Вне игры

Пролог

Проверяю телефон на наличие пропущенных звонков, пока внутри нарастает волнение и поднимается паника. Уже около месяца я чувствую себя подавленной и опустошенной, будто лимон, пропущенный через соковыжималку. Я устала носить идеальную маску, тратить энергию на бесконечные попытки угодить и заслужить одобрение.

Продолжая пялиться в черны дисплей, прижимаю ноги к груди и поворачиваю голову к сестре. Она широко зевает с какой-то маской на лице и смотрит тру-крайм видео.

– Лиль, мне нужен совет по поводу отношений с Гришей.

Быстро кинув взгляд в мою сторону, она возвращается к экрану телевизора.

– Расставайся с ним. Пошел он на хрен, – буркает она.

– Я еще даже ничего не начала рассказывать.

Лилька выключает телевизор, разворачивается ко мне и ее небрежный пучок смешно сползает на одну сторону.

– Не думаю, что мое мнение изменится, но хочу тебя послушать.

Шумно выдыхаю и отвожу взгляд. Какое-то время мне трудно подобрать слова, чтобы объяснить свои чувства.

– Понимаешь, Гриша хороший парень, – сестра молчит, но ее кривое выражение лица отражает все, что она думает. – Он добрый, заботливый, работящий…

– Пф-ф-ф, – фырканье Лильки прерывает меня. – Лея, мы тоже добрые, заботливые и работящие. Получается, мы хорошие парни, что ли?

– Лиля! Я серьезно, а ты! – ворчу, вставая с дивана.

Она хватает меня за руку, удерживая на месте.

– Не заводись. Я тоже серьезно. Ты за своим Никитиным бегаешь как собачонка. Постоянно какое-то выяснение отношений, обиды с его стороны. Ощущение, словно у него ПМС. Не замечала, он прокладками не пользуется?

– Не замечала, – передразниваю ее.

Но в словах сестры есть правда – я устала все время чувствовать вину и оправдываться, будто каждое мое действие – это преступление, требующее объяснения и прощения.

– У меня постоянно такое ощущение, словно я все делаю не так. Как будто я эгоистка, игнорирующая чувства Гриши.

– Просто твой Гриша мудак, Лея. Давай уже признаем это. Почему он сегодня уехал на гонки без тебя?

Лилька складывает руки на груди и выгибает бровь. Поджав губы, ерзаю на диване из-за внутреннего дискомфорта.

– Потому что я задержалась на работе и не успела приехать домой вовремя.

– И что он тебе сказал по телефону?

– Что я сделала это специально, потому что не захотела ехать с ним, – тараторю, уже пытаясь придумать Грише оправдание.

Лиля вскидывает руки, и я отстраняюсь от неожиданности.

– Л-логика. Интересно, как бы он выставил тебя виновной, если бы опоздал сам? Что-то вроде: «Я же работал, а не по девкам шлялся».

– Да с чего ты это решила?

– Потому что твой Гриша обычный ма-ни-пу-ля-тор, – проговаривает она последнее слово по слогам.

– У всех есть недостатки, а он просто обидчивый. Вот и все.

– Ага, конечно. Ты ведь сама не так давно после очередной вашей ссоры хотела с ним расстаться. Что пошло не так?

– Ну…

Мысль о расставании давно засела в моей голове, но… Не понимаю, как это объяснить. Будто я в каком-то лабиринте, из которого нет выхода. Да и у всех пар бывают ссоры. Не одни же мы такие бракованные.

– Может, просто поговорить с ним? Дать последний шанс и…

Мелодия входящего звонка меня прерывает, и на экране появляется фотография Гриши.

– Вспомни говно, вот и оно, – бубнит сестра тихо, но я ее слышу.

– Лиль, он мой парень! – вспыхиваю.

– К сожалению, – не унимается она. – Лея, мне двадцать пять. Я, конечно, не претендую на эксперта, но понимаю, что с таким, как Гриша, ты просто тратишь свое время и нервы.

Шумно выдыхая изо рта, верчу головой. Сестра и до этого недолюбливала Гришу, но сегодня у нее просто снесло клапан неприязни и все вываливается наружу.

– Привет от меня ему не передавай.

Она встает с дивана и направляется в ванную комнату. Смотрю на дисплей, натягиваю улыбку и отвечаю на звонок.

– Что, уже обиделась? – раздается пренебрежительный голос Гриши.

– С чего ты взял? – задаю вопрос в недоумении.

– Я тебе первый звоню, а ты трубку не берешь.

Прикрываю глаза и откидываю голову на спинку дивана. Вот он. Тот самый момент, когда я не сделала ничего плохого, а мне нужно объясниться за свое поведение, как нашкодившему ребенку.

– Я разговаривала с сестрой, – поясняю тихо.

– Такой важный был разговор?

Пялюсь в потолок, не зная, что ответить. Неужели Гриша не понимает, что я вообще могла быть в туалете. Может, у меня диарея, а вся туалетная бумага закончилась.

– Мне приезжать или нет? – спрашивает он, видимо, так и не дождавшись моего ответа.

– Да, конечно.

Проверяю время на телефоне. Половина третьего ночи. Хорошо, что у меня впереди два выходных, иначе с таким режимом дня мне можно было бы сниматься в роли зомби, не прибегая к гриму.

– Жди на улице.

Он сбрасывает вызов, даже не дав ничего сказать в ответ. Соскочив с дивана, бегу к шкафу переодеваться. Лилька выходит из ванной и, видя, как я натягиваю джинсы, прыгая на одной ноге, кривится.

– Молчи, – предупреждаю сквозь зубы.

– Я ничего и не говорила, – усмехается она.

– У тебя все на лице написано.

– Не знала, что у меня здесь, – крутит сестра пальцем у лица, – бегущая строка.

– Теперь знаешь.

Показываю ей язык и бегу в прихожую. Натянув кроссовки, хватаю куртку и выхожу из квартиры. Спускаясь по ступенькам, копошусь на одном из пролетов, пытаясь застегнуть заедающую молнию.

А-а-а-а! Почему именно сейчас, когда я спешу?

Протяжно выдыхаю, пытаясь успокоиться и подавить нервозность. На второй раз молния поддается, и я выбегаю из подъезда. Машина Гриши уже стоит напротив. Значит, когда он звонил, был где-то рядом.

Предлагаю к вашему прослушиванию Skillet – Monster.

Сажусь на пассажирское сидение и тянусь его поцеловать, но он отворачивается. Отстраняюсь, чувствуя, как вина, словно плющ, медленно, но туго, обвивает все тело.

– Что случилось? – уточняю сразу.

Я слишком устала, чтобы играть в догадки. Да и мои предположения чаще оказываются неверными.

Гриша продолжает смотреть в боковое окно и ничего не говорит. Игра в его любимую молчанку началась не сразу в наших отношениях, но теперь она с каждым разом становится все чаще. Порой доходит до того, что он может ответить на мой звонок, но не произнести ни слова.

Тишину в салоне автомобиля нарушает музыка, играющая по радио. Смотрю сквозь лобовое стекло на полуголые деревья в свете уличного фонаря. Желтые не опавшие листья мерцают, как золотые монеты. Осенью природа угасает, и мне сейчас кажется, словно я следую за ней.

Молчание Гриши ощущается как стена, возведенная между нами. А я никак не могу подобрать инструмент, чтобы разрушить ее раз и навсегда.

– Прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть. Меня правда задержали на работе…

Он резко поворачивается, и я вдавливаюсь в спинку от неожиданности. Обычно хорошо уложенные темно-русые волосы сейчас растрепаны. Взгляд карих глаз холоден и отстранен. Его нижняя губа недовольно выпячена и кажется еще больше, а серьга-кольцо в ухе сдвинута, но я даже не предпринимаю попыток ее поправить.

– Какая, на хрен, работа? – огрызается Гриша. – Я тебя просил ждать на улице. Сказал, что уже рядом. А в итоге – подъезжаю, и тебя нет.

Сердце колотится, как у раненого зверя. Я почти физически ощущаю дискомфорт от его необоснованных обвинений.

– Ты ничего не говорил о том, где ты находишься. Я начала собираться сразу же после твоего звонка.

Голос звучит тихо и спокойно, хотя внутри меня сейчас бушует океан эмоций. Но если дать этому океану волю, то ссора перерастет в настоящий скандал, после которого Гриша будет еще долго меня игнорировать.

– Говорил! – рычит он. – Значит, так внимательно меня слушала.

Похоже, я схожу с ума… или у меня что-то с головой. Не помню, чтобы он произнес хоть слово о том, где едет.

– Возможно я не запомнила просто. Но я не хотела тебя обидеть.

Гриша продолжает пристально смотреть мне в глаза, и я прочищаю горло. Серьезно поговорить сегодня точно не получится. Если сейчас дам ему повод для еще одной ссоры, то это будет выглядеть, словно я собственноручно протянула Грише гранату, из которой ему останется только выдернуть чеку и бросить в меня.

– Ты все время не хочешь, но получается, – ворчит он.

– Я не специально. Давай лучше обнимемся. Я соскучилась по тебе, – развожу руки в стороны и фальшиво улыбаюсь.

Этот «прием» я использую давно – сказать какие-нибудь теплые слова и попросить обняться или поцеловаться. Правда, работает он не так часто. На удивление Гриша недовольно фыркает, но соглашается.

– Поехали, покатаемся.

– Поехали, – выдыхаю и потираю ладонью грудь, пытаясь избавиться от тянущего дискомфорта.

Сегодня ссора закончилась довольно быстро, но несмотря на это ощущаю ужасную слабость. Да и вместо того, чтобы кататься по городу, я бы сейчас свернулась на кровати и, как минимум залипла на каком-нибудь сериале, а как максимум – выспалась после двенадцатичасовой смены в кофейне.

Мы проезжаем по пустой дороге и от звука мотора меня начинает клонить в сон. Реальность за окном понемногу размывается. Гриша отрывает взгляд от дороги, поворачивается и улыбается краешком губ. Замечаю, что он сильнее давит на газ и машина ускоряется. Он ведь прекрасно знает, что я не люблю, когда он так делает. Меня пугает скорость. Тем более здесь, в каменных джунглях города, а не на безопасном автодроме.

Впереди, перед перекрестком, вижу красный сигнал светофора. Ладони тут же становятся влажными. Сердце екает от страха. Понимаю, что Гриша не успеет затормозить, но внутри меня теплится надежда.

– Красный! – кричу чужим голосом, впиваясь пальцами в дверную ручку.

