Жизнь Михалыча на пенсии

Глава 1. Беспокойная неделя

«Вот уж неделька выпала, – думал Михалыч, глядя на дорогу, – это ж надо, второй вторник кряду на дачу приходится мотаться, причем на ночь глядя».

В прошлый вторник звонит ему супруга. Михалыч как раз на работе был.

– Вась, тут Нина позвонила, говорит, яблоню у нас на даче ураганом повалило и забор. Отпрашивайся у начальника, надо ехать.

Михалыч не любил отпрашиваться с работы. Вот не любил и всё. Сразу настроение портилось. Но случай такой, что пришлось. Надо сказать, начальник у него понимающий и всегда шёл навстречу, когда приспичит. И в этот раз махнул рукой – езжай. Пилу и шуруповёрт ещё посоветовал взять, яблоню распиливать да забор чинить.

Приехал домой на автобусе, машина у дома стояла. Жена уже ждала. Чай и бутерброды приготовила.

Сели в машину и поехали. До дачи сорок пять километров ехать. Правда, дорога хорошая. По дороге заехали на заправку: лампочка сигнальная уже мигает. Залил Михалыч сразу тридцать литров, с такими поездками на неделю только и хватает.

– Ну и цены на бензин, шестьдесят два рубля за литр, – ворчал он, усаживаясь в машину, – так никаких денег не напасёшься.

– Вась, а что делать, на дачу-то ездить надо.

– Да я понимаю, что надо, – буркнул Михалыч, – а моторесурс: туда сорок пять, обратно сорок пять, вот тебе и все девяносто за поездку.

В тот раз накануне ураган прошёлся неслабо и через их садоводство, и через бор, что вокруг.

Михалыч даже остановился в одном месте, вышел из машины.

– Да-а-а! Это что же тут было? Какой такой ураган здесь бушевал?

Картина, открывшаяся перед ним, поражала: вековые сосны сломаны как спички, красные стволы лежат штабелями, высоченные берёзы торчат вывернутыми корнями. В общем, коллапс.

– Такое впечатление, что тут смерч прошел, – сказал он жене, садясь в машину. – Сколько живу, ещё ни разу не видел такой разрухи в нашем бору.

– А что, может быть, это он и был. Помнишь, Вась, тридцать с лишним лет назад по области смерч прошел, сколько бед и разрушений принёс?

– А ведь ты права, только было это сорок шесть лет назад. Все газеты писали о нём.

Поехали дальше, вдоль дороги молодой сосновый лес не пострадал. Спустились к мосту через речку, вот и сосна знакомая издавна целёхонькая стоит. А прямо на въезде в дачный посёлок опять следы урагана: поломанные сосны и берёзы лежат вперемешку, поверженные кроны вытянулись в одном направлении.

– Прям беда какая-то, – вздохнул Михалыч, открывая въездные ворота.

Подъехали к даче. Забор из профлиста на месте, даже не покосился.

– Хоть этот забор устоял, – облегчённо выдохнул Михалыч, – а то я уж себе такого нарисовал, пока сюда ехали.

Открыл замок калитки. Зашёл первым, жена следом. Осмотрелся, парники стоят невредимые, плёнка целая. Парничок маленький, сделал под перцы, устоял. Чудеса! А вот яблоня та, что посередине, лежит на поваленном пролёте забора, полдороги загородила. Одна только скелетная ветка и осталась.

Супруга, пока Михалыч оценивал ущерб, нанесённый ураганом, прошла по участку. Вернулась довольная: кроме яблони ничего не пострадало. Поинтересовалась:

– Вась, тебе помощь моя нужна?

– Да, пожалуй, сам управлюсь. Сейчас главное освободить проезжую часть да забор поднять.

– Тогда ты занимайся, а я пойду картошку прополю да подокучу, подросла, пока нас не было.

Михалыч сходил в сарай за пилкой. Хорошая пилка, в «Вайлдберриз» заказал, пилит ветки как масло: вжик – и готово. Была и цепная электрическая, но ей удобно толстые ветки распиливать, а тут тонкие только убрать.

Сначала ветви, придавившие забор, срезал, складывал вдоль забора. Навалил порядочную кучу.

Управившись с освобождением поваленного пролёта, Михалыч позвал жену:

– Александра, подойди, помоги забор поднять.

– Иду, Вась, иду.

Вдвоём легко подняли. Михалыч подпёр его колом и приколотил бруски, закрепив секцию.

– Ну вот и ладушки, – довольно потёр руки, – лучше старого!

– Отлично получилось, – похвалила супруга, – молодец ты у меня!

Михалыч скромно промолчал.

– Давай-ка сворачиваться, – посмотрев время в мобильнике, спохватилась жена, – чайку попьём с бутербродами и домой.

– Правильно мыслишь! – подхватил Михалыч. – А яблоню я в выходные переработаю. Главное, забор починили и дорогу освободили.

И вот здрасте, забор покрасте, опять почти то же самое. Михалыч только с работы вернулся. Умылся, шорты любимые надел. Сели они с Шурой ужинать, а тут мобильник жены пилим-пилим. Михалыч сразу понял: что-то неладное снова.

Прислушался, точно Николаевна, старая знакомая, что-то супруге рассказывает.

– Вась, Нина звонила. Проезжали мимо нашей дачи, что-то опять с забором. Только я не поняла, что именно: не может Нина объяснить толком. Давай доедим и съездим.

Михалыч тяжело вздохнул:

– Блин, второй вторник покоя нет. Что там опять случилось? Хоть бы сфотографировала и прислала на «Ватсап». А так хрен его знает, что там. Может, и ехать срочно не надо.

Жена с пониманием поглядела на него.

– Надо ехать, Вася, а то мы ночь спать не будем и думать, что там с забором.

– Надо так надо. Собираемся, что ли, Шур. – Михалыч с сожалением посмотрел на любимый диван, накрылся медным тазом боевик.

К даче подъехали ещё засветло. Летний день длинный. Тут и там стояли машины, ходили дачники.

Михалыч остановился возле своей калитки, заглушил двигатель. Жена вышла первая и сразу к забору.

– Ты только, Вась, взгляни, что сделали с забором? – махнула рукой жена.

– Да уж, сам вижу, – ответил Михалыч, задумчиво потирая колючий подбородок. – Похоже, не просто так он проломлен.

– Может, кто-то случайно въехал? – предположила жена.

– Не исключено, – согласился Михалыч. – Возможно ночью по пьяни, но нужно всё осмотреть и понять, что произошло.

Они подошли к месту пролома и начали осматривать окрестности.

– Давай-ка проверим, нет ли следов от шин, – сказал Михалыч, опускаясь на корточки и вглядываясь в землю. Жена достала телефон и включила камеру, чтобы лучше зафиксировать детали.

– Смотри ка, здесь что-то вроде следа на земле, – заметила она, показывая фото на экране.

– Да, похоже на следы от колёс, – задумчиво проговорил Михалыч. – Нужно будет проверить камеры наблюдения, если у нас есть доступ к таким в этом районе.

– Давай сначала разберёмся с забором, а потом уже будем думать, что делать дальше, – предложила жена.

– Верно говоришь, – согласился Михалыч. – Сначала восстановим забор, а потом уже разберёмся, кто и почему его проломил.

Ещё раз осмотрев проломленный забор, Михалыч, чертыхаясь на чём свет стоит, пошёл в сарай за инструментом. Взял молоток пару брусков и коробку с гвоздями, приступил к починке забора. Жена оказывала посильную помощь: подавала гвозди, бруски, а, главное, поддерживала моральный дух.

Михалыч всё никак не мог успокоиться, с силой вколачивал очередной гвоздь в безвинно пострадавший забор, его распалённый мозг рисовал картины, как он поступит с виновниками почти ночного аврала. Комары размером с ворону то и дело садились ему то на лицо, то впивались в руку как раз в тот момент, когда в ней был зажат гвоздь. Михалыч тряс головой, сгоняя кровопийц, и скрипел зубами от бессилия.

Жена, глядя на его страдания, взялась свободной рукой отгонять комарьё, норовившее обескровить мужа.

Наконец работа была закончена.

Михалыч критично осмотрел плоды совместного труда: забор снова выглядел как новый, надёжно защищая двор от непрошеных гостей.

– А неплохо получилось, да, Шура? – удовлетворённо отметил он. —Забор выглядит не хуже нового. Спасибо тебе за помощь, дорогая!

– Да ладно тебе, ты всю работу сделал, а я так, только гвозди подавала.

– Ага, скромница ты моя, а забор кто держал, а комаров кровососов кто отгонял? Если бы не ты, я бы ни в жизнь не справился, – Михалыч наклонился и чмокнул жену в порозовевшую щёчку.

Закончив с забором, закрыли дачу сели в машину и поехали домой в город.

По дороге Михалыч остановился возле магазина «Магнит»

– Надо бы пивка взять пару банок, – посмотрев на часы сказал он жене. – А то нервишки что-то шалят.

– Василий, может, не стоит? – нахмурилась жена.

– Да ладно, Александра, всё же хорошо, – ответил он, —забор теперь в полном порядке, а я – не совсем, нервы успокоить нужно.

Жена промолчала, лишь слегка покачала головой. Михалыч вышел из машины, зашёл в магазин и через пару минут вернулся с парой банок пива.

– Ну вот, всё в порядке, – сказал он, улыбнувшись. – Теперь можно и домой.

Машина тронулась с места, и вскоре Михалыч с женой уже были в пути домой, в город.

Глава 2. Первый день отпуска

В это утро Михалыч проснулся позже обычного, первый день отпуска как-никак, может себе позволить.

Солнечные лучи мягко пробиваются сквозь тюль, рисуя на стене причудливые узоры.

Некоторое время расслабленно лежал в постели, рассматривая картины на стене, созданные руками его жены. Они сияют и переливаются, словно маленькие окна в другой мир, мир цветов и диковинных птиц. «Молодец у меня Александра, какие картины выкладывает!»

Алмазная живопись переливается в утреннем свете, создавая неповторимую игру бликов. Каждая картина – это частичка души его жены, вложенная в кропотливую работу. Сколько терпения и любви нужно, чтобы создать такое чудо!

«Сорок лет вместе… – размышляет Михалыч, улыбаясь своим мыслям. – А кажется, будто вчера только познакомились». В памяти всплывают моменты их совместной жизни: первые свидания, свадьба, рождение детей, служба в далёком гарнизоне. И вот уже внук повзрослел.

Вспомнилось, как Александра, когда выдавалась свободная минутка, садится за свои картины. Как сосредоточенно выбирает стразы, как радуется каждому готовому элементу. Эти картины – не просто украшения стен, это история их жизни, запечатлённая в каждом кристаллике.

Как им повезло найти друг друга. С годами их чувства не угасли, а стали глубже, теплее, надёжнее. Они научились понимать друг друга без слов, поддерживать в трудную минуту и радоваться успехам вместе.

С кухни доносится шум воды, звяканье посуды: жена уже на ногах – готовит завтрак.

«Хорошее дело отпуск, – подумал Михалыч, нашарив тапочки рядом с кроватью, – пойду посмотрю, что там моя ненаглядная готовит».

Потянул носом, уловил ни с чем не сравнимый аромат свежемолотых кофейных зёрен.

Заглянул в кухню:

– Шурочка, доброе утро!

– Проснулся, отпускник, – весело откликнулась жена, – умывайся, завтракать будем.

– Я мигом, радость моя!

Первым делом встал под душ, тропический. Недавно установил, классная вещь, купаться под ним – одно удовольствие. Стоя под тугими струями, он напевал простой мотив какой-то песенки.

Накупавшись и получив заряд бодрости, Михалыч насухо растёрся махровым полотенцем. Достал со шкафчика бритву и принялся водить бритвой по щекам, подбородку и шее, поглядывая в зеркало. Брился он каждый день – армейская привычка. Тщательно выбрившись, придирчиво осмотрел своё отражение: короткая стрижка, высокий лоб практически без морщин, прямой нос и молодые серые глаза. Отражением Михалыч остался доволен, и не скажешь, что седьмой десяток разменял месяц назад.

– Василий, ты там не утонул? – оторвал от созерцания голос супруги. – Мигом на кухню, завтрак стынет.

– Уже бегу, – подмигнул своему отражению Михалыч, сложил бритву, положил на место и вышел.

На столе его уже ждал пышный омлет, тонко нарезанная колбаска и сыр. Жена в красивом халатике уже ждала.

– О, омлетик! – довольно потёр руки Михалыч, отодвигая стул. Чмокнул супругу в щёчку, уселся на своё место. Наколол вилкой кусочек омлета, отправил в рот. – Божественно! Тает во рту. Ты продолжаешь меня удивлять, милая.

Супруга зарделась от удовольствия.

– Как думаешь, Шурочка, а не побаловать ли нам себя сегодня?

Жена посмотрела на него, зелёные глаза лучились скрытой иронией.

– И чем же мы себя побалуем?

Михалыч выдержал паузу, задавая интригу.

– Копчёной рыбкой, например.

Посмотрел с интересом на реакцию жены, знал, что рыба в любом её виде – её слабость.

******

Михалыч припарковал машину на парковке рынка. День был будний, поэтому место нашёл быстро. В выходные было бы проблематично.

Сразу направился к рядам, где торговали свежей рыбой. Надо сказать, выбор рыбы на рынке богатый – выбирай на любой вкус: тут тебе и полосатый окунь, и серебристая плотва, и золотистая краснопёрка с красно-оранжевыми плавниками. Но ему в тот день захотелось леща.

Михалыч шёл вдоль прилавков, внимательно рассматривая ассортимент. Наконец его взгляд нашёл то, что искал: лещи, широкие, как блины, отливали серебром чешуи, шевелили плавниками, широко разевали большие рты, будто хотели что-то сказать.

– Доброе утро! Мне нужно пару лещей купить, – обратился к продавцу, коренастому мужчине средних лет. – Хочу сегодня вечером закоптить.

– Здравствуйте! – встрепенулся продавец, вытирая руки тряпкой. – Отличный выбор! И завялить, и закоптить. Вот обратите внимание на этих двух красавцев.

– Да, хороши! Сколько стоят?

– Шестьсот.

– Шестьсот? За килограмм? Не слишком ли дорого?

– Почему же дорого? Пройдите по рынку – нигде не найдёте дешевле!

– Я обычно покупаю рыбу дешевле, вот и сравниваю.

– Прекрасно вас понимаю, но и вы меня поймите, эти лещи – свежий улов, ещё утром плавали. Берите, не пожалеете.

– Давайте так: я предлагаю свою цену сразу за двух, а вы решите, устроит вас такой вариант или нет?

– Хорошо. И какую цену вы предлагаете?

– Тысячу за всё! А понравится, так буду вашим постоянным покупателем, да ещё и друзьям посоветую. Ну как, согласны?

Продавец задумался, лоб пошёл складками. Потом улыбнулся и махнул рукой.

– Умеете вы уговорить, так и быть, согласен за тысячу двести отдать! Берёте?

Михалыч широко улыбнулся, цена его устраивала.

– Да и вы, смотрю, не промах! Ладно, беру!

– Вот ваши лещи, – продавец протянул пакет с рыбой, – и удачного вам копчения!

– Спасибо большое! А вам удачной торговли, до свидания! Михалыч забрал рыбу и отправился к машине, довольный удачной покупкой.

Вырулил со стоянки, подъехал к перекрёстку. Загорелся красный свет светофора. Остановился, взгляд упал на светофор – когда же зелёный загорится? Машины мимо пролетают, торопятся, лицо тронула улыбка: вспомнилось, как с Климентом прошлым летом на рыбалку ездили.

Место они знали – заветное, тайное. Никто там не рыбачил, только они вдвоём, да ещё пара местных стариков.

Утро выдалось тихое, ясное. Солнце только-только над лесом поднялось, роса на траве серебрится. Туман стелется над водой. Сели они с Климентом на лодку, выплыли на глубину, закинули удочки.

И тут началось: лещи – будто на заказ идут. Один за другим. Михалыч даже забыл, что на перекрёстке стоит, – так ярко всё перед глазами.

Наконец загорелся зелёный свет. Михалыч встряхнулся, улыбнулся своим мыслям, включил первую передачу, машина тронулась. А в голове всё крутились те тёплые воспоминания о рыбалке с другом, о лещах, о беззаботных минутах на берегу реки.

Эх, хорошо на рыбалке! И думается, и душа отдыхает. Вот бы сейчас туда вернуться… Ну ничего, отпуск только начинается – можно и на рыбалку съездить. Вечером с Климентом созвонюсь! – решил Михалыч.

По дороге остановился у магазина, где они с женой мясную продукцию брали. Хороший магазин, здесь и мясо, и мясные полуфабрикаты, и колбаска: варёнка и копчёная, и много других вкусностей. А также попутные товары продавали, древесный уголь, например. Цена умеренная, дешевле, чем в других местах.

На даче его запас уже заканчивался, вот и решил докупить. Можно, конечно, и дрова использовать, тем более что яблоневых поленьев хватало, но Михалыч подходил к этому процессу творчески.

В мангал засыпал сначала слой древесного берёзового угля, изготовленный из березовых дров, этот уголь отличается высокой теплоотдачей и продолжительным временем горения. А для розжига сверху укладывал поленца и разводил костёр. Дрова, прогорая, разжигали уголь.

Пока Михалыч оценивал уголь, подошла продавец, черноволосая с приятной улыбкой молодая женщина. На груди бейджик «Любовь».

– Здравствуйте! – узнала постоянного покупателя. – Что желаете купить?

– Здравствуйте, Люба! Мне мешок угля, вот того, что по двести рублей.

– Пожалуйста, – продавец подала указанный товар. – Шашлык возьмите, покупатели хвалят.

– Шашлык в следующий раз, – улыбнулся Михалыч, прикладывая карточку к терминалу. – Сегодня у нас лещ копчёный по плану. Первый день отпуска решили с женой отметить. На дачу с ночёвкой едем.

– О, копчёный лещ! – мечтательно зажмурилась продавец. – Хорошего вам отдыха!

– Спасибо! И вам всего доброго!

Вернувшись с рынка, Михалыч споро выпотрошил лещей, промыл под краном. Уложил одного в контейнер и тщательно, не жалея, натёр солью. Тоже самое повторил со вторым лещом.

Он вспомнил, как в молодости учился у деда Николая всем премудростям копчения. «Соль – это душа рыбы, – любил повторять дед. – Но перебарщивать нельзя, а то всю прелесть перебьёшь». Михалыч улыбнулся, вспоминая эти слова. Закрыл контейнер крышкой. Пусть полежат пару часов, чтоб лучше просолились.

На кухню заглянула жена. Спортивный костюм (уже переоделась ехать на дачу) красиво облегал её стройную фигурку.

– Вась, ну что, звонил председатель? Узнал что-нибудь про нашу машину-беглеца?

– Нет ещё, солнышко! – повернулся к ней Михалыч. – А ты, я смотрю, уже готова к поездке!

Жена выдвинула стул, присела.

– А ты уверен, что он вообще займётся этим? Может, сам позвонишь?

– Да не переживай ты так. Володя мужик ответственный, обещал – значит, сделает. Тем более забор-то не копеечный, надо найти этого горе-шофёра.

Жена тяжело вздохнула:

– Просто так обидно, Вась. Столько трудов было поставить этот забор, а кто-то взял и испортил. И ведь даже не подошли потом, не извинились!

– Ну всё, всё, не расстраивайся. – Михалыч нежно обнял жену, ласково погладил по голове. – Найдём мы их, никуда не денутся. А пока давай-ка собираться. Пора на дачу ехать, леща коптить, отпуск отмечать.

Жена улыбнулась:

– Ты прав, не стоит из-за этого настроение портить. А на дачу приедем, тогда и позвонишь председателю.

Василий кивнул:

– Точно! Молодец ты у меня! Всё правильно говоришь. – Наклонился, поцеловал жену в щёку. – Ну, пойдём сумки собирать.

Глава 3. Как Михалыч нашёл сбежавшего разрушителя забора

Приехали на дачу. Погода самое то: не жарко, не холодно – 23 градуса по Цельсию, только копти.

Жена пошла проверить грядки, а Михалыч первым делом достал лещей и подвесил под навес для просушки. Лишняя влага должна испариться, а рыба станет более плотной.

В калитку постучали.

– Иду, иду крикнул Михалыч. Вытер руки полотенцем, отодвинул щеколду. На входе председатель садового товарищества, старый товарищ, в армии вместе служили, довольная улыбка, смотрит хитро.

– Добрый день, Вася!

– Здравствуй, Миша! Никак новости какие есть?

– Я тут запись с видеокамеры посмотрел…

– Ну говори, не томи!

– Вот я и говорю, камеры посмотрел и нашел ту машину, что в забор твой въехала. Ночью выезжал через ворота. Фрагмент на телефон скинул. Посмотри.

Михалыч глянул на экран: оранжевый микроавтобус, видел он его не раз, с соседнего кооператива мужик ездит.

Председатель, прищурившись, солнце светило в лицо, посмотрел на Михалыча.

– Вижу узнал. А здесь, гляди, бампер, помятый как-раз с левой стороны.

– Точно. У меня на заборе следы от этого бампера остались. Хорошо процарапал.

– Думаю, самое время к нему наведаться по горячим следам как говорится, – предложил председатель. – Как считаешь?

– Согласен. Пошли.

Михалыч оглянулся в сторону грядок, где жена занималась.

– Александра! Мы тут с Михаил Юрьевичем сходим по делу.

Пройдя вдоль пруда, завернули на соседнюю улицу, упирающуюся в лес.

В конце, по правой стороне, возле одного из участков стоял микроавтобус оранжевого цвета. Подошли. Точно он – бампер помят слева.

Возле домика копался мужчина за сорок кряжистый коротко стриженный.

– Хозяин! Можно Вас на минутку?

Мужчина вздрогнул от неожиданности. Глаза беспокойно забегали при виде гостей, стоящих возле машины. Подошёл. Остановился рядом опустив голову.

– Что же это Вы, гражданин, ломаете заборы среди ночи, уезжаете, а люди страдают? – сразу в лоб спросил председатель.

– Мужики тут такое дело…я и сам бы пришел… – замялся обвиняемый.

– Что же не пришёл? – недобро спросил Михалыч. – Хорошо нашлись добрые люди, позвонили. Пришлось мне с женой всё бросать и в ночь мчаться за сорок километров забор восстанавливать.

Мужчина потерянно молчал, руки мяли кепку.

– Может заявление тебе Василий в полицию написать улики есть – задумчиво проговорил председатель.

– Мужики, не надо в полицию – взмолился хозяин микроавтобуса – сейчас я всё как было расскажу.

В тот вечер решил я заночевать на даче. А что за ночёвка без этого дела. В общем принял за ужином. Вдруг жена звонит мол с тёщей плохо помощь нужна. Не буду же я ей говорить, что выпил сел и поехал благо ехать не далеко. Спешил. На повороте занесло машину вот и въехал в забор. А потом закрутился с делами. Сегодня только на дачу и приехал. Мимо дачи вашей проезжал закрыто было. Думал попозже подойти поговорить, а вы вот опередили.

Мужчина стоял, переминаясь с ноги на ногу, глаза перебегали с одного на другого. Ждал.

– Да, ситуация – помолчав, сказал председатель – как тебя хоть зовут?

– Тимофей. Тимофей Петров.

– Что ж нам с тобой делать, Тимофей? Как думаешь, Василий Михайлович?

Михалыч посмотрел на Тимофея мужик вроде хороший, а что так получилось, так причина была можно сказать уважительная.

– Думаю, обойдёмся без полиции, – взглянул на председателя. – Как считаешь, Михаил Юрьевич?

– Согласен с тобой, причина действительно уважительная. Думаю, если Тимофей возместит тебе ущерб, то не будем доводить дело до полиции.

Повернулся к Тимофею, покорно ожидавшего их решения.

– Готов возместить ущерб?

– Конечно! Что с меня требуется?

– Два бруса взамен сломанных вернёшь, и достаточно, – определил Михалыч.

– Согласен. Сегодня к вечеру привезу.

– На том и порешим, – удовлетворённо кивнул председатель. – Идём, Василий Михайлович. Дел много и у меня, и у тебя.

Подошли к даче Михалыча. Владимир протянул руку.

– Мне пора, Вася. Дел полно.

– Может зайдёшь на минутку? Я кофейка сварю, а можно и чего покрепче….

– Не сегодня, Вась, не сегодня. Мне ещё в город сегодня успеть надо, в налоговую.

Михалыч кивнул.

– Я понял, Миша. Но, уговор, с меня лещ копчёный ты мне так помог.

Председатель махнул рукой.

– Да брось ты, Вася свои люди сочтёмся.

Михалыч крепко пожал протянутую руку.

Солнце было уже в зените, крепко припекало. Михалыч задержался у калитки, провожая взглядом машину своего товарища. Только что они завершили непростое дело – нашли того самого водителя, который ночью протаранил его забор.

«Вот что значит настоящая дружба», – думал Михалыч, поправляя кепку. Его товарищ, несмотря на занятость, сразу откликнулся на просьбу о помощи. Нашёл время, просмотрел записи с камер, и вот – результат налицо.

В груди разливалось тёплое чувство благодарности. Сколько раз они выручали друг друга! То товарищ помогал с ремонтом машины, то Михалыч приходил на выручку, выходя на субботники. Но сегодня этот случай особенно показал, насколько ценна настоящая мужская дружба.

«Не в радости узнаешь друга, а в беде!» – вспомнилась старая поговорка. Михалыч улыбнулся, глядя на белоснежные кучерявые облака над головой. -Как часто мы забываем о том, что рядом есть люди, готовые протянуть руку помощи в трудную минуту. И как здорово, что в его жизни есть такие!

«Вот она, настоящая мужская дружба! – ещё раз подумал Михалыч, открывая калитку. – Пойду расскажу Шурочке, вот она будет рада».

Глава 4. Как Михалыч леща для жены коптил

Тёплый летний день приближался к вечеру. «Пора мангалом заняться», – подумал Михалыч, взял в кладовке мешок с берёзовым углем и неспешно вышел во двор, предвкушая очередной кулинарный шедевр. Его верный помощник – старый мангал – уже ждал своего часа на привычном месте, лужайке перед домом.

Первым делом Михалыч достал из специального ящика берёзовый уголь. Этот уголь он особенно ценил за способность давать равномерный жар и не придавать мясу постороннего привкуса. Ловко и аккуратно он высыпал его ровным слоем на дно мангала, создавая идеальную основу для будущего жара.

Следующим этапом стали тонкие поленья яблони, которые Михалыч специально заготовил заранее. Он знал, что яблоневые дрова придают особый, чуть сладковатый аромат рыбе. Уложил их поверх угля, создавая идеальную конструкцию для розжига.

Достав из кармана старую газету, Михалыч скрупулёзно свернул её в трубочку. Этот нехитрый приём он перенял ещё у своего деда – газета, сложенная таким образом, отлично разгоняет огонь. Аккуратно подложив свёрток под уложенные дрова, он достал коробок спичек.

С характерным щелчком спичка вспыхнула в его руках. Пламя, словно послушный зверёк, перескочило на бумагу, медленно охватывая её своими огненными лапами. Михалыч с удовлетворением наблюдал, как огонь постепенно охватывает поленья, как уголь начинает потихоньку краснеть, готовясь подарить свой жар.

«Эх, красота-то какая!» – пробормотал он, поправляя угли.

Теперь оставалось только подождать, пока жар достигнет нужной температуры, и можно будет приступать к главному – копчению лещей.

Солнечные лучи мягко освещали двор, наполняя воздух предвкушением вкусного ужина. Михалыч, опытный мастер копчения, взял первого леща, уже подготовленного к процессу. Рыба, тщательно просоленная и высушенная, ждала своего звёздного часа.

«Главное в копчении – это подготовка, – размышлял Михалыч. – Рыба должна быть правильной, одного размера, чтобы готовилась равномерно. А чешу обязательно оставлять надо, она как броня – защищает мясо от пересушивания».

Насыпал равномерным слоем влажную щепу на дно коптильни.

«Щепа – это второе важное дело, – продолжал размышлять он. – Ольховая – самое то! Да ещё замочить её надо, чтобы дым был правильный, бело-голубой такой. А если чёрный пойдёт – значит, что-то не так, жар большой».

Ловким движением уложил леща на решётку коптильни, заботливо расположив его так, чтобы дым равномерно окутывал каждую чешуйку. Рыба, словно драгоценность, заняла своё почётное место.

Следом настал черёд второго леща. Михалыч с той же внимательностью разместил его на второй решётке, создавая идеальный баланс для равномерного копчения. Каждая деталь имела значение в этом процессе, и он знал это как никто другой.

Закончив с укладкой, Михалыч закрыл коптильню крышкой, оставив тонкую щель. Затем, с уверенностью профессионала, он поставил коптильню на мангал, где уже разгорелись ровным малиновым жаром угли.

Михалыч поправил кепку и снова посмотрел на коптильню. «Время – оно как женщина, торопить нельзя, но и затягивать опасно. Передержишь – горчить будет, а недодержишь – сырым останется».

Из оставленной щели между крышкой и коптильней потянулся белесый дымок. «Ну вот, можно засекать время», – удовлетворённо кивнул Михалыч. «Вот так, всё по порядку, с душой, с умом – и будет тебе не просто еда, а настоящее удовольствие. А кто торопится – тот рыбу портит», – заключил Михалыч, продолжая следить за процессом копчения.

Теперь оставалось только ждать, наблюдая за тем, как дым медленно окутывает коптильню, придавая лещам тот самый неповторимый аромат, за который их так ценили все, кому доводилось пробовать рыбу, приготовленную руками Михалыча.

Солнце скатилось за лес. Стемнело. Михалыч снял коптильню с мангала. Снял крышку, лещ, тускло отливал красной медью боков, шипел горячий сок.

Михалыч сглотнул, мысленно представил тающий во рту сочный кусок рыбы, бокал холодного вина.

– Саня, – позвал Михалыч жену, – что-то ты заработалась. Лещи готовы, пора стол накрывать, пятницу отмечать.

– Тебе лишь бы отмечать, – отозвалась супруга, выходя из теплицы и снимая перчатки.

– А что? Во-первых, пятница пришла – неделя прошла. Трудовая, заметь, во-вторых, первый день отпуска. Не грех и отметить. К лещу знающие люди сухое белое подают. Я сегодня как-раз бутылочку Масандры купил, уже и в холодильник поместил охладить.

Стол накрыли на веранде. Михалыч выложил на блюдо леща. Вокруг сразу пахнуло дымком и яблоневым ароматом.

– А запах какой, а, Сашуня! – довольная улыбка расплылась по лицу.

Супруга принюхалась:

– Не то слово, Вася. Не передать словами, как вкусно пахнет. Пойду руки помою, да салат настрогаю. А ты пока картошечку обжарь на масле сливочном.

Михалыч поставил сковородку на решётку мангала. Поворошил кочерёжкой угли. Кусок масла шипя начал расплываться по дну сковороды. Отваренная загодя картошка, порезанная крупными дольками, пошла следом за маслом. Михалыч щедро посыпал солью содержимое и принялся обжаривать до золотистой корочки.

Жена с веранды поторопила:

– Василий, долго ты там будешь возиться? Не знаю, как у тебя, а у меня уже всё готово.

– У меня тоже всё готово, дорогая, – Михалыч подхватил сковородку, картошка радовала глаз своими поджаристыми боками.

Золотистые ломтики картофеля, словно маленькие солнышки, уютно устроились на блюде рядом с царственным лещом, чья серебристая чешуя переливалась в лучах вечернего света. Рыба, украшенная веточкой свежего укропа, гордо возвышалась посреди стола, словно королева подводного царства, явившаяся на земной пир.

В центре композиции красовался салатник. Его прозрачные стенки были до краёв наполнены изумрудно-зелёным салатом, в котором игриво поблескивали капельки соуса, превращая каждый листик в крошечное зеркало. Нежные листья салата, хрустящие огурцы и сочные помидоры создавали настоящий кулинарный шедевр, манящий своим ароматом и свежестью.

– Какая красота! – с удовольствием посмотрел на стол Михалыч.

Жена ловко разложила на тарелки картошки, по ложке салата и, наконец, Михалыч отломил по куску рыбы, исходящей соком.

Громко хлопнув в вечерней тишине, пробка покинула горлышко бутылки. Серебристая струя ударила в звонкий бок бокала.

– Ну что, радость моя, с пятницей!

Среди ночи Михалыч проснулся. Лежал, не открывая глаз, ощущение, что на него кто-то смотрит, причём не просто, а требовательно смотрит.