Любовь сквозь года

Глава 1. Часть I

Диана. Возвращение

– Этого просто не может быть, неужели я снова здесь? – ступая ногой на перрон, подумала я. Детство и юность в миг пролетели перед глазами.

– Мдаа… – сказал сын явно без особой радости, осматривая место, в которое его привез поезд. Он впервые ступил на землю моей родины.

Точнее, с поездом он, конечно, знаком, но с туалетом, работающим с педали, или раковиной, кран которой с силой надо прижимать, чтобы полилась вода, он встретился впервые. Не был он готов и к звукам поезда и железной дороге. Но все когда-то бывает в первый раз.

Я дала ему время осмотреться, ведь ему пришлось несладко: оставить любимых друзей, баскетбольную команду и школу нелегко. Это фактически поменять свой уютный и знакомый мир на чуждый, странный и холодный. Когда тебе восемь, это не очень простая задача, судя по нашим ссорам и всхлипываниям сына, могу с уверенностью подтвердить.

– Ладно, хорош гундеть! Выше нос! Нас ждут великие дела, —я щелкнула сына по носу и посмотрела, жив ли песик после долгой поездки.

– Мам, может ты еще передумаешь? Погостим и обратно поедем, а? – сонно и устало пробормотал он.

– Ну, и пессимист же ты, не знаю в кого такой выдался. Бери Муню на руки и пошли искать такси.

Судя по тому, как сын покорно взял Маню на руки, вытащив ее из переноски, он уловил моё настроение.

Муня, она же Муся, она же Маня, она же Молли по паспорту, так же, как и Денис, была явно не в восторге, что не спит на своей любимой кровати и не грызет косточку.

– Слава Богу, хоть не взяли все вещи за раз, – хотела я поддержать, не знаю кого – ребенка или себя, – потому что не имею понятия, как бы мы все это дотащили. Я привычно сощурила глаза на солнце и чихнула.

– Дома бы остались, ничего тащить бы не пришлось, – с ехидной улыбкой ответил сын.

– Не бубни, говорю тебе. Иди вон к тому таксисту и попроси его донести чемоданы до машины, – я указала рукой в сторону стоянки такси. Мой смышленый не по годам сын гордой походкой пошел выполнять поручение, не выпуская недовольную Маню из рук.

Я еще раз окинула взглядом вокзал, на котором уже не была больше десяти лет. Все стало каким-то чужим. Нет больше бабушек за прилавками с булочками, фасад стал грязно-серым и от этого неприветливым, даже люди стали другими. Слава Богу, к этому времени подошел водитель такси и прервал мои размышления, иначе я бы засомневалась в своей адекватности.

– Здравствуйте! – таксисту на вид было лет сорок. Светлые короткие волосы аккуратно уложены, в карих глазах просматривалась уверенность, открытое лицо с правильными чертами лица. Он был похож на Брэда Питта в одежде советских времен. Он оценивающе смотрел на меня. – Могу я Вам помочь?

– Здравствуйте, – я попробовала улыбнуться, – да, возьмите, пожалуйста, эти два чемодана, если Вас не затруднит, а сумку и маленький чемоданчик я покачу сама.

– Да, конечно, – с приветливой улыбкой, но жадными бегающими глазками, отозвался он.

Мужчина внимательно осмотрел мои вещи, взял чемоданы, и мы пошли к машине. Затем легко загрузил, как мне казалось, неподъемные чемоданы в багажник и кивнул на дверь.

В пропитанном табачным дымом салоне такси мы направились навстречу тому, от чего я так усердно старалась убежать десять долгих лет.

Максим. Дорогой в прошлое

Увидев табличку «Добро пожаловать в …», сердце предательски заколотилось. Ровно десять лет назад я бежал отсюда с четкой уверенностью, что возвращаться буду только к родителям и друзьям, но жить…

Нет, я не вернусь никогда сюда. Но, как известно, у Бога на все свои планы, и мое «никогда» сыграло злую шутку. Вчера я окончательно запаковал все чемоданы, сел за руль и ровно через одиннадцать часов оказался снова в этом городе. Надолго ли? Поставлю фирму на ноги, разберусь с сотрудниками, которые за полтора года практически уничтожили компанию, и вернусь к своей умеренной жизни.

И вообще, совершенно не понимаю причину своих беспокойств. Та, из-за которой я бросил все и бежал, давно уже в другой стране замужем. У них даже есть сын. По выходным наверняка ходят в ближайший от дома «Яблочный штрудель» или «Захер». Или что там популярно в Австрии? Хотя первый она любит больше. Так, стоп! Какая разница, что она любит?

Вообще, замечательно, что я еду в город своего детства. Хоть родителей повидаю: год не видел, да и Антоха каждый раз в гости зовет. В последний раз, когда я отказался приехать на его день рождения, в трубке услышал грубое и одновременно расстроенное: «Ну да, ну да, куда уж нам, простым рабочим, до вас, бизнес–экспертов». Я потом перезванивал ему, пытался объяснить, но больше он не брал трубку. А я действительно хотел повидаться со всеми, но не мог бросить практику на полпути в корпорации, которую добивался два года.

Разберусь с делами компании, повидаюсь с парнями, возможно, Алинку приехать приглашу, чтобы с родителями познакомить. Мама давно ждет нас в гости, да и папа всё с внуком в баскетбол поиграть мечтает. Я включил радио «Шансон» и мои попытки быть счастливым прервал Александр Розенбаум, напевая до боли знакомые слова:

«Эх, Зойка....».

Хороший певец, песни душевные, только воспоминания тяжелые от них. У каждого своя «Зойка», которую никак не можешь забыть, несмотря на все попытки. Размышления прервал звонок. Алина. Я выключил радио и услышал приятный и до боли знакомый голос. Правда, неродной.

Диана. Путь домой

Спустя двадцать минут езды и постоянного бубнения водителя о повышении тарифов, нескончаемых проблемах его семьи и синяках на моей попе после поездки, я полностью ощутила себя дома.

В глазах Дениски и Молли читалось явное непонимание, что мы здесь делаем и кто эти люди, о которых так свирепо толковал таксист. За двадцать минут пути мой ребенок узнал весь политический уклад нашей страны за последние десять лет, имена всех родственников, которые мешают его мирной жизни. Ребенок не просто был в шоке, он был возмущен, что я допускаю эти нарушения его личных границ со стороны водителя.

Наблюдая за реакцией сына и собаки, внезапно я услышала любимого исполнителя:

«Эх, Зойка....».

Интересные мы существа, однако. Хотим, вроде, одного и того же: любви, верности, заботы, а в ответ предаём. И после этого только стихи и песни друг другу посвящаем про неразделенную любовь и измену. А кому легче от этого, если ни есть, ни спать, ни жить не можешь? Конечно, поэзия и музыка необходимы, но ко кровоточащему сердцу в виде анальгетика их не приложишь, дабы просто ощущать, что живешь и еще можешь дышать.

Подкативший комок к горлу перебили цоканье моих зубов друг об друга и подпрыгнувший ребенок с собачонкой: возле нашего подъезда яму так и не залатали. Окончив свою поистине красочную характеристику нашего мэра, не сумевшего положить качественный асфальт на дорогах вверенного ему города, водитель припарковался и заглушил мотор. Он использовал в своей лексике столько новых слов, которые я, учитель русского языка и литературы, еще не слышала. Что не скажи, а русский язык действительно богат на описания любых эмоций. Он недовольно посмотрел на меня:

– 3000 рублей.

Я понимала, что за долгое отсутствие на Родине цены тоже не остались на месте, но как практичный и предусмотрительный путешественник примерные расценки такси я узнала заранее. Озвученная цена была завышена вдвое.

– А почему не 5000? – искренне поинтересовалась я

– Так, дамочка, вы тут шутки со мной шутить будете или деньги за вызов платить? Я полицию быстро вызову, так и знайте! – рассвирепел водитель и замахал руками.

Дениска удивленно смотрел то на меня, то на водителя. Думаю, угроза вызвать полицию испугала его.

– Да что Вы? Не надо полицию, я с удовольствием заплачу двойную сумму, – съязвила я.

– Какая двойная сумма? О чем вы говорите? – залепетал хапуга. Он явно не ожидал от молоденькой и хрупкой девушки отпора. – Вы вообще знаете, какая у нас минимальная такса?

– Я знаю расценки такси в нашем городе и 3000 рублей платить не буду. Или мы сходимся на 1300, или будем считать, что вы сегодня сделали одно доброе дело и заработали плюс десять баллов к своей карме.

– Что? Какое доброе дело, какая карма? – заикаясь, краснея и зеленея одновременно свирепствовал таксист.

– Подвезли одинокую мать с ребенком, чем Вам не доброе дело?

– Так, мне некогда слушать ваши бредни, у меня новый заказ! Давайте 1300 рублей и забирайте свои чемоданы, – прорычал мужчина, от чего собака на руках сына спросонья тоже что-то залепетала.

– Как скажете, тысяча триста, так тысяча триста. Я-то думала, минимум тысяча пятьсот обойдется. Будем считать это скидкой. Ведь у матерей-одиночек всегда льготы, верно?

Бедняга не знал, что ему делать, то ли продолжать дальше орать на нас, то ли пузыри из носа ловить, то ли хвататься за сердце и изображать, что «товарищ Кондратий» где-то поблизости.

Я быстро расплатилась, и мы вышли из машины. Из открытого багажника виднелась моя жизнь: три туго набитых чемодана. Как только я справилась, водитель так газанул, что мысленно я представила его на Формуле – 1: если не победителем, то явно фаворитом он стал бы легко.

Я огляделась. Первое, что бросилось в глаза, – три миловидные бабули на лавочке перед домом. Они и не скрывали интерес к нашими персонам. Они ждали объяснений перепалки с водителем и чемоданов.

Зная, что с бабушками из подъезда важны хорошие отношения, иначе звание «Горе-матери алкоголички» станет моим вторым именем после Дианы, а восьмилетний сын превратится в «алкогольного наркомана», я улыбнулась и поздоровалась. На мое приветствие в ответ мы услышали: «Здрасьте, здрасьте». Затем последовало молчаливое сканирование с головы до пят.

Максим. «Алина, кто она?»

– Привет, любимый, как ты, очень устал? – щебетала Алинка в трубку.

Вроде и голосок у нее приятный, и на лицо не дурнушка, не глупая и верная, но все равно, что-то меня в ней раздражало.

– Привет, Алишка, – отозвался я, – подустал немного, да, но уже в городе. Еще минут сорок – и буду у родителей. А ты почему не спишь? Семь утра, суббота, а ну-ка, марш в кровать.

– Не могу без тебя. Совсем не получается уснуть, – милым и сонным голоском пробормотала она.

– Малыш, ты же знаешь, я долго не задержусь. Не по совести это, бросить Владислава Николаевича, когда ему нужна помощь.

– Да, да, конечно, я все понимаю, – и это была истинная правда. Алинка всегда меня понимала и принимала. Наверное, это меня в ней и раздражало. Ну, не может девушка быть настолько искренней и соглашаться со всем без скандалов, криков и слез.

Друзья иногда завистливо кидают:

– Вот твоя Алинка всегда тебя поддерживает и понимает. Даже если ты изменишь, тоже, наверное, поймет.

Положа руку на сердце, я думаю также, но не понимаю почему? Почему у других парней задержка с друзьями до полуночи заканчивается ссорой и новым платьем, а у меня с ней максимум надутые губки: «Ты же обещал пораньше освободиться?» И через пять минут примирительный секс.

Неужели ей настолько все равно где я и с кем? Вроде, нет, она всегда интересуется, когда приеду домой, нужно ли что приготовить и завести. Когда заболел, так вообще целую неделю возле меня дежурила, как мать в детстве. Вот этот момент в наших отношениях мне до сих пор был не ясен. Она не может быть настолько фальшивой по отношению ко мне. Или может? Не желая дальше размышлять, я быстро переключился обратно к Алине.

– Алло, Макс, ты здесь? – мягкий, но громкий голос Алины вернул меня в реальность.

– Да, да, здесь, извини, задумался. Движение сумасшедшее просто, и жара изматывает очень, – не краснея, обманул я.

– Ой, прости, я такая глупая. Очень разумно с моей стороны отвлекать тебя, – по-детски извинилась Алинка, – ты перезвони, когда будешь уже родителей, чтобы я не волновалась.

– Ляг, поспи немного, а когда проснешься, сама меня наберешь.

– Нет, я же сказала, не могу без тебя, – упрямилась она.

– Хорошо, как только доеду, сразу же сообщу. Подходит?

– Вполне, смотри внимательно по сторонам.

– Будет сделано, мэм, – и после долгой паузы, прекрасно понимая, каких слов она от меня ждёт, лишь выдавил из себя, – целую, не скучай.

– Я уже очень скучаю по тебе, – промолвила Алина тихим голосом, и у меня сразу же перед глазами появилось ее грустное лицо с опущенными глазами и надутыми губами. Надувала она их то ли для придания большей театральности, то ли природа ее даже в умении красиво обижаться не обделила.

В такие моменты я чувствую себя редким подонком, потому что осознаю, что не могу ей дать того, чего она ждёт и действительно заслуживает. Я на самом деле был ей верен, хотя провокаций было много. Но я пообещал себе, что никому не причиню такую боль, как причинили мне.

Много-много лет я был абсолютно одинок, и никого не хотел видеть рядом. Мимолетные связи, слезы, всхлипы, истерики и новые слова в свой адрес из-за неразделенной любви – прожитый этап. От сестры я узнал, что мама даже к гадалке ходила, чтобы та суженую мне наколдовала. И водой меня с заклинаниями поливала. Ничего не помогло. Думал, скоро начнет пляски с бубном вокруг меня вытанцовывать, лишь бы я скорее женился. Но не пришлось, к моему облегчению и её великой радости.

В один из вечеров я представил ей Алинку, правда, пока только по скайпу. Она была настолько рада, что, думаю, новость о выигранном миллионе её бы обрадовала меньше.

– Алиночка, деточка, как я рада с вами познакомиться, – мама не скрывала эмоции и тараторила, словно начинающий продавец, – мы вот давно Максика (ненавижу это прозвище, как кличка кота, но маме ведь не докажешь) в гости ждём, а он никак не приезжает. Вот, может, вы его уговорите стариков наведать, да и с нашим городом познакомитесь поближе. – Мама не останавливалась.

Наблюдая почти за процессом моей свадьбы на бедняжке Алине, которая стала пунцовой от неожиданного и торжественного посвящения в нашу семью, я прервал разговор:

– Мам, да какие вы старики, что ты начинаешь? – я заметил желание мамы прервать меня и затараторил: – Ты же знаешь, сейчас завал, я обязательно летом выберусь к вам.

–Мы? – Перебила мама, не давая досказать.

– Что мы?

– «Мы обязательно летом выберемся к вам». Ты хотел сказать? – не успокаивалась мать.

– Мам, мы посмотрим, как будут обстоять дела летом у нас на работе, – я начал закипать от маминой навязчивости.

Мама знала, что ее огорченный вид всегда вынуждает меня идти у нее на поводу, поэтому изменила тактику и грустно добавила:

–Ты за себя говори и решай. Ишь ты, привык командовать. Ты девочке даже рта открыть не дал!

– Ладно, мам, прости, ты же знаешь, я не со зла. Приедем, обязательно приедем. Мне тут звонок нужно сделать срочно, вы тут посекретничайте, —я умоляюще посмотрел на Алинку, – папе и девчонкам большой привет передавай.

Затем я послал маме воздушный поцелуй, поцеловал свою девушку и быстро слинял на кухню.

– Пока, сынок, я не сержусь, скучаю просто очень, – ответила мама и нежно преподнесла руки к губам, посылая обратный поцелуй.

Все это время Алина сидела, не шевелясь и, казалось, не моргая. По моему взгляду она поняла, что лучше ей продолжить знакомиться с мамой. Конечно, никакого срочного звонка не было, просто мне не хотелось продолжать бессмысленный разговор.

Включив кофеварку, краем ухая слушал разговор матери и… кого? Кто она для меня? Любимой и неповторимой девушки? – нет. Претендентки на роль будущей жены? – не знаю. Жениться нужно будет рано или поздно, иначе танцев с шаманом и бубном мне не избежать, а Алинка надежная. Точно, она как мой спасательный круг в бурлящем и опасном океане под названием «любовь». Именно за эти рассуждения и нелюбовь к ней, которую она заслуживает, я считаю себя редкостным подонком.

Диана. Неожиданная встреча

Бабули закончили нас рассматривать и ждали продолжения. Я сделала вид, что абсолютно не заметила, как они сверлили нас глазами, и залепетала:

– Какая жара, а еще ведь и девяти нет, как вы только выдерживаете?

– А мы уже привыкли, – недовольно фыркнула одна из смотрительниц.

– Вы деточка, откуда приехали-то, если климат наш для вас чужд? – спросила вторая бабуля, похожая точь-в-точь на старушку Шапокляк из мультика про крокодила Гену. Мне так и хотелось рассмотреть сумку в ее руках с сидящей внутри крыской.

– Так вот отсюда и приехала.

– Откуда отсюда? – не унималась седовласая стража подъезда.

– Родилась я здесь, давно просто не была, вот от климата и отвыкла.

– Вы снимаете? На каком этаже? – первая старушка снова ринулась в бой.

– Нет, не снимаю. Я живу здесь, – я не дала возможности спросить еще что-то и быстро представилась: – меня зовут Диана Огонёк. Мы жили раньше на седьмом этаже. Вот, решила в гости наведаться.

Бабули быстро переглянулись, и одна из них ухмыльнулась:

– Девушка, что вы нам голову морочите, Огоньки давно уже здесь не живут и вряд ли вообще снова приедут.

Только я хотела открыть рот, как главная надзирательница подъезда подошла ко мне чуть ли не впритык. Пару секунд она просто молча разглядывала меня, затем резко завопила:

– Дианочка, это ты?

От испуга ладони разжались, и сумка подняла «свежую» пыль на асфальте. Денис с Молли аж вздрогнули от прокатившегося грома по двору. Ребёнок интуитивно прижал собаку к себе и отшатнулся. Видя реакцию своего киндера, я сначала хотела возмутиться и выругаться, что нельзя так людей пугать, и что это вообще за город такой: один ободрать хочет как липку, другая пугает до полусмерти. Но не успела я открыть и рта, как звонкая старушка заулыбалась. И какой необычайно знакомой улыбкой!

– Тетя Поля! Вы ли это?? – слезы брызнули у меня из глаз.

– Я, Дианочка! Неужели я настолько изменилась, что и не узнать? – она обняла меня и крепко прижала к себе.

Взглянув на нее, я увидела ту же женщину, что и десять лет назад. Правда, с седыми волосами взамен смоляных, чуть большей сеткой морщин вокруг глаз и рта, полнее килограммов на десять. Однако взгляд все тот же. Глаза, наверное, единственный человеческий орган, который никогда не изменить. Я не имею в виду их цвет, но выразительность и взгляд.

Глаза тёти Поли – это как отдельный вид искусства. То, что дано ей свыше. Обыкновенные, зелено-болотного цвета. Но когда она смотрит, понимает и узнает абсолютно всё о человеке. Тетя Поля не из тех, кто отстаивает свою точку зрения до потери пульса, хотя нервишки пощекотать умеет: она так «всматривается» иногда в человека, что тот сам осознает, что надо быть настороже.

Если же она понимала, что человек искренен в своих мыслях и поступках, считай, у него появлялся новый друг, несмотря на разницу в возрасте. Каким образом она читает человека, легче, чем я букварь – никто не знает

Для меня тетя Поля была больше, чем друг. На протяжении нескольких лет она была мне матерью. Уж очень она любит поучать, да только оглядываюсь сквозь годы и осознаю всю истину её слов. Несколько минут она вытирала нам слезы, затем улыбнулась:

– Я и не надеялась, что ещё увижу тебя когда-нибудь. Думала, пошутить кто-то решил, вот и озлобилась. Ты не серчай на старушку, – она смотрела на меня словно провинившийся котенок.

– Да что вы? Я рада вас видеть! Но почему не отвечали на письма? – я отстранилась от нее, вспомнив злость и обиду.

Она заметила это, но осталась на месте:

– Тебе не на что обижаться, возможно, когда-нибудь ты узнаешь причину. А сейчас представь мне юного джентльмена, который меня боится, и милое существо у него на руках, – тетя Поля нежно улыбнулась, как всегда.

Я не стала спорить и посмотрела на сына. Тот, видимо, успокоился, видя дружескую атмосферу:

– Познакомьтесь, это Денис Хофманн и малышка Молли.

Максим. Скамейка воспоминаний

Заехав в город, мне стало страшно. С тех пор, когда я в последний раз приезжал к родителям, прошло месяцев восемь, а город остался прежним: серым, грязным и неприветливым. Мне бы хотелось себя чувствовать в этом месте как дома, ведь это моя родина: здесь я ходил в школу, познакомился с первыми друзьями и нашел первую любовь. Но, к сожалению, никакой радости от этого города у меня нет, даже несмотря на то, что мои родители до сих пор здесь живут.

Завернув во двор своего детства, на меня накатились воспоминания. Первый поцелуй, первые обнимания на качелях. А вот это футбольное поле видело не один гол нашей команды, его трава впитала не одну каплю крови с наших колен и локтей.

Именно здесь стоит та самая скамейка воспоминаний. Я не мог ответить себе, что именно я ожидал, для чего вообще свернул сюда, а не поехал прямиком к родителям? Ответов не было, мне просто хотелось вспомнить, что такое быть счастливым.

Это уже стало своего рода традицией: приезжать в город и ехать на нашу скамейку. Хотя она уже давно не считается таковой. Другие подростки сидят здесь. Другие подростки держатся за руки. Другие подростки признаются в любви и думают, что это навсегда. Так и было и у меня: я думал, что это навсегда.

Я припарковал машину у подъезда, вышел и направился во двор. Скамейка, к счастью, стояла на своём месте, правда, на одну доску меньше, вместо четырёх – три. Видимо её старались обновить и покрасили в красно-жёлтый цвет. Со стороны она казалась яркой, но вблизи, в принципе, как и всё в нашем городе, не очень. Краска уже облупилась и потрескалась местами: пришлось затем долго отряхиваться от ее остатков.

В прошлый раз мне не удалось спокойно посидеть. На скамейке сидела компания молодёжи. Сегодня же я был предусмотрительнее и приехал утром: всё движение обычно начинается ближе к обеду. Я сел на скамейку и прикрыл глаза. Воспоминания вырвались из памяти словно птица, стремящаяся много лет на волю.

Совсем молодой мальчишка с горящими от любви глазами сидел с букетом цветов. Он нарвал их во дворе школы, не боясь получить по шее от охранника, и ждал. Она была не первой, но у мальчишки никогда до этого не было таких чувств.

Они часто сидели здесь, целовались, обнимались и наблюдали за миром. Тополь рядом укрывал их от всего мира. Они могли часами сидеть здесь и болтать о школе, одноклассниках, музыке и любимых стихах. Обоим нравился Блок, и поэтому он полюбил учить его стихотворения наизусть и потом зачитывать ей их.

В то время уже были телефоны, но на них были рингтоны лишь по 15 секунд. Помню, они включали одну и ту же песню по несколько раз и подпевали. Насидевшись, отправлялись либо гулять по городу, либо провожать ее до подъезда, если уже было поздно.

Мальчишка ждал каждый вечер, если знал, что проведет его с ней. Пацаны обижались, что всё чаще он начал проводить время с ней, «забивая» на почти все сходки и матчи. Ему было все равно. Главное, чтобы она была рядом.

Всё закончилось в одну ночь в клубе, в который они впервые пошли вместе. Из-за разницы в возрасте родители не отпускали её гулять по ночам. Его это не беспокоило: он никогда не был особым любителем клубов. Посидеть с пацанами, попить пиво и поиграть в карты ему было ближе, чем слушать оглушающую музыку. Тем более, он не хотел, чтобы она волновалась.

Звонок телефона вырвал меня в реальность. Алина. Опять.

Диана. Милый дом

– Здравствуйте! – всегда очень уверенно и представительно отозвался Денис.

– Какой взрослый уже, – улыбнулась тётя Поля, – это тебе уже сколько лет?

– Мне уже восемь.

Простояв под солнцепеком слишком долго, я прервала их любезный разговор.

– Тётя Поля, пойдемте к нам, сядем спокойно, поговорим. Устала жутко, да и солнце жарит.

– Дианочка, вы идите. Я дура старая, совсем не подумала, что вы уставшие, – тетя Поля вновь начала вытирать начавшиеся слезы. – Я сейчас перекусить что-нибудь занесу, а вечерком вместе поужинаем и поговорим.

Тоже мне мать, – подумала я, – даже не подумала заехать в магазин. У подъезда меня ждала первая проблема: новый домофон, от которого, естественно, у меня не было ключа. Благо тётя Поля была рядом и вновь выручила.

Подъезд был «аля новый»: когда-то ярко-голубая краска на стенах, расписанная когда-то любовными посланиями мне и моим подругам от тайных и не очень воздыхателей. Лифт страшно скрипел, но тётя Поля была невозмутимой. Мы же сс Дениской вздрагивали каждый раз.

– А он не провалится? – спросил дрожащим голосом сын.

– Нет, что ты, – я нервно улыбнулась.

В старой кабине номер моего этажа был обведен сердечком, а внизу мелким почерком было «Я тебя люблю». Все знали, что это послание мне, и кто его написал. Максима все считали моим будущим мужем.

Еще под подъездом всегда красовалось очередное нарисованное или написанное краской послание о любви, от которой не осталось и следа. Все восхищались нами до тех пор, пока он, не сказав мне ни слова, собрал вещи и буквально за одну ночь испарился из моей жизни. Как оказалось навсегда.

Лифт в очередной раз странно проскрипел, остановился и открылся. Передо мной был абсолютно незнакомый этаж ужасного зелёного цвета, как в больничном коридоре. Через пару секунд лифт уже скатывался вниз.

Пообещав во всех подробностях рассказать свою жизнь и историю нашего путешествия, я наконец нашла ключи, и мы повернули направо. Там поджидал ещё один неприятный сюрприз. Оказывается, соседи отгородились и поставили дверь, а моя квартира была как раз внутри отгороженного коридора.

Но и здесь у тёти Поли были свои связи. Она позвонила в квартиру 75. одна из соседок, которую я знала и помнила с детства, после пятиминутного приветствия выдала мне запасной ключ и взяла обещание вернуть его завтра. Наша дверь отличалась от остальных. Сразу чувствовался ее возраст, но все-таки цвет и прочность были на месте.

Подойдя к двери, я замерла. Мне было страшно её открывать. Пугал не вид квартиры, я примерно представляла, что внутри. Пугали ощущения и чувства, что могут накрыть.

С трудом, но я это сделала. То, что мы увидели, нельзя описать. Это была катастрофа в прямом смысле: паутина, пыль, затхлость. Хичкок бы плакал от умиления. Благо, нигде не было плесени, так как квартира постоянно отапливалась. За коммунальные услуги мы исправно платили, потому что не знали, вернемся ли.

По словам мамы, она оставляла ключ какой-то соседки, и та должна была каждые три недели наведываться и поддерживать чистоту. Как оказалось, деньги мама платила, а вот соседка свои обязательства не выполняла.

– Да уж.. Здесь точно не убирали полгода. Ладно, с этим я позже разберусь. – Я посмотрела на старушку. – Тёть Поля, можно мы пока у вас посидим? Я позвоню в клининговую компанию, и они все приберут.

– Где ты позвонишь?

– В компанию, которая убирается.

– Дианочка, это, наверное, бешеных деньжищ стоит. Не надо нигде звонить, мы сами справимся.

– Ой, нет, после дороги я не буду ничего делать и вам не позволю.

Спустя пять минут мы тащили свои чемоданы на этаж выше к тёте Поле.

Максим. Встреча с родителями

– Да, Алин, – раздражённо ответил я.

– Макс, ты где? Обещал же позвонить.

– Алин, пробка была, скоро буду.

– Я просто спросить хотела. Чего ты кричишь? – обиженно пробубнила она.

– Извини, – я почувствовал укол совести, – устал просто, ещё Шумахеры эти недоделанные вечно прутся со всех сторон, вот и разозлился.

После трех минут разговора я в очередной раз почувствовал себя мудаком, а нахлынувшая слабость заставила поскорее добраться до дачи родителей, где они сегодня отдыхали. Мама уже ждала меня у ворот.

Я припарковался во дворе, вышел и огляделся. Шикарное место с удивительно тёплой атмосферой. Здесь родители встречались только с настоящими друзьями. Мы берегли это место от завистливых людей и негатива, потому что верили, что здесь можно по-настоящему провести время друг с другом в полном умиротворении и спокойствии.

Не успел я выйти из машины, как мама начала плакать и целовать меня.

– Мам, мам, прекрати. Ты чего? – успокаивал её я, но она никак не останавливалась и не выпускала из объятий.

Только когда подошел отец, мама отпустила меня. Мы не виделись с ними почти год, и сейчас особенно чётко на их лицах были заметны следы прожитых лет. Они стали старше: не все движения были легкими, как обычно. Отец всё больше держится за спину и кажется, продумывает каждое движение перед тем, как его сделать. Мама набрала ещё вес, и теперь явно начала прослеживаться одышка и отёчность на ногах. В этот момент мне стало страшно, как быстро они начали стареть.

Я старался не думать о том, что жизнь быстротечна, и что я так и не успел насладиться настоящим счастьем.

– Чего же мы стоим? Пойдёмте скорее в дом! – всплеснула руками мама.

Я вытащил из багажника три больших пакета с продуктами и подарками для родни. Всё–таки жить вдали от семьи – это не так романтично, как многие себе представляют. Как только мы вошли в дом, у меня снова зазвонил телефон: “ Чёрт, опять Алина, я забыл ей позвонить”, – подумал я, а вслух сказал:

– Привет, я только зашёл в дом и собирался тебе позвонить.

Мама тут же ринулась ко мне, загадочно улыбнулась и нарочито громко стала передавать ей приветы и зазывать в гости.

– Мам, прекрати, – я старался уйти дальше, чтобы спокойно поговорить. Вскоре она прекратила причитать, но напоследок успела выкрикнуть:

– Алиночка, очень ждем вас в гости.

– Мам, мы уже разговаривали на эту тему с тобой, – прикрыв ладонью трубку сказал я, – как будет время – приедем.

Алина, конечно, услышала и, как всегда, надула губки и обиженно пробормотала: “Так ты меня даже не спрашивал, могу ли я поехать”. Я сделал вид, что ничего не расслышал и продолжил. Через пять минут наедине с телефонной трубкой и Алиной я устал как собака, и мне просто хотелось принять душ и спокойно поесть.

– Алиш, я так устал с дороги, сейчас поем и спать пойду, наверное, – я прекрасно понимал, что спать точно не пойду. – Давай попозже позвоню.

– Да, конечно, – как обычно согласилась Алина. – Целую тебя крепко и очень жду.

– И я тебя, – сказал я и быстро отключился.

Диана. Квартира воспоминаний

– Проходите же скорей, родненькие, – бегала тётя Поля взад-вперед, словно президента встречала.

Когда я затащила все чемоданы в квартиру, поняла, что чувствуют марафонцы после дня пути. Мизинцы ног были стерты в кровь, сами ноги гудели и просились отдохнуть. Я осмотрелась и поняла, что не много чего здесь изменилось: обои новые в коридоре, зеркало в прихожей и светильник, остальное осталось как я это запомнила.

Если честно, я помнила квартиру тёти Поли до мелочей, так как после школы практически каждый день проводила у неё. Переехав в Австрию, мы поначалу переписывались. Я всегда радовалась ее письму в почтовом ящике, бежала к себе в комнату и сразу читала.

Полгода спустя она просто перестала отвечать на мои письма – это был второй нож в сердце, который я долго не могла вытащить. Я искренне не понимала почему она так со мной поступила. Мои же письма уходили к ней регулярно, но через три месяца усталость и апатия взяли вверх. Наша связь оборвалась до сегодняшнего дня.