Автомобиль проезжает светофор. Секунда и справой стороны меня ослепляют фары другой машины. Сильный удар в переднее крыло сопровождается скрежетом и визгом металла. Она толкает нас на несколько метров, волоча по асфальту, пока не останавливается сама. В ушах стоит звон. В груди давит. Тело дрожит. Поворачиваю голову и разглядываю другого водителя. Парень. У него сработала передняя подушка безопасности. Он смотрит по сторонам затуманенным взглядом, а затем отключается.

– Гриш, – хриплю и непослушными руками потираю горло, будто мне это поможет, – нужно вызвать скорую и полицию.

– Блять! Блять! Блять! Я ведь так не хотел!

Его крик отдается болью в голове.

Нервно зачесав волосы рукой назад, он достает телефон. Спустя несколько длинных гудков слышу в динамике голос его мамы. Страх сковывает движения. С трудом отстегиваю ремень безопасности, собираясь выйти из автомобиля и проверить другого водителя. Как только пальцы касаются ручки, Гриша сильно хватает меня за локоть и нависает, словно хищная птица над добычей.

– Сиди на месте и не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость, – цедит он сквозь зубы.

Глава 1

Леон

Предлагаю к вашему прослушиванию Red Hot Chili Peppers – Can't Stop.

Сегодня была выездная игра хоккейного клуба «Огненные медведи». Я сбился со счета, сколько уже пропустил из-за гребаной аварии. Блять, за всю спортивную карьеру мне никогда не приходилось отсутствовать так долго или получать настолько серьезные травмы. А все из-за какой-то ненормальной, не знающей ПДД, которая решила сесть за руль. В результате столкновения я получил сотрясение и сломал малоберцовую кость. Около трех недель я носил дебильный гипс, от которого жутко чесалась нога и только пять дней назад меня освободили. Штатный врач хоккейного клуба сказал, что мне еще повезло, потому что я не повредил голень в нескольких местах и у меня осталась целой большеберцовая кость. Только какое это, на хрен, везение, если я на такой долгий срок остался вне игры?

К тому же, первые две недели после аварии сотрясение мозга сопровождалось помутнением зрения. Поэтому, мне нельзя было никакой напряженной деятельности, не то, чтобы я мог напрягаться со сломанной ногой, даже если очень бы этого захотел. Большую часть времени я просто проводил в темноте и тишине. Но даже так глаза под вечер уставали, голова болела, словно меня бьют кувалдой, а я злился, что не могу выйти со своей командой на лед.

А сегодня вечеринка «утопить печаль в стакане» дала трещину и пошла не по задуманному сценарию. Сидя в баре, где мы с командой иногда отмечаем дни рождения или просто отдыхаем, дергаю ногой под негромко звучащую музыку. Он достаточно большой, чтобы вместить в себя всех, включая второй состав. Помещение с высоким потолком и кирпичными стенами освещается светильниками с желтым, теплым светом. Массивные столы и стулья сделаны из дерева. Для больших компаний есть места с громоздкими кожаными диванами. Сама барная стойка тоже выполнена из дерева и декорирована кожей. Есть несколько телевизоров, которые часто транслируют спортивные каналы.

Я весь вечер пялюсь на барменшу и уже начинаю чувствовать себя сталкером. Небольшая татуировка лотоса, расположенная между грудей, выглядывает из декольте и скрывается ниже в виде уналоме[1]. Интересно, как низко опускается линия и есть ли у девчонки еще тату, скрытые от чужих глаз?

На самом деле вовсе не тату послужило тем, что я обратил на нее внимание. Первой была улыбка и то, как мягкие губы приоткрываются во время смеха. Второе – волнистые волосы черные у корней, переходящие в яркий фиолетовый. Некоторые бабушки явно завидуют, проходя мимо нее. А вот цвет глаз с такого расстояния разглядеть не могу. Они светлые – голубые, зеленые, или серые. Точно не карие. Опускаю взгляд и, покатав стакан по столешнице, усмехаюсь сам себе. Никогда до этого дня не видел здесь эту девчонку. Но почему-то она кажется мне знакомой.

– Ты снова пьешь? – Юрка, хозяин бара, подходит со спины, хлопает меня по плечу и останавливается рядом.

– Сегодня у меня только сок, – указываю на стакан. – Двух дней было достаточно. Не хочу, чтобы Миша с Машей оторвали мне член с яйцами и повесили над вашей барной стойкой.

– Я рад, что ты пришел в себя, потому что твои причендалы бы распугали не только посетителей, но и весь мой персонал.

Он хмыкает и уходит, а я так и не осмеливаюсь рассказать, почему решил больше не испытывать судьбу, напиваясь как хронический алкоголик. Светлана Михайловна, Машкина бабушка, или как я иногда называю ее Бульбуль, вылечила меня за два сеанса. В первый день, когда с меня сняли гипс, я приехал сюда банально утопить горе в бутылке. До двух часов ночи все было нормально. А потом я проснулся… у бабушки в квартире. Читала ли она мне лекции о том, что пить плохо? Нет. Она отправила меня в душ, дала какую-то таблетку, после которой мое похмельное состояние улучшилось и накормила. Я даже обрадовался сначала, что все так получилось. Но после приехали мои палачи – Мишка с Машкой. Вот тогда-то мою голову медленно, без анестезии и с особым ожесточением пытались отделить от туловища в течение получаса.

В следующий раз я посетил бар через пару дней и полностью контролировал степень своего опьянения, чтобы снова не оказаться у Светланы Михайловны. Я прекрасно помню, что вызвал себе такси, как только понял, что следующий стакан будет лишним. Проснулся утром в своей квартире и услышал шкварчащие звуки, доносящиеся из кухни. Думал мне фортануло, подцепил кого-то по дороге, а она сейчас готовит мне завтрак в виде жареных яиц, оладий или еще чего-нибудь. Приближаясь к кухне, я заорал на всю квартиру:

– Сейчас жаришь ты, а после я отжарю тебя.

Но так жестко жизнь со мной еще не шутила. Возле плиты стояла Бульбуль. Когда она повернулась и, выгнув бровь, недоуменно посмотрела, захотелось только одного – чтобы кто-то пристрелил меня, избавив от такого позора.

– Я думала, что ты ограничишься простым “спасибо”, – усмехнулась Светлана Михайловна и, отвернувшись, продолжила готовить.

Мишка и Машка до сих пор не говорят мне как я проснулся в чужой квартире и каким образом бабушка оказалась в моей. Они считают, что так я не буду больше напиваться. Спасибо, с этим прекрасно справилась Бульбуль. У нее, кстати, я и вовсе решил не уточнять эти вопросы.

Телефон вырывает меня из воспоминаний и, вибрируя, «танцует» по столу. Биг босс. О, Папочка обо мне беспокоится. Но отвечать я ему, конечно, не собираюсь. Кликаю по красной кнопке и сбрасываю входящий. Ставлю локоть на стол, опираюсь головой о руку и зачарованно продолжаю наблюдать за моей незнакомкой. Моей. Еще никогда за всю свою жизнь мне ни одну девушку не хотелось назвать своей даже в мыслях. Экран смартфона загорается, отвлекая меня. Машка кружок прислала. С ней лучше не шутить и сразу ответить. Иначе она приедет из другого города, где сегодня был матч, превратит этот бар в руины, а меня напоит Вуншпуншем. Открываю диалог и смотрю видео.

Маша широко улыбается и показывает свою подписанную хоккейную клюшку.

– Разукрашенный, надеюсь, что тебе нравится анальный секс, потому что если ты снова напьешься, то он у тебя будет. Я засуну в твой зад крюк и проверну его там несколько раз.

Все видео с ее лица не сходит улыбка, а я, от мыслей, как она приводит свою угрозу в действие, ерзаю на стуле. Если Машка такое сотворит, запора в моей жизни никогда больше не будет.

Стоп… Откуда она знает про анал? Поджимаю губы, чтобы не засмеяться. Кажется, Мише теперь можно дать прозвище Секс-инструктор. Прочищаю горло и, повертев головой, включаю фронтальную камеру.

– Машка и Биг босс, дни пьянства прошли, – поднимаю стакан с апельсиновым соком на уровне головы. – Больше никакого алкоголя.

Только собираюсь прервать запись, но тут вспоминаю еще один важный момент.

– И бабушке на всякий случай тоже напишите, что переживать не нужно.

Второго позора я не переживу. Мне еще с прошлым как-то справиться нужно.

Отправляю кружок и подношу стакан к губам. Делая глоток, поднимаю взгляд и вижу, как моя незнакомка смотрит на меня, слегка улыбаясь. Кажется, это намек. Ну, я надеюсь. Пора действовать, чтобы сразу наладить с ней контакт.

Собираюсь улыбнуться в ответ, но сок попадает не в то горло, выходит через нос, а я кашляю, словно с пяти лет курю «Беломорканал». Твою мать… Не знаете, как выставить себя идиотом перед девушкой? Обращайтесь к профессионалу. Леон Куни к вашим услугам.

Девчонка прикрывает рот ладонью, но подпрыгивающая грудь говорит о том, что она смеется. Опустив голову, она поворачивается ко мне спиной. Готов поспорить, что ей с трудом удается сохранить спокойствие и не заорать чайкой на весь бар.

Ну и что теперь делать? У меня никогда не было проблем познакомиться с девушкой, а сейчас я просто не знаю, как подойти к ней и начать разговор. Но если продолжу просто сидеть и глазеть на нее дальше, то она решит, что я придурок. А я же не придурок. По крайней мере большую часть жизни.

Вытираю лицо салфеткой, встаю на ноги и направляюсь к барной стойке. Чем ближе я подхожу, тем быстрее начинает биться сердце. Моя уверенность медленно рассеивается, а мысли сбиваются в тесную кучу. Сажусь на стул напротив нее, и слова вылетают изо рта быстрее, чем я успеваю подумать.

[1] Уналоме – это сакральный буддистский символ, который является защитным оберегом.

1.1

Лея

– Привет, к тебе сегодня еще не подкатывали придурки, или я буду первым?

Растерянно смотрю на подошедшего парня и через несколько секунд начинаю громко смеяться, осознавая, что он действительно это сказал. Ему бы медальку дать за оригинальность, потому что так со мной еще никто не начинал знакомиться. Замечаю, как на меня косятся мои напарники – Рамиль с Лизой, а вместе с ними и некоторые посетители. Поджимаю губы и медленно выдыхаю через нос. Я еле сдержалась, когда у него сок через нос пошел, а он решил меня еще раз проверить на выдержку. Когда мне кажется, что я успокоилась и хочу ему ответить, в этот момент предательский смешок срывается с губ. Он ведь серьезно подошел познакомиться или?.. Нет, нет. Я уже просто накручиваю себя.

