Кровь и Чистота

Глава 1

“На улице опять необычайно знойно, пот так и хочет вырваться наружу и захлестнуть мое лицо, это раздражает, а еще! Сегодня мне опять не повезло, очередная мадам отказала в моем внимании, что ж, похоже мне не стоит и пытаться найти себе женщину…Может я не так красив или…Но это неважно. Важнее то, что порча продолжает свой активный рост, деревня Мидлгроу подверглась нападению нечестивых созданий и черт, даже писать об этом больно. Двадцать семей из двадцати трех были убиты. Спустя два дня после нападения, ко мне пришел выживший мужчина, которого задел коготь существа. Его рана была поистине страшна, черный и белый гной сливались в омерзительный водоворот на его спине, а мышечные волокна…Просто торчали как нити! Я удалил весь гной и прочистил рану самогоном на церковных травах, потом кое как сшил всю эту груду мяса. Бедный мужчина, его крики до сих пор преследуют меня во сне, надеюсь ему лучше. Ох, почти забыл, сегодня я буду присутствовать на посвящении в красных паладинов! Это невероятно! Мою разработку приняли, я писал тебе о ней в прошлом письме, но, пожалуй, напомню. Это ихоровая инъекция с добавлением крови “Чистых”, она отлично справляется с порчей. Я научился доставать ихор из крови тварей, а не из их мозгов. Похоже она сработала, когда ее проверяли паладины. Надеюсь, ты всё еще жив и мой ворон летает не к трупу…Церковь активно тебя ищет, не нужно было делать…Ну, не мне тебе об этом говорить.

Твой дорогой друг, Альфред Ибдет, для моего товарища Сангиуса Крима”

Рука в перчатке сжимает письмо, кожа трепещет, а лист неприятно сжимается, его шелест лишь раздражает на фоне местного пейзажа. Легкий взмах руки и вот, письмо отправляется в свободный полет по поляне залитой кровью людей и монстров. Отвратительный запах, бегающие и жадно поедающие мясо умерших крысы, это огромная беда, которую оставили позади…Всё ради представления красных паладинов. Сангиус поправляет свои волосы и направляется вниз по склону. Его длинные белые волосы сильно выделяются на фоне общей грязной картины, а два красных глаза лишь делают его не зрячим от обилия крови. Сейчас ему нужно найти выживших, битва прошла недавно, судя по целым глазным яблокам и пока, еще целым лицам, она прошла день, а может меньше назад. Переворачивая один труп, Сангиус видит еще трупы, а под ними залитая кровью земля, она будто может провалится, вот насколько она насытилась местной “Пищей”. На одном из трупов, похоже крестоносца, весит маленький крест, воин настолько сжал его перед смертью, что крест помялся, ужасная картина. Сотни погибших здесь и тысячи радостных, невинных, живых людей там! Нынешняя свобода и возможность вдохнуть свежий воздух, дорого обходятся людям сейчас, но многие до сих пор надеются на эльфов с их чудесной магией, на всяких низкорослых с их безопасными пещерами и конечно же, все надеются на волшебство людское, как же без этого. На сладких рыцарей с прекрасной шевелюрой и острым клинком, но вот, нет этого всего. Эльфы закрылись в своих рощах, низкорослые вообще нам недосягаемы, милые парни дворяне не хотят быть рыцарями и остается наше волшебство. Хотя даже в него не хочется верить.

Спустя какое-то время, Сангиус слышит хрип…Слабый и молящий о помощи, он держится за рукоять своего меча и аккуратно следует к звуку. Под особенно большой тварью лежит крестоносец! Сангиус снимает шлем и видит разбитое, залитое кровью лицо девушки, ее волосы собраны как-то по-хитрому, чтобы они не мешали. Рот приоткрыт, слабое дыхание вырывается из него, черты ее лица тяжело разобрать, глаза закрыты синяками. Девушка поднимает руку в латной перчатке, похоже она поняла, что больше не дышит трупом монстра. Сангиус хватает ее за руку и взваливает на свое плечо, действие, отработанное годами, но очень болезненное. Девушка жадно хватает воздух ртом и кашляет кровью, похоже, ее легкие этого совсем не ожидали.

Проносится рык! Уродливые, худощавые, но жилистые существа выбегают из леса, их глаза приковываются к трупам, а их зубы сочно хрустят по доспехам и костям павших, это так называемые “Провожающие”, Сангиус их так назвал из-за того, что именно они, это последнее что видит мертвый человек. Хотя церковники и ученые называют их “Гулями”, а волшебники называют их “Псами”, в общем, у всех своё обозначение. Пара тварей улавливают своими взором двух существ, они рычат и устремляются на них. Сангиус достает из своего плаща флакон с омерзительно манящим запахом, словно гнилая рыба со специями, и кидает в большую кучу трупов. Хрупкий флакон ударяется о броню воина и разбивается! Резкий запах режет глаза девушке, а гули кидаются на него, как бешенные. Они сладко похрюкивают, давая таким образом скрыться двум существам. Гули позади, как и поле битвы, возможно там были еще выжившие, но Сангиус не может всем помочь, очередная грустная правда. Он несет девушку в направлении заброшенного дома лесника. На удивление в лесу спокойно, хотя близится вечер, обычно в зараженных частях континента в ночное время суток, всегда много тварей, но, впрочем, еще не ночь.

Девушка слабо двигает ногами, вес ее снаряжения видно давит на нее, но, у нее отличная выдержка и хорошо подготовленное тело, она крепка и сильна, как духом, так и телом. Сангиус отворяет дверь в дом и стоит. Он прислушивается, его уши немного подергиваются, когда птица срывается в небо с ближайшей ветки на дереве, убедившись, что внутри дома никого нет он заходит внутрь, укладывает девушку на кровать, после зажигает масляную лампу и ставит на стол. Немного передохнув, Сангиус начинает снимать с крестоносца громоздкие латные доспехи, они сильно помяты, но зато, они смогли защитить ее от резанных ран, она явно везучая. Спустя пару минут кряхтений доспехи лежат на полу и половицы тяжело стонут под их весом, Сангиус начинает осматривать тело девушки, он касается каждого синяка, девушка напрягается от боли. Тело избито отлично, словно опытный мясник отбивал своим молотком мясо, чтобы оно было мягким для зубов. Пара ребер сломаны, в районе боков, но они не повредили сами легкие и это радует, ноги и руки целы, хотя на них тоже есть гематомы, синяки и даже царапины, внутренние органы выдержали и не разорвались, всё тело измотано. Сангиус открывает свою набедренную сумку и достает пару длинных, закрученных мотков чистой и невинно белой ткани, потом достает что-то жирное и приятно пахнущее в банке, напоминающее аромат мяты с ромашкой, и последний штрих, это белая ткань, плотная и грубая. Сангиус аккуратно вытирает каждый сантиметр тела девушки, не вооружённым глазом виден дискомфорт, но это его не беспокоит. Закончив очищать тело, он выкидывает ткань и открывает банку, перчатки мешают, поэтому он их снимает. Аромат сразу пробивает нос, он резкий и бодрящий, но не противный. Вещество необычайно легко ложится на спину и живот, на конечности и бедное лицо, а завершает он все перемоткой. Аккуратно перебинтовывав торс, чтобы хоть как-то помочь в восстановлении ребер, он вытирает руки. Закрыв банку, он достает флакон с жидкостью малинового цвета, это стандартное и простое зелье от алхимиков. Помогает справится с болью, жаром, диареей и с кучей других неприятных проблем человеческого тела. Он аккуратно заливает жидкость в рот крестоносца, она стойко выносит жжение во рту и начинает сильно кашлять, пара кровавых сгустков вылетают в лицо Сангиуса, но он спокойно их вытирает и надевает свои перчатки.

Крестоносец, чувствует облегчение, боль и покалывания немного проходят, хотя ребра по-прежнему болят, она закрывает глаза и жжение от синяков на них не мешает ей заснуть. Чувство приятного тепла и отсутствие страха разливаются по ее телу, можно даже услышать ее довольное “мурчание”, пока что единственный звук доступный для ее голосовых связок. В ее сне она вновь проживает битву на поле, стоит и ждет нападения врага со своими товарищами, похоже она командир, это удивительно и почти фантастично, знак на броне не соврал. Ее телосложение показывает, что это заслуженно.

Детали битвы слишком отчетливые для неё сейчас. Резко, ночью издается мощный вопль и твари начинают вырываться из толщи земли, некоторых бедных воинов уносят под земную гладь, их крики очень отчаянные, никто не может им помочь. Девушка отдает громкий приказ атаковать, и воины начинают симфонию разрывающейся плоти, пронзительный крик монстра и сдавленный, булькающий звук крестоносца, мимо девушки проносится голова товарища, она оборачивается, и огромная тварь начинает бить ее. Чудом заблокировав пару ударов, она отпрыгивает и контратакует, несмотря на дрожь в руках. Тварь рычит и корчится от боли, но девушка допускает ошибку и сильный удар кулаком прилетает ей в лицо, шлем чудом уберег ее, тварь продолжает бить крестоносца, пока она лежит и молиться вслух, доспехи выдерживают шквал ударов и монстра протыкает выживший воин, он хочет помочь командиру, но ему откусывают голову. Резкий миг и вихрь возвращает ее к таинственному спасителю, она помнит, как он ее достал, как нес на себе и его дыхание ласкало ей ухо, а эти прикосновения были мимолетными, но такими заботливыми. В бреду ей кажется, что это он, её погибший жених. Сознание путает образы. Сладкие грезы греют ей душу, и она чувствует себя главной героиней из ее любимого романа: “Под ковром Луны”. Главный герой там, это красивый дворянин, который рискует своей жизнью ради своей любви, а потом умирает в схватке под сиянием луны на руках у своей любимой, грустная и сентиментальная книга, она пользуется большим спросом, ведь в нашем мире полным страданий и слез, всегда хочется немного любви и тепла.

