Не гадай на зеркале

Глава 1

Глава 1

Жених

Лариса ползла по узкой, темной трубе. Она не помнила, как здесь оказалась. Борясь против течения, протискивалась все дальше. Сточные воды обволакивали ее, тянули на дно, пропитывали насквозь, раздувая бледно-синее тело в обрывках когда-то очень красивого платья, теперь не годящегося даже в качестве сортирной половой тряпки. Распущенные длинные волосы, как водоросли извивались в воде, цепляясь за выступы и мусор. Сумочку с женскими хитростями и телефон из рук, поток давно уже отвоевал и радостно бурля утащил. Лариса не сдавалась. Она чувствовала, что сможет успокоиться только когда найдет того, мысли о ком переполняли ее.

– По… Подонок… – Лариса, булькнув, вонзила ногти в раструб трубы и подтянулась. – изменил…

***

Напечатав еще пару ласковых комментариев под фото новой пассии, Серж отложил планшет и поднялся с кровати. По окнам с размаху лупил проливной дождь.

Телефон, тихо жужжал, показывая два часа ночи, шесть пропущенных звонков и одно голосовое сообщение от Ларисы.

Они встречались уже полгода. Лариса была щедрой и удобной во всех отношениях, но ужасно ревнивая и уже напрягала постоянными намеками на скорую свадьбу. Которой в планах желаемого ею жениха не было.

А сегодня Серж попался. Лариса застукала его почти на горячем.

Точнее – почти на горячей Майе, с перепугу споткнувшейся об бутылку. А потом, с размаху приложившись затылком об пол, прилегшей отдохнуть посреди разборок, как позже оказалось, с довольно серьезным сотрясением.

Не слушая оправданий и не глядя на жертвы, Лариса устроила безобразный скандал и хлопнув дверью, выбежала из дома. Серж не стал ее догонять, философски приняв это как разрыв. Тем более Майя явно нуждалась срочной медицинской помощи.

Майю отвезли в Тысячекойку. А Серж остался обдумывать варианты возможного будущего.

«Майя – корова неуклюжая. На ногах не стоит, а обвинит, небось, меня. Невелика потеря. Разве что… Обидно если из-за этого придется покинуть квартирку».

С тоской оглядев обжитое жилище, Серж вздохнул. Довольно удобно было бы проживать за чужой счет, но есть и минусы в таких схемах. Майя была владелицей квартиры и могла вышвырнуть его в любой момент.

Хмыкнув, Серж включил прослушку сообщения Ларисы. За хлюпаньем воды и помехами почти ничего не было слышно, с трудом он разобрал лишь несколько слов: «…возьми… трубку… вода».

– Да, в голове твоей тупой – вода! – Серж заблокировал контакт и отбросил телефон на кровать.

Потянувшись, поплелся, лениво шаркая тапками, в ванную…

Это было странно. Пытаясь понять как это возможно, Серж придумывал одну теорию за другой. Даже решил, что ему кажется, поэтому быстро моргнул и в недоумении прикусил губу. Он все еще это видел.

Как длинный черный волос мог свисать, трепеща под напором воды, из душевой лейки?

Серж поймал его пальцами, выдернул и спустил в сливное отверстие.

Почти моментально исчезнув в потоке воды, волос тем не менее не шел у Сержа из головы. Такие же были у Ларисы.

Решив не заморачиваться, он снял одежду и залез под душ. Теплые потоки воды ласково оглаживали его подтянутое тело с чуть бледной кожей, но с отчетливо очерченными мускулами. При его любви к противоположному полу и благам, которыми готовы поделиться наивные дурочки, Сержу приходилось держать себя в форме. Что, впрочем, он считал честным обменом.

Серж расслабился и закрыл глаза, подставив голову под тугие струи.

В какой момент он оказался с ног до головы опутан длинными темными волосами?

Почувствовав, как что-то крепко сжало его, словно сетью из лески, Серж испуганно вытаращился.

С потоками воды из лейки на него сползали длинные темные волосы. Как живые они скользили по его телу слоями формируя уродливый кокон. Конец которого спускался вглубь слива. Парень дернулся, но кокон крепко держал его на месте.

Резко вдруг сжавшись, кокон облепил тело Сержа. Как сачок, поймавший бессильную бабочку.

А после начал сжиматься.

Трещали кости. Местами кожа порвалась под натиском и выступила кровь.

Кокон крепко обернул не только тело, но и голову, мешая открыть рот. Свободными оставались только глаза. Серж не мог кричать, только громко стонал от боли.

Волосы повернули лицо Сержа к сливному отверстию. В отверстии было темно, но сквозь решетку он вдруг разглядел что-то белое. Тонкая рука выломала преграду и начала протискиваться сквозь узкое отверстие в ванну. Пальцы с бугристой от долго нахождения в воде кожей, кисть, а следом вся рука с отчетливыми фиолетовыми венами…

Щелчками каждый сустав сначала разделялся, после снова соединялся, формируя руку кусочек за кусочком.

Когда вместе с бицепсом начал протискиваться какой-то длинный цилиндрический, окутанный волосами предмет, Серж даже не сразу понял, что это голова…

Протиснувшись в ванну до пояса и обретя привычную форму, Лариса осмотрелась белесыми, как у дохлой рыбы глазами.

Серж дрожал, мычал что-то невнятное, по его лицу катились слезы, смешиваясь с водой из-под душа.

– Изменщик, по… Подонок… Мой! – прошипела, булькнув в середине фразы утопленница, глядя в глаза жертве.

Схватив кокон за край, Лариса быстро, будто махом нырнув, втянулась обратно в сливное отверстие, потянув Сержа за собой.

Кокон перемалывал кости, измельчал мясо и органы в фарш, выжимая жидкости из бьющегося в агонии тела, но протискивал свою добычу вслед за хозяйкой. Мавка забирала суженого на дно.

После длинные волосы прошлись по ванной, утаскивая кусочки костей и мяса, впитывая в себя малейшие капельки оставшейся после чудовищного убийства крови. Жених принадлежал мавке. Полностью.

Глава 2

Глава 2

Дав дня.

Это четвертая квартира, на осмотр которой пришли студентки Катя и Олеся. Поднявшись на четвертый этаж, они остановились и огляделись. Было тихо и сравнительно чисто. Зеленая краска на стенах облупилась и иногда с треском осыпалась. В паре мест накарябаны пылкие признания в любви, но в сравнении с предыдущими вариантами, это казалось даже милым и уютным.

Девушки переглянулись и Олеся постучала в дверь. Несколько секунд спустя открылась дверь, и мужчина в свободном спортивном костюме вопросительно оглядел их.

– Здравствуйте, мы по объявлению! – вышла вперед Олеся.