– Думаю, ты однозначно побьешь рекорд всех предыдущих.

Складываю руки на груди и вижу, как его взгляд на мгновение опускается к моему декольте. Я же в ответ разглядываю несостоявшегося соблазнителя женских сердец. Темно-русые волосы выглядывают из-под кепки, надетой козырьком назад. Карие глаза неотрывно смотрят на меня. Татуировки на шее, кистях и, кажется, еще несколько спрятаны под джемпером. На носу пирсинг в виде кольца, а в ухе серьга-гвоздик. Единственное, что меня смущает – это усы. Либо он сам перестарался, либо барбер попался неопытный, либо они еще не до конца отрасли. Мысленно стираю полоску волос над его губой. Да, без них он определенно смотрелся бы лучше.

– Ух, тогда мне нужно постараться, потому что я однозначно хочу выиграть, – ухмыляется он. – Скажи мне свое имя. Хочу просто знать, как мне к тебе обращаться в своих мечтах.

Вот так быстро? Без прелюдии? Наклоняюсь ближе к нему и негромко выдаю:

– Агриппина.

Закусываю нижнюю губу, сдерживая рвущийся наружу смех и наблюдаю, как парень замирает, хлопая глазами. Интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы слиться?

– Н-необычное имя. Редкое, – запинается он. – Такое точно не забудешь.

Думаю, сейчас в его голове произошло замыкание. По-моему, даже небольшой дымок с головы поднимается.

К стойке подходят несколько посетителей, и я отвлекаюсь, делая им напитки. Параллельно краем глаза наблюдаю за незнакомцем и жду, когда он «незаметно» уйдет, воспользовавшись моментом. Но, к моему удивлению, он продолжает сидеть и даже не собирается сбегать.

– Может, тебе что-нибудь налить? – киваю на пустой стакан перед ним.

– М-м-м, да. Сок апельсиновый, пожалуйста.

Сок? В баре? Ладно, может ему просто здесь нравится атмосфера или он решил развеяться. Достав апельсины, отправляю их в шнековую соковыжималку. Кладу в стакан лед, наполняю соком и ставлю перед ним. Пробиваю его заказ, а он кладет несколько купюр на стойку.

– Здесь много, – отсчитываю деньги и убираю в кассу.

– Остальное чаевые, – улыбается он.

К чаевым я не привыкла. В кофейне их просто не было. Тем более, когда они в два раза больше заказа. Неожиданно просыпается червяк совести и начинает грызть меня изнутри. Нужно отдать ему…

– Слушай, а как будет уменьшительно-ласкательное от твоего имени? – обрывает он мои мысли.

Настала моя очередь хлопать глазами. А парень-то прям заморочился. Основательно решил подойти к знакомству. Если наше общение и дальше продолжит развиваться в таком направлении, боюсь, скоро он начнет «примерять» свою фамилию к моему ненастоящему имени.

– Уже представляешь, как будешь меня звать, чтобы спросить, что сегодня на ужин? – иронизирую, но тут же продолжаю: – Тут ты опоздал. У меня есть парень.

Дергаю плечом и смотрю, как с его лица медленно сползает улыбка. Он переводит взгляд за мою спину и шумно выдыхает.

– Похоже, что я переборщил, и ты очень тонко намекаешь мне идти долгой и извилистой дорогой.

В его голосе слышна грусть, и это ненадолго сбивает меня с толку. Сглатываю и стараюсь сделать вид, что не замечаю перемену.

– Э-э-эм, нет. У меня действительно есть парень, – отвечаю непринужденно.

Он вновь переводит взгляд, кивает словно провел диалог в своей голове и, взяв стакан, встает со стула.

– Спасибо еще раз за сок.

– Не за что, – хмыкаю.

Парень проходит к столику, за которым сидел до этого, а я резко ощущаю какую-то пустоту, будто только что упустила что-то важное. Наверное, я драматизирую. Да и он обычный гость в баре. Пусть и симпатичный.

Вернувшись к работе, и обслужив посетителей, смотрю в его сторону. Сначала он утыкается в телефон и не поднимает головы, а в следующий раз мы встречаемся взглядами, и он натянуто улыбается. Да, у меня была мысль, что он не просто так сидит весь вечер и пялится на меня, но я точно не ожидала, что ему захочется познакомиться со мной.

В какой-то момент я отлучаюсь в подсобку, а когда возвращаюсь, прибывает новая волна посетителей. Не думала, что в будний день столько желающих выпить после полуночи. Вспомнив про незнакомца, смотрю в сторону его столика, но там уже сидят двое мужчин. Я несколько раз оглядываю бар в надежде, что он пересел на другое место, но нигде его не нахожу. Разочарованно поджимаю губы, опираюсь руками об айсбак и тут же сдвигаю брови у переносицы. Какое к черту разочарование, Лея? Ты даже не знаешь, как его зовут и общалась не так долго. Но почему-то за это время мне удалось почувствовать какую-то необъяснимую связь, словно мы были знакомы не один день. Надо срочно возвращать разум обратно. У меня есть Гриша, и такие мысли вообще не должны появляться в голове. А об этом незнакомце я уже завтра не буду вспоминать. Наверное.

***

Рабочая смена подходит к концу. В зале остается несколько самых стойких посетителей. Кладу кисти на поясницу и выгибаюсь, пытаясь снизить дискомфорт в спине.

– Иди домой, – положив руку мне на плечо, произносит Рамиль. – Ты сегодня всю смену была без перерыва.

Рамиль безумно похож на Доминика Ричарда Харрисона[1], разве что глаза не подводит черным карандашом. Большая часть девушек делают заказ только у него, ожидая своей очереди. Но я их прекрасно понимаю.

– А уборка?

– Думаешь, мы без тебя не справимся? – усмехается он.

– Согласно моим тщательно выверенным алгоритмам и экстраполяции данных за последние две недели, вероятность успешной уборки бара без моего участия составляет… четыре процента. И это оптимистичный прогноз.

Скривив губы, Рамиль складывает руки на груди, а сзади него к нам подходит Лиза. Про нее отлично подходит фраза «внешность бывает обманчива». Короткие блондинистые волосы с выбритыми висками, всегда яркий макияж зеленых глаз. А выражение лица в стиле «не подходи, убьет». В первую нашу встречу я подумала, что мы не сработаемся, но она оказалась очень доброй и открытой девушкой.

– Мне кажется, что Лея очень хочет остаться и помочь нам, – хихикнув, обращается к нему Лиза, но смотрит на меня.

– Шучу, шучу. Все, я убежала.

Улыбаюсь и, быстро попрощавшись с коллегами, несусь переодеваться. Выйдя на улицу, съеживаюсь от холодного ветра. Бреду к остановке, доставая из сумки телефон. В уведомлениях шесть сообщений и восемь пропущенных. Все от Гриши. Кажется, назревает очередная ссора…

Чтобы не терять время, сразу звоню ему. Из динамика слышатся длинные гудки, но он не берет трубку. Резко останавливаюсь на тротуаре, задираю голову и шумно выдыхаю. Обиделся, что я не ответила. Снова мне предстоит этот мучительный ритуал извинений, объяснений и оправданий, что я этого не хотела, а телефона не было со мной рядом. Хотя больше всего меня сейчас беспокоит не это. Игнорирование – вот чего я боюсь. Делаю еще три попытки дозвониться до Гриши, но снова тишина. Открыв диалог, читаю его сообщения:

Гриша: «Я сегодня свободен до обеда. Приедешь после работы?»

Гриша: «По дороге захвати кофе.»

Гриша: «Ну и чего молчишь?»

Гриша: «Ясно. Не хочешь отвечать, не надо.»

Гриша: «Можешь уже не приезжать.»

Только если я не приеду, то он будет продолжать обижаться и игра в молчанку затянется. Мысль о расставании врезается в голову, как автомобиль в бетонный забор. Зажмуриваюсь и резко выдыхаю через нос. Расставание – не выход. Надо просто найти удобный момент и поговорить с ним.

Лея: «Я работала без перерыва. Телефон был в раздевалке, поэтому не видела твои звонки и сообщения. Сейчас иду на остановку. Скоро буду. Не обижайся.»

Перечитывая сообщение, хмурюсь и печатаю еще одно:

Лея: «Кофе тоже возьму.»

Проверив в сумке ключи от квартиры Гриши, перехожу через дорогу. Во рту появляется привкус горечи от того, что он даже не спросил, приняли ли меня на работу. Сегодня закончился двухнедельный испытательный срок в баре. Юра, хозяин заведения, еще днем сказал мне, что готов принять в свою команду, если я не передумала. А я уж точно не хочу искать что-то другое. Мне нравится это место и коллектив, который оказался очень дружным, в отличие от кофейни, где я работала до аварии.

Взгляд скользит по противоположной улице. Прищурившись, пытаюсь разглядеть водителя одной из припаркованных машин возле бара. Неужели там тот самый незнакомец? Но в этот момент медленно подъезжает мой автобус, загораживая обзор.

Галлюцинаций после работы у меня еще не было. Подавив смешок, верчу головой. Идиотка. Парень бы точно не стал сидеть столько времени в машине, чтобы проследить за мной.

Глава 2

Леон

Всю дорогу до дома меня не покидает образ серых перламутровых глаз. После своего фиаско я не стал долго оставаться в баре и собирался уехать. Но, сев в машину, уставился на руль, вспоминая Агриппину. Рипа… Надеюсь, ей нравится, такое уменьшительно-ласкательное имя, потому что я специально искал в интернете, и это мне понравилось больше всех. Попытка завести двигатель и умчаться привела к тому, что я подъехал ко входу в бар и наблюдал за девчонкой через узкое вытянутое окно.

На остановке она посмотрела в мою сторону. Я, конечно, не надеялся, что она подбежит, скажет, что пошутила про парня… Кого я обманываю? Надеялся. Надеялся и ждал. Потом подумал, что сейчас она помашет рукой, но Рипа просто зашла в автобус и уехала.

Если бы меня еще пару дней назад спросили про любовь с первого взгляда, я бы засмеялся, как идиот и ответил, что мне нужно еще и пощупать. А сейчас все, о чем я могу думать – это девчонка-бартендер. Да-а-а, сильно же я повредил голову в аварии… Не зря говорят, что сотрясение не проходит бесследно.

Припарковываю автомобиль у дома, и потираю лицо ладонями. Я должен был уехать из бара еще до полуночи, потому что сегодня мне предстоит встреча с доком и массаж ноги. Но серые глаза и завораживающая улыбка не отпускали меня.