Девушка просыпается, она открывает свои глаза и синяки больше не мешают ей видеть, зрение немного туманно, но вскоре она фокусируется и видит своего спасителя, который сидит и смотрит на нее. Белые волосы…Красные глаза…Острые скулы и суровое лицо, горизонтальный шрам через нос, и аккуратные губы. Она пытается сесть, но чувствуя боль в ребрах решается не торопить события. Аккуратно моргая глазками, она осматривает комнату и смотрит на своё тело, сдавленный вздох срывается с ее губ, она опять теряет сознание. Проходит день, два, три, и на восьмой она просыпается вновь, все её мысли и сны были наполнены образами этого человека, непонятно почему, но ей хочется увидеть его еще раз, глаза ломит, а пульс учащается, даже урчащий живот ей вовсе не мешает. Она медленно встает на ноги, тело совсем немного болит, в отражении окна она видит себя, девушка с растрепанными волосами и уставшим, но по-прежнему красивым лицом, светлые волосы и аккуратно зеленые глаза. Она находит свои штаны в груде доспехов и надевает их, когда она нагибается то боль в ребрах ясно дает ей понять, что нужно быть осторожной. Она бродит по дому и ищет спасителя, но его нет…Ушел. Но куда? Она выбегает из дома с этим вопросом в голове и лихорадочно ищет его взглядом. Лес, шишки и ветки впиваются ей в ноги, но она стоит, спустя время она выходит из транса и надевает свои потрепанные ботинки, сейчас ее тянет к полю, где была кровавая и вовсе не равная битва. По запаху гнили она выходит на поле. Трупы мерзко смердят, девушку выворачивает, но в желудке почти ничего нет, а поэтому превозмогая боль в животе и жжение в носу она смотрит на трупы. Кровь, сломанные доспехи, трупы монстров и воины без глазных яблок с вываливающимися языками наружу. Этот ужас ее мозг переделывает в еще больший кошмар, она тяжело дыша убегает в дом, пробегая мимо деревьев она слышит журчание воды и колышущиеся волны, она идет к этому звуку и видит ручей, из которого воду берет какой-то беловолосый человек.

– Белые…Длинные…Это…Он? – Тихо произносит она, выглядывая из-за дерева.

Но ей сейчас движет не осторожность, а будто магия, она медленно идет к нему, её взгляд прикован к его волосам. Человек медленно поворачивает голову и красный глаз сверлит ее. Пытаясь укрыться от взора, она с бешено колотящимся сердцем прыгает на него…Это первая мысль, которая ей пришла в голову, но на ее удивление это была галлюцинация, она просто падает в воду и выходит из нее полностью мокрая, грустная, и абсолютно разочарованная. Боль в ребрах адская, но она выдерживает её, бывало и похуже.

Сангиус выползает из подвала дома, в руках он держит банку меда и мешочек с разными травами, он не слышал, как девушка вышла из дома, он был занят разбором вещей. В его глаза сразу бросается отсутствие крестоносца, он оставляет припасы на столе, а сам выходит на улицу, где в него врезается Она!

Девушка крепко хватается за него, и они немного прокатываются, и по итогу девушка оказывается под ним, а он над ней, выражение лица Сангиуса безразличное.

– Ты! Ты меня спас? Как твое имя? Кто ты? – Возбужденно спрашивает она, продолжая крепко держать Сангиуса за воротник и притягивать к себе.

– Сангиус Крим.

– Стоп…Сангиус Крим…Но ты ведь…Преступник! Подлый еретик и убийца епископа Карла! – Она берет его за нос, потом за губу, за уши и невинно будто жертва убирает руки на землю.

–Да, но я помог тебе. Не нужно делать меня своим врагом. – Он встает и смотрит на нее, она по-прежнему лежит.

– Но зачем ты меня вообще спас? К чему это?

– А зачем мне убивать тебя? Никто не мог тебе помочь. Ты была брошена. На ваших костях проходило посвящение в красных паладинов. – Сангиус пожимает плечами.

– Брошена…Но ведь…Нас должны были прийти проверить…

– Никто не пришел или по крайней мере они просто не торопились. Как тебя зовут?

– Я…Лиза…Лиза Норст. Я выжила…Спасибо.

– Лиза, хорошо, будем знакомы, вставай с земли. Почему ты вся мокрая?

Лиза молча смотрит на лицо Сангиуса, солнечный ореол обвивает голову её спасителя, она почти влюбленно смотрит за этой картиной. Недавно сломленный разум ощущает необыкновенную, расслабленную волну, словно подул желанный ветерок в жаркую погоду. Тишину прерывает громкое урчание живота Лизы, ему сейчас не до ее фантазий. Она смущенно хватается за него и отворачивается, страшная битва явно оставила свой след. Она выжила и это была ошибка смерти.

– Я вижу ты всё еще не хочешь принимать мою помощь, но послушай, я делаю это не со зла. Я просто не хочу, чтобы брошенный человек умирал. Тебе нужно поесть, я давал тебе немного еды. – Сангиус присаживается на корточки.

Лиза поворачивается, медленно кивает, встает и идет в дом. Сангиус прекрасно понимает беду этой девушки. Слабо улыбаясь он смотри ей в след, она обхватила себя руками, на ней только штаны, ботинки и бинты, прикрывающие торс. Возможно ей холодно, но кажется, сейчас она ощущает не холод физический, а нечто иное, что исходит от души. Она почувствовала холод человека, на которого так надеялась. Сангиус тяжело вздыхает и следует в дом за ней, он достает пару съедобных брикетов из своей сумки и поливает медом, а при помощи деревяшек от сломанной кровати, делает импровизированные тарелки. Он ставит сладкий и блестящий под солнечными лучами брикет перед Лизой, сам Сангиус уже успел перекусить, мастерство человека, побывавшего на грани, он смотрит на Лизу.

– Так и всё-таки…Почему ты заботишься обо мне? Что тобой движет? – Не поднимая взгляда, Лиза недоверчиво спрашивает.

– Я не могу пройти мимо поля боя и не попытаться спасти кого-нибудь. Ешь быстрее, нам нужно идти. Здесь неподалеку есть деревня, рядом с городом Лихтеном, она маленькая, но там тебе смогут помочь, а потом, я отправлюсь дальше в путь. —Не грубо, но серьезно говорит Сангиус, сейчас он явно понимает, что ему нужно идти дальше.

Лиза скромно откусывает кусочек, в ее глазах видна небольшая радость, а по ее разбитой губе течет мед. Сейчас она довольна, будто попробовала что-то новое, хотя брикет с медом, это стандартная крестьянская пища. В спрессованном хлебе со злаками мало чего вкусного, но c медом обычный брикет становится приятным.

– Спасибо… – Улыбаясь и вытирая мед с губы об штанину произносит она.

Сангиус долго смотрит на нее. На ее лицо, тело, одежду и принимает решение отдать свой плащ, он шершавый, немного колючий. Когда Лиза берет плащ и накидывает его на себя, то сразу же чувствует тепло. Она во всех смыслах нуждалась в нем. Они выходят из дома лесника и идут по лесу, похоже Сангиус отлично знает местность. Внимание Лизы приковано к рукам Сангиуса, на его руках перчатки, но остальные части рук не скрыты, его телосложение не вызывает отблеск силы в ее глазах, зато она прекрасно понимает, что так сложены либо воры, либо ловкие убийцы, опыт работы с ними у нее есть и весьма неприятный. От этой неудобный мысли она тяжело сглатывает и обращает внимание на шрамы, особенно хорошо видны шрамы ближе к перчаткам. Его спина не кажется широкой, когда он идет, лишь отработанные движения ног, почти бесшумные. Лиза укутывается в плащ сильнее, ее нос буквально зарыт в него, ей почему-то нравится, как он пахнет. Нет запаха крови или пота, простой запах едва уловимой горечи, но эта горечь кажется ей сладкой.

– Слушай…Еретик, а это правда, что ты опасный и злой человек, тот кто никогда не прощает и жестоко мстит? – Настороженно спросила Лиза, хотя острожным это тяжело назвать.

– Возможно. И что с того если это правда?

– Ты! Это правда?! Ты монстр! Феосы тебя не любят! Ты…Ты… – Она пытается придумать, что-то еще.

– Лиза, не трать свои силы на пустую болтовню.

– Нет! Я буду! Ты совершаешь грехи и злодеяния, и тебе всё сходит с рук!

