Клетка сладкого кошмара

Пролог

Неприятное чувство скованности в одной позе отдавало тупой, пока ещё не сильно ощутимой болью в плечах. Связывание рук над головой жертвы что, даёт больше ощущения контроля над беззащитной женщиной? Я ему покажу ещё, кто из нас тут беззащитный, вот только если пойму, кому…

Поёрзав, я кое-как дала послабление затёкшим мышцам, но возможности для манёвра у меня были минимальные. Запястья сковывали наручники, а скорее всего – бондаж, так как руки они не натирали. Понять, что конкретно сковывало запястья, я всё равно не смогла бы – на глазах грёбаная маска, настолько непроницаемая, что, открывая и закрывая глаза под ней, я не видела никакой разницы.

Стянуть как-то шоры с себя никак не получилось бы – лоб тоже удерживало нечто тканевое, не позволяя вертеть головой, стесняя любое движение. Рот закрывал кляп, так что позвать на помощь я тоже не смогла бы – единственное, что прорывалось через него – моё еле слышимое мычащее недовольство.

Разведённые в стороны ноги были намертво пристёгнуты к кровати чуть выше щиколоток – вырываться бесполезно, сколько ни дёргалась – толку никакого. Уж спасибо, что именно к кровати – пусть не очень-то мягкой, но и далеко не самой жёсткой.

Вот и оставалось, что только ёрзать нижней частью тела, чтобы хоть немного разогнать кровь по затекающим конечностям. Мои жалкие попытки облегчить своё состояние резко прервали. Ягодицу обожгло от прикосновения широкой горячей ладони, властно прижавшей моё тело к кровати. Сильные мужские пальцы сжались, приказывая подчиниться, и я перестала ёрзать и замерла.

Моё ухо опалило горячим дыханием. Я попыталась инстинктивно отвернуться, позабыв, что попросту не могу этого сделать. Низкий голос с хрипотцой, скользнувший по телу волной мурашек, вкрадчиво произнёс:

– Расслабься и не сопротивляйся.

Легко ему говорить… Чёрт, я даже не знаю – кому. Подстраховался, как только мог – как ни пыталась, вокруг продолжала царить непроглядная тьма. Какого… вообще тут происходило?

Все мысли из головы выбила резкая боль между ног. Без прелюдий или даже хотя бы касаний, в меня мощным движением вошёл огромный член говорившего. Болезненно, с силой и на всю длину. Я выгнулась от боли, но сквозь кляп прорвался только жалкий всхлип.

Тело обдало жаром от того, что он навис своим горячим телом надо мной настолько близко, что я ощутила идущий от него жар, хотя моей кожи мужчина касался только рукой.

Его вожделение как будто заполняло всё вокруг – каждой своей клеточкой я чувствовала его желание. Он хотел брать меня жёстко и без сопротивления. Хотел делать мне больно, упиваясь моей беззащитностью и скованностью. И делал.

Не останавливаясь, мой мучитель за первым толчком совершил второй, третий… Так глубоко и болезненно, что я вопила от каждого движения, но сделать ничего не могла.

Сильные руки сжимали моё тело, словно тиски – именно их и не хватало, чтобы обездвижить меня полностью, завладеть, как будто я была только куклой в его руках, безвольной и полностью подчинённой.

Не на ту напал, мудила. Я попыталась вырваться, но он, кажется, даже не заметил моей жалкой попытки избавиться от него, только ускорил ритм и передвинул одну свою руку выше, жадно сжимая пальцами мою грудь и натягивая меня на свой член со всё большей силой и яростью.

Неожиданно я поняла – он был прав, говоря, что мне не остаётся ничего, кроме как расслабиться и не сопротивляться. Я не хотела сдаваться, но рациональная моя сторона, умирающая от боли, вопила – это единственный вариант, чтобы меня просто не разорвали.

Принятие мой мучитель явно почувствовал. Стоило немного расслабить тело, насколько я только смогла при такой боли, как он одобрительно зарычал и ускорился до предела, с каким-то животным остервенением вколачиваясь в меня. Ещё немного, и…

Мужчина замер, крепко сжимая мои бёдра, а затем стал двигаться совсем медленно, видимо, упиваясь своим превосходством надо мной. Я слышала его тяжёлое дыхание и боялась, что он решит повторить экзекуцию вновь… А если не решит? Что со мной будет? Убьёт меня?

Всё естество сжалось от страха, а он, видимо, решил – это от возбуждения…

Глава 1

– Ты долбанная шлюха, Нэнси! – в сердцах орал на меня Пит, бросая мои жалкие пожитки из комнаты в прихожую.