Захожу в квартиру и, скинув вещи, направляюсь в душ. Смена холодной и горячей воды помогает взбодриться. Хотя, больше бы меня взбодрила Рипа. В голове рисуется образ, как по ее обнаженному телу стекает вода. Я провожу языком по татуировке между грудей, а девчонка выгибает спину и стонет. Низ живота моментально обдает обжигающей волной, а я раздраженно рыкаю.

– Твою мать! Ну и что мне с тобой делать? – задаю вопрос члену, прекрасно понимая, что сам виноват.

Смотрю на раскрытую ладонь и кривлюсь. Это уже перебор. Переключив смеситель на холодную воду, стою под душем, пока «проблема» не решится сама. Главное не злоупотреблять, а то еще член обидится и уйдет в «спячку». Повязав полотенце на бедрах, прохожу на кухню и включаю кофемашину. Опираюсь бедром о столешницу и, сложив руки на груди, пялюсь в холодильник. Перед глазами вновь появляется Рипа. Ее завораживающие глаза, нежные губы и волнистые волосы. Подушечки пальцев начинает покалывать от упущенной возможности прикоснуться к ней. Какого хрена я вообще вел себя как ботаник, впервые заговоривший с девушкой?

Мне нужна помощь. Срочно.

Взяв телефон, звоню Машке по видеосвязи. Она отвечает не сразу. Сначала на экране появляется ее сонное лицо и растрепанные рыжие волосы. Прищурив глаза, она, видимо, смотрит на время, а потом выдает:

– Печкин, ты идиот? Время видел? Еще даже восьми нет. Напился, что ли? Говорила Мишке, что нужно бабушку за тобой послать.

– Доброе утро, Машенька, – хмыкаю. – У Печкина были пышные усы, – напоминаю. – А я трезвый. Мне просто нужна твоя помощь.

Она громко зевает, прикрывая рот рукой и плюхается обратно на подушку.

– Помощь в чем? Научить определять время, чтобы ты больше не звонил никому в такую рань?

– Нет. Как завоевать девушку.

Глаза Маши широко открываются, а брови приподнимаются. Она снова садится на кровати и загадочно улыбается. Кажется, я ее заинтересовал, потому что теперь она не выглядит так, что хочет навести на меня порчу и дальше спокойно лечь спать.

– С этого места поподробнее. Нас всего два дня не было в городе, а ты уже кого-то охмурить хочешь.

– Ну-у-у, я же вчера был в баре, и там появилась новая бартендер.

Замолкаю, снова представляя ее образ, одновременно думая о том, что еще нужно рассказать Машке. В отличие от Биг босса, у меня никогда не было серьезных отношений. Да я и не стремился к этому, потому что мне хватало встреч без обязательств. Но Рипа… Не понимаю, что сегодня произошло – любовь с первого взгляда, озарение или отупение. Просто чувствую, что не могу отпустить эту девчонку. Может, у меня всего лишь крыша едет не спеша, тихо шифером шурша?

– И-и-и… – подгоняет меня Машка из-за затянувшегося молчания.

– Она мне понравилась. Очень. Узнал, что ее зовут Агриппина, а потом она сказала, что у нее есть парень.

– И ты хочешь, чтобы я его отравила?

– А ты можешь?

Глаза Маши округляются второй раз, и она поджимает губы. Я что-то не то сказал?

– Это точно любовь, раз уж ты готов на такие меры, – произносит она так, будто поставила мне диагноз.

– Поэтому я и прошу у тебя помощи. Я даже проследил за ней. Она уехала с работы на автобусе! Нормальный парень как минимум бы встретил или вызвал такси, чтобы она спокойно доехала.

В животе скручивается комок нервов. Я беру чашку с кофе и начинаю расхаживать по кухне.

– Меня начинают напрягать твои наклонности сталкера. Знаешь, девушкам только в книгах нравятся психопаты, которые следят и носят маску. А если бы какой-нибудь парень начал за мной следить, то первой моей мыслью было бы не то, что я ему понравилась, а то, что он маньяк.

– Если бы какой-то парень начал за тобой следить, то Биг босс бы ему быстро продемонстрировал правильно поставленный удар.

Делаю глоток горячего напитка. Он бухает в желудок, и я понимаю, что не хочу его пить. Твою мать. Непонятно откуда взявшаяся раздражительность нарастает. А успокоить ее может только одно – план по завоеванию Рипы.

– Так же, как и парень той девушки может тебе это продемонстрировать, – язвит Машка.

Фыркаю, проводя рукой по влажным волосам. Это ему еще нужно постараться.

– А насчет автобуса… По твоей логике, когда у Мишки тренировка или он по каким-то другим причинам не может забрать меня из универа, то он не нормальный парень? Или ему нужно резко остановиться на льду, чтобы вызвать мне такси? Может, тот парень работал в это время? Да и такси иногда бывает проблематично вызвать.

– Ладно, я понял, – ворчу. – Получается, у меня никаких шансов?

– Уф-ф-ф… здесь нельзя угадать на сто процентов, – пожимает плечами Машка. – Если у них и правда все хорошо в отношениях, то никаких.

– Тогда я буду действовать.

– Это что у вас тут за совещание? Учишь Язычника Вуншпунш готовить? – раздается голос Биг босса.

Видимо, утренняя тренировка уже закончилась, и он вернулся в отель.

– Лео хочет отравить парня девушки, которая ему понравилась, – невинно произносит Маша и улыбается.

– Ты придурок? – задает вопрос Миша, и его лицо появляется на экране.

– Да. Нет. Черт. Просто у Юрки появилась новая барменша и она мне понравилась. А у нее, оказывается, есть парень.

Он смотрит сначала на меня, потом на Машу, откашливается и проводит ладонью по лицу.

– И вы ничего лучше не придумали, как просто отравить его?

– Я просто предложила. Кто ж знал, что он согласится, – ее ангельский голос приводит меня в ступор.

Все-таки она настоящая ведьма.

– А ты что скажешь в свое оправдание?

– Это любовь с первого взгляда, – улыбаюсь как идиот. – А еще мне кажется, что я ее где-то видел.

– В порнушке?

– Не, я бы точно запомнил.

– Фу, всю романтику испортили, идиоты, – буркает Машка и хмурится.

Биг босс целует ее в висок, а я хмыкаю, потирая пальцами лоб.

– Я погнал собираться. Мне нужно на массаж, а перед этим к доку заглянуть.

– Не делай глупостей, – предупреждает Мишка и я понимаю, что это касается еще и моей незнакомки.

– А то бабуля снова окажется в твоей квартире, – угрожающе шепчет Маша.

Тяжело сглатываю и выпрямляюсь.

– Не надо. Я с первого… со второго раза все понял.

Отключаю вызов и прохожу в комнату. Открыв дверцу шкафа, замираю и сдвигаю брови. А что, если Бульбуль тоже ведьма? Как-то же она оказалась в моей квартире…

2.1

Лея

Сна и усталости как не бывало. Их место заняли бессилие и отчаяние. Ощущение, словно меня замуровали в крепости равнодушия, без возможности выбраться.

Гриша снова выбрал молчание как оружие. Бесполезными оказались мой приезд с утренним кофе и попытки извиниться за то, чего не совершала. Скоро ему нужно будет собираться на работу. А я сижу у него в квартире с самого утра и наблюдаю, как он играет за компьютером. Телефон давно разрядился. Зарядки возле тумбочки не оказалось, а спрашивать про нее я не стала, потому что все равно бы получила только игнор.

– Гриш, тебе пора одеваться, – напоминаю ему через время, надеясь хоть на какую-то реакцию.

В ответ тишина. Ни кивка головой, ни односложного ответа, ничего. Медленно выдыхаю, потирая пальцами лоб. Гриша встает с кресла, проходит мимо меня и, достав вещи, начинает переодеваться. Он даже не смотрит в мою сторону. Будто меня здесь и вовсе нет. Пустое место, недостойное внимания. В горле першит от подступающих слез, но я задираю голову, стараясь их сдержать.

Гриша хватает со стола какие-то бумаги и направляется в прихожую. Сильно закусываю нижнюю губу, чтобы не разрыдаться, кидаю смартфон в сумку и бегу за ним.

На улицу мы выходим в полном молчании. Он снимает с машины сигнализацию и садится в нее.

– Хорошего рабочего дня, – желаю ему перед тем, как он захлопывает дверь.

Автомобиль срывается с места. Я провожаю его взглядом и тяжело сглатываю.

Слезы размывают картинку перед глазами. Соленые дорожки скатываются по щекам и оставляют капли на куртке. Я так устала от постоянного игнора, что мне хочется закричать от бессилия. Какое-то время стою на месте, уставившись расфокусированным взглядом в одну точку. Темные тучи медленно заволакивают небо, пряча за собой солнце. Ветер задувает волосы в лицо, а вдалеке слышен раскат грома.

Мотнув головой, выхожу из оцепенения и шагаю на остановку. Поездка проходит в угнетенном состоянии, а все действия происходят на автопилоте. Выхожу из автобуса прямо под моросящий противный дождь. Не доставая зонтик, добегаю до дома и, прошмыгнув в подъезд за соседкой, поднимаюсь по лестнице. Захожу в квартиру и первым делом ставлю телефон на зарядку. Из кухни выглядывает Лилька, жуя бутерброд.

– Ты чего не на работе? – удивляюсь.

– Салон затопили, представляешь? Администратор обзвонила клиентов и перенесла записи. Сейчас хозяйка разбирается с жильцами верхнего этажа.

Сестра работает парикмахером. Она всегда любила возиться с волосами, сколько себя помню. Мое яркое окрашивание тоже ее работа. Пару раз она меня даже в качестве модели брала.

– А ты почему так поздно? Не взяли?

– Взяли, – натянуто улыбаюсь, не чувствуя радости. – Я у Гриши была.

Лиля закатывает глаза и высовывает язык, словно ее тошнит.

– Маменькин сынок сам не мог к тебе приехать?

– Он не маменькин сынок и ему после обеда нужно было на работу.

– Ну, во-первых, маменькин, потому что она все время его жопу прикрывает. А, во-вторых, работает он тоже у своей мамы и приезжает в офис раз в неделю.

– Больше ничего тебе рассказывать не буду, – огрызаюсь.

– А еще я помню, как Никитин тебя обвинил в аварии, – продолжает наступать Лиля.

Прохожу мимо нее на маленькую кухню – яркое пятно этой квартиры. Весь интерьер выполнен в оранжево-белой гамме. Даже холодильник имеет цвет апельсина.

Зевнув, потираю глаза от усталости. Хочется зеленого обжигающего чая, чтобы хоть немного прийти в себя. Щелкаю кнопку электрического чайника и достаю кружку.

– Вот скажи мне, почему он не предлагает тебе съехаться?

– Потому что нам так удобно.