Сангиус продолжает идти и слушать недовольные возгласы в свой адрес, что он демон, что она обязательно его схватит, и вообще ему нужно больше молиться. Похоже, Лиза уже восстановилась и готова командовать. Только вот мертвым не прикажешь.

– Ты долго это будешь продолжать? Может хватит? – Показывая на ее лицо произносит Сангиус.

Лиза увидела, что он опять смотрит ей в глаза, не со злостью, слышно, как забилось ее сердце и зрачки стали больше.

– Ну…Возможно ты прав, Сангиус…Ой! То есть, Еретик! – Лиза сильно оступилась, но похоже он этого не услышал.

Непонятные шелест и шепот в кустах на дороге, настораживают Сангиуса. Лиза опять собирается что-то громко высказать. Сангиус закрывает рот Лизы рукой и затаскивает за большое дерево. Она не сопротивляется и даже не ворчит.

– Мы здесь не одни. – Шепотом произносит Сангиус ей на ухо.

По дороге проносится шум повозки, небольшой стук камушков под колесами у повозки создает ровный ритм, именно с таким бьется сердце Сангиуса. Он ждет момента, его рука покоится на рукояти меча. Пение пьяного мужика и ворчание кучера раздаются совсем близко, беззаботная песня о фермерской жизни.

– Эх ты пшеница дай-ка нам хлебу, а ты э-эк! Бурёнушка-аааа, дай-ка нам молока! Эхей! Нормально спел? – Отвратительный певун спрашивает, алкоголь очень сильно чувствуется.

– Ради всех святых и грешных! Закрой свой пьяный рот! – Грубо затыкает кучер.

Из кустов выпрыгивают двое мужчин, а третий сидит на дереве, прямо над Сангиусом и Лизой, удивительно, что он их не услышал. Сангиус отпускает рот Лизы, видимо, она прекрасно понимает в чем дело, а потому не мешает. Сангиус медленным движением достает меч, изогнутый клинок тихо шипит об ножны, он начинает взбираться на дерево, держа рукоять в зубах. Дикая картина.

– Хэх! Смотрите, че у нас тут за живчики. Будем сегодня лакомится, да брат? – Усмехается грабитель с острыми зубами, а его горбатый друг медленно облизывается. – Выворачивайте свои карманы и на колени перед нами! Быстро!

Кучер поднимает руки и выкидывает из карманов всё, а пьяный мужик в страхе падает со своего места и пытается убежать. Точная стрела в затылок от третьего грабителя, ставит жирную точку в жизни этого бедолаги. Испуганный кучер умоляет его не убивать, но грабители другого мнения. Легкий взмах клинка и ржавчина смешивается с яркой кровью на горле кучера. Картина нынешнего бесчестного мира, не маслом, а кровью.

Сангиус делает свой ход, он закрывает рот грабителю и точным ударом в сердце лишает его всего, пара секунд бульканья в руку и труп обмяк. Несколько капель крови попали на голову Лизы, она стойко терпит, хотя она напугана, память о той битве всё еще свежа, она крепче укутывается в плащ и лихорадочно нюхает его. Сангиус вытаскивает клинок из трупа. Он смотрит, как бандит с острыми зубами вцепляется клыками в шею кучера и звук податливой плоти разлетается по воздуху. Кровь скатывается с его рта, а плоть тщательно пережёвывается. Его горбатый друг не отстает, он выковыривает глаз кучера и словно виноград закидывает в рот. Сангиус берет лук и натягивает стрелу на тетиву, трупу это больше не пригодится. И вот, спустя миг, спустя легкий свист стрелы, горбатый парень падает на землю, из его головы торчит стрела, а пережеванный глаз вылетает изо рта. Грабитель с острыми зубами давится мясом, его глаза видят труп друга и еще один труп, который свисает с дерева и с тошнотворным звуком падает на голову, в страхе он отшатывается.

– Кайл! Марк! Братья! – Его крик ужаса прорезает кошмарную тишину. По шее пробегает холодок.

Сангиус засовывает свои пальцы в глазницы грабителя и силой поворачивает его шею. Хруст. И вот, семья каннибалов лежит без жизни.

Континент погряз в этих тварях, назвать их людьми очень тяжело. Они живут плотью, убивают за нее и молятся ей, к сожалению, это омерзительная реакция на всеобщий голод. Когда-то они были простыми людьми, потом стали грабить, а еще позже…Вкусили запретный плод. Сангиус видел таких людей…Их много, а еще их больше в местах “Перерождения”.

Сангиус подходит к дрожащей Лизе, ее тельце укатано в плащ, кровь с дерева всё еще капает и этот звук влажного падения, отдается в ушах ровным стуком сердца. Сангиус снимает перчатки и достает белую, но немного пожелтевшую ткань он вытирает с головы Лизы кровь, движения простые, но для Лизы они будто материнские, наполненные добром. Она поднимает на него свой взгляд, ее мышцы напряжены и готовы…Готовы убежать. Сангиус вытирает ее лицо, и Лиза видит отметки “Чистого” и метку феникса.

– Ты…Чистый? Ты был…Во Втором дыхании? – Испуганно спрашивает Лиза.

– Был. – Холодно отвечает Сангиус.

Лиза не может проронить ни слова, метка феникса и ожоги в виде колец рассказывают его судьбу…Сангиус-это раб из так называемых мест “Перерождения”. Людей, нарушивших законы божьи, кидают по этим местам, чтобы они покаялись и очистились. На самом деле, это большие рабские лагеря для провинившихся, рабов там бьют, убивают и кормят всякими личинками, объедками, а некоторые…Едят себя. Сангиус прошел через десять мест “Перерождений”. На каждом пальце его рук есть кольцо с отметкой уникального лагеря. Они выжжены при помощь особого инструмента, это клеймо. Руки Сангиуса заметно начали дрожать.

– Я…Прости…Я не хотела, честно…Это ужасно… – Лиза пытается успокоить Сангиуса, ведь она напомнила ему об кошмаре, о том периоде его жизни, когда жизни многих были спасены, но он страдал.

Лиза надевает на его руки перчатки, она явно обеспокоена, когда-то давно ей удалось посетить девятый лагерь, и она прекрасно понимает, что ощущает сейчас Сангиус. Она слабо обнимает его, но он похоже замер, его глаза широко раскрыты. Трупы грязных каннибалов воняют и лишь усугубляют ситуацию.

– Лиза…Ты…Помогаешь мне? Спасибо… – Сангиус в ступоре.

Лиза отпрыгивает к дереву и скрывает свое лицо плащом, она понимает, что правильно поступила. К тому же, ей тоже нужен был небольшой момент утешения, но она опять притронулась к тому, кто ей навязан как враг.

Сангиус встает на ноги и направляется к повозке, его мысли заняты пагубными воспоминаниями, то как он разрывал плоть, чтобы достать больше опарышей, как он прятал рыбу и пытался не помереть, как задыхался в шахте, эти колющие воспоминания будут с ним еще очень долго. Лиза медленно следует за ним, проходя мимо упавшего с дерева мертвеца, она невольно ахает при виде мозгов и выпученных глаз, он явно был испуган

– Похоже, тут есть немного хлеба, а еще…хм…Одежда, простая, но думаю тебе подойдет, держи. – Сангиус протягивает ей льняную тунику и кожаную сумку.

Сангиус с холодной методичностью осматривает погибших, он собирает неплохой мешочек с монетами, в основном медными, а в повозке, он находит один серебряный. Приятное вознаграждение, еда и немного денег. Он разделяет булку хлеба и протягивает половинку Лизе, которая уже надела тунику и сумку, она берет половинку хлеба, но не осмеливается откусить.

– Ладно, здесь мы закончили, сейчас мы пойдем на север, деревня стоит прямо перед Лихтеном. – Сангиус туго натягивает перчатки.

Перед уходом Сангиус вырывает пару клыков у каннибалов, это может стоить денег у местной стражи. Лиза со страшным восхищением смотрит на его действия, сейчас она прекрасно понимает, что сделало Сангиуса таким, но она не видит в нем зла или ненависти, хотя обычно все “Чистые” агрессивны. Их разум разломан на мелкие частицы, превращен в пыль. Лиза подстраивается под шаг Сангиуса, откусывает кусочек хлеба и ей интересно узнать, что-нибудь нем.

– Са…Еретик. Можешь объяснить, зачем ты убил Епископа Карла? И ты вправду был готов заплатить…Такую цену? – Жуя хлеб, невинно спрашивает Лиза.

– Я был готов умереть за это. – Отсекает Сангиус.

– Почему? – Лиза напугано смотрит ему в глаза.

– Карл позволял себе слишком много, сначала он поднял пищевой налог, потом монетный, а потом его люди пришли в мою деревню. Моя семья была убита, а позже сожжена в нашем доме…Я просто наблюдал с корзинкой полного хлеба за этим всем. У моего отца было хорошее настроение и мать никак не пререкалась, но им вспороли животы, остальные дома в деревне тоже сожгли. Карл оправдывал этот мерзкий, низменный поступок тем, что там жили еретики! Я никогда ему этого не прощу. После, когда я пришел в город, то сразу понял, чего я хочу…Смерти Карла. Чтобы она была мучительной, и он страдал, как мои близкие. Спустя пару дней мне удалось купить кинжал, пробраться в его покои и спрятаться под кроватью, никто в поместье даже не догадывался обо мне. Когда он уснул, я заткнул ему рот и начал медленно истязать, а потом…Ну, повесил его на собственных кишках. Меня нашли, но я не жалею о своем поступке, он более чем верный и правильный. Он заслужил такую смерть. —Голос Сангиуса стал грубее, но слабая улыбка показывает его удовольствие.

