В пути за счастьем

Глава 1

В пути за счастьем

Последние лучи заходящего солнца раскрасили небо в багряный цвет, бесконечно длинный день логично подходил к своему завершению. Егор Степанович устало присел на крыльцо и тяжело вздохнул. От пробежавшего ветерка рябина нежно зашелестела листвой: «Иди домой». Но входить в дом с темными окнами совсем не хотелось. Пусто во дворе, пусто в доме, пусто на сердце.

Старик ощутил подступающую тошноту и вспомнил, что ничего не ел, кроме пары огурцов, сорванных с грядки. Он опять вздохнул, поднялся и обреченно перешагнул через порог.

Туманный рассвет забрезжил над полем, лесом, извилистым прудом, подобрался к небольшой деревеньке и, наконец взошел над черноземным огородом деда Егора.

Поджарый петух, сидевший на частоколе, задрав вверх клюв, заклокотал всем горлом долгожданно – победное, – Ку-ка-ре-ку!

Тяжело вздохнув, старик перевернулся на бок и скрипнув пружинами кровати, сел.

– Иду Петрушенька. Сейчас.

Уже много-много лет Егор вставал с рассветом. И тогда, когда они с Настенькой держали корову, коз и всякую птицу, и теперь, когда осталось только пять курочек и петушок.

Дед любил свой уютный домик. Каждая вещь здесь наживалась годами, с любовью и напоминало о почившей супруге.

Старик все еще сидел, задумчиво глядя в одну точку.

Полгода прошло со дня похорон, а ему казалось, что вот сейчас послышится родной голосок из кухни, – Егорушка, яишенки пожарить?

Серая Мурка потерлась о ногу старика и тихонечко мякнула, именно не мяукнула, а мякнула. Она вообще была тихим и незаметным созданием и звук мяу выдавливала из себя крайне редко, боясь нарушить покой хозяина.

Если б не хлопоты с живностью, то дед так, наверное, и сидел бы часами, находясь в своих воспоминаниях.

– Степаныч, проснулся? – Савельевна постучала в окно. Каждое утро соседка приносила парное молоко от своей коровы. – Иду, – охрипшим голосом отозвался Егор.

Савельевна жила по соседству, и они всю жизнь дружили семьями. Бойкая и шустрая, семидесяти лет женщина, сама держала корову. Без мужа она осталась пять лет назад. Так и вдовствовала с тех пор. То в огороде копошилась, то коровой занималась, то на рынке урожаем приторговывала. Женщины вообще легче мужчин переносят одиночество.

– Тут вот, на, еще пирожки, вчера пекла. Эти вот с капустой, а эти побольше с картошкой. Хоть пирожков с молоком поешь.

Егор Степанович взял тарелку с пирожками и отвел взгляд в сторону от неловкости. – Спасибо, – Печеное он любил, а печь точно не умел.

– Степаныч, чего это ты совсем расхандрился, так и заболеть недолго. Съезди что ль к Аристарху в гости, развейся, а я за домом и курями присмотрю. Ну чего молчишь? Ой, ладно, некогда мне, надо еще к Людке заскочить, она мне юбку кроит. В обед борща тебе принесу.

– Не надо. Пирогов хватит.

– Принесу, принесу, —махнула рукой Савельевна и умчалась.

Несмотря на свои восемьдесят лет, Егор Степанович выглядел очень даже неплохо. Подтянутый, мускулистый и с хорошей седой шевелюрой на голове.

«…И скажи детям, чтобы дружными были», – Егор Степанович приподнял очки и вытер слезу, ручейком катящуюся из глаза. Он уже час читал две страницы текста, исписанные убористым почерком синими чернилами.

Кто ж знал, что его сегодняшнее наведение порядка закончится находкой, можно сказать открытием – он нашел письмо-завещание его покойной супруги.

«Егор, я предполагаю, что ты не сразу найдешь это письмо, так как тебе будет не до чашек в буфете. Но это и хорошо. Надеюсь, что ты уже свыкся с мыслью о моем уходе…», – Дура ты Настя, ничего не свыкся, – откомментировал Егор Степанович и продолжил читать: «…Я очень хочу, чтобы ты не засиживался в одиночестве. Живи полной жизнью…»

– Легко тебе говорить Настена, посмотрел бы я на тебя, что бы ты без меня делала, – «… И хватит со мной пререкаться, Егорушка. Прошу тебя уважить мою последнюю волю, волю покойной супруги, матери и бабушки…», – Из глаз Степаныча опять потекли слезы и закапывая текст тетрадного листа, он в очередной раз его отложил, закрыв глаза руками.

«Так что, Егор. Завтра же отправляйся в город, к детям. Надеюсь, что вам понравится мое предложение и пожелания. И очень прошу вас с Клавдеей помириться… Любящая вас жена, мама и бабуля»

Егор Степанович вскочил со стула и заложив руки за спину стал сосредоточенно вышагивать по комнате.

– Езжай, так просто. А куры? А дом? А огород? На кого я все брошу?

Но уже минутой спустя, Егор Степанович звонил сыну, —«Привет сын! Чем занимаешься? Нет, нет, все хорошо. У вас тоже порядок? Ну, я рад. Пока.»

Сын не звал его к себе, а самому напрашиваться, гордость не позволяла. Сын Аристарх звал отца к себе, сразу после похорон. Да куда там, Егор наотрез отказался. Сына он, конечно, любил и во внуках души не чаял. Но вот с невесткой у него с самого начала не заладилось. Не понравился ему ее вызывающий вид. Ярко накрашенная юбка выше колен, никакой скромности.

Ну чего я, собственно, боюсь, – Уговаривал себя дед Егор, —ведь сколько мне еще осталось, один Бог знает. А так, и родных увижу, и все точки над «и» расставлю.

Закатав рукава, дед взялся за лопату, – Надо обязательно перекопать сегодня грядку и посеять кабачки с редисом, а завтра прополоть картошку. Скажу Савельевне, чтобы пару раз шлангами полила. Как раз до моего возвращения полива хватит. Вот ведь размечтался, посмотрите-ка на меня, – обратился дед Егор, то ли к курам, гуляющим вдоль изгороди, то ли к кошке, греющейся между грядок на солнышке. Он и не заметил, как уже давно разговаривал сам с собой. – А вдруг дадут мне отворот-поворот, особенно эта рыжая, от нее все можно ожидать. Так и что ж теперь, вернусь, значит обратно. Дом у меня есть, заняться чем тоже.

Савельевна мчалась по огороду к копающему грядку Егору. В руке она держала письмо от Анастасии. Зайдя в дом к Степану с кастрюлей, она увидела на столе тетрадный листок и не удержавшись от любопытства.

Савельевна схватилась за черенок лопаты, – Да отцепись ты уже от этой лопаты. – Егор разогнулся, лицо его стало серьезным.

– Спасибо тебе Зинаида, что поддерживаешь меня. Но это мое, личное, – Егор выхватил письмо из рук Савельевны. Он нахмурился и быстро пошел по тропинке домой. Савельевна, переваливаясь с ноги на ногу, как утка, поспешила за ним.

– Степаныч, прости, но я прочла. Я тебе не враг. Жаль мне тебя, очень, а Настена твоя права, к детям тебе надо. Да и я тебе о том же твержу, вижу, как ты от тоски тут мучаешься.

– Иди домой Зинаида. Я подумаю.

– А что тут думать? Сын родной. Внуки тоже. Садись, да езжай к ним.

– Не так все это просто. Со снохой ладу у меня нет, с первого дня. Да ты и сама все знаешь, Настена небось рассказывала.

– Думаешь, что только у тебя такие проблемы? Да это сплошь и рядом такое, в каждой семье. Но ведь, свой своему по неволе друг, пойми. Слушай, а давай к ним вместе поедем.

– Как это вместе? Зачем?

– Да ты не переживай, я все придумала. Скажем, что ты плохо себя чувствуешь и я тебя на обследование привезла.

– Да какое обследование, это ж не правда.

– Что не правда? Ты когда на себя в зеркало смотрел? Ты видел, как ты выглядишь? Знаешь Степаныч тебе и вправду нужно обследование.

Савельевна сняла крышку с кастрюли, налила в тарелку еще горячего борща, порезала хлеб и придвинула миску со сметаной.

– Поешь вот, пока не остыло. Во общем я домой пошла, а ты подумай пока, дело тебе предлагаю. За дом не переживай, присмотрю и за курами тоже.

Савельевна вышла. А Степаныч, глядя на портрет покойной жены, спросил:

– Говоришь, нужно ехать, Настена? Что ж, твоя взяла.

Егор сел за стол, отломил хлеб и с аппетитом зачерпнул ложкой борщ.

Утром он постучал в окно Зинаиды.

– Зря Савельевна, мы с тобой все это затеяли. Нехорошо как-то. Съездить, я, конечно, съезжу, согласен, а вот письмо, думаю, ни к чему. Да и вранье про болезнь тоже.

– Степаныч, я тебя не понимаю, ты хочешь, чтоб миру-мир было? А для этого и приврать не грех. Да ты не переживай, если что не так, домой вернешься, да и все. А поздно будет, в гостиницу пойдешь. Может, все не так уж и плохо, как тебе кажется.

–Ладно, решено. В выходной едем, – Сердце старика подпрыгивало от радости и предвкушения встречи с детьми

Егор Степанович сложил в майонезное ведерочко яйца от своих курочек, взял пакет со свежими огурчиками со своего огорода и вышел из дома.

Аристарх и Боб весело болтали, сидя в кафе, вспоминая совместно проведенные выходные

– Послушай, зря ты артачишься. Бери Луизу и вперед, вместе с нами на Мальдивы.

– Боюсь, что Луиза, это уже вчерашний день, – похлопал друга по плечу Боб.

– Да ну, классная же девка была.

– Все они классные, когда зубами к стенке, понимаешь.

– Езжай значит сам, найдешь другую Луизу, на море.

– Нет, браток, с финансами пока напряг.

– Ну как знаешь, а мы с Клавдией сейчас по датам определимся и махнем вместе с детьми отдыхать. Представляешь, не были там с медового месяца. Все по Турциям, да по Египтам катались.

Боб, а попросту Борис, дружили с Аристархом с раннего детства, с одной деревни, короче говоря.

Аристарх обустроился в городе, обзавелся семьей, а у Боба как-то с личной жизнью не заладилось. Но тем не менее, друзья часто виделись и даже на рыбалку вместе отправлялись.

Клавдия рассматривала проспекты отелей Мальдив и мечтала, подперев кулачком подбородок. Незаметно для себя, улыбаясь, она вспоминала, что их с мужем медовый месяц завершился плодом любви, их первым ребенком – Станиславом.

– Ребенок на чукотском будет…, —Клавдия на мгновение задумалась, —будет-Нэнэны. Вот, не забыла значит. —Клавдия подошла к стеллажу с книгами, вытянула «Переводчик с Чукотского» и полистала, – А, вот, все правильно-Нэнаны.

Затилинькал дверной звонок и Клавдия поспешила в прихожую. Взглянув в глазок, она очень удивилась, увидев свекра, но распахнув дверь, еще больше удивилась, увидев и его соседку, Савельевну.

– Ну вот, доставила, – Савельевна, держа под руку Егора перевела его через порог.

Клавдия ошарашенно смотрела на непрошенных гостей, забыв даже поздороваться.

– Здорово Клавдия! Принимайте! Доставила к вам вашего папу.

– Зачем доставили? – То есть почему, – Поперхнулась женщина.

– Слепнет Степаныч, кур своих не видит уже. Обследовать зрение надо бы.

– Дедуля! – в прихожую выскочила семилетняя Иринка, обняв деда. Егор расплылся в улыбке от умиления.

– Чинит льун ымыльо ынк эн? – на автомате проговорила Клавдия.

Дед Егор подался вперед, и приложил руку к уху, – Чего доченька ты сказала?

– Я спросила вас на чукотском – как все произошло?

– Степаныч, может лучше в гостишку? – помрачнела Савельевна. Но Иринка уже тянула деда за руку дальше в квартиру.

Клавдия вышагивала по периметру кухни, нервно покусывая кухонное полотенце. В замке повернулся ключ и вошел Аристарх с большим пакетом продуктов.

– Есть кто дома?

Женщина выскочила в прихожую со слезами на глазах и кинулась мужу на шею.

– Погоди, ты чего это? – Отстранил жену от себя Аристарх, – С детьми что?

Клавдия помотала головой и пошла на кухню.

– У нас была прекрасная ройырьин, то есть семья по-чукотски. Пока не приехал твой папаша. Ну хорошо, я не против, того, что он приехал. Но он врет. Он всех обвел вокруг пальца.

– Я ничего не понимаю. Что у вас тут за два часа моего отсутствия, произошло?

В кухню вошел Егор и сел на стул, не прерывая вязание. Спицы в его руках методично мелькали, превращая голубой клубок в шарф. Аристарх открыл рот от удивления и тоже плюхнулся на стул.

– Папа, ты умеешь вязать?

– Конечно, а кто ты думаешь вас обвязывает свитерочками, да носочками всю дорогу.

– Ты лучше спроси его, когда он успел прозреть, – подключилась к разговору Клава, – Захожу в комнату, а он вот, вяжет. Лгун и обманщик.

Егор отложил вязание, встал и оперся о стол. – По-другому вы бы меня у себя не приветили. А мне надо было вам донести последнюю волю вашей покойной матери.

– Какую волю? – Напрягся Аристарх.

– Воля ее была такова, отправиться вместе всей семьей в путешествие.

– На Мальдивы, папа, места для вас уже нет. – Констатировала Клавдия.

– А я не про Мальдивы речи веду.

Переварив недавние события, которые изрядно потрепали Клавдии нервы, она решила согласиться с желанием членов семьи отправиться в поездку по историческим городам страны, но выставила всем ультиматум.

– Если через пять дней, я пойму, что меня не устраивает вся эта ваша затея, то уеду на две недели на Мальдивы, одна.

– Мама! Понравится! Тебе обязательно понравится, – хлопала в ладоши Иринка, одновременно подпрыгивая. – А потом мы все поедем на Мальдивы.

– Вот уж нет. Ты уже довела всех нас до истерики. Поэтому лучше молчи. Тебе нужно быть очень примерной илкэн, чтобы я тебе опять поверила.

– Илкэн – это девочка на чукотском, да, мама? – Заискивающе спросила Иринка.

– Да.

– А я вот о чем подумал, если Клавдия так увлечена чукотским языком, то надо ехать не на Мальдивы, а на Чукотку, —парировал дед Егор. Клавдия фыркнула и ушла в другую комнату.

– Абсолютно согласен, – сказал Аристарх, – подписывая нестираемым маркером очередные кроссовки и вытаскивая их из горы обуви посередине прихожей.

Когда Аристарх нервничал, то шел в прихожую и искал жертву-обувь, на которой еще нет подписи. Благодаря этой привычке, у Сидоровых появился свой семейный обычай.

Сын считал папины завитушки на кроссах крутыми. Иринке нравились папины каракули на туфельках, хотя и не всегда, иногда она просто снимала их посреди дороги и шла босиком. А Клавдия разрешала на своей обуви расписываться только на подошве.

Но теперь еще и дед Егор, с удивлением обнаружил на своих штиблетах замысловатые закарюки по бокам. – Конечно. —Думал он, —это у сына травма детства, когда в пионер лагере ему обменяли такие же кроссовки, как у него, но на старые. И он не смог доказать, что это не его обувь.

—Внимание! Начали!

– Ах, той любви, что весь мир наполня-а-ет, —Запел Стас, возводя руки к небу и подставив лицо навстречу дождю.

Айфон, прикрепленный на штативе, плавно перемещался в воздухе вместе с движением руки девушки. Она, словно мим выполняла замысловатые пантомимы, снимая своего парня на камеру.

Стас не любил публичности в соцсетях, но сопротивляться Светику было невозможно. Яркая тиктокерша не пропускала ни одного дня без новых видосиков.

Светик заметила у Стаса странную особенность. Он пел под струями воды, будь то душ или дождь, неважно. Причем его репертуар включал не только поп -и рок-музыку, но и содержал в себе арии из опер.

Конечно же, упустить такой подарок судьбы для своего контента, девушка не могла.

– Стоп, – Светлана выключила камеру, – Давай еще один дубль. На заднем плане мусорка газовала.

– Песня уносится в дали, песня прольется дождем! Песня, как сердце мое разгорится огнем, – Затянул Стас.

– Масик, ну ты чего? Мы же еще с арией не закончили, из этого, как его.

– Верди.

– А, ну да, Верди.

– А у меня пропало настроение арии петь.

– Да бл-и-и-н, Масик, я так ничего не сниму. А подписчики ждать не станут. Один день без видосика, и все, сразу половина отписавшихся.

– Светик, сними еще кого-нибудь, время вечер, а у нас, если ты не забыла, на завтра контрольная. Надо готовиться идти.

– Нет, ты не понимаешь масштаб своего отказа. Если ты сейчас же не будешь петь Верди, то можешь ко мне вообще не подходить.

– Я весь промок под дождем. Ну правда, Светик, если я завтра не сдам алгебру, то не поступлю на бюджет в мехмат.

– Все. Я сказала, можешь не подходить. Ботаник хренов.

Войдя в квартиру, Клавдия сразу же направилась к зеркалу в спальне, держа в руках пакеты.

Полдня она потратила на поиски купальников своей мечты, но оно того стоило. Клавдия с удовольствием разглядывала себя в зеркале. В белоснежном купальнике она казалась себе неотразимой, представляя, как он будет подчёркивать её загар. «Можно надеть его позже, когда загар станет заметнее. А теперь небесно-синий с блёстками. Афигеть, какой красивый! В таком можно и на пенную вечеринку пойти, даже платье не понадобится. Получается, нужно ещё и третий купальник для бассейна. Вот же я глупая, видела же неплохой в полоску, надо было его взять. Ладно, может, и этими двумя обойдусь, я за них столько отвалила, как за полмашины», – Клавдия с восхищением смотрела на себя в зеркало, даже взяла маленькое зеркальце, чтобы рассмотреть себя сзади. «Хороша, что и говорить. Не зря полгода на диете сидела».

В прихожей послышались голоса и Клавдия поспешно накинула халатик. Это с прогулки вернулись ее свекор и дочь.

– Деда, а мы будем с тобой смотреть сказку про льва?

– Будем, но сначала надо поесть.

«Как же некстати он у нас появился» —размышляла Клавдия о свекре, – «Аристарх бесконечно занят, а мне обслуживай этого старикана. Скорее бы он уже прошел свое обследование»

– Ну что, нагулялись? – Клавдия зашла на кухню. – Еще как, —Иринка обняла мать, – Жаль, что тебя не было. Мы с дедушкой в зоопарке были.

– Скажите мне, Егор Степанович, вы разве не знаете, что у Ирочки аллергия на шерсть животных?

– Не знаю.

– Вот что значит, не интересоваться внуками и редко их видеть.

– Да ты вроде, как сама не хотела, чтобы мы часто виделись.

– Теперь придется ребенка пилюлями пичкать, чтобы рецидива не было.

– Да мы же далеко от вальеров был. Все должно быть хорошо.

– А я обезьянку покормила, печеньем, – похвасталась Иринка.

– Этого следовало ожидать, —Клавдия окончательно разозлилась, – вы мне еще и врете.

– Что за шум, а драки нет? – на кухню заглянул улыбающийся Аристарх.

– Отец твой дочь в зоопарк водил, – Клавдия надулась.

– Замечательно. А мне наконец отпуск подписали, и я сразу билеты купил.

Клавдия и Иринка радостно обняли Аристарха.

– Ура! Мы едем на Мальдивы!

Что может быть приятнее сборов в отпуск. Преддорожная суета вдохновляет, а споры о том, что лучше взять, или оставить дома забавляют.

Посередине гостиной два больших раскрытых синих чемодана из прочного пластика, они совсем новенькие. Решили, что один чемодан для папы с мамой, а другой для детей, Стаса и Иринки.

В одном чемодане уже гора разных вещей. Иринка без конца носит свои вещи из детской и кидает их туда. Она вдруг решила, что не сможет обойтись, без десяти платьев, пяти кофточек и четырех брючек. А еще ей понадобились акварельные краски, фломастеры, альбомы и Жужу- мягкая игрушка собачка.

В отличие от сестры, Стас принес только пару шорт и пару маек, а еще ноутбук. Но по количеству разных не слишком нужных вещей мама от дочери недалеко ушла. Она также уже до отказа забила свой чемодан вещами.

– Девочки, девочки, что вы делаете? – взмолился Аристарх, – Зачем везти столько старых вещей. Разве вы забыли, что мы там будем делать покупки и вернемся с четырьмя чемоданами, вместо двух.

– Каких старых, о чем ты? Все вещи новые. А вдруг мне там ничего не понравится, или погода изменится, я же не буду все время в купальнике ходить.

– В любом случае, там тепло.

– Так, ладно, давай мыслить логично. Если я в течении двух недель ежедневно буду дважды переодеваться, то мне понадобиться двадцать четыре вещи.

– А это еще два чемодана, – развеселился Аристарх.

Во всей этой суете не принимал участие только один человек. Дедушка сидел в кресле и с угрюмым лицом заканчивал вязать для Иринки белый шарф.

В какой-то момент семья утомилась от сборов и расселась на диване и кресле. В наступившей тишине заговорил дедушка.

– Не думал, что так быстро придется расстаться, поэтому решил с вами обо всем сейчас поговорить.

– Отец, мы не расстаемся. Живи у нас до нашего возвращения. А о чем поговорить.?

Дед Егор протянул Аристарху тетрадный листок в линеечку, —Вот.

Аристарх раскрыл письмо и глаза его наполнились слезами.

– Что там? – не выдержала Клавдия.

– Мамино завещание.

– Нам отписывают дом?

– Нет. – «Самое большое богатство, дорогие мои, это любящая семья и взаимоуважение» – начал читать Аристарх, – «Помнишь сынок, как мы вместе ходили в походы с палаткой, варили уху в котелке и пели у костра?» – Аристарх вытер слезы, «Я ухожу из этой жизни в надежде, что вы выполните мою последнюю волю и мою мечту»

Клавдия с гордо поднятой головой, цокает каблучками по полу аэропорта. Следом за ней Аристарх с двумя чемоданами. Чуть отставая, понуро плетется Стас с рюкзаком и ноутбуком. Помириться со Светланой ему так и не удалось.

И, наконец, замыкает процессию семьи Сидоровых, дед Егор, держащий за руку Иринку.

– Деда, а ты нас будешь встречать, когда мы обратно приедем?

– Нет, деточка, не буду.

– Ты плохо себя чувствуешь, да?

– Да.

– Это потому, что ты один живешь?

– Да.

– Деда, а ты тоже можешь умереть, как бабушка Настя?

– Могу?

Началась регистрация на рейс, и семья встала в очередь. Егор на этом моменте решил со всеми попрощаться. Клавдия полезла в сумочку за билетами, а Аристарх водрузил на весы чемоданы.

– Ну пока отец, не грусти. Как вернемся, обязательно к тебе приедем, пообещал Аристарх.

– Пока дед, – Стас пожал деду руку. Иринка обняла дедушку и подняла голову. Глаза Егора блестели от слез.

Егор пожелал всем счастливого пути и ссутулившись, медленно пошел к автобусной остановке. И уже вскоре нужный автобус, увозил его от родных все дальше и дальше.

А в это время, семья проходила регистрацию. Оказалось, что в одном из чемоданов все-таки перевес. Пришлось часть вещей, перекладывать в ручную кладь, и затем заново подходить к стойке регистрации.

Клавдия подала паспорта. Служащая сравнила фото паспорта с Клавдией, затем с Аристархом, Стасом…

– А девочка где?

– Только что здесь была, – Клавдия оглянулась, – Ира!

Аристарх и Стас выскочили из очереди и стали метаться по всему аэропорту.

– Ира! – Ира!

Иринка села в конце автобуса, чтобы дедушка ее не заметил. Некоторое время ее мучали угрызения совести перед родителями. Но потом она решила, что поступила правильно. Дедушке она нужнее.

Не могла же она оставить его, когда он в любой момент может умереть от одиночества.

У Егора завибрировал телефон, и он удивился, увидев на дисплее имя Аристарх.

– Как ты отец, едешь? – голос Аристарха звучал взволнованно.

– Еду. А что случилось?

– Ничего. Просто хотел узнать, все ли у тебя в порядке?

– Все хорошо. А вы уже прошли регистрацию?

– Да, – телефон отключился, – Странный звонок, – подумал Егор.

Объявили посадку на Мале. Клавдия билась в истерике, обвиняя мужа в том, что не уследил за ребенком.

Аристарх сообщил полиции о пропаже дочери, но и сам продолжал активные поиски вместе с сыном, опрашивая пассажиров и водителей такси. Он был таким бледным, на нем просто лица не было.

Стас тоже чувствовал себя виноватым, вспоминая, как отмахивался от бесконечных почемучек сестры.

И вот, Аристарху повезло, таксист рассказал, что видел девочку, садящуюся в автобус.

Аристарх тут же опять набрал отцу.

– Пап, ты только не волнуйся, просмотри пожалуйста автобус. Думаю, что с тобой Ирочка едет.

–Что, что? – оторопел дед Егор. Он поднялся с сиденья, держа у уха телефон, и обернулся назад, поймав настороженный взгляд Иринки.

– Ты что здесь делаешь, егоза? Аристарх, она здесь.

– Срочно выходи, бери такси и гони в аэропорт.

– Остановка еще не скоро.

– Уговаривай водителя. Отец, пожалуйста, времени нет.

Дед Егор схватил Иринку за руку и потянул к водителю автобуса. Тщетно пытаясь объяснить, что ему надо срочно выходить.

Водитель наотрез отказывался нарушать правила движения. Тем более, что автобус ехал по оживленной трассе.

Тогда Егор сообщил, что ему плохо с сердцем и срочно нужен свежий воздух.

Автобус притормозил на обочине, и Егор распрощался с водителем.

Клавдия у терминала посадки пила корвалол.

– Послушай, – обратился к жене Аристарх, – Они могут не успеть до конца посадки. Давай оставим Иринку с дедом.

– Ни за что. Никогда, я не оставлю такого безответственного человека с моими детьми.