Вранье. Первое время мы действительно не задумывались об этом. Потом Гриша дал мне ключи, чтобы я могла приезжать в любое время, даже когда его нет дома. Но как только он предложил мне переехать к нему, около полугода назад, я отказалась. К тому моменту я не один раз ощутила на себе его игнор и поняла, что не смогу вынести нахождения в клетке его молчания. Лучше с сестрой в съемной однушке. Она, конечно, может выесть мозг маленькой ложечкой, но здесь я себя не чувствую невидимкой.

В голове снова появляется навязчивая мысль о расставании. Нет. Это слишком радикальная мера. Сначала нужно с ним поговорить… когда он перестанет на меня обижаться. Да и у него скоро день рождения. Не могу же я ему такой «подарок» сделать.

– Потому что у твоего Гриши ветер в башке. Он мой ровесник, а кроме гонок ни о чем не думает. А еще манипулирует тобой постоянно. Не веришь мне – почитай в интернете.

– Ну а мне двадцать лет, у меня тоже ветер в башке? – огрызаюсь.

– Он и в пятьдесят может быть. Я тебе говорю о том, что отношения с Никитиным ни к чему хорошему не приведут, пока он себя так ведет.

От словесного поединка с сестрой меня спасает звонок ее телефона. Она выходит из кухни, а я завариваю чай. Сажусь за круглый стол, делаю глоток и смотрю в окно. Капли дождя барабанят по стеклу. Город расплывается в серой дымке. Тоска давит на плечи и кажется, будто в душу проник холод.

– Лея, там хозяйка какое-то помещение нашла, я убежала, – кричит Лилька.

– Хорошо, удачи.

Вернувшись за смартфоном, включаю его и он несколько раз пищит от уведомлений. Один пропущенный от мамы.

Лея: «Устала после работы, перезвоню вечером».

Пишу ей и открываю сообщение от Гриши.

Гриша: «Я тебе хотел сделать подарок, но ты так со мной поступила, что отбила все желание».

Перечитываю его слова снова и снова, впервые в жизни чувствуя, что не хочу ничего отвечать. Я просто устала. Закрываю диалог и, кликнув на иконку браузера, набираю в поисковой строке запрос «как ведет себя манипулятор».

Глава 3

Леон

Вытаскиваю из машины несколько комплектов клюшек для следж-хоккея и коробку специальных шайб для незрячих. В отличие от Мишки я не так давно начал помогать благотворительному фонду адаптивного хоккея социальной реабилитации детей и молодежи с инвалидностью. После аварии я был вне себя от злости. Меня сжирала ненависть к той девушке, из-за которой я сломал ногу, получил сотрясение и не могу выйти на лед. Убивался так, будто жизнь для меня закончена. Отгородился от всего мира, огрызался и не хотел никого видеть, когда парни из команды хотели проведать меня. Да, я был не просто занозой, а целой арматурой в заднице. Но когда меня выписали из больницы через несколько дней, Биг босс привез меня на ледовую арену где-то в Подмосковье. Там я впервые вживую увидел, как ребята играют в хоккей на специальных санях.

– Твой перелом заживет, гипс снимут, и ты снова сможешь ступить на лед ногами, – произнес Миша, следя за игрой. – А они ограничены возможностями своего здоровья. Разница в том, что эти дети своим примером доказывают, что в мире нет ничего невозможного, а ты ведешь себя так, словно твоя жизнь закончена.

Его слова в тот момент подействовали, будто нашатырный спирт – резко и отрезвляюще. Такого жгучего стыда я не испытывал никогда. Конечно, после этого я два раза снимал стресс алкоголем в баре, потому что не привык так долго находиться вне игры. Но та ярость, что душила меня и отключала разум, исчезла.

Взбегаю по ступенькам в ледовый дворец и, пройдя несколько коридоров, оказываюсь перед хоккейной площадкой. У ребят уже началась тренировка. Оставив коробки на скамейке, складываю руки на груди и какое-то время наблюдаю.

– Ты к нам в гости? – подъехав к бортику, интересуется тренер по следж-хоккею и протягивает ладонь.

– Я с подарком заехал ненадолго, – поясняю, пожимая его руку.

Парни, заметив меня, начинают махать, а я, улыбаясь, приветствую их в ответ. В тот день, когда Мишка привез меня сюда первый раз, он познакомил меня с детьми после игры. Никогда не забуду их удивленные и радостные лица, когда они узнали, что я тоже хоккеист. Мы тогда пробыли вместе с ними не меньше двух часов. По дороге домой я раз за разом прокручивал в голове нашу встречу и понял, что адаптивный хоккей для детей – это больше, чем просто спорт. Он дает возможность для ребят с ограниченными возможностями жить полноценной, счастливой жизнью, где нет ограничений.

Побыв еще немного, незаметно покидаю ледовую арену. Сажусь в автомобиль и, выруливаю с парковки.

– Скоро сможешь выйти на лед, если будешь слушать меня и Валерия Борисовича, – вспоминаю вчерашние слова дока.

Барабаню пальцами по рулю и облизываю губы, улыбаясь как идиот. Я соскучился по свисту трибун, адреналину и льду. Останавливаюсь на красный сигнал светофора и меня пронзает образ, как Рипа сидит на трибуне и болеет за мою команду.

Мне нужен план по завоеванию сердца Рипы. Пытаюсь придумать хоть что-то, но в голове просто пустота. Может, сыграть грязно и узнать о ней у Юрки? Щипаю за переносицу и рыкаю от безысходности. Черт, сейчас мне точно не следует ехать, иначе снова выставлю себя придурком. Да я и не знаю, работает ли она сегодня. Взгляд падает на телефон. Хватаю его и печатаю сообщение.

Леон: «Юр, у меня к тебе важное дело. Напиши график Агриппины.»

Юра: «Какой, на хрен, Агриппины?»

Что значит «какой»? У него так много подчиненных с таким именем? Или… Блять, не причудилось же мне. Проблемы со зрением после сотрясения давно прошли. Вроде.

Леон: «Новая бартендер. С фиолетовыми волосами.»

Юра: «А ты точно в прошлый раз не пил?»

Да я что-то уже и сам начинаю сомневаться. Хотя, если утром со Светланой Михайловной не встретился, значит, был только сок.

Юра: «(фото с датами и временем работы) Если она из-за тебя уволится, сам встанешь за стойку.»

Леон: «Спасибо!»

Приблизив фото, смотрю на даты. У Рипы два выходных. За это время мне нужно подумать, как действовать дальше. Банальные подкаты здесь явно не помогут.

Доехав до дома, захожу в квартиру и скидываю обувь. Не успеваю раздеться, как телефон «оживает», а на экране появляется фотография младшего брата Кристофера. Засранцу что-то понадобилось? Он на четыре года младше меня и живет в Америке. У родителей международный бизнес, связанный с перевозками, поэтому они постоянно в разъездах. В детстве мы часто оставались с нянями или летали с папой и мамой, если у нас были каникулы. Но когда Крис закончил пятый класс, захотел переехать из России.

– Привет, уродец, – произносит брат и улыбается, как только его лицо появляется на экране.

Кристофер, как и я, обладатель карих глаз. Даже темно-русые волосы подстрижены одинаково – короткие на висках с затылком и более длинные на верхней части головы. У него тоже есть татуировки, но не так много, как у меня. Зато с пирсингом он опережает меня – прокол носа с двух сторон, двойной пирсинг мочек, индастриал на одном, и прокол хряща на другом ухе.

– Сам уродец, – огрызаюсь.

– Воу, воу. Что заползло тебе в зад?

– Твое веселое настроение. Ты просто так звонишь или тебе что-то нужно?

– Хотел узнать как нога.

– Нормально, – шумно выдыхаю и, сняв кепку, кидаю ее на кровать. – Надеюсь, что скоро вернусь на лед.

Прислоняю телефон к кружке на компьютерном столе, оставленной еще утром, и снимаю джемпер.

– Срань господня! Тебя словно в чернила окунули!

– А на тебя брызнули.

– Когда я тебя вживую видел полгода назад, татуировок было меньше.

– Вот и не проси у меня больше ничего тебе делать. У тебя, вон, за полгода дырок больше стало.

– Фу, это не дырки, а пирсинг, – кривится брат.

– И теперь ты похож на решето.

– Кажется, тебе не только что-то в зад заползло, но еще и сдохло там. Давай колись, что у тебя случилось.

Плюхаюсь в кресло, откидываю голову назад и утыкаюсь в потолок. Пока я ехал домой, мне так и не удалось придумать ни одной идеи, как завоевать Рипу. А в интернете есть способы? Да ну нет. Я же не настолько безнадежен.

– Девчонка одна понравилась, а у нее парень есть.

– Так найди другую, – фыркает Крис.

– Блять, ну ты и помог. Спасибо. Сам бы я не догадался, – вспыхиваю.

– Всегда пожалуйста. Обращайся, – смеется он. – Что, сильно зацепила?

Молча киваю, глядя на экран.

– Цветы ей подари.

– И она прям сразу бросит своего обмудка и прибежит ко мне.

– Тогда кольцо. Сделай предложение. Она поймет, что у тебя все серьезно.

Да он издевается надо мной!

– Крис, угомони свои таланты.

– Я тебе помогаю.

– Ты меня бесишь.

– Все, я покидаю твою унылую вечеринку.

– Родителям привет передай.

Брат отключается, а я, поджав губы, утыкаюсь в стену и прищуриваюсь. А что, если?..

3.1

Лея

В который раз обвожу взглядом бар в поисках незнакомца. Черт, что я делаю? Каким образом он появился сейчас в моей голове? Он, может, и не придет сюда больше. Да и какая мне разница? С Гришей бы разобраться. Мы до сих пор не общались после его сообщения. Я прочитала немало информации про манипуляторов и теперь точно понимаю, что Лилька была права. Конечно, я ей об этом не сказала, потому что она бы снова начала утверждать, что нам нужно расстаться. В некоторых статьях говорилось, что человек и сам не понимает, что манипулирует людьми. Возможно, Гриша тоже никогда не задумывался над этим. Поэтому я сначала хочу с ним поговорить, чтобы не испортить и разрушить почти двухлетние отношения.

Бар открыт с двенадцати дня до шести утра и сейчас здесь не так многолюдно. Сегодня я работаю в первую смену. За два выходных мне наконец-то удалось действительно отдохнуть и выспаться. В этот раз игнор Гриши пошел даже на пользу. Только в разговоре с мамой снова пришлось соврать и сказать, что у нас все хорошо.

