Сломленная принцесса

Глава 1

Если спросить у людей, что первым делом привлекло их внимание в любимом человеке, каждый ответит по-разному. Это всегда либо глаза, либо фигура и отдельные её соблазнительные части, иногда голос, рост или красивые волосы. Если бы у Ильи спросили, на что он впервые залип в Инге, он бы ответил сходу, что это, несомненно, её кисти. Они – первое, что он увидел. А пропал окончательно, когда на несколько секунд встретился с ней глазами.

Илья даже не подозревал, что самым обычным летним вечером, сидя на мотоцикле и ожидая на перекрёстке, пока загорится зелёный сигнал светофора, он будет любоваться тоненькой кистью незнакомки. Той самой девушки, которая в скором времени перевернёт всю его жизнь с ног на голову.

Всё его раздражение от томительного полутораминутного ожидания вмиг улетучилось, когда из пассажирского окна позади водителя высунулась женская рука. В его память навсегда впечаталось то, насколько изящно она рисовала в воздухе пальцами и пыталась, словно, перебирать что-то неосязаемое. А самый волнующий момент случился, когда таинственная рука повернулась запястьем вверх. Рисуя в воздухе некие узоры она, будто, завлекала поближе подъехать Илью, позволяя разглядывать внимательнее следить за её движениями. Нейтральный маникюр на недлинных аккуратных ногтях. Браслет, сделанный из тёмно-серых бус, шнурков и подвесок. Кажется, он назывался Шамбала. И одно изящное колечко на безымянном пальце в виде незамысловатого узелка. Всё это Илья рассматривал с таким интересом, что невольно подобрался вплотную к машине, чтобы взглянуть на девушку. Никогда бы не подумал, что такие простые и плавные движения женских рук сами по себе, без обладателя могут вызвать в нём эмоции. Хотя, нет. Что-то ещё подгоняло его, заставляя оказаться как можно ближе к ней.

Пожалуй, это было волнение. Не только от кисти. Но и от шлейфа духов, ненавязчивый аромат которого доносился через открытое окно. Любопытство от того, совпадёт ли нарисованный в голове образ с настоящим человеком. Заинтригованность, потому что очень хотелось взглянуть на ту, что могла себе позволить ездить на роскошном Роллс-ройсе, отполированном до ослепительного блеска. Дочь богатого олигарха? Жена? Или бизнес-леди? Кем бы ни была, она будто заманивала Илью всё ближе движением пальцев и он, словно, находясь в мороке, без раздумий стремительно сократил дистанцию между ними.

Лёгкий ветерок трепал его отросшие по плечи волосы и смело гулял под серой ветровкой, надетой поверх чёрной футболки. Его самое любимое время года и обожаемая стихия. Езда на мотоцикле. То единственное, что он мог себе позволить в короткие периоды, кода нужно было обкатать отремонтированный транспорт богатого коллекционера. Как правило, у каждого из них пылилось достаточное количество таких красавцев и они могли позволить себе добавить ещё парочку. Просто так, потому что прихоть. Потому что есть деньги. А иногда это были мотоциклы молодых гонщиков из золотой молодёжи, которые без конца собирали все столбы или запросто могли дать порулить друзьям, не справлявшимся впоследствии с управлением. Либо владельцем оказывались те, кто выбирал передвижение по городу на мото, как и он сам когда-то. Сейчас Илья расчехлял свой Дукатти гораздо реже, чем хотелось бы. Слишком мало времени и много возни, звонков и переписок, которые зачастую совершались за рулём его многолетнего "мерина", собранного в одно прекрасное лето, в далёкой молодости. Он выстрадал своего старого друга и не собирался его менять ни на что другое, по возможности, поддерживая жизнь под капотом верно служившего авто.

Не то чтобы его парни не справлялись с ремонтом мотоциклов. Просто Илья больше всего на свете любил возиться с механикой, экспериментировать с запчастями, которые казалось бы, не подойдут друг другу, как ни крути. Но ему удавалось каким-то чудом совместить их и заставить слаженно работать. Каждый раз Илья вызывал восхищение у пацанов в сервисе. Сам же, чувствовал гордость за то, что смог. И чувство это было сродни полёту после горячего, шикарного секса и подталкивало его к новой сборке, давая ощущение небывалого удовлетворения и тщеславия творца, который создал железный шедевр своими руками.

И сейчас, как раз был тот случай, когда он вёз новое мото неоново-зелёного цвета к хозяйке-блогерше. Она набирала миллионы просмотров, рассекая по дорогам Москвы на своём "коне" в абсолютно наглухо закрытой чёрной экипировке, идеально подчёркивавшей её фантастическую фигурку. Было много моментов, когда она пыталась отблагодарить Илью за круто проделанный ремонт своего средства передвижения и заработка. Он особо долго раздумывать не стал и свёл это к сексу без обязательств. Но девушка ему сама по себе не нравилась. И в постели без фейерверка обошлось. Повтора в другие разы не случилось, хотя, она прямо сказала, что такой высококлассный специалист под рукой ей был бы кстати. В шутку это было сказано или нет, Илья вникать не стал. Не особо интересно было.

По большому счёту, он влюблялся в своей жизни всего лишь два раза. Его первой любовью была новенькая, которая пришла к ним в одиннадцатом классе, переехав из другого города. Но она трагически погибла через полтора года в автокатастрофе на первом курсе университета. Поздней осенью она ехала в автобусе к бабушке. Водитель не справился с управлением, когда пошёл первый снег и трассу замело в считанные часы. После того этой трагедии Илья надолго замкнулся. Года два никого не подпускал к себе. Скатился до троек и, практически, бросил учёбу, пока однажды его взял к себе в ремонтную мастерскую преподаватель по машиностроению. Тогда его слова стал пророческими для Ильи:

– Из любого дерьма тебя вытащит только хорошая сборка.

– Даже если любимый человек слишком рано умер и оставил тебя заживо гнить без него ежедневно?

– Из любого, Аверин. Попробуешь бросить – в себя уже не придёшь. Потому что всё остальное либо незаконно, либо гробит здоровье. – Отрезал препод, намекая на алкоголь и запрещённые веществ. – Многие об это сломались.

Прочувствовал он эти слова на собственной шкуре несколько лет спустя. После череды неудачных романов, Илья умудрился влюбиться в одну рыжую особо по имени Маша, на три года старше его. И эта любовь стала для него разрушительной, потому как она забывала другого мужчину рядом с ним, хоть и честно предупредила Илью с самого начала, что влюблена в другого. После первого их полугодового расставания Илья пил всё, что горит и выкурил столько, что могло бы на всю жизнь хватить. Сервис, который он открыл, взяв большой кредит был под угрозой банкротства. Отец-инвалид от переживаний совсем слёг. И только когда того с сердечным приступом увезли в начале зимы в больницу, а заплатить за коммуналку было нечем, Илья взялся за голову и немного стал входить в колею.

Тогда его здорово выручил деньгами Роберт. Или как его все называли в сервисе – Роб. Случайное знакомство в баре, ставшее судьбоносным для них обоих. С того вечера они с Ильёй стали хорошими друзьями, коллегами и партнёрами по бизнесу. И если Илья знал толк в винтажных машинах, Роб больше специализировался на гоночных спорткарах и авто нового поколения. Он всегда был в курсе последних трендов и не упускал случая в любую свою свободную минуту освежить знания, просматривая и вычитывая тонны информации из мира машин.

Нельзя сказать, Илья фаталист, но в то, что Роб появился в нужный момент в его жизни, он твёрдо уверовал. Друг помог вылезти из долговой ямы и подпинывал Илью так, что после окончательного расставания с Машей, он уже не пошёл в разнос, а начал брать много заказов и загрузился работой по самую макушку. Спустя некоторое время Илья поймал себя на мысли, что не смог возненавидеть Машу или вычернуть из сердца навсегда. Они даже пару раз пересеклись, когда она была уже глубоко замужем и родила дочку. И, возможно, тепло общались бы, если бы не её жутко ревнивый муж.

А сейчас, спустя столько лет, можно сказать, скучной и обыденной жизни, полной работы, время для него именно в этот момент, когда девушка подняла на него свои серые глаза, будто бы остановилось на несколько секунд и понеслось потом с такой скоростью, что он только успевал с большим опозданием осознавать, что с ним, взрослым тридцатипятилетним мужчиной случилось.

Глава 2

Инга пребывала в неком трансе, находясь под действием успокоительного, которое ей вкололи уже после того, как Саша сам затолкал её в машину. Препарат оказывал странно приятное действие, притупляя её страх перед мужем. Она смело открыла окно. Он заметил это, отвлекшись от телефона, но промолчал. Видимо, снисходительно дал её иллюзию некой свободы. Насколько позволяло, конечно, это оконное пространство. Инга скривилась в подобии улыбки от мысли, что выпрыгнула бы сейчас спокойно. Так ведь он соскребёт её с асфальта и соберёт заново, как куклу Франкенштейна. Ещё и заставит пожалеть о своём необдуманном поступке. Да и уходить от него нужно с осторожностью и умом. Точнее не уходить, а раствориться в воздухе. Навсегда. С большим количеством денег, которые она планомерно откладывала. Инга тщательно готовилась к тому моменту, когда исчезнет из его жизни бесследно. Этот день обязательно настанет. Всё должно быть сделано так, что он попросту не будет знать, как она испарилась. А затем не станет искать, посчитав её погибшей. Как сделал он с её отцом.

