Герой Детских Снов

Часть первая. Герой Детских Снов

Предисловие

Посвящаю моим близким и тому времени, от которого я по своей детской глупости хотел сбежать.

Первое воспоминание из глубокого детства, это небольшая собака по прозвищу "Рыжик" охранявшая наш двор, которой я скормил кусок колбасы, а себе оставил колбасную обёртку. Перепутал. Стоял, закусив губу, и не понимал, что случилось, смотрел, то на собаку, то на свою ладонь без колбасы. Маленький был, может года три было мне…

А дальше время словно застыло выпавшим снегом. Снег, много снега… Жеваная веревочка от теплой шапки ушанки, первый мат за посыпанную перцем соску, и слава богу, первое не исполненное обещание жениться, на родившейся сестре, потому что она очень красивая…

Я познавал этот мир по-своему, наблюдал за взрослыми, прислушивался и присматривался ко всему и очень хотел стать взрослым. Моему детскому разуму всего было мало, и я начал верить во что – то неизведанное и, наверное, потому, часто любил быть один. Любил наблюдать за проезжающими автомобилями. Раньше их было так мало, что каждый раз, когда я видел машину, для меня это был маленький праздник. Я сиял от ее красоты, и еще сильнее мечтал стать взрослым, чтобы водить автомобиль. Большая, красивая, чистая, но… после того, как один из этих автомобилей сбил на смерть мою одноклассницу, любовь к ним пропала, и для меня они исчезли, я перестал их замечать.

Потом я часто сидел на крыше родительского дома, подальше от автомобилей. Тихое спокойное место, дарило покой, и я любовался закатом. Солнце медленно садилось за горизонт, я уже тогда казался себе взрослым, хоть и был, наверное, лет десяти. Я смотрел, не моргая в небо, в надежде увидеть Бога. Мне казалось, что я его увижу. И я увидел. Мой разум меня убедил, что я заметил какой – то едва заметный силуэт в небе и поверил, что я все смогу в этой жизни и все у меня получится.

Глава первая Мстительный

Я всегда любил дым, все его проявления. Мой отец курил, дед, дядька. Мне казалось, что дым только для взрослых, и мне очень хотелось стать взрослым. Все, кто вырос для меня были героями. Героям можно все.

Наверное, потому я решил научиться курить, ведь так делают взрослые. Виталик был немного старше меня и на голову выше. Он протянул мне сигарету и объяснил.

-Когда закуришь, набери много дыма со словами, "ой мамка идёт", а потом выдыхай. Если не закашляешься, то считай научился курить по-взрослому в затяг.

Я, немного волнуясь, сжал сигарету сухими губами, зажёг спичку и затянувшись произнёс

-Папа, папка идёт, – и выдохнув спрятал сигарету

– Какой папа? – прокричал Виталик, – Надо мамка, говорить!

Но я увидел спешащего домой отца. Виталик его тоже заметил и скрылся через огороды, а я побежал в сад. Я же выкинул сигарету через забор и сорвал с яблони несколько листиков принялся их жевать, надеясь, что скрою запах сигарет. Никто тогда и не узнал о моем желании стать взрослым…

У меня всегда был припрятан ни один коробок спичек, на всякий пожарный. Моя одежда всегда пахла костром, и как бы меня не отмывала и не обстирывала мама, я всегда где нибудь успевал запачкаться и пропахнуть дымом.

Я рос от неожиданных приключений и в спешке бежал к новым безумным проступкам, иногда задумчиво молчал от раскаяния и был искренне рад придуманным мечтам.

В нашем дворе стоял огромный тополь, была небольшая голубятня, сарай с низкой дверью, и одинокое дерево в конце участка, на котором, почему то всегда было много развивающихся красных нитей на ветру. Откуда они там появлялись я не знал, и лишь однажды прикоснувшись к ним я очень сильно заболел. И с тех пор обходил это дерево стороной, пока однажды в него не попала молния расколов его напополам. Бабушка мне тогда сказала, что под деревом Черт прятался, а Бог его увидел…

Дом наш был не большой, две комнаты и большая холодная пристройка с коридором. Но все равно, он мне казался большим, кровать в каждой комнате, телевизор Славутич, письменный стол и сервант и ничего больше. В доме я только спал или делал уроки, а так в любое время я

был на улице, и всегда был занят своими детскими делами. Загнать меня в дом было целой проблемой.

Гуляя и изучая свой двор, я как-то случайно узнал, что у старой вишни есть волшебное место. Если сходить под это дерево по малой нужде, то утром там будет игрушка. Не большая. Какой-нибудь оловянный солдатик или мячик. Наверное, потому я очень часто ходил туда писать, пока дедушка не объяснил, что вишни, сорванные на компот, будут теперь не вкусные. Тогда и волшебство пропало, а как оно появилось, я так и не узнал.