Поворачиваюсь в сторону входа и смотрю на стеклянную дверь. А если тот парень придет после полуночи? О-о-о… Только этого не хватало. Наклонившись, стукаюсь лбом о столешницу и слышу, как возле меня кто-то кашляет, привлекая внимание. Медленно поворачиваю голову, встречаюсь взглядом с удивленным Юрой и криво улыбаюсь.

– Я ненадолго тебя отвлеку от важных дел, – иронизирует он. – Хотел просто предупредить, что тебе не обязательно выдумывать себе имя. У нас много постоянных посетителей и за безопасностью следит вон тот амбал, – указывает он подбородком на Лешу – двухметрового парня у входа.

Мозг медленно обрабатывает информацию, пока я не понимаю, что он имеет в виду. Но… откуда Юра узнал?

– Я не сказал ему твое настоящее имя, – продолжает он. – У Леона голова на месте, и он тебя точно не обидит.

– С-спасибо, – запинаюсь.

Юра чуть заметно улыбается, разворачивается и уходит.

Ладно, с Агриппиной я действительно переборщила. Но кто ж знал, что я ему понравилась, и он захотел познакомиться.

– Леон… Лео, – тихо произношу вслух.

Необычное. Говорит та, кого назвали Лея.

***

После семи вечера бар понемногу начинает заполняться посетителями. Отдаю виски посетителю, протираю стойку и, подняв взгляд, вижу его. Леон улыбается, подходит и садится напротив.

– Привет, Рипа.

– Кто? – переспрашиваю.

Откашлявшись, он потирает шею. Он нервничает? В прошлый раз я за ним такого не заметила.

– Ну-у-у, я искал уменьшительно-ласкательные производные твоего имени и это мне понравилось больше всех. А тебе не нравится, да?

Вот черт. Второй раз за день уже в неловкой ситуации из-за этого имени. Надо ж было еще придумать Агриппина…

– Слушай, я в прошлый раз пошутила. Меня зовут не Агриппина. Я Лея, – закусываю нижнюю губу и слежу за его реакцией.

Он хмурится и не произносит ни слова. Кажется, я переборщила. Нужно было еще в тот раз ему признаться.

– Как принцесса из «Звездных войн»? – выгибает Лео бровь.

– Она самая, – хмыкаю.

Внимательно наблюдаю за его реакцией, но, либо он отнесся с пониманием, либо очень хорошо скрывает эмоции.

– Тогда буду называть тебя Джедайчиком, – радостно заявляет он.

Запрокидываю голову и начинаю смеяться. Нет, меня, конечно, по-разному называли и даже дразнили, но Джедайчиком… признаюсь, это мило и креативно.

– Главное, что не Йодой. Только у меня лазерного мяча нет.

Губы Леона медленно растягиваются в дьявольской улыбке.

– Не переживай, у меня свой есть.

Он подмигивает, и я чувствую, как мои щеки заливаются краской. Мозг предательски рисует картинки в голове голого Лео. Вот черт, мне срочно нужен вентилятор, чтобы остыть. Или хотя бы пакет на голову, чтобы не сгореть со стыда.

– А хочешь я угадаю твое имя? – перевожу тему разговора.

– Попро-о-обуй, – заинтересованно тянет он.

Наклоняюсь ближе, прищуриваюсь и смотрю на него. В глазах орехового цвета плещется что-то манящее. Глубоко вдыхаю и аромат его парфюма цитруса с бергамотом заполняет легкие. Он нервно сглатывает. Чувствую, как в висках стучит пульс. Провожу подушечкой пальца от переносицы до кончика носа, стараясь скрыть волнение. Сбоку от нас что-то падает, и мы подскакиваем от неожиданности.

– Леон, – произношу хрипло, и мысленно благодарю того, кто вывел меня из какого-то гипноза.

Парень округляет глаза и наклоняет голову набок.

– Правильно. Как ты узнала?

– Я экстрасенс, – хихикаю как дурочка.

Я что, флиртую? Кто-нибудь, ударьте меня.

– Хорошо, что не ведьма, – бормочет он.

– Ведьма?

– Не бери в голову, это я так… – машет Лео рукой.

– Итак, что ты будешь пить сегодня?

– Сок. Яблочный.

Пропускаю яблоки через соковыжималку, отдаю ему напиток и повторяю заказы нескольких посетителей.

– Раз уж мы теперь знаем имена друг друга, можем обменяться телефонами, – говорит Лео, когда я к нему возвращаюсь.

– Думаю, мой парень будет против, если ты позвонишь ночью, чтобы пожелать мне спокойной ночи.

– Могу и ему пожелать, – невозмутимо пожимает плечами парень.

– Не-не. То, что я назвала свое настоящее имя, еще не значит, что я дам тебе свой номер.

Упираю руку в бедро и ухмыляюсь.

– Хорошо, жди здесь.

– Да я как бы никуда и не собиралась. Моя смена еще не закончилась.

Он куда-то ненадолго уходит и возвращается с маркером. Взяв салфетку, парень что-то на ней пишет.

– Если ты не хочешь давать свой, тогда я дам.

Лео двигает ко мне салфетку, на которой написан номер телефона. Он думает, что я сама позвоню ему? Пф-ф-ф… Позвонила бы, написала, а еще могла предложить посидеть здесь, в баре, после моей смены, но… У меня есть Гриша.

– Хочешь, покажу фокус? – интересуюсь, облизывая губы.

– Давай.

Он даже не знает, на что согласился. Беру ведерко для льда, закидываю туда салфетку и поджигаю зажигалкой.

Глава 4

Леон

Наблюдаю, как салфетка быстро сгорает, превращаясь в пепел. Лея, зажав нижнюю губу между зубами, победоносно смотрит на меня, думая, что выиграла. Наивная.

– Ты можешь спалить хоть весь бар, но меня это все равно не остановит, – ухмыляюсь.

– А ты самоуверенный.

– Просто я знаю, чего хочу. А хочу, чтобы ты была моей девушкой.

Она смеется и мотает головой. Сегодня у Джедайчика волосы собраны в высокий хвост, а татуировка спрятана под кофтой с вырезом под горло. Но зато я успел насмотреться на ее попку, обтянутую узкими джинсами, пока она делала мне сок. Член, кстати, тоже оценил это зрелище. Спасибо, что хоть штаны не порвал.

– И какой же у тебя план? – задает она вопрос.

– Сделать так, чтобы ты влюбилась в меня, – повожу плечом.

И я ей не вру. У меня нет четкой тактики. Есть только цель. Просто я решил, как можно чаще быть рядом, постепенно узнавая о ней все. Что заставляет ее смеяться, о чем мечтает, чем занимается в свободное время, есть ли у нее увлечения. Как говорил Ротшильд: “Кто владеет информацией, тот владеем миром”.

– Я даже ничего не знаю о тебе.

– Давай устроим вечер вопросов. Ты спрашиваешь, что тебе интересно, и мы вдвоем по очереди отвечаем.

– Хорошо-о-о, – оглашается Лея.

Она даже не понимает, что помогает мне. На войне, как и в любви, все средства хороши. Мать твою, да я хренов философ! Откуда только это в моей голове? Черт, на самом деле я искренне хочу узнать ее лучше, чтобы найти те нити, которые свяжут нас.

– У тебя довольно необычное имя. Ты не русский?

– Папа ирландец, мама русская.

Только бы Джедайчик не спросила про фамилию… Сейчас ей точно не нужно ее знать, иначе она просто решит, что я смеюсь над ней.

– У меня и папа и мама русские.

– Сколько тебе лет?

О-о-о, пронесло-пронесло.

– Двадцать три.

К бару подходят несколько посетителей, чтобы обновить свои напитки. Лея выполняет заказ, а я ставлю локти на лакированную стойку и упираюсь подбородком в скрещенные пальцы, наблюдая за ней. Она первая девчонка, которую мне действительно хочется узнать, а не просто трахнуть, чтобы снять напряжение. Не знаю, чем она меня зацепила, но Джедайчик заставляет меня чувствовать что-то совершенно новое.

Я никогда себя не утруждал себя искренними и душевными разговорами с девушками. Хотя, им это тоже не было нужно. Легкий флирт, юмор и она сама даст знать, что готова к единоразовой встрече. Но с Леей все по-другому. Кажется, будто она тоже проявляет интерес, а не просто разговаривает со мной из вежливости.

– Мне двадцать. Учишься? – вырывает меня из мыслей Джедайчик.

Она протирает стойку и улыбается. Блять, я готов на все, чтобы чаще видеть ее такой радостной.

– Закончил, а ты?

– На заочном. Э-э-эм… – поджав губы, она опускает взгляд, наверное, думая над следующим вопросом. – Ты единственный ребенок в семье?

– Нет, у меня есть младший брат.

– А у меня старшая сестра.

– Хобби?

Открываю рот, но не успеваю ответить, потому что на плечо ложится чья-то ладонь. Поворачиваюсь, ожидая увидеть кого-то из своей команды или фаната нашего хоккейного клуба, но чуть не падаю со стула.

– Б-бабуля?

– Привет, дорогой, – улыбается она.

– Ты как здесь оказалась?

Перевожу взгляд то на входную дверь, то на нее. Может, она с Мишкой и Машкой приехала? Или на метле?

– Я просто давно тебя не видела, а Рыжик сказала, что ты тут. Вот и приехала проведать.

– У меня только сок, – поднимаю руку, демонстрируя стакан.

Она хмыкает и вертит головой.

– Я не об этом. В прошлый раз…

Нет, нет, нет. Светлана Михайловна, только не говорите ту фразу. Я в первую встречу прекрасно справился сам и облажался перед Леей.

– Подожди, – останавливаю ее, чуть ли не выкрикивая.

– Ты сегодня до полуночи? – спрашиваю у Джедайчика.

Сведя брови у переносицы, она медленно кивает.

– Скоро вернусь, – предупреждаю ее. – Пойдем, я тебя отвезу, – обращаюсь к бабушке.

Как только мы выходим из бара, она меня останавливает. Настал час расплаты… и извинений.

– Бульбуль, я… блять… – округляю глаза и тут же исправляюсь, – блин.

– Блять, – машет она рукой, будто уже привыкла к моим косякам.

– Э-э-эм… извини.

– Я просто хотела сказать, что все хорошо и не нужно переживать, – перебивает она меня.

Вот так просто? Я столько времени парился, а тут “не нужно переживать”?

– Как проходит реабилитация? На лед скоро выйдешь? – спрашивает бабуля.

– Хорошо. Уже на лед без экипировки выходил. Надеюсь, что скоро вернусь в строй, – улыбаюсь как идиот.

– Давай, а то им там без тебя туго приходится. Провожать меня не надо, я сама доберусь до дома, а ты возвращайся к ней, – она улыбается и искоса поглядывает в сторону бара. – Девочка симпатичная. Уже придумал, как будешь действовать?

