Сезон дождей и монстров в Кванджингу

Иллюстрация на обложке XINSHI

Иллюстрация на форзаце Artistic Cherry

Карта на форзаце ragerat

В оформлении титула использована иллюстрация:

© marukopum / Shutterstock.com / FOTODOM

Используется по лицензии от Shutterstock.com / FOTODOM

© Ким С., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Пролог

2 апреля 2024 года, Сеул

Сезон цветения вишни начался не так давно, но набережная реки Хан уже была усыпана бело-розовыми лепестками, похожими на крупные снежинки. Ветер доносил соблазнительные запахи еды из кафе неподалёку, и существо, только что выбравшееся из-под моста Чхонхо, жадно принюхивалось. Впрочем, его смелости хватило только на то, чтобы прокрасться к оставленному кем-то на песке куску курицы и вгрызться в него.

Существо не обладало особой храбростью или силой. Его разум был на уровне коровьего, а потому всё, что оно знало и умело, – прятаться, чтобы его не заметил кто-то покрупнее, искать себе еду там, где были люди, и никогда не подходить к реке. Потому что тот, кто там обитал, был безжалостен даже к своим сородичам.

Однако голод был сильнее страха, и существо, не имевшее даже имени, всё-таки оказалось слишком близко к опасному месту. Речная вода пахла тиной и чем-то ещё, совершенно неаппетитным. Но существо уже нашло себе еду и на какое-то время забыло обо всём другом.

И это оказалось роковой ошибкой.

Поверхность реки пошла мелкой рябью, словно стая рыбок метнулась вдруг прочь. Абсолютно бесшумно, медленно из воды поднялась чёрная фигура и стремительно бросилась к существу, пожиравшему курицу. Прежде чем жертва успела издать хоть писк, её обволокло тьмой и вечным покоем.

Город вокруг жил своей жизнью без пауз и не имел ни малейшего понятия, что есть и другая, теневая сторона.

Глава первая

Я буду местом, что ты ищешь

10 апреля 2024 года, Сеул, Кванджингу

Прогноз погоды на этот вечер оптимистично предсказывал лёгкую облачность и почти не ощутимый весенний ветерок. Мингю поверил улыбчивой дикторше и не стал брать зонт. За что и поплатился.

Дверца такси захлопнулась, и машина тронулась с места, оставив Мингю стоять и в буквальном смысле обтекать посреди унылого безлюдного перекрёстка. Хмурое небо безостановочно плевалось холодными крупными каплями, метко швыряя их за шиворот и совершен-но не обращая внимания на поднятый воротник куртки. Ветер, весело покачивая провода над головой, заворачивал клубочком мелкий мусор, бережно нёс к канализационной решётке и с чувством выполненного долга забивал сток.

Мингю огляделся, щурясь. Ничем не примечательная улица с невысокими – этажа два-три – домами; на одной из стен прикреплена табличка с названием: «Гуый-донг, 241–65». Печальным саундтреком шлёпались капли в лужу под ногами. Мингю поймал хмурый взгляд прятавшегося под ящиком рыжего кота и невольно улыбнулся.

«Когда ты устал и измождён, я буду местом, что ты ищешь», – вспомнил он строки прослушанной в такси песни, осматриваясь с любопытством.

Маленький кусочек Сеула, который он успел увидеть, ему уже нравился. Пятнадцатичасовой перелёт из Торонто, потом поездка в метро (только чудом удалось не запутаться в разноцветных ветках, спасибо доброй тётушке, вовремя вытолкнувшей его из вагона в направлении нужного выхода) и такси до точки назначения… в общем-то, на полноценную экскурсию не тянет при самом оптимистичном раскладе. Но Мингю не унывал и был намерен восполнить пробелы в культурном плане в самое ближайшее время.

Как только отыщет человека из маминого письма, так и займётся изучением Сеула. В конце концов, ему теперь жить здесь.

Кого именно и зачем он ищет, Мингю затруднялся сказать. Неделю назад он вообще понятия не имел о существовании некоего Шин Хёка, полицейского в отставке, живущего в однокомнатной квартирке в Кванджингу [1] и занимавшегося частным сыском. Но так получилось, что в тот период жизни, когда он стоял на перепутье и не мог решить, в какую сторону двигаться, судьба сама дала ему подсказку.

Сколько раз он переезжал с мамой за неполный двадцать один год своей жизни, Мингю затруднялся сказать. Пять, шесть? Больше? Жили ли они когда-то во вьетнамской деревушке или это игры воображения? А в пригороде Нью-Йорка? Одно он знал точно: мама от кого-то скрывалась, постоянно меняя место проживания.

В Торонто – последней точке длинного пути – они жили три года. Мингю привык, что не стоит ни к кому привязываться, ему казалось немного странным, что можно заводить друзей, гулять с ними, строить планы. Всё равно они с мамой переезжали чаще, чем он успевал в полной мере обжиться на новом месте.

Мама не рассказывала ему о причине такой кочевой жизни, отделываясь отговорками насчёт работы. Мингю сперва верил ей, потом начал подмечать нестыковки, а под конец был абсолютно уверен: мама кого-то боится, да так, что не рассчитывает ни на чью помощь и может только перемещаться с места на место, заметая следы. Это было странно, некомфортно, опасно, но Мингю, как ни старался, не мог убедить маму, что стоит обратиться в полицию, если её кто-то преследует. Она только устало улыбалась и жестом просила его подойти ближе, чтобы обнять.

А потом мамы не стало. Она ушла тихо, во сне, после непродолжительной болезни. Мингю тогда словно одеревенел, перестал что-либо чувствовать, думал только короткими мыслями о самых простых вещах. Соседка, ставшая подругой мамы, всхлипывала, что-то спрашивала, советовала – но Мингю было всё равно.

Этот кусок жизни странным образом существовал в его воспоминаниях в двух вариантах. В одном из них Мингю помнил каждую деталь, каждую мелочь, занявшую внимание в ужасно длинные дни и ночи после случившегося. Было больно: вытаскивать воспоминания, обволакивать их мягкой тканью, перебирать и бережно укладывать обратно. Словно раз за разом сдираешь кожу с только-только зажившей царапины, и она опять кровоточит, бередит душу, выцепляет из мутной воды памяти долгие минуты…

Второй вариант постепенно, медленно и неотвратимо заменял первый. Он покрывал душу мягкой оболочкой, заживляя раны, успокаивая. Мингю было совестно, что он предпочитает эту оболочку живой боли – словно бы память о маме так мало для него значила, – но он понимал: это естественный ход вещей, то самое «время лечит». И постепенно он приучился жить, не чувствуя стыда за то, что не вспоминает каждый миг о маме, не вытаскивает болезненное прошлое специально. Учился жить заново, в одиночку.

Восемь месяцев после того, как он остался один, Мингю просто существовал. Работал по полученной специальности технолога в сетевом магазине азиатских товаров, ел что-нибудь, частенько не обращая внимания на вкус, спал в арендуемой крохотной квартирке, где почти не было ни мебели, ни личных вещей. Жизнь текла мимо, не задевая его, и Мингю это устраивало. Ему было даже не плохо – скорее пусто. Одиноко. Бессмысленно.

Потом стало немного легче. Мингю по-прежнему не спешил открываться миру, но понимал, что не сможет всю жизнь провести в пустых сожалениях, и заставил себя записаться в спортзал. Начал повторять родной язык, используя приложения. Продал или раздал ненужные вещи, оставив себе минимум. Задумался, чем ему заняться.

Он никак не мог принять решение, что ему делать дальше: продолжить учёбу уже в университете, устроиться на нормальную работу, пойти работать полицейским – или бросить всё и лететь в Корею.

В середине марта, возвращаясь с вечерней смены в магазине, он заметил в почтовом ящике письмо, и так как ему никто не мог написать, подумал, что почтальон ошибся адресом. Однако стоило взять конверт, как в глаза бросился знакомый почерк, и у Мингю задрожали руки. Он зашёл в квартиру, включил свет и сел на пол прямо у двери, собираясь с духом, чтобы открыть письмо.

Мама написала письмо год назад – как раз когда только заболела – и отдала знакомому почтальону, попросив передать его Мингю в определённое время. На первых же строках у Мингю на глаза навернулись слёзы; пришлось подождать, пока они высохнут, и убедить себя успокоиться.

Письмо было коротким. Мама напоминала, как сильно любит его, и он мог бы поклясться, что даже сейчас чувствует это тепло. А потом она попросила его найти детектива Шин Хёка как можно скорее, сказать своё имя и слушаться его советов. Мингю был в недоумении, но привык слепо верить маме; и кто он такой, чтобы не сделать этого по причине её отсутствия?

Разобраться с вещами, освободить квартиру и купить билет оказалось делом нескольких дней. С подачей заявки на упрощённую натурализацию для получения гражданства Республики Корея, как и с краткосрочной визой, тоже не возникло никаких проблем. Мингю не ощущал никакой привязанности к Канаде и в самолёт садился без намёка на печаль. Шестое чувство подсказывало, что там, куда он направляется, ему будет гораздо комфортнее и не возникнет и мысли о возвращении в Торонто.

– Привет. – Мингю наконец вынырнул из грустных воспоминаний, помахал коту (тот смотрел так мрачно, будто Мингю украл его еду) и наконец зашёл в дом, номер которого был указан в письме.

Подняться на второй этаж в полумраке оказалось довольно проблематичным. Откуда-то сверху весело журчал ручеёк, на полу уже образовалась большая лужа, в которую Мингю не угодил только чудом; успел заметить в последний миг и гигантским прыжком перескочил на первую ступеньку. Шёпотом выругался, понимая: всё равно запачкал джинсы. Посмотрел наверх, покачал головой и начал подниматься, обходя лужицы.

– Крыша, что ли, протекает? – пробормотал он, задрав голову и осматривая вполне целый на вид потолок. Старые металлические перила и обшарпанные деревянные двери совсем не соответствовали представлениям Мингю о сияющем Сеуле, хотя через мгновение он усмехнулся собственной наивности. Было бы странно, если бы в огромном городе все здания были одинаково шикарными. И, в конце концов, это не Каннамгу [2], не Итэвон и не… какой там ещё район считается элитным?

– Шин Хёк, – пробормотал Мингю, вспоминая строки маминого письма, которое он хранил в нагрудном кармане куртки. – Кто же вы такой, господин детектив?

Лестница привела его на второй этаж. Узкий тёмный коридор уходил вдаль, заканчиваясь тупиком. Мингю включил фонарик на смартфоне, посветил в полумрак, в который выходило четыре двери. Судя по нумерации, ему нужна была самая дальняя квартира. Мингю без колебаний пошёл вперёд и остановился у неплотно прикрытой двери. Поднял руку и постучал.

– Господин Шин Хёк, вы дома? Простите за вторжение.

Никакого отклика. Мингю повторил вопрос, потом пожал плечами и задумался, имеет ли право входить в чужую квартиру, если дверь открыта, а хозяин не отзывается. После секундного колебания решил, что да (а вдруг хозяину плохо и требуется помощь?), и аккуратно толкнул дверь. Коридорчик встретил его полумраком.

– Господин Шин Хёк, прошу прощения за беспокойство. – Он чуть повысил голос (вдруг детектив глуховат), сделал шаг вперёд и прислушался. Показалось, в комнате раздался едва слышный шорох. Интуиция шепнула, что дело нечисто, и Мингю замер на месте.

Из темноты на него вдруг прыгнуло нечто. Мингю ударился спиной и затылком о стену. Совсем рядом блеснули жёлтым глаза с вытянутым звериным зрачком, в нос ударил запах сирени, а потом Мингю отключился.

Проваливаясь во тьму, он услышал смешок и слова:

– Опять перебор…

Будильник трезвонил, кажется, целую вечность, прежде чем Мингю со стоном высвободился из плена одеяла, нашёл смартфон и, не открывая глаз, привычно отключил. Каждое утро он ругал себя за выбранный на звук будильника тяжёлый рок и всякий раз забывал поменять.

Он вздохнул, неохотно открыл глаза, упёрся взглядом в светлый потолок… и внезапно осознал, что не имеет понятия, где он и как сюда попал.

Мингю буквально слетел с кровати, запутавшись в простыне, и, едва не грохнувшись на пол, принялся лихорадочно озираться, подмечая детали. Симпатичная комната, без особых изысков в интерьере – кровать, шкаф, стол и стул, вот и вся мебель, – светлые обои на стенах, лёгкие занавески на окне, из которого открывался вид на стену соседнего дома. Дверь слева – в ванную, справа – в узкий коридор. Тихо, мирно, но совсем не спокойно.

Потому что, чёрт возьми, он впервые видел эту квартиру!

Впрочем, углубиться в теории заговора он не успел: на столе белел лист, взяв который Мингю обнаружил, что это договор аренды жилья на неделю, заключённый по всем правилам и подписанный арендодателем – неким Хваном – и им самим. Подпись была точно его, с резким коротким росчерком.

Чертыхаясь под нос, Мингю зашёл в ванную, включил свет и беспокойно вгляделся в отражение в зеркале, потому что как бы не выяснилось, что он – это и не он вовсе. Раз уж его двойник снял жильё, неужели совесть помешала бы ему арендовать и чужое тело?

К счастью, паранойя оказалась лишней. Пытливый взгляд карих глаз, взлохмаченные тёмные волосы, тонкие черты лица, привычный шрам на плече, царапина у локтя – всё было таким же, как вчера. Шишка на затылке намекала, что вчерашние события не были мутным сном. Никуда не делся и подарок мамы – подвеска из яшмы крапчатого тёмно-зелёного цвета, на чёрном шнурке, которую Мингю никогда не снимал.

Вопрос загадочного перемещения в незнакомую квартиру определённо стоило решить как можно скорее. Чего Мингю терпеть не мог, так это всякого рода мистические явления и необъяснённые факты.

Он умылся холодной водой, мрачно оглядел себя ещё раз. Белая футболка, синие джинсы, на которых виднеются брызги грязи – ещё одно доказательство реальности вчерашних событий. Мингю внезапно осознал: горловина футболки ещё пахнет сиренью, и нахмурился. Пообещал себе разобраться с этой загадкой позже, а сейчас – отправиться в полицейский участок и сообщить, что в квартиру господина Шин Хёка кто-то пробрался. Заодно, может, получится и найти этого самого детектива.

Несмотря на то что на календаре была середина весны, погода радовала холодным ветром и моросящим иногда дождём. Мингю хмыкнул, снимая куртку со спинки стула, подумал: стоит завести кота, чтобы отгонял домашних духов и прочих нарушителей покоя, зашнуровал кроссовки и вышел, закрыв за собой дверь.

На часах было десять. Мингю с удивлением осознал, что проснулся куда позже, чем привык; видимо, перелёт не прошёл незамеченным. Открыв карту в телефоне, он понял, что находится не так далеко от места вчерашних событий, а до полицейского участка идти неспешным шагом минут десять.

Мингю несколько секунд разглядывал витрину кофейни и заказал стакан горячего американо. Потом подумал ещё немного и добавил в заказ простой сэндвич. Расследовать таинственные вещи на голодный желудок не хотелось.

После завтрака жизнь всегда казалась ярче, а думалось лучше и эффективнее. Мингю как раз дошёл до облицованного красной плиткой трёхэтажного здания с широким козырьком у входа и стеклянными дверями, на стене которого красовалась надпись «Полицейский участок Кванджингу», когда смутная идея наконец обрёла чёткие очертания. Поэтому к дежурному офицеру он подошёл уверенным шагом и после приветствия заявил:

– Я хочу пройти стажировку в полиции, господин офицер.

Дежурный оглядел его с плохо скрываемым любопытством и пожал плечами:

– Такие вопросы решает начальство. Но суперинтендант Им сейчас в отъезде, да я, честно говоря, и не думаю, что он тебя выслушал бы, парень. Кого попало сюда не берут, – добавил он с ноткой самодовольства.

Мингю не был согласен с тем, что он кто попало, но спорить не стал. Покивал понятливо и спросил:

– А к кому посоветуете обратиться?

Офицер призадумался, почесал макушку, потом заявил с таким видом, словно отправляет Мингю в потенциально опасное место:

– Можешь пройти вон туда, – он указал в сторону широкого коридора со множеством дверей, – и спросить в пятом офисе Дасом. Она подскажет, чего там дальше делать.

– Спасибо. – Мингю улыбнулся и почтительно склонил голову. Вслед донеслось:

– Удачи, парень. Ну надо же, американец, а такой вежливый…

В пятом офисе, кажется, задумали перестановку мебели и свалили все коробки в кучу у дверей так, что эта конструкция грозила рухнуть и похоронить под собой несчастного гостя. Мингю осторожно перешагнул порог, осмотрелся. В большой комнате было человек семь: кто-то перетаскивал столы, кто-то протирал полки от пыли, а в углу стояла в обнимку с кактусом в горшке миниатюрная девушка. Вид у неё был такой ошарашенный, словно её тут заперли и не выпускают.

Мингю решил, что это и есть Дасом, и шагнул вперёд, но тут его окликнули хрипловатым низким голосом:

– Эй! Новичок, где тебя носило?

Он обернулся и встретился взглядом с девушкой; одета она была в рабочий комбинезон, на голове платок такого вида, будто им сметали паутину, никакого макияжа.

Мингю кашлянул, но не успел ничего сказать. Девушка одарила его широкой хитрой улыбкой и уверенно нагрузила громадной стопкой пыльных документов, напоследок ещё и пришлёпнув сверху зашнурованную папку.

– Отнеси это в архив, – в приказном тоне сказала она, потом заметила, что Мингю стоит в ступоре, и со вздохом развернула его к двери: – Шагом марш, ну!

Мингю на автомате прошёл пару шагов – и у порога столкнулся с кем-то, выбравшим именно этот момент, чтобы зайти. Стопка угрожающе зашаталась, Мингю едва успел подпереть её, привалив к стене, и чихнул, уткнувшись носом в плечо.

– Где шатался? – недовольно спросила девушка-командир, уткнув руки в бока. Пришедший кратко отозвался:

– Дела.

– А где шефа носит? – поинтересовалась девушка хмуро. – У меня к нему накопилось много интересных вопросов.

Мингю понял, что не удержит свою ношу, и осторожно опустился на корточки, стараясь, чтобы стопка медленно сползала по стене. Папка всё же угодила ему по голове углом, и Мингю шёпотом выругался. Он склонялся к мысли, что пора валить из этого странного кабинета и искать кого-нибудь другого, кто сможет ему помочь.

Он уже сгрузил документы на пол и собирался встать, когда услышал слова девушки, сказанные так тихо, что явно были предназначены только для пришедшего:

– Есть инфа про последнюю жертву. Нужно встретиться со связным.

– Кому? – спокойно поинтересовался молодой человек в чёрном, лица которого Мингю не видел. Мелодичный баритон принадлежал, судя по всему, юноше лет двадцати.

Девушка раздражённо ткнула пальцем в собеседника:

– Кому же ещё? Я не пойду в его логово.

– Мне он тоже рад не будет, – отозвался парень рассеянно и наконец обратил внимание на Мингю, занятого попытками собрать расползающиеся бумаги. Выходило так себе, и Мингю медленно начинал закипать. – А ты ещё кто?

– Новичок, – с равнодушным видом пожала плечами девушка, без особого интереса рассматривая Мингю.

– Я ищу Дасом, – заявил Мингю, выпрямившись. Новоприбывший издал смешок:

– А, то есть кандидат в новички?

– У нас что, все стажёры с той недели сбежали? – поинтересовалась девушка, склонив голову к плечу и скептически разглядывая Мингю. – Рекомендации?

– Самообращение, – в тон ей отозвался Мингю. – Мне сказали, она поможет.

Девушка закатила глаза и легонько постучала пальцем по его плечу:

– Можешь идти обратно и поискать другую работу. У нас нет вакантных мест.

– Это вы Дасом? – догадался Мингю, чуть отстранившись. – Я могу всё-таки…

– Не-а, – вмешался парень, – не можешь. Мест нет.

Мингю выдавил улыбку, сдерживая раздражение:

– Могу я встретиться с начальством, а не сотрудниками клининговой службы?

Дасом приоткрыла рот, похлопала глазами. Её коллега хохотнул:

– Настойчивый… хороший следователь вышел бы. Может, спихнём его им, а, Дасом?

– А на фига он им? – проворчала Дасом, отлавливая за рукав пробегавшего мимо сотрудника и указывая на покосившуюся стопку документов: – Это отнести в архив, и быстро!

Парень в чёрном внимательно разглядывал его, и Мингю уделил несколько секунд на ответный взгляд. Роста оба были одинакового, сложения тоже. Тёмно-карие глаза смотрели с прищуром и насторожённо, словно оценивая, чёрные волосы небрежно падали на лоб. Из-под ворота лонгслива виднелась тонкая серебряная цепочка. Правильные черты лица, тонкий длинный нос с небольшой горбинкой – ну прямо айдол, случайно забредший в полицейский участок.

Мингю едва заметно кивнул и вышел, пока его ещё чем-нибудь не загрузили. Настроение испортилось: он не любил тратить время зря. Однако в идее стать стажёром он только укрепился, и, наверно, не последнюю роль в этом играло желание доказать Дасом и её коллеге, что он может стать полицейским вне зависимости от их мнения. Он знал об этом своём недостатке – как легко его можно было взять на слабо`, но поделать с этим ничего не мог.

Мингю остановился у стойки регистрации, решая, что делать дальше. Дождь зарядил с новой силой; через стеклянную дверь было видно, как бегут редкие прохожие под зонтами, уворачиваясь от брызг из-под колёс автомобилей. Выходить на улицу не хотелось.

Мимо проходили люди в полицейской форме, кое-кто посматривал на Мингю с любопытством, но не интересовался, что он здесь делает. От этого внезапно усилилось ощущение одиночества, и Мингю стало некомфортно. Захотелось заняться хоть чем-то, а не стоять без дела. Поразмыслив, он решил вернуться в пятый офис, надеясь на более радушный приём… хотя какая-то его часть протестовала, считая, что это будет равнозначно тому, что он сдался. Мингю тряхнул головой и зашагал по коридору.

Он дошёл до двери, поднял руку, чтобы постучать, но в этот момент услышал своё имя, сказанное очень негромким голосом, и замер. Говорила Дасом, торопливо и приглушённо:

– …Ким Мингю мог прибыть с заданием его убрать, не думаешь? Слишком уж странно для совпадения: он прилетает в Сеул – и мы узнаём, что детектив Хёк пропал. Может, он уже бывал в квартире, а потом решил проверить, не забыл ли чего?

– Мог, конечно, – согласился собеседник задумчиво. – Ну и что с ним делать?

– Позвонить в визовый центр, чтобы они его выслали, например.

– На каком основании? – Парень помолчал, потом насмешливо заметил: – Знаешь что? Можно за ним присмотреть…

– Только не я, – поспешно открестилась Дасом. – Сам за ним и присматривай… а вообще, это уже как решит шеф. Где его носит, кстати?

– В Чонногу [3] решил смотаться по-быстрому. Надеется узнать что-то новое.

– Ох, не нравится мне всё это, Дохён, – мрачно заметила Дасом. Судя по голосу, она привалилась к стене спиной, прямо у двери. Второй участник беседы стоял чуть дальше.

