Ветер над рекой: Надежда Жанин

Глава: Последняя Надежда.

Жанин опустила ноги на землю, оперлась на костыль и с трудом поднялась с сиденья такси. Хрупкая, сутулая, она нервно вздрогнула, когда хлопнула за спиной дверь и машина тронулась.

Перед девушкой возвышалось огромное здание из бетона и стекла. В окнах отражалось небо и солнце, слепившее глаза, отвыкшие от яркого света, и заставившее их слезиться.

Смахнув кончиками пальцев предательскую влагу, она отыскала взглядом главный вход и охранников, осторожно вдохнула, пытаясь собраться с силами. Но тут же мучительно сжалась и застонала, а в следующий миг её охватил тяжёлый, изнурительный кашель.

К счастью, страдания тут же были замечены. Из здания к ней подоспела молодая медсестра с инвалидным креслом и один из охранников. Совместными усилиями они усадили девушку, всё ещё сотрясаемую кашлем. Медсестра надела на неё кислородную маску и покатила в клинику.

Спазмы начали постепенно стихать, но не боль, им вызванная, отчего слёзы ручьями побежали по щекам, застилая глаза. Роскошный вход, приёмную, охрану – всё это Жанин видела смутно. Да и думать уже не могла, борясь со страшным приступом.

Навстречу вышел молодой мужчина. Внешне собранный, с уверенной походкой.

– Жанин Адриш? – спросил он, присев перед креслом и заглядывая ей в глаза. – Рад, что вы откликнулись. Добровольцев на такие исследования совсем мало, отчего продвигаемся медленнее желаемого. Я доктор Нобоа. С сегодняшнего дня я буду вашим лечащим врачом и сделаю всё возможное, чтобы спасти вашу жизнь.

– Доктор Нобоа… – хрипло повторила она, протирая глаза и смахивая слёзы платочком. – Да, это я – Жанин. – робко кивнула пациентка, разглядывая мужчину перед собой: подтянутого, с волосами приятного пшеничного цвета и пронзительными голубыми глазами. Как и полагалось, он был в белом халате, на шее висел неизменный атрибут врача – стетоскоп. – Я рассчитываю на вас. Боюсь, вы моя последняя надежда, доктор. Позаботьтесь обо мне.

– Я понимаю, – печально улыбнулся ей Нобоа, забирая у медсестры кресло и направляясь вместе с пациенткой через оживлённый зал к лифту. – С вашим делом я ознакомился, – продолжил он уже в кабине. – Видел приступ. Мне потребуется собрать полный набор анализов и как можно скорее. Также важно понимать ваше самочувствие, уровень боли сейчас, температура, – добавил он, мягко прикоснувшись кончиками пальцев к её лбу. – Похоже, температуры нет. – улыбнулся доктор девушке и продолжил, – Я применяю экспериментальную терапию, находящуюся на стадии клинических исследований. Она направлена в том числе и на борьбу с раком, но пока не является гарантией излечения. – Нобоа сделал едва заметную паузу. – Возможны… потенциальные риски и побочные эффекты. Вместе с тем вы подписали договор о полном неразглашении…

– Подписала… – шепнула Жанин, опуская глаза, пряча легкий румянец и прижимая ладонь ко лбу. – Доктор… – вдруг взглянула на доктора снова, ловя взгляд. – А сколько вам лет? Я… Я ожидала увидеть мудрого старца, а вы…

Доктор хмыкнул, поправил воротник и шагнул в открывшиеся двери. Новый этаж встретил их запахом антисептика, смешанным со страхом. Контраст помещению у входа был разительным. Сверхсовременное оборудование, стерильность, холодный свет и бездушная тишина, которую лишь подчеркивало затянувшееся молчание доктора и поскрипывание колес кресла Жанин.

– Скоро двадцать один, – сдержанно ответил Нобоа, когда она уже и не надеялась услышать. – Но не волнуйся. Не возраст делает доктора, а опыт и знания. Я раньше других окончил курс обучения и в кратчайшие сроки защитил докторскую по вирусологии и генной инженерии, – пояснил он, продолжая катить пациентку по холодному коридору. – Ты в надежных руках.

