ОТКРОВЕНИЯ: исповедь одного психопата/истории нескольких жертв

Размер шрифта:   13
ОТКРОВЕНИЯ: исповедь одного психопата/истории нескольких жертв

Глава1. Лабиринты сознания

Семен Антонов: Осенняя хандра

«Почему так, а не иначе…? Почему?! Разве я виновен в том, в чем они меня клеймят? Я всегда стремился помочь, оберегал, любил… О чем они шепчут, о ком?» …

Мысли метались израненной птицей в воспаленном, от бессонных бдений и чужих надрывов, сознании, раз за разом швыряя его в пучину безумных воспоминаний. С титаническим усилием он разлепил веки, тщетно пытаясь унять этот хоровод теней.

В ушах все еще звенели вопли и упреки, преследовавшие его неотступно, словно кошмар. Он силился вернуться в здесь и сейчас, но призраки прошлого держали мертвой хваткой.

В памяти всплывали обрывки: легкость обмана, фальшивые клятвы и манипуляции, казавшиеся тогда забавной игрой. Он признавал, что использовал людей, но не мог остановиться. Как только в глазах очередной жертвы зарождалось подозрение, он виртуозно отводил удар, заставляя верить в свою искренность – и это пьянило его. Но теперь эти воспоминания жгли огнем.

Семен сел на кровати, не открывая глаз, потер виски и попытался собрать волю в кулак. Он осознавал, что жизнь его с каждым днем обрастала все более густым слоем лжи. Он сам стал пленником своих собственных интриг. Как вырваться из этого замкнутого круга?

«Вот мы идем с ней по осеннему московскому парку, тихо перебирая слова, словно бусины, и строя воздушные замки на двоих – пастель, утренний кофе… Сколько неги и тепла в этих моментах. А тот миг в аэропорту… Разве можно так долго и жадно обнимать и целовать при встрече? Ощущение остановившегося времени, когда мир вокруг меркнет, и есть только мы. Мы смеялись, делились сокровенным, и каждый миг казался вечностью.

Листья шуршали под ногами, напоминая о приближении осени, но в наших сердцах цвела весна. Мы гадали, куда поедем в следующий раз, какие уголки мира откроем вместе, как будем проводить время… Аурелия всегда умела раскрашивать мир в яркие тона, и ее оптимизм заражал, словно солнечный луч.

А теперь – осколок Петербурга… Но почему мне кажется, что это уже не она? И при чем тут Питер? И снова романтика, грезы на двоих и поцелуи… Но что за ужас? Почему не те глаза, не тот цвет, не тот посыл? Какой-то надрыв и ссоры, истерики… Снова пастель и кофе, но это не та девушка, совсем не та. Другие эмоции – больше надрыва и страсти. Предчувствие катастрофы, слезы, смешанные с безумием… Истерия. Ярость захлестывает меня, я в бешенстве! Она провоцирует меня. Что это все значит? Снова это ощущение замершего времени… Каждый раз, когда я смотрю в ее глаза, я вижу не только нежность, но и вызов. Здесь нет и следа от той легкости, что была с ней, с той, другой – это борьба, это игра, где ставки неимоверно высоки. Я не могу удержаться или… играю с ней, с ее чувствами? Она задевает меня за живое, и я не знаю, как реагировать. Мы словно два язычка пламени, которые могут либо слиться в один всепоглощающий огонь, либо спалить все дотла».

Её смех звенит натянутой струной, в нём слышится предвестие бури. Внутри меня поднимается шторм – гнев, переплетённый с опасным притяжением. "Почему так сложно, ангел мой?" Каждый разговор – как хождение по битому стеклу. В памяти всплывает набережная, наши общие мечты, сплетающиеся в кружево будущего, – сейчас это лишь призрачные тени, размытые слезами и эхом криков. Я – пешка в безумной игре, где правила меняются на каждом ходу. Злюсь на неё, на себя, на саму эту проклятую ситуацию. Она – искусительница, дразнящая змея, и я не знаю, как совладать с этой стихией. Ушло то беззаботное счастье, осталась лишь борьба – яростная, страстная, полная боли. И всё же, сквозь этот хаос пробивается луч – ощущение вечности, страсти, такой силы, что её не сломить ничем. Но как долго это продлится? Что это всё значит? Неизвестность парализует. Боюсь потерять то, что осталось, но не могу игнорировать эту трещину, расползающуюся по нашим сердцам. Вопросы, словно тернии, вонзаются в сознание, чувства – как непроходимые джунгли.

Что же это было? Кто она, эта петербургская незнакомка, при воспоминании о которой страсть выжигает душу дотла? Кто та, московская, – просто сон? Но почему от воспоминаний о ней веет таким нежным теплом, словно от камина в зимнюю стужу? Мозг играет злые шутки? Кома? Сон? Кто они – тени или реальность? Где сон, где явь?

Во мне нарастает хаос, как в разорённом ураганом саду. Воспоминания о девушке, с которой я бродил по паркам, наполняют сердце тихой гаванью нежности. Она была той лёгкостью, что окутывала меня, словно мягкий кашемир в промозглый вечер. Но потом вспыхивает петербургская незнакомка, с её бушующей страстью, и в голове взрывается фейерверк противоречий.

Они – две стороны одной монеты: одна – спокойствие, мечты, радужные перспективы; другая – огонь, обжигающий, но и дарящий тепло. Как они могут существовать в одном пространстве моей памяти? Кто из них настоящая? Или обе – лишь отражения моих собственных желаний и страхов, как в кривом зеркале?

Пытаюсь распутать этот клубок чувств, но чем ближе к разгадке, тем дальше она ускользает. Воспоминания о Петербурге, где мы с ней делились мгновениями, кажутся такими живыми, но словно сквозь пелену тумана.

Что всё это значит? Фантазия, созданная воспалённым воображением, чтобы прикрыть неприглядную реальность? Или всё же настоящая любовь, так и не успевшая распуститься? Не знаю. Растерянность становится невыносимой, как жгучая соль на открытой ране.

Пытаюсь понять, кто мечта, а кто – реальность. Но, возможно, ответ не в разделении, а в признании, что обе они – часть меня. Одна – свет, другая – тень, и только вместе они создают целостную картину. Но как мне совладать с этой внутренней борьбой? Как понять, чего же я хочу на самом деле? Как вырваться из этого лабиринта?

Семён тяжело приоткрыл глаза и стал молча буравить взглядом девушку, мечущуюся по комнате, словно мотылёк, угодивший в паутину телефонного разговора, то и дело взбрызгивая воздух нервным хихиканьем. "А это ещё кто? Где я? Может это именно та, которую я разделил на две части одной медали. Но разве такое возможно? С кем она там шепчется? С подругой, с тенью прошлого, с ветром перемен? С теми двумя?" – пульсировало в его голове, отравляя кровь в жилах свинцовой тревогой. Он силился уловить ускользающую мелодию её голоса, но мысли, как стая перепуганных птиц, взмывали ввысь, унося его прочь от реальности. Где он сейчас: в зыбком мареве сна или в холодном свете яви? "Может, все эти женщины – лишь призраки, сотканные из тумана моего воображения, каждая – моя, и в то же время – чужая. А может, их и вовсе не было… БРРРРРР… Да, именно такие сны и преследуют меня. Ночь расступится, и наваждение развеется, как дым. Главное – верить. Знакомые стены, белое, пушистое, словно облако, одеяло – это мой якорь. Хотя гадкое чувство, словно червь, гложет изнутри… Я не понимаю, кто она и что делает в моей жизни сейчас. Может, это просто ещё одна иллюзия, созданная моим умом, чтобы отвлечь меня от реальности?" Он снова взглянул на неё: её смех – эхо далеких лет, и одновременно – фальшивая нота в симфонии его жизни. Рухнул на кровать, накрылся одеялом, будто саваном, закрыл глаза, пытаясь ухватиться за ускользающее мгновение. Безуспешно. "Всё, пора вставать. Хватит хоронить себя в этом моменте. Отпустит, меня точно скоро отпустит, это должно пройти. Эта осень всегда сводит меня с ума, это просто осенняя хандра, ничего более, ничего… ". С этими мыслями он потянулся, словно выныривая из омута кошмаров. В голове еще клубились обрывки сновидений, но он уже чувствовал первые лучи рассвета реальности. "Соберись, тряпка!" – прошептал он себе, поднимаясь с кровати. Семён заставил себя сосредоточиться на текущих делах, отгоняя морок прошлого. "Не время терзать душу воспоминаниями!" – приказал он себе, хотя в глубине сердца понимал, что эта битва только начинается. С каждым шагом, приближающим его к реальности, он надеялся, что осенняя меланхолия отступит, и в его жизнь вернётся свет.

– Ау, ты где? – крикнул он в пустоту, в сторону кухни, где скрывалась его спутница. – Что есть поесть? Я проголодался, как волк, будто лет сто не ел.

Надя вздрогнула, словно от удара хлыстом, и оборвала свой телефонный разговор, как нить жемчуга. На том конце провода голос подруги умолял перезвонить вечером, поделиться новостями. Надя кивнула в пустоту, зная, что не сможет сосредоточиться на разговоре. Как вместить в себя этот поток информации, обрушившийся на неё в последние дни? Как поверить в этот абсурд? Она отгоняла от себя навязчивые мысли, но сомнение, словно ржавчина, проедало её душу. Пусть звёзд с неба она и не хватала, но даже ей эта ситуация казалась дикой, выходящей за рамки разумного.

Она вышла из кухни, пряча под маской равнодушия бушующий ураган тревоги. В голове роились обрывки фраз, двусмысленные намеки, невысказанные обвинения. Частички пазла, которые раньше упорно отказывались складываться в единую картину, теперь предательски вставали на свои места. Почему она была так слепа? Почему так долго игнорировала детали, которые теперь кричали о себе?

– Эй, ты что, оглохла? – рявкнул Семён, и Надя, насильно вернувшись в реальность, выдавила из себя подобие улыбки.

– Извини, задумалась, – пролепетала она, пряча дрожь в голосе. – Я думала, ты ещё спишь, дорогой. Я тут чайник поставила. Картошку с мясом будешь? Подогреть?

Он кивнул, но Надя чувствовала: его мысли блуждают где-то далеко. Между ними пробежала трещина, и она боялась, что её не заделать. Внутри всё кипело, и она понимала: пришло время разобраться в своих чувствах и в этой запутанной игре.

– А кроме картошки ничего нет? "Ну да, конечно, самая полезная еда", – проворчал Семён себе под нос. – Мне казалось, я просил тебя не готовить эту дрянь!!!

Пока она разогревала ужин, её мысли вновь вернулись к тревожному разговору. Что, если это не просто череда совпадений? Что, если она действительно жила в плену иллюзий? Надя отгоняла от себя эти мысли, но тень сомнения, как непрошеный гость, оставалась с ней. Она знала: рано или поздно ей придётся взглянуть правде в глаза, и это будет больно.

Семён, словно улитка, выполз из-под тёплого одеяла и побрёл по комнате. "Перекушу и снова с головой в дела", – подумал он. – "Пару звонков по работе, а потом можно и в спортзал наведаться. Да, точно, надо сходить".

Семён осторожно заглянул на кухню, наблюдая за женщиной, хлопочущей у плиты. Он силился вспомнить, кто она, как её зовут. В его голове метались обрывки имён, словно тараканы в тёмном углу. Он судорожно перебирал лица в памяти, пытаясь ухватить хоть что-то, что связывало его с этой невысокой женщиной со странным цветом волос. Единственное, что всплывало в сознании – это раздражение и равнодушие.

И тут, когда женщина повернулась к нему в профиль, словно по щелчку пальцев, его осенило: это Надя. Именно так он её когда-то называл. "Да уж, цирк какой-то", – подумал он, разглядывая её. – "А ведь во сне были совсем другие чувства к девушке… или к девушкам… И цвет волос у этой Нади… Рыжий, каштановый… Чёрт их разберёт. Но этот цвет точно не вызывает во мне трепет. Я же всегда любил брюнеток. Что со мной, чёрт возьми, происходит?"

Семён пытался разобраться в этом хаосе чувств, но тщетно. Между ним и Надей выросла стена, которую он не мог преодолеть. Она была рядом, но казалась чужой, как инопланетянка. Воспоминания о других женщинах, обжигающие, словно раскалённое железо, накатывали на него волнами, грозя захлестнуть. Может, это всего лишь осенняя хандра, а может, он и вправду заблудился в лабиринте своих эмоций?

– Что ты там готовишь? – спросил он, стараясь придать голосу небрежный тон, хотя внутри всё бушевало.

Надя обернулась и с натянутой улыбкой ответила: – Я же говорила, картошку с мясом. Надеюсь, тебе понравится.

Семён кивнул, но его мысли были далеко от кухни. Ему казалось, что он угодил в западню, из которой нет выхода. Почему он не может просто жить настоящим? Почему прошлое преследует его, словно тень? Он глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться на Наде, но в голове продолжали мелькать лица из сновидений, лица тех, как ему казалось, кого он когда-то любил.

Аурелия: история её великой любви

Аурелия, словно белка в колесе, неслась сквозь день, увязая в трясине собственных мыслей. "Как разорваться? Почему сутки так безжалостно коротки, а рабочий день – как насмешка?" – бубнила она, спотыкаясь о хоровод планов, не дававших ей передышки. "И какой бес меня дернул впрячься в эту кабалу? Но деньги – кровь жизни! Кредиты не спят, да и домашняя стая требует жертв: доченька-солнышко, пёс-ворюга, кот-аристократ… А прожорливая машинка, моя мурочка, моя ласточка, и вовсе дыра в бюджете".

Аурелия выдохнула, словно выпустила птицу из клетки, вспоминая грезы о собственном деле. Мечтала о рассвете свободы и безграничных возможностей. Но реальность оказалась волчьей ямой: "Не думала, что мой бизнес станет вечным бегом по кругу, где я – загнанная кобылица". Страшно вспомнить, когда она последний раз видела отпуск – не год, не два, а целых пять лет каторги и строительства империи, без права на выходные и в объятиях стресса.

"Только успеешь вынырнуть – новые отчеты, дедлайны-палачи, ответственность, давящая, как плита", – продолжала она свою исповедь, чувствуя, как усталость цунами накатывает на берег ее души. Каждый день – серый близнец предыдущего, утро пожирает ночь, и дня как такового уже не существует в этом водовороте труда. "Но теперь только вперед, не время скулить! Надежда – та самая Скарлетт О'Хара, что умирает последней", – твердила она себе, волоча усталость, словно цепи, и зевая во всю ширь.

Аурелия знала: трудности – лишь временные тени. Она – железная леди с пламенным сердцем, готовая драться за свои мечты, даже если кажется, что звезды против нее. Внутри нее пылает костер надежды, и она идет вперед, веря, что однажды этот труд превратится в райские кущи.

"Господи, только вторник, а я уже мечтаю о перезагрузке", – прошептала Аурелия, и ее мысли ринулись к лазурным берегам и шепоту волн. Нормальных выходных не было в ее жизни, кажется, целую вечность, а душа требовала солнца, моря и фруктового безумия. Лето в зените, июль дышит жаром, а отпуск – призрак, особенно когда тело умоляет о ласковых объятиях моря и прохладе морского бриза. Она мечтала ловить лучи солнца, как бабочек сачком, лежать на песке и тонуть в бесконечной синеве, наслаждаясь каждым моментом безмятежности.

"Стоп, хватит ныть!", – скомандовала Аурика себе, – "Ты всегда была такой – в вечном движении, в учебе, в хобби, в спорте. И гулять с подружками успевала, и хулиганить в школе! Так что нечего притворяться, вперед, на баррикады, как всегда!". Так рассуждала про себя молодая, 36-летняя Аурелия Глебовна Иванова, владелица и генеральный директор консалтинговой компании, шагая к своей любимой, которая всегда радовала ее дерзким рыком и стремительной ездой.

Она распахнула дверцу и погрузилась в салон, чувствуя, как энергия, словно ток, наполняет ее. Машина – верный рыцарь, всегда готовый поддержать в минуты слабости. Аурелия улыбнулась, представляя себя, летящую по побережью, волосы развеваются на ветру, а в голове – любимая музыка. "Все будет хорошо", – прошептала она, заводя двигатель. – "Совсем скоро я выкрою время для себя". С этой мыслью она выехала на дорогу, готовая к новым испытаниям и приключениям, полная решимости сделать свою жизнь ярче и насыщеннее, даже если отпуск пока существует только в мечтах.

Она боготворила вождение. Это была ее четвертая любовь на колесах, и когда она купила эту хищницу, не думала, что так привяжется к ней, что даже и думать не захочет о смене своей ласточки. Это была её верная подруга и средство передвижения, как ни крути! А трасса в какой-то мере спасала Аурию от усталости и абсурда повседневной жизни. Скорость, агрессивное вождение и музыка – это была её медитация. Каждая поездка превращалась в ритуал, где она могла оставить все заботы позади и сосредоточиться на себе.

Музыка, особенно звучание любимых треков в машине, творила чудеса. Семь лет музыкальной школы не прошли даром. Аурелия тонко чувствовала мелодии, интонации и переливы, которые пронизывали ее душу. В выпускных классах она обожала играть Баха, Хачатуряна и Чайковского. Каждая нота, каждый аккорд наполняли ее энергией, и она чувствовала, как музыка становится частью ее самой.

Бах всегда завораживал ее трагической глубиной. Его музыка, словно рука судьбы, касалась самых сокровенных струн души, вызывая вселенскую печаль. В такие моменты ей казалось, будто сама Вселенная говорит с ней, открывая свои тайны и скорби. Эти мелодии были зеркалом ее собственных чувств – сложные, многослойные и полные эмоций.

Когда она мчалась по трассе, в голове звучали любимые произведения, и каждый поворот руля, каждое нажатие на педаль газа становилось частью этого музыкального путешествия. Аурелия чувствовала себя свободной, как ветер. Она знала, что за рулем своей машинки она может забыть обо всем и погрузиться в мир, где есть только она, музыка и бескрайние дороги.

В такие минуты Аурелия вспоминала музыкальную школу, и ее сердце наполнялось теплом и легкой грустью. Она обожала играть на школьном рояле. Этот «рояль», ею возлюбленный монстр, стоял в актовом зале музыкальной школы, которую Аурика посещала долгие семь лет. В основном он стоял молча, лишь изредка издавая звуки под натиском неумелых пианистов, но в ее глазах он всегда оставался величественным и загадочным.

Но были дни, когда этот благородный инструмент разливался какофонией неумолкаемого гула. Это были дни экзаменов, концертов и конкурсов. В такие дни Аурика искренне радовалась за своего «монстра», ведь он находился в центре внимания, а не грустил одиноко на сцене. Она наблюдала, как другие ученики, взволнованные и нервные, подходили к нему, и каждый из них стремился показать своё мастерство. Этот старый, черный рояль с улыбающимися черно-белыми клавишами, казалось, всегда призывно улыбался ей, будто зная, что именно она может извлечь из него самые волшебные звуки.

Когда же Аурелия касалась его клавиш, он податливо откликался на прикосновения ее шустрых пальчиков, которые своими танцами на его зубах-клавишах извлекали волшебные звуки – от гамм до полонезов и фуг. В такие моменты она чувствовала, как музыка проникает в ее душу, и они с роялем становятся единым целым. Каждый аккорд, каждая нота вызывали в ней бурю эмоций, и она могла забыть обо всём на свете, погружаясь в мир звуков и гармонии.

Музыкальная школа, которую посещала Аурика, находилась в одном из районов её родного города Тайгаровска, районе с дурацким, как ей всегда казалось, сельским названием «Посёлок им. Горького». Этот район жил и дышал благодаря заводу судового машиностроения «ТАЙСУДМАШ». Созданный в далёком 1935 году для ремонта самолётов, после войны завод перешел к судостроению. В годы Великой Отечественной войны он поставлял агрегаты авиационным заводам и выполнял заказы ВВС и ТОВ. Там была пропускная система, и Аурика знала это не понаслышке, ведь на этом заводе трудилась ее мама. Мама была экономистом в планово-экономическом отделе, и после занятий в музыкальной школе Аурика часто встречала её на КПП, чтобы вместе поехать домой.

Вся бурная жизнь – детство и взросление Рики – прошли именно в этом районе. Во времена СССР все было пропитано оптимизмом и патриотизмом. Савдеповские магазины, демонстрации, колонны с искусственными цветами и плакатами на праздники – Масленица, Новый год, 1 мая – все мероприятия организовывались силами завода. Кипела советская жизнь со своими праздниками, правилами, законами и обязанностями. Аурике приходилось ежедневно ездить на общественном транспорте в школы и библиотеки, на секции и танцы, так как её семья жила в нескольких автобусных остановках от этого района.

Каждое утро она вставала рано, собиралась в школу и, ожидая автобус, чувствовала, как в воздухе витает дух ожидания и надежды. Пассажиры в автобусе были разными – кто-то читал газету, кто-то погружен в свои мысли. Аурика, смотря в окно, часто мечтала о большем, о том, как однажды её жизнь изменится. Она любила наблюдать за тем, как меняется окружающий мир: за окном проносились дома, парки и знакомые улицы, а в сердце разгорались мечты о будущем.

Время, проведенное в этом районе, стало для неё фундаментом, на котором она строила свои мечты. Она вспоминала, как с друзьями собирались на праздники, участвовали в конкурсах и гуляли по улицам, украшенным гирляндами и цветами. Эти воспоминания были полны тепла и ностальгии, и хотя жизнь в те времена была не всегда легкой, она оставила в её сердце светлые моменты, согревающие душу.

Несколько раз в неделю, помимо спортивных секций, Аурика посещала музыкальную школу, расположенную в том же районе, с колхозным названием пос. «им. Горького», в старом здании пожарной службы, с торца. В период приватизации пожарная служба чудесным образом превратилась в колбасный цех.

По дороге в музыкальную школу, ещё с улицы, Аурика всегда смотрела на чудную башенку и вспоминала волшебные звуки рояля. Именно в этой башенке находился актовый зал с её многоуважаемым инструментом, роялем, вызывающим в её организме миллион мурашек, улетающих в космос и делающих её хоть ненадолго счастливее. Эти мурашки поднимались потоком от пальцев ног до макушки, и таким же бурным потоком устремлялись ввысь, дальше неба, облаков и солнца. Особенно это ощущалось, когда она играла свои любимые произведения с закрытыми глазами, погружаясь в мир музыки и забывая обо всём на свете.

Но не всё было так безоблачно и красиво: ей жутко не повезло с учительницей по основному предмету – фортепиано. Аурика испытывала невыносимое чувство страха и безысходности, когда шла на занятия, несмотря на свою безграничную любовь к музыке. С одной стороны, она боялась, до тошноты, свою наставницу, её строгий подход и бесконечные требования, которые всегда вызывали у неё чувство подавленности. Каждый урок превращался в испытание, где Аурика старалась соответствовать ожиданиям, но всегда чувствовала, что не может достичь идеала. Учительница, с её острым взглядом и безжалостными замечаниями, и физическими расправами, казалась ей настоящей диктаторшей, которая не оставляла места для творчества и самовыражения.

С другой стороны, была мама, которая мечтала о музыке и фортепиано. Она всегда говорила о своей любви к музыке,о том, как она мечтала играть на фортепиано, но в связи с тем, что посёлок, где она жила, находился далеко от центра, это было невозможно. Аурика не могла расстраивать маму, также она знала, что мама не поверит в то, что учитель глумится над учениками.

Инесса Владимировна, так звали её учительницу, была достаточно грузной женщиной, но при этом не лишённой талии, и с тяжёлым лошадиным крупом. Талию она всегда подчёркивала пояском, он безбожно делил её тело ровно пополам. Верхняя часть, как будто жила отдельно от нижней её части. Макияж выглядел как боевая раскраска индейца: яркие губы и жутко накрашенные глаза с тоннами туши, ресницы были похожи на лохматые лапки паучков, и от этого становилось ещё намного омерзительнее. Причёска всегда поражала умы не только учеников, но и преподавателей школы. Волосы были коротко острижены, но при этом оставалась добротная, львиная грива с окрашенными перьями. Хоть локоны были заботливо уложены в некое подобие причёски, но складывалось впечатление, что рой пчёл и мух трудились над этим сооружением. Обилию лака на голове и косметике на лице учительницы, позавидовал бы любой лакокрасочный завод.

Сдержанностью Инесса Владимировна совсем не отличалась. Её выражения оставляли желать лучшего, да и рукоприкладством грешила регулярно, конечно же, в воспитательных целях. В данное время, скорее всего, её действия, давно бы зафиксировала скрытая камера, на телефоне какого-нибудь измученного унижениями ученика. В дальнейшем, в интернете появилось бы видео, и её песенка была бы спета, возможно, ещё и в суд бы подали, да и на передачах первого канала бы разбирали сей инцидент не один день. Ну, а в те далёкие времена, считалось, что такого быть не может, а если и случилось, то виноваты дети, значит, выпросили и заслужили своим поведением и нежеланием постигать музыкальную грамоту. А, возможно, вы, дети, всё придумали, либо не всё так страшно. Взрослый интеллигентный человек, преподаватель не может выражаться, а тем более поднимать руку на детей, просто так без веских на то причин!

Каждый раз, когда Аурика шла в музыкальную школу, по дороге она молилась, неизвестно кому, она яростно произносила эти слова шёпотом как мантру: «Лишь бы она заболела, лишь бы не вышла на работу… Не сильно заболела, а так, слегка, но только бы не вышла, только бы не вышла и её заменял бы другой преподаватель», каждый раз комок страха сжимал горло, тряслись руки, а ноги упорно хотели свернуть за любой угол и бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от места экзекуций, хотелось плакать ещё до того момента как зайти в школу. И когда оказывалось так, что Инессы Владимировны не было в этот день, Рика искренне и с пылом благодарила Бога, Вселенную, судьбу и чёрт знает ещё кого за это счастливое событие. Это означало, что сегодня не будет ударов по спине кулаком, разбитых в кровь мизинцев, колов и двоек в дневнике, которые продирали несколько страниц насквозь. И она в те дни с удовольствием без страхов занималась музыкой. В такие дни, обычно, Инессу Владимировну заменяла другая учительница, у неё был совсем другой подход к освоению музыки. Если ты не подготовился, она легко, улыбаясь, ставила двойку и без избиений могла донести, чем это чревато. В такие минуты, Аурике становилось ужасно стыдно, что она зря потратила чужое и своё время, результата ведь нет. Но, несмотря на всё это, музыкальная школа дала очень многое Аурелии.

Она безумно любила музыку, улавливала малейшую фальшь, музыка просто её лечила и отвлекала от несовершенства этого мира. Вот и сейчас сидя за рулём своей любимой машины-Мурочки, она щёлкнула диск Энигмы, надавила на педаль газа под сладко – волшебные ноты, и рванула с места. «Ещё одна встреча и можно ехать домой, может сегодня получиться быть раньше 22.00 дома. Хоть погуляю подольше с собакой, своей любимкой Лосяшкой подышу вечерним воздухом, а может, и прокатимся с ней куда-нибудь на речку искупаться, и вдоволь побегать. Может и дочка захочет прокатиться с нами. Хорошо летом поздно темнеет, еще можно многое успеть»– так думала красотка за рулём, придавливая иногда педаль газа.

Деловая встреча проходила в офисе у клиента, благо это было недалеко от её дома. Вечерние пробки, все спешат домой, и сидеть два часа в машине на обратном пути, добираясь домой, ей совсем не хотелось. Поэтому она постаралась сократить переговоры до минимума, и ей это удалось. Это было что-то вроде вечерней планёрки, обсуждение наболевших и актуальных тем, и расстановка приоритетов. Все прошло быстро и безболезненно. Аурика быстро встала из-за стола и направилась к двери; на секунду она остановилась перед тем, как открыть дверь и скользнуть в глубину коридоров офисного здания, и сказала:

– До связи, Игорь Сергеевич, будут вопросы, пишите или звоните, всегда отвечу.

– Конечно, Рика, спасибо тебе за оперативность. Нам очень приятно сотрудничать с вами, – ответил любезностью Игорь Сергеевич, – приходи в следующий раз на более длительное время, выпьем кофе, поболтаем. Кстати, Аурика, вы слышали последнюю криминальную новость нашего города?

Аурелия молча вздёрнула свою соболиную бровь, немой вопрос повис в воздухе.

– Да, куда катится этот мир… – продолжил свою дискуссию бизнесмен, у него явно было желание посплетничать, – на Воронеже, в реке нашли труп молодой женщины, похоже, что смерть насильственная, и вроде как даже труп трёхлетней давности. Сейчас ещё и серийного маньяка начнут опять искать. У меня друг работает в структурах, надо будет завтра узнать подробнее. Так что вот такие дела, Рикуля, будь осторожнее с новыми, да и старыми знакомыми. Кто знает…, кто знает.

Игорь Сергеевич тяжело и озабочено вздохнул и на секунду отвёл взгляд к окну.

– Ну, скажете тоже, Игорь Сергеевич. При чём тут старые знакомые, совсем меня запугали, как теперь мне с собакой гулять и в упряжке бегать. Ведь Воронеж – это одно из наших любимых с собачей мест.

– Ладно, красотка, отпускаю, не буду более тебя задерживать. На связи! – попрощался клиент.

– На связи! – бодрым голосом отозвалась Аурелия и быстро шагнула в темноту коридора.

Она ловко сбежала по лестнице и прыгнула в машину. Энигма заиграла зловещими мотивами. «Ну вот, ещё и музычка как на подбор», – мысли Аурики тревожно метались в голове, переваривая рассказанную Игорем Сергеевичем историю. «Интересно, что там произошло с этой девушкой, как она погибла, точно ли маньяк… Надо будет вечером посмотреть местные новости и покопать информацию в интернете, точно что-то должно быть», – приняла решение Аурелия и плавно покатилась в сторону дома. Как она и предполагала, пробок ещё не было, и она довольно быстро добралась домой. В зал Аурика решила сегодня не идти, у неё были более важные дела, ей хотелось найти информацию об этой странной истории. Но перед этим надо ещё погулять с собакой, и уж точно сегодня в лес она не поедет, пока не разберётся в ситуации.

– Доченька, я дома. Ты как, Кисуля? Как дела? Школа? – набор стандартных вопросов был обращён в комнату дочери через закрытую дверь.

– Привет, мамуля, всё нормально, – получила стандартный ответ Аурика от дочери.

– Ты ела или голодная?

– Всё хорошо, ела, купила готовой еды в супермаркете после школы, не беспокойся.

Аурелия выдохнула: не нужно стоять вечерами у плиты и готовить ужин ребёнку, а сама она найдёт, что съесть. У неё всегда в холодильнике есть пекинская капуста или шпинат, этим можно неплохо обмануть желудок. Она быстро переоделась, взяла ошейник и пошла гулять на стадион, где в определённое время собирались любители собак. Стадион находился за жилым комплексом, который в округе ласково называли «Попугай», так как дома этого комплекса были окрашены в разные цвета. Причём цвета были довольно удачно подобраны, спасибо местному ТСЖ. Они представляли собой ансамбль примилейших девятиэтажек нежно-голубого, нежно-розового и фиалкового цветов; всё было достаточно гармонично подобрано, что не могло не радовать глаз жильцов и их гостей. Этот жилой комплекс выделялся из серой массы домов, верхние этажи разноцветного ансамбля были видны достаточно далеко, словно крылья экзотических птиц парили в воздухе. На территории общего двора всегда было уютно и по-домашнему; современная детская площадка бесконечно радовала малышей, даже с округи дети прибегали поиграть здесь. Деревья всегда были аккуратно подстрижены, летом цвели цветы, а зимой козырёк каждого подъезда украшала гирлянда, и красовались нарядные ёлочки. Каждый год заливали каток на радость малышам и взрослым, а когда выпадал снег, всем двором жильцы строили снежные горки и заливали их водой.

Стадион находился за жилым комплексом, который состоял из нескольких домов. Чтобы пройти к нему, необходимо было миновать ещё и гостиничный комплекс с душевным названием «Чайка», лёгкое напоминание о море. Это был старый, военный, неухоженный стадион, обнесённый забором, но калитки всегда были открыты, и вход был свободным для посещения. Местные собаководы приспособились гулять там со своими питомцами, а жители устраивали пикники. Когда-то он находился на балансе воинской части, так же, как и гостиница «Чайка», но в последнее время всё стало приходить в негодность. Гостиница требовала капитального ремонта, хоть и функционировала. Стадион стал совсем никому не нужен, военные косили его кое-как, поле было в беспробудных кочках, а собаководы собственными силами оплачивали обработку территории от паразитов.

Аурика шагнула из подъезда, наслаждаясь красотой и умиротворённостью картины во дворе. Мамочки с колясками, дети на качелях, мальчишки играют в футбол в коробке. Вечер был душным, но аромат цветов приятно щекотал ноздри. Малышня, только завидев Аурику, ринулась навстречу, чтобы поприветствовать её собаку. Ласка была любимицей всего двора. Добрая и милая, разноглазая хаски с весёлым нравом и плюшевой шерстью никому не отказывала в удовольствии потрепать её за ушки и погладить её волшебную шёрстку. Дети были без ума от этой сказочной собачки, да и взрослые редко проходили мимо без улыбки и доброго слова. Совершив своё обычное дефиле по двору и поздоровавшись со всеми желающими, Рика и Ласка, с гордо поднятой головой от переизбытка внимания, бодро шагали в сторону стадиона. Эту дорогу собака знала очень хорошо. На углу крайнего дома Рика, как обычно, спустила питомицу с поводка, и та с победным, от удовольствия, повизгиванием рванула в сторону любимого стадиона. Там было одно из любимых мест для прогулок Аурики и Ласки. Хозяйка могла мирно пообщаться с собачниками на различные темы. Собаке же всегда было с кем подурачиться, у неё тоже были свои друзья и фавориты среди собак. Здесь был негласный клуб или кружок по интересам людей и собак.