Мингю терзался сомнениями, стоит ли ему подслушивать дальше – учитывая, что речь шла и о нём, – или же пора что-то делать. Колебаниям положил конец вышедший из соседнего кабинета сотрудник, нагружённый очередной стопкой документов. Увидев застывшего на месте Мингю, он остановился и спросил:

– Чем вам помочь?

Мингю выдавил вежливую улыбку.

– Э-э… – только и успел он проговорить, как Дасом и Дохён выглянули в коридор одновременно. Дасом что-то пробормотала с досадой, а парень саркастически заметил:

– Уже соскучился?

– Что случилось с детективом Хёком? – неожиданно даже для себя спросил Мингю и уставился на Дохёна. Дасом открыла рот, но не успела ничего сказать.

– Пропал, – безмятежно отозвался Дохён, не отводя взгляда. – Ты ему кто?

– Почему вы решили, что я связан с его исчезновением?

Дохён пожал плечами, сохраняя отвратительное спокойствие, и в свою очередь спросил:

– Так что у тебя за дело к детективу?

– Слушайте, – прошипела Дасом, оглядывая обоих, – а нельзя ли в другом месте поговорить?

– Раз уж такое дело, – Дохён осмотрел Мингю, – то пошли.

– А я всё равно за визовый центр, – проворчала Дасом, когда они уже направлялись в сторону выхода.

Открыв дверь в кабинет, Дохён осмотрелся и жестом показал: заходите. Дасом скорчила гримасу и подтолкнула Мингю локтем в поясницу, словно брезгуя прикасаться к нему. Мингю ответил мрачным взглядом и прошёл первым.

Дохён присел на край стола, скрестив руки на груди, и посмотрел на Мингю оценивающим взглядом.

– Итак, зачем ты искал Шин Хёка? – перешёл он к делу. Мингю изобразил кривую улыбку:

– Личное дело, скажем так. Должен рассказать детально?

– Если хочешь, чтобы тебе помогли, неплохо бы быть повежливее, – заметил собеседник скучающим тоном, обрывая засохшие листики с поникшего растения. Мингю не сдержался:

– С кем, с тобой? Или с ней? – Он ткнул большим пальцем через плечо, указывая на Дасом. Та обиделась и собралась было разразиться тирадой, но Дохён поднял руку, и девушка замолчала, ограничившись злобным пыхтением.

– Не знаю, какие у тебя с этим проблемы, – Дохён с завидной грацией поднялся и подошёл ближе, остановившись перед Мингю, – но я бы настоятельно советовал тебе быть сдержаннее. А то ведь можно и предупреждение получить за наезд на сотрудника полиции.

Он ленивым жестом достал из кармана удостоверение и показал Мингю. «Детектив Ли Дохён. Девятый отдел Управления по налаживанию международных отношений при полиции Сеула».

– А это – детектив Ю Дасом. – Дохён растянул губы в неискренней улыбке. – Твоя очередь представляться, кандидат в новички.

– Ким Мингю, – представился Мингю с неожиданной для него самого издевательской ноткой. – Но вы это и так знаете, верно? Только вот, – он прищурился, – никак не могу понять откуда? Я ведь только зашёл и не помню, чтобы говорил своё имя.

Он с удовольствием наблюдал за быстрой сменой выражений на лице Дохёна и был уверен: мимика Дасом ещё ярче. Мимоходом Мингю отметил, как приятно за пару секунд поменять статус с подозреваемого на допрашивающего детектива (как бы иронично это ни звучало). Тем более у него были основания задавать подобные вопросы.

Дохён тем не менее быстро оправился от лёгкого изумления и заявил:

– Я ведь детектив, м-м? Так что там с твоими делами, Ким Мингю?

Мингю хотел было ответить в таком же духе, но внезапно передумал. Помолчал, сделал шаг вперёд, чем удивил Дохёна – тот аж попятился. А уж когда Мингю подался к нему и потянул носом, так вообще глаза вытаращил и шарахнулся:

– Псих!

– Сирень, – задумчиво проговорил Мингю. – Любопытный выбор туалетной воды, не находишь?

Дохён молча смотрел на него с таким видом, словно он решает, как избавиться от чересчур любознательного гостя.

Дасом, молчавшая всё это время, не вытерпела:

– Да что происходит? Вы оба странно себя ведёте, вы в курсе? Как… я даже не знаю, как кто. Дохён, что за…

– Всё в порядке, – откликнулся Дохён, возвращая себе невозмутимый вид. – Ким Мингю что-то почудилось, только и всего.

– «Опять перебор», – процитировал Мингю, всё больше убеждаясь в правоте своей теории. – Это был ты. И кто-то с тобой.

– Я тебя первый раз вижу, – равнодушно заметил Дохён, – и надеюсь, последний. На вопрос отвечать собираешься?

Мингю задумчиво покивал, не слушая его. Не обращая внимания на изумлённо-возмущённую Дасом, он продолжал развивать свою теорию:

– Ты был там, когда я вырубился. Потом я проснулся в квартире, которую никогда не видел…

– Перебрал с соджу? – ехидно поинтересовался Дохён, снова устроившись на краю стола и следя за гостем внимательным взглядом.

Мингю остановился перед ним и ткнул пальцем:

– Это был ты, – уверенно сказал он. Дохён хохотнул:

– Паранойя обострилась?

– Слушай, да что мы время теряем? – не выдержала Дасом. – Он очень странный, и лично мне этого хватит, чтобы вышвырнуть его отсюда. А если не успокоится, запрём в камере, пусть болтает там сколько хочет.

– Так что с детективом Шин Хёком случилось? – Мингю прекрасно умел отсекать ненужный шум, и возмущение Дасом прошло мимо. Он смотрел только на Дохёна, улавливая малейшее изменение в его мимике. – Пропал? И давно?

– Зачем тебе Шин Хёк? – В упрямстве Дохён явно мог дать фору Мингю. – Откуда мне знать, что ты не собираешься навредить ему? Приходишь с улицы и считаешь, что вправе задавать вопросы такого рода?

– Я должен его найти, – заявил Мингю, не собираясь рассказывать подробности детективу Ли.

– Подай заявление в полицию, – посоветовал Дохён язвительно. – Или найми частного детектива.

– Что бы я делал без советов, – невозмутимо ответил Мингю. Он знал: не стоит грубить полицейскому, и выбирал максимально вежливые слова и ровный тон, но давал понять взглядом, что на самом деле далёк от уважения. Дохён прекрасно это понимал и, судя по всему, принимал этот вызов.

Дасом закончила короткий разговор по телефону и подошла ближе. Посмотрела на Мингю с раздражением, обратилась к Дохёну:

– Шеф в курсе. Говорит, сам разберётся, как вернётся.

– А до тех пор мы должны удерживать его здесь? – Дохён холодно улыбнулся; Мингю ответил каменным выражением лица. Знал, это многих бесит.

– Можно его выпнуть, – с надеждой предложила Дасом.

– С его прилипчивостью опасно выпускать его из вида. Сдать в детский сад, разве что?

Мингю тяжело вздохнул, как взрослый после очередного глупого вопроса ребёнка, и сказал:

– Значит, подождём шефа.

И это был не вопрос, как бы ни надеялась на это Дасом.

Ожидание затянулось: шеф, видимо, не торопился возвращаться или дел у него было невпроворот. Мингю заявил, что абсолютно никуда не спешит, и с максимальным комфортом устроился за столиком в фойе, взяв себе горячего кофе из кофейни напротив. Он изумился, когда посмотрел на часы и понял: уже два пополудни. Мингю не прочь был бы пообедать, но из упрямства не желал уходить. А то ещё Дохён подумает, что он сдался и сбежал. А Мингю не собирался делать что-то способное поднять настроение саркастичному детективу или явно невзлюбившей его Дасом.

Так и сидел уже час с лишним в зоне для посетителей, изучая брошюры и развешанные над стойкой регистрации плакаты с лозунгами и правилами. Параллельно скачал нужные для работы и жизни приложения, типа карты метро и мессенджера, создал почтовый ящик, аккаунт в системе… и чувствовал себя при этом достаточно странно. Как будто создавал для себя новую общественную личность: Ким Мингю в цифровом мире, который будет общаться и работать с такими же цифровыми личностями.

Шеф всё не возвращался, стрелки на часах намекали: очень рекомендуется перекусить, чтобы набраться сил перед важным собеседованием. Долгий перелёт со сменой часовых поясов давал о себе знать. Из Торонто он вылетал утром одного дня, а в Сеуле оказался вечером следующего. Мингю подозревал, что сбой внутренних часов ещё аукнется.

Поколебавшись, он неохотно поднялся и вышел на улицу, арендовав зонт из подставки у двери. До ближайшего кафе было метров сто, и он одолел это расстояние за пару минут.

За годы своей кочевой жизни Мингю довольно часто бывал вместе с мамой в заведениях, где готовили корейскую еду, и у него был список любимых блюд, так что с меню он долго не возился и заказал пибимпап [4]. А пока его готовили, решил позвонить господину Хвану и уточнить кое-какие детали.

Хозяин квартиры ответил на звонок довольно быстро:

– Да?

– Господин Хван? – уточнил Мингю, дождался утвердительного ответа и сказал: – Это Ким Мингю. Мы с вами вчера заключили договор… – Он замолчал, ожидая реакции собеседника. Тот отозвался с ноткой пренебрежения:

– А, это вы, юноша. Помню, помню. Вы ж так набрались, за вас брат ваш говорил.

– Ах, вот как? Прошу прощения.

– Ну это не моё дело, конечно, – продолжал Хван, – однако не следует всё же так налегать на алкоголь, молодой человек…

– Господин Хван, – Мингю мягко, но непреклонно прервал его, – меня мой брат привёз? Или был кто-то ещё? Понимаете, – он сделал вид, будто мнётся и не знает, как сказать, – я с девушкой вчера поссорился, и…

– О, девушка очень красивая. – Голос Хвана потеплел. – Так бережно вас поддерживала, ласковая…

Мингю поперхнулся, предположив, что таинственная девушка могла его и спать уложить. Но Хван будто мысли прочитал и заметил:

– Братец ваш за вами поухаживал. Славный молодой человек.

Все-то у него славные да симпатичные, подумал Мингю с долей недовольства. Продолжил мягкий допрос, пока рыбка не сорвалась с крючка:

– Господин Хван, а брат или девушка не оставили вам контактов никаких? Я думаю, они решили меня наказать, молчат и не отвечают на звонки.

– Нет, никаких контактов не оставляли, – отозвался Хван и сухо добавил: – Не стоит разбрасываться хорошими друзьями и родными, Мингю.

Мингю весьма убедительно вздохнул и покаялся:

– Буду исправляться. Спасибо большое за помощь, господин Хван.

– Исправляйтесь, – пожелал Хван напоследок и отключился.

Мингю убрал телефон и задумчиво хмыкнул. Получалось, после таинственного происшествия в квартире пропавшего Шин Хёка детектив Дохён вместе с какой-то девушкой (Дасом? Да вряд ли – у той к Мингю явно не было тёплых чувств даже для театрального представления) привёз его в квартиру, встретился с арендодателем Хваном и убедил его в том, что он брат якобы захмелевшего Мингю.

В уравнении ещё было загадочное существо (или очень странный человек?) с оранжевыми глазами, прыгнувшее на него и вырубившее. Запах сирени от Дохёна был слабым – явно не его туалетная вода, а вот от нападавшего им пахло ощутимо.

Значит, как минимум двое участников представления, что-то искавших в квартире детектива или знавших об этом: Ли Дохён и Ю Дасом плюс таинственное существо. Немного, но уже кое-что. И Мингю был настроен узнать всё. Как бы напарники ни старались скрыть свою причастность к событиям.

Кажется, в полицейском участке к нему уже привыкли. Дежурный офицер помахал ему рукой, когда Мингю вошёл и вернул зонт на место, симпатичная девушка-регистратор улыбнулась, как старому знакомому, и даже служебная овчарка дружелюбно махнула хвостом, когда он подошёл к стойке регистрации.

Конечно, это не касалось Дасом, пробегавшей мимо и едва не споткнувшейся, когда Мингю дружелюбно улыбнулся ей. Мингю и не старался специально понравиться этой грубоватой девушке, но было немного обидно.

День клонился к закату. Шеф ещё не вернулся. Мингю использовал своё обаяние, чтобы упросить регистратора позвонить ему и уточнить, когда он будет в участке, и узнал, что начальник девятого отдела почти доехал.

– Пробки на дороге, – сообщила девушка, смотря на него с любопытством и явной симпатией. Мингю поблагодарил её и отправился на свой наблюдательный пост в фойе.

Второй тайм ожидания он решил заполнить изучением списка требований для стажёров и пришёл к выводу: уложится и в физические нормативы, и в прочие (главное, чтобы его просьбу взять на работу согласились рассмотреть первично без готовых документов). Положа руку на сердце, он не мог похвастаться особыми навыками в единоборствах – предпочитал бегать по футбольному полю, а не качаться в зале. Но со здоровой долей самоуверенности подумал, что и этот вопрос удастся решить без особых проблем.

А ведь если поразмыслить, всего неделю назад он и подумать не мог, что судьба закинет его на другой конец света, в страну, где он родился, и он будет так упрямо ждать шефа полиции, чтобы напроситься в стажёры. А всё из-за письма матери и её просьбы найти незнакомца… который, как оказалось, пропал.

Для Мингю было теперь делом первостепенной важности найти его: ведь не зря мама его упоминала и хотела, чтобы её сын обязательно встретился с детективом Шин Хёком. Вдобавок он жаждал выяснить, кто на него напал в квартире детектива и при чём здесь Дохён.

Мингю рассеянно смотрел на стойку регистрации, поэтому сразу заметил, когда регистратор внезапно заулыбалась солнечно и ярко человеку, вошедшему в участок. Мингю повернул голову, чтобы посмотреть на гостя.

Высокий темноволосый мужчина в повседневной форме полицейского уверенным шагом прошёл к стойке, отвечая на приветствия и быстро кивая коллегам, что-то сказал регистратору и взял у неё папку с бумагами. Девушка кратко ответила, не сводя влюблённого взгляда с прибывшего, потом вспомнила о Мингю и показала на него. Мингю почувствовал лёгкий укол зависти: ему-то она улыбалась совсем не так.

Он поднялся на ноги, выпрямился, неуверенный, как себя вести. Шеф решил эту заминку, первым протянув руку:

– Инспектор Ан Юнхо, – представился он звучным баритоном. Ясные карие глаза, густые брови, удлинённое лицо, быстрая улыбка – Ан Юнхо больше походил на популярного актёра, чем на полицейского.

Мингю ответил улыбкой и крепким рукопожатием:

– Ким Мингю.

– Слышал, тебе не терпится пройти стажировку? – заметил Ан Юнхо, шагая по коридору и жестом пригласив Мингю за собой. – Почему именно здесь?

– Мне нужно найти одного человека, инспектор Ан. – Мингю запнулся, не зная, как обращаться к начальнику. В такие моменты он остро ощущал, что должен будет учиться много чему в плане этикета.

Однако Ан Юнхо, мгновенно поняв причину его молчания, отмахнулся:

– Зови меня просто «шеф». Здесь все так делают. Так почему ты решил прийти к нам?

– Я могу говорить откровенно?

Ан Юнхо остановился и внимательно посмотрел на него. Они стояли посреди пустого коридора, рядом не было дверей, и Мингю мог не опасаться, что его подслушают.

– Рассчитываю на это, – отозвался Ан Юнхо. Мингю не уловил в его тоне фальши и решил сказать всё как есть.

– Я ищу одного человека, которого моя мама просила найти. – Он помолчал, отгоняя непрошеную печаль. Инспектор слушал и терпеливо ждал. – И так получилось, что, когда я пришёл к нему, дверь была открыта, и стоило мне зайти в квартиру, как на меня напали.

– Это уже интереснее, – протянул Ан Юнхо. – Дальше.

Мингю колебался несколько секунд, прежде чем сказать:

– Я не знаю, кто именно это сделал, но там был и детектив Ли Дохён.

Взгляд Ан Юнхо стал колючим, и Мингю чуть не поёжился. Инспектор очень мягко спросил:

– Ты уверен?

Мингю кивнул:

– Он знал моё имя, хотя я только пришёл в участок, и знал, что я был в квартире детектива Шин Хёка. От него пахло сиренью, как и от того, кто на меня набросился. Проснулся я в квартире, которую, оказывается, успел снять, хотя совершенно этого не помню, и хозяин сказал, меня привезли туда мой «брат» и какая-то девушка. И ещё – детектив Ли практически не отрицает своего участия в этом. Я хочу понять, что творится.

Он понимал, его теории не хватает доказательств, и надеялся, что Ан Юнхо не выставит его из участка, назвав придурком, а то и не обвинит в клевете. Почему-то после изложения фактов и догадок ему стало казаться, что всё это ему, наверно, привиделось: переутомился и видит то, чего нет. И Ан Юнхо сейчас покрутит пальцем у виска и отправит его восвояси…

Но Ан Юнхо не стал ни обзывать его психом, ни выбрасывать из участка. Он какое-то время молчал, изучая лицо Мингю, потом едва заметно покачал головой, явно принимая какое-то решение. Вытащил телефон, позвонил, а когда абонент ответил, сказал только:

– В кабинет.

Затем широкими шагами дошёл до кабинета, открыл дверь и жестом пригласил Мингю войти. Выглядел инспектор раздражённым, и Мингю надеялся, что причина не в нём.

Ждать пришлось несколько минут. Ан Юнхо попросил Мингю набросать короткое резюме, а сам за это время просмотрел отчёты, отдал распоряжения по телефону, открыл ноутбук и стал что-то печатать. На Мингю инспектор не смотрел, предоставив ему возможность самостоятельно заполнять анкету и параллельно терзаться сомнениями, правильно ли он поступил, что наябедничал на Ли Дохёна. Хотя, с другой стороны, учитывая, что тот явно что-то мутит, – всё честно.

Ан Юнхо быстро просмотрел заполненную анкету, которую Мингю передал ему, решив, что ответил на все вопросы. Окинул кандидата в стажёры задумчивым взглядом, но ничего спрашивать или уточнять не стал: кивнул, положил анкету на стопку отчётов и вернулся к своим делам, вновь предоставив Мингю возможность размышлять о своём.

– А он что тут делает? – Недовольный голос Дохёна донёсся от двери. Ан Юнхо глянул на него мельком, приказал:

– Закрой дверь и садись.

Дохён постарался сесть как можно дальше от Мингю и не смотреть в его сторону. Инспектор наконец отложил бумаги и посмотрел на подчинённого так, что Мингю стало неуютно.

– Не объяснишь, что вы делали в квартире Шин Хёка? – поинтересовался Ан Юнхо обманчиво мягко.

Дохён метнул острый взгляд на Мингю:

– Настучал?

Мингю сделал вид, что риторический вопрос относится не к нему, и смотрел перед собой. Потом до него дошло: а ведь Ли Дохён признался, что это он там был!

Ан Юнхо язвительно спросил:

– Когда ты научишься хотя бы иногда думать головой, а не кое-чем другим, Дохён?

– А что не так-то? – огрызнулся Дохён, но явно не в полную силу. – Место преступления мы обыскивали, а тут этот… – Он с трудом удержался от ругательства. Мингю упрямо выпятил подбородок, готовый ответить тем же.

– По-твоему, если действия могут причинить вред человеку, ты поступаешь правильно? – Ан Юнхо чуть повысил голос, но Дохёну явно стало неуютно. Инспектор поднялся из-за стола и навис над подчинённым. – Если человек, на которого совершено покушение, не заявил в полицию, а пришёл устраиваться работать – тебе просто очень повезло. Лучше извинись перед ним. – Он указал на Мингю и выпрямился.

Дохён сразу нахохлился и выпалил:

– Нет!

– Больно надо, – буркнул Мингю в то же время, на самом деле не желая выслушивать извинения от напыщенного детектива, который вряд ли был намного старше. Он предпочёл бы, чтобы инспектор просто дал ему возможность показать себя в деле. Для этого совсем не обязательно было продолжать общение с Дохёном.

Ан Юнхо оглядел обоих по очереди, потом посмотрел на Дохёна:

– Ладно. Вы что-нибудь нашли в квартире?

Дохён покосился на Мингю, не желая говорить при нём, но под пытливым взглядом инспектора неохотно кивнул.

– И куда ведёт след?

– Нам обязательно?.. – Дохён выразительно посмотрел на Мингю, в котором проснулось любопытство. Ан Юнхо пожал плечами:

– Можешь не говорить.

Но не успел Дохён обрадоваться, как инспектор твёрдо сказал:

– Значит, просто пойдёте и проверите на месте. Ты, – он указал на Дохёна, – и он, – на Мингю.

Оба были шокированы примерно одинаково. Дохён возопил:

– Шеф!

– Напросился. – Ан Юнхо был жесток и непоколебим. – Ким Мингю, бумаги для оформления занесёшь утром, пристроим тебя кем-нибудь, пока не получишь гражданство. Обычно так не делается, но я ценю твоё упорство, да и рекомендации хорошие. Ты принят – пока, конечно, неофициально – стажёром. Детектив Ли Дохён – твой куратор. Можете идти.

Прозвучало это как «проваливайте». Дохён первым оправился от шока и вылетел из кабинета, ругаясь сквозь зубы, но не предпринял и попытки переубедить начальство. Мингю отстранённо подумал: парень, видимо, хорошо знает характер инспектора, и с неким злорадством решил, что и на несносного детектива Ли нашлась управа.

Он встал, поколебался и слегка склонил голову, выражая благодарность. Затем вышел следом за Дохёном и аккуратно закрыл дверь.

Дорога до места происшествия из-за вечерних пробок заняла гораздо больше времени, чем обещал навигатор. Мингю подумалось: продлись их совместное пребывание в салоне автомобиля ещё хоть минутой дольше, Дохён просто лопнул бы от раздражения. И так с Мингю не разговаривал, только сквозь зубы процедил: «Выпендрёжник», врубил радио и злобно молчал. Мингю это, в принципе, устраивало. Давало возможность подумать о своём.

Дождливый день незаметно и плавно перетёк в такой же дождливый вечер. Небо сливалось с полотном реки Хан, такое же серое, и только цепочка огоньков на мосту Чхонхо компенсировала сумрак.

Дохён припарковался с каким-то ожесточением, едва не снеся парапет, выскочил из машины и полетел прочь, словно надеясь, что навязанный протеже не догонит. Мингю не удержался от усмешки, вылез и пошёл следом, подняв воротник куртки.

Прогулочная зона набережной предсказуемо пустовала, и некому было удивляться, что двоим парням зачем-то понадобилось переться под мост, сойдя с тропинки. Мингю был заинтригован. Спрашивать у инспектора подробности было неловко, а уж Дохён сейчас явно скорее сожрёт его и выплюнет, чем поделится информацией. Оставалось только внимательно смотреть и делать выводы.

Галька под ногами закончилась, и от воды его теперь отделяло полтора метра грубого песка. Мингю полюбовался открывающимся на город за рекой видом, потом спохватился и догнал Дохёна. Как раз вовремя: тот наконец нашёл то, что искал, повернулся к Мингю и посмотрел с мрачным весельем, явно предвкушая нечто.

– Уверен, что не обделаешься? – уточнил он донельзя обидным тоном.

У Мингю зачесался кулак (ну или хотя бы палец), но он сдержался. Отозвался с равнодушным видом:

– Есть от чего?