– Безумие…Я не могу оправдывать твой поступок…Но я тебя понимаю. Сколько тебе было лет, когда ты вышел из Второго Дыхания? – Лиза проглатывает еду и немного напрягается.

– Наверное…Лет 28, не помню.

– Ты был так молод и совершил такое ужасное убийство?!

– Чему ты удивляешься? Сейчас легко стать тем, кого презираешь. Тем более, у меня к тебе тоже есть вопросы. Ты ведь не простой крестоносец? На твоей броне был крест командира…Как так вышло? – Сангиус поворачивает к ней голову.

– Я…Я из богатой семьи. Мой отец красный паладин, мамочка придворный алхимик и целитель. Меня с детства учили обращаться с мечом и чтить Феосов. А когда я выросла, то отец поставил меня в роли командира группой крестоносцев. Я отвратительно справилась со своей задачей… – Лиза опускает голову в землю.

– Из богатой семьи…Понятно. Значит, о тебе волноваться не стоит. Тем более, ты выжила в бою с монстрами, тебя посветят в красные паладины, как героя. – Сангиус отворачивается от нее и смотрит на заброшенные поля и слабую растительность.

Лиза с неверием смотрит на Сангиуса, она явно не ожидала услышать такое в свою сторону. Жестокий, холодный, и увидевший феникса говорит такое, это самое редкое проявление человечности, которое Лиза видела. Её зубы разрывают оставшуюся затвердевшую и обветренную мякоть, слабое пение испорченных птиц и приятный ветер обволакивают её. Непроизвольно она подходит ближе к Сангиусу в порыве сильного осмысления всего. Может ли Феос любить и проявлять к ней тепло, когда она выжила и не умерла со своей группой? Стоит ли ей возвращаться к отцу после этой неудачи, а что скажет мамочка если узнает, что её спас Сангиус Крим? Она беспокоится, что её могу посчитать предателем веры из-за Сангиуса. Слишком много свалилось на сильные плечи, но слабую голову.

– Что ты знаешь о лагерях перерождения?

– Не много, я была в девятом лагере и держала святое писание для…Чистых. Иногда я слышала, как они плакали или кричали дальше по коридору. А еще я слышала пару слухов о других лагерях, это всё. – Лиза поворачивает голову и смотрит на равнины, залитые солнечным светом. – Может…Ты расскажешь об этих местах?

– Я не хочу об этом говорить. Есть вещи, которые должны остаться на глубине. – Глаз Сангиуса дергается.

Лиза молчаливо кивает и продолжает идти, Сангиус немного роется в своей набедренной сумке. Путь проходит без проблем. Вблизи Лиза не чувствует запаха крови от Сангиуса, хотя только недавно он убил троих каннибалов. По прямой уже виднеется деревня, пара домов из которых валит дым, небольшая группа людей, занимающихся чем-то. Сангиус останавливается на входе в деревню и протягивает в руки Лизы мешочек с монетами.

– Тут мы и расстанемся. Напиши письмо своей семье, они обязательно тебе помогу и никак меня не упоминай. Скажи, что ты сама выбралась и помогла себе, слишком сильно не напрягайся, твои ребра по-прежнему сломаны.

– Уже уходишь, понятно…Ну, тогда прощай Сангиус, я надеюсь мы еще встретимся и…Спасибо за помощь, я никогда не забуду этого. – Лиза грустно поворачивается, уходит в глубь деревушки, заходит в здание и пропадает из виду. Она не заметила, как назвала его по имени.

Сангиус еще остается в деревне на какой-то время, чтобы закупить три флакона с жиром и веревки. Теперь, его путь лежит дальше на север, в место под названием Хребет Феоса Надежды. Обстановка не такая напряженная, жесткая дорога не дает полного покоя. Сангиус вспоминает слова Альфреда, в момент их последней встречи. Он снимает перчатки и смотрит на каждое клеймо по очереди, глаза явно сузились, а по животу прошла неприятная судорога. Каждое слово вырезалось в памяти Сангиуса…

“…Первое место—Горделивая стопа, это отвратительное место, окруженное гулями, там постоянно топчут и насмехаются над рабами, а их работа, это делать каменные, мраморные ступни, чтобы потом их творения обзывали. Кормят там простой похлебкой, иногда в еду добавляют мочу или слюни надзирателей. Чувствуешь боль в животе, изрыгай это наружу или умрешь.

Второе место—Красноречивый предел, место где ты должен весь свой срок говорить только хорошее, если ты прервешься на секунды три, то тебя будут пороть плетью и заставлять с болью выкрикивать красноречивые слова в адрес Феосов, кормят тоже похлебкой. Там заставляют писать разные святые текста…Хотя они осквернены слезами.

Третье место—Острие руки, лагерь, который прославился своими калеками, там заставляют сидеть в общей большой яме с трупами и еще пока живыми трупами, еды там не дают, приходится есть опарышей и мух, а кто-то отгрызает себе руки. Выжить там, очень тяжело…Воды тоже не дают, но охранники часто мочатся на заключенных и поэтому моча это единственный источник влаги…У тебя там одна работа, есть либо плоть, либо опарышей. Всегда держись угла и НИКОГДА не подставляй спину.

Четвертое место—Обитель Апостола, спокойное, непримечательное место, где нет света, рабы должны всё определять по ощущениям и слуху, камеры одиночные, надзиратели, это слепые Апостолы, так они себя называют. Если раб не научится всё чувствовать, он просто умрет в углу от голода. Обычно Апостолы прячут тарелки с едой, чаще всего это ломтик хлеба с плесенью и кружка воды. Иногда рабам приносят музыкальные инструменты…Но от этого становится только хуже, ведь задача “Музыкантов” мешать и убивать.

Пятое место—Прямой Путь. Задымленная шахта, она полностью прямая и уходит вниз, рабам нужно копать всё ниже и ниже, чтобы жить. Кормят неплохо, похлебка с растениями и хлеб, но ты всегда находишься в шахте, ты выползешь из нее тогда, когда останешься последним живым. Надзиратели в специальных масках с веселыми лицами наблюдают, чтобы рабы не убивали друг друга, поэтому смерть там, это так мучительно. Есть один плюс…Вас изначально будет немного.

Шестое место—Последние Феосовы источники. Здесь всё просто, этим лагерем управляет святая валькирия Миранда, она достаточно добра, а потому просто заставляет тебя постоянно рыбачить и отдавать весь улов ее торговцам. Люди в этом месте чаще всего отчаянные, а потому выловить утопленника вместо рыбы…Очень легко. Иногда кормят жаренной рыбой. Дам тебе совет…Воруй, кради по кусочкам.

Седьмое место—Круг Пороков. Когда ты попадешь туда, ты должен определится моментально, либо ты соблюдаешь четкое, поминутное расписание, либо твоя голова висит на веревке. Это ужасное место, надзиратели постоянно водят тебя туда-сюда, заставляют делать разную работу и спишь ты при этом строго четыре часа! Если ты ни разу не нарушил график, тебя будут кормить, если нарушил…Умри. Старайся высыпаться, да звучит глупо, но тебе стоит взять это внимание.

Восьмое место—Бесконечная петля. Самое загадочное место, это поле цифрой восемь и тебя постоянно заставляют ходить по кругу, тебе нельзя останавливаться. Ешь пока идешь, пьешь пока идешь, и спишь пока шагаешь. Здесь нет работы, но за тобой постоянно наблюдают ученые. Старайся думать, как механизм, не думай о усталости и хорошо дыши.

Девятое место—Перо Феникса. Это подготовительный лагерь для десятого, тут тебя кормят, надевают оковы на руки и ноги, а потом дают святое писание, и…Отправляют дальше.

Десятое место—Второе Дыхание. Место, куда попадает самый отчаянный раб, самый опасный человек, тот, кого посчитали опасным для церкви. Ты убил придурка Карла, и ты туда попадешь, надейся на то, что ты будешь выглядеть как труп, иначе феникс тебя точно съест. Даже не смей думать, что феникс, это выдумка…Это очень реальный миф, способный сжечь тебя. Желательно упади на живот и не дыши, когда он ударит тебя клювом…Терпи. Феникс может показаться глупой птицей, но нет, я тебе зуб даю, я слышал, как он говорит! Да-да Сангиус, не смейся, это предупреждение, он явно умнее чем мы все думаем. В общем, если ты выживешь эти пару минут, тебе поставят клеймо и отпустят, но тебя Сангиус, буду преследовать вечность. Тебя никогда не простят, церковь слишком много потеряла власти, для такого милосердия…”

Глава 2

– Альфред, мы должны признать, что ваша разработка действительно полезна, а на посвящении вы смогли произвести фурор! Вы отличный учёный. – Голос из-под капюшона выпаливает похвалу.

