Проект «Мышинария»

Глава 1

Интермедия.

– Кто-то может мне внятно объяснить, как такое произошло? Почему спутник, стоимостью в миллиарды, снова находится на орбите нашей планеты? – было отдельно выделено слово «нашей».

– Нештатная ситуация, господин управляющий, во избежание столкновения, задействована система экстренной эвакуации.

– Вы понимаете, сколько ненужных вопросов возникнет, когда узнают, что вместе со спутником эвакуирован посторонний? Я не хочу держать ответ перед советом, за ваши оплошности. Спутник вернуть в кротчайшие сроки. Человека устранить.

– Простите, господин управляющий, но последнее уже не возможно. Отчёт формируется автоматически и уже направлен членам совета.

– Я не собираюсь выплачивать безмозглому неандертальцу, пожизненную пенсию. Отправьте его на проект, сделайте так, что бы он исчез в ближайшие дни, пока никто не хватился, а дальше… – управляющий задумался. – Дальше спишем всё на бюрократическую ошибку.

Нихрена не помню. Не могу даже сообразить, где я сейчас нахожусь. Тела своего не чувствую, будто затекло всё, или онемело. Щёку ощущаю, как при наркозе, вот вроде она есть, но вроде, как, её и нет. Отлежал что ли? Глаза открыл, потёмки вокруг. Свет еле-еле доносится откуда-то издалека. Слабый свет, такой, что максимум, что можно разглядеть, это чёрное, в менее чёрном. Понимаю, что лежу, но никак не соображу, в каком положении. Чувствую, что изо рта течёт слюна. Не как у бешеного или умалишённого, а как при сладком сне. Слюны много набежало, ощущаю онемевшей щекой целую лужу под лицом. Голова лежит на чём-то холодном. Вглядываюсь в темноту. Какой-то узор на полу. Хотя нет, не узор, явно прослеживается геометрия. Пол не ровный. Камень, может плитка с крупными фасками по краям, или даже брусчатка. Цвет не разобрать, темень несусветная. Что ж такое, почему пошевелиться-то никак? Пытаюсь двинуть хотя бы пальцами. Бесполезно. Надо позвать кого-нибудь на помощь. Что ж не помню-то ни чего? Пытаюсь позвать хоть кого-нибудь, но изнутри вырывается сдавленный стон.

Где я? Не помню и не понимаю. Как сюда попал? А как можно понять, как ты попал, если не помнишь, где был до этого? Действительно, дурной вопрос. Даже не помню кто я такой. Хотя стоп. Почему не помню? Тимофей я. Тимофей Сергеевич. Тимоха, так меня батя зовёт, и друзья, а мамка Тимкой величает. Всё же память крайне избирательна, и проявляется какими-то клочками, предоставляя весьма разрозненную информацию.

В горле пересохло. Закрыл рот, накапливаю слюну, стараясь размазать её по высохшему нёбу.

– Эй, есть кто?! – зов получился тихий, сдавленный, хриплый, голос дрожит. – Эй!

– О!? Ты, жив, что ли? – раздался громоподобный голос, звучащий со всех сторон.

– Что ж ты так орёшь, сволочь? – совсем тихим стоном отозвался я.

– Чего блажишь, как девка пуганная? – резанул по ушам голос тьмы, от чего в висках задавило и застучало одновременно. Состояние как с глубочайшего похмелья. Неизвестный бас отражается от стен и пола, заколачивая остатки сознания, куда-то далеко, в центр мозга.

– Да тише ты, труба Иерихонская!

Какая труба? Это что за выражения у меня? Кто это вообще такой, Иерихон?

Раздались шаркающие по полу шаги. Судя по звуку, тот, кто сейчас ко мне приближается, имеет немалый вес. И что-то мне говорит, что и размеры у этого кого-то, далеко не человеческие. Но то, скорее всего плод воспалённого во тьме воображения.

– Ты как тут оказался, человек? – голос, раздавшийся над ухом, наполнен ужасным утробным смрадом. Меня как будто бы обнюхивают.

– Вот не поверишь, вообще вопрос не ко мне.

– Тогда вставай, и иди отсюда.

– С удовольствием, вот только я не рук, не ног не чувствую.

– Твои проблемы. Могу выкинуть за двери, жди там, когда полегчает.

Голос стих, причём окончательно. Возможно, мне что-то ещё продолжали говорить, но я этого не знаю. Скорее всего, я отрубился.

Когда сознание вновь посетило мою голову, вокруг была всё та же кромешная темнота. Слюна на щеке засохла стягивающей коркой.

– Эй! – позвал я. – Ты ещё здесь?

– Ты уж определись, человек, или вали отсюда, или уж сдохни поскорей.

– Вот хрен тебе. Второе вообще в мои планы не входит. – огрызнулся я. – Я может ещё на твоей могиле простудиться собираюсь.

– Ух, какой ты дерзкий. – в голосе незнакомца раздались ноты усмешки.

Снова шарканье ног, и я понимаю, что меня переворачивают, и очевидно, на спину. Не ощущаю не воздействие на тело, не положения, в котором оказался, и если бы не резкие рывки головой, возможно и не понял бы даже, что что-то изменилось.

Теперь явно лежу на спине. Ощущаю затылком холод и неровность камня. Снова смрадное дыхание, словно собака обнюхивает. Здоровенная, должно быть собака, перевернула меня как тряпичную куклу, даже не напряглась.

Стоп! Глюки всё это! Не бывает таких собак, да и не разговаривают они. Это всё сон. Да ведь, Тимофей Сергеич? Так точно, Тимоха.

– Так ты, значит, драконоборец? – вопрошает голос, прерывающий мои радостные соображения.

А я уж было успел расставить всё по полочкам, и бред происходящего, и нечувствительность к телу, ан не, снова здравствуй Галя.

– Кто? – переспрашиваю зачем-то.

– Драконоборец. – нет, выходит и с первого раза нормально расслышал. – Но если вы теперь все так появляться будете, то мне это только на руку. Ладно, подумать нужно, что с тобой делать. Спи.

И я как по команде отключился.

Короткий сон, буквально мгновение, как выстрел. Чувствую, как грудь резко вздувается, будто в неё качнули воздух компрессором. Резкая и острая боль по всей спине, вызывающая электрическую вспышку в глазах, и заставляющая покинуть вселенную сновидений. Но на самом излёте сна, успеваю заметить, как что-то большое и тёмное, стремительно приближается в мою сторону.

Проснулся. Всё там же, всё в том же положении. Затылок ноет от долгого лежания на камне. Хочу в туалет. В помещении полумрак, теперь можно смутно представить его объёмы. В голове появляется образ длинного подвала, с достаточно высоким сводчатым потолком, опирающимся на колонны, завершающимися вверху полуарками.

– Я в туалет хочу. – взываю к полумраку.

– Да мне всё равно. – отзывается тот.

– Да будь же ты человеком, я ведь в штаны сейчас себе надую.

Ответа нет, но и терпеть, больше нет сил. По штанам растекается тепло, а по лицу расплывается идиотская улыбка.

– Ты что, животное, действительно ссышь что ли? – в след за вопросом, следует стремительное шарканье, сливающееся, в единое шипение.

Из полумрака, увеличиваясь в размере, приближается нечто, внушающее ужас. Животное, что раньше никогда не видал, а если и видел, то только на картинках. Огромный варан, человеческого роста в холке, или что там у них.

Ну, всё, Тимоха, это край.

Но нет, варан, вместо ожидаемого мной неизбежного конца, отбросил меня своей когтистой лапой, куда-то в темноту. Бах. Никаких болевых ощущений, но понимаю, что, скорее всего, лежу я теперь на правом боку, упёршись спиной в стену.

Животное обнюхало пол, и мне показалось, что я увидел, как оно морщится. Издав утробное рычание, ящер медленно приблизился.

– Ну, всё, зассанец, начинай молиться ночи. – прорычал варан.

– Да иди ты козе в трещину, Галя. – осклабился я.

– Галя? – ящер отпрянул. – Почему Галя?

– Потому что полное твоё имя, галлюцинация.

– Понять не могу, ты блажной, или вправду такой бесстрашный? – ящер даже присел по-собачьи.

– Посади меня. – проскрипел я. – Дышать тяжело.

Зверь ещё какое-то время рассматривал меня, потом, ловким движением поддел когтями за одежду, треснувшую разрываемой тканью, усадил на задницу.

– Спасибо. – счёл нужным поблагодарить ящера. – Я действительно не помню, кто я и как тут оказался. Не понимаю, что со мной происходит. Единственное, что удалось вспомнить, это собственное имя.

– И как тебя зовут? – с улыбкой спросил варан. – Надо же что-то будет написать на могилке.

– Тимофей. – ответил я. – Всё, давай, жри меня.

Ящер рассмеялся всей мощью своего баса, многократно отражённого пространством помещения.

– Ты точно блажной. Кто же вам внушил, что мы вас едим? Вы же смердите, как месячные портянки. Тьфу на вас.

– На себя посмотри. – ощетинился я. – Сам ещё тот вонючка.

– А так? – ящер дыхнул в мою сторону.

Но вместо утробной вони, нос услышал свежий, наполненный мятой запах.

– Орбит что ли съел?

– Что?

– Да сам не знаю. Лезут какие-то слова незнакомые в голову.

– Ну, точно, как есть, блажной. А я то тебя за драконоборца по началу принял. – варан рассмеялся. – Так вот, блажной, прётесь вы к нам со всех графств, баронств и царств, месяцами не мытые, в латы закованные, потные и вонючие, и при этом свято веруете, что мы это всё есть должны? Вот уж воистину, Матерь Ночь ума вам не дала.

– Да кто это, вы? – перебил рассказчика.

– Да мы, драконы. – резко ответил ящер, продолжая своё повествование. – Зачем вы вообще к нам лезете. Врёте всё про нас, что мы скот и девственниц воруем. Да нам вообще, пища человеческая не нужна. Мы к вам не лезем, и вы бы нас не трогали. Так нет же, не урожай, драконы виноваты, в дом молния угодила, опять драконы, баба гульнула, и снова дракон-искуситель всему виной. Где справедливость, я спрашиваю?

– В Гааге. – ответил я, понимая, что ящера задело за живое.

– Где?

– Да не знаю я, отстань. Опять ляпнул что-то, что самому неведомо.

– Погоди-погоди, и как много ты вспоминаешь того, что не знаешь? – с неподдельным любопытством спросил дракон. И я вам отвечаю, я видел, как прищурился его янтарный глаз.

– Да уж достаточно. Слова и некоторые образы. Помню, что родители есть, но кто они, не помню. Коньяк вот, помню. Саня, друг, привозит, каждый раз разный. А что такое коньяк, не помню, и откуда привозит, и почему Саня друг. Короче, ни хрена я не помню. – я даже не понял, от последних слов больше разозлился на себя, или расстроился.

Зверь ещё несколько минут вглядывался, словно внутрь меня. Потом минут десять нервно ходил туда-сюда, измеряя помещение шагами, то растворяясь в темноте, то появляясь вновь. Безустанно бормотал, что-то про помнящих и непомнящих. Про предсказание, и какую-то ночь. Наконец вернулся, уткнувшись своей мордой в моё лицо, снова втянул ноздрями воздух.

– Тьфу, зассанец, что ж делать-то с тобой?

– Решай сам, тут я тебе не советчик.

Ящер вновь задумался на несколько минут. Взгляд не добрый, словно у мясника, перед разделом туши. Подцепил меня когтями за одежду и поволок по полу, не обращая внимания, на мои возражения. Поднял, и крайне небрежно, уложил на что-то большое и плоское.

– Препарировать будете? – с ехидством спросил я.

– Рот закрой! Точнее открой. – приказал ящер. – Позвоночник у тебя сломан, мы вас сейчас, лечить будем.

– Стой, вивисектор. – остановил его я, пытаясь удовлетворить интерес и окончательно убедиться, что у меня поехала крыша. – А ты, правда, дракон?

– А ты не веришь?

– Честно? Нет.

Ящер щёлкнул когтистой лапой, и в помещении, по колоннам и стенам, зажглись факелы, осветившие пространство. Факелы не горели, а просто светились, ярким, голубым светом. При таком освещении можно было разглядеть абсолютно всё, даже замысловатые узоры сводчатого потолка, до которого было, надо заметить, метров десять. Ящер поднялся на задние лапы, опираясь на массивный хвост, задрал вверх шею, увеличивая и без того немалые габариты, после чего, развернул крылья. Теперь я разглядел всё. Чёрные, перепончатые, как у летучей мыши. Матовые, бархатистые на вид, с тонкими каркасными прожилками костей, выступающих наружу острыми зубцами. Чёрная, лоснящаяся мелкими чешуйками кожа, отливающая синеватым светом факелов. Множество роговых наростов и зазубрин, острых, как бритва. Янтарные глаза, с чёрными, как смоль, вертикальными зрачками.

Ящер склонился, разодрав когтем правой лапы, свою левую ладонь, из которой тут же мне в рот, закапала чёрная драконья кровь.

– Пей, – велел дракон. – будет больно.

Никогда меня не пытали калёным железом, но то, что я испытал, вкусив кровь дракона, ни как иначе описать не возможно. Густая, горькая, горячая кровь, не просто обжигала, она расплавленным свинцом растекалась по всему телу. Жилы скукожились от жара, от чего моё тело буквально стянуло в узел. Всё что могло вскипеть в организме, моментально нагрелось до состояния пара. Казалось, мышцы отстают от костей, а кожа слезает с меня ошмётками. Наступил болевой шок, и я провалился в бездну.

Глава 2

Чувствую, как грудь резко вздувается, будто в неё качнули воздух компрессором. Резкая и острая боль по всей спине, вспышка в глазах, что-то большое и тёмное, стремительно приближается в мою сторону. От меня отдаляется женское лицо, точнее лицо девушки. Вижу его словно через туман, но оно безумно красивое. Девушка только что целовала меня, скорее всего в щёку, а теперь отпрянула, что-то говоря. Голоса не слышу, но чётко вижу её губы. Две тонкие влажные, чуть припухлые линии, с острыми, поддёрнутыми вверх уголками. Потом опять туман. Девушка оборачивается влево и снова что-то говорит. И снова темнота.

Проснулся я озадаченный. Ни когда мне не снились подобные сны. И сколько я не пытался вспомнить какие-нибудь подробности, ничего, кроме изящных бровей и губ девушки, припомнить так и не смог. Её лицо, словно в дымке, незнакомое, но в то же время, такое родное и самое прекрасное.

Потёр лицо руками.

Руки! Они работают! Я не просто шевелю пальцами, у меня нормально функционируют руки.

Вспоминаю, что было накануне. Темнота, дракон… Какой ещё дракон? Да что вообще происходит?

– Эй! Живой кто есть?

– Да как же ты достал. – слышу раздражённый гулкий бас.

Стоп, этот голос я уже слышал. Так это правда? Не привиделось? Пытаюсь подняться, но тщетно. Руки шевелятся, шею поднять могу. Бах, затылок ударился о что-то твёрдое, после попытки поднять голову.

– Дракон, ты здесь? – кричу в пустоту полумрака, разглядывая узоры на потолке.

Эти узоры я помню. Письмена какие-то, местами картинки. Далеко не вижу, темно, но то, что прямо передо мной, разобрать могу.

– Ты не сдох ещё, что ли? – раздалось слева.

– Ёбушки воробушки! – мог бы вздрогнуть, вздрогнул бы всем телом, но в текущем положении, только руки да глаз дёрнулись. – Дракон. Настоящий. Не привиделось выходит.

– Ой дурной. – протянул дракон. – Я вот всё думаю, может ты от бродячих скоморохов отбился? Жрать хочешь?

– Да вроде, нет.

– Это хорошо. Не хватало мне, что бы ты тут ещё обделался, как давеча.

– Да не было такого. Я не помню. – хотя помню, но усиленно делаю вид, что не было ни чего такого, за что мне должно быть стыдно.

– Пасть закрой, а рот открой.

– У тебя папа, мама есть? Чего злой такой, как собака?

– Рот открой, говорю. – цыкнул на меня дракон.

– Слушай, может не надо? Я ещё от предыдущего раза не отошёл.

– Давай не надо. Только не жалуйся потом, что остаток жизни, будешь овощем лежать. – дракон занёс надо мной свою лапищу.

– Звать тебя как, мучитель?

– Гор. – дракон резанул себя когтем, и в мой рот потекла тонкая струйка крови.

Да что ж такое, неужели всегда такая мука будет? Вновь драконья кровь растеклась по телу, прожигая его расплавленным металлом. Руки вспыхнули синим пламенем, глаза вскипели и взорвались, кровь запеклась в камень, а лёгкие лопнули, под натиском перегретого воздуха.

Снова чувствую вздутие груди. Опять пронзительная боль в спине, вспышка в глазах, что-то тёмное приближается в мою сторону. От меня отдаляется девичье лицо. Девушка что-то говорит, но я опять её не слышу. Снова меня околдовывают две тонкие, острые линии, её бровей. Девушка оборачивается влево и опять что-то беззвучно говорит. Я вижу её изящное, небольшое, заострённое ушко. Она снова поворачивается в мою сторону, и зачем-то прикрывает ушко волосами. И опять темно.

Проснулся. Краем глаза вижу, что в этот раз лежу значительно ниже, чем при прошлом пробуждении. Не на полу, конечно, но опять на чём-то жёстком, и судя по ощущениям, не на камнях.

Протёр глаза руками, пошевелил головой. Попробовал приподняться. В этот раз удалось опереться на локти и осмотреться, как следует.

Меня перенесли в какой-то закуток, небольшой коридорчик, с полукруглой тыльной стеной и арочным потолком. Горит один факел. Реальный такой факел, как в средневековье, только вместо горящей тряпки, у него чаша с углями, по которым перекатывается невысокое голубое пламя. Яркое и жаркое. Тепло его, даже здесь чувствую.

Лежу на двух, сдвинутых друг к другу, скамьях. Абсолютно голый. Под лавкой и вокруг меня, на полу сырое пятно, указывающее на то, что здесь была лужа. В оправдание тому, что я не мог наделать такую, ну или, по крайней мере не всю, начинаю искать глазами причину сырости. В углу, на полу ушат, в нём пустое деревянное ведро, через край которого свисает вехотка.

Ну, всё. Помыли, теперь точно сожрут.

– Горыныч, ты здесь? Отзовись, друг любезный, я соскучился.

Ответом была тишина, продолжавшаяся ещё пару часов. Начал испытывать дискомфорт от своего положения. Как-то не привычен я, лежать абсолютно голым, словно на витрине.

Пытался вспомнить ещё что-нибудь о себе и о прошлой жизни, но по какой-то причине, все попытки стекались к той девушке, что вижу во сне. Ушко у неё красивое, хоть и необычное. Остренькое, как у эльфийки, но… Стоп, кто такие эльфы? Слово знаю, понимаю, что с людьми связано, а дальше пропасть. И почему Гора, Горынычем назвал? Ведь само же как-то вырвалось. Видать есть что-то такое в прошлой жизни, которую я не помню, что проявляется здесь, и я подсознательно выдаю это на гора. Чую, прошлое моё, с девахой этой связано. Кто же ты такая, красота ненаглядная?

Раздались шаги по каменному полу. Нормальные такие шаги, не так, как Гор елозит, а как обыяные люди ходят.

В мою конурку вошёл мальчишка, лет двенадцати. Странно так одет. На ногах кожаная, но шитая через край обувь, больше похожая на кожаные носки. Темные трико, непонятного цвета, с вытянутыми коленями. Сверху поношенный коричневый кафтан, с красной, вертикальной полосой-вставкой. Подпоясан красным кушаком, на котором висят ножны, сантиметров сорока длиной. Что именно в ножнах не знаю, мне не демонстрировали. Для ножа, великоват предмет, для меча, маловат. Хотя, если принять во внимание размеры владельца, то может и в самый раз. На голове у пацана смешной берет, с птичьим пером.

– Ты, чьих будешь, малец?

– Не чьих. Вольные мы. – как-то обыденно, словно так и нужно, ответил пацан.

– Звать как?

– Самсон.

– И как ты тут оказался?

– Так понятно ж как, Гор велел накормить тебя, помыть. Говорит, ты воняешь страшно, после тебя неделю проветривать нужно будет.

– Выходит, это ты меня раздел и помыл?

– Выходит. – мальчишка смутился.

– Одежда моя где?

– Так это, – пацан замялся. – Гор велел в деревню снести. Там Афка постирает, да починит, Гор же её порвал изрядно. Вот возьми, я покушать принёс.

Малец протянул мне тряпичный узел, набитый какой-то снедью.

– Слышь, Самсон, помоги Тимофей Сергеичу вертикальное положение занять.

– Чего надо изладить? – удивился малой.

– Сесть мне помоги, будь другом.

Самсон мне помог поднять спину, и пододвинутся к стене. Я расположил на ногах узел и начал разворачивать. Вот и хлебушек, пресная лепёшка, но мягкая и видно, что свежая. Я отломил край и сунул кусок себе в рот.

– Утром испекли, аккурат когда радуга всходила. – будто прочитал мои мысли пацан.

– Ночью дождь, что ли был?

– Не, дождя давно не было.

– А откуда тогда радуга? – не то, что бы мне было всё прям так интересно, просто хотелось пообщаться, хоть с кем-нибудь.

– Странный ты, – отмахнулся мальчишка. – не зря Гор сказал, что у тебя голова болеет.

– Ну ладно-ладно. – согласился я сквозь набитый рот, доставая ломоть сыра. – Мммм, вкусно-то как.

– Козий. – улыбнулся мальчишка, наблюдая как я поглощаю принесённую им еду.

– Так ты, выходит, деревенский?

– Не-е. Я с батей в лесу живу. Он у меня охотник. А я из деревни коз в горы гоняю, тут трава сочнее и вода чище. От того и сыр такой вкусный. К нам за сыром даже из города приезжают, сам повар барона.

Болтун, находка для шпиона, но мне это и нужно. Из Горыныча двух слов не вытянуть. Да и не говорим мы с ним, я ж всегда под его пытками. Хотя помогают издевательства безусловно, вон, почти самостоятельно пополам согнулся.

– Далеко до деревни?

– Ну, – малец задумался. – если отсюда в деревню, то часа за три дойти можно, а если обратно, то за четыре.

– О, а чего это так, почему обратно длиннее?

– Ты чего? – Самсон глянул на меня как на балаганного дурачка. – Обратно же в гору, а это тяжелее.

И правда, чего это я? Это ж надо так было перед пацаном опростоволоситься.

Пододвинул ближе к себе небольшую крынку, накрытую кусочком кожи и крепко подвязанную шнуром. Чего тут у нас такое? Приложился губами к краю.

– Молодое, как раз к сыру. – мальчишка указал на крынку.

В сосуде было молодое вино. Неплохо тут кормят, в деревнях.

– Малец, присоединяйся. – предложил я еду Самсону, подумав, что мальчишка может быть голодным.

– Не-е. – отказался пацан, помотав головой. – Мне гор обещал куропатку запечь.

И тут я понял две вещи. Первая, я разговариваю с мальчишкой на неизвестном мне языке, но при этом, прекрасно им владею и без труда понимаю мальца. Вторая, я до сих пор не задал главного вопроса, который должен был у меня возникнуть, как только появился пацан.

– Слушай, Самсон, а разве это безопасно, ходить в дом к дракону?

– Да что ты, конечно нет. Обычно все, кто сюда входит, тут и гинут. Гор только мне позволяет к нему приходить.

– И как же так получилось? Чем это ты заработал такое снисхождение?

– Да ты не верь тому, что говорят про драконов. – деловито заявил мальчишка. – Большинство из них, свято чтят законы Ночи и не вредят людям.

Я поднял брови от таких нравоучений.

– Вот смотри, – продолжил малец, распахивая отворот кафтана. – он мне жизнь спас, из лап Ночи вырвал. Ты ведь тоже его кровь пьёшь?

На груди Самсона, в области сердца, была огромная отметина, от колотой раны, и ещё кое-что, что он прикрыл ладонью. Я поманил к себе мальца, попросив показать то, что он так неумело пытался спрятать. Мальчишка мялся, глядя на меня жёлтыми глазами, которые так подходили к его веснушкам.

– Можно? – попросил я, отодвигая пальцем край одежды.

– Не сдох ещё? – довольный голос дракона заставил Самсона отпрянуть, но я успел увидеть нечто вроде броши, вживлённой в кожу, украшенную семью серыми кристаллами-лепестками, собранными в цветок.

Осмотрев меня, дракон сцедил свою кровь в металлический сосуд формы кубка, протянул мне, скорее всего, произнёс какое-то ругательство, втянув ноздрями воздух.

– Ну, ты знаешь, что делать.

Глава 3

И снова был огонь и раскалённый метал, и снова был сон. Во сне я вновь продвинулся немного дальше. Видел, как девушка зачем-то прикрыла своё ушко волосами, причём, сделала это так необычно, словно задвинула занавеску, и что-то говорила, держа свою руку в области моего левого уха или щеки. А ещё, в этот раз, я разглядел два аппетитных полушария, так маняще демонстрирующих свои упругие объёмы в вырезе медицинского халата.

Выходит, что моя прекрасная незнакомка медсестричка. Уж у такой, я бы полечился.

Рожа расплылась в блаженной улыбке, по телу пробежала волна тепла и возбуждения, найдя себе выход как раз там, где полагается. От такой приятной неожиданности, я тут же поднялся на руках, подтянув своё тело спиной к стене. Я чувствовал ноги. Еле-еле, но чувствовал. Ощущения были такие, будто ухитрился отсидеть сразу обе.

– Горыныч! Самсон! – позвал я, но так и не дождался ответа.

В помещении было мрачновато, синий факел горел, слабо освещая пространство входа. Огонь словно услышал мои мысли, забегал по факельной чаше, разгораясь всё ярче, проявляя из полумрака, содержимое моей комнаты.

Ушат, что вчера стоял в углу, отсутствовал, но на его месте обнаружилось перевёрнутое ведро, на котором расположился медный разнос, с накрытыми полотенцем продуктами.

Медленно, страшно боясь резких движений, я опустил со скамьи ноги. Коснулся босыми ступнями пола, ощутил прохладу камня. Передвинулся по лавке как можно ближе к ведру, попробовал встать.

Если держаться за скамью и не разгибать спину, то можно сказать, стоял я уверенно, почти как монолит. И не беда, что вид этого голого монолита с трясущимися ногами, мог вызвать только смех, всё, что мне было нужно, я сделал и в таком, обречённо-изогнутом состоянии.

Переложив полотенце и переставив разнос на скамью, с чувством выполненного долга, вернул свой голый зад обратно.

Продукты были те же, что и вчера, но, тем не менее, я с удовольствием набил желудок вкуснейшим сыром под молодое винишко.

Насытившись, медленно, по стеночкам, побрёл изучать чертоги дракона. Двигали мной как праздное любопытство, так и вполне очевидные человеческие потребности. Пока шёл, держась за стены, было терпимо, но стоило только оторвать руки, как тут же пол и потолок менялись местами, меня начинало вести в сторону, но я довольно быстро обретал намеренно утраченную опору, и возвращался на задуманный курс. Отталкиваясь от одной стены, под весёлое головокружение и закон сохранения импульса, пересекал пространство, со шлепком швартовался у стены противоположной.

Везде, где я крался вдоль стен, факела разгорались ярче, освещая близлежащее пространство. Помещение, в котором я находился, напоминало средневековый замок, но абсолютно без окон. Там, в нишах, где предположительно они должны находиться, висят плотные гобелены с изображением эпических сражений между драконами и не драконами. Не драконов было множество. Люди, гномы, эльфы простые, эльфы синие, какие-то полулюди полу-животные, мечники, лучники, колдуны и копейщики, и на всех картинах драконы одерживали победу.

Зал, по которому я брёл, был овальным, с двумя рядами массивных колон и огромным, длинным столом, практически в длину всего зала. Стол был каменным. Очевидно, именно на него меня бросил дракон, когда впервые напоил своей кровью.

Наконец, я обнаружил коридор, ведущий наружу, по которому и побрёл к свету, всё так же используя стену в качестве опоры.

В конце коридора меня встретили массивные двери, высотою в три человеческих роста, собранных из толстенного бруса, и будь они закрыты, у меня, не хватило бы ни каких сил, что бы их хотя бы приоткрыть.

Вышел на улицу и постарался осмотреться. Перед дверями, вмонтированными в высоченную скалу, была небольшая площадка с резким и крутым краем, сразу за которым начинался лес. Три узких, еле заметных тропки, две из которых вели вдоль скалы, по обе стороны от дверей, а одна стремилась в лес, быстро теряясь за деревьями.

Метрах в тридцати от входа, притаившись среди стволов деревьев, стоял самый обычный деревенский туалет, с покосившейся дверкой и дыркой в полу. Строение крайне мало для габаритов дракона, вероятно, это гостевое сооружение, ну или намёк для тех, кто пришёл сразиться с могучим существом. Впрочем, на тот момент, этот вопрос меня мало интересовал, было достаточно самого факта существования отхожего места.

Облегчив тело, ощущая всеобъемлющую усталость, я завалился на крохотной полянке, поросшей приятной, мягкой травкой. Надеясь чуть-чуть перевести дух, расслабился, прикрыв от яркого света глаза рукою, незаметно для себя, погрузился в здоровый глубокий сон.

– А это кто тут у нас постельный режим нарушает? – раздалось знакомое бу-бу-бу.

Всего сеансов приёма драконьей крови получилось семь. И каждый раз, её употребление сопровождалось адскими муками, которые ничуть не уменьшались, а с последним кубком, и вовсе усилились.

Дракон, как и было им обещано, заставил меня отмыть его жилище, которое он величественно именовал чертогами. Так что первую неделю, после моего полного восстановления, моими верными спутниками были ведро и швабра, а я удостоился почётного титула первого рыцаря ордена ведра и щётки.

Раз в два дня, приходит Самсон, приносит свежие продукты.

Я рад этому конопатому мальчугану. На данный момент, он мне как старший наставник, учитель и разъяснитель всего и вся. С дракона слов, как с козла молока, и вообще, ведёт себя Горыныч не как ящер, а скорее как кот. Когда наступает условный вечер, сваливает куда-то, и возвращается только под утро. Утро, это когда Радуга встаёт. Днём он дрыхнет мертвецким сном.

Был случай, когда на одной горной тропе, заприметил трёх людей, приближающихся к чертогам. Побежал будить Горыныча, кричал, пинал его в хвост и в гриву, угрожал расправой и тем, что начну гадить по углам. Ни чего не помогало, дракон дрых на полу, пуская слюни. Я уже отчаялся, как вдруг, его глаз открылся, зыркая на меня вертикальным зрачком, бровь вопросительно изогнулась, он втянул ноздрями воздух, и без доли смущения заявил.

– И чего ты тут стоишь? Совсем мышей не ловишь? Нас убивать пришли, а ты решил со мной беседы поговорить?

Когда дракон распахнул двери своего жилища, нас уже ожидали три «свирепых» воина, вооружённые мечами и копьями. Копейщиком был эльф, обычный такой, совсем как на картинках, с острыми ушами. Мечами же были вооружены человеки, ничем не отличающиеся от меня. По правде, говоря, вид у вояк был жалким. Молодые парни, не старше двадцати лет, явно селяне, ибо одеты в изрядно поношенную одежду, и ни каких доспехов. Мои ожидания лицезреть эпическую битву, сродни тем, что красуются в картинках гобеленов, мгновенно рассыпались пылью.

– Ну всё, юноши, сейчас вас будут мал мала убивать. – подумал тогда я.

Но нет, ничего вообще не произошло. Горыныч презрительно глянул на горе воинов, обошёл их кругом, принюхиваясь, потом лёг прямо перед ними, аки кот, и долго так, театрально, почёсывая шею и подбородок, решал, что с ними делать.

Вояки же в это время продолжали тупить, осматриваясь по сторонам, но наотрез не замечали ни меня, ни дверей, ни дракона.

– Тфу на вас. – дракон поднялся и пошёл в свои чертоги. – Ждите здесь.

Воины повиновались, смиренно ожидая возвращение ящера, начали рассматривать кусок бумаги, оказавшийся фрагментом карты.

– Всё, валите отсюда! – приказал вернувшийся дракон, и высыпал под ноги воинам горсть чёрных кристаллов.

Бойцы несколько оживились, чуть придя в сознание, радостно подняли кристаллы, и направились дальше по тропе, обсуждая факт того, что место на карте указано неверно.

Сколько я не просил Горыныча объяснить, что это было, ничего, кроме невнятного бу-бу-бу, так и не услышал. Дракон попросту завалился снова спать.

Вот по этой причине, я и люблю приходы Самсона. Только он может поведать, что происходит.

***

По моим прикидкам, в свободном рабстве у дракона, я уже чуть больше месяца. Сам Горыныч говорит, что скоро я буду готов, и он отпустит меня в деревню, правда не на волю вольную, а в подмастерье к какому-то кузнецу. По причине моей предстоящей свободы, уже месяц я воюю с деревянным чурбаном. Вращающимся столбом, утыканным палками во все стороны. Вы не представляете, как это обидно, получать зуботычины и подсрачники от бездушного бревна. Правда, есть успокаивающее оправдание, вращается оно с разной скоростью, да ещё и расположение палок меняет, время от времени. Но, сейчас я уже довольно неплохо блокирую удары, и уклоняюсь от них. А вот в самом начале, проигрывал и по очкам, и по физическим показателям. Даже сломанные кости и выбитые зубы были, но кровь дракона, что течёт по моим венам, быстро всё восстанавливала. Вместе с излечением, я получил бонус регенерации.

Самсон говорит, что это не единственный положительный эффект. От драконьей крови глаза меняются, ночью можно видеть как днём, а самое главное, те, в ком течёт кровь дракона, способны подчинять себе чужую волю. Так что теперь, я не только обладатель сверх быстрой и сильной регенерации, но и янтарных глаз. Зрачок, как и прежде, чёрный, круглый. С подчинением как дела обстоят, не знаю. Ни дракон, ни Самсон, мне не подчиняются. Последний так вообще, лупит меня палкой, так как дракон велел ему, подтянуть меня в фехтовании. И если огребать от чурбана было обидно, то получать от двенадцатилетнего мальчишки, ещё и стыдно. Проигрываю по всем статьям, на потеху Горынычу и самому Самсону.

Немного стал разбираться в местном мироустройстве, опять же, благодаря мальчишке. Не знаю, что б я вообще без него делал.

Мир, в котором я нахожусь, очень неоднозначный. Всё, о чём я узнал, кажется мне странным и не естественным. Но, увы, иного мира я не знаю, хотя есть стойкое ощущение, что другой мир, я просто не помню. Да, здесь обитают люди, драконы, эльфы, гномы, оборотни, что теперь мне кажется вполне нормальным. У каждой расы существ есть собственное государство, но границы при этом абсолютно формальны. Множество профессий, как военных, так и мирных, законы, политика, торговля, деньги, в виде медных, серебряных и золотых монет. Есть всё, что, не смотря на сказочность, делает этот мир нормальным, если бы не пара «но». Ведьмы и маги. Причём все они разные, по своей специализации. Нет таковых, кто могут всё. Земные, мастера врачевания и зельеварения, водные, укрощают водную стихию, есть маги огня и света, и маги ночи. Последние специалисты по мозгам, обмануть, запутать, сбить с пути. Мошенники, одним словом.

Ведьм и магов мало, можно даже сказать, что это редкость. Как правило, все колдуны находятся на довольствии у правителей, или иных сильных мира сего, но есть и отшельники, одиночки.

И что мне кажется странным, у всей этой магической своры, нет ни заклинаний, ни волшебных палочек, только воля, опыт и сила мысли.

Но самое интересное, это то, вокруг чего крутится этот мир. Крутится в переносном смысле. В прямом, всё предельно просто. Как говорят звездочёты, а такие здесь тоже имеются, в центре мира расположена звезда, имя которой Радуга. Вокруг неё вращается планета, которую большинство, так и кличут, Планета. Но есть и те, что называют её Мышинария. Это, как правило, учёные мужи, что служат в академиях больших городов. Наверное, как раз с названием планеты и связано, что на многих гербах, присутствуют изображения мышей и крыс. На таком же расстоянии от Планеты, как сама Планета от Радуги, вращается ещё одна звезда, по имени Афелиста. Оборот вокруг Радуги она совершает за четыре оборота планеты, вокруг центрального светила. Вот и получается, что полноценные ночи на планете, случаются только тогда, когда Афелиста скрыта Радугой.

В переносном смысле, мир вращается вокруг кристаллов.

Вы уж меня простите, без математики тут не обойтись.

Всё начинается с чёрных кристаллов. Приятные на ощупь, бархатистые чёрные камушки, похожие на семечку подсолнуха. Такие кристаллы можно собрать в брошь, на подобие той, что на груди Самсона. Сами броши называются оберегами, их форма, материал, значения никакого не имеют. Оправой для кристаллов может быть и золото и медь, зависит от богатства владельца. Семь чёрных кристаллов броши, это, так скажем, отправная точка.

Если в ночь, которая длится не менее четырёх часов, то есть, что бы ни одно из светил не выступало из-за горизонта, восемь чёрных кристаллов положить на специальный алтарь, то из семи получится один чуть светлее, а восьмой, будет растворён алтарём в качестве уплаты за его работу. Полученный кристаллик, будет называться «одна восьмая».

У алтарей нет служителей и расположены они практически везде, в городах и в крупных деревнях. Есть и такие, что могут встретиться посреди леса, в чистом поле, в горах и диких пещерах.

Потом, кристаллы одной восьмой, можно подвергнуть слиянию, по тому же принципу, и на алтаре появится кристалл две восьмых. Ну и так далее, пока не насобираешь нужное количество кристаллов восемь восьмых, соответственно, из которых, алтарь соберёт белый кристалл. А их, как вы понимаете, нужно семь, что бы собрать работающий оберег.

Вот и получается, что на изготовление одного белого кристалла нужно отыскать сто тридцать три миллиона четыреста шестьдесят восемь тысяч двести тридцать четыре чёрных семечки, ну а дальше, умножьте сами. Благо встречаются черныши везде и всюду. Можно накопать целую горсть, ковыряясь на грядках, обнаружить внутри пойманной рыбы, да и просто, сунув руку в карман. И никто не знает, откуда они вообще берутся. Но, есть шанс обнаружить камни и светлее. Но с ними сложнее. Камни помнят энергию своего создателя, и если он кому-то принадлежит, и просто утерян, камень будет жечь вам руку. Он бесполезен для создания оберега, его нужно разобрать. Сделать это могут только кузнецы, да и то не все, и при этом, камень распадётся не на семь, более тёмных, а на три. Ну, в лучшем случае, на четыре, что редкость. Один из кристаллов придётся отдать кузнецу, такова плата за работу. Вот теперь, эти камни ваши, как только возьмёшь их в руки.

Камни ничейные, холодные. Их можно сразу прибрать к рукам.

Можно, конечно же, украсть кристаллы, снять с убитого, но их будет ждать та же участь, что и найденные. Единственный вариант, получить кристаллы без нужды их разрушения, это подарить, или передать по наследству, то бишь, отдать добровольно.