– Ну-у… – Дохён медленно развёл руками и отступил в сторону, чтобы Мингю сам посмотрел и проверил. Так он и поступил: шагнул вперёд и склонился над чем-то на песке…

А через мгновение это что-то набросилось на него, метя в лицо, и Мингю спасла только реакция. Лицо он успел прикрыть рукавом, и нечто цапнуло куртку, пожевало секунду и выплюнуло – и снова атаковало, прыгнув сверху (Мингю так и не понял, когда успел упасть).

Дохён что-то крикнул, но Мингю не разобрал, занятый разборками с неведомым монстром. Нечто хлопало крыльями, яростно скрежетало и упорно пыталось вцепиться Мингю в лицо на манер лицехвата из «Чужих», обдавая его запахом гнили и речной воды.

Дохён ухватил его за крыло и метким, сильным броском успокоил о каменную стену. Но Мингю от этого полегчало только на мгновение. Потому что в этот момент с песка поднялось нечто номер два, куда более угрожающего вида, и сделало шаг к нему, явно намереваясь откусить хороший кусок.

Что было дальше, Мингю так и не увидел, потому что, как и вчера, обидно вырубился.

Глава вторая

Вчера весь день шёл дождь

Чомагу [5], успевший до прибытия детективов вчерашней ночью отъесть изрядный кусок от трупа, вымахал до размера телёнка – как раз тот размер, достигнув которого они уже не боятся нападать на людей. Дохёну не впервой было встречаться с этим видом, да и зажигательные патроны всегда были с собой, но схватка всё равно затянулась на несколько минут. Хорошо ещё навязанный шефом стажёр не успел оклематься, иначе наверняка задолбал бы вопросами.

Взрослый чомагу выбрался из укрытия как раз в тот момент, когда Дохён избавился от его мелкого собрата, и немедленно полез обниматься… вот только проигнорировал стоявшего ближе Дохёна и уверенно шагнул к не отошедшему от встречи с летающей мелочью Мингю. Тот отреагировал не менее непредсказуемо: просто взял и бухнулся в обморок, как нервная дамочка при встрече с мышью. Хотя по виду не скажешь, что такой уж впечатлительный.

Квемуль [6] уже собирался начать свой ужин, когда Дохён сделал первый выстрел. Получив порцию огня в спину, чомагу утробно взревел, развернулся и прыгнул на обидчика с удивительной прытью для кажущегося неуклюжим существа. Дохён к такому был готов. Он ловко ускользнул в сторону и выстрелил второй раз. Особая система глушения звука давала почти стопроцентную гарантию, что случайный свидетель, привлечённый выстрелами, не откинется в шоке от увиденного.

Чомагу с рыком прыгнул снова, целясь в лицо. Дохён увернулся, но когти монстра полоснули по рукаву куртки, распоров его.

– А, чтоб тебя! – Дохён выругался и разрядил в оборзевшего противника весь барабан револьвера. Пять зажигательных патронов – слишком жирно для одного квемуля четвёртого уровня, но куртку было жалко. В конце концов монстр издал жалобный рык, завалился на бок и затих.

Дохён поморщился от вони горелой плоти и побыстрее столкнул палкой останки в реку, благосклонно принявшую подарок. Потом осмотрел куртку и выругался ещё раз: выглядела она так, словно Росомаха впопыхах надел её наизнанку, забыв убрать когти.

Потом он вспомнил о Мингю. Стажёр вроде бы не получил ни царапины (повезло, учитывая, что он не был готов к встрече с мелкой тварью) и просто потерял сознание.

Дохён не удержался и фыркнул, вспомнив их первую встречу. Юри, конечно, малость перестаралась, но какой демон его туда потащил? Детективы не ждали встречи с незнакомцем, зачем-то разыскивающим Шин Хёка, а Юри к тому же была немного на взводе, и вышло такое трогательное знакомство.

И ведь паршивец всё помнил! Не мог, конечно, доказать, что видел там Дохёна, но детали помнил с раздражающей чёткостью. Это всё Юри, мысленно ворчал Дохён, со своей тягой к сирени…

Сейчас надоедливый стажёр снова валялся без чувств, и Дохён задумчиво выбирал между вариантами: оставить его и надеяться, что он вообще всё забудет и поедет к себе домой, или всё-таки лично отвезти в квартиру, которую они с Юри сняли, обставив всё так, словно малец после «дежурства» перебрал с выпивкой.

Дохён всё же решил проявить великодушие (признаваясь себе, что в немалой степени выбор сделан с учётом приказа начальства), взвалил Мингю на спину и без особой заботы перетащил к машине. Отряхнул его куртку, убирая шерсть, стёр следы слюны и крови монстра, после чего устроил стажёра на переднем сиденье, пристегнул ремнём и закрыл дверцу. Потом Дохён тщательно проверил место происшествия, выкинул все гильзы, засыпал песком пятна крови, наконец, вернулся к машине и сел за руль.

Настроение, несмотря на неплохую короткую драку, было откровенно так себе. Главная причина обреталась на пассажирском сиденье. Дохён терпеть не мог, когда ему навязывают общение, тем более с такими упрямыми людьми. С Мингю он был знаком всего ничего, но уже успел оценить степень его настойчивости и занудности. А инспектор взял и согласился на его просьбу о стажировке. И это учитывая специфику занятий девятого отдела Управления! [7] И самое отвратительное – взвалил эту ношу на плечи Дохёна. Как будто Дохён его чем-то смертельно обидел. Отдал бы под командование Дасом – Мингю бы сам через денёк-другой взвыл и попросился обратно на гражданку. Или к Пак Сэюну – у главного техника не забалуешь, быстро выбил бы всю дурь…

И кстати, о дури. Что там Ким Мингю говорил? Ищет детектива Шин Хёка по личным причинам, ради этого прилетел аж из Канады, но при этом не знал его телефона. Конечно, может быть так, что детектив Хёк – любимый дядюшка Мингю, ушедший из семьи много лет назад и пожелавший теперь увидеться с племянником, но к чему тогда столько таинственности?

У Мингю совершенно точно не было номера Шин Хёка, он проверял. И телефон Мингю, и документы – когда они с Юри уже устроили парня в квартире, а курьер привёз из камеры хранения в аэропорту багаж. Юри недовольно морщилась, когда Дохён обыскивал его карманы, но если Мингю на самом деле не искал пропавшего детектива, а вернулся замести следы, это могло повернуть следствие совсем в другое русло и, возможно, дать зацепку.

Зацепки не нашлось. Мингю оказался чист, как слеза младенца: жил в Канаде последние три года, прошёл подготовку в лагере, но в полиции не работал. Пару недель назад решил податься в Корею, купил билет и прилетел. И сразу побежал искать Шин Хёка.

Дохён побарабанил по рулю, остановился на светофоре. Глянул мрачно на дрыхнувшего рядом парня, пробормотал:

– Ну, хён… [8]

Словно услышав его, Юнхо в ту же секунду напомнил о себе: зазвонил телефон. Дохён проворчал себе под нос короткое ругательство, убедился, что Мингю не очнулся, и ответил на звонок:

– Да, хён?

– Всё в порядке?

– Абсолютно, – соврал Дохён уверенным тоном. И столь же уверенно Юнхо в ответ спросил:

– Ну и где облажался?

Дохён усмехнулся: провести Юнхо ему ни разу не удалось.

– Чомагу, – негромко отозвался он, покосился на соседа. Не для его ушей эти объяснения. – Видимо, вернулся за добавкой. Избавился.

– А почему шёпотом? – поинтересовался Юнхо с подозрением. – Стажёр рядом?

– Ага. – Дохён включил дворники: дождь усиливался, и косые капли шлёпались на лобовое стекло, ухудшая видимость. – Дрыхнет. Стресс, всё такое…

– Его укусили?

– Да вроде нет. Заброшу его домой…

– Забросишь его и себя заодно в медцентр, – не терпящим возражений тоном прервал его Юнхо. Дохён открыл рот, но не успел ничего сказать. – Не подлежит обсуждению. Потом доложишь, – приказал хён и отключился.

Дохён кинул взгляд на бессовестно сопящего соседа и чуть не завыл, как злобный призрак. Шёпотом высказал всё накипевшее и крайне неохотно свернул обратно к мосту Чхонхо.

Медицинский центр Асан в округе Сонгпа, помимо прочих, обладал одним неоспоримым плюсом. Там работал терапевтом давний друг Юнхо, Пак Сонхун – внештатный врач девятого отдела. Юнхо упорно зазывал его к себе, Пак Сонхун так же упорно сопротивлялся – не хотел вляпываться в это ещё глубже. Говорил, ему хватает того, что он видит призраков, и он совершенно не мечтает оказаться к ним ещё ближе. Но никогда не отказывал, если кому-то из детективов требовалась помощь – к примеру, если покусает взбалмошный ённо [9], или догонит злобная собака-людоед сигингён [10], или…

В общем, как бы Пак Сонхун ни уворачивался от своей коварной способности видеть потусторонний мир, тот находил его сам и ехидно смеялся в лицо. Терапевт вздыхал и покорно принимался за работу.

Каким-то образом ему удавалось скрывать истинную причину травм, вбивая в электронные базы то укус собаки (пациент чувствует себя удовлетворительно, после осмотра и капельницы отправлен домой), то неудачное падение с лестницы (вывих лодыжки, растяжение запястья, что вы, никаких следов от многочисленных острых зубов) и всё в таком же духе.

Юнхо высоко ценил подобную лояльность и считал Пак Сонхуна одним из своих людей, как бы тот ни отмахивался от подобной чести. А быть своим человеком у Ан Юнхо – это значило много. Потому что хён был человеком, за которым хотелось идти. И даже если он ошибался и шёл в неправильном направлении, никогда не сдавался и находил выход.

Мингю всё ещё не пришёл в себя (кто бы мог подумать, что он настолько впечатлительный?), ждать Дохён не хотел, поэтому пришлось, поскрипев зубами, снова тащить его на себе.

– Голова закружилась, вырубился, – с фальшивой улыбкой объяснил он захлопавшей глазами медсестре, которая шла навстречу в холле. – Господин Пак Сонхун свободен?

Пак Сонхун оказался свободен и вдобавок как раз спустился к автомату с кофе, и искать его не пришлось. Окинув Дохёна привычно изучающим взглядом, он махнул рукой в сторону ближайшей приёмной. Дохён подавил вздох и потащил спящего красавца туда.

– Жертва? – профессиональным тоном осведомился Пак Сонхун, закрывая дверь и подходя к шкафу с инструментами.

– Стажёр, – отозвался Дохён, не слишком ласково сгружая Мингю на стул.

Терапевт надел перчатки и взял диагностический фонарик. Но не успел он проверить реакцию зрачков, как Мингю распахнул глаза и попытался вскочить на ноги. Пак Сонхун, однако, с хладнокровием видавшего всякое человека легко удержал трепыхающегося пациента и всё-таки проверил зрачки, а потом и пульс. Мингю был ошарашен и не сопротивлялся.

– Реакции в норме, – сообщил терапевт, стягивая перчатки. – Немного отдохнёт, и всё будет в порядке.

– Отлично, – отозвался Дохён и, пока Мингю не начал задавать неудобные вопросы, увёл доктора к двери. – Один момент надо уточнить…

– Прошу прощения, – раздался возмущённый голос Мингю, – но как же?..

– Тебе же сказали, нужно отдохнуть, – оборвал его Дохён, – так что отдыхай.

Не слушая возражений стажёра, он вывел Пак Сонхуна в коридор и закрыл дверь.

– Стажёр? – Терапевт смотрел с лёгкой усмешкой. Дохён удручённо кивнул. – С каких пор тебе такое доверяют?

– Хён на меня за что-то злится, – криво улыбнулся Дохён. Взгляд упал на разодранный рукав куртки, и настроение снова начало портиться. Пак Сонхун это, конечно же, заметил:

– Ты, конечно, симпатяга и всё такое, Дохён, но своим видом распугаешь всех медсестёр.

– Ага, – отозвался Дохён и снял куртку, оставшись в лонгсливе. – Для отчёта: я в порядке?

– Всё относительно, – с юмором ответил терапевт, но без лишних слов провёл быстрый осмотр, заведя Дохёна в другую приёмную. – Ты бы поаккуратнее всё же. В прошлом месяце позволил псине до тебя добраться, в том году вообще…

– Я постараюсь. – Дохён быстро улыбнулся. – Что ж, я пойду заберу своего подопечного. – Он скривился при этих словах. Пак Сонхун хмыкнул:

– Береги себя. Ты нужен этому миру.

Дохён в ответ на пафосное воззвание усмехнулся, кивнул и пошёл за Мингю.

Стажёру не отдыхалось. Он стоял у стойки регистрации и общался с медсестрой. Судя по виду, Мингю успел её изрядно достать, и Дохён прекрасно понимал девушку.

Он подошёл к стажёру, хлопнул его по плечу довольно сильно:

– Что, не спится?

– Что там произошло? – Мингю посмотрел на него мрачно, с вызовом.

Дохёну на мгновение остро захотелось рассказать правду, не жалея ярких красок и деталей. Он с трудом удержался, представив реакцию неуёмного новичка, а потом – хёна. Вздохнул про себя, улыбнулся медсестре и посмотрел на Мингю уже серьёзно:

– Бродячая собака.

– Собака? – Мингю явно не поверил. Дохёну было плевать. – И ты что, потащил меня смотреть на собаку?

Дохён чуть не треснул его по голове. Снова вздохнул, развернул парня к выходу и подтолкнул. Хотелось коленом под зад, но силой воли остановил себя.

– Пару дней назад течение вынесло на берег труп, – негромко объяснил он, когда они спускались по ступенькам. Дождь перестал, но влажность всё равно зашкаливала. Хотя до сезона дождей был ещё месяц с лишним, в этом году весна решила поплакать раньше обычного. – Судя по всему, очередная жертва в серии, которая тянется с прошлого месяца. Нужно было проверить ещё раз, вдруг мы что упустили. А собака, видимо, забрела откуда-то. Всё устраивает?

Мингю раздумывал довольно долго. Они уже успели сесть в полицейский «Хёндай», Дохён завёл машину и тронулся с места, выезжая на дорогу. Процентов девяносто из рассказанного им было правдой: и про труп, и про серию, и про проверку. Разве что монстр из страшилок в эту стройную теорию не вписывался, но его прекрасно заменяла собака.

– А летучее? – Мингю не упустил возможности доказать, что он тот ещё зануда.

– Летучая мышь, – без промедления отозвался Дохён, повернул направо и въехал на мост. – Они ночью у реки ловят насекомых. Видимо, от тебя чем-то пахло, вот зверушка и решила тобой полакомиться.

«Знал бы ты, – подумал он про себя, – насколько зверушка на самом деле хотела перекусить, наверняка не был бы так спокоен». Встреча с чомагу не входила в его планы, но, учитывая шанс вляпаться в потустороннее в ходе обычной проверки, Дохён был готов ко всему.

Ладно, почти ко всему. Чего он не ожидал, так это того, что на него повесят опеку над стажёром. Дохён был намерен серьёзно поговорить с хёном и пообещать ему что угодно, лишь бы стажёра перевели к кому-нибудь другому. Вот хотя бы к Дасом. Та будет счастлива…

– Летучая мышь, – повторил Мингю задумчиво. – Собака. Труп.

– Складно излагаешь, – оценил Дохён. – К чему ведёшь?

Мингю не ответил. Он сидел, потирая лоб, хмурился и смотрел вперёд. Дохён подозревал: парень попросту не может собраться с мыслями, но уж когда соберётся, снова начнёт задавать вопросы. Надо было поскорее довезти его до квартиры и хотя бы на какое-то время дать себе передышку.

На часах было почти двенадцать. Дохён привык ложиться поздно и не испытывал особого дискомфорта, но не отказался бы от перекуса. Неожиданно для себя спросил:

– Голоден?

– М-м? – Мингю, погружённый в свои мысли, посмотрел рассеянным взглядом. Пожал плечами, потом кивнул: – Было бы неплохо, да.

– На шикарный ужин в ресторане не надейся, – предупредил Дохён, заворачивая на парковку у круглосуточного кафе. Мингю в тон ему откликнулся:

– Не надейся, что я бы согласился.

Дохён хохотнул, выбираясь из машины:

– А ты не безнадёжен!

Шашлычки из курицы с различными закусками парни умяли за несколько минут, горячий кофе решили взять с собой. Мингю больше не задавал вопросов, и Дохён не знал, радоваться этому или начинать подозревать, что стажёр готовится завалить вопросами оптом. Потом малодушно решил: пусть у Юнхо об этом голова болит, и успокоился.

– Утром лучше не опаздывай, – посоветовал он, когда Мингю вышел. Стажёр кивнул:

– Спасибо.

Дохён махнул ему рукой и уехал, оставив задумчивого Мингю стоять перед домом.

Сам он, однако, домой не поехал – позвонила Дасом и попросила заехать. Дохён поинтересовался, не терпит ли дело до завтра; Дасом ворчливо отозвалась, что это в его интересах, и отключилась.

Дохён рассуждал так: если можешь что-то сделать сегодня, не откладывай на завтра. Завтра будут новые открытия и проблемы. Если Дасом хочет встретиться не в участке, значит, у неё есть нечто, что она не желает светить. А уж если уточняет, что это в его интересах…

Ночной Сеул сиял множеством разноцветных огней: фонари, рекламные щиты, автомобильные фары, свет в окнах домов – при движении всё сливалось в единый калейдоскоп. Дохён родился не в столице и переехал сюда несколько лет назад, но ощущал себя в Сеуле как дома. Ему нравилось жить в постоянном движении, быть частью никогда не спящего города с его автострадами, парками, многочисленными кафе, мостами через реку Хан, небоскрёбами, национальной деревней…

Иногда он задумывался, насколько ему хотелось бы жить в мире, в котором призраки и монстры всего лишь страшилки для детей и особо впечатлительных людей. В мире, где самое странное, что ты можешь увидеть, – собственное отражение в зеркале после затянувшейся пирушки. Смог бы стать обычным офисным работником, учителем, ресторатором? Ходить по улицам, не беспокоясь, что на тебя может напасть злобный призрак или оголодавший монстр, не встречать агрессивных тварей огнём и железом, не чувствовать жжение предупреждающей татуировки на предплечье?..

Дохён давно был знаком с теневой стороной и не мыслил своей жизни без этого знания – пусть часто обременительного и опасного, но дающего ощущение, что ты приносишь пользу и защищаешь людей. И лучше уж монстры, чем офис!

В забегаловке, в которой Дасом иногда заказывала поздний ужин, почти никого не было – только пара мужчин вела неспешную философскую беседу под очередную бутылку соджу да дремал в уголке прилично одетый парень, откинувшись на спинку сиденья.

Дасом сидела за крайним столиком и явно нервничала: оглядывалась, барабанила пальцами по потёртому пластику столешницы, качала ногой, а когда увидела Дохёна, выдохнула с явным облегчением:

– Ну наконец-то! Что так поздно?

– У меня стажёр, если не в курсе, – отозвался Дохён хмуро, садясь напротив. – Чего не спится?

– Когда это я ложилась в такую рань?

– Ага, режим другой. А вот люди иногда спят, представляешь. – Дохён зевнул в кулак, посмотрел на Дасом серьёзнее. – Так что у тебя там?

Дасом вытащила из кармана маленький – со спичечный коробок – свёрток, положила на стол и подвинула к Дохёну:

– То, что ты запрашивал. Не открывай на свету, а то сам знаешь, что будет.

Дохён задумчиво кивнул, забрал свёрток и сунул в карман. Быстро улыбнулся:

– Не буду даже спрашивать, где ты его достала.

– Не хочешь ранить свою нежную психику? – проворчала Дасом. Дохён отметил: она нервничает, но кажется, свёрток был ни при чём.

– Что стряслось?

Дасом помолчала, закусив губу и глядя в окно. Дохён терпеливо ждал.

– Что-то не так, – наконец произнесла Дасом негромко. Дохён приподнял брови: о чём речь? – Что-то меняется, с каждым днём.

– Квемуль? – быстро уточнил Дохён. – Квисин? [11] Дух?

Дасом сделала глубокий вздох, помотала головой и одновременно пожала плечами:

– Я не знаю. Не могу определить.

– Район сможешь назвать?

– Сложно сказать. Но, думаю, ещё несколько дней, и если всё будет идти с такой же скоростью, смогу определить. – Особой уверенности в словах Дасом, впрочем, не было.

Дохён задумчиво потёр переносицу, задал вопрос:

– На что похоже?

Дасом ответила не сразу. Поразмышляла минуту, что-то прикидывая про себя. Склонила голову к плечу и предположила:

– Почти уверена: кто бы это ни был, он связан с водой. Сильнее всего аура искажается у реки.

– Так-так, – протянул Дохён, – а ведь наш убийца как раз у реки промышляет…

– Думаешь, это не чомагу? – быстро спросила Дасом. Дохён качнул головой:

– Я никогда и не считал его главным подозреваемым. Тем более ему нет надобности находиться всё время у реки.

Дасом молчала и нервно пила свой сок. Мелькнула мысль: кто же смог так напугать её, но тут же сменилась другой.

– Пятеро убитых, все найдены у реки. Преступления совершены за последние девять дней, – размышлял Дохён вслух. – Почерк явно один. Всем жертвам просто перегрызли горло, выпили кровь и бросили труп. За это время в городе не регистрировалось появления квемуля сильнее шестого уровня. Возможно, это новый вид, но не думаю, что этого не заметили бы. Возможно, существо, убившее людей, безумно даже по меркам монстров. А может, это гибрид, и тогда мы о нём, считай, ничего не знаем. Вариантов слишком много. Если хотим раскрыть это дело, нужно узнать, было ли что-то общее у жертв и на кого ещё могут напасть.

– Гибрид? – Дасом подумала немного, помотала головой, выглядя не слишком уверенно. – Такого почти не бывает, знаешь же.

– Такие почти не доживают до взрослого возраста, – поправил её Дохён. – Кто знает, что могло измениться. Ты же вон что-то почуяла. Жаль только, не можешь ничего сказать точно.

– Я тебе что, собака? – огрызнулась Дасом, допила сок и встала. – Что-то новое появилось в городе, и у меня плохое предчувствие. Потом не говори, что не слышал.

– Дасом.

– А? – Девушка обернулась, наткнулась на задумчивый взгляд и села обратно. – Что?

Дохён чувствовал себя так, словно стоит в тумане, а вокруг вьются бесшумные тени, играя с ним, и не факт, что стоит протянуть руку, и он поймает одну из них. Но попытаться стоило. Что-то подсказывало ему: напугавшее Дасом связано с их расследованием.

– Что ты там говорила про последнюю жертву?

– Джин не захотел говорить. – Дасом понизила голос и даже сгорбилась немного при упоминании связного. Дохён понимал её. Ему тоже становилось некомфортно рядом со скорым на приговор и расправу токкэби [12], контролирующим часть теневой стороны столицы. – Намекнул: ему известно, кто к этому причастен…

– С какой радости он так расщедрился? – перебил Дохён. – Лишнее слово без платы клещами не вытащишь, и тут вдруг рассказать захотел?

– И заявил, что расскажет об этом только тебе, – заявила Дасом мрачно. Дохён подарил ей безмятежную улыбку:

– А про себя подумал, какой это удобный шанс избавиться от меня, да?

– Он не нарушит договор, – заявила Дасом, впрочем, абсолютной уверенности в её тоне не было. Дохён вернул мрачную усмешку:

– Пока ему это выгодно.

