Серединный мир: Реинкарнация

Глава 1 Последний приказ

Больница ГБСНП. Реанимационное отделение.Весна. Южная столица Казахстана – Алматы. 2024 год.

На узкой койке, под мерным гудением аппаратов, лежал мужчина шестидесяти трёх лет. Редкая седина пронизывала его тёмные волосы, лицо покрывали морщины и боевые шрамы. Глаза были закрыты. Он был подключён к аппарату ИВЛ. Дыхание – тяжёлое, замедленное. Жизнь медленно уходила из его тела.

«Я не могу умереть… ещё нет. Я не успел передать свой опыт. Мир охвачен войнами – мои знания могли бы спасти сотни жизней. Я должен победить эту болезнь… Я – воин. Прошёл Афганистан, Ирак, Африку, Ливию… Молодым солдатам нужен мой путь… Я…»

Это были последние мысли Исмагулова Мейрамбека Асылбековича – генерал-майора, кавалера ордена Мужества первой степени, человека, прошедшего сквозь десятки военных конфликтов. Он ушёл внезапно. Без грома, без прощальных слов. Как уходит солдат – по-тихому.

Ни тела, ни боли. Ни времени, ни изнутри, будто сам воздух заговорил.Тьма.

«Откуда… кто ты?.. Или это только у меня в голове?»

– Я – старшее божество. И я услышал твои последние слова… последние мысли на Земле.

«Значит, я… мёртв?» – спросил он, уже без страха, только с усталостью.

– Смерть – понятие относительное.

«Как это понять?..»

– Что ты знаешь о реинкарнации?

«Немного. Перерождение души. Жизнь после смерти. В Индии верят…»

– Этого достаточно.

«Достаточно для чего?..»

– Чтобы исполнить твоё последнее желание.

«Я… не просил…»

– Все так говорят. Но я слышал: ты хотел передать свой опыт. Ты сожалел, что не успел. Что твои знания могли бы спасти жизни.

«Это правда. Я мог бы научить. Предупредить. Подготовить. Спасти…»

– Вот почему я решил тебе помочь.

«Вы бы… Я был бы бесконечно благодарен…»

– Не перебивай. Есть условие. После смерти твои тело и разум несовместимы. Чтобы реинкарнация прошла, ты должен выбрать: тело или разум.

«Тело… или разум…» – прошептал он.

«Если я выберу тело – забуду всё, кем был. Если разум – лишусь тела. Но ведь без тела разум не живёт?..»

– Верно. Если выберешь разум – получишь новое тело. Без прежней души. Чистое. Никто не умрёт ради твоего возвращения.

«Значит, никто не пострадает? Тогда я выбираю: пожертвую телом. Главное – сохранить разум. Я должен исполнить свою последнюю миссию.»

– Я учту твоё пожелание, – сказал голос.

И наступила тишина.

Яркий свет обжёг сознание.Мгновение спустя – вспышка.

Лишь осознание. Мысль.пространства.

«Я… жив? Нет, я умер. Но почему я могу думать? Мозг должен был отключиться. Что это?..»

– Ты хочешь знать, что с тобой случилось? – голос возник, будто

Началось новое рождение.

Глава 2 Рождение

Яркий, обжигающий свет вспыхнул перед сознанием Мейрамбека. Он зажмурился, но веки не подчинялись – он не ощущал их. Мир, к которому он привык, исчез. Перед ним склонилось лицо женщины – морщинистое, с добрыми глазами и неожиданно огромным лбом. На голове – голубой платок, из-под которого выбивались пряди с проседью.

Он попытался заговорить, понять, что происходит, но из его груди вырвался только пронзительный крик. По щекам покатились слёзы. Тело не слушалось, как будто принадлежало не ему. Паника охватила его. И вдруг – голос:

– Госпожа, поздравляю! У вас мальчик. Какой прелестный малыш! У него такой смышлёный взгляд. Вот, возьмите его. – и куда-то в сторону: – Позовите князя Квинси!

Он почувствовал тепло – его прижали к груди. Это был новый ритм, новый мир. И страшная мысль осенила его: «Тело с чистым разумом… я – новорождённый!»

На миг его охватил холодный ужас, и он снова расплакался. Он ничего не мог изменить. Он был младенцем – бессильным, уязвимым. Всё, что осталось – удержать мысль: «Я должен передать свои знания. Я должен… должен…»

Вскоре дверь отворилась, и в комнату вошёл князь Квинси. Высокий, статный, сдержанный. Он замер на пороге, взглянул на жену и ребёнка. Княгиня мягко улыбнулась, её лицо озарилось теплом.

Князь подошёл ближе, осторожно взял ребёнка на руки, посмотрел ему в глаза и произнёс:

– Это дар. Дар богов. Имя ему – Исидор. Наследник рода Квинси. Мой сын и мой единственный наследник.

Княгиня закрыла глаза и выдохнула. Камень, давивший на сердце с момента, как она узнала о беременности, наконец, отпал. Она не была молода. Долгие годы у них не было детей. Князь отдалился… Она думала, что он разлюбил её. Но теперь – он принял сына. Это значило всё.

Теперь у её ребёнка будет будущее. Лучшие учителя. Образование. Военное искусство. Его поведут с собой на переговоры. Его представят графам и самому королю. Но цена – она знала – будет высока. Её сын останется с ней лишь несколько лет. Как только научится говорить – его заберут.

Тем вечером гонцы и голуби были отправлены во все концы королевства. Род Квинси объявил о рождении наследника. В течение десяти дней князь принимал высокородных гостей, а весть разнеслась по землям, что род не оборвётся на Филорете Квинси.

Первой прибыла семья Вейнов – сестра княгини была женой Конона Вейна, и обе семьи поддерживали крепкую дружбу. Следом – семья Скейлз. Несмотря на высокий статус, они явились быстро – зная, что на столах будет изысканная еда и вино, а за дары можно отделаться символически.

Остальные знатные дома начали выдвигаться. Лишь двое не прибыли лично: Король отправил письмо – здоровье не позволило ему преодолеть столь дальний путь. А граф Сисилион прислал гонца с кусочком чёрного металла – странного, тяжёлого, без надписи. Он прибыл аккуратно к началу пира.

Пир был знатный.

На вертеле – молодой кабан. Фазаны, фаршированные яблоками, пироги из голубей. Главное блюдо – молодой олень под томатным соусом. Виночерпии не успевали наполнять кубки, пиво ставили прямо в бочках. Громкие здравицы, смех, сотни голосов. За столом – князья и графы. У женского стола – спокойствие, разговоры о браках и предстоящих союзах.

Первым поднялся граф Велингтон. Его голос перекрыл шум:

– Князь Квинси! Мы знаем, что вы потеряли всех наследников в Великой Битве. Но сегодня боги даровали вам нового. Мы рады быть здесь, чтобы разделить вашу радость. Пусть боги даруют вашему сыну силу, твёрдость духа и достойных наставников. А если он пожелает постичь искусство меча – я предоставлю лучших учителей королевства.

– Благодарю, граф Велингтон. Примем с честью и благодарностью, – ответил князь.

– Но это ещё не всё, – добавил граф. – В знак моих слов – дар. Меч, выкованный лучшими кузнецами. Его сталь может разрубить лошадь пополам!

Зал замер. Даже псы под столами перестали грызть кости. Но граф поднял руку:

– В этот день не место демонстрациям. Когда юный князь подрастёт – тогда и узнаем, на что способен он… и его меч.

– Благодарю, граф Велингтон. Этот меч будет служить королевству, – сказал князь Квинси.

Встал граф Себастьян:

– В награду за верную службу и в честь наследника – дарую вам часть своих земель. Лес вдоль реки Анг. Пусть ваш сын тренируется в стрельбе и станет достойным воином.

– Он будет в ваших рядах, граф, – кивнул Квинси.

С громким смехом и полной ложкой в руках встал граф Кромвель:

– Война, войны… все только и думают, как кого-то убить! А я – за вино и жареного кабанчика. Мечей и земель не дам. Но всё же подарок у меня есть!

Он хлопнул – вошёл казначей с шкатулкой, обшитой золотыми нитями и усыпанной изумрудами. Открыл её – внутри лежало кольцо из белого золота, с изумрудом размером с перепелиное яйцо.

Зал замер. Никто прежде не видел белого золота. Говорили, что оно обладает магической силой.

– Хватит пялиться, – сказал Кромвель, усаживаясь. – Едим или созерцаем?

Смех пронёсся по залу. Люди ожили. Музыка заиграла вновь.

– Граф Кромвель, в голодный год вы будете сыты в стенах этого замка, – пообещал князь.

Один за другим князья подходили к Квинси, дарили подарки, поднимали кубки. Солдаты пировали снаружи – скромнее, но сытно. Пиво лилось рекой. Стычки тушили, окуная буйных в бочки с водой. Особо неугомонных связывали и клали у обозов.

Пир длился три дня.

А через неделю – наступило затишье. В княжестве. И во всём королевстве.

Затишье… перед бурей.

Глава 3 Первые шаги

Прошло четыре года. Исидор, теперь уже подросший мальчик с внимательным взглядом и ясным умом, выбежал во двор замка. Там, на стрельбище, воины княжества упражнялись в стрельбе из лука. Мишени стояли на расстоянии ста шагов, и хотя каждая стрела достигала цели, далеко не все попадали в центр. А ведь Квинси славились лучниками по всему королевству.

Неподалёку, на тренировочном поле, другие воины – без доспехов – упражнялись в бою на деревянных мечах. Их движения были резкими и неотточенными, без манёвров, без защит. Они попросту рубили друг друга, и победителем считался тот, кто первый ударил.

Исидор наблюдал за происходящим с беспокойством. Он знал – его миссия в этом мире – передать знания, которые могли бы спасти молодых воинов. В прошлой жизни он прошёл войны и сражения, он знал цену неподготовленности.

– Ты чем-то обеспокоен, сын мой? – раздался голос позади.

Обернувшись, он увидел отца.

– Да, отец. Я смотрю на наших воинов и понимаю – они не готовы к настоящей войне. А ведь ты сам говорил, что король слаб. Что будет, если он умрёт?

– Тогда его место займёт Пахомий. Он старший сын и наследник. – ответил князь Квинси.

– А если Феофиклат решит оспорить трон? Так бывает – братья не всегда согласны.

Князь замолчал на миг, тень сомнения легла на его лицо.

– Король уже назвал наследника. Проблем быть не должно. И всё же, ты ещё слишком мал, чтобы об этом думать.

Но Исидор уже знал: в политике не бывает гарантии. Он видел интриги, заговоры, предательства – в прошлом, когда носил форму генерала. И в этой жизни ему предстояло столкнуться с тем же.

– Отец, можно мне практиковаться в военном деле?

– Ты ещё мал. Сейчас ты должен тренировать ум. Знать семьи, их гербы, девизы.

– Я уже знаю их. Проверь – спроси о любой.

Князь улыбнулся:

– Хорошо. Расскажи мне о моём друге.

– Герб – три полосы, обозначающие ветер, на синем фоне. Девиз – "Да прибудет ветер перемен". Это Конон из семьи Вейны. У них долго не было детей, но теперь есть: Паисий – 13 лет, Майа – 11, и Богдан – 5. Он мой друг. А его супруга Фаина – моя тётя.

– Очень хорошо, сын мой. Запомни: Конон – мой давний друг. Он поможет тебе, если потребуется. Но никогда не проси по пустякам – у доброты есть предел.

– Я буду это помнить, отец.

– Славно.

– Но ты всё ещё не дал мне благословения на военное дело.

Князь усмехнулся:

– Хорошо. Я попрошу плотника сделать тебе деревянный меч.

– Нет, отец. Позволь мне самому пойти к кузнецу. Я попрошу выковать настоящий меч.

– Меч? Настоящий?

– Да. Настоящий воин должен с детства привыкать к настоящему оружию. Палки – это не мечи. У них другой вес, упругость. Я хочу, чтобы мои руки знали боевое оружие. А лук я закажу у плотника – маленький, ведь взрослый мне не натянуть.

Князь Квинси долго смотрел на сына.

– Я восхищён тобой. Никогда прежде я не задумывался о таком. В твоих словах есть истина. Хорошо – сделай, как хочешь. Но если ошибёшься – я буду спрашивать с тебя как с воина.

– Спасибо тебе, отец!

Исидор поспешил в кузницу. Уже за десять шагов до входа он почувствовал жар от раскалённых печей. За пять шагов до двери – громко окликнул:

– Протокл!

Высокий, широкоплечий кузнец вышел из тени. Его руки были покрыты опалёнными волосами, фартук – местами прожжён. Он сел на одно колено и поклонился:

– Господин.

– Протокл, выкуй для меня меч. Под мой рост и вес.

– А что скажет господин отец?

– Не волнуйся. Я уже говорил с ним.

– Тогда хорошо. Через три дня он будет готов.

– Спасибо. Я зайду на кухню – отправлю тебе бочонок отцовского пива.

– Не стоит, господин.

– Нет. Все, кто участвует в моём пути, должны быть благодарны. Ты первый.

– Благодарю вас.

Попрощавшись, Исидор направился к плотнику. Там было прохладнее, но работа кипела.

– Мастер Ленни! – окликнул он.

Невысокий, с ясными глазами, Ленни когда-то был лучшим лучником. До ранения, которое оставило его без силы в левой руке. Но он всё ещё знал, каким должен быть идеальный лук.

– Исидор! Рад тебя видеть. Что привело тебя ко мне?

– А можете сделать лук для меня?

– Конечно. Но пока я займусь этим, сходи к кузнецу. Отнеси ему чертёж – он сделает кольцо для натяжения тетивы.

Ленни набросал чертёж на пергаменте и передал ему.

– Как же я сам про это забыл! – воскликнул Исидор и побежал обратно.

С тех пор, как ему изготовили лук и меч, он ежедневно тренировался. Он знал: это только начало.

Начало нового пути.

Глава 4 Охота и стрелы

Прошло два года с начала тренировок. Исидор, всё так же целеустремлённый, значительно продвинулся в мастерстве: он мог попасть стрелой в кувшин с двухсот шагов, а с мечом – сражаться со взрослыми новобранцами, полагаясь не на силу, а на ловкость и умение двигаться.

В королевстве настали спокойные времена. Король объявил о проведении великого турнира, и со всех уголков Глизе к столице потянулись графы, князья, рыцари и вольные наёмники. Турнир был не просто развлечением – победа на нём сулила признание, королевский дар и укрепление авторитета.

Князь Квинси решил участвовать. Он взял с собой свиту: дюжину лучников и пятерых мечников – не для охраны, а для выступления. И, разумеется, Исидора.

Путь до столицы занимал семь дней. Первые два прошли через земли Квинси. Они останавливались в деревнях, где князь решал вопросы со старостами: снабжение, споры, наказания.

На третий день отряд въехал во владения Вейнов – в графство Эстли. Полдня пути – и навстречу показались всадники с гербом семьи Вейны: три полосы на синем фоне. По знаку князя Квинси отряд остановился. Вейны приблизились на сто шагов и тоже остановились. Вперёд выехали трое. Один из них, невысокий, но мощный воин, в броне двойного плетения и с круглым щитом за спиной, спрыгнул с коня. Это был князь Конон Вейн.

Князь Квинси спешился. Друзья обнялись.

– Мой дорогой Филарет, нарушаешь мои границы? – с улыбкой спросил Конон.

– Конан, рад тебя видеть. Направляюсь на турнир. Ты разве не слышал?

– Да слышал, конечно. У меня в замке уже всё на ушах. Фаина всё организует, как всегда. А я сбежал поохотиться – тут появился огромный вепрь, топчет посевы, крестьяне жалуются.