– Двадцать один? – удивленно заморгала она, поднимая глаза на молодого человека за спиной. – Совсем как мне! И… – взгляд её упал на колени. – Уже доктор… учёный… А я… – Жанин зачастила моргать, борясь с влагой на ресницах и пытаясь сохранять ровным дыхание, кусая губы. – Я… Умираю…

– Я здесь, чтобы не позволить этому случиться! – решительно произнес Нобоа, сворачивая в боковой коридор.

Перед ними оказалась шлюзовая дверь, как в фантастических фильмах. Доктор приложил к ней пластиковую карточку, и створка медленно с шипением сдвинулась в сторону.

За ней открылся изолированный блок из нескольких помещений. Такой же холодный, жутковатый коридор. Гладкие, легкомоющиеся стены; у дверей в каждую комнату – смотровые окна из прочного стекла с функцией матирования для приватности пациентов внутри.

– Спасибо вам большое… – прошептала Жанин, пытаясь всматриваться в матовые стекла и угадать, какая из этих палат будет её, и тревожно передёргивая плечами, отчего тут же сбилось дыхание.

Доктор не ответил и также карточкой открыл одну из боковых дверей – гермодверь с автоматическим доводчиком и небольшим шлюзом для передачи предметов персоналом, – закатил пациентку внутрь.

Перед ними предстала стандартно укомплектованная палата: кровать, прикроватный монитор, удобное кресло, небольшой телевизор. Воздух тихо гудел из-за работы систем, скрытых в стенах.

– Вот мы и на месте. Какое-то время здесь будет твой дом. – произнес Нобоа, подкатив кресло к постели. – Помочь перелечь? – заботливо поинтересовался он.

Жанин медленно обвела взглядом помещение, изучая встроенную технику и стараясь дышать ровнее.

– Как тюрьма… – озвучила она свои выводы. – Нет, я встану сама… – засмущавшись, замотала головой девушка и, упираясь в подлокотники инвалидного кресла, с трудом поднялась на ноги, но тут же качнулась вперёд, теряя равновесие.

Доктор мгновенно подхватил её, прижимая к себе на миг. Затем ловко взял на руки и, словно принцессу, бережно опустил на постель.

– Ну почему как тюрьма? – шепнул он, отстраняясь и укрывая её ноги одеялом. – Скорее… – мужчина задумался ненадолго, чуть хмурясь, но тут же улыбнулся. – Каюта в космическом корабле? И мы отправляемся к твоему полному исцелению.

– Так просто? – от смущения натягивая одеяло чуть ли не на глаза, она попыталась спрятать покрывшееся румянцем лицо. – Тогда… Что дальше, капитан?

И тут отворилась дверь, пропуская в палату элегантную девушку в строгой одежде: белая блузка, деловая юбка до колен, туфли-лодочки. Золотистые волосы аккуратно собраны в высокий хвост.

– Вам нужно подписать документы, – бросив беглый взгляд на доктора Нобоа, произнесла она, протягивая несколько листов и ручку ему и Жанин. – Медсестра подойдет через минуту, – добавила она, вежливо улыбаясь пациентке. – Поможет переодеться и возьмет анализы. Вы голодны? Завтрак уже прошел, но я распоряжусь, чтобы вам принесли поесть.

– Да… Принесите… – согласилась Жанин, выныривая из-под одеяла и заглядывая в документы, чтобы не смотреть на внезапную посетительницу.

Доктор тепло улыбнулся, бросая взгляд на вошедшую.

– Благодарю, Линда, – произнес он, ставя подписи в бумагах и подавая их ей, а после возвращая внимание пациентке. – Отдыхай пока. Я навещу тебя чуть позже. А если станет хуже или что-то понадобится… – он указал на панель вызова у кровати. – До скорой встречи, Жанин. – попрощался доктор и тут же направился к выходу.

Дверь закрылась за ним и Линдой. Гул систем стал единственным звуком в стерильной палате. Жанин осталась одна, сжимая край одеяла и глядя на матовое стекло двери, за которым лишь угадывалось движение теней.

Глава: Судьба Нэнси.