– Ну так что, пойдёшь?

Дохён, казалось, уже не слушал её. Он рассеянно кивнул, махнул рукой на прощание.

Подумать действительно было о чём. По личным причинам любое изменение энергетической ауры (а значит – появление монстра или призрака, чаще всего озлобленного и сильного) заставляло его нервничать и искать всё новые и новые решения проблемы. Времени оставалось всё меньше, а он так и не нашёл пока ответов…

Дохён резко поднялся на ноги, едва не снеся пластиковый столик, и вышел на улицу. Настроение было паршивым.

Квартира встретила тишиной и неприятной духотой. Мингю разулся, повесил куртку и пошёл открывать окно. Кондиционер то ли сломался, то ли вообще был установлен только для вида – толку от него не было. Мингю сделал себе пометку: вызвать мастера, чтобы тот проверил.

Сонливость навалилась внезапно, напоминая, что несколько дней назад он жил по другому режиму. Мингю решил последовать совету организма и Ли Дохёна, умылся и лёг. И сразу провалился в сон.

Проснулся он без будильника, ещё удивился, как так… пока не глянул на часы. 2:12. Мингю застонал и укрылся тонким одеялом с головой. Но сон ушёл так же быстро, как пришёл, предлагая ворочаться в постели и размышлять. Самое время для мрачных мыслей, тревожности и прочих подобных «приятностей».

Надежда уснуть таяла с каждой минутой. Мингю вздохнул, откинул одеяло и сел, отчётливо представляя себе, в каком виде заявится завтра на работу, проспав всего пару часов. Подумал, не принять ли снотворного; потом вспомнил, что вообще-то у него нет никакого снотворного и даже молока, чтобы подогреть и выпить.

– Ну ладно, – пробормотал он, поняв, что заснуть не удастся. Решил разобрать привезённый курьером и оставленный в коридоре багаж (кстати, он совершенно не помнил, чтобы заказывал доставку багажа, а значит, это тоже дело рук Дохёна).

Багажа было немного: в основном одежда, пара памятных вещей, подаренных мамой. Мингю наскоро развесил одежду, документы прямо в папке сунул в ящик гардероба. Потом открыл потрёпанный ноутбук, включил его. Пока ноут просыпался, сходил на кухню, убедился, что ничего съестного нет, налил себе воды и вернулся в комнату. Постоял у окна, глядя на медленно падающие в ночной тишине лепестки вишни, на помытую вчерашним дождём стену дома напротив, и вернулся к столу.

Что именно он хотел искать в Сети, Мингю ещё не решил. Сформулировать запрос так, чтобы ссылка вела на более или менее адекватный сайт, было бы трудно, учитывая, что узнать он хотел о загадочной собаке, напавшей на него.

Потому как он весьма скептически относился к собакам, кожа у которых была такой жёсткой, а шерсть – Мингю повертел в пальцах найденную на воротнике куртки шерстинку – напоминала скорее тупые полые иглы.

Ну и какой запрос посылать в Сеть? «На меня напало странное существо размером с откормленную овчарку, покрытое иглами, что делать?» Ничего другого в голову не приходило, и Мингю решил попытать удачу и вбил в поисковой строке Naver [13]: «Странные существа на городских улицах».

Запрос предсказуемо привёл его на страницу, полную ссылок на паранормальные ресурсы. «Что делать, если вы увидели кысындэ [14], а он увидел вас? Ни в коем случае не проходите под ним!» – гласил первый заголовок. Мингю кликнул по ссылке, настроенный максимально скептически, – и не разочаровался.

– Это явно был не кысындэ, – пробормотал он, разглядывая жуткого вида огромное существо с горящими глазами. Закрыл сайт и перешёл к следующему.

«Призрак Чаю-ро [15] снова замечен! Звезда кей-поп группы N, известный под сценическим именем Сон, сообщил в своей социальной сети, что видел знаменитого призрака – женщину с длинными волосами и выколотыми глазами, когда ехал домой с фотосессии. «Ещё бы немного, и она забралась в машину», – говорит Сон, не скрывая страха…»

– Тоже мимо. – Мингю пару секунд почитал откровения звезды, изучил фото, сделанное с телефона: смутный силуэт в сумраке, вроде бы похожий на описываемого призрака… но, по мнению Мингю, имеющий все шансы на то, чтобы оказаться загримированной девушкой. Чего только ради хайпа не сделаешь?

Попутешествовав по ссылкам и ознакомившись, наверно, со всеми популярными городскими легендами, Мингю решил, что с него хватит (и так наверняка всякая фигня будет сниться, если он вообще сможет заснуть), и решил сменить цель. Вбил в строке поисковика «Сеул детектив Шин Хёк» и кликнул мышкой.

Ожидаемо по детективу информации было мало; в основном ссылки вели на личные страницы в различных социальных сетях и мессенджерах, но ни один профиль явно не принадлежал человеку, которого искал Мингю. Он упрямо продирался сквозь лес ненужных данных и наконец нашёл короткую заметку в электронной версии газеты «Корейский ежедневник» [16].

«Детектив Шин Хёк, на прошлой неделе предоставивший важные сведения о ходе расследования нашумевшего убийства господина Сон Сыквана, согласился поделиться кое-какими данными, не попадающими в категорию конфиденциальных. Прежде всего он заявил: полиция располагает важными уликами, позволяющими с уверенностью утверждать, что жертва не была знакома с убийцей…»

Мингю дочитал заметку до конца, перешёл по ссылке на предыдущие номера газеты, удостоверился: это не то, что он ищет, и продолжил поиск. Однако больше ничего полезного на глаза не попалось, кроме комментария на последнем просмотренном сайте.

«Детектив Хёк понятия не имеет, во что вляпался. Всё это дело крайне дурно пахнет. Полиция всегда думает, что знает всё, но даже те, кто видит теневую сторону, не может ничего сделать. Детектив Хёк, отступите, пока не поздно!»

Мингю перечитал комментарий, оставленный более месяца назад кем-то под ником «Чосонский стрелок». Конечно, это могло абсолютно ничего не значить, а «стрелок» был всего лишь интернетным троллем. Однако интуиция, задремавшая было во время блуждания по сайтам, встрепенулась, намекая, что в этом что-то есть.

Он скопировал текст комментария в заметки, добавил статью, к которой комментарий был оставлен, и на всякий случай – ещё парочку похожих. Потом перешёл в профиль «стрелка». Тот не заходил в Сеть довольно долго – оставленный комментарий как раз был последним. Мингю пробежался по предыдущим комментариям. Пользователь предпочитал критиковать, кажется, всех, кто хоть немного был приближён к власти. Проходился он по чиновникам, министрам, преподавателям университетов, полицейским, бизнесменам… Мингю подумалось: исчезновение «стрелка» из Сети (а то и, чем чёрт не шутит, в реальной жизни) было вполне себе предсказуемым. Может, перешёл дорогу кому-то.

Личные данные радовали почти полным отсутствием. Только ник, дата регистрации на сайте, дата последней вылазки в Сеть. Мингю сделал себе заметку: написать администратору, чтобы тот дал доступ к профилю и информацию о «стрелке». В то же время он был настроен весьма скептически и не собирался полагаться только на эту крайне призрачную зацепку. Комментарии в Сети – совсем не та штука, которой следует руководствоваться при поиске человека.

А ещё нужно будет обратиться к инспектору Ану и попросить его поделиться всем, что знает полиция. Мингю подумал и решил: расскажет шефу всё как есть, не скрывая. Что он понятия не имеет, кто такой Шин Хёк, и кем он был для его мамы, и зачем его искать… Хотелось верить, Ан Юнхо не откажется помочь.

Что же касается недавней встречи со странным существом, Мингю пока не определился, что ему думать. Выросший с уверенностью, что никому нельзя полностью доверять, Мингю считал себя человеком прагматичным и занудным. Никакой мистики, никаких страшилок; всё объясняется логически и просто. Из-за этого его если и звали на посиделки у костра, не рассчитывали на его испуг. Не портит атмосферу жути скучными рассуждениями – и на том спасибо.

Разумеется, в Канаде хватало своих городских легенд и ужастиков: квебекские мертвецы, Горящий туннель, монстры в озёрах и на кладбищах… Мингю как-то на спор прошёл в одиночку через кладбище и, конечно же, не заметил ничего странного или жуткого. Хотя, положа руку на сердце, ощущение всё равно было не из приятных. Но об этом он умолчал.

В общем, Мингю предпочитал верить только в то, что можно увидеть, потрогать, объяснить. Городские легенды о призраках и мистических существах в абсолютном своём большинстве не подходили. По пьяни чего только человеку не привидится, а развитое воображение способно из любой тени сделать монстра. Да и те немногие инциденты, что выбивались из общего строя, наверняка легко объяснялись, стоило страху сдать позиции: чёрная собака, шальной сквозняк, упавший со скалы камень… И ничего сверхъестественного.

Мама шутила, что никогда не могла испугать сына страшной сказкой, даже в глубоком детстве. «Ты смотрел так серьёзно, и мне становилось неловко: как будто это мне пять лет, и это я должна испугаться», – говорила она, обнимая его, и всё-таки находила, чем испугать: щекотала, а Мингю с визгом вырывался из объятий.

Воспоминания вызвали улыбку, и на какое-то время Мингю позволил себе расслабиться и забыть о настоящем. Он скучал по маме так сильно, как вообще не мог представить, что можно скучать по кому-то. Сожалел, что уделял так мало времени разговорам с ней, занятый попытками выстроить дружбу с ровесниками, очаровать девушку, научиться играть на гитаре… Всё время был занят. Думал, всегда сможет посидеть с ней в тишине, обнимая за плечи и чувствуя тепло на душе. А потом вдруг оказалось: нет. Не сможет. Не посидит, не увидит, не…

Мингю сглотнул комок в горле, заморгал, смахивая слёзы. Одиночество окружало его, и порой казалось: это всё, что ему осталось. Ни друзей, ни дома, ни близких. Только и оставалось цепляться за любую вещь, способную вывести на дорогу, ведущую к ясной цели.

Сейчас такой зацепкой для него был детектив Шин Хёк. И Мингю знал, что будет идти по следу до конца. Или он найдёт детектива, слово которого было таким значимым для мамы, или вырвет информацию о том, где он находится, у любого, кто ей владеет. Будь то человек, зверь или призрак.

Девятый отдел в три часа ночи радовал тишиной и практически полным отсутствием людей. Только дежурный офицер бдел на своём посту да двое трудоголиков заседали в кабинете, на двери которого висела табличка «Инспектор Ан Юнхо», пили холодный чай и вели утомительный разговор.

– Говоришь, вырубился сразу? – уточнил Юнхо в третий раз, сложив руки домиком и глядя на Дохёна изучающим взглядом. Дохён потянулся и кивнул:

– Ага. Как будто его Джет Ли ногой с разворота ударил.

– До физического контакта?

– Мелкий ему волосы пересчитать успел, но вряд ли его силы хватило бы. Ставлю на то, что это взрослый на него так подействовал. – Дохён заглянул в чашку, поболтал остатки чая и допил. Поморщился: – Слушай, хён, давай в следующий раз всё-таки кофе.

– Угу, – рассеянно отозвался Юнхо, выглядевший идеально даже в это время суток. Дохён всегда завидовал способности Ан Юнхо оставаться в отличной форме в любое время и при любых обстоятельствах. И таланту схватывать детали и соединять их воедино – тоже.

– Значит, Ким Мингю обладает высокой чувствительностью к потустороннему, – уверенно заключил Юнхо, глядя перед собой. Дохён кивнул, соглашаясь. – Надо будет проверить, какой спектр и направленность. Завтра же и займёшься.

– Да за что?!.

– И заодно займёшь его, а то парень любит лезть куда не следует.

– Но почему я?! – Дохён на мгновение замолчал, пытаясь понизить октаву, а то голос норовил сорваться. – Почему вообще офицер Ён считает правильным отправлять всех прохожих в девятый отдел? У нас что, приют для особенных?

– Офицер Ён выполняет мою просьбу, – отозвался Юнхо спокойно. Дохён недоумённо моргнул. – Не хочу упускать ни малейшей возможности набрать наконец полный комплект специалистов.

– Тебе нас не хватает? – пробурчал Дохён. Юнхо красноречиво хмыкнул:

– С избытком хватает! Я имел в виду – специалистов, способных не запороть дело просто потому, что с информатором не нашёл общий язык…

– Это был несчастный случай.

– Или потому, что ему показалось, что он разговаривает не с хозяином дома, а его двойником…

– Это было давно!

– Дасом вообще переходит все границы. – Юнхо не собирался останавливаться. – С какого перепугу она решила устроить перестановку? Ей что, фэншуй в голову ударил?

– Не фэншуй. – Дохён не стал уточнять, что именно ударило в голову эксцентричной коллеге. – Но, хён, ты же не станешь утверждать, что мы абсолютно безнадёжны?

– Не стану, – милостиво пообещал Юнхо и тут же добавил: – Но это не мешает вам такими быть.

– Думаешь, Ким Мингю исправит ситуацию? – проворчал Дохён.

– Он только прилетел и тут же идеально вписался в ваш…

– Наш общий.

– Ладно, наш… бардак. Считаю, стоит обратить на него внимание. А ещё, – Юнхо посерьёзнел, – он каким-то образом смог справиться с внушением Юри. Притом, что чомагу его вырубил сразу. Ходячий парадокс. Вспомни-ка, сколько таких случаев было?

Дохён честно постарался припомнить и помотал головой. Ким Мингю сразу получил ещё несколько очков по шкале «подозрительный засранец».

– Может, Юри не старалась особо? – выдвинул он предположение, сам не особо веря в подобное. Юнхо с усмешкой покачал головой:

– Её способности не включаются, как фонарик, Дохён. Ким Мингю определённо интересный субъект. Не знаю пока, хорошо это или плохо, поэтому мы должны наблюдать за ним.

– Ты говоришь как злодей-середнячок. – Дохён ухмыльнулся. Юнхо вернул ухмылку:

– А ты – типичный друг героя, влипающий в передрягу и пребывающий там до конца фильма.

Дохён состроил гримасу, показывая несогласие с таким мнением о себе, но продолжать не стал. Серьёзно спросил:

– Что ему можно видеть?

Юнхо ответил не сразу. Подумал немного, пожал плечами:

– Посмотрим. Если он сможет нам помочь, завербуем. Если нет… Что ж, придётся Юри поднапрячься и обеспечить парня новыми воспоминаниями. Это будет лучший вариант для него.

– Если он… что? Злодеем окажется? – уточнил Дохён. Юнхо потёр лоб:

– Хотелось бы верить, что он на нашей стороне. В общем, держи его при себе…

– Хён!!! А как же личная жизнь?

– Пока не узнаем, кто он такой, Ким Мингю будет твоей личной жизнью, – отрезал Юнхо. – Всё, Дохён, ты мне надоел. Вали домой.

– Личная заноза он будет, – проворчал Дохён, но спорить не стал. Ан Юнхо был, кажется, единственным человеком на планете, с кем Дохён никогда не спорил до хрипоты и не гнул свою линию. – Пошли, подброшу до дома.

– Я и тут могу…

– Спать на работе – дурная привычка, – заявил Дохён, выключил свет, открыл дверь и подождал, пока Юнхо выйдет. Тот похлопал его по плечу, без слов выражая благодарность за заботу, и для Дохёна это значило много.

Глава третья

Следуй за слабым светом

Стремление всегда и везде выглядеть и действовать идеально было для Ан Юнхо привычкой сродни принятию душа. Злые языки за спиной шептали: немудрено, при таких-то деньгах и семейном статусе. Юнхо на это старался не обращать внимания.

Семья дала ему образование, уверенность в себе и завтрашнем дне, возможность жить в комфорте. Взамен от него требовалось возглавить семейный бизнес, когда отец решит уйти на пенсию. Юнхо эта перспектива не прельщала, о чём он вежливо сообщил отцу, отказавшись поступать в выбранный им престижный университет за границей и подав документы в Сеульский национальный, на кафедру международных отношений. Ан Минджун какое-то время ворчал на сына, но, в общем-то, принял это.

Юнхо окончил университет с отличием, а потом совершенно неожиданно для родни поступил в Корейский национальный полицейский университет в Асане. Этого Ан Минджун уже не смог принять. Нет, он не стал выгонять строптивого сына на улицу или клеймить его позором. Юнхо мог жить так же комфортно и ни в чём не нуждаясь. Но отец не упускал ни единой возможности упрекнуть его, как бы между прочим заявляя, что в его время молодёжь беспрекословно слушалась старших. Что выбранная единственным сыном профессия не принесёт ему ни почёта, ни финансового благополучия. Когда бывал особенно раздражён, мог выразиться и обиднее.

Юнхо ощущал давление с его стороны все четыре года учёбы, и это очень тяготило. Фактически конфликт с отцом был его основной проблемой. Мама отнеслась к его странному выбору легче, но, в конце концов, она всегда его поддерживала, даже если не была согласна.

После КНПУ Юнхо подал заявку в отдел по налаживанию международных отношений при полицейском участке в Каннаме, сняв квартиру в Чхондам-доне [17]. Он бы предпочёл более простое жильё, но мама пришла в ужас, заявила: её сын не будет жить, как какой-то бедняк, на крыше, в конце концов, статус не позволяет, и что подумают люди, узнав, что отпрыск семьи Ан прозябает… Чтобы не огорчать её, Юнхо согласился на апартаменты в престижном районе.

Когда отец узнал о том, что его потенциальный наследник всё ещё не горит желанием каяться в собственной глупости, снова долгое время делал вид, что у него нет сына, а периодически приходящий в особняк молодой человек – кто-то из гостей жены. Он не разговаривал с Юнхо полгода, потом всё же начал цедить слова сквозь зубы, стараясь не смотреть на строптивого сына.

Юнхо его понимал, вопреки ворчанию отца, что сын – дурень, до какого Ондалю [18] далеко. Он подозревал, будь у него самого ребёнок и он бы такое выкинул, не факт, что Юнхо вёл бы себя так сдержанно.

Он любил отца, уважал его и относился с неизменным почтением. Но категорически не желал становиться для него – да и для кого угодно – куском пластилина, из которого можно лепить идеального сына и наследника. И не считал службу в полиции чем-то зазорным. Тем более что мог приносить людям пользу благодаря своему дару видеть теневую сторону и противостоять ей.

Чаще всего теневую сторону – Кыджок – начинали видеть ещё в детстве. Жуткая тень в коридоре, шлёпанье босых ног на втором этаже, неожиданное зловоние, пугающие незнакомцы – кто поверит детским рассказам о таких вещах? Взрослые посмеются и скажут, чтобы не забивал голову фантазиями, и чаще всего после такого внушения ребёнок забывал практически всё увиденное и услышанное.

Но в редких случаях дети продолжали видеть демонов и призраков. Позже кто-то становился шаманом, кто-то, не справившись с давлением, сходил с ума. Иногда духи завладевали человеком, слишком близко подошедшим к их миру. А кто-то становился в итоге тем, кто выбирал сложный путь детектива в особом Управлении по контролю и расследованию теневых преступлений. Официально отдел назывался Управлением по налаживанию международных отношений при полиции, и эту его сторону было разрешено видеть всем.

Юнхо выбивался из общего правила. Он увидел первого квисина аж в восемнадцать, когда допоздна задержался в классе, дорабатывая курсовую. Встречу с призраком прыг-скок [19] он запомнил надолго – как и пришедшую на помощь девушку, которая парой слов смогла прогнать духа убитой девочки, невесть с чего вообразившей, что Юнхо – тот, кто её обидел.

Девушка была обворожительной, и разум Юнхо плавно перетёк из состояния липкого ужаса в растерянно-мечтательное. Но ничего не обломилось. Спасительница оглядела его с невероятно притягательным высокомерием, задержав взгляд на его лице, повернулась и ушла. Юнхо тут же осознал, что ноги не держат его, и опустился на стул. Потом вспомнил жуткого призрака, стоявшего на голове вот прямо тут, и вылетел из аудитории.

Вторая встреча с миром потустороннего произошла практически у его дома, через полгода. Юнхо готовился к экзаменам и возвращался за полночь. Уставший и сонный, он не сразу заметил, как из тени переулка бесшумно выплывает фигура в чёрном и приближается к нему. И только когда за плечом прошелестел чей-то голос, произносящий его имя, Юнхо застыл на месте, ощущая ледяной холод.

– Ан Юнхо. – Свистящий шёпот за спиной обдавал морозом. Юнхо не смел обернуться, но и ждать второго раза не хотел. Понимал, что это совершенно точно не что-то хорошее.

– Ан Юнхо, – повторил незнакомец. Юнхо выдохнул облачко пара, не в силах пошевелиться.

– Ан…

– Ты ошибся. – Ледяной голос оборвал замогильный шёпот.

Юнхо рискнул оглянуться. Девушка, что уже спасала его, стояла гордо и высокомерно смотрела на фигуру в чёрном, вокруг которой клубился туман. Юнхо почему-то не удивлялся.

– Уходи. – Спасительница указала пришельцу путь. – Скажи своим, они ошиблись. Это не он.

Фигура заколыхалась, явно сомневаясь, но в конце концов уплыла обратно в переулок.

Сердце Юнхо сразу оттаяло и забилось; он внезапно осознал, что ладони вспотели. Он посмотрел на девушку со смесью растерянности, страха, восхищения. Негромко спросил:

– Кто вы?

Девушка бросила на него внимательный и немного скучающий взгляд ярких карих глаз, в глубине которых – Юнхо мог бы поклясться – сверкнул огонь. Нехотя произнесла:

– Тебя больше не тронут.

И ушла, оставив Юнхо с отчаянно бьющимся сердцем и кучей вопросов.

После третьего курса университета Юнхо решил пройти практику в качестве дипломата в Управлении при полицейском участке в Каннаме. За пару недель он успел заполучить репутацию заучки и зануды, а также статус помощника суперинтенданта. Он подозревал, что изнанка города таит множество секретов и далеко не все городские легенды – выдумка, но в тот момент рядом не было никого, кто мог бы рассказать об этом подробнее.

Обычная встреча гостей из Таиланда, которым нужно было помочь с заселением в отель, с самого начала пошла не по плану. Суперинтендант Им Кёнсон был в отъезде, его заместитель всё не возвращался с заседания руководителей отделов, и задача встретить гостей легла на плечи Юнхо. В общем-то, ничего необычного… если бы не тот факт, что помощница тайского дипломата, миловидная Нари, внезапно набросилась на него, буквально втянув в номер и захлопнув дверь.

Юнхо, совершенно не ожидавший такого напора, сначала оторопел, но, когда девушка, с такой силой приложившая его к двери, наполовину превратилась в змею и атаковала, норовя вонзить зубы в горло, он быстро пришёл в себя (хотя лучше сказать – был шокирован и действовал рефлекторно). Скользнул в сторону, схватил валявшийся на тумбе зонтик и развернулся к змее как раз вовремя, чтобы заблокировать очередную атаку. О том, насколько это всё не соответствует реальности, не думал: змея атаковала снова и снова, и Юнхо было просто некогда размышлять.

Оборотень остановился, словно давая возможность передохнуть, а потом злобно усмехнулся и напал снова, целясь в ноги. Юнхо успел заблокировать первую атаку, ткнув зонтом в морду змеи, но вот от удара хвостом не ушёл. Отлетел к стене, ощущая острую боль в затылке, грохнулся на колени и тут же перекатился по полу, уходя от очередного замаха хвоста. А потом змея зашипела, но атаки так и не последовало.