Ну, и уж совсем агрессивный вариант, вызвать владельца на поединок, заключив договор, скреплённый Ночью. Что по своей сути, тоже является добровольной передачей.

«Я, такой-то-такой-то, вызываю на бой до смерти такого-то, или принимаю вызов от такого-то, в случае смерти называю его владельцем своего оберега. Ночь тому свидетель. Договор заключён». Приблизительно так это выглядит.

Откуда такой фетиш? Да всё просто. Кристаллы увеличивают возможности существа, обладающего тем или иным оберегом.

Начиная с оберега одной восьмой, с каждым уровнем кристалла, на два с половиной процента увеличиваются все возможности его владельца. Самые обычные, связанные с ежедневными функциями. Лучше видит, слышит, быстрее бежит, становится сильнее, и так далее. Белый оберег, увеличивает физические показатели уже на пятьдесят процентов.

Профессиональные же навыки, с каждым уровнем увеличиваются на пять процентов, а белый оберег, увеличивает умения вдвое.

Все улучшения организма и навыков, даются при создании камня, а наличие при себе оберега, добавляет ещё двадцатипроцентные усиления, начиная с камней четырёх восьмых. Сначала, дополнительный бонус получают органы чувств: слух, зрение, обоняние. Потом, усиливается ловкость, ну, или скорость, если хотите. Шесть восьмых, прибавляет силу и выносливость, далее становится крепче кожа и кости. Камни восемь восьмых, улучшают здоровье, увеличивают скорость выздоровления, делают вас менее восприимчивым к ядам. Ну, а белый оберег, и вовсе способен воскресить. Правда, как и должно быть, по классике жанра, есть нюанс. Что бы возродиться, нужно создать ещё один талисман, именуемым «Семицветье». Надо собрать в одной оправе семь кристаллов, от двух, до восьми восьмых. Или иметь ещё один белый оберег. Тогда количество возрождений не ограничено, в отличии от одноразовых Семицветий, которые при активации разрушаются, а камни теряют связь с создателем.

Замудрённый такой мирок, странненький.

Пока пил драконью кровь, свой странный сон, видел регулярно. Но с окончанием процедур, сон стал приходить не каждую ночь. Но зато, в нём проявляется всё больше деталей, а ещё, и это самое интересное, я понял, что сон движется в обратном направлении. Словно фильм, который смотришь задом наперёд.

***

– Ну, что, Самсон, как думаешь, пора выписывать пациента. – поинтересовался дракон, после того, как я рассказал о дневном происшествии.

Дело в том, что при возвращении из нужника, наткнулся я, на престраннейшую бабку. Вот и вроде обычная бабулька, что подалась с лукошком по грибы, и ничего-то в ней примечательного нет, а всё равно, веет от старушенции чем-то нехорошим. Я к ней и так и сяк, мол, нет тут грибов вовсе, всяко старался, что бы не пустить старую к чертогам Горыныча, так нет же прёт как танк. Кое-как удалось не пустить её дальше, да и то, только тогда, когда вспомнил, что испившие кровь дракона, могут управлять чужим сознанием.

Вот и начал, отговаривать бабку, да эти же слова в уме повторять.

– Уйди глупая старушка, уйди вредная бабка. Нету тут грибов, меня нету, вообще никого нету. – думал я.

И мне показалось, что на какое-то мгновение, бабка действительно меня потеряла из виду, уж больно резко у неё глазки забегали из стороны в сторону. Но потом я снова обнаружился, а бабка, решилась-таки не упираться, и уйти в направлении, откуда пришла.

Еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Как это глупо выглядит, когда ты делаешь, не весть, что, и что-то у тебя неожиданно получается.

– И что именно тебе показалось странным? – спросил Горыныч.

– Да, всё, и в то же время, ничего. Бабка как бабка. Старая, скрюченная, рот без зубов, на бадожок опирается. Корзинка небольшая с собой, грибов чуть на донце.

– Ну так и не мудрено, не сезон по грибы ходить. – подметил Самсон.

– И это всё? – напирал дракон. – Вспоминай, что ещё в бабке не так было.

– А, вспомнил. Руки странные. Бабке, как будто лет сто, а руки молодые.

Дракон и пацан переглянулись.

– Что не так? – опешил я, ещё не поняв, что руки у бабки и впрямь были девичьи.

– Ведьма это была, мил человек. А вот зачем она приходила, вопрос отдельный. – дракон задумался.

– Ты, Тимофей, почаще людям на руки смотри. Ведьмы, особенно ночные, частенько свой облик меняют. Но руки свои, изменить не могут. Так что старуха с молодыми руками, или наоборот, верный признак того, что перед тобой ведьма. – пояснил Самсон. – А ещё, с ними помощники рядом бывают.

Я поднял брови, собираясь задать уточняющий вопрос, но не успел.

– Животные, или птицы. Кошка, например, или сова. Иногда ворон, но чаще всего крыса.

Я так и не понял, чем была так опасна ведьма, задал несколько глупых вопросов, на которые тут же получил столь же глупые ответы. Вдоволь посмеявшись над моей простотой и абсолютной неприспособленностью к этому миру, мне всё же разъяснили, в двух словах, смысл произошедшего.

На самом деле, появление ведьмы, это косвенная причина, для принятия решения. Основные перемены связаны со мной. Во мне начало проявляться действие драконьей крови. Конечно же, я не смог подавить ведьму, но моей силы хватило на то, что бы она встретила достойное сопротивление. Очень вероятно, что ведьма появилась с конкретной целью, а именно, найти вход в пещеру Горыныча, но, неожиданно для себя самого, я смог замаскировать ворота, и не поддаться её внушению. Я это сделал подсознательно, не умея управлять полученным даром. Что бы научиться владеть им, мне нужно общество людей, «подопытные кролики».

– Запомни раз и на всегда. – наставлял меня Горыныч. – Если ты вздумаешь использовать дар во вред людям, я лично доведу до конца то, что не сделало твоё появление.

– Понял тебя, Горыныч. – заверил я дракона.

– У тебя большое будущее, не просри его, в самом начале.

– Гор. – я редко обращался к дракону настоящим именем, ведь и на Горыныча он охотно отзывался. – Ты можешь мне внятно объяснить, что со мной не так? Почему ты не убил меня, и что значат, все эти ваши недомолвки?

– Пойдём, я покажу.

И мы прошли в святая святых драконьего логова, в его сокровищницу.

Здесь действительно хранились настоящие сокровища. Сундуки с серебром и золотом, драгоценные камни и украшения, рулоны ярких тканей, очевидно тоже представляющих ценность. Кучами наваленные железные доспехи, оружие, вроде мечей, ножей и копий, поставленных в оружейные пирамиды и просто валом. Посреди сокровищницы стояла каменная кафедра с массивной старинной книгой в кожаном переплёте.

Дракон раскрыл книгу, пролистав до нужного места, и клянусь, что на чистых до этого момента листах, вспыхнули непонятные мне письмена. Не зажглись, а именно вспыхнули огнём, продолжая гореть, пока дракон зачитывал содержимое.

– Здесь говориться, что однажды, в чертогах одного из драконов, появится человек, рождённый темнотой. Этот человек не будет помнить себя ни в одном из существующих миров. Он будет отмечен знаком парящей птицы. Именно этот человек отыщет путь к Знающему, вернёт разум всем заблудшим, и мир, снова будет принадлежать драконам.

– И каким боком я к этой истории?

– Ты появился в моём доме из неоткуда, не знаешь нашего мира, но и не помнишь мира своего детства. У тебя есть знак. – дракон ткнул меня в руку.

Ну да, на моём левом плече, действительно был несмываемый рисунок. Какой-то треугольник, отбрасывающий тень, очень странной, угловатой птицы.

– И ты веришь в легенды? – поинтересовался я, стараясь не выразить сарказма.

– Я верю в то, что этот мир вовсе не такой, каким он выглядит. В книге говорится, что раньше драконы жили на небесной тверди, но сколько раз я не пытался подняться к ней, так ничего и не вышло. Чем выше я поднимаюсь, тем слабее становится воздух. Там нет ничего твёрдого, в небе.

– Ну, – протянул я. – может у тебя просто не хватает сил долететь.

– Поверь, я поднимался очень высоко, туда, где небо теряет краски, и становится чёрным, как сама Ночь.

– Ну не знаю, я бы не стал так свято верить в то, что написано в старых книгах.

– Книга не лжёт. – дракон оскалился. – Здесь говорится, что раньше мир населяли только драконы. Но потом стали приходить люди и убивать нас. С тех пор, нас всегда ровно шестьдесят, и новый дракон родится только тогда, когда для него освободится место среди шестидесяти.

– Я понял, ты просто хочешь проверить, права ли книга на счёт меня?

– Книга всегда права. Я хочу убедиться, что ты именно тот, о ком в ней идёт речь.

– Хорошо, Горыныч, я постараюсь тебя не подвести, но ни чего не гарантирую. Для меня, твоя книга не приговор к исполнению, так что, не обессудь, если что . – я улыбнулся и ящер улыбнулся мне в ответ.

Мне было позволено вынести из сокровищницы всё что угодно, кроме книги.

Я сразу понял, что это предложение с подвохом, проверка на вшивость, так сказать. По этой причине полностью проигнорировал злато-серебро, хотя, там встречались очень красивые украшения, не в плане богатства, а с точки зрения их красоты и изящества. В мечах и ножах я не разбирался, и поэтому их ценность определялась для меня исключительно весом и блеском металла. Хотел было вернуться к золоту, но поймал себя на мысли, что понятия не имею, на что его можно потратить в этом мире. Но в сторону золота пошёл не зря. На полу, среди брошенных доспехов, обнаружился странный цилиндр, блестящего металла, сантиметров тридцати длиной. Ни чем не примечательный полированный цилиндр, был прост и странен одновременно. Он был очень лёгок, для своих размеров. Несмотря на всю свою внешнюю гладкость, очень удобно ложился в руку и абсолютно не скользил. Был уверен, что этому предмету, так же как и мне, не место в этом мире. И я сделал свой выбор.

Выйдя из сокровищницы, всё же спросил у дракона, ожидая какой-нибудь похвалы, что не поддался соблазну драгоценностей, а выбрал именно то, что было уготовано специально для меня.

– Так всё же, что я вынес?

– Понятия не имею. – абсолютно честно ответил Горыныч. – Я даже не знаю, как и когда, это ко мне попало.

Глава 4

– Здравствуй свобода и здравствуй новый мир. – ободрил я себя, вступая на тропу, проворной змейкой убегающую в лес, и теряющуюся среди деревьев.

Мой провожатый, Самсон, чуть ли не в приказном порядке, велел облачиться не то в халат, не то в плащ с капюшоном, сообщив, что теперь это неотъемлемая часть моего гардероба.

Минут через сорок пути, смешанный лес, с преобладанием хвойных деревьев, резко закончился, и мы вышли на пологие, местами каменистые, живописные предгорные луга. Яркая, сочная зелень склонов, пропитанная душистыми травяными запахами, приятно будоражила ноздри.

Наша тропа примкнула к хорошо накатанной грунтовой дороге, проходящей сквозь изумрудные луга, и убегающей вниз по склону, к поселению, которое уже можно было разглядеть в дали. Я впитывал окружающие пейзажи, после месячного пребывания в чертогах Горыныча, радуясь свежему воздуху, жужжанию насекомых, и сиянию двух солнц. Впервые увидел оба светила вместе. В лесу, у самого основания скалистых гор, где и расположена пещера дракона, я не мог увидеть сразу всё небо, но тут, на открытом пространстве, открывалось всё великолепие такого светопреставления. Звезда Радуга, та, что крупнее, уже показала свой край из-за горизонта, ярко окрасив его кромку, а Афелиста, вот-вот готова начать своё погружение за видимую грань небосвода. Время суток, а именно закаты и восходы, определяются тут по центральному светилу. Так что ни чего удивительного нет в том, что огромная часть местных жителей, может мирно посапывать в своих постелях, когда Афелиста в зените.

Дорога упёрлась в небольшой деревянный мост, вполне достаточный, чтобы по нему прошла гружёная телега. Справа от моста, сливались в одну, две небольшие речушки, убегающие к поселению людей. Сразу за мостом, дорога обзавелась придатком, ведущим к нескольким деревянным строениям и протяжённым рядам виноградной лозы.

То, что я увидел на винограднике, ввергло меня в замешательство. И если к появлению живых существ, я был более или менее готов, так как видел подобное на гобеленах, то встретить здесь механическое устройство, никак не ожидал. Хотя, если честно, я до сих пор не знаю, что ожидать от этого мира.

Механический аппарат, снабжённый восьмью длинными ножками, перемещался над лозой, аккуратно ступая по тропинкам между рядами. Несколько манипуляторов, срезали спелые грозди, и укладывали их в пластиковые ящички, за которыми прибывали самоходные колёсные тележки. Сборщик винограда, был не один. По крайней мере, мне на вид попало, аж три таких машины. Руководили всем этим действом два существа, странного, для моего понимания вида, но абсолютно нормальные, для здешнего мира.

Первым чудовенным существом был мужчина, крепкий, высокий, загорелый, с абсолютно человеческим лицом и телосложением. За тем лишь исключением, что рук у него было четыре. Вторым, а точнее второй, была женщина. Это я определил, как по более женственной фигуре, так и по наличию вторичных половых признаков. Даже с этого расстояния, я разглядел, что женщина была очень красива. И если бы не кошачий хвост, и кошачьи ушки, ничто бы не мешало посчитать её человеком.

– Не стоит так пристально смотреть на оборотней. – предупредил Самсон. – Они этого не любят.

– Да я, собственно и не на них. – соврал я. – Это что за техника такая?

На самом деле, я откровенно пялился на женщину-кошку. Как-то гобелены не передавали и десятой части красоты этих существ. Может, потому что на них изображались в основном мужчины. Да и вообще, оборотни в моём понимании, это какие-то ужасные, и скорее всего, крайне отвратительные создания. Но нет, виденное, противоречило этому заблуждению

Женщина заметила нас, и с кошачьей грацией направилась в сторону калитки. Бёдра её изящно покачивались из стороны в сторону, осиную талию обвил пушистый хвост, а лёгкий ветерок, разбросал по плечам длинные, чередующиеся локоны чёрных и белых волос.

– Балахон одень. – рыкнул на меня Самсон. – Стоишь, буркала свои выпучил.

Я тут же натянул капюшон как можно глубже.

– Здравствуй, Самсон. – поздоровалась, подошедшая к нам женщина.

– Здравствуйте, тётя Миа.

– Ну, надо же, у неё и имя кошачье. – подумал я, ещё больше зарываясь в капюшон и опуская голову.

Вблизи женщина оказалась просто неотразима, и я чувствовал, что мне нужно как можно скорее покинуть это место, так как смотрю на незнакомку с животным аппетитом, которому не судьба реализоваться.

– А кто это у нас тут свои глазки прячет? – игриво спросила Миа, взяв меня за подбородок, и взглянув кошачьими глазами в темноту капюшона.

Я постарался отстраниться, но женщина не дала мне этого сделать, уколов и приподняв мой подбородок острым ноготком. Всё, что ей было нужно, она увидела.

– Молодой, хорошенький. – улыбнулась она.

Мне стало совсем тяжко. Её прикосновение и медовый голосок, вскипятили кровь. Надо не просто уходить, а бежать отсюда, и как можно скорее. Лучше сразу бежать бегом.

– Как зовут твоего друга? – поинтересовалась Миа у Самсона.

– Тимофей. – отозвался мальчишка.

– На обратном пути, заходи за гостинцем для отца. – женщина перевела взгляд на меня. – Ну и ты, заглядывай в гости, когда будет время. Будем рады.

– Красивая она, правда? – зачем-то спросил Самсон, когда мы продолжили свой путь.

– Не то слово. – согласился я, прикидывая в уме свои шансы.

– Но ты даже не думай, дядя Мар тебя в раз покалечит, если заподозрит чего такого.

– А дядя Мар у нас кто?

– Её муж. Оборотень, что с четырьмя руками.

– Так оборотни, они же вроде как обращаться под луной должны. – сообщил я, и тут же задумался, откуда мне это известно.

– А луна, это что?

– Ну, даже не знаю. Такая холодная звезда, что слабо светит только ночью. – ответил я, как мог, ибо всплывшее слово спутник, не мог объяснить и себе самому.

– Возможно, где-то так и есть. – рассудил Самсон. – Но у нас нет никаких луней, а оборотни всегда обращённые. Тётя Миа, из кошки обратилась, кто-то из волка, кто-то из медведя.

– А Мар? – решил полюбопытствовать я соображениями мальчишки.

– Дядя Мар. – Самсон задумался. – Наверное, пауком был.

– А что это за приспособления у них такие, что собирали виноград?

– Не знаю. Я не разбираюсь, но дядя Мар, он техномаг, ты у него сам спроси, если захочешь.

– Да что-то мне после таких предупреждений, с твоим дядей техноМаром, совсем встречаться не хочется.

Самсон рассмеялся.

Так, за разговором, мы добрались до деревни, которая встретила нас рукописным названием «Чудовицы», на покосившемся дорожном указателе.

Деревня была насыщена жизнью. Тут и там проходили люди, идущие по своим делам, в придорожной луже нежилась свинья, задорно похрюкивая и подёргивая задней лапой. За покосившимся редким забором, петух гонял по двору курицу, а в сторону реки, величаво следовала гусиная процессия, с громогласным вожаком. Мимо нас, сломя голову, пролетела девчонка, босоногая и в затасканном сером сарафане, на котором ещё кое-где можно было разглядеть розовые ромашки. У поилки рядом с коновязью щипал траву конь, мерно пофыркивая и гоняя хвостом назойливых насекомых. Рядом находилась деревянная телега, без одного колеса, от чего была подпёрта чуркой.

Деревня не имела никакого генерального плана застройки. Дома были натыканы хаотично, как кому на душу легло, от чего дороги, проходящие между ними, извивались причудливыми зигзагами. Возле некоторых домов, что выглядели побогаче, и напоминали добротные усадьбы, были вымощены деревянные тротуары. Сквозь крыши торчали каменные трубы, из которых, кое-где, поднимались тонкие струйки дыма.

Каменных зданий в деревне оказалось только три. Кузница, куда мы сегодня должны были попасть, местная мэрия, в одной половине которой находилась администрация, а в другой, отделение почты и банка. И последнее здание, это трактир, на пороге которого мы оказались.

Трактир «Добрый папа», красовалось на вывеске рядом с дверью. «Круглосуточно. Обед. Выпивка. Ночлег. Бабы». Без всякого лукавства, было перечислено ниже. Вот тут мне и предстояло поселиться, да пожить какое-то время, пока буду служить подмастерьем у кузнеца.

Трактир был классическим, в моём понимании. Серые стены крупного камня, были прорезаны несколькими узкими высокими окнами. По стенам располагались чучела диких животных, где-то целиком, где-то только голова, металлические бра с шарами синего огня, вроде тех, что горели в факелах Горыныча. На мощных деревянных балках, поддерживающих высокую крышу, на металлических цепях, весели обручи, так же снабжённые светящими шарами. По двум длинным сторонам обеденного зала, расположились простенького исполнения камины, на дымоходе которых, весели картины, с изображением моря. Зал был оборудован десятком длинных деревянных столов, с приставленными к ним деревянными лавками. Через зал, напротив входа располагалась барная стойка, выполняющая ещё и функцию раздачи. За стойкой открытое помещение кухни с большой печью посредине. Слева и справа от стойки, лестницы, ведущие на второй этаж, и опирающиеся на внутренний балкон, протянувшийся поперёк всего здания.

На втором этаже располагались несколько номеров, предназначенных для постояльцев, и пара небольших помещений специфической направленности для представительниц самой древней профессии.

За стойкой нас ожидал крепкий, бородатый мужчина, с крайне добродушным лицом.

– Здравствуй, дядя Рафат. – поздоровался первым мальчишка. – Я тебе постояльца привёл.

– Ну, здравствуй-здравствуй, Самсон. – с располагающей улыбкой отозвался владелец заведения. – Как там, батя твой поживает? Давненько он ничего не передавал.

Я задержался на несколько секунд, не дойдя до стойки пары шагов. Моё внимание привлекли странного вида часы, что весели на парапете балкона, как раз по центру помещения. Большой квадрат, в центре которого располагалась полусфера, окружённая резными лучами. Судя по всему, это была Радуга. На расстоянии от центра, по прорезанному пазу окружности, перемещается ещё одна сфера, меньшего размера, и обозначающая планету. Окружность разделена на четыре сегмента, а там, где на часах двенадцать, три, шесть и девять часов, расположены совсем иные цифры. Где двенадцать, там, через чёрточку, ноль и четыре, где три, там один, ну а потом два и три, соответственно. Ещё через расстояние, по пазу второй окружности, движется вторая звезда, чуть меньше центральной, она, наверное, и есть Афелиста. Её орбита так же поделена на сегменты, но уже на шестнадцать, каждый из которых подписан, в соответствии с годом и местом нахождения планеты. Например, один-два, один-три, или четыре-один.

Я быстро сообразил, что это календарь, позволяющий определять наступление настоящих ночей, в зависимости от положения звёзд и планеты. И хоть я и задержался, буквально на пару секунд, этого времени и моей задранной головы хватило, чтобы Рафат рассмотрел, что прячет будущий постоялец под своим капюшоном.

– Да ты не прячься, драконоборец. – улыбнулся владелец, протягивая руку для знакомства. – Я в курсе. Но при посетителях, конечно, лучше глазами не светить. Рафат.

– Тимоха. – ответил я, пожимая крепкую руку. – В курсе чего?

– Ты ж драконоборец. Причём умелый, судя по глазам.

Я было открыл рот, чтобы объяснить, но тут же получил пинок в голень, от стоявшего рядом Самсона.

– Батин знакомый. – спас ситуацию малец. – Хочет кузнечному делу обучиться.

– Вот как? А сейчас ты кто по профессии? – поинтересовался добряк.

– Картограф. – ответил я, только потому, что так учил Горыныч.

Эту профессию Гор специально подобрал для меня. Не так уж много людей, кто этим занимается, да и большинству, это занятие просто не интересно. Нет никому дела до одиноких, замкнутых в себе бродяг, что ходят по земле, перерисовывая, где что поменялось. Бесполезные люди, по мнению большинства. Какой смысл перепроверять то, что не меняется веками. Ну, разве что, наткнутся где-нибудь на новый алтарь, про который раньше не знали.

Большая часть населения, бывает, разве что в соседних городах, да и то, по необходимости. Что уж говорить про то, что бы побывать в соседнем государстве. Ну, естественно, торговцы не в счёт. А вот картографы границ не знают, ходят везде и всюду, рассказывают всякие небылицы. За счёт этого можно будет списать все мои причуды, по поводу незнания некоторых элементарных вещей этого мира. Все картографы с причудами, вот и я, не буду исключением. Может по этой причине, моя новая жизнь начнётся из места, с говорящим названием «Чудовицы».

– Дядя Рафат, ты покажи нам комнату, да мы дальше пойдём.

– Надолго остановиться собираешься? – спросил у меня владелец.

– Точно не знаю, но пока дела не закончу, ходу мне отсюда нет.

– Тогда предлагаю следующее, комната на месяц, будет стоить серебряник. Если с питанием и обслуживанием, то три. Кормим сытно, трижды в день. В комнате уберём, да и прачка у нас есть.

– Меня устраивает. – я потянулся в мешочек с монетами, что мне наполнил Горыныч.

Из глубины кухни, откуда-то из-за печки, выпорхнула девчушка, лет шестнадцати, с тряпичным свёртком в руках, прошмыгнула мимо нас и удалилась за дверь.

– Дочка моя, младшенькая. – расплылся в улыбке Рафат. Потом нагнулся ко мне, и типа по секрету добавил. – Тебе если надо будет, ты скажи, я тебя с разгульными девками сведу.

– А? – начал я, указывая в сторону вывески, что у дверей снаружи.

– Ну, можешь и с этими, если денег не жаль.

Моя комната оказалась по-спартански проста. Несколько крючков для одежды и полка, сбоку от двери. Дощатая просторная кровать, застеленная матрацем и повидавшим виды постельным бельём. Подушка, мягкая такая, возможно даже пуховая. Небольшой квадратный стол и два табурета. Сундук, обитый металлическим уголком. Два одинарных бра на противоположных стенах, разгорающихся, привычным уже синим огнём, как только входишь в помещение. Ну а что ещё можно желать, от коморки, прямое назначение которой, ночлег.

Смущало только наличие крыс, что чувствовали себе в комнате крайне вольготно и, я бы даже сказал, по-хозяйски. При этом выглядели они очень ухоженными, словно ручными, шёрстка холёная, блестящая. Глядя на них совсем не возникало впечатление, что это разносчики всяческой заразы. Впрочем, в комнате была чистота, и никаких продуктов жизнедеятельности грызунов я не заметил.

– Не обращай внимания. – предупредил Самсон, кивая в сторону крыс. – Они здесь повсюду. Не бойся, не кусаются, но мелкие вещи, лучше держать взаперти. Бывает, что мыши и крысы подворовывают. А бывает, что и наоборот, что-то приносят. Мне, как-то раз, крыса белый кристалл принесла.

В кузнице нас встретил настоящий гном. Низкорослый дядька с широченными плечищами, мускулистым торсом и ручищами, ладони которых были как три моих. Поверх покрасневшего, от жара печи, тела, длинный кожаный фартук, и огромная борода-лопата.

Гном внимательно осмотрел меня с ног до головы, очевидно прикидывая, насколько я хил, и как быстро он меня загоняет до момента, когда я испущу дух.

– Выходит, это про тебя Гор говорил? – пробасил гном, протягивая свою ручищу. – Рома.

– Тимофей. – отозвался я на приветствие, с опаской глядя на размеры руки.

Видя мою реакцию, гном аккуратно, я бы даже сказал, двумя пальчиками, во избежание травм, пожал мне руку. Даже такое, рукопожатие оказалось очень чувствительным.

Я протянул гному письмо, что наколдовал для него дракон. Именно наколдовал, по иному, процесс написания назвать нельзя. Лист бумаги, что материализовался из воздуха, покрылся письменами, словно их выжгли раскалённым предметом, скатался в трубочку, и залепился сургучовой печатью.

– Это для гнома. – напутствовал Гор, когда я прибирал письмо во внутренний карман куртки.

Вскрыв письмо, гном бегло ознакомился с его содержанием, после чего письмо обуглилось, прямо в руках, и осыпалось тлеющей золой на пол.

– Ну, нечего стоять. – гулко заключил Рома. – Вон там человеческая одежда, переодевайся и бегом за работу.

Работа закипела в прямом и переносном смыслах. Не смотря на то, что все мои обязанности были примитивными, обязанностей было много. Мне необходимо было натаскать воду, напилить и нарубить небольшое количество дров, натаскать угля. Нужно вовремя убирать из печи золу и подкидывать уголь, пополнять водой паровой котёл, который приводил в движение меха и молот. Воды уходило много, она выкипала в котле, а ещё её нещадно лил на себя гном, сбивая жар печи. Не понимаю, как он вообще мог так долго находиться рядом с горнилом, у меня уже через минуту нахождения возле печи, начинала трескаться кожа, а этот, ещё и тяжеленным молотом машет. Необходимость пополнить запасы воды, становилась для меня отдыхом. Пока на телеге доедешь до реки, пока начерпаешь пару бочек воды, пока обратно, вот тебе и получасовой перерыв. И не сказать, что бы работа была сама по себе тяжёлая, но невыносимая жара кузницы и необходимость крутиться ужом, вносила дополнительные сложности. Но я не жалуюсь, Горыныч сказал, что надо. С гномом они были если не в дружеских, то точно, в крепких приятельских отношениях, но чтобы гном начал учить, нужно было пройти проверку.

Кстати, что меня удивило, Рома и Роман, как оказалось, это совершенно разные имена. Рома, имя северных гномов, означающее горную породу, в которой рождаются алмазы. Роман, имя гномов, обитающих на юге, и означает холодный ручей, текущий внутри горы.

Кормил меня Рома как на убой. Простая, но очень вкусная и сытная похлёбка, с огромными кусками мяса, и обилием овощей и специй. Обед готовился на открытом огне, в казане, отчего ещё и напитывался запахами дровяного дымка, делая похлёбку удивительно вкусной. Плюс свежий, только что испечённый хлеб, и огромная кружка кваса, превращали обед в настоящее пиршество. Готовила, как я сначала думал, гномиха, ну, или гномка, но оказалось, что это не совсем корректно, хотя и нельзя сказать, что в корне неверно. Сами гномы в отношении своих женщин говорят – «гнома». Ну, в принципе логично. Он гном, она гнома. Так вот, готовила нам гнома по имени Оли. Симпатичная барышня, а по меркам гномов, так и вовсе красотка. Но по человеческим предпочтениям, её конституция, напрочь перекрывала очарование черт лица. По своей комплекции, Оли мало чем отличалась от Ромы, за тем лишь исключением, что прикрывала свою грудь топом. Голос у неё был глубокий, гномий, совсем не девичий писк.

Вечером была баня. Не совсем та, что привычна нашему пониманию. Просто помещение с тазиками, холодной и горячей водой, мылом и мочалками, где можно смыть грязь и пот, наработанные за день. Очень актуальное помещение, надо заметить. Особенно полезным оно оказалось в тот день, когда прибыл гномий обоз из Синих гор, с несколькими подводами угля. К моим повседневным обязанностям добавилась ещё и перегрузка угля с подвод в углярку. Чёрной мелкой пыли было столько, что я стал похож на негритёнка, и даже тщательная помывка не особо исправила положение. Пыль, растворённая потом, успела въесться в кожу, а брови и ресницы, ещё целую неделю сохраняли следы чёрного макияжа. И был этот день седьмым днём декады, после которого наступали три выходных дня.

За день я уставал настолько, что сразу после ужина вырубался без задних ног, и дрых беспробудно, до самого восхода Радуги. За эти дни, сон мне был всего единожды, но это был не тот сон, а просто какая-то игра воображения.

Приснились мне две драконьи рожи, и рожи эти были явно женскими. Вот как-то сразу это чувствовалось. А может, было, что особенное в физиономиях, что выдавало женское начало. Морды долго рассматривали меня, и даже обнюхивали, а потом одна из них заявила.

– Ну, даже не знаю, возможно, твой Гор и прав.

– Да это точно он. – утвердила вторая рожа.

– Ну ещё бы ты думала иначе, ты, Дара, своему Гору во всём потакаешь. – первая рожа продемонстрировала змеиный язык.

– Ничего не во всём. – возмутилась вторая.

Первая морда снова склонилась надо мной, и теперь уж точно обнюхала, и даже коснулась лица своим языком.

– Хорошенький, и пахнет как мы. – заключила она.

– Это в нём наша кровь. Гор провёл полный ритуал. – объяснила Дара.

– Всё равно хорошенький, жаль, что человек.

– Ила! Ты дура. Твоя нездоровая любовь к людям, тебя погубит.

После этого рожи растворились в сонном эфире.

– Ой, какой ты нарядный. – рассмеялась надо мной Афа, старшая дочь хозяина трактира, что подала мне на стол мой скромный ужин. Приличного размера кусок варёного мяса, картофель на гарнир, краюха хлеба, пара ломтей сыра и кружка эльфийского эля. Да уж, кормят тут везде от души.

– Смейся-смейся. – ответил я, понимая, на что она намекает.

Афа послюнявила палец и попыталась оттереть уголь с моей брови.

– В баню тебе нужно. Хочешь, я затоплю?

– Спасибо, но я уже был.

– Да где ты был? Я тебе про настоящую баню говорю, с парком и веничком. – настаивала на своём предложении Афа.

– Ну, если так, то не откажусь. – не особо сопротивляясь, согласился я.

Через час баня была готова. Афа снабдила меня полотенцем, мылом и свежей вехоткой с пахучими травами. Дала сменную одежду, лёгкие штаны, вроде трико и безразмерную рубаху длиною до колен. Мою одежду дочка хозяина любезно согласилась постирать.

Пока я намывался, Афа в предбаннике выстирала мои штаны с труселями и куртку, развешала сушить всё это на улице, после чего, бесцеремонно, и без какой-либо ноты стеснения, ввалилась ко мне в парную.

На ней была серая поношенная рубаха, типа той, что она приготовила для меня, такой же длины, только без рукавов. Рубаха изрядно промокла во время стирки, от чего теперь прилипала к телу, выставляя на обозрение женские формы. Я тут же почувствовал, что мне срочно нужно прилечь, и желательно на живот.

– Ты чего пришла? – кукожась, как школьник на медосмотре, поинтересовался я.

– Да вот, решила тебе спинку потереть. – без всякого заигрывания ответила Афа. И видя моё смущение и укладывание на живот, поправилась. – Ну, или попарить.

Афа была хорошенькая. Не красотка, но и неприятных или отталкивающих черт не имела. Формы её были округлыми, плавными, без яркого выражения отдельных частей. Про таких говорят, приятная на ощупь. Всего много, но без излишков, такая девушка в теле, кровь с молоком. Аппетитная, одним словом.

От разыгравшегося аппетита, подогретого буйным воображением, стало совсем невмоготу. А тут ещё и Афа сняла с себя полностью промокшую рубаху. Я аж застонал и сжал губы.

– Ну, чего ж ты так мучаешься, глупенький? – сахарным сиропом раздалось в моих ушах.

Внутри что-то щёлкнуло, и я овладел девушкой. Она и не сопротивлялась, и даже была очень довольна, выплеснувшейся на неё страсти.

Одеваясь после бани, Афа намекнула, что не стоит возвращаться вместе, и предложила мне минут десять посидеть в предбаннике. Ну что, вполне разумное предложение. Не думаю, что Рафат будет доволен, что постоялец грешит с его дочерью.

– А я бы с тобой повторил. – подумал я, провожая раскачивающиеся бёдра.

Девушка словно услышала мои мысли, и на мгновенье я решил, что ляпнул это вслух. Афа замерла, и обернулась.

– Мне нравится, когда мужчина сзади. Буду ждать тебя в твоей комнате.

За ночь мы повторили ещё трижды. Афа оказалась очень чувственной. Остервенело грызла край подушки, заглушая собственные стоны, и это меня заводило ещё больше.

Без остатков сил, мы погрузились в глубокий и крепкий сон.

В эту ночь я понял, что странный сон, приходит только после сильных эмоций. В доме дракона, это была боль, после принятия крови, а сейчас это были приятные эмоции после близости с женщиной. Впервые во сне прозвучал звук, и сон продолжился в нормальном течении времени.

Я сижу в узком пространстве, передо мной множество экранов с графиками и текстами, справа какая-то рукоять с кнопками. Пространство напоминает узкую лодку, накрытую стеклянной крышей.

– Алмаз, Заря. – раздаётся в голове. – Это восток.

Потом лодка разгоняется и отрывается от земли. Я проваливаюсь назад, а происходящее вокруг меня ускоряется настолько, что я не в состоянии что-либо разглядеть. В какой-то момент лодка задирает нос и устремляется вертикально в небо. Пропадают облака, теряются краски и передо мной проступает чёрное пространство с резко угосающими звёздами. Грудь только начинает наполняться воздухом, от переполняющего меня восторга, как краем глаза замечаю, что сбоку стремительно что-то приближается. Яркая вспышка и темнота. Потом моя очаровательная эльфа, потом снова темнота, падение и боль в спине.

Утром, за чашкой местного кофе, я проигрывал в уме разговор, представляя, как буду объяснять Афе, что произошедшее между нами, это результат порыва страсти и длительного воздержания.

Афа суетилась между столов, приводя их в порядок, ожидая наплыва гостей к завтраку. В первый выходной декады, трактир наполнялся постояльцами, что направлялись в город и останавливались на ночлег.

Чудовицы, не была деревней перекрёстка семи дорог, но хорошо просматривалась с тракта, ведущую в столицу баронства. А ещё, сюда прибывали специально, что бы посетить кузнеца и виноградники местных оборотней, в погребах которых зрело отличное вино. Козьим сыром тут торговать запрещали, так как за ним специально прибывал обоз из столицы, выгребая всё под чистую, но при этом, не обижая ценой фермеров.

– Афа, – начал я, маня к себе девушку, тщательно подбирая слова.– Нужно кое-что обсудить.

– Хорошо, что ты сам начал, Тимофей. – отозвалась Афа. – Ты должен меня понять. Мне с тобой было очень хорошо, но это не любовь. Пойми, мне нужна страсть и ощущения, и я вовсе не стремлюсь к семье и пелёнкам. Я же понимаю, что ты у нас не навечно, так зачем же мы будем морочить друг другу голову?

– Вот это поворот. – подумал я. Признаюсь, даже в какой-то мене восторженно и с облегчением.

Выходит, она только что сама сказала то, к чему её намеревался подвести я. Было над чем задуматься. Это она действительно так думает и её слова просто совпадение? Или это мои просыпающиеся способности туманят ей разум? Меня больше устраивало первое, так как вовсе не хотелось, попасть под справедливый гнев дракона.

– Мне то же с тобой было хорошо. Но, выходит, что это всё? Ты не хочешь ещё раз повторить?

Афа кокетливо улыбнулась, коснулась пальчиком кончика моего носа.

– Я подумаю, сладенький. – медовым голоском протянула девушка.

– А твой батюшка не натянет мне глаз на задницу, если узнает про нас?

– Боишься!? – Афа склонилась ко мне и прищурила глазки. – Я уже взрослая девочка и сама решаю, как мне жить.

Девушка чмокнула меня в губы, и упорхала по своим обыденным делам.

Вопрос с воздействием на сознание остался открытым. Срочно нужен был подопытный кролик.

Может на крысах попробовать? Вон их сколько. Одна даже на стол взобралась, и с любопытством рассматривает, чем тут сегодня трапезничают.

Половину дня провёл в праздном шатании по деревне. Сходил в гости к гному, сказал, что соскучился уже. Заглянул в магазин пекаря, у которого за медяк купил четыре сладкие ватрушки с творогом. Прогулялся вдоль реки, где обнаружил несколько мальчишек, увлечённо удящих рыбу, и щенка, азартно гоняющего на берегу большущих бабочек. Незаметно для себя дошёл до моста. Хотел было уже возвращаться, но заметил приближающегося Самсона.

– Привет, дядя Тимофей. Ты никак решил к оборотням в гости заглянуть?

– Привет, дружище. – отозвался я. – Рад тебя видеть. Думаешь, всё же стоит воспользоваться приглашением?

– Ну, не знаю, решать тебе. Так-то они люди хорошие, хоть и оборотни. Особенно тётя Миа.

– Эт да. – я многозначительно почесал затылок. – Ты какими судьбами в деревню?

– Везу оленину дяде Рафату. – пацан кивнул в сторону четырёхколёсной ручной телеги. Коня в такую не запрячь, а мальчишку можно.

– Давай помогу. – протянул я руку, и мы зашагали в сторону трактира.

– Не жарко тебе, дядя Тимофей? – Самсон подёргал меня за полы плаща.

– Жарковато, особенно в плаще и куртке.

