Очаг

Все права защищены. Книга или любая её часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от автора. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или её части без согласия автора является незаконным и влечёт уголовную, административную или гражданскую ответственность.

t.me/tamara_chernova_katerina_n «От солнца к далеким звездам»

vk.com/id187371808

06 октября 2024 года

Деревня Цилино

Пролог

Ночное майское небо дрожало от мерцания звёзд. Живое. Высокое. Чистое и безмолвное. Хоть какой-нибудь намёк. Тишина. При длительном наблюдении Млечный Путь приближался и становился не таким уж и млечным. А вот Туманность Лагуна мутно бледнела в северо-восточной части небосвода. Мелькали спутники и космические корабли. Летишь в высь весенней прохлады. Сквозь звездную пыль и пламя можно перемещаться и без космических летательных аппаратов. Надо только позволить себе это. Поверить. И обязательно взлетишь. Но как попасть туда, куда стремилась её душа? Она не знала. Три дня подряд поздним вечером она шла вглубь сада и долго стояла там, запрокинув голову.

– Ваше Высочество, Вы замёрзнете и простудитесь, – Шварц торопливым шаркающим шагом направился к принцессе и накинул ей на плечи норфолкский пиджак. – Ночи ещё прохладные. Неужели Вы хотите заболеть в свой день рождения?

– Спасибо, Шварц, – еле слышно вымолвила Тамара. Она достала из кармана телефон.

Время 00:27. 05 мая. На экране появилось фото Адмирала Сысоева. Смартфон вибрирующе загудел.

– Да, Адмирал! – выдохнула принцесса.

– Доброй ночи, Тамарочка. Сорок минут назад Конкордия вышла в Солнечную систему. Спустя восемнадцать минут в тридцати четырёх миллионов километрах от Солнца появился «Магеллан» – как можно более ровно доложил Алексей Игоревич.

– Ох… значит часа через полтора–два они будут уже на Земле, – сорвавшимся нервным голосом еле выдавила Тамара.

– Xм… Нет, – сказал Адмирал, закашлявшись. – Через девятнадцать часов. Три двигателя вышли из строя. Четвёртый работает на пределе своих возможностей. Диагностированы проблемы с системой жизнеобеспечения. Нарушена циркуляция воздуха, нет горячей воды. Душно. Но более ли менее терпимо. У них точно есть запас ещё на сутки.

– Необходима эвакуация. Команда уже почти три недели в походе, – возразила принцесса.

– Весь экипаж «Магеллана» отказался от эвакуации, – безжизненно продолжил Сысоев.

– Жертвы, раненые?

– Тамара, кратко всё у тебя на почте. Всего доброго.

Принцесса тут же зашла в папку «Входящие». Нахмурившись, она бегло просмотрела отчёт. Затем подняла глаза на Дворецкого:

– Шварц… Шварц…, – единственное, что она произнесла.

В темноте Дворецкий пытался по её лицу угадать, радоваться ли ему или горевать, но не смог.

Глава 1

За двадцать часов до выхода «Магеллана» в Солнечную систему.

«When logic and proportion

Have fallen sloppy dead

And the White Knight is talking backwards

And the Red Queen's off with her head

Remember what the dormouse said

Feed your head

Feed your head». ¹¹

«…Соразмерность и логика,

Мертвые, неуклюже повалятся на пол.

Белый Рыцарь снова начнет рассказывать сказки,

И… Червонная Королева с её «Голову ему с плеч!..» —

Вспомни тогда, что сказала тебе Мышь Соня:

«Покорми свою голову! Покорми свою голову!»

Смеющийся женский контральто напевал старую американскую песенку про Алису в Стране Чудес. Яркие фонарики мерцали и вращались, но стоило только отвести взгляд, и они превращались в паяцев. И снова в сторону – а тут белые кролики… Или это девушки из кабаре? Все хохочут и поют. Сквозь эту какофонию звуков прорывается любимый требовательный голос:

– Где Грен? Скажите, где Грен Джокерс?

Он пытался кричать, чтобы дать ей понять, что он здесь, что он слышит её. Но ни слова невозможно было произнести. Открываешь рот, а звук не идёт. Только продолжалась снова и снова эта песня и хохот.

Потом картинка резко сменилась серым размытым фоном с чёрными узорами. Изображение дрожало и переливалось. Пение прекратилось. Тишина.

Он пытался разглядеть узоры. Понять, где он находится. Из мутного тумана стала вырисовываться чья-то фигура… Рябь стала рассеиваться, и каково же было его удивление, когда принц увидел её или… не её… Очень похожа, но как будто старше. Волосы темнее. Более острые черты лица. В глазах боль, растерянность и грусть. Кто это? Не может быть. Как же так?

Но он чувствовал, что это она. Ерунда какая-то. Он протянул руку сквозь туман, а она ему – свою. Он крепко сжал её пальцы, но посторонний звук выбросил его оттуда.

– Тинь–тилинь! Тилинь–тилинь! – заливался соловей. Было душно. По утрам в палатках всегда так. Солнышко припекает.

«Да! Точно! Подмосковный соловей, спасибо тебе. Сейчас я открою глаза, выйду из палатки, а там она – купается в озере. Мы снова будем вместе. Я буду ценить каждое мгновение, проведённое с ней. Только бы вернуть всё. Только бы вернуть».

Грен открыл глаза и еще минута ушла на осознание того, что он не в палатке, а в реанимационном отделении «Магеллана», и тилинькал не соловей, а аппарат жизнеобеспечения.

Жарко. Хочется пить.

Он попытался приподняться. Под нижними ребрами с правой стороны кольнуло до такой степени, что чуть было искры не посыпались из глаз. Грен скинул простыню и увидел у себя маленький аккуратный шов, который уже немного затянулся.

«Интересно, сколько я провёл без сознания… Где мы сейчас? И почему так душно?» – пронеслось в голове принца.

Двери реанимации стали прозрачными и раздвинулись. Вошла молодая медсестра Милли, она широко улыбалась, но в её взгляде читалась тревога. Ее улыбка была даже излишне сладкой.

– Ваше Высочество, мы так испугались за Вас. Три минуты смерти. Очень много крови потеряли. Печень разваливалась на глазах. Но Мистер Дин настоящий волшебник. Он всё восстановил. Провёл чудесную операцию в полевых условиях. Я так рада, что Вы живы! – и осеклась.

– Спасибо, Милли! – Грен осторожно улыбнулся девушке, но так, чтобы она ничего лишнего не подумала. – Можно воды?

– Ой, да, конечно! Мистер Дин предупредил меня, что Вы будете голодны, когда очнётесь. Девять дней без сознания. На аппарате, – Милли выпорхнула из реанимации и через несколько секунд вернулась с пакетом прозрачной желтоватой жидкости. Суп был чуть тёплым. Медсестра виновато опустила глаза:

– Воды горячей нет. Простите.

– Я так счастлив своему возвращению, что готов есть его ледяным, – ободряюще улыбнулся Грен. – Почему большинство двигателей молчат?

Тем временем в медблок зашли Дин и Пауэрс. Капитан сильно хромал на правую ногу, опираясь на костыль.

– Вот он, наш герой! Рады приветствовать тебя на этом свете! – широко улыбаясь провозгласил Сию, но при этом серьёзно посмотрел на мониторы. – Как чувствуешь себя, бравый парень? Болит?

– Болит, но по мелочи, – соврал Грен, – а так всё отлично.

– Ну-ну! Будет ещё болеть, и тошноту, головокружение никто не отменял. Полгода точно строгая диета без алкоголя, жирного, жареного, острого и так далее. Всё напишу. Строгое наблюдение врачей и приём восстанавливающих препаратов. А то, еле собрал твою печёнку, – сказал Дин.

– Капитан, как нога? – спросил Грен.

– Нормально. Бегать ещё не скоро буду, но главное – выбрались. Спасибо, дружище. Если бы не ты, торчать бы мне у Ррраррри пока не прибили, – серьёзно закончил Пауэрс и обнял Джокерса.

– Да ладно тебе. Вы мне с Дином жизнь спасли. Я думал, что всё…, – поёжился принц, – Спасибо. А что случилось с кораблём?

Дэйв посмотрел в сторону Милли:

– Мисс Лейн, покиньте, пожалуйста, реанимацию. – Когда медсестра удалилась, продолжил: «Грен, нам тебя тут очень не хватало. После того как мы запустили «Конкордию», чтобы она смогла войти в червоточину, я скомпоновал экипаж из оставшихся членов «Конкордии», а также из пары наших инженеров, специалиста по связи и других. Командовать назначил Костю. Как только мы выдвинулись к звезде для перехода, появилась «Атлантида». Но это уже не та «Атлантида», которую три месяца назад захватил Браун. В тяжелом вооружении Ррраррри она открыла огонь по нам. У «Конкордии» все орудия были выведены из строя ещё во время штурма Ррраррри. Мы прикрывали, чтобы она как можно быстрее смогла войти в червоточину. Потеряли половину пушек, три двигателя. Разгерметизированы грузовой отсек и четверть кают. Всё опечатано. Система жизнеобеспечения и так немного пострадала при первой стычке, а тут ещё прилетело. Поэтому сейчас мы работаем в экономном режиме. Дотянем до Солнца. А там уже будет проще, – устало рассказал Капитан.

– То есть «Магеллан» смог войти в кротовую нору на одном движке! – присвистнул Грен. – Вы же могли спалить последний. В червоточине мы бы продолжали движение по инерции, но все системы корабля могли бы заблокироваться. Хмм… Оказывается, мы многого ещё про него не знаем.

– Получается, что так. Три часа назад прошли горизонт событий. По нашим расчётам, остается ещё двадцать часов. Всем отдыхать, – Дэйв махнул рукой и похромал к выходу.

***

Спустя шесть часов Капитан проснулся с тяжёлыми мыслями. Очередной доклад о состоянии «Магеллана» добавлял горечи и страданий в дополнение к постоянной и изматывающей боли в ноге и в душе.

Дэйв всегда кичился перед товарищами и коллегами, что в отличии от них его сердце принадлежит только космосу и ничто, и никто не сможет сломать эту константу. Как же он был не прав… И признаться в собственном бессилии перед чувством, которое упрямо фонило в нём, было всё равно что признать поражение. А поражение было очевидным. Он осознавал, что достиг дна. Всё закончилось. Дэйв чувствовал себя сильно постаревшим и бесконечно уставшим.

– Капитан, к Вам первый помощник Джокерс, – ровным баритоном доложил корабль.

– Впускай, – Пауэрс поднялся и сел на кровати, сморщившись от боли.

Принц, уже бодрый, с румянцем на щеках, но держась за правое подреберье, осторожно зашёл в каюту Капитана. Как ему даже с недавно заштопанной печенью после путешествия на тот свет удавалось оставаться таким статным, Дэйв искренне не понимал. Одним словом, принц.

– Фух… Жарковато, – Грен вытер пот со лба.

– Пришлось снова на пять процентов уменьшить степень охлаждения. И ещё три каюты заблокировать. Пока одна смена на дежурстве, другая отдыхает на их местах, – упавшим голосом сказал Дэвид.

– Совсем захандрил стальной малыш «Магеллаша», – с теплотой в голосе произнёс Грен и сел на стул рядом с кроватью. – Дэйв, не переживай ты так. Главное, мы все выбрались. А корабль поставят на либертийские верфи, и совсем скоро он будет как новенький. А ты пока будешь находиться в длительном отпуске, ногу вылечишь. Всё будет замечательно!

– Спасибо, Грен, за поддержку. Я и правда расстраиваюсь, что не уберёг корабль. Он мне как сын. Но ты же, наверное, не об этом пришёл поговорить? – грустно произнёс Дэвид.

Принц осмотрел каюту. Подумать только, всего два месяца назад он ввалился сюда и устроил драку как последний идиот. Теперь это казалось таким далёким и странным событием. Зачем он это сделал? Надо же было попытаться разобраться. Понять причины. Всё же так просто.

– Дэйв, совсем скоро мы будем дома. Но я, честно говоря, не знаю, что меня ждёт дома. Улетая, я составил доверенность на Отца, чтобы он подписал все документы на развод на любых условиях Тамары. Думаю, они уже всё оформили, и теперь она абсолютно свободная женщина, – произнося это, принц смотрел себе под ноги. Было видно, как тяжело даются ему эти слова. – Я смирился с её решением. Главное, чтобы она была счастлива. Но это не значит, что я не буду пытаться её вернуть, когда утихнут страсти и мы сможем нормально общаться. Хотя я не против ваших отношений. Ей хорошо с тобой. Это очевидно. И… спасибо тебе за это, – слова комками вылетали из его уст. Он даже как будто стал меньше.

Пауэрс с удивлением посмотрел на своего боевого товарища:

– Грен, ты серьёзно? Неужели ты и впрямь веришь, что она развелась с тобой и уехала? Она любит тебя несмотря ни на что. Любовь не лечится.

***

– И долго ты ещё будешь копаться? Гости ждут! – Виктор Михайлович возмущённо посмотрел на старшую дочь. Этот крупный очаровательный мужчина пятидесяти лет с поседевшими волосами и строгим взглядом в элегантном чёрном костюме с золотой булавкой на галстуке, которую на сорокапятилетние подарила ему дочка, волновался не меньше своей девочки, тридцатилетней юбилярши. Что она в итоге решила, не знал никто. Она ни с кем не обсуждала это и старательно уходила от темы при любом упоминании о ней. Виктор Михайлович глубоко в душе молился, чтобы дочь не наломала дров. Хотя в Бога он, по его собственным словам, не верил.

– Пап, сейчас, – Тамара в длинном платье А-силуэт с открытым верхом А-силуэта цвета самой насыщенной сирени, которое идеально гармонировало с цветущими кустами в саду, и с тиарой с танзанитами, вплетенной в волосы, рассыпавшиеся по её изящным плечам, сидела около зеркальной поверхности стены в недавно отремонтированной гостиной своих апартаментов, с сильно поджатыми губами. Идея устраивать грандиозное мероприятие в честь Дня ее рождения ей нравилась всё меньше и меньше. – А все прибыли?

– Те, кто тебя интересует, приехали полчаса назад, – нетерпеливо произнёс старший Вавилов, – Какой же я старый… Ты эту кашу заварила, ты и расхлёбывай. Джон настоятельно просил тебя вытащить. Ты меня знаешь: я закину тебя на плечо и вынесу. Ты же не будешь бороться с Папой!

– Ох… Пап, как я выгляжу?

– Шикарно! – высказал своё неизменное мнение Виктор Михайлович. – Никогда такой красивой девочки не видел.

Тамара заулыбалась и встала, взяв своего бесконечно любимого Папу под руку.