Юнхо поднялся на колени и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как змея нападает на человека, появившегося в номере только что. Умело орудуя мечом, мужчина оттеснил змею к стене и, не обращая внимания на попытки укусить его, чётким движением обезглавил её. А когда труп оборотня рухнул на пол, повернулся к Юнхо:

– Неожиданно? – Мелодичный голос принадлежал мужчине лет тридцати в стильном деловом костюме, с которым совершенно не гармонировал окровавленный меч, невесть откуда вообще взявшийся. – Встать сможешь?

Юнхо кивнул и поднялся на ноги.

– Спасибо. – Он склонил голову. Кинул взгляд на змею и тряхнул головой: ну как вообще это объяснить?

– Ты не выглядишь особенно шокированным, – отметил мужчина, занятый тем, что поливал труп оборотня какой-то жидкостью. Потом он зажёг спичку и кинул её на останки, отойдя на шаг назад и потянув за собой Юнхо. – Встречался с таким раньше?

– С таким – нет, – честно признался Юнхо, наблюдая, как останки змеи обугливаются и превращаются в прах. – Что это было?

– Наг [20], – охотно сообщил мужчина, подцепляя зонтиком разбросанные по комнате клочки одежды, принадлежавшей оборотню, и кидая в огонь. На удивление, почти никакого запаха не ощущалось. – Квемуль пятого уровня. Залётная пташка.

– Квемуль? – переспросил Юнхо недоверчиво. Спаситель посмотрел на него, весело хмыкнул:

– А, ну да. Ты же ничего не знаешь.

– Что я должен знать? – Юнхо подобрался, чувствуя, что, возможно, стоит перед разгадкой тайны. Он не испытывал страха – только желание узнать ответы на вопросы.

Мужчина несколько секунд разглядывал его с таким видом, словно решал, сколько информации выдать. Потом кивнул своим мыслям и произнёс:

– Помоги тут всё прибрать, а потом я тебе расскажу, что и как, идёт?

Юнхо согласился без колебаний.

Спасителя звали Джи Хёнсок, он работал в полиции – а ещё был ликвидатором Управления теневых преступлений, занимающегося истреблением монстров и призраков. Он рассказывал Юнхо о своей работе, о теневой стороне и её обитателях и о том, что есть определённый процент людей, которые могут видеть этих существ и защищать обычных людей от них.

– Как, например, ты. – Он указал ложкой на Юнхо, пребывающего в ступоре. Оба сидели в кафе, хотя Юнхо не испытывал аппетита. – Обычно всё начинается в детстве, но бывают исключения, конечно.

– Я? – переспросил Юнхо. Джи Хёнсок явно развеселился, глядя на него, и задал вопрос:

– Ан Юнхо, скажи честно: ты бы хотел отказаться от этого дара?

– Боюсь, если бы и хотел, ничего бы не вышло, да?

– Да, – не без ехидства отозвался Джи Хёнсок, с аппетитом продолжая трапезу. На его предплечье Юнхо заметил татуировку в виде ликориса. Ликвидатор охотно объяснил:

– Сигнализация. Подсказывает, когда рядом кто-то с теневой стороны.

– Теневая сторона… – задумчиво протянул Юнхо.

Джи Хёнсок поднялся и пошёл к выходу, но остановился, чтобы похлопать Юнхо по плечу и негромко проговорить:

– От судьбы не уйдёшь, Юнхо. Ещё встретимся, поговорим.

Юнхо не успел его поблагодарить, не успел ничего спросить: ликвидатор исчез в ночи, оставив его с ворохом новых вопросов.

О том, чтобы стать полицейским, Юнхо задумывался и до этого случая и не стал долго размышлять, прежде чем выбрать КНПУ. На втором курсе он снова встретил Джи Хёнсока, с изумлением узнав, что тот является старшим суперинтендантом в каннамском участке. Джи Хёнсок почти сразу взял его под своё крыло, и с этого момента началось обучение Юнхо всему, что должен был знать ликвидатор Управления.

На четвёртом курсе Юнхо, патрулируя переулки Каннама, получил сообщение о пробравшемся в квартиру к пожилой женщине квемуле. Он сообщил начальству о вызове и направился на помощь женщине.

Глупый мелкий квемуль, пробравшийся в квартиру одинокой женщины, не мог знать, что женщина эта в прошлом была известной спортсменкой и может дать отпор даже потустороннему существу. Прибывший Юнхо застал дивную картину: крепкая и решительная женщина метко дубасила визжащего и запуганного квемуля карнизом. Юнхо на миг растерялся: если бы женщина была из его коллег, ему бы сообщили сразу. Но она являлась обычным человеком без способностей… так каким образом могла увидеть монстра? И, более того, причинить ему вред?

Но пока он разгадывал эту тайну, женщина подкинула ему задачку посложнее: взяла и обернулась призраком гонконгской бабушки [21]. Квемуль поскуливал в уголке, а жутковатая бабушка, половина лица которой была похожа на кошачью морду, проковыляла к замершему Юнхо и проскрипела:

– Покажи ногти.

Юнхо помнил все инструкции, как себя вести при встрече с призраками, но, как назло, почему-то не мог ничего выговорить. Только стоял и смотрел на подходившего к нему квисина, в руке которого откуда-то материализовался нож с ржавым лезвием. Призрак недобро улыбнулся и повторил:

– Покажи ногти.

В распахнутое окно повеял тёплый ветерок, пахнущий цветами персика, и Юнхо наконец вышел из оцепенения. Он поднял руку и показал ногти, не забыв при этом скрестить пальцы. Квисин разочарованно вздохнул, но не оставил попыток подобраться ближе:

– Как тебя зовут?

– Ан Юнхо, Гонконг, – чётко ответил Юнхо, не совершая резких движений. Когда рядом призрак, способный пробежать стометровку за десять секунд, хвататься за оружие не лучшая идея.

Квемуля низшего уровня он собирался ликвидировать пулей с жидким огнём. Против квисина это не действовало. Получалась патовая ситуация: он не рисковал тянуться к оружию, а призрак не мог напасть на него, пока он не совершит ошибку. Будь на его месте ребёнок, бабушка-кошка наверняка не сомневалась бы и напала. Против взрослого она может не осмелиться. Зависит от возраста и силы призрака.

Силы, как оказалось, у бабушки было предостаточно. Она прыгнула вперёд так резко, что Юнхо едва успел увернуться от ножа, мрачно подумав: оружие призраков едва ли не страшнее их самих. Он выхватил револьвер, выстрелил в подкравшегося квемуля и сразу кинул горсть соли в квисина, подлетевшего уже с другой стороны. Попал: бабушка взвыла, а в её плече появилась большая дыра с неровными краями, из которой рассеивался пепельного цвета туман – то, что составляло сущность призрака.

Квемуль решил внести свою лепту, проворно залез по занавеске и прыгнул Юнхо на голову. Юнхо не успел отмахнуться – был занят выяснением отношений с бабулей, – и мелкому монстру удалось оцарапать ему висок и макушку. По лицу потекла кровь, от запаха которой опьяневший квемуль заверещал и закопошился в волосах. Юнхо был занят тем, что спешно вытаскивал из кармашков на поясе железные дротики, и на жгучую боль старался не отвлекаться.

Квисин и не думал стоять в сторонке. Успей Юнхо выстрелить ещё пару раз, было бы легче, а так бабуля замахнулась ножом, и Юнхо смог только частично заблокировать атаку, подняв револьвер. Лезвие прошло краем по запястью и предплечью. Бабуля хищно рыкнула и снова ткнула ножом, но уже в пустоту.

Юнхо избавился от надоедливого квемуля, ударив его о стену и стряхнув, отпрыгнул в сторону и метнул в квисина четыре дротика, практически все сразу. Серебряную пулю подарил квемулю. Тот противно заверещал, отлетев прочь, вытянулся и затих.

Бабуля успела укоризненно взглянуть на него, прежде чем рассеяться клоками дыма, и Юнхо не удержался: показал-таки ей ногти. Всего два и на разных руках, но ей и этого должно было хватить.

А потом он обессиленно сполз по стенке на пол, ощущая нарастающую слабость и головокружение и рассеянно гадая, виной тому яд в слюне квемуля или нечто столь же мерзкое на лезвии ножа. Вызвал подмогу, не смог договорить и отключился – успев в последнюю секунду увидеть прекрасное лицо, которое то и дело появлялось в его снах…

Когда он пришёл в себя в палате госпиталя, рядом скучал куратор, Джи Хёнсок. Заметив, что подопечный очнулся, он закрыл журнал, посмотрел на Юнхо и с сарказмом поинтересовался:

– Это тебя мелкий квемуль так изукрасил?

– Там был квисин. – Юнхо с недовольством отметил, что голос звучит слабо. Он сел, осматривая руки: правая до локтя была перевязана. На голове он нащупал пластырь. – Неприятный сюрприз.

– И ты сплоховал, – безжалостно припечатал Джи Хёнсок. Юнхо подумал немного, издал смешок.

– И я сплоховал, – покорно согласился он. – Обошлось без жертв?

Джи Хёнсок кивнул, уже думая о чём-то другом. Подхватил со стула одежду Юнхо и положил на край больничной койки.

– Тебе уже можно встать, – заметил он. – Я подожду снаружи.

– Сонбэним [22]. – Вопрос сорвался с губ прежде, чем Юнхо успел его обдумать. Куратор обернулся, вопросительно вздёрнул бровь. – Там… кто-нибудь ещё был?

Джи Хёнсок прищурился, словно пытаясь прочесть в душе Юнхо. Такие штуки ему удавались куда лучше, чем Юнхо мог ожидать.

– Энергетический след на месте происшествия принадлежал четырём существам, – наконец откликнулся он, изучая Юнхо внимательным взглядом. – Человеку, квемулю, квисину… и кумихо [23].

Он вышел, оставив Юнхо наедине с растерянностью и восхищением.

Юнхо с некоторой неохотой вынырнул из воспоминаний, когда подъехал к воротам родительского дома и заглушил мотор. Жизнь, в которой на каждом шагу ждало неведомое, жуткое, опасное, стала для него привычной, и порой было сложно поверить, что могло быть как-то иначе. Что он мог бы служить в обычной полиции, а то и поддаться влиянию отца и пойти по натоптанной тропинке бизнеса по управлению сетью отелей по всей стране. Без встреч с монстрами, без схваток с призраками, без будней девятого отдела, сотрудники которого могли свести с ума кого угодно.

Но вот для семьи он оставался – и должен был оставаться – примерным офицером, чья жизнь скучна, амбиции приглушены, и самое интересное в его рассказах – выражаемое вежливо мнение о политике и экономике. Никаких опасностей, ничего потустороннего. Конечно, никто не мог гарантировать, что это потустороннее не решит ворваться в жизнь без предупреждения… но то же можно сказать о любой болезни или несчастном случае.

Юнхо убедился, что выглядит прилично, насколько это возможно при хроническом недосыпе. Пригладил короткие волосы, набрал код, открыл калитку и вошёл во двор.

Это было царство матери, обожавшей цветы: двор утопал в них, а вошедший – в умопомрачительных ароматах. Юнхо предпочитал более нежные и деликатные запахи – сильных ему и на работе хватало – и побыстрее прошёл к ступеням.

На крыльце его уже ждал управляющий. Он церемонно склонил голову, когда Юнхо поднялся, и проговорил:

– С возвращением, господин Юнхо.

– Господин Пэк. – Юнхо ответил таким же наклоном головы и вошёл за управляющим в дом.

Роскошная и одновременно сдержанная обстановка в гостиной всегда казалась Юнхо борьбой наклонностей родителей: отец предпочитал почти аскетичное убранство, мама любила размах и шик. Он улыбнулся, когда в очередной раз проскользнула мысль: а ведь они во всём такие. Разные, порой ссорящиеся из-за этого, но каким-то образом умудряющиеся сглаживать острые углы и оставаться гармоничной парой. Юнхо пока не задумывался о женитьбе, но перед глазами у него был прекрасный пример.

Мама увидела его секундой позже, чем Юнхо – её. Всплеснула руками:

– Юнхо! – и почти бегом спустилась со второго этажа. Юнхо в два широких шага одолел расстояние между ними, подхватил маму и крепко сжал в объятиях.

– Мама. – Он отпустил её, поклонился. – Как поживаешь?

– Заходил бы ты почаще, мне было бы куда спокойнее, – отозвалась Сон Шинхе, улыбаясь и разглядывая лицо сына. – Похудел опять… и спишь, наверно, пару часов в сутки, да? Ох уж эта твоя работа!

Юнхо не мог удержаться от широкой улыбки. От мамы ничего нельзя было скрыть, да и, положа руку на сердце, не хотелось (ну, почти ничего). Рядом с ней ему дышалось легко и спокойно.

– Сын.

А вот про отца он такого сказать не мог. Ан Минджун обладал давящей аурой и не стеснялся использовать её как в бизнесе, так и в семье. Юнхо так и подмывало иногда сделать или сказать что-нибудь вопреки словам отца. Но он сдерживался.

– Отец. – Юнхо склонился в поклоне перед неспешно спустившимся вниз отцом. Выждал пару секунд, прежде чем выпрямиться и посмотреть ему в глаза. – Как твоё здоровье?

– Неплохо, – снисходительно отозвался Ан Минджун, посмотрел на жену, смахивающую пылинки с плеча сына, потом на Юнхо. Потом всё так же неторопливо шагнул к сыну и обнял его. Юнхо ответил тем же.

– Раньше ты заходил чаще, – обронил Ан Минджун, отступая назад. Юнхо пожал плечами:

– Работа…

– А послушался бы моего совета, так жил бы себе с комфортом. – Отец завёл любимую мелодию, и Юнхо про себя вздохнул: это могло затянуться надолго. Спасла мама:

– Ан Минджун, опять ты собрался уморить своего сына голодом? Время обедать, оставь нотации на потом. Пойдём, сынок. – Она ухватила Юнхо за руку и потащила за собой. Юнхо не сопротивлялся. Отец, покачав головой, последовал за ними.

Ан Минджуну исполнилось шестьдесят два, Сон Шинхе была младше мужа на три года. Юнхо был старшим из детей и единственным сыном; его сестре, Юне, стукнуло шестнадцать. Иногда Юнхо думал, каково это – жить в большой семье, делить радости и невзгоды с братьями и сёстрами. Потому что с сестрой они хоть и ладили, слишком большой разрыв в годах мешал поддерживать разговор дольше нескольких минут. Сегодня у школьников был выходной, но Юны что-то не было слышно и видно.

Мама почти насильно усадила его за стол (Юнхо едва удалось сдерживать позиции, пока отец не сел), засуетилась вокруг. Юнхо улыбнулся:

– Мама, садись уже, не беспокойся обо мне.

– Да, Шинхе, мальчик-то уже вырос, – согласился отец не без ехидства и приступил к еде. Юнхо дождался, пока мама сядет и возьмёт палочки, и только тогда сделал глоток воды.

– А где Юна? – спросил он, глядя на маму. Та пожала плечами:

– Говорила, пойдёт к подружке, должна была уже вернуться…

– А вот и я! – заявила Юна, ворвавшись в столовую. Подбежав к брату, она повисла у него на шее: – О-о, классно пахнешь! Ты надолго? Сходим в кино? Там новый фильм вышел с Джисоном, он такой лапочка!..

– Ан Юна, сядь, пожалуйста, – недовольным тоном попросил отец.

Юна сморщила носик, но послушно села рядом с братом и продолжила заваливать его новостями и вопросами, в которых Юнхо запутался на второй минуте. Мама отнеслась к подобному спокойно – такое поведение дочери было ей не в новинку, отец хмурил брови, но ничего не говорил. Юнхо слушал и старался вникнуть, но получалось плохо: Юна спешила вывалить на него столько информации разом, что голова пошла кругом. Он понял только, что у сестры новый кумир – некий Пак Джисон, актёр и «лапочка» (которых Юна меняла каждый месяц).

– Ладно-ладно, – сдался он, – сходим в кино на твоего Джисона…

– У-у, как круто! – Юна вскочила со стула, обняла Юнхо и чмокнула в щёку. – А можно я Минну позову?

– Ага. – Юнхо не мог сдержать улыбки. Юна что-то ещё прощебетала вопросительно, Юнхо кивнул, и сестра с радостным визгом убежала. Видимо, сообщить Минне, что её старший брат согласился непонятно на что.

Мама наблюдала за всем этим с широкой радостной улыбкой, отец делал вид, что нарушение застольного этикета произошло в параллельной реальности. Юнхо решил разбавить молчание лёгкой беседой на нейтральные темы; мама поддержала разговор, отец тоже потихоньку влился, и обед прошёл в приятной обстановке.

Юнхо подозревал: отец не затрагивает болезненную для них обоих тему во время еды, но потом отыграется по полной. Оказался прав. Ан Минджун глянул на него, негромко сказал:

– Зайдёшь в кабинет?

Юнхо подавил вздох, отложил салфетку и встал из-за стола.

– Конечно, отец. Мама, – он склонился и коснулся губами её щеки, – спасибо за еду. Было очень вкусно.

Мама погладила его по щеке и улыбнулась.

Юнхо последовал за отцом в его кабинет, заранее зная всё, что тот скажет и что ответит он сам. Это была своего рода традиция отца и сына: каждый раз, когда Юнхо приезжал домой, начиналась неприятная беседа, в которой каждый стоял на своём до конца, и расходились они недовольные друг другом.

Ан Минджун неспешно прошёл к столу, на котором в абсолютном порядке размещались ноутбук, документы и предметы канцелярии. Показал сыну, чтобы тот садился. Юнхо повиновался.

– Не передумал? – Отец задал вопрос нейтральным тоном, просматривая что-то на экране ноутбука. Юнхо помолчал, негромко проговорил:

– Не понимаю, о чём ты, отец. Разве я делаю что-то плохое, чтобы отказываться от этого?

– Ты размениваешь своё светлое будущее на непонятное настоящее. – Ан Минджун строго уставился на него, нахмурился. – Тебе не пятнадцать, чтобы я разъяснял элементарные вещи. Ладно, если бы ты не захотел заниматься семейным делом и основал своё, это я понял бы. Но тебе взбрело в голову, что можешь стать полицейским…

– Я приношу пользу, – почтительно сказал Юнхо, когда отец сделал паузу. Ан Минджун пренебрежительно отмахнулся:

– Ты – наследник семейного бизнеса, Юнхо! Тот, кто принесёт неизмеримо больше пользы, если вспомнит, где его место!

Там, где ты решил, отец? Даже не подумав поинтересоваться, хочу ли я этого? Юнхо ощутил усталость и горечь, как всегда, когда разговор с отцом заходил на эту тему.

– Я терплю всё это в надежде, что ты в конце концов одумаешься и вернёшься в семью.

Я не уходил…

– Но ты, упрямый мальчишка, возомнил себя великим детективом. Зарылся в свои дела и не замечаешь ничего вокруг. – Ан Минджун прервал нотации, сделал глубокий вдох и посмотрел на сына со смесью раздражения и сожаления.

Юнхо молчал, глядя на отца с выражением почтения. Он понимал причину гнева, но что-то в нём протестовало каждый раз, когда Юнхо допускал мысль, что может согласиться с ним, принять его условия. Отец настолько привык контролировать всё и всех и не желал упускать из виду ни малейшей детали. Всё должно было идти так, как он запланировал.

– Юнхо, – отец говорил теперь мягче, явно приложив для этого усилие, – ты же умный мальчик, ну к чему такие сложности каждый раз? Можешь ты мне объяснить?

– Отец, ты всегда учил меня, что, выбрав путь, следует идти по нему уверенно, – негромко отозвался Юнхо. Ан Минджун открыл рот, чтобы возразить, но промолчал и жестом попросил продолжать. – Возможно, я совершаю ошибку… Но ты учил также, что ошибки – это часть пути и они помогают нам расти.

Отец молча смотрел на него поверх очков. Юнхо улыбнулся ему, мягко сказал:

– Разреши мне ошибиться. Я не буду чувствовать себя успешным, если не ощущаю под ногами твёрдую землю. Разреши мне делать выбор, чтобы я чувствовал себя достойным тебя и нашей фамилии.

Ан Минджун опустил голову, и Юнхо не мог видеть его глаз. Он терпеливо ждал.

– Юнхо. – Отец наконец посмотрел на него, но Юнхо не мог понять, что выражает его взгляд. – Я понимаю тебя. Но не могу принять, что ты, мой единственный сын, уходишь всё дальше. Это разбивает мне сердце.

Как и мне, отец.

– Надеюсь, в следующий раз ты окажешься посговорчивее. Можешь идти, ты вроде спешил.

Юнхо поднялся на ноги, сглотнул комок в горле. Негромко проговорил:

– Отец.

Ан Минджун кинул на него вопросительный взгляд.

– Если я стану руководителем Управления, ты будешь доволен?

Кажется, отец был удивлён этим вопросом. Юнхо никогда не затрагивал эту тему и только иногда размышлял о возможности подобного карьерного роста. Не то чтобы ему этого хотелось – он представлял объёмы бюрократического хаоса на этом уровне, – но раз уж это необходимо, чтобы заслужить уважение отца…

Ан Минджун наконец медленно кивнул, глядя на сына.

– Пожалуй, я не буду стыдиться, – негромко ответил он. Юнхо улыбнулся:

– Тогда я буду усердно трудиться, чтобы достичь этого.

Он поклонился отцу и вышел из кабинета. Грудь жгло от обиды, а ещё грозила атаковать печаль, но Юнхо привычно задвинул их как можно глубже, пообещав себе, что подумает позже и непременно найдёт способ выпустить эмоции наружу без вреда для окружающих и самого себя.

От неприятных размышлений отвлёк звук входящего сообщения. Юнхо вытащил телефон, открыл сообщение.

«Ещё один труп».

– Прекрасно, – прокомментировал Юнхо не без жёлчи и со спокойной совестью пошёл прощаться с мамой.

Утро выдалось так себе. Оставалось надеяться, день будет лучше.

Одним из самых раздражающих чувств Мингю уверенно назвал бы смутное ощущение, что от тебя что-то скрывают. Вроде бы все двери открыты, заходи, изучай, убеждайся, что всё прозрачно… но при этом как будто за спиной сгущаются все тени, которые должны бы окружать. И стоит повернуться, как они неуловимо быстро перетекают снова за спину. И так до бесконечности.

Мингю терпеть не мог, когда не получалось объяснить что-либо с точки зрения логики. Материалист до мозга костей, он не верил во всякую чушь вроде духов, инопланетян, монстров. Поэтому он ощущал лёгкое раздражение после странных событий в квартире пропавшего детектива, а потом – под мостом Чхонхо и надеялся найти ответы на свои вопросы, пока не накопились новые загадки (как оно частенько и бывает).

Когда его без всякой бумажной волокиты приняли на работу в участок, он был немного обескуражен, но очень рад. Тот факт, что пока он числится только уборщиком, Мингю не особо волновал: довелось побыть и кассиром, и охранником.

С коллегами по отделу он знакомился постепенно, как и с местными порядками, и вроде бы всё было привычным, обычным, неопасным… Словно бы ненастоящим.