– Хорошо, что выбрался. Твоя Фаина – умелая хозяйка, всегда держала порядок в замке, пока ты был в походах.

– То-то же. Но почему ты выбрал именно этот путь? Разве не было проще присоединиться к графу, как обычно?

– Не хочу. Он хитер, и в таких поездках всё хозяйственное бремя обычно сваливается на моих людей. Кроме того, он уехал раньше – король вызвал его заранее, как одного из организаторов турнира.

– Значит, сами боги направили наши пути, чтобы мы объединились и вместе покончили с этим зверем. Пойдём на охоту, друг мой.

– С радостью.

Князь Квинси повернулся к своим:

– Князь Вейн пригласил нас на охоту. Мы принимаем приглашение.

Воины одобрительно загудели. Исидор смотрел на лошадей Вейнов: крупные, мощные. На их фоне кони Квинси казались пони.

Князья и Исидор выдвинулись вперёд по тракту, ведя за собой объединённый отряд. Дорога была лёгкой, воины переговаривались, шутили, кто-то даже напевал – общее настроение было приподнятым, предвкушение охоты витало в воздухе.

– Филарет, твой сын стал настоящим воином, – сказал Конон.

– Он сам пришёл ко мне два года назад и попросил начать обучение. Увидев его решимость, я не мог отказать – видно было, что это не детская прихоть.

– И как успехи?

– Времена мирные – проверить толком не удалось.

– А ты, юный князь, как сам оценишь свои силы? – усмехнулся Конон.

– Ваше сиятельство, о мастерстве воина говорят его дела, – спокойно ответил Исидор.

– Хороший ответ, – кивнул Конон.

В этот момент раздался рог – сигнал от следопытов: они нашли след зверя. Конон, ведомый охотничьим азартом, уже собирался рвануть вперёд, но, бросив взгляд на более медлительных коней Квинси, притормозил. Он жестом уступил Филарету честь вести – в знак уважения и дружбы. Остальные последовали за ними.

На опушке их ждали следопыты.

– След свежий, – сказал главный. – По следам видно, что зверь весит не меньше четырёх сотен. Настоящий гигант. Он часто ходит этим маршрутом – тропа накатана. Судя по всему, недавно поел, значит, ближайшие пару дней сюда не вернётся. И если попытаемся взять его в лесу – это будет самоубийство. Там он хозяин, а не мы.

– Примем его здесь. Гоните его гончими. Мы подготовим лагерь.

Отряд отошёл на сто шагов и начал готовиться. Конон с десятком щитоносцев отправился в лес. Князь Квинси, облачившись в доспехи, пошёл следом с двумя воинами.

Исидор натянул тетиву, выбрал две широкие охотничьи стрелы и одну – бронебойную. Он не знал, пригодится ли, но был готов.

К вечеру с леса донёсся лай и треск. Воины сомкнули строй. Князья опустили щиты. Исидор стоял поодаль, на возвышении. Он видел, что их силы ничтожны против зверя.

Звук приближался, становясь всё громче. Сердце Исидора колотилось, ладони вспотели. Вдруг – оглушительный рёв, и из чащи вырвался огромный вепрь, похожий на живой таран. Он с лёгкостью смёл передний строй, воины разлетелись. Исидор не растерялся: в мгновение вскинул лук и выпустил две стрелы одну за другой. Но они лишь царапнули шкуру – зверь будто не почувствовал удара. Тогда он достал бронебойную, прицелился с задержкой дыхания и выстрелил, надеясь на чудо.

Кабан мчался. Шестьдесят шагов. Пятьдесят. Сорок… И вдруг его тело резко дёрнулось – как будто в грудь ударило невидимое копьё. Он потерял равновесие, пошатнулся и с грохотом рухнул на землю, вздымая клубы пыли. Только позже стало ясно – стрела Исидора пробила череп и достигла мозга.

Воины бросились вперёд, сближаясь с поверженным зверем. Исидор, не поспевавший за взрослыми, подбежал последним. Когда он оказался рядом, все взгляды обратились на торчащую из головы кабана стрелу – она вошла почти на две с половиной пяди. Первая и вторая стрелы оставили лишь ссадины, но эта последняя – бронебойная – пробила череп и стала смертельной. Теперь никто не сомневался, чья рука остановила зверя.

Князья подошли к поверженному зверю. Конон с серьёзным видом осматривал тушу кабана, явно впечатлённый его размерами и силой. Филарет стоял рядом, его поддерживали двое воинов – он слегка прихрамывал, правая рука безвольно висела, словно ушиблена. Исидор сразу заметил, что с отцом что-то не так.

– Отец! Что с тобой?

– Всё в порядке, сын. Кабан вылетел с такой силой, что я едва успел опустить щит. Он оказался чуть выше нужного, и зверь сменил траекторию – клыком снёс ступню нашему воину. Увы, теперь он не сможет сражаться. Но если бы я не подставил свой щит, Конон оказался бы прямо на его пути. А теперь… теперь мы должны отметить того, кто на самом деле остановил этого зверя.

Конон осторожно вспорол брюхо кабана, и из распоротого живота повалил густой пар. Он нащупал и достал печень – массивную, весом не меньше пяти килограммов. Она была горячей, дымящейся, и свидетельствовала, что зверь пал совсем недавно. Конон поднял её над головой:

– Подойди, великий воин, и прими этот малый дар.

Исидор шагнул вперёд. Все замерли.

– Ты?.. – удивились оба князя.

– Я в шоке, – выдохнул Конон. – Ребёнок убил такую машину… В тебе не только сердце, но и сила воина.

Когда кабана начали разделывать, Конон добавил:

– Вот ты и проявил свои деяния, юный князь.

Глава 5 Врата столицы

Остаток пути прошёл спокойно. После охоты отряд князя Квинси заехал в замок князя Вейна, что находился на территории графства Эстли. Замок возвышался над окрестностями, окружённый глубоким рвом и двойными стенами. Высота внешней стены достигала семи метров – для юного Исидора она казалась недосягаемой, почти небесной.

Главные ворота представляли собой подвесной мост, а внутренние – тяжёлые, окованные железом створки. Воины на конях встречали своего князя и его гостей с уважением. Внутренний двор был обширен, мощёный крупным камнем. С правой стороны располагались просторные конюшни, способные вместить до сотни лошадей. Конюхи сновали туда-сюда: кто-то кормил лошадей овсом и соломой, кто-то чистил их щётками, а молодняк резвился в отдельном загоне. Рядом стоял массивный амбар, где хранилось зерно и сено.

В центре двора находился колодец трёхметрового диаметра – к нему стекались как за водой, так и за новостями. С левой стороны возвышалось длинное здание казармы – около двадцати метров в длину и десяти в ширину. На крыльце дежурили стражники. За площадью располагались дома горожан. Внутри городских стен жили зажиточные ремесленники и торговцы: их дома были двухэтажными, с внутренними дворами, окружёнными каменными стенами, что говорило о достатке и стабильности.

Сам замок князя Вейна был окружён отдельной трёхметровой стеной. Часовой на воротах отдал честь господину. Внутренний двор замка был чистым, без казарм и конюшен – только колодец и патрулирующие воины.

Не теряя времени, отряд не стал заходить в сам замок – у парадного входа их уже ожидала карета с княгиней Фаиной, которая должна была сопровождать мужа в столицу. Женщина сорока четырёх лет, с выразительными чертами лица и чёрными, собранными в узел волосами, она была родной сестрой матери Исидора и пользовалась его искренней любовью и уважением.

– Тётя, здравствуйте! – закричал Исидор и бросился к ней.

– Привет, малыш. Как ты подрос! Скоро станешь настоящим мужчиной, – сказала она с доброй улыбкой, разглядывая племянника.

– Спасибо за тёплые слова, – ответил он почтительно.

После короткой встречи отряд сменил лошадей и двинулся в путь. Ещё четыре дня в дороге – и перед ними встал королевский замок. Со всех сторон к нему тянулись обозы: крестьяне везли меха, сельхозорудия, провизию, оружие. Турнир сопровождался не только пиршествами и состязаниями, но и самым крупным рынком во всём королевстве.

Когда колонна Квинси приближалась к столице, крестьяне и горожане расступались. Но перед самыми воротами их обогнала пятёрка всадников. Впереди – могучий воин на чёрном жеребце. За ним – трое опытных бойцов и один подросток, едва дотягивавшийся до седла своей крупной лошади. Оружие у всех было при себе: копья, мечи, щиты. Но юный всадник был вооружён только луком и полным колчаном стрел разного размера.

– Отец, кто это? – спросил Исидор.

– Это наемники. Их зовут еще вольными всадниками, – ответил князь Квинси.

Исидор хотел расспросить про странные стрелы, но отец уже разговаривал с князем Вейном. Мальчику оставалось только наблюдать. А было на что взглянуть.

Стены столицы высились до десяти метров. По периметру стояли воины в полном облачении: шлемы, наручи, копья с наконечниками в двадцать сантиметров. Все в одинаковых доспехах из королевской оружейной. "Им, должно быть, жарко," – подумал Исидор, – "а ведь я сам без брони, налегке, и всё равно изнываю от жары – а эти воины стоят часами, закованные в сталь."

Проехав городские ворота, он был удивлён. За первым кругом стены раскинулись трущобы. Ветхие хибары, грязные переулки, оборванные люди в серых одеждах. Попрошайки сидели вдоль дорог, прося милостыню.

За второй стеной начинались кварталы простого люда – глиняные дома, выстроенные плотно друг к другу. Крыши были плоскими, и по ним резвились дети, радуясь редким минутам беззаботности. Взрослые же выглядели угрюмыми, их лица были измождёнными заботами. Хоть попрошаек здесь не было, было видно – люди трудятся тяжело, а радости в их жизни немного. Эта часть города напоминала Исидору, что за городскими стенами таится не только блеск, но и тяжесть выживания.

Третий круг стен отделял более благополучный район, где жили мастера, старшие чиновники и ремесленники с хорошим доходом. Их двухэтажные дома имели просторные дворы, хлевы для скота, колодцы и аккуратные дровни. Люди здесь выглядели веселее, в одежде преобладали яркие краски. В каждом доме трудились слуги – не по роскоши, а по необходимости. Городская стража патрулировала улицы парами, поддерживая порядок в этом оживлённом и уважаемом районе.

А за четвёртым кольцом стен начинались владения приближённых к королю – высокопоставленных чиновников, представителей знатных родов и заслуженных военачальников. Их дома были настоящими усадьбами, выложенные аккуратным камнем, с мутными или цветными оконными стёклами, что считались роскошью. У некоторых в двориках размещались собственные казармы и просторные конюшни на два-три десятка лошадей. В центре этого благородного квартала находилась городская площадь с фонтаном, за которой возвышался королевский замок – сердце власти всего королевства.

Замок был длиной около семидесяти метров и достигал двадцати метров в высоту. Он включал в себя четыре этажа, каждый из которых имел своё предназначение. Первый этаж отличался особенно высокими потолками – до восьми метров – и служил парадной частью. Главный вход представлял собой две массивные дубовые двери по четыре метра в ширину каждая. У входа стояли на посту два вооружённых стражника. За дверями находился полукруглый холл, из которого вели три двери: правая – в просторный тронный зал, где проводились приёмы и заседания совета; левая – в оружейную, в которую доступ имели только воины и стража; центральная дверь вела на обширную королевскую кухню, где кипела работа. По обе стороны холла шли лестницы: левая вела к жилым покоям на втором и третьем этажах, правая – к балкону тронного зала, откуда можно было наблюдать за происходящим внизу. Королевские флаги – два скрещённых меча на белом фоне – украшали стены, напоминая всем о власти и единстве короны.

Князя Квинси и Исидора разместили на втором этаже. Их покои оказались просторными и богато убранными: большая кровать с балдахином для князя, а рядом – аккуратная детская кровать для Исидора. Перед кроватями трещал камин, разожжённый заранее стараниями слуг. В центре комнаты стоял круглый чан с горячей водой – готовая ванна, что говорило о том, как тщательно их приезд был подготовлен. Из трёх окон открывался вид на ухоженный внутренний сад, полный зелени и статуй. Вскоре в комнату вошли слуги в серых одеждах и почтительно предложили путникам освежиться после долгой дороги.

Исидор стоял у окна, наблюдая, как ветер шелестит листвой королевского сада, словно нашёптывая ему о чём-то большем. Турнир ещё не начался, но всё вокруг – движения стражи, суета слуг, напряжённая тишина перед праздником – подсказывало: впереди не просто игры. Грядут важные события, и он будет частью их.

Глава 6 Турнир

Солнце только начинало подниматься над столицей, когда весь город уже стекался за стены – на равнине, неподалёку от южных ворот, раскинулась огромная арена. Здесь, под открытым небом, должен был состояться ежегодный Турнир короля. Над ареной возвышался деревянный помост для знати – семиметровой высоты, с четырьмя рядами мест и длиной в сотню метров. В центре, на троне, восседал сам король Геронтий.

Король был мужчиной преклонных лет, среднего телосложения, с сединой в спутанных волосах. Его лицо пересекали глубокие морщины и боевые шрамы, а тяжёлый, цепкий взгляд всё ещё внушал уважение. В правой руке он держал кубок с вином, в левой – платок, которым должен был дать сигнал к началу. Меч он уже не мог поднять, но кубок всё ещё поднимал с достоинством. По правую руку от него было оставлено пустое место – оно предназначалось для наследника престола. Слева от короля сидел его младший сын – принц Феофиклат.

Феофиклату было двадцать четыре. Высокий, стройный, с тонкими чертами лица и обворожительной белоснежной улыбкой, он был любимцем при дворе и в особенности – среди дам. Его раскосые глаза придавали лицу мягкость, а манеры и изысканные одежды говорили о привычке к роскоши. На войне он не бывал, но обучался в лучшей рыцарской школе, и имя его нередко звучало на турнирах. Сейчас он сидел с лениво-отстранённым видом, наблюдая, как слуги устанавливают барьеры для рыцарских поединков.

По правую и левую сторону от короля располагались лорды, графы и князья. Места распределялись по рангу: ближе всего к королю сидели знатнейшие, в то время как князь Квинси, прибывший с Исидором, занял место на левом краю трибуны. Рядом с ними разместились князь Конон Вейн и его супруга Фаина.

Когда арена была полностью готова, глашатаи объявили первый бой:

– На ристалище выходят: рыцарь княжества Ридели и рыцарь с Вольных Полей!

С двух противоположных концов арены на своих конях выехали воины. Первый – представитель княжества Ридели – был высоким и мощным. Его доспехи блестели на солнце, а белый конь под ним казался столь же массивным. В руках он держал большое копьё и круглый щит с гербом дома Ридели – солнце, луг и река.

Его соперник, рыцарь с Вольных Полей, был чуть ниже ростом, но движения его отличались точностью и уверенностью хищника. Взлетев на спину крупного чёрного коня одним лёгким движением, он сразу показал мастерство – не пользуясь стременем, он словно слился с животным. Доспехи его были просты – не из дорогих металлов и без гравировок, но тщательно отполированы и функциональны. Они не блистали, но позволяли двигаться с лёгкостью и скоростью. Его копьё было длинным и прекрасно сбалансированным: он вращал его в руке с такой отточенной техникой, что казалось – это не оружие, а лёгкая тростинка, которую он держит больше для игры, чем для боя. Щит же был крошечным – кулачным, рассчитанным не на защиту, а на то, чтобы принять удар точно и быстро. Всё в нём говорило: перед ними не только сила, но и искусство боя.

Всадники выстроились и стали подготавливать коней. Король медленно поднял левую руку, помедлил, затем бросил платок. Кони сорвались вперёд. Расстояние стремительно сокращалось – восемьдесят шагов, шестьдесят, сорок, пятнадцать… сшибка!