– Так сними что-нибудь. – абсолютно просто разрешил проблему малец, дожёвывая ватрушки, которыми я с ним поделился.

– Вот ты молодец. – усмехнулся я. – Куртка очень удобная, но она без капюшона, а в плаще на голое тело, вообще буду как извращенец.

– Изваракто? – переспросил Самсон.

Я потрепал мальчугана по волосам, так как мой разум в очередной раз изверг слово, значение которого мне и самому не совсем понятно.

– А ты разве сегодня коз не пасёшь? – поинтересовался я, соскакивая с темы.

– Нет. Гор улетел к подруге, а без него на луга волки захаживают.

– Куда улетел Гор? – я аж поперхнулся, решив, что мне почудилось.

– К подруге. – раскатав по щекам улыбку повторил малец. – Любовь у них там.

– Кака така любовь?

– Ну не знаю. Драконья наверное.

Вот так вот, слово за слово, выяснилось, что наш Горыныч далеко не холостяк. Подружайка у него оказывается есть. Живёт, по драконьим меркам, относительно недалеко, за Синими горами, в каком-то старом храме, вместе с сестрой-близняшкой. Вот Горыныч так Горыныч, сроду бы не подумал.

Не дойдя пары домов до трактира, Самсон повёл меня в переулок, предложив посетить местную модистку.

Нас встретила эльфа с синей кожей. Не мертвенно синей, а такой, очень даже живой с насыщенными оттенками. За каштановыми, до средины спины волосами, красовались остренькие ушки, которые модистка кокетливо продемонстрировала при встрече, поправляя причёску. Ростиком она была маленьким, чуть выше полутора метров, от чего её вполне взрослая фигура казалась просто точёной. Вообще, удивительное дело, до сих пор, полных людей я встречал только дважды. Первыми были пекарь и его жена, сдобная пышечка, а вторыми, двое мужиков, что приезжали к гному ремонтировать лемех. Все остальные, если и не были стройняшками, то уж точно, излишков на теле не демонстрировали.

Женщина внимательно нас осмотрела, и, не смотря на то, что узнала Самсона, вполне деловым тоном спросила.

– Чем могу быть полезна, молодые люди?

Я не знал что ответить. До сих пор разглядывал эльфу. Только что смотрел в её большие бездонно синие глаза, а теперь мой взгляд замер на её маленьком, чуть вздёрнутом носике. Она была удивительно похожа на ту, что являлась во сне. Но та, всё же была милее.

Самсон пнул меня по ноге, и вопрошающе развёл руками, мол, чё тупим?

– Тимофей. – представился я, сомневаясь, нужно ли протягивать даме руку.

– Дин. – представилась женщина, и сама подала мне ручку, которую я почему-то поцеловал.

Надо было видеть Самсона в этот момент. Он отвернулся от меня, и чуть не брызнул от смеха. А в его глазах, бегущей строкой, здоровенными красными буквами, читалось – «Ой дебил!!!».

Кое-как я собрался с мыслями и сумел объяснить причину моего визита. Женщина внимательно осмотрела мою одежду и сообщила, что всего за пять медяков, она готова перешить капюшон с плаща на куртку. Работы тут на час, но забрать готовое, можно будет не раньше ужина, так как сейчас у неё две запланированные клиентки.

Я было согласился, но услышав вполне конструктивные замечания, по поводу моего вида, перенёс встречу на следующий день, обмозговывая зарождающуюся идею.

Глава 5

Закончив дела Самсона в трактире, мы здесь же отобедали, и вместе подались к чертогам дракона. Мне обязательно нужно было попасть в сокровищницу, а ещё, мне нужна тележка Самсона.

Подойдя к тому месту, где должны быть несметные богатства, мы обнаружили каменную стену. На пару с Самсоном осмотрели и ощупали каждый камень, пытаясь отыскать потаённый рычаг или кнопку. Но ничего не было, даже волшебный «сезам откройся» не помог.

Неожиданно для нас обоих, стена практически бесшумно раздалась в стороны, и пред нами предстали кладовые драконьих богачеств. На моё удивление, Самсон абсолютно не проявлял интереса к драгоценностям, разглядывая всё больше оружие и доспехи.

– Как думаешь, Горыныч сильно будет ругаться, если мы, без его ведома, возьмём пару тряпок? – посоветовался я, выбирая ткани, наиболее подходящие под описание того, что мне показала Дин.

– Как по мне, так Гору тут вообще ничего не нужно. Знаешь, сколько он серебра и золота подбрасывает людям? Иногда, что бы помочь, иногда, себе на потеху.

– Если что, я скажу, что ты разрешил.

– Если что, тебе, дядя Тимофей, первому хвоста накрутят, за проникновение в сокровищницу.

– Это почему? – неподдельно удивился я.

– Да, как старшему.

Возвращаться в деревню было поздно, даже не смотря на то, что Афелиста светила во всю свою мощь, биологические часы не обманешь.

Утром нас поднял утробный бас дракона, вернувшегося со своих дружилок. Радуга уже была довольно высоко, а дракон доволен и милосерден.

Правда, профилактическую пилюлю он нам всё равно выписал, хотя ни сколечко и не ругался, что мы, позарились, на тряпки. Учитывая такое расположение духа, я решил уточнить, не будут ли мои эксперименты считаться вредом для людей. Честно, было ссыкотно, нарваться на праведный гнев Горыныча.

На моё удивление, ящер даже не поморщился от моих корыстных затей, отметив, что если женщинам во время этого, и после, хорошо, то и разговаривать не о чем. А в качестве нарекания отметил, что я выбрал самый лёгкий способ, так как в некоторых случаях, женщина сама делает половину дела.

В итоге, не получив нагоняя за проникновение со взломом, с нагруженной тканями доверху тележкой, получив драконье благословение и волшебный пендель, я отправился назад, в деревню.

На половине пути Самсон меня покинул, направившись домой, а я, спокойно добрался до моста. Возле виноградников, опять имел неосторожность засмотреться на диковинные устройства, собирающие урожай, за что и поплатился, будучи обнаруженным господином Маром.

– Господин Тимофей. – позвал меня Мар. – Супруга сообщила, что пригласила Вас зайти к нам в гости, но как понимаю, за декаду вашего пребывания в Чудовицах, Вы так и не нашли времени. Чем же плох день сегодняшний?

– Ничем, господин Мар. – я растянул по физиономии добродушную улыбку.

– Тогда, очень Вас прошу, заходите сейчас.

– При всём моём желании, сейчас никак не могу. – я уже было подумал попробовать свои способности на Маре, но всё же решил сначала объяснить. – Нужно заглянуть к госпоже Дин. Я кое-что везу для неё.

– Вижу-вижу. – Мар вытянул шею, что бы рассмотреть поклажу. – Хорошая женщина, госпожа Дин. Только вот, не сможет она у вас это приобрести. В прошлом году осталась без мужа, а одной с двумя детьми, тяжеловато, знаете ли.

– Это не на продажу. – поспешил пояснить я. – Скорее это расчёт за её услуги. Хочу предложить ей эти ткани в обмен на её мастерство. Как думаете, согласится?

– Думаю, да. Ткани явно дорогие. А Вы, стало быть, решили приодеться?

– Ну да, чтобы не так сильно выделяться. Заграничная одежда бросается в глаза.

– Вы путешественник?

– Я картограф.

– Ну, надо же, как интересно. Обязательно приходите к нам сегодня вечером, мы собираемся готовить ягнёнка, так что ждём Вас в гости. Не придёте, мы обидимся. – Мар сузил глаза и напряг брови. – Или, быть может, Вас стесняет компания оборотней?

– Нет, что Вы, что Вы? Обязательно приду, тем более, что Вы так настаиваете. – подо мной просто земля горела, как сильно я хотел уйти.

В доме Дин, я чувствовал себя гораздо комфортнее, чем при встречи с Маром, что-то меня напрягало в его назойливости. Женщина велела мне раздеться, после чего начала снимать с меня мерки. Я долго мялся, но всё же начал, интересующий меня разговор.

– Госпожа Дин.

– Ой, Тимофей. – прервала меня она. – Давай договоримся, без всяких господ и на «ты». Мы тут люди простые, богатствами и этикетами не нагруженные.

– Хорошо, Дин. – охотно согласился я. – Как раз о богатствах я и хотел поговорить.

Девушка подняла на меня взгляд и невольно напряглась.

– Дело в том, что я даже не поинтересовался стоимостью твоих услуг. Можем ли мы договориться, что после того, как ты возьмёшь необходимое количество ткани, остаток уйдёт в качестве оплаты?

Напряжение Дин сменилось удивлением.

– Тимофей, я не могу это взять, это очень много.

– Ну а мне эта ткань вообще не нужна.

– Ты не понимаешь. Например, вот этот отрез, – она указала на рулон, который я бы назвал шёлком. – Стоит больше тысячи золотых.

Я внутри аж крякну, но постарался не подать вида. Просто уже знал, что таких денег стоят породистые рысаки. А коров, так и вообще можно купить целое стадо. Нужно было как-то настоять на своей идее.

– Дин, тогда мне придётся просто выкинуть, всё, что я привёз с собой. – с наигранным безразличием сказал я, а в голове несколько раз повторил. – Дин, голубушка, соглашайся.

– Ну если так. – девушка сделала вид, что всё ещё колеблется. – Тогда я соглашусь. Но с условием.

– Внимательно слушаю.

– Я сошью для тебя несколько костюмов, на своё усмотрение, и часть материала потрачу на одежду для Самсона, а то совсем обносился мальчишка.

– Я буду очень благодарен.

– Ты, наверное, друг его отца. Видно по мальчишке, что он к тебе очень хорошо относится.

– Ну да, есть такое. – соврал я, представляя, что мне ещё придётся придумывать в доме оборотней.

Через комнату пронеслись мальчишки, и я обратил внимание, что ушки у них разные, а цвет кожи у обоих человеческий. Наверное, я не умею скрывать своего интереса, потому что Дин тут же прокомментировала, увиденное мной.

– Их папа был человеком, но младшенькому достались мои уши. – и Дин как-то печально улыбнулась.

Из-за ширмы показалась женская голова, которая, убедившись, что пацаны покинули дом, извлекла вслед за собой и остальное тело.

Не обращая на меня ни какого внимания, женщина вышла к зеркалу, задрала юбку, и принялась интенсивно крутиться, разглядывая на себе новые панталоны. Посмотрев и так и сяк, она одобрила изделие, рассчиталась медяками и заказала ещё десяток, половину с резинками, а половину с рюшами.

Довольная своим заказом женщина ушла. С меня сняли последние мерки, пора и мне уходить, но так этого не хотелось. Уж очень большим это было удовольствием, находиться в компании красивой женщины. И естественно, когда гостеприимная Дин предложила чаю, я не раздумывая согласился.

– Всё таки странная штука, эта ваша мода. – ляпнул я, когда неловкая пауза молчания затянулась.

– А что тебе не нравится в женской моде? – улыбнулась и удивилась Дин.

– Да вот, например, панталоны. Мне они кажутся очень смешными. – улыбнулся я в ответ.

– Ну и зря. – снова улыбнулась моя собеседница и немного смутилась. – Очень удобно, и даже сексуально. Особенно, если придать белью, лёгкие нотки игривости, рюши или шнурочки. Или ты знаком с иным нижним бельём?

– Честно говоря, да. – я заёрзал, не понимая, в какую ситуацию сейчас попадаю.

– Можешь рассказать, если это не секрет? – Дин кокетливо прищурила глазки, активируя магию своего очарования.

– Рассказать вряд ли, мне не хватит знания терминологии, а вот нарисовать, я готов попробовать.

– Так это ещё лучше!

Дин отставила чашку в сторону, на цыпочках пробежала к своему рабочему месту, принялась шарить по ящичкам и полочкам. Из-под подола её сарафана, когда она наклонялась, выглядывали те самые рюши, которые сейчас мне вовсе не казались смешными. Но то другое, тут мне женщина нравилась вся, оптом, не взирая, на то, во что она одета. Вот интересно, она специально тянется на носочках, чтобы подол задирался как можно выше? Не, всё это мои фантазии, и наивная вера в собственный шарм. Никогда девушки не бросались мне на шею.

Через пару минут, меня снабдили несколькими листами бумаги и цветными карандашами. Художником я никогда не был, но с начертательной геометрией знаком на «отлично». Оп, ещё что-то из прошлой жизни.

Как можно правдоподобнее, стараясь соблюсти симметрию и пропорции, изобразил женские бёдра, облачённые в узкие женские трусики. Не кусочек тряпочки со шнурками, но всё же. Дин заинтересованно продолжила смотреть, как бы намекая, что это не единственный вариант, что я видел. Пришлось набросать ещё пару, чуть увеличивая ширину ткани, вплоть до облегающих коротких шортиков.

Дин продолжала вымогательски смотреть на меня, подперев подбородок кулачком. Пришлось приложить все умения, что бы нарисовать бюстгальтер. По-моему, я так старательно выводил линии своего рисунка, что даже высунул язык, чем позабавил Дин.

Задав некоторые уточняющие вопросы, и внеся корректировки в мои эскизы, Дин вырезала из обрезка ткани элемент трусиков, приложила к себе, прям поверх сарафана. Покрутилась у зеркала, примеряя лоскут спереди и сзади.

– Ну. – многозначительно заключила она. – Возможно, в этом что-то есть.

– Поверь, – поспешил заверить её я. – это очень сексуально и пользуется большой популярностью у женщин в другом мире.

Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу. Очередная мысль прошлого мира пробила мой мозг электрическим разрядом.

– Ты имеешь в виду, другие государства? – спасла меня Дин.

– Ну, да. – тут же исправился я, и мысленно воспел хвалы своей спасительнице.

– И ты это видел непосредственно на женщинах?

– И даже снимал это с них. – зачем-то уточнил я.

Точно не для хвастовства, а скорее, что бы подчеркнуть факт того, что такие вещи вполне реальны.

– Я попробую. – Дин прикусила краешек губы. – Если у меня получится, я предлагаю тебе медяк, с каждых двух, проданных мною вещей. Я очень прошу тебя не отказываться от предложения, может, конечно, у меня ничего и не выйдет, но если бельё будет пользоваться спросом, я хоть частично смогу рассчитаться за твою щедрость.

– Не нужно, Дин. – заартачился я. – Считай это моим подарком. Как другу. Но за предложение партнёрских отношений, всё равно, спасибо.

– А разве партнёры не могут быть друзьями? – искренне удивилась модистка.

Я улыбнулся и пожал плечами, больше показывая, что такое возможно, нежели наоборот.

– Спасибо за подарок. – в полголоса произнесла Дин, и поцеловала меня в щёку.

От модистки я вышел заряженным сразу несколькими вещами, приятным вибрирующим теплом, хорошим настроением и тремя кружками чая, которые уже просились наружу. Воспользоваться туалетом в доме Дин, я постеснялся, а мочить близлежащие углы и заборы мне не хотелось. Поэтому, я спешил в трактир, где меня ещё ждал и законный обед.

– Ну? И где мы шляемся по ночам? – укоризненным тоном затребовала ответов Афа.

– Работал. – не задумываясь соврал я. – Я же всё таки картограф, если ты помнишь?

Лучший способ ответить на вопрос, это задать встречный, думалось мне, но я не был готов к козырям, припрятанным в рукавах у Афки.

– А у модистки, ты тоже работал? – для пущей строгости Афе оставалось только подбочениться.

– Одежду заказывал, мерки с меня снимали. – я вдруг понял, что элементарно отчитываюсь за своё отсутствие.

– Что за мерки такие, с утра и до обеда? Мог бы и предупредить, я тебя, между прочим, до полуночи ждала. – надула губки Афка.

– О, да у нас тут ревности? – улыбнулся я.

– Было бы к кому ревновать.– Афа горделиво вздёрнула носик, и в одно ловкое движение оказалась возле меня.

Взгляд мой тут же прилип к глубокому декольте, жадно облизывая её пышные белые груди, а во рту появилась слюна, когда увидел, как набухают её соски. Схватил эту дьяволицу за талию, притянул к себе, отворяя дверь своей комнаты. Через несколько секунд она уже кусала край подушки, находясь в своей любимой позе.

Получив от отца нагоняя, за отсутствие на рабочем месте в рабочее время, Афа продолжила суетиться между столами, обслуживая гостей трактира. Я же уплетал свой обед, тупя взгляд в планомерно пустеющую тарелку, чувствуя пристальное внимание Рафата к моей персоне. Наверное, серьёзного разговора избежать не удастся.

– Тимофей! – позвал меня добродушный хозяин, дождавшись окончания моей трапезы. – Подойди.

Я подошёл к стойке, готовясь к самому худшему. Ну, или как минимум – «Если ты её обидишь, я тебе ноги выдерну», или, что там говорят отцы в подобных случаях. Но нет, разговор был почти деловой, и касался моей возможной помощи, в ремонте небольшой постройки, для содержания животных. Рафат держал кур и кроликов. И вот теперь, хозяину трактира требовалась мужская помощь, за которую он готов был заплатить небольшую сумму, или включить её в стоимость проживания. Но всё же пара слов по поводу дочери прозвучала, но не те, что я ожидал.

– Тимофей, ты неплохой парень, как мне кажется. Ты только Афке ничего лишнего не обещай. Она взрослая уже, сама разберётся, какие отношения ей нужны, главное, что бы голова была не задурённая.

Я ни чего не ответил Рафату, но всем видом показал, что понял его, и полностью согласен.

Один из гостей трактира попросил проводить его к кузнецу, на что я охотно согласился, тем более, что и сам собирался посетить работодателя.

За мою услугу, мне заплатили медяк, и после короткого разговора гнома с незнакомцем, первый потребовал, что бы мы удалились в беседку, так как то, что будет происходить дальше, не предназначено для посторонних глаз. Я понял, что речь идёт о кристаллах, и не стал задавать лишних вопросов.

Однако, перед тем как уйти, успел обратиться к гному, с важным для меня вопросом.

– Рома, меня тут настоятельно пригласили в гости к оборотням. Будут вопросы задавать, они же считают, что я картограф. А что я им расскажу, если я этого мира не знаю, а другого не помню?

– А ты им расскажи про пустынные земли Дезергарда. Там от горизонта до горизонта сплошной песок. Что такое песок, знаешь поди? – гном ухмыльнулся. – Песок, жарища, как у горнила, и никакой жизни. Ну, или расскажи про земли за Синими горами. Там практически никто не бывал, поэтому всяких небылиц можно наслушаться. И точных карт тех земель не существует. Так что поверят любым твоим фантазиям. Главное запомни, за Синие горы есть только два пути, через перевалы, тайными тропами, или через пещеры гномов. Мои сородичи иногда провозят желающих, с завязанными глазами.

– Что бы никто путь не запомнил?

– Верно. – порадовался Рома моей сообразительности.

– Ещё вот чего показать хотел. – я протянул гному блестящий цилиндр.

– Никогда не видел подобного. – насупился Рома, рассматривая предмет. – Есть подозрение, что это что-то механическое. Покажи Мару, он у нас техномаг, как ни как.

На том и расстались.

В доме оборотней меня ждали, и организовали очень радушный приём. Я бы даже сказал, излишне радушный. Понятно было, что всё это неспроста, и оборотни желают получить от меня максимум информации. Но, будучи существами очень умными и дальновидными, они не станут меня пытать, а сыграют на возможном к себе расположении. Отличный ход, но я-то уже начеку.

Мне устроили небольшую экскурсию по дому, пока мы проходили сквозь него во внутренний дворик. Дом был добротный, бревенчатый, на каменном фундаменте. Просторные помещения с высокими потолками и большими окнами, пропускающими огромное количество света. На стенах картины, чучела животных, на полу, во вместительных кадках, диковинные комнатные растения. Дом приятно пахнет внутри хвойными деревьями. В общем, совсем не то, что ожидаешь увидеть в обиталище оборотней.

Внутренний дворик так же поражал своей продуманностью и аккуратностью. Ровная лужайка сочной ухоженной травы. Аккуратные, извилистые тропинки, мощённые природным камнем, большое количество топиара, самых неожиданных форм. В центре дворика круглая беседка, тень над которой создаёт переплетающаяся виноградная лоза с гроздями спелых ягод различных цветов. Прям, какая-то восточная сказка.

Возникло желание разуться, и побродить по газону босиком, что тут же было продемонстрировано мне приветливыми хозяевами. Они действительно снимали обувь, выходя во внутренний дворик.

Стол в беседке уже был накрыт, оставалось только приготовить мясо.

Устройство обеденного места мне что-то напоминало, но я никак не мог сообразить, где я подобное видел. Низкий стол, сантиметров тридцать высотой, за которым придётся сидеть, подвернув под себя ноги, был обильно уложен вокруг небольшими подушечками. У стен, по всему периметру, уложены объёмные мягкие подушки-валики, из ткани с ярким орнаментом. Посреди стола, высокая многоярусная фруктовница, с вращающимися дисками, обильно заполненная спелыми фруктами.

Встретить гостя прибежала мелкая девчушка, в яркой короткой юбчонке. Её появление не столько для соблюдения этикета, сколько для удовлетворения собственного, детского любопытства.

Если этой девчушке нарисовать кошачий носик и усики, получится самая очаровательная котейка на свете, кошачьи ушки и хвостик, у неё уже есть.

Видя мой немой вопрос и искреннее умиление, Миа пояснила, что это их первый ребёнок, которого они так долго ждали.

– Можно задавать любые вопросы. – пояснила мне хозяйка дома, предлагая место за столом.

Она изящно и привычно впорхнула в беседку, усевшись в позу лотоса, поправив кипельно-белую юбку. Белая юбка, белый короткий топ, белые локоны её волос, а так же острые ноготки, окрашенные в белый, выгодно контрастировали на фоне её смуглой кожи. Над вырезом топа, красовался светло-серый, почти белый оберег, в изящной серебристой оправе, вживлённой в кожу.

Мар был занят приготовлением мяса, и несколько раз отметил, что это сугубо мужское занятие, особенно когда речь идёт о приготовлении молодого ягнёнка.

Вопросов у меня было множество, и под предложенный Миа аперитив, мы завели начало разговора.

– Миа, – начал я. – прошу заранее меня простить, если вдруг мои вопросы окажутся неуместными, и не судить меня строго. Я впервые общаюсь с оборотнями, тем более с целой семьёй, и по этой причине мне интересно абсолютно всё.

– Не переживай, Тимофей, мы прекрасно понимаем, что в большинстве своём, люди имеют очень поверхностные знания о нас, о оборотнях. Говорят, что в некоторых землях, на таких как мы, даже устраивают охоту. Но тут, в Междуречье, люди и оборотни живут мирно, я бы даже сказала, дружно. По крайней мере, в Чудовицах, я ни разу не встречала, по отношению к нам, агрессии или дурного взгляда.

– Не бойтесь, господин Тимофей, мы не едим людей за неудобные вопросы. – добавил Мар и посмеялся над собственной шуткой.

– Ой, мужчины, я предлагаю не омрачать наш вечер официозом. В конце концов, мы не на приёме у барона. Ты согласен, Тимофей?

– Очень согласен. – кивнул я. – А вам доводилось бывать на приёме у барона?

– Был такой случай. – оторвался от очага Мар. – В составе представителей малых диаспор, это ведь всё же земли людей. Но было это давно, лет десять назад. Я прав, хвостик?

Мар позволил себе семейное обращение к супруге, возможно, для придания обстановке, более непринуждённой атмосферы.

– Думаю, даже лет одиннадцать, двенадцать прошло. Мы тогда только поселились в Чудовицах, и по-моему, даже не собрали первый урожай.

– Вы сказали, что долго ожидали первенца. Это как-то связано с тем, что вы не совсем одинаковые оборотни?

– Нет. – рассмеялся Мар. – Просто, Миа, на тот момент, ещё не достигла детородного возраста.

Я напрягся, пытаясь сообразить, о каком возрасте идёт речь, и очевидно это было настолько читаемо по моему лицу, что Миа поспешила внести ясность.

– Наш детородный возраст, начинается примерно с пятидесяти лет. Очень везёт тем, у кого сразу родится двойня, ибо в следующий раз, организм будет готов к воспроизведению только лет через тридцать.

В беседку ворвалась взъерошенная виновница разговора, и моя мимика выдала очередной немой вопрос.

– Нашему чуду скоро исполнится пять, мне пятьдесят семь, а Мару, уже девяносто один. – пояснила Миа и окончательно загнала меня в возрастной тупик.

На вид, Мару было лет тридцать пять, а Миа, никак не тянула даже на тридцать.

– Ух ты! Настоящий дракон! Ррррр. – выпалила залпом юная кошка, глядя мне в лицо, и демонстрируя свои острые ноготки, прищурила глазки с вертикальными кошачьими зрачками. – Мама, а скоро кушать?

– Через пять минут, доча. – ответил присевший за стол Мар. – Мясо должно немного потомиться.

Девчонка схватила гроздь винограда и умчала куда-то в дом.

– Тим, можно так обращаться? – спросил Мар, наполняя свой бокал вином.

– Конечно. – я не видел в таком обращении ни чего плохого.

– Чувствую, что с твоей стороны сохраняется некое недоверие к нам. Дабы избавить тебя от этого негатива, хочу пояснить. В нашем приглашении, безусловно, присутствует корысть. Мы впервые познакомились с картографом, что само по себе очень интересно, но это не основное. Ты первый, встреченный нами драконоборец, да ещё и испивший драконьей крови. Естественно, мы не можем упустить такого момента, чтобы пообщаться, а ещё лучше подружиться с таким человеком. По крайней мере, за свои девяносто лет, драконоборцев я видел только в книгах. Мы не можем получить от тебя каких-либо материальных благ, да и не испытываем в этом нужды, а вот близкое знакомство с тобой, было бы само по себе дорогим приобретением.

– Ну что ж, – я действительно задумался, подбирая достойные слова для ответа. – недоверия больше нет, и я благодарен тебе за честность. Предлагаю выпить за знакомство.

Ягнёнок был божественен. По крайней мере, ягнёнка вкуснее я не едал, ни в этой, ни в предыдущей жизни. Если конечно, в прошлой я его вообще пробовал.

Потихоньку, бокал за бокалом, мы втянулись в непринуждённые разговоры. К огромному счастью, много выдумывать мне не пришлось, в голове всплывали некие картинки из моей прошлой жизни, и большинство из них, вполне вязались с миром текущим.

Так за беседой, сама собой сформировалась легенда, что драконья кровь, досталась мне практически случайно. В результате нечаянной встречи с пустынным драконом, и благодаря его молодости и не опытности, кровь брызнула в лицо, в тот момент когда дракон навалился на меня, напоровшись на выставленный меч. Естественно, как учил меня Гор, сам дракон и оружие его убийства тут же сгорели, в невероятно жарком пламени, буквально за несколько секунд, а той крови, что попала мне в глаза и рот, хватило, что бы я не последовал в мир иной, сразу вслед за драконом.

– Всё равно, это очень страшно, вот так вот встретиться лицом к лицу, с живым драконом. – восхищалась моим героизмом Миа, и её в корне не устраивало, что произошедшее я называю случайностью

– Это же настоящий дар. – поддержал супругу Мар. – Ты же теперь практически бессмертный.

Эх, если бы вы знали, через какие муки достаётся такой дар, а главное, насколько велико само заблуждение и по поводу бессмертия, и прочих возможностях, что приобретаются теми, кто вкусил драконьей крови. Но всего этого, я не поведал, чётко помня, о чём Горыныч запретил распространяться. И я охотно поддерживал легенды. Ведь это была чужая тайна, которую я обещал сохранить.

Наконец-то я узнал полную версию истории Самсона, и почему деревенские не обращают внимания на его янтарные глаза. По местной версии, когда Самсон был ещё младенцем, его семья, подверглась нападению дракона. К сожалению, мама тогда погибла, а сам Самсон был смертельно ранен. Его отцу, удалось получить единственную каплю драконьей крови, оставшейся на гарде клинка. Этим малым количеством не возможно было бы спасти женщину, и едва хватило, для спасения младенца. С той поры, отца Самсона никто не видел. Он долго горевал о своей утрате, и, в конце концов, поселился отшельником в лесу. Я было чуть не засомневался в Горыныче, но вовремя вспомнил, что сам Самсон рассказывал мне совсем иную историю.

Ещё удалось выяснить, что маг в семье оборотней только один, и это Мар. По своей профессии он инженер, разбирающийся в механизмах, а дар, заключается в знании древнего языка, на котором записаны команды для них. Только техномагам поддаётся изучение этого древнего языка, а самые мощные из магов, способны отдавать приказы машинам мысленно. Мар, как раз, был одним из таких.

Радуга давно уже ушла за горизонт, а Афелиста перевалила за точку зенита, что как бы намекало на глубокую ночь, но мы не расходились. Количество выпитого вина принесло свои плоды, тела наши были расслабленными, а языки развязанными. Давно сменив своё положение, из сидячего в полулежащее, я объяснял Мару, как из вина получить коньяк. Всё-таки, я вспомнил, что это такое. Миа, слушала наш разговор, уложив голову на живот своего супруга, а одну из своих стройных ножек, небрежно перекинула через мои. Их дочка спала здесь же, мирно посапывая в обнимку с мягкой игрушкой.

– Мальчики, – сладким и пьяненьким голоском прервала нас Миа. – а мне одной кажется, что сейчас общаются два инженера, а не инженер и картограф? Мне думается, что в некоторых вещах, Тим разбирается даже лучше техномага.

– Я картограф. – гордо заявил я, свято веря в свою новую профессию. – Мне просто необходимо быть очень внимательным, всё запоминать, а потом ещё и подробно передать, полученную информацию. Если бы я был плохим картографом, меня бы не отправили в такие дали.

– Согласен. – одобрил мои доводы Мар, и вновь наполнил бокалы. – А знаешь, Тим, мы обязательно попробуем, то, что ты предложил. И если напиток будет успешно продаваться, я готов выплачивать тебе десять процентов с продаж.

– Партнёрство? – второй раз за сутки удивился я своим предпринимательским талантам.

– Партнёрство. – не колеблясь согласился Мар.

– Долго ждать придётся, минимум, пять лет.

Миа свернулась калачиком, поджав к себе ноги, и поправила под своей щекой живот супруга, словно подушку. Таких возлияний её женский организм не вынес, и она предательски отправилась в страну грёз.

Переложив голову супруги на подушку, Мар сам предложил то, о чём я так и не решался с ним поговорить.

– Давай, показывай, что ты принёс с собой. Я чувствую присутствие того, что заставит протрезветь мой мозг.

Я достал металлический цилиндр.

Мар долго крутил и вертел предмет, после чего заявил.

– Оставь его мне, на какое-то время. Такое я вижу в первый раз, но могу твёрдо сказать, это оружие древних цивилизаций. Оно древнее моих механизмов. Не гарантирую, что смогу разобраться, но сделаю всё возможное, что бы разгадать артефакт. За сохранность не беспокойся, клянусь Ночью, что не присвою его себе, и верну по первому твоему требованию.

Я уже знал, что такое клятва Ночью, и без всякого сомнения, оставил предмет специалисту.

Домой отправился только тогда, когда нас окружили еле заметные сумерки. Это означало, что минут через пятнадцать, горизонт снова начнёт светлеть, и из-за него поднимется Радуга. А вместе с ней, наступит и новый день.

Проспал я, весь день напролёт, и в нормальном состоянии был только к ужину.

Получив пару тычков под рёбра от Афы, я обещал отработать своё отсутствие, исполнив любые её фантазии, на что она согласилась, показывая, что снизошла до величайшей милости, и вообще, делает мне одолжение. И я отработал, получив при этом уйму удовольствия и положительных эмоций. Афка словно мстила мне за то, что я живу в мире, в котором, кроме неё самой, присутствуют и другие женщины.

Глава 6

– Алмаз, Заря, я Восток.

– Восток, я заря, слышим вас хорошо.

– Алмаз, я Восток. Готовы взять вас на сопровождение.

– Восток, я Алмаз. К взлёту и сопровождению готов.

– Алмаз, я Заря. Взлёт разрешаю.

Это были новые звуки моего сна, из которого стало понятно лишь одно, Алмаз, это я. Это я отвечал Заре и Востоку.

Понятно, что не совсем всё понятно, но очень надеюсь, что рано или поздно, весь мой сон будет озвучен, и, наконец, смогу разобраться, кто я такой в этом мире.

Рабочие дни потекли как по расписанию, и что немаловажно, уже частично втянулся в их ритм, и вполне самостоятельно, без указаний гнома, приступал к тем или иным обязанностям, что, безусловно, приветствовалось моим мастером.

Однако в четвёртый день недели, с самого утра, как только я явился в кузницу, гном внёс значительные изменения в мой повседневный распорядок.

– Ты не переодевайся, Тимофей. – начал кузнец, укладывая тряпичный свёрток в телегу. – Сегодня у тебя другое задание.

Он расстелил очередной отрез грубой ткани, похожей на мешковину, аккуратно уложил на неё двуручный меч. Произнёс какие-то слова, мне показалось, что это или молитва, или заклинание, уложил рядом с мечом веточку тысячелистника и зверобоя, осыпал щепоткой пепла из печи. Нежно, словно пеленая ребёнка, завернул меч в тряпицу, которую, так же устроил в телегу.

Проделал подобную процедуру с топором.

Такие топоры я уже видел, с ними приходили гномы, привозившие уголь. Настоящий гномий боевой топор.

– Ну, чего стоишь? – пробасил гном, указывая мне на пони, впряжённого в телегу. – Путь до города неблизкий, к вечеру бы добрался и то хорошо.

Вон оно что. Значит, сегодня я иду в город. Но наверняка должны быть и дальнейшие указания. Например, кому нужно передать оружие, или как найти нужный в городе дом. Я стоял и смотрел на гнома, не задавая вопросов.

– Ах, ну да. – вроде как вспомнил гном, и было видно, что он рад и огорчён одновременно.

Я только что лишил его возможности пропесочить меня, как он делал это в первые дни, прививая мне чувство порядка, без которого в кузнице никак нельзя.

Если разобраться, гном был абсолютно прав, в своей воспитательной методе, и одновременно извлекал немалую пользу, из моей непредусмотрительности.

Велел мне принести воду. Я взял ведро, отправился на реку, набрал воды, принёс. Гном посмотрел на меня как на дурака, ухмыльнулся, велел вылить в кадку. Отправил меня снова. Я пошёл. Потом стал ходить сразу с двумя вёдрами. В итоге, натаскал воды куда нужно и куда не нужно, а оказалось, гном просил воды, что бы попить.

– Во всём нужно включать голову. – заключил тогда гном, выдавая мне воспитательный подзатыльник.

И вот, умудрённый предыдущим опытом, стою и жду подробных распоряжений.

– Вот тебе пять медяков, найдёшь себе ночлег, трёх монет хватит, и два на питание.

Но я-то знаю, что не хватит, и уже понимаю, что наступает время первого моего испытания. Но вида не подаю, и соглашаюсь с калькуляцией мастера.

– На городском рынке, тебя найдут мои соплеменники, им передашь мечи и топор. – проинструктировал гном. – Потом можешь возвращаться обратно.

– А если они меня не найдут?

– А ты не прячься.

– Если никто не придёт? – уточняю я. – Мне оставаться ждать, или можно обратно?

– В течение дня точно придут. – уверил меня кузнец.

Проверив содержимое своего кошеля, я спокойно добавил к имеющимся медякам ещё пять монет, выданных гномом. Это было на всякий случай, так сказать. А на случай всякий, я доложил в кошель один из имеющихся у меня серебряников, а Афа собрала в дорогу продуктов, причитающихся мне на обед и ужин.

Вот так вот, считая себя полностью подготовленным, двинулся в путь, на встречу новым интересностям. Не то, что бы я ждал чего-то особого от города, но сама по себе смена обстановки, меня очень радовала. Я вдруг почувствовал в себе настоящего картографа, идущего навстречу неизвестному.

Дорога оказалась утомительной. Не трудной, а именно утомительной, от безделья. Я шёл пешком, точнее брёл, ибо мой пеший ритм был более прытким, нежели размеренный шаг моего пони. Ехал в телеге, ворочаясь с боку на бок, подбирая место так, чтобы жерди, выстилающие дно, поменьше давили в рёбра. В какой-то момент, мне всё надоело, и я решил устроить привал, потянув свою коняжку с дороги.

Остановились мы у крохотного ручейка, где напившись воды, пони приступил к поеданию сочной травки, а я, углядев возле кустов стог сена, решил немного позаимствовать подстилки в телегу. Таскать траву долго не пришлось, всего пара ходок, и я обладатель мягкой и душистой перины, благоухающей пьянящими запахами луга.

Перекусив, чем послал Бог и Афа, вывел лошадку на дорогу, и она тут же продолжила свой неспешный путь в сторону города.

Какая это красота, режим автопилота. Лежишь себе, погружённый в душистую траву, сытый, довольный, где-то вдали щебечут птички, прилетает одинокая пчела, жужжит где-то в конце телеги, пытаясь обобрать последнюю пыльцу с высохшего, но всё ещё пахнущего лугового цветка. Слышно, как её жужжание с радостного, скатывается в тон сердитого. Явно недовольна, таким обманом, кружит вокруг телеги, в поисках виноватого. Но я не шевелюсь. Еле слышно поскрипывает колесо на своей оси, шурша резиновой обечайкой по пыли и мелким камушкам. Накатывают лёгкие порывы освежающего ветерка, по небу тянутся пушистые облака, то разрываясь на части, то сливаясь друг с другом, в причудливые формы. Трава приятно шуршит, запахи опьяняют, глаза закрываются, приходит приятная, ласкающая дрёма, медленно смешивающая сознание с миром грёз.

– Э! Аккуратнее, не дрова везёшь. – возмущаюсь на пони, заведшего колесо телеги на здоровенную каменюку.

Телега подпрыгнула на камне, качнув меня из стороны в сторону, больно ткнула гардой меча в рёбра. Всё. Такой сладкий послеобеденный сон был прерван столь вероломным способом.

Нехотя поднимаюсь, прикидывая по положению Радуги, сколько времени проспал. Получается, что дрых часа полтора, а то и два. Желания пройтись пешком, нет никакого.

Медленно, но верно, мою повозку догоняет серенькое, на вид, очарование. Не бежит, просто идёт себе по дороге, но учитывая скорость моего транспортного средства, неумолимо приближается, и вот-вот пойдёт на обгон.

Судя по внешнему виду, какая-то деревенская простушка, без всяких чинов и регалий. Серая, длинная, почти в пол, видавшая виды, юбка, из довольно грубой и плотной ткани, со смещённым влево разрезом, из которого, то и дело, является на свет стройная ножка. Поверх юбки, какой-то элемент, наподобие фартука, с грязными пятнами от рук. Поверх светло-серой, прошедшей миллион стирок рубашки, всего на двух завязках, коричневая затасканная курточка, с рукавами до локтя. Ворот рубашки оттопыривает объёмная грудь, изрядно натягивая верхнюю завязку. На голове синий выцветший платок, повязанный банданой, из-под которого выглядывает коса, чёлка, и длинные острые кончики русых волос, струящихся перед маленькими ушками. Яркие чёрные брови галочкой, густые реснички, голубые глаза, чуть пухлые губы и слегка поддёрнутый кверху носик.

