Огни волчьих троп

Огни волчьих троп

Когда на древний Лес опускается туман, то звонкая птичья трель сменяется хохотом филина. Холодный сумрак осторожными шагами приходит на землю и запирает солнце на замок. Просыпаются дети ночи.

Мягкой поступью старый Волк пробирается сквозь деревья и вдыхает ночной воздух. И в воздухе этом всё: прелая листва, кислая клюква, терпкая хвоя, воды ледяных озёр. И шкура его пахнет Севером, суровым и мудрым, и в глазах его лунный свет.

А меж сосен и елей поёт и пляшет Ветер, колдует сны, баюкает усталый Лес. И тогда замирают маленькие звери, прячутся в свои норы, потому что каждый слышит в этой песне обещание скорой зимы.

Бредёт в ночи заплутавший путник, ищет замёрзшими пальцами в карманах спички. Слышится ему в северной песне тоска по родному дому, горячей печи и тёплому хлебу. А под ногами блуждают огоньки – мерещится ли?

Лес велик, а Мир и того больше. От края до края, от зимы до лета петляют дороги. Шумят могучие сосны, бушуют горные реки. Старый Волк собирает сказки, человек выбирает путь. И, ступив за порог, никогда не знает, куда приведут его огни.

Огни волчьих троп.

Печка

В старом городке, окружённом со всех сторон густыми лесами, в доме с резными ставнями, что еще помнят лица и руки прадедов, жила маленькая Девочка. Как и большинство других непоседливых девочек её возраста, она любила играть в прятки с соседскими мальчишками, рассказывать страшные истории у костра, есть сладости и спать по воскресеньям до самого обеда.

А еще Девочка очень любила свой дом. Днём он был весёлым и светлым: по стенам то и дело бегали солнечные зайчики, рассыпались блестящими искорками по полу лучи, отражались в зеркалах и стеклянных чашках. Ночью же дом превращался в неприступную крепость, молчаливую и могучую. Проснётся Девочка среди ночи, а за окном ветер воет, деревья шумят, скрипит деревянная ограда. И тьма такая густая, что жуть берёт. Но в доме тепло и тихо, лишь тикают часы над старинным комодом. И страх отступал, уступая место крепкому сну.

Было в доме и еще кое-что совершенно замечательное – большая белая печь. Девочке всегда казалось, что печка – самая главная. Долгими осенними и зимними вечерами возле неё собиралась вся семья: пили чай с печеньем и вареньем, разговаривали обо всём на свете, пушистые коты грелись у её тяжёлого, жаркого бока. Как удивителен огонь: обладая огромной разрушительной силой, он раз за разом одаряет нас теплом, уютом и надеждой.

Чего только не слышала печка: дедушкины рассказы, мышиный писк на чердаке, мурчание старого кота, мамин смех и шкворчание сковороды по утрам. Иногда Девочка садилась поближе и читала печке вслух. О далеких берегах и хрустальных замках, мудрых королях и заколдованных принцессах. О коварном зле и побеждающей силе добра, о сказочных зверях и справедливых волшебниках. А печка всё слушала да пыхтела, согревая своим теплом дом с резными ставнями.

Однажды, в середине промозглого ноября, когда небо становится тяжёлым и низким, а деревья окончательно теряют свою позолоту, в старый городок пришла зима.

В тот день, с самого утра, Девочка бегала по замерзшим лужам, которые весело хрустели тонким льдом под ногами. Она кормила любопытных синичек прямо из рук и собирала покрытый инеем шиповник. А потом, вернувшись домой после полудня и выпив горячего чаю, Девочка провалилась в большое кресло у окна и принялась рассматривать новую книжку. Рядышком устроился кот, ласково напевающий свою кошачью песню.

Вдруг солнечные лучи, так нежно касающиеся девочкиных щёк через оконное стекло, скрылись из виду. На улице подул холодный ветер, ещё и ещё, нагоняя с севера тёмно-синие тучи. Заплясали маленькие ёлочки в саду, загудел дымоход, зашумели голыми ветвями старые яблони. И как по волшебству, словно кто-то невидимый нажал на кнопку, повалили с небес на замерзшую землю пушистые снежные хлопья.

Девочка, прислонившись ладошками к стеклу, жадно и завороженно наблюдала, как черная земля становится белой, как снег укрывает собой всё вокруг, баюкает уставший городок. И отступала ноябрьская мгла, и вечер был не так уж тёмен, как обычно. А рядом всё пыхтела и смеялась печка, трещала поленьями, согревая маленький домашний мир.

И в том была настоящая жизнь. Не забыть мгновение, не потерять, познав в минутной радости всю мудрость человеческого бытия. Скоротечно время, не удержать его, не схватить за хвост – всё бежит и бежит, поминай как звали. От рыжей листвы до колючей ёлки, от январских морозов до звонкой капели, от вчерашнего дня и на десяток лет вперёд.

Повзрослела Девочка, уехала из старого городка в большой незнакомый мир. Оставила родные леса, суетливых синичек в мамином саду, белую печь и дом с резными ставнями, но не забыла туда дорогу. Память, удивительный дар, словно бабушкин сундук, бережно хранит воспоминания. Там тёплая печка, мурчащий кот, первый снег, старые сказки и детское счастье.

Взрослая Девочка каждый вечер зажигает свечи. И, глядя на танцующее пламя, улыбается.

Плакун-трава

Много ли вы знаете о наших болотах? Об этих таинственно-пугающих участках древней земли, владениях Болотницы – страшной и косматой старухи с грязно-зеленой кожей. Сидит старуха целый день в трясине, ворчит на неугомонных лягушек, а по ночам оборачивается красивой девицей, гуляет около нечистого места да зазывает тихим пением непрошенных гостей к себе на погибель.

Говорят, на болота по вечерам опускается зелёный туман, густой и липкий, словно лягушачья слизь. И блуждают среди тумана колдовские огоньки, освещая путь для заплутавших, прокладывая им дорожку прямо в логово гадкой старухи.

Говорят, там, на болотах, прошлой осенью сгинула деревенская девка Агаша – пошла за журавихой да не вернулась обратно. Искали ее по окрестностям три дня, прочесали старый лес вдоль и поперек, а на болота идти так и не отважились.

Говорят, растет на тех болотах плакун-травы видимо-невидимо. Стоит, высокая, тянется вверх гроздьями малиновых цветов. У нас в деревне все знают – если приключилась головная боль или лихорадка, то нужно пить отвар из плакун-травы. Травница бабка Марфа сказывала, что снимает плакун-трава колдовские чары, выгоняет из жилища нечистую силу да духов злых из чрева человеческого. Помогает она и отыскать путь к заклятому кладу. Только, верно, уж никакого добра от таких сокровищ не жди.

Говорят, ходит бабка Марфа уж много лет на те болота за плакун-травой одна-одинешенька. Распускает седую косу и ступает за порог после заката.

Много чего говорят у нас в деревне…

Тень