– Спасибо, я знал, что она сработает, теперь порчу можно снимать с наших земель, и эти грязные раны уйдут навсегда. Но, сейчас есть два минуса. Первое, я не могу делать много инъекций, крови Чистых недостаточно. Второе, одна инъекция снимает порчу размером в ладонь. – Альфред поправляет очки.

– Альфред, кажись вы совсем не понимаете важность вашего открытия, сам факт, что мы УЖЕ можем очистить хотя бы малый кусочек земли, удивляет и приносит надежду! Всё остальное мы с вами исправим. В наших темницах есть пара…Чистых. – Фигура произносит последнее слово сквозь зубы.

– Понятно…Ну тогда у нас нет минусов, я постараюсь усовершенствовать формулу и повысить эффективность. – Альфред тяжело вздыхает.

– Как радостно это слышать, вы наш главный спаситель. Как вы уже знаете, с этого дня вы назначены приказом епископа Виталиуса Криоса на должность второго придворного алхимика. Вы будете тесно работать с Маргарет Норст. Вам также выделены покои рядом с лабораторией, наслаждайтесь. Можете идти. – Фигура в капюшоне кивает.

Альфред пожимает плечами и направляется в свои новые покои, фигура медленно исчезает в темном коридоре. Альфред, будет жить в отдельной комнате, рядом с Маргарет Норст. Он мало что слышал о ней, говорят у нее редкая магия, связанная с жизнью и её процессами, а еще именно она открыла, что кровь чистых является идеальным материалом для алхимиков. Альфред заходит в небольшое помещение с двумя дверьми. Проходя мимо комнаты Маргарет, он слышит плач. Альфред аккуратно подходит к двери и стучит.

– Войдите… – Явно вздрогнув.

– Маргарет, у вас что-то случилось? – Голос Альфреда немного обеспокоен, он стоит в дверном проеме.

– А…Это ты…Я не знаю могу ли я тебе об этом рассказать…Это горе для меня! Для всей моей семьи! – Горький плач возвращается к Маргарет, слезы скатываются с её глаз словно маленькие ручьи.

– Я…Извините, это не моё дело, но могу ли я как-то помочь? Поделитесь своей проблемой? – Альфред тихонько заходит к ней и закрывает дверь.

– Ладно, я не могу держать это в себе…Моя дочь…Погибла! Всё…Больше я не увижу свою доченьку! Даже её тело не нашли на поле рядом с Лихтеном…Я не могу в это поверить…Просто не могу… – Маргарет сильнее прижимает платок к лицу, её голос заметно охрип.

– Мне очень жаль, я понимаю вашу горечь…Терять близких всегда тяжело…Можете рассказать о своей дочери? Кем она была? – Альфред обращает свое внимание на картину дочери и матери. Светлые волосы, зеленые глаза дочки, так красиво смотрятся в объятие с мамой. Кудри Маргарет ласково касаются лица дочери. Альфред невольно сглатывает и подходит ближе.

– Моя девочка…Лиза Норст…Она добрая и красивая девушка. Ей было всего двадцать четыре года! Так мало…Она должна была женится, но её жених крестоносец умер в бою. Они так мило смотрелись…Я говорила мужу, что женщине не место на поле битвы! Не место! – Маргарет сильнее надрывает голос, она в сильном разрыве между отчаянием и надеждой. – Письмо что ее не нашли просто разрывает меня…Я так хочу верить, что она выжила…

– Маргарет, это ужасно. Я уверен, что она выжила, если её тело не нашли, значит она могла выжить, просто молитесь и верьте в это, не нужно отчаивается. Верьте в лучший исход. – Слова Альфреда подобраны, чтобы утешить, Маргарет это замечает.

– Верить…Это всё что я могу сейчас делать…Отвратительно…Моя дочь неизвестно где и жива ли она вообще! А я сижу здесь! Спасибо за вашу поддержку Альфред, вы хороший коллега. – Она срывается со своего места и смотрит в окно, её костяшки пальцев побелели от напряжения рук. – Мне сейчас нужно побыть одной.

Альфред без лишних слов уходит, он понимает её отчаяние, ведь сам, когда-то распрощался с Сангиусом, со своими близкими. Собственная горечь утраты и груз невысказанных слов, давят на него. Альфред заходит в свою комнату, она обставлена роскошно. Алхимический стол, пара окон, удобная кровать, ковры, уборная и ванная, все удобства присутствуют. Он раскладывает своё оборудование из большого рюкзака. Пальцы замирают на пустом шприце инъекции, Альфред сжимает его до боли. Осознание того, что люди готовы жертвовать своей человечностью ради завтрашнего дня, давит на него еще сильнее. Он подходит к окну, лунные лучи заливают комнату, прохладный воздух воет и раскачивает цветок на подоконнике. Альфред закрывает окно и настраивается на завтрашний день, слова молодого, черноволосого Сангиуса до сих пор режут его.

«Альфред, я выживу, не сомневайся во мне, просто верь до конца в лучший исход.» Улыбка Сангиуса добивает его, и Альфред с психом кидает шприц в стену. Стекло разбивается со звуком падающих осколков, металлические части отбивают ритм позднего колокола с храма, оставшаяся жидкость разливается тонкой струйкой и скатывается на пол по стене.

– Я уже устал верить, Сангиус! Ах…Хотя…Это ведь единственное что я могу делать…Маргарет была права. – Альфред тяжело дыша падает на кровать.

Ночь проходит необычайно легко. Эмоции, заполонившие разум Альфреда, резко улетучиваются, видимо его мозг уже и так настрадался. Запах инъекции потихоньку спадает на нет, жидкость на стене немного засохла. За дверью раздаются шаги.

– Сэр Альфред, я могу войти? – Голос женщины будит Альфреда, он быстро протирает свои глаза.

– Да, заходите. – Он поднимается с кровати и поправляет свой жилет.

– Я пришла убраться к вам в комнату. Похоже я прервала ваш сон, прошу прощения. – Женщина средних лет, как Альфред садится в легком реверансе, обычная прислуга.

– Всё в порядке…Это даже к лучшему. Вы долго будете убираться? Мне нужно приступать к работе и еще…Хотя, неважно. – Альфред поднимает руку, а потом напряженно засовывает в карман брюк, он обеспокоен.

– Это займет всего пару минут…а может немного дольше, я вижу вы разбили шприц? – Она смачивает тряпку в ведре и принимается оттирать жидкость со стены.

– Да…Вышел небольшой конфуз, я надеюсь это не доставит вам лишних хлопот. – Альфред чешет затылок, его очки чуть не слетают.

– Нет, эта жидкость легко оттерлась, всё в порядке. Сейчас я соберу осколки и уйду. – Служанка приступает голыми руками собирать осколки.

– Постойте! Это небезопасно, вдруг вы поранитесь и занесете инфекцию! Возьмите мои перчатки. – Альфред моментально достает пару перчаток и протягивает женщине, она удивлена.

– Ох…Спасибо, вы правы. – Женщина спокойно собирает осколки и запчасти шприца в металлическую тарелку, встает и с улыбкой отдает перчатки.

Альфред берет перчатки и убирает в карманы, он также тепло улыбается служанке. Морщины Альфреда на лице почти совпадают по расположению с морщинами женщины. Старость берёт своё. Резкое урчание живота прерывает тишину, Альфред сильно голоден.

– Ой! Извините…Это было невежественно с моей стороны. – Альфред всегда следит за собой, он строг к этикету.

– Сэр, не нужно извинятся, это лишь приятная мотивация принести вам пищу быстрее, тем более вы вовсе не невежа! Вы очень трепетны, раз дали мне свои перчатки. Я скоро вернусь, подождите немного. – Голос женщины заметно стал мягче, когда она выходила.

– Ха…И вправду…Чего это я? Ладно, нужно достать основное оборудование. – Альфред приятно удивлен откровением служанки, эти слова немного повисают в воздухе.

Аккуратными и отработанными движениями на алхимическом столе начинают появляться разные алхимические штучки. Колбы, спиртовки и даже не понятный многогранный куб, который светится голубым, а по центру каждой стороны есть отверстия, напоминающие глаза. Разного рода травы и реагенты уже начинают заполнять комнату запахами, приятно и знакомо. Кроме обстановки, ничего больше не поменялось. Жизнь Альфреда продолжает свой обыденный ход.

Спустя время возвращается служанка, на ее подносе стоят блюда, легкий пар от них, говорит о том, что они будут необычайно вкусны.

– Сэр, ваша пища, приятного аппетита. Я зайду немного позже, чтобы забрать у вас посуду. – Служанка выскальзывает из комнаты. На подносе стоят суп, рагу с большими кусочками мяса, салат и кружка чая, огромный рацион для Альфреда.

Альфред пробует суп и голод берет верх. Изысканный вкус мясного бульона с простыми травами заполняют желудок Альфреда первыми, деревянная ложка усиливает аппетит своим послевкусием. Суп становится отличной подстилкой для нежного рагу, чувствует много разных пряных трав, а тщательно отбитое мясо «тает» во рту. Салат с крепким чаем завершают эту композицию вкусов, Альфред давно так не ел. Аккуратно убрав посуду в другое место, подальше от алхимического стола, он приступает к работе. Реагенты весело скворчат, газы задымляют комнату разными цветами, работа идет как по маслу после еды. Служанка забирает посуду и восхищенно наблюдает, как Альфред закрывает колбу и умно ее трясёт. Жидкость переливается красно-золотым цветом. Ближе к вечеру в комнате Альфреда звучат два голоса, создание инъекции подходит к концу.