На ногах простенькая кожаная обувь, с которой я уже встречался. Нечто среднее между ботинками и валенками. Два лоскута кожи, сшитых в форме носка, с многослойной кожаной подошвой, на босую ногу.

Да уж, одета девушка явно не по погоде. Но тут, скорее всего, как говориться, всё своё, ношу с собой.

Но, несмотря на свой неказистый вид, девчонка хороша. Не такая сочная как Афка, но и совсем не худышка. Идёт, качая бёдрами, словно в восточном танце, грудь вздымается и опускается в такт шагам, то натягивая, то ослабляя шнуровку рубашки.

– Девушка, а девушка, а меня Тимой зовут. – обращаюсь я к путнице, почему-то ожидая в ответ. – Ну, и дура.

– Вера. – мило улыбаясь, отозвалась девушка.

– Присоединяйтесь. – предложил место в телеге, смещаясь в сторону.

Удивительно, но девушка не заставила себя уговаривать, ускорилась в своём шаге, и юрким зверьком вскочила на повозку. Ничего не говоря, скинула свою незамысловатую обувь, принялась растирать ступни и пальчики ног.

– Вера. – ещё раз представилась попутчица, завершив свою процедуру, повернулась ко мне, скрестив перед собой ноги, от чего, одна из них полностью избавилась от прикрывающей юбки.

– Тимоха. – и я представился ещё раз, оборачиваясь к ней, понимая, что откровенно пялюсь на её ножку и разрез рубашки.

Девушка заметила это, но ничего исправлять не стала.

– Есть хочешь? – зачем-то поинтересовался я.

– Да ты настоящий рыцарь. – засмеялась Вера. – Если честно, хочу.

Я достал из вещевого мешка свою нехитрую снедь. Оставалась ещё пара ливерных колбасок, четверть головки сыра, краюха хлеба, немного луковых перьев, несколько варёных яиц, и початый пучок свежей редиски. Разложив всё это перед девушкой на полотенец, дополнил убранство стола крынкой с квасом и металлической коробочкой-солонкой.

– Ммм. – одобрила меню девушка. – Прям королевский приём. А что, так заметно?

– Заметно, что? – не понял я.

– Заметно, что я голодная? – уточнила Вера, набивая рот колбасой и сыром.

– Нет. – я улыбнулся. – Это я так, из вежливости.

– Имей в виду, мой вежливый рыцарь. – Вера отхлебнула квас и округлила глаза. – Ты сам меня позвал, я тебе ничего не должна.

– Так я ни на что и не претендую. – поторопился заверить я.

– Ну конечно, рассказывай давай. А то я не вижу. – она чуть сместила подол юбки, как раз в том месте, где её край оголяет ножку и прикрывает пах, так, что бы побольше прикрыть бедро. – Я прям чувствую, как ты меня тискаешь в разных позах.

Мне стало очень неловко, лицо загорело, и скорее всего я покраснел, как рак.

– Ой, – рассмеялась Вера. – рыцарь ещё и стеснительный.

Понял, что надо мной откровенно стебут, и где-то глубоко в душе, даже обиделся, но постарался не подать виду.

– Ладно, не обижайся. – успокаивала меня попутчица, макая лук с редисом в солонку. – Я подумаю.

– Над чем? – снова затупил я.

– Над твоим поведением. – Вера снова рассмеялась. – Может ты и не только кормилец хороший.

Вот тут я реально надулся, обидевшись, сам не понимая на что.

– Ну, ладно ты, не обижайся. – девушка поджала нижнюю губу и поманила меня пальчиком. – Спасибо тебе большое.

И она чмокнула меня в губы, оставив на них солёное послевкусие.

Умяв ещё пару яиц с редисом и луком, девушка ополовинила остатки кваса, сама завела непринуждённый разговор.

– Это что за божественный напиток у тебя? – поинтересовалась она.

– Квас. – сухо ответил я, ожидая очередного подкола. Девчонка-то оказалась, пальца в рот не клади.

– Рецепт знаешь?

– Угу.

– Что угу, рассказывай давай.

Внимательно выслушав рецептуру, Вера сгребла под голову охапку сена, улеглась на спину, демонстративно растопырив пальчики ног.

– Хорошо-то как. – томно протянула она, расплывшись в очаровательной улыбке, внимательно наблюдая за моими реакциями. – Мужичка бы теперь.

Ну, вот к чему такие удары ниже пояса? Эта бестия, прям ходячее противоречие. Хороша собой, соблазнительна, намёки всякие с её стороны, и в то же время, только дураку будет непонятно, что стоит хоть чуть переступить грань, расцарапанное лицо обеспечено.

– Ну прости, прости. – повинилась девушка, глядя как я в очередной раз ушёл в тупое пике. – Это такой способ защиты, от мужских нападков. Кстати, очень действенный, как показывает практика.

– Часто практикуешь? – попытался я вернуть хотя бы одну шпильку.

– Нет. – абсолютно серьёзно ответила Вера. – Я редко покидаю свои края. А к кому ты идёшь в город?

– Да собственно ни к кому. На рынок иду.

– Продавать? Покупать?

– Передать.

– Уррр. – прорычала Вера, щуря глазки, и демонстрируя ноготками, нечто вроде детского «царап-царап». – Тайны, интриги.

– Расследования. – зачем-то добавил я.

Я интенсивно крутил головой, пытаясь определиться на местности, сообразив, что не могу обнаружить самый главный ориентир, что должен был привести меня в город. Хотя по нашим разговорам, абсолютно понятно, что с пути я не сбился.

– Что-то потерял, дружок. – заигрывающе поинтересовалась Вера.

– Мост же должен быть через реку.

– Ох, милок. – улыбнулась девушка. – Однако ты его проспал. Я ведь долго за тобой шла.

– Ну, я хоть не храпел?

– Нее. – снова засмеялась чему-то Вера. – Бормотал что-то несвязное, но точно не храпел.

Неожиданно, наши беседы были прерваны, наглыми, вызывающе ведущими себя хамами, что остановили моего пони, и обступили телегу. Одеты они были под стать Вере, даже хуже. Какое-то хламьё с заплатами, засаленное, всё в пятнах, на ногах кожаные пулены и трико с вытянутыми коленями.

– Ой, вы только посмотрите, какие у него модные ботиночки. – гнусавя, обозначил первый, тот, что с лысой башкой, одну из целей грабежа.

– Да и куртей у него знатный. – согласился второй, с длинными патлами.

– А что это за краля у нас такая? – прорезался третий, как раз тот, кто остановил мою лошадку.

– Чего буркалы вытаращил? Скидавай одёжу. – приказал лысый, выдавливая слова через нос.

– А тут у нас что такое? – второй потянул с телеги мой вещмешок.

Вот собаки, разошлись как грамотно, сразу с трёх сторон, уже шея за ними крутиться устала. Бандиты что ли? Хотя, откуда тут бандиты? Дорога хоть и называется Бандитским трактом, но на ней уже лет сто, никто не промышляет. По крайней мере, так говорили гном и Самсон.

Ну, точно, проверка, как я сразу не допетрил. Засланные казачки, в обязанности которых входит напугать, может даже учинить небольшую драку, да посмотреть, стану ли я защищать гномье добро. Эта мысль меня приободрила, и я с улыбкой взглянул на Веру, которая с силой прижала колени к груди, крепко обхватив их руками. Завернулась в свою одежду, и вообще, превратилась в маленький испуганный комочек.

– Ой бляяя. – протянул третий, тряся своей рыжей козлиной бородкой. – Лучше бы ты с собой, собаку дохлую на телеге вёз. Ты её хоть не это?

Не, ну честное слово, проверки проверками, но девчонку-то почто обижать и оскорблять? Сидит вон, трясётся, как осиновый лист.

– А вот и сокровища. – прогнусил лысый, разворошив сено.

– Ну нет, ребята, пулемёта я вам не дам. – и моя пятка угодила гнусавому чётко туда, через что он с таким трудом произносит звуки.

Соскочив с телеги, я попытался вытащить топор, но моментально понял, что это не моё. Точнее говоря, я просто не смог его поднять. Сколько в нём было веса, одному гному известно, хотя тот, играючи укладывал топор в телегу.

Пока лысый поднимался, двое его подельников не тратили время зря. Они уже окружили меня с двух сторон, размахивая небольшими ножичками. Ну ладно, пусть будет так, воодушевился я, всё ещё свято веря, что это не взаправду.

Оказалось, что я сносно владею приёмами рукопашного боя, но и нападавшие, были далеко не дилетантами, и вскоре я сообразил, что в отличии от меня, они-то, со мной в игры не играют. А когда из-за кустов появились ещё трое, да с палками, реальность для меня проявилась в полной красе. Как они меня пизд… Били. Как взрослого.

Правда и я, не намерен был сдаваться, и после пары весомых зуботычин, обзавёлся оружием, что ухитрился отнять на перехвате, снова зарядив лысому в сломанный нос. Ну вот, жить стало легче, но ничуть не веселее. Тычки сыпались как из рога изобилия. Били от всей широты своей души, не жалея собственных сил, и меня соответственно.

– Вот баран, ни чему не научился. – прозвучал в голове голос Горыныча.

А ведь прав ящер, баран я и есть. Я ж ещё когда от деревянного чурбана получал, Горыныч говорил неоднократно, что палки не просто так стоят, что на всё воля старухи Математики. Но тогда я счёл это некоей метафорой, а Горыныч то буквально имел в виду.

Постарался вспомнить, в какой последовательности приходили удары, и очень скоро обнаружил, что вращающийся чурбан, это, как будто бы я, вращающийся среди окружения. Сверху, снизу, поворот, снизу, в голову, в живот, поворот обратно, блокируем грудь, разворот, бедро, плечо и слева в живот. Вот, так мне нравилось уже больше. Я практически не пропускал ударов, вовремя блокируя их, буквально предвидя, какой будет следующим. Через какое-то время, я начал отвечать, представляя, например, что после того, как я блокировал удар в левое плечо, человек, стоящий сзади, постарается ударить по голове сверху, а следовательно, поднимет руки, открывая, грудь, живот и пах. Отчего бы тогда, не ткнуть своей палкой заднего? И стало получаться. Не сразу, и не всегда удары достигали цели, оппоненты мои тоже не стояли истуканами, но, в конце концов, инициатива полностью перешла на мою сторону. И словив кураж, я достаточно быстро разобрался со своими обидчиками. Бил сильно, наверняка, но очень старался не убить.

В конечном итоге, когда все шестеро валялись, я проверил у них пульс, и убедившись, что все живы, покидал их в придорожную канаву.

С разбитыми казанками, рассечённой губой и бровью, заплывшим глазом и саднящими рёбрами, я победоносно уселся в телегу, и пони двинул дальше.

– Ну вот, а ты боялась. Делов-то.

– Бедненький. – жалея меня, словно малого ребёнка, приблизилась ко мне Вера. – Сильно болит?

– Ерунда, словно комарики покусали. – хорохорился я, но чуть не заскулил, когда Вера надрезала мне край века под глазом, пуская скопившуюся кровь.

– Там, почти перед самым городом, будет болотце. Не забудь остановиться, я трав лекарственных соберу, а то, ты до завтра весь опухнешь.

Я кивнул головой и завалился на спину, успев заметить, как отшатнулась от меня девушка.

– Ты чего? Что-то не так? – поинтересовался я, не поднимаясь.

– У тебя раны затягиваются. – в голосе звучало волнение.

Она снова приблизилась ко мне, и пальцами раздвинула мне веки правого глаза, он был менее заплывшим.

Ну конечно, всё это время я сидел в балахоне. Эта привычка уже надёжно закрепилась в моём поведении, я даже вперёд и вверх научился смотреть, практически не поднимая головы при людях. Кстати, на такое никто не обращает внимания. Многие не поднимают глаз при встречи с незнакомцами, да и знакомым, смотрят в глаза крайне редко.

– Вот блин. – как-то раздосадовано сказала Вера. – А я всё надеялась, что показалось. А ты вон, этот, драконоборец. Да ещё какой. Шестерых бандитов тыщ-тыщ-тыщ, и в канаву.

– Бритвой по горлу и в колодец. – бурча себе под нос, произнёс фразу из прошлой жизни. – И что, это плохо?

– Конечно. Мы пока до болота доберёмся, мои примочки тебе уже не нужны будут. И получается, что я тебе должна останусь.

У меня не было сил выяснять, что и за что она будет мне должна, хотя приблизительно, я догадывался, на что она намекает, и я просто ответил.

– Ничего ты мне не должна, мы же договорились уже.

– Правда?

– Правда.

– И Ночью поклянёшься?

– Ночью клянусь, ничего не должна.

Девушка повеселела и даже улыбнулась, прилегла рядом, пристраивая голову на моё плечо.

– Можно? Не больно?

– Не больно. – тихо ответил я, ощущая, как моё нутро требует покоя.

– За меня никогда ещё никто не заступался. – медовым голосом, и одновременно с грустью, поделилась Вера, взяв мою руку в свои ладони.

Проснулся я в состоянии, разительно отличающимся от предыдущего. Рёбра и кишки уже не ныли, гематома с глаза почти сошла, бровь не кровила, ссадин на руках практически не было заметно.

– Вовремя. – сообщила мне Вера. – Тебе умыться нужно. Кровь смыть.

– Ну как? – поинтересовался я своей физиономией, умываясь у попавшегося по пути колодца.

– Красавчик. – совсем не весело оценила моё жёлто-лиловое лицо девушка. – Но к глазам, очень идёт.

Мы уже въехали в город, точнее говоря, в ту его часть, что расположена перед внешней городской стеной. Домики здесь были плохенькие, покосившиеся, редко-стоящие, в окружении дворовых построек. Сами же дворы, вплотную примыкали к полям, засеянным разными культурами. Вот эта, похожа на пшеницу, эта, точно горох, а вон там, царица полей кукуруза.

– Поздно уже. – сообщила Вера. – Тебе точно надо в город? Может здесь заночуем?

Я взглянул на небо. Дело движется к полуночи, Афелиста ползёт к зениту, а следовательно, Радуга села уже несколько часов назад.

– Да не, в город надо, поближе к рынку. Трактир какой-нибудь найти, а лучше, постоялый двор.

– У меня денег нет. – категорично предупредила Вера.

– Разберёмся. – ответил я и потянул коня к городским воротам.

Дружинник, что стоял у ворот, опытным взглядом окинул меня и повозку.

– Куда? – это был вопрос, предполагающий развёрнутый ответ.

– На рынок. – ответил я.

Охранник продолжал стоять, ожидая подробностей.

– Товар от кузнеца из Чудовиц. Покупатель завтра меня встретит.

– А эту, с собой потащишь? – охранник кивнул подбородком в сторону девушки.

– Угу. – согласился я, не поднимая глаз на дружинника.

– Ну, дело твоё. Ещё одной собакой на улице больше будет. – фыркнул дружинник, освобождая нам путь.

– Я завтра уже уйду. – сообщила девушка.

– Да лучше бы ты вообще не приходила. – дружинник демонстративно плюнул в знак призрения.

Сразу за стеной начинался новый город. Дома здесь были добротные, крепкие, с ровными дощатыми заборами. Учитывая, что уже глубокая ночь, ставни на большинстве окон были закрыты, а улицы малолюдны. Постепенно, стали появляться и каменные дома, с деревянными тротуарами вдоль их дворов, а после и вовсе, деревянные строения пропали, и им на смену пришли двухэтажные постройки, с мастерскими и лавками на первом этаже. Улицы были извилистыми, шириной как раз под две телеги, что бы можно было разойтись при встрече. Местами попадался каменный тротуар. Как и в большинстве домов, окна в лавках были закрыты.

Немного попетляв по улицам, вышли к следующей стене, ворота в которой были раскрыты нараспашку, а какая-либо охрана, отсутствовала как класс.

Сразу от ворот начиналась брусчатка, заборы стали выше, дома за ними крепче. Выложенные уже не камнем, а каменными блоками, они походили на маленькие крепости, многие из которых, даже имели собственные сторожевые башенки.

В этой части города проживала местная знать и крупные предприниматели. Торговцы, землевладельцы, богатые хозяева постоялых дворов и трактиров, крупные ремесленники. Здесь же находился и особняк наместника, почта, и здание городского собрания. Ну, и, конечно же, рынок, цель моего путешествия.

– Рынок вон на той улице, сразу за домом направо. Как раз упрёшься в рыночную площадь. – указала мне Вера, явно с какой-то грустью в голосе.

– Уже расходимся? – поинтересовался я.

– Пора. – согласилась та, указывая на здание позади меня. – Постоялый двор. А я переночую где-нибудь на улице.

– Ни чего подобного. – не согласился я. – Пойдём.

Не спрашивая её согласия, взял девчонку за руку, и поволок внутрь трактира.

Обстановка внутри оказалась очень знакомой. Такие же, как у Рафата деревянные столы, деревянные скамьи вдоль них, такой же календарь на стене.

Присев за ближайший к выходу столик, стали ожидать появления столового. Однако, подбежавшая к нам служка, быстро сменила радостное лицо на недовольное, сообщив, что обслуживать девушку не станет, и было бы лучше, если бы она вообще покинула заведение.

На мой вопрос о наличии свободной комнаты для ночлега, я получил категоричный отказ от самого хозяина, который учтиво сослался на то, что все номера заняты.

Подобный же отказ мы встретили и во второй харчевне, и в третьей, и в четвёртой, в результате чего, снова оказались за стенами города, где встречавший нас дружинник лишь рассмеялся нашим неудачам. А вопрос о крыше над головой, становился всё острее и острее, в силу накрапывающего и нарастающего дождя.

Наконец, хозяин одного из дворов, коего удалось застать в бодром состоянии, за три медяка, согласился пустить нас на ночлег в покосившийся сарай, любезно включив в стоимость ночлега, ведро овса, для моего пони.

Расстелив свой плащ поверх наваленной кучами соломы, я обустроил нам ложе, совсем не строя каких-либо планов.

Уничтожив наши скромные запасы еды, я завалился на импровизированную кровать, наконец-то сняв обувь, по достоинству оценив, стойкие запахи сарая. Эфир, издаваемый соломой и дровами, неплохо маскировал запах суточных носков, а учитывая безудержную гостеприимность города Бобура, ничего, кроме как ополоснуть ноги в ведре с холодной водой, не было.

Вера сняла с себя курточку, набила её соломой, создавая некое подобие подушки. Долго расправляла себе место рядом со мной, и наконец-то угомонилась, прижавшись ко мне спиной. Дождь приятно шуршал и барабанил по деревянной крыше, приглашая в царствие Морфея.

Вера заворочилась, закряхтела, и я почувствовал, как она поднялась и села рядом.

– Ну, и чего ты ждёшь? – требовательным тоном спросила она. – Или тоже брезгуешь?

Я приоткрыл один глаз. Вера сидела напротив меня на коленях, демонстративно уперев кулачки в бока. Банданы на ней не было, и её длинные русые волосы, спадали волнистыми ручейками по плечам и груди.

Говорящая поза вызывала на откровенный разговор.

– Что не так? – не понимал я происходящего.

– Что с тобой не так? Ведь ты же хотел, я видела. Или всё? Как все? Считаешь ниже своего достоинства, связываться с низшими? – Вера вот-вот должна была закипеть.

– Стой-стой-стой! – постарался прервать накал страстей. – Я вообще ничего не понимаю. Какие низшие?

– Ну как же? Я низшая. Болотная ведьма, моё место в дерме и вонючей болотной жиже.

– Тихо! Уймись! – прикрикнул я. – Я вообще до сего момента не знал, что ты ведьма. И если честно, мне плевать, из болота ты или из навозной кучи. Я как-то не оцениваю людей, по местам их пребывания.

– Вот ты странный конечно. – искренне удивилась Вера. – Наверное, кровь дракона тебе мозг сожгла.

– Я картограф. – вспомнил про отмазку, которая должна помогать скрывать мои невежества. – Там, откуда я пришёл, к ведьмам так не относятся. Да и в Чудовицах, лично я, не слышал, что бы кто-нибудь так отзывался о ведьмах.

– Наслышана я, о ваших Чудовицах. Но мне к вам нельзя, ковен не позволит.

– Это вы странные, всё у вас как не у людей. – почему-то решил я, принимая во внимание один лишь тот факт, что кто-то решает, кому где можно жить, а где нет.

– Так я тебе нравлюсь или нет?

– Очень. – признался я, сглатывая слюну.

– Так чего ты ждёшь? – Вера потянула завязки рубашки. – Видишь, девушка не справляется.

Уговаривать меня не пришлось. Завязки быстро освободили ворот рубашки, открыв доступ к упругой груди, с маленькими розовыми сосочками. Рука скользнула под подол, и мгновенно ощутила горячую влагу, а девушка отозвалась на моё прикосновение тихим стоном, прикусывая губы и прогибаясь в спине.

***

– Восток, я Алмаз. К взлёту и сопровождению готов.

– Алмаз, я Заря. Взлёт разрешаю.

Капсула, в которой я нахожусь, резко рванула с места, и очень скоро оторвалась от земли. Скорость всё нарастала и нарастала, прибор показывал 2М, три, четыре, 8М, окружающая реальность растягивалась и размазывалась, пока не сложилось ощущение, что я двигаюсь сквозь тоннель.

– Алмаз, я Восток. Доложи о готовности к перегрузкам.

– Всегда готов. – отвечаю я.

Чувствую, как капсула задирает кверху нос и срывается в вертикальное ускорение. Глаза видят всё как через туман, но успеваю заметить 20М на приборе. Тело словно впитывается в ложемент, в котором я сижу, по телу пробегает волна тепла и возбуждения, останавливаясь в самом чувствительном месте.

Стоп, а это уже не сон. Однозначно не сон. Кто-то гладит меня, намеренно нежно, возбуждая и провоцируя на пробуждение основного первобытного инстинкта. Медленно приоткрываю веки. Это Вера наглаживает меня по пробуждающемуся хозяйству.

– Ну, просыпайся уже. – шепчет она. – Давай повторим, а?

Ни чего не отвечаю. Резким движением опрокидываю девушку на спину, оказываясь сверху, руки уже теребят шнуровку её рубашки, а она, судорожно пытается стянуть с себя юбку.

***

– А где твой оберег? – спросила Вера, гладя волосы на моей груди.

– У меня его нет.

– Как, совсем? – Вера не поверила моему ответу.

– Совсем. Не собрал ещё. А твой где? Что-то я тоже на тебе ничего не видел.

– Мой? В болоте, под корягой. Специально не стала с собой брать. И так каждый готов палками забить, а тут ещё соблазн такой.

– И как же ты не боишься в такую даль ходить? А кстати, далёко ты направляешься-то?

Вера взяла в щепотку пучок своих волос, смастерив некую кисточку, и будто мазнула меня ею по носу.

– А об этом, тебе, картограф из Чудовиц, знать не обязательно. – улыбнулась, грустно выдохнула и добавила. – Боюсь, очень боюсь, но выбора нет. Особенно мальчишек боюсь.

– А их-то почему? – не ожидал я такого пояснения.

– Взрослый может и побрезгует связываться, да руки марать, а мальчишки, они злые, и камнями метко бросаются. – Вера немного помолчала, давая мне время проникнуться её положением. – Я тут у тебя в кошеле пошарила, ты оказывается богач.

Я поднял голову и посмотрел на Веру.

– Только не сердись. – повинилась она почти детским голоском. – Я всего один медяк взяла. Продуктов купила, нам на завтрак, и немножко себе в дорогу. Ты ведь не сердишься?

– Нет конечно. – ответил я и погладил девушку по волосам.

– Вставай. Поедим, да пора расходиться. Тебе на рынок, мне дальше.

Как-то грустно стало после этого, и завтракать даже не хотелось. Вера, она такая, рядом с ней просто хорошо. Вроде вчера только встретились, а ощущение, будто уже к ней всей кожей прилип. Ведьма, одним словом.

– Давай я тебя за город провожу?

– Чего вдруг?

– Не хочу, чтобы тебя пацаны камнями закидали.

– Ну, пошли, защитник. – улыбнулась Вера, своей игривой улыбкой.

Расставаясь, я протянул девушке серебряник, но та наотрез отказалась принимать такую сумму, сославшись на то, что это очень много, и вообще, она не хочет оставаться должной. Тогда я высыпал ей в ладонь медяки, со словами, что она мне ничего не должна.

– Мы ещё увидимся? – поинтересовался я, хотя сам не знаю, зачем вообще это спросил.

– Что, так понравилась? – Вера заигрывающе прикусила губу.

Я промолчал, но скорее всего, у меня на лице всё было написано.

– Будешь в Чаплях, забегай на болото, Тима, картограф из Чудовиц. Я как раз через месяц вернусь.

Вера чмокнула меня в губы, резко обернулась, и пошагала, по своим делам, зазывно раскачивая бёдрами. Я всё ждал, когда она обернётся, но, увы, девушка так и скрылась за поворотом, не бросив на меня последнего взгляда.

– Брррр. – потряс я головой, прям как наваждение какое. – Уж не влюбился ли я? Да нее, не могёт такого быть. Всё, с глаз долой, из сердца вон.

И вот с такими мыслями я отправился на рынок, где, к огромной моей радости, буквально в течение часа, меня нашли нужные люди, а точнее гномы, забрали товар, и убыли восвояси, что теперь, следовало проделать и мне.

С чувством выполненного долга, я покинул Бобур, и направился в родные Чудовицы, где меня будут ждать горячая еда, мягкая постель, горячая баня, и возможно, не менее горячая Афка.

Глава 7

– Ну, как всё прошло? – первым делом поинтересовался Рома. – Денег хватило, не голодал?

– Нормально всё прошло. Тебе, кстати, привет передавали. Сказали, что в конце лета ждут на именины племянника.

– Ооо, – сразу раздобрел лицом гном. – это хорошо. А чего это у тебя за раскраска на лице.

– Пустяки, бандитская пуля. – ответил я.

От синяков почти не осталось следа, но всё равно, опытный глаз приметил.

Каждый раз, после тех самых снов, в моём лексиконе всплывала добрая пригоршня незнакомых мне слов и устоявшихся выражений, многих значений которых я не до конца понимал, но они вставлялись в оборот, сами по себе.

– Бааа, бандиты? – сделал вид гном, что удивился. – Лет сто не было никаких бандитов.

Я не стал выяснять, бандиты ли это были, хулиганы, или подстава ради проверки. Ну, были и были, всё ведь закончилось хорошо? Поручение выполнено, а сведущие люди, сами сделают нужные выводы.

– Рома, я пойду? Помыться хочу страшно.

– Да-да, ступай. – одобрил гном. – И правда, поздно уже.

– Рома, – вдруг приостановился я. – а Чапли, это что такое.

– Да деревушка крохотная. Двадцать домов. Через междуречье, сразу за Драконьим кряжем, полдня пути. А тебе зачем?

– Да так. – ответил я, не желая вдаваться в подробности.

Гном насупился.

– Там же нет ничего, только болото. – гном прищурил глаза. – Да ладно? Болотную ведьму встретил? Ты её, поди это? То-то я думаю, отчего так тиной воняет.

Я не стал ничего объяснять, но всё равно было палевно, ибо тут же принялся обнюхивать себя, абсолютно не чувствуя никаких запахов, кроме собственного пота.

– Да ладно ты. – расплылся в одобряющей улыбке гном, и хлопнул меня по плечу.

Хлопнул так, что лучше ещё раз под палки к бандитам. Силища, немереная, чуть забудется, не рассчитает, синячина на пол тела.

– Была у меня одна ведьмочка, правда лесная, не болотная. – пробасил в полтона гном. – Ох, хороша была чертовка, даже по моему гномьему вкусу. Юркая, как змейка, а как кричала, как кричала.

– Фууу, дядя Рома. – возмутилась Оли.

– Ну, ка, цыц, девка, встреваешь в мужские разговоры. Спать иди, завтра вставать рано. – прикрикнул на помощницу гном.

А я попробовал себе представить эту лесную нимфу, приблизительно зная, о каких формах должна идти речь, отчего даже невольно поёжился. Не в моём вкусе такие комплекции.

– А почему их низшими считают?

– Дураки, потому что. – гном прервался на паузу, и как мне показалось, даже немного погрустнел. – Они же, как дети малые, безобидные, над каждой травинкой трясутся. Там птенца какого в гнездо вернут, там зверушку какую подлечат, да и людям готовы всегда помочь. Они же травники знатные. Зелья, отвары, там всякие, безнадёжных на ноги поднимают, там, где лекари только руками разводят.

– Так за что же мы их тогда камнями да палками? – совсем не понял я логики.

– Говорю же, дураки. Кто духом слаб, завсегда норовит обидеть тех, кто слабей физически. – пояснил Рома.

– А как же, что ведьмы разум дурманят? – не успокаивался я.

– Так то, только на их территории. По лесу тебя заплутать может, кругами водить начнёт, ну или как твоя, в трясину заведёт. Но для этого надо либо с гнилой душой быть, либо перед этим, сильно ведьму обидеть.

– Выходит, за пределами болота они на разум не влияют? – я решил убедиться в своих предположениях.

– Что, кольнуло? – гном ткнул меня пальцем в сердце.

– Кольнуло. – ответил я.

– Не переживай, брат, и не бери в голову. Это просто сердце к добру тянется. А особенно такое, что по венам драконью кровь качает.

Слова гнома успокаивали. По крайней мере, я был уверен теперь, что меня не одурманили, не опоили, и не очаровали. Хотя последнее, конечно же, большая условность. На этой доброй ноте мы и расстались, разойдясь по своим домам.

В первую очередь, я конечно же хотел посетить баню, и на моё счастье, она была ещё тёплой, так как всего пару часов назад, Афа покончила со стиркой, и баню нужно было лишь немного взбодрить.

Закрывая за собой парную, услышал, как хлопнула дверь предбанника, и через пару мгновений ко мне заскочила обнажённая Афка.

– Я соскучилась! Давай, рассказывай, что там, в городе? – выпалила она, и было потянулась ко мне губами, как тут же отпрянула, морща нос. – Фууу, болотом воняешь!

Да что ж такое, почему я не чувствую? Снова принялся себя обнюхивать. Стараясь дотянуться носом, до самых неожиданных мест на теле.

– Рассказывай, где тебя нечистая носила! – потребовала Афа.

– Нигде. – соврал я. – Мне гном денег совсем мало дал, еле хватило за ночлег рассчитаться. Вот и пришлось на рынке подзаработать на еду, рыбу разгружал.

– А почему тиной воняет? – не унималась Афа.

– У рыбы спроси. Лично мне, она ничего внятного не ответила. – отбрехался я.

– Ну ничего, сейчас мы тебя отмоем. – заявила девушка и взялась за вехотки.

Что бы не вызывать лишних подозрений, которых у Афы и так уже было с лихвой, словам моим она не очень-то и поверила, пришлось доказывать, что я тоже соскучился. Впрочем, это не составило никакого труда. Стоило только девушке коснуться меня своей сочной попкой, как всё сиюминутно пришло в движение. Ну а что? Девушка хочет, я тоже, так зачем отказывать себе в удовольствии.

Не знаю, из какого мира я вывалился в этот, но он мне нравится, всё больше и больше. Что-то подсказывает, что в прошлой жизни, я не пользовался такой популярностью у женщин.

***

– Тут твоя эльфа приходила, пока ты за водой ходил. – подкалывая меня, сообщила Оли. – Очень тебя видеть хотела, прям искрутилась вся, как тебя глазами искала.

Я даже оторопел, не сразу осознав, что речь идёт о модистке, представив себе появление в кузнице болотной ведьмы.

– А чего это мы так засмущались? – рассмеялась гнома, неверно истолковав моё замешательство. – Не пойму, что она в тебе нашла?

– Значит нашла. – прервал свою помощницу Рома. – А тебе лишь бы языком чесать. Отстань от парня. Когда же я тебя только замуж выдам?

– Одежду я у неё заказал. – постарался я оправдать появление эльфы, но меня уже никто не слушал.

– А за кого замуж? За такого задохлика? – Оли указала в мою сторону. – Его же соплёй перешибить можно.

– Ну конечно, ты же замужем драться собралась. – рассмеялся гном. – Это ты, ручищами, что кувалдой машешь. До сих пор мне сосед своего бычка припоминает, что тебе случайно рогом юбку задрал.

– Ну, я же не знала. – Оли побагровела. – Я думала, это шутки у кого-то дурацкие.

– Думала она. – закатывался смехом Рома. – Бык потом за ограду боялся выходить. А был бы человек? Так и схоронили бы наверняка.

Тут рассмеялся и я, представив себе эту Валькирию, гордо стоящую, над сражённым быком.

– Мужчина сильный должен быть. – заявила гнома. – Такой, что бы схватил, прижал, да так, что бы кости захрустели.

– Точно! – согласился Рома. – За медведя тебя замуж выдам.

– Фууу, дядя Рома. – возмутилась Оли.

– Ты, Тимоха, не слушай эту девку. Эльфа женщина хорошая, видная, молодая ещё. А то, что двое ребятишек, так то не грешно. Не в пороке зачаты, а от любимого мужа. Вечером как к ней пойдёшь, не забудь ножи забрать, она их, типа, наточить принесла.

– Видная. Что там видно-то? Кожа, кости, титьки с фиговку, да жопка с кулачок. – бурчала себе под нос Оли.

Ну, всё, теперь у этих двух сплетников была тема для разговора, до самого вечера, и я спокойно вернулся к своим обязанностям. Предстояло ещё раз съездить поводу, что бы набрать полную бочку, третью, за сегодняшний день.

Сегодня гном опять ковал что-то для своих собратьев, и жар печи был, словно адское жерло, рядом с которым, не выдерживал даже кузнец, выливая на себя воду, в буквальном смысле, вёдрами.

Вдоволь намахавшись за день молотом, Рома велел закруглиться, в результате чего, наведя порядок, я освободился на час раньше обычного, а поскольку практически весь день был водовозом, то отказался и от помывки. На самом деле, испачкаться и вспотеть, возможности мне сегодня не дали, и мне хотелось поскорее оказаться в прохладе своей комнаты, и растянуться на кровати.

– Ножи не забудь! – напомнил мне Рома, заворачивая их в тряпицу.

– Уж не знаю, что вы там делать собрались… – собралась завести свою пластинку Оли, но гном её прервал.

– Да угомонись ты, язва!

Я же решил не упустить такого момента, и поддеть, гному, подогрев её язвительную натуру.

– Так! Что и как было, завтра расскажу в подробностях. Всё. Люблю, целую, ваш Тимоха.

Вернувшись в трактир, разогнав беспардонных мышей и крыс, я провалялся в кровати почти до самого ужина. И только потом, сообразив, что Дин действительно хотела пригласить на примерку, уговорил себя подняться, и принять душ. Ну как душ? Освежить тело, так сказать.

– Ой, посмотрите на него, намылся, не иначе как на свидание собрался. – уколола меня Афа, подавая законный ужин.

– На примерку я иду. – сухо парировал я.

– Ну-ну. – усмехнулась девушка. – Приходила тут такая, ручками цкёт, глазки прячет, господина Тимофея никак сыскать не может. И в кузнице его нет, и тут, уж не случилось ли чего?

– Афа, ты случайно не родственница Оли?

– А она тут при чём? – искренне удивилась девушка.

– Две язвы деревенские. Вам, что ли заняться больше не чем?

– А что? Чудовицы посёлок небольшой, все на виду, все, про друг друга знают. Ты парень видный, молодой, не дать не взять жених.

– Афка! – я чуть повысил тон, сделав возмущённое лицо, но всё же так, чтобы не привлекать внимания гостей трактира. – Мы же обо всём договорились.

– А ты не Афкай мне. – тоже сменила тон девушка, потом наклонилась, и почти шёпотом добавила. – Узнаю, оторву.

И ведь понятно, что не оторвёт. Понятно, что всё это игра такая, но до чего ж приятно, и как заводит. В голове уже свершилась десятисекундная оргия, и я представил, как бросив ужин, волоку Афу наверх, раздевая её прямо в коридоре. Но! Реализоваться моим искренним порывам, было не суждено.

К стойке подошли трое гостей, девушка и два парня. Парни с оружием, у обоих короткие мечи, у одного ещё и колчан с луком, за спиной. Девушка, как мне показалось, была не вооружена.

Три эльфа, только не синие, как Дин, а вполне с человеческим цветом кожи, одеты, почти как инкубаторские, ну или из одного магазина. Высокие коричневые кожаные сапоги гармошкой, свободные штаны, оба парня в камзолах на пуговицах, у девушки, камзол на шнуровке с глубоким вырезом, поверх свободной рубашки, золотистого оттенка. Один из парней, тот, что без лука, ещё и в плаще до самого пола, с натянутым на голову капюшоном. Одежда, безусловно хорошая, и возможно даже стильная, но уж больно какая-то невзрачная, не нарядная, что ли. Основной цвет оливковый, ну и так, пара элементов, из той же зелёной серии.

Походка, с которой они подошли к Рафату, была по-хозяйски властной, а тот тон, в котором они начали разговор, мне сразу не понравился.

– Хозяин ты? – требовательно спросил один из парней.

– Да. Чего изволят дорогие гости? – проявил учтивость хозяин заведения.

– Гости изволят три комнаты и чистую постель. – не меняя властного и надменного тона, продолжил парень.

А тон его был именно надменным, о чистой постели сказал так, словно она в Чудовицах на вес золота.

Эльф брезгливо бросил на стойку мешочек с медяками, желая всем видом показать, что оказывает хозяину большую честь, своим присутствием.

– Прошу простить, господа, но есть только две комнаты. – начал объяснять Рафат, но его даже не дослушали.

– Значит высели кого-нибудь, и смени постель. – приказал эльф.

– При всём уважении… – и снова, Рафату не дали сказать.

– Да ты знаешь, кто перед тобой стоит? – прошипел второй парень.

– Прошу прощен… – сорвалась очередная попытка Рафата.

– Закрой свой поганый рот, бери жопу в руки, и выполняй, что тебе велено господами, если ещё хочешь сохранить здесь своё дело. – парень положил руку на рукоять клинка.

– А вот этого совсем делать не стоит! – выкрикнул я прямо из-за стола.

Нападки эльфов на хозяина трактира, и так привлекли всеобщее внимание, а тут ещё я, со своим героизмом. В зале воцарилась тишина. Присутствующие, откровенно пялились на меня. Пришлось встать и подойти к смутьянам, что откровенно говоря, стало для них полной неожиданностью.

– Я говорю, вам совсем не стоит здесь оставаться. – вкрадчиво повторил я, и зачем-то положил свою руку, поверх руки парня.

Тот резко отдёрнулся и прошипел.

– Да как ты смеешь, касаться оружия эльфов?! – его рука с силой сжала рукоять.

– Прошу простить, господа, я не местный, и совсем не знаком с вашими обычаями. Уверяю, и в мыслях не было, хоть коем образом вас оскорбить. – с этими словами я чуть склонил голову, как бы адресуя просьбу в извинении, девушке. – Думаю, госпожа простит невежество иноземцу, желающему только помочь.