Твою мать. Кажется, я так не краснел, даже когда заорал про “отжарить”.

– Да-а-а, она хорошая. Подожди. А ты откуда знаешь?

– Мне Маша с Мишей рассказали, – поводит Бульбуль плечом.

Понял, отлично. Они, видимо, решили, что я сам не справлюсь с этой задачей или облажаюсь. Может, Светлана Михайловна знает, как мне лучше завоевать Лею? Если уж и она предложит отравить ее парня, то я точно в деле.

– Один только ма-а-аленький совет тебе от винтажной женщины, – перебивает мысли бабуля. – Как там у вас говорится: “Усики – пропуск в трусики?”

Взметнув брови, подношу ко рту кулак и прочищаю горло. У Бульбуль прям дар свыше ставить меня в неловкое положение.

– Да, вроде.

– Так вот, если бы я была на лет -дцать и еще раз -дцать моложе, твои усики не произвели бы должного впечатления. Без них намного лучше.

– Спасибо, – сиплю, проводя пальцами по усам.

Они что, настолько уродские? Вроде, на две мохнатые гусеницы не похожи.

– О, это за мной, – кивает Светлана Михайловна в сторону подъезжающего автомобиля.

– Это такси?

– Это не такси.

Приглядевшись, вижу за рулем мужчину, примерно ее возраста. Выгибаю бровь и вопросительно смотрю на нее.

– Маше про моего кавалера ничего не говори. Я сама ей расскажу.

– Я ничего не видел и ничего не знаю.

Мы с бабушкой обнимаемся, и она садится в машину. Какое-то время стою у входа, уставившись вдаль. Сдвинув брови у переносицы, потираю лоб. Это что, Бульбуль специально приехала сюда, чтобы я больше не переживал? А я, придурок, переживал. И избегал ее. Наверное, у нее сработали ведьминские инстинкты. Или жизненный опыт. Или и то, и другое. Мотнув головой, хмыкаю и возвращаюсь в бар.

– Это была твоя бабушка? – интересуется Джедайчик, как только я сажусь.

– Нет, это бабушка девушки моего лучшего друга. Можно сказать, что общая.

– Общая? – удивленно переспрашивает она.

– Я хоккеист. А она болеет за наш клуб. После того, как Мишка, мой друг, нашел себе девушку, Светлана Михайловна стала бабушкой для всей нашей команды.

– Так ты, оказывается, спортсмен! Вот почему сок все время пьешь. А бабушка милая.

– Ты просто ее еще на трибуне не видела. Боюсь, что если бы она была нашим тренером, то перед игрой бы всем вставляла корень имбиря в задницу.

Лея звонко смеется, прикрывая глаза рукой. Блять, похоже, я снова что-то не то сказал.

– А тебе нравится хоккей? – задаю интересующий вопрос.

– Ну-у-у, в хоккее я понимаю чуть меньше, чем ничего, – усмехается она.

– Я тебе обо всем расскажу.

– А если я не хочу? – говорит она с вызовом.

– Не “если”, а “пока”.

Джедайчик снова смеется и, подняв руку, согнутую в локте, перебирает пальчиками.

– Пока, парень-хоккеист.

Оглянувшись, вижу, что в баре начинает работу вторая смена.

– Подожди, – перегнувшись через стойку, хватаю Лею за руку. – Давай я тебя довезу до дома.

– Нет. Это уже лишнее.

– Да я ж не маньяк.

– Не нужно списывать меня со счетов. Я посмотрела с сестрой очень много тру-крайм видео и знаю, как можно убить, чтобы не быть пойманной, – Лея подмигивает мне и уходит в сторону комнаты для персонала.

Черт, почему ее слова возбудили, а не напугали меня?Леон

Наблюдаю, как салфетка быстро сгорает, превращаясь в пепел. Лея, зажав нижнюю губу между зубами, победоносно смотрит на меня, думая, что выиграла. Наивная.

– Ты можешь спалить хоть весь бар, но меня это все равно не остановит, – ухмыляюсь.

– А ты самоуверенный.

– Просто я знаю, чего хочу. А хочу, чтобы ты была моей девушкой.

Она смеется и мотает головой. Сегодня у Джедайчика волосы собраны в высокий хвост, а татуировка спрятана под кофтой с вырезом под горло. Но зато я успел насмотреться на ее попку, обтянутую узкими джинсами, пока она делала мне сок. Член, кстати, тоже оценил это зрелище. Спасибо, что хоть штаны не порвал.

– И какой же у тебя план? – задает она вопрос.

– Сделать так, чтобы ты влюбилась в меня, – повожу плечом.

И я ей не вру. У меня нет четкой тактики. Есть только цель. Просто я решил, как можно чаще быть рядом, постепенно узнавая о ней все. Что заставляет ее смеяться, о чем мечтает, чем занимается в свободное время, есть ли у нее увлечения. Как говорил Ротшильд: “Кто владеет информацией, тот владеем миром”.

– Я даже ничего не знаю о тебе.

– Давай устроим вечер вопросов. Ты спрашиваешь, что тебе интересно, и мы вдвоем по очереди отвечаем.

– Хорошо-о-о, – оглашается Лея.

Она даже не понимает, что помогает мне. На войне, как и в любви, все средства хороши. Мать твою, да я хренов философ! Откуда только это в моей голове? Черт, на самом деле я искренне хочу узнать ее лучше, чтобы найти те нити, которые свяжут нас.

– У тебя довольно необычное имя. Ты не русский?

– Папа ирландец, мама русская.

Только бы Джедайчик не спросила про фамилию… Сейчас ей точно не нужно ее знать, иначе она просто решит, что я смеюсь над ней.

– У меня и папа и мама русские.

– Сколько тебе лет?

О-о-о, пронесло-пронесло.

– Двадцать три.

К бару подходят несколько посетителей, чтобы обновить свои напитки. Лея выполняет заказ, а я ставлю локти на лакированную стойку и упираюсь подбородком в скрещенные пальцы, наблюдая за ней. Она первая девчонка, которую мне действительно хочется узнать, а не просто трахнуть, чтобы снять напряжение. Не знаю, чем она меня зацепила, но Джедайчик заставляет меня чувствовать что-то совершенно новое.

Я никогда не утруждал себя искренними и душевными разговорами с девушками. Хотя, им это тоже не было нужно. Легкий флирт, юмор и она сама даст знать, что готова к единоразовой встрече. Но с Леей все по-другому. Кажется, будто она тоже проявляет интерес, а не просто разговаривает со мной из вежливости.

– Мне двадцать. Учишься? – вырывает меня из мыслей Джедайчик.

Она протирает стойку и улыбается. Блять, я готов на все, чтобы чаще видеть ее такой радостной.

– Закончил, а ты?

– На заочном. Э-э-эм… – поджав губы, она опускает взгляд, наверное, думая над следующим вопросом. – Ты единственный ребенок в семье?

– Нет, у меня есть младший брат.

– А у меня старшая сестра.

– Хобби?

Открываю рот, но не успеваю ответить, потому что на плечо ложится чья-то ладонь. Поворачиваюсь, ожидая увидеть кого-то из своей команды или фаната нашего хоккейного клуба, но чуть не падаю со стула.

– Б-бабуля?

– Привет, дорогой, – улыбается она.

– Ты как здесь оказалась?

Перевожу взгляд то на входную дверь, то на нее. Может, она с Мишкой и Машкой приехала? Или на метле?

– Я просто давно тебя не видела, а Рыжик сказала, что ты тут. Вот и приехала проведать.

– У меня только сок, – поднимаю руку, демонстрируя стакан.

Она хмыкает и вертит головой.

– Я не об этом. В прошлый раз…

Нет, нет, нет. Светлана Михайловна, только не говорите ту фразу. Я в первую встречу прекрасно справился сам и облажался перед Леей.

– Подожди, – останавливаю ее, чуть ли не выкрикивая.

– Ты сегодня до полуночи? – спрашиваю у Джедайчика.

Сведя брови у переносицы, она медленно кивает.

– Скоро вернусь, – предупреждаю ее. – Пойдем, я тебя отвезу, – обращаюсь к бабушке.

Как только мы выходим из бара, она меня останавливает. Настал час расплаты… и извинений.

– Бульбуль, я… блять… – округляю глаза и тут же исправляюсь, – блин.

– Блять, – машет она рукой, будто уже привыкла к моим косякам.

– Э-э-эм… извини.

– Я просто хотела сказать, что все хорошо и не нужно переживать, – перебивает она меня.

Вот так просто? Я столько времени парился, а тут “не нужно переживать”?

– Как проходит реабилитация? На лед скоро выйдешь? – спрашивает бабуля.

– Хорошо. Надеюсь, что скоро вернусь в строй, – улыбаюсь как идиот.

– Давай, а то им там без тебя туго приходится. Провожать меня не надо, я сама доберусь до дома, а ты возвращайся к ней, – она улыбается и искоса поглядывает в сторону бара. – Девочка симпатичная. Уже придумал, как будешь действовать?

Твою мать. Кажется, я так не краснел, даже когда заорал про “отжарить”.

– Да-а-а, она хорошая. Подожди. А ты откуда знаешь?

– Мне Маша с Мишей рассказали, – поводит Бульбуль плечом.

Понял, отлично. Они, видимо, решили, что я сам не справлюсь с этой задачей или облажаюсь. Может, Светлана Михайловна знает, как мне лучше завоевать Лею? Если уж и она предложит отравить ее парня, то я точно в деле.

– Один только ма-а-аленький совет тебе от винтажной женщины, – перебивает мысли бабуля. – Как там у вас говорится: “Усики – пропуск в трусики?”

Взметнув брови, подношу ко рту кулак и прочищаю горло. У Бульбуль прям дар свыше ставить меня в неловкое положение.

– Да, вроде.

– Так вот, если бы я была на лет -дцать и еще раз -дцать моложе, твои усики не произвели бы должного впечатления. Без них намного лучше.

– Спасибо, – сиплю, проводя пальцами по усам.

Они что, настолько уродские? Вроде, на две мохнатые гусеницы не похожи.

– О, это за мной, – кивает Светлана Михайловна в сторону подъезжающего автомобиля.

– Это такси?

– Это не такси.

Приглядевшись, вижу за рулем мужчину, примерно ее возраста. Выгибаю бровь и вопросительно смотрю на нее.

– Маше про моего кавалера ничего не говори. Я сама ей расскажу.

– Я ничего не видел и ничего не знаю.

