Напиши любовь

Глава 1

Сделка.

Мои пальцы порхали по розовой механической клавиатуре. Чёрт, снова не попала по нужной букве. Не задерживаясь на этой маленькой оплошности, я продолжила печатать. Нельзя останавливаться на редактуру посередине писательского запала.

Маленькая комната наполняется звуком нажатия клавиш и моими тяжёлыми вздохами, когда персонажи снова не захотели делать то, что я для них запланировала. Серьёзно, эти два засранца должны были уже сойтись, но их милый разговор снова вылился в крупную ссору, которую мне придётся расхлёбывать позже.

Стул подо мной протяжно скрипнул, когда я откинулась на его спинку. Мой взгляд переместился на часы. Почти два ночи. Похоже пора заканчивать.

Утром следующего дня голова болела так сильно, что создавалось впечатление, будто кто-то без моего ведома напоил меня крепким алкоголем. Потому что, только от него я чувствую себя так паршиво.

Телефон на полу завибрировал. Я ввела пароль и зашла в папку сообщений. Мои глаза расширились. Смс от литературного агента заставило сердце биться чаще. Моя подруга писала с рабочего номера исключительно что-то срочное.

Сообщение.

От кого: Синди, литературный агент.

Привет, Гвин. Сегодня в час жду тебя в офисе издательства. Есть разговор.

Я отложила телефон на кровать и глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь. Меня не хотят уволить. Нет. Конечно, нет. Мои книги хорошо продаются. Хоть я никогда не знаимала первая место в списке бестселеров.

Чёрт. Может, им надоело, что я всегда на втором и всё-таки решили вышвырнуть меня?

– Нет, – успокоила я себя и поднялась с кровати.

До назначенного Синди времени оставалось совсем немного. Чтобы выглядеть более презентабельно, чем обычно, я натянула на себя толстовку, которая из-за моего роста доходила до колен и смотрелась почти как платье. На улице было тепло, и ноги почти прикрыты, но легинсы надеть стоило.

Спросите меня, что в этой одежде презентабельного? Я отвечу. Она чистая. Вот так то, чистюли.

Запах большого города наполнял мои лёгкие, а крепкий кофе – желудок. Я вздохнула с облегчением. Мне нравилось гулять по оживлённым улица. Разглядывать прохожих, вслушиваться в тихие разговоры друзей, примостившихся на лавочке в парке. Проходя мимо книжного магазина, я невольно затормозила. С другой стороны прозрачной витрины на меня смотрел стенд горячей новинки в мире любовных романов. Нос от досады поморщился.

Малакай Гард был громким именем в писательском мире и моим вечным соперником. Именно из-за него мои книги всегда занимали вторые места, уступая первое, похабным романтикам этого мужлана. Перекинув через плечо толстую пепельно-русую косу, я подняла голову выше и направилась прямиком в здание напротив. Самое крупное издательство Америки: “Освальд Букс”.

Быстро кивнув девушке за стойкой, я прокралась к лифту, чтобы Малакай меня не заметил. Откуда я знаю, что он здесь? Всё просто. Он постоянно ошивался в офисе издательства. Лифт дзынькнул, и я вошла в пустую кабину. В поле зрения показалась крупная татуированная фигура с копной черных волос, и пронзительными голубыми глазами.

Вспомнишь чёрта.

Двери начали медленно закрываться, а Малакай живо размахивал руками, чтобы я подождала его. Кажется, мои глаза превратились в белые, настолько сильно я закатила их и нажала на кнопку, которая отправила меня на четвёртый этаж здания, не дожидаясь Засранца.

Столы выстроились в длинные ряды, рабочие места отделялись друг от друга только невысокими стенками. Мне нравилось приходить сюда. Привычный звук клацающей клавиатуры и запах бумаги успокаивали. Я сделала глоток уже остывшего кофе, попутно выискивая глазами Синди, когда за моей спиной шумно распахнулась дверь.

– Я просил тебя подождать, – раздался над ухом рокочущий голос.

– Не слышала, – я демонстративно громко отпила остатки кофе, и гордым шагом направилась к столу Синди.

Когда его крупная фигура двинулась вслед за мной, словно какая-то тень, я не сдержалась и фыркнула.

Синди, увидев меня, кивнула в сторону конференц-зала. Малакай последовал за мной.

– Ты преследуешь меня? – фыркнула я, резко развернувшись, но не рассчитала и впечатался прямо в твёрдую грудь Засранца.

Меня окутал приятный запах дезодоранта и мятной жвачки, а крепкие руки обхватили талию. Господи боже, словно сцена из клишированного любовного романа. Прогоняя мысли о том, что мне нравится запах, я отлепилась от Малакая. Его пронзительные голубые глаза смотрели с насмешкой.

– Меня тоже позвали на встречу.

Секунду я глупо моргала, чтобы понять, что он имеет в виду. Видимо, прочитав на моём лице недоумение, он проговорил.

– Ответ на твой вопрос, Маус.

Я содрогнулась от звука своей фамилии. Не поймите неправильно, она мне нравится. Но то, как её произносит он, вызывает стайку маленьких мурашек.

Синди уже ждала нас в конференц-зале, а я проклинала себя за то, что забыла крайне важную информацию. Она была и его литературным агентом тоже.

Мы сели друг напротив друга, а Синди расположилась во главе большого овального стола.

– Что ж, – начала она, явно слегка смущённая, – поздравляю тебя, Кай с выходом новой книги, – они обменялись мягкими улыбками, после чего взгляд карих глаз подруги устремился на меня.

– Гвин, как продвигается твоя работа над книгой?

Чёрт, я знала, что она спросит именно это.

– Неплохо, но есть небольшие трудности, – не желая выдавать своё бедственное положение, просто ответила я.

Синди устало выдохнула и кивнула.

– Хорошо. Вы два самых популярных и продаваемых автора в нашем издательстве, – мы с Засранцем кивнули, – так что, было бы неплохо вашим читателям увидеть совместную работу.

На мгновение в кабинете воцарилась полная тишина.

– Нет

– Да

Одновременно сказали мы. Мой ответ, конечно же, был отрицательный. Ни за какие коврижки я не буду работать с ним.

– Какого формата работа? – поинтересовался Засранец, будто вовсе не слышал моего ответа.

– Сборник романтических историй.

– Без Проблем

– Так стойте, я не дала своё согласие, – почти выкрикнула я, прерывая их идиллию

– Что тебя не устраивает? – с тихим фырканьем спросил Малакай.

Это не ускользнуло от моего внимания, и я удивлённо вскинула брови.

– Ты, – съязвила я.

– Прекратите, вы оба! – наши головы резко повернулись на недовольный голос литературного агента.

– Гвин, для тебя это хорошая возможность попасть на первое место по продажам.

Чёрт, а она зашла с козырей. Я пожалела,что не оставила себе стаканчик от выпитого кофе, а выбросила его в урну у кабинета. Моим рукам отчаянно хотелось, что-то теребить, чтобы хоть как-то совладать с переполняющей меня нервозностью. Взгляд Малакая скользнул к моим пальцам. Между его густых бровей появилась маленькая складочка.

– Хорошо, – сдалась я, – но у меня есть условие.

– Какое?

– Я не буду писать похабщину, как это делает он, – мой палец указал на Засранца, а он хмыкнул.

Не просто хмыкнул,а улыбнулся одним уголком губ. Такую улыбку в книгах обычно называют ухмылкой.

– Держи при себе свои пуританские взгляды, Маус

Я не поверила своим ушам. Он это мне?

– Извини, не все в этом мире ведут образ жизни дешёвой проститутки. – проговорила я елейным голосом.

– Вы согласны или нет? – было видно, Синди держалась из последних сил, чтобы не заорать.

На этот раз оба ответа были утвердительными. Кто я такая, чтобы отказываться от возможности прочесть своё имя на вершинах таблицы продаж? Не один Малакай этого достоин. Тем более, мне давно хотелось порадовать родителей и показать, что их вклад в моё писательское образование был ненапрасным.

Синди достала из ящика стола бланки согласия и передала их нам. Я быстро пробежалась взглядом по условиям и всё-таки вписала своё в разделе “личных пожеланий”, но затем мой взгляд зацепился за одну маленькую строчку.

– Да ты шутишь, – проговорила я.

Засранец уже всё заполнил и невозмутимо смотрел на меня, приподняв одну бровь.

– Послушай, Гвин, это поможет вашим продажам, – Синди включила свой успокаивающий тон.

– Фейковые отношения? Мы что, в дешёвом любовном романе? В конце нас также будет ждать “долго и счастливо”?

Малакай никак не ответил на мой выпад, но идеальное до боли лицо слегка нахмурилось.

– Нет, Гвин. Никаких “долго и счастливо”. Мы сделаем официальное заявление о ваших отношениях, оно должно подстегнуть интерес к совместной работе, а вы сходите на несколько свиданий, чтобы подкрепить слух и немного сблизиться. Ради бога, не будете же вы собачиться вечно.

Я задумалась. Предложение Синди звучало абсурдно, но план мог сработать.

С губ сорвался тяжёлый вздох. На что я подписалась? Перед глазами показались две мускулистые ноги, одетые в серые, потёртые джинсы.

– Буду рад совместной работе, – проговорил Малакай и протянул мне широкую ладонь.

Я секунду помедлила, но всё-таки вложила свою руку в его. Она казалась такой маленькой по сравнению с лапищей Засранца.

Видимо, я была в состоянии шока, потому что всё остальное происходило на автомате. Мы с Малакаем обменялись почтой и договорились списаться, чтобы обсудить план написания сборника и наши свидания, а потом я просто оказалась дома. Открыла ноутбук и до двух часов ночи снова смотрела в пустой экран, на этот раз не написав и строчки.

Глава 2

Свидание первое. Библиотека.

Официально заявляю, меня прокляли. Иначе я не могу объяснить, почему всё вокруг шло наперекосяк.

Нам с Засранцем потребовалась целая неделя, чтобы прийти к тому, что первое свидание просто обязано состояться в библиотеке. Мы ведь люди литературы, в конце концов.

Просидев всю ночь за романами Малакая, я пришла к выводу, что они мне нравятся. Да, вот так. Но ему об этом знать совершенно необязательно. От бессонной ночи под глазами залегли тени. В попытке замазать их консилером, я замарала толстовку, в которой собиралась пойти, а чистых больше не было. Мысленно я сделала пометку на днях устроить большую стирку и потянулась к влажным салфеткам, чтобы хоть немного исправить ситуацию.

Я сделала всё только хуже. Консилер ещё больше размазался по ткани так что, я решила послать всё к чертям собачьим и просто распустила волосы. Они должны закрыть пятно, которое нагло расположилось чуть выше правой груди.

На этом мои злоключения не закончились. Таксист, который, мало того, что кружил по всему городу, а не ехал прямо, так ещё и содрал с меня больше, чем полагалось за такую поездку. Выудив из кармана толстовки бумажник, я вытащила красивенькую купюру, на которую зарабатывала долгими и мучительными ночами.

Я нечасто ходила в библиотеки, но это точно была самой красивой из всех. Она больше походила на замок и внушал чувство внутреннего благоговения. Я поправила лямку сумки и убедилась, что волосы закрывают позорное пятно, после чего позволила себе ступить в храм мира литературы.

Засранец уже ждал меня внутри. Он посмотрел на наручные часы и нахмурился. Да, я опоздала. Стыжусь ли я этого? Немного. В любом случае, причина, по которой я опоздала, была не совсем в моей власти.

Если мне нравится книга, я не оторвусь от неё ни по каким причинам. Хоть ад разверзнется, я всё равно буду сидеть в кровати и просто сброшу с себя одеяло, чтобы от адского пекла было не так жарко.

Я подошла к стойке регистрации и тихо поздоровалась с девушкой за ней. Малакай сверлил меня голубыми глазами, а затем тяжело вздохнул и протянул руку. А этот парень любит рукопожатия.