Жанин сидела на краю кровати, исхудалые пальцы судорожно впивались в край одеяла. Тупая, знакомая боль гвоздем сидела в груди, заставляя брови сходиться у переносицы, а губы – бессознательно сжиматься. Она пыталась уставиться вниз, на свои колени, на прозрачную кожу рук, но взгляд непокорно снова и снова скользил к тонированному стеклу двери. Тени? Или мерещилось? Сердце бешено колотилось, когда она, затаив дыхание, ловила малейший звук из коридора: монотонный гул невидимых аппаратов, приглушенные, неразборчивые голоса… Внезапный щелчок прямо за дверью заставил ее вздрогнуть всем телом, а после радостно улыбнуться.

Доктор Нобоа открыл дверь и шагнул в палату к Жанин, наполненный решимостью. Бледный, сосредоточенный, он положил небольшой железный чемоданчик на край кровати и заглянул в голубовато-зеленые глаза девушки.

– Ты готова? – спросил он ее. – Я введу тебе препарат. Потребуется несколько инъекций. После каждой будет пауза, полный набор анализов и обследований. Снова и снова. До полного выздоровления.

– Готова, – с придыханием ответила Жанин, не отрывая взора от доктора, и протянула ему руку. – Я здесь только для этого – получить лекарство, выжить.

Нобоа кивнул, открывая чемоданчик с бумагами и рядом ампул. Все аккуратно разложено и промаркировано. Со легкой дрожью в руках он извлек одну из них, отмеченную длинным загадочным номером. Мутноватая жидкость. Холодное стекло.

Девушка принялась сжимать и разжимать кулак, подготавливаясь к уколу и дыша чаще, отрывистее, не отрывая ни на миг глаз от молодого доктора. Удивительно молодого.

– Будет больно? – шепнула она взволнованно, лишь бы разорвать напряженную тишину.

– Будет, – кивнул Нобоа и тут же сосредоточился на подготовке: сжатые челюсти, горящий решимостью взор. Его движения медленные, сверхточные, ритуальные. Каждое действие выполнялось со скрупулезным вниманием к деталям. Проверка этикетки ампулы. Стерильная протирка крышки ампулы и места инъекции на Жанин, для чего он уверенно взял ее за руку, заставляя ее покраснеть. Набор препарата в шприц – руки больше не дрожали.

Шприц готов.

Миг Нобоа смотрел на Жанин, но взгляд его был не здесь. Вдох… Выдох…

Девушка также замерла, затаилась, забыла как дышать. Медицинский ритуал зачаровывал, пугал ее и заставлял биться сердце чаще, снова пробуждая на бледной коже румянец.

– Все будет хорошо, Нэнси, – прошептал Нобоа, снова беря Жанин за руку и поднося к ней иглу.

– Нэнси? – удивленно выдохнула девушка, рефлекторно отдергивая руку и хмурясь.

Нобоа медленно поднял взгляд на ее лицо, моргнул, хмурясь и сжимая губы.

– Прости. Нэнси была моим первым пациентом… Я… Не смог ее спасти… – прошептал он с горечью, но тут же взял себя в руки, возвращая решительный, сосредоточенный вид. – В этот раз все будет по-другому. У меня было время подготовиться. Были другие пациенты.

Доктор снова осмотрел шприц, взял руку Жанин, не встретив ее сопротивления, пусть лицо ее оставалось встревоженным. Тремор в его руке вновь усилился. Он сделал глубокий, резкий вдох. Челюсти сжались. Горящий взгляд сфокусировался на точке ввода иглы.

– Коли… – подтвердила свою готовность Жанин, едва коснувшись свободной рукой его колена.

Быстрое движение Нобоа. Резкое! Игла вошла под кожу. Плавно. Решительно. Поршень пошел вниз, проталкивая. Весь их мир моментально сузился до иглы, руки, мутной жидкости в шприце.

Жанин нервно прикусила губу, оторвала взгляд от иглы, пытаясь отвлечься и вновь ныряя в глубину его синих глаз и утопая в них, забывая про иглу, лекарство, больницу…

Миг. Еще миг…

Нобоа разорвал этот взгляд, извлек иглу и отпустил руку Жанин.

Девушка отрывисто вздохнула, прижала холодную ватку на месте укола и отвела от него глаза. Сердце билось часто, встревоженно, и к щекам прилила кровь.