– Что ж, – пробормотал он, остановившись перед входом в участок и разглядывая большие буквы на фасаде здания, – разберёмся по ходу дела.

Первой задачей в списке важных дел он поставил визит в лабораторию и направился туда, использовав пропуск. В кармане, тщательно запакованная в прозрачный файл, лежала шерстинка таинственной собаки, найденная на воротнике куртки.

В лаборатории оказался только молодой человек крайне болезненного вида, худой и с тенями под глазами. На Мингю он посмотрел сонно-удивлённым взглядом, и Мингю даже заподозрил, что парень не так часто вообще выбирается наружу. Он пригляделся к хозяину лаборатории, пытаясь определить его возраст и решая, как следует обращаться к нему. Нерешительно произнёс:

– Привет, – и когда лаборант вяло помахал рукой в ответ, уже смелее продолжил: – Меня зовут Ким Мингю, я только начал работу.

– Здравствуй, Ким Мингю, – отозвался лаборант неожиданно глубоким голосом, протиснулся между столами и протянул руку. – Я Сон Тэхён, главный в этой обители.

«Значит, он старше», – мелькнула мысль у Мингю, и он неловко дёрнулся, чтобы приветствовать старшего хотя бы лёгким поклоном, но Сон Тэхён величавым жестом остановил его:

– Оставь. Что там ты принёс в клювике? – Он протянул руку.

Мингю немного растерялся и не сразу вытащил файл из кармана. Сон Тэхён издал смешок:

– А потом будешь стоять над душой и ждать результатов, да?

Мингю неожиданно для себя кивнул, и лаборант хмыкнул, принимая файл:

– Новичок, сразу видно. Обычно сюда отправляют кого не жалко, с наказом не возвращаться без ответа. Представляешь, сколько им приходится ждать? Вон там, – он махнул рукой в сторону стены, у которой Мингю заметил столик и пару стульев, как в кафе, – можешь посидеть, кофе там попить, подремать…

– А побыстрее? – Вопрос вырвался сам собой, Мингю тут же закрыл рот, чтобы не нарваться на отказ. Привыкший к простоте обращений в США и Канаде, он частенько ловил себя на том, что его манеры наверняка кажутся грубыми и вульгарными. Мингю решил внимательно наблюдать за поведением окружающих и тщательно обдумывать свои слова, но привычка пока брала своё.

Сон Тэхён, однако, только усмехнулся и поманил за собой, к ярко освещённой зоне:

– Попробуем, торопыга. Ты из какого отдела?

– Девятый. – Мингю осторожно пробрался между столами, заваленными всяким оборудованием и бумагами, следуя за лаборантом к его рабочему столу.

Сон Тэхён посмотрел на Мингю уже с бо`льшим интересом, поднял бровь:

– Новичок, значит? И какой у тебя уровень? – не дожидаясь ответа, он аккуратно вытянул из нагрудного кармана формы удостоверение, всмотрелся в крохотную и почти незаметную циферку в нижнем правом углу. – Ага, третий… – Он покивал своим мыслям, наморщил лоб, словно решая какой-то важный вопрос, и наконец сказал: – Давай так. Не уверен, что могу выдать тебе результат экспертизы, каким бы он ни был, поэтому…

– Но это моя личная вещь, – не сдержался Мингю, потянулся за своей ценной уликой, но Сон Тэхён ловко отвёл руку.

– Я же не говорю, что кто-то будет скрывать от тебя нечто важное, – успокаивающе ответил он. Мингю мрачно отозвался:

– У меня именно такое впечатление, сонбэ. Отдайте файл, если не хотите сообщать результат лично мне.

Сон Тэхён какое-то время изучал его лицо внимательным взглядом, не двигаясь с места. Мингю отвечал тем же, не намеренный терять возможную зацепку ко всему странному, вторгшемуся в его жизнь.

– Боюсь, я не могу отдать тебе улику. – Лаборант не сдавался. Мингю хмуро спросил:

– С чего вы взяли, что это улика?

– С того, что ты принёс её мне, и с того, что мы – здесь. – Сон Тэхён обвёл лабораторию широким жестом. – Ты мог бы отнести её в частную лабораторию, если не хотел делиться.

– Мог бы, – проворчал Мингю, признавая правоту собеседника. Он успел схватить краешек файла с загадочной шерстинкой, пока лаборант отвлёкся, и теперь они оба держались за прозрачный пакетик как за нечто ценное.

Наконец лаборант принял решение, вздохнул и заявил:

– Ладно. Стой рядом, если хочешь, пока я буду работать…

– Откуда я узнаю, что вы не соврёте?

Сон Тэхён развеселился:

– Посмотрите-ка, какой недоверчивый мальчишка!

– Третий уровень – значит, доступ к секретной информации закрыт? – предположил Мингю, до этого как-то не задумывавшийся о подобном.

Сон Тэхён пожал плечами с весьма таинственным видом:

– Ты же не будешь сразу доверять кому попало всё интересное?

– Я не кто попало, – пробурчал Мингю себе под нос, но вынужден был согласиться.

Лаборант тем временем расчистил место для работы, передвинул лампу, надел перчатки и аккуратно распаковал файл с шерстинкой. Нахмурился, рассматривая её на свет, но промолчал. Положил на стёклышко, капнул раствор и задвинул под стекло микроскопа. Мингю так и подмывало посмотреть в окуляр, но он отдавал себе отчёт, что ничего не поймёт. Оставалось только надеяться, что Сон Тэхён не обманет. В крайнем случае можно будет попросить инспектора Ана, объяснить ситуацию…

– На первый взгляд ничего особенного, – пробормотал Сон Тэхён, разглядывая шерстинку под микроскопом. – Где её нашёл?

– У реки, – расплывчато ответил Мингю. Лаборант выпрямился и посмотрел на него со скепсисом:

– Давай так, Ким Мингю. Расскажи мне всё, что знаешь, и можешь рассчитывать на симметричный ответ, если только это не поставит под угрозу чью-либо жизнь или безопасность. Договорились? Конечно, я не раскрою тебе информацию, если сочту, что это не для твоего уровня, но ты же и так это понимаешь?

Мингю подумал немного и кивнул:

– Ладно. На меня напала собака, когда мы с детективом Ли Дохёном…

– О, – прокомментировал Сон Тэхён не без насмешки.

– …Проверяли место преступления у реки. Врач сказал, всё в порядке. Но мне показалась странной сама собака. – Он помолчал, обдумывая мысль о том, насколько вообще этого зверя можно было назвать собакой. – Вот и всё. Ваша очередь.

– Ага, – рассеянно отозвался лаборант, продолжая изучать улику. Мингю не стал наседать с вопросами и замолчал.

Ожидание затянулось на несколько минут. Мингю успел осмотреться, но ничего интересного не обнаружилось. Впрочем, Сон Тэхён мог прятать вещи, не предназначенные для чужих глаз, в другой комнате.

Мингю размышлял обо всём свалившемся на него с того момента, как он прилетел в Сеул. Нападение неизвестного в квартире детектива Шин Хёка, потом быстрое принятие в стажёры, нападение у реки, подозрительное поведение Ли Дохёна и врача, странная шерсть… От всего этого голова шла кругом, вопросы копились и требовали ответов.

Мингю казалось, он медленно проваливается в какую-то трясину, незаметно для себя оказавшись в игре, лора и правил которой абсолютно не знает. И хотя логика утверждала, что на данный момент всё произошедшее вполне можно объяснить, впервые за очень долгое время Мингю засомневался в верности своих убеждений.

Сон Тэхён наконец оторвался от изучения улики и повернулся к Мингю. Вид у лаборанта был задумчивый, и Мингю не без ехидства предположил:

– Решаете, какой процент правды мне сказать?

– Как вариант, – не стал скрывать Сон Тэхён. – Свалю эту ответственность на твоего куратора, пусть он тебе объясняет.

– Так есть что объяснять, значит? – Мингю напрягся, ощущая лёгкое головокружение при мысли, что всё-таки в этом деле что-то нечисто.

Лаборант подарил ему не очень искреннюю улыбку:

– Третий уровень, новичок, – это не только потому, что от тебя скрывают, где приземлилась летающая тарелка. Это для твоей же безопасности. Как прятать спички от ребёнка, понимаешь?

Мингю кивнул с мрачным видом:

– И так же бесит. И что вы можете мне рассказать? Или говорить будет Ли Дохён?

Сон Тэхён открыл было рот, но сказать ничего не успел. У Мингю зазвонил телефон. На экране высветилось имя, и Мингю показал его лаборанту:

– Лёгок на помине.

– Тебя где носит? – без лишних церемоний осведомился Дохён. На заднем фоне шумел дождь, и Мингю с изумлением понял, кинув взгляд на часы, что находится в лаборатории куда дольше, чем рассчитывал.

– Что случилось?

– Вылезай из… где бы ты там ни был. Есть дело.

Мингю посмотрел на Сон Тэхёна, ждущего развязки (и наверняка мечтающего спровадить надоедливого посетителя), и спросил Дохёна:

– Какой доступ у третьего уровня?

– Чего? – Дохён явно изумился, но скорее тому, что новичок не спешит со всех ног к нему, чем самому вопросу. Потом включил режим прокурора: – Где тебя носит, говоришь?

– Лаборатория. Решил узнать, что за собака такая на меня напала. А мне говорят, я не имею права узнать это. Так что, может…

– Может, закончишь уже ныть и притащишь себя сюда? – ядовито спросил Дохён. – У нас труп.

– И…

– И тебе наверняка будет неприятно узнать, что это детектив Хёк, – уже со злостью выплюнул Дохён и оборвал связь.

Мингю застыл с телефоном в руке, глядя невидящим взглядом в стену. Где-то глубоко внутри словно что-то оборвалось, какая-то ниточка, связывавшая его с мамой, с её последней просьбой. Заныло сердце: хотя детектив был абсолютно незнакомым человеком, чья-то смерть никогда не бывает хорошей новостью.

Он сглотнул горечь, сунул телефон в карман и посмотрел на лаборанта очень серьёзно. Слегка поклонился:

– Спасибо, сонбэ.

Потом повернулся и пошёл к выходу, ускоряя шаг, словно это могло помочь в борьбе с разрастающейся печалью и растерянностью.

Официальная теория гласила: убийства на набережной – дело рук сумасшедшего маньяка, орудующего обычным ножом. Нож в сердце и перегрызенная глотка – вот практически все повреждения. Из тела словно высасывали кровь, так что трупы к прибытию полиции часто пребывали в крайне неприятном состоянии. Если бы кто-то из прессы узнал подробности, наверняка окрестил бы убийцу новым Дракулой. И без того репортёры вынюхивали детали, как стервятники слетаясь к месту убийства, надеясь получить сенсационный материал.

Когда Мингю добрался до места преступления, там уже волновались вездесущие репортёры, которых, впрочем, успешно сдерживали. Жёлтая лента, охватывая изрядный кусок набережной, колыхалась на ветру. У машины скорой помощи переговаривались медики и детектив из пятого отдела. Тела уже не было видно, но по участку засохшей крови было понятно, где его нашли.

Мингю застыл на месте, не желая делать ещё шаг вперёд. Ему вдруг почудилось: сделает он это – разорвётся призрачная связь с мамой. Так и стоял на верхней ступеньке ведущей к набережной лестницы, когда на плечо опустилась чья-то рука, а знакомый голос произнёс:

– Всегда тяжело.

– И… как давно?.. – Мингю не договорил.

Ан Юнхо встал рядом, помолчал, глядя вниз.

– Час назад нашли – прохожий сразу сообщил в полицию. Пока нельзя сказать точно, но вероятно, он умер вчера на рассвете.

Мингю кивнул, не доверяя голосу. Потом всё же спросил хрипло:

– Тот же почерк?

Ан Юнхо кивнул, задумчиво смотря вдаль.

– Сонбэним.

– Что? – Юнхо наконец посмотрел на него. Мингю негромко произнёс:

– Я искал детектива Хёка по просьбе мамы. Это была её последняя просьба. – Он запнулся, продолжил: – Я не знаю, кто это и как связан с моей мамой, почему она хотела, чтобы я нашёл его, но не упоминала о нём, когда была жива. И, боюсь, теперь могу и не узнать…

Юнхо слушал внимательно, не отвлекаясь. Знаком показал кому-то из стоявших внизу: сейчас буду.

– Я хочу найти того, кто его убил. – Мингю глубоко вздохнул. – Раз уж не могу теперь выполнить просьбу мамы. Вы мне поможете?

Юнхо помедлил с ответом, но не потому, что хотел увильнуть от помощи, – в этом Мингю был уверен.

– Сделаю всё что могу, – наконец сказал он. – Я почти не был знаком с детективом Хёком, но слышал о нём много хорошего. В конце концов, найти убийцу – наш долг. Будем искать вместе. – Он серьёзно посмотрел на Мингю. – Я должен быть там. – Он мотнул головой в сторону толпы внизу. – Обсудим это позже, ладно?

Мингю кивнул:

– Спасибо, сонбэним.

Юнхо коротко улыбнулся и сбежал по ступенькам, сразу угодив в загребущие лапы журналистов и с поистине аристократической ловкостью и сдержанностью уйдя от ответов. Мингю исподволь восхитился.

Подумать о своём не дали. На него упала чья-то тень: человек стоял на ограждении террасы. Мингю оглянулся.

– И где, говоришь, ты был? – как ни в чём не бывало поинтересовался Дохён, легко спрыгивая вниз. Мингю с равнодушным видом пожал плечами:

– Не твоё дело.

– Тебя мне всучили, как букет цветов – даме, – желчно отозвался Дохён, – и моё дело – знать, где ты шляешься, с кем и зачем…

– Обломишься.

– И если тебе вдруг взбредёт в дурную голову на ночь глядя совершить прогулку по тёмному переулку, ты должен позвать меня. – Дохён продолжал говорить тем же обидным тоном, явно выводя на провокацию.

Вот только Мингю мог гнуть свою линию до посинения оппонента, так что Ли Дохёну угрожала возможность лопнуть со злости. Накрапывавший дождь почему-то только усиливал его намерение стоять на своём до последнего.

– Пойду в уборную – тоже звать? – осведомился Мингю почти без эмоций. Дохён откинул мокрые волосы со лба, ядовито проговорил:

– Нет, думаю, с этой задачей ты справишься сам.

– Спасибо, что веришь в меня. Не мог бы ты теперь отвалить?

Дохён протяжно присвистнул, глядя на него почти с уважением, хотя в глубине глаз сверкнуло что-то недружелюбное:

– Да ты у нас языкастый, оказывается! Только это ничего не меняет. Шеф сказал, тебя нужно пасти, – значит, будешь ходить от этого столбика до другого, не перескакивая через изгородь, пастись на зелёной лужайке…

– И не задавать ненужных вопросов, да? – Накопившаяся злость наконец прорвалась, и Мингю готов был выплеснуть её на ехидного куратора. Он встал напротив Дохёна, почти вплотную, уставился в глаза с той же убийственной прямотой, которой щеголял Дохён. Тот негромко сказал:

– Если хочешь жить – то да, так и поступи.

– А если нет? Будешь тосковать, если моя голова слетит?

– Да ты и не заметишь потерю своей головы, – съязвил Дохён. – Разве что сослепу уткнёшься в стену и будешь буксовать.

– Тебе-то что с того?

– Слушай, новичок, – Дохён явно начинал терять терпение, – если думаешь, что я напрашивался на эту хрень, то подумай ещё раз, желательно мозгами. Мне это нафиг не упёрлось – подтирать слюни малышочку, решившему поиграть в детектива. Своих дел хватает…

– Вот ими и занялся бы.

– Я выполняю приказ, – сквозь зубы процедил Дохён. Мингю презрительно отозвался:

– На большее не способен?

– Какое жалкое зрелище, – прокомментировала подошедшая Дасом, закатывая глаза. – Два придурка, один другого стоит. Дохён, – она подняла руку, показывая, что не надо ей давать ни советов, куда идти, ни ответов, – тебя шеф хочет видеть. Новичок… как тебя там?

Мингю стиснул зубы, приказывая себе успокоиться и взять эмоции под контроль. Ответил Дасом мрачно:

– Ким Мингю.

– Запоминай, Дасом, – вклинился Дохён, – наш великий детектив…

Мингю сам не понял, как шагнул вперёд и схватил Дохёна за воротник куртки. Проговорил чуть ли не по слогам:

– Хватит.

– А то что? – Дохён не отступил, тоже схватил оппонента за грудки. Дасом что-то проворчала в стороне, но разнимать их не полезла.

– Хватит, – повторил Мингю твёрдо, смаргивая капли дождя. Дохён смотрел с презрением:

– Проблемы с контролем гнева?

Мингю, скорее всего, в ту же минуту доказал бы, что да, имеются у него определённые проблемы, но в этот момент кто-то опустил руку ему на плечо и надавил, вынуждая сделать шаг назад. Повторил то же с Дохёном.

– Почему вас двоих нельзя оставить на минуту? – сердито поинтересовался Юнхо, по очереди глядя на парней. Мингю демонстративно отряхнул куртку, не глядя на Дохёна; тот поступил так же. Юнхо вздохнул: – Как два петуха!

– Которые думают, что они дракон и тигр, – саркастически прокомментировала Дасом. Юнхо отмахнулся от неё:

– Тебя тоже только за смертью посылать! Я когда просил Дохёна привести?

Дасом мигом нахохлилась, что-то пробурчала.

Мингю обратился к инспектору предельно серьёзно:

– Пожалуйста, дайте мне другого куратора, сонбэним.

– Думаешь, у меня их так много? – отозвался Юнхо с мрачным весельем. – Бери, что дают, и воспитывай.

Дохён возмущённо округлил глаза, и Мингю с огромным трудом удержался от ухмылки. Зато Дасом хохотнула:

– Задача вряд ли по силам простому смертному!

– Молчала бы лучше!

– Дурдом, – горестно вздохнул Юнхо, глянул на Дохёна, потирая висок. – Что ты там говорил про нехватку специалистов?

– Хотели меня видеть, шеф? – хмуро отозвался Дохён. На Мингю он вовсе не обращал внимания – видимо, решил, что, если будет так себя вести, надоедливый стажёр возьмёт и испарится.

– Почти забыл, зачем хотел, – признался Юнхо, щёлкнул пальцами. – Отправишься с коронером…

– Отправьте новичка, пусть привыкает.

– …И напишешь нормальный отчёт – нормальный, а не как обычно. Чтобы к ночи он был у меня на столе.

Дохён проворчал что-то очень ядовитое, но возражать не думал. Спускаясь вниз, сильно толкнул Мингю плечом, не оглянулся и прошёл.

Мингю выдохнул злость, повернулся к Юнхо:

– А мне какое задание?

– Тебя, по-хорошему, тоже следовало отправить с Дохёном. – Юнхо нахмурился, оглядывая его. – Пойдёшь со мной. Побеседуем по душам.

Мингю только кивнул.

В участок они вернулись к полудню. Дасом, сидевшая на заднем сиденье, ныла, что проголодалась, и Юнхо угостил их обедом в кафе. Потом они зашли в участок; Дасом куда-то исчезла, а Юнхо пригласил Мингю в кабинет. Получил на пороге от секретаря несколько папок с бумагами, ответил на два телефонных звонка, проверил почту. Мингю терпеливо ждал, погружённый в свои мысли.

Наконец Юнхо расправился со срочными делами. Выдохнул устало, посмотрел на Мингю и быстро улыбнулся:

– Бюрократия – самый страшный зверь.

Мингю выдавил улыбку, помолчал и задал мучивший его вопрос:

– Вы что-нибудь нашли в квартире детектива Хёка?

– Тебя интересует что-либо, что может быть связано с твоей мамой, верно? Сложно сказать… У детектива Хёка вообще оказалось слишком мало вещей – такое впечатление, что он долго жил в другом месте, а в эту квартиру заходил время от времени. Почти ничего личного. Минимум контактов в телефоне, минимум одежды. Близких родственников нет, на похороны вряд ли кто-то придёт… – Он осёкся, увидев выражение лица Мингю. Тот пожал плечами с таким видом, словно не мог решить, как себя вести.

– Мы постараемся установить, с кем детектив мог общаться и кому вообще выгодна его смерть, – продолжил Юнхо. – Он вышел в отставку несколько лет назад, но за годы службы, конечно, мог обзавестись врагами.

– Сонбэним. – Мингю говорил медленно; клубок закрученных мыслей распутывался, предлагая схватиться за ниточку. – Сколько всего трупов уже найдено?

– Это шестой. – Юнхо нахмурился. – До сих пор нам удавалось утаить от общественности подробности, ограничиваясь сухим сообщением, но в этот раз тело нашёл прохожий, так что, боюсь, теперь будет сложнее скрывать. Газетчики точно из кожи вон будут лезть, придумывая прозвище убийце. – Он вздохнул.

– У жертв есть что-то общее? – Мингю задал следующий вопрос.

Юнхо поразмышлял, вспоминая, пожал плечами:

– Двое были знакомы, вроде всё на этом. И жили в одном районе.

– Преступления совершались только в Кванджингу?

– Тела в таком состоянии находили только здесь, – отозвался Юнхо.

Мингю закрыл глаза на мгновение, формулируя вопрос. Потом произнёс:

– Мне дадут доступ к материалам дела? Или уровень не тот?

Юнхо помолчал, изучая его лицо. Быстро улыбнулся:

– Дам тебе доступ сейчас – можешь натворить глупостей. Сделаем так: пару дней поработаешь с контактами жертв, поищешь, может, аналитики пропустили что-то важное. Придёшь с отчётом, а там посмотрим, дать второй уровень или ещё не готов. Тем более ты у нас пока неофициально.

Мингю обдумал предложение (а это было именно оно, не приказ), кивнул:

– Я понимаю.

– Ну вот и договорились. – Юнхо открыл ящик стола, достал пропуск и протянул Мингю. – Покажешь аналитикам, скажешь, у тебя временный доступ к материалам этого дела. Оттуда ничего не выносить, заметки делать в бумажном виде. Ни с кем посторонним не обсуждать. Понял?

– Понял. – Мингю встал. – Спасибо, сонбэним.

– И в драку не лезть, – вслед ему посоветовал-приказал Юнхо. – С Дохёном тоже.

Мингю пробормотал себе под нос: «Пусть и он не лезет», но спорить не стал. И так получил гораздо больше, чем надеялся.

Чхондам-дон, 19:40

Последние несколько дней Пак Джисон ощущал непреходящее раздражение и желание сорвать злость на ком-либо. Несмотря на то что новая дорама с его участием, «Упрямый демон», выходила в прайм-тайм на SBS [24], рейтинги не желали расти. Критики с радостью хватались за возможность указать на малейшие недостатки, журналисты где-то откопали старое интервью, где он неосторожно высказался о проблеме школьного насилия, и с энтузиазмом копошились в грязном белье. А тут ещё и одна из многочисленных фанаток с какого-то перепуга решила, что может безнаказанно обвинить его в домогательствах… Причин для злости было много.

Джисон стоял у огромного панорамного окна в своих апартаментах и смотрел на вечерний Сеул, остро ощущая, как надвигается и затапливает апатия и фрустрация. За что бы он ни брался, в последнее время всё шло не так, как надо. Злопыхатели ликовали, менеджеры не справлялись с наплывом обвинений и критики, партнёры по съёмкам играли не в полную силу… На фоне всего этого прихватило желудок, и Джисону хотелось что-нибудь сломать и хоть так выплеснуть негатив.

