Цветы распускаются в мае

Глава 1

Я никогда не задумывалась над тем, как одна единственная случайная встреча может так сильно изменить твою жизнь. И не только жизнь. Весь твой мир может перевернуться с ног на голову в одночасье лишь из-за неё.

Хотя, по сути, вся жизнь – череда случайностей. Случайных выборов, шагов и поворотов. Каждое утро ты просыпаешься и решаешь, каким будет твой день. Какую рубашку надеть, какую дорогу выбрать, кому улыбнуться. И каждая из этих, казалось бы, незначительных мелочей, может привести к чему-то невероятному. К встрече, которая станет началом новой главы.

Хорошая ли это будет глава? Или плохая?

Ты не знаешь. Просто… Просто живёшь и с интересом наблюдаешь за последствиями того или иного решения. А порой, шучу, скорее всего, часто, вспоминаешь о том, что было «до». Из раза в раз прокручиваешь все те моменты, случайности, решения и повороты, которые привели тебя сюда.

Каждый так делает, а тот, кто яростно отрицает данный факт – скорее всего, кривит душой. Ведь так мы устроены, вспоминаем чаще всего о том, о чём в итоге сожалеем или о том, чего нам теперь уже не хватает.

Я так делаю. Даже сейчас, пока трясусь в третьем по счёту автобусе, уносящем меня подальше из Нью-Йорка, где закончилась длинная глава под названием «Прошлое».

Самое забавное, что мой багаж ничуть не изменился за всё это время. Со мной всё та же акустическая «Yamaha» с кучей потёртых наклеек на корпусе, старая спортивная сумка отчима с минимальным запасом одежды и рюкзак. И, как и пять лет назад, я бегу. Но уже не навстречу своей мечте, а от неё, потому что я уже другая. Меня сделали другой.

5 лет назад

Бурлящая энергия жизни – вот что всегда манило меня в этот яркий и будто бы недосягаемый город. Нью-Йорк – это целая симфония шумов, запахов и лиц, мелодия, которая никогда не умолкает.

Я помню, как впервые приехала сюда, и как мою горящую жаждой жизни душу сразу же пленили ослепительные огни Таймс-сквер и звуки этого места. Все мои мысли пели о том, как же здесь потрясающе! Как же я хочу быть частью этого! Хочу так же, как все эти талантливые артисты показать себя именно здесь, чтобы вокруг меня тоже собиралась толпа, чтобы на меня смотрели, чтобы я могла точно так же кого-то вдохновить на шаг к новой жизни».

Тогда я и подумать не могла, что смогу привлечь взгляд такого человека, как Дамиан.

Этот мужчина был олицетворением всего, что мне нравилось в мужчинах: пылкий взгляд карих глаз, способный вскружить голову любой девушке; обольстительная улыбка, от которой подгибались коленки; и бабочки.. эти бабочки, взмывающие всей бурной стаей от низа живота к грудной клетке, чтобы устроить там головокружительные танцы появлялись каждый раз, стоило лишь услышать его глубокий тембр голоса. В Дамиане чувствовался бунтарский дух, близкий мне, сила и манящая энергетика, которой было крайне сложно противостоять. Собственно, я и не пыталась.

Наши отношения завязались так быстро и развивались настолько стремительно и бурно, что я, будучи наивной девчонкой, которой каких-то пару недель назад стукнуло всего восемнадцать, с головой нырнула в то, что казалось мне таким настоящим и вечным. Таким искренним.

Я, не раздумывая согласилась переехать к нему, стоило ему только предложить.

Ну ещё бы.

Взрослый, двадцативосьмилетний мужчина, с собственным жильём и твёрдо стоящий на ногах, который, к тому же, просто Бог в постели. А в противовес ему обшарпанная комната в общежитии, где обычный сон был настоящим везением из-за бесконечных вечеринок и оглушительной ругани соседей. Выбор очевиден. Не правда ли?

И вот мы вместе.

Я самая счастливая и любимая на свете. Дамиан поддерживает меня в моём стремлении пробиться в музыкальной индустрии в Нью-Йорке, даёт кров над головой, обожает меня, а я взамен отдаю ему всю себя.

В какой же момент всё это изменилось? Что я сделала не так? Когда?

Как мы из чего-то столь прекрасного превратились в «это»?

Я думаю об этом и думаю, не переставая прокручиваю в голове все эти картинки разноцветного калейдоскопа памяти, пока меня не пихает локтем в бок тучный мужчина, угнездившийся на соседнем сидении. Мысли мгновенно испаряются, и я, закусив губу, всеми силами сдерживаю себя, чтобы не взвыть на весь автобус от боли в рёбрах.

Сморгнув подступившие слёзы, повернула голову в направлении мирно посапывающего мужичка, каждый выдох которого заканчивался протяжным «пф-ф-ф», и отодвинулась подальше, практически впечатываясь в прохладное окно. Очередного рукоприкладства моё уставшее тело на сегодня больше не выдержит.

По стеклу быстрыми дорожками скатывались крупные капли сентябрьского дождя, а за ним мелькали силуэты размытых деревьев. Серый полумрак в салоне развеивали огни фар встречных автомобилей и свет неоновых вывесок, которые с каждой милей встречались всё реже и реже.

На удивление, эта мрачноватая картина и неизвестный путь в никуда не вселяли в меня ни тревоги, ни страха. Даже наоборот, казалось, что некие цепи, обвивавшие мою грудную клетку своими жестокими объятиями, ослабли. Поводок порвался. Птичка выпорхнула из клетки и вновь ощутила вкус призрачной свободы.

Весь путь до следующей остановки прошёл в полудрёме под мерное покачивание автобуса и убаюкивающий стук капель. Когда на горизонте замаячили огни города, я подобралась и вытащила из-под сиденья сумку.

Мужчина рядом засопел и медленно разлепил веки. Проморгавшись, рассеянно уставился на меня:

– А? Где я?

– Блэкфут. – В тон буркнула я, но затем быстро добавила, – моя остановка.

Мужчина кивнул и вяло встал с насиженного места, давая мне протиснуться в узкий проход. Кое-как выудив чехол с гитарой с верхней полки, я поплелась к выходу, извиняясь каждый раз, когда задевала чьи-то плечи, руки или вывалившиеся ноги.

Автостанция встретила меня влажным воздухом, в котором витала дымка едва уловимого тумана. Город всё ещё спал, отчего гул изредка проезжающих по трассе машин разносился эхом по пустынным улицам. В самом здании приглушённо горел свет, освещая силуэты немногочисленных путешественников, которые, как и я, нашли своё пристанище здесь на ближайшие несколько часов. До прибытия ближайших рейсовых автобусов.

Я слонялась перед окнами станции, сжимая в холодных пальцах предоплаченный телефон, но так и не решаясь нажать на кнопку вызова уже знакомого номера. И хоть я знала, что это необходимо сделать для полного успокоения, не могла найти в себе смелость признать очередное поражение. Услышать его в единственном родном голосе, оставшимся у меня на этом свете.

Замерев перед панорамным окном, я уставилась на собственное отражение.

Щуплую фигуру, словно кокон, скрывал безразмерный серый свитер крупной вязки – единственная тёплая вещь, что удалось захватить второпях; узкие чёрные джинсы лишь подчёркивали излишнюю худобу, как и высокие ботинки «Dr. Martens».

Палец дрогнул и из трубки послышался гудок. Я поднесла телефон к уху. Ещё гудок. Облизнула пересохшие губы, а затем слегка закусила нижнюю, на которой всё ещё ощущался металлический привкус. Гудок.

Я знала, что с Мичиганом у нас разница в пару часов, а это значило, что там сейчас раннее утро и что наверняка есть кому ответить на мой вызов, но вместо сонного сипения, мне ответил серьёзный женский голос:

– Вы позвонили Саманте Пирс. Можете оставить мне голосовое сообщение, которое я не буду слушать.

Длинный гудок.

Я затаила дыхание, затем прочистив горло, проговорила:

– Привет, мам. Это я, Мэй. Я… – Я встретила свой измученный взгляд в пыльном отражении. – Я звоню сказать тебе, что это мой новый номер. – Поджала губы и, слегка усмехнувшись, покачала головой, ощущая, как все мои защитные стены рушатся под натиском эмоций. – Знаю, он тебе без надобности, как и мой прошлый, ну а вдруг, правда? Вдруг ты вспомнишь, что я всё-таки твоя дочь, что я всё ещё существую в этой вселенной… – По щеке скатилась слеза, которую я тут же гневно вытерла рукавом. – Не важно. Просто хочу сказать, что у меня всё хорошо.

От этих слов горло сдавило, и я поморщилась, словно откусила половинку лимона. Мне было горько врать ей, но, вопреки всему, я позволяла этой лжи слетать с языка. Казалось, если буду звучать достаточно убедительно, то поверит не только она, но и я сама. Мне хотелось обмануться, дать этому сказочному обману защитить всё то, что от меня осталось. Но… Но осталось ли хоть что-то? Уцелело ли?

Я запрокинула голову, проморгалась, не давая новому потоку слёз выступить наружу, и медленно выдохнула.

– В общем. Я уже не в Нью-Йорке. И тот парень, Дамиан… Тот, о котором я тебе писала как-то, не знаю, помнишь ли ты, мы с ним больше не вместе. Так что… Если вдруг, каким-то образом, он выйдет на тебя, скажи, что не знаешь где я. – Из меня вырвался горький смешок. – Хотя ты и так не знаешь. – Долгий выдох. Я пыталась подобрать крупицы самообладания и слов, которые бы не выдали всю прискорбность ситуации. Ей бы было плевать, а для меня это как соль на открытую рану. Больно. – Я… Я люблю тебя, мам. Позвони мне, если вдруг это услышишь. Я скуча… – Звуковой сигнал оповестил о том, что сообщение записано ещё до того, как последнее слово было сказано.

Понурив голову, я в прострации поплелась в туалет, где, закрывшись на замок, плюхнулась на крышку унитаза. Руки нервно тряслись, тело била мелкая дрожь. Зябкое чувство одиночества и отрицания постепенно расползалось по венам, укореняясь там и покрывая всё внутри тонкой коркой льда.

Я так хочу найти в себе силы снова быть счастливой. Найти в себе силы двигаться дальше. И пусть я горжусь тем, что пытаюсь. Но будет ли этих попыток достаточно? Разгорится ли во мне снова тот яркий огонь, который указывал путь даже в самые тёмные времена? А их за двадцать два года выдалось не мало.

Упёршись локтями в колени, я принялась раскачиваться, будто это поможет хотя бы немного успокоиться. Пальцы погрузились в спутанные волосы, ещё больше ероша их, отчего несколько прядей упали на лицо. Пустой желудок скрутило спазмом.

– Люблю твои волосы. Они так вкусно пахнут. – Дамиан собрал в кулак мои длинные волосы и, переложив их на другое плечо, медленно поцеловал в шею. Его тёмный взгляд не отрывался от моего, заворожённо смотрящего на нас в зеркало. На то, как он возвышался надо мной, как искусно касался везде, где только пожелает, как вдыхал меня. – Моя рыжая бестия. – От лёгкого укуса по коже побежали мурашки, и я всем телом подалась назад, позволяя крупным рукам моего мужчины скользить по плечам, бокам и животу.

– Люблю тебя, – прошептала я в ответ. Ладонь легла ему на затылок и ласково прошлась по короткостриженым чёрным волосам.

– Иди сюда, – грубовато рыкнув, Дамиан развернул меня лицом к себе и, нетерпеливо подхватив под ягодицы, понёс вглубь тёмной комнаты, которую сначала заполнил мой смех, вскоре сменившийся стонами.

– Пошёл к чёрту. – Прошипела я, мотая головой и выдворяя непрошенные воспоминания. – К чёрту!

Подхватила с кафельного пола сумку и яростно начала рыться в ней, пока не нашла то, что везла ещё с Омахи. Это больше не могло ждать.

Я метнулась к раковине и вперилась взглядом в собственное отражение. В тусклом зеркале на меня смотрела старая, измученная версия меня самой – образ, который, надеюсь, придётся увидеть в последний раз.

О, уж я об этом позабочусь! Это мой долг перед самой собой.

Шмыгнув носом, схватила пучок волос и с безжалостной решимостью сомкнула на нём лезвия ножниц. Он безвольной грудой упал на пол.

– Я сразу заметил тебя в толпе. Твои огненные волосы так выделялись, что пройти мимо было просто нереально. – Его указательный палец выводил маленькие круги, наматывая непослушный локон. – И когда я наконец приблизился к тебе, в тот же миг понял, что попал.

Я смотрела на себя, прощаясь, пока рыжие пряди собирались в небольшую кучку у моих ног. Когда ритуал по «отсечению концов» был окончен, я достала краску и стараясь не испачкаться, нанесла её на волосы. Оставалось лишь дождаться, когда цвет, почти идентичный моему природному, перекроет рыжину. На упаковке было написано, что займёт это около получаса.

Собственно, всё это время я и провела, заперевшись в общественном туалете автостанции. Мне было плевать на едкий запах мочи и сырости, тщетно забиваемый приторным «морским бризом» освежителя. Я просто сидела на крышке унитаза, устремив взгляд в узкое окошко под потолком, откуда уже пробивались первые лучи осеннего солнца.

Веки налились тяжестью, и я почти провалилась в дремоту, но громоподобный стук вырвал меня из забытья. Каждому удару по видавшей виды двери вторил мой участившийся пульс.

– Мать твою! Открой сейчас же, Мэй! – Голос Дамиана переполнен гневом, и я трясусь от подкатывающей к горлу паники. Он пытается звучать спокойнее, но, несмотря на тёплый тон, в словах сквозит обещание. – Не вынуждай меня выбивать эту грёбанную дверь, детка. Поверь, тебе это не понравится.

– Эй, вы там в порядке? – встревоженный женский голос вернул меня в реальность, и лишь тогда я осознала, что стою, вжавшись в угол, с сердцем, бьющимся как у загнанного зверька.

– Да. Сейчас освобожу. Простите.

Сбросив с себя липкое оцепенение, я рывком открыла кран и смыла остатки краски с волос. Вода была практически ледяная, отчего пальцы окоченели и под конец уже не слушались вовсе. После я воспользовалась сушилкой для рук далеко не по назначению, превратив её в импровизированный фен и по совместительству обогреватель. Сработано было довольно неплохо. Да и цвет лёг практически идеально. Что удивительно.

И вот, несколько минут спустя, автостанцию в Блэкфуте покидала уже другая Мэй. С новым билетом в кармане, с уверенной походкой, отправляющаяся в новый город, чтобы начать жить свою новую, идеальную, чёрт возьми, жизнь.

***

Следующей остановкой стал небольшой городок в Айдахо. Живописные пейзажи, свежий горный воздух, а главное – уютная атмосфера Кетчума с первого взгляда пленили меня. Так что, особо не раздумывая, я решила, что моим пристанищем, хотя бы на первое время, станет именно этот чудный уголок.

Поиск жилья в интернете занял некоторое время, но сам путь до места, где обитал арендодатель был недолгим – ещё один плюс маленьких городов. Я, никуда не торопясь и наслаждаясь видами, пошла вниз по тихой улочке, на которой располагалась крохотная цветочная лавка с лаконичной вывеской «Цветы у Тесс». Оттуда как раз отъезжал зелёный пикап, за которым стояла женщина в бежевом фартуке. Несмотря на прохладный ветерок, она была одета довольно легко – в розовую футболку, но, похоже, её это ничуть не волновало. Женщина засмеялась и хлопнула полотенцем по капоту:

– Езжай уже, несносный мальчишка! И ему ни слова! – Она всё ещё по-доброму посмеивалась вслед удаляющейся машине, когда заметила меня. На миг сощурилась, вглядываясь, а затем снова просияла. – Мэй?

– Да, мэм. Здравствуйте. – Я, поправив на плече лямку гитарного чехла, зашагала навстречу женщине. Её зелёные глаза, обрамлённые густыми ресницами, сузились, отчего вокруг них прорезались глубокие лучики морщинок. Пристальный взгляд пробежался по мне, задержался на разбитой губе, и я поёжилась.

– Так ты ищешь комнату, – констатировала она, заправляя за уши непокорные пряди русых волос, выбившихся из небрежного хвостика. – А надолго ли ты у нас? – Женщина развернулась и жестом пригласила следовать за ней. – Или проездом?

– Пока не знаю. – Я засеменила позади и, похоже, попала в Рай! Глаза разбегались от разнообразного ассортимента цветов. В этой скромной лавчонке было всё: начиная от простых букетиков до диковинных растений в горшках. А аромат! Ничего лучше я не слышала за последние три дня! – Но мне здесь очень нравится. Хотелось бы даже задержаться, если позволят финансы.

Женщина обернулась и, задумчиво закусив щёку изнутри, вновь окинула меня обеспокоенным взглядом. Казалось, ей уже известно обо всём, что со мной произошло, словно она могла прочесть мою жизнь, как открытую книгу.

– Есть у меня для тебя комната. – Она ловко подхватила со столешницы связку ключей и потёртую вязаную кофту. – Раньше там жила моя дочь, Бонни, до того, как уехала учиться. С тех пор помещение простаивает, а сдать всё никак не решалась. Но знаешь что? – Она одарила меня тёплой улыбкой. – Думаю, тебе прекрасно подойдёт эта комната. Просторная. Без лишней мебели. Светлая. А с балкона видно Доллар (прим.автора: В Айдахо есть гора с названием "Dollar", но это не официальное название, а скорее популярное прозвище. Хотя гора и называется "Доллар" в обиходе, её официальное название – Mount Idaho, и она является значительной вершиной в штате Айдахо). Давай-ка сюда сумку. Не тащи всё на себе. – Женщина забрала у меня из рук спортивную сумку, закинула на широкое плечо на манер мешка и двинулась к выходу.

– Ну что вы, мэм, не стоит. Я и сама могу…

Она цокнула и закрыла за нами дверь. Колокольчик издал тихий перелив, смешавшийся с бряцаньем ключей.

– Какая я тебе мэм? Зови меня просто Тесс, ради Бога.

Я подавила улыбку:

– Хорошо, Тесс. Спасибо.

Женщина удовлетворённо подмигнула и бодро зашагала по дорожке, убегающей вверх по улице.

– Идём. Тут не далеко. – Прощебетала она и, дождавшись, когда мы поравняемся, продолжила: —Там есть все удобства: туалет, ванна. Ну, в прочем, сейчас сама всё увидишь. Раньше это здание было чем-то вроде постоялого двора, комнаты сдавали туристам. Мой отец, да упокой Господь его душу, этим всем занимался. А когда его не стало, дело перешло мне и моей сестре. Ну, – она криво усмехнулась, – нам, девочкам, это не было особо интересно, да и в городе начали появляться эти новомодные гостиницы, поэтому мы подумали «а оно нам надо?». Да и продали часть комнат. Изредка кто-то заселяется, и то хорошо. А так там постоянно живёт мой племянник, твоим соседом будет.

Мы остановились перед небольшим двухэтажным зданием с синей крышей и длинным общим балконом, на который выходили двери комнат. Я запрокинула голову, рассматривая новое для себя место.

– И не стесняйся его о чём-либо просить. – Тесс положила руку мне на плечо и слегка сжала. – Он хороший мальчик. Не откажет.

Я лишь слабо улыбнулась в ответ. Никого, а уж тем более незнакомого парня, просить о чём бы то ни было уж точно не собираюсь.

– Замки здесь хорошие. – Тесс снова загремела связкой ключей и, провернув несколько раз один из них в замочной скважине, открыла дверь. – Ниже по улице супермаркет. Там есть всё необходимое, да ещё и недорого. Его владелица Франческа. Мировая тётка. Не накручивает лишнего, как все эти сетевые. – Она прошла в комнату и распахнула шторы. – Ну… Вот так как-то. – Обернулась, широко улыбаясь. – Что скажешь?

– Я скажу, что это идеально!

И я ничуть не преувеличила.

Здесь мне было комфортно. Если изначально город пришёлся по душе своей красотой и умиротворяющей атмосферой, то Тесс окончательно влюбила меня в Кетчум. За чашкой ароматного чая и разговорами, я и не заметила, как пролетел целый час. К слову, чай, как и целую охапку снеков, она стащила у собственного племянника, бесцеремонно ввалившись в его комнату, пока того не было дома.

Она в красках рассказывала всё о городе, и о достопримечательностях, которые мне обязательно нужно будет успеть посетить, и о местечках, которые просто обожают все местные. Самая главная гордость – паб, он же караоке, он же кафе, он же зал для банкетов и выступлений с живой музыкой. Возможно, Тесс так яро пиарила это место потому, что там подрабатывал Нат – тот самый племянник.

Как ни крути, а присутствие Тесс согревало меня сильнее, чем тепло чашки в руках и уют комнаты. Казалось, от женщины исходят самые настоящие лучи тепла и понимания, к которым мне уже давно не удавалось прикоснуться даже на краткий миг.

Когда Тесс уже было пора возвращаться в лавку, мы вышли на общий балкон и, сама от себя такого не ожидая, я торопливо выпалила вопрос:

– Не знаете, может быть, где-то в городе нужны лишние рабочие руки? – Видя, как Тесс удивлённо вскинула брови, поспешила добавить, – Я всё могу и быстро учусь. Хоть по мне не скажешь, но я очень выносливая.

Женщина расплылась в ободряющей улыбке:

– Я посмотрю что можно сделать.

***

Понемногу я осваивалась и оседала в новом доме, залечивая раны. Хотелось бы ментальные, но у тела исцеляться выходило гораздо лучше: разбитая губа уже затянулась, а синяк в области рёбер сменил оттенок с жутко-синего на более благородный – фиолетовый с жёлтыми разводами. Первые дни я пропадала в забытье, отсыпаясь за все те беспокойные бессонные ночи, и питалась остатками соседских снеков. Но, как говорится, одними конфетами сыт не будешь, потому, подгоняемая урчанием в животе, я таки выползла в магазин. С хмурого неба моросили мелкие холодные капли, и я, желая успеть до начала настоящего дождя, торопливо сновала между торговыми рядами под грохот тележки, теряясь в разнообразии ассортимента. Тесс не соврала – здесь было абсолютно всё: начиная с бытовой химии, заканчивая простой одеждой. Я остановилась у ряда с консервами и принялась закидывать в тележку банки с супами, фруктовым пюре и фасолью. – А я ей говорю: «Моя дорогая, ты либо покупаешь это сейчас за тринадцать долларов, либо отправляешься в свой «Walmart» и берёшь то же самое, но уже по пятнадцать!» – по ту сторону стеллажа прорезался скрипучий женский голос с сильным итальянским акцентом. Я привстала на носочки, чтобы рассмотреть говорящую, но одновременно со мной в небольшом просвете между коробками с хлопьями показался светловолосый парень. Я могла видеть лишь его профиль до уровня глаз, но даже так то, что я увидела, заставило меня задержаться и с любопытством вытянуть шею. – Так и сказали? – Он поставил несколько новых коробок на полку и снова скрылся из виду. – Ну разумеется! – возмутилась итальянка. – Non ho mezzi termini! – И что потом? – Блондин снова появился в поле зрения, и на сей раз наши взгляды встретились. Сердце грохнуло о грудную клетку, и я опустилась обратно на пятки. – Ну как что? Ты видишь здесь хоть одну пачку, dolcezza mia? – Неа.– Парень не сводил с меня своих гипнотических глаз. И когда я говорю «гипнотические», я именно это и имею ввиду! Правый насыщенно-зелёного цвета летних лугов, в то время как второй был ярко-голубым, как ледяное небо, и именно его обрамляли словно тронутые инеем светлые ресницы. Ничего более завораживающего во внешности я ещё не встречала. В его взгляде промелькнуло веселье, и я, опомнившись, схватила банку томатного соуса, который ни за что бы не купила при других обстоятельствах, поспешила к кассе. С пакетами наперевес и пыхтя не хуже утомившегося мопса, я тащилась по извилистой дорожке, уходящей вверх по улице. Где-то через минуты две моего шествия маленькие крапинки дождя превратились в крупные капли, а затем и вовсе обрушился ливень. – Вот же чёрт, – щурясь от потоков воды и ворча себе под нос, я поставила пакеты на землю и отыскала в одном из них зонт. Но едва успела его распахнуть, как сильный порыв ветра вывернул его наизнанку. – О, да ладно. Только не играй со мной в цветочки. – Пока я безуспешно боролась с дешёвой хлипкой конструкцией и суровой стихией, сквозь шум дождя пробился едва уловимый писк. Посмотрела по сторонам. И взгляд упал на картонную коробку рядом со знаком автобусной остановки, на которую я даже не обратила внимания по пути сюда. Симфонию дождя прорезал очередной тихий писк, которому вторило ещё несколько. Не без труда сложив зонт, подхватила пакеты и поспешила к коробке. Стоило только заглянуть внутрь, как в горле встал неприятный ком. Там, на обрывках газет, которые успели уже насквозь промокнуть, жались друг к другу дрожа от холода три крохотных котёнка. Один из них, рыжий, поднял головку и, заприметив меня, отчаянно запищал. Я опустилась на корточки и наспех раскрыла зонт, надеясь укрыть им малышей. – Кто же вас здесь оставил? – спросила я в пустоту, но ответом мне было лишь тихое мяу. Рука опустилась к трём комочкам, и я чуть ли не всхлипнула, когда беленькая кроха коснулась моего пальца носиком. Лишь полосатый котёнок, съежившись, забился в угол, беззвучно содрогаясь от холода. Впрочем, я его понимала, ведь и саму уже начал потряхивать озноб.– Что же мне с вами делать? – И, как только прозвучал этот вопрос, удары острых капель по замёрзшей коже исчезли. Я подняла голову и обнаружила над собой чёрный зонт. – Ну дела, – протянул знакомый голос, рядом со мной присел тот самый парень из магазина, окутывая тёплым древесным ароматом. – Привет. Вы тут все насквозь промокли, ребята. – Как в-видишь. – Я далеко не женственно клацнула зубами и поёжилась, стараясь не отрывать взгляда от коробки. Там рыжий смельчак уже встал на задние лапки и, опираясь о картонную стенку, рассматривал нас голубыми глазищами. – Не думала, что у в-вас здесь живут нас-столько бессердечные л-люди. – Словно подтверждая мои слова, котёнок запищал. – Ну-ну, вы, двое, не ругайтесь. – Парень почесал длинным пальцем котёнка за ушком, и тот довольно зажмурился. – Здесь частенько оставляют животных. Наверное, как раз потому, что им практически сразу находится новый дом. – Я украдкой покосилась на него и получила в ответ улыбку, которая снова отразилась в его необычных глазах. – И, кажется, я знаю, где будут рады этим пушистикам. – Он вернул своё внимание к содержимому коробки. – Да? – В ответ запищал не только рыжий, но и белая кроха. – Подержи, пожалуйста. Парень втиснул в мои окоченевшие пальцы ручку зонтика и принялся расстёгивать свою фланелевую рубашку. – Вот так. – Он поочерёдно поднял каждого котёнка, чтобы расстелить на дне сухую ткань. Это было встречено очередными визгами. – Ну-ну, всё же хорошо. Тише. – Полосатый котёнок, казавшийся самым спокойным на вид, впился когтями в руку парня, но тот лишь прижал малыша к груди и легонько погладил по голове. От этой очаровательной картины у меня внутри что-то затрепетало. – Ну что ты, носик, – я улыбнулась дрожащему котёнку и пощекотала его под подбородком. – Не плачь. Поверь дяде. Теперь всё будет хорошо. – Я подняла глаза на этого «дядю», который был примерно моего возраста, если не младше, и вопросительно изогнула бровь. – Ты же не какой-нибудь браконьер? Ох, прости. – Я спешно наклонила зонтик вперёд, как только заметила, что белая ткань футболки в районе плеча незнакомца промокла и уже прилипала к коже. Парень на мгновение застыл, моргнул пару раз, а затем его губы сложились в знакомую мягкую улыбку: – Я Нейт, кстати. Я поджала губы, стараясь не улыбнуться в ответ: – Избегаешь прямого ответа на вопрос? – Нет. – Он, не сводя с меня взгляда, продолжал наглаживать котёнка. Тот, к слову, совсем разомлел и уже с трудом держал глазки открытыми. – И мне бы не хотелось, чтобы они лишнюю минуту находились тут. Так что… – Нейт осторожно опустил сонного котёнка к его сородичам и медленно встал. – Позволь, я помогу тебе с пакетами, а затем вернусь сюда. Последовав его примеру, я тоже встала и тут же ощетинились: – Незачем мне помогать. Сама справлюсь. К тому же, здесь недалеко. – Если ты считаешь, что я просто так соглашусь на подобное, то жаль тебя огорчать. – Не спрашивая разрешения, парень взялся за ручки пакетов и с лёгкостью поднял их. – Веди, штурман. – Он кивнул в направлении дороги, но, замечая мою нерешительность, склонил голову набок, чем напомнил забавного пёсика, который выпрашивает лакомство. – Я честно вернусь сюда. Слово скаута. Я хмыкнула и встала по левую руку от него, чтобы удобнее было держать над нами зонт. – Так ты у нас скаут? – Мы двинулись вперёд и через пару шагов уже подстроились друг под друга. – Э-э, хе-хе, нет. Это просто… Выражение такое. – Я внимательно изучала его улыбчивый профиль, выискивая в нём хоть что-то подозрительное, но из всего, что могло хотя бы немного насторожить, были покрасневшие кончики ушей. – Ну, знаешь… Оно означает… Я закатила глаза и несильно пихнула его локтем в бок: – Да знаю я, что это значит. Просто начинать знакомство со лжи – плохой тон. Нейт сверкнул голубым глазом в мою сторону и хмыкнул. – А ещё плохой тон – не называть в ответ своё имя, когда собеседник представился и так благородно помогает тебе донести пакеты… С чем? – Он окинул взглядом содержимое полупрозрачных пакетов. – С фасолью. Зачем тебе столько фасоли? – Ничего не могу с собой поделать. Каждый раз беру её, чтобы в мои покупки потом заглядывали и задавали такие странные вопросы. – Я поёжилась от нового потока промозглого ветра и хмуро уставилась вдаль на аккуратно высаженные деревья. С каждым новым шагом сердце всё сильнее и сильнее разгонялось, тем самым как бы намекая, что мне тоже следует бежать. Где-то глубоко внутри я прекрасно понимала, что парень просто пытался завязать разговор и уж точно не виноват в моём скверном настроении оголодавшего человека, но меньшее, чего бы мне хотелось, так это разговаривать. Тем более с ним. Знаю, это во мне говорило что-то наподобие выработанного инстинкта – держаться на расстоянии ото всех мужчин, но я ведь решила, что начну новую жизнь и начну прежде всего с себя. И это был отличный шанс. – Прости, я не хотел, чтобы тебе было некомфортно. – Нейт переложил второй из трёх пакетов в левую руку, тем самым увеличивая между нами дистанцию. – Просто иногда бываю навязчивым. Со стороны наверняка казалось, что я лишь недовольно поджала губы на это заявление, но на самом деле внутри меня шла настоящая борьба между выбором повести себя как обычно и промолчать, или же попробовать извиниться. Эту борьбу можно было заметить по тому, насколько побелели костяшки пальцев от силы, с которой я сжимала ручку зонта, и по сбившемуся дыханию. – Мэй. Нейт резко повернул голову на мой голос, будто подумал, что ему показалось: – Что? – Мэй, – выдавила я, с трудом прочистив горло. – Моё имя. Ты хотел его знать. – Мэй, – медленно повторил он, словно пробуя моё имя на вкус. – Мне нравится. И снова эта обезоруживающая улыбка, от которой все скрученные в тугой узел внутренности расслабились. Я тихо выдохнула. Некоторое время мы шли в мирной тишине, что меня вполне устраивало, но молчание продлилось недолго. Нейт с новыми силами включился в разговор: – Так где ты, говоришь, живёшь? – Я не говорила. – Просто раньше тебя здесь не встречал. – Его мягкая улыбка ничуть не дрогнула. – Здесь практически все друг друга знают. Это особенность нашего маленького городка. Поэтому недолго тебе ещё быть незнакомкой, Мэй. – А если я не буду выходить из дома? – Шутишь? – Он уставился на меня и едва не выскользнул из-под зонтика прямо под дождь, когда резко остановился. – Ты тогда очень многое потеряешь. А как же горы? Ты знаешь, как там красиво и вообще сколько туристов хотят туда попасть? А где жил Хемингуэй знаешь? Точнее… Умер, ну это не важно. А… – Я поняла тебя, – взмахнула рукой, останавливая поток слов, и не смогла сдержать улыбки. – Здесь есть на что посмотреть. Хорошо-хорошо. Убедил. – Да, и я могу всё здесь тебе показать. – Он запнулся, когда я подозрительно сощурилась. – Ну… Э-э, если ты не против, конечно. – Конечно. – Я протянула руку, чтобы забрать свои покупки и кивнула в сторону знакомой лестницы. – Мы пришли. – О, – разноцветные глаза парня широко распахнулись, когда он посмотрел на второй этаж, где и была моя комната. Этого хватило, чтобы я снова едва не потерялась в их глубинах. – Ну надо же. – Нейт сверкнул загадочной улыбкой и юркнул под козырёк здания. «Дожили, я уже начинаю различать значения улыбок парня, которого знаю от силы полчаса». Покачав головой собственным мыслям, я взошла на ступеньки и сложила зонт. – Второй этаж? – Спасибо тебе, Нейт. – Я настойчиво протянула ему зонтик и взялась за ручку пакета, но Нейт тут же убрал его за спину. – Нейтон. – Строго припечатала я. Мой тяжёлый взгляд встретился с его искренним. Все инстинкты самосохранения молчали. Секунду, две, и я, протяжно выдохнув, сдалась. – Второй. – Я развернулась и пошла вперёд, а он как хвостик поплёлся сзади. – Учти, я знаю твоё имя и особые приметы, так что если вдруг меня кто-то начнёт преследовать, знаю кого описать копам. – Я обернулась и погрозила ему пальцем. Так. На всякий случай. Это должно было немного успокоить внутреннего параноика, который, о боги, впервые за долгое время не бился в истерике. – Это было бы забавно. – Ты не захочешь проверять. – Я подошла к своей двери и остановилась, не спеша доставать ключи. – Не захочу. Он опустил пакеты на пол прямо у моих ног и взялся за ручку зонта. Наши замёрзшие пальцы соприкоснулись, а взгляды взметнулись к лицам друг друга. С такого расстояния его глаза казались ещё ярче, ободки вокруг радужек темнее, а ресницы ещё белоснежнее. Светлые волосы из-за влажного воздуха непокорно завились небольшими колечками у самого лица, на котором едва уловимо изменилось выражение. Едва уловимо, но я заметила. Дыхание перехватило, и я, тяжело сглотнув, отдёрнула руку. Нейт неловко сунул свободную ладонь в задний карман джинсов и попятился спиной в сторону лестницы. – До встречи, Мэй. – Сверкнув напоследок улыбкой, он развернулся на пятках и потопал вниз по ступенькам. Я ещё пару мгновений так и стояла, замерев, словно каменное изваяние, и только когда услышала, как внизу распахнулся зонтик, бросилась к перилам балкона. Капли дождя отскакивали от чёрного купола зонта, под которым мой сегодняшний рыцарь постепенно удалялся в сторону дороги. – Нейт! – крикнула я, и парень остановился. Дождавшись, когда он поднимет голову и заметит меня, улыбнулась, хотя сомневаюсь, что с такого расстояния это было заметно. Но я сделала это с лёгкостью и от души. Без тени страха. – Спасибо!