Раздался хруст и клубы пыли заволокли арену. Толпа затаила дыхание. И вдруг из тумана выехал всадник с чёрным щитом – рыцарь Вольных Полей. Копья у него уже не было, а на щите не осталось ни одной царапины. Это означало, что он избежал удара. Он легко соскользнул с коня и поклонился трибуне.

На земле остался лежать рыцарь Ридели. Его белый конь топтался рядом. Щит был расколот, копьё – выброшено в сторону. Слуги подбежали и с трудом помогли ему подняться. Прихрамывая, он покинул поле под смешанные возгласы толпы.

Дальше последовали ещё два поединка, которые прошли без особых неожиданностей, но в третьем бою на арену вышел рыцарь от графства Кромвель – мужчина среднего роста, в простых, но добротных доспехах. Он держал метровое копьё и большой круглый щит. Его противником оказался невысокий, плотного телосложения всадник с широкими плечами. В левой руке у него был щит с королевским гербом, в правой – массивное тяжёлое копьё длиной почти в два метра. Несмотря на кажущееся несоответствие, копьё не выглядело для него слишком тяжёлым. Это был старший сын короля – принц Пахомий, наследник трона. Ему было тридцать семь лет. Искусный воин, рыцарь Священного ордена, генерал конной гвардии и командующий личной охраной короля, он славился владением разными видами оружия, но в особенности – молотом и топором.

Когда Пахомий поднял своё копьё над головой, трибуна взорвалась криками и овациями. Теперь стало понятно, почему место наследника рядом с королём оставалось пустым – он готовился к участию в турнире.

Король подал знак, и бой начался. Принц сорвался с места первым, его противник на мгновение замешкался и потерял темп. Когда они сблизились, копьё Пахомия уже устремлялось к цели. Рыцарь Кромвеля попытался увести лошадь в сторону, но было поздно: копьё принца задело его в область горла, и всадник начал заваливаться на бок. Его нога застряла в стремени, и тело повисло мешком, волочась по земле.

Слуги бросились ловить лошадь и спасать рыцаря. Принц, не медля ни секунды, резко развернул коня, подскакал к пострадавшему, осадил животное и спрыгнул. Подбежав, он снял с рыцаря шлем и приложил к ране собственный шейный платок, пытаясь остановить кровь. Его голос был твёрд и властен:

– Быстро, отнесите его к лекарям. Зажмите рану как можно крепче.

Слуги, повинуясь, подняли пострадавшего и унесли в шатры лекарей. Турнир тем временем продолжался.

С каждым новым поединком становилось ясно: главными претендентами на победу были принц Пахомий и таинственный рыцарь с Вольных Полей. Оба вышибали своих соперников с седла с первого же удара.

И наконец – финал. Толпа встречала принца овациями. Он эффектно гарцевал по арене, вращая копьё с такой скоростью, что оно походило на сверкающее колесо. Противник же, рыцарь с Вольных Полей, выехал спокойно и сдержанно, замерев в ожидании.

Король поднял руку с платком. Напряжение витало в воздухе. Толпа замерла. Кони переступали копытами. И вот – платок полетел вниз.

Два всадника одновременно сорвались с места. За считанные секунды они сошлись в центре арены. Раздался оглушительный треск – то сломались копья, попавшие в щиты или доспехи. Оба рыцаря пронеслись мимо друг друга, резко осаживая лошадей. Финал начался.

Рыцарь с Вольных Полей изучающе смотрел на своего оппонента. Он протянул руку, и оруженосец поднёс ему новое копьё. Принцу Пахомию тоже подали новое копьё. Рыцарь подбросил своё, проверяя баланс, повертел в руках и вернул – не подошло. Ему тут же принесли другое, более толстое и увесистое. Он вновь взвесил его на ладони, кивнул и посмотрел на принца. Пахомий в ответ утвердительно кивнул.

Оба всадника вновь помчались друг на друга. Кони срывались с места как буря. И вновь – треск копий, удар щитов, напряжённый гул толпы… Оба рыцаря остались в седле, но на их щитах появились глубокие трещины. Опытные воины поняли: третий удар эти щиты не выдержат.

Рыцарь Вольных Полей вновь пристально посмотрел на принца. Его губы тронула легкая ухмылка. Когда оруженосец протянул ему очередное копьё, он не взял его. Наклонившись к своему товарищу, он что-то шепнул. Тот кивнул и исчез за пределами арены. Все на трибуне переглядывались в недоумении. Через минуту товарищ рыцаря вернулся… не с копьём, а с боевым молотом.

Принц нахмурился. Он знал силу молота, но также знал его слабости против копья на большой скорости. Однако два предыдущих столкновения показали: перед ним – не просто смельчак, а искусный стратег.

Рыцарь Вольных Полей, приняв оружие, уверенно покрутил молот, взглянул на принца. Пахомий, не колеблясь, кивнул. И в третий раз они ринулись навстречу.

Рыцарь гикнул и отпустил поводья. Он встал в стременах, расправив плечи, ловя каждое движение соперника. За тридцать шагов до столкновения он начал размашистый круговой замах. Принц, видя атаку, по инстинкту поднял щит и резко подал копьё вперёд, стремясь ударом отбить удар или поразить первым. Но именно этого и ждал рыцарь.

Он чуть довернул щит, и копьё прошло по касательной вверх, не задев его. Молот же пошёл по нижней дуге и врезался точно в грудь принца. Раздался глухой удар. Пахомий взмыл в воздух и рухнул на землю. На его кирасе осталась глубокая вмятина.

Слуги бросились к принцу. Охрана направилась к рыцарю Вольных Полей. Его товарищи встали на защиту, но охраны было больше. Рыцаря окружили, направив копья. Принц, шатаясь, поднялся и шагнул вперёд.

– Опустить оружие, – скомандовал он. Охрана подчинилась.

Принц подошёл к рыцарю: – Это был подлый удар… Как тебя зовут?

– Али, сын Абдула, – гордо ответил тот.

Пахомий повернулся к трибуне: – Ваше величество, и вы, знатные дворяне. Перед вами – Али, сын Абдула. Победитель турнира.

Трибуны загудели. Слышались крики, улюлюканье, даже ругательства. Но тут встал король. Один его жест – и шум стих.

– Будущий король должен уметь признавать поражения, – громко сказал он. – И как победителю турнира, я дарую тебе сто золотых монет и коня.

Толпа вновь взорвалась, но на этот раз – ликованием. Звучали овации, крики поддержки и радости. Король махнул рукой, и работники арены тут же начали разбирать барьеры, освобождая место для следующей части турнира – поединков пеших бойцов.

Спустя час всё было готово. Поле представляло собой ровную площадку, присыпанную песком. Бойцы, облачённые в полные доспехи – литую броню, шлемы, железные перчатки и поножи, – вооружались щитами, мечами, двуручниками, топорами, а один из них даже вышел с булавой.

Среди участников были и трое воинов от Вольных Всадников. В отличие от прочих, они носили не латы, а двойные кольчуги до пояса, кожаную обувь и щиты с металлической окантовкой. Их мечи, хоть и чуть длиннее обычных, были явно выполнены под заказ – из высококачественного металла, идеально сбалансированные. Многие из зрителей посмеивались, мол, без лат на поле не выжить.

Король дал команду к началу. Воины начали осторожно кружить, выбирая момент для атаки. Один не выдержал напряжения и ринулся вперёд – тут же цепная реакция охватила поле, бой начался.

Лязг металла, крики, поднявшаяся пыль – схватка охватила всё поле. Постепенно стали вырисовываться победители и побеждённые. Те, кто уступил, покидали поле, а победители вновь делились на пары. Особенно заметным стало преимущество воинов Вольных Полей: их лёгкое снаряжение давало больше манёвренности. В кольчугах и кожаных сапогах они двигались быстрее, уклонялись от ударов, тогда как тяжёлые доспехи рыцарей сковывали движения и быстрее утомляли. С каждым раундом бои становились вывереннее, бойцы – осторожнее.

Через полчаса на ристалище осталось пять пар. В их числе были трое воинов Вольных Полей, рыцарь Скейлзов, рыцарь из княжества Мартин, сам князь Овэн, представители домов Бастин и Эстли, рыцарь от княжества Квинси и принц Феофиклат.

Принц оказался в паре с одним из Вольных Всадников. Князь Овэн – с воином Квинси. Остальные рыцари распределились между оставшимися.

Схватка началась осторожно: каждый выжидал, чувствуя силу соперника. Первым не выдержал Феофиклат – сделал пробный выпад. Рыцарь уклонился, но принц заметил при этом слабое место – чуть приоткрытый левый бок. Было ли это промахом или ловушкой?

Принц решил рискнуть. Он пошёл в атаку, ударив снизу по прямой в левый бок. Противник подставил щит и одновременно нанёс встречный удар в левый бок принца. Феофиклат отступил, но, разворачивая корпус, тут же атаковал правый бок соперника. Рыцарь парировал клинком, и принц, не сбавляя натиска, толкнул его щитом и, повернувшись по кругу, нанёс новый удар по левому боку. На этот раз он достиг цели – рыцарь крякнул и признал поражение.

Тем временем победу одержали также рыцарь Скейлзов, князь Овэн, рыцарь Эстли и один из бойцов Вольных Полей. Следующий раунд свёл: рыцаря Скейлзов с рыцарем Эстли, а князя Овэна – с бойцом Полей.

Овэн без труда победил. А бой между Скейлзом и Эстли оказался напряжённым. Оба были в полных доспехах, их движения были сдержанны, но полны уверенности – они явно были ветеранами сражений. Скейлз нанёс пробный удар, который Эстли встретил жёстко, а затем ответил мощным рубящим ударом сверху. Скейлз принял его щитом, но не на прямую, а по касательной, отчего Эстли немного завалился. Скейлз не стал добивать – отошёл, давая сопернику восстановиться. Они снова разошлись на дистанцию.

Второй обмен ударами был решающим. Скейлз атаковал с полной силой, Эстли вновь отбил и нанёс ответный удар сверху. Скейлз подставил щит, будто пуская удар мимо, но в последний момент резко довернул его, сбивая равновесие противника. Эстли оступился и упал. Скейлз мгновенно оказался над ним, направив меч к его горлу. Эстли поднял руки, признавая поражение.

Но внезапно Скейлз пошатнулся и рухнул на землю. Слуги и лекарь бросились к нему. После осмотра стало ясно – он не может продолжать турнир. Лорд Скейлз, наблюдавший за боем с ухмылкой, кивнул рыцарю, встретившись с ним взглядом.

Финальный бой сошёлся между принцем Феофиклатом и князем Овэном. Они уже встречались в юности на тренировках, и хотя князь был старше на семь лет, принц не уступал ему в мастерстве.

– Прекрасный день, князь Овэн, – сказал принц. – Вы правы, ваше превосходительство, – ответил тот. – Как в старые добрые времена, да, князь? – Да, ваше величество, но с одной поправкой, – усмехнулся Овэн. – Какой? – Сегодня я не стану поддаваться… и сегодня я вас побью! – рассмеялся он. – Тогда начнём! – ответил принц и нанёс первый удар.

Князь легко парировал первый выпад, но отвечать не спешил. Принц продолжил: два удара – слева по диагонали, затем замах справа. Овэн вновь без труда отбил атаки: первый мечом, второй щитом. Он сохранял хладнокровие, будто намеренно сдерживал себя, позволяя принцу раскрыться и показать мастерство. Со стороны казалось, что он поддаётся, из уважения к королевскому титулу.

Но Феофиклат вошёл в раж. Он обрушил град ударов с разных сторон и на всех уровнях. Овэн, опытный и внимательный, читал каждое движение. Он парировал удары с лёгкостью – то мечом, то щитом, а иногда – просто отступая полшага. Он был одарённым бойцом и знал, что мог бы завершить бой в любой момент. Но это был принц, и потому он должен был одержать победу не грубой силой, а мастерством – чтобы ни у кого не осталось сомнений в его превосходстве и уважении к престолу.

В какой-то момент принц провёл серию ударов: два справа – князь принял их на щит, затем толчок щитом и удар слева – Овэн просто отступил. Последним был прямой выпад в грудь, на который князь выставил щит. Но за секунду до удара принц крутанул кисть, меняя дугу, и клинок пошёл сверху вниз. Овэн успел распознать обман, но было уже поздно. На инстинкте он резко присел и перекатился вперёд через плечо, встав позади принца. Феофиклат, ожидая удара в щит, ликовал – но меч прошёл в пустоту. Принц замер. А за его спиной князь уже стоял с мечом, аккуратно положив его на плечо наследника.

На арене воцарилась тишина. Князь убрал меч, поклонился и сделал риверанс. Король поднялся со своего места:

– Это было восхитительно. Князь Овэн, поздравляю вас с победой. Надеюсь, на поле боя вы так же сможете отстаивать честь нашей короны.

– Благодарю за такую честь, ваше величество. Служить вам – честь для меня, – ответил Овэн.

Тут же началась подготовка к состязаниям лучников. Слуги выносили мишени, устанавливали их на расстоянии в сто шагов. Пока шли приготовления, к князю Квинси и Исидору подошёл князь Вейн.

– Мой дорогой друг, – обратился он к Квинси, – позволь мне забрать твоего сына?

– Что случилось? – нахмурился Квинси.

– Доверься мне. Что бы ни произошло – играй свою роль. За жизнь твоего сына я отвечаю головой, – тихо произнёс Вейн.

Квинси кивнул. Исидор встал и молча пошёл за князем. Он был озадачен: состязания лучников были его любимыми, и он прекрасно в них разбирался. Но раз отец разрешил – оставалось подчиниться.

– Где твой лук и стрелы? – спросил Вейн на ходу.

– В моей комнате, – ответил Исидор.

– Беги за ними. И запомни – не снимай этот платок, что бы ни случилось, – сказал Вейн, повязав ему на голову тёмно-синий платок так, чтобы он скрывал его лицо и волосы. – Ты должен остаться неузнанным.

– Да, ваше сиятельство, – откликнулся Исидор и бросился обратно.

Он мчался сквозь толпу, сливаясь с людским потоком. Стража и прохожие оборачивались. На второй этаж он буквально взлетел, распахнул сундук, перебросал вещи, нашёл лук и стрелы – они лежали рядом – и со всей прытью побежал обратно.

Тем временем князь Вейн вернулся к ристалищу. Слуги уже почти закончили установку мишеней, участники готовились к состязанию. Вейн вышел в центр и, подняв руку, обратился к королю:

– Ваше величество, могу ли я обратиться?

– Говори, князь Вейн, – ответил король, глядя на него из-под густых бровей.

– Прошу позволить мне выставить воина.

– Это ваше право. Каждый князь может выставить до трёх бойцов.

– Да, ваше величество, я знаю правила турнира. Но этот воин – не обычный. Это ребёнок, – с паузой сказал Вейн.

– Ребёнок? – переспросил король, прищурившись.

– Да, я нашёл его в одном из своих селений во время охоты, – пояснил князь.

– Что ж, раз ты настолько в нём уверен, что готов поставить его против опытных воинов, я не возражаю. Думаю, и наши знатные гости тоже не будут против, – произнёс король, осушая кубок с вином.

– Да будут долгими годы вашего правления, мой король, – склонился в поклоне Вейн.

В это время Исидор вернулся с луком и стрелами. Князь Вейн встретил его у ристалища и шепнул:

– Помни: не снимай мой платок ни при каких обстоятельствах. И если спросят твоё имя – молчи. Понял?

– Да, – кивнул Исидор.

Князь указал ему на место в ряду участников. Исидор огляделся. Вокруг были взрослые воины и охотники: кто-то натягивал тетиву, кто-то проверял упругость лука. Один лучник особенно привлёк его внимание – это был тот самый всадник, который обогнал их у въезда в город. Невысокий, гибкий, с короткими волосами, без кольчуги – он держал в руках необычный, мощный лук и ласково поглаживал оперение стрел.