Рука жила своей жизнью. Откуда-то вспомнились плавные движения кисти, которые она разучивала на танцах живота. Она так любила на них ходить, пока Саша не запретил. Спасибо, что хоть фитнес зал с камерой наблюдения оборудовал в их доме и разрешил приходить инструктору. Она никогда ничего сама не решала. Ни в каком аспекте. Даже покупка вещей с ним согласовывалась. Лишь бы Саше нравилось. Лишь бы не злить его в лишний раз. Такая маленькая победа, как открытое окошко лишь ненадолго даст ей почувствовать себя человеком. Его терпения и лояльности хватит минуты на две.

Инга всегда любила лето. Летом есть солнце и тепло. И особый сладкий запах, несмотря на автомобильные выхлопы и выбросы. Ей в это время года пахло счастьем всегда. И оно залетало сейчас в её окошко приятным ветерком. Она представила, как загоняет его к себе. Он приятно просачивался сквозь пальцы и обдувал её красивое лицо. Инга прикрыла глаза, чтобы ощутить ветерок на коже. Немного приблизив лицо к оконному проёму, Инга хотела насладиться этой поездкой перед тем, как будет заперта в золотой клетке, которую муж называл их домом. Александру позвонили и он о чём-то на повышенных тонах разговарил с человеком на том конце.

Какая-то тень закрыла собой солнце и недовольно поморщившись, Инга открыла глаза. На неё смотрел мужчина, сидевший на мотоцикле. Визор был поднят вверх и он внимательно изучал Ингу своими выразительными сине-зелёными глазами. Волосы небрежно торчали из под шлема, мощные бёдра обхватывали мотоцикл, а руки уверенно, но расслабленно держали руль. Он не отрывал взгляда от неё. Словно пытался запомнить её лицо. Словно… разговаривал с ней глазами. Она была настолько ошарашена этим взглядом, что перестала вообще слышать звуки.

Он подъехал поближе и захотел коснуться её руки, но Инга инстинктивно одёрнула её, тут же пожалев об этом. Она только заметила, как его глаза улыбались ей, будто она позабавила его этим жестом. Уголки рта дёрнулись вверх, но она подавила ответную улыбку.

Машина резко рванула на зелёный свет и Саша рявкнул громко, чтобы она окно прикрыла. Инга не послушалась и, положив руку на кнопку стеклоподъёмника, долго смотрела чуть назад, следя за тем, как незнакомец едет рядом. Головокружение только сейчас дало о себе знать. То ли последствия процедуры, то ли она как девчонка разволновалась от переглядываний, но её буквально парализовало. Будто только что придавило бетоном к сиденью. Она не хотела упускать мужчину из виду. Он, совершенно не зная её смотрел так, будто ему есть до Инги дело. Будто она не просто какая-то незнакомая девушка. А та, которую он давно знает. Та, кто небезразлична ему.

Окно закрыл водитель, снова отрезав её от внешного мира. Мотоциклист набрал скорость и с рокотом проехал вперёд, оставляя их позади. Ну вот и повеселилась. Уже гляделки с левыми мужиками приводят её в восторг.

Ну что за ерунда и десткое поведение?!

Инга горько усмехнулась и прислонилась лбом к стеклу, продолжая думать о том, что случилось только что. Он должен быть красивым. Иначе разрушит все её представления о мотоциклистах. В её воображении они всегда самые лучшие, сильные и эффектные. А их двухколёсный друг только усиливает всё впечатление, заставляя каждое женское сердечко биться чаще. Надо было выпрыгнуть, сесть позади него и крикнуть, чтобы топил со всей дури. Поздно. Да и незачем. Успеет она ещё в другой, новой жизни накататься. Муж что-то спросил, Инга даже не поняла. Только исподлобья взглянула и отвела глаза.

– Ну-ну, девочка моя, не надо волчицей смотреть. Такое ведь бывает у вас. Хорошо, что муж твой достаточно денег имеет, чтобы быстро всё организовать, верно? – шершавая ладонь Александра коснулась щеки Инги. Движение это вызвало у неё сильное отвращение и она невольно отвела голову в сторону, избегая дальнейших его касаний.

Сегодня она не вытерпит всё это. По крайней мере, пока не отрубится под воздействием привычных доз снотворного в своей постели. Чтобы не чувствовать ничего. В том числе и его ненавистные прикосновения. Александр настроение Инги сразу понял и, схватив неожиданно за волосы на затылке, злостным тоном процедил:

– Будешь дальше убиваться из-за такого пустяка – урежу финансирование твоей матери. Шикует она в Италии чересчур. Ты поняла меня?! – встряхнул как следует и повторил вопрос, – Поняла, спрашиваю?!

– Да, – от боли на глаза навернулись слёзы.

– Умница. Вытри слёзы и не позорь меня больше. Каждый твой вздох, шаг и даже залёт я контролирую. Я тебе много раз говорил уже, ты принадлежишь мне. Отпускать тебя я не собираюсь. А ты за столько лет не смиришься никак, – ухмыльнувшись, Худяков добавил в конце, – счастье моё.

Снова это его издевательское "счастье моё".

Ни за что и никогда она не смирится. Не будет этого, пока она жива и дышит. Пусть сейчас она смертельно боится Сашу, боится за мать, но пытаться вырваться из его лап Инга не перестанет.

– Я ненавижу тебя…, – прошептала она, глядя ему в глаза с ненавистью.

– Не преувеличивай, – тут же издевательским тоном прилетел ответ от Александра, – тебе не идёт быть королевой драмы.

Остаток дороги Инга дремала, прислонившись к окну. Только тупая боль внизу и сегодняшний нервный срыв после процедуры прерывания беременности заставляли её вздрагивать иногда и ощущать себя выпотрошенной курицей. Морально и физически. Саша решил проучить её и запретил вколоть медсестре спокоительное, когда в коридоре Ингу накрыло. Но он вынужден был разрешить вколоть его перед поездкой, чтобы она не разнесла к чертям весь салон машины.

"Эта сволочь" как часто Инга называла своего супруга, с которым прожила в браке семь лет, обожал причинять ей боль любого характера, никогда не упуская возможности добить словами и внушая при любом удобном случае страх сделать её пожизненным инвалидом.

Сегодня Саша отнял у неё ещё и надежду стать матерью. После этого Инга готова была уже смириться с чем угодно и даже хотела довести ситуацию до такой степени, чтобы Саша попросту закончил её мучения и убил собственными руками. Ему бы это легко спустили на тормозах, не вспомнив имя Инги на следующий день. Он бы женился на очередном свежем "мясе" и продолжил ломать той жизнь. И ему, как обычно, ничего бы за это не было.

Худяков не был брошенным, отвергнутым или недолюбленным ребёнком, что хоть как-то могло бы объяснить его циничную жестокость. Родители у него были образованными, претендуя на элиту столичной интеллигенции. Рос он в достатке и комфорте, насколько позволялось тогдашним партийным шишкам. Такой мерзкий характер не стал следствием чего-то плохого, случившегося в далёком детстве или глубокой травмы и печальных событий. Он в своей жизни ни разу не испытывал потрясений или ужаса. Возможно, как раз наоборот, вседозволенность и пресыщенность всеми подарками судьбы, деньгами и готовностью близких служить каждому его капризу, сыграли свою роль в становлении еще неокрепшего ума и личности. Он всё слишком легко получал, ни за что не боролся и отлично умел манипулировать людьми. Да, власть и деньги быстро вскружили парню голову и бурная молодость прошла с парочкой замятых дел с изнасилованием молоденьких девушек из общей тусовки и многочисленными приводами. Но, прекрасно зная, что отец закроет глаза на всё это, ссылаясь на юность и на горячую кровь Саши и вызволит его из любого дерьма, он спокойно продолжал кутить дальше. Девушкам или их родителям затыкали рты деньгами, в органах всегда можно было подкупить очередную мелкую сошку. И им статистику не портить, и двухмесячную зарплату за ночь срубить.

Непутёвого сыночка "наказывали" отправкой на несколько месяцев за границу. Исправиться и подумать над своим поведением. Но всё сводилось к безудержному кутежу с местной золотой молодёжью, романами с красавицами, которые легко велись на богатенького парня и бесконечными опохмелом каждое утро. Девушки быстро сбегали, узнав его предпочтения в постели. Собутыльники бросали, когда заканчивались деньги. После очередного позорного доклада отцу о приключениях Сашеньки заграницей, тот моментально возвращал сына обратно и начинал учить жизни в своём кабинете. Толку от этих лекций было столько же, сколько и ответственности у сыночка. Единственным мотиватором взять себя в руки и что-то делать, стала угроза переписать всё на сестру и оставить его без гроша. Так, Сашенька, ныне Александр Владимирович Худяков, стал обладателем липового диплома об окончании университета по специальности юриспруденция и стал правой рукой отца. А после развала страны, оказавшись в нужном месте, в нужное время, быстренько отхватил себе жирную долю разваливающегося нефтяного сектора. Можно сказать, ему попросту крупно повезло. Учитывая, что в одиночку холдинг он бы обанкротил быстро, Худяков выполнял роль номинального члена совета директоров, особо ничего не решая там и держался за свои акции мёртвой хваткой.