Увидев тётю Полю сегодня, я удивилась, что она так тепло нас приняла и отреагировала. И, честно говоря, была безмерно этому рада, хотя какая-то обида всё равно старалась вырваться наружу.

Заметив, как я рассматриваю каждый уголок, тётя Поля сказала:

– Как видишь, не слишком много изменений.

– Я, если честно, точно и не помню, что да как было, – зачем-то соврала я. Хотя я частенько рыдала, воссоздавая в памяти эту квартиру.

Видимо, я отвыкла, что тётя Поля – человек-рентген. Она на раз выявила мое вранье. Ей было прекрасно известно, что я люблю её больше своей матери. На это высказывание она не отреагировала, а только как-то грустно улыбнулась и сказала:

– Иди, Дианочка, мой руки. Ваша четвероногая любимица уже приняла ванну и видимо сидит ждет еды, причём вместе с твоим сыном.

Я снова ощутила укол совести. Я настолько погрузилась в воспоминания и пережитые эмоции, что опять напрочь забыла про бедного уставшего и голодного ребёнка.

– Мам, а кто эта женщина? Ты же всегда говорила, что у тебя здесь нет подруг. Врала значит? – обиженный тон вырвал меня из воспоминаний, пока я искала в чемодане лакомство для собаки. Я повернулась, виновница моей суетливости сидела на руках сына.

У меня с сыном всегда были и надеюсь останутся доверительные отношения: у него был повод обижаться.

– Сынок, тётя Поля мне больше, чем друг, – постаралась я объяснить.

– А кто тогда?

– Она в своё время заменила мне маму, – призналась я.

Мне всегда казалось, что с детьми надо говорить как со взрослыми. Они понимают и чувствуют намного лучше нас.

– А бабушка, разве она не твоя мама? – искренне и по-детски поинтересовался Дениска.

– Понимаешь, сынок, – я опустилась на корточки и посмотрела сыну в глаза, – иногда бывает так, что, казалось, близкие люди, не такие уж и близкие, как чужие. Бывает, что чужим людям ты доверяешь больше, чем своей матери. – Мне стало грустно.

– Ты же всегда говорила, что ты для меня первый друг. Я думал, что и бабушка для тебя первая подруга.

– А разве я не твоя первая подруга? – постаралась я немного перевести тему разговора.

– Первая, ты же знаешь! – обиженно сказал сын. Он не представлял, как важны для меня эти слова.

Мне всегда было важно, чтобы мой ребёнок доверял мне и всегда мог на меня положиться. Я всегда хотела, чтобы он, не задумываясь, в трудную минуту шёл именно ко мне, а не к друзьям, в любое время дня и ночи.

Именно этого я всегда ждала от своей матери, но так и не дождалась. А с тех пор, как начала общаться с тётей Полей, у меня и вовсе отпала потребность общаться с ней. Если у меня случалось что-то хорошее, я бежала к тёте Поле, если что-то плохое – тоже. Для совета она также всегда была рядом. Даже когда мы переехали, ее советы не покидали меня.

Снова углубившись в свои размышления и воспоминания, я не заметила, как осталась одна на полу рядом с посапывающей Муней.

– Дианочка, ты что там замечталась? Пойдём завтракать, уже всё готово, —тётя Поля протянула мне руку.

– Пойдёмте, – ее ладонь была шершавой и теплой.

На кухне я обнаружила довольного сына, поедающего сосиски с гречкой и свежим нарезанным салатом:

– Какая вкуснотища! – причмокивал он.

– Ой, да ладно, будто сосиски никогда не пробовал, – удивилась я.

– Таких не пробовал, – сказал ребёнок и продолжил завтрак.

Что не говори, а еда у нас действительно вкусная. Никакие европейские помидоры не сравнятся с теми, которые продают бабушки на рынке со своего огорода. Никогда в жизни не найдёшь настолько пахучую клубнику или сочные персики, надкусив который ты уже не можешь справиться со струящимся по локтю соком.

После завтрака тетя Поля проводила сына до спальни, а я позвонила в клининговую компанию. Новость была неутешительной: на два дня вперед у них всё забронировано. По второму номеру перспективы были более радужными.

Мне сказали, что в течение суток квартира будет выглядеть как прежде и даже лучше. Ничего другого, как поверить им на слово, мне не оставалось. Поэтому в надежде, что завтра нам удастся переехать в родной дом, я спросила тётю Полю можно ли нам у неё остаться на какое-то время.

– Шутишь что ли? – искренне обрадовалась она, – я буду счастлива, если вы вообще ко мне переедете. Знаешь, как одиноко?

К сожалению, это правда: тётя Поля была действительно одинока. Господь не подарил ей ребёнка, и муж через 8 лет брака ушёл к другой, которая подарила ему наследника. Но несмотря на все жизненные обстоятельства, она не стала злобной, завистливой и ненавидящей всех. Тётя Поля была добрейшей души человек, хоть временами достаточно резким и прямолинейным.

Она налила еще кофе, как-то неловко села и спросила:

– Деточка, как ты жила все эти годы?

Немного помолчав, я честно ответила:

– Плохо. Одна радость у меня в жизни – Дениска и Муся.

Максим. Разговор с матерью

Когда я зашёл в кухню, сервировка стола шла полным ходом. Мама что-то нарезала, командовала папой, который, как ни странно, покорно выполнял все поручения. Видимо, они очень сильно по мне соскучились.

– Мам, пап, хватит уже, – прервал я их, – бутерброд с кофе выпью и хватит. Вы так наготовили как на свадьбу прям.

– Ага, дождёшься от вас, – возмутилась мама, – что ты, что сестра твоя. Хорошо, у неё хоть ребёнок в первом браке родился, нам отдушина с отцом.

Чтобы не начинать все заново, я быстренько слинял в душ. Когда вернулся, уже все 200 блюд были на столе.

– Мам, присядь пожалуйста, давай поедим спокойно, – попросил я все еще хлопочущую мать.

Когда мама наконец села, в доме наступили умиротворённость и покой. Словно и не было всех этих лет разлуки. Словно я недавно вернулся со двора, где гонял с пацанами мяч, и мы сели ужинать. Не хватало только сестры. Многие думают, что это только в фильмах семья садится и ужинает вместе. Нет, в нашей семье это была традиция, и мы всегда ждали друг друга к ужину.

Конечно, потом мы с сестрой повзрослели и совместных ужинов стало меньше, но если вечера мы проводили дома, то всегда старались быть вместе, чтобы обсудить все насущные дела. Потом у меня начались серьёзные отношения и абсолютно всё своё свободное время я проводил с Дианой.

– Сынок, рассказывай, как ты живёшь? – спросила мама. Казалось, вот-вот опять слёзы покатятся градом.

– Мам, да хорошо я живу, ты же знаешь, – начал я успокаивать ее, – работаю, как и все, на выходных, когда есть время, встречаюсь с друзьями. Обычная жизнь, ничего сверхъестественного.

– Как у вас дела с Алиночкой? – видимо любопытство брало верх, мама не удержалась и снова начала эту тему.

– Нормально у нас обстоят дела, мам. Нормально.

– Почему нормально-то? Почему, вот скажи? Почему не отлично или хорошо? Такое ощущение, что хорошо было только с той вертихвосткой.

– Галь, не начинай, чего ты завелась? – вмешался отец.

– А как здесь не начинать, скажи мне? – обратилась она возмущенно к отцу, – неужели ты не видишь, что вся его жизнь пошла под откос, – замялась мать и не произнесла имя вслух, – из-за той.

– Мам, она не Волан де Морт, её имя можно произносить, – немного усмехнулся я.

– Как не кто? – переспросили родители.

– Неважно. Её зовут Диана и её имя можно произносить вслух. Да, это была моя девушка. Да, мы встречались. Но сейчас я – взрослый мужчина и всё давно позади. Сейчас у меня новая взрослая жизнь и девушка, которая любит и заботится обо мне, – сказал я и сам не поверил, что сказал.

Я много лет старался не вспоминать и не говорить ее имя, у нас в семье был негласный закон по этому поводу.

– Вот именно, – чуть не выкрикнула мама. – Именно! Она любит тебя, и я чувствую это. Поверь, я мать, и знаю о чём говорю. Эта девочка заботится о тебе, Максик, и надо быть полным дураком, чтобы не жениться на ней.

Вообще мама хотела продолжить свой рассказ, о том какая Алина идеальная пара для меня, но видимо и папе эта тема настолько надоела, что он просто заговорил на другую тему.

Через час я почувствовал, что сейчас усну на стуле. Поэтому распрощался с родителями, отключил телефон и пошёл спать.

Глава 1. Часть I I

Диана. Разговор по душам

Наверное, тётя Поля не ожидала от меня такого ответа. Она просидела минуту молча, потом резко зарыдала. Сначала я не поняла, как мне реагировать, а потом сама начала рыдать. На меня вдруг навалилась физическая усталость, накопившиеся и нахлынувшие эмоции. Так мы проплакали минут пять, затем она начала вытирать мне слёзы:

– Дианочка, деточка, как же мне тебя не хватало. Ты не обижайся, что не получала от меня писем – просто так было лучше. Со временем ты сама всё поймёшь.

Я всхлипывая попыталась что-то сказать, но она прервала меня:

– Пойду посмотрю, как там ребёнок, – и отправилась в гостиную. Через минуту она вернулась, улыбнулась и сказала:

– Спит в обнимку с собачонкой – такие смешные они. Очень уж на тебя похож. Небось, нет отбоя от девчонок – красавец такой!

– Ой, не говорите, тёть Поль, у нас была целая драма. У него же уже была девушка.

– Да что ты говоришь! – засмеялась тётя Поля.

– Вот вам смешно, а я в течение двух недель каждый день слушала истерики.

– И как же он согласился переехать? – полюбопытствовала она.

– Так они расстались. В общем, как сказал мне Денис, он больше её не любит, потому что она совершенно ничего не понимает в мужчинах.

– О, как! – рассмеялась тётя Поля, а потом посерьёзнела и спросила:

– Дианочка, почему ты развелась? Он же так красиво за тобой ухаживал… Ты была абсолютно счастлива.

– Абсолютно счастлива, тёть Поля, я была много лет назад. А Флориан просто помог мне окончательно не сойти с ума. Потом я забеременела и не знала, что мне с этим делать. Я понимала, что жду ребёнка от нелюбимого мужчины. Беременность прошла достаточно легко, но на шестом месяце началось сильное кровотечение – видимо, на нервной почве, так как накануне я сильно поругалась с ним и его мамой, которая очень хотела командовать не только своим сыночком, но и мной. В тот день у меня была серьёзная угроза выкидыша. Когда я лежала в палате под капельницей, поняла, насколько хочу этого ребёнка.

Потом родился Дениска, и это был один из самых счастливых дней в моей жизни. Когда я видела его крохотные ручки и ножки, его малюсенькие пальчики, я понимала, что этому человечку я очень нужна – и что буду делать всё, чтобы он был счастлив. Сначала у нас с мужем вроде бы отношения даже начали налаживаться, и мы были абсолютно примерной семьёй. Но где-то через полтора года я поняла, что мы всё больше и больше отдаляемся. У него явно появилась любовница, хотя он всё отрицал. Честно говоря, мне было абсолютно всё равно, и я была рада, что он меньше находится дома.

Ещё буквально полгода мы жили как соседи, а потом я сказала, что нашла нам с Дениской квартиру и мы переезжаем. Не думаю, что он был сильно удивлён. Он изредка навещал ребёнка, но никогда не отказывал в помощи – за это я ему очень благодарна. Когда я сказала, что хочу вернуться на Родину, сначала он был категорически против, но потом, наверное, всё переосмыслил и подписал документы. Правда, поставил одно условие: видеть сына, когда захочет. И вот теперь мы, собственно, здесь.

– Почему же ты не нашла себе другого мужчину? Женщине ведь очень важно любить и быть любимой. Только не говори, что никто не хочет брать женщину с ребёнком – это абсолютная ерунда.

– Я и не собиралась этого говорить, – усмехнулась я. – Мой сын никогда не был каким-то препятствием. Просто мне это не нужно. У меня были ухажёры, которые дарили цветы, забирали с работы, говорили комплименты. Но когда они начинали претендовать на что-то большее, я понимала, что просто не хочу этого. Не хочу чужого человека в своём доме, не хочу знакомить сына с кем-то… Просто не хочу любить.

Тут наш разговор прервал звонок в дверь. Тётя Поля тихо выругалась и пошла открывать, боясь, что разбудят ребёнка. Я пошла проверить, как там сын – оказалось, что ни его, ни собачонку звонок не разбудил. Я вернулась на кухню, а через пару минут пришла и тётя Поля, держа перед собой букет ромашек. На её лице играл юношеский румянец.

– Это кто дарит нам такие шикарные букеты? – поинтересовалась я у раскрасневшейся тёти Поли.

– Ой, Дианочка, прекрати, какие там букеты? Сосед нарвал на даче – вот и занёс по пути.

– Да что вы говорите? – засмеялась я. – Свидание уже было?

– Не было никакого свидания и не будет. Нужен он мне, пень старый, – тётя Поля явно лукавила.

– Так-с, давайте рассказывайте про вашего «пня». Заодно решим – нужен он вам или нет, – сказала я и пошла заваривать себе чай.

Максим. Между “стерпится” и “слюбится”

Разбудили меня голоса – весёлые, хлопочущие, возможно чуть громче, чем мне хотелось – явно приехала сестра с племянницей. Я был безумно рад их видеть, хотя встречались мы не так давно. Сестра часто приезжала ко мне в гости. Говорила, что только в чужом городе чувствует себя по-настоящему свободной. Я понимал, о чём она.

Мама у нас не тиран, но её мнение в доме всегда было финальной инстанцией. Отец не был тюфяком, но, скорее, человеком, который предпочитает мир любой правде. Но стоило ему выйти из себя или начать настаивать на своём – все дискуссии быстро прекращались.

Мама и после нашего взросления пыталась держать руку на пульсе: кто с кем встречается, кто как одевается, кто как ест, спит, выбирает подушку. Когда сестра рано вышла замуж, многие считали, что тут не обошлось без маминой тактики – и это была правда.

Никто не мог подумать, что её муж окажется деспотом и будет её избивать. Узнав об этом, мы с отцом сломя голову поехали забирать её из квартиры "муженька", объяснив ему по-мужски, что с моей сестрой так поступать нельзя. Отец тоже внёс свою лепту в "воспитательный" урок.

Как оказалось через пару недель, она была в положении. То был самый тяжёлый период – она ссорилась с мамой, винила её во всём, хотела сделать аборт. Мы отговаривали как могли. В какой-то момент она перестала спорить, а потом вдруг сказала, что ребёнка оставит. Так в нашей семье появилась Агния. Это редкое имя очень нравилось моей сестре, и в этом её никто не переубеждал – всем было важно только, чтобы она родила.

С тех пор многое изменилось. В малышке мы не чаяли души. Родители – особенно. Всё, что было нельзя нам, разрешалось ей. Три года сестра жила вместе с родителями, потом съехала – сняла квартиру, устроилась на работу. Мама поняла: больше её советы не принимаются в штыки, но и с напором поучений она приубавила. Потеряв контроль над личной жизнью сестры, мама с энтузиазмом переключилась на мою. Но вопрос, что должно было случиться, чтобы она от меня наконец отстала, повис в воздухе – потому что в комнату ворвалась Агния плюхнулась прямо на меня и начала щекотать:

– Мааакс, вставай! – кричала она звонким голоском. – Я так соскучилась! – и полезла обниматься.

Наверное, больше всего на свете я люблю, как дети проявляют эмоции – искренне и весело.

– Говорю же, не буди дядю! – раздалось с кухни недовольное шипение сестры

– Карин, я уже проснулся. Не кричи на ребёнка, – сказал я и обнял племянницу.

Минут двадцать мы лежали, обсуждая Светку из параллельного класса, у которой Барби "как в рекламе", и мальчика Колю, который "дурачок, конечно, но по уши в нее влюблен". Я пообещал, что завтра купим Барби, как у Светки и с этим условием меня отпустили на кухню.

Стол ломился от еды. Её как будто стало вдвое больше. Сестра поцеловала меня в щёку. И тут я вспомнил, что выключил телефон. Алина, наверное, уже обзвонила МЧС, думая, что я пропал без вести.

– Я сейчас приду, – сказал я и только собирался выйти, как увидел бегущую ко мне Агнию с телефоном в руках.

– Алиш, прости, – начал я, после того, как она ответила на звонок, – пропал ненадолго, был с семьёй…

– Макс, я всё понимаю. Просто… два слова хотя бы мог написать, – и повесила трубку.

Я даже сначала подумал, что связь оборвалась. Перезвонил – сбросила. Ещё раз – снова сброс. Такого не было никогда. Обычно, если и ссорились, то недолго – и первой на примирение всегда шла она. Дело не в моей гордости – я просто не успевал первым. Она всегда опережала.

Что-то во мне сначала даже обрадовалось: первая настоящая ссора. Эмоции, которых мне давно не хватало. Когда ругаешься, переживаешь, мечешься, потом плюёшь на гордость и бурю за окном и едешь к ней. А потом – примирение. Это одно из сильнейших чувств. По крайней мере, для меня.

Я написал ей несколько сообщений с извинениями. Она ответила, что я никогда не думаю о ней и её чувствах. Это было правдой, но всё равно удивило.

Не хотелось спорить – родные ждали. Я написал:

«Алишка, прости. Я люблю тебя».

Хотя понимал, что не люблю. Я точно знал, что значит любить. Но она – одна из немногих, кто был со мной долго. Только она оставляла у меня свои вещи. Только она ночевала у меня по несколько дней подряд. Это вторая девушка, которую я познакомил с мамой – пусть и неофициально.

Через несколько минут пришёл ответ:

«Я тоже тебя люблю. Хочу жить с тобой».

Этого я точно не ожидал. И – испугался. Позвать её к себе? Сейчас? Нет. Я не был готов.

Решил ничего пока не отвечать. Надо подумать. В этот момент подбежала Агния и залезла ко мне на колени.

– Это твоя девушка?

– Да. Моя девушка, – отчеканил я как робот.

– И ты на ней женишься? – восторженно спросила она.

– Я не думал об этом серьёзно. Ещё не планировал так далеко.

– Как это не думал?! – возмутилась она. – Ты либо любишь, либо нет.

И в этом она была чертовски права. Неужели я настолько туп в свои тридцать два, что восьмилетний ребёнок разбирается в этом лучше? Она была права. Я не любил. И не хотел врать.

– Агния, у взрослых всё чуть сложнее. Иногда тот, кого ты любишь, не хочет твоей любви.

– И что тогда делать?

– Искать того, кто примет.

– Но ты ведь не принимаешь любовь Алины. И не даёшь ей свою.

И она снова была права. Мне нечего было ответить. Я промолчал. Она явно ждала ответа, но, не дождавшись, продолжила:

– Она что, некрасивая, да? Поэтому ты её не любишь?

– Нет, красивая, – сказал я честно.

Алина действительно была хороша: высокая, стройная, длинные волосы, ровный нос, родинки, будто поставленные художником. Голос – мягкий, обволакивающий.

– Так в чём тогда проблема?! – снова удивилась Агния.

– Людей ведь любят не только за красоту, – сказал я, щёлкнув её по носу.

– Ну, я не знаю. У нас в классе все мальчики так себе. Я выбрала Артёма. Он самый симпатичный. Вот и буду сидеть с ним за одной партой. Так все и делают.

Она взяла меня за руку и потащила обратно – туда, где снова звучали мамины реплики, голос сестры и запах борща.

Диана. Вкус ромашкового чая

Как тётя Поля ни старалась найти отговорки, чтобы ничего не рассказывать, я всё равно не оставила её в покое – мне было безумно интересно всё разузнать. Тётя Поля – одна из немногих, кто безусловно заслуживает простого женского счастья. Оказалось, у неё появился поклонник – Алексей Петрович, давно влюблённый в неё. Хотя он был полковником в отставке и человеком с непростой судьбой, ухаживать за тётей Полей всё равно побаивался, робел. Но не прошло и года, как он набрался смелости и начал проявлять к ней видимое внимание.

Тёте Поле скоро шестьдесят, Алексею Петровичу недавно исполнилось шестьдесят четыре. Отношения развиваются медленно: она всё ещё продолжает его отталкивать, хотя, когда она вошла на кухню с букетом ромашек, её румяные щёки и блеск глаз всё сказали за неё.

За чашкой ромашкового чая, любовь к которому мне привила тётя Поля, мы пришли к общему выводу, что мужчина он хороший, работящий, много лет в разводе, тем не менее за собой ухаживать не перестал. А это означает, что дать шанс ему определённо стоит, хотя далось это решение ей ой как непросто.

Думаю, я понимала тётю Полю даже больше, чем она догадывалась. По сути, мы чувствовали одно и то же: страх снова полюбить. Только я это уже осознавала, а она – упрямилась.

Таким образом я уговорила её позвонить Алексею Петровичу – попросить починить подтекающий кран. А сама вдруг ощутила усталость. Видимо, сказались бессонная ночь в поезде, сытость и обретённое спокойствие. Я сказала, что хочу немного отдохнуть.

Я собиралась лечь на диван, где сладко спал сын и посапывала Молли. Но стоило собаке меня увидеть, как она вскочила и завиляла хвостом. Наверное, ей нужно было по делам. Пришлось доставать из чемодана пелёнку. Молли была крошечной, но смышлёной: чёрные бусинки-глаза глядели с пониманием. Я постелила пелёнку в ванной и отнесла её туда – она всё сделала быстро и по делу.

После проведённого моциона я легла на диван и через мгновение заснула. Меня разбудил детский смех за окном. Дениски и Молли рядом не оказалось. Я ещё немного полежала – тело ныло от усталости, но бурчание в животе всё же подняло меня на ноги.

На кухне уже полным ходом шло приготовление пищи:

– Тёть Поль, я сейчас в себя приду и помогу вам.

– Соня ты, уже восемь вечера. Ужинать пора.

– Восемь? Я думала, часок поспала… Я не хочу, чтобы мы доставляли вам неудобства. Из-за нас вы весь день у плиты.

– Дианочка, ты что! – тётя Поля вдруг обняла меня с такой силой, будто вкладывала в это всю себя. – Это счастье, что вы здесь. Сколько можно повторять? – Потом подошла к Дениске, поцеловала в макушку и потрепала за волосы.

– Может, закажем еду, чтобы вы не готовили? – Я зевнула, тоже поцеловала сына и почухала Молли за ушком.

– Не нужно. Нет ничего лучше домашней еды, – заупрямилась тётя Поля.

Спорить не было смысла – ужин уже был почти готов. Я погладила Молли и дала ей косточку, которую она с удовольствием утащила на диван и продолжила трапезу. Мы последовали её примеру и сели за стол.

Салат выглядел как картина: ярко-красные, налитые солнцем помидоры лоснились соком; свежие огурцы хрустели при одном только взгляде; тонкие полукольца фиолетового лука отдавали лёгкой пикантностью. Между ними прятались упругие чёрные маслины и крупные кубики феты – нежной, солоноватой, с характерным сливочным вкусом. Всё это великолепие было щедро окутано ароматным оливковым маслом, в котором отражался свет лампы, как в янтаре. При одном только аромате хотелось тянуться за вилкой. Мы делали такие и в Австрии, но запах бабушкиных овощей с грядки не сравнить ни с чем.

За ужином строили планы на следующий день: клининг обещал закончить завтра. Мне надо было закупить продукты, найти учебное заведение и для Дениски, и для себя, а ещё подобрать машину. Без авто я уже не представляла жизни.

Сразу найти хорошую работу я не надеялась, но мечтала попасть в частную гимназию. В случае неудачи – пойду преподавать в обычную школу.

Я обучалась с ребёнком на руках. Комфортное обучение? Нет, не слышала. Училась везде: на площадке, когда Дениска спал, в транспорте, ночью, в очередях. Не жалуюсь – знаю, через это проходят многие. После окончания учёбы мне даже удалось собрать восьмимесячный опыт работы в школе с детьми от 7 до 12 лет.

– Дианочка, будешь ромашковый чай? – спросила тётя Поля, прервав мои размышления о завтрашнем дне. – Конечно буду! Это же мой любимый, вы знаете.

Конечно, тётя Поля это знала, ведь именно она привила мне любовь к нему, и именно он сблизил нас настолько, что тётя Поля стала мне роднее кровной матери.

Мои отношения с мамой – это отдельная история. Мы жили вместе, только официально по прописке. На самом же деле, я её в своей жизни никогда не ощущала. Она просто знала, в каком я классе, покупала еду, по необходимости одежду, давала деньги на карманные расходы, когда я просила, и считала, что этого достаточно, чтобы называться мамой. Каждый раз, когда я нуждалась в поддержке, слышала: «Будь сильной. Ты уже взрослая». Неважно – пять мне лет или пятнадцать. Время для меня у неё всегда заканчивалось, а точнее, даже не начиналось.

Я долго не понимала, зачем я ей. Почему родила, если не хотела? Эти мысли съедали меня подростком. Однажды я сидела на лавке, вся в слезах. Мимо шла тётя Поля. Единственная, кто остановилась и спросила, что случилось.

– Она меня не любит! Никогда не любила! – вырвалось у меня сквозь рыдания.

– Кто, Дианочка?

– Мама! Зачем она меня родила? Она никого не любит, кроме себя!

Я уже почти кричала. Рёв переходил в истерику. Тётя Поля поняла, чем это может закончиться. Голос её вдруг стал жёстким:

– Вставай. Пойдём.

– Куда? – захлёбывалась я. – Только не к ней. Я не пойду!

– Во-первых, не «к ней», а к матери. Во-вторых, я приглашаю тебя к себе в гости. У меня есть ромашковый чай и песочное печенье. Попробуешь – и все беды пройдут.

Я начала упрямиться – хотела казаться сильной. Но тётю Полю не проведёшь: она видела, что я – обычный ребёнок, которому нужно тепло и материнская забота. Не обращая внимания на мой протест, она молча встала, открыла дверь и просто смотрела на меня до тех пор, пока я не встала и не пошла за ней.

С того дня тётя Поля осталась в моей жизни. До самого того момента, когда письма мои начали оставаться без ответа. А потом – и вовсе исчезла.

Максим. Первая любовь и незаживающая рана

Мы сидели за столом, и я старался мысленно быть с родными, но мысли всё ускользали куда-то далеко. Больше всего меня терзало, кем я стал за эти годы. В своих отношениях с девушками я совсем не понимал, что значит настоящая любовь.

После расставания с Дианой у меня не было серьёзных чувств. Страх перед повторением тех эмоций сделал меня таким, каким я стал: сам нередко причинял боль другим, почти не замечая этого.

Разговор с Алиной открыл мне глаза – я понял, насколько моё поведение было несправедливым. Не в любви дело, я это понял давно. Наверное, не всем суждено переживать настоящие чувства – глядя на статистику разводов, кажется, что настоящей любви сегодня вообще становится всё меньше. В России, говорят, на десять браков приходится около восьми разводов. Это печально, но, возможно, просто так устроен мир.

С Дианой у меня была настоящая любовь – не глупая подростковая, а осознанная. Я старался забыть это имя, но чувства всё равно преследуют меня. Было больно? Да. Боюсь полюбить снова? Тоже. Но я благодарен, что испытал это хотя бы раз.

Сегодня я решил: больше не хочу причинять боль ни себе, ни другим. Я собирался пригласить Алину переехать ко мне и познакомить с родными. Мама будет счастлива, Алина успокоится, а мне станет легче – ведь наконец-то я сделаю кого-то счастливым.

– Мам, – неожиданно даже для себя прервал я разговор родственников, – я думаю, ты была права насчёт Алины.

– Сынок, что именно ты имеешь в виду? – переспросила мать в недоумении, поглядывая, как и все остальные, на меня.

– Я имею в виду, что ты была права, и пришло время вас познакомить.

Сначала мама, как мне показалось, не до конца осознала значение моих слов – она просто смотрела на меня, не моргая и, кажется, не дыша. Первой, кто отреагировал, была Агния. Она радостно захлопала в ладоши, и в её глазах засверкали искренние детские искорки радости и ожидания приключений.

В этот момент я даже представить не мог, что это решение круто изменит мою жизнь – не на 90 градусов, а на все 180, если не больше. Я был уверен: я принял важное и верное решение. Что могло пойти не так?

Осознав смысл сказанного, мама торжественно воскликнула. Казалось, с таким же выражением лица и интонацией Гитлер произносил свои речи. Если вкратце, суть её 30-минутной триады заключалась в том, что она, как всегда, была права. Не зря она в роли домашнего попугая повторяет всей семье, что, когда и как нужно делать, потому что в итоге все счастливы. И она – права.

Спорить с матерью в её триумфальный час никто не осмелился, и я – в том числе. Я пробормотал что-то о том, что долго думал и что пришло время "открыть все карты" – перед собой, семьёй и Алиной. Как оказалось, все были счастливы. Кроме меня и Карины. Мама продолжала воспевать хвалебные песни всем богам, лишь бубна ей не хватало, чтобы начать ритуальный танец. Отец усмехался и наливал себе уже третью рюмку, а Агния довольно поедала торт, который ещё 10 минут назад был под запретом. Только Карина смотрела на меня глубокими и грустными глазами.

– Кариш, что-то не так? – взволнованно спросил я, подумав, что сестра себя плохо чувствует.

– Да, Макс! – воскликнула она, вскинув брови. – Всё не так! – с грохотом отодвинула стул и быстро вышла из кухни.

Такой реакции никто не ожидал. Никто не знал, как себя вести: идти за ней или оставить в покое. Зная характер сестры, второй вариант был безопаснее. Но я не из робких. Несмотря на уговоры родителей, я был готов принять весь удар на себя и выяснить, что же её так задело.

Я отодвинул стул, щёлкнул по носу всё ещё поедающую торт племянницу, пытаясь приободрить её, и вышел на веранду. Я был уверен: Карина там. Конечно, я оказался прав. Она уже открыто курила сигарету.

Карина никогда не была особенно красивым ребёнком – и она это знала. Высокая, худощавая, с вытянутым лицом – всё это придавало ей скорее мужественные черты. В детстве она не была самой красивой в классе, да и в группе института, который так и не закончила из-за ранней семейной жизни. Но у Карины был свой "магнит": внутренняя уверенность, обаяние и энергия, притягивающая людей. Она никогда не стеснялась своей внешности, всегда была окружена подругами, а позже – и парнями.

С возрастом, как и все, она экспериментировала с внешностью. К 20 годам, после развода и рождения Агнии, определилась со стилем. Волосы тёмно-красные, причёска – всегда аккуратная. Стиль – сдержанный, подчёркивающий фигуру, но не вызывающий. Мужчины оборачивались ей вслед. Прямая осанка, уверенный взгляд и тонкое понимание людей придавали ей харизму.

Увидев меня, Карина едва заметно шевельнула губами – я был уверен, она выругалась. Я искренне не понимал, в чём дело. Моя самоуверенность испарилась, шаги стали неуверенными. Я уже обдумывал план побега обратно на кухню. Наверное, у меня на лбу высветился сигнал SOS, потому что Карина, как знающая толк в мужчинах женщина, спокойно, но ледяным голосом произнесла:

– Макс, я тебя хоть и люблю, но ты такой идиот!

Диана. Слёзы и правда: встреча после многих лет

Отужинав, мы с Дениской еле-еле поднялись из-за стола. Накинулись на все вкусности и не отступали от тарелок, пока не увидели их дно – тётя Поля не жалела еды. Такой ужин – именно тот момент, когда понимаешь: ты не одинок. Классического киношного ужина всей семьёй у меня никогда не было. Матери было не до меня, я была просто счастлива, если в холодильнике была хоть какая-то готовая еда – чтобы не надо было самой всё готовить, как бывало чаще всего.