Когда все были готовы, король дал сигнал к началу. Полсотни стрел взмыли в небо. Через мгновение они вонзились в мишени. Слуги тут же бросились проверять попадания. Только около двадцати стрел попали в центр, и лишь одна мишень имела сразу две стрелы в яблочко – это был выстрел всадника с Вольных Полей.

Во втором раунде мишени отнесли на сто пятьдесят шагов. Только три участника попали в центр: один – рыцарь от Квинси, второй – Исидор, и третий снова был всадник полей, чьи две стрелы вновь легли почти идеально. Было очевидно, что он играется.

На третьем раунде мишени отнесли на двести шагов. Для Исидора это был предел точности. Стрела покинула тетиву, и спустя секунды мишени вновь были принесены назад. Одна стрела Исидора была в центре. У рыцаря полей – опять две. Рыцарь от Квинси – промахнулся.

Всадник с Вольных Полей повернулся к королю:

– Ваше величество, меня зовут Расул, сын Талиба. Этот малец – достойный лучник. Когда-нибудь он станет великим воином. Но сегодня он не превзойдёт меня. И чтобы доказать это, прошу позволить мне выстрелить с трёхсот шагов… верхом на лошади.

Король с сомнением посмотрел на него.

– Если ты настолько хорош, как говоришь, – усмехнулся Геронтий, – я щедро тебя одарю. За каждый шаг – один золотой. Но если промахнёшься, то за каждый шаг отработаешь по дню службы при королевском дворе. Ты согласен, Расул, сын Талиба?

– Я принимаю ваши условия, ваше величество, – кивнул лучник.

Слуги побежали уносить мишень. В это время к Расулу подвели лошадь – трёхлетнего пегого жеребца на тонких ногах. Лучник достал из-за пазухи старое яблоко, угостил коня и тихо что-то ему прошептал. Затем он одним движением взлетел в седло, даже не касаясь стремян.

Расул посмотрел в сторону уносимой мишени, затем – на толпу. Он послал вперёд коня, разогнал его галопом в противоположную от цели сторону, пронёсся шагов на сто, резко осадил коня, повернулся в седле и выпустил сразу три стрелы.

Семь ударов сердца спустя, три стрелы с шорохом вонзились в мишень, легли вплотную одна к другой – не шире мужской ладони. Толпа ахнула. Расул хмыкнул с удовлетворением и направил коня обратно к трибуне. Соскочив с седла, он встал на одно колено и поклонился королю.

– Что ж, ты действительно хороший стрелок, – произнёс Геронтий. – Я бы нанял тебя, да только нынче время мирное. Но слово короля – твердое. Ты получишь награду.

– Благодарю вас, государь. Но триста золотых – это и так щедро. Позвольте вместо этого взять трёх добрых коней – мне этого будет достаточно.

– Щедрость достойна щедрости, – кивнул король. – Возьми себе трёх коней из моих стойл, и будем в расчёте.

– С благодарностью приму вашу милость.

Пока внимание всех было приковано к Расулу, князь Вейн незаметно отвёл Исидора к его отцу и снял с него платок.

– Отец, – прошептал Исидор, – ты не мог бы нанять этого воина?

– Зачем он нам, сын? Он чужой, не нашей веры. И лук у него странный.

– Но он умелый стрелок. Он может научить меня быть лучше, – с мольбой сказал Исидор.

Квинси хотел возразить, но в разговор вступил князь Вейн:

– Мы оба знаем, друг мой, что над королевством сгущаются тучи. Такой человек рядом – не просто тренер, это оружие. И если он обучит твоего сына – он станет не только умным, но и смертоносным.

Квинси кивнул:

– В твоих словах есть истина. Хорошо, я поговорю с ним.

– Позволь мне, – остановил его Вейн. – А ты пока прогуляйся с сыном по базару.

За ареной раскинулся стихийный рынок: глиняная утварь, бронзовые и серебряные кубки, ложки, тарелки, ткани всех мастей – от простого льна до шелка заморских стран. Продавцы зазывали каждого, склоняясь в угодливых поклонах. Чуть дальше лежали меха – волчьи, медвежьи, лисьи, и шкуры редких зверей. После мехов и шкур шли ряды оружейников. Здесь было на что посмотреть: копья полутораметровой длины с обшивкой кожей в месте хвата и тонкими наконечниками, способными пробить прочную кольчугу; двухметровые копья с широкими наконечниками, оставлявшие за собой глубокие кровоточащие раны. Были и более простые – охотничьи, но качественно сделанные.

Мечи отличались разнообразием: от обычных до массивных двуручных, а также короткие и полукруглые клинки – с особой заточкой, острые как бритва. Двуручники достигали длины полутора метров и требовали силы и умения. Луки в основном были охотничьи, универсального типа – все одинакового размера. Но стрелы стоили внимания: были широкие для охоты на крупную дичь, с зазубринами и бороздками – чтобы вызвать кровотечение и ослабить жертву, и острые, гранёные – способные пробить доспех с пятидесяти шагов. Говорили, что лучшие лучники могли бить ими на четыреста шагов.

Броня и щиты лежали отдельно. Доспехи были в основном из листового металла, иногда соединённые клёпками, с разнообразными поножами и кирасами. Самыми ценными считались кольчуги двойного плетения – тяжёлые, но практически непробиваемые. Были кольчуги короткие, средние и длинные – до колен. Щиты тоже разнились: от простых деревянных до обтянутых кожей с металлической окантовкой. В конце ряда продавались ножи – от кухонных до метательных, с кольцами на рукояти.

Отдельно стоял скотный рынок. Там продавали овец, коров, и, конечно, коней. Были пахотные, обученные боевые – готовые кусать противника и всадника – и лёгкие скакуны, на тонких ногах, быстрые и выносливые.

Исидор с отцом остановились у загона с лошадьми, рассматривая сильных жеребцов, когда к ним подошёл князь Вейн в сопровождении пятерых всадников из Вольных Полей.

– Филарет, – начал он, – позволь представить тебе Расула, сына Талиба. Он – предводитель отряда. Рядом с ним – Али, сын Абдула, и три брата: Хасан, Хусан и Азиз. Они сражаются вместе, как один организм. Я дал им семь дней отдыха, после чего они прибудут в твой замок, чтобы принести клятву верности.

– Но зачем они мне? Что я буду с ними делать? – удивлённо спросил Квинси.

– Для таких людей всегда найдётся дело. А за двадцать золотых в год, с жильём и пищей, это почти даром, – прошептал Вейн. – К тому же… – он кивнул на Исидора, – посмотри, с каким восхищением твой сын смотрит на них.

Квинси обернулся. Исидор действительно не отрывал взгляда от всадников, раскрыв рот от восхищения.

– Ну хорошо, – кивнул Квинси. – Через неделю жду их у себя.

Глава 7 Клятва

Спустя неделю к замку Квинси подъехали пятеро всадников – Расул и его отряд прибыли точно в срок. Князь Квинси спустился во двор, рядом с ним стоял Исидор. Всадники спешились, и Расул шагнул вперёд.

– Ваше превосходительство, мы прибыли, как и обещали.

– Для начала вы принесёте мне клятву верности, – сказал Квинси.

– Клятву я принесу один, – ответил Расул. – Видите ли, эти люди уже поклялись мне как своему командиру. Если они дадут клятву и вам, и вашему лорду, и королю, то чья клятва станет главной? Мы не хотим, чтобы наша верность обесценилась. Один командир, одна клятва – таков наш путь.

– Ты дерзок, рыцарь полей… Но я приму твои условия. В мирное время ты будешь обучать моего сына. – Квинси понизил голос: – Но если с ним что-то случится – ты и твои люди ответите головами.

– Я, Расул, сын Талиба, клянусь честью своей и честью отца: служить тебе с достоинством, защищать тебя, твою семью и честь твоего дома. Мои стрелы будут разить твоих врагов. Отныне ты – мой господин, пока не изгонишь меня или пока смерть не освободит меня от этой клятвы.

Он протянул князю свой лук. Квинси взял его, поднял над головой и произнёс:

– Я принимаю твою клятву. Клянусь, что в моём доме всегда найдётся для тебя кров, место за моим столом и защита, если ты будешь ранен. До тех пор, пока ты не предашь меня или смерть не прервёт эту связь.

Он вернул лук Расулу. Тот встал на одно колено, прижал руку к сердцу и склонил голову. Его воины повторили его действия.

– Поднимись, Расул, сын Талиба. Отныне мой дом – твой дом. Моя еда – твоя еда.

Расул встал, повернулся и кивнул одному из своих людей. Тот подвёл под уздцы годовалую рыжую лошадь с тонкими ногами и густой гривой. Расул принял повод и повернулся к Квинси:

– Мой господин, это мой первый подарок вашему сыну. У лошади пока нет имени. Молодой господин может выбрать сам, а я научу его ухаживать за ней и обращаться как с другом.

– Спасибо за столь щедрый дар. Но у нас есть конюхи, которые ухаживают за лошадьми, – ответил Квинси.

– Позвольте мне преподать ему первый урок, – попросил Расул.

– Хорошо. Я посмотрю.

Расул подошёл к Исидору:

– Запомни, юный господин: боевая лошадь – твой друг, товарищ и слуга. В бою она – продолжение твоего тела. Если полюбишь её как друга – она спасёт тебя там, где не справятся люди. Подумай и выбери ей имя.

Исидор задумался. Все молчали, ожидая его ответа. «Друг… В прошлой жизни это было 'Дос'…» – прокрутил он в мыслях.

– Я назову её Дос, – произнёс он.

– Хорошо, – кивнул Расул. – Теперь подойди, дай ей это яблоко, погладь по гриве, загляни в глаза и скажи: "Дос, отныне ты моя. Я твой господин, твоя защита и опора". И помни: ухаживать, кормить и обучать её ты будешь сам. А мы тебе поможем.

Исидор взял сморщенное яблоко, подошёл к лошади. Она аккуратно взяла фрукт губами и стала жевать. Исидор погладил её по гриве, заглянул в глаза и произнёс слова, которым научил его Расул. Лошадь мягко кивнула и осторожно коснулась его лба.

– Вот и первая связь установлена, – тихо сказал Расул.

Исидор сразу почувствовал связь между ними. Он повернулся и повёл лошадь в конюшню. Отряд всадников последовал за ним, ведя своих скакунов.

В конюшне воины объяснили Исидору, что боевых лошадей соломой не кормят – только овсом. Исидор привязал Дос к стойлу, взял мешок с овсом и аккуратно насыпал его в ясли. Затем один из всадников протянул ему гребень для гривы. Он аккуратно расчесал густую шерсть, следуя указаниям. Купание отложили до похода к речке.

Как только все лошади были размещены, воины направились в замок.

С этого дня началось обучение Исидора. С рассвета до заката он практиковался в стрельбе из лука, работе с копьём – в строю и верхом, учился управлять кобылой, ухаживать за ней. Оттачивал владение мечом и щитом. А по вечерам садился за книги – изучал географию королевства, историю войн, стратегии, дипломатию.

Навыки стрельбы у Исидора уже были, так что основу ему не объясняли. Единственное, что изменил Расул – выдал новый лук. Тот был сделан вручную, с изогнутыми рогами. Чтобы натянуть на него тетиву, требовались все силы, но стрела из него летела на триста шагов. Правда, прицельная стрельба на такие дистанции была трудна: мишень сливалась с фоном.

А вот с копьём, в пешем строю и верховой ездой всё было вновинку – этих умений у Исидора не было совсем, и обучение пришлось начинать с самых основ.

Для тренировки посадки на коня соорудили специальную установку: седло крепили на подвешенное бревно, закреплённое на деревянной раме посреди двора. Сначала его привязывали так, чтобы оно раскачивалось как маятник. Исидор садился, брал поводья, и один из воинов начинал раскачивать конструкцию. Сначала это казалось забавой. Но чем сильнее качалось бревно, тем больше усилий требовалось, чтобы не упасть.

Через месяц убрали поводья, оставив только седло. А ещё через два – убрали и седло. Но к тому времени Исидор уже мог удерживаться, крепко сжимая бревно ногами.

В один из дней, когда его обучал Азиз, тот, задумавшись, сильнее обычного раскачал бревно. Исидор почувствовал, как оно уходит из-под ног. Он инстинктивно прижался, вцепился в деревянную конструкцию и закричал:

– Стооой!

Азиз тут же схватился за верёвку. Весь двор обернулся. Исидор цеплялся за бревно изо всех сил, побледнел. Азиз подошёл, мягко обнял его и стал снимать:

– Спокойно… расслабь пальцы. Я тебя держу. Всё хорошо. – говорил он, аккуратно опуская мальчика на землю.

Ноги у Исидора дрожали от перенапряжения – это был первый настоящий страх в его новой жизни. К ним подошёл Расул:

– Что случилось, друг мой? – спросил он у Азиза.

– Как говорил мой дед, мужчина впервые встретился со страхом. Этот страх сделает из него либо раба, либо воина – зависит от того, как он справится, – ответил Азиз.

– Я тебя услышал. – Кивнул Расул и обратился к Исидору: – А ты что скажешь, молодой господин?

– Я… в какой-то момент… думал, что падаю… – сбивчиво выговорил Исидор.

– Не переживай, молодой господин, – сказал Расул. – До тех пор, пока ты не станешь воином, я не дам тебе умереть. Но ссадин и ушибов будет много – это обещаю.

Исидор понимал это и сам. Ему было стыдно за страх – он воин, и не должен больше бояться.

Если верховой езде с копьём его обучал Али, а стрельбе – Расул, то в пешем бою наставниками стали братья: Хасан, Хусан и Азиз. Они показали ему, как держать щит так, чтобы не терять обзор, как ставить ноги для устойчивости, как использовать меч не только для атаки, но и для прикрытия правого фланга. Объясняли, почему не стоит размахивать щитом, и как читать движения соперника.

Через месяц Исидор значительно продвинулся: он уже не поддавался на простые уловки, уверенно держался в бою, одерживал верх над сверстниками и молодыми воинами.

Дальше шло обучение в строю – редкость для королевства, где предпочитали одиночные схватки. Братья показали, как бойцы могут становиться единым щитовым рядом: щиты перекрывали друг друга, образуя непроницаемую стену. В таком построении Исидора ставили с краю – справа. Стена шаг за шагом двигалась вперёд. Даже лучникам было трудно пробить её, а при наличии копий – и кавалерия рассыпалась под её натиском.

С каждым днём Исидор становился сильнее. Он учился биться плечом к плечу, доверять товарищам, прикрывать их и знать, что его прикроют.

И когда через три месяца он чуть не упал с бревна, Князь Квинси пришёл на обучающее поле и подозвал к себе Расула.

– Приветствую тебя, Расул.

– Пусть солнце вечно озаряет твои владения, мой господин, – ответил Расул.

– Как проходят тренировки моего сына?

– Он очень способный ученик. Боги даровали ему талант воина. Он трудолюбив и упорен.

– Я слышал, что он недавно чуть не упал с вашего бревна, – сурово произнёс Квинси.

– Вы правы, мой господин. Но всё это только закаляет воина, – с достоинством ответил Расул.

– Я хочу посмотреть, чему научился мой сын.

– Как вам будет угодно, мой господин, – с поклоном ответил Расул. – Как вы хотите его проверить?

– То, что он хороший лучник, я знаю. Я хочу посмотреть, как он управляет конём и как он сражается пешим.