Амбициями он особо не страдал и тихо довольствовался своей долей, но устранять грязно и по-тихому конкурентов случая не упускал. На сегодняшний день, к своим шестидесяти, он владел пятой частью акций холдинга и спокойно жил в своё удовольствие.

А удовольствий этих у него было всегда до кучи. Сначала вереница любовниц, готовых на всё и даже на беременность, лишь бы их не отрывали от кормушки. Выдержала лишь одна. Но успела надоесть ему. Не хватало ему нерва. И в них не было холодности и недоступности, которую он хотел с большой радостью ломать. Не могли они с одной соблазнительной пигалицей сравниться, которая нос от него воротила.

Роковой ошибкой Завадского, его партнёра по бизнесу, стало то, что он открыто пошёл на конфронтацию, угрожая обнародовать кое-какие тёмные дела Худякова и размахивая перед лицом компроматом с убийством любовницы.

То "мелкое, несущественное недоразумение", как говорил Александр не должно было стать досадным камнем преткновения между ними как партнёрами, но Завадский стал зарываться. Худяков решил попросту подстроить несчастный случай. Завадский был устранен уже через месяц. Автокатастрофа заставила того замолчать навсегда.

Его гражданская супруга стала неофициальной вдовой. С новорожденной дочерью на руках Елена осталась без средств существования, так как прав наследования у неё не было. Активы быстренько оттяпали остальные члены совета директоров, оформив добровольную передачу задним числом. Что-то отошло родителям Завадского. Они "эту шаболду и хищницу" все годы знать не знали и появление ребёнка никак на их решение не повлияло. А вот бедному ребёнку, которого хватило ума признать своим в свидетельстве о рождении, повезло меньше всех. Худяков, прикидываясь очень обеспокоенным их дальнейшей судьбой, помог финансово и обещал ежемесячно выплачивать определённую сумму для безбедной жизни. Елена быстро смекнула, что тут не всё так чисто и бескорыстно. Муж как-то упоминал о нём в плохом контексте, но связаться с Александром и согласиться на его предложение не постеснялась. Она где-то даже подозревала, что это он причастен к смерти Завадского, но слишком боялась за их с дочерью будущее. И даже видя, как много лет спустя Худяков чуть ли не облизывался при виде Инги, которой едва пятнадцать исполнилось, Елена не предприняла никаких мало-мальских попыток оградить её от назойливого внимания Александра. И расплачивалась за ошибки матери сама Инга. С самого своего шестнадцатилетия.

Глава 3

С матерью Инга никогда не была в ладах. Понимания между ними было как между двумя людьми, общающимися на двух разных языках. То есть без шанса. Не могла она простить слабости той к деньгам Худякова. Были попытки оправдать для себя Елену, много лет внушавшую дочери как ей тяжело пришлось и как она вынуждена была принять его помощь. Вплоть до момента его первого домогательства. В тот вечер её детство закончилось, как она горько отметила про себя.

Дядя Саша, много лет навещал их. Еле дождавшитсь совершеннолетия Инги, быстренько оформил их брак. Его передёргивало от злости, когда Инга по старой привычке обращалась к нему на вы. Настолько, что через два дня после женитьбы ей прилетела оглушающая пощёчина.

Она смутно помнила день регистрации и как ответила "да". Саша увёз её из дома, сказав, что они поедут в ресторан. Мать присоединится позже, но нужно кое-куда заехать сначала. Налил ей шампанского в машине, улыбнулся и просил расслабиться. А дальше как в тумане. Она постоянно прокручивала в голове отдельные вспышки в памяти, пытаясь воссоздать полную картинку, но в единый фрагмент они не складывались. Инга была уверена, что Саша подкупил регистраторшу, подсыпал что-то в бокал и сделал своё грязное дело, но доказать это теперь ей не удастся. Она проснулась в кровати на следующий день, не помня абсолютно ничего. Её любимый сарафан мятного цвета был разорван, белья на ней не было. Внизу никакого дискомфорта или воспаления не ощутила. Только на бёдрах высохшая сперма. Было ошибкой думать, что она легко отделалась. Свои предпочтения он проявил чуть позже и это стало персональным адом для Инги.

Она почти сразу после заключения брака перестала общаться с матерью, пресекая любые её попытки оправдаться и сослаться на тяжёлое финансовое состояние из-за смерти отца. Скандал получился громким и мерзотнейшим. Но в тот день точку в отношениях с Еленой она поставила окончательно.

– Ты не имеешь права осуждать меня, Инга! Яйцо курицу не учит, ясно? Выросла как принцесса, так что будь чуточку благодарнее Александру за это!

– Подложив единственную дочь под старого извращенца, ты развлекалась и жила на широкую ногу. За это я должна быть благодарна? За то, что он шарил в моих трусах под столом, пока ты отворачивалась и делала вид, что не замечала? За то, что он растлевал меня, заставляя сосать его вялый член? Я ведь говорила тебе, а ты молчала, лишь бы кормушку не прикрыли.

– Инга, дочка…, – мать хлопала глазами, не зная что ответить.

– Гори в аду, ясно?! Нет у тебя дочери! Больше чем эту мразь, я ненавижу только тебя и никогда не прощу, – Инга накинула шубу, забрала сумочку и кожаные перчатки и собралась уходить.

– Александр пообещал, что женится на тебе. А мог использовать и вышвырнуть, как наиграется или ты вырастешь. Всё же в итоге удачно сложилось. Он сказочно богат, ты – молода, красива и отхватила куш. Как сыр в масле катаешься и, видите ли, несчастна, рыдая в Роллсе. Ну что я ещё должна была сделать?!

Инга ушам своим не поверила. Она развернулась с порога и резко подлетела к матери.

– Всё что угодно! Я бы слова тебе не сказала, если бы тебе пришлось стать проститукой, содержанкой или подстилкой одного или нескольких мужиков. Мне было бы плевать, сколько членов одновременно тебе пришлось обслуживать ради денег. На всё плевать. Ничто бы не изменило того, что ты моя мать и выкручивалась как умела! Я бы молилась на тебя, затыкая всем рты и всё равно считая святой. А ты просто предпочла сломать мне жизнь. Больше никогда не говори со мной. Для меня ты умерла навсегда.

– Инга, пожалуйста. Прости меня. Ну что мне сделать, чтобы ты простила?

– Слишком поздно. Ты всё уже сделала.

После болезненного разрыва с матерью, Инге ещё неделю снились кошмары. Мать умоляла, рвала волосы, шла на неё ножом, кричала что-то и каждый раз Инга с криком просыпалась. Но о своём решении она не жалела ничуть. Даже легче стало после этого. Она просто попросила Сашу чтобы тот сам переводил деньги матери и ничего не рассказывал о Елене. Реакцией мужа была лишь приподнятая бровь, но ответа не последовало. С тех пор Елена не оставляла попытки связаться с ней, но Инга была тверда в своём решении. Она и вправду отрезала мать раз и навсегда и ничто не могло заставить её изменить решение. А Саше это было даже на руку. Чем меньше она общается с кем-то, тем лучше для него.

В нём странным образом сочетались, казалось бы, абсолютно взаимоисключающие противоречия. Ему нужен был контроль, но в то же время он любил играть и испытывать Ингу, нарочно подводя к мужчинам. Он бешенно ревновал её, но это не мешало возбуждению от её секса с Кротовым. Он ограничил круг её общения и свёл до минимума всякий контакт со светскими львицами из их тусовки, но при этом, против присутствия подружки Олеси в жизни жены не возражал. Инга считала, что это всё просто игра и создание иллюзии семьи, где муж настолько обожает супругу, что требует всё её внимание себе. Но Инга знала, что он мечтает изолировать её от всех и полностью подчинить себе. И здесь были противоречия. Тогда она перестала бы быть для него интересной. Именно вечным сопротивлением и нежеланием покориться Худякову, она продолжала разжигать в нём пожар, возбуждая сильнее обычного. Лишь тогда он был способен кончить. Как в день их росписи, когда она в полнейшем невменозе умудрилась сказать ему "Я не смирюсь никогда Саша, не мечтай"! Кажется, последние отстатки разума покинули его после этих слов и он повалил Ингу на кровать, за считанные секунды доводя дело до конца.