Мы с бабушкой обнимаемся, и она садится в машину. Какое-то время стою у входа, уставившись вдаль. Сдвинув брови у переносицы, потираю лоб. Это что, Бульбуль специально приехала сюда, чтобы я больше не переживал? А я, придурок, переживал. И избегал ее. Наверное, у нее сработали ведьминские инстинкты. Или жизненный опыт. Или и то, и другое. Мотнув головой, хмыкаю и возвращаюсь в бар.

– Это была твоя бабушка? – интересуется Джедайчик, как только я сажусь.

– Нет, это бабушка девушки моего лучшего друга. Можно сказать, что общая.

– Общая? – удивленно переспрашивает она.

– Я хоккеист. А она болеет за наш клуб. После того, как Мишка, мой друг, нашел себе девушку, Светлана Михайловна стала бабушкой для всей нашей команды.

– Так ты, оказывается, спортсмен! Вот почему сок все время пьешь. А бабушка милая.

– Ты просто ее еще на трибуне не видела. Боюсь, что если бы она была нашим тренером, то перед игрой бы всем вставляла корень имбиря в задницу.

Лея звонко смеется, прикрывая глаза рукой. Блять, похоже, я снова что-то не то сказал.

– А тебе нравится хоккей? – задаю интересующий вопрос.

– Ну-у-у, в хоккее я понимаю чуть меньше, чем ничего, – усмехается она.

– Я тебе обо всем расскажу.

– А если я не хочу? – говорит она с вызовом.

– Не “если”, а “пока”.

Джедайчик снова смеется и, подняв руку, согнутую в локте, перебирает пальчиками.

– Пока, парень-хоккеист.

Оглянувшись, вижу, что в баре начинает работу вторая смена.

– Подожди, – перегнувшись через стойку, хватаю Лею за руку. – Давай я тебя довезу до дома.

– Нет. Это уже лишнее.

– Да я ж не маньяк.

– Не нужно списывать меня со счетов. Я посмотрела с сестрой очень много тру-крайм видео и знаю, как можно убить, чтобы не быть пойманной, – Лея подмигивает мне и уходит в сторону комнаты для персонала.

Черт, почему ее слова возбудили, а не напугали меня?

4.1

Леон

На следующий день, вернувшись с массажа, захожу в ванную. Встав напротив зеркала, верчу лицом и кривлю губы.

– Не, ну, если Бульбуль сказала, что с такими усами мне пропуск закрыт, то нужно от них избавляться.

Щедро намазав их пеной, подношу бритву и провожу ею над губой, пока кожа не становится гладкой. Из динамика телефона раздается музыка, он вибрирует и падает на пол. Твою мать. Наклоняюсь, чтобы поднять его, но не рассчитываю и ударяюсь лбом о край раковины. Да за что? Я же извинился вчера перед Бульбуль. Нахмурившись, потираю ушибленное место и смотрю на экран. Тренер.

Внутри все сжимается в преддверии дерьмовых новостей.

– Здравствуйте, Валерий Борисович.

Тяжело сглотнув, замираю, уставившись на свое отражение.

– Привет. Как нога?

– Отлично. Могу ею хоть гвозди забивать.

Тренер усмехается, а я на заднем фоне слышу еще чьи-то голоса.

– Я так понимаю, что если буду продолжать держать тебя подальше от льда, то ты получишь новую травму просто от скуки?

– Именно. Выпустите меня уже на лед, иначе я приду на следующую игру, буду визжать и биться в истерике.

– Жду тебя завтра в десять часов утра. Индивидуальные занятия без экипировки.

– Правда? – не верю своим ушам.

– Кривда. От радости только ничего не сломай.

– Спасибо, до завтра!

Завершаю звонок и открываю чат нашей команды.

Яйца Фаберже

Язычник: «Соскучились, придурки? Скоро я к вам вернусь!»

Стальные кокушки: «Ты убил тренера и дока? (смайл с выпученными глазами)»

Правая палочка: «У него же фамилия не Киллер, а Куни. Так что, не убил, а… (смайл с языком)»

Имеющий совесть: «Дайте парню высказаться! Он столько времени не работал языком!»

Фыркнув, закатываю глаза и включаю фронтальную камеру.

– Борисович звонил, сказал, что завтра у меня занятие без экипировки. А это значит, что у меня осталась плюс – минус неделя.

Отправляю кружок в чат и вижу уведомление о наборе текста.

Сарделька справедливости: «Ты наконец-то сбрил лужайку над губой!»

Левая палочка: «Значит, мне тоже не померещилось, что губной коврик пропал.»

Язычник: «Бля, ну вы и идиоты! Биг босс, а ты чего молчишь?»

Папочка: «Скажу за всех: мы рады, что ты скоро вернешься. А еще, что ты избавился от щетинистого бандита.»

Язычник: «(смайл-фак)»

Папочка: «Мы тоже тебя любим. (смайл красное сердце)»

Лея

Собираясь на работу, надеваю джинсы и, сунув руку в карман, достаю салфетку с номером телефона Леона. Вчера все выглядело правдоподобно и он, кажется, даже не заметил подмену. Я же не дура, чтобы сжигать ее. Уставляюсь в стену и зависаю на несколько секунд. Нет, все-таки дура. У меня есть молодой человек, с которым мы переживаем не лучшее время, а я флиртую с другим. Перекидываю волосы на одну сторону и шумно выдыхаю. Надо это прекращать. Но почему-то с ним я ощущаю легкость в общении. Нет внутреннего дискомфорта и паники, что я могу сказать или сделать не то. Да уж, так себе оправдание. Обычно изменщики иногда прикрываются фразами, вроде: “С ней или с ним я почувствовал себя особенным”.

Надеваю куртку и, сунув наушники в уши, выхожу из квартиры. Сегодня целый день светит солнце и, несмотря на то что на деревьях остались только самые стойкие листья, довольно тепло. Забегаю в подъехавший автобус, занимаю свободное место у окна и в этот момент мне звонит Гриша.

– Привет, – говорю немного хриплым голосом.

– Привет, чего не звонишь?

Действительно, чего это?

– Потому что я приехала, чтобы увидеться с тобой, а ты даже ни разу не взглянул на меня.

Я не люблю выяснять отношения, когда рядом есть посторонние. Обычно разговор с Гришей у нас происходит один на один. Но сейчас мне все равно. Возможно, из-за последней нашей встречи, или его поведения, когда не знаешь, в какой момент прогремит взрыв упреков, а за ним холодное игнорирование.

– Так ты сама мне не отвечала, – огрызается он.

– Я была на работе и объяснила, что телефон лежал в сумке.

– А, то есть, это я виноват? Ну расстанься со мной и найди хорошего.

Вот она. Еще одна фраза, которую Гриша периодически использует. Последний раз он мне ее говорил после того, как мы попали в аварию. Но ни тогда, ни сейчас, я ни слова не сказала о том, что хочу расстаться или он самый плохой человек на планете. Медленно и глубоко вдыхаю. Хватит. Нужно заканчивать ссору.

– У меня сегодня смена до утра, а потом два выходных. Давай куда-нибудь сходим в твой день рождения?

– А вдруг я снова «ни разу не взгляну на тебя», – передразнивает он.

– Гриш, – произношу устало.

– Ладно, посмотрим, я тебе потом позвоню.

– Хорошо, целую.

Добравшись до бара, заступаю на смену. В зале свободно всего несколько столиков. Почти три часа мы с Рамилем и Лизой не двигаемся с места. Юре даже приходится прийти к нам на помощь и принести расходники – салфетки, зубочистки и трубочки для коктейлей.

– Это что за аншлаг сегодня? – спрашиваю и сдуваю с лица выбившуюся прядь. – Будний день же.

– Судя по чекам – день пива, – смеется Лиза.

– А завтра будет день похмелья? – ухмыляюсь.

– Иди передохнИ, – хлопает меня по плечу Рамиль. – Только не передОхни, – добавляет он.

– А вот этого обещать не могу.

Направляюсь в сторону помещения для персонала и, вытащив телефон из кармана, хмурюсь. Что за?.. В чате группы универа идет обсуждение о завтрашнем семинаре. Останавливаюсь и бегло читаю переписку. Староста прислала фото с измененным расписанием. Вот черт! Сворачиваю диалог и звоню Гише. В динамике раздаются длинные гудки, а я начинаю кусать губы.

– Да?

– Гриш, забери меня, пожалуйста, завтра утром с работы. У нас семинар перенесли, и я могу на него опоздать.

Нервно топая ногой, жду его ответа, но он цокает от недовольства.

– Блять, Лея, ты могла раньше об этом сказать?

– Да я сама только что узнала. Староста в чате написала.

– Когда я писал и звонил, у тебя телефон в сумке был. А сейчас ты сразу все увидела.

– Не сразу, а только что.

– Я с пацанами договорился ночью погонять. Вызови такси и все.

И заплати так, словно за мной сам Шумахер приедет.

– Так и сделаю. Пока, целую, – быстро завершаю разговор, пока что-то горькое застревает в горле от реакции Гриши.

– И я целую.

– Я тебя отвезу, – разносится знакомый голос за спиной.

От испуга вздрагиваю и роняю телефон. Как давно он тут стоит и много ли услышал за это время?

– Леон, нельзя так подкрадываться к людям и пугать их.

Откашливаюсь и выдыхаю, но сердце все еще колотится от тревоги. Он поднимает мой смартфон и протягивает.

– Я не подкрадывался. Просто ты не услышала, как я подошел, – пожимает он плечами. – Во сколько тебе нужно быть в универе?

– Спасибо, но я вызову такси.

– Хочешь прокатиться на желтой машине с шашечками? Без проблем. Я найду ее и приеду за тобой.

– Ты сумасшедший, – смеюсь.

– Ты не ответила на вопрос, Лея.

Я смотрю в его карие глаза и осознаю, что Лео не шутит. Зажимаю нижнюю губу между зубами, думая, какие еще у меня есть варианты кроме такси, но их нет. Я действительно собираюсь это сделать? Да!

– Половина девятого уже начало. Но мне еще нужно заехать домой.

– А заканчиваешь ты в шесть.

– М-м-м, нет. Бар закроется в шесть, а еще минут двадцать-тридцать на уборку.

– Хорошо. Я тогда сейчас поеду домой, а утром заеду за тобой, – Леон наклоняется ближе и шепчет на ухо: – Не вздумай уехать без меня, Джедайчик.

Подмигнув, он разворачивается и идет к выходу. Смотрю ему вслед, проваливаясь в ступор. Он серьезно просто так решил отвезти меня? Конечно, я помню его слова о том, что я ему понравилась и все такое, но… Мотаю головой, не желая сейчас об этом думать. Мать твою, меня же там Рамиль с Лизой ждут!