Раздражал даже вид столицы, раскинувшейся внизу, сверкающей огнями, заманивающей туристов яркой рекламой и соблазнительными ароматами еды. Всё это сейчас казалось Джисону ненастоящим, не стоящим его внимания. Он осознавал, что, вероятно, у него начиналась депрессия на фоне профессионального выгорания, но обратиться к врачу значило бы дать недругам ещё один повод облить его жёлчью.

В такие моменты спасало одно: постараться уединиться, насколько это вообще возможно в Сеуле. Уехать до окончания съёмок он не мог, разорвать контракт тоже: и так уже накопилась куча проблем с продюсерами. Поэтому Джисон выбрал самый доступный вариант. Он оделся как можно неприметнее, спустился на подземную парковку и поехал к ближайшему мосту – Ёндон.

На набережной не было людей – хвала небесам, ниспославшим холодный ветер и дождь, и Джисон мог расслабиться хоть на короткое время. Он вышел из машины, поднял воротник плаща и неспешным шагом пошёл к воде. Не то чтобы верил, что вода способна уносить негатив, но смотреть, как волны реки Хан медленно накатывают на песок и отступают, было в чём-то сродни медитации.

Звонок телефона выдернул его из невесёлых размышлений. Джисон выругался, но ответил: это был менеджер. Пообещав, что заедет в офис компании через полчаса, Джисон повернулся к реке… и был немало удивлён, когда чуть не столкнулся нос к носу с высоким мужчиной, лицо которого скрывалось в тени.

Джисон не сдержался, съязвил:

– Появились, как демон. Вы что же, в воде сидели? – Он с нарастающим изумлением и раздражением изучил мокрую одежду пришельца. Ответа, в общем-то, не ждал, просто не понравилось такое внезапное появление.

…Но ещё больше Джисону не понравилось, когда мужчина резко приблизился к нему – казалось, подплыл, бесшумно и неотвратимо, обдав запахом речной воды. Джисон открыл было рот, чтобы возмутиться, но не успел.

Существо, что искусно притворялось человеком, с молниеносной скоростью схватило его в объятия, крепко сжало, взглянуло в лицо, отбирая волю и жизнь. Джисон беспрекословно и быстро расстался с ними, глядя в узкие змеиные глаза.

Глава четвёртая

Не буди меня

Проблем с усидчивостью у Мингю никогда не было. В школе высиживал уроки без проблем, не поддаваясь на уговоры товарищей поболтать или прогулять учёбу, в университете на лекциях сидел под нытьё соседей, что они устали и хотят отдохнуть. И не видел ничего особенного в том, что потребуется долгий разбор материалов дела. Более того, учитывая личную заинтересованность, был намерен довести расследование до логического конца.

В комнате, где были собраны все материалы, было пусто и тихо, только негромко гудел компьютер в углу. Сотрудник, проводивший его сюда, молча ткнул пальцем в сторону стола, на котором аккуратной стопочкой были сложены папки с документами. Мингю поблагодарил кивком и, когда за мужчиной закрылась дверь, подошёл к столу. Оглядел предоставленные материалы, раскрыл блокнот и приготовился делать записи.

Мингю решил сначала пройтись по личным делам погибших, а потом изучить историю поисковика и мессенджеров. Ознакомился с досье и не удивился, когда не нашёл ничего выбивающегося из картины. Обычные люди, жившие самой обычной жизнью, которых объединяло одно: не вовремя вышли погулять у реки и стали жертвой неизвестного маньяка.

Официальная версия следствия гласила: все убийства – дело рук маньяка с собакой. Сохраняйте спокойствие, доверяйте полиции и не гуляйте ночью по набережной. Мингю разрешили копнуть глубже, и он этой возможностью воспользовался без колебаний.

Шестеро погибших: пять мужчин, одна женщина. Двое мужчин были знакомы, но пересекались, судя по всему, крайне редко. Остальные в реальности если и встречались, то нигде это не было зафиксировано. В списке контактов друг у друга никто не фигурировал. Возраст – от двадцати девяти до шестидесяти восьми лет, профессии разные: водитель школьного автобуса, работник пекарни, офисный сотрудник, домохозяйка, репетитор английского языка, детектив. Родные оповещены, четверых похоронили; у пятого родственников не нашлось. У детектива Хёка была только какая-то дальняя родственница, но выйти с ней на связь не удалось.

Мингю разложил на столе телефоны, раздумывая, с чего начать. Взял лежавший с краю и разблокировал. Телефон принадлежал водителю автобуса по фамилии Чхве и на первый взгляд не содержал никакой шокирующей информации: приложения для оплаты в магазинах, мессенджер KakaoTalk [25], поисковик Naver, фотографии и видео, практически все с родственниками. В контактах в основном коллеги по работе, родственники, доставка продуктов.

Чхве Ёнсан был первым погибшим. Патрулировавший окрестности полицейский услышал крик о помощи с набережной, решил проверить, но опоздал: наткнулся уже на обезображенный труп. Случилось это две недели назад.

После недолгого колебания Мингю открыл историю поисковика. Новости, форумы с обсуждениями лекарств, сайт спортивного канала, рецепты… опять же, ничего особенного. Но когда Мингю уже собирался закрыть поисковик и отложить телефон, взгляд зацепился за название сайта, просмотренного почти месяц назад. Не сразу он вспомнил, где видел это название, а потом осенило: когда искал ответ на вопрос, кто же напал на него вечером у реки.

Форум по обсуждению паранормальных явлений процветал: количество посетителей онлайн достигало почти пятисот человек. Мингю подключил телефон к ноутбуку, чтобы было удобнее просматривать сайты, взял блокнот и ручку и щёлкнул мышкой по разделу отправленных Чхве сообщений.

Водитель, как выяснилось, был активным посетителем форума, практически каждый день просматривая новые посты и иногда оставляя комментарии. Особенно часто он сидел в ветке, посвящённой городским легендам. Мингю хмыкнул, увидев те самые заголовки, которые просматривал ночью.

В телефоне следующего погибшего, менеджера Сона, информация отличалась бо`льшим разнообразием, возможно, в силу того, что Сону было всего тридцать два, у него было много друзей и родственников, с которыми он общался, отправляя и принимая десятки, а то и сотни сообщений в день. Интересы менеджера охватывали футбол, видеоигры, экономику, иностранные языки – словом, мессенджер и история в поисковике были заполнены.

Мингю пробежался по сообщениям погибшего, стараясь ничего не пропустить, ничего странного не обнаружил и перешёл к поисковику. У менеджера Сона было несколько аккаунтов в играх, несколько почтовых ящиков и профилей в социальных сетях. У Мингю ушло больше времени, чем в случае с Чхве, чтобы прошерстить историю, но он не нашёл ничего, что бы выделялось среди обычных увлечений и работы молодого мужчины.

Третий по счёту телефон принадлежал домохозяйке Мин и содержал именно такого рода информацию, какой Мингю и ожидал: дети, кухня, мода, психология, кино и всё в этом роде. В игры она не играла, состояла в родительском комитете школы, где учился её сын, любила экспериментировать с рецептами и смотреть дорамы. Личные сообщения отправлены бывшему мужу, сестре, тёте, родителям других детей.

И снова Мингю чуть не пропустил затерявшийся в самом низу истории браузера сайт городских легенд. Не тот, на котором бывал водитель Чхве, но примерно с таким же содержанием. Мингю нахмурился, изучая сообщения женщины на форуме, и сделал вывод: погибшая искала информацию о каком-то существе, напавшем на неё ночью, когда она возвращалась из магазина.

Мин не пострадала, отделавшись лёгким испугом, но не успела разглядеть нападавшего. Зато прекрасно видела девушку, появившуюся из темноты и атаковавшую тварь клинком. Затем девушка бросила на дёргающийся трупик существа что-то, сразу же загоревшееся и спалившее тварь дотла за секунды. Мин в это время сидела у стены (споткнулась, когда пятилась назад, и ударилась головой), приходя в себя. Спасительница посмотрела на неё, потом ушла. Мин задавалась вопросом, не спасло ли её то, что она сидела не двигаясь, и не грозила ли ей смерть от рук таинственной незнакомки?

Мингю нахмурился, перечитывая эмоциональный пост домохозяйки. Занёс краткое содержание в блокнот, поставил знак вопроса: «Девушка с клинком?»

Затем он перешёл к четвёртому телефону, который принадлежал работнику пекарни Киму. Прошёлся по контактам, почитал сообщения, залез в поисковик. Он не удивился бы, найдя в истории очередной сайт о сверхъестественном, но, видимо, погибший отличался прагматизмом и в подобное не верил. А больше ничего интересного не было. Ким явно предпочитал живое общение виртуальному: в списке контактов у сорокалетнего холостяка было много мужских имён, а в обмене сообщениями – приглашений на кружку пива и курочку.

Пятый телефон принадлежал репетитору Хону тридцати восьми лет. На нём было установлено довольно много приложений для работы, и в поисковике бо`льшая часть запросов была по рабочим темам. Личные сообщения – беседы с мамой, коллегами, учениками. Фотографии гор и моря, явно с недавнего отпуска.

Мингю пролистал список контактов и сообщения, собирался уже отложить телефон, как вдруг заметил знакомое имя. Конечно, мужчин по имени Ким Сынги в Корее были сотни и репетитор мог быть знаком с кем-то другим… но Мингю не задумываясь открыл сообщение, отправленное Киму.

«Будь осторожен. Чамёнго [26] снова шумит». Больше никаких сообщений в истории.

Мингю проверил сообщения Кима, не нашёл ничего. Подключил на ноутбуке программу восстановления и развернул удалённые сообщения. Не удивился, найдя то самое загадочное сообщение у Кима. Конечно, смысл от этого не раскрылся, но Мингю уверенно добавил себе в блокнот: «Ким и Хон – знакомы».

Хотя инспектор Ан говорил, что у детектива Хёка крайне мало личной информации, Мингю всё равно взял его телефон со странным чувством, что разгадка может крыться именно здесь. Убеждал себя: глупо надеяться, и всё же…

Информации в телефоне, который был куплен всего месяц назад, и правда оказалось крайне мало. Электронная почта пустовала, в мессенджере несколько сообщений – доставка продуктов, напоминание о записи к стоматологу, поздравление от банка с днём рождения. История поисковика тоже не выдала ничего интересного: по форумам Шин Хёк не бродил, слухи и сплетни о городских монстрах не собирал. Да и вообще сложно было предположить, что он занимается детективным сыском.

Мингю снова воспользовался программой, позволяющей восстановить удалённые файлы, но был разочарован: ничего. Видимо, детектив не любил вести записи в телефоне… но в таком случае у него должны были остаться блокнот, какие-то записи от руки, верно? А в списке личных вещей, которые были при нём и в его квартире, ничего такого не было. Несколько книг (классическая литература), платежи за электричество и воду, чеки из продуктового – ничего подозрительного.

Мингю со вздохом разочарования откинулся на спинку стула, потёр глаза. Открыл на ноутбуке доступ ко всем телефонам сразу, надеясь заметить что-нибудь, чего не увидел в первый раз.

И заметил. На аватаре менеджера Сона в одной из онлайн-игр красовался актёр с винтовкой в руках, лицо которого было хорошо знакомо Мингю: эта дорама была одной из любимых у мамы. Ли Джунки, «Чосонский стрелок».

Мингю словно ужалили; он аж подпрыгнул на стуле и вернулся к изучению телефона менеджера Сона, вспомнив, что не просматривал историю поисковика до конца. Поиск увенчался успехом: менеджер под ником «Чосонский стрелок» просматривал содержание веток и оставлял сообщения. Одно из которых было в адрес детектива Хёка: предостережение и намёк, что тот слишком увлёкся каким-то расследованием.

«Менеджер Сон и детектив Хёк: знакомы?» – записал Мингю в блокноте. Он не нашёл никаких доказательств, что эти двое знали друг друга, и допускал: Сон мог просто оставить комментарий к посту, который ему чем-то не понравился. Но не собирался упускать ни малейшей зацепки и шанса узнать больше.

Менеджер Сон заинтересовал Мингю больше остальных. Педантично пройдясь ещё раз по мессенджерам и поисковикам остальных жертв, Мингю вернулся к телефону Сон Ынхёка с намерением прошерстить его вдоль и поперёк. Предполагая, что процесс затянется, сходил за кофе, обменялся парой дежурных фраз с коллегами и вернулся в комнату, освещаемую мягким светом настольной лампы и ярким – экрана ноутбука.

Увидев количество контактов общительного менеджера, Мингю задумчиво потёр лоб. Чтобы проверить всех, ему потребовалось бы несколько часов, и не факт, что замыленный глаз смог бы заметить всё важное. Он поразмышлял немного, перебирая в памяти программы, способные помочь. Определился с выбором, поискал среди установленных на ноутбуке и запустил. Программа отсеивала из списка людей по заданным параметрам. Мингю сделал запрос: не показывать тех, с кем Сон Ынхёк общался только по работе. Вторым заходом убрал родственников, соседей, доставщиков пиццы – всех, в разговоре с которыми менеджер Сон не употреблял никаких подозрительных или необычных слов.

Список сократился в несколько раз, теперь в нём было семнадцать человек. Мингю решил пойти с другого конца и запросил выделение сообщений, в которых хотя бы раз были странные слова. Программа захотела знать, что считать странным. Мингю не упустил шанса сыронизировать над собой: ну вот, докатился, искусственный интеллект тебя не понимает. Поразмышлял и набрал в строке запроса несколько слов, прочитанных на форумах, вроде прозвищ существ или имён духов. Он не возлагал больших надежд на этот метод и, пока программа обрабатывала запрос, успел посмеяться над собой и допить кофе.

А потом программа вывела результат, и Мингю слегка поперхнулся. Потому что количество сообщений, отправленных менеджером Соном на форумах четверым своим собеседникам за последние две недели, достигало почти двух сотен.

Допустим, Сон Ынхёк увлекался написанием фэнтези, а эти четверо были его верными фанатами. Допустим, каждый пост – это отдельная мини-глава, которые Сон рассылал читателям. И если смотреть с этой точки зрения, ничего странного, правда?

А вот если смотреть с другой стороны… то всё становится крайне любопытным. Мингю наклонил голову к плечу, изучая профили тех, кому Сон отправлял сообщения. Двое уже были ему знакомы: водитель Чхве и пекарь Ким; другие двое появились в его поле зрения впервые. Судя по информации в профиле, студенты. Лим Кесон и Пэк Миран. Мингю даже не слишком удивился, узнав, что они из того же университета, в котором преподавал репетитор Хон.

Он не удержался от смешка, разглядывая наспех нарисованные схемы в блокноте и кучу открытых файлов и сайтов на ноутбуке и телефонах.

– Никаких связей друг с другом, говорите? – пробормотал Мингю, ероша волосы и потирая лицо. Глаза устали, спина требовала выпрямиться и сделать разминку. Но он упрямо продолжал изучать, сравнивать, записывать всё, что связывало или теоретически могло связывать всех этих людей. А ещё – выписывал содержание их постов на форумах, с кратким описанием существ, которые на них напали или которых они видели.

Данных для дальнейшего изучения и анализа выходило много, куда больше, чем Мингю рассчитывал получить. По-прежнему оставался без ответа вопрос, в какую сторону двигаться, кого можно рассматривать как потенциальную очередную жертву. Родственников погибших, соседей, коллег, любого из их окружения? Может, какой-то псих решил расправляться по очереди со всеми посетителями форумов, или со всеми кареглазыми брюнетами, или…

В общем, вопросов снова (кто бы удивлялся) стало куда больше, чем намёков на ответы. Мингю тяжело вздохнул, поняв это. Ещё раз пробежался по веткам самого популярного форума, перечитал сообщения всех фигурантов дела, боясь упустить какую-то деталь. Потом скопировал все данные и сохранил в файле на ноутбуке. Инспектор Ан запретил распространять информацию, и Мингю не собирался нарушать приказ. В конце концов, он мог прийти сюда в любое время и продолжить расследование.

Он посмотрел на свой блокнот и насмешливо фыркнул: хотел увязнуть в информации, Ким Мингю? Вот тебе информация, тони, спасательные жилеты не предусмотрены.

Мингю кинул взгляд на часы. 15:50. Инспектор Ан должен был быть на рабочем месте, можно задать ему пару вопросов и поделиться найденным.

Ан Юнхо действительно был в своём кабинете и вёл очередной утомительный разговор по телефону. Увидев Мингю, махнул рукой: заходи. Мингю так и сделал, встал недалеко от двери, чтобы не стоять над душой у шефа.

Юнхо наконец завершил разговор, устало потёр веки. Взглянул на Мингю вопросительно:

– Выглядишь так себе. В подвале сидел?

– Ага, – отозвался Мингю, по приглашению сел напротив инспектора. Помолчал пару секунд и положил на стол перед ним блокнот. Юнхо поднял брови:

– Это что за генеалогическое древо?

– У погибших было довольно много общего, – заявил Мингю негромко.

Юнхо нахмурился, пытаясь разгадать наспех начёрканные схемы в блокноте. Нахмурился:

– Уверен? Спецы ничего не нашли…

– Я тоже случайно наткнулся, – признался Мингю. – Кто-то из них общался на форуме паранормальных явлений, кто-то был знаком… в общем, тут сложно. – Он ткнул пальцем в одну из схем. – Пекарь Ким и репетитор Хон, похоже, знали друг друга. Менеджер Сон оставил комментарий на форуме – предостерегал детектива Хёка от чего-то. Он был знаком с Кимом и водителем Чхве, отправлял им сообщения про монстров и духов, говорил, угроза растёт. Домохозяйка Мин утверждала, что на неё напала какая-то мелкая тварь, но её спасла девушка с клинком…

Мингю остановился, чтобы набрать воздуха. Закончил тираду вопросом:

– Сонбэним, вы уверены, что в квартире детектива Хёка точно не было ничего странного? Потому что всё вот это, – он показал на блокнот, – очень странно. Я не верю в эти страшилки, но если всех погибших связывал интерес к таким вещам и их убивают из-за этого… то было бы очень неплохо поскорее узнать, кто это, и предотвратить возможное преступление. И к студентам надо бы наведаться, возможно, они что-то знают.

Он замолчал и стал ждать реакции инспектора Ана.

Юнхо некоторое время сосредоточенно изучал блокнот, не глядя на Мингю. По его лицу невозможно было что-то прочесть: шеф сохранял донельзя хладнокровный вид. Мингю очень хотелось знать, о чём Юнхо думает, но он терпеливо ждал.

Инспектор наконец посмотрел на него, и в его взгляде было что-то непонятное. Мингю показалось, что это… горечь? С чего бы?

– Признаю́, – проговорил Юнхо негромко, – ты нашёл великолепную зацепку. Передам спецам, пусть копают дальше. А ты… – Он сделал паузу, заставляя Мингю понервничать в ожидании приговора. – А тебя пусть Дохён возьмёт с собой в патруль. Это я пока оставлю, если разрешишь. – Он поднял блокнот.

Мингю кивнул:

– Да, конечно. Патруль?

– Скажешь Дохёну, ты увидел суть, – отозвался инспектор, вставая из-за стола и направляясь к выходу. Блокнот он сунул в карман.

Мингю вышел из кабинета вслед за ним, закрыл за собой дверь и ещё какое-то время смотрел в спину Юнхо, отстранённо размышляя, почему последние слова инспектора показались ему загадочными.

«Глаз с него не спускай», – приказал Юнхо в сообщении. Дохён прекрасно понимал, чем вызвана такая строгость: за любым человеком, так или иначе связанным с теневой стороной, необходимо было пристально наблюдать.

Чаще всего человек начинал сходить с ума, и приходилось прибегать к помощи менталистов, способных стирать воспоминания, а то и менять структуру памяти. Не всегда обходилось без жертв: видящий мог ранить окружающих, подозревая, что это демоны, а то и убить. Дохён ненавидел, когда такое случалось. Ему дважды довелось убить человека, чьё тело и мозг захватили существа с теневой стороны, и спасти его уже было нельзя.

У Мингю было столько же шансов стать очередной жертвой теневой стороны, как у любого другого человека. Возможно, даже больше, потому как парень упорно продолжал лезть в то, чего ему знать не следовало. Сон Тэхён доложил о подробностях визита настырного новичка в лабораторию, и Дохён мысленно обругал себя: не проверил одежду Мингю как следует, позволив тому найти шерсть чомагу.

Потом Мингю выбил у Юнхо разрешение участвовать в расследовании серии убийств у реки, автором которых явно был не человек. Дохён был против того, чтобы стажёра допускали к таким секретам, но с Юнхо не спорил. Ан Юнхо всегда смотрел на события шире и редко ошибался. А уж если он ошибётся, Дохён был готов подстраховать.

Но в любом случае напарник означал головную боль. И сейчас он стоял рядом и смотрел таким скептическим взглядом, что без слов становилось понятно: не возьмёшь добровольно – навяжется хуже чхакси [27], живого трупа.

Дохён вздохнул, постаравшись вложить в это как можно больше театральности, и осведомился:

– В патруль тебя взять, значит?

Мингю кивнул:

– Куда отправимся?

– Я пока не решил, – пробормотал Дохён и даже не соврал.

Держать под надзором многомиллионный город попросту невозможно, даже если бы в Управлении было в несколько раз больше людей. Поэтому патрулирование проходило не по расписанию. Районы выбирались исходя из вероятной угрозы или доказанного наличия опасных существ. В этом вопросе многие, и Дохён в том числе, полагались на показания «внештатных агентов Управления», а говоря проще – тех обитателей теневой стороны, кто не причинял вред людям. Юнхо об этом прекрасно знал (сам иногда пользовался этим методом), только предостерегал от излишней доверчивости.

Вот уж о чём мог бы и не беспокоиться. Дохён предпочитал вообще никому на слово не верить. Ни человеку, ни духу, ни тем более монстру.

Мингю терпеливо ждал, изучая прохожих. Дохён прищурился, глядя на рекламный экран на здании напротив. План потихоньку начал вырисовываться.

– Съездим к мосту Ёндон, – решил он наконец и направился к машине. Мингю последовал за ним, устроился на пассажирском сиденье. Выглядел стажёр задумчивым.

– А что там? – спросил он. Дохён пожал плечами, выруливая на трассу:

– Обычная проверка. Бывал на патрулях вообще?

– Нет, – честно признался Мингю. Дохён удивился:

– Серьёзно? Никогда?

– Я окончил шестимесячные курсы в академии в Реджайне [28], – Мингю говорил прямо, – и уже договорился о стажировке, но мама заболела. Пришлось бросить всё, чтобы быть с ней.

Дохён задумчиво покивал. О подробностях биографии Мингю до сих пор не рассказывал ни Юнхо, ни тем более ему. Только то, что мама умерла, а перед смертью попросила найти детектива Шин Хёка.

– Эта проверка связана с убийствами?

Вот же упёртый, почти восхитился Дохён. Впрочем, понять парня было несложно: рассчитывал в ходе следствия выйти на убийцу детектива Хёка.

Дохён про себя мрачно усмехнулся. Детектив Шин Хёк, казалось, преследовал цель оставаться как можно более неприметным. В его квартире не было практически никаких личных вещей: скудный гардероб, простая мебель, минимум документов, немного наличных. В телефоне тоже никаких зацепок. При обыске квартиры Юри не учуяла ничего подозрительного: энергетический след принадлежал только самому Шин Хёку, больше туда никто не заходил очень давно.