Александр не всегда был ущербным в физическом плане. До своих сорока он вёл вполне себе активную жизнь. Посещал во Франции гонки, очень увлекался спортивными машинами. Но страсть гонять на полных скоростях под действием алкоголя, сыграла с ним плохую шутку. Ему придавило нижнюю часть и после операции и реабилитации осталась хромота. И очень тяжело было осознавать, что всё самое лучшее для него в одночасье закончилось и теперь недоступно. Самым болезненным ударом стало то, что после после выздоровления член перестал стабильно функционировать. Импотенция была не полная, но с эрекцией появились большие проблемы. Ситуацию многочисленные проститутки и любовницы не могли улучшить. И в какой-то момент он сильно обозлился, стал срываться и достигать оргазма от своего жестокого обращения, сопротивления партнёрши и наблюдения за совокуплением других. Склонность к куколдизму расцвела в нём буйным цветом в браке с Ингой.

Давно забытое ощущение эйфории пришло, когда однажды Инга, юная свежая маргаритка Елены, вышла из своей комнаты в коротких шортиках и маечке без лифчика, не зная, что он пришёл к ним в гости. Не поздоровавшись, она сиганула обратно. Когда вышла повторно уже в штанах и бесформенной футболке, сухо поприветствовав его, у Худякова созрел план по заполучению её себе. Он хотел в тот день сообщить Елене, чтобы дальше крутилась сама, но передумал. Ему было абсолютно плевать на вялую мужскую потенцию, хождение с тростью, разницу в возрасте и преступные мысли и намерения. Ему нужен был нерв. Девчонка могла это дать. Она и коллекционирование машин стали его больной страстью.

Он несколько лет выставлял свою жёлтую красавицу на гонки. А красавицу-жену брал с собой, чтобы смотрела, как первая выигрывает призовое место. Так продолжалось три года и он поднимал хорошие деньги. Приятный бонус к его капиталу, но, в основном, тщеславное желание утереть всем нос. Всё изменилось в последний год, когда первым финишировал новичок на чёрном Астоне. Заявился на заезд и тут же выиграл. И Александра просто разрывало от злости. Какой-то выскочка по имени Роберт Галиуллин обставил влёгкую его лучшего водителя и, как он считал, крутейшую машину. Худяков должен был выяснить, за счёт чего случился прорыв нового чемпиона. За первый проигрыш одной его вещи, он в ту ночь наказал вторую, после чего супруга приходила в себя две недели. Как он сказал её назойливой подруге: "Инга слишком близко к сердцу приняла проигрыш и ей нужно время отойти."

Худяков быстренько выяснил всё о Галиуллине и его друге – владельце машины. Илья Андреевич Аверин, с говорящим прозвищем "хирург" среди подчинённых. Ничего существенного. Небольшой сервис в Сокольниках, старый больной отец, проживающий с ним в двушке в старой панельке. Непонятно, почему при своих доходах, Аверин живёт в таком аскетизме.

А ведь Борис Кротов – владелец второй по величине сети дилерских центров, ровесник и давний приятель Александра рассказывал об одном талантливом парнишке, который в своё время чётко выправил его старый Феррари. И заместитель у него есть с умением отлично диагностировать и, похоже, ещё и выигрывать гонку. Сам Аверин, почему-то, не участвовал в заездах. Тогда Худяков значения словам Кротова не придал, слушая вполуха. Теперь надо как следует перетереть с ним за этого Илью и съездить познакомиться лично под видом владельца проблемного авто. Что дальше будет делать, Александр не знал, но любопытство утолить очень хотелось. А там, возможно, созреет план.

За чашкой чая в своём кабинете, Кротов рассказал, что в своё время, много лет назад, Илья выручил его на дороге, когда внезапно отказала электрика и машина встала. Они общались неплохо и он стал постоянным клиентом Ильи и даже помог в своё время найти удачное здание. Аверин решил всё-таки, вместо чётырех разбросанных по всему городу СТО, работу которых он не мог в полной мере проконтролировать, открыть один большой сервис, с огромной площадью.

– Говорят, не было ещё ни одного случая, который он не осилил. Даже самые экономные и скупые приходят к нему впоследствии. Просто до этого они пытаются в других местах безуспешно отремонтировать, – Борис сделал глоток и продолжил, – Я тебя сразу предупрежу Саша. Он берёт дорого, но сделает на совесть. Может и не быстро, но с гарантией. Состоятельные клиенты в курсе. А дорого Илья, как он мне сам говорил, берёт не из-за жадности или потому что так неоправданно высокого ценит своё время. Он на запчастях не экономит и доводит до ума каждый механизм, стараясь предотвратить будущие поломки. По крайней мере, ставит он сразу всё качественное и достойное.

О коронной фразе Ильи "дорого, но навека" Кротов не успел сказать, так как его секретарша принесла бумаги на подпись.

Глава 4

– Приглашение на открытие мотосалона вы с Ингой получили. Вас ждать? – поинтересовался Борис.

Александр прищурил глаза, гадая о причине интереса. Надо бы, наверное, закругляться с их играми. Похоже, Кротов начинает влюбляться. А у него жена и сын Артём. Наследник, который собирается жениться на подруге Инги. Идеальная картинка "идеальной" семейной жизни. По крайней мере, тот так транслирует в СМИ. Если его "любимая жена", как он говорит, узнает об их секретных делах на троих, отречётся и скандал закатит. И ждёт его грязный развод с финансовыми потерями. А Кротову это точно не надо. Со своими проблемами пусть сам разбирается. В конце концов, некоторые жёны предпочитают закрывать глаза на вереницу любовниц. Слишком любят деньги мужа и свой комфорт.

Но это меньше всего волновало Худякова. Он уже начинал ревновать Ингу к Кротову. Стали проявляться эмоции помимо секса. Даже если ему просто показалось сейчас – хотелось новизны. И он подумал, что если смог угрозами, шантажом, а иногда с помощью рогипнола заставить Ингу лечь под Бориса, то на групповую историю подавно затащит. Фантазия каждый раз заставляла его жаждать большего. Предпочтения становились извращённее, желание подчинить – навязчивым. А сам он превращался в злого, ревнивого, временами параноидального мужа. Это он ещё долго продержался, раз только на седьмом году их совместной жизни понял, что ему уже мало наблюдать, как Ингу имеет один и тот же мужчина. Ему чертовски этого мало. От мысли, а что если их будет двое или трое вокруг неё, он недавно так возбудился, что даже смог трахнуть её, вяло кончив до того, как она вообще смогла настроиться.

И только сейчас, услышав, казалось бы, абсолютно простой вопрос Бориса, Худяков понял, что живой Ингу никогда не отпустит. Какая бы дичь ни творилась между ними, она будет при нём до конца. Пока ему не надоест когда-нибудь. А там можно легко превратить её в овощ и упрятать от всех в психушку. Только знать бы, когда это произойдёт. Такая молодая и неопытная была, когда он женился, а мозгов и хитрости оказалось больше, чем у всех его любовниц вместе взятых. Даже учиться ей не дал, чтобы не начала права потом качать.

Борис, похоже, заметил перемену в лице Худякова и тут же пояснил:

– Могу вас познакомить с Авериным. Он сказал, что придёт.

– Пожалуй, придём, – коротко ответил Худяков. А насчёт остального, что от него ожидалось – промолчал. Ни времени, ни места, ни пожелания или суммы, в которую обойдётся ночь с его женой.

Кротов знал о мстительной натуре Александра и выдавать своё разочарование открыто не стал. Тем более что Инга отвергла его предложение. Неизвестно по каким причинам ей оказался не нужен мужчина такого же возраста и с такой же толщиной кошелька, как у неё мужа. И с более высокой потенцией. Рисковать своим браком и дальше настаивать Борис не стал. Решил довольствоваться ныне сложившимся положением.

***

Самым большим сожалением Инги было то, что она так и не успела влюбиться в кого-то и испытать счастье быть любимой в ответ. Кем-то молодым и адекватным. Молодого водителя, который смотрел на неё влюблёнными глазами, Саша быстро уволил. И как подозревала Инга, не без физических последствий. С тех они стабильно менялись раз в два года.

А вторым сожалением в браке стало то, что Саша ни в какую ей не давал учиться. А она мечтала стать психологом. Инга горько усмехалась каждый раз при этой мысли. Какой из неё психолог, если она теряла себя, сходила потихоньку с ума не в состоянии сама себе помочь? А тут другим собиралась. Но раз жизнь подкинула ей настолько кислый лимон, значит ей нужно суметь извлечь свою выгоду из их брака, приготовив для себя любимой лучший в мире лимонад. Где-то в отдалённом райском будущем.

Ей постоянно приходилось носить маску и отыгрывать роль счастливой, замужней светской львицы. И держать на расстоянии вытянутой руки мужчин, падавших штабелями у её ног. Потому что ноги, которым нет конца, красивое лицо и, в целом, интересная модельная внешность производили эффект разрыва бомбы. Она знала об этом преимуществе и, прекратив жалеть себя на втором году брака, начала умело пользоваться им и извлекать выгоду из сложившейся ситуации. Инга всячески показывала, как ей хорошо с Худяковым, рассказывала жёнам его партнёров какой он чуткий и внимательный, как он постоянно балует, задаривает её подарками и ни в чём не отказывает. Прекрасно понимала, что тем самым подпитывает его эго. И видела, как ему нравится что жена с лёгкостью отвергает очередного претендента на роль её любовника. Со стороны всем казалось, что у четы Худяковых идеальный брак, в котором жена удивительным образом влюблена в своего старого мужа. Или по крайней мере, отлично демонстрирует это.

