Мужчина для женщины с котом

Глава 1

Мама Полины, пенсионерка Ираида Ивановна, позвонила дочери на работу, нарушив тем самым бойкот, который сама же и объявила.

– Хочу тебя обрадовать, грязнули наконец-то убрались! Собрали своё тряпьё в дранные пакеты и исчезли, надеюсь навсегда! Только не думаю, что это заслуга участкового, при мне этот деятель не появился ни разу. Или ты в полицию всё-таки не ходила?

Полина, конечно же, ходила, ведь проблема возникла нешуточная – четыре бомжа пристроились ночевать практически под окнами их с мамой квартиры. Возмущало это и других жильцов пятиэтажки, на заднем дворе которой бродяги разместились. За неделю своего пребывания они испоганили весь ухоженный скверик, созданный неравнодушными жителями. Любители зелени посадили когда-то за домом деревья и разбили цветники, чтобы было чем полюбоваться с балконов. И вдруг нахальный захват территории маргиналами!

Особенно от их присутствия пострадали обитатели первых этажей, миазмы жизнедеятельности бродяг преимущественно застаивались внизу. Если дул неподходящий ветер, форточки для проветривания было не открыть, самым же злачным местом стали кусты разросшейся, а теперь частично поломанной вишни. Услада для глаз во время цветения, а впоследствии лакомство для дворовых ребятишек. Все эти беды Полина до участкового донесла, однако страж порядка отнёсся к нашествию бомжей то ли философски, то ли пофигистски. Да мусорят, распивают, матерятся и очень воняют, но ведь до темноты на облюбованном месте не появляются. Опять же задняя часть дома, пусть там и ухоженный сквер, выходит на пустырь с гаражами, а на каждый пустырь полицейского не поставишь. Это вам не людный проспект. Так что терпите, граждане, до дождей и первых заморозков, и проблема решится сама собой.

Терпеть действительно оставалось недолго. Календарная осень уже давно наступила, просто октябрь в этом году выдался аномально тёплым.

Опять же Полине бездомных было по своему жаль, как можно выживать прямо на улице она не представляла. А вот маргиналы не только с этим справлялись, но и помогали выжить другим. Прикормили бродячую собачонку и несколько уличных котов. Но если собачонка появлялась вместе с новыми хозяевами ближе к ночи, коты теперь целыми днями валялись на жалких лежанках бездомных. Притащенном с помойки старом матрасе, куске крошащегося, неприглядного поролона и почти целом, но очень замызганном диванчике без ножек. Так что мамина новость про уход бродяг была действительно хорошей, тем временем Ираида Ивановна, намолчавшаяся за время бойкота, продолжала говорить:

– Тряпьё-то своё грязнули забрали, а лежбище, матрас с помойки и ужасный диван, после себя оставили. Кто, интересно, будет всё это убирать? И проклятых котов следует разогнать, эти твари роются и гадят прямо в цветнике, где у меня турецкая гвоздика и лилии! Если бы чувствовала себя получше, пошла бы и разогнала котов сама!

«Никуда бы ты не пошла, как всегда отправишь меня», – подумала Полина, а вслух произнесла:

– Мам, давай про цветы и котов потом, всё-таки я на работе.

Уже через секунду Полина о своей оплошности пожалела, в трубке повисло осязаемо тяжёлое, оскорблённое молчание. Поэтому пришлось срочно импровизировать:

– Просто ко мне в библиотеку сейчас дети придут, на мероприятие. Но я очень рада, что ты позвонила. Что-нибудь вкусненькое после работы купить?

– Зефир в шоколаде, – ожила трубка, но голос мамы теперь звучал суше. – И всё-таки я, если позволишь, договорю. В домовом чате весь день обсуждают одно – дворник с приходом грязнуль уволился, а никто из соседушек убирать за бомжами не желает. Там ведь, кроме их лежанок, весь помойный набор. Бутылки, обёртки, окурки и прочая дрянь.

– Отказывается убирать даже твой безотказный любимчик, сын соседки Надежды Васильевны? – не подумав, ляпнула Полина. – Вениамин… нет, Викентий… или как его там?

Трубка опять замолчала и принялась излучать ледяной холод. По крайней мере, Полине так показалось.

– Значит договорились, куплю тебе после работы зефир, – пробормотала она, полностью раскаиваясь в маленьком бунте.

– В шоколаде, – сухо прошелестело в трубке. – А безотказный «как его там" в нашем доме больше не живёт. Переехал к невесте, а ведь я говорила…

– Всё-всё, больше разговаривать не могу! Дети на мероприятие пришли. Здравствуйте ребята, проходите! – поздоровалась Полина, обращаясь к полкам пустой школьной библиотеки. Пока пустой, когда раздастся звонок на перемену, посетители набегут. И мероприятие с детьми будет, только не сейчас, а во время следующего урока. Маму же пришлось нейтрализовать, чтобы не касаться темы «я лучше знаю, как тебе жить».

«Квартиру, что ли, в самом деле снять, как советует подруга? Только на какие шиши? На зарплату библиотекаря?» – подумала Полина, но предаваться пустым мечтам не стала. От её властной мамы, страшной манипуляторши, сбежать надолго не получится. Всё равно придётся навещать каждый день, домашняя царица на выдумки изобретательна. Отпустит от себя разве что замуж, причём жениха опять же выберет сама!

С другой стороны мама стареет, и её властный характер потихоньку смягчается. Например, после того как дочь без разрешения постриглась, очередной бойкот был объявлен всего на три дня.

Взглянув на настенные часы – звонок с урока, оказывается, уже через три минуты, – Полина не удержалась и шагнула к зеркалу. Чтобы в который раз оценить свою новую внешность. Ассиметричная чёлка модной стрижки, перечеркнув высокий лоб, зрительно уменьшила длинноватый нос, ещё и тёмные глаза с угольными ресницами замерцали из-под чёлки ярче. И если верно говорят, будто новая причёска – это готовность к значительным переменам, пусть бы они начались с её вяло текущей личной жизни. И всё же Полина, семь раз на дню, жалела и о прежней, до поясницы, длине волос. Светло-русые и прямые, её волосы лучше всего выглядели распущенными, но тридцать один год это вам не шестнадцать. Поэтому ежедневная причёска до стрижки имела два приличных варианта – низкий «конский хвост» и простой пучок. Подруга Светка называла его "сдобная булочка на голове".

Полина вздохнула, поправила пальцем чёлку и вернулась за рабочий стол. Как раз грянул звонок, а уже через минуту, вместе с оживлённым гулом из коридора, в библиотеку ворвались самые активные читатели. Две девочки-первоклашки, менявшие тоненькие книжечки ежедневно.

В этот же день, после обеда, октябрь месяц преподнёс сюрприз – резко похолодало, набежали тёмные пухлые тучи и задул такой ледяной ветер, что казалось вот-вот пойдёт снег. И это после солнышка и пятнадцати с плюсом, из-за которых многие ещё не утеплились! Вот и Полина, собираясь на работу, надела с утра тонкий светлый плащ и туфли, поэтому намёрзлась, пока добиралась вечером домой. Про обещанный зефир в шоколаде она и не вспомнила, и осознала это, только когда переступила порог квартиры.

– Мам, как же на улице темно и холодно, бррр, – заискивающе зачастила Полина, виновато поглядывая на вышедшую встречать мать. – Завари мне, пожалуйста, чаю с мятой, а зефир я куплю завтра, хорошо? Лучше откроем желе из смородины, даже вкусней.

Однако Ираида Ивановна, с возрастом всё больше как не родная, выслушала лепет дочери презрительно. С видом пушкинской столбовой дворянки, собирающейся стать то ли царицей, то ли сразу владычицей морскою. Подбородок задран, глаза с тяжёлыми веками смотрят надменно, а всё ещё прекрасные, лишь слегка поседевшие волосы обрамляют лицо красавицы с картины Крамского «Неизвестная». Конечно красавицы постаревшей, но с минимальными для женской гордости потерями. Полина, похожая на отца, унаследовала от материнской красоты только тёмные брови и ресницы, которые не надо было подкрашивать.

– Дал слово, держи! – неумолимо заявила Ираида Ивановна, величественно кутаясь в большой вязаный платок. – Не захотела порадовать мать копеечным зефиром, так хоть пойди, приберись у нас под окнами. Мне теперь до самой смерти на эту помойку смотреть?