Тремор вернулся в руки Нобоа сильнее прежнего. Доктор, не глядя на девушку, положил шприц в чемоданчик. Перевел дух.

– Вот и все, – прошептал он. – Как ты себя чувствуешь? – сдержанно прозвучал его голос.

– Горячо. Словно живой огонь растекается по венам… медленно… – прошептала она, вновь не отрывая глаз от доктора, а после ловя его за руку. – Расскажи про Нэнси. Она была… красивая?

Доктор удивленно распахнул глаза и покачал головой, позволяя себе печально улыбнуться.

– Ей было семьдесят лет или около того, – с теплотой в голосе произнес он. – Она так же пыталась справиться с раком легких, как и ты… – добавил он сдавленным голосом, но вновь нахмурился, – Прости… Я не должен был этого тебе говорить…

– Она умерла? – выдохнула Жанин, и в ее голосе прозвучало сначала странное облегчение, которое тут же сменилось смущением. – Мне… Очень жаль… Правда…

– Умерла, – холодно констатировал Нобоа, закрывая чемоданчик и медленно поднимаясь. – Если почувствуешь себя странно или внезапно ухудшится самочувствие – позвони мне. А пока… Отдыхай.

Дверь закрылась за ним с тихим щелчком. Жанин осталась сидеть, прижимая ватку к руке, где под кожей тлел живой огонь.

– Нэнси… – эхом отозвалось имя в тишине палаты. Она сжала ватку крепче, словно талисман против чужой судьбы.

Глава: Тревожные Симптомы.

И снова Жанин разбудила боль. Новая, пульсирующая, прожигающая левый висок. Стоная и цепляясь за стену, девушка медленно поднялась и, шатаясь, поспешила в уборную. Открыла кран, обдав лицо ледяной водой, пытаясь заглушить муку, отогнать наваждение. Болезнь должна была отступать, а не усиливаться!

В зеркале мелькнуло нечто чужое…

Жанин вскрикнула, отпрянув от раковины. И вдруг с ужасом поняла – перед ней ее собственное отражение! Левая сторона лица чудовищно отекла и распухла, искажая черты почти до неузнаваемости!

– Нет! Как же так… – вырвалось у Жанин. Она тяжело прислонилась к стене, а потом резко рванула к кровати, рухнула на край и конвульсивно нажала тревожную кнопку. – Доктор! Доктор! Помогите! Спасите!

– Иду! – раздался голос Нобоа из динамика, и связь оборвалась.

Жанин, обливаясь горячими слезами, повалилась на бок и судорожно накрыла голову подушкой, пытаясь спрятаться от кошмара.

– Больно… Больно… Больно… – вырвалось у нее глухим, прерывистым стоном сквозь ткань. И вдруг она замерла, почувствовав ледяной комок страха в горле, – О нет… Я… Умираю?

Гонимая этим ужасом, девушка стремительно вскочила. От внезапного движения мир заплясал, ее качнуло, и подушка выскользнула из ослабевших пальцев, глухо шлепнувшись на пол. Слезы хлынули сильнее. Дыхание перехватило.

– Неужели… все? Это… мой конец?.. – едва слышно прошептала Жанин, лицо ее стало мертвенно-бледным. Она и вовсе забыла дышать. Трепетные пальцы коснулись отека, скользнули по горячей, неестественно натянутой коже. Под подушечками боль пульсировала.

Щёлкнул замок – дверь распахнулась. В проеме возникла фигура доктора Нобоа с привычным чемоданчиком. Но едва взгляд упал на Жанин, он забыл обо всём и бросился к кровати, стараясь сохранять спокойствие.

– Жанин! – позвал он. Оказавшись рядом, бережно взял её за плечи, заглянул в лицо и тут же проверил, не перекрывает ли отек дыхательные пути.

Он осторожно приподнял ей подбородок, приложил ухо к губам, прислушиваясь, и одновременно наблюдал за грудной клеткой.

– Дыши. Спокойнее… – проговорил он мягко, удерживая контакт глазами.