У Инги действительно было всё , что она пожелает. Тряпки брендовые, дорогие украшения, роскошная жизнь тусовщицы, путешествия, комфорт, штат прислуги, водитель и посещение любого места в городе. С разрешения Саши, естественно. И за это он требовал в ответ, как сам утверждал, совсем немного. Всего-то пару раз в месяц потерпеть полчаса под его другом. Этот больной ублюдок не терпел мужчин вокруг нее. Но обожал наблюдать, как Кротов сношает её у него на глазах и, пыхтя над ней по полчаса, с трудом доводит дело до конца. Инга очень быстро поняла, что он жаждал поймать её за сексом с собственным инструктором, их садовником или водителем. Он надрачивал бы свой мерзкий вялый отросток, громко кончая от этого зрелища. А потом избил бы её так, что она месяц не высовывалась бы из дома. Но ничьих чувств и хорошего отношения к ней не терпел, зверея даже от одной этой мысли. Она вела себя крайне аккуратно с персоналом, с любым мужчиной, который смотрел в её сторону или заговаривал с ней. Нельзя было допускать ошибок. Поняв, где расставлены ловушки мужем, Инга принципиально соглашалась только на Кротова, подчёркивая, что делает это только из желания ему угодить. Она некоторые эпизоды вообще не помнила, видя наутро последствия на своём теле. Иногда пыталась просто потерпеть, выпив два бокала вина. А иногда пыталась сопротивляться, отчего делала только хуже и приходила в себя неделями.

В конце концов, Инга предпочла миру чувств, вещи и драгоценности, а миру любви и тепла – холодную отстранённость, разнообразие масок ежедневно и отсутствие каких-либо мало-мальских проявлений эмоций. Для неё самой становилось всё опаснее свыкаться со своим положением. Та девочка, которая обещала бороться и начать новую жизнь, постепенно начинала исчезать.

Всё чаще посещала мысль, что нет в этом мире счастья для неё. Это нормально. Это привычно. Это то, что комфортно для самой Инги. Стать эмоционально неуязвимой. Настолько, чтобы стало ровно на всё. Она не считала себя удобной. Просто умело научилась приспосабливаться к предложенным обстоятельствам. Чтобы муж не убил её за непокорность.

И мысли об этой новой жизни, где только она сама знает, откуда она и кем была, ежедневно давали силы встать с кровати, надеть маску под сегодняшнее настроение и с новой силой начинать воплощать в жизнь свой план.

Но вся её игра грозилась рассыпаться как карточный домик в тот день, когда Саша свозил её на аборт. Инга сама так и не узнала от кого забеременела. И Саша не был уверен. И проверять это он не пожелал, отказавшись делать генетический анализ. Дети вообще не входили в его планы. Не то чтобы она жаждала стать матерью, но при мысли, что у неё отняли уже существующего ребёнка, Инге стало дурно в коридоре. Она сорвалась на Сашу, чем неприятно шокировала его. Это стало опасным просчётом с её стороны. Особенно сейчас, когда долгожданная свобода близится. Ещё и этот мужчина на мотоцикле, загипнотизировавший её одним взглядом.

Она впала в жесточайшую депрессию и месяц не выходила из дома. Только раз в неделю Олеся навещала её. Но и той Инга не могла рассказать о причине своего подавленного состояния. Незачем её шокировать рассказами об ублюдочном муже и мерзком будущем свёкре Кротове. Олесе сейчас итак нелегко с вынужденной помолвкой с Артёмом, которого она не любила.

– Здравствуй, Олеся. Хорошо, что ты зашла к Инге. Совсем хандрит, – начал свою тошнотворную игру Худяков, увидев в гостиной жену и её стервозную подругу. Терпеть ту не мог, но из-за влиятельного отца, который объединит вскоре капитал с Кротовыми, заставлял себя потерпеть её присутствие. Связи в их кругах незачем терять. Но Олеся эта хотя бы не так раздражала его, как другие тупоголовые, тошнотворно лицемерные и наигранно жизнерадостные сучки, сопровождающие его знакомых и партнёров. В попытках перещеголять друг друга, мужчины из его окружения заводили всё более экзотических любовниц. И чем больше экзотики было, тем меньше мозгов наблюдалось. Но это забавляло мужчин. Вечера не так скучно проходили.

– Здравствуйте, Александр. Всегда рада быть вам полезной, – съязвила Олеся в ответ, поставив чашку с кофе на журнальный столик.

Худяков поморщился от её слов. Эта стерва никогда не упускала случая подчеркнуть его возраст.

– "Тебе", Олеся. Обращайся на ты, – раздражённо ответил он. Кивнул прислуге, чтобы принесла ему выпить и устроился на диване рядом с женой.

Олеся закатила глаза. Ну вот, теперь не даст толком поговорить. Она Ингу уважала, но вот Худякова терпеть не могла. И с трудом могла это скрыть.

– Что вы, Александр? Родители учили меня обращаться к старшим только на вы. Такое воспитание, уж извините, – парировала она в ответ, пожав плечами. На лице появилась победная ухмылка при виде краснеющего лица мужчины. Видя, что Инга никак не реагирует, она не стала развивать эту тему дальше и попыталась перевести разговор в другое русло, – Вы придёте к Борису Алексеевичу на открытие? – затем перевела взгляд на Ингу, – Ох, дорогая, я видела отличное платье на днях. Нам нужно пошопиться. Оно идеально подойдёт тебе. Ты будешь в нём конфеткой. Если, конечно, твой любимый супруг разрешит в нём пойти.

Ещё чуть-чуть и Худяков придушит её. Олеся чувствовала это и наслаждалась видом его перекошенного лица. Посидев ещё полчаса, она засобиралась на тренировку.

– Спасибо, что пришла Лесь. Я позвоню, – Инга проводила подругу и вернулась в гостиную за телефоном. Хотела быстрее сбежать в свою комнату и закрыться там.

– Терпеть не могу эту стерву, – процедил он, ослабляя галстук.

– Спасибо тебе, что терпишь Олесю ради меня, Саша. Я знаю, каких усилий тебе это стоит. Ты бы её моментально вышвырнул, если бы я так близко не дружила с ней, ведь так? – попыталась смягчить его настроение Инга. Он итак всегда на взводе приезжал после работы. А тут ещё подруга оказала медвежью услугу, провоцируя его. А оторвётся-то он на жене. О чём Олеся могла только догадываться, судя по её намёкам и подводящим вопросам. Напрямую она никогда не спрашивала.

– Платье покажешь. На открытие пойдём, Боря ждёт нас. Познакомит с этим Аверирым.

Инге абсолютно неинтересно было всё, о чём муж говорит. И сейчас придётся тащиться на какое-то сборище ради него. Стоять и улыбаться, пока Саша пытается подобраться поближе к тому, кто утёр нос ему на гонках.

Судя по всему, речь о том самом владельце автосервиса, от которого девочки из тусовки пищат и без конца отгоняют туда свои итак идеальные машины по самым разным пустякам. Говорят, он "красив как боженька, притягателен как грех и у него самые выразительные в мире глаза, за которые не жаль отдаться прямо на капоте". Да-да, она дословно запомнила данную характеристику и посмеялась вместе с Лесей в туалете, после того, как сражённые наповал клиентки автосервиса с незамысловатым названием "СтоАвто" ушли бурно бурно обсуждая владельца.

Глава 5

– Боря очень хвалит вас. Мне нужна помощь с моим стареньким мустангом и я уже отчаялся найти толкового специалиста. Сами понимаете, кому попало доверить ремонт такого красавца я не могу, Илья Андреевич, – такой слащавой интонации даже Борис, стоящий рядом никогда не слышал от Александра. Его брови комично приподнялись над оправой очков.

– Можно просто Илья…, – разговор заметно напряг. На интуитивном уровне Илье этот Худяков не понравился. Он точно не смог бы сформулировать, но что-то в Александре отталкивало. Слишком уж тот маниакально изучал его. Но они с Робом не брались бы даже за половину заказов, если бы опирались всегда только на личное отношение к клиенту. Почти каждый второй производил "неизгладимое" впечатление в плохом смысле этого слова.

– Машина – продолжение каждого уважающего себя мужчины, – профилософствовал вслух Кротов после своего третьего бокала шампанского, – за Илью я ручаюсь, Саша. Стать его постоянным клиентом – было моим лучшим решением. Теперь голова за автопарк не болит.

– Спасибо за рекомендацию, Борис Алексеевич, – тот отсалютовал в ответ бокалом и Илья продолжил общение с Худяковым, – жаль вас разочаровывать, Александр Владимирович, но сейчас у меня много заказов на ремонт эксклюзивного авто. Роб…ерт сделает вам полную диагностику и приведёт её в порядок. Мустанги по его части. Кстати, вот и он.

Роб подошёл к ним и мужчины пожали руки.

– Месяц ожидания – это многовато, Роберт. Может быть, за некоторую переплату, вы возьмётесь срочно за моего коня? – начал настаивать Александр, уверенный, что достаточно помахать перед парнями двойным тарифом и они тут же согласятся.