Отец… Я его практически не помню. Лишь высокий силуэт мужчины, постоянно кричавшего где-то вдалеке. Мама развелась с ним, когда мне было чуть меньше трёх лет. Семейной идиллии в нашем доме никогда не было – с самого моего рождения. Мама вышла замуж рано – как это часто бывало в СССР, едва достигнув совершеннолетия. Большой и светлой любви у неё не было, зато была надежда на стабильное будущее. Папа в итоге не стал тем великим инженером, каким мама его представляла. После увольнения он запил, и для мамы это был настоящий ад – молодая девушка с грудным ребёнком на руках, муж-алкаш и никакой работы.

Три года подряд папа пил, бил маму, а потом, как мама рассказывала, доставалось и мне – маленькой, беззащитной. Я много раз пыталась поговорить с мамой об этом, но ничего не вышло. Я её не осуждаю, ей самой было тяжело. Просто я, став матерью, поняла, что никогда не смогу понять её и поддержать в полной мере. Как бы ни было трудно, мой ребёнок всегда был счастлив и улыбался.

Когда мы закончили ужин, Дениска ушёл в гостиную смотреть телевизор, а Молли осталась у меня на руках, посапывая.

– Спасибо вам большое, тётя Поля! – стараясь не заплакать, сказала я, хотя глаза уже предательски покалывали, а губы сложились в некрасивую трубочку.

Увидев моё лицо, старушка быстро прильнула ко мне:

– Дианочка, родненькая, что случилось? – взволнованно спросила она.

Я взяла себя в руки, но слёзы уже навалились. Обняв её, еле слышно прошептала:

– Тётя Поля, вы даже не представляете, как сильно я вас люблю и как долго нуждалась в вас.

Мы обе не смогли сдержать слёз. Мама никогда не обращала внимания на мои страдания и душевную боль. Когда я это поняла, научилась скрывать эмоции, но в этот вечер решила, что хочу быть искренней.

Прошло много лет, много обид и стрессов, но именно в этот день я дала волю своим чувствам. Мне казалось, что я выплакала все слёзы на ближайшие пять лет.

Очень хотелось спросить у тёти Полины, почему она так резко прекратила со мной общение, в чём я виновата. Но время было не подходящее. Я чувствовала, что это не моя вина, что тайна в чём-то другом – и, наверное, я ещё не готова узнать её.

Мы обе никак не могли поверить, что сейчас действительно сидим и разговариваем не в воспоминаниях, а в реальности. Наш разговор продолжался до трёх часов ночи. Я и представить не могла, как сильно мне не хватало таких душевных бесед. Мы говорили обо всём на свете, смеялись и плакали, поддерживали друг друга и вспоминали былое. Впервые за много лет я заговорила с кем-то о Максиме – это было драгоценное и неприкосновенное для меня.

Моя мама не осмеливалась завести разговор на эту тему, хотя, как мне казалось, иногда ей всё-таки хотелось выступить в роли матери. Но она знала: она никогда не была и не является тем человеком, с кем я готова делиться сокровенным.

В жизни было всего два человека, которым я могла доверить свои тайны – тетя Поля и Оля. Не то чтобы у меня не было подруг, просто мне хватало пары настоящих людей, а не толпы. Душу и сердце я тоже никому особо не открывала – воспитание и отношение матери сделали меня закрытым человеком. Я привыкла не жаловаться и не доставать других своими проблемами.

Я знаю, как тяжело держать всё в себе, бояться признаться в слабости и попросить о помощи. Именно поэтому я мечтала, чтобы мой сын вырос совсем другим. Чтобы он знал: я всегда буду его опорой и поддержкой, и он не должен бояться показывать свои эмоции миру. Уметь говорить: «Мне плохо, мне нужна помощь, я в тебе нуждаюсь» – это так важно.

Я благодарна судьбе, что тётя Поля научила меня выражать свои чувства. Это умение помогло мне расстаться с мужем и не дать себя растоптать. Благодаря этому я выстояла перед всеми трудностями.

Оля была моей лучшей подругой, с ней мы познакомились в школе. Она перевелась к нам во втором классе, потому что её предыдущая школа всё больше закрепляла за собой статус «школы для будущих уголовников» – курение прямо на уроках, драки «стенка на стенку», разборки. Родители Оли, интеллигентные врачи, решили перевести её к нам уже в начале первого семестра.

Она пришла в класс испуганная, и я сразу начала с ней общаться, чтобы поддержать. Мы сблизились, вместе росли, ходили на тренировки, обсуждали мальчиков и первые влюблённости. Она знала всё обо мне и Максиме. Это оказалось не самым разумным решением.

Оля видела, как сильно Максим ценил наши отношения, хоть мы и были подростками. Ей тоже хотелось внимания от своего парня. Тогда я думала, что она искренне радуется за меня. Ошибалась. Сейчас понимаю, насколько.

В голове снова и снова прокручивался тот последний вечер с Максимом, Олей и её парнем. Он стал роковым для нас четверых. С того дня я никого из них больше не видела. Прошло уже десять лет, а картина в памяти не меняется и даже не тускнеет, как обычно бывает.

Когда долго не видишь человека, забываешь мелочи – улыбку, мимику, жесты и смех. Вот этого я так хотела забыть, но не могла. Помнила каждого так, словно мы виделись вчера.

Прокручивая тот вечер, я заснула и всю ночь видела один сон: я, Максим, Оля и Антон. Мы были так счастливы – но это счастье длилось недолго…

Максим. Тени прошлого и слёзы настоящего

Изначально я даже обиделся от незаслуженной нападки сестры. Думаю, она заметила моё смятение, но её это ни капли не волновало. Карина продолжала стоять с каменным, холодным выражением лица, из глаз которого, как мне казалось, сейчас начнут вылетать убивающие молнии. Немного помолчав и обдумав, что бы мне такого умного ответить, у меня получилось вымолвить лишь не очень остроумное:

– Да, ну и повезёт же кому-то с моей сестрёнкой.

– Повезёт, не сомневайся, – как баскетбольный мяч отбила она меня словами, – а вот тебе вряд ли повезёт в любви, если будешь продолжать вести себя как идиот.

Я попытался сделать недовольное лицо, но Карину это никак не впечатлило. Не обращая внимания на моё недовольство, она продолжила свою триаду:

– Макс, я никогда не думала, что у меня настолько слабохарактерный брат, – отчеканила сестрица, – у меня уже были тяжёлые времена, и мама постоянно заставляла меня делать так, как ей хочется. Тебе ли не знать, чем это закончилось? – тяжело вздохнула она и струсила пепел на пол.

– При чём здесь… – не дав мне договорить, она продолжила, делая вид, что абсолютно не замечает моего возражения:

– А закончилось это никому не нужным браком, побоями, нежеланием жить и незапланированным ребёнком. – Отвернувшись, она продолжала курить, пытаясь скрыть накатывающиеся слёзы.

– Кариш, ну ты чего? – приобнял я сестру сзади. – Ты же знаешь, мы с родителями всегда рядом, мы всегда тебе поможем с ребенком и всем остальным. Ты не одна.

Волнение нахлынуло на меня – я видел сестру такой сентиментальной крайне редко. Она никак не реагировала на мои объятия и молча курила, стоя ко мне спиной и глядя вдаль. Мои пальцы сжимали её хрупкие плечи, а горло временами нервно подёргивалось. Собравшись с силами, она, как обычно, проговорила вполне уверенным голосом:

– Максим, я люблю свою дочь больше всего на свете, и сейчас речь совсем не об этом, – резко отстранилась от меня, бросила «бычок» в пепельницу и сразу же потянулась за новой сигаретой. – Речь о твоём будущем и о твоём желании делать те или иные поступки. – Она обернулась ко мне.

– Ты же за Алину говоришь? – попытался я сбавить накал.

– Да, Макс! За Алину! Не строй из себя идиота! – взорвалась сестра. – Это очевидно, что ты не хочешь её ни с кем знакомить, очевидно, что ты уехал от неё, чтобы побыть вдали, но не можешь, потому что она, как назойливая муха, всё время названивает, а мама действует так же – и ты поддаёшься.

Молнии с её глаз будто вылетали, небо затягивалось дождливыми тучами, ветер развевал её длинные красные волосы – всё это лишь добавляло зловещей атмосферы.

– Карин, – начал я на повышенном тоне, – вот тут ты права. Может, хватит уже всем лезть ко мне и в мою жизнь? – Я эмоционально жестикулировал руками. – Разве не очевидно, что я достаточно взрослый, чтобы принимать решения сам? – продолжал «закипать».

Видимо, сестру не тронул мой всплеск. Она спокойно, медленно моргая, с каким-то наслаждением наблюдала за моим возмущением, затягивалась сигаретой и смотрела сквозь на меня. Затем спокойно отвернулась к столу, чтобы затушить окурок, подошла ко мне и тихо сказала:

– А еще очевидно, Максим, – медленно и чётко, по слогам, – что ты её не любишь, никогда не любил и не полюбишь, потому что до сих пор, спустя хрен знает сколько времени, любишь Диану. – Хлопнула меня по плечу и ушла, крикнув на прощание: «Сейчас дождь пойдёт, иди в дом».

Но я уже не слышал. Чёрт возьми, она была права.

– Я люблю Диану. Карина права. – Признавшись в этом себе, я закатил глаза к небу, и в тот момент дождь хлынул с небес…

Почти десять лет прошло с тех пор, как я последний раз её видел. Глаза не отпускала одна картина: Диана, её глаза, смех и внезапно увиденное мной сообщение на ее телефоне – «Я хочу тебя. Приезжай ко мне скорей». Первые секунды и даже минуты я не мог поверить – это не сон, это не ошибка. Казалось, будто ко мне подошли, вырвали сердце и внутренности без анестезии, а мои крики о боли остались никем незамеченные. Я стоял один, истекая кровью, без шанса на спасение.

С того момента я больше не видел Диану. Несколько лет просто существовал, безразличный к учёбе, экзаменам в экономический университет и жизни вообще. В ту роковую ночь, придя домой и никому ничего не сказав, я собрал вещи и скромные накопления – которых, конечно, было немного для семнадцатилетнего – и уехал прочь, оставив записку на кухонном столе:

«Мам, пап, Карина, я вас очень люблю. У Дианы другой. Не ищите меня, придёт время – сам свяжусь. P.S. Руки на себя не наложу».

Я считал это идеальным решением. Не мог больше оставаться в городе, где каждая улица напоминала о ней. Купил билет на ближайший автобус в город, где никогда не был, и выкинул сим-карту. Мне было всё равно: выгонят ли меня на улицу, побьют ли местные гопники или продадут на органы – главное было не видеть её.

Я много раз набирал её номер, но не звонил. Стоял на вокзале, порывался купить билет обратно, но не делал этого. Не мог простить предательства и лжи.

Кто-то подошёл сзади и накинул на мои плечи кофту. Я обернулся – мама стояла с зонтом, беспокойство на лице:

– Сынок, что ты здесь стоишь? Что сказала Карина? Почему ты так расстроен?

Мне оставалось только сказать:

– Правду, мам. Она сказала правду. – Запнувшись и глубоко вдохнув, я поднял лицо к небу, чтобы капли дождя скрывали слёзы. – Я не люблю Алину и никогда её не полюблю…

Мама хотела что-то утешить, но я перебил:

– Мам, не надо. Это правда, которую ты тоже знаешь. Но всё остаётся в силе – я приглашу её в гости и, скорее всего, скоро сделаю предложение. – Надев кофту, я чувствовал, как промёрз до костей.

– Но, Максим… – я увидел слёзы в её глазах и бессилие.

– Мам, – снова перебил, – мне нужно подумать. Я поеду прокатиться. Обещаю, через пару часов вернусь, так что не волнуйся. – Поцеловал мать в щёку и направился к гаражу.

Я не дал ей сказать ни слова и знал, что так будет лучше для нас обоих. Мама лишь несколько раз кричала вслед:

– Максим! Максим, подожди! Ты куда? – поняв, что меня не остановить, выкрикнула напоследок: – Да будь же она проклята, твоя Диана! – и громко заплакала.

Диана.День, когда всё меняется

Я проснулась рано утром. Не могу сказать, что была полна сил и энергии – накопившаяся усталость после дороги и вновь нахлынувшие эмоции не давали моему телу полностью расслабиться, казалось, даже во сне. Вся ночь мне снилась дискотека – первая в жизни, которая разделила мою жизнь на «до» и «после».

Времени и желания долго раздумывать не было, поэтому я быстро потянулась, почувствовала ноющую боль в теле от тяжёлых чемоданов, зевнула, дала облизать нос и лицо уже сидевшей рядом со мной Молли и побрела в ванную. Дениска ещё посапывал, и я решила дать ребёнку ещё немного времени поспать. Сегодня у нас было запланировано много дел, так что малышу вряд ли удастся хорошенько выспаться.

Проведя все утренние процедуры, я пошла на кухню, где старушка уже вовсю готовила завтрак.

– Доброе утро, тётя Поль! – бодро поздоровалась я, ведь утренний душ – одно из немногих средств, которые помогают мне бороться с усталостью. – К нам что, армия солдат в гости собирается? – спросила я, засовывая в рот блинчик, не дожидаясь приглашения.

– Нет, дорогая, это всё для вас, – сияющая тётя Поль показала рукой на большую стопку блинчиков, пирожков с яйцом и зеленью, на столе стояли мёд двух сортов, сметана, заварник и три чашки для чая.

– Вы что, совсем не ложились спать? – спросила я, счастливо таща второй блинчик и подкармливая собачку.

– Конечно, ложилась, Дианочка, здесь работы было часа на два, не больше, – улыбалась тётя Поль, переворачивая блинчик.

– Ну кому как, – ответила я, готовя еду для Молли, – мне бы здесь работы хватило на полдня.

Закончив завтрак, я пошла будить Дениску. Уже было 9 утра, пора было приступать к делам. Разбудив сына, дала указание сидеть с тётей Поль и ждать меня – ведь вот-вот должна была приехать клининговая компания, чтобы превратить нашу давно заброшенную тыкву не в прекрасный замок, но хотя бы в уютную халабудку.

Компания оказалась пунктуальной, что меня порадовало. Я показала объём работы, который, похоже, их не испугал, и отправилась обратно к тёте Поль за сыном, чтобы отправиться на поиски работы и школы для него. Предварительно я узнала у неё, какие школы есть в городе, чтобы сузить круг. Я написала список, и мы сразу же отправились в ближайшую к дому школу. Оказалось, что учительский состав у них был укомплектован, но место для ребёнка можно было получить за определённую плату. Я сказала, что подумаю – не была уверена, что это школа мечты для сына. Дениска тоже не казался воодушевлённым, поэтому решение приняли быстро: эта школа нам не подходит, идём искать другую.

Последующие две попытки тоже не увенчались успехом. Во второй школе ученики и учителя выглядели довольно враждебно. С чем это было связано, сложно сказать, но ясно одно – сын в такой атмосфере учиться не будет, и я не смогу работать там. Поэтому отправились в третью школу – с надеждой, что тут нас ждёт успех. Как говорится, «Бог любит троицу», но, увы, не в нашем случае: школа не видела ремонта, видимо, со времён Иосифа Виссарионовича.

Моё хорошее настроение и грандиозные планы начали быстро рушиться. Дениска, как и я, был явно не в восторге. Чтобы хоть как-то поднять нам обоим настроение, я предложила:

– Знаешь что? – таинственно подмигнула я и приподняла бровь.

– Что? – с небольшим энтузиазмом ответил сын, глядя в сторону.

– А ну её эту школу, – радостно сказала я, махнув рукой в сторону здания, – пошли лопать мороженое.

– Так что, поиски окончены? – обрадовался Дениска и улыбнулся.

– Думаю, на сегодня да, – облегчённо ответила я, – поехали в центр города, там уж точно найдём что-то подходящее.

Ребёнок был в восторге, что мучения закончились, и честно говоря, я тоже была рада. У меня ещё оставалось две недели до конца учебного года, и я надеялась успеть найти для нас подходящее место. В голове был план «Б» – если не получится найти работу учителем, я попробую устроиться переводчиком.

Недолго подождав, я увидела подходящее маршрутное такси, на котором мы отправились в центр. Мне было интересно, как он выглядит сейчас.

В моих воспоминаниях центр был украшен цветами на клумбах, продавалась сладкая вата и сувениры в многочисленных будках вдоль центральной улицы. Дети катались на роликах, скейтах и велосипедах, малыши гоняли на машинках на прокат и прыгали на батутах в специальных местах. Я помнила кинотеатр, куда ходила с Максимом. Нас не пускали на фильмы ужасов – любимые мной – из-за возрастных ограничений, поэтому мы ходили в основном на комедии и мультфильмы.

Из-за состояния дорог и привычки к поездкам на маршрутках, которые казались скачками с препятствиями, мы с сыном молча переглядывались и подпрыгивали на каждой яме, в которую, казалось, водитель целился специально. Примерно через 15 минут этих «состязаний» мы прибыли к месту назначения.

Максим. Диана, мама и правда между строк

Я мчался на машине и слышал слова матери словно из тумана и понимал, как сильно мои поступки причиняют ей боль. Но в такие моменты я был бессилен – эмоции захватывали меня полностью. В голове звучали лишь две фразы: «Ты любишь Диану» и «Да будь же она проклята». Я задавался вопросом: почему именно я? Почему я должен быть обречён на этот водоворот чувств? Это не дар и не милость свыше – кого-то любить – это наказание, от которого невозможно избавиться, сколько бы ни старался.

Я ехал, не осознавая куда, а в голове всё крутились одни и те же мысли, заглушая громкую музыку в машине. Я крутился по дьявольскому кругу, из которого не видел выхода. Хотя два варианта всё-таки приходили в голову – ни один из них не утешительный: первый – бить себя по голове до амнезии, второй – смириться и, как я это делал многие годы, жить с нелюбимой женщиной дальше.

Заезжая во двор дома, чтобы припарковать машину, я сразу заметил горящий свет в окнах. Это был плохой знак, ведь часы автомобиля уверенно показывали 04:17 утра. Запарковав машину в гараже, я не спешил, пошёл домой, ожидая бури гнева, слёз и истерик от матери. К моему удивлению и счастью, ожидания не оправдались. Родители с сестрой сидели на кухне. На столе стояла открытая бутылка коньяка, содержимое которой было практически на дне, рядом – новая.

Когда я вошёл на кухню, родственники замолчали. Мне было особо нечего сказать, да и извиняться я ни перед кем не хотел. Я молча достал рюмку из шкафа, взял рядом лежащую неоткрытую бутылку коньяка и сел рядом с сестрой. Затем также молча разлил оставшийся коньяк из начатой бутылки, открыл новую и наполнил рюмки всем присутствующим.

– Ну что? – прервал я молчание. – Кого хороним? Чего такие смурные? – сказал, глядя каждому в глаза по очереди.

Родители явно были не в восторге от происходящего, и лишь Карина, которой явно уже пора было отправляться спать, вымолвила:

– Ты что, Макс, мы никого не хороним. Мы, наоборот, отмечаем твою будущую помолвку. – Слегка икнув, как это обычно бывает у людей, перебравших с алкоголем, сестра продолжила: – Мама сказала, что ты в ооочень – сделав особенный акцент на этом слове – ближайшем будущем надумал жениться. – Съехидничала и недовольно улыбнулась сестра, даже находясь в состоянии алкогольного опьянения.

– Да, Карин, надумал. – Сразу же закипев на 200 градусов по Цельсию, я ринулся в бой с сестрой.

– Так не кипишуй, – сестра снова приняла эстафету. – Я же не сказала, что против или что это плохо. Жить с человеком, который любит тебя, а ты его – нет, всегда проще, чем наоборот.

Наша посиделка продлилась ещё минут двадцать, и мы разбрелись по своим комнатам, оставив невымытую посуду и еду на столе.

Зайдя в комнату, я вспомнил, что не брал телефон в руки с тех пор, как поговорил с Кариной вечером. Скинув джинсы на пол, я предварительно вытащил из кармана телефон, затем стащил с себя футболку отправился в кровать. Я хотел посмотреть, какие же гневные или, наоборот, любовные сообщения я получил от своей девушки, но телефон распорядился иначе, показывая лишь чёрный экран, за что я остался искренне благодарен. Я поставил телефон на зарядку и мгновенно заснул.

Проснувшись, я долго не хотел открывать глаза и возвращаться в реальность. Во сне мне было хорошо – мне в очередной раз приснилась Диана, её глаза и наша скамейка. Деваться было некуда, и спустя некоторое время я без воодушевления полез за телефоном. В принципе, ничего неожиданного: сотни пропущенных звонков и сообщений от Алины. Прочитав всю триаду, которую она мне написала, я сделал вывод: она успела со мной расстаться раза два, но затем призналась в любви раз двадцать. В общем, всё, как всегда – любовная история с Алиной, часть вторая, продолжается.

Я перезвонил Алине, и она через секунду после начала гудков ответила.

– Макс, прости меня, я такая дура! – в истерике и явно плача быстро проговорила девушка.

– Ты чего, Алиш? – не ожидая такой реакции, отозвался я. – Это ты меня прости, что я вчера пропал. – Потирал сонные глаза. – Так получилось… – ничего более вразумительного добавить не смог.

– Нет, ты меня прости! – не дожидаясь моего рассказа, рыдая и всхлипывая, проговорила Алина, избавив меня от необходимости придумывать очередную ложь, – я знаю, что тебе хочется побыть с семьёй наедине, а я не даю тебе покоя. – Шмыгая носом, от видимо скатывающихся в три ручья слёз, сделала паузу.

Мне не хотелось ничего оспаривать, так как по большей части. Помолчав минуту, я прервал паузу и сказал:

– Малыш, приезжай ко мне на следующей неделе. – Промямлил, презирая себя в этот момент. – На этой неделе мне нужно встретиться с Владиславом Николаевичем, посмотреть и вникнуть в дела фирмы, а на следующей думаю смогу несколько дней выделить только для нас. – Проговорил быстро, без запинки и как будто без воздуха.

– Правда? – Алина отозвалась мгновенно. – Ты честно не шутишь?

– Нет, Алиш, не шучу, – не веря собственным ушам, тихо ответил я. – Мама давно мечтает с тобой познакомиться, да и в моём родном городе ты никогда не была.

– Макс, родной, конечно, приеду. Сегодня же договорюсь об отпуске на работе, – радостно щебетала Алина, уже без намёка на обиду и слёзы.

Мы ещё минут пять разговаривали, в основном о моей лжи, как мы замечательно вчера провели время в семейном кругу и как телефон неожиданно разрядился и не хотел включаться до утра. Алина не была дурочкой и явно понимала, что я лгу, но, чтобы не нарушить романтическую атмосферу и не поставить под угрозу знакомство с родителями, с пониманием поддакивала мне в такт.

Распрощавшись, я пообещал набрать позже и отправился в душ.

Приведя себя в порядок, я пошёл искать родственников, которые снова собрались на кухне, чтобы выпить чай или кофе после вчерашнего напряжённого вечера и ночи.

– У меня такое ощущение, что вы эту комнату никогда не покидаете, – попытался пошутить я, но шутка никого не впечатлила.

Абсолютно понятно, что атмосфера в доме накалена до предела, и каждое неверно сказанное слово грозит всплеском ненужных негативных эмоций. Начинать дискуссию второй день подряд мне не хотелось, поэтому, чтобы избежать конфликта и накала семейных страстей, я подумал, что могу отправиться с Агнией в центр города купить обещанную игрушку, как у одноклассницы.

Я пошёл в комнату, где находилась малышка, чтобы сообщить ей о плане. Она рисовала в альбоме, усердно вымачивая кисточку в баночке с водой.

– Агния, – обратился я к ребёнку, не обращающему на меня внимания, – мы вроде сегодня договаривались сделать день подарков.

– Правда? – Интерес к моей персоне у малышки сразу же проснулся.

– Ты же сама говорила, что у твоей одноклассницы есть крутая кукла Барби, обладательницей которой ты тоже должна стать, – присел рядом, чтобы быть на её уровне.

– Не одноклассницы, а Светки из параллельного класса, – с сияющими глазами сказала Агния, убегая к маме делиться радостной новостью.

Тем временем Карина одевала дочь, а я снова пошёл на кухню перекусить. Папы уже не было – видимо, он ушёл на рынок за покупками, я слышал звук заводившегося мотора. Мать до сих пор была на кухне, капаясь в делах. Я сел на стул и начал собирать что-то вроде бутерброда из оставшихся продуктов.

– Мам, – сказал я виновато, – прости меня за вчера.

– Да что ты говоришь? – взорвалась мать и оборвала меня на полуслове. – В чём я виновата, скажи? А отец? Сестра?

– Мам, прекрати! – начал я говорить громче. – Не нужно делать меня виноватым! Каждый из нас внёс свою лепту в скандал. – Сделал паузу, чтобы не кричать. – В одном ты права – отец не виноват. В отличие от тебя, мам, он не лезет так беспардонно в мою жизнь. – Я не верил, что сказал это вслух.

Мне не хотелось обидеть мать, я знаю, что она хочет только лучшего для меня и сестры, но очень хотелось, чтобы она уважала личные границы.

– Знаешь, что, сынок, – с наворачивающимися слезами сказала мать, – ты можешь с этого момента жить так, как хочешь! – Кричала, не переводя дыхания. – Хочется бегать за вертихвостками – бегай! Хочется снова поломать жизнь – пожалуйста! Не нравится жить с тем, кто любит тебя – тоже отлично! – И, выдохнув, кинула кухонное полотенце на мебель и вышла.

Я не стал её догонять – устал чувствовать себя виноватым перед Алиной, семьёй, друзьями, и поэтому остался сидеть на стуле в ожидании племянницы, которую одевала сестра, не сказав матери о скором визите будущей невестки.

Глава 2. Часть I

Диана. И тут запахло детством

Когда мы прибыли, первое, что бросилось мне в глаза, – остановка, которая, как ни странно, изменилась. Множество людей торопились по своим делам, абсолютно не обращая внимания ни на кого вокруг. Я стояла и вертела головой на все 180 градусов, даже не заметив, как сзади к нам подошла женщина с не слишком приветливым выражением лица.

– Отойдите уже, не видите – маршрутка едет! – крикнула она мне прямо в ухо и, продолжая расталкивать всех и всё на своём пути, запрыгнула в маршрутное такси.

От неожиданности мы с Дениской отпрянули в сторону.

– Почему она просто не могла попросить, чтобы мы отошли? – неуверенно спросил сын. – Злая женщина, – продолжал он в недоумении.

– Да ладно тебе, какая разница? Может, у неё с самого утра день не задался, вот она и злющая. Гав! – сказала я, скорчив гримасу и легонько ущипнув сына за бочок, изображая собаку.

– Тогда мы тоже должны были её укусить, – рассмеялся сын и в ответ ущипнул меня, изображая злобный оскал.

– Нет, Дениска, на грубость и агрессию не обязательно отвечать тем же, – перешла я на серьёзный тон. – Мы всегда должны уметь отстаивать себя и свои права, но агрессией ситуацию не улучшить, – щёлкнула я сына по носу. – Ладно, пошли осматривать город и охотиться за мороженым, – весело сказала я, и мы направились в сторону главной улицы.

Конечно, я заметила изменения с тех пор, как была подростком. Центр города стал современнее. Уже не было бабушек с цветами на каждом углу, исчезли пёстрые рекламные щиты. Людей на улицах стало заметно меньше. Прохожие со стеклянными глазами – то ли от жары, то ли от собственных мыслей – шли мимо, не глядя по сторонам. Лишь несколько пар неспешно гуляли, наслаждаясь моментом. А ведь погода была приятная – не жара, как вчера, а самый день для прогулки с близкими или просто в одиночестве, чтобы услышать птиц и вспомнить: несмотря на всё, жизнь прекрасна.

Мы шли по главной улице, и я рассказывала сыну, что вот здесь раньше был обувной магазин, в который я ходила с мамой, а чуть дальше – пекарня с потрясающими булочками с маком. Через переулок жила моя одноклассница, к которой я иногда заходила в гости. Пройдя половину улицы, мы увидели новый торговый центр – отличное место, чтобы передохнуть, посмотреть витрины и перекусить.

Внутри – ничего неожиданного: на первом этаже супермаркет и пара скромных магазинов. Мы поднялись на эскалаторе. Наверху центр впечатлял масштабом и выбором: деликатесы, парфюмерия, одежда, кофейни, товары для детей и животных, кинотеатр, рестораны, салон красоты.

– Я даже не могла подумать, что здесь столько всего, – с гордостью за родной город сказала я.

– Мам, центр как центр. Пошли лучше что-нибудь поедим, – торопил меня сын.

Я понимала: он вырос в Австрии, где такие торговые центры – норма. А для меня, выросшей здесь, это было почти чудом. Мы отправились искать еду, чтобы не умереть с голоду. Недалеко было симпатичное кафе, где почти не было мест.

– Если столько людей, значит, место хорошее, – сказала я и потянула сына ко входу.

На входе нас встретил вежливый официант:

– Здравствуйте! Вы бронировали столик?

– Нет, не бронировали.

– Вам повезло, у нас как раз остался один свободный столик на двоих. Следуйте за мной.

Мы пошли за ним, лавируя между столами. Он аккуратно нёс поднос и при этом не терял улыбки.

– Вот, этот столик свободен.

– Спасибо большое! —я сразу вспоминала свою работу официанткой.

– Через минуту мой коллега подойдёт с авторскими блюдами от шефа. – Он направился к бару.

– Какой приятный молодой человек, – сказала я вслух.

Он был высокий, статный, с обаятельной улыбкой и уверенными движениями.

– Мам, тебе понравился официант? – сын весело изобразил поцелуй.

– Прекрати! – рассмеялась я. – Да, он симпатичный.

– Главное, чтобы тебе нравился, а не мне, – поддел он меня.

К нам подошёл второй официант, но уже менее привлекательный, нежели его коллега:

– Здравствуйте, меня зовут Сергей, я сегодня ваш официант, – сказал официант, наливая воду.

– Что вы нам посоветуете в качестве аперитива?

– У нас итальянская неделя. Сегодняшний хит – жареная моцарелла в панировке.

– Звучит аппетитно! – обрадовался сын. – Берём!

– Берём! – повторила я.

Пока ждали, изучали меню. Через несколько минут аперитив уже был у нас на столе.

– Приятного аппетита! Желаете суп?

– Нет, спасибо. Сразу перейдём к основному. Мне Polpo con patate и мохито.

– А мне – каннелони с рикоттой и шпинатом в сметанном соусе, и апельсиновый сок, – добавил сын.

– Отличный выбор, молодой человек! – улыбнулся официант.

Мы поблагодарили и с аппетитом накинулись на жареную моцареллу. Блюдо было божественным. Через десять минут принесли основные блюда и напитки. Еда была великолепна. Я мысленно переносилась в Италию с каждым кусочком.

Во время гастрономической паузы мы обсудили всё на свете: школы, город, еду и тётю Полю. Дениска сказал, что она милая и понимает, почему я так к ней относилась. Также я поговорила с клининговой компаний, мне сообщили, что уборка займёт на 1–2 часа больше. Я не удивилась и просто попросила, чтобы к вечеру квартира была готова.

Через двадцать минут официант подошёл принять заказ на десерт. Я выбрала торт капрезе, а сын – канноли с рикоттой, цукатами и шоколадом. Мы были сыты и довольны, оставили хорошие чаевые и отправились дальше гулять по центру, продолжая наше маленькое путешествие.

Выйдя из ресторана, мы пошли направо, миновали зоомагазины и магазины для младенцев. Вскоре заметили кинотеатр – через час начинался «Щенячий патруль». Уговаривать сына не пришлось – он был в восторге. Я тоже была не против, фильм на русском языке только будет полезен для него.

До сеанса оставалось пятьдесят минут. Вместо того чтобы сидеть в кафе, мы спустились этажом ниже – там оказался огромный магазин игрушек. Дениска сиял от счастья, и я с радостью вошла с ним в этот детский рай.

Максим. Когда пути пересекаются

Агния не заставила себя долго ждать и минут через пятнадцать уже стояла во дворе, ожидая меня. Увидев ребёнка на улице, я положил телефон в карман, проверил, что портмоне и ключи от машины на месте, и отправился к ней.