– Я… Я умираю… – отчаянно прошептала девушка, вцепившись трясущимися пальцами в край халата Нобоа. Глаза, полные невыносимого ужаса и мольбы, неестественно широко распахнулись. Дыхание сбилось, прерываясь всхлипами. – Спаси… спаси меня, прошу! – сорвался ее голос, и она забилась в рыданиях.

– Этим я и занимаюсь, – спокойно произнес доктор.

Мягко, но уверенно, он приложил два пальца к ее шее сбоку, чуть ниже угла челюсти. Затем перевел взгляд обратно на лицо, внимательно всматриваясь в черты, выражение, зрачки.

– Нет. Сейчас я не вижу признаков угрозы жизни. Но нужно разобраться… – добавил он с профессиональной сдержанностью.

– То… Тогда… – голос Жанин прерывался, звучал тихо и хрипло, – Что… что со мной? – Она с трудом сглотнула. Слезы катились по щекам. – Что с лицом? Почему?.. – Пальцы потянулись к щеке, но не дотронулись.

– Ты упала? Ударилась? Где болит? – спрашивал доктор, бережно касаясь отеков. – Не тошнит? Голова не кружится? – продолжил осмотр, попросив пожать руку, поднять руки, ноги.

– Нет… Не падала… – ответила Жанин приглушенно. – Не кружится… Но болит… Вот тут… – Дрогнувшие пальцы коснулись кожи у виска. – Я… проснулась от боли… А потом… – Сдавленный всхлип. – Увидела… что стала… – Голос сорвался, – …уродом…

– Доктор Нобоа? – за спиной в палату шагнула взволнованная помощница Линда, тут же стараясь принять профессиональный вид. – Нужна помощь?

– Нужна. – Доктор оглянулся, голос собранный и четкий. – Подготовьте Жанин к МРТ головного мозга. Анальгетик – введите сейчас же.

Он снова посмотрел на пациентку, тон чуть мягче, но уверенный:

– Предварительно это похоже на аллергическую реакцию, возможно, отек Квинке. Но мы проверим все возможные причины, чтобы исключить другие серьезные проблемы. Постарайся не волноваться.

Жанин отрывисто вздохнула. Кивнула, движение резкое, механическое.

– Да, доктор… – Голос приглушенный, покорный. Чуть хмурясь, она машинально провела кончиками пальцев по воспаленной коже у виска. Взгляд скользнул мимо доктора, устремляясь в пустоту, а в уголках влажных глаз еще теплилась тень сомнения.

Глава: Результат.

Лекарство скоро подействовало, и отек начал спадать. Медленно, но уверенно. Но Жанин не становилось от этого легче. Девушка то сидела на постели, порывисто ерзая, то беспокойно прохаживалась по палате. На столике стоял несъеденный завтрак и остывшее кофе. Нет, ей было не до еды. Особенно после такого пробуждения. Тревога то утихала, то заставляла биться сердце с новой силой. Запахи, звуки больницы внезапно обострились, и глаза порой щипали непослушные слезы. Нет-нет, но она касалась пальцами левого виска, опасаясь возвращения боли, опасаясь страшного.

Внезапно щелкнул замок, заставляя Жанин вздрогнуть. Девушка рванулась к двери, едва не столкнувшись с появившейся в проеме помощницей Линдой, прижимавшей к груди стопку бумаг.

Жанин недовольно поморщилась, отступая.

– Где сейчас доктор Нобоа? – едва сдерживая раздражение, спросила она вошедшую, разглядывая слишком безупречную внешность секретаря и пытаясь спрятать еще отекшую половину лица. Жест бесполезный, но хоть как-то успокаивающий ее саму.

– Доктор Нобоа подойдет с минуты на минуту, – сохраняя привычную строгость, произнесла Линда, едва заметно взглянув на отекшую щеку Жанин. – С вами всё в порядке? – добавила она после короткой паузы, и в ее голосе мелькнула беспокойная нотка.

– Просто волнуюсь… – недовольно буркнула Жанин, возвращаясь в постель и усаживаясь, стараясь не смотреть на Линду вовсе и теребя краешек простыни. – Из-за обследования…

Едва она успела договорить, дверь снова открылась, впуская в палату долгожданного доктора. В его руках была еще одна папка.

Он вошел с привычной профессиональной сдержанностью, намерено сохраняя маску спокойствия: движения были размеренными, дверь закрыл аккуратно. Но взгляд его, острый и необычно яркий, выдавал внутреннее возбуждение. Уголки губ непроизвольно подрагивали.

– Линда. Дайте мне ваши бумаги, – прозвучало ровно, но с едва слышной хрипотцой от учащенного дыхания.

– Вот. – тепло улыбнулась ему секретарь, протягивая свою папку с бумагами.

Он взял документы у Линды и объединил ее со своей. Несколько секунд доктор молча перекладывал листы, сверяя данные, его пальцы слегка дрожали.

– Готово… – наконец произнес он, глядя уже на Жанин.

– Что? Что там? – нервно спросила Жанин, резко вскакивая с постели. В два шага она оказалась перед доктором, вытянув шею, пытаясь разглядеть бумаги в его руках.

– Хорошо-хорошо. Я получил и сверил все результаты обследования. И… – доктор сознательно сделал паузу, переводя взгляд с одной девушки на другую. – У меня отличные новости: первичная опухоль и метастазы демонстрируют значительную регрессию. Обнаружены признаки локального воспаления в левой височной доле, но в остальном состояние стабильно улучшается. Терапия эффективна.

– То есть… – удивленно заморгала Жанин. – Я буду жить? – прошептала она, и вдруг пронзительный вскрик сорвался с ее губ. Она несколько раз подпрыгнула. – Я-я буду жить! Спасибо! Спасибо, доктор! – захлебываясь от восторга, закричала она, мечась по палате, потом резко остановилась перед Нобоа и схватила его за обе руки, отчаянно тряся. – Это же… чудо! Доктор! Вы – чудо! – Слезы ручьями текли по ее лицу. И прежде чем он успел среагировать, Жанин кинулась ему на шею, притянула его к себе и страстно поцеловала прямо в губы.

– Тише-тише, – с теплой, понимающей улыбкой произнесла Линда, аккуратно беря Жанин за плечи и отводя ее на шаг назад. Она повернулась к Нобоа и, заглянув ему в глаза, с нежной гордостью произнесла: – Поздравляю, Алан.

Доктор остолбенел. Улыбка замерла, а взгляд, полный растерянности и неловкости, устремился к Линде. Быстро поправил воротник, собирая мысли, и его голос прозвучал уже ровнее, с оттенком профессиональной осторожности:

– Не забывайте, это значительная регрессия, но лишь первый этап. До стойкой ремиссии нам предстоит продолжить полный курс терапии со строгим контролем анализов и регулярными снимками.

Жанин всхлипнула от счастья, крепче прижимая руки к груди, ее лицо все еще сияло слезами и улыбкой.

– Да! Да! Я буду лечиться! Все что угодно! – вырвалось у нее, голос звенел. Но вдруг ее взгляд скользнул на Линду. Улыбка Жанин дрогнула, стала чуть натянутой. Пациентка резко отвернулась, будто поправляя мокрую от слез прядь волос, и тихо добавила:

– Не отступлюсь…

Глава: Вторая доза.

Утро началось с острой боли в висках. Жанин вскочила с кровати, слишком резко – комната накренилась, пол ушел из-под ног. Пришлось ухватиться за тумбочку, чтобы не упасть. В глазах плыло, дыхание сбилось, ей снова не хватало воздуха.

В ванной ее встретило отражение: бледное, почти прозрачное лицо с синеватыми тенями под глазами. Кожа была холодной, волосы – спутанными от неспокойного сна. Она провела ладонью по щеке – никакого отека, вчерашнего воспаления не осталось. Но взгляд был мутным, несфокусированным, зрачки расширенными.

Жанин наклонилась к раковине, оперлась о края дрожащими руками. В зеркале ее губы шевельнулись, но слов так и не нашлось. Голова раскалывалась, мысли путались, цеплялись за обрывки сна или вчерашних воспоминаний, тут же рассыпались.

Она сделала шаг назад, ноги подкосились. Пришлось схватиться за дверной косяк, чтобы не упасть. В груди кольнуло, дыхание снова стало прерывистым, неровным. Руки не слушались.

Зеркало показывало только бледную, потерянную женщину, которая не могла понять, что с ней опять происходит.

Дрожащая рука потянулась вдоль стены, нащупывая выход из ванной. Шатаясь, Жанин выбралась в палату. Взгляд упал на красную кнопку вызова.

Она двинулась к ней. Девушку вновь качнуло, заставляя тут же опереться на постель. Жанин протянула дрожащую руку. Не пальцем, а всей ладонью она шлепнула по пластику, нажимая кнопку.

– Д-доктор… – она сделала судорожный глоток воздуха, – …Мне… плохо… Снова…

Ответ Нобоа утонул в гуле мыслей и пульсации крови в висках девушки. Жанин обрушилась на постель, впиваясь пальцами в голову. Минуту она беспомощно массировала левый висок, где боль пульсировала ярче. Потом, сдавленно всхлипнув, прижалась левой щекой к прохладной, поверхности стены. Глаза зажмурились, веки задрожали. Девушка замерла, вжавшись в жесткую шероховатость стены, пытаясь хоть ненадолго победить боль.

Доктор Нобоа вошел в палату уже через минуту. Его взгляд, острый и мгновенно оценивающий, приковался к Жанин. С ним была медсестра, несшая компактный набор для неотложной помощи.

– Кислород! – скомандовал он, пропуская помощницу вперед.

Прохладная пластиковая маска тут же легла на лицо Жанин. Воздух с резким шипением ударил в легкие.

Девушка повернулась к вошедшим, усиленно моргая. В матовом стекле кислородной маски расплывались их силуэты.

– Монитор! – Нобоа не отрывал взгляда от пациентки, его пальцы уже нащупывали пульс на ее запястье – частый, нитевидный.

Медсестра спешно наложила на палец датчик пульсоксиметра, мерцавший красным огоньком. Манжета тонометра туго обвила руку. На встроенной панели у кровати замигали цифры: пульс, давление, сатурация.

Нобоа поймал свободную руку Жанин. Быстрое движение – вата с антисептиком холодом прошлась по коже локтевого сгиба. Его действия были резкими, точными, почти безжалостными в своей эффективности. Еще мгновение – острая боль от введения катетера заставила девушку дернуться. Ее глаза, наконец, сфокусировались на докторе, полные паники.

– Что? Почему опять? – выдохнула она, голос сдавленный и хриплый в маске.

– Фонарик! – Нобоа протянул руку, не глядя на медсестру, уже вводя через катетер знакомую Жанин ампулу с прозрачным раствором. Яркий луч ударил в глаза, заставив веки судорожно сжаться. Он поднес фонарик вплотную, наблюдая за зрачками. Они были широкими, черными, вяло съеживались от света. – Болезнь сопротивляется, – его голос был низким, почти без интонации. – Но мы не оставим ей шансов. Вторая доза.

Жанин моргнула, пытаясь избавиться от световых пятен, и коротко кивнула. Согласие было формальностью.

– Жанин. Смотри на меня. – Синие глаза доктора приковали ее взгляд. – Сожми мою руку. Сильнее. Так… – Его пальцы сжимали ее кисть, оценивая силу. – Добавьте анальгетик и физраствор, быстро, – тихо, но не терпяще возражений, произнес он: – Успокоительного. Минимальную дозу. Сейчас.

Очередной холодный толчок по вене… Тело Жанин постепенно обмякло, дыхание в маске стало чуть глубже, чуть ровнее. Паника в глазах сменилась тяжелой апатией.

– Умница. Поборемся, – голос Нобоа смягчился на долю тона. Его пальцы все еще лежали на ее запястье, контролируя пульс. – Чувствуешь? Уже помогает.

– Да… Чувствую… – чуть кивнула Жанин, расслабляясь на подушке. Но ее пальцы вдруг судорожно сжали ладонь доктора. – Но… Побудьте… Хоть немного со мной… – голос прерывался, едва слышный в шипении кислорода. – Прошу… Мне так страшно…

Нобоа замер на мгновение, его взгляд скользнул по мигающим показателям монитора, затем вернулся к ее лицу, затуманенному седативным и страхом. Тонкая складка легла между бровей.

– Ненадолго, – тихо кивнул он в ответ, его рука не пыталась высвободиться, оставаясь твердой и теплой точкой опоры, поддержки.