***

Цвета от фиолетового до синего и от тёмно–пурпурного до глициниевого разлились по парку Дворца. Нежные бледно-фиалковые, воздушные лавандовые, – весь сад был засажен яркими кустами сирени «Муд Индиго».

Специально ко дню рождению принцессы дополнительно посадили новые для Либерти сорта. Например, сирень «Фрейи» фиолетового оттенка с нежными цветками с вкраплениями красного цвета. Несколько видов растений были доставлены специальным рейсом из Москвы. Когда распускается «Красавица Москвы», растение с розово-лиловыми бутонами, ее крупные цветки становятся белыми, а сердцевина имеет нежно-лиловый оттенок. Сорт «Небо Москвы» имел самый насыщенный голубой цвет. Раскидистый куст высотой до двух с половиной метров украшали крупные плотные соцветия с махровыми цветками. В фазе полу-расцвета цветы имеют насыщенный лиловый оттенок, а когда расцветают полностью, становятся сиренево-голубыми; среди них встречаются и ярко-голубые экземпляры. «Мечта» отличается буйным и обильным цветением. Этот сорт сирени обладает самыми крупными цветками: простые, насыщенного сиреневого цвета с сине-фиолетовым оттенком. Они были настолько тяжелые, что на крепких цветоносах склонялись под своей тяжестью. Французские ботаники подарили Либерти пятнадцать кустов «Мадам Лемуан». Старинный французский сорт, признанный шедевр среди сирени белого цвета. Его цветки имеют белоснежный окрас и махровую текстуру и собираются в рыхлые узкоконические соцветия.

Император очень хотел сделать приятное невестке и потому создал с помощью ведущих садовников Либерти композицию, где, помимо прочего, на отдельных подвесных и углубленных клумбах распускались нежные ландыши и бледно-розовые, фиолетовые тюльпаны. Вдоль периметра раскинулась белоснежная и разнообразно розовая пышность яблоневых деревьев. В саду витал весенний аромат цветущих цветов, который слегка кружил голову. Эндорфины сразили даже самых серьезных гостей, и все радостно улыбались. Небольшие лиловые столики, рассчитанные на пять-шесть человек, были уютно расставлены между кустами сирени. Парк был разбит на отдельные зоны, где размещались различные локации для музыкантов, певцов, картин, необычных скульптур и иммерсивных перформансов. Здесь Нейма продемонстрировала весь свой талант в организации творческого пространства, позволяя гостям не скучать и не испытывать стресса от избытка всего. Это было сделано ненавязчиво и с изяществом.

Официальная часть быстро закончилась поздравлениями Джона, Виктора Михайловича и Джесс. Далее всё проходило в более расслабленной обстановке. Без помпезных заявлений и речей. В саду нежно и волнующе играла музыка Эйнауди, Рихтера, Циммера и других близких Тамариному сердцу композиторов. Её поздравляли и поздравляли. Обнимали. Поднимали бокалы. А ей хотелось в толпе гостей поскорее увидеть, а может не увидеть и раствориться среди поздравляющих, тех, кто занимал все её мысли.

Внезапно к ней с обеих сторон подошли Папа и свёкор, осторожно подхватив её под локти.

– Господа, адмиралы Сысоев, Коледин и Мин, мы вынуждены украсть у вас принцессу, так как многие хотят сегодня признаться ей в любви., – произнёс Император, и они уже мастерски повели Тамару в сторону кустов «Мечты».

– Папа, Джонатан, куда вы меня ведёте? Надеюсь, это не то, что я думаю? – взволнованно и тихо прошептала принцесса, продолжая улыбаться гостям.

– Именно! Хватит ходить вокруг да около, – сказал Виктор Михайлович, – тебя там очень ждут.

Тамара попыталась вырваться, но мужчины лишь усилили своё давление, и когда густые сине-фиолетовые деревья расступились перед ней, она увидела со спины Гонсалеса, Дина и…Дэйва с Греном, которые увлечённо беседовали с Андерсом, Стифом и Веймином.

Ноги у принцессы стали ватные, и, если бы не её старшие родственники, она вряд ли бы смогла сдвинуться с места.

Все были одеты в элегантные черные костюмы-двойки и белые рубашки без галстуков.

Дэвид, чуть ссутулившись, опирался на трость. Ему было тяжело долго стоять, но он стойко держался. Грен, напротив, был расслаблен, подтянут и изысканно вальяжен. Если бы Тамара не ознакомилась с бортовым отчётом «Магеллана», то даже и не догадалась бы, что он провёл девять дней в другой реальности. У неё перехватило дыхание. Она столько раз представляла себе эту встречу, размышляя о том, что скажет и как будет выглядеть. Однако, к своему стыду и ужасу, она обнаружила, что растерялась.

– Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши кони? – чуть перефразировал и пропел басом старую русскую народную песенку Виктор Михайлович. Грен, будучи единственным из всех, кроме, конечно, Тамары, кто действительно понял русский юмор, смеясь перевёл друзьям текст этой песни, что вызвало у них искренний смех.

– В данном случае, конь! – приветливо улыбаясь и пожимая руки Императору и Вавилову и слегка прикоснувшись губами к пальцам правой руки принцессы, ответил Пауэрс. – Он стоит на главной верфи Либерти, законсервированный.

– Поломали любимого стального первенца принцессы, – шуточно погрозил пальцем Джон. – Ай-яй-яй!

– Ну чего вы… главное, что вы вернулись обратно, – тихо произнесла Тамара. —Думаю, это хороший тост, – и подняла свой бокал с шампанским.

Все радостно чокнулись с ней.

– Грен, теперь ты перешёл на воду? – задал вопрос зятю Виктор Михайлович.

– Сию мне прописал жёсткую безалкогольную диету, – улыбаясь, ответил принц.

– А нечего пули пришельцев ловить! – возмутился врач.

– Ладно, ладно. Я свою бочку выпил. Спасибо, – и принц дружески приобнял Дина.

Мужчины продолжили непринужденно беседовать, словно не замечая Тамару. Она и так, мягко говоря, некомфортно чувствовала себя в этой ситуации, а теперь они ещё и делали вид, что её нет. И зачем Папа с Джоном притащили её сюда. Нервы ходили ходуном. Она, похоже, первый раз за очень долгое время не знала, как поддержать беседу.

– Дэвид, может, ты на правах Капитана произнесёшь тост в честь именинницы? – вдруг сказал Джонатан, и Тамара вздрогнула. «О, Господи, зачем? Вы так хорошо общались!» – пронеслось у неё в голове.

– Непременно! – Дэйв переложил трость в другую руку. Он поднял бокал шампанского, нежно посмотрел принцессе в глаза и произнёс: «Пять лет назад в своём отчёте по итогам первой экспедиции «Магеллана» я отметил, что старший специалист Джокерс имеет тенденцию к совершению рискованных поступков, у нее завышенная самооценка, и она не желает строго исполнять приказы, – Тамара сделала круглые глаза, – но потом, на заседании комиссии, я отметил, что эти качества как раз и являются основой для развития неординарного мышления и смелости. Эта девушка всегда знает, чего она хочет и готова идти до конца в реализации своих идей. Братья Райт доказали всему миру, что человек способен совершать полеты, а принцесса Тамара – что человек может летать к звёздам уже сегодня. С Днём рождения, звёздная принцесса! – и всё радостно подхватили тост. Музыка стала звучать громче. Скрипки, пианино и арфа заиграли «Адажио» группы Secret Garden, издавая разрывающие душу звуки.

– Ваше Высочество, могу ли я пригласить Вас на вальс? – Грен, согласно протоколу, поклонился и протянул руку. Окружающие замерли в ожидании. Гости, привлеченные захватывающей сценой, стали собираться вокруг «мечтательной» сирени. Тамара протянула правую руку и слегка кивнула, выражая согласие. Скрипка начала соло, нежно и проницательно рассказывая свою историю. Необычайной красоты пара плавно танцевала под переливающуюся мелодию, окруженная падающими белыми и розовыми лепестками яблонь. Подул нежный ветерок, осыпая принца и принцессу ещё более густым и пушистым майским снегом.²² Они растворились в звуках, дыхании весны, чарах друг друга и бесконечных взглядах, исходящих из глубины зрачков. Ничто и никто вокруг не имело значения. Не существовало ни времени, ни пространства. Одна лишь музыка. Только они. И плавные движения вальса.

Мелодия стихла. Гости разразились овациями и вскриками поздравлений. Сначала Тамара сделала реверанс в сторону публики, а затем поклонилась Грену. Тот улыбнулся и поблагодарил её за прекрасную партию, не понимая, что же могло означать её согласие потанцевать с ним: жест вежливости, уважение или, может быть, всё-таки нечто большее?

Принцу очень хотелось остаться с ней наедине и попросить прощения за все свои выходки, а главное – понять, что дальше? Родители уже рассказали сыну, что его невестка отложила решение семейных дел до его возвращения и очень сильно переживает. Но означает ли это, что она изменила своё намерение? Да, и, возможно, она переживала не за него… Грен пребывал в своих мыслях, наблюдая за детьми, пока те не подлетели к нему и не начали наперебой рассказывать, что мама разрешила Джимми завести песочного джунгарского хомячка, и какой он плюшевый милаха, и что папе обязательно надо будет взять его на ручки, а у Танечки теперь есть маленький рыжий котёнок Сонни (сокращённое имя от Солнышко), который периодически посягает на хомячка; что тётя Ней сделала необычный ремонт в комнате мамы, и теперь там не то горы, не то лес. Дети до конца ещё не разобрались. Принц с умилением и радостью слушал своих крошек, и сердце его разрывалось от осознания того, что он мог всё это потерять… И почему, чтобы это понять, ему надо было улететь за тысячу световых лет от дома. Грен сгрёб детей в охапку, хотел приподнять, но вовремя вспомнил, что пока тяжелее пяти килограммов ему ничего поднимать нельзя. Он обнял детей и прошептал им:

– Как же я вас люблю, мои солнечные лучики!

Затем дети, радостные и счастливые, ускакали в зал, чтобы снова приставать к гостям и наводить суету.

Принц со стаканом апельсинового сока в руке пошёл разглядывать новую растительность Дворцового парка и замер, заметив в метрах ста пятидесяти Дэйва и Тамару, сидящих на скамейке. Их разговор невозможно было услышать, а по движению губ трудно было понять, о чём они говорят. Они сидели вполоборота друг к другу. Но их лица… У Тамары оно было очень взволнованное. А у Дэвида – бесконечно нежное. Таким Капитана Грен не видел никогда. У него внутри всё оборвалось, и он чуть не выронил стакан.

– Дэйв, как твоя нога? – обеспокоенно спросила принцесса.

– Нормально, – просто ответил Пауэрс, не отводя от неё глаз.

– Я слышала, что необходима сложная операция. Кости срослись неправильно, и от этого ты испытываешь постоянную боль, – тихо произнесла Тамара.

– Это ерунда. Пересоберут заново. Главное, что Грен меня смог оттуда вытащить. Я бесконечно ему за это благодарен, – Дэйв опустил глаза.

– А тебе спасибо, что спас его.

– Мелочи. Транспортник тогда уже почти прибыл. Оставалось успеть добраться до операционной. В общем, все хорошо, что хорошо кончается, – пробормотал Дэвид.

– Дэйв…, – Тамара запнулась и сжала его руку.

– Не надо, – он убрал руку.

– Здесь не получится поговорить. Завтра в двенадцать часов до встречи со студентами в Университете я заеду к тебе в отель объясниться, – Тамара сглотнула комок в горле.

– Зачем? Я всё понимаю, – Пауэрс поднял на неё свои грустные лазурные глаза, обрамленные мелкими морщинками.

– Я так не могу. Я заеду. Спасибо, что пришёл сегодня. Это важно для меня, – принцесса резко встала, снова сжала его руку и удалилась.

Из оцепенения Грена вывела Маргарита. Та подлетела к нему, хлопнула его по левому плечу и воскликнула:

– Бесконечно мною любимый и ненаглядный зять! – видимо, шампанского Рита уже выпила немало. – Помоги мне устроить свою личную жизнь! Познакомь меня с Фернандо! Он такой, – она театрально вздохнула и закатила глаза, – мужественный, сексуальный. Настоящий мужчина!

– Гонсалес? – удивился Грен. – Слушай, он кроме как своими железяками, болтами и гайками ничем больше не интересуется. Да, и с девушкой я его ни разу не видел. Нет, ты не подумай, конечно.

– Что, тебе сложно? Почему моей сестре можно крутить романы со звёздными офицерами, а мне нельзя? Что за дискриминация? – и Рита осеклась, поняв, что взболтнула лишнего. – Прости, я не это имела ввиду.

Грен настолько был очарован её простотой и непосредственностью, что ни капли не расстроился, а, наоборот, ухмыльнулся и взял Маргариту под руку:

– Ну, пойдём. Правда, я ничего не обещаю.

***

Там запахи поют. Рассыпаны цвета.

В саду Дворца бушует Май.

У яблони цветущей ждёт она,

И шепчет дерево: «Желание загадай!»

Смятение, тревога, суета.

Уж слишком долгим было ожидание.

Сейчас она увидит серые глаза,

И он прочтёт её послание.

На тёмный кофе локонов принцессы

Снежинки лепестки под Вальс спускались.

Лилово–фиолетовое «А если?»

И мысли путались, сиренью распускались.³³

***

Одиннадцать часов вечера. Гости начали расходиться и направлялись на выход, чтобы отдохнуть после празднования. Ней с Сераджем и Греном стояли около центрального входа во Дворец и отдавали последние команды роботам–официантам.

Тамара подошла к ним и устало упала на лиловый стульчик:

– Вроде всех проводила. Какой длинный день, – протянула она и взглянула на ночное небо, усыпанное звездами, как делала это каждый вечер в течение последних десяти дней. Небо сегодня было более насыщенное и живое. Над участком Столицы зависло очень много шаттлов, кораблей и спутников. Все они мерцали огнями, перемещались и мешали увидеть настоящее звёздное небо.

– М-да… Многолюдно…Ней, Джимми и Танечка уже спят, я надеюсь? – внезапно спросила Тамара.

– Да. Слишком перевозбудились сегодня. Но я им рассказал несколько космических сказок, и они уснули. Джим в комнате у Тани. Потом я отнес его к себе, – ответил за Ней Грен.

– А Маргарита где? Я её что-то давно не видела, – опомнилась старшая сестра.

– Э-э-э… Она уехала с Гонсалесом, – снова ответил Грен.

– Что? Куда? – удивлённо охнули принцессы.

