Ютти на краю бездны

Глава первая. Танцовщица без прошлого

Еще до того, как незнакомка из бродячего балагана зажгла свечу, Салдер понял, с кем имеет дело. Слишком знакомы были ее выверенные движения и спокойная уверенность. Знаком точеный стан, густая тьма больших, широко-распахнутых глаз и длинная рыжая шевелюра, вздернутый нос и тонкие ловкие пальцы. Пламенная свирель Дома изумрудных хранителей осталась собой, даже лишившись божественной сущности.

Салдер много слышал о ней еще до то того, как встретил воочию на переговорах перед Черной битвой. Не боялся, хотя прекрасно знал возможности свирели. То ли верил, что враги не станут нарушать клятвы, то ли переоценивал собственные силы. Злые языки поговаривали, глава Дома изумрудных хранителей нашел супругу среди потомков вымерших подземных богов, безобразных, но очень могущественных существ. Она была последней и закономерно унаследовала всю силу своего народа. Впрочем, свирель была хороша. Салдер готов был поставить вечность, что любой из его собратьев с радостью разделил бы с ней ложе.

До ложа дело, к сожалению, не дошло. Зато пришлось делить древние земли и не будь глава Дома изумрудных хранителей так удачно женат, Салдер бы уже сплясал на его костях три дюжины раз. К счастью, у всего есть своя цена. И сейчас глава Дома создателей бездны получил шанс на реванш.

– Как тебя зовут, красавица? – поинтересовался мягко и протянул свирели золотую монету.

– Ютти, господин, – улыбнулась она, забирая деньги.

Салдер вернул улыбку. Похоже, свирель не только не узнала его, но и не помнила, кто она сама. Вряд ли в любом другом случае с ним бы не разговаривали так любезно.

– Станцуй для меня, – попросил он. – А после зажги желтую свечу.

– С радостью, господин, – свирель отвесила легкий поклон.

Салдер ухмыльнулся и потянулся рукой к кошельку. Девушка замерла, ожидая дополнительных распоряжений. Мужчина отпраздновал победу. Кажется, здесь золотые имеют над ней власть. Что ж, он может дать сколько угодно. Протянул ей монету.

– Получишь еще десять, если порадуешь меня, пока горит свеча. Без лишних глаз и одежд.

На лице свирели не дрогнула ни одна мышца, взгляд остался таким же чистым и благожелательным. Только рука застыла над монетой, так и не коснувшись.

– За этой услугой господину следует обратиться в синий дом через дорогу. Ютти только танцует и зажигает огонь, – потом она нахмурилась, будто раздумывая, и продолжила: – Иногда угадывает прошлое и будущее. Попробовать?

– Лучше пусть танцует, – Салдер вложил золотой в ее руку. Не хотелось, чтобы собеседница случайно увидела то, чего не следует.

Свирель еще раз кивнула и махнула мужчинам с инструментами. Зеваки вокруг расступились, оставляя место для разбега. Многие, похоже, приходили на площадь только из-за ее танцев и прекрасно представляли, сколько потребуется свободы.

Зачирикала музыка. Глава Дома создателей бездны посмотрел на мужчин. Никогда не видел таких инструментов, но звучание казалось приятным и задорным. Настраивало на легкость и шутливый лад. А потом свирель начала танец, и Салдер забыл обо всем, застыл, завороженный плавной четкостью движений и невесть откуда взявшейся удалью.

Свирель чуть откинула голову, развела руки навстречу светилу и неестественно ловкой поступью закружилась у невидимого древа. Рыжина волос смешалась с темной тканью ее платья и белизной кожи, и танцовщица показалась Салдеру быстрым, бьющим из-под земли ручейком. Он затаил дыхание, с юношеской жадностью наблюдая, как вода растекается по камням. Она вскидывала руки, выгибалась, пытаясь достать светило и оседала, будто тело отказывалось подчиняться хозяйке. Движения ее была легкими, грациозными и выверенными, будь она воином, вряд ли от нее ушел бы хоть один враг.

Разливающееся по жилам тепло Салдер почувствовал не сразу, но уловив происходящее с телом, рассмеялся. В этих местах поговаривали, что зажженная рыжей женщиной желтая свеча приносит здоровье, но свирель одаривала просителей без помощи огня. Вот только сама она вряд ли понимала это.

Ютти закончила танец и знакомым всем балаганам жестом зажгла толстую желтую свечу. Насадила ее на наконечник маленького железного блюдца и протянула Салдеру. Он поймал взгляд ее похожих на бездну глаз и сообщил вполголоса.

– Я приду завтра.

– Вы вольны распоряжаться своими вечерами как угодно, – она снова улыбнулась. Будь она человеком, не смогла бы сохранить ровное дыхание после такого танца, но сейчас говорила спокойно и плавно.

– Волен. И приду. Хочу, чтобы ты ждала меня.

– Как вас зовут? Я запишу.

– Зачем?

– Так нужно. Перед сном я записываю происходящее за день. Самое важное.

– Салдер.

– Салдер, – она кивнула и поспешила в сторону другого мужчины, блеснувшего золотой монетой.

Глава Дома создателей бездны снова смерил ее взглядом, прикидывая, как воспользоваться ситуацией. Пусть его клан не сохранил за собой нужные земли, зато получил возможность уязвить самолюбие врага. В конце концов, поговаривали, что глава Дома изумрудных хранителей любил супругу больше жизни, а сейчас она была не только беззащитна, но и одинока. Муж ее не нашел. Пока не нашел. Значит, сейчас настало самое время действовать. Осталось только придумать, как ударить побольнее.

***

Старику Клому не понравился этот холеный незнакомец, слишком сально он смотрел на Ютти. Бывало, что девочки из балагана находили себе богатых покровителей, но с рыжей танцовщицей была отдельная история и будь его воля, он бы запретил всем мужчинам даже смотреть в ее сторону. Тем более таким беззастенчиво-жадным красавцам.

Ютти никогда не помнила вчерашний день. Каждое утро она начинала с чистого листа. Это было совершенно неважно, когда их бродячий балаган переезжал с места на место, но уже обещало сложности, когда они вынужденно застряли в Уорле. Клом знал, что она тщательно записывает события дня, но даже записи плохо помогали на следующее утро. Он много раз наблюдал ее смятение во время переходов, и сейчас в Уорле просто старался не смотреть лишний раз в ее сторону. Местные уже считали танцовщицу странной, и видеть ее переживания было неприятно. Злило бессилие и слабость. За все время путешествий вместе с балаганом Ютти и мухи не обидела, никогда не отлынивала от работы и без сожаления делилась деньгами. Эта девушка явно не заслуживала ни насмешек, ни обмана, но чем дольше они оставались в Уорле, тем чаще Клом опасался и того и другого.

Она прибилась к балагану Клома четыре года назад, холодным зимним вечером. После тяжелого дня, опасаясь продолжать путь из-за возможной метели, ребята из труппы разбили лагерь на окраине очередного городишка, развели костер и грелись в ожидании ужина. Ютти подошла, поздоровалась и попросила разрешения погреться. Выглядела неважно: ее изношенное тонкое платье порвалось в нескольких местах, летние туфли промокли, а огненная грива волос была в таком беспорядке, что Клом без усилий принял бы ее за сбежавшую из местной темницы бунтарку. Как всякие сполна вкусившие прелести лютых зим, ребята позволили ей сесть рядом.

– Мне нужна работа, – сообщила она, когда кто-то из них принес для нее старый плед и предложил ей полчашки похлебки, только бульона, без рыбы, но все же. – Мне кажется, я не могу брать ничего просто так.

Клом смерил ее взглядом: высокая, худая и легкая, вряд ли она была приспособлена к тяжелой работе. Но прогнать ее сейчас не хватало духа, она до ужаса напоминала ему погибшую много лет назад дочь. Останься его девочка жива, она была бы куда старше, но в остальном, Клом жизнь свою мог поставить, они походили друг на друга как два цветка с одной ветки.

– Что ты умеешь? – поинтересовался он и оглядел ребят, прикидывая, найдутся ли недовольные его добротой. – Кто ты и откуда?

– Я не знаю, – она неловко улыбнулась. – Никогда не помню вчера. Не то чтобы совсем, если я чему-то училась, то руки справляются с работой, но людей, события и имена – нет. Могу, конечно, додумать, понять, но не сразу. Сейчас сбежала от торговца. Кажется, он отнял у меня вещи и собирался воспользоваться моей беспомощностью.

Она поежилась, и Клом невольно поморщился. Представлял, как кто-то из местных пытается воспользоваться хорошенькой, зеленой девчонкой.

– А ты у него ничего не украла? – поинтересовалась Нюта, давно путешествующая с балаганом певица. Пухлая, еще не растерявшая девичьей красоты, брюнетка.

– Разве сейчас у меня есть хоть что-то, что стоит красть? – Ютти развела руками, и Клом заметил, что у нее на поясе нет даже сумки. Девчонка и впрямь пришла без всего: только платье и обувь.

– Укутывайся, пока не заболела, – приказал он. – И поешь. Я придумаю, как расплатишься.

– Я на любую работу готова, – Ютти накинула на плечи плед и взяла, наконец, чашку с похлебкой.

– Мы бродячие артисты, у нас не так много работы без навыков, а в тех услугах, в которых навыки не нужны, мы не особо нуждаемся,– съехидничала Нюта, и Клом кинул на нее укоризненный взгляд. Ясно же, что девчонке и так досталось, чего зубоскалить?

– Я вижу прошлое! И могу немного предсказывать будущее!

Сидящие у костра ребята как по команде прекратили есть и уставились на девчонку.

– Правда, не все, – продолжила она уже не так уверенно. – И нужно, чтобы человек готов был открыться.

– Так мы все умеем, – ухмыльнулся Фудри. Кудрявый, крепкий блондин, в балагане он играл музыку и показывал фокусы. – Ты, например, рискуешь закончить жизнь в дешевом борделе, в драке с постоянным клиентом из-за скидки.

Девчонка пропустила его замечание мимо ушей. Приложилась к чашке и прошила мужчину внимательным взглядом.

– Я могу рассказать? – прищурилась она и снова спешно приложилась к чашке. Будто кто-то пригрозил ей, что отнимет остатки.

– Рассказывай, – Фудри нырнул ложкой в тарелку, выуживая оттуда кусок рыбы. Похоже, сейчас он казался сам себе остроумнее некуда.

– Ты бежишь от правосудия. Думаешь, что можешь убежать. Но главная твоя кара внутри. Ты видишь ее глаза, жаждешь коснуться ее губ и проклинаешь себя за каждое сказанное слово.

Фудри рассмеялся. Прищурился, протянул руку и картинно зашептал, копируя интонацию.

– И кару зовут, – замер, делая вид, что прислушивается к толпе, ожидая, когда жертва сама назовет имя.

– Листрис, – невозмутимо продолжила Ютти. – Если бы ты женился на ней, и она не прыгнула с обрыва, у вас бы родился сын. Такой же кудрявый, как ты. Веселый, смышленый мальчишка. Если бы ты не был жесток с ней и просто признал ребенка, ты бы подружился с ее братьями, и тебе не пришлось бы бежать из родных мест. Твой отец с радостью бы принял внука.

– Чушь! – парировал Фудри.

Клом едва заметно улыбнулся. В отличие от остальных он прекрасно знал, почему Фудри путешествует с балаганом. Девушка не ошиблась. Он и впрямь обрюхатил подружку и отказался жениться, а она бросилась с обрыва. Сын крупного торговца, Фудри верил, что все сойдет с рук, но братья девушки оказались не промах, и ему пришлось дать деру.

– Расскажи, откуда мы пришли, – попросил Клом примиряюще. Знал, что в его труппе каждый со своей тайной и не собирался разводить вечер откровений.

– Вы идете из Тарда на юг. Надеетесь пересидеть там зиму. Ты переживаешь, что публика там недостаточно щедра, но по всем приметам зима обещает лютый холод и лучше чуть постройнеть, чем замерзнуть насмерть.

Клом усмехнулся. Девушка говорила чистую правду.

– Ты умеешь танцевать? – поинтересовался он. В его труппе не хватало только танцовщицы.

– Не помню, – Ютти пожала плечами и залпом допила чашку. – Пусть кто-нибудь сыграет, и я попробую.

– После еды, – согласился Клом.

Чтобы внести ясность, хватило одного куплета. Ютти двигалась великолепно: плавно, выверено и завораживающе. Память играла с девушкой злую шутку, она забыла очень много уроков, без серьезной подготовки танцевать так было невозможно.

Уже через пару дней они придумали для нее несколько номеров с учетом местных зрительских особенностей, и Ютти присоединилась к балагану. Ребята поначалу переживали, общаясь с ней, но после привыкли. Легко называли имена и помогали вспомнить, какого рода общение их связывало. Давно свыкшаяся с недугом Ютти была приветлива и мила со всеми.

Сегодня Клома насторожило желание девушки запомнить имя господина Салдера. Ею и прежде интересовались мужчины, но она никогда не собиралась упоминать их в своих вечерних записях. Похоже, Салдер понравился ей, и ничего хорошего это не сулило. Клом боялся, что господин воспользуется наивностью Ютти, их роман затянется и получит нежелательное продолжение, а после она от отчаяния совершит какую-нибудь непоправимую глупость. Она видела будущее и прошлое многих людей, но знание не делало ее ни осторожнее, ни мудрее. Клом понимал, что с учетом происходящего вокруг его опасения выглядят глупее некуда, но ему до боли внутри хотелось защитить девчонку.

Обычно они не задерживались нигде дольше десяти дней, но с Уорлом вышла неприятность. Случилась эпидемия сонной болезни, и город, как всегда в таких случаях, закрыли запирающим заклинанием. У балагана не осталось выбора: никто не мог ни выйти из Уорла, ни зайти в него. Пока заболевших было немного, и погребальные костры не стали жаркими буднями, но никто не мог поручиться, что они выйдут из города живыми после полугодового карантина.

Оставалось только ждать и стараться сохранять силы и спокойствие.

***

Вечер дурманящее пах шиповником. Ютти еле заставила себя вернуться в кибитку, чтобы сделать записи перед сном. Пропустила бы, если бы не встреча с тем мужчиной, Салдером. Его отчего-то захотелось сохранить в памяти.

Он выглядел необычно. Высокий, стройный, но некрупный, темная шевелюра до плеч и слишком правильные черты лица: прямой нос, большие, внимательные глаза, мужественный подбородок с аккуратной ямочкой и густые темные брови. Ютти казалось, она видела его там, в забытой ею жизни, но память не давала подсказок. Оставалась лишь наблюдать и делать выводы. К несчастью, спешить им было некуда. Выйти из города было невозможно. Им всем предстояло здесь или умереть в кошмарных муках, или пережить множество чужих кошмаров.

Ютти приподняла плоскую крышку сундука, достала оттуда две толстых красных свечи, поставила их на небольшой стол и потерла фитильки. Те послушно загорелись. Ютти подвинула лежащую здесь же стопку листов ближе, взяла карандаш и принялась за записи.

«Мы все еще в Уорле, – написала она. – Получается, наш балаган здесь уже двенадцать дней. Боюсь не сонной болезни, а того, что наши номера скоро наскучат местным, и нам снова будет нечего есть. Отлично помню, что не люблю голод. После трех дней могу думать только о пище.

Добряку Клому отчего-то не понравился мой новый знакомый Салдер. Меня он тоже настораживает, я не увидела ни его прошлого, ни его будущего, но не чувствую от него угрозы. Возможно, мы оба: и Клом, и я, придаем слишком много значения мимолетной встрече, и Салдер не придет завтра, как обещал. Мы заперты здесь, но мне кажется, у него куда больше свободы, чем у остальных.

Нюта предлагает поискать работу в городе, все равно мы выступаем только после обеда. Думаю, это здравая мысль. Лучше, чем голодать.

Надо непременно прогуляться к озеру, местные говорят, там очень красиво».

Ютти отложила карандаш, положила сверху вынутый с самого низа стопки лист и пробежалась глазами по тексту на нем. Много дней назад описала здесь всех участников балагана и перечитывала строки каждое утро. Улыбнулась. Снова взяла в руки карандаш и дополнила текст:

«Салдер. Красавец брюнет с хитрым взглядом темных глаз. Мил, но нагловат. Не раскрывается внутреннему взору, кажется старым знакомым, но виду не подает».

Ухмыльнулась, оставила столик к другой стене кибитки, стянула платье, достала из сундука подушку, подстилку и одеяло и пристроила их там же. Погасила свечи и улеглась. Завтра ждал еще один суетный день, и следовало выспаться.

Снился знакомый сон. Он показывался каждую ночь, но, как и все остальное, растворялся к утру, оставляя после себя только невнятную дымку.

Ютти видела перед собой бездну. Дышащий черный бездонный океан. Стояла рядом, втягивала сладкий густой воздух и мучилась от жары, казалось, кто-то ошпаривает легкие каждый вздох. С радостью бы отступила на несколько шагов, но из-за тумана по другую руку не понимала, есть ли для них место.

На расстоянии вытянутой руки огромный блондин читал заклинание, не давая бездне расширить свои владения. Ютти смотрела на стекающую по его виску капельку пота и чувствовала, как все сжимается внутри. Больше всего на свете хотела помочь ему, но здесь, у бездны не могла достучаться до своей магии. Выбраться не могла тоже. Чувствовала его усталость и боль и судорожно размышляла, что именно в состоянии сделать. А потом ей в голову пришла странная мысль, и Ютти осторожно тронула блондина за плечо.

– Эваскиналан, – позвала, как могла громко, но бездна заглушила ее голос. К счастью, мужчина услышал. Не прерывая заклинания, перевел на нее взгляд ледяных, почти бесцветных глаз.

Ютти выдавила улыбку и продолжила.

– Мой народ умеет передать свою жизнь другому, помнишь? Может дарить божественную сущность. Я знаю слова. Получишь мою силу и сможешь использовать ее здесь.

– А ты Ютилисар? – прервал заклинание мужчина. – Что будет с тобой?

Он недоверчиво прищурился и уставился прямо в глаза.

– Я попаду на землю предков, – пообещала Ютти. – Буду слаба и беззащитна, почти как смертная. Но ты победишь, найдешь меня и вернешь мою сущность обратно. С помощью того же заклинания. Я дождусь.

– Не страшно? – с тревогой поинтересовался мужчина.

– Не страшнее, чем жить дальше без тебя, – выдохнула она.

– Я вернусь за тобой. Клянусь! – прошептал Эваскиналан и его ледяные глаза на миг наполнились нежным теплом.

– Знаю, – Ютти кивнула и зашептала заклинание. А после, как и положено, впилась в губы мужчины жарким поцелуем.

Еще успела почувствовать тепло его объятий, а после по спине ударила атакующая волна бездны и Ютти, вскрикнув, полетела в жаркую тьму. Уже теряя сознание, услышала свист Эваскиналана, любимый применил ее магию. Закрыла глаза и улыбнулась. Отчего-то верила, что теперь все точно будет хорошо.

Глава вторая. Новый день

Салдеру пришлось ждать. Сначала он старался не привлекать внимания, а после плюнул на предосторожности и уселся на ступеньки бокового крыльца городской ратуши так, чтобы без труда видеть вход в балаган. День вступал в свои права. Светило солнце, пахло шиповником, вдалеке слышались крики зазывал и стук колес по каменной дороге. Ютти не шла. То ли успела сбежать в город раньше, чем пожаловал Салдер, то ли еще спала после суетного вечера.

Зато не спал местный старик, судя по тому, как с ним держались остальные, хозяин балагана. Он кидал на незваного гостя неодобрительные взгляды, каждый раз, когда выходил за пределы кибиточной стоянки. Приблизится, правда, не решился. Неудивительно! Салдер выглядел как зажиточный горожанин, и у хозяина балагана против него не было ни одной карты.

У Салдера созрел план. К сожалению, бьющий лишь по самолюбию, а не наносящий настоящий урон, но все-таки лучше, чем ничего. Он решил очаровать свирель, а потом пригласить ее супруга полюбоваться на настоящие чувства. Не сомневался, что у него получится. Если женщина помнит только полунищую балаганную жизнь, ему есть чем ее удивить. А где удивление, там и восхищение. В шаге от восхищения живет страсть, добавить чуть доверия, и можно получить влюбленность. Не всегда заслуженную и долгую, но вполне настоящую. У Эваскиналана будут поводы и сжать кулаки, и поорать от бессильной ярости.

Свирель появилась неожиданно, вырулила вместе с другой балаганной девицей из-за угла. Все-таки успела ускользнуть в город раньше, чем он пришел за ней. Салдер окликнул ее по имени и поднялся на ноги, чтобы пойти навстречу. Девица продолжила путь к кибиткам, а свирель пошла в сторону нового знакомого. Сосредоточенная и серьезная, но, кажется, ничуть не удивленная.

– Здравствуй Ютти, – он улыбнулся свирели и остановился в шаге, рассматривая ее. Все-таки супруга Эваскиналана была чудо как хороша! Ее хотелось не только приласкать как следует, но и оставить рядом надолго, чтобы все завидовали такому трофею.

– Мы знакомы? – она недоверчиво прищурилась, на миг прикусила губу, будто пытаясь вспомнить повисшее на кончике языка слово. – Вы господин Салдер?

– Он самый, Ютти, – мужчина улыбнулся еще шире. – Хотел пригласить тебя прогуляться. К озеру. Обещаю вернуть тебя на площадь к началу вашего выступления.

– Я собиралась поесть…

– Можем перекусить вместе. Я угощаю. Что скажешь?

– Если вам прилично появиться где-то в обществе балаганной танцовщицы…

– Мне плевать на чужие мнения.

– Я предупрежу Клома и вернусь.

– Хорошо, жду тебя здесь.

Свирель кивнула и поспешила к кибиткам. Салдер проводил ее взглядом и усмехнулся. Последний раз, когда он видел ее спешащей у бездны, она была куда решительнее и злее, ее голос заполнял внутренности и жег грудь невыносимым пламенем.

Вернулась быстро, Салдер не успел даже снова усесться на ступени. Отвесила несмелую улыбку и остановилась, дожидаясь, пока спутник определится с маршрутом. Он кивнул и вальяжно зашагал к выходу с площади. Ютти пошла рядом.

– Предлагаю не выбирать еда или прогулка. Хочу доплыть до острова и устроить там пикник. Там нам никто не помешает. Что скажешь? – он обернулся к свирели и подмигнул.

– Вы помните, что Ютти только танцует, а за всем остальным вам нужно обратиться в синий дом? – прищурилась девушка.

– Помню. Ты говорила мне об этом вчера. Полагаю, сегодня мы ограничимся болтовней, мне кажется, балаганным есть что рассказать…

– Боюсь, здесь вам лучше обратиться к Нюте… Я, похоже, больна, не помню вчерашний день. Делаю вечерами записи, чтобы хоть немного походить на остальных людей.

Они повернули на улочку, параллельную главной торговой дороге. Салдер остановился и внимательно посмотрел на спутницу.

– Я не хочу обращаться к Нюте, мне понравился твой голос.

– Как скажете, господин Салдер, мне любое общение в радость, – свирель отвела взгляд, и Салдеру показалось, что она слегка покраснела. – Пойдемте?

– Конечно, – он улыбнулся и по-свойски взял ее за локоть.

Было странно и будоражаще идти с ней рядом. Салдер понимал, что в ней нет и крохи прежних возможностей, но память услужливо рисовала объятую огнем женщину, насылающую на его людей смертельную песню. Он наклонился и жадно втянул исходящий от ее волос аромат. Свирель пахла воском и пеплом.

– Чем вы занимаетесь, господин Салдер? – поинтересовалась девушка, когда улочка закончилась, и они свернули на ведущую к озеру дорогу.

– Сейчас ничем, я достаточно поработал зимой и в начале весны. Сюда приехал выбирать дом, хотел отойти от дел и осесть в тихом городе.

– Жалеете, что застряли здесь?

– Нет. Мне страшно повезло, я встретил тебя, – выдал правду Салдер. – Теперь надеюсь провести время с пользой.

– А сонной болезни не боитесь?

– Немного. Но я верю в удачу. И тебе советую.

Он скользнул рукой и почти невесомо обнял спутницу за талию, скорее направляя в нужную сторону, чем пытаясь прикоснуться. Усмехнулся пробежавшей по телу теплой волне. Все-таки рядом шла не только супруга врага, но и привлекательная женщина. Болезней он не боялся, его тело выдерживало и не такое, а в этом мире оказался случайно, почувствовал странные вибрации и отправился разобраться, откуда они взялись. Разобрался. Вибрации оказались не по его части. Зато здесь он нашел чужую свирель, и общение с ней вполне устраивало его как компенсация за усилия. Нерасторопность главы Дома изумрудных хранителей сейчас была на руку.

Озеро появилось внезапно, выскочило из-за угла крупным кузнечиком. Парочка миновала арку очередной торговой улицы, обогнула стоящий в отдалении дом и очутилась в трех десятках шагов от песчаного пляжа. Свирель застыла в восхищении. Салдер втянул носом запах мокрого песка и улыбнулся. Понимал ее чувства. Он помнил каждое мгновение своей долгой жизни, и то, залюбовался видом. Не первозданная бездна, но вполне достойно по меркам смертных.

Пляж из бледно-желтого, похожего на пудру песка, осторожно спускался к фиолетовой водной глади. Та, в свою очередь, где-то далеко встречалась с голубым, украшенным редкими пушистыми облаками небом. Торчащие в нескольких местах острые серо-коричневые шхеры напоминали древних чудовищ, спящих и оттого безопасных.

– За той скалой, – Салдер махнул рукой наугад, – лодка. В ней есть все для пикника.

Свирель недоверчиво прищурилась.

– Вы маг? Не знаю никого, кто может точно предсказывать ближайшее будущее.

– Что-то в этом роде, – мужчина усмехнулся ее наивности. В конце концов, будь он простым смертным, то без всякого чародейства, вполне мог подготовить несколько вариантов, и предложить девушке выбор.

– А почему вы не служите королю?

Салдер помедлил, выискивая в пространстве ответ на вопрос. В этом мире магов было мало, всех их как вояк приводили к присяге и до самой смерти они служили только двору. Жили в роскоши и уважении, но не могли выбирать занятие.

– Мой дар не заметен посторонним, а сам я предпочитаю торговать тканями, а не вершить великие дела.

Свирель опустила глаза, будто желая задать еще вопрос. Салдер не стал дожидаться, когда она решится, осторожно взял ее за локоть и повел к цели. Хотелось посмотреть на ее лицо, когда она доберется до трапезы.

Лодка и впрямь ждала за камнем, там, где задумал Салдер. Он позволил свирели устроиться на скамье в кормовой части, чуть оттолкнул посудину от берега и поспешил забраться на борт сам. Переступил через корзину с едой и занялся парусом. Можно было просто приказать лодке переместиться, но чутье подсказывало, что для этого мира подобное было слишком.

– А как предсказываешь будущее ты? – поинтересовался он, желая сменить тему. Не хотел знать подробности о мире, обитатели его Дома верили, чем больше они знают о чем-то, тем ближе это что-то к черной бездне.

Свирель рассмеялась. Чисто, весело и звонко.

– Вижу, один важный господин чересчур доверчив.

Салдер отвлекся от паруса и смерил собеседницу веселым взглядом.

– Девушка с такими глазами просто не может лгать.

– Я сказала угадывать, а не предсказывать, – свирель стала серьезной, ее глаза потемнели, а между бровями обозначилась тонкая морщинка. – Иногда я вижу прошлое человека. Не все, обрывки, несвязанные части мозаики, еще реже вижу наметки будущего. Как едва заметные штрихи. Некоторые люди открываются сразу, некоторые – позже, а некоторые остаются закрытыми.

– Интересно, – Салдер улыбнулся и снова вернулся к управлению лодкой. – Но это не магия.

– Нет… Сама не знаю, что это. Может, боги наградили меня способностью, потому что отняли память?

– Возможно… Смотри! Вон наш остров. Причалим с другой стороны, чтобы нас не видели из города.

– Хорошо.

Салдер осторожно призвал магию, чтобы та рулила лодкой, а сам стал тайком поглядывать на спутницу. Свирель откинула голову и подставила лицо теплому солнцу. Прикрыла глаза. Салдер облизнулся. Ютти выгнулась, опираясь руками на скамью, и тонкая ткань платья обтянула ее грудь. Кажется, на ней было какое-то белье, но оно ничуть не мешало разглядеть манящие округлости. Салдер представил, как скользит ладонью по ее нежной шее к груди, а после сжимает добычу жадной рукой, и усмехнулся своей мальчишеской реакции. Женщин в жизни хватало, и очередная чужая супруга точно не заслуживала такого вознаграждения. Свирель прикусила губу и шумно вздохнула.

– Всегда мечтала взглянуть на море… – поделилась вполголоса. – Или хотя бы вспомнить, если уже видела. Клом обещал мне поход в прибрежный Гардинд после Уорла. Не сложилось. Чутье подсказывает, что уже и не сложится…

– С чего ты взяла?

– Через полгода будет зима, а там… Никто не знает, переживем мы ее или нет. С таким-то летом.

Салдер усмехнулся вместо ответа. Подозревал, что свирель видела не только море и сейчас за ее тоской по большой воде прячется нечто большее.

– После зимы будет весна… У нас говорят, что боги хранят бродяг, так что у тебя есть надежда.

– Хотелось бы.

Лодка приблизилась к крошечному песчаному пляжу и уткнулась носом в песок.

– Кажется, один господин большой умелец обращаться с парусом, – добродушно усмехнулась свирель и сошла на берег.

Салдер подхватил корзину и поспешил следом. Тепло песка чувствовалось и через подошву, и мужчина, сам не зная почему, подумал о доме.

Устроились на камне чуть поодаль. Здесь пахло тиной, но зато с трех сторон их прикрывали скалы, а пляж и лодка просматривались без лишних сложностей. Ютти дождалась, пока он достанет яства, и замерла в нерешительности, видимо, раздумывая с чего начать. Сейчас она напоминала голодного, но испуганного зверька. И рада была накинуться на все без разбора, но ждала подвоха.

– Я бы на твоем месте занялся окороком, – подмигнул Салдер, – потому что когда до него доберусь я, он падет в неравном бою.

– Один господин воображает себя настоящим хищником, – хихикнула свирель.

– Да…– он поймал ее взгляд, – даже не знаю, как совладаю с собой, если мне не достанется мяса…

– Ютти может уступить вам… Еды…

– Я бы предпочел другие уступки, – он взял свинину, отломил кусок багета и протянул получившуюся парочку спутнице. – Угощайся. И не думай лишнего. Хватит на всех.

Свирель улыбнулась и забрала еду. Салдер вернул улыбку: даже сейчас было понятно, что в ней нашел глава Дома изумрудных хранителей. В любой ситуации она держалась со спокойным достоинством.

Не вспомнил бы, о чем говорили даже под пытками. Наслаждался голосом, нежным смехом и видом собеседницы. Каждым ее отточенным движением. Терял разум, когда она прикрывала глаза, наслаждаясь вкусом еды; из последних сил остужал кровь, когда Ютти прикусывала губу, раздумывая над вопросами; и чуть не сдался, когда, прихватив продолговатую бутыль с морсом, она нежно погладила горлышко пальцами. Мысленно ругал себя мальчишкой и глупцом, но не мог смотреть на чужую свирель равнодушно.

– Искупаемся? – поинтересовался он, когда жара стала невыносимой. – Ты умеешь плавать?

– Не знаю, – Ютти пожала плечами, – но можно попробовать.

– Зайду в воду первым, заодно проверю, глубоко ли. Иногда у таких островов бывает плавный спуск.

Свирель кивнула, и Салдер принялся стягивать одежду. Всю, без разбора. Не стеснялся, напротив, надеялся произвести впечатление. Отлично знал все свои достоинства и не собирался их скрывать. Молчал, давая возможность спутнице не отвлекаться на разговор.

Подошел к пахнущей водорослями воде и не увидел дна. Похоже, было глубоко. Усмехнулся и нырнул. Хотелось выглядеть бесстрашным и безрассудным зверем. Всплыл почти сразу и, отфыркиваясь, поискал глазами Ютти, чтобы оценить произведенный эффект. Чуть не плюнул с досады. Свирель стояла спиной и стягивала платье. Похоже, была слишком занята своим нарядом, чтобы увидеть представление кавалера.

– Вот там все-таки есть плавный спуск, – заметил Салдер, когда Ютти осталась в рубахе, и стало понятно, что расставания с ней не предвидится.

Спутница кивнула и нерешительно шагнула в воду.

Салдер замер, наблюдая. Такое же сосредоточенное выражение лица он видел у нее около бездны. В тот миг, когда из-за магического тумана стало непонятно, встретит ли следующий шаг земная твердь. Напрягся каждой мышцей, готовясь прийти на помощь, если тело подведет свирель.

– У меня получилось! – по-детски звонко выкрикнула она, спокойно скользя по воде. – Значит, я уже где-то плавала.

– Вот и отлично, – рассмеялся Салдер. – Осторожнее, здесь резко меняется глубина.

Вместо ответа Ютти развернулась и улеглась на воду спиной, раскинула руки и ноги, изображая звезду.

– Какое приятное сегодня солнце, – прошептала задумчиво, и Салдер невольно улыбнулся. Все-таки свирель была другой. Среди его соплеменников давно не встречался такой восторг от жизни.

Он подплыл ближе, тоже развернулся, превратив себя в звезду, поймал руку свирели и посмотрел на солнце. Прищурился, прячась от чересчур ярких лучей, и сильнее сжал пальцы спутницы. Плыть так было до одури хорошо.

***

Больше всего Ютти жалела, что не вспомнит этот момент завтра. До боли в груди хотелось сохранить ощущение: нежной водной глади за спиной, прохладной свежести в воздухе, надежной руки рядом и падающих сверху теплых лучей. Звуков почти не было, только редкие всплески воды и оттого становилось еще спокойнее. Казалось, они вдвоем с Салдером застряли где-то в море безмятежности, и ничего кроме них пока не существует. Просто потому, что у создателей до созидания еще не дошли руки.

Очнулась от мечтаний, когда поняла, что сводит ногу. Выпустила спутника и развернулась, направляясь на остров. Салдер, кажется, понял ее без слов. Большой рыбиной плыл рядом, всем своим видом показывая, что готов к любому развитию событий.

Боль стала невыносимой гораздо раньше берега. Ютти поморщилась и попыталась взять себя в руки. Тщетно! Нога отказывалась подчиняться.

– Не могу плыть, – сообщила еле слышно, не понимая, что делать дальше. Сердце взяло разбег, и противный липкий страх пробежал по спине. До берега еще плыть и плыть, а мужчина вовсе не обязан помогать ей.

– Просто ляг на воду, – усмехнулся Салдер, – и продолжай наслаждаться солнцем.

Ютти заставила себя перевернуться на спину. Мужчина ухватил ее под подмышки одной рукой и с плавной уверенностью поплыл к острову.

Страх отступал медленно, оставляя после себя боль и прохладу. Ютти чувствовала надежный захват теплой руки спутника, но не понимала, хватит ли ему сил. Мужчина молчал, работая ногами и свободной рукой.

Солнце перестало быть другом. Припекало, но не дарило ни одной подсказки. Ютти гадала, доберутся ли они с Салдером до берега, а солнце делало вид, что ничего не происходит.

Наконец, мужчина подплыл к песчаному спуску и встал на ноги. Подхватил ее на руки и понес к разложенному на камне пледу. Ютти затаила дыхание. Он молчал, но ситуация была двусмысленнее некуда, а у нее по-прежнему болела нога. Даже удрать не выйдет.

Салдер уложил ее на покрывало и устроился рядом так, чтобы ее голова лежала на мужском плече.

– Рассказывай, что случилось, – сказал повелительно и утопил пятерню в ее шевелюре. Ютти втянула носом его слегка размытый ореховый аромат и прикрыла глаза, нога еще ныла, но ничуть не отвлекала от приятных прикосновений.

– Нога перестала слушаться…

– Сейчас пройдет, я перепугался что-то серьезное, а это ерунда. Сейчас просохнем, перекусим и поплывем обратно.

Ютти кивнула, а потом приподнялась с плеча Салдера и охнула. Ему-то обсыхать не требовалось! Только смахнуть капли с кожи. Задержала взгляд, рассматривая его тело. Показалось, ни разу не видела столь правильного сложенного мужчину. Впрочем, в ее случае, каждый раз был как первый.

– Надеюсь, ты сможешь танцевать сегодня, – прошептал Салдер, – хочу видеть твой танец…

Ютти неловко улыбнулась: нога почти прошла. Собеседник поймал ее взгляд и потянулся погладить ее шею.

– Ты так смотришь… Я буду только рад, если захочешь воспользоваться моей наготой… – нежно прошелся ладонью от уха к плечу.

– Кажется, один господин слишком быстро превратился из хищника в овечку, – усмехнулась Ютти и поспешила подняться на ноги. Да, Салдер был хорош, но ей хотелось только посмотреть, а не терять голову от его прикосновений. – В нашем балагане не верят в резкие превращения.

– В вашем балагане, подозреваю, и в себя-то верят через раз, – мужчина тоже встал и потянулся к одежде.

Ютти только пожала плечами. В общем-то, Салдер был прав, но его правота ничего не меняла.

Обратно добирались, кажется, еще быстрее, чем туда. Она подозревала, что лодку ускоряли магией, но не задавала лишних вопросов. Это не ее дело, даже если мужчина скрывается от властей. Она тайком смотрела на его сосредоточенное лицо, широкие плечи, крепкие руки, думала и страшно жалела, что не такая, как все. Если бы она могла привязаться, увязнуть в страсти, запомнить тепло объятий и запах, привыкнуть и остаться с кем-то навсегда, она хотела бы в пару кого-то похожего на мужчину рядом. Иногда казалось, что в той жизни, которой Ютти не помнит, она была не одна, но за этой догадкой не стояло ничего, кроме саднящей боли. Будто она позабыла вчера, потому что там случилось что-то ужасное.

– Больше всего я хочу, чтобы ты запомнила сегодняшний день, – сказал Салдер, высаживая ее из лодки у знакомого камня.

– Я бы тоже этого хотела, – ответила Ютти. – Не провожайте. Я приду впритык к началу выступления, а в моих записях написано, что Клом не любит опозданий. Не хочу, чтобы он думал, что это из-за вас.

– Приду посмотреть на танец.

– Буду рада видеть вас.

Ютти выдавила улыбку и поспешила обратно в балаган. Кавалеры приходят и уходят, а деньги нужны каждый день, даже если забываешь его за ночь.

Глава третья. Дождь

«Клом сказал, нам нужен перерыв. Мы не будем выступать завтра и послезавтра. На площадь приходит все меньше людей, многие бояться подхватить заразу в толпе. Мы потеряли Фудри и Рутта, надеюсь, временно. Нам с Нютой предложили работу в больнице, но нам страшно соглашаться. Полагаю, это ненадолго. Голод сделает нас сговорчивее.

Если верить моим записям, Салдер приходил сегодня пятнадцатый день подряд. Мне кажется, я запомнила его запах. Не помню наших встреч, но стоит только почувствовать исходящий от него терпкий ореховый аромат, становиться спокойнее на душе. Словно до меня наконец-то добрался старый, надежный друг».

Ютти отложила лист со вчерашними записями. Пробежалась по десятку более ранних заметок и понимающе закивала. План на сегодня был прост: снова попробовать найти работу, а потом отправиться на прогулку с Салдером. Разве что сегодня можно будет побыть вместе до темноты. Наверное, выйдет неплохо. Порадуется общению, даже если и позабудет обо всем через ночь.

Натянула платье, расчесала волосы и вышла из кибитки. Начинался еще один день взаперти.

В самом центре отгороженной под балаган площадки стояли Нюта, Клом и Дсам и вели тихую неспешную беседу. Ютти не поставила бы свою жизнь, что это именно они, но по прочитанным с утра описаниям напрашивался такой вывод.

– Ютти, привет! – Нюта помахала рукой. – Сегодня твоя очередь нести продукты в больницу. Помнишь?

Ютти кивнула. Об этом она тоже прочла в записях. С тех пор как Фудри заболел, каждый вечер они тянули палочки. Кто вытянул длинную, тот и отправлялся в больницу. Вчера длинная досталась ей.

– А после пойдем искать работу? – поинтересовалась задумчиво. Признаться, идти в больницу одной ей было страшновато.

– Сегодня нет, – ответил Клом, мягко улыбнулся, и морщины на его лице стали еще четче и глубже. – Думаю, нам следует немного посидеть в наших кибитках, кажется, так больше шансов, что никто не заболеет.

– Но я не хочу…

– Я не могу тебя заставлять, лишь прошу.

Ютти выдавила улыбку. На ее листке с описанием была отдельная пометка. Просил Клом нечасто, но страшно не любил, когда его просьбы игнорировали. Впрочем, какой смысл сидеть в кибитке, если регулярно ходишь около больницы?

– Давайте еду и объясняйте дорогу, – усмехнулась Ютти вместо ответа. Даже если Клому и не понравится ее поведение, это ровным счетом ничего не значит. – Боюсь, я ее подзабыла.

– Конечно, – старик кивнул и принялся за объяснения. Нюта с Дсамом отправились собирать нехитрую снедь.

Ютти вышла в город не спеша, внимательно оглядываясь по сторонам и стараясь не запутаться. Улицы казались смутно знакомыми, но по большому счету она не помнила их. Просто шла вдоль лавочек в указанную Кломом сторону. Несмотря на закрытые ворота, торговля никуда не делась. Некоторые встречали прохожих глухими ставнями, но большая часть завлекала ярким товаром. Город хоть и был болен, пытался принарядиться по всем правилам.

Ютти застыла у лавки с одеждой. Загляделась на ярко-красное дорожное платье из тяжелого бархата. Слишком шикарное для танцовщицы бродячего балагана, но зато удивительно подходящее для прохладной осени. До нее, правда, еще требовалось дожить, но любоваться вещью это не мешало.

– Сделаю хорошую скидку, – торговка заметила ее интерес и ринулась в бой. – Могу подогнать по фигуре бесплатно.

Ютти выдавила улыбку и с тоской подумала о деньгах. Платье наверняка стоило недешево, а тратиться сейчас было боязно. Никакой наряд не поможет, если не хватит на еду. Кивнула торговке и продолжила путь.

Ближе к больнице закрытые лавочки стали встречаться чаще, а улицы и вовсе опустели. Будто жители старались не ходить сюда без надобности. Пахло костром. Резко, приторно и как-то неприятно. Ютти поежилась. Несмотря на теплый день, ей отчего-то стало холодно. Вздохнула и ускорила шаг.

Остановилась у тяжелых деревянных ворот и постучала: внутрь пускали только заболевших, а передачи забирали отсюда. Скрипнул металл, и в воротах открылось окошко. Оттуда высунулась пожилая женщина в плотной косынке из бледно-серой ткани. У нее был недоверчивый, почти злой взгляд, тонкий нос и губы, похожие на нити.

– Для артистов Фудри и Рутта, – сообщила Ютти, не дожидаясь вопроса. Потянулась к своей торбе, чтобы достать завернутую в бумагу нехитрую снедь.

– Фудри артист ушел к богам на рассвете, – холодно сообщила женщина. – Еду возьмем. Будет Рутту на два дня. А с вас еще пять золотых монет на погребальный костер.

Ютти собралась возразить, что у нее с собой нет таких денег, но потом вспомнила, об утренней находке – нащупала в кармане платья оставшийся после выступлений золотой – и поняла, что денег с собой может хватить.

– Сейчас, – пообещала она и продолжила передавать еду. Сначала следовало разобраться с ней.

Полезла в кошелек. Выгребла три золотых, кучу серебряных и медяков, пересчитала и отдала женщине. Добавила золотой из кармана. Вздохнула и подавила желание разреветься. По-хорошему и не знала Фудри толком, но на глаза наворачивались слезы.

В воротах что-то скрипнуло, и окошко закрылось. Ютти спрятала кошелек в торбу и направилась обратно к стоянке. Расскажет о Фудри и будет ждать Салдера. Чтобы там ни говорил Клом, она не собирается торчать в кибитке целый день. Нет ничего хуже, чем сидеть на одном месте и думать о смерти.

На подходе к площадизнакомо пахло шиповником и было чересчур тихо даже для утра. Ютти осмотрелась в поисках Салдера, но увидела только двух незнакомых женщин и мальчишку лет десяти. Пожала плечами. Темное, тяжелое небо обещало дождь, вполне возможно, мужчина решил прийти после. Вздохнула и продолжила путь, ей есть чем заняться и без него.

Заметила Клома сразу, как вошла на стоянку, он подметал улицу между кибитками. В голове всплыла мысль, что старик всегда так поступает, когда надо подумать. Приблизилась и позвала по имени. Он отвлекся от своего занятия и слабо улыбнулся.

– Какие новости? Как ребята?

– Фудри умер, – сообщила Ютти и почувствовала, как на глаза набегают слезы. Только сейчас до конца поняла, что именно произошло. Безобидный язвительный весельчак больше никогда не будет сидеть рядом у костра. Его последнее пламя догорит сегодня на закате.

Клом опустил глаза. Ютти захотелось его обнять. И без того немолодой мужчина показался ей не только старым, но и беззащитным.

– Зайди ко мне, когда вернешься вечером, – тихо сказал Клом, – отдам тебе пять золотых. Ты наверняка заплатила за костер.

– Почему вечером? – больше из любопытства, чем действительно желая скорее получить назад деньги, поинтересовалась Ютти.

Клом вместо ответа дернул головой, и она посмотрела в нужном направлении. Со стороны ее кибитки шел Салдер. Точнее, Ютти думала, что это он. Мужчина подходил под описание, но для полной уверенности его требовалось понюхать.

Ютти направилась к гостю, и Клом вернулся к своему занятию. Разговаривать с визитером он, похоже, не собирался.

– Здравствуй Ютти, я Салдер, – представился мужчина, видимо, желая быстрее начать привычное общение. – Прогуляемся?

– Да, – согласилась она. – Что вы делали в наших краях?

– Принес подарок, но не застал тебя. Клом велел оставить его в твоей кибитке.

Ютти нахмурилась и собралась повернуть в сторону своего жилища, но Салдер остановил ее.

– Вечером посмотришь. Обещаю вернуть тебя на стоянку до темноты.

– Ну, раз обещаете…

Девушка направилась к выходу на площадь, Салдер поспешил за ней.

Взял ее за руку в квартале от стоянки. Ютти почти тайком приблизилась к его плечу и жадно втянула носом ореховый аромат. Страшно обрадовалась знакомому запаху. Сильнее сжала теплую ладонь спутника и продолжила неспешный разговор. Салдер рассказывал о недавно купленном доме, и Ютти как положено вежливой собеседнице задавала вопросы. Не помнила, каково это – жить на одном месте и слушала мужчину с ненасытным любопытством.

– Розовые кусты, должно быть, требуют внимания, – заметила она, пытаясь представить, сколько силы нужно на эти капризные цветы.

– Скорее всего. Но я люблю их аромат. Даже высохшие они пахнут особенно.

– Я люблю запах костра, – поделилась Ютти. – И свечей. Они дарят тепло, не угрожая обжечь.

– Ты ищешь что-то созвучное себе, – усмехнулся Салдер, – тоже даришь тепло, не угрожая обжечь.

Ютти собралась отшутиться, но не успела. Сверху громыхнуло, сверкнула молния, и почти окатило дождем. Вода падала вниз крупными холодными каплями, и в первый момент от потока перехватило дыхание.

Салдер рассмеялся и покачал головой.

– С тобой не замечаю ничего вокруг.

– Промокнем до нитки, – Ютти огляделась в поисках укрытия.

– Побежали ко мне, – предложил Салдер. – Совсем близко. Ближе, чем до вашей стоянки.

Девушка прищурилась, пытаясь понять, прилично ли так запросто идти к нему в гости. В ее дневнике не было ничего про их связь, говорились только о долгих прогулках и приятной болтовне. В небе снова громыхнуло. Ютти махнула рукой: по крайней мере, там будет крыша над головой.

– Побежали… – усмехнулась она.

Салдер сжал ее ладонь и увлек за собой в переулок.

Ютти не поняла, как они добрались до дома Салдера. Сначала замечала повороты и лавки вокруг, а потом дождь стал таким плотным, что ничего толком было не разглядеть. Отовсюду текла вода, и мелькавшие постройки смешались в одну серую массу. Если бы спутник не держал ее за руку, она бы непременно потерялась.

Промокли насквозь. Ютти отжала подол и волосы ,стоя на крыльце под козырьком, но с них все равно капало. Салдер с едва заметным нетерпением затащил гостью внутрь, и она в нерешительности застыла около двери.

– Бр… – он совсем по-звериному тряхнул головой. – Не люблю мокнуть.

Скинул обувь и кожаный жилет.

– А ты чего стоишь? – улыбнулся Ютти. – Раздевайся. А я поднимусь в комнату и принесу полотенце и плед. Слуг нет, мы вдвоем.

Ютти кивнула. Не отказалась бы переодеться в сухое. На улице хоть и было тепло, промокшее платье неприятно холодило тело.

Салдер вернулся быстро. Вручил ей полотенце, простыню и плед и снова исчез наверху. Ютти мысленно поблагодарила его за тактичность, стянула одежду, вытерла тело и волосы, подвязала простыню как платье и завернулась в плед. Еще не успела освоиться в новом одеянии, когда мужчина спустился и поманил ее за собой в одну из комнат. Судя по большому столу и стульям – столовую.

– Выпьем горяченького, – бодро пообещал он. – Слуг нет, но у меня кое-что припрятано. Садись.

Отодвинул стул, приглашая гостью занять место, и полез в один из шкафов. Достал оттуда кувшин с дымящимся напитком, чашки и блюдо с выпечкой. Ютти посмотрела на румяные пышные бочки и вспомнила, что так и не позавтракала с утра. Жадно вдохнула соблазнительный сладковатый аромат и подавила желание схватить самую близкую к себе плюшку: следовало дождаться приглашения хозяина дома. Салдер продолжил хлопотать. Достал сыр и большой, похожий на разбойничий нож.

– Перекусим заодно, – подмигнул он и уселся рядом. – Ты сейчас такая милая и беззащитная. Ты не подумай, ты каждый миг настоящая красавица, но сейчас ты кажешься сказочно нежной. Угощайся, не робей.

Ютти послушно потянулась за булкой. Салдер разлил напиток из кувшина по чашкам и принялся резать сыр. Гостья сделала глоток и прикрыла глаза. Терпкая жидкость слегка обжигала рот сладостью, а после легкой кислинкой растекалась по языку. Захотелось смеяться. Будто давно, в детстве Ютти пила нечто подобное в родительском доме.

– Что это? – поинтересоваласьона, когда первое впечатление отпустило.

– В моих родных краях этот напиток называют «Королевской радостью». Несколько глотков помогает расслабиться, надеяться и верить в лучшее завтра.

– Вот как, – Ютти вымучила улыбку. Всегда боялась таких вещей.

Салдер, похоже, понял ее без слов.

– Он не отнимает разум, лишь немного бодрит. Не бойся. – На миг опустил глаза и продолжил с едва уловимой тоской: – Жаль, что ты не хочешь доверять мне.

– Я и себе-то доверяю через раз, – честно ответила Ютти.

Хозяин дома усмехнулся и залпом выпил содержимое чашки. Ему, видимо, очень требовалось немного надежды на лучшее завтра.

– Расскажите мне про ваши родные края, – попросила Ютти, желая сгладить углы. Судя по ее записям, Салдер не собирался никого обижать, скорее пытался ухаживать, но ей было страшно подпускать его близко. Иногда, вглядываясь в чужое прошлое, она видела столько страданий, что даже вздохнуть было тяжело. Счастье и радость видела тоже, но отчего-то гораздо реже.

– Охотно, – мужчина улыбнулся, и Ютти почувствовала, что на нее накатывает волна тепла. У Салдера были темные глаза, но когда он улыбался, на радужке появлялись едва заметные золотые крапинки. – Там есть море. Густое, черное и очень теплое. Там высокое розово-фиолетовое небо. Там всегда конец весны, и к стойкому соленому аромату черной воды примешиваются мириады запахов: цветов, ягод, фруктов. По утрам воздух пьянит и сводит с ума. Мой народ немногочисленнен, мы почти не общаемся, но мы справляемся с возложенной на нас великой миссией.

Ютти недоверчиво прищурилась: зачем собеседник рассказывает ей небылицы? У нее, конечно, сложности с памятью, но она готова поставить все балаганные кибитки, что такого края здесь нет. Не стала спорить. Повернула булочку румяным бочком и поспешила откусить. Снова прикрыла глаза. Нежная, свежая сдоба так и таяла во рту. Ютти показалось, что никогда в жизни она не ела ничего чудеснее. Салдер довольно усмехнулся и обновил напиток в чашках.

Ели, пили, смотрели на бушующий за окном дождь и болтали обо всем. Ютти смеялась, шутила сама и любовалась сидящим напротив мужчиной. Он казался ей давним и надежным другом. А еще настоящим красавцем. Нравилось все: и глаза с крапинками, и теплая улыбка, и уверенные движения и ладная, пропорциональная фигура. Хотелось протянуть руку и погладить собеседника по волосам, задержать пальцы около щеки и хотя бы недолго насладиться его теплом.

– Потанцуешь со мной, Ютти? – поинтересовался он, когда в разговоре повисла пауза.

– Вы хотите, чтобы я станцевала для вас? – уточнила она удивленно. Не собиралась отказываться, но не понимала, как танцевать без музыки.

– Нет. Я хочу танцевать с тобой, – он вышел из-за стола. – Не против?

– Не против, – Ютти тоже поднялась на ноги. – Но…

– Ни слова больше, – Салдер взял ее за руку. – Просто смотри мне в глаза и танцуй.

Она кивнула и почувствовала, как кровь приливает к лицу: совсем не помнила своих танцев с мужчинами.

Где-то над головой заиграла музыка. Нежная, неспешная мелодия. Ютти не угадывала инструменты, но основным, кажется, была свирель: чуть глухая, капризная, но удивительно многогранная. Погружаясь в ее звучание, Ютти видела так много, что захватывало дух. Видела далекие скалы, разрезающие бледно-фиолетовое небо, беспокойных птиц, летящих прямо к холодно-белому светилу и высокие деревья с насыщенно-синими цветами. Видела разные миры и их обитателей, видела рождение светил и смерть народов. Величайшие изобретения и вещи, окунающие континенты в бездну небытия.

Салдер поднял руку, побуждая двигаться, и Ютти подчинилась, отправилась по дурманящему кругу вслед за партнером. Поймала его взгляд и забыла обо всем. Мужчина смотрел с восхищением и радостью, будто плащом окутывал ее теплотой. Стало легко и свободно. Показалось вдруг, нет ничего прекраснее, чем танцевать вдвоем в пустом доме во время дождя.

Не сразу поняла, когда стихла музыка. Остановилась, не желая выпускать ладонь партнера: слишком хорошо было рядом, легко и спокойно. Салдер улыбнулся, свободной рукой заправил набежавшую на лицо Ютти прядь за ухо и задержал ладонь на шее, поглаживая и одаряя теплом.

– Никогда не встречал таких, как ты, – прошептал едва слышно. Наклонился и настойчиво и жарко накрыл губы Ютти своими.

Не стала возражать. Ответила с размеренной неспешностью, желая насладиться моментом, выпить его до дна. Обняла Салдера за шею и прикрыла глаза, утопая в его жадной страсти.

В окна стучал дождь, в комнате наверху скрипела потревоженная сквозняком дверь, где-то неподалеку мяукала кошка. Ютти было плевать. Она вслушивалась в шепот, сбившееся дыхание Салдера и в бешеный стук его сердца.

Целовались, пока не заныли губы, и разум окончательно не покинул ее рыжую голову, растекаясь огнем по груди и животу. Избавились от одежд, когда стало невозможно терпеть даже тонкую преграду, когда захотелось раствориться друг в друге, прошить насквозь и проникнуть в каждую частичку партнера. Ютти усадила Салдера на стул – отчего-то решила, что ей всегда нравилось именно так – и затеяла танец у него на коленях. Мужчина повиновался. Судя по его стонам и мечтательному взгляду, последнее, чего он хотел сейчас – это спорить с ней.

Добрались до спальни ближе к вечеру, и, уже утопая в томной усталости в объятиях кавалера, Ютти поймала себя на желании запомнить хотя бы несколько мгновений этого дня. Унести с собой маленькую частичку нетерпеливой страсти и жадной нежности. Салдер обнимал, гладил ее по волосам и шептал милые глупости, а Ютти старалась запомнить как можно больше деталей происходящего. Не знала, получит ли их связь продолжение, но с радостью бы запомнила даже короткий миг.

– Я приду завтра с утра, – пообещал он у входа на стоянку балагана. Не стал целовать ее на прощанье, но красноречиво сжал ладонь. – Никуда не убегай. Слышишь? А еще запиши, что ты моя… Хорошо? Не хочу, чтобы ты об этом забывала.

Ютти кивнула. Жадно втянула горький ореховый аромат его кожи, потерлась носом о грудь и отстранилась.

– До завтра! – помахала рукой, отступая.

– До завтра… – Салдер послал ей воздушный поцелуй.

Ютти не пошла к Клому, как договаривались. На улице его не было, а она слишком устала, чтобы искать. Пошла к себе. Записала события дня со всеми подробностями и улеглась спать.

Проснулась от громкого разговора около кибитки. Уселась на кровати, пытаясь понять, что происходит, и увидела лежащий на тумбе большой сверток. Прищурилась, соображая, откуда тот мог взяться. Улыбнулась мысли, что это подарок от Салдера, и застыла, не веря в происходящее. Она, что помнит вчерашний день? Мысленно перечислила всплывшие в памяти важные события и поспешила к своим записям развеять сомнения.

Глава четвертая. Серьезные дела

Ютти отложила дневник и подскочила с места. Пару раз подпрыгнула и покружилась, радуясь происходящему. Она не помнила позавчера и дни до него, но вчерашние события отлично вырисовывались в памяти, и записи только лишний раз подтвердили этот факт. Поспешила натянуть платье и расчесать волосы, страшно хотелось поделиться своей радостью и с Кломом, и с Салдером.

Улыбнулась при мысли о кавалере. Вчерашние танцы стоили того, чтобы удержать их в памяти навсегда. Хорошо бы он пришел сегодня. Ютти скучала и хотела обнять его с самого утра.

Почти выпорхнула из своей кибитки и увидела Клома и Нюту. Застыла, ожидая плохих известий, и старик, и девушка выглядели так, будто кто-то умер.

– Что случилось? – поинтересовалась Ютти вместо приветствия. Настораживало все: и лица друзей, и легкий аромат шиповника, и издевательски яркое солнце.

– Дсам заболел, – чуть не плача ответила Нюта. – Только что ушел, Трад повел его в больницу.

Ютти нахмурилась. Ничего хорошего в этом не было. В здравии их оставалось пятеро, но болячка вышибла двух музыкантов из трех, а, значит, все номера были под вопросом.

– Будем выступать сегодня? – поинтересовалась с надеждой. Снова невесть откуда всплыло воспоминание о днях без еды, и по спине пополз противный холодок. Не помнила ничего страшнее голода.

– Нет, – Клом покачал головой, и Ютти захотелось его обнять. Как и вчера, он показался беспомощным и старым. Ей самой, не смотря на хорошее утро, тоже захотелось разреветься от безысходности. Хотелось сбежать, но все пути были закрыты. Город давил со всех сторон, не оставляя пространства даже толком вдохнуть.

– Пойду зажгу свечу, – сообщила она вполголоса.

– Не стоит, – строго заметил Клом. – Не хуже меня знаешь, что она ничем не поможет, и нет смысла зря переводить реквизит.

Ютти вздохнула. Старик говорил дело. Она в отличие от Салдера не маг, да и он вряд ли сможет совладать с сонной болезнью.

– Пойдемте завтракать, – позвала Нюта. – Пока есть чем.

– Пойдем, – согласился Клом и поманил за собой Ютти. Она покорно пошла следом. Решила, что расскажет о своих радостях позже, в более подходящий момент.

Салдер пришел точно к концу трапезы. Сегодня он тоже зашел на стоянку, хотя на этот раз был без подарков. Поздоровался с Кломом и будто паренек, отпрашивающий девицу на прогулку, поинтересовался вкрадчиво.

– Я украду Ютти до вечера?

– Это ей решать, – проворчал Клом.

Салдер перевел взгляд на Ютти и мягко улыбнулся.

– Я Салдер, – представился торопливо, – что скажешь?

Она вернула улыбку. Сейчас, когда она помнила их вчера, одного взгляда хватало, чтобы растаять от нежности. Вспоминались его затуманенные страстью глаза и горячий шепот, теплые, настойчивые руки и бешеный стук сердца.

– Я согласна, – кивнула едва заметно и посмотрела на Клома. – Я нужна сегодня вечером?

– Возвращайся когда хочешь, – разрешил старик, и Ютти поспешила воспользоваться свободой. Салдер, кажется, не сразу поспел за ее прытью.

Сегодня он взял ее за руку, не дожидаясь, пока они отойдут далеко. Ютти притормозила, с жадностью вдыхая знакомый ореховый аромат, и прикрыла глаза.

– Я помню вчера, – сообщила она едва слышно. Будто от этих ее сведений зависла жизнь вокруг, не меньше. – Не знаю, как так вышло, но…

Салдер остановился и посмотрел на нее сверху вниз. Ютти тяжело проглотила застрявший в горле ком, показалось, он испугался ее слов, но быстро взял себя в руки. Выглядел озадаченным: между бровями пролегли две глубокие морщины, губы сжались, сдерживая вопрос, а глаза смотрели с недоверием. Может, мужчина надеялся, что она забудет о вчерашних танцах и он сможет сделать вид, что ничего не было.

– Что-то не так? – поинтересовалась осторожно. Не помнила из вчера ничего, что требовалось забыть.

– Ты помнишь только вчера? – хрипло поинтересовался он.

– Да.

– Не думал, что моя постель обладает такими целительными свойствами, – выдохнул Салдер. – Если надо, с удовольствием повторю процесс сегодня.

– Может, это просто совпадение? – Ютти откинула голову, как перед поцелуем. Хотелось подразнить мужчину. Для ласк место было неподходящим, но для шуток вполне.

– Время покажет. Я со своей стороны готов найти силы на эксперименты.

Ютти рассмеялась, вот уж не думала, что на подобное нужно искать отдельные силы.

– Пойдемте, прогуляемся у озера, а там посмотрим. Я ценю ваши усилия и возможный подвиг.

Салдер тоже рассмеялся. Подхватил ее за локоть и увлек на нужную дорожку. Ютти почти тайком потерлась щекой о его плечо. Он ласково взъерошил ее шевелюру. Прикрыла глаза. Непременно проведут еще несколько опытов, она тоже с радостью найдет силы на изыскания.

***

Салдер проснулся от громкого, настойчивого и властного зова. Он открыл глаза, осторожно отстранился от лежащей рядом женщины и глубоко вдохнул. Ему следовало отправиться домой и готовиться принять дежурство еще несколько дней назад, но покидать Уорл страшно не хотелось. С тех пор как свирель попала в его постель, прошло уже сорок дней, но он еще не утолил свою жажду, не выжал из мести самый сладкий нектар. Видел, что Ютти окончательно потеряла разум от любви и страсти, но медлил со своим давно задуманным планом. Отдавать ее Эваскиналану сейчас не хотелось, хотя с точки зрения маленькой пакости время было самое подходящее. Разве что, приняв дежурство, он не сможет насладиться реакцией соперника и его супруги, но зато временно станет недосягаемым для них обоих.

Сел на кровати, потер лицо и застыл, раздумывая. По-хорошему, месть можно и отложить, вот только как сделать так, чтобы Ютти точно дождалась его возвращения? Не хотелось бы, чтобы ее сразил голод, болезни или обидели лихие люди. Чем дальше, тем в запертом городе будет тяжелее. Я он, Салдер, не отказался бы еще хотя бы пару раз побывать в ее постели.

Поразмыслил и придумал решение. Маленькую вещицу, подарок, который Ютти будет носить с собой и который защитит и от людей, и от морока, и от болезней. Улегся рядом с любовницей, прижался к ее спине, настойчиво огладил бедро. Поцеловал за ухом и с томной жадностью втянул знакомый запах воска и пепла.

– Ютти, сладкая… – прошептал настойчиво. – Просыпайся, есть серьезный разговор.

Любовница сначала нехотя перевернулась на другой бок, а потом открыла глаза. Салдер улыбнулся, со сна она выглядела так мило, что где-то внутри все сжималось от нежности.

– Что случилось? – встревожено поинтересовалась она. – Вы хорошо себя чувствуете?

– Все в порядке, – он улыбнулся. – Просто внезапные дела требуют моего присутствия. Мне надо уехать.

– Как вы это сделаете? – Ютти уселась на кровати и кинула на него удивленный взгляд.

– Найду способы, – Салдер сел рядом и поцеловал ее в нос. Отлично понимал, что свирель замечает его магические уловки и не считал нужным объяснять подробности. Он маг. Этим все сказано. – Меня больше беспокоит расставание с тобой.

– Меня тоже… По многим причинам. Во-первых, я уже не представляю своей жизни без вас, а во-вторых, я боюсь снова все забыть.

Салдер кивнул. Он тоже больше всего боялся именно этого. То что Ютти перестала забывать вчерашний день после начала их связи, и при этом не вспомнила ничего из случившегося раньше, наводило на мысли, что чудеса с памятью закончатся сразу как закончится роман.

– Я не забуду, – горячо заверил Салдер и заглянул ей в глаза. – А ты можешь как и раньше делать записи.

– Как долго вас не будет? – свирель нахмурилась на миг, а после, похоже, взяла себя в руки и, будто перед танцем на площади, скрылась за маской деланного равнодушия.

– Думаю, вернусь к концу карантина. Ты можешь остаться здесь, я напишу разрешение у градоначальника.

Ютти кивнула. Потом набрала в грудь воздуха и посмотрела на него с непонятной мольбой. Словно жалкая попрошайка на улице.

– А можно мне пригласить сюда пожить Клома? Он мне как отец… Знаю, он сейчас в больнице, но если выкарабкается? От нашего балагана остались только мы.

– Можно, – Салдер улыбнулся. – Но только его. Хочу, чтобы ты дождалась моего возращения и осталась моей.

– Вы с ума сошли, – она рассмеялась, – если думаете, что я могу посмотреть на кого-то другого…

Обняла его шею и нежно коснулась губами лба.

– Только возвращайтесь… Я буду ждать.

– Конечно вернусь. Тоже не представляю как дальше без тебя…

Салдер поднялся с кровати и подошел к шкафу, достал оттуда материализовавшуюся задумку и протянул Ютти.

– Возьми!

– Что это? – она нерешительно потянулась к предмету.

Салдер мысленно погладил ее по голове. Обычный, кошель из тонкой кожи с вышивкой не должен был настораживать ни при каких обстоятельствах. Разве что свирель вдруг решит, что любовник просто расплатился на прощанье. Не хотелось бы.

– Это магический кошелек, – спокойно пояснил он. – Носи его с собой. Там внутри всегда будет достаточно денег расплатиться за желаемый товар.

Ютти задержала руку, ровно так, как в их первую встречу на площади, когда он предложил ей золотые за танцы наедине.

– Я была с вами вовсе не из-за денег.

– Знаю, – Салдер вложил в ее руку кошелек и, накрыв ее своей, помог сжать подарок в кулаке. – Но знаю так же, что у тебя их почти нет. Насколько помню, ты отдала последнее пять дней назад на погребальный костер Нюты. А я готов подарить сколько угодно золота. Для меня это ничего не стоит, зато так появляется надежда, что ты не умрешь от голода, пока меня нет. Я хочу вернуться к живой женщине. Горячей, ловкой и нежной. Понимаешь?

Ютти кивнула, а мужчина продолжил:

– Бери, он твой. Если хочешь, можешь записывать расходы и считать, что я дал тебе в долг.

– Хорошо, – вздохнула свирель и тоже поднялась с кровати. Положила кошелек на прикроватную тумбу и потянулась за одеждой.

Салдер не дал. Поймал любовницу в объятия и с нетерпеливой жадностью прижал к себе.

– Хочу получить напутствие перед отъездом, – прошептал он сбивчиво и, пробежав ладонями по теплой женской коже, впился в нежные губы поцелуем. Даже если демиурги после проклянут его, он не уйдет без совместного танца.

Свирель с готовностью покорилась его желанию, и Салдер в тысячный раз сошел с ума от восторга. Рядом с этой женщиной забывал обо всем на свете. Демиургам с ней было точно не тягаться.

***

Переход через миры привычно путал сознание и жег кожу. Салдер дождался, когда проскочит очередную тьму, тряхнул головой, приводя мысли в порядок, и уверенно приземлился на плоский желтый камень. В нос привычно ударил запах серы. Салдер жадно втянул его носом и довольно улыбнулся: на посту ничего не изменилось.

На высоком камне в десяти шагах стояла Датрер, женщина его народа, невысокая изящная красавица-брюнетка в кожаных штанах, рубахе и жилете. Судя по расслабленной позе, она просто ждала. Держала пальцы на подвешенной к поясу фляге и смотрела вокруг. Салдер махнул ей рукой и неспешно зашагал в ее сторону. Без труда поднялся на камень и встал рядом. Уставился вперед, на желтую безжизненную пустыню. Она всегда была холодной, почти ледяной, но глаз улавливал обманчивую картинку, и издали казалось, что вокруг настоящее пекло.

– Демиурги предупредили, что ты придешь сменить меня, – сообщила Датрер, не оборачиваясь. – Признаться, от их спешки мне немного не по себе.

– Брось, – Салдер улыбнулся, хотя отлично понимал, что собеседница не видит лица. – Просто в отличие от нас они понимают, кто с чем справляется лучше.

– Возможно…

– Было что-то интересное?

– Было, – Датрер наконец-то развернулась в его сторону, и Салдер поморгал, привыкая к черноте глаз дозорного. Женщина указала на высокий камень вдалеке. – На башне миров, довольно долго стоял Эваскиналан. Похоже, снова пытался отыскать супругу.

– Скорее, присматривал миры, которые еще можно расшевелить. Не верю я, что он ищет супругу. Уже бы нашел ее тысячу раз, если бы хотел.

– Возможно, ты прав. Но, может, дело не в желании? Говорят, ее народ прямые потомки демиургов, и те вполне могли скрыть свою дочь от мужчины, который недостаточно силен.

– Не знаю. Но предпочитаю готовиться к атаке, на всякий случай.

– Понимаю, – Датрер слабо улыбнулась. – Кажется мне пора.

Салдер проследил ее взгляд и увидел вдалеке едва заметные полоски света. Похоже, демиурги пожаловали сообщить свою волю. Он кивнул собеседнице, а после хватил ртом воздуха и посмотрел на свет.

– Принимаю вашу волю, как свою, – прошептал едва слышно и раскинул руки, стараясь не мешать лучам пройти насквозь.

Демиурги ожидаемо услышал зов и последнее, что увидел Салдер, прежде чем погрузиться в полутранс дозорного, – яркий почти невыносимый свет.

Жизнь Дома создателей бездны подчинялась простым правилам: будь готов прийти к башне миров по первому требованию демиургов, участвуй в дележе сил и территорий с Домом изумрудных хранителей, а остальное время, если выжил после столкновений, наслаждайся радостями мира, вечной жизнью и могуществом. Салдер легко принимал течение дел и страшно любил возложенную на него миссию.

Чтобы жить, демиурги должны были творить. Бесконечный поток, рождающейся внутри них силы требовал выхода и других способов они не знали. Но пространство оказалось конечным и, со временем, прежде чем создать новым мир, приходилось уничтожить старый, чтобы освободить место. Недолго думая, демиурги создали существ, которым отдали часть обременительных обязанностей. Выжать обреченный мир до последней капли полагалась обитателям Дома изумрудных хранителей, окончательно окунуть его в небытие должны были обитатели Дома создателей бездны.

Задача Салдера была будничной, разве что работы в этот раз оказалось слишком много. Следовало найди в умирающих мирах существ с душой, отыскать им место в мирах далеких от уничтожения, и после окунуть в бездну опустевший мир.

Здесь, около башни, в полутрансе дозорного, увидеть нужный мир не составляло труда. Они напоминали разложенные на полке тарелки, смотри и выбирай любую.

Салдер начал с тех, на которых был особый десерт: запущенные изумрудными монстры. Прежде чем перемещать других существ, от монстров следовало избавиться, чтобы случайно не перетащить их на новое место. В умирающем мире монстры разгоняли энергию и убивали тех, кто скорее всего не переживет переход, облегчая будущую работу, а в свежих мирах, такой отбор был без надобности. Только создавал лишнюю суету.

Салдер вдохнул поглубже и разумом потянулся к горному хребту в ближайшем из подходящих миров. Завис на высоте, оглядывая окрестности. Память услужливо сообщила, что на этих землях осталось три монстра и почти три сотни подлежащих перемещению существ. Салдер махнул рукой, приводя в движение пространство: монстры подсвечивались яркими голубыми огнями.

Перед глазами поплыл постоянно изменяющийся ландшафт. Горы уступали место долинам, песок – морю, а леса – поселениям. Первого монстра Салдер нашел в море, местные почитали его богом и приносили ему в жертву девственниц. Салдер заклинанием разорвал его пополам. Второго нашел высоко в горах. Когда народу было побольше, он терроризировал деревни, а сейчас перебивался атаками на зверье. Глава Дома создателей бездны оторвал ему голову. Третий затаился в коридорах замка правителя. Монстр не имел плоти, зато умел внушать живущим здесь свои жестокие идеи, провоцировать конфликты, разогревать амбиции и дарить безоговорочную уверенность в собственной правоте. Салдер сжег его изнутри. Погрузил в огонь каждую частичку.

Жителей нашел не сразу, ушастые вечные охотники прятались в лесах у кроваво-красного озера. Салдер мысленно прикинул, где они приживутся, и отправил их в мир вечной весны, с цветущими деревьями, птицами, отнимающими разум великолепным пением и похожими местными. Те тоже были вечны, но не могли гордиться такими изящными телами. Салдер прошептал нужное заклинание и отправил подопечных в переход. На прощанье одарил ушастых возможностью скрещиваться с местными и довольно ухмыльнулся. Посмотрит чуть позже, что вышло из эксперимента. Иногда получалось забавное потомство. Вздохнул и взялся за следующий мир.

Еле стоял на ногах, когда закончил с переселением, и осталось только растворить миры в бездне. Понял, отчего позвали именно его, никто из сородичей не одолел бы столько, а сроки видимо поджимали. Что ж, он рад услужить демиургам и чуть облегчить жизнь своих.

Вздохнул и приступил к последней части. Прикрыл глаза, представляя такую родную черноту. Ноги окутала теплая вязкая жидкость, воздух потяжелел и приобрел томительную сладость, и все вокруг заволокло темно-серым туманом. Салдер прошептал заклинание, и тьма послушным котенком растеклась по исследованным ландшафтам. Закипая и обволакивая отданное ей пространство. Растворяя в себе отжившее, чтобы освободить место для нового. Салдер дождался, когда черная жидкость выпадет мелким дождем, удовлетворенно отметил, что все закончилось, и открыл глаза.

Вздрогнул и, не задумываясь, отступил на полшага. На расстояния вытянутой руки стоял Эваскиналан и пристально вглядывался вдаль. Салдеру стало не по себе. Показалось, глава изумрудных покушается на его, Салдера, темную бездну.