– Хорошо, мой господин. Тогда прикажите своим воинам облачиться в доспехи. Он будет сражаться в строю с Хасаном, Хусаном и Азизом. Они вчетвером против десятерых ваших воинов. Оружие выбираете вы. Бой тренировочный – до двух касаний. Оружие обмотаем тряпками, чтобы избежать увечий, и обваляем в саже, чтобы было видно, кто кого зацепил.

– Хорошо. Пусть твои воины готовятся, – ответил князь.

– Пока они готовятся, мы посмотрим, как молодой господин управляет своей лошадью.

Расул позвал Исидора и велел ему вывести свою лошадь. Исидор пошёл в конюшню, вывел Дос и подвёл её к отцу. Слуги подбежали, чтобы помочь ему сесть в седло, но Расул остановил их движением руки.

– Исидор, ты уже сам можешь подняться в седло. Покажи нам.

Исидор потянул уздечку вниз и сказал:

– Дос, мы должны показать моему отцу, что мы умеем. Ты мне поможешь?

Лошадь кивнула мордой.

– Дос, вверх! – громко скомандовал Исидор.

Лошадь резко вскинула морду. Исидор, не отпуская уздечки, взлетел в воздух, потянул повод на себя и, развернувшись в воздухе, оказался в седле. Это было похоже на выступление акробата. Сразу же лошадь сорвалась в галоп. Пробежав около двухсот метров, Исидор отпустил поводья и вернулся рысью назад.

Тем временем Расул воткнул в землю копьё и велел слугам отнести мешок с соломой на пятьдесят шагов. Исидор увидел это, направил лошадь к копью, на скаку выдернул его, крутанул и метнул в мешок. Копьё пронзило цель и застряло в ней. Исидор похлопал лошадь по шее и шагом подвёл её к отцу.

– А ты хорош. Стал сильнее и очень ловок, – похвалил его Квинси.

– Спасибо, отец. Я стараюсь, – ответил Исидор и направился к воинам.

Когда он подошёл, его поставили в непривычное место – в центр строя. Слева и справа от него встали Хасан и Хусан, а его обычное место на фланге занял Азиз.

– Молодой господин, сегодня будет особый бой. Нас меньше, но мы выиграем за счёт скорости. Они попытаются взять нас в кольцо. Когда оно почти сомкнётся – делаем рывок вперёд. Вы с нами на острие, ваша задача – зайти им в спину. А за нас не беспокойтесь, – объяснил Хасан.

– Хорошо, – кивнул Исидор.

Отряд встал в линию и поднял щиты. Воины Квинси были удивлены: они видели тренировки, но на деле такую тактику применяли впервые. Каждый понимал, что малую группу проще взять в кольцо. Когда Квинси дал команду, его воины медленно стали охватывать строй.

Отряд Исидора стоял неподвижно. Вот уже первые бойцы поравнялись с флангами. Никто не атаковал – все ждали сигнала для одновременного удара. Напряжение нарастало.

Исидор напрягся до предела. Он следил за двумя воинами перед собой, сжимал и разжимал рукоять меча. Это был его первый бой, хоть и тренировочный. Он знал: товарищи прикроют его, и сам он должен показать себя – отец наблюдает.

Наконец, кольцо замкнулось. В этот момент Хасан громко свистнул и рванул вперёд. Исидор, полагаясь на инстинкт, бросился следом. Он едва поспевал за взрослыми, но тренировки дали плоды – строй он не нарушил. Первый воин перед ним растерялся от внезапной атаки и тут же получил удар щитом. Удар был частью организованного натиска, и одинокий защитник не выдержал – его отбросило назад.

Перепрыгивая через него, Исидор опустил острие меча вниз и провёл по доспеху, оставив длинную чёрную отметину. Опустившись на землю, он резко развернулся и увидел, что строй вновь сомкнулся – уже без него.

Он побежал следом, смещаясь вправо, где другой воин отходил с поля. При первой атаке Азиз и Хусан отметили по одному противнику, а на обратной – Азиз зацепил того же дважды.

Когда отряд вновь ворвался в гущу, никто не заметил отсутствия Исидора – все были заняты атакой. Он подбежал к ближайшему воину и двумя ударами провёл по его спине. Тот, ошеломлённый, отступил назад и, обернувшись, покинул поле.

Тем временем Хасан достал одного противника справа, Азиз ударил того же по ноге, а Хусан, прикрыв Хасана от удара, в ответ дважды метко ударил. Исидор, воспользовавшись моментом, прошёлся мечом по двум уже помеченным воинам.

Теперь их осталось по четыре с каждой стороны. Исидор встал в строй, заняв своё место в «стене щитов». Воины Квинси стояли полукругом, переминаясь с ноги на ногу.

– Берём каждый по воину. Господин, бери молодого слева – ты справишься. Остальных мы заберём, – сказал Хасан. – Атакуем по сигналу.

Как и в первый раз, Хасан свистнул, и отряд рванул вперёд. Воины Квинси, зная трюк, отступили, но на этот раз атака не была фронтальной: отряд рассыпался, каждый направляясь к своей цели.

Исидору достался молодой противник – лет двадцати, с пушком над губой. Щит тот держал слишком высоко, перекрывая себе обзор, меч – наоборот, слишком низко.

Исидор собрал волю в кулак и бросился вперёд. Щитом он ударил в щит противника и нанёс удар в живот. Не сбавляя темпа, он обошёл соперника сзади. Тот, не видя врага, ударил наугад сверху вниз. Но Исидора там уже не было.

Он шагнул вперёд и чиркнул клинком по ноге воина. Это была его первая победа.

Обернувшись, он увидел, что все остальные противники повержены. Весь двор смотрел на него. Исидор неловко улыбнулся, опустил щит и меч. Князь жестом подозвал его.

– Оказывается, не зря говорят, что у тебя есть талант. Ты сможешь стать великим воином.

– Спасибо, отец, – поклонился Исидор.

– Мне понравилось, что я сегодня увидел. Продолжай в том же духе – и я буду спокоен за твоё будущее.

– Как прикажешь, отец.

Вечером, после тренировок, Исидор сидел с рыцарями полей.

– Хасан, скажи, – обратился он, – вы втроём так слаженно работаете в строю. А если сделать из наших бойцов щитовую стену не в три, а в тридцать щитов?

Воины усмехнулись.

– Видишь ли, молодой господин, – ответил Хасан, – мы трое – братья. Защищать друг друга у нас в крови. Мы понимаем друг друга без слов. А это редкость.

– Если воины будут уверены, что их соседи прикрывают их бока, они станут единым целым и смогут сражаться, не задумываясь о защите. А вы, братья, понимаете друг друга, потому что с детства бились рядом, – не уступал Исидор.

Он вспомнил сцены из своей прошлой жизни – как полицейские в полной амуниции, выстроившись в плотный строй, шаг за шагом теснили демонстрантов. Они двигались единым фронтом, щиты образовывали сплошную стену, каждый прикрывал соседа, и ни один не ломал порядок. Это было не просто силой, а слаженностью, дисциплиной и доверием – и потому толпа отступала. Такая организация рождала в людях чувство уверенности: никто не один, у каждого за спиной – плечо товарища.

– Ха, ещё не было такого, молодой господин, чтобы воин думал о защите другого воина. Каждый защищает только себя, – усмехнулся Хасан.

– Возможно, такого и не было, но таким должно стать. Если мы хотим защитить наше княжество, нужно менять стиль сражения, – сказал Исидор, и сам удивился, насколько уверенно он это понял.

– Это будет непросто. На это уйдёт не один месяц, – вмешался Расул.

– Нам это и не нужно завтра. Нам нужно, чтобы это осталось навсегда. Чтобы каждый будущий воин знал: на поле боя он не один, – твёрдо произнёс Исидор. – Кстати, давно хотел тебя спросить, Расул. Почему ты постоянно гладишь оперение стрел? И ещё, я заметил, ты всегда берёшь именно ту стрелу, что нужна.

– Хорошее замечание, молодой господин, – улыбнулся Расул. Эта тема ему нравилась. Он вынул из колчана три стрелы и выложил на стол. – Смотри. Назначение каждой ты знаешь. С виду они одинаковые, но если присмотреться: вот эта с широким наконечником чуть длиннее остальных, а вот эта с гранёным – наоборот, короче и тоньше. Разницу видно только если положить их рядом. А глажу я оперение по привычке. Когда был молод, делал это, чтобы научиться отличать их на ощупь. Теперь определяю с лёгкостью – но привычка осталась.

– Это очень интересно… – задумчиво сказал Исидор, а потом повернулся к Хасану: – Что скажешь, Хасан? Сможем мы из простых солдат сделать рыцарей полей?

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Хасан. – Рыцарей полей? Из них? Никто из них и близко к полям не был! Это невозможно, молодой господин!

Остальные воины подхватили смех.

– Ну хорошо, – улыбнулся Исидор, – не рыцарей полей, а хотя бы десятую часть ваших умений – сможем вложить в них?

– Упрямый у нас господин, – с усмешкой сказал Хасан. – Ладно, завтра отберу десяток парней и поработаю с ними.

– Спасибо, Хасан. Только выбери тех, кто помоложе. Я стану с ними в строй, – поблагодарил Исидор, а потом добавил: – Кстати, меня зовут Исидор. Не зовите меня господином. Вас нанял мой отец – он для вас господин. А я рад, что вы меня учите. Я хочу, чтобы вы стали моими друзьями. Пусть я и ребёнок, но знаю: настоящий друг не бросит в беде – даже без клятвы.

– Твои слова достойны похвалы. Не каждый зрелый муж способен так сказать, – с уважением произнёс Расул.

На следующий день Хасан, как обещал, отобрал десяток молодых воинов и начал учить их действовать сообща. Исидор тоже встал с ними в строй.

Порядок был простой: щиты располагались справа налево, каждый левый накладывался на правый. Так, приоткрыв немного щиты, можно было мгновенно нанести удар мечом из-за укрытия.

Хасан показал, как действовать в строю: как прикрываться, как идти вперёд, как держать линию и как атаковать, не разрушая порядок. Он объяснил, что каждый должен чувствовать ритм соседей, слышать их дыхание, шаги, чувствовать вес их щитов. Но на деле всё разваливалось: не было синхронности, не было доверия. Молодые бойцы нервничали, сбивались, двигались с разной скоростью. Щиты дрожали, удары выпадали бессвязно, и строй рассыпался после первых шагов.

Каждый воин прижимал щит ближе к своей груди, между бойцами образовывались щели – в реальном бою туда легко бы прошли стрелы и копья. Хасан показывал, как щит должен перекрывать соседа. Для начала он отобрал у всех мечи, кроме Исидора, и приказал построить стену. Но и в этот раз всё вышло криво. Тогда он стал подходить к каждому лично и вручную накладывал щиты внахлёст. Когда выставил весь строй – получилась почти идеальная стена.

Исидор обрадовался, что дело пошло, но едва Хасан дал команду пробежать десять шагов, как трое запутались и рухнули, а один отстал шагов на пять. Хасан выругался и подошёл к Исидору:

– Посмотри на них, Исидор! Они не смогут стать в строй! У тебя дар – ты всё схватываешь, а они отбросы. Мы втроём можем таких двадцать положить и не вспотеем!

Молодняк стоял, опустив щиты и головы. Исидор взглянул на них – и увидел не слабость, а усталость и растерянность.

– Спокойно, – негромко сказал он. – Кажется, я понял, что нужно делать.

– Тогда делай. А я пойду в тень посижу, посмотрю, – бросил Хасан и отошёл.

Исидору словно озарило. «Строевая подготовка», – вспомнилось ему. Именно она превращала толпу в единое тело.

Он подошёл к воинам:

– Щиты уберите. Теперь встаньте плечом к плечу. Ровно. Плотно.

Когда воины выстроились, он продолжил:

– А теперь – десять шагов вперёд. Не бежим. Просто идём.

Шаги дались тяжело: кто-то отставал, кто-то вырывался вперёд, но никто не упал. Исидор разворачивал их и гнал назад. Так он повторял снова и снова до самого вечера. Эффекта было немного, но он знал: фундамент заложен.

Теперь день за днём Исидор не только сам тренировался, но и гонял свой отряд. За тупость их стали звать «баранами». Чтобы не звучало унизительно, Исидор дал им другое имя – «Отряд Элитных Баранов».

Через месяц они уже уверенно шагали плечом к плечу. Но стоило ускориться, и строй тут же рассыпался. Тогда Исидор переключился на манёвры: «налево», «направо», «разворот» – он носил их по двору с командой на каждом шаге. Ещё неделя – и повороты стали чище.

Ко второму месяцу они уже шагали и маневрировали уверенно. А вот на бег ушло больше времени – ко второй половине третьего месяца они начали бегать строем, хотя пока без щитов. Привыкнуть к синхронному ускорению оказалось сложнее, чем к равномерному шагу.

Когда вернули щиты – движения снова стали корявыми, но уже не такими беспомощными. Через месяц они уже двигались в полном строю и доспехах.

На этом этапе к ним вновь подключился Хасан. Он объяснял, как применять щиты на ходу, как держать строй в атаке. А Исидор вспомнил, как в прошлом мире бились римляне – и понял: пора пробовать воплотить это в реальность.

– Хасан, ты мой учитель и наставник, – начал Исидор. – Я видел, как вы сражаетесь в строю. Когда ты говорил, что из этого молодняка не получится сделать настоящих бойцов, ты частично был прав. Сейчас они могут двигаться вместе, выполнять манёвры. Но драться, как вы, они не смогут. Они не чувствуют друг друга. Но есть один приём, который позволит им стать вам равными.

– Если их сейчас выставить против вас троих, вы их снова побьёте, – добавил он.

– Это верно. Бьются они слабо, – самодовольно заметил Хасан.

– Тогда давай заключим пари, – предложил Исидор. – Через год они победят вас.

– Они? Нас? Эти безусые мальцы? Ты оскорбляешь меня, Исидор, – с усмешкой покачал головой Хасан.

– Принимаешь вызов? – уточнил Исидор.

– Легко, – кивнул Хасан и протянул руку. – Ставим моё месячное жалование.

– Принимаю, – ответил Исидор и хлопнул по руке наставника.

С этого дня тренировки приобрели новый смысл. Исидор стал обучать воинов тактике древнеримского строя. Их движения должны были стать механически точными: шаг – толчок щитом, удар вправо, прикрытие. Всё – по ритму, по сигналу, как части одного организма. Эта система давала шанс слабому против сильного: опытные бойцы терялись, сталкиваясь со стеной, за которой скрывались скоординированные действия.

Каждое утро начиналось с построения. Исидор шаг за шагом отрабатывал с ними ключевые приёмы. Шаг, толчок, удар, шаг, прикрытие – снова и снова, до изнеможения. Воины учились не просто двигаться вместе – они учились сражаться как единое целое.

Прошёл год. Во дворе собрались все обитатели замка. Для князя Квинси установили помост. Остальные стояли пешими. Все знали, что сегодня должен состояться бой. Хасан, Хусан и Азиз – в своей обычной боевой тройке. Против них – молодняк, которым целый год командовал Исидор.

Исидор встал в центр строя. Он обвёл глазами товарищей и сказал:

– Каждый из вас знает, что делать. Мы трудились целый год. Сейчас – наш день. Покажем этим заносчивым воинам, что и мы чего-то стоим.

– Исидор, я даю тебе право атаковать первым, – прокричал с ухмылкой Хасан.

Молодой отряд двинулся вперёд. Не бегом – уверенным шагом. Щиты чуть перекрывали друг друга, мечи прижаты к груди, едва выглядывая из-за укрытия. Они не нарушали строй, двигались как один. Трое ветеранов остались на месте, готовясь к рывку.