У Аурики была цель выяснить хоть что-то об утреннем происшествии в лесу, возможно, кто-то слышал о печальной находке. Разговоры с собачниками особо не внесли ясности. Часть из них что-то слышали, другая же была не в курсе. Поэтому Рика шла с прогулки домой с ярким желанием проштудировать интернет. Ведь они с собакой так любили то место и природу. Гулять вдоль реки в лесном массиве «Дубки».

Интернет пестрил разного рода информацией: новости, реклама, работа и ещё много всякой всячины. Пока она читала новости текущего дня и искала информацию о несчастной девушке, на глаза неоднократно попадалась реклама различных сайтов знакомств. Они на всякий случай предлагали найти свою половину, мужчину своей мечты, олигарха и ещё бог весть кого. Аурика монотонно закрывала и открывала окна информации и рекламы, хотя шальная мысль о попытке знакомства посредством сайта начала уже преследовать её уставший за день мозг. По привычке Аурика открыла почту и пролистала письма. «Опять рекламы несчётное количество», – вздохнула она, – «придётся чистить почтовый ящик». На глаза попалась очередная реклама сайта знакомств. «Эх, была не была, – подумала Рика, – загляну туда, посмотрю, что да как на этом сайте, чем чёрт не шутит, в жизни бывает всякое, вдруг встречу свою любовь!». Посмеялась про себя девушка.

Это был сайт, который состоял из объявлений мужчин и женщин, на который можно было попасть через свою почту. На любое понравившееся объявление можно было ответить письмом, и оно будет анонимным. Если тебе понравилась переписка, можно и обменяться контактами. Всё предельно просто. Аурелия погрузилась в изучение предложений от мужчин. Чего тут только не предлагалось! Это было и смешно, и печально – «какой-то парад уродов», – думала она, пытаясь найти хоть что-то, что могло её заинтересовать. Вот какой-то мужчина расхваливает свои достоинства, и далеко не душевные или умственные. Следующий мачо, совершенно не стесняясь, приглашает в гости «на секс». Третий, вроде, пишет неплохо, можно ответить. Ещё и ещё, и ещё… Пара фраз – и всё становится на свои места, говорить не о чем. Да, глупая была затея. Забавное сообщение мелькнуло перед глазами: кто-то написал: «Ищу девушку с большой грудью».

«4 размер подойдёт?» – бодро простучала по клавишам Аурика. «Ну, всё, это было последнее недоразумение, лучше почитаю, что собиралась», – решила Аурика, погружаясь в интернетный розыск информации о погибшей девушке. «Сегодня утром в районе лесного массива «Дубки» был обнаружен труп молодой женщины с признаками насильственной смерти. Злоумышленник задушил жертву, предварительно надругавшись над ней. Он пытался спрятать следы преступления, утопив тело в воде. Труп обнаружил владелец собаки, который прогуливал с утра своего питомца. Именно собака и нашла тело погибшей женщины. По предварительным данным, женщине было около 37 лет. Подробности уточняются», – сухо сообщалось в новостях. К новостям прилагалась картинка леса, какого-то небольшого болота и чёрного пакета, в котором, по всей видимости, лежал труп жертвы. Грустные мысли заметались в голове у Аурики. Что же произошло с бедной женщиной? Ещё молодая, как она, оказалась в том лесу. Как долго она там пролежала? Вопросов было миллион, а информации особо и не было.

«Трынь, трынь», прервал её мысли звуковой сигнал оповещения на телефоне. Новое письмо. «А.… опять шутник и любитель большой груди», – подумала Аурелия, – «ну посмотрим, что написал этот фрукт». «Чем занята?» – прилетело от собеседника. «Немного занята!» – неопределённо ответила Аурелия. «Может, увидимся сегодня позже вечером?» – продолжал молодой человек. «Сегодня, к сожалению, не могу», – ответила Рика. Ей совсем не хотелось ночью куда-то бежать на свидание к неизвестному любителю большой груди. «А до скольких ты обычно работаешь?» «У меня нет чёткого графика, по ситуации», – опять уклончиво ответила девушка. «Давай тогда в субботу? Сегодня четверг», – не сдавался парень. Аурелия тяжело вздохнула: а надо ли ей это всё? Какая это глупость – писать неизвестно кому. «Не буду ничего отвечать, он тоже перестанет писать», – именно с этими мыслями она захлопнула ноутбук и направилась в душ, мечтая о чае, пастели и сладком сне.

Глава 2. Было не было

Семён: А был ли мальчик…

Семён открыл глаза практически в полной темноте. Жутко затекла шея, ныла переломанная ранее рука, и страшно хотелось пить. «Опять неудобно уснул», – подумал Семён и попытался пошевелиться. «Где это я? В машине? Похоже, вырубился прямо на дороге, хорошо хоть съехал на обочину». Он с трудом развернулся затёкшим телом к подсветке в машине и щёлкнул световым прибором. Его взору предстал полный хаос в его стареньком, раритетном Кроуне. Он всегда любил машины, а особую любовь испытывал к стареньким иномаркам. Ведь японцы делали свои авто так, что они были круче и надёжнее свежих моделей. Конечно, у него был и свежий крутой кроуняга, зверь-машина цвета белого перламутра, это был его верный и прекрасный конь, которого он бесконечно чистил, мыл и лелеял. Семён вообще был жутким педантом в части вещей и чистоты. Вещи его были все, как будто только сбежали с прилавка магазина. Он и сам всегда был ухожен и чист: ногти, голова и всё, что имелось в организме, были готовы к разврату в любую минуту. Но не всё так безоблачно и гладко, как могло показаться на первый взгляд. В психологии существует понятие, что педантичность – это одна из сторон нарциссизма, но Семён так не считал в отношении себя, он целенаправленно прилагал усилия для личного самодовольства, даже если это выглядело странным и неуместным для окружающих.

Педантичность, как и любое проявление человеческих особенностей, может быть достоинством и может быть недостатком, всё зависит от уровня развитости педантичных проявлений. Для самого парня эти проявления, безусловно, были позитивными, хотя некоторых окружающих не раз раздражали отсутствие спонтанности и некая дотошность Семёна. Нелепые принципы, понятные лишь ему одному. Он считал свои убеждения исключительно истинными, но он не был педантом в крайнем проявлении; Семёну хватало выдержки не навязывать свои убеждения окружающим. Семён страдал от отсутствия психологической гибкости и узкого круга общения. Рядом с ним оставались люди, которые могли толерантно относиться ко всем особенностям педанта, но его не беспокоило то, что люди через какое-то время переставали с ним общаться. В итоге друзей у него было мало, если не сказать, что имелся лишь один единственный.

Так получалось в его жизни, что даже когда случались новые знакомства, через какое-то время дружба или общение прекращались. Людям было тяжело выносить всю придурковатость поведения Сёмы. В негативном своём ракурсе педантичность парня проявлялась в наличии глубокого страха перед жизнью и неуёмном стремлении хоть немного его ослабить путём внесения контроля во все сферы. Он считал, что чем больше контроля он установит, тем более безопасными и предсказуемыми станут события, и тем менее пугающей ему будет казаться жизнь. Однако в реальной жизни контролировать всё у него не получалось. Семён часто раздражался, поскольку мир бесконтролен, и его невозможно предугадать. Когда в жизни парня не складывались очередные отношения, причём не важно, дружеские или любовные, итог, как правило, был один: он переносил всю ответственность за произошедшее на других. Его накрывали обиды, он мог в один момент прекратить общение с человеком, мог иногда мстить по мелочам. Для себя он выбрал именно такую тактику, ведь обвинять проще, чем признать свои ошибки. А сейчас оглядывая своего ещё одного доблестного коня, хоть и старенького, он пытался вспомнить, как и что происходило этой ночью. Но мысли упорно прыгали на более приятную тему для его мозга – автомобили и житейский опыт, связанный с ними.

Когда-то в годы своей бурной молодости они с друзьями угоняли понравившиеся автомобили, либо те, которые были популярны на тот момент. Они перебивали номера на двигателе и продавали эти машины куда-нибудь подальше, в другие регионы. Или разбирали их на запасные части и продавали на автомобильном рынке. Это были весёлые времена, и деньги всегда были. Семён улыбнулся сам себе, эти воспоминания теплом разливались у него внутри. «Так, стоп, сейчас не о том, надо воспроизвести в памяти вчерашний вечер и часть ночи». Он бросил быстрый взгляд на циферблат электронных часов в авто – 5:30. «Уже почти утро, что же снова за провал в моей памяти случился? Как же всё вспомнить? Да и вообще, где именно я уснул… на какой трассе?» Семён Антонов открыл дверь и неохотно поставил ноги на чуть влажный от росы асфальт. Прохладный, предрассветный воздух защекотал ноздри, и откуда-то остро ударило болотной тиной или чёрт знает, чем ещё.

«Что же это за вонь такая?» – Семён стал вглядываться в темноту. Он посмотрел по сторонам и обомлел, когда опустил взгляд вниз, на асфальт, куда только что ставил свои онемевшие из-за неудобной позы ноги после ночного сна в машине. Его обувь, летние лёгкие кроссовки, была покрыта толстым слоем ила и травы. «Что за хрень здесь сегодня творилась? Где ж я так лазил, по каким помойкам?» – пытался привести свой разум в чувства Семён. Он выбрался из машины и прошёлся вокруг автомобиля. «Похоже, что вся машина измазана в такой же жиже, что и мои кроссы,» – вслух рассуждал парень. «Похоже на отпечатки пальцев или рук… Что же здесь, чёрт подери, произошло?» Он заглянул в машину: на заднем сиденье лежал мокрый насквозь плед и чьё-то нижнее бельё… «А это что ещё за новости? Откуда это бельё?» – подумал он. На душе стало как-то подозрительно тревожно и мерзко, но мозг всё ещё сопротивлялся выдавать подробности вчерашней ночи, хотя несвязные между собой фразы и непонятные картинки вспышками начали оживать в уставшем мозгу. «Помню диван, ноутбук, лёгкую переписку с девушкой с сайта знакомств. Но я не мог с ней встретиться, она же мне даже не ответила на последнее письмо… Тогда чьё это бельё, чьё?» Мысли метались в опустевшей голове с угла в угол. Семён ещё раз огляделся по сторонам, чтобы понять, какая это местность, и какой путь выбрать, чтобы двигаться в сторону дома. От мыслей о доме его передёрнуло… Ведь предстояло опять пробираться как вор в свою маленькую комнату в родительской трёшке. Стараться не дышать, чтобы не разбудить мать и лишний раз не показываться ей на глаза. И всё ради того, чтобы не слышать её истерик и нравоучений. Он всегда старался приходить домой как можно позже, когда родители спят, и не выползать из своего укрытия до тех пор, пока все не разбредутся по делам. Он сам всё прекрасно понимал: в 32 года уже надо иметь свой угол, семью и хорошую работу, но у него не было ничего из вышеперечисленного. И не потому, что он этого не хотел, а из-за какого-то нелепого стечения обстоятельств или бурной, затянувшейся молодости, которые давали о себе знать.

Именно бродяжническо-бандитский образ жизни оставил неизгладимый след в его судьбе. Лихие 90-е отзывались в его душе и по сей день; всё так же хотелось лёгких денег, непонятных тусовок и сомнительных встреч. Семён постоянно и много мечтал, всё надеялся, что когда-нибудь это случится: вот, поймаю удачу за хвост, встряну в чью-нибудь тему и буду загребать лопатой бабло.» А вот куда встрять, чтобы ничего особо не делать и получать деньги, он до сих пор так и не придумал. Работать за тридцать тысяч в месяц Семёну явно не хотелось, с утра до ночи горбатиться на кого-то за сущие копейки было для него немыслимым. С работой у него всегда были сложные отношения. Семён не любил работу, а она отвечала ему взаимностью: работа не любила Семёна. Он ещё раз оглядел машину внутри: «Какой же бардак в машине! Почему мокрый плед? Чьё бельё, ещё и немного испачканное грязью? Я что, купался или мы? Но кто мы?» – спрашивал вновь и вновь себя Семён. В голове у парня творился кавардак. Вопросов было намного больше, чем ответов, хотя правильнее было бы сказать, что на текущий момент ответы полностью отсутствовали. Он всё ярче ощущал тревогу. Где-то в области солнечного сплетения, там, где принято считать, что обитает душа, неприятно собирался комок, который всё больше давил и мешал дышать полной грудью. Как он ни пытался хоть что-то вспомнить, у него никак не получалось. И он решил, что пора ехать домой, может, позже что-то проявится в воспоминаниях.

Домой ехать совсем не хотелось. Электронные часы в машине отщёлкивали минуты. Он воткнул в телефон зарядное устройство, за ночь батарея в телефоне успела прилично сесть, и включил навигатор.

– Ооо, чёрт, – выругался вслух молодой человек, – «Аркабель", вот меня занесло в другой конец города. Видимо, я с кем-то купался. Но куда она делась и почему без белья? Аркабель – это был один из районов его родного города Тайгаровска. Он располагался в Южном округе города, здесь же находилась одноимённая зона отдыха, где можно было неплохо потусить и поплавать, а неподалёку красовался завод с тем же названием. Здесь всегда было днём многолюдно. Народ развлекался и отдыхал в полной мере, для этого были все условия: четыре волейбольные площадки, беседки, шезлонги, лежаки. Имелось незатейливое кафе. На радость посетителям функционировали аттракционы, игровые площадки для детей и взрослых, прокат спортинвентаря, квадроциклов и велокарт. В центре пляжа красовался оборудованный спасательный пункт. Днём здесь было шумно и весело. Но и ночью некоторые любители заплывов при луне посещали пляж. Были и отдалённые, укромные местечки, где уединялась молодёжь и влюблённые парочки.

Мозг Семёна перебирал в памяти все места, которые он любил на этом пляже: «может, что-то вспомню, хоть за что-нибудь мысленно зацеплюсь», – размышлял парниша, направляя свой автомобиль в сторону дома. Невольно брошенный взгляд в зеркало заднего вида остановил поток его мыслей; взгляд упал на испачканное илом нижнее женское бельё.

– Ммм… да, что за дела, с чего ж мне так башню унесло, – проворчал вслух Семён, – надо скорее домой и в кровать, там, в тишине, я точно что-нибудь вспомню.

Машина тихо шуршала по асфальту, Семён ехал в полной тишине, тревога не покидала его, мерзко тянуло «под ложечкой».

Парень размышлял о том, что в идеале ему, как и многим, хотелось иметь уютный дом, семью, так сказать, одну верную подругу, которая всегда примет и пригреет, но, с другой стороны, эти мысли вызывали какой-то протест в его голове. Ему хотелось свободы и никаких обязательств, менять женщин, не давая ничего им взамен, просто кайфовать и прожигать жизнь.  Он еще так молод и все интересное впереди.

Дорога домой ему показалась вечностью. Жил Семён на другом конце города от того места, где его застало раннее утро. Краснофлотский район был одним из пяти внутригородских районов Тайгаровска. Это был старейший район города, его административный, культурный, научный и торговый центр. Исторический центр района – территория, прилегающая к Осиповскому затону – месту дислокации Краснознамённой флотилии. Семён жил в Северном микрорайоне, который был одним из пяти микрорайонов, входящих в состав Краснофлотского района. Негласно этот район назывался «студенческим», так как здесь было сосредоточено много учебных заведений – училищ, техникумов и институтов. В своё время Семён сам учился в одном из институтов Северного микрорайона. Он жил здесь с удовольствием, были, конечно, свои нюансы, омрачающие жизнь, но можно сказать, что здесь всегда ему было комфортно. Сегодня же даже родные и знакомые дороги со всеми такими знакомыми ямами не могли отвлечь его от тревожных мыслей.

Мокрый плед, красовавшийся на заднем сиденье автомобиля, и испачканное нижнее бельё, лежавшее рядом со злощастным пледом, не давали ему покоя. Плед он решил забрать домой и постирать, а что делать с бельём, было решено разобраться завтра. Утро – вечера мудренее. С проблемой надо было переспать, может, чего и всплывёт в помутневшей голове. Семён въехал в свой двор, где квадратным комплексом стояли девятиэтажные дома. Они зловеще молчали в тишине, лишь в некоторых окнах горел неяркий свет. Ему показалось, что они как будто укоризненно смотрят на него, сжимая свой квадрат. Он припарковался на свободное место; его место, как обычно, занял упрямый сосед, и метнулся к подъездной двери, предусмотрительно щёлкнув автомобильной сигнализацией. Простучав пальцами код двери, он вбежал в тёмную пасть подъезда.

Семён старался как можно тише повернуть ключ в дверном замке квартиры. Щёлк, щёлк, – предательски звенел в предрассветной тишине замок под натиском ключа, заполняя пространство площадки, и подъездным эхом катился вниз по лестнице. Наконец замок поддался ключу в руках жителя этой квартиры. Семён быстро скинул кроссовки, метнулся с ними в руках в ванную комнату к стиральной машинке. Швырнул в барабан обувь и всю одежду, которая на нём была, вплоть до нижнего белья; он хотел избавиться от назойливого запаха тины и ила. Этот навязчивый запах отвратительно бил в его ноздри и какой-то безнадёгой разъедал уставший мозг.

Семён устало опустился на край ванны, включил воду и тяжело вздохнул. Вода с шумом наполняла ванную, он опустился в горячую, такую гостеприимную воду, и ему, наконец, в первый раз за последние часы стало тепло и спокойно. Минута, две… пять… и вдруг в его голове вновь вспышками стали возникать образы. Картинки менялись с бешеной скоростью, не было никакой возможности хоть на секунду замедлить их перемещение. Двигались они в хаотичном порядке, и он никак не мог уловить смысл. Вчерашняя ли это ночь, реальность или фрагменты фильмов, которые он так любил смотреть, крутил ночами любимые фильмы по кругу и даже знал многие диалоги наизусть. Тем более у молодого человека была отменная память. А может, это были всего лишь опять дурные сны, так бесконечно изнуряющие его ночами. Семён тяжело с усилием открыл глаза, коснулся экрана телефона; часы объявили, что уже почти семь.

Расслабленность сразу сняло, как рукой. Надо было срочно выбираться из чуть остывшей воды и прятаться в своем маленьком убежище, такой родной комнатке. Его комната была самой маленькой в квартире, всего 14 кв. м, но здесь он себя чувствовал уютно. Любимый диван, шкаф с немногочисленными вещами, кондиционер и друг-ноутбук – больше ничего и не надо. Ему, в принципе, много не требовалось для жизни, он умел довольствоваться малым и терпеть. Он умел приспосабливаться и выживать. Он умел ждать. Жизнь его научила всему этому, а в комплекте с его непростым характером это оказалось гремучей смесью. Смесь эта состояла из неоправданных надежд, обид на мать и на весь мир, жажды мести всем и каждому и желания доказать всему миру, что он лучший. Только вот на горизонте маячил уже 33-й день рождения, а воз и поныне там. Это обстоятельство немного омрачало жизнь и мысли Семёна. Он всё чаще ощущал несправедливость мира и судьбы, а наполеоновские планы по захвату того самого несправедливого мира пока ещё так и оставались мечтами, которые он бережно хранил в сундуке своего мозга. Способности к выживанию, терпению и бродяжничеству у него развились ещё в детстве. Он давно позабыл, где и когда он был беззаботно счастливым.

Мать Семёна была достаточно истеричной женщиной, работа наложила свой отпечаток: она преподавала химию и биологию в той же школе, где учился Семён. И это было для него одним из худших обстоятельств. Мать всегда, с самого его детства, была им постоянно недовольна, при каждом случае ставила в пример старшую сестру Семёна и детей своих подруг. У него складывалось такое ощущение, что для матери всё вокруг лучше, чем он.

Семён хорошо учился в школе и в институте, возможно, не благодаря знаниям и ёмкости ума, а своей памяти. Он очень легко запоминал изучаемый материал и мог рассказать всё на четыре или пять. Но учёба была ещё одной пыткой в жизни Семёна, так как говорить об отношении мамы к нему в стенах школы совсем не приходилось. Семён понимал, что его успехи в учёбе не были оценены по достоинству, и это угнетало его. Каждая четвёрка или пятёрка, полученная в школе, казались ему не просто достижением, а настоящей борьбой за признание, за то, чтобы его заметили, оценили и, наконец, полюбили. Он старался изо всех сил, но в глазах матери его усилия всегда оставались недостаточными. Она могла хвалить других учеников, но, когда дело доходило до Семёна, её похвалы были сдержанными, а критика – жестокой. Это создавало в нём постоянное чувство неуверенности и неполноценности.

Семён часто вспоминал, как на родительских собраниях его мама сидела с каменным лицом, когда учитель хвалил его одноклассников. А когда дело доходило до него, она лишь скромно кивала, избегая взгляда окружающих. Он чувствовал, как его сердце сжимается от стыда, и в такие моменты ему хотелось просто исчезнуть. Он знал, что его достижения не были признаны, и это было как нож в сердце. В его памяти остались моменты, когда он приносил домой хорошие оценки, с надеждой на одобрение, но вместо этого слышал лишь укоризны: "Ты мог бы и лучше". Например, по биологии и химии у него в жизни не было пятёрки, так как предмет вела его мама, и она искренне полагала, что нельзя собственному ребёнку ставить высшую оценку – коллеги и ученики не так поймут. Поэтому, как ни старался Семён учиться и доказывать маме, что он способный парень, ничего путного из этого не выходило. Мать всегда восхищалась достижениями старшей дочери, а заслуги Семёна несправедливо и жёстко принижались. Именно с детства он остро стал ощущать свою ненужность со стороны близких людей. Он нёс эту обиду и по сей день, старался прятать её глубоко в недрах своей души, но она при любой возможности бесцеремонно рвалась «на волю», и не только обида.

Семён пытался найти утешение в учебе, но даже это превращалось в муки. Он легко запоминал всё наизусть, но понимал, что это не приносит ему радости. Вместо удовлетворения от знаний он ощущал лишь горечь от того, что его старания не ценятся. Он пытался изобретать способы, чтобы показать свои достижения, чтобы вызвать внимание матери и не разочаровывать её. В конечном итоге это привело к тому, что он стал замыкаться в себе, избегая общения с одноклассниками и стараясь не выделяться. Такая жизнь не устраивала мальчика.

Сестра, хоть и была старше, не могла понять его переживаний. Она всегда была на стороне матери, восхищалась её подходом и не понимала, каково это – быть в тени. Семён чувствовал себя изолированным, как будто у него не было никого, кто мог бы его поддержать. Он часто искал утешение в фильмах, книги читать он не любил, это было определённым протестом по отношению к матери-педагогу. В фильмах он находил героев, которые преодолевают трудности и находят свое место в мире. В такие моменты ему казалось, что он не одинок, что и он сможет найти свой путь.

Но с каждой новой неудачей в глазах матери, Семён всё больше углублялся в свою обиду и разочарование. Он не знал, как выразить свои чувства, как объяснить, что его неуверенность и страхи проистекают не из его недостатков, а из недостатка любви и поддержки. Он мечтал о том, чтобы его мать увидела в нём не просто сына, а человека, который тоже нуждается в одобрении и понимании. Но эти мечты оставались лишь мечтами, и с каждым годом он всё больше закрывался от мира, пряча свои чувства за маской спокойствия и безразличия. Он терпел.

У Семёна имелись и свои обиды на отца. Отец был достаточно замкнутым, неразговорчивым и суровым человеком, со своими претензиями к этому миру. Он особо не пытался заниматься воспитанием сына, переложив эти обязанности на жену. Иногда он пытался преподать урок Семёну, когда об этом просила в истерике от самой себя мать, тогда больше чем на подзатыльник, сыну рассчитывать не приходилось. Его очень оскорбляло такое отношение, родителей, мать – орала и читала нотации, отец – навешивал оплеухи. От этого ужаса ему хотелось просто убежать, куда глаза глядят. В такие минуты Семён замыкался, молчал, терпел побои, упрёки, унижения и только ждал, когда все успокоятся. Изредка, старшая сестра вступалась за брата, тогда всё заканчивалось немного быстрее. Не сказать, что с сестрой у них были очень хорошие отношения, но, в такие минуты он ей был благодарен. Взамен он всегда был ей готов помочь, о чём бы она его не попросила. У них практически не было общих интересов. Сестра была копия мама и от этого мать её любила ещё больше. А Семён не был похож не на одного из родителей, скорее он был похож на свою бабушку, к которой он очень любил, хоть и побаивался, она была железной женщиной, неробкого десятка, любительницей крепкого словца. Возможно, именно, приезжая, погостить к бабушке в деревню, он был по – настоящему счастлив.

Каждое лето Семён ждал с нетерпением, когда сможет провести время у бабушки в деревне. Это было его спасение, его маленький оазис, где он мог забыть о семейных конфликтах и жестоких словах. Бабушка всегда принимала его с радостью, и её крепкие объятия были для него как бальзам на душу. Она умела слушать, и Семён чувствовал, что может доверить ей свои самые сокровенные мысли, не опасаясь осуждения. Их разговоры о жизни, о том, как правильно вести себя в этом мире, о том, что значит быть сильным – все это давало ему уверенность.

Бабушкин участок был велик и таинственен, словно неизведанные земли в устье Амазонки. Здесь располагались гаражи для дедушкиных транспортных средств: УАЗов, велосипедов и ещё всяких непонятных драндулетов, несколько сараев, сад, птичий двор, огород с плантациями картошки, которую Семён с удовольствием осваивал. Кроме того, здесь рос малинник, овощи, зелень и находились угольные копи. Бабушка топила дом углём, и Семёну часто приходилось разгружать машины с этим полезным ископаемым, перекидывая его в специальный короб для хранения. В деревне он помогал бабушке по хозяйству: собирал овощи в огороде, ухаживал за животными и с интересом слушал её истории о молодости. Летние дни Семён проводил, исследуя Двор, словно отважный колонизатор, пробирающийся сквозь дикие джунгли Амазонии. Компанию ему составлял деревенский пес, здоровенный добряк по кличке Дуба, а также многочисленные коты, которые, как правило, обитают в любом частном доме.

Неподалёку от дома протекала неглубокая речка, в которой они с дедом регулярно ловили рыбу, которую бабушка затем готовила на ужин. Несмотря на то, что бабушка иногда могла ругаться и была порой невыносима, в её глазах светилась доброта. Она искренне любила внука, и Семён чувствовал это всем сердцем. В такие моменты ему было спокойно и хорошо, словно он находился в безопасном убежище, вдали от всех забот. Он был ей благодарен за всё, что она для него делала, и отвечал ей взаимностью, стараясь приносить радость и помогать, как только мог. Эти летние дни были для него настоящим счастьем, полным простых радостей и тепла.

Она рассказывала о том, как трудно было в её время, как она справлялась с трудностями и никогда не сдавалась. Эти уроки вдохновляли Семёна, и он мечтал стать таким же сильным, как она. Каждый раз, когда он возвращался домой, он чувствовал себя немного другим – более уверенным и готовым противостоять трудностям. Но реальность возвращала его в семью, где царила тишина, полная недосказанности, и постоянные ссоры. Отец продолжал оставаться замкнутым и суровым, а мать, истерично пытаясь наладить отношения, только усугубляла ситуацию. Семён часто задавался вопросом, почему его отец не может быть таким, как бабушка – мудрым и сильным, но при этом добрым и заботливым.

Сестра, хоть и была старше, тоже не могла помочь. Она была занята своими делами, искала свои пути в жизни, и им не удавалось наладить близкие отношения. Семён чувствовал себя одиноким, как будто оказался в ловушке, где ни один из родителей не мог понять его, а сестра была слишком далека, чтобы поддержать. В такие моменты он мечтал о том, чтобы сбежать, как когда-то в детстве, когда играл с друзьями на улице, смеялся и не думал о проблемах. Он представлял себе, как уходит в лес, где растут высокие деревья, и там, среди природы, он находит покой. "Как бы здорово было просто взять и уехать", – думал он, но понимал, что это всего лишь мечты.

Семён хотел, найти свой путь, и, возможно, но пока это у него не очень получалось. В последствии он не раз временно менял место жительство, он думал, что именно поездка в незнакомую местность может стать началом его нового этапа. Он говорил себе: «Я должен был разобраться в себе, в своих чувствах и обидах, чтобы наконец-то стать тем человеком, которым хочу быть. Я хочу жить лучше, чем моя семья. Я хочу, чтобы меня любили».

Семён торопливо выполз из ванны, замотался в полотенце и, не вытираясь, скользнул в комнату, предусмотрительно закрыв за собой дверь. Жажда его уже не мучила – он утолил её, нахлебавшись холодной воды из-под крана в ванной, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, шныряя по кухне. Он быстро избавил своё подкаченное тело от капель воды, включил ноутбук и кондиционер – в июле в Тайгаровске даже ночью бывает душно. Затем он нырнул под покрывало, готовясь погрузиться в привычный мир кино. На экране транслировали какой-то знакомый до боли фильм, и Семён, устало прикрыв глаза, не заметил, как его сознание начало ускользать.

Сквозь сон он слышал, как проснулась мать, зашумел чайник на кухне, а за стеной заворчал отец. «Скоро все разойдутся», – мелькнула мысль в его пустеющей голове, и Семён улыбнулся сам себе, глубже закутавшись в покрывало. В комнате стало довольно прохладно, кондиционер работал исправно, и последние остатки сознания покинули его. Он погрузился в тревожный сон, в котором смешивались обрывки реальности и фантазии, создавая атмосферу, в которой ему было спокойно, несмотря на окружающий хаос.

***

«…Осенний лес был погружён в зловещую атмосферу, Семён ещё из далека увидел огонь и клубы дыма и поспешил проверить, что происходит. Вокруг царила полутьма, а в центре его внимания разгорался костёр, ярко пылающий на пепелище, освещая призрачные тени, которые танцевали в свете огня. Обнажённые девушки, словно из ниоткуда, появлялись в круге света, их тела мерцали, как призраки, обрамлённые искрами и дымом. Они двигались грациозно, но в их танце была какая-то зловещая, гипнотическая энергия, которая заставляла сердце Семёна биться быстрее.

Каждая из них казалась знакомой, но лица расплывались в дыму, и он не мог их различить. Ужас охватывал его, когда он пытался сосредоточиться, чтобы рассмотреть их лучше. Вдруг одна из девушек, обернувшись, взглянула на него. Ему показалось, что она напомнила ему Татьяну, его бывшую возлюбленную. В её глазах была бездна, полная боли и страха, и Семён почувствовал, как холодок пробежал по спине. Он попытался сделать шаг вперёд, но ноги будто приросли к земле, не позволяя ему приблизиться к этому зловещему зрелищу.

Девушки продолжали появляться и исчезать, их движения становились всё более хаотичными, словно лес сам начал оживать и угрожать ему. Костёр трещал, и пламя поднималось выше, отбрасывая длинные тени, которые казались живыми. Семён снова взглянул на танцующих – их лица теперь напоминали ему о бывших любовницах, о тех,с кем он расстался, причём не всегда полюбовно, и от этого ужас становился ещё более невыносимым. Он пытался закричать, но звук застревал в горле, как будто лес поглощал его голос, не желая слышать его мольбы.

С каждой искрой, взлетающей в ночное небо, Семён ощущал, как его сознание погружается в бездну, и он не мог вырваться из этого кошмара, который становился всё более реальным. Внезапно пламя вспыхнуло с новой силой, и он увидел, как девушки, смеясь, кружатся вокруг костра, их смех был полон иронии и горечи. В этот момент он понял, что они не просто танцевали – они призывали его, манили в этот мир, откуда нет возврата. Невидимая сила тянула его в самый центр огненного вихря. Постепенно, окутанный необъяснимым влечением, он стал медленно двигаться вперед. Вдруг в центре появилось существо мертвенно-бледного цвета – это была девушка, она плавно кружилась, усиливая темноту танца. Лицо её оставалось скрытым от его взгляда. Ужас сковал его, и он попытался вырваться из этого кошмара, но лес продолжал вертеться вокруг, поглощая его в свои объятия. Несмотря на то, что Семён оказался практически в самом центре кострища, казалось, словно он стоял по щиколотку в ледяной воде, хотя пламя бушевало вокруг. Вдруг танцовщица взглянула на него, и Семён замер от ужаса – на него смотрели стеклянные, рыбьи глаза молодой женщины. Ужас охватил его, словно холодные пальцы ночи, когда он попытался вырваться из этого зловещего сна. Но девушки, как призрачное плотное кольцо, продолжали кружить вокруг него, их танец был безмолвным и неумолимым, лишая его всякой надежды на спасение. Каждый их шаг был пронизан таинственной грацией, как будто они исполняли древний ритуал, и в этом заклинании он чувствовал себя пленником, неспособным обрести свободу. В их глазах светился огонь, который заставлял его сердце биться быстрее, а дыхание – перехватываться. Затем огонь в глазах гас и их поглощала мгла, от которой леденело тело и душа Семёна. Вокруг него разрастались тени, обвивая разум тяжестью страха. Он боролся, мечтая вырваться из этого тёмного круга, но каждая попытка лишь укрепляла мертвецкий захват. Само время, казалось, застыло, замерев в ожидании того момента, когда он наконец сдастся и станет частью этого кошмара. Где-то внутри него затаилась надежда, что ночь когда-нибудь закончится, и он вновь сможет увидеть свет, но пока что он оставался в плену этого бесконечного танца и ужаса.

СНЕЖКА: Девушка лёгонького поведения

– Какое же сегодня красивое, звёздное небо, а луна словно апельсин! – восхищённо произнесла одна девушка, глядя на ночное небо, сидя на остановке, – Танька, ты что-нибудь слышала про лунные затмения?

– Угу, красивое небо. Какие затмения? – отозвалась с неохотой Танька, затягиваясь сигаретой.

– Ну, ты чего, лунные, лунные затмения!

– Ааа, ну да, это когда луну не видно. Да фигня всё это, отстань ты, Снежка, не до луны. Бабло кончается, за хату платить нечем, ещё и работа сегодня не очень бодро идёт, а ты со своей луной.

– Скучная ты, Танька, и злая! А всё от того, что не романтичная, – закончила свой спич любознательная девушка и отвернулась, чтобы не вдыхать запах дыма сигареты со сладким привкусом шоколада. Этот запах вызывал у Снежки неприятное ощущение. Она и сама иногда покуривала, но редко, чаще, когда выпивала. Да и парню её это не нравилось, ведь он спортсмен, не пил и не курил. Он даже запретил ей вредные привычки, но иногда Снежка позволяла себе эту маленькую шалость, чтобы расслабиться.

На душе у неё было неспокойно. Она пообещала своему любимому, что больше не будет стоять на трассе и не будет обслуживать мужчин из проезжающих машин. Но деньги так нужны! Работа в магазине продавцом приносила слишком мало. А любимый временно не работал, у него были какие-то трудности. "Правильно Танька говорит, – думала она, – любовь – это здорово, но хата сама себя не оплатит, да и кушать хочется".

Снежка взглянула на Таньку, которая в задумчивости смотрела на небо, и почувствовала, как внутри неё борются два мира: мир романтики и мечтаний о будущем, и мир суровой реальности, где каждую копейку нужно зарабатывать с трудом. Она вздохнула, пытаясь найти ответ на свои терзания, и снова посмотрела на луну, которая светила так ярко, будто знала, что происходит в её жизни.

Снежана очень боялась, что любимый может узнать, о её ночных подработках, он был у неё вспыльчивым и принципиальным, поэтому мог разозлиться. Ругаться с любимым Снежке совсем не хотелось.

Снежана была молодой и достаточно привлекательной девушкой, ей исполнилось 24 года. По общепринятым стандартам красоты она была немного полноватой: округлые бёдра и большая грудь пятого размера придавали её фигуре особую выразительность. Тёмные волосы струились каскадом, чуть закрывая лопатки. Раньше она сильно комплексовала из-за своей фигуры, считая, что некоторые части её тела слишком выдавались. Долгое время у неё не было парня, и ей казалось, что всем нужны только идеалы: пресловутые 90×60×90. Она стеснялась своего тела и большой груди, что мешало ей заводить отношения. Снежана была уверена, что её никто не сможет полюбить, а те мужчины, которые проявляли к ней интерес, лишь хотели воспользоваться ею и посмеяться.

Слова матери и бабушки всегда звучали у неё в голове, словно отпечатавшись в сознании. Близкие люди не защитили её, а, наоборот, прививали комплекс неполноценности, считая, что это настоящая забота о дочери и внучке. С самого детства, когда Снежана начинала превращаться в девушку, они постоянно твердили ей: «Смотри, Снежка, мужикам нужно от тебя только одно. В нашей деревне маленькой поматросят и бросят, а потом позора не оберёшься. Сиськи-то у тебя, да и задница выдалась, мужики так и думают об одном. На самом деле, им стройных и красивых подавай. А ты у нас, какая получилась, далеко не красавица, с такими формами». Бабушка не уставала повторять: «Грудь у тебя очень здоровая, куда ж с такой, бедная девка, ты наша. А жопа – как два мешка укропа. Ох, как же ты жить-то будешь? Замуж-то кто возьмёт? Настоящая доярка!».

Снежана росла, и слова матери и бабушки становились всё резче, окрашенные матом, что лишь усугубляло её внутренние переживания. Она чувствовала, как эти комментарии давят на неё, как будто они стали частью её идентичности. С каждым годом уверенность в себе таяла, и она всё больше замыкалась в себе, пряча свои чувства за маской безразличия. Внутренний конфликт между желанием быть любимой и страхом быть отвергнутой мучил её, и она продолжала искать своё место. С детства, когда взрослые напивались, ей часто доставалось – порой даже в виде оплеух. Эта реальность укоренилась в её сознании, и, как бы странно это ни звучало, именно на трассе, в роли девушки лёгкого поведения, она впервые ощутила себя красивой и желанной. Мужчины с удовольствием «снимали» её, многие находили в ней привлекательность, и она начала привыкать к такой жизни. Всё чаще ей становилось всё равно, пьяны ли они или немного агрессивны. За годы жизни с родителями она научилась сглаживать конфликты и смягчать агрессию с завидной лёгкостью. Клиенты уважали её за это, а некоторые даже дарили подарки после скандалов. Снежке, можно сказать, в какой-то мере это нравилось. Стоило лишь немного потерпеть, помурлыкать и успокоить пьяного клиента – и он обязательно одаривал её чем-то приятным.

Так она и жила, пока не встретила его. В душе у неё всё перевернулось, и она считала, что ей невероятно повезло: она встретила своего принца и сразу влюбилась. Их знакомство произошло случайно – на точке, где её «снимали» крутые парни для своих любовных утех. У них ожидалась вечеринка в сауне, и её забрали прямо с трассы. Именно там он оказался, среди братков и спортсменов. Оказалось, что ему очень нравятся формы Снежки. Весь вечер они мило болтали о пустяках, и она чувствовала, как между ними возникает особая связь.

После того как тусовка закончилась и Снежке за её услуги неплохо заплатили, как и обещали, они вместе поехали к ней в комнату в двушке. В этот момент она почувствовала, что, возможно, её жизнь наконец-то меняется. В его глазах она увидела искренность и интерес, и это было так ново и приятно, что она не могла поверить в свою удачу. Снежана надеялась, что этот вечер станет началом чего-то большего, чем просто очередная встреча, и в её сердце зажглась искорка надежды на новую жизнь, полную любви и понимания.

Квартира находилась в южном микрорайоне города, и Снежка снимала её с Танькой пополам – так было и дешевле, и веселее. Она располагалась недалеко от трассы, где подруги подрабатывали ночами. Это была хрущёвка в старом пятиэтажном доме, где в подъезде всегда стоял едкий запах кошачьей мочи, а на лавочке возле подъезда сидели бабушки-воробьи, чирикая с утра до вечера, обсуждая всё вокруг и перемывая кости всем соседям.

Квартира была двухкомнатной, и у каждой из подруг была своя комната. Танька занимала большую комнату с балконом, а Снежка обосновалась в уютной спальне с видом на двор и деревья. Зал Татьяна занимала по праву, ведь именно она снимала эту квартиру, а Снежка она приютила год назад, когда та осталась на улице и практически без денег. Они вместе работали в продуктовом магазине недалеко от дома Татьяны. Снежка была приезжей – три года назад она приехала из своего провинциального городка, чтобы поступить в институт. Как это часто бывает, она не поступила, и возвращаться в родной город с населением в 10 тысяч человек, к вечно пьющим родителям, ей совершенно не хотелось. Поэтому она устроилась на время продавцом сначала в один магазин, потом в другой, снимала комнаты, что подешевле, пока не оказалась в супермаркете, где работала Таня. Там девушки подружились, и Татьяна предложила Снежке жить у неё, вместе платить за квартиру и вести совместное хозяйство.

Квартира находилась в Южном микрорайоне, который входил в состав Индустриального района Тайгаровска. Этот район располагался в южной части города, как было ясно из названия. В этом районе квартиры были намного дешевле, и причина крылась в том, что это была промышленная часть города с множеством заводов. Южный строился как соцгородок для работников близлежащих предприятий. Были, конечно, новостройки и коттеджи, но в основной своей массе жильё здесь было проще снять или купить по сравнительно приемлемой цене. Именно по этой причине девушки и сняли квартиру в этом районе, надеясь, что совместное проживание поможет им справиться с финансовыми трудностями и сделает жизнь немного легче.

Снежана, не раздумывая, приняла предложение подруги и в кратчайшие сроки переехала. Квартира хоть и была небольшая, но уютная. На крошечной кухоньке, сидя за столом, можно было, не вставая, дотянуться до всего, что нужно. Подруги любили это место, часами могли сидеть, пить чай, мечтать и болтать о девичьем – о тех милых пустяках, которые заполняли головы настоящих девушек. Татьяна была старше Снежаны на семь лет, ей было почти 32 года, и жизненного опыта у неё было больше, чем у подруги. Жизнь потрепала Танюху, но выглядела она довольно сносно, несмотря на образ жизни, который оставлял желать лучшего.

Молодая женщина была стройного, даже худощавого телосложения, ростом около 170 см, с маленькой аккуратной грудью и стройными ножками. Эти ножки сводили с ума проезжающих мужчин. Татьяна, конечно, знала о своём достоинстве, но не всегда умела этим пользоваться. Все её платья, юбки и шорты были настолько короткими, что казалось, при любом движении можно увидеть одно из самых интересных мест на её молодом теле. Этот факт её ничуть не смущал; чем старше она становилась, тем, удивительным образом, короче становилась её одежда.

Снежана пыталась как-то намекнуть подруге о длине её нарядов, но получила строгий отпор и обиду – Татьяна с ней целый вечер не разговаривала. После этого случая Снежка решила больше не вмешиваться, чтобы не обидеть подругу. Ночная подработка девушек, расположенная на трассе Весенняя, была недалеко от их жилья, что было очень удобно. Трасса проходила вдоль береговой линии реки Ар, на которой стоял город Тайгаровск, и вела на выезд из города. Это место стало для них не только источником дохода, но и частью их жизни, где они могли чувствовать себя свободными, несмотря на все трудности и риски. Снежана понимала, что жизнь на трассе – это не просто работа, а целый мир, в котором они были готовы играть свои роли, чтобы выжить и найти хоть каплю счастья.

Выходя на работу, на трассу, Таня бодро шагала по остановке, иногда останавливаясь, чтобы выставить ножку в более удачном ракурсе. Эти манипуляции она проделывала только в том случае, когда подходила машина, которая, по её мнению, соответствовала её критериям. «Подходящая» для неё означала не старая развалюха, а какая-нибудь иномарка, желательно новая. Если машина была тонированной, Татьяна, забывая о приличиях, пускала в ход обе ноги, откровенно демонстрируя их под ночными фонарями, которые освещали остановку, где несли свою непростую службу подружки. На самом деле, это был дешёвый и не очень оправданный приём. Он мог сработать только для дальнобойщиков, заезжающих в город, которые за время пути оголодали, или для новичков, решивших впервые заехать на улицу Весеннюю и посмотреть на жриц любви. Завсегдатаи же ехали целенаправленно и прекрасно знали, на какой остановке какие девочки стоят. На трассе Весенней был свой порядок и свои устои: она была поделена на отрезки, и каждая жрица строго придерживалась оговоренной территории.

Днем Татьяна работала в продуктовом магазине старшим продавцом – деньги она очень любила и умела их считать. Поэтому её заметил директор магазина, и уже через три месяца она из кассира выросла в должности до старшего продавца. Стремительность её карьеры объяснялась не только умением считать деньги; периодически ей приходилось радовать директора оральными ласками. Это не было особо сложно, хлопот он не доставлял, и всё длилось не более пяти минут, зато результат был несоизмерим. Ей прощались недостачи, а иногда даже начислялись премии. Татьяна была довольна, но денег всё равно не хватало, особенно если учесть её особенное отношение к финансам. Она была алчна – всегда хотела большего, жадна – не могла отдавать, и немного завистлива. Работала она сменным графиком: два дня по 12 часов, затем два дня выходных. Этот ритм жизни стал для неё привычным, но при этом не приносил истинного удовлетворения. Татьяна мечтала о большем, о жизни, где деньги не были бы единственной целью, но пока оставалась в этом замкнутом круге, пытаясь найти баланс между работой, ночной подработкой и своими амбициями.

В те дни, когда Татьяна была выходная в магазине, она часто стояла на трассе, обслуживая проезжающих мужчин. Ей удавалось прибежать на улицу Весеннюю после работы, ведь квартира, которую она снимала, находилась в пешей доступности. Татьяна уже привыкла к такому образу жизни и совсем не считала себя проституткой. Эту подработку она предложила и Снежане. Первое время, после того как они познакомились, Таня постоянно подшучивала над подругой, утверждая, что её имя идеально подходит для этой непыльной работёнки, и что псевдоним придумывать не придётся. Снежана старалась не реагировать на шутки, но решиться на такую подработку ей было страшно, стыдно и мерзко. Однако подруга смогла убедить её, и спустя несколько месяцев Снежка тоже стала выходить на улицу по ночам. Сначала было трудно и неприятно, но со временем она научилась абстрагироваться от происходящего. В такие моменты она старалась не думать ни о чём, а мечтать о лучших временах. Её мечты становились космическими: она представляла себя богатой и счастливой хозяйкой большого дома или двухэтажной квартиры. Рядом с ней был красивый и любящий муж, ребёнок, собака и кот, а сам дом был полон счастья и уюта.

Но реальность была безжалостна и агрессивна. Сменная работа продавцом в продуктовом супермаркете, ночная тайная подработка – и никаких перспектив на ближайшее время. Снежана часто ловила себя на мысли, что её жизнь стала серой и однообразной, и что мечты, которые она лелеяла, кажутся всё более недостижимыми. Она чувствовала, как тяжесть повседневности давит на неё, и в эти моменты ей хотелось просто сбежать, оставить всё позади и начать заново. Но куда? В её душе росло чувство безысходности, и она понимала, что, несмотря на все усилия, ей всё равно придётся продолжать эту жизнь, пока не найдётся хоть какой-то выход из замкнутого круга.

Случайная встреча с ним изменила её жизнь. Душа Снежаны пела, она была готова на всё ради своего любимого. Когда он был рядом, бабочки внутри неё метались как сумасшедшие, и ей безумно нравилось это чувство. Татьяна только вздыхала и причитала, глядя на подругу. Она постоянно пыталась наставить Снежку на путь истинный, чем очень сильно докучала ей, но та не слушала и была бесконечно счастлива. Вот уже шесть месяцев они были вместе. Снежка всё реже стала выходить на ночную подработку на трассу, ведь её милый был против, да и ей самой совершенно не хотелось. Ей хотелось спать с ним рядом, обнимать его и любоваться на него спящего. Ей казалось, что он – именно тот единственный на всю жизнь.

Но когда он не ночевал у неё, она использовала этот момент, чтобы выйти на работу. Хотя желания – это делать у неё совершенно не было. Проклятые деньги требовались везде. "Вот если бы любимый мог помочь материально," – не раз думала девушка, но он сам говорил, что сейчас у него сложный период в жизни. Снежка старалась как могла поддерживать его, помогала, но скрывала от него тот факт, что иногда всё-таки продолжает выходить на трассу. Она боялась, что парень разозлится, устроит громкий скандал, после чего уйдёт из её жизни навсегда. Поэтому старалась ни в чём не перечить любимому. За шесть месяцев она успела увидеть его в гневе, и повторения этого ей не хотелось.

Снежана понимала, что её двойная жизнь становится всё более тяжёлой. Она мечтала о будущем, где не было бы необходимости скрывать правду, где они могли бы вместе строить жизнь без обмана и страха. Но пока она продолжала играть свою роль, надеясь, что вскоре всё наладится, и она сможет оставить позади ночные вылазки на трассу, которые так её тяготили.

Первый скандал у них произошёл после двух месяцев общения. Она вышла работать на трассу, и кто-то из его друзей, проезжающих мимо, узнал Снежану и сообщил об этом факте любимому. Он прилетел буквально через пятнадцать-двадцать минут. Глаза его были налиты кровью, как у разъярённого быка; он запихнул Снежку в машину и рванул вперёд по трассе, просто так, без какого-либо смысла. Всю дорогу он морально её угнетал, иногда срываясь на крик. Смысл его слов сводился к одному: он против такой подработки для девушки, он не может пережить, что любой его знакомый может иметь доступ к её телу. Как ему общаться после этого с пацанами? Снежана пыталась поговорить, объяснить, что денег ей не хватает, много расходов, квартира, да и ему она помогает. Но парень был непреклонен, рвал и метал, искры сыпались из глаз. От злости он бешеной скоростью прокатил девушку, несколько раз лишь чудом избежав аварии; на мольбы Снежаны ехать медленнее он лишь злобно улыбался и давил на газ. Когда ему надоело читать ей нотации, он повёз её домой. Он вихрем влетел во двор и с жутким свистом шин притормозил у подъезда.

– Давай, пока. Может быть, как-нибудь увидимся, не болей и дверью не хлопай, – сказал безразлично парень, не глядя на девушку.

Снежана потеряла дар речи; ей показалось, что наступил конец света. Она не понимала, что ей надо делать, что она может сказать.

– Прости меня, не уходи, прошу, – только это она смогла выдохнуть, выходя из машины. Он протянул свою руку к двери и захлопнул её перед самым носом у Снежки. Машина заревела и рванула с места, только мелкие камешки полетели из-под колёс.

Девушка стояла в оцепенении, глядя вслед удаляющемуся автомобилю. Мир вокруг резко стал чёрно-белым, как будто цвет выцвел, оставив только тени и призраки. Простояв минут десять во дворе в надежде, что любимый вернётся, она тихо поплелась в свою комнату. Зайдя к себе, она упала на кровать и зарыдала. Его не было долгие семь дней: он не писал, не звонил и не появлялся. Снежка думала, что больше никогда не увидит его. На телефонные звонки он не отвечал, сообщения не читал.

Но однажды, выйдя после работы из магазина, она увидела его. Он стоял, и, как ни в чём не, бывало, улыбался ей. Все обиды, страхи и боли мигом растворились в прошлом, и они снова были вместе. Как же ей хотелось вырваться из этого вечного круга: уйти с трассы окончательно, уволиться из магазина, возможно, поступить в институт или техникум, найти какую-нибудь престижную и высокооплачиваемую работу. А лучше – не работать совсем, а просто жить и любить, быть счастливой женой и мамой славных двух ребятишек.

Они с любимым это обсуждали, и он был совершенно не против, наоборот, поддерживал Снежку. Часто, лёжа в постели, они строили совместные планы на будущее. Парень много рассказывал о своих делах и перспективах, и Снежка искренне верила, что скоро всё будет по-другому. Он был готов ради неё на всё, и ей казалось, что сейчас необходимо немного его поддержать, и всё устроится наилучшим образом. Её мысли снова и снова уносились в сторону заоблачных далей, рисуя картины о прекрасной жизни с любимым. Она мечтала о доме, полном смеха и счастья, о том, как они вместе воспитывают детей, как он бережно обнимает её и как они вместе строят своё счастье. Эти мечты были для неё светом в тёмном туннеле, и она готова была бороться за них, несмотря на все сложности и преграды, которые встречались на её пути.

– Ау, Снежанна Батьковна, вы замёрзли, вроде июль, – пошутила Татьяна, – а может, уснули, дамочка? Так ещё рановато, только второй час ночи. Ещё работать и работать. Смотри, вон, вроде тачка норм едет и похоже, притормаживать собирается, может, повезёт, и заберут на корпоративчик, хоть подзаработаем и покормят, а то уже лягушки в животе заквакали.

Татьяна поднялась со скамьи на остановке, одёрнула безбожно короткое платье и даже повеселела. Большой чёрный джип с тонированными стёклами, как любила Татьяна, тихо шуршал шинами в сторону остановки, на которой несли свою вахту девчонки. Машина плавно остановилась возле длинных ног девушки, подсвеченных уличным фонарём. Медленно вниз поползло стекло с водительской стороны. Так же вниз ползло настроение Снежаны, остро, откуда-то изнутри всё ярче кричала тревога, девушка пыталась успокоить биение сердца. Ей казалось, что все вокруг слышат, как оно ухает и эхом отзывается в ночной тишине.

– Привет, красотки, как жизнь молодая? «Работаете?» —бодро из темноты салона произнёс знакомый голос.

Это был Витя – штопор, бандитской наружности, один из постоянных клиентов. Именно из тех, которых так любила Татьяна. Именно они накормят, возможно, сводят в ресторан или сауну, и всё остальное тоже будет включено. Парни никогда не обижали девчонок и честно им платили за оказанные услуги. Татьяна всегда с удовольствием проводила с ними время. Снежану же всегда эти выезды настораживали: никогда не знаешь, что ожидать от серьёзных парней – любви или стрельбы. Но переживания Снежаны оказались напрасными: Витя – штопор был на пару с другом, и они пригласили Танюху отъехать недалеко. Девушка с радостью запрыгнула в тонированную машину и укатила в неизвестном направлении.

Снежка осталась сидеть одна ночью на пресловутой остановке. Но тревога не покидала её, и девушка решила дождаться подругу, чтобы предупредить, что уходит домой. Настроения работать не было совсем. Снежка сидела на скамье под навесом остановки. На текущий момент это было её маленькое укрытие. Она вжала плечи, скукожилась, как замёрзший воробей на заснеженной ветке зимой, и погрузилась в сладостные воспоминания и мечты. Вдруг её мысли прерваны звуком рычащего авто. Кто-то летел с бешеной скоростью, рёв мотора и писк тормозящих шин доносились издалека. В душе Снежки что-то неприятно ёкнуло.

Машина стремительно приближалась со стороны города, её фары зловеще горели в ночи, а решётка на бампере напоминала оскал хищника. Внутри Снежки всё сжималось от неприятного предчувствия. Она ещё глубже вжалась в тень остановки, пытаясь слиться с окружающей темнотой. Автомобиль на огромной скорости несся прямо на неё. Это была старая иномарка, но Снежка не очень разбиралась в марках автомобилей. Машина резко остановилась напротив неё, и сердце девушки забилось ещё быстрее.

Она пыталась вглядеться в силуэт за рулём, но тонировка стёкол не давала такой возможности. Секунды щёлкали в её голове, как часы, и пауза затягивалась, наполняя воздух напряжением. «Может, это какой-то пьяный или, того хуже, обдолбанный клиент», – подумала она, ощущая, как страх охватывает её. Работать с таким контингентом ей совершенно не хотелось. Тишина гремела у неё в ушах, и сердце било чечётку, тело становилось ватным, как будто она готова была шлёпнуться в обморок.

В этот момент из машины раздался звук открывающейся двери, и Снежка замерла, не зная, что ожидать. Она могла почувствовать, как адреналин бурлит в её венах, заставляя её тело реагировать на опасность. Каждый инстинкт подсказывал ей бежать, но ноги словно приросли к земле. Она с трудом сглотнула, пытаясь собраться с мыслями и понять, что делать дальше. В голове мелькали мысли о том, что, возможно, это последний шанс выбраться из этой жизни, и она должна быть готова к любому развитию событий.

Наконец, ночной ковбой, видимо, устав играть в кошки-мышки, резким движением открыл дверь. Силуэт возник перед глазами Снежки – что-то до боли знакомое, но кто это был, она никак не могла разобрать. Девушка безрезультатно пыталась перебрать в голове образы клиентов, но ничего не получалось. Они мелькали слишком быстро, и ей казалось, что прошла вечность, прежде чем фигура начала напористое движение в её сторону. Всё произошло слишком быстро: фигура молниеносно, как ураган, накрыла Снежану, не дав ей и секунды опомниться.

– Это ты?! – изумлению девушки не было предела, но лёгкое, быстрое удушение – захват за шею – лишили её способности адекватно воспринимать ситуацию и сопротивляться. Ватное тело не слушалось, ноги волочились по асфальту, то ли от страха, то ли от негодования. Мужчина дотащил жрицу любви до машины, рывком открыл переднюю дверь с пассажирской стороны и впихнул туда Снежану, захлопнув дверь. Он предусмотрительно быстро заблокировал её, нажав на брелок сигнализации, лишая девушку путей отступления.

Потом спокойно обошёл машину спереди, повторил манипуляцию с брелоком и в тот же миг очутился на сиденье водителя, больно схватив девушку за руку. От боли в руке у неё закружилась голова, адреналиновый страх мгновенно разлетелся по телу, и её затрясло. Мужчина молча заблокировал двери и лишь потом разжал тиски. Завел машину и неожиданно отвесил ей подзатыльник. Голова затрещала, как переспевший арбуз, и на мгновение помутнело в глазах.

Снежка почувствовала, как её сознание начинает ускользать, а реальность расплывается. Она пыталась собраться с мыслями, но страх и шок сковывали её. Внутри бушевала паника, и единственное, что она могла сделать – это попытаться понять, что происходит и как выбраться из этой ситуации. Она знала, что должна оставаться в сознании, но её тело, казалось, предавало её, не желая подчиняться. Она искала выход, но в голове лишь мелькали обрывки мыслей о том, как она оказалась в этом ужасном положении.

Машина резко сорвалась с остановки и поехала в сторону пляжной зоны Аркабель. Девушку затошнило от страха и оплеухи. Мозг отказывался думать, душила паника. В голове по замкнутому кругу вертелись вопросы: как он мог? почему? за что? зачем? что ей делать? Машина агрессивно мчалась по трассе на бешеной скорости, и водитель периодически злобно шипел что-то Снежане. Она не могла разобрать поток брани, изрыгаемый его ртом, лишь улавливала некоторые слова, все они были нецензурными и в основном характеризовали её разгульный образ жизни и её саму не с лучшей стороны. Некоторые слова она никогда не слышала за свои 24 года жизни.

Наконец, машина резко свернула с трассы на узкую, неасфальтированную дорожку по направлению к реке и сбавила скорость. Они ползли по ухабам, лужам и песку практически на брюхе. Парень оказался умелым водителем и легко преодолевал препятствия, а, возможно, просто знал эту неофициальную дорогу. Снежана иногда тихо посматривала на мужчину, надеясь, что его агрессия спадёт, но этого не происходило. Его злость совершенно не уменьшалась, а наоборот, росла. Шипение становилось всё громче и изощрённее, поток ругательств накрывал девушку с головой. Его скулы ходили ходуном от напряжения, зубы скрипели, а глаза отражали злобу и безумие. Зрачки расширились до невообразимых размеров – «наверное, он под чем-то, трезвый человек так вести себя не станет», – мелькали в голове испуганной молодой женщины.

Агрессор, не обращая внимания на неё, периодически сжимал свои громадные кулаки и лупил ими по рулю. Снежане хотелось умереть от вида этих рук; она и в страшном сне не могла представить себе такой ситуации. От незнания и безысходности хотелось рыдать, слёзы душили, она держалась из последних сил, боясь произнести хоть малейший звук и обратить на себя внимание психа. Впереди заблестела вода, и они выехали на пляжную песчаную полосу, машина направилась в сторону заводи с высокими камышами.

Снежка понимала, что теперь они оказались в уединённом месте, и страх охватил её с новой силой. Она чувствовала, как её сердце колотится в груди, и каждое мгновение казалось вечностью. Мысли о спасении, о том, как выбраться из этой ужасной ситуации, мелькали в её голове, но пока всё, что она могла сделать – это сидеть и надеяться, что он не сделает ничего страшного. Внутри неё нарастала паника, но она старалась сохранять спокойствие, чтобы не спровоцировать его ещё больше. Снежана знала, что сейчас ей нужно быть осторожной, чтобы не вызвать его ярость, и пыталась найти способ, как выжить в этой кошмарной ситуации.

Остановившись, мужчина схватил Снежану за шею и проорал ей в ухо: «Ну что, сука, выпросила? Сейчас получишь по-полной. Любишь трахаться? Сейчас будет тебе собственное порно. Раздевайся, тварь!» Держа одной рукой её за шиворот, он открыл свою дверь, вылез наружу, не отпуская девушку, и рывком потянул следом Снежану. Она почувствовала себя тряпичной куклой в руках Карабаса, боль и отчаяние били в виски, слёзы хлынули из глаз. Тело всё ныло от полученных травм. Казалось, что психованного Карабаса всё это очень забавляло: он тряс и мотал девушку, как будто хотел из неё вытрясти душу, периодически отвешивая пощёчины и лупя своими большими ладонями её по заднице. Лицо и зад полыхали пламенем. Мужчина швырнул свою игрушку на песок и проорал нечеловеческим голосом: «Лежи, шлюха, не рыпайся». Девушка боялась пошевелиться, у неё было только одно желание – притвориться мёртвой, как это делают мыши, когда кот их загоняет в угол, и ждать, когда мучитель поверит, что она умерла. Но она не мышь, а он не кот. Да и начинал работать инстинкт самосохранения. Снежана решила собрать волю и измученное тело в кулак и вырваться из этой западни.

Карабас-Барабас открыл багажник автомобиля и достал оттуда то ли покрывало, то ли большое полотенце; в темноте при лунном свете было сложно разобрать. При этом он ни на секунду не спускал с девушки глаз. Снежана подняла глаза к небу: «Какая же ты красивая, Луна, такая яркая, но при этом холодная. Может быть, я тоже скоро стану холодной и безмолвной и больше тебя не увижу, а может, стану сама яркой звездой», – метались мысли в скованном страхом мозгу девушки. Но тут ей выдался шанс, возможно, тот единственный, который бывает, выпадает иногда жертве. Изувер отвлёкся на секунду, и девушка, собрав последние силы, подскочила на ноги и рванула, не глядя в темноту, в сторону камышей. Но не тут-то было: он как будто ждал этого, ему хватило одного прыжка, чтобы схватить свою куклу за ногу. «Куда это ты, шлондра, собралась?! Ты специально меня бесишь?» – орал мучитель. Снежана рухнула лицом в песок, нос заломило, и тонкой струйкой потекла кровь; казалось, что искры сыплются из глаз. Снежана ощущала, как песок больно жжёт глаза, и в этот момент её мир сжимался до размеров этого ужасного пляжа. Каждый удар, каждое оскорбление были как молнии, пронзающие её сознание. Она не могла понять, как всё это произошло, как она оказалась здесь, в руках этого безумного человека. Страх охватывал её, как тёмная вуаль, затягивая в бездну безысходности.

Когда он развернул её к себе лицом и влепил очередную пощёчину, Снежана почувствовала, как будто ей в лицо ударили раскалённым железом. Громкий звон в ушах перекрывал все мысли, и она не могла сосредоточиться. Песок забивался ей в глаза, и слёзы текли по щекам, вымывая песчинки, но не принося облегчения. Каждая капля боли, каждый удар напоминали о её уязвимости, о том, как легко можно сломать человека.

Она чувствовала, как у неё ломит челюсть, зубы болят, и эта физическая боль сливалась с эмоциональной, создавая невыносимый коктейль страха и отчаяния. Внутри неё бушевали чувства безысходности и беспомощности. Её тело словно предавало её, не желая подчиняться, и в этот момент она поняла, что теряет контроль. Темнота начинала окутывать её, и она чувствовала, как сознание уходит, как будто её уносят в бездну.

Снежана рухнула обратно на песок, и в её голове крутился один единственный вопрос: "Почему?" Она не могла поверить, что это происходит с ней, что она оказалась в такой ужасной ситуации. Внутри неё зажглась искра инстинкта самосохранения, но страх и безысходность сковывали её. Она хотела бороться, но силы покидали её, и единственным желанием было притвориться мёртвой, чтобы избежать этого кошмара. В этот момент она поняла, что её жизнь зависит от того, сможет ли она найти в себе силы вырваться из этой ловушки, или навсегда останется в тени страха и унижения.

***

«…Яркое солнце слепит глаза. Вот они с любимым болтают о милых пустяках, сидя на обрыве, прямо над водой. Снежка наслаждается моментом, наблюдая за тем, как река медленно течёт внизу, создавая успокаивающий шум. Она чувствует, как сердце наполняется счастьем, когда Семён гладит её по волосам и шепчет нежности. В его объятиях она ощущает тепло и безопасность, и ей кажется, что это идеальный момент, который никогда не закончится. Но в то же время в её душе разрастается тревога.

Снежка пытается понять, где они, как они сюда попали. Её мысли мечутся между радостью от близости и неуверенностью, которая постепенно нарастает. Вдруг, Семён начинает целовать её. Он целует её в ушко, щёчку, плавно двигаясь к губам, и девушка ощущает прилив счастья. Снежане сладко и приятно, но вскоре его настойчивость начинает её пугать. Его губы становятся всё требовательными, а поцелуи – слишком настойчивыми. Внутри девушки возникает смятение: она любит его всем сердцем, но ей кажется, что Семён не отвечает ей взаимностью.

Каждый его поцелуй напоминает ей о том, что он не разделяет её чувств, и это вызывает в ней боль. Снежка пытается отстраниться, но его объятия становятся всё сильнее, как будто он не хочет отпускать её, хотя в душе она понимает, что он не готов к серьёзным отношениям. Она чувствует, как её сердце сжимается от отчаяния, и мысли о том, что она может потерять его, только усугубляют её внутреннюю борьбу.

Снежка понимает, что её чувства к Семёну искренние, но возможно они не взаимны. Каждый раз, когда он прижимал её к себе, ей хотелось, чтобы он почувствовал то же самое, чтобы он смог понять, как много она для него значит. Но вместо этого она вновь ощущает лишь холодное расстояние между ними, и это для неё невыносимо, особенно в такой романтический момент. Её любовь превращалась для неё в источник боли, и она не знает, как с этим справиться. Снежка хочет быть с ним, но боится, что, возможно, это всего лишь мечта, недоступная для неё».

Семён, не обращая внимания на эмоции и сомнения Снежанны, продолжает целовать её. Его настойчивость растёт, он пытается проникнуть своим языком ей в рот, внедряясь всё глубже и глубже. Ей ужасно не хватает воздуха. Девушка сильнее пытается отстраниться, но он всё жестче прижимает её к себе. Дышать становится всё сложнее, ей никак не получается выбраться из его железных объятий. Эта мужская настойчивость начинает пугать девушку. Она просит отпустить её, но парень будто бы не слышит её и уже шарит рукой под платьем, пытаясь расстегнуть бюстгальтер. Все попытки вырваться или пресечь его действия не приносят результата – его руки слишком сильны. Он срывает с неё платье и бюстгальтер, на ней из одежды остаются только маленькие трусики. Снежана пытается вдохнуть полной грудью, но ощущает боль – что-то давит на неё».

***

Яркая и звучная пощёчина заставила её открыть болезненные глаза, забитые песком. Сознание резко вернулось, будто бы её окатили ледяной водой с головы до ног. Вот она – действительность. Девушку трясло, и однозначно не от холода: она была практически голая, лишь треугольник трусиков прикрывал её наготу. Садист сел сверху ей на грудь, придавливая предплечья рук коленями. Снежке казалось, что она словно насекомое, возможно, бабочка, на каком-то жутком панно, которую прикололи за крылья энтомологическими булавками, и последний дух исходит из неё. Ведь препарируют не только пролежавших в сухом виде долгое время насекомых, но и только что убитых. Есть и гурманы-коллекционеры, которые накалывают ещё живых, выбившихся из сил насекомых и наблюдают их последнюю агонию; именно таким коллекционером казался ей психопат, мучивший её сейчас. Свежее насекомое достаточно податливо, а потому его наколка и расправление не требуют никаких предварительных операций: нужно только подождать, пока пройдёт трупное окоченение, и сочленения насекомого временно приобретут достаточную податливость и подвижность. Именно таким податливым и свежим насекомым ощущала себя ночная бабочка Снежана.

«А ведь если он меня убьёт, кроме Таньки никто искать и переживать не будет. Родителям давно безразлична моя судьба, они придерживаются мнения: «Уехала и, слава богу, меньше забот, с глаз долой – вот и чудно». Мысли в голове у девушки бились, словно ночные мотыли о фонарь.

***

Когда-то давно, в детстве, Снежана с друзьями отправилась в поход в лес, чтобы жечь костры и варить суп из пакетиков. Лес был совсем недалеко от деревни, где она жила, и ей тогда было около десяти лет. Это должно было быть весёлое приключение, полное смеха и радости, но всё пошло не так, как планировалось. Отправившись с мальчишкой за дровами, она увлеклась травками, цветочками и бабочками, и вскоре забрела слишком далеко. Дорогу назад найти не удавалось, и так она бродила в лесу двое суток.

Ночевала то в кустах, то под деревьями, и в душе росло чувство безысходности. Ей казалось, что выхода из этой ситуации не будет, что никто её не ищет. Мысли о родителях терзали её: «Они точно не подумают меня искать, не ударят палец о палец». Когда мальчишка вышел из леса к друзьям без Снежки, все всполошились, но вскоре поняли, что им нужна помощь взрослых. Спасательная операция длилась два дня, и каждый миг казался вечностью.

Каково же было облегчение девочки, когда, уставшая и перепуганная, она увидела лицо дяди Вани, местного лесничего. Он знал лес как свои пять пальцев и с трудом смог обнаружить её среди деревьев. Девочку привезли на машине скорой помощи в местную больницу, где её осмотрели врачи. Состояние было удовлетворительным: лёгкое истощение и небольшие ссадины от веток. Через несколько часов её можно было забрать домой, но за ней так никто и не приехал. Она ждала, надеясь увидеть хоть кого-то: мать, отца, бабушку. Время тянулось, и в сердце росло чувство одиночества и заброшенности.

На помощь пришёл всё тот же сосед, дядя Ваня, который привёз в больницу её мать. Но вместо радости от встречи, Снежка ощутила лишь горечь. Мать, выпившая и уставшая, забрала её домой, и в этот момент девочка подумала: «Лучше бы мне потеряться и помереть в лесу…». Эти мысли пронзили её сердце, оставив глубокий след. Она мечтала, что однажды всё изменится к лучшему. Но тогда, в тот момент, ощущение покинутости и безысходности было слишком сильным, и Снежка не могла представить, что её жизнь когда-либо станет счастливой.

По приезду в родные пенаты Снежану ждала печальная картина: пьяный отец, бардак и некормленые животные. Вместо того чтобы порадоваться чудесному возвращению дочери, он встретил её с криками и выписал ремня с порога, будто это могло исправить её «непослушание» и научить её не бродить по лесам. Следующим наказанием стал домашний арест на две недели. Эти дни стали худшими в её жизни, полными ужаса и голода. Родители, погружённые в алкоголь, не обращали на неё внимания. Мать иногда вспоминала о дочери, спрашивая, не хочет ли она поесть, но на этом всё и заканчивалось. Снежке приходилось самой заботиться о себе, и, к счастью, огород за домом всё-таки давал кое-что: картошку, морковь, редис. Она выживала, как могла, но иногда, выбравшись через окно, бежала к подружке, чтобы поесть горяченького супчика. Мама подружки всегда жалела её и кормила до отвала, даже давала еды с собой.

Возвращаясь в свою «тюрьму», Снежка мечтала о лучшем. Она представляла, как уедет в большой город, оставив позади все страхи и унижения. Её мечты о счастливой жизни становились всё ярче, и она обещала себе, что когда-нибудь всё изменится. Эта вера помогала ей выживать, терпеть побои и отсутствие нормальных бытовых условий. Она мечтала выйти замуж, родить пару детей – мальчика и девочку, и готовить завтраки для своей семьи. Ей хотелось простого человеческого счастья: любви, заботы и внимания, которых ей так не хватало.

Как только девушке исполнилось восемнадцать лет, она, не раздумывая рванула в ближайший самый большой город. Это оказался Тайгаровск – место, где, казалось, её мечты начинают сбываться. Волнение переполняло её, когда она ступила на улицы города, полные жизни и возможностей. Она чувствовала, что впереди её ждёт что-то хорошее. Но кто же знал, что на самом деле всё окажется не так просто? Город, полный надежд, вскоре откроет ей свои тёмные стороны, и ей придётся столкнуться с реальностью, которая будет далеко не такой, как она её себе представляла.

***

Поток мыслей в виде мотыльков замедлил свой бег, воспоминания улетучились за секунды после очередного сильного хлопка по её заду. Изувер, казалось, вошёл во вкус: шлепки его сильными и огромными ладонями теперь ощущались по всему телу, появлялись синяки и ссадины, всё горело огнём, девушка перестала различать места, куда наносились удары. Силы постепенно покидали её. Сопротивляться не было никакой возможности, от страха и боли сознание совсем помутнело. Наступило ощущение безысходности. Боль и отчаяние накрыли девушку, маньяк продолжал глубокими толчками удовлетворять свою похоть. Он хватал её за волосы, запрокидывая назад её голову, рычал в уши непробудную грязь, повторяя как заведённый: «Ты сама виновата, дрянь, сама, выпросила, грязная шлюха. Во всём этом виновата только ты, вот и получай по заслугам», – это единственное, что можно было назвать приличными словами. Насильник хрипел от удовольствия. Его руки скользнули на шею девушки, он начал интенсивнее двигаться, девушка поняла, что скоро наступит долгожданная свобода. Это конец.

***

«…Опять это яркое, нещадное солнце слепит глаза, и Снежана стоит над тем же обрывом, ощущая, как сердце сжимается от тревоги. «Где же любимый? Он ведь был рядом», – думает она, оглядываясь вокруг в поисках знакомого силуэта. Наконец, внизу у реки она замечает его. Сердце замирает, но радость быстро сменяется ужасом: он идет, обнимая другую девушку с длинными тёмными волосами и округлыми бёдрами. Негодование и боль разрывают душу Снежаны, как будто кто-то вырвал её сердце из груди. Слёзы начинают застилать глаза, и она кричит ему, но её голос теряется в шуме воды, унося слова далеко вниз по течению.

От безысходности она падает на колени, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Закрывая глаза, она пытается подавить всепоглощающее горе, но оно нарастает, как волна, готовая накрыть её с головой. Ей не хватает воздуха, и она начинает задыхаться от слёз и отчаяния. «Всё, всё кончено. Вот и всё», – проносится в голове, когда темнота начинает окутывать её.

Фонарь погас, и бабочки, которые когда-то танцевали вокруг, разлетелись в темноте. Гробовая тишина и кричащая темнота настигли Снежану, как будто она оказалась в бездне, из которой нет выхода. Её мир рухнул, и она чувствовала, что потеряла не только любимого, но и себя. В этой тишине, полной боли и одиночества, ей хотелось просто исчезнуть, раствориться в воздухе, чтобы больше не испытывать страдания. Снежана поняла, что эта мгла – её единственный спутник, и она больше не собиралась выбраться из этого кошмара…»

***

Мужчина содрогался в экстазе, его руки впились в горло жертвы, она подозрительно обмякла. Как только он выпустил последний пар, его руки разжались, но было поздно: она больше не дышала, неестественно закатив к небу свои глаза, как сломанная кукла. Ему стало немного грустно и неинтересно; кукла больше не сопротивлялась, не молила отпустить её. Похоть и агрессия мигом куда-то улетели, растворились в темноте камышовой заводи. Осталась только злость на эту распластавшуюся на песке куклу. Жертва лежала, разбросав ноги на скомканном покрывале. Агрессор приподнялся, упираясь ладонями в песок, и огляделся. Мозг пытался восстановить последовательность событий, произошедших за последние пару часов; было сложно, мысли путались. Вся эта вакханалия происходила в зарослях камышей, местами ил и грязь, запах гнили и болота усугубляли атмосферу. «Как мы тут оказались?», – пытался вспомнить мужчина. «Ах да, она же пыталась убежать, но куклы не имеют права выбора, ими играют, когда хотят и как хотят, вот я и поймал её за ногу и как следует наказал. Всех непослушных необходимо наказывать, я ведь просил её лежать и не рыпаться. Не послушалась, вот к чему это привело. Это не я виноват, это она меня спровоцировала». – Так оправдывал свои действия мужчина. Он неспешно отстранился от тела, поднялся, посмотрел на своё орудие мести; его друг был спокоен и доволен.

Мужчина со спущенными штанами прошагал пару метров до машины, достал из салона минеральную воду и салфетки, полил слегка орудие мести газированной водой и протёр салфеткой, пузырьки газа нежно покалывали его. «Вот, так уже лучше. Тебя нужно держать в чистоте», – произнёс он вслух, ведя диалог сам с собой. Торопливо натянув штаны, он вернулся к телу. Ему было противно смотреть на эти стеклянные глаза, обращённые к небу, на это распластавшееся тело и связанные руки. «Сука ты и есть, грязная шлюха. Всегда такой была и получила по заслугам. Чёрт, пора кончать с этим цирком!», – выругался убийца. Он быстро развязал ей руки, взял тело за ногу и за руку, замахнулся и швырнул как можно дальше в камыши. «Там тебе и место, потаскуха, кормёжка для рыб. Хоть какую-то пользу принесёшь этому миру», – прошипел убийца, сплюнув на песок. Одной рукой он подобрал своё покрывало, заботливо стряхнув с него остатки песка, другой прихватил нижнее бельё жертвы. От ощущения кружева в руке, такого нежного и мягкого, у него по телу пробежала истома, орудие мести немного напряглось. Он улыбнулся своим ощущениям и шагнул к автомобилю. Открыв заднюю дверь, он небрежно швырнул туда покрывало и бельё. Салфетки и бутылка с минеральной водой покоились там же. Сам, прыгнув за руль своей любимой машины, завёл её и покатился подальше от этого места. На душе было неспокойно и немного неприятно. «Какой-то странный, мерзкий осадок остался,» – думал изувер, управляя автомобилем, – «Всё-таки такая мерзкая девка. Причём сама всё это устроила, я просто сделал то, что она хотела. Слава Богу, всё кончено», – сказал он вслух себе. Но как бы он себя не уговаривал, внутри Семёна разливалась бездна опустошения; в поле зрения его сознания застрял последний взгляд: холодный, стеклянный, как у рыбы, взгляд Снежаны.

Машина плавно выбиралась по ухабам на основную трассу. Место это было тихое и незаметное, этот съезд мало кто знал. Мужчина иногда развлекался там с девчонками, вот и сегодня оно как нельзя лучше пригодилось. «В ближайшее время туда ни ногой. Главное, чтобы никто не стал её искать. Она вроде бы говорила, что приехала из какой-то маленькой деревни, родители – алкаши, которым нет до неё дела. Всё это мне очень на руку. Пройдёт время, рыбы обглодают труп, и никто не вспомнит ночную бабочку Снежану. Сегодня могло быть всё иначе, но она сама выбрала такой исход. Ладно, не страшно, другую игрушку себе найду, тем более на примете есть парочка обиженных жизнью дам, с кем можно будет неплохо проводить время», – размышлял убийца.

***

Татьяна так давно не смеялась. Парни сегодня были в ударе, и время пролетело незаметно. Пора было двигаться в сторону дома. Ребята благородно предложили вернуть ночную жрицу любви на ту же остановку, откуда и забрали. Танюхе это было очень удобно: от остановки до их со Снежкой дома было подать рукой. Часы показывали начало пятого утра, можно было идти ложиться спать. Девушка решила выйти именно на остановке, вдруг подруга ещё там, тогда они вместе направятся домой, по пути делясь впечатлениями о прошедшей работе. В их нелёгком труде были смешные и курьёзные моменты. Девушки часто делились этими историями и от души смеялись, обсуждая ситуации, клиентов и мужские достоинства. На остановке Снежаны не оказалось, и Татьяна направилась домой в одиночестве, предполагая, что подруга уже спит дома и видит десятый сон. Когда Татьяна подходила к подъезду своего дома, на небе забрезжил рассвет. Молодая женщина заранее приготовила ключи от квартиры и держала их в руке. Ей не хотелось копаться в сумке в подъездной темноте, разыскивая ключи. Старый подъезд и дверь в подвал на первом этаже под лестницей не вызывали спокойствия. Она быстро вставила приготовленные ключи в замочную скважину и повернула ключ в верхнем замке – он легко поддался. «Странно, замок закрыт на два оборота», – подумала Таня. Обычно, если кто-то из девчонок был дома, то закрывался на один оборот. Девушка дёрнула ручку двери, но она не поддалась. Тогда Таня вставила ключ в нижний замок, и он также поддался. «Тоже закрыт, значит, Снежки нет дома. На неё это не похоже, она в это время обычно уже не работает. Наверное, какой-то башлёвый клиент, раз она ещё не вернулась», – ничуть не переживая, сделала вывод девушка и шагнула в тёмный коридор квартиры. Снежаны действительно не было дома. Снежана не появлялась дома уже неделю, телефон молчал, дозвониться не представлялось возможным, сообщения не доходили до адресата, было ясно, что телефон отключён. Какие только варианты не придумывала Таня, чтобы хоть как-то оправдать поведение подруги. Татьяна не на шутку переживала, на работу в магазин она тоже не выходила. Тане пришлось соврать директору, что Снежка заболела; она, как могла, прикрывала подругу, выходила работать в её смены, чтобы её не уволили. Ранним субботним утром, в единственный выходной, в дверь позвонили. Татьяна неохотно открыла глаза.

– Ну, кого там принесло в такую рань? Неужели Снежка? – на секунду сердце радостно ёкнуло в груди, но тут же подключился разум: – нет, быть не может, у Снежки есть свои ключи, если только она их не потеряла. Рассуждала сама с собой вслух Татьяна, глубже кутаясь в покрывало. Звонок настойчиво просил открыть незваному гостю. Татьяна, неохотно выбравшись из-под одеяла, наощупь нашла тапочки и зашаркала в сторону входной двери. Она посмотрела в глазок и увидела за дверью два силуэта: парень и девушка. Она ровным счётом ничего не понимала, кто это и зачем пожаловали в такую рань. Татьяна осторожно приоткрыла дверь.

– Доброе утро, Татьяна Валентиновна Ершова? – спросила незнакомая женщина.

– Да, это я. А вы кто?

– Виктория Владимировна Зайкова, старший следователь по особо тяжким преступлениям, вот моё удостоверение. А это Петромакин Олег Сергеевич, мой коллега. Мы можем с вами поговорить?

– Да, пожалуйста, только я не пойму, чем я могла заинтересовать ваше ведомство?

– Вам знакома гражданка Арбайкина Снежанна Денисовна? На вашей работе нам сказали, что вы подруги и вместе снимаете данное жильё.

– Да, это так, Снежка моя подруга. А что случилось?

– По предварительным данным был обнаружен труп данной гражданки с признаками насильственной смерти в районе Аркабеля. Вы не знаете, кто из родных мог бы её опознать? И где нам можно найти родственников Снежанны Денисовны?

– Боже, какой ужас! Слёзы хлынули из глаз Татьяны. У неё здесь никого не было, она приехала из какой-то деревни. А родителям давно плевать на неё. Я даже не знаю, кто ещё у неё есть из родных, но в этом городе точно нет никого.

– Тогда не могли бы вы проехать с нами на опознание? Заодно поговорим по дороге и возьмём с вас показания.

– Боже, какой кошмар! Да, конечно, я только соберусь.

– Спасибо, мы ждём вас в машине. Вон, видите, стоит напротив вашего подъезда. Ещё раз спасибо вам за содействие.

Татьяна в шоковом состоянии закрыла входную дверь за незваными гостями. Ноги подкосились, она практически сползла вниз на пол, горько рыдая. В душе была неразбериха: страх, боль потери, гнев и явная несправедливость. «Вот тебе и выходной. Боже, Снежка, во что же ты вляпалась, кто так с тобой поступил? Если бы я была рядом, если бы…»

Глава 3. Знакомство

Аурелия: Словно русалка

Аурелия, как заведённая, бегала по комнате. Давно пора было выйти из дома, если не сказать большего – сидеть за рабочим столом. Но как-то с утра всё затянулось. Пока она подняла дочь и проводила её до школы, заодно прогулялась с собакой, потом приняла душ, сделала лёгкий макияж, а теперь просто катастрофа… Никак не могла решить, что надеть. Перемерила уже несколько нарядов, но выбрать подходящий так и не решилась.

– Вещей много, а носить нечего, – усмехалась Рика, вновь и вновь миксуя наряды, каждый раз подбирая в цвет драгоценности, обувь и сумки.

Так как Аурелия была тонкой духовной организации и глубоко творческим человеком, гармония цвета для неё имела огромное значение. Мама ей не раз рассказывала смешные истории из её детства. Она никогда не надевала вещи, не гармонирующие друг с другом, тем самым ввергая маму в недоумение. Мама всегда удивлялась, откуда в этой маленькой голове такие понятия. Старшая сестра Вероника ничуть не отставала от Рики. Она также была разборчива в вещах и цветовых гаммах, маме с девчонками приходилось непросто. Утро могло начинаться с протеста: те или иные вещи не способны жить вместе, и в садик в таком виде они отказывались идти. Тогда маме приходилось либо их переодевать, либо всеми правдами и неправдами убеждать, что данный комплект смотрится очень прилично. Иногда это срабатывало, но не всегда: тягу к «прекрасному» обмануть было не так просто, Аурика, можно сказать, чувствовала всё душой.

Аурика остановилась на цвете грязного неба; она любила этот оттенок: он был неярким, голубым, но в меру приглушённым. Девушка подобрала одежду и аксессуары в тон и, удовлетворённая внешним видом, направилась в сторону своего офиса.

Переступив порог кабинета, Рике сразу же захотелось кофе, так как в помещении стоял приятный аромат напитка. Все её девчонки были на местах, только было не очень-то и похоже, что все заняты работой. Рике было приятно видеть знакомые лица, но в то же время она чувствовала, что атмосфера в офисе немного напряженная. Она всегда старалась создать дружелюбную обстановку, где каждый мог бы свободно высказываться и делиться идеями. Но сегодня что-то было не так. Возможно, это было связано с тем, что она их застала врасплох, хотя Аурики хотелось верить, что причиной послужило то, что у них на носу был важный отчет, и все понимали, что времени остается все меньше.

Главный бухгалтер Кира и по совместительству её подруга, пила тот самый кофе, которые издавал такие чудные ароматы. С Кирой они были знакомы давно и успели не раз поработать вместе. Подружились они именно на работе, давно не менее семи лет назад. Это была дружба, проверенная временем и разного рода обстоятельствами. Позже, когда Рика запустила свой бизнес, неоднократно приглашала подругу переходить работать к ней. Наступило то время, когда Кира согласилась, и они снова с удовольствием находились в обществе друг друга.

Валерия, молодой бухгалтер, пришедшая устраиваться к Рике в фирму сразу после института, с кем – то бодро переписывалась в телефоне, не забывая при этом поглядывать в компьютер. Она была очень смышлёной и целеустремлённой девушкой. Легко обучалась и не боялась работы, это были прекрасные качества для начинающего бухгалтера, Аурика считала, что она добьётся неплохих результатов в профессии и с удовольствием делилась с ней знаниями.

Ирина, офис-менеджер, блондинка средних лет, тщательно выводила контур губ, словно ставила последнюю точку в своем продуманном образе. «Она мечтала о звездах, а получила телескоп,» – должность бухгалтера, о которой она так мечтала, ей не светила – увы, блестящим умом Ирина не отличалась. Поэтому Рика, хозяйка фирмы, предложила ей место офис-менеджера – компромисс между амбициями и реальностью. Секретарские обязанности давались Ирине, как "ежу – седло," но под чутким руководством Рики она справлялась, хотя иногда и требовалось "волшебное заклинание", чтобы вернуть ее к должностным обязанностям. Порой казалось, что "цель ее визита – не работа, а бал", вечный поиск принца на белом коне, который вот-вот должен был ворваться в серые будни офиса.

Это были те, кто был в пределах видимости. Остальные сотрудники, сидели в соседнем кабинете, на своих местах и занимались каждый своим делом. Аурелию грызли смутные сомнения, что они были увлечены работой. Утро у всех обычно начиналось с кофе, почты и лёгкой болтовни. После появления босса, все резко изменили выражения лица, нацепив маску озадаченности, погрузились в недра интернета, делая вид, что загружены до предела.

– Как дела? Все готовы к отчету?

Кира оторвала взгляд от чашки и, слегка приподняв брови, ответила:

– Да, вроде бы все идет по плану. Но мне кажется, что Валерия немного отвлекается. Она постоянно переписывается с кем-то.

Рика взглянула на молодую бухгалтершу, которая, действительно, увлеченно смотрела в экран телефона. Она вспомнила, как сама в молодости иногда терялась в своих мыслях и мечтах, забывая о текущих задачах. Рика решила, что стоит поговорить с Валерией, чтобы не допустить возможных проблем.

– Валерия, – позвала она, подходя к столу девушки, – ты не забыла о нашем дедлайне, надеюсь?

Валерия быстро подняла голову, и в ее глазах промелькнуло смущение.

– О, нет, конечно! Просто переписываюсь с подругой, у нас скоро встреча, и я уточняю детали.

Рика кивнула, понимая, что важно поддерживать баланс между работой и личной жизнью, но в то же время напомнила:

– Хорошо, но не забывай, что у нас есть важные дела. Давай сосредоточимся на отчете, а потом уже будем обсуждать встречи.

Валерия улыбнулась и кивнула, возвращаясь к работе. Рика, удовлетворенная ответом, вернулась к Кире.

– Надеюсь, она справится. У нее действительно много потенциала.

Кира согласилась, и они обе продолжили обсуждать детали предстоящего отчета. В этот момент в офисе послышался звонок телефона, и Ирина, наконец, отвлеклась от своих губ и подняла трубку.

– Алло… Да, это офис… Алло… – её голос звучал немного неуверенно, и Рика не могла не заметить, как Ирина снова теряется в своих мыслях.

– Ирина, сделай, пожалуйста кофе, – попросила Аурика девушку, погружаясь в своё кожаное кресло руководителя.

– Вам с молоком и сахаром?

– Нет, как обычно, с молоком, но без сахара, зачем ты мне каждый раз задаёшь этот вопрос. Сама не устаёшь, хотя, думаю, ты просто забываешь, – усмехнулась Рика и закатила к потолку глаза.

– Ваш кофе, Аурелия, пожалуйста. Что-то еще?

– Пока нет, спасибо, Ирина. Хотя, пожалуй, да, – Аурика в упор посмотрела на девушку, – займись работой, Ирина, хватит красить губи и сидеть на сайтах знакомств!

Аурика взяла чашку с горячим кофе, наслаждаясь его ароматом. Она сделала глоток, и тепло напитка растеклось по её телу, придавая немного энергии. «Как же хорошо, что пятница наконец-то наступила», – подумала она, глядя на своих сотрудников, которые, казалось, были погружены в свои мысли и экраны.

Ирина вернулась к своему столу, продолжая красить губы, и, похоже, была абсолютно уверена, что её работа на сегодня завершена. Аурика решила, что стоит немного развлечься, прежде чем погружаться в рутину. Она открыла вкладку с новостями и начала листать ленты, искренне надеясь, что среди заголовков найдется что-то интересное.

Работать совсем не хотелось: то ли пятница магически притягивала отдохнуть, то ли недельная усталость. Девушка решила, для начала, выпить кофе, проверить почту, почитать новости и просто побродить по просторам интернета. "Авось и работать захочется", – подумала директриса, – «главное – сделать серьёзное лицо, как все тут». Она хоть и понимала, что с утра в пятницу все только делают вид, что работают, ей совершенно не хотелось устраивать планёрку, раздавать поручения и воспитывать сотрудников. "Пусть пару часов посидят в спокойствии, потом раздам задачи, спрошу отчёты о проделанной за неделю работе", – размышляла девушка, включая компьютер. В организации у Рики было принято называть друг друга по имени; она вообще любила сплочённые коллективы и старалась всегда создать в коллективе дружескую атмосферу. Ей хотелось, чтобы люди ходили на работу с удовольствием; она придерживалась мнения, что в комфортной атмосфере выше КПД.

Аурелия начала свой трудовой день с почты, первым делом она открыла свою личную почту, стараясь отвлечься от мрачных мыслей о работе. Первым делом её внимание привлекло письмо от подруги, которая пригласила её на выставку современного искусства в выходные. Она уклончиво ответила, написав: «надо подумать». Затем она перешла к корпоративной почте. В ней было несколько писем от клиентов, запросы на отчеты и вопросы по бухгалтерии. Аурелия старалась уделить каждому письму внимание, чтобы не оставить ничего без ответа. Она быстро составила список приоритетных задач на день, чтобы не заблудиться среди всех этих дел.

Пока она работала над ответами, её мысли всё ещё возвращались к новостям и криминальным хроникам. Ей хотелось узнать, что нового произошло в её родном городе, какие мероприятия ожидаются на выходных, она хотела найти для себя полезную и интересную информацию. Закончив с почтой, она взглянула на часы и поняла, что время летит незаметно. Нужно было собраться с мыслями и приступить к более серьезным делам. Но, любопытство взяло верх, и она погрузилась в изучение новостной ленты в интернете. Пролистав несколько статей, она перешла к криминальной хронике своего города, на глаза сразу попалась сводка о трупе молодой женщине, найденном в лесу. В сводке говорилось о том, что труп обнаружил мужчина с собакой. Описывался характер преступления, полученные травмы и увечья. Личность девушки на данный момент была уже установлена. Это была Татьяна Ряськина, незамужняя женщина 36 лет. У погибшей остался сын, 15 лет.

"Ну вот и подробности, которые ты так вчера искала", – подумала девушка. Она пролистала еще несколько статей и решила переключиться на нейтральную информацию. Начать было решено с личной почты, так как ей пришло оповещение о новом письме. Почтовый ящик, как обычно, был наполнен всякого рода ненужной информацией. Девушка приступила монотонно удалять ненужные письма. И тут её взгляд упал на входящее письмо от «любителя большой груди», с которым она переписывалась вчера перед сном. Открыв письмо, Рика прочитала: "Ты всё пропала? Чего не отвечаешь? Давай фотками обменяемся?"

Девушка задумалась, что-то тянуло её ответить этому настойчивому парню. Она решила просто написать "Привет". Ответ не заставил себя долго ждать:" Привет, привет. Так что с фото? Лови моё."

Письмо было с вложением. Аурика поспешила открыть фотографию, ей было ужасно интересно, кто ей пишет. Конечно, всегда есть вероятность, что фото будет не того человека, с которым она общается, но всё же.

С фотографии на неё смотрел парень очень спортивного телосложения, голубые глаза смотрели открыто, белозубая улыбка располагала к общению. "Симпатичный", – оценила про себя девушка, – "Таких качков у меня ещё не было. Отправлю ему свою фотку, надо попробовать пообщаться, может, он и парень неплохой", – улыбнулась девушка своим мыслям.

"Ну, так что? Фотку пришлёшь?" – не унимался оппонент.

Аурика задумалась, глядя на экран. С фотографии на неё смотрел парень, очень спортивного телосложения, голубые глаза смотрели открыто, белозубая улыбка располагала к общению. "Симпатичный", – оценила про себя девушка, – "Таких качков у меня ещё не было."

"Ну так что? Где фоточка?" Семён оказался довольно настойчивым, и это её немного смущало. С одной стороны, ей было приятно внимание, а с другой – она не была уверена, готова ли к встрече с человеком, с которым всего лишь обменялась парой сообщений. Тем не менее, она не могла не заметить, что Семён выглядел довольно привлекательно, и его уверенность в себе вызывала интерес. Она решила немного поиграть с ним.

"Ну, уговорил, приставучка! Отправлю ему свою фотку, надо попробовать пообщаться, может, он и парень неплохой", – улыбнулась девушка своим мыслям. Она нажала "Отправить" и, откинувшись на спинку кресла, задумалась о том, как же это всё странно и интересно. Можно взять просто расслабиться и пофлиртовать с кем-то новым.

"Лови", – написала в догонку Рика. Она выбрала свою фотографию, на которой у неё было заманчивое глубокое декольте, и милая улыбка скользила по губам. "Он же любитель большой груди", – подумала про себя девушка и улыбнулась своим мыслям, – "пусть полюбуется". Она решительно щёлкнула кнопку мыши, и экран сообщил ей о том, что письмо с фото отправлено.

"Мммм, а ты красотка. Так что насчёт субботы? Увидимся? Или давай лучше сегодня, прямо сейчас можешь? Куда подъехать, где встретимся? Напиши свой номер телефона. В мессенджерах переписываться удобнее. Я, кстати, Семён. А тебя как зовут?"

Из последнего письма девушка явно увидела заинтересованность со стороны молодого человека, но он ей тоже показался симпатичным. Она решила, что необходимо посмотреть друг на друга вживую, химию никто не отменял. Выдохнув, она всё-таки отправила ему улыбающийся смайлик и свой номер телефона. Тут же прилетело сообщение в мессенджер:

"Это я, Семён. Ты так и не написала, как тебя зовут?"

"Аурелия, можно Рика или Аурика, как тебе больше нравится".

"Ну так как, прекрасная Аурика, сегодня встречаемся? Давай прямо сейчас или через часик? Ненадолго, можем просто где-нибудь постоять, поболтать. Посмотрим друг на друга. Что скажешь? Ты во сколько можешь?"

"Я работаю, даже не знаю насчет сегодня…"

"Понимаю, у всех бывают занятые дни. Но давай всё-таки попробуем встретиться сегодня, если ты, конечно, свободна!"

Аурика снова колебалась. С одной стороны, это был риск – встречаться с человеком, о котором она знала так мало. С другой стороны, она чувствовала, что это может быть интересным опытом. "Ладно, – написала она, – "давай встретимся". Она была готова рискнуть. В конце концов, жизнь полна сюрпризов, и иногда стоит просто позволить себе немного пофлиртовать и развлечься.

Через несколько секунд пришёл ответ: «Ты на машине? Или надо за тобой ехать? Ты в каком районе работаешь?"

«Да, я на машине, куда подъехать? Работаю на проспекте, недалеко от торгового комплекса "Линия".

"Тебе удобно будет на заправке при въезде за город в сторону п. Дубки? Знаешь, где это? Я просто сейчас у бабушки в деревне, мне в город далеко ехать, да и бензином я не богат, а на эту заправку тебе недалеко, и мне удобно. Хорошо?"

"Хорошо, договорились, к пяти подъеду."

Девушка не поняла его изречение по поводу отсутствия бензина в его машине, но не придала этому особого значения. Она ощущала небольшое волнение: "Как-то всё это странно и так спонтанно. Но в жизни всякое бывает", – крутились в её голове обнадёживающие мысли, – "вдруг судьба!" Поток её умозаключений прервал сигнал, оповещающий об очередном сообщении от молодого человека.

"Какая у тебя машина? Грузовик с манипулятором? Колёса 18 диаметра? У меня тазик громыхающий. Я на белоснежном джигуаре"– пошутил парень.

"Ага, колёса на 18" – включилась в шуточный диалог девушка.

"Ой, уже страшно, ещё скажи, что машина чёрная, а в номере, наверное, ещё и цифра 13 присутствует?"

"Не поверишь, всё именно так. Машина чернее чёрного, да и в номере присутствует цифра 13."

"Тогда я предупрежу родных, а то вдруг ты ведьма, и мне нужна будет помощь."

"Не переживай, настроение у меня хорошее, так что ты не пострадаешь."

"А какой у тебя рост?"

"171, а твой?"

"180. У тебя хороший рост, а я выше – это главное. А возраст? Мне 32"

"Я старше тебя, это имеет значение для тебя? Мне 36"

"Аурика, ты очень симпатичная девушка, выглядишь классно, по крайней мере, на той фотографии, что ты мне прислала. Но это всё не главное, мне важен человек. Я вообще люблю девушек постарше. А с молодыми девушками мне не интересно, они все глупенькие, поговорить не о чем. Да, и не такой у нас большой разрыв. Каких-то четыре года. С нетерпением жду встречи с тобой!"

"Хорошо, почти убедил. Да, кстати, надеюсь ты не женат? С женатиками я не вступаю в отношения. И если есть у тебя девушка, то я тоже не стану залазить в ваши отношения."

"Нет, не женат и никогда не был. И девушки нет, я недавно расстался. А ты? Надеюсь, не замужем?"

"Интересно как так получилось, что не был женат. Я в разводе. А дети у тебя есть?"

"Как бы так ответить на этот вопрос, чтобы ты правильно меня поняла. Есть сын, но он не родной мой ребёнок. А у тебя как с детьми дела обстоят?"

"У меня одна человеческая дочь, одна собачья и кото-сын."

"Оооо, ты многодетная мать. К детям я отношусь хорошо, животных очень люблю. Всё здорово! Ещё интереснее стало, надеюсь, скоро увидимся!"

"Тогда до встречи! А ты, кстати, кто по знаку зодиака? Я огненный стрелец."

"Я – водолей. Ты серьёзно относишься к гороскопам? Я особо этим не интересуюсь."

"Нет, я бы не сказала, что серьёзно, просто интересно."

"Ну, тогда, до встречи огонёк!"

"Оки"

Аурелия взглянула на часы, которые висели в офисе над входной дверью. Часы показывали 13:00. «Вот, уже обед, незаметно пролетели два часа в интернете», – резюмировала про себя девушка, – «Надо перекусить, немного поработать и можно ехать на встречу с шутником-парнем». Она никому не сказала, что едет на встречу с молодым человеком на белоснежном джагуаре, как он выразился о своей машине. Она была реалисткой и не очень верила в положительный исход этой встречи. Если честно, она совсем не рассчитывала ни на что и не ждала ничего от этого знакомства. Где-то даже думала, что это очередная трата времени. Но, тем не менее, всё-таки решила сделать попытку познакомиться с Семёном. Девушка на встречу приехала почти вовремя, как они договаривались, опоздав для приличия на пять минут, парня на месте не оказалось, но он сообщил в сообщении, что подъезжает, и через пять минут будет на месте. Он опоздал на семь минут.

На заправке показалась красивая машина цвета белый перламутр. Водитель сделал круг по разметке и остановился напротив автомобиля девушки. За рулём сидел симпатичный молодой человек спортивного телосложения, его кожа имела золотистый оттенок, как будто он недавно вернулся с моря. Его спортивная рука небрежно лежала на двери открытого окна автомобиля. Глаза светились голубым светом, словно безоблачное небо. На фоне смуглой кожи они казались особенно яркими, так же, как и зубы, которые открывала лучезарная улыбка. Глаза человека имели огромное значение для Аурелии. Она была из тех людей, которые на сто процентов разделяли мнение, что глаза являются зеркалом души. Тем более она была достаточно эмпатичным человеком, ярко чувствовала малейшие духовные колебания людей, а в совокупности с глазами умела безошибочно считывать настроение собеседника. Первые минуты затянулись: молодые люди молча разглядывали друг друга, сидя каждый в своём автомобиле. Спустя несколько секунд, как девушка увидела молодого человека, она поняла одно: «Она влипла, залипла, попала, неужели влюбилась». Аурелию нельзя было назвать влюбчивым человеком; скорее, она была реалистичной, возможно, даже не верила в любовь с первого взгляда. Но сегодня, здесь, на этой автозаправке что-то щёлкнуло внутри, и её незыблемое мнение на эту тему пошатнулось. Молодой человек вышел из машины и направился в сторону Рики. Открыл дверь и плюхнулся в кресло пассажира рядом с водителем.

Аурика не могла отвести взгляд от парня. Он выглядел так, будто только что сошел с обложки глянцевого журнала, и в его уверенной позе чувствовалась харизма. Она почувствовала, как сердце забилось быстрее, и улыбнулась в ответ на его приветствие.

– Привет! – сказал он, наклонившись немного в её сторону.

– Привет! – ответила Аурика, стараясь сохранить спокойствие.

– Я Семён, – представился он, и его голос звучал уверенно и дружелюбно. – А ты, наверное, Аурика?

– Да, это я, – ответила она, чувствуя, как щёки слегка покраснели.

– Да ты очень красивая девушка и в жизни ты ещё милее, чем на фото, которое ты мне прислала. Ты как-то выделяешься среди всех.

Аурика рассмеялась, её настроение заметно улучшилось. – Спасибо, приятно слышать.

– Как дела? «Как прошла твоя неделя?» —спросил он, внимательно смотря на неё.

– Да, всё нормально, работа, работа… – начала она, но Семён перебил её.

– Работа – это важно, но не забывай про отдых! Мы же собираемся встретиться в выходные, чтобы немного развлечься, не так ли?

– Конечно, – кивнула Аурика, почувствовав, как в ней загорается интерес. – Я с нетерпением жду нашей встречи.

– Я тоже!

Беседа была лёгкой и непринуждённой. Больше всего говорил Семён. Он рассказывал о себе, о своей непростой жизни, об отношениях, в основном о том, что он пережил за последнее время: про травмы и аварии, про чужого ребёнка, которого он воспитывает и поддерживает, о крайне сложных отношениях и о том, как непросто ему было пережить расставание. Если бы Аурика так «не влипла» в парня, ей бы показались странными, а возможно, даже подозрительными, все эти душещипательные истории, которые так внезапно, все разом, свалились на бедолагу. Да и тот факт, что он сразу стал рассказывать некоторые подробности своей жизни, тоже вызвал бы тревогу. Но в тот момент она не заметила ничего подозрительного; наоборот, Семён ей показался открытым, весёлым и достаточно откровенным человеком, который не хочет ничего скрывать и настроен на серьёзные отношения. Время летело незаметно, но прерваться всё-таки пришлось. Хорошего понемногу, а то можно перенасытиться. Тем более она планировала ещё вечером подольше погулять с собакой и собрать доченьку к бабушке на выходные; за ребёнком должен был заехать бывший муж Рики. Попрощавшись с симпатягой Семёном, Аурика покатила в сторону дома. Весь оставшийся вечер Семён развлекал её перепиской. Парень много шутил, чем завоевал ещё большую симпатию Аурики; она ценила в мужчинах чувство юмора, а зануды нагоняли на неё тоску. Он присылал разные фотографии и картинки. Они болтали о пустяках. Семён всеми возможными способами показывал девушке свою заинтересованность её персоной. Спать Аурика легла далеко за полночь. В итоге они договорились завтра с утра отправиться на шашлыки и продолжить знакомство. Засыпала девушка под впечатлением от парня и в целом знакомства.

Субботнее утро встретило Аурику прохладой и влажным поцелуем собачьего носа. Ещё до того, как она успела открыть глаза, телефон ожил, оповещая о сообщении от Семёна. «Доброе утро, Рикуля. Во сколько за мной заедешь?» – гласило оно. Вчера, планируя вылазку на природу, они решили, что на машине Аурики будет удобнее. Её паркетный джип, большой и комфортный, был идеален для таких поездок, особенно с Ласей, верной четвероногой спутницей Рики. К счастью, Семён, как оказалось, любил собак и был не против компании Ласи. Ещё одним аргументом в пользу машины Аурики был тот факт, что у Семёна – седан бизнес-класса, с низкой посадкой, да ещё и практически без бензина. Он упомянул об этом несколько раз, и Рике стало немного неловко за него, даже жаль. Словно он нес на себе груз недавних неприятностей, подробности которых предстояло узнать.

"Я только что проснулась, хочу выпить кофе, и потом можно выезжать. Думаю, к 12.00 буду у тебя. Уже десять", – ответила Рика.

"Хорошо, жду тебя. Помнишь куда подъехать? В северный микрорайон, нам все равно по пути. Я выйду на остановку, где рынок", – написал Семён.

"Да, помню. Ещё в магазин заедем, купим мясо и овощи", – подтвердила Рика.

"Жду тебя. До встречи", – завершил Семён.

"Ок", – ответила Рика, уже представляя себе предстоящий день, полный приключений и приятного общения.

Солнечный луч, пробиваясь сквозь шторы, ласково погладил Рику по щеке, выманивая ее из объятий сна. Животные, словно почувствовав ее пробуждение, тут же оживились. Кот, с привычной настойчивостью, потребовал завтрак, а собака, виляя хвостом, заглянула в глаза хозяйке, ясно давая понять, что прогулка давно назрела.

В предвкушении встречи с Семёном, Рика ощущала легкое волнение, подобное трепетанию крыльев бабочки. Ее взгляд, скользя по дороге, уловил его спортивную фигуру, стоящую на остановке. Сердце забилось чуть быстрее, а на губах расцвела улыбка. Она предвкушала приятное времяпровождение и теплый вечер, наполненный приятными разговорами и искренним смехом.

Семён, увидев ее, широко улыбнулся, открывая белозубую улыбку, которая безумно притягивала Рику.

"Привет, Рикуля", – прозвучало взволнованно.

"Приветик, Семён. Прыгай скорее, и в магазин, хочу есть. Шашлык, как нельзя будет, кстати", – ответила Рика, уже представляя себе аромат жареного мяса и веселый треск костра.

Их машина мчалась к супермаркету, оставляя за собой шуршащий след по асфальту. Выбор продуктов прошел быстро, а вопрос о платеже даже не возник. Семён, еще вчера вечером, в грустных сообщениях, жаловался на жизнь, на трудности, на отсутствие работы, и Рика, не раздумывая, взяла платеж на себя. Она хотела отдохнуть сама и отвлечь его от грустных мыслей, приободрить, подарить немного радости. Семён, с присущим ему ловким обаянием, так организовал банкет, что Рика даже не заметила, как все произошло.

В пути к месту отдыха Семён был в ударе, шутил, рассказывал забавные истории, но иногда, невзначай, снова возвращался к своим печалям, жалуясь на судьбу-злодейку. Рика с удовольствием слушала его, искренне смеясь над его шутками. Ей казалось, что они знакомы вечность, что их связывает длинная история общих радостей и невзгод. Только собака, сидящая в багажнике джипа, иногда отвлекала Рику от молодого человека. Питомцу, не терпелось вырваться на волю, бегать и плавать в реке. Она поскуливала и подвывала, как будто хотела сказать: «Скорее, скорее, я жду!»

Как только на горизонте показалась река, путешественники выпустили собаку на волю. Ласка с безудержным восторгом бросилась к воде, словно освобожденная птица. Дорога к месту отдыха пролегала вдоль реки, поэтому собака могла бежать параллельно двигающемуся автомобилю, успевая и покупаться, и напиться свежей воды.

Место для отдыха они нашли быстро. Это было уютное место на берегу реки, скрытое от любопытных глаз. Здесь можно было полежать на теплом песке под солнышком или укрыться в тени на травке. Семён занялся костром и шашлыками, а Рика, наслаждаясь природой, мыла овощи, резала их и слушала истории парня: "Вот, если ты хочешь знать правду о сыне, я тебе расскажу. Только, прошу тебе, пусть это останется, между нами", – начал Семён, глядя ей в глаза.

– Ну, ты чего, во-первых, я не имею привычки трезвонить всем обо всем. Во-вторых, кому мне рассказывать, у нас с тобой еще нет даже общих знакомых. Так что ты хотел рассказать о своем сыне и его матери. Он же тебе, кажется, ты говорил, не родной. И что-то там с его мамой ты в не очень хороших отношениях, – ответила Рика, с нескрываемым интересом в голосе.

– Да, он мне не родной, так получилось, хотя я его люблю как родного. Люблю и жалею, поэтому помогаю. Он такой же брошенный и одинокий, как я в детстве. Иногда смотрю на него и себя вспоминаю. Не смог я его предать и бросить. Я ведь его из роддома забирал, он, можно сказать, на руках у меня растёт. А мать его вечно где-то пропадала, тусовки любит очень, подруги и друзья важнее, – продолжал Семён, голос его был спокоен, но в нем слышна была боль.

– Что-то я не поняла, как так вышло, что ты с беременной женщиной сошёлся или что произошло? – спросила Рика, стараясь понять историю Семёна.

Солнечные лучи скользили по лицу Семёна, пока он, с завидным мастерством, вертел на шампурах ароматные куски мяса. История, что он поведал Аурелии, звучала как горькая мелодия, полная драматизма и неожиданных поворотов.

"С ней мы встретились в том самом кафе, что у нас в Северном", – начал Семён, глядя на потрескивающий огонь костра, – "и всё завертелось. Она, как буря, вспыхивала, а потом затихала, оставляя за собой шлейф обид и слёз. Но, как ни странно, я был привязан к ней, к этой непостоянной, неукротимой птице. И вот, однажды, как гром среди ясного неба, грянула новость о её беременности… Не от меня, увы. Я был в растерянности, но, как говорится, чужих детей не бывает. Мы попытались начать всё заново, но её взрывной характер, её бесконечные гулянки… Всё это разрушило наши попытки. В итоге, я забрал её из роддома, когда она родила мальчика. И, знаешь, в тот момент, когда я увидел его, маленького, беззащитного, что-то ёкнуло у меня в груди. Я понял, что буду ему как отец. И вот, уже несколько лет, он зовёт меня папой, а я.… я люблю его больше жизни. Жизнь у него не сахар, вот я и стараюсь, чтобы он детство чувствовал. Моя бывшая живёт с сыном и родственниками: её мать, сестра с мужем и их ребёнок. Благо, что у них трёхкомнатная квартира, места всем хватает, но всё равно напоминает коммуналку. Хотя истеричке Клавке, так зовут её Клавдия, дурацкое имя, не понимаю, как можно назвать так девочку, ну, так вот, её так удобно так жить. Всегда можно ребёнка оставить с матерью или сестрой, ночевать можно не приходить. Да и работать необязательно, пенсию мать получает, на которую худо-бедно ребёнка накормят."

Аурелия слушала, затаив дыхание. Её сердце сжималось от сочувствия к Семёну, к этому доброму, отзывчивому человеку, который, несмотря на все трудности, нашёл в себе силы любить и заботиться о чужом ребёнке.

– Да уж, вот это история. Просто ужас. Бедный мальчик, в какой среде он растёт. Я тебя понимаю, что ты хочешь ему помочь, поддерживаешь его. Аурелия искренне прониклась историей. Семён в её глазах выглядел добрым, благородным молодым человеком, умеющим сочувствовать и помогать, несмотря ни на что.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багряные и золотые тона. Аурелия, переодевшись в купальник, наслаждалась теплом лучей, её собака, словно большая пушистая тень, бегала рядом, то и дело ныряя в прохладную воду.

Семён украдкой поглядывал на девушку, его взгляд был полон нежности и восхищения. Аурелия, в свою очередь, тоже не могла отвести глаз от этого сильного, мужественного мужчины. Он снял футболку, остался в шортах, загорелое спортивное тело радовало глаз. Широкие плечи, рельефные и большие руки навивали мысли интимного характера. День плавно катился к закату. Чем больше времени они проводили вместе, тем ярче у девушки появлялось желание ощутить его объятия, окунуться в его большие руки. Рика решила расслабиться и получать удовольствие от общения, торопить события не входило в её планы, о мыслях парня ей было не известно, но вёл он себя крайне достойно, никаких пошлых шуточек или намёков он не допускал.

В воздухе витала лёгкая, слегка уловимая, волна взаимной симпатии. День плавно катился к закату, унося с собой все тревоги и сомнения. И, кажется, в сердце Аурелии зарождалось новое чувство, яркое, как закатное солнце…

Когда шашлыки и овощи были поглощены, а безалкогольное пиво выпито до дна, пришло время возвратиться домой. Но в душе девушки зрело нежелание расставаться с голубоглазым собеседником, и мысль о прощании приносило лёгкую тоску. Семён, словно прочитав её мысли, с решимостью предложил:

– Давай прогуляемся по городу, а может, заскочим в кино? Как ты смотришь на это, Рикуля? Мне не хочется прощаться с тобой, у меня такое ощущение, что я знаю тебя долгие годы.

– Не поверишь, Сёма, у меня такие же чувства, – её улыбка сияет от всей души, сердце радостно стучит в груди. – Я тоже ощущаю родственную душу. Конечно, я не против продолжить общение.

– Прекрасно, Аурика, что наши чувства обоюдны. Решено, отправляемся, только давай заедем ко мне. Я быстро переоденусь, мы всё равно проедем мимо моего района.

– Конечно, давай. Ласька, Ласька! – позвала свою четвероногую подругу девушка, собирая остатки овощей с импровизированного стола. – Поехали домой, прыгай в машину, хватит носиться.

Молодые люди встретились взглядами, в глазах у обоих зажегся неподдельный интерес, словно в воздухе искрились озорные чёртики. Рика почувствовала, как её щеки пылко покраснели, а сердце забилось с новой силой. «Вот, чёрт, кажется, я по уши влипла. Не помню, чтобы меня так трясло от парня», – думала она, глядя в голубизну глаз Семёна, словно в безоблачное летнее небо. – «Выдыхай, дорогая, выдыхай, сейчас отпустит», – с улыбкой думала она. Семён собрал мангал, мусор и всё загрузил в багажник автомобиля Аурелии. Подойдя ближе, он взял её за руку и посмотрел в глаза. На мгновение ей показалось, что он собирается произнести что-то значимое, но затем он весело сказал:

– Ну что, поехали, Рикуля. Хочешь, я за руль сяду?

– Ага, валим огородами. Давай, бери управление в свои крепкие руки. А права с собой брал?

– Да, они всегда со мной. Прыгай в машину, собаку посадила?

– Ага, сидит в багажнике.

Автомобиль вырвался вперёд, и каждый из них ощущал этот день по-своему, но счастливыми они были все. Однако, проезжая знакомый лесной массив «Дубки», Аурелия вспомнила о недавнем разговоре с Игорем Сергеевичем, от которого она узнала о преступлении, которое произошло в этом лесном массиве. Она задумчиво вглядывалась в глубину леса, словно пыталась разглядеть там что-то, или получить ответ на интересующие её вопросы.

–Сёма, слышал ли ты о недавнем убийстве? В лесу нашли тело молодой женщины, следы насильственной смерти на её теле. Её изнасиловали и задушили. Мужчина с собакой наткнулся на труп в одном из водоёмов. Жуть, правда?

На её слова Семёна вдруг передёрнуло, в голове закружилась волна тревоги. Он не мог уловить причину этой странной и сильной реакции на ужасную весть.

– Что? Какое убийство? Нет, мне ни слова не слышалось. Да, это ужасающе, вокруг полно недоумков.

– Мы с Ласькой часто гуляем здесь по выходным. Теперь не знаю, решимся ли снова ехать в этот лес. Не по себе от этих мест.

– Конечно, сейчас не стоит туда одной соваться. Если захочешь прогуляться по этому лесу, зови меня, чтобы не было страшно. Бережёного, как говорится, Бог бережёт. Я с радостью составлю вам компанию. Парень расплылся в добродушной улыбке и подмигнул, стараясь развеять тревожные мысли.

Семён подмигнул девушке, ещё раз, резко сменив тему разговора, и увеличил громкость музыки. Ему совершенно не хотелось углубляться в обсуждение убийств.

– Вот, мы и прибыли, – произнёс Семён, паркуя автомобиль у заправки. – Вижу свой дом напротив, мигом вернусь. Ничего, что мы здесь остановимся? Сегодня суббота, и мест во дворе точно нет.

– Конечно, давай, мы подождём, – ответила Рика.

Через десять минут Семён вышел из дома. Рика заметила его спортивную фигуру в зеркале заднего вида. Парень сменил футболку и держал в руках небольшую спортивную сумку, что слегка смутило девушку. Ей было непонятно, что может скрываться внутри. «Мы же собирались просто погулять по городу, он не планировал идти в спортзал», – размышляла она. Семён, с улыбкой, сел за руль и надавил на газ.

– Что, заскучали? Теперь поедем к тебе? Собаку ведь надо отвезти, – проявил он заботу. – Какой у тебя адрес?

Аурика слегка улыбнулась, ей было приятно, что Семён так уверенно взял инициативу в свои руки. Она словно плыла по течению, наслаждаясь ощущениями, не осознавая, что от этой заботы можно захлебнуться.

– Знаешь, это спальный военный городок, где дома словно попугаи, – произнесла Рика, с нежностью вспоминая свой район.

– Да, конечно, я знаю. Там у вас огромный супермаркет. А где твой ребенок? Дома?

– Нет, она вчера уехала к бабушке, её бывший муж забрал. Дома только кото-сын ждёт меня, – с улыбкой ответила Рика.

– Ясно-понятно, – подмигнул Семён с лёгкой иронией.

Автомобиль Аурики плавно въехал во двор жилого комплекса «Попугаи». В этот субботний летний день двор бурлил жизнью местных жителей: клумбы благоухали многоцветьем, а солнце, словно в альбомный лист, медленно опускалось к горизонту, предвещая вечер. Парень оглядел окружающее; его взгляд наполнился удовольствием от увиденного.

– Какой подъезд у тебя? Где парковаться?

– Третий, у меня третий подъезд. А вот и местечко напротив – как раз нас ожидало. Сейчас я быстро собачку заведу, переоденусь, и можно будет отправляться?

Семён, держа руки на руле, обернулся к ней, и в его глазах светились искорки. – У меня такое ощущение, что я знаю тебя уже достаточно давно, мне давно не было так хорошо с девушкой. День просто волшебный! Пожалуй, именно поэтому я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался.

Улыбнувшись, Рика посмотрела в глаза Семёну, и её сердце вновь наполнилось радостью. Природа вокруг начинала погружаться в вечерний сумрак, а двор украшался огнями, словно звёздами на земле. Рика чувствовала, как это мгновение становится частью чего-то большего.

– Знаешь, – начала она, глядя в окно, – я тоже всегда мечтала провести такой день. Не знаю, как на это повлияло, но с тобой всё кажется немного волшебным.

– Слушай, Аурика, ты не устала? Может, природа выбила из сил? Хочется немного отдохнуть. Как насчёт остаться у тебя дома, посмотреть фильм и расслабиться? Ты спокойно примешь душ, переоденешься, а потом поедем в город. Что скажешь?

Аурика на мгновение задумалась, стремясь уловить свои желания. Что её больше манит: блуждать по городу в компании молодого человека или уютно устроиться на любимом диване, наслаждаясь фильмом и теплом общения? Пауза затянулась, и парень ощутил легкое волнение, терзающее его уверенность: «Неужели я всё испортил? Кто тянул язык? Рано предложил перейти к ней. Чёрт…» – ругал он себя в тишине. Мысли Аурики крутились вокруг того, что ей на самом деле хотелось прилечь. Она легко уступила Семёну, невольно поддаваясь его притяжению. Это её удивляло, но сейчас не было времени размышлять: чувство комфорта занимало всё её сознание. Она решила: «Неважно, что из этого выйдет, буду наслаждаться моментом». Глубоко вздохнув, произнесла:

– Да, Сёма, давай так и сделаем, мне нравится твоя идея. Пошли ко мне.

Мысли Аурики делали еще один виток, она всё ярче ловила себя на мысли, что день на природе давал о себе знать, накатывала лёгкая усталость, ей действительно хотелось прилечь. И вновь она с невероятной лёгкостью уступила Семёну, даже особо не анализируя, как так естественно у него выходит склонять её поступать так, как ему хочется, а не иначе. Но, как нестранно, этот факт совсем не доставлял ей неудобств, никакого внутреннего дискомфорта она не ощущала. Её это немного удивляло и забавляло. Но, сейчас, в эту минуту, ей совсем не хотелось рассуждать на эту тему, поэтому она перенесла в дальний угол своего мозга все мысли и фантазии по этому поводу. Ей было слишком хорошо, чтобы ломать это чудное состояние.

Аурика решительно шагнула к багажнику, чтобы вызволить свою собаку. Семён удовлетворённо улыбнулся и последовал за ней, он кинулся участливо помогать, собирать остатки еды после пикника. Парень также не забыл прихватить свою загадочную, спортивную сумку. Так шагнув в подъезд своего дома с малознакомым мужчиной, Аурика открыла новую страницу их истории, полной эмоций, надежд и разочарований.

Аурика заметила с первого взгляда на той встрече, что парень был педантом. Чистая аккуратная одежда сидела на нём как влитая, ногти на руках и ногах были в отличном состоянии, приятный запах лёгкого одеколона дополнял шарм парня. Из ванны он вышел в шортах, продолжая вытирать тело предложенным полотенцем. По его спортивному торсу плавно ползли и поблёскивали капельки воды, подчеркивая кубики пресса на животе и мышцы на сильных руках. Аурика не могла оторвать взгляда от Семёна и его тела. Её завораживали его руки – сильные, мужские, спортивные, с ярко выраженными венами. Его предплечья покрывала россыпь густых светло-пшеничных волос. Она безумно любила руки, особенно мужские. Это был своего рода её фетиш, после глаз. Воспоминания о руках всплывали из глубин детства, согревая её душу: такие большие, тёплые и сильные. Она всегда ощущала недостаток отца, даже когда он был жив.

Ей нравилось притворяться спящей, когда семья возвращалась с визита к родственникам. В такие моменты отец поднимал её на руки, и она ощущала тепло и уют, мечтая о том, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались. Именно таких чувств – уюта и безопасности – она всегда искала в своих мужчинах. Мужские руки были для неё своеобразным проводником в мир сладкого детства. С учетом того, что её взрослая жизнь стала полна сложностей и задач, ей так хотелось снова пережить те тёплые эмоции. Она всегда обращала внимание на руки, придавая им огромное значение. Мужчины без выразительных рук её не привлекали; такие не вызывали у неё никакого сексуального интереса.

Семён сочетал в себе две её страсти: выразительные голубые глаза и сильные руки. Чем больше они проводили вместе, тем меньше шансов у неё было на освобождение от зависимостей. Но сегодня Аурика не стремилась мыслить рационально.

– Я освежился, – сказал Семён, смахивая остатки воды полотенцем, – ты не пойдёшь, мочить свою хорошенькую попку? – проронял он весёлым тоном, выводя её из замешательства.

– Ага, иду, – ответила она с лёгкой улыбкой, поднимаясь.

Рика в панике размышляла, что надеть после душа. Ей не хотелось выбирать слишком откровенные вещи, чтобы он не подумал, что она пытается его соблазнить. В то же время, она не хотела надевать что-то слишком скучное. Рика считала себя сексуальной девушкой с хорошей фигурой, и мужчины всегда отмечали это, делая ей комплименты. Она стремилась подчеркнуть свои достоинства и скрыть недостатки. Судорожно перебирая в мыслях возможные образы, она остановила свой выбор на прозрачных черных трусиках с изящным бантиком спереди и полоской милых кружев сзади, а также на легкой пляжной тунике глубокого синего цвета. Туника была сшита из легкого штапеля, который бережно подчеркивал ее великолепную грудь, нежно оттеняя соски и легко скользя по телу. Длина туники удачно заканчивалась чуть выше середины бедра, открывая взору стройные спортивные ножки Аурики. Сбоку находились сетчатые вставки, сквозь которые просвечивала небольшая часть ее слегка загорелой кожи, а завершала ансамбль открытая наполовину спина, придавая образу особую загадочность.

Девушка, приняла прохладный душ, слегка нанесла на свою кожу крем, приятно пахнущий ванилью, словно завораживающее лакомство. Она облачилась в тщательно выбранный наряд, а затем, взглянув в зеркало, ощутила прилив удовлетворения. В отражении она увидела жгучую шатенку спортивного телосложения. Рика никогда не отличалась худобой, но и лишним весом не страдала. Её слегка влажные волосы роскошно блестели под мягким светом домашних ламп. Глаза искрились озорством, как будто приглашали расслабиться и отдаться течению жизни. С этим дьявольским настроем она шагнула в комнату, где на её диване лежал милый взгляду парень, он переключал многочисленные каналы, выбирая, на чём остановить свой взгляд. Заслышав её шаги, он кинул фразу навстречу:

– Что ты любишь смотреть? Какие фильмы? У тебя здесь столько каналов.

– Мистику и триллеры, но сейчас, пожалуй, не время для такой тематики. Найди что-нибудь лёгкое и нейтральное. А ты что предпочитаешь? – ответила она, входя в комнату.

Семён ещё несколько раз, словно на автопилоте, щелкнул телевизионные каналы, хотя его взгляд уже стремился к входящей в комнату девушке. Он оторвал глаза от экрана и впился взором в Аурику. Она, не спеша, направлялась к нему, и Семёну показалось, что она медлит. Рика действительно замешкалась: она уловила его заинтересованный, красноречивый взгляд, а её душа почувствовала энергетику, исходящую от него. В этот миг ей показалось, что искры, метавшиеся между ними, могли бы воспламенить её сердце. Оно стучало в ритме аргентинского танго, наполняя грудь непринужденным жаром. На её лице блуждала лёгкая, озорная улыбка. Он протянул к ней руку, словно приглашая в свои объятья; она, не желая противиться, опустилась рядом на кровать. В воздухе повисло ощущение магии, и вокруг них закружился невидимый вальс, вбирая в себя нежность и ожидание, как будто мир вокруг исчез, оставляя только их двоих в этом волшебном мгновении.

События развивались почти безмолвно, но с неудержимой бурей страсти. Она тонула в его объятиях и поцелуях, охваченная немыслимым влечением, словно в тёплых водах безбрежного океана. Его действия были настойчивыми, нетерпящими возражений, однако она и не думала сопротивляться. Его руки нежно скользили по ее обнажённому телу, а ловкие пальцы исследовали каждый тайный уголок, пробуждая каждую скрытую струну её сущности. Волны наслаждения уносили её всё дальше от берега реальности. Аурелия, словно русалка, в тот миг не осознавала, что погружается в бурные воды эмоций. Отдаваясь ему, она не догадывалась о том, что попадает в ловушку эмоциональной зависимости от этого мужчины. В тот момент она была полностью в его власти, и никакие размышления не тревожили её ум. Аурелия полностью растворилась в ощущениях, наслаждаясь этим состоянием. Думать не было ни малейшего желания; она знала, что её разум может всё разрушить, поэтому запретила себе анализировать происходящее. Возможно, именно в этом заключалась её роковая ошибка.

Семён: Мы подходим друг другу

Семён лежал на диване у Аурики, нежно прижимая её к себе. Он был крайне доволен сложившимися обстоятельствами и особенно собой. Ему было совершенно очевидно, что девушка не осталась равнодушной к его обаянию. Он тоже испытывал к ней симпатию. С первого взгляда на Аурику он понял: это особенная женщина – деловая, за рулём хорошей машины, украшенная драгоценностями, всё безукоризненно подобрано, красивая – такую даму нельзя упускать. Семён развернул все свои уловки, на которые обычно попадались девушки: обаятельная улыбка, милый взгляд и трогательные истории. Он инстинктивно ощущал, что в ней нужно вызвать каплю жалости, и тогда всё будет разворачиваться по его сценарию. И вот, он уже отправляется с ней на природу, жарить шашлыки. "Если она может позволить себе оплачивать отдых с малознакомым человеком, значит, у неё есть деньги, и её красота не оставляет сомнений в умении привлекать", – размышлял Семён, с интересом глядя на Рику. – "Очень интересная в общении девушка, видно умная, свой бизнес, по её словам, но эту информацию мне ещё предстоит проверить. Одевается со вкусом, опять же, машину сама содержит. Дома уютно и комфортно, есть всё, что нужно для жизни, квартира в хорошем районе, недалеко от центра, в общим, пока, одни плюсы. Ну и вишенка на торте – это классный секс с ней", – Семён нежно улыбался Рике. – "Нужно ближе познакомиться, чтобы она влюбилась и оказалась на крючке. Буду стараться, пока всё идет ровно так, как мне хочется."

Семён продолжал размышлять о том, как хорошо они с Рикой смотрятся вместе, как он филигранно впишется в её устроенную жизнь. Ему казалось, что у неё есть всё, что он всегда хотел: красота, независимость, материальные блага, ум, наконец. Он представлял, как их совместные вечера будут наполнены увлекательными беседами и смехом, как она будет гордиться им, когда он будет рассказывать о своих достижениях.

– Мы такие разные, но мы так подходим друг другу, скорее я именно тот, кто ей нужен, – думал он, – но именно в этом и заключается моя сила. Она – это жизнерадостный огонёк, а я – тот, кто может обеспечить её безопасность. Я смогу дать ей то, что ей нужно, а она пожертвует своей свободой ради чего-то большего. Мы идеально дополняем друг друга, и я начинаю понимать, насколько это будет выгодно для нас обоих.

В его эмоциях не было места для сомнений. Он представлял, как она поможет ему, поддержит, а потом будет восхищаться его решительностью, как он будет привлекать её внимание своими амбициями и успехами. Всё это с каждой минутой только укрепляло его уверенность, что он способен контролировать их отношения, а в идеале и её жизнь. Ему нравилась мысль о том, что, завоевав её доверие, он сможет манипулировать ею так, как ему хочется.

– Возможно, я даже смогу предложить ей сделку, которая сделает нас неразлучными. Я дам ей любовь, которую она ищет. Она не откажется от возможности иметь всё, что любит, если рядом будет кто-то, кто сможет обеспечить неподдельные эмоции. А я, в свою очередь, смогу вложить в неё свою энергию и использовать её достижения в своих целях.

Семён молча улыбался своим мыслям, ощущая, как с каждым словом, которое он будет говорить ей, он будет завязывать невидимую, но крепкую нить её зависимостей. В его голове уже складывались образы идеального будущего, где он царь, а Рика – его верная подданная.

– Я покажу ей, что любовь – это не просто чувства, а мощный инструмент, – размышлял он. – И она неизбежно влюбится настолько, что станет готова следовать за мной в любые приключения. Она будет делать всё, что я захочу и даже не подумает мне перечить. Главное – только немного подождать и быть терпеливым. В итоге всё получится так, как я задумал, – стрелы его плана уже начали медленно натыкаться в её сердце. Поток мыслей Семёна прервал голос Аурелии, она обращалась к нему тихо и загадочно.

– Семён, – начала она, чуть приподняв голову, – ты веришь в судьбу?

Он заметил, как её глаза засияли, выражая интригу, и это только подстёгивало его интерес. Он отвернулся, притягивая её к себе чуть крепче, и с ухмылкой сказал:

– Судьба? Это просто игра, Аурелия. Мы сами создаём свои возможности. Вот, например, ты и я – замечательное совпадение.

Ей было интересно. Она улыбнулась, а затем продолжила:

– Но разве не интереснее думать, что наш путь кто-то предопределяет? В жизни всегда есть причины, почему мы встречаем тех или иных людей…

Семён почувствовал лёгкое напряжение. Он знал, что нужно оставаться на плаву, не давать волю слабостям. Ему не нужно углубляться в философию – лучше держать разговорчик на лёгкой волне, показывая свою привлекательную, но лёгкую натуру.

– Мне кажется, мы с тобой просто идеально подходим друг другу, – ответил он, стараясь сохранить лёгкость интонации, – судьба действительно могла нас свести.

Семён продолжал говорить, его голос звучал уверенно и обворожительно. Он понимал, что именно это качество привлекает девушек, а сейчас он так хотел произвести впечатление на Аурелию, и использовал свой голос в полной мере.

– Ты знаешь, – добавил он, – в нашем мире так много поверхностных отношений. Но я чувствую, что между нами есть что-то большее. Это словно невидимая нить, которая может связать навсегда наши судьбы. Я могу сделать тебя по-настоящему счастливой, если ты только позволишь мне войти в твою жизнь.

Он внимательно посмотрел ей в глаза, желая создать атмосферу близости и доверия. Его слова звучали как будто из глубины души, но на самом деле он прекрасно осознавал, как манипулировать эмоциями.

– Представь, – продолжал он, – как здорово будет нам вдвоём. Мы сможем делиться мечтами, радостями и даже трудностями. Я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя. Ты не пожалеешь, что выберешь именно меня. Я знаю, как сделать так, чтобы наш каждый день был наполнен счастьем.

Семён знал, что такие слова способны затронуть сердце девушки. Он подчеркивал свою готовность быть рядом в любой ситуации.

– Ты заслуживаешь лучшего, – добавил он с лёгкой улыбкой. – Я могу стать тем человеком, который откроет перед тобой новые горизонты. Вместе мы сможем достичь многого.

Он сделал паузу, чтобы дать ей время осознать всё, что он сказал. Это был тщательно продуманный ход, который должен был окончательно завоевать её доверие.

– Позволь мне показать тебе, что такое настоящая любовь и поддержка, – произнёс он, искренне веря в свою способность управлять её эмоциями. – Ты не пожалеешь об этом.

Семён заметил, как Аурика расслабилась. – Сёма мне очень хочется верить тебе! Я готова попробовать продолжить наше общение, – она смотрела на него с легкой улыбкой, а в её голосе звучала искренность, которую он так ценил. В этот момент он понял – она не просто женщина, которая привлечена его чарами. В ней было нечто большее, что вызывало у него восхищение.

С каждым мгновением он всё увереннее осознавал, что эта игра на приманивание Аурики начала приобретать более глубокие оттенки. «Может быть, стоит уйти от привычных уловок и просто быть собой?» – мелькнула мысль, но он быстро её прогнал. «Не время расслабляться», – решил Семён, ловя её взгляд и чувствуя, как искра между ними становится всё ярче.

– Сёма, как странно, что мне с тобой так комфортно. Я не помню, чтобы испытывала что-то подобное. Особенно в сексе, с человеком, с которым знакома всего сутки. Все происходит так стремительно. Я обычно не склонна к сомнительным приключениям, тем более к интимной близости на первом свидании. Не подумай, что я оправдываюсь. Просто размышляю вслух.

– Но это не первое свидание, – заметил он бодро, продолжая светиться улыбкой, как чеширский кот. – Мы же вчера вечером впервые встретились и болтали, так что сегодня – уже второе по счету. Возможно, пусть будет так, как ты говоришь, но странности это не отменяет. Ты не проголодалась?

– Не могу сказать, что я очень голодна, возможно, съела что-нибудь легкое, скорее перекусила. А ты? Есть захотел?

– Оооо, перекусить! Да, я бы перекусил!

– Давай придумаем что-то вкусное. У меня в морозилке дремлет несколько клешней краба. Как насчёт того, чтобы их погрызть? Сёма,а ты любишь морепродукты? Я без них жить не могу.

– Я, Рикуля, неприхотлив в еде и всеяден. А морепродукты, да, кто же их не любит? Это самое то для перекуса. Пошли, отведаем твоих крабов.

Парень встал с дивана, подмигнул Рике, натянул трусы и протянул ей свою руку. От его прикосновения по телу девушки пробежала неземная волна мурашек. Он нежно взял её за руку и повёл на кухню, где их ждала радость – восхитительные крабы, готовые стать гастрономическим открытием их нежного вечера.

– Слушай, Семён, что у тебя в сумке? Я вся перетрусила от любопытства! – спросила она, глаза её загорелись любопытством.

– Да так, мелочи. Носки, трусы, щётка, ерунда всякая. У меня привычка брать с собой спортивную сумку, пусть даже почти пустую.

Ответ Семёна не впечатлил Аурику, лишь разжег её интерес ещё сильнее. Тем более было заметно, что сумка его была совсем не пустой. Разные мысли на эту тему начали плавно разъедать мозг Аурики. они как мухи, начали беспокойно жужжать в её голове. "Интересно, зачем брать с собой сменное нижнее бельё, если ты всего лишь собирался погулять с девушкой. Или это я наивная думала погулять едем, а он рассчитывал изначально на большее. Но так откровенно, в первый день и с вещами. Вот это уверенность", – рассуждала про себя Рика.

Аурелия достала пакет с крабами, которые сама же и подготовила, и поместила их в микроволновую печь для разморозки. Она всегда приобретала пятикилограммовую коробку этих удивительных морских существ, разложив их по пакетам и отправив в морозильник. Это было очень удобно: порции можно было извлекать в любое время и наслаждаться деликатесом. Сейчас крабы особенно были, кстати. Когда микроволновка сообщила о готовности, Рика достала большое зеленое блюдо, выложила на него крабов и поставила его на стол. Парень, казалось, ждал, когда можно будет поесть, но странная поза его немного смущала девушку: он сидел на стуле, поджав ноги. "Как-то необычно, но удобно", – подумала Рика. Семён быстро принялся за дело, вскрывая ножом клешни краба и поедая мясо с невероятной скоростью, словно за ним гонится стая шакалов. Спустя пять минут он заявил, что наелся, и предложил на время отдохнуть. Рика была в недоумении: она лишь начала наслаждаться ужином. Семён, не задумываясь о правилах приличия, встал и направился в сторону комнаты, кинув Рике через плечо: "Догоняй". Всё, что смогла ответить ошеломлённая девушка, было лишь короткое: "УГУ".

Она решила не покидать своего места и в одиночестве, уютно устроившись на кухне, насладиться вкусной едой. Рика медленно доела свою порцию крабов, аккуратно убрала за собой, помыла зеленую тарелку и спокойно направилась в комнату. Семён не заметил, как в комнату вошла его новая знакомая, так как был полностью поглощён своим телефоном. На мгновение Рика приостановилась на входе и увидела, что парень с большим интересом переписывается с кем-то. Именно эта сосредоточенность на экране и не позволила ему услышать шаги Аурики. Ей стало весьма неуютно, мысли закружились в голове. "С кем он может общаться так поздно?" – размышляла она, – "Кажется, слишком много времени проводит в сети, не в первый раз это замечаю. Может он так быстро убежал из кухни, чтобы кому-то написать. Неприятно, думать, что он зашёл в комнату именно для этого. Ладно, понаблюдаю за его поведением, время покажет. Мы только познакомились, у каждого есть свои тайны и проблемы. У меня тоже не всё гладко, бывший муж, бывшие любовные связи. Сейчас не хочу портить вечер." Сделав два глубоких вдоха, девушка легко спросила:

– Что делаешь? Заскучал?

Семён от неожиданности вздрогнул и поспешил выключить экран телефона, делая это слишком быстро и с явным чувством вины. Неприятные эмоции у девушки усилились, хотя она старалась сохранять самообладание и отвергать мрачные мысли, но сомнения всё же закрались в её сознание.

– Ничего особенного, просто читал какие-то новости в сети, не интересно, иди лучше ко мне, хочу тебя обнять.

Рика легла рядом с парнем, он обнял её, прижимая к груди, и она ощутила умиротворение, её тело невольно успокоилось. Эта ночь прошла в объятиях нового знакомого, но ощущение тревоги осталось. Сон оказался беспокойным и не слишком приятным, ей снились странные видения.

Глава 4. Отпуск

Арелия: Отпуск долго не отпускал

"…Она мчится по узким, затенённым улочкам своего сна, которые извиваются, как змея, иногда открывая вид на просторные площади, но и они окутаны жутким мраком. За ней следует тень – таинственная мужская фигура, едва различимая в полумраке, но каждая клеточка её тела ощущает его присутствие. Преследователь играет с ней словно кошка с мышкой.

Он не торопится, наслаждаясь своей игрой, как опытный охотник, уверенный, что жертва не сможет ускользнуть. Его шаги тихи и изящны, и с каждым движением нарастает страх в её груди. Она оборачивается, но его лицо остаётся в тени, лишь блеск холодных глаз сверкает, как звёзды на безоблачном небе.

Её сердце колотится так стремительно, что кажется, заполняет всё вокруг звуками тревоги. Она пытается бежать быстрее, но ноги словно опутаны свинцовыми цепями. В каждом повороте, в каждом мрачном углу её поджидает тьма, готовая поглотить. Он смеётся – тихим, низким смехом, от которого волосы встают дыбом. В этот миг она понимает: это не просто игра, это неизбежность. "

Аурику разбудили настойчивые, нежные руки мужчины, которые нежно скользили по её телу. Она неохотно приоткрыла глаза: на часовом циферблате уже значилось 8:00. Рядом всё также находиться голубоглазый Семён, который с игривой настойчивостью пытался снять с неё трусики. Она не собиралась сопротивляться, несмотря на ранние часы, и позволила себе окунуться в его ласковые объятия, наслаждаясь тёплым прикосновением сильных рук. Перевернув её на живот, он нежно вошёл в неё. Аурелия чуть приподняла бедра, стремясь глубже ощутить его в себе. Волны наслаждения унесли её далеко от реальности, позволяя раствориться в его объятиях. Утреннее взаимное наслаждение лишь усугубило её состояние; его аромат, прикосновения и это захватывающее соседство, наполненные страстью моменты, сводили её с ума. Семён пробудил в ней целый букет безумных бабочек, которые, казалось, не желали успокаиваться, требуя новых ощущений. Ей всё больше казалось, что она наконец-то нашла своё счастье и он – именно тот, единственный.

Аурелия закрыла глаза, позволяя волнам наслаждения забирать её в океан эмоций. Каждое их движение отзывалось эхом в её сердце, нарастая в сладком напряжении. Она чувствовала, как время теряет свою значимость; в этом маленьком мире, созданном лишь для них двоих, существовало только счастье и желание.

Когда их дыхание слилось в единое целое, Аурелия поняла, что эти моменты стали для неё настоящим открытием. С каждой новой волной наслаждения она всё больше забывала о будничных заботах, острота которых ускользала в пелене нежности. Теперь она ничего не боялась, готовая следовать за ним, куда бы ни завели их сердца.

После долгих мгновений, полных страсти, они замерли, и, обнявшись, позволили себе насладиться тишиной. Эта нежная пауза, словно дыхание, наполняло их отношения атмосферой доверия. Аурелия чувствовала, что всё вокруг них сияет, будто в мире не осталось ничего дурного. Семён стал для неё не просто мужчиной, а источником вдохновения и надежды на светлое будущее.

Они лежали в объятиях, каждый погружённый в свои мысли. Вдруг в животе Семёна проскользнул лёгкий голод, издавая звук, похожий на кваканье лягушек, нарушив тишину.

– Ой, кажется, твои лягушки требуют чего-то вкусненького! – весело заметила Аурика. – Что обычно ты предпочитаешь на завтрак, Сёма?

– Честно говоря, я не привередлив и ем всё, что ты предложишь, то и съем, милая.

– Тогда вот тебе вариант: яйца с помидорами и кофе. Как тебе такой завтрак?

– Конечно, Рикуля, это просто прекрасно!

Семён крепче обнял Аурику и чмокнул её в лоб. Это было смешно и необычайно трогательно. Рика почувствовала себя девочкой, ей хотелось ещё сильнее прижаться к нему, так было спокойно и уютно. Все её тревоги и неуверенности отступили, по крайней мере, на этот миг. Скорее, она просто отложила их в сторону, оставив место для счастья, которое приносил этот молодой человек. Она решила дать ему время и понаблюдать за его поведением, прежде чем принимать окончательное решение. Расставаться с ним Аурелии совсем не хотелось.

***

Аурелия давно не была в отпуске и часто мечтала об отдыхе. Звонок подруги заставил её реально задуматься об этом. У Рики была подруга по имени Ирина, и их общение началось сравнительно недавно, около двух лет назад, когда они сошлись на почве собак. Познакомились на выставке, в которой обе принимали участие со своими питомцами. Позже Аурика стала участвовать в совместных прогулках с Ириной и её животными. Подруга предложила Рике вырваться из каменного мегаполиса на несколько дней к морю. Друзья Ирины и её мужа были веселыми, молодыми и общительными, отдых обещал быть незабываемым. Было решено ехать к морю на машинах, расстояние составляло около тысячи километров.

На Дальнем Востоке разливалось Японское море. Российское побережье располагалось на юге Тихоокеанского побережья России, зная многие туристические чудеса Приморского края с его высоко прозрачными водами и изрезанной береговой линией. Местные жители безумно любили эти места и часто выезжали на выходные к морю. Летний сезон в этих краях был коротким, и все старались насладиться пляжем в июле-августе. Аурелия любила морепродукты, морскую капусту и манящий запах йода. Она много путешествовала и была безгранично рада каждой встрече с Японским морем. Рика была полна решимости, ехать в это небольшое приключение. Ей был необходим отдых, романтика дикой жизни. Она уже грезила о трассе, скорости и музыке. Один момент немного беспокоил Аурику: несмотря на то, что она была смелой, сможет ли она доехать на машине с ребёнком без неожиданностей. Путь предстоял немаленький – примерно 900 км. Ей нужно было преодолеть его за рулём с ребёнком и собакой. Долго размышлять не пришлось. Теперь у неё появился мужчина. Тот самый весёлый шутник с яркими голубыми глазами.

Отношения развивались быстро, и после той знаменательной ночи они почти всегда были вместе. Он не ушёл ни на следующий день, ни позже. Прошло несколько недель с момента их первой встречи, и за это время он лишь изредка ночевал у себя. Казалось, что они словно слились воедино, и каждый момент, проведённый в компании друг друга, приносил им радость. Аурика ощущала себя поистине счастливой. Парень оказался человеком, который легко шел навстречу и никогда не отказывал в помощи. Единственным минусом, который немного портил настроение Аурики, была его чрезмерная привязанность к интернету. Она раздражалась, ведь он мог часами сидеть в сети. Порой её нервы не выдерживали, и она делала ему замечания по поводу его "телефонной зависимости», на что он обычно отвечал с юмором, всем видом показывая, что это просто способ провезти с пользой время: почитать новости, посмотреть развлекательный контент.

Всё в отношениях с Семёном было стремительным, буквально через неделю знакомства он уже пользовался её автомобилем, объясняя это тем, что нет смысла разъезжать на двух машинах. Он подвозил её на работу и забирал после. Если ей нужно было куда-то поехать, он тут же выходил на связь. В этот момент у него не было работы, но она успокаивала себя, полагая, что у него сейчас трудные времена. По его словам, он столкнулся с чередой неудач. Кроме того, после аварии у него был длительный восстановительный период, он лишился работы и поддержки родных. Ей искренне хотелось поддержать его, помочь найти новое место и развиваться. Тем более что её бизнес приносил доход и "на жизнь» вполне хватало. Семён взял на себя организационные вопросы, связанные с обслуживанием машины, благодаря своим знакомствам в данной сфере – мужчины обычно лучше в этом разбираются. К сожалению для Аурики, вся финансовая нагрузка по различным расходам по-прежнему оставалась на её плечах.

Семён ловко создавал впечатление, что искренне ищет своё место в жизни, а девушка питала надежду, что вскоре у молодого человека всё изменится к лучшему. Парень много размышлял на эту тему и был полон решимости решить все свои финансовые сложности, собираясь активно участвовать в их совместной жизни. Он строил планы на будущее, делился своими успехами и искал её совет. Она решила, что сделает всё возможное, чтобы поддержать его. Она основала компанию на его имя, и он стал генеральным директором, а она помогала организовывать рабочий процесс. Однако сейчас их мысли были сосредоточены на предстоящем мини-отпуске. Семён активно подготавливал автомобиль, в то время как Рика старалась завершить неотложные дела. Молодые люди с нетерпением ожидали поездки, которая представлялась им как нечто похожее на медовые дни.

***

Поездка к морю оставила приятные воспоминания, хоть и были некоторые неурядицы, которые осадком упали на дно души. Даже после возвращения, мысли иногда непроизвольно возвращали девушку в эти неприятные воспоминания. Отпуск не отпускал. Можно было бы сказать, что всё прошло отлично, если бы не одно "но". Семён на протяжении всей поездки вел себя как истинный джентльмен, проявляя внимание и галантность. Море, песок и солнце радовали Аурики глаз, в то время как её уставшее тело находилось полностью под влиянием молодого человека. Палатка, установленная на берегу, звёздное небо и треск дров в костре добавляли отдыхающим ярких оттенков и атмосферы романтики. Тёплые объятия парня под покровом ночи усиливали впечатления. Романтика прибрежного проживания окончательно и безвозвратно погрузила Аурику в бурное море эмоций и чувств.

Однако один момент омрачил наслаждение от их морских выходных. Это недоразумение случилось на второй день их отдыха, когда они лежали в палатке, их горячие, обнажённые тела соприкасались, вызывая восторг. Семён развлекал Рику шутками и показывал различные видео на своём телефоне. Внезапно на экране уведомлений появилось сообщение от девушки, которая искренне проявляла заботу о нём. Она выражала недовольство по поводу его невнимательного отношения к здоровью и просила заботиться о себе, а в конце добавила смайлик с сердцем. Этот факт резко вывел Рику из состояния эйфории. Она ощутила острую нехватку воздуха, как будто океан нежности, который только что окутывал её, вдруг поглотил её бренное тело, унося всё глубже под воду. Она старалась противостоять бурным волнам эмоций, но воронка чувств затягивала её всё глубже, унося на дно. Рика пыталась собрать мысли и сделать глубокий вдох, но хаос в голове парировал все попытки осознать происходящее. Вердикт в её разуме оказался весьма удручающим.

Это сообщение неожиданно вывело из равновесия самого Семёна. Он на мгновение изменился в лице, и было заметно, что он не знает, как реагировать, но быстро собрался. Парень внезапно, небрежным движением, закрыл уведомление с мелким текстом, однако Рика, обладая живым умом и хорошим зрением, успела прочитать сообщение, отправленное ему незнакомкой. Внутри произошло что-то ужасное. Она ощутила резкое похолодание, дрожь охватила её, и разум отказывался принимать мысль о том, как можно быть рядом с ней, ласкать её, нежно трогать волосы и одновременно обмениваться сообщениями с другой женщиной. Рика не верила в случайности. Жизненные обстоятельства многократно подтверждали ей правило: "случайности не случаются, а совпадения – это отражение наших желаний».

Первой неприятной мыслью, ворвавшейся в ошарашенный ум Аурики, было: "У него, наверное, есть кто-то еще, возможно, незавершенные отношения – он же говорил о трудном и болезненном расставании». Рика заподозрила, что они могут продолжать общаться, и теперь навязчивая мысль терзала её: "А вдруг он решил возобновить связь с бывшей? Они ведь жили вместе полтора года, по его собственным словам. Но если это правда, то это очень длительный срок. Получается, что я, просто способ для него отвлечься от страданий». Эта мысль вызывала у неё жгучую боль, зубы стучали от нервов, в душе бурлили эмоции, а в голове не унимались мысли: "Я не хочу в это верить! Разве можно так легко играть с чувствами других и так искусно притворяться? Неужели он такой лживый и низкий?»

Семён, делал вид, что ровным счётом ничего не произошло. Тем не менее он уловил, лёгкие нотки тревоги, которые никак не удавалось скрыть Рики. Он решил реабилитироваться и попытался превратить эту неловкую ситуацию в шутку, прикрывшись заботой.

– Рикуся, ты трясёшься! Может, ты перегрелась на солнце? Подойди ближе, я тебя согрею. Он притянул девушку к себе и нежно поцеловал её в макушку. – Может, тебе кремом кожу намазать? Давай? Мне не сложно.

– Спасибо, не стоит. Лучше объясни мне, что это за странное сообщение! Мне это очень неприятно. У тебя есть кто-то ещё? Помню, ты говорил, что свободен и никогда не был женат, а девушек у тебя нет.

– Ой, Рикуся,не обращай внимания. Это бывшая, сегодня решила написать. Сказала, что ей приснился сон, где я заболел, и теперь накручивает эту тему. Нашла повод мне написать. Я даже читать не собираюсь. Не обижайся и не придумывай. У нас с ней давно все закончено, и не может быть иначе. С этой неадекватной женщиной я не хочу общаться.

Хотя Семён говорил достаточно убедительно, глядя ей в глаза своими простодушными, широко открытыми голубыми глазами, ответ не убедил Аурику. Как известно, дыма без огня не бывает, и сомнения оставались, несмотря на его слова. В тот момент она не желала устраивать разбирательства, выясняя, кто та женщина и почему она пишет ему. Аурика осознавала, что такой разговор может привести к конфликту или даже к разрыву только начавшихся отношений – чего ей сейчас хотелось меньше всего. Она решила не раздувать конфликт на пустом месте и снова отпустить ситуацию, понаблюдав за поведением Семёна и тем, как будут развиваться их отношения. "У всех есть свои тайны", – думала она, "у меня тоже были незавершённые истории. Мне ли не знать, как трудно заканчивать одни отношения и начинать другие? Я помню, как болит душа после расставания, особенно если были чувства. Страшно снова доверять кому-то и верить его словам. Кто знает, что на самом деле чувствует Семён? Может, всё будет хорошо, ведь наши отношения только начинаются. Время всё расставит по местам," – решила Аурика и плавно выдохнула.

Она позволила себе прижаться к Семёну, укрываясь глубже в его подмышке, словно искала тепло. За короткое время, что они провели вместе, он стал для неё слишком близким и родным. Она не хотела расставаться с ощущением сильных, мужских рук, её чувства только укреплялись с каждым мгновением. Внезапно его телефон издал очередную вибрацию, что вызвало пульсацию неё в висках от напряжения. В голове звучали навязчивые мысли: "Это она, его бывшая Ада. Снова ему что-то написала. Следовательно, он ей отвечает, у них переписка"… Аурелия с усилием воли попыталась остановить этот поток тревоги, ещё раз глубоко вдохнув и громко выдохнув. Она не хотела поддаваться своим эмоциям. Рика вновь осознала, что его запах сводит её с ума…

Семён: Бывших просто не бывает

Семён испытывал волнение; сообщение от Ады его взбудоражило, но выбило из колеи: "Как же не вовремя прилетела сообщение от тебя, Адуся ", – думал парень, обнимая Аурелию, – "надо что— то теперь сочинять, оправдываться. Чего это я, дурак, звук не отключил. Но я же не думал, что ты так быстро отреагируешь!" Его разум начал конструировать разные оправдания: "Вот чёрт, зачем я ей это сейчас отправил? Как всегда, именно в самый неподходящий момент. Рику не проведёшь – она умная, всё сразу замечает. Разнервничалась, обиделась, но хорошо, что влюблена в меня и не устраивает истерик. На самом деле, она не похожа на обычных женщин: не кричит, ничего не требует, с ней отличный секс, внимательная, добрая, замечательно готовит, и не грузит ненужными разговорами – просто сказка. Как же мне повезло найти такую женщину. Теперь нужно немного сломить её волю, чтобы она не спорила и не возражала, тогда жизнь станет намного приятнее. А то многие из них слишком умные, не упускают возможности командовать. От таких только раздражение, хочется сбежать вдаль. На протяжении всего моего детства я помню, как мать постоянно пыталась указывать мне, как и что делать, часто кричала и устраивала скандалы, из-за чего было неохотно возвращаться домой. Я старался учиться хорошо, надеясь, что она когда-нибудь будет гордится мной, но она всегда находила, к чему придраться. Эти постоянные женские недовольства раздражают, хочется этих скандальный, обидевшихся сучек немного "придушить". Теперь нужно с бывшими быть осторожным при общении, а с новыми – флиртовать так, чтобы Аурика не заметила. Без флирта жизнь становится тусклой, но новые скандалы мне не нужны. А сейчас надо незаметно, что-то ответить Аде, она же проявляет заботу. Возможно, у нас получится наладить отношения. Буду аккуратнее в отношениях с Аурикой, ну и Аду можно навещать периодически. Две любящие женщины – это лучше, чем одна. Если одна выгонит, всегда можно рвануть к другой." Молодой человек сам себе улыбнулся, размышляя о сложности совмещения Ады с Рикой. "Что-нибудь придумаю", – решил он и, прижимая Рику к себе по крепче, предусмотрительно убрал телефон под матрас. С ней ему в данный момент было уютно.

Телефон снова предательски издал звук, а вибрация прокатилась под матрасом. "Чёрт, я забыл отключить звук, сейчас опять начнёт расспрашивать", – сердито упрекнул себя парень про себя. Он украдкой глянул на Рику, пытаясь уловить её реакцию, но, похоже, девушка не отреагировала на посторонний шум и не обратила внимания на его тревогу. Ему показалось, что она слишком погружена в свои мысли, но это было ошибочное мнение: Рика все видела и слышала.

Семён старался убедительно демонстрировать своё внимание к Аурике и проявлять заботу, и ему казалось, что это удаётся неплохо. С каждой минутой девушка становилась всё более спокойной и начала доверять ему всё больше. Для того чтобы впредь избежать неловких ситуаций, Семён перевёл телефон в беззвучный режим. Теперь, когда они вместе смотрели что-то на его экране, он заранее блокировал номер своей бывшей, чтобы избежать таких неловких моментов в будущем.

Постепенно его беспокойство угасало, и всё складывалось лучше, чем он мог надеяться. Его бывшая девушка Ада стала общаться с ним, и он смог пробудить в ней давно угасшие чувства. Теперь она всё чаще первой выходила на связь, проявляя интерес к его жизни и здоровью, и была готова попробовать восстановить отношения. Семён, в свою очередь, применял свой привычный метод: разжигал в ней материнские инстинкты. Он ненавязчиво делился своими трудностями, рассказывая о боли от старых травм и о том, как тяжело ему после разрыва. Эта стратегия обычно срабатывала на многих женщинах, которые хотели поддержать и помочь ему, что и было расчетом Семёна. Ада также не стала исключением. Семён осознавал, что время не на его стороне; ему срочно нужно было прервать отдых и направиться обратно в Тайгаровск, пока птичка не передумала и не улетела. Однако теперь в его жизни появилась Рика, которая не собиралась уезжать. Она хотела провести ещё неделю на берегу в компании друзей и Семёна. Её намерения резко противоречили планам Семёна, и он решил уговорить её вернуться. В это ясное утро решение возникло само собой. Парень решил инсценировать срочный телефонный звонок и неотложные дела в родном городе. С раннего утра он вскочил, пока Аурелия всё ещё спала. Выбравшись из палатки, начал активно обсуждать с кем-то важные вопросы. Разговор был не слишком понятным и состоял из односложных ответов, но очевидно, что ему нужно было срочно покинуть место отдыха и направиться в Тайгаровск.

От интенсивного разговора Рика проснулась, тонкая материя палатки была неспособна сдержать нарастающий темп диалога. Она невольно стала слушать разговор, неприятно застучало сердце, на тот момент девушка не знала и даже не могла подумать, что всё это была всего лишь игра, мастерски предложенная Семёном. Правда, право выбора на участие, ей никто не предлагал. Семён поступал ровно так, как было удобно и выгодно ему, он привык так поступать в своей жизни, ради своего комфорта. Из этого разыгранного разговора ей стало понятно, что парня кто-то срочно вызывает обратно, и как он ни старается объяснить, что сейчас не самое подходящее время, что он будет не раньше, чем через неделю, на том конце провода, кто-то явно не хотел ничего об этом слышать. Поговорив, Семён чертыхнулся и вернулся назад к Рике в палатку:

–Ты, проснулась. Прости, что разбудил.

–Да, ничего. Я уже просыпалась. Что у тебя случилось? Какие-то проблемы?

– Всё как обычно. Я точно не помешал тебе, правда? Не разбудил? Наверное, я слишком громко говорил. Да? Прости меня! Просто, Рикуля, не удержался – мать звонит и требует, чтобы я срочно вернулся. Нужно ухаживать за бабушкой, делать уколы и помогать по дому. Помнишь, когда ты приезжала ко мне в деревню? Вот туда меня и хотят отправить. Семейный совет решил, что раз я не работаю, то должен жить там, мол, мне и в городе делать нечего. Мать орёт и настаивает, чтобы я немедленно выезжал назад.

– Нет, не разбудил, всё нормально! Главное, не нервничай, не переживай, Сёма. Всё можно решить. Почему они не могут подождать хотя бы неделю? Они ведь знают, что я в тысячах километрах от дома. А ты не можешь разве отдохнуть, у тебя свои отношения, своя семья, в конце концов.

– Ей всё равно. Кричит и всё. Ей тяжело ездить после работы, а у отца тоже работа. Бабушке выписали уколы, они нужны каждый день, а она сама не может. Я всегда всем ставлю уколы, да и себе сам всегда ставлю, если это необходимо – нашли медбрата, бесплатная сиделка я, вот кто.

Парень грустно улыбнулся и вновь начал убеждать Рику, приводя различные доводы и рассказывая о том, как несправедливо к нему относится семья. Из его слов вырисовывался единственный вывод: несмотря на его сильное желание остаться на берегу с Рикой, им предстоит уехать домой уже завтра рано утром. Чтобы избежать давления со стороны матери, им необходимо срочно вернуться в город.

– Не стоит грустить, мы же собирались на короткий отдых, уже пять дней на море, пора и честь знать, – пытался приободрить девушку Семён.

Но на самом деле всё было даже проще. Семён надеялся вернуться домой, ведь его ждала встреча с бывшей девушкой, с которой назревали обновлённые отношения. Аурелия сначала не хотела даже слышать о возвращении, морщила своё милое лицо и пыталась уговорить Семёна остаться ещё хотя бы на пару дней. Однако молодой человек был твёрд в своих решениях. Он уверял, что не сможет нормально отдыхать, ведь мать заваливает его сообщениями, и теперь к ней присоединилась его родная сестра, постоянно напоминает ему о долге перед бабушкой. В конце концов, под давлением аргументов, Аурика согласилась. Было решено рано утром отправиться обратно домой.

Семён не считал, что сделал что-то неправильное, приукрашивая свою историю о трагическом отъезде. "Я ведь не лгал, просто добавил немного деталей", – размышлял он. "Бабушка на самом деле больна, и я последнее время практически постоянно жил у неё из-за конфликтов с матерью. Все пожилые люди нуждаются в поддержке и заботе; кто из них чувствует себя абсолютно здоровым? Что касается матери, то она постоянно кричит по пустякам, её поучения уже надоели. Сейчас она опять решила давать мне советы о том, как жить и что делать. Я всё сам знаю и сам разберусь. Бабушка всегда меня принимала. Я мог прийти к ней в любое время, и сейчас это не изменилось. Хотя она и непростая женщина, с характером, иногда с жесткостью – это следствие того времени, в котором она росла. Порой может сказать крепкое слово или шлепнуть, просто так, но в памяти о ней всегда тепло. Помню, как много картофеля я посадил в её огороде".

***

Парень закрыл глаза от наслаждения, перед ним вдруг возникли образы солнечных летних каникул и беззаботных дней, проведенных в деревне. Он вспомнил, как ловил рыбу с дедом, используя самодельную удочку, или как строил с ребятами шалаш на дереве. Уборка в сарае за животными, прополка и полив – все это обычные деревенские хлопоты, которые, тем не менее, наполняли его сердце радостью. "Да, бабуля, мне было хорошо всегда у тебя в деревне! Столько приятных моментов! Конечно, ты иногда наказывала меня, шлепая крапивой или веником, и были мелкие обиды, но именно в те дни я испытывал истинное счастье, зато сколько приятных воспоминаний. Никогда не забуду первый раз, когда я убил петуха, это было ужасно. До сих пор помню, как большое, безголовое тело птицы дергалось у меня в руках, и как кровь изливалась на импровизированную гильотину – большой пень. Зато позже, я нашёл в этом своеобразное развлечение.

Этот пень служил не только последним пристанищем кур и петухов, но и местом для разделки мяса, особенно свиных голов для холодца и прочих подобных дел. В моем детстве, когда мне было около пяти-шести лет, этот пень представлялся мне ужасным и отвратительным зрелищем. Дед, одним движением, уничтожал моих любимцев, после чего вся семья собиралась за столом, чтобы их съесть. В те далекие годы это не приносило мне радости. Однако со временем я привык к этим "ритуальным жертвоприношениям» и даже начал выдумывать истории о том, почему и кого сегодня принесет в жертву дед. Когда мне исполнилось около тринадцати, и я сам отрубил голову первому петуху, это уже не казалось таким ужасным. В этом процессе было что-то захватывающее. На тот момент я чувствовал себя хозяином ситуации, принимая решение опустить топор на шею несчастного петуха. Мне нравилось думать, что петух в чем-то провинился и я справедливо наказываю его. Я наслаждался возможностью дать шанс жертве или свершить своеобразную казнь. Таким образом я научился вымещать все свои обиды и боль, причинённые мне родными. Это было очень удобно. Это стало своего рода выходом для моих переживаний, а позже я с интересом наблюдал, как все с аппетитом едят убитую мной птицу, которая еще несколько часов назад беспокоила нас своим кукареканьем".

***

– Сёма, ау, ты где? Почему так сладко улыбаешься? Аж глазки свои прикрыл. О чем задумался, ведь мы обсуждали отъезд, – прервала его размышления Аурика.

Семён не спешил покидать свои теплые воспоминания, которые так нежно утешали его израненную душу. Он медленно открыл глаза, возвращаясь к реальности. Перед ним была Аурика с её большими каре – зелёными глазами, полными нежности и заботы, которые явно ожидали ответа.

– Да так, вспомнил детство, как проводил летние каникулы у бабушки. Это было здорово, скажу я тебе, Рикуся.

– Я тоже обожала летние поездки к бабушке, именно сюда, в Приморский край. Хочешь верь, хочешь нет, но моя бабушка жила не у самого моря и не отличалась особой мягкостью, – с легким сарказмом заметила Рика, подмигнув Семёну. – Но это не помешало нашей дружной детской компании проводить время вместе. Могу сказать, что это были отличные дни.

Рика продолжала рассказывать молодому человеку о своей бабушке, её доме и знакомых, однако Семён едва ли её слушал. Её слова звучали как бы вдалеке, словно фоновый шум. Мысли Семёна внезапно переключились с бабушки на его бывшую возлюбленную, которая жила в том же направлении, что и бабушка, только на двадцать километров дальше. "Хорошо, что Ада живёт недалеко от бабушки. Если даже Рика попытается меня в чём-то уличить, вряд ли что-то из этого получится: все обстоятельства складываются удачно для меня!" Он отчётливо, в красках представлял, как пройдет их встреча: "Я надеюсь, что снова смогу быть в её окружении, что вновь смогу участвовать в её бизнесе. У меня появится шанс использовать её жизнь в своих интересах. Возможно, мне снова удастся вызвать у неё жалость, и Ада вновь окажет мне поддержку не только морально, но и финансово. Конечно, у меня есть Аурика, но "ласковый телок двух маток сосёт", – размышлял Семён. – "Я должен вернуть расположение Ады, не нарушив при этом отношений с Рикой. У меня всё получится, ведь я молодец!» По какой-то причине парень не сомневался в своей удаче.

Аурелия: Горе от ума

После возвращения из отпуска Семён сразу уехал к бабушке в деревню и вот уже некоторое время Семён не приезжал к Аурелии. Он, конечно, постоянно отправлял её сообщения, развлекал смешными картинками и интересовался делами, звонил, когда у них находилось время поговорить. Но Аурика сильно тосковала по нему. После множества проведённых вместе дней ей не хватало его голубых глаз, шуток и аромата. Со слов Семёна, он проводил это время у бабушки в деревне, помогая ей с домашними делами. На днях он собирался навестить Аурелию. Тем временем девушка вернулась к своим обычным заботам: бизнесу, дочери и домашним животным. Но мысли о Семёне всё время отвлекали её. У них возникла незримая связь, как казалось Аурики, стоило девушки подумать о парне, она незамедлительно получала от него сообщение. Девушка ощущала эту тонкую связь и наслаждалась эмоциями. Ей казалось, что их чувства взаимны.

В субботнее утро раздался звонок, который разбудил Рику.

– Привет, Рикуся. Ты еще спишь? Каковы твои планы на субботу? Если ты не против, то я лечу к тебе, только заеду домой за вещами.

– Семчик, ты что, едешь в город? Конечно, приезжай, я ужасно соскучилась. А бабушка?

– Родители сегодня приедут в деревню, я сразу к тебе. Целую тебя, моя красотуля. Скоро буду.

Ещё поспи, не вставай. Ты такая тёплая, когда сонная, податливая, люблю, когда ты такая нежная.

– Хорошо, любимый, буду лежать и ждать тебя. Целую.

Аурика положила телефон, её сердце пело, внутри разгорался огонь счастья. Волнение захватило девушку полностью, на губах расползлась нежная улыбка, а настроение мгновенно взвилось до небес. Она завернулась в мягкое одеяло и с удовольствием потянулась. "Скоро увидимся, мой сладкий, очень тебя жду".

Через два часа Семён появился во дворе Аурелии. Он стремительно зашёл в квартиру, его голубые глаза искрились от радости и озорства. По дороге к ней он не замолкал, обсуждая по телефону разные мелочи, делился, как помогал бабушке и вновь поссорился с матерью, делая акцент на своей радости от скорой встречи с Рикой. Он стоял в коридоре её квартиры, и загадочно улыбался. Семён быстро снял кроссовки и повёл её в комнату.

– Где дочка? – поинтересовался Семён, аккуратно стягивая с Рики ночную пижаму.

– Бывший муж забрал её вчера, они поехали к его маме, – сердце Аурики забилось чаще.

– Отлично. Всё понятно. Давай к постели, я соскучился.

– Я тоже, – пролепетала Аурика, прежде чем парень накрыл её губы поцелуем.

Субботнее утро Аурелии началось прекрасно. За окном сияло солнце, рядом лежал дорогой ей человек – что еще можно было желать?

– Какие у тебя планы на сегодня, Сёмчик?

– Хочу провести время с тобой. Я так долго тебя не видел, целую неделю, Рикуся. А ты что собиралась делать?

– В принципе, ничего особенного, разве что сходить в лес погулять с собакой. Как тебе такая идея?

– Звучит здорово. Но давай сначала заедем в одно место – хочу посмотреть шины для своей машины. У меня сейчас правда не лучшее время, трудно немного с финансами, но хотя бы оценить, так сказать. Мне один парень должен денег, он как раз должен отдать на днях, так что, может, куплю себе колёса.

– Давай, заедем. Что ж, тогда давай вставать, а то и так провалялись в пастели до обеда.

– А как по-другому, я же скучал по тебе! Но, ведь было хорошо? Разве нет?

– Да, Сёмчик, очень хорошо! Я тоже очень скучала! Хочу. чтобы ты рядом всегда был!

– Я тоже этого хочу, дорогая! – с этими словами Семён прижал Рику к себе покрепче, – встаем, Рикуся?

– Ага, – улыбнулась в ответ девушка.

Семён добродушно чмокнул Аурику в макушку, он так делал часто, это было проявлением нежности и заботы. Девушке этот жест очень нравился. Сказать честно, в нём ей почти всё импонировало, что казалось ей даже немного странным. Обычно мужчины, находящиеся в её окружении, вскоре начинали вызывать у неё лёгкое раздражение. Нет, она не была противницей мужчин, просто ей нравилось иметь свободу и личное пространство. Но в её жизни складывалось всё так, что мужчины стремились к власти над ней и проявляли ревность, что её никак не радовало. Однако с Семёном всё обстояло иначе. Она была готова поддаться ему, уютно устроиться кошечкой на его коленях, мурчать и с удовольствием проводить время рядом, готовить для него блюда, заниматься стиркой и заботиться о нём во всем. За всю свою жизнь и опыт в отношениях именно с ним она впервые осознала, что хочет быть настоящей женщиной. В очередной раз она отметила для себя, что это, черт возьми, и есть настоящая любовь.

Рика решила принять душ перед тем, как покинуть дом. Когда она вышла, то услышала, как Семён разговаривал по телефону. Его голос звучал тихо, а беседа состояла из коротких фраз. Он упоминал, что занят и не может продолжить разговор, обещая перезвонить в ближайшее время. В её голове зазвучали тревожные мысли: "Опять она? Неужели они продолжают общаться? Этот мягкий тон и загадочность явно не говорят о деловом разговоре. Постараюсь сегодня поговорить с ним, но так, чтобы не задеть и не разрушить нашу идиллию. Хотя о какой идиллии можно говорить, если мой парень что-то скрывает?" – девушка не хотела показаться ему ревнивой и неуравновешенной. Она знала, как держать себя в руках и находить объяснения происходящему. Однако её сильная эмпатия и интуиция всегда были на высоте. Сейчас у неё возникло неприятное предчувствие. Эмоции бурлили внутри, нашептывая, что вещи далеко не так хороши, как могут показаться. Рика не хотела верить, что Семён способен на обман и манипуляции. Височные пульсации лишь усиливали её тревогу.

Выйдя из ванной, она остановилась на месте, услышав обрывки разговоров, которые казались слишком выразительными. Слёзы начали давить, а мысли метались, словно в безумии: "Как он может так поступить, снова разрушая всё волшебство, что только начало возникать, между нами. Это просто невыносимо. Человек с нормальным мышлением и искренностью не способен так мастерски притворяться. Но доказательства его вины отсутствуют, остаются лишь мои догадки. Что же мне теперь делать, что я на самом деле желаю? Устраивать скандал на ровном месте лишь для того, чтобы разорвать наши отношения? Нет, этого я совсем не хочу. Я люблю его, и пережить эти дни без него было очень тяжело. Нет, я не готова с ним расставаться. Посмотрю, как будут развиваться события, а сегодня обязательно найду подходящий момент, чтобы мягко поговорить с ним. Так продолжаться не может", – с этими мыслями Рика немного успокоилась и направилась в свою комнату, чтобы одеться.

Семен, будто ничего не произошло, заметив девушку, широко улыбнулся и игриво подмигнул ей. В ответ она лишь глубоко вздохнула и отвернулась. У неё не было ни сил, ни желания притворяться, и её тяготили мрачные мысли.

День прошёл незаметно, хотя на душе было тяжело, мысли не давали ей покоя. К вечеру Семён вновь сумел расположить к себе Аурику, и она позволила ему это. Когда на улице начала сгущаться темнота, они оказались у неё дома. Рика металась на кухне, в то время как Семён крепко спал, его храп был слышен даже из другой комнаты. Вдруг в её голове возникла отвратительная мысль, которая терзала её уже около двадцати минут: "Загляни в его телефон, посмотри переписку, всё станет ясно. Проверь свои чувства, убедись, что интуиция тебя не обманывает". Душа же яростно противилась этому, утверждая, что тогда ей придётся делать выбор: либо принимать правду, либо выставить его за дверь. Мозг настаивал на том, чтобы избавиться от него, тогда как душа желала принять Семёна со всеми его недостатками и трудностями. Под давлением рациональных мыслей душа в конце концов уступила, и Рика решила посмотреть переписку в телефоне любимого. Она сильно осуждала себя за этот шаг, ведь раньше никогда не позволяла себе подобное. Её терзало непонимание, почему именно сейчас, в отношениях с ним, она решилась на это. Но рассуждения она оставила на потом.

Не составило большого труда для Аурелии получить доступ к телефону Семёна. Она была весьма внимательной женщиной, и, хотя он старался скрыть свой графический пароль, с первого дня она запомнила, как парень рисовал букву Z на экране, мельком уловив её в поле зрения.

Однако ситуация оказалась ещё более удручающей, чем она ожидала. Именно в этот момент было ясно, откуда возникло ощущение мерзости, наводняющее её желудок, ведь именно там, по мнению многих, живёт человеческая душа. Когда она открыла первый мессенджер и наткнулась на его неоднозначные разговоры с дамами, буквы и слова словно закружились в жутком танце. Лица на аватарках с издевательской улыбкой словно кричали: "Я тоже с ним была. И я, и я. И я иногда встречаюсь". Этот круг безумия венчала темноволосая девушка, сильно напоминавшая Аурелию. Её руки и ноги резко оледенели, её трясло от разочарования и обиды, мысли размывались, дыхание сбивалось, а слёзы душили.

Она сделала три глубоких вдоха и начала по очереди открывать сообщения от девушек. Вот одна из них писала: "Милый, куда ты пропал? Мне так одиноко ночью. Вернись, хотя бы напиши. Я не могу заснуть без тебя. Почему ты молчишь?" Следующая дама сетовала на то, что они уже несколько дней не занимались сексом, и она всё ещё вспоминает их последнюю встречу в его машине, когда она была в восторге на заднем сиденье. Аурике казалось, что её сейчас вырвет. Ей хотелось взять самую тяжёлую вещь в комнате и ударить его по голове изо всех сил. Семён, ничего не подозревая, мирно спал на её диване, посапывая.

Она снова сделала несколько глубоких вдохов и вернулась к чтению. Она просмотрела переписку с пятью девушками, сил на большее уже не осталось. Но ей было и этого достаточно. Особенно её потрясли сообщения с темноволосой незнакомкой, которая, очевидно, была замужем. Она приглашала Семёна к себе на короткий секс, пока её муж отсутствовал. В ответ Семён отправлял ей смелые намёки на анальный секс, и незнакомка, кажется, не возражала, лишь просила, чтобы он принес с собой смазку. От таких откровений Аурика чувствовала, что теряет контроль. А кульминацией этого стало то, когда дама прислала свою голую фотографию в постели с подписью: "Сегодня утром с 8 до 11. Жду." Больше добавить было нечего. Аурика выключила телефон, положила его обратно на стеклянный столик у своей кровати и села на край, рядом с Семёном.

"Так ты, прежде чем приехать ко мне, заехал к этой женщине на анальный утренник", – тихо промолвила Аурика, глядя на спящего Семёна, не подозревающего о происходящем. Постепенно давящая боль и напряжение в теле ослабевали, уступая место ужасной усталости и слезам. Аурика всегда умела сдерживаться, но сейчас в её голове бурлили мысли: что делать дальше? Дать ему второй шанс или покончить с этим раз и навсегда? К сожалению, независимо от её решения, ничто уже не вернется на круги своя. Теперь существовала непреложная истина, которая не поддавалась изменению. Подавленные чувства не исчезают, они продолжают воздействовать изнутри. Доверие Семёна уже было утеряно – это было очевидно.

Для Аурики эта дилемма была мучительной: ей не хотелось расставаться с любимым, от одной мысли сердце разрывалось, но противиться этому и дальше она не могла. Оставаться с ним, словно в ожидании своей очереди, собирая обиды и живя с их помехами, оказалось невыносимо. Не давала покоя и мысль о том, что она вторгалась в его личное пространство. Сколько бы она ни искала оправдания своему поступку, они так и не приходили. Обида и возмущение овладели ею, и она решила прямо спросить Семёна о всем.

Семён, словно уловив напряжённую атмосферу, приоткрыл глаза и зашевелился:

– Почему ты так сидишь, вся взволнованная? Что-то произошло?

– Скажи откровенно, ты вообще воспринимаешь меня как женщину? Я тебе нужна?

– О чём это ты? Зачем подобные вопросы? Конечно, ты мне нужна, ты мне очень интересна. Смотри, как здорово у нас получается вместе! Я действительно чувствую, что мне крупно повезло с тобой. Ты – мой подарок от судьбы. Расскажи всё же, что случилось, пока я дремал.

– Если так, зачем тебе столько других девушек? Что ты с ними делаешь? Как это можно назвать? Кому ты запудриваешь мозги из нас? Почему ты так поступаешь? В чём весь смысл? Если, как ты утверждаешь, я тебе нужна, как ты можешь это терпеть? Я совсем запуталась.

– О каких девушках ты говоришь? Ты о чём?

– Может, тебе нужны только мои деньги, Семён? Комфорт?

Сердце Рики стучало в висках. Сдержать слёзы было сложно, но отступать она не собиралась. Ей нужно было выяснить правду до конца. – Лучше держи язык за зубами, если не собираешься говорить правду. Я ознакомилась с перепиской на твоём телефоне. Теперь у меня возникло множество вопросов, хотя они и были ещё до того, как я прочитала всё это.

– Как ты это сделала? В моём телефоне ничего не было! Не придумывай! У меня установлен графический ключ. Как ты смогла проникнуть в мой телефон? Откуда знаешь мой пароль?

– Это не столь важно. Дело не в этом. Я давно заметила, какой у тебя пароль, так что это не составило труда. Что теперь будем делать?

– Что делать? Ты считаешь себя настолько умной? Какое право ты имеешь врываться в мою личную жизнь? Почему тебя интересует, с кем и о чём я общаюсь? Семён изменился на глазах: его небесные глаза исчезли, зрачки расширились до предела, а в них засияла ярость. Его взгляд стал холодным и пронизывающим. Он говорил, едва сдерживая гнев.

Парень стремительно изменился из мечтательного и заботливого мужчины в настоящего домашнего тирана. Он вскочил с кровати, словно от удара, и начал собирать разбросанные вещи, швыряя их в сумку, при этом неустанно обвиняя Аурику в своих неудачах. Его слова сыпались, как из рога изобилия, полные упрёков и претензий. С повышенным тоном, быстро перемещаясь по комнате и загружая свои вещи, он пытался оправдаться:

–Рика, подумай, что ты делашь, ты всё портишь и ломаешь! Ты не хочешь нашего счастья. Разве ты меня не любишь? Если ты желаешь, чтобы я ушёл, я уйду, но потом не жди меня обратно. Мне всё это надоело! Я устал терпеть: сначала мама с бабушкой постоянно надоедали, ты же видишь, что я почти с ними не общаюсь, думаешь, это просто так? Были и другие ненормальные девушки, а теперь ты устроила скандал. Ты действительно думаешь, что мне нравится такое отношение? Аурика, ответь! Моё терпение исчерпано, и во всём виновата ты.

Аурика была в шоке. Она не успевала ответить на его провокации. Одно было очевидно – парень выбрал стратегию "лучшая защита – это нападение". Ей так и не удалось понять, как ему удалось так мастерски изменить ход разговора. Всего за несколько мгновений он из обвиняемого превратился в жертву, так и не ответив на ни один её вопрос. Он кричал на Аурелию, заявляя, что больше не станет приходить в её дом, и с горечью охарактеризовал всех женщин как ревнивых истеричек. Семён закрыл за собой дверь еще через десять минут после начала её вопросов. Как только дверь захлопнулась, Аурика, истощённая, упала на кровать и расплакалась.

Аурика лежала в полумраке своей комнаты, вдыхая запах постельного белья, в котором явно прослеживались редкие оттенки знакомого запаха Сёмы. Ранее этот запах давал ей ощущение спокойствия, но теперь лишь усиливал её одиночество. Слёзы стекали по щекам, оставляя после себя солёные дорожки на подушке. Она не могла понять, как всё так быстро вышло из-под контроля. Семён, казалось, всегда знал, как разжечь в ней огонь эмоций, а теперь его упрёки пронзали её сердце, как нож.

Она попыталась собрать мысли, но в голове царила полная неразбериха. Почему он не мог просто признать свои ошибки? Почему всё сводилось к унижению её? Её губы сжались в тонкую линию, когда воспоминания о его лучших качествах лезли в разум. Они когда-то были счастливы, но теперь это чувство казалось далеким и недостижимым.

Никто не знал, какие эмоции душили её в настоящее время. Сейчас она не была готова делиться болью с кем бы то ни было или, наоборот, оправдывать Семёна в глазах других. "Лучше оставаться одной со своими мыслями, чем быть в окружении тех, кто лишь усугубит мои страдания", – думала Аурика, лежа на своем диване.

Глава 5. Ада из ада

– Я сейчас приеду к тебе. Привет.

– Привет, Сёма. У тебя всё в порядке?

– Да, как обычно, одни проблемы. Так я могу приехать? Ада, я так хочу с тобой пообщаться, очень скучал. Ты мне сейчас крайне нужна.

– Хорошо, Семён, приезжай. Жду тебя.

Сердце Ады забилось быстрей. Волнение перед встречей накрывало её. Она очень хотела увидеть его, несмотря на все прошлые обиды. В её голове возникали образы романтического ужина и всего, что с ним связано. Она улыбнулась, задумываясь над этими мыслями, согревая себя ими. Семён резко нажал на газ и сорвался с места. Дом Аурики оставался всё дальше позади. Внутри него бурлил гнев: «Вот ведь, сучка, полезла в телефон, и пароль взломала. Надо быть с ней осторожнее. Пусть теперь посидит и подумает о своём поступке. Хорошо, что я отыграл обиду, теперь посмотрим, как она себя поведёт. Плохой я ей? Ну, пусть посидит без меня, пусть страдает. У меня хватает терпения, и не с такими красавицами я справлялся», – думал Семён, управляя машиной. – «Все они одинаковые, никакой стабильности, стоит лишь сказать что-то не то – сразу гонят из дома, а потом назад зовут, знаем, проходили. Всем бабам, как правило, только деньги нужны, чтобы мужик сидел под каблуком и не возмущался. Я никого рядом не держу. Хочется задушить эту прозорливую Рику, она всё портит, суёт нос в дела, куда не звали. Но я подожду, посмотрим, сколько она продержится. В принципе, сейчас удачный момент для ссоры, как раз пока буду пытаться наладить отношения с Адой, ведь она сказала, что ждёт меня. Это значит, что всё складывается, как мне нужно. За это время подумаю, как быть с Рикой, расставаться с ней пока в мои планы не входит. Здесь я сам решу, когда отправить её подальше или просто исчезнуть с её горизонта.

Семён на большой скорости въехал во двор Ады, припарковался и достал телефон, набрав знакомый номер. На том конце сразу ответили.

– Алло, привет! Ты приехал?

– Привет! Да, я подъехал, могу войти?

– Да, заходи.

Семён вышел из машины и неторопливо направился к знакомому подъезду. Дверь открыла Ада в своём любимом восточном, шелковом халате. Семён смотрел на неё с странным ощущением, будто все эти месяцы разлуки и не было. Каждое мгновение казалось дежавю.

Ада была молодой женщиной восточного типа с грузинскими корнями. Она отличалась пылким нравом, жаркой кровью и вороной шевелюрой. Её фигура притягивала внимание: большая грудь и широкие бедра гармонично сочетались с тонкой талией, создавая эффект песочных часов. У девушки был сын-подросток от предыдущих отношений, и его бурное подростковое время доставляло хлопоты всем членам семьи, даже их кошка иногда становилась жертвой его настроений. На этом фоне, почти два года назад, Ада познакомилась с Семёном. В тот момент ей была нужна поддержка, надёжное мужское плечо, забота и ласка. Она была готова принять человека с непростыми финансовыми обстоятельствами, поскольку сама неплохо зарабатывала, управляя небольшим продуктовым магазином. Забот с бизнесом было предостаточно, но постоянный доход и независимость радовали её.

Первая встреча с Семёном произошла случайно. Однажды, празднуя день рождения подруги, девушки решили поехать в местное кафе, которое летом гремело всю ночь. Подружки прекрасно проводили вместе время, они настолько не хотели расходиться, что, поддавшись спиртному, вызвали такси и направились в кафе «Звёздная ночь». Это заведение славилось своим весельем и развратом, здесь каждый мог найти то, что искал, а цены приятно удивляли. Они с веселым смехом и шумом вошли внутрь. Девушки сразу привлекли внимание посетителей. На пороге Ада столкнулась с Семёном – спортивным парнем с яркими голубыми глазами и дружелюбной улыбкой, который произвёл на неё странное впечатление. Она ответила ему улыбкой. Их ночь закончилась у неё дома. Так стремительно началась их история после нескольких коктейлей и откровенной беседы.

Семён был искусным манипулятором, в его арсенале были самые изощрённые приёмы, способные заставить даже самых стойких сдаться. С самого начала их романа он пленял Аду своими яркими обещаниями и страстными признаниями, заставляя её трепетать от восторга. Она была уверена, что нашла идеального партнёра, который готов поддерживать её, восхищаться её сильным характером и независимостью. Однако с каждой новой неделей всё больше проявлялся Семёнов "холодный" подход. Он осторожно начинал подрывать её уверенность, делая едва заметные, но болезненные замечания. "Ты, конечно, смелая, но зачем тебе это?" – произнес он однажды, когда она рассчитывала на его поддержку в новой профессиональной инициативе. Эти слова, сказанные с легкой иронией, ранили её гораздо сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Семён мастерски использовал эмоциональные качели, увлекая Аду в мир, где её достоинства сменялись недостатками, а уверенность – неуверенностью. Он умело создавал иллюзию тепла и любви, а в тот же момент оставлял её совсем одну в момент выбора важнейших шагов. Каждый раз, когда она пыталась заявить о себе, Семён отвечал холодом или игнорированием. Его на вид мягкая натура, на деле оказывалась очень властной, он не оставлял ей шансов на действия, кроме как попытаться угодить.

Без следов жестокости, он подмял её под себя, вскоре заполнив её жизнь недовольством и сомнениями. Ада всё чаще начала сравнивать свою жизнь с предыдущими отношениями, и в голове всё больше возникало вопросов: «Может, с ним я недостаточно хороша? Может, я всё же заслужила это?» Её подруги, изначально восхищавшиеся их парой, начали замечать, как по мере их общения она теряет блеск в глазах.

Семён знал, как важно отвлечь её от неприятных мыслей, но, как обычно, не забывал покачивать её эмоциональные качели. Парень превращал мимолетные моменты радости в захватывающие приключения, создавая видимость счастья. Они гуляли по вечерним улицам, бывали в кафе с живой музыкой, и Ада улыбалась, забывая о своих тревогах, хотя внутри неё разгорались сомнения. В такие моменты мимолётного счастья она даже не замечала, что все из развлечения и романтические вечера, которые устраивал Семён, финансировались из её кармана. После таких моментов она вновь возвращалась к мрачным размышлениям, и Семён словно прочитав её мысли, спокойно уверял, что она просто слишком восприимчива. Каждый инцидент становился всё более сложным – искажённая реальность, которую создал Семён, казалась ей единственной правдой. Ада не замечала, как её мир сужается, и вскоре вместо альтруистичного партнёрства они оказались в замкнутом круге страха и зависимости. Неосознанно она тихонько соглашалась с его мнением, впитывая манипуляции, как губка воду. И так, постепенно, они построили мир, в котором лишь он имел право решать, что и как будет происходить.

Вот и сейчас, Ада смотрела на Семёна, и в её голове всплывали образы их совместной жизни: она началась так стремительно и закончилась столь же внезапно. Она пристально заглядывала ему в глаза, как будто искала ответы на все свои ранее неразрешённые вопросы. Семён отводил взгляд, ведь обсуждать прошлые отношения не входило в его планы. Честно говоря, он не любил все эти объяснения и разборки. Ему было легче просто развернуться и уйти, чем слушать разговоры о любви и обидах. Но, к его удивлению, Ада молчала – возможно, она решила не предъявлять ему претензий сразу, хотя сдержанностью она не отличалась. У них нередко происходили вспышки гнева. Их ссоры были настоящими бурями. Ада никогда не хотела уступать Семёну, постоянно ревновала его и старалась найти компрометирующую информацию о нем. Она неоднократно заглядывала в его телефон и просматривала его вещи. Конфликты были слишком эмоциональными, Семён выражал своё недовольство по этому поводу и не раз уходил из дома. Однако спустя какое-то время страсти утихали, и они мирились, забывая о причинённых обидах. Вернее, Ада считала, что обиды прощены, но у Семёна в глубине души оставалась ноющая обида, и он, словно мстя ей за то, что она выставила его за порог, начинал проявлять холодность. Конечно, он не учитывал, что её подозрения имели обоснование, ведь Семён активно флиртовал в интернете с другими девушками, знакомился с ними и приглашал на свидания.

Порой дело доходило до рукоприкладства: Семён не мог, да и, просто не хотел сдерживаться, он шлёпал её по лицу, мог грубо схватить за руку, оставляя синяки. Ада оправдывала его поступки, считая, что сама спровоцировала его на такое поведение. Каждый раз, когда её глаза наполнялись слезами, она заставляла себя улыбаться, убеждая, что именно её слова и поступки приводили к очередному всплеску гнева. «Если бы я не провоцировала его, может, он был бы другим», – шептала она себе, пряча заплаканные глаза. Но с каждым ударом её самооценка рушилась на мелкие кусочки, и в её сердце росло безмолвное отчаяние. Она помнила те моменты, когда он был другим – ласковым, заботливым, когда он обещал, что никогда больше не поднимет на неё руку, но, затем всё становилось только хуже. Эти воспоминания, словно мёртвые цветы, начинали вонять в её душе, напоминая о том, что было, и о том, что есть теперь.

Ада строила вокруг себя стены – невидимые, но прочные. Она училась быть незаметной, избегая разговоров, старательно подбирая слова, чтобы не задеть его. Каждая тихая просьба о помощи и защите разрывала её изнутри, но она не могла быть слабой; слабость вызывала ещё больший гнев. Она охотилась за его одобрением, которое неизменно превращало её мир в хаос. Однажды, когда она снова сидела в тишине, прислушиваясь к очередному его гневному монологу, в её сердце зажглась искорка надежды. «Хватит. Уходи», – резко произнесла она, не веря своим словам. Это было не крик, это был шёпот, но в нём была сила, которую она сама не осознавала. Семён замер, его лицо скривилось от удивления. Глаза Семёна вспыхнули зловещим светом, они стали жестокими и ледяными. Он внезапно закричал:

– Что ты имеешь в виду "уходи"? Это что, ты, неблагодарная тварь! Скоро именно ты уберешься отсюда!

– Уходи, – тихо повторила Ада, вжимаясь в стул.

Семён стремительно приблизился к ней и схватил за горло. Он сжимал его до тех пор, пока Ада не начала задыхаться и почти не потеряла сознание. Вдруг он отступил и выбежал из её дома, оставив её с душевной болью и разочарованием.

Ада осталась одна в пустой квартире, воздух сдавливался задыхающейся тишиной. Чувство удушья ещё оставалось в её горле, отголоском тех минут, когда она была на грани потери сознания. Каждый звук в доме – щелчок крана, глухой стук сердца – казался ей угрожающе громким. Она опустилась на пол, обняв колени, и попыталась собрать мысли в кучу. «Почему я терпела это?» – снова и снова задавала себе этот вопрос. Слова о том, что она сама виновата, мучили её, не давая успокоиться. Но в глубине души росло что-то новое – чувство собственной ценности, постепенно вытесняющее страх. Ада вспомнила о своих друзьях, о светлых моментах, когда она была другой, самодостаточной и независимой. Она не хотела больше запирать себя в клетке, созданной Семёном.

С момента их последней ссоры прошло немало времени. И вот теперь она снова впустила его в свой дом, хотя раньше обещала себе не делать этого ни при каких условиях. Девушка смотрела на Семёна, стоящего в её коридоре, и думала: «Как ты умудряешься так манипулировать мной и появляться в моей жизни, когда тебе заблагорассудится?» Однако вслух она произнесла:

– Проходи, Сёма. Будешь ужинать. Я как раз собиралась поесть. Приготовила мясо с картошкой и салат из свежих овощей.

– Даже не знаю, Адусь, никакого настроения нет и аппетита тоже. Нервы на пределе.

– Что же с тобой произошло? Кто вывел тебя из себя?

Семён явно не планировал раскрывать правду. Он не мог же сказать ей, что у него новые отношения, и что она пытается контролировать его жизнь. По дороге к дому Ады он тщательно разработал свою версию событий.

– Да, как обычно, мать выносит мне мозг. Бабка меня послала, выгнала из дома. Вот и помогай родным. Чуть что – сразу пинок под зад. Могу у тебя остаться сегодня?

– Ты, как всегда, с родственниками ругаешься?

– Ну, а как мне быть? Вот скажи мне, Ада, как? Ты бы что сделала?

– Ой, Сёма, не начинай, мы с тобой это раньше обсуждали, сам лезешь на рожон.

– Ты чего? Куда я лезу? Стараюсь для них изо всех сил, а они… Эх, чёрт с ними. Так я могу у тебя остаться?

– Ох, Сёма, Сёма, ладно, оставайся, я постелю тебе на диване в зале. Пошли ужинать, заодно расскажешь, что у вас не так. Тебе нужно выговориться, станет легче.

– Пошли. У тебя есть алкоголь дома? Давай немного выпьем. Ты знаешь, что я не пью, но сегодня, сегодня, наверное, нужно. Возможно, станет легче. Семён по-прежнему злился на Аурелию; он искренне считал, что она всё портит своим постоянным любопытством.

– Ты уверен, Сёма? У меня есть коньяк, если хочешь достану.

– Да, уверен, доставай. Да, не переживай, Ада, я грамм сто выпью, не больше. Я ведь не пью, сама знаешь!

Ада поставила на стол приборы, рюмки и порезала лимон. Семён открыл бутылку коньяка и, не наливая напиток в рюмки, начал пить прямо из горлышка. Сделав несколько больших глотков, он поставил на стол почти пустую бутылку.

– Семён, ты что, с ума сошел? Так можно напиться и утром голову расколбасит. Остановись. Ада попыталась убрать бутылку с стола.

– Оставь, не трогай, – перебил её Семён, забирая бутылку, – Давай, лучше выпей и не умничай. Не порти мне вечер, тем более, мы давно не виделись. Он налил полную рюмку и протянул её Аде. Девушка выпила коньяк и закусила долькой лимона. Заметно захмелевший Семён опять приложил горлышко бутылки к губам и сделал глубокий глоток.

– Ты ведь сейчас напьёшься. Ладно, хочешь, пей, твое дело. А я пойду постелю тебе спальное место.

– Почему я должен спать отдельно? Ты серьезно? Это же смешно! Зачем тогда ты меня позвала?

– Сёма, не начинай этот разговор. Во-первых, я тебя не звала, это ты мне позвонил и попросил с тобой поговорить, если ты не помнишь. Во-вторых, ты правда думаешь, всё так просто? Пришёл и всё как раньше? Так не бывает. Мы расстались с тобой и всё на этом. Я не отказалась с тобой поговорить тебе по старой дружбе, на большее даже не рассчитывай.

– Ты что, всё ещё на меня обижаешься? Столько времени прошло, много воды утекло. Вспомни, как хорошо нам было вместе! Что не так сейчас? Чего ты еще хочешь? Я ведь звал тебя замуж, а ты отказалась, выбросила кольцо. В чем дело снова?

– Лучше иди спать, уже поздно. Завтра все обсудим.

– Да я лучше в машине переночую или к бабушке уеду. Не пытайся делать из меня дурака, поняла?

– Куда ты собрался ехать, ты же пьяный! Успокойся. Иди спать.

– Я буду спать рядом с тобой, и никак иначе. Пошли. Я скучал. Знаю, ты тоже.

Семён, немного покачиваясь, направился к Аде, она сделала шаг назад.

– Ну что ты вытворяешь? Пошли спать! В голосе Семёна звучало раздражение, он подошел к девушке вплотную.

– Сёма, хватит. Я не собираюсь спать с тобой, и точка. Ада начала переживать, не зная, чего ожидать от пьяного мужчины.

Семён без единого слова схватил девушку за руку и потянул её в спальню. Она пыталась объяснить ему свои чувства и вырваться, но пьяный парень даже не собирался останавливаться. Его переполняла злость по отношению к Аурике, и к ней добавилось раздражение к Аде. Под воздействием алкоголя его агрессия только усилилась. Семён почувствовал потребность наказать Аурику, но рядом была только Ада, и он решил, что ей тоже следует показать, где её место.

Ада вцепилась в дверной проем, глядя, на Семёна, её сердце забилось учащённо. Страх окутал её как холодный туман – глаза парня, полные ярости, вселяли ужас, который она долго не испытывала. Она чувствовала, как её собственные руки начали дрожать, а внутри разрасталось чувство бессилия. Почему она опять испытывает эти чувства? Зачем она его пустила? Разум мучила мысль: «Ему нельзя верить, все его слова просто пыль. Это не тот Семён, которого она знала когда-то и ждала сегодня». Пока она размышляла и пыталась оказать сопротивление, он дотащил её до кровати и повалил лицом вниз, сам лег сверху, придавив своим телом. Семён был агрессивен и нестабилен, он резко задрал девушке халат. Быстрым рывком он отодвинул трусики и вошёл в барахтающуюся под ним девушку. Ада прекратила сопротивление, внезапно, как только парень вошёл в неё, теперь в этом уже не было смысла. Она просто расслабилась, ведь изменить уже ничего было нельзя. Семён входил в неё интенсивными толчками, вкладывая всю свою ненависть в каждое движение. Он представлял как Аурика просит его остановиться, но при этом развратными движениями бёдер призывает к дальнейшим действиям. Когда Семён пришёл в сознание, он увидел, что под ним лежит Ада, и она совсем не оказывает сопротивления. Его первоначальное желание быстро угасло; ему нравилось делать то, что приходит в голову, не учитывая её желания, однако он жаждал чувствовать противодействие со стороны жертвы. Когда всё было кончено, он натянул штаны и произнёс:

– Теперь давай ложиться спать, утром продолжим разговор. Семён перевернулся на бок и закрыл глаза. У него слегка кружилась голова, а от выпитого алкоголя накатила легкая тошнота. Перед его взором возникла Аурика, и ему хотелось оказаться сейчас в её объятиях, а не здесь. «Почему ты такая стерва, что же ты всё портишь? – кружились в его голове нетрезвые размышления. – Ну, ничего, подожду, посмотрю, как долго выдержишь, пока я здесь полежу».

Ада ощущала себя отвратительно. С одной стороны, ей действительно хотелось встретиться с ним, она даже скучала и надеялась, что он всё осмыслил, изменился и тоже тоскует по ней, раз искал встречи. С другой стороны, она не ожидала, что всё сложится так отвратительно. Ей было ясно, что он просто использует её для удовлетворения своих нужд. В его рассказе о конфликте с родственниками было трудно поверить. Она молча поднялась с постели и направилась в ванную.

Ада чувствовала себя отвратительно. С одной стороны, она действительно хотела с ним встречи, даже соскучилась, надеялась, что он всё обдумал, изменился, и тоже скучал, раз искал с ней встречи. С другой стороны, она не думала, что всё будет настолько мерзко. Она понимала, что он просто её использовал, чтобы спустить пар. В его историю про ссору с родственниками, верилось с трудом. Она молча встала с кровати и пошла в ванную комнату.

Время шло своим чередом. Семён вернулся, но Аду не покидало чувство, что молодой человек использует её. Всё чаще, будто без причины, она выходила из себя. Однако причин было много, ситуация, в которой она снова оказалась, вызывала у неё недовольство. Она чувствовала, что Семён обманывает её, хотя конкретных улик не было, прямых доказательств у нее не было. Он продолжал много времени проводить за телефоном, постоянно оправдываясь, что изучает автомобили и запчасти. Семён не работал и, казалось, не собирался искать работу. На вопросы Ады о его деятельности он отвечал шутками, уверяя, что будет помогать ей в магазине, как раньше. Он рассказывал о своих амбициозных планах, требующих финансовых вложений, неоднократно намекая Аде на то, что ему необходима её поддержка. Тем не менее, реальных действий так и не последовало, и девушка не собиралась инвестировать свои средства в мечты Семёна. Ада испытывала усталость от своей работы, так как трудилась очень много. Семён возил её на работу и за покупками на её машине за её счёт, у него не было никаких средств. Стресс нарастал, и когда Ада задавала неудобные вопросы, Семён начинал злиться, что в итоге приводило к скандалам. Она стала бояться его, ведь в моменты злости в его взгляде читалась ненависть. Ада начала придумывать способы, как избавиться от Семёна, который стал ей обузой. Ситуация её сильно беспокоила, и она искала способы её разрешения. В один из вечеров, не выдержав давления, которое он на неё оказывал, она попросила его уйти. Реакция Семёна была неадекватной: он устроил истерику и обвинил её во всех возможных преступлениях, что только усилило её страх и укрепило её решимость.

– Семён, я тебя прошу, давай по-хорошему, собери свои вещи и уезжай. Я больше так не могу, ты заявился в мою жизнь без приглашения, и ни одного спокойного дня не было. Я думала, ты изменился, обдумал своё поведение, но нет, у нас каждый день скандалы. Так продолжаться не может.

– Я должен был обдумать своё поведение? А про своё поведение ты не думала? Это ты сама создаёшь конфликты! Разве это я шарился по твоим вещам как мышь? Разве я вскрывал твой телефон? Я всё это забыл, не вспоминаю. Я простил тебя! А что делаешь ты? Что? Ты мне ответь. Что ты молчишь? Скажи мне, что именно тебе не нравится? Объясни нормально! Я тоже считаю, что так нельзя. Мне не нужны твои истерики, ты ведёшь себя неадекватно.

Девушка молчала, она лишь смотрела уставшим и напряжённым взглядом на Семёна и слушала его обвинения. Не произнеся ни слова, она отвернулась и направилась на кухню, где достала спрятанную пачку тонких ментоловых сигарет и решила закурить. Её трясло от напряжения, и она думала, что сигарета ей не повредит. Через секунду в кухню влетел Семён, его глаза горели ненавистью.

– Куда ты ушла, кажется, мы разговаривали, ты же поговорить хотела? Так давай всё обсудим! Ты довела меня своими выходками! Ты что, ещё и куришь? Ты совсем страх потеряла! Я же говорил, не кури при мне. Смотри, ты снова разжигаешь конфликт. Я стараюсь быть терпеливым, а ты всё равно обвиняешь меня без причины. Я помогаю тебе чем могу, даже в доме я убираюсь, а ты только и делаешь, что кричишь и куришь.

Он резко подошёл к девушке, выхватил из её рук сигареты, высыпал пачку себе на ладонь и попытался засунуть ей сигареты в рот. Ада была в шоке и пыталась сопротивляться, но это лишь подстёгивало его.

– Ты меня выгоняешь? Смешно! Я тебе не игрушка? Ты что о себе возомнила? Когда захочешь, зовёшь, когда не хочешь – выгоняешь. Нет, ты ошиблась, я останусь здесь, пока сам не решу уйти. Уйду, когда посчитаю нужным, поняла? Скажи, ты поняла меня? – Напряжение нарастало, Семён становился всё более агрессивным. – Если я сейчас уйду, больше не увидишь меня. И не жалуйся потом, что скучаешь или любишь. Эту ерунду говорить другим будешь. Как же вы меня достали, истеричные женщины.

Семён выглядел так, словно в него вселился демон. Его глаза горели от ярости, зрачки расширились до предела, даже голубой цвет потускнел, поглощённый тьмой. Ада уже пожалела, что завела этот разговор, но она стремилась освободиться от его давления. Так жить она больше не могла и не хотела.

– Поехали, прокатимся, может, отдохнешь от своих гнилых мыслей.

– Я никуда не поеду с тобой, уезжай один и оставь меня в покое. Уйди, этого уже слишком. Что с тобой стало? Пойми, ты мне не нужен в таком виде, не хочу тебя видеть.

– Поедешь, никуда не денешься. Судя по всему, ты меня не понимаешь. Ничего, скоро всё станет ясно.

Игнорируя слова Ады, Семён схватил её за руку и потянул к выходу, намереваясь любым способом показать ей, кто здесь главный.

Дверь автомобиля с треском захлопнулась за Адой. Семён, не пристегнувшись, мгновенно повернул ключ зажигания и рванул с места. Он мчался по ночной дороге, не особенно заботясь о направлении. Машина ревела, а Семён, не умолкая, высказывал своё недовольство, все время отчитывал Аду и ругался на окружающих. Казалось, его собственные слова заводили его ещё больше, и он нервно крутил рулём. Ада, охваченная страхом, вжалась в кресло. Она была в полном смятении и не знала, как ответить на поток слов, который вырывался из уст молодого человека. Поэтому она выбрала тактику молчания, лишь иногда издавая тихие звуки, что ещё сильнее подливало масла в огонь Семёна. Вечер стал настоящим кошмаром.

В этот момент в её голове закрутился вихрь из всех истеричных моментов их жизни, странных происшествий и ещё более необычных его реакций и поступков. Вихрь крутился всё быстрее, напоминая ей о тех временах, когда она, будучи ребёнком, уговорила мать позволить прокатиться на страшном аттракционе под названием «Сюрприз». Это было похоже на бешеную карусель, где люди стояли в своих углублениях, прикованные цепями. Хотя все это безумие длилось недолго, минуты в центре этой центрифуги для Ады тогда казались вечностью. После аттракциона её одолевали головокружение и рвота, и мама с сожалением смывала с её лица потоки минеральной воды, укоряя себя за то, что позволила дочери попасть в эту адскую забаву. Теперь Аду вновь накрыла волна головокружения, а приступы тошноты становились всё сильнее. Внутренние дрожь и страх не отпускали её. Что-то слишком угрожающее было в поведении Семёна, которого она прежде не знала, несмотря на все испытания, которые они прошли за полтора года странного общения.

Её так сильно как сейчас не испугал даже тот момент, когда после очередной ссоры он разозлился, психанул. Он заставил Аду сесть в машину и увёз в лес, мча по трассе, как будто сошел с ума, неся какую-то нервную чепуху. Она не испугалась, когда он вытащил её из автомобиля, повалил в листья у реки и макнул лицом в воду. В тот момент она ощущала вину за то, что сильно обидела своего любимого. Он продолжал кричать, что именно она провоцирует все эти ссоры. Он был настолько убедителен, что Ада начала верить в его слова и ощущать свою вину. Ей хотелось помочь ему, уменьшить его гнев и обиду, поэтому она начала притворяться жертвой, сожалея. И это действительно подействовало. После того грандиозного скандала у них было бурное примирение. Ада не раз замечала, что именно после скандалов у них был незабываемый секс, хотя жестче, чем обычно. Ада тогда интерпретировала его поступки как последствия нервного срыва. Ей не приходило в голову, что это могла быть обычная манипуляция. «Неужели он нервнобольной?» – размышляла она. «Может, он просто псих?» Вопросов в её голове было больше, чем ответов.

Тошнота не покидала девушку, она была словно в аду, и причина могла крыться как в агрессивном вождении, так и в стрессе. Она не могла рассчитывать на объяснения от Семёна. Ада была в полной растерянности и смятении, а страх только усиливался. С каждым метром дороги дискомфорт возрастал. Её разум в панике искал выход из этой сложной ситуации, однако адреналин мешал сосредоточиться, а слёзы и обиды сжимали горло. Она абсолютно не понимала, чего ожидать от него и как уберечься от происходящего.

Глава 6.Семён Антонов: Возвращение в родные пенаты

Семён тяжело приоткрыл веки. Голова гудела, выпитый коньяк и ночной скандал сделали своё дело. В окно настойчиво бил луч солнца. В этот момент он вызывал у него не дюжее раздражение. "Вот же вывела меня вчера из себя эта сучка. Истеричка и скандалистка. Всё хватит с меня этой дуры Ады, это была последняя попытка. Вот реально как из ада вернулся. Недаром говорят: как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Сколько помню жизнь и общение с Адой- всегда одни скандалы. Но хоть десять дней перекантовался. Толи дело Рикуля, совершенно невозможно с ней поругаться. Скольких усилий мне стоит с ней затеять ссору, если надо куда-нибудь слинять. И она же всегда как-то сглаживает конфликты. Всё-таки хорошо, Рика сама стала писать сообщения и не важно, что стиль общения деловой, я же понимаю, что это всего лишь повод, чтобы помириться со мной. Теперь, я с гордым видом победителя могу вернуться. Пусть знает своё место, женщина должна осознавать, что в любой момент может потерять мужика, если будет пилить ему мозг. Да и дела надо делать, я ведь теперь директор фирм, открыла же компании под меня. Сегодня появлюсь в банке, как она и просила. Я же теперь бизнесмен. С ней есть перспективы. Поиграл с Аурикой в любовные страдания, пора возвращаться «на базу», а то ещё решит, что я её бросил, найдётся новый ухажёр. А эта Ада, не денется никуда, если нужно будет, снова смогу возобновить отношения. А то повадилась концерты мне закатывать, актриса погорелого театра, да ещё и никудышная актриса. Хотя, после вчерашнего скандала, настроение возобновлять с ней что-либо совершенно пропало, лучше новую пассию себе подыщу. Много тёлочек не бывает, тропы отступлений не должны зарастать травой. А Рикуся, никуда от меня не денется, любовь она такая… Я не планирую пропадать из её жизни, такую девку грех потерять. Она подарок моей жизни. Может что-нибудь сможет мне организовать с работой. Девка она добрая, отзывчивая, вон как погляжу всем вокруг помогает, значит мне тем более поможет. Самому мне сложно что-то начинать, капитал нужен, желательно сторонний, свои денежки я не хотел бы потерять! В бизнесе ведь главное встрять в нужный поток, а у неё много знакомых, у неё свой бизнес, так что она мне поможет, сто процентов, в этот раз точно должно всё получиться. Должно же мне, наконец, повезти."

Семён потянулся, разминая затёкшее тело, быстро оглядел комнату, пытаясь понять, где его вчера застала ночь. Беглый взгляд вернул Семёна в действительность: "фу, слава богу, я у бабки." Глаза продолжали шарить по комнате. В углу у входной двери с левой стороны стояли кроссы, на подошве красовались прилипшие листья и куски грязи.

"Где это я вчера лазил, огородами, что ли по деревне к бабке пробирался", – усмехнулся парень.

На входной двери, на гвоздике болталась не очень свежая олимпийка парня.

– А это что за ерунда? – произнёс вслух парень и вытаращил глаза.

Под стулом, который стоял возле его дивана, было небрежно брошено женское белье. Трусики и бюстгальтер явно кричали Семёну о том, что их обладательница должна быть где-то неподалёку, да и ещё нагишом. От этой мысли его передёрнуло. "Ещё этого не хватало: что со мной произошло? Неужели я с собой ночью привёл кого-то к бабушке, и сейчас мне суждено выслушать целый поток ругательств?" Парень вскочил с дивана, как ошпаренный. К его удивлению, он был полностью одет, но вопросов становилось всё больше. Семён решился шагнуть в неизвестность, начиная поиски ответов за пределами комнаты.

Приоткрыв дверь, он не услышал ничего необычного. В доме царила тишина, не было слышно, чтобы бабушка что-то делала на кухне. Стрелки часов показывали восемь утра. Он незаметно проскользнул по коридору, заглядывая в уголки, надеясь не наткнуться на даму, оставившую у него своё нижнее бельё. Обошёл дом и, выпорхнув во двор, залитый утренним светом, Семён облегчённо вздохнул: никаких посторонних он не обнаружил. Бабушка сидела на завалинке, грелась на ласковом солнце. "Не буду её тревожить, пусть сидит спокойно; не дай бог сейчас включит пластинку. Лучше умоюсь и попробую вспомнить вчерашнюю ночь", – решил он, поспешив в летнюю кухню, где закипал чайник, его мысли всё ещё путались, странные обрывки воспоминаний невообразимым калейдоскопом хаотично мелькали в тяжёлой, пустой голове.

Ада – Рика, Рика – Ада, образы девушек мелькали, словно проблески света в бесконечном тёмном потоке. Коньяк, обжигающий горло, который он бездумно пил прямо из бутылки: "фу, какое гнусное воспоминание! Эти мысли о спиртном вызывают у меня приступы утренней тошноты, ведь я совсем не пью. Неужели я это вытворял вчера? И эта зубная щётка во рту… Срочно нужен чай, в машину и обратно к Рикусе; хватит гастролей."

Пока Семён наслаждался горячим чаем с лимоном и бутербродом, его разум вновь подкидывал загадки. Крики Ады заполняли пустоту головы, постепенно перетекая в странный хриплый скрип.

– Вот истеричка, всю голову мне заморочила. Неужели так возможно орать, что до сих пор в ушах звенит? Зачем я ещё возился с ней? Надо было просто оставить её на дороге и не везти назад домой.

– О, живо – здорово? Проснулся, внучек. Как ты? Чай пьёшь? "Может чего по крепче налить?" —громко и с ярко выраженным сарказмом произнесла бабушка, входя в летнюю кухню.

Семёна передёрнуло; от боли в голове он сморщился.

– Бабушка, не ори, пожалуйста. Черепуха и так раскалывается.

– Да неужели? Что так? Ночка бурная выдалась? Ты заканчивай эти ночные шатания! Понял меня! – ворчала недовольная женщина. Приполз вчера под утро, злой, как черт, желваки у тебя прыгают, кулаками стучишь. Что за новости? Езжай к своей матери и там выступай.

– Ой, ну всё, хватит! Чего ты орёшь? Я же не на тебя был злой.

– Ещё не хватало, чтобы ты на меня злой был, сразу поленом по хребту получил бы или кочергой. Сам знаешь!

– Да, знаю, знаю! Бабуля, не ори, пожалуйста, голова гудит! Сейчас скроюсь с твоих глаз. Не переживай.

– А я и не переживаю, просто предупреждаю: в последний раз, если едешь ко мне – не позже 12 ночи. Не хватало мне ещё волноваться за тебя, да и спать мне не дал, ишь, в 5 утра нарисовался! Машина рычит, дверьми хлопаешь. Понял меня, внучок?

– Да, понял, понял.

Семён поднялся из-за стола и направился в комнату, его мысли блуждали в лабиринте воспоминаний, подгоняя его покинуть знакомую зону комфорта. Он направился в комнату, где необходимо было еще более тщательно осмотреть территорию, возможно попытаться вспомнить, что произошло прошлой ночью, чьё бельё валяется у него под стулом, и что со всем этим делать. Семён бросил быстрый взгляд на комнату, натянул грязные кроссовки и стянул с гвоздя несвежую олимпийку с подозрительными пятнами. Забытое или брошенное женское бельё, валялось у него под стулом, неприятно напоминая о слабостях. Неизбежность настигала его: вот-вот бабушка обнаружит "сокровища" и снова ему придётся выслушивать её нотации, навалившиеся как тяжёлые облака на затянутое небо. Он поспешно подобрал неглиже незнакомки, скомкал и сунул его себе за пазуху. Затем он словно вор юркнул в коридор. а оттуда на улицу во двор деревенского двора.

– Всё, давай, пока, – крикнул Сёма своей бабушке, покидая уютный дом, где воспоминания и тревоги сплелись в сложный узор, оставляя в сердце холодок смятения.

В его голове звучал решительный голос вспомнить все события прошедшей ночи, но в глубине души прочно укоренялось предчувствие, что в этой истории что-то не так, и лишь уверенный шаг в неизвестность мог избавить его от груза недоумения. Бросив бельё в багажник, Семён надавил на клаксон в прощальном жесте бабуле и резко тронулся в путь.

Попытки вспомнить подробности ночи, не давали желаемых результатов. Голова болела всё сильнее, а гнетущее чувство утраты не давало покоя, его природу парень никак не мог понять. Бельё, лежащее рядом в багажнике, напоминало о хозяйке, и Семёну вдруг показалось – это бельё Ады. Как оно оказалось у него, оставалось загадкой. «Я ведь отвёз её домой и помчался к бабке, хорошо, что не поехал к Рике в таком состоянии. Иначе появился бы на пороге пьяный, да ещё с чужими трусами в руках. Вот был бы номер! Что же произошло вчера? Так, стоп, что я помню, думай, Семён, – говорил себе парень, напрягая болезненные извилины. Да, затащил Аду в машину, прибавил газу, хотел её немного испугать. Прокатил её через лес и всё, откуда бельё… Всё, хватит! Не помню, хоть убей! Да к чёрту эту Аду! Ни шагу к ней, ни смс – дура, бешеная. Хотела развода, так вот тебе развод. Сейчас мне надо думать об Аурелии. Мне с ней предстоит встреча. Не буду предупреждать её о том, что я еду, пусть мучается в неведении. Мужик сказал, мужик сделал».

Семён затормозил у магазина, словно загнанный зверь, жаждущий глотка спасения. Вчерашний алкогольный угар терзал его нутро, превратив внутренности в подобие Сахары, иссохшей и безжизненной. Купив бутылку ледяной минералки, он ввалился в прохладную утробу своего автомобиля, словно в оазис, и жадно припал к живительной влаге. На мгновение прикрыл глаза, чувствуя, как голова гудит набатом, а мысли мечутся, как стая испуганных птиц. Не успел опомниться, как его засосало в зыбучие пески болезненной дрёмы.

***

Он бредёт по ночному лесу, где под ногами шуршат опавшие листья, словно перебирают кости мертвецы. Воздух пропитан запахом сырой земли и гнилой болотины, словно дыханием самой смерти. Впереди, словно зловещий глаз, мерцает небольшой водоём – то ли озеро, то ли трясина, поглотившая не одну душу. Гладкая поверхность воды блестит в темноте, как чёрное зеркало, отражая звёзды, словно осколки разбитой надежды.

Вдруг, словно по чьему-то злому умыслу, луч лунного света пронзает тьму и выхватывает из мрака центр болота. И там, словно из преисподней, начинают возникать фигуры девушек. Они прекрасны и ужасны в своем безумном танце, словно сирены, заманивающие моряков на верную гибель. Кружатся в хороводе, манят Семёна в свои объятия, словно обещая вечное забвение.

И вот из самой середины этого дьявольского круга начинает подниматься ещё одна фигура – сказочно красивая, словно сотканная из лунного света и тумана. Она делает один плавный поворот, другой, подзывая Семёна к себе, словно гипнотизируя взглядом. Он не может противиться их зову, словно зачарованный, пленённый их колдовскими чарами. Они – то ли русалки, то ли болотные нимфы, искушающие путника в ночи.

Всё ближе и ближе он подходит, и глаза его постепенно привыкают к мраку. И вот он, наконец, различает этот хоровод смерти. Девушки – то ли русалки, то ли кикиморы, – все покрыты язвами и водорослями, словно живые мертвецы, восставшие из могилы. А та, что в середине, выглядит особенно зловеще, словно сама повелительница этого проклятого места. Её тело изъедено рыбами, словно она веками покоилась на дне этого болота. Она пытается открыть рот и что-то сказать, но вместо слов из её глотки вырывается лишь хрип, предсмертный стон утопленницы. Семён пытается разглядеть, что же мешает ей говорить, и видит, как её рот забит полусгнившими листьями, словно её пытались навеки заставить замолчать.

Семён попытался закричать, но из горла вырвался лишь жалкий хрип. Ноздри заполонил запах гнилья и смерти. Ноги словно приросли к земле, а болото манило, как запретный плод. Лунный свет, казалось, сплел вокруг него невидимые нити, тянувшие в чащу танцующих теней. Каждая фигура в этом жутком хороводе была словно осколок кошмара, вырванный из глубин подсознания. Их движения, одновременно грациозные и отталкивающие, напоминали танец смерти, где каждый шаг приближал к неминуемой гибели.

Женщина в центре, словно королева этого гнилостного бала, манила его своим истерзанным обликом. Её глаза, пустые и бездонные, горели нечеловеческим огнём, словно в них отражались все ужасы, сокрытые в этом проклятом месте. Она была воплощением красоты, изуродованной временем и тьмой, словно статуя Венеры, найденная на дне моря, покрытая ракушками и водорослями.

Хрип, вырывавшийся из её полуразложившегося рта, был похож на предсмертный стон леса, умирающего под гнётом вечной боли. Полусгнившие листья, забившие её рот, были словно слова, которые она так и не смогла произнести, тайны, погребенные вместе с ней в этом болоте забвения. Они шептали о предательстве, о боли и отчаянии, о судьбе, хуже смерти.

Семён чувствовал, как его сознание ускользает, растворяясь в этом мрачном видении. Он был пленником этого кошмара, обреченным вечно блуждать в танце с мертвыми. Болото звало его в свои объятия, обещая вечный покой, но покой, пропитанный ужасом и гнилью. Его воля сломлена, он был готов сдаться, стать частью этого жуткого пейзажа, одним из танцующих призраков, обреченных вечно кружиться в этом хороводе отчаяния…

Семён распахнул глаза, словно вынырнул из могилы, задыхаясь от смрада смерти, боли, и могильного безмолвия, въевшегося в ноздри. "Вот чёрт," – прохрипел он, – "Опять эти проклятые сны." Алкоголь – вот корень зла. Нельзя мне пить, иначе разум превращается в склеп, где похоронены кошмары. "Бррр, соберись, Сёмочка, всё хорошо. Хватит!" – прошептал он, словно заклинание, отгоняющее тьму. "Вперёд, к Рикусе! Она – мой маяк в ночи, она гасит пламя кошмаров, она всегда помогала." С этими словами, словно обретая крылья надежды, Семён двинулся в сторону банка, словно навстречу лучу света из царства теней.

В кредитном учреждении его должна была ждать Аурелия, для подписания документов. То, что она его будет ждать там, у Семёна не было ни малейшего сомнения.

***

Аурика уже десять минут нервно ждала во дворе банка. Она припарковала свой автомобиль и не могла решиться войти в здание, боясь разрушить последнюю надежду. Семён не появлялся уже около десяти дней и не отвечал на её сообщения; он их читал, но оставлял без ответа, и это было для неё настоящей пыткой. Сегодня она пришла немного раньше, чем планировала, и не могла успокоиться. Сердце колотилось в груди, и она чувствовала сильное волнение. В конце концов, собравшись с духом, она решительно направилась к зданию банка, расположенного в центре города на главной площади. Это было большое офисное здание, в котором располагалось множество разных организаций, а два этажа занимало кредитное учреждение. Когда она вошла в холл первого этажа, она сразу заметила знакомый силуэт у окна, её накрыли эмоции и она замерла, чтобы перевести дыхание и успокоить сердцебиение. Семён, стоял у окна и наблюдал за проходящими мимо людьми. Уверенно двигаясь в его сторону, она чувствовала, как сердце радостно стучит. Увидев её, парень шагнул навстречу.

– Привет, милый.

– Привет. Куда направляемся?

– На третий этаж. Идем в лифт?

– Да, пошли.

От Семёна исходил холод, легкое безразличие и высокомерие. Рику сковывали эмоции и недоумение, заставляя дрожать от этих ощущений и увиденного. Диалог между ними казался чрезвычайно сухим и нелепым. Она жаждала разрушить эту стену. В этот момент ей лишь хотелось прижаться к нему, поцеловать и забыть обо всем, что произошло. Они молчаливо вошли в лифт. Тишина вокруг была оглушающей. Рика не отрывала взгляда от любимого, пытаясь понять, что же с ним произошло за последние дни. Он выглядел, мягко говоря, не очень. Парень был усталым, белки глаз были красными, а круги под глазами безжалостно свидетельствовали о бессонной ночи. Это были совершенно не те восхитительные глаза, которые поразили Аурику с первых мгновений их знакомства; сейчас они казались потухшими, больными и изможденными. «Неужели он переживает? Неужели я ему не безразлична?» – размышляла девушка. Наконец, она не выдержала и решила сделать шаг к сближению, думая: «Пусть оттолкнет, тогда будет ясно, есть ли у нас будущее, больше не могу скрывать свои чувства. Сил моих нет это терпеть, душа разрывается.»

– Как же я скучала, мой любимый, – произнесла Аурика с придыханием, глядя Семёну в глаза. Она потянулась к нему и нежно коснулась его губ своими.

Лифт медленно поднимался, и в эти мгновения она успела не только умереть, но и снова ощутить себя живой. Молодой человек, изображая благосклонность, слегка ответил ей на поцелуй. Его взгляд, хоть и показался ей высокомерным, дал понять: их история еще не завершена, но это не уменьшило количество тревожных мыслей в её голове. К сожалению, ранее Аурика не сталкивалась с абьюзерами и альфонсами в полном смысле этого слова, она знала кто такие манипуляторы, и люди, проявляющие психологическое насилие над другими. Но она никак не могла представить, что может попасть в сети такого человека. Ведь все уловки Семён использовал исключительно ради своих собственных интересов. Это и стало самой большой проблемой: парень умело скрывал свои истинные намерения. У него не было явных признаков агрессии, но внутри него бурлили обиды и принципы, выдававшие токсичную натуру, уходящую корнями в детство. Аурика всё глубже погружалась в токсичные отношения, не осознавая, что её душа оказалась в ловушке манипулятора.

Продолжить чтение