– Прекрасно выглядите, юная леди! – сделал я комплимент, хоть она и была ещё ребёнком, но выглядела как маленькая женщина.

– Благодарю вас, сэр! – улыбнулась Агния, смешно щуря глаза и приседая в лёгком реверансе.

– Так что, не будем терять время и отправимся искать наилучшую куклу для нашей принцессы? – доставая ключи, спросил я.

– Конечно! – ответила она с искрящимися глазами, и мы не теряя времени направились к машине.

В гараже нас уже ждала «Тойота», которая быстро и уверенно ожила при повороте ключа зажигания. Я посадил племянницу на заднее сиденье и пристегнул её ремнём безопасности – детского кресла у меня, к сожалению, не было. Дорога заняла недолго, ведь в городе почти никогда не бывает пробок. Мне лично такие поездки никогда не доставляли особого удовольствия – я предпочитаю, чтобы путь был коротким и быстрым.

– Кстати, а ты хоть знаешь, где мы найдём нужную нам куклу, или сегодня у нас квест по всему городу? – включив музыку, спросил я.

– Конечно знаю! – уверенно ответила Агния.

Примерно через час мы прибыли в центр города – наш летний дом. Время на дорогу занимало больше, чем я ожидал, но я был рад провести день с ребёнком в знакомых местах, а не с мамой и сестрой. Одного дня с ними мне хватило, казалось, на месяцы вперед, и я уже строил планы поскорее разобраться со своими делами и уехать, чтобы обрести покой.

Проблем с парковкой не было. Запарковав машину, мы отправились на прогулку по давно забытым улицам, поели сладкой ваты – я давно её не ел – и просто осмотрелись, что изменилось за эти годы.

Изменения были заметны, но в какую сторону – понять сложно. Всё было иначе, что естественно: время не стоит на месте, меняются запросы людей, а мэрия старается им соответствовать. После короткой прогулки мы направились в торговый центр, где по словам Агнии должна была быть нужная кукла.

Поднявшись на второй этаж, Агния сразу свернула направо, что говорило о том, что она здесь бывала не раз. Войдя в игрушечный магазин, я сразу понял, что дело одной игрушкой не обойдётся – сегодня мне придётся много пользоваться кредиткой. Последний раз в таком магазине я был несколько лет назад с другом, который выбирал подарок крестнику. Тогда всё заняло не больше десяти минут. Сегодня же было ясно – на поиски уйдёт минимум час, если я вообще выйду отсюда с деньгами на счёте.

Агния взяла меня за руку и потянула в сторону девичьего отдела, чтобы я не стоял, как истукан, мешая другим.

– Ты чего замер? – уверенно спросила она.

– Думал, ты возьмёшь куклу и придёшь ко мне, я бы подождал у входа.

– Ты что, совсем ку-ку? – деловито заявила ребёнок. – Я уже три недели здесь не была с мамой, и знаешь, сколько тут всего нового! Может, найдём куклу ещё круче, чем у Светки? – глаза у неё искрились, – все обзавидуются! – и она радостно захлопала в ладоши, не выпуская меня из рук.

Уверенными шагами мы добрались к заветным полкам с куклами Барби, увидев которые у Агнии засверкали глаза ещё больше, и она принялась очень пристально рассматривать каждую из них. Игрушек оказалось намного больше, чем я ожидал. После некоторого времени Агния выбрала несколько кукол и загрузила их в маленькую тележку.

– Маакс, – протянула она мягким голосом, словно жена, что хочет чего-то от мужа, – смотри, какая красивая! – показала первую из пяти кукол и улыбнулась.

– Я вот не понимаю, – усмехнулся я, – вас как этому учат? С пелёнок?

– Чему? – удивилась Агния.

– Манипулировать мужчинами. – Я громко рассмеялся. Она была умной девочкой и поняла меня без объяснений.

Взяв куклу в руки, я рассмотрел её внимательнее.

– Это такая же, как у Светки?

– Нет! – звонко ответила она. – Эта в сто, нет, в тысячу раз круче! – и запрыгала от радости.

– Раз круче – тогда точно берём!

– Макс, ты лучший дядя в мире! – Агния продолжала прыгать от радости. – Смотри, что я ещё нашла, – указала она на остальных лежавших в тележке кукол, – правда, они все очень красивые?

Наведя резкость, я искренне старался рассмотреть красоту кукол, но мне так этого и не удалось: одна из них была с ярко-фиолетовыми волосами и с большими щедро накрашенными губами и глазами.

– Нет, Агния, эта мне не нравится.

– Почему? Это кукла Братц Жасмин!

– Меня не волнует, как ее зовут. Она некрасивая. Или выбирай другую, или идём к кассе.

Она не заставила себя долго уговаривать и вскоре вернулась с другой куклой.

– Эта получше, – одобрил я. – И нечего дуться. Пойдём платить?

– Мааакс, – протянула она, что означало на этом шоппинг не закончится, – пойдём, я покажу ещё кое-что! – и потянула меня за руку.

Я катил тележку одной рукой, другой держал Агнию, и покорно шёл следом.

– Смотри, какой восхитительный домик для Барби! – громко восхищалась Агния.

– Что, без домика никак? – усмехнулся я, зная, что без него мы не уйдём.

– Не-а! – хлопала в ладоши. – Спасибо, спасибо! – пела она. – Ты самый лучший дядя, чмаф!

Я покружил вокруг домика и понял, что он – единственный.

– Агния, пойдём спросим у продавцов, есть ли ещё такие?

– Да, пойдём.

Идти сразу на кассу была плохая идея – там стояла уйма народу, и продавцу очевидно было не до нас. Я предложил найти кого-то внутри магазина, и мы пошли на поиски продавца, которые длились несколько секунд. Заприметив наши бегавшие по магазину глаза, к нам подошла продавец, которую я почему-то в упор не замечал:

– Я могу вам чем-то помочь? – обратилась она ко мне.

– Ой, здравствуйте, – я почему-то отпрянул от неожиданности.

– Простите, не хотела вас напугать, – смущённо проговорила девушка. – Мне ещё не приходилось отпугивать клиентов своей внешностью. – Засмеялась она, отодвигая при этом челку на бок.

– Нет, нет, что вы, – засмущался я. – Я совершенно уверен, что своей внешностью вы просто притягиваете клиентов в свой магазин. – Не растерявшись, сделал комплимент девушке, при этом не солгав.

Она была среднего роста, с темно-русыми волосами до пояса и болотно-зелёными глазами, подчёркнутыми аккуратным макияжем. При смехе она сексуально закидывала назад голову, открыто заявляя о том, что она красива и знает, что нравится мужчинам. Я даже подумал, не обменяться ли нам номерами, но потом вспомнил, что вроде как уже пригласил Алину в гости. Вовремя остепенившись, я лишь сказал:

– Мы ищем домик для Барби моей племяннице, – неосознанно, но всё-таки подчеркнул, что это не моя дочь, – один у нас уже в фаворитах, но, как я понимаю, он последний. Могли бы вы нам помочь? – Улыбнувшись, как чеширский кот, своей коронной улыбкой, зная, что все женщины сразу же влюбляются в мою ямочку на левой щеке.

Вообще я никогда не был уродом: в школе девчонки не стесняясь признавались мне в любви первыми, так что мне даже ничего делать не приходилось. Моя внешность облегчает и сейчас мне жизнь при знакомстве с девушками. У меня был рост выше среднего – 187 сантиметров, я голубоглазый брюнет с ровными и белыми от природы зубами. Мать привила мне хороший вкус в одежде ещё с детства, так что у меня всегда была в гардеробе только фирменная одежда. Мне до сих пор предпочтительнее иметь пять качественных футболок, нежели двадцать, которые будут похожи на половую тряпку через месяц.

– Да, конечно, – ответила продавец с румяными щеками, – пойдемте вместе посмотрим, какой именно домик вас интересует, – и повиливая бедрами, отправилась впереди нас на поиски сокровища.

Пройдя сквозь два зала, она остановилась возле желанного Агнией домика и спросила:

– Вы вот этот имеете в виду, да?

– Да, да! – запрыгала племянница.

– У нас на складе точно есть оригинально упакованные, так как мы только сегодня утром получили товары. Вы можете пройти со мной к складу и помочь донести коробку до кассы? – уже явно не стесняясь, она начала со мной флиртовать.

– Да, с удовольствием! – у меня снова заискрились глаза и включился инстинкт охотника.

Оказалось, что склад находился в магазине внутри, просто для этого нужно было пройти в другой зал.

– Я сейчас мигом найду товар и позову вас, можно? – она снова сексуально отодвинула челку с глаз.

– Будем ждать с нетерпением, – промурлыкал в ответ я.

Агния заметила моё внимание к продавщице и недовольно сложила губы в трубочку.

– Тебя не смущает наличие девушки?

– Смущает, – честно признался я и засмеялся. – Пойдём посмотрим, что есть для мальчиков, – отвлёк я её.

– Пошли! – согласилась Агния.

С тех пор, как я был в последний раз в детском магазине, игрушек для мальчишек стало ещё больше. Меня поразило наличие различных роботов, машинок, конструкторов LEGO и других развлекательных вещиц, о которых нам в нашем детстве даже и мечтать не приходилось. Я так увлёкся рассматриванием радиоуправляемым вертолетом, что не заметил, как какой-то мальчуган с явным акцентом ко мне обратился:

– Можно мне тоже посмотреть?

– Да, да, конечно! – я быстро отпрянул от витрины. – Такие классные игрушки, мне аж самому захотелось на время ребёнком обратно стать. – заулыбался я.

– Почему на время? – удивился паренёк, который на вид был ровесником Агнии. – Быть ребёнком очень круто: никаких забот и хлопот, только чтобы оценки были хорошие, так говорит всегда моя мама.

– Твоя мама умная женщина и права на все сто процентов, – захотелось мне похвалить ребёнка.

– Конечно умная, – с ни каплей сомнения отозвался он, – а ещё добрая и красивая, – сказал мальчишка с гордостью, – а вот, кстати, и она! – он указал мне за спину и рьяно кинулся к матери.

Мне захотелось посмотреть, что же это за чудо-женщина такая, о которой так лестно отзывается сын. Обернувшись, я подумал, что сплю, потом пару раз мне показалось, что теряю сознание и не дышу.

– Этого не может быть, – прошептал я, опираясь на полку с игрушками.

– Мама, мама, смотри, какой вертолет я нашёл! – слышал я детский смех и остальные голоса, как в тумане.

Женщина с улыбкой наклонилась к сыну, потрепала его по волосам и что-то ему сказала. Затем подняла глаза – и увидела меня. Мы замерли. Несколько секунд – или, может, минут – просто смотрели друг на друга, не отводя взгляда. Её сын что-то продолжал спрашивать, ко мне уже подбежала Агния, но всё вокруг будто исчезло. Мы стояли, как пара из другого времени, не в силах пошевелиться.

«Этого не может быть. Это не она!» – лихорадочно звучало в голове. – «Она уехала. Максим, ты окончательно сошёл с ума. Поздравляю».

Я спорил сам с собой, как будто это могло хоть как-то успокоить сердце, которое в этот момент билось, как бешеное.

Наконец, стараясь вдохнуть хоть немного воздуха, я не помню как, но всё же сказал:

– Здравствуй, Диана!

Диана. Когда сон стал реальностью

Дениска был счастлив – ему снова не пришлось меня ни в чём уговаривать. Просто мне хотелось провести этот день с ним, чтобы у нас остались только тёплые воспоминания. Сын не был избалованным: он знал, что значит услышать «нет». Я старалась объяснять, что не всё в жизни даётся просто так – и что у меня не всегда есть деньги на его желания.

Внутри магазина я не особо удивилась ассортименту – мы с ним бывали в таких местах не раз. У Дениски, как обычно, загорелись глаза, и руки тут же потянулись к разным полкам. Игрушки оказались такими же, как в Европе, и я поняла, что надолго мы тут не задержимся. Он моментально сориентировался и понёсся в сторону «мальчукового» отдела, а я спокойно пошла следом.

Я проходила сквозь полки, ломившиеся от роботов разной высоты, цвета и с разными встроенными функциями, машинок, которыми можно было управлять чуть ли не с помощью мысли, конструкторов различных размеров и тематик, и других детских развлечений. В то время как я рассматривала очередного робота, у меня зазвонил телефон:

– Диана Огонёк, здравствуйте! – ответила я по привычке официально.

– Здравствуйте, Диана, меня зовут Екатерина, я звоню вам из клининговой компании «Чисто быстро». Мы хотели лишь проинформировать вас, что ваша квартира, как и было обещано, будет готова к 19:00. Просим вас подойти к этому времени, чтобы забрать ключи у наших работников.

– Отлично! Спасибо большое! – обрадовалась я.

– Всегда рады вам помочь, – отозвался приятный голос на том конце провода.

В то время как я разговаривала по телефону, мой сын нашёл очередную игрушку мечты, и, держа в руках коробку, радостно бежал ко мне:

– Мама, мама, смотри, какой вертолет я нашёл! Я ещё такого никогда не видел! – радостно восклицал он.

– Да, интересный, – сказала я, покрутив в руках принесённую сыном коробку, и вернула игрушку обратно на полку. В этот момент я заметила молодого человека, который, как мне показалось, всё это время наблюдал за нами.

Я подняла глаза, чтобы разглядеть его получше, но почти сразу опустила их обратно, мысленно выругав себя: «У тебя опять не все дома. Тебе точно пора за помощью.»

Но через секунду снова посмотрела – и застыла, не в силах моргнуть.

«Диана, он просто на него похож», – твердил внутренний голос. – «Этого не может быть. Просто не может.»

Я повторяла это снова и снова, как заклинание, но оно не действовало. Потому что я знала – это он. Максим.

Мужчина, из-за которого я не могу начать новую жизнь. Мужчина, который снится мне каждую ночь. Мужчина, которого я любила. И которого, кажется, до сих пор люблю.

– Мам, мам! – не унимался Дениска. – Купи мне его, пожалуйста.

– Да, да, хорошо… – ответила я как в тумане, абсолютно не осознавая, что именно говорит сын.

Я прокручивала нашу встречу тысячу, нет, миллионы раз в голове: надеялась, что он найдёт меня в Австрии и заберёт с Дениской, осознав, какой он был идиот; надеялась, что мы встретимся в университете, магазине – да хоть на Луне, но эта встреча должна была произойти. Я знала каждое слово, которое скажу ему, и распланировала все возможные варианты его ответов, но только не сейчас. Сейчас я не была готова. Я абсолютно забыла весь чётко составленный в голове план. Пока я стояла, как вкопанная, он первым заговорил – таким родным и одновременно чужим голосом:

– Здравствуй, Диана, – растерянно улыбнувшись.

– Привет, Максим, – ответила я тихо, не зная, где мне спрятаться – от него и от всего мира.

Мы снова замолчали, просто глядя друг другу в глаза. Наше молчание прервала девочка, которая подбежала к нему, взяла его за руку и сказала:

– Макс, ты чё окаменел, что ли? Пойдём скорее, там домик уже принесли.

– Будь здесь, – сказал он мне и ушёл в неизвестном направлении.

У меня в голове крутились вопросы: «Кто она, эта девочка?», «Почему он сказал мне здесь стоять?», «Что мне делать?», «Почему я вообще должна его слушать?».

– Мам, ты что, его знаешь? – любопытно спросил Дениска.

– Я?

– Да, ты, мам! Ну, ты чего?

– Я знаю, да, – наконец ответила я, едва найдя в себе силы. – Мы сейчас пойдём, Дениска, подожди, пожалуйста, пару минут.

– Но только давай недолго, у нас сеанс уже через пятнадцать минут, – не переставал ныть сын.

– Денис, я сказала: подожди. – Сын знал, что подобным тоном я разговариваю крайне редко, и если я на него перешла, лучше молча сделать то, о чём я прошу.

– Да понял я, понял, – обиженно пробурчал ребёнок и ушёл дальше изучать магазин.

Максим тем временем разговаривал с продавщицей, которая принесла домик. По её взглядам и румянцу на щеках было ясно – она явно пыталась с ним заигрывать, кокетливо откидывая чёлку на бок. Мне не было видно его лица, и я не знала, как он реагирует на флирт. И от этого становилось только хуже.

Через пару минут он взял коробку с кукольным домиком и направился ко мне. Рядом с ним шла девочка – счастливая, хлопающая в ладоши. Она везла маленькую тележку, доверху набитую игрушками.

– Ммм… – произнёс уже стоящий рядом со мной Максим. – Привет ещё раз.

– Привет, – сказала я после секундной паузы, стараясь рассмотреть и запомнить его до мелочей.

Он всё такой же – красивый, собранный, уверенный. Те же глубокие голубые глаза, стрижка с точностью до миллиметра. Бирюзовая футболка подчёркивала яркость взгляда и силу рук. Он был выше меня сантиметров на двадцать – и это всегда будто обволакивало ощущением защищённости. Но теперь к его лицу добавились новые штрихи: тонкие морщинки у глаз, пара седых волос у висков и чужой, отстранённый взгляд.

Я не отводила глаз, боясь моргнуть и потерять его снова – вдруг это сон?

Он тоже смотрел на меня – пристально, внимательно. И я радовалась, что выгляжу достойно: тёмно-синее платье подчёркивало талию, аккуратная заколка удерживала прядь волос, открывая лицо. Каблуки слегка удлиняли ноги, а лёгкий макияж делал глаза особенно выразительными.

– Хорошо выглядишь, – невнятно сказал Максим, прервав мой визуальный анализ.

– Спасибо. Ты тоже, – сказала я, покраснев как школьница. – Не ожидала тебя здесь увидеть, – старалась я продолжить разговор, чтобы хотя бы на минуту продлить наше общение.

– Признаться, я тебя тоже, – он опустил глаза. – Не знал, что ты обратно переехала.

– Никто не знал и не знает. Мы второй день как приехали, – кивком указала я в сторону Дениски.

– Хороший у тебя парень растёт, – улыбнулся он. – А я вот с племянницей на прогулку вышел.

– Ух ты! Не знала, что у Карины такой большой ребёнок, – удивилась я, помня, как его сестра всегда казалась неприступной. – Я просто… не думала, что она так рано родит, – начала я сбивчиво и тут же опустила глаза, осознав, что лезу не в своё дело.

– Никто не ожидал, – легко отозвался он. – Но вот так вышло. Зато теперь у нас у всех есть Агния, – с нежностью сказал он, оглядываясь по сторонам, очевидно, ища девочку. – А вы надолго сюда?

– Я не знаю, – честно ответила я. – Надеюсь, что навсегда. А ты?

– Я тут только дела партнёра уладить – и обратно, – ответил Максим быстро, почти на автомате, как будто заранее знал, что именно скажет.

Спокойно поговорить нам удалось буквально несколько минут, затем прибежали дети – сын спешил в кинотеатр, а племянница Макса уже мечтала о новой игре с кукольным домиком.

– Макс, когда мы пойдём уже?

– Мам, скоро фильм начнётся.

– Вы просто два маленьких террориста, – рассмеялась я. – Здравствуй, Агния, у тебя очень красивое имя.

– Спасибо большое, – смущённо ответил ребёнок. – А как вас зовут?

– Меня Диана.

– У вас тоже красивое имя. И вы очень красивая, – заулыбалась девчушка. – А откуда вы знаете Максима? – По-лисьи улыбаясь, спросила Агния.

– Мы учились вместе в одной школе, – не задумываясь солгала я, поглядывая на Максима, который, как мне казалось, хотел провалиться сквозь землю. – Твоя мама училась со мной в параллельных классах, а твой дядя был на два класса нас старше.

– Ух ты, у вас была любовь? – так наивно и по-детски спросила Агния, глядя то на меня, то на Макса. Дениска тоже заинтересовался разговором.

– Агния, хватит, – резко перебил Максим. – Не задавай такие вопросы.

Девочка замолчала и отвернулась. Я увидела, как у неё дрогнул подбородок. Максим сжал губы, будто осознав, что был слишком резок.

Я присела перед ней на корточки:

– Он не хотел тебя обидеть, правда. Просто иногда бывают такие истории… про которые взрослые не очень любят говорить. Это как… секрет, который знают только двое. И иногда – навсегда.

Она кивнула, всхлипнула и посмотрела мне в глаза:

– Вы хорошая, – глядя мне в глаза, сказала Агния. – Жаль, что у Максима уже есть Алина, с которой он скоро поженится. Так бы я была за вас.

Не могу сказать, что это были ожидаемые слова. Именно этого я и боялась – услышать, что он уже не свободен. Нет, конечно, я не ожидала, что все эти годы он был один… Но знать об этом в деталях – не хотелось.

Казалось, Максим не знал, как реагировать, поэтому сказал, как робот:

– Агния, нам пора. Диана… – он запнулся. – Рад был тебя увидеть.

Он развернулся, крепче перехватил коробку с кукольным домиком и зашагал к выходу. Агния, торопливо поднимая тележку, побежала за ним.

Я осталась стоять.

– И я тебя, – тихо сказала я, но не была уверена, что он услышал.

Весь остаток дня я была как в тумане. Весь фильм я прокручивала нашу встречу, то, как он выглядит и как говорит. После кинотеатра мы отправились в уже прибранную для нас квартиру. Дениска был в ней впервые, и ему было всё интересно и ново. Для меня же это были лишь воспоминания, воспоминания, воспоминания…

Максим. Решение уже было принято

Мы ехали обратно домой в полной тишине: Агния была обижена на мою реакцию в магазине и одновременно не могла утаить радости от покупок. Я же ехал, как самолёт на автопилоте. Не мог поверить, что всё это происходит на самом деле. Что это была она. Что я слышал её голос. Что снова почувствовал этот запах, такой знакомый.

И – как, чёрт возьми, я мог думать, что свадьба с Алиной – хорошая идея? Как я вообще решил, что смогу жить с женщиной, которую не люблю? Увидев Диану, у меня внутри всё перевернулось.

– Макс, ну почему ты такой злюка? – прервала мои мысли Агния, надув щёки.

– Потому что ты лезешь во взрослые разговоры, когда тебя об этом не просят.

– Да ладно тебе, я же ничего такого не сказала! Не понимаю, чего ты так разозлился.

– Я злюсь потому, что не всем прохожим обязательно знать, на ком и когда я женюсь.

– Почему нет? Потому что у вас с ней раньше была любовь, и ей нельзя знать?

– Была, да…

– А она красивая, правда, Макс? Красивее, чем твоя Алина?

– В миллион раз, – ответил я, даже не подумав соврать.

Племянница старалась ещё что-то поподробнее узнать, но у неё это не получилось, потому что её образ снова тянул меня обратно в омут. Я корил себя за то, что не спросил, где она работает или где живёт, почему не узнал, приехала ли она с мужем. Я мог предложить ей какую-то помощь с переездом – ведь она сказала, что они только вчера приехали.

– Какой же я всё-таки идиот, опять струсил, – сказал я вполголоса.

Весь оставшийся путь мы ехали в полной тишине. Когда Агния заметила, что мы приближаемся к дому, племянница бодро вскочила, зная, что вот-вот сможет приступить к долгожданной игре. Я заехал во двор дома всё на том же автопилоте, сначала помог вылезти из машины племяннице, отнёс покупки в дом и подумывал – не уехать ли мне снова куда-то, чтобы побыть наедине.

– Максим, сынок, – услышал я голос матери за спиной, – можно с тобой поговорить? – виноватым голосом спросила мама.

– Да, конечно, мам, – я чувствовал за собой вину за вчера и за сегодня.

– Пойдём присядем, – указала мама в сторону беседки, держа в руках чашки с кофе, – поговорим наконец-то спокойно.

Я отправился в сторону беседки, в которой все без исключения члены семьи любили проводить время – под ней можно было укрыться от знойного солнца, холодного дождя, пожарить шашлыки или уютно почитать книгу.

– Держи, сынок, – мама протянула мне чашку.

– Спасибо. Мам, ты прости меня за вчера. Я не хотел тебя обидеть, – сказал я, опустив глаза в пол.

– Ты тоже меня прости, Максимчик, – у матери покатилась слеза из глаза. – Ты же знаешь, что для счастья мне много не нужно, лишь бы ты с Кариной и Агнией были счастливы. Вот тогда-то я и смогу умереть спокойно, зная, что у вас всё в порядке, – мама начала салфеткой промокать вытекающие слезинки.

– Мам, ну ты чего? Перестань, а? Рано тебе ещё помирать, тебя ещё с правнуками нянчиться заставят, – я старался всеми силами успокоить мать, чувствуя за собой жуткую вину из-за её слёз. – Я же хотел тебе кое-что утром рассказать, но так и не получилось.

– Что? – сразу же заинтересовалась мама.

– Я пригласил Алину к нам на следующей неделе для знакомства с вами, – не знал я, то ли мне радоваться, то ли плакать.

– Сынок, да ты что? Правда? – вмиг вытекающие секунду назад слёзы прекратились. – Я очень счастлива! Ты принял правильное решение, поверь моему жизненному опыту.

Пока мама охала и ахала от восторга, у меня крутилась лишь одна фраза в голове: «Колесо запущено, и его не остановить». Я был в полной растерянности, ведь предложение Алине уже было сделано, и она вряд ли об этом забудет или не сможет приехать из-за работы. В то же время мысли о Диане заглушали все радостные причитания матери. Я не мог ни на чём сконцентрироваться, потому что не мог отделаться от чувства неисправимо тупого поступка. Возможно, это был один из шансов вернуть Диану, которым я в очередной раз не воспользовался – и получается, поменял любимую девушку на нелюбимую.

Посидев ещё некоторое время вместе с матерью, планирующей встречу с будущей невесткой, я заметил въезжающую в дом Карину. Сестра вытащила из машины два больших пакета с продуктами, и я пошёл к ней, чтобы отнести их в дом.

– Карин, привет, – я взял сумки из рук, – мне нужно с тобой поговорить, – сказал я без промедления.

– Да, конечно. Пойду только спрошу, как дела у Агнии, и переоденусь, – говорила сестра на ходу. – Я так понимаю, разговор должен быть конфиденциальным? – усмехнулась она.

– Правильно понимаешь.

Занеся пакеты в дом, я снова отправился во двор, в котором был один. Мать отправилась разбирать покупки и готовить ужин для всей семьи, а отец ещё не вернулся от соседа, с которым частенько проводил время за просмотром баскетбола.

– Теперь моего ребёнка спать будет трудно уложить, – первым делом сказала сестра, вытаскивая сигарету из пачки. – Будешь? – Она протянула мне пачку.

– Ты знаешь, я бросил, – без промедления сказал я, но пару секунд спустя всё-таки потянулся к сигарете. – Но сегодня можно.

Крайне редко я позволял себе такую вольность и начинал курить. Не могу сказать, что курение для меня было слишком большой проблемой. К счастью, я отношусь к людям, которые могут курить пару месяцев, а потом не курить несколько лет подряд. Я понимал, что сигареты абсолютно никак не смогут поменять течение тех или иных событий, но иногда мне просто хотелось засунуть сигарету в рот и почувствовать, как лёгкие наполняются дымом.

– Ну, не тяни бедное животное за одно место и рассказывай, в чём дело. Я не очень явно порадовалась твоей женитьбе с куклой Барби?

– Карин, перестань, и без тебя тошно, – за долгое время я стряхнул пепел с сигареты.

– Так я-то здесь при чём? Я её к нам в дом не приглашала и никаких заявлений не делала.

– Я сегодня видел Диану, – перебил сестру я, чтобы избежать надвигающейся ссоры.

– Какую Диану? – медленно сказала она, при этом широко открыв глаза.

– Огонёк.

На переваривание информации у сестры ушло несколько минут. Затем последовала тысяча и один вопрос, и я был вынужден рассказать всё в малейших подробностях.

– И какие твои мысли по этому поводу? – немного погодя спросила Карина.

– У меня лишь мысли о том, какой я придурок. Я не должен был приглашать к нам в гости Алину.

– Так в чём проблема? Позвони ей и скажи, что всё понял, что был идиотом и желаешь ей всего лучшего, но не с тобой. Я не вижу проблемы, Максим.

– Зато я вижу! – повысив голос, сказал я. – Диана – моя большая проблема, от которой я очень много лет никак не могу избавиться. Возможно, Алина и является единственным её решением: женюсь, родит мне детей, стерпится – слюбится, как у нас в народе говорят.

– Если хочешь всю жизнь играть жертву и не расстраивать маму – пожалуйста, – резко ответила сестра. – Но тогда не приходи ко мне ныть и плакаться. Я люблю Диану, но мама хочет, чтобы я женился на Алине, – и с детской гримасой добавила она. – Ты либо мужик и живёшь по-своему, либо продолжаешь вытирать сопли маминой блузкой. Решать тебе! – затушив сигарету, она повернулась и ушла.

– Класс, спасибо за поддержку! – крикнул я ей вслед.

– Всегда пожалуйста! – саркастично отозвалась она.

План у меня по-прежнему отсутствовал, но чем больше думал – тем яснее понимал: Алина приглашена, она будет здесь, и пора заканчивать, как сказала Карина, быть жертвой – прежде всего для себя самого.

Диана. Билет в новую жизнь

Распрощавшись с командой рабочих, мы с Дениской пошли к тёте Поле забрать Молли и оставленные у неё вещи.

– Сначала кушать, потом перебираться, – усадила нас ещё довольно-таки сытых после обеда за стол тётя Поля.

Покушав в очередной раз и рассказав о наших сегодняшних приключениях (за исключением встречи с Максом), нам было дозволено переносить вещи в квартиру. Чемоданов у нас было немного, так как я брала с собой только самое необходимое, поэтому нам пришлось подниматься только два раза.

– Быстро они тут всё уладили, – восторгалась тётя Поля. – Как им только это удалось за столь короткое время?

– Так это же не один человек делал и даже не два, – продолжая вместе с сыном и соседкой рассматривать все комнаты, ответила я. – А вот это была моя спальня, Дениска, – обратилась я к державшему на руках собачонку сыну.

– Как-то не очень, – ответил ребёнок.

– Это почему же? – обиделась я, ведь всегда считала свою спальню самой лучшей комнатой в квартире.

– Не знаю, не нравится – и всё, – долго не размышляя, ответил сын.

Переубеждать его у меня не было никакого желания, поэтому решение, кто в какой комнате будет спать, было принято очень быстро. Тётя Поля помогла нам разложить вещи и ранее купленные продукты в холодильник. Мне очень хотелось побыть одной наедине, поэтому я умышленно соврала старушке, что очень устала. Она никогда не была надоедливым человеком, поэтому, быстро с нами распрощавшись, отправилась к себе домой.

Вечером я снова занялась поиском школы и просмотром вакансий переводчика. Не могу сказать, что выбор меня очень порадовал, но возможность найти что-то подходящее всё-таки оставалась. Я старалась очень тщательно изучать всех работодателей, чтобы у меня оставалось как можно меньше времени на размышления и воспоминания.

Я встретила Максима – и он здесь, это факт. Его абсолютно не интересовала я и моя жизнь – это тоже факт. Он скоро женится и уедет обратно – это, опять-таки, труднооспоримый факт. На этом грустном моменте мне ничего не оставалось, как продолжать изучать рынок труда, чтобы окончательно не свихнуться. Просидев до двух или трёх ночи за компьютером, я уснула с ноутбуком на животе.

Слышать звук будильника утром я была не очень рада – от слова «совсем». Дениска выглядел куда более радостным, чем я.

– Мам, вставай, хватит валяться! – прыгал на моей кровати сын.

– Ты чего такой радостный? Что всем в школу надо, а тебе – нет? – старалась я открыть глаза, намазанные, как мне казалось, клеем.

– Вставай! Вставай! – не унимался радостный ребёнок.

Мне ничего не оставалось делать, как встать, поцеловав перед этим сына и собаку. Быстро позавтракав, мы разошлись по комнатам: я – приводить себя в порядок и выбирать, в чём выглядеть представительно, сын – подбирать одежду и смотреть любимую серию сериала.

Спустя час я была готова – в нежно-розовом платье с подчёркнутой талией зашла к сыну и объявила, что наряд и причёска готовы.