В отличие от Ильи, его друг был менее вежливым и сразу дал понять Худякову, что состоятельных клиентов на очереди к ним полно и исключений ввиду особых просьб и дополнительной оплаты они не делают. Илья подметил, что Роба тоже оттолкнул Худяков. Тот момент, когда они поняли друг друга без слов.

– Всегда мечтал ставить таких выскочек в очередь, сославшись на сильную занятость, – прошептал Роб, наклонившись к Илье.

– Фактически, ты не соврал, – пожал плечами Илья, улыбнувшись.

– А вот и моя любимая супруга Инга. – Александр произнёс это таким тоном, который знала только Инга. Он означал, что она будет непременно наказана за то, что потерялась из виду на некоторое время. – Счастье моё, я уже успел потерять тебя.

– Не нужно так сильно переживать, Александр. Мы всего лишь отошли немного посекретничать, – раздался голос Олеси из-за спины Инги. У Худякова напряглись желваки, но он быстро взял себя в руки, сжал сильнее талию жены и притянул к себе собственническим жестом.

Илья повернулся к девушкам и замер.

"Мир тесен, но не настолько же" – пронеслась первая мысль в голове, а взгляд был прикован к той, которую Худяков представил как свою супругу.

Тут же посмотрел на её кисть. Знакомый браслет развеял все сомнения. Она. Принцесса из Роллса.

Затопило восторгом внутри. А ведь он думал о ней в контексте "А что если?" Жалел, что не догнал тогда. Но по номеру машины позже тоже не стал пробивать. Момент упустил и слишком много мыслей пронеслось. Под конец вообще сомнения одолели. Не боялся, скорей, не хотел разочароваться.

"Чужая жена" – ударило набатом следом. Она ещё прекраснее, чем он запомнил. Дух захватывает от любопытного, но осторожного взгляда Инги. Илья с трудом проталкивал воздух, шумно выдыхая. Ощутил как сильно застучало сердце в груди.

Что ж, похоже, ответ он сейчас получил. Как он и предполагал, понравившаяся ему впервые за долгое время девушка занята. Разочарование не заставило себя ждать. От её выбора. Потому как несчастной и забитой рядом с мужем она не выглядела. Наоборот, спокойно прижималась к нему, принимая собственнические жесты. Поэтому как ошпаренная отдёрнула от Ильи руку в тот день. И по этой же причине, с лёгкостью отвергла бы его, поедь Илья за ней. А иррациональная часть в нём очень хотела коснуться пальцев тогда.

"Неужели так влюблена в старика?" – одна мысль хуже другой.

Пауза слишком затягивалась. Девушка нервно улыбнулась в замешательстве и протянула руку первая. Их зрительный контакт никак не разрывался и Илья жадно ловя её взгляд, пожал её нежную, маленькую ладонь. Большим пальцем он незаметно погладил её запястье под бусинами. И остался очень доволен тем, как зрачки девушки расширились. Её губы шевелились, а он даже не услышал что она сказала. Там Кротов что-то говорил, Роб отвечал, её подруга, кажется, Олеся умудрялась вставить слово, но всё пронеслось мимо него.

– Илья, – откашлявшись ответил он, а руку её отпускать не спешил. Ей пришлось самой аккуратно выдернуть, пока Саша не начал сердиться.

– Очень приятно, Илья, – ответила Инга и отошла обратно к мужу.

"Интересно, узнала?" – прилетело вдогонку. Если да, то она отлично замаскировала это, не подав ни малейшего признака.

Немного разочарованный тем, что она замужем, её пугливой реакцией на него и, в целом, нервным поведением, Илья решил больше не смущать принцессу. В дальнейшем постарается не смотреть на неё и разговаривать с Худяковым, решил он.

Чёртовы принципы!

Будь она одна, уже стонала бы в его объятиях где-нибудь в укромном местечке этого здания. Расценив эти мысли, как призыв к действию, внизу стремительно всё оживилось. Не шокировать бы сейчас всех своим твёрдым стояком посреди зала. Хотя он уверен, что при виде Инги добрая половина мужчин незаметно пытается поправить дискомфорт в брюках. Пиджак поверх футболки, накинутый в последнюю минуту перед выходом из дома, сейчас здорово спасал положение Ильи. Успокоиться быстро не получится. Уж больно девушка хороша. А смотрит на него так, словно они об одном и том же думают сейчас.

"Будто для меня создана" – добила его окончательно финальная мысль.

Инга вздрогнула в руках Саши. Её буквально пробрало от пронзительного взгляда этого Ильи. Теперь понятна причина восторга девочек. Она уже полчаса назад была в нужной кондиции, чтобы сбежать вместе с ним. Ах да, её цербер вцепился мёртвой хваткой сзади. Только ощущение дежавю накрыло. Почему Аверин кажется ей знакомым? Она бы точно не забыла знакомство с ним! Голова затуманена настолько, что вспомнить не может. А при Саше выяснять – себе дороже. Замучает допросами и ревностью, а потом обоих в асфальт закатает. Пока она мучительно перебирала в голове обстоятельства их встречи, Олеся, стоявшая рядом с Робертом, внезапно отскочила от него как ошпаренная и, сверкнув глазами, процедила:

– У вас руки явно не оттуда растут! В каком месте они золотые?!

Она смотрела на своё платье, залитое шампанским. Видимо, Роб неудачно повернулся. Перед тем, как сбежать в туалет и попытаться спасти его, она пожаловалась будущему свёкру:

– Борис Алексеевич, что на ваших шикарных вечеринках делают какие-то левые нищие механики?!

– Леся, – одёрнула её Инга, ахнув от бестактного вопроса.

Пока Кротов подбирал слова, Роб не растерялся и тут же выдал:

– Тоже самое что и механические куклы, которые только и умеют хлопать глазками, спать, есть и произносят после заводки отсилы десять фраз!

– Хамло! – Олеся покраснела от злости и подняв высоко голову, ушла.

– Полегче с моей будущей невесткой, Роберт, – покровительственным тоном вступился за Олесю Кротов, снисходительно похлопав его по плечу, – они с Артёмом скоро поженятся и она войдёт в нашу семью.

Илья знал, что если бы Роб сильно не сдерживал себя, сломал бы тому руку. Он обладал вспыльчивым нравом и бесцеремонностью, которую называет бесстрашием. Илья удивился, что друг не стал развивать конфликт дальше. До него долетело только тихое "истеричка".

Сам Илья украдкой изучал свою принцессу. Нет. Не свою. И его она никогда не будет. Видимо, ангельская внешность настолько же обманчива, как и нутро. Как бы она сейчас не смотрела на мужа и без конца не цеплялась за него, своё меркантильное отношение не спрячет. Вроде, буквально пару минут назад Илья обещал не пялиться, а перебороть себя не получалось.

Внимательно наблюдавший за всем происходящим Худяков заметил, как эти двое смотрят друг на друга. Не ускользнуло от него и то, насколько Инга, отбросив всякую осторожность, откровенно заинтересовалась Авериным. Теребит браслет, поправила волосы, нарочито старается не смотреть и нервничает. Ей это несвойственно. Послушная кукла как заведённая могла исполнять все его приказы. А тут ожила. И Илья нисколько не стесняясь, на глазах у мужа уводит её, просто сказав своё имя.

Александру нравилось видеть, что его жену хотят. От того, как мужчины пожирали глазами Ингу, у него сильнее всего разыгрывалось воображение. В посление недели особенно. А тут такой экземпляр. Высокий, статный, полный сил и здоровья Аверин. В голове зрел план: "А что если подтолкнуть их к друг другу?" Это могла бы быть отличная игра, если они с Ингой устроят горячий трах прямо на его глазах. От этой мысли лихорадочно заблестели глаза и в паху отдало тяжестью. Но план его потребует времени. И нужно войти в доверие к Аверину через ремонт машины, затем подцепить на крючок с помощью Инги. Худяков почти потирал руки от этого предвкушения. Вдруг он согласится?

Инга знала, что если открыто проявит интерес, Худяков уберёт и его. Она не может подвергать кого бы то ни было опасности. И тем удивительнее было для неё слышать сейчас слова Саши.

– Моя супруга приедет к вам. У меня времени нет. Она примет работу и распишется, а водитель увезёт, – начал свою игру Худяков.

Зря он это сделал, конечно. Он ведь и не подозревал в виду своей самоуверенности, что Инга с этого момента ему больше не принаджедит. По крайней мере, головой и сердцем.

Илья ничего не ответил. Лишь глубоко вздохнул и, не удостоив больше Ингу вниманием, кивнул Худякову. Инга опустила взгляд на свой бокал. Видно было, что Илья заинтригован, но и он, похоже, отступил назад, не желая связываться с её мужем. Что ж, это были интересные пара минут. Она почти поверила, что Аверин не избегает опасности и адреналина и ему всё нипочём. Горько усмехнулась своей наивности.

Правильно. Пусть не смотрит. Так будет лучше для всех. Но почему его взгляд нет-нет да да останавливается на ней, обжигая кожу. Не липкий и сальный, как у других, а вожделеющий, со штормом, норовящим смести её и забрать с собой. Самое интересное, что она бы позволила ему это. Очень многое бы позволила. Только бы он смотрел так всегда. Будто она уже его. И всегда принадлежала ему, только ещё не знала об этом.

Илья сам не понял, зачем взялся за этот заказ. Худяков ему очень не понравился и под конец разговора, это ощущение только усиливалось. Исходила от него непонятная до конца мерзотность. По спине холодом отдало, когда его поросячьи глазки, бегающие туда-сюда, пристально изучали Илью, Роба и жену. Никакой конкретики. Притащил супругу с собой, сам познакомил их, а теперь внимательно, с ухмылкой поглядывал на обоих, будто пытался подловить на чём-то. Будь Илья помоложе, поглупее, не заметил бы нюансов, но всё это очень настораживало и вселяло нехорошие предчувствия.

Он всегда старался дистанцироваться от клиентов и переводить всё общение в сугубо деловую плоскость. Только Кротову удалось более менее за много лет с ним сконтачиться. И то, потому что он помог Илье. И сейчас Илья решил, что никак не будет пересекаться с Худяковыми. Для своего и её спокойствия. Он себя знал. Не будет сдерживаться – начнёт преследовать Ингу, пока не склонит к измене и вдобавок, сам же бенадёжно влюбится.

– Пойду посмотрю как там Леся, – тихо сказала она присутствующим и, поставив недопитый бокал на столик рядом, как можно спокойнее прошла мимо Ильи.

Он чуть глаза не закрыл от её запаха, вдохнув его полной грудью. Только в тот день он слабо ощущался, а сейчас лавиной накрыл и легко мог бы заставить пойти следом за ней.

Илья посмотрел ей в спину и быстро повернув голову обратно, наткнулся на острый взгляд Худякова. Тот скривил рот и подняв бокал, с фальшивой торжественностью произнёс тост:

– За плодотворное знакомство и тесную дружбу!

Глава 6

– Не понимаю, зачем наши мужчины решили обслуживаться в этой дыре, Ингуш? – поморщила носик Олеся. Последние пару минут она с Робом разве что только молнии не метали друг в друга, сверкая глазами. Она планировала с Ингой заехать за своим Ауди, который ей щедро с барского плеча отписал Артём в качестве подарка к свадьбе, купив себе новенький Макан. А "старое" авто, которому было аж полтора года, он заботливо загнал на осмотр, чтобы у невесты потом голова с этим не болела. Инга, поддавшись её уговорам, отпустила водителя, надеясь, что Леся сама её увезёт. Та уверяла, что они заберут машину и продолжат вечер в ресторане. Вместо этого, Инга минут пять слушала, как Олеся отчитывала работников сервиса. Пока не появился Роберт с грозным видом и не начал атаковать ту в ответ. – У ваших "мальчиков" кривые руки! – закавычила она в воздухе, – вы их по объявлению понабрали? Стадо некомпетентных баранов!

Роберт, так и не дождавшись Илью для урегулирования конфликта, молниеносно схватил Олесю за локоть и, пока парни не начали лютовать в ответ, утащил силой в свой кабинет. Дверь с грохотом захлопнулась за ними. Инга даже не успела толком среагировать на грубость подруги, оставшись стоять с раскрытым ртом. Кое-кто из парней ухмыльнулся выходке Роба, кто-то хмуро отошёл дальше работать.

– Вы поймите, у нас тоже свой график и не наша проблема, что ваша подруга решила раньше заехать…, – начал оправдываться перед ней самый молодой.

– Добрый день. Какие-то проблемы, Инга Валерьевна? Ребята что-то не так сделали? – раздалось у неё за спиной.

Красивый голос. Низкий. Волнующий. Из тех, что поднимают в один миг всех спящих мурашек и гоняют по всему телу. Казалось, даже волосы дыбом встали сейчас. Дрожь от горла до низа живота волной пронеслась, она глубоко вздохнула и повернулась к Илье. Он был одет в черную футболку и потёртые джинсы. А в руках держал кожаную куртку. До чего же она разволновалась как девчонка, залюбовавшись широкими плечами и венами на грубых, грязных от машинного масла руках. Ведь считала себя уже прожжённой и повидавшей всё в своей жизни. От простого работяги её не должно было так клинить.

Илья поздоровался с парнями и они разошлись по делам, давая начальнику возможность разрулить самостоятельно всё.

– Мы, вроде, на другие сроки с вашим супругом договаривались, – добавил он, подойдя ближе.

– Здравствуйте, Илья Андреевич, – постаралась ровным голосом ответить Инга, – мы здесь из-за Олесиной машины. Она должна была позвонить предварительно, но…, – когда Илья начал высматривать поблизости её подругу, она спешно добавила, – Роберт Камилевич пригласил её в кабинет для объяснений.

У Ильи дёрнулись губы вверх. Инга явно слукавила, сказав "пригласил". Он Роба хорош знал. Инга заметила его улыбку и расслабилась.

– Давайте пройдёмся, – он пошёл в сторону выхода и она медленно побрела за ним, – он закурил у входа в сервис и глядя вдаль, начал говорить, – Я стараюсь не брать больше, чем парни успевают. И с машиной Олеси Вадимовны они в срок укладывались. Появился срочный заказ, клиент очень сильно попросил, так как уезжает далеко на своём авто, – он смахнул пепел и пригладил волосы назад. Инга сглотнула с трудом, увидев, как его бицепсы играют при подъёме руки. Мысленно дала себе леща. Может, Саша не так уж и неправ, называя её шлюхой? – Роберт ведь звонил Артёму Борисовичу, чтобы предупредить и тот был не против. Не вижу никакой проблемы.

Инге стало стыдно за выходку подруги. Она готова была провалиться сквозь землю. Фактически, Леся на пустом месте раздула скандал и Инге очень хотелось отчитать её за это. Ничего бы с той за один лишний день не случилось. Разве что она специально приехала, чтобы повидаться с… Да нет. Быть такого не может. К Илье та не проявила никакого интереса, а Роберта с момента знакомства не переносит. Не любила Инга этого делать, да и вины её тут нет, но, всё-таки, сказала:

– Прошу прощения за её поведение. Я не знала, что дела так обстоят. Она сказала другое.

– Не стоит, Инга Валерьевна. Не ваша вина. Скорей всего, ваша подруга сейчас перед Робертом искренне просит прощения, – усмехнулся он. Улыбка у него завораживающая. Наверное, за ним шлейф разбитых сердец тянется. Инга глаз не могла отвести за время их разговора, а он едва ли взглянул на неё.

Они помолчали несколько минут. В голове вертелся один вопрос и Инга решилась его задать, наконец:

– Илья Андреевич, почему мне кажется, что мы с вами виделись?

Илья резко повернулся к ней и уставился не мигая. Ему стало приятно, что она хоть и смутно, но догадывается, кто был на мотоцикле в тот день.

– Шестого июня. Мы с вами виделись на перекрёстке. Мир тесен, Инга Валерьевна, – он выкинул в урну окурок, – ваши кисти просто завораживают.

Он чуть не добавил, что хотел её украсть в тот день и увезти далеко, но промолчал. Не стоит забывать, что она замужем.

– Всего доброго, – сказал он напоследок и зашёл внутрь, оставивь Ингу с открытым от удивления ртом.

Инга несколько минут не могла прийти в себя. Он посмотрел на неё по-другому, совсем как в тот день на светофоре. Пока тут же не одёрнул себя, отрезвляя их обоих.

Некоторое время спустя вышла Олеся. Взлохмаченная, глаза горят, а сама на взводе. Если бы не поток ругательств, которые она извергала, можно было подумать, что Роберт трахнул её в своём кабинете.

– Дикарь! Мужлан! Ненавижу таких! – процедила она сквозь зубы. Раскраснелась-то как. Достала из сумочки зеркало и ужаснулась своему виду. Ингу её ещё более лютое настроение позабавило.

– Ты злишься из-за машины или потому что тебя как следует не от…любили? – съязвила Инга.

– Ингуш, – подняла она руку, – ты ещё не добавляй, ладно? Хватило этого дефективного. Неандерталец! Какое он имел право хватать меня как девку? Да Кротов его в порошок сотрёт, если я пожалуюсь!

– Лесь, успокойся. Они делают свою работу. Артём в курсе. Какого чёрта ты попёрлась сюда? – начинала возмущаться Инга, – для невесты Артёма ты выставляешь себя в дурном свете!

– Ну извините, что я не принцеска безвольная и принимаю собственные решения!

А вот это было обидно.

Инга расправила плечи, глубоко вздохнула, чтобы выдержать паузу и не начать перепалку и гордо зашагала сторону дороги. Лучше ждать такси там. Олеся громко застонала сзади и пошла за ней.

– Ингуууш, прости. Я не хотела.

Молчание.

– Ну пожалуйста, прости меня! Я просто хотела этого Роба на место поставить. Он меня очень разозлил в тот вечер. Терпеть его не могу!

Какой же она ещё ребёнок, по сравнению с Ингой. А они ровесницы почти. И, вроде как, у той есть диплом о высшем образовании. Хотя, быстрее всего человек вырастает постоянно получая пинка от жизни. Тепличные условия Олесю слишком разбаловали. И падать ей будет больнее со своего пьедестала.

– Слишком много энергии и внимания ты уделяешь тому, кого так сильно ненавидишь, – отрезала Инга, не останавливаясь, – всего хорошего. Я поехала домой. А то Саша потерял свою безвольную принцессу.

Вместо ожидаемого ответа Олеси, она услышала:

– Могу подбросить вас до центра, девушки. Мне как раз нужно протестить законченное авто.

– Да никогда! – прокричала подруга Роберту.

– Спасибо большое. Я очень спешу как раз, – спокойно ответила Инга и, передумав заказывать такси, пошла за ним. Она села сзади и крыша машины откинулась назад. Когда они подъехали к Олесе, стоявшей со сцепленными на груди руками, Роберт издевательским тоном проговорил:

– Последний шанс прокатиться с ветерком, куколка! Так уж и быть, себе в убыток даже бесплатно прокачу.

Олеся обошла машину и села вперёд со словами:

– Благотворительности не надо! Это я должна нищим механикам помогать!

– Леся, перестань! – сердито проворчала Инга сзади.

Она издевается? С чего эта дурёха вообще решила, что он нищий? Этого не понял и сам Роб, забавляясь их перепалкой с несносной Олесей.

– Не переживайте так сильно, Инга Валерьевна. Ещё пара встреч с механиком и она научится манерам. Пока что с ними беда!

Машина с рёвом тронулась и влилась в общий поток.

– В твоих мечтах!

Инга закатила глаза и прежде чем, погрузилась в свои мысли, услышала его тихое:

– Скорей, в твоих, куколка! Это ты ко мне приехала за большим членом. Я, вообще-то, скоро женюсь.

Поток брани, который Леся по пути извергала на него не хотелось слушать. Нужно было спокойно уехать на такси, всё-таки. Прикрыв от ветра глаза, она вспоминала тот сумасшедший день, когда увидела Илью впервые. Было стыдно, что она не узнала его. Любой адекватный человек вспомнит. Всё-таки, успокоительное сделало своё дело и она смутно помнила, что было в машине. Ей самой бы перестать принимать всякую дрянь, чтобы забыться и заснуть. Но она не могла на трезвую голову выносить всю ту боль, которую причинял ей Саша.

***

– Кротову дорогу лучше не переходить, сам понимаешь, – попытался вразумить друга Илья.

– Старший слишком стар для этого дерьма, а младший – слишком нездоров. По крайней мере, для меня оба опасности не представляет.

Илья покачал головой. Безбашенный Роб любит по краю лезвия ходить.

– Вот именно – слишком нездоров. Он странный, Роб и слишком настораживает. – "И чем-то Худякова мне напоминает", добавил Илья мысленно. – Постарайся не связываться с Олесей, Роб, – предостерёг его Илья. Ещё на вечере говорил, но, видимо, адреналин у друга кипит при виде девушки. Не иначе ровню нашёл, хоть и плевался и фыркал, что придушить эту стервозную куклу готов. От искр между ними можно было спокойно часовой фейерверк устроить.

– Кто сказал, что она мне сдалась? У меня прекрасная невеста и, в отличие от этой сучки, меня вполне устраивает, – Илья ушам не поверил, услышав его сравнение. Зацепила, Олеся, значит. Ещё как.

Илья несколько раз пытался поднимать тему его женитьбы, но натыкался на глухую стену. Роб упирался, говоря, что нашёл идеальную кандидатуру для жены и ему этого достаточно. Но Камиллу было жалко, учитывая, что Роб её не любил. Совсем. Он выбрал её мозгом, исходя из своих соображений, непонятных для Ильи. Но сердце его было свободно. В отличие от друга, Роб считал, что фундаментом для прочного брака является уважение и понимание, а любовь в этом уравнении – лишняя переменная. Илья же считал это мнение в корне ошибочным. И немного поспорив, он решил больше эту тему не поднимать. Решил, пусть совершает свои ошибки и набивает шишки. Жаль, что Камилла у него слишком наивная и нервы ей ещё потреплют. А хуже всего, сломают жизнь.

– Ладно, это всё лирика. Папенькин сынок заикался о юбилее папаши. Честно говоря, не улыбается мне тащиться туда, – напомнил Роб.

Илья тоже не горел желанием, но Кротов лично настаивал. Обижать его не хотелось. И с Ингой видеться не стоит. А она там обязательно будет стоять под руку с мужем и сверлить на Илье дыры своими омутами. Так и сорваться недолго. Не нужны ему неприятности. Разве что, недолго совсем побыть, поздороваться, посмотреть издалека на неё и уйти незаметно. И Кротова уважить и глупости не совершить. Он ведь умудрился как-то уйти, когда она сама приехала с подругой. Каких усилий ему это стоило. Хотелось отвезти её лично домой. А вместо этого, Роба пришлось просить.

Каждый раз Инга по кирпичику разрушает его броню и затуманивает мозги. Весь здравый смысл улетучивается, стоит ей глаза поднять. Всё тяжелее держать себя в руках. И всё чаще она преследует Илью во снах. Но бредить она им не будет, как бы ему не хотелось. Бывшая выбрала другого из-за любви, а Инга останется с мужем из-за денег. Развлечётся, покувыркается и вернётся к Худякову. Он был уверен в этом. Другой был бы рад такому раскладу и отсутствию проблем в дальнейшем, но Илье не это нужно было от неё. Похоже, его красавица-сирена начала утягивать его за собой и будь он проклят, если ему страстно не хотелось остаться в её ловушке навсегда, пьянея от нежных рук и глаз. Бывает ли достаточно двух-трёх мимолётных встреч, чтобы влюбиться против воли или он просто давно ни с кем не был, без конца работая?

Глава 7

– Саша, перестань меня мучить! Я с Олесей ездила туда. Он думал, что я за твоим Мустангом приехала. Перекинулись парой слов и всё. Ничего не было, – оправдывалась сотый раз Инга.

– Не было, значит будет, да счастье моё? – язвил Худяков. Он буквально наслаждался её страхом, бесполезными попытками объяснить свою поездку к Аверину в сервис и предвкушением её унижения и извинений.

План успешно срабатывал и без его участия. Эти двое стремительно сближались. И он чуть ли не облизывался от мысли, что они устроят в постели.

– Почему я должна всё время оправдываться за то, чего не совершала? Лучше просто избавься от меня и всё.

– Слишком легко, моя дорогая. – Отмахнулся он. Александр выпил уже третью порцию коньяка и сидел перед ней весь красный. Глаза, в которых лопнулы капилляры выглядели жутко. Инга понимала, что побоев не избежать, но зачем-то всегда пыталась воззвать к его совести. А её у него никогда не было. – Я ведь прекрасно знаю твою шлюшью натуру, Инга. Я вижу тебя насквозь. Ты такая же, как твоя мать. Она бы спокойно отдавалась мне, если бы я хотел. Но мне всегда нравилась ты.

Вот опять. Одна из его мерзких уловок. Внушить ей, что она грязная и падшая. Он настолько исказил её сознание и деформировал душу, что она не может без чувства вины взглянуть на понравившегося мужчину. Даже в разговоре с Ильёй внутренний голос нашёптывал ей, какая она развратная и испорченная. Неужели так плохо иметь человеческие слабости в виде влечения к противоположному полу? Она же не монашка, в конце концов. Обетов не давала. Молодая, красивая, а почувствовать вожделение стыдится. А Саша ещё больше усугубляет её состояние с каждым разом. Не выдерживая уровень самобичевания, давления со стороны мужа, психологического насилия и побоев, Инга употребляла много таблеток. Одну за другой. И сейчас, глядя на него, она с точностью до минуты знала его дальнейшие действия и очень сожалела, что заранее не закинулась. Так легче было бы переносить боль.

Как она и думала, всё началось с пощёчины. Затем он поволок за волосы её на второй этаж. Вытянул ремень из шлёвок и исхлестал её по спине, пока она свернулась клубком на кровати.

– Покайся, грешница! – издевательски пародировал он священнослужителя. Ему нравилось вершить её судьбу. Он чувствовал себя великим, решая, останется она сегодня в живых или нет, – пока не признаешься, что хотела его, не прекращу!

Она молчала. Сжала зубы, плакала, но молчала. Он становился ещё неадекватнее. И, в конце концов, сам остановился, увидев следы крови на спине. Это месиво должно было зажить до юбилея Кротова, потому что он задумал нарядить её в платье с открытой спиной.

Инга тихо лежала, не двигаясь. Дальше будет ещё более унизительно. Но что-то пошло не так. Худяков не смог возбудиться настолько, чтобы кончить. Инга повернулась к нему и видела, как он злится, держа в руке свой мерзкий член. Он точно убьёт её за это, но было всё равно. Она громко расхохоталась. Уже брызнули слёзы, а она всё смеялась над ним, пока не прилетело кулаком в скулу. В глазах потемнело после его слов:

