Тайна лунного света

Предисловие

Я охотник. Я всегда им был. Вся моя семья по мужской линии – охотники. Охотник должен искать, преследовать и уничтожать тех тварей, которые именуют себя людьми. Волков. Он всегда должен уничтожать их, независимо от их пола и возраста. Особенно нужно уничтожать маленьких волков. Младенцев. О! Бойтесь младенцев! Не жалейте их! Когда-нибудь они станут взрослыми и сильными! Поэтому или охотник уничтожит волка, или волк – охотника! Третьего не дано!

Мне было 35 лет, когда я совершил непоправимую ошибку. К этому времени у меня уже был дом, жена и сын, которому был один год. Была работа, которую я вовсе не выбирал. Мне было 35 лет, и я был хорошим охотником. К этому времени я уничтожил около двадцати волков. Убивая их, я уже не чувствовал ни страха, ни жалости. Это была моя работа. Я понимал, что, убивая этих тварей, спасал ни в чем не повинных людей. Поэтому выходя в эту ночь на охоту, я ничего не чувствовал, как ничего не чувствует банкир, что утром тащится, позевывая каждую минуту, на свою работу.

До базы я добрался на удивление быстро. Кроме меня в конторе находились только Мэй и Билл.

– Привет, Ричард, – поприветствовал меня Мэй, Билл лишь кивнул головой в знак приветствия.

Я улыбнулся и протянул руку обоим моим коллегам.

– Ты что-то сегодня рано, – заметил Билл.

– На дороге не было пробок, вот и… – начал было я, но Билл не стал меня слушать и, взяв со стола бумагу, передал ее мне.

Я мельком взглянул на лист: это была обычная сводка происшествий за последний день. Ничего особенного. Но по лицам ребят, я понял, что что-то произошло.

– Что случилось? – спросил я.

– Ричард, недалеко отсюда, в лесу четыре дня назад поселилась одна очень странная молодая семья, скорее всего… – начал Мэй.

– Это волки! – уверенно заявил Билл и тряхнул головой.

– Билл, нет никаких доказательств, что это волки. Они ни в чем не были замешаны…

– Аааа, я так и знал! Ты хочешь, чтобы они кого-нибудь убили, и только после этого ты….

– Нет, конечно, что ты такое говоришь! Но если …

– Никаких если, – отрезал Билл. – Это волки, и точка.

Мэй недовольно отвернулся и стал нарочито громко копошиться в бумагах. А Билл яростно закинул папку с отчетом на стол. Я смотрел то на Билла, то на Мэя, не зная, что делать дальше. А в голове крутился вопрос: что если сегодня охотники убьют НЕ ВОЛКОВ? Мои размышления прервали подошедшие ребята, стали говорить о футболе, доме, любовницах. Новость о молодой семье отошла на второй план. Но тут ко мне подошел Билл.

– Ричард, мне надо с тобой поговорить.

– Я тебя слушаю.

– Пойдем, покурим.

Мы вышли на крыльцо. Смеркалось. Вы никогда не замечали, что вечером, поздним вечером, как-то по-особенному пахнет?

Билл не торопился начать разговор, а я так заслушался стрекотанием кузнечика, что, когда Бил заговорил, вздрогнул.

– Мэй – мальчишка, он не понимает, что всегда есть риск убить не волка. Охотник тоже может ошибиться! Но вскоре он это поймет, все через это проходят, все охотники.

Билл курил, поглядывая то и дело на небо, и молчал. Прошло минут пять, прежде чем он снова заговорил.

– Ричард, я ни разу не ошибся. В молодости я был свидетелем, как охотник, утратив нюх, погубил восемь семей. ВОСЕМЬ, понимаешь? И все, потому что он боялся признаться в своей болезни! Я был тогда таким же мальчишкой, как Мэй. Верил в доброе, прекрасное, вечное. Смерть восьми невинных семей потрясла меня, я даже сбежал на некоторое время, уехал из страны, думал, могу избавиться от своего «дара». В очень скором времени убедился, что от ЭТОГО избавиться невозможно, поэтому вернулся и стал очень тщательно работать. Прежде чем убить хоть одну из этих тварей, я проверял всё тысячи раз. Я был самым медлительным из охотников, но зато убивал только волков. Мне было 30, мы тогда ловили очень опасного молодого волка. Все мои коллеги были уверены, что парень моей дочери – это тот, кого мы ищем. Все, кроме меня…

Билл замолчал, но конец истории я и сам знал. Мэйбилин, дочка Билла, которой сейчас было бы 33 года, была найдена в квартире родителей растерзанной в клочья… Я похлопал Билла по плечу, он качнул головой в знак благодарности.

– Ричард, это молодая и опасная семья волков, и сегодня я пойду на охоту.

– Эм, Билл…

– Ричард, если поставить это дело на голосование, чаша весов склонится в пользу Мэя, я знаю. Я бы и сам подождал, но они молодые, понимаешь?

Я, нахмурившись, кивнул. Конечно, понимал. В том-то и дело, что я всё хорошо понимал. Молодым волкам хочется испытать себя, понять, на что они способны. И если рядом нет опытного волка… Они не смогут контролировать себя, даже если очень захотят.

Моя сигарета сгорела, пепел падал на холодную землю. А я заметил это только тогда, когда по привычке хотел затянуться. Выругавшись, я закурил новую сигарету. Билл наблюдал за мной с нескрываемым нетерпением, но молчал. Я был благодарен ему за то, что он дает мне время принять решение. Решение, от которого зависела жизнь семьи, да и наша жизнь тоже. Идти на охоту вдвоем – это безумие. Но еще большим безумием будет, если на охоту пойдет один Билл. А в том, что он пойдет я не сомневался. Я докурил сигарету, посмотрел на Билла.

–Мы аойдём вместе, – кивнул я.

С минуту Билл пристально смотрел мне в глаза, а потом вздохнул с облегчением, похлопав меня по спине, сказал:

– Спасибо, дружище.

Вот так мы вдвоем и обрекли семью на смерть.

Вернувшись, мы обнаружили, что вся команда уже в сборе. Теперь нам предстояло обсудить план действий на сегодня, распределить участки работ. Я и Билл заняли свои места в противоположных концах общего стола.

– На повестке дня два сложных вопроса, – начал Мэдсон, наш начальник. – Во-первых, в связи с нехваткой людей, наши территории увеличиваются.

– Ах!

–Опять!

– Да сколько можно!

Мэдсон подождал, пока негодование ребят утихнет и продолжил.

– Мы с Люси просмотрели возможные варианты. Вы можете ознакомиться с ними прямо сейчас. Я пускаю список. Если возникнут вопросы, обращаться в частном порядке.

Ребята удрученно опустили головы. Да, охотников с каждым годом становилось все меньше и меньше. А работа не уменьшалась. Если бы не протоколы, на которые мы тратим столько времени, возможно ситуация не была бы столь плачевной.

– Ребята, – добавил Мэдсон неожиданно мягко, – я все понимаю, у меня у самого семья, но ведь именно поэтому нам стоит серьезно подходить к нашей работе. Если не мы, то кто? От себя могу лишь добавить, что за сверхурочную работу вы получите определенную надбавку. Уж я-то об этом позабочусь.

На самом деле малое утешение для наших семей. Впрочем, каждый из нас знал, на что шёл, когда заводил семью. Быть охотником – это значит быть им постоянно. У нас нет определённого графика, как у других работников. У нас редко бывает время на чувства, на ужин с семьей, на уикенд в деревне. Такое себе призвание.

Так что нет смысла жаловаться. Как есть, так есть. И все мы это прекрасно понимали.

– Голосуем? Кто за? Единогласно. Прекрасно, – Мэдсон отметил что-то у себя в блокноте.

На повестке дня оставался ещё один вопрос. Сложный вопрос, к которому Мэдсон не спешил перейти.

– Значит, с этим порешили, – не торопясь начал Мэдсон. Он нервно пересматривал бумаги, пытаясь найти какую-то лазейку, которая оттянула бы время от решения главного вопроса на сегодня, но так ничего и не найдя, он взглянул на нас. Мы в свою очередь опустили головы. Все кроме Мэя и Билла.

– В общем, я думаю, не секрет, что агентом Фрэем была обнаружена некая семья. По докладу агента Фрэя, есть вероятность считать эту молодую семью – волками.

– Вероятность? – фыркнул Билл.

Мэдсон многозначительно на него посмотрел.

– Вы что-то хотите сказать, агент Хадсон?

Билл вызывающе посмотрел на Мэдсона. Они были почти ровесники. Начинали службу почти в одно и то же время. Билл был медлительным, тщательно проверял каждого волка. Мэдсон был прытким и ловким. Ему не стоило труда стремительно продвигаться по карьерной лестнице. Билл рано обзавелся семьей в отличие от Мэдсона, который только два года назад сделал предложение своей секретарше Люси.

После непродолжительного состязания в гляделки, Билл, опустив глаза, сказал:

– Никак нет, сэр.

В наступившей тишине мы вдруг услышали тихий спокойный голос Мэя.

– Мы ничего не знаем об этой семье. Если сейчас мы решим убить ни в чем не повинных людей, кем мы будем после этого? – Мэй вызывающе посмотрел мне в глаза, после чего обвел взглядом всех присутствующих. Нам всем стало неловко и почему-то стыдно под его обвиняющим взглядом. – Как мы можем называть себя охотниками и защитниками слабых, если сами нападаем, даже не попытавшись разобраться. Волки, как и охотники, бывают разные. У молодой семьи, о которой сейчас мы ведем речь, есть маленький ребёнок, которому не больше года. Вы предлагаете убивать детей?

Мы все молчали. Но думали об одном и том же. Ребёнок? Или волк? Или одно и то же? Чаша весов: на одной половине – жизнь, на другой – смерть. Но чтобы сейчас ни выбрали мои коллеги, чтобы они не решили, я знал: судьба этой семьи уже предрешена. Биллом и мной.

– Итак, голосуем. Кто за то, чтобы привести смертельный приговор незамедлитено? – спросил Мэдсон.

Но ни одна рука не поднялась вверх.

– Хмм. Никто? – удивился босс. – Что ж, любопытно. Кто за то, чтобы взять семью под наблюдение?

Все, кроме меня, Билла и самого Мэдсона, подняли руки. Все было итак ясно, но для протокола шеф спросил:

– Кто воздержался? Хорошо. Итак, большинством голосов принято решение, которым я, честно сказать, удивлен, о наблюдении за семьей. Срок – неделя. После этого – опять голосование.

Все облегченно вздохнули.

Мэдсон подождал некоторое время, а затем продолжил.

– Раз, решение принято в пользу наблюдения, кто же возьмёт его на себя?

Тишина. Билл выразительно посмотрел в мою сторону, я уже был готов вызваться, как вдруг Мэй заговорил:

– Сэр, если позволите…

– Хвалю за инициативность, но вы слишком молоды агент Блу. Итак, кто готов.

– Простите, сэр, – Мэй явно не собирался сдаваться, так просто.

– Что-то непонятно? – недовольно спросил Мэдсон.

Мэй, не замечая тона начальника, продолжил:

– Мне все понятно, сэр, именно поэтому я хотел предложить кандитатуру агента Гриммона.

Все посмотрели в мою сторону, а я, раскрыв от удивления рот, смотрел на Мэя. Он продолжил.

– Я думаю, все согласятся, что агент Гриммон всегда добросовестно подходил к своей работе, а значит мы можем доверить ему такую задачу.

– Что ж, если агент Гриммон не против…

Я мельком взглянул на Била, он что-то оживленно записывал в своем блокноте. Затем я перевел взгляд на проницательного Мэя, который изучающе смотрел мне в лицо, словно пытаясь прочитать мои мысли. Все ребята ждали в какой-то напряженной тишине.

Ирония судьбы. Именно меня. Что ж. Почему бы и нет?

Глава 1

Меня всегда манила луна. В полнолуние я готова была просидеть у окна всю ночь, наслаждаясь красотой лунного света. Иногда я даже говорила с ней, что, если подумать, не было столь уж странным. Всем людям свойственно обращаться за помощью к небу, Богу, далеким и холодным звездам. Странно было другое: луна мне отвечала.

Она говорила на непонятном мне языке, но я ясно различала таинственный шепот божества.

«Приииидииии», – казалось, шептала она мне.

Но как только я спрашивала про адрес, луна замолкала.

Услышав этот шепот впервые, я побежала к маме рассказать о волшебстве.

Она обняла и, мягко улыбнувшись, сказала, что у меня богатая фантазия. Мне же показалось, что мои слова встревожили её. Позже вечером перед сном, как обычно, ко мне зашел отец. Молча подойдя к моей кроватке, он нежно погладил меня по голове, внимательно глядя мне прямо в глаза. Я смутилась и покраснела. А он рассмеялся, и тогда я рассмеялась в ответ. Ведь отец так редко смеялся!

– Лизи, мама рассказала, что ты слышала некий голос, это правда?

Отец больше не улыбался, и мне стало не по себе.

– У меня просто богатая фантазия, папочка.

– Да-да, милая, – папа нежно погладил меня по голове. – И всё же, этот голос, что он тебе говорил?

– Я не поняла ни слова, только отдельные звуки, что-то вроде «приииди». Мама сказала, что мне это послышалось. Должно быть, шорох половиц?

– Возможно… А, может, мама была не совсем права…

Отец замолчал, а я все ждала, когда он продолжит. Ждать пришлось долго, и я почти заснула, когда услышала тихий шепот отца:

– Дорогая, обещай, что не последуешь за голосом, не попращавшись со мной? – неожиданно мягко попросил он.

Последовать за голосом? Бросить папу и маму, брата? Что за ерунда?

– Папа, я никогда за ним не последую. Я очень сильно тебя люблю. Я больше и слушать-то его не буду. Буду ушки вот так закрывать.

Я продемонстрировала, как именно буду закрывать свои ушки. Папа улыбнулся, поцеловав меня в макушку.

Я честно старалась держать данное отцу слова. Однако это оказалось не так просто, как я думала. Мой приём с закрыванием ушек почему-то не сработал. Голос всё так же звучал в моей голове. Думаю, я сошла бы с ума, если бы он звучал постоянно. Но благо он звучал редко. Только в полнолуние.

И через некоторое время я так привыкла к нему, что перестала его замечать. Просто звук волнующихся волн. Мама еще спрашивала про таинственный голос, но я отвечала, что больше ничего не слышу. И это почти было так. Отец ни о чем не спрашивал. И хорошо. Ему я бы не смогла соврать.

Близился день моего шестнадцатилетия. И полнолуние. Рикки, мой брат, был каким-то подозрительным, молчаливым. Он никогда особо не жаловал меня, а теперь, когда он стал пропадать куда-то вместе с отцом, наши отношения стали совсем плохими.

Не понимаю, почему он так не любит меня? Может, ревнует? Родители всегда любили меня больше. Ведь я же девочка! Но, может, причина не только в этом. Наверное, Рикки догадывается, что он неродной ребенок. Его усыновили, когда ему не было и года. Я узнала об этом из разговора родителей. Конечно, мне не хотелось подслушивать, просто в полнолуние мои чувства обостряются, и я могу слышать все в радиусе километра.

После того, как я узнала о семейной тайне, я решила больше проводить времени с братом, только вот он почему-то всячески избегал общения со мной. Зато его друзья всегда были приветливы и доброжелательны. Особенно Кристиан. Красивый темноволосый, кареглазый парень. Он был старше меня на три года, ровесник Рикки. Но он никогда не был со мной высокомерным, наоборот, всегда был чутким и заботливым. Как же я мечтала, чтобы он был моим братом…

Помню, когда Рикки стал где-то пропадать, мама сказала, что у него какие-то там тренировки. По ночам? Что-то верилось с трудом. Но родители были спокойны, значит поводов для беспокойства не должно было быть и у меня. Однако неприятное чувство обиды из-за недосказанности со стороны брата и мамы все же проникало в мое сердце.

На следующий день после первого исчезновения Рикки, мы сидели за обеденным столом.

– Ну, как первая тренировка? – поинтересовалась мама.

Рикки пожал плечами. Маму такой ответ явно не устроил.

– Тебе понравилось? Было что-то интересное?

– Норм.

Мама предприняла еще одну попытку.

– Может, с кем-нибудь подружился там?

– Да, познакомился с несколькими ребятами. В основном всех я мельком видел, когда мы собирались на корпоративе у папы на работе.

– Хм.

«У папы на работе? – подумала я. – Интересно».

– Хотя знаешь, был там один мальчик Кристиан. Он не из наших. Его родители переехали совсем недавно.

– Так, может, пригласи его как-нибудь в гости. У мальчика-то небось и друзей здесь нет.

– Хорошо, мам.

И вот через несколько дней Кристиан пришел к нам в гости. Рикки, конечно, же не соизволил меня предупредить о приходе гостей, так что я предстала перед прекрасным другом брата в своём домашнем платье с пятном от краски и растрепанными после бега волосами. В общем я была далека от образа послушной девочки. Но так как Кристиан был весёлым и легким в общении, он не обратил внимания на такую мелочь, как мой внешний вид, в отличие от Рикки.

– Постарайся в следующий раз не позорить меня, сестренка, – холодно прошептал он мне.

Я сконфузилась, нервно постаралась прикрыть пятно на платье и весь оставшийся вечер постоянно поправляла растрепавшуюся косу. Конечно, Кристиан не мог этого не заметить. Но как истинный джентельмен, он ничего не сказал.

Новый друг Рикки нравился всем, может, поэтому с тех пор он стал желанным гостем в нашем доме. Жаль только, что приходил он редко, всё чаще они с Рикки где-то пропадали. А когда Кристиан заходил к нам, брат тут же уводил его в свою комнату.

Однако иногда, редко правда, я встречала Кристиана, когда он проходил мимо нашего дома (свободное время мне нравилось проводить на улице, где я могла читать книги или просто слушать музыку ветра).

Однажды незадого до моего шестнадцатилетия я встретила Кристиана, и у нас завязался разговор, который должен был пролить свет на странные похождения моего брата.

– Привет, Кристиан!

– Здравствуй, Лизи, – улыбнулся он мне. Он всегда был вежливым и доброжелательным.

– Ты к Рикки? Его нет дома.

– Да, знаю, я просто шел с дежурства.

– С дежурства? – удивилась я.

– Ну, да. Пока, правда, я просто наблюдаю. Мэдсон не разрешает нам охотиться. Да и, честно сказать, не на кого. Уже давно как никто по-настоящему не охотится. Не знаю, зачем вообще все эти учения, тренировки, дежурства. Но Рикки считает, что мы должны быть начеку. Может, он и прав.

Я ничего не поняла: какое дежурство, какая охота. Однако я не хотела, чтобы Кристиан догадался о моем незнании, поэтому решила промолчать.

А Кристиан тем временем продолжал.

– Вы с Рикки не сильно дружны, да?

Конечно, я не могла рассказать, каким несносным бывает мой брат. Но и врать Кристиану мне не хотелось. Поэтому я ответила:

– Мы просто с ним очень разные. Как будто от разных родителей.

Кристиан рассмеялся.

– Понимаю, у меня такая же ситуация с младшим братом.

Мы опять помолчали. Через некоторое время Кристиан сказал:

– Что ж я , наверное, пойду. Был рад пообщаться, Лизи.

– Я тоже, – задумчиво произнесла я.

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда я все же решилась спросить:

– Кристиан…

– Да?

– А на кого вы ведете охоту?

– Ты не знаешь? – удивленно переспросил он.

Моё молчание было красноречивее любых слов. Минуту Кристиан раздумывал, пристально вглядываясь в меня, потом, решившись, произнёс, как мне показалось, зловеще:

– На волков.

Глава 2

Близился день рожд