– Дениска, мы занесём сейчас Муню тёте Поле и поедем в одну из гимназий. Очень надеюсь, что сегодня найдём что-то для нас подходящее.

– А зачем Муню относить? – испугался ребёнок.

– Просто пока нас не будет дома, чтобы ей не было страшно одной в новой квартире. К тому же тёте Поле она очень понравилась – как-никак, и ей будет не скучно.

– А-а, ну тогда ладно, – согласился настороженный сын.

Спустя буквально пять минут мы уже стояли на пороге соседской квартиры. Молли явно была не в восторге от текущих событий, ведь она не привыкла, чтобы мы её кому-то отдавали. Но тёте Поле я доверяла, как себе, зная, что ничего плохого с животным не произойдёт. Выйдя из подъезда, я, как обычно, чихнула от солнца, и мы сразу же отправились в сторону остановки маршрутки.

Наш путь был недолгим, и через двадцать пять минут мы уже стояли возле желаемого здания. Перед нами красовалась новая гимназия № 4. Это было частное учебное заведение, в которое, как мне казалось, попасть было непросто, но я рассчитывала хотя бы на учебное место для сына.

Зайдя внутрь, мы сразу же встретили секьюрити, сидящего у входа школы. Я ему объяснила, что ищу школу для сына и, возможно, рабочее место для себя. Он не заставил нас долго ждать, и через пару минут мы втроём направлялись в кабинет директора.

– Здравствуйте, Наталья Николаевна! – поздоровался уважительно охранник, зайдя внутрь кабинета секретаря. – Я вас с кое-кем хочу познакомить, – и указал в нашу сторону.

Наталья Николаевна оказалась любезнейшей женщиной, сообщившей, что директор Иван Артемьевич отлучился в ГОРОНО и должен прибыть с минуты на минуту, так как через час у него урок в 10-А. Секретарь оказалась права, и мы с Дениской прождали в её приёмной не больше пятнадцати минут.

– Хотите чаю? – предложила нам женщина.

– Нет, спасибо, – ответила я. – А ты? – поинтересовалась я у ребёнка, не собираясь принимать решения вместо него.

– Я тоже не хочу, спасибо, мы только недавно завтракали.

Немного поговорив с секретарём о погоде и надвигающейся школьной ярмарке, мы и не заметили, как Иван Артемьевич собственной персоной уже стоял рядом с нами.

Глядя на него, было очевидно, что он – директор школы. Это был мужчина под два метра ростом, широкоплечий, с глубокими и сканирующими всё вокруг глазами, седыми волосами и аккуратно подстриженной бородой. Он долго не разводил полемику и сразу же перешёл к вопросам:

– Сколько лет мальчику? В какой школе до этого учились и почему решили поменять?

– Сыну восемь лет, мы только два дня как находимся в этой стране. Раньше проживали в Австрии, в школу пошёл в шесть лет и учился в третьем классе. Все оценки переведены на русский язык, характеристика из школы тоже. Разговорный русский лучше, чем письмо, но не сомневаюсь, что с этим проблем не возникнет. Он у меня умный мальчик, – подмигнула я сыну. – Читать он тоже умеет, но, думаю, немного медленнее, чем дети в его возрасте. Зато немецкий у нас на высшем уровне.

– В этом уж я точно не сомневаюсь, – заулыбался директор, изучая документы с оценками сына. – Что ж, – спустя несколько минут сказал он, – думаю, у нас найдётся место для молодого джентльмена в 3-Б классе.

Я была безумно счастлива этой новости. По словам директора, мы произвели очень приятное впечатление, а моя тщательная подготовка документов тоже не осталась незамеченной. Разрешив вопрос с учебным заведением для сына, я перешла к разговору о своей работе. Оказалось, учитель немецкого искали уже три недели. За это время было много претендентов, но у Ивана Артемьевича всегда находились причины отказать. Несмотря на мой недостаток опыта работы с детьми, он был уверен, что я смогу найти общий язык и с учениками, и с коллегами – а это особенно важно. Коллектив был небольшой и дружный, как одна семья, и поддержание такой атмосферы считалось приоритетом.

Обговорив все бюрократические детали, решили, что уже завтра и я, и сын начнём свои обязанности: я – учить, он – учиться. Мне осталось только донести несколько справок, но Иван Артемьевич обещал помочь оформить всё быстро и без проблем.

Нам удалось осмотреть школу, хотя не полностью. Я увидела просторную и светлую учительскую комнату и познакомилась с учительницей музыки – приятной женщиной около пятидесяти, которая сидела у окна с тетрадями. Потом мы направились в класс Дениса, где ещё сидели ребята, записывавшие домашнее задание.

– Здравствуйте, Иван Артемьевич! – поздоровалась учительница, а дети в этот момент встали для приветствия.

– Здравствуйте, Елизавета Петровна! – поздоровался директор, махнув при этом рукой, чтобы дети сели.

– Хочу познакомить всех присутствующих здесь с новым одноклассником – Денисом Хоффманом. С завтрашнего дня он будет учиться с вами.

Дети очень положительно отреагировали и закричали «привет» со всех сторон.

– А ещё вы одни из первых, кому выпала возможность познакомиться с учителем немецкого языка – Дианой Александровной.

Учитель отпустила ребят на перемену и подошла ко мне с Дениской, чтобы познакомиться поближе. Это была его классная руководительница, а также учительница русского языка и литературы. Я очень этому обрадовалась и сразу же рассказала о том, как у нас обстоят дела с этим предметом. Она выглядела очень дружелюбно, и эта проблема её нисколько не испугала. Общаясь с будущей коллегой, я услышала сзади голос Дениски – он уже с кем-то разговаривал. Обернувшись, я увидела Агнию.

– Здравствуйте! – помахала она мне рукой.

– Привет, Агния!

Распрощавшись с Елизаветой Петровной, мы с Дениской поехали в торговый центр, в котором только вчера были за школьными принадлежностями.

– Что скажешь? – поинтересовалась я мнением сына о школе и одноклассниках.

– Школа красивая, мне понравилась. Одноклассники – ещё не знаю, время покажет, – пожал плечами ребёнок.

– В кого это ты у меня такой умный? – усмехнулась я, потеребив его по волосам.

– Не знаю, – заулыбался он, – в тебя, наверное. И вообще, очень смешно получилось с этой девочкой Агнией. Мы только вчера с ней познакомились, а уже сегодня она моя одноклассница.

– Да, правда, очень неожиданно, – не рассказав сыну о том, что именно этот момент меня и не очень обрадовал, потому что я знала: глядя на неё, мне будет ещё сложнее избавиться от мыслей о Максиме.

Максим. Трус и маменькин сынок?

В восемь утра следующего дня я подъезжал к офису Владислава Николаевича. Примерно полгода назад он заметил, что коллекции конкурентов, выходившие раньше его, стали похожи на его собственные. Это сильно сказалось на продажах. Несмотря на неизменные расходы на рекламу, аренду и зарплаты, продажи упали из-за того, что конкуренты опережали его на шаг.

– Макс, привет, дорогой, как же я рад тебя видеть! – Владислав Николаевич не мог сдержать эмоций.

– Здравствуйте! Тоже рад вас видеть, но было бы лучше, если бы не по такому поводу.

– Это да, это вот точно, – погрустнев, сказал мужчина.

Разузнав все подробности, я запросил интересующие меня документы. Для ознакомления с бухгалтерией мне понадобится не один день, поэтому только на этом я не стал зацикливаться – начал также знакомиться с резюме сотрудников, их задачами и, конечно же, детально разузнавать всё о нашем конкуренте. Я знал, что в таких ситуациях нужен комплексный подход, и, разобравшись лишь в одном сегменте, фирма снова успешной не станет. Рассмотрев бумаги по затратам, бюджету и товарам, выходящим на рынок, я невольно начал приходить к мысли, что в компании завелась «крыса». Причём эта крыса была очень умной, хорошо разбирающейся в финансах и знающей все подробности новых коллекций.

– Макс, если тебе кто-то нужен из моих толковых ребят для помощи – ты говори, не стесняйся, – войдя ко мне в кабинет с чашкой кофе, предложил мой когда-то наставник и учитель.

– Я и не стесняюсь, и с удовольствием попросил бы, спасибо, – сказал я, забирая чашку кофе и ставя её на стол рядом с собой поближе, чтобы насладиться её ароматом, – но я хочу сам во всём разобраться, потому что не знаю, кому из ваших ребят можно доверять, – отпив кофе, я прервался. – Только, Владислав Николаевич, без обид.

– Да какие тут могут быть обиды. Это мои самые страшные опасения, Максим. Но если ты тоже пришёл к этому мнению, что кто-то сливает информацию, тогда, скорее всего, так оно и есть, – погрустнев, сказал мужчина.

– Ладно вам, не печальтесь, всё решим, – бодрым голосом постарался я немного разрядить атмосферу.

– Макс, я каждого из своих сотрудников лично принимал на работу. Как ты заметил, у меня небольшое количество работников, поэтому мне очень жаль, что кто-то из них решил подзаработать таким гнусным способом, – шеф громко сглотнул и заиграл жевалками.

У меня не нашлось утешительных слов для директора фирмы, отдающего себя всего своему детищу.

– Ты мне вот что скажи: как у тебя дела на личном? А то я всё стараюсь рассмотреть кольцо на твоём безымянном пальце и никак не пойму – то ли у меня со зрением проблемы начались, то ли ты действительно ещё так никого и не нашёл.

– Сразу могу начать с хорошей новости: у вас нет проблем со зрением, – заулыбался я. – Но и плохая новость по традиции – да, я ещё не женат, но нахожусь в раздумьях.

– О-о, это уже хорошо звучит, – потирал руки Владислав Николаевич, будто замышлял грандиозный шпионский план.

– На самом деле не так-то это и хорошо, – я не стал врать, – девушка, с которой я сейчас в отношениях, не девушка моей мечты, и я это прекрасно осознаю, – взяв немного паузы, я продолжил: – но вот моя мама считает её идеалом, и если этот идеал я потеряю – буду полным идиотом в глазах матери.

– Макс, я не имею права тебе что-то советовать. Мне самому понадобилось много лет, чтобы найти женщину, с которой я счастлив до сих пор, – он постучал по столу и по голове, наверное, для полной уверенности, – и единственный совет, который я могу тебе дать – слушай себя и своё сердце. Это твоя жизнь, Максим. И только ты! Только ты знаешь! – повторил мужчина, громко делая акцент на последних словах, – с кем будешь счастлив. Ни твоя мама, ни папа, ни кто-либо ещё никогда не смогут принять правильное решение вместо тебя. Только ты можешь принять единственно верное решение для своей жизни. – На этом он закончил разговор, пожелал нам всем удачи и вышел.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться со сказанным. Я начал осознавать, что много лет вёл себя с женщинами как мальчишка, прячущий голову в песок. Слова Владислава Николаевича засели глубоко внутри: «Это твоя жизнь, и только ты знаешь, с кем будешь счастлив». Я не мог найти ответа, почему эта простая истина не доходила до меня раньше. Возможно, страх обидеть или разочаровать мать – как тогда, когда я ушёл из дома – был слишком велик. Для меня не было секретом, сколько боли и печали испытала мама.

«Но я же не могу всю жизнь за это расплачиваться», – говорил я себе. «Может, я просто трус?» – не отпускала меня эта мысль.

– Да, – прошептал я, глядя в экран компьютера, совершенно не понимая, что там написано, – я трус и маменькин сынок.

От этого осознания стало неприятно. Ведь трусом себя не считал, а маменькиным сынком – тем более. Но принять эту правду пришлось. Во дворе я всегда был одним из первых, кто отстаивал своё мнение, в школе у девчонок был успех… Когда я переступил эту черту для самого себя? Почему? И главное: как это исправить?

Не прошедшая любовь к Диане – факт. Нежелание жениться на Алине – тоже.

– Максим, пора становиться мужиком, – сказал я себе, глядя в зеркало. – Пора признаться Алине и придумать план по возвращению Дианы.

Сомнения росли внутри меня.

– С чего я вообще решил, что я ей ещё нужен? Ну же, Максим, не будь бабой! – я дал себе пощёчину и пообещал жить своей жизнью и своим мнением.

По дороге домой я чувствовал себя заряженным энергией, готовым к великим делам. Заехав во двор, увидел свет в доме, но уюта не почувствовал. Как обычно, приезжая к родителям, не мог избавиться от тревожной кнопки в голове – из-за маминых расспросов про женитьбу. Ехать в отель не хотелось, но очень хотелось показать маме, что я могу самостоятельно принимать решения.

– Привет, Макс! – войдя в дом, услышал я самый первый голос сестры. – Ужинать будешь?

– Привет! Да, с удовольствием, сейчас быстро в душе ополоснусь и приду, – незамедлительно отозвался я.

Закинув телефон подальше из-за нежелания вести хоть какой-либо диалог с Алиной, я принял душ и пошёл ужинать, испытывая, на самом деле, огромное чувство голода.

– Ну что, как там дела у Владислава Николаевича? – спросила мама, не успел я ещё сесть за стол.

– Не очень. Подозреваю, что кто-то делится информацией о компании с конкурентами.

– Ой-ой, – начала вздыхать мама.

– Да, приятного мало. Но мы точно найдём решение, – замолчав, я добавил, – и крысу.

– Как у тебя дела? – поинтересовался я у племянницы, которая с не очень большим энтузиазмом ковыряла картофельное пюре в тарелке.

– Хорошо. Сегодня к нам приходила девушка с сыном, которых мы вчера видели в магазине. Прикольно, да? – обратилась ко мне Агния. – Она будет моей учительницей немецкого, а её сын с завтрашнего дня учится со мной в одном классе.

В этот момент я почувствовал, как помидор начинает застревать у меня в горле из-за невозможности его проглотить и вообще набрать воздуха в лёгкие. Я сразу же заметил сверлящий взгляд сестры.

– Агния, ты уверена, что это именно та тётя, которую вы вчера встретили? – спокойным голосом спросила Карина, заметив мои округлившиеся глаза от такой новости.

– Конечно уверена! Мы сегодня поздоровались и поговорили одну минуту.

Затем малышка продолжила рассказ о школьном дне, который я, честно говоря, полностью прослушал, углубившись в раздумья о своих будущих поступках. Я был уверен, что это знак свыше – возвращение кармы в нужное русло или ещё что-то в этом роде – который я не должен упустить. Мать тем временем молча встала и ушла из-за стола, на что, как мне показалось, никто не обратил внимания. Доев всё до последней крошки – потому что потеря аппетита мне не свойственна в стрессовых ситуациях – я заметил, что мать вошла обратно на кухню. Она, как ни странно, не продолжала никаких дальнейших расспросов, а молча принялась перемывать посуду.

Карина предложила ей помощь, но та отказалась и отослала нас всех отдыхать после тяжёлого рабочего и школьного дня. Мы с Кариной и Агнией отправились в каминную, где у Агнии уже были подготовлены Барби в доме, каждая на своей позиции, ожидая хозяйку после ужина. А у нас с сестрой была возможность обсудить школьную новость.

– Что думаешь? – без предисловий спросила Карина.

– Я думаю, что завтра со школы забирать Агнию поеду я, – ни секунды не сомневаясь, ответил я.

– Да неужели? – сестра явно не могла скрыть своего удивления – скорее всего, она подозревала о возможном начале драмы с моей стороны.

– Да, – с серьёзным видом ответил я. – Карин, мне правда надоели мамины поучения. Каждый раз, как только она начинает меня чему-то учить, я чувствую, что вот-вот взорвусь. Меня уже тошнит от всего этого. Тошнит от Алины, которая вешается на шею без капли гордости. Тошнит от маминых наставлений. И от того, что она никак не поймёт: мой пубертатный возраст уже давно позади, я стал взрослым, способным принимать самостоятельные решения мужиком. – Казалось, я даже не набирал воздуха в лёгкие, высказывая всё это.

– Ущипните меня кто-то, – ответила Карина, широко при этом улыбаясь. – Максим, я не знаю, что с тобой произошло, но ты даже не представляешь, насколько я рада услышать от тебя эти слова, – она положила руку мне на колено, посмотрев при этом в глаза, как щенок на хозяина.

– Спасибо тебе большое, сестрёнка, – я положил руку сверху на её, – твоя поддержка для меня очень важна. Очень.

На этой трогательной ноте нас прервала мама:

– Максимушка, помнишь, тётя Таня говорила про хорошего эндокринолога у нас в городе? Не подскажешь, как его фамилия?

– Мам, что-то случилось? – в один голос спросили мы с Кариной.

– Нет-нет, всё в порядке, – она постучала по дверной раме, – просто решила, что неплохо бы сходить на профилактический осмотр.

– Фамилию не помню, но знаю, в каком районе у него кабинет, – сказал я и пошёл за телефоном. Через пару минут вернулся: – Нашёл. У него ещё фамилия какая-то цветочная… Точно! Фиалкин Дмитрий Петрович. Вот, глянь, – я протянул маме телефон с его фото и командой.

– О, да, это он! Спасибо, сынок, – с облегчением сказала мама.

– Записать тебя? Завтра позвоню, если хочешь.

– Нет-нет, Максюш, просто покажи мне номер, я сама всё сделаю.

Я открыл раздел «Контакты» на сайте и показал:

– Вот телефон и адрес кабинета.

– Отлично, я сейчас поищу очки и всё запишу. Отдыхай пока с Кариночкой, я телефон потом тебе верну, – и она вышла из комнаты.

– Ты уверена, что у неё всё в порядке? – тихо спросила Карина.

– Не знаю, – так же тревожно ответил я. – Когда она запишется, попрошу поехать с ней.

– Лучше я, – твёрдо сказала сестра.

Я не стал с ней спорить, зная, что это на самом деле будет лучший вариант. Через несколько минут мать стояла возле нас с телефоном.

– Мам, садись с нами, отдохни, – предложила Карина матери.

– Нет-нет, я ещё не закончила с уборкой на кухне, и не нужно мне ничего помогать, – без промедления ответила мать, заметив бойкое желание сестры пойти ей на помощь, и обратно быстро растворилась в коридоре дома.

– Странная она какая-то, – сказал я, на что Карина молча закивала, глядя в сторону двери, возле которой ещё секунду назад стояла мама.

На этом наш разговор с сестрой был окончен, и мы погрузились каждый в свои мысли. Не знаю, о чём думала Карина, но моя голова была занята только одним: Диана – и план по её возвращению.

Диана. Новый старт

Наши походы по магазинам заняли гораздо больше времени, чем я планировала: покупала канцелярию для себя и сына, а также разные мелочи для подготовки к учебному году – хоть он и не будет длинным. Продавцы поглядывали на нас странно: все остальные школьники и их родители готовились к приближающимся летним каникулам, а мы наоборот – запасались школьными принадлежностями. Закупившись всем необходимым, уставшие, но довольные, мы поехали забирать малышку Молли и готовиться к ответственному завтрашнему дню.

На самом деле я была очень рада, что нашла хорошее рабочее место, но страх перед работой с детьми меня не покидал. Практического опыта у меня ещё не было, только пять лет теоретических знаний, которые, как часто бывает, в жизни далеко не всегда помогают.

– Как думаешь, я справлюсь с учениками? Они будут меня уважать? – спросила я у сына, внимательно ловя его взгляд. Мне действительно было важно услышать именно его мнение – честное, детское, но без прикрас.

– Мам, конечно! Не волнуйся, ты у меня лучшая, – с твёрдой уверенностью ответил он.

– Спасибо, сынок, – с трудом сдерживая слёзы, сказала я. Именно такие моменты напоминают, что дети – самое важное в жизни и лучшее, что может случиться.

Подходя к подъезду, я ощущала волнение – то самое, которого ни разу не испытывала в Австрии. Хотя там улицы чище, дома приветливее, а люди чаще улыбаются, именно здесь, в этом городе, меня охватило то редкое и почти забытое чувство: «я дома». Каждая улица была знакома до мелочей, с каждым районом связывали свои воспоминания. Я не из тех, кто говорит, что за границей жизнь – малина.

– Всё-таки лифт здесь страшный, – пробурчал сын. – Такое ощущение, что вот-вот упадём в пропасть.

– Я тоже не в восторге от него, – призналась я честно, – но мы привыкнем. Уже через несколько дней он перестанет казаться таким страшным, обещаю.

Мне всегда было важно, чтобы ребёнок умел говорить о своих страхах. К сожалению, я как никто другой знала, каково это – не иметь возможности выразить свои эмоции, потому что никому не интересно. Как по мне, признавать страхи – в первую очередь перед собой – это уже восемьдесят процентов успеха в борьбе с ними.

Приехав на одиннадцатый этаж, мы позвонили в звонок, который было слышно даже через две двери. Мы с Денисом переглянулись и невольно рассмеялись. В этот момент тётя Поля открыла дверь:

– Дружочки мои, привет! – радостно улыбаясь, она старалась максимально широко открыть двери, чтобы мы с нашими пакетами смогли пройти.

– Тётя Поль, ваш звонок напоминает взрыв ракеты, – не унимались мы с сыном.

– Сделано в СССР, – смеялась тётя Поля, – зато я ничего важного не пропущу. Питомец вел себя хорошо, кушал и исправно справлял нужду на пелёнку, – быстро сменила тему, заметив, что внимание переключилось на встречающую нас собачонку.

– Да, она у нас умница, – сказал сын, держа на руках Молли.

Мы не стали задерживаться у соседки, несмотря на её уговоры: я точно знала – завтра будет трудный день, и к нему нужно подготовиться. Денис сам собрал всё необходимое для школы, заранее получил расписание и краткие заметки от классного руководителя. Мне же повезло меньше: на завтра было назначено шесть уроков – с третьего по десятый класс – и подробности предстояло узнать только утром. Я понимала: нужно быть во всеоружии. Всю ночь я читала университетские конспекты о взаимодействии с детьми, выписывала темы из учебников, перелистывала методички.

Несмотря на всего три часа сна, утром я чувствовала себя бодрой и даже встала раньше сына. Мы позавтракали, оделись: Денис – в школьную форму, белую рубашку и чёрные брюки, а я – в бежевое платье с приталенным верхом и слегка клёшенным подолом, подчёркивающее мою фигуру-грушу. Попрощавшись с Молли, которая осталась дома в роли серьёзного охранника, мы отправились в школу.

Дорога заняла около получаса. Денис ушёл в класс, а я направилась в учительскую, где уже кипела работа. Я познакомилась с несколькими коллегами, но особенно меня почему-то заинтересовал учитель физкультуры.

– Вы, я так понимаю, новая учительница немецкого? – оглядев меня с ног до головы, мужчина сразу пошёл в наступление, едва я переступила порог.

– Правильно, – улыбнулась я и невольно покраснела. – Диана Александровна, – представилась официально, – но, конечно лучше на «ты» – просто Диана.

– Огонь фамилия, – улыбнулся он очаровательной улыбкой. – Я – Артур Николаевич, учитель физкультуры, но можно просто Артур.

Он подошёл поближе и протянул руку. В этот момент я почувствовала его парфюм – не сладкий, а именно такой, какой должен быть у настоящего мужчины.

– Это Анна Николаевна – учитель младших классов, дальше Нелли Евтихиевна – учитель английского, – он назвал ещё несколько имён, на каждое из которых кто-то реагировал дружелюбной улыбкой. Лишь учительница математики выглядела не слишком рада моему появлению.

Ей было около тридцати пяти. Немного полноватая, с широкими плечами и старательно завитыми локонами, которые, вероятно, казались ей женственными. В ней была симпатичность, но всё портило ощущение попытки казаться кем-то другим. Настоящее очарование рождается из индивидуальности – и, возможно, ей стоило просто быть собой.

– Как учитель физкультуры с двухлетним стажем, имею наглость предложить себя в роли гида по школе, – с улыбкой объявил Артур.

– Очень кстати, – я улыбнулась. – Спасибо за приглашение, с удовольствием приму.

– Сейчас сверим расписания… Так… Хм. Экскурсия откладывается до шестого урока: у тебя окно, у меня пятый – последний.

– Я так и думала. Но ты можешь заглянуть ко мне на переменке – просто узнать, выжила ли я после пятого «Б».

– Рисковый шаг. А если не выжила?

– Тогда ты будешь первым подозреваемым, – подмигнула я.

Мы оба засмеялись. И в этот момент я впервые подумала, что день, похоже, будет не таким уж тяжёлым.

Учительница математики внимательно следила за нашим разговором, затем громко хлопнула дверью и вышла, не обращая внимания на остальных. Никто не отреагировал – все знали, что она вспыльчива и давно безуспешно пытается привлечь внимание Артура.

Через десять минут пришёл директор, ещё раз представил меня коллегам и быстро вручил список занятий на неделю с возможностью корректировки. Артур заинтересованно изучал моё расписание.

– Значит, экскурсию отложим до шестого урока, – повторил он. – Но я обязательно загляну к тебе.

Я поблагодарила его, и мы разошлись: он – в спортзал, я – в кабинет 311, который стал моим новым рабочим местом.

Первым был 5-А – с 13 учениками, так как другая половина была на уроке английского. В школе уделялось большое внимание иностранным языкам, поэтому класс делился на группы для более плотной работы. Все остальные предметы проходили для всего класса.

Мне повезло – дети были прилежными, кроме одного мальчика и девочки, но меня это не испугало. Через несколько минут после звонка последний ученик неспешно вышел, а я вздохнула и начала стирать доску.

– И как прошло? – услышала голос за спиной.

– Ой, – подскочила я от неожиданности, – испугал меня, – схватилась за колотящееся сердце, то ли от испуга, то ли от радости снова видеть Артура, – ты знаешь, довольно-таки неплохо.

– У тебя 5-А был, как я понял, видел несколько выходящих из кабинета ребят.

– Ага. – Я начинала подготавливать доску для следующего класса и выводить слова на русском и немецком мелками разных цветов для лучшего запоминания.

– Достаточно спокойный класс, не думаю, что у тебя с ними возникнут проблемы. – Артур не сводил с меня взгляд, я это чувствовала макушкой, спиной, третьим глазом и всеми остальными видимыми и невидимыми органами чувств. – Какой следующий?

– 9-В.

– Ох, с ними уже чуток потяжелее, но ты обязательно справишься.

– Спасибо, Артур. – Я на секунду прервалась и посмотрела ему в глаза и, как обычно по реакции, закусила губу, легко при этом улыбнувшись.

У меня не было цели показаться кокеткой или что-то в этом роде, это было что-то внутри меня. Я часто слышала от людей что-то вроде «ты умеешь нравиться мужчинам» или «флирт – твой конёк». Кокетничать с мужчинами меня никто не учил, и вообще моё общение с мужчинами я лично никогда как «флирт» назвать не могла, но, возможно, со стороны это выглядело по-другому.

Артур мне очень понравился, и мне было приятно, что он явно отвечал мне взаимностью. Я никогда не была обделена знаками внимания со стороны мужчин, но в этом мужчине было поистине что-то притягательное, хотя я сама до конца не понимала, что именно так меня в нём привлекает.

– Я подумал, может, пообедаем вместе на большой перемене. – Учитель физкультуры прервал молчание, казалось, смутившись при этом.

– Да, с удовольствием. – Ответила я, взяв несколько секунд как бы для раздумий. – Встретимся в учительской или сразу в школьной столовой?

– Я буду тебя ждать в учительской.

– Отлично, но я немного задержусь, хочу спросить, как дела у сына.

– У тебя есть сын? – Артур был явно ошарашен.

– Да, восемь лет, и с сегодняшнего дня он учится в 3-Б. – Гордо ответила я, никогда не стесняясь наличия ребёнка или дебильного статуса «мать-одиночка». Одиночки – те, кому некому поговорить холодными вечерами, я же была обладательницей сокровища, о котором многим приходится только мечтать.

– Может, ты хотела с ним пообедать, а я тут лезу. – Замялся Артур.

– Нет, не хотела, у него для этого есть одноклассники. Он учится отдельно от меня, мама я дома, а здесь – Диана Александровна, и он это знает. Тем более он у меня самостоятельный мальчик, мои наставления ему ни к чему, если ему будет нужна помощь – он меня найдёт.

– Жаль, что моя мама была не такой, как ты. – С явной грустью сказал мужчина.

– Спасибо. Мне тоже жаль, что моя думала совсем по-другому, чем мне того хотелось в детстве. – Мне хотелось дать время Артуру на обдумывание, хочет ли он ещё и дальше продолжать кокетничать, и поэтому я продолжила: – Артур, я после третьего урока в любом случае пойду в учительскую, так как мне нужно посмотреть точный план на неделю, и если у тебя будет желание, мы можем пойти пообедать, или же ты можешь меня не дожидаться. – На этой волнующей ноте прозвенел звонок, и я дала Артуру понять, что мне нужно готовиться к уроку.

– Тогда до встречи. – Он помахал мне рукой, выходя из класса.

Сорок пять минут с 9-В пролетели быстро, как и следующий урок. Все три занятия я искренне наслаждалась общением с детьми: их лёгкостью, беззаботностью, открытостью и весельем. Кажется, они чувствовали мою энергетику и видели, что я получаю удовольствие от работы с ними. Конечно, всё не могло пройти идеально – несколько ребят выделялись из класса, но без этого никак, и я это прекрасно понимала.

После третьего урока все особенно спешили покинуть кабинет – впереди была большая перемена длиной целых тридцать минут. Я не стала задерживать детей, и когда прозвенел звонок на перемену, половина из них в ту же секунду ринулась из класса.

Я же первым делом направилась к Денису – надеялась застать его в классе. К счастью, пришла как раз вовремя: он вместе с парой ребят уже собирался уходить и направлялся в сторону столовой.

– Привет, ребята. – Я поздоровалась с сыном и его новыми друзьями. – Я на секунду забежала спросить, есть ли у тебя деньги на обед.

– Да, мам, – весело ответил сын, – ладно, мы пошли, увидимся позже. – И убежал к друзьям.

Мне удалось коротко поговорить с классным руководителем, но разговор был недолгим – она явно не хотела тратить своё свободное время и учтиво давала понять, что мне пора уходить. Из нескольких фраз, которые мы успели обменяться, я поняла, что Денис самостоятельный, сообразительный и общительный мальчик. По вопросам русского языка классный руководитель пока ничего не могла сказать, так как этого предмета сегодня нет в расписании. Она заметила, что у сына уже появилось несколько друзей, и Агния выразила желание сидеть с ним за одной партой.

На этом наша беседа закончилась, и я в отличном настроении отправилась в учительскую. В тот момент мне было совершенно всё равно, какое решение принял Артур – я была счастлива, что у сына, как и у меня, первый учебный день прошёл удачно.

Зайдя в учительскую, я все-таки невольно начала искать глазами учителя физкультуры – и, к моему удивлению, он уже сидел там в ожидании меня.

– Всем здравствуйте. – Поздоровалась я и в ответ услышала «здравствуйте» со всех сторон.

– Была у сына? – Артур сразу же встал со своего места и подошёл ко мне.

– Да, как я поняла, у него всё отлично. Нам не удалось особо поговорить, потому что он сразу же умчался с новыми друзьями прочь. – Я засмеялась.

– Потому что дети – умные и не хотят стоять в очереди, а вот нам с тобой, очевидно, придётся.

– Дай мне пару минут, и мы потом можем с чистой совестью отправляться и ругаться в очереди, что долго ждать. – Засмеялась я, видя положительный настрой Артура.

– Ты женщина с ребёнком, так что нам вне очереди.

– Тоже аргумент. – И мы громко захохотали.

Думаю, в этот момент коллеги не особо понимали причину нашего веселья, но, по моим ощущениям, мы оба были на одной волне и в одной лодке.

– Если ты не против, я уже пойду брать нам обед, а ты ко мне подойдёшь, чтобы сэкономить время, потому что его осталось совсем не много, всего восемнадцать минут.

– Отличная идея, спасибо тебе.

– Что ты любишь? – спросил Артур уже стоя на старте возле двери.

– Возьми что-то на своё усмотрение.

– Тогда что ты категорически не любишь?