Полностью наполненный шприц приятно весит в руках, когда Альфред направляется в общий зал. Там обычно царствуют епископ Виталиус Криос и король Август Третий. Помощники снуют туда-сюда вокруг своих правителей, когда те, что-то яростно обсуждают. Альфред отдает шприц и получает заномерую оплату. По пути в комнату он встречает радостную Маргарет.

– Маргарет, я вижу вы добром здравии, что у вас произошло? Хорошие новости про дочь?

– Именно! Альфред! Она жива! После завтра она уже будет в столице, я так хочу её увидеть. Она писала про ужасные вещи и какого-то мужчину, который её спас. Она столько хорошего написала о нем! – Маргарет сильно возбуждена от этой радостной новости, её ноги просятся в пляс.

– Ого…Это замечательная новость! Я рад что с вашей дочерью всё хорошо. Поделитесь её историей? – Альфред облокачивается на стену.

– То как она выжила это чудо! Пишет, что она с группой стояли на поле, по догадкам верховного жреца, там должны были появится обычные «Ходуны», большие неповоротливые монстры, но сильные до ужаса. Но когда наступила ночь, то всё поле оказалось ловушкой! Гули начали нападать из-под земли, а ходуны атаковали на земле, безумное сочетание. Моя дочь… Храбро сражалась. Лиза долго лежала под трупом твари и её тело ужасно болело, броня выдержала все эти удары. А потом её спас мужчина, она написала, что может упомянуть только шрам через нос, видимо стесняется. Он довёл её до деревни рядом с городом и расстался с ней, отправился своей дорогой. Бедная девочка. – Маргарет иногда жестикулирует и её губы дергаются при упоминании тварей.

– Это…Я удивлён…Ваша дочь была на волоске, видимо Феосы откликнулся на её молитвы. Я бы хотел с ней встретится, она будущий красный паладин! Это точно. Её выживание не останется без следа. – Альфред дергает рукой при упоминании шрама, может он вспомнил кого-то?

– Конечно, Лиза как я уже сказала, приедет через два дня. Она обязательно посетит замок и тогда вы сможете с ней познакомится. На этом закончим Альфред, мне нужно идти. – Маргарет спокойно проходит мимо него.

Альфред долго стоит так, как стоял, его память может изменять ему, но он помнит у Сангиуса шрам на носу…Может это знак? Ему нужно срочно дождаться Лизу и поговорить о её спасителе. Если Сангиус жив, то он видел все письма. Радостное тепло разливается по телу Альфреда. Он заходит в комнату, щелчок двери, и только он один, никто не должен его сейчас тревожить.

Глава 3

Сангиус стоит напротив входа в горы и копошится в сумке. Он смешивает ранее купленные три флакона с жиром, с остатками крепкого алкоголя. Разбалтывает, прорезает дырочки и вставляет в них веревки. Неприятный запах вызывает небольшое головокружение. Три флакона с огнеопасной жидкостью, это хрупкая надежда защитить себя от порчи, которая вовсе не любит огонь.

Сангиус закрепляет смеси на поясе и продолжает путь. Небольшой свист слышно у дерева. Чем дальше Сангиус идет, тем громче он становится. Неожиданно, из-за дерева вываливается парнишка, Сангиус моментально напрягается. Темные волосы немного растрепаны, золотые глаза блестят озорством, а вечная улыбка не сходит с его лица.

– Ух ты! Приветствую тебя путник! Ты в горы идешь? Там опасно… – Он поправляет свои волосы и чуть не падает. – А может, давай я с тобой пойду?

– Со мной? И зачем тебе туда? – Рука Сангиуса покоится на мече.

– Ну…Мне нужно попасть в старый храм на верху горы. Там есть ценная реликвия, которую можно дорого продать. Заключим деловой союз? Деньги поровну. – Парнишка подмигивает.

– Появляешься из-за дерева и предлагаешь первому встречному союз? – Глаза Сангиуса сужаются.

– У меня выбора нет. Деньги нужны срочно, иначе жизни моя прервется. Поэтично! Меня Вильям звать. Драться не умею, так что переживать не нужно.

– Вильям…И какова твоя история? Почему я вообще должен тебе доверять? – Рука на мече сжимается.

– Я простой батрак. Уберу за животными, потом залезу рукой в отходник и поищу там украшения. Знаешь, дело выгодное, пару раз золотые кольца находил! А доверять ты мне не обязан, у нас ведь просто союз. Я помогаю тебе, если конечно смогу, а ты помогаешь мне. Хорошо? – Вильям скрещивает руки на груди.

– Батрак и это место…Ну что ж, я Сангиус. Пусть будет по-твоему, союз заключен. – Сангиус продолжает идти и смотрит в спину Вильяма.

Сангиус не доверяет Вильяму. Слишком часто за маской оптимизма, скрывался самый коварный клинок. Их часть пути проходит в молчании. Иногда, Вильям издает громкий свист, чтобы спугнуть птиц и посмеяться. Он даже не замечает, как порчи вокруг него становится больше.

Огромные сгустки порч сочатся из земли. Некоторые пульсируют, а часть из них содержит еще пока не появившихся на свет тварей. Растительности почти нет, вместо этого тут небольшие прожилки, которые хрустят, когда Вильям специально наступает на них. Сангиус напряженно держится за кремень в кармане и готов среагировать моментально.

– Сан…Гиус…Хм…Длинновато. Можно я буду тебя как друга звать? Просто Санги. – Вильям склоняет голову на плечо.

– Тебя сейчас волнует, как меня называть? – Сангиус раздражен.

– Просто подумал, что мы можем быть отличными друзьями. – Вильям улыбается.

– Друзьями? Понятно… – Сангиус вздыхает.

Порчи становится больше, когда Вильям и Сангиус заходят вглубь гор. Некогда зеленые и плодоносные деревья, теперь окутаны порчей, а из земли торчат коконы. Некоторые коконы шевелятся, будто жизнь внутри них хочет наружу…Парнишка крутит головой и всё осматривает.

– Санги, а ты знаешь откуда эта порча взялась? Раньше такого не было. Помню, что мама водила меня здесь, когда я мелким был. Было красиво, а сейчас эта дрянь! – Сангиус молчит. Вильям поднимает камень и кидает в кокон.

Снаряд пробивает тонкую оболочку кокона. Черно-желтая жидкость выливается из дырки. Когтистые лапы разрывают кокон изнутри. С остатками жижи вываливается гуль. Его ноги не до конца сформировались, черные вены видны сквозь тонкую кожу его отростков. Сангиус сразу же вытаскивает меч отрубает гуля, она отлетает к ногам Вильяма.

– Вильям! Зачем ты это сделал? – Сангиус взмахом убирает черный ихор с лезвия.

– Скучно стало. Да и ты еще не отвечаешь! – Вильям тыкает носком по голове гуля.

– Не делай так больше. Нам не нужны проблемы. Буди хоть на каплю серьезным

– Да-да, я буду, обещаю. А что касаемо моего вопроса? Ты знаешь что-то? – Вильям пинает голову гуля в вязкую порчу на дереве.

– Хм…Ученые говорят, что в недрах земли, в местах где порчи необычайно много. Находится сердце и темные вены. Сердце якобы качает кровь, а вены распространяют эту гниль. Но мне в это не верится. Но я знаю наверняка. В этих местах, иногда могут быть сильные и умные твари. Они умеют разговаривать, их способности куда выше людских, а внешний вид устрашает. Мне довелось повидаться с одним таким монстром…Я лежал замертво и молился, лишь бы не умереть. —Лицо Сангиус мрачнеет, и он резко шагает дальше.

– Ты видел такого?! Ого…Ты много знаешь, а еще больше повидал! Ты точно старец! Я вот тоже понимаю твой страх. Один раз кувыркался с дочуркой местного торговца в нашей деревушке. Он меня застукал с ней, а я сиганул в окно, и бежал пока этот идиот ругался на меня…Я тоже тогда молился лишь бы мне голову не отрубили! – Вильям смеется. Его смех похож на время после дождя…Освежающе.

Сангиус тяжело вздыхает, беспечность и заразительность Вильяма на него не работают, его взгляд прикован к храму. Он стоит на вершине горы. Не сказать, что далеко, но прилично, учитывая, что по порченной земле идти немного утомительно.

– Опа! Чуть ботинок не увяз в этой жиже…Почему порча такая странная…Будто я что-то выхаркиваю, как сопли! Во! – Вильям опасно попрыгивает на одной ноге и поправляет ботинок.

– Ты меня слушал вообще? Порча своего рода гниль…Эй! Аккуратнее! – Сангиус ловит за руку падающего Вильяма. – Ты слишком беспечный, это может сыграть злую шутку с тобой.