К нам в дом часто приходили соседи, без стука и без приглашения, просто открывали двери и приветливо улыбались. Приносили какие-нибудь овощи или фрукты, потому как заведено было в то время, со всеми и всем делится и помогать друг другу. Пили чай.

На нашей улице у каждого дома было много лавочек, и вечерами там собирались чаще бабушки, чем не трезвые дедушки. И проходя мимо них, я всегда говорил: "Здрасьте", а в ответ слышал какой я культурный и замечательный. Мне казалось, что все дети должны быть такими.

Отец сидел за столом в компании соседа и выпивал. Работа шахтера в те времена была почётной, но и опасной. Обычно пили после похорон или перед отпуском, хотя, то и другое на шахте случалось часто. Бутылек с самогонкой был лучшей валютой в те времена. Отец был уже немного пьян и весел, и душевно беседовал с дядей Сашей. Сосед был на голову выше моего отца, но я все равно был уверен, что в драке мой отец его обязательно победит. Из обрывков фраз, которые проникали в соседнюю комнату, где уже давно, я должен был спать, я услышал, как сосед, однажды подстрелил моего отца из самопала в плечо и кусочек свинца до сих пор находится там. Для них это было детство, а для меня стало каким-то незнакомым чувством, которое вызывало детскую злость. Я лежал и выдумывал различные способы, сделать что – то плохое соседу. И он стал мне не нравиться, он стал для меня каким – то "немцем". Моя фантазия упиралась в тупик и не могла придумать ему настоящих подлостей, кроме как бросить в него коровью лепешку и размазать все это, по его лысеющей голове. С этими победными мыслями я и уснул.

По нашей улице часто текла вода. Причина конечно же была, старые трубы, но ремонтировались они не часто, наверное "руководство питьевой воды", думало, что надо больше порывов и тогда они приедут делать сразу большой ремонт, ну не размениваться же им на мелкие порывы?! Выроют канаву, забьют деревянный колышек и опять зароют.

А вода продолжала течь по нашей улице, как будто она там текла уже много лет и у меня тогда созрела маленькая месть. Я сделал на дороге плотину, огородил камнями и засыпал шлаком, благо у дома соседа всегда была большая куча. Направил весь поток воды, во двор соседу, устроил ему во дворе маленькое болото. Заслужил. Наказания я не понес, в тот день сосед пришел домой только вечером, и увидел масштабы своего наводнения, а все улики были уничтожены проезжающими автомобилями. Сосед терпеть это не стал и нашел куда пожаловаться, и на следующий день приехали чинить трубы. Дядя Саша был тогда каким-то начальником и у него были блатные связи и больше на нашей улице проблем не было.

Потом сосед ставил новый забор. Хороший забор. Низ досок он просмаливал сантиметров на тридцать, и я решил, что нужно его обязательно поджечь. Я наблюдал за ним с детской улыбкой, понимая, что скоро все случится. Когда он закончил работу и зашел в дом. Я достал спички, поджёг доску и дождавшись, когда пламя начало распространяться на другие доски, со всех ног побежал прятаться в лес. Бежал изо всех сил. Оглядывался. Думая, что меня сейчас поймают и обязательно накажут.

Я обошёл все свои знакомые места с земляникой, она была конечно мелкой, но очень вкусной. Бродить по лесу мне надоело. Время никуда не спешило и меня никто не искал. Я начал задумываться о последствиях.

-Скажу, что грибы искал, – убеждал себя я, – Или по мусорникам лазил. Лучше пусть за мусорник накажут, чем за пожар. Тем более меня ведь предупреждали не ходить за "бугор" где "стекла" и разная зараза.

Вечерело и очень хотелось есть. И я неспеша поплелся к дому.

У обгоревшего забора собрались соседи и о чем-то оживлённо говорили. Выгорело с десяток досок и от такого масштаба, я понял, что мне точно влетит.

-Та не, Руслан не мог "подпалить", он в магазине с бабкой был, сама видела, – протараторила баба Валя

-Ну тогда остаётся только Витька!– кто то подвёл итог и у меня аж в животе закрутило то ли от страха, то ли от голода…

Потом я стоял на коленях в углу, на горохе и чувствовал как горит огнем моя пятая точка. Били шлангом от стиральной машинки. Без души, скорее для легкого воспитания и понимания. Я молча терпел и не раскаивался в своем поступке, лишь объяснил отцу, что это была месть за его ранение. Отец где- то в глубине души за меня был горд. Как они потом решили вопрос с обгоревшим забором я не знаю, но какое-то время я к нему вообще не подходил. Да и не здоровался с соседом долго.

Глава вторая Девочки и обиды

Кристина приезжала в гости к моим соседям. Обычная девочка лет двенадцати, наверное.

Мне она нравилась. Мне было приятно с ней гулять. Сидели мы подолгу на лавочке и обсуждали мультфильмы, кино и прочие детские радости.

И вот как – то раз, после очередных обсуждений, оба замолчали.

-Хочешь я тебе грудь покажу?!– спросила Кристина и с улыбкой посмотрела на меня.

Я как честный мальчишка покраснел и вместо ответа, много раз кивнул. Кристина, недолго думая, задрала футболку и показала слегка припухлые груди.

-Ну как? – с восторгом спросила она

-Как у моего брата, – ответил я честно, вспомнив толстого Ромку и один в один с такой же грудью как у Кристины.

-Какого брата? – удивилась Кристина

-Моего двоюродного. Он, наверное, центнер весит сейчас. Толстый, но весёлый, потому что много жрёт!

– Дурак ты, Витька! – обиделась Кристина и убежала к себе во двор.

-Сама ты дура! – прокричал я ей вслед, – Нашла, что показать, я тебе ужа показывал и шмеля в коробке, в ты какие-то титьки! Я лучше к Оле пойду!

Девочка Оля дружила со мной, наверное, лет с семи, она приезжала к бабушке на лето и тогда мы почти каждый день виделись, о чем-то разговаривали, мечтали и играли. Мне было с ней спокойно, она не Кристина у нее еще ничего не выросло, и от того с головой, наверное, у нее было все хорошо.

Я часто приходил к ним в гости, особенно по воскресеньям, у них был цветной телевизор, и я в первый раз увидел "Чип и Дейл" в цвете. Мне ее бабушка не очень нравилась, она была толстой и казалась очень строгой для своего возраста и веса. Все говорили, что Оля точная копия своей бабушки, а я так не думал. Ее бабушка с некрасивой бородавкой на шее, а Оля не такая. Она красивая.

-А это чьи конфеты, – спросил как-то я, увидев на столе маленькую вазочку с необычными шоколадными конфетами.

-Общие, – ответила Оля и потащила меня во двор на качели.

Раскачивая свою подружку, я вертел в голове это непонятное слово "Общие" Хотела бы угостить, угостила бы, а то сразу так, – Общие! Как это Общие? Непонятно!

-Жадина ты! Самая настоящая! – сказал я обиженно, дойдя до конца своих размышлений и остановил качели.

-Почему это? – удивилась Ольга

-Потому это! Я больше к тебе не приду в гости, ты страшная как твоя бабушка и у тебя тоже бородавка вырастет от жадности! – пообещал я и ушёл, слыша, как Оля заплакала.

На нашей улице еще была взрослая девочка Лариса. Модная и красивая, если, конечно, считать, что я мог разбираться тогда в женской красоте. Но в моем понимании тогда, нужно было сделать так чтобы на тебя обратили внимание, заметили и запомнили. Обзывать девочек было некрасиво, а вот сыграть на их чувствах у меня получалось. Правда я потом не очень понимал, зачем я все это делал.

-Ты почему в гамашах? – спросил я Ларису, когда она проходила мимо меня

– Это лосины такие! – ответила с улыбкой она, и мне стало стыдно. Я понял, что она даже умнее меня и мне с ней не надо много говорить. И я от чего-то начал ее стесняться.

Да и слишком взрослых девочек я любил подколоть. Лена была девушкой лет восемнадцати и почти каждый вечер бегала по нашей улице, но я ее почему то называл тетя Лена.

Когда она пробегала мимо меня, я громко кричал.

-Спорт, спорт, спорт, а толку ноль!

-Не, не, не похудеете!

А она почему то улыбалась, наверное я ей тоже нравился, а может это было для нее стимулом…

Мои знакомые девочки казались мне всегда странными, кроме одной в которую я захотел влюбиться по настоящему. Она училась в моей школе, и она была на целый год старше меня и звали ее Наташа. У нее были две косички, и я их тоже любил. Вот только я к ней все никак не набрался смелости подойти. Любил на расстоянии. Она была идеалом, и этот идеал просто растворился в моем взрослении, и я о ней забыл…

Еще к нашей бабушке привозили мою двоюродную сестру Веру, когда ее мама или папа искали себе приключения с другими дядями или тетями. Она считала себя слишком умной, а я считал ее дурочкой. Она же рассказала моей учительнице Валентине Степановне, что я курил с Русланом в школьном туалете, а то, что она курила с нами, она почему- то не рассказала, может забыла. Потом вызывали в школу мою маму, а мне даже подарили книжку о вреде курения и алкоголя. Было очень стыдно, и я слезно просил маму не рассказывать о том, что я курю, отцу. Потому сестра Вера, не была мне никогда другом, а всего лишь родственником, с которым приходилось общаться. Да и придумал я один раз, как ей отомстить и больше никогда не делал ей гадости, потому что понял, что могу. Как – то она пришла в гости с коробкой грецких орехов, я посоветовал ей вставить орех между дверей и закрыть ее, и орешек расколется, только про то, чтобы убрать оттуда пальцы я ей не сказал. Прищемил ей пальцы и даже не почувствовал ничего, кроме безразличия. Она плакала, а я понимал, что это чужие слёзы и они ко мне не имеют никакого отношения…