– Молоко и всё, что с ним связано, и по возможности избегаю рыбу.

– Заказ принят. – сказал он и убежал.

Уладив свои рабочие вопросы, я пришла в столовую, в которой был невыносимый шум.

– Как я давно не была в школе. – Немного прикрывая уши, я села к Артуру.

– Везёт же некоторым, – засмеялся он, – я взял тебе картофельное пюре, отбивную и кофе. Надеюсь, всё это ты не наденешь мне на голову? – Подняв одну бровь, мужчина очаровательно на меня взглянул.

– Шутишь? Именно это я могу есть вечно. Сколько стоит?

– Я тут как могу романтическую обстановку создаю, а ты с деньгами, не хорошо, дамочка.

– Спасибо. – И я принялась быстро поедать еду, так как у меня оставалось совсем немного времени.

Глава 2. Часть I I

Максим. Если бы я знал

Когда утром я открыл глаза, которые никак не мог закрыть ночью, чувствовались боль в голове и явная усталость. Первая мысль была: «Диана. Я её сегодня увижу.» Кажется, именно это и помогло мне сползти с кровати.

С Кариной мы вчера договорились, что я заберу Агнию из школы и постараюсь встретиться с Дианой. Уроки у Агнии заканчивались в 13:15 – значит, не позже этого времени я должен быть возле школы.

Глянув в телефон, я удивился и одновременно обрадовался, что от Алины не было никаких сообщений, – и пошёл на кухню пить кофе, чтобы поскорее отправиться в офис.

На кухне уже стояла сонная Карина и наливала себе кофе:

– Доброе утро, – пробурчала она, зевая. – Будешь? – спросила, указывая на турку.

– Да, пожалуйста.

Посидев минут пятнадцать с сестрой, я ещё раз озвучил ей свой план по завоеванию сердца Дианы, к исполнению которого собирался приступить сегодня.

– Отлично, – сказала Карина, глаза её загорелись от моего настроя. – А как там твоя кукла Барби?

– Не моя она, Кариш, не моя. Вчера звонила – я сказал, что устал и не хочу разговаривать. Обещал перезвонить сегодня.

Сестра одобрительно кивнула, зная, что сегодня – «день Икс», день, когда я собирался расстаться с Алиной.

– Сегодня никаких сообщений. Обиделась, наверное, – пожал я плечами равнодушно.

– Не знаю. Может быть. Хотя кто её знает – она вообще странная.

Этим выражением Карина обычно имела в виду, что Алина постоянно «прыгает на задних лапках», без капли чувства собственного достоинства.

Допив кофе, я поехал в офис, где уже был Владислав Николаевич:

– Вы тут ночуете, что ли? – спросил я без тени иронии, глядя на шефа с мешками под глазами от недосыпа и постоянного стресса.

– Почти, – грустно ответил он.

– Владислав Николаевич, мы найдём вашу крысу, всё решим. Я понимаю – проблемы, но не убивать же себя из-за этого. Вряд ли это делу поможет.

– Макс, ты даже не представляешь, как мне обидно, – казалось, он вот-вот расплачется. – Это же моё детище, понимаешь? Де-ти-ще! Я растил и развивал эту компанию, как своих собственных детей.

– Я понимаю. Мы найдём виновного, я вам обещаю. Но нам нужны силы и ясная голова.

Владислав Николаевич кивнул, глядя в стол стеклянными глазами.

– Если вы включитесь в работу, мы быстрее доберёмся до сути. Один я на проверку бухгалтерии за полгода потрачу недели две, не меньше.

– Понял тебя, Макс, – постарался он выдавить улыбку. – Возьму сегодня выходной, пойду отсыпаться. А завтра – снова в бой. По рукам? – Он протянул мне руку.

– Отличный план, Владислав Николаевич, – ответил я и пожал его руку. – Вместе мы сила. – Мы рассмеялись.

Шеф быстро собрал свои вещи. Мы вышли из его кабинета, я уже собирался идти в свой, когда он меня окликнул:

– Кстати, Макс, ты сегодня за главного. Если что – спрошу с тебя. – Сказал он уже своим привычным серьёзным тоном.

– Понял, понял. До завтра. – Я провернул ключ в замке и зашёл в кабинет.

Мне сразу показалось, что вещи на столе лежат не так, как я их оставил. У меня были свои способы помечать предметы, чтобы понять, трогал ли их кто-то во время моего отсутствия. Но вчера я был так поглощён мыслями о Диане, что совсем забыл об этом.

– Чёрт, – выругался я вслух, – вот баран… Хорошо хоть ума хватило все копии новых договоров забрать с собой.

Я положил кожаную сумку с ноутбуком и папками на стол, открыл окно – в кабинете стоял какой-то странный запах, не такой, как вчера.

«Может, уборщица забыла проветрить», – подумал я. Хотя я всегда открываю окно не меньше десяти раз за день, независимо от погоды. Коллеги часто жаловались:

– Он нас заморозит и отправит на больничный! – обычно с такими упрёками шутили в мой адрес.

Стоя у окна, я наслаждался прохладным, ещё не нагретым солнцем воздухом. Он наполнял лёгкие быстрее, чем любые лекарства.

Но мечтать было некогда – я открыл сумку, достал зарядку и подключил ноутбук. Тут я снова почувствовал в кабинете сладковатый аромат, который не давал покоя.

«Может, это духи уборщицы…» – старался я отогнать от себя нехорошие мысли. «…или не её».

К полудню я встал от стола только дважды: за кофе и в туалет.

На душе было тревожно – и радостно, и страшно одновременно. Каждый час, приближающий встречу с Дианой, вводил меня в лёгкую панику. Из-за этого я не мог сосредоточиться на работе, как бы ни старался – и это меня бесило.

Собрав всю силу воли, мне всё же удалось сосредоточиться. Сегодня я должен был сравнить отправленные и полученные товары с данными за те месяцы, где подсчёты уже завершены.

К удивлению, я успел закончить всё до обеда. Уже заметил неприятную тенденцию для Владислава Николаевича. Время неумолимо: 12:47. Я понял, что нужно срочно ехать за Агнией.

Светофоры будто сговорились – всё время красный. Я начал нервничать. Но к счастью, обошлось: возле школы я был уже в 13:18.

Вспоминая всё, что хотел сказать Диане, я собрался с мыслями и вышел из машины.

Подходя к школе, понял, как давно не был в подобных местах. Дети всех возрастов бегали, кричали, дурачились, ссорились, радовались жизни – так, как умеют только дети.

Увидев такое количество народа, я вдруг запаниковал: а вдруг не найду Диану? Направляясь ко входу – мы договорились, что Агния будет ждать меня именно там, – я лихорадочно придумывал предлог, под которым смогу войти внутрь.

Но вот удача: я увидел Агнию – рядом с ней стояли Диана и её сын.

Увидев меня, Диана замолчала, а вот Агния радостно бросилась ко мне:

– Макс, привет! Это Диана Александровна, наша новая учительница, я вчера рассказывала. А это – Денис, её сын.

– Здравствуйте! – заулыбался мальчишка, щурясь от солнца точно так же, как и его мама.

– Привет, – сказал я, будто не своим голосом.

Диана кивнула и очень отстранённо поздоровалась. Напряжённость уловили только мы с ней. Дети же продолжали беззаботно веселиться.

– Макс, – обратилась ко мне Агния, вспомнив о моем присутствии, и удивила неожиданным вопросом: обычно она у нас была маленькой эгоисткой, ведь вся Земля, казалось, вращалась только вокруг неё. – Мы можем Дениса домой подкинуть?

– Да, конечно, без вопросов, – обрадовался я возможности подружиться с сыном Дианы.

– Нет, спасибо, – без промедления вмешалась Диана. – За ним приедет моя соседка. Он, конечно, может добраться и сам, но мы в городе всего несколько дней, и мне бы хотелось, чтобы он выучил дорогу и запомнил маршрутки.

– Это не проблема. Мы можем даже провести экскурсию по городу, пока мама работает, – подмигнул я детям, как будто мы замышляли секретный план по покорению мира. Детям эта идея явно пришлась по душе.

По выражению лица Дианы я понял, что ей это совсем не понравилось, но она не успела ничего сказать – к нам подошёл незнакомый мне качок:

– Диана Александровна, у вас, насколько я помню, сейчас свободные сорок пять минут. Не хотите выпить чаю в нашем замке знаний под названием "Учительская"? – Сказал он с идиотским выражением лица, и они оба весело захохотали.

Диана покраснела и была явно в восторге от его «остроумия», что не доставило мне никакой радости.

– С удовольствием, – промурлыкала она, широко улыбаясь, как мартовская кошка, хотя на дворе была уже середина мая. – Только дождусь соседку, она сегодня забирает Дениску. Кстати, познакомься: это дядя Агнии. Мы с ним когда-то учились в одной школе. Немыслимо, как тесен мир! – Она не моргнув глядела мне в глаза, будто бросая вызов.

Качок явно почувствовал подвох, по моему лицу было видно, что наблюдать за ними мне не слишком приятно.

– Здравствуйте, – протянул он руку, – Артур Александрович. Учитель физкультуры.

Мне ничего не оставалось, как по-идиотски улыбнуться, изображая радость от знакомства. Казалось, мы оба в этот момент напоминали двух нахохлившихся петухов, заметивших на горизонте самую аппетитную курочку.

– О, а вот и тётя Поля, – прервала неловкую сцену Диана. – Артур, – сделав паузу, с подчеркнутой вежливостью добавила: – Александрович, я сейчас передам ребёнка в надёжные руки и сразу же присоединюсь к чаепитию.

Качок заулыбался на все свои 52 акульих зуба, «дружески» махнул мне на прощание и довольно свалил в сторону школы.

Я в свою очередь изо всех сил старался не нахамить Артуру Александровичу и переваривал услышанное. Неужели тётя Поля – та самая соседка, о которой я думаю?

Долго ждать не пришлось. По совершенно особенной улыбке Дианы я понял, что угадал. Обернувшись, я увидел приближающуюся к нам довольно бодрым шагом пожилую женщину. Это и правда была тётя Поля. Я узнал её сразу – после знакомства с Дианой мы проводили у неё много времени. На тот момент она заменила Диане мать.

Не могу сказать, что я был так же рад встрече, как Диана. Не успел я переварить одно знакомство, как подоспел следующий удар под дых.

– Здравствуйте, – радостно проговорила Диана, раскрывая объятия.

– Здравствуй, Дианочка, – ответила тётя Поля, подойдя ближе, чтобы её обнять, не обратив на меня никакого внимания. – А где Дениска? – Она начала крутить головой, как сова, и только секунд через десять заметила меня. Её глаза расширились, и прежняя дружелюбная улыбка сменилась гримасой явного недовольства.

– Здравствуй, Максим. Не ожидала тебя снова увидеть в наших краях, – с сарказмом произнесла она и тут же пошла в наступление: – Какими ветрами?

– Ну почему же сразу «не ожидала»? Это ведь и мои края. Родители, сестра, племяшка – все тут. – Я кивнул в сторону резвящейся Агнии. – А в этот раз по работе приехал, внепланово.

– Ну да, ну да, – понимающе закивала она, прожигая меня взглядом. – Женился уже, небось? Детки есть?

Тётя Поля явно не собиралась сдаваться.

– Как видите, не женат, и наследников пока не нажил, – демонстративно показал я правую руку без кольца.

– Но ничего, скоро появятся, – вдруг подала голос Диана, всё это время молча наблюдавшая за нами. – Максимка у нас скоро будет женатым человеком.

Я заметил в её глазах злость – и это было лучшим подтверждением того, что ей не всё равно.

Мне хотелось взять её на руки, закружить и сказать: «Тебе не наплевать на меня, я это вижу!»

Эта мысль согрела меня настолько, что я непроизвольно заулыбался. Вовремя опомнившись, сказал:

– Это фантазии племянницы, которая мечтает о романтике в жизни каждого взрослого – как и её бабушка.

И тут у меня зазвонил телефон. На экране высветилось имя: Алишка.

«Нет, у неё точно что-то есть от ведьмы. Мало того что красивая – хоть сейчас на „Мисс Вселенная“, так ещё и чувствует всё, как будто у неё не третий, а пятый глаз при рождении прорезался».

Выключив звук, я убрал телефон обратно в карман и, обращаясь к тёте Поле, сказал:

– Я приехал за Агнией. Могу и вас с Денисом подвезти, если хотите.

Мне очень хотелось поговорить с тётей Полей: она, пожалуй, единственный человек, который знал Диану досконально.

– А почему бы и нет? – К моему и, судя по лицу Дианы, её удивлению, тётя Поля согласилась довольно быстро.

– Отлично! – Я не смог скрыть радости и чуть не подпрыгнул на месте, как ребёнок, получивший долгожданную игрушку. – Агния, Денис! – Я махнул им рукой. – Поехали!

Дети нехотя оторвались от игры, но послушно направились к нам. Мы попрощались с Дианой – а она повернулась и пошла к Артуру Александровичу.

Я смотрел ей вслед и думал:

Если это война – значит, я тоже вступаю в бой.

Забравшись в машину, дети без напоминаний пристегнулись – им даже и говорить ничего не нужно было.

– Всё в порядке? – спросил я, поворачивая ключ в замке зажигания и глядя на детей в зеркало заднего вида.

– Да-да, всё хорошо! – весело ответили они в один голос.

– Тётя Поля, вам помочь пристегнуться?

– Нет, спасибо, мне и так хорошо. Чему быть – того не миновать, как говорится.

Стоило нам выехать со школьного двора, как тётя Поля нарушила молчание:

– Ну, так что, Максим, почему ты здесь?

Честно говоря, я немного опешил от такого напора.

– Я же сказал: по работе. Другой причины нет.

– Правда? А встреча с Дианой – тоже совпадение?

– Хотите верьте, хотите нет, но да. Мы столкнулись в магазине игрушек. Агния потом пришла из школы и объявила, что их новая учительница – она. И её сын – одноклассник. Судьба. Совпадение. Абсурд – как хотите называйте.

Пауза. Потом:

– Хорошо. Пусть совпадение. Пусть она теперь учит твою племянницу. Но ты и правда думаешь, что я поверю, будто ты просто так решил за ней заехать?

Я почувствовал, как у меня закипает внутри. Но сдержался.

– Тётя Поля, я скажу прямо. Я люблю Диану. И хочу её вернуть.

На всякий случай я сделал музыку громче. Дети продолжали болтать между собой, не слыша нас.

– Ох ты батюшки, – закатила глаза тётя Поля и подняла руки к небу. – А что для тебя вообще любовь, Максим, а? Запомни: когда по-настоящему любят – не исчезают. Не уезжают, не говоря ни слова.

Я не совсем понимал, откуда столько упрёков. Неужели она не знает, через что я прошёл? Что я – не обидчик, а скорее жертва? Я уже хотел возразить, но она не дала мне вставить и слова:

– Вот-вот. Сказать нечего? А мне есть. Пожалуйста, Максим, не ломай девочке жизнь во второй раз.

– Я? Ломаю? А как же моя жизнь, тётя Поля? Что мне делать, прикажете? Я, между прочим, не изменял. Не я, – вырвалось у меня.

Мои слова прозвучали слишком резко. Даже дети замолкли.

– Так и Диана тебе не изменяла, – холодно сказала тётя Поля. – Не перебивай. – Она строго взглянула на меня. – Ты говоришь о сообщении, которое увидел в её телефоне? Так вот: оно было не ей, а её подруге Оле. Та специально всё подстроила. Купила сим-карту, написала сообщение, пока они с Дианой ушли в туалет. Ты сидел с её парнем, помнишь? И вместо того чтобы задать хоть один вопрос – ты просто встал и ушёл. Ни слова. Ни объяснений.

Я молчал.

– Тебе даже не пришло в голову, что кто-то мог просто ошибиться номером. Не подумал прочитать переписку. А её и не было. Но ты не спросил, не посмотрел, не поговорил. Просто исчез.

– Это… это бред какой-то, – пробормотал я. – Переписку можно удалить.

– Можно, – кивнула она. – Но можно и поговорить. Как взрослые.

Я действительно тогда не сказал ей ни слова. Просто исчез.

Чем дольше я слушал тётю Полю, тем отчётливее понимал: да, я сбежал. Не из города – от ответственности. И это, наверное, и есть трусость.

Мы подъехали к подъезду, где жила Диана. Тётя Поля отстегнулась и, прежде чем выйти, сказала:

– Максим, я прошу тебя ещё раз: не порть ей жизнь.

Разберись с собой. Своими чувствами. С тем, чего ты вообще хочешь.

И ещё…

– Стань мужчиной.

Она захлопнула дверь, не дождавшись моего ответа.

Оставшуюся дорогу я молчал. Мысли жгли. Я знал: сегодня же расстанусь с Алиной.

Я поговорю с мамой. Попытаюсь объяснить, что ошибся – и тогда, и сейчас. Что поспешил с Алиной. Что это всё – не любовь.

Мне было страшно. Я знал, мама будет в ярости. Подумала бы, что я просто пытаюсь выгородить Диану.

Но, может быть, поймёт. Может быть, увидит: только рядом с Дианой я – живой. А каждая мать, в конце концов, хочет, чтобы её ребёнок был счастлив.

На этих мыслях мы въехали во двор. Ворота открылись, и я сразу заметил чужую машину. Это было странно – Карина обычно ставит свою в гараж.

Когда ворота полностью разошлись, я увидел: это была машина Алины.

Сердце сжалось. Я ещё не был готов к этой встрече. Но она уже началась.

Диана. Новый шанс или старая боль?

После того как сын был передан в надёжные руки, я направилась в учительскую к Артуру. Не могу сказать, что меня радовало чаепитие с ним так же, как ещё двадцать минут назад. Голова была занята Максимом – хотелось побыть наедине, чтобы прокрутить в памяти нашу встречу, вспомнить, как он выглядел, пахнул, улыбался… даже, казалось, слегка сердился.

Когда к нам подошёл Артур, Максим явно напрягся – его лицо стало менее дружелюбным. Меня это, признаюсь, немного порадовало: может, я всё ещё не безразлична ему? Хотя, скорее всего, это просто мои фантазии. Ведь я видела, как ему звонила какая-то блондинка – звонок он игнорировал.

Я уже подходила к учительской, и последнее, о чём успела подумать, пока меня не заметил Артур и не начал явно радоваться моему появлению, – это то, что после работы смогу выведать у тёти Поли, о чём они разговаривали, может, он что-то интересное расскажет. Хотя особо на это не надеялась, понимая, что тётя Поля, скорее всего, будет не слишком дружелюбно настроена по отношению к Максу – ведь именно она наблюдала все мои истерики и не кончающиеся слёзы в течение трёх месяцев.

У нас было всего минут двадцать пять до следующего урока, поэтому поговорить толком не успели. Артур заметил перемену в моём настроении, но не стал задавать вопросы. Я оправдалась – первый рабочий день и головная боль. Он лишь кивнул и перевёл разговор на другую тему, словно хотел защитить меня.

После урока я зашла к тёте Поле, чтобы забрать сына и собаку.

– Всё хорошо, – сразу отчиталась она, пока я снимала обувь. – Денис смотрит телевизор, говорит, уроки сделал. Молли вела себя спокойно – спала и ела по расписанию.

– Как прошёл первый день? – спросила она, когда я мыла руки, ведь она уже приготовила еду на полроты.

Я рассказала о коллегах, учениках и об Артуре – с ним я больше всего общалась.

– Я рада, что ты чувствуешь себя комфортно и коллеги хорошие, – тётя Поля заговорила с лёгким намёком.

– Тётя Поль, можно я кое-что спрошу?

– Конечно, знаю, что тебя интересует наш разговор с Максимом.

По словам тёти Поли, они говорили недолго и неохотно. Кто проявлял меньшее желание, я могу только представить – скорее всего, это была она, потому что ей всегда было невыносимо смотреть на мои страдания. Она практически ничего не рассказала, кроме того, что заметила, как повзрослел Максим. Также добавила, что дети очень хорошо ладят друг с другом, а Агния показалась ей милым, хоть и немного балованным ребёнком. Что касается приезда Максима и совпадения с началом школы и их совместного пребывания в городе – она просто покачала головой и сказала, что наш городок маленький, и такие совпадения здесь не редкость. Казалось, разговор о Максиме её утомил, и ей хотелось узнать больше про Артура, и я рассказала всё честно: он симпатичный, весёлый, приятный молодой человек, один из немногих, с кем я снова почувствовала себя женщиной – такой, которой хочется флиртовать. Флирт и его внимание мне очень нравились.

Про Максима сказала, что не ожидала встретить его, и эта встреча, как ни крути, повлияла на моё настроение и даже на чаепитие с Артуром.

– Тётя Поль, – чуть всхлипывая, – почему я такая дурочка? Почему он появился именно сейчас? Почему в момент, когда мне, казалось, хоть на секунду стало чуть-чуть легче и счастливее? Что это за проклятие?

– Дианочка, – тихо и тепло начала тётя Поля, – я понимаю, что эта встреча не могла оставить тебя равнодушной. Все воспоминания вернулись сразу. Я не собираюсь тебя учить или советовать, что делать.

Ты уже не тот раненый ребёнок, который искал совет у взрослых. Ты – взрослая женщина, мама, и точно знаешь, что для тебя лучше. Я лишь напомню тебе, что Максим – очень ненадёжный человек. Если он уже однажды сбежал, где гарантия, что не сделает это снова? Ты уверена, что такой пример ты хочешь показывать своему сыну? Что именно такой мужчина должен быть рядом с тобой? И ещё, насколько бы тебе ни хотелось в это верить, во время нашего разговора ему звонила женщина – ты сама видела. Он сбросил звонок и не хотел разговаривать с ней при нас. Не кажется ли тебе это странным? К тому же, я уверена, что Агния ничего не придумала – он действительно скоро женится или, по крайней мере, в их семье велись разговоры на этот счёт. Ребёнку просто так такое незачем выдумывать. Подумай, хочешь ли ты и готова ли снова испытать эту боль? Выдержишь ли? Пожалуйста, девочка моя, не губи себя и свою молодую жизнь. Попытайся наконец построить счастливую жизнь с другим мужчиной. Я не говорю, что это должен быть Артур – далеко нет. Просто постарайся насладиться свободой, почувствовать игру энергий между мужчиной и женщиной. А со временем сама решишь, что делать.

Мне было трудно что-то ответить. Я понимала всем своим разумом, что она права. Что Максим меня уже бросил. Что у него явно есть девушка, с которой, возможно, он собирается пожениться. Что я за эти годы никак не могла избавиться от воспоминаний о нём и почувствовать себя счастливой и свободной. Артур казался отличным вариантом, чтобы вернуть утерянное желание общаться с мужчинами, и он давал мне надежду на чувство влюблённости – того самого, что после расставания с Максимом я так и не испытала.

После короткого разговора о том, что мне нужно всё ещё обдумать и собраться с мыслями, я забрала сына, и мы отправились домой – на этаж выше.

Максим. Сюрприз, который изменил всё

Я не мог поверить своим глазам – неужели это действительно машина Алины? Но как она узнала наш адрес? Я не припоминаю, чтобы когда-либо говорил ей, где мы живём. И уж тем более не припоминаю, чтобы звал её в гости именно сегодня – по моим подсчётам, она должна была приехать только через три дня. Не сегодня.

Запарковавшись, я сразу направился в дом – на веранде никого не было. Но едва переступил порог, услышал радостные голоса из кухни и, не поверив своим глазам уже во второй раз за день, стал искать объяснение происходящему. Может, я сплю и это просто страшный сон? К сожалению, нет – я был абсолютно бодр и вполне реален, а Алина действительно готовила вместе с моей мамой, в нашем доме, в той самой реальности, где я сейчас оказался.

Как только она заметила меня, ее лицо озарилось широкой улыбкой, и она театрально воскликнула:

– Сюрприз!

Затем кинулась мне на шею. Я попытался освободиться из объятий.

– Привет, Алин, – сухо сказал я. – Что ты здесь делаешь?

– Сыночек! – ворвалась в разговор мама, словно ураган, – это я пригласила Алиночку раньше. Решила сделать тебе сюрприз, и, к счастью, у неё получилось отпроситься с работы на три дня раньше. Ведь каждый день кажется счастливее рядом с любимым человеком, не правда ли?

Мама не уставала хвалить Алину, обнимала её при каждом удобном и неудобном случае, а я чувствовал, как киплю внутри, словно кипятильник, который перестоял в стакане дольше положенного.

– Макс, ты мне не рад? – демонстративно надула губы Алина, словно кукла из магазина, где мы недавно были с Агнией.

– Я? Я… ошарашен, – пробормотал я.

– Ох, малыш, я же думаю в лучшую сторону, – сказала она и снова полезла меня обнимать.

Я с трудом вырвался из её объятий и, как робот, произнёс:

– Алин, можно я поговорю наедине с мамой и сестрой? Иди пока познакомься с моей племянницей, она убежала в каминную комнату.

Алина молча вышла из кухни, бросив на меня последний взгляд, а я повернулся к Карине, которая всё это время молча наблюдала за происходящим.

– Ты знала? – спросил я.

– Нет, Макс, для меня это такой же сюрприз, как и для тебя, – спокойно ответила она, и я поверил.

Я посмотрел на маму, ожидая комментариев. И она не заставила себя ждать:

– А что ты на меня так смотришь? – тон её голоса стал резко холоднее. – Да, это я её пригласила. В чём проблема? Какая разница, приедет она сегодня, завтра или через три дня? Главное, чтобы вы больше времени провели вместе. Я же всё делаю для твоего блага. Мы с Алиночкой…

Я перебил её:

– Проблема в том, мама, что ты ставишь своё мнение выше моего и всех, кто здесь живёт. Ты постоянно суёшь нос не в своё дело и считаешь, что только твоя правда – единственная правильная.

– Я сейчас не поняла, – повысила голос мама. – Почему ты так со мной разговариваешь? Я твоя мать, и не смей говорить, что вмешиваюсь не в своё дело. Судьба моих детей – и моё дело.

– Знаешь, мама, – вмешалась Карина, – твоё дело уважать наш выбор и личное пространство. Почему тебе так срочно понадобилось звать Алину? Откуда узнала её номер?

Мама запнулась, пытаясь придумать оправдание:

– Я взяла Максимин телефон… не записывала номер врача, а увидела номер Алины. А зачем? Чтобы вы больше времени проводили вместе, чтобы я могла с ней поближе познакомиться.

– Мда, – усмехнулась Карина. – Уже и до шпионажа дошли. Может, мне тоже пароль на телефоне поменять? Чтобы ты не выдавала меня замуж за кого-то без моего ведома.

У меня не было сил спорить с мамой и доказывать свою правоту. Я уже принял решение и не собирался его менять. Чтобы избежать дальнейших истерик, я громко сказал:

– Значит так, мама, – выговаривая каждое слово, – это моя жизнь. С этого дня, нравится тебе или нет, решения о моей личной жизни принимаю я. Не перебивай, – я задрал палец, как хищник посмотрел на неё и продолжил: – Я не хочу ссор и скандалов, говорю один раз и больше не повторю. Сейчас пойду к Алине и скажу: пусть собирает вещи и уезжает домой. Я не собираюсь на ней жениться, не люблю и не полюблю. Я встретил Диану, она вернулась в город, и мы случайно встретились. И я понял, что только она будет моей женой. Запомни это.

Мама, конечно, была не в восторге. После этого в доме разразился скандал – мы с мамой и Кариной кричали так громко, что прибежал папа и начал спрашивать, что происходит. За ним – Алина.

– А ничего не происходит! – орала мама. – Твой сын, идиот, Витя! Поздравляю! Мы воспитали идиота, который просто не умеет принимать правильные решения!

Папа, пытаясь унять волну эмоций, заговорил строго, но спокойно:

– Макс, успокойся, объясни, что происходит.

Я глубоко вздохнул и посмотрел на Алину. Она стояла в дверях, удивленная и растерянная, словно не понимая, почему так все резко вышло из-под контроля. Я чувствовал, что пора сказать ей правду – прямо и честно, как и обещал себе.

– Алин, – начал я твердо, —мы были вместе, были моменты, которые я никогда не забуду. Но я не люблю тебя. Я не собираюсь жениться на тебе, и никогда этого не хотел.

Она застонала, словно я ударил её по сердцу.

– Я встретил Диану. Это единственная женщина, которую я люблю и всегда любил. Она вернулась в мою жизнь, и я хочу быть с ней. Только с ней я хочу строить своё будущее.

– Максим, – прошептала она, – может быть мы можем ещё всё исправить…

– Нет, Алин, – перебил я мягко, – я хочу быть честным и с тобой, и с собой. Ты заслуживаешь счастья, и я желаю тебе его найти, но не со мной.

Я сделал шаг назад.

– Ты можешь собирать вещи и уезжать. Я хочу, чтобы ты знала правду, и чтобы это было честно. Больше никаких сюрпризов, больше никаких звонков без предупреждения. Это конец.

Алина стояла молча, слёзы текли по её щекам, но больше ничего не говорила.

Я повернулся к маме, папе и Карине.

– Я надеюсь, что с этого момента никто не будет вмешиваться в мою жизнь и мои решения.

Тишина заполнила комнату. Мы все понимали, что это был конец чего-то важного. Конец старых обманов и начало новой жизни – пусть и с болью.

Глава 2. Часть III

Диана. Как во сне, но наяву

После встречи с Максимом возле школы я не спала всю ночь: перед глазами мелькала та самая последняя ночь в клубе, после которой я его больше не видела. Вспоминалась и встреча в магазине игрушек, и звонок от неизвестной блондинки. Между этими воспоминаниями снова и снова возникал Артур – его улыбка, лёгкость, смех. Я не могла понять, откуда взялось это притяжение, ведь в нём было что-то особенное, что на миг заставило меня забыть Максима.

На следующий день Артур уже радостно встречал меня в учительской. Мой день, а за ним и вся неделя прошли в его весёлой и дружелюбной компании. Учительница математики по-прежнему была не в восторге от моего присутствия и всячески это демонстрировала, но Артур, казалось, этого вовсе не замечал – он проводил со мной каждую свободную перемену.

В один из дней в мой класс, где шёл урок, зашли Агния с Дениской. Но они были не одни – за ними стоял Максим. Я не ожидала его увидеть, поэтому совсем растерялась.

– Мам, привет! – радостно крикнул сын. – Можно мы с Агнией и её дядей пойдём погулять? Он обещал показать мне интересные места в городе!

– Вообще-то… – прервал его Максим, – я думал, что мы с твоей мамой вместе погуляем. Она ведь, как и я, давно не была в центре. Интересно посмотреть, что изменилось. Что скажешь, Диана Александровна?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы поверить, что это не сон. Я ведь тысячу раз представляла, как мы с Максом и сыном идём по улице, как настоящая семья. Сейчас же моя фантазия стояла передо мной, говорила, улыбалась, предлагала провести время вместе.

Конечно, я согласилась.

Когда я закрывала дверь кабинета, ко мне подошёл Артур.

– Уже уходите?

Я не могла не заметить, как мужчины обменялись взглядами, будто дуэлянты на расстоянии. Я сослалась на сына, который хочет погулять, и сказала, что заодно хочу освежить в памяти старые улицы. Артур понимающе кивнул и с улыбкой сказал:

– В следующий раз прогулка будет со мной, Диана Александровна. Я вам покажу такие места, о которых вы точно не знали, даже живя тут всю жизнь.

Он подмигнул и ушёл.

Максим обернулся на его слова, но промолчал. Я просто улыбнулась и пошла к детям.

В машине дети без умолку болтали и смеялись, а мы с Максом вели сдержанный, но приятный разговор. Мы гуляли по центру, показывали детям город, рассказывали, как всё выглядело раньше. Окружающие, как мне казалось, принимали нас за счастливую семью – такую, о которой я мечтала с детства. Агния оказалась очаровательной, Дениска сразу к ней привязался. Максим был добр и внимателен. Это был один из тех дней, который не хотелось заканчивать.

Но сказка не может длиться вечно. Мы вернулись домой, и перед подъездом я сказала:

– Спасибо, Агния, Максим, за этот день!