Грен прочистил горло:

– Я и сам удивился, что Фернандо оказывается не только с железом дружит. Видели бы вы как загорелись у него глаза на Риту. Рыжий огонь девчонка. Ох, потеряем мы нашего инженера.

– П-ф-ф-ф… Все люди взрослые. А Папа где? Отдыхает? – продолжала допрос командир Джокерс.

– Виктор Михайлович с нашим Папой дегустируют последние новинки с заводов Фриды и беседуют о политических вопросах, – снова доложил принц.

– А ничего, что ему по состоянию здоровья такие дегустации противопоказаны?! – всплеснула руками Тамара. – И вообще, откуда ты всё это знаешь?

– Я догадывался, что ты будешь спрашивать, – довольный собой Грен пожал плечами, широко улыбаясь.

– Ну…мы пойдём. Спокойной ночи. Тамара, ещё раз С Днём рождения! – Ней подлетела к невестке, чмокнула ее в левую щечку и испарилась с Сераджем.

Тамара с Греном остались одни под звёздами Либерти. Принц достал из-за пазухи сверток в крафтовой бумаге и протянул его Тамаре. Та удивлённо посмотрела на него.

– Подарок. Купил ещё до отправления в систему KIC. Сегодня завернул как смог, – смущённо пояснил Грен.

Принцесса попыталась сначала аккуратно открыть его, а затем просто разорвала бумагу:

– Сборник стихотворений? Русская поэтесса? Не знаю такой.

– Когда-то на моё семнадцатилетние ты подарила мне свою книгу лучших стихотворений Серебряного века. Я решил найти что-то необычное и похожее на эту поэзию. В сети пишут, что её творчество дышит Серебряным веком. Она тоже очень любила этот период. Экземпляров этого сборника было выпущено немного, но у одного коллекционера в Москве удалось найти. Кстати, её также, как и тебя, зовут Тамара. И…, – тут он запнулся, взял из рук жены книгу в мягкой кожаной потёртой терракотовой обложке с затейливыми вензелями в рамочке, начал нервно и аккуратно перелистывать пожелтевшие от времени страницы. – Так странно… Сегодня я наткнулся на одно стихотворение. Это невероятно… Я видел такой же сон, когда был в отключке. Не понимаю, как такое может быть. Откуда она знала? Это же было написано много лет назад. Слушай, – и Грен слегка дрожащим голосом начал читать:

Блуждая параллельными мирами,

Отчаялись, друг друга мы найти.

Забыть пытались, спотыкались, но ночами

Упрямо мы друг к другу шли.

И где-то между зеркалами

Ты за руку меня схватил, не отпускал.

И удивлёнными серыми глазами

Смотрел, не верил и молчал.

Не может быть. Это неправда.

Надрывно маялось в груди.

Как? Почему? Зачем мне это надо?

Ты существуешь. Не уходи.

Но нет уж времени. Закрыт портал.

Иду, не вижу я пути.

Во всех вселенных ты меня искал.

Как я могу уйти?

Ты на концерт Эйнауди меня позвал.

Я нежность ощутила и восторг.

Ты гладил, целовал и обнимал.

И снова время подвело итог.

Ты грустно улыбался. Ждал,

Когда очнусь я и начну писать.

Там, где нам кажется придёт финал,

Есть шанс тебя мне отыскать.⁴⁴

Грен закончил читать, поднял глаза на Тамару. Та в свете маленьких фонариков в виде цветов казалась сказочной и призрачной. Губы у неё были приоткрыты от удивления, ресницы дрожали:

– Как ты думаешь, они нашли друг друга? – тихо спросила она.

– Не знаю. Здесь об этом ничего не написано. Я посмотрел. Очень надеюсь, что да… Может, был ещё сборник. Ведь если родственные души настойчиво ищут друг друга, то обязательно найдут. По-другому и быть не может, – он опустил книгу. Тамара забрала её у него, прижала к себе правой рукой, а левой дотронулась до его ладони. Мощная волна нежности обрушилась на неё, до такой степени, что принцессу затрясло. Но она не отпускала руки, и широко распахнутыми глазами смотрела на мужчину, которого так долго искала и ждала, к которому шла, летела, а теперь он здесь, рядом, живой, его можно обнять, прижаться к нему, и он любит её. Тамара потянула его за руку, и их губы соприкоснулись в поцелуе.

Глава 2

Апартаменты принцессы преобразились до неузнаваемости. Стало больше простора. Больше воздуха. И да, появилось ощущение, что находишься в горном лесу в метрах пятистах над уровнем моря. Здесь уже почти не были ничего космического. Скорее, больше Земного. Даже не Либертийского. Потолок из туманностей превратился в бесконечное звёздное небо Северного полушария Земли, где также, как и на настоящем небосклоне растёкся Млечный Путь, Туманность Лагуны, поблескивали Большая и Малая Медведицы, Кассиопея, Телец, Возничий. Ощущение, что пребываешь в горах, добавляли мебель из натурального дерева, напольное покрытие из искусственной травы и стены, стилизованные под горы, из которых в некоторых местах «прорастали» деревья. Грен не удержался и погладил стену. На ощупь приятно, прохладно. Как настоящие…

– Подарок от Ней и её дизайнера Лео. Не знаю, как, но им удалось создать уголок умиротворения для меня. Здесь я хотя бы отчасти ощущаю единение с природой и близость далеких звёзд. Даже горный ручей есть, – и Тамара брызнула в Грена водой из ручья. Он очнулся и улыбнулся. Он явно не ожидал увидеть такое эко-оформление. Ему казалось, что это несвойственно для его возлюбленной. Но получается, он далеко не всё о ней знает.

– Очень необычно, вдохновляюще, а главное, естественно, – вполголоса сказал принц, – почему именно такой? Устала от космоса и модернизма?

– Хочу, чтобы дома царили безмятежность и покой. А я лучше всего это ощущаю в горном лесу, как показала практика, – Тамара пожала плечами. – Э-э-м…Грен, не поможешь мне расстегнуть платье? – и она подошла и встала вполоборота спиной к мужу.

– Тамар, давай я быстро расстегну и уйду?

– Почему? – даже слегка ошарашенно спросила принцесса. – Я подумала, раз мы целовались…

– Тамара, я же так толком и не извинился перед тобой. Прости меня за все мои художества. Я – реальный козёл. Я столько боли тебе причинил…и моральной, и физической, – Грен уронил голову на грудь и смотрел под ноги, – я понимаю, что после всего не заслуживаю того, чтобы быть с тобой. Дэйв и правда надёжнее, серьёзнее, и он любит тебя, хочет оберегать тебя, – произнося эти последние слова, принц зажмурился. – Давай я быстро помогу тебе с платьем и пойду к себе, – он немного попятился назад.

– Грен, ты чего? Тебе Дин заодно за девять дней мозги перепрошил? Неужели ты не понял? – Тамара смотрела на него с сильно вздёрнутыми бровями и улыбалась уголками губ.

– Я видел, как вы сегодня с Дэвидом общались на скамейке в парке. Пауэрс так любит тебя…

Тут улыбка сползла с лица Тамары, и она тихо произнесла:

– Да…Я чувствую себя виноватой, что дала ему надежду. Я обещала заехать к нему завтра по дороге в Университет, поговорить. Сегодня не место было. Грен, ты даже не представляешь, насколько ты был прав, когда сказал, что я пыталась с помощью Дэйва «обезболиться», заткнуть в себе дыру. Только это невозможно, так как я люблю тебя. Конечно, я уже была готова смириться с тем, что нам надо расстаться, чтобы не уничтожать друг друга. Иного выхода я не видела. Из красивой сказочной пары мы превратились тогда в два чудовища из хоррора, которые готовы были сожрать друг друга, чтобы насытиться. Но ты вовремя опомнился. Ещё бы день-два и тогда бы было совсем сложно…, – принцесса расстегнула верхнюю пуговичку его рубашки, потом следующую…, – Грен… я очень испугалась, когда узнала, что вас отправили спасать «Конкордию». Я понимала, что возможно, «Магеллан» попадет в ловушку, и что, вероятно, это будет последний его полёт. Вы чудом выбрались. А когда ночью я читала отчёт, то ревела от ужаса. Тебе невероятно повезло. Время шло уже на секунды…, – Тамару затрясло. Она сделала глубокий вдох. Ее глаза блеснули в свете точечных ночников. Принц занервничал:

– Ну ладно тебе. Всё ж хорошо закончилось, – он крепко обнял её и тогда уже расстегнул платье. – Прости меня…

– И ты меня прости…, – Тамара подняла голову и поцеловала его. Поцелуй слил их воедино. И было уже непонятно, где заканчивался один и начинался другой. Половинки соединились. Общались уже даже не тела, а души. И пока тела снимали платье, рубашку, брюки и всё остальное, души рассказывали друг другу о том, как они соскучились, как они переживали, как они страдали и грустили, как они блуждали в темноте.

Созвездия на потолке мерцали, вслушиваясь в приглушенные стоны и вздохи. Горный воздух растворял последние сомнения.

Они нежно и трогательно любили друг друга, заботливо делая приятно и боясь снова разорвать тонкую призму гармонии, которая витала в воздухе и соединяла их сердца. Она переживала за его самочувствие. Он едва сдерживался, чтобы не скатиться в грубость. Они поняли, что для того, чтобы быть вместе, одной любви недостаточно. Любовь необходимо беречь как хрупкий цветок, заботиться о нем, трепетно поливать, удобрять вдвоём, разговаривать с ним, осторожно протирая листья.

Свет фонариков из сада мягко проникал в спальню через проём в шторах. В этом смысле принцесса оставалась старомодной. Ей нравились шторы, заслоняющие огромное цельное панорамное окно, свисающие вниз, в пол. Она не признавала новомодные «умные» жалюзи, искусственное затемнение, которое подстраивалось под погоду на улице. Только шторы.

Тяжёлые тёмно-синие шторы исчезли, уступив место лёгким, переливающимся занавескам, которые, стремясь к потолку, словно играли цветами, переходя от нежно-зелёного к насыщенному ночному оттенку,

«Интересно, а утром они будут такие же? И да, потолок изменится? Думаю, да. А как же иначе», – размышлял Грен, разглядывая удивительно «природную» спальню любимой. Теперь было абсолютно ясно, что съезжать она никуда не собиралась.

«Х-м-м, когда она это решила. А я-то дурак понапридумывал себе», – улыбнулся своим мыслям принц.

Её губы нежно прикасались к его шраму в области печени:

– Не больно? – тихо спросила принцесса.

Грен медленно помотал головой из стороны в сторону:

– Очень приятно. Вообще ничего не болит. Не переживай, – он перебирал рукой её волосы от чёлки к затылку, а она уже спустилась ниже, заставляя мужа охнуть от наслаждения. Тамара скользила пальцами по его телу, по сладким ложбинкам между его ног, ягодицам, язычком облизывая тонкую кожу самых нежных мест. Филигранно. С удовольствием. И когда Грен понял, что сдерживаться таким образом он больше не сможет, он потянул жену на себя, чтобы она легла слева и положила на него ноги, а он, придерживая её за талию и грудь, начал двигаться внутри её горячего тела. Тамара охала и просила продолжать снова и снова. Потом она повернулась на левый бок и всем телом прижалась к нему. Принц, обхватывая её маленькую грудь, чуткими толчками входил и входил в нее, целовал ей плечи, шею. В момент пика они оба сдавленно закричали, крепче прижимаясь друг к другу.

Спустя какое-то время Грен продолжал всё ещё крепко держать Тамару, как будто боялся, что она убежит или исчезнет.

– Я люблю тебя, звёздочка моя. Давай больше не будем ругаться. Обещаю, что я буду тебя слышать и слушать, и учитывать все твои желания, – принц уткнулся жене в правое плечо. Принцесса немного освободилась от его объятий и повернулась к нему лицом, лукаво улыбаясь:

– Ну, мало ли какие у меня могут быть желания. Меня тоже надо иногда тормозить, но объяснять почему. Моё желание доминировать периодически нужно убавлять и напоминать мне, что я всё-таки женщина, а женщину природа наделила умением быть нежной, ласковой, мудрой, чем и надо пользоваться.

– У тебя прекрасно получается, – теперь уже хитро улыбался Грен.

***

– Можно я с тобой поеду на встречу со студентами и преподавателями? – попытался утром навязаться Грен. Хотя ранее она никогда не брала его с собой на подобные мероприятия. Ну, а вдруг?

– Тебе и правда интересно? Можно, конечно, – пожала плечами Тамара. Они стали собираться на семейный завтрак. – Будь готов к тому, что это произведет эффект разорвавшейся бомбы. В Университете нас точно не ожидают увидеть вместе. Вопросы, думаю, будут не о науке. Они же захотят узнать все пикантные подробности, – Тамара обняла мужа за шею. Грен поцеловал её:

– С тобой рядом я готов к любым вопросам. Главное, что мы снова вместе. Я пока даже до конца не верю своему счастью. А люди… Им всегда были интересны чужие жаркие истории, если у них самих в жизни ничего не происходит. А мы и так всегда в центре внимания. Я привык.

Они начали жарко целоваться. И в итоге опоздали на завтрак.

Джонатан хотел отчитать их, но, увидев довольные, слегка раскрасневшиеся лица сына и невестки и то, как нежно они держали друг друга за руки, непроизвольно улыбнулся, как и все взрослые за столом.

– Кхм…, – прочистил горло Виктор Михайлович, – а где Рита?

Тамара, Грен и Ней переглянулись, вскинув брови, как бы спрашивая: ну, кто скажет? В итоге Тамара произнесла самым милым голоском:

– Пап, она уехала с Гонсалесом, главным инженером «Магеллана», ты видел его вчера. Видимо, Маргарита всё ещё с ним…в отеле.

Теперь настала очередь Джона прочистить горло, а старший Вавилов возмутился:

– Как это называется? Что же это за девчонка?! Это неприлично! Никакого покоя с ней!

– Виктор, – Джесс примиряюще положила ладонь на руку свата, – Риточка же взрослая девочка. И Фернандо очень порядочный мужчина. Не переживай, он её не обидит.

– Скорее, она его, – проворчал Виктор Михайлович. И судя по тому, как ухмыльнулся Грен, он был такого же мнения. У Маргариты характер был огонь, такой же, как и её рыжие волосы.

Тамара толкнула мужа в бок. Тот поймал её руку и поцеловал:

– Звёздочка моя, может быть, тебе положить клубники с йогуртом?

Принцесса улыбнулась и кивнула.

И только дети смотрели на всех и, ничего не понимая, поедали мюсли с молоком и думали, – «какие же странные эти взрослые!».