Когда расстояние сократилось до пяти шагов, Хасан свистнул и с места рванул вперёд. Хусан и Азиз – за ним. Произошла сшибка. Удар за ударом – отряд Хасана наваливался на молодняк. Хасан бил в щит Исидора, пытаясь прорвать строй. Хусан и Азиз били слева и справа. Но щиты держались. Мечи бойцов были спрятаны за стеной. Они не атаковали – только защищались.

Казалось, что вот-вот строй даст трещину, но он стоял. Град ударов замедлялся. Тогда Исидор подал команду:

– Сейчас!

Одно движение – и строй шагнул вперёд. Щиты оттолкнули противников. В следующее мгновение они раскрылись, и мечи метнулись вперёд. На теле каждого из ветеранов появилось по две метки краски. А на доспехе Азиза – целых три.

Бой был окончен. Победа была за молодняком. И за Исидором.

– Вай, вай! – запричитал Хасан, театрально хватаясь за голову. – Как так, меня побили дети! Позор на мою голову… О, как мне дальше жить?!

– Тише, учитель, – подошёл к нему Исидор. – Тебя победили не дети. Тебя победила тактика.

– Тактика? – переспросил Хасан, нахмурившись. – Что это за зверь такой?

– Сейчас увидишь, – ответил Исидор и обернулся к отцу. – Отец, разреши провести ещё один бой. На этот раз против пятнадцати твоих лучших воинов.

Князь Квинси с интересом кивнул и отдал приказ подготовить бойцов. Через несколько минут на тренировочном поле выстроился отряд отборных солдат. Они стояли в линии, каждый по себе, без согласованного строя. Против них встал отряд Исидора, уже привычно сомкнувшийся в плотную щитовую стену.

– Атакуйте! – скомандовал Исидор.

Воины князя ринулись вперёд, надеясь быстро проломить строй юнцов. Но столкнулись с непробиваемой стеной. Щиты одного бойца прикрывали соседа, мечи оставались за укрытием, и никакой атаки не было – только защита.

Не дожидаясь повторения сценария, Исидор сразу подал сигнал к атаке. Слаженно, по отработанному движению, строй шагнул вперёд. Толчок щитами – удар мечами. Четверо солдат князя оказались помечены и выбиты из боя. Щиты снова сомкнулись.

Ещё шаг, толчок, удар – минус трое. Воины Квинси пытались прорваться, но каждый их выпад натыкался на плотный заслон. После двух-трёх таких волн остались лишь те, кто сумел увернуться. Бой был окончен. Из отряда Исидора лишь двое получили метки – и то по неопытности в самом финале, когда увлеклись атакой и раскрылись.

Князь встал с помоста, в его глазах читалось восхищение.

– Такой драки я ещё не видел. Это действительно новое направление в боевом искусстве. Если эта тактика приживётся, мы сможем сберечь немало жизней в грядущих войнах.

С этого дня строевую подготовку начали внедрять во всех ротах княжества Квинси. Воины учились не только владеть оружием, но и быть частью целого. Строй перестал быть просто словом – он стал основой силы.

Глава 8 Предвестие войны

Исидору уже было около десяти лет, когда король вновь пригласил всех на турнир королевства. За прошедшие два-три года Исидор, Расул и Хасан подготовили полноценный смешанный отряд из шестидесяти восьми человек. Теперь это была не просто линия бойцов – это был трёхрядный строй.

В первом ряду стояли пятнадцать солдат с щитами и мечами, за спиной у каждого – копьё. Второй ряд состоял из четырнадцати воинов с щитами и копьями, мечи оставались в ножнах. Третий ряд был резервным, организован по тому же принципу, что и второй. Остальные бойцы были лучниками – без щитов, но с короткими мечами на случай ближнего боя. Несмотря на это, они не терялись в рукопашной и действовали слаженно.

За эти два-три года отряд отточил координацию до мелочей. На тренировках, если условные противники приближались к строю слишком быстро и беспорядочно, они попадали под плотный залп лучников, теряя боеспособность ещё до контакта. Почти половина "нападавших" выбивалась до того, как доходила до ближнего боя. Те, кто всё же добирался, оказывались обезврежены менее чем за минуту благодаря организованному строю и точной работе щитов и копий. Однако в настоящем бою эта тактика пока не была испытана. В королевстве стояли мирные времена – король Геронтий был сильным и уважаемым правителем, чья мудрость и репутация удерживали внешние угрозы на расстоянии.

На турнир князь Квинси взял с собой Исидора, десяток лучших воинов, десяток лучников и, конечно же, Расула. Тот уже обучил нескольких инструкторов по стрельбе и теперь мог сопровождать поездку.

Колонна двигалась размеренно. Впереди ехали князь, Исидор и Расул, следом – охрана. Все шли спокойно, болтая о своём. Оружие было приторочено к седлам.

– Расул, а откуда ты родом? – спросил Исидор.

– Из-за пределов королевства, – начал Расул. – Там, за бесплодной пустыней, есть зелёные луга с сочной травой, озёра, холмы… и ни одного леса. Простор, ветер – он там свободен, нет преград. У нас нет королей, лордов и знати. У каждого племени есть свой староста. Его выбирают, а не наследуют. Но есть и минусы. Племена воюют. Один день – союзники, на следующий – враги. Все дерутся, как псы за кость.

В этот момент князь Квинси резко осадил лошадь и поднял руку.

– Что случилось, мой господин? – подъехал Расул.

– Смотри. Что ты видишь?

Расул осмотрелся: лес был тих, солнце светило, небо чистое. Но… что-то было не так.

– Всё спокойно, вроде бы… – начал он, прищурившись.

– В том-то и дело, что слишком спокойно, – сказал князь. – Нет ни птиц, ни зверей. Ни одного звука. А тишина в лесу – это всегда тревожный знак. Животные молчат, только если рядом хищник… или человек.

– Так это же мы и есть, – усмехнулся Расул.

– Во-первых, не перебивай. Во-вторых, мы едем по дороге, а не по лесу. В-третьих – будь настороже.

По команде Расула отряд привёл себя в боевую готовность: щиты – на плечо, луки – в руки. Воины начали расчехлять оружие, проверять тетиву, готовиться к отражению удара. Это заняло около десяти минут. Всё это время Исидор молча наблюдал – и понял: если бы враг напал сейчас, многие бы не успели даже поднять оружие.

Через некоторое время отряд двинулся дальше – настороженно, напряжённо. Шагов через сто пятьдесят дорогу преграждало бревно. К нему был привязан человек. Обнажённый, избитый, из груди торчала коса, на голове – чёрный капюшон.

Князь снова поднял руку, останавливая отряд. Окинул взглядом окрестности и отдал приказ:

– Тюдор, ко мне. Возьми четырёх человек. Уберите тело и расчистите путь.

Пятеро воинов двинулись к мёртвому. Остальные затаили дыхание. Исидор смотрел в лес, напряжённо вглядываясь в каждую тень. И вдруг его словно осенило: гробовая тишина, перекрытая дорога, человек с косой в груди и в чёрном капюшоне… всё это напоминало герб графства Эстли. Это не совпадение – это предупреждение. А значит, засада.

Он резко встал на стремена, обернулся к воинам и закричал:

– Шлемы одеть и щиты в руки! Быстро!

Голос прозвучал уверенно и чётко, воины сразу подчинились. Расул уже держал в одной руке лук, в другой – три стрелы. Не прошло и мгновения, как из леса раздался зловещий свист – по ним ударил шквал стрел. Щиты поднялись, прикрывая бойцов и князя. Исидор заслонил собой Расула: тот не носил щит, но продолжал отстреливаться.

Град стрел не прекращался. Ни один из бойцов Квинси не мог даже взглянуть в сторону врага, не то что выстрелить в ответ. В этот момент из леса вырвались три десятка врагов с щитами и мечами, и уже через несколько секунд между ними и князем оставалось всего пятнадцать шагов.

– В стро-о-ой! – выкрикнул Исидор что есть силы.

Отработка сыграла свою роль. Пять оставшихся пехотинцев мгновенно сомкнулись в строй, Исидор встал в центр. Позади – семеро лучников, готовые к стрельбе. Расул тем временем отводил князя в укрытие, не забывая вести огонь.

Противники налетели на строй. Исидор принял первый удар на щит. Ответить не успел – вражеский нападавший получил стрелу в шею и упал. Исидор использовал момент:

– Шаг – удар!

Щитовая стена шагнула вперёд, последовал слаженный удар вправо – как учили. Пять врагов повалились. Исидор оттолкнул противника, приоткрыл щит и метнул клинок в проём. Попал в печень. Короткое движение, меч вышел обратно – и щит вновь занял позицию.

С каждой секундой бой превращался в отработанное упражнение. Адреналин переполнял Исидора, кровь стучала в висках, глаза горели от азарта – это был его первый настоящий бой. Он улыбался от ощущения силы и контроля.

Когда перед ним больше не осталось врагов, он задержал дыхание, досчитал до двадцати ударов сердца, осмотрел лес. Тишина. Стрелы больше не летели. Он развернулся и стал оценивать последствия.

Большинство нападавших были убиты стрелами. До строя добрались всего десяток, и те были уничтожены за две минуты. Потери: пятеро пехотинцев, отправленных расчищать дорогу, и трое лучников, убитые в самом начале. Враги потеряли около сорока человек.

Оставшиеся бойцы собирали трофеи. Кто-то начал складывать оружие и доспехи. Расул подъехал и громко сказал:

– Всё, что нашли – к князю. Сложить рядом.

– Что значит "к князю"? – возразил один воин. – Это наша добыча. Мы сражались, мы брали клинком. По закону – она наша.

Другие воины закивали. Даже князь удивился – трофеи по праву принадлежали победителям.

– Дурьи ваши бошки, – сурово бросил Расул. – Оружие вам дал князь. Служите вы князю. Едите с его амбаров, спите под его крышей. Так скажите: если вся ваша жизнь – княжеская, то чья эта добыча? А?

– Тоже князя, – опустив голову, тихо ответил один из воинов.

– Вот то-то же, – кивнул Расул. – А зная нашего господина, он никого из вас не обидит и каждого наградит по заслугам. Так что не теряйте времени – соберите всё и отнесите к князю.

Воины без возражений принялись за дело. Кто-то сложил оружие, кто-то подбирал уцелевшие стрелы. Расул тем временем подъехал к князю Квинси:

– Мой господин, если позволите совет: вы вправе наградить каждого воина по заслугам, но первым я бы одарил вашего сына. Если бы он не дал вовремя команду, наши потери могли быть куда серьёзнее… если бы не стали фатальными.

– Ты прав, Расул, – серьёзно кивнул Квинси. – Я так и поступлю. Спасибо тебе и за совет, и за то, как ты обратился к воинам. Раньше у нас так не делали, но ты сказал всё так, как никто бы не сумел.

Князь окинул взглядом трофеи: обычные луки, мечи, щиты, немного монет. Ни гербов, ни эмблем. Всё выглядело слишком просто. Слишком… обезличенно. Как для обычной шайки. И всё же их было слишком много. Это не давало Квинси покоя. Но делиться сомнениями он не стал.

– Исидор, подойди! – окликнул он.

Мальчик вышел вперёд. Князь повернулся к остальным:

– Если бы не Исидор с его вовремя отданной командой, мы бы все лежали сейчас рядом с этими… – он кивнул на тела разбойников. – Поэтому право первого выбора я предоставляю ему. Вопросы есть?

– Исидор! Исидор! Исидор! – дружно закричали воины.

На щеках Исидора вспыхнул румянец. Он подошёл к трофеям. Щиты были обычными, мечи – грубой ковки, луки и стрелы ничем не выделялись. Несколько мешочков с серебром и золотом, амулеты, обереги… Ни украшений, ни драгоценностей. Взгляд его зацепился за набор метательных ножей с кольцами на рукоятках – около пятнадцати штук. Он взял один, покрутил в руке и повернулся к Расулу:

– Ты умеешь ими пользоваться?

– Нет, – покачал головой тот. – Я предпочитаю стрелы. Но у нас, дома, есть мастера, которые владеют ими виртуозно.

– Интересно, – задумчиво ответил Исидор. – Тогда я возьму вот это, если вы не возражаете, мой князь?

– Расул, раздели всё остальное по справедливости, – коротко приказал Квинси и тронул поводья.

…

Когда князь Квинси со своей свитой прибыл в королевский замок, он не стал отдыхать. Прежде чем занять покои, он запросил аудиенцию. Король принял его спустя полчаса.

– Князь Филарет из княжества Квинси! – громко возвестил низкорослый глашатай с зычным голосом.

Князь прошёл в приёмную. Всё было по-прежнему: королевские флаги, белый ковёр вёл к трону. Слева и справа от монарха стояли стражи. Филарет подошёл, встал на одно колено и склонил голову.

– Встань и говори, – произнёс король.

– Ваше величество, я прибыл с докладом о том, что случилось по дороге к вам, – начал князь.

– Что же такого случилось? – нахмурился король.

– На меня и мою свиту было совершено нападение, – чётко сказал Филарет.

– Нападение? – в голосе короля прозвучало искреннее удивление.

– Да, ваше величество.

– А где именно это случилось? – уточнил король, нахмурившись.

– На границе графства Кромвель, у стыка с землями князя Вейна, – ответил Квинси.

– Спиридона ко мне! – резко приказал король.

Паж стремительно выбежал из зала. Квинси хотел было что-то добавить:

– Мой ко…

Но король лишь поднял ладонь, давая понять – молчать.

Спустя десять минут в зал, тяжело ступая, вошёл граф Спиридон. Его объявил глашатай:

– Граф Спиридон!

Это был невысокий, тучный мужчина лет под шестьдесят. Лицо его было круглым, румяным, поросшее огненно-рыжей бородой. Маленькие поросячьи глаза, чуть прикрытые веки, вспыхивали раздражением даже в покое. Волосы на голове редели, но были аккуратно зачёсаны назад. Одет он был в дорогой, но плохо сидящий камзол, туго стянутый ремнями поверх живота. Он двигался с усилием, тяжело ступая, и каждый шаг сопровождался тихим сопением. Когда подошёл к трону, крупные капли пота уже скатывались по вискам и лбу. С усилием он опустился на одно колено и прохрипел:

– Здравия… вам… ваше… величество…

– Поднимись, – коротко бросил король.

Спиридон поднялся и, тяжело дыша, упёрся руками в колени.

– Филарет, продолжай, – кивнул король.

Князь подробно рассказал обо всём, что произошло в дороге. Когда он закончил, король обернулся к Спиридону:

– Что скажешь, граф? Это ведь твои земли.

– В моём графстве полный порядок, ваше величество, – начал оправдываться Спиридон. – Наши леса патрулируются, мои воины проводят облавы, где надо – наводим порядок…

– Порядок? – фыркнул король. – Смотрю я на твой живот – у тебя порядок разве что на столе! А в лесах твоих что?

– В лесах всё спокойно, – пробормотал Спиридон. – Никаких тревог…

– Вот именно. Облавы ты делаешь на дичь. А на разбойников глаза закрываешь? Может, отдать часть твоих сопредельных земель князю Филарету – раз он умеет справляться с угрозами?

Спиридон опустил глаза. В голосе его звучала покорность, но в груди клокотала ярость:

– Если такова будет воля ваша, ваше величество…

Он низко поклонился, скрывая выражение лица. Но внутри бушевало. Какой-то князёк – и вдруг его выставляют в таком свете перед королём? Его дыхание участилось, лицо налилось краской.

– Всё, иди, подумай. Отдохни. – махнул рукой король. – А ты, Филарет, молодец. Я присмотрюсь к твоим землям. Возможно, придётся их расширить.

– Благодарю вас, ваше величество, – склонился Квинси.

– Свободны. Аудиенция окончена.

Квинси поклонился и вышел. В коридоре его поджидал Спиридон.

– Постой, Филарет, – сжав зубы, прошипел граф. – Ты правда думаешь, что я отдам тебе хоть пядь своих земель? Это будет война. И ты сильно пожалеешь, что связался со мной.

– Спиридон, не угрожай мне. И особенно не позволяй себе сомневаться вслух в словах короля. Такие речи могут стоить тебе головы – даже у стен есть уши, – тихо, но твёрдо ответил Квинси.

Он направился прочь, а Спиридон остался стоять в тени коридора, глядя ему вслед с ненавистью.

Глава 9 Сломанное сердце.

Вечером, когда начался пир, король восседал на своём высоком троне. По правую руку от него – граф Велингтон Клеоник: высокий, широкоплечий, с ясным, внимательным взором. Его короткие волосы и борода, заплетённая в тугую косу, придавали образу строгость. Плащ алого цвета спадал с плеч, меч висел на бедре. Велингтон был не только боевым соратником короля в войне за объединение королевства, но и обладателем высшего ордена, а потому имел почётное место рядом с монархом.

Слева от короля восседал граф Сисилион – чуть выше среднего роста, мускулист, с чёрными как смоль волосами, собранными в хвост. Его лицо – гладко выбритое, с острыми скулами – выражало силу и скрытую угрозу. Угольные глаза испускали такую энергию, что выдержать его взгляд могли лишь немногие. Несмотря на возраст, он был полон сил.

Дальше располагались граф Спиридон и граф Скейлз. Первый – сидел потный, раздражённый, красный как варёный рак. Второй – граф Скейлз – был низкорослым, с тонкими чертами лица, жидкой бородкой и крючковатым носом. Его длинные, гибкие пальцы всё время перебирали кольца. Он был хитёр, злопамятен и чрезвычайно амбициозен.

После графов шли князья. Князь Сургут – поджарый, в дорожном плаще, с лицом, изрезанным морщинами от ветров. Его седые волосы были зачёсаны назад, а взгляд – цепкий и внимательный, как у человека, привыкшего к дороге и вести. Князь Мартин – плотный, чуть ниже среднего роста, всегда в шлеме, который, казалось, сросся с его головой. Он был опытным полководцем, носил трофейный меч и славился умением выстраивать оборону в самых безнадёжных условиях. Князь д’Обиньи – седой старик, весь в золоте, с изумрудом на навершии меча. Его спина уже сгибалась под тяжестью лет и украшений, но глаза были ясны и проницательны. Князь Ридели – высокий, мускулистый, с руками, покрытыми мозолями, густыми усами и бородой. Его суровый облик пугал простых людей, но среди близких он был известен как человек мягкого нрава и великой щедрости. Князь Вейн – среднего роста, подвижный и внимательный, в зелёно-серебристом плаще, держался с достоинством. Его супруга Фаина сидела за соседним столом. Князь Квинси – худощавый, с прямой осанкой, в тёмно-синем камзоле с вышитым гербом семьи. Его взгляд был спокойным и сосредоточенным, а голос – негромким, но уверенным. За соседним столом в подобном порядке сидели графини и княгини.

Столы ломились от яств, словно под ними стонали сами дубовые доски. В центре каждого стола лежали жареные кабаны с хрустящей золотистой корочкой, украшенные яблоками в пасти и пучками свежих трав. Рядом – оленина, запечённая с розмарином и чесноком, выделяющая такой аромат, что слуги едва удерживались от соблазна. Мясо овцы подавалось в глубоких глиняных чашах под густым, пряным соусом.

Трюфели, редкость даже для королевской кухни, были выложены на серебряных подносах рядом с диковинными овощами, часть которых привезли с южных окраин. Маринованные грибы и вяленые помидоры чередовались с тушёными баклажанами и запечёнными корнеплодами. Высокие вазы из тёмного стекла были полны фруктов: спелые груши, сочные персики, виноград и ломкие инжиры. Перед самим королём лежали заморские плоды, привезённые купцами с дальнего континента – одни напоминали сморщенные, подгнившие яблоки, другие были округлыми, с гладкой жёлто-зелёной кожурой.

Виночерпии неустанно наполняли кубки, подходя то к одним, то к другим. Вино разливалось из одних и тех же больших дубовых бочек, установленных за шторками сбоку зала: лёгкое янтарного оттенка – для утончённых вкусов, густое тёмное, почти чёрное – для тех, кто любил покрепче. Для простолюдинов и слуг лилось душистое пиво в простых медных кубках. Под столами рыскали и грызлись собаки, дерясь за каждый упавший кусок, а над ними разносились хмельные крики, хохот, звон бокалов – всё сливалось в неугомонный, пьяный праздник, казавшийся беззаботным и бесконечным.

Пир шёл весело: смех, тосты, перебранки. Пока вдруг в центр зала не вышел граф Спиридон. Он стал размахивать руками, пританцовывая. Все засмеялись – его пьяные выходки давно были предметом веселья. Но вдруг он резко схватился за горло, лицо его перекосилось. Он зашатался, и только граф Сисилион, тихо пробормотав ругательство, встал и быстрым шагом вышел из зала.

Спиридон упал. Его глаза налились кровью, из орбит полезли, пальцы судорожно царапали шею. Кровь выступила из-под ногтей, пена изо рта стекала по щеке. Тело билось в конвульсиях. Правая нога дёргалась, сапог слетел. Лицо на глазах темнело.

Он затих.

Женщины вскрикнули. Кто-то закрыл лицо, кто-то упал в обморок. Но дальше – началось необъяснимое: один за другим гости начали падать, задыхаться, стонать. Через пять минут весь пиршественный зал был мёртв.

Тишина повисла гробовая, как в траурном склепе.

Король Геронтий, его сын и наследник Пахомий, а также младший сын Феофиклат, граф Велингтон и его сын Кирик, дочь графа Олимпия, князь Сургут с женой Глафирой и сыном Еразмом, князь Мартин, его дочь Дора и супруга Инес, молодой князь Овэн, княгиня Бастин и её дочери Анжела и Ия, семья графа Кромвеля – все пали жертвами отравления. Погибли князь д’Обиньи и его сыновья Леандр и Виссарион, князь Ридели, его сыновья Евдоким и Филимон, супруга Зосима. От семьи Эстли в зале остались только тела: жена графа Метаксия и сыновья Ксавьер и Прокопий. Князь Вейн и его супруга Фаина также были среди погибших. Граф Скейлз стоял на коленях, кашляя пеной, с выпученными глазами и побелевшими пальцами, которые всё ещё сжимали горло. Его трясло, но он был жив. Его супругу и дочерей спасти не удалось. Среди мёртвых был и князь Квинси.

Исидор и другие выжившие дети замерли в страхе. Слуги бросились к графу Скейлзу, кто-то подбежал к детям и стал уводить их из зала.

Позже Исидор сидел в комнате, неподвижно уставившись в одну точку. Перед его глазами раз за разом всплывал образ отца: почерневшее, искажённое судорогой лицо, налитые кровью глаза, пена у рта, руки, застывшие в последнем, беспомощном движении. Внутри всё сжималось от боли. Слёзы катились сами собой, но вскоре уступали место ярости. Он понимал: горевать он ещё успеет. Сейчас – время действовать.

«Убиты все, кому больше двадцати… Значит, это не случайность. Это – чей-то расчёт. Захват власти? Вторжение? Почему живы только дети? Почему слуги? Почему умерла знать, а не все подряд? Где граф Эстли? Почему его не было?» – мысли бешено вращались в голове Исидора.

Он сжал кулаки. Решение зрело. Если это внешняя угроза – война неизбежна. Если внутренний заговор – будет борьба за трон. В обоих случаях – его дом, его люди в опасности. Он обязан их защитить. Он должен.

В этот момент в комнату ворвался Расул:

– Исидор, мы уходим. Срочно. – Он не стал объяснять – только бросил взгляд в сторону и дернул мальчика за руку.

Исидор всё понял. Без лишних слов он поднялся, на ходу вскинул плащ и последовал за Расулом. В коридорах царил хаос: слуги носились туда-сюда, кто-то звал на помощь, кто-то бежал к выходу. Возле лестницы собралась толпа. Из открытой двери рядом с ней доносился гул голосов.

Исидор по привычке огляделся – в комнате пытались привести в чувство графа Скейлза. Он замешкался, но Расул рванул его за локоть:

– Не зевай, княжечь. За мной!

Исидор бросился следом за Расулом. Тот грубо отталкивал слуг, прокладывая дорогу сквозь хаос. На первом этаже было немного просторнее, но суматоха не утихала. Пробежав через холл, они вырвались на площадь перед замком. Оттуда Расул направился прямиком к конюшням.

Внутри царил беспорядок: кони ржали, перебирая копытами, слуги метались, пытаясь успокоить животных и найти снаряжение. В этой суматохе выбирать лошадей времени не было. Расул схватил за узду первого осёдланного коня, другой рукой – Исидора за шиворот, и, громко свистнув, вывел их обратно во двор.

Следом из конюшни выскочил его собственный конь. Расул подсадил Исидора в седло, бросил ему поводья и сам вскочил на своего жеребца. Ударив обеих лошадей по крупу, он погнал их вперёд.

– Стой! Подожди! – кричал Исидор.

Но Расул не останавливался. Только спустя двадцать километров он перевёл коня с галопа на шаг. Исидор подъехал к нему и, сдерживая гнев, заговорил:

– Я тебе кричал! Почему ты не остановился?! Там осталась моя лошадь, моё оружие, наши люди… мой отец! Ты что творишь?!

– Тише, – спокойно ответил Расул. – Сейчас объясню всё. Давай по порядку. Во-первых, твоя лошадь. Мы подберём тебе новую.

– Ты сам говорил, что лошадь – это друг. А друзей не бросают! – резко возразил Исидор.

– Ты прав. Но сейчас важнее сохранить тебе жизнь. Если бы ты остался и погиб, кто бы тогда заботился о твоей лошади? – спросил Расул.

Исидор задумался и сдержанно кивнул:

– Да… тогда о ней заботиться было бы некому.

– Вот именно. Второе – оружие. Сделаем тебе новое. Думаю, тут ты спорить не станешь?

– Нет, – буркнул Исидор.

– Теперь о твоём отце и наших воинах. Все они отравлены. Как и все, кто был на пиру, – продолжил Расул.

– Тогда у меня вопрос: почему не пострадали дети? И как выжил ты? – спросил Исидор, нахмурившись.

– Я сам об этом думал. Скажи, что ты пил за столом?

– Мы пили сок. Кто яблочный, кто ягодный. А что?

– А я тоже пил сок. Мой бог запрещает пить вино и пиво. Видимо, именно они были отравлены. Значит, всё было задумано заранее. Но кем – и зачем? – задумался Расул.

– Я тоже размышлял. Но не могу понять. Скажи, могут ли ваши племена напасть на королевство? – спросил Исидор.

– Сейчас, после смерти короля? Вполне возможно, – кивнул Расул.

– Тогда смотри. Если нападут ваши, то начнут с земель графа Скейлза, Кромвеля или д’Обиньи. Мы узнаем об этом заранее. Но если угроза изнутри… тогда нам стоит подумать, кто это мог быть. Как считаешь?

– Не знаю. Почти все погибли. Выжил только граф Скейлз. И то едва-едва… – задумался Расул.

– Не только он, – тихо ответил Исидор.

– Что значит – не только? – удивился Расул.

– Ты видел тело графа Эстли?

– Нет.

– Вот и я не видел. Но видел, как, когда граф Кромвель начал задыхаться, граф Эстли спокойно встал и ушёл. Куда – я не знаю. Но он ушёл до того, как началась паника. Если это был он – Эстли, – то теперь он попытается захватить трон, – продолжил Исидор. – Противостоять ему сможет только граф Скейлз. Но Скейлз сейчас слаб. Он может призвать нас как вассалов – и мы будем обязаны пойти. А если он решит сам взять власть, не спрашивая, то просто попытается нас подчинить.

– Всё верно, Исидор, – задумчиво сказал Расул.

– Значит, нужно готовиться. Я обязан защитить наш народ. Если это Эстли, у нас есть время. Если Скейлз – времени почти нет. Но кое-что мы всё же можем сделать.

– Что именно? – спросил Расул.

– Первое – усилить гарнизоны на границе с графством Скейлза. Второе – объявить новый набор стрелков и пехотинцев. Как у нас обстоят дела с кавалерией?

– Али занимается этим, но хороших коней у нас мало, – вздохнул Расул.

– Это плохо. Без кавалерии воевать невозможно, – нахмурился Исидор.

– С кем воевать? – удивился Расул.

– Со всеми, Расул. Со всеми, кто придёт за нами. Так, не отвлекаемся. Третье – когда вернёмся домой, дай приказ собрать побольше еды и других припасов, если нам придётся обороняться.

Он помолчал, потом добавил:

– Теперь, когда отца нет, я – наследник. Князь. Конечно, под присмотром матери. А ты, Расул, станешь моим полководцем и правой рукой. Что скажешь?

– Я?.. Ну… попробовать можно, – улыбнулся Расул.

Через три дня они вернулись домой. Княгиня София стояла на ступенях, встречая их. Слуги, стоявшие рядом, были готовы исполнить любой её приказ. Исидор подъехал к матери и обнял её, но она мягко отстранилась.

– Почему вы вдвоём? Где остальные? – тихо спросила княгиня.

– Матушка, пойдём в замок. Я всё расскажу, – сказал Исидор и повёл её внутрь.

Они уединились в спальне. Там Исидор рассказал всё, что произошло. Княгиня слушала молча, слёзы струились по её щекам, плечи дрожали. Пальцы были крепко сцеплены, словно она пыталась удержать в себе бурю эмоций. Локти упирались в колени, и вся её поза выражала внутреннюю боль и напряжение. Когда он закончил, она прошептала:

– Я очень любила твоего отца. С самой первой встречи он покорил моё сердце. Мы долго ждали ребёнка, и когда появился ты – это было чудо. После твоих старших братьев, павших на войне, я думала, что не смогу пережить ещё одну утрату. Но ты выжил, вырос, стал почти мужчиной. Ты сильный, умный, люди тебя уважают. Ты можешь стать достойным князем. Но у меня есть просьба: не становись князем сразу. Подожди хотя бы месяц со дня смерти твоего отца.

– Конечно, матушка. Как скажешь. Я вообще не тороплюсь. Ты можешь править лучше любого, – ответил Исидор.

– Нет, сын. Народ должен видеть во главе мужчину. Только мужчина сможет защитить их в эти смутные времена, – сказала она.

– Хорошо, – тихо сказал Исидор. – Тогда я пойду готовиться.

– Иди, сын мой, – сказала княгиня и задумчиво посмотрела в окно.

Спустя три дня Исидор отправился инспектировать укрепления вокруг замка. Расул уже разослал гонцов во все поселения княжества с призывом о наборе новых воинов. В замке кипела работа: кузницы гремели круглые сутки, дозоры и охрана были удвоены, а со всех сторон тянулись обозы с провиантом, скотом и первыми добровольцами. Подготовка к грядущей войне шла полным ходом.

Исидор остался доволен увиденным. Укрепления были в хорошем состоянии, солдаты действовали слаженно. Возвращаясь в замок, он ехал рядом с Расулом. Они обсуждали планы обороны. День стоял ясный, кони шагали медленно. В небе пролетела ласточка, и Исидор проводил её взглядом. Внезапно он резко остановил коня.

На втором этаже замка, в окне спальни княгини Софии, стояла она сама. На ней было её лучшее платье – синее, кружевное, с неглубоким вырезом. На руках – золотые браслеты в виде змей, на голове – княжеская диадема. Она выглядела как символ утончённого достоинства… и одновременно обречённости. София стояла у самого края окна, готовая прыгнуть.

– Мама, стой! – закричал Исидор, ударяя пятками по бокам коня.