Девочка с улыбкой поблагодарила меня и Дениса, а Максим некоторое время молчал, а потом тихо сказал:

– Диана, может, обменяемся номерами? Если вдруг что – помощь, покупки, совет. Всё-таки вы только переехали.

– Спасибо. Да, давай. Почему бы и нет.

Моё сердце стучало так сильно, что, казалось, его было слышно снаружи. Я не верила, что сейчас держу номер Макса. Что могу написать ему, если захочу. Что он снова стал частью моей реальности. Мы с Дениской поднялись домой, и весь вечер он не уставал повторять, какой это был классный день и какой классный Максим. Я знала, что для него мужской пример – почти незнакомое явление, и что понятие «семья» до сих пор было для него абстракцией.

Перед сном я долго вертела телефон в руках. Хотелось написать Максиму по любому поводу. У меня была тысяча и одна причина: от машины до совета по школе. В какой-то момент я уже почти решилась, но посмотрела на часы – 23:23. Отложила телефон. Но как только погас экран, он тут же засветился снова – сообщение от Максима.

Пульс подскочил до запредельного уровня. Трясущимися руками я открыла сообщение:

Спасибо за сегодняшний день. Я был очень рад провести его с тобой и твоим сыном. Он у тебя замечательный. Может, как-то повторим?

Я улыбнулась и, обняв подушку, счастливая уснула.

Максим. Начало перемен

Карина зашла тихо, без лишних слов – в зеленом худи, без макияжа, с грустной улыбкой на лице, которую я знал с детства. Присела рядом, не спрашивая разрешения. Мы посидели молча. Потом она вздохнула:

– Мама, конечно, в своём репертуаре, но ты… ты впервые сказал всё правильно.

Я хмыкнул.

Но она покачала головой:

– Нет, Макс, это действительно важно. Важно, что ты выбрал себя. Не проглотил. Не промолчал. Стал взрослым.

Я спросил:

– А вдруг Диана это не оценит? Вдруг уже слишком поздно?

Карина спокойно посмотрела на меня:

– Если любит – поймёт. А если нет – значит так тому и быть. Главное, помни – ты сказал это не ради кого-то, а ради себя.

Я поблагодарил её. Она уже встала, собиралась уходить, но успела усмехнуться:

– А теперь, старший брат, может, всё-таки скажешь маме, что и я имею право на выбор, и чтоб меня замуж за попа из церкви не сватала? А то мало ли…

Я рассмеялся впервые за вечер:

– Обещаю, защищу.

Когда остался один, впервые почувствовал, что иду туда, куда действительно хочу. Впервые – не как сын, не как чей-то парень, не как удобный Макс, а как человек.

Я уже почти засыпал, когда услышал тихий, почти неслышный стук – будто ногтем по дереву. Это была Алина. Кто же ещё? Она прошептала, что не может уснуть, и уже через секунду стояла в проёме – в шелковой пижаме, с растрёпанными волосами и глазами, полными слёз и обиды.

Я сел на кровати, устало потер лицо.

– Алин, я сейчас не в том состоянии, – сказал я.

Она остановилась в шаге. Голос дрожал, почти шептала – что старалась, что просто хотела быть рядом, что не понимает, как всё так получилось. Говорила тихо, без упрёка, но я уже знал: после жалости приходит вина. А за ней – попытка остаться.

Я не стал играть в эту игру.

– Я понимаю. Но это не только твоя история. Я тоже всё это время жил не своей жизнью. Притворялся, надеялся, думал, что всё наладится. Но любовь – это не усилие, а честность и радость. А по-честному… я тебя не люблю, Алина. Я впервые услышал себя. Не маму. Не тебя. Себя.

Она всё поняла. Тихое «понятно». Потом – обида, спрятанная за спокойствием.

– Надеюсь, что Диана того стоит.

Я ответил:

– Даже если нет – это всё равно мой выбор. Моя ошибка, мой шанс. Но он – мой.

Она постояла ещё немного, будто ждала, что я передумаю. Не дождалась. Вышла молча, тихо прикрыв за собой дверь.

Я не знаю, спал ли я, но наступило утро. Я специально встал пораньше, чтобы избежать встречи с недовольным лицом мамы и несчастным лицом Алины. Я решил, что задержусь в этот день подольше на работе, чтобы к тому времени, когда я приеду домой, Алины уже не было. Мой план сработал, и все домашние ещё спали, поэтому я быстро выпил кофе и отправился в офис к Владиславу Николаевичу.

По пути на работу я решил, что возьму немного времени, чтобы разобраться в себе. Мне нужно было понять, как действовать дальше: идти в план наступления по завоеванию сердца Дианы сразу или немного подождать. Как вести себя с мамой, ведь я понимал, что наши отношения накалены до предела. И ещё оставалась надежда, что Алина всё поймёт и поступит не как обычно, а ради своего достоинства просто оставит меня в покое.

Пока ехал и раздумывал, что мне делать, позвонила сестра:

– Да, Кариш, доброе утро.

– Макс, привет, а ты где?

– Я уже уехал в офис, подумал, что так будет лучше для всех: мама ещё не отошла от вчерашнего, да и с Алиной у меня особого удовольствия видеться сейчас нет.

– Поняла… – чуть помолчав, сказала она, – может, это и правильно. Я вообще, чего звоню: Агнию сегодня ты заберёшь со школы или мне ехать?

– Карин, мне надо время, чтобы немного обо всём подумать. Тебя не затруднит сегодня забрать её самой?

– Нет, дочь останется на продлёнке, я заберу вечером.

Мы попрощались, и я погрузился в работу. Весь день старался не отвлекаться от дел, чтобы не дать мыслям о Диане и Алине меня сбить.

Довольный тем, что я продвинулся дальше в поисках, я уже собирался ехать домой, потому что и так задержался дольше обычного. Во время сбора вещей мне позвонила сестра и сообщила, что Алина всё ещё находится у нас и никуда уезжать не собирается. Почему она всё ещё у нас – она не знает, так как мама с ней после вчерашнего не разговаривает.

Не могу сказать, что эта новость меня обрадовала, но деваться мне было некуда, и я поехал домой. Как и сказала сестра, моя бывшая возлюбленная всё ещё была в нашем доме. Атмосфера, также как и приветствие со стороны мамы, было не самое дружелюбное.

На прямой вопрос, адресованный Алине, почему она всё ещё здесь, ответила мама:

– В гости Алиночку приглашала я. И пока этот дом мой, в нём принимать решения буду тоже я.

У меня не было желания спорить, и я сказал, что раз так – то этот дом покину я. Мне не хотелось ехать в гостиницу, поэтому я спросил у Карины, могу ли пожить у неё:

– Макс, ты можешь у меня жить столько, сколько хочешь, но я на выходных сама буду туда возвращаться, потому что вся эта ситуация с мамой и Алиной мне уже надоела. Ты знаешь, квартира у нас не очень большая, и если тебя всё устраивает – ты всегда у нас долгожданный гость.

Мне не хотелось стеснять сестру с племянницей или жить в отеле, поэтому я решил найти квартиру на месяц или два, чтобы там можно было пожить наедине и в спокойствии.

Следующая неделя пролетела быстро: я рано уходил, подолгу задерживался на работе, посмотрел три квартиры и поздно приходил домой, так что времени на дискуссии просто не оставалось. За эту неделю у меня получилось только несколько раз словить недовольные взгляды мамы и несчастные глаза Алины.

Алина, наверное, всё ещё питала надежду, что всё поменяется, так как она всё ещё иногда приходила ко мне по вечерам и просила поговорить. Мой ответ обычно заключался в том, что нам не о чём разговаривать, но Алина, казалось, этого не слышала, потому что снова и снова делала эти попытки.

Последняя попытка соблазнить меня вызвала мою агрессию:

– Слушай, хватит этого цирка. Тебе самой не надоело унижаться?

Её глаза округлились от неожиданности.

Я продолжил:

– Я же сказал – не люблю тебя, Алин. Поезжай домой, не дури голову ни мне, ни маме. И, кстати, если тебе станет легче – послезавтра съеду я. Жить в этом дурдоме больше не намерен.

Разговор закончился. Я гордился собой – впервые не чувствовал вины.

Утром я встал полон сил и энергии. Знал, что сегодня намерен встретиться с Дианой. Я пошёл в школу и по пути к Диане взял детей – Агнию и Дениса. Диана была удивлена меня увидеть возле её школьного кабинета, но на прогулку согласилась. Я провёл вместе с ней, её сыном и племянницей целых четыре часа. Настолько счастливым я не чувствовал себя ещё никогда. Хотя нет, чувствовал – именно в тот момент, когда был в прошлом вместе с ней.

Нам не удалось о чём-то с ней поговорить, что, наверное, к лучшему, ведь я даже не знал, с чего начинать разговор. В голове было слишком много мыслей. Именно поэтому я просто старался насладиться каждым моментом рядом с ней. Когда мы прощались, я взял номер её телефона, потому что знал: просто не могу снова её потерять.

Я отчётливо понимал, что только с этой женщиной смогу чувствовать себя счастливым.

Вечером я собрал вещи и переехал. Родители и Алина до последнего не верили, что я это сделаю. Но я больше не был намерен там оставаться.

При переезде все мои мысли были заняты только Дианой: я представлял, как позвоню ей, и мы проговорим ночь напролёт. Мне было за что извиниться. Мне было что у неё спросить. Мне было что ей сказать. Но так как мой вечер был занят переездом, я успел только вечером написать ей сообщение – и надеяться на то, что она ответит.

Диана. Между двумя мирами

На сообщение Максима я ответила только на следующий день. Не потому, что «настоящие женщины не отвечают сразу», а потому что просто не знала, как это всё воспринимать. Он был с другой – я это знала, и, по словам Агнии, собирался на ней жениться. А тут вдруг – желание встретиться со мной. Что это? Просто подогреть своё мужское эго? Или проверить, отвечу ли я? Или банально дружеский жест? Ответов не было, и я боялась, что если слишком позволю себе надеяться, то опять останусь с разбитым сердцем – как десять лет назад, когда он исчез из моей жизни.

На работе меня ждал Артур. Он, как всегда, не подавал вида, что что-то изменилось, не задавал вопросов – за что я была ему безмерно благодарна. День прошёл легко, Артур был в отличном настроении, и когда мы остались вдвоём в учительской, он подошёл ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание у себя на шее:

– Привет ещё раз, – прошептал он.

Я вздрогнула:

– Ой, напугал! – повернулась к нему, и вдруг мы оказались настолько близко, что я почувствовала учащённое сердцебиение. Немного смущённая, но – честно – не отталкивающая этот момент и его.

– Я обещал показать тебе места, где ты точно не была. Как насчёт субботы? – его голос был мягким и немного игривым.

Я не думала, что предложение Артура было настолько серьёзным и что оно поступит так быстро. В принципе, я была не против провести время вместе, ведь всё ещё не понимала, как реагировать на инициативу Максима. Чтобы снова не остаться у разбитого корыта, как та известная старушка из сказки, я согласилась. Мы обменялись номерами и договорились обсудить детали в пятницу.

Вдохновленная, я пошла к тёте Поле, которая забрала Дениску из школы. Рассказала ей обо всём – от встречи с Максимом в магазине до предложения Артура. Она, как всегда, выслушала меня без упрёков, с пониманием и поддержкой. Когда я закончила, тётя Поля сказала:

– Дианочка, ты знаешь, я всегда желала тебе счастья. Опыт подсказывает – мужчина должен быть опорой. Максим – не тот, на кого можно опереться, да и свадьба у него на носу. Не торопись. Пообщайся с Артуром. Посмотри, куда сердце поведёт.

Я согласилась с ней и вечером написала Максиму:

«Спасибо за вчерашний день. Дениске тоже очень понравилось. Да, может, и повторим.»

Ответ не заставил себя ждать:

– Так чего тянуть? Встретимся на выходных?

И через минуту пришло сообщение от Артура:

– Уже считаю дни до субботы. Сладких снов!

Я решила прислушаться к совету тёти Поли и не спешить. Встретиться с Максимом решила в воскресенье, чтобы поговорить честно. Хватит недосказанностей и игр. Я заслужила ответ – почему он так поступил со мной тогда и за что? А также – чего он сейчас добивается, будучи почти женатым человеком?

Дни пролетали незаметно: Артур был в отличном настроении и каждый день считал дни до субботы. Макс мне больше не писал, ведь я сказала, что напишу первой, чтобы договориться о встрече.

В субботу мы встретились с Артуром. Честно – давно не испытывала такого притяжения к мужчине, если не считать Максима. Прогулка с ним была лёгкой и весёлой, без боли и воспоминаний. С ним я чувствовала, что могу начать заново. С Максимом было сложнее – связаны и боль, и надежда. Но завтра будет возможность всё прояснить.

Мы смеялись, дурачились, словно дети. Артур проводил меня домой и хотел поцеловать – я осторожно остановила:

– Не спеши, пожалуйста. Когда-нибудь расскажу всё. Спасибо за этот день. – Поцеловала его в щёку.

Он улыбнулся:

– Я терпелив, Дианочка. Позвоню позже. – И тоже поцеловал меня в щёку.

Я шла домой – счастливая, но с лёгким трепетом и волнением, предвкушая завтрашний день.

Максим. Слишком поздно?

С тех пор как я переехал в отдельную квартиру, жизнь будто вошла в своё русло: никто не смотрел на меня с упрёком, не устраивал ужин с нравоучениями, не напоминал о «своей гостье». Даже работа у Владислава Николаевича пошла лучше – мы нашли несоответствия в бухгалтерии и сузили круг подозреваемых до трёх человек. Всё это отвлекало, но не спасало от главного – я ждал встречи с Дианой.

Мама звонила не раз: просила прощения, звала вернуться, предлагала всё обсудить. Я ответил, что не готов разговаривать после всего, что она сделала и как со мной обошлась. Алина уехала домой, но продолжала писать мне сообщения. Я был искренне рад, что нахожусь от всех на расстоянии и могу спокойно обдумать план, как вернуть Диану.

Она сказала, что сама напишет насчёт времени. Я ждал. Каждый день. Не писал, не давил, просто ждал. Конечно, я надеялся, что она напишет просто так, в течение недели – но этого не произошло. В субботу я весь день ждал, много раз тянулся к телефону, чтобы спросить, не забыла ли она. Но сдержался: понимал, ей, как и мне, нужно время. Моё предложение прогуляться, вероятно, оставило больше вопросов, чем ответов. А я был решительно настроен всё рассказать – и о том, как ошибся, сбежал, как много раз хотел вернуться. Я был тогда готов простить всё, лишь бы она была рядом, но так и не вернулся. Хотел рассказать об Алине и о том, что вопрос с ней закрыт. Хотел сказать, как сильно я люблю её. Всегда любил.

Около восьми вечера она всё-таки позвонила. Она говорила спокойно – мы договорились встретиться в парке, в воскресенье, в три. Место выбрала она – и я понял, что разговор будет важным.

Я приехал раньше. Полчаса. Не мог сидеть дома, просто не мог. Долго не знал, стоит ли покупать цветы – не хотел давить на неё или ставить в неловкое положение, поэтому пришёл без букета. Но купил три билета на выставку ретро-машин – хотел показать, что отношусь серьёзно и к ней, и к её сыну.

Она пришла вовремя. Всё та же. И совсем другая. В лёгком сарафане, с упрямо прямой спиной, с глазами, в которых – настороженность. Я знал этот взгляд. Я заслужил его.

– Привет, Макс, – сказала она и улыбнулась той самой школьной улыбкой, которую я помнил всю жизнь.– Привет, – сказал я и, наверное, идиотски заулыбался.

Мы пошли вдоль парковой аллеи. Молчали. Я чувствовал, как в груди сжимается всё – словно сердце пробует себя на прочность.

– Мы с тобой тоже изменились. – Пауза. – Мы ведь совсем другие, чем были в последний раз, когда виделись.– Город сильно изменился, правда? – посмотрела так, что я понял: она помнит, что изменилось не только в городе, но и между нами. – Да, изменился. И не только он. Люди тоже.

В её голосе звучала грусть. У меня появился ком в горле – я не знал, с чего начать.

– Диан… Прости меня. Я совершил большую ошибку. Только недавно узнал, что всё было подстроено Олей. Я тогда всё неправильно понял.

Её глаза наполнились злостью и болью:

– Это уже не твоё дело! – выкрикнула она и заплакала.– Всё так просто, да? Появиться спустя десять лет, сказать «прости, я не так понял» – и думаешь, всё? Может, ещё мизинчиками дружбу скрепим? А потом ты – к своей невесте, а я к… – она запнулась. – К? – переспросил я. – К своему качку из школы?

Я не ожидал такого. Попросил её успокоиться.

– А я спокойна, Максим! – закричала она.

На нас оборачивались люди, но нам было всё равно. Я знал: заслужил это. Знал, что причинил ей боль. И готов был всё исправить – если ещё не слишком поздно.

– Знаешь, – продолжила она уже тише, но со слезами, – когда ты исчез, я сначала подумала, что это шутка. Потом – что случилось что-то страшное. А потом на пороге появилась твоя мать. И обвинила меня во всех смертных грехах. Тогда я поняла – ты ушёл. Ты просто испарился. Как будто тебя и не было. С тех пор – будто рана внутри. И даже если приложить обезболивающее – она болит.

Она сделала паузу, а я не знал, что сказать. Ни одно слово не подходило.

– А Оля… Она сразу перестала со мной общаться. Радовалась, наверное, нашему расставанию. Может, это был её план. А может, она дружила со мной только ради мести. Я не знаю. Но знаю одно: ты – трус. Ты предал меня. Предал нашу любовь. А теперь ты пришёл. С билетами, с извинениями. Думаешь, я не научилась жить без тебя?

Я не знал, что ответить. Просто стоял рядом, растерянный, как мальчишка. Она вытерла слёзы ладонью, как будто пыталась стереть и боль, и меня.

– Я не знаю, зачем пришла, – сказала она вдруг. – Наверное, хотела убедиться, что тебя больше нет во мне. Или наоборот. Не знаю.

– Я не требую прощения. Просто хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя. Всегда любил. Не смог забыть. Никогда.Я сделал шаг ближе.

Она снова замолчала, но не отошла. И тогда я медленно дотронулся до её руки. Она не отдёрнулась.Она покачала головой. – Ты слишком поздно понял. А может, я слишком долго ждала.

– Можно?.. – спросил я почти шёпотом.

Она не ответила. Но не отвернулась. И я поцеловал её.

Это был тот самый поцелуй.

С моей Дианой.

С моей единственной.

Глава 3. Часть I

Диана. Старая рана

Вечер после встречи с Артуром прошёл замечательно: я была в хорошем настроении, и мне даже показалось, что моя жизнь наконец начинает налаживаться. Дениска гостил у своего друга, и через час мне нужно было его забрать. Я чувствовала вину, что провожу эти выходные не с сыном, поэтому мы договорились: следующие выходные будут только нашими.

Перед тем как забрать Дениску, я позвонила Максиму и договорилась о завтрашней встрече. Парк показался мне самым подходящим местом – по воспоминаниям, там обычно было тихо, не многолюдно, и всегда находилась свободная скамейка. Я не знала, как именно пойдёт разговор и сколько он продлится, но чувствовала: кафе или ресторан – точно не то.

Максим ответил быстро. Разговор был коротким. Я намеренно не хотела углубляться в детали – не понимала, чего он от меня ждёт. Чтобы не казаться той самой наивной, ждущей, я ограничилась сухим уточнением времени и места.

Пока ехала за сыном, пришло сообщение от Артура:

Хочу проводить с тобой всё своё свободное время. Как насчёт завтра – вместе с твоим сыном?

Не могу сказать, что мне не нравилось его внимание. Наоборот. После Максима не один мужчина не вызывал у меня столько симпатии. В других я всё время искала его: в интонациях, жестах, запахе парфюма, в манере говорить. Но ни в одном не находила. С Артуром всё было иначе. Он не притворялся и не пытался соревноваться с призраками прошлого. Он просто был собой. Мне нравилось с ним. И это было ново.

Сообщение Артура даже на минуту заставило задуматься – а стоит ли мне вообще завтра встречаться с Максимом? Зачем снова ворошить старое, если вот – новая, лёгкая история? Но я всё же знала: мне нужен этот разговор. Нужны ответы. Почему он так поступил? Чего добивается теперь? Любил ли вообще?

Я написала Артуру, что завтра буду занята по дому, но очень благодарна за сегодняшний день. Он прислал смайлик с поцелуем – и я поймала себя на глупой подростковой улыбке.

Вечер плавно перетёк в ночь. Воспоминания снова пришли, но впервые – не только о Максиме.

Утром я оставила Дениску у тёти Поли – не только у меня, но и у него теперь был плотный график. У него появились друзья, и новая баскетбольная команда. В Австрии он занимался баскетболом два года, поэтому выбор подходящей школы здесь был для нас не менее важен, чем обычной.

Город у нас маленький, потому долго выбирать не пришлось. Сегодня у сына было третье занятие, и тётя Поля охотно согласилась его отвезти.

На самом деле, с нашим появлением у неё будто открылось второе дыхание. Она всё чаще просила не оставлять Дениску на продлёнке – ей хотелось проводить с ним время. Когда он начал возвращаться из школы сам, она просила, чтобы он заходил к ней и ждал меня там. Она кормила его, помогала с домашкой, они смеялись и спорили. И с её настроением многое изменилось: она стала чаще бывать вне дома, её отношения с Алексеем Петровичем, похоже, вышли на новый уровень. Он уже познакомился и со мной, и с Дениской. У тёти Поли снова был полный дом, полный жизни. Это грело.

Моё утро прошло быстро. Мы с сыном не жаворонки, так что встали ближе к обеду. Завтрак, сборы, разговоры – и вот уже я передаю Дениску тёте Поле, а сама бегу готовиться к встрече. Времени оставалось немного, а моя австрийская пунктуальность не давала мне расслабиться: опоздать больше чем на пять минут – всё равно что провалить экзамен.

Я быстро собралась, взглянула в зеркало, вздохнула и пожелала себе удачи. Сердце колотилось. Я не знала, чего ждать от этой встречи – ни от Максима, ни от самой себя.

Когда я прибыла в парк, Макс уже ждал. Цветов у него не было – и, возможно, это было к лучшему. Я сразу поняла: это не романтическое свидание, не попытка вернуться в прошлое с бантиками. Это встреча. Но кого именно? Двух знакомых? Соседей? Или всё-таки бывших влюблённых? Ответ на этот вопрос я и хотела получить сегодня.

Он протянул мне три билета на выставку – для нас с сыном. Это было неожиданно. Я поблагодарила, но внутри возникло смятение: в каком статусе я должна идти туда с ним? Подруга? Бывшая? Или мать ребёнка, к которому он решил проявить участие?

Мы начали говорить. Быстро и сбивчиво. Я не сдержалась. Меня захлестнуло всё, что копилось долгие годы: злость, обида, боль. Я говорила громко, срываясь на крик. Говорила так, как, возможно, нужно было говорить тогда, десять лет назад. Мне хотелось, чтобы он хотя бы на мгновение прочувствовал ту пустоту, в которой я жила всё это время.

Но он не стал спорить. Не оправдывался. Он просто согласился: да, он виноват. И сказал, что любит меня.

Я замерла. Этих слов я ждала всю жизнь. Но когда они прозвучали – я не была готова. Не сейчас. Не так. Это было слишком вдруг. Слишком нереально. Мне захотелось уйти. Исчезнуть. Исчезнуть раньше, чем всё это снова станет сном.

Он подошёл, взял меня за руку, осторожно притянул – и поцеловал.

Это был он. Мой Максим. Его губы, знакомое тепло ладоней, дыхание. Всё это казалось таким близким, будто не было десяти лет разлуки. Я не сопротивлялась. Я просто не могла. Я любила его тогда. Я люблю его сейчас.

Я не знаю, сколько длился этот поцелуй. Время перестало существовать. Он первый отстранился, почти не отводя губ от моих, и прошептал:

– Я сделаю всё, чтобы ты и твой сын были счастливы. Я не прошу тебя прямо сейчас дать мне ответ или сказать, как ты видишь нашу жизнь дальше. Я прошу лишь одного – прощения. За всё. За то, что причинил тебе боль. За то, что мы могли быть вместе всё это время и растить наших общих детей. За то, что я сбежал. Не суди меня строго… Я был молод и глуп. Это решение не сделало меня счастливым. Наоборот – каждый день напоминал, какой я был дурак. И как сильно хотел вернуться. Я был готов простить всё – только бы ты снова была рядом. А теперь… теперь я знаю, что ты и вовсе ни в чём не была виновата.– Прости. Я просто не смог удержаться. Мы и так столько времени потеряли. Я не могу тебя снова потерять. Пауза.

– Макс, – сказала я, касаясь его щеки. – Мне кажется, это всё сон. Я закрою глаза – и ты исчезнешь. Как это всегда было после моих воспоминаний о тебе.

Он накрыл мою ладонь своей, посмотрел мне в глаза и тихо сказал:

– Я исчезну из твоей жизни только если ты сама этого захочешь. Иначе – я буду рядом. Пока ты этого хочешь.

По моим щекам снова покатились слёзы. Он начал вытирать их своей ладонью, но я отстранила её и притянула его за шею. Всё, что мне было нужно сейчас – снова почувствовать вкус его губ.

Максим. Я всё ещё люблю тебя

У меня было много женщин за всю мою жизнь, но ни с одной из них я не испытывал таких чувств, как с Дианой – даже от простого прикосновения её руки. Я не смог удержаться и поцеловал её. Почему? Всё просто: я больше не мог смотреть, как она страдает из-за меня. Я чувствовал, что всё ещё небезразличен ей – иначе она бы не отреагировала так, как отреагировала. Она не оттолкнула меня. Наоборот, поддалась моему поцелую легко, как будто ждала этого всё это время.

После поцелуя я попросил у неё прощения. Сказал всё, как есть: что только по моей глупости я потерял любимую женщину и причинил ей незаслуженную боль. И тогда она сделала то, что сделала бы десять лет назад – посмотрела на меня своими красивыми глазами, притянула за шею и поцеловала. Я не надеялся на быстрое прощение, но надеялся хотя бы на шанс. На понимание.

После второго поцелуя она отстранилась. Я взял её за руку, не желая терять контроль над ситуацией. Всё происходило слишком быстро – да, возможно. Но я не хотел и не мог больше терять ни минуты. Я слишком долго жил без неё, и теперь торопился наверстать упущенное. Я хотел доказать ей, что настроен серьёзно. Я был готов бороться за неё, чего бы мне это ни стоило. И уж точно – не позволить какому-то «качку» получить мою женщину.

Диана мягко высвободила руку:

– Макс, извини… Это было слишком быстро. Я не совсем понимаю, что сейчас происходит. Я дала волю эмоциям.

Я испугался, что она уйдёт, что наша встреча закончится. Поэтому сразу сказал, что всё понимаю и ни в коем случае не хочу давить. Я знал, что она не ожидала уже через десять минут услышать от меня признания. Мне важно было удержать ту хрупкую связь, которая только-только начала возникать между нами. Я предложил ей немного прогуляться по парку, а потом зайти в один из ресторанов, которые заранее выбрал.

Она согласилась. Мы шли рядом – не держась за руки, но между нами всё равно будто передавался ток, невидимая энергия, которую невозможно было игнорировать.

Гуляя по парку, мы говорили обо всём. Она рассказывала про сына, про жизнь за границей, про неудачные отношения с его отцом, про учёбу. Упомянула, что тётя Поля перестала с ней общаться, и она до сих пор не знает почему. Рассказывала даже о странном таксисте, который пытался нажиться на ней, когда она только вернулась в город.

Я же делился тем, как уехал, как начал работать у Владислава Николаевича, как учился, как долго не мог начать новые отношения, потому что всё внутри было связано только с ней. Рассказал про сестру, про Агнию, про то, что не планировал возвращаться так скоро, но обстоятельства изменились. И признался, что каждый раз, приезжая сюда, я ездил к той самой скамейке – нашей скамейке.

– И как она выглядит спустя столько лет? – спросила Диана, сразу оживившись.

– Уже не так, как раньше. Не такая ухоженная. Сейчас там играют другие дети. Возможно, у кого-то из них тоже начинается история на двоих, как у нас тогда.

Мы гуляли около двух часов. Устали и проголодались. Диана выбрала ресторан – тот, в который давно хотела зайти, – и мы направились туда. Когда мы сели за стол и начали просматривать меню, её телефон зазвонил. Я постарался не выдать, что смотрю, кто звонит, но по её смущению и покрасневшим щекам понял – это писал другой мужчина. Был ли это «тот самый качок» или кто-то другой – я не знал. Я не стал акцентировать внимание, просто спросил:

– Всё в порядке?

– Да, – быстро ответила она и убрала телефон в сумку.

Когда мы ждали еду, она вдруг посмотрела на меня серьёзно и сказала:

– Макс… Я не могу игнорировать одну важную тему. Мне нужно знать.

Я сразу понял, о чём пойдёт речь. Конечно же – об Алине.

– Я видела, как тебе писала какая-то девушка, и ты явно не хотел ей отвечать. Агния сказала, что ты собираешься жениться. Мне нужно знать правду. Только честно.

Я не хотел начинать всё заново с лжи. Поэтому рассказал ей всё как есть – и про Алину, и про то, что чувства к ней закончились давно, и никакой свадьбы не будет.

Диана выслушала и грустно улыбнулась:

– Полагаю, твоя мама теперь ненавидит меня ещё больше, чем раньше.

Я взял её за руки и твёрдо сказал:

– Главное – что я тебя люблю.

Она ничего не ответила.

Мне тоже не давал покоя один вопрос – и я решил его задать. Раз уж сегодня день откровений, пусть будет до конца честным.

– А что с тем… парнем? Качком?

Ответа не последовало сразу. Ответ был не столь ясным, как мой про Алину. Я насторожился. Было понятно: в деле возвращения Дианы мне придётся учитывать ещё одну переменную – и уделить время тому, кто, как мне казалось, собирался отобрать у меня мою женщину.

Диана. Шёпот прошлого и зов будущего

Наша встреча с Максимом была совсем не такой, как я её себе представляла. Мне хотелось наконец получить ответы на давно мучившие вопросы: почему он так со мной поступил? Любит ли он меня? И я их получила. Так же, как и ответ на вопрос, остались ли у меня к нему чувства – или всё это лишь иллюзия, подпитываемая годами воспоминаний?

Я поняла чётко: чувства есть. Настоящие, сильные, живые. Неважно, как сильно я старалась этому сопротивляться, находила логичные доводы, почему нам нельзя быть вместе – в итоге я снова и снова возвращалась к одному: я люблю этого человека.

Но я не могла просто так сдаться чувствам и броситься ему в объятия. Во-первых, я уже не удержалась и сама его поцеловала. Во-вторых, я до конца не понимала его отношения с той самой блондинкой – теперь я знаю, её зовут Алина. И в-третьих, я до сих пор не решила, как быть с Артуром.

Наша встреча длилась дольше, чем я ожидала, и домой я вернулась уже вечером, когда начинало смеркаться. Максим подвёз меня на своей машине. Прощание было долгим. Мне не хотелось его отпускать – ведь я так долго ждала этого дня. А вдруг он подумает, что всё это было ошибкой? Что в одну реку дважды не входят? А если я поторопилась, и он решил, что, раз я так быстро поддалась на поцелуй, – интерес у него пропал? В моей голове за секунду пронеслась тысяча подобных «а вдруг» и «а если».

Мы молчали. Нам обоим было тяжело отпускать друг друга. Наконец, Максим первым нарушил тишину:

– Я был очень рад тебя увидеть. Спасибо, что согласилась провести со мной этот день. Моё предложение сходить на выставку втроём с Денисом остаётся в силе. Я жду от вас ответа. Я понимаю, что сегодняшний день был для тебя непростым и тебе нужно время, чтобы всё обдумать. Только одно хочу, чтобы ты знала: я буду ждать столько, сколько потребуется.