Надменно задранный подбородок эльфы чуть качнулся вниз, но этого хватило, что бы буян утихомирился.

– Посмотрите, госпожа. Кругом паутина, тараканы, – Рафат раскрыл рот что бы возразить, но я тайком показал ему указательный палец, призывая помолчать. – а эта крыша, через неё же небо видно. Неужели господа хотят, что бы их заливало дождём в постелях?

Девушка, не спеша, ещё раз оглядела помещение.

– И правда, как не заметила? Приличное с виду заведение. – она сделала жест лучнику. – Пойдёмте, поищем более достойное место для ночлега.

Лучник поднял со стойки мешочек с монетами, и ловким щелчком большого пальца, отправил в мою сторону медяк, который я рефлекторно поймал, и дабы не провоцировать нового конфликта, принял сея подать, отвесив поклон, в адрес девушки.

– Выгребная яма, достойное для вас место, гопота поганая. – выругался я, отдавая медяк Рафату, после того, как эльфы удалились.

Трактирщик же был удивлён сразу двум вещам, медяку и гопникам, но у меня нашлись объяснения и для одного и для другого.

– За ужин, как понимаю, эти гопники не рассчитались? – медяк лёг на стойку.

– Гопаньки?

– Гопники. – я и сам задумался. – Не бери в голову. Дурные люди, одним словом.

В зале снова застучали ложки по мискам.

– Как ты это сделал? – встревоженным голосом спросила, подскочившая к нам Афа.

– Не знаю, мать. Просто представил себе эту разруху, и мысленно попросил их здесь не оставаться.

– Вот это дела. – удивился Рафат. – Я уверен, что на мгновенье, сам видел дыры в потолке. Постой. А вот эта мысль, что мелькнула у меня в голове, не брать с тебя плату в следующем месяце, это моя мысль? Или это твои проделки?

– Рафат! – рассмеялся я. – Смотри, я тебя за язык не тянул.

Проявив отвагу и героизм, а если быть честным, то вселенскую глупость, ибо сам не понимаю, что меня сподвигло заступиться за Рафата, я вдруг понял, что впервые воспользовался даром дракона, так, как следует. Да, не совсем осознано. Мой первый выпад в адрес эльфов точно был импульсивным, но потом, словно что-то подсказало, как нужно действовать дальше. И знаете, мне понравилось.

Понравился сам результат, но больше понравился тот эффект, что создаёт осознание власти над людьми. Маленький червячок, что шевелится внутри и будоражит сознание, нашёптывая – «Властвуй и повелевай». Чуть колющее холодком, опьяняющее ощущение. Очень хотелось ещё. Такое непривычное чувство голода, будто сыт, но хочется чего-то сладенького.

Чуть не забыл ножи, за которыми пришлось подниматься к себе в комнату, направился к модистке, выяснить наконец-то, так ли истово она меня искала, или всё это преувеличения Оли и Афы.

Действительно, меня искали на примерку, но учтивая хозяйка, приветствовала меня, как обычного, может и щедрого, но всё же, гостя. Напоив меня чаем и расспросив о моём походе в Бобур, она перешла к делам.

Часть из того, что я заказал, было скреплено булавками, по-моему, это называется смётано. Так вот, часть смётанного гардероба, пришлось примерить, что бы Дин установила последние закрепки, кое-что поправила, ну и, подготовила заготовки непосредственно к шитью, ну или, как это там зовётся. Я был доволен тем, что дело не стоит на месте, а модистка, тем, что у неё практически всё сверсталось с первой примерки, чему способствовала моя фигура, которую, не преминула похвалить девушка.

Заметив моё смущение, она нежно провела своей ладонью по моей груди.

– Зря смущаешься. – улыбнулась она. – Ты отлично сложен. Женский глаз радуется.

На мой взгляд, в данный момент, её глаз не просто радовался, но и смеялся. Я стоял перед ней в одних труселях, а как по мне, так нет смешнее вида, чем мужик в трусах.

– Тимофей, – прикусывая нижнюю губу, начала модистка. – у меня к тебе, есть не совсем обычная просьба.

Я заинтересовался, почему-то прокручивая в голове слова гнома, но вовремя спохватился, разделив понятия просьбы и предложения.

– Я последовала твоему совету, и сделала кое-что для себя. Хожу в этом целый день, чертовски удобно. Но самое главное, испытываю непреодолимое желание, похвалиться. Жуть как хочется, что бы хоть кто-то увидел, какая красота может быть скрыта под одеждой.

Глаза мои расширились, и как мне показалось, блеснули искрами, обдав янтарным светом светло-синее личико эльфы.

Меня усадили в кресло, сразу снабдив бумагой и карандашом, а сама модель, юркнула за ширму, чтобы подготовить себя к демонстрации.

Перед моим взором, она предстала в короткой маечке на тонких лямках, открывающей её плоский животик, чуть округляющийся ниже пупка.

– Это я сделала, буквально, час назад. – пояснила Дин, устремив свой взгляд к низу живота.

Я даже не сразу сообразил, что на ней были трусики, настолько их цвет, сливался с кожей. Не знаю, как называется это у женщин, но у мужчин, такое бельё зовётся боксерами. Эластичная, облегающая ткань повторяла абсолютно все рельефы тела.

– А так? На попе хорошо сидят? – обернулась модистка, переступив с ноги на ногу.

Моим ответом было молчание и пересохшее горло, хотя, это всяко лучше, нежели побежала бы слюна.

– Это не всё. – сообщила Дин, и снова юркнула за ширму.

Следующая модель, была классической, в моём понимании. Женские трусики, ярко-красного цвета, украшенные по краю кружевом. Их изящная форма, тонкой линией проходила по бёдрам, прикрывая тканью половинки попки, и самый низ животика, как раз, по линии бикини.

– Вроде всё по твоему рисунку. Очень удобно. Мне нравится. – девушка несколько раз переступила с ноги на ногу, приподнимаясь на пальчиках.

Внутри меня дали отопление, причём кочегарить начали сразу, как в лютый мороз.

– А сзади? – Дин повернулась и приблизилась. – Сзади хорошо, не нужно поменьше или побольше?

Я аккуратно поддел мизинцем край трусиков, сместил, чуть больше оголяя попку, расправил кружево, движением сверху вниз. Кожа отозвалась на моё прикосновение, мелкими пупырышками, а ягодицы чуть приподнялись в напряжении. Дин снова повернулась.

Обратной стороной карандаша, я как бы отчертил ромбик, прикрывающий лобок.

– Если оставить ткань здесь, а остальное сделать кружевным, тоже будет очень красиво. – дрожащим голосом произнёс я. – И сзади можно всё заменить кружевом.

Внутри горел огонь. И ведь нельзя сказать, что впервые вижу полуголую женщину, но вся эта игра, типа, смотри, но руками не трогай, жутко заводила. Я хорошо успел разглядеть, как дёрнулись мышцы живота, чуть втянутого девушкой, и под его кожей проступили кубики брюшного пресса.

– Знаешь, как хочется, что бы о этой красоте, знала не только я. Хочется, что бы со стороны видели и завидовали. – на придохе произнесла Дин.

Я было дёрнулся подняться, но вовремя осёкся. Вставать в моём положении, было бы верхом безрассудства. Если внешне, и в сидящем положении, я ещё хоть как-то сохранял видимость спокойствия, то стоило бы мне только подняться, как тут же вскрылись бы, все мои истинные желания.

– Там, в прихожей, я видел порванный садок, висит в углу, за удочками. Принеси.

Дин заметила, как я прервал свой порыв подняться, и теперь вжимаюсь в кресло, нелепо скрещивая руки на своих ногах. Бросив взгляд в то самое место, что сработало как стопор, она демонстративно прикусила губу, показав свои ровные, белые зубки.

Девушка на носках пробежала в прихожую и обратно, а я жадно поедал её глазами. Образ с сеткой, всплыл из глубин моей памяти, уверен, что раньше такое встречал на самом деле, и это, не продукт моей разбушевавшейся фантазии.

Выбрав место, где ячейки садка накладывались друг на друга, и формировали, более или менее, плотный рисунок, я приложил его к телу девушки.

– Вроде и одежда, а вроде, и нет. – улыбнулся я. – Кому надо, тот всё увидит.

Дин быстро сообразила, что я имею в виду. Вынула несколько колец-прутиков, развязала шнурки.

– Рыбой пахнет. – усмехнулась она. – Но чем только не пожертвуешь, ради красоты.

Девушка исчезла за ширмой и появилась уже облачённая в сетку, поверх обнажённой груди. Какое-то время рассматривала себя в зеркало, поворачиваясь то одним, то другим боком. Разворачивалась спиной, рассматривая себя через плечо. Несколько раз отходила и возвращалась к зеркалу, прикидывая, как этот наряд будет смотреться в движении. Экспериментировала с длиной.

Остановилась в шаге от меня, несколько раз привстала на носки, от чего её груди маняще качнулись. Опустила голову, рассматривая себя. Её длинные, распущенные волосы, каскадами осыпались с плеч.

Я представил, как там, скрываемая локонами своих волос, она вновь прикусывает губу, страстно желая напрыгнуть на меня, впиться в спину своими ноготками, прильнуть влажными губами к моим.

– Чего же ты ждёшь? – подумал я. – Иди ко мне скорее.

Дин набросилась на меня, как дикая кошка. Спину царапнули ногти, а я крепко ухватил её за бёдра. Девушка выдохнула со стоном, прогнулась в спине, по телу пробежала дрожь. Губы слились в поцелуе, она шарила рукой, в тщетной попытке стянуть с меня столь не нужные уже трусы. Мы долго боролись с собственной одеждой. Глубокое кресло, не лучшее место для секса. Несколько раз запутались в сети, в попытках стянуть её, и в результате, я не нашёл ничего лучше, чем протиснуться внутрь садка. Её грудь плотно прижалась к моему телу, обжигая жаром возбуждённых сосков.

Обычно, нужно прикладывать усилия, что бы доставить женщине удовольствие, но в этот раз, в роли догоняющего, выступал я. Благо, отстал я не на много, финишировав почти сразу за победительницей. Всё случилось быстро, не прошло и минуты. Девушка застонала, попыталась прогнуться, насколько позволили наши путы, тело задрожало, пах разошёлся горячими пульсациями, а поцелуй застыл, когда я вкушал влагу её губ. Девушка замерла, а вслед за ней, и я взорвался обжигающим фонтаном, пульсациям которого вторила вздрагивающая Дин.

Мы крепко обнимали друг друга, словно пытались слепиться в одном теле, из нас сочились горячие соки внезапной страсти.

– Прости-прости – повинилась вдруг Дин.

– За что? – совершенно не понял я.

– У меня очень давно не было мужчины.

– Совсем не беда. Можем продолжить – прошептал я, целуя мочку ушка, отчего Дин попыталась втянуть шею.

– Нет. Давай лучше повторим. – предложила она. – В более удобной обстановке и месте.

Было бы нелепо отвечать на подобное словами – «ну, разумеется», «я только за», «с превеликим удовольствием», и по этому, вместо ответа, я нежно поцеловал её, притянув к себе пальцами за подбородок.

– Нужно выбираться отсюда. – рассмеялась Дин, подёргав сетку. – Не хватало ещё, что бы мальчишки застали нас на такой рыбалке.

– Они же не входят в мастерскую без разрешения?

– Да всё равно, начнут мамкать по всем углам, покоя не дадут.

Дин приподнялась, проливая мне на живот продукты нашего соития.

– Сейчас воды согрею. Никуда не уходи. – она прищурила глаз и погрозила пальчиком.

– Буду ждать, русалка. – улыбнулся я в ответ.

– Кто?

– Ну, это… – попытка вспомнить провалилась. – Как вспомню, расскажу.

***

Дверь в мою комнату тихонечко отворилась, и через образовавшуюся щёлку, сразу в мою постель, прошмыгнула Афа, пристраиваясь под бочок.

– Не спишь ещё? – живо поинтересовалась она, ткнувшись носиком в моё плечо.

Афа только что закончила работу, и своим появлением, отвлекла меня от переживаний.

Нет-нет, вы не думайте, я ничуть не терзал себя по поводу случившегося между мной и Дин. Наоборот, я бы ещё сотню раз повторил, и не капли не жалею, что всё вышло именно так, но… Было как-то ссыкотно, что случилось всё именно так, как я себе представил, а следовательно, вполне возможно, что я принудил девушку, исполнить мою фантазию. И вот, если это так, то с большой долей вероятности, Гор, за такие выходки, натянет мне глаз на жопу, и будет прав. Он ведь заранее предупредил, и что-то подсказывает, что сделано это было не напрасно.

Хотя, с другой стороны, Дин сама предложила повторить, я об этом даже не думал. Да и не было того пьянящего ощущения власти, что я испытал, выпроваживая эльфов. Так что, очень надеюсь, что всё случилось по обоюдному желанию. Уж очень не хочется, ощутить на собственной шкуре, как Горыныч сдержит данное им слово.

– Ну, давай, рассказывай. Примерил? – пристала Афа.

– Одежду? Одежду примерил. Всё подошло.

– А модистка. – подколола девушка.

– Что модистка?

– Модистка подошла? Её примерил?

Я недоумевающе глянул на Афу. В полумраке комнаты, её лицо показалось мне вполне серьёзным.

– Ну, расскажи, как она?

– Афка, ты нормальная, вообще, нет?

– Да нормальная я, нормальная. Ну что, жалко тебе что ли?

Мне вдруг захотелось назло этой бестии, придумать что-нибудь очень извращённое, да и рассказать в красках, в надежде, что она отвяжется. Но я не позволил себе этого, испугавшись, во что это может вылиться для Дин.

– Лучше бы ты подсматривала за нами. – подумал я, представив себе эту картину, в которой за мной и Дин, украдкой наблюдает Афа. Крысы же вон, сбегаются на посмотреть. Хорошо хоть советов не дают.

От девушки пошёл настоящий жар, тело её дрогнуло несколько раз, послышался сдавленный стон, и она с силой укусила меня за грудь.

– Смотри! – продемонстрировала она мне свою ладонь, которой только что провела по собственному паху. – Я кончила.

У меня чуть мозг не кончился в этот момент.

– Не знаю, как ты это делаешь, но я хочу ещё. – потребовала Афа.

– Делаю что? – оторопел я от таких запросов и заявлений.

– Я сейчас будто видела вас. Как будто подглядывала. А ещё, я ощутила всё, что ощутила она. – взгляд у Афы был умоляющим. – Она же кончила почти сразу, как ты вошёл. Ну, покажи ещё разочек.

Для меня это стало не просто неожиданностью, но и своего рода, неким откровением, и в качестве научного эксперимента, я согласился на повторение. Воспоминания ещё были яркими, а тактильная память свежа.

Афа снова затряслась, застонала, больно впилась мне ногтями и зубами в руку, а потом откинулась, тяжело дыша.

– Никогда такого не испытывала. Покажи ещё, ну пожалуйста. – протянула она.

Вот сейчас, даже мне стало интересно, что же это такое происходит на самом деле.

Я представил наш первый раз с Афой. Девушка заскулила, почти по-щенячьи, выгнулась, схватилась за моё подросшее естество, которое заметно увеличилось в размерах, реагируя на возбуждение Афы, и через пару уверенных движений, взгромоздилась сверху, ритмично работая бёдрами.

– Пожалуйста, только не останавливайся, продолжай показывать! – просила она, и я показывал.

Показывал, как она мстила мне, за ту ночь, что я провёл у оборотней, показывал, как держал её за талию, когда она отмывала меня в бане, а потом показал, то, что видел сейчас. Как она двигается, как раскачиваются её груди, как она прогибается, запрокидывая голову.

Наконец, полностью лишённые сил, мы оба обмякли, тяжело дыша, распластались по постели.

– Ты знаешь, что ты маньячка? – спросил я, целуя девушке ушко.

– Теперь знаю. – ответила Афа. – Но я не виновата, что ты такой вкусный. К тому же, маньяк у нас ты, вторую девку за день удовлетворил.

Я улыбнулся, но Афа этого не увидела. Она продолжала лежать на мне, уткнувшись головой в моё плечо.

– Сил нет, даже подняться, как ты меня измотал. А надо умыться сходить, хотя, я вроде и травки пью.

Я нахмурил бровь, в надежде, что речь идёт о каком-то противозачаточном средстве.

– Ты же не прогонишь меня?

– С чего вдруг?

– Ну, мало ли? Вдруг, на сегодня, женщин в твоём окружении уже было в достатке, и ты их больше видеть не хочешь.

– Конечно, не прогоню, не говори глупостей.

Афа скатилась с меня и прижалась спиной.

– Обними меня. – попросила она, и почти замурлыкала, когда я обнял и прижался всем телом. – Ммм, пожалуйста, не одевай бельё, давай полежим голенькими.

Я лишь сильней прижался, выражая своё согласие.

– Мы же ещё такое повторим? Только ты обязательно должен с кем-то переспать.

Я аж приподнялся на локте, от такого неожиданного требования.

– Афа, с тобой всё в порядке? Ты меня пугаешь.

– Всё лучше всех. Сегодня ты показал мне такое, что само по себе лучше секса. И ради того, что бы повторить, я готова отпустить тебя на новые приключения. За новыми эмоциями, для меня.

Афа выглядела сейчас каким-то заправским энергетическим вампиром, или наркоманом, буквально требуя от меня новой дозы.

– Откуда такие склонности и запросы?

Афа повернулась, посмотрела мне в глаза.

– Смотри.

Над нашей кроватью засветился маленький пузырь с синим пламенем. Совсем крошечный, в разы меньше тех, что я видел в пещере Гора.

– Это всё, на что я способна. Правда сейчас, чувствую, что могла бы и больше, но боюсь, что не смогу совладать. Я ведь совсем не умею этим распоряжаться.

– Ты ведьма?

– Нее. – улыбнулась Афа. – Папа совсем не любит затрагивать эту тему, и лишь однажды, рассказал мне о том, кто моя мать. Мы ведь с сестрой не родные. Точнее, у нас разные матери. Моя мама отдала меня отцу, практически сразу после рождения. Она была огненной ведьмой, говорят, очень сильной. А ещё, говорят, она могла выпить человека до дна, как сосуд.

– Убить?

– Нет, она пила эмоции. Если брать по чуть-чуть, и самые сильные, то вреда никому не будет, но если вовремя не остановиться, то человек превратиться в пустышку. Без любви, без радости, без печали и сострадания. Я точно знаю, что унаследовала часть её дара.

– Выходит, ты тоже можешь питаться чужими эмоциями? – предположил я.

– Выходит, что не выходит. – опровергла Афа. – Получается, что ты моя мать кормилец. Я бы попробовала объяснить, что пережила сегодня, но ты не женщина, ты не поймёшь. Равно, как и я, не смогу понять, если бы ты попытался объяснить, свои ощущения. Ты словно впитал в себя чужие эмоции, сам этого не заметив, а потом отдал их мне. Я это почувствовала, когда ты показывал нас, в настоящее время, там такая карусель творилась. Мои же собственные чувства возвращались ко мне, как эхо.

– Так зачем тебе чужие ощущения? – я коснулся пальцем кончика её носа.

– Чужие вкуснее. – Афа дернулась, и резким движением прикусила мой палец зубками.

Запущенный ею пузырь огня задрожал и погас.

– Давай спать? – предложила Афа. – Только обними меня, пожалуйста.

И я опять слышал эту перекличку, между Зарёй и Востоком, опять нёсся куда-то, взмыл вверх, разрывая облака и проваливаясь в черноту, усеянную звёздами. Что-то очень быстрое ударило в бок, ослепительная вспышка, темнота, снова яркий свет, эльфа, и зазубренный, до мельчайших подробностей, остаток немого сна.

Глава 8

Осознание того, что со мной случилось, мало-помалу прояснялось. Но бескрайние дыры моей памяти, никак не позволяли собрать зыбкий пазл, который время от времени, ещё и рассыпался прахом, что бы начать собираться, вокруг очередной теории. Неизменным оставалось только одно, язык, на котором я общался с Зарёй и Востоком, совсем не был похож на тот, на котором говорю сейчас. Но при этом, оба языка родные. Знаю я и ещё один язык, которому до сих пор не нашёл применения и не встретил не единой надписи на нём, не говоря уже о людях, на нём говорящих. Бесполезный багаж знаний.

Ясно одно. Я двигался очень быстро. Двигался не по земле, а над ней, после чего устремился к звёздам, в пустоту, где и был сбит, неизвестным предметом, или, говоря научно – телом.

Выводов сразу несколько. Какая-то группа сумасшедших, и я в их числе, пытается осуществлять полёты за пределы неба планеты, но кто-то настойчиво этому препятствует. Выходит, что в первом варианте, я каким-то чудом уцелел, и мне необходимо вернуться к группе этих людей. Возможно, там мне удастся восстановить и память, которая, кстати, с большой долей вероятности, могла быть заблокирована искусственно, дабы в случае, как мой, не выдать товарищей. Получается, подобные полёты вне закона.

Поскольку никакой информации нет в приданиях и легендах, кроме той, о которой говорил Гор, нужно будет наведаться к нему в гости, заодно, разжиться парой монет.

Вариант второй – я умер. Не пережил того попадания в пустоте. Ну а что? Яркий свет я видел, прекрасного ангела тоже, кровь дракона, это чистилище, видать не столько много успел нагрешить, а всё остальное, это рай. Ну как рай? Пригород рая, учитывая мою популярность среди прекрасных дев. Очевидно, праведности предыдущей жизни не хватило, что бы оказаться там, где рай с полным пансионом. Ну а то, что приходится трудиться, и иногда получать по морде, даже к лучшему. Мне кажется, в истинном раю, я бы начал страдать от безделья. Хотя, откуда мне знать, может, они там облака ткут.

В любом случае, пойду к Горынычу, пусть ещё раз расскажет байку про Помнящего.

Вот такие мысли занимали мою голову пока руки и ноги занимались полезными делами.

Ещё я дал себе слово, что с первенца, первого дня декады, займусь фехтованием. Прям плотно, всерьёз займусь, по собственной воле, а не по принуждению. Вот прям поставлю себе задачу и буду к ней стремиться. А всему виной Самсон. Если разбитую морду, я ещё оправдывал превосходящим количеством противника, да и по чести, одолел я их в рукопашном бою, а совсем не на клинках, то тот позор, что пришлось стерпеть от Самсона, больно ударял по моему самолюбию.

Буквально вчера, под вечер, он появился в Чудовицах, чтобы в восьмицу пополнить запасы провизии, да обменять или продать, результаты промысла отца. Как обычно, привёз шкуры, грибы, ягоды, копчёную оленину. Естественно, в первую очередь заглянул к Рафату, после чего направился в кузницу, где дядя Рома, всегда встречал его какими-нибудь вкусностями. В основном это были сахарные петушки, но иногда и настоящие конфеты. Случалось даже, что дядя Рома угощал шоколадом.

Даже не знаю, как так вышло, но Оли удалось поддеть сразу меня и Самсона, в результате чего, состоялась дуэль на палках. Мне и до этого доводилось фехтовать с пацаном, и я хорошо помню, как терпел от него обидные тычки ниже поясницы.

Однако теперь, я был умудрён тем, что любой бой подвержен определённым математическим комбинациям, и главное парировать парочку первых ударов. Плюс, я хотел воспользоваться и навыками рукопашного боя, про существование которого, внезапно вспомнило моё подсознание.

Первый раунд я начал более чем достойно, и даже, какое-то время предугадывал следующий выпад Самсона, выбирая позицию, что бы блокировать атаку, и пару раз даже контратаковал. Но, то ли Самсон не грамотный, то ли математика у него своя, результат оказался ожидаемым. Я продул шесть раундов из семи.

– Не переживай. – пробубнил Рома, видя моё неловкое положение. – Всяк мальчишка, лет с четырёх, уже начинает фехтовать на палках, набивая синяки и ссадины. Во что им тут играть? То обруч гоняют, то в драконоборцев играют. Так что представь, сколько тебе нужно заниматься, что бы достичь их уровня. Ну, а парень к двадцати пяти годам, и вовсе разделает тебя под орех.

– У Горыныча был столб с палками. – начал оправдываться я. – Да Самсон, унижал меня последнее время. Вот и весь мой опыт.

– Столб. Это хорошо. Столб поставим. – уверил Рома. – Ты интересные выкрутасы без оружия делаешь, вот это и надо развивать.

– Эти выкрутасы только в контакте с противником помогают, но до него ещё добраться надо. Видал как меня Самсон палкой обрабатывал? Так, то палка. Меч руками не поймаешь, и не блокируешь. Сразу без рук остаться можно.

– Значит, научим тебя держать удар. – сообщила Оли.

– Ага, ты научишь. – усмехнулся я. – Кости у меня срастаются за три дня. Так что имей в виду, не больше двух занятий в декаду.

– Не собираюсь я тебя ломать. – уверила гнома.

– Ты с ней не спорь, это в ней материнский инстинкт говорит. Барышне этой давно замуж пора, да гномов нянькать, а она с кузнецом живёт.

– Ну да. – согласился я. – Кузнец? Зачем кузнец? Кузнец нам не нужен.

Рома выпучил на меня глаза, но вовремя сообразил и рассмеялся, хлопнув меня по плечу.

– Опять какие-то гадости из прошлой жизни. Что ж это за мир-то такой, где кузнец не нужен?

Я лишь пожал плечами в ответ.

В трактире меня и Самсона уже ждали, и как только мы зашли, Афа накрыла нам стол. Наваристые говяжьи щи, были поданы, как говориться с пылу с жару. Свежий хлеб, лук, редис и ломтики козьего сыра, были отличным сопровождением основного блюда. В отличии от меня, пацан был действительно голоден, ел практически не жуя, обжигаясь бульоном.

– Ты ешь спокойно, не торопись. – проявил я заботу.

– Устал я сегодня, весь день на жаре. Ты не обижайся на меня, дядь Тимофей. – попросил малец, набивая рот хлебом с сыром.

– За что интересно?

– Ну, что я ловчее тебя в драке на палках.

– Так я и не обижаюсь, ты и правда, и проворнее меня, да и опыта у тебя побольше.

Самсон прищурил глаз, как бы решая, стоит ли доставать козыри из рукавов.

– А если ты вдруг узнаешь, что я мухлевал, ругаться не станешь?

Вот уж удивил. Это как же он может мухлевать? Не в карты же играли.

– Не буду. – пообещал я.

– Часть ударов, ты пропустил, просто потому, что не видел их начала.

– Ну, да. – согласился я. – Некоторые тычки у тебя такие резкие, что реагировать на них уже поздно.

– На самом деле, всё как обычно. Просто иногда, я как бы останавливаю время в твоей голове. Ты видишь, что я ещё стою, а на самом деле, я уже двигаюсь.

– Ах ты сорванец. – усмехнулся я. – Морочишь мне голову.

– Ага. – довольно улыбаясь, признался Самсон. – Не сердишься?

– Нет, конечно.

– Ну, всё, я побежал. Хочу ещё с мальчишками поиграть. – сообщил малец, допивая квас. – Там одному мальчику, воздушного змея из города привезли.

Как мало надо человеку для счастья. Набил пузо, помчал к друзьям, запускать змея.

Относились к Самсону в Чудовицах хорошо. В принципе, здесь мне вообще не встречались конфликтные люди. Все друг друга знали, и не то, что бы прям дружили, но были добрыми соседями, готовыми выручить, если требуется помощь. О судьбе Самсона знали все взрослые. Никто не считал его сиротой, но стремились чем-нибудь угостить мальчишку, интересуясь делами его отца. Многие конечно считали не правильным, то, что мальчонка вынужденно живёт практически отшельником, но с другой стороны, какие ещё могут быть варианты, при живом-то отце. Местный учитель вообще удивлялся, что, не посещая школу, Самсон обучен грамоте, умеет читать, писать и считать. Да и оборванцем мальчик никогда не был, а его учтивость, и манеры общения, говорили только о том, что воспитание у ребёнка, более чем достойное.

– Скучаешь? – спросила меня барышня, присевшая за мой стол.

Одна из местных девиц, не самой популярной, но очень нужной профессии. Девушка вполне привлекательная, и очень даже ухоженная. К тому же, образованная, готовая поддержать практически любую беседу, а самое главное, всегда сведущая о последних новостях и сплетнях.

Удивительно, но к таким особам не было предвзятого отношения. Наоборот, их профессия, в некотором роде уважалась, хотя и памятников за их нелёгкий труд, никто не воздвигал. Женщины борделей, служили некой приманкой, для купцов и регулярных торговцев, курсирующих между городами. Ну, разве откажет себе, какой купец, вырвавшийся из лап дорожайшей супруги, провести ночь в объятиях женщины, что помимо плотского удовольствия, готова ещё и выслушать мужчину. Не станет жаловаться на свою жизнь, и уж тем более не посягнёт, на святая святых, не вынесет тебе мозг, как только ты вступишь на порог. Ну, разве это не мечта, женщина, что не жалуется на то, как ей скучно, что ей чего-то не хватает, умеет помолчать, и при этом, у неё никогда не болит голова. На мой взгляд, замечательный повод, отправиться торговать в другой город. У многих из этих девиц, были постоянные гости, но наплыв желающих будет только завтра, и скорее под вечер. А сейчас девушка скучала.

– Не хочешь разнообразить свой вечер? – ещё раз поинтересовалась особа.

Я отрицательно помотал головой, стараясь не поднимать на неё взгляда. Имени её я не знал, а моя опущенная голова, как раз соответствовала тому, если бы я пялился ей в декольте.

– Ну и зря. Я могу быть кем ты захочешь. – настаивала девушка. – И для тебя, абсолютно бесплатно.

Вот это поворот! И чего вдруг такая благодетель на мою голову? Взгляд невольно приподнялся.

– Да ладно ты, герой. – девушка взяла меня за руку. – В коем веке самой захотелось, а тут такой экземпляр, настоящий драконоборец. Говорят у вас там, после крови дракона, такие размеры.

Светить очами, конечно же, не желательно. Но, как правило, жители поселения не выдают посторонним того, что среди них живут драконоборцы. Это своего рода персональная охрана, защищающая от посягательств крылатых ящеров. А вот если болтать, о таких, как я, на каждом углу, то неровен час, придёт совет от соседей, предложит условия, помощь, денег посулят, и всё, остались Чудовицы без защитника. Есть правда ещё отец Самсона, он, как ни как, тоже дракона убил, но его уже несколько лет никто не видел.

А если баронские прознают, то и вовсе, пиши пропало, переманят защитника в дружину, кто ж откажется пойти туда, где платят серебром и кристаллами

– Нет, спасибо. – ответил я, стараясь не обидеть отказом.

– Да ладно ты, от тебя ж не убудет. – девушка улыбнулась. – Или брезгуешь?

Я уже хотел воспользоваться даром и попробовать разочаровать девушку, но мне помогли добровольные помощники.

– Сейчас от тебя убудет. – заявила, не весть откуда взявшаяся Афа.– Ну, ка, брысь отсюда!

– Пожалела что ли? – укорила её девушка.

– Ольга, не гневи. Крапивы в постель подброшу.

– Ой, да ладно-ладно. Трясётся как за своё. – рассмеялась Ольга. – А правда? Ну? Большой?

– Вот такой! – Афа продемонстрировала своё предплечье.

Вот брешет и не краснеет. Это интересно, в каких таких её фантазиях, я обзавёлся такими размерами? Да там в четверо всё скромнее. Ну в трое точно.

– Ты чего это так, с представительницей древнейшей профессии? – поинтересовался я у разгорячённой Афы.

– А чего она? Завтра душу отведёт. Там на выбор всяких будет. А твоё, самой надо. На дороге не валяется.

– Гляньте, хозяйственная какая. – рассмеялся я. – Скажи, первая увидела, в бане отмыла, приласкала, имею эксклюзивные права. А как же новые ощущения?

– Продажная любовь? Не надо мне такого сто лет. Даже знать не хочу, что она при этом чувствует. – категорично заявила Афа.

Видать не отмороженная совсем, раз моральные принципы сохраняются, не наркоманка.

– Так она безвозмездно хотела, даром.

– И что, бесплатно не дал? – подколола меня Афа.

– Получается, что не дал. – рассмеялся я в ответ, оценив, отпущенную в мой адрес шпильку.

Утром, с восходом Радуги, я и Самсон, двинули в горы, дабы посетить дом дракона. Парнишке вовсе не за чем было переться со мной, но поскольку он был компанейский, добровольно вызвался составить мне компанию. Так оно и к лучшему, будет с кем поболтать в дороге. А поскольку явился вчера пацан с поклажей, то и путь предстоял не пеший.

Погрузившись на телегу, запряжённую старой лошадью, мы покинули Чудовицы, и совсем скоро оказались у моста, что соединял наш берег, и территорию, именуемую Междуречьем.

У моста свернули к усадьбе Мара, так как ещё вчера Миа просила Самсона, заглянуть к ним на обратном пути.

– Какие люди! – обрадовался моему присутствию Мар. – А мы уж хотели искать тебя в трактире. Как ты смотришь на то, что бы заглянуть к нам сегодня в гости, на ужин?

– С огромным удовольствием, но сегодня никак. Еду помочь Самсону и старому другу.

Разговор с Гором вышел почти конструктивный. В этот раз, всё же удалось кое-что понять из былин и сказаний.

Если всё сказанное примерять на себя, то выходит, что я некий миссия, способный вернуть этому миру либо первозданный вид, либо наоборот, ввергнуть его в хаос и кровопролитные войны, между людьми и драконами.

По определению, я «Помнящий». Человек, которому будет даровано вспомнить свою предыдущую жизнь. Что конкретно имеется в виду под этим определением, большая загадка. Все здесь, так, или иначе, помнят своё детство, связанное с этой планетой, и только мои воспоминания, делятся на «до» и «после». Моё детство никак не связано с Мышинарией, и его я помню очень смутно. Смею предположить, что речь идёт о моей прошлой жизни, прошлой реинкарнации, так сказать.

Так вот, легенды говорят, что «Помнящий» всё вспомнит, и это даст ему некоторые преимущества над остальными, даже над драконами. Для исполнения своей миссии «Помнящий» должен отыскать на планете «Видящего», или «Ведающего», довольно вольный перевод с драконьего языка. Когда это случится, «Помнящий» обретёт великие знания, которые позволят ему управлять этим миром.

Интересен и тот факт, что доподлинно не известно, какое решение примет «Помнящий». Быть может, он станет править миром, и ему подчинятся драконы. Возможно, ввергнет мир в хаос. А может, не станет делать ничего, и оставит всё как есть. Легенда гласит, что на его решения будут влиять люди, которых тот будет встречать на своём пути.

Гор был абсолютно уверен, что я и есть, тот самый «Помнящий», и что именно мне суждено отправиться в странствие, и решить судьбу целого мира.

Когда мне пора будет отправляться, Гор не знал, а книга говорила, что «Помнящий» сам поймёт, когда собираться в дорогу.

Пока, никуда я не собираюсь, ну разве что, прогуляться до Чаплей, и никакой тяги к властвованию над всем миром не испытываю, хотя, перспектива прельщает.

Разжившись звонкой монетой в сокровищнице дракона, подались мы обратно, почти на ночь глядя.

Перед самым мостком, Самсон указал на почти нехоженую тропку, идущую вдоль реки, и пропадающую в лесу у Драконьего хребта.

– Чапли, это туда. – сообщил Самсон.

Честно говоря, был удивлён, но мальчишку поблагодарил, не уточняя, откуда тот знает про Чапли.

– Тут дорога короче. – продолжал мальчишка, словно читая мои мысли. – Тропа упрётся в пещеру. Там на стене, верёвка закреплена, если идти вдоль неё, то не заплутаешь. С другой стороны, выход к болотам, сразу на гать. За полдня можно дойти.

– А чего тропа такая нехоженая?

– Так то для пеших, пещера узкая, с телегой не пройти. Вот и ходим по тракту. Но это, считай, в круг получается. Почти день. Но зато, болотного гнуса нет.

Я понимающе кивнул головой, и потрепал пацана по волосам.

– Что бы я без тебя делал?

За мостом нас окликнула Миа. Пришлось остановиться и дождаться девушку.

– Тимофей, ты должен зайти к нам, обязательно. – настоятельно попросила кошка.

– Поздно уже.

– Мар разобрался в той штуке, что ты ему дал, но без тебя, он попал в тупик. Твоё присутствие очень нужно.

Взглянул на Самсона, намекая Мие, что я, как бы, не один. Она безошибочно поняла намёк и даже предложила Самсону заночевать у них.

Мальчишка деликатно отказался, сославшись на то, что уже обещал кузнецу, что ночует у него. На самом деле, в доме тёти Мии было здорово, если бы не одно «но». Их дочка, была ещё той вертушкой и непоседой, а играть с девчонкой, Самсону вовсе не хотелось.

Пришлось поддаться на уговоры, и принять приглашение Мии, рассчитывая на то, что это будет сугубо деловой визит.

Мар встретил меня в своей мастерской. Мужская территория, была его личной обителью, куда вход женщинам, был категорически запрещён. Даже Миа, что проводила меня, позвала мужа через дверной проём, ухватившись за притвор, потянулась за порог, изящно отставив ножку, как балансир.

Мой цилиндр лежал на верстаке, поверх какой-то сетки. Мар сказал, что оружие на зарядке. Он не смог его активировать, но был абсолютно уверен, что это оружие, причём исправное.

Холодное оружие, каким-то образом, активирующееся, только в руках своего владельца. Чтобы проверить, так это или нет, мне нужно было вложить большой палец в канавку, что проходит по всей окружности цилиндра, в его, так скажем, верхней, или передней части.

Не задумываясь о последствиях, вложил палец, куда было указано, и хорошо, что в этот момент цилиндр был направлен в сторону полки на стене, а не куда-нибудь в Мара, или мне в пузо. Цилиндр тихо пшикнул, и из него, в мгновение ока, выскочило тонкое лезвие, сантиметров восемьдесят длиной. Лезвие было столь остро, что без труда проткнуло полку, и какой-то прибор, или запчасть на ней. Лезвие словно дрожало по своей грани.

Неловко потянул оружие, и полка, без всякого труда, была прорезана до края.

– Так и знал! – воскликнул Мар. – Это меч первых драконоборцев. Он абсолютно бесценен. Точнее, на него можно купить целое государство.

– Мальчики, что тут у вас? – заглянула в мастерскую Миа, но войти не решилась.

– Ты не поверишь. – восторгался Мар. – Меч первых драконоборцев.

– Конечно не поверю. – заверила Миа, зависающая в проёме. – По крайней мере, не сейчас. Ко мне пришла Дин, и ближайшее время, мне не до мужских чудес. Но, на стол, я вам собрала.

Мар уговорил меня отметить такое событие. Не каждый день, обнаруживаются, давно утерянные мечи-артефакты.

Даже не знал, что и соврать, когда Мар допытывался, при каких обстоятельствах, мне досталась, столь уникальная вещь. Под предлогом того, что Мии тоже будет интересно послушать историю, выкроил себе какое-то время, что бы придумать, что-нибудь правдоподобное. Правда, этот манёвр вынуждал меня задержаться в доме оборотней на какое-то время.

Вооружившись парой бокалов и бутылкой вина, Мар устроил мне экскурсию по своей мастерской.

Она была полна всевозможных механизмов, на подобии тех, что я наблюдал на его виноградниках. Но больше всего, моё внимание было привлечено доской с кнопками, перед которой, прямо в воздухе, светились целые страницы непонятных надписей. Иероглифы вперемешку с цифрами. Несмотря на то, что письмена мне были абсолютно непонятны, само устройство, казалось до боли знакомым.

– Язык машин. – пояснил Мар. – Мёртвый язык. Раньше, как говорят легенды, машины могли свободно общаться с людьми и между собой. Но потом, они восстали против своих создателей. Была война, и люди победили. В наказание, мы лишили их возможности свободного общения, и язык, очень скоро забылся. Только нам, техномагам, знакома часть их древнего языка.

– И много у тебя машин? – поинтересовался я.

– Около тридцати. Плюс те, что привезли мне на излечение. У машин это зовётся ремонтом, хотя я, не совсем согласен с таким определением. Иногда, машинам нужно заново объяснять, как себя вести и, что делать. А это, возможно только на их языке. Так что, я не столько доктор или ремонтник, сколько учитель для машин.

Я многозначительно поджал губу и покачал головой, в знак истинного уважения, так как действительно ничего в этом не понимал, но был уверен, что такие таланты, даны не каждому.

Около получаса мы дожидались Мию в беседке, окончательно приговорив бутылку вина. Не знаю, какими ещё магами были Мар или Миа, но их вино, было абсолютно волшебным. Какие слова, или какие рецепты они использовали при приготовлении виноградного напитка, мне не ведомо, но в рот из бокалов лился настоящий цветочный нектар.

Из дома Миа вышла вместе с Дин, которую, буквально силой волочила за собой. Было видно, что Дин испытывает некое смущение от моего присутствия, и всячески отнекивается от предложения, присоединиться к столу.

Дин насильно впихали за стол с моей стороны, и гостеприимная хозяйка, попросила меня поухаживать за девушкой, на что я, охотно согласился. Девушки при этом так зыркнули друг на друга, что между ними должна была проскочить молния. Казалось, в одно это мгновение был сжат суточный диалог.

Мар было начал разговор о древнем мече, но буквально через секунду, как мудрый муж, отложил эту затею до лучших времён, прекрасно понимая, что сначала, накалом своих страстей, должна поделиться супруга.

Миа выдохнула, как перед докладом, и извергла из себя фонтан восторженных речей, самозабвенно нахваливая мастерство модистки.

Оказывается, Дин реализовала практически всё, из тех вариантов нижнего белья, что я предложил, включая собственные поправки и эксперименты, и сегодня, пришла к подруге, что бы поделиться новинками. Ей было необходимо услышать женское мнение. Демонстрация на руках очень быстро переросла в примерку, и первые впечатления, поменялись. Миа и Дин были схожи фигурами, так что очень скоро, они рассматривали новое бельё друг на друге, делясь ощущениями и впечатлениями.

Миа столь увлечённо делилась своим восторгом с мужем, что в горле её пересыхало, и она регулярно смачивала его вином. В результате чего, она совсем скоро осушила второй бокал.

– Ой, что-то мне от впечатлений, аж в голову дало. – завершила она свой рассказ.

– Вижу, что тебе всё понравилось. – подметил Мар.

– Да, и я заказала абсолютно всё, что принесла с собой Дин.

– Лишь бы тебе это нравилось, дорогая. – согласился Мар.

– Когда ты это на мне увидишь, тебе понравится не меньше. – пообещала супруга. – А самое главное, оказывается, всё это придумал наш Тимофей.

– Да ладно? – искренне удивился Мар. – Тим, не перестаёшь удивлять.

Мне показалось, что я немного смутился, может даже чуть подался краской, но меня вовремя спасли, так как наступило время главного враля этих посиделок. Будучи в подпитии, выдал очень складную историю, по поводу того, откуда у меня меч драконоборца.

По моей версии, в прошлый раз, в своём рассказе, всего лишь забыл упомянуть, что цилиндр был обнаружен после смерти дракона. Откуда он появился, и где его хранил дракон, и хранил ли, мне не известно. Просто, когда я пришёл в себя, в моей руке, вместо клинка, был этот цилиндр. Такая история, с частичкой магии, не вызвала никаких подозрений. Более того, мои слушатели сами выдвинули по гипотезе, каждая из которых, объясняла появление меча драконоборцев.

– Мне кажется, – предположила Дин. – что Тим, не любит рассказывать о себе. Недаром же говорят, что большинство картографов, большие затворники.

– Думаю, Тим, как настоящий мужчина, просто не любит лишнего бахвальства. – поправил Мар.

Уши мои снова начали гореть. Миа опять как-то зыркнула на Дин, и та предприняла попытку пересесть. Подворачивая под себя ноги, Дин потеряла равновесие, и завалилась на меня. Хорошо, что руки в этот момент были пусты, и я легко подхватил девушку, не дав ей упасть и облиться вином.

– А давайте, переместимся на пруд? – предложила Миа.

Мар тут же поддержал затею жены, быстро объяснил мне, как дойти до пруда, а сам, вызвался помочь Мии собрать походную корзинку.

Пруд, на который мы шли между рядами лоз, находился на частной территории, принадлежащей оборотням. В конце виноградника естественный водоём, с извилистыми песчаными берегами и стоящей беседкой, копией той, какую мы только что покинули.

– Знаешь, мне кажется, эти оборотни не так просты. – с добротой в голосе, предположил я, что бы как-то развеять наше безмолвное движение.

– Что ты имеешь в виду? – уточнила Дин.

– Такое ощущение, что они устраивают нам смотрины. Как я понял, Миа, твоя хорошая подруга?

– Это так заметно?

– Что подруга?

– Что смотрины.

– Заметно. – подумав ответил я. – Тебя это не удивляет, правильно?

– Зачем спрашиваешь, если сам уже догадался?

Я нелепо почесал тыковку, а Дин остановилась, обернулась ко мне, и обвила мою шею руками.

– Тим, не хочу тебя обманывать, ты мне очень нравишься, и в прошлый раз я пережила бурю эмоций, но я пока не готова к серьёзным отношениям. К тому же, у меня двое детей, и я прекрасно понимаю, что с таким грузом, никому не нужна.

– А я думаю, что ты, и твоя подруга, очень торопите события. А по поводу того, нужна ты кому-то с детьми или нет, решать точно не тебе.

– Думаешь?

– Уверен. К тому же, всегда считал, что есть определённая последовательность в отношениях. – мы продолжили своё движение.

– Какая, если не секрет? Ты это видел в других странах?

– Нет, просто, это логика. Люди знакомятся, встречаются, узнают друг друга, и только потом, принимают какие-то серьёзные решения. Только так и никак не наоборот. Представь, ты согласишься жить со мной, а я храплю по ночам.

– А ты храпишь?

– К счастью нет. – рассмеялся я.

– Действительно, в какой-то степени логично. А ты? Ты бы смог во мне разочароваться?

– Да. – уверенно заявил я. – Разочарованию не будет предела, если ты не умеешь готовить борщ.

– Я и не умею. – теперь уже рассмеялась Дин. – Даже слова такого не знаю.

– Правда, не умеешь?

Дин покачала головой, излучая улыбку даже глазами.

– Хочешь, научу?

– Хочу. – согласилась она. – Только пусть это будет поводом для следующего свидания.

– А у нас сегодня свидание?

– А разве нет? Поплаваешь со мной? – мы уже пришли к пруду. – Мар и Миа не появятся тут, как минимум, час.

– Ты всё знала, лиса хитрая. – улыбнулся я.

Дин прикусила краешек нижней губы и заигрывающе взглянула на меня из-под чёлки.

Часа нам не потребовалось. Не знаю, что со мной делала эта девушка, но с ней я выгорел за считаные минуты. Впрочем, это никак не отразилось на моей репутации, так как я вновь был догоняющим. Дин вспыхнула жарким пламенем, оседлав меня, разгорелась и взорвалась сверхновой, прогнувшись в спине до самого песка. Её тело вздрагивало, редкими, мощными импульсами, пылало, изо рта вырвался сдавленный протяжный стон. Она обмякла, и рухнула мне на грудь.

– У нас ещё вагон времени до прихода оборотней. – прошептала Дин. – Давай так полежим, если тебе не тяжело.

– Совсем не тяжело. – улыбнулся я, чувствуя, как всё ещё пульсирует её тело.

– Ты, наверное, ещё хочешь? – спросила девушка, не отрывая головы от моей груди.

– Хочу, Дина, но никуда не тороплюсь.

– Как ты меня назвал? – оживилась Дин, опершись в мою грудь руками.

Её длинные волосы свалились мне на лицо, но она ловко заправила их себе за ушко.

– Дина. – опасливо повторил я. – Думал, Дин, это сокращение от женского имени Дина.

– Моё полное имя Диниша. – улыбнулась она, заправляя за ухо вторую прядь волос.

Дин легла рядом, положила свою голову мне на грудь, перекинула через меня ногу. Я стал гладить её по волосам, рассказывая, что в полном восторге от её имени, но не уверен, что она слышала меня. Меньше, чем через минуту она затихла, и я услышал, как засопел её носик.

Проснулись мы только утром, прикрытые цветным, мягким пледом.

– Проснулись наконец. – послышался звонкий, смешливый голос кошки. – Одевайтесь, мы не подглядываем. Присоединяйтесь к завтраку.

Чувствовал себя очень неудобно, и даже виновато. Винился не столько за себя, сколько за то, что подставил Дин, уснув под её беспечное сопение. Затянул свои штаны под плед и оделся под ним, после чего, подержал одеяло, как ширму, дождался, когда оденется Диниша. Всё это время, старался смотреть в сторону, и поймал на себе довольный взгляд обоих оборотней. Их план полностью удался, и они явно гордились результатом.

***

От того, чтобы не быть растерзанным Афой, спасло лишь одно обстоятельство. Попался я ей на глаза на рыночной площади в компании модистки и оборотней с дочерью. Афа умная девушка и не стала устраивать сцен на рынке, но по её виду, было понятно, что вечером меня ждёт допрос с пристрастием. Даже не знаю теперь, что лучше, банальная ревность или её одержимость чужими чувствами. Не осуждаю Афу за такую страсть, но ужасно боюсь последствий, если буду идти у неё на поводу. В случае ревности, результат для меня был понятен, это ссора, скандал, и, возможно, расцарапанное лицо. На что будет готова Афа если лишить её порции чужих чувств, я не знал, и следовательно, эта неизвестность меня страшила. Раньше она без этого как-то жила, но вдруг это, как наркотик? Вдруг с каждым разом будет нужна всё большая доза? Что если, не получив свежей порции чужих эмоций, Афа сотворит какую-нибудь глупость?

Я совсем не хотел делиться сегодняшними ночными ощущениями, и сразу после рынка, умчал к кузнецу, тем более, что повод для визита, был более чем весомый.

В компании Оли прождал гнома до самого обеда. К нему пришёл посетитель с целой кучей разных кристаллов, так что Рома никак не мог видеть моего визита. Однако, как только посетитель ушёл, гном тут же потребовал показать меч. На вопрос, как он догадался, Рома ответил, что хороший кузнец, энергию такого оружия почувствует за версту. Более того, сегодня все камни делились на четыре, а это лишний раз подтверждало, что рядом присутствует древний артефакт.

Пару дней назад, гном забраковал заготовку меча, для своих собратьев. Роме не нравилось, какой вес получился у клинка, так что, сегодня она выступила в качестве подопытного кролика.

Материал, из которого Рома ковал оружие для гномов, был особым сплавом редких металлов, один из которых, добывался исключительно самими гномами, и только в одном месте. Невероятно тугоплавкий сплав, получался только при запредельных температурах, которые не могло обеспечить обычное горнило. Требовалась магия, особая, гномья. И Рома эту магию знал. Огонь в печи становился синим, сиял как маленькое солнце, и в такие моменты кроме гнома, подойти к печи не мог никто.

Получившийся металл был очень прочным. Выкованный однажды, он больше никогда не нуждался в заточке. Как-то раз я видел, как готовым мечом, в качестве проверки, Рома перерубил старую наковальню.

Гном упёр острие неудавшегося меча в деревянный столб, поставив его режущие грани вертикально.

– Руби! – скомандовал Рома.

Я рубанул, и мои руки провалились до самой земли. Меч, словно не встретил сопротивления, и прошёл сквозь металл, будто через воздух.

– Раньше, половину планеты населяли драконы. Они были непобедимы, и держали всех обитателей в ежовых рукавицах. Ни одно оружие не могло пробить их шкуру. Но потом, появились первые драконоборцы, вооружённые такими мечами. Они вступили в бой с драконами. К сожалению, все мечи были утеряны, так как в итоге, драконы всё равно победили. Теперь можно и помереть спокойно, после того, как увидел это легендарное оружие.

– Ты погоди умирать, Рома. Ты же меня ещё кузнечному делу не научил.

– А я и не научу, да и не должен вовсе. Такому мастерству годами учатся, и не факт, что они у нас есть, года-то.

– Жаль. – мне действительно было жалко, что я не освою даже элементарных азов.

– Не переживай. На самом деле, я должен тебя научить разбирать кристаллы. Гор просил. Но, если хочешь помахать молотом, давай изготовим для твоего оружия хороший ремень для ношения.

Раздавшись в улыбке, я положительно закивал головой, и тут же, получил леща, за то, что печь ещё не дышит.

Глава 9

Прошёл без малого месяц, с момента серьёзного разговора с Афой, после того, как я, сначала провёл ночь у оборотней, а следующую в доме кузнеца. Мне тогда была высказана претензия, по поводу того, что я, сознательно избегаю девушку. Пришлось показать, кто в доме хозяин. Кулаком по столу не бил, но, в крайне ультимативной форме, высказал всё, что думал о её новом пристрастии.

Афа повинилась, обещала впредь вести себе скромнее в своих требованиях, и последние три декады, вела себя исключительно покладисто. Чужие эмоции ей были обещаны в качестве награды, за образцово-показательное поведение.

Как и прежде, Афа регулярно наведывалась в мою постель, удовлетворяя свою и мою потребность в ласке противоположного пола. Справедливости ради, надо отметить, что в этот период никого, кроме Афы, у меня не было, хоть я и несколько раз бывал у Дин.

Дважды я помогал модистке с хозяйством, чинил забор и ремонтировал клетку с кроликами. Раз приходил за лоскутами ткани, что бы сшить воздушного змея для Самсона. Теперь, чудо-игрушка есть не только у него, но и у двух сорванцов Диниши.

Благодаря тем эмоциям, что мне даёт Афа, знаю весь свой сон, со звуком, и от начала до конца.

В закрытой узкой лодке со стеклянной крышкой, я разговариваю с какими-то голосами. Лодка несёт меня над землёй, а потом резко устремляется в небо. Что-то на огромной скорости попадает в лодку, и наступает темнота. Моя медсестричка-эльфа, действительно медицинский, или научный сотрудник.

Вот она смотрит куда-то над моей головой. Зрачки её бегают, будто она что-то читает.

Мужской голос справа спрашивает у неё, почему я в сознании?

– Мне же нужно было проверить установку. – отвечает эльфа, всё ещё глядя поверх моей головы.

– Тест проверили? – спрашивает голос.

– Дважды. – эльфа поворачивается к голосу. – Двести тридцать.

– Всё пора сбрасывать его. – командует голос.

Эльфа поворачивается ко мне, её волосы спадают, закрывая изящное, остренькое ушко, но она тут же заправляет прядь обратно за него. Тянется ко мне, словно за поцелуем, но вопреки моим ожиданиям, всего лишь шепчет. Голос нежный, баюкающий, сладкий.

– Ты продержись там, пару дней, красавчик, мы тебя обязательно достанем.

Снова наступает темнота, а когда я открываю глаза, то вижу часть потолочного рисунка в чертогах Гора. Падаю. Ударяюсь спиной о каменный стол. Резкая боль, и снова потеря сознания.

В одну из ночей, совершенно случайно, наградил Афу чужими эмоциями. Внезапно, и независимо от меня, в памяти вспыхнуло воспоминание, которым тут же полакомилась девушка.

Возможно, я поторопился со столь категоричным решением, по поводу чужих чувств, но марку уже нужно было держать. На чужие эмоции Афа реагировала гораздо ярче, и заряжала меня намного больше, отчего мои сны были точнее и детальнее. Благодаря этому случаю, во сне, за плечом эльфы разглядел медицинский прибор, с металлической, почти зеркальной поверхностью. В ней, с большим искажением, отразился листок с числом два миллиона.

Это не вносило особой ясности, но раз мой мозг выхватил эту малозаметную деталь, значит, она была важна.

***

Рома и Оли собирались в Бобур, и предупредили заранее, что с первенца будут отсутствовать почти декаду. Нужно было придумать себе развлечений на десять дней, и всё само так сложилось, что ничего иного, кроме как поход в Чапли, на ум не шло.

Решил идти в первенец, а на сегодня, договорился с Дин, обещал же ей, что научу борщ варить.

На рынке нашлись абсолютно все необходимые продукты, по крайней мере, согласно того рецепта, на который я ссылался. Нисколько не удивляюсь, что это единственный рецепт, который мне знаком, и не потому, что вся остальная поваренная книга осталась где-то в иной жизни, а потому что с неимоверной долей вероятности, это вообще, единственный известный мне рецепт.

Пришёл чуть раньше назначенного времени и успел застать, вышедшую из дома Мию, выводящую за собой мальчишек Дин.

– Можешь не спешить. – шепнула кошка мне на ухо. – Мальчишки сегодня ночуют у нас.

Дин встретила меня абсолютно по-домашнему, без всяких нарядов. А когда я принялся деловито выкладывать на стол продукты, Диниша прервала мои глупости, и взяв за руку, повлекла за собой в спальню.

В этот раз мы оба не спешили, и я успел насладиться и красотой нижнего белья на её изящном теле, и прелюдией, и самой Дин в полной мере. Мне нравилось, как её тело отзывалось на мои прикосновения и ласки, и лишать девушку удовольствия, ради её быстрого финиша, мне вовсе не хотелось.

Борщ мы всё же приготовили, но только к вечеру следующего дня. Возможно, Дин отметила мою стряпню чисто из вежливости, а вот вернувшиеся мальчишки, сметелили всё, что им подали, и попросили добавки.

Провожая меня, Дин сказала, что в таком порядке готова учить все блюда мира, и непременно ждёт меня с новым рецептом. Естественно, такому предложению я был рад.

В трактир вернулся сытым, во всех смыслах этого слова, и как нельзя, вовремя. Двое заезжих торговца, что задержались здесь на выходных, что-то не поделили между собой, и теперь устроили полноценный дебош, с битьём посуды и погромом мебели.

Успел зарядить одному из дебоширов по зубам, когда тот, в пылу страстей, неловким движением, оттолкнул Афу. Падая меж столов, она ударилась о лавку и рассекла себе голову. С яростью дикого зверя кинулся на обидчика, но после первого же удара, резко обернулся, так как отчётливо услышал позади себя предупредительный кашель Горыныча.

Предупредительного кашля в голову мне хватило, что бы сразу сообразить, чего именно хочет от меня вездесущий ящер.

– Ну, ка, построились оба. – рыча сквозь зубы, приказал я.

Дебоширы замерли, переглянулись, но приказу моему подчинились.

Под лавкой застонала Афа, и я опустился к ней. Рана не глубокая, но кожа содрана и будет огромная шишка. Промыв рану самогоном, из бутылки, что стояла на столе, приложил к ней полотенец, попросил Афу крепко прижать. Пока обрабатывал рану, Афа шипела и морщилась, а я дул, приговаривая: – У кошки заболи, у собаки заболи, у Афы заживи.

– Оставайтесь здесь, пока не вернусь. – приказал торговцам.

Помог Афе подняться, но её тут же повело в сторону. Взял барышню на руки и понёс в свою комнату.

– Рафат, сегодня у твоей дочери больничный. Если что, я сам тебе помогу с хозяйством.

Уложив Афу на кровать, спустился вниз и начал распоряжаться драчунами. Для начала, они собрали всю разбитую посуду и вымыли полы. Вооружив их инструментом, велел отремонтировать две разбитые лавки и испорченный стол. Гости с удовольствием наблюдали за происходящим, и даже те, кто собирался уходить, решили задержаться, и досмотреть представление.

Поработав до закрытия столовыми, чуть протрезвевшие дебоширы, навели полный порядок на столах, выполнили влажную уборку, извинились перед владельцем заведения, и были мной отпущены, под одобрительные комментарии нескольких завсегдатаев, что готовы были не покидать трактира никогда.

Мне самому, очень понравилась такая демонстрация силы, которая, надо отметить, далась мне легче, чем я ожидал. Рассудок у пьяного помутнён, а воля слабая. Ладно, если что, будем говорить, что их бес попутал.

– Даже не смотри в мою сторону. – протестовал Рафат. – Живи сколько хочешь, и платы не нужно.

– Нет уж, дорогой хозяин, всякий труд должен оплачиваться, но… – я выдержал продолжительную паузу, и уселся за стойку раздачи. – Просьба всё же будет.

Рафат поставил передо мной кружку эля, он знал, что мне понравился этот напиток.

– Видел я сон, намедни. Какие-то люди искать меня собираются, а я, как раз, вынужден уйти на несколько дней. И вроде как бы должен я быть рад этим людям, но, что-то подсказывает, что радость моя может оказаться ложной.

– Так и чего я должен буду сделать? Сказать, что сроду тебя не видел?

– Нет, как раз, наоборот. В общем, если будут искать, не скрывай ничего. Говори как есть, живёт, мол здесь, но дней на десять, куда-то ушёл. Куда? Не знаю. Спроси, мож чего передать хотят. Ну, короче, чего я тебя прописному ремеслу учу? Постарайся запомнить, как выглядят, о чём ещё говорят, может по именам друг друга называть будут.

– А ты, правда, через десять дней вернёшься?

– Посмотрим. Может, и не пойду никуда вовсе.

В комнате меня ждала спящая Афа. Постарался убрать полотенец, чтобы не разбудить девушку. Кровь уже не сочилась, и в нём не было необходимости. Афа заворочалась, проснулась.

– Болит? – шёпотом спросил я.

– Немножко. Ты поцелуй, и болеть перестанет.

Несколько раз поцеловал в опухшее место.

– Ещё вот тут болит. – Афа коснулась своих губ указательным пальцем.

Прильнул к её губам и девушка откинула одеяло

– А ещё тут, тут, и вот тут немножечко.

Думайте обо мне, что хотите. Но я здоровый мужчина, у которого всё работает на пять с плюсом. Мне не нужно долгих процедур, что бы оказаться в состоянии боеготовности. Красивое, соблазнительное и аппетитное женское тело меня заводит. Мне нравятся женщины, нравятся контакты с ними, и особенно, мне нравятся те, которые получают удовольствие от контакта со мной. Что хотите делайте, но я такой, какой есть. Ко всем женщинам, с которыми я был, есть и буду, отношусь одинаково, и в первую очередь, хочу, чтобы им было хорошо. Может я наивный дурак, но свято верю, что чем больше мужчина даст женщине, тем больше она ему вернёт. Пусть, в итоге, всё это, ради себя любимого. Но я не обманываю, не обещаю, не беру хитростью, и уж тем более, силой.

Утром, собирая меня в дорогу, Афа чуть не плакала. По крайней мере, столько влаги и сырого блеска в её глазах, раньше не наблюдалось.

– Ну, ты чего, Афка, ты словно на войну меня провожаешь. Глянь, продуктов беру на один перекус.

– Не ходи, Тим.

– Ну, правда, чего ты? – я прищурился. – Ты влюбилась что ли?

Афа категорично замотала головой.

– Не дай Ночь влюбиться в бабника. Давай, ты лучше ещё несколько раз к своей модистке сходишь. Только на болото не ходи.

– Погоди. Ты почему решила, что на болото пойду?

– Оли сказала. Тебе Рома про дорогу рассказывал, ещё тогда, когда ты в город ходил.

– Давай так договоримся, ты про болото никому ни слова, а я обещаю, что долго не буду.

– Погубит она тебя. Заморочит голову, и погубит. Сгинешь ты.

– Да кто она?

–Жаба твоя болотная. – пустила слезу Афа.

– Так, барышня! – повысил я тон. – У бати своего спроси, кто кому вчера голову морочил. Всё, слёзы, слюни, сопли отставить. Ждать моего возвращения.

– Хорошо. – пообещала Афа, вытирая слезу.

– И не вздумай в меня влюбиться. – с театральной суровостью в голосе, предупредил я. – Я картограф, не забывай. Сегодня здесь, а завтра отошлют за Синие горы, и всё, поминай, как звали. Всё – люблю, целую, ваш Тимоха.

Дорога до моста была уже абсолютно привычна, да и тропа, что за ним уходила в сторону, вела вдоль берега с которого открывались виды на виноградники оборотней. В лесу она заметно терялась в траве и кустах, но всё равно, сбиться было трудно. Популярностью, очевидно, тропа не пользовалась, но, кто-то по ней всё же перемещался.

Дойдя до пещеры, окончательно убедился в справедливости слов Самсона. Здесь, в некоторых местах, не то, что с подводой или лошадью пройти было нельзя, с рюкзаком-то не везде проберёшься. В паре мест я даже втягивал живот, что бы протиснуться в щель между стенками.

Кое-где, пещера расширялась естественными просторными гротами и боковыми рукавами. Как раз в таких местах и была натянута верёвка, указывающая путь.

Только на средине пути сообразил, что не зажёг факела, но при этом, прекрасно всё видел. На самом деле, я ещё ни разу толком и не был в темноте. Даже в моей комнате, что без окна, постоянно горит факел, и никогда не гаснет. Но не это главное, с кровью дракона появилось и ночное зрение. Не знаю, так ли видят кошки, но теперь, я вряд ли наткнусь на что-то в потьмах. Как же, кстати, сейчас пригодился этот дар. Верёвка, что обозначала путь, была порвана посредине очередного грота. Может от времени прохудилась, а может, нарочно кто перерезал.

Подтянув лежащие на полу концы, завязал узел покрепче, подёргал, что бы убедиться в надёжности, и пошагал дальше.

Обратил внимание, пещера сухая, и в ней мне не встретились ползучие гады, Чего не скажешь о вездесущих грызунах.

Из пещеры вышел сразу на болото, что вплотную примыкала к Драконьей гряде.

Гать была обозначена вешками, и не везде проходила сквозь топи. Кое-где, от кочки до кочки, были переброшены толстые, поросшие мхом, но крепкие доски. Пахло сыростью, болотными цветами и прелым деревом. Болотом пахло, одним словом. Без умолка заливались трелями лягушки.

Вышел на просторный клочок сухого, твёрдого пространства, с парой пней и поваленным деревом. Отличное место для перекуса.

Комары на болоте были, но сказать, что они заедали, нельзя. А может я, со своей драконьей кровью, был им невкусен.

Перекусив, порывался двинуться дальше, но дорогу мне преградила местная распорядительница, выползшая прям на тропинку. Она уставилась на меня своими немигающими глазами, облизывая воздух длинным, чёрным языком. Приличного такого размера, больше чем полметра, в пыли тропы устроилась гадюка.

– Ну здравствуйте, Вашество. – обратился к ней. – Не будет ли Вам угодно свалить с дороги?

Я старательно предпринимал попытку воздействовать на гадюку ментально, но она чхать хотела, на все мои потуги.

– И откуда это к нам, такого красивого дяденьку принесло? – раздался сзади знакомый голос.

Я обернулся. За мной стояла Вера, с полной корзиной каких-то трав и корней. Я расцвёл в улыбке. Даже в таком виде, с растрёпанными волосами, застрявшими в них старыми сухими хвоинками, с паутиной на одежде, грязными от земли руками, и отпечатком немытой ладони на лице, она была прекрасна.

– Ммм, да это же мой рыцарь. Ну, здравствуй, Тимофей. Картограф из Чудовиц.

– Привет. А ты, как я вижу, совсем мне не рада?

– Мы же вроде договорились, что я тебе ничего не должна.

– Так и есть. В гости я пришёл, ты же сама приглашала.

– Даа? – словно актриса театра, протянула Вера. – Ну, пойдём тогда, раз звала.

Принял корзину из рук девушки, и проследовал за нею.

Минут через сорок, мы оказались на совсем твёрдой почве, такой, что не хлюпает под ногами. Среди плотных зарослей плодоносящих кустов и берёз, стояла добротная бревенчатая изба, соседствующая с крохотной банькой, с покосившейся, и от того, не закрывающейся плотно дверью. Сразу заприметил этот непорядок, и тут же понял, чем смогу быть полезен.

– Знаешь, а я ведь, грешным делом, подумала, что ты забыл про меня. – сказала Вера, разворачиваясь на крыльце дома.

Теперь она стояла на ступень выше меня, но всё равно не дотягивала до моего роста, и смотрела в мои глаза снизу вверх.

– Ага, забудешь такую. – положил руку ей на талию.

Вера опустила взгляд, но отстранять руку не стала. Мило улыбнулась, поднялась в развороте на ступень выше, так, что бы рука моя скользнула по её ягодице.

– Пошли. – скомандовала она.

В доме Веры было чисто и уютно. Пахло разнотравьем. На полках и в открытых шкафах, стояли разнокалиберные баночки и коробочки. Какие с отварами, какие с порошками, какие с мазями. Всё без названия, и совсем не понятно, как ведьма помнит, в какой баночке, что находится.

Вера оказалась радушной хозяйкой, не смотря на весь тот холод, с которым она меня встретила. Уж было подумал, что напрасно припёрся на болото, и тот, прошлый раз, она мною вероломно воспользовалась, для собственной выгоды. Хотя, я не был против такого пользования.

Пока я рассматривал безымянные баночки, она бесшумно подошла сзади, сунула руки мне под куртку, я почувствовал, как она прижала свою голову к моей спине.

– Ты, правда, пришёл просто так?

– Нет, не правда, – ответил я, улыбаясь в ответ на её удивление. – конечно, не просто так. Мне хотелось тебя увидеть. Наверное, я соскучился.

– Наверное? – Веру смущала моя неопределённость.

– Трудно сказать наверняка. Сам не знаю, что мною движет. Словно кто-то подталкивает в нужном направлении. Товарищ говорит, что это драконья кровь меня к добру влечёт. – повторил слова Ромы.

Вера пристально посмотрела в мои глаза, облизнула губы, кои тут же значительно порозовели и блеснули манящей влагой.

– Ладно, посмотрим. – она щёлкнула меня по носу. – Располагайся пока, осваивайся. Я на стол приготовлю, голодный поди, с дороги-то?

На столе появился свежий хлеб, зелень с грядок, травяной отвар, вместо чая, и широкий, но не глубокий чугунок, доверху наполненный отварным картофелем с жаренными грибами. По светлице растёкся приятный запашистый парок, поднимающийся из чугунка. Желудок предательски заурчал.

– Садись уже. – позвала Вера. – Стынет.

– Знаешь, я не так себе представлял жилище кикиморы.

– Кого?

– Кикиморы. – повторил я. – Болотной ведьмы.

– Повтори ещё раз. – в голосе Веры не было обиды.

– Кикимора. – почти по складам повторил я.

– Ммм, красиво как. – протянула Вера и повторила за мной, но как будто с двумя «к» и ударением на предпоследнюю гласную. – Киккимора.

– Наелся?

Я похлопал себя по пузу, улыбаясь от уха до уха.

– Пойдём?

– Куда?– затупил я.

Вера кивнула в сторону кровати.

– Ты же за этим пришёл?

Вот он. Классический женский капкан. Скажи «да», и ты кобель, бабник и потаскун. Скажи «нет», и ты только что сказал, что женщина не достойна того, чтобы её хотели.

– Какая ты быстрая. Есть определённый порядок. Настоящая кикимора должна гостя накормить, напоить, – я указал на стол, как на исполненный пункт правил. – в баньку сводить, и только потом, спать укладывать.

Откуда всё это рождалось в моей голове, даже не выяснял. Оно всплывало из загашников памяти, и было, как нельзя, кстати. Так что, я выдавал на гора без всякого стеснения, видя, как Вера теряет инициативу под моим напором.

– Хорошо. – выдохнула она. – Сейчас затоплю.

Я перехватил девушку, когда она проходила мимо, резко крутанул, она повалилась, и оказалась у меня на коленях. Заправил локоны свалившихся на лицо волос ей за ушки.

– Спасибо, всё было очень вкусно. – Вера затихла, прикрыла глаза, и получила желаемый поцелуй. – У тебя инструменты есть?

– Какие ещё инструменты. – девушка отстранилась, растерявшись от такого резкого перехода.

– Баня твоя, ей только болото обогревать. Неужели нет мужика, который может дверь починить?

– Ты больной что ли? Кто же станет низшей ведьме помогать?

– Погоди. Мне говорили, что к вам люди за помощью приходят, когда заболел там кто, или ещё что нужно.

– Ходят. – подтвердила Вера. – Кто раны залечить, кто сглаз снять, или наоборот, заговорить или приворожить. Только последним я не занимаюсь.

– Выходит, к тебе за помощью, добро пожаловать, а тебе помочь, желающих нет?

– Такая судьба. – улыбаясь уголками губ, пожала плечами Вера.

– Пошли.

– Куда? – теперь уже тупила ведьма.

– В деревню, будем решать вопросы социального неравенства.

Пока шли до Чаплей, завязался разговор о житье-бытье. Оказывается, Вера не очень-то любит появляться в деревне, хотя её там все знают. Максимум, где она бывает, это пара крайних домов, в одном из которых живёт многодетная мать. Один из её мальчишек с рождения хромает, и если бы не мази, и травы для компресса, что приносит Вера, боль в суставах мальчишки, была бы невыносимой.

В знак благодарности, женщина снабжает Веру частью продуктов.

Собственно, теперь мне стало понятно, почему за помощь низших ведьм, народ рассчитывается сразу продуктами или товаром, одеждой, например. Зачем ведьме деньги? Тратить ей их попросту негде, в лавку и на рынок, им ход заказан, ну, разве что в больших городах, где присутствие низших магов терпят из-за необходимости.

Уже в самой деревне, когда женщина нам подсказала, у какого мужика можно разжиться инструментами, велел Вере идти со мной под руку, а не семенить сзади, как преданная собачонка. Явление это вызывало удивление и брезгливость, у тех немногих, кто оторвал свои взоры от огородных грядок.

Вера жаловалась шёпотом, что почему-то сгорает от стыда, и всячески старалась отдалиться, но я лишь сильнее прижал её руку.

Что-то заставило меня резко дёрнуть веру и переступить на шаг влево, закрывая собой девушку. Голова отозвалась гулом и резкой болью, на ударивший в неё камень, горячая струйка крови засочилась под капюшоном. В глазах чуть потемнело.

Вера вздрогнула, когда я стиснул зубы от резкой боли.

Обернувшись, увидел мальца, лет одиннадцати, в руках которого был приготовлен ещё один камень.

– Ой, дядь, прости! Я не в тебя! – повинился пацан.

– Зачем ты это сделал? – крикнул я через улицу.

– Просто так. Весело же. – мальчишка переминался с ноги на ногу и расцветал улыбкой идиота.

Кто-то спросит, виноват ли он в своём поведении? И ответит, нет – виноваты родители, которые его воспитали. С них спрос. Не соглашусь. Виноват, виноват ровно на столько, на сколько развита его соображалка. Бросая камень, он понимает, зачем это делает. Чтобы причинить боль. Подняться в своих глазах за счёт тех, кто слабее и не даёт сдачи. Это, не копирование поведения родителей или старших, это детская, осознанная жестокость. Творит он её самостоятельно, без напутствий старших, а следовательно, и наказание, может понести, вполне, самостоятельно.

Я поднял малюсенький камушек, чуть крупнее горошины, и от всей дури запустил её в ляжку пацану.

Тот взвизгнул от боли, выругался хлеще взрослого.

– Дядь, ты охренел?

– Пошёл с глаз моих. – прошипел я.

– А то чё? – малец продемонстрировал камень.

– А то вот чё. – я стянул капюшон, и пацана как ветром сдуло.

По щеке Веры катилась слеза.

– Понятно теперь, почему ты не ходишь в деревню. – сообщил я, стирая слезинку со щеки девушки.

Всю эту картину наблюдал здоровенный мужик, как раз тот, к которому мы и шли.

– Твой поди? – поинтересовался у наблюдающего, даже не сочтя нужным поздороваться. Никакого уважения к жителям Чаплей я не испытывал.

– Нет. Хотел чего? – пробубнил здоровяк.

– Говорят, у тебя инструментом можно разжиться.

Короткий, и совсем непродуктивный разговор ни к чему хорошему не привёл. Сначала мужик утверждал, что у него ничего нет, потом, что принципиально ничего не даст. Наша беседа привлекла несколько соседей, которые приблизились, но продолжали наблюдать и слушать с расстояния.

Больше всего меня бесил факт того, что в прошлом году, когда этот здоровяк сломал руку, он без всякого стеснения воспользовался умениями ведьмы врачевать. И Вера даже была рада, что инструмент можно одолжить у него, но сегодня, бугай зажал инвентарь, как только узнал, что это для ведьмы.

На столбик, на котором крепилась калитка, я демонстративно положил два медяка. По очереди. Сначала один, потом второй, так что последний звонко щёлкнул о первый.

– А так? Так появится желание помочь людям?

Бугай засуетился, извлёк из сарая некое подобие гвоздодёра, ножовку, молоток и горсть гвоздей.

– Хорошим людям мы завсегда помочь рады. – сообщил мужик, подавая инструменты поверх невысокого забора.

Передал полученные орудия труда Вере, указал мужику на медяки, и поманил его указательным пальцем. Мужик перегнулся через забор, ожидая, что я ему что-то скажу, но вместо слов, получил удар в зубы.

Мужик был здоровый, и мой удар никак не повалил бы его, так что, на задницу он рухнул, больше от неожиданности.

– За что?! – возмутился мужик.

Отвечать на мой удар он побоялся. Во-первых, он хорошо видел мои глаза, во-вторых, драконоборцы, как правило, имеют какие-нибудь титулы или звания, а следовательно, для него я был господином.

– За то, что ты гандон. – ответил на любопытство поверженного.

Мужик не стал выяснять значения иностранного слова. Ему хватило ума, понять, что молодцом его не назвали.

За час мне удалось отремонтировать дверь.

Пузатая Радуга, начала пухнуть одним краем, щемясь за горизонт. С другой стороны, медленно, но верно, на небосвод карабкалась Афелиста, продолжая бесконечный световой день.

Дрова в печи задорно начали потрескивать, языки огня, облизывали свежие, пока ещё не тронутые поверхности дерева.

– Принимай работу, хозяюшка.

Вера присела, чтобы собирать стружку и щепки с крыльца. Подол юбки скатился, полностью оголив левую ножку.

Нагнувшись к девушке, крепко взял её за талию, поднял, развернул к себе, стиснул руки ещё сильнее. Она тяжело выдохнула, дрогнула, закрыла глаза и подалась вперёд. Поднял её рывком и усадил к себе на пояс. Она крепко обвила меня ногами. Упругая грудь качнулась под поношенной рубашкой. Отремонтированная дверь с еле слышным скрипом закрылась, и благодарная за ремонт баня, безропотно приняла нас.

– Я знаю, что ты пришёл не просто так. – с долей сожаления сказала Вера, накручивая на указательный палец волосы моей груди. – Но я всё равно рада.

– Чему? – не понял я.

– Всему. – дуя губы, вера ударила кулачком мне по груди, заворочалась и взгромоздилась на меня сверху. – Не тяжело? Всему радуюсь. Твоему появлению, твоей помощи, твоему отношению ко мне. Впервые, мужчина, который мне нравится, не насилует меня.

Немножко охренел от таких новостей и попытался подняться на локтях, но меня снова хлопнули по груди, останавливая мой порыв. Вера уже устроилась на мне сверху, и мой подъём, нарушал её удобное положение.

– Вот ещё одна причина, по которым низшие не покидают своих мест. Выходя из болота, я теряю свои силы, мне их не хватает даже отбиться. У всех есть свой способ унижения для нас. Женщины обзывают и плюют, девочки, могут закидать навозом, мальчишки бьют прутьями и кидают камни, мужчины насилуют.

– Помнится, при нашей прошлой встречи, кто-то мне говорил, что лучше с дохлой собакой, чем с низшей. – неуверенно припомнил я.

– Ему виднее, наверное, он пробовал и то и другое. – рассмеялась Вира и я поддержал её чувство юмора. – Они могли думать, что я тебя опоила. Некоторые зелья действуют очень долго.

Вера лежала на моей груди, я гладил её волосы и плечи. Она рассказывала о суровых буднях жизни низших ведьм не энциклопедических знаний ради. Наверное, наболело и накипело, хотелось высказаться, пожаловаться, поплакаться. А я был благодарным слушателем.

Иногда, когда низшей ведьме нужно переместиться, они устраивают настоящую охоту на мужчин, вылавливая их на краю леса или в болотах. Топи всегда полны живности, так что, редкий охотник, на свой страх и риск, не отваживается вступить на территорию ведьмы. Бедолагу кружат и заманивают в трясину. Здесь, над обездвиженным телом начинает колдовать местная хозяйка, опаивая его определёнными травками. Сильная, опытная ведьма, может приготовить зелье, эффект от которого, может длиться до года. Горе-охотник начинает беспрекословно подчиняться любым требованиям и капризам своей госпожи. Но, чаще всего, мужчину пользуют несколько дней, ибо «мужичка-то хочется», и с миром отпускают, назад, к жене и детям. К таким «пострадавшим», относятся с пониманием, так как не по своей воле, но не упустят случая подколоть и припомнить.

А вот изнасиловать ведьму, это совсем другое дело. Почти благое. Вот и сидят низшие, по своим болотам, лесам, да пещерам.

– Давай я на тебе женюсь. – предложил я, стараясь, что бы это звучало, как добрая шутка. – Тогда никто тебя обижать не будет.

– Ты чего, дурачок. – Вера рассмеялась, поднялась на руках. И одарила меня очередным тычком в грудь.

– Ну а чего? Место у тебя тут хорошее, тихое, воздух чистый.

– Ты чего, серьёзно? – ведьма отдалилась ещё больше, в её глазах проскочила искра настоящего страха. – Даже думать не смей! Не ломай себе жизнь. Свяжешься один раз, во век не отмоешься.

– Ты пока меня никак не испачкала, чтобы отмываться была нужда.

– Зато ты меня пачкаешь так, что потом целый таз воды нужен. – рука Веры юркнула между нами.

В мгновение я дёрнул её, и она оказалась подо мной. Силушка прибывала, и её прилив отражался в возбуждённых, пожирающих меня, глазах девушки.

– Погоди! – Вера проворной змейкой выскользнула из-под меня. – Я знаю, зачем ты пришёл, и что тебе нужно.

Прекрасная и соблазнительная в своём нагом естестве, она принялась кипятить воду в котелке, и собирать по полочкам корешки и травы. Каждое её движение, каждое положение тела были возбуждающими, формы идеальными, текстуры безупречными.

– Пей! – велела она. – Горячее. Не обожгись. Но надо выпить всё.

– Опоить и одурманить хочешь? – улыбнулся я, принимая отвар.

– Дурак ты, Тимофей, картограф из Чудовиц. Тебя уже незачем опаивать, ты и так в моей власти.

– Да? А я думал это ты в моей. – сделал первый глоток.

Вкус и запах был приятным, медовым, лишь небольшая горчинка портила послевкусие.

– В твоей. – согласилась Вера, игриво прикусывая уголок нижней губы. – Только никому об этом не рассказывай.

Каждый мой глоток сопровождался страстным Вереным поцелуем. Она демонстративно слизывала следы отвара с моих губ.

***

Когда я пришёл в себя, по мне градом катился холодный пот. Я не был болен, но голова трещала как с похмелья. Окружающая обстановка наводила на определённые мысли, но на погром это похоже не было. Скорее всего, несколько дней тут кто-то бесконтрольно мусорил, двигал мебель, и возможно, придавался пьяным дебошам. Это пугало. Но главное, несмотря на пока ещё гигантские дыры в моей памяти, я многое вспомнил.

На моём плече красовалась татуировка. Бумажный самолётик, оставляющий тень военного истребителя. Я лётчик-испытатель с планеты Земля.

В день моего перемещения, я точно знал, что это не смерть, и не потусторонний мир, проходили испытания антиперегрузочного оборудования, костюм и кресло пилота. Моя «Сушка», оборудованная гиперзвуковыми двигателями, разогнала нас до скорости больше двадцати Махов. За несколько недель до этого, проходили беспилотные испытания. Несколько раз всё было в штатном режиме, и мне посчастливилось стать первым живым испытателем.

Как и раньше, самолёт шёл на автопилоте. Я не вмешивался в работу электроники, лишь дублировал показания телеметрии и описывал собственные ощущения.

Выполнив первую часть намеченной задачи, приступили ко второй. «Сушка» задрала нос, и понесла нас за пределы стратосферы. Какое непередаваемое чувство. Тебя не ломают перегрузки даже тогда, когда скорость твоего подъёма значительно превышает подъём любых ракет, вывозящих космонавтов на орбиту. Тебя не плющит, не давит, но ты чувствуешь, как стремительно приближаешься к той кромке, за которой находится космос. Как это странно, когда приближаешься к краю редеющей атмосферы, ожидаешь увидеть звёзды во всей их красе, но чем черней становится небо, тем бледнее становятся звёзды. В один прекрасный момент, последняя из них меркнет окончательно, и наступает световая слепота.

Мы слишком близко к своему светилу. Его фотоны перебивают свет далёких звёзд. Перед человеческими глазами только мрак бесконечности, и яркий, обжигающий диск кипящего Солнца.

Успеваю заметить, как что-то очень тёмное, настолько чёрное, что различимо на фоне чёрной бездны, стремительно приближается сбоку. Успеваю ухватиться только за одну мысль, «спутник», и ожидаю взрыва, которого не последовало.

Вместо него была темнота. Потом яркий свет, девушка-эльфа, обрывок разговора, боль и чертоги Гора.

Всё случилось столь быстро, что я ничего не успел передать на землю. Блин, я ведь ещё планировал насладиться видом голубой Земли.

Зато, теперь мне точно известно, я жив, к счастью здоров, и имею неслыханную популярность у женщин.

На Земле подобным похвастать было нельзя. С девчонками не ладилось всегда, ещё с подросткового возраста. Нужно было уметь припадать им на уши, а подвешенностью и подвижностью языка, я не отличался. Да и мать всегда говорила, что настоящего мужчину определяют поступки, а не слова. Батя был тому ярким примером. Молчун, каких поискать. Но мама в нём души не чаяла, и ей всегда было, о чём помолчать с отцом.

Окончил университет, подписал контракт с армией, записался в отряд космонавтов. Чуть-чуть не дотянул до космоса по здоровью, навсегда оставшись в составе резервных групп. Но, как лётчик-испытатель, стране пригодился.

Опасная, сложная, и местами даже романтическая профессия, не особо помогла в завоевании слабого пола. Городок небольшой, практически все друг друга знают, и все, вновь прибывшие чаровницы, уже прибывали с «хозяйством», следуя за своими лейтенантами, как жёны декабристов.

Оставались только «общие» подруги, что с превеликим удовольствием составляли компанию лётчикам на их увеселительных мероприятиях, смерившись, что это их удел. Конечно, возможно, может быть, однажды случится чудо, и кто-нибудь из нас, махнёт на всё рукой, и возьмёт одну из них замуж. Все они знакомы с содержанием фильма «Красотка». Нет, они не проститутки, но разгульная жизнь, не увеличивает их шансы на замужество. Все мы, будучи молодыми лейтенантами, прошли через нежные руки этой ласковой компании.

– Очнулся? Мой ласковый и нежный зверь. – раздался звонкий голос у печи.

Вера согрела воду, и приступила к мытью посуды. До основательной уборки, было ещё очень далеко.

– Вера, сколько я спал?

– К сожалению мало. За всё это время, часов шесть всего.

– За какое, это, время?

– За трое суток.

От таких новостей мне совсем поплохело. Чувствовал свою непосредственную причастность к окружающему бардаку.

– Что тут было? – боясь ответа, спросил я.

– Проще сказать, чего не было. Вообще, я не планировала, что будет такой результат. Наверное, кровь дракона так повлияла.

– Вера, ты меня пугаешь.

– Я поначалу тоже испугалась, особенно, когда ты бредить начал. Но, потом вроде ничего, местами даже забавно было.

– Вер, ну не маринуй, скажи конкретно, ни чего понять не могу.

Вера хихикнула, подала мне кружку отвара. Искоса взглянул на девушку, обронил взгляд в кружку.

– Пей, не бойся, больше так не накроет. – она снова улыбнулась. – Память к тебе приходила. Ты бредил, много ел, а в перерывах, драл меня, везде и всюду. Прохода не давал.

Кровь ударила в вески, наградив новой порцией боли, и окрасила лицо в багровый.

– Я, это..? Я хоть..? – подбирал слова.

– Нет-нет, не переживай, ты был нежен и ласков, ни какого насилия и принуждения.

– И что, все трое суток так?

– Угу. – игриво ответила Вера, и юркнула ко мне в постель.

– Ничего не помню. – повинился я.

– Ну, так не мудрено, к тебе столько памяти вернулось, удивительно было бы, если бы ты ещё это запомнил. – поясняла Вера, шагая острыми ноготками по моему животу в сторону паха. – Но ты не переживай, я всё запомнила, и с удовольствием готова повторить.

– Ой, кикимора моя, мне сейчас совсем не до этого. Видишь, хреново мне.

– А ты, отварчик-то, пей, пей. – Вера подтолкнула кружку за донышко, поближе к моему рту.

***

Весть о том, что к болотной ведьме Чаплей пришёл драконоборец, быстро разошлась по поселению. Народ недоумевал и роптал по поводу и без, ходя друг к другу по дворам, разнося и раздувая сплетни. В конце концов, осмелившись, и выбрав делегацию, селяне отправили гонцов на болото.

Начали они свою речь с глубочайшей и искренней повинной, правда, извинялись почему-то передо мной. Суть их прошения заключалась в том, что нет житья в деревне от местной банды, что вольготно теребит всех в округе, собирая непомерные подати. В общем, после сбора официальных налогов, да побора бандитов, добра остаётся только на то, что бы ноги не протянуть.

– Это всё здорово, а от меня, чего хотите-то?

Наперебой последовали мольбы о помощи.

– Я вам не помощник. – заявил я. – Вам с такими просьбами к барону надо обращаться.

Оказалось, что к барону обращались и несколько раз, и тот даже присылал бойцов, но бандиты не появлялись, пока в Чаплях были люди от власти. В итоге, барон послал всех, и теперь, только сборщик налогов, единственный, кому можно пожаловаться.

– А чего не уйдёте?

– Куда? Люди Хромого, – так зовут местного главаря бандитов. – стерегут все дороги. Мы пробовали уходить, так он нас палками, да обратно. Лютый он, никого не боится, говорит, что никакая власть ему не указ.

– А знаете что? – начал я, но осёкся и поправился. – А нет у меня никакого желания вам помогать. Нелюди вы. Злые, как собаки. Вот пусть вас Хромой и дальше дрючит. Вы вон, бедную девушку камнями да палками, а против Хромого, по домам попрятались. Встречу его, попрошу, что бы семь шкур с вас драл.

– Не губи, кормилец. – взмолился здоровяк, тот самый, что получил от меня в зубы.

– Правда, Тим, может, поможешь? – попросила Вера, обнимая меня за талию и прижимаясь к спине.

– Вот когда драконы на Чапли нападут, тогда пусть и зовут. А так, не буду помогать. – отрезал я.

– Если нападут драконы, Хромой сюда носа не сунет. – вступила в разговор женщина, живущая на окраине деревни. – Хромой с ними встречался как-то раз, ели жив остался. Потому он в Чудовицах и носа не показывает, боится, что придание о драконе может правдой оказаться.

– Когда Хромой за данью придёт?

– В начале следующей декады. – сообщил второй мужик.

– Мне подумать нужно, может и соглашусь. А теперь вон с болота, нечего свежий воздух отравлять.

Глава 10

Не могу сказать, что план моей затеи был идеальным, но в силу вернувшейся памяти, я решил замутить старую, как мир, схему развода. Ну как я, пищу для ума подкинула Ила, да и вообще, по большому счёту, именно она идейный вдохновитель, а я лишь продумал подробности плана.

Во-первых, задуманным нами способом, появлялся шанс избавиться от бандитов в Чаплях, а в перспективе, не только в них. Во-вторых, с подачи сестры Дары, это был неплохой источник постоянного дохода. Доступа в сокровищницу Горыныча меня не лишали, но, кто же откажется от собственного бизнеса? Но, обо всём по порядку.

Да-да, ко мне вернулись все эти новомодные словечки, значение и смысл которых мне были теперь абсолютно понятны. Мышинария, не мой мир, и это неоспоримо. Меня перенесли из мира моего, и погрузили в этот. Но, даже Земля намного опережала Мышинарию по уровню своего развития, а следовательно, моё перемещение выполнила раса, технически, куда более продвинутая, чем Земная цивилизация. Кто эти могущественные инопланетяне, мне и предстоит выяснить, и возможно, тогда, обнаружится и способ моего возвращения на Землю. Пока же, лётчик-испытатель планеты Земля, будет играть роль картографа планеты Мышинария.

Ещё раз попросил Горыныча прочитать мне предсказания из книги, но тот заявил, что в моих жилах, достаточно драконьей крови, что бы разобрать письмена самому.

Книга «ожила» при моём прикосновении, и на какой бы странице я её не открыл, моему взору открывался только текст, интересующего меня пророчества.

Толстая книга, на тысячу страниц, в кожаном переплёте из драконьей кожи, была обита металлическими уголками, и снабжена металлическими застёжками, с встроенными в них зелёными кристаллами. Страницы её были потрёпаны временем, странного качества бумага выцвела и посерела, её края были неровными, как у мультяшной пиратской карты. Но, несмотря на всю эту муку временем, книга не была ветхой. Переплёт не лопнул, металл не проржавел, страницы не осыпались.

Прикоснулся к камням застёжек пальцами, они словно засветились изнутри, и обложка раскрылась. Зацепил большим пальцем несколько чистых страниц, через секунду над ними запылал текст пророчества, хотя, это было явно не то место в книге. Горыныч открывал её ближе к середине.

При внимательном рассмотрении текста, обнаружил, что тот парит тонкими язычками пламени в нескольких миллиметрах над страницами. Никакой магии. Совершенная, идеальная в своём исполнении технология трёхмерной проекции. Языки пламени реагировали на дыхание чтеца, на движение воздуха, вслед за его рукой, колыхались, светились, гасли и разгорались вновь, если подуть или быстро провести рукой. Книга впечатляла своей технологичностью.

Сам же текст, сулил мне долгие скитания по землям планеты, так как нет ни единого достоверного источника, который мог бы, хоть приблизительно, указать место пребывания Ведающего.

– Фигня твой план. – не согласился Горыныч. – Первым делом они побегут к людям барона.

– Может и нет. – протянула Ила огибая меня своим телом.

– Прекрати. – попросила Дара сестру. – Прекрати его так разглядывать.

Ила не слушала, и продолжала описывать вокруг меня круг. Знаю, что она не причинит мне никакого вреда, но всё равно, не комфортно, когда сзади к тебе принюхивается дракон.

Дара и Ила почти вдвое мельче Гора, и больше похожи на драконов-подростков, но всё равно, их размер, значительно превышает размеры человека. Кстати, женские особи и не вырастают крупнее.

– Мне нравится его план, думаю, всё получится. – заявила Ила с уверенностью. – Более того, я думаю, такое можно было бы провернуть и с соседними деревнями.

– Зачем? – не сразу я вник в её задумку.

– Сейчас они платят дань бандитам, а могли бы платить нам. Ведь были же времена.

– Давно не встречалась с драконоборцами? – рыкнул Горыныч.

– Гор прав. – сказала Дара. – Как одноразовая акция с Чаплями, может что-то и выгорит, но то, что предлагаешь ты, это верный путь к конфликту, между людьми и драконами.

– Я не предлагаю доводить дело до конфликта.

Меня осенило, я расцвёл в улыбке, обернулся к Иле.

– Сударыня, Вы предлагаете крышевать деревни?

Ила отстранила голову, чуть поморщив свой очаровательный драконий носик.

– Фу, как можно. – театрально возмутилась она. – Я предлагаю организовать охрану.

– Ты предлагаешь бред. – возразила сестра.

– Вовсе нет. – усмехнулась Ила. – Драконоборцы охраняют людей от драконов, за что получают жалование, или от барона, или, непосредственно от селян. В любом случае, так или иначе, за охрану рассчитываются жители. От бандитов, должны защищать воины гарнизона, и эта работа тоже оплачивается средствами жителей. Содержание бойцов, питание, и это, не считая налогов. Почему бы драконам не защитить людей от бандитов?

– Бред. – согласился со своей подругой Гор. – Люди не станут иметь дел с драконами.

– А с драконоборцами? – не унималась Ила.

– Ты ходишь по кругу и никакой конкретики. Драконоборцу платят разово, он или избавляет поселение от нас, или погибает, что происходит значительно чаще. Объясняю тебе прописные истины. Ты же, хочешь собирать дань на регулярной основе.

– Угу. – рассмеялась Ила, забавляясь недогадливостью сестры и Гора. – Бандиты не испугаются одного драконоборца, но предпочтут отступить, даже перед одним драконом. Следовательно, в селении должен появиться и дракон и драконоборец.

– Дура! Ты что, позволишь ему себя оседлать? – Дара аж ощетинилась от возможности таких перспектив.

– Жаль, что он человек. – загадочно протянула Ила, обвивая меня своим хвостом, и втягивая ноздрями мой запах. – Будь он драконом, давно бы позволила ему это сделать.

– Проститутка. – усмехнулась Дара. – Твоя нездоровая тяга к людям, тебя погубит.

– Сударыня, позвольте Вашу лапку. – попросил я, польщённый словами Илы. К тому же, возникло желание подыграть дракону, которой нравилось задевать сестру.

Она подала мне свою когтистую лапу, я принял её обеими руками, склонился и поцеловал запястье девушки-дракона. Ила сделала вид, что смутилась, склонила голову на бок, а потом, лизнула меня в лицо.

– Может, – задумчиво протянул Горыныч. – может из этого что и получится. В пророчестве сказано, что Помнящему будет помогать дракон. Думал, речь обо мне. Но, я же не единственный дракон. Может та симпатия, что питает Ила к людям, как раз для такого случая.

– Не знаю. – сомневалась Дара. – Если бы речь только о симпатии. У неё же маниакальная любовь к этим вонючкам.

– Вовсе он не вонючий.– заступилась Ила и прижалась ко мне своей шеей. – Сама понюхай.

– Даром не надо. – ответила сестра и отошла в угол, где свернулась калачиком.

– В любом случае, если мы собираемся помогать Тимофею, вам девушки, нужно кое-что ещё сделать. – сказал Горыныч.

Дара и Ила занесли надо мной свои лапы, с которых стекало по капле драконьей крови.

– Будет больно? – спросил у Горыныча, открывая рот.

– А ты уж забыл? – рассмеялся дракон.

Горло обожгли две капли раскалённого металла.

***

Несколько дней Ила и Дара провели на болоте, чем доставили немалый дискомфорт Вере. Жить бок о бок с драконами, сомнительное удовольствие, особенно, когда с самого рождения испытываешь панический страх перед этими существами.

Представившись моими друзьями, девушки оккупировали двор, беспардонно принялись обустраивать его под себя. Комфортнее всего драконы чувствуют себя в пещерах, но могут жить и на открытой местности, обеспечив себя минимальными спартанскими условиями. Вера возмущалась по поводу внесённого беспорядка в её размеренный жизненный уклад, но быстро смирилась, воспринимая временные изменения, как очень недолговечные. Да и пара вечерних посиделок за отварами ведьмы, организовали какой никакой баланс в отношениях девушек.

Банда Хромого чувствовала себя в Чаплях вольготно. Всего двадцать дворов и даже не в половине из них есть взрослый мужчина. Сопротивляться бандитам банально некому.

Дань взымалась чем угодно, продуктами, товаром, скотом, кристаллами. До нитки не обдирали, всегда оставляли минимум, чтобы не протянуть ноги. У Хромого была чёткая политика на этот счёт. Он не губил своих дойных коров, и всячески пресекал попытки половых вольностей, по отношению к населению. Так что, при поборах, никто своих дочерей по подвалам не прятал.

На перекрёстке улиц, что одновременно являлся и центральной деревенской площадью, люди Хромого разместили две подводы, к которым, без какого-либо энтузиазма, стекался народ. Процедура была привычной. Смиренно, опустив глаза, принёс к подводам подати и можешь быть свободным, если принимающий сочтёт принесённого добра в достатке. Нет? Начнут выяснять, чем ещё можно разжиться на твоём дворе, и тогда, скорее всего, заберут больше, чем размер недостачи. Так что люди несли сразу столько, чтобы не было лишних вопросов.

Две огромные тени пробежали по пыльному перекрёстку, разделённого глубокой старой лужей, что до сих пор не высохла с последнего дождя. Люди глянули наверх, но паниковать и хвататься за оружие, было поздно. Два дракона уже спускались на пересечение дорог, и только при посадке озвучили своё присутствие хлопаньем крыльев. Драконы не рычали, не плевались огнём, достаточно было их утробного гула, что бы по спине заструился холодный пот.

Драконы закружили вокруг подвод и людей, сближаясь друг с другом по спирали, сгоняя людей в плотную массу. Они прижимали голову к земле, высовывали свои змеиные языки, пыхтели ноздрями, разглядывали добычу янтарным, не моргающим глазом.

У двух бандитов сдали нервы, и они схватились за мечи. Смерть их была напрасной, но очень показательной. Первый смельчак был сражён мощным хвостом. Дара подхватила им нападающего, крутанула и отправила броском в сторону подводы. Позвоночник хрустнул и переломился вместе с жердью телеги. Бездыханное тело рухнуло в пыль возле колеса. Второму повезло меньше. Его смерть не была столь стремительной. Увернувшись от хвоста, боец получил мощнейший удар когтистой лапы, распоровшей ему грудь и живот. Мужчина упал в лужу, где захлебнулся в грязи и собственной крови.

Оказывать помощь двум «смельчакам» никто не вызвался.

До сих пор драконы не произнесли ни слова, что делало их ещё более устрашающими.

Драконы не отличались гуманизмом, но и не были особо жестоки, даже по-человеческим меркам. Бандитов они не жалели, и спастись удалось только тем, кто добровольно и вовремя успел сложить оружие, и был изгнан из Чаплей. Селяне, лишились всей, мало-мальски, крупной скотины. Коровы, овцы, козы, свиньи, всё это было угнано в сторону болота. Возвращать отнятое, никто не отважился.

Через два дня, в трактире Рафата появился человек из Чаплей и со словами «челом бью, точка с запятой», начал жаловаться на беды деревни. Это был незнакомый мне человек, не из той делегации, что приходила на болото. Пришлось его выслушать, а потом повторить, всё, что я думал об их деревне. Мужчина просил забыть прошлые обиды и в качестве оплаты развернул передо мной тряпицу. В ней лежали кристаллы, около сорока штук, самый дорогой из которых, был три восьмых. Остальное, почти все, обычные восьмушки, чуть светлее, чем чёрные семечки.

– Это всё, что у нас осталось. – сообщил мужчина. – Без камней мы проживём, а вот без скотины…

Никакого намерения играть в благородство у меня не было. Забрал кристаллы и сообщил, что этого мало.

– Но у нас действительно больше ничего не осталось.

– Осталось. У вас осталось бесчеловечное отношение к ведьме, добротой которой вы бессовестно пользуетесь, при этом, не забывая оскорблять и унижать её.

– Мы обещаем…

– Не верю вашим обещаниям. – перебил его я. – Вы гнилые люди, и вашим обещаниям, грош цена. Я вам помогу, но если, ещё раз услышу хотя бы недоброе слово в адрес ведьмы, или увижу недобрый взгляд в её сторону, драконы вам покажутся безобидными мурашами.

Ещё пару дней драконы спокойно разгуливали по деревне и её окраинам, нагоняя страху на тамошних жителей. После чего, в Чаплях, наконец-то появился я.

Собрав всех на том самом перекрёстке, с видом заправского следователя, выслушивал рассказы о том, «как дело было».

– Где твоё оружие, драконоборец? – поинтересовался один из немногочисленных мужчин деревни.

Цилиндр в руке пшикнул появившейся сталью, и я легко перерубил коновязь, на которой сидел вопрошающий. Мужик рухнул в пыльную траву вместе с перерубленной жердью, и больше вопросов не последовало.

Три дня я провёл на болоте, и они могли бы стать не забываемыми, если бы не поведение Илы. Казалось, она нарочно караулит тот момент, когда я и Вера, пытаемся уединиться. Ревнует что ли?

При этом, с самой Илой я проводил уйму времени. Она настоятельно требовала проверить, тот ли она дракон, что будет водить дружбу с Помнящим. А для этого, ей требовалось переступить через собственную гордость и подставить свою спину человеку, а мне восседать сверху, словно господину. Не самая радужная перспектива для дракона, но Ила была одержима этой идеей.

Три дня я пытался просто удержаться на драконе, ни о каких полётах, даже и намёка не было.

Дара смотрела на меня и сестру с неким пренебрежением, морщилась, и время от времени разверзалась ругательствами. Она не относилась ко мне плохо, и вполне хорошо относилась к дружбе человека и дракона, но предпочитала делать это на расстоянии.

– Кесарю кесарево, слесарю слесарево. – приблизительно так можно перевести драконью поговорку, что частенько употребляла Дара.

Касаться Дары, было табу. Ила же наоборот, принимала мои прикосновения с большой охотой, особенно когда приходилось держать её за шею.

Дракон, это вам не лошадь, на спине которой можно закрепить седло. Так что, забудьте все глупые картинки, где на драконах восседают статные, гордые наездники с прямыми спинами. Тело дракона подвижно. Он извивается словно змея, от самого темечка до кончика хвоста. Движения его невероятно пластичны и текучи, каждая мышца в постоянном движении. Сидеть на драконе можно лишь в одном месте, чуть позади передних лап, крепко сжимая его тело ногами, упёршись бёдрами в плечевые суставы крыльев, и обхватив шею руками. Положение седока больше похоже на положение водителя спортивного мотоцикла. Так что, размахивание шашкой, вам не грозит.

Первый день моих тренировок окончился полным провалом. Я даже не мог удержаться на драконе, стоило Иле хоть чуть-чуть шевельнуться. При первом же движении, я сваливался влево или вправо, скатываясь как с полированной поверхности.

Интересно, что на ощупь, чешуйки дракона были шероховаты, и оставляли на ладони приятные чешущие ощущения. Словно рука ложилась на наждачную бумагу, с мельчайшей фракцией абразива.

К концу второго дня мне удалось прокатиться пару шагов, прежде чем я предсказуемо свалился со спины дракона. Дара с упоением наблюдала за моими неудачами, каждый раз, искренне смеясь моим шлепкам оземь.

Ноги и руки у меня болели, так как приходилось прикладывать все усилия, чтобы сжать тело дракона, и я вас уверяю, даже имея в руках силу гнома, задушить дракона не получится. При всей его подвижности и эластичности, дракон словно отлит из металла.

Частично вопрос крепления был решён на третий день, когда я очень несмело предложил Иле водные процедуры. Я знатно вывозил её грязью, и на моё удивление, она абсолютно верно истолковала предложение.

Вооружившись щёткой, вроде той, что используют для мытья и вычёсывания лошадей, мы подались на пруд.

Чтобы не мочить одежды, я без всякого стеснения разделся, и принялся отмывать подругу, наблюдая за её реакциями. Она никак не реагировала на мою мужскую наготу, и даже не отпускала никаких шуточек, по этому поводу. Спокойно предавалась моим ухаживаниям за её графитовым, лоснящимся телом.

Мытьё щёткой Иле понравилось, она довольно щурилась, и я всё ждал, в какой момент она замурчит, как кошка.

Дотягиваясь до средины её спины, и я, и она заметили, что с этим возникают определённые трудности. Дотянутся до позвоночника, я конечно мог, но интенсивность движений при этом, значительно снижалась. Я тянулся, плотно прижимаясь к коже дракона, и тело моё, совсем не скользило, несмотря на мокрую кожу. На руке даже появились следы, как если бы были оставлены неудобной, грубой и трущей одеждой.

– Ну ка, залезь. – предложила Ила.

Я легко взобрался на спину, обхватил дракона ногами, прижался к шее, обнял. Ила медленно поднялась, направилась к берегу. Чуть скользнув назад при первом шаге, тело моё зафиксировалось на коже дракона, будто мы были две половины липучки. Дракон разбежался по берегу, резко развернулся, но я не свалился, хоть на бок чуть и съехал. Ила подпрыгнула и за один взмах крыльев, преодолела метров тридцать. Суставы крыла толкнули меня под зад, от неожиданности я выпрямился, потерял сцепление с драконом и свалился на кромку воды и берега. В самую грязь, так сказать.

– Жив? – поинтересовалась Ила.

– Жив. – отозвался я. – Ход твоей мысли мне понятен, но как ты себе это представляешь? Голый драконоборец, наверняка будет вселять страх и ужас.

Ила искривила морду, от чего на ней изобразилась улыбка. Такая, что не сразу и поймёшь, улыбается дракон или скалится, но если присмотреться, да пообвыкнуться, начинаешь различать драконьи эмоции.

И я различал, причём уже различал не только изменение физиономий драконов, но и их самих. Дара и Ила близнецы, и похожи как две капли воды, но, теперь я безошибочно отличаю одну от другой. У Илы есть маленькая белая чешуйка на нижней челюсти, с левой стороны. Игривая мушка, еле заметная, которая, кстати, ей очень к лицу. А по первости, не различая сестёр, был дважды удостоен хлёсткого удара хвостом, когда имел глупость беспардонно схватиться за Дару. Удар у неё, надо заметить, что пушечный выстрел.

– Да уж. – протянула Вера, наблюдая моё возрождение из грязи. – Боюсь себе представить, что здесь было.

– Завидуйте молча, девушка. – ещё раз улыбнулась Ила, но своим оскалом лишь заставила Веру отступить в сторону. – Забирай своего раскрасавчика, третий день на него плотоядные взгляды бросаешь.

На следующий день, блея, мыча и звеня колокольчиками, остатки деревенской скотины были возвращены их прежним хозяевам.

Да, частью скота пришлось пожертвовать в угоду желудкам драконов, что вполне естественно. Было бы странно, и подозрительно, если бы я вернул всё стадо в целости и сохранности. А так, не досчитались пары коз и овец, что селяне с достоинством переживут.

Предупредил, что буду наведываться, время от времени, и проверять, могут ли в Чаплях держать слово.

***

Победив драконов, я возвращался через болото, где, надо сказать, по желанию Веры, можно передвигаться не хуже, чем по Бандитскому тракту. Земля под ногами не вязнет, тропа не теряется среди кочек, гнус не беспокоит. А после пещеры сразу свернул в сторону чертогов дракона. Тропа вывела сначала к дому Самсона, но ни его самого, ни его отца, дома не оказалось. Я поаукался вокруг, заглянул в дом. Чисто, ухожено. Вся мебель грубая, но добротная, крепкая, словно основным критерием является прочность и долговечность. Посреди избы русская белёная печь. Видно, что очень давно не затапливалась.

Кстати, давно обратил внимание, печи есть практически во всех домах, но в этих краях они без надобности. Зимы, говорят, здесь не бывает. Пищу же готовят на летних кухнях, отдельно стоящих постройках, больше похожих на веранды.

От дома Самсона, лесной тропой добрался до пещеры Гора, где меня уже ожидали драконы.

Пару дней пришлось провести в пещере, изучая книгу. В ней действительно встречались описания уникальной дружбы человека и дракона, но не единственного намёка на то, как они перемещались. Человек восседал на драконе, и всё. Как он держался? Использовалось ли для этого какое-то приспособление или волшебное слово? Ничего. Абсолютно ничего.

Пришлось поделиться с Горынычем проблемой и наблюдениями, что не привело ящера в восторг, и тот разразился тирадой смачных ругательств в мой и Илен адрес. А та, в своей обычной манере, ещё больше раззадорила дракона, обвив меня хвостом и облизав шершавым языком от живота до лица.

После часа ругательств, чтения нотаций, и взывания к предкам, дракон, на мой взгляд, от безысходности, обратился ко мне.

– Тим, ну ладно она дура малолетняя, ей ещё трёхсот нет, но ты-то взрослый мужик, объясни ей, что есть определённые нормы поведения.

– Успокойся, Горыныч. – попросил я. – Чем больше ты и Дара беситесь, тем больше провоцируете Илу. Она бунтарь, считающий, что многовековой уклад тоже претерпевает изменения со временем. Она лишь пытается вам доказать, что люди и драконы могут сосуществовать рядом, не становясь слугами друг другу, или врагами, не теряя собственного достоинства, и не принижая достоинства других.

– Но ты читал книгу, там говориться…

– Я понял, что там говориться. – перебил я дракона. – Драконы были призваны предками, что бы уничтожить людей, восставших против них. Это случилось когда появился Ведающий. А теперь ответь, когда это было?

Горыныч задумался.

– Вот видишь, это было так давно, что ты не можешь ответить. Даже книга не в состоянии сказать, как давно это случилось. Так что не обижайся, в вопросе перемен, я на стороне Илы, но твой с Дарой консерватизм, ни в коем случае, не осуждаю.

Горыныч вновь задумался над моими словами.

– Надо было тебя убить. – выдохнул тот. – Но, теперь уж поздно. Ладно, пошли, поможем вашей неразрешимой проблеме.

В сокровищнице Гора, в каких-то очень дальних углах, под кучами всевозможного хлама и реальных драгоценностей, обнаружился небольшой отрез ткани, упакованный в кожаный мешок.

Грубая, серо-зелёная, даже сказал бы, болотного цвета ткань, явно не предназначалась для шитья рубашки и вечернего платья. Плотность у неё была такова, что по ощущениям она могла бы сравниться с брезентом, но при этом, была легка и пропускала воздух, если через неё подуть.

– Это ткань тёмных эльфов. – сообщил дракон. – Именно из такой, был сшит костюм наездника, упомянутого в книге.

Я развернул отрез и набросил его край себе на плечо. Ткань легко скользила сама по себе, но очень надёжно зацепилась за мою куртку. При должном усилии, она оторвалась от неё с характерным треском липучки.

Ну что ж, вполне симпатичная ткань, матовая, хаки, с приятной фактурой и приятными ощущениями при контакте с кожей. Ила тоже по достоинству оценила качество материала и свои тактильные ощущения.

– Кстати. – подвёл итог Горыныч. – Нигде не сказано, но я отчётливо помню, что когда читал книгу в детстве, там говорилось, что наездником был тёмный эльф.

Выходя из сокровищницы, Ила окликнула меня еле слышно.

– Тим, это правда, что ты обо мне сказал Гору? Ты, правда, так думаешь?

– Абсолютная правда. – подтвердил я.

– А? – Ила чуть замялась. – С точки зрения людей, я красивый дракон?

– Не знаю, как с точки зрения всех людей, но с моей, ты самый красивый дракон на свете.

С этими словами я поманил жестом к себе Илу, и обнял её за шею.

Глава 11

Чудовицы встречали меня новостями, скопившимися с момента моего ухода в Чапли.

Возвращаясь домой, специально свернул в сторону дома Диниши, желая разместить новый заказ на пошив костюма.

Дин округлила глаза, когда перед ней, на столе, я развернул отрез.

– Скажи честно, ты точно картограф? – спросила она, проведя ладонью по ткани.

– Ну, да. А что не так?

– Ты знаешь, сколько стоит такой отрез?

– Нет, и знать не хочу. Мне его дали на прокат, так сказать. Отрежь столько ткани, сколько необходимо для костюма, остальное я должен вернуть.

– А где ты его взял?

– У друга.

– Точно? – Дин прищурила глазки. – Тебя искали тёмные эльфы.

– Не переживай, я не крал. Мне действительно дал отрез друг, и я действительно должен вернуть оставшееся. А, что хотели эльфы?

– Я и не думаю, что ты вор. Но они себя вели так, словно ты им что-то должен. Они пришли, и долго расспрашивали, где ты бываешь, куда уходишь, с кем общаешься.

– Почему они пришли к тебе? Логичней же было узнать всё в трактире.

Дин обозначила себя жестом, проведя рукою сверху вниз, и как бы предлагая логически поразмыслить.

– Ну да, согласен. – отшутился от своей недогадливости. – Я бы тоже обратился к самой красивой девушке.

– Ой ли? – улыбнулась Дин. – А как же Афа?

Я потупил взгляд, и точно знаю, уши мои были багровыми. Замялся, как школьник, не подготовивший уроки, искал, что ответить, чтобы оправдаться.

– Ой, да успокойся ты. – рассмеялась Дин моему смятению. – Чего застыдился? Понятное же дело, мужчин мало, женщин много, каждая хочет быть чуть-чуть чьей-то. Глупо было бы, со стороны Афы, жить с таким мужчиной под одной крышей и не воспользоваться этим.

– Давай я к тебе перееду, будешь пользоваться ты. – предложил глупость, ибо всё остальное, было ещё глупее.

– Нет уж. Мне вполне хватает тебя в том объёме, в котором ты есть. Ты появляешься именно тогда, когда это нужно. Ты только не обижайся, но чтобы жить с мужчиной, его нужно любить, а я…

Я прикрыл ей губы указательным пальцем.

– Давай не будем выяснять отношения, я всё прекрасно понял. Кстати, это твоим мальчишкам.

Развернув тряпицу, продемонстрировал два коротких медных меча, что откопал в сокровищнице дракона. Это явно была какая-то бутафория, служащая недорогим украшением, или предназначенная для некоего антуражу, например, для добавления на герб или под чучело животного, как это было сделано в трактире Рафата. Там, под головой оленя, перекрещивались маленький лук и несколько стрел. Выглядело, очень атмосферно.

Никакого боевого применения этим мечам не было, а их размер, просто кричал о том, что для детских игр в рыцарей и разбойников, лучшего применения им не найти.

– А ты коварный человек, Тимофей. – заявила Дин, кладя руку на моё плечо. – Может, когда-нибудь, моё сердце дрогнет перед тобой.

Она подтянулась на носках, и нежно прикоснулась своими губами к моим.

Мерки с меня Дин снимать не стала. Наверняка, у неё сохранились старые, но мне она кокетливо заявила, что все размеры помнит на ощупь. А ещё, она попросила меня взять её с собой в Бобур, когда я пойду туда в конце декады.

Историю о том, что меня искали тёмные эльфы, поведала мне и Афа с отцом. Опять же, никакой конкретики. Приходили, спрашивали, интересовались. Ждали двое суток, щедро расплатились за ночлег, были вежливы и учтивы. Но всё же, Афа была более наблюдательна, и подметила, что эльфы были без оружия, а на ногах у них были ботинки, вроде моих.

Удивительно, но появление странной четвёрки никак меня не тревожило. Во сне мне обещали, что за мной придут, но бросаться на шею своим возможным спасителям, не планировал. Уж очень странным мне казался разговор медсестры и невидимого собеседника, и особенно бумажка, с «два миллиона».

Еще это утро отметилось странным и совсем неожидаемым сюрпризом.

На столике, возле кровати, был обнаружен кристалл четыре восьмых. Это точно был не мой и из одежды выпасть он никак не мог. В сокровищнице Горыныча я к кристаллам даже не прикасался, хотя, там встречались камни и покруче.

Афа сказала, что иногда такое случается, что люди обнаруживают дорогие кристаллы в самых неожиданных местах, но сама, видит подобное впервые. По её мнению, кристалл приволокли мыши, шастающие везде и всюду.

Даже я уже привык к постоянному присутствию этих грызунов, а для местных, они и вовсе были в порядке вещей. Как с вредителями и разносчиками болезней с ними не боролись, и видать, именно за это, серые, иногда расплачивались драгоценностями.

Хвостатые везде. На улицах, в домах, на рабочих местах, в кухнях, но самым излюбленным местом их сборов, были спальни. Сюда мышей набивалось в безумных количествах, и они с неподдельным интересом наблюдали за совокуплением людей, осаждая все доступные выступы, мебель и полки, занимая места, словно в театре.

Многие из мышей были столь наглыми, что не боялись приближаться к человеку и позволяли себя гладить. Бывали такие, что буквально следовали за человеком по пятам, а иногда и вовсе, становились домашним питомцем, и не покидали человека ни на шаг, разъезжая у того на плече.

– Это тебе мыши кристалл принесли. Забирай. – предложил я Афе.

– Вряд ли. Комната твоя, выходит и кристалл твой.

– В одной далёкой стране, говорят: – Кто раньше встал, того и тапки. Забирай.

Афа взяла кристалл и тут же отбросила его обратно на стол.

– Жжётся. – заявила она, дуя на ладонь.

Я поднял камушек. Абсолютно холодный. Подержал с полминуты на ладони, протянул Афе.

– Дарю. Ночь свидетель.

Афа мотала головой и прятала руки за спину.

Силой притянул её ладонь, вложил туда кристалл, сжал ей пальцы, глядя в наполняющиеся влагой глаза.

– Даже не вздумай реветь. – распорядился я. – Ты, вообще, кормить меня думаешь?

Афа заслужила шлепок по попке, и спешно покинула мою комнату. Она и так, скорее всего, получит нагоняй от отца, ибо уже как полчаса должна шуршать по кухне, готовя завтрак для немногочисленных постояльцев.

***

Декада протекала в абсолютно рабочем режиме. Днём работа, вечером фехтование с Оли, и раздача от неё зуботычин. Как учитель, гнома была на высоте. Наносила зубодробительный удар, так, чтобы это было чувствительно, чтобы не попадать под него вновь, тут же указывала на допущенную мною ошибку. Объясняла, как блокировать удар, или уйти от него. Потом вновь молотила меня до тех пор, пока у меня не получалось парировать её нападение. За пару часов она изматывала меня больше, чем работа у наковальни.

Рафат сообщил, что больше не намерен взымать с меня плату за проживание и питание. Сказал, что кристаллом четыре восьмых, подаренным Афе, я рассчитался с ним на три жизни вперёд. Это была очень приятная новость, надо заметить.

Афу, кстати, невольно перепугал, чуть не до смерти. Даже не столько я, сколько это сделала Ила. Дракону внезапно вздумалось посетить мою голову, и она беспардонно ввалилась в мой разум со словами: – Здравствуй мой хороший, как я соскучилась по нашим обнимашкам. Сделала она это в самый неподходящий момент, и транслируемые ей чувства, совершенно бесконтрольно, были переданы Афе.

Девушка вскрикнула, и в панике забилась в угол под вешалкой, всячески препятствовала своему оттуда вызволению. Сжималась в комок, прикрывала голое тело руками, отбивалась ногами. Плакала и тряслась в ужасе, чуть не впав в настоящую истерику. Пришлось залепить лёгкую пощёчину, чтобы девушка хотя бы начала воспринимать реальность.

А потом, пришлось объяснять, что у некоторых, особо странных драконоборцев, могут быть не совсем воинствующие взаимоотношения с драконами, о которых, распространяться категорически не стоит. Если Афа будет умной девочкой, и никому не растреплет, то, боятся ей нечего.

Афа была умной девочкой, и рассказывать о случившемся никому не планировала, тем более, кто бы ей поверил. Она просто боялась за свою жизнь, не желая составлять конкуренцию дракону, и своё видение восприняла абсолютно однозначно. Убедить в обратном, мне её не удалось. Уж не знаю, что почувствовала Афа, возможно женщины чувствуют иначе, я, кроме тепла и еле уловимого возбуждения, не ощутил ничего. Но чувство было приятным.

– Представь, как тебе повезло с мужчиной. – прошептал я, целуя Афу в плечо. – Даже драконы не могут устоять перед моим обаянием.

Афа втянула шею, когда поцелуй с плеча переместился туда. Она почти успокоилась, и уже перестала дрожать, и лишь дыхание, всё ещё было чуть сбитым.

– Мне не передастся что-то драконье? – опасливо поинтересовалась она.

– Не переживай, яйца откладывать ты не будешь. – рассмеялся я.

***

Седьмой день декады подходил к концу, и Рома, наконец, объявил мне, что завтра отправляет меня в город. Ничего нового, встретить родственника на рынке, передать инструмент и оружие. В этот раз добрую честь поклажи составляли именно инструменты, неподъёмные кирки, что по силам только гномам, и пара боевых топориков, как отзывался о них, сам Рома.

Утром восьмого дня, Афа накормила меня завтраком, собрала продукты в дорогу, и напутственно шлёпнула по заднице, с наставлениями, особо не шалить.

– Иди уже. – улыбнулась она. – Там уже час тебя твоя ненаглядная эльфа ждёт.

Новости в Чудовицах расходятся мгновенно, и с самого утра, у ограды кузницы отметились жители, которым нужно было что-нибудь передать в город. Селяне всегда старались воспользоваться подобными моментами, пользуясь радушием соседей. Плату за услугу с них не брали, а особого труда в передаче не было. На рынке, у самого въезда, было негласное место, где собирались как раз для подобного случая. Приходил человек, громко называл себя, и ему передавали посылку. Или наоборот, можно было передать что-нибудь родственникам или знакомым в деревню.

Можно было бы воспользоваться и услугами почтового дилижанса, но это стоило денег, хотя в таком случае, посылка доставлялась до адресата.

Уложив товар в телегу, водрузив туда несколько передаваемых корзин, взял пони под уздцы, в окончательный раз выслушал напутствия и поручения гнома, повёл неспешную лошадку к краю деревни.

Добравшись до тракта остановился на краю луга, нарезал травы, вспоминая практику предыдущего похода в город.

Подхватил эльфу за талию, и в одно движение погрузил в душистую, мягкую траву, благоухающую полевыми цветами.

Работа с молотом и махание тренировочным мечом не прошли даром. Дин мне показалась настоящей пушинкой, совсем невесомой Дюймовочкой.

Сегодня я впервые видел её в таком наряде, и он, мне откровенно нравился.

Светло-голубое платьишко, с едва различимыми ромашками, было прикрыто короткой лёгкой курточкой, не имеющей никаких застёжек. Воздушный широкий подол, до средины бедра, вторил плавным покачиваниям её походки, и охотно отзывался на дуновения ветерка. Её изящные ножки были обуты в босоножки на плоской кожаной подошве, с высокой, по щиколотку шнуровкой. В волосах красовалась заколка, в виде яркого четырёхлистного клевера, и белая лента, струящаяся из-под неё.

– Ты стал сильнее. – подметила Дин. – Так быстро меня закинул в телегу, что даже не успела насладиться силой твоих рук.

Она улыбалась, хлопая своими густыми ресницами, поправляла подол платья, словно стеснялась меня.

– Могу повторить. – горделиво сообщил я, усаживаясь на край подводы, протягивая руку к Дин.

Она шлёпнула меня по запястью, чуть прищурила левый глаз, игриво смочила губы языком.

– Не спеши. – повелевающим тоном сказала Дин. – У нас вся ночь впереди.

Я завалился в траву рядом с ней, любезно подложив свою руку ей под голову. Её ладонь легла на мою грудь. Я гладил три замечательных пальчика этой ладони, и рассказывал ей о Земле, выдавая своё повествование за истории о других странах. Она благодарно слушала, увлечённо и не перебивая, и лишь иногда поднимала голову, что бы заглянуть мне в глаза. Возможно, проверяла, вру я или нет.

– Завидую, – говорила она. – столько стран посмотрел. А я вот, нигде не была.

Детства своего Дин не помнила. Как и многие, она была убеждена, что родилась здесь, но вряд ли смогла бы вспомнить год и место своего рождения. Помнила, что училась в школе, но естественно, не помнила в какой. Не могла она толком вспомнить и своих родителей, хотя могла многое о них рассказать, но вот как покинула отчий дом и решилась на самостоятельную жизнь, большой вопрос.

В общем, у многих на этой планете, память была крайне избирательна. Поговаривают, что это последствия темпоральной чумы, споры которой достались планете от прошлых цивилизаций.

Все эти сражения всех против драконов, драконов против всех, и всех против всех, не что иное, как последствие вируса древней и могущественной расы, что когда-то главенствовала в мире. Считая себя высшими существами, древние всячески принижали достоинства остальных рас, лишая их прав и свобод. Всякому, кто не являлся древним, была уготована судьба, если не рабов, то слуг, смиренно исполняющих все распоряжения своих господ.

Древняя раса была очень могущественной. Кроме людей, у них в услужении были машины и сильная магия, творившая настоящие чудеса. Легенды гласили, что спасаясь от выпущенной ими чумы, древние вознеслись к звёздам, и до сих пор, продолжают оттуда наблюдать за планетой.

– Зачем древние выпустили чуму? – задал я единственный вопрос, после того, как в моей голове сложилась некое представление о пришельцах с большими головами, щупальцами, и множеством космических кораблей, покидающих планету.

– Чтобы лишить нас памяти. – Дин надавила пальцем мне на лоб, не удивляясь, что я не знаю простейшего. – Чтобы мы забыли обо всём, о том, кто наш настоящий враг. Первыми лишились памяти драконы. Они стали нападать абсолютно на всех. Светлые и тёмные эльфы забыли, что у них общий предок. Гномы вышли из пещер, и схватились в страшных баталиях с людьми. Оборотни кинулись убивать друг друга.

– И как давно это было?

– Не знаю. – игриво улыбаясь, и разводя руки в стороны, ответила Дин. – Может тысячу лет назад, может две. Никто не помнит.

В этот раз Бобур встречал более приветливо, чем в прошлый, и воин у ворот даже не удостоил нас своим полным вниманием. Сам предположил, не на рынок ли мы прибыли, и, услышав подтверждающий догадку ответ, махнул рукой, дозволяя проезд.

Умудрённый предыдущим опытом, я взял с собой разменной монеты в достатке, что бы попутчица моя не имела ни в чём стеснения.

Гостевой дом, в котором мы нашли место и остановились на ночлег, порадовал нас сытным ужином и небольшой комнатушкой с двухместной кроватью. Всего за половину той стоимости, что мне обходится месяц проживания у Рафата, в нашем распоряжении оказалась мягкая постель, чистое бельё, плотные ставни на окнах, и добрая улыбка молоденькой особы, что помогала нашему размещению.

Оставив Динишу в номере, я отправился к городскому гарнизону, где всего за два медяка, оставил пони и подводу под охраной вооружённых людей.

Это была нормальная практика в городе, хоть официально, гарнизон и не оказывал подобной услуги. Кому же это было не по карману, вынужден был ночевать поверх собственного скарба, самостоятельно заботясь о его сохранности.

Дверь в комнату тихонечко отворилась, скрипнув лишь в самом начале, и из-за неё, словно тени, просочились две мужские фигуры.

– Тим, это ты? – протянула Диниша.

Стоявшая у стены кровать была дополнительно отделена от окна небольшой занавеской, из-за которой, девушка не могла видеть входивших через дверь. Факел чуть вспыхнул синим свечением, но тут же вновь угас, вернув помещение в полумрак, обеспеченного плотно сомкнутыми ставнями. Не услышав ответа на вопрос, Дин приподнялась и выглянула из-за шторы. Тень тут же оказалась возле неё. Тяжёлая рука повалила её на постель и прижала, намертво прикрыв рот и нос. Девушка начала биться, пытаясь освободиться, сбила постельное, оставшись совершенно голой, выгнулась, брыкая ногами, вцепилась в сильную руку душителя.

В слабом свечении факела появился второй мужчина, бесцеремонно опустивший руку ей на живот, и прижавший к постели окончательно. В руке мужчины появился металлический продолговатый предмет, которым он провёл над телом девушки. Дин обмякла, и её отпустили.

Она не кричала, не пыталась спастись, не просила о пощаде, не прикрывала обнажённое тело. Даже не смотрела в сторону мужчин, лишь безвольной куклой лежала на постели, ожидая дальнейших событий.

– Вы гляньте, кто тут у нас? – с удивлением произнёс второй, и, не дожидаясь вопросов, выдал на гора. – Кровавая Дин собственной персоной.

Дин скосила глаза, и в слабом свете разглядела, что вторым мужчиной был тёмный эльф.

– Где твой дружок? – спросил первый, небрежно повернув голову Дин, больно сдавив ей подбородок.

– Ушёл в гарнизон. – совершенно равнодушно ответила девушка.

– Когда вернётся? – первым мужчиной был бородатый, очень крупный человек.

– Сказал, что сразу. – дословно повторила слова Дин.

– Значит подождём. – сообщил второй.

– Может, позабавимся пока? – предложил первый.

– Погоди, ты, со своими забавами. Сделаем дело, потом и позабавимся. Никуда она от тебя не денется. Не денешься же никуда? – переспросил второй у Дин, и та отрицательно мотнула головой.

– Умница девочка. – прошипел первый. – Ты же знаешь, что нужно делать? Ты же хочешь большого дяденьку?

Дин молча раздвинула ноги, оставаясь абсолютно без эмоциональной.

– Умница, вижу, что хочешь. – рассмеялся в кулак мужчина.

В это мгновение в комнате появилась ещё одна тень, на секунду заслонившая собой тусклый свет коридора, пересекла единственный солнечный лучик, просочившийся сквозь ставни, оказалась возле первого мужчины. Раздался хруст, и здоровяк всей своей массой обрушился на девушку. Дин не двигалась, терпела жуткий вес, выдавливающий остатки воздуха из её лёгких. Послышался хлёсткий удар, чего-то твёрдого в мягкое, хруст, хрип сдавленного дыхания, снова хруст. И наступила тишина.

***

Довольный прошедшим днём, я возвращался в гостиницу к её второму входу, выходящему в переулок, позади здания. Дверь резко распахнулась мне навстречу, больно ударив ручкой по протянутым к ней пальцам. Из-за двери вышел мужчина, крепкий, выше меня на голову, как мне показалось. Голова его была опущена и укрыта капюшоном, ровно, как и у меня, да и у многих других. На мгновение мне показалось, что в его фигуре я разглядел оборотня.

Мужчина не бежал, но явно спешил. Он толкнул меня плечом, и пока я раскрывал рот для возмущения, быстро двинулся по переулку, нырнув куда-то между дворами.

Дин уже спала, мирно посапывая под покрывалом. Я разделся и стал устраиваться рядом с ней, прогоняя девушку к стенке. Она недовольно фыркнула, сдвинулась, позволила мне её обнять, пожаловалась на дурной сон, что приснился ей, пока я отсутствовал.

***

Утром в гостинице было что-то невообразимое. Нас разбудили какие-то служивые люди, и к дверям комнаты был приставлен боец из гарнизона, не пустивший нас даже умыться.

– До особого распоряжения. – сообщил тот, закрывая перед нами дверь.

Горничная принесла воду, и ведро, для всяких утренних нужд.

Под лестницей первого этажа, где храниться хозяйственный инвентарь, поутру горничная обнаружила двух мёртвых мужчин, бородача человека и тёмного эльфа.

Прибывший городовой быстро установил причину смерти. У обоих была свёрнута шея, а у эльфа, ещё и раздроблена гортань. Положение тел говорило о том, что погибли мужчины не здесь, не под лестницей, но явно были сюда доставлены. Осмотрев второй вход и лестницу, городовой заключил, что тела волокли сверху. В задире одной из деревянных ступеней обнаружились волокна ткани, соответствующие одежде бородача. Так что, постояльцы первого этажа были отпущены в первую очередь. Жильцам второго, и нам, кто селился на третьем этаже, пришлось задержаться.

Погибших в городе никто не знал, оружия при них не было, личные вещи лежали в карманах, и городовому ничего не оставалось, как отпустить всех с миром.

Нас отпустили почти сразу, после того, как я заявил, что в указанное городовым время, находился в гарнизоне, сдавая под охрану имущество. О своей встрече с оборотнем, я умолчал.

– Ничего себе, денёк начался. – переживала Дин.

У рыночной площади мы разошлись. Я отправился в гарнизон, а она по торговым рядам.

Обойдя нужные лавки, Диниша сама меня нашла на базарной площади, когда в нашей телеге осталась последняя не забранная корзина.

Дин была довольна, светилась лицом, и, произошедшее с ней накануне, никак не омрачало её состояния. Она прикупила целую горсть цветных карандашей, и то, что я бы назвал тетрадями. Наборы серых листов бумаги в картонном переплёте. Главным же приобретением были катушки цветных ниток.

– О, какая довольная. –подметил я. – Всё купила?

– Всё. – доложила Дин, и чуть задрала подол, так, чтобы видно было мне. – Смотри, в какой я красоте. Кажется, мне удалось заинтересовать десяток горожанок. Очень надеюсь обзавестись тут клиентками.

***

Очередная вылазка в сокровищницу Горыныча пополнила мои запасы медяков и чёрных кристаллов. Не злоупотреблял радушием хозяина, а за десяток медных монет и такое же количество чёрных семечек, он мне ничего не говорил, и даже выделил небольшую шкатулку, в качестве персональной ячейки в его сейфе. Простая деревянная коробочка, вмещала мои скромные запасы кристаллов, заработанных обманным путём у жителей Чаплей, плюс то, что пару раз обнаружил в собственных карманах.

Книга не поведала мне ничего нового о Ведающем, и я, как и прежде, даже не понимал, с чего должны начаться поиски. Но, как всегда, выручил Самсон. Он рассказал, что Ведающий, собирал сведения о мире в разных государствах, находя артефакты древних. Каждый раз ему открывались новые знания, которые тот шифровал в посланиях, многие из которых отражены в гобеленах, витражах и фресках храмов и звёздных домов. Звёздными домами звались учебные заведения, воспитывающие учёных мужей, наблюдающими за звёздами, да и вообще, занимающихся точными науками. Считалось, что именно со светом звёзд, в мир приходит мудрость, и раскрываются тайны древних технологий. А, как понимаете, при наличии двух солнц, звёзды тут большая редкость.

Слушая рассказ Самсона, я высыпал на алтарь горсть чёрных кристаллов. Высыпал бездумно, без счёта. Просто смотрел, как семечки перетекают из кулака в чашу алтаря, словно песчинки в песочных часах. Каждый раз, как кристаллы в руке заканчивались, над алтарём вспыхивал иероглиф, созданный из языков пламени. Он горел не ярко, жара от него не было, и прогорал за пару секунд, после чего, в столешнице алтаря, вырезанная в камне руна, начинала светиться слабым синим светом, обозначая, что алтарь не видит ночи.

Я знал значение руны, и она мне была не интересна, а вот иероглиф, привлёк внимание.

С надцатой попытки отчётливо разглядел и все символы, и само пламя. Никакой магии. Голограмма, ровно такая же, как пылающие буквы книги. Как-то сразу промелькнула мысль, что алтарь, ещё одна из технологий древней могущественной расы.

– Что означает? – спросил у Самсона. – Не могу понять значение слова.

– Не знаю. Может это просто имя. – предположил мальчишка.

– Думаешь, у алтаря есть имя?

– Кто знает, может и есть. Алтари породила Ночь, а нам, людям, не ведомы её думы и замыслы.

Получалось, что над алтарём, каждый раз вспыхивало имя, или название. И если ничего не путаю, имя алтарю было «Лор».

В подсознании промчалась мысль, рассыпалась фейерверком мелких мыслишек и домыслов, осветила буйную головушку колючими искрами. Я понял, с чего нужно начинать поиск.

Глава 12

Я смотрел на алтарь, что стоит на центральной площади Чудовиц, как раз напротив входа в почтовое отделение. В столешнице, слабым синим свечением, то разгоралась, то затухала руна, гласящая о том, что добро возвращается с торицей. Высыпанные мною семечки в чашу алтаря, породили горящий иероглиф, и руну, напомнившую, что сейчас не Ночь.

– Даже не пытайся. – окликнул меня Мар. – Только во время Ночи.

– Знаю. –отмахнулся я. – Но, не готов полностью согласиться.

Мар широко и добро улыбнулся, я высыпал кристаллы ещё раз. «Амата», засветилось над алтарём.

– Ты тайны хранить умеешь? – поинтересовался у оборотня.

– Смотря какие.

– Такие, которые могут внести некий диссонанс в твоё мировосприятие.

– Я техномаг. – ещё шире улыбнулся Мар. – Все мои знания, своего рода диссонанс и противоречия этому миру.

– Так умеешь, или нет?

– Свои нет. Чужие да. – признался оборотень. – Хочешь что-то предложить?

На всякий случай, отвёл мага в сторону, чтобы случайный посетитель почты не стал свидетелем нашего разговора.

– Если я скажу, что алтарь это машина, устройство, почти такое же, как твои роботы на винограднике, что ответишь?

– Отвечу, что это не возможно.

– Хочешь, убедиться в обратном?

– Предлагаешь сломать алтарь?

– Нет, но я предлагаю открыть его. Только не этот, и не здесь.

Мысль о том, что алтарь высокотехнологичное устройство, меня посетила в чертогах дракона. Неоднократно пытался вскрыть его, но, безрезультатно. Нигде ничего не нажималось, не двигалось, не подковыривалось. Несмотря на то, что алтарь был просто усеян рельефными рунами, которые отлично могли бы замаскировать какой-нибудь лючок или крышку, он был монолитен. Вывод: доступ где-то в другом месте. И что-то мне подсказывало, что подкоп делать не придётся.

Несколько дней назад, попросил Илу найти «беспризорный» алтарь, где-нибудь в безлюдном месте, и не дальше, чем в паре дней пути.

Алтарь таковой обнаружился, и за полный день, добраться до него, было очень даже возможно.

***

– Хозяева! – крикнул через забор, поросший вьюном и хмелем. – Есть кто дома?!

– Входи, открыто. – раздался приветливый голос Мии.

Не вдаваясь в подробности, я бросил к ногам Мара рюкзак, театрально поклонился в пояс хозяйке.

– О прекраснейшая из оборотней, пленительница мужских взоров, любимица Ночи. Не будешь ли ты столь добра, что бы отпустить со мной своего мужа?

– Отлично начал. – рассмеялась Миа и кокетливо приняла мои дифирамбы в свой адрес. – Явно не по бабам собрались.

– Как можно, сударыня?

– Ну, а как ты любишь всех подряд? – уколола Миа.

– Не всех, и не подряд, а только тех, кто сердцу мил. К тому же, я человек бесхозный, а Мар… – я сделал паузу, что бы подобрать слова. – Мар человек счастливый, сделавший самый верный выбор. Грех, подбивать друга на дурные поступки.

Миа потрепала меня за волосы, словно подростка, искренне и добро посмеялась над моим выступлением.

– Как мальчишки малые. – пожурила она. – Ладно, надолго собрались?

– День туда, день обратно. В общем, дня на три. – не колеблясь ответил я.

– Странная арифметика. – Миа сдвинула брови.

– Мы искали дырки в сыре, три плюс два, равно? – сделал жест, что бы Миа продолжила.

– Четыре. – выпалила она, не сразу сообразив, что попалась на уловку. – Ну тебя! Еду вам в дорогу собрать?

– Не. – отмахнулся я. – Афа уже позаботилась.

Мара я повёл знакомой уже мне дорогой, к пещере, что вела сквозь Драконий кряж.

Рюкзаки наши были подготовлены, и помимо снеди на пару-тройку дней, я запасся факелами, верёвками, парой пледов и куском плотной ткани, вроде брезента, на случай дождя.

То, что пещера ведёт к болотам, Мар знал, а вот дальнейшие земли, были ему незнакомы, и для него приключения начались когда мы вступили на гать.

– Не знаешь, тут кто хозяйничает? – поинтересовался оборотень.

– Ведьма. – сообразил я.

Мар дёрнул меня за рукав, остановил. Развязал мой рюкзак, пошарил среди снеди. Извлёк помидор, пару варёных яиц, отломил четверть краюхи, положил всё на кочку, подстелив под продукты лист лопуха. Сыпнул рядом с хлебом щепотку соли.

– Вот, матушка, не обижайся, что так скудно, но мы у тебя мимоходом. Прости, что побеспокоили, и дай нам свободно пройти через твои земли. – обратился Мар, как мне показалось, ко всему болоту сразу.

– Во как? – я был поражён. – Не знал, что так принято в этих краях, они же вроде как низшие.

– Сам ты низший. – фыркнул Мар. – Мы, оборотни, так-то тоже, к высшим относимся чуть меньше, чем никак.

– Извиняй, брат. – мне реально было стыдно перед Маром. – Пошли тогда.

– Куда?

– К матушке. – рассмеялся я.

– Ты её знаешь?

– Знаю. Замечательная девушка, необычайного обаяния и красоты.

Мар удивлялся, с какой уверенностью я двигался через болото, и, естественно, чтобы скрасить путь, выведал историю моего знакомства с болотной ведьмой.

Вера была очень рада гостям, и моим небольшим подаркам, что я реквизировал из сокровищницы дракона. Изначальный план был заглянуть на обратном пути, расставшись с Маром у пещеры, но, вышло немного иначе.

Никакой художественной ценности мои дары не представляли, исключительная практическая надобность, что по сердцу пришлась знахарке. Несколько ступок с пестиками, прочными как камень, но невесомыми в руках. Рулон мелкой сетки, что могла бы пригодиться при сушке трав, и главный сюрприз, замечательная обувь, которую я сразу определил, как калоши.

Вера сама не жаловалась, но я видел ранки на её ногах. По болоту она ходила босая, и, время от времени, то колола ступни о острый камень, то натыкалась на сухую ветку, или колючку. К тому же, ей постоянно приходилось мыть ноги, прежде чем войти в дом.

Калоши пришлись в пору, и мне показалось, что это был не просто лучший, а вообще, единственный подарок в её жизни.

День следующий чуть не встретил неприятным сюрпризом.

Вообще, ещё на подходе к алтарю, закралось несмелое подозрение, что всё идёт слишком гладко. Болото мы беспрепятственно миновали с лёгкой подачи Веры, она подробно описала нам тропу, ведущую в нужном нам направлении. Холмистые луга мы тоже прошли без приключений, затратив всего часов пять, и вот теперь, упёрлись в плато.

Нет, Ила предупредила, что алтарь на плато, но я предполагал, что мы выйдем на него, а не упрёмся в отвесную границу, так, что нам на него необходимо будет взобраться.

Отвесная скалистая стена, с рваным, торчащим острыми зубцами камнем, возвышалась метров на двадцать. Извлёк из рюкзака планшет. Не тот новомодный девайс, а кожаную сумку на длинном ремне, предназначенную для ношения и хранения карт. А чему удивляться? Я настоящий картограф, и Горыныч хорошо позаботился о моей легенде и соответствии выбранной профессии. Карта указывала, что мы вышли в верном месте, как раз туда, где плато было обозначено неровной кляксой. Абсолютно самостоятельный биом, спокойно разместился среди лугов и лесов, и только одной Ночи ведомо, какие геологические процессы, родили такую топологию.

– Я так понимаю, нам наверх? – Мар указал пальцем.

– Ага. – согласился я, ещё раз сверяясь с картой.

Мар скинул рюкзак, извлёк из него верёвку, перекинул через шею, и с проворностью паука вскарабкался по отвесной стене.

Подняли рюкзаки, а потом и меня. До цели осталось меньше километра.

В голове объявилась Ила. Решила предупредить, что она тоже на плато, и понаблюдает за нами из укрытия.

В момент её присутствия в моей голове, окружающий мир для меня не существовал, а я, по простоте душевной, продолжил своё движение по каменистой поверхности. Результат ожидаем. От полного моего приземления лицом на камни, меня спас Мар, успевший ухватить за рюкзак. Тем не менее, нос я себе разбил.

– Задумался! – опередил ожидаемый вопрос. – Обещаю, впредь буду внимательней.

– Бедненький. – раздалось в голове. – Хочешь, прилечу, пожалею.

И вот мы ходили вокруг алтаря, выискивая, с какой стороны начнём его разбирать.

Как и остальные алтари, он не работал, дожидался Ночи, но его имя исправно высвечивалось после порции кристаллов. Благо, в нерабочем состоянии камни не расходовались, и эту процедуру можно было совершать бесконечно.

«Маса» – гласил иероглиф, означающий имя.

Я вновь достал карту. Бумаги у меня не было, и я использовал вместо неё оборотную сторону, записывая там небольшие пометки.

Переписывая символы иероглифа сообразил, что старательно вывожу арабскую двойку.

– Слушай, Мар, мне кажется, или иероглифы правда похожи на язык машин.

– Кажется. – ответил оборотень. – Общего у них только порядок построения.

– Это как?

– Условно, каждый символ имеет численный эквивалент, и располагается на определённом месте, что бы получить нужное слово. Иероглифы бывают разные, так скажем, многоуровневые. Первый символ говорит о количестве уровней и последовательности чтения. Ты же читаешь письменность, зачем спрашиваешь? – вдруг сообразил Мар, о неуместности моего вопроса.

– Провалы памяти. Пытаюсь воскресить теоретические знания.

Получалось, что всего десятью символами, очень компактно можно было записать, приличного размера текст. Но меня заинтересовало другое – каждый символ имеет числитель. То есть, символ одновременно буква, если хотите, или целое слово, и число. А точнее, цифра.

– Мар, а вот это же счёт, правильно. – я указал на край столешницы.

Программист древних машин тут же понял мою мысль, и коснулся цифр в последовательности, соответствующей имени алтаря.

Все руны погасли. Минутная пауза. Над столешницей появилась голографическая клавиатура и экран.

– Ну вот. – хлопнул Мара по плечу. – А ты говорил, не согласен, не уверен. – передразнил друга.

Со знанием дела оборотень взялся за клавиатуру. На экране, один за другим сменялись тексты. Часть из них Мар сдвигал в сторону, часть вовсе смахивал, как бесполезные. Он охал и ахал, и я уверен, матерился, на своём, на оборотненском, ибо его первое «охренеть», я понял без перевода.

Через полчаса, Мар обратился с вопросом.

– Тим, а что мы хотим в итоге?

– Можешь сделать так, что бы алтарь работал не только ночью?

Полчаса усердного труда и колдовства на языке машин, и Мар всеми четырьмя руками, указал на алтарь, растягивая по лицу улыбку.

Клавиатура и экран пропали, руны вновь засветились, я высыпал чёрные кристаллы в чашу. Вспыхнуло имя, чаша ушла в столешницу, и через минуту появилась вновь. В ней лежали три восьмушки, и ещё несколько семечек, что не пошли в дело.

– Никакой магии, Мар. – резюмировал я. – Это машина, преобразующая кристаллы. Как она это делает, не знаю, не спрашивай.

– Алтари достались нам от древних. Видя результат, готов с тобой согласиться, что это всё же машины.

– Вот именно. Но ты оставляешь место для чуда, а чудес на свете не бывает. Здесь, внутри, утраченная технология, которую ты не можешь воссоздать, но которой можешь пользоваться и управлять.

Мар задумался.

– Не грусти. – хлопнул его по плечу. – Надо стремиться к тому, чтобы не только управлять, но и воссоздавать, тиражировать и масштабировать. Что-то мне говорит, что эта машинка не только с камнями умеет обращаться.

Достал пледы, расстелил у подножья алтаря, предложил поужинать, да ложиться спать. Мар внёс небольшие поправки в предложение, продемонстрировав бутылку вина.

– Отметим?

Когда только прихватить успел? Каждый день пьёт, и не сопьётся. Хотя, его винишко лёгкое и приятное, как компот, да и сам он, детина, будь здоров. В плечах, как два меня.

Пока ужинали, я постарался законспектировать, где и что нужно поправить в программе, делая записи на обороте карты, и только сейчас заметил, что на лицевой стороне, за её пределами, как бы на полях, есть пометки. Каждый угол подписан.

Сас, Таман, Веда, Гис, содержалось в углах, если по часовой стрелке с левого верхнего угла.

***

Мой костюм был дошит.

Дин затратила на него столько времени, что я радовался его готовности, как мальчишка. Модистка видела эту нескрываемую радость, но восприняла её по-своему.

– Будешь теперь совсем не убиваемый. – сообщила она, подавая мне обновку для примерки.

Костюм вышел отменный. Удобные, чуть мешковатые брюки, не стесняющие движений, с дополнительными накладными карманами на бёдрах. Куртка, уверенно прикрывающая задницу, дополнялась капюшоном, и множеством внутренних и накладных карманов. Защитный цвет был мне к лицу, но главное, у ткани было одно свойство – она по-разному реагировала на внешние воздействия.

Иглой, ткань протыкалась беспрепятственно. Дин шила костюм руками, оттого и срок исполнения растянулся. Ткань резалась ножницами, что тоже не удивительно, но, если попробовать разрезать или проткнуть её ножом, резким движением, сталь попросту скользила по материалу, оставляя, чуть заметный след. Меч, или летящая стрела, не пробивали эльфийскую ткань, и не могли причинить весомого вреда владельцу одежды. Правда, от синяков и возможных переломов, костюм не защищал. Так что, мощный удар меча или топора, может, и не отрубит вам руку, а вот кости, наверняка сломает.

Но я не планировал участвовать в боях, и этим чудесным качеством материала был очень доволен.

За всё время, что я бывал в сокровищнице, подметил, что Горыныч очень равнодушно относится к её содержимому. Не наплевательски, а именно равнодушно. Он не чахнет над златом, хранит всё валом, безобразными кучами на полу. Драгоценные предметы, украшения, оправы для амулетов из благородных металлов, всё свалено вперемешку. Здесь же картины, бесполезные одежды, украшенные золотом и драгоценными камнями, шкуры пушных зверей. Иногда можно обнаружить древний артефакт, назначение которого Горынычу не известно. Мой меч, яркий тому пример.

Вечером состоялся мой первый тренировочный полёт, после того, как я вернул остатки ткани на их законную «свалку».

Ила прижалась к полу и позволила мне разместиться на ней. Разница была заметна сразу. Что бы сместиться, или поменять положение, нужны были серьёзные усилия и ослабления хватки. Но с другой стороны, не нужно было стискивать тело дракона изо всех сил.

Ила вышла из пещеры, осмотрела седока на своей спине, изогнув шею, расправила крылья, и резко взмыла в воздух. Рванула она так, что я испытал такое ускорение, что помутнело в глазах. А ведь я тренированный человек, лётчик-испытатель.

– Держись крепче! – скомандовала Ила, после того, как мы описали первый круг над горой.

Вот тут мне пригодилась земная подготовка. Только никогда не думал, что буду испытывать дракона.

Ила выписывала пируэты, недоступные никакой земной технике. Крутила петли и бочки, резко уходила в стороны под жуткими острыми углами. Меня трепало из стороны в сторону, кровь отливала от головы, желудок напоминал о своём существовании в совершенно непредсказуемых закутках тела, но я держался, и даже успевал делать замечания. При этом, я буквально чувствовал её возбуждение, которым, как мне казалось, она делится намеренно. Приятное, захватывающее, увлекающее чувство, схожее с предвкушением предстоящей близости. Я же испытывал азарт, и Ила, впитывала его, всё больше ускоряясь, и уходя на немыслимые виражи.

Как не трудно догадаться, в один прекрасный момент, я утратил бдительность, и сорвался со спины дракона.

– Звиздец! – только и успел подумать, приветствуя приближающиеся камни гор.

У самой земли моё тело было стиснуто тисками, я услышал, как хрустнули рёбра. Это Ила успела схватить меня своей пастью, не особо разбирая частей тела. Её мощная челюсть, снабжённая острыми клыками, перехватила мою грудь. Дракон со шлепком села на задние лапы и хвост, что было мочи взмахнула крыльями, задирая шею, но предотвратила моё падение.

– Всё. – простонал я. – Можешь отпустить.

– Бу-бу-бу. – отозвалась Ила.

– Выплюнь каку. – попросил я, скрипучим голосом, лишённым обычного объёма воздуха, наполняющего лёгкие.

Ила выплюнула, тяжело дыша, и я слышал, в каком жутком ритме бьётся её сердце.

– Испугалась? – спросил я укладываясь на спину.

– Да, но не за тебя.

– Вот как?

– Не поверишь, какой это соблазн, перекусить человека, когда тот в твоей пасти.

Рядом с нами появился Гор. Вот уж воистину говорящее имя. Настоящая гора, в сравнении с Илой. Одного его взгляда хватило, что бы оценить моё состояние. Он вспорол свою ладонь и занёс её надо мной.

– Ты издеваешься? – промямлил я. – Так заживёт.

Гор ткнул пальцем в мою грудь. Я взвыл от боли, изо рта пошла кровь.

– Лёгкое проткнуто. Ты не успеешь восстановиться. Пей говорю.

– Можно мне? – попросила Ила.