Он мчался к замку. Расул следовал за ним. Княгиня посмотрела на сына. В её глазах застыла глубокая печаль. На глаза навернулись слёзы, она прошептала:

– Прости…

София отпустила подоконник и, сделав шаг вперёд, полетела вниз. Высота была не слишком большой, но падала она головой вниз. Смерть наступила мгновенно.

Исидор подскочил к месту падения. Слуги уже бежали за ним. Княгиня лежала на спине: левая рука – под телом, правая – раскинута в сторону. Голова повернута под неестественным углом, глаза закрыты. Изо рта и носа стекали тонкие струйки крови. Диадема откатилась и лежала в метре от тела.

Исидор поднял её, аккуратно положил матери на грудь. По щекам текли слёзы. В душе – пустота. Будто что-то вырвали с корнем. Его взгляд стал стеклянным и холодным. Он медленно поднялся, глядя в точку, и прошептал:

– Они мне ответят…

Глава 10 Граф Скейлз

Солнце ярко светило в зените. Небо было безоблачным, птицы щебетали, жизнь в замке текла своим чередом: во дворе кололи дрова, носили воду, убирали двор. На втором этаже, в гостевых покоях с распахнутыми окнами, лежал граф Эстли. После отравления он был едва жив: губы пересохли, глаза глубоко впали, кожа сморщилась и обтянула кости – он напоминал высохшее тело. Только слабое, почти неразличимое дыхание говорило о том, что он ещё жив.

Его укрывали шкурой медведя, на лбу лежала льняная повязка, смоченная прохладной водой. Возле кровати стоял табурет, на нём – плошка с зелёным отваром. Его нужно было давать каждые три часа. Этим занималась юная служанка – девочка лет пятнадцати. Она сидела у окна, распустив длинные волосы до пояса и расчесывала их гребнем, чтобы потом заплести в косу.

Граф приоткрыл глаза – яркий свет ударил по зрачкам, и он тут же их зажмурил. Во рту пересохло. Он хотел что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова. Голова кружилась, казалось, вот-вот расколется от боли. Кости ломило, будто их выворачивало из суставов, в груди горело, подступала тошнота.

Внезапно его вырвало. Он застонал, пальцами-крюками вцепился в подстилку и с трудом перевернулся на бок. Из его рта вырвалась мутная, зелёная жидкость – остатки отвара. Затем он откинулся назад и тяжело задышал.

Служанка в испуге подбежала, быстро обтерла его лицо влажной тряпкой, сняла с него шкуру и поднесла кубок с разбавленным вином. Граф сделал несколько маленьких глотков – это принесло облегчение. Он выпил ещё немного и, не открывая глаз, погрузился в сон.

Прошло три дня. Граф Эстли уже мог сидеть и самостоятельно есть. Служанка всё так же находилась рядом, исполняя его поручения. У двери круглосуточно стояли двое из его личной гвардии. Ещё через неделю он, при помощи служанки, спустился в тронный зал. Подойдя к королевскому трону, он остановился. Некоторое время смотрел на него, затем поднялся по ступеням. Но садиться не стал – присел на ступеньку рядом.

– Сходи и приведи мне писаря, – тихо сказал он служанке.

– Да, милорд, – с поклоном ответила она и поспешила к выходу.

Когда писарь прибыл, граф по-прежнему сидел, опираясь на правую руку.

– Слушаю вас, мой милорд.

– Пиши, – приказал граф Скейлз. – Я, граф Скейлз, временно исполняю волю богов на земле вместо нашего любимого короля, подло отравленного, как и его сыновья и наследники. Посему я призываю всех старших мужчин и женщин всех знатных родов и племён явиться для обсуждения будущего королевства, назначения или пересмотра границ владений, а также избрания нового короля.

Он сделал паузу и продолжил:

– Те, кто не прибудет через семь лун, будут считаться мёртвыми, а их земли – разделены между оставшимися родами. Это нужно, чтобы избежать новых распрей и ослабления государства. Отправь это послание всем домам.

– Слушаюсь, мой господин, – ответил писарь и поклонившись удалился.

Граф Скейлз медленно поднялся. Его взгляд скользнул по трону, затем по залу. Здесь всё оставалось прежним: на стенах – флаги с перекрещенными мечами, на полу – белоснежный ковёр. И всё же он чувствовал – перемены уже наступили.

Из выживших в королевстве остались женщины и дети. Он, самый старший из мужчин, имел полное право претендовать на трон. На том злополучном пиру он потерял всю свою семью, но не имел права на скорбь. Впереди было слишком много угроз: внутренние распри, внешние враги, и на карту было поставлено само будущее королевства.

Он знал: выжить можно только, если действовать быстро и решительно. Потому он и принял это решение – собрать всех оставшихся и перезапустить власть. Пока ещё не стало слишком поздно.

Граф Скейлз стоял у окна и смотрел на город. Внизу, словно на ладони, раскинулись крыши домов. Мальчишки бегали по черепичным скатам, гоняя голубей и кошек, на улицах сновали люди. Стража обходила кварталы, как обычно, парами.

Граф наблюдал за ними и думал: простому люду всё равно – жив король или мёртв, кто унаследует трон, кому достанется земля. Им важно одно – что съесть и где переночевать. Мелкие, ничтожные людишки, как бы цинично это ни звучало.

Внезапно позади открылась дверь – вошла служанка с подносом. На нём: фрукты, мясо, хлеб и кувшин вина.

– Ваш завтрак, милорд, – прошептала она.

– Поставь на стол, – не оборачиваясь, произнёс он.

Служанка поставила поднос и уже собиралась уходить, но граф её остановил:

– Постой. Не уходи.

– Да, милорд. Что я могу ещё сделать? – спросила она, склонив голову.

– Присядь. Мне нужно с тобой поговорить.

Девушка послушно опустилась на край скамьи.

– Скажи, дитя, ты была на погребальном костре короля?

– Нет, милорд. Я была здесь, с вами. Мне было велено не покидать ваши покои.

– Хорошо. А знаешь ли ты, кого, кроме короля, положили на костёр?

– Всех, кто был на пиру. Все, кто отравились. Кроме детей, конечно… – ответила она спокойно.

– Откуда ты знаешь? Ты же там не была? – голос графа стал жёстче.

– Я смотрела в окно. Огонь был такой высокий, что поднимался выше окон. А потом разговаривала с подружкой – Илоной, она уводила детей с пира. Она была там и всё видела. – Девушка запнулась, затем продолжила: – Она сказала, что на костре не было тела графа Эстли…

– Что ты сказала? – резко обернулся граф Скейлз. – Ты уверена?

– Она говорила, что граф ей всегда нравился, и она хотела увидеть его в последний раз. Но так и не нашла его среди мёртвых. Может, просто пропустила, когда его положили?.. – пробормотала она испуганно.

– Приведи её ко мне. Немедленно.

Служанка вскочила и убежала. А граф отпил немного вина и задумался.

«Если Сисилион жив – моё восхождение под угрозой. Почему его не было среди мёртвых? Куда он делся? Его могли тайно увезти в родные земли. Или он выжил? Если выжил – он может предъявить права на трон. В открытой схватке я ему не ровня – он моложе, сильнее. Придётся действовать быстро. И умно. Как я умею.»

Дверь снова открылась. Служанка вернулась, ведя за собой свою подругу.

– Оставь нас, – приказал граф.

Та покорно удалилась.

– Присаживайся, дитя, – указал граф Скейлз на скамью. – Ты была на костре. Расскажи, что ты видела.

Илона села, потупив взгляд, и начала рассказывать…

– Когда после пира я отвела детей в их покои, мне сказали, что все на пиру отравились и завтра во дворе будет погребальный костёр. Мне очень нравился граф Эстли, ещё с детства, и я хотела посмотреть на него в последний раз. Поэтому на следующий день я быстро выполнила все свои дела и пошла во двор, чтобы его увидеть.

– А ты была там с самого начала или пришла позже? – спросил граф Скейлз.

– Я пришла даже раньше – помогала собирать костёр, – ответила Илона.

– Ты уверена, что графа Эстли не положили на костёр? – с нажимом переспросил граф.

– Да, милорд. Я бы заметила его. Дети его были, и графиню я видела. Но самого графа – нет, – уверенно сказала она.

– Хорошо, – задумчиво произнёс граф Скейлз. – Ты можешь быть свободна.

Когда она вышла, граф остался один. Он сжал подлокотник кресла до побелевших костяшек.

– Всё-таки он выжил, – прошептал он. – Значит, быть войне…

Глава 11 Граф Эстли

Граф Эстли после смертельного пира сидел в своём замке, построенном из чёрного камня. Башни замка были узкими и высокими, устремлёнными в небо. Внутри царил мрак: чёрные флаги с изображением смерти с косой развевались на стенах. Девиз рода Эстли – "Мы сеем смерть" – был вышит серебром на каждом знамени.

Коридоры замка извивались, как змеи в брачный период. Их хитрая архитектура сбивала с толку любого незнакомца, но обитателям замка она помогала быстро сокращать путь. Окна были узкими и высокими, удобными для обороны и практически бесполезными для штурма.

Граф Эстли сидел в приёмном зале на троне из чёрного дерева, обтянутом бархатом. Широко расставив ноги, он опирался локтями на колени, а голову держал на переплетённых пальцах рук. Он выглядел как человек, погружённый в тяжёлые раздумья. Слуги не смели его беспокоить. Он почти не ел, редко покидал тронный зал и не общался с окружающими. Граф находился в трауре. Он потерял не только обоих сыновей, оставшись без наследников, но и свою возлюбленную супругу, без которой жизнь утратила смысл.

Дверь скрипнула, и в проёме появилась испуганная голова глашатая.

– Кто пришёл? – мрачно спросил граф Эстли.

– Это я, ваш глашатай, ваше превосходительство, – прошептал тот.

– Ты ведь знаешь, что меня нельзя тревожить. Смерти ищешь?

– Простите, господин, но из столицы пришли вести.

– Из столицы? – удивился граф. – Вести? Какие?

– Позволите пригласить гонца, ваше превосходительство?

– Зови!

Глашатай, не вставая, пятился к двери, затем бросился вон. Спустя минуту в зал вошёл гонец – молодой человек лет двадцати пяти, дальний родственник графа Скейлза. Он уже предвкушал, как займёт место при дворе, когда его родственник возглавит королевство. Пройдя по узким коридорам и миновав несколько постов охраны, он остановился у дверей приёмного зала. Когда двери отворились, глашатай жестом велел войти.

Гонец легко ступил внутрь, уверенно прошёл вперёд и остановился в двадцати шагах от трона. Он сделал лишь лёгкий поклон – что было нарушением этикета: перед графом надлежало опуститься на колено.

– Что привело тебя, гонец? – без эмоций спросил граф.

– Приказ от графа Скейлза, – начал гонец и зачитал указ:

"Я, граф Скейлз, временно исполняю волю богов на земле вместо нашего любимого короля, подло отравленного, как и его сыновья и наследники. Посему я призываю всех старших мужчин и женщин всех знатных родов и племён явиться для обсуждения будущего королевства, пересмотра границ владений и избрания нового короля. Те, кто не прибудет через семь лун, будут считаться мёртвыми, а их земли разделены между остальными родами."

Пока гонец читал, лицо графа наливалось яростью. Вены на шее вздулись, взгляд пылал ненавистью. Мысленно он видел перед собой свою умирающую жену. В одно мгновение, охваченный безумием, он схватил копьё и метнул его прямо в гонца. Копьё пронзило грудь посланца и вышло из спины. Тот успел лишь открыть рот, из которого вырвался сгусток крови, и замер на коленях. Свиток выпал из его руки. Тело застыло, опершись черенком копья о пол.

Граф медленно подошёл, толкнул тело ногой – оно упало на бок.

– Глашатай! – рявкнул он.

– Да, мой повелитель! – пролепетал глашатай, упав на колени.

– Передай моим генералам: собираю военный совет.

– Слушаюсь, господин!

"Исполнитель воли богов… – думал граф. – Ты захотел стать королём. Гнилая душа. Думаешь, я прибегу к тебе на поклон? Нет. Я приду с армией. Моей армией. С лучшей конницей в королевстве."

Через три часа прибыли генералы. Первым – Андропий, высокий и стройный мужчина лет сорока. Его чёрный плащ, кустистые брови и ясные глаза внушали уважение. Он командовал правым крылом армии и обладал тонким чутьём.

Вторым пришёл Арсений – тридцатичетырёхлетний стратег с выверенным взглядом. Среднего роста, с широкими плечами, он носил косу, всегда был чисто выбрит, отличался железной дисциплиной и возглавлял левое крыло.

– Слышали про указ из столицы? – спросил граф Эстли.

– Да, ваше превосходительство, – ответили оба.

– Что думаете?

– Думаю, если вы поедете туда один – не вернётесь, – сказал Арсений. – Скейлз слаб, но коварен.

Андропий молчал. Сжал кулак, затем, помедлив, уверенно указал пальцем на столицу:

– Если ехать с сотней всадников – уже другой разговор. Можно отбиться. А если цель – захват, тогда нужно взять две сотни.

Граф подошёл к месту, где когда-то сидел князь Овэн.

– Если бы он был жив, с Квинси мы бы за три месяца взяли столицу. Но его нет. А без Квинси и его лучников – будет война в долгую. Вы оба правы. Ехать на переговоры – значит лезть в пасть дракону. Мы поедем. Но не говорить. Захватывать.

Он повернулся к генералам:

– Готовьте армию. Пусть гонец отправится в Квинси и передаст: граф Эстли двинулся на столицу. Тех, кто готов встать с нами плечом к плечу – примем как союзников. Кто промолчит или встанет против – будет сметён без пощады.

– Слушаемся, господин, – сказали они в один голос и поклонились.

Когда они ушли, граф подошёл к карте. Провёл по ней пальцем, задержался на изображении столицы. Его лицо стало жёстким. Он вытащил кинжал и со всей силы вонзил его в центр карты, точно в королевский дворец.

– Мы сеем смерть, – прошептал он с лукавой усмешкой.

Глава 12 Выбор без выбора

После смерти матери Исидор дважды в день проверял ход строительства оборонительных сооружений, а количество тренировок увеличил до трёх раз в день. Дозоры были удвоены, а разведчики отправлены во все уголки княжества. Им было велено немедленно сообщать Расулу, если они обнаружат группу численностью более десяти человек. Кроме того, Исидор распорядился направить соглядатаев не только по княжеству, но и по всему королевству.

Агентурной сети в полном смысле слова у Исидора не было – как, впрочем, и у кого-либо в королевстве. Однако его знания из прежней жизни подсказывали: такую сеть нужно развивать. Он отобрал двадцать сообразительных крестьян и объяснил им, что требуется. Сначала они ничего не поняли, но Исидор терпеливо объяснял им снова и снова, пока каждый не усвоил суть. Это были первые соглядатаи в истории королевства. Они не владели ни искусством маскировки, ни приёмами разведки, но стали обычными путниками, чья задача – собирать слухи и передавать информацию Исидору.

Почти ежедневно Исидор получал записки, в которых описывались мелкие происшествия: кто-то украл свинью, кто-то продал скисшее молоко, кто-то увёл овцу у соседа. Исидор пролистывал их с разочарованием – казалось, эти донесения никогда не принесут чего-то значимого.

В небольшой комнате, где посреди стоял простой деревянный стол, сидели Исидор, Расул, Али и Хасан. Голые каменные стены делали помещение суровым.

– Али, что у нас с укреплениями? – спросил Исидор.

– Всё строится быстро. Мы привлекли множество крестьян, работают с утра до ночи. А кто ленится – тем я шутя помогаю, – сказал Али и, усмехнувшись, изобразил удар копьём.