– Доброго дня, – улыбнулся мужчина и посторонился, пропуская девушек внутрь. – Заходите, осматривайте, обувь можно не снимать, ковров нет. Меня зовут Матвей. А вас? Вы вдвоем будете снимать?

– Да. – твердо ответила Олеся за обеих, – Я – Олеся, а это – Катя. Мы студентки, первый курс, гарантируем чистоту, порядок и своевременную оплату…

– Так, ну, это хорошо, приятно познакомиться, но квартира сдается только целиком. Если кто-то из вас решит внезапно съехать, то оставшейся придется платить полную аренду самой. И кровать тут только одна. Хоть и двухспальная, это может показаться неудобным. И никаких животных и шумных вписок-гулянок. Этого хозяйка квартиры не потерпит. Она живет рядом, в этом же доме, так что не думайте, что удастся ее обмануть.

– Так, хозяин не вы? – удивилась Олеся.

– Не я. – помотал головой Матвей, – Я ее брат. Сама хозяйка сейчас в больнице, как только выпишется – придет вас навестить.

– Ой, а что случилось, если не секрет? Это же не коронавирус? – испуганно вытаращив глаза спросила Катя, – Говорят, что от вещей больного даже несколько дней спустя можно его подхватить.

– Нет, не волнуйтесь, – провожая студенток на кухню, помотал головой Матвей, – у Майи, так зовут хозяйку квартиры, сотрясение. Оступилась и с размаху треснулась затылком. Но ее уже скоро выпишут.

Кухня было светлая, просторная и уютная. Большое окно было открыто и веяло теплым ветерком. У окна стоял столик с двухместным диваном и парой стульев.

Из крана капала вода, так размеренно, словно отсчитывала секунды. Матвей смущенно почесал затылок, подошел к крану и повернул вентиль. Потом в обратную сторону покрутил и снова закрутил. Вода продолжала капать, даже скорость не изменилась.

– Протекает? – с сочувствием осведомилась Олеся.

– Да, вот, перед вашим приходом как раз пробовал починить. Уже и прокладки поменял… Не помогло. И тут и в ванной та же беда. В чем дело – не пойму. Наверное, краны менять нужно. Майя вернется – вызовет сантехника, не переживайте. По цене за воду договоритесь. Она адекватная.

В ванной тоже протекал кран, и вода капала с той же периодичностью. Капля раз в секунду. Стены и пол покрывал кафель цвета морской волны. Если бы не белый потолок, то казалось, что ты попал в кубик льда. Впечатление усиливала голубая штора из клеенки, прятавшая за собой ванну.

– Как видите, санузел совмещен, но есть шторка. И еще напор у душевой лейки сильный. Когда будете принимать душ – заправляйте шторку в ванну, пожалуйста, чтобы не заливать соседей. Пройдемте в спальню. – поманил за собой Матвей переглядывающихся студенток.

Едва войдя, девушки застыли в восхищении, а после рванули к окну. Оттуда открывался прекрасный вид на цветущие клумбы и детскую площадку, окруженную деревьями. Ветер шелестел зеленой листвой, заставляя ее переливаться на свету.

– Ух, ты! Как тут мило. Мы выбираем эту квартиру, правда Кать? – Олеся радостно улыбаясь, схватила подругу за руки и подпрыгивая от нетерпения потрясла их, а после побежала осматривать шкафы.

Катя осмотрелась, присела на кровать и кивнула на вопросительный взгляд Матвея:

– Да, хорошо, наверное, нужно заключить договор? Мы можем с сегодняшнего дня остаться ночевать тут? А то еще один день в общежитии я просто не выдержу, – пожаловалась подруге Катя. Голос у девушки был тихий, нежный, спокойный.

– Да-да, все в порядке. Можете оставаться тут после арендной платы и залога. – торопливо ответил Матвей, копаясь в своем рюкзаке, стоявшем на тумбочке рядом с открытым ноутбуком. Он достал два бланка с договором аренды и протянул их студенткам, – Выбирайте сами на кого оформляем договор. Один экземпляр ваш, другой мой…

Олеся заполнила договор и Матвей засобирался уходить. Уже на пороге квартиры, студентка его догнала и вручила ноутбук с тумбочки.

– Вы забыли!

– А, да, он не мой. Его забыл предыдущий квартиросъемщик. Если за ним придут, скажите, что все его вещи у Майи. – Матвей помахал ноутом на прощание и ушел.

Катя и Олеся перевезли вещи из общежития и выписались из него в тот же день. С чего начинается жизнь в новом доме? С генеральной уборки. Девушки драили полы, вытирали пыль и мыли окна. Новая жизнь должна начинаться с чистого листа. А если не с чистого, то хотя бы старательно отмытого, насколько это возможно.

– Я считаю, что мы должны это дело отметить! – воскликнула Олеся, едва закончив прибираться.

– Что именно? Завершение уборки или переезд? – с сомнением уточнила Катя.

– А все это! – повела руками вокруг себя Олеся, – Предлагаю обмыть тортом. Двойным.

– Уу, сладкоежка, а как же калории? – пожурила подругу Катя и погрозила пальчиком.

– Зима близко. – грозно свела брови Олеся и достала из груды, пока не распакованных сумок, заранее припрятанный торт. – Нужно утепляться.

Катя заварила чай, Олеся нарезала торт и девушки начали отмечать переезд. Наевшись до отвала и помывшись перед сном, девушки легли спать.

В темноте за окном стрекотали сверчки, из ванной и кухни доносилось капанье воды. Катя начала засыпать, но тут Олеся подскочила и хлопнула по кнопке включения ночника. Вырванная из объятий сна, Катя осоловело заморгала на подругу.

– Знаешь что я вспомнила? – Олеся лукаво подмигнула и торжественно подняла указательный палец вверх. – Это будет первая ночь на новом месте! А знаешь, что это значит?

– Не может быть! – ужаснулась Катя и закуталась в одеяло поплотнее, – Еще один торт? Пощади мою талию. Я слипнусь. И ты тоже!

– Нее, идея про торт, конечно, хорошая. Но я тоже как-то пока переела. Оставлю на следующий раз. Я имею в виду, гадание. На новом месте – приснись жених невесте.

– Ой, Олесь, да ну тебя. А если приснится какой-нибудь говорящий кактус?

– Разрешаю не отвечать ему взаимностью! – громко рассмеялась Олеся, за что получила в лицо подушкой, – Ах, ты так?! Защищайся!

Подруги начали мутузить друг друга подушками, пока Катя не была побеждена подлым приемом, отбросившей свое оружие подруги – щекоткой.

– Ну, давай, что ты теряешь? – подначивала подругу Олеся.

– Ну, ладно. – уныло протянула Катя, – Но если мне приснится сорок котов или говорящий кактус – я отдам их тебе!

– Тогда повторяй за мной. На новом месте – приснись жених невесте!

– Ладно-ладно. На новом месте – приснись жених невесте. – торопливо пробормотала Катя, накрылась одеялом с головой и из-под него уже донеслось, – Выключай свет уже. Спать пора.

Катя проснулась из-за того, что замерзла. Сквозняк холодил тело, и ночнушка ни капли, не спасала. Свернувшись клубочком и поджав ноги, она попыталась уснуть, но было слишком холодно.

Катя приоткрыла глаза и попыталась нашарить одеяло, которое неизвестно когда сползло с нее. Но все не находила. Она на секунду даже заподозрила Олесю, но несмотря на ночь, благодаря уличным фонарям напротив окон, она разглядела, что на подруге только ее одеяло.

Олеся сладко посапывала, улыбаясь чему-то во сне. Несколько спутанных прядей упало ей на лицо и видимо щекотало нос, поэтому девушка периодически морщила носик, и потиралась щекой о подушку, пытаясь избежать раздражающего локона.

«Холодно» – поежилась Катя и перевернулась на спину и тут увидела фигуру в ногах кровати.

В полумраке комнаты четко выделялась черная фигура, стоящая у кровати и не сводившая с девушек пристального взгляда. Катя испуганно замерла и вытаращилась на нее, боясь даже моргнуть. Она была почти на сто процентов уверена, что фигура заметила то, что Катя проснулась и смотрит на нее.

Было очень тихо, кроме сопения Олеси и капанье воды из кранов, ничего не было слышно. Фигура стояла не двигаясь. Всматриваясь в посетителя, Катя все больше находила в фигуре неестественных отклонений. Странной конусообразной формой голова перетекала в покатые плечи без малейшего признака шеи. Слишком длинные руки, одна длиннее другой. Девушка боялась пошевелиться и даже дышать, но из-за подступающей паники ее дыхание ускорялось. И ей казалось, что капанье воды ускоряется тоже. Еще немного и хлынет сплошной струей. А после этого произойдет что-то страшное.

Катя чувствовала как волосы шевелятся на затылке, а кожу покалывало от страха. Ожидание сводило с ума. Паника, как девятая волна накрыла девушку с головой, и она подскочив, нажала на выключатель лампы, и не удержавшись, упала сверху на подругу.

Свет придал храбрости. Катя внимательно обшаривала глазами каждую тень, каждый скромный закуток, ища напугавшую ее фигуру.

– Ой, слезь с меня – хрипло простонала Олеся и закашлялась, – Ты чего по мне скачешь посередь ночи? Тебя покусали коты и теперь каждую ночь в твоих венах течет тыгыдык?

– П-прости. – запнувшись извинилась Кая и слезла с Олеси. – Мне показалось, что я кого-то видела у кровати…

– Тебе, наверное приснилось. Разглядеть не получилось? Неужели жених приснился? Ах, ты мне такой сон спугнула, подруга. Вот, мне точно жених приснился. – Олеся прижала руки к заалевшим щекам и поболтала ногами в воздухе от восторга. – Такой красивый, мужественный, высокий. А как он на меня смотрел… Все, я в ауте, хотя нет. Я в трауре. Кать, ну, как ты могла такой сон спугнуть?

Уткнувшись лицом в подушку, Олеся застонала.

– Ну, ладно-ладно, прости, Олесь. Наверное, мне и вправду приснилось. А все твои эти гадания! – Катя огляделась, подползла к краю кровати и наконец нашла потерянное одеяло.

– Ой, да ладно тебе – сквозь подушку проворчала Олеся, дождавшись, пока подруга уляжется, вырубила свет и укутавшись уснула.

***

Олесин будильник надрывался, выводя трели в четвертый раз за последние десять минут. Катя поморщилась, свернулась под одеялом и пнула подругу.

– Встаю! – просипела Олеся и не открывая глаза попыталась наощупь отключить телефон, но когда через две минуты снова заиграла музыка, подруги поняли, что снова было нажато «отложить», вместо «выключить».

– Ну, ладно, сегодня я – первая, – простонала Катя, зевая села, свесила ноги, и пока отключала свой будильник, попыталась не глядя нащупать тапочки. Их не нашла, но почувствовав холодное влажное пятно у кровати, с испуга проснулась окончательно.

– Протечка! – тут же окончательно проснулась Катя и замерла разглядывая влажные следы ведущие от ванны к кровати.

– Где?! – как ужаленная подскочила Олеся и тоже уставилась на пол, – Это же следы. Причем с твоей стороны. Нельзя было после душа ноги вытереть?

– Я вытирала, они не мои. – замотала головой Катя. – Да и как бы они за всю ночь не высохли бы?

– Ну, не знаю. Море близко, жара, высокая влажность, вид линолеума… С твоей стороны, значит твои и убирать тебе, – показав язык, Олеся выскочила из кровати, раздвинула шторы и убежала на кухню.

Катя вздохнув, легла и попыталась нащупать тапочки под кроватью. Она тянулась все дальше и дальше, удивляясь как они могли туда забраться. Наконец-то дотронувшись, она вдруг, ощутила как что-то влажное и холодное скользнуло по ее пальцам. С визгом студентка одернула руку и не удержавшись свалилась с кровати прямо в лужу. Она лежала на полу в промокшей ночнушки и с нервозностью оглядывала каждый темный угол. Но гигантских, размером с палец толстых слизней, которых успело нарисовать ее воображение не наблюдалось. Только лужи тянулись гораздо дальше, чем она предполагала. Почти до середины кровати.

Пока Олеся готовила завтрак, Катя протерла тряпкой влажные следы и, повесив ночнушку сушиться, залезла в ванную. Теплая вода из душа скользила по упругому телу. Оглаживала, окутывала, согревала и расслабляла. Оперевшись на кафельную стену девушка закрыла глаза и наклонила голову, направляя струи на затылок. Под мягким массажем она чуть не задремала.

Но чем большую сонливость ощущала Катя тем сильнее проявлялось ощущение, что за ней кто-то следит. Что чей-то жадный взгляд, вслед за потоком воды скользит по ее телу. От этого ощущения мышцы сжимались, кожа покрывалась пупырышками и девушка от страха вздрагивала, словно от холода под горячей водой.

Катя слегка приоткрыла глаза и осторожно огляделась. Она старалась не показывать вида, что что-то заметила. Но никого не увидела.

Убеждая себя, что ей только, кажется, Катя, нервно озираясь, быстро намылилась и смыла пену. Ощущение чужого взгляда не проходило, но как будто меняло угол обзора.

Вода через сток проходила плохо и накапливалась в ванне. Студентка в раздражении пару раз наступила на отверстие пытаясь ускорить процесс, но бесполезно. На решетке слива ничего не было и Катя подумала, что засор внутри. Вытираясь, она вылезла из ванной и попыталась вантузом пробить засор. Но вода так и продолжала медленно стекать. В раздражении отбросив вантуз, она позвала Олесю.

Девушки позвонили Матвею, в надежде, на помощь в ремонте, но тот сказал, что не сможет приехать. Его срочно вызвали в командировку. Но он успокоил девушек, что скоро из больницы выпишется хозяйка квартиры и с ней можно будет пригласить сантехника.

Вечером взяв себе на ужин несколько готовых обедов, подруги вернулись в квартиру. Было еще светло и они не торопясь сделали уроки, а потом устроились поудобнее смотря фильм на планшете.

– Это капанье так раздражает! – возмутилась Олеся, – Я не могу нормально следить за сюжетом из-за него.

– Ох, согласна. Иногда не понимаешь откуда доносится звук. Может сами вызовем сантехника, а хозяйке ничего не скажем? Еще бы слив прочистить не мешало бы. – Катя с надеждой покосилась на подругу.

– Нельзя. Мало ли что этот сантехник наделает, а если после него наоборот все ухудшится? Знаешь, одно время были даже грабители, маскирующиеся под сантехников. Приходили якобы для проверки счетчиков к одиноким женщинам, а потом – дерг! Вырывали трубу. И пока хозяйка в панике затыкала трубу – шуршали по шкафам.

– Ну, нет, мы же с Фарпоста пригласим, с отзывами и все такое…

– Ага, а они тоже трубу – дерг. А потом скажут «платите, а то не буду чинить». У меня так с компьютером было. Для отвода глаз даже договор заключил, только сам не подписал. А потом хлобысь! «Я разобрал ваш комп, а чтобы я его собрал – деньги на бочку.»

– Трындец! Но это невозможно выносить. Попробую что-нибудь сделать. – возмущенно всплеснула руками Катя и спрыгнула с кровати, решительно направившись навстречу звукам.

Катя зайдя в ванну попробовала сильнее закрутить вентили на кране, но это не помогло, нырнув под раковину, она перекрыла воду, но капать не переставало. В задумчивости она замерла над раковиной, облокотившись на нее. Звук отражаясь от стен, усиливаясь в несколько раз. Словно маятник Ньютона он звонко и ритмично отщелкивал секунды, заполняя сначала помещение, подчиняя своей вибрации каждую молекулу, а потом через уши просачиваясь в сознание. Заглушая мысли, вводя в транс.

Вдруг, онемевшая, окутанная этим звуком, словно пуховым одеялом заглушавшим все другие чувства и эмоции, Катя почувствовала вторжение чего-то чужеродного. Жадный взгляд направленный на нее. Он цеплялся, лип к коже, а после впиваясь, присасываясь как невидимая пиявка. Пытаясь совладать со страхом и желанием убежать, Катя вцепилась в край раковины и огляделась. Она не считала себя смелой, совсем нет, но эти внезапные приступы страха начинали ее пугать больше их источника. Может это с ней что-то не так?

Внимание Кати привлекло сливное отверстие. Она наклонялась все ниже и вглядывалась в него, словно погружаясь все глубже и глубже, проваливаясь. Она чувствовала, хоть и не могла объяснить логически, что цепкий поток внимания идет оттуда. Она видела как там что-то, поблескивая, движется. Только треснувшись лбом об кран, она пришла в себя. И, отпрянув, первое, что она увидела – длинный темный волос свисающий с крана. Решив, что это скорее ее, чем светло-русой Олеси, она смахнула его и смыла в раковину. После выбросив из головы странные шевеления в сливном отверстии, она подложила под капающие краны в ванной и на кухне губки и вернулась к подруге досматривать фильм.

Ночью Катя снова проснулась из-за того что замерзла. Обняв себя руками она сжалась, скрючившись как креветка, она пыталась удержать последнюю каплю тепла. Крепко стиснув зубы, чтобы перестать ими стучать, она открыла глаза. Рядом с кроватью стояла фигура, слегка склонившись над ней и разглядывала ее. В темноте Катя не могла разглядеть очертания ночного гостя, но ей казалось, что форма какая-то неестественная. Закричав, она оттолкнула сладко сопящую подругу и чуть не взобравшись той на голову, дотянулась до светильника и врубила свет. Но когда она обернулась, там уже никого не была.

– Ты блин чего? – раздался стон разбуженной Олеси. Жмурясь от яркого света, она схватила подушку и бросила ее в Катю. – Вторую ночь подряд!

– Я кажется кого-то видела. – дрожащим голосом ответила Катя, прижав пойманную подушку к груди как щит, она бдительно оглядываясь, пытаясь найти следы ночного посетителя.

– Тебе приснилось! При-сни-лось!!! Снова! Как и вчера, отдай и ложись спать! Ты такой сон мне испортила!

Вырвав из рук подруги свою подушку, Олеся вырубила свет и легла спать.

Катя несколько минут сидела, пытаясь понять, не показались ли ей среди светлых растрепанных волос Олеси пряди черных волос. Но убедив себя что это тень, понемногу расслабилась. В темноте она обдумывала что это за тень ей видится уже вторую ночь. Достав телефон, она ввела в поисковике:«Видения после сна». На страничке высветились десятки ссылок с общими фразами: «галлюцинации, причины и способы лечения», «парасомния» и «сонный паралич»… Скользя по ним взглядом, она наконец, выбрала максимально подходящий по описанию вариант и перешла на сайт. Статья убедительно доказывала, что дело не в какой-то паранормальщине, что это сбой в работе мозга.

Успокоившись, Катя расслабилась и поняла, что горло от стресса пересохло. Ей сильно хотелось пить. Потянувшись, она зевнула, спустила ноги на пол, и попыталась нащупать ими тапочки, мысленно возмущаясь, что вроде оставляла их рядом с кроватью так, чтобы было удобно в них сразу влезть, но почему-то опять не может найти. Снова включив погасший без внимания телефон, она нажала на приложение включения фонарика и тут она почувствовала как по ноге от пятки до самой икры скользнуло что-то склизкое, холодное, оставившее за собой мокрый след.

Катя взвизгнула, подняла ноги на кровать, включила фонарик и замерла в ужасе. На полу поблескивали мокрые следы.

Глава 3

Глава 3

Сон.

Олеся не выспалась. И как практически каждый невыспавшийся человек была агрессивно ворчлива. Сорвав с себя одеяло, села и возмущенно посмотрела на Катю.

– Что опять?! – прорычала она, с остервенением смахивая упавшие на глаза волосы.

Катя не ответила, лишь с ужасом в глазах, дрожа указала на пол, а после зажмурившись, отвернулась.

– Что? Таракан? Мышь? Говорящий кактус?! Что там? Ты по-человечески можешь мне сказать без этой пантомимы? – Олеся включила свет, упала на бок, подползла к краю кровати и заглянула вниз. Некоторое время замерла, всматриваясь в разбросанные тапки и ища признаки шевеления. Но ничего подозрительного так и не увидев, с осуждением посмотрела на Катю и констатировала, пожав плечами: – Там ничего нет.

– Как нет?! А следы? – шепотом возмутилась Катя.

– Какие следы? – нахмурившись переспросила Олеся и подсветив себе фонариком смартфона, внимательнее всмотрелась, – Ты ж их вытирала вчера? Или новые?

– Как вчерашние следы могли бы быть мокрые до сих пор?! Это новые и они не мои.

– Мокрых нет, но высохшие разводы остались. Ты вчера, наверное, их плохо вытерла. – пожала плечами Олеся.

– Да они же блестят и явно свежие! – злилась Катя на непонятливость подруги, но повернувшись и взглянув сама, осеклась. Следы и правда высохли. Остались только едва различимые разводы.

Катя не понимала, что происходит. Она явно видела лужи и до сих пор ощущала след на коже от прикосновения, чего-то спрятавшегося под кроватью. Ей казалось, что она сходит с ума или застряла в безумном, странном сне. Голова закружилась, ее словно сжал невидимый железный обруч и сдавливал все сильнее и сильнее. В висках стучало и она уже не слышала недовольное ворчание Олеси. Паника нарастала, давила комом в горле. Студентку начало подташнивать.

– Ты в порядке? Давай ты ляжешь спать? – Олеся потрясла ее за руку, пробудив от самокопаний, и заглядывая в глаза и громко и протяжно зевнула. Дождавшись неуверенного кивка подруги, Олеся выключила свет и продолжила сонно и невнятно уговаривать, пока не заснула на середине фразы, – Утро вечера… И все такое? Тебе просто приснился кошмар. Давай спать уже? Завтра к первой паре…

– Хорошо… – прошептала Катя и, завернувшись в одеяло, легла. Она пыталась вспомнить, вытерла ли вчера следы. Она была уверена, что да, но память, словно угорь в руках, билась, изгибалась и ускользала. Студентка начала сомневаться в себе. Каждый день в университете был напряженный. Их пока мало спрашивали, но нагружали таким количеством информации, что голова пухла.

В темноте Катя слышала, как вода из кранов капает на губку. Странно синхронно звук доносился одновременно из ванны и из кухни. Он был не таким звонким, не прошивал сознание насквозь, как невидимая пуля, попадающая прямо в нерв, заставляющая дрожать и вибрировать в своем ритме. Сейчас шлепки были тише и глуше. Словно удары подушкой по голове. Они постепенно, безболезненно оглушали студентку. Усыпляли все сильнее с каждым новым «пут».

Глаза слипались, сознание уплывало, и Катя сама не поняла в какой момент заснула. Но вскоре ощущение, что кто-то смотрит на нее, резко пробудило ее. Широко распахнув глаза, она в ужасе вглядывалась в темноту.

Тьма вибрировала, росла и набухала. Скользила, будто живая, окутывая и поглощая все вокруг. Медленно переваривая, растворяя в себе. Оставив только маленький пятачок, освещаемой Луной кровати. Словно древний монстр из глубин первобытного хаоса. Бесконечно голодный, неуловимый и вездесущий, но боящийся света.

Катя согрелась во время сна, но сейчас снова дрожала. Она чувствовала, как что-то длинное, влажное и холодное забралось под одеяло и ползало по ее телу. Скользнуло по ступне, оставив мокрый след, обвило щиколотку и слегка дернув, сжало. По второй ноге скользнул еще один длинный, похожий на змею, отросток. Потом еще один и еще. Они скользили по ее телу, забирались под одежду. Обвивали и сжимали.

У Кати перехватило дыхание, она хотела позвать на помощь, но звук не выходил из горла. Она не могла выдохнуть, только бесконечно вдыхала, раззявив рот в безмолвном крике. С ужасом она опустила глаза и увидела, как одеяло, укрывавшее ее от шеи до кончиков пальцев, изгибается, ходит волнами, словно под ним сражается за кусок свежего мяса стая пираний. Студентка пыталась вырваться, боролась, но холодные склизкие змеи обвили ее тело, исследовали и жадно сжимали, словно в тисках.

Всхлипнув, Катя, хрустнув суставами, смогла выдернуть руку из плена. Дотянулась до Олеси и толкнула, пытаясь разбудить. Но подруга не реагировала, продолжая спокойно посапывать. Катя вцепилась в ее руку и дернула. Но реакции все равно не было, и студентка вдруг поняла, что ощущение от прикосновения отличается от обычного. Было похоже на мокрую жесткую шерсть или волосы, наполненные влагой. Пальцы с хлюпаньем погружались в них, запутывались. Отдернув руку, Катя схватила смартфон, и включила фонарик.

Олеся с ног до головы была обвита шевелящимися тонкими черными нитями. Словно невидимые пауки с шуршанием плели вокруг нее кокон. Катя била по кокону, толкала его, но разбудить не получалось. А змеи под одеялом сжимали ее все сильнее и сильнее.

Паника поднималась мутной волной, захлестывая ее с головой. Сначала шепотом, потом все громче, Катя кричала, молила Олесю проснуться. Слезы заливали ее лицо. Заорав, Катя нашла в себе силы, вырваться из тисков. Скинула с себя одеяло на пол и поползла к изголовью. Прижавшись к стене и направив свет фонарика смартфона, она замерла, напряженно всматриваясь. Но ни на ней, ни на кровати, ни на одеяле ничего не оказалось. Переведя луч на подругу, она увидела, что кокон пропал, так и не потревожив сон Олеси. Дрожа, студентка разрыдалась. Она все еще ощущала на своей коже влажные следы, но она больше не могла доверять себе. Ведь, если бы все это было реально, то оно бы не пропало бесследно только из-за сброшенного одеяла?

Гоняя в памяти события этих нескольких дней, Катя все больше убеждалась, что с квартирой что-то не так. Все началось, как только они в нее въехали. Ей нужно бежать отсюда как можно скорее, но она боялась спустить ноги с кровати. Ей казалось, что в темноте затаилось чудовище, которое ждет, пока она расслабиться, чтобы напасть.

***

В первую ночь, Олеся была очарована приснившемся женихом. Это было словно наваждение, не отпускавшее ее мысли. Он умен, красив, обходителен. Как не влюбиться? Весь день студентка сладко вздыхала, погруженная в свои мысли, смаковала каждую деталь сна. Смущенно краснея, она мысленно повторяла: «Вот, если бы в жизни за мной так красиво ухаживали». Ее немного удивляло, что во сне у нее не было родинки на правой руке и в целом она ощущала себя стройнее. Но все мысли терялись, когда она видела улыбку жениха.

Во вторую ночь все начиналось так же прекрасно. У Олеси кружилась голова, перед глазами все плыло и казалось, что в этом мире, есть только она и жених. Она спрашивала его имя, но, когда он отвечал, в ушах будто булькала вода. Но это все было не важно, главное – она хорошо рассмотрела его, и верила в гадание. Они обязательно скоро встретятся наяву. Она была счастлива, ведь жених сделал ей предложение! Забыв, что чем выше мы взлетаем в мечтах, тем болезненнее суровая реальность. Ей даже захотелось снова заснуть и не просыпаться больше никогда.

Олеся легла пораньше в третью ночь, она не понимала, что от нее хочет Катя, кто там за ней следит? Что за бред? В квартире они только вдвоем. Явно все дело в излишне впечатлительной натуре. Третий сон начался не с комплиментов и жарких признаний любви, как в прошлые разы. На ее руке поблескивало обручальное кольцо, она чувствовала, что размер не совсем подходит, но не хотела разрушать романтичный момент, говоря об этом. Жених поцеловал эту руку и попросил пока не торопить его со свадьбой, ведь его мама больна. Он так хочет, чтобы этот день прошел идеально, но лечение срочное и ему сейчас нужно много денег. Мужчина перемежал мольбы о помощи с жаркими комплиментами и заверениями в своей любви.

Олеся чувствовала вину и безумную любовь к этому сильному мужчине. Во сне, она готова была отдать все что угодно, чтобы помочь ему. Она отдала ему деньги непохожими на ее руками из незнакомой сумки. Но Олеся была уверена, что это делает она. В этот момент Олеся, вдруг задумалась, как она выглядит в этом сне. Не ее тело, руки, платье, сумка. А ее ли эти чувства? Она никогда не была такой покорной. Чем больше ошибок, тем больше сомнений. Мир словно разделился на две части. Олеся чувствовала толчки и слышала крики Кати с просьбами проснуться, но она не контролировала свое тело ни во сне ни наяву. Жених незаметно пропал, Олеся против воли шла к большому зеркалу, внезапно появившемуся посреди комнаты.

В зеркале отражалась не Олеся. Стройная до болезненной худобы девушка, чуть выше ее ростом, бледная кожа, полные губы с длинными черными волосами. Девушка провела себе ладонью по щеке, по шее, груди. Тело Олеси повторяло следом за отражением, будто это оно было отражением той, кто в зеркале, а не наоборот.

Губы двигались следом, когда отражение, с жадностью и ненавистью оглядев Олесю, произнесло:

– Идеально, я всегда хотела быть такой. Если у меня будет живое тело, то больше никто нас не побеспокоит. Ты думаешь, что Серж любит тебя? Как бы не так! Он мой! – Черные волосы отражения вырвались из зеркала и окутали Олесю с головы до ног.

Маски спали. Олесю переполняли чужие чувства и эмоции, она тонула в них, захлебывалась. Она начала понимать, что с первой ночи в этой квартире во снах она проживала чужую жизнь.

Проснувшись, Олеся резко села и открыла рот, чтобы что-то сказать плачущей Кате. Ей нужно было рассказать нечто очень важное, но поняла, что не помнит, что именно.

– Что случилось? Опять кошмар? – с тревогой спросила Олеся и вспомнила. Точно. Ей тоже приснился кошмар! Но она забыла, что там было напрочь.

– Давай уедем. – заикаясь и всхлипывая ответила Катя. Подползя к подруге, она обняла ее, уткнулась в плечо и еще сильнее разревелась. – Мне тут страшно, давай уедем?

– Хорошо, – кивнула Олеся, поглаживая подругу по дрожащей спине. – Немного сложно будет вернуть залог, но как-нибудь прорвемся. Честно говоря, мне тут тоже как-то стремно вдруг стало. Если хочешь – давай прогуляем пары и съедем прямо сейчас?

– Давай. – согласно боднув мокрое от слез плечо подруги, Катя отстранилась.

– Тогда ты иди умывайся, а я начну собирать вещи. – улыбнулась Олеся и подтолкнула подругу к ванной.

Глава 4

Глава 2

Дмитрию снова снился тот сон. Шею сводило судорогой, мышцы подергивались, словно пытались оторваться от позвоночника и уползти. Было невыносимо больно даже сквозь снотворное, но недостаточно, чтобы Дмитрий смог вырваться из липких объятий кошмара. Этот сон повторялся так часто, что мог бы уже наскучить, но каждый раз ощущался как первый.

Кабинет был удобным и вполне просторным, пока в него не попытались впихнуть двадцать человек, не считая хозяина. Дмитрий смотрел в окно, стараясь отрешиться от разноса начальства. Жирная муха в истерике бодает стекло, пытаясь вырваться из душной атмосферы кабинета. Дмитрий ее понимал, он тоже хотел бы сбежать, пусть даже через окно. Его раздумья прерывает пролетающий мимо его скулы стакан. Он разбивается об стену на мелкие осколки и шрапнелью ранит стоящих по стойке смирно сотрудников. Майор, кинувший стакан, кричит брызгая слюной:

– Да как это вообще могло произойти?! Курам на смех! Во время перевозки в центре города от конвоиров сбежал одноногий наркоман! Целый день бегает, и мы его поймать не можем? Нас засмеют! Потом уволят, разжалуют и отправят в цирк! Выезды, вокзалы и ключевые перекрестки в городе перекрыть! Усиленными нарядами прочесать город от и до, но поймать! Что сейчас известно?

– Разрешите доложить! – Дмитрий выдвигается вперед, принимая гнев начальства на себя, – После того как Бессенов завладел табельным пистолетом конвоира он убил его и тяжело ранил второго, после с оружием в руках пересек дорогу и попытался влезть в салон Тойоты, но его спугнули начавшие погоню сотрудники ГИБДД. Тогда Бессенов зашел в автобус. Направив пистолет на водителя, он заставил его двигаться вперед по проспекту. Однако по показаниям водителя и пассажиров, уже через несколько сотен метров преступник выскочил из автобуса и скрылся во дворах. Поиски продолжаются…

– Какие накер поиски? Если вы все тут ошиваетесь?! Бегом искать, и чтобы к вечеру был найден!

Бессенов был неуловим, как мокрое мыло в ванной… Он появлялся по слухам то в одной части города, то в другой, искусно заметая следы. Взяв в плен девушку, он переоделся у нее дома в одежду ее парня и вызвал такси. На такси он доехал до магазина на окраине города, накупил рома и скрылся от подоспевших полицейских в лесополосе. Но надолго там не задержался. Когда ждали, что он затаится, он вынырнул в другой части города и снова навел шороху. Скорость перемещения одноногого бандита казалась невероятной. За гранью человеческих возможностей. Весь город замер, с ужасом следя за обновлением новостей. И все же к вечеру третьего дня после побега, преступник был найден. Он засел в одной из квартир многоэтажного дома. И отстреливался из окна пока у него не остался последний патрон. Его Бессенов выпустил в себя, глядя Дмитрию в глаза, напоследок прохрипев:

– Живи, пока.

Дмитрий подскочил в поту, вырвавшись наконец из сна, и скривился от боли. Позвоночник словно впивался острыми краями в череп. Следователь спустил ноги с кровати. Посидел сгорбившись. Потер шею, с досадой подумав, что у кого-то утро начинается с кофе, у кого-то с пробежки, а его утро уже больше года начинается с обезболивающих.

Боль нарастала медленно, незаметно. Накапливалась месяцами, пока не стала невыносимой. Дмитрий ходил по врачам, ему назначали физиопроцедуры. Боль временно отступала, но возвращалась с новой силой, а причина так и не была найдена. Пока один невролог не сказал Дмитрию, что это старость. Он тогда возмутился. Старость?! Что врач несет? Ведь, ему всего лишь тридцать пять. Но волю допытываться диагноза он тогда потерял. Перестал ходить по врачам, просто повышал дозу обезболивающих. И доповышался, теперь они перестали помогать.

Бабье лето кончилось и резко наступила осень. Листья с деревьев обдирал холодный влажный ветер. Дмитрий, выйдя из машины поежился, запахнул не застегнутую куртку и поторопился зайти в подъезд. Поднявшись на четвертый этаж, он сверил записанный номер квартиры в блокноте с тем, что висел на двери. И позвонил в ближайший от нее звонок.

Дверь открыла женщина за пятьдесят в свободных спортивных штанах и кофте. Ее лицо было отекшим с опухшими глазами, а от слез.

– Вы следователь? – шмыгнув носом спросила она, – Здравствуйте.

Дмитрий кивнул и помахал удостоверением:

– Антонина Николаевна? Здравствуйте, да. Это я – Дмитрий Русланович. Я вам звонил. Впустите?

– Да-да, Дмитрий Русланович… – Антонина, кивая, посторонилась, пропуская гостя, повела его вглубь квартиры. – Можно просто Антонина. Пойдемте. Олеся из комнаты не выходит. Даже в ванную. С нами не говорит, не двигается почти. Уж, найдите подонка, который довел нашу Лесю до этого состояния.

– Тогда можно просто Дмитрий. – следователь сбросил с ног черные ботинки и оглядываясь шел за матерью потерпевшей. Или все же подозреваемой? Чем черт не шутит? Не поделили парня, поссорились, подрались… И вот, одна в ступоре от содеянного, а вторая пропала без вести. Отдыхает где-то в лесу. А что? Вполне рабочая версия. И не такое бывало в его карьере.

Квартира была небольшая. Двухкомнатная. На полу вздувшийся местами линолеум. Светлые обои на стенах. На каждом свободном квадратном метре обязательно были либо детские рисунки, либо фотографии, заботливо вставленные в рамки. Девочка на фото росла, обнималась с родителями улыбаясь широко, от уха до уха. Сияла с каждой фотки как маленькое солнышко. Тем разительнее был контраст, когда Дмитрий увидел девушку. Олеся сидела сгорбившись, закутавшись в одеяло до самого подбородка, обхватив руками колени, прижала их к груди. Изможденное лицо, сухие губы, синяки под глазами. Она скользила взглядом по комнате без остановки. Нервно, дергано будто если задержит на чем-то внимание даже на секунду – обожжется. Из-под кровати выглядывал ночной горшок накрытый крышкой и таз с водой.

– Леся, тут к тебе следователь, поговори с ним, пожалуйста, если уж, нам не хочешь рассказывать, что случилось. – глаза Антонины заблестели от сдерживаемой влаги, промокнув их тыльной стороной руки, мать потерпевшей перевела горящий надеждой взгляд на следователя. – Видите? Не реагирует совсем…

– Я тоже попробую. Если вы не против.

Придвинув стульчик к кровати, Дмитрий сел, потер сводящую от боли шею и, прочистив горло, постарался сказать максимально мягко и доброжелательно:

– Ну, здравствуй, Олеся. Как ты себя чувствуешь?

Взгляд девушки замер на одной точке, словно она старательно вслушивалась, пытаясь разобрать слова, но не понимала их значения.

– Олеся? Пожалуйста, скажи что-нибудь? Скажи, где Катя? Вы же подруги? Ее родители очень волнуются.

Глаза Олеси сдвинулись, медленно, будто преодолевая какое-то сопротивление и сфокусировались на следователе. Он видел, как Олеся сжалась и ее глаза покраснели. Она открыла рот пытаясь что-то сказать, но звук не выходил, только сиплые выдохи.

– Олеся? – осторожно позвал Дмитрий.

Девушка пыхтела, пытаясь что-то сказать, все быстрее и быстрее, всматриваясь в следователя, будто видя что-то, о чем очень хотела предупредить, но голосовые связки не работали.

Дмитрий попытался поймать ее взгляд, но едва прошло минутное просветление, как Олеся снова замерла, глядя куда-то вдаль.

– Я… Наверное, пойду? – отведя взгляд в сторону предложил Дмитрий и потер сегодня особенно сильно болевшую шею, – Зайду в другой раз? Например, завтра? Когда Олеся успокоится.

– Нет-нет! Все в порядке. – взволновано замахала руками Антонина, – Мне нужно вам еще кое о чем рассказать. Может быть, чаю?

– Не откажусь, – благодарно кивнул Дмитрий и поморщился от боли в шее, направляясь в сторону ванной. – Только руки помою.

Следователь мыл руки и думал о том нужно ли ему взять больничный или пока терпимо. Обезболивающие ему уже почти не помогали, он ими уже несколько раз травился, так и не достигнув нужного эффекта. Дел было много, времени мало и тратить время на физиотерапию не хотелось.

Переключив воду на холодную, Дмитрий окунул в нее пальцы, а потом провел ими по шее, охлаждая воспаленный участок. Закрыв глаза, следователь вздохнул от облегчения.

Повернувшись к полотенцам, Дмитрий чуть не столкнулся с Олесей, успевшей тихонько подойти к нему.

Взгляд девушки полностью сосредоточился на Дмитрии, будто кроме него ничего не было в этом мире. Нежные черты лица Олеси исказились и тишину прорезал оглушительный, полный животного ужаса визг. Она прижалась к стене и смотрела на следователя, словно на какое-то чудовище.

Вскочив, Дмитрий отступил на несколько шагов, когда заметил, что Олеся смотрит не на него, а куда-то за его плечо. В сознании следователя мелькнуло, что у него за спиной ванная. Он похолодел, кожа покрылась мурашками. Резко развернувшись, отчего больной позвоночник хрустнул в нескольких местах, он попытался разглядеть неведомого врага, напугавшего девушку.

Никого?

Следователь с сомнением покосился на Олесю. Она не обращала внимание на мать, бросившуюся ее успокаивать и обнимать, а продолжала испуганно смотреть ему за спину, в ванную.

С сомнением нахмурившись, Дмитрий неловко кашлянул, прочистив горло и отступил в сторону. Взгляд девушки последовал за ним не отрываясь. Глядя на десять сантиметров выше плеча ему за спину.

– Олеся, что случилось? Не молчи, пожалуйста, хватит молчать! Только не молчи больше – бормотала, плача расстроенная мать, поглаживая девушку по голове и вытирая ей слезы, струящиеся из больших голубых глаз, игнорируя свои.

– Эм… Антонина, вы мне что-то хотели рассказать? Я буду ждать вас на кухне, – неловко кашлянув, смущенный следователь вытер мокрые руки об штаны и просочившись мимо загораживавших выход из ванны матери и дочери, сбежал.

Тихо булькал чайник, начиная закипать. Мать Олеси суетилась, доставая сахарницу, чайные пакетики, печеньки из шкафа. Дмитрий в ожидании привычно массировал больную шею и пытался просчитать, о чем собиралась поговорить Антонина.

Стол был накрыт и дождавшись, когда следователь утолит первый голод и замедлится, Антонина завела разговор:

– Мне звонила Майя. Хозяйка квартиры, которую снимали девочки. Она спрашивала, как наша Олеся себя чувствует… – каждое слово будто лишало Антонину уверенности и не договорив, она замолчала, вперив взгляд в стол.

– Хорошо. – ободряюще кивнул Дмитрий. Он не знал, что хочет сказать Антонина, но профессионально поддержал разговор, так, как привык разговаривать со свидетелями. Главное, чтобы человек не заглох, погрузившись в себя, пусть и медленно, но лучше хоть что-то говорит.

– Она предложила помощь знакомой ведьмы. Говорит, что та мигом вылечит нашу Олесю…

– Даже так? А что дальше было? – все еще подбадривающе кивал Дмитрий, мягко и доброжелательно улыбаясь.

– Ведьма вместе с помощником придет сегодня. Сюда. Скоро. Дмитрий, вы не могли бы остаться и немного подождать. А то я волнуюсь… – Антонина отвела в сторону взгляд и смяла в руках край кофты.

– Вы думаете, что ведьма может что-то сделать вам или Олесе? – заботливо уточнил следователь, хотя очень хотелось выругаться. Он терпеть не мог всех этих шарлатанов. Магов, экстрасенсов, инфоцыган, блогеров… Дмитрий их не различал и считал, что цель этих людей – любыми способами наживаться за счет законопослушных граждан.

– Хорошо, я подожду. А скоро они придут? – поинтересовался следователь, старательно пряча недовольство в голосе. Но безуспешно, так как Антонина видимо все же почувствовала его неодобрение и засмущалась понурившись, словно провинившаяся школьница.

– Скоро! Где-то через час. Хотите борщ? Как раз поужинать успеете…

– От домашнего борща – грех отказываться. – улыбнулся Дмитрий.

Ведьма с помощником пришли раньше, чем их ждали, но не на много. Поэтому к их приходу Дмитрий был уже сыт и благодушен.

Первой вошла ведьма. Лет около двадцати пяти, серые глаза и непослушные каштановые локоны, торчащие из хвоста. Джинсы, кроссовки, футболка, кожанка и рюкзак за спиной. Ничего не намекало на ее профессию, даже длинные бусы, намотанные на шею в несколько рядов и все равно свисавшие до пупа – не казались при нынешней моде чем-то экзотичным. Вздохнув, следователь поморщился. Лучше бы нашла нормальную работу, вместо того чтобы облапошивать народ.

Но тут спокойствие слетело с Дмитрия, как только он разглядел помощника ведьмы. Этот высокий, тощий парень уже попадался Дмитрию на глаза во время расследования. Это он снял квартиру после того, как Катя пропала, а Олеся почти превратилась в овощ.

– Вы же Павел? Я правильно помню? – нахмурившись поинтересовался Дмитрий, – А еще помню, что вы сказали, что вы не знаете ничего о девушках, живших в той квартире, при нашей последней встрече.

– Да, так и есть, я этого не отрицаю. – пожал плечами Павел, старательно отводя взгляд. Следователю его уклончивое поведение показалась подозрительным.

– Что же вас привело сюда?

– Меня привела сюда Даша. Ей нужен был ассистент для работы сегодня и я согласился помочь. – все так же смотря куда угодно, но только не на Дмитрия, ответил Павел.

– В чем помочь? – с недоверием приподнял бровь Дмитрий. – Держать волшебный шар? Или что там? Посох? Волшебную палочку?

– И это тоже при необходимости. – пожала плечами Дарья, наконец-то заметившая уклончивое поведение Павла. – Извините, нам нужно перед процедурой посовещаться.

Дарья взяла Павла за руку и увела за дверь, захлопнув ее перед любопытным носом следователя.

– Кто это и в чем дело? – прошептала Дарья.

– Это тот самый следователь, от которого я узнал, что с предыдущими арендаторами приключилась беда. На нем призрак катается.

– Призрак? Хм… А как ты его видишь? Подробно? Или как некую аморфную сущность?

– Одноногий зэк в татуировках грызет шею следователя. – раздельно, будто ставя ударение на каждом слове прошептал Павел.

Ведьма присмотрелась к парню. Тот побледнел и явно был напуган. Похлопывая его по плечу, она попыталась его успокоить.

– Во-первых, не сцы. Прорвемся. Я ж с тобой. Дух тебя уже заметил?

– Пока нет. – помотал головой Павел.

– Уже хорошо. Во-вторых, ты же хотел научиться бороться с духами? На все нужна сноровка, закалка, тренировка. Если хочешь что-то научиться в магии делать, то нужно это сделать как минимум сто раз.

– Сколько?! – сипло воскликнул помощник.

– Сто, – пожала плечами ведьма, – Хочешь научиться делать талисманы? Заряди сто штук. Чистки, лечение, привороты? Тоже по сто. Недостаточно один раз договориться с эгрегором, чтобы стать магом. Нужно наработать канал и повысить расположение эгрегоров практикой. То, что ты видишь духов без ритуалов и воззваний – считай твоя суперспособность. Я, например, без предварительного ритуала смогу увидеть злого духа только в момент атаки, когда он меня уже рвать на части начнет. А ты видишь издалека все опасности.

– В том-то и проблема. Ты и сама знаешь. Я вижу их, и они тут же видят меня. Словно мишень с подсветкой на лбу. Если честно, я бы хотел вернуть свою жизнь до этого всего…

– Не ной. Ной не ныл, и ты не ной. Крепись и держи, мой юный падаван, – Даша, выловив из кармана ритуальный нож, вложила его в руку Павла, – Если тебя начнут грызть – кричи и тыкай его в духа.