– Ой да ладно тебе. Санги, а ты слишком…Эм…Серьезный! Тебе не хватает чего-то…Говорила мама учиться…Как так сказать…Жизни! Вот, тебе не хватает её! – Вильям крепко встает на ноги и смотрит в глаза Сангиусу.

Проницательное замечание Вильяма бросает Сангиуса в задумчивость. Он возобновляет ход, но медленнее. И дурак может быть мудрецом, если раскроет глаза. Из-за лагерей и не легкой жизни после, Сангиус лишился многих чувств, он много страдал. Его бросали, его били, грабили, обманывали…Использовали. И лишь на всём грязном свете есть два человека, кому Сангиус открылся хоть немного.

– Вильям, сколько тебе?

– Ну…Лет восемнадцать думаю. Да, восемнадцать. А что? – Вильям склоняет голову на плечо.

– Да так, просто задумался. А родители у тебя кто? Про отца ты ничего не говорил, а про мать часто упоминаешь. – Сангиус смотрит на него через свое плечо.

– А…Отец…Когда я был в пузе у мамы, его убили инквизиторы, сказали, что он еретик. И теперь, я ненавижу инквизиторов. А мамуля моя, женщина интересная, дворянка. Не знаю, как папа так умудрился, но вот.

– Дворянка? А почему ты батрак? – У Сангиуса поднимается бровь.

– Ха-ха! Я просто дурак Санги. Учился в Лихтене, магический факультет всё такое, у меня же магия есть, могу воздух двигать! Смотри. – Вильям отправляет небольшой поток воздуха в лицо Сангиуса. —А почему я сейчас на дне…Это наказание. Я часто прогуливал и вообще не хотел учиться. Но знаешь, я не жалуюсь, есть люди с более худшей судьбой, Санги.

– Ты прав…Долго батрачишь? – Сангиус неуверенно чешет свои пальцы через перчатки.

– Уже год! Я хотел бы вернуться, но…Сейчас в Лихтене не спокойно. Мама отправила письмо не приезжать, пишет, что возможно будет восстание. Это пугает Санги…Я может и дурак…Но до чего доводит голод, я прекрасно понимаю. – Лицо Вильяма немного теряет блеск радости.

– Восстание? А не рук ли это дело культа Тана-Тоса? – Сангиус смотрит на храм.

– Тана…Кто? В первые слышу, расскажи! – Глаза Вильяма вновь вспыхивают.

– Это новый культ. Они поклоняются Феосу Смерти Тану, а Тос это их предводитель. Мрачный человек. Говорят, что он прошел все лагеря перерождения.

– Все?! Невозможно! Надеюсь он страшный миф! Такие люди опасны, они безумны! – Вильям вскидывает руки к голове.

– Безумны? Ха…Возможно ты прав Вильям. – Сангиус издает короткий смешок.

Они останавливаются. Дальше по дороге невозможно идти. Вся дорога залита вязкой порчей, которая неприятно булькает, словно угрожает поглотить и съесть. Сангиус осматривает местность. Пара деревьев, везде камни разных размеров. Он роется в набедренной сумке, флаконы на поясе стукаются друг от друга, спустя время он достает длинный моток веревки.

– Веревка? И что ты собрался делать? – Вильям скрещивает руки на груди.

– Видишь эти деревья? По ним можно пронести веревку, на другую сторону. Закрепим веревку под этим камнем, а потом, ты протащишь веревку по деревьям. Хм…Камень тяжеловат, но я бы мог его поднять. – Сангиус указывает на несчастные четыре дерева. Одно стоит рядом, а другие разбросаны по болоту из порчи.

– Интересно! Да, это может сработать. Хм…Веревку завяжу на том деревце. – Вильям наматывает веревку на руку.

Сангиус берется двумя руками за низ камня и с огромным усилием поднимает его, Вильям закидывает веревку под него, так чтобы та не выскользнула. Камень с грохотом падает на веревку, а капли пота скатываются с лица Сангиуса.

– Фух…Руки горят…Давай Вильям. Только не поскользнись на этих деревьях. – Сангиус облокачивается на камень.

Вильям разминается и проворно запрыгивает на первое дерево. Воздух вокруг него не сопротивляется, а наоборот подталкивает, иногда видно, что магия не стабильна и это может плохо кончится. Но, таким образом он перепрыгивает с дерева на дерево и протаскивает веревку на другой конец пути, там он завязывает веревку вокруг хлипкого деревца.

– Готово! Давай Санги! – Кричит Вильям и проверяет веревку.

Сангиус хватается за веревку и немного проходит вперед, чтобы повиснуть на ней. Веревка издает усталый звук растяжения, когда Сангиус продвигается дальше.

– Отлично протянул, и у тебя хороший план…Санги! – Хлипкое деревце не выдерживает и падает, крик Вильяма прорезает пространство.

Сангиус быстро реагирует и хватается за ветку дерева. Веревка падает в болото и спустя время пропадает из виду. Натяжение рядом с камнем становится больше. Сангиус поднимается на ветку и отходит в более-менее безопасное место.

– Хах! Ты не умер! А я уж переживал. – Вильям кладет руку на грудь и выдыхает. – Попробуй аккуратно перепрыгнуть дальше, я помогу тебе магией. Только аккуратно! Рассчитывай силу, я не слишком в этом хорош…

Воздух рядом с Сангиусом становится словно масло, он легко перепрыгивает с дерева на дерево и допрыгивает до Вильяма. Батрак ловит Сангиуса за плечо, когда тот намеривается упасть.

– Это было опасно…Контроль магии у меня слабоват. Нужно немного отдохнуть. – Вильям поднимает Сангиуса на ноги.

– Ты прав. У тебя отличные способности, жаль, что ты не учился в университете, может быть и летать научился бы. – Сангиус садится на землю и вытягивает ноги, с непривычки они немного побаливают.

– Думаешь? Да, воздух полезен, но я видел магию и получше. – Вильям повторяет за Сангиусом. – Один парень из моей группы, мог управлять землей! Ускорял рост растений, мог создавать огромных стражей из грязи…Я пока ничего такого не умею. – Вильям немного приуныл.

– И вправду, сильная магия. Мне вот не повезло, родился без магических способностей. А если честно, то я хотел бы твою магию. Она мне подходит. – Сангиус разминает руками ноги, слабая улыбка появляется на его лице.

Вильям падает на спину и растягивается на земле. Небольшое количество травы щекочет его шею, камушки приятно давят на спину. Отдых проходит быстро, солнце перешло немного дальше зенита, Сангиус поднимается на ноги.

– Слушай…А как ты тот камень поднял? Без обид конечно, но руки у тебя не сильно выглядят. – Вильям встает на ноги и задумчиво смотрит на камень.

Сангиус холодно пожимает плечами, натягивает перчатки и идет дальше. Им осталось совсем немного до храма, но чем ближе они, тем больше зараженных земель. Ручей, из которого раньше люди пили воду, сейчас больше напоминает мерзкий поток грязи с телами бедных животных. Воздух заполнен гнилью и противный смрад достигает крещендо у небольшого подъёма.

– Какой мерзкий запах! Фу! Мой нос не дышит! – Вильям закрывает нос рукой и протягивает руку Сангиусу вниз.

– Твоя правда. Запах сильно бьет по носу. Но от чего он? – Сангиус хватается за руку Вильяма и поднимается к нему наверх.

– Ого…А это кто? Фу! – Указывает на труп – Меня уже выворачивает от этого мерзкого забега! Чем дальше идем, тем больше вот такого! Давай уйдем. – Вильям затыкает нос туникой и отходит от трупа существа.

– Это вроде бы горный тролль. Их мало, только далеко на севере их много. Ему не повезло. – Сангиус обращает внимание как часть его внутренностей плывет по мерзкому потоку. – Ладно, давай ускоримся.

Время идет, препятствий становится всё меньше. С вершины гор дует холодный и освежающий ветерок. Пейзаж, разложившийся жизни, тускнеет, храм стоит близко к Сангиусу и Вильяму. Некогда святой и гордый храм Феоса Надежды Эсперо, смотрит своими разбитыми витражами на Сангиуса…Закатный свет падает на разноцветные осколки и освещает его руки в перчатках. Именно надежда, это первое что потерял Сангиус. Стены храма сочатся порчей, если бы не она, то храм рухнул.

– Сангиус…Мне не по себе. – Вильям сглатывает.

– Знаю. Это место…Оно…Живое. – Сангиус открывает большие двери храма.

Запах благовоний, плесневелой древесины и гнили бьет в нос. Холодный полумрак царит в помещении, единственное место, куда падает свет, это алтарь, над которым возвышается уродливая и испорченная картина Феоса. Из его глаз стекают тонкие струйки порчи, руки оторваны, а рот зашит нитками, это всё явно неспроста. Вильям заходит за Сангиусом и видя, как испорчена картина, тяжело вздыхает.

– Черт…Она испорчена. Зря я сюда шел. Силы потратил и еще без монет отсюда уйду…Кстати, а что это растет на алтаре? Роза? – Вильям прищуривается в полумраке.