– Спасибо, Макс, – только и сказала я. – Этот разговор был для меня очень важен.

Я поцеловала его в щёку и вышла из машины.

Зайдя к тёте Поле за сыном, я сразу заметила её любопытный взгляд. Было видно, как ей не терпится расспросить, как прошла встреча. Но я честно призналась, что пока не готова об этом говорить – день выдался слишком эмоциональным. Пообещала, что расскажу, когда чуть придут в порядок мысли.

Дениска тоже был заинтригован – он услышал имя «Максим» и сразу начал расспрашивать: это дядя Агнии? Я не видела смысла врать сыну и ответила прямо: да, это он.

Конечно, Денису было интересно, почему я встречалась с Максимом. Я не стала рассказывать всей правды – просто объяснила, что мы с ним и мамой Агнии когда-то вместе учились и хорошо дружили в школе. С тех пор прошло много лет, и вот он оказался ненадолго в городе – мы решили повидаться и вспомнить прошлое. Ему показалось странным, что я не встретилась с мамой Агнии, но я, не задумываясь, ответила, что, насколько мне известно, у неё на этот день уже были свои планы.

Мы попрощались с тётей Полей и отправились домой. Мне было немного стыдно перед сыном – ведь мы почти не провели эти выходные вместе, а обычно я стараюсь уделять ему максимум внимания. Поэтому я быстро перевела разговор на него: начала расспрашивать про тренировку, понравился ли тренер, как прошёл день, готов ли он к школе. Он с радостью делился новостями, и время пролетело незаметно.

Лёжа в постели, я вспомнила, что так и не ответила Артуру на сообщение – он написал ещё когда мы сидели в кафе с Максимом. С тех пор он прислал ещё одно, очень вежливо поинтересовавшись, всё ли у меня в порядке. Я извинилась за молчание, сославшись на занятость по хозяйству, как и говорила заранее.

Он ответил:

«Извини, что отвлёк. Совсем забыл. Просто очень соскучился по твоему голосу. Рад, что завтра снова увидимся – хочешь ты этого или нет 😉 Сладких снов 😘»

На его сообщение я ответила: «До завтра и спокойной ночи! 😊» .

После этого меня начала мучить совесть: я соврала Артуру. Но по-другому не могла – мне действительно была нужна эта встреча. Хотя, как оказалось, после неё у меня осталось больше вопросов, чем ответов. Что делать дальше, я совершенно не понимала. Поэтому решила отпустить ситуацию и просто наблюдать, как всё будет разворачиваться.

Именно в этот момент зазвонил телефон – Максим. Я удивилась: уже лежала в кровати и не ожидала от него звонка. Но всё-таки ответила.

– Алло, Макс, у тебя всё хорошо?

– У меня всё просто замечательно, когда я слышу твой голос.

– Ты только ради этого и позвонил?

– А разве это не достаточная причина?

– Ты не ответил на мой вопрос.

Он усмехнулся:

– Да, я позвонил только для того, чтобы услышать твой голос и пожелать спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Макс.

– И ещё… Я тут подумал: может, я завтра заберу тебя со школы и мы вместе пообедаем? Дениса возьмём с собой. Агнию – если ты считаешь, что так ему будет комфортнее.

– Макс, спасибо тебе за предложение. Но понедельник – день тяжёлый. Давай не будем торопить события. Особенно со встречами с моим ребёнком. Это слишком ответственный шаг, и я не хочу, чтобы он привыкал к тебе… потому что я не знаю…

Я запнулась.

В его голосе появилось напряжение:

– Не знаешь что? Будем ли мы вместе?

– Да, Макс, – мой голос стал резче. – Я не знаю, какое у нас будущее. И будет ли оно вообще.

На том конце провода повисла тишина.

– Макс, ты ещё здесь? Прости, я не хотела быть резкой. Просто пойми: я строила свою жизнь без тебя много лет. А теперь ты появляешься и ждёшь, что после одной встречи я переверну всё с ног на голову? Я так не могу. И… я никогда не знакомила сына с мужчинами. Он знает только своего отца. То, что мы гуляли с тобой – это лишь потому, что ты дядя Агнии, с которой он дружит. Не больше и не меньше.

– Я понял, Диан. Я не буду торопить тебя, как и обещал. Просто надеялся… После того, что было сегодня… В общем, извини. Наверное, действительно, я спешу.

– Нам нужно время. И тебе, и мне, – сказала я мягче.

– А на встречу с тобой я всё-таки могу когда-нибудь рассчитывать?

– Можешь. Но я не знаю – когда.

– Я не буду давить. Обещаю. Просто… Если вдруг тебе захочется поговорить – я рядом. Всегда. И, если когда-нибудь ты снова захочешь встретиться – я буду ждать.

А может – честности. Прежде всего – от самой себя.Я выключила телефон и легла на подушку, уставившись в потолок. Макс хочет всё вернуть. Артур ждёт встречи. А я… А я сама не знаю, чего жду. Может, времени.

Максим. Право на тишину

Алина всё это время вела себя на удивление спокойно. Я больше не получал от неё ни гневных сообщений, ни писем с мольбами о прощении. Лишь однажды она появилась лично – неожиданно и неуместно.

– Макс, привет, любимый, – с порога произнесла Алина, открывая дверь моего кабинета.

Я не скрывал удивления. За её спиной стоял улыбающийся Владислав Николаевич. Он не знал всей истории, и, вероятно, искренне верил, что сделал мне приятное, проведя девушку ко мне.

– Привет, Алина. Не ожидал тебя здесь увидеть, – признался я. – Разве ты не уехала?

– Уехала. Но вернулась, – с поникшим видом сказала она. – Макс, мы так и не поговорили по-человечески. Может, хватит бегать от ответственности? Стань, наконец, взрослым мужчиной.

Резкая смена тона застала меня врасплох. Я не совсем понимал, что именно она считает «взрослым поступком». Её обвинения звучали слишком агрессивно. Я перешёл на оборону. Как оказалось, моя «незрелость» заключалась в том, что я пригласил её, а затем, по её словам, бросил. Да, я чувствовал перед ней вину – я не предвидел, что встреча с Дианой всё изменит. Но Алина не желала слышать объяснений. Она всё ещё надеялась начать всё сначала.

Я не выдержал:

– Оставь меня в покое. Даже если с Дианой ничего не получится, мы всё равно не будем вместе. Ни любви, ни дружбы – ничего. Так будет честно для нас обоих. У меня дела, не смею тебя задерживать.

С тех пор я больше с ней не разговаривал. Игнорировал все звонки и сообщения. Мне не нужны были новые сцены.

Мама, напротив, пыталась наладить контакт. Она звонила, извинялась, приглашала вернуться домой – мол, зачем мне жить в съёмной квартире, если есть дом или квартира родителей? Но я понимал: если вернусь, снова начнутся уговоры оставить Диану. Я был не готов к новым конфликтам. Сейчас мне было важно сохранить дистанцию. Раньше я бы подчинился, поехал домой, чтобы не расстраивать её. Сейчас я научился защищать личные границы.

Я прямо сказал: хотя мы и не виделись почти месяц, пока так будет лучше. И, кстати, пусть впредь не передаёт мои контакты без согласования. Я рассказал, что Алина приходила в офис, и что мы снова поругались. Мама снова извинилась. Подобные разговоры происходили у нас раз в неделю – и этого мне было вполне достаточно.

С момента встречи с Дианой прошло две недели. Мы виделись лишь дважды – в школе. Я понимал, что ей нужно время. Поэтому придерживался тактики выжидания. Чтобы сохранить связь, я присылал ей цветы, передавал приветы через Агнию, заказывал доставку еды домой. Мы переписывались каждый день, но темы были бытовыми – я не мог понять, что у неё на сердце. Поэтому решил встретить её после работы у школы.

Она была удивлена, но отреагировала тепло. Извинилась за то, что всё сложилось так неопределённо. И в этот момент, словно из воздуха, появился Артур. Его появление, как я почувствовал, не было случайным.

– Привет, Дианочка, – сказал он и поцеловал её в щёку. – Я уже закончил, хотел узнать, всё ли у тебя в порядке. Хочешь, провожу домой?

Он пристально уставился на меня. Диана явно растерялась.

– Привет, Артур. Нет, спасибо, всё в порядке. Это… мой знакомый.

– Дядя Агнии, если я не ошибаюсь? – не отставал Артур. – Что-то случилось у девочки? Может, помочь чем-то? Конечно, у меня не такое влияние, как у Дианы Александровны, я всего лишь скромный физрук, – и снова уставился на меня, как хищник.

Я не хотел ставить Диану в неловкое положение, поэтому спокойно ответил:

– Артур, простите, забыл ваше отчество.

– Николаевич, – не моргнув, ответил он.

– Верно, Артур Николаевич. Спасибо за внимание, но у Агнии всё в порядке. Я здесь по личному вопросу к Диане Александровне. Если вас не затруднит оставить нас наедине, мы бы были вам признательны.

– Затруднит, – ответил Артур.

Диана попыталась вмешаться, но мы уже завелись.

– Что ж, – сказал я, – не возражаю, если вы останетесь. Я как раз хотел спросить Диану Александровну, свободна ли она в пятницу вечером?

Наверное, мне стоило просто уйти, но я не мог. Я не мог отступить.

Диана растерялась:

– Макс, Артур, давайте прекратим этот цирк. Мы взрослые люди. Артур, я хочу поговорить с Максимом. Потом отвечу на все твои вопросы. Обещаю.

– Тогда только один вопрос, при нём. Ответишь – и я отойду, – сказал Артур.

– Хорошо, – согласилась Диана.

– Ты будешь моей девушкой? Официально?

Я не знал, кто из нас больше удивился – я или Диана. Она замерла.

– Артур, я… я не знаю… Я не ожидала, – она запнулась. Потом выдохнула: – Оставьте меня, пожалуйста, оба. Просто оставьте.

И, не дожидаясь ответа, ушла.

Артур остался стоять. Он был явно обижен. Его лицо застыло, но в глазах читалась не злость, а какая-то беспомощность. Он смотрел в спину Диане, потом перевёл взгляд на меня:

– Ты разобьешь ей сердце, как в прошлый раз, – тихо сказал он. – Я хоть и не люблю проигрывать, но ради неё готов отойти в сторону. Только не причиняй ей боль. И помни я всё равно рядом. Если она упадёт – я поймаю.

Он развернулся и ушёл в другую сторону.

Глава 3. Часть II

Диана. Свободный вечер

Разговор возле школы вымотал меня окончательно. Я не была готова к встрече с Максимом, а тут ещё эта сцена ревности – внезапная, неловкая, никому не нужная. Артур явно что-то начал подозревать. Его поведение стало другим: более внимательным, более напряжённым. Он всё чаще спрашивал, всё ли у меня в порядке, не хочу ли я с ним чем-то поделиться. Я понимала, что веду себя нечестно по отношению к нему. Он заслуживал правды. Но я не была готова её озвучить. Это было слишком личное, слишком болезненное.

Я знала: долго так продолжаться не может. Любой человек, даже самый терпеливый, устанет от неопределённости.

Вчера, когда я уже собиралась уходить из школы и собирала свои вещи в классе, он зашёл. Просто сказал: «Привет» – и вдруг поцеловал меня. Это был крепкий, настойчивый поцелуй. Он прижал меня к себе так близко, что я почувствовала, как он дрожит от напряжения. Мне стало страшно. Я поняла, что не готова к такому. Ни к его прикосновениям, ни к этим чувствам.

– Пожалуйста, не делай так больше, – тихо сказала я, отстранившись.

Он посмотрел мне в глаза, будто ища в них ответ:

– Диан, я хочу понимать, что между нами происходит. Я не дурак, я вижу: между тобой и Максимом что-то есть. Что-то из прошлого, что до сих пор болит. Я обещал ждать. Я и жду. Но только если понимаю – ради чего.

– Артур… – начала я, но он уже не слушал. Развернулся и ушёл.

А сегодня – эта встреча. Я стояла между двумя мужчинами: один – с обидой в глазах, другой – с надеждой. Я чувствовала себя призом в чужом состязании. Было мерзко. Что, если им действительно не я нужна, а победа? А с другой стороны, я чувствовала, что имела значение для обоих. Просто не понимала – какое именно.

Домой я шла медленно – мне было некуда торопиться. Денис ночевал у друга, и впервые за долгое время у меня был вечер только для себя, чему я сейчас не особенно радовалась. Когда я вошла в квартиру, она показалась мне особенно тихой. Я бы всё отдала, чтобы услышать голос сына. Поговорить с ним, как мы привыкли – просто, честно, обо всём. Но вместо этого я осталась наедине с мыслями.

Я открыла окна, чтобы впустить прохладный летний воздух. Села на кухне с чашкой чая. В голове – пустота. Я не думала – я просто смотрела в никуда.

Когда уже собиралась идти в душ, экран телефона вспыхнул. Сообщение с незнакомого номера:

«Надеюсь, ты не строишь иллюзий. У нас с Максимом всё ещё серьёзно. Скоро ты узнаешь. Алина.»

Я не отвечала. Просто смотрела на экран. И через минуту набрала Максима.

– Диана? – он удивился.

– Привет. Ты не спишь?

– Нет, только лёг. Что-то случилось?

– Мне нужно с тобой поговорить. Лично.

– Конечно. Когда и где?

– Сейчас. Подъедь ко мне, если тебе не сложно.

– Я приеду.

Он приехал очень быстро и уже ждал меня у подъезда. Окно было открыто, в салоне играла тихая музыка. Я села в машину.

– Привет. Спасибо, что приехал.

– Я всегда рядом, если тебе это нужно. Что случилось?

Я опустила глаза:

– Я получила сообщение. От Алины.

Он сразу напрягся:

– Что она написала?

– Она намекнула, будто вы до сих пор вместе. Что я строю иллюзии. Что скоро узнаю правду.

Максим закрыл глаза и тяжело выдохнул.

– Это неправда. У нас с ней всё кончено. Я сказал ей это. И матери. И теперь говорю тебе. Я хочу быть с тобой.

Я отвела взгляд:

– Я знаю. Я чувствую это. Но я боюсь. Боюсь снова ошибиться. Боюсь предательства. Боюсь за сына. Я не могу просто так взять и впустить мужчину в его жизнь, если не уверена, что он останется.

Он осторожно коснулся моей руки:

– Я ничего от тебя не требую. Не прошу решений. Я просто рядом. И буду рядом, если ты этого захочешь.

Я долго молчала. Перед глазами – наш первый поцелуй. Моя беременность. Ожидание. Слёзы по ночам. И вся эта боль – из-за него. Но и счастье – тоже из-за него.

– Скажи честно, – прошептала я. – Если бы мы не встретились тогда, в магазине… ты бы вспомнил обо мне?

Он грустно улыбнулся:

– Я никогда не забывал. Пытался забыть, пытался разлюбить. Честно. А когда увидел тебя – понял, что так и не смог. И больше не могу потерять.

Я посмотрела ему в глаза:

– У меня сегодня свободный вечер. Денис у друга. Я не знаю, что будет дальше. Но сейчас я хочу быть с тобой. Просто быть. Без мыслей и без планов.

Он ничего не сказал. Просто сжал мою ладонь. А потом мы пошли ко мне. Я открыла дверь. Не как бывшему. Как мужчине, которого, несмотря ни на что, всё ещё любила.

Максим. Когда счастье обрывается

После незапланированного разговора втроём я поехал по городу – куда глаза глядят. Мне не хотелось звонить Диане, чтобы не усложнить ситуацию ещё больше. Пока у меня не было плана, как поступать дальше. Возможно, я недооценивал, насколько физрук серьёзен по отношению к ней – думал, что для него это просто флирт. Но после его последних слов я понял: он настроен решительно. И всё же у меня ни на секунду не возникло желания отступить.

Да, я совершал ошибки. Я трусил, уходил от разговоров, не держал слово. Но я понял, что был неправ. И сейчас это осознание было крепким и ясным. Я имею право на прощение.

Я долго катался по городу, пока не заметил, что начинает темнеть. Тогда направился домой. Открыв дверь, почувствовал не просто тишину, а пустоту. Раньше я радовался возможности побыть один – отдохнуть от суеты, от общения. А теперь – нет. Теперь я мечтал вернуться домой, где бы меня встречала любимая женщина, где бы слышались детские шаги, смех, где был бы дом, наполненный жизнью, а не холодной тишиной.

Я принял душ, открыл ноутбук, надеясь поработать, отвлечься, но мысли были в другом месте. Ближе к полуночи уже собирался ложиться спать, как экран телефона засветился. Звонила Диана. Она хотела встретиться. Немедленно.

Я был у её подъезда минут через пятнадцать. Она вышла почти сразу – встревоженная и очень красивая. У неё была та самая естественная красота, которая не требует усилий. Она просто была. И каждый раз она заставляла меня ею любоваться, как будто я вижу её впервые.

Села рядом, посмотрела на меня прямо и сказала, что получила сообщение. От Алины. Намёки, манипуляции. Мне стало тошно. Да, в этом вся она – навязчивая, границ не знающая. Я не знал, откуда у неё номер Дианы, но знал точно – она лжёт и старается манипулировать. Так и прямо я сказал об этом.

Диана слушала молча. Я видел, как в ней борется желание верить с необходимостью себя защищать. И я понимал это. После чего она почти шёпотом произнесла, что хочет провести этот вечер со мной.

Её голос, её взгляд – всё было настоящим. Я почувствовал, как что-то внутри меня сжалось. Я взял её за руку. Она не отдёрнула её. Мы вышли из машины, поднялись к ней домой.

Я не был здесь больше десяти лет. Но с первого же шага по знакомому коридору воспоминания нахлынули: вот тут я ждал, пока она соберётся. Вот тут прощались у двери. Я вспомнил, как навещал её, когда она болела. Как впервые поцеловал. Всё это нахлынуло, как волна.

Она сняла обувь и просто стояла, глядя на меня. Молча. Я подошёл. Нагнулся и поцеловал. Не робко, не осторожно – а так, как целуют женщину, о которой мечтали каждый день в течение десяти лет. Я почувствовал её запах, её дыхание, её тепло. Я хотел её и больше не мог себя сдерживать. Я прижал её к себе, почувствовал, как она откликается. Её руки обвили мою шею. Она не отстранялась.

Я поднял её на руки и отнёс в спальню. Дальше всё было так, как бывает только между двумя людьми, которые любили и потеряли, а теперь снова нашли друг друга. Мы были жадны, будто наверстывали упущенные годы. Это была не просто страсть – это была близость, которая лечит.

Мы заснули под утро, держась за руки. Я боялся снова её отпустить.

Последние несколько недель были похожи на жизнь, о которой я когда-то мечтал, но не верил, что смогу вернуть. Мы с Дианой жили не торопясь – ходили в кино, гуляли по тёплым улицам с ребёнком, держась за руки, как подростки. Мы встречались практически каждый день, и я всё больше сближался с Денисом – кажется, начинал завоёвывать его доверие.

Я приглашал их к себе домой. Один раз Диана согласилась. Все остальные – отказывалась и не звала меня к себе. Я понимал: она всё ещё осторожна. И был ей благодарен даже за те моменты, которые она позволяла мне провести с её сыном.

Наконец-то я обрёл ту семью, о которой мечтал. Она была будто на шаг ближе. Я не спешил. Мне хватало самого факта: она рядом.

Но внутри всё ещё жила осторожность – я был слишком счастлив, чтобы это казалось реальностью. В какой-то момент я даже поверил, что у нас получилось. Что теперь – только вперёд, в совместное будущее.

И всё рухнуло за один звонок.

Мне позвонила Алина.

– Максим, мне нужно с тобой поговорить. Это важно.

Я сразу насторожился.

– О чём?

– Я беременна, – её голос был спокойный, уверенный. – И, скорее всего, от тебя.

На мгновение я потерял дар речи. Только спустя несколько секунд смог выдавить:

– Что ты несёшь?

– Я серьёзно. Я сделала тест и сдала кровь. Всё подтверждается. Ты имеешь право знать.

Я молчал. Хотелось закричать, выругаться, бросить трубку. Но я только сжал телефон сильнее.

– Когда ты это решила? До или после того, как я сказал тебе, что между нами всё кончено?

– Максим, я просто сообщаю тебе факт. Как ты поступишь – решай сам. Но тебе стоит всё обдумать. Особенно, если ты собрался связывать свою жизнь с… ней.

Она повесила трубку. А я остался в тишине – с тем самым мерзким чувством, которое бывает после удара в спину.

Спустя час позвонила мама.

– Сынок, поговорим? Только спокойно. Ты ведь понимаешь, что Алина в положении?

– Ты тоже в этом участвуешь? – я уже не удивлялся. Только устал.

– Она просто хочет, чтобы ты был рядом. Поддержал. Ты не должен с ней быть, если не любишь… но ты должен понимать ответственность.

Мне стало дурно.

Я знал: это подстава. Липа. Она всегда хотела пробраться ко мне через маму – через жалость, через манипуляции. Я не сомневался. Ни в чём.

Но объяснить это Диане – вот это был вопрос.

Я сел в машину и поехал к ней. Не зная, что скажу.

Диана. Неизвестность

Моя жизнь после той ночи, когда Максим приехал ко мне, полностью изменилась – и это замечали все вокруг. Я выглядела как тот самый подросток, который впервые влюбился, впервые гулял за руку на улице и впервые поцеловался. Да, теперь всё было иначе, чем тогда, когда мы были подростками: мы ценили своё счастье как никто другой, наслаждались каждой минутой, проведённой вместе, переписывались днями напролёт и с нетерпением ждали каждой следующей встречи.

Я всё ещё была осторожна в вопросе сближения Максима и Дениса. Мне было страшно – по-настоящему дурно – от одной только мысли, что наше счастье может оказаться мимолётным и однажды всё это рухнет. Я не понимала, как жить, если такой сценарий всё-таки реализуется. Ещё страшнее было разрушить тот мир доверия, который начал выстраиваться у сына, особенно теперь, когда он начал ощущать, что такое настоящая, полная семья.

Денису очень нравилось проводить время с Максимом – и, казалось, это было взаимно. Максим становился для него примером: учил играть в баскетбол и в компьютерные игры, давал советы, как ухаживать за девочками, просто показывал, каким может быть сильное мужское плечо и настоящее воспитание. Мне было приятно наблюдать, как они находят общий язык, и видеть, с какой заботой Максим относится к моему ребёнку.

Даже тётя Поля, несмотря на своё отношение к Максиму, видя, насколько я счастлива, не решалась сказать ничего против наших отношений. Она, конечно, пыталась мягко предупредить меня о возможных последствиях – вдруг Максим всё ещё не повзрослел, и для него это просто мимолётный роман. Но я чувствовала: он не играет. Всё это – по-настоящему.

Единственным человеком, кто не особенно радовался за меня, был, конечно же, Артур. Я решила поговорить с ним как можно скорее – пора было поставить все точки над i. Школа к тому времени уже опустела – все ученики ушли на каникулы, – но у нас, учителей, оставалась бумажная работа, поэтому мы всё ещё приходили туда каждый день. У одного из классов, где я преподавала, был экзамен. Я попросила Артура заглянуть ко мне после его окончания. Он был немного отстранён – было видно, что вчерашняя ситуация ему явно не понравилась.

Я решила не тянуть и сразу перейти к делу:

– Спасибо, что пришёл.

Он кивнул.

– Артур… – я замялась. – Мне есть за что перед тобой извиниться. Я была нечестна – и перед тобой, и перед собой. Я не хотела, чтобы всё вышло именно так.

– Скажи честно, ты просто использовала меня, чтобы забыть его? – перебил он.

– Нет. Честное слово – нет. – Я смотрела ему прямо в глаза, не моргая. – После Максима у меня не было ни к одному мужчине такого интереса и влечения, как к тебе. Я и сама не могла понять, что именно меня так в тебе цепляет. И с тобой я действительно смогла забыть о Максиме…

Я сделала паузу.

– На какое-то время.

– Да неужели? – он снова перебил меня.– И это время уже прошло, и память вернулась обратно, как я понял? – язвительно сказал Артур. – Ты имеешь полное право злиться на меня.

– Я не знаю, – я посмотрела ему в глаза. – Честное слово, не знаю. Но если есть хотя бы один шанс из миллиарда, что я снова смогу быть счастлива с ним, я хочу попробовать. Я обязана попробовать.Я не обратила на это внимания и продолжила: – Но когда ты меня поцеловал, я поняла, что не могу… Я поняла, что это неправильно. – Диан, я не знаю, если честно… Ты либо монашка какая-то, либо с тобой что-то не в порядке. Ты показывала мне интерес, не отталкивала, флиртовала. Или я опять всё не так понял? – Он посмотрел на меня с упрёком. – Нет, всё так. Но, веришь ты мне или нет, Максим – это единственный мужчина за всю мою жизнь, которого я полюбила и люблю. Пожалуйста, не перебивай, – добавила я, заметив, что он собирается что-то сказать. – За все эти годы у меня ни разу не получилось построить счастливые отношения. Думаешь, мне это нравилось? Думаешь, это было классно? Нет. Вся моя личная жизнь пошла под откос. И вот сейчас… мы с ним оказались в один и тот же момент здесь. – Я замолчала. – Ты веришь в случайности? – Нет, – тихо сказал он. – Вот и я не верю, – снова сказала я, после короткой паузы. – Вы снова вместе? – Артур прервал молчание.

– Знаешь… я ведь правда в тебя влюбился. – Он грустно усмехнулся. – Я был готов на всё, чтобы ты его забыла и была со мной. Я бы и дальше старался… но только если бы ты мне дала шанс. А сейчас я понимаю – шансов нет. И мне не остаётся ничего, кроме как пожелать вам счастья. – Он поцеловал меня в щёку и направился к выходу. Возле двери остановился и добавил: – Мне будет тебя очень жаль, если он снова разобьёт тебе сердце. Но это твой выбор, и я его уважаю. Я тебя больше не побеспокою.Артур молчал. Я тоже. Я не знала, что ещё сказать. Мне было тяжело, неприятно и стыдно перед ним. Он встал с парты, на которой сидел, подошёл ко мне и взял за руку:

Это был наш последний разговор. После этого Артур начал меня избегать, насколько это было возможно. К счастью, школа у нас была достаточно большая, и я не имела никакого отношения к спортивному залу, поэтому мы практически не пересекались.

На этом чёрная полоса в моей жизни, казалось, начала переходить в тёмно-синюю. А потом я даже подумала, что, может, и вовсе в белую. Но почему-то в моей жизни всегда возникают «но». И на этот раз оно оказалось серьёзнее, чем когда-либо.

Я была дома с Дениской – он помогал мне готовить ужин, и мы планировали через час поесть вместе. Во время готовки позвонил Максим.

– Да, приезжай, дядя Максим! – закричал сын с кухни.– Да, Макс, привет, – счастливо ответила я. – Привет, роднуль, – сказал он. Я всегда таяла, когда он так меня называл. – Как вы там? – Готовим ужин с Дениской. Приезжай, если проголодался.

– Буду минут через тридцать. – И отключился.Максим ответил как-то странно, не по-обычному. Обычно он с радостью говорил: «Я уже выезжаю» или «Что купить?». В этот раз лишь тихо сказал:

Меня это сразу насторожило. Я с тревогой ждала его приезда, пытаясь не подавать виду. Макс приехал, как и обещал, с полной сумкой продуктов.

– Чтобы ты не таскала тяжёлые сумки, роднуль, – ответил он, тоже поцеловал.– Зачем ты столько купил? У нас всё есть, – сказала я и поцеловала его.

– Не-а! – радостно ответил Денис.В этот момент вбежал довольный Дениска: – Дядя Максим, привет! – Привет, герой! – Максим пожал ему руку и потрепал по волосам. – Не скучаешь без школы?

– Сейчас, роднуль, ещё пару минут, – крикнул Макс.Я ушла накрывать на стол, а они отправились в комнату – наверное, Денис снова что-то хотел показать. – Мужчины, пошлите ужинать! Всё уже на столе. – Идём, мам! – отозвался Денис.

Вот оно – настоящее счастье: сын, любимый мужчина, уют в доме. Я уже подумывала предложить Максу переночевать пару раз, чтобы Денис понемногу привыкал к его постоянному присутствию. Не хотелось торопиться, но и откладывать на годы тоже.

За ужином всё было идеально: Дениска с увлечением рассказывал о спорте, а Максим легко поддерживал разговор. Но в нём была какая-то настороженность. Он всё чаще бросал на меня странные взгляды, а потом тут же отводил глаза. Я не могла дождаться, когда мы останемся наедине.

– Не мой посуду. Сядь со мной, поговорим.Когда Денис ушёл в комнату, Макс тихо сказал:

– Макс, что-то случилось?Я сразу напряглась.

– Роднуль, я тебя очень люблю. Люблю и Дениса. И если он когда-нибудь примет меня – я буду счастлив.Он взял меня за руки, глубоко вдохнул:

Я молчала, смотрела ему в глаза.

– То, что я сейчас скажу, шокировало и меня. Я прошу – не делай поспешных выводов.

– Макс… ты меня пугаешь, – сказала я, чувствуя, как сжимается сердце.

– Я… Прости. Я не знал. Я не знаю, как… – начал запинаться Максим. – Я ещё ничего не выяснил. Обещаю, всё решу…

– Мааакс?

– Алина беременна.

В тот момент мне показалось, будто в меня ударила молния. Сердце на миг остановилось. Такое, наверное, чувствуют люди, когда умирают… а потом не возвращаются.

Я выдернула руки и встала. Отвернулась к нему спиной и заплакала – громко, некрасиво, как плачут только от отчаяния.

– Закрой дверь… чтобы не услышал Денис, – выдавила я сквозь рыдания.

Максим молча подошёл и закрыл дверь. Затем – осторожно ко мне.

– Когда ты об этом узнал?! – выкрикнула я.

– Сегодня. Сразу позвонил тебе…

– И что ты собираешься делать?! – Я не могла остановить слёзы.

– Я не знаю. Честно, я не понимаю, как это вообще могло произойти… Я всегда был осторожен. – Он подошёл и обнял меня сзади. – Родная, дай мне время. Я даже не уверен, что она действительно беременна. И если да – ещё не факт, что от меня.

– Почему всё время что-то рушится? Где я провинилась? Почему мы просто не можем быть вместе?..– Макс, почему это снова я?.. – я резко повернулась к нему. – Что?

Он прижал меня к себе. Сердца стучали так, будто хотели пробиться друг к другу сквозь всё.

– Мы справимся. Вместе. Только дай мне несколько дней…

– Что ты решишь? Только не смей говорить ей делать аборт! Ты не имеешь права! – Я снова разрыдалась и оттолкнула его.

Он снова обнял, несмотря на мои попытки вырваться.

– Я не собираюсь её ни к чему принуждать. Даже если это мой ребёнок – это ничего не меняет между нами. Я готов помогать, платить, быть в его жизни… Но я не буду жить с Алиной. Я люблю тебя. Хочу быть с тобой и Денисом.

Мы оба замолчали. Я постепенно успокоилась, села за стол. Он – рядом.

– Макс… Я мать-одиночка. И сама выросла без отца. Это всегда ранит ребёнка. Твой сын или дочь однажды спросят: «Почему ты нас бросил?» И ты не сможешь ответить. Поверь, когда ты увидишь этого малыша – в голове всё может измениться. Возможно, ты захочешь быть рядом. Даже если не любишь её.

Я глубоко вдохнула.

– Пожалуйста, поговори с Алиной. Убедись, что она правда беременна. И подумай. Кого ты выбираешь. И с кем хочешь жить. Моя дверь для тебя открыта. Но если ты выберешь своего ребёнка – я пойму. Потому что, в какой бы ситуации я ни оказалась, я всегда выберу своего сына. Его счастье – выше всего.

Я не хотела больше ничего слышать. Встала и попросила его уйти.

У двери он крепко поцеловал меня. Я не сопротивлялась. Я не знала, будет ли у нас ещё шанс.

– Я люблю тебя больше жизни, – тихо сказал он. Развернулся и ушёл. В неизвестность – для нас обоих.