– Кстати, – решила перевести тему Нейма, – раз уж все родственники, наконец-то, собрались вместе, и у всех выходные, мы с Сераджем хотим пригласить вас сегодня в предгорья юго-западной части хребта Кибебасан. В шале «Лайтнинг». Сер как раз уехал туда рано утром, чтобы всё подготовить к нашему приезду.

– У нас есть повод? – осторожно спросил Джон.

– Ой! – радостно всплеснула руками Тамара, и Танечка точь-в-точь повторила этот жест.

– Да ладно? Серж созрел? – присвистнул Грен.

– Да что с вами? – воскликнула Ней.

– Мы с Греном едем в Университет. Оттуда сразу во Фриду. Вещи сейчас быстренько все покидаю. Танюша, Джим, соберите всё необходимое вам. Слушайтесь, пожалуйста, дедушек и бабушку. Мы с папой приедем позже на Rimac Nevera R.

Когда стало известно, что принц вернулся живой, Тамара на вопрос свекра о подарке на юбилей ответила, что хочет более мощную версию гиперкара Nevera, который не так давно пришлось отправить в утиль после аварии. Джон удивился просьбе принцессы, так как она не испытывала страсти к мощным красивым автомобилям. Скорее, к кораблям и шаттлам. Да и ездить за рулем она не любила. Это знали все. Но согласился. Лишь бы Тамара оставила затею с разводом.

Электрокар действительно был хорош. Мощность Nevera R была увеличена до 2107 лошадиных сил. Достигнуто это было благодаря переработке электромоторов и увеличению их мощности. До 300 км/ч гиперкар разгонялся за 8,66 секунды. 1/4 мили Nevera R преодолевал за 8,23 секунды, а максимальная скорость была около 412 км/ч. Но Джон знал, насколько осторожна невестка в бытовых вопросах, если это не касалось космоса, и не переживал, что она надумает гонять по окрестностям Столицы. Но, видимо, зря…

– На Rimac? – воскликнул Джон, а дети присвистнули от восхищения, – вообще-то я тебе его подарил, а ты хочешь Грена за руль посадить. Один он уже разбил. Слава Богу, никто не пострадал.

Грен залился краской и потупил взгляд, а жена тем временем сказала:

– Джонатан, – Тамара подошла к свекру и тепло обняла его за плечи, – Ваш сын самый великолепный пилот в галактике Млечный путь и прекрасный водитель, в отличии от меня. Мы быстро и безопасно доедем. Будьте уверены.

Император даже растерялся от такой нежности со стороны невестки.

Через час Ней с Танечкой шли мимо апартаментов Тамары и хотели заглянуть к ней, пока она не умчалась. Но, увидев на панели, что индикаторы показывали блокировку двери и полную шумоизоляцию, поняла, что это произойдет точно не сейчас. Танюша настойчиво барабанила в дверь

– Милая, давай поймаем маму уже на выходе. Она собирается, видимо, – взяв малышку за руку сказала Нейма, а сама подумала: «Видимо, у кого-то второй медовый месяц».

Тем временем Тамара уже в лёгком шифоновом платье цвета только что распустившейся зелени сидела на комоде в гостиной, обхватив мужа ножками, и громко надрывно стонала. Платье было задрано до пояса, оголяя тонкие бёдра с аппетитными округлостями и впадинками мышц. Грен ритмично погружался и погружался в нее, заботливо придерживая, растворяясь в жарком, мокром. Они почти вышли, но страсть накрыла их изголодавшиеся друг по другу тела.

Предчувствуя развязку, Тамара закинула ноги на плечи Грена, уперлась руками в комод и приподнялась на руках, находясь теперь практически вся на весу. Во время совместного оргазма она выгнулась в мостик и закричала. Принц покрывал её шею и лицо поцелуями:

– Звёздочка моя, мы уже опаздываем. А Папа просил меня не гонять, – выдыхая каждое слово сказал Грен.

– Да… Да… Конечно…, – прошептала она в ответ.

***

Дэйв собирал вещи. Через сорок минут выезжать на космодром Столицы Либерти. Он уже не надеялся, что принцесса приедет. Ему хватало ума и опыта, чтобы понимать, что она сейчас полностью увлечена мужем. Разгоревшееся пламя растопило её замороженные чувства.

И, да, Капитан всё понимал. Всё. Но принять пока не мог.

В дверь его одноэтажного домика в Рест-комплексе, около живописного леса с озером, деликатно постучали, и сердце его ёкнуло. Дэвид даже по стуку понял, что это она. Он захлопнул офицерский чемоданчик и замер, размышляя, открывать ей или нет. Но она же всё равно прорвётся. И снова стук.

– Открыто, – отозвался Пауэрс, и дверь отщёлкнулась.

Тамара с шелестом сладок невесомого платья и шлейфом свежести не то ландышей, не то магнолий, в секунды оказалась рядом с ним. Она светилась. Дэйв замер в восхищении. Под тёмными удлинёнными ресницами проблескивали искристые лучики. Под кожей лица словно играли солнечные блики, подсвечивая розовое золото румянца, превращая кожу в нежную палитру заката. Но увидев глаза Пауэрса, она перестала улыбаться и затараторила:

– Дэйв, я боялась, что ты уже уехал. Мы… я летела на всех порах. Я должна была успеть, чтобы сказать, как я благодарна тебе за всё, что ты сделал для меня, за твою теплоту и любовь, которые помогли мне в очень тёмное время моей жизни. Прости меня, – нижняя губа принцессы задрожала. Она запнулась.

Дэвид смотрел на неё и не верил своим глазам: ей снова двадцать пять? Как будто бы и не было ничего: бесконечно уставших карих глаз с черно-синими кругами и разбитыми губами на мертвенно бледном лице; глаз с красным отливом страсти заката Терлингуа; глаз с пеленой Индийского океана. Что-то невыносимо больно сжалось в груди Капитана. Намного больнее плохо сросшейся ноги.

– За что простить? – выдавил из себя Дэвид.

– Что дала тебе надежду…, – пролепетала она.

– Надежду на что? Я же не идиот. Простить за то, что ты вернулась к человеку, которого бесконечно любишь? К человеку, от которого у тебя двое чудесных детей? Да ты в лице меняешься, когда слышишь его имя. Неужели ты думаешь, я не понимал. Но я ни о чём не жалею. Это я тебе благодарен за счастье, которое ты подарила мне, – за счастье быть с тобой. Спасибо, звёздная принцесса, – Дэйв замолчал и полез в правый карман куртки. Он достал оттуда маленькую синюю коробочку с серебряной ленточкой:

– С Днём рождения, Тамара.

Принцесса аккуратно развязала ленту, открыла коробочку. Там лежала небольшая серебряная награда со знаками Американской дирекции астронавтов и надписью «За Храбрость».

– Десять лет назад я получил эту медаль после экспедиции к кольцам Сатурна. Была там одна история… После чего я и стал капитаном. Я хочу подарить её тебе. Ты заслужила её. Ты очень храбрая. Иногда даже чересчур, – и Дэвид грустно улыбнулся.

– Но я не могу принять её. Она же твоя. Заслуженная, – Тамара растерянно рассматривала медаль.

– Это подарок. Дорогой мне, но я хочу, чтобы он был у тебя. Ты более смелая, чем я, и более рискованная. Настоящий Капитан. Прими. Мне будет приятно, – Пауэрс накрыл правой ладонью её руку с наградой.

Принцесса кинулась с объятиями и крепко прижалась к Дэвиду. Прошептала:

– Спасибо, Дэйв. Ты невероятный! Самый лучший межзвездный Капитан! Я очень хочу, чтобы мы смогли остаться друзьями.

– Сможем, – тихо сказал Дэвид и осторожно обнял её в ответ.⁵⁵

***

Когда с опозданием на полчаса (венценосная пара всё-таки очень быстро ехала, иначе опоздание бы составило час) подъехала на Rimac к главному зданию Университета, толпа студентов, курсантов и преподавателей взорвалась аплодисментами и радостными криками.

Грен вышел из машины, приветственно помахал всем рукой и, открыв дверцу электрического суперкара, помог Тамаре элегантно выбраться.

Они больше испытывали волнение не от того, что сотни глаз жадно смотрели на них, а от прикосновений друг к другу. Грен нежно держал её за локоток, когда они пробирались сквозь толпу и радостно улыбались. Ему казалось, что сердце его разорвётся от счастья. Принц периодически сжимал её руку сильнее, чтобы убедиться в реальности происходящего. Тамара при этом кидала на него слегка смущённый взгляд из-под ресниц, как бы говоря: «Ты чего?»

«Я рядом, хоть порою всё это не просто понять.

Я могу тебя в эту секунду обнять.

Как только ты сердцем захочешь.

Я рядом, между нашими душами крепкая нить.

Что угодно на свете возможно простить.

Как только ты сердцем захочешь.

Это будет очень тёплый день.

И ты не забывай, что я с тобой.

Я грею счастье внутри, смотри!

Оно с тобою связано.

Глаза мои завязаны.

Но я всё вижу».⁶⁶

Заканчивался второй час «Университетского открытого микрофона». Огромный светлый конференц-зал с окнами под три метра высотой был забит студентами, курсантами, аспирантами и преподавателями. Новость о том, что принцесса приехала в сопровождении мужа, разлетелась молниеносно. Поэтому слушателей значительно прибавилось. Люди стояли в проходах, сидели на ступеньках, вели прямые трансляции в различных каналах. Все хотели первыми сообщить ошеломительную новость: «ОНИ СНОВА ВМЕСТЕ!».

Вопросов было очень много: о науке, о звёздах, о кораблях, о Ррраррри, о перспективах развития Либерти и, конечно, же об их отношениях. И, если раньше оба довольно резко пресекали такие вопросы: Грен зачастую в грубой форме, а Тамара фразами типа: «Я считаю, что данный вопрос некорректен. Он не относится к теме обсуждения. Моя личная жизнь на то и личная, я не обсуждаю её с публикой».

Сейчас же дело обстояло иначе.

Они вдвоём, помогая друг другу и не вдаваясь в подробности, отвечали даже на самые щекотливые вопросы.

– Вас можно поздравить? Вы помирились?

– Да, – улыбаясь и держась за руки ответили Высочества.

– Если не секрет, как вам удалось преодолеть разногласия? Ведь вы были на грани развода?

– Я понял, что действительно могу потерять единственную женщину, которую я по-настоящему люблю, – пожал плечами принц. – Спасибо, что она помогла мне это понять.

– Но ходили слухи, что Её Высочество была замечена в компании одного очень известного капитана, а Вы вернулись к клубным девочкам, как в молодости, – наглый и развязный третьекурсник с факультета журналистики с самодовольной ухмылкой задал вопрос, который крутился у всех на языке, но все боялись его озвучить. Толпа охнула от удивления и смущения. Однако это отнюдь не смутило Высочеств.

– Молодой человек, сколько Вам лет? – спросила принцесса.

– Двадцать, – удивлённо ответил парень.

– Вы женаты или в отношениях? – продолжила задавать вопросы принцесса.

– Нет, – непонимающе смотрел на неё журналист.

– Тогда давайте поговорим с Вами лет через десять, когда у Вас будет семья, и когда по долгу Вашей профессии Вы окажитесь в самых разных и зачастую не очень приятных местах Либерти и Земли, – Тамара окатила молодого журналиста многозначительным взглядом, а Грен добавил:

– Главное, сегодня мы здесь, с вами.

Далее к открытому микрофону подошла высокая женщина с волосами до плеч, лет тридцати, а, может, и старше. Вокруг глаз у неё уже были видны первые морщинки, которые она старательно пыталась спрятать под ярким макияжем и, судя по тому, что ее скулы и губы были неестественно увеличены, уколами красоты она также не пренебрегала. Тамара не сразу узнала в ней Сильвию, бывшую Грена ещё на первом курсе Академии. Сильвия очень изменилась и заметно сдала. Из ослепительной Мисс Первого курса Университета она превратилась в заурядную женщину, отчаянно пытающуюся омолодиться. У Сильвии за плечами было уже несколько неудачных браков. Детей она не имела. Всем своим видом она показывала недовольство и презрение.

Увидев на экране информацию о желающем задать вопрос, Тамара от интереса даже прищурилась. Грен напрягся. Неизвестно, что могла выкинуть эта особа. Последняя его встреча с ней чуть не привела к их с Тамарой расставанию. Он, конечно же, уже не злился на неё, но знал, что ничего хорошего от неё ждать не стоит.

– Добрый день. Сильвия Артьега, заведующая кафедрой биоинженерии по восстановлению внутренних органов. У меня вопрос к Тамаре. Можно?

– Привет, Сильвия. Конечно, – мило ответила принцесса.

– Год назад я подавала от кафедры заявку на участие в тендере по поводу оснащения «Магеллана» оборудованием Ресторганс, предназначенного для восстановления внутренних органов человека в космосе. Вы отклонили эту заявку без объяснения причин. Из-за личной неприязни? Так это непрофессионально для человека Вашего уровня, – Сильвия состроила едкую гримасу. Явно довольная тем, что, как ей казалось, она смогла уколоть принцессу. По аудитории прокатился вздох. Грен поёжился, ожидая ответа от жены. А Её Высочество тем временем загрузила данные по заявке.

– Ваша заявка, Сильвия, была отклонена по причине несоответствия оборудования требованиям, заявленным для участия в тендере. Я её внимательно изучила. Выслушала мнение экспертов. Мне, конечно, жаль, что Вам не разъяснили причины. Я только подписываю документы после их рассмотрения и написания по ним заключений специалистами. Да, последнее слово за мной. Особенно, если это касается оснащения «Магеллана». Поясню, почему Ресторганс не допустили к участию в тендере. В условиях отсутствия гравитации он прекращал работу. А как мы знаем, в космосе возможно всё. Гравитационная система корабля может выйти из строя. Тем более, если произойдет столкновение с Ррраррри. Кроме того, Ресторганс не умеет восстанавливать некоторые жизненно-важные органы, такие как кишечник, печень, например. Мы заключили контракт на поставку с Коронарс из Цзыу. Они смогли создать прекрасный аппарат, который не даёт сбоев в космосе и оснащён приспособлениями по восстановлению всех жизненно-важных органов человека. Оборудование было установлено в апреле, перед крайней миссией «Магеллана», и проявило себя великолепно. Если бы мы выбрали тогда Ресторганс, то Его Высочество сейчас бы с нами не присутствовал, – мрачно и жёстко закончила принцесса.

– Сильвия, я ответила на Ваш вопрос?

– Д-да, – ядовито выплюнула бывшая принца.

***

– Круто ты её поставила на место. Восторг, – Грен улыбался и горящими глазами смотрел на любимую. Они с трудом смогли покинуть стены Университета. Публика не хотела их отпускать, жадно продолжая задавать вопросы.