Как только я протянула ему свою, он наклонился и коснулся тыльной стороны ладони мягкими губами. Я на секунду замерла, ошарашенная произошедшим, а затем прошептала, стараясь вложить в интонацию всю ненависть.

– Что ты делаешь?

– Целую твою руку

– Мы что в девятнадцатом веке?

Он слегка улыбнулся, но больше ничего не сказал. Я ждала, пока Засранец зарегистрирует нас в библиотеке, и попутно осматривала помещение.

Высокие полки из тёмного дерева заполняли собой всё пространство, образуя свою, причудливую, цепь книжных лабиринтов. Просто ад для любителей минимализма. Яркие корешки притягивали моё внимание, а под кожей зудело желание прикоснуться к ним. Я глубоко вздохнула. Здесь пахло пылью и сладковатым ароматом старых книг. Тёплая ладонь легла мне на поясницу, вырывая из восторженного оцепенения, а над ухом раздался рокочущий голос.

– Пойдём.

В этот раз я не стала спорить и просто сделала, как мне сказали. Мы шли между стеллажей, а в голове крутился ворох мыслей. Ну и как мы должны сблизиться? Решив сделать первый шаг, я нарушила священную тишину.

– Какая книга твоя любимая? – вопрос сорвался с наших губ одновременно.

Я подавила глупую улыбочку, которую вызвала эта сцена.

– “Гордость и предубеждение” , – гордо ответила я.

Засранец засмеялся. Я недовольно уставилась на его хохочущий профиль и сжала губы. Что смешного? Видимо, вопрос я произнесла вслух, потому что Малакай тут же перестал смеяться и коротко извинился.

– Не пойми неправильно, я просто не ожидал

– Сомневаюсь, что у меня такой уж уникальный выбор, – бухтела я.

– Нет, дело не в этом, – он снова залился тихим смехом, – ох, прости, – Засранец сделала глубокий вздох и продолжил, – просто не ожидал, что он совпадает с моим.

Теперь настала моя очередь смеяться. Да он что, шутит?

– Никогда не поверю, что твой извращённый мозг смог оценить столь невинный роман Джейн Остин.

Я действительно так считала. Романы Малакая Гарда были известны своими откровенными сценами, и бьюсь об заклад, именно это стало его ключиком к успеху. На мою колкость Засранец так и не ответил.

– Что дальше?

На днях мы смогли только выбрать место для свидания, но о том, как именно оно будет проходить, так и не договорились.

– Назови любую букву

Я секунду помолчала, слегка ошарашенная резкой сменой темы.

– “И” , – ответила я.

Малакай кивнул.

– Теперь я скажу тебе букву, и мы пойдём искать книгу друг для друга, но только чтоб название начиналось с той буквы, которую мы выбрали.

Теперь уже кивнула я. Это была хорошая идея. Ничего так не роднит, как совместное чтение. Правда, дружбу оно рушит так же эффективно, как и создаёт. Учитывая то, что мы с трудом друг друга терпим. Это может стать или нашим Ноевом ковчегом или кромешным адом.

Этот засранец выбрал “Т” и я направилась в сторону стеллажей с современным любовным романом. Пусть Малакай прочувствует весь вкус слоуберна. Мне удалось достаточно быстро отыскать книгу, которую я искала, так что, через пятнадцать минут я уже стояла у читательских столиков в ожидании одного Засранца.

Мне так нравилась тишина и спокойствие библиотек. Я всегда очень ценила личное пространство, поэтому мне нравилось писательское дело. Ты можешь быть кем угодно, но в рамках комфорта. А если твои истории становятся популярными, то лишь в узких кругах. Так что, на обычной жизни, обычного человека это почти никак не отражается. Популярный писатель не будет собирать столько же взглядов на улице, как, например актёр или модель и это мне нравилось.

Спустя целую вечность Малакай показался из-за стеллажей. В руках он нёс синюю книгу, даже издалека я видела изображенную на ней полуголую девушку. Вот же. С хитрой ухмылкой он подошёл ко мне и протянул книгу под названием “ Именинница”.

– Ты ведь несерьёзно? – спросила я, но всё равно приняла книгу.

– Вполне, – проговорил он и подмигнул, – не стоит недооценивать эротические романы. Они могут быть глубже, чем тебе кажется.

– Да уж, куда глубже, – пробурчала я.

– Ты всегда такая?

Я слегка нахмурилась от внезапного вопроса и неприятного ощущения, которое он вызвал. Не люблю не оправдывать ожидания других, даже в таких мелочах, как манера поведения. Немного поразмыслив, я приняла решения послать Засранца в жопу вместе со своими ожиданиями.

– Какая?

– Недовольная.

– Я не недовольная, это просто аллергия на тебя.

Малакай тяжело вздохнул.

– Послушай, мы застряли с тобой вместе на неопределённый срок, так что, давай постараемся поладить.

Вообще-то он был прав. Нам действительно нужно сложить оружия. Хотя бы на время написания совместного сборника. Я кивнула.

– Я постараюсь меньше беситься от тебя, но ничего не могу обещать.

Видимо, решив, что это лучший ответ, который он может от меня ожидать, Малакай кивнул и слегка улыбнулся. Красив, засранец.

– Так, а что теперь?

– Почитаем какое-то время здесь, сделаем пару фото для пиар отдела, возьмём книги и пойдём домой.

– Ты предлагаешь мне читать “это”, – я ткнула ему в лицо синюю обложку, – здесь?

– Да. А что такого?

– Видимо, ничего, – буркнула я и направилась к свободному столику, Малакай примостился рядом со мной. Как бы мне ни хотелось это признавать, но наше свидание с Засранцем проходила приятнее, чем я могла думать. Кроме порно книги, которую он заставил меня читать. А вот мой выбор пал на милую и нежную историю про девушку футболиста и её кумира, который стал её новым тренером.

Я чувствовала, как краска заливает моё лицо и оно начало неистово. С громким хлопком я закрыла книгу. Откуда-то послышалось недовольное ворчание и просьба вести себя потише. Я неловко извинилась и встретилась взглядом с Малакаем. Он изо всех сил пытался сдержать рвавшийся наружу смех и прикрывал губы кулаком.

– Что?

– Ты бы себя видела, – прыснул он, – красная как помидор.

В этот же момент он достал телефон из кармана потёртых джинс и сделал фото. Мой ошарашенный взгляд метался то на него, то на телефон в его руке.

– Удали, – гневно прошептала я.

– Нет

– Кому сказала удали

– Ты уже услышала мой ответ, Маус, и я сказал, нет.

Чёрт с ним. Я взмахнула руками капитулируясь, но нечаянно задела лапу. Та покачнулась и со страшным звуком упала. Я даже не заметила, что зажмурила глаза, пока не приоткрыла один, чтобы посмотреть результат своей неуклюжести.

Малакай смотрел на меня во все глаза и уже не скрывал смеха. Он схватил меня за запястье и быстро рванул в сторону. Пытаясь успеть за Засранцем, я опрокинула стул. Прекрасно. Королева грации.

Мы выбежали из библиотеки. Остановились, только когда оказались достаточно далеко от величественного здания.

– Зачем ты это сделал? – выдавила я из себя в попытке совладать со рваным дыханием, – мы ведь могли заплатить.

– Я знаю, – произнёс он, – но так веселее.

– Послушай, так дела не делаются, – проговорила я, чувствуя острый укол вины.

– Не переживай, завтра я Синди отправит им чек от моего имени за разбитую лампу и за книги, – на последнем слове он кивком указал синее порно, которое я продолжала держать в руке. Свою книгу, Малакай, тоже прихватил с собой.

– Ну, приятно было провести время, – проговорила я, решив, что пришло время прощаться.

– Ты далеко живёшь? – перебил меня Малакай.

– Не сильно. Пешком минут двадцать.

– Я провожу.

– Не нужно, – начала отпираться я, но Засранец покачал головой, давая понять, что не примет мой ответ.

– Уже поздно, я не позволю девушке одной ходить по улице.

Я кивнула, и мы побрели в сторону моего дома. Видимо, Малакай ненавидит тишину, иначе как объяснить его постоянные попытки завести разговор.

– Как давно ты пишешь?

– Четыре года, – сухо ответила я.

– Я тоже, – он не стал дожидаться встречного вопроса.

А мне он был и не нужен. Я знала, когда он дебютировал, и читала все его книги, включая самую первую. Признаться честно, в самом начале я воспринимала его скорее как собрата по перу и искренне радовалась успеху, но в какой-то момент всё переросло в соревнование. Во всяком случае с моей стороны. Как бы стыдно ни было признавать, я не смогла совладать со жгучей изнутри завистью и просто приняла её. Да, я завидую. И что с того? Понимаю ли я, что его вины в моих чувствах нет? Конечно. Но ничего поделать с ними не могу. Больше вопросов не было.

– Спасибо, что проводил, – немного смутившись, пробубнила я.

– Не за что, Маус, – бросил Малакай и направился в противоположную сторону.

Я так ждала момента, когда наконец-то вернусь домой. Маленькая квартирка встретила меня тишиной. Открыв ноутбук, я запустила программу, в которой писала книги. Кликнув мышкой по иконке “создать новый документ” я начала лихорадочно писать всё то, что сегодня пережила.

Глава 3

Сериал, чипсы и одна драма.

Музыка из колонок затихла, и комнату заполнил звук телефонного рингтона. Я поплелась на мелодию. На экране светилось одно слово. Мама. Подавив желание сбросить вызов, я нажала на зелёную кнопку.

– Привет мам, – проговорила я с деланной радостью в голосе.

В ответ мне послышалось какое-то шуршание, будто она только сейчас подносит трубку к уху, а затем раздался мамин голос.

– Привет. Чем занимаешься?

Запомните, больше чем Малакая, я не люблю такие вопросы. Как правило, они не несут в себе той заинтересованности, которая должна в них вкладываться. Я взглянула на открытый ноутбук и написанные там строчки.

– Ничего не делаю

Мне не хотелось заводить разговор о писательстве. Во-первых, потому, что мама совершенно ничего не понимала в этой теме. Во-вторых, я никогда не расскажу маме что-то о своих неудачах. В последнее время у меня трудности. Слова идут тяжело. Скорее, это больше похоже на русскую рулетку. Или всё, или ничего. Не поймите превратно, я люблю свою маму, но у нас никогда не было особо близких отношений, чтобы мне хотелось выворачивать душу.

– Когда ты приедешь?

Вот мы и перешли к настоящим вопросам.

– Может, через месяц, – расплывчато ответила я.

– Бабушке уже совсем плохо

Мама давила на меня, и я понимала, что мне действительно нужно приехать, но… Я тяжело вздохнула. Как представлю, осунувшееся лицо женщины, с которой у меня когда-то сложились не самые приятные отношения и смысл приезда к родителям совершенно улетучивается. Считайте меня циником. Мне плевать.

– Хорошо, я постараюсь освободиться как можно скорее.

Какое-то время мы ещё поболтали о маминой работе и закончили разговор. Я подошла к настенному календарю с горячим хоккеистом и отметила маркером, что в следующем месяце нужно съездить к маме.

Вечером ко мне пришла Синди. Эта кудрявая и рыжеволосая бестия была не только моим агентом, но и лучшей подругой. Мы познакомились в колледже, когда я училась на факультете писательского дела, а Синди – на редакторском мастерстве. Можно сказать, нас связала тяга к знаниям и общая любовь к литературе.

Она ввалилась ко мне квартиру, накинув поверх пижамы лёгкий плащ. В руках она держала большой бумажный пакет. Чтобы облегчить подруге задачу, я забрала его и направилась к кухонному островку, выложить покупки. Чипсы, маршмеллоу и бутылка шампанского.

– Странный набор, дорогая, – насмешливо произнесла я.

– Иди к чёрту, Гвин. Мне просто необходимы несколько бокалов шампанского

– И чипсы с маршмеллоу?

– Не осуждай меня. Это вкусное сочетания.

Я с ней не согласилась, но говорить ничего не стала. Видно, насколько сильно подруга устала.

– Что будем смотреть? – спросила я и распечатала пачку чипсов.

Пряный запах ударил мне в ноздри. Я не удержалась и сунула в рот пару чипсинок.

– Сериал или фильм? – спросила подруга.

Я пожала плечами.

– Мне без разницы.

– Тогда давай сериал. Что на счёт “Сверхъестественного”

Кивнув, одобряя выбор подруги, я открыла пачку с маршмеллоу и потянулась за чистой тарелкой.

– Смешивай это у себя во рту, извращенка.

Маленькая кухонька наполнилась звуками тихого хихиканья.

– Хорошо, злюка.

Мы решили пересмотреть самые интересные сезоны сериала и включили с самого начала. Никто не может быть более сексуальным, чем молодой Дин Винчестер. Он, буквально моя подростковая любовь.

Мне нравилось, что рядом с Синди я могу просто молчать. Не претворяться. Тишина между нами не требует, чтобы её нарушали. Она успокаивает. Именно так вы должны ощущать себя, с людьми которым доверяете. Я положила свою голову на плечо подруги и сделала глоток шампанского. Чрез некоторое время мы обе немного захмелели, так что, настало время неудобных вопросов.

– Секс в душе или на парковке? – поинтересовалась подруга.

Я нахмурилась.

– Ни то, ни другое.

Синди громко застонала.

– Ну почему ты такая?

– Какая?

– Неприступная.

Я сделала ещё глоток из бокала и пожала плечами. Подруга закатила глаза.

– Что у вас с Малакаем?

Я поперхнулась. Ну его то зачем сегодня вспоминать. Вслух я, конечно же, ответила совсем другое.

– Ничего. Первое свидание прошло лучше, чем я ожидала.

Видимо, недовольная моим сухим ответом, Синди взяла меня за руки и посмотрела в глаза.

– Тогда почему он позвонил мне позже и попросил выписать чек для библиотеки? Вы подрались? – глаза подруги расширились от собственной догадки.

Пока она не накрутила себе лишнего, я поспешила всё опровергнуть.

– Нет, просто разбила светильник, – Синди недоверчиво смотрела на меня, – руки крюки, – пояснила я.

От облегчения она громко выдохнула.

– Почему тогда на фотографиях ты красная как помидор. Я думала, ты была ужасно зла.

Ох, если бы.

– Нет, это из-за книги, которую выбрал мне Засранец.

Синди прыснула.

– Что он выбрал? И как вообще вы решили работать над рукописью.

Я встала, чтобы найти книгу в синей обложке.

– Вот, – синее безобразие упало подруге на колени, – теперь она хохотала во весь голос.

Не очень-то женственно, чтоб вы знали. Тихо похрюкивая между смешками, она раскрыла книгу.

– Он выбрал для тебя порнороман?

Я кивнула и нахмурилась.

– Так ладно, – проговорила Синди сквозь смех, – а что со сборником и свиданиями?

В памяти всплыл вечер, когда мне пришло первое сообщение от Малакая Гарда.

– Мы решили, что сходим на десять свиданий. Пять выбираю я и пять он, – пояснила я.

– А первое…

– Было моей идеей, – подтвердила я догадку подруги.

– Что ещё? Рассказывай, злюка. Мне интересно всё.

С тяжёлым вздохом я прочитала список свиданий, которые мы составили, и объяснила, что после каждого должны делать фото, чтобы пиар отдел публиковал их на наших страницах в соц.сетях. Она, конечно же, пошутила про гончарную, пророча нам такие же страстные отношения, как у парочки в фильме “Привидение”. Также, я объяснила, что одно свидание равняется одной истории в сборнике. Сейчас я пишу свою, вдохновляясь нашим первым свиданием.

– И как выходит? – спросила подруга, заглядывая мне за плечо, чтобы увидеть ноутбук.

– Неплохо

– Но и нехорошо?

– Да, – я удручённо ответила, и чтобы прекратить неприятный разговор, сунула в рот чипсы и маршмеллоу.

Подруга рассмеялась.

– Не поперхнись, злюка. Ты ещё нужна мне живой.

Синди никогда не лезла в душу, если я давала понять, что не хочу задевать ту или иную тему. Я так её любила и абсолютно не любила открываться людям. Она лучший человек в моей жизни. Подруга обняла меня за плечи и притянула к себе. Так, мы просидели ещё некоторое время, пока алкоголь не взял своё и наши веки не потяжелел. Синди уснула вперёд, а я вернулась в гостиную, чтобы забрать книгу, и открыла её на последней прочитанной странице.

Никогда не признаюсь, что мне нравится.

Глава 4

Свидание второе. Парк аттракционов.

Я судорожно натягивала на ноги длинные носки, когда в квартире раздаётся стук в дверь. Мой взгляд быстро переместился к часам, а с губ сорвалось тихое ругательство. Похоже, Засранец уже приехал. Хотя, учитывая его терпеливость и обходительность со мной, из нас двоих засранкой была я.

Прыгая на одной ноге, потому что упрямый носок не хотел надеваться, я оказалась у двери. Через глазок на меня смотрели голубые как небо глаза. Как бы сильно он мне ни нравился, готова признать, выглядел он просто шикарно.

Наконец-то совладав с треклятым носком, я открыла дверь.

– Ну привет, – проговорил Малакай.

Его правая бровь слегка изогнулась, а на губах заиграла нахальная улыбка.

– Проходи, – проговорила я и движением руки указала на розовый диван, который занимал половину моей кухни-гостиной, – располагайся.

– Маус

Гнев вскипел в жилах, я уже хотела огрызнуться, как передо мной возник красивый букет из Гардении.

– Ох, спасибо, – мой голос прозвучал слишком тихо, а щёки начали гореть.

– Не за что, – бросил Малакай, неловко кашлянув, – Как много времени тебе потребуется, чтобы собраться?

Его глаза медленно скользили вверх по моим ногам к коротким шортам и безразмерной футболке времён мезозоя. Он так и стоял, пялясь на меня и не поднимая взгляд выше груди.

– Эй, Засранец, глаза находятся выше

На удивление мой голос совершенно не звучал раздражённо. Мне было смешно. Увидев его ошарашенное лицо, я не сдержалась и прыснула.

– Извини, Гвин. Я не хотел, – начал он, слегка заикаясь, а его шея и уши приняли красноватый оттенок.

Ну что ж, не мне же одной краснеть. Счёт один : один.

– Проходи уже. Мне нужно только переодеть верх, и я готова.

– Ты пойдёшь в этом? – как-то смущённо поинтересовался он.

– Ну да. Есть какие-то проблемы?

– Твои шорты они…

– Что они?

– Немного короткие, – проговорил Малакай на одном дыхании.

Я вопросительно изогнула бровь. Его то это каким местом касается?

– Я надену длинную толстовку, она всё скроет

Видимо, его удовлетворил мой ответ, потому что он кивнул и наконец-то присел на диван.

Поразмыслив совсем немного, я всё-таки решила надеть что-то подлиннее. Почти весь мой гардероб состоял из оверсайз футболок или толстовок вместе с легинсами и джинсами клёш. На последнем я и решила остановить свой выбор. Оценив в зеркале своё отражение, я решила, что сойдёт, и вернулась в гостиную.

Малакай с интересом рассматривал моё скромное жилище, но, к его чести, всё ещё сидел на диване. Не хотелось бы позже обнаружить, что Засранец шарился в моих личных вещах. Повернувшись на шум, он снова осмотрел меня с ног до головы и одобрительно улыбнулся.

– Готова?

Я кивнула, и мы отправились на наше следующее свидание.

Ближайший парк аттракционов оказался далеко за городом, но вы просто не представляете, насколько он был огромным. Такую громадину в рамках города не расположить. Открыв рот, я с восторгом рассматривала бесконечные аттракционы, тиры и ларьки с вкусностями.

– Нравится?

Снова кивок. Кажется, я разучилась говорить.

– Я никогда не видела такого прежде, – тихим шёпотом слова сорвались с моих губ.

Теперь настала очередь удивляться Засранцу.

– Ты не была в парке развлечений?

Ну, что за бесконечный поток вопросов.

– Конечно, была. Но в таком, – наши глаза встретились, – никогда.

Его губы расплылись в лучезарной улыбке.

– Тогда я сделал правильный выбор.

Какое-то время мы просто прогуливались по парку, обсуждая детали нашей работы. Как бы не горько было это признавать, но Малакай был профессионалом. Он интересовался, в каком настроении я собираюсь выдерживать рассказы, и попросил прислать ему черновики первой, но только если я сама буду не против. Внимательно выслушав меня, он рассказал, что давно хотел попробовать работу в соавторстве, но не находил кого-то подходящего.

– А я? Меня ты считаешь достойной кандидатурой?

Мне очень хотелось услышать ответ, но творец внутри жалобно скрёбся. Ему хватило моего внутреннего критика. Не уверена, что смогу выдержать подтверждение своей никчёмности со стороны Малакая.

– Знаешь, что, не отвечай, – начала я, но была варварски прервана подростком, который врезался в моё плечо.

Вот чёрт. Больно. Я потёрла место ушиба. Малакай буркнул что-то вслед невоспитанному мальчишке, а затем его широкая ладонь легла на мою руку. Смотря прямо мне в глаза, он проговорил.

– Для меня честь работать именно с тобой.

Не знаю, играет он или говорит серьёзно, но от его слов моё сердце пропустило удар.

– Спасибо, – слова сорвались шёпотом.

Засранец кивнул. Его большой палец потёр ушибленное плечо. Движение было таким естественным и нежным, что мои щёки против воли налились румянцем.

– Послушай. У нас фальшивые отношения, но тебе не обязательно быть таким.

Малакай удивлённо смотрел на меня своими голубыми глазищами.

– Каким?

Мне потребовалась секунда молчания, чтобы подобрать нужное слово.

– Нежным, – в конце концов, ответила я.

– Если такое отношение к тебе ты считаешь нежностью, то я не хочу знать тех мужчин, с которыми ты раньше общалась.

Собственно говоря, этот список был предательски пуст. Во всяком случае, если поднимать резервную память за ближайшие десять лет. Но ему об этом знать не обязательно.

Когда мы стояли в очереди на очередной аттракцион, телефон в заднем кармане моих джинсов завибрировал. Я провела пальцем по экрану, чтобы разблокировать, и наткнулась на сообщение от мамы. Бабушка меня не дождалась. В моём теле было столько противоречивых эмоций, что в остатке, я не чувствовала ничего. Пустоту. Мне не было грустно, потому что не была близка с бабушкой. Она прожила длинную жизнь, но я не могла порадоваться этому. Иногда вина давила на меня тяжёлым грузом из-за того, что мои эмоции недостаточно яркие.

– Что-то случилось? – встревоженно спросил Малакай.

Я убрала телефон обратно в карман и посмотрела на небо. Почему-то глаза защипало. Мои пальцы коснулись влажной дорожки на щеках. Я плакала, но в душе совсем ничего не чувствовала.

– Всё хорошо, – мой голос был не громче шёпота.

– Ну нет, – Малакай потянул меня в сторону, чтобы выйти из очереди.

– Постой, – возмутилась я, – мы ждали целый час. Нельзя так просто уходить.

– Можно, если тебе плохо.

У меня не было сил на препирательство, так что, приняв свою судьбу и потраченный впустую час, я побрела вслед за Засранцем.

Не знаю, как Малакай смог найти тихое место в наполненном людьми парке аттракционов, но ему это удалось. Усадив меня на лавочку между закрытыми ларьками, он достал из нагрудного кармана рубашки платок. Я усмехнулась.

– Ты словно рыцарь, какой-то, – слова звучали глухо из-за слёз, которые продолжали течь.

Отмахнувшись от моих слов, он присел на одно колено, совершенно не заботясь о чистоте своих джинсов и начал вытирать слёзы. Почему-то от этого жеста мою плотину окончательно прорвало. Тело сотрясли рыдание. Сквозь слёзы я увидела испуганное лицо Малакая и почему-то это показалось мне смешным.

Выругавшись сквозь зубы таким забористым матом, что листья ближайших растений должны завять, он притянул меня к своей широкой груди и обнял. Снова запах дезодоранта и мятной жвачки. Мне нравится. Кажется, я произнесла это вслух, потому что Засранец усмехнулся. Его смешок затих в моих волосах, а следом я почувствовала мягкое, почти неразличимое прикосновение губ. На моих губах заиграла улыбка. Это было мне нужно.

Спустя время, когда водопад прекратил литься из моих глаз, Малака отпустил меня и отстранился.

– Поделишься? – спросил он с надеждой.

– Это нормально, Гвин. Эмоции–сложная штука. Ты не бесчувственная, – его пронзительные глаза смотрели прямо на меня, – скорее наоборот. Ты чувствуешь слишком много.Я кивнула и вывали ему всё. Удивительное явление. Насколько просто обнажать душу совершенно незнакомому человеку. Рассказала, почему отношения с бабушкой не заладились, рассказала все её грубые замечания и свои опасения, по поводу чувств, которых в один миг слишком много, а в другой нет совсем. Он слушал меня не перебивая, поглаживая мои руки большими пальцами.

– Мама иногда называла меня роботом

Глаза снова начало предательски щипать, и я утёрла не успевшую скатиться слезу рукавом толстовки.

– У тебя такое маленькое тельце, Маус. Прям как у мышонка. Конечно, оно не может справиться с ураганом эмоций внутри тебя, поэтому заглушает их. Это инстинкт выживания. Иначе психушка обеспечена.

Я усмехнулась.

– Возможно, ты прав

– Даже не сомневайся в этом

– Ты такой засранец, – сквозь смех произнесла я.

– Знаю. А теперь вставай, Мышонок. Нам пора на колесо обозрения.

Всё ещё сжимая платок в руках, я поднялась и последовала за Малакаем.

Кабинка колеса натужно поскрипывала. Чёрт. Это оказалось страшнее, чем я предполагала. Мы провели в парке весь день. Город уже успели окутать сумерки, давая возможность сверкать по-новому. Огни аттракционов и палаток завораживали. Страх отступил, и на его место пришло чистое восхищение. Я прижалась лицом к смотровому стеклу и жадно впитывала развернувшийся передо мной пейзаж.

– Смотри не упади, – усмехнулся Малакай.

– Здесь стекло засранец, – в подтверждение своих слов, я ткнула пальцем в прозрачную преграду.

– Знаю, просто мне нравится смотреть, как ты злишься.

Не зная, что делать с его признанием, я снова повернулась к пейзажу. Яркая вспышка отразилась от стекла и почти ослепила меня.

– С ума сошёл?

Малкай сидел и улыбался. Его руки держали телефон, и тогда я поняла, что это было.

– Ты бы себя видела. Красная как помидор, – расхохотался он.

– Ты снова меня сфотографировал, – вскрикнула я, – а ну, покажи.

Засранец поднялся с сидения и поднял руки к потолку маленькой кабинки. Теперь телефон был вне моей досягаемости.

– Отдай!

– Попробуй отними

– Я слишком стара для этого дерьма, Малакай. Покажи снимок сейчас же!

Его крупное тело сотрясла огромная волна хохота. Засранец согнулся, прижимая руки к животу, но так и не перестал смеяться. Лучшего шанса не будет. Я выхватила телефон из ослабшей хватки и быстро пролистала галерею.

– Ничего так вышло, правда? – спросил он и положил свою тяжеленную голову ко мне на плечо.

Как бы ни хотелось это признавать, но он прав. На фото видно только мой полупрофиль, но даже с такого ракурса видно, насколько сильно сверкают мои глаза.

– Да, – выдохнула я.

Немного смущённо я протянула телефон владельцу и попросила скинуть экземпляр мне.

– У меня нет твоего номера

– Как нет?

– Напомню тебе, Мышонок. В издательстве ты дала мне только свою почту.

А он прав. Снова. Я протянула ему свой телефон. Длинные пальцы порхали по клавиатуре вводя номер, после чего я сразу отправила на него сообщение.

– Теперь есть.

Он кивнул, и на телефон тут же пришло смс от “Мистера совершенства”. Я закатила глаза, но комментировать не стала.

Уже вечером я нашла его страничку в соц.сетях. Не официальную, которую ведёт его пиар агент, а личную. С экрана телефона на меня смотрело собственное изображение, а в подписи значилось: “Спасибо за день, Мышонок”.

Глава 5

Клуб и токсичные парни.

Надо будет сказать Синди, что наш пиар отдел ужасно работает. До сих пор всё было ниже травы и тише воду, но стоило Малакаю запостить моё фото у себя на страничке, как мне на почту прилетело миллион писем от его фанаток, а телефон с самого утра разрывается от звонков мамы.

Нажав на кнопку убавления громкости, чтобы вибрация от звонка прекратилась, я пробежалась глазами по тексту первой истории. Она вышла горячее, чем я планировала. Видимо, Засранец плохо на меня влияет.

Сегодня у меня выходной, так что, я решила заехать в издательство к Синди, а потом отправиться на шопинг. Было бы лучше, если бы подруга поехала со мной, но у неё слишком много работы. Вчера мы созвонились, и я вывалила ей всё, что произошло на нашем с Малакае “свидании”. После ещё одной слезливой сессии, которую Синди стоически выслушала, подруга посоветовала мне развеяться. Так что, этим сегодня и займусь.

Маска на лице почти высохла. Немного подумав, я всё-таки отправила файл своей истории Засранцу и закрыла ноутбук. Пора в душ.

Любая девушка может подтвердить мои слова. Нет ничего лучше, чем девчачьи сборы, как в ромкомах нулевых. Держа в руках блокнот с планом на день, я ставила галочки перед уже выполненным. Мне было лень ждать, когда волосы окончательно высохнут, поэтому заплела их в косу. Ну а что? Экономия времени, а к вечеру у меня будет симпатичная укладка на следующий день. Вот что значит разумное использование времени.

В издательстве мы с Синди перекинулись парой слов. Подруга была расстроена, что не сможет пройтись со мной по магазинам, но пообещал присоединиться ко мне в клубе. Да, вот так. Честно говоря, я никогда не была в таких заведения, поэтому не имела ни малейшего понятия, как должна одеться.

Прошло два часа скитаний по торговому центру. Моя корзина была пуста, а кошелёк по-прежнему полон. Не могу сказать, что последнее мне не нравится, но я безумно устала. Привыкшие к онлайн шопингу ноги не были готовы к этому забегу. Позади меня кто-то кашлянул. Следом ещё и ещё. Да что такое? Я уже повернулась, что попросить нахала отойти, но тут мои глаза встретились с голубыми океанами Малакая.

– Привет, Мышонок, – усмехнулся он.

– Ты следишь за мной?

Да уж, Гвинет. Не очень-то вежливо. Не обратив внимание на мою колкость, он подошёл ближе и посмотрел на блестящее платье в моих руках. Густая бровь вопросительно изогнулась, и он спросил.

– Куда-то собираешься?

– В клуб, – просто бросила я.

Теперь вверх поднялась не только одна бровь, но и вторая.

– Не знал, что ты туда ходишь

– А я и не хожу, – минуту помолчав, я решила напомнить про свой вопрос, – ты не ответил.

Малакай усмехнулся.

– У меня была здесь встреча, – уклончиво ответил он.

Ну и ладно. Не больно-то хотелось знать.

Решив, что и это платье не подходит, вернула его на полку. Я слегка наклонилась назад, чтобы немного расслабить спину, и испустила шумный вздох, когда пару позвонков громко хрустнули. Вот такие последствия сидячей профессии. Тело абсолютно отвыкло даже от малых физических активностей.

– Ты надолго здесь? – поинтересовалась я.

В мою голову пришла гениальная мысль, но всё слишком зависело от ответа Малакая, который я услышу.

– Я в твоём распоряжении, Мышонок

– Прекрати меня так называть

– Почему?

Не найдя что ответить, я фыркнула и направилась к другой стойке с платьями. Малакай поплёлся за мной как какая-то тень. Стенды и полки с одеждой сменялись один за другим, но я так и не нашла, что нужно.

– Может тебе помочь? – предложил Засранец.

Высокомерно вскинув голову, я обвела его высокую фигуру внимательным взглядом. На нём была, как всегда, была клетчатая рубашка серого оттенка. Из-под закатанных рукавов виднелись красочные рисунки татуировок, и я невольно задержалась на них дольше, чем следует. От Малакая не ускользнул этот факт, о чём свидетельствовала кривая ухмылочка на лице. Мой взгляд скользнул ниже к потёртым чёрным джинсам и такого же цвета конверсам.

– Ты только не обижайся, – начала я, – хотя знаешь, мне плевать. Можешь обижаться, но тебе самому нужен стилист.

– Колючки с самого утра, мышонок? – проговорил он и шагнул к ближайшей вешалке с кожаными брюками.

– Я, вообще-то, хотела платье.

– То, что выбираешь ты, никуда не годится. Ты что, решила косплеить диско-шар?

Ошарашенная его грубостью, я смотрела на Засранца во все глаза.

– Это пайетки, придурок, и это красиво!

– Да, если ты застряла в сороковых

Спустя некоторое время, Малакай протянул мне готовый образ.

– В путь, Золушка, – проговорил он и легко подтолкнул меня в сторону примерочных.

– Слушаюсь, фея крёстная, – ответила я, пытаясь скрыть предательскую улыбку.

Этого не может быть. Мои глаза удивлённо расширились, когда я осматривала свой образ в зеркале. Кожаные брюки облегали ноги как вторая кожа. Руки скользнули по алому корсету с поддержкой. Я не верила своим глазам. В такой одежде я выглядела…сексуально. Эта мысль стала откровением.

Мой выбор в одежде всегда склонялся в сторону удобства. Собственно говоря, именно это, вынудило меня отправиться в торговый центр. По деревянной стенке примерочной постучали.

– Ты готова?

Да. Нет. Я не знала. Почему-то тело сковал страх. Пальцы на руках слегка подрагивали, так что пришлось сцепить их за спиной, после чего я крикнула.

– Да.

Шторка позади меня распахнулась. Нервно переминувшись с одной ноги на другую, я встретилась в зеркале с глазами Малакая. Что–то в его взгляде заставило меня затаить дыхание.

– Ты выглядишь прекрасно, – его голос стал немного ниже, звучащий с привлекательной хрипотцой.

Жар поднимался от моей шеи к лицу, и уже спустя несколько минут я была одного цвета с топом.

– Думаешь, стоит купить?

Он молчаливо кивнул, продолжая прожигать меня взглядом. Чтобы не смущаться ещё больше, я быстро задёрнула шторку прямо перед его лицом. Мне потребовалось некоторое время, чтобы вернуть свои чувства в привычное состояние. После того как я вышла из примерочной и оплатила покупки, Малакай быстро пробормотал что-то о том, что ему нужно бежать, и ушёл. Смотря ему вслед, я заметила, как сжимались и разжимались его кулаки, а кончики ушей приобрели красноватый оттенок.

Вечером в мою квартиру ввалилась Синди. Я стояла одетая, но ещё не накрашенная на кухне, листая электронную почту. От некоторых сообщений по коже проходился неприятный холодок.

– Кто ты, сексуальная женщина, и куда делась моя подруга? – пошутила она.

Закрыв ноутбук, я посмотрела в сторону подруги. Кто бы говорил. Стройная и высокая, она надела облегающее платье из зелёного шёлка. На плечах была накинута укороченная кожаная куртка, а изящные ноги обвивала шнуровка чёрных босоножек на каблуке.

Я закатила глаза.

– Твоя подруга стоит прямо перед тобой, а тебе, похоже, следует проверить зрение, старушка.

Выслушав мой выпад, Синди громко расхохоталась. Чёрт, её смех был слишком заразительный. Мои попытки не засмеяться были тщетными, и вот мы уже вместе хихикали, державшись за руки, как типичные подруги в ромкомах.

После парочки выпитых бокалов мы вызвали такси и отправились в самый крупный клуб нашего города.

Я не была фанаткой современной архитектуры, но это здание заставило смотреть на него с открытым ртом. Стеклянный купол был размером с крупную парковку. Треугольные элементы, из которых он состоял, отражал огни ночного города и длинную очередь желающих попасть внутрь.

Прошло уже полчаса, а мы всё ещё торчали на улице.

– Может, всё-таки, вернёмся ко мне и посмотрим сериал? – умоляюще спросила я.

Одетая в секси наряд я должна нести уверенность, только вот никак не могла её наскрести. Пристальные взгляды прохожих заставляли съёжится, и я пожалела, что не надела что-то поверх корсета, чтобы скрыть руки.

– Ни за что, все должны увидеть твою секси ипостась.

В ответ я лишь сокрушённо кивнула. Возможно, подруга права, и мне пора вылезти из своей уютной скорлупки.

Прошло ещё полчаса. Раздражение кипело во мне и расползалось по венам. Какой-то мужик полез мимо очереди.

– Эй, придурок, люди здесь, вообще-то ждут, – не удержалась я и встретилась взглядом с уже знакомыми голубыми глазами.

– Мышонок

– Да ты издеваешься?

Я ошарашенно смотрела на Малакая, не веря всему, что происходит.

– Кай! – радостно взвизгнула Синди и бросилась в крепкие мужские объятия.

– Прекрасно выглядишь, – произнёс он, скользнув беглым взглядом по её телу, а затем переместил взгляд на меня.

– Если мы встретимся с тобой ещё раз, я вызову полицию, – мой голос отчего-то звучал слегка раздражённо.

– Это судьба, Мышонок, – он подмигнул.

Взгляд Синди метался с придурка и на меня. Она уже открыла рот, чтобы прокомментировать глупое прозвище, но я её опередила.

– Долгая история

Подруга одарила меня “ты всё равно всё расскажешь” взглядом и я кинула. Избежать этого разговора всё равно не удастся.

– Какими ветрами, Кай?

Засранец вернул своё внимание к моей подруге. Постойте. Синди ведь моя подруга. Почему они общаются так, будто тоже дружат?

– У меня здесь встреча. Вас провести?

Опять расплывчатый ответ. Не нужно быть гением, что за встреча может проходить в клубе. Почему меня вообще это раздражает? Смахнув с себя непрошенные эмоции, я последовала за Синди, которая согласилась на предложение Засранца.

Внутри здание клуба было не менее завораживающим. Куполообразный потолок усеивали мелкие огоньки, имитирующие звёзды. Множество людей двигались будто в общем трансе. Яркий бас отзвуками отдавался в моём сердце, и я почувствовала окрыляющее чувство свободы.

– Нравится? прокричал над ухом Малакай.

– Да, – прошептала я и сопровождая слова кивком.

– Спасибо, Кай, – пролепетала Синди и схватила меня за руки.

– Пойдём, детка. Нам нужно собрать взгляды всех мужчин в этом клубе.

Мы пробирались сквозь толпу в самый центр танцпола. Никогда не думала, что буду чувствовать себя так комфортно в окружении огромного числа людей. Как заядлый интроверт, была уверена, что мне такое не подойдёт, но ошиблась.

Тело двигалось самостоятельно. Полностью уступив бразды правления внутренним инстинктам и музыке, я извивалась на танцполе вместе с подругой. Разгорячённую кожу покалывало от захлестнувшая меня эйфории. Из горла вырвался громкий крик и утонул в шуме басов и таких же криках других людей. Все здесь были освобождёнными. Никого не заботило ни твой рост, ни пол, ни вес. Каждый присутствующий обнажил свою душу перед музыкой.

Спустя время я начала ощущать, что сзади меня кто-то тёрся. Слишком близко. Незнакомые руки легли на талию и я резко развернулась. Осоловелыми глазами на меня смотрел блондин. Чёрт. Взглядом ища Синди, которая должна вернуться из уборной с минуты на минуту, я прокричала.

– Я не заинтересована в знакомствах

Блондин меня или не услышал, или не захотел воспринимать слова всерьёз. Хватка на талии усилилась. Он попытался притянуть меня ближе, но я упёрлась ладонями в его грудь.

– Может, всё-таки, передумаешь, – заплетающимся языком проговорил он, а в ноздри ударил резкий запах алкоголя.

Я помотала головой и сильнее надавила на грудь. Я чувствовала давящую атмосферу позади меня. Чёрт. Ещё один. Ну что за невезение. Паника липкой хваткой вцепилась в моё тело.

– Девушка сказала, что не заинтересована, – от знакомого хрипловатого голоса внутри всё расслабилось.

Голубые, как небо, глаза Малакая потемнели. Блондинчик совершенно не считывал сигналы, потому что руки с моей талии так и не убрал. Аккуратным движением я отодвинула его пальцы и освободилась от захвата.

– Да он невменяем, – фыркнул Малакай, – эй, парень. Шёл бы ты домой, – с этими словами, он взял меня за руку и повёл прочь от танцпола.

За барной стойкой, мило щебеча с барменом, стояла Синди. Подруге тоже следовало вернуться домой. Чтобы узнать меня, ей потребовалось неприлично много времени. Она помахала нам с Малакаем.

– Кай, душка. Пригляди за моей подругой, хорошо? – прокричала она еле различимо и лучезарно улыбнулась.

Я чувствовала, как он напрягся. Затем его голова дёрнулась. Он кивнул моей подруги. Подведя меня к барной стойке, он удержал покачивающуюся Синди.

– Стой здесь. Никуда не уходи.

Он достал телефон из заднего кармана джинсов и что-то быстро напечатал. Подхватив подругу на руки, он направился к выходу из клуба.

– Постой, – крикнула я вдогонку, – куда ты её несёшь?

– Ей нужно домой, – раздражённо бросил он.

– В такси небезопасно я поеду с вами.

Немного помолчав, он кивнул, и я последовала за ним. На выходе из клуба Кай попрощался с вышибалами и подошёл чёрному мерседесу.

– Поможешь? – его голова указала на запертую пассажирскую дверь, и я кивнула.

Быстро оказавшись рядом, помогла уложить Синди на заднее сидение автомобиля.

– Садись

Я сделала, как мне сказала и проскользнула на переднее сидение. Всего через секунду Малакай уже был за рулём. Ключ зажигания повернулся, и машина издала приятный рокот. Путь до дома Синди мы преодолели молча. Не знаю почему, но Засранец был не на шутку разозлён. Так что, я не решалась начать привычный для нас обмен колкостями. От усталости веки потяжелели, и я не стала противиться, легко уснув.

Ммм. Снова аромат дезодоранта и мятной жвачки. Мой нос уткнулся во что-то тёплое и твёрдое. Я хотела пошевелиться, но кто-то крепко прижал меня к себе. Разлепив глаза я уставилась на прекрасный профиль Малакая. Видимо почувствовав мой взгляд он повернулся. Столько нежности было в его глазах. Все слова вылетели из головы и появилось только одно стойкое желание. Мне хотелось его поцеловать, но в следующее мгновение он моргнул и всё исчезло. Меня передёрнуло.

– Где я?

– Почти дома, – мягко прошептал он, где твои ключи?

– В заднем кармане брюк.

Его сердце забилось чаще, и он шумно выдохнул.

– Сможешь достать сама?

– Конечно.

Он аккуратно поставил меня на ноги и немного отстранился.

Я вставила ключ в замочную скважину. Послышался щелчок, и дверь открылась.

– Зайдёшь?

Он покачал головой.

– Спокойной ночи, Мышонок, – выдохнул засранец и развернулся, чтобы уйти.

– Кай, – окликнула я.

Он обернулся

– Спасибо, – с улыбкой сорвалось с моих губ.

Ответом мне стала кривая улыбка, а затем он всё-таки ушёл

Глава 6

Свидание третье. Кино.

Утром я проснулась с зудящим желанием написать хоть что-нибудь. Всей душой люблю своё дело, но настолько сильная тяга появляется реже, чем хотелось бы. Пальцы не успевали касаться клавиатуры, как в моей голове появлялись всё новые образы. Я решила не работать сегодня над сборником, а начать что-то новое. Книгу о писателях, которые вынуждены работать вместе. Описывая главного мужского персонажа, в сознании то и дело вспыхивал образ Кая. Высокий, широкоплечий, с цветастыми татуировками, длинными тёмными волосами и пронзительными глазами, цвет которых так похож на небо.

Я поёжилась. Когда это, его образ стал для меня привлекательным? Нет, я, конечно, не слепая, но обычно в моём вкусе кто-то менее яркий. И вообще, он мне не нравится. Кивнув, мысленному напоминаю, я со спокойной душой продолжила писать.

Сегодня была очередь моего свидания. Пробежав глазами по нашему списку, я выбрала кино. Во-первых, потому что я давно там не была, во-вторых, потому что это безопасно. Меньше прямого контакта – меньше непрошенных мыслей о привлекательности его фигуры.

Мой телефон завибрировал. Снова сообщение от мамы. С того раза в парке, я так её и не ответила. Просто не знаю что. Каждое слово, которое зарождалось в моей голове в ответ на эту новость, было наигранным и неискренним. Я сожалею? Ни капли. Почему я должна горевать из-за смерти человека, который прожил прекрасную длинную жизнь и никогда не был со мной близок? Всё это напускное горе – такое лицемерие. Уж лучше не совсем приятная, но правда. Решив ответить позже, я вбила в поиске гугла запрос о новинках в кино, которые сейчас показывают. Выбрав фильм с самым невинным названием “Доверие”, забронировала нам билеты.

Чуть позже я стояла у зеркала в своей гостиной и не могла выбрать, что надеть. Чёрт. Со мной давно такого не случалось. Платье в руках смотрело на меня с укоризной. Я купила его год назад, но так и не осмелилась надеть. Чёрное и бархатное, оно было короче, чем я привыкла. Отложив его в сторону, я всё-таки натянула на себя привычную толстовку и джинсы. Платье подождёт.

В выходные люди всегда становились активнее, чем обычно, что признаться честно, доставляло мне дискомфорт. Кроме вчерашнего вечера в клубе, мне не нравилось находиться в толпе. Опять же. Вчерашний вечер доказал, что не зря. Меня до сих пор передёргивало от липкого ощущения тревоги, когда чужие руки легли мне на талию.

Когда я подошла к кинотеатру, Кай уже был там. Одетый, как всегда, в джинсы и клетчатую рубашку. На этот раз красно-чёрную. Мы вежливо поприветствовали друг друга. Странно, между нами чувствовалось тонкий шлейф напряжения, который мне совершенно не нравился. Подойдя к кассе с попкорном, я задумчиво смотрела на образцы большого и среднего ведёрка. Что взять? С одной стороны, два средних будет удобнее, чем одно большое, но цена на последний была скандально низкая. Внутренний гремлин встрепенулся и решил сэкономить денежки.

– Одно большое ведёрко попкорна, пожалуйста, – проговорила я девушке за кассой и повернулась к Каю, – солёный или сладкий?

Его ответ приятно удивил.

– Сладкий.

Я кивнула и заказала карамельный.

До зала мы дошли молча. Лишь изредка я ловила на себе плохо скрываемые взгляды Кая. Сегодня он какой-то странный.

Это была ошибка. Самая большая ошибка в моей жизни. Как можно было назвать этот фильм “Доверие”? Большую часть сеанса я смотрела куда угодно, только не на экран, потому что это больше походила на то, что должны публиковать на чёрно-оранжевом ютубе, а не крутить в кинотеатрах. Дрожащими руками я потянулась к попкорну, чтобы хоть чем-то занять себя, мельком глядя на невозмутимый профиль Кая. И тут случилось то, чего я опасалась, когда взяло одно ведёрка. Наши пальцы соприкоснулись. Я замерла. Что делать? Стыд поднялась по моему телу к лицу и окрасила его в красный. Хорошо, что в зале темно. Пока я пребывала в связывающем приступе паники, Кай игриво подмигнул мне, и кинул зёрнышко покорна себе в рот. Я заворожённо наблюдала за его губами и кадыком, который слегка дёрнулся, когда Засранец проглотил попкорн.

Знаете, что ещё было ошибкой? Выбирать предпоследний ряд. Да, обзор отсюда был прекрасный, но странные звуки, которые издавали парочки позади, сводили меня с ума. Бьюсь об заклад. То, что они там вытворяли, подходило под статью о нарушении спокойствия. Рука Малакая легла на мою и сжала. Ошарашенная этим действием, я взглянула на него. Тот извиняюще улыбнулся и сжал руку ещё крепче. Почему он извиняется, это ведь я выбрала фильм и ряд? На самом деле, мне стоило поблагодарить Кая, за столь рыцарский жест, потому что только благодаря ему, я смогла вытерпеть весь сеанс.

Когда мы вышли из зала, я выкинула злополучное ведёрко из-под попкорна и неловко переминалась с одной ноги на другую.

– Что ж, это было неловко, – подал голос Кай.

– Не то слово.

Секунду мы молчали, а потом разразились громким смехом. Всё напряжение тут же покинуло моё тело. Стоит признать, Кай был не так уж плох.

– Как продвигается работа над историей? – поинтересовалась я, – Не знаю, видел ты или нет, но тебе на почту должна прийти черновая версия моей.

Кай кивнул.

– Я ещё не смотрел, но обещаю заглянуть сегодня вечером.

Теперь настала моя очередь кивать. Иногда наш разговор мне напоминал общение двух игрушечных болванчиков, которые глупо кивают всякий раз, как не знаю, что ответить.

– Пришлёшь мне свою историю? – аккуратно поинтересовалась я.

Кай как-то странно замялся и бросил на меня взгляд, который я не смогла прочесть. Его рука взметнулась к шее, которую он неловко потёр.

– Конечно, – в конце концов, сорвалось с его губ.

– Я не настаиваю

– Всё в порядке, Мышонок. Я пришлю, как закончу.

На город начали опускаться сумерки. Не смотря на все заверения, что я могу дойти до дома и одна, Кай всё равно вызвался меня проводить. В этот раз тишина между нами была комфортная. Не спеша приближаясь к дому, я рассматривала людей и здания, которые уже успели включить свои неоновые вывески.Хоть я люблю оставаться одна, но мне не нравится быть одинокой, что в большом городе почти невозможно. Утром ты можешь перекинуться парой слов с бариста в местной кофейне, а в парке понаблюдать за увлекательной партией в шахматы между двумя словоохотливыми старичками.

– У тебя всё в порядке? – услышала я сквозь поток мыслей.

– Да. Почему ты спрашиваешь?

Кай немного замялся. Его взгляд быстро скользнул по лицу и остановился на глазах.

– После того случая в парке я немного переживал, – признался он.

Признаюсь честно, бабочки в моём животе расправили крылья. В этом городе, кроме Синди, у меня не было близких людей. Удивительно, как быстро отвыкаешь от подобных проявлений заботы.

– Моя бабушка умерла, – я решила ничего не утаивать и просто всё рассказать, – тогда, в парке мне пришло сообщение от мамы с этой новостью.

Рука Кая ласково легла на моё плечо и легонько его сжала.

– Я сожалею.

– Не стоит. Мы не были близки.

– Неважно были или нет. Потеря родного человека так или иначе, бередит нашу душу, – он тяжело выдохнул, – так что, прими мои соболезнования, Мышонок.

Глаза предательски защипало, и я отвернулась, чтобы скрыть это. С каких пор меня так легко пробивало на слёзы?

– Я не отвечаю ей с тех пор

Кай не стал задавать уточняющих вопросов. Он и так всё понял.

– Ничего. Тебе нужно время. Это нормально.

– Нет. Ты не понимаешь. Мама написала мне, что моя бабушка умерла, а я не могу найти достаточно мотивации, чтобы прочитать чёртово сообщение.

– И что в этом такого?

– Я должна ответить, – слетело с губ тихим шёпотом.

– Почему ты так считаешь?

Глубокий вздох наполнил лёгкие воздухом. Чуждое мне чувство разливалось по телу, но я не могла дать ему определение. Грусть? Нет. Я не грустила. Мне жаль не оправдывать ожидание матери. Не быть хорошей дочерью, которой меня хотят видеть. Мне стоило давно приехать к ней. Сейчас она нуждается во мне как никогда прежде, а я как эгоистичная засранка занимаюсь своими делами, совершенно не заботясь о том, что она ощущает.

– Потому что мама любила её, – я замялась, – потому что, я люблю маму.

– Чувство твоей мамы, это её ответственность, – начал Кай, – подумай о своих. Тебе хочется поддержать её, но ты боишься проговориться о том, что не очень-то и горюешь? Твоё право. Ей нужно не твоё мнение о ситуации, а дочь, которая её поддерживает.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком.

– Тебе никто не говорил, что вместо написания порнороманов, следовало выбрать психологию?

Шутка вырвалась неосознанно, но Кай всё понял.

– Задам тебе последний вопрос, и мы закроем тему.

Я кивнула.

– Когда похороны?

Впервые за несколько дней мне пришлось открыть сообщения, чтобы дать точный ответ.

– Через два дня.

Кай остановился и посмотрел в мои глаза.

– Позволь поехать с тобой?

Это было настолько неожиданно, добрую минуту я не знала, что ответить.

– Ты уверен?

Он кивнул.

– Хорошо.

Уже вечером я лежала в кровати и прокручивала весь наш разговор снова и снова. Удивительно, как ошибочны могут быть суждения о человеке. Вместо похабного мужлана, Кай виделся как чуткий и заботливый мужчина. Указательный палец гладил гладкую поверхность книжной закладки, которую перед домом подарил Кай. Снова гардении. Мысленно сделав пометку погуглить, что значат эти цветы, я так и заснула. С мягкой улыбкой на губах.

Глава 7

Много слёз и прекрасный мужчина.

Мои пальцы нервно разглаживали несуществующие складки. Всё-таки, я решилась его надеть. Чёрный бархат облегал все изгибы, подчёркивая достоинства. Не то чтобы мне было в нём некомфортно, но если надеваешь подобные вещи, определённо стоит привыкнуть к вниманию.

Машина Кая уже стояла у дома. Задумчиво он смотрел что-то в своём телефоне. Стоило ему повернуться в мою сторону, его брови тут же поползли наверх. Немного неуклюже он выбрался из машины и подошёл с другой стороны, чтобы открыть для меня дверь.

– Доброе утро, – пробормотал он, всё ещё не отрывая взгляда от моей фигуры.

Впрочем, мне тоже было на что посмотреть. Одежда не слишком официальная, но ярко контрастировала с тем, в чём я привыкла его видеть. Тёмно-синие брюки были чуть свободными и с завышенной талией, отчего ноги казались ещё длиннее. Грудь облегала голубая рубашка в тонкую белую полоску, а на широких плечах накинут вязаный джемпер в тон с брюками.

– Доброе.

Щёки слегка покраснели, но я не подавала вид, что меня хоть как-то волнует его реакция и внешний вид. Такая лгунья. Мне ведь нравилось, как он выглядел, и честно говоря, всё больше нравился и он сам. Так, а эти мысли точно нужно держать при себе.

Прежде чем поехать, Кай бросил на меня странный взгляд, значение которого я не смогла определить. Он потянулся на заднее сидение и протянул розовый плед. Даже не знаю, чему я была удивлена больше. Цвету пледа или его странному жесту.

– Зачем мне это?

– Положи на ноги, – неловко откашлявшись, проговорил он, – в машине холодно от кондиционера.

Его взгляд скользнул к моим голым ногам. Когда на них всё же легла мягкая розовая ткань, Кай с облегчением выдохнул. Они что, настолько некрасивые? Я, конечно, не фотомодель, но комплексов по поводу ног никогда не было. Лёгкий укол неуверенности заставил поёжиться.

– Тебе всё-таки холодно?

– Нет, всё в порядке. Просто ненужные мысли, – ответила я.

– Поделишься?

– Переживаю, – вырвалось шёпотом.

– Из-за похорон?

Всё было так сложно. Я не переживала из-за самого события. Мне было страшно из-за реакции мамы после длительного молчания, из-за мнения родственников о том, что я не буду читать речь. Не знаю, как Кай себя будет чувствовать среди моих родных. Боюсь, что они скажут что-то нелестное в его сторону.

– Да

Этот ответ был самым простым и безопасным. Не стоит раскрывать свою душу больше, чем уже есть.

– Какие они, твои родные?

Этого вопроса я не ожидала, но что-то тёплое коснулось моего сердца.

– Мама яркий экстраверт, но со мной может быть достаточно холодна. Бабушка шумная и считает, что все ей обязаны, так что, можешь препираться, если она скажет что-то бестактное. У этой женщины нет внутреннего фильтра.

У дядюшки проблемы со здоровьем, так что он не пьёт, но всё равно достаточно шумный. Мой отчим очень красноречив, но не заводи с ним темы политики и религии. Он слишком любит теории заговоров.

Из горла Кая вырвался тихий смешок.

– Интересная у тебя семья

– Да уж, интересней некуда.

Пальцы теребили плед на коленях. Я ощущала себя как заводная игрушка. Мою ручку всё крутили и крутили, сдавливая пружину, только вот сыграть так и не дали. Оставили так. Проблема в том, что рано или поздно пружина не выдержит, и тогда игрушка сломается.

– Всё будет хорошо, – голос Кая нарушил затянувшуюся тишину.

Мне нравилась его непоколебимая уверенность в счастливом конце сегодняшнего вечера, так что, я просто кивнула.

Мы опоздали. Чертовски сильно опоздали. Из-за того, что я всегда ездила до родного города на автобусе, мне никогда не приходилось запоминать дорогу, а навигатор решил провести нас самым длинным из всех возможных путей. Рука Кая легла на мою, и только после этого я заметила, насколько сильно они дрожали.

– Всё будет хорошо, – повторил он с улыбкой и вышел из машины.

Пассажирская дверь открылась, и Кай помог мне выбраться. Похоронная служба проходила в маленькой католической церкви, но даже при своих габаритах, она всё равно казалась чем-то волшебным.

Белый фасад ярко светился в лучах утреннего солнца. Две башенки хоть и не были высокими, но придавали зданию величия. Погода сегодня была совсем не для похорон. Солнце светило ярче некуда. На мой взгляд, небо должно быть хмурым, с небольшим дождиком, будто ангелы плачут вместе со скорбящими. Возможно, они разделяют моё циничное мнение о бабуле? Она прожила длинную жизнь, да так, что многим эту самую жизнь и искалечила.

– Пойдём, мы и так уже опоздали. Боюсь, если мама это заметит, то рядом с бабушкиным, расположится ещё один гроб, – нервно пробормотала я и потянула Кая в сторону входа.

Все замолкли, когда мы открыли входную дверь. Прошептав слова извинения, я и Кай сели на ближайшую к нам лавочку.

Если я говорила вам о том, что церковь красива снаружи, то вы представить себе не сможете, насколько она прекрасна внутри. Сводчатые потолки покрывали старые фрески. Цвета уже давно поблекли, но даже в таком виде от них веяло волшебством. Гости уже давно заняли свои места, а на подиуме стояла моя мама, наверняка произносила речь вместо меня. Свет из двух больших окон, расположенных по обе стороны от неё, подсвечивали точёные черты этой женщины, а огромный крест за спиной, делал её похожей на мстительного ангела. Нервы разбушевались с новой силой, так что, я заметила, что моя нога трясётся, только когда рука Кая легла на колени и ласково его сжала.

Я слушала мамину речь и не переставала ловить на себе её недовольные взгляды. Эта женщина выглядела, как всегда, прекрасно. Обесцвеченные волосы были аккуратно уложены, а слегка располневшее с возрастом тело, хорошо смотрелось в строгом чёрном платье из плотной ткани.

– Я совсем по-другому её представлял, – прошептал Кай на ухо.

От его тёплого дыхания моя шея покрылась мелкими мурашками, но фокус сместился, а это то, что мне нужно.

– Я пошла в отца.

Он не стал лезть с расспросами о том, где же мой папа, и как так получилось. Кай просто кивнул и произнёс.

– Видимо, он был очень красив.

Мои щёки тут же вспыхнули, а Кай разразился тихим смехом.

Знаю, что позже об этом пожалею, но всё-таки, моя ладонь легонько коснулась руки Кая. Даже несмотря на меня он развернул её так, чтобы мы могли переплести пальцы. Я так и сделала. Бушующие в моём животе бабочки, проблемы будущей меня.

Когда служба закончилась, мы отправились на кладбище. За всё это время, мама ко мне так и не подошла. Возможно, это было моей виной. Я отогнала эти мысли достаточно далеко, чтобы волны паники не захлёстывали с головой, и смотрела на то, как гроб с телом моей бабушки опускается на дно ямы. Кай всё это время молчаливый, но безумно тёплый стоял рядом. Даже это ощущалось больше, чем он должен был делать для коллеги. Мысленно я сделала пометку отблагодарить его позже. Как в трансе я простояла все похороны, а очнулась, только когда фигура моей мамы стала стремительно приближаться. Рука Кая мягко сжало плечо, но он так ничего и не произнёс.

– Гвинет, – моё имя прозвучало как пощёчина, – ты опоздала.

– Здравствуйте, миссис Маус, – произнёс Кай и вышел вперёд, – не злитесь на свою дочь. Наше опоздание – это только моя вина.

Мама окинула его холодным взглядом, а затем перевела его на меня. Стоило самой к ней подойти и представить гостя. Сейчас мы оказались в невыгодном положении.

– Мама, это Малакай, мой коллега, – Я немного замялась, не зная, говорить ли ей правду о наших отношениях, – и мой парень.

Не стоит ей забивать голову сложностями моей работы. Пусть думает, что мы действительно вместе. Надеялась, что хотя бы после этого она улыбнётся, но её лицо хранило обычное хмурое выражение.

– Ты должна была читать речь вместе со мной, – проговорила она, абсолютно проигнорировав мои предыдущие слова.

– Я не хочу, – начала я несмело, – мы с бабушкой не были близки.

– Неважно, были вы близки или нет, она твоя бабушка. Как можно быть такой неуважительной? – голос мамы из холодного стал раздражительным.

– Сказала же, не хочу, – фраза вышла грубее, чем мне хотелось.

В глазах мамы явственно сверкнула обида.

С моего плеча рука Кая скользнула на спину и легонько поглаживала поясницу, как бы говоря: “Я здесь. Всё будет хорошо”. И знаете что? Это помогало. Вдохнув побольше воздуха, я начала.

– Понимаю, ты горюешь, но это твои эмоции, а не мои. Нет ничего плохого в том, что я не читала эту чёртову речь. Все знают, что мы с бабушкой не ладили. Как по мне, уж лучше, если память будет почитать человек, который искренне её любил.

Мама тяжело вздохнула и зажмурила глаза. Когда она открыла их вновь, в них больше не было раздражения или обиды.

– Вы останетесь у нас или в отеле?

А вот об этом я не подумала. Спасая своё положение, я повернулась к Каю, чтобы быстренько извиниться, но он удивил меня.

– Нам с Гвин не хотелось бы вас стеснять, миссис Маус. Как далеко отсюда находится ближайший отель?

На губах мамы проступила еле уловимая улыбка.

– Примерно девять с половиной миль.

Кай довольно кивнул.

– Спасибо, миссис Маус

– Не за что, – бросила она разворачиваясь, но затем остановилась и снова повернулась в нашу сторону, – жду вас завтра на ужин.

После этого она ушла.

***

– К сожалению, на данный момент свободен номер только с одной кроватью.

“Да вы шутите?”: подумала я. Но решила быть вежливой и спросила немного по-другому.

– Вы же шутите, не так ли?

Мужчина посмотрел на нас с таким видом, будто видит перед собой не взрослых людей, а енота, который совершенно не умеет разумно мыслить.

– Нет. Больше свободных номеров нет.

Малакай неловко откашлялся и произнёс

– Мы возьмём тот, что есть.

– Может, лучше остановиться у мамы?

– Нет. Как я уже говорил, мне не хочется стеснять миссис Маус, а бонусом будет сокращение уровня стресса в твоём организме. Думаешь, я слепой. Ты же на месте сидеть не можешь, когда твоя мама рядом.

Что ж, он был прав.

Мужчина на ресепшене передал нам ключи от нашей комнаты и с натянутой улыбкой пожелал хорошего вечера.

Чёрт, а он и правда не шутил. Мой взгляд упёрся в одну огромную кровать таким взглядом, будто она была чем-то необычным. Вообще-то, я взрослая женщина, меня не должна будоражить мысль, что в моей постели наконец-то появится мужчина.

Малакай, как всегда спокойный, уже раскладывал все необходимые вещи на тумбочку у своей стороны кровати.

– Иди в душ первая, – предложил он, не глядя на меня.

– Хорошо, только не шарься в моих трусиках, – шутка слетела с губ быстрее, чем я успела подумать о её уместности.

Малакай поднял взгляд на меня, насмешливо приподняв бровь.

– Учитывая то, что ты говоришь во множественном числе, боюсь предположить, зачем тебе больше чем одни. Есть причина чаще их менять?

Я превратилась в помидор. Если когда-то хотели выбрать подходящий оттенок красного, то прямо сейчас с меня можно было снимать образец. Засранец сверкнул обворожительной улыбкой и упёрся взглядом в ноутбук, который только что достал. Фыркнув, я развернулась и с громким топотом направилась в ванную комнату.

Мой гнев клокотал не так уж долго. Горячая вода сделала своё дело. Мышцы расслабились, а в голове появилась приятная лёгкость. Я выдавила на мочалку небольшую порцию геля для душа из пакетика, которые всегда кладут в отелях. Аромат приятный. Молоко и мёд.

Когда я вышла, за окном уже совсем потемнела. Город, в котором я выросла, не сверкал огнями и неоновыми вывесками, но в нём была своя прелесть. Спокойные улочки освещались только уличными фонарями и светом из окон жителей. Внутри домиков каждый занимался своим делом, но без этой бесконечной гонки, присущей большим городам. Жизнь здесь текла медленнее и, признаться честно, намного приятнее.

Позади меня послышалось тихое шуршание. Не подумав, я обернулась и наткнулась на почти обнажённого Кая.

– Ох, чёрт, – вырвалось у меня.

– Сейчас слюнки потекут, – сквозь смех произнёс Засранец.

Громко захлопнув рот, я нахмурилась.

– Какого чёрта ты делаешь?

– Собираюсь в душ

– Ты мог снять одежду в душевой

– Мог, – сказал Кай и кивнул, – но мы оба взрослых человека. Не думаю, что тебе в новинку смотреть на мужское тело. Ну и трусы я всё-таки не снял.

Проговорив последние слова, он отвернулся, предоставив моему взгляду прекрасный вид на подтянутые ягодицы, и направился в душ.

Я подбежала к кровати и с головой накрылась толстым одеялом. Да, я из тех людей, что спят так даже летом. Спустя время мои веки потяжелели, я проиграла битву со сном. Только один раз, я проснулась всего на секунду. Тепло чужого тела согревало словно печь. Одеяло тут же было сброшено. За спиной послышался тяжёлый вздох и мягкое шуршание. Затем я услышала шёпот.

– Однажды ты сведёшь меня в могилу, Мышонок.

Глава 8

Это лучшее утро за последние десять лет. Даже не открыв глаза, я чувствовал этот приятный аромат молока и мёда, а чьи-то мягкие волосы щекотали нос. Приоткрыв один глаз, я наблюдаю такую картину. Гвин распласталась на кровати, одна её нога по-хозяйски покоилась на моих бёдрах, а рука расположилась на груди, слегка задевая сосок. Лицо полностью закрывали волосы. Когда я попытался аккуратно избавиться от её хватки, Гвин издала забавный и одновременно сексуальный звук, похожий на хныканье. На губах расцвела улыбка. Утренние лучи ласкали её тело. Короткие шорты почти не прикрывали задницу, показывая маленькая растяжки на бёдрах. Мне тут же захотелось провести по ним пальцем или накрыть, чтобы не соблазняться.

Решив, что Гвин будет не рада моему утреннему стояку, я ушёл в туалет, чтобы облегчить своё положение. Когда вернулся, она уже проснулась. С заспанным лицом и следом от слюны в уголке рта девушка выглядела ещё прекраснее. Знаю, многие считают, что мужчинам подавай разодетых и разукрашенных девиц, но это было лишь отчасти, правда. С такими было легко развлекаться, они простые на подъём и поддержат любые твои эксперименты, но вот для души ищешь другу. Во всяком случае, так было со мной.

Когда я избрал путь писателя и решил не подвергать цензуре некоторые аспекты человеческой жизни, тут же обзавёлся большой толпой фанатов. Никогда не думал, что смогу своей профессией привлекать женщин, но почти каждая просила меня продемонстрировать то, о чём пишу прямо в её пастели. Я не отличался особой скромностью. Иногда принимал такие предложения, но чаще отказывался. В какой-то момент просто понял, что неинтересен я, им нравится образ, который я создаю на страницах своих книг. Но вот сюрприз, автор не всегда такой же, как его персонажи.

– Чего уставился? – пробубнила Гвин, вырывая меня из потока мыслей.

Ну вот опять, от её слов разум путается. Никто никогда не думает каково мужчинам. Нужно держать баланс между доброжелательностью, брутальностью, заботливостью и сексуальностью. Можно сказать, что у девушек всё точно так же. Только во, от девушек не бегут, если они переборщить с чем-то из этих элементов. Аккуратно взвесив свой ответ в голове, тихо произнёс.

– У тебя след от слюней, – моя рука взметнулась, а затем палец коснулся левого уголка губ, – вот здесь.

Щёки Гвин тут же покраснели. Как же мне нравилась эта её способность. Она что-то пробурчала себе под нос и быстро юркнула мне за спину в сторону душевой.

Не знаю почему, но меня пробивал лёгкий мандраж. Мы ехали в сторону дома, в котором выросла Гвин. Вчера мне очень не понравилось, как миссис Маус разговаривала со своей дочерью, но я дал возможность Гвин, самой дать отпор. Десять лет терапии не прошли зря. Раньше, я бы просто наорал на её мать, и всё.

Руки Гвин теребили подол бежевого приталенного платья. Не знаю, нервничает ли она из-за встречи, или ей не комфортно в таком наряде. Я давно знаю, Гвин, и эта девушка всегда отдавала предпочтение чему-то удобному, а не красивому. Сейчас она ведёт себя крайне необычно. Пока мы стояли на светофоре, я потянулся на заднее сидение, чтобы снова достать для неё плед. Вчера ей стало спокойнее, когда тёплая и мягкая ткань легла на ноги.

– Возьми, – одной рукой я протягивал плед, другой управлял машиной.

Она прошептала слова благодарности и накрылась розовой тканью. Мне не нравилось, когда она становилась такой тихой. По природе Гвин непокорная, так что такое поведение просто противоестественно.

Когда мы подъехали к двухэтажному белому дому, она совсем затихла. Выйдя из машины, я подошёл со стороны пассажира, открыл дверь и протянул руку. Её подрагивающие пальцы ухватились за меня как за спасательный круг.

Дом становился всё больше и ближе, по мере того как мы приближались, а моя рука легко придерживала Гвин за поясницу, в надежде, что прикосновение её успокоит.

Дверь открылась, а на пороге стояла высокая белокурая женщина. Видимо, заметила нас в окно, потому что мы ещё не успели постучать или нажать на кнопку звонка.

– Гвинет, – она окинула свою дочь одобрительным взглядом, затем переключилась на меня, – Малакай, проходите.

В голосе миссис Маус я уловил странные нотки. Всё ещё доброжелательный, он звучал звеняще и натужно, будто человек в действительно не был рад нас видеть.

– Спасибо за приглашение, – проговорил я и шагнул внутрь.

– Привет, мама, – Гвин шагнула вслед за мной, только больше прижимаясь к моей руке.

За столом, к которому нас привели, уже расположились все родные. Мужчина с короткими тёмными волосами сидел во главе. Коралловая футболка обтягивала его мягкий живот, а взгляд изучающе скользнул по мне. Он поднялся и протянул мне руку.

– Джон, – представился отчим Гвин.

– Малкай, – я пожал его руку, – можно просто Кай.

Его взгляд перешёл к Гвин.

– Привет, дядя Джон

Они легонько обнялись, слишком не растягивая телесный контакт. Было видно, что Гвин от этого слегка неудобно. Нас представили остальным. Дядя Гвин по имени Дэнис, был также коротко подстрижен, как и её отчим, но волосы более светлые, да и ростом он был выше. Бабушка Лора, увидев свою внучку, тут же подорвалась с места и смачно чмокнула её в щёку. Казалось бы, очень тёплые отношения, на первый взгляд, но что-то было не так. Моё сердце чуяло, всё не то, чем кажется.

Стол ломился от угощений. Миссис Маус призывала нас попробовать всё, потому-то она простояла у плиты половину дня. С тарелки на меня смотрел рыбный суп. Я зачерпнул бульон ложкой и слегка поморщился. Горячо. Гвин сидела рядом со мной, но к еде не притронулась. Сначала я подумал, что она просто нервничает, но чем дольше я сидел вместе с её семьёй, тем страннее казалось всё вокруг.

– Милая, когда я уже смогу похвастаться всем, что твоё имя украшает стенды с бестселлерами?

Её бабушка смотрела выжидающе, а Гвин сжалась от этого вопроса. Что происходит?

– Не знаю, бабуля, – начала она нерешительно.

– Вообще-то, сейчас мы работаем над совместным проектом, – сказал я уверенно.

Все взгляды обратились ко мне.

– Ты тоже пишешь? – спросил Дэнис, пережёвывая бутерброд.

– Он автор эротических романов, – проговорила миссис Маус, и я удивлённо вскинул брови.

Наводила обо мне справки.

– Вот значит как, – Дэнис повернулся к Гвин, – почему бы тебе тоже не писать что-то подобное? Может, тогда ты возглавила бы эти твои рейтинги. Секс всегда хорошо продаётся.

Вообще-то, он был прав в том, что такие книги хорошо продаются, но мне не понравилось, с каким пренебрежением он говорил о творчестве Гвин. Для автора его книги, в первую очередь возможность выговориться, а не предмет продаж. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, но я сдержал рвущийся наружу порыв ударить её дядю.

– У Гвин совершенно другой стиль работы. Она один из немногих авторов, кто пишут что-то чистое и искреннее. Я читал все её книги и могу с уверенностью сказать, они потрясающие.

Мой профиль горел от пристального внимания Гвин, но я не повернулся. Не сейчас, когда с трудом сдерживаю злость.

– Гвин, детка, почему ты ничего не ешь? – послышался голос Лоры.

– Спасибо бабушка, я не голодна.

Остаток трапезы прошёл в шумных разговорах, в которых не один раз нарушались границы Гвин и мои.

– Натали сказала мне, что вы с Гвин встречаетесь, – поинтересовался отчим Гвин.

Кто-то рядом поперхнулся.

– Да, Джон. Это так.

Ещё на похоронах я понял, что она не хочет рассказывать своим родным всю правду и признаться честно, разделял это желание. У этого, конечно, была и эгоистичная причина. Мне нравилось ощущение, что она моя, даже если это понарошку.

– Повезло тебе, Гвин, – посмеиваясь, проговорил Дэнис, – раз уж Кай такое пишет, боюсь представить, что он вытворяет в постели. Да, мужик? – он посмотрел на меня, ожидая, что я поддержу шутку.

Тишина заполнила столовую. Кто-то неловко откашлялся.

– Как долго вы вместе? – снова заговорил прерванный Джон.

– Только месяц, но, надеюсь, это надолго.

Я чувствовал, как Гвин прожигает меня взглядом, и на этот раз повернулся. Быстро подмигнув, я протянул руку и ласково сжал её запястье под столом.

– Мне нужно выйти, – неожиданно громко проговорила Гвин и подпрыгнула со стула. Я встал следом.

Когда мы оказались вне предела слышимости, она резко развернулась и посмотрела на меня гневным взглядом, я невольно задержал дыхание. Вот она, моя Гвин.

– Какого чёрта ты творишь?

– Что я сделал не так?

– Ты … ты, – запнулась она.

– Что я?

– Ты грубишь дяде, – яростно прошептала Гвин, и я от удивления расширил глаза.

Мне же это не послышалось?

– А то, что он грубит тебе, ты упустишь?

– Не твоего ума дела. Я привыкла.

– Нет, Гвин. Даже если мы не в настоящих отношениях, я не позволю так уничижительно относится к человеку, которого уважаю.

Теперь настала её очередь смотреть так, словно олень в свете фар.

– Ты меня уважаешь?

– Конечно. Иначе не согласился бы работать вместе.

Мне казалось, я говорю очевидные вещи, но взгляд Гвин становился всё более удивлённый.

– Ну да, точно.

– А теперь ответь мне. Только честно.

– Хорошо

– Почему ты не притронулась к еде?

Щёки Гвин слегка порозовели, и она смущённо поёжилась.

– Я просто не ем всё это

– Почему тогда миссис Маус приготовила именно такие блюда?

Гвин замялась.

– Не уверенная, что она знает.

– Знает о чём? Что ты не ешь рыбу? – я раздражённо фыркнул, – как мать может не знать об этом?

Гвин пожала плечами и потупила взгляд. Этот ужин вообще может стать ещё хуже? Я взял её руку и потянул в сторону выхода. Когда мы вышли в столовую, взгляд Дэниса с мужским самодовольством остановился на нас.

– Развлеклись, Голубки.

Ну вот и всё. Я не выдержал. Мой кулак сам собой взметнулся вверх и впечатался в лицо дяди Гвин. Позади послышались крики. Кто-то схватил меня за талию и пытался оттащить.

– Никогда, – удар, – больше, – удар, – не говори, – удар, – так в сторону Гвин.

Кому-то всё таки удалось меня оттащить, и я заметил испуганный взгляд Гвин, который метался от меня к дяде. Вот чёрт. Извиняться буду позже, сейчас надо убраться из этого дома.

Я взял Гвин за руку и мягко потянул в сторону выходу, чтобы дать ей выбор. Пойти со мной или остаться. Она выбрала первое.

– Постойте, молодой человек, – взревела миссис Маус, – вы не хотите извиниться?

Я с таким трудом подавил в себе неистовый огонь гнева.

– Извиниться? – прошептал я, – это вам следовало извиниться. Вы долгое время не видели свою дочь и вот как её встретили? С бесконечными осуждениями, нападками и требованиями, которые идут вразрез с тем, чего хочет она сама. Знаете что, миссис? Единственное, за что я должен извиниться, так это то, что не увёл её раньше.

– Не разговаривайте со мной в таком тоне, молодой человек

– О, я буду разговаривать так, как посчитаю нужным. Насколько позволяет моё к вам уважение. Хотя, – я усмехнулся, – о каком уважении может идти речь, если вы даже не удосужились узнать, что есть ваша дочь!

Бросив это, я резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону машины. Гвин не издала ни звука.

Когда я сел, то обрушил весь свой гнев на руль и сильно удар по нему. Маленькая фигура рядом вздрогнула. Вот чёрт.

– Извини, – выдохнул я.

Наши взгляды встретились.

– Спасибо, – прошептала она.

– За что ты благодаришь меня, Мышонок?

– За то, что отстоял мои границы

– Не стоит, – я повернул ключ в замке зажигания.

Путь до отеля мы проделали в тишине. Поднявшись в номер, быстро собрали вещи и решили сейчас же отправится домой.

Сумки опустились на дно моего багажника. Снова в пути. Снова тишина.

– Знаешь, вообще-то, я не люблю похороны, – спустя час, зачем-то проговорил я.

Гвин тихо рассмеялась.

– Их никто не любит, – она немного задумалась, – разве что гробовщики.

Смешок невольно сорвался с моих губ.

– Так почему ты их не любишь? – уже с интересом спросила она.

– Однажды мне пришлось похоронить всю свою семью, – признался я.

Тихий вздох, заставил меня поёжиться. Никогда не любил жалость.

– Соболезную.

– Спасибо.

– Тебе тяжело?

– Да, но сейчас не так, как в самом начале.

– Тогда ты и начал писать?

Я кивнул.

– Они погибли в автокатастрофе.

– Ты был один в семье?

– Нет, у меня была сестра

От признания в памяти всплыл образ Оливии. Такие же чёрные как у меня волосы, слегка раскосые голубые глаза и яркая – как солнце улыбка. Глаза невольно защипало.

– Какая она была?

– Весёлая, – начал я, – открытая. Очень разговорчивая. Могла найти общий язык со всеми вокруг, – мой взгляд скользнул к Гвин, – ты бы ей понравилась. Вы похожи.

– Спасибо, – смущённо прошептала Гвин.

Дальше она давить не стала, а я задумался. Ведь это была первая девушка, которой я рассказал о трагедии моей семьи.

– Однажды я тебе покажу их фотографии, – зачем- то произнёс я.

– С нетерпением буду ждать.

Остаток пути мы проделали молча. В какой-то момент Гвин заснула, а я любовался на её прекрасный профиль. Большие грозовые глаза,спрятанные под закрытыми веками. Тёмные, густые ресницы, нос с небольшой горбинкой и пухлые губы. Если у меня когда-нибудь спросят, что такое красота, я покажу им фото Гвин.

Когда я добрался до её дома, она уже проснулась. Мне пришлось уговаривать, чтоб я помог донести в квартиру сумки. Будучи дома, она выглядела совсем другой. Расслабленной, свободной.

– Пока, Мышонок, – проговорил я и открыл дверь, чтобы уйти.

– Пока, Засранец.

Только сейчас я заметил, что она больше не обращается ко мне по полному имени и улыбнулся. С мягким щелчком дверь закрылась. Нужно возвращаться домой.

Моя квартира была не такой уютной, как у Гвин. Я подошёл к единственному месту, куда регулярно устремлялся мой взгляд. На тумбочке стояла моя детская фотография. На ней маленький я, и девочка с грозовыми глазами улыбались, держа в руках мышь-полёвку.