Сангиус моментально поворачивает свою голову в сторону розы. Она необычная, капли кровь падают с лепестков и гной шипит. Она не миф! Это правда! Легенды гласят, что кровавая роза прорастает на трупах, а если быть точнее, на горах трупов. Свойства цветка неизвестны, но говорят, что она может исцелить всё, а еще она страшный возбудитель эмоций, к которым подвержен человек ближе всего. Стоит боязливому лишь дотронуться розы, как он начнет видеть кошмары и кататься по полу в молитвах. Сангиус тяжело дышит, это то к чему он шел, информатор не соврал. Воздух становится тяжелее, порча медленно расступается на окнах и свет попадает на розу. Солнечные лучи нежат лепестки, а кровь блестит.

– Она красива, не правда ли? Так нежна…Так очаровательна…Так невинна… – Из тени за алтарём появляется мужчина в одежде церковника. Его хриплый голос леденит.

Лицо неизвестного деформировано, одна часть лица человеческая, другая усеянная глазами. Человеческий глаз кажется не видит. Его цвет кожи бледен, как у мертвеца, а взгляд устремлён на Вильяма и Сангиуса.

– Ммм…Я ждал этого вечность, чтобы кто-то пришел на мою проповедь. – Хриплый смех заставляет Вильяма отступить в страхе.

– Кто ты? – Сангиус вытаскивает клинок.

– Я? Как бы сказать…Жертва. Я всегда любил Феосов и молился им. Люди приходили ко мне, слушали мой голос. Прихожане любили меня. Но как это чаще бывает, безумие людей оказалось сильнее добрых намерений. – Фигура мерзко чешет свои волосы.

– О чем ты? – Сангиус заметно напряжен, он понимает опасность этой твари.

– Будто ты не понимаешь? Разыгрываешь дешевую сцену. Я тебе подыграю. – Существо вытаскивает свои руки и выставляет их вперед. Клеймо феникса! Все клейма лагерей! – Потерять будущие из-за ложных обвинений, вытерпеть, а потом умереть от мародеров на дороге. Как жесток мир! – Существо смеется с собственной драмы

– Не может быть…Кто ты?! – Сангиус сжимает рукоять меча сильнее, Вильям заметно боится.

– Мое имя не имеет значения, оно утратило свой смысл, когда я попал туда. Сейчас, можешь называть меня Проповедник. Я всё так же несу свои молитвы в новом состоянии, даже после смерти. – Существо опять смеется.

Сангиус прикидывает, что можно использовать в интерьере храма, для атаки. Проповедник склоняет голову.

– Загнанный в угол зверь. Как это знакомо. Вам пора умереть и накормить меня и мою мать! – Проповедник поднимает острые копья из порчи и кидает в Сангиуса.

Сангиус отбивает копья, проповедник пользуется моментом и атакует Вильяма. Сангиус всё еще отходит от атаки. Длинные Когти проповедника рассекают грудь парнишки, он кричит от боли, агония заполняет его разум, кровь стекает по туники заставляя его упасть и отползти назад. Сангиус атакует, он наносит серию атак. Изогнутое лезвие сверкает от света, а в отражении клинка виден раненый Вильям. Проповедник лишь лениво блокирует удары и отпрыгивает к алтарю. Сангиус пользуется моментом и кидает Вильяму пузырек с зельем малинового цвета, последний.

– Пей быстрее! – Сангиус допускает ошибку и отворачивается.

Проповедник поднимает порчу в воздух и отправляет град острых шипов на Сангиуса. Вильям выпивает зелье и изменяет воздух вокруг снарядов замедляя их. Сангиус отбивает шипы и отправляет несколько снарядов назад. Тварь шипит от боли, глаза сверкают гневом. В теле Сангиуса также застряло пару шипов.

– Ты! Омерзительное…Слабое…Никчемное создание! Осмелилось навредить мне?! – Проповедник разрывает свою одежду и деформируется.

Спустя пару влажных звуков, из всего тела монстра появляются лезвия, они блестят и кажутся способными разрубить металл, он атакует сразу, его магия продолжает отправлять в сторону Сангиуса шипы. Срежет металла прорезает воздух, каждый удар отбивает металлическую стружку в сторону. Проповедник неустанно бьет. Сангиус отбивает и уклоняется от атак монстра, но шипы создают сильную помеху и иногда задевают его. Проповедник ударяется плечом в колонну, ярость ослепила его. Сангиусу удаётся провести контратаку и оставить пару глубоких порезов на груди монстра. Из-за лезвий на теле Сангиус умудряется порезать руку, это его отвлекает. Проповедник молниеносно атакует и ударом ноги отправляет Сангиуса в другую колонну! Вильям пытается изо всех сил оставаться в сознании, он смягчает удар Сангиуса и начинает менять воздух, чтобы тот двигался быстрее. Сангиус ударяется в колонну, легкие сжимаются и камень осыпает его голову. Небольшие водопады крови скатываются с его головы и застилают обзор. Сквозь боль и красную пелену он подмигивает Вильяму, это молчаливый знак для атаки.

Проповедник отпрыгивает к алтарю и начинает поднимать огромное количество порчи из земли. В воздухе зависают шипы, копья, а вокруг него появляется защитная стена с лезвиями. Плотная атака и крепкая защита не дают никаких шансов на атаку.

– Услышьте же последнюю вашу проповедь! Скоро вы станете пищей! – Проповедник смеется и отправляет смертоносные снаряды во все стороны.

Сангиус кое как отбивает всё что в него летит. Поток смертоносных шипов и копий, кажется ему бесконечным. Вильям тяжело перекатывается, но два копья пронзают его насквозь, намертво прибивая к стене! Он стонет от боли, а его глаза стекленеют…Сангиус поджигает два флакона и кидает в сооружения проповедника! Вильям тратит остаток сил, чтобы помочь Сангиусу раздуть пламя воздухом. Всё горит! Порча стонет, и стена опускается.

– Не сопротивляйся букашка! Твой друг уже почти мертв! И ты умрешь! – Проповедник разражается смехом, но останавливается, когда перед его лицом появляется флакон с жиром.

Сангиус проскакивает сквозь снаряды и его лезвие мчится на флакон. Лезвие вертикально блестит перед человеческим глазом Проповедника. Огонь окутывает фигуру Сангиуса. Кровь с головы разлетается в стороны.

Клинок разрезает флакончик и лезвие вспыхивает страшным огнем! Стекло летит в открытые множественные глаза проповедника…Остается лишь один последний глаз. Миг, который он видит, это страшный суд, в этот удар вложены все силы Сангиуса.

– Я уже мертв. Мое тело движимо лишь невидимой волей жить в одном мире с близкими. – Голос Сангиус вгрызается в тварь.

– Я…Не увидел? Не может быть…Нет! Я не умру! – Крик тускнеет.

Горящие лезвие вгрызается в лоб Проповедника. Звук ломающихся костей, булькающего мяса и скворчащей крови наполняет последние пару секунд. Реквием монстра был спет так, как он хотел когда-то. Умереть в храме, которому посвятил так много. Его голова разрезается по пополам, тело раздвигается и плоть поддается раскалённому клинку.

Рот Проповедника открыт в безмолвном крике. Его разрезало на две омерзительные части, больше никто не услышит его проповедей. Запах запекшейся плоти, заполняет комнату вместе с едким дымом. Сангиус бросает последний взгляд на лицо проповедника и падает на кровавую розу.

– Сан…Гиус…Мы…Теперь…Друзья? – Бедный умирающий Вильям издает последние слова, тело обмякает и огонь захлестывает его.

Сангиус срывает розу и выпрыгивает в чудом не тронутый витраж Феоса Надежды. Он тяжело приземляется на землю рядом с опасным склоном. Легким движением он запихивает розу в колбу, слезы смешиваются вместе с розой внутри.

– Да…Вильям… – Сангиус бьет рукой в землю и смотрит на розу, слезы стекают с его глаз.

Сангиус поднимается на ноги, подходит к склону и смотрит на убывающее солнце, оно зашло за горизонт и почти скрылось. Он убирает колбу в сумку, продолжая беззвучно реветь.

Сангиус потерял еще одного человека, который увидел в нем хоть что-то. За твердой оболочкой скрывается самая раненая душа во всём сгнившем мире. Храм за его спиной догорает, стены рушатся, порчу забирает огонь.

Стеклянные глаза Вильяма с его волосами скрываются за горящими обломками, Сангиус бросается в пожар, его руки горят еще сильнее чем раненое тело, но он достает клочок ткани с туники. Последнее от Вильяма немного подпаливается огнем, но слезы Сангиуса тушат его. Перчатки жадно съел огонь. Оставшийся сок розы усиливает надлом и Сангиус издает невероятный для себя крик. Он подходит к склону, выкапывает руками землю и кладет в ямку, засыпает её, а потом встает на колени. Волдыри от ожогов, грязь под ногтями, всё болит сильнее чем раньше.

– Опять…Всё повторяется! Хватит! Я не хочу этого! – Сангиус смотрит на свои руки.

Сангиус сломан, раздроблен на мелкие кусочки. Слова Вильяма живы и будут жить в его больном разуме.

Он один вновь.

– Я продолжу свой путь Вильям…Прощай навсегда…Друг… – Голос Сангиуса окончательно разнылся, а красные глаза блестят ненавистью. От усталости тела, он падает на землю и теряет сознание.