– Кого? Сильвию? Так я просто констатировала факты. Я непредвзята. Пусть сначала доведёт до ума свой аппарат, а потом что-то предъявляет, – покачала головой Тамара. Грен, соглашаясь, кивнул и восхищённо хмыкнул. Женщина его жизни не прекращала удивлять.

До шале ехать четыре часа на гиперкаре. Это если не сильно нарушать скоростной режим. Грен нарушал, но немного. На 50-70 километров в час максимум. Это при разрешённых 160 при езде по скоростным магистралям.

Путь в предгорья Кибебасан проходил по петляющему серпантину. Центральная южная часть Аргиза представляла собой небольшие зелёные горы до шестисот метров высотой над уровнем моря. Хвойная растительность самых разных видов изумрудными покрывалами украшала бесконечное предгорье. Воздух здесь был невероятно свежим, и не покидало ощущение, что как будто бы природа решила запустить ингалятор планетарного типа и дать человеку вдоволь надышаться запахом пихты, сосны, ели и кедра. День был необычайно тёплым и солнечным. Либерти явно радовалась воцарившемуся на своей земле миру.

Тамара от переизбытка кислорода и усталости (наконец-то она смогла расслабиться) уснула в дороге. У неё были очень насыщенные последние дни, и в прошлую ночь они мало спали по понятным причинам. Через два с половиной часа езды Грена начало тошнить и во рту появился металлический привкус. Он вспомнил, что пропустил приём препаратов в обед. К тому же он был ещё далеко не в форме. Хотя признаваться в этом даже самому себе не хотел. Принц остановил машину, выпил лекарства, вышел, глубоко подышал, продолжая пить воду. Тамара проснулась и, увидев, что муж с напряжённым лицом прогуливался около пушистых ёлочек, занервничала.

– Грен, всё в порядке? – выбираясь из гиперкара спросила она.

– Да, всё хорошо. Не переживай, – стараясь принять как можно более расслабленный вид, отозвался принц.

– Мы же договорились теперь всегда быть честными друг с другом и ничего не скрывать, – Тамара нежно и вопросительно смотрела на него. – Тебе нехорошо? Давай я поведу. Обещаю, я буду очень аккуратной.

– Нет уж. Лучше я, – Грен вздохнул. – Машина очень резвая, а дорога петляет и наполнена резкими поворотами. Я… немного утомился, но мне уже лучше. Нужно время для окончательного восстановления. Поехали. Я в норме. Честно. Там все заждались нас, – и сладко поцеловал её.

***

Вечером того же дня вся семья ужинала на большой деревянной террасе. Приятно пахло древесиной и хвоей. Стрекотали настойчивые сверчки. Старомодные кованые фонари мягко освещали улыбающихся людей. С веранды открывался захватывающий вид на горы, среди которых выделялся пик Щейсан. Его вершина была покрыта сияющей снежной шапкой. Быстро темнело, но от этого становилось только уютнее. Небо, усыпанное яркими звездами, вдоль которых разлился Млечный Путь, стало ближе и прозрачнее. Казалось, только протяни руку – и поймаешь звёздочку в кулачок.

Дети радостно носились со светящимися мечами и взлетающими вверх неоновыми птичками. Ещё от силы час, и их надо будет укладывать спать, но взрослые были готовы дать им сегодня возможность насладиться семейной атмосферой.

Джонатан с Виктором Михайловичем, потягивая местный безупречный виски с неуловимым запахом хвои и дуба, рассуждали о переломных моментах Второй мировой войны. Оба были влюблены в историю того периода и могли часами обсуждать причины возникновения, сражения, полководцев и военную технику того времени.

Женская половина увлечённо делилась впечатлениями от вчерашнего мероприятия: оформление, гости, артисты, кулинарные изыски, наряды и прочее, постепенно тихонько переходя к приключениям Маргариты. Та деланно смущённо пыталась отшутиться, что Фернандо был исключительным кавалером: они почти до утра разговаривали об Испании, творениях Дали и Гауди, а потом Гонсалес любезно предложил Рите свою комнату, а сам ночевал на диване.

Конечно же, все с полуулыбкой покивали и сделали вид, что хотя бы чему-то из ее рассказа они поверили.

Грен подошёл с покрывалами и аккуратно укутал сначала маму, потом Ней, Риту и Тамару. Нежно обнял её, сел рядом и прошептал:

– Я до сих пор не верю, что всё это происходит на самом деле. Может, я продолжаю находиться без сознания, и это моё воображение рисует такую идиллию, либо я уже в другой реальности, где не было ничего, что с нами происходило за последний год.

Тамара улыбнулась уголками губ:

– Нет, мы всё ещё здесь. Спасибо Вселенной за шанс, который она нам подарила. Спасибо за опыт. Он помог осознать ценность того, что мы имеем. Любовь – это нежный росток, который надо беречь, ухаживать за ним, поливать, чтобы он превратился в крепкое дерево, которому уже ничего не будет страшно: ни время, ни пространство, ни события, – ее взгляд остановился на его лице. Принцесса как будто старалась запомнить каждый миллиметр лица любимого. – Я даже в других мирах тебя найду. Обещаю, – и поцеловала свою венчаную душу.

– Прошу всех внимания, – обратился к присутствующим невесть откуда взявшийся Серадж, которого уже как полчаса никто не видел. Он переоделся в чёрный строгий костюм, белую рубашку, чёрную бабочку и чёрные начищенные ботинки. В руках он держал букет из пятидесяти белых пионовидных роз сорта «Бланшет». Любимые цветы Неймы. Сер подошёл к Джонатану. Было видно, как он нервничает, но при этом один из лучших врачей Либерти был собран и сосредоточен:

– Ваше Императорское Величество, я прошу у Вас руки Вашей дочери, Её Высочества Неймы. Обещаю, я буду для неё заботливым, надёжным мужем. Я очень её люблю и готов посвятить ей всю свою жизнь, чтобы сделать её счастливой.

Все замерли. Конечно, императорская семья уже давно догадывалась, что Серадж вот-вот попросит у Императора руки его дочери. Да и понятно было, для чего Серадж и Ней пригласили их всех отдыхать в горы. Но эффект неожиданности был достигнут, или, наверное, правильнее было бы сказать, наступил тот самый долгожданный момент, сыграна финальная нота в симфонии ожиданий. Теперь все ждали, что же скажет Джонатан.

– Серадж, моя дочь уже взрослая, самостоятельная девушка. Пусть она решает. Я не против. Ты – прекрасный врач, настоящий мужчина. Лучшего жениха и не найти на всех двух планетах, – и Джон развёл руками и посмотрел на Ней.

Серадж подошёл к ней, встал на правое колено, протянул ей букет роз и тёмно-синюю коробочку, которую она совсем недавно даже не открыла в ресторане «Тефиа» небоскреба «Сатурн»:

– Ней, я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой.

Диснеевская принцесса встала, дрожащими руками взяла из рук жениха коробочку и, даже не посмотрев внутрь, сказала:

– Конечно. Я тоже тебя очень люблю, – она потянула на себя руку Сераджа, и слёзы брызнули у нее из глаз. И не только у неё. Джесс и Маргарита тоже заплакали. Сер передал Ней букет, открыл помолвочный футляр и извлёк из него кольцо из белого золота с огромным сапфиром в виде капли. Осторожно надел на безымянный палец правой руки девушки, которую он нежно любил уже много лет. Он поцеловал каждый ее пальчик. Он ещё не верил, что этот момент, который он так долго ждал, настал. Любовь не лечится…

Глава 3

– И где она? Мы опаздываем. Я на двадцать минут раньше закончила лекцию, чтобы теперь ждать дочь? – Тамара в пальто цвета шоколада и тонких тёмно-коричневых сапожках, только что вернувшая из Академии, на парковке Дворца возмущённо выговаривала охране, что те до сих пор не посадили Таню в машину. Ней ждала их к 16:00, а было уже 15:30.

Решили устроить девичьи посиделки. Все подруги были в сборе на Либерти, что большая редкость теперь. Тамара десять дней назад как вернулась с Глизе 581 d, экзопланеты в планетной системе красного карлика Глизе 581, находящейся на расстоянии 20 световых лет от Солнца в созвездии Весов. Принцессу пригласили возглавить научную экспедицию в качестве капитана нового корабля «Улисс». Глизе 581 d оказалась занятной водной планетой с простейшей фауной. Две недели учёные упорно собирали данные, анализировали, а потом пытались уговорить капитана взять несколько образцов на Землю. Но не тут-то было. Её Высочество была непреклонна. Привозить чужую жизнь в Солнечную систему было категорически запрещено. Но об этой истории как-нибудь в другой раз….

Лола и Энн не так давно стали молодыми мамами. У Энн было двое непоседливых малышей-мальчишек двух с половиной лет, Рей и Дрю, которые то болели, то умудрялись себе что-то разбить, то наесться какой-нибудь гадости, и так до бесконечности. У Лолы малышке уже исполнился годик. Она была спокойна и послушна, но ревнивый муж, промышленник Денис Террис, считал, что мать должна максимальное количество времени проводить с ребёнком.

Камилла, жена Андерса, вместе с Лизой на полгода улетала на Землю навестить своих родителей в Швеции.

Ней с Сераджем на днях вернулись с Гоа, где предавались расслабленному отдыху и медитациям на протяжении двух недель. Пять лет брака не остудили их страсть, а только добавили пикантности, так как оба очень любили пробовать новые практики и изощрённые техники любви, что совсем не одобряли родственники Сера, так как те считали, что пора бы уже быть серьёзнее и обзаводиться кучей милых деток, но говорить это напрямую дочери Императора никто, естественно, не решался, так как сам Джонатан не видел в этом ничего предосудительного.

– Моя девочка уже взрослая и самостоятельная женщина, и ей решать, когда становиться мамой, и чему посвящать свою жизнь в данный момент времени, тем более, если это делает её счастливой, – любил повторять он.

Сегодня у всех всё сложилось и срослось. Дети не болели, все вернулись на Либерти, ни у кого не было неотложных дел, и только тринадцатилетняя принцесса Татьяна никак не могла собраться!

Тамара буквально ворвалась в её комнату, где по-корейски мяукали исполнители-голограммы, которые дрыгались по стенам, разрисованным баллончиками в розовый и салатовый цвета. А Танечка, не торопясь причесывала волосы, только что окрашенные в ядовитый циановый цвет, которые ниспадали до плеч. Стрелки на верхних и нижних веках она навела жирными линиями, брови выкрасила в цвет индиго, а всё лицо припудрила переливающимися люминесцентными тенями, свечению которых позавидовал бы и Сириус. Тамаре сразу вспомнился этот белый карлик, которого она видела на расстоянии одной третьей светового года несколько лет назад. Без специальных очков смотреть было нельзя. Ослепляло мгновенно.

Но макияж молодой принцессы – это ещё был не весь шок-контент. Яркие цитрусовые ботинки на высоченной подошве, широченные чёрные джинсы, с грязными непонятно какими пятнами и крошками. При этом крошки присутствовали на и вокруг рабочего стола принцессы, на котором также лежали какие-то пустые коробки из-под лапши быстрого приготовления, остатки печенья и фантики от конфет. Татьяна прекрасно знала, что маму передергивало от вида крошек на полу, столе и на всём остальном. Вообще то, что она любила чистоту и не переносила бардак, было известно всем. В её апартаментах в отсутствие принцессы роботы все тщательно утюжили, да и она сама могла ни с того, ни с сего затеять уборку. Эта привычка перешла к ней от её матери, Марии Михайловны, которая ещё больше, чем она, была помешана на чистоте, несмотря на болезнь.

Откуда появился весь этот хлам в комнате дочери, Тамара ума не могла приложить. Казалось, утром ничего ещё не было. Хотя неточно. Она не заходила к ней с утра. Но всё-таки! Роботизированный клининг прекрасно всё вычищает…Если его запустить.

Образ подростка завершал безразмерный рваный ультрамариновый свитер не первой свежести. Танечка победоносно посмотрела на мать, прекрасно понимая, что та вот-вот взорвётся:

– Мамочка, ну как тебе мой лук⁷⁷? Скажи же, круто?

– И в соответствии с государственными цветами Либерти, – невинно хлопая длинными синими ресницами, сказала та.

Тамара несколько раз открыла и закрыла рот, усилием воли останавливая себя, чтобы не начать кричать или шипеть. В бессилии она сжимала и разжимала кулаки и медленно, глубоко дышала, вспоминая все рекомендации Мастера Чжоу по работе с гневом и сессии с психологом Мари: «Тамара, Танюша в переходном возрасте. И активно проявлять себя самыми неожиданными способами – это нормально для неё. Твоя задача принимать и любить дочь такой, какая она есть. Она не ты. Она абсолютно другая личность, с набором качеств, которые, возможно, вообще тебе непонятны. Но надо учиться любить её и такой».

«Легко сказать, но очень трудно сделать», – каждый раз думала принцесса. Вот и сейчас она взяла паузу и просто выдавила из себя:

– Надеюсь, ты готова? Мы уже сильно опаздываем. Я жду тебя в машине, – и отправилась на парковку.

Сев в чёрную Теслу, Тамара вытащила из кармана электронную сигарету, которую припасла как раз для подобных случаев, когда ярость накрывала её. Несколько раз она затянулась и убрала ее обратно. Вредно, да. Но в любом случае лучше, чем срываться на тринадцатилетнего подростка. Тем более проблем со здоровьем у Тамары давно не было. Сердечный ритм уже как пять лет не срывался. Миокардит больше не проявлял себя.

Танюша в огромной дутой куртке цвета шартрез с большим рюкзаком такого же цвета села в машину и заняла собой всё пространство. Тамара вздохнула и подвинулась.

– Почему тебя сегодня не было в школе? Мне написала классная. У тебя проблемы по всем гуманитарным предметам. А по литературе Земли и истории Солнечной системы могут вообще не аттестовать. До конца первой четверти осталась неделя. Когда ты собираешься всё исправлять? – спокойно начала старшая принцесса.

– Ой, я проснулась и почувствовала жуткие боли в животе, поэтому решила остаться дома, – пожала плечами девочка.

– Ты обращалась к Мэйсону? Он выяснил природу болей? – Тамара уже достала телефон, собираясь набирать дворцовому врачу.

– Да зачем? Не надо. Всё уже прошло. Видимо, я перенервничала, – отмахнулась Таня.

– Либо наелась какой-то гадости, коробками из-под которой завалена твоя комната, – процедила мама.