До своей отставки по состоянию здоровья детектив Шин Хёк был одним из лучших ликвидаторов Управления последних лет и успел стать своего рода легендой, державшей теневую сторону в постоянном напряжении.

Но Шин Хёк оказался так же уязвим, как любой человек. Дохён был уверен: к реке детектив вышел не просто так. Скорее всего, получил информацию о противнике, а то и приглашение от него. Решил сыграть в одиночку и поплатился за это. Дасом, исследовав место убийства, заявила, что энергетический след связан с водой – та самая давящая аура, о которой она говорила совсем недавно. Но сказать точнее, кто наследил, она не могла.

Дохёну совершенно не нравилось появление в городе ещё одного загадочного игрока, да ещё наверняка очень сильного, раз может так искусно скрываться в тени. Как бы ни претила мысль, что придётся обратиться к Джину, кажется, выбора у него не было. Не в тех условиях, в которых он был.

Задумавшись о своём, он не сразу понял, что Мингю смотрит на него. Дохён грубовато спросил:

– Чего?

Мингю собирался то ли ответить, то ли задать очередной вопрос, но промолчал, качнул головой и снова перевёл взгляд на дорогу.

Дохён наконец принял решение. Заехал на парковку у кофейни, заявил подопечному:

– Сгоняй за кофе. Мне американо со льдом.

Мингю что-то пробурчал, но, на удивление, не стал спорить, послушно вылез из машины и пошёл к кофейне. Дохён подозрительно прищурился: чтобы Ким Мингю – и не возразил? Потом вытащил телефон и набрал номер. Ответили не сразу, но в конце концов недовольный женский голос отозвался:

– Да?

– Где ты? – без предисловий спросил Дохён и, не дожидаясь ответа, заявил: – Займи кое-кого на полчаса.

– Номером не ошибся? – сварливо буркнула девушка. Дохён закатил глаза: Мирэ опять была не в духе. – Кого?

– Будь у моста Ёндон. Десять минут.

– А если бы я была сейчас в Мапо? [29]

– Но ты не в Мапо, верно? Так что давай, в темпе.

Мирэ проворчала что-то не особо вежливое и оборвала связь. Дохён вернул телефон в карман и стал ждать Мингю с кофе.

Стажёр вернулся довольно быстро и с ходу решил задать вопрос, видимо сочтя, что хранил обет молчания чересчур долго:

– Вы нашли что-нибудь в квартире детектива Хёка?

Дохён напустил на себя загадочный вид, пожал плечами. С тщательно рассчитанной ноткой сожаления отозвался:

– У тебя не тот уровень, чтобы делиться такой информацией. Вот дорастёшь до второго… хотя вряд ли получится.

– Это ведь не тебе решать, – заметил Мингю спокойно, сделал глоток кофе и продолжил разглядывать людей и здания, мимо которых они проезжали. Смотрел вроде бы задумчиво, но Дохён почему-то сомневался, что от его внимания что-то ускользает.

– Рекомендации-то я буду давать, – язвительно отозвался Дохён. – В твоих интересах быстрее мне кофе приносить и всё такое.

– Кофе? – Мингю посмотрел на него, приподняв бровь, и кивнул: – Конечно, как скажешь. Значит, спрошу у Сон Тэхёна.

Дохён исподволь восхитился непробиваемостью напарника. По опыту знал, как на людей действует его манера поведения: большинство через несколько минут начинали рычать и кидаться в него предметами. А Кима Мингю, кажется, сложнее было спровоцировать, да и то крайне редко и только если задеть за живое.

– Думаешь, он нарушит правила ради тебя?

– У нас с ним уговор, – ответил Мингю, посмотрел на Дохёна и улыбнулся так ехидно, что Дохён мысленно поаплодировал (впрочем, в то же время ему захотелось дать стажёру подзатыльник за дерзость).

Дохён только фыркнул, показывая, что не верит в удачный исход этого замысла. Кинул быстрый взгляд на часы. Мирэ, несмотря на ворчание, имела привычку всегда приходить вовремя.

Он припарковался, глянул на Мингю, отстёгивавшего ремень безопасности:

– Мне надо забежать к тётушке на пару минут. Будь паинькой, ага?

– Не хочешь составлять отчёт, если что-то случится? – Мингю выбрался из машины. Дохён тоже вылез, посмотрел на стажёра и съязвил:

– Не хочу опять на себе таскать, как девушку в дорамах.

Мингю поджал губы, промолчал. Дохён помахал ему рукой и пошёл по улице.

Уверенность в том, что Ли Дохён снова проворачивает какие-то личные дела, захватив его с собой, чтобы избежать выговора шефа, нарастала с каждым брошенным на напарника взглядом. Мингю ощущал себя младшим братом, которого мама навязала старшему, строго наказав присматривать. Конечно, старшему это не нравилось, и он всячески старался скинуть оковы опекунства.

Мингю хмуро смотрел в спину уходящему прочь Дохёну, задаваясь вопросом, что будет, если он просто уйдёт. Потом решил продолжить расследование – в частности, просматривать форумы можно было в любом месте. Садиться обратно в машину не стал, предпочёл устроиться на скамейке, с которой открывался прекрасный вид на широкую реку и мост Ёндон.

Мысль, что надо узнать больше о студентах, которым репетитор Хон отправлял сообщения, преследовала с момента выхода из кабинета инспектора. Мингю понимал: вопросы в лоб могут напугать ребят, придётся действовать иначе. И то если инспектор Ан не отправит на встречу с ними кого-нибудь другого. А в том, что Ан Юнхо не оставит это без внимания, Мингю был уверен. Инспектор вообще внушал ему чувство спокойствия и уверенности, и Мингю не хотелось его подводить или разочаровывать.

На форумах по обсуждению сверхъестественного не наблюдалось ничего необычного (ну, то есть Мингю считал необычными сами темы, но это уже субъективно): свидетели явления монстров и призраков наперегонки соревновались в нагнетании атмосферы ужаса, появлялись новые городские легенды, ненормальные призывали всех прийти к свету, ибо грядёт тьма…

Мингю попробовал найти Лим Кесона и Пэк Миран по их телефонным номерам, но не преуспел. Подумал, не написать ли в мессенджере, но завис на вопросе, кем представляться.

Рядом кто-то остановился, и хрипловатый женский голос произнёс:

– Не поможете мне?

Мингю поднял голову, встретился взглядом с девушкой с окрашенными в светло-голубой цвет волосами. Она изобразила неуверенную улыбку:

– Я немного заблудилась…

Мингю поднялся на ноги, протянул девушке телефон с открытой картой:

– Куда вам надо?

– Ой, нет. – Девушка, кажется, стушевалась, замахала руками. – Это было глупо, простите. Я просто хотела познакомиться. – Она снова улыбнулась, на сей раз обезоруживающе. – Я Мирэ.

– Мингю, – отозвался он, размышляя, как себя вести. Мирэ была достаточно привлекательной, чтобы ответить взаимностью на её симпатию, но в данный момент Мингю было не до знакомств.

Пока он решал, Мирэ взяла инициативу в свои руки. Шагнула к нему, встала напротив и снова заулыбалась, глядя в глаза. Негромко произнесла:

– Сходим куда-нибудь?

Мингю на пару секунд ощутил себя очень странно: словно закружилась голова, но при этом не было страха падения, глаза закрывались сами собой… А потом он тряхнул головой, и всё пришло в норму.

Он посмотрел на Мирэ, явно пытавшуюся то ли загипнотизировать его, то ли так странно флиртующую, быстро улыбнулся и сделал шаг назад:

– Простите, нет времени.

Оставаться здесь, дожидаясь возвращения своевольного напарника, не хотелось, и Мингю решил прогуляться по району. Он оставил за спиной ошеломлённо хлопавшую глазами Мирэ и направился в ту же сторону, куда пошёл Дохён.

В барбершопе, занимавшем первый этаж невысокого здания в Сондонгу [30], недалеко от въезда на мост, Дохёну доводилось бывать часто: и по работе, и по личным делам. Администратор, долговязый меланхоличный парень, встретил его дежурной быстрой улыбкой:

– По записи?

– Каждый раз спрашиваешь, не надоело? – откликнулся Дохён, оглядываясь. Администратор пожал плечами, с тем же минимумом эмоций заметил:

– Положено.

В зале, как всегда, было полно клиентов: кто-то сидел в кресле, пока над его причёской колдовали, кто-то расположился на диванчиках с чашкой кофе и смартфоном. Барбершоп был одним из бизнесов Джина – тех бизнесов, что он вёл легально, и, судя по всему, тут не обходилось без использования магической дубинки, способной превращать всё в золото. Не то чтобы токкэби хвастался доходами, но правду скрыть сложно.

Дохён вернулся к администратору, наклонился к нему и негромко произнёс:

– Я ищу Джина.

– Он не говорил, что ждёт тебя, – отозвался собеседник. Дохён не удержался:

– Я по записи.

– Хм. – Парень был непрошибаем. – Тогда можешь оставить сообщение, я ему передам.

– Так это он хотел поговорить и что-то рассказать.

– Тогда я передам сообщение от него.

– Ну давай.

Администратор нисколько не изменился в лице, только взял паузу, словно выуживал сообщение из архива памяти. Дохён не знал точно, к какому виду он принадлежит, не знал имени, но за время знакомства убедился, что словам парня можно верить. Джин кого попало в своём бизнесе не держал.

– «Касаемо Хон Сокджина, у которого был слишком длинный язык и короткий инстинкт самосохранения. В последнее новолуние он принёс в храм некоторые предметы, имеющие отношение к миру теней. Возможно, чуял близкую угрозу. Барабан чамёнго и камень кёнгвисок [31] хранят ауру умершего Хона, но не помогли ему. В храме предметов больше нет, можешь не искать. Ищи врага у реки».

Дохён внимательно прослушал сообщение, кивнул:

– Спасибо. – Он хлопнул администратора по плечу и пошёл к двери. Но не успел сделать и двух шагов, как за плечом прошелестел холодный голос:

– Детектив Ли.

Дохён застыл, не в силах двинуться. Всё, что ему удалось, – неимоверным усилием воли сохранить невозмутимый вид, когда он повернулся к говорившему, и ответить с холодной улыбкой:

– Саджа [32] Юн.

Любимым обликом правой руки Мрачного жнеца Сокдже, Юна, был высокий худой мужчина, неизменно в чёрном дорогом костюме. Он смотрел на Дохёна сверху вниз с непередаваемым высокомерием, обдавая холодом и давящей аурой. Дохён упрямо стоял на месте, хотя интуиция орала, чтобы он убегал побыстрее. С другой стороны, интуиция не знала, что от жнеца не убежать. Стоит ему произнести имя человека трижды, и тот умирает. Но ни Сокдже, ни Юну пока не было дела до детектива Ли. Зато было до его близкого человека…

– Ильчик саджа [33] приветствует тебя, – тягучий голос Юна вырвал Дохёна из тягостных размышлений, – и передаёт: время на исходе.

Дохён вскинул взгляд, не успев даже попытаться скрыть тревогу:

– У меня ещё есть…

– У тебя всегда есть ровно столько времени, сколько пожелает ильчик саджа, – оборвал его Юн. Его глаза блеснули, и Дохёну захотелось поёжиться. – И время на исходе. Принеси то, что должен, если хочешь, чтобы договор был продлён.

Дохён молчал, отчаянно пытаясь придумать хоть что-нибудь. Сокдже не разжалобить, не стоило даже и пытаться. Попытаться обмануть его было равносильно самоубийству. Убежать – невозможно. Оставалось только выполнять условия договора.

Юн всё прекрасно понимал и мерзко улыбался змеиной улыбкой, глядя на Дохёна, терзаемого тревогой. Он небрежно обронил:

– Приноси сюда, – после чего развернулся и пошёл к дивану.

Дохёну до дрожи хотелось выругаться во весь голос, садануть кулаком в стену, разбить что-нибудь… Он призвал всю силу воли, чтобы сохранить невозмутимый вид, и вышел из барбершопа. Сердце сжали невидимые тиски и сдавливали всё сильнее.

Телефон зазвонил, когда он спустился по ступенькам. Дохён нехотя вытащил его, раскрыл. Звонила Мирэ.

– Что? – недружелюбно осведомился он. Мирэ ответила непривычной для неё скороговоркой:

– У твоего дружка какой-то мощный антимагический амулет или типа того, я не смогла пробить защиту, так что…

– Стоп. Какой ещё амулет?

– Не знаю, – визгливо ответила полукровка-ино [34]. – Но плевать он хотел на мой гипноз! Поморгал секунду, улыбнулся, как идиотке, и ушёл.

– Куда? – Дохён быстро обозрел окрестности, стажёра-напарника не заметил и ощутил приступ раздражения. – Я же просил задержать его!

– Как, если он не поддаётся внушению?

– Очаровать, заболтать, вырубить, в конце концов! – рявкнул Дохён, со злостью захлопнув крышку телефона.

Куда могло понести любопытного стажёра?!

Мирэ не унялась, позвонила снова. Дохён сделал глубокий вдох, как можно спокойнее (получилось всё равно сквозь зубы) ответил:

– Что ещё?

– Антимагический амулет, – так же злобно отозвалась Мирэ. – О котором ни ты, ни твой обожаемый хён не знали. Что бы это могло быть?

– Беспокоишься за свою шкуру? – Дохён наконец заметил Мингю, гуляющего неподалёку, и чуть успокоился.

– Беспокоюсь, как бы ты не отправил мне в следующий раз ещё какого-нибудь придурка, с которым я не смогу справиться, а он возьмёт и укокошит меня. Хочешь сотрудничать – рассказывай больше.

Дохён внимательно выслушал ультиматум, отозвался:

– Договорились. Хочешь сотрудничать – работай лучше.

Мирэ обозвала его и отключилась.

Дохён вернул телефон в карман и уже хотел окликнуть Мингю (тот шёл, разглядывая дорогу под ногами, неспешно и задумчиво), но вдруг его осенила мысль. Он обдумывал её несколько секунд, прежде чем решительно распрямить плечи и вернуться в барбершоп.

Не обращая внимания на администратора, Дохён прошёл к дивану, на котором сидел и пил кофе Юн, встал рядом и, когда тот неторопливо поднял голову, негромко сказал:

– У меня есть что дать Сокдже. Принесу, как достану.

Юн сощурился, разглядывая взъерошенного парня. Дохён практически не сомневался: посланник жнеца читает мысли, но сейчас ему было плевать. Наконец Юн всё так же неторопливо поинтересовался:

– Вещь – или хозяина?

– Как получится. – Дохён вскинул голову. – Договор в силе.

– Посмотрим. – Юн улыбнулся, и у Дохёна мороз по коже пошёл. Он решительно кивнул и направился к выходу, спиной чувствуя колкий взгляд Юна. Тяжесть, что навалилась на сердце, не стала легче.

Мингю был настолько погружён в свои мысли, что заметил подошедшего Дохёна, только когда уткнулся в него. Вскинул рассеянный взгляд, моргнул. Дохён отстранился с таким видом, словно его оскорбляло близкое соседство со стажёром, поинтересовался язвительно:

– Где тебя носило?

– Что, визит к тётушке завершён? – Мингю подбородком показал на дверь барбершопа. Несмотря на задумчивость, он не мог не заметить, как Дохён то выскакивает из здания, то заходит обратно. Вряд ли тётушка работала в таком месте.

Дохён на вопрос не ответил и повторил свой:

– Куда ходил?

– Напишу в отчёте, – отозвался Мингю, посмотрел, как борется с раздражением Дохён, и сжалился: – Да не ходил я никуда, бродил тут рядом. Отпугнул симпатичную девушку, вот и все новости.

– Неудачник, – пробормотал Дохён, явно решая, стоит ли верить услышанному. Мингю, в общем-то, было всё равно, поверят ему или нет. Он действительно никуда не уходил, занятый мысленной ревизией улик в деле об убийствах.

Мингю собирался уже направиться к машине, как вдруг взгляд зацепился за нечто чужеродное. Он провёл пальцем по рукаву куртки Дохёна.

– Пепел? – Он поднял брови, глянул на Дохёна. Тот нахмурился, явно только сейчас заметив, что плечи покрыты тончайшим слоем пепла – как будто он прогулялся рядом с вулканом. Быстрым движением смахнул пыль с куртки и волос, после чего насторожённо глянул на Мингю с вопросом: и как ты отреагируешь?

Мингю отреагировал спокойно: просто кивнул, как будто пепел посреди города в весенний день – самое обычное дело. И пошёл к машине, сделав для себя заметку: о странном поведении напарника стоило подумать на досуге. А то и спросить инспектора Ана, если сам ни до чего не додумается.

Дохён догнал его через пару метров, пошёл рядом, чуть сбавив скорость. Мингю было любопытно, как вспыльчивый детектив будет себя вести.

– Знаешь, – Мингю заговорил первым, неожиданно даже для себя, – в последнее время я как будто сплю и всё никак не могу проснуться. Чувствую, вокруг творится нечто странное, но не могу поймать его. Или может показаться, что я вот-вот нащупаю разгадку, но в итоге прихожу только к следующей странности. Это немного напрягает.

– Ага, – пробормотал рассеянно Дохён, тут же пришёл в себя и ехидно добавил: – Если сон сладкий, лучше поспать ещё.

– Боюсь проспать все интересное, – откликнулся Мингю и устроился на пассажирском сиденье. Дохён обошёл машину и тоже сел. Выглядел он встревоженным, но Мингю не стал допытываться, в чём дело. Потому что Дохён вряд ли стал бы признаваться. Да и нужны ли ему самому лишние заботы?

Дохён явно нервничал, это было понятно по его поведению: слишком резко тронулся с места, то и дело постукивал пальцами по рулю, ерошил волосы. Мингю отмечал эти детали привычно, словно делая заметки в блокноте при осмотре места преступления или допросе подозреваемого. Ещё и странный пепел, следы которого до сих пор оставались на куртке. И всё это – после визита в барбершоп. Мингю решил узнать об этом месте побольше.

– Инспектор Ан знает? – нарушил он молчание. Дохён встрепенулся:

– О чём?

– О твоей проблеме.

– У меня нет проблем, – проворчал Дохён, – и это не твоё дело.

Мингю пожал плечами:

– Ладно. Так он знает?

Дохён глубоко вздохнул, помолчал, потом сделал странное движение головой и плечами, словно хотел кивнуть и покачать головой одновременно:

– Знает то, что должен знать.

– Хм, – прокомментировал Мингю и замолчал, глядя в окно, за которым проносились пейзажи города. С правой стороны автомагистрали Канбён [35], между жилым массивом и рекой, располагались парки и прогулочные зоны, слева высились небоскрёбы района Сондонгу.

Мингю не успел ещё изучить историю Сеула – только то немногое, что было в туристических брошюрах да что запомнил из рассказов мамы. Ему хотелось увидеть весь огромный город – с башни Намсан, на улочках национальной деревни, из окна шикарного пентхауса в Каннаме, с вершины одной из многочисленных гор, окружающих столицу… Как только разберётся со всеми странностями, которые окружали его последние несколько дней.

Дохён молчал всю дорогу – сначала до кафе, в котором они пообедали, потом до полицейского участка. Молча помахал рукой – мол, бывай, стажёр, и исчез в коридоре. Мингю постоял на месте, глядя вслед напарнику с крепнущим чувством, что у того крупные неприятности, повернулся и пошёл искать инспектора Ана, чтобы поделиться размышлениями относительно убийств.

Ан Юнхо на месте не оказалось – невозмутимый секретарь сообщил, что тот уехал по делам в Чонногу. Мингю отправился в лабораторию узнавать результаты экспертизы.

В лаборатории было темно, только на дальнем столе горела настольная лампа. Царила тишина. Мингю замер на пороге, негромко позвал:

– Сонбэ. Вы здесь? Не прячьтесь, я вас не съем.

– Я очень занят, – буркнул Сон Тэхён откуда-то. – Заходи как-нибудь потом, ага?

– Я всего лишь хотел спросить, что там с экспертизой?

Сон Тэхён вынырнул из полумрака, держа в руках увесистую стопку документов, которую без колебаний передал Мингю и приказал:

– В архив, будь так любезен.

– И всё-таки что там с экспертизой? – Мингю беспрекословно принял груз, но предпочёл сделать вид, что не слышал просьбы зайти позже.

Сон Тэхён нахмурился, постучал по высунувшемуся из кармана куртки Мингю удостоверению:

– Не тот уровень, новичок-уборщик. Ан Юнхо вообще расщедрился, дал тебе доступ к материалам, и я не могу понять, что в тебе такого особенного. – Он цокнул языком. – Иногда он совершает удивительные глупости.

– Но вы доверяете его мнению? – уточнил Мингю. Сон Тэхён кивнул. – И именно поэтому я должен знать, что вы нашли. Возможно, это зацепка…

– Возможно, ты лезешь куда не надо, – хмуро отозвался лаборант, поправляя покосившуюся стопку в руках Мингю. – Если бы инспектор Ан захотел, чтобы я рассказал тебе, он бы сообщил об этом, верно?

Мингю вынужден был признать, что план провалился. Лаборант посмотрел на него исподлобья, заявил с усмешкой:

– Считай, на тебя напала коала. Большая такая, сбежавшая из зоопарка, где она питалась стероидами.

– Очень смешно, – пробурчал Мингю вслед лаборанту, уже уходящему по коридору. – Коала… хорошо, не кенгуру.

Он с некоторым удивлением отметил, что уже вечер: на часах было 19:54. Участок потихоньку пустел, оставались дежурные и те, кто заканчивал работу. Мингю какое-то время колебался, не стоит ли вернуться в комнату, где хранились улики, и продолжить работу. Потом решил: лучше разберётся сегодня с личными делами – например, купит продукты и приберётся в квартире.

До квартиры было минут пятнадцать неспешным шагом. Мингю выстроил маршрут в навигаторе, чтобы не пропустить супермаркет. На экране телефона остался смазанный отпечаток пальца, испачканного в пепле, что вновь навело Мингю на мысли о странном поведении Дохёна. Конечно, у напарника могли быть проблемы любого характера – с кредиторами, например, – и лезть в его дела было бы попросту неприлично. Но вот объяснить, откуда взялся пепел, было нелегко.

Дохён как раз спускался по лестнице, глядя вдаль, и, кажется, даже не видел стоявшего на тротуаре напарника. Мингю колебался пару секунд, сделал шаг вперёд. Дохён остановился, заметив его, посмотрел с недоумением. Мингю дружелюбно сказал:

– Слушай, не думай, что я лезу не в своё дело, но… что-то случилось?

– С чего так решил? – Дохён был верен себе: ехидство, насмешка и высокомерие в голосе и движениях, которые наверняка отпугивали большинство людей. Мингю спокойно произнёс:

– После визита к тётушке ты какой-то странный…

– Ты знаешь меня всего пару дней, – нетерпеливо оборвал его Дохён, – и это значит, не знаешь вообще. Тебя мне навязали, но это совершенно не значит, что мы друзья. Понимаешь?

– Да я и не навязываюсь. – Мингю поднял руки, показывая, что будет держаться подальше.

Дохён кивнул с мрачным удовлетворением:

– Вот и отлично.

Мингю проводил его задумчивым взглядом. Дохён был встревожен до такой степени, что показывал это тому, кого считал абсолютно чужим человеком.