Водитель голема

1. Ожидание чуда

Я подошёл к месту, где всё случилось. Два тела сейчас выглядели как одно. Они так плотно были прижаты друг к другу, что просто спеклись вместе, образовав чёрный обугленный остаток того, что когда-то было двумя людьми… точнее, одним человеком и одной конченой мразью. Других эпитетов для Воланда у меня не находилось.

Я некоторое время стоял и смотрел на тела, потом огляделся, нашёл осколок кирпичной стены, с одной более-менее ровной стороной, подкатил его поближе… надо сказать, не без усилий, уселся сверху и принялся ждать, глядя на обгоревшие тела.

Пока я готовил себе место для сидения, то заметил, что все остальные тоже не спеша спускаются ко мне.

Приблизившись, они тоже молча смотрели некоторое время на то, что осталось от Амины и от Воланда, а потом, следуя моему примеру, начали подыскивать себе то, на чём можно было бы сидеть.

Тут всех выручила Маша, впрочем, как это часто и бывает. Она собрала большие обломки стен и бетона, выложила их полукругом, и все наши расселись на них вокруг обгоревших тел, практически ничего не говоря. Только когда готовили места, немного переговаривались шёпотом, а по поводу произошедшего никто не сказал ни одного слова.

Мы сидели так очень долго, до самого вечера. Иногда на вершине кратера показывались мельком люди, но тут же прятались. Нам на них было плевать, впрочем, как и на безопасность. Мы почему-то были уверены, что больше ничего плохого не случится. Основные враги умерли, а те, кто остался, даже если и хотели бы на нас напасть, не делали этого. Ведь если мы смогли уничтожить Воланда с Валентином, то им здесь вообще ловить нечего. Кто именно и как их уничтожал – это вопрос десятый, они вряд ли настолько глубоко знали ситуацию и расстановку сил.

Когда солнце начало садиться, Фаер озвучил наконец то, что все уже давно поняли:

– Не воскреснет!

И в голосе его слышалась неподдельная печаль.

Мы помолчали ещё некоторое время.

– Как такое вообще возможно? – сказала вдруг Маша, – мы же знакомы с ней были, всего несколько часов, а сейчас у меня чувство, что я потеряла очень близкого человека… хотя мы вроде бы даже не подружились…

– Подружились, – сказал я, – бывает, это происходит так, что даже сам не замечаешь. Про кого-то думаешь, вот он будет моим другом, и вроде бы мыслите одинаково, и со стороны всем кажется, что вы друзья… а на деле совершенно чужие люди. А бывает, что наоборот, ты человека чуть ли не врагом считаешь, а потом оказывается, что он твой лучший друг и есть…

– Мы с тобой, кстати, тоже не сразу подружились, – сказала Маша.

– Да, – грустно улыбнулся я, – но у нас есть шанс проверить, насколько крепко, потому что мы выжили!

– Зачем она это сделала? – голос Маши дрогнул, – неужели нельзя было как-то по-другому?

– Ты знаешь, – сказал я, – мне кажется, она с самого начала именно этого и хотела. Не знала, когда сложатся ли подходящие условия, поэтому с нами и пошла. Чтобы дать нам шанс отсюда убраться, отблагодарить нас этим за освобождение. А потом она бы всё равно вернулась и сделала то, что задумала.

– Даже мне она понравилась, – сказал Алиса, – мы толком и познакомиться не успели, но сразу видно, что родственная душа.

– Нам это тоже было видно, – усмехнулся я, – и должен сказать, что двое вас в одном месте это немного даже страшновато. Это уже перебор.

– Но теперь-то я осталась одна! – сказала Алиса.

– А ведь я знал её дольше всех! – вздохнул Фаер, – хотя и немного в другом качестве. Но живая Амина мне понравились больше, чем страдалица, висящая на стене. Не зря я всё же о ней заботился. Чувствовал, что в ней есть хорошее начало.

– И всё равно не понимаю, почему нельзя было поискать другой способ! – вздохнула Маша.

– А может быть, Амина лучше всех понимала, что другого способа нет! – сказал я.

– Есть! – упрямо сказала Маша, – если она сама смогла умереть, то значит и Воланда можно было убить без возможности воскрешения.

– Этого мы, возможно, уже никогда не узнаем, – сказал я, – может быть, другого способа не было, может быть, был, но Амина не захотела рисковать, потому что Воланд слишком силён и могло не получиться убить только его. А может быть, она сама хотела умереть, не меньше, чем убить его. Она слишком через многое прошла, слишком многое ей пришлось терпеть. Возможно, что она просто устала жить. Захотела поставить точку.

– Выгорела! – кивнула Алиса.

– Можно и так сказать, – согласился я, – и фигурально, и буквально. А заодно хотела исправить ошибку, которую допустила с Воландом. Ведь сначала она ему помогала сама, вполне осознанно. Говоря немного высокопарно, он разбил ей сердце, и она решила завершить их историю именно таким образом.

– Принесла себя в жертву, чтобы мы могли жить! – вздохнул Фаер.

– Кто-то идёт! – сказала вдруг Зоя.

И после её слов лежащий голем вдруг зашевелился и начал вставать. Поднявшись, он замер грозной фигурой на пути у приближающейся к нам группы людей. Они в нерешительности остановились.

– Идите! – крикнул я, – будете нормально себя вести, никто вас не тронет.

Они нерешительно попереминались на месте ещё некоторое время, а потом, обойдя голема по широкой дуге, снова направились к нам.

Их было чуть более десяти человек, и, судя по всему, это была делегация к нам из «Острова Мечты».

– Интересно, что им нужно? – высказал Фаер общие мысли.

Среди пришедших я увидел Азазелло и Кота. Наверное, их послали сюда, потому что они худо-бедно нас знали. Остальная делегация была нам совершенно незнакома.

Они остановились на некотором удалении, не решаясь начать разговор.

– Ну? – крикнул я.

– Воланд погиб? – спросил седой, крепкий мужичок.

– Сдох! – кивнул я.

По пришедшей группе прокатился разочарованный вздох, видимо, они до последнего надеялись, что их предводитель жив.

– На нём здесь всё держалось, – сказал растерянно седой, – что же нам теперь делать?

– Нам плевать! – сказал я, – но не рекомендую продолжать устраивать игры на выживание… да любые игры с людьми. Будете это делать, мы вернёмся и разнесём здесь всё к чёртовой матери. Вы жили по ублюдочным законам, пришло время их менять. Ваш граф сдох, выбирайте себе новое начальство и живите… хотя, думаю, что это ваше место долго не просуществует. Кто-то сюда заявится и приберёт его к рукам. Но, повторю ещё раз, нам плевать! Вы не заслужили сострадания.

– Почему? – искренне удивился седой.

– А вы сострадали нам, когда наслаждались, как мы рискуем жизнью в вашем лабиринте? – спросил я.

– Конечно, мы очень за вас переживали? – с жаром сказал седой.

– Можно я вырву ему сердце? – спросила у меня Алиса.

– Нет, пускай живёт, – сказал я, – всё равно у них здесь сейчас начнётся эпоха страданий, так зачем дарить ему лёгкий выход из них?

– Почему эпоха страданий? – удивилась немолодая женщина, стоящая рядом с седым.

– Потому что кто-то обязательно захочет прибрать власть к рукам и занять место Воланда. Скорее всего, это будет ваша шайка. Но вот только проблема в том, что его сил и ресурсов у вас нет. И люди вряд ли захотят вам подчиняться. Так что, жизнь у вас будет какой угодно, но не скучной, – сказал я, – а теперь проваливайте, смотреть на вас тошно!

Они постояли ещё некоторое время и, поняв, что делать здесь действительно больше нечего, развернулись и зашагали вверх по склону, снова обходя голема по широкой дуге.

– Кот! – крикнул я старому знакомому, который был, как всегда, в халате.

– А? – немного испуганно обернулся тот.

– Отойдём на пару слов? – кивнул я ему.

Он торопливо зашагал в указанном направлении. И по нему было видно, что единственное чувство, которое его сейчас одолевает, – это страх.

– Что? – спросил он, когда мы отошли от всех на некоторое расстояние.

– Ты чего? – удивлённо спросил я, – боишься меня, что ли?

– Скорее опасаюсь, – смутился Кот, – вы же вон чего здесь наворотили… оно может быть и правильно, может быть, и выбора у вас другого не было… но ведь многие теперь страдать будут. Ты правильно сказал, здесь всё иначе теперь будет… и вряд ли хорошо.

– Это маятник, – сказал я.

– Что? – не понял Кот.

– Маятник, – повторил я, – чтобы одни люди здесь хорошо жили, другим приходилось страдать и умирать. Ты же знаешь это! Теперь маятник качнулся, и за свои поступки нужно будет расплачиваться. Теперь страдать придётся тем, кто до этого наслаждался жизнью.

– Ну, прям уж и страдали, – неуверенно сказал Кот, – это же просто игры…

– Серьёзно? – поднял я брови, – это вы так успокаиваете свою совесть? Можешь мне не рассказывать, что это, потому что я всё это прошёл. И это не просто игры. Даже то, что в парке развлечений, это всё не просто. Я уже не говорю про парковку. Вон, видишь, девочка-подросток? – указал я на Зою. Кот кивнул, мол, видит, – её бросили на парковку участвовать в играх на выживание. И если бы не мы, то она, скорее всего, погибла бы там.

– А мы-то здесь при чём? – удивился Кот, – мы про парковку вообще мало что знаем.

– Очень удобно, – сказал я, – моя хата с краю, ничего не знаю! Главное, чтобы кормили вовремя. Но звал я тебя не для того, чтобы всё это с тобой обсуждать.

– А для чего? – насторожился Кот.

– Я не успел с тобой расплатиться, – сказал я.

– Да ладно, ты же не специально, я уже и забыл, – замахал он рукой.

– Долг платежом красен, – сказал я и, положив руку ему на шею, притянул к себе.

Мы упёрлись друг в друга лбами, и я не особо задумываясь, послал ему несколько боевых заклинаний, в основном касающихся работы с плазмой. Пусть потом сам разбирается, что к чему, если захочет. Моё дело долг вернуть. И ещё «освобождение от оков» закинул сверху до кучи. Может, пригодится. Мне вот уже много раз жизнь спасало.

– С-с-спасибо! – почему-то начал заикаться Кот.

– На здоровье, – сказал я, – удачи. К тебе у нас никаких вопросов нет, ты, наоборот, нам тогда очень помог. Так что, надеюсь, у тебя всё хорошо сложится.

– Спасибо! – кивнул Кот, и, поняв, что разговор окончен, побежал догонять своих, которые продолжали идти к верху воронки, но постоянно подозрительно на нас оглядывались.

Я вернулся и уселся на прежнее место.

– А ведь, правда, интересно, что станет с этим местом, – задумчиво сказал Фаер.

– Мне нет, – сказал я, – но шанс у них есть, если власть в свои руки возьмут нормальные люди. Хотя что-то мне подсказывает, что в данном конкретном случае это маловероятно. Мне кажется, что скоро отсюда начнётся исход людей. В основе этой общины лежит гнилая конструкция. Мы убрали несущий элемент, и они вряд ли смогут её удержать. Я практически уверен, что они будут пытаться сохранить всё как было, включая игры… ну только без парковки! – я обвёл взглядом воронку, – да только вот для Воланда это была жизненная необходимость, а то, что будут делать они, это уже карго-культ. Сохранение формы, без понимания содержания. И в итоге людское недовольство будет расти, они начнут завинчивать гайки и в результате это всё приведёт к социальному взрыву.

– Ты думаешь, что всё будет именно так? – удивлённо сказал Петя, – очень убедительный сценарий.

– Нет, не думаю, но это один из вариантов, – сказал я, – но мне он кажется наиболее вероятным.

Сумерки стремительно сгущались.

Мы продолжали сидеть ещё некоторое время. Потом я встал и сказал:

– Надо бы её похоронить.

После чего огляделся по сторонам, подыскивая место. Но в воронке от взрыва этого делать не хотелось. Я пошёл наверх, чтобы, может быть, в уцелевшей части парка найти что-то подходящее.

Маша подняла соединённые огнём тела в воздух, и они поплыли следом за мной. Все остальные тоже потянулись следом. Если сначала хотелось посидеть на месте гибели Амины и осмыслить произошедшее, то теперь уже было желание покинуть это место побыстрее.

Мы зажгли несколько больших светочей, так что осветили территорию далеко вокруг. Мой взгляд привлекли несколько молодых берёзок, выросших рядом. Мы подошли туда и огляделись.

– Думаешь здесь? – спросила Маша.

– Хорошее место, – сказал я, – предлагаю похоронить их здесь.

– Их? – удивился Фаер, – этого упыря тоже хоронить будем? Я бы бросил его гнить.

– К сожалению, мы не сможем их разделить. Они практически славились вместе. Ничего страшного, пусть лежат вдвоём. Воланд теперь мёртв, а значит, не опасен. Всё в прошлом. Они были прочно связаны при жизни, пусть и после смерти не разлучаются. Да, для Амины эта связь была… не очень приятной. Но у меня внутри что-то протестует, когда думаю о разделении тел. Не хочется этого делать ни в какую, – сказал я.

– Согласна, нужно их так похоронить. Амина сама так всё устроила, – сказала Маша, – будет и после смерти за ним присматривать, чтобы не удумал чего плохого.

– А чем могилу-то копать? – вдруг спросил Фаер.

Меня эта мысль тоже беспокоила. Я думал, что мы найдём какие-то подручные средства, но сейчас, стоя возле берёзок, я понимал, что копать действительно нечем.

– Я помогу! – сказала Зоя, – пусть голем поработает.

Всё оказалось проще, чем мы думали. Голем буквально ковырнул «пальцем» землю и проделал ров, как раз подходящий для того, чтобы похоронить в нём человека… в нашем случае двоих.

Маша уложила на дно «спаянные» тела, и мы постояли вокруг, как бы прощаясь.

– Скажет кто-нибудь хоть что-то? – спросил Фаер, – надо бы сказать.

– Амина! – заговорила Маша, – ты пролетела через нашу жизнь как комета, также быстро и также ярко… – Маша замолчала, не зная, как продолжить.

– И сгорела в плотных слоях атмосферы, – договорил за неё Петя.

– Красиво получилось, – одобрительно кивнул Фаер, – пожалуй, я добавлю… я знал тебя дольше всех, но и не знал, в то же время… ты была хорошей!

Он замолчал, тоже не находя больше слов.

– Спасибо, что пожертвовала собой ради нас, – сказал я и бросил в яму горсть земли.

Все повторили то же самое, и потом голем аккуратно завалил яму. Но меня это не удовлетворило, и я всё-таки приложил руки к обустройству могилы. Остальные присоединились, и мы работали ещё около часа.

Придав могиле руками более аккуратную форму, мы натаскали камней и соорудили что-то вроде надгробия. Когда, наконец, мы сочли результаты своей работы удовлетворительными, стояла глубокая ночь.

– Что дальше? – спросила Алиса.

– Все идут в убежище, – сказал я.

– Все, но не ты? – ухватилась она за мою не очень чёткую формулировку.

– Да, у меня ещё есть дела, – сказал я, – я приду туда позже.

– Рыбные дела? – прищурившись, взглянула на меня Алиса.

– Какая разница? – слегка раздражённо сказал я.

– Да нет, никакой, просто интересуюсь, – усмехнулась Алиса.

– Когда придёте в убежище, если лекарь всё ещё там, пусть Зою подлатает. Ей больше всех досталось. Ну а потом всех остальных, кому надо. А, Маша же ещё ранена! – вспомнил я, увидев её замотанное тряпкой плечо.

– Царапина! – легкомысленно отмахнулась она, – тебе, вообще-то, тоже надо.

– Я знаю! Но я приду чуть позже. Это не обсуждается! Смотрите, не напугайте там всех големом… я так понимаю, что ты его не бросишь, да? – подмигнул я Зое.

– Нет! Ни в коем случае! У меня ещё никогда не было такого защитника! Я с ним гораздо спокойнее себя чувствую!

– С големом вам лучше по мосту не идти, – сказал я, – идите по проспекту Андропова, так будет надёжнее. Всё-таки штука тяжёлая. Да и расстояние будет почти то же самое. Алиса, отдай мою каску Зое, она ей нужнее.

Алиса тут же без разговоров сняла каску и протянула некромантке. Та её взяла, но неуверенно посмотрела на меня.

– Бери, бери, – сказал я, – тебе она больше нужна. Как я и говорил, если ты будешь в големе, то можешь стать главной мишенью. Каска тебя от многого может защитить.

Зоя по-прежнему не очень уверенно нахлобучила её на голову. Я улыбнулся и помог ей её застегнуть.

Вскоре мы вышли к воде. Справа был мост, где я пришёл в «Остров Мечты», слева дорога, по которой я всех и отправлял в убежище. А мне нужно было прямо. Я очень надеялся, что быстро смогу найти Риту. Она, скорее всего, меня ждала, только вот я не знал в каком месте.

Шли мы смело, с большими светочами, так что, видно нас было издалека. Я отчасти рассчитывал на то, что Рита увидит этот свет и будет держаться поблизости, чтобы проверить, что это такое. К тому же после дневного взрыва она наверняка будет ждать каких-нибудь вестей. Если до этого на полуострове была тишина, то такое грандиозное событие не могло пройти незамеченным.

На берегу я увидел остатки какого-то разрушенного сооружения и длинную бетонную балку, которая лежала на берегу, но выдавалась далеко вперёд над водой и выглядела как трамплин. Я сразу же направился к ней. Все остальные выстроились на берегу, ожидая, что я буду делать.

Дойдя до конца балки, я стал пристально вглядываться в воду, в надежде увидеть знакомые очертания. Светоч висел надо мной, так что не заметить меня было трудно. Когда мне уже стало казаться, что ничего не произойдёт и Рита не заметила моё появление, внизу вдруг мелькнула большая тень, а потом из-под воды появилась голова, облепленная мокрыми волосами. Рита радостно улыбалась.

Стоящие на берегу её, скорее всего, не видели, балка мешала. Я повернулся к своим друзьям, отсалютовал им и, сохраняя строго прямое положение тела, солдатиком опрокинулся с балки вниз. Мне казалось, что это будет красиво. Может быть, так оно и было, но вот в воду я вошёл не очень аккуратно… впрочем, это мелочи, ведь Рита была рядом!

2. Мечта русалки

Мы уплыли туда, где я впервые увидел Риту. В бетонный короб, где была моя постель из травы. Место было тайным, хорошо спрятанным и можно было сказать, нашим с Ритой сокровенным. Когда я там оказался, у меня внутри что-то ёкнуло.

За всё время после встречи мы обменялись буквально несколькими словами. Рита предложила отправиться сюда, а я согласился. А потом мы плыли… точнее, Рита плыла, а меня везла на буксире. Но это всё равно было очень приятное путешествие.

Мы, то ныряли, то снова поднимались на поверхность, превращая этот путь в игру. На берегу высилась громадина «Острова мечты», который мы оплывали сейчас вокруг. Но теперь этот ангар мне уже не казался ни таинственным, ни уж тем более страшным.

Оказавшись в бункере, мы уселись на край бетонной плиты. Рита свесила свой хвост вниз и поигрывала им в воде.

Мы некоторое время молчали. Сказать хотелось многое, но непонятно было с чего начать… а может быть, слова были и не нужны.

– Я чуть с ума не сошла от волнения, за время, пока тебя не было! – сказала, наконец, Рита.

– Прости, что заставил тебя переживать, – сказал я, – не представляю, что ты испытала… когда нам почти удалось удрать, но меня выдернули обратно…

– Да, это было тяжело… но в то же время хорошо! – неожиданно выдала Рита, – точнее, тогда хорошо не было, но сейчас, когда я вижу, что ты в порядке, стало хорошо. Знаешь, а ведь когда есть за кого переживать, это тоже многое значит, как оказалось. Это тоже говорит о том, что ты не один, раз есть кто-то, за кого ты болеешь душой. И уже одно это хорошо. Я же долго была одна, ты ведь помнишь?

– Естественно! – улыбнулся я.

– Я всё время плавала вокруг этого «Острова Мечты», в надежде, что ты покажешься где-нибудь, – сказала Рита, – но долго на одном месте не задерживалась, боялась, а вдруг ты с другой стороны выйдешь на берег! А потом этот взрыв! Это было ужасно! Я даже в воде его почувствовала!

– Это мы бабахнули, – с некоторым удовлетворением сказал я.

– Да? – удивилась Рита, – как вам это удалось?

– Долгая история, но если хочешь, я тебе её расскажу, – сказал я.

– Хочу! Конечно, хочу! – тут же сказала Рита.

– Ладно, но позже! – сказал я.

– Почему? – она лукаво на меня посмотрела.

– Скажи, – начал я, подбирая слова, не зная, как лучше преподнести ей то, что хочу сказать, – какая у тебя самая большая мечта? – наконец нашёлся я.

Рита смутилась.

– А ты не очень расстроишься, если она будет связана не с тобой? – сказала она.

– Честно говоря, я практически уверен, что она связана не со мной, – сказал я.

– Почему? – удивилась Рита.

– Сначала ответь на мой вопрос, – сказал я.

– Хорошо, – кивнула Рита, – самая моя большая мечта, это обрести вновь ноги… а такое может случиться, только когда ты рядом… видишь, я ошиблась. Всё равно мечта с тобой связана! – Рита очень обрадовалась этому выводу.

– Отлично! – сказал я и нагнулся к Рите.

Она думала, что я хочу её поцеловать, и даже губы у неё слегка приоткрылись, но я просто упёрся своим лбом в её лоб и положил ладони на затылок.

– Сделай также! – шепнул я, и Рита послушалась.

Я отправил ей нужное заклинание, и она удивлённо вскрикнула, видимо, когда горящая руна ворвалась в её сознание. Я отпустил её и внимательно посмотрел в глаза.

– Что это было? – потрясённо спросила Рита.

– Я передал тебе заклинание. Попробуй его применить, – сказал я.

– А как? – удивлённо посмотрела на меня Рита.

– Попробуй посмотреть на него поближе, и оно само тебе подскажет как! – сказал я.

Рита задумалась, как будто глядя внутрь себя, а потом вдруг испуганно вскрикнула, глядя вниз. Я тоже испугался от этого вскрика, но проследив за её взглядом, улыбнулся. В воду теперь свешивался не хвост, а две стройные ножки. Трансформация произошла так быстро и так органично, что я её даже не заметил.

– Как такое возможно? – не в силах в это поверить, смотрела на меня Рита широко распахнутыми глазами, – что это такое?

– Теперь ты всегда, когда захочешь, можешь трансформироваться туда и обратно. С этой минуты это полностью в твоей власти… единственное, люди, которые тоже трансформируются, говорят, что трансформация может произойти иногда и стихийно, но это бывает чаще всего от испуга. А так, теперь ты хозяйка своего дара! Это мой тебе подарок! – сказал я.

– Алик! – воскликнула Рита, – это лучший подарок в моей жизни! Ты исполнил мою мечту и вернул мне ноги! Но и хвост у меня не отобрал! Это просто… у меня нет слов! Слов, которые могут это описать, вообще не существует!

Она бросилась мне на шею и обняла крепко-крепко. А потом её губы всё же нашли мои, мы повалились на уже подсохшую траву, и… уснули только утром.

Когда проснулись, ещё долго валялись, не желая никуда уходить или уплывать. Сейчас весь мир сосредоточился в этом бункере, где было уютно и безопасно. А главное, никто не знал, где мы находимся.

Ещё я выяснил, что Рита начала потихоньку обустраивать это место как свой дом. Только вот не успела, потому что на это совершенно не было времени, ведь она постоянно курсировала вокруг «Острова Мечты», в надежде увидеть меня.

Я рассказал ей всё-всё, что случилось за прошедшее время. На гибели Амины она даже прослезилась, и никак не могла успокоиться. Когда дело было уже к обеду, я сказал:

– Нам нужно решить, что делать дальше.

– А что ты предлагаешь? – спросила Рита.

– Я предлагаю тебе пойти со мной. Правда, у меня есть отличительная черта, я постоянно вляпываюсь в неприятности. Но может быть, как раз твоё присутствие поможет мне от этого уберечься. Да и тебе сидеть безвылазно в реке теперь нет никакой необходимости. Что скажешь? – спросил я.

– Я за, – немного грустно сказала Рита.

– По тону не скажешь, – удивился я.

– Понимаешь, мне, честно говоря, страшно! Я, наверное, одичала, пока жила в реке. Выйти на землю мне очень хочется, но я боюсь… да и не в чем! – сказала Рита.

– Да! – я окинул её взглядом, причём сделал это не без удовольствия, – с одеждой нужно что-то решать. А то мне не хотелось бы, чтобы все на тебя пялились!

– Хочешь оставить это право за собой? – склонив голову набок, сказала Рита.

– Естественно! – улыбнулся я, – но одежда, это вопрос технический. Мы что-нибудь придумаем. Для начала я с тобой чем-нибудь могу поделиться… ну или в крайнем случае схожу, раздобуду одежду, а потом вернусь…

– Нет! – тут же решительно сказала Рита, – ждать я больше не хочу. Пойдём вместе. Дашь куртку и достаточно будет!

– Боюсь, что куртка тебя не спасёт… – проговорил я, – всё самое интересное останется снаружи… и потом, с курткой тоже ведь беда!

Только сейчас я вспомнил про свою одежду. Пока мы плыли сюда, грязь частично растворилась и смылась, но далеко не вся. Слишком уж она глубоко въелась. Я побросал одежду ночью в одну кучу, не позаботившись разложить, и теперь всё это слегка подсохло и стало жёстким и негнущимся. А то, что было глубже внутри, было по-прежнему мокрым и грязным.

– Придётся нам идти голышом вдвоём, – захихикала Рита.

– М-да… – протянул я, – дела… а как ты думаешь, на старой базе Водяного, которая тогда взорвалась, можно будет найти что-нибудь? Там ведь даже прачечная была!

– Не знаю, – задумалась Рита, – я там давно не была рядом. Хотя это и близко совсем, но глаза мои всё время были направлены в другую сторону. Но попробовать поискать можно будет.

– Но свою одежду я всё равно с собой заберу, вдруг её ещё можно будет привести в порядок. Она мне почему-то дорога, – сказал я.

Рита дала мне старый целлофановый пакет, в котором она сюда таскала траву, и я сложил в него вещи. Сама она прыгнула в воду с ногами, но буквально через считаные секунды уже плеснула на поверхности своим хвостом.

– Быстро! – удивился я.

– Да вообще! – радостно сказала Рита, – это просто чудо какое-то! Раз и ноги, раз и хвост! Обалдеть!

До базы Водяного мы добрались довольно быстро и весело. Настроение у нас было на высоте, мы постоянно шутили и смеялись. Возле помятых кораблей мы нашли упавший в воду трап, по которому взобрались на борт крайнего судна. Здесь важно было смотреть под ноги, чтобы не пораниться об острые железки.

Надо сказать, что мы с Ритой оба были голышом, а моя одежда была в пакете, который я таскал с собой. И такой наш вид забавлял нас ещё больше. Мы всё время смеялись.

Цель у меня определённая была. Я хотел добраться до прачечной, если она уцелела. Там наверняка было что-то, что не стали забирать. Не думаю, что им было до этого, даже если время на сборы было. Скорее то, что было в стирке, бросили прямо там.

Место я примерно помнил, но взрывом здесь всё сильно раскурочило, и узнал я его далеко не сразу. Сначала ошибся с направлением, и мы вообще залезли не на тот корабль.

Рита ходила на собственных ногах впервые за долгое время, и ей это очень нравилось. Даже куда именно идти было неважно, главное, что идти. Тот корабль, не тот, какая разница?

Не знаю, почему мы решили, что здесь должно быть пусто… возможно, я так думал потому, что люди купца зачищали всю территорию, и эту базу в том числе. Но как выяснилось, за прошедшее время здесь успели появиться новые обитатели.

Мы были так беспечны, что долгое время не замечали, как за нами наблюдают. А когда заметили, было уже поздно. Нас окружили плотным кольцом. Судя по всему, это были остатки одной из банд, которые привлекали для атаки на убежище.

Мы были на чём-то вроде балкончика, когда они перестали таиться и начали вылезать из всех щелей. Я насчитал девять человек. Немало! Надеюсь только, что среди них нет боевых магов… хотя в такой банде вряд ли. Очень похожи на сброд.

Да уж, моменты счастья делают нас уязвимыми. В них мы частенько раскрываемся и перестаём думать о безопасности. А прыгая голышом по этой свалке кораблей, мы были с Ритой счастливы!

– Классная у тебя тёлочка! – крикнул один мужик, самый здоровый из всех и поэтому, наверное, главный здесь.

Я подошёл к перилам и облокотился на них, разглядывая свалившихся на нас, как снег на голову, мужиков.

Рита испуганно встала мне за спину.

– Вы что-то хотели? – спросил я их, стараясь говорить уверенно… что оказалось сложно делать, когда ты голый.

По сути, обычная одежда не защищает ни от обычного оружия, ни от магического… так почему же её отсутствие так подрывает веру в собственные силы? Как будто я всегда ходил в доспехах, а сейчас их снял!

– Тёлку нам отдай и проваливай! – сказал главный, – мы тебя даже бить не будем. Тебя и так природа обидела маленькой пипиркой.

– Серьёзно? – усмехнулся я, – неси линейку, мериться будем!

– Чего? – слегка растерялся главный, – а ты не слишком борзый.

– Зассал, что ли? – спросил я, – похоже, пипирка крохотная как раз у тебя. Обычно размер начинают обсуждать те, у кого с этим проблемы. Ну так что, мериться будем?

– Ты сейчас договоришься, урод! – сказал главный и сделал несколько шагов к балкону.

Проблема для него была в том, что до нас снизу было метра четыре, и лезть всем было страшновато. Мало ли что?

– Ясно! – сказал я, – вы ребята вообще зря к нам полезли. Плохо это для вас кончится. Как вы думаете, кто разнёс это место?

– Ты, что ли? – оскалился главный, – говорить что угодно можно.

– Да, как и «Остров Мечты», – сказал я, – слышали взрыв? Так что подумайте, стоит ли проверять, на что именно я способен. И если мы бегаем тут голыми, значит, нам плевать на говно вроде вас, которое может встретиться.

Они несколько секунд переваривали то, что я им сказал. Я уже даже думал, что они проглотят оскорбление, но потом один из мужиков крикнул:

– Тёлка уж больно сочная! Надо брать!

И это как будто послужило сигналом. Все разом бросились вперёд и начали карабкаться к нашему балкону.

– Взять их! – запоздало крикнул главный.

Надо сказать, что залезть к нам было несложно, было полно торчащих железок и дыр в металле, по которым можно было карабкаться.

– Отойди назад! – негромко сказал я Рите через плечо, а сам в это время создал плазменный шар и выпустил его вперёд. Он шарахнул разрядами молний, и почти все, кто карабкался, посыпались вниз. Кто-то неудачно приземлился и затих, кто-то подрагивал в конвульсиях… только главному почти не досталось, потому что он был позади всех.

– Командир ведь не должен ходить в атаку, а то кто же командовать будет, да? – сказал я ему, – ну что, какие планы?

– Су-у-ука! – процедил главный сквозь зубы и начал формировать над рукой что-то вроде шара плазмы, но получалось это у него плохо. Видимо, навык был ещё не отработанный, шар не держал форму, всё время дёргаясь в разные стороны и выбрасывая протуберанцы. И было понятно, что это не эффект такой, а просто плохое качество плазмы… в общем, маг был крайне слабый.

Не дожидаясь пока он закончит, я быстро сформировал свой шарик, на этот раз обычный, и направил точно в противника. Я хотел попасть в его шар и почти попал, правда, по касательной. Но эффект получился классный! После соприкосновения полыхнула яркая вспышка, и на металл упал обгоревший труп. Спёкся мгновенно!

Пара человек, которые сохранили ясность сознания и видели, что случилось, принялись отползать по мере сил.

– Что, либидо резко угасло? – крикнул я им.

Но они не реагировали, потому что пытались спасти свою жизнь. Тут уж не до шуток.

Хотя, честно говоря, добивать я их не собирался.

В голову пришла неожиданная мысль, и я осмотрел валяющиеся внизу тела… а потом разочарованно покачал головой.

– Ты чего? – спросила Рита, подходя ко мне сзади и кладя руку на плечо.

– Думал, может одежду у кого отобрать… но нет, слишком брезгую. Сомневаюсь, что у них всё в порядке с гигиеной. Уж лучше голым ходить, – сказал я.

– Я думала нам конец! – на ухо шепнула мне Рита, – а ты вон у меня какой крутой оказывается!

– Хвали меня, хвали, я это люблю! – улыбнулся я ей, – но, честно говоря, в такие ситуации лучше стараться не попадать. Никогда не известно кто окажется против тебя. В этот раз попались слабаки, а вдруг не повезло бы, и среди них оказался мощный боевой маг?

– Мощнее тебя? – Рита положила голову мне на плечо.

– Мне очень льстит, что ты обо мне такого высокого мнения, но для жизни и выживания в этом мире всё же лучше знать реальное положение вещей и возможности тех, кто рядом. Поверь, есть много людей сильнее меня, поэтому нам лучше лишний раз не нарываться. А гулять голышом, это, конечно, провокация, – сказал я.

– Ну, мы же не просто так! Обстоятельства так сложились! – сказала Рита, – нам ведь просто нечего надеть!

– Кстати, нужно двигаться дальше. Мне кажется, что вон там как раз и была прачечная, – указал я слегка наверх, – хотя разворотило здесь всё, конечно, знатно!

Я не ошибся. Вскоре мы, в самом деле, добрались до прачечной. Она была брошена, как я и рассчитывал. Никто не озаботился тем, чтобы собрать здесь вещи. Надо сказать, что и выглядели они не очень привлекательно.

Но нашей целью было постельное бельё, а оно, даже несмотря на то, что само помещение несколько сплюснуло и покорёжило, кое-где ещё осталось висеть на верёвках. Как раз тогда, когда я сюда попал, был дождь, и прачка заносила бельё внутрь. Здесь было несколько верёвок на случай плохой погоды, и на них ещё болтались несколько старых, но чистых простыней.

– Я тут подумал, что каждый раз, встречаясь с тобой, утрачиваю что-то из одежды. То трусы, то вообще всё остальное… – сказал я.

– Неправда! – возмутилась Рта, – кроме трусов ты ничего не утрачивал. Там да, мой промах. А одежда и сейчас при тебе, но уделал ты её до неносимого состояния самостоятельно. Я здесь ни при чём. Да и при других наших встречах тоже без потерь обошлось!

– Какая ты! А ведь такая хорошая шутка была! – вздохнул я.

– В этой шутке я выгляжу крайней, – сказала Рита и улыбнулась, – шути как-нибудь так, чтобы крайним был ты!

– Ладно, в следующий раз я буду учитывать ранимость твоей натуры, – вздохнул я.

Пока мы мастерили из простыней себе туники, я несколько раз выходил на улицу, чтобы проверить, не зреет ли у выживших план мести. Но, видимо, они слишком сильно на нас обожглись, и те, кто уцелел, предпочли убраться подальше. И «тёлочка» им была уже не нужна.

Чтобы не сбивать себе ноги, мы и их обмотали тряпками, закрепив всё это дело бельевыми верёвками. Ими же подпоясались.

– А что, мне нравится! – сказала Рита, покрутившись передо мной, расставив руки в стороны, так что полы туники широко разлетались.

– Тебе идёт! – сказал я, – хотя без неё мне и больше нравится. Но по городу лучше всё же ходить в одежде!

– Спорить не буду! – улыбнулась Рита.

3. Возвращение

Волосы у Риты оказались светлее, чем я думал. До этого они всё время были мокрыми, поэтому казались более тёмными. А теперь, постепенно высыхая, становились практически белыми, что я не преминул отметить.

– Да, я блондинка, – улыбнулась Рита, – почти такая же, как ты!

– Почему почти? – удивился я, – мне кажется, у нас почти одинаковый оттенок!

– Ну, не знаю… может быть! – сказала Рита и побежала вперёд.

Я уже несколько раз просил её этого не делать, но всё без толку. Она забывалась и начинала бегать. Радость от обретения ног накатывала на неё волнами, и ей очень нравилось испытывать эти давно забытые ощущения от ходьбы и бега. И как её за это можно было винить?

Надо сказать, я и сам был очень рад тому, что подарил ей возможность ходить. Когда делаешь счастливым дорогого тебе человека, невольно и сам становишься счастлив.

Я старался не повторять ошибок, и теперь всё время внимательно смотрел по сторонам, чтобы нас не застали врасплох.

До убежища мы дошли довольно быстро, благо это было не очень далеко. И чем ближе мы подходили, тем чаще на улицах нам начинали попадаться люди. И они не выглядели напуганными, а как будто, даже наоборот, чувствовали себя здесь как дома. Похоже, жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло, хотя остатки банд, как мы недавно имели возможность убедиться, всё равно ещё бродят по округе.

Кто-то нас узнал и успел всех предупредить, что мы на подходе. Когда мы увидели убежище, возле него уже была целая делегация встречающих.

Голем был «припаркован» недалеко от входа, и Рита его узнала с первого взгляда по моим рассказам. А раз голем здесь, это говорило о том, что наши ночью сюда всё же добрались. Вскоре я их увидел.

Купец был тоже до сих пор здесь, и это было хорошо. Раз он здесь, велики шансы, что и лекарь тоже. А лечение было необходимо многим… да и мне в том числе. Но главное Зое, Маше и Пете.

Нас ждали: Алиса, Маша, Петя, Фаер, Марта, купец и хранитель. Было ещё несколько человек, но главные были эти.

– Где Зоя? – с тревогой спросил я первым делом, когда приблизился.

– У неё очередной сеанс с лекарем, – сказал Петя, – девочке сильно досталось. Лекарь удивилась, как она ещё в сознании-то была… в общем, у неё постельный режим и усиленное питание.

– Хорошо! – сказал я, – тебя-то подлатали?

– Да, – расплылся в улыбке Петя, – со мной всё оказалось не так плохо!

– Классный прикид! – сказала Алиса, – где такие шмотки дают?

– Там больше нет, – сказал я, – знакомьтесь, это Рита.

Рита скромно улыбнулась, а я по очереди представил ей всех встречающих. Уж не знаю, запомнила она их или нет, но каждому кивала и улыбалась. Хотя Алису с Петей она уже до этого и видела.

– Расскажешь подробно, что там случилось? – спросил купец, – ребята в общих чертах обрисовали, но все на тебя ссылаются. Интересует твоя версия.

– А тебе это зачем? – удивился я, – это же не сфера вашей ответственности… или нет?

– Так просто и не скажешь, – пожал плечами купец, – убежища в нашем мире это элемент порядка. Но если эту самую зону порядка не расширять, то она будет сжиматься. Закон жизни. Либо вперёд, либо назад. На место стоять практически невозможно. Поэтому всё, что происходит в мире, нас касается. Нужно понимать, куда идут процессы. Есть люди, и есть силы, которые хотят возродить цивилизацию… да, на новых принципах, да, с новым технологическим укладом, но отстроить мир, в котором можно будет жить хоть немного безопасно. Потому что если ничего не делать, то хаос и анархия обеспечены. И забота об убежищах, это только первый шаг. Очень важный, но не единственный. И люди нам нужны! Моё предложение остаётся в силе. Не надумал?

– Нет, – сказал я, – дел полно. Каждый улучшает мир как может. Возможно, что я сам по себе смогу принести больше пользы, чем в организации.

– Но пока мы всё больше разрушаем! – хохотнула Алиса.

– Разрушение, это тоже один из элементов созидания, – сказал купец, – раковые опухоли нужно удалять и выбрасывать, чтобы спасти весь организм. Так что Алик всё делает правильно… жаль только, не вместе с нами.

– Ну почему же? Здесь мы вместе работали, когда задачи совпали, – сказал я, – а так да. Я всё больше сам по себе. Вот сейчас, например, мне нужно сходить в Перово и попытаться спасти ребёнка… и я очень надеюсь, что ещё не поздно. Организация же не будет этим заниматься, слишком мелкая задача. А я буду.

– Да ты и с крупными тоже нормально справляешься, – сказала Марта.

Когда она заговорила, я невольно пальцами проверил, на мне ли перстень. Он был на месте. Я так к нему привык, что уже даже не замечал и совершенно забыл, что он на пальце.

– Когда ты отправляешься? – спросил купец.

– Хотел бы сейчас, но боюсь, не выйдет. И отдохнуть надо, и подлечиться, и поесть… приодеться бы не помешало… – я вопросительно взглянул на хранителя.

– Найдём, – улыбнулся тот, – у нас есть склад с вещами. Люди натаскали из брошенных квартир. Может быть, там и не очень модные вещи, но одеться можно.

– Я приоделась! – сказала Маша, подняв руки.

Она была в джинсах и тёмной футболке. На поясе была повязана за рукава ветровка.

– Жаль, что не модные, – сокрушённо сказал я, – а то я привык хорошо одеваться!

И я руками провёл по своей тунике. Все улыбнулись.

– Ну что, в столовую? – предложил хранитель.

– С радостью! – сказал я, – только сейчас вдруг я понял, что просто невероятно голоден!

Фаер, кстати, тоже приоделся. Свои обноски он сменил на вполне обычные, но добротные штаны, рубашку и пиджак. И тем самым ещё скинул себе годков. Мне даже показалось, что его постригли.

Краем глаза я всё время поглядывал на Риту. Она улыбалась, практически не переставая. Но улыбалась очень естественно и легко, потому что получала удовольствие от всего, что творилось вокруг. Она после большого перерыва очутилась в социуме. Но не просто так, а под моим «крылом». Ей не нужно было самой здесь что-то объяснять и доказывать, она была полностью ведомой и чувствовала, что рядом человек, который, если что её защитит и которого здесь все уважают. А она моя прекрасная спутница, и на неё волей-неволей проецируется уважение, что мне оказывают.

Столы сдвинули, и мы уселись все вместе. Когда мы только входили, я заметил, что Валентина Александровна посмотрела на Фаера, а тот как будто смутился и уселся на дальний край стола. Заметив это, повариха хмыкнула и покачала головой. Видимо, они уже познакомились раньше и между ними что-то произошло.

Разговор с купцом мы немного отложили, решив провести его не публично. Пока же, нужно было поесть.

Валентина Александровна не заставила себя ждать, вскоре вернулась с подносом и начала выставлять перед нами тарелки с супом.

– Здесь сейчас столько народа, что, наверное, все запасы подъели, – сказал я.

– Да, – кивнул купец, – многое мы и сами «уничтожили». Но часть моих людей уже ушли, и они приведут новый караван. А то ведь где здесь людям еду-то брать?

– Надо организовывать население, – сказал я.

– В смысле? – заинтересовался хранитель.

– То, что мы находимся в городе, это уже не совсем так. Да, осталось много камня, асфальта и бетона, но ведь это уже не город, а только видимость. Нужно осваивать газоны, засаживать их чем-то полезным и съедобным, – сказал я, – вообще, стоило бы вести агитационную деятельность среди населения, чтобы уговаривать их переезжать поближе к убежищу в брошенные квартиры. Да, люди инертны, своё бросать им жалко, а чужое занимать будут бояться, вдруг хозяева вернутся… но, мне кажется, что всё равно нужно кучковаться всем ближе друг к другу. Если община будет концентрироваться вокруг убежища, то и людям будет безопаснее, и убежище тоже будет лучше защищено. И потихоньку, полегоньку нужно развивать земледелие. Возможно, устроить барахолку на площади перед убежищем. Вещей ведь становится всё меньше, новое не производится почти, поэтому у людей появляется всё больше и больше потребностей меняться друг с другом.

– Производится, – возразил купец, – но, конечно, значительно меньше, чем раньше, и добыть всё это не так легко. Всё больше и больше ситуация приходит от заводов и производств к ремесленникам. Кто-то умеет одно, кто-то другое… натуральный обмен процветает в большинстве районов. Но в целом ты прав. Чтобы этот район выжил, и люди здесь сохранились, им нужно съезжаться в одно место. И собираться вокруг убежища, это лучший вариант.

– Ну да, – сказал я, – опять же, детей здесь немало. Нужно их учить. Организовать школу, наверняка есть педагоги среди оставшихся людей. Да и больницу тоже можно устроить.

– Ну, ты прям размечтался, – усмехнулась Валентина Александровна, которая принесла второе.

– Это не мечта, – сказал я, – это план. Да, быстро всё это сделать не получится. Людей нужно ещё убедить на переезд. Но когда процесс пойдёт, а он пойдёт, то те, кто будут оставаться на отшибах жилой территории, просто вынуждены будут перебираться поближе к центру. Людям самим сложно организоваться, нужно чтобы кто-то их подталкивал и направлял. Подкидывал идеи, на худой конец. Просто если всего этого не делать, то люди вымрут, как это ни прискорбно. Безопасность, опять же. Мы сейчас наткнулись на остатки банды в порту, там, где раньше была база Водяного.

– Что же ты сразу не сказал! – возмутился купец, – мы их здесь по всей округе вылавливаем!

– Вылетело из головы, – с сожалением сказал я, – радость встречи затмила рассудок!

Все улыбнулись.

Валентина Александровна выставляла компот, и когда оказалась рядом с Фаером, тот опустил глаза и сделал вид, как будто её не замечает. Что-то между ними определённо произошло.

Валентине Александровне такое поведение деда, видимо, надоело, она отодвинула поднос в сторону, оперлась на стол двумя руками, свесив свою пышную грудь вперёд, и неожиданно для всех запела:

– Что ж ты, Фаер, сдал назад, не по масти я тебе?

Посмотри в мои глаза, брось трепаться о судьбе!

Дед вытаращил на неё глаза, а все остальные разразились громким смехом. Валентина Александровна подхватила пустой поднос и гордой походкой удалилась на кухню.

– Что между вами произошло? – спросил я.

– А-а-а-а! – дед смущённо отмахнулся, – ничего особенного!

– Ты нашего повара не обижай, – сказал я, – она здесь фигура авторитетная, за неё любой тебе пасть порвёт.

– Да я не обижаю! – возмутился Фаер, – лёгкое взаимное непонимание вышло… – смущённо закончил он.

– Быстро ты сдался, слишком быстро! – прокричала с кухни Валентина Александровна, чем снова всех насмешила.

А Фаер задумался! Видимо, понял, что шанс у него всё ещё есть!

– Алик, я думаю, что ты прав! – сказал хранитель, возвращая нас к предыдущей теме разговора, – я всё время был сосредоточен на самом убежище, а может быть, в самом деле, стоит сделать его центром района и собирать людей вокруг. Только вот, одному это будет сделать сложно…

– Ты не один, – сказал купец, – мы никуда не денемся, и всё время будем приходить.

– Да и людей не стоит недооценивать, – сказал я, – наверняка среди них полно самых разных специалистов, которые просто не знают, куда эти навыки применить. И если получится собрать общину, то ей и руководство понадобится. Люди, которые будут регулировать жизнь и управлять ей, потому что без этого всё быстро развалится. Ты сам этим не должен заниматься, на тебе убежище. Делегируй эти полномочия. Возможно, начавшись, этот процесс дальше пойдёт сам.

– Есть опасность, что власть могут захватить какие-нибудь… не очень хорошие люди, – постарался помягче выразиться купец.

– Да, это риск, – согласился я, – но, не начав это дело, ничего и не узнаешь. Может быть, всё будет нормально. А если нет, так кураторы могут вмешаться и «намекнуть», что есть силы более высокого порядка, которые стоят за убежищем и территорией, которая к нему прилегает. Так что тем, кто плохо себя ведёт, может наступить жёсткое «а-та-та».

– Это верно, надо пробовать, – согласился купец, – и про производство нужно тоже подумать. Любое! Но, естественно, полезное. Нужно что-то производить, чтобы было, что менять на еду и другие товары.

– А что же мы здесь можем производить? – серьёзно задумался хранитель.

– Кузня нужна! – вдруг пришла мне в голову мысль, – нужно осваивать кузнечное дело! Возможно, что в районе нет кузнецов, но нужно что-то придумать. Металла у вас здесь в порту, да и не только, пруд пруди. Нужно его перерабатывать в полезные вещи и оружие.

– Да, мысль здравая, – кивнул купец, – дело не простое, но перспективное. Даже чтобы огород сажать, нужны лопаты и грабли, а где их взять? Кузня, это отличная идея! Да и на обмен садовый инвентарь тоже хорошо пойдёт. Огородов будет становиться всё больше и больше в городе, здесь Алик прав. Уже в некоторых районах засаживают всю свободную площадь.

– Ну! Я же не сам это придумал. Это же очевидные вещи! Нельзя всё время на гуманитарке ехать, когда-нибудь она закончится, – сказал я.

– Уже сильно сократилась, – задумчиво покивал купец, – остатки государственных структур, которые этим занимались, постепенно деградируют. Они тоже не могут принять новый мир и живут так, как будто всё это временно. А это уже навсегда. И чем быстрее люди это примут, тем быстрее можно будет начать строить новый мир на руинах старого. Да, на это уйдёт много времени, но чтобы это было вообще возможно, нужно чтобы люди выжили. Иначе кто и для кого будет это делать?

– Люди они как тараканы, – сказал вдруг Фаер, – их трудно совсем уничтожить. Самые живучие забираются в норы и могут пересидеть там, самые жуткие катаклизмы.

– Может, ты и прав, – сказал купец, – но пересиживать, это значит чего-то ждать. А ждать нам нечего. Мы сами творцы своего счастья, и если мы о себе не позаботимся, то сделать это будет просто некому!

Рита ела с невероятным удовольствием. Как и многое другое, обычная пища была для неё практически экзотикой. Она очень давно такого не пробовала. И хотя еда была очень простая, но в то же время очень вкусная. Валентина Александровна своё дело знала!

Неожиданно в столовую вбежала Зоя и резко остановилась, увидев такое количество народа.

– Присаживайся, деточка, и тебя сейчас тоже накормлю! – расплылась в улыбке Валентина Александровна.

Зоя скромно подошла к столу, обошла его по кругу, пока не добралась до меня, и вдруг резко меня обняла.

– Ты меня задушишь! – слегка преувеличенно прокряхтел я.

– Тебя долго не было, я волновалась! – слегка сердито сказала Зоя.

– Садись рядышком, – я протянул руку и подтащил стул от соседнего стола, – знакомься, это Рита.

– Очень приятно, – сказала Зоя, протягивая руку, – я Зоя.

– Я поняла, мне Алик про тебя рассказывал, – сказала Рита, – видела твою тачку возле входа, классная!

– Спасибо! – обрадовалась Зоя, – сама его обожаю… только вот проблема есть…

– Какая? – удивился я.

– Лучше, наверное, не за столом, – сказала Зоя.

– Я, кажется, догадываюсь, – кивнул я, – это связано с тем, что внутри?

– Угу, – смущённо кивнула Зоя, – чем дальше, тем хуже… я прям, не знаю, что делать…

– Я думал об этом, и есть у меня одна идейка, – сказал я.

– Правда? – обрадовалась Зоя, – а то если так дело пойдёт, то я только снаружи им управлять смогу.

– Разберёмся, – ободрил я её.

– Алик, нам нужно будет поговорить, – сказала Марта, – не уходи, пока не пообщаемся, дело есть!

– Хорошо, – кивнул я, – обязательно!

– Алик, – сказал купец, – помимо твоего очевидного дара, у тебя есть ещё один, неочевидный. И я даже не знаю, осознаёшь ты его или нет.

– Ну-ка, просвети меня! – заинтересовался я.

– А что, кроме меня никто не видит этого? – удивился купец.

– Ну, ты скажи, о чём речь, может, мы и поймём, – сказала Алиса, – а так, как же мы догадаемся, что ты имеешь в виду?

– У Алика удивительный дар собирать вокруг себя людей. Причём не простых, а очень хороших и очень полезных. У всех вас разные, но великолепные дары! И ничуть не сомневаюсь, что вы все хорошие люди, – сказал купец.

– К чему ты это говоришь? – удивился я.

– К тому, что такие люди как ты, редкость. Не зарывай этот свой дар в землю. Используй его, даже если не хочешь к нам присоединиться. Собирай вместе людей, организовывай их, у тебя к этому талант! – сказал купец.

– Да всё как-то само собой получается, – пожал я плечами, – специально я для этого ничего не делал.

– Так я и говорю, это твой дар! – сказал купец и улыбнулся.

4. Связь

Я правильно понял, что тревожит Зою. Труп внутри голема стремительно портился. Хотя, после взрыва, от него и осталось-то немного. Сохранилась только верхняя часть туловища с головой и плечами, но даже руки исчезли. Видимо, для того чтобы держать составляющие голем части вместе, этого было достаточно.

Кабину, где располагалась обычно Зоя, тоже сильно покорёжило, но одна она там пока что всё-таки могла помещаться. Правда, разлагающийся труп всё портил.

С помощью хранителя мы нашли большой кусок старого полиэтилена, и даже остатки рулона со скотчем. Забравшись внутрь, мы с трудом, но смогли упаковать останки максимально герметично, а потом вытащили их из кабины и засунули подальше вниз, между железками внутри голема. И чтобы труп не выпал, ещё и истратили последний скотч, чтобы прикрепить его к большой трубе.

Сразу после этого Зоя прибралась в «кабине», всё вымыв и вычистив там. Одежда на ней была тоже новая, но старую она не выбросила, а постирав, сложила в узелок и убрала под сиденье. На всякий случай, чтобы было во что переодеться. Она постепенно превращала внутренности голема в свой маленький домик.

Она хотела вернуть мне каску, но я отказался, сказав, что попрошу, если она мне понадобится. Ходить в каске среди людей, которые гораздо более уязвимы, чем я, мне совесть не позволяла. Лучше уж пусть эта девочка будет под защитой.

Получалось так, что в Перово со мной собиралось очень много народу. Само собой Рита, потому что… просто потому. Куда же я без неё?

Зоя тоже не рассматривала никаких других вариантов. После того, что мы пережили, она испытывала ко мне безграничное доверие и считала самым близким человеком из всех. Побыв изгоем, она теперь чувствовала безграничную благодарность, что я нормально воспринял её дар и взял «под крыло». У меня было ощущение, что я нашёл себе младшую сестру, о которой теперь тоже всё время предстояло заботиться. Хотя, если вспомнить про голема, кто о ком будет заботиться, становится не таким уж и очевидным.

Хотя Маша собиралась идти изначально, как раз в ней я видел некоторые сомнения. Она, может быть, и осталась бы здесь, но не хотела нарушать данное мне слово.

Петя тоже собирался идти… хотя, были у меня подозрения, что если бы Маша осталась здесь, то он бы тоже передумал.

Алиса ничего не говорила, но как будто тоже собиралась по умолчанию.

А вот Марта вроде бы идти в Перово не хотела… но перстень был у меня, поэтому она пребывала в нерешительности.

Фаер тоже не собирался удаляться сильно от кухни, потому что помимо еды там у него вдруг появился и другой интерес… дед молодел просто на глазах!

Я не забыл навестить Нину, но с ней пока что всё было без изменений. И эта «стабильность» не давала мне покоя. Я помнил, что хоть и не я её заколдовал, однако именно я своими действиями спровоцировал этот сон, или даже кому. Это не давало мне покоя и вызывало чувство ответственности перед ней. Хотелось как-то решить эту проблему. Только вот как? Ответа у меня по-прежнему не было.

Марта дождалась, пока я не особо буду занят, и, махнув рукой, увлекла за собой.

– Хочешь про перстень поговорить? – спросил я.

– Да, – задумчиво сказала Марта, – я прямо даже не знаю, что делать.

– Хочешь уйти с купцом? – спросил я.

– Да, – честно призналась Марта, – Алик, я тебе так благодарна за всё, что просто слов нет. Сколько мы знакомы? Ведь всего недели две, не больше, верно?

– Я, честно говоря, много времени проводил без солнечного света, спал чёрт-те как и совсем потерялся во времени. Но думаю, что да, примерно где-то так… и я уже в два раза просрочил своё обещание вернуться в Перово! – грустно добавил я.

– Вернёшься, завтра же и вернёшься, – сказала Марта, – я сейчас о себе! Когда ты меня встретил, я же была совершенно одичавшая. Жизнь моя была в полной… жопе, честно говоря, и я давно махнула на себя рукой, в глубине души считая, что ничего хорошего со мной уже никогда не случится. Но тут появился ты, и я вновь почувствовала себя человеком… да чего уж там, женщиной себя вновь почувствовала. И сейчас у меня есть шанс войти в нормальное общество, где у меня будет хорошая работа. Я буду жить, заниматься добрыми делами, иметь крышу над головой и еду три раза в день… ну и личная жизнь, чего скрывать, может тоже наладиться… в общем, я не хотела бы упускать такой шанс!

– Я чего-то не понимаю, – сказал я, – ты у меня отпрашиваешься, или ты передо мной оправдываешься, что хочешь уйти? Сразу тебе скажу, ни того ни другого делать не надо. Ты свободный человек… а то, что нас связывает, так это не потому, что мы этого хотим, а потому что не знаем, как от этого избавиться. Так что, выбор только за тобой.

– Я не хотела ни оправдываться, ни отпрашиваться, это как-то само собой так получилось… ты же всё-таки до сих пор мой хозяин! – и Марта мне подмигнула, – я хотела тебя поблагодарить. Благодарность моя так велика, что я просто не представляю, как её можно выразить. В общем, знай, что бы ни случилось, я всегда твой друг, и ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо! – улыбнулся я, – я очень ценю твою дружбу, и рад, что судьба свела нас вместе. А также я рад, что у тебя появились цели и желания в жизни. Это важно для человека, видеть что-то впереди и идти к этому. Но это всё позитивная сторона вопроса. А проблема состоит в том, что мы не знаем, что делать с кольцом.

– Меня не пугает и не напрягает то, что оно у тебя, – сказала Марта, – но меня немного тревожит то, что мы будем далеко друг от друга. А вдруг кольцо будет меня звать? Даже если ты не будешь, вдруг оно само? Пока что мы всё время находились в одном районе, не так уж далеко друг от друга. А что случится, если расстояние будет большим?

– Понятия не имею! – честно сказал я.

– А вдруг ты меня призовёшь, как в прошлый раз? Вдруг ситуация будет тяжёлой и тебе не на кого будет рассчитывать? Но если я буду очень далеко, что произойдёт? Я буду бежать к тебе, пока не умру от изнеможения? Меня пугает не зов, а то, что он может случиться на большом расстоянии. В прошлый раз я побежала к тебе не в силах с собой совладать. А если между нами будет несколько сотен километров? Всякое ведь может случиться. И вот от этого мне очень не по себе… и я бы даже сказала страшно! – сказала Марта.

– Я могу в этой ситуации сделать только одно, пообещать тебе никогда не использовать перстень для призыва… по крайней мере, в здравом рассудке, – сказал я, – ну или есть ещё один вариант, передать перстень кому-нибудь ещё…

– Нет! – резко перебила меня Марта, – только не это! Ты пока что единственный, кому я могу доверять полностью и безраздельно. Я уже немолода, и бывали случаи, что люди меня сильно разочаровывали. Я не хочу вновь попасться на это. Если кому я и могу доверить перстень, то только тебе.

– Тогда оставляем пока что всё как есть, – сказал я, – честно говоря, избавить тебя от власти перстня стоит в моём списке дел, но уползло вниз по степени важности. Есть дела, требующие немедленного решения, а перстень пока что терпит. Просто постараемся им не пользоваться, как будто бы его и нет.

– Я пока что тоже другого варианта не вижу, – вздохнула Марта.

– Слушай, – вдруг оживился я, – пойдём-ка прогуляемся. По всему выходит, что в Перово мы выдвинемся завтра утром, так что сегодня можно сделать несколько дел, до которых всё руки не доходили.

– Ты о чём это? – заинтересовалась Марта.

– Пойдём, пойдём, потом расскажу! – и, взяв её за руку, я увлёк Марту на соседнюю улицу.

Там было пусто, мы оказались между двумя параллельно стоящими домами и огляделись. На улице не было ни души.

– Ну? – с интересом спросила Марта, всё ещё не понимая, что именно я задумал.

– Давай проверим, как работает перстень, – сказал я, – я сейчас уйду за этот дом, и мы попробуем разные варианты. От зова до попытки связи. Это меня больше всего интересует. Вдруг мы просто ещё не до конца разобрались с этим «девайсом», и на деле это просто отличная штука, возможностями которой мы пренебрегаем, а?

– Ну, давай! – Марте тоже было интересно.

Я ушёл на соседнюю улицу, как мы и договорились, и там, немного подумав с чего начать, поднёс перстень к лицу и сказал:

– Марта, приём, ты меня слышишь?

Ничего не произошло, и перстень, как был куском драгоценного металла на пальце, так и остался. Я помнил, как его активировать, но хотел прийти к этому постепенно, не пропуская ни одного шага. Вдруг есть и другие варианты?

Но как я ни крутил перстень, как с ним не разговаривали, ничего не происходило. Пора было переходить к активации. Я положил на него подушечку большого пальца и провернул.

Контакт возник мгновенно! Как и в прошлый раз, я сразу понял, что Марта жива и в безопасности. Но в отличие от того случая сейчас спешить было некуда, и я решил продолжить перебирать варианты.

В прошлый раз я мысленно послала ей сигнал СОС, потому что не знал, как поговорить. Она его получила и прибежала. А что, если всё дело в запросе? Тогда был запрос помощи, а что если сделать запрос разговора? Я сосредоточился и мысленно послал приказ: «РАЗГОВОР».

– Алё? – раздался робкий голос Марты.

– Ух-ё! – воскликнул я, – мы всё это время могли разговаривать и не делали этого! Вот идиоты!

Надо сказать, что общались мы мысленно. Но это было не проникновение в чужую голову. До собеседника доходил только тот текст, который мы ему мысленно посылали. То же самое, что и с обычной речью, только не открывая рта. Необычное чувство, но оказалось, что к такому способу общения привыкаешь буквально за секунды.

– Алик, это же решает множество проблем! – радостно воскликнула Марта, – даже находясь далеко, мы будем на связи! И всегда можем пояснить, что за ситуация и что именно нужно делать!

– Только два вопроса, – сказал я, – и эти два вопроса могут испортить нам всю картину.

– Что за вопросы? – насторожилась Марта.

– Первый, это радиус действия, – сказал я, – мы не знаем, как далеко это будет работать. Может быть, вообще без ограничений по всей планете, а может быть, через километр связь оборвётся. Но узнать мы это сможем только экспериментальным путём.

– Ладно, а второй? – спросила Марта.

– Второй, это обратная связь. Я тебя вызываю через перстень, а можешь ли ты позвать меня? У тебя ведь никакого предмета нет, чтобы его активировать! – сказал я.

– Это интересно! – задумчиво сказала Марта. Да, в мысленном разговоре интонации передавались точно так же, как и в обычном. Какую окраску речи ты придаёшь, так фраза и звучит у собеседника в голове.

– Давай попробуем! – сказал я, – я посылал перстню мыслено приказ словом «РАЗГОВОР». Попробуй, вдруг получится? Я отключаюсь.

Отключиться было проще простого, просто мысленно обрываешь связь, и всё.

Я ждал некоторое время, но ничего не происходило. Наконец, у меня возникло слабое ощущение, что как будто кто-то «стучится» в мой мозг.

– Алло? – сказал я осторожно.

– Алик? Получилось? – удивлённо сказала Марта.

– Да, но было долго и очень робко. Попробуй повторить и более уверенно, – сказал я и отключился.

В этот раз вызов был более явным. Это, конечно, не телефонный звонок, но вполне понятный запрос на контакт, приглашение к беседе. И я знал, от кого он исходит.

– Уже лучше! – сказал я, приняв вызов, – намного лучше!

Мы баловались ещё некоторое время, «созваниваясь» по очереди. Но делали это с вполне определённой целью: мы закрепляли навык, чтобы в случае необходимости делать это, не задумываясь и по возможности незаметно для окружающих.

Потом я без предупреждения дал Марте мысленный приказ обежать вокруг три дома и предстать передо мной. Она сделала это очень быстро, и, прибежав, удивлённо уставилась на меня, ожидая объяснений.

– Я должен был попробовать, – пожал я плечами, – и единственный шанс сделать это был именно сейчас.

– Ты же меня уже призывал, – удивилась Марта.

– Это не то, – сказал я, – тогда я посылала сигнал СОС. А сейчас я тебе дал приказ сделать определённые действия. И ты их сделала, хотя я тебе и не говорил этого словами.

– Да, – задумалась Марта, – слов не было… я просто почувствовала непреодолимую силу, которая заставила меня бежать.

– Так что, теперь ты полностью в моей власти, и я знаю, как этой властью пользоваться! – сказал я зловещим голосом, – подумай, по-прежнему ли ты хочешь, чтобы перстень остался у меня?

– Да, не могу сказать, что я стала чувствовать себя после этого более уютно, – усмехнулась Марта, – но сути это не меняет. Тебе я доверяю больше всего из тех, кого знаю.

– А из тех, кого не знаешь? – заинтересовался я её фразой.

– Может, есть те, кто заслуживает большего доверия, но я их пока что не встретила. Именно это я и имела в виду, – терпеливо объяснила мне Марта.

– Ладно, давай возвращаться. Думаю, мы выяснили всё, что могли. Надо сказать, эта тренировка была ненапрасной. То, что мы наладили связь, меня очень радует, – сказал я.

– Только вот, знаешь, что… – задумчиво сказала Марта.

– Что? – заинтересовался я.

– Давай оставим нашу возможность связываться втайне. Вообще, ото всех. Чтобы ни одна живая душа не знала! Что скажешь? – спросила Марта.

– В целом я не против… вот только от Риты я не хотел бы иметь никаких секретов… я подумаю. Но если с ней и поделюсь, то она точно никому не скажет, – сказал я.

Марта сразу загрустила.

– Жаль, мне бы хотелось, чтобы это была полная тайна. Не знаю почему, но мне кажется, что это важно. Это такой козырь, который может в решающий момент сыграть важную роль. И дело не в конкретных людях, которые могут о нём знать… хотелось бы, чтобы это было абсолютной тайной, – сказала Марта.

– Может быть, ты и права, – сказал я, – надо подумать. Возможно, я выполню твою просьбу… но одно могу обещать точно: если об этом будет знать кто-то, кроме меня, ты узнаешь кто именно. Но, может быть, я и сохраню эту тайну. В общем, буду думать.

– Хорошо! – радостно сказала Марта. То, что я взял паузу, она расценила как хороший знак.

Честно говоря, мне и самому нравилась идея сохранить всё в тайне. Ведь мы не знаем будущего, и выдать тайну можно против своей воли. Можно через боль, а может и просто кто-то залезть тебе в мозг и всё выведать. Но никто ничего у тебя не узнает, если ты сам этого не знаешь. Так что, чем меньше людей в курсе, тем меньше шанс утечки.

А ситуация может сложиться так, что послать весточку будет просто необходимо.

Мы уже подходили к убежищу, когда это случилось. В первые секунды я не понял, что это, но потом вдруг узнал ощущение. Это Нина посылала мне сигнал.

Я сразу понял, что это не сигнал опасности, она хотела сказать что-то другое. И прислушавшись к ней, я вдруг увидел послание:

«ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ С СОБОЙ»

Нина просила взять её с нами в Перово? Зачем? Хотя это вопрос глупый, она же интуит, видимо, было зачем.

– Сегодня прямо день беспроводной и невербальной связи, – сказал я, вытирая пот со лба.

– Что? – удивилась моим словам Марта, которая шла рядом, погружённая в свои мысли.

Мне в голову вдруг пришла одна идея, которую захотелось срочно проверить.

– Ничего, – сказал я, – Марта, слушай, я сегодня чуть позже попробую выйти с тобой на связь, не удивляйся. Это будет ещё одна проверка. И ты постарайся, чтобы никто ничего не заметил, когда я тебе «позвоню».

– Хорошо, – заинтригованно сказала Марта.

Вернувшись в убежище, я отправился искать Петю. Нашёл не сразу, но добрые люди подсказали, где он.

Петя сидел в библиотеке, а здесь была и она. Но был он там не один, а с Машей. Они сидели с разных сторон стола напротив друг друга и болтали.

Меня эта картина почему-то совсем не удивила. Увидев их синхронно повёрнутые в мою сторону лица, я широко улыбнулся.

– Петь, – сказал я, – как бы странно это ни прозвучало, я хочу залезть к тебе в карман!

5. Подготовка

Петя был совершенно не против. Он почему-то вообще воспринял это как само собой разумеющееся. Поскольку в библиотеке больше никого не было, мы закрыли дверь изнутри, просунув ножку стула в дверную ручку, и полезли в карман. Маша осталась караулить.

Внутри было, как и в прошлый раз, холодно. Петя сказал, что температура здесь вообще никогда не меняется. Всё время одна и та же, как в холодильнике.

Я сел на пол, скрестив ноги, а Петя выжидательно на меня уставился. Я поднял вверх палец, чтобы он не мешал мне.

До Марты я дозвонился почти сразу.

– Да? – с интересом спросила она, – что скажешь?

– Ничего! – разочаровал я её, – проверка связи.

– Это всё? – удивилась Марта.

– Да, мне нужно было кое в чём убедиться, – сказал я.

– Не расскажешь поподробнее? – не отставала Марта.

– У тебя свои секреты, у других людей свои, – сказал я, – уважай чужие тайны.

– Ладно, – тут же согласилась Марта, – я просто не знала, что это тайна.

– Конец связи! – сказал я и отключился.

Я начал вставать с пола.

– Ну что? – спросил Петя.

– Всё! – сказал я.

– Как всё? А зачем же мы приходили? – удивился он.

– Поверь, повод был! – я задумался, – слушай, я так понимаю, звуки снаружи сюда не попадают, верно?

– Конечно! Помнишь взрыв, который разнёс парковку? Мы здесь вообще его не услышали, – сказал Петя.

– А обратно также? – спросил я.

– Обратно возможности проверить не было, – задумался Петя, – я всегда думал, что так же.

– Маша! – заорал я и кивнул Пете, чтобы он меня поддержал.

– Ма-а-а-аша! – заорали мы вдвоём.

– Спроси у неё, слышала она что-нибудь? – сказал я.

Петя высунул наружу голову, но тут же вернулся обратно.

– Нет, не слышала, – сказал он, – там тихо, а орали мы громко. Значит, звук и наружу тоже не проходит.

Я оглядел кучи барахла, лежащего кругом.

– Слушай, а раций у тебя, случайно, нет? – спросил я.

– Случайно есть! – обрадовался Петя, тут же уловив мою мысль, и кинулся рыться в каких-то коробках.

– Ну да, если у тебя РПГ здесь есть, то как рациям не быть? – сказал я.

– Больше нет, все истратили, – перестав искать, опечалился Петя, – две штуки всего было. Они мне, кстати, дорого обошлись… но ты не подумай, я не жалею! Всё в дело пошло! Это я так, бизнесмен во мне проснулся ненадолго.

– Не переживай, – сказал я, – найдём тебе, чем компенсировать со временем. Не знаю, где и когда, но найдём. Зачастую бывает проблема, что именно с собой трудно что-то унести. А с твоим «складом» такой проблемы у нас не будет… если вы с Машей, конечно, с нами пойдёте.

– Мы? – Петя слегка удивился, что я их объединил, – почему мы? Мы же не вместе!

– Да? – усмехнулся я, – когда до тебя дойдёт обратное, скажи мне. Просто интересно, сколько времени тебе понадобится на осознание.

– Да? Ты думаешь? – расплылся в улыбке Петя.

– Хватит лыбиться! – осадил я его, – Маша, девочка хорошая, но судьба у неё сложилась не лучшим образом. Смотри, не обижай её! Она под моей защитой, если что!

– Ты обалдел, что ли? Как я могу её обидеть? И, главное, зачем? – удивился Петя.

– Не знаю, но я тебя предупредил. Мы пока ещё мало знакомы… и её я успел узнать гораздо лучше, чем тебя, так что, смотри у меня! – сказал я.

– Гораздо лучше? – озадачился Петя.

– Не о том ты думаешь, – вздохнул я, – подружились мы просто. Ищи рации, давай!

– А, ну да! – кивнул Петя и вновь полез в свою коробку.

У Пети оказался набор из четырёх раций в кейсе. Аккумуляторы лежали отдельно и были частично заряжены. Этого хватило, чтобы проверить, будут ли они ловить сигнал снаружи.

Связь была!

Я уж не знаю, где именно находился Петин «карман», но радиоволны он пропускал, причём без задержки. А ведь у раций радиус действия относительно небольшой, так что это место не могло быть далеко. Странно, что акустические волны совсем не проходили… но в таких случаях, когда что-то невозможно было объяснить с точки зрения привычных знаний о мире, я всегда говорил: «МАГИЯ», и на этом успокаивался. Это слово объясняло всё необъяснимое.

Да, с приходом магии вообще порог удивительного далеко отодвинулся. Тут каждый день случаются просто невероятные вещи, так что удивляться тому, что акустические волны не проходят, а радио проходят, вообще глупо.

Но мне всё равно было интересно, где именно находится этот самый карман. Физически. Ведь где-то он же должен был располагаться. Версия про другое измерение, про параллельный мир, может быть, и была правильной, но мне не нравилась. Мой мозг требовал какого-то более рационального объяснения. Возможно потому, что раз мы, залезая в карман, попадаем в другое измерение, мозг не мог оценить степень угрозы этого процесса, вот и не хотел верить в то, что не может проанализировать.

Но если отбросить всю эту лирику, наличие связи с карманом очень сильно расширяло наши возможности. Ведь если отряд сидит в засаде в этом кармане, а наблюдатель снаружи держит с ним связь и докладывает обстановку, это даёт очень мощное стратегическое преимущество и эффект внезапности.

Выслушав это мою версию использования кармана, Петя озадаченно покачал головой.

– Мы на войну идём, или забрать ребёнка, оставшегося в одиночестве? – спросил он.

– Да, тут бывает, что ночная прогулка к реке оборачивается войной, так что, никто и ни от чего не застрахован. Лучше быть готовыми ко всему, – сказал я.

– Ладно, будем! – сказал Петя, – ну что, мы здесь закончили? Вылезаем?

– Погоди! – сказал я, потому что мне в голову пришла ещё одна мысль.

– Что? – Петя вопросительно посмотрел на меня.

– Слушай, – начал я, подбирая слова, – даже не знаю как сказать…

– Ну, говори уже, – вздохнул Петя, чувствуя, что моё предложение не сулит ему ничего хорошего.

– Я понимаю, что это твоё личное пространство, – сказал я, и, услышав это, Петя улыбнулся. Похоже, что его эта мысль тревожила. Он впускал нас в святая святых, а мы уже начинали воспринимать это как общий ресурс, – но как бы ты отнёсся к тому, чтобы здесь всё время находилась одна девушка.

Петя нахмурился.

– И речь, естественно, не о Маше! – сказал он.

– Конечно, нет! – кивнул я.

– Главная проблема в том, что здесь очень холодно, – сказал Петя, – есть ещё ряд других, но эта основная. Если надо, то я не буду возражать. Но она тут просто околеет.

– Да, это проблема и с этим нужно что-то решать, – сказал я, – дело в том, что девушка эта без сознания. Это Нина, которая лежит в коме.

Петя присвистнул.

– Да, ну и дела… честно говоря, даже не знаю, что и сказать, – задумчиво пробормотал он.

– Смотри, мы можем поставить сюда кровать, придумать что-то с тёплым бельём… может быть, спальник найдём, или одеяла тёплые, – сказал я.

– Но дышать-то она будет всё равно холодным воздухом. И если какое-то время, то ничего. А если долго? Как это на ней отразиться? – спросил Петя.

– Не знаю, – честно сознался я, – но нам нужно взять её с собой, а тащить на руках это… тяжело, неудобно, да и для неё тоже не очень хорошо. Ведь и уронить можно, и ударить.

– А зачем её забирать? Я думал, что за ней здесь будут ухаживать, – сказал Петя.

– Как бы это попроще сказать… – замялся я.

– Да говори уж как есть! – сказал Петя.

– Она сама меня попросила! – выпалил я.

– Как? – опешил Петя, – она вышла из комы?

– Нет, но у нас с ней иногда случаются… ментальные контакты… так, наверное, правильнее всего будет сказать, – я с трудом подбирал слова, чтобы объяснить происходящее.

– А что она ещё говорит? – заинтересовался Петя.

– Она не то чтобы говорит, – вздохнул я, – это скорее короткие телеграммы, которые до меня доходят, время от времени. Не на любой вопрос я могу получить ответ. Но вот сейчас, когда мы собираемся отсюда уходить, она попросила забрать её с собой.

– Ну, если так… – Петя задумался, – в принципе я не возражаю, – наконец сказал он, – пусть едет в моём кармане. Главное, чтобы мы её не застудили. Ну, будем выносить иногда греться наружу, тоже вариант, да?

– Других, к сожалению, нет! – сказал я.

– Тогда нужно искать кровать и тёплые вещи, – сказал Петя, – здесь у меня такого не очень много.

– Вообще странно, что ты сам этим раньше не озаботился, – сказал я, – мог бы ночевать в безопасности иногда, когда снаружи особенно стрёмно. Уж койку и спальник мог бы найти, раз даже ракеты здесь у тебя были.

– Мог бы, – задумчиво почесал затылок Петя, – вообще-то, ты прав. Но есть одно НО… точнее, второе после холода НО…

– Какое? – удивился я.

– Я всегда побаивался здесь долго находиться, – сказал Петя, – у меня начинало развиваться что-то вроде клаустрофобии. Я понимаю, что пространство здесь не замкнутое, но мне начинает иногда казаться, что вдруг я не смогу отсюда выйти! И постепенно паника внутри начинает всё больше и больше нарастать, пока пребывание здесь не становится совсем невыносимым. Классно, что это место есть, но находиться здесь долго один я физически не могу. Очень сильный стресс!

– Думаю, что это клаустрофобия и есть, в чистом виде, – сказал я, – отсутствие стен не делает это пространство открытым. Оно ограничено пустотой, что ничуть не лучше. И эта пустота давит не хуже стен!

Я огляделся по сторонам и поёжился. Место, в самом деле, было жутковатым. Но в одном я с Петей был согласен: хорошо, что оно было!

Когда мы выбрались наружу, то натолкнулись на очень рассерженную Машу.

– Вы чего там так долго? – возмущённо сказала она.

– Решали некоторые вопросы, – сказал я.

– Я думала, что с рациями всё получилось, сейчас их положите, и всё! А вы прям пропали. И я сижу здесь одна, как дура! – не переставала возмущаться Маша.

– Есть проблема, которую мы обсуждали, – сказал я, – скорее всего, нам в Петином кармане придётся вести одну девушку.

– Что за девушка? – насторожилась Маша.

– Она в коме, но мне нужно взять её с собой, – сказал я, – а раз вы тоже идёте, то и везти её с собой проще в кармане, чем тащить на горбу.

– Мы? – Маша тоже ухватилась за мои слова.

– Ну да, – изображая как можно более естественно наивность, сказал я, – ты же идёшь, и Петя тоже идёт. Получается, что вы идёте.

– Так-то да, – недоверчиво сказала Маша, – а почему это проблема? Ну, поедет она там, делов-то? Места предостаточно.

– Холод, – сказал Петя, – боимся, как бы не застудить.

– Вы такие заботливые, – сказала Маша, и я не уловил, она это говорит на полном серьёзе, или просто хорошо замаскировала свой сарказм.

– Значит, ты не против, что мы туда девушку поместим? – сказал Петя.

Мне очень хотелось сделать жест «рука-лицо», и я еле сдержался.

– А почему это я должна быть против? – возмутилась Маша, – твой карман, клади в него что хочешь или кого хочешь, я-то здесь при чём?

– Ну, я так, на всякий случай спросил, – сказал Петя и начал стремительно краснеть.

– Мань, ты же с Ниной пока ещё не знакома? Хочешь увидеться с ней? – спросил я.

– С какой Ниной? – удивилась Маша.

– С той, которая в коме, – сказал я.

– Ну не знаю, – Маша растерялась, потому что не представляла себе, как знакомиться с человеком в коме.

Возможно, идея была и не лучшей, но нужно было срочно сменить тему, пока Петя себя окончательно не закопал.

В общем, притащил я их обоих к Нине. Алиса была там, потому что по-прежнему жила в той комнате. Да и моя кровать стояла тоже здесь.

– Мы сегодня ночевать здесь будем, – сказал я, – кстати, Маш, тебя куда-нибудь поселили?

– Да, нас с Зоей и Ритой вместе в одну комнату определили, – сказала она.

Я подумал, что можно попросить Алису поменяться с Ритой местами, но решил отложить этот разговор до вечера.

– Отлично. Значит, я на своём месте сегодня переночую, – сказал я, усаживаясь на кровать, – Нина, познакомься, это Маша. Маша, познакомься, это Нина. В общем, мы думаем тебя поместить в одно место, чтобы взять с собой, но там довольно холодно. Так что, тебе придётся потерпеть.

– Погоди! – встряла в мой обращённый к Нине монолог Алиса, – ты что, хочешь спящую красавицу с собой забрать, что ли?

– Ага, – сказал я, – она сама меня об этом попросила.

– Опять тебе в мозг постучалась? – хохотнула Алиса, – эх, я бы тоже хотела такой канал связи.

– Да, мы всегда недовольны тем, что имеем, – вздохнул я, – в чужом саду всегда яблоки слаще!

– Блин, яблоки! – подорвалась Алиса и пулей вылетела из комнаты.

– Куда это она? – удивилась Маша.

– В организме чего-то не хватает, побежала восполнять! – отмахнулся я, – в общем, нужно попросить у хранителя кровать… и одеяла. Думаю, что он не откажет нам.

Хранитель не отказал. И даже больше, на складе нашёлся тёплый зимний спальник. Уже никто не помнил, откуда он там взялся, но вот теперь он дождался своего часа. Его хранитель тоже нам отдал без капли сожаления. Кровать решили взять прямо ту, на которой Нина сейчас лежала.

Получалось так, что собирались мы основательно, как будто в дальний поход. Хотя, может быть, так оно и было. Возвращаться в это убежище нам уже было необязательно, тем более, если мы забирали Нину. Так бы она меня ещё здесь держала, а без неё вроде и повода идти назад никакого не было. Мы вполне могли из Перово двинуться куда-нибудь в более обжитые районы, где я обычно и обитал.

Конечно, пока не была ясна ситуация с Аней, но сейчас рано было об этом думать. Вот встретимся, тогда и будем решать, что делать.

Отсюда до Перово было по моим ощущениям максимум километров десять, а, скорее всего, меньше. В Текстильщики нам теперь было не нужно, так что можно было спрямить маршрут, относительно того, как мы добирались сюда. Правда, районы по пути были не очень понятные мне. Да и местные не знали, что там сейчас происходит. Возможно, безопаснее было дать крюк через центр и вернуться в Перово так же, как я пришёл туда в прошлый раз, по Шоссе Энтузиастов. Но закладывать такую петлю не очень хотелось, да и команда у нас была не слабая. Так что всё же я решил идти прямо.

Ещё можно было бы идти по третьему транспортному кольцу, крюк бы тоже был, но небольшой. Да и идти там было бы проще… если оно уцелело. Не нужно пробираться ни через руины, ни через промзоны или плотно застроенные районы. Но про «трёшку» ходила плохая слава. Может быть, и не про всю, но когда она всплывала в разговорах, то всегда в негативном контексте. В общем, туда я тоже решил не соваться. Как дойдём, так дойдём!

Вечером ко мне заглянул Фаер.

– Алик, ты же не обижаешься, что я с вами не иду? – спросил он.

– А почему я должен на это обижаться? – удивился я.

– Ну как… ты мне помог, освободил, уничтожил главного моего врага… – на этих словах, Алиса, которая тоже была в комнате, нарочито поперхнулась яблоком, – ну я же образно говорю! – тут же стал оправдываться Фаер, – я помню, что это Амина убила Воланда. Но ведь всё, что случилось, произошло благодаря тому, что Алик там появился. А дальше уже пошло-поехало.

– Алиса права, не нужно мне приписывать чужих заслуг, – сказал я, – но мысль твою я понял. И отвечу тебе просто: ты мне ничего не должен. Живи своей жизнью, делай то, что считаешь нужным. Только имей в виду, убежище тебя может не принять, и есть шанс, что жить ты здесь не сможешь. Но сможешь разместиться где-нибудь поблизости и наведываться сюда хоть каждый день. Думаю, что огненный маг для защиты убежища лишним не будет. Да и вообще, судя по тому, что я успел о тебе узнать, от работы ты не бегаешь. За Аминой вон сколько времени ухаживал без всякого принуждения. Так что, польза от тебя здесь будет в любом случае. Так зачем тебе уходить? Тем более возраст. Это мы молодые всё никак не уймёмся, тебе за нами угнаться будет не так-то просто. У тебя здесь есть более адекватный круг общения! – и я лукаво взглянул на Фаера.

Он, в ответ на мой взгляд, расплылся в улыбке.

– Это да, круг тут есть! – сказал он, – спасибо тебе, Алик, за всё ещё раз! Хороший ты человек! Я очень надеюсь, что всё у тебя будет в порядке! А если нужна будет моя помощь, то ты смело обращайся. Если это будет в моих силах, я обязательно помогу!

– Я это обязательно буду иметь в виду.

Фаер ушёл в приподнятом настроении.

– Что-то меня так часто благодарят, что я начинаю себя даже неловко чувствовать, – сказал я, – вроде бы ничего такого специально и не делал. Всё шло как шло… Алиса, а ты что скажешь по этому поводу? – повернулся я к ней.

– Мне всё не даёт покоя одна мысль, – сказала Алиса, глядя в потолок и медленно пережёвывая яблоко.

– Какая? – заинтересовался я.

– Почему ты там, на парковке, сказал, что мои сиськи не тянут на буфера? – сказала Алиса и со смачным хрустом откусила от яблока.

6. Кексики по блату

Вопрос буферов мне обсуждать совершенно не хотелось, но кто ж меня будет спрашивать, да? Пришлось объяснять, что грудь у неё красивая и оптимального размера для её телосложения, а слово «буфера» подразумевает что-то большое и непропорциональное комплекции сиськоносителя.

– Вот, Алик, – вздохнула Алиса, – ты вроде бы и приятные вещи говоришь, и юмор пытаешься подпустить, а всё равно нудно и уныло получается… как ты думаешь, почему?

– Может быть, потому, что веселья мне за последние дни хватило выше крыши? Теперь хочется и понудить немного, – сказал я.

– Жаль Амину, хорошая баба была! – вдруг сказала Алиса, – мы, правда, толком даже познакомиться не успели, но сразу возник какой-то контакт!

– Какой? – усмехнулся я, – буферный?

– А вот это норм шутка, – чуть подумав, кивнула Алиса.

– Амину всем жаль, – вздохнул я, – а тебе она понравилась потому, что, глядя на неё, ты как будто в зеркало смотрелась. А как можно самому себе не нравиться?

– Можно, – сказала Алиса, – да и разные мы совсем, неужели ты не увидел этого? Но что-то родственное было, это да!

– Махнёшься с Ритой местами? – спросил я.

– Серьёзно? Вы тут собираетесь… ну это… прямо при спящей красавице? Вот извращенцы! – с наигранной укоризной покачала головой Алиса.

– Так махнёшься или нет? – спросил я.

– В теории я бы махнулась, конечно, – сказала Алиса, – но слишком уж привыкла к своему месту. Совершенно не хочется переезжать на новое. Тем более что мы завтра уходим и когда ещё получится поспать в кровати неизвестно.

– Ясно! – сказал я, – никакого понимания.

– Понимание есть, – сказала Алиса, жуя яблоко, – желания меняться местами нет.

Я встал и пошёл к Рите. Разговаривать с Алисой мне уже надоело.

Когда я вошёл в комнату девочек, Рита лежала на кровати с блаженным видом и смотрела в потолок. Вид у неё был слегка… одурманенный.

– С тобой всё в порядке? – спросил я.

– Ага! – тихонько сказала она, медленно повернув ко мне голову, – я и забыла, какой это кайф лежать на кровати… я ведь так давно не лежала! А тут даже с постельным бельём! Так бы и лежала до конца жизни! Это же высшее наслаждение, доступное людям!

– Многие с тобой согласятся! – с улыбкой сказал я, – я попросил Алису поменяться с тобой местами, но она вредничает. Переночуем так, кого куда определили.

– Я бы всё равно никуда не пошла, – сказала Рита, – встать с кровати это выше моих сил. Здесь так удобно…

– А тебя не смущает, что я проведу ночь с двумя девушками? – поддел её я.

– Одна в коме, а вторая Фурия? – улыбнулась Рита, – нет, не смущает.

– А откуда ты знаешь, что фурии не могут заниматься сексом? – заинтересовался я.

– А я и не знала, я её характер имела в виду. Но если не могут, так тем более, ты в безопасности. И, насколько я поняла, ты же Алису давно знаешь. Если бы у вас что-то могло быть, уже, наверное, давно бы случилось. Не обязательно было дожидаться моего появления, – сказала Рита.

– Какая ты мудрая женщина! – с уважением сказал я.

– Нет, – покачала головой Рита, – на самом деле дело вообще не в этом. Главное ведь, доверять друг другу. Я тебе доверяю. Даже если тебя обложить со всех сторон голыми девицами, я всё равно буду тебе доверять.

– Серьёзно? – удивился я, – даже ревновать не будешь?

– Не знаю, – пожала плечами Рита, – если прям красивые, голые и много, то, может, буду… – она хитро улыбнулась, – но дело в другом. Я просто думаю, что если между нами что-то изменится, то ты сам мне сразу об этом кажешь, не делая ничего у меня за спиной. Я тебя вижу таким и думаю, что не ошибаюсь. Со своей стороны обещаю поступить точно так же.

– А что может измениться? – спросил я, присаживаясь на краешек её кровати.

– Ну не знаю, – она повернулась набок, лицом ко мне, – и думать об этом не хочу. Но всякое случается. Может, мы надоедим друг другу. Как думаешь, возможно такое?

– Сейчас, мне кажется, что нет, – честно сказал я.

– Хитрец! Сейчас и мне кажется, что нет! Но кто знает, что будет дальше? Вдруг у тебя откроется аллергия на рыбу? – и Рита весело рассмеялась.

– Нет, всё-таки ты очень мудрая женщина! – сказал я.

– Хватит называть меня женщиной! – Рита хлопнула меня по коленке, – говори девочка или девушка… в общем, не женщина. А то у меня чувство, что ты про кого-то другого говоришь.

– Хочешь чайку попить? – спросил я, – пойдём в столовую, хлебнём горяченького перед сном.

– Пойдём! – Рита нехотя поднялась и села на кровати, – видишь, на какие жертвы я ради тебя готова? Даже с кроватки своей любимой нашла в себе силы подняться!

– Поверь, я очень это ценю! – сказал я и обнял её.

Валентина Александровна была на месте.

– Валь, ты вообще спишь когда-нибудь? Ну и вообще… нельзя же всё время на работе находиться! – преувеличенно возмутился я.

– Так я же не по принуждению, а по зову души! – расплылась в улыбке Валентина Александровна, – для меня это не работа. Это моя жизнь и есть. Я себя не заставляю это делать. Людей надо кормить, и я кормлю. Такой у меня образ жизни. Другого и не желаю!

– Ты нашла себя и обрела гармонию среди кастрюлек и сковородок! – сказал я.

– Нет! – покачала головой Валентина Александровна, – это инструменты. Не они дают мне чувство гармонии. Сюда приходят голодные люди, а уходят сытые. И это благодаря мне! Вот в чём моя гармония, а не в кухонной утвари!

– А мы как раз можем посодействовать твоей гармонии, – улыбнулся я, – очень хочется чаю, и ты прямо сейчас можешь осчастливить двоих человек.

– С превеликим удовольствием! – искренне сказала Валентина Александровна и повернулась в сторону кухни, но вдруг оглянулась, – а к чаю чего-нибудь желаете?

– Да нет, – пожал я плечами и посмотрел на Риту, – ну, или на твой выбор, если есть что интересное.

– Придумаем что-нибудь, – подмигнула нам повариха и ушла.

– Какие здесь все хорошие! – вздохнула Рита.

– Хороших людей в мире вообще большинство, – сказал я, – просто плохие обычно более заметны, потому что доставляют проблемы. Вот и кажется, что кругом одни говнюки.

– Как же всё-таки удачно тебя тогда взрывом забросило в реку… – мечтательно сказала Рита.

– Да уж, куда удачнее! – улыбнулся я, – но, кроме шуток, если бы я не полез тогда в логово врага делать диверсию, то мы могли бы никогда не познакомиться. Сложная цепочка событий, а также траектория моего полёта верхом на взрывной волне привели к нашей встрече… а, может быть, она была неминуема? Может быть, судьба именно так и работает, что избежать её невозможно? Нам кажется, что всё было на тоненького, а на деле это сложный план, не допускающий осечек.

– Философ! – сказала Рита.

– Вот ваш чай! – добродушно сказала Валентина Александровна, – и кексики. Сама пекла, даю только по очень большому блату.

– Хорошо, что я попала сюда именно с тобой, – радостно сказала мне Рита, – а то была бы с кем другим, осталась бы без кексиков! Чувствую, что блат здесь у тебя самый большой!

– У него-то? У него да! Максимальный уровень блата! – улыбнулась Валентина Александровна, – ладно, не буду мешать! Чашки потом в мойку поставьте, мыть не вздумайте, у вас нет к этому допуска! – с напускной строгостью сказала она.

– Тогда не будем! – вскинул я руки, – не хочется нарушать закон!

– Вот так-то! – кивнула повариха и гордо удалилась.

Мы с Ритой остались вдвоём.

– Надо же, – вздохнула Рита, – я не перестаю удивляться, что где-то ещё существует нормальная жизнь. Мне из воды казалось, что мир окончательно рухнул. А оказывается, что пока есть надежда! Может быть, ещё всё наладится… не сразу, но когда-нибудь?

– Мы все на это надеемся. Но для этого нужно многое сделать. Последние две недели сильно изменили мою жизнь. Я многое узнал из того, что раньше ускользало от моего внимания. Оказывается, что все копят силы. Как… назовём их обобщённо: не очень хорошие люди, так и нормальные. Теперь я знаю, что есть кураторы убежищ и некие объединения, желающие возродить порядок в обществе. Но есть и другие, кто хочет установить свои порядки ради достижения своих собственных целей. Идёт игра, соревнование, большая конкуренция и кто в ней победит, пока что совершенно неочевидно, – сказал я, – всем рано или поздно нужно будет выбрать сторону. Если этого не сделать, то всё равно окажешься на чьей-то стороне, только принудительно. И скорее всего, эта сторона тебе не понравится.

– А ты выбрал сторону? – с наслаждением откусывая кексик, спросила Рита.

– Да, давно уже. Но не буквально, а по ценностям. Я буду на стороне людей, чьи ценности разделяю. И буду бороться с теми, чьи ценности считаю порочными, – сказал я.

– А может быть, не стоит во всё это лезть? Может, стоит отсидеться в стороне, пока сильные не поделят всё между собой, – сказала Рита.

– А кто сильные? – улыбнулся я, – за последние две недели мы уничтожили три сильных группировки… ну, точнее, первую не уничтожили, там только главаря обезвредили. Но вот банду Водяного истребили, можно сказать, под корень. Да и у Воланда там мало что осталось. Того, что было, уже не будет. И кто получается здесь сильный? Судить нужно по результату, а не по понтам. Хотя… хорошие понты иногда тоже очень даже выручают!

– Всё равно, страшновато лезть во всё это, – вздохнула Рита.

– С одной стороны, да, – сказал я, – с другой стороны, если бы я не лез, то не встретил бы тебя… да и множество других прекрасных людей. Многие бы погибли, кто этого совершенно не заслуживает. Я не заработал бы себе блат в этом убежище, и ты не ела бы сейчас этот божественный кексик! Вот к чему ведёт пассивность!

– Да! Кексик того стоил! Будем продолжать в том же духе, и, как знать, вдруг нас угостят чем-нибудь подобным ещё раз! – блаженно улыбаясь, сказала Рита.

Я пододвинул к ней свой кексик, который так и не начал есть, увлёкшись рассуждениями.

– Не искушай меня так! – возмутилась Рита, – я слабая девушка, я не могу сопротивляться этой силе!

– Не сопротивляйся, – кивнул я ей, – отпусти себя!

Рита схватила кексик и со стоном впилась в него зубами.

В этот момент в столовую решительной походкой вошёл купец, услышав стон, тут же вышел обратно, но поняв, что здесь не происходит ничего особенного, снова вернулся.

– Тьфу ты, подумал, что не вовремя! – слегка смущённо хохотнул он.

– Присаживайся, – сказал я, кивнув ему на стул, – чай будешь? Только вот Валя ушла, придётся самому наливать.

– Да нет, я не хочу, – махнул рукой Афанасий, садясь рядом с нами, – я поговорить зашёл. Искал тебя, встретил Валентину, она сказала, что вы здесь. Вхожу, а тут стоны… в общем, растерялся немного.

– Очень извиняюсь, – облепленными крошками губами сказала Рита, – так вкусно, что не могу себя контролировать!

– Зачем ты меня искал? – спросил я у купца.

– Хотел оставить… как бы это сказать… контакты! Ну, варианты для связи. Вдруг нужно что-то будет? – сказал купец.

Так и подмывало сказать, что связь у нас теперь будет прямая и бесперебойная, но я удержался. Нельзя было выдавать секрет.

– Да, бывает, встречаются хорошие и одарённые люди, – вместо этого сказал я, – и у меня есть мысль направлять их к вам. Вы же можете их трудоустроить? А то потерянных людей без определённых занятий много, и некоторые вполне могут послужить общему делу.

– Да, я сам хотел тебя об этом попросить. Мы, правда, не всех принимаем, отбор у нас жёсткий. Нет задачи собирать балласт вокруг себя. Организация у нас занимается активной деятельностью… и чего уж там, опасной. Это не приют для сирых и обездоленных. Люди должны работать и зачастую рисковать жизнью. Но взамен мы даём им дело, ради которого стоит жить, и хорошие бытовые условия. В общем, им не приходится больше думать о пропитании и крыше над головой. Но нам в наших рядах нужны именно энтузиасты, желающие построить новый справедливый мир, – сказал купец, – мы, естественно, с порога таких требований не выдвигаем, сначала смотрим, что за человек, на что способен, чего хочет от жизни… и только потом, постепенно, начинаем вводить его в курс дела.

– Логично, – сказал я.

– Но если к нам придут люди от тебя, у них сразу будет определённый кредит доверия, – сказал купец.

– А вот этого не надо! – тут же возразил я, – кого и когда я к вам пошлю, я даже сам пока не знаю. А вдруг ошибусь? И будете мне потом претензии предъявлять, что порекомендовал вам кого-то не того. Нет уж! При случае наводку на вас давать, естественно, буду, но и вы свои процедуры проводите как положено, без всяких скидок.

– Ладно, разберёмся! – усмехнулся купец, – ты главное присылай.

– Так куда присылать-то? – развёл я руками, – ты так и не сказал!

– В Третьяковскую галерею, – улыбнулся Афанасий.

– Вы захватили Третьяковку? – удивился я.

– Не захватили, а взяли под защиту! – нахмурился купец, которому не понравилась моя формулировка, – ты знаешь, сколько музеев разграбили? И где теперь всё то, что в них находилось, никому не известно!

– Да нет, я без негатива, – тут же успокоил его я, – просто удивился. Хотя какие-то слухи, что Третьяковку захватила какая-то банда, мне слышать доводилось.

– Можно считать, что мы её захватили, но там, по крайней мере, вся экспозиция практически сохранилась, да и запасники на месте. Мы туда собрали всех квалифицированных музейных работников, которых нашли, и реставраторов. Их даже больше чем нужно, но мы всех содержим, потому что где ещё взять таких специалистов? Их ведь больше не готовят. Только те, кто есть, могут передать свой опыт, – сказал купец, – честно говоря, при нас коллекция сильно увеличилась. Правда, посмотреть её практически невозможно, все залы завалены предметами искусства. У нас есть целые группы, куда входят бывшие следователи, которые занимаются поисками похищенных предметов искусства. В общем, пытаемся сохранить наследие человечества.

– А почему выбрали именно Третьяковку? – спросил я.

– Не выбрали, обстоятельства так сложились. Это само собой произошло. Можно сказать, что судьба!

На этих его словах я посмотрел на Риту, а она многозначительно кивнула.

– И потом, у нас не только Третьяковка под контролем, – сказал купец, – но там, можно сказать, центральный офис. Не в самом музее, естественно. Мы контролируем большой квартал вокруг музея. Точнее, несколько кварталов. Все здания вокруг. Все проходы между ними перекрыты, окна нижних этажей забаррикадированы, в общем, весь тот район, это крепость! И поверь, эти меры не просто так приняты, слишком многие имеют желание разграбить экспозицию и считают, что мы контролируем её не по праву. Можно подумать, что если отдать всё им, то это будет по праву! – возмущённо закончил купец.

– Казалось бы, мир в руинах, людям нужны те вещи, которые можно как-то использовать… а они по-прежнему за картинами охотятся. Какой в этом смысл? – удивился я.

– Всегда есть те, у кого есть деньги или другие ресурсы, и он хочет иметь что-то, чего нет у других. И это что-то должно обладать общепризнанной ценностью. Приходят к такому гости, а у него дома Рембрандт висит оригинальный, или Шишкин какой-нибудь. Это было, есть и будет. И рынок художественных ценностей существует, просто он не на виду. Ведь не каждый же может себе позволить купить картину признанного классика.

– Ты меня удивил, – сказал я, – но дело это правильное. Это я всячески одобряю. Я вот про это никогда не задумывался, но ведь, в самом деле, нужно же сохранить наследие человечества. Культурные матрицы, так сказать!

– Ну! И мы о том же! Понимаешь смысл работы! Жаль только, что присоединиться не хочешь, – вздохнул купец.

– Считай, что я присоединился, только неофициально, – сказал я, – я буду вашим амбассадором. Да и на вольных хлебах от меня будет больше пользы. Что я там у вас делать буду, сидеть и боевых магов маной накачивать? Судьба шамана в любой организации, это работать батарейкой. Не очень лестная перспектива.

– Да нет, – возмутился купец, – мы бы тебе нашли дело поинтереснее!

– Может быть и нашли бы, да вот только я уверен, что, постепенно, всё сведётся к работе батарейкой. Я и сейчас ей работаю. Но только пока что могу себе позволить делать это по собственному выбору и заряжать тех людей, которых хочу. Сейчас я сам решаю, а там за меня будут решать другие. И всё это будет для общего блага… только вот мне от этого не легче, – сказал я, – это, если ты хотел откровенного разговора. Но я всё равно ценю то, чем вы занимаетесь, и от сотрудничества не отказываюсь. Только удалённого! – я улыбнулся.

– Вот телефон дежурного, – сказал Афанасий и протянул мне картонку с написанным на ней номером, – моё имя как пароль. Ссылайся на меня смело. Там связь работает… правда вот место, откуда позвонить, бывает трудно найти… но всё ещё возможно!

– Точно! – сказал я, – нужно телефон зарядить! Наверняка там уже сообщения накопились. Может быть, и важное что-то! Совсем из головы вылетело!

– Тебе-то хорошо, у тебя телефон есть! – вздохнул Рита, и отправила в рот последний маленький кусочек кексика, который берегла весь разговор, оттягивая момент.

– В общем, либо ножками в Третьяковку, а там на месте уже найти любой пункт пропуска и объяснить что нужно. Либо по телефону звоните. Туда, кстати, можно передавать всю интересную информацию, – сказал купец.

– Какую именно? – решил уточнить я.

– Нет никаких ограничений. То, что кажется важным и интересным в контексте сохранения и развития цивилизованного общества, всё передавайте! – сказал купец, – особенно если узнаете, что кто-то замышляет против нас что-нибудь.

– Ладно, если что, тут же сообщим, найдём способ! – сказал я, думая не про мобильную связь, а про Марту.

7. Новая проблема

Телефон был совершенно разряжен. Я воткнул его заряжаться и улёгся на кровать. Электричество сейчас это тоже роскошь, и нужно зарядиться, пока есть возможность. Хорошо, что вообще вспомнил. Я закрыл глаза и задремал, но только начал проваливаться в сон, как телефон набрал первые проценты заряда, включился, и в него лавиной посыпались сообщения. Это было так неожиданно, так неуместно, что я даже подскочил на кровати. Звуки как будто из другой реальности. Тем более что в последний раз телефон звякнул, когда я шёл за Алисой, и этот звук подставил меня под удар. Тогда вполне можно было и погибнуть. Ситуация была сложная.

Я подумал, что нужно уже, наконец, отключить звук и не включать больше. Телефоном пользуюсь настолько редко, что просто забываю про сигналы, и когда-нибудь они меня подставят снова, и тогда уже может не повезти, как в прошлый раз.

Я взял аппарат в руки и присвистнул: сорок восемь сообщений! Давненько такого не было. И учитывая, что сейчас со связью везде плохо и пользуются ей уже очень немногие, скорее всего, сообщения эти были от кого-то одного.

Я почти не ошибся. Кроме пяти сообщений от Госуслуг, где по-прежнему предлагалось пройти регистрацию в случае обнаружения у себя магических способностей, остальные были от Чука. Видимо, на самом деле у него что-то случилось. Последнее, прочитанное мной, было тоже от него, и он там писал, что нужно срочно встретиться.

С Госуслугами это, конечно, удивительная штука. Интересно, их кто-то сознательно продолжает рассылать, или это какой-то сбой системы? Но ведь ни один сбой не сможет работать долго сам по себе. Чувствовалось участие какой-то силы в этом. Кто-то всё же за этим стоит. Хотя общепринятое мнение говорит, что это происходит автоматически, само собой. Может у купца спросить, вдруг он об этом что-то знает?

Но шут с ними, с Госуслугами. Я открыл сообщения от Чука. Чук, это было, естественно, ненастоящее имя. Их было два брата, погодки, вот им и дали такие клички. Чук и Гек. С Геком я вообще был мало знаком, а вот с Чуком постоянно пересекался, и общие дела у нас тоже случались частенько.

Я быстро пробежал глазами всю массу сообщений от него. Это было несложно, потому что они все были короткими и максимально неинформативными. Но из них следовал один вывод. Если смотреть на всё это как на один текст, то, то тут, то там, проскакивали разные детали, и в итоге можно было нарисовать кое-какую картину.

Суть была в следующем: Чук пытался мне сообщить, что я в опасности, что на меня открыта охота, что некоей группе лиц, очень нужен шаман, но просить меня об услуге они не собираются, а хотят поймать и принудить работать на них. Работать, естественно, батарейкой. Группировка по словам Чука очень сильная, и целей своих привыкла добиваться. То есть, если они выбрали кого-то своей мишенью, то, не считаясь с ресурсами, будут преследовать именно этого человека. Им нужен не какой-то любой шаман, а если они решили заполучить меня, то будут охотиться именно за мной.

Исчез я из районов, где периодически появлялся, судя по всему, очень вовремя, потому что они там прошлись по всем моим знакомым, разорили пару моих опорных точек, которые смогли найти, и отступать от поисков не собираются.

В общем, ребята крайне целеустремлённые. Так что мой первый поход в Перово к Профессору манпиру, возможно, спас меня от других неприятностей. У этих ребят вполне был шанс застигнуть меня врасплох, ведь такой охоты на себя я не ожидал… да и никто не ожидает. Ведь к этому не было никаких предпосылок.

Судя по всему, это были незнакомые мне люди. Я им ничем не навредил, нигде не перешёл дорогу, в общем, никак не ущемил их интересы. Просто им понадобился шаман, они откуда-то узнали про меня и внесли в свой «охотничий» план.

Новость была крайне хреновая, но я воспринял её на удивление философски. За прошедшие две недели я так отдалился от той своей жизни… что как будто оказался в другом мире, полностью сменил круг общения и оброс новыми проблемами. Всё старое, казалось, где-то далеко и несерьёзно. Но если всё обстоит именно так, как пишет Чук, рано или поздно придётся разбираться и с этим. Всю жизнь бегать, зная, что где-то есть те, кто на тебя охотится… ну, такое себе.

К тому же понятие «серьёзные ребята» для меня за последние недели сильно обесценилось. Те, кто раньше для меня и Чука были серьёзными ребятами, возможно, сейчас мне покажутся мелкой шушерой. Ведь противники за это время мне попадались очень серьёзные, и я вроде как сдюжил… но легкомысленно относиться к предупреждению всё равно не стоило. Может быть, враг в самом деле серьёзный, и решить вопрос окажется непросто.

Хорошо, что Чук меня предупредил, но сейчас передо мной стояли несколько иные задачи. Впрочем, если всё пройдёт гладко, то возможно, что возвращение в свои районы будет и не за горами, и вот тогда нужно будет хорошенько подумать, что делать, идти туда, или, может быть, пока не стоит.

В общем, я решил заниматься проблемами последовательно. Здесь бывает за один день столько изменений происходит, что через неделю всё это вообще потеряет смысл, а я решу вообще уйти из Москвы. Такая мысль у меня периодически появлялась, но до этого момента я её всерьёз не рассматривал. А вообще, умирающий мегаполис не лучшее место для жизни. Так что, рано или поздно всё равно придётся об этом задуматься.

Из той жизни здесь была только Алиса, но и про неё большинство моих знакомых не знали. А теперь вообще всё по-другому.

Но и старых друзей забывать не следовало, тем более, если они проявляют о тебе заботу и всячески пытаются предупредить о неприятностях. Я написал Чуку ответное сообщение.

«Извини, что долго не отвечал, телефон был разряжен. Влип в историю, но сейчас всё наладилось. Новостей много, но это не для переписки. Ещё не все дела разгрёб, так что когда появлюсь, пока не знаю. Спасибо за предупреждение! Береги себя!»

Вот так, тоже обтекаемо, без конкретики, но в то же время положение дел обрисовал, причём реальное.

Только успел его отправить, как пришёл ответ:

«Ты где сейчас? Нужно срочно встретиться!»

Я задумался. Это было странно. Не то что он хочет встретиться, а то, что настаивает. Я же написал, что пока обратно не собираюсь. Пришлось написать ещё одно сообщение:

«Я далеко и очень занят. Встретимся позже. Забыл спросить, как сестра, выздоровела?»

Никакой сестры у Чука не было, только брат.

«Да, с ней всё в порядке! Я не всё тебе написал, проблемы серьёзнее, чем тебе кажется. Нужно срочно увидеться, не могу многое сказать в переписке. Ты где сейчас?».

«Рад, что с ней всё хорошо! Как освобожусь, напишу. Телефон разряжается, отключаюсь».

Я отправил сообщение и выключил телефон. Всё оказалось хуже, чем я думал. Как минимум телефон сейчас не у Чука. Это даже по переписке было понятно. А тема с сестрой так просто сразу всё оголяет. Да, они могут выяснить, что никакой сестры у Чука нет. Сейчас, видимо, просто хотели не прерывать переписку и отвечали максимально быстро. Тогда станет понятно, что я их этим вопросом вскрыл.

Остаётся неясным, что с Чуком. Он хотя бы жив? То, что он пытался меня предупредить, это одно, а то, что он пострадал через это, уже совсем другая история. Получается, что я ему теперь должен. Либо вытащить его из беды, либо отомстить, если его в живых уже нет. Жаль, он не дал хоть сколько-нибудь конкретной наводки, что это за люди охотятся на меня. Оставалось надеяться, что они просто отобрали у него телефон и сам он сильно не пострадал.

– М-да-а-а-а… – протянул я, – добавился ещё один должок. Вот ей-богу, лучше бы не включал телефон пока что и пребывал в счастливом неведении.

Сказал я это сам себе, так как в комнате кроме меня была сейчас только Нина. Алиса где-то пропадала. Нужно было спать, но пока что не хотелось, и я пошёл к хранителю, чтобы поболтать спокойно перед уходом.

Хранитель был в своём кабинете, и я застал его за тем, что он раскладывал на столе всякую всячину. Я подошёл, встал рядом и некоторое время смотрел, чем именно он занимается.

– Строишь макет? – догадался я.

– Ну не то чтобы… – слегка смутился хранитель, – но что-то вроде.

– Может быть, это лучше доверить тем людям, которые больше в этом понимают? Вдруг найдётся среди жителей района кто-нибудь с подходящими навыками? – сказал я.

– Да, но собственное мнение и представление о происходящем тоже нужно иметь! – сказал хранитель.

– Не по-детски мудро! – улыбнулся я.

– Я давно уже себя ребёнком не чувствую, а последние события так и вообще заставили сильно повзрослеть, – серьёзно сказал хранитель, – я по-новому ощутил ответственность за людей и за это место. Теперь всё это как-то более… серьёзно, что ли… просто я вдруг увидел, как то, что казалось незыблемым, может в один момент рухнуть. А ведь всё могло рухнуть, если бы не ты со своими друзьями…

– Ну, хватит! – оборвал я его с улыбкой, – меня в последнее время так часто хвалят, то это может вызвать у меня ненужные искажения психики. Гордыня проснётся, излишняя самоуверенность или ещё что-нибудь, чего я сейчас даже представить не могу.

– Так что же теперь, и благодарность выразить нельзя? – удивился хранитель.

– Можно, – кивнул я, – но только умеренно. А то благодарностей слишком много. Я же живой человек, могу и возгордиться. А делать этого не следует.

– Ну ладно, как скажешь, – пожал плечами хранитель, – но все понимают, чья заслуга в том, что мы сохранили убежище.

– Понимать хорошо. Даже благодарность испытывать нормально. Но вот выражать её вслух, больше не нужно. Я уже неловко себя чувствую, и неважно, заслужил я всё это или нет. Просто уже достаточно.

– Что хорошего скажешь перед уходом? – спросил хранитель.

– Совет нужен! – вдруг сказал я, решив обсудить с хранителем свою новую проблему.

– Мой? – удивился хранитель, – ребёнка?

– Ты же сам только что сказал, что ребёнком себя не чувствуешь, – сказал я, – и меня интересует взгляд со стороны. Непредвзятое мнение.

– Ну, давай, рассказывай, – хранитель уселся на кресло и скрестил руки на груди.

– Мне на телефон пришли сообщения, – начал я, – друг предупреждает меня об опасности. Я ответил и в процессе переписки понял, что телефоном завладели как раз те, от кого эта опасность и исходит. Как думаешь, что нужно делать в такой ситуации?

– Вот это ты на меня вывалил! – удивился хранитель, – я думал, будет что-то из разряда отношений между людьми, а тут вон что! Сомневаюсь, что моё мнение тебе пригодится. Слишком сложно и ответственно. Ведь получается, что твой друг либо погиб, либо в плену…

– Вполне возможно, что у него просто отобрали телефон и отпустили… хотя твои варианты более вероятны, чего уж тут, – сказал я, – но ты скажи мне просто своё мнение. Не волнуйся, это вовсе не значит, что я поступлю именно так, как ты скажешь. Говори безответственно, всё, что тебе придёт по этому поводу в голову. Своего рода мини мозговой штурм.

– Ну ладно, – хранитель задумался, – мне кажется, что нужно держаться оттуда подальше, хотя первая мысль, что нужно броситься на выручку другу.

– Почему ты так думаешь? – заинтересовался я.

– Не знаю, – пожал плечами хранитель, – как ты и просил, говорю, что пришло в голову. И мне это кажется не трусостью и не малодушием. Просто… скорее ситуация мне представляется слишком мутной. Я, может быть, не знаю каких-то деталей, но, по твоим словам, мне показалось, что всё сложнее, и это… замануха, что ли?

– Ну да, – кивнул я, – он меня пытался предупредить очень настойчиво, а потом я понял, что мне пишет не он сам, а другие люди… я специально задал провокационный вопрос, и они ответили неправильно.

– А вдруг он писал все эти сообщения под принуждением, – предположил хранитель, – вообще всё, с самого начала? И потом, когда неправильно ответил на твой вопрос, тем самым подал сигнал, что дело дрянь и сюда лезть не стоит?

– Хм, интересная мысль! – задумался я, – а ты говорил, что не сможешь ничего посоветовать.

– Но это же просто гипотеза! – на всякий случай напомнил хранитель.

– Так и у меня гипотеза, – сказал я, – и твоя ничем не хуже.

– А может быть, твой друг уже давно мёртв, извини, – приложил ладонь к груди хранитель, – и они с самого начала с тобой переписывались вместо него?

– Зачем им тогда меня предупреждать? – удивился я.

– Чтобы втереться в доверие и назначить встречу, где можно будет тебя застать врасплох. К тому же они могли не знать точно, насколько ты в курсе ситуации. Вдруг ты уже узнал, что они тебя ищут? Если так, то им было лучше не делать вид, что они не в теме. Да, и это лишний повод заманить тебя, – сказал хранитель.

– Слушай, не надо себя недооценивать! – сказал я, – ты очень хорошо соображаешь! А говорил, что ничего дельного сказать не сможешь!

– Не надо меня захваливать! – сказал хранитель, и я понял, что он платит мне той же монетой.

– Ладно, не буду! – рассмеялся я, – но возвращаясь к разговору, все эти версии не отменяют того, что Чук в беде.

– А предать он тебя не мог? – спросил хранитель, – за страх или за награду?

– Не знаю, – задумался я, – мы не то чтобы прям вот близкие друзья… скорее партнёры. Хочется думать, что Чук на такое неспособен, но, положа руку на сердце, я бы в этом не поклялся. Мы с ним никогда не попадали вместе в ситуации близкие к смерти, когда люди вскрываются и показывают своё истинное я. Со многими из тех, кто здесь, мы за последние дни успели пройти больше, чем с Чуком за несколько лет. Так что в них я уверен больше, чем в нём.

– Вот видишь, – сказал хранитель.

– Но вдруг я ошибаюсь, и Чук, в самом деле, меня пытался выручить и пострадал от этого? Как ни крути, эту ситуацию всё равно нужно будет решать. Может быть, не сразу, но нужно, – вздохнул я.

– Ты хотел совет, мне кажется, я могу его всё же дать! – вдруг оживился хранитель.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался я.

– Во всех вариантах получается, что тебя ждёт ловушка, – сказал хранитель, – разница только в том, кто и зачем её устроил, верно?

– Верно! – кивнул я.

– Лезть самому в ловушку глупо, – сказал хранитель, – но если ты знаешь, что тебя хотят поймать, а они не знают, что ты про это знаешь, то ты сам можешь устроить им ловушку, заманить на свою территорию и поймать… ну или убить. Это уже от серьёзности их намерений зависит.

– Гениально! – сказал я, – просто, логично и потому гениально! Я ведь думал, что сам туда попрусь, только хотел сделать это потихоньку, чтобы прощупать ситуацию. А ведь, в самом деле, если я им так нужен, пусть сами идут туда, куда я скажу. А уж мы их там встретим. Нужно только найти подходящее местечко.

– Я тебе помог? – спросил хранитель.

– Очень! – искренне сказал я, – я рад, что решил с тобой это обсудить. Теперь мне ситуация представляется немного в другом свете. Вообще, это хороший рецепт, иногда просить кого-то взглянуть на ситуацию со стороны. Находясь внутри, иногда трудно абстрагироваться и увидеть реальное положение вещей. Шлейф лишних деталей мешает взглянуть объективно. Свежий взгляд в этом случае часто помогает.

– Я рад, что у меня получилось подсказать что-то дельное! – сказал хранитель, и по нему было видно, что он очень доволен собой.

– Ладно, я спасть, а то в последнее время режим у меня вообще ни к чёрту. Хотя и не хочется, но надо постараться заснуть, чтобы завтра носом не клевать. И откуда силы берутся? Ведь не сплю же практически последние дни! – сказал я.

– С тобой лекарь работала? – спросил хранитель.

– Ну да, – кивнул я, – подлатала немного.

– Вот тебе и ответ! – сказал хранитель, – оттуда и силы.

Я шлёпнул себя ладонью по лбу.

– Точно! Нет, всё же нужно поспать, а то я может быть и бодрячком, но мозг соображает плохо. Ему в последние дни приходилось много работать, нужно дать ему время переварить всю накопленную информацию и опыт, – сказал я и зевнул, – о! Надо ловить момент!

– Спокойной ночи! – улыбнувшись, сказал хранитель.

– Спокойной! – сказал я и пошёл к себе, стараясь не спугнуть подступившую сонливость.

8. В путь!

Ночь пролетела быстро. Казалось, что я только закрыл глаза, и тут же открыл.

Наше отбытие почему-то вызвало всеобщий ажиотаж, как будто мы отправлялись в дальнее и опасное путешествие. Уж не знаю, сами ли мы так нагнетали, или просто у людей создалось такое ощущение, но суеты было много, и проводы были очень трогательными и оживлёнными. Все старались сказать нам что-то приятное, подарить что-нибудь на память, дать что-то полезное в дорогу.

Последнее было не так уж и плохо, особенно в исполнении Валентины Александровны. Она встала рано утром и приготовила нам не только завтрак, но и с собой еды на несколько дней. Объедать местное население не очень хотелось, но отказываться мы не стали. У них здесь всё-таки поставщики есть, а мы когда сможем что-нибудь раздобыть, это ещё большой вопрос.

При всех мы Петин карман, естественно, не «светили», поэтому складывали всё в сумки и мешки, а их, в свою очередь, крепили на големе.

Нину мы упаковали в спальный мешок и вместе с кроватью занесли в Петин карман. Сверху ещё накрыли одеялами, голову тоже обернули аккуратно, оставив снаружи только часть лица, чтобы она могла дышать без проблем.

Пришлось немного подвинуть Петины вещи, чтобы разместить кровать не у самого входа, но и не очень далеко. Понятно, что это Петин карман, но раз уж мы им пользуемся, порядок здесь навести, не помешало бы.

Компания у нас собралась не то чтобы очень большая, но уже и не маленькая. Нас было семеро: я, Рита, Алиса, Маша, Петя, Зоя и Нина. Нину, понятное дело, никто не видел, но зато видели голема, так что для остальных нас тоже визуально было семеро. Хотя голема за человека, конечно, считать было неправильно. Это был просто Зоин транспорт и защитник.

На улице собрались все без исключения обитатели убежища, и постоянные, и временные. Также многие люди, живущие не очень далеко, увидев, что происходит какое-то движение, тоже пришли посмотреть в чём дело. В итоге толпа собралась немаленькая.

Мне эти проводы казались несколько преувеличенными. После такого и возвращаться будет как-то неловко. По крайней мере, быстро и без каких-то особых достижений. Тут вон ночью пошёл прогуляться, и через некоторое время взрывом разнесло половину «Острова Мечты». А когда такие проводы, может получиться наоборот. Завтра же придём обратно и совершенно такими же, как ушли.

Так что в принципе мне нравилось, что нас так тепло провожают, но в то же время это меня и напрягало, накладывая на наш уход некие обязательства.

Зоя ехала верхом на големе. Она с помощью кого-то из местных, которые всячески хотели нам хоть чем-то помочь, нашла заднее автомобильное сиденье и закрепила его на самой макушке голема. Они даже умудрились примастрячить к нему ремни безопасности, снятые с той же самой машины. Так что, она могла пристёгиваться и ехала без риска улететь вниз, если вдруг голему придётся делать резкие движения. Когда они всё это успели сделать, для меня оставалось загадкой. Впрочем, весь вечер и ночь я проторчал в убежище, занятый разговорами, так что времени на это у них было предостаточно.

Зоя оказалась довольно контактной, когда на неё не давит общественное осуждение. Нормальная энергичная девчонка. Ну да, дар у неё странный… но здесь мы о нём особо не распространялись.

Я заметил, что особым авторитетом Зоя пользовалась благодаря голему. Конечно, когда хрупкая девочка-подросток управляет такой махиной, которая может разнести всё в округе, с этой девочкой хочется дружить.

Мы недалеко ушли от первобытных инстинктов, и они всегда просыпаются в нас при малейшей возможности. Уважение перед силой – один из них. Но сама по себе чужая сила обычно пугает. А здесь вроде бы и сила, но контроль над ней принадлежит доброжелательному ребёнку. И волей неволей хочется с этим ребёнком подружиться и наладить контакт, чтобы эта сила не оказалась направлена против тебя, а в случае чего, наоборот, могла даже защитить.

У меня же к присутствию голема было по-прежнему сложное отношение. С одной стороны, вроде бы да, это сила и мощь. Когда он был против нас, это особенно хорошо чувствовалось. Сладить с такой штукой нелегко. Но с другой стороны, он привлекает к нам слишком много внимания. Про незаметность можно вообще забыть. А иногда именно она залог успеха предприятия. Не всегда нужно идти напролом с применением грубой силы. Тем более, несмотря на то что эти самые силы у нас вроде были, но и противников можно было встретить тоже подготовленных. Не всегда везёт нарваться на таких лопухов, которые докопались до нас с Ритой на уничтоженной базе Водяного. Серьёзных игроков в городе тоже, как оказалось, хватает.

Но мы были не настолько жестоки, чтобы отобрать у ребёнка её любимую игрушку. Пускай порадуется, у неё и так жизнь была тяжёлая.

Хорошо, что хоть каску, которую я ей отдал, она не снимала. Впрочем, как и Маша, которая давно осознала полезность такого аксессуара в современном мире. Был бы он ещё чуть менее приметным, или хотя бы другого цвета…

В общем, вопрос незаметности меня беспокоил всё больше и больше. Ну не настолько мы были сильны, чтобы вот так вызывающе расхаживать по разрушенному мегаполису, где во многих районах вообще неизвестно что происходило.

Переобнимавшись со всеми и перецеловавшись на прощанье, мы, наконец, двинулись в путь. Нам махали руками, и клянусь, на лицах у многих были слёзы. Нет, всё-таки это было слишком. Ну не на луну же мы уходим, и не умирать… надеюсь. В общем, внутри было неуютно от таких проводов, и я ничего не мог с этим поделать.

Наша процессия двинулась к ближайшим домам.

Зоя ехала на големе впереди, мы шагали за ними. Рита шла рядом со мной, Маша рядом с Петей, Алиса замыкала нашу процессию.

Как только мы свернули за угол и скрылись из виду, я почувствовал некоторое облегчение. Прощание меня немного утомило.

«Приём!» – вдруг раздалось у меня в голове. Это была, конечно же, Марта.

«Что случилось? Забыли что-то?» – удивился я.

«Да нет, просто захотела ещё раз попрощаться и сказать, чтобы вы берегли себя. Очень хочется, чтобы вы были живы. Не только ты, а вы все. Такие проводы вам устроили не случайно. Хранитель говорит, что ни разу такого здесь не было. Да и купец не помнит, чтобы кого-то так провожали в тех местах, где он бывает. Даже его караван вызывает гораздо меньше ажиотажа, а ведь они людям еду привозят. В общем, удачи!» – сказала Марта.

«Спасибо! Но от мёда, который на нас вылили, у меня уже всё слиплось. Не усугубляй!» – ответил я ей.

«Не буду, но связь иногда всё же нужно проверять, чтобы убедиться, что она всё ещё работает, а не заглохла на расстоянии» – сказала Марта.

«А вот это дельное предложение. Звони, если что. Вообще, звонить не стесняйся, я, если буду занят, так и скажу. Держи в курсе событий. Главное вербального мёда больше не лей, и всё будет нормально» – сказал я.

«А что это ты к похвале стал так негативно настроен?» – подозрительно спросила Марта.

«Не знаю, видимо, включился инстинкт самосохранения. Похвала очень расслабляет и создаёт завышенную самооценку. А куда безопаснее быть реалистом» – сказал я.

«Алик, ты, как всегда, прав! Даже если мне кажется иногда странным то, что ты говоришь или делаешь, стоит тебе всё объяснить, как это начинает видеться абсолютно верным и правильным!» – сказала Марта.

«Ты опять начинаешь? К тому же я не от тебя первой это слышу. Ладно, будем считать, что связь проверили, а новостей пока за прошедшие несколько минут у нас не появилось!» – сказал я.

«У нас тоже! – хихикнула Марта, – конец связи!» – добавила она и отключилась.

– Ты чего это улыбаешься? – спросила Рита.

– Да так, хорошо просто, – ответил я, решив пока что не говорить про телепатическую связь с Мартой. Решение рассказать об этом Рите или нет, я до сих пор не принял, а пока не принял, соответственно, и не говорил ни о чём.

– Да! – Рита тоже улыбалась, – как будто и не было никакого магопокалипсиса… как много ещё сохранилось хороших людей!

– Не расслабляйся, – сказал я, – обычно, когда мы ловим ощущение счастья, становимся очень уязвимы, и именно в этот момент подкрадываются проблемы.

– Так что же теперь, жизни не радоваться? – удивилась Рита.

– Радоваться, но быть начеку! – сказал я и обнял её одной рукой.

Краем глаза я заметил, что Петя в этот момент смотрел на нас, потом перевёл взгляд на Машу, потом вздохнул и ничего не сделал. И это было правильно, если бы он её сейчас обнял, она бы восприняла это в штыки. Маша очень настороженно относилась к мужскому вниманию, и строить с ней отношения нужно было постепенно. То, что они шли с ней сейчас рядом, и она не пыталась дистанцироваться, чтобы кто чего не подумал, и так было уже очень много.

Через полчаса размеренного хода, мы, очевидно, вышли из района. После разрушения городской инфраструктуры расстояния стали восприниматься совершенно иначе. То, что раньше казалось рядом, и даже в магазин туда можно было сходить, сейчас уже было на чужой, зачастую неизведанной или даже прямо враждебной территории. Пара километров могла отделять жителей района от совершенно другого мира. И туда никто гулять обычно не ходит, потому что можно просто не вернуться обратно. Все сидят на своей, обжитой и понятной территории, не высовывая носа за её пределы.

В большей степени это, конечно, касается депрессивных районов. Там, где жизнь бурлит, это не так явно заметно. Но вот в районах, которые перемежаются промзонами, путепроводами, железнодорожными путями… в общем, имеют инфраструктурные границы, жизнь обычно гораздо более обособленная.

Эти самые «границы» могут как защищать такой район, так и наоборот подвергать опасности. Потому что он отрезан ото всех, и кто его знает, что там сейчас происходит? Так что Перово, куда мы сейчас шли, было ещё относительно благополучным местом, хотя и сильно обезлюдевшим.

На нашем же пути и рядом с ним сейчас было множество этих самых «инфраструктурных границ», которые могли таить в себе угрозу. Тем более что люди на улицах вообще перестали попадаться.

Да, был шанс, что они прятались при нашем приближении. Здесь вряд ли знали про меня и про нашу компанию, так что шагающая группа людей, возглавляемая големом, вызывала вполне обоснованные опасения. Я сам, если бы такое увидел, непременно бы спрятался.

Но по ряду примет мне казалось, что люди здесь именно не живут. И это было слегка тревожно. Лучше бы уж они жили, но прятались. Ведь если они отсюда ушли, значит их, скорее всего, что-то вынудило это сделать. А мне очень не хотелось встречаться с этим «чем-то».

– Зоя, стоп машина! – сказал я в рацию.

Голем замер, все остальные тоже остановились в недоумении, услышав мою команду.

– Что случилось? – раздался голос Зои.

– Не нравится мне это место, – сказал я, – надо немного подумать.

Место, в самом деле, было странным. Параллельно друг другу шли два ряда пятиэтажек. Они создавали что-то вроде коридора. И всё бы ничего, такое случалось довольно часто, но вот только проходы между этими пятиэтажками были завалены. Где-то обрушилась стена, где-то лежало дерево… но под ним тоже можно было разглядеть бетонные нагромождения… в общем, как будто все выходы из этого «коридора» перекрыли намеренно, но постарались придать этому такой вид, что это само собой так произошло.

И этот «коридор» тянулся на три пятиэтажки, плюс прогалы между ними. То есть, довольно далеко. Внутри меня как будто сработал какой-то сигнал, который просто кричал: «Ловушка! Ловушка! Ловушка!».

И вряд ли это именно нас ждали. Никто не успел бы такое нагромоздить, только узнав о нашем приближении. Это место было создано давно… только вот если давно, пользуются ли им ещё, или уже забросили?

– Алик? – осторожно спросила Рита, выводя меня из задумчивости, – все ждут, что ты скажешь.

– Ничего, – сказал я, – иногда лучше перебздеть.

– Ребёнок! – вдруг крикнула Зоя.

И вслед за её криком мы все это увидели: от одной пятиэтажки к другой бежал малыш… ну я не знаю, я не специалист по детям, но навскидку лет трёх примерно. Он бежал и визжал, и вскоре мы увидели почему. За ним неслась огромная псина.

Зоя закричала, и голем бросился вперёд.

– Стоять! – заорал я в рацию, – Зоя, назад! – Но это было без толку. Девочка рванула спасать ребёнка.

Ситуация была дерьмо полное! Место, похожее на ловушку, невесть откуда появившийся ребёнок, убегающий от собаки… это всё не могло быть просто случайностью. Настоящее дерьмо, как оно есть, и мы в него только что вляпались.

– Всем прятаться! – заорал я, хватая Риту за руку и бросаясь в сторону с открытого пространства.

Я, Рита и Алиса побежали в одну сторону, а Маша и Петя в другую. Жаль, лучше бы сейчас всем было держаться вместе. Мы не знаем кто враг и чего от него можно ожидать.

– Алик, ты чего? – возмущённо крикнула Рита, когда мы укрылись за углом дома, – там же ребёнок!

– Это ловушка! – рявкнул я.

– Зуб даю! – крикнула Алиса и взмыла вверх, на крышу крайней пятиэтажки, за которой мы укрылись.

Я выглянул из-за угла. Как раз в этот момент голем добежал до ребёнка, прижавшегося к стволу дерева, и рычащей на него здоровенной псине.

«Может быть, я ошибся и малышу, в самом деле, просто нужна помощь?» – успел подумать я, когда голем своей огромной ножищей наступал на собаку.

Но нет, всё-таки это была ловушка. Голем поднял ногу, а собака была на прежнем месте и продолжала рычать на ребёнка.

– Проекция! – пробормотал я, – а Зоя даже не в големе!

Зоя сидела наверху, на своём «новом» сиденье. Хорошо ещё, что она была пристёгнута. Если бы не ремень безопасности, всё было бы значительно хуже. События, как всегда бывает в таких случаях, развивались стремительно, не давая возможности ничего обдумать и проанализировать.

– Спрячься куда-нибудь! – крикнул я Рите, понимая, что от неё здесь толка никакого не будет, а мне нужно срочно выручать Зою, потому что её нахождение на големе совершенно не является гарантией безопасности.

Рита вроде бы ответила что-то утвердительное, но я уже этого практически не услышал, потому что нёсся вдоль стены пятиэтажки.

Был ещё один момент, который всплыл в моём сознании по ходу дела. Когда выяснилась, что псина – это проекция, я решил, что и ребёнок тоже. Но потом подсознание выдало мне другую версию: когда в поле зрения малыша появился голем, орать он стал ещё истошнее. Ещё бы, такая махина, сотрясая землю, мчит прямо на него. Вряд ли у него возникла мысль, что это гора металлического мусора бежит его спасать.

У ребёнка в голове вообще вряд ли были какие-нибудь мысли. Он был в состоянии паники и мало что соображал.

В общем, всё происходящее заняло считаные секунды. Как я понял, после того как с собакой ничего не случилось, Зоя тоже заподозрила неладное и решила укрыться в големе… а может быть, хотела спуститься к ребёнку… в общем, она отстегнулась!

Удар был просто сокрушительной силы. Не знаю, что это за магия, но воздух слева от голема как будто сильно уплотнился и задрожал как в жару над раскалённым асфальтом, а потом в наш «танк» врезалась ударная волна, которая отшвырнула его на пятиэтажку, фактически проломив её големом насквозь.

И в момент удара от голема отделилась фигурка Зои, и, проделав большую дугу по воздуху, упала на уцелевшую часть крыши.

Меня тут же подхватила какая-то сила и подняла вверх.

– Маша! – узнал я эти невидимые магические объятия.

Она практически забросила меня на ту же крышу, куда прилетела Зоя.

Зоя лежала там прямо посреди крыши в неестественной позе. Подбегая к ней, я уже понимал, что дело плохо. Она неудачно приземлилась и, судя по всему, свернула себе шею. Я упал перед ней на колени и трясущимися руками попытался нащупать пульс. Но и без этого было понятно, что Зоя мертва.

– Суки! – заорал я, сжимая кулаки, – убью! Всех убью к херам! Никого не оставлю!

Краем глаза я успел заметить, как сбоку мелькнула чёрная тень. Сначала я подумал, что это Маша залетела сюда следом за мной, но нет, это был кто-то другой. И этот кто-то буквально снёс меня, отбросив кубарем к краю крыши. Я жёстко приложился головой, падая от удара, и перед глазами всё тут же поплыло.

Но я успел заметить, как чёрная фигура подхватила Зою и, забросив её одним движением на себя, бросилась к краю крыши, противоположному тому, где мы попали в засаду, и сиганула вниз. Я со стоном перекатился, чтобы увидеть, куда он уносит тело Зои.

Этот некто приземлился на ноги, как будто прыгал не с крыши пятиэтажки, а с лавочки у подъезда, и с невероятной скоростью бросился бежать между домами. Я смотрел, как он убегает, не в силах подняться, и в голове пульсировала только одна мысль:

– Как? Как? Как такое могло с нами произойти?..

9. ОСРР

Дальнейшее было у меня как в тумане. Отчасти из-за удара головой, отчасти от невозможности принять произошедшее.

Я ведь это чувствовал! Такое позитивное прощание и все эти сказанные нам добрые слова обязательно должны были закончиться какой-нибудь хренью. Маятник качнулся, восстанавливая баланс.

Но почему за баланс должна была заплатить своей жизнью именно Зоя? И кому вдруг понадобилось её тело? Внезапно накатила какая-то апатия и неверие в собственные силы. Если я не могу уберечь людей, которых считаю своей командой, стоит ли эту самую команду собирать?

Да, голос разума мне пытался объяснить, что я приказывал Зое остановиться, она просто не послушала. Но факт оставался фактом. Девочка внезапно погибла, а мы её даже похоронить не сможем, потому что какая-то тварь утащила тело.

Здравый смысл говорил, что нужно встать и попытаться что-то сделать, ведь, кроме Зои, есть и другие люди, и им сейчас нужна моя помощь… но смерть ребёнка меня как-то очень подкосила и выбила из колеи. Это было тоже не в мою пользу.

Наконец, мне удалось взять себя в руки и подняться на четвереньки. Дальше возникли проблемы, потому что меня немного повело.

– Блин, как же мне надоело биться головой! – пробормотал я, пытаясь встать.

Неожиданно над краем крыши появилась Рита с ребёнком на руках. Ребёнок, в самом деле, оказался настоящим. Он немного успокоился в женских объятиях и теперь только судорожно всхлипывал.

Рита мягко приземлилась, крепко прижимая ребёнка к себе.

– А где Зоя? – испуганно спросила она, видя моё состояние, – что случилось?

– Случилось, как обычно, дерьмо! – сказал я и, наконец, сумел подняться на ноги, – нет больше Зои!

– Как нет? – растерялась Рита.

– Умерла, – сказал я, и голос показался каким-то чужим, не настоящим.

– Как умерла? – не могла поверить в это Рита.

– Если бросить человека с большого расстояния на бетон, то много шансов, что он разобьётся, – слегка раздражённо сказал я, но тут же спохватился, – прости, я просто сам никак не могу в это поверить.

– А где же её тело? – озираясь, спросила Рита.

– Украли, – сказал я.

– Как украли? – Рита совершенно растерялась.

– Вот так, взяли, схватили и убежали… а я не смог помешать! – с досадой сказал я и уселся на какую-то торчащую из крыши трубу, – что там происходит?

– Кажется, Алиса нашла тех, кто на нас напал, – растерянно сказала Рита, переваривая информацию про Зою.

– Всё под контролем? – спросил я.

– Не знаю, – влажными глазами посмотрела на меня Рита, – всё очень быстро случилось. Я побежала к ребёнку, как только взяла его, Маша забросила меня сюда, к тебе.

– Я же сказал тебе спрятаться! – устало сказал я.

– Но ведь ребёнок плакал! – возмутилась Рита.

– Он плакал, потому что это была его роль в этом спектакле, – сказал я, – и Зоя погибла именно потому, что пыталась его спасти. Ты хоть это понимаешь? Она ослушалась приказа, в итоге сама погибла, я чуть не погиб, и с остальными пока неизвестно что.

– Так что же, нужно было сидеть и смотреть, как ребёнок страдает? – удивилась Рита.

– Да! – сказал я, – чтобы иметь возможность кому-то помочь, нужно не бросаться сломя голову в ловушку, а сначала подумать. Мы бы всё равно не оставили всё как есть. Но если бы меня хоть кто-то слушался, Зоя сейчас была бы жива.

– Извини, – сникла Рита.

– Нет, это ты извини, – покачал я головой, – мы же ничего этого не обсуждали, ни о чём не договаривались. Хотя нужно было! И вот результат. Я сам во всём виноват.

– Ты ни в чём не виноват! – решительно сказала Рита, – это просто трагическое стечение обстоятельств, но не нужно вину за всё навешивать на себя!

– А на кого же мне её навешивать? – развёл я руками.

– Ни на кого! – жёстко сказала Рита, – не раскисай! Ты нам нужен в нормальном состоянии. Что мы будем делать, если ты будешь страдать из-за произошедшего и перестанешь думать о будущем?

– Ты права, – сказал я, – как всегда, права! Нужно собраться!

И я зашагал к краю крыши, чтобы взглянуть, что происходит внизу. Не успел я подойти, как над краем появился Петя. Судя по всему, все решили собраться именно здесь.

– Вроде разобрались! – радостно сказал Петя, но увидев наши лица, тут же осёкся, – что случилось?

Мне не хотелось каждому объяснять по очереди, но и молчать тоже было глупо. Пока я думал, что делать, на крышу буквально забросили какого-то незнакомца в тёмной поношенной одежде. Прокатившись метра три, он застонал и попытался сесть. Вскоре над краем крыши появились Маша и Алиса. Они мягко приземлились, явно довольные собой. Но, как и Петя, тут же изменились в лице.

– Зоя? – тут же испуганно спросила Маша.

– Рит, можешь рассказать? – сказал я устало, потому что не находил в себе сил повторять всё сначала.

– Ну да, я видел, как она полетела! – задумчиво сказал Петя, когда Рита рассказала им всё, что знала сама, – после такого падения немудрено расстаться с жизнью.

– И каска не спасла! – заметила Алиса.

– Да, – сказал я, – видимо, очень неудачно упала!

– Куда убежал этот, с телом? – вдруг спросила Алиса.

– Туда, – махнул я рукой, но тут же сказал, – не ищи, она всё равно умерла! Мы не знаем, что здесь ещё нас ждёт. Не думаю, что всё закончилось!

Алиса выслушала меня по пути к краю крыши, и, не останавливаясь, шагнула с неё.

– Какой смысл что-то говорить, если меня всё равно никто не слушает, – вздохнул я.

Пленник, которого забросили на крышу, вдруг застонал, чем привлёк моё внимание.

– Ах ты, сука! – резко направился я к нему.

– Это просто работа! – затараторил тот, увидев мой решительный вид, шлёпнулся на задницу и, отталкиваясь судорожно ногами, пополз назад.

– Алик, погоди! – сказал Петя, вставая между мной и им, – грохнуть всегда успеем. Сначала нужно допросить. А потом хоть на мелкие ленточки режь, никто слова не скажет.

– Ладно! – стиснув зубы, сказал я, – работа, говоришь, у тебя такая? А у меня работа убивать таких мразей, как ты. Ты сделал свою работу, теперь я сделаю свою!

– Всегда можно договориться! Всегда! Всегда! Всегда! – отползая, повторял пленник, и, видимо, не находя аргументов, начал просто повторять одно и то же.

– Думаешь? – сказал я, – хорошо! Возможно, ты и прав! Если ты мне расскажешь всё, я отрежу тебе только две руки и одну ногу, чтобы ты мог куда-то упрыгать. Давай! – рявкнул я в конце.

– Что давать? – растерялся от моего напора пленник.

– Рассказывай всё! – зверея, но сдерживаясь, сказал я, – и если я посчитаю, что рассказ твой недостаточно интересен, то я тебе даже одной ноги не оставлю! Дар какой?

– Иллюзии! Дар иллюзий, – тут же сказал парень, – иллюзионист я! Я просто создаю иллюзии и заставляю других в них поверить. Я никого не убиваю, ничего плохого не делаю…

– Ничего плохого не делаешь? – еле сдерживаясь, сказал я, – то есть если я из пистолета выстрелю тебе в голову, я тоже ничего плохого не сделаю, ведь не я же пулю буду тебе в череп заталкивать пальцами, она ведь сама туда проникнет!

– Не очень подходящий пример… – сказал парень, и тут же пожалел об этом, потому что в следующую секунду я оказался рядом с ним, схватил его за руку и, крепко пожимая её, начал формировать шарик плазмы. То есть он был между нашими ладонями, а скорее даже внутри его ладони.

– Всё! Всё! Всё! Я осознал! Не нужно поправлять и спорить! Я продолжаю рассказывать! – запричитал он.

– Алик! – раздался сзади голос Риты, и я отпустил его, слегка взяв себя в руки. Но не полностью. Я чувствовал, если этот придурок и дальше будет так отвечать на мои вопросы, то как минимум улетит с крыши вниз головой.

– Где мать ребёнка? – спросил я.

– Не знаю! – удивился моему вопросу пленник, – нам его выдали для организации ловушки, – произнёс он, как будто говорит не о ребёнке, а о каком-то неодушевлённом предмете.

Я уже твёрдо решил, что живым этого урода не отпущу. Эта мысль меня парадоксальным образом успокоила, я сцепил руки за спиной, посмотрел на небо, потом вновь перевёл взгляд на пленника и сказал:

– Кто выдал?

– Кладовщик, – быстро ответил пленник.

– Это ведь живой ребёнок, верно? – спросил я, кивнув на малыша, которого Рита продолжала держать на руках.

– Ну да! – удивился моему вопросу пленник.

– И у вас живых детей выдают на складе? – спросил я.

– Да, там есть целый питомник, где их держат как раз для таких нужд, – с готовностью сообщил мне пленник.

– Питомник! – задумчиво сказал я и снова посмотрел на небо, где плыло одинокое облако, чем-то похожее на молоток, – жаль, что у меня нет молотка, – вздохнул я.

– Что? – удивился пленник.

– Это я не тебе, – сказал я, и вновь посмотрев на пленника, примериваясь, куда лучше было бы ударить, если бы молоток у меня всё-таки был.

– А-а-а-а… – недоверчиво протянул пленник.

– Сколько человек в вашей банде? – спросил я.

– Это не банда! – с лёгким возмущением в голосе сказал пленник.

– Да? А что же это? – удивился я.

– У нас организация! – в голосе пленника послышалась даже гордость.

– И что же у вас за организация? – спросил я.

– ОСРР, – ответил пленник.

– Говори так, чтобы мы тебя понимали, иначе моё терпение может и закончиться, – сказал я.

– ОСРР, это расшифровывается как: «Организация Справедливого Распределения Ресурсов»! – теперь уже с явной гордостью в голосе сказал пленник.

Я не удержался и рассмеялся. Надо сказать, мой смех его очень удивил. Этот чудик, видимо, считал, что занимается чем-то нормальным в нормальной «организации».

– Забавно, что вы используете в название слово «справедливость», – сказал я, – то есть держать детей в рабстве и устраивать засады, чтобы убивать и грабить людей, это справедливо?

– Потому что миром правит коррупция! – с жаром в голосе сказал пленник.

– Что миром правит? – не поверил я своим ушам.

– Коррупция, – даже немного снисходительно начал объяснять он, – еда и припасы постоянно завозятся в город, но распределяются они по мутным схемам. Коррупция! Распределение несправедливо. Всё куплено! Достаётся гуманитарная помощь только избранным. Всё разбирают по своим! Мы за справедливое распределение! Поэтому мы выслеживаем курьеров с гуманитаркой и забираем у них груз во имя справедливости.

– Да, чего только люди не придумают, чтобы оправдать собственные преступления, – вздохнул я.

– Мы не преступники! – возмутился пленник, – мы перераспределяем ресурсы.

– В свою пользу, – кивнул я, – ну предположим. Вы не верите в справедливое распределение гуманитарной помощи и отбираете её силой. Тупая версия, но пусть, это хоть как-то можно объяснить. Но вот мы же не гуманитарный конвой. Мы просто шли по своим делам. Почему же вы на нас напали? – крикнул я последнюю фразу.

Пленник уже более-менее привык к спокойному разговору, и я заставил его вспомнить, что мы ему не друзья.

– У вас была эта здоровенная штука… – начал мямлить он, имея в виду голема.

– То есть, если бы у нас этой штуки у нас не было, вы бы не напали? – пристально на него глядя, спросил я.

– Ну-у-у-у! – замялся пленник.

– Вот то-то и оно! – сказал я, – вы обычные грабители и мародёры. Конченые отморозки, которые не брезгуют использовать даже беззащитных детей в своих целях. При чём здесь справедливость?

– Всё куплено! – неуверенно промямлил пленник.

– Он не откажется от своих убеждений, – сказал Петя, – потому что тогда ему нужно будет автоматом признать, что он конченая мразь. А это сделать невозможно, потому что перевернёт всю систему ценностей с ног на голову. Он себя убедил, что он нормальный. Такое часто встречается, в психологии это называется «замещением». Когда одно чувство замещается другим, обычно противоположным. Вот и этот, совершает подлости и, вместо того чтобы раскаиваться, гордиться этим. Защитный механизм психики!

Пленник внимательно выслушал Петю, а потом как можно убедительнее сказал:

– Я не мразь!

– Мразь, мразь! – легкомысленно махнул на него рукой Петя, – независимо от того, понимаешь ты это или нет, ты конченая мразь!

– Нет! – упрямо сказал пленник.

– Сколько вас человек? – спросил я.

– Не знаю, – тараща на меня глаза, сказал пленник, – я об этом никогда не задумывался.

– Примерно прикинь, скольких ты всего видел? – спросил я, – десять, тридцать, сто, больше? Сколько?

Пленник задумался.

– Минимум десятки, – наконец сказал он, – а может быть и сотни. Я не знаю. У нас много точек подготовки. Есть склады. Есть штаб…

– Где? – заинтересовался я, – где находится штаб?

– Штаб, это особо защищённое и укреплённое место, где располагается руководство нашей организации, – сказал пленник.

– Я спросил тебя не что это, а где это, – начиная снова раздражаться, спросил я.

– Вы ведь ничего плохого им не сделаете? – на всякий случай спросил пленник.

– Нет! – встрял Петя.

Я посмотрел на него с осуждением, а потом снова повернулся к пленнику.

– Мы просто придём туда и всех убьём. Видишь, тебе нечего бояться, никто тебя не накажет за то, что ты рассказал нам, где он находится, – сказал я.

– Так я не рассказал! – возмутился пленник.

– Не рассказал? – удивился я, – во дела! Значит, сейчас расскажешь. Потому что мало кто может выносить пытки и не рассказывать то, что от него хотят услышать. В теории многие думают, что смогут их вынести, но вот на практике… я улыбнулся пленнику, и он от этой моей улыбки отполз ещё немного назад.

– Вы очень плохие люди! – с осуждением сказал пленник.

Я не удержался и хохотнул. Все, так или иначе. отреагировали, издав возмущённые звуки.

– Какой удивительно незамутнённый экземпляр! – с восхищением сказал Петя, – хоть в учебнике его описывай!

– Да, да, да! Мы очень плохие, а вы очень хорошие. И если ты сейчас же не скажешь мне, где ваш штаб, то мы… ну, раз уж мы плохие, оторвём тебе левую руку. А потом ещё раз спросим. Лучше тебе всё рассказать, до того как это случится. А то кровища… ну ты сам понимаешь. Потом разговаривать будет намного труднее. Да и ты будешь орать от боли. Это никому не нужно, так что давай, рассказывай!

– Ну, если, как вы говорите, ничего плохого против нашего штаба не замышляете, – облегчённо выдохнул пленник, – то я могу отвести вас туда и сам показать, где он находится.

– Я такое говорил? – удивлённо повернулся я к своим.

– Сказочный экземпляр! – восхищённо сказал Петя, и казалось, что вот ещё чуть-чуть, и он начнёт аплодировать нашему пленнику.

– Хорошо! – сказал я, – по пути к штабу есть другие ваши ловушки и засады?

– Пункты пропуска? – уточнил пленник, – это называется пункт пропуска!

– Хорошо, – вздохнул я, – есть другие пункты пропуска?

– Полно! – почему-то радостно сказал пленник, – основная наша цель, это караваны с гуманитаркой, мы их перехватываем по возможности. Но и мелких курьеров тоже ловим по всей округе, как вот вас, например.

– Ты нас поймал? – удивился я.

– Естественно! – кивнул пленник, – мы обезвредили вашу здоровенную шагающую штуку, и я захватил вас в плен, а сейчас поведу в наш штаб.

– Потрясающе! – проговорил Петя.

На крышу мягко приземлилась Алиса.

– Ну что? – спросил я.

– Как сквозь землю провалились, – сказала Алиса, – несколько раз всё облетела, ничего не заметила. С тебя мана.

– А зачем ваш человек унёс труп нашей девочки? – спросил я у пленника.

– Какой труп? – искренне удивился тот.

– Труп обычный, – сказал я, – дело не в том какой, дело в том, зачем он его забрал?

– Мы этим не занимаемся! – тараща на меня глаза, сказал пленник.

– Ладно! – вздохнул я, – сколько вас было на этом… «пункте пропуска»?

– Трое, – сказал пленник, – я, создатель иллюзий; молоток, основная ударная сила, это он вашу штуку завалил; и МОЗД.

– Что за МОЗД? – удивился я.

– Материально ответственный за добычу, – сказал пленник, – он выдаёт нам необходимое оборудование, кормит ребёнка, чтобы не умер, и забирает потом добычу, чтобы никто из нас случайно себе чего-нибудь не присвоил.

– Случайно… – вздохнул я. Что там по трупам? – повернулся я к своим.

– Два есть, – сказала Алиса, – собственноножно их упокоила! – улыбнулась она, – похоже, что этот их «молот» не может несколько раз подряд своим молотком молотить. Долго сосредотачивается перед ударом. Так что проблем не возникло.

– Да, ему нужно время для перезарядки, – закивал пленник, – но обычно одного его удара хватает, чтобы всю группу курьеров прибить.

– А никого ловкого и прыгучего в чёрном плаще с капюшоном у вас не было? – спросил я.

– Нет, таких я вообще у нас не видел, – удивился пленник.

– Чёрт возьми, кто же это тогда был? – крикнул я, потому что у нас не было даже ниточки к этому таинственному похитителю тел.

– Что будем делать? – спросила Алиса.

– Этот джентльмен захватил нас в плен, – сказал я ей, – и хочет отвести нас в свой штаб. А мы, как порядочные пленники, естественно, пойдём!

– Серьёзно? – подняла брови Алиса.

– Сам в шоке! – развёл я руки в стороны.