– Охренел?! С чего вдруг?! – я кое-как их ловила, кладя на диванчик у входной двери.

– Ты переспала с Уиллом! – выпалил он, и запустил в меня моими кедами. Подошва больно ударила мне в колено, так как увернуться от них я не смогла, и Пит осёкся от моего грозного шипения:

– Идиот! Я никогда тебе не изменяла! Уилл – наш сантехник, он бы и не приходил, если бы ты мог сам прочистить трубу! – сказала, и прикусила язык. Всё. Задела непомерное мужское самолюбие. Сейчас грядёт буря…

– Конечно! Поэтому твою прочистил он! Убирайся, видеть тебя больше не хочу! – он кипел, но дальше дверного проёма комнаты не выходил, хотя я и видела – очень сильно хочет меня ударить. Но – боится. И правильно делает. При всей моей субтильности, рука у меня тяжёлая, а если ногой заряжу – может остаться без самого ценного. Хотя… для меня-то уже без разницы, так?

Видимо, мой оскал убедил его в правильности решения ко мне не приближаться. Даже начал медленно отступать внутрь комнаты, когда я двинулась в его сторону. Придурок. Если бы мне не было лень, и я решила ему изменить – это точно был не Уилл. Да и ни разу в жизни я таким не занималась… Какой смысл изменять, если можно просто уйти?

Вот так и поступлю. И даже не потому, что мой парень – теперь уже бывший – ревнив, а потому, что допустил такую идиотскую мысль. Не доверяет мне? Пусть найдёт ту, которой будет доверять. Не для такого козла…

Варясь в этих мыслях, как в котле, я собирала оставшиеся вещи в большую спортивную сумку через плечо, с которой раньше ходила на тренировки. Не потому, что она мне нужна была, а потому, что все с такими ходят. Что там носят другие, я так и не узнала, зато сама выглядела солидно. И сумка пригодилась для полезного дела.

Собравшись, я обернулась на пороге для коронного жеста, но, выходя, поворачиваться к Питу спиной не стала – кто знает, что у этого придурка на уме. Мы встречались три года, два из которых я жила в его квартире, ведя всё хозяйство и заботясь о нём. Со временем, моё отношение стало им восприниматься, как данность – я у него живу, значит, должна его обслуживать.

Поначалу и я так думала, но потом стала общаться с одной девчонкой из моего колледжа, которая мне в прямом смысле слова открыла глаза на мир. Уважение, тепло и забота мужчинами не ценятся. Ты просто становишься удобной, и чем выше уровень твоего удобства – тем больше об тебя вытирают ноги.

Признаться, для меня это стало откровением. Раньше я не замечала, что Пит относился ко мне, как к домашней прислуге. Или – маме, которая всё ему обязана? Я поморщилась, поправляя сумку на плече и заходя в лифт.

Не пошёл за мной. Думает, я вернусь или приползу через денёк-другой просить прощения. Мудак знает, что идти мне некуда – родители живут далеко отсюда, в таком захолустье, что там даже телефонная связь ловит с перебоями. Учёбу в колледже я тянула еле-еле, кажется, меня не выгнали только потому, что я уже почти выпускница, и руководство не хотело портить статистику.

Сейчас начались каникулы перед выпускным годом, но мне даже на их время пристроиться негде. В общежитии могут дать комнату, но только в начале учебного года, до которого дожить ещё надо.

С подработки я уволилась полгода назад, так как с ней точно вылетала бы из колледжа из-за нехватки времени. Сейчас скопленных денег хватало на пару дней, если есть только хлеб и ночевать в парке. У меня ни черта не было. Вообще.

Двери лифта открылись, и я вышла из него, плетясь, куда глаза глядят. Да, пожалуй, я погорячилась и переоценила свои возможности. Можно было бы развернуться, подняться, извиниться… но упрямство и гордость сказали, что мы купим булку и пойдём ночевать в парк на лавку.

До парка я не дошла. Вроде пожитков было совсем немного, но лямка сумки жутко натёрла плечо, и пришлось опуститься на скамью первой попавшейся автобусной остановки. Слегка отодвинув ткань кофты с широким горлом, я увидела, что плечо до ключицы всё красное, наверняка след останется надолго. Шик. Только этого мне не хватало.

Выругавшись, я оперлась головой об стекло позади и прикрыла глаза. На остановке никого не было, единственное, что меня сегодня радовало. Пара автобусов, которые на ней останавливались, только-только проехали мимо один за другим, так что на какое-то время можно выдохнуть, и никто меня не побеспокоит хотя бы присутствием.

Этот день не мог быть хуже, но… какого-то хрена чуть дальше остановки припарковался огромный чёрный автомобиль. Я не очень разбираюсь в марках, но он был явно очень дорогой. А его водитель – богатый: не потому, как выглядела машина, а потому, что её хозяин не боялся кругленького штрафа за парковку в таком ненадлежащем месте.

Еще и аварийку включил. Точно быстро не свалит. Я фыркнула и прищурилась, кинув недовольный взгляд в сторону машины, но быстро отвела глаза. Кто знает, может, там какой-то мафиози сидит, и день у него не задался также, как у меня?

По-хорошему, стоило подняться и пойти дальше, но я медлила. Из машины никто не вышел – видимо, водитель кого-то ждал, а я – параноик. Время тянулось медленно. Через пятнадцать минут я привыкла к присутствию чёрной тени, маячившей в угловом зрении, а на остановку опять приехали друг за другом рейсовые автобусы.

Дожили. Даже поездка на автобусе для меня теперь роскошь… Нет. Пусть Пит катится к чертям. Я больше никому в своей жизни не позволю собой пользоваться. Уж точно – не ему.

Автобусы уехали, вышедшие из них пассажиры побрели по тротуару по своим делам, а я вновь осталась одна. Как же лень вставать… Проследив, чтобы никого не осталось вокруг, я вновь прикрыла глаза. Машины тут проезжали редко, да и кому я нужна? Без пяти минут бездомная…

Ноздри резко опалил какой-то жуткий аптечный запах, и я встрепенулась. Не успела распахнуть глаза, как на лице сжалась рука, держащая ткань, пропитанную каким-то веществом. На голову натянули чёрный мешок, в который я тут же вцепилась пальцами и попыталась вырваться, но мои руки стали ватными и не послушными, а спустя мгновение сознание и вовсе померкло.

Глава 2

Не знаю, сколько времени я провела в отключке, но приходить в себя оказалось крайне неприятно. В горле першило от сухости, а голову раздирала жуткая боль, как будто мне пытались вышибить мозги.

Сделав над собой неимоверное усилие, я открыла глаза, и мой взгляд уткнулся в светло-серый идеально ровный потолок. Страх сковал тело, и я резко села на кушетке, в панике оглядываясь. Больше всего в своей жизни я боялась попасть в какую-нибудь жуткую лабораторию, даже фильмы такие никогда не смотрела, холодея уже от того ужаса, который мог вызвать у меня один лишь его просмотр.

Помещение, в котором я оказалась, напоминало врачебный кабинет лишь отдалённо. Никаких предметных столов или жуткого вида шкафов с чем-то пугающим в нём не было. Пол, стены и потолок ничем не отличались друг от друга – идеально ровные, на вид гладкие и светло-серые. Спасибо, что не мягкие, хотя, тут как посмотреть…

Стол был только один, у дальней от меня стены. Простой, металлический, с приставленным под стать ему стулом. Хм, скорее больше похож на обеденный – вселяло надежду, что я всё-таки не в какой-то лаборатории. Хотя, может, это – палата, а испытуемых тоже надо кормить, логично же… По коже пробежал холодок, и я сжалась, запрещая себе о таком думать.

Посреди комнаты стояла кровать, на которой я и очнулась. Только поначалу она мне показалась кушеткой, но, окинув её более внимательным взглядом, я поняла, что это прямо-таки внушительная двуспальная кровать. Такие часто бывают в неплохих отелях. Довольно низкая, тщательно застеленная – настолько, что от моих панических телодвижений гладкая бежевая простынь даже не помялась и на ней не появилось ни одной складки.

Освещение в комнате тоже не напоминало врачебный кабинет – приглушённое, скорее тёплое, как от настольной лампы, а не холодное, как от светодиодов. Окон в помещении не было вообще, только две двери. Одна была массивной, железной – я видела такую в фильмах про бункеры, а вторая – вполне обычная, на вид пластиковая или деревянная.

Шанс не велик, но подёргать за ручку обеих – дело святое. Я спустила ноги с кровати, отмечая, что меня переодели в простое светло-синее платье в стиле бохо, свободно висящее на моей стройной фигуре.

Так, это всё «здорово», а… Я отодвинула ворот платья и заглянула под него. Фух, бельё осталось моё – это радует. Думаю, если бы меня похитили для сексуального рабства, то моё простецкое бельишко кинули бы в какую-нибудь топку первым. Или нет?

Сердце перепугано бухало в висках, но расклеиться мы ещё успеем. Я растёрла лицо руками и поднялась, первым делом направившись к деревянной двери. Такую, если что, как-то обойти было явно проще. Ладонь легла на холодную ручку, я повернула её, и она поразительно плавно поддалась, открываясь.

За дверью обнаружился совмещённый санузел – простой душ со стеклянной перегородкой, небольшая раковина и унитаз. Зеркала тут, увы, не было, но всё выглядело вполне новым, как будто я первый постоялец этого непонятного заведения… Ну вот… Хотела найти, где перекантоваться. Ага. Как там? Надо быть осторожнее со своими желаниями?

Вторая дверь на мои попытки её открыть ожидаемо не поддалась, даже ручка не повернулась, оставшись в том же положении, что и была, сколько бы я на неё не давила. Класс. Всегда хотела быть заперта в отеле с полным обслуживанием. Это нервный сарказм, если что…

Шумно выдохнув, я обернулась. Больше ничего в комнате не было. Мозг немного отошёл от паники и стал пытаться построить хоть какой-то план дальнейших действий, но получалось из рук вон плохо. Так. Орать точно бессмысленно – я в металлическом ящике без окон, предположу, что со звукоизоляцией и под землёй.

В любом случае, я на досуге смотрела в каталогах сколько стоит такой вот ремонт санузла, и однозначно могу сказать – мои похитители не бедствуют. Значит, надеяться на их твердолобость и косяки в подготовке слишком уж наивно. Ничего, я тоже неглупая. Зря, что ли, в колледже училась?

Подойдя к кровати, я опустилась на неё и стала массировать виски, пытаясь угомонить стучащую боль в голове. Тишина. Звенящая. Всеобъемлющая. От такой, кажется, сходят с ума? Так я уже. Думаю, человек со здоровой психикой вёл бы себя иначе, бился бы об двери-стены там, звал на помощь или хотя бы того, кто его заточил, да ведь?

Риторические вопросы я решила оставить на потом, перейдя к насущным. Меня заперли в какой-то банке, судя по всему, это сделали те, кто сидел в той подозрительной машине. Угу. Сейчас самое время подумать о том, что она была подозрительная. Я фыркнула, и сама вздрогнула от громкости этого звука.

Сразу следом за ним раздался другой, напоминающий приглушённый шелест, и краем глаза я заметила движение на стене, сбоку от изголовья кровати. Там открылась небольшая ниша, за которой мерным тусклым светом горел экран, по размеру сопоставимый с простым планшетом. Я поднялась и заглянула туда.

Экран располагался за стеклом, и тыкать в него пальцем было бессмысленно. На нём ничего не было, кроме мигающей вертикальной линии, наподобие тех, что бывают в режиме редактирования документов. Над экраном, видимо, была визуально неразличимая камера.

Как только моё лицо оказалось на его уровне, по нему побежали буквы: «Добро пожаловать, Нэнси». По телу проскользнул неприятный холодок. Пит меня сдал какой-то мафии? Продал от злости на опыты? Откуда они знают… буквы погасли, и взамен побежали новые:

«Кричать – бесполезно. Задавать вопросы – бесполезно. Пытаться сбежать – бесполезно. Если ты решишь себе навредить – пожалеешь, так как я наврежу в наказание гораздо больше, чем ты можешь себе представить.»

– Чудесно, – фыркнула я, стараясь не выдать того, как меня трясёт и как мне невыносимо страшно. – Зачем я здесь?

«Задавать вопросы – бесполезно, – напомнили мне с экрана. – Если ты будешь выполнять всё, что я тебе велю, через месяц выйдешь отсюда живой. Насколько невредимой – решать тебе. Всё зависит от твоего подчинения и принятия».

Прекрасно, я не в лаборатории, а у маньяка. Одно другому не мешает, конечно, но перспектива «выйти живой» меня в данной ситуации вполне устраивала. Моя молчаливая задумчивость затянулась, и буквы на экране вновь погасли, чтобы появилась последняя запись:

«Встретимся завтра. Настоятельно рекомендую тебе выполнять все мои указания. Поужинай.»

Буквы вновь исчезли, а за спиной раздался лязг отодвигающейся заслонки. Я обернулась. Над столом, у противоположной стены, в открывшейся нише стоял внушительного размера поднос. Живот одобрительно заурчал, и медлить я не стала. Быстро подошла к стене, извлекла из ниши поднос и поставила его на стол.

Где-то в парке одобрительно раскрошилась для голубей булка, которой я собиралась питаться несколько дней, там ночуя… Сегодня мой ужин был поистине королевским – на большом блюде в центре лежала прожаренная до хрустящей корочки голень – судя по размеру – индюшачья. Вокруг неё была аккуратно уложена печённая чищенная картошка, рядом с которой стояла маленькая вазочка с зеленью – боже, и почему в ресторанах об этом не всегда догадываются? Ненавижу зелень…

Вокруг блюда стояло две глубоких тарелки с разными салатами, какая-то приблуда для соусов – в душе ни чаю, как она называется, и разные жидкости в двух стаканах. Принюхавшись к обеим, одну я расценила яблочным соком, а вторая оказалась ягодным морсом.

Плюхнувшись на стул, я сразу же принялась за еду. Если бы меня хотели как-то отравить – уже бы это сделали. Если в еде какие-то экспериментальные вещества – не есть целый месяц я всё равно не смогу, так что рано или поздно сдамся. Да и потом, кто знает, какие эксперименты меня ждут? Неизвестно, когда потом смогу поесть…

От вкусового оргазма все мои мысли отключились, и я сосредоточилась только на еде. Хозяйка из меня всегда была плохая – да и как стать хорошей, если к плите я смогла подойти, только упорхнув из дома. До этого на кухне воевали бабушка и мама, а меня туда пускали только вкушать плоды их кулинарных боёв.

Так вышло, что последний раз я ела что-то более сложное, чем макароны с сосисками, аж год назад, когда гостила у родителей. Совершенно не стесняясь, я умяла всё, что влезло, поставила поднос в нишу и откинулась на стуле. Створка с шуршанием закрылась, но вскоре открылась вновь.

На этот раз на подносе стоял высокий стакан, на котором чёрным маркером было написано: «Обязательно выпей», а рядом лежал воздушный, ещё тёплый круасан. Колебаться я долго не стала, осушив стакан и зажевав неприятный привкус жидкости сладким круасаном. В голову полезли мысли, что я – последняя идиотка, что пью всё подряд чёрт знает где, но по телу раскатилось приятное убаюкивающее тепло, и я переместилась на кровать и просто растянулась на ней во весь рост.

Всё смешалось и спуталось, а потолок перед глазами стал мутным. Наверное, мне просто дали сильное снотворное. С этими мыслями я и провалилась в сон.

Глава 3

Сложно судить, сколько я проспала – окон-то нет, а приглушённый свет горел постоянно. Поднявшись, я бросила взгляд на экран, но он был пуст, продолжая гореть мертвенно-белым светом. Хмыкнув, я пошла в душ.

Прохладная вода неплохо отрезвила разум. Где бы я ни находилась, отсюда надо было свалить подобру-поздорову. Вряд ли меня будут любезно подкармливать целый месяц и больше никак со мной не контактировать. Зверюшек в лабораторных клетках тоже поначалу только подкармливают… Я поёжилась от одной мысли, хоть и сделала воду потеплее, всё нутро сжималось от нехорошего предчувствия.

Мягкое махровое полотенце обнаружилось возле душевой кабинки, и я быстро вытерлась, надевая обратно бельё и вчерашнее платье. Надеюсь, мне его хотя бы не на весь месяц дали…

Ответ на этот глупый в данной ситуации вопрос разрешился сразу же – в нише «доставки» уже находился завтрак и небольшой пакет рядом с подносом, сунув нос в который я обнаружила точно такое же платье, как было на мне, но только светло-зелёное. Поколебавшись, решила переодеться попозже.

Завтрак был скромным, но вполне себе приятным. Чашка капучино с одной стороны подноса, ароматный ягодный чай – с другой, два разных джема на выбор и пухленькая сдобная булочка. Спасибо, что каши нет, а то они меня так откормят, что потом в дверь не пройду. Если, конечно, доживу до того, чтобы выйти отсюда.

Кто знает, что от меня потребуется. Да и верить в то, что меня вот так отпустят… Я часто бываю наивна, но не до такой степени же! Настроение и так было поганым, а от этой мысли испортилось ещё больше. Я закончила с завтраком, убрала поднос в нишу и обернулась на экран, в надежде, что он будет всё также пуст, но – нет.

Пришлось притащиться к нему и читать записки сумасшедшего. Лучше бы я этого не делала…

«Доброе утро, Нэнси, – гласила надпись, и её буквы постепенно стали уплывать, как только я прочла обращение, сменяясь другими. – Как я уже говорил тебе вчера, если ты будешь хорошей послушной девочкой, выйдешь отсюда живой и невредимой. Сегодня мы познакомимся поближе.»

Рядом с экраном открылась ещё одна ниша, в которой что-то темнело. И вот не хотелось смотреть – что именно, но нутро подсказывало – выбора у меня нет. Либо подчинюсь сама, либо меня заставят. Я протянула руку и взяла то, что было внутри.

По телу пробежала орда холодных мурашек – в моих руках оказались добротные шоры и кляп, который я только в самых необычных фильмах видела… и старалась такие не смотреть. Не моё это. Вот только похитители были другого мнения.

«Надень то, что у тебя в руках на себя после того, как разместишься на кровати, – читала я дальше инструкцию на экране, – Ляг на спину, руки подними вверх и приложи запястья к гребёнке. Ноги вытяни. Я приду, как только ты исполнишь все указания. Ты можешь этого не делать, но тогда будешь голодать до тех пор, пока не исполнишь то, что я тебе велел. Выбор за тобой, Нэнси.»

Наверное, я немного поехавшая. Или много. Почему-то из всей инструкции больше всего меня напрягало то, что незримый мучитель знает моё имя. Если выберусь отсюда живой, точно найду для Пита подобный «санаторий» с аниматорами и без зазрения совести его туда упеку.

Фыркнув, я послушно легла на кровать. Нет смысла упираться и показывать свой характер, по крайней мере – сейчас. Очевидно, похититель – раз уж он про себя говорит в единственном числе, пока предположим, что он один – просто будет добиваться своего, пока меня не сломает. Да и, я уверена, со строптивыми жертвами игра куда забавнее и интереснее, а значит, если я хочу выйти как можно быстрее, надо было побыть скучной. Или – хотя бы попытаться и опробовать этот вариант.

Кляп был жутко неудобный, да и не уверена, что я вообще его надела правильно – до Пита у меня были только нежные юношеские отношения, которые даже до постели не доходили, а бывший парень таким не интересовался… или просто мне об этом не говорил.

Предположу, что столь странный девайс был нужен только для того, чтобы я не задавала лишних вопросов. Орать-то тут бесполезно… Или, всё-таки есть шанс, что меня услышат?

Взгляд ещё раз прошёлся по комнате вокруг. Даже если я в чьей-то квартире, то – очень большой, ведь надо было ещё умудриться все эти ниши проделать, да и заложенные окна в комнате могли быть видны с другой стороны дома, а значит, привлечь к себе внимание.

Натягивая маску на глаза, я пришла к выводу, что нахожусь где-то за городом. Тем более, что везли меня сюда на машине, логично, что проблем с доставкой моего бренного тельца сюда у похитителя не возникло, а подобное место гораздо удобнее иметь именно в загородном доме.

Маска оказалась очень качественной – как только я её надела, весь мир вокруг померк. Ни единой щёлочки, чтобы можно было подсмотреть. Эх. Что там дальше? Вытянуть ноги и поднять руки? Ну, ладно…

Я дёрнулась от неожиданности. На запястьях и чуть выше щиколоток сошлись оковы, в момент зафиксировавшие моё тело и не позволяющие двигаться. Даже голову опутала какая-то тканевая штуковина. Оковы, судя по ощущениям, были бондажом – хотя бы на запястьях не останется кровавых натёртых следов – уже радует.

Радует… Угу. Мысль, что меня ждёт дальше после таких приготовлений была лишь одна, и я не ошиблась…

В первый раз похититель отделался «двумя заходами», и, как только кончил второй раз, вытащил из меня член и ушёл – о чём я поняла по лязгнувшей закрывающимся замком входной двери. Спустя примерно минуту мои конечности были освобождены от пут, а я трясущимися руками сорвала с себя маску и кляп, отбросив их в сторону.

На кровати остались следы от произошедшего, а тело горело от жаркой и болезненной близости. Выругавшись, я направилась в душ, стараясь смыть с себя случившееся. Мысли кружились в голове хороводом, укладываясь по полочкам. Что ж, зачем меня похитили – теперь понятно. Я попала в сексуальное рабство. Как бы это ни было мерзко, всё лучше, чем на лабораторный стол для опытов…

Выйдя из душа, я поплелась к кровати, принципиально не посмотрев на появившийся на экране текст. Пошёл ты… Пока с меня хватит.

Ложиться не очень хотелось, но я замерла в ступоре – постельное бельё на кровати успели поменять, пока меня не было. Хм. Значит, тут есть какой-то обслуживающий персонал с ключами от моей комнаты. Осталось понять, как лучше поступить и сбежать, но сейчас тело болело, выгоняя из головы все здравые мысли, и я решила отдохнуть перед попыткой побега.

Ниша с доставкой вновь зашуршала, и в ней появился обед. Выходит, мною остались довольны. Впрочем, чего бы и нет, я же сделала всё, что мне велели.

Нехотя поднявшись, я переместилась за стол и принялась за еду, в этот раз почти не чувствуя вкуса. Вскоре в нише вновь появился стакан с той же самой надписью, и я послушно осушила его, в надежде отключиться, но не тут-то было.

Спасительный сон всё никак не шёл, и я удосужилась подняться и прочесть послание на экране: «Молодец, Нэнси. Встретимся завтра.»

Глава 4

Такое «завтра» было каждый день. За четыре дня я поняла вот что: мучитель у меня был всего один, по крайней мере, ни разу не приходил никто другой. Как я об этом догадалась, не видя его – сложно объяснить, просто каждый раз не сомневалась, что трахал меня один и тот же человек. Он почти ничего не говорил, не бил меня и единственное, что делал с моим телом помимо однотипных вколачиваний – прижимал руками к кровати, чтобы я не дёргалась.

Да я и не дёргалась, смысл? Судя по моим ощущениям, похититель был довольно внушительных размеров, сопротивляться такому даже не привязанной – гиблое дело. А так, только больнее самой себе сделаю – вот и всё. К тому же, я уже знала, что меня ждёт, поэтому лёжа на кровати в ожидании представляла, что ко мне сейчас явиться мой любимый актёр, и это помогало возбудиться. Может, и к лучшему, что я его не вижу – есть простор для фантазии.

Про себя я стала называть похитителя просто «он» или «мужик». Была ещё версия в виде «мудака», но, я суеверная в этом плане. Пока что совсем конченным мудаком мой мужик себя не показал, не хотелось бы, чтобы я накаркала и это изменилось в будущем не в лучшую сторону.

Вот только однотипность позы меня раздражала. Вчера я даже испытала определённое удовольствие от близости, но это всё равно ничтожно мало для того, чтобы получить оргазм.

Несмотря на то, что его это не волновало, я всё-таки предпочла бы тоже ловить удовольствие от секса, тем более что им был заявлен целый месяц таких вот развлечений. Задаток к этому между ног у него был, так что везде надо было искать плюсы. А как иначе?

Кстати, уйдя на второй день в душ, я решила подсмотреть за горничной, резко распахнув дверь, как только за той послышались хоть какие-то звуки. И… меня ждало разочарование. Бельё на постели менялось автоматически – матрас приподнимался, и простынь ускользала в узкое отверстие в гребёнке, сменяясь новой. От таких технологий у меня глаза на лоб полезли, хотя чему тут удивляться – предположу, что мои оковы точно также были завязаны на какой-то автоматике. Жутко, но круто…

На пятый день мужик не пришёл, как и на шестой. Кормить меня он не перестал, как и поставлять мерзкую жижу в стакане, но с каждым разом еда была всё менее разнообразной, а последний раз пришла чуть тёплой.

Выходит, мой план подчиняться и быть удобной, а значит – наскучить, сработал. Вот только победного удовлетворения мне это не принесло, наоборот, даже как-то неприятно укололо задетое эго.

Завтракая на седьмой день от моего похищения, я задумалась, как можно было бы заставить его приходить хотя бы иногда. Месяц без секса, пусть и на довольстве – такое себе. К тому же, я умирала от скуки, ведь в комнате ничего не было, даже сериал не посмотришь… так и спятить можно, если я не уже.

Ничего дельного в голову так и не пришло. Зато экран наконец-то издал невнятный звук, который он воспроизводил только тогда, когда приходило сообщение о предстоящем сеансе. Подскочив, я закинула поднос с завтраком в нишу и поспешила к экрану, где появилась та же самая инструкция, которую я читать не стала, забирая с полки маску и кляп.

Вот только надев их, я не сразу распласталась в нужной позе на кровати, а для начала решила немного завести себя. Интересно, он придёт, если я не буду пристёгнута? Пальцы скользнули по телу – не сомневаюсь, что он всегда следил в такие моменты через камеру за моими действиями. Я провела ими по клитору и коснулась чувствительной точки, вновь нагоняя на себя хотя бы какое-то желание.

Какое-то время было тихо, видимо, он следил за тем, чем я занимаюсь, но входить в комнату не спешил. Это расстраивало. Я искренне надеялась, что он уловит то, что я его хочу и что сковывать меня для этого не обязательно, но где-то сверху раздался очередной звук от экрана, и я не стала подниматься и читать, что на нём написано – и так было понятно.

Недовольно вздохнув, я закинула руки за голову, ощущая, как на запястьях смыкаются оковы, а следом за ними фиксируется голова. Я подождала ещё немного, прежде чем вытянуть ноги. Интересно, ему просто некомфортно, если я не зафиксирована или он боится каких-то моих действий? Не хочет, чтобы я своевольничала, а хочет только полного контроля? И ведь даже не спросишь, но – да и пусть… Лишь бы приходил.

В этот раз он открыл дверь и подошёл ко мне совершенно тихо, я ощутила присутствие, только когда он опустился на кровать рядом со мной. Именно рядом, а не привычно просто вошёл с размаха между ног. Какое-то время ничего не происходило, а я смиренно ждала. Разглядывает меня, что ли? Не насмотрелся ещё?

Все мысли прогнало всего лишь одно прикосновение. Еле ощутимое, но обжигающее похлеще того, когда он впервые в меня вошёл. Горячие пальцы скользнули по моему животу вниз, и моя кожа покрылась мурашками, сбегающими к его низу и разжигающими желание.

Замерев на мгновение – видимо, удивился ответу моего тела – он медленно повёл руку вслед за ними, остановившись у самой ложбинки. Просто, мать его, остановился! Кто так делает? Видит же, что я готова к чему угодно…

С минуту его пальцы неподвижно лежали на моём клиторе. Не выдержав, я слегка толкнулась бёдрами, попытавшись загнать их внутрь себя, но вместо этого он убрал руку, а я недовольно застонала, насколько это можно было сделать с кляпом во рту.

Опять повисла тишина, и я даже успела подумать, что он тихо поднялся и ушёл, расстроившись. Я где-то читала, что некоторые маньяки не любят послушных жертв, может, ему не нравится, что я подчиняюсь? Нет уж, мы так не договаривались!

Качнув бёдрами в ту сторону, где он лежал, я попыталась хотя бы немного повернуться. Получилось плохо, но спиной я ощутила – кровать слегка прогнулась, значит, он всё ещё был тут. Смутился? Человек, который похитил меня и запер не пойми где, застеснялся моего поведения? Ох, если бы не кляп, я бы рассмеялась… Схлопотала бы за это, наверняка, но не смогла сдержаться.

– Мммм, – требовательно простонала я, не желая оставаться без его внимания. Рядом еле слышно хмыкнули, и горячая ладонь легла на живот, а пальцы коснулись чувствительной точки, совершенно точно её угадав и умело дразня меня легкими движениями.

Тело сразу же откликнулось, дрожа от прикосновения в предвкушении большего. Чтобы у него не осталось сомнений, я слегка выгнулась навстречу его руке, и услышала еле различимое довольное урчание. Он убрал руку и поднялся, а я развела колени пошире в стороны, приглашая его войти в меня.

В этот раз ощущение проникновения было совсем иным. Не знаю, сам ли он сделал это не так яростно, как обычно, или помогла моя смазка, которой сейчас было предостаточно, но чувство приятной заполненности раскатилось по всему телу яркой волной.

Внизу что-то щёлкнуло, и путы спали с моих ног, и я сразу же обхватила ими мужчину за бёдра и ягодицы. Ммм, зад у моего мужика прямо-таки что надо, да и сам, судя по ощущениям, не обрюзгший клерк, что странно – почему-то всегда представляла маньяков именно такими.

Ему моя вольность пришлась не по душе, либо мне так показалось, потому что он сразу же сильно сжал мои бёдра пальцами и высвободился от моих ног, вгоняя член на всю длину. Хах, любит доминировать? Я тоже люблю, когда мужчина руководит процессом. Пусть, одна маленькая победа всё равно за мной.

Сунув руки под мои колени, он приподнял меня и стал двигаться внутри, ускоряясь с каждым движением. Такой сильный… кажется, если он не будет ерепениться, мы точно найдём какими интересными позами скрасить наш совместный месяц.

Обычно, ускорившись, он быстро кончал, но сейчас удовольствие растягивалось, прежде всего, для меня. Я это чувствовала каждой своей клеточкой, и такого вожделения раньше не ощущала никогда.

Увы, показать как-то ему то, что мне нравится, я не могла – его сильные руки сжимали похлеще любых тисков, не давая шанса ни на какой манёвр. Кончить сама без стимуляции и в такой позе я точно не смогу – очень моё тело в этом плане привередливо. Как же… Очень не хотелось, чтобы он вновь забыл обо мне хотя бы на день…

Толчки стали особенно сильными и упорными, словно он требовал от меня оргазма. Это будоражило, но всё равно не приближало к желаемому.

Недовольно прорычав, он с силой толкнулся в меня и заполнил собой настолько, что я ощутила его семя в себе. Слегка поёрзала, ловя приятные ощущения от прикосновения клитора к его горячей коже прямо над членом, но он вышел из меня, оставил на кровати одну и покинул комнату.

Запястья и голову отпустило, и я стянула с себя маску и кляп. Видимо, идти к тому, что эти приблуды только мешают, мы будем долго…