– Ничего это гадость! Ты же не пробовала даже, а утверждаешь! Ваше правильное питание у меня уже поперёк горла стоит, – возмутилась младшая принцесса.

Тесла плавно парила над асфальтом по мокрым улицам Столицы, постепенно покидая новомодные кварталы, расположенные в центре, с рекламными 3D-проекциями и толпами туристов. Ней с Сераджем жили за городом в красивом современном особняке в живописном районе Денесси. Но даже меланхоличные сосны и золотые клёны, скидывающие свои паруса-листья за окном, не успокаивали Миссис Джокерс. Ей было с каждым днём все сложнее и сложнее общаться с дочерью. Она – одна из немногих, с кем Тамаре не удавалось найти общий язык, как бы странно это ни звучало.

– Ясно. А что с учёбой? Мы неоднократно предлагали тебе лучших репетиторов с Либерти и Земли, но ты каждый раз уверяла нас, что справишься сама. Результата – ноль, – устало произнесла Тамара.

– Мамусь, у меня всё отлично. Это учителя ко мне придираются, так как я – принцесса! Они считаю, что я должна знать все лучше всех. Кто сказал такую глупость?!

– Да? Ответь тогда, когда началась Вторая мировая война? Кто автор романа «Война и мир»? – и Миссис Джокерс испытывающе посмотрела на дочь.

– Мы это ещё не проходили. И что у тебя все вопросы про войну? Можно про что-то попроще и миролюбивее спросить. Хотя это не про тебя, – фыркнула Таня.

Тамара терпеливо проглотила последнюю фразу, а сама продолжила:

– Это стыдно не знать. Тем более тебе. Вторая Мировая Война началась 1 сентября 1939 года, когда фашистская Германия напала на Польшу. А «Войну и мир» написал Лев Толстой. Один из величайших русских писателей. Тебе полезно будет почитать.

– Мам, это такая древность! Кто сейчас это помнит? И кому это нужно? Я вообще не понимаю, для чего мы это учим. Лишняя трата времени, – проныла маленькая принцесса, протяжно растягивая слова.

Тамара задумчиво и расстроено посмотрела в окно. В центральной части Либерти начал лить холодный осенний дождь, который в отличии от весенних свежих майских ливней не смывал грязь, а добавлял, месил её и наполнял воздух смесью умирающей, гниющей зелени и тоски по лету.

– Поколение, не знающее свою историю, обречено совершать одни и те же ошибки, что в итоге может привести к гибели цивилизации. А литература помогает шире взглянуть на этот мир и почувствовать его. Это способ выгулять свою душу, заглянуть в банки данных авторов, где хранятся знания о всех мирах, – потом она перевела взгляд на дочь, закатившую глаза и готовую выслушивать очередное нравоучение матери, а Миссис Джокерс, заворожённо глядя на мутные капли, стекающие по стеклу, продолжила, – Мы с твоим Папой сошлись, в том числе, благодаря русской литературе. Я могла бы стать филологом, если бы любовь к космосу и к твоему Папе не победили. Мы вместе читали поэзию Серебряного века в оригинале, сидя на скамейках летнего лагеря, и он, не понимая ни единого слова из стихотворения Велимира Хлебникова «Заклятие смехом», весело хохотал и пытался выучить хотя бы строчку:

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!

О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!⁸⁸

– Ладно. У тебя неделя на исправление оценок. Пройди хотя бы аттестацию. Желательно подтянуть всё на один бал, – серьёзно и устало закончила Тамара.

Татьяна поджала губы и решила не продолжать разговор. Мама же считает, что только она знает, как лучше.

Тем временем они доехали до дома Ней и Сераджа.

***

– Спокойствие и красота пляжа Ашвем затягивают. Через два-три дня уже не хочется никуда уезжать. Так бы и бродила бесконечно вдоль береговой линии, наслаждаясь Аравийским морем. Вечерами солнце ныряет в воду, переливаясь то золотой дымкой, то лимонным сиянием. Очаровательное поскрипывание песка под ногами, раскинувшаяся вдоль побережья пальмовая аллея, захватывающие морские панорамы гипнотизируют, и ты уже готов бесконечно предаваться неге наслаждения жизнью с любимым человеком, – Ней, мечтательно прикрыв глаза, томно рассказывала о красотах Северного Гоа. Все девушки сидели на подушках, диванах, пушистых коврах в просторной гостиной, оформленной в этническом стиле, и потягивали лёгкие напитки. Воздух был наполнен нотами амбры и жасмина. – Тамара! Ну, ладно девчонки, а ты-то почему давно никуда не летала с Греном?

– Да, почему? У вас же дети уже выросли, и есть возможность полететь в любую точку обеих планет. Что вам мешает? Это же так романтично! – Лола, Энн и Камилла вопросительно перевели возмущённые взгляды на Тамару, как будто она им чего-то была должна.

– Мы после свадьбы Ней и Сера летали на побережье Жилагуна и Фиджи, – пожала плечами Тамара.

– Это за пять лет! – разом все возразили.

– Успеем ещё. Сейчас много дел государственной важности, командировки и… – Тамара посмотрела в проход соседней комнаты, где Таня, развалившись на разноцветных подушках на полу, вела прямую трансляцию в своем ТГ-канале, корчила рожицы и отвечала на сообщения, – если дети выросли, это не значит, что им можно уделять меньше внимания, скорее наоборот.

– Я слышала, Джимми вышел в финалисты межпланетного конкурса юных пилотов. Где у них будет финал, и на чём они будут летать? – взволнованно спросила Лола.

– Через неделю в Кубинке в Московской области на малых кьюбсатах⁹⁹, – увидев непонимающие взгляды подруг, Тамара пояснила, – Это самые лёгкие транспортные челноки, которые используются для доставки малых грузов на дрейфующие по орбите корабли.

– Ужас какой! – Энн закатила глаза и прикрыла ладонями рот. – Ему же всего пятнадцать! Тебе не страшно за сына? Я бы с ума сошла. Своих мальчиков ни за что на свете не пустила бы. Ну, после поступления в Академию, если только. И то, надеюсь, они выберут более безопасную профессию. Ты слышала, что месяц назад подобный кораблик развалился при входе в атмосферу? Пилот погиб мгновенно. Тамара, у тебя нет сердца! – разошлась молодая мамочка. Ещё немного, и она рисковала впасть в истерику. Бледное лицо Энн с узким подбородком пошло красными пятнами, чёрные короткие волосы в области затылка приподнялись и ощетинились.

Тамара осторожно взяла бокал с Аперолем Спритцем и передала его Энн, аккуратно погладив ту по правой ладони.

– Выпей, Энн. Не переживай так. История, про которую ты слышала, произошла в районе космодрома Полокване ЮАР. Я бы не советовала пользоваться их челноками и транспортниками. Полокване скупает всю старую околоземную и космическую технику, которая уже вышла из строя, либо вот-вот выйдет. На Либерти подобные сделки строго караются законом, но только, к сожалению, на Либерти. Коррупция – это мерзкий слизняк, просачивающийся сквозь земную систему тендеров космодромов. Особенно, если это Африка, – лицо принцессы стало серьёзным, затем расслабилось, – но в финале конкурса юных пилотов МАКСа используется только новейшее оборудование и только техника Либерти под нашим контролем.

Исключительно на этих условиях мы допустили к участию наших претендентов. И хотя Джеймс – самый младший из участников, я думаю, победа будет за нами.

Он обладает выдающимися навыками пилотирования. Впрочем, как и его отец, – глаза Тамары засияли от гордости и восхищения. – Тем более, мы будем присутствовать на финале и не позволим засудить либертийцев, как бы земному жюри этого не хотелось.

– Ну, мы поняли, что Джим определился с профессией, – мягким голосом произнесла шведская блондинка Камилла, одетая в уютное мягкое кашемировое платье мятного цвета, – а Танечка? Она кем хочет стать? Не говорила?

Тамара снова посмотрела в проход и тихо со вздохом сказала:

– Видимо, только принцессой из сказки «Принцесса и Людоед», которая любого Людоеда доведёт до истощения.

Подруги дружно захихикали, оценив шутку.

– Тамар, ну чего ты такое говоришь, – задыхаясь от смеха, сказала Ней. – Думаю, Татьяна пойдёт по моим стопам. У неё прекрасный современный вкус в одежде, музыке, стиле. Сама посмотри!

– Ней, ей грозит неаттестация минимум по двум предметам, а по всем остальным – тройки. Я, когда вижу сообщение от классного руководителя, начинаю заранее начитывать молитву о душевном покое, и то же самое делаю перед тем, как войти в её комнату. Откуда в ней всё это? – Тамара явно начинала кипятиться, так как весь день старательно сдерживала себя.

– Систер, ты же на неё давишь постоянно своим авторитетом. Представляешь, как сложно ей с тобой равняться? – семейная баталия набирала обороты. Лола, Энн и Камилла с интересом наблюдали, как принцессы скрестили словесные шпаги.

Тамара не любила вести разговоры такого рода, тем более в присутствии, пусть и близких, подруг, но всё же не членов семьи. Поэтому она использовала козырь, который всегда имелся для подобных ситуаций, если необходимо было переключить внимание окружающих. Правда, нечестный:

– Вот когда у тебя будут свои дети-подростки, тогда и обсудим линию воспитания, – и приторно улыбнулась. Ней возмущённо приподняла брови, но было поздно.

– Да! Кстати! Во время вашего разнеженного отдыха с Сераджем вы, случайно, не трудились над продолжением рода? – заговорщически спросила Лол.

– Ох…нет. У нас были другие приоритеты, – пространно ответила Ней.

– Пора бы уже. Или вы всё-таки чайлд-фри? – Тадааам! Самый неудобный вопрос от подруг. На Либерти не приветствовалось данное движение, так как население планеты было всё ещё довольно малочисленное. И политика «В семье два ребёнка и более» активно поддерживалась государством во главе с Императором. В связи с этим его младшая дочь не могла придерживаться противоположного мнения по этическим моментам.

– Н-н-н-е-е-т. Рано мне ещё детей. Я хочу побольше погулять, пожить для себя и мужа. Я в молодости нанянчилась с племянниками, пока любимая невестка училась и участвовала в спецзаданиях межпланетного масштаба, – парировала Нейма на выпад Тамары и довольно невинно вскинула брови, всем своим видом показывая той: «Получила?»

Девушки на самом деле обожали друг друга и были уже давно почти как сёстры, а подобные стычки являлись отчасти развлечением.

Ближе к девяти вечера все молодые мамочки разъехались. Тамара тянула время с отъездом, так как знала, что Грен вернётся с совещания Императорского собрания ближе к десяти. Приятней было пока побыть у Ней, вдыхая сандал благовоний и, откинувшись на изумрудные подушки, слушать вглубине подсознания мантры.

– Тамара, Тамар, оставайтесь у нас, – услышала она внезапно от Ней. Та звала её видимо уже не первый раз. Похоже, она всё-таки улетела в медитацию. Какие-то хитрые у неё аромапалочки из Индии.

– Э-э-э нет. Надо домой. Сейчас Грен уже вернётся, завтра с утра надо лететь в Цзыу. Они там разработали суперогнеупорные ткани для формы. Будем тестировать, – медленно протянула принцесса. В этот момент из соседней комнаты выскочила Таня с мольбами:

– Мамочка, мамулечка, – чем окончательно вернула Тамару в настоящее, – разреши мне, пожалуйста, остаться у Ней. Нуууу, пожаааалуууйста! Ну? Обещаю, я вечером все уроки сделаю.

Тамара удивлённо посмотрела на циановую дочь, размышляя: «Она серьёзно? Её уроки за один вечер не сделаешь. И это после всего того, что она сегодня творила? Она реально думает, что у меня амнезия случилась». А вслух спокойно и твёрдо произнесла:

– Нет.

– Тамар, мы завтра с Танечкой с утра прогуляемся, съездим в салон красоты «Дью», попилим ноготки, пробежимся по магазинам, покушаем в каком-нибудь модном ресторанчике. Ты слышала про «Тадж-Махал»? Такое самобытное место. Это чудо света там как настоящее смотрится издалека. Озеро прямо в ресторане. А еда пряная, наполненная ароматами старинной Индии и вегетарианская, – пыталась уговорить невестку Нейма.

– Я не люблю индийскую кухню, а тем более вегетарианскую, только если это не часть аскезы. Татьяна, собираемся домой, – сказала Тамара резко и неожиданно, и уже стояла на пороге.

– Мама, это нечестно! Неужели тебе так трудно разрешить? Я так редко вижу тётю в последнее время, а у нас с ней намного больше тем для разговоров, чем с тобой, – истерила маленькая принцесса.

– Завтра сделаешь всё и поедешь с Неймой куда хочешь, но сначала – уроки, – уже более жёстко сказала мама капризной принцессы. – Домой. Разговор закрыт.

Подъезжая ко Дворцу, Танюша попросила остановиться, не заезжая на парковку, сославшись на то, что ей надо подышать. На улице шёл сильный дождь, и даже система высушивания дорожек не успевала справляться. Девочка пробежала по лужам и залетела в дом с парадного входа, на ходу срывая высокие ботинки и куртку, мокрая от слёз, дождя и отчаяния. На лестнице на второй этаж она столкнулась с отцом. Грен совсем недавно приехал и, переодевшись в домашние хлопковые бежевые штаны и рубашку, спускался вниз. Он недоумённо посмотрел на дочь, уже догадываясь, в чём причина её расстройства:

– Малышка, что случилось?

– Папа, как же она…, – задыхаясь от гнева и обиды, начала та, – как же она мне надоела! Скорее бы она уже куда-нибудь улетела! И как можно дальше! В другую галактику! Вселенную! Параллельный мир! Пусть там командует, а не мной! – Танечка кинулась на шею к папе, вытерев о него сопли и зарыдала, но, услышав, что мама зашла в холл, тут же унеслась к себе наверх.

Грен спустился, помог жене снять пальто, нежно поцеловал её напряжённые губы, а затем спросил:

– Что теперь?

– Я не разрешила ей остаться у Ней. Пусть завтра сначала сделает уроки, подчистит свои хвосты, а потом едет развлекаться, – сухо ответила Тамара. В глазах её была боль. Последние фразы дочери она слышала.

– Ты считаешь это педагогично? Ты же не можешь заставить её учиться. Приказать. Она просто устроит бойкот и ничего делать не будет. Это минимум. А станет постарше, начнёт убегать из дома к подругам или мальчикам, как это делал я, скрываясь от Отца, – печально сказал принц.

– Любимый, ты видел её оценки и посещаемость?