– Сейчас? – ахнула Полина. – Давай так – сегодня у нас среда, а в субботу, если не появится новый дворник, обязательно приберусь.

– Знаю я твои обещания! Мне одеваться и идти собирать мусор самой? – возвысила голос мать, привычно закусившая удила. Мрачная Полина в этот момент подумала, что бедный, теперь покойный папа жену в своё время чересчур разбаловал. Бросался исполнять любую прихоть по первому требованию.

«Вот возьму и не пойду, – подумала Полина, резко скидывая с замёрзших ног туфли. – Подумаешь, очередной бойкот!».

– Так-таки мать не послушаешь? – почуяв бунт, поразилась Ираида Ивановна. После чего покачнулась и поспешно оперлась рукой о стену, словно вот-вот упадёт и придётся вызывать скорую.

Дожидаться продолжения спектакля её дочь не стала. Полезла в стенной шкаф за тёплой старой курткой и старенькими же сапогами без каблуков, затем принялась переодеваться с хмурым видом.

– А-а, всё-таки совесть есть, – удовлетворённо улыбнулась манипуляторша. – Перчатки заодно хлопковые возьми, которые с пупырышками. А то вляпаешься ненароком в какую-нибудь пакость.

"Ничего-ничего, большие девочки своих стареньких мам не расстраивают», – бормотала Полина себе под нос, пока огибала фасад дома, пробираясь на задний двор в скверик. Из-за обложивших небо туч осенняя ранняя темень превратилась в глубокую ночь, и путь освещали дворовые фонари и настенные светильники возле каждого подъезда. – Они берегут… собственные нервы! Отнесу, так и быть, на помойку пару картонок, а всё остальное как-нибудь потом».

Фонарей за домом, со стороны пустыря уже не было, но темноту несколько разгонял падающий из окон соседей свет. Свои же окна, когда Полина приблизилась, встретили равнодушными тёмными стёклами. Конечно же мать свет специально выключила и затаилась в засаде, собираясь, невидимая, бдительно проследить.

«Может, погулять где-нибудь полчасика? Пусть поволнуется, – неожиданно для себя со смешком подумала Полина. – Ну вот, я становлюсь циничной. И глупой, не взяла с собой фонарик. О, телефон!».

Она вытянула из кармана джинсов мобильный и принялась подсвечивать хлам на земле, пытаясь определиться – что именно можно унести на помойку за один раз.

В свет от экрана телефона попал и отвратительно грязный диванчик и Полина нервно вздрогнула. На замызганном гобелене покорно вытянулась дохлая кошка. Жалко оскаленный трупик, которого раньше не было. Ещё и сильно помятый, возможно кошку настигла и придушила собачонка бомжей.

«Точно собака, не эта, так другая. Чего же ты, дурочка, не убежала?» – жалостливо сморщившись, подумала Полина.

Животных она любила. Даже иногда переводила немного денег сайту «Хвостатый друг», администраторы которого без конца выкладывали тревожные снимки. А вот этой серенькой бедняжке уже не помочь и теперь под окном их кухни будет маячить не просто загаженный диванчик, а с возлежащим на нём маленьким мертвецом

– Дочь, это ты там светишь? – раздалось вдруг голос прямо над головой Полины. Любопытничающая мама не выдержала и окликнула, приоткрыв фрамугу форточки. – Так плохо видно?

– А ты как думаешь? – не сразу отозвалась дочь. Телефон она торопливо отключила, но мёртвый кошачий оскал продолжал стоять перед глазами, оттого голос прозвучал жалобно.

– Прости меня, старуху безмозглую! – тоже дрогнул голос из форточки. Мама вдруг устыдилась своей мести за некупленный зефир. – Иди, дочка, домой, а я пока чайник погрею. Осторожно иди, не упади в этой темнотище.

Через секунду в кухне их квартиры вспыхнул свет и, потянувшись через подоконник, дотянулся до диванчика. И тогда Полина вдруг разглядела крошечного зверёныша, которого сначала всерьёз приняла за крысу. И только потом рассмотрела, что мордочка не крысиная, и хвостик-спичка не голый, а опушённый. К её сапогу неловко, но целеустремлённо, спешил серый худой котёнок. Подхваченный рукой под живот, он распластался по хлопковой грубой перчатке и сразу заелозил мордочкой по пупырышкам. Прихватывал их ртом и пытался сосать.

Первая мысль, возникшая в голове Полины была – есть ли дома молоко? Вторая уныло напомнила, что именно к кошкам мама относится с особой неприязнью. Ни сном, ни духом не осознавая, как плохо они поступают, мурлыки иногда гадили в цветники, а ещё, начиная с февраля, коты дрались и противно орали в кустах вишни, не забывая пахуче их орошать.

– Ты чего там до сих пор топчешься? – раздался опять голос из форточки. – Чайник вскипел, я уже гренки с яйцом поджариваю.

– Мам, тут котёнок! Совсем крохотный.

– Чтобы в МОЁМ доме этой заразы с улицы не было! – моментально вернулась к властному тону родительница.

– Ну, знаешь, это и мой дом тоже! – не удержавшись, вспылила Полина, но, как всегда, мать пререканий не потерпела.

– Кота с собой тащить не смей!

– Но малыш один не выживет! – ещё надеясь уговорить, проскулила расстроенная дочь. Кошачий младенец, отчаявшийся найти у перчатки молочный сосок, жалобно пискнул с ней дуэтом.

– Захочет – выживет. Или кошатники ненормальные подберут, – непримиримо отчеканила мать. – Последний раз спрашиваю – идёшь домой или нет? Ты-то в тёплой куртке разговоры разговариваешь, а меня уже в форточку насквозь продуло!

– Люби себя и плюй на всех, и в жизни ждёт тебя успех, – угрюмо продекламировала Полина котёнку, после того как фрамуга раздражённо захлопнулась. – Ничего, попробую пронести тебя контрабандой.

Прижимая к себе котишку, она решительно отправилась в обход дома, но когда приблизилась к своему подъезду, несколько поостыла. Протащить найдёныша в свою комнату можно, но только после того, как мать уляжется спать. Так разве она теперь уляжется! Впрочем, спать ещё действительно рано, нет и семи.

Потоптавшись под козырьком подъезда, Полина решила потянуть время и уселась на ледяную неуютную лавочку. Беспокойный, всё рвущийся куда-то крошечный комок она пристроила на коленях, обхватив со всех сторон ладонями, и очень скоро на шкурке котёнка забелели ледяные крупинки. Пронзительный ветер всё-таки пригнал тучи с первым снегом.

– Бедный ты мой, несчастный. Если сегодня домой и прорвёмся, завтра, как только уйду на работу, мать тебя выбросит, – горько произнесла Полина, осторожно отряхивая повлажневшую шерсть. – Нам срочно требуется чудо…

– Добрый вечер. У вашей красивой мамы на кошек аллергия? – раздался вдруг вежливый женский голос, и к лавочке приблизилась высокая стройная блондинка с мусорным ведром. – Извините, подслушала нечаянно. Я новая соседка по подъезду, всегда любуюсь вашей мамой, когда мы с ней сталкиваемся. Вылитая «Неизвестная» с картины Крамского! Ещё и не поддаётся возрасту, как у неё это получается?

«Потому что настоящий вампир. Энергетический», – подумала Полина, но вслух, конечно, это не сказала.

– А что за котёнок? – продолжала тем временем доброжелательно расспрашивать блондинка.

– Да вот, нашла за домом мёртвую кошку, а рядом этого малыша.

– Ох, несчастная кошка! А вам за спасение животинки обязательно воздастся, сирота в дом – в доме счастье.

– Если бы. Меня домой с котом просто не пустят, – расстроено призналась Полина, ёжась на холодной лавочке. Снежинки в воздухе покрупнели и падали теперь гуще.

– Тогда пойдёмте ко мне, будем пить чай и знакомиться, – неожиданно предложила новая соседка. Замёрзшая Полина отказываться не стала, благодарно кивнула и поспешно поднялась.

Они вместе вошли в подъезд, но одолев несколько ступеней, блондинка вдруг резко остановилась.

– Боже, как я сразу не подумала! Вдруг котяток было несколько?

– Других я не видела, – пробормотала Полина. – А поискать не додумалась.

– Тогда я сама сбегаю и поищу. Фонарик есть, всегда ношу с собой на мусорку, – заторопилась соседка. – А вы идите пока в мою квартиру и грейтесь. Семьдесят вторая, держите ключи.

– Нет-нет, я лучше вот тут подожду, возле батареи, – замахала руками Полина, устремляясь к радиатору между этажами и радостно его ощупывая. Как хорошо, что отопление уже дали, несмотря на задержавшееся тепло.

Когда она опять обернулась, новая знакомая уже испарилась, оставив на ступеньке мусорное ведро. Котёнок же на руках Полины теперь крепко спал.

Глава 2

Дожидаясь соседку, у которой собиралась перекантоваться хотя бы часик, Полина прислонилась коленками к подъездной батарее и уставилась в окно, за которым по-прежнему кружили снежинки. Первый снег. Папа вечно говорил, что после первого снега настоящая зима наступит через сорок дней. А мама негодовала и спорила, доказывала, что в наши дни народные приметы не работают.

Едва Полина вспомнила про маму, на площадке первого этажа защёлкал замок, и дверь их квартиры приоткрылась. В подъезд высунулась Ираида Ивановна и сразу наткнулась взглядом на дочь, застывшую у окна между первым и вторым этажом.

– Что ещё за фокусы, жду её, жду, – принялась сходу отчитывать мама. – Всю голову себе сломала, куда ты подевалась. В такой темноте запросто можно нарваться или на шпану, или на маньяка.

– Не бойся, меня же замуж не берут, а маньяк какой-никакой мужчина. Если нападёт, вряд ли отобьется, – попыталась пошутить Полина, но натужный юмор не помог. Дальнозоркая Ираида Ивановна уже заметила на руках дочери котёнка и мгновенно взорвалась:

– Вот оно что, продолжаешь настырничать?! С помойной заразой домой не пущу, лишая ещё не хватало!

Дверь квартиры гневно захлопнулась, а котёнок на руках Полины вздрогнул во сне. Кошачий младенец – маленький, жалкий и никому не нужный. Его можно сунуть сейчас под тёплую батарею и уйти со спокойной душой. Помогла же, с холода в тепло принесла. Главное не думать о том, что бедолагу из подъезда рано или поздно выгонят.

«Зато угожу лишний раз мамочке, – добавила соли на незаживающую рану Полина, рассматривая завернувшееся и грязное внутри ухо котёнка. – Что-то заигралась она в царицу, понимает только один ответ – слушаюсь! И что, зверёныш, нам с тобой делать?».

Полина осторожно поправила найдёнышу ухо, затем достала мобильный телефон. Решила позвонить подруге Светлане и посоветоваться.

Та ответила не сразу, но всё-таки трубку взяла.

– У тебя что-то срочное?

– Ой, ты занята?

– Пришли с прогулки, и пытаюсь вымыть собаке лапы, а она предпочитает вытереть их об меня. Завели, называется, джек-рассела, маленькую энергичную собачку! Всю семью ухайдохал! – вовсе не сердито, а весело принялась объяснять подруга. Ещё в трубке слышались звуки льющейся воды и какие-то бодрые шлепки. – Ах ты ж собака! Прости, перезвони потом. Альфик всё-таки вырвался и носится галопом по квартире!

Полина невольно улыбнулась, но и завистливо вздохнула. Вот у кого всегда всё в порядке, у Светки. Характер лёгкий и смешливый, родители вечно за дочку горой, любит Светлану и свекровь, а замужем бывшая одноклассница уже лет десять. Муж Николай спокойный молчаливый великан, при этом мальчишки-близнецы характером не в отца. Одна из бабушек называет внуков басмачами, что в переводе с тюркского означает налётчики. Но Свету с Николаем шум и гам не страшат, завели до кучи ещё и озорного терьера. Беготни и беспорядка в доме прибавилось, зато семейное счастье не пострадало.

«Может они и несчастного котейку заодно возьмут? Пусть даже на пару дней, – придумала выход Полина и воспрянула духом. – Хотя, конечно, с моей стороны это наглость…».

– Вроде бы нет за домом других котяток, пролазила с фонарём везде, – прозвучал вдруг за спиной голос вернувшейся соседки. Задумавшаяся Полина даже не услышала, как открылась подъездная дверь. – Но завтра, как рассветёт, пойду искать снова. А сейчас будем кормить вашего зверя.

– Он пригрелся и уснул. И знаете что, я, наверное, не буду тратить ваше время. Поеду сейчас к подруге и оставлю котёнка там. Думаю, не откажет.

– Очень зря, ведь малыш выбрал именно вас, – лицо соседки стало грустным. Промелькнуло на нём и разочарование, которое Полину задело.

– В смысле выбрал? То есть он действительно кинулся мне под ноги, но ведь это чистая случайность. Причуды судьбы, – пробормотала она.

– Сами это сказали. Судьба послала вам живую душу, которую надо спасти и теперь вы для котёнка ангел-хранитель. Но позже роли могут поменяться. Сколько домашних животных оберегают в свою очередь людей, и не только тем, что забирают негатив. Хотите, расскажу, как моя кошка спасла жизнь мне и сыну?

– Кошка? И как?

– Я обещала напоить вас чаем. Заодно и поговорим.

Отказаться повторно Полина постеснялась. Поднялась вслед за блондинкой на третий этаж, а когда та принялась открывать семьдесят вторую квартиру, Полина вдруг вспомнила:

– Раньше тут жил такой тихий лысоватый дядечка. Переехал?

– Нет, это я переехала к Валерию. Мы поженились.

– Поздравляю, – пробормотала Полина, внимательнее приглядываясь к новой знакомой. Да, стройная, очень доброжелательная, но вовсе не красавица, а возрастом где-то под полтинник. Имеется, как выяснилось, и сын, правда тот, видимо, уже взрослый. Хотя кто его знает? Может, родила поздно, скажем в сорок, тогда опять же личная жизнь у блондинки бурлила. И вот новые отношения, переросшие в замужество. Остаётся только позавидовать!

У самой Полины личная жизнь едва шуршала, как зашуганная мышь под веником. К тридцати одному году более чем скромный итог из трёх влюблённостей, закончившихся ничем. Или из четырёх, если посчитать ещё и школьную, глупую и детскую.

– Да, с мужем мне повезло, – похвасталась тем временем блондинка, после чего смешливо фыркнула. – Я ведь досталась ему с особым приданным, с собственной стаей.

– С чем? – не поняла Полина.

Но соседка уже открыла дверь квартиры и сделала приглашающий жест, пропуская Полину первой. Затем вошла сама и щёлкнула выключателем. Прихожую залил свет и прямо под вешалкой обнаружился кошачий лоток с наполнителем, в котором с упоением рылась беременная трёхцветная кошка.

И тут же из глубины квартиры потянулись другие разномастные коты. Они полезли хозяйке под ноги, не давая ни ступить, ни поставить на пол ведро.

– Вот это и есть стая, – понежнев лицом, прожурчала новая знакомая. – Впечатляет?

– Сколько же их всего? – поразилась Полина, которая сходу насчитала шестерых (хотя посчитать беременную за один экземпляр можно было очень условно).

– Всегда по-разному, – беспечно усмехнулась хозяйка котов и кошек. – Спасаю, выхаживаю, пристраиваю, но абсолютно всех всё равно не пристроишь. Не все люди фанаты котиков, чего я совершенно не понимаю. Разве они не совершенство?

Блондинка наклонилась и любовно погладила беременную трёхцветку, которая немедленно раскатисто замурчала, задрав хвост победным флагом. И тогда обрадованная Полина поняла, что чудо, о котором она молила, свершилось. Судьба устроила ей встречу с истинной кошатницей, и теперь у найдёныша всё будет хорошо!

– В общем, Вера, новая соседка, оставила котёнка пока у себя, – взволнованно тараторила в трубку Полина, рассказывая Светлане свои новости. – Я у неё больше часа пробыла, только мы не чаи гоняли, хотя чашечку выпить успела. Пока Вера, из специальной бутылочки, поила молоком котёнка. Он ведь, лапочка, ещё сосунок, лакать из блюдца не умеет! Ну почему у меня такая безжалостная мама?! – закончила Полина упавшим голосом. – Кошачий ребёнок на улице эту ночь бы не пережил.

– Да уж, Ираида Ивановна кремень, – едва успела вставить подруга, как Полина заговорила опять. Ей не терпелось рассказать о котёнке:

– Ещё Вера и я малыша вымыли, с шампунем против блох. И знаешь – шёрстка оказалась не просто серая, а с серебристым отливом! Вера сказала, что будет похож на голубого британца, оказывается, есть такая порода. Свет, какая же ты счастливая! – без перехода свернула на другую тему и опять загоревала Полина. – Тебе можно и собаку завести, и, наверное, даже крокодила, а мне никого!

– То есть ты по-прежнему не успокоилась? Хочешь оставить котика себе?

– Даже очень! Обязательно поговорю опять с мамой, когда закончится очередной бойкот. Сейчас маман демонстративно закрылась в своей комнате, зато с тобой спокойно поболтаю. Без лишних ушей. Рассказать тебе про Вериных кошек?

– Мне мальчишек пора загонять по постелям, – с заметным сожалением призналась Света.

– Да? Ой, прости. Тогда созвонимся в другой раз.

– А давай завтра вместе пообедаем? Уже пару недель не виделись, опять же твою стрижку надо оценить. Фото это фото.

– Пообедаем в кафе? – стараясь говорить небрежно, уточнила Полина. С деньгами у неё всегда было не густо, хотя зарплату школьного библиотекаря немного подняли.

– Не переживай, приду к тебе в школу, – чутко отозвалась Света. – Манты с тыквой принесу, ты такие любишь. Разогреем в микроволновке, поедим и поболтаем.

– Ура, манты! С меня тогда пирожные. По два?

– Естественно по два, можно было не спрашивать, – строго укорила подруга и отключилась.

Но за пирожными Полине бежать не пришлось, на следующий день, на работе, перепал приличный кусок торта. У директрисы школы был день рождения, и её хлебосольный муж притащил в учительскую три сладких шедевра – каждый размером с большое блюдо, на которых торты и доставили. Так муж директрисы поступал каждый год, учительский коллектив и сотрудники школы угощались потом два, а то и три дня.

– Свеженький и не магазинный. На заказ, – сразу оценила подружка, когда пришла в библиотеку в обед (Светлана очень удачно работала за полквартала от школы). – На, разогревай пока манты и дай мне скорее ложку!

– Не терпится залезть в торт? – усмехнулась Полина, наскоро сервируя маленький стол за стеллажом в углу библиотеки. Тут же находились раковина и посудная полка.

– Да я только попробую вот эту кремовую завитушку… Если хочешь знать, утром пила чай с одним кусочком сахара, – прохныкала Светлана, после чего засунула в рот кроме завитушки приличный кусок бисквита. Впрочем, любые её попытки себя ограничить были неискренними, хорошенькая толстушка жить без сладкого не могла и не собиралась. – Ну, рассказывай. Хочешь про котёнка, а ещё лучше про своего Хахаль Хахалевича. Давно ли звонил?

– Нет уж, я лучше про котёнка. В общем, буду теперь ходить к Вере и навещать его каждый день. Корм ещё буду приносить. То есть своему пока молоко, а корм другим кошкам, они у Веры все прекрасные!

– Это она тебя просила носить корм? – насторожилась подруга.

– Вовсе нет, и я уже знаю, о чём ты подумала. Вера, когда подбирает кошку, ни на кого не надеется. И выкармливает, и лечит, если есть необходимость, за свой счёт. Даже операции кошкам оплачивает, а это знаешь ли не копейки.

– Интересно, кошатницей надо родиться? Мы, например, когда решили завести в доме животное, всей семьёй проголосовали за собаку.

– Возможно дело в том, что кошка однажды спасла жизнь Вере и её сыну. Ребёнок был тогда маленький, но уже активный и лазучий. Однажды пробрался на кухню и включил газ, пока мать отвлеклась. Самое ужасное – Вера бы газ не почувствовала, у неё как раз был заложен нос, и второй день болела голова. Но газ учуяла кошка! Уселась возле плиты и тревожно орала до тех пор, пока хозяйка не сообразила в чём дело и вентиль не перекрыла.

– Какая умница кошка! – похвалила Светлана. – Один наш Альфик жуткий дуралей, с каждым днём всё больше в этом убеждаюсь.

– А говорила – океан позитива, – удивилась Полина.

– Позитив тоже, но пополам с зубовным скрежетом, – грозно произнесла, но широко при этом улыбнулась Светлана, и на её пухленьких, круглый год в веснушках щеках образовались симпатичные ямочки. – Хочешь последнюю сводку с фронта прыгучих нахальных собак? К нам тетка позавчера в гости заходила, так у неё с воротника новой куртки свисали дурацкие такие помпончики. Знаешь, что с ними стало?

– Что?

– Джек-рассел восхитился и тут же сделал эффектный кусь-кусь прямо с тела! Знал, собака такая, что потом куртку повесят в шкаф, и уже не доберётся!

– Представляю, как бедная женщина перепугалась… – еле выговорила Полина, задыхаясь от смеха.

– Скорее оскорбилась. Отнять у собаки помпоны и вернуть хозяйке тоже сразу не получилось. Пока дети носились за Альфом, тётка развернулась и ушла.

Полина отсмеялась, когда Светлана почти доела торт. Оставила подружке буквально на пару укусов, но та обижаться не стала. Вместо этого сказала:

– Даже не представляю, чтобы в этой ситуации сделала моя мама. Наверное, потребовала бы казни Альфика.

– Терпи, когда человек старится, он становится сентиментальней. Возможно, случится чудо и с Ираидой Ивановной, тогда и заведёшь себе, кого захочешь.

– Побыстрей бы. Пока что маман желает не стариться, а цвести.

– Ха, цвести! Цвести дано даже плесени, но почему-то никто этим не восхищается, – брякнула со смешком подруга. И тут же переполошилась. – Я вовсе не имела в виду прекрасную Ираиду Ивановну! Лучше сменим тему. Как Хахаль Хахалевич поживает?

Полина привычно поморщилась, но обижаться было бесполезно. Бойкая на язычок Светка вечно давала её избранникам прозвища, которые, как выяснилось со временем, прилипали намертво! Поэтому в анамнезе Полининых отношений с мужчинами числились не Геннадий, Виктор Викторович и Костик, а «Потаскун», «Хахаль Хахалевич» и «Проныра». А ведь неотразимый Костик был лучшее, что смогла добыть Полина в своей робкой охоте на спутника жизни. Мускулистый, кудряво-блондинистый и чувственно пухлогубый учитель физкультуры, когда устроился к ним в школу, буквально купался в заинтересованных взглядах девиц всех возрастов (начиная с мелких, да ранних шестиклассниц).

Одна только Светка, нарочно заявившаяся в школу на смотрины спортивного божка, немедленно присвоила ему клеймо «Проныра». Уверяла, что это у парня написано на лбу, однако счастливая Полина подруге не поверила. Ведь холостой Костик, проигнорировав целых двух незамужних учительниц, довольно быстро стал встречаться именно с ней!

Впрочем, их стремительно развивающиеся отношения так же стремительно вдруг сошли на нет. После этого физрук, строго по очереди, проявил интерес и к двум незамужним учительницам, почему-то отворотил нос и от них, ну а потом в школе разразился скандал. Видимо одуревший на своих уроках от обилия плоти в обтягивающих шортиках, молодой педагог посягнул хватать за попы старшеклассниц! Раз за разом и вовсе не случайно, как потом обиженно доказывал директрисе и двум завучам. Те внимательно сбивчивые оправдания выслушали, сочувственно покивали, но Костик всё равно написал по собственному желанию и ушёл в свободное плавание. В другую школу, как поговаривают, весьма симпатичного физрука на работу не взяли.

– Полли, ты со мной? – вывел её из задумчивости голос подруги. – Так звонил Хахаль Хахалевич или не звонил? Признавайся быстрее, а то у меня обед заканчивается.

– Этот пока нет. Проныра звонил… тьфу ты, то есть Костик! Два дня назад. Мы немного поболтали, просто я не стала тебе рассказывать.

– И что красавчик надудел в твои ушки?

– Хвастался, куда устроился на работу, в модный фитнес-центр. Зарплату, говорит, со школьной не сравнить.

– Ну да, ну да. Опять же всегда можно пожамкать взрослым девицам заднюю пышечную массу. Словно ненароком.

– Прекращай!

– Проверить, похорошела уже задница после тренировок или ещё нет, – всё не успокаивалась Светлана.

– Именно поэтому и не хотела тебе рассказывать! – всерьёз обиделась Полина. Неожиданному звонку Костика она обрадовалась и теперь о бывшем парне постоянно думала. С приятным волнением, как когда-то до расставания и разочарования.

– Всё-всё, молчу и внимаю, – сделала серьёзное лицо подружка. Но не сдержалась, и зачастила, гневно сверкая горячими карими глазами. – Так чего Проныре было надо? Опять пожелал переспать без всяких обязательств? Он это дело любит, почти как твой первый, Геночка. Тот даже за хлебушком без презервативов, наверное, не выходил! Вдруг да осчастливит по дороге очередную овечку!

– Да, вот такая я размазня, – тихо и тускло произнесла Полина, уставившись в одну точку. Слова Светки хлёстко ударила по самому больному. – Бесхарактерная овца, помани – и вешаюсь на шею, только мужики всё равно потом сбегают. Спасибо, что лишний раз напомнила.

– Ты чего? Я же бывших твоих ругаю, не тебя! – растерялась Светлана.

– Это тебе так кажется. Шла бы уже отсюда, если тортика наелась…

Подруга в ответ оскорблено вспыхнула, сорвала со спинки стула свою сумочку и, забыв контейнер, в котором приносила манты, метнулась из библиотеки вон.

Глава 3

Уже минут через десять после ссоры с подругой Полина начала мучительно переживать, что фактически выставила её за дверь.

Но и Светкин гнев продержался не долго, и позвонила она первой.

– Язык мой – враг мой, – мрачно произнёсла она. – Прости!

– Не за что прощать, ты совершенно права, – вздохнула в ответ Полина. – Думаешь, я не видела недостатки своих бывших? Но мне проще смириться и подладиться, овца и есть овца.

– Нет, не овца, – твёрдо заявила Света. – Если это тебя утешит – скорее верная собака. Быстро привязываешься и терпишь до последнего, а некоторые расчётливые особи этим пользуются.

– Думаешь, у меня заниженная самооценка?

– Думаю, тебе не стоит с первой минуты знакомства настраиваться на серьёзные отношения. Не мечтай, пожалуйста, что замуж позовёт любой, кому приспичило попросить номер телефона. Всё, больше говорить не могу. Надо бы и поработать, начальство требует отчёт.

– Пока, – пробормотала Полина и отключилась. Тоже занялась проверкой читательских формуляров, но вскоре мобильник опять зазвонил

– Ну, здравствуй, радость моя, – проворковал ей в ухо словно медовый мужской баритон. – Что нового? Мама здорова? Сама-то тонкие чулочки на тёплые штанишки поменяла? Смотри не простынь, видела вчера вечером первый снег?

Теперь на ближайшие десять, а то и пятнадцать минут о формулярах можно было забыть. Виктор Викторович (по Светкиному – Хахаль Хахалевич) завёл свою волынку с обязательным еженедельным участливым допросом, и лучшим вариантом было терпеливо выслушать и смиренно отчитаться по всему дознавательному списку. Любые отговорки – что очень занята, что новостей совсем нет, – никогда не помогали. Упёртый Виктор Викторович желал поговорить и точка! При этом мёда в его богатом голосе прибавлялось, но, одновременно, прорезывались укоризненные или даже скорбные нотки. И Полина всегда сдавалась, чудесный голос высасывал из неё волю. Опять же обязательный еженедельный допрос в целом был невинен.

– Что именно моя девочка сегодня кушала на обед? Теперь не голодненькая? Больше ничего не хочется? Совсем-совсем? А вот мне хочется, не пора ли нам повидаться? – продолжал тем временем ласкать и смущать её голос в трубке. Виктор Викторович бормотал всё взволнованней, как активно токующий самец.

– Главное не спросил, – оставив вдруг игривые намёки, налился неподдельным участием голос в трубке, – убрались ли, наконец, из вашего скверика бродяги? Я лично звонил по этому поводу в мэрию. Ещё звонил в управляющую компанию вашего дома и поставил руководство в известность, чтобы ждали больших неприятностей. Развели, понимаете ли, антисанитарию!

«Надоедливый, зато заботливый, – немедленно умилилась Полина. – И чего я паникую, будто бы все мужчины меня бросают? Этого вон не отвадишь второй год».

Когда-то она прочитала и твёрдо запомнила, что любовь бывает условная и безусловная. Безусловная – когда тебя любят, какой ты есть, ну а условная – только за что-то конкретное. Виктор Викторович, кроме волшебного голоса, покорил Полину представительной внешностью и приятными манерами. Лощёный мужчина, пускай и старше на целых восемнадцать лет, выгодно отличался от многих грубиянов, с которыми неизбежно приходилось сталкиваться на улице или в транспорте. Плевки или даже сморкание на асфальт, толчки, хамские высказывания, но особенно остро Полина реагировала на мат. Неприятные ей типы изрыгали словесный понос по любому поводу. Некоторые «виртуозы» при помощи мата даже пытались завязать знакомство!

С воспитанейшим Виктором Викторовичем Полина познакомилась у себя на работе, но по телефону. Чиновник из министерства образования области, он не мог дозвониться ни директору школы, ни секретарю, поэтому обратился в библиотеку и попросил срочно передать сообщение.

Полина немедленно выполнила просьбу вежливого незнакомца, и на следующий день мужчина позвонил опять. Поблагодарил, затем представился и очень тепло расспросил о работе, проявив заодно небывалый интерес к биографии, семейному положению и всему, что хоть как-то Полину касалось.

С тех пор так у них и повелось – он звонил раз в неделю, что-то спрашивал, а она рассказывала.

Примерно через месяц, ради фотографий, они обменялись ссылками на странички в соцсетях, а потом дело дошло и до свиданий. Всегда тайных, конечно же у Виктора Викторовича имелась жена, о чём тот сообщил с забавным прискорбием.

Ради первого свидания Полине пришлось ехать на электричке за город. Настоящее приключение для той, кто редко куда-то выбирается, и тихая библиотекарша ощутила себя современной раскованной женщиной, самостоятельно планирующей свою жизнь.

Она и Виктор Викторович погуляли возле живописного озера, потом съели обед на террасе загородного кафе «Домик рыбака». Выпили и коварного вина, после которого Виктор Викторович стал нежно поглаживать и целовать руку своей спутницы. На втором этаже «Домика рыбака» можно было снять комнату, вот так Полина в постель к новому знакомому и попала. То есть довольно быстро, притом что Геннадию, первому во всех смыслах своему мужчине, долго в близости отказывала. Все нервы измотала, как он потом признавался. Но, конечно, Генка таким чарующим голосом не обладал, и комплиментами, а ещё стихами во время ухаживания не забрасывал.

В постели Виктор Викторович вдруг проявил себя с неожиданной стороны. Продолжая расточать обильные комплименты, кавалер принялся поглаживать… сам себя. Словно настраивал капризный рояль. И если в самый первый раз Полина была несколько шокирована, потом, конечно, привыкла. Зато какие красивые стоны рождал волшебный голос Виктора Викторовича, когда «рояль», наконец, раскочегаривался!

Правда, так бывало не всегда. Во время неудачных свиданий любовник обдавал партнёршу таким холодом, что пристыженная Полина вскоре поставила на собственной сексуальности крест. Свиданиям, от греха, стала предпочитать общение по телефону и седеющий ловелас подозрительно быстро с этим смирился. Продолжал самоутверждаться исключительно на словах, ехидная же Светка присвоила их вялотекущим отношениям ярлык «любовь была, да стухли помидоры».

Пока Полина, не больно-то вслушиваясь, сидела и вспоминала историю их знакомства, Виктор Викторович наконец-то выговорился. Самооценку себе поднял, нежно попрощался и отключился.

Больше Полине никто не звонил, и остаток рабочего дня она провела в похвальном трудолюбии. При этом постоянно думала о найденном котёнке, и вообще в Верину квартиру с котами тянуло со страшной силой. Поэтому домой Полина отправилась через магазин. Купила в супермаркете двухлитровую бутылку молока, пакет с сухим кошачьим кормом и небольшой батон варёной колбасы. Раз подкинула соседке лишний рот, заявляться с пустыми руками было неудобно.

Дома, пока Полина ужинала, мать проинспектировала стоящий в прихожей пакет, увидела кошачий корм, молоко, и сразу всё поняла. Бойкот Ираидой Ивановной в который раз был нарушен. Она вернулась на кухню, потрясая варёной колбасой, и приступила к допросу.

– Вот это и всё остальное потащишь кошатнице из семьдесят второй квартиры? Небось, твой помойный задохлик уже у неё?

– А ты уже откуда знаешь, что новая соседка кошатница? – удивилась дочь. На вопрос о котёнке она отвечать не стала, да и не вопрос это был, а очередная мамина провокация.

– Да уж Надежда Васильевна просветила. У неё окна выходят к подъезду, так новая соседка носится туда-сюда с переносками. Иногда сразу с двумя! Только пусть знает – если в нашем подъезде начнёт пахнуть кошками, мы Роспотребнадзор натравим! – негодующе выпалила Ираида Ивановна. И не менее агрессивно добавила, – Вечно тебя тянет ко всяким странным личностям. Пообщалась бы в кои веки с матерью!

– Мам, мы вместе живём. Всю жизнь, и общаемся почти круглосуточно, – изумилась очередной несправедливой претензии Полина. – Слушай, зачем ты суёшь в холодильник мою колбасу? Это для кошек.

– Это мне на завтрак! И попробуй только тронь! – резко закончила разговор Ираида Ивановна и гордо прошествовала в другую комнату, оставив дочь на кухне со впервые случившимся нервным тиком.

Верхнее веко правого глаза Полины вдруг принялось неприятно подрагивать и самопроизвольно стягиваться, пришлось поспешно придавить его пальцем.

Но веко всё равно продолжало трепетать, пугая неуступчивой самостоятельностью. Опять же существовала вероятность, что мама вернётся отнимать ещё и молоко. Поэтому Полина, подхватив пакет с оставшимся угощением, немедленно сбежала в гости к Вере. Судорожно соображая во время подъёма по лестнице – какое бы средство от нервов следует завтра же купить.

Но, оказалось, нервный тик прекрасно лечится всё теми же котиками, причём даже бесконтактным способом. Поздоровавшись с радушно просиявшей Верой и пройдя в гостиную, Полина залюбовалась целым лежбищем расслабленных мягких тушек. «Тюленчики» возлежали, где кому заблагорассудится, при этом большинство сонных морд не соизволили открыть глаза.

– А где мой? Что-то не вижу, – почему-то шёпотом спросила Полина, восхищённая открывшейся картиной сладкой безмятежности.

– В кресле у окна. Рядом с Кузей, тот уже взял над малышом шефство. Всех котят помогает мне растить, добрая душа, – пояснила Вера, показав на пушистого, коричневого с рыжими подпалинами кота, под боком которого крепко спал найденыш.

«Добрая душа», заметив приближающуюся Полину, вдруг раскрыл треугольную пасть и зашипел совершенно по-змеиному. Нежившиеся кошки и коты даже вынырнули из дрёмы и подняли головы с настороженными ушами.

– Кузьма, ты не переживай. Мы маленького не заберём, – уверила большого кота Вера. И опять обратилась к Полине. – Кстати, твой котёнок не девица, а мужчина. Наверное, хочешь погладить?

Полина кивнула, осторожно потянулась и нежно поворошила серую шёрстку сладко посапывающего засони.

Однако кот, который грел малыша, это не одобрил. Опять забеспокоился, но на этот раз не зашипел, а трагически заорал, окончательно перебудив всё «тюленье лежбище». Проснулся и серенький найдёныш, пискнул, но тут же опять смежил глаза.

– Всё-всё, уходим, – спасовала Вера перед гневом добровольной няньки. – Полин, пошли, посидишь со мной на кухне, если не спешишь. Поболтаем. Только я параллельно буду готовить ужин, Валера в восемь с работы придёт.

– Можно и поболтать, – согласилась Полина. Уходить вот так сразу из квартиры с котами не хотелось.

Пока Вера тушила в глубокой сковороде говяжью печень и делала винегрет, Полина, удивляясь самой себе, рассказала новой знакомой буквально обо всём. О работе, маме, лучшей подруге и сердечных привязанностях. В ответ узнала, что сыну соседки Андрею уже тридцать два, а родила его Вера в семнадцать. Вне брака, зато сын в этом плане правильный. Давно женат, растёт внучка Оленька, жаль живёт и работает Андрей не в городе, а в большом заповеднике на краю области. С детства любит природу и зверьё, поэтому выучился на егеря.

Словно для того чтобы послушать их разговоры, на кухню принялись стягиваться коты, в том числе и Кузя.

Сначала коты чинно расселись полукругом, но довольно скоро потянулись к трём пластиковым мисочкам с сухим кормом и принялись его грызть. Тогда Вера, ополоснув руки, сходила в комнату за найдёнышом и положила котишку Полине на колени. Тот всё ещё не просыпался и сопел вовсю.

– Подумай, как его назовёшь, – сказала Вера, с улыбкой поглядывая на выражение лица Полины. Та котёнком трепетно любовалась.

– Именно я должна назвать?

– Но ведь спасительница ты. И даже если не судьба оставить малыша себе, пускай останется хоть имя. Какое из имён тебе приятно?

– Хорошо, я выберу, – серьёзно кивнула Полина. – Ой, уже! Пусть будет Марсик. Марсель.

– Прекрасно. С ним что-то связано?

– Первая школьная любовь. Он был хулиганом, звали Юркой, но прозвище было Марсель. Почему уже не помню.

– Старая история, хороших девочек часто привлекают хулиганы, – усмехнулась Вера. – Это было в старших классах?

– Если бы, началось в классе пятом, а закончилось уже в шестом. Но Марсель так за мной бегал, что моя школьная подруга до сих пор об этом вспоминает.

Собственно, чаще всего Светка вспоминала, как хулиганистый Юрка задирал юной Полине юбочку. Брал с лотка возле классной доски длинную линейку, осторожно подкрадывался, подводил линейку под подол и резко задирал вверх, после чего объявлял во всеуслышание, какого цвета у девочки трусы.

Другим одноклассницам Юрка подол не задирал, мучил одну Полину. Та очень стеснялась, не раз ревела и, одновременно, непостижимым образом чувствовала, что это такой знак внимания. Своеобразное выражение горячей симпатии!

Дальше – больше. Резко присмиревший Юрка вдруг оставил в покое как юбку, так и её обладательницу. Словно бы не видел в упор, но всякий раз выдавали уши – ярко вспыхивающие в Полинину честь, стоило той посмотреть в Юркину сторону.

Семафорившие уши очень скоро заметили и одноклассники. Кто-то посмеивался, кто-то язвил, а бойкая подружка Света радовалась как за себя и важно уверяла, что скоро Юрка позовёт на свидание. Чего Полина как раз боялась. Стараниями строгой мамы, она с младых ногтей привыкла отмалчиваться и тихо улыбаться, однако на свидании безучастно лыбиться перед собой в пространство не стоило. Здорово напоминает лёгкую стадию слабоумия, ну а быть раскованной и интересной Полина не умела. Поэтому, когда родители поклонника неожиданно перевели сына в другую школу, девочка даже обрадовалась. Это уже потом она принялась скучать и мечтать о несбывшемся, но популярностью у одноклассников больше никогда не пользовалась.

– Ах да, я вспомнила, почему Юрку стали звать Марселем! – встрепенулась Полина, когда уже собралась уходить. – Ещё в четвёртом классе он научился довольно сносно играть на гитаре и всё пел одну песню. Даже выступил с ней на школьном концерте. Что-то про любовь, которую не уберёг, и про облака, плывущие в Марсель, будто грустные письма. Шикарная песня, как нам всем тогда казалось!

Попрощавшись с Верой, Полина поцеловала уже проснувшегося котёнка, передала его с рук на руки и отправилась к себе. Очень надеясь, что её мама сидит перед телевизором и вяжет очередную ажурную скатерть. Тогда, возможно, вечер пройдёт спокойно.

Глава 4

– А вот и Полиночка! – как ни в чём ни бывало, проворковала Ираида Ивановна, когда её дочь вернулась домой. Причина неслыханной приветливости (после очередного скандала и отнимания колбасы) тут же выяснилась. – А к нам заглянула на огонёк Надежда Васильевна. Ватрушку по своему рецепту принесла, садись, дочь, пробовать.

– С удовольствием. Только руки помою, – выдавила из себя улыбку Полина.

О спокойном вечере теперь можно было не мечтать. Надежда Васильевна, соседка по этажу и мать неженатого великовозрастного сыночка, была интриганкой не хуже мамы Полины. Причём пока сынок с ней не проживал, Надежда Васильевна его личной жизнью не занималась. Более того – соседи о наличии сына вообще не подозревали. Новая владелица однокомнатной квартиры, низкорослая пенсионерка-колобок, переехала в их подъезд одна и всего полгода назад. Через стену шиковали в трёхкомнатных хоромах Ираида Ивановны с Полиной, и женщины, как водится, познакомились. Но не более того – здоровались, разговаривали об общедомовых нуждах, в гости же друг к другу не ходили.

Всё изменилось, когда в однушку вдруг заселился и сын соседки. Полина довольно долго с ним не сталкивалась, но её мама, ещё с первых дней получения важной информации, сделала стойку на холостяка, как опытная охотничья собака на дичь. Резко подружилась с Надеждой Васильевной и была приятно удивлена, что та тоже посматривает в сторону тихой Полины. Не против её протестировать в качестве будущей снохи.

– Знаешь, чего эти две кумушки удумали? Как нам всем будет удобно и замечательно, раз живём на одной площадке! – позвонила Полина подруге, когда узнала о маминых матримониальных планах. Но Светлана почему-то трагизм ситуации не оценила и с ходу принялась хихикать. – Вот тебе смешно, а этого Вениамина… то есть Викентия желают непременно на мне женить! И он, кажется, тоже уже в курсе. Когда мы изредка сталкиваемся, здоровается с кислым видом.

– Может это его обычный вид, – «утешила» подруга. – Какой хоть мужик из себя? Высокий, маленький? И возраст какой?

– Где-то тридцать шесть, мама говорит, он старше меня на пять лет. Рост средний, внешность тоже средняя, ничего запоминающегося, – проворчала Полина, но потом решила быть справедливой. – Как и у меня.

– Не выдумывай, ты настоящая красавайка. как гова́ривала моя деревенская бабуля, – продолжала хихикать Светлана, но потом её голос стал серьёзным. – А ты всё-таки к соседу приглядись. Вдруг нормальный вариант, родители ведь зла не желают. По-разному бывает – сначала мужчина категорически не нравится, потом вдруг что-то торкнет.

– Ну-у не знаю…

– Да кто тебе велит сходу под венец идти, даже хорошо, что сразу не поплыла, как от Костика. Давай, рассказывай ещё подробности. Где твой Викентий или Вениамин жил раньше? До переезда к матери?

– Вместе с отцом, моя маман собрала полную информацию. Надежда Васильевна с мужем на старости лет вдруг развелись, четырёхкомнатную квартиру разменяли на двушку и однушку. Сын остался с папой в двушке.

– Странно, что остался именно с отцом, хотя, конечно, давно не ребёнок. Может, мужики вместе выпивали? На алкаша этот тип похож?

– Вроде нет, с виду вполне приличный.

– И чего этот приличный вдруг вернулся к матери? На меньшую площадь? – Светка уже увлеклась и устроила целый допрос, но Полина всё бы ей выложила в любом случае. Привыкла советоваться с задушевной подругой.

– Бывший муж Надежды Васильевна привёл в дом сожительницу, которая принялась под сынка копать и быстро выковыряла с насиженного места.

– А тридцатишестилетний дяденька, значит, пинок под зад скушал? Собственным домом, пусть даже съёмным, тоже обзаводиться не пожелал? – разочарованно уточнила Светлана. – Полли, не хочется каркать, но, кажется, с новой кандидатурой в женихи ты в пролёте. Кто не может самостоятельно позаботиться о себе, не станет стараться и ради другого. Просто взвалит весь груз проблем на папу, маму или ту же спутницу жизни, если уж дойдёт дело до женитьбы.

– Я тоже так думаю, но объясни, пожалуйста, это моей маме, – закончила в тот раз разговор Полина, и возвращались к теме неженатого соседа подруги редко.

Ираида Ивановна, на удивление, тоже вскоре угомонилась. За солью-спичками-луковкой дочку не подсылала, планы на выгоды брака с удобным житьём по соседству больше не строила. Из чего Полина сделала вывод – кажется, она потенциальному жениху не понравилась. А теперь этот подозрительный визит Надежды Васильевны со свежеиспечённой ватрушкой!

– Балда, как я могла забыть! Ведь Викентий…нет, Вениамин, ушёл к какой-то женщине! – вдруг осенило Полину, когда она намыливала руки, собираясь всё-таки попить чай. Во-первых – отвертеться всё равно не получится. Во-вторых, тёплой выпечкой пахнет уж очень соблазнительно. – Может, Надежда Васильевна принесла ватрушку в честь счастливой помолвки или даже свадьбы? Тогда чего это маман не злится, а сияет?

– Ты там руки моешь или решила принять ванну? – раздался из-за двери недовольный голос Ираиды Ивановны и Полина поторопилась. Отправилась вслед за мамой в гостиную, где круглый стол под белой ажурной скатертью был уже накрыт к чаепитию.

Ватрушка оказалась выше всяких похвал.

– Понравилась? – ласково спросила Надежда Васильевна, обращаясь к Полине. Та в этот момент потянулась за вторым куском.

– Очень! – кивнула девушка. – Дадите рецепт?

– Как раз собиралась. Запомни, домашнюю выпечку с творогом мой сын обожает, – сладко прожурчала соседка и многозначительно переглянулась с Ираидой Ивановной.

– Зачем это мне знать? – насторожилась Полина.

– Затем, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Витольд вернулся к маме! – объявила торжествующая Ираида Ивановна. – Женщина, к которой он уходил, категорически не подходит!

– Как Витольд? Разве он не Викентий? То есть Вениамин… – зачем-то принялась выяснять Полина, в то время как лучше было промолчать. Витольд так Витольд, значит, сразу неправильно запомнила. Плохо другое – две интриганки вернулись к старому плану! Свести и переженить своих неудачливых, с их точки зрения, детей. Бонус от этой сделки – чересчур активные мамы останутся жить рядом.

– То есть ты даже не знаешь, как на самом деле зовут моего сына? – надулась тем временем Надежда Васильевна. – Настолько не заинтересована?

– Ой, да Полиночка пошутила! – тут же нашлась Ираида Ивановна. – Что плохого в не банальных именах? Поля и сама, при рождении, записана как Аполлония, только мало кто об этом знает.

– Аполлония? – переспросила Надежда Васильевна. – И впрямь не банально.

В её недобрых глазах промелькнула насмешка. А может Полине это показалось, но она всё равно поспешила объяснить:

– Уже нет! Как только мне исполнилось четырнадцать, папа помог имя поменять. Теперь в паспорте просто Полина. И простите меня, что назвала вашего сына неправильно.

– Хорошо, – милостиво кивнула Надежда Васильевна, – но давай проясним кое-что ещё. Сколько, по-твоему, должен зарабатывать приличный интеллигентный мужчина?

– Даже не знаю, – немного растерялась девушка. – Считается, что чем больше, тем лучше, но ведь кто-то за большими деньгами не гонится. Ему важно работать в комфортном ритме. Да я и сама, если честно, получаю мало, хотя свою профессию люблю.

– Вот! – вдруг обрадовалась соседка, поучительно воздевая вверх указательный палец. – А женщине, с которой Витольд было сошёлся, подавай огромную зарплату! Просто акула с непомерным аппетитом, чувствовало моё материнское сердце, что ничего у них не выйдет! Девицы с яркой внешностью, как правило, пустышки, разумные и невзыскательные женщины гораздо надёжнее. Тем более не каждой дано родиться красавицей.

Полина потупилась, не зная, что и сказать. Её сейчас прямо назвали дурнушкой? Или сделали сомнительный комплимент, что надёжная и невзыскательная?

Зачем при ней вообще обсуждать промахи Витольда в личной жизни? Если уж обе родительницы так желают видеть их вместе, разве не следует потенциального жениха нахваливать, как во время любого сватовства? Или Витольд настолько неинтересен, что уже этот факт не скроешь? Вот его мать и откровенничает, но, одновременно, ни в коем случае дорогого сыночка не осуждает и блюдёт его выгоду.

– Полиночка, – заговорила опять Надежда Васильевна. – Вяжешь ли ты шерстяные носки?

«Перебьётся твой Витольд!», – подумала моментально обозлившаяся Полина. Даже не стала отвечать: заледенев лицом, отрицательно качнула головой.

– Вот тебе раз, а твоя мама так замечательно вяжет. Правда только крючком, – не сдавалась соседка. – Я, собственно, чего спрашиваю. Мне из деревни прислали козий пух, но сначала следует его спрясть. Потом, если хочешь, научу тебя вязать носочки. Не просто красивые, но и очень полезные для суставов.

Полина вдруг чётко представила себя бедной Настенькой из фильма «Морозко». Перекушавший на ночь ватрушки Витольд беспокойно спит, а его маменька, припёршаяся аж в одиннадцать вечера поцеловать сыночка в лобик, спицами стучать не велит. Выгоняет сноху с недовязанным носком на кухню, всё равно ещё надо доварить к утру холодец. Который, конечно же, обожает Витольдик.

– Прясть тоже не умею! И не собираюсь учиться! – не боясь показаться невежливой, неприязненно отрезала Полина, но её мама и Надежда Васильевна лишь выдали по снисходительной улыбке.

– Ты чего нервничаешь? – на редкость миролюбиво спросила Ираида Ивановна. – Надежда Васильевна прекрасно спрядёт сама, только у неё электрическая прялка сломалась. А насколько я помню в подвале, в нашей ячейке, стоит прабабушкина, деревянная. Так вот сходишь за прялкой и принесёшь, хорошо?

– Не волнуйся, не сегодня. Когда тебе самой будет удобно, – подхватила соседка. – Договорились?

Уже за одно то, что прясть её не заставляют, Полина на этот раз согласилась. Но честно предупредила:

– Только в каком она состоянии неизвестно. В последний раз я была в подвале ещё с отцом, светила ему фонариком. В ячейке света вообще нет.

– А теперь ты пойдёшь с Витольдом.

– Он и посветит, и прялку поможет донести, – вразнобой заговорили обе мамы, очень довольные, что нашли-таки повод подтолкнуть своих отпрысков к общению.

«Все эти ваши хитрости шиты белыми нитками, – мрачно подумала Полина. – Может и козий пух одни выдумки, да только что теперь сделаешь? Придётся идти».

В субботу, в половине десятого утра, в квартиру Ираиды Ивановны позвонили. За дверью обнаружился вялый, явно не выспавшийся Витольд, видно его рукодельнице маме не терпелось завладеть прабабушкиной прялкой.

Однако похвальное трудолюбие Полину и её маму врасплох не застало, они обе были жаворонками. Просыпались ещё до семи, правда Полина, если был выходной, потом долго в постели читала. Но не сегодня, Ираида Ивановна велела дочери не валяться и быть наготове.

– Фонарик заранее достань, найди ключи от подвала, – наставляла она.

– Чего их искать, должны висеть на ключнице, – отбивалась дочь.

– Вот и проверь. Куртку наденешь в подвал не старую, а аляпистую. Которую я не люблю, тебе идут тона пастельные.

– Зачем тогда советуешь? – чисто из любопытства спросила Полина.

– Уже не помнишь? Витольда тянет на яркое. Джинсы к той куртке подойдут светло-голубые.

– Они маркие, на лето.

– Вот и будь поаккуратней!

Пришлось маму опять послушаться, скандала с утра пораньше совсем не хотелось. А вот сын соседки оделся для похода в подвал более чем скромно. Натянул поверх старого свитера ещё более заношенную безрукавку, а потерявшие форму, с пузырями на коленях брючишки так и тянуло назвать ёмким старинным словом портки.

Опять же Витольд, пока проживал у прежней избранницы, завёл себе рыжеватую бородку. Возможно даже стильную, если бы не странный, встопорщенный вид. В сочетании с напяленной рухлядью борода превратила аккуратного прежде мужчину в сильно бедствующего безработного. И всё равно Ираида Ивановна обласкала потенциального жениха сияющим взглядом. Словно тот уже согласился отвести её дочь в загс, а ещё лучше к алтарю. Витольд взгляд-послание легко расшифровал и криво усмехнулся.

«Мама ведёт себя ужасно глупо, – устыдилась в этот момент Полина. – И я тоже позорище! Вырядилась в пыльный подвал как на смотрины, ещё подумает, что стараюсь завлечь!». Вслух же Полина сказала:

– Ладно, мам, мы пошли.

– Счастливо! – радостно пропела Ираида Ивановна. – Возможно, прялка отыщется не сразу, завалена разными вещами. Так что, Витольд, надеюсь только на вас. На сильного мужчину.

Но и на откровенную лесть сынок соседки не купился. Промолчал и нехотя поплёлся следом за Полиной.

Зато вернулись жертвы материнского произвола взволнованными и с визуальными признаками более близкого знакомства. Как говорится – результат налицо. У Полины заплывал и наливался обширным синяком подбитый правый глаз, а у Витольда припухла и покраснела левая скула. Поражённая Ираида Ивановна схватилась рукой за грудь.

– Это ещё что? – изумлённо пробормотала она.

– Ничего такого не подумайте, вашу дочь поранило уголком чемодана! – резко и тревожно заговорил Витольд. – Полина, не молчи!

– Да, мам, подтверждаю! На стеллаже в ячейке чемоданов целых три, – принялась объяснять девушка, осторожно ощупывая раздувающееся веко кончиком пальца. – Древние и страшные, так самый верхний на меня грохнулся. Зачем мы вообще храним всякое барахло, раз пользоваться больше не будем?

Привлечённая громкими голосами и любопытством, из своей квартиры выглянула и Надежда Васильевна. И тоже изумлённо уставилась сначала на фингал молодой соседки, затем на скулу сына.

– Мам, Полина нечаянно! – на этот раз Витольд не оправдывался, а заступался. – Неудачно дёрнула локтём, когда я наклонился поднять чемодан.

– Пыталась поймать свалившуюся сбоку лыжу, – мрачно пояснила девушка. – Кстати, прабабушкину прялку мы так и не нашли.

– Не мыши же её съели! – привычно рассердилась Ираида Ивановна. – Вернитесь и поищите!

– Не стоит. Витольд, домой, – бесстрастно и сухо отдала другое приказание Надежда Васильевна. – Надо чем-нибудь помазать твой кровоподтёк. Вот как ты пойдёшь в понедельник на работу?

– А как Полиночка пойдёт? И, смотрю, прялка вам уже не нужна? – теперь Ираида Ивановна сердилась уже на соседку, которую ещё вчера считала почти родственницей.

– Оставьте себе. Как-нибудь потом починим свою, электрическую, – по-прежнему сухо отчеканила Надежда Васильевна. – Даже лучше, места почти не занимает.

– Ах да, у вас же на двоих комнатка метров семнадцать. А кухонька, кажется, семь? – умышленно ударила по больному мама Полины. – Сочувствую.

После этого обе дамы, не попрощавшись, синхронно развернулись и удалились по своим квартирам.

– Чего это они вдруг поссорились? – озадаченно пробормотала Полина. – Из-за наших синяков что ли? Но ведь мы всё объяснили.

– Может, не надо было объяснять? Пусть бы моя думала, что ты драчунья, – внезапно усмехнулся Витольд, на этот раз вполне добродушно. – Слушай, а давай заинтригуем наших мам ещё больше. Пошли пить кофе?

– Пошли. Только зайду на секунду домой и возьму тёмные очки.

– А я быстренько переоденусь, а то в таком виде в кафе не пустят. И бороду в божеский вид приведу, начесал её с гелем дыбом, чтобы быть пострашнее.

– То есть всё-таки хотел меня отвадить? Не соблазнился даже большой квартирой? – подразнила ничуть не обидевшаяся Полина. – Бедные наши мамы.

– Не переживай, моя наверняка сейчас подслушивает. Потом расскажет про приглашение в кафе твоей, и родительницы опять споются, – заверил её Витольд.