Пари на моё сердце

Пролог

Можно ли ненавидеть того, кого любишь?

Раньше я бы рассмеялась. Как можно ненавидеть того, кого любишь? Разве это не абсурд? Любовь и ненависть – противоположности, которые не уживаются в одном сердце.

Теперь я знала это.

Я чувствовала каждой клеткой: ледяные иглы ненависти пронзали раскалённый костёр любви. Тот, кто зажег во мне пламя, превратил его в пепел. Он называл меня своим звёздным небом, но смотрел сквозь меня, как на облако, которое вот-вот исчезнет.

И самое страшное – я поверила ему.

Я приехала в этот город с четкими целями: вырваться из нищеты, стать кем-то, доказать – прежде всего ей – что я не стану очередной жертвой обстоятельств.

Моя мать родила меня в семнадцать. Её жизнь после этого превратилась в череду ожиданий, которые так и не сбылись. Она смирилась с пьяными криками отца по ночам, маленькой зарплатой и потрёпанным диваном, где коротала вечера, уставившись в потолок.

Я ненавидела это. Ненавидела её покорность и его слабость. Ненавидела тот день, когда в последний раз увидела отца: он сидел на кухне, опухший и трясущийся, и я вдруг осознала: я не хочу быть частью этого.

Поэтому никаких связей, никаких иллюзий. Только учёба и цель.

Мой мир был чётким и ясным, как конспект.

До него.

До Романа Королёва.

Глава 1

– Даш, ты слышала?! – Дверь с треском распахнулась, и Кристина ворвалась в комнату, запыхавшаяся, с горящими глазами.

Я даже не подняла головы от конспекта.

– Что?

– Зануда! – Она плюхнулась на мою кровать, отчего пружины жалобно скрипнули. – Если бы не я, ты бы так и просидела в своих учебниках до седых волос!

– Меня это устраивает, – пробормотала я, водя карандашом по полям. – Тебе бы тоже не помешало иногда открывать книги.

– Ой, да ладно! – Кристина закатила глаза. – Это же лучшие годы! А ты тратишь их на зубрёжку!

– Опять этот спор… – Я вздохнула, откладывая тетрадь. – Так о чём ты?

– Я достала приглашение на ту самую вечеринку! Ту, что устраивает знаменитая троица! – Она взвизгнула, подпрыгнув на кровати. – И ты идёшь со мной!

– Спасибо за честь, – я скривилась, представляя давку, запах алкоголя и приторный дым кальяна, – но ты же знаешь: мне это неинтересно.

– Дашуль, ну пожааалуйста! – Она сложила ладони, как в молитве, и сделала глаза, как у грустного щенка. – Мне больше не с кем!

– Брось. Стоит тебе сказать, что ищешь компанию, – полгруппы выстроится в очередь.

– Но мне нужна ты! – Она ухватила меня за руку. – Не те, кто пойдёт ради своего интереса. Ты же меня не бросишь ради какого-то качка?

– Почему бы тебе не пойти одной?

– Скучно… и страшно.

Я прищурилась.

– Погоди. Ты так рвёшься туда не только ради веселья, да? Опять твой Ник?

Кристина замялась, щёки её порозовели.

– Ну, Даш… – Она покраснела ещё сильнее, но не стала отрицать.

– Если я соглашусь, ты отстанешь?

– Клянусь! – Она вскочила и обняла меня так, что у меня хрустнули рёбра. – Я знала, что ты настоящая подруга!

Прежде чем я успела передумать, она вылетела из комнаты, оставив после себя только лёгкий шлейф духов и долгожданную тишину.

Я всегда считала, что между нами – пропасть.

Он – из мира, где деньги решают всё, где будущее уже куплено, где можно позволить себе роскошь не стараться. А я – из мира, где каждый шаг даётся с боем, где ошибка может стоить слишком дорого, где нельзя позволить себе не думать.

Наши пути не должны были пересечься.

Но он доказал, что я ошибалась.

Наша первая встреча произошла накануне экзамена.

Я засиделась в библиотеке допоздна – в полутьме, под мягким светом настольной лампы, среди старых книг, пахнущих пылью и временем. Здесь было тихо. Здесь никто не мешал. Здесь я могла думать.

Электронные версии учебников казались мне бездушными – мне нужны были настоящие страницы, которые можно перелистывать, подчёркивать, чувствовать под пальцами. Но главное – здесь не было их. Тех, кто смеялся громче, чем думал, тех, кто приходил в университет только ради вечеринок.

Строчки перед глазами уже расплывались, но я встряхнула головой и снова уткнулась в конспект. Провалить экзамен было нельзя. Остаться без стипендии означало катастрофу – других денег у меня не было. Подработка? Да, но она неминуемо сказалась бы на учёбе. А я не могла себе этого позволить. Тишину разорвал взрыв смеха.

– Давай, давай, Королёв! Ахматова тебе не простит, если ты криво вырежешь её портрет! – Голоса были громкими, развязными, чужими в этом месте.

– Молодые люди, что вы здесь делаете?! – раздался возмущённый голос Степана Ильича, охранника библиотеки. Они стояли совсем близко. Я слышала каждый звук: скрип их кроссовок по полу, лёгкий хлопок страниц, их дыхание – то ли от смеха, то ли от бега.

– Бежим! – спустя секунду раздался хор из трёх голосов.

И тогда они появились. Из-за соседнего стеллажа, громко хохоча, вылетела знаменитая троица: Королёв, Холодов, Стрельцов. Я сидела в самом конце зала, и они оказались в тупике – прямо передо мной.

Роман Королёв стоял в полурасстёгнутой рубашке, закатанных по локоть рукавах, с томиком Ахматовой в одной руке и ножницами – в другой. Между страниц торчал криво вырезанный портрет поэтессы – помятый, с неровными краями.

– Молодой человек! Книги запрещено выносить! – тяжело дыша, подбежал Степан Ильич. В его возрасте такие забеги были не лучшей идеей.

– Я не выношу. Я вырезаю, – беззаботно улыбнулся Роман. – Коллекционирую портреты великих поэтов.

Его взгляд скользнул по мне и он подмигнул.

– Понравился?

Я почувствовала, как во мне закипает раздражение.

– Нет, – резко ответила я, отводя глаза.

– Это ещё почему? – он приподнял бровь, явно не привыкший к такому приёму.

– Не люблю вандалов, – встала я, собрала книги и, сдав их библиотекарю, вышла, не оглядываясь.

Мне было всё равно, чем закончится этот цирк.

Если бы я только знала, что эта встреча изменит мою жизнь…

Королёв

– О вашем поведении будет доложено декану! А вы, Королёв, будьте любезны купить такую же книгу взамен испорченной,– строго сказал охранник, выпроваживая нас из библиотеки. Его морщинистое лицо покраснело от возмущения, а жилистая рука нервно теребила ключи на поясе.

Я швырнул потрёпанный томик Ахматовой в ближайшую урну.

– Ну и дурацкие у тебя желания, Стрела,– процедил я сквозь зубы, глядя на Никиту, который скалился во все свои тридцать два белоснежных зуба. Его руки были засунуты в карманы модных джинсов, а в глазах плескалось детское озорство.

– Да ладно, Ромыч, весело же было! – Холодов толкнул меня в плечо своей здоровенной лапищей. Его спортивная куртка пахла дорогим табаком и мужским парфюмом. – В жизни должно быть место веселью.

Я резко стряхнул его руку.

– Как дети, ей-богу. Когда вы уже вырастете? – вздохнул я, поправляя рукав рубашки. Воротник вдруг стал невыносимо давить на шею.

– Слушай, Стрела, я понял, почему он такой недовольный, – громким шёпотом, который слышали все в радиусе десяти метров, сказал Холодов, подмигивая Никите.

– Ну? – лениво поинтересовался тот, доставая сигарету. Золотая зажигалка блеснула в свете фонарей.

– Из-за той малышки. Не оценила нашего принца.

– Похоже, – протянул Стрельцов, выпуская кольцо дыма. Его глаза сузились с намёком на издёвку.

Я резко остановился, заставив друзей споткнуться.

– Что вы несёте? Если бы я хотел ей понравиться, у такой, как она, не осталось бы и шанса.– Голос звучал резче, чем я планировал.

– Эх, Королёв, не все девушки одинаковые, – наставительно сказал Холодов, размахивая руками, как дешёвый оратор. Его добродушное лицо внезапно стало серьёзным.

– Намекаешь на свою Катю? – ехидно вставил Стрельцов. – Так таких сейчас днём с огнём не сыщешь.

– Не скажи. Просто хороших девочек нет в тех местах, где ты тусуешься, – парировал Данил, и в его голосе впервые за вечер прозвучали стальные нотки.

Я резко прервал этот милый диалог:

– Все они одинаковые.– Мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки. – В отличие от вас, я видел достаточно таких: на первый взгляд – невинные ангелы, а на деле – расчётливые стервы.

– Да хватит тебе, Ромыч, – Холодов снова попытался положить руку мне на плечо, но я уклонился. Его брови печально поползли вверх. – Не все такие, как твоя бывшая. Хорошие девушки есть.

– Все продаются, поверь, – мой голос стал низким и опасным. – Просто у каждой своя цена. Одним нужны деньги и шмотки, другие продаются за каплю внимания.– Я злорадно усмехнулся. – Уверен, если за этой серой мышкой немного поухаживать,показать ей сказку… Она сдастся, радостно раздвинув ноги.

Тишина повисла тяжёлым покрывалом. Даже Стрельцов перестал ухмыляться.

– Ты, конечно, нравишься девушкам, – неожиданно буркнул Ник, глядя куда-то в темноту, – но это не значит, что каждая мечтает о тебе. – В его голосе прозвучала застарелая обида – он до сих пор не мог забыть, что его симпатия предпочла меня.

– Может, и не все, – я медленно обвёл их взглядом, чувствуя, как гнев пульсирует в висках. – Но конкретно эта будет моей. И месяца не пройдёт, если я захочу.

– Спорим? – неожиданно бросил Стрела, резко протягивая руку. Его глаза блестели азартом.

Я замер. Разум кричал, что это глупость, но что-то тёмное и едкое внутри заставило меня резко встряхнуть его ладонь.

—Спорим.

Холодов тяжело вздохнул, а Стрельцов засмеялся – сухо и безрадостно. Я уже пожалел о своём решении, но было поздно. Игра началась.

Глава 2

– Даш, пойдем же! – Кристина тянула меня за рукав с такой силой, что страница в учебнике затрепетала, как лист на ветру.

Её пальцы, холодные и слегка дрожащие, напоминали, что она только что вышла из душа.

– Крис, готовься к сессии лучше, а то вылетишь, как пробка из шампанского.

Голос звучал устало, словно старый граммофон. За окном садилось солнце, окрашивая стены в болезненно-оранжевый цвет.

– Ой, зануда! – фыркнула она. – Мне очень нужно туда! Одной – не кайф. Ты же обещала!

Я оторвалась от конспекта по макроэкономике и посмотрела на неё. Лампа на столе мигнула, будто подмигивая мне.

– Думала, после скандала с разбитой витриной мероприятие отменили. В прошлый раз их вечеринка закончилась вызовом полиции.

Кристина всплеснула руками, её браслеты звякнули.

– Как можно отменить День Рождения?! Ты сама согласилась! – Она ткнула меня пальцем в грудь. – Я тебя предупредила за две недели!

Я закатила глаза, чувствуя, что сдаюсь. Сопротивление было бесполезно, когда Кристина входила в режим упрямого бульдозера.

– Ладно, – вздохнула я. – Но только в обычной одежде. Никаких мини-юбок и блёсток.

– Ладно! – Она мгновенно расцвела, будто я подарила ей целое королевство.

Я наблюдала, как она металась по комнате, швыряя вещи с энергией торнадо.

– И зачем мы туда идём? Опять на Ника поохотиться? – спросила я, чувствуя, как в висках начинает пульсировать головная боль.

Кристина резко выпрямилась, её щёки залились румянцем.

– Почему сразу «охота»? – Она злобно поджала губы. – Да и плевать мне на Стрельцова! – буркнула она, ныряя в груду одежды.

Я усмехнулась, подбрасывая карандаш.

– Да ладно, не кипятись.

Карандаш упал на пол с глухим стуком.

– Просто твой «интерес» к нему слишком очевиден. Даже слепой заметит, как ты таешь, когда он рядом.

Кристина швырнула в меня подушку, которая пролетела мимо и сбила фоторамку. Но уголки её губ предательски дёрнулись, выдавая смутную радость. Она была бурной, эмоциональной, не умеющей скрывать чувства. Совсем не такой, как я – замкнутая, предпочитающая тихий шелест страниц громкому смеху на вечеринках.

Дом оказался огромным особняком в псевдоготическом стиле. Его остроконечные шпили пронзали бархатное ночное небо, словно пытаясь дотянуться до звёзд. Стены здания дрожали от тяжёлой музыки, словно оно само страдало тахикардией. Жёлтые окна светились, как клетки гигантского светящегося существа, а из приоткрытых дверей доносился гул голосов – смех, крики, звон бокалов и хруст разбитого стекла.

В своих потрёпанных джинсах и толстовке с выцветшим принтом я чувствовала себя неуместно. Все вокруг сверкали идеальными укладками, дорогими часами и безупречным макияжем, в то время как мои волосы упрямо торчали в разные стороны, словно протестуя против самой идеи этой вечеринки.

Сзади кто-то схватил нас обеих липкими от коктейля руками. Пальцы оставили влажные следы на моём рукаве.

– О, какие люди! – сказал парень. – Крис, давненько не виделись! А это твоя подруга?

Он пах дорогим парфюмом с нотками сандала и дешёвым пивом – странная смесь, как будто кто-то пытался замаскировать заброшенную пивоварню под бутик элитной парфюмерии.

– Отвали, Сеня! Не до тебя, – Кристина отдёрнула его руку с таким лицом, будто отряхивалась от дохлой крысы. Её ноздри раздулись, а брови сошлись в сердитой черточке. Прежде чем я успела моргнуть, она схватила меня за запястье и потащила сквозь толпу, бормоча сквозь зубы: – Почему он везде лезет? Как проклятый!

Толпа смыкалась за нами, как живая плоть. Кто-то толкнул меня плечом, чья-то сигарета опалила волосы, а в уши ударил визг пьяной девушки. Из колонок доносился рёв гитар.

– Внимание, Дашуль! – Кристина остановилась у стола с напитками, где лёд в ведре уже наполовину растаял. Она схватила два стакана, налила что-то розовое и тут же вылила обратно. – Ничего не пей, ни с кем не говори, никуда не уходи. Жди. Я быстро.

И растворилась в толпе, оставив меня одну среди незнакомых лиц, смеха и музыки, напоминавшей звук разбивающегося самолёта. Прижалась спиной к стене. Обои липли к толстовке. Запах духов, пота и чего-то приторно-гнилостного наполнял воздух.

Я полезла в карман за телефоном, когда позади раздался хриплый голос, от которого по спине пробежали мурашки:

– Привет. Ты случайно не ошиблась местом?

Обернулась и встретилась взглядом с Королём.

Роман Королёв – местная знаменитость: капитан футбольной команды, отличник, как он умудрялся совмещать тренировки, пьянки и учёбу оставалось загадкой, бабник номер один. В двадцать два года – своя квартира в центре, дорогие машины, толпы поклонниц. Такие, как он, не замечают таких как я.

Но он заметил. Второй раз за месяц.

– Что ты имеешь в виду? – выдавила я, стараясь звучать равнодушно.

– Мышонок, круглосуточная библиотека в другом районе, – ухмыльнулся он, и в его глазах мелькнул огонёк, от которого стало тепло и неприятно. Его идеальная улыбка была слишком белой, будто отполированной. Неужели он помнит меня?

– Я именно там куда шла, – отворачиваюсь, делая вид, что разглядываю бутылки. Пальцы дрожат, когда беру банку колы – жестяная поверхность ледяная.

Тишина. Подумала, что он ушёл.

– Выпьешь со мной? – его голос прозвучал так близко, что дыхание с лёгким запахом виски коснулось уха. От неожиданности дёрнулась, и кола выплеснулась на кроссовки.

– Я не пью, – пробормотала, чувствуя, как краска заливает щёки.

– Серьёзно? Тогда слушай, мышонок…

– Не называй меня так! – выкрикнула громче, чем планировала. Кто-то захихикал.

Не успел он ответить, как из толпы вылетела Кристина и схватила меня за руку с такой силой, что я вскрикнула. Её глаза были круглыми, а помада размазалась:

– Валим! Шевели копытами, а то убьют!

– Ах ты стерва! Стой! – за нами раздался рёв.

Мы рванули к выходу, протискиваясь сквозь пьяных. Кто-то вылил на меня пиво – холодная жидкость потекла по спине. Выскочили на улицу и нырнули в кусты. Через секунду на крыльцо выбежал взъерошенный парень в розовой рубашке. За ним, не спеша, вышел Королёв, закуривая сигарету. Оранжевый огонёк зажигалки осветил его насмешливое лицо.

– Ну что, Ник, розовый тебе к лицу, – усмехнулся Рома, выпуская дым. – Кого ищешь?

– Одну… Найду – прибью! – размахивал он руками, как раненый медведь.

Голоса затихли, когда они скрылись за углом.

– Всё, пошли, – Кристина вылезла из кустов, отряхивая юбку.

– И что ты натворила? – прошипела, чувствуя, как пот стекает по спине.

– Ничего смертельного! – фыркнула, но глаза бегали. – Ну… Облила его сладкой гадостью СЛУЧАЙНО!

– Конечно, случайно, – закатила глаза. – Если серьёзно?

Она вздохнула:

– Не надо было меня обижать!

–Тебя обидешь.

До общежития добрались без приключений, не считая странного типа, который шёл за нами полквартала, потом развернулся и исчез в переулке. Вывод: вечеринки – не моё.

Но перед сном, когда лежала в кровати и слушала, как Кристина сопит, вспомнила еговзгляд… Тот странный смешок, когда я выкрикнула «не называй меня так». Не насмешливый, а… Заинтересованный? Нет, это точно казалось.

Перевернулась на другой бок, но образ его ухмылки стоял перед глазами. Чёрт. Будет бессонная ночь.

Он слишком красив. До неестественности, до боли.

Солнечный свет пробивается сквозь высокие окна университетского коридора и играет в его темных волосах, превращая каждый локон в шелковистый водопад, по которому хочется провести пальцами. Крепко сжимая книги, я чувствую, как мои пальцы впиваются в переплет. Его черты лица – резкие, словно выточенные мастером, с высокими скулами и упрямым подбородком с едва заметной ямочкой. Губы чувственные, с вечной полуухмылкой, как будто знают обо мне что-то постыдное.

А глаза… Эти глаза.

Глубокие, пронзительные, цвета выдержанного коньяка с золотыми искрами. Они смотрят сквозь меня, видят то, что скрыто за толстыми слоями сарказма. Его взгляд изучает мое лицо с неприкрытым интересом, заставляя кровь приливать к щекам.

– Заеду за тобой в шесть, – наклоняется он. Его дыхание, обжигает мою кожу. Голова кружится, как от первого глотка шампанского.

По спине бегут мурашки – целая армия крошечных солдатиков марширует по позвонкам.

Рома Королёв – человек-легенда, живая университетская достопримечательность. Перед ним расступаются коридоры, первокурсницы шепчут его имя, а преподаватели снисходительно улыбаются, закрывая глаза на прогулы. Стоя передо мной, он засунул руки в карманы идеально сидящих брюк. Его взгляд говорит: мир – это его игровая площадка, а люди – фигуры на шахматной доске.

– Зачем? – мой голос звучит хрипло, будто я бежала марафон по раскалённому песку. Я ненавижу эту дрожь в голосе.

Он усмехается, и в уголках его глаз собираются лучики мелких морщинок – предательски обаятельные.

– Хм, ты же согласилась со мной сходить на свидание, – произносит он так, будто это не предложение, а приговор. Его голос – низкий, бархатистый, с лёгкой хрипотцой – обволакивает, как тёплый шёлк, опутывая по рукам и ногам.

– Нет.

Этот ответ рождается где-то в глубине, в том самом месте, где прячется рациональная Даша – та, что знает, чем заканчиваются такие сказки.

– Извини, но мне идти нужно!

Я резко разворачиваюсь и бегу.

Почему я убегаю?

Потому что знаю правду.

Короли не влюбляются в серых мышек. Они играют. Они покоряют. Они ломают.

А я…

Я не хочу быть ещё одной сломанной игрушкой в его коллекции. Не хочу, чтобы мои письма пылились в ящике с другими трофеями. Не хочу ночей, проведённых в ожидании звонка, который никогда не поступит.

Но когда за спиной раздаётся его смех – тёплый, искренний, заразительный – я понимаю страшную вещь:

Я уже проиграла.

Потому что впервые за долгие годы захотела проиграть.

Глава 3

Неделю я провела в странном напряжении.

Каждый день начинался одинаково: я просыпалась с тяжёлым чувством в груди, словно кто-то оставил там камень и забыл убрать. Умывалась, пила кофе, шла на пары, но делала всё машинально, будто моё тело жило отдельно от разума.

Он исчез, и это должно было меня обрадовать.

Но вместо облегчения я ловила себя на том, что машинально искала его в толпе, даже зная, что его там нет. Прислушивалась к знакомому смеху в коридорах, хотя он всегда смеялся громче всех. Задерживала взгляд на каждой тёмноволосой фигуре, даже если она была ниже ростом и совсем на него не походила.

Когда я уже уверилась, что странный интерес ко мне нашего «Короля» пропал, то полностью успокоилась, стараясь не обращать внимания на лёгкую грусть, поселившуюся в сердце. Хотя бы себе можно признаться, что его внимание мне было лестно и хоть как-то разнообразило мою жизнь на эти несколько дней.

Я шла по коридору, переписываясь с Крис, мы договорились после пар вместе пойти домой. Мне оставалось пройти немного, когда знакомый голос не раздался сбоку.

– Мышонок? – я обернулась. Королёв стоял в проёме крайней аудитории, прислонившись к косяку плечом, и пристально разглядывал меня.

– Ты избегаешь меня? – он сделал несколько шагов в мою сторону и стал прямо передо мной, заслоняя выход из коридора.

Его голос прозвучал низко, почти вкрадчиво, но в глубине этих слов пряталось что-то опасное – как сталь, прикрытая бархатом. Он стоял слишком близко, и тёплый запах его кожи – древесный, с едва уловимыми нотами дорогого табака – обволакивал меня, лишая возможности отстраниться.

Сердце рванулось в бешеный галоп, будто пытаясь вырваться из грудной клетки. От страха? Или от чего-то более запретного, того, в чём я боялась признаться даже самой себе…

– Нет, – солгала я, чувствуя, как предательский румянец заливает щёки, превращая их в пылающие угли.

Рома усмехнулся – медленно, словно наслаждаясь моментом. Его взгляд скользнул по мне, тяжёлый и оценивающий, будто он разглядывал добычу перед тем, как нанести решающий удар.

– Правда? – Он наклонился чуть ближе, и его дыхание коснулось моего виска, горячее и неровное. – Мне показалось, что каждый раз, когда я подходил, ты тут же исчезала. Буквально растворялась в воздухе.

Его глаза – тёмные, как ночь перед грозой, – впивались в меня, вытягивая правду, которую я так отчаянно прятала. Под этим взглядом кожа покрылась мурашками, а в животе закружился ледяной вихрь.

– Тебе показалось, – процедила я, сжимая пальцы в кулаки, чтобы они не дрожали. – Отпусти, мне нужно идти.

Он развёл руки в стороны – театрально, с преувеличенной покорностью – и засунул их в карманы узких джинсов. Но его поза, расслабленная и в то же время напряжённая, выдавала хищника, готового к прыжку.

– Я тебя и не держу, – голос его звучал насмешливо, но в глубине слышался лёгкий хрип – будто он с трудом сдерживал себя. – Просто думаю… Ты боишься.

Это задело меня, как удар хлыста.

– Кого? Тебя, Королёв? – Я резко подняла подбородок, бросая вызов, но тут же пожалела. Его губы дрогнули в снисходительной ухмылке, а взгляд – высокомерный, свысока – заставил меня почувствовать себя глупой девочкой, пытающейся играть в опасные игры.

Я отступила на шаг, отвернулась, но он не собирался отступать.

– Ты боишься себя. Своих желаний, – его слова повисли между нами, густые, как дым.

Я резко обернулась, впечатываясь в его тело, оказывается, он так близко подошёл, и на мгновение показалось, что меня загоняют в ловушку.

– Каких желаний? – хотела сказать с вызовом, но от его близости голос дрогнул.

Рома прислонился к стене, скрестив руки на груди. Лёгкий луч света, пробившийся сквозь полузакрытые жалюзи из открытой аудитории, скользнул по его скулам, подчеркнув резкие черты лица. Он выглядел самоуверенно, почти нагло, но в уголках его губ таилось что-то ненасытное – как будто он уже знал, чем всё закончится, и лишь ждал, когда я сама это пойму.

– Ну, например… Я тебе нравлюсь. Ты понимаешь, что если проведёшь со мной время… – он намеренно замолчал, позволяя мне время представить, а потом добавил тише, почти шёпотом: – То не сможешь остановиться.

Кровь ударила в виски, а в груди вспыхнуло что-то горячее и стыдное.

– Что ты несёшь? Такие, как ты, меня не привлекают! – Я сделала шаг вперёд, пытаясь доказать – себе или ему? – что не боюсь. Но голос дрогнул, выдавая волнение. – Ты просто самоуверенный и наглый…

Он не дал договорить.

В один миг его руки – сильные, с цепкими пальцами – схватили меня за талию, притянув так близко, что я почувствовала каждый изгиб его тела через тонкую ткань блузки. Его дыхание стало резче, горячее, а в глазах вспыхнул тот самый огонь, которого я так боялась.

И тогда…

Его губы накрыли мои – властно, без права на отступление. Поцелуй был жгучим, как спирт на ране, и сладким, как запретный плод. Мир сузился до точки – до его вкуса, до гула в крови, до дрожи в коленях. Он не просто целовал – он забирал, заставляя забыть о любых доводах разума.

И самое страшное?

Я отвечала.

Когда он наконец отстранился, воздух ворвался в лёгкие с резким свистом, будто я всплыла из глубины океана, где пробыла слишком долго. Губы горели, пульсируя в такт бешеному ритму сердца.

– Видишь, – прошептал он хрипло, и в этом шёпоте звучала опасная уверенность победителя, – а ведь ты только что утверждала обратное.

Я промолчала, осознавая страшную правду: он был прав. И это пугало больше всего. Пугало, потому что где-то в глубине я знала: этот поцелуй был лишь началом чего-то, что я не смогу контролировать.

– Ты сладкая, – его губы скользнули по моей щеке к уху, а горячий шёпот обжёг кожу, оставляя невидимые следы. В его голосе звучало что-то хищное, первобытное, будто он уже чувствовал мою слабость, знал, что сопротивление бесполезно.

– Даша! – голос соседки прозвучал из дальнего конца коридора, заставив меня вздрогнуть. Мы должны были идти вместе, и теперь она явно разыскивала меня.

– Отпусти… – прошептала я, но мой голос потонул в громком стуке собственного сердца, которое, казалось, вырывалось наружу.

Он не только не отступил, но и прижался ещё ближе, приподнял за талию и опустил уже внутри той самой аудитории, из которой совсем недавно вышел, и закрыл дверь. Он сел на стол, и я оказалась зажата между его ног и рук, которые медленно в сладкой пытке скользили по моей спине. Его губы скользнули к моему уху, горячее дыхание обожгло шею, заставив мурашки побежать по спине. Пальцы впились в бёдра с такой силой, что завтра наверняка останутся синяки.

– Ты боишься, что нас увидят? – его голос звучал насмешливо. – Или того, что все узнают о твоём влечении?

– Меня ни к кому не влечёт, – ответила я, стараясь звучать уверенно, но даже мне слышалась фальшь в собственном голосе. – Особенно к тебе, Королёв.

– Да? – он усмехнулся, и эта усмешка разозлила меня. – Тогда подождём твоих друзей. Посмотрим, сможешь ли ты врать им так же убедительно.

Паника сжала горло ледяным обручем. Если нас увидят… Если кто-то узнает…

– Отпусти, пожалуйста…

– Ну раз «пожалуйста»… – он наклонился так близко, что его губы почти коснулись моих, а мятный запах его дыхания опьянял. – Поцелуй меня. Сама. Тогда я отпущу тебя прямо сейчас.

Его слова обожгли кожу. Я непроизвольно провела языком по губам, и его глаза потемнели, наполнившись чем-то диким, необузданным. Я слышала шаги, раздающиеся буквально в нескольких сантиметрах, сердце колотилось, как сумасшедшее. Я посмотрела в его глаза и поняла, что понимания с его стороны ждать не стоит.

Дрожащей рукой я коснулась его щеки, быстро чмокнув в уголок губ.

– Не так, милая, – он покачал головой, и в его взгляде вспыхнул вызов, который я не могла проигнорировать. – В губы.

Я замерла. В этот момент мне было плевать, увидят нас или нет. Плевать на всё, кроме того, как мои пальцы впивались в его рубашку, а тело само прижималось к нему в поисках опоры. Я постаралась успокоить бешено стучавшее сердце, собирая по крупицам хотя бы самообладание, о гордости уже и речи не идёт. Я сдалась на это мгновение, нежась в его руках, завтра я обязательно буду посыпать голову пеплом, но сегодня, сейчас я хочу прикоснуться к чему-то запретному.

– Поцелуй меня. – Я молчала, мои губы словно опалило жаром от его взгляда, и я непроизвольно облизала их.

Он так пристально следил за моими губами, прикрыл глаза, запрокинул голову и, пробормотав что-то, встал и одним резким движением прижал меня к стене. Холод камня проник через тонкую ткань блузки, резко контрастируя с жаром его тела. Я выгнулась, чувствуя, как его пальцы впиваются в мои бока, а дыхание становится сбивчивым, неровным.

– Нет… – выдохнула я, но голос дрожал, выдавая мою ложь.

– Нет? – Он приблизился ещё сильнее, так что я почувствовала каждую линию его тела. – Значит, хочешь, чтобы я сам это сделал?

– Я уже тебя поцеловала, так что… нет. – Я отвела взгляд, зная, что если посмотрю в эти тёмные глаза – проиграю.

«Не смотри на него. Не поддавайся». Умоляла себя, пока его пальцы скользили по щеке, спускаясь к шее, от чего дыхание сбивалось, и я не могла протолкнуть воздух в лёгкие.

– Точно?

Его губы остановились в миллиметре от моих, дразня, маня, обещая…

И тогда я сорвалась. Сама потянулась к нему, поймав его губы в поцелуе. Он ответил мгновенно – властно, глубоко, лишая последних остатков рассудка. Мир сузился до его рук на моей талии, его вкуса, его низкого стона, когда я вцепилась в его волосы…

Он первым оторвался, схватил меня за подбородок и заставил встретиться взглядом. Его палец медленно провёл по моей разгорячённой нижней губе, оставляя жгучий след.

– Дай свой телефон, – приказал он, и я, словно под гипнозом, вытащила его из кармана, разблокировала и передала ему. Его пальцы быстро пробежали по экрану, набирая номер. – Теперь у тебя есть мой номер, мышонок.

Он отстранился и, не прощаясь, вышел, исчезая в полутьме коридора. Я осталась стоять у стены, касаясь губ дрожащими пальцами. Что это было? Почему я…

Быстро приведя себя в порядок, оказывается, волосы растрепались так, словно я здесь занималась непотребством, а юбка задралась до середины бедра, про блузку и говорить нечего, когда я привела себя в более приличный вид, вышла в коридор.

Шаги за спиной заставили меня вздрогнуть.

– Даш? Ты здесь? Мы тебя везде искали!

Я резко развернулась, пряча покрасневшее лицо и распухшие от поцелуев губы.

– Я иду!

Но когда я почти бежала по коридору, его вкус всё ещё оставался на моих губах – мятный, пьянящий, запретный.

И это было хуже всего. Потому что теперь я знала – это не конец. Это только начало.

Голос Крис пробивался ко мне сквозь плотный туман, будто кто-то специально приглушал его, убавляя громкость. Слова растворялись, не достигая сознания, легкие, как сухие листья в октябрьском вихре. Но внутри меня всё ещё пылало.

Он был здесь. Сейчас. Со мной.

Пальцы, недавно впивавшиеся в мои бедра, оставили невидимые ожоги. Губы пульсировали, напоминая о его прикосновении – грубом, влажном, бесцеремонном. О том, как он прижал меня к стене в полутемном коридоре общежития, как его дыхание с мятным привкусом смешалось с моим…

Резкий рывок за рукав вернул меня в реальность.

Я вздрогнула. Передо мной стояла Крис – её карие глаза сузились, брови сошлись на переносице, в уголках губ дрожала тень беспокойства.

– Ты какая-то отстраненная. Что случилось?

Я попыталась улыбнуться, но лицевые мышцы дернулись, и улыбка вышла кривой, неестественной, будто резиновая маска.

– Просто устала, – сказала я, опустив взгляд.

Крис знала меня слишком хорошо. Её пальцы впились в моё запястье, словно она чувствовала, как я падаю в бездну, и пыталась удержать.

– Не лги. Говори.

– Потом, ладно? – вырвав руку, я ускорила шаг, будто пыталась убежать от себя.

Но он был везде. В мыслях. В дыхании. В трепете под ребрами.

Как только дверь захлопнулась, я направилась в душ. Ледяная вода хлестала по коже, но вместо облегчения лишь мурашки побежали по телу. Смывай его. Смывай всё.

Но вода не могла его стереть – терпкий, пряный аромат, смесь осеннего леса и чего-то запретного. Не мог убрать вкус – мята, жвачка, что-то своё, как отпечаток пальцев. Не могла убрать память о его руках на талии – твердых, уверенных, как будто он знал, что я не вырвусь.

Даже когда кожа покрылась мурашками от холода, внутри продолжало жечь.

Глава 4

Я пыталась избавиться от мыслей о нём. Как будто хотела вырвать страницу, исписанную пустыми мечтами, и сжечь. Но мысли возвращались, как навязчивый припев, который не выбросить из головы.

Это было больше, чем помутнение. Это было полное поражение. Мой обычно острый ум отключался, когда он появлялся. Я застывала посреди коридора, если в толпе мелькала его чёрная кожаная куртка.

Дни превратились в сладкую пытку. Каждое утро начиналось с ожидания – увижу ли я его сегодня? Каждая лекция проходила в мучительном волнении и предвкушении момента, когда он появится за спиной и шепнет что-то дерзкое.

Мы не договаривались, но играли в странную игру: притворялись чужими. В коридорах, на глазах у преподавателей и студентов – холодные взгляды, полное равнодушие. Но стоило остаться наедине…

Я начала задерживаться после пар. Сначала на пять минут, потом на десять. Под предлогом забытых вещей в аудитории или чтобы дописать конспект. Подсознательно зная, что он придёт. И он приходил. Каждый раз. Как будто чувствовал.

Тогда начиналось безумие. Мы целовались как одержимые: в пустых аудиториях, на лестничных пролетах, в уголках библиотеки. Его губы выжигали все разумные мысли, а руки оставляли невидимые следы на коже.

Мы обменивались колкостями, но в этом была своя прелесть. Эти моменты делали меня живой. По-настоящему живой. Пусть это было безумием, пусть я знала, что это ненадолго – я была счастлива.

Он приглашал меня на свидание. Между поцелуями, укусами в шею, дерзкими прикосновениями.

– Врешь, – смеялся он, прижимая меня к стене.– Пойдём сегодня вечером… – Никогда, – отвечала я, целуя его. – Тогда завтра… – С тобой? Ни за что.

Я действительно лгала. В глубине души я уже знала: рано или поздно скажу «да». И это станет началом конца. Но пока я могла притворяться, будто контролирую ситуацию. Будто это просто игра. Будто он ничего для меня не значит.

Хотя с каждым днём врать себе становилось всё труднее.

Вечером, когда Крис ушла к одногруппнице «готовиться к курсовой», хотя я прекрасно знала, что их «подготовка» – это гигабайты мемов, пачки чипсов и сериалы до рассвета, я вышла на балкон.

Ночной воздух был резким, как лезвие, но вместо свежести лишь разжег тревогу, клубящуюся в груди.

Телефон в руках казался раскаленным. Я сжимала его так сильно, что экран казалось затрещал под пальцами.

«Написать ему? Нет. Это безумие. Опасность. Саморазрушение».

Но пальцы уже набирали номер сами, будто не подчинялись мне.

Гудки. Один. Два. Три…

«Сбрось. Пока не поздно».

Я резко нажала «отмена» и застонала, впиваясь ногтями в ладони.

«Боже, я совсем рехнулась…»

Но сердце колотилось так сильно, что в висках пульсировала кровь, заглушая все звуки. И в этот момент телефон ожил. Незнакомый номер. Голос в трубке прозвучал так близко, будто его губы касались моего уха, а горячее дыхание обжигало кожу:

– Ну что, передумала насчет свидания?

Я замерла, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

– Я… Я не собиралась…

– Врешь, – он рассмеялся, и этот звук пробежал по позвоночнику, как электрический разряд. – Через десять минут буду у твоего общаги. Спускайся.

Сердце бешено колотилось, почти вырываясь из груди.

– Нет. Это… Это плохая идея.

– Самая плохая, – согласился он, и в голосе скользнула та же усмешка, что была тогда, в коридоре. – Поэтому ты и сделаешь это.

Он положил трубку, даже не дожидаясь ответа. Но он и не нуждался в нем. Я закусила губу до крови.

«Не надо. Не иди. Останься».

Но ноги уже несли меня к двери.

Он стоял в тени, под скупым светом уличного фонаря, затянутый в черную кожу, подчёркивающую идеальное тело. Его глаза блестели, как лезвие в темноте, – таящие в глубине погибель для моего сердца. Таким он был в тот день, когда мы столкнулись в университетской библиотеке.

– Я уже заждался, – он ухмыльнулся, когда я подошла.

Я скрестила руки, пытаясь казаться холодной, но предательская дрожь в коленях выдавала меня с головой.

– Я могла и не прийти.

– Но пришла.

Его пальцы скользнули по моей ладони, переплелись с моими. Шершавые, с мелкими шрамами – руки того, кто не боится ни боли, ни последствий.

– Пойдем.

– Куда? – я попыталась вырваться, но он лишь сжал крепче.

– Туда, где тебе не придется врать самой себе.

Он повернулся, и в его взгляде было то, от чего у меня перехватило дыхание.

«Он знает. Черт возьми, он знает, что я не смогу отказаться.»

Мы остановились возле мотоцикла – черного, брутального, с блестящим баком, будто вылизанного до зеркального блеска. Он выглядел так же дерзко, как его хозяин.

Рома вложил мне в руки шлем, его пальцы намеренно замедлились на моих.

– Садись.

– Я не сяду на эту громадину! – я фыркнула, положив шлем на сидение этого монстра. – Мне еще не хватало разбиться с тобой, Королёв.

Он лишь усмехнулся, натягивая шлем.

– Я вожу аккуратно. Со мной ты в безопасности.

«Врет. Наверняка врет.»

Но я всё равно не сопротивлялась, когда он надел на меня шлем.

Пальцы дрожали, когда я обхватила его за талию. Даже через толстую кожу куртки я чувствовала жар его тела – твердого, живого, настоящего.

– Держись крепче, – он бросил через плечо, и в следующий момент мы рванули.

Сначала было страшно. Очень. Ветер бил в лицо, сжимая легкие, а каждый поворот казался последним. Но с каждой минутой страх переплавлялся в эйфорию.

Скорость. Свобода. Ощущение, будто земля уходит из-под ног.

Я прижалась к его спине, чувствуя, как бьется его сердце – быстро, ровно, без страха.

«Какой же он… такой бесшабашный, такой живой…»

Мои пальцы впились в его куртку. Я не могла остановиться – мне хотелось чувствовать его ближе, крепче, реальнее.

– Ты меня отвлекаешь, – его голос прорвался сквозь вой ветра, но в нем не было раздражения. Только вызов.

Я покраснела, но не отпустила.

«К черту стыд.»

Мы мчались в ночи, и я больше не хотела, чтобы это заканчивалось.

Я не следила за дорогой. Мне было безразлично, куда мы мчимся – в ад или в рай. Всё моё существо сосредоточилось на его спине – тёплой, плотной, защищающей от ледяных когтей ветра. Кожаная куртка пахла дождём и чем-то неуловимо знакомым, и я прижалась к ней сильнее, как будто могла впитать это ощущение навсегда.

В этот момент я была свободна.

Без масок. Без бесконечного внутреннего диалога о том, что «так нельзя», «ты не такая», «это ошибка». Только скорость, вырывающая душу из груди. Только рёв мотора, заглушающий все мысли. Только его спина, поднимающаяся и опускающаяся в такт дыханию – живому, горячему, настоящему.

Мы остановились так резко, что я невольно вскрикнула – не от страха, а от досады, что это кончилось.

– Какой, однако, храбрый мышонок, – Королёв снял шлем, и его глаза блестели, как лезвие на солнце. Ветер растрепал его чёрные волосы, и он выглядел… диким. Опасным. Невероятным. – Тебе понравилось?

Я отвернулась, стараясь не выдавать дрожи в пальцах, и принялась возиться с ремнями шлема.

– Это было… интересно.

– Сомнительный комплимент, – он фыркнул, подошёл сзади, забрал шлем и ловко стянул резинку, удерживающую мои растрёпанные волосы. Пальцы скользнули по моей шее, и я едва сдержала вздох. – Так лучше.

Он отступил на шаг, оценивая результат, а потом… сунул мою резинку в карман своих джинсов. Будто это теперь его трофей. Будто я теперь его трофей.

– Королёв, а ты меня куда, собственно, привёз? – оглядевшись, я нахмурилась.

Мы стояли на пустыре – высоко, где-то на окраине города. Под ногами хрустела жухлая трава, а вдали мерцали огни, будто рассыпанные чьей-то небрежной рукой. Тишина. Только ветер да редкие шорохи в кустах.

Он облокотился на мотоцикл, скрестив руки.

– А ты как думаешь?

Я прищурилась.

– Неужели решил убить за то, что я тебя не оценила? – в голосе прозвучала насмешка, но внутри что-то ёкнуло.

Он наклонился вперёд, и в его глазах вспыхнул тот самый огонь – опасный, манящий.

– Ну конечно, – прошептал он, и его голос стал низким, зловещим. – У меня даже местечко есть неподалёку. Я там закапываю всех девушек с плохим вкусом.

Его тон был настолько театрально-зловещим, что я не сдержала смех.

– Ох, значит, я не единственная, у кого всё же есть мозги?

Рома рассмеялся в ответ – громко, искренне, так, что у него задрожали плечи. И в этот момент он казался… настоящим. Без масок. Без игры. Просто человек, который умеет радоваться.

– Дерзкий мышонок.

– Может, хватит меня так называть? – я скривилась, но мурашки, побежавшие по спине, выдали меня.

Прозвище вроде обидное, но он произносил его так, что в голосе звучала тёплая снисходительность.

– Мне нравится, – нахально заявил он и, не дав опомниться, схватил меня за руку. – Пойдём, кое-что покажу.

Я даже не подумала отказаться.

Если бы в этот момент я могла мыслить трезво, то наверняка дала бы себе пощёчину. Но мне было плевать, куда он меня ведёт. Главное – его пальцы, сцепленные с моими. Его шаг, уверенный и быстрый. Его присутствие, от которого кружилась голова.

Мы прошли метров пятьсот, приблизившись к обрыву. Среди зарослей обнаружилась узкая тропинка, ведущая вниз. Рома шёл впереди, придерживая мою руку, и вскоре мы оказались на широком выступе.

Вид захватил дух.

Город раскинулся внизу, как россыпь золотых огней, а над ним висело чёрное бархатное небо, усыпанное звёздами.

– Ну? – он наблюдал за моей реакцией, и в уголках его губ притаилась лукавая улыбка.

– Красиво, – признала я.

Пока я любовалась пейзажем, Королёв расстелил на земле плед, заранее подготовленный, как я заметила, разложил несколько подушек и даже достал контейнеры с едой. Но когда он поставил на край пледа бутылку вина, я не удержалась:

– Королёв, ты же не собираешься пить? – скрестила руки на груди. – Нам ещё возвращаться, а пьяным за руль – плохая идея.

– Не переживай, это для тебя.

– Спасибо, но я не пью.

Он лишь пожал плечами, отложил бутылку в сторону и достал сок.

– Как скажешь.

Ловким движением он наполнил два бокала и поднял один в мою сторону.

– Так и будешь стоять или присоединишься?

– А ты подготовился, – взяла бокал и села напротив него, стараясь не выдавать охватившее меня волнение.

Стекло было холодным, но в груди пылал огонь.

Его губы растянулись в ухмылке – той самой, от которой у меня перехватывало дыхание.

– Всё ради тебя, мышонок.

Мы молчали. Не знаю, о чём думал Рома, но я просто… тонула в этом моменте. В ночи, что обволакивала нас, словно тёплое одеяло. В его близости, от которой по коже бежали мурашки. В тишине, которая не была неловкой – она была нашей.

Если закрыть глаза, можно было представить, что так будет всегда.

Но я не настолько наивна.

Всё это – лишь миг, обман, красивая иллюзия. Завтра я обязательно займусь самобичеванием, вспоминая, как глупо поддалась эмоциям. Но сегодня… сегодня эта ночь принадлежит мне.

– Расскажи о себе, – негромко попросил Рома, когда молчание затянулось.

Голос его был низким, чуть хрипловатым, будто нарочно приглушённым, чтобы не спугнуть хрупкость момента. Я покрутила бокал в руках, наблюдая, как в соке играют блики луны – золотые, обманчивые, как и всё в этом вечере.

– Что именно ты хочешь услышать?

– Всё, что посчитаешь нужным.

– Я родом из маленького городка, где все знают друг друга в лицо и считают своим долгом сунуть нос в чужие дела. Из родственников – только мама. Отца года два как не стало, – он повернулся, заглядывая мне в глаза, явно намереваясь принести соболезнования, – не стоит.

– Остальные… – продолжила, чтобы стереть неловкий момент, – Как-то не сложилось. – Я сделала глоток, чувствуя, как кисло-сладкий вкус разливается по языку. – Приехала сюда, учусь… – замолчала, сжав колени. Рассказывать о себе – всё равно что раздеваться душой перед незнакомцем.

Он фыркнул.

– Информативно.

Его сарказм заставил меня скривиться.

– Давай с другой стороны. Чем любишь заниматься? – он откинулся на подушки, наблюдая за мной так пристально, будто пытался прочитать между строк.

– Читать. А ты?

– Мото гонки. Футбол – но для души, не для карьеры. – Он пожал плечами, и в его глазах мелькнуло что-то неуловимое. – В общем, всё как у всех. А кроме учёбы и книг?

Я покраснела, прежде чем ответить – даже сама не ожидала, что кому-то в этом признаюсь:

– Люблю… любовные романы.

Его брови поползли вверх.

– Серьёзно?

– Да. Хоть в книгах можно встретить настоящую любовь, – пробормотала я, глядя в сторону.

Рома рассмеялся, но не зло – скорее, с любопытством, будто я оказалась для него неожиданной загадкой.

Мы разговаривали ещё долго. Он рассказывал о мотоциклах – и в этот момент его глаза горели. В них был азарт, страсть, что-то настолько живое, что даже я невольно заразилась его эмоциями.

Его голос становился глубже, когда он говорил о скорости, жесты – резче, будто он снова чувствовал ветер в лицо, рёв мотора под собой.

Мы смеялись. Шутили. И с каждой минутой становились ближе – не только духовно, но и физически.

Я даже не заметила, как оказалась в полуметре от него, потом в тридцати сантиметрах… Потом его рука уже лежала на моей талии, пальцы слегка сжимали бок, будто проверяя, не исчезну ли я, если отпустит.

– Ты не понимаешь, это опасно! – воскликнула я, когда он рассказал о своём последнем безрассудном заезде. – Так рисковать жизнью…

– Да-да, продолжай, – прошептал он прямо в ухо, и его горячее дыхание заставило меня вздрогнуть.

Я даже не успела опомниться, как одна его рука обняла меня за талию, а другая скользнула по шее, убирая волосы с лица.

– Королёв, ты что задумал? – хотела звучать грозно, но голос отказывался слушаться, выдавая волнение.

– Ничего, – прошептал он – и поцеловал.

Губы его были жадными, настойчивыми, и я отвечала с тем же пылом, вцепляясь в его шею, запуская пальцы в волосы.

Не помню, как оказалась у него на коленях.

Отрезвили меня только его руки – грубые, уверенные, – которые уже расстёгивали ширинку моих джинсов.

Я резко отстранилась, хватая его за запястья.

– Что ты от меня хочешь?

Его глаза потемнели.

– Я хочу тебя себе. Всю.

– Если ты рассчитываешь, что я стану одной из твоих «постельных побед», то…

– Разве я так сказал? – он стиснул зубы. – Если бы я хотел просто трахнуть тебя, ты бы уже стонала подо мной.

Я нервно рассмеялась.

– Ты жалок. Самоуверенный самец, который думает, что все девушки в его распоряжении. Но это не так.– Голос мой дрожал, но я продолжила. – Не думай, что если у тебя смазливая морда и полные карманы отцовских денег, то каждая раздвинет ноги. Сам по себе ты ничего не стоишь.

Попыталась встать, но он резко дёрнул меня к себе, намотал волосы на руку и запрокинул мне голову. Его губы прижались к шее – кусая, лаская языком.

Я стиснула зубы, не позволяя стонам вырваться наружу.

– Если я жалок, – прошептал он, а его пальцы уже скользили под мои трусики, – то почему ты такая мокрая всего лишь от поцелуя в шею?

Эти слова обожгли.

Я дёрнулась, вырвалась и встала, торопливо поправляя одежду.

– Отвези меня обратно.

Он медленно поднялся, насмешливо оглядывая меня.

– Хорошо.

Глава 5

Дорога обратно оказалась совсем не такой приятной. Я сидела, вцепившись в его куртку, но между нами будто выросла невидимая стена. Мы больше не были теми, кто обнимался под звёздным небом, наслаждаясь каждым моментом. Теперь он казался чужим, далёким, словно я смотрела на него через толстое стекло.

Ветер, который прежде казался свободным и игривым, теперь бил в лицо, как наказание. Он словно напоминал мне о моей ошибке – поддаться эмоциям. Я была напряжена и расстроена, не понимая, что больше беспокоит: моя слабость или его наглость. Его слова, которые должны были отрезвить, только разожгли огонь внутри.

*Как романтично,* – зло усмехнулась я. *Первый раз в лучах рассвета. Только не с тем, для кого ты просто развлечение на одну ночь.*

Поддавшись соблазну, я бы лишилась не только невинности, но и самоуважения. На этом чёртовом пледе я представила, как он уйдёт, оставив меня одну. Придёт боль – та, что наступает после, когда понимаешь: тебя использовали.

Я не хотела быть той, кого легко забыть. Не хотела быть той, кого можно выбросить, как ненужную вещь. Но в тот момент я была слаба, и эта слабость пугала меня больше всего. Я не могла поверить, что увлеклась настолько, что забыла обо всём.

*Что ты наделала?* – прошептала я, глядя на дорогу впереди. *И что теперь делать?*

Погружённая в свои мысли, я не заметила, как мы оказались у общежития. Двигатель заглох, и наступила оглушающая тишина. Я сняла шлем и молча протянула его ему.

– Ты обиделась? – он поставил мотоцикл и сделал шаг ко мне так близко, что я почувствовала тепло его дыхания. Его голос звучал мягко, с лёгкой насмешкой.

– Глупый вопрос, – ответила я, стиснув зубы. Внутри бушевала буря, хотя голос звучал ровно.

– И что я сделал? – его глаза сверкнули, губы изогнулись в ухмылке.

Я не знала, как ответить. Слова казались бесполезными. Вместо этого я сунула ему шлем.

– Если ты не понимаешь, то объяснять бессмысленно, – развернулась и направилась к двери общежития, стараясь не смотреть на него.

За дверью своей комнаты я остановилась. Только тогда осознала, что бежала. Но не от него, а от себя. От своих мыслей, чувств, которые не могла понять. От всего, что делало меня уязвимой.

Я подошла к окну и окинула взглядом улицу. Под окнами общежития стоял мотоцикл. Он выглядел одиноким и безжизненным. Мне казалось, что это просто машина, но в тот момент он стал символом всего, от чего я пыталась убежать.

Я вздохнула и прислонилась лбом к холодному стеклу. В комнате царила тишина, лишь изредка нарушаемая шумом за окном. Я искала ответы, но в голове была пустота. Почему его слова так задевают меня? Почему я убегаю, когда мне нужно остановиться и разобраться в себе?

Но я не могла. Внутри всё смешалось. Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но сердце билось быстрее. Мне нужно время, чтобы во всём разобраться. Время, которого, возможно, у меня нет.

Кристина спала, зарывшись в сон. Её ровное, глубокое дыхание смешивалось с тиканьем старых часов на стене. Этот звук был таким привычным, что казалось, он всегда сопровождал её. В полумраке комнаты её рука сжимала край одеяла, словно ища защиты.

Я тихо прикрыла дверь и проскользнула в комнату. Холодный паркет обжигал босые ступни, но я не обращала внимания. В горле стоял ком от невысказанных слов. Они царапали изнутри, напоминая, что нужно что-то сказать или сделать, но я не могла.

Я скинула куртку и упала лицом в подушку. Её мягкость была почти невыносимой, но я не могла сопротивляться. Подушка впитала запах дождя и чужих духов. Этот запах был знакомым и чужим одновременно.

За окном небо светлело, и первые птицы начали перекликаться. Их голоса были спокойными, но настойчивыми, напоминая, что время не ждёт. Всё идёт вперёд, и я ничего не могу изменить.

Я закрыла глаза, надеясь уснуть, но мысли продолжали крутиться. Я думала о вчерашнем дне, о завтрашнем и о том, что чувствую сейчас. Всё было сложно, запутанно, и я не знала, как справиться. Но в этот момент, лёжа на подушке, я почувствовала, что всё будет хорошо. Я была здесь, и это уже много значило.

Тишина давила, как невидимый пресс, но мысли гудели, как разъярённые осы. Я ворочалась, пытаясь сбросить простыню, но она путалась под руками, будто живая. Одеяло казалось свинцовым, а подушка – раскалённой, словно её набили углями.

Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Он казался бескрайним и таким же запутанным, как мои мысли. Трещина над люстрой напоминала карту без чёткой линии, символизируя мой внутренний хаос.

– Ты не спишь? – неожиданно прозвучал голос Кристи.

Я вздрогнула, будто от удара током.

– Нет, – прошептала я, избегая её взгляда.

Она приподнялась, и лунный свет окрасил её растрёпанные волосы в серебристый оттенок. Это было красиво, но я одёрнула себя, напомнив, что не должна отвлекаться.

– Где ты была? – спросила она с пониманием, которого я не заслуживала.

Прикрыв глаза, я попыталась спрятаться от её проницательного взгляда.

– Гуляла, – выдавила я, надеясь, что это звучит убедительно.

– Одна? – её тон смягчился, но в нём оставалась настороженность.

– Нет, – я не смогла скрыть предательскую улыбку, засиявшую на моём лице.

Тишина между нами была вязкой, как дым от старой сигареты. Она была такой плотной, что её можно было потрогать. Кристина вздохнула, и этот звук прозвучал особенно тяжело.

– Ты с Королёвым, да? – её слова прозвучали, как приговор.

– Откуда ты… – я прикусила губу, но не успела договорить.

Кристина усмехнулась, но в её улыбке не было злобы. Она выглядела уставшей.

– Я же не слепая. Весь факультет заметил, как он вокруг тебя вьётся.

Я отвернулась, чувствуя, как щеки заливает румянец. Внутри всё сжалось, как пружина.

– И тебе плевать? – её голос звучал мягко, почти нежно.

Я села на кровати. Пружины жалобно скрипнули, будто просили пощады.

– А что мне делать? Слушать каждую сплетню? Или не дышать, потому что кому-то не нравится, как я живу?

Голос сорвался, выдавая мою дрожь. Слова падали с обрыва, обнажая моё отчаяние.

Кристина подняла брови. В её глазах мелькнуло удивление и сочувствие.

– Ты влюбилась.

– Нет! – выкрикнула я, но даже для себя мой голос прозвучал неубедительно.

– Главное, чтобы ты сама в это верила, – произнесла она холодно, почти отстранённо. Скрестив ноги, она стала похожа на тень. – Просто будь осторожна. Он не из тех, кто остаётся.

Я сжала кулаки, ногти впились в ладони до крови.

– Я и не жду, что он останется, – произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри всё сжималось.

Я думала, что он потеряет ко мне интерес после неудачного свидания. Но его присутствие в полутёмном коридоре, где слабый свет лампы едва пробивался сквозь тени, говорило об обратном. Его пальцы сжимали моё запястье с такой силой, что оставались фиолетовые следы. Я пыталась вырваться, но он прижимал меня к холодной стене. Боль и странная радость переплетались внутри меня.

– Ты думала, я просто так отстану? – его хриплый голос напоминал рычание дикого зверя. По спине пробежали мурашки, а сердце забилось быстрее. В его глазах не было игривости, только холодная решимость.

– Отпусти меня! – я пыталась кричать, но голос дрожал.

Он наклонился ближе, и я почувствовала его обжигающее дыхание на губах. Запах мяты смешался с запретным ароматом, и я не могла отвести взгляд от золотистых искорок в его карих глазах.

– А если не отпущу? – его губы почти коснулись моих, а палец скользнул по щеке, оставляя обжигающий след. – Что тогда, мышонок?

Моё сердце колотилось, и я хотела отвернуться, но не могла. Его слова разрывали душу.

– Я ненавижу тебя, – выдохнула я, но голос звучал жалко.

Он усмехнулся, и его усмешка обожгла меня сильнее, чем прикосновения.

– Правда? – его губы почти дотронулись до моих, а горячее дыхание обожгло кожу. – Тогда почему твоё тело прижимается ко мне?

Он был прав. Моё тело реагировало на его близость, словно знало что-то, чего не знала я. Я резко оттолкнула его и побежала, не оглядываясь. Каждый шаг давался с трудом, но я не могла остановиться. Внутри всё кричало обернуться, но я не позволила. Я не хотела, чтобы он видел, что он сделал.

С тех пор мы больше не пересекались в университете. Если наши пути случайно совпадали, мы делали вид, что не замечаем друг друга. Он стал холодным и отстранённым, а я пыталась скрыть боль за маской равнодушия.

Каждый раз, когда я видела его мельком, чувствовала, как его взгляд обжигает кожу. Жизнь вернулась в привычное русло: лекции, библиотека, ночные разговоры с подругой Крис. Всё стало предсказуемым и пустым. Я пыталась заполнить пустоту учёбой и общением, но ничего не помогало. Внутри что-то ломалось, когда его взгляд встречался с моим.

– Представляешь, Ник наконец пригласил меня на свидание! – Кристина ворвалась в комнату, сияя, как ёлка. Её глаза блестели от счастья, а улыбка была такой широкой, что, казалось, могла осветить коридор.

– Правда? И как тебе это удалось, особенно после того, как ты его розовой жижей облила? – я приподняла бровь, скрывая волнение.

Кристина рассмеялась, плюхнувшись на кровать. Её смех был заразительным, но в глазах мелькнула тень.

– Он даже не обиделся! – она улыбнулась, стараясь выглядеть уверенной. – Говорит, что это его «зацепило».

– Да ты что, у тебя лицо сейчас лопнет от улыбки, – я фыркнула, но внутри меня всё равно что-то дрогнуло.

Не успела я договорить, как Кристина уже копалась в шкафу, вытаскивая кожаную куртку. Её движения были быстрыми, но немного нервными.

– И куда вы идёте? – спросила я.

– На мотозаезды! – ответила она, не оборачиваясь. – Там будет вся его компания.

Моё сердце вдруг замерло. «Он там будет».

Я не могла поверить. Я знала, что Рома тоже будет там, и это вызывало у меня смешанные чувства. С одной стороны, я радовалась за Кристину, с другой – меня охватило странное волнение.

– Крис, можно я с тобой? – слова вырвались сами собой, прежде чем я успела подумать.

Кристина остановилась, её рука с курткой замерла. Она повернулась ко мне с удивлением в глазах.

– Это же свидание, Даш, – сказала она, нахмурившись.

– Я не помешаю! – я вскочила и схватила её за руку, пока она не успела возразить. – Ты меня даже не заметишь, честно!

Кристина посмотрела на меня, её взгляд смягчился, но затем она снова закатила глаза.

– Ладно, собирайся, но если испортишь мне вечер – ты труп, – сказала она, но её тон уже не был таким уверенным.

Глава 6

Мы вышли из такси и окунулись в атмосферу напряжения и ожидания. Воздух был пропитан резкими запахами бензина, металла и осенней листвы, смешанными с дымом сигарет и выхлопными газами. Звук моторов уже доносился до нас, как будто природа сама предвещала начало чего-то грандиозного. За лесом, на старой грунтовой дороге, двигатели урчали глухо и угрожающе, словно дикие звери, готовые вырваться на свободу.

Я шла за Кристиной, чувствуя, как каждый шаг даваётся с трудом. Мелкий щебень хрустел под ногами, а сердце билось всё быстрее, как будто стремилось вырваться из груди. Я знала, что сейчас увижу его, и это вызывало во мне смешанные чувства. С одной стороны, я приехала сюда, чтобы отвлечься от учёбы и успокоить себя, что с Крис всё будет в порядке. С другой стороны, я понимала, что причина моего приезда гораздо глубже.

Когда мы наконец вышли на стартовую поляну, передо мной открылась завораживающая картина. Огромное пространство было покрыто мотоциклами всевозможных форм и размеров. Они стояли рядами, словно стадо диких животных, готовых к прыжку. Их двигатели ревели, наполняя воздух гулом и треском, а в центре поляны собралась группа людей, оживлённо обсуждавших предстоящие заезды.

Свет от фар мотоциклов и редких фонарей едва пробивался сквозь темноту, создавая причудливые тени и блики. Между деревьями висели гирлянды, слабо освещая пространство и добавляя ему таинственности. В воздухе витал запах бензина, осенней листвы и сырости, смешанный с дымом от сигарет и выхлопов. Ветер трепал мою одежду, принося прохладу и усиливая ощущение свободы и опасности.

Толпа вокруг бурлила, как живой организм. Кто-то смеялся, кто-то кричал от восторга, кто-то нервно курил, наблюдая за происходящим. Звуки сливались в хаотичный гул: рёв моторов, гул голосов, смех, выкрики, хруст гравия под ногами. Где-то вдалеке играла музыка, её басы пробивались сквозь общий шум, создавая ощущение ритма и движения. Я замерла, впитывая эту энергию, этот хаос, который казался одновременно завораживающим и пугающим. Здесь не было никаких правил, только момент, когда всё, что имело значение, теряло свою важность. Каждый человек здесь боролся за свою дозу адреналина, за свою свободу и независимость.

Я искала его в толпе, но пока не могла найти. Королёва не было здесь, и его мотоцикл тоже отсутствовал. Это вызывало во мне странное чувство разочарования и тревоги. Я знала, что должна оставаться спокойной, но сердце всё равно билось как бешеное.

– Даш, ты видишь его? – прошептала Кристина, не отрывая взгляда от высокого парня в чёрной кожаной куртке. – Он самый красивый.

Её голос дрожал от волнения, а глаза светились, как звёзды. Я заметила, как она сжала кулаки, словно готовилась к прыжку. Я улыбнулась, но внутри всё сжалось от предвкушения встречи с Ромой.

– Пойду поздороваюсь, – сказала Крис и сделала шаг вперёд.

Я осталась в тени, наблюдая за ней. Моё сердце колотилось всё быстрее, а мысли путались. Я не могла позволить себе искать Рому в толпе. Это было бы слишком рискованно.

Ник, тот самый парень, который так привлекал внимание Кристины, помахал ей рукой. Она улыбнулась и рванула к нему, её шаги были быстрыми и уверенными. Я наблюдала за ней и тут наткнулась взглядом на него, Рома был в компании парней к которой шла подруга.

Королёв стоял рядом с мотоциклом, его чёрная кожанка контрастировала с ярким светом фар. Глаза горели, как угли, а на губах играла лёгкая улыбка. Он что-то говорил своему напарнику, хлопал его по плечу и смеялся. В этот момент он казался таким живым, таким настоящим, что я не могла оторвать от него взгляд.

Но он не был моим. Это осознание больно резануло по сердцу. Я знала, что никогда не смогу быть с ним, что он никогда не посмотрит на меня таким взглядом, каким сейчас окидывал стоящий рядом мотоцикл. Я отошла в тень, пытаясь скрыть свои чувства, но внутри всё клокотало от боли и разочарования.

Почему я приехала сюда? Почему позволила себе снова погрузиться в этот хаос? Я знала, что это не поможет мне забыть Рому, но не могла остановиться. Я была как наркоманка, которая снова и снова возвращается к своей зависимости.

Раздался свисток, и гонщики заняли свои позиции. Земля дрожала под ногами, воздух был наполнен напряжением. Кто-то вскрикнул, кто-то пробормотал молитву, а кто-то просто затаил дыхание. Я не могла оторвать взгляд от Королёва. Его фигура на мотоцикле казалась частью единого механизма, его движения были точными и уверенными, словно он был продолжением своего железного коня.

Мотоциклы рванули вперёд, и земля задрожала ещё сильнее. Они скрылись за поворотом, оставив за собой клубы пыли, которые медленно оседали на трибунах. Толпа замерла, как перед грозой.

– Ставлю на Королёва! – крикнул кто-то из зрителей.

– Он не на своём байке, не выиграет! – возразил другой.

– Но он гоняет лучше всех, – не сдавался первый.

– Ник знает трассу как свои пять пальцев, так что ставлю на него – добавил третий.

Рёв моторов вернулся, и они снова появились из-за поворота. Ник лидировал, его мотоцикл уверенно рассекал воздух. Королёв шёл за ним, но его движения были более агрессивными, более хищными. Я не могла отвести взгляд. Это было как гипноз.

– Давай же, – прошептала я, сама не понимая, что говорю вслух. Это было больше, чем просто поддержка. Это было что-то большее.

И вдруг Королёв сделал невозможное. Он резко ушёл влево, проскользнул между Ником и обочиной, как тень. Это был момент, который я никогда не забуду. Толпа взорвалась криками, аплодисментами, восторженными возгласами.

Королёв выиграл. Он подъехал к финишу первым, снял шлем и поднял руки, приветствуя толпу. Его волосы растрепались, глаза сияли триумфом, а на губах играла улыбка, полная счастья и удовлетворения. Я улыбнулась. Он мой.

Эта мысль мелькнула в моей голове и тут же исчезла. Королёв – это не то, что мне нужно. Его мир – это скорость, адреналин, риск. Это мир, который я не могу понять и принять. А я просто наблюдатель. Я стою здесь, на трибунах, и смотрю, как он становится героем для всех.

Но что-то изменилось внутри меня. Это было не просто чувство, это был первый шаг к пониманию того, что мне действительно нужно.

Гонка закончилась. Королёв снял шлем и на мгновение замер, откинув голову назад. Его влажные от пота волосы блестели в свете прожекторов, а глаза сияли, как два ярких огонька в ночи. Я стояла в стороне и не могла отвести от него взгляд. В этот момент что-то внутри меня сжалось. Он посмотрел на меня – всего лишь на секунду, но в этом коротком взгляде было всё: и скрытый вопрос, и упрёк, и… что-то ещё. Что-то, что заставило моё сердце биться быстрее, а дыхание перехватило.

Он тут же отвернулся, и этот момент ускользнул, как песок сквозь пальцы. Не успела я осознать, что произошло, как Кристина схватила меня за руку.

– Даш, ты видела это?! – её голос дрожал от восторга.

– Видела, – прошептала я, всё ещё чувствуя на себе его взгляд. Он будто оставил невидимый след на моей коже, который я не могла смыть.

Где-то рядом хлопнула пробка от шампанского, и воздух наполнился искрящимися брызгами. Они блестели, как жидкое золото в тусклом свете фонарей. Чей-то восторженный крик: «Королёв, да ты монстр!» – утонул в общем гуле, но эти слова обожгли меня изнутри.

Я стояла, сжимая складки свитера, и вдруг почувствовала, как всё вокруг стало чужим. Это была ошибка. Я казалась тенью на этом празднике жизни. Кристина уже обнимала Ника, её смех звенел, как колокольчик. Они слились в порыве, два счастливых силуэта на фоне ночи. И в этот момент внутри меня что-то оборвалось.

Гравий хрустнул под моей подошвой, когда я развернулась к выходу. Внезапно передо мной оказался высокий парень с аккуратной щетиной. Он улыбался, и его белоснежные зубы блестели, как жемчуг.

– Девушка, можно я вас чем-нибудь угощу? – его голос звучал бархатно и почти гипнотически. Он был симпатичным и обаятельным, но каким-то пустым. Как красивая открытка без текста.

Я уже открыла рот, чтобы вежливо отказаться, но краем глаза увидела Рому. Он стоял вполоборота и обнимал сразу двух девушек. Одна что-то шептала ему на ухо, и его лицо расплылось в самодовольной полуулыбке.

Холодное чувство сжало меня под рёбрами. Не думая, я улыбнулась незнакомцу, нарочито широко.

– Даша, – протянула я, намеренно громко, чтобы меня слышали.

Он поднёс мои пальцы к губам – театральный жест.

– Денис, но для друзей и красивых девушек просто Дэн, – ответил он с лёгкой насмешкой, но я не обратила внимания.

Он взял меня под локоть с неестественной лёгкостью, словно мы неоднократно репетировали этот момент. Мы направились к импровизированному бару. Я знала – знала! – что Рома наблюдает. Пусть видит. Пусть видит, как я пытаюсь спрятаться за маской безразличия, как заглушаю боль, разрывающую меня изнутри.

Бар оказался старым деревянным столом в углу, заставленным бутылками и пластиковыми стаканами. Тусклый свет создавал тени, которые, казалось, двигались вместе с людьми. Дэн налил мне сладкий мятный напиток. Он обжигал горло, но я сделала ещё один глоток, чтобы не смотреть в ту сторону, где он стоял.

Его присутствие ощущалось даже на расстоянии. Я знала, что он где-то здесь, хотя не видела его. Дэн наклонился ко мне, его дыхание пахло алкоголем и мятной жвачкой.

– Тебе нравятся гонки? – его голос прозвучал тише обычного.

Я пожала плечами, чувствуя, как внутри всё сжимается.

– Просто за компанию.

– А я жить без этого не могу, – он улыбнулся, в его глазах вспыхнул азарт. – Адреналин, скорость, когда земля уходит из-под колёс… Ты когда-нибудь пробовала?

Я хотела ответить, но вдруг за спиной раздался громкий хохот. Я обернулась, чувствуя, как сердце замерло.

Рома стоял, облокотившись на мотоцикл. Одна из девушек висела у него на плече, но его взгляд был прикован ко мне. Его глаза блестели и выражали что-то странное, раздражающе знакомое.

«Почему он смотрит так, будто знает, что я здесь только из-за него?» – подумала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

Дэн что-то говорил, но я не слышала его. В ушах гудело, ладони стали влажными. Я отпила ещё глоток, но напиток показался горьким, отражая мои чувства.

– Даш? – Дэн коснулся моей руки, его голос звучал обеспокоенно. – Ты как будто не здесь.

Я посмотрела на него, но не могла выдавить ни слова. В горле застрял ком, мысли путались.

– Прости, мне нужно… – я сделала шаг назад, чувствуя, как внутри всё разрывается. – Найти Крис.

Я не стала ждать его ответа. Развернулась и пошла, куда угодно, лишь бы не оставаться на месте и не смотреть ему в глаза.

Каждый шаг давался с трудом. Время будто замедлилось, воздух стал густым и вязким. Я прошла мимо столиков, мимо людей, смеющихся и разговаривающих, но всё это казалось нереальным.

Глава 7

Я не успела сделать и пяти шагов, как чья-то рука резко впилась в моё запястье. Пальцы обхватили его с такой силой, что кожа тут же вспыхнула жгучим следом, словно невидимый огонь прожёг её до самой кости. Я резко обернулась – и дыхание перехватило. Его лицо было так близко, что я видела каждую морщинку, каждую тень, каждую черту. В теле поселился жар, разгорающийся с каждой секундой, это, наверно, из-за его близости и бурливших во мне эмоций.

– Рома, – выдохнула я едва слышно.

Он стоял, слегка наклонившись вперёд, словно готов был сделать ещё один шаг ко мне, но в последний момент остановился. Его взгляд, тяжёлый, пронизывающий, словно пытался проникнуть в самую глубину моей души, остановился на мне. В его глазах мелькнуло нечто странное, смесь раздражения и чего-то ещё, что-то, что заставляло сердце колотиться как сумасшедшее.

– Зачем ты здесь? – его голос был тихим, но в нём звучала сталь, которая могла бы разрезать воздух.

Я попыталась вырваться, но он не дал мне такой возможности. Его пальцы лишь сильнее сжали моё запястье, и я почувствовала, как воздух вокруг нас стал тяжёлым, почти осязаемым.

– Я с подругой, – сказала я, стараясь не выдать волнения, охватившего меня.

– С подругой? – он усмехнулся, и на его лице появилась тень, которую я не могла определить. – А этот тип – это тоже «с подругой»?

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, но не отвела взгляд. Его слова были как удар, но я не собиралась показывать, что это задело меня.

– Тебе какое дело? – наконец вырвала руку, и он отпустил её, хотя и не сразу. – Мы же с тобой даже не знакомы, если ты не забыл.

Его глаза вспыхнули, словно внутри него зажглась искра. Он наклонился ближе, и я почувствовала, как его дыхание обожгло мою кожу.

– Ага, конечно, – прошептал он, и его голос стал тише, но от этого ещё более угрожающим. – Только вот если бы мы действительно были незнакомы, ты бы не смотрела на меня так, будто готова или убить, или…

Он не договорил, но я поняла, что он имел в виду. Его слова были как холодный душ, который вернул меня в реальность, и даже жар, растекающийся по венам, немного утих. Я замерла, не зная, что ответить.

– Или что? – прошептала я, глядя ему в глаза.

Он медленно провёл взглядом по моему лицу, словно изучал каждую его черту, каждую эмоцию, которая отражалась на нём, остановился на моих губах. Его дыхание стало прерывистым, и я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее. В этот момент мне казалось, что он снова меня поцелует, я этого боялась и неистово жаждала.

– Или снова убежать, – наконец сказал он, и его голос прозвучал так, будто он говорил о чём-то обыденном. – Как в тот раз.

Мне нечего было ответить, я понимаю, к чему он клонит, в прошлую нашу встречу я убежала от него, хотя мы оба прекрасно понимаем, что нас тянет друг к другу. И с каждым разом мне всё сложнее сдерживать свои желания и контролировать действия.

Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то, что я не могла понять. Затем он выпрямился и, не сказав больше ни слова, развернулся и ушёл.

Он ушёл, а я, мысленно дав себе затрещину за глупое желание снова его увидеть, направилась к стоянке машин. Ночь сгущалась вокруг, фонари бросали на асфальт жёлтые пятна, в которых клубилась пыль. Я шагала быстро, почти бежала, пытаясь убежать от собственных мыслей, но они настигали меня – цепкие, неотвязные, словно невидимые нити, которые невозможно разорвать. Огонь, пылающий в крови, отступивший при встрече с Королёвым, снова вернулся, кажется, с ещё большей силой.

– Почему он всё ещё действует на меня так? – шептала я себе под нос, не осознавая, что говорю вслух.

Когда я наконец добралась до стоянки, перед глазами всё плыло, а тело горело так, будто под кожей тлели угли. Воздух обжигал лёгкие, а одежда, казалось, впивалась в кожу тысячами раскалённых игл. Руки дрожали, пальцы судорожно сжимали край футболки. Ещё секунда, и я сорву её, чтобы остудить это безумие, но разум цеплялся за остатки контроля.

– Что со мной? – спросила я сама себя, пытаясь успокоить дыхание.

То, что я пила, точно было безалкогольным, мысли текли ясно, без помутнения. Это только добавляло страха.

Ноги подкосились, и я успела опуститься на асфальт, прежде чем рухнуть. Пыль въедалась в ладони, но даже её тепло казалось ледяным по сравнению с адом внутри. Глубокие вдохи не помогали – только раздували огонь.

– Даша, вот ты где!

Голос Дениса прозвучал слишком близко, будто из ниоткуда. Он присел передо мной на корточки, его пальцы коснулись моего подбородка, заставляя поднять голову. Его лицо расплывалось в мареве, но притворная забота в глазах была такой явной, что вызывала отторжение.

– Что случилось? – спросил он, и его голос показался липким, как паутина.

– Ничего страшного… Голова кружится. Пройдёт, – я попыталась улыбнуться, но губы дрогнули, выдавая слабость. – Тебе не обязательно здесь торчать. Я уже ухожу.

– Мне не трудно, – он ухмыльнулся, пересаживаясь ближе. Его рука легла на моё плечо, вызывая странное ощущение, будто под кожей разливается кипящая лава. – Давай отвезу тебя домой?

– Нет, – я резко дёрнулась, утыкаясь лицом в колени. Его прикосновение было слишком интимным, слишком властным.

Но он не отстранился – напротив, его ладонь скользнула ниже, к спине.

– Я же ничего такого… Просто дружеский жест, – произнёс он, пытаясь смягчить тон, но в голосе всё равно слышалась насмешка.

– Руки убери, – голос прозвучал холодно, как удар хлыста.

Денис вздрогнул, но только сильнее притянул меня к себе. Его глаза, казалось, сверкнули злобой, но он быстро спрятал её за маской безразличия.

– Королёв, ты здесь лишний, – прошипел он, будто выплёвывая слова.

Я подняла голову и увидела его. Рома стоял в паре шагов, его лицо было непроницаемым, но в глазах бушевала буря. Я застыла, чувствуя, как внутри всё замирает. Этот взгляд, полный напряжения и затаённой силы, был мне знаком. Он всегда так смотрел на меня – словно видел что-то, чего не видели другие.

– Мышонок… – прошептал Рома, и его голос был наполнен странным, тревожным теплом.

Денис, почувствовав напряжение, резко поднялся.

– Убирайся, – бросил он, поддаваясь навстречу к Роме. – Не лезь в это.

Рома сделал шаг вперёд, на мгновение почудилось, что сейчас начнётся драка.

– Не надо, – сказала я тихо, но твёрдо. – Это не твоё дело.

Голос, как и тело, не слушались меня. Мир вокруг начал странно вращаться, словно меня засунули в центрифугу. Рома оттолкнул Дениса, подошёл, без слов подхватил меня на руки – так легко, будто я весила ничего. Его запах – пьянящий, с древесными нотками, мяты и чего-то ещё, неуловимо его – на секунду перебил огонь в жилах. Я прижалась к груди, жадно вдыхая, пока он нёс меня к машине.

– Ты же на мотоцикле… – пробормотала я, когда он усадил меня на заднее сиденье. – Мы что, угоняем чью-то машину?

– Это моя машина. Я гонял на байке Холода, мой в ремонте. – ответил он, пока усаживал на заднее сиденье и заводил машину.

– То есть мы… не преступники?

– Не пойму, ты разочарована или рада? – Он повернулся, и в его взгляде мелькнула тень улыбки.

Я не ответила. Всё внимание поглотили его руки – сильные, с выпирающими венами, которыми он ловко крутил руль. Каждое движение мышц заставляло сердце биться чаще, и я почувствовала, как жар охватывает тело. Слишком горячо. Я наклонилась вперёд и, не в силах сдерживать свои желания, начала гладить его шею, спускаясь к груди, его сердце под моими ладонями забилось сильнее.

– Прекрати. Ты отвлекаешь, – бросил он, убирая мои руки.

Я отстранилась, но пожар внутри не собирался затухать, после того как мои руки гладили его тело, он стал ещё больше, настолько, что дышать получалось с трудом. Бездумно я стянула футболку через голову, но облегчения не было – только новый приступ дрожи, которая волнами прокатилась по телу. Рома резко свернул на обочину.

– Мышонок, – его голос был тихим, но в нём дрожала сталь. – Объясни, что ты делаешь.

– Раздеваюсь. Мне жарко.

Он выругался, выскочил из машины и рывком распахнул дверь, залез в машину и развернул к себе. Его пальцы впились в моё лицо, заставляя встретиться с ним взглядом.

– У тебя зрачки как расщирены. Что ты приняла?

– Да… – прошептала я, заворожённо глядя на его губы.

Он что-то ещё хотел сказать, но я дёрнулась вперёд, прижавшись ртом к его. Впервые за этот кошмар жар отступил – на секунду. Его кожа была прохладной, как спасение, и я почувствовала, как мои пальцы впиваются в его спину, притягивая ближе. Когда он оттолкнул меня, огонь снова начал возвращаться, в этом состоянии я не могла думать ни о чём, кроме его губ и рук, я была уверена, что его прикосновения смогут потушить этот огонь. Я с новыми силами рванула к нему, но он опрокинул меня на сиденье, сжимая запястье, он старался не касаться меня, но я выгибалась в надежде на ласку и застонала:

– Пожалуйста…

Рома замер, и в этот миг я вырвалась, запрыгнула ему на колени. Пальцы вцепились в его шею, губы искали его кожу – щёки, скулы, уголок губ. Он резко задышал, когда я провела языком по его горлу, чувствуя, как его тело откликается на мои прикосновения.

– Это не твои желания, – прохрипел он, пытаясь восстановить контроль.

– Мои, – я прижалась бёдрами к его ногам, чувствуя, как грубая ткань его джинсов обжигает кожу, и как его руки сжимаются на моих бёдрах, притягивая ближе.

А потом – о Боже – я наткнулась на твёрдый бугорок ниже пояса. Волна удовольствия заставила выгнуться, и я почувствовала, как Рома судорожно выдохнул, пытаясь сохранить контроль, но его пальцы на моих бёдрах сжались, доставляя странное болезненное удовольстие.

– Хватит! – Он отшвырнул меня на сиденье и вывалился наружу, хлопнув дверью.

Глава 8

Королёв

Я увидел её сразу. В полумраке её силуэт выделялся. Это было необычно, потому что вокруг было довольно темно. Но она, казалось, не замечала этого. Или не хотела замечать.

Она пыталась проскользнуть между людьми, но её движения были слишком резкими, слишком заметными. Её кожа светилась в полумраке, как будто кто-то невидимый включил подсветку специально для неё.

"Чёрт, неужели это она?"– пронеслось у меня в голове.

Я не собирался подходить. Честно говоря, я даже собирался уйти. У меня были свои дела, и я не хотел отвлекаться. Но когда она прошла мимо, я почувствовал её запах. Сладкий, с лёгкой горчинкой, как у переспелой вишни. Этот запах ударил мне в нос, и я не смог удержаться.

– Зачем ты здесь? – спросил я, хватая её за запястье.

Она вздрогнула, но не обернулась. Её кожа была горячей, почти обжигающей. Я почувствовал, как её пульс бьётся под моими пальцами. Это было странно. Я не ожидал, что она так отреагирует.

– Я с подругой, – ответила она, наконец повернувшись ко мне.

Её голос дрожал, и это только усилило моё любопытство. Я усмехнулся.

– С подругой? А этот тип тоже "с подругой"?

Она попыталась вырвать своё запястье, но я сжал пальцы крепче. Я не собирался её отпускать. Её взгляд был растерянным, но в нём промелькнуло что-то ещё. Страх? Или, может быть, ожидание? Я не мог понять.

– Тебе какое дело? Мы же с тобой даже не знакомы, если ты не забыл, – ответила она с вызовом.

Её слова обожгли меня. Я почувствовал, как внутри всё закипает. Она отступила на шаг, но я не дал ей уйти. Я схватил её за плечи и притянул к себе.

– Ага, конечно. Только вот если бы мы действительно были незнакомы, ты бы не смотрела на меня так, будто готова или убить, или…

Я замолчал, не договорив. Её дыхание стало прерывистым, а глаза расширились. Я видел, как она пытается взять себя в руки, но это было бесполезно.

– Или что? – прошептала она, глядя на меня с вызовом.

Я медленно провёл взглядом по её лицу. Она выглядела так же, как и тогда. Те же глаза, те же губы, которые когда-то дрожали, когда я…

Но я не стал додумывать. Просто развернулся и сделал два шага в сторону своей компании. Но потом остановился. Я оглянулся назад. Она всё ещё стояла на том же месте, сжимая кулаки. Её взгляд был решительным.

Я не собирался следить за ней. Но что-то внутри меня, что-то древнее и первобытное, заставило обернуться. Её силуэт, мелькнувший в тени, словно магнит, притянул мой взгляд. Я не понимал, почему, но не мог оторвать глаз.

Когда она пошатнулась, направляясь к стоянке, моё тело среагировало быстрее, чем мозг. Я отправился за ней, что-то внутри подгоняло действовать быстрее, когда я нагнал её, она сидела на асфальте и тот самый тип, с которым она недавно общалась, прижимал её к себе. Не знаю почему, но сердце забилось, а в кровь хлынул адреналин, кулаки сами собой сжались. Я видел, как он присел рядом с ней, его рука скользнула по её спине, словно он пытался успокоить её.

– Ты мёртв, – прошипел я, не сводя с него глаз. Мой голос звучал глухо, как будто доносился из другого мира.

– Руки убери.

Слова сорвались с губ ледяной сталью, но внутри всё горело. Этот мудак фыркнул, нагло так, и только сильнее притянул её к себе. Его пальцы впились в её тонкие плечи – мои кулаки сами сжались.

– Королёв, ты здесь лишний, – бросил он, не глядя на меня.

Я видел, как его зрачки сузились – знал этот взгляд. Трус, который набирается храбрости, только когда жертва слабее.

Но я не на него смотрел.

Она.

Бледная, губы прикушены до крови. Дрожит. И не от холода.

Я не стал спорить. Я просто подошёл и поднял её на руки. Её тело было лёгким, как пушинка, но в нём чувствовалась какая-то странная сила. Она прижалась ко мне, её дыхание обожгло мою шею.

– Ты же на мотоцикле… – прошептала она, словно вспоминая что-то важное. – Мы что, угоняем чью-то машину?

– Это моя машина, – ответил я, чувствуя, как внутри меня что-то ломается. – Я гонял на байке Холода, мой в ремонте.

Её глаза открылись, в них мелькнуло узнавание.

– То есть мы… не преступники? – спросила она, её голос дрожал.

Я чуть не рассмеялся, но усилием воли сдержался. Усадил в машину и мы поехали. Сначала я решил, что она не рассчитала с алкоголем, но с каждой минутой её поведение становилось всё более странным. Она начала меня поглаживать, отвлекая от дороги, а когда убрал её руки, она начала раздеваться, я съехал на обочину.

– Что ты приняла? – прошипел я, впиваясь пальцами в её подбородок.

– Да…

Выпалила она вместо ответа, и её губы прижались к моим, я почувствовал, как время остановилось. Её поцелуй был горячим, почти обжигающим, но в нём не было страсти, только какая-то странная, болезненная необходимость. Её язык скользнул по моим губам, руки вцепились в волосы, притягивая ближе. Всё тело прижалось, будто хотело впитаться. Я оттолкнул её, но мгновение спустя она снова накинулась на меня, и мне пришлось опрокинуть её на сиденье, прижимая руки. Даже не знаю, кому хуже я сделал, ей или себе, её тело подо мной выгнулось в попытке коснуться, это какое-то сумасшествие, я сжал челюсть и старался абстрагироваться от её разгоряченного тела и пылающих страстью глаз.

– Пожалуйста… – простонала она, и её голос как удар под дых.

Я ослабил хватку, и она тут же оказалась на моих коленях, прижимаясь, её губы скользили по моей шее, я схватил её за бёдра, но вместо того, чтобы отстранить, только сильнее прижал.

– Это не твои желания, – сказал я, стараясь говорить спокойно.

– Мои, – ответила она, её голос был хриплым, как будто она только что кричала.

Её руки обвились вокруг моей шеи, её тело прижалось вплотную. Я почувствовал, как кровь ударила в виски, как будто кто-то ударил меня по голове молотом.

Она не в себе, напомнил себе, пытаясь найти силы, чтобы отстраниться. Она не понимает, что делает.

Но когда её бёдра прижались ко мне, я едва сдержал стон. Моё тело предавало меня, но разум кричал о том, что это неправильно.

– Хватит! – рявкнул я, отшвырнув её на сиденье машины. Она упала, её тело дрожало.

Я выскочил из машины, захлопнув дверь с глухим стуком. Холодный воздух ударил в лицо, но это не помогло. Внутри меня всё кипело, как вулкан.

Я провёл рукой по лицу, пытаясь унять дрожь.

– Чёрт. Чёрт. ЧЁРТ, – прошептал я, стараясь унять ярость, смешанную с адреналином.

Она не виновата. Она просто жертва обстоятельств, жертва того, что с ней сделали.

Я вернулся к машине, открыл дверь и заглянул внутрь. Она лежала на сиденье, её тело дрожало, а глаза были закрыты. Я не знал, что делать. Я не знал, как ей помочь.

– Я здесь, – сказал я тихо, стараясь не выдать дрожь в голосе. – Я не оставлю тебя.

Дверь захлопнулась за моей спиной, оставив меня наедине с девушкой, которую я держал на руках. Она была невесомой, как перышко, но её кожа обжигала меня сквозь ткань футболки. Её глаза метались в полубреду, губы шептали что-то невнятное, а пальцы, словно в попытке найти опору, то впивались в меня, то отталкивали.

Я осторожно уложил её на диван, но она тут же попыталась встать, её взгляд был полон отчаяния.

– Рома… – её голос звучал так, будто она пробежала марафон. – Мне так жарко… – она схватила меня за руку, её пальцы дрожали.

Я отшатнулся, чувствуя, как сердце сжимается от тревоги. Её руки снова потянулись ко мне, но я отступил на шаг.

– Лежи. Сейчас всё будет хорошо.

Я достал телефон и набрал знакомый номер.

– Ну что, бандит, опять? – раздался хриплый голос дяди Вити.

– Мне нужна помощь. Точнее, не мне. Девушка. Ей… что-то подсыпали.

Дядя Витя на мгновение замолчал, словно взвешивая свои слова.

– Алкоголь?

– Нет.

– Наркота?

– Не знаю. Но зрачки расширенны, высокая температура, ведёт себя… – я сжал зубы, – неадекватно.

– Скорая – это протокол, полиция, вопросы. Ты готов к этому?

Я встретился с её взглядом, полным боли и страха. Она свернулась калачиком, её тело дрожало, как в ознобе.

– Нет.

– Тогда слушай внимательно…

Час спустя я сидел на полу возле дивана, сжимая пустую упаковку от физраствора. Дядя Витя, несмотря на свои шестьдесят, появился через двадцать минут – с сумкой, полной ампул и капельниц.

– Лёгкое отравление, – пробормотал он, вытирая очки. – Скорее всего, какой-то стимулятор, смешанный с дрянью. Не смертельно, но повезло, что ты вовремя сообразил.

Я кивнул, не в силах оторвать взгляд от её бледного лица.

Дядя Витя хмыкнул, доставая пачку сигарет.

– Значит, так. Отравится – звонишь сразу. Температура упадёт – хорошо. Проснётся – дашь воды, можно угля. Если начнёт блевать – поворачиваешь на бок, чтобы не захлебнулась. Понял?

– Понял.

Он задержал взгляд на мне, затем неожиданно хлопнул по плечу.

– И, Роман… не делай глупостей.

Дверь захлопнулась, и я остался один. С ней.

Ночь окутала комнату, превращая её в мрачное убежище. Она металась во сне, словно пытаясь убежать от чего-то, что преследовало её. Её пальцы сжимали простыню, иногда она стонала, иногда звала кого-то. Я сидел в кресле напротив, наблюдая за её мучениями.

Утро наступило слишком рано, я спал поверх одеяла рядом с ней, как только почувствовал шевеление, сразу приподнялся. Она медленно открыла глаза, её взгляд был затуманенным, но в нём промелькнуло узнавание.

– Где я… – её голос звучал хрипло.

– У меня.

Она попыталась сесть, её пальцы вцепились в одеяло.

– Что… что вчера произошло?

Я протянул ей стакан воды.

– Тебя подставили. В напиток что-то подмешали.

Она посмотрела на меня, её глаза были полны недоумения и страха.

– А ты… – её голос дрогнул.

– Я привёз тебя сюда. Вызвал врача.

Глава 9

Я в чужой квартире, голая. Голова кружится, в висках стучит, словно молот по наковальне. Я пытаюсь собр