– Видел. Но я тоже не был отличником, и школу в старших классах частенько прогуливал. А уж половину первого курса Академии и вспомнить страшно. Я честно не представляю, как Отец меня терпел. Так что наша Танечка – аленький цветочек по сравнению со мной, – Грен лукаво и грустно улыбнулся, и снова поцеловал свою звёздочку. Тамара немного расслабилась, и ей уже не хотелось спорить и ничего доказывать. Рядом с мужем она становилась уступчивой и кроткой. – Составишь мне компанию за ужином? Я ещё ничего не ел.

Принцесса кивнула, и они прошли в гостиную, где сели рядом за столом. Он заказал себе стейк с кровью, зелёным горошком и листьями салата Айсберг. Она – чай Габу Алишань.

В последнее время если и получалось вот так просто посидеть вдвоём, то обычно это случалось, когда было уже чуть ли не за полночь. Грену приходилось часто заменять Джонатана на заседаниях Правительства, Императорского собрания, комитетах, министерствах. Работа, от которой он всю жизнь бежал, настигла его внезапно и категорично.

В январе этого года на праздновании семидесятилетнего юбилея Императора Джону резко стало плохо. У него закружилась голова, да так, что он потерял равновесие и упал. Из носа шла кровь, которую долго не могли остановить. Несколько дней потом он не мог даже руки поднять. Сильно потерял в весе. Бледный и измождённый. Причиной был хронический миелолейкоз, который ранее себя никак не проявлял.

При первом полёте Джонатана с Земли на Либерти на разведку ещё в далёкой молодости, корабль, возвращаясь на Землю, получил повреждения от столкновения с космическим мусором. Джон с двумя астронавтами участвовал в починке и получил сильную дозу облучения. Эти два астронавта, Лесли и Том, скончались от рака кишечника и горла десять лет назад. Джонатан очень надеялся, что ему повезло, и его организм окажется сильнее. Каждые три месяца он проходил полное обследование, и ничего, ничего не находили. До того дня рождения… И теперь весь мир знал, что Император Либерти серьёзно болен. Семья Джокерсов стойко восприняла эту информацию. Грен и Тамара постарались максимально разгрузить Джона и избавить его от лишних встреч и поездок. Лучшие врачи Либерти, среди которых был и Серадж, занимались здоровьем Императора. Тот же безукоризненно выполнял все предписания, что в итоге привело к стойкой ремиссии, но полёты, живые встречи и большая нагрузка были сведены на нет. А Грену пришлось быстро вникать во многие государственные вопросы, так как он был прямым наследником и следующим Императором Либерти.

Принц быстро расправился с мясом, а потом решил продолжить их разговор:

– Слушай, зря ты ругаешь Татьяну за упрямый и неуживчивый характер. Знаешь, сколько мне сегодня Папа перенаправил на рассмотрение апелляций по отклоненным тобою заявкам на участие в государственных тендерах? – глаза Грена вопросительно улыбались. Тамара нахмурилась и молчала. – Тридцать семь! И это за неделю! Заявители в основном жалуются на тебя, что ты слишком придираешься, даже к оформлению, – принц насмешливо вздёрнул бровями. – Так в кого у нашей дочери такой замечательный характер?

– Да, я по каждой заявке могу дать развёрнутый ответ, почему я ее отклонила! – возмутилась принцесса и резко поставила чашку на стол так, что чай пролился на белую скатерть.

– Я не сомневаюсь, но сейчас не об этом. Ты же никогда не любила, когда тебе начинали указывать, что надо делать и как. Согласись, ты же действительно обычно лучше знаешь, как надо. Но Танечка дочь своей мамочки, – Грен нежно погладил любимую по руке. – Она тоже знает, как лучше лично для нее. Она не ты. Она другая. Пусть не отличница и не победительница конкурсов. Зато она счастливая и занимается тем, что ей по душе.

Тамара, опустив голову и разглядывая маленькие васильки на фарфоровой чашке, молчала. Конечно же, он прав, но как же хотелось, чтобы дочь поняла, что получать знания и научиться ими пользоваться – это не пытка, а великий дар для человека, что это открывает дорогу к невероятным возможностям и свободе выбора. Антикварные механические часы на стене над входной дверью монотонно тикали и тикали. В детстве время идёт медленно, но потом оно почему-то с каждым годом начинает ускоряться в геометрической прогрессии, а на самом деле это мы начинаем бежать всё быстрее и быстрее, пытаясь его обогнать.

Принц заказал у робота, который его обслуживал, тот же чай Габу и резко сменил тему:

– Ты давно общалась с Дэйвом?

Неожиданный вопрос напряг Тамару: «К чему это? Что он имеет ввиду?» Но спокойно ответила:

– Давно. Полгода назад мы столкнулись с ним в Американской дирекции космического сообщества в Сан-Франциско. Я тебе рассказывала. Мы даже толком не поговорили. У меня до взлёта оставалось полчаса.

– Может, ты слышала, что он женился и купил ранчо с конюшней в Техасе, на границе с Мексикой? – продолжил Грен, явно наслаждаясь тем, что ему удалось вывести жену из равновесия и отвлечь от мыслей о детском воспитании.

– Н-н-н-е-т. Он обмолвился, что в отношениях на вопрос: «Как дела?» И всё. Я очень рада за него, – пожала плечами Тамара.

– Дэвид звонил мне сегодня и приглашал нас к себе в гости: показать ранчо, покататься верхом, посмотреть Национальный Парк Биг-Бенд и познакомиться с его женой Кейт. Я пообещал, что мы до завтра решим. Думаю, через две недели можно на пару дней прокатиться. Мы давно не отдыхали вместе. А тут такой хороший повод: друга повидать, поздравить с бракосочетанием, посмотреть красоты Техаса. Я там ни разу не был, – Грен поставил локти на стол, скрестил руки и положил на них подбородок, пытаясь понять реакцию Тамары. А ей было непонятно: он издевается или серьёзно.

– Если ты хочешь, и у тебя есть время, и Джонатан не против, то я готова подстроиться. Думаю, это будет интересная поездка, – слегка улыбнувшись, ответила принцесса.

– Отлично! Тогда 30 октября отправляемся. А пока…, – принц взял её левую руку, поднёс к губам, легонько поцеловал каждый пальчик, уделяя внимание аккуратным красным ноготкам формы мягкого квадрата, потом перевёл взгляд на Тамару, и в глазах его уже искрило. Он продолжил более низким голосом, – …пока я пойду уговорю Танечку не злиться на тебя и выполнить завтра хотя бы половину из того, что ты просишь, а ты будешь ждать меня абсолютно голенькая у меня в спальне.

У Тамары от возбуждения пересохло в горле. Годы шли, а они всё также постоянно хотели друг друга, если не больше. Принцесса провела пальцами сверху вниз по его мягким губам и промурлыкала:

– Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество…

Глава 4

Солнце клонилось к закату, разливая по небу Техаса огненные краски. Грен остановил Wagoneers, чтобы выйти и насладиться великолепием засыпающего светила. Хьюстон пришлось заменить на Канаверел. Слишком настойчиво просило руководство космодрома во Флориде посетить его. Обещали отсутствие шумихи вокруг прибытия венценосной пары. Лишь бы Высочества оценили новую площадку для запуска космических кораблей. Это позволило бы заключить договор на поставку кьюбов на более выгодных условиях.

Джокерсы всё осмотрели, хотя это вовсе не входило в их планы. Сославшись на то, что подобные решения принимаются Комиссией по поставкам околоземных аппаратов, они отправились самолётом до Остина Бергстром, где вместе с охраной пересели на автомобили. Путешествие оказалось долгим и изматывающим, но, рассматривая буйство заката на небе техасской долины в Биг Бенде, принц думал, что оно того стоило. Сколько раз он видел эту звезду вблизи – на экранах кораблей. Он осознавал двойственную природу её сущности: потенциальную опасность и жизненную силу. Жизнь и смерть. Горяча и притягательна. Разжигает и гасит. Но сейчас Солнце казалось уставшим, как и он сам.

Тамара осторожно дотронулась до его ладони:

– Поехали?

– Да, – очнулся Грен, и они продолжили путь на ранчо «Эль Ранчо Ариноса». К слову, дорога Росс Максвел даже в сумерках удивляла своей красотой. Казалась таинственной среди гор и пустынной местности. От этого непривычного неземного пейзажа захватывало дух. Грен привык к зелени центральной части Либерти, к горам, утопающим в изумрудных покрывалах, и к голубой вуали. Он не любил засушливый Жилагун, где повсеместно царили песок и жар. Здесь наблюдалось необычное переплетение природных элементов: песчаные просторы пустыни соседствовали с недолговечной зеленью, а грозные вершины гор пронзали небосвод. В воздухе витала терпкая и слегка горьковатая аура, исходящая от колючих кактусов. Смог бы он тут жить, да ещё и купить ранчо? Спорно. Но что-то в этом было.

В полвосьмого вечера, когда уже окончательно стемнело, они пересекли границу новых угодий Пауэрса.

Дэйв встретил их на дороге за пару километров от дома на своем Ford F-150.

– Что-то вы долго! Соблюдали скоростной режим? Грен, на тебя не похоже. Или Миссис Джокерс заблокировала педаль газа? – весело приветствовал друзей Дэвид.

– И я тоже рад тебя видеть, старина! – Грен и Тамара, довольные и утомлённые долгой дорогой, вышли из машины и радостно поочерёдно обняли Капитана. – Пришлось чуть задержаться во Флориде. То есть ты намекаешь, что я тащился как черепаха? – Принц, нахмурив брови, бросил вызывающий взгляд, – а давай посмотрим, кто быстрее доберется до дома!? Правда, у тебя есть преимущество: ты хорошо знаешь дорогу. Но машины у нас по мощности не сильно отличаются.

– П-ф-ф… ваша электричка, поверь, будет тащиться в хвосте! Но я могу дать тебе фору в секунд пятнадцать, – воодушевился Дэйв.

– Что за дурацкое соревнование? – обеспокоенно взглянула на парней Тамара. – Вам что, делать нечего? Какое-то ребячество! Давайте спокойно доедем. И не будем заставлять Кейт переживать.

– Да ладно тебе! – Грен весело хлопнул жену по плечу. – Можно же в отпуске расслабиться?! И чего тут ехать по асфальту?!

– Ну-у-у, можем усложнить задачу, – заговорщицки произнёс Дэвид. – Поехали по бездорожью. Так даже быстрее будет. Срежем метров пятьсот. Но не развалится ли твой мажорский драндулет?

– Что-о-о? Погнали! Капитан, Вы забываетесь! Вы имеете дело с отличным гонщиком! – возмутился принц и уже прыгал за руль. В глазах у него плясали чертовские искорки.

Тамара закатила глаза. Она была решительно против этой идеи. Тем не менее, видя искренний восторг мужа, увлечённого чем-то, что напоминало детскую забаву, она не стала больше спорить. Он устал просиживать штаны в кабинетах и залах заседаний и слушать бесконечные отчёты. Принцесса просто села рядом и пристегнулась.

Грен, как и договаривались, стартанул первым, сделав мелодию в машине погромче и подпевая певцу:

How do you like the world around you?

Do you like what you see?

How do you like the world around you?

Ready to be?¹⁰¹⁰

Машину подкидывало на кочках и ямах, что только добавляло задора.

Дэйв опустил стёкла и врубил весёлую песню John Goodman «Good Golly Miss Molly».¹¹¹¹

Ровно через пятнадцать секунд его Форд рванул, довольно мягко скользя по неровностям. Ветер приятно освежал, добавляя бодрости и сил техасской пустыни Чихуанхуан. Фары освещали несущийся впереди чёрный джип. Он намеренно держался от Грена чуть поодаль, усыпляя бдительность самоуверенного Высочества. И Дэйв знал, что далее их будет ждать неприятный сюрприз в виде кустарника, притаившегося на краю каменистого углубления сантиметров в пятьдесят. В темноте оно было не очень заметно. Джип принца ухнул и застрял колесом в яме. Требовалось время, чтобы вытащить его. Тем более у него был автомат, в отличии от Дэйва. Пауэрс проскочил мимо, обдав Wagoneers клубами пыли и победно улыбнулся, подняв вверх большой палец левой руки. Грен лишь усмехнулся в ответ, признавая свое поражение.

Джокерсы подъехали к дому с опозданием в тридцать секунд. Дэйв уже вышел из машины и убавил музыку. Сложил руки на груди и, довольный собой, улыбался своей фирменной голливудской улыбкой.

Грен выглянул из-за руля и возмущённо воскликнул:

– Это нечестно! Ты знал, что там большая яма и что я там застряну.

Дэйв развёл руками и пожал плечами:

– В условиях сделки ничего об этом не сказано. И ты не спрашивал, друг мой. Но было круто!

Из дома выбежала удивлённая женщина лет сорока ростом примерно 165 см. Её светлые соломенные волосы были собраны в аккуратный пучок при помощи заколки. Голубые глаза придавали ей живой и приветливый вид. А её бежевый передник источал аромат Чили Кон Карне, жареного цыплёнка и пирога со смородиной.

– Что случилось, Дэйв? Откуда такой шум? – обеспокоилась она.

– Не переживайте. Взрослые дяди решили устроить гонку по бездорожью. Добрый вечер. Приятно познакомиться, меня зовут Тамара, – принцесса подошла к даме, улыбнулась и кивнула.

– Добрый, Тамара. Я Кейт, жена Дэвида, – обозначила та, и взгляд её стал чуть напряжённым.

– Кейти, познакомься, это Грен. Лучший пилот, которого я знаю. Если за штурвалом корабля этот парень, то можно расслабиться и наслаждаться полётом, – Пауэрс обнял принца за плечо.

– Ой, ладно тебе, ведущий капитан МКС! Добрый вечер, Кейт! Моё почтение, – принц раскланялся и взял даму за руку, прикоснувшись к ней губами.

Тёплые посиделки с техасскими вкусностями и текилой был наполнен ароматом горящих дров, исходящим из камина, ароматом бамии и кукурузы. Вечер, словно неспешный гость, тинился в вихре воспоминаний, сплетен и свежих известий.

– Тамара, как ты считаешь, насколько состоятельна теория наличия Сфер Дайсона в нашей галактике? – внезапно спросил Пауэрс.

Принцесса отложила вилку и кратко ответила:

– Это невозможно.

Грен, Кейт и её дочь Стейси с интересом посмотрели на Тамару и Дэйва.

– Почему ты так уверена? Есть много научных доказательств обратного. Звезда Табби, например, – парировал Капитан.

– Так что же, никто до сих пор туда не полетел и не проверил эту гипотезу? KIC 8462852 загораживает гигантское облако пыли. Сфера Дайсона – выдумка фантастов, – скривилась принцесса и сделала глоток смородинового морса.

– Простите, – обратилась Кейт, – а можно поподробнее рассказать. А то Дэвид в последние несколько дней только и говорит, что хотел бы отправиться к такой сфере.

Тамара покачала головой, достала своё многофункциональное устройство —смартфон, нажала на него, и в воздухе появилась голограмма сферы, которая окружает звезду:

– Представьте себе колоссальную инженерную конструкцию, полностью окружающую звезду и словно скорлупа собирающую её энергию. Это и есть Сфера Дайсона – гипотетический мегапроект, разработанный для нужд продвинутых цивилизаций. Предполагается, что цивилизации, столкнувшиеся с дефицитом энергии, могли бы построить такие оболочки для улавливания и использования звёздного излучения. Идея была выдвинута физиком Фрименом Дайсоном, который считал такие структуры логичным решением для высокоразвитых обществ, стремящихся к полному контролю над своим энергопотреблением. Учёные в рамках проекта «Гефест» активно искали подобные аномалии в астрономических данных. Основная предпосылка заключается в следующем: если сфера поглощает колоссальное количество звёздной энергии, она должна излучать тепло, что сделало бы её заметной в инфракрасном диапазоне спектра. Таким образом, поиск Дайсон сфер сводится к обнаружению необычных источников инфракрасного излучения в глубоком космосе. Поэтому исследователи искали звёзды с аномальным избытком инфракрасного излучения, выработку которого невозможно объяснить естественными причинами. Подобных звёзд было семь, в том числе, и звезда Табби в созвездии Лебедя. Но результаты последних наблюдений показали, что все кандидаты скорее всего окружены облаком космической пыли или останками астрономических объектов. Отправлять туда корабли нецелесообразно. Основная задача Космического сообщества – искать планеты, пригодные для жизни людей.

– А вдруг существует такая цивилизация, которая смогла бы построить подобную сферу и пользоваться энергией звезды, а мы просто не имеем возможности вступить с ней в контакт? По последним данным, Фомальгаут скорее всего обладает подобным диском. Она находится на расстоянии всего 25 световых лет от Солнца. Неужели нам сложно туда долететь и проверить? – возмутился Дэйв.

– Нет, несложно, Дэвид, но что нас там ждёт? Мы можем угробить космическое судно и людей, – вздохнула принцесса, выключила проекцию и вышла на улицу.

Пауэрс нервно последовал за ней. Кейт хотела остановить его, но Грен аккуратно остановил её, взяв за руку:

– Кэтти, а не нальёшь мне чаю с бергамотом? И пирог у тебя отменный, – тепло улыбнулся принц, и хозяйка ранчо залилась румянцем и убежала на кухню.

Капелла, Альдебаран, Сириус, Бетельгейзе и Ригель всё также сияли в Северном полушарии, напоминая принцессе ранчо Терлингуа. Она опустила взгляд на землю, пнула несколько камешков. В этот момент к ней подошёл Дэйв.

– Почему ты такая категоричная? И с каких пор в тебе угас дух авантюризма и приключений? – начал Капитан.

Тамара покачала головой, прищурилась:

– А я-то уж подумала, что ты остепенился, стал семейным человеком, но энергия космоса всё ещё бурлит в тебе.

– А как же иначе? Я всегда буду верен делу всей своей жизни. Ты такая же. Или теперь ты одно из первых лиц Либерти, член межпланетного сообщества, образцовая жена? – Пауэрс с вызовом посмотрел на неё. Было понятно, что он пытался задеть её.

– А-а-а… понятно. Провокация? А я-то думала, мы всё выяснили, – Тамара увидела, как вспыхнули глаза Дэйва в свете звёзд. Пытаясь перевести тему, она продолжила, указав подбородком вправо, – у тебя конюшня. Дариана забрал? Как он?

– Хочешь проверить? – Пауэрс смотрел ей в глаза, не мигая.

– Нет. Завтра. Мы же на прогулку в Биг Бенд на лошадях собрались.

Дэвид продолжал смотреть, и там глубоко внутри Тамара увидела боль, от которой раньше бы она, наверное, прокляла бы себя, но не сегодня.

– Нет, не-е-е-т, Дэйв. Всё закончилось больше пяти лет назад, – и она отвернулась и отправилась к дому.

***

– Кейт сильно занервничала, когда Дэйв пошёл за тобой. Похоже, она ревнует, – Грен с лёгкой ухмылкой вопросительно смотрел на жену. Их разместили в компактной, но комфортабельной комнате, оформленной в стиле кантри, что соответствовало общей стилистике дома. Там пахло сосной и смолой. Тепло дерева убаюкивало. Небольшое окно с двумя форточками открывало вид на пустынный пейзаж с небом, заполненным переливающимися и подмигивающими звёздами. Эта территория была удостоена почётного статуса «Международного заповедника тёмного неба». Здесь отсутствовал лишний земной свет. Тамара сидела на подоконнике в серой футболке и голубых шортах и разглядывала звёзды. Сколько можно на них смотреть?! Грен, приподнявшись на локтях на небольшой двуспальной кровати, с пристальным вниманием устремил свой взгляд в оконный проем, где находилась его возлюбленная. Её изящный профиль озарял отражённый свет далёких звёзд.

– Да? А ты? Ревнуешь? – она повернула к нему голову. Её зрачки блеснули, но было непонятно, напряглась ли она или оставалась спокойной.

– Нет, – спокойно ответил Грен. – Ты же знаешь. Вся моя глупая ревность в прошлом. Это бесполезно. Моя задача следить за собой, а не за тобой. И… я уверен, если у нас всё хорошо, значит мне нечего бояться. А у нас же всё хорошо?

Тамара соскользнула с подоконника и юркнула в кровать, прижавшись к принцу. Занырнула в его серые сияющие глаза. Аккуратно начала гладить его лицо. Как будто пыталась запомнить каждую его черточку, каждую впадинку на ощупь, и тихо произнесла:

– Я буду любить тебя, даже когда покину этот мир. Я буду искать тебя в параллельных вселенных и обязательно найду, – нижняя губа принцессы задрожала. Глаза стали стеклянными. Грен притянул её к себе и поцеловал сначала робко, потом все настойчивее и настойчивее, пробуя на вкус её губы, а затем прикусывая их зубами.

– Ах…, – вырвалось из уст принцессы. Она опустила взгляд на его голый торс и внимательно вглядывалась в него. Она нежно водила рукой по его тёмным волосам посередине кубиков живота. Она откинула одеяло и провела пальцами ниже, лаская его крайнюю плоть:

– Я запомню тебя. Каждую клеточку твоего тела и души, – затем Тамара сняла майку, шорты и села сверху. Её охватила энергия Свадхистана, которая пронизывала весь ее позвоночник. Она застонала и через несколько движений ее тело задрожало. Она выгнулась назад, сжимаясь изнутри и доставляя штормовое удовольствие мужу, который нежно гладил её упругую грудь, тонкие бёдра и талию, оттягивая свой финал.

***

Национальный парк Биг-Бенд – обширная и труднопроходимая территория с тремя различными экосистемами, бесконечными видами и впечатляющими ландшафтами. Прогулка по пустынной тропе или проселочной дороге – это всё, что необходимо путнику, который решил найти уединение. Обычно в парке было так немноголюдно, что создавалось впечатление, что парке больше никого нет.

Биг-Бенд славился исключительным разнообразием растений и животных. Там произрастали суккуленты, включая лечугиллу и юкки, которые по форме напоминали огромные кинжалы, а также множество видов кактусов, еще пышные травы и кустарники, среди которых были окотилло, канделила и сотол, а также знаменитое вековое растение агава Гаварда – оно цветет только один раз в жизни, а затем умирает. Причудливые горы усыпаны удивительными насаждениями можжевельника, сосны пондерозы, пихты Дугласа, техасского мадроне, уникального дуба чисос и многих других.

В Биг-Бенде множество птиц прокладывали свои миграционные маршруты. Конец октября идеально подходил для наблюдений за этим процессом. Высоко в небе грациозно парили стаи.

Вдоль проезжей части то тут, то там появлялись пугливые зайцы, скунсы, еноты, скальные белки, кенгуровые крысы, койоты и лисы.

Национальный парк представлял собой территорию, откуда открывались безбрежные пейзажи холмистой пустыни, сменяющиеся обнаженными скалами, каньонами и мрачными горами, которые окружали реку Рио-Гранде.

Путники решили забраться в отдаленный уголок и проехать на автомобилях по старой гравийной дороге Old Ore Road, которая получила своё название в конце девятнадцатого века, в период эксплуатации рудных месторождений в каньоне Boquillas, когда по ней осуществлялась транспортировка свинцовой, цинковой и серебряной руд. Дорога вела к городку Маратон, который существует и по сей день, откуда руда транспортировалась по железной дороге в другие штаты США. Через два километра от асфальтированной дороги открывался вход в каньон Эрнст. Каньон отличался необычной волнистой формой, состоящей из застывших слоев серого, желтого и красно-коричневого известняка и глинистого сланца толщиной в сто метров.

Дэйв с Кейт отправились на фургоне-коневозе Daimler Chrysler Atego. Было принято решение о проведении конной экскурсии по живописным ландшафтам каньона Эрнст. Грен с Тамарой ехали на Wagoneers, и немного позади их – охрана на RAM 1500. Оставить их на ранчо не удалось. Они не осмелились нарушить приказ Императора. Даже несмотря на заверения Грена в том, что его Отец никогда ничего не узнает. Похоже, на телохранителях были установлены какие-то датчики, о которых венценосная пара не знала, но парни пообещали, что они останутся сторожить транспорт и не будут отсвечивать.

Погода стояла сухая и тёплая. Около двадцати пяти градусов по Цельсию. После дождливой Столицы очень приятно и комфортно.

Ехать верхом и любоваться необычными скалами каньона Эрнста приносило истинное удовольствие. Тамаре достался молодой жеребец квортехорс тёмно-коричневого цвета с белой гривой по кличке Мист. А Грену – довольно резвая мощная кобылка Диззи. Дэйв ехал на Дариане, а Кейт – на своей Линди. Мужчины почти сразу пустились в галоп. Пацанские забавы продолжались. К удивлению Тамары, Грен круто держался в седле. И когда же он успел всему научиться? Её муж не прекращал удивлять.

– Принц хорошо справляется с Диззи, – заметила Кейт.

– Он обладает выдающимся талантом в управлении всем, – усмехнулась Тамара.

– Да? – выгнула бровь жительница техасских пустошей. – А на жене видимо талант отдыхает? Либо лошадка слишком строптивая?

Тамара прищурилась, пронзив собеседницу колючим взглядом. Первая мысль была жёстко осадить эту нахалку, сказав ей следующее: «Зато некоторым кобылкам, видимо, нравится держаться в узде». И раньше бы она именно так и сделала, но положение научило её брать паузу, и принцесса ответила:

– Зря ты так, Кейт. Я вам с Дэвидом только добрых и долгих совместных лет желаю, – и подбила Мист двигаться вперёд.

Злость, раздражение, обида и гнев распирали её:

«А чего ты хотела? Подружиться? Чтобы жена Пауэрса с любовью и пониманием к тебе относилась? Ха-ха-ха! Наивная чукотская барышня! Поездка на Сейшелы не осталась незамеченной для жёлтой прессы, да и родственники Дэйва, естественно, поделились с Кэт информацией о том, как она провела всю ночь на ранчо. Ладно. Было и было. Я не обязана ей нравится». Тут принцесса поняла, что ускакала довольно далеко от Кейт, и парней стало не видно. Теряться не стоит. Надо дождаться ревнивицу.

Уже на расстоянии пятидесяти метров было понятно, что Кейт ощутила смущение от своих собственных высказываний, но, конечно же, она не собиралась в этом признаваться.

– Тамара, не хочешь ли прогуляться пешком вглубь каньона? Лошадей, правда, придётся оставить здесь, – спросила она.

– Почему бы и нет? – принцесса спешилась и привязала Мист к кусту багрянника. Кэтти сделала то же самое.

Спуск в недра каньона, несмотря на его скользкую и опасную поверхность, оказался поистине впечатляющим зрелищем. В центре каньона Эрнст располагалась карстовая воронка – замкнутая впадина чашеобразной формы. На много миль вокруг эта воронка являлась единственным источником воды, жизненно необходимой для обитателей дикой природы. Однако, спускаясь вниз, дамы увидели дикую свинью, утонувшую прямо в воронке. Измученные сильной жаждой, животные часто бросались туда и оказывались в ловушке, не имея возможности выбраться. Каньон поражал своим грозным величием и одновременно завораживающей красотой.

Среди скал прятались ящерицы: хлыстохвостые, а также щелевые колючие и техасские рогатые.

Тамара подумала, что обратно надо будет идти другой дорогой. Спуститься – это ещё полдела.

Скалы, походившие на волны, переливались под яркими лучами полуденного солнца. Гладкие и пологие.

Внезапно у принцессы возникло тревожное чувство.

– Кейт, а ты уверена, что это безопасная тропа?

– А ты что, боишься? Вот уж не думала, что бесстрашная принцесса испугается скал, – Кейт рассмеялась, от чего Тамаре стало ещё более неприятно и тошно.

– Нет. Не боюсь, – кратко ответила та.

Пройдя метров триста в абсолютной тишине, Кейт предложила свернуть влево и посмотреть большую пещеру Рейши:

– Её нашли лет пять назад. Таинственное и завораживающее место, где есть огромный зал, украшенный сталактитами.

Тамара чувствовала, что ей не следует туда направляться. Но Кейт так уверенно туда шла, что ей совсем не хотелось выглядеть трусихой.

– Кейт, может дождёмся мужчин и вместе сходим, а то они нас потеряют. Здесь связи нет, – принцесса взглянула на смартфон, который не отображал ни одного деления сигнала. В век космических путешествий на Земле всё ещё есть места, где все устройства глохнут.

– Дэйв знает, что я пойду в эту пещеру. Мы здесь были неоднократно. Сказочное место. Ты должна это увидеть, – Кэт слегка улыбнулась в знак примирения.

– Ладно. Пойдём. Прости, привычка перестраховываться, – Тамара незаметно проверила бластер на поясе и поставила его на полную мощность.

Они зашли в пещеру, и после прохода им открылся просторный зал, где сверкали огромные кристаллы. Женщины спустились вниз по узкой тропинке, откуда открывался потрясающий вид на сверкающие сталактиты. Внезапно они услышали:

– ¡Oye, tú! Manos arriba!¹²¹²

Знаний испанского Тамаре хватило, чтобы понять, что дело дрянь. Она вплотную прижалась к Кейт. Сняла свою рубашку, накинула её на плечи женщины, прошипев: