Чистильщик засоров в моей голове: история одного смыва

Глава 1

– С обратной стороны тоже? – спросил Юни, переворачивая заявление.

– Как хотите, – кивнул Виталий, отпивая остывший кофе. – Можете хоть галочку поставить вместо подписи, – он взял ручку и чирикнул по краю бумаги. – Вы главное работайте, а бумажки перерисовать мы всегда успеем.

– Не боитесь проверок?

– Парень, да я сам себе проверка, – усмехнулся управляющий бизнес-центра. – Мы не банк, чтоб нас проверять, – он поправил пиджак, отклоняясь на спинку кресла. – Кому в Канде сдалось наше жалкое пристанище для нищих предпринимателей, у которых не хватает денег на нормальный офис?

«Кому вообще сдался район Канда,» – подумал Юни, едва сдерживая смех.

– Не забивайте себе голову, молодой человек, – Виталий перемешал холодную жижу с давно растворившимся сахаром в кружке. – С набегами от санслужбы и налоговой я разберусь. А вы, будьте добры, выполняйте работу, на которую я вас нанимаю.

– Конечно, извините за вопрос, мне просто было интересно.

– Вы до нас вообще где, кхм, трудились? – спросил он, поднимая заявление со стола.

– У-у-борщиком, доставщиком, кассиром… – начал перечислять Юни, вспоминая, что он только что вписал в бланк.

– Ага, – промычал Виталий, поправляя очки и всматриваясь в заявление о приеме на работу. – И отовсюду выгоняют?

– Нет, – мотнул головой Юни, придумывая причину. – Сам ухожу.

Управляющий выпучил глаза, опустив бумаги на стол, а затем рассмеялся.

– Какой вы, – он хлопнул в ладоши, – своенравный сотрудник.

– Нет, вы неправильно поняли, – Юни попытался исправить ситуацию, неловко улыбаясь, – просто я переезжал, и…

– Да мне посрать, – вздохнул Виталий, а затем кивнул. – Сейчас вы, надеюсь не собираетесь никуда переезжать? – он собрал руки в замок и опустил их на заявление, на котором ещё не стояла печать.

«Сучка Киён, опять приходится вместо неё проводить нормальное собеседование. Почему это нельзя было узнать раньше по телефону? Нахер мне такой сотрудничек?»

– Нет, больше не собираюсь, – ответил Юни, выпрямляясь.

– А расскажите, пожалуйста, – управляющий вновь обратился к бланку и постучал по нему пальцами, – вот вы написали, что окончили Токийский университет.

– Да, – уверенно отозвался парень.

– С отличием.

– Да…

– Факультет информационных технологий.

«Я дурак, я дурак,» – думал Юни, проклиная себя за то, что не поставил в этом пункте прочерк.

– По специальности не пробовали работать? – нахмурился Виталий, и светлые брови исказились в грозную дугу.

– Понимаете, я… – нервно посмеялся Юни.

– Нет, вы не подумайте, я не учу вас жизни, – поднял руки тот. – Бог с вами! Просто интересно.

Парень не успел придумать ответ, как управляющий продолжил:

– Неужели вы настолько тупой, что ни один, извините меня, третьесортный айти стартап вас не взял хотя бы на стажировку?

Юни замешкался, а Виталий продолжил говорить, вставая из кресла.

– У нас арендовывают опенспейсы парочка таких. Может, я ваше заявление им отнесу? Авось рассмотрят, – он вытянул руку с бумажками в сторону двери. – Можете не благодарить, я понимаю, как сейчас сложно найти связи.

– Я пошутил, – Юни осторожно пожал плечами, а затем попытался смахнуть челку со лба резким поворотом головы.

– А? – Виталий перевалился через стол, наклоняясь к парню. Пуговицы на его пиджаке зацепились за подставку для ручек. Она свалилась, и содержимое рассыпалась по полу.

– Думал, – парень быстро наклонился, начиная собирать ручки. – Что так будет больше шансов устроиться, – он выглянул из-под стола и положил горсть ручек обратно в пластиковый органайзер.

– Кхм, – зажмурился Виталий, снова падая в кресло – но это же не шутка, – он строго посмотрел на Юни, скрещивая руки.

Парень напрягся.

– Это ложь, обман, подхалимство, если хотите, но точно не шутка, – продолжил управляющий, цокая языком. – Шутка должна быть, в первую очередь смешной. Вот, например, знаете, как появились японцы?

– Как? – ответил Юни, сдерживаясь, чтобы не выдать краткое содержание курса истории.

– У чукчей родился умный мальчик. И они его выгнали, – произнес Виталий, постепенно заливаясь смехом.

Парень скривился в ответной улыбке.

– Вот это шутка, понимаете? – управляющий самодовольно показал палец вверх.

– Простите, «чукчи?», – переспросил Юни, пытаясь понять, что значит это слово.

– Ну, эти, с Чукотки, – удивленно ответил тот, а затем махнул на парня рукой. – Вам бы туда съездить. Кхм, – Виталий едва сдержал смешок. – Там природа красивая. Будете чувствовать себя, как дом…

Раздался стук, и без приглашения в кабинет зашла женщина с ярко красным каре. Её каблуки звонко постукивали по полу, а ноги едва шевелились под узкой юбкой-карандашом.

– У нас планёрка, – твердо заявила она, показывая на свои наручные часы.

– Планёрка? – вылупился Виталий, поправляя очки. – Нет, сначала у меня к тебе пара вопросов, Киён.

– Отказываюсь отвечать.

– Нет, ты послушай, – он вновь вскочил из кресла, направляясь в сторону женщины. – НА-ХУ-Я, – заорал он ей на ухо, перейдя с японского на русский. – ТЫ ОТПРАВЛЯЕШЬ КО МНЕ КАКИХ-ТО НЕАДЕКВАТОВ? ПОЧЕМУ Я САМ ДОЛЖЕН ПО ВТОРОМУ КРУГУ С НИМИ ОБЩАТЬСЯ?

Киён, не меняясь в лице, равнодушно слушала его, закрываясь ладонью от летящих слюней.

– Мне стоит уйти? – подал голос Юни, смотря на них и не понимая ни слова.

– Завтра к 7:00, – ответил Виталий по-японски и открыл дверь. – До свидания коллега, – он добродушно поклонился, провожая его. – Жду не дождусь, когда наши туалеты, наконец, отмоют, потому что, – он снова повернулся к Киён, – ОСТАЛЬНЫЕ ЧИСТИЛЬЩИКИ ХАЛУРЯТ! ВОТ НАПРИМЕР, САЭКО, ЕБАТЬ ЕЁ В РО…

Юни кивнул, поклоняясь в ответ и поспешил выйти в коридор, оставляя этих двоих дальше ругаться на чужом языке.

«Получилось,» – выдохнул он, чувствуя, как перестают краснеть щёки.

Парень прошел дальше по этажу в поисках туалета. Ему не столько хотелось справить нужду, сколько ознакомиться с новым рабочим местом.

Деревянная дверь с табличкой «WC» и тонким слоем плесени внизу оказалась в самом конце коридора.

Юни зашёл внутрь, готовясь к худшему, но внутри уборная выглядела вполне прилично: ровная белая плитка, зеркало, натёртое до блеска, флаконы, полностью забитые мылом и серебристые сушильные машины. Из динамика у потолка звучала тихая музыка, которую нарушал редкий «бульк» из крана с наклейкой «сломано».

Он зашел в кабинку и, расстегивая брюки одной рукой, второй – вытащил из кармана телефон.

Я: Всё, устроился

Аки-Плаки: 😅???

Аки-Плаки: КУДА?

Я: Я же вчера говорил

Пересланное сообщение:

Я: Нахер Exel, лучше пойду толчки драить

Аки-Плаки: ЧТО? XD

Аки-Плаки: Я думал ты стебался вчера

Аки-Плаки: Так куда конкретно???

Я: К какому-то русскому иммигранту.

Аки-Плаки: ТАК ТЫ У НАС ТЕПЕРЬ ПОЛОМОЙКА?? 💦Я: Виталию 😅

Аки-Плаки: 💦💦💦

Аки-Плаки: А может, мне отдраишь хату?

Аки-Плаки: Для начала

Аки-Плаки: ПОТРЕНИРУЕШЬСЯ 😇😇😇

Я: 30000 йен.

Аки-Плаки: Ой-ой. Это за какие-то доп. услуги?

Аки-Плаки: Что за цены!!

Аки-Плаки: Мне просто прибраться, не надо вылизывать пол👅

Аки-Плаки: 1000 максимум. Ну, может, 1500, если еще люстру протрёшь.

Я: 🖕

Аки-Плаки: АХАХАХАХ

Юни, хихикая вслух, поднимает взгляд и замечает табличку на двери туалета:

«СМЫВАТЬ вне зависимости от поставленных задач и достигнутых результатов!»

Он сразу же поднимает телефон и фоткает надпись для Аки.

Аки-Плаки: 😂😂😂😂😂😂

Аки-Плаки: Ты придумывал?

Я: Нет, к сожалению 🤡

Аки-Плаки: 💦💩🪠🚽🚽🚽🧻🛁🛀

Аки-Плаки:🪒🧹🌚😺🤡👹💩👻☠️☠️😈

Аки-Плаки: 🤮🤮🤮🤮🤮🤮

Пока друг перебирал все самые отвратительные смайлики, Юни начал печатать следующее сообщение, пытаясь рассказать про все странности этого места, включая странные шутки от управляющего, но сразу же понял, что это надолго. Поэтому парень зажал кнопку записи голосового сообщения.

– Короче, этот Виталий…

Внезапный скрип снаружи заставил его дёрнуться, роняя телефон.

– ЧЁРТ! – только и успел он сказать перед тем, как услышал «плюх» и почувствовал россыпь мелких капель на ягодицах.

«И ради этого я терпел до премии, » – с горечью подумал он, глядя, как новенький iPhone 16 тонет. – «Динамик… микрофон… Всё придется чистить,» – скулил он в мыслях, пытаясь достать его. – «И руки мыть с хлоркой».

Тут он почувствовал, как рука натыкается на что-то плотное, похожее на затвердевшее желе, и сразу же отпрыгнул, встряхивая кистью как можно дальше от себя.

Из слива начала хлестать черная жижа, она пузырилась будто кипящая вода, и пар поднимался всё выше, загораживая свет от лампы.

Юни попятился в угол кабинки, наблюдая как над ним нависает огромная черная тень.

Бесформенная вонючая масса с кусками грязи, окурков и волос выросла в двухметровую горку. Из неё начали выпадать куски, и просветы от них постепенно принимали форму глаз и пасти.

– РРРРарар!

Парень пригнулся, пытаясь спрятаться от вылетающих из рта монстра ошмётков. Он схватился за ёршик и, не глядя, направил его вперёд.

– Хррр… Гррраа!

Чудовище начало вытягивать из себя желе-отростки и пытаться отобрать ёршик.

Юни сразу же отпустил «оружие» и прижался к полу. Он поднял руку, пытаясь нащупать щеколду и выбраться. Она никак не поддавалась. Ни вправо, ни влево.

– Ай! – вскрикнул парень от неожиданности, когда дверь резко открылась вовнутрь, и прижала его к стенке. Кабинка пошатнулась, после чего выбитая дверь упала наружу.

В проеме стояла высокая блондинка в костюме горничной, держа в руках швабру как автомат. Она прицелилась в глаза монстру, затем прыгнула и с размаху ударила по нему, разрезая эту кучу поперёк.

Желейна грязь начала опускаться, медленно утекая обратно в слив. Горничная, рыча от напряжения, толкала её вниз, держа швабру двумя руками и упирая ногу в обод унитаза.

– Ты бы хоть штаны подтянул, – бросила она в сторону Юни, скорчившегося в углу.

Тот быстро поднялся, лихорадочно натягивая брюка и застёгивая ремень.

Женщина отходит, небрежно закидывая швабру на плечо, и наступает на выломанную дверь.

Юни ошарашенно смотрит на неё, обходя унитаз, в черных кляксах и остатках грязи.

– У меня…

Он не может решиться обернуться.

– Телефон туда упал, – говорит показывая большим пальцем назад. Дрожь в руке становится острее.

Блондинка останавливается и ухмыляется, не оборачиваясь.

– И?

Она снимает перчатки, затем достает из кармана помаду и начинает поправлять макияж, с презрением и насмешкой смотря на Юни через зеркало.

– Что мне теперь, обосраться?

Парень разводит руки, чувствуя, как челюсть сводит от непонимания.

«Голосовое сообщение. Оно отправилось или нет? Аки слышал что-то?»

– А мне?!

Он чувствует грязь везде, на рубашке, на брюках, под ногтями и в носу. Тянется вытереть лицо, но тут же отдергивает руки.

– Сделайте что-нибудь, – Юни направляется ближе к уборщице, обходя треснутую дверь на полу.

Та резко оборачивается, сверля его стальными глазами.

– Нет уж, давай сам.

Ухмылка заставляет его отступить.

Блондинка поднимает швабру с пола, не отрывая взгляда.

– Ч-что значит сам? – парень продолжает пятиться обратно к кабинке. – А если эта хрень опять вылезет?

– Ныряй! – приказывает она, представля швабру к его подбородку.

– Как?! – он поднимает руки, сдаваясь.

Юни видит, как она замахивается, и сразу же зажмуривается, пряча голову руками.

Ничего не происходит.

Тогда он осторожно разлепляет глаза, с удивлением замечая, что девушка лежит на полу, корчась от боли.

Музыка из динамика начинает искажаться, переходя на шипение,

– Извините, я… Пойду, – бормочет, срываясь к выходу.

– Обосрыш… – процеживает уборщица сквозь зубы, когда за ним захлопывается дверь.

***

– Простите, если эти звучит глупо… и нелепо… но они теперь повсюду. В каждом унитазе. Дома, в ТЦ, да даже в вашем центре. Эти твари преследуют меня…

– Вам не нужно извиняться, – улыбнулся психотерапевт, записывая за ним в блокнот.

– Я уже два дня не могу спокойно сходить посрать… Вы вообще в курсе, каково это? – запинаясь, закончил Юни.

– Это печально, я вас понимаю. Давайте попробуем разобраться, что случилось.

Юни тяжело вздохнул, пряча лицо в ладонях от бессилия.

– Вы сказали, что пошли на то собеседование, потому что решили поменять место работы. Расскажите, с чем было связано такое решение?

– Устал.

– Какой у вас стаж на прошлом месте?

– Два года, – сдавленно произнёс парень, смотря в пол.

– Если устали, почему не отдохнули после увольнения, а сразу стали искать новое место?

– Думал, что в новой сфере мне будет легче.

– Как часто до этого вы брали отпуск? На прошлом месте.

– Ни разу.

– Почему? – поднял брови психотерапевт.

– Не знаю. Некогда было, – нетерпеливо протараторил Юни, стуча ботинком об пол.

– Ваши близкие беспокоились о вашем состоянии? Может быть, советовали сделать перерыв или обращали внимание на ухудшение вашего самочувствия, режима, внешнего вида?

***

За день до Происшествия

– Мне не всрались ваши красные аттестаты и дипломы! – кричал Юни, разбивая локтем стеклянную дверь шкафа. – Зачем, вот скажите мне, зачем?! Надо было столько лет меня дрючить ради того, чтобы я корячился на каких-то ушлёпков? – он вытаскивал школьные и университетские альбомы, тетради, учебники, спортивные медальки и разбрасывал их по залу, пока родители неподвижно сидели на белом матовом диване посреди огромного зала их особняка. – Вы совсем с ума сошли?

– Юни, возьми себя в руки, – вздохнул отец, проводя рукой по скатерти на журнальном столике. – Если у тебя что-то не получается на работе, то это не наша проблема, и не проблема образования. Все, малыш, ты вырос, надо брать на себя хоть капельку ответственности за свою жизнь, – мужчина увернулся от летящей в него статуэтки «Лучшая ракетка школы №1048, г. 2020».

– Жизнь? – всхлипнул, усмехаясь, Юни и хлопнул себя по ногам, – ДА КАКАЯ ЭТО ЖИЗНЬ!

– Всё, прекращай, – отмахнулся отец, вставая. Осколки хрустели под подошвой его бордовых бархатных тапок в цвет домашнего костюам.

– Не тро-О-огай меня! – Юни дёрнулся в сторону, не давая отцу схватить себя за уши.

Шудзи-сан использовал этот смертельный приём на всех своих детях, выворачивая мочки так, будто действительно их оторвет. Но в этот раз старший сын оказался слишком проворным и избежал этой участи.

Тогда отец вздохнул и начал доламывать оставшееся стекло на дверце шкафа, осторожно обходя пальцами острые края.

– Зачем я всю жизнь рвался выше головы, чтобы получать гроши и строчить код, который потом попросят переделать, а затем и вовсе снимут с меня эту задачу вообще и отправят печатать ежегодный отчет, где мне надо будет: НЕТ, НЕТ! НЕ СОБИРАТЬ ДАННЫЕ! А следить чтобы CANON i-SENSYS LBP162dw печатал ровно и с двух сторон!

– Значит в тот момент это было важнее! – повысил голос отец. – Ты учился, чтобы быть полезным обществу. Теперь общество будет решать, как правильно утилизировать твою рабочую силу.

– Утилизировать? – горько усмехнулся Юни, сжимая зубы, – Ха-ха… – он повернулся к отцу спиной и сделал несколько шагов в сторону панорамных окон. – А может мне вообще пойти дворником работать? – произнес он, выглянув на улицу. – Или кем похуже?!

– Не мели чушь, – отозвалась мать. Диван заскрипел от того, что она начала двигаться в поисках удобной позы.

– А что, они получают столько же, сколько сотрудник младшей позиции в офисе. Карьерный рост гораздо понятнее, чем в этой канцелярской параше, и кстате о ПАРАШЕ! Лучше я буду ковыряться в говне, чем в… Пап!

Юни вскрикнул от того, что ему в затылок прилетела бронзовая звезда с международной олимпиады юных техников.

– Милый, зачем? – вздохнула мать. – А если бы ты окно разбил?

– Оно пуленепробиваемое, Мисаки.

Юни стоял у окон, потирая затылок – шишка от старой награды уже набухала, но он даже не морщился. Боль в голове была мелочью по сравнению с тем, что клокотало внутри: ярость, обида, чувство, что всю осознанную жизнь он стремился к бессмысленной и бесконечной цепочке из дедлайнов и отчётов.

– Вы хоть понимаете, что врали мне всю жизнь? – Юни резко развернулся к родителям. – «Учись, сынок, будешь большим человеком!» Ага, большим дураком! Зачем все эти светские беседы за ужином, плаванье, рисование. Чтобы потом кофе носить уважаемому господину Хике?

– Заткнись, – отец шагнул к нему и дал пощечину. – Я хотел предложить тебе место у себя. Думал, ладно уж, раз ты не можешь адаптироваться ко взрослому коллективу, помогу маленько на ноги встать. Наперекор своим принципам. На все был готов, чтоб перестать слушать твое нытье. Но после твоих сегодняшних «исполнений» Юни-чан…

– Да у тебя там такой же бардак, я уверен, – парень выпрямился, сверкая глазами. – Набираете лучших выпускников и делаете из них рабов за йену в час, – он выдохнул, отводя взгляд к окну и ловя взглядом дворника в ярко оранжевой униформе. – А этим хоть понятно, за что платят. Прочистил улицу – и свободен. А в офисе? Сидишь, пялишься в монитор, пока шеф не решит, что ты недостаточно быстро выполняешь его тупейшие поручения. Я лучше с плесенью, вениками и мусорками, чем с вашей корпоративной этикой.

Мать встала с дивана и подошла к ним, шурша меховыми полутапочками. Юни вжался в стекло, готовясь к нотациям, но женщина начала совсем по-другому.

– Когда мы познакомились с твоим отцом, я тоже ненавидела весь этот офисный маскарад, правила и условия, чтобы подняться по карьерной лестнице, – сказала она, крутя в одной руке электронную сигарету, а в другой длинный темный локон своих волос. – Твой замечательный интеллект, достижения и опыт ни в коем случае не обесцениваются, просто нужно овладеть новыми навыками, перестать, как ты выразился, заниматься тупейшими поручениями, и начать выбирать более интересные задачи, проекты. Надо учиться быть наглее, посвящать больше времени…

– Я возвращаюсь домой в двенадцать ночи. И мне даже не платят за переработки. Когда?

– Значит ты не так распределяешь время, – мотнула головой мать.

– Я сам им не управляю! Меня постоянно о чем-то просят и ставят задачи!

– Но ты же можешь поговорить со своим старшим менеджером о приоритетах и планах на год? Вы составляли карту личного роста?

– Да, но… – на секунду завис парень. – Наверное, мне оно и не нужно, – нахмурился Юни, осознавая это чётче всего именно сейчас.

– Что? – улыбнулась мать. – Карта роста? – женщина сжала и оттянула свой локон, пересчитывая ногтем волоски.

– Развитие, проекты, общение с хрен пойми кем. Я просто хочу получать нормальные бабки, заканчивать часов в шесть без переработок, а потом… Идти тусоваться.

– Ты совсем дурак?

Юни смотрел в небо, чувствуя опустошение.

– Эй?

Мисаки легонько тряхнула за плечо, но парень остался стоять неподвижно. Он уставился на огромное облако, принявшее форму утёнка.

***

– Родители не особо беспокоились, – ответил, наконец, Юни, разглядывая дипломы в кабинете психотерапевта. Он вспоминал, как после ссоры мать впихнула ему номер врача, чтобы «полечить голову», и он никогда в жизни не записался бы к нему, если бы не тот случай в Канде.

– А друзья? – продолжил Маэда-сан. – Вам удавалось проводить с ними время, если вы так… Отдавались работе, что забывали про отпуск?

Юни помнил каждый разговор с Аки, когда тот звал его тусоваться и обижался на отговорки в стиле «мне нельзя завтра опаздывать, давай в другой раз».

– Редко, но удавалось. У меня достаточно понимающий лучший друг.

Аки-Плаки: Я ТЕБЯ УБЬЮ, ЕСЛИ В СЛЕДУЮЩУЮ СУББОТУ МЫ НЕ ПОЕДЕМ В СИНДЗЮКУ

Я: извини, у меня завтра презентация

Аки-Плаки: *удалил чат*

Психотерапевт сделал очередную пометку в блокноте, после чего продолжил:

– У вас в жизни часто бывали неприятные случаи, связанные с сантехникой? Может быть, уже когда-то роняли телефон в туалет, и это оставило печальные воспоминания?

– Нет, телефон я никогда не ронял. Но в детстве родители заставляли меня мыть деревенский туалет. Он совсем не похож на тот, что был вчера в бизнес-центре.

– Всё равно расскажите, это очень важно для составления анамнеза, – он положил руку на подлокотник и провел по нему пальцами.

– Отец только начал строить коттедж, поэтому когда мы туда приезжали – жили в пристройке. Там был обычный деревянный туалет на улице. И… Меня он всегда бесил.

Усаги кивнул, продолжая фиксировать важные пункты в свою записную книжку в кожаном переплете.

– Так меня еще и заставляли его мыть, – Юни поднял глаза к потолку, – И один раз я туда провалился.

– Как?

– Оступился, – коротко ответил парень. – И меня никто не искал дня два. А там очень глубокая яма была, и воняло…

– И тогда у вас не было схожих галлюцинаций?

– Нет.

Врач кивнул, отводя взгляд в сторону.

– Что ж, а когда вас нашли, тогда в детстве, то какая была реакция у родных? У вас?

Юни уставился в окно, где трещина в стекле напоминала кривую ухмылку. Запах лимонного освежителя ударил по самым больным воспоминаниям.

– Реакция? – переспросил Юни. – Да какая, реакция? Я два дня в говне сидел, в яме, где воняло так, будто туда срали все черти ада! Мне семь лет было, Маэда-сан, я орал, пока горло не содрал, а родители? Они, сука, думали, что я в лесу играю! Точнее – сказали так. Но когда меня вытащили, мать театрально рыдала, а отец орал, что я дебил, который не смотрит под ноги. А я? Я просто хотел сдохнуть!

Усаги поднял взгляд, его очки блеснули, как у судьи, который вот-вот вынесет приговор. Он что-то черкнул в блокноте, и этот звук – шуршание ручки по бумаге – бесил Юни так, будто кто-то скрёб гвоздём по стеклу.

– Интересно, – протянул психотерапевт, поправляя очки. – Эта травма с туалетом… она могла спровоцировать вчерашние галлюцинации. Юни-сан, – мягко сказал психотерапевт, – такие яркие образы часто связаны с подавленной травмой. Это, возможно, ваш способ справиться с чувством бессилия. Скажите, вы часто чувствуете, что мир против вас?

– Да вы не слушаете! Какие символы? Какой мир? Да мне по боку на весь мир, я хочу просто работать на обычной работе, КУДА УЖ ОБЫЧНЕЕ, ЧЕМ ДРАИТЬ ТОЛЧКИ, – он ткнул пальцем в терапевта. – Я не какой-то дебил, который себе демонов придумал! Вы врач, разберитесь и вылечите меня.

– Юни-сан, никто не говорит, что вы дебил, – сказал он спокойно. – Но ваш гнев… он говорит о многом. Давайте попробуем упражнение. Закройте глаза.

Парень стиснул зубы и нехотя зажмурился.

– Просто дышите. Вдох, выдох. Представьте теперь тот туалет из бизнес-центра. Что вы чувствуете?

– Я не хочу думать о нём.

– Юни-сан, – сказал Усаги почти шёпотом, как будто они делили какой-то секрет. – Вы не псих. Но ваш разум… он пытается сказать вам что-то важное. Вы говорите про демонов, но, может, это ваш способ справиться с чувством, что вы… застряли? – Его пальцы скользнули чуть ниже по плечу, почти к локтю, и Юни дёрнулся, но не отстранился. – Дышите глубже. Теперь представьте, что вы находитесь в туалете у себя дома.

Юни сглотнул, чувствуя, как горло пересохло. Образ нового демона в его памяти стала резче – как только он вернулся домой после того происшествия, то из родного толчка вылезло нечто. Огромный змеечервь, пахнущий как тухлые яйца, и извивающийся как размякшая макаронина из протухшего рамена.

– …после этого я выбегаю на улицу, направляюсь к МакДональдсу. И там тоже. В каждой кабинке. И в женском, и в мужском. И в туалете для инвалидов. Везде эти чудовища из мусора и отходов…»

Не выдержав, он открыл глаза, и заметил как Усаги смотрит на него, стоя рядом.

– Может, я и правда псих?

Врач покачал головой, опуская руку на плечо Юни.

– Вы просто запутались. Давайте попробуем ещё раз. Представьте, что вы держите свой телефон. Но он не упал. Вы в безопасности. Появится ли тогда какой-нибудь «демон»?

Юни сжал веки, пытаясь визуализировать мобильник в своих руках, но вмиг за ним сразу же взорвалась чёрная туча, на ней начали прорисовываться глаза, зубы.

– Усаги-сан, – пробормотал он, грустно смотря на психотерапевта. – Извините, но… Ваши упражнения не делают лучше.

Врач улыбнулся, но его глаза не изменились.

– Мы разберёмся, – произнес тот, возвращаясь на свое место. – Юни-сан, после того случая вы замечали что-то странное? Может, в теле – прилив сил, необычная лёгкость?

Юни насторожился.

– Нет… Всё-таки что-то не так?

Усаги проигнорировал вопрос, продолжая дружелюбно улыбаться.

– А наоборот, упадок сил, ощущение отчаяния, апатия. Что-то такое чувствовали? Покалывание или дрожь в теле?

Несколько раз прокрутив в мыслях эти вопросы, Юни взорвался:

– ДА Я ЖЕ В САМОМ НАЧАЛЕ ГОВОРИЛ ВАМ, КАКОЙ УЖАС МЕНЯ ОХВАТЫВАЛ, КОГДА Я… КОГДА ОНИ… ЭТО ДОСТАТОЧНО ПОХОЖЕ НА ОТЧАЯНИЕ?

Психотерапевт встаёт и идёт к кулеру. Затем ставит перед парнем стакан воды, молча возвращается к рабочему столу и начинает выписывать рецепт.

– Приходи через две недели. Но если ты почувствуешь себя хуже или снова увидишь тех же, хах, демонов… – не удержался он. – Звони.

Юни выходит из кабинета №38 с бумажками. Усаги смотрит ему в спину и напоследок добавляет:

– Маме привет!

Сбегая по лестнице вниз, несчастный пациент доставал свой старый телефон и набирал друга.

– Тебе уже ничего не поможет, – заливался смехом Аки. – Ошизеть после одной чистки унитаза. Это какой неженкой надо быть?

– Мне даже уже сраться с тобой не хочется, – мрачно произнес Юни, направляясь всё дальше от психотерапевтического центра.

– Да, знаю я, что тебе сейчас больше всего хочется. Переживаю за твое очко больше, чем за себя, бро.

Он зашёл в аптеку на углу. Внутри воняло лекарствами и старостью, как в больнице, где забыли про проветривание. Бабка за прилавком, с лицом, будто она всю жизнь жевала просрочку, молча выдала блистеры по рецепту Усаги. Юни вытряхнул таблетку прямо на улице и проглотил её, запив тёплой колой из автомата.

Вкус был, как у мела, смешанного с молоком. Он скривился и швырнул пустую банку в урну.

Дома было пусто. Родители свалили на очередной светский тусняк, и особняк казался заброшенным, как декорация из дешёвого хоррора. Юни остановился перед дверью в ванную. Сердце заколотилось, в ушах будто зазвучали фанфары, а впереди – прокатилась красная ковровая дорожка, ведущей к белому трону.

Юни расправил плечи, ухмыльнулся – решительно, но с тенью страха в глазах – и толкнул дверь.

Туалет выглядел обычно. Натертая до блеска раковина, зубные щетки Химе и Ханы, свежие полотенца, банки с ватными дисками и палочками, а также рулон туалетной бумаги, который Хана вчера разрисовала фломастерами, оставив на нём кривые цветочки и своего любимого осьминожку Тако-чана.

Юни шагнул к унитазу, сжимая кулаки. И тут – бульк. Из слива медленно высунулась скрюченная 8-пальцевой рука с вытянутым средним пальцем – морщинистым, с длинным острым жёлтым ногтем. Затем она раскрылась и стала цепляться за ободок, как паук.

Из слива раковины вылезло очередное канализационное нечто. Пузырчатое лицо с белыми прожилками и залитыми черным веками, снизу торчат гнилые зубы, как шипы, а на них жирными линиями вырезано: «ЛОХ».

– Серьёзно, тварь? – выдохнул Юни, чувствуя, как таблетка в желудке растворилась впустую. Он привычно закрыл нос от вони и побежал прочь, пока тянущаяся к нему демоническая рука не растворилась в воздухе.

Глава 2

ГЛАВА 2

Бизнес-центр в Канде выглядел, как бедный родственник. Среди сверкающих небоскребов невзрачная пожелтевшая пятиэтажка заметно выделялась и будто умоляла снести себя.

Юни толкнул стеклянную дверь и прошел через неработающие турникеты. Охранника на посту не было, на его месте лежала бумажка в помятом файлике:

«ВНИМАНИЕ!!!*

Не надоело ли тебе, НИЩЕБРОДУ*, лампочки пиздить постоянно? Всё так плохо в жизни, опустился до воровства ссаных лампочек? Три раза в месяц, стабильно вкручиваю снова, за свои деньги, чтобы тебе, в том числе, было вечером уходить комфортно и не ебнуться с лестницы»

*напечатано красным цветом.

Со стороны буфета в правой стороне этажа пахло прогорклым кофе и химией, которая безуспешно пыталась перебить сырость, въевшуюся в стены.

За небольшой барной стойкой сидели двое. Единственным, что их отличало друг от друга была одежда: у девушки черное платье, у парня – синий комбинезон. В остальном это были абсолютно идентичные рыжие копии друг друга. Их волосы горели под солнечным светом из окна, как ржавчина, а зрачки цвета «дохлой рыбы» смотрели сквозь Юни.

– Ну, и что с тем телом делать? – шепнула девушка, шурша фантиком от батончика. – Просрочено, наверное, уже.

– Не знаю, Рин, – буркнул парень, прижимая пустой стакан к виску. Остатки янтарной жидкости плеснули на стойку. – Закапывать пора. Новое надо. Прочное.

Юни прислушался, топчась к двери и внимательно разглядывая жухлое меню, приклеенное малярным скотчем к двери.

– А помнишь, как тогда в 16 веке? – Рин хмыкнула, растирая пролитое по стойке. – Войны, крики. Пожары. Хочу снова организовать что-то такое.

– Сделаем, – парень кивнул, рассматривая свет через граненую стенку стакана. – Но сначала надо найти новые тела. Сама же знаешь, как опасно духам ходить в одном и том же больше 50-ти лет.

Старое меню, которое продолжал изучать Юни, гласило:

––

вперемешку с пепломКофе «Отрава» – 20 иен

Чай «Чифир» – 15 иен

из дважды использованных пакетиков

Батончик «Каменный» – 10 иен

зубы складывать в копилку на посту охраны

Суп «Из канавы» – 30 иен

добавить фрикадельку: +10000иен за шт

Хлеб – бесплатно

––

Парень не понимал, что его больше удивляет – цены двухлетней давности (не считая фантастической стоимости фрикаделек), названия или разговор, который продолжался позади.

– А как тебе вон тот? – спросила Рин, откидываясь на скрипящем стуле. – Бледноватый, но вроде молодой.

Юни замер, видя боковым зрением, как в него тычут пальцем.

– Неплохой, – второй близнец тоже обернулся на парня. – Главное, чтобы не треснул, когда в него проникнем. Поселимся в новом доме.

Ри рассмеялась, хлопая рукой по столешнице.

– Эй, парень? – свистнул рыжий. – Как ты смотришь на то, что…

До последнего веря, что вопрос обращен к кому-то другому, Юни обернулся, но обнаружил, что в буфете только они трое.

–…мы арендуем твое тело на пару десятков лет?

– Эм-м? – медленно протянул тот.

– А, может, у тебя есть кто-то из друзей, кто был бы не против. Или мама хорошо сохранилась?

Юни мотнул головой, жмурясь.

– Ну так? – повторил вопрос рыжий. – Ты не против?

«Здесь точно происходит что-то странное… Надо срочно найти ту психованную горничную».

Он быстрым шагам вышел из буфета, постепенно переходя на бег, и, не оборачиваясь, бросился к лифтам.

«Вернусь на тот этаж, – думал Юни, молясь, что его не преследуют. – С которого всё началось».

В холле с лифтом собралась огромная очередь.

– Когда починят-то? – возмущалась пожилая женщина в чёрной кожаной рубашке с запонками-шипами. Она курила сигарету прямо в помещении, отчего здешний букет запахов становился еще более ядовитым.

– Никогда, – буркнул крепкий мужчина, стоящий в строевой стойке.

– А что по лестнице уже ноги не поднимаются? – усмехнулся рядом с ним коротышка-усач.

– В моем возрасте женщин принято на руках носить, а не задавать такие вопросы, – произнесла та, стряхивая пепел, и смотря на последнего сверху вниз.

– Баа-сан, вас отнести?! – подал голос лохматый мальчишка из самого конца очереди, за которым встал Юни.

– Шиш – сложила ладонь та, оборачиваясь на машущего ей паренька. – Отнеси тех, кто ноет. А я дождусь, – расслабленно продолжила она, поправляя рукава, из под которых виднелись орнаменты татуировок, – мне торопиться некуда, Чак.

Юни, наконец, решился оглянуться, и застыл в ступоре.

Вопреки опасениям – та странная рыжая двоица не преследовала его. По коридору шёл Виталий и с грозным видом размахивал мокрой тряпкой так, что мутные капли с неё долетали до самого потолка, оставляя светящиеся зеленые пятна.

Парень застыл, чувствуя стыд за то, что он не появлялся здесь два дня, хотя обещал явиться ранним утром сразу же после оформления. Он попытался спрятаться, натягивая капюшон, но управляющему совсем не было до него дела.

– Обленились совсем уже, – фыркнул он в сторону очереди и поплелся дальше – в левую часть коридора.

«Он меня уволил? Не заметил? Или вообще забыл…» – пытался понять Юни, наблюдая за тем, как управляющий пожимает руку лысому мужчине, только что вышедшему из дальнего кабинета.

– Кто-то его знает? – внезапно спросил Чак, показывая пальцем на Юни, стоящего позади.

Собравшиеся синхронно повернули головы и обратили внимание на конец очереди. Юни сжал край капюшона, отводя взгляд:

– Я… новенький.

Он попытался улыбнуться, но малыш Чак строже всего смотрел на него сквозь свою длинную черную чёлку.

– Точно, ты же недавно приходил, – из начала очереди выглянула красноволосая женщина в сером костюме-двойке, Юни вспомнил, как она ругалась с Виталием при нём. – Зайди потом в пятьсот пятый, забрать форму, – буднично произнесла она, показывая бумажным планшетом наверх.

Дзинь

Лифт открылся с металлическим скрежетом. В проёме стояла она – та самая блондинка в костюме горничной, опираясь на швабру, как на костыль. Голубо-серые глаза будто светились, пока женщина разглядывала ногти под мигающей лампочкой.

– Эй, ты! – голос Юни прозвучал быстрее мыслей.

Горничная шагнула вперед, и в лифт быстро забежали шестеро человек из начала очереди, толкаясь и споря, кого надо столкнуть в шахту.

– Что со мной творится? – парень побежал к ней навстречу, не замечая чужих осуждающих взглядов.

– Ты куда лезешь? Мы тут два часа стоим! – усач потянулся, чтоб схватить его за капюшон, но Юни был быстрее.

– Потише, – прошипела горничная, когда парень приблизился к ней. – Не позорь меня перед коллегами, – шепнула она ему на ухо, а затем потянула за собой в коридор.

Юни поплелся за ней, чувствуя, с какой силой она сжимает его рукав.

– Нет, я не пойду туда! – воскликнул он, видя, как она открывает дверь с надписью «WC». Парень уперся руками в проем, не давая ей утянуть его дальше.

– Нужно поговорить, – вздохнула она, продолжая тянуть за рукав, стоя внутри помещения с туалетами.

– Давай здесь, – он вывернул руки так, чтобы вылезти из худи, и отпрыгнул назад.

Кофта по инерции полетела в уборщицу.

– И? – скрестила руки она, волоча худи по плиточному полу.

– Что это было? Тот монстр…? Почему я теперь, – он сделал паузу, чтобы перевести дыхание.

Их разделяли несколько метров коридора. Юни прижался к противоположной стене, а блондинка смотрела на него, наклонив голову к дверному косяку.

– Это проклятие, – спокойно ответила она. – Надо было снять сразу после контакта с Засором. А ты тогда убежал, – в это время между ними прошли несколько сотрудников в синих рубашках. – С каждым днём теперь будет только хуже, если не провести чистку. Несколько новичков так померли меньше, чем за неделю.

Проходящие мимо них люди обернулись и кивнули:

– Мы о них из новостей только узнали потом. Такие жуткие смерти показывали.

– Не делай глупостей парень, послушай её.

Юни открыл рот, но слова застряли. Блондинка кинула ему кофту обратно.

– Откуда у меня оно? – выпалил он.

Она отошла назад, направляясь к раковинам и включила воду, после чего начала намыливать руки.

Бросив взгляд вслед уходящей троице в синих рубашках, Юни решился зайти в туалет за горничной.

– Оттуда же, откуда простуда, грибок, – говорила она, сминая бумажные полотенца. – Из неблагоприятной окружающей среды, грязи, – добавила презрительно. – Надо лечиться, пока не поздно.

– Грибок? – Юни вскинул брови. – Это как вообще сравнивать. И кто ты такая? Ты же видела того монстра, когда приходил? Видела?

– Если не обращать на него внимание, то грибок не исчезнет сам собой, а может перетечь в более серьезные воспаления, гнойные образования и даже… – продолжала она, подходя ближе и рассматривая его лицо. – Летальный исход.

Юни смотрел на себя в зеркало, пытаясь уловить необратимые изменения. Он заметил темные пятна на лице, которые выходили за рамки обычных «мешков под глазами», кожа стала желтее, суше.

– Я посмотрю? – спросила горничная, протягивая руку.

Её пальцы были холодными и мокрыми от проточной воды. Она аккуратно коснулась его лица, приподняла веко, заглядывая в зрачок на свету. – Это первая стадия заражения, почти вторая.

– Ч-чего? – Юни почти лег на зеркало, пытаясь самостоятельно разглядеть то, что скрывается в его глазу.

– Чего-чего? Проклятия, – с грустью усмехнулась она, затем взяла в руки швабру и начала чертить ей иероглифы на стенке одной из туалетных кабинок.

Парень часто заморгал и принялся тереть веко от того, что случайно ногтем задел глазное яблоко.

Когда он умылся и открыл глаза вновь, то увидел, как уборщица открывает кабинку, а там вместо унитаза светитися черный портал, напоминающий блестящую крутящуюся воронку.

– Пошли, пока у тебя не начали ломаться кости.

– А откуда мне знать, что… – нервно усмехнулся тот, смотря то на блондинку, то в бесконечную черноту. – Что ты сама не демон? Может, это проклятие от тебя?

– Ты же видел демона? – нахмурилась она. – Зачем задаешь такие тупые вопросы. Я разве похожа на мешок говна?

– Ну на мешок не особо… – попытался представить он. – И я не разбираюсь в сортах… демонов? Откуда я знаю, все ли выглядят, как тот, – он сморщился, вспоминая летящие клочки грязи и их запах.

Уборщица закатывает глаза.

– Да уж, спасибо за такое сравнение, – подходит к порталу. – Всю жизнь угробила на борьбу с этими выродками, а теперь меня считают одной их них. Я больше не буду тебя уговаривать, – протягивает руку в карман. – Вот только, чуть не забыла, – достает потёртый брелок в форме заливающегося смехом смайлика. – Телефон не нашла, только это.

– Стой! – восклицает парень, осознавая, что она держит один из брелков, которые они с Аки покупали в дешёвом магазине сувениров за школой. – Ты залезала за ним в канализацию?

– Да, – улыбается она. – Вон туда, – бросает брелок в портал, а затем прыгает туда, исчезая в блестящей воронке.

Юни бросается за ней, чувствуя, как повисает в воздухе.

Тело закрутило, затем, он почувствовал как падает на что-то твердое и начинает скользить вниз. Он вцепился в юбку горничной, пытаясь понять, куда летит.

Пространство вокруг было похоже на пластиковую трубу, на которой виднелись спайки. Стены переливались голубой и фиолетовой подсветкой, от которой рябило в глазах. Пластик скользил под пальцами, издавая противный звук, а в воздухе витал стерильный запах хлорки.

– Ненавижу аквапарки, – простонал Юни, сжимая в руках ткань платья вместе с фартуком.

– Ненавижу новичков.

Горка начала менять цвет, взлеты стали круче, заставляя подскакивать и крутиться вокруг себя внутри узкого пространства.

– Сколько нам еще так лететь? – выкрикнул тот, чувствуя, что они начинают нестись с большей скоростью.

– Немного, – отозвалась блондинка, – и отцепись от меня уже, – она с силой отдёрнула его руки, из-за чего нитки фартука разошлись, и передник повис, наполовину оторвавшись от пояса.

– Я не хотел, – спохватился Юни, отпуская руки и уставился вниз. Впереди виднелся свет.

Парень приготовился к больному приземлению, пытаясь сгруппироваться, но горка начала медленно переходить в ровную горизонтальную линию, после чего они вылетели из неё в бассейн с мягкими шариками.

Горничная поднялась первой, опираясь на швабру. Она посмотрела вниз и вытянула руку, оставаясь стоять с прямой спиной.

Юни вынырнул из шариков, держа в руках брелок со смайликом, и попытался встать без посторонней помощи, но сразу же упал обратно. Ему потребовалось еще несколько попыток, чтобы догадаться ухватиться за бортик, чтобы, наконец, вылезти.

– И это…? – он огляделся, рассматривая разноцветную плитку, которой было выложено всех вокруг.

Стены и арки были окрашены в розовый цвет. Колонны вдоль коридора облицованы голубой мозаикой. Пол выложен квадратиками пастельных тонов: голубой, фиолетовый, желтый, розовый, синий и красный.

По сторонам стояли светящиеся игровые автоматы, бассейны с шариками, чуть дальше виднелись дорожки из воды, вокруг которых плитка постепенно менялась на розово-зеленую, чередуясь со вставками из травы.

Пространство было похоже на длинный тоннель делящийся на широкие развилки, нити узких дорожек, лестниц и коридоров. Дальше было сложно что-то разглядеть, ведь там начинался калейдоскоп из горок, связанных в узел, под которым основная тропинка уходила во тьму.

– Это второй уровень канализации, – ответила она, шагая вперед. – Даже тем, кто давно в Сан-Техникс, бывает сложно здесь ориентироваться.

– Сан-что? То есть мы еще можем здесь заблудиться? – спросил Юни, удивленно рассматривая водопады, стекающие вдоль по стенам в небольшие водные островки.

Горничная заворачивает налево, пролезая через узкий проход между колоннами, и тоннель за этим поворотом постепенно окрашивается в синий – разноцветная плитка перетекает в однотонную, колонны сменяются на высокие мухоморы, шляпки которых светятся изнутри.

По бортикам растут цветы, прячась в серебристом тумане, из-за которого сложно ориентироваться. В середине хлещет вода, которую можно определить только по звуку, ведь очертания бассейна теряются в дымке.

– Погоди, – Юни аккуратно шел по бортику, опираясь на плитку на стене ладонями, пока горничная спокойно двигалась вперед, нащупывая шваброй границы водной глади, чтоб туда не упасть. – Эй? – он еле успевал за ней. – Как тебя зовут хотя бы?

– Еще успеешь запомнить, – ответила она, замедляя шаг. – Я старшая по смене, Саэко.

– О, нет-нет, я здесь не работаю, – возразил он, пытаясь её нагнать. – Больше. И вообще не должен был. Теперь просто сниму это проклятье, найду телефон, и…

Юни вскочил, чувствуя, как кто-то маленький пробегает по его ногам. Затем из тумана выпрыгнул черный кот и вцепился в его футболку.

– Профессор Пушистик тебя так просто не отпустит, – усмехнулась горничная.

– А хозяйка Профессора Пушистика знает что-то о стрижке когтей? – зашипел он, пытаясь отбросить кота в сторону.

– Он сам по себе, – ответила она. – Я ему не хозяйка.

Кот шикнул на Юни, затем пробежал по его плечам и запрыгнул на ближайший мухомор.

– И куда мы идём сейчас? – вздохнул он, хлюпая кроссовками по траве и потирая саднящие царапины сквозь испорченную футболку.

– В чистилище, – бросила Саэко, двинувшись вперёд. – Не отставай.

Коридор вилял, как лабиринт, растения свисали с потолка, где арки растворялись в неоне. Плитка становилась белее, мухоморы – выше, а их свет пульсировал быстрее..

Через несколько цветных коридоров показалась высокая дверь, украшенная гипсовой лепниной и золотыми вставками.

Над ней горела большая вывеска «Чистилище», под которой красовалась подпись «Канализационный андеграунд».

Юни напрягся, представляя, что за место внутри их ждет.

«Пространство между раем и адом, – пронеслось в мыслях».

Однако как только Саэко распахнула двери, он увидел, что за ними скрывается маленький бар в стиле лофт.

Молодые люди в синих комбинезонах и девушки в платьях горничных сидели за большим столом, увлекаясь настольной игрой, пока остальные места пустовали.

Среди них он узнал тех рыжих близнецов, что донимали его в буфете.

– А вы что все, – начал он, – тоже прокляты, что ли?

Юниоры замолчали и уставились на Юни. Оживленная перепалка про «двойной проток» затихла.

Стеклянный шарик – фиолетовый, с едким дымком внутри – упал на пол, покатившись к его ногам.

Одна из юных горничных, встала и фыркнула, подбирая его:

– Это не проклятие, а силы. Разница как между грязной лужей и океаном.

Рыжеволосый парень вскочил, едва не задев большую колбу, стоящую посреди стола:

– Тебя избрали! Как и нас! Для великой це—

– Ходи уже, Рейз! – девушка с каштаново-блондинистой чёлкой щелкнула пальцами перед его лицом. Ей нетерпелось дождаться своего хода.

Саэко скользнула к бару. Взбешённый от непонимания происходящего Юни настиг её у стойки:

– Так, сними проклятие! Ты обещала!

– Как раз этим сейчас и занимаюсь, – она ловко встряхнула шейкер. Лёд застучал внутри.

– Ладно, – с недоверием произнес парень, наблюдая за игрой за столом.

Стеклянные шарики по два кидались в колбу, затем взрывались или меняли цвет.

Саэко подвинула бокал.

– И это всё? – нахмурился Юни.

– Пей, и демоническая энергия рассеется. – уверенно сказала она.

Юни принюхался:

«Пахнет… как джин с тоником,» – подумал он, но был не до конца уверен, ведь он очень давно не пил.

Он сделал глоток и почувствовал холодную горечь.

Тем временем за столом юных чистильщиков раздалось бульканье и шипение.

– Опять твоя фирменная «Жижа», Харуми! – цокнула азартная брюнетка с двухцветной чёлкой.

– Сам виновата! Не надо было выделываться и забирать весь Пар.

Харуми фыркнула, бросая в обнулившуюся колбу новый шарик – красно-фиолетовый.

Сидящий рядом с ней Рейз сразу же бросил сверху голубой.

Бу-бух!

Струя пара ударила в потолок. Рыжий вскочил:

– Проток! – воскликнул он. – Плюс 50 к следующему ходу.

Прозрачно голубой шарик стал ярче, переливаясь фиолетовым, а второй исчез.

Юни прищурился:

– Огонь бьёт воду?

Саэко опускает шейкер и наливает то же зелье себе в бокал:

– Смыв усиляет Химию, а затем поглощает. Получившийся пузырик забирает тот, кто последним кинул шарик.

– Ага… – протянул парень. – Камень-ножницы-бумага, но с баффами.

– Неплохо схватываешь.

– В DnD играл, в шахматы, – пожал плечами он, продолжая наблюдать за происходящим и пытаясь сформулировать, как он об этом всём расскажет своему психотерапевту на следующем приёме.

Новый серебристый шарик, брошенный Рейзом, завибрировал в колбе, и тот, который ранее туда бросила соперница, дернулся.

– Ты что творишь?! – рявнкула Харуми.

Колба лопнула. Осколки и зеленые брызги полетели прямиком на девушку. Концы розовых прядей вспыхнули.

– Волосы-волосы!

Саэко молча протянула Юни второй бокал.

Он взял его, не отрывая взгляда от происходящего за игровым столом.

– А сейчас кому достанется победа в раунде? – осторожно спросил он, пытаясь понять, из какого вещества состоит содержимое шариков, и как получаются такие спецэффекты.

– Никому, – ответила Саэко, заворачивая за пояс оторванную часть передника. – Есть рекации, при который происходит взаимное разрушение. Обычно они получаются в трех случаях, – она облокотилась на стойку. – Первый: у игрока не осталось Пузыриков для нормальной комбинации, и он вынужден сбросить плохие. Второй: не знает как работают реакции или плохо их учил, – она посмотрела на Юни и улыбнулась. – Третий: просто хочет поиздеваться над соперником.

Парень кивнул, вслушиваясь, затем отвел взгляд и сделал два больших глотка.

– И это все? – произнес он, пытаясь распробовать новый вкус. – Это, правда, поможет?

– Да, – усмехается Саэко. – Теперь ты спасён.«Совсем не похоже на зелье из лягушек или что похуже – чем там обычно изгоняют проклятия»

Проигравший в очередном раунде Рейз подходит к ним, проходит за стойку и начинает наливать желтую пенящуюся жидкость в чистый бокал.

– Ну так, рассказывай, – начал он. – Как тебе у нас?

– Неплохо, почти понял эти ваши… – Юни смотрел на него с подозрением, вспоминая сцену в буфете. – Шарики?

– Пузырики! – хором раздалось со стороны стола.

– Круто, – хлопает в ладоши рыжий. – Слушай, так давай с нами попробуешь? Садись.

– Я, если честно, не уверен, что тоже хочу спалить волосы.

– Мы будем подсказывать, – пожал плечами Рейз, закрывая кран и возвращаясь на место между девушками-горничными. – Поддаваться, м?

Юни посмотрел на Саэко.

– После этого ты поможешь мне найти телефон?

– Попробую, – кивнула она. – поищем на 3 и 4 уровне, второй я уже обыскала полностью.

– Хорошо, – сказал он, будто бывал на этих уровнях каждый день, и сделал шаг в сторону стола, все еще глядя на Саэко. – А что за зелье в том кране? – он показал в сторону, где минуту назад стоял Рейз.

– Пи… – выкрикнул рыжий, – …явочные слюни.

Саэко снова кивнула:

– Профилактика проклятий третьего ранга.

– Ты уж извини, Юни, не хочется от тебя остатками проклятия случайно заразиться, – вздохнул он, выпивая.

– Откуда ты знаешь мое имя? – Юни осторожно подошел к столу, но пока не торопился садиться.

– Видел скан твоего паспорта в мусорке у Виталия, – буднично объяснил тот, отодвигая стул рядом. – А это, знакомься, Рин, Меюми, Харуми, вон тот мутный тип в наушниках, что сидит в углу – Юкитеру, а я Рейз, – он протянул руку.

Юни опустился на стул, осматривая всех, но не торопился отвечать на рукопожатие.

– Я правильно понял, что, – его взгляд бегал между девушками, пересчитывающими Пузырики. – Вы хотите забрать моё тело для переселения душ?

Рин тут же звонко рассмеялась синхронно с Рейзом.

Остальные нахмурились, уставившись на близнецов.

– Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? – сказал Рейз, успокаиваясь.

– Мы пошутили, – сдалась сестра, сжалившись над гостем.

– Хах, – Юни поднес руку ко рту.

Все замолчали, смотря на него. В тишине было слышно только едва пробивающуюся музыку сквозь наушники уборщика, сидящего с краю.

Рин переглянулась с Саэко, пытаясь сделать вид, что у них всё под контролем. Та тяжело вздохнула, и стукнула стаканом по столешнице барной стойки.

– И это не пиявочные слюни, а пиво, – добавил Рейз, решая, что Юни оценил их юмор.

Саэко кинула в него пустым бокалом, но рыжий увернулся, из-за чего стекло разбилось о каменную стену.

– Что? – выпалил он. – То есть тебе можно ему демонов подселять в каждый толчок и убеждать, что это проклятие, а мы не можем пошутить?

Юкитеру выключил музыку и отодвинул один наушник, внутри которого можно было разглядеть плотную жёлтую губку.

Казалось, что время замерло. Все смотрели на Юни, зажимающего себе рот рукой, который то ли тихо смеялся, то ли всхлипывал.

– Ха-ха-ха, – он зажмурился, затем накрыл ладонями лицо. – ХАХАХАХАХХАХАХАХ. Ха….

– Да, Юни, она тебя наебывала, – продолжал Рейз, совершенно не чувствуя истерических нот в голосе парня. – Я бы уже убил её. Поражаюсь тому, что ты так просто к этому отнёсся.

– Хах… Ха… – Юни упал головой на стол и вцепился в свои волосы.

– Чудесно, что у нас, наконец-то, станет на одного простого и позитивного парня больше, – Рейз продолжал говорить, пытаясь побороть испепеляющий взгляд Саэко своим. – Ты знаешь, это очень ценно, когда человек не кидается в тебя предметами, а вот так, по-доброму, угарнёт и простит.

– Хааааа… – глубоко вздохнул Юни, пока над ним пролетал барный стул.

– Саэко, за что? – выкрикнул Рейвз, успевший спрятаться под стол. – За правду?

– О чём вы?! – сдавленно спросил Юни, утыкаясь в стол. – Кто вы?! – он поднялся и запрокинул голову к потолку. – Где я? – сквозь судорожные смешки-всхипы выдохнул парень, упирая шею в спинку стула.

Резная черная люстра слабо переливалась в свету собственных лампочек.

Юни смотрел на неё, замечая каждое покачивание цепей, и пытался убедить себя, что он просто напился с Аки в Синдзюку – в том дешевом баре, который держат его «кенты» – просто заглючил с непривычки, и стоит моргнуть: всё вернётся на свои места.

– Держи, – перед глазами появилась женская рука с телефоном.

– А? – Юни сразу же схватил его. Это был его новенький 16 айфон, купленный с зарплаты. Те же обои с дефолтным пейзажем на заставке, нитка от брелка, сотни уведомлений о пропущенных звонках.

Но только весь экран в царапинах: таких, что кое-где стекло крошится, отваливаясь кусками.

– Возможно, мы переборщили, – сказала Саэко, наблюдая за тем, как он вертит мобильник. – Но телефон, правда, было трудно найти, потому что Засор его утащил его на заброшенную линию нижнего яруса. И, видимо, он грыз его, пока летел туда, но…

– Ха-ха, – запнулся Юни, чувствуя, как горло сдавливает комом.

– … зато он не сгрыз тебя? – Саэко развела руками, пытаясь поймать его взгляд, однако парень был слишком сосредоточен тем, что вгрызался ногтем в трещины экрана, делая их шире и соскабливая мелкие частички.

– Вот, уж спасибо, да? Скажи, Юни? Утешила, – хмыкнул Рейз, хлопая его по плечу. – А я говорил ей, что ААА!

Девушки одновременно с ним схватились за уши и начали трястись.

Юкитеру быстро вернул наушник на место и остался единственным, кто смотрел на Юни, не корчась от боли.

– Учебник по стихиям для первогодок. Пункт 22, третий абзац под буквой б. Изучи получше перед тем, как пользоваться Ультразвуком.

Юни с ужасом смотрел на Саэко, которая вновь билась в конвульсиях, прижимаясь к полу. Как в тот день, когда он сбежал.

– Прекращай, – продолжал спокойный голос Юкитеру. – Если не остановишься, то скоро потеряешь сознание, ведь без регулярных тренировок, пользоваться этой стихией опасно. Отсутстве выносливости к собственным частотам.

– Я не понимаю, – безнадежно улыбнулся Юни, смотря на него.

– Не слышу, – Юкитеру показал на свои наушники. – Просто остановись. Иначе случится «см. приложение номер 182».

– Что? – нахмурился парень, и на него тут же обрушилось громкое гудение со всех сторон.

Голову разрывало изнутри, казалось, что мозги сейчас начнут вытекать. Переносица и лоб ныли так, что хотелось выдавить себе глаза, чтобы вытащить изнутри всё, что может резонировать с этим мерзким звуком.

– Я же говорил, – произнес Юкитеру, затем вытянул руку и зарядил в парня потоком воды, струящимся из ладони. – Если Биде-сама даровал тебе силы, то будь добр: сначала ознакомиться с теорией.