На исходе земных дорог

Глава 1

Говорят, когда-то был большой взрыв. Настолько сильный, что создал этот мир. Потом были взрывы поменьше.

И человек постарался не отстать от неведомых сил природы, поднатужился и тоже взорвал. Правда, повторить масштаб того первого не получилось. Даже не получилось уничтожить Землю-матушку. Но всё же смёл с её лица свою цивилизацию. И почти уничтожил человечество.

Земля-матушка оказалась более милостива, укрыла кое-кого в своих недрах. Кто успел в эти недра залезть.

Да и на поверхности остались немногие, кому повезло. Или не повезло.

И у некоторых из них была надежда…

Мощный толчок в центре груди вернул из небытия. Девушка открыла глаза, и тут же болезненно зажмурилась. Яркий свет – вот второе, что она ощутила после пробуждения. Осторожно посмотрела свозь ресницы. Свет вильнул в сторону.

«Фонарик…» – догадалась.

Скользнула взглядом, пытаясь понять, где она.

Серые стены пещеры, она лежит… В капсуле? В гробу? Обнажённая?

Резко села, прижав согнутые колени к груди. Голова закружилась.

– Добро пожаловать в жизнь, – чуть насмешливый мужской голос.

Девушка вгляделась в темноту. Не разобрать.

Светлый луч фонаря пометался по пещерным стенам и остановился на фигуре человека, освещая его сверху. Зрелище не самое приятное. Вроде, молодой, улыбка до ушей. Остальное причудливые тени исказили до безобразия.

«Лучше бы он посветил себе прямо в лицо», – догадалась девушка, но подсказать не рискнула.

– Тебя как зовут? – ну хоть голос приятный.

– Таша, – сказала, не успев подумать.

И это было правильно, она уже после поняла. Потому что, если бы подумала, вряд ли бы вспомнила своё имя.

– Таша? – задумчиво переспросил голос. Луч света скользнул на потрёпанную бумагу в руке. – Таша… А фамилия?

Вот тут Таша и задумалась… И поняла, что в голове пусто. Звонко и тяжело. Совсем никаких воспоминаний.

– Мне б одеться, – попросила неуверенно.

Откуда у «этого» будет подходящая одежда? Но хоть не подходящая. Пойдёт какая-нибудь.

И ошиблась.

– Вот твои вещи, – подхватил стоящую в изножье коробку, – пошли на свет, там разберёмся.

Глава 2

Прежде чем повернуть за каменную стену, Таша оглянулась. Что за место? Что она тут делала? Полумрак скрывал детали, но девушке показалось, что её капсула здесь не единственная. Кто в них? Но мужчина уже пошёл вперёд, Таша поспешила следом.

– Возьми, – мужчина протянул ещё один фонарь.

– Спасибо, – пробормотала девушка.

«Мог бы и раньше дать, хоть посмотрела бы, где это я так спала».

Но и теперь фонарь пригодился. Таша с жадным любопытством освещала стены. Никаких зацепок. Ей казалось, что она видит их впервые.

Идти пришлось долго. Таша босыми ногами ступала по холодным камням. Иногда острым. Но не жаловалась. Мужчина довольно уверенно петлял по пещерным лабиринтам, удивляя девушку своим умением ориентироваться. Сама бы она дорогу ни за что не повторила. Но потом заметила натянутую вдоль стены верёвку.

Наконец впереди показался светлый выход. Что там? Таше стало не по себе.

– Эй! – робко позвала в мужскую спину.

– Меня зовут Андрей, – не оглянулся.

– Андрей…

Таша растерялась. Множество вопросов грудой стояли в голове. С какого начать?

С одежды. Остальное может подождать.

Но одежда в коробке. Таша поглядела на неё. Тяжёлая. Вон как Андрей прогнул спину. Блеснула красивым металлическим боком. Только зачем её одежду запаковали в металл?

Таша перевела взгляд на мужскую фигуру. Высокий, крепкий, серый тактический костюм. Оружие. Волосы тёмные, короткие. Затылок загорелый, шаг широкий. Всё. Солнце больно ударило по глазам. Выход.

Глава 3

– Получилось?

– Да, принимай новенькую.

– Да как же не принять?

От костра суетливо поднялась старая женщина.

– Детонька, возьми во мою кофту. А то мы пока твоё достанем… Во, накинь-ка на плечи.

Таша с благодарностью приняла, хотя успела бросить подозрительный взгляд на чужую вещь. Всё же не совсем приятное дело надевать верхнюю одежду на обнажённое тело, но уж лучше рискнуть, чем стоять голышом непонятно где и перед кем.

И первое воспоминание коснулось сознания. Сны. Ей снилось, что она голая и босая среди людей. Но эти воспоминания к приятным или вразумительным никак не отнести, и Таша отмахнулась. Огляделась. Дух захватило.

Далеко внизу раскинулись зелёно-коричневые просторы. И тянулись, пёстрым ковром к холмистому горизонту. Красота…

Девушка обернулась – за спиной каменная стена. Кажется, она провела какую-то часть своей жизни как та королевна из сказки – в пещере и в хрустальном гробу. Но разве так в жизни бывает?

Посмотрела по сторонам. Какая-то платформа. Похоже, природа в горе соорудила небольшую площадку.

Таша повернулась к новым знакомым.

Старая женщина с явным сочувствием наблюдала за ней.

– Пошли к костру. Погреешься. Наверное, продрогла вся. Дай-ка руку. Ну так и есть – ледяная.

Таше не совсем понравилось, что её так бесцеремонно щупают, но всё же послушно пошла туда, куда направили. Села на камень.

Над огнём висел котёл, в нём что-то аппетитно булькало, аромат приглашал попробовать. В животе у Таши заурчало. Она сконфуженно покосилась на Андрея. Тот возился с её коробкой, не услышал, наверное.

– А я тут, пока тебя не было, ухи сообразила, – обратилась старушка к Андрею.

– Как же ты её сообразила?

– Из сухпайка. А что? Всё не сухомятка.

– Ну ты даёшь.

Андрей сверкнул широкой белозубой улыбкой.

«Красивый», – оценила Таша. Теперь, в свете дня, это стало очевидным.

– Бросай коробку. Давайте сначала перекусим.

«Давайте, – мысленно согласилась Таша. – Бабуля, похоже услышала звуки моего организма».

Есть хотелось невероятно. Почти так же, как и узнать, что происходит.

Андрей сел на камень с другой стороны огня.

– А меня зови бабка Уля, – представилась старушка, не дождавшись помощи от Андрея.

Была она сухонькой, подвижной, беленький платочек покрывал голову.

Бабка Уля проворно разлила в глубокие чашки густую уху.

– Осторожно, кипяток.

Вскоре уселась и она.

– Тебя как звать-то?

– Таша, – тихо отозвалась девушка.

Теперь в этом она была не уверена.

Глава 4

– Как так не помнишь? Совсем ничего?

Таша покопалась в пустых недрах памяти…

Тихий летний день. Высокий берег. Лента реки петляет между зелёных порослей, скрывается за поворотом. Зелёные дали на другом берегу. Похожие на те, что за спиной. Только в том месте, которое на миг блеснуло перед глазами, не было гор.

– Ничего…

Таша не открыла новым знакомым только что увиденное. Слишком незначительное оно.

– Во как! – удивилась бабуля. – А я всё помню.

Девушка взглянула в изумлении. Каким образом их воспоминания могут быть связаны?

– Я тоже, как и ты… из яйца…

Таша чуть не подавилась ухой.

Андрей смотрел на женщин и, похоже, забавлялся, слушая диалог. Теперь вмешался и пояснил:

– Ячейка индивидуальная целевая органическая.

– Получается, яйцо, – обрадовалась баба Уля помощи. – В них, перед взрывом, ложили людей, которые могли потом пригодиться.

– Верно, – кивнул Андрей, но поморщился. – Почти.

– Не-е. Я и тогда ещё удивилась, чего меня… Ладно бы врач я какой-нибудь. Или на худой конец, учёный. А то так… Сначала вообще подумала, что за Зорьку.

– За какую Зорьку? – Таше казалось, что от бабушкиных пояснений неразбериха только увеличивается.

– Так корову я тайком держала. У нас в деревне не одна я. А что? Живём на отшибе, кому мешаем? Какие такие бациллы? Хорошее молоко. Сами пили. Во-о-о, – перевела дух бабуля, собираясь с новыми мыслями. – А тут приехали за мной. Собирайтесь, можете взять с собой вещи. Ну всё, думаю. От сумы и от тюрьмы не зарекайся. Придётся и мне на старости лет узнать по чём фунт лиха. Собралась. Поехали. А, оказалось, – и меня в яйцо. Теперь он разбудил, – кивнула бабуля в сторону Андрея.

Таша тоже взглянула на парня, давая понять, что теперь его очередь пояснять.

– Ну, в общем, баб Уля, ты правду сказала. Укладывали в ячейки не всех подряд, а в первую очередь, особых людей. Тех, кто после взрыва наибольшую пользу принести сможет. Только… – Андрей заколебался.

– Говори… Что ты замолчал? Не утаивай, – заволновалась бабуля.

– Не выжили они, похоже.

– Как так?

– А вот так. Не смогли разбудить их.

– А нас?

– А вы особая группа. Экспериментальная.

– Как так? – опять не поняла бабуля.

Таша тоже не поняла.

– Вас выбрал компьютер. Изучил весь накопленный человечеством опыт и по каким-то своим основаниям решил, что после взрыва ваше место здесь.

– Моё и бабушки Ули? – изумилась такому выбору Таша.

Андрей усмехнулся.

– В пещере ещё сорок девять человек.

– Они спят?

– Ну, можно и так сказать.

– А… а что за взрыв?

Андрей нахмурился. Встал, посмотрел на пестреющие летние краски внизу.

– Взрыв… после которого там почти не осталось людей.

Глава 5

– Этот сплав не возьмёт никакой инструмент.

– А как же открыть? – забеспокоилась Таша.

Вот она одежда, руку протяни. А толку? В бабулиной кофте так теперь и ходить?

– Да не тревожься ты так. Андрей, ну что ты её дразнишь? Моё-то барахло достали.

– Погоди. Я же не дразню. Я поясняю, как надёжно всё тут упаковано. А открыть только Таша и сможет.

– Надеюсь, для этого не нужно вспоминать какой-нибудь код. Я и фамилию свою не помню.

– Таша, не обижайся, но, по-моему, ты и имя своё не очень помнишь, – Андрей заглянул девушке в глаза, улыбнулся кривой улыбкой. Таша не обиделась, даже улыбнулась в ответ, хотя смешного ничего не было.

– Ну так давайте открывать уже, чего тут ждать? – бабуля не видела причин для улыбок.

Андрей вытащил из какого-то пузырька иголку:

– Коли.

– Что?

– Нужна капля твоей крови. Только так… Вот сюда, – Андрей указал место в центре коробки.

Таша взяла иголку. И долго дрожащей рукой целилась. Легко сказать…

– Давай уже… Давай я… Во, какая! – как могла, вдохновляла бабуля.

Таша кольнула. То ли от желания одеться, то ли хотелось от бабули побыстрее отвязаться. Теперь всё было неоднозначно.

Выдавила тёмно-красную каплю на указанное место, крышка открылась, и две головы с любопытством заглянули внутрь. Андрей не заглядывал.

Одежда, сжатая вакуумом до мизерного мешочка, лежала в углу. Размеры разочаровали – и напрасно. После вскрытия этого мешочка всего оказалось достаточно.

Таша вмиг натянула нижнее бельё, майку и камуфляжный костюм. Всё подошло идеально.

– Интересно, кто выбирал?

– Скорее всего – ты…

– Я? – Таша с новым чувством заглянула в коробку.

– Там, знаешь, как было? – стала объяснять бабуля. – У меня во как было… Кое-что положила себе я. Другое положили без меня. Во, оружие… На припадка оно мне сдалось? Что я стрелять буду? Или вот это, – бабка ткнула в синие упаковки.

– Это пока возьму я, – заграбастал Андрей Ташино добро.

– Не, теперь я уже знаю, для чего они предназначены. У меня такие же были. Пять штук. И у тебя пять. Наверное, всем по пять сунули. Это чтобы людей будить. Тех, кто в пещере.

– Только боюсь, на всех этого не хватит, – пояснил Андрей.

Но Таша уже не слушала. Она вынула альбом. Пролистала страницы. Фотографии. Что это значит? Она уже тогда знала, что лишится памяти, и позаботилась о ключе? О разгадке себя и своей прошлой жизни? Или взяла с собой, чтобы вглядываться в родные лица? Которых уже нет.

– Андрей… а когда был взрыв?

Парень задумчиво посмотрел на Ташу.

– Сколько лет прошло? – пояснила вопрос, решив, что тот не понял.

Но он понял и с первого раза. Вздохнул.

– Почти полтысячи…

– Сколько? – ошеломлённая Таша оглянулась на зелёные угодья.

– Теперь там многое не так, как было… Стоит только шагнуть…

Но с шагами пока повременили.

В небе, в голубой его бесконечности, зажглась и засияла звёздочка-снежинка. Потом другая, третья… тысячи звёздочек засверкали бриллиантовым блеском. Мир осветился по-новому. Вверх стало страшно глядеть, но и отвести взгляд не было сил.

– Что это?

С момента пробуждения девушка испытывала разные чувства. В основном, недобрые. Но постаралась их никому не показывать. А восторг сдержать не удалось.

– Да-а-а, – согласилась бабуля. – Сама сегодня как увидела, чуть…

Тут и бабуля не смогла подобрать подходящие слова, поэтому замолчала, уставившись в небо и разинув рот.

– Мы это называем – «слёзы Земли», – пояснил Андрей.

– Что это?

– Никто не знает. Нет уже тех специалистов и того оборудования, которые смогли бы объяснить. Есть только версии. Что-то произошло во время взрыва. Какая-то непонятная реакция создала такой эффект.

– А они падают?

– Бывает. Размером… сантиметров шесть в диаметре. Очень ценятся. Мало того, что красивые, ещё очень крепкие и острые.

– А сейчас они исчезают?

– Да. Видны только тогда, когда солнечные лучи светят на них под определённым углом. Два раза в сутки получается – утром и вечером. Всего на пару минут.

– Да-а…

Последняя искорка погасла. Все ещё долго сидели в молчании, потрясённые.

– Погоди, Андрей, – первой опомнилась бабуля. – Ты говоришь, что там сорок девять человек.

– Да.

– А у нас шесть будилок. Одна моя осталась и пять Ташиных.

– Верно. И ещё у меня три.

– Так не хватит же! – бабуля даже возмутилась от такого тугодумия.

– Ты забыла, что у каждого есть своя коробочка с личными вещами. А насколько я сумел понять, в каждой ещё по пять… будилок, как ты говоришь.

– А-а… Тогда хватит.

– Не факт.

– Какой не факт?

– Чтобы тебя разбудить, бабушка Уля, я потратил четыре.

– А… Так… Что ж… – завиляла виноватыми глазами бабуля. – А Ташу?

Андрей помолчал. Потом с неохотой добавил:

– Десять.

– Не просыпалась? – ахнула бабуля.

– Думал, что уже и не разбужу. Хотел последнюю потратить и пойти дальше.

Таша взглянула перепугано, промолчала. Посмотрела на каменную стену. Какая бы ни была жизнь теперь, через много веков после взрыва, всё же лучше жить, чем полутрупом лежать в пещере.

– Думаю, слишком много времени прошло, – продолжил Андрей. – Люди, которые вас укладывали, не рассчитывали на такой срок.

– Ну да… Полтыщи лет. Представить страшно. А сколько мне лет, получается? И какой год? Таш, посчитай-ка.

– 2625?

– 2621-ый.

– Ещё бы! Попробуй теперь нас добудись!

– А почему нас так долго держали? – поинтересовалась Таша.

– Да! Чего раньше не разбудили?

– Вас потеряли.

– Как так?

– Потом… У нас много ещё будет времени, чтобы найти ответы на кучу вопросов. Только позже. Сейчас надо за другими идти, – Андрей встал. – Ну, пойдёте со мной? Или здесь останетесь?

– С тобой, – Таша тоже поднялась с камня.

– Ну и я тогда… Чего тут высиживать без дела? Ухи наварила, вроде… Должно хватить. Сколько там этих? Новых? Будет…

Бабулин голос постепенно затихал в глубине горы.

Глава 6

Ячейки стояли рядами. В безмолвии, в отсутствии какого-либо движения, почти в безвременье.

В одной из них она лежала все последние не просто дни и недели, а века.

Жутко.

Таша остановилась у входа в грот, оттуда посмотрела на своё место. Хотела подойти, но заколебалась. Не стоит. Ни к чему опустевшие архивы памяти первыми наполнять таким мрачным зрелищем. Обошла по широкой дуге.

Неуверенно приблизилась к другим ячейкам. Прозрачные. Действительно, как в сказке. Может, там кто-то из знакомых? Может, друг или родственник? Может, она узнает?

Таша медленно пошла по рядам. Мужчины, женщины разных возрастов. Подростки. Зрелище не самое лёгкое. Они просто спят, – напомнила себе. Только слишком глубоко.

Девочка…

Таша остановилась. Русые волосики аккуратно заплетены в тощие косицы. Тонкие веки с голубыми, едва заметными ниточками вен, казалось, вот-вот дрогнут.

Оглянулась на Андрея… Девочку надо освободить. А кого не надо? – упрекнула себя.

Андрей на неё не смотрел. Нагнулся над ближайшей к выходу, всё ещё закрытой, ячейкой. Бабуля подсвечивала фонариком. Парень, похоже, не выбирает, освобождает всех подряд. В том порядке, в котором они лежат. И в этом есть своя справедливость.

Но девочка… Таша посчитала. Девочка тридцать восьмая…

Вечером сидели в новом составе.

Перепуганные и немного растерянные люди грелись у костра. Уже одетые. Бабуля угощала всех остатками своей ухи и подбадривала, как могла. Андрей отвечал на бесконечные вопросы. Таша наблюдала – знакомилась. Дальше, по новой жизни, им идти вместе.

Люди старались выглядеть бодрячком. Но едва уловимая тоска временами затуманивала взгляды.

– Это сколько ж я не ел? – удивлялся весьма пухлый дяденька. – Не-е, если никого не обездолю, то хотелось бы добавки. На худой конец – сухпаёк.

Это дядя Жора. Его прокормить, пожалуй, будет непросто.

– А как тут у вас с едой? – поинтересовался светловолосый парень.

Никита. Судя по тощей фигуре, интересовался не для своего чрева.

– По-разному, – уклонился Андрей от прямого ответа. – Но от голода не погибнем.

Первым делом Никита достал из своего ящика очки. Зрение слабое.

«А если разобьются? – подумалось Таше. – Здесь найдутся другие? Большой вопрос». Но задавать его не стала. У Андрея и без этого их сегодня хватало.

Таша почувствовала взгляд. Вскинула глаза. Опять… Артём, кажется. Что ему надо? И тут же отворачивается. Любопытство? Не похоже. Понравилась ему? Точно нет. В глазах… неприязнь? С чего бы это?

– А мне можно оружие? – девятилетний Петька глаз не спускал с небольшого автомата.

– Это паралитическое. Не смертельное.

– А-а-а, – в этом «а» не было разочарования. Петька дал понять, что понял.

– Раз у тебя лежало, значит, оно твоё.

– Понял, дядь Андрей.

– Просто Андрей, – поморщился парень.

– А где мамка?

Вопрос заставил всех застыть. Задавший его парень выглядел лет на восемнадцать. Вгляделись в глаза, отыскивая в них признаки разумности или их отсутствие. Глаза светились незамутнённой наивностью и добротой. Кажется, ясно…

– Большой уже, – строго сказала женщина лет сорока. Ирина. Быстро сориентировалась.

– Большой, – радостно закивал головой парень.

– А как тебя зовут?

– Димка.

– Кушай, Димка.

Димка был темноволосый, кудрявый, с мягкими щеками. Поморгав несколько мгновений на Ирину, он вновь обратил своё внимание на уху.

Стройная темноволосая девушка, с красивыми зелёными глазами, сидела молча, почти не ела, поглядывала украдкой на новых знакомых. Мара. Свой ящик Андрею открыла неохотно. Не успел он забрать упаковки «будилок», как резко захлопнула крышку, не дав бабуле рассмотреть всё, как той хотелось бы.

– Как вчера было… – покачала головой Ирина.

– Да ну, вчера, – дед Матвей уловил чужую мысль и забраковал её. – Как только что! Не успел лечь в яйцо, как просыпайся, дед, пятьсот лет проспал. Андрей, а ты не врёшь?

– Не вру, дед Матвей. Нет нужды.

– А как же мы сохранились? – робко поинтересовалась пятнадцатилетняя Ксюша. – Всё же эти капсулы не рассчитаны на такой долгий срок. Я об этом читала.

– Тут вам и повезло, и не повезло.

– Как так? – задала свой коронный вопрос бабуля.

– Сразу после взрыва по земле прошли волны землетрясений. В результате ваша секция с ячейками оказалась наглухо замурована обвалившимися скалами. Возможно, образовалась камера, с идеальной влажностью, температурой и давлением. Пробраться было невозможно, но генератор продолжил подавать энергию. Ваши ячейки были так хитро продуманы, что оставалось удивляться. Энергию получали от гидроэлектростанции, вода всё делала сама. А несколько лет назад вновь землетрясение. Только уже местного масштаба. И вход к вам открылся. Правда, пришлось его изрядно поискать.

– А кто вы? Кто ты?

– Мы… Мы хранители.

– Нас хранили? – ахнула бабуля.

– Да нет. Ну и вас, в том числе. Но не только. Мы храним всё, что осталось от древней цивилизации.

– От какой древней? От нашей, что ли?

Андрей встал.

– Отдыхайте. А я ещё раз схожу.

– Можно и я с тобой?

– Пошли, Таша.

– Погодите, возьмите мою кофту. Пригодится…

Глава 7

– Там девочка…

Андрей промолчал.

– Тридцать восьмая от входа.

И вновь молчание.

– Слушай, я имею право хоть чуть распоряжаться «будилками»? У меня же в коробке пять штук было.

И опять нет ответа. Таша вздохнула. Но так просто она тоже не намерена сдаваться.

– Андрей, в моей коробке лежали мои вещи?

– Твои.

– Пять «будилок» мои?

– Твои.

– Почему ты лишаешь меня права распоряжаться ими? Я понимаю, с твоей точки зрения гораздо лучше сначала освободить более сильных. Но ведь компьютер выбрал нас не с позиции силы, а по каким-то другим соображениям…

– Хорошо. Думаю, большого значения это не имеет. Пусть будет по-твоему.

Когда вошли в грот, Таша, не глядя по сторонам, направилась к уже знакомой ячейке, по дороге считая капсулы. Андрей за ней.

– Вот, – девушка махнула рукой.

Андрей посветил.

– Ясно…

Девочка всё так же спала. Казалось, лёгким сном – коснись её, повысь голос, и затрепещут тёмные ресницы.

– Ну давай будить.

Андрей вынул откуда-то снизу капсулы пластинку, вставил в щель, и справа отъехала панель, открывая руку девочки до локтя.

– Тут ещё проблема… Когда начинаешь работать, назад пути нет. Если мы сейчас отойдём, девочка не выживет. Потому что нарушена герметизация. Теперь нужно идти до конца.

Таша заволновалась. Но шестнадцать «будилок»! Всё должно получиться.

Андрей вскрыл первую упаковку. В ней была тёмно-синяя рукавичка. Андрей надел на руку. Рукавичка, словно живая, съёжилась до малый размеров, плотно охватила детскую руку, и на её датчике побежала белая полоса.

– Мимо, – разочаровано произнёс Андрей, когда белая полоса заполнила всю дорожку.

Таша торопливо развернула вторую упаковку.

Опять мимо. Потом ещё мимо. Снова и снова мимо.

Каждый раз от этого слова, тихо произнесённого Андреем, у Таши сжималось сердце. Довольно болезненно. Девочка всё спала.

Таше захотелось закричать. От рукавичек пользы она не видела. Может, её крик поможет?

– Последняя, – голос дрожал. Таша раскрыла шестнадцатую «будилку»,

– Что-то не везёт тебе, малышка, – пробормотал Андрей.

Белая полоска побежала. Вот и середина дорожки. От напряжения у Таши навернулись слёзы. Не видно ничего. Она торопливо их вытерла рукавом.

– Ну… Давай-давай!

Таша взглянула на полоску. Что это? Она зеленеет? Или…

– Есть!

Девочка дёрнулась и раскрыла глаза.

Ух ты, какие они!

Прозрачная крышка поехала в сторону. Таша торопливо повернула фонарь от лица ребёнка.

– Не бойся, милая.

– Ты фея? Мама сказала, что, когда я проснусь, я увижу фею.

– Иди ко мне на ручки.

Андрей достал из подножья ячейки очередную коробку.

– Пошли.

Таша обернула девочку бабулиной кофтой.

– Я её понесу.

Девочка была лёгкая. Она доверчиво обняла шею Таши тёплыми руками.

Проходя в обратном порядке мимо рядов с ячейками, Таша старалась не думать о той, ближайшей к выходу, нераскрытой. Старалась не думать, но думала только о ней. Если бы… если бы не она, то сейчас бы рядом с Андреем шёл совсем другой человек. Кто он?

Рука почти сама повернула и направила луч света на крайнюю ячейку. Юноша…

Таше показалось, что гора дрогнула. Очередное землетрясение? Или это так сильно дрогнуло её сердце?

Этого человека она знала. Она знала? Таша остановилась. В голове никаких воспоминаний. Лишь чувство.

– Кто ты? – ошеломлённая, шепнула в темноту.

– Это Лука. Я его помню… – девочка услышала вопрос.

Поражённая Таша поспешила за Андреем.

Бывает любовь с первого взгляда? Нет? А что тогда переполнило её сердце? Как называется эта боль?

«Спокойно, – говорила она себе, – ты его не знаешь… Я его знаю. Ты его не помнишь… Я его не помню…»

Несмотря на внутренние установки, Таше казалось, что она уходит от самого дорогого человека.

Глава 8

Анютка пыталась сдержать слёзы. Изо всех сил крепилась. Но как с ними справиться, если уже три раза кололи пальчики толстой иголкой и ещё, наверное, хотят?

– Хватит, – принял решение Андрей. – Если не получилось с первого раза, значит, дело в чём-то другом.

– В чём?

Глаза выжидательно смотрели. Никто ничего не понял, но осложнение очевидно – «будилки» закончились.

– Не знаю… Может, это не Анюткина коробка.

– Анечка, иди ко мне, – Ирина взяла девочку на колени. – Не плачь. Больше уже не будут пальчик колоть.

– Я не плачу, – судорожно всхлипнула Анютка и прижалась к женщине. Но руки, на всякий случай, спрятала в многочисленных складках широкой бабулиной кофты.

Таша искусала губы. Хотелось кричать и топать ногами. Хотелось просить ещё раз попробовать. Чувство вины жгучей змеёй вползало в душу. Имела ли она право распоряжаться чужими жизнями? Да вот распорядилась. И теперь всё пошло наперекосяк.

И ещё… Страдала бы она сейчас так же, если бы тот юноша не поразил её до глубины души?

– Может, это и к лучшему, – задумчиво произнёс Андрей.

– Почему? – Таша задрожала. Андрей сдался? Что тут может быть к лучшему?

– У Анютки, скорее всего, нашлись бы пять УНПешки, «будилки» по-вашему. А с таким небогатым арсеналом рискованно начинать пробуждение.

Таша поняла. Если бы не помогли пять «будилок», человек погиб бы. Тот юноша погиб бы. Ведь теперь его очередь.

– И что делать?

– Спать, – Андрей улыбнулся, – завтра будет новый день.

– Утро вечера мудренее, – согласился Жорик.

– Неужто не выспался за пятьсот лет? – обернулся к нему дед.

– А что мне теперь следующие пятьсот лет не спать?

– Андрей, а что дальше? Тех же тоже разбудить надо, – перебила Таша разгоравшийся спор.

– Значит, надо идти за новыми УНПешками.

Эти слова сладким бальзамом легли на сердце. Значит, ничего не потеряно. А она-то успела испугаться.

Тут бабуля не выдержала:

– Так ты нам хоть скажи, куда дальше. А то разбудить – разбудил, а что делать – не сказал.

– Бабушка Уля, давай завтра. Глаза закрываются.

– А-а, давай-давай. Заморился, небось, целый день вытаскивать нас на Божий свет.

Глава 9

Первый раз в незнакомом месте, в чужом мире, укладывались долго.

Никита подбросил в костёр топливо из своих запасов. С искусственными угольками он будет гореть не слишком ярко, но всю ночь.

Петька никак не мог расстаться со своим первым оружием. Всё рассматривал его и протирал до блеска. Целился в воображаемых врагов. Только бы настоящих было побольше, чтобы хватило наверняка и на его долю.

Ночь опустилась на знакомые зелёные дали, привычно окутала гору и… людей – новых людей, которых этот мир ещё не знал.

Мара весь день держалась особняком, теперь отошла к тощему зелёному кусту и улеглась в его компании.

– Мара, гляди не свались. А то во сне покатишься, а там, вон, дальше пропасть, – забеспокоилась бабуля.

Но Мара не ответила.

– Не свалится, – успокоил дед. – Небось, не дура. Ты сама гляди не свались, носишься, как угорелая. А уже темень.

Дима сидел на краю платформы, созерцал окружающие просторы. Обеспокоенная бабуля стала поглядывать и туда. Что он там разглядывает в темноте?

– Дим, ну чего там уселся? Давай сюда.

Парень поднялся:

– Мамка, – указал пальцем в сторону долины.

– Ага, мамка, давай лезь в мешок.

– Мамка, – повторил он упрямо и с такой силой, что бабуля подошла к нему.

Светлая луна чуть разогнала своими жёлто-голубыми лучами ночной мрак. Старушка посмотрела по сторонам. Где он тут мамку разглядел?

– Мамка далеко… – как могла утешила парня.

Но он и не думал огорчаться.

– Она тута. Вона, – Димка схватил бабулю за руку, выпрямил её указательный палец и показал направление её рукой.

Баб Уля прищурила внимательный глаз.

На мгновение мелькнуло светлое пятно, крутанулось туманным вихрем и пропало.

«Мало ли что показалось? – попыталась бабуля успокоиться. – Нечего глядеть куда зря, вот и не будет мерещиться».

– Завтра… – хотела добавить «мамку посмотришь», но суеверно осеклась. – Завтра пойдём дале, посмотрим, что тут делается, а теперь – спать.

Увела…

– Таша, а ты в самом деле ничего не помнишь?

Ксюше хотелось подружиться. Не знала как, вот и задала такой неловкий вопрос.

– Баб Уля рассказала?

– Да, когда вы с Андреем ходили за Аней.

– В самом деле не помню.

– Я вот думаю… сказать тебе?

– Скажи.

– Тот парень… Артём. Ты и его не помнишь?

Таша изумлённо уставилась на девочку. О чём она?

– Я просто видела вас. Ещё в той жизни. Перед тем, как заснуть.

Таша поискала взглядом парня. Тот сидел у костра, смотрел на пламя.

– Он как будто делает вид, что тебя не знает, а на самом деле вы знакомы.

– А… что мы делали?

– Мне кажется, вы ссорились, – добавила Ксюша чуть смущённо. Не похожи ли её слова на сплетни?

– Спасибо… что сказала… – пробормотала Таша.

Знакомы? Это бы как-то объяснило неприязненные взгляды с его стороны.

Вскоре затихли разговоры, все улеглись. Но сон не торопился утешить людей. Лишь недалеко от входа в пещеру слышался негромкий храм. Жорик, похоже, не выспался за пятьсот лет, теперь навёрстывал.

Глава 10

Мара смотрела в ночное небо. Звёзды… Ничего с ними за это время не случилось, все на своих местах, всё так же равнодушно мерцают с высоты.

Большая медведица… А там зеркальце… Название никогда не знала. Что ещё? Кассиопея.

Интересно, в этом мире названия созвездий сохранились, или люди новые придумали? Оставшиеся люди.

Бедный Андрей. Целый день отвечал на вопросы, а их меньше не стало…

Она ни о чём не спросила. Ни к чему. Ей осталось совсем чуть-чуть. И уже не имели особого значения ни вопросы, ни ответы. Для неё не имели.

Началось всё недавно. Месяц назад. Месяц и пятьсот лет.

Оказалось, редкая болезнь, и излечить её невозможно даже в двадцать втором веке. Даже в лучших клиниках мира. Потом интерес к болезни угас у родственников, у врачей и у неё. Все замерли в ожидании взрыва.

Но загадочный компьютер выбрал Мару. А ведь в его бесконечных недрах должна находиться информация о том, что она больна. Мать от радости плакала, значит там, через годы, её смогут вылечить. И умный компьютер на этот раз проявил милосердие.

Но нет здесь признаков цивилизации, и вряд ли найдётся в целом свете даже одна захудалая больница. А если и найдётся, то ей туда не успеть. Надежды нет.

Лекарства пришли в негодность. Всё просрочено. Она выбросила пилюли в пропасть. Теперь нужно просто ждать.

В темноте послышался шорох. Мара чуть повернула голову. Бабуля. Вот уж у кого любопытный нос. Сегодня так и норовила заглянуть в её вещи. Что теперь?

Камень тянет? Зачем ей камень? Куда она его? Еле тащит.

Бабуля положила камень между Марой и обрывом.

– Во так-то лучше, – послышалось тихое бормотание. – Теперь, если и укатится, так недалеко.

Камень укатится?

Она, поняла Мара. Бабуля за неё волнуется. И тёплая благодарность согрела сердце.

А что, если постараться забыть про болезнь? Притвориться, что её нет? Жить полной жизнью, а не томиться в страшном ожидании. Получится?

Она попробует.

Глава 11

Слева заалело небо. Значит, там восток.

Быстро же пробежала ночь. Таша так и не заснула. И дело не в удобствах. Спальный мешок поддерживал постоянную температуру, твёрдые выпуклости камней вовсе не ощущались, опять же, спасибо разработчикам и производителям мешка. Не давали уснуть тревоги. Таша слышала, как в соседних спальниках так же ворочались и вздыхали люди. Кто они ей? Товарищи? Попутчики? Теперь, наверное, они – её близкие. Не она их выбрала, но должна принять.

Хотя нет. Одну, всё-таки, выбрала она.

Подняла голову. Где-то неподалёку должен быть фонарик. Так и есть, блеснул в свете костра металлическим корпусом. Тихо встала. Прислушалась. Всё те же ночные звуки. Взяла фонарик и поспешила в пещеру.

Зажгла свет только когда шагнула за поворот. Так… вот верёвка, – вперёд. Дорога уже немного знакома.

Теперь, в обуви, добраться можно быстро, даже бегом. Таше хотелось ещё раз взглянуть на юношу. Хотелось понять, что её так поразило. Почему на душе… словно тяжёлый камень улёгся и временами поворачивался там, больно царапая острыми гранями.

Стоп – развязался шнурок. Девушка присела, положила фонарик на каменный пол, пальцы завозились с узелком, а взгляд скользнул вдоль стены. И увидела… Сначала чуть не взвизгнула, подумала крыса, потом сообразила, что не живое.

Подошла. Чёрный пластиковый корпус, без кнопок, без отверстий. Непонятное что-то. Андрей обронил? Или кто-то из проснувшихся? А может, потеряли ещё в том мире, полтысячи лет назад? Таша осторожно взяла. Тяжёленький. Ладно, потом будет время разобраться – сунула в карман.

У входа в грот замедлила шаги. Тишина среди множества людей заставила и её замереть. Сейчас и она здесь бы лежала, если бы не посчастливилось оказаться близко от входа. Бабулино место, получается первое, а её второе… Нет, она лежала в третьей ячейке. Таша почувствовала, как мурашки побежали по спине.

Ещё раз посчитала. Её освободили второй, насколько она поняла. Андрей открывал капсулы в том порядке, в каком они находились от входа. Чтобы нарушить этот порядок, ей пришлось его уговаривать. И он сделал это с большой неохотой. Но ведь она лежала в третьей ячейке. Таша подошла к ней. Смотреть было неприятно.

Таша посветила на вторую – пусто, на первую – и она пуста. Стала по пальцам считать освобождённых: она, бабуля, Жорик, Мара, Никита, дед, Димон, Петька, Ирина, Артём, Ксюша, Анютка – двенадцать. Стала считать пустые ячейки… Тринадцать.

Таше стало не по себе. Осветила стены, высокий свод. Ну, конечно же, никого. Наверняка этому есть объяснение. Просто вчера так задёргали Андрея, что он не догадался это как-то упомянуть. Она спросит, когда вернётся.

Таша прошла к четырнадцатой капсуле. И снова вид парня поразил её. Лука. Это имя ей ни о чём не говорило. А вот лицо.

Таша стала рассматривать. Нос. Прямой с чуть заметной горбинкой. Рот твёрдый и упрямый. На мгновение в памяти блеснула широкая белозубая улыбка. Его улыбка? Брови тёмные. А волосы светлые, пшеничные. Глаза… Как ни пыталась вызвать в памяти какой-нибудь образ, память не отзывалась.

– Посмотришь ли ты когда-нибудь на меня? – прошептала.

И тут застыла от потрясшей её внезапной мысли.

А её глаза? А как она выглядит? В её вещах не было зеркала. Почему же она не взяла его с собой в новую жизнь?

«Я не знаю, какое у меня лицо. Вот это дожила… До скольки? А сколько мне лет? Надеюсь, хоть не старуха».

Но пора возвращаться. Таша наклонилась к прозрачной перегородке:

– Ты прости меня… Я вернусь. Я буду стараться.

Повернула к выходу.

Новые вопросы настолько овладели её мыслями, что о чёрной пластиковой коробке она совершенно забыла. А когда вернулась на площадку, там уже начались сборы, и с вопросами она решила повременить.

Глава 12

– Ты где бродишь? – бабуля с фонариком уже шла навстречу.

– Да я так…

– Понятно. Небось, не крепко весело жить без памяти. А мы кинулись тебя будить, а мешок пустой. Андрей наказал собираться. Там уже кто-то нас ждёт. Позвонили по штуковине, как у нас телефоны были, только теперь другое что-то. Рация, вроде.

Выйдя на свет, Таша, не глядя по сторонам, проскользнула на своё место. Теперь, в свете дня, её одинокое путешествие могло показаться сумасбродным.

Стала перекладывать немногочисленное имущество в рюкзак. Подержала в руках альбом. Теперь нет времени его разглядывать. Вспомнила про находку в кармане, сунула всё в вещмешок. Потом.

– Что с Анькиной коробкой будем делать? – озадачился дед. – Тянуть её неудобно.

– Но и разбрасываться добром не следует, – запротестовала бабуля.

– А ты достанешь оттуда это добро? Андрей, а её открыть можно будет? Или бесполезный номер?

– Можно открыть. Я, правда, этим не занимался. Но как-то ведь хранители открыли такие же коробки от других переселенцев.

– От переселенцев?

– Ну так вас назвали.

– Так ты же сказал, что другие погибли.

– Они погибли, но коробки их целы.

– А-а.

– Коробку понесём. Там же ещё УНПешки. И Анюткины вещи. Или не Анюткины, но тоже кому-нибудь пригодятся.

Анютке сообразили костюм. Обрезали Ксюшины штаны до колен, подпоясали ремнём футболку Мары – получилось платьице, надели Петькины запасные кеды, обмотали их верёвками, чтобы держались, напялили сверху, опять же, Петькину кепку – получился какой-то камуфляжный боровичок.

Анютка стояла, терпела. Огромные тёмно-синие глазищи с интересом поглядывали из-под кепки на Ирину.

– Мы сейчас домой пойдём?

– Сейчас Андрей расскажет, куда мы пойдём.

Андрей сидел на камне, ждал. Постепенно собравшиеся усаживались рядом. Затихли.

– Надо, значит, теперь сходить за новыми «будилками», – догадалась бабуля. Похоже, несмотря на возраст, энергии ей было не занимать.

– Это мы уже сами. Вас отведём в деревню. Там будете ждать остальных переселенцев.

– Наших?

– Больше некого.

– А что за деревня?

– Вам понравится. Специально для вас построили, – Андрей поднялся. – Пойдёмте. Сейчас мы будем спускаться по узкой тропинке. Идти придётся по одному. Никита, ты последний. Внизу встретимся с нашими. Их двое. Мы шли вас освобождать, но… получилось, что я один этим делом занялся. Моим товарищам нужно было отойти… Надеюсь… – Андрей обвёл внимательным взглядом своих подопечных, и в его голосе впервые зазвучали неуверенные нотки. – Надеюсь, я всё сделал правильно.

– А чего тут неправильного? – удивилась бабуля.

– Мамка сказала «но-но», – Димон покачал указательным пальцем из стороны в сторону.

Неуверенный холодок оказался заразным и неприятными мурашками пробежал по спине Таши.

Глава 13

Тропинкой это назвать было трудно, но идти можно.

Андрей впереди. За ним топал Димон, за Димоном дед и бабуля. Остальные следом.

– Вот хоть убейте, не припомню этих гор, – махнула бабуля к горизонту рукой. – Может, и у меня память отшибло?

– По-моему, тоже не было, – согласился дед.

– Это древний город, – пояснил Андрей. – То, что от него осталось.

Все услышали, повернули головы. Артём присвистнул.

– Так это дома, что ли, заросшие? Жуть. И не скажешь…

– Небоскрёбы бывшие. Но не все ещё рухнули. Дальше за горизонтом есть и такие, что ещё держатся. Их построили в последнее время из какого-то супербетона и суперарматуры. Стоят ещё кое-как… Да и то…

– Не пригодны для жилья, – помог Артём.

– Вот как раз для жилья они и пригодны. Кто только в них не обитает.

– Как же они не боятся? Там, небось, чихнуть страшно?

– Дед, а ты спроси у них, если случится познакомиться, – захохотал Жорик.

– Вот как раз с ними лучше не знакомиться.

– Чего? Бандиты какие-нибудь?

Разговор прервал радостный крик Анютки.

– Цветочек…

Андрей метнулся к девочке, пытаясь удержать её, но поздно. Она уже что-то подняла с земли.

Все замерли в испуге, переводя взгляды с Анютки на грохочущую коробку, которую Андрей выронил, и теперь она неслась в свободном падении к подножию горы.

Анютка с виду была невредима. На её раскрытой ладони лежал невероятной красоты цветок с переливающимися лепестками.

– А… это… слеза, – облегчённо прохрипел Андрей. – Всем стоп!

– Так мы и так стоим, – подсказала бабуля.

– Я вам не сказал, думал, не время. Эта гора и пространство, километров на пять вокруг, почти безопасны. Но почти и безопасны – большая разница. Не трогать ничего незнакомого. Понятно?

– А знакомое?

– Лучше и со знакомым поостеречься.

Анютка со страхом и восхищением глядела на свою находку.

– Андрей, а что это?

– Это и есть одна из «слёз земли». Упала, видать. В общем, Анюта, тебе повезло, редкая вещь.

– А как же мы прошли мимо такой красоты и не заметили, – стала бабуля смотреть под ноги.

– Болтать надо меньше, – подсказал дед.

– Да не в этом дело. На земле она маскируется, её не увидишь. Дай, Анют, мне на минутку. Я верну.

Андрей положил звёздочку на землю, и она исчезла.

– Либо ушла под камень? – заволновалась бабуля.

– Да вот же она, – Аня уверенно её снова подобрала. И на ладони она опять засияла.

– Не понял, Анютка, ты её и на земле видишь?

Все с интересом посмотрели на девочку. А она переводила взгляд с одного лица на другое, и её широкая улыбка растянулась чуть ли не до ушей. И все увидели, что одного зуба у Анютки не хватает. И от этого она стала ещё симпатичней, хотя казалось – куда уж больше?

– Возле нашей коробки собрался народ, – немного смущённо перебила созерцание Ксюша.

Все глянули вниз. Народом этих двоих было трудно назвать, но пора двигаться дальше. Ждут, всё-таки.

Глава 14

– Ничего себе, – буркнул Жора.

И в этот раз все поняли о чём он, и полностью разделили его мнение. У подножия горы стояли улыбающиеся мужчина и женщина исключительной наружности. Может, только Петька это мнение не разделил, его наружность особо не интересовала – ни своя, ни чужая. Да и Никита насторожился:

– Слишком красивы.

И в этом его комментарии слышалось сомнение.

– Андрей, это взрыв так на вас повлиял? – не выдержала бабуля.

– Как так?

– Не, ну ты красивый, и это приятно. Но твои товарищи уж слишком хороши…

– Тише, услышат, – цыкнул дед.

Бабуля замолчала и постаралась приветливо растянуть губы.

А широкие белозубые улыбки встречающих, по мере приближения новых жителей этого мира, стали угасать.

«Андрей всё же что-то напортачил, – подумалось Таше, – они разочарованы».

– Знакомь нас, Андрей, – незнакомая девушка с новой силой озарила своей ослепительной улыбкой.

– Дана, – представил тот.

И все некоторое время любовались лицом и фигурой, попутно удивляясь, насколько они могут быть прекрасны.

– Бат, – добавил Андрей, и на этот раз все перевели взгляды на мужскую совершенную красоту.

На этом сходство новых знакомых заканчивалось. Дана была синеглазой блондинкой с невероятными формами, Бат – длинноволосый брюнет с бугристыми мышцами.

Андрей стал представлять переселенцев. Когда очередь дошла до Таши, ей, как никогда, захотелось заглянуть в зеркало. Пусть непонятно что там с глазами, но хоть нос не грязный? Но на неё Дана и Бат взглянули благосклонно. И на том спасибо.

– Отдохните пока, – кивнул Бат в тень под ближайшие кусты, – а нам с Андреем надо поговорить.

Все послушно направились куда указали. Сели на траву. Стали молча наблюдать, как Андрей и красавчики отошли чуть в сторону, как те его о чём-то спрашивали, как он им отвечал. Слов не было слышно.

– Мамка говорит, что старые крепко и дурак с ними, – вдруг заявил Димон.

«А ведь эта непонятная мамка права, – подумалось Маре, – вот только забыла добавить про смертельно больную. Действительно, кому мы здесь нужны? Ошибся компьютер».

Тем временем Андрей вытащил из кармана измятую бумагу, и три головы склонились над ней.

Таша уже видела этот листок. В нём Андрей искал её имя и не нашёл.

– Сюда идут… – с некоторой тревогой предупредила бабуля, хотя все это и сами видели.

– Давайте сверимся с теми данными, которые у нас есть. Это список вашей группы. Здесь нет имени Таша…

Таша широко раскрыла глаза. Она почувствовала себя самозванкой.

– Может, там есть Наташа? – вмешалась бабуля. – Наталья? Глянь-ка, милочка.

Милочка не нашла.

– Ну так девка не помнит ничего! – возмутился дед.

– Нет-нет, всё нормально, – заулыбался Бат. – Мы просто пытаемся понять кто есть кто.

– Конечно, – улыбнулась и Дана. – Вот ещё Артём… В списках нет ни одного человека по имени Артём…

В последующей напряжённой тишине все повернулись к парню. Тот покраснел под перекрёстными взглядами.

– Может, Артём назовёт другое имя? Или фамилию?

Но Артём молчал.

– Ладно, – опять улыбнулся Бат, – большого значение всё это не имеет.

– Да, – подтвердила Дана, – главное, что вы все целы и невредимы. Отдыхайте, мы скоро вернёмся.

И прекрасная парочка стала подниматься в гору. Некоторое время все молча наблюдали за их ловкими шагами.

– Шибко пошли, – прокомментировала бабуля.

– Что не так? – повернулся дед к Андрею.

Тот промолчал.

– Ты, Андрей, не юли. Говори как есть.

– Ну, да, – неохотно начал он. – Со списком неладно. Мне было приказано, будить вас в строгом порядке. Я так и делал… Почти. Но порядок оказался вовсе не тот.

– А какая разница?

Андрей пожал плечами.

– Так они пошли проверять, как ты будил, что ли? – предположил Жорик.

– И да, и нет…

– Коробка! – закричал Петька.

Он обследовал окрестные кусты, теперь выскочил из них, как ошпаренный. Все молча уставились на него.

– Анькина коробка! Там!

Что могло случиться с Анькиной коробкой? Все побежали за Петькой.

Коробка валялась в кустах вся измятая и разорванная, будто картонная. Её содержимое в беспорядке валялось тут же.

– А ты говоришь, что никаким инструментом…

– Это она так развалилась пока летела?

– Непохоже. Иначе бы вещи рассыпались по дороге. А они все тут.

Таша глядела и…

– Пальцы, – закричала Анютка и указала на истерзанный металлический бок. – Смотрите, как мои, только побольше.

Это увидели все. И увиденное не понравилось никому.

– Они пошли будить ещё одного, – тихо сказал Андрей.

Среди разбросанных вещей не было синих упаковок с УНПешками.

Глава 15

– Мыша… – Анютка сделала неуверенный шаг. – Мыша!

Девочка выхватила из коробки серую игрушку, старую, затасканную, застиранную, но видать, родную. Засмеялась, запрыгала с ней. А потом крепко-крепко прижала её к груди.

– Даже и не разберёшь, что это за Мыша. Кошка, что ли?

– Мышь. Что тут непонятного. А коробка эта всё-таки Анюткина, – разобрался во всех вопросах дед.

– Только зачем тут всё пораскидали? – Ирина стала собирать вещи.

Через несколько минут девочку переодели. Теперь на ней был нежно-розовый костюм. Но него смотрели с сомнениями.

– Пусть пока так, – махнул рукой Андрей. – Но потом нужно будет переодеться во что-нибудь не такое яркое.

– Потом опять наденет во это, что обрезали, – бабуля аккуратно сложила снятые вещи в Анин рюкзак. – Ей всё равно ничего подходящего не положили.

Ирина с грустью посмотрела на девочку, та всё ещё радовалась неожиданной встрече с Мышей.

– Видно, её мать рассчитывала на более гостеприимное будущее.

– Это как лотерея. Никто не знал, что будет. То ли пан, то ли пропан.

– Пропал…

– А? Я ни разу не выигрывала, – бабуля подняла Анютин рюкзак. – Кто его понесёт? Не ребёнок же.

– Давай мне, – протянул Андрей руку.

– Анька, голова закружится – шлёпнешься.

– Не шлёпнусь. Мамочка мне сказала, что Мыша мне поможет, когда будет трудная минута. Теперь я ничего не боюсь.

– Да уж… Трудных минут, похоже, будет немало. Только Мыше, небось, не справиться с ними, – буркнула себе под нос старушка.

– Мамка сказала, что у него в животе шарики буль-буль, – рассказал и о своей мамке Димон.

Таша слушала и не слышала, смотрела и толком не могла понять происходящее. Её трясло. Кого хранители пошли будить? И хватит ли им «будилок»?

Наконец, после полудня на тропе показались трое.

Таша от облегчения едва сдержала слёзы.

– Высокий… белый, – вглядывалась бабка в нового переселенца.

Тот шёл между хранителями.

– Лука! – завизжала Анютка, и раскинув руки, с Мышей в одной из них, бросилась навстречу.

Лука… Сейчас Таша увидит… Но дурные слёзы закрыли мир мутной пеленой. Девушка торопливо смахнула их ладонями.

А когда вновь посмотрела, довольная Анютка сидела на плече светловолосого мужчины.

Подошли. Хранители вновь улыбнулись, Лука не улыбался. Спокойно смотрел на сидящих.

– Ну, давайте ещё раз знакомиться, – первой нарушила молчание бабуля, и все, один за другим, встали.

«Посмотрел… – у Таши заныло в груди, – так равнодушно, мельком, даже не задержал взгляд… Он меня не знает… Я ему не интересна… Какая я дура, влюбилась в незнакомца…»

Отвернулась. Отошла. Лучше пока подальше, чтобы прийти чуть-чуть в себя. Чтобы привыкнуть к безразличию.

«Теперь нужно от всех скрыть. Особенно от Луки. Пусть никто не узнает. А сама я справлюсь».

Остальные не отходили от своего нового товарища. Поэтому они не заметили… Таша одна увидела. Увидела, как Дана небрежно сунула две синие упаковки Андрею.

– Трёх хватило? – тихо спросил он.

– Восемь, – коротко ответила Дана.

– Что?

– Восемь хватило.

Восемь…

Андрей расстроился. Это Таша тоже заметила. Расстроился настолько, что сунул, не глядя, две УНПешки в рюкзак. Анюткин рюкзак.

Восемь…

– Отдохнули? Пойдёмте дальше, – улыбнулась Дана.

– Сегодня маршрут будет недолгим, – красавец Бат обвёл взглядом переселенцев. На миг в глазах вспыхнул брезгливый огонёк, когда взгляд коснулся Димона. Но кто его заметил? Некоторые его заметили. – Сегодня останемся в пределах безопасной зоны, в четырёх километрах отсюда, есть озеро. Там и проведём ночь. А завтра – дальше.

Восемь…

Пошли. Куда-то на юг, через заросший одуванчиками луг, в сторону далёкого леса.

Анюта вприпрыжку с Мышей.

Петька держался неподалёку от хранителей. Что-то они перестали ему нравиться. Вот он и прислушивался к их разговорам.

Артём хоть и в середине, но как-то сам по себе. Не складывались у парня отношения ни с кем.

Никита с Жорой окружили Андрея, с двух сторон забросали вопросами. Никита интересовался теперешней технологией, Жора охотой и рыбалкой.

Лука шёл позади, слушал.

Восемь…

– Эй… как тебя… Дана, а до нашей деревни сколько идти-то?

Дана повернулась к бабушке, привычно блеснула зубами:

– Если всё будет хорошо, через недельку дойдём.

«Неделя… У меня есть семь дней?» – привычно подумала Мара. Забыть о болезни не получалось.

Восемь…

Это равнодушное «восемь» противно звенело в Ташиной голове. И этот звон нашёл дорожку к недавнему камню в центре груди и разбудил его. И этот камень вновь стал ворочаться, больно царапаясь острыми углами.

Вскоре перед лесом блеснуло голубым.

– Озеро!

– Мальчики налево, девочки направо, – весело скомандовала Ирина, потом повернулась к Андрею, спросила запоздало: – Оно безопасное?

– Оно безопасное? – переадресовал Андрей вопрос хранителям.

– Относительно… Но искупаться можно.

– Можно, но осторожно, – объявила Ирина и пошла направо, на ходу снимая камуфляжную куртку. – Анют, ты со мной?

Таша несмело приблизилась к воде. Сейчас она увидит. Сейчас получит ответ на один из главных вопросов в жизни любой женщины.

Но по поверхности расходились неспокойные волны. Надо подальше от людей.

Таша пошла вдоль берега. Вот… За кустами рогоза самая гладь.

Таша осторожно нагнулась…

Настроение вмиг поднялось. А она ничего. Даже хорошенькая.

Камень на душе на какое-то время остановился.

Глава 16

Вторая ночь без сна.

Таше казалось, что как только её голова коснётся мягкого капюшона, мир мгновенно отодвинется до утра. Но это казалось. В действительности, как только голова нашла удобное положение в спальном мешке, сон убежал, а внутренний голос с новой силой выдохнул: «восемь». Что это значит, она прекрасно понимала.

Более того, две упаковки с УНПешками уже лежали с ней в мешке. Она их, получается, украла. Сама не понимая для чего. Или всё понимала? Как теперь разобраться, когда план уже созрел, осталось выбрать соучастника и решиться.

Выкрасть УНПешки не составило труда. Очень помог Андрей, когда сунул их в Анюткин рюкзак.

Таша лежала и мысленно перебирала своих товарищей. Кто? Очень уж соблазнительно выбрать того же Андрея, вот только товарищ ли он? В последнее время закралось сомнение.

Мара? Но девушка никак не привыкнет к новой жизни, всё печалится, всё в своих невесёлых думах.

Бабуля? Бабуля подошла бы. Но слишком громкоголосая, а тут надо всё тихо. Да и десять километров протопать в её возрасте тяжело. Хотя, кто знает?

Никита!

Таша ужом выползла из мешка. Обулась. Захватила фонарик. Огляделась, вспоминая кто где. Хорошо, что главные спасатели ушли на ночь подальше.

На корточках, чуть ли не на четвереньках, добралась до крайнего от озера мешка, осторожно толкнула, как ей показалось, в бок.

– Что? – тихий шёпот и совсем не сонный.

– Отойдём подальше, – шепнула в ответ, – надо поговорить.

Никита стал выбираться из спальника, Таша захватила его кроссовки, чтобы, в случае успешных переговоров, за ними не возвращаться, и, согнувшись в три погибели, ускользнула в темноту. Сзади доносились едва слышные шаги Никиты. Хорошо, когда не нужны лишние слова.

Не сразу остановились. Всё казалось, что недостаточно далеко отошли.

– Что? – наконец переспросил Никита.

– Обуйся, – протянула кроссовки. – У меня две УНПешки. Я слышала, что наши красавцы использовали восемь, чтобы разбудить Луку. А где они взяли ещё пять?

– Ты думаешь, распотрошили ещё одну коробку?

– Не знаю. Но эта мысль не даёт мне покоя.

Никита промолчал.

– Понимаешь… Мне Андрей сказал, что, если нарушить герметизацию, человек погибнет.

– Ну это и так понятно.

– Мне… давай… я думаю…

– Пошли!

– У меня есть фонарик.

– У меня тоже. Но светить пока не будет.

Всё это время Таша сомневалась в разумности своей идеи. Теперь же сомнения рассыпались. Они скорым шагом отправились к горе, тёмный силуэт которой чётко проглядывал в свете луны.

Глава 17

Дед дёрнулся. Поднял голову. Небо на востоке заалело. Второе утро уже в этом непутёвом месте. А что его разбудило?

Дед хотел закрыть глаза и попытаться доглядеть свой старческий сон, пока тот окончательно не сбежал, но… пересилил себя. Успеет ещё насмотреться, а теперь надо понять, что его потревожило. В этом мире нужно быть начеку. Сел.

В предрассветном сумраке не сразу и поймёшь что, где и как. Но высокую фигуру дед приметил. И испугался. Фигура горой высилась неподалёку. Дед замер. Фигура чуть пошевелилась и что-то зашептала:

– Тьфу ты! – узнал дед. – Ты чего, Димон, там высматриваешь?

От неожиданности старик совсем не рассчитал силу своего голоса, и многие спальные мешки зашевелились.

– Что там? – перепугалась бабуля.

– Ну куда без неё? – поморщился дед. – Да ничего. Спите.

Но теперь каждых хотел убедиться, что ничего не случилось. Самые лёгкие на подъём поспешили к Димону.

– Мамка сказала, Лёша идёт.

– Ну и пусть идёт, – попыталась быстро решить этот вопрос бабуля. – А ты ложися спать.

– Не-е, я подожду…

Но бабка уже увлекала его на место.

– Пошли, пошли. Видишь, нет никого. Вот поспишь, а потом он и придёт…

Из самого широкого мешка раздался хриплый недовольный голос:

– Надеюсь, мамка ему ничего пострашней не скажет… А то когда-нибудь нас по одному…

– Жора! Он же совсем безобидный, – перебила Ирина. – Не пугай детей.

– Ну как знаете, – Жора повернулся на другой бок и спустя минуту вновь захрапел. Похоже, не сильно встревожился.

Вскоре и остальные притихли. Но сон не ко всем вернулся.

И если бы кто-нибудь теперь поглядел в ту сторону, в которую только что всматривался Димон, то увидел бы трёх человек, идущих по одуванчиковому полю. И третий был Лёша.

Глава 18 Чуть ранее

– Знаешь, Никита, что странно? Нас тринадцать, вместе с Лукой. А открытых ячеек четырнадцать.

– Когда ты успела посчитать?

– Сегодня ночью сюда приходила… Давай вместе пересчитаем.

Таша и Никита медленно продвигались вдоль рядов, освещая открытые капсулы. Было не совсем приятно смотреть на места, где ещё недавно лежали они и их товарищи.

– Вот четырнадцатая. Здесь был Лука, – Таша поспешно шагнула дальше. – Никита, а следующая капсула не тронута.

Но Никита и сам видел. В пятнадцатой ячейке спала девушка.

– Красивая, – пробормотал он с явным одобрением.

Таша озадаченно посмотрела на парня. Может, любовь с первого взгляда не редкость? Особенно, если дело касалось спящих красавиц… или красавцев. Но Никита уже пошёл дальше. Таша нахмурилась:

– Ничего не понимаю. Они же открывают ячейки по порядку.

– Открывали, – уточнил Никита. – Пока с этим порядком что-то оказалось не то. Вспомни, как «красавчики» были расстроены. А если наше предположение верное, то последнюю ячейку они просто испортили. Пожертвовали кем-то, чтобы разбудить Луку. И скорее всего, пожертвовали самым малополезным с их точки зрения.

– Вон, – Ташин луч осветил разбитый пластик в дальней углу пещеры.

Подошли… Самым бесполезным, с точки зрения «красавчиков», оказался мальчик. С виду – ровесник Петьки. Его ячейка была раскрыта только у изножья.

– Может, они не нарушили герметизацию? – забеспокоилась Таша. Ей стало страшно всё испортить и погубить человека окончательно.

– Нет, думаю, нарушили.

– У нас только два шанса.

– Ты знаешь, как всё сделать?

– Да… Когда будили Аню, я видела.

– Тогда начнём.

Таша сосредоточилась. Так… вот пластина, крепится внизу капсулы, её в щель.

Тут же поехала в сторону панель, освобождая руку. Девушка вскрыла синюю упаковку – теперь её на кисть. Но… замерла.

– Погоди…

Никита ждал.

– Ты только не смейся.

– Вообще не вижу повода.

Таша наклонилась над прозрачным пластиком и заговорила громко и отчётливо:

– У тебя мало шансов. У тебя их очень мало. Ты должен постараться. Прямо сейчас. Изо всех сил. Потом уже не будет. Слышишь? Давай!!!

Таша надела рукавичку. Та сжалась. Теперь ждать… Терпение… Ещё несколько секунд… Ничего не происходит… Белая дорожка не меняет свой цвет… Как жаль…

Но на самом финише резко брызнуло зелёным, и пацан дёрнулся. Пластик поехал в сторону.

Таша не выдержала, засмеялась, запрыгала, как девчонка, и крепко-крепко обняла Никиту.

Он улыбнулся:

– Ты молодец!

Пацан сел, прикрыл ладонью глаза, потом опомнился, прикрыл другие участки тела. Совсем как Таша пару дней назад.

– Не получилось? – спросил хриплым голосом.

– Получилось, – улыбнулась Таша ничуть не хуже «красавчиков».

– Я в будущем?

– А-а, ты про это. Да, ты в будущем.

– Круто! А тут зомби есть?

– Пока не встречали. А тебя как зовут?

– Лёша.

Никита протянул мальчику руку:

– Вставай, Лёша, надевай мою футболку, пойдём навстречу приключениям.

Но на обратном пути Таша струхнула:

– А что говорить будем? Этим…

– Сам никак не соображу.

– Как-то быстро мы потеряли свободу.

Никита понял, кивнул. Таша в темноте не заметила, стала пояснять:

– Жизнь в этом мире только началась, а мы уже попали в ловушку. Я чувствую, что наши хранители будут недовольны. Мы совершили то, что «нельзя». Хотя нам прямо об этом никто не говорил.

– Вот! – сообразил Никита. – Раз нам прямо об этом никто не говорил, значит, ничего запретного мы не сделали. Может, мы дураки и не поняли очевидное, не поняли, что наши хранители не совсем те, за кого себя выдают.

– Ты думаешь, и Андрей тоже?

– Про Андрея не знаю, что и думать.

– Я тоже.

– Но есть ещё один вариант – устроить бунт.

Таша хмыкнула:

– Лучше будет косить под дураков.

Лёшка шёл молча, слушал, мотал на ус. Хотя какой ус? Он у него ещё не вырос.

Глава 19

Подходя к стоянке, замедлили шаги, потом и вовсе остановились.

– Спят, – шепнула Таша.

Но тут одна голова, потом вторая, третья повернулись на неясные звуки, глаза в недоумении заморгали, и куда только сон подевался.

– Батюшки! – бабка первая прервала молчание. – А вы откуда?

– Встречайте Лёшу, – взял быка за рога Никита, и жизнерадостным тоном представил нового переселенца. – Мы его разбудили. Сбегали, пока вы спали.

Но вскоре жизнерадостная улыбка Никиты погасла. Погасла и у Таши, не успев родиться. Потому что такими ошеломлёнными они своих спутников ещё не видели. Все, кто проснулся, а проснулись все, кроме детей и Димона, уставились на Лёшу, разинув рты. Казалось, что привели не человека, а какого-то призрака.

– Мамка Димона, похоже, не так проста, как кажется, – почесал дед седую макушку.

– Что не так? – удивилась такой реакции Таша, но никто не успел ответить.

– «Эти» идут, – прошипел змеюкой Жорик, и вновь повисло молчание. Хранители провели ночь где-то далеко от остальных переселенцев, а теперь торопливо приближались.

– Я вижу, у вас пополнение, – улыбнулась Дана.

– Лёша, иди сюда. Сейчас я тебя покормлю. Девки, что там у нас с вечера осталось? – захлопотала бабуля. – А ты, Таша, ложись пока, поспи. Вторую ночь бегаешь. Как дальше идти будешь? Давай, давай!

Бабуля устроила привычную суету, не давая возможности хранителям вставить слово.

От улыбки Даны остались лишь растянутые губы. В глазах блестел едва сдерживаемый гнев.

– Где взяли УНПешки?

Это был самый щекотливый вопрос. Подставлять Андрея не хотелось. А тот уже торопливо полез в свой рюкзак. Никита и Таша молча наблюдали, ждали.

– У меня их нет, – вот и дождались.

Андрей растеряно посмотрел на своих подопечных:

– Но как вы утянули? Мой рюкзак был всё время со мной.

– Что мы, воры, чтобы лазить по чужим рюкзакам? – буркнул Жора. – Сами, должно быть, потеряли.

– А чего добру пропадать? Раз оно валяется без надзора, – подхватил предположение дед, на ходу перестраивая его в факт.

– Да… Я должно быть… Нет, теперь я вспоминаю, что только хотел положить УНПешки, но меня что-то отвлекло. Да, я оставил их в траве.

Дана блеснула гневом теперь в сторону Андрея.

– Вот. А мы решили ещё раз попытать счастье, – пояснила Ирина тоном учительницы и посмотрела с некоторым вызовом, мол, возразите, если сможете.

Возразить Дана хотела. Это видели все. Но она сдержалась.

– Через час выходим, – ровным голосом сказала она и повернула в ту сторону, откуда пришла.

Бат пошёл следом. Андрей остался.

– Я в рюкзак к Анютке их сунул? – тихо спросил он. Ответ не стал ждать, повернулся к Лёше, – добро пожаловать в нашу компанию, – протянул ему руку.

Лёша всё это время неуверенно переминался с ноги на ногу, не очень понимая, что за сложности вокруг происходят. Но к нему уже подходил тот, кто в скором времени станет самым близким другом.

– Привет, Лёх. Ты как? Пошли, у меня есть что надеть. А, забыл сказать, я – Петя.

Глава 20

В первый день шли без всяких происшествий. Разве что случилось довольно редкое событие, в уникальность которого переселенцам стало вериться с трудом. Для них оно делалось привычным.

– Цветочек, – закричала Анютка, едва все уселись отдохнуть у лесного ручья. – Андрей, можно взять?

Анютка пальцем указала в сыру землю, все тут же сгрудились узким кругом, бабуля нагнула любопытный нос, настолько низко, насколько позволила её старческая растяжка, но никаких признаков цветка никто не заметил.

– Можно, – с сомнениями разрешил Андрей.

Анютка мигом дотронулась до земли, и у неё в ладошках засияла очередная звёздочка.

– Вау, – единодушный выдох показал, что и эта находка оценена высоко.

Даже двое «красавцев» в восхищении покачали головами.

Анютка живо полезла в карман за первой, и вскоре множество бриллиантовых огней отразилось на лицах, одежде и всей округе.

– Ну ты даёшь, – улыбнулся Андрей. – Я ещё не нашёл ни одной «слезы».

– Возьми этот, – тут же протянула девочка один цветок.

– Что ты! – парень почти испугался. – Они твои.

– Я себе ещё найду.

– Вот в этом не сомневаюсь.

– Возьми!

Андрей покачал головой. И как его Анютка не уговаривала, не взял.

– Ладно, – сдалась она. – Вот этот, с зелёненьким огоньком в серединке, будет твой. Только пока я у себя его подержу. Этот, с жёлтыми капельками на кончиках лепестков, будет мой. А следующий, который найду, будет… – Анютка обвела внимательным взглядом своих друзей, те смотрели на неё с интересом и немного напряжённо, – …дедов! – торжественно закончила девочка.

– Хо-хо-хо, чего выдумала, – засмущался польщённый дед. – Вон, девкам лучше, раз ты так скоро их находишь.

– Девкам будет потом, – пошла Анютка на поводу и частично согласилась.

А на второй день Дана и Бат занервничали. Выхватили оружие, шли с ним наизготовку, прицеливаясь в каждый куст.

– Что случилось? – полушёпотом стали спрашивать у Андрея.

– Крысы.

– Крысы? – Ирина начала нервно озираться по сторонам.

– Да не те…

По примеру хранителей все, кроме бабули и Анютки, тоже выхватили своё оружие, девушки запоздало стали спрашивать у ближайших мужчин, куда жать, если что. Мужчины торопливо объясняли, посматривая по сторонам. Петька с Лёшей почувствовали, что вот, наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки. А то будущее уж слишком скучноватым получается. Но всё было тихо. Пока.

Для привала выбрали открытой луг.

– Что за крысы? – накинулись с расспросами на Андрея.

– Насколько я знаю, это бывшие люди. Те, кто сразу после взрыва оказался под землёй.

– В бункерах?

– А кто теперь знает? Наверное. На поверхности выжили немногие, но тот, кто выжил, стали адапт…, – Андрей посмотрел на бабулю, – привыкать понемногу. Плохо или хорошо, но у них получилось жить в новом мире. Это сейчас, по прошествии веков, многое вернулось в норму, а тогда… Ладно, об этом не будем.

Андрей посмотрел на побледневшие лица. В том страшном мире пришлось жить, или погибать, их родным и знакомым.

– А с людьми, которые оказались под землёй, случилось другое. Выйти на поверхность они не могли более двух столетий. Не принимал их новый мир. Или они не смогли принять его изменения. Погибали мгновенно. Только после двухсот лет стали на некоторое время выбираться. Но за это время они страшно изменились.

Двести лет под землёй… Страшно изменились…

– Кстати, «слёзы земли» у них ужасно ценятся, – продолжил Андрей. – Существует версия, что именно за ними они выбираются на поверхность. Бат, что скажешь?

– Ну да. Слышал, что они их научились приспосабливать как освещение.

Переселенцы сидели, оглушённые информацией, пытаясь осознать масштабы… беды.

Глава 21

– Девочка! – завизжала Анютка, и помчалась в кусты.

В следующее мгновение автоматы «красавчиков» были готовы растерзать эту девочку, но… Анютка уже перекрыла мишень.

– Девочка, – остановилась она и повторила тихо, но восхищение в голосе не убавилось.

На земле лежало существо, в котором признать девочку можно было только самому невзыскательному сердцу и при большом желании.

Лицо узкое, серое, зубы торчком, глазки маленькие, голова вытянутая, одета в затасканные шкуры, из дыр выглядывали синюшные участки тела.

Она затравлено глядела на подошедших людей, скалилась, фыркала и шипела.

Вывернутая нога не давала ей возможности убежать.

– У неё ножка болит, – поняла это и Анютка.

«Красавчики» вновь подняли оружие.

– Нет, – строго сказала Ирина. – Только не при ребёнке.

А Анютка уже тянула руку к девочке.

– Не бойся меня. Давай дружить.

– Пошла, зараза вонючая! – завизжала вдруг девочка человеческими ругательствами и плюнула в сторону Анютки.

– Вот это и есть крыса. Крысёныш, – поджала губы Дана.

– Не бойся, – похоже, Анютка не обиделась ни на слова, ни на плевок. И вновь потянулась рукой.

– Анютка, укусит, – испугалась бабуля.

– Не трогай меня, шакалка.

И тут Анютку осенило, она полезла в карман, достала обе «слезы». «Девочка» замолчала. Она, как завороженная, не отводила глаз от бриллиантового сияния.

Анютка выбрала цветок с жёлтыми капельками на лепестках, протянула «девочке».

– Это тебе.

Та не шелохнулась.

– Бери. Не бойся. Я ещё найду.

– О-о, – простонал тут Жорик и схватился за голову.

Но Таша заметила, как и «красавчики» недовольно переглянулись. Похоже, «слёзы» ценили не только крысы.

«Девочка» стала медленно протягивать руку. Анютка терпеливо ждала.

«Девочка» резко вырвала «звёздочку» и спрятала её под шкуру.

– Мы же её не бросим? – повернулась Анютка к переселенцам. – Андрей, не бросим? Дед, не бросим? Ирина…

– Чо ж мы таким добром разбрасываться будем? – откликнулась бабуля.

– Только ножку надо залечить…

– Привал, – вздохнула Дана.

Через час пошли дальше в новом составе.

Крыска с загипсованной ногой «ехала» в спальном мешке, привязанная к спине Артёма. Обоим не крепко нравилось это соседство, но терпели.

«Хорошо, что хоть тощая», – вздохнул с облегчением Артём, как только его обрадовали таким решением.

Но остальные переселенцы были немало удивлены непонятному снисхождению, с которым «красавчики» вдруг стали относиться к Анютке. К её желаниям они явно прислушивались.

«Нормальные, вроде…», – это мысль, как муха, облетела все головушки и унеслась восвояси.

Сама же Анюта шла за Артёмом и рассказывала новой подружке обо всём на свете.

– Как хоть звать-то её? – заинтересовалась бабуля.

– Тебя как зовут?

Крыска долго молчала. Анютка терпеливо ждала.

– Мошка…

Это было первое доброе слово от новой знакомой.

– А меня Анюта! Ты, Мошка, не переживай. Твоя ножка быстро заживёт. Она даже не сломалась, а просто вывихнулась. Ирина сказала, что ей покой нужен. Ножке твоей. Поняла? А потом мы найдём твой дом. А хочешь, оставайся с нами…

Глава 22

«Красавчики» чуть расслабились – крысы больше не показывались. Вскоре и остальные успокоились.

– Андрей, а эти… – дед оглянулся на Мошку, чуть не поперхнулся словом, потом сообразил замену, – …подземные жители… Они… что? Опасные?

– Ну, насколько я в них разобрался, они стараются с нами не сталкиваться. Оружия у них, вроде нет, руки – крюки, ноги тоже. Мошка, считай, красавица.

Крыска тревожно завертела головой. Только сейчас сообразила, что речь о ней.

– Может потому, что молоденькая. А на других и смотреть страшно. Так… пропадают, одним словом. Но могут и сильно навредить. Если всем своим скопом накинутся.

Мошка протестующе зашипела. Андрей с дедом замолчали.

– Вот нужна она нам, – буркнул Жорик, – едет, как королева, и ещё недовольна.

И на это промолчали. Нужна – не нужна, но раз попалась, не выкидывать же. Придётся тянуть.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Анютка подбежала к Ирине, дёрнула за руку, зашептала в сторону уха:

– Мне кажется, что Мошке стало лучше.

Женщина забеспокоилась. Что значит лучше? Замедлила шаги, пропустила Артёма вперёд.

Действительно… Лицо крыски порозовело. Сама она стала казаться… ну, если чуть прищурить глаза и не всматриваться в детали, почти хорошенькой.

– Ей бы волосы расчесать, – продолжила вполголоса Анютка. – А у меня красивых заколок много. И костюм розовый. Андрей сказал, что мне он вроде как не нужен. Слишком яркий. А?

Но дело не в волосах и костюме. Изменения шли изнутри, Ирина это поняла.

– Мошка, нога болит?

– Заткнись, выдра.

– Поняла, – Ирина вновь пошла вперёд.

Артём едва сдержался, чтобы не чкнуть локтем в Мошкин тощий бок.

– До привала так и быть… потом меняемся грузом. Я лучше рюкзаки понесу.

Анютка с сожалением посмотрела на неласковую подружку.

– Вот, Мошка… ты это неправильно говоришь. Нельзя людей обижать.

– Они – падлы.

– Ничего и не падлы.

К закату добрались до небольшого ручья. Артём сбросил Мошку вместе со спальником на краю поляны, и не оглядываясь на надоевшую ношу, пошёл за ветками для костра.

– Сейчас я тебе покажу, – Анютка деловито рылась в своём рюкзаке. – Смотри, что у меня есть.

Яркие вещи привлекли внимание крыски. Но она даже руку не протянула, чтобы до какой-либо дотронуться.

– Сними сапог.

– Это гипс. Его нельзя пока снимать.

– Сними, скотина.

Мошка стала рвать бинты руками. Анютка беспомощно смотрела, как ломаются длинные чёрные ногти девочки.

– Ладно, – сдалась она. – Где-то у меня тут складной ножик… Давай резать.

Вскоре ногу освободили.

– Как? – перепугано спросила Аня.

Вместо ответа Мошка вскочила на обе ноги и запрыгала на месте.

– Закостенела.

Анютка заулыбалась:

– Это всё гипс. Поняла?

– Дура! Это – хыч!

– Какой хыч?

Мотка осторожно показала кусочек «слезы» из-за пазухи. Жёлтый краешек едва успел осветить лицо, и она вновь его спрятала.

– А-а-а, – догадалась Анютка, но ничего не поняла. – А теперь надевай мой костюм. Мне он всё равно не нужен. Андрей сказал, что он слишком яркий.

– Хрен тебе, – Мошка прижала руки к груди, где прятался «хыч».

– Да не отберу я его. Он твой. Оденешь костюм, а хыч положишь в карман. Вот видишь молния? Застёжка такая? Хыч оттуда не вывалится. Ты его и не потеряешь. А из-за пазухи он живо выскочит.

– Дура, – испугалась Мошка и ещё крепче прижала свой хыч.

– Ага, дура. Только потом не плачь, если хыч уронишь. Ни за что уже не найдёшь, – пригрозила Анютка.

Это оказалось действенно.

– Давай…

Через несколько минут Мошку было не узнать. Но Анютка не унималась:

– Ещё расчесать…

– Отвали…

Когда к ночлегу подготовились, и детей, наконец, позвали к ужину, все раскрыли рот. Молча оглядели крыску с головы до ног. И только Артём с облегчением поинтересовался:

– А с ногой что? Зажила? Видно, не крепко вывихнута была.

Глава 23

Ксюша всё так же чувствовала себя одинокой. И ненужной. И лишней.

В голове не укладывалось, что совсем-совсем недавно, она была со своей семьёй. Казалось, руку протяни – и коснёшься мамы, оглянись – и увидишь отца. И руку протягивала… И оглядывалась… Нет никого. И самое страшное, что не будет. Хоть тысячу лет проживи, хоть тысячу раз оглядывайся.

Напрасно она тогда согласилась… Надо было остаться со своими.

Девушка пыталась включиться в новую жизнь. Но как? Пока растеряно оглядывалась, кто-то уже тащил хворост, мальчишки возвращались от ручья с какими-то рыбами, бабуля помешивала ароматную уху в котелке, а Анюткины вещи Ирина успела постирать, и теперь они сохли на ближайшем кусте. Вот и опускались беспомощно руки, не успев ни за что взяться.

Да и что она могла? Наверное, только всё испортить.

Отходила в сторону, чтобы хоть не мешать.

И во всей этой неразберихе лишь одна сомнительная радость – папка так и не узнал, что его любимица-дочь в новой жизни оказалась совсем бесполезной.

Так и плелась позади, как вдруг «красавчики» остановились, пропуская народ вперёд, а когда Ксюша поравнялась с ними, пошли рядом. По обеим сторонам от девушки.

– Не грусти, Ксюша, – улыбнулась вдруг тепло Дана.

Девушка подняла печальные глаза. На мгновение в них мелькнуло удивление. Не ожидала. «Красавчики» казались самоуверенными и жёсткими, а тут сочувствие. Но потом не выдержала, слёзы потекли по щекам.

Друг… Как ей сейчас нужен друг. Или подружка. Кто-нибудь, чтобы только не быть такой одинокой в этом чужом месте.

Бат мягко положил руку на плечо.

– У тебя всё получится. Нужно только потерпеть.

Ксюша вытерла тонкими пальцами слёзы и попыталась улыбнуться.

А потом они рассказывали. Дана про добрых стариков, своих бабушку и деда. Как уютно ей было в детстве, и как пусто теперь без них.

Бат, оказалось, тоже немало испытал в своей жизни. Но больше всего его печалила разлука с младшей сестрёнкой.

Ксюше не стало от этих рассказов легче. Может, даже наоборот, чужие горести ещё больше отяжелили душу. Но… всё же она не одна.

Поздно вечером Дана и Бат ушли от костра. Они всегда ночевали отдельно от всех, уходили дальше. Но Андрей теперь оставался с переселенцами.

Ксюше не хотелось расставаться со своими новыми… друзьями. Но она взяла себя в руки. Надо учиться жить.

С удивлением поглядела на неузнаваемую крыску. Ничего себе, как её Анютка преобразила!

Потом ела горячую баб Улину уху. Впервые обратила внимание, как старушка тянет добавку своим черпаком в чужие тарелки, а себе налила, как котёнку. В сердце кольнуло – а бабуле каково?

Поглядела на Мару. Та задумчиво уставилась на пламя, но не видит, кажется, ни огней, ни бабулю, ни уху. Что-то гнетёт и Мару.

Перевела взгляд на Ташу. И встретились глаза. Не отвела Ксюша свои, сдержала, и Таша ей чуть-чуть улыбнулась. И в этой улыбке было много печали. А как же Таша? Для неё прошлая жизнь, как большое белое пятно. Всех и всё стёрло беспощадное забытьё. Даже тени не оставило.

Всем тяжело. И все пытаются справиться со своей болью. Почему Ксюша этого раньше не замечала?

И теперь девушке стало нестерпимо жаль уже своих спутников. Своих друзей. Опустила глаза, чтобы в свете костра не блеснули непрошенные слёзы. Хватит…

Глава 24

– Мамка сказала…

Все замерли с ложками в руках, перестали жевать и застыли в ожидании.

Димон, почувствовал всеобщее напряжение, сам напрягся и замолчал.

– Что мамка сказала? – самым ласковым голосом поинтересовалась бабуля.

Но в этой ласковости фальшь сквозила в каждом звуке и не смогла обмануть никого, даже Димона. Последний раз бабуля таким тоном разговаривала со своей курицей. И это было почти пятьсот лет назад. Та залетела к ней в огород, вот бабушка её и пыталась поймать, чтобы обрезать перья на крыльях под самый корень.

Парень засопел и опустил глаза. Все сделали вид, что Димон со своей мамкой им не интересен, вернулись к насущным делам и заработали ложками. Правда, на этот раз безо всякого внимания к ухе.

– … там смотрит, – указал пальцем в кусты.

Тут же мужчины побросали свои походные миски, схватили оружие и помчались в указанном направлении. Это произошло настолько быстро, что Димкин палец всё ещё торчал в сторону.

– Петька, Лёш, а вы куда? – успела крикнуть Ирина.

Но ребята сделали вид, что не услышали.

Девушки замерли в нерешительности. Таша взяла свой автомат. Глядя на неё, к оружию потянулись остальные. Но тут из кустов донёсся пронзительный вопль, и перепуганные девушки вскочили, побросав и ложки, и оружие.

– Кто там? – ахнула бабуля.

Но судя по приближающимся крикам, быть в неведении им осталось недолго.

Вдруг подхватилась Мошка, взвизгнула и побежала в гущу событий. Непонятная суматоха в кустах усилились, и девушки всё же взяли оружие. Все, кроме Анютки и бабули.

Наконец, из кустов показался расцарапанный в кровь Жорик, за ним Андрей. Вдвоём они волокли какое-то лохматое и беснующееся существо.

– Крыса, – догадалась Ирина.

Сходство с Мошкой было. Хотя и большая разница тоже была. Похоже, прав был Андрей, когда сказал, что Мошка, должно быть, красавица среди крыс. Но разглядеть новенькую было трудно, седые лохмы закрывали почти всё лицо.

Следом Никита и Артём тянули вопящую Мошку.

Больше, вроде, никого, облегчённо вздохнули перепуганные женщины.

– Да что случилось? – попыталась разобраться Ирина.

– Вот эта…, – но не успел Жорик пояснить, как снова ахнул от боли.

Седая крыса вцепилась в его руку зубами.

– Закрой пасть, прибабахнутая! – Жора, похоже, сам рассвирепел. Он схватил существо за плечи и тряхнул так, что её голова замоталась и была готова оторваться от тощей шеи. – Успокойся, дура, пока не пришиб тебя тут к хренам.

Эта грубость благотворно подействовали сразу на двоих. И крыса, и Мошка притихли.

– Чего бесишься? Тебя бьют? Убивают?

Новая крыса глядела исподлобья и молчала.

– Жора… Жора, – несмело подошла Анютка ко всей этой компании. – Это мама…

– Чья мама? – глаза Жоры метали молнии, и какая-то безуминка в них тоже проскочила. – Димона мама?

– Мошкина… Мошка, это твоя мама?

– Отпусти мать, скотина…

– Да нафига они нам нужны? Пусть проваливают на все четыре стороны. Придурочные…

Мужчины отпустили крыс. Те дёрнулись друг к другу, а потом в кусты.

– Бегите, а то догоним. Без вас прямо скучно было. Теперь мы никак…

– Похоже Жора здорово разозлился, – тихонько фыркнул Петька в ухо своему приятелю.

Но следом за крысами побежала Анютка:

– Мошка! Мошка!

Та остановилась, оглянулась. Анютка тоже остановилась. Они стояли и смотрели друг на друга.

– До свидания, Мошка. До свидания – это значит, что мы ещё увидимся. Да? Ты придёшь ко мне?

Девочка едва не плакала. Крыска отвернулась и уже окончательно скрылась в кустах.

– Она ко мне придёт? Когда-нибудь?

– Не печалься, Анютка, – грустно улыбнулся Андрей. – Вы с ней слишком разные. С ней невозможно подружиться.

– Да не скажи… – задумчиво возразила Ирина. – В ней тоже есть… что-то.

– Она любит свою мать, – помогла Ксюша.

– Верно, – Ирина тепло улыбнулась девушке.

– А где наши «красавчики»? Неужели ничего не слышали? – удивился дед.

Действительно. Дана и Бат так и не показались за всё время этого жуткого переполоха.

Глава 25

– Лёш… Спишь?

– Нет. А ты?

Ребята лежали рядом, чуть подальше от остальных, поэтому надеялись, что их шёпот никого не потревожил.

– Пойдём посмотрим, что с теми.

– С красавчиками? Андрей же сказал, что они, наверное, далеко ушли.

– Знаешь, Лёха, в лесу, может, звуки как-то по-особому передаются, может, деревья мешают… или ещё что. Но не до такой же степени.

– Ну да… Чтобы визги Мошкиной матери не услышать – это нужно очень далеко уйти.

– Или оглохнуть…

– Сразу двоим?

– Вот я и говорю, пошли посмотрим.

– Только тихо.

Мальчики приподняли головы. Оглядели соседские спальники. В неярком свете костра всё казалось спокойным. Все спали. Может, только Мара как-то подозрительно вздыхала. Но голова её была повёрнута в другую сторону, поэтому, если осторожно…

Ребята тихо выбрались из мешков и неслышно проскользнули за ближайшие кусты.

Здесь было темнее. Но луна щедро заливала окрестности, создавая причудливые тени из ветвей деревьев и собственного света. Обулись. Прежде чем дальше шагнуть, прислушались к непрестанным звукам лесной жизни.

– А если медведь? Или волк? Ты с собой взял что-нибудь?

– Взял, – Петя дёрнул кобуру. – Паралитическое. Но Андрей сказал, что тут более-менее тихо. Они в бывших городах кишат.

– Пошли.

Продвигались медленно, подсвечивая себе под ноги фонариками.

– Если что, скажем… Что скажем?

– Скажем… что проверяем… этих… Мошку с её матерью. Нет ли их поблизости.

– Точно.

– Глянь… Цветок какой-то распустился. Светится…

– Ну и что? Фосфор, наверное. Ещё бывает трухлявые пеньки ночью светятся.

– Так это, вроде, папоротник.

– Ага, вроде он.

– Петь, так они же не цветут. Ещё легенда существует, что есть одна ночь… Кстати, какое сегодня число?

– Без понятия. Но папоротник это или нет, пошли дальше. Или ты решил цветов нарвать?

– Да нет, – Лёша с небольшим сожалением перенаправил луч от цветка. – А ты что, не слышал эту историю?

– Слышал, конечно. Сказки.

– Ну да… Значит, врут про папоротник… что, мол, не цветёт.

– Врут, конечно. Вон как цветёт. Лёш, пойдём чуть правее.

– Пойдём. А я вот думаю, рассказать нашим или нет.

– Про то, что мы тогда подслушали у красавчиков?

– Да.

– Я тоже думал. Но как тут расскажешь? Ведь получается, что один из наших на самом деле не наш. Мы расскажем, а он нас же потом и выдаст, если что.

– Если бы узнать, кто это.

– А как узнать? Даже красавчики не могут сообразить. А они-то, наверное, больше нас знают.

– Я думаю – это Артём. Он всё время сам по себе.

– А мне кажется, что Лука. Помнишь, как красавчики ринулись его будить?

– Только на самом деле этим чужим может оказаться любой.

– Ага, например, – бабуля.

Ребята хмыкнули. Но как-то невесело, задумались…

– Бабуля вряд ли. Хотя…

– Ну знаешь, если бабуле не доверять, так кому тогда?

– Анюта точно не при делах.

– А мы?

Ребята остановились, посмотрели друг на друга. В свете луны их лица были серьёзные, взгляд открыт.

– Давай поклянёмся.

– Я точно не тот, про кого красавчики говорили… как они говорили? …старый папа прислал сюда своего агента, вместе с остальными, для каких-то целей. Клянусь, я не этот агент.

– Я – сирота, жил в детдоме, у меня не было ни старого папы, ни молодого. Приехали, собрали вещи, увезли. Поместили в капсулу, проснулся через пятьсот лет. Я не тот, о ком говорили красавчики. Клянусь.

Петька с сочувствием поглядел на друга. Жизнь в детдоме, наверное, не сахар, хотя Лёшка не жаловался.

– Так получается, что этот агент… Или как его назвать? …не с красавчиками? Раз они сами не могут его вычислить.

– Получается, что так. Они знают, что он есть, а не знают, кто именно.

– Так может, он спит? Может этот агент ещё в пещере?

– С нами. Красавчики сказали, что старый папа акти..зи..ви..ро..вался недавно, а это верный знак, что его агент в деле.

– А как думаешь, кто этот старый папа?

– Понятия не имею. Но красавчики сказали, что его нельзя сбрасывать со счетов.

– И он может устроить сюрприз.

– И молодой папа не может его полностью контролировать, хотя… Что он там не может? Не помнишь?

– Они говорили, что молодой папа всё контролирует, но есть вероятность, что старый папа найдёт лазейку.

– Ну да… что-то такое… Это сколько же ему лет получается? Этому непонятному старому папе? Если он послал своего человека вместе с нами, то, значит, жил ещё пятьсот лет назад.

– И до сих пор живой?

– Наверное. Помнишь, Дана говорила, что со старым папой нельзя договориться. А новый папа делает всё возможное. Значит живой, раз нельзя договориться.

– Ну знаешь! С мёртвым тоже нельзя договориться.

– Но про мёртвых всё равно так не говорят.

– Ага. Совсем ничего не понятно. То мамы, теперь папы. У меня от них уже голова болит.

– Пойдём теперь налево.

Ребята повернули в другую сторону.

– Как бы нам самим не заблудиться.

– Да мы же, вроде, недалеко отошли.

– А мне кажется… Тихо… Слышишь?

Ребята замерли.

– Вроде, как люди… разговаривают…

– Только далеко…

– Много людей…

– Кричат…

– Пойдём, посмотрим.

Но пройдя несколько шагов вновь остановились.

– Затихли…

– Как будто дальше стало.

– Пошли назад…

Походив по небольшому пятачку взад-вперёд, они наконец определили источник звуков. Широкая труба, замаскированная под пень, уходила в землю. И оттуда доносились голоса.

Ребята легли на хвойную подстилку, прислушались. Голоса были не совсем рядом, и отдельных слов не разобрать.

– Это «те»?

– Ага, крысы.

– А эта труба, чтобы туда воздух шёл.

– Наверное. И через неё можно вылезти, если кто не толстый.

– Жуть. Как они там живут?

– А на солнце они теперь не могут… если долго. Помнишь, Андрей говорил?

– Не-е, не на солнце. На солнце не могут – это вампиры. А крысы после взрыва… Что-то там у них не приспособилось.

– А мне их жалко… чуток.

– Ну да… Там поживёшь, так сам и скрючишься, и посинеешь.

– И не говори! Пойдём назад.

– Пойдём. Красавчиков сегодня уже не найти.

Глава 26

Лука весь вечер украдкой любовался нежным румянцем на щеках девушки. Крики Мошки и её матери отвлекли и немало его позабавили. Он сразу догадался в чём дело, но вмешаться не было возможности. Каждый кричал и пытался разобраться самостоятельно.

Он видел, как девушка взволновалась, даже схватила автомат, как румянец скрылся с побледневших щёк. Потом, когда ситуация с Мошкой разрешилась, вновь вернулся на своё положенное место.

Таша… Интересно, это её настоящее имя? Жаль, что она не помнит. Но имя ей подходит. Такое же нежное.

Но…

Лука перевёл взгляд на языки пламени. Сдержал вздох. В памяти возникла Алёнка. Тонкая фигура в сиреневом платье, густые светлые волосы.

Они гуляли по осеннему парку. День солнечный, почти по-летнему тёплый. Букет из кленовых листьев у Алёнки в руках. Она закружилась от радости, подбросила их вверх, засмеялась счастливо…

Эта картинка вновь и вновь вставала перед глазами. Имеет ли он право теперь… Нет, не имеет. Он не даст себе этого права. И Лука продолжил смотреть на огонь…

– Ну-ка, передай дальше… Слышишь, Лука?

Голос баб Ули не сразу вернул из воспоминаний.

– Передай, говорю, – бабуля протягивала походную миску с дымящимся пловом.

Лука взял.

– Да что ты никак не опомнишься? Таше передай.

Лука повернулся к девушке. Та нерешительно смотрела на него. Протянула руки за миской. И парень тут понял, что это шанс. Шанс коснуться её.

Всё так же лениво огонь лизал сухие ветки. Всё так же тихо переговаривались переселенцы. Некоторые поглядывали на бабулю, в ожидании своей порции, дымящейся и вкусной. А потом мир на мгновение остановился. И заметили это только двое. Когда их пальцы встретились и замерли, познавая друг друга. И нежные волны наполнили сердце болью и наслаждением.

«Она чувствует то же», – понял Лука. И радостью дрогнуло сердце.

Таша первая разорвала прикосновение. Перебрала гибкими пальцами вниз по тарелке. И тут же Лука почувствовал, как холодно и неуютно стало его рукам. Словно познав женскую теплоту, они теперь не желали одиночества.

Мир вновь продолжил свой бег. Но он изменился. Наполнился новым смыслом. Самым важным.

Лука повернулся к костру. Но внимание его было обращено на руки. Они ещё помнили прикосновение. Они ещё впитывали тепло девичьей нежности.

А потом в языках пламени заискрились пшеничные волосы, мелькнула белозубая улыбка Алёнки, но в глазах не отразилось счастье. Да и было ли в них оно? Может, он слишком увлёкся танцем сиреневой ткани вокруг стройных ног, пока в её серых глазах плескалась едва уловимая тревога. Может, горький упрёк предчувствий скрывался за звонким смехом. А он не разглядел этого. Тогда, в тёплый осенний день.

Глава 27

– А где Мошка? – Дана и Бат улыбались, как всегда.

Переселенцы посмотрели на красавчиков. Внимательно посмотрели. Ответный заковыристый вопрос уже вертелся на языке у бабули, но она его сдержала.

– За ней мать вчера приходила, – будничным тоном пояснил дед.

Дана и Бат в недоумении дёрнули вверх бровями.

Ксюше стало неловко. Всё же красавчики были вчера к ней добры. А долг платежом красен.

– Мошка ушла со своей матерью, – пояснила она. – Они тут страшный тарарам устроили. Вы не слышали?

– Нет, мы далеко уходили, проверяли безопасность сегодняшнего маршрута.

Теперь и переселенцам стало неловко. Это, получается, пока они дрыхли, те заботились о них же. И вместо благодарности получили новую порцию неприязни.

Но с неприязнью что-то сделать было трудно. Она рождалась в сердце, а с чувствами успешно бороться никто из людей ещё не научился.

– Давайте завтракать, – позвала бабуля, и красавчики отказались, как всегда. Остальные придвинулись ближе к костру.

Ирина тоже отказалась. Думала, что утренний токсикоз – уже пройденный этап, но сегодня он опять напомнил о себе.

Третий ребёнок давался ей нелегко. Всё-таки возраст. И бесконечный стресс. Женщина боялась за него. Боялась ему навредить. Боялась его потерять. Ведь единственное оправдание её иудинского предательства – этот малыш.

Через несколько минут двинулись дальше. Петька с Лёшей последние. Шли, посматривали по сторонам, пытались узнать вчерашнюю дорогу. И не узнавали. При свете дня всё виделось по-другому.

– В той стороне труба. Давай сбегаем, посмотрим.

– Труба дальше. И левее. А вот папоротник.

Но тот ли он? Никакого намёка на ночной светящийся цветок. Лишь резные листья сочно-зелёным букетом тянулись вверх.

Ребята остановились.

– Может, он спрятался? Как кувшинка… Она же ныряет в воду.

– Ага, а он в землю нырнул? Так что ли?

– Ну не в землю, а в свои листья.

Ребята раздвинули ветки, но никаких признаков спрятавшегося цветка не обнаружили.

– Не тот, наверное.

– Наверное.

Догнали остальных.

– Андрей, а папоротники цветут? – не выдержал неопределённости Лёша.

Бабуля уже повернулась к ребятам, уже успела раскрыть рот, чтобы объяснить всем известные истины, но Андрей опередил.

– Цветут.

Ребята переглянулись: «Что и требовалось доказать».

– Только редко и по ночам. Я даже один раз сам видел. Трогать этот цветок не советую. Слышишь, Анютка, тебя касается. Не всякий цветок можно рвать. Поняла?

– Да я и сама знаю. Борщевик, например. Мне мама показывала.

– Ну и папоротник, – кивнул Андрей.

– А что будет?

– Если борщевик тронешь, то обожжёшься, – с готовностью начала пояснять Анютка.

– Ага, Анют. Молодец. А с папоротником-то что?

– Электрический разряд. Мощность разная. В зависимости от размера цветка. Тот, что я видел, думаю, средний. Бат, что скажешь?

– Лучше не проверять.

– Поняли, – ребята переглянулись. Вот тебе и красивый цветок.

– Так получается, что ты поэтому перепугался, когда Анютка нашла первую «слезу»? – догадалась бабуля. – Ты подумал, что папоротник?

– Тут кроме папоротников сюрпризов хватает. Я и сам не обо всех знаю.

– Эй, – донёсся сзади несмелый голос.

Оглянулись.

– Мошка! – закричала Анютка и бросилась назад.

Крыска стояла в розовом костюме.

Переселенцы поспешили туда же. Что ей на этот раз надо?

– Это тебе, – протянула она Анютке что-то в кулаке и шмыгнула в кусты.

– Мошка! – снова закричала Анютка. Но та больше не отзывалась. – До свидания! – добавила Аня вдогонку заветное словечко, означающее, на её взгляд, будущую встречу.

Раскрыла ладонь.

– Чёрное сердце, – присвистнул Андрей.

– Что это?

– Камень.

Камень и в самом деле был в форме сердца и чёрный, как бархат. Лишь в углублении угадывалось фиолетовое.

– Ночью красиво светит. Правда, неярко.

– А вы говорите, что Мошка не может дружить, – Анютка обвела всех восторженным взглядом.

– Ну да, удивила, – признал свою ошибку Андрей. – Я слышал, что этот камень меняет окраску.

– Как?

– Дана, Бат, когда камень меняется?

– Не знаем, – красавчики дружно пожали плечами.

«Знают», – почему-то не поверила Ксюша.

Глава 28

– Дальше не пойдём.

Дальше лес менялся, становился дремучим и уходил вниз.

– Совсем не пойдём?

Дана махнула рукой в густые заросли:

– Туда – нет. Лучше в обход.

– А что не так?

Лес, конечно, выглядел страшновато, но всё же их большой вооружённый отряд тоже не лыком шит.

Дана вздохнула.

– Лешие…

– Лешие? – глаза у переселенцев расширились до необычайно красивых размеров.

Может, только Димон равнодушно опустился на траву – воспользовался минутной передышкой, и теперь для одному ему ведомых целей тянул зелёные стебельки. Пальцами и со скрипом. Да Анютка с Мышей бегала кругами. Остальные ждали подробностей.

– Мы их называем лешими. И с ними лучше не связываться.

Дана пожала плечами, мол, понимаю ваш интерес, но ничем больше помочь не могу.

– А баба Яга там тоже живёт? – Анька остановилась. Оказывается, она всё слышала.

– Без понятия. Бабы, конечно, какие-то есть, иначе… – Дана осеклась.

– Иначе лешие бы уже перевелись, – догадался дед.

– Здесь действует неписанный закон, – попробовал объяснить Бат, – они из своего леса не выходят, никого не трогают, но и к себе не приглашают.

– Ясно… А если кто зайдёт без приглашения?

– Те, кто к ним заходил, обратно уже не вышли.

– Теперь ещё яснее стало.

– Сейчас свернём налево, через пару часов лес закончится.

К вечеру деревья поредели, впереди забрезжил просвет, и вскоре перед переселенцами раскинулись широкие луга. Справа лес уходил к горизонту, слева высились…

– Это город? Вон там, вдалеке?

– Да… Это то, что от него осталось, – кивнул Бат.

– Мы туда пойдём?

– Там нам делать нечего. В нынешние города лучше не соваться, не факт, что можно выбраться живыми. Нет, мы пойдём по лугу вдоль леса. Пойдём быстро, потому что на открытых местах можем привлечь к себе ненужное внимание. Переночуем здесь, на опушке, а завтра тронемся. Километров двадцать, а потом по реке.

– Мамка сказала, что оттуда смотрят, – Димон указал рукой в зелёные дебри.

На этот раз никто не дёрнулся.

– Лешие, конечно, нас заметили. Но беспокоиться нечего. Наоборот, какая-никакая охрана. И пока мы не ступили на их территорию, они не будут противиться нашему присутствию здесь.

– Слышала, Анютка? Туда ни ногой! – заволновалась Ирина.

– Слышала… – Анютка наклонила голову и с интересом уставилась на лесные заросли. – Дим, спроси у мамки, какие они?

Но Димон с таким удивлением поглядел на девочку, мол, у какой мамки и про кого спрашивать, что Анютка со вздохом отвернулась. Ладно, она потерпит. А может, повезёт и в зарослях мелькнёт какая-нибудь косматая, но симпатичная рожа.

Глава 29

Никакого шороха не было, но Мара всё равно почувствовала его присутствие и открыла глаза. Так и есть. Сидит перед носом, смотрит. Ждёт. Поймал её взгляд, обрадовался.

Мара нахмурилась, посмотрела мрачно. И не потому, что она на него злилась. Вовсе нет. В последнее время он стал её даже забавлять. Но всё же не следует поощрять галлюцинацию. Даже симпатичную. Пусть знает, что она ему не рада.

Он беспокойно завертелся. Мордочка стала несчастной. Не нравится. Ничего! Пусть терпит, раз уж жить без неё не может.

Галлюцинация выглядела малюсеньким старичком, размером с котёнка, если бы котёнку вздумалось ходить на задних лапах. Толстеньким и чумазым. Одет он был в нечто, сшитое из зелёных засохших листьев. На голове шляпа из сена, похожая на перевёрнутое гнездо некрупной птицы, может, это и в самом деле было гнездо. Из лиственной юбочки торчали толстые голенькие ножки. Обут человечек был в черевички, вырезанные из крупных каштанов. Мордочка гладкая, без излишней растительности. Судя по всему, та просто не росла.

На животе листья разошлись, оголяя грязное тело. Ишь ты, и пупок предусмотрен. Вот уж воображение на совесть детализировало глюк.

– Хорош, – презрительно протянула девушка, и галлюцинация сморщила нос и часто заморгала несчастными глазками. Казалось, человечек вот-вот заплачет.

Непрошенная жалость поползала в сердце. Но Мара решила так быстро не сдаваться. Всё же этот старичок – плод её болезни, бред больной головы. Зашептала насмешливо:

– И где же тебя весь день носило?

– Так вы быстро шли, – старичок с готовностью стал объяснять. – Едва поспевал за вами. Отстал чуток.

– Ну так проваливал бы куда-нибудь ещё.

Старичок на это ничего не ответил, опять обиженно засопел.

– Как хоть тебя зовут? – сдалась Мара.

– Борька, – с готовностью ответила галлюцинация. И откуда-то, из каких-то отверстий в своей жалкой одежонке, извлёк крупную землянику на веточке. Протянул. – Это тебе. Сладкая.

– Я же сказала – не хочу.

– Так ты же сказала про колокольчик… Тот раз…

– Я сказала про всё, – рассердилась Мара. – Не хватало мне подачки принимать от…

Сзади кто-то зашевелился.

– Всё, брысь отсюда. Я спать.

Старичок ловко поднялся на свои кривые ножки и заковылял в лес.

Мара оглянулась на соседские спальники. Вроде, всё тихо.

– Эй, – громкий шёпотом позвала старичка.

Борька обернулся. Мара хотела сказать, чтобы он не заходил в чащу, хотела предупредить про леших. Но потом нахмурилась. Что-то голова перестала соображать. Это ведь её галлюцинация. Так? Значит, никто другой Борьку не заметит. А если заметит, ну и фиг с ним, с Борькой. Так?

Нет, что-то не так.

– Туда не ходи, – указала пальцем в лешие заросли.

– Почему?

– Потому что!

– Ладно.

Борька завернул правее.

Мара закрыла глаза. Сон не шёл. Шли невесёлые воспоминания.

Галлюцинации начались ещё в прошлой жизни. Правда, не такие интригующие. Просто шёпот и тени. Теперь стало веселее. Но что удивительно, самочувствие не ухудшалось. Она ощущала в себе силы и энергию. С чего бы это? Дома, в прошлой жизни, она едва ноги передвигала. Голова болела и кружилась нещадно. Теперь же этого нет.

Не спалось. Девушка вновь приоткрыла глаза. Лес. Как к этому привыкнуть ей, городской жительнице? Может, деревня будет больше похожа на ушедшую цивилизацию? Хотя, для чего привыкать, время тратить?

Внезапно увидела выглядывающий из-за пня Борькин глаз. Возмущённо дёрнула бровями. Глаз исчез. Мара перевернулась на другой бок. Всё, спать.

Глава 30

«Интересно, а куда мы в туалет ходить будем? – думал озадаченный Петька, оглядывая предстоящий путь. – Если пойдём по краю леса, то с одной стороны там лешие, с другой – сплошные поля, всё на виду».

Хотел своими переживаниями поделиться с Лёшей, пусть тоже попереживает, да тот ещё спал. Рано. Солнце едва показалось. За деревьями даже не видать. Все спали, кроме бабули. Та уже что-то бросала в кипяток.

Петька решил сходить в безопасную часть леса, раз от неё ещё толком не отошли, чтобы как следует подготовиться к дальнему переходу.

Шёл… Оглядывался… Всё ему казалось, что глазастая Анютка может проснуться и его разглядеть сквозь зелёные ветки. Впереди послышался разговор. Петя спрятался за широкий ствол какого-то кривого дерева. Замер. Вскоре узнал негромкие голоса красавчиков. Но его это сподвигло посильнее вжаться в ствол и прислушаться. Когда ещё подвернётся такая удача.

– … тут гадать нечего. Луку заберёт себе Элом. Он его не уступит никому. Бесполезно рыпаться. У Никиты зрение слабое. Но его можно пустить на пробы.

– На пробы пойдут бабка с дедом и Димон.

– Да… Самая неудачная партия. О чём думал старый папа, когда отбирал этих недотёп. Одна больная, другая беременная.

– Старый папа думать не способен. Кто-то заложил свою программу. Возможно, вирус. Ты не рассматривала такой вариант? Но не забывай, что первые партии были отборные, сильные, молодые, но толку – почти ноль. Лишь два тела перенесли вживление.

– Но тогда наши технологии были не готовы. Теперь есть надежда на лучший результат.

– Верно. А то, что Ирина беременна – это хорошо. Будет ещё одно тело.

– Да когда оно вырастет? Большая часть наших в критическом состоянии. Люди нужны срочно.

– Но где же их взять? Чистых уже не осталось. Только этих жалкая куча, да ещё те, что в пещере.

– Мне подойдёт Таша. Если что, поддержишь меня? Желающих на это тело будет немало.

– Поддержу. Но возможно ничего у нас не получится. И довольствоваться придётся малышнёй. Тогда будем ждать, когда они подрастут.

– Но зачем ждать? Подойдут и молодые тела.

– Но есть риск, что пересадка остановит рост. Ты же не захочешь остаться коротышкой?..

Последние слова почти потонули вдалеке.

Петька дождался, когда шорох шагов окончательно затихнет и побежал на край леса.

Надо вернуться с другой стороны. Отвести от себя возможные подозрения. Чтобы Дане и Бату даже в голову не пришло, что он мог подслушать.

В туалет перехотелось. Ну не то, чтобы совсем перехотелось, просто это стало неважным. Важно…

«Что они болтали про тела? Кто тела? Мы тела?»

К костру подошёл даже раньше красавчиков.

– Где ты был? – Анютка уже хлопала заспанными глазами.

– Цветок искал, – ляпнул первое, что пришло в голову.

– Нашёл?

– Нет, конечно.

Анютка тут же пробежала глазами по земле.

– А я вижу, – закричала и выскочила из спальника. – Вот он! – девочка босиком, охая от уколов сухих веток, поковыляла к поваленному гнилому стволу. Подняла. Сиренево-розовые лепестки засияли в руке. – Дед! Твой!

Когда подошли красавчики, все отвлеклись на новую «слезу» и забыли, что Петька куда-то уходил, поэтому никто ничего не спросил.

Глава 31

– Я вижу, тебе сегодня лучше, – Дана подошла к Ксюше и тепло улыбнулась. Как и в прошлый раз. Её доброжелательность согревала.

Ксюша улыбнулась в ответ.

– Да… После нашего разговора что-то во мне изменилось.

Дана с интересом поглядела на девушку, но спрашивать не стала. Ксюша, чуть поразмышляв, сама решила поделиться.

– После пещеры я была как в тумане, никого вокруг не замечала. А потом пригляделась… к своим спутникам. И увидела, как всем тяжело. И увидела, как они стараются. И поняла, что они меня вовсе не игнорируют. Они тоже пытаются найти себя… Понимаешь? Они тоже как в тумане и пытаются выбраться на свет.

Ксюша заглянула в глаза Дане, надеясь прочесть в её взгляде такое же понимание. Но… правый глаз девушки… Что с ним? Веко немного опустилось. Так и раньше было?

Ксюша поспешно отвернулась. Так не было. Теперь, с асимметричными глазами, она стала казаться уродливой.

Что за глупости? Ну подумаешь, проблема с глазами. В этом мире многое не идеально. Вот и Дана оказалась таковой.

Но как Ксюша себя не ругала, она ощущала, что неидеальность Даны какая-то особенная. Словно… словно она не знала о своей проблеме… и продолжала вести себя, как прежняя идеальная Дана. Ксюша остро почувствовала фальшь.

– Как интересно, – заморгала Дана неодинаковыми глазами, – расскажи мне про всех.

Но Ксюше теперь не хотелось рассказывать. Ей захотелось, чтобы девушка отошла.

А Дана продолжала обволакивающим голосом:

– Нам предстоит долго жить вместе. И чем раньше узнаем друг друга, тем нам же будет лучше. Ведь правда? Вот Таша… такая юная…

– Боюсь, что Ташу я как раз и не знаю. Как-то не пришлось ещё общаться.

– Ну да… Дорога оставляет мало сил на разговоры. Я тебя понимаю.

– Не помешаю?

– Бат, ты тоже решил присоединиться к нам? Конечно помешаешь, – Дана шутливо упрекнула своего друга. – Но мы тебя гнать не будем.

– И на том спасибо, – чуть поклонился головой Бат. – Ксюша, рад видеть на твоём лице улыбку.

«Какую улыбку?»

– Мой братишка был самым весёлым ребёнком. И искренняя радость на лицах, пусть даже эти лица взрослых мужчин и женщин, напоминают мне о нём. Я люблю жизнелюбивых людей.

«Какой братишка? У него же сестрёнка. Он в прошлый раз говорил о сестре».

Ксюша почувствовала, как в широченном поле стало очень мало воздуха.

– Мамка сказала, что он идёт… – Димон вытянул руку и показал в поле.

Все тут же стали вглядываться. Никого. Конечно, можно спрятаться в высокой траве. Кое-где росли чахлые кусты, в них тоже можно затаиться. Холмистая поверхность могла скрыть желающего. Но Димон сказал «идёт». А никакого движения не было.

– Дим, кто идёт? – попыталась выяснить бабуля.

Тот поглядел на неё изумлённым взглядом: «Кто идёт? Разве кто-то идёт?»

Дальше продвигались молча и настороже.

– Я, кажется, что-то видела… Нет, показалось…

Таша вытерла заслезившиеся от напряжения глаза.

– Что показалось? Говори, – от недавних улыбок Даны не осталось и следа.

– Как сгусток тумана. Вон! – закричала Таша, – ближе!

– Твою… – красавчики ругнулись. Замерли, стали вглядываться вдаль.

Теперь и Ксюша уловила неясное движение, как будто воздух в одном месте вдруг стал значительно гуще. Потом всё пропало.

– Локер? – Бат вопросительно посмотрел на Дану.

– Только этого нам не хватало. Не может…

И тут снова неясная фигура, напоминающая человеческую, появилась уже в другом месте. Чуть ближе.

– Локер! Уходим! – завопила Дана и повернула назад.

Глава 32

– Кто такой локер? – чуть растерянно крикнул Андрей в спину Даны и оглянулся, пытаясь оценить размеры бедствия.

Локер качался вдалеке.

– Лука, Анютку!

– Понял, – крикнул парень и подхватил перепуганную девочку на руки.

Дед… Бабка… Бегать они, скорее всего, не умеют. Андрей повернулся к старикам. Те широкими шагами пытались не отстать. И отставали страшно. Но и Ирина не собиралась бежать. Она торопливо шла по полю, оглядываясь на прозрачно-серую фигуру.

Локер пропал из виду. И это никого не обрадовало.

Что с Ириной? Андрей не мог понять, по какой причине она мешкает. Потом увидел, как Лёша и Петька подбежали к старикам и стали тянуть с их спин рюкзаки.

Димон растерянно стоял, по-видимому, гадая, почему его спутники резко поменяли маршрут. К нему с двух сторон подбежали Таша и Ксюша, подхватили под руки и потянули за собой. Тот неохотно стал переставлять ноги.

Жорик бросил Никите свой рюкзак и тоже побежал назад. К бабке:

– Лезь, – крикнул он, бешено вращая глазами. – Лезь, говорю, – повернулся спиной и согнулся.

– Куда лезть? – заморгала непонимающе.

– На спину! Дед, подсади!

Но бабка замахала руками:

– Ты ополоумел? Беги сам…

– Лезь, кому сказал.

Но бабуля дёрнула от него в сторону:

– Молодых спасай. А я уже своё отжила.

Становилось ясно, что бегство не получается.

Локер вновь появился. На тот раз настолько близко, что можно было рассмотреть детали. Вернее, их отсутствие. Было что-то, напоминающее тело, две ноги, руки, голова. Даже шея утончалась между головой и туловищем. Всё.

Казалось, что ветер треплет его, как тряпку. Но ветра не было.

Мужчины остановились. Стали готовить оружие.

– Бесполезно, – Дана и Бат тоже вернулись к остальным.

Постепенно все собрались в одном месте.

– Оружие его не возьмёт.

– Но что это? – язык Таши никак не хотел одушевлять локера и говорить о нём «кто».

– Это какое-то существо, – прищурила бабуля глаз.

– Да говорите же! – заорал дед на красавчиков. – Чего молчите, как рыбы об лёд? Вы же тут местные!

– Это локер, – начал Бат.

«Это мы уже поняли», – хотела съязвить бабуля, едва сдержалась.

– Он… ищет носителя… Он не совсем живой. Оружие не поможет.

Переселенцы с ужасом переводили взгляды с говорившего Бата на локера. Тот снова пропал. Теперь можно было рассмотреть, как это у него получилось. Он словно рассыпался. Или таял.

– Сейчас подбирается к нам…

– Он нас что? Сожрёт?

– Ему нужен хозяин…

– Да говори быстрее!

– Возможно, локер – это скопление вирусов. У них есть коллективный разум. Множество однотипных вирусов принимают форму того, кто им нужен. Этот, – Бат дёрнул рукой в сторону поля, где теперь никого не было видно, – выглядит как человек. Значит, им нужен человек. Вирусы… поселятся… или что они там делают?.. Не знаю… Этот человек и будет их хозяином… Навеки…

– Меня сейчас стошнит, – пробормотала Ирина.

– Вон он, – завизжала Анютка и заплакала.

Теперь локер был совсем близко. Но рассмотреть что-либо не было возможности. Потому что у локера не было больше ничего. Только серое прозрачное тело.

– Нам нужно пожертвовать кем-то… Ему нужен только один… Лучше самим выбрать… – слова Даны звучали как приговор. Безжалостный и жестокий.

Девушка смотрела на стариков. Переводила взгляд с деда на бабку.

– Это… тогда меня… потом пристрелите, – смирилась бабуля с участью, которую прочитала в глазах Даны и выдвинула своё условие.

– Нет. Локеру нужен только живой хозяин.

– Ну ты умеешь утешить! – в словах бабули зазвучала злоба. – Могла бы и сбрехать.

Она повернулась и пошла.

– Куда ты, старая чаголда? – закричал дед, он, похоже, ничего не понял.

Все в ужасе застыли.

– Нет, – дёрнулся Лука.

Дана хотела его удержать, но он с силой вырвался. Побежал за бабулей.

Схватил старушку за плечи и стал что-то ей шептать. Бабуля остановилась. Что-то ему тихо ответила. Он снова зашептал. Решимость старушки стала таять, плечи опустились, руки безвольно повисли. Теперь Лука пошёл дальше один.

– Лука, – завизжала Анютка и бросилась следом. Никто не успел среагировать, никто не смог удержать её.

И за Анюткой бросился Андрей.

Мара стала сомневаться в реальности происходящего. Всё было похоже на бред. На бред её больного тела. Или души…

Лука повернулся к подбежавшей Анютке, подхватил её вновь на руки, и она крепко-крепко обняла его за шею. Парень повернул назад.

И когда возникло чудовище, ближе всех к нему оказался Андрей. Резко затормозив, он не удержался, поскользнулся и упал к двум серым столбам, напоминающим по форме ноги человека.

Андрей замер. Все замерли.

Локер нагнул голову, туловище. Локер навис над Андреем.

– Кыш, – закричала бабуля.

Петька выхватил своё паралитическое оружие и выстрелил. Вот и всё, что произошло в следующие пару минут, которые длились целую вечность.

Глава 33

Вблизи существо выглядело уже не серым, а желтоватым. Андрей по привычке поискал глаза на его голове. Но то, что с расстояния напоминало голову, теперь расползалось волнами. Привычные части тела отсутствовали, и человеческая фигура казалась отвратительной массой, которая непонятно на каких основаниях держала свою переливающуюся форму.

Но всё же Андрей чувствовал, что за ним наблюдают. Или прощупывают. Множество внимательных и цепких органов. И тогда парень устремил свой взгляд навстречу. Чтобы увидеть. Чтобы тоже прощупать. Чтобы изучить и понять.

Точка… На неё внимание. Но точка исчезла. Да и не было её. Всего лишь мимолётная тень.

Волна… Надо проследить взглядом за потоком. Но и поток перепутывался, подчиняясь каким-то другим законам.

Ближе… Надо приблизиться вплотную… Надо влиться в это неприятно меняющееся течение.

Движение вначале было медленное и едва уловимое. Потом характерный шум в ушах подсказал, что оно не просто началось, а увеличивается до больших скоростей. Мир изменился. Предметы исчезли, появились… сверкающие искры. И они проносились мимо.

Я – фотон… Я – фотон? Я несусь на край вселенной?

Оглянуться и посмотреть, что там позади не было возможности. Выбранная цель не менялась. Она была где-то впереди. Где-то невероятно далеко. А он-то был уверен, что до локера рукой подать.

Шум в ушах резко усилился и внезапно прекратился одновременно с возникшей картинкой.

Лето… Солнечные лучи пробиваются сквозь зелёные листья. Детский смех где-то поблизости. Городской шум чуть дальше.

Парк? Это та жизнь, из которой только что прибыли переселенцы? Да и сам он был здесь всего лишь несколько месяцев назад. Ну, плюс ещё пятьсот лет, если быть совсем точным.

Две девушки в лёгких светлых платьях идут мимо. И он какое-то время движется с ними. На уровне их лиц.

– …придурок! Представляешь?

– Да пошли его…

Изо рта прекрасных девушек вырываются отнюдь не прекрасные слова. И Андрей видит, как ругательства прямо у их губ превращаются… в нечто, напоминающее… прозрачных головастиков. Не материальных, а… в виде сгустков энергии.

Но эта энергия не рассыпалась на ничто и не исчезла в пространстве. Эта энергия по воле девушек обрела существование и устремилась в жизнь.

«Так не бывает. Я ведь этого раньше не замечал…»

Хотя кому же не замечать, как не ему? Всё детство рядом с матерными словами.

Снова громкий вжи-ик в ушах, и картинка поменялась.

Баб Галя… Он маленький, штаны порвал… Бабуля в безумном гневе брызжет слюной и матюками. Привычная картина? Но нет. Теперь родную старушку не узнать. Вокруг её головы… будто волосы, поднятые статическим электричеством. Только это не волосы. Это только что родившиеся головастики отправляются познавать мир. Много. Очень много. И всех их только что создала баб Галя.

Она и ещё может. У неё внутри фабрика по их производству. И эта фабрика запускает свои двигатели быстро и часто.

Вжи-ик. Вечер. Музыка за забором соседской дачи громко орёт. И громче этой музыки орут пьяные парни и девки. Парни густыми голосами, а девки пронзительными и грубыми. И уже знакомые головастики взлетают над высоким забором и уносятся в темноту.

Вжи-ик. Андрей ещё подросток. Вместе с другом Вовкой идут из школы.

– Ты мне обещал флайс дать.

Флайс – летающий самокат. Андрей давно обещал. Да вот баб Галя его разбила о стенку в очередном своём приступе ярости. Но сказать об этом стыдно.

– Не… Я его… уже отдал. Родственнику.

И вот он сам родил головастика. И не заметил этого. Почти не заметил. Всё же в душе что-то… сжалось. Чуть-чуть. Неприятно так.

Вовка глянул… Отвернулся. Ничего не сказал, подумал только. И ещё один головастик вылетел в этот мир.

Андрей остановился. Долго смотрел вслед себе тринадцатилетнему и Вовке. Потом протянул руку. Не ту, свою подростковую, а нынешнюю. Пальцы скорее угадывались, чем были видны. Словно на пару слоёв воздуха в их месте стало больше. Вот и всё.

Андрей приготовился схватись одного головастика. Своего.

Тот плыл по воздуху, чуть извиваясь и не обращая внимание на препятствие в виде полностью прозрачных Андреевых рук. Тот понял, что его несуществующие пальцы пройдут сквозь кажущегося головастика, не соприкасаясь на материальном уровне. И, может, был прав. А может, ошибся. Потому что по пальцам саданул острый и болезненный разряд. Его передёрнуло от неожиданности и дискомфорта. Но и для головастика это тоже даром не прошло. Он лопнул. И перестал существовать. Вот такая короткая жизнь получилась.

И снова движение. Вперёд и вверх. И снова сверкающие искры проносятся мимо.

Вжи-ик. Андрей завис над Землёй. Как спутник. И с высоты оглядел планету. Сквозь белые облака угадывались необозримые океаны и … участок Евразии.

Интересно, что сейчас там? Какое время? Может, динозавры гуляют по планете? Или он, маленький, с баб Галей идёт в магазин?

Баб Галя вовсе не злодейка. Она нормальная. Просто… Она словно не владеет собой. Словно гнев хозяйничает внутри неё, и она ничего с этим не может сделать. А потом, после припадка, она, опустошённая, пытается прийти в себя. И оценить масштабы разрушения. Того разгрома, который совершила своими руками, но уже не по своей воле.

И единственное, что вынес Андрей из своих наблюдений за бабулей и её хозяином-гневом, – он не будет ругаться матом. Никогда.

Но Земля вдруг стала плохо просматриваться. Словно в глазах помутнело. Или, как если бы он смотрел сквозь грязные очки. Но только не в зрении дело. Это образуется новая сфера. И создают её те самые злобные головастики, рождённые людьми.

«Что они там делают?», – не успел задать себе этот вопрос, как вновь понёсся. Теперь навстречу Земле… Да нет, Земля оставалась на прежнем уровне. Он несся в новую сферу. В её нутро.

…О-о, галактики? Рождения звёзд? Вокруг словно кадры из научного фильма о космических глубинах. Только это на первый взгляд так показалось. А рождаются… Может, и звёзды. Только другого уровня.

Злобные головастики, то тут, то там, кружились сотнями и тысячами в каком-то вихре и вспыхивали единой точкой. Но уже живой. Материальной. Такой крохотной, что её размеры невозможно разглядеть обычными глазами. Но сейчас у Андрея с глазами какие-то проблемы, и он видит всё.

Такие точки возникали повсюду. А потом они слипались друг с другом, тяжелели и падали вниз. К людям. Своим создателям.

«Я где-то это уже… Суеверные люди пугаются, что мысли материальны. А ведь я только что увидел, как это происходит».

– Всё по-честному? Ведь так? – голос, словно шорох множества ртов.

– Не так, – закричал Андрей. – Ничего не честно! Только одна сторона! Ты показал однобоко! Ведь те же люди способны к самоотверженности и любви.

И Андрей вспомнил, как баб Галя купила на свои последние сбережения новый флайс, и они с Вовкой летали по очереди.

А потом вспомнил, как переселенцы только что пытались спасти свой отряд от локера.

– Ты врёшь! – Андрей не мог согласиться.

– А что же стало с человечеством? Оглянись! – шёпот был похож на трение множества старых тряпок.

– Ещё не всё потеряно… Мы будем жить!

– Интересно посмотреть, как вы будете пытаться… Мы подождём?.. Мы подождём…

Глава 34

– Он живой?

– Не подходи близко.

– Может, ему помочь…

– Андрей!

– Шевелится…

Андрей открыл глаза. Солнечный луч ударил прямо в них. А потом парень разглядел два ствола направленных туда же.

– Да нормальный он! – вынесла вердикт бабуля.

– Ты как? – Жорик был осторожней.

Андрей попытался понять, что с ним произошло. Это был сон? Нет… не сон. Эта была такая же реальность, как та, что он лежит на земле, а вокруг собрались его товарищи.

– Где локер?

– Вонан, – бабуля указала пальцем в поле.

Андрей сел. В километре, или около того, болталась серая фигура. Потом она рассыпалась.

– Наверное, в город пошёл.

– Ты как? – Дана всё ещё прицельно держала свой автомат. И в её словах было мало сочувствия.

– Вроде нормально. Но ты же имеешь в виду, не заражён ли я. Так вот – без понятия.

– Странно. Насколько я знаю, встречи с локером заканчиваются по-другому. Почему он тебя оставил?

И словно тысячи сухих листьев прошуршали вновь: «Интересно посмотреть, как вы будете пытаться… Мы подождём?.. Мы подождём…»

– Не знаю, – Андрей почувствовал, что сил рассказывать свою историю просто нет.

– Да чего ты к нему прицепилась? – вильнула недобрым взглядом бабуля. Она не могла простить красотке, что та бесцеремонно и не колеблясь отправила её в лапы (или что там у него?) локера.

– Сначала возьмём пробы. Если всё будет нормально – отцеплюсь.

Дана вынула из своего рюкзака прибор.

– Из вены? – вздохнул Андрей.

– Да.

Пробы показали норму.

И тут уже все накинулись на парня. Мужчины протягивали ему руки, то ли для доброго пожатия, то ли чтобы, наконец, поднять с земли. Девушки молча улыбались, бабуля горестно качала головой.

– Это же надо! Столько страстей пережить…

– Когда локер наклонился к Андрею, он от ужаса, наверное, потерял сознание, – поясняла Анютка всем. – Вот и не помнит ничего. А локер подумал, что он умер. И пошёл дальше. Поняла, Дана?

Девушка в раздумье заломила брови. Ничего не ответила. Ответил Бат:

– Времени мало. Нам сегодня нужно добраться до реки. Поэтому, руки в ноги и погнали.

И вскоре небольшой отряд переселенцев во главе с красавчиками пошёл дальше.

– Анютка, давай мне на закорки, – повернулся Андрей к девочке.

«Интересно посмотреть, как вы будете пытаться…»

«Хрен тебе! Мы не сдадимся!» И Андрей поискал глазами головастика. Не видать. То ли нет его, то ли, невидимый, полетел догонять своего начальника.

– Какие закорки? – распахнула Анютка глазищи.

– Нет, Андрей. Давай я, – Лука привычно подхватил девочку.

– А-а, так бы и сказал, что на плечи, – догадалась Анютка с высоты.

– Да нет, на плечи это другое. А я помню, как меня маленького бабушка носила на спине. Называла закорки. Я ведь тоже в детстве жил в деревне, как и баб Уля.

Переселенцы переглянулись.

– В какой деревне? Этих деревень лет пятьсот, как нет, – начала бабуля, но дед сердито шикнул.

– И что ты цепляешься к каждому слову? – заворчал он. – Человек с того света, можно сказать, только что вернулся.

– Ну да, ну да, – согласно закивала бабуля. – Даже у этой… глаз набекренился с перепугу.

– У Даны? Ты думаешь из-за локера?

– А из-за чего же ещё?

– А второй, глянь-ка, захромал, что ли?

– Второй глаз?

– Тьфу ты… Бат…

Старики долго прищуривались в сторону красавчиков.

– Точно. Хромает.

– И страшные они какие-то становятся.

– Да ну… С чего бы им страшнеть?

– А ты приглядись как-нибудь невзначай.

Неподалёку шёл Никита. Прислушивался к шёпоту стариков, но не вмешивался. Его терзало неясное беспокойство. Кажется, что-то происходит. Что-то смутно-знакомое… Или… Кажется он что-то упускает.

А позади Петька пересказывал Лёше услышанный утром разговор.

– Так и сказали: тело Луки заберёт себе какой-то Элом, за Ташу… Нет, не за Ташу, а за тело Таши Дана собирается с кем-то драться. И если не победит, то красавчики заберут себе нас с тобой. Наши тела, получается.

– Зачем они им?

– Не сказали… Я не слышал.

Лёша чувствовал, как его пробирает дрожь.

– Что делать будем?

– Нашим надо сказать.

– А как же агент?

– Не знаю. Будем рисковать.

А в это самое время локер короткими бросками подбирался к далёкому городу. И судя по расстоянию и высоте солнца над горизонтом, цели он достигнет где-то ближе к полуночи.

Глава 35

– Привал… – выдохнул Жорик и повалился без сил.

Остальные попадали рядом.

До реки дошли, но не до нужного места. Красавчики на ходу поменяли планы. И хотя день ещё не закончился, они решили, что на сегодня хватит. Переселенцы на это лишь облегчённо вздохнули.

Артём разжёг костёр из искусственных углей, хотя веток вокруг было немало. На высоком берегу росли ивы.

– Да не готовь ничего! – попытался удержать бабулю Андрей, когда заметил, что она завозилась у огня. – Сегодня сухпайком поужинаем.

– Я хоть чайку согрею. С настоящим чайком оно лучше. Даже если вода в нём будет ненастоящая.

– Из синтезатора вода ничем не отличается от обычной. Наоборот, она самая чистая. То же самое чай, – Никита эту простую истину никак не мог втолковать старушке.

Вот и сейчас, она не дослушала и стала доставать из своего рюкзака заварку.

«Легче этим раритетом отравиться», – подумал Никита, но не стал обижать баб Улю. Тем более, что не отравились же до сих пор.

Таша задумчиво прошла к реке. Высокий берег. Вода, покрытая розоватой рябью от близкого заката. Бескрайние зелёные дали. Всё это она уже видела. Где-то… Когда-то… И непонятно – эта ли река на мгновение мелькнула в памяти или просто похожая.

Таша села на обрыве, полезла в рюкзак. Наконец, одна. Самое время полистать альбом. Поглядела на бледно-лиловую обложку, на какое-то время замерла в нерешительности…

Первые фотографии ни о чём не сказали. Маленькая девочка на роликах. Незнакомцы. Она в купальнике на берегу моря.

Но пролистав страницы, застыла в изумлении. Лука. Без сомнения. Стала смотреть дальше. Снова Лука. Один… С ней…

У них роман. Фотографии коротко повествовали об этом. Они рядом – обнимающиеся, смеющиеся, целующиеся, на море, в парке, на речке. Что за море, где этот парк и какая речка – непонятно. Но одно ясно – на этих фотографиях они счастливы.

Это напугало Ташу. Она захлопнула альбом, спрятала его опять в рюкзак. Издалека посмотрела на Луку.

Тот уже набрал сухих веток и, сидя на корточках, подбрасывал их в огонь.

Значит… её чувства не обманули… Они знакомы. Не просто знакомы, гораздо больше. Они любили друг друга. И что потом случилось? Ну, с ней-то понятно – амнезия. Хотя тоже непонятно. А у Луки? Тоже память потерял? Но ведь Анютку он помнит.

Может… может, есть разумное объяснение? Брат-близнец какой-нибудь… Нет, вряд ли брат-близнец – это разумное объяснение.

Таша встала. Надо присмотреться поближе.

Всё это время она страшилась всматриваться в Луку. Даже мимолётная встреча взглядами пугала её. Пугала болью, которая эта встреча несла. Какой-то восхитительной, невыносимой, блаженной болью. Но теперь надо холодно понаблюдать, тот ли это человек, которого… который живёт в её сердце. Может, она просто глупа и накрутила романтики вокруг незнакомца.

Совсем обескураженная, она подошла к костру. Села неподалёку от Луки. Опустила глаза, чтобы не привлекать особого внимания. Все занимались своими делами. В основном, просто лежали. Красавчики ушли, как обычно. Теперь можно, сказала себе и подняла взгляд.

Руки… Словно удар током в сердце… Ну, конечно, это он.

Таша едва сдержала стон. Встала, отошла подальше. Нужно… Нужно просто успокоиться… Не хватала ещё вешаться на шею парню, который знать её не желает.

Хотелось плакать…

Глава 36

– Петь, Лёша, что вы там никак не наговоритесь? – позвал дед мальчиков.

Все уже подкрепились сухпайком и наслаждались бабулиным чаем, а ребята сидели под ивами, поглядывали оттуда и перешёптывались.

– Они про агента какого-то спорят, – Анютка прыгала на одной ноге вокруг переселенцев, попутно прислушиваясь к разговорам.

– Да сядь ты, отдохни, – запереживала бабуля. – Ну-ка целыми днями чешем без остановки. В какую-то неведомую даль. Заморилась, наверное.

– Так я же не иду, а еду. То на Андрее, то на Луке, то на Жоре. Вот и не заморилась. А идём мы не в даль, а в деревню, и будем в ней жить. Там маленькие домики, и мы где-нибудь раздобудем корову. И котёнка…

– Ишь ты, рассудила, – удивился дед. – Всё-то ты понимаешь. И про какого же агента спорят Петька да Лёшка? Про разведчика или шпиона?

Дед уже припрятал улыбку, готовый наслаждаться новыми Анюткиными умозаключениями.

– Они никак не могут понять, кто из нас агент, – выпалила неожиданное девочка и, наконец, остановила свои прыжки.

В следующую минуту повисла тишина. Все поглядели на Анютку, потом перевели взгляды на ребят.

– Та-ак, – протянул Жорик. – Этого ещё не хватало. Какие агенты? Мало нам проблем? Ну-ка идите сюда.

Ребята всё слышали.

– Пошли, – толкнул Лёшка локтем приятеля.

– Может, так ещё и лучше. Пошли.

Пришли. Поглядели чуть исподлобья на своих старших товарищей, и Лёшка вздохнул:

– Удирать нам надо.

– Пока не поздно, – вздохнул следом и Петька.

– Вот те раз…

Никто особо не удивился. Просто тяжелее стало на душе. До последнего не хотелось верить в то, что красавчики вовсе не добрые альтруисты, но верь – не верь, а каждый это уже понимал.

– Рассказывайте…

– Я сегодня слышал, как «эти» спорили, кто наши тела возьмёт. Они… или ещё там есть кто-то… Элом какой-то. Им нужны наши тела.

– Зачем?

– Этого не слышал…

– Да… уж…

– Я, кажется, могу предположить…

– Никита? Ты что-то знаешь?

– Мне уже давно следовало догадаться… Я только сегодня понял. Наши красавчики – не люди.

– Нейро, – ахнула баб Уля. – В последнее время я слышала, ну тогда, ещё в той жизни… что среди нас разгуливают эти нейры. С виду не отличишь от нормальных людей. Только палец какой-нибудь будет вывороченный наизнанку. Или дверь они могут не отличить от шкафа. Но так с красавчиками, вроде, такого не случалось.

– Я только что ходил… туда, где они сейчас. Хотел проверить, – продолжил Никита. – Красавчики идут на последних запасах энергии. Сейчас они отключились, чтобы сэкономить и, может быть, чуть-чуть подзарядиться. Правда, не знаю, где у них источник.

– И что они делают?

– Они в километре от нас лежат. Как мёртвые. Оставили, конечно, какой-нибудь прибор для слежения за обстановкой, чтобы врасплох не застали. Но я издалека подсмотрел. Было бы темно – ничего бы не понял. Но сегодня они до темноты не дотянули.

– Так вот для чего они каждую ночь удирают.

– Андрей, – Жорик повернулся к парню. Все повернулись. – А ты?

– Я… знал… Ну как знал? Догадывался. Мне, конечно, никто не докладывал. Но я видел.

– А ты сам-то кто?

– Меня разбудили в пещере, как и вас, только раньше. Одного. Сказали, что прежде, чем другими рисковать, на мне надо проверить живучесть старого организма в новых условиях.

– А что это про тела… пацаны толкуют?

– Не знаю. Я по большей части работал в хранилище. С Даной и Батом толком не общался. Догадывался, конечно, что с ними что-то не то. Но ведь… у каждого свои недостатки. Людей здесь толком не осталось. Может, совсем не осталось. Не знаю. Ну, кроме нас… А они доброжелательные… в общем. Ко мне хорошо относились, не могу жаловаться.

– А сколько их всего?

– В деревне? Домов двадцать. А сколько там человек… или нечеловек… ну может, двадцать я и видел. Элома знаю. Главный у них.

– Да…

– Удирать надо, – повторил Лёша.

Переселенцы молча оглядели чужие дали. Удирать… А куда? С одной стороны леший лес. С другой – город… с локером в придачу. Остальное – неизвестность.

– Андрей, ты-то хоть в этих просторах ориентируешься?

Андрей невесело усмехнулся.

– Теорию немного изучил.

– Так это ещё не всё, – заполнил Петька наступившее молчание новыми проблемами.

– Да, про агента вы говорили.

– «Эти» сказали, что среди нас агент. Они сами не знаю кто. Только его тайно заслал «старый папа» вместе с другими переселенцами. Ну, с нами, значит.

– Что за «старый папа»?

– Это, кажется, я слышал, – оживился Андрей. – Старая компьютерная программа.

– Это тот компьютер, что нас выбрал? – догадалась бабуля.

– Точно. А новую программу они называют «новый папа».

– Они сказали, что «старый папа» затаился, но ещё может устроить сюрприз.

– Ну пусть они со своими папами сами разбираются. Меня больше интересуют тела. Зачем они им? И на что моё сгодится? – бабуля с новым интересом оглядела себя.

И тут Таша вспомнила, как в первую встречу красавчики недовольно оглядывали стариков.

– Так… а кто агент? И что он означает? – после долгого раздумья спросил Артём.

Андрей пожал плечами.

Переселенцы стали внимательно оглядывать друг друга.

– А этот агент – тоже нейра? А давайте кровь пустим всем. У нейра же крови не будет? – сыпала бабуля идеями.

– Будет, – возразил Андрей. – По крайней мере у Даны и Бата она есть. Может, конечно, состав какой-нибудь другой.

– Они, небось, обо всем подумали, – почесал затылок дед.

– За пятьсот лет, что мы проспали, у них может быть всё. В том числе и внутренние органы, – подтвердил Никита.

– И что же нам делать?

– Может, они вовсе не злодеи? Может, ребята неправильно поняли? – робко предположила Ирина. – Всё же возились с нами. Не бросили, когда локер появился. А?

– В любом случае, их двое, а нас – вон сколько. И ничего они не сделают, хоть и нейро. Тем более, если они на последнем издыхании. А мы все вооружены. Завтра спросим. Пусть расскажут, как есть. А мы послушаем и тогда решим.

Эти слова Жоры показались разумными. Почти все согласились с ними. И почти все ошиблись.

Несогласные и грустные ребята опять ушли под свои ивы.

– А с локером нас не бросили, потому что тел наших было жалко, – запоздало понял Лёшка. – А сами, помнишь, они держались от него дальше всех.

Глава 37

Утром улыбающиеся красавчики показались на берегу.

– Идут, – выдохнул Жора.

Все приготовились к тяжёлому разговору.

– Пальцы, – вдруг чуть вскрикнула бабуля.

Дед с досадой покосился в её сторону. Какие пальцы? Вот так всегда – ни к селу, ни к городу.

– Пальцы на Анюткиной коробке!

Постепенно стало доходить… И впервые холодок неуверенности и предчувствие поражения утяжелили сердца. Потянулись к оружию.

Красавчики остановились. Переглянулись.

– Что? Дошло, наконец?

И то, что они произнесли эти слова уверенно, без тени беспокойства, только усилило тревогу.

Жорик первый поднял автомат:

– Лучше не подходите.

– А что будет? – с издёвкой спросила Дана. – Ну, стреляй, – она шагнула вперёд.

Артёму вспомнился фантастический фильм со Шварценеггером в главной роли. Там терминатор из будущего был практически неубиваем. Эти такие же?

– И стрельну, – Жорик вскочил. – Стой, падла.

Жорик сам себя накручивал, пытаясь обрести решительность для выстрела. Остальные, один за другим, вставали рядом и поднимали оружие. Все, кроме Анютки и бабули. Те встали с пустыми руками.

Лишь Димон остался сидеть, уставившись на какую-то букашку.

– Неужели вы думаете, что у вас до сих пор автоматы заряжены? – в голосе Бата не было насмешки. Он глядел даже с лёгким сочувствием.

Жорик выстрелил. Куда-то в ногу Даны. Ничего, кроме грохота. Холостой.

– Неужели мы бы позволили вам идти с настоящими патронами? – улыбнулась Дана. – И ты, Петя, не дёргайся. Нет у тебя в стволе ничего паралитического. Давно уже нет. А у нас имеется.

С этими словами красавчики начали пальбу. Кто-то из мужчин стрелял в ответ. Холостыми. Кто-то бросил оружие и дёрнулся врукопашную. Но вскоре один за другим падали на землю. Через минуту остались стоять ошеломлённые Ирина и Анютка. Девочка судорожно вздрагивала от подступивших рыданий.

– Не надо плакать, – Дана уже не улыбалась. – Они живы и вполне здоровы. Даже всё слышат. Могут и видеть, если глаза открыты. Они парализованы. На сутки. Знаешь, что такое сутки? Завтра в это же время очухаются. Но завтра мы будем на месте.

Бат согласно кивнул и добавил:

– Ирина, прошу тебя оставаться разумной. Подумать о своём ребёнке. Мы, по крайней мере, о нём подумали. Только из-за него ты не лежишь рядом со своими товарищами. Одно неверное движение – и тебя ожидает та же участь.

– Димон! – указала Дана на забытого парня. Он до сих пор сидел на земле. Но теперь с раскрытым ртом наблюдал за происходящим.

– Пусть пока так.

– Лад..но, – неуверенно согласилась красотка. – Пошли строить плот. Не тащить же их на себе.

Глава 38

Ирина молча глядела вслед удаляющимся красавчикам.

– Куда они пошли? – от стресса никак не могла сообразить, что происходит.

Оглянулась. У кого она спрашивает? Почти все, кто несколько минут назад мирно завтракали бабулиной кашей, теперь в разных позах лежали на земле. Димон встал. Завертелся на месте.

– За плотом. Они собираются его строить, – Анютка попыталась объяснить.

Женщина непонимающе поглядела на девочку.

– А как же дальше?.. Что потом?.. Нас для этого сюда доставили? Чтобы стать новыми телами для старых роботов?

Анютка судорожно вздохнула, из последних сил сдерживая рыдания. Не сдержала. Громкие всхлипывания вырвались из груди и, казалось, готовы были разорвать маленькое сердце.

Ирина несколько секунд смотрела неподвижно. Потом в глазах дрогнуло.

– Аня… Анечка, прости меня. Не надо. Не плачь, дорогая.

Женщина опомнилась, немного пришла в себя. Ровно настолько, чтобы осознать, что не одна она страдает, что рядом с ней ребёнок, которому гораздо хуже.

Анютка простила. Да и не обижалась она вовсе. С плачем бросилась к женщине, которая чем-то похожа на её маму, чтобы там, у тёплой груди, найти каплю материнского тепла.

Ирина тоже заплакала. Тихо. Молча. Просто слёзы без удержу катились по щекам и падали на мягкие волосы девочки.

Долго сидели, прижавшись друг к другу.

Послышался треск падающего дерева.

– Анечка, посиди без меня. Я хочу посмотреть, что с остальными.

Девочка разжала объятия.

Ирина встала. Огляделась. Голова закружилась. Как страшно. Они живы?

Мара. Глаза открыты. Смотрит в небо.

«Они живы и вполне здоровы. Даже всё слышат. Могут и видеть, если глаза открыты. Они парализованы. На сутки».

– Мара… Не бойся… Мы здесь… Все здесь.

Ирина подложила рюкзак под голову девушке. Поспешила к следующему.

В это время Анютка склонилась над бабулей, погладила её морщинистую щеку:

– Ты не бойся. Мы с Ириной и Димоном никуда не уйдём.

А у реки упало очередное дерево.

«Чем они их валят? Когтями?»

Голова невыносимо разболелась. В животе послышалось тихое движение. Ирина замерла. Это ребёнок? Она помнила, как это бывает. Ребёнок… Первый раз дал о себе знать. Поприветствовал полубезумную мамашу. Стало невыносимо жаль малыша. Куда она его доставила? Какую жизнь готовит?

Ирина задумалась. Сжала губы. Чтобы не произошло дальше, она не сдастся. Она будет бороться до конца.

Но в следующее мгновение вздрогнула от лёгкого толчка в спину.

Оглянулась. Димон. Двумя руками прижимает к животу обоймы и магазины с патронами.

– Где ты их взял?

– Мамка сказала, чтобы спрятать.

– Здесь?

Но Димон уже высыпал свою добычу на землю и потерял интерес к Ирине.

– Ты у «этих» стянул? – прошептала изумлённая Анютка.

Но Димон и ей не ответил.

«Так… – женщина встала, огляделась. – Спрятать… Ясно… Хотя и непонятно… Ну, прятать, так прятать… Димонова мамка знает же, о чём говорит… Правда, я не очень…»

Женщина подхватила патроны:

– Анют, я скоро…

«Какой-нибудь приметный куст. Вон тот, похожий на треугольник. Так… Между стволами… Хорошо… Припорошить сверху травой. Накидать веток… Всё… Так нормально».

Вернулась к своим. Руки-ноги дрожали.

– Мамка сказала, чтобы и автоматы…

– Какие автоматы? – Ирина была готова на всё, вот только в мозгах пусто. Никак не улавливала смысла того, что выполняла.

– Наверное, вот эти, – Анютка ткнула пальцем в одно из оружий, которое всё ещё валялось возле тел.

– Поняла, – Ирина схватила несколько автоматов, побежала к треугольному кусту.

Когда вернулись красавчики, вещи переселенцев были уложены в рюкзаки, а те в свою очередь, под головы несчастных людей.

– Не удрали? – Дана поглядела на Ирину и чуть усмехнулась. – Правильно сделали. Дня бы не выжили на этой воле. Ну что же, добро пожаловать на плот.

Ирина молча смотрела, как Дана подхватила на руки нелёгкого Жорика, Бат – Артёма. И без особого напряжения понесли их к реке.

«Не сказала бы, что энергия у них на исходе…».

Глава 39

Ночь.

Ирина сидела на носу плота и смотрела в звёздное небо, отражённое в воде. Мерцание небесных светил мягко растягивалось течением. Тёмная река пугала своей мощью. Женщина всегда неуверенно чувствовала себя на воде – плавать не умела. А воображение рисовало довольно страшные картины подводного мира. И всё же сегодня он кажется привлекательнее, чем мир вокруг. Там хоть неизвестность, а здесь явная враждебность. Здесь жить нельзя.

Сегодняшний день оказался самым трудным в новом мире. А завтра? Ирина вздохнула. На завтрашний день вовсе мало надежды. И впереди не видно просвета. Никакого. Безнадёга…

Весь день они с Анюткой провели на этом месте. Вместе смотрели на текучую воду, на медленно проплывающие берега.

– Цветочки, – шепнула Анютка.

Ирина машинально поглядела кругом. У берегов росли жёлтые кувшинки.

– Это кубышки.

– Да нет… Я про «слёзы земли». Теперь понимаю, почему земля всё время плачет.

Анютка нагнулась, и с поверхности воды, где только что совсем ничего не было, по крайней мере, так казалось Ирине, подняла два цветочка. Бриллиантовые огни осветили лица.

Ирина обняла девочку, стараясь укрыть её от глаз красавчиков.

– Смотри, они сцепились друг с другом, – Анютка с трудом разъединила «слёзы». Бросила быстрый взгляд назад.

Там, на корме, красавчики вытряхивали свои рюкзаки.

«Патроны ищут», – поняла Ирина.

– Я хотела следующий подарить тебе. Но пусть эти будут для Таши и Луки. Ладно?

– Конечно. Но почему ты их выбрала?

– Потому что они любят друг друга.

Ирина удивилась.

– А эти цветочки были вместе. Значит их надо отдать влюблённым. Поняла?

– Поняла. Но почему ты решила, что они любят…

– Ирина, где патроны? – голос Даны напугал женщину.

«Теперь меня всё пугает», – с досадой подумала она о себе.

Ирина понимала, что рано или поздно придётся объяснять пропажу оружия, но в голову ничего толкового не приходило.

– Это я… – Анютка поднялась на ноги, украдкой засовывая цветочки в карман, и виновато поглядела на красавчиков.

– Что ты?

– Я выкинула патроны… И пистолеты… В речку…

– Зачем?

– Чтобы больше не стреляли, – Анютка, казалось, сейчас заплачет.

– Как?

– Вот так, – Анютка сделала движение, будто выбрасывает.

– Нет. Как ты смогла стащить оружие?

– Когда вы деревья валили, а Ирина плакала, а Димон смотрел на козявку, а ваши рюкзаки висели на кустах.

Ирина побледнела. Ей казалось, что красавчики сейчас накинутся в ярости на Анютку. Но… нет. Странная симпатия, которую они питали к девочке, переборола гнев, если он был.

– Нельзя рыться в чужих вещах.

– Больше не буду, – покорно согласилась Анютка.

Снова села.

– Я соврала, – в огромных глазах застыло ожидание. Девочка хотела, чтобы её поступок оценила взрослая мудрая женщина. Да только сегодня Ирина не чувствовала себя таковой. Но всё же оценила:

– Молодец! Ведь другого выхода у нас не было. Верно?

– Верно.

– А тут вопрос о нашем выживании…

Девочка вздохнула. Посмотрела на красавчиков. Те сидели спокойно.

– Пойду «слёзы» отдам.

Ирина кивнула. Потом наблюдала со своего места, как Анюта тихо подошла к лежащим людям и вложила цветочки в нагрудные карманы Таши и Луки. Что-то шепнула каждому. Потом подошла к бабуле и вновь погладила её по щекам.

Красавчики бросили быстрые и незаинтересованные взгляды на девочку. Отвернулись.

Ирина ждала. Но, похоже, всё хорошо.

– Глянь, что я нашла, – Анютка протянула на ладони мелкий красный предмет.

– Что это?

– Это, наверное, выпало из рюкзаков красавчиков.

– Ну ты даёшь… Давай я спрячу.

Ирина положила в свой карман красную штучку.

Чуть позже на корме вырубилась Дана.

В конце дня у неё стали отказывать органы. Один глаз полностью закрылся, рука провисла вдоль туловища и почти не шевелилась. Бат выглядел посвежее, хотя подволакивал ногу по брёвнам. Всё же прав был Никита. На исходе их силы. Но сражаться даже с такими андроидами, или кто они?.. Ирина не намерена. Сил у них ещё хватит, чтобы размазать её по плоту. А вот через пару дней можно было бы попытаться. Только нет пары дней. Завтра с утра приплывут… куда-то…

Бат сидел рядом с лежащей Даной, временами управляя рулевым веслом.

Ирина оглядела переселенцев. Всё так же неподвижны. Женщина на ночь повернула всех на бок, укрыла спальными мешками, шепнула каждому ободряющие слова, в которые сама не верила. Вот и всё.

Покормила Димона. Тот тоже полдня глядел на воду. А куда ещё?

Анютка заснула рядом. До последнего держала её за руку, словно опасаясь потерять. Нет, мысленно пообещала девочке, я тебя не брошу. Сегодняшний день стыдно вспомнить. Она, похоже, была или в шоке, или в истерике. Она просто была не готова. Не надо себя упрекать. Пусть этот день уходит… Уходит в неведомый мир. В прошлое.

Женщина тихонько полезла в мешок к Анютке. Она обещала девочке, что спать будут вместе. Ух, какая тёплая. Женщина лёгонько обняла Анютку. Спи, солнышко. Пусть тебе приснится золотая птица…

Плот легко и неслышно скользил по реке. Временами тонкие струйки вырывались из могучего течения и тут же звонко вплёскивались обратно.

Многие из переселенцев, измученные неподвижностью, наконец, заснули. Это была самая страшная пытка. Эти часы они провели хуже, чем в клетке. А душа, словно птица, рвалась на свободу. Но выбраться из плена она могла лишь расставшись с телом. Навсегда. И душа невыносимо мучилась, но терпела. Жаждала освобождения и плакала.

Жорик не спал. Жорик ненавидел. И не были бы красавчики так беспечны, если бы заглянули в его сердце.

Андрей не спал. Андрей строил планы. Он вспоминал всё, что узнал о новом мире из хранилища и теперь готовился эти знания применить.

Лука не спал. Он думал, где совершил ошибку. Он анализировал. Да, битва проиграна. Но он готовился к войне.

Дед не спал. Дед тихонько разминал руки и ноги. Пару часов назад он пришёл в себя и теперь думал, стоит ли это обнаруживать или лучше скрыть. Может, это его козырь и для чего-нибудь пригодится. Лучше скрыть. А тёплая «слеза» в нагрудном кармане пульсировала живительными волнами. И не почувствовал бы он эти волны, если бы не пришлось замереть, словно неживому. И в сравнении с собственной неподвижностью, он смог уловить эти импульсы.

«Так вот ты какой, цветочек аленький…», – в голове звучала непонятная фраза, неизвестно каким ветром туда занесённая.

Не спала Мара. Глядела на высокий берег. И чудился ей немыслимый бег Борьки. По траве, которая была выше его, по кочкам и ямкам. Он падал и вставал, часто перебирал своими голыми толстыми ножками, а острые стебли царапали их и кололи.

Луна временами освещала Борькино светлое лицо. И глазки, полные сострадания, были направлены на неё.

Вот так галлюцинация. Ни у кого такой верной нет.

Глава 40

– Встречайте… подходим, – голос красотки узнавался с трудом. Та прохрипела ещё пару слов в рацию, но их совсем было не разобрать.

Поздно. Теперь поздно на что-то решаться. Если и был шанс, то Ирина его упустила.

Проснувшись на рассвете, она всё поглядывала в сторону красавчиков, и ей казалось, что тем совсем худо. Возможно, с ними она могла бы теперь справиться. Возможно, она могла бы их вышвырнуть за борт. Но как узнать остатки их сил? Рискнуть? Так и не рискнула. И ещё одно останавливало… Если бы всё получилось, смогла бы она хладнокровно наблюдать, как обессиленные… пусть андроиды, идут ко дну? Нет! Женщина едва сдержалась, чтобы в мысленном протесте не замотать головой. Нет. Нет. Нет. Как бы ни складывалась новая жизнь, но в монстра она превращаться не намерена. Здесь, кажется, их и так предостаточно.

Правый, высокий и обрывистый берег, вдруг отступил, раскрывая, словно дружеские объятия, самую чудесную картину.

На холмистом широком склоне в пышной зелени притулились уютные домики. Протоптанные дорожки соединяли открытые террасы и спускались к реке. По лужайкам бродили какие-то яркие птицы.

Деревня… обещанная. Ага, хороша была сказка, посмотрим её продолжение.

У деревянного причала ждали. Двое баграми зацепили плот, закрепили у настила. Третий, бородатый мужчина, похожий на старенького профессора, шагнул на брёвна.

– Ты как? – спросил у Бата.

– Продержусь ещё.

Дану двое унесли на руках.

– Когда очухаются?

«Про нас», – догадалась Ирина.

– Через пару часов.

– Ну, здравствуйте, долгожданные человеки, – поприветствовал лежащих без движения переселенцев «профессор». – Я – Элом. Знаю, что вы меня слышите, может, видите. Не такой представлялась наша встреча. Но… что же делать? Бат, представь.

– Ирина. На пятом месяце.

– Неплохо.

– Анютка. У неё «слеза». Она их собирает, словно орешки щёлкает.

– Видит?

– Да.

– Эх, Анютка, хорошая ты девчонка. Делиться умеешь?

– Умеет. Правда, пока со своими.

– Ладно, поработаем.

– Дед Матвей. У него тоже «слеза».

– Тоже нашёл? – в голосе у профессора послышалось изумление.

– Анютка дала.

– Ясно… Ах ты, старый проказник. Чего разлёгся? Очухался, должно быть, давным-давно. Давай вставай.

И деду не осталось ничего другого, как кряхтя, усесться на том месте, где едва хватило терпения пролежать неподвижно несколько последних часов.

«Вот и припас козырь», – почесал седую голову. Профессору ничего не ответил.

– Это Димон…

– Ясно. Димон, как дела? Мороженое хочешь? Будет тебе мороженое. Иди вон с теми дядями. Они тебя угостят.

Двое, что чуть ранее унесли Дану, теперь увели растерянного парня.

– Таша. Ничего не помнит.

– Может, врёт?

– Не похоже.

– Есть предположения?

– Нет.

– Ладно, идентифицируем. Хотя это и не важно… Эх, Андрей. А я в тебя верил. Дрогнул, значит. Перебежал на другую сторону?

– Да, у Анютки ещё чёрное сердце.

Профессор уставился на Бата.

– Шутишь?.. Тоже нашла?

– Нет. Тут по дороге она с мелкой крысой подружилась. Вот и обменялись. «Слезу» на «сердце».

– Неплохой улов… А они знают?..

– Про сердце? Нет. Откуда?

– Ты уверен, что крыса не сказала?

– Уверен. При мне было.

– Молодец, ты, Анютка. Право, не нарадуюсь!

– Бабка… Ульяна.

– Да уж.

– Ксения.

– Отлично.

– Артём.

– Что за Артём?

– В списках не обозначен. Тёмная лошадка. Пока молчит.

– Натворил «старый папа», теперь нам гадай, что к чему. А, впрочем, неважно.

– Никита.

– Тот самый?

– Да.

– С памятью всё в порядке?

– Не жаловался.

– Ну, это, может, и хорошо.

– Мара.

– Что не так?

– Последняя стадия.

– Была?

– Не знаю. Ты думаешь, ей лучше?

– Рядом с двумя «слезами»? Конечно, лучше. Да по ней и так видно.

– Лука.

Профессор долго молчал.

– Пойдёт… Мне…

– Петя и Лёша.

– Пацаны. Ну… ладно… Нет предположений, кто из них агент?

– Совсем никаких. Даже засомневались, может, в пещере остался?

– Нет. Точно кто-то их них. А что кровь?

– В пределах нормы у всех. Кроме Мары. Но у той из-за болячки.

– «Старый папа» далеко не дурак, чтобы на крови попасться. Ладно, относите их в общую, готовьте.

Глава 41

Переселенцев усадили в мягкие кресла. Они уже могли поддерживать вертикально свои малопослушные тела, но только с помощью валиков и подушек, которые щедро подсунули под бока местные женщины. С виду нормальные, похожие на людей. Только красивые. А красота уже не впечатляла. Одно дело, когда она естественная, и совсем другое, если держалась на лице благодаря своевременной подзарядке.

Комната была большая и светлая. Широкие окна раскрыты, лёгкие шторы колыхались на ветру. За окнами виднелся сад – цветы, деревья, оттуда же донёсся пронзительный крик птицы:

– Павлин, – пояснила Ирина вздрогнувшей Анютке.

Но та не заинтересовалась. Сидела в своём кресле без валиков и хмуро поглядывала по сторонам. Судя по её виду, местному раю она не очень доверяла.

Красотки, улыбнувшись от дверей, вышли.

– Что думаете? – поинтересовался Артём.

Но ответить не пришлось. Вошёл уже знакомый «профессор». Выдвинул из угла себе кресло, поелозил по полу, выбирая место. Уселся.

– Не стоит сердиться на Дану и Бата. Их силы были на исходе, поэтому они сделали всё, что могли. Они выполнили приказ доставить всех целыми и невредимыми. А ваш бунт мог дорого обойтись. И платить бы пришлось в первую очередь вам.

Ирина боролась с неприятным чувством. С предательским чувством, что Элом прав. Нет, какой-то червячок сомнения презрительно фыркал в душе. Но где-то слишком глубоко.

– Теперь наше предложение… Хотя, сначала коснёмся истории создания искусственных людей. Я знаю, что Никита стоял у его истоков.

Никита молчал. И было непонятно, то ли стоял он у истоков, то ли не стоял, а может, вовсе не у истоков.

– Поэтому врать мне смысла нет, – продолжил после паузы Элом. – Первый искусственный человек появился в ваше время. Вернее, чуть раньше. Наверное, когда бабушка Ульяна была молодая. Их создатели стремились максимально сделать ИЧ похожими на людей. Эмоции, настроения, чувства. Андроиды были способны на большее, чем просто подражать. Нет, подражание – это ерунда. ИЧ должен был научиться испытывать тонкие движения души во всех сферах человеческой жизни.

«Души? – усомнилась Таша. – Откуда ей взяться в искусственном организме?»

– И результаты были ошеломляющие. До взрыва. Потом всё пошло наперекосяк. Теперь планета обезлюдела. Насколько мы смогли узнать, чистых людей не осталось или почти не осталось. Во всяком случае, кроме вас, мы не знаем никого. И нам надо позаботиться о продолжении жизни. Новая раса. Мы на пороге её создания. Всё лучшее, что может дать симбиоз андроида чувствующего и человека разумного.

Бабуля молчала. Просто пыталась понять. Но столько незнакомых слов. Попробуй разберись. И всё же чуток сообразила:

– А зачем мы вам? Ну и создавайте на здоровье кого хотите.

– Хороший вопрос… Сложный вопрос… Как бы вам попроще?..

– Не могут они без нас, – усмехнулся Жорик. – Могли бы, давно сделали.

– Верно, – «профессор» почти не изменился в лице.

– А если бы у тебя были бы человеческие чувства, тебе бы сейчас было обидно, – криво усмехнулся Жорик.

– А мне и обидно. Но я не сдаюсь. ИЧ многое недоступно. Наши тела требуют искусственной подзарядки в то время, когда человеку нужно всего лишь поспать. Где угодно и на чём угодно.

– Они не способны к творчеству, – наконец вставил своё слово Никита.

Все повернули головы к парню.

– Они могут синтезировать только то, что уже есть.

– Что значит синте..си..рвать? – дед хотел понять.

– Они не могут придумать ничего принципиально нового. На это способен только человек. Вот им и нужны наши мозги. И тела, конечно. Их ведь уже изношены. За полтыщи лет, видать, штопанные-перештопанные.

– Ну что же… идеальных организмов не существует. Пока. Но ведь ещё не всё потеряно! И вот двух… АЧ – андроид-человек, я вам сейчас представлю.

«Профессор» проворно вскочил с места и подошёл к двери. Открыл. В комнату вошли мужчина средних лет, обычной внешности, и женщина в возрасте.

– Светлана Анатольевна Пошанская – врач. Иван Павлович Семирязев – учёный.

– Можно просто Палыч, – уточнил Иван Павлович. А потом бросился к Никите, – ну здравствуй, дорогой. Не чаял дождаться.

Никита был ошеломлён. Он не верил своим глазам. Палыч. Любимый учитель. Парень хотел вскочить, но ноги ещё не слушались.

– Сиди, сиди. Теперь вам до завтрашнего утра в норму не вернуться. Не всё сразу. Но к вечеру мало-помалу начнёте ходить. Потерпи, дорогой.

Никита чуть успокоился.

– А Ксения Александровна тоже здесь?

Палыч изменился в лице. Скорбная складка на миг заломила полуседые брови.

– Ксения Александровна осталась в той жизни.

Никита молча кивнул.

– Но мы-то с тобой! Как в старые добрые времена!

– Иван Павлович, чуть позже. Ребята ещё думают, – покачал головой «профессор» в скорбном недоумении.

– А что тут думать? Никита! Ну ты-то не должен препятствовать прогрессу. Посмотри на меня! Да, вживили что-то от андроида. Но это же по-прежнему я. Только здоровый. Ты помнишь, что с сердцем? А, – Палыч махнул рукой. – Теперь всё в порядке. Болезни исключены. Обещали триста лет без проблем. А там ещё что-нибудь придумаем. А? Никита? Мы с тобой? Как в старые добрые времена.

И это «как в старые добрые времена» повторенное дважды, испортило настроение переселенцам.

«Фальшивит… Или волнуется. Но в общем, понять его можно, – подумала Ксюша. – Всё же столько лет не виделись».

Глава 42

Вскоре Палыч со Светланой Анатольевной ушли. Работы много, пояснили они. Светлана Анатольевна в конце разговора пообещала Анютке показать птенцов павлина. Но девочка не заинтересовалась. «Не хочется…».

– Трудоголики, – с уважением махнул рукой «профессор» на закрывшуюся за трудоголиками дверь.

– Иван Павлович всегда был такой, – подтвердил Никита.

– У нас для них все условия. Конечно, в силу возможностей. Но каждый может заниматься тем, что ему по душе. Андрей любил в хранилище копаться. Всё изучал. Правда, на пользу не пошло. Так ничего про нас и не понял. Не поверил. Да, Андрюха? Ну да ладно, мы всё понимаем. Вы после такого испытания. Сомнения естественны. А вот ты, малышка, что любишь? – обернулся неожиданно «профессор» к Анютке?

Та расширила от страха глаза.

– Я попробую сам догадаться. Тебе нравится ухаживать за маленькими зверьками. Верно? А ведь у нас есть целая ферма. Кого там только нет! Даже щенки недавно родились. Глаза только что открыли, такие маленькие.

– Нам мы поговорить. Обсудить, – Никита вопросительно поглядел на «профессора».

– Конечно. Понимаю, – Элом поднялся, готовый оставить гостей наедине.

– Не здесь. Можно у реки?

«Профессор» заколебался.

– Ну что ж. Ребята донесут вас к реке.

Через несколько минут выдвинулись из дома.

– Вон к тем кустам, пожалуйста, – Никиту несли первым, вот он и выбирал место.

– Хорошо, – красотка-андроид без видимых усилий держала парня на чуть вытянутых руках. – У нас вам понравится. Может, мы немного отвыкли от людей и показались вам грубыми. Жаль, что Дана и Бат так с вами.

Следом шли Ирина, Анютка, Димон и дед.

За ними несли остальных.

Усадив последним Луку, андроид выронил за его спиной чёрный кругляш. Никто не заметил…

Ушли. Наконец можно вздохнуть посвободней!

– Хорошо они тут устроились.

– Андрей, а как они не боятся? Ну, в смысле, вокруг же много… хрен знает кого, – поинтересовался Жорик.

– На самом деле бывших людей не так уж и много, а мир большой. Сюда не часто заходят чужие. Но система защиты тут налажена отлично. Под этим склоном – хранилище. И в случае необходимости, все эти дома опускаются вниз. А непрошенных пришельцев встречает множество ловушек. Словом, всё продумано. Свою безопасность в этом мире надо обеспечить в первую очередь.

– Вот и нам надо подумать о том же, – буркнул дед.

– А я не могу понять. Этот главный нам обещал, что мы будем жить по трёхсот лет и не болеть? – решила на всякий случай уточнить бабуля.

– Мамка сказала выкинуть шарик, – Димон перебил старушку и поднялся.

Все замолчали. Тот стал искать что-то на земле. Потом, будто вспомнил, зашёл за спину Луки. Поднял…

– Что это? – нахмурился Артём.

Но что бы это не было, оно уже летело в реку.

Димон вновь уселся…

А в одном из домом Элом только что с досады крякнул.

– Кто этот Димон?

Бат пожал плечами:

– Он чувствует… или видит чуть больше, чем остальные. Может, чуть раньше, чем остальные… Говорит, что мамка ему подсказывает. Но допытываться бесполезно. Такое ощущение, что через минуту он и сам уже ничего не помнит.

– Угу. Ну, а мы остались без ушей. Вот тебе и Димон!..

– Так вот… крепко сладко поют, – закончила бабуля неожиданно. – У меня так соседка брехала.

– А Палыч? – Артём посмотрел на товарищей. – Он кажется вполне довольным.

– Нет там Ивана Павловича, – Никита опустил голову.

Все застыли.

– Я сначала тоже поверил. Но мой учитель никогда себя Палычем не называл. И своих учеников не называл «дорогой». Он был совсем другой. Добрый, умный, но не фамильярный.

– Но почему фамильярный? Может, он изменился. Мало ли что? Люди же меняются, – возразила Ирина.

– Я проверил. Спросил про Ксению Александровну… – Никита замолчал.

– Ну… И что не так с Ксенией Александровной? – не вытерпел Жорик.

– Понятия не имею, – Никита поднял голову, – кто она такая и что с ней не так. У Семирязева не было никакой Ксении Александровны.

Мара поглядела на мирно текущую реку. Если не оглядываться по сторонам, то можно забыть, в каком страшном месте они находятся. Можно представить, что жизнь продолжается. Можно надеяться, что и для них найдётся какое-нибудь местечко.

Девушка перевела взгляд в ближайшие кусты и едва не вздрогнула. Сидит. Борька её сидит. Ножки вытянул, ручки сложил на пузе. Слушает. Словно и сам участвует в беседе.

Хотела дёрнуть бровями, чтобы скрылся с глаз, но старичок на её брови не смотрел. Вообще на неё не смотрел. Хитрит, поняла она. Но сделать ничего не могла, отвернулась.

– А зачем они нас уговаривают? – впервые за долгое время подал голос Лёша.

– Как зачем? Чтобы наши тела себе захапать. Ты что, не понял? – нахмурился дед.

– Да это я понял. Так они же могут их захапать без нашего согласия.

– Да, – растерялся дед и завертелся по сторонам, – они же могут нас захапать без согласия.

Повисло молчание.

– Я, конечно, не знаю нюансов…

– Говори без нюансов.

Никита усмехнулся, продолжил:

– Это мои предположения. Если уговаривают, да ещё устроили представление с Семирязевым, значит для них это важно. Может, для создания новой расы – симбиоза андроида чувствующего и человека разумного, согласие последнего – необходимое условие. Только вот Иван Павлович вряд ли бы согласился на такой эксперимент. Либо его обманули, как попытались обмануть нас, либо сделали всё без согласия.

– И что же будем делать?

– Надо тикать отсюда, пока ещё целы.

– Куда?

– Куда глаза глядят.

– Можно, конечно, попробовать и такой вариант.

– Нет, – возразил Андрей. – Куда глаза глядят – ещё успеем. Давайте сначала отыщем «старого папу».

– А он разве не здесь?

– Нет. Главный компьютер старой системы далеко отсюда.

– Андрюх, уж не ты ли тот самый агент и теперь потащишь нас к своему папе? – заинтересовался Жорик.

– Вообще понятия не имею про агента. А про старый компьютер узнал в хранилище. Оставшиеся после взрыва андроиды раньше жили в другом месте. Потом они перебрались сюда. Больше ничего толком не знаю. Мне ведь показывали далеко не всё, что хотелось бы. Но карту мог бы нарисовать.

– Какую карту?

– Дорогу отсюда и до «старого папы». Кажется, я её запомнил.

– Далеко?

– Порядочно. И идти, получается, надо назад. Сначала к нашей горе, потом дальше.

– Можно на плоту. Правда, придётся плыть против течения. Но плот – вон он. Привязанный.

– А как грести? Мы и ходить толком не умеем.

– Я умею, – сказал Лука. – С утра уже оклемался.

– А чего ты?.. Его тащили, значит, на руках, а он и не сопротивлялся.

– И я умею, – добавила Таша. – И тоже не сопротивлялась.

– А у меня до сих пор ноги, как деревянные, – Артём с досадой стукнул по коленям.

– Это Анютке спасибо, – пояснил Лука. – Сунула мне «цветок».

– И мне, – вновь повторила Таша.

– Да! Вы слышали? Цветки эти оказываются не просто для красоты. Они лечат.

– Слышали.

– Как их ещё не отобрали «эти»… андроиды!

– И не отберут. «Слёзы» земли можно передать другому только добровольно. Иначе они каким-то чёрным потоком уходят внутрь того, кто его насильно отберёт, и тому хана. Андроиды прекрасно об этом знают.

– Жуть. Андрей, а чего же ты раньше не сказал? – испугался Жора.

– А что? Ты собирался отнимать «слезу» у Анютки?

– Я? Да не в жизнь. А теперь она мне и даром не нужна.

– Напрасно, – Лука попробовал успокоить Жору, – свой цветок я как раз тебе и передам. Потому что, ты меня извини, но на себе тащить такого борова не хочется.

– Да ну…

– Бери, – Лука вынул из кармана «слезу» и протянул её Жоре, сверху прикрыв второй ладонью, чтобы посторонние глаза не углядели лишнего.

– А я – тебе.

Таша протянула «слезу» Маре. Так благодарно взглянула на девушку:

– Спасибо, – промолвила чуть слышно и спрятала в нагрудный карман.

– На-ка, бабка Улька, и тебе цветочек аленький, – дед почти улыбался. И сунул «слезу» ей куда-то в колени. – Сейчас опять забегаешь, как угорелая.

– А я, – Анютка подскочила, повернулась кругом себя, выбирая. Не выбрала. – «Эни – бэни», – начала считалку. – Андрей, тебе… А что они говорили про чёрное сердце?

– Правда, Андрей, что с чёрным сердцем?

– Да я слышал когда-то… Думал – сказки. Мимо ушей пропустил. Помню, что оно сначала должно цвет поменять.

– Ну, вообще-то оно уже третий день красное, – Анютка вынула из кармана «сердце». – Гляньте! Оно ещё больше покраснело!

– Не горячее? – забеспокоилась бабуля.

Сердце выглядело раскалённым.

– Да нет. На, потрогай.

Бабуля пощупала пальцами:

– Ну как же нет? Горячее, как огонь. Как ты держишь?

– Да нет же, говорю. Смотри, ладони даже не покраснели.

Из кустов донеслось едва слышное посвистывание.

Мара недовольно повернулась к Борьке. И что ему сегодня неймётся?

– Дедушка! – тихонько прошептала Анютка.

Все, вслед за Анюткой, перевели свои взгляды.

Борька, казалось, немного смутился. Опустил глаза и засопел.

– Кто это? – взвизгнула бабуля.

– Тихо ты! – заворчал на неё дед. – А то «эти» сейчас прискачут.

– Вы… я не поняла… Вы его видите? – Мара в изумлении вглядывалась в лица.

– Ну да, – захлопала бабуля глазами. – То ли старик-боровик, то ли домовой какой-то…

– Это гномик с гнездом на голове, – догадалась восхищённая Анютка.

– Я с ней, – пояснил старичок и ткнул пальцем с длинным грязным ногтем в сторону Мары.

– Это твой? – Артём от изумления раскрыл рот.

– Я… кажется… Я думала… Теперь не знаю. Я думала, что Борька – галлюцинация.

– Борька? – фыркнул дед.

– Галлюцинация? – фыркнул Борька.

– Мама дорогая, – схватилась за голову Ирина. – Как выжить в этом мире?

Глава 43

– Да ты кто такой?

– Я? – Борька обвёл робким взглядом взрослые хмурые лица, заморгал несчастными глазками и, желая вызвать сочувствие, сказал самое сокровенное, – сирота…

Жорик прыснул смехом прямо в сторону сироты.

– Бедняжка! – Анютка присела на корточки, в её глазах, вместе с бесконечной жалостью, читалось желание усыновить несчастного.

– Сколько же тебе, сиротинушке, годков исполнилось? Поди, под семьдесят? – поинтересовалась бабуля.

– Сто тридцать, – казалось, Борька сейчас заплачет. – Я вам просто хотел рассказать про чёрное сердце.

Борька к тому же чуть-чуть шепелявил. «Чёрное» у него получилось как «тёрное».

– А ты откуда знаешь про сердце?

– У нас про него все знают, – в голосе старичка зазвучала самодовольная уверенность. – А как же?

– Тогда рассказывай.

Обрадованный Борька дёрнулся из кустов поближе, но на него тут же шикнул Андрей:

– Сиди там!

Борька послушно полез назад. Андрей посмотрел на друзей:

– Не надо, чтобы его увидели. И вы особо не смотрите в его сторону. Давай уже, рассказывай, – поторопил он человечка.

– Сердце нельзя просто так найти, сама земля даёт его, чтобы помочь…

Лёша с Петей переглянулись. Насмешливо скривили губы, но перебивать не стали. Никто не стал, хотя начало не впечатлило. Только Жорик буркнул:

– Ну да… Конечно… Только нам его Мошка дала…

И Борькину уверенность как ветром сдуло. Но он продолжил, а голос задрожал от переживаний.

– …в трудную минуту.

Стало стыдно. Правда, чего они накинулись на существо? Нормальный же.

– Как же оно поможет? – мягко спросила Ксюша.

Борька посмотрел на девушку с такой благодарностью, что всем стало ещё больше неловко.

– Попав в чьи-то добрые руки, – нараспев начал Борька, чуть прикрыв глаза, – чёрное сердце ждёт своего часа. А час наступает, когда хозяин или хозяйка попадает в беду. – Борькин глаз чуть приоткрылся, проверяя впечатление. Нормальное. Призакрылся вновь. – Тогда сердце наливается яростью против обидчика. А потом начинается пульсировать, как живое. И его нужно бросить во врага.

– И что будет?

– Не знаю. Я это не видел. Но что-то будет.

– Так если Анютка бросит сердце во врага, то и нам достанется…

– Не обязательно.

– Как так не обязательно?

– Оно не будет вредить своему хозяину, а значит, и его… родне или друзьям. Только надо познакомить «сердце» с теми, кого хозяин любит.

– Ты на ходу что ли сочиняешь? – не выдержал дед. – Или издеваешься? Как нам познакомиться с камнем? По лбу что ли постучать? Тебе…

Борька судорожно вздохнул и заморгал глазками.

– Но тише, пожалуйста, – Анютка так же, как и боровичок заморгала своими глазищами, – он же сейчас всё объяснит.

Дед приготовился молчать. Изо всех сил.

– Хозяин или…

– Хозяйка. Анютка, значит, – постаралась помочь бабуля.

– …это сердце передаст другу. И друг его должен удержать в руках. А сердце узнает мысли. И если они добрые, то, когда Анютка бросит во врага, другу оно не навредит. А если мысли плохие, то ему… не знаю что, но достанется, как врагу.

– А что будет-то? С врагом?

– Так не знаю же, говорю. Это как Анютка пожелает.

Все с новым интересом уставились на Анютку. А что она может пожелать?

Глава 44

– Ну а что? Попробовать можно.

Анютка достала из-за пазухи «сердце», и все тихонько охнули.

– Пульсирует?

Нет, оно не изменялось в размере, просто яркие цвета – чёрный, синий и красный, толчками сменяли друг друга, создавая иллюзию биения.

– А чего же оно не дёргалось, когда локер нападал? Там тоже была опасность. Особенно когда ты побежала за Лукой, – неодобрительно покосилась на «сердце» бабуля.

– Не знаю, – Анютка виновато пожала плечами. – Я на него тогда не смотрела.

– Ладно. Давайте с ним знакомиться… Кто первый?

– Можно Борька? – Анютка вопросительным взглядом обвела взрослых.

– Твой камень – тебе решать, – подбодрила девочку Ирина. – Ну конечно, можно!

Анютка пошла к кустам. Сверху вниз поглядела на старичка, широко и щербато улыбнулась. Потом присела на корточки:

– Возьми.

Борька взял, замер ни миг, потом протянул обратно.

– Это всё? – удивилась Анютка.

– Всё.

Дальше дело пошло веселее. Одному за другим Анютка протягивала камень, и через пару секунд его возвращали.

– Так он же горячий был, – волновалась бабуля, переживая, что у неё не получится. – Я же его щупала. Как вы терпите? Или остыл?

Когда настала её очередь, она взяла его в руки и почувствовала невыносимый жар. Но лишь на мгновение. Тут же синий цвет сменил красный и принёс ледяной холод. И снова на мгновение. А с чёрным цветом камень словно исчез. Но руки не успели нырнуть в пустоту, он снова стал красным.

– Как ты его за пазухой держишь? – удивилась бабуля. – Тут дотронуться страшно. Прямо невменяемый какой-то.

Но Анютке было не страшно. Ей камень нравился. Она забрала его у бабули и передала Таше.

Глядя, как переселенцы смело берут камень, замирают на миг и тут же возвращают, Таша хоть и волновалась, но предполагала, что и у неё так же скоро получится и совсем не ожидала того, что было дальше…

Мир… исчез? Нет, изменился. Всё изменилось. Исчез склон, домики, переселенцы, кусты с Борькой. Осталась лишь река, неширокой искрящейся лентой убегающая за зелёный поворот.

«Это её я видела… Эту реку», – догадалась Таша.

Она с высокого обрывистого берега смотрит вниз. Там песчаная отмель. Костёр. Вокруг него сидят люди. Разговаривают, черпают по очереди какую-то кашу из общего котла. Только одеты так странно… в звериные шкуры. Это древние люди, поняла Таша и стала всматриваться… Неожиданно приблизилась. Теперь она рядом с этими людьми. Видит их загорелые обветренные лица, слышит их негромкий разговор.

– Кида, чего не ешь? Давай я подержу Ланчика, – потянулась старая женщина к матери с ребёнком.

– Да я уже наелась. Пусть. Он только уснул, – женщине жалко тревожить малыша у своей груди.

– Как Лу? – красивый юноша ест без аппетита. Чем-то расстроен.

– Всё нормально. Даже удивительно. Словно и не горела всю ночь. Саха с ней.

– А Ара?

В следующее мгновение Таша видит молоденькую девушку. Тонкую и загорелую. Очень красивую. Та бежит по глинистому берегу лесного ручья. Смотрит по сторонам.

«Лекарство ищет для сестры, – Таша не догадалась. Таша знала. – Коричневые стебли, красные цветки».

Вдруг далёкий глухой стук, похожий на удар в огромный барабан, заставил девушку остановиться. Она замерла, прижав руки к груди. Слушает…¹

Этот ли стук, или что-то другое унесло Ташу из далёкого прошлого в другое время.

Вечер. Темнеет. Только что была гроза. Сильная. Тучи всё ещё грохочут в отдалении. Лужи разлились по дороге, ручьи стекают с пригорков. Много веток на земле. Берёза, вырванная ветром, валяется посреди пути.

Девочка ползёт по дороге. Она не может ходить. Она калека. Холодно. Девочка вся промокла. Но не от этого она дрожит. Вот впереди тёмная стена леса. Ей туда. Девочка оглядывается на своё селение. Может, хоть кто-нибудь… Но некому ей помочь. Все на сенокосе. Ей надо одной. А лес она боится больше всего.

Год назад мать прокляла её, так говорили. И её забрал леший. Она провела в лесу много дней. Говорили ещё, что она там ходила. Ногами. Как когда-то в далёком детстве. И спас её красавец Еремей. А после возвращения угостила она мать сосновой шишкой: «На, скушай!» Всё это ей рассказывали, сама же ничего не помнила. Но долг платежом красен. Теперь ей надо спасти человека. Помочь подружке любимой…

Таша невидимая заглядывает в лицо девочке…²

А потом поднимается высоко в небо и видит ту же речку, но уже не первобытное племя расположилось на её берегу, а селение. Судя по малым окнам в хатах и высокому частоколу вокруг – здесь живут славяне.

Солнце… Уже рассвет? Но только же был вечер. Оглянулась вокруг. Теперь село другое. А может быть, то же. Только время не то. Барский дом на пригорке. И крестьянские халупы прилепились к реке.

По дороге с лукошками идут две девицы. Подружки? Нет, сёстры. Хоть и не похожи. Таша знает, что завтра им на службу к барыне. Та хочет забрать их в сенные девки. Таша прислушалась к разговору.

– Я, Ериночка, не боюсь… просто не представляю. Как же там жить можно? Ведь ту девушку она избила. Говорят, остригла её налысо. А за что? Ты не слышала? Как девице без волос?

Ерина слышала. Но сестре лучше не знать. Этой девице теперь бы выжить. Приревновала барыня своего ухажёра-помещика, вот и осердилась на свою горничную. И искалечила девку. Глаз, говорят… Ох…

– Не знаю, Дуняша.³

А Таша знает, что как только придёт время, Ерина сделает всё, чтобы спасти сестру. Себя подставит. Откуда знает?

…Мир вернулся. Или она в него. Снова зелёный склон, домики, переселенцы, кусты с Борькой.

Она в шоке протягивает камень Анютке.

– Что это?..

Все посмотрели на неё.

– Обожглась? – охнула бабуля.

– Я… нет, – Ташу душили рыдания. – Я видела… Я поняла…

Таша больше не смогла говорить. Она спрятала лицо в ладонях.

– Да что случилось? – пытаются понять перепуганные переселенцы.

Но Таша долго-долго не могла успокоиться. И не было ей плохо. Может, наоборот, хорошо ей было на душе. Только так больно. Ведь «сердце» показало ей тех, чья кровь текла в её жилах. Земля помнила всех, кто ступал по её тропам. А Таша их знала. Всегда. С самого рождения. Просто забыла.

____________________________

¹Книга «Трудно быть первыми».

²Книга «Не обожгись цветком папоротника»

³Книга «Не плачь, моя белая птица»

Глава 45

– Ну, полегчало тебе? – спросила озадаченная бабуля, глядя на залитое слезами, но уже улыбающееся лицо Таши.

– Я… это удивительно, – воскресив в памяти увиденное, у Таши вновь полились слёзы.

– Ладно… всё… не плачь, – растерялась бабуля.

Остальные с любопытством поглядывали на девушку, но все вопросы держали при себе.

– Удивительно… – Таша сделала над собой усилие, чтобы хоть чуть объяснить своё состояние, – я ничего не помню о своей жизни, а тут, за короткое время вспомнила, даже не вспомнила, а увидела все жизни своих предков. От самых древних времён. И не просто увидела, прочувствовала их. Словно чуть-чуть побывала ими. Или они побывали во мне.

У Таши снова текли по щекам слёзы, она их торопливо вытирала ладонями и больше не обращала внимания. О том, что с ней только что произошло, без эмоций говорить было невозможно.

– Я думаю… Я поняла, что каждый из них передал следующим поколениям частицу… своей силы. Доброй или недоброй. То, что в своей жизни сумел понять… Или преодолеть. Или достигнуть. А я последняя в своём роду… ну, на этом этапе. Получается, я получила всю силу своего рода. Как и каждый из вас. Да? Я, наверное, непонятно говорю. Но всё то, что создано нашими родственниками, оно никуда не исчезло. Оно есть в нас… Но… я забываю. Просто сейчас сижу и как через дуршлаг теряю то, что только что видела. А это так сильно… от этого сердце замирает. Другие миры, другие времена. Другая жизнь.

– А я почему не увидела? А ты, дед, видел что-нибудь?

Бабуля по очереди обводила вопросительным взглядом переселенцев, но все отрицательно качали головами.

– А я хотела бы посмотреть на свою прапрабабку Улиту, – огорчённо скривила губы старушка, – говорят, та ещё оторва была. Первая красавица в округе…

– А какой бы дурак отказался? – задумчиво произнёс дед.

Слова Таши впечатлили. Теперь каждый попытался вспомнить свои ощущения, когда держал камень. Но увы.

– А вдруг у всех так же было? Просто забыли?

– Камень, – чуть вскрикнула Анютка, – он, кажется, готов.

Разноцветные всполохи ускорились. Девочка подняла «сердце» над головой и отпустила его.

Все ахнуть не успели. Поняли только, что вот сейчас что-то будет. А готовы ли они? Ой, нет. Жорик вдруг некстати вспомнил, как сначала был недоволен, что в их отряд попала девочка. Ребёнок в таком месте мог только помешать, думал он тогда. И страшно жалел, что Таша, вопреки здравому смыслу, разбудила Анютку. Интересно, засчитает ли камень его мысли как вражеские? Очень даже хотелось бы знать. Или лучше не знать?

А бабуля успела страшно пожалеть, что очень неодобрительно отзывалась о камне. Даже упрекала его. Вот что у неё за язык?

«Сердце» зависло над Анюткиной головой. А потом растаяло. Исчезло. Как и не было.

Переселенцы со страхом огляделись – все на месте? Облегчённо вздохнули – все.

– Всё? Дело сделано? – как всегда первая открыла рот бабуля.

– Похоже на то, – отозвался Никита.

– Только ничего не изменилось, – добавил Петька.

– Анют, а ты что пожелала? – запоздало поинтересовалась Ирина.

– Чтобы они заснули. На два дня. Мы же успеем убежать?

– А они заснули? – переселенцы стали оглядываться на дома.

– Эй, – крикнул Лука. – Элом!

– Нет нико… – начал Лёша и не закончил. Из дома вышел Элом вместе с другими андроидами.

– Борька, спрячься, – зашептала Мара.

– Они же не спят. Совсем. Не умеют, – простонал Жорик. – Элом же говорил. Эх… напрасно камень потратили…

– Тихо. Поздно пить боржоми, когда почки отвалились, – вспомнил дед пословицу своей молодости.

Замолчали. Приветливо улыбающиеся андроиды уже подошли.

– Обсудили? – живо поинтересовался «профессор». – Мы уж вам не мешали. Зато успели приготовить роскошный обед. Или… – Элом поглядел в сторону солнца, – уже, наверное, ужин. Добро пожаловать в наш обеденный зал.

Последние слова «профессор» произнёс нечётко. Словно что-то мешало ему. Переселенцы хмуро посмотрели – что не так? И тут Элом широко зевнул. Зевок для андроидов оказалось заразительным, потому что они тоже, один за другим, стали зевать.

Глава 46

Сон настиг гостеприимных хозяев за столом. Один за другим андроиды закатывали глаза и плюхались кто куда горазд. Некоторые уютно устраивались лицом на столе между тарелками. Другие падали на пол и там сворачивались калачиками. Элом понял, что происходит что-то страшное, поднялся, диким взглядом окинул гостей и куда-то побежал. Но недолго. Сон и его догнал и уложил.

Всё произошло быстро, за пару минут.

Переселенцы молча переводили взгляды с одного грохнувшегося андроида на другого. Потом стали наблюдать друг за другом. Но повальная спячка их не коснулся.

– Уходим? – спокойно спросил Лука.

– Давайте сначала поедим, – Жорик обвёл рукой салаты и тушёное мясо. – Зачем добру пропадать?

– Вот только из чего оно? – подозрительно прищурила глаз бабуля. – Опять, наверное, из вашего транзистора.

– Синтезатора.

Но бабуля смягчилась:

– Тогда с собой на дорожку возьмём. Через два дня всё равно пропадёт. Да и не едят они такого, ковыряются только для вида, – старушка с трудом поднялась, ноги ещё плохо слушались, и пошла искать подходящие ёмкости.

– Эти нормально ели… которые из новой расы. Палыч и врачиха, – поправил вдогонку дед.

Иван Павлович и Светлана Анатольевна снова рядом. Только теперь под столом.

– Их бы накрыть чем-нибудь, – нашла себе новую заботу бабуля. – Они же, хоть чуть-чуть, а люди.

Анютка встала:

– Я сейчас. Ладно? – и убежала за дверь.

– За Борькой, – догадалась Мара.

И действительно, вскоре дверь медленно отъехала в сторону, и в проёме показались две фигуры, одна другой меньше.

Переселенцы молча смотрели. Внимательно. Борька поник от пристальных взоров. Тишину нарушили размышления деда:

– Может, это лилипут? Ведь были же маленькие люди.

Но остальные засомневались.

– Разве они такие были?

– А где твоя родня? – решила вытянуть дополнительную информацию бабуля.

На это маленький старичок часто-часто заморгал и тяжело вздохнул.

– Я – сирота…

На этот раз никто не засмеялся. Напротив, острая жалость кольнула не одно сердце. Может, он один-одинёшенек во всём страшном мире?

– Ну, проходи к столу, Борька, – усмехнулся Андрей. – Теперь с нами будешь.

После ужина стали собираться. Нашли свои рюкзаки. Всё цело, вот только беда – в автоматах патроны холостые.

– Андрей, где здесь оружие?

Но в нужный склад пробраться не удалось. Дверь непробиваемая, код Андрей не знал. Настроение испортилось.

– Ну мы не совсем безоружны, – утешила Ирина. – Вернёмся, возьмём то, что я под кустом спрятала.

Этого было мало. Да делать нечего.

– Андрей, УНПешки, – подсказала Мара.

С «будилками» получилось немногим лучше. Андрей спустился в нижние помещения, вернулся с небольшим мешком.

– Пять штук всего.

– И мы ещё один припрятали, – напомнила Таша. – Лёшку тогда ведь одним разбудили.

– Что ещё?

– Блоки для синтезатора пищи.

– Тьфу, – поморщилась бабуля, загребая со стола еду в свой рюкзак.

– Андрей, где вёсла раздобыть?..

Через несколько минут все сидели на плоту. Солнце прощальными лучами золотило дома, деревья, людей, реку.

Ждали Андрея. Тот подходил к каждому дому, набирал на щитке у дверей нужную комбинацию, и здание медленно уходило под землю. По самую крышу.

– Ну и правильно, – подвела итог бабуля, когда Андрей спрятал все дома. – Нам что нужно? Нам нужно, чтобы нас не трогали и дали жить. А зла мы никому не желаем. Выспятся, проснутся послезавтра в целости и сохранности и пусть делают свою расу. Земля большая, места всем хватит. А нас не трогайте. Мы уж как-нибудь сами.

Назад плыли против течения. Мужчины работали вёслами по очереди. Петьку и Лёшу пока освободили от гребли, те ещё не пришли в себя от парализации. Им тогда досталось больше других. Дозы-то были для всех одинаковые, а вес, который эти дозы принял – разный. Вот они и лежали на самом краю плота, чуть дальше от остальных, смотрели в звёздное небо и тихо переговаривались.

– Я вот всё думаю… про Ташу… Как она сказала, что… Как она сказала? – Лёша чуть приподнялся на локте, – … в каждом из нас есть сила, которую накопил и передал весь род. Что думаешь?

– Думаю, круто. Только что-то я не чувствую этой силы. Может, она… ну, типа, дремлет?

– Я тебе тогда наврал, что не знаю своего отца… Знаю я и отца, и мать. Меня у них отобрали. Они водку сильно пили.

Теперь Петька поднялся на локте, посмотрел на белеющее в темноте лицо друга, снова лёг. Он почему-то думал, что родители Лёшки погибли. А тут вон какое дело. Что тут скажешь?

– И вот я думаю, что нет у меня ничего. Нет никакой силы. Только, наверное, алкоголизм пригрелся где-нибудь в печёнках.

Петька и на это смолчал. Долго смотрел на мерцающие звёзды. И не мог придумать, чем бы утешить друга. И не верил он его словам. Что-то всё равно не сходилось. А потом в голове стало проясняться.

– Постой… Таша говорила про весь род. А это, наверное, тысяча человек. А то и больше. А ты только про отца и мать… Смотри… если бы у тебя в роду были одни алкаши, и не было ничего путного, не дожили бы вы до последних времён. Окочурились бы… что там было?.. в средних веках каких-нибудь. Или в древнем мире. Понял?

– Нет.

– Да было и в вашем роду что-то хорошее. Ты вспомни.

– Я ни про кого не знаю. Меня маленького забрали.

– Всё равно. Было и у вас что-то. Ты просто не знаешь. Иначе быть не может. А… твои родители… они просто не смогли… Значит, у них не получилось.

– Ты думаешь, у меня тоже есть сила?

Петька снова вскочил:

– Вот даже ни капельки не сомневаюсь. Вот ни граммочки!

Неподалёку Жорик работал веслом, прислушивался к словам ребят и было ему горько-горько. Ведь Лёшка словно про него рассказал. Правда, не было у него сына. А была жена Маруся. И много он ей нервов потрепал своей пьянкой.

Есть ли у него сила? Или он её тоже всю пропил? Как родители Лёхи…

А на другом конце плота в ногах у Мары лежал Борька. И было ему очень уютно. И была ему очень-очень приятно. Потому что теперь он уже не сирота.

А Мара знала про Борьку и боялась забыться, дёрнуть ногами и нечаянно отправить его… в реку.

Глава 47

К полуночи плот сел на мель, и мужчины облегчённо вздохнули.

– Плохая идея плыть против течения.

– Много усилий – мало толку.

– Мы хоть на километр отошли?

– Привяжем плот к той иве и спать.

– Завтра пешком.

– Только надо оставить караульщика. Теперь без красавчиков надо по ночам дежурить. Мало ли что?

– Кого?

– Давайте я, – предложил Артём. – Сейчас была бы моя очередь грести. Вот я вместо этого и покараулю.

– Пойдёт. Через два часа меня разбуди, – согласился Никита, и все улеглись.

Артём только порадовался. С тех пор, как проснулся в пещере, минуты не нашлось, чтобы побыть наедине с собой. Не то, чтобы он так уж любил одиночество, но всё же подумать надо. В тишине.

Но разгорячённая голова не желала думать. Она желала созерцать ночные тени и слушать тишину.

Хорошо. Тепло. Лето только начинается. Можно даже забыть, что мир другой. Плеск волн, шум ветра в ивах. Ночная птица прокричала о своём. Всё почти так же, как и прежде. В такую ночь кажется, что какая-то неведомая звёздная мелодия касается души.

Вспомнилось, как подростком сочинял стихи. Глупости, конечно. Отец потом так и объяснил. Но Рите нравились. Рите всё нравилось. А ему нравилась Рита… Вот только отец другие планы строил. Планы отца на его дальнейшую жизнь были грандиозные. И не было в них места ни стихам, ни музыке, ни Рите.

А для самого Артёма? Было для него место в тех планах? Может, и было, но только чуть-чуть. Хватило бы для пустой оболочки.

Но взрыв поменял всё. В том числе планы всемогущего отца.

И теперь в его душе что-то раскрывалось. Неслышное и едва заметное. В дневной сутолоке он об этом даже и не подозревал. А вот сейчас…

Артём покосился на обрывистый берег. Может, попробовать забраться наверх?

Дёрнул верёвку, надёжно ли привязана? Не хватало из-за своего любопытства упустить плот. Но всё было в порядке.

Спрыгнул на песчаную отмель. Подошёл к склону. Плохо видно. Но чахлых кустов хватает, есть за что рукам схватиться. Есть куда и ногам ступить. Эх, была не была.

Через минуту Артём стоял наверху. И, словно повинуясь его желанию, луна, до этого плутавшая в кучевых облаках, теперь нашла выход и засияла навстречу.

Дух захватило от необычного зрелища. Городской житель, он, конечно, имел представление о сельской жизни – на дачу выезжали семьёй каждое лето, но тут другое.

И понял Артём, что за чувство пытается родиться в сердце. Свобода. В этом непростом мире, на краю человечества, он нашёл её.

Парень сел на краю обрыва, свесил ноги. Внизу плот был хорошо заметен. Противоположный берег невысок, и тень его не закрывает.

Получается, весь остаток человечества поместился на этом плоту. Хотя нет, поправил себя Артём, ещё в пещере другая половина.

Уходить не хотелось. Пусть Никита спит. Он посидит ещё. Может, до утра. Подышит полной грудью.

Внезапно стало не по себе. Словно ледяные пальцы пробежали по спине. Артём не слышал никаких подозрительных шорохов, но что-то заставило его оглянуться. И от неожиданности чуть не свалился с обрыва.

Локер? На мгновение ужас дорисовал знакомую фигуру.

Артём лёг в траву, как подкошенный. Глаза заслезились от напряжения.

Нет, не локер. Облегчение было недолгим. А кто это? Его сестра?

По полю шла девушка… призрак. Далеко, может быть, в полукилометре.

Подол белого платья терялся в высокой траве. Длинные широкие рукава. Тёмные, может быть, чёрные волосы. В руке что-то. Может, не призрак? Может, обычная девушка? Просто лунный свет и собственный страх играют с ним злую шутку?

Артём попытался рассмотреть детали, но ничего не получалось. Слишком темно и далеко.

Девушка шла мимо. Секунду Артёма одолевало безумное желание выбежать ей навстречу и посмотреть, что будет. Дёрнется ли от него? Накинется? Пройдёт рядом и не заметит?

Но это желание и само было призрачно. Артём ни за что бы не решился. Его свобода могла бы закончиться на этом поле, не успев начаться.

Девушка удалялась. Шаги были незаметны. Может, из-за длинного платья.

Когда она вовсе скрылась за далёкими кустами, Артём понял, что теперь ему нестерпимо хочется поближе к людям. Он спустился с обрыва.

На плоту все спали. Ему же, после нового зрелища, спать не хотелось. Поэтому не стал будить Никиту.

Вскоре на востоке небо посветлело.

Артём, сидя на своём спальном мешке, смотрел, как рождается новый день. Как первые лучи брызнули золотом на облака, отпугивая ночные тени и страхи. Как засеребрилась река множеством искр.

Вскоре зашевелились его друзья.

– Ты чего меня не разбудил? – взъерошенный Никита цеплял на нос очки.

– Ребят, я должен вам сказать, – неожиданно для себя начал Артём. Он за ночь так и не принял решение, но видимо, решение приняло себя без него. – Я не должен быть среди вас. Меня компьютер не выбирал. Так получилось, что мой отец… Ну, у него связи. Вот он ими и воспользовался.

– Так это ты, получается, агент? – дед одним глазом смотрел на парня. Второй всё ещё был прищурен и закрыт.

– Не знаю, – пожал Артём плечами. – Может, и я.

Глава 48

– Нет… – задумчиво протянул Никита. – Не сходится.

Отряд переселенцев двигался навстречу солнцу. Невысокая трава мягко пружинила под ногами, и идти было несложно. Лишь Борька всё больше бежал. Анютка звала его на ручки, но он хмуро отмахивался:

– Не маленький.

Сама Анютка, как всегда «ехала» на могучей шее, и оттуда очень переживала за старичка.

– Что не сходится? – отозвался Лука.

– Агент не сходится. Не получается Артём тем самым, про кого толковали красавчики.

– Почему это?

– Потому что того агента внесла в нашу компанию старая компьютерная программа для каких-то целей. А Артёма внёс его отец по блату. Разные вещи.

– Во… А так хорошо всё получалось. Теперь снова думай.

– А ты, дед, особо не думай про это. Живи и радуйся жизни. Какое нам дело до агентов?

– Не-е, ты уж расскажи что-нибудь. Ты же… там… где-то крутился…

– Стоял у истоков, – помогла с высоты Анютка. – Так Элом сказал.

– Во-во, – обрадовался подсказке дед.

– Ну, тогда сделаем привал, – согласился Никита.

Вскоре все сидели широким кругом и слушали рассказ.

– К двадцать второму веку искусственный человек внешне не отличался от обычных людей. Вывороченных пальцев, как бабуля где-то углядела, уже не было. И в шкафы вместо дверей они не щемились. А во внутренний мир разве заглянешь? Тут свой – потёмки, чужой – тем более, а у робота – вовсе дремучий лес. Но учёные старались. И к каждому ИЧ подходили индивидуально. Иван Павлович дышал ими. Увлёкся так, что месяцами домой не ходил, так и жил в лаборатории. У него были удивительные результаты. Уникальные. Но такие ИЧ, как у него – штучный товар. Выхоженный и выхоленный. Он даже проводил эксперимент, помню, рассказывал, что одного, своего любимца, пустил в люди.

– Как это?

– Загрузил память о прошлой жизни, фальшивой, естественно, какая у робота может быть прошлая жизнь? И внедрил в общество. Подробностей не знаю. И никто не знает. Иван Павлович держал в секрете.

– Так получается, что тот робот Ивана Павловича жил среди людей и не знал, что он робот?

– Именно. В этом и заключался эксперимент.

– И чем дело закончилось?

– С этим конкретным случаем я не знаю. Это было перед взрывом. В последние месяцы своих дел накопилось – не провернуть. Но знаю одно, и в этом уверен – в своих ИЧ ученые того времени закладывали программу абсолютного приоритета человеческих ценностей.

– Как это?

– Первые искусственные люди никогда не навредят нам. И даже наоборот.

– Помогут, если что?

– Помогут. Даже ценой своей жизни. И в этом наши красавчики сильно отличаются.

– Да… Человека загубить для них, что два пальца об…

– Жора!

– …асфальт.

– И в этом смысле они получились даже больше похожими на людей. Я поэтому так долго не мог их разгадать.

В наступившей тишине переселенцы обдумывали последние слова.

– Да… – вздохнула бабуля.

– А после взрыва появилась новая программа, «новый папа», как её теперь называют. И, думаю, приоритеты у них совсем другие.

– Да. Тут даже я сообразил, – решил похвастаться дед умозаключениями. – У них теперь при..этот..тет – создать новую расу из робота и человека. Но чтобы робот был на первом месте, а от человека взять только полезное что-нибудь.

– Верно. Могу предположить – наши тела. Усовершенствовать их. Замедлить старение и избавить от болезней.

– А это возможно?

– Многое возможно. А насколько они продвинулись – без понятия. Анюткин летаргический сон свалил с ног всех без исключения. Значит, до идеала им далеко.

– Ещё бы, – порадовалась бабуля такой неудаче.

– Ну, пойдём дальше?

Вечером Таша воспользовалась тем, что Артём один сидел у реки. Подошла к нему, села рядом.

– Можно спросить?

Артём бросил быстрый взгляд, снова отвернулся к зелёным простором на противоположном берегу.

– Спрашивай.

– Мы с тобой знакомы? Ну, в смысле, знали друг друга в той жизни?

– А ты не помнишь? Не помнишь…

Эти слова тяжким грузом легли на сердце. Ничего хорошего Таша уже не ждала. Но всё же продолжила:

– Нет.

Артём заглянул в лицо девушки, усмехнулся, но как-то не по-доброму, сказал:

– В прошлой жизни ты была моей невестой. А я твой, соответственно, жених.

Таше показалось, что само небо грохнулось ей на голову.

Глава 49

«Нет, – в гневе отрицала Таша. – Это просто чушь. Этого быть не может. Совсем незнакомый человек – и вдруг на тебе! Жених! Прилетела радость, откуда не ждали!»

Таша схватила свой альбом и ушла за ивы. Бабуля что-то крикнула вслед про осторожность.

«Да хоть крокодилы! Лишь бы подальше от жениха!»

Прежде, чем открыть страницы, замерла. Гнев неожиданно оставил, уступив место блаженной боли.

Вот Лука. Вот она. Вот они вместе.

Таша стала торопливо листать страницы, боясь встретить на них своего «жениха». Перевернула последнюю. Нет его. Мгновенное облегчение, но… так не пойдёт. Она проглядывала мельком, не желая всматриваться. Теперь надо сначала и внимательно…

Но его нет!

Задумалась…

– Таша, – крикнула бабуля от костра, – иди ужинать!»

Таша резко встала, словно только и ждала этих слов. На самом деле ей только что пришло в голову кое-что неожиданное. И она спешила этим поделиться со всеми, пока не передумала. Пока разумные нотки не победили эмоциональный порыв осторожным «может, лучше не надо?»

Вокруг костра привычный кружок. Бабуля, как всегда, разливает вкусное. На этот раз уху. Ребята опять поймали рыбу. Её в реке много развелось.

– Я тут подумала… – начала Таша.

Переселенцы, словно по команде, подняли глаза. Таша замолчала. Доверчивость и открытость взглядов останавливала.

«Не надо, – кричал внутренний голос. – Твоя откровенность ничего доброго не принесёт!»

Лишь «жених» смотрел хмуро и недоверчиво.

«Сейчас я твоё недоверие ещё больше увеличу», – мстительно подумала Таша и начала:

– Если техника дошла до того, что научились вживлять андроидам память, и те потом бродят по белу свету, считая себя людьми, значит, вполне возможно, что среди нас есть такие, которые неправильно представляют себе своё прошлое. Ну… – Таша немного запуталась. Только что в мыслях было всё логично, а теперь логика стала рассыпаться, – …у него ложные воспоминания. Как вам моя идея?

Судя по недоумённым взглядам, идея дошла не до всех. Но Никита подхватил:

– Ты допускаешь, что тот агент, который затесался среди нас, и сам не предполагает, что он агент? Он ИЧ, а себя считает обычным человеком? В его память загрузили прошлую жизнь, а на самом деле… Интересно…

Теперь идея Таши предстала в новом свете и для неё самой.

– А ведь это вполне возможно, – продолжил Никита после недолгого размышления. – И этим ИЧ может быть любой из нас. Даже дети не застрахованы.

– Что значит, любой из нас? – возмутилась бабуля. – Здрасте! А то я не помню себя. И свою Зорьку. И свою соседку.

Таша не села, рухнула на землю.

«Так этим ИЧ могу быть и я…»

Глава 50

Ужинали на песчаной отмели у воды. Здесь решили ночевать. Высокий берег хоть как-то укрывал, создавая иллюзию защиты, на открытом месте спать было тревожно.

– Я, кажется, понял, чем отличается нормальный человек от андроида…

Все подняли взгляды на Жору, но промолчали.

– Аппетитом! – торжественно заявил Жора, не дождавшись реакции. – Я приметил – эти ИЧ что-то не очень едят нашу еду. Так что, не хочу вас обижать, но ищите агента между собой. Со мной всё в порядке.

Довольный Жора продолжил черпать уху.

Эти слова удивительным образом повлияли на остальных. Все усерднее заработали ложками. Даже бабуля потянулась за добавкой, хотя обычно ела как птичка.

Каждый прислушивался к реакции своего организма – не отвергает ли он пищу? Да нет, вроде, всё в порядке. Аппетита особого не было, но это же от расстройства.

Одна лишь Анютка не пошла на поводу, больше следила за Борькой и протягивала ему вкусные кусочки. Борька с удовольствием чавкал, принимая в свои цепкие пальцы Анюткино угощение.

И Димон почти не ел. Как всегда.

Бабуля остановила на нём задумчивый взгляд:

– Вот и откуда у него такая большая фигура? От каких таких харчей?

– Стоп! Никита! А ведь андроиды не спят. Они же подзаряжаются! – осенило деда.

– Не знаю про всех андроидов, но над своими Иван Павлович в этом отношении поработал. Он добился, чтобы его ИЧ ничем внешне не отличались от обычных людей. Поэтому у тех ИЧ, которые были созданы до взрыва, и с аппетитом, и со сном было всё в порядке. Хотя они в этом, действительно, не нуждались… Про всех, конечно, не знаю, говорю про тех, над которыми мы работали. А «эти»… наши красавчики, – это уже андроиды нового поколения. И тут, по всей вероятности, другие задачи. Наверняка уже не ставили цели во всём быть схожими с людьми… Так что, если наш агент разрабатывался в лаборатории Ивана Павловича, то на еде или на сне его не поймаешь. А за пятьсот лет в пещере он подзарядился лет на двадцать вперёд.

– Так это получается, что кто-то из нас будет жить, не о чём не подозревая, двадцать лет. А потом у него станет закрываться глаз, отваливаться какие-то части тела и до него дойдёт, что он не человек?

– Жуть…

Аппетит окончательно испортился, но теперь никто в себя насильно уху не вливал. Бабуля не стала доедать свою добавку, пошла мыть чашку в реке.

После ужина Артём почувствовал, что глаза закрываются.

– Кто сегодня ночью дежурит? – едва сдерживая зевоту спросил он.

– Давайте я, – предложил Лука.

– Потом меня разбуди, – отозвался Никита.

– Тогда я спать.

Остальные долго сидели у огня, тихо переговаривались и смотрели, как Анютка играет с Борькой в дочки-матери. Правда, Борька не догадывался, что это игра, он думал, что Анютка такая вот странная девочка. Почему-то решила, что он – её дочка. Но терпел. Иногда поглядывал на Мару, может, та выручит. Но та не выручала.

Ночью Артём проснулся.

Тишина. Огонь золотит спальники. Лука сидит. Согнулся, локти положил на колени, смотрит на пламя.

Артём встал.

– Ту куда? – удивился Лука, глядя, как тот полез вверх по обрыву.

– Я скоро. Проверить кое-что хочу.

Наверху Артём уселся в траву и стал ждать. Глупая затея, понимал он. Но…

Долго ждать не пришлось.

Идёт! Сердце дёрнулось куда-то в шею. Ближе… Намного ближе, чем вчера.

– Это кто?

Артём едва не подпрыгнул. Лука за спиной, шепчет в ухо.

– Не знаю. Вчера ночью заметил. Но вчера была далеко от меня.

Парни стали всматриваться.

– Молодая…

– Что-то в руке. Да?

– Может, поймаем?

– Офигел? Зачем она тебе сдалась?

– Интересно…

– Ага. Она тебе поймает…

– Уходит…

Сзади раздался голос Димона. Как гром среди ясного неба:

– Мамка сказала, что кого-то зацепила.

Лука и Артём подпрыгнули уже вместе.

– Тьфу ты, Димон. Ты чего не спишь?

– Ты как сюда залез?

Обычно Димон не отличался ловкостью.

– Пошли, пошли. Мы поможем тебе спуститься.

Артём оглянулся. Девушка уже исчезла.

«Мамка сказал, что кого-то зацепила».

Внезапно парень понял, что имела в виду мамка. Эта девушка-призрак зацепила… кого-то из них. И теперь подбирается.

Его зацепила?

Глава 51

– Бабулечка, а ты умеешь шить? – Анютка заглянула своими огромными глазищами в чуть слезящиеся и окружённые морщинами карие глазки старушки, и та готова была уже ответить, что не только шить, но и вязать умеет, и на всё готова прямо здесь и сейчас, но тут её осенило:

– Никак, для Борьки?

– Ага, – девочка с готовностью кивнула.

– Никак, штаны?

– Ага.

– А из каких таких материалов ты собралась обновлять теперь и ему гардероб?

– Бабулечка, дорогая! Я ведь всё в костюме да в костюме.

– Так надо. Я и сама, во, погляди, на старости лет. А раз сказали, значит…

– Да я не о том. Я же понимаю, что надо. А мои джинсы скоро станут малы. Я из них так и вырасту, не поносив даже. Во-от…

– Поняла! Из джинсов?

– Ну да.

– Нет, дорогая. Их джинсов Борьке будет неудобно. А вот из моей кофты… Ты только пощупай, какая она мягонькая. Он в ней, как принц будет. Из рукавов штанины, считай, уже готовые… Даже целый костюм получится… Как у людей…

– А говорили, что нельзя слишком яркое?

– Это кому нельзя? Это нам нельзя, потому что большие, издалека будем заметные. А Борюшка наш… Что цветок… Второй раз никто и не глянет.

Борька прислушивался и косил глазом. К добру ли весь этот разговор?

– Сейчас мы быстро, – засуетилась бабуля, выискивая в своих вещах иголку и нитку. – Пока все соберутся, мы с тобой сообразим. Ирина, готовь-ка завтрак с девками. А я тут… Борис, иди-ка сюда, сейчас прикинем, покуда рукава обрезать. Ить ведь срамота – такой мужчина, а без порток… Таша, есть оранжевые нитки? У меня только чёрные и белые.

Таша про нитки не знала. Коробка для мелкого ремонта одежды и обуви болталась на дне рюкзака, она в неё ещё не заглядывала.

– Сейчас, – стала добросовестно рыться в вещах, – вот тут что-то должно быть, – передала бабуле коробку, а потом вынула чёрный предмет, некоторое время тупо смотрела на него, потом сообразила:

– Андрей, это что?

Мужчины живо заинтересовались, стали передавать друг другу.

– Рация. Где нашла?

– В пещере. Ещё в первый день. Сунула в мешок, только сейчас вспомнила.

Андрей вытянул антенну, включил приёмник. Зашуршали радиопомехи.

– Кто-то из андроидов потерял. Больше такого добра ни у кого нет, насколько я знаю… Рабочая. Попробую настроиться на общую радиосеть.

Но в эфире не было звуков.

– Спят ещё?

– Возможно. Но будить никого не будем.

Андрей отключил рацию, вернул Таше:

– Пусть у тебя будет. У меня уже есть.

– Но я не умею пользоваться.

– И я не умею, – заинтересовался Петька. – Это как мобильник?

– Не совсем. Так, друзья мои, давайте-ка научимся пользоваться рацией. Правда, у нас всего два устройства. Но это уже кое-что.

– Сначала позавтракаем, – возразила Ирина.

– Хорошо.

После завтрака все расположились привычным кругом. Лишь Димон никак не заинтересовался возможностью получить новые знания.

– Мобильниками пользоваться умели?

– Умели.

– Ну… тут, конечно, принцип не совсем тот… Значит, запоминаем. На канале 2, смотрите, как я ввожу, – общая сеть. Здесь разговаривают все желающие.

– А чего никто не говорит?

– Желающие спят.

– Верно. Здесь теперь тишина. Но из этого канала они меня вышвырнут при первой же возможности, – пояснил Андрей, – и тут будет молчание.

– Как проснутся, – пояснил и дед.

– Канал 1 – односторонняя связь. Здесь вещает главный компьютер. Крайне редко. Я ещё ни разу не слышал. Ну давайте проверим сейчас…

– …щая тревога. Не рекомендуются контакты с чистыми людьми, пока не выяснится причина эпидемии. Повторяю, объявляется общая тревога. Не рекомендуются контакты с чистыми людьми, пока не выяснится причина эпидемии. Повторяю…

– Это Анюткин сон – эпидемия?

– Похоже на то.

– А чистые люди – мы?

– И ещё те, что в пещере.

– Значит, туда они тоже теперь не полезут?

Помолчали.

– Наверное, нет. Пока не сообразят, откуда на них летаргия навалилась.

– Думаю, Андрюх, скоро и из этого канала тебя вышвырнут.

– Мой канал – 7. Вашего Ивана Павловича, к примеру, – 12. Если я выберу канал 7-12, то смогу с ним общаться напрямую без лишних свидетелей. Если, конечно, наши рации будут одновременно включены.

– А старый компьютер тоже на связи?

– Старый? – Андрей задумался. – Не думал… Ну, в принципе, всё возможно… Только как узнать канал? Никита, может, попробуешь?

– Попробую…

– Андрей, а зарядка?

– Верно. Рация разряжается, поэтому свою я всегда держу выключенной. Давайте просто договоримся, если вдруг когда-нибудь нам придётся разделиться, то выходить на связь будем…

– Когда в небе «слёзы земли», – предложила Анютка.

– Точно. Лучше не придумаешь. Таша, сейчас твою рацию настроим. Не знаю, кто её потерял. Но можно удалить все внесённые ранее данные.

– Типа, до заводских настроек?

– Верно. Таша, выбирай число.

– 2121.

– Мудрёно.

– Чтобы никто не догадался, – предположил Лёшка.

– Я понял, – сообразил Петя. – Это год, когда мы уснули…

– Компьютер, конечно, вычислит на раз-два. Но ведь перед ним надо ещё поставить такую задачу. А кому придёт в голову, что у нас радиосвязь?.. Вот и вся наука.

– Было, конечно, интересно, – пробормотала невнятно бабуля, так как в это время обгрызала зубами оранжевую нить, – но ничего не понятно.

– И мне! – радостно заявила Анютка, любуясь на только что рождённый оранжевый костюмчик.

Глава 52

Место узнали издалека. Нехорошее место. Душа так и потянула вниз от тяжких воспоминаний.

Ирина стала смотреть по сторонам. Где куст?.. Треугольный… Но все кусты были одинаково закруглённые.

– Точно это место? – беспокойно оглянулась по сторонам.

– Это. Вот и след от нашего костра.

– А вон и пеньки от срубленных деревьев.

– Здесь остановимся?

– Давайте здесь. Какая разница?

– Димон, куда мы тогда спрятали патроны? – Ирина, как утопающий, хваталась за соломинку.

Димон поднял изумлённые глаза. Какие патроны?

Что ж, соломинка не помогла.

В щиколотку что-то кольнуло. Ирина опустила голову – Борька ногтем колупнул:

– Там они, – махнул рукой в сторону, куда она и не смотрела.

Да ладно! Что, правда? Не может быть… Вот это носилась она тогда.

– Жора, пошли с нами, чтобы два раза не ходить.

И первым к треугольному кусту побежал довольный Борька – радовался, что помог. Не зря в прошлый раз из-за кротовой кучи наблюдал. За Борькой не менее довольная Анютка – устала на чужой шее ехать, теперь хотелось побегать на своих двоих. За ними двинулись Ирина и Жора.

Жора захватил бабулин чугунный котёл, чтобы наверняка всё поместилось за один раз.

– Ирина, оставайся, сами найдём, – остановил он женщину.

Все слышали, что она на пятом месяце. Он тоже понимает, каково это. Ну, или почти понимает.

Ирина благодарно кивнула.

– Там в самой середине. Заваленные ветками и травой.

– Найдём.

Нашли сразу. И котёл наполнился до верху. Хватило ещё и в карманы. А когда повернули назад, услышали тревожные крики. Их товарищи махали руками и что-то кричали. Не разобрать.

А потом в воздухе как-то знакомо и неожиданно загудело.

– Дроны, – ахнул Жора.

Три чёрные искусственные птицы направлялись прямо на них.

– Спокойно, – сказал он больше себе. – Нам нельзя вредить. Мы – чистые люди. Где они таких ещё найдут?

И в ответ посыпались… Жора толком не понял. Мелкие, свистящие… Пули? Стрелы? Времени выяснять не было.

Жора единым махом вывалил из котла всю свою добычу, на обратном махе зачерпнул котлом оранжевого Борьку, схватил Анютку под мышку. И погнал!

– Дави на красную пуговицу, – заорал он ей.

Та поняла. Защитный костюм не только маскировал цветом, защита была продумана посерьёзней.

Жора почувствовал, как под тканью девочки затвердели щитки.

А кругом свистел огненный дождь.

Жора нагнул голову и зубами натянул Анютке капюшон. Потом почувствовал, как и по его телу поползли защитные щитки.

«Молодец девчонка, и обо мне подумала…» – мелькнула мысль и унеслась прочь.

А навстречу уже бежали мужчины с палками и камнями в руках.

Дрон завертелся перед лицом.

– Борька, пригнись, – заорал Жора и махнул котлом изо всей силы.

Попал. Да так смачно!

Чёрный аппарат затарахтел другими нотами, брызнул расколовшимися частями и рухнул под ноги.

Перепуганный Жорик заглянул в котёл – цел?

На дне скрючился оранжевый клубочек и сверкнул не менее перепуганными глазами – цел. Может, только повредил что-нибудь из не крепко нужного.

А мужчины уже отмахивались палками от двух других. Петька метнул камень. И ещё один дрон закашлял, потерял правое крыло, а потом вовсе свалился.

– Уходит…

Третий дрон полетал назад. В ту сторону, откуда переселенцы шли второй день.

– Проснулись, значит…

Глава 53

– Я не понял, что это было?

– На, ещё чайку попей. Успокоительного. Я по дороге липового цвету нарвала.

– Да я уже обпился. И успокоился, – Жорик был весь на нервах. – Я просто понять хочу, они на нас охоту начали?

Никто не знал. Хотя, похоже на то.

– Так мы же – чистые люди. Они сами так говорили. И хотели создать новую расу. А как без нас?

– Наверное, уже расхотели, – предположила Анютка.

– И что же нам теперь делать?

– Думаю, пора составить хоть какой-то план.

– Давайте. Предлагай, Андрей.

– Так… оружие есть у всех?

– Нет, у Анютки и бабули нет.

Но бабуля тут же отреклась:

– Я без него прожила до своих годов. Плохо ли, хорошо… Тоже не всегда всё благополучно было. Но обошлась. И дальше без него буду. Ну его.

– А мне оно зачем? – Анютка распахнула удивлённые глаза. И всё смутились. Действительно, ещё ребёнку не хватало оружия.

– У остальных есть. Дальше… «слёзы земли». Мы теперь знаем, что они не просто для красоты. Сколько их у нас?

– Четыре.

– Значит, будем меняться. Мара, ты болеешь?

– Д..да.

– Значит, у тебя один цветок пусть будет постоянно. У остальных – по очереди. Деду, бабуле и Ирине через раз. Как считаете?

– Нормально.

Но бабуля и тут внесла коррективы:

– Только пусть мой пока у Борьки побудет, эк его разнесло.

Жорина нервозность тут уж сменилась смущением. Он искоса поглядел на маленького старичка. Нос у того распух, на щеке синяк. Действительно, неловко получилось.

Он-то помнил, когда отбивался котелком, что Борька в нём сидит, но не подумал, каково ему будет, если всем этим добром треснуть по дрону. Да и когда думать-то было?

– Не-ет, – заорал Борька, видя всеобщее внимание, – я уже почти слышу…

– На, Борюшка, цветочек.

И на бабулю взглянули светло-серые глаза с таким изумлением и радостью, что старушка непроизвольно чуть всхлипнула.

– Дальше, – нарушил Андрей всеобщее умиление, – думаю, надо в первую очередь направиться к нашей горе и разбудить остальных. Вы как считаете?

– Может, сначала найдём «старого папу»?

– Может так и правильнее… Но есть опасение, что андроиды не только на нас охотиться начнут.

От этой мысли всем стало не по себе. Убить беззащитных людей…

– Хорошо, – согласились один за другим. – Идём к горе.

– Никита, ты чего молчишь?

– Я вот удивляюсь, как так получилось, что Жора вышел из-под обстрела целым и невредимым.

– Ничего себе невредимым, – Жора почувствовал, как огромное возмущение не протиснулось из него, застряло на выходе, и он почти задохнулся. – Ты глянь на мою одежду. Вся продырявлена. Хорошо, что Анютка догадалась защиту активизировать. У самого руки заняты, до красной пуговки не дотянуться. А то сейчас сидел бы, как бабулино решето.

Жора в который раз стал рассказывать то, что переселенцы не просто знали, а наблюдали воочию.

Но все слушали и кивали. Понимали, как иногда важно выговориться.

Никита тоже слушал. Но не кивал. Ждал паузы, чтобы продолжить свою мысль.

Дождался.

– Нет, Жора. Всё могла бы закончиться по-другому… И тебе не просто повезло… Такое впечатление, что дронами управлял новичок… Или…

Никита замолчал. Все терпеливо ждали.

– …или наоборот…

– Как это?

– Тот, кто хотел создать видимость обстрела. Кто на самом деле тебя защищал.

Задумались. А ведь может быть и так.

– Спать пора. Чья очередь дежурить?

– Жорика и Андрея.

– Надо бы Жору заменить. Артём, подежуришь сегодня после полуночи?

В другое время бы – без проблем. Но тут Артём заколебался. А, впрочем…

– Конечно.

– Я тебя разбужу, – пообещал Андрей.

На этот раз заночевали на берегу, не стали спускаться ближе к реке. Внизу густо росли деревья и кусты, в таких зарослях становилось ещё больше не по себе.

Андрей не забыл разбудить.

– Давай, – хлопнул он Артёма по плечу, когда тот отчаянно зевая пытался согнать остатки сна, и полез в свой мешок. – Я тебе там кофе сварил, – добавил уже засыпая.

– Спасибо.

Кофе сейчас – самое то.

Артём подбросил в костёр сухие ветки. Искусственные угли – дело хорошее, но живой огонь куда приятнее. Надо принести ещё. Артём встал, одновременно разворачиваясь, и поднял голову.

Стоит. Девка. Неподалёку. Смотрит на него.

Ноги парня перестали быть устойчивыми. Артём вновь сел. Молча глядел…

Она казалась бесцветной, словно заблудившийся кадр из чёрно-белого кино. Она казалась красивой. Только слишком печальной. Она открыла рот и что-то беззвучно сказала.

А потом повернулась и пошла.

И долго сидел ошеломлённый Артём, пока не понял, что произнесли незнакомые губы.

«Помоги мне…»

Глава 54

Фигуру, двигающуюся в направлении из города, заметили издалека.

– Локер? Или мне этот локер уже в каждом кусте мерещится? – не могла разобрать бабуля.

Но сколько не вглядывались, понять было не просто.

– Да, вроде, нет. Идёт же ногами…

Переселенцы продолжили путь.

– Может, Борька знает?

Борька всё ещё перебаливал, поэтому передвигался лёжа в чугунном бабулином котелке. Спал там, убаюканный мерным махом сильной руки. На этот раз Артёма.

Ирина наклонилась над ним, тихонько позвала.

– Не слышит ещё. Пусть спит.

Фигура приближалась. Казалось, это был человек. Но настораживало странное мотыляние вокруг его тела… Странное и очень… неприятное. Отвратительное…

Переселенцы остановились.

– Анютка, иди ко мне, – позвала Ирина.

Повернула девочку к себе:

– Не смотри.

Анютка послушно уткнулась в Ирин бок.

– Локер нашёл жертву, – понял Лука.

– Он… этот человек живой? – голос Мары дрожал.

Дрожал не только голос. Дрожали все от увиденного.

– Убейте его, – крикнула бабуля. – Нельзя так…

И Жорик выхватил автомат. Взвыл, заставляя себя нажать на курок. Короткая очередь, и локер остался без опоры.

– Остановился…

– На нас глядит…

– Сейчас… начнётся…

Переселенцы только теперь сообразили, что они натворили. Теперь это… существо снова станет выбирать себе жертву. Из них… Они в ужасе не могли пошевелиться.

А локер трепетал, хотя ветра никакого не было. Не было ветра, не было звуков. Природа застыла в безмолвии. Локер, казалось, раздумывал.

Потом его рука, если отросток слева можно было назвать рукой, поднялась. Сделала какое-то движение.

– Он нам машет?

– Или указывает куда-то?

– Указывает… назад…

Но повернуть голову никто не рискнул. Самая страшная опасность была впереди.

И тут Локер рассыпался. Все с ужасом стали перебирать ногами, стараясь рассмотреть в траве ползущую массу. Минуты бежали за минутами. Паника нарастала. Таша боялась, что завизжит. Чувствовала, что, если начнёт кричать, уже никогда не успокоится. Будет визжать до тех пор, пока не лишится рассудка.

Не видно…

– Вон он, – закричал Петька. И в его крике слышалось безмерное облегчение.

Локер трепетал вдалеке.

– Уходит.

Но в такую удачу не сразу смогли поверить. Ещё долго глядели вслед, ждали.

Вот он снова растёкся. Потом вновь вырос, уже в километре от них…

– Я тогда с ним общался, – тихо промолвил Андрей. – На каком-то непонятном уровне. Он показал мне… как из маленького и большого человеческого зла рождаются неосязаемые микроскопические сгустки энергии. А потом их множество образуют малую, уже осязаемую, частицу. Локер полностью состоит из них. Он мне сказал… Он хочет посмотреть, что у нас получится.

– Что у нас получится?

– Я просто орал на него… орал, что человечество ещё не кончилось. Что мы будем жить. Он… не поверил. Ну как будто посмеялся надо мной… если бы он мог смеяться. Дал мне понять, что мы для него… будущая добыча. Он подождёт…

– Пойдёмте… посмотрим на того несчастного.

– Анют… давай мы с тобой останемся здесь, – предложила Ирина.

Девочка кивнула. Остальные медленно пошли к лежащему в траве телу.

Человек… Но не сразу это поймёшь. Огромный. Какой-то квадратный. Лицо заросшее. Один горбатый нос торчит из чёрно-седой косматости.

Вдруг веки дрогнули.

– Живой?

– Эй…

Человек открыл глаза. И стало ясно, что он не совсем человек. Глаза… Странно и страшно было видеть такие глаза на почти человеческом лице. Светло-серая, переходящая по краям в ярко-голубой цвет, радужка заполняла почти весь глаз, не оставляя место склере.

– Ты как? – первым опомнился Жора.

Человек обвёл переселенцев диким взглядом:

– Чистые?.. Думал, сказки… Кто меня?

– Я, – то ли сказал, то ли смущённо крякнул Жора. Что-то в последнее время от него много вреда окружающим.

– Возьми, – человек страшным усилием содрал со своей шеи шнур, несколько мгновений подержал в кулаке амулет, протянул его Жоре, – клык от Лютого… Спасибо…

Человек снова закрыл глаза. Переселенцы не сразу поняли, что навсегда.

– Умер?

Лука постарался на заросших запястьях нащупать пульс.

– А чего так тихо кругом? – до деда первого дошла необычная акустика мира.

– И свет…

Переселенцы оглянулись.

– Ураган!

Страшная чёрно-фиолетовая туча нависла совсем низко. Казалось, руку протяни и коснёшься её мягкого края.

И тут все услышали тонкий визг. Он страшно нарастал, а туча заалела внутренним огнём и пришла в движение.

– Быстро! Капюшоны! Красную кнопку! Два раза!

Ирина наклонилась над девочкой. Раз – и под камуфляжной тканью поползли щитки, два – и под щитками надулись подушки. Они защищат от ударов и падения. Но в ураган?

Раздумывать некогда. Ирина нагнулась к своему животу…

Мара вдруг вскрикнула, побежала к Артёму, выхватила из котелка Бориса и сунула его к себе за пазуху.

И тут же страшный удар воздуха сбил всех с ног.

Ураган подбросил вверх всё, что не сильно крепилось, потом постарался поднять и то, что крепко держалось за землю.

Люди оказались во власти стихии.

Глава 55

Мару разбудил звук. Вытянул её из темноты. Почти сразу поняла, что это её стон. Голова тут же начала болеть. Затошнило. Сейчас она откроет глаза и начнётся.

Лучше пока не шевелиться. Ещё минуту-другую вырвать у болезни. И заодно вспомнить где она. В больнице? Нет, дома. Её отпустили домой перед концом. Последние дни, и ни одной счастливой минуты.

Послышался монотонный стук. Сестричка – змеюка в дверь царапается? Пытается помириться, пока не поздно? Поздно. Не может она простить. Даже мысли не допускает. Пробовала уже.

Диму простила. Как? Как смогла. Просто вновь чужим стал. Каким и был когда-то. Когда его ещё не знала. Вот и пусть идёт мимо, раз чужой. И её прощение, словно стяг, вырванный у неприятеля, с собой по жизни несёт. Фальшивый стяг фальшивого прощения.

А с Лесей такая метаморфоза не получалась. Потому что знала она свою сестру с самого рождения, никак невозможно представить её чужой. Всегда рядом, любая конфета пополам.

Конфету поделить можно, а Диму не получилось. Диму Леся просто вырвала. Прибрала к рукам и облизнулась от удовольствия. Ещё бы! Красавец.

Красавец Дима, по-видимому, не очень заморачивался по поводу перемены сестёр. Тем более, близняшки. Похожие, но не одно лицо. Мара – красавица, никто не засомневается. Правда, до тех пор, пока не увидит Лесю. Тогда начнёт сомневаться. Потому что у неё то же лицо, но не совсем. А тоньше, нежнее, изящней. Словно природа чуть поторопилась, когда работала над старшей сестрой, сделала слегка небрежно, ещё бы пару мазков… Но сестра уже потянула к себе. И для той природа-художница не пожалела времени, совершенствуя каждую черту.

Мара привыкла видеть предпочтения не в свою пользу, но никогда они серьёзно не ранили. У неё было самое главное – Леся. А потом случилось… Первая любовь и первое разочарование. То, что не сложилось с парнем – пережила. А разочарование в самом родном человеке – погубило.

Врачи пытались помочь. Но главную причину они не смогли удалить. Потому что главная причина – не опухоль, хотя, возможно, и в голове. А может, в душе. Где находится подсознание? Главная причина в нём.

Чужая душа потёмки. А своя? Оказались те ещё дебри. Но в этих потёмках они брели вместе с психиатром. И чуть разобрались.

Главная причина в том, что её подсознание удаляет её же из жизни. Она должна уступить. Сестре. Та младшая, любимая, она ей всегда уступала. Вот и теперь… Мара должна отдать ей весь мир.

И сколько бы сознательно она ни твердила себе, что это чушь, что она никому ничего не должна, что можно уехать, в конце концов, – подсознание не дрогнуло.

Так и переплелись в неё два чувства – любовь и ненависть. Переплелись и ядом ударили в душу.

Прав был Андрей, всё то недоброе, что создано нами, никуда не девается. Оно нас же…

Андрей? Воспоминание обожгло. Она же не дома!

Мара открыла глаза.

Глава 56

Темно. Мара повернулась, и куча веток зашевелилась над ней. Она их попыталась отбросить, но уколола руку. Еловые. Сбросила кое-как.

– Кто здесь? – испугалась, заметив двигающееся светлое пятно. И тут же догадалась…

– Это я, – Борька шмыгнул носом. – Живая?

– Живая… Где мы? Почему я завалена ветками?

– Это я завалил. Дождь был. Холодно…

– Да… Поняла…

Мара не промокла. Может, только ноги. Защитный костюм уберёг. Она поглядела вокруг. Тёмный лес звенел от капели.

«Вот что за звук. А я подумала, сестра в дверь скребётся…»

– Где остальные?

– Не знаю.

– Интересно, куда нас занесло?

Привычная тяжесть на плечах напомнила о себе.

– Рюкзак? Я его не потеряла? Цело там хоть что-нибудь?

В памяти промелькнул ужас урагана…

Мара чуть замотала головой, не желая сейчас думать про это. Но затошнило ещё больше. Подождала, пока тёмный мир перестанет противно кружиться, полезла в мешок.

Целым и сухим осталось многое. Спасибо разработчикам этих рюкзаков. И вскоре небольшой костёр весело плясал между мокрых стволов. А Мара и Борька подкреплялись сухпайком и ждали рассвета.

Через пару часов солнце ворвалось золотыми лучами в лес, и он засверкал ему навстречу каплями вчерашнего дождя. Птицы начали свой трезвон, радуясь вновь обретённой жизни. Но Мара поняла, что не ощущает радости. Не умеет? Или разучилась? А ведь должна бы… Выжила в чудовищный ураган. Выжила ещё раньше, когда планета сотряслась от взрыва. Живёт и теперь, а врачи не давали никакого шанса. Что с ней не так? Захотелось плакать. Но не теперь. Не надо пугать Борьку. Хватит и одного плакунчика.

– Твоя шляпа…

Борька судорожно со всхлипыванием вздохнул:

– Потерял…

– Так тоже неплохо, – слукавила Мара.

Без шляпы Борькины седые лохмы торчали вверх.

– Не переживай, найдём по дороге что-нибудь. Или я веночек сплету. Как только подходящие цветы встретятся.

– Сплети, – оживился Борька.

Мара встала, огляделась. Поваленные деревья безмолвно рассказали, какой полосой прошёл ураган: – Пойдём.

Борька послушно вскочил.

– Только куда? – девушка остановила его порыв. – Давай хоть определимся.

Борька молча хлопал глазами.

– По мне, все стороны горизонта одинаково хороши, – Мара в раздумье повернулась вокруг себя. – Но нужно выбрать что-то одно, чтобы не бродить кругами. Ты как считаешь?

Борька не считал. Борька ждал.

– Ладно… Думаю, что путь вчерашнего урагана должен привести куда-то… или увести ещё дальше. Тут как повезёт. Кажется, люди как-то ориентируются по солнцу. Ты не в курсе? Хотя надо знать, в какую сторону от солнца нас унесло, чтобы возвращаться в обратную, – Таша нахмурилась, пытаясь разобраться, но голова не соображала. – Ладно, пойдём… навстречу солнцу. То есть, на восток. Давай ко мне на руки.

– Не-е, – замотал головой, – не маленький.

Поваленные деревья не давали проходу, поэтому свернули далеко в сторону к нетронутому лесу, стараясь не потерять основной ориентир.

Путь был бы не слишком трудным, если бы впереди ждала большая определённость. Высокие сосны защищали от летнего зноя и давали дорогу свету. Свежий ветерок гулял между прямыми стволами. Хвойная подстилка пружинила под ногами. Редкие кусты соблазняли какими-то ягодами. Но рисковать не хотелось.

– Смотри, – воскликнула Мара, – котелок… Наш?

На одной из веток какого-то деревца аккуратно висела бабулина посудина.

Мара дотянулась, сняла.

– По-моему, наш. Вот так встреча. Не хочешь сюда?

Но Борька настолько яростно замотал головой, что волосы вовсе стали дыбом.

– Я туда больше не хочу.

Мара едва сдержала несвоевременный смех. Оба путешествия в котелке оказались для Борьки полны драматизма.

– Мы его с собой заберём. Мне кажется, бабуля ему будет рада.

Теперь Мара сдержала вздох. Бабуля. Жива ли та бабуля?

– А то, что мы его нашли, – продолжила рассуждать девушка, – может быть добрым знаком. Наверное, где-то здесь мы… вчера…

Нет, сказала себе Мара. Лучше об этом не думать. И котелок не обязательно указывает на верный путь. Вполне возможно, они теперь уходят в другую сторону от своих. Ведь его вчера могло занести просто дальше.

– Ладно… Не будем гадать. Раз выбрали направление, значит, будем двигаться по нему. Ведь лес рано или поздно закончится.

В полдень остановились у ручья.

– Костёр разводить ни к чему. Отдохнём и пойдём дальше.

Борька согласно кивнул.

Венок, вспомнила Мара и потянулась за цветами. Она плела и поглядывала на несчастного Борьку.

– А ты раньше с кем… был?

– Мы всегда одни… Пока не найдём своих…

– А кто вы? И почему одни?

– Мы – это мы…

Борька и рад бы рассказать, но как-то не получалось. Мара терпеливо ждала. Старичок схватил ромашку и стал ковырять её серединку.

Не дождалась.

– Ну вот ты родился. У тебя же была мама?

– Не было мамы. Я сирота. Я всегда один. У нас всегда так. Потому что нас наказали…

– Вас наказали? Кто?

Борька поднял плечи до ушей:

– Нам не сказали…

– А что вы натворили?

– Гордые, – прошептал Борька едва слышно и перепугано оглянулся.

Мара такого не ожидала. Она молча смотрела на Бориса. Про венок забыла.

– Мы… Были… Красивыми… Высокими… Презирали… Всех… Раньше… Давно…

Борька говорил короткими урывками, словно сказанная таким способом тайна не может считаться раскрытой.

Старичок нагнулся к самому уху девушки и гнусаво пропел:

– А потом нас раскидали по белу свету.

– Подожди… А откуда… А кто тебя научил говорить? Кто сказал тебе твоё имя? Как ты узнал, что тебе сто тридцать лет?

– Как кто сказал? – Борька от удивления заговорил нормальным голосом. – Я это и сам знал. С самого начала. Как только появился на свет. А про сто тридцать лет знаю, потому что хожу уже сто тридцать лет.

Мара с подозрением взглянула на старичка. Уж не смеётся ли он над ней? Но его несчастные глазки говорили об обратном. Нет, не смеётся.

– И много вас… таких?

– Этого я не знаю. Наверное, много.

– И вы бродите по свету?

– Мы ищем…

– Кого?

– Мы ищем свой дом. Дорога к нему неведома. Но только по этой дороге мы растеряем остатки своей гордости. И если дойдём, то вместе с домом найдём и себя.

– Да… уж… На-ка, примерь.

Борька натянул венок.

Мара всплеснула руками, совсем как бабуля:

– Принц.

Борька засмущался… Но поверил. А потом поднял удивлённые глаза куда-то за спину Мары.

Девушка перепугано оглянулась. Андрей. Стоит, прислонившись к дереву.

– Как только пропал бабулин котелок, который я собственноручно повесил на сук, стало понятно – наши рядом.

Он улыбнулся чуть ли не до ушей:

– И кстати, куда вы направляетесь? Если что, наша изначальная цель совсем в другой стороне.

Мара почувствовала, как впервые за долгое-долгое время тихая радость нашла дорожку и в её сердце.

Глава 57

Высоты Ксюша боялась всегда. Она много чего боялась – пауков, молнию, крыс, темноты, грубых криков, жестоких людей. И среди этого многообразия высота занимала не последнее место.

Этот страх проникал и в сны. И часто ей виделись высокие здания, она на крыше и слезть никак не может.

Теперь её терзало неприятное дежавю. Или снам пришло время сбыться?

Говорят, если держать человека на высоте под угрозой падения достаточно долго, то его сердце в первое время будет замирать каждую секунду, а потом успокоится. Ксюша понимала, что её сердце просто разорвётся. И это произойдёт скоро.

Мир с высоты не такой… Ксюша рассмотрела уже множество деталей. Ровный ствол, уходящий вперёд. Только теперь «вперёд» – это вниз. Светло-коричневая бугристая кора. Мох у основания. Или лишайник. Кто его разберёт? Рыжие хвоинки. Зрение хорошее, но расстояние не позволяло рассмотреть каждую отдельно. Зелёный кустик какой-то травы. Красная ягодка.

Она висела так долго, что у далёкого основания ствола серая мышка несколько раз пробегала взад-вперёд. Временами она останавливалась и принюхивалась во все стороны. Мышей Ксюша не боялась. Она их жалела за маленькие бусинки-глазки.

Всё. Больше в поле зрения ничего нет. Вертеть головой по сторонам девушка не рискнула. Может, она держится на последнем натяжении нитей рюкзака. Или невидимый сук вот-вот обломится. Он и так временами подозрительно трещал за спиной, заставляя Ксюшу бледнеть от ужаса.

Что её держит, девушка точно не знала. Как очнулась, раскачиваясь в кроне высокой сосны, так и провела последние часы. Последние… Слёзы не побежали по щекам, как бывало раньше. Они прямо из глаз летели к земле, мутной каплей быстро удаляясь от своей хозяйки, чтобы напитать влагой и без того мокрую хвою.

Голову повернуть назад – посмотреть, не было возможности, осталось лишь предположить, что рюкзак за что-то зацепился. И этим продлил жизнь хозяйке, но такие последние часы не пожелаешь и врагу.

А если закрыть глаза? Представить… Ксюша в панике заморгала. С закрытыми глазами представлялось только одно – она уже падает.

Как повезло птицам. Будь на её месте захудалый воробей, он бы взмахнул своими крылышками и полетел… Отсюда и во-он на ту ветку. А с неё дальше, на те пышные кусты.

Ксюша чуть отвлеклась и подняла голову, прослеживая свой путь, если была бы воробьём. И увидела…

С высоты не сразу узнала его. Мужчина. В камуфляжном костюме. С рюкзаком на спине. Кто-то из своих?

– Эй! – хриплый звук едва вырвался из непослушного горла.

Мужчина уходил.

– Эй! Эй! Эй!

У Ксюши пропал голос? Слёзы градом посыпались на землю. Она рискнула сделать быстрое движение, выхватила из кобуры автомат и бросила его куда-то под себя и назад. Мужчину она уже не видела. Слышала, как глухо грохнулось оружие о землю.

– Эй! – прохрипела снова. – Эй, не уходи!

Голос не вспугнул бы того самого воображаемого воробья. Чем бы ещё пошуметь? Он же сейчас уйдёт…

Но внизу опять показалась мужская фигура, в центре которой округлело поднятое вверх лицо.

– Ксюша?

Никита.

– Помоги! – голос снова не слышен, но теперь это уже не так важно.

Глава 58

– Ксюша, послушай. Если ты не можешь говорить, покажи рукой. Движение от головы к ногам – да, движение из стороны в сторону – нет. Поняла?

«Да», – показала Ксюша.

– Та ранена?

«Нет»

– Защитный костюм цел?

Некоторое время Ксюшина рука делала невнятные движения, потом всё же ушла в сторону.

– Я хочу, чтобы ты твёрдо поняла… Этот костюм способен тебя защитить, даже, если ты упадёшь с такой высоты.

Ксюша замахала рукой из стороны в сторону. Сук сзади треснул. Девушка вновь замерла.

– Я тебя сниму… Но ты не должна так сильно бояться. Понимаешь?

«Нет».

– Защита этого костюма способна выдержать…

«Нет».

– Да я не предлагаю тебе прыгать. Просто хочу, чтобы ты понимала.

«Да». Наконец.

Никита скинул свой рюкзак. Так, что ему может пригодиться? Веревка. Повесил моток на шею. Дальше… Нож. Что ещё? Шипованные перчатки. Всё.

Каков план? Некоторое время обдумывал. Поглядел на девушку. Она тонкая и лёгкая. А физические нагрузки последнего времени его заметно укрепили. Может, и получится.

Подниматься было непросто. Но здорово помогали редкие суки, которые топорщились в разные стороны по всей длине ствола. Полностью опираться на них было рискованно, но отдыху они немного способствовали.

А Ксюша с нетерпением и страхом смотрела, как Никита медленно приближается. Страх нагнетало осознание того, что парень будет её как-то спасать. А на такой высоте любые манипуляции… Ксюше уже хотелось, чтобы её оставили в покое. Пусть… Она так повисит… И всё…

Но за спиной этот звук… Сначала он был осторожный и едва уловимый. До девушки не сразу дошло, что он присутствовал уже некоторое время. Но чётко Ксюша его распознала только теперь, когда он стал непрерывным. Звук напоминал… пилочку, которой полировали ногти. И если чуть раньше эта пилочка трудилась нерешительно, то теперь от её деловитого монотона Ксюшу тошнило.

– Ты как?

Никита добрался. Остановился на уровне почти вертикального Ксюшиного положения. Потом скользнул взглядом вверх. И тут же замер, ошарашенный. В глазах метнулся страх. И удивление. Девушка почувствовала, как её ноги сомлели, а мир поплыл в сторону. Теперь высота и дальнейшая судьба в целом стали неважны. Ещё чуть-чуть, и она нырнёт в другой мир, где нет ничего плохого… Нет ничего… Она почти сдалась.

Глава 59

Широкая лямка рюкзака надёжно и плотно охватывала толстый сук. Настолько надёжно, что разъединиться самостоятельно им не грозило в ближайшие годы, пока время и дожди не сделают своё дело. Так что Ксюша напрасно боялась бы падения, если бы не… существо. Худющее, глазастое, похожее на маленького человека, которого никогда толком не кормили и всю несчастную жизнь держали в тёмном подвале.

– Брысь, – закричал Никита, первым делом оценив опасность, которая нависла над девушкой и вот-вот грянет.

А существо с таким же ужасом смотрело на Никиту, тряслось от волнения и продолжало своё подлое дело – разрезало какой-то штукой, похожей на каменный нож, лямку Ксюшиного рюкзака. Ту самую, которая плотно охватывала толстый сук.

– Постой! Не надо, – Никита на ходу поменял тактику. – Не бойся, мы уйдём, мы не причиним тебе вреда.

Никита беглым взглядом отметил шалаш в густых ветвях и перепуганные, но не лишённые любопытства мордашки, торчащие из круглого отверстия – входа.

Существо ещё торопливее стало резать. И судя по обрывкам нитей, стараться ему осталось недолго.

– Падла, я тебя сейчас прибью.

Но и это не помогло. Огромные глаза перебегали с каменного ножа на Никиту, оценивая ситуацию. По настороженной позе было понятно, что он готов рвануть в любую минуту. Вот только минута ещё не подошла. И существо лихорадочно продолжало трудиться.

– Ксюша, верёвка! Лови!

Но верёвка метнулась туда и назад, девушка лишь вяло шевельнула вслед рукой. Плохо дело.

Никита стал привязывать конец верёвки к дереву, попутно пытаясь изменить первоначальный план, но новые идеи не приходили.

– Я тебя сейчас, гадёныша, поймаю, и… лучше отойди от неё…

Но Никита понимал, что при той скорости, с которой он передвигается по деревьям, гораздо раньше Ксюша полетит вниз, чем он достанет гадёныша. Понимал это и сам… гадёныш.

Так, один конец верёвки привязан. Как достать девушку? Никита бросил второй конец в неё, глупо надеясь, что он за что-нибудь зацепится. Верёвка вернулась ни с чем.

Что ещё?

Обмотал верёвку вокруг запястья.

Ксюша резко дёрнулась вниз и опять повисла. Всё… Сейчас… Никита хотел снова напомнить о защитных свойствах костюма, но напоминать было некому. Ксюша была почти без чувств.

И тут девушка полетела… Это было ожидаемо, но всё равно внезапно. И легко. Словно огромное напряжение оставило её, и она решила познать неведомое.

Но недолго. Никита с обезьяньей ловкостью дёрнулся к девушке, каким-то чудом его шипованная перчатка зацепила костюм, и он тут же крепко сжал кулак.

Если бы не верёвка, свалились бы оба. Но и теперь ситуацию нужно было срочно облегчать. Никита сидел на ненадёжных ветвях, обхватив ствол ногами, и одной рукой держал девушку за одежду.

– Ксюша, скидывай рюкзак. Слышишь? Давай, приходи в себя… Рюкзак тебя вниз тянет. Давай.

Девушка послушно потянулась к лямкам на плечах. Действовала она медленно, словно в полудрёме. Но и это лучше, чем ничего.

Рюкзак полетел вниз, по пути ломая редкие ветки.

– Ксюша, около твоих ног сук. Нащупай его. Давай… давай… Потом будешь отдыхать. Сейчас нужно потрудиться.

– Папка…

– Папка! Папка, наверное, таких ужасов и во сне не видел. А ты молодец! У тебя всё получается. Обопрись на сук. Не бойся, я тебя не брошу. Просто так мне будет легче. Вот, молодец… Теперь тебе нужно обвязаться верёвкой. Крепко… Я объясню как… Подожди… её ещё надо к тебе спустить…

Спустить… Только чем? Обе руки заняты… Зубы… Никита потянулся к верёвке и сбросил её себе на живот. В просвет между туловищем и стволом. Что дальше? Надо рискнуть…

– Ксюша, обхвати крепко ствол руками.

– Обхватила уже, – прохрипела девушка снизу.

И Никита чуть усмехнулся. Всё получится. Должно получиться. Он рискнул размотать руку и быстро-быстро стал спускать верёвку.

– Ксюша, ты должна обвязаться. Сложи её… повесь, как полотенце на шею, начни с затылочной части, выведи оба конца вперёд, потом под мышки и назад… Теперь обвязывай себя вокруг талии. Всё… Молодец. Теперь вяжи узлы… Три достаточно… Ну, можешь, четыре. Всё… Теперь я тебя буду спускать. Не бойся. Самое страшное позади.

Не скоро Ксюша оказалась на земле. Никита сверху видел, как по-детски она сидела, раскинув ноги, и смотрела по сторонам.

Наконец подняла голову вверх, что-то спросила. Никита не услышал, но догадался.

– Нормально я спущусь. Сейчас, – не успел парень произнести эти слова, как страшный удар в голову заставил мир потемнеть и перевернуться. Или Никита перевернулся. Он махнул руками, желая найти хоть какую-то опору, но шипованные перчатки встретили только воздух.

Глава 60

Буря ворвалась в их компанию и унеслась восвояси, а дед с бабулей остались на месте. Они молча смотрели на светопреставление, и оно аккуратно обошло их стороной.

Они видели, как длинный вихрь черпаком подбирал с земли всё, что там находилось и уносил в тартарары. Время растягивалось, тянулось, как карамелька. В воздухе носилось рваное, чёрное, непонятное. А их выбившиеся из-под капюшонов седые космы трепал лёгкий ветерок.

И когда стихия покатилась в сторону леса, посреди разгрома остались стоять целые и невредимые старики, правда, почему-то держащиеся за руки. Что их сцепило – осталось загадкой, потому как порыва объединиться таким образом за собой не заметили.

И тут страшный ветер ударил в их костлявые фигуры. Но это уже был не ураган. Следом дождь обрушился водопадной стеной.

– А где все? – закричала бабуля, оглядываясь по сторонам.

Свои руки старики уже разжали, и они беспомощно повисли вдоль туловищ.

– Что-то не видать…

И это было неудивительно. Ливень, чёрное небо, грохот, и лишь молнии щедро освещали округу. Но лучше бы без них.

– Надо спрятаться, – потянул дед бабулю. – А то стоим тут… как два дурака. Того и гляди, на тот свет отправимся.

Бабуля послушно пошла. Но честно говоря… Честно она деду не скажет. Но сама себе призналась, что если уже нет никого, то лучше, чтобы и её тоже… Грохнуло чем-нибудь и к месту. Да и дед… Что он один делать будет?

Но дед не дал бабуле время на раздумье, а утянул её под рухнувшую ракиту. Какая-никакая, а всё защита.

И уселись старики прямо на землю, а куда ещё? И долго смотрели, как сначала крупные капли дождя прибивали к земле то, что не утянул ураган, потом мелкие брызги монотонно стучали по лужам. И бабуля всё это время молилась. Она просила о чуде. О том, чтобы все были живы. Все!!!

– Ну, костюмы-то наши… Они ведь делались на все случаи жизни. Небось, там не дураки… Знали, что придумать, чтобы уцелеть в этом краю. Небось, и на медведя в нём ходить можно…

Дед вздохнул. Он тоже молился. По-своему.

– Давай хоть огонь разведём, – полез в рюкзак.

Но бабуля остановила. Тяжело поднялась.

– Не надо… Потом… Пошли искать…

Дед поднялся следом:

– Пошли.

Ходили… Ходили… Кругами и по диагонали. Вместе и по одному. Заглядывали и под деревья, и на деревья, обошли берег реки, смотрели в овраги. Нет никого…

Лишь одну сторону оставили… Пока. Ту, в которую ушёл локер. Но делать нечего. Пришло время и её обыскать.

Темнело. Старики заторопили уставшие ноги. Некогда отдыхать. Скоро ночь. Страшно не хотелось провести её вдвоём.

Тело увидели одновременно. В неглубоком овраге. Остановились. Ноги отказывались идти к тому, кого так усиленно искали. Страшно было смотреть, но глаза прощупывали, пытаясь определить – кто?

Мужчина…

– Артём?

Дед первым поспешил к нему. Бабка осталась на месте. Ей не хотелось… Ей ничего не хотелось…

– Живой!

Глава 61

Никита открыл глаза. Синее-синее бездонное небо. Птица парит под кучевым облаком.

Перефокусировал взгляд чуть ниже. Кудрявая сосна зеленеет в вышине. Солнце золотит тёплую кору. А ведь недавно там был…

Но тут показалась голова Ксюши. Она закрыло и небо, и птицу, и сосну, в которой нашли себе приют трусливые… Обзывать их гадёнышами, даже про себя, Никите расхотелось. Злость ушла.

– Ты как? – голос звучал встревоженно.

Длинные волосы девушки щекотали лицо. Но он не отшатнулся, пусть щекочут. Он помнил, какая она красивая, но теперь это виделось мутно.

– Мои очки…

Ксюша подняла в руке оправу с осколками.

– Их больше нет.

Никита дёрнулся, но тут же застонал.

– Нога…

– Что с ней?

– Сначала очки. Достань запасные. Они в рюкзаке.

Девушка поспешила к мешку.

Никита запоздало опомнился – всё ли у него там в порядке. Не хватало ещё наткнуться девчонке на его… носки какие-нибудь. Хотел даже остановить, но та уже хозяйничала в рюкзаке. На мгновение замерла. Что-то всё же попалось на глаза.

– Синяя коробка, – перебил Никита её созерцание.

– Вижу. Это последние?

– Очки? Нет, ещё одни есть. Надо было брать больше.

– Надо было, – эхом отозвалась Ксюша. – Спасибо, что снял меня. Я уж подумала, что так и останусь в небе. Навсегда.

– Не осталась бы. Там за твоей спиной усиленная работа шла, чтобы от тебя избавиться. Заодно на землю вернуть.

Ксюша широко раскрыла глаза. Никита заглянул в них через новые очки. Так и есть. Очень привлекательная. Просто куколка. Так близко и пристально он её ещё не разглядывал. А она тоже взгляд отвести не смогла. Но только от волнения.

– Ты с кем-то разговаривал? Там… Там кто-то был. Я… Не думай, что я падаю в обморок на каждом шагу. Но мне и вправду стало нехорошо.

– То, что ты перенесла… – Никите стало грустно. Он не знал, как выразить своё сочувствие. И восхищение. – Это… Я бы, наверное, не пережил.

– Но ты бы спрыгнул, – возразила Ксюша. – Ты же сказал, что костюм защитит.

– Ну… чтобы оттуда спрыгнуть, тоже сила воли нужна немаленькая. И меня, похоже, костюм не защитил.

– Нога?

– Да… и здорово разболелась. Думаю, перелом.

– Давай гипс накладывать?

– Придётся.

– Где же наша Анютка со своими звёздочками? Ты наших не видел?

– Нет. Меня вихрем унесло далеко. Мы когда активизировали подушки, стали как воздушные шарики. Думаю, разбросало нас кого куда.

Ксюша достала из своего рюкзака концентрат.

– Хватит одного пакетика?

– Хватит. Сейчас разбухнет до нужных размеров.

Достала синтезатор воды, складную ёмкость, сложила всё кучей.

– Я… не очень умею гипс накладывать…

– Я тоже. Вместе что-нибудь сообразим.

Ксюша занялась раствором.

– Так кто там наверху был?

Девушка сдула с лица светлую прядь, но та тут же вернулась на место. Руки Ксюши были заняты. Никите захотелось поправить волосы. Но предложить не решился.

– Там шалаш. Ну, типа домик. И живут человечки. Маленькие, худющие, глазастые, трусливые и от этого подленькие. Человечек-мужчина усердно обрезал лямку твоего рюкзака. Ту самую, которая тебя держала. А маленькие трусливые детёныши, следили из шалаша и за своим папашей, и за мной, и за тобой. Ждали, чем дело закончится.

– Ты думаешь, нам тут не опасно оставаться?

– А что они могут? Хотя в мою голову чем-то треснули.

– Так ты поэтому упал?

– А ты подумала, что я решил костюм проверить? – усмехнулся Никита.

– Да нет… Хотя сомнения были, – Ксюша неожиданно прыснула. Ей почему-то очень приятно было вот так сидеть и месить белый гипс.

– Если в нашу сторону хоть шишка полетит, – заговорил Никита вдруг громким голосом куда-то в верхушку сосны, – я из своего пистолета кому-то дырок наделаю. Много. На всех хватит. Надеюсь, там наверху знают, что такое оружие? Если нет, могут познакомиться. Уверен, не понравится никому.

– Они тоже бывшие люди?

– У меня есть гипотеза, что взрыв как-то поспособствовал скачку эволюции. И появились новые виды… Не скажу, что человека… Хотя, как их определить? По какому критерию? Может, и человека. Нового, но не лучшего.

Глава 62

– Анюта-а-а!!!

– Аня!!!

– Не слышит.

Ребята уже охрипли.

– А-анька-а-а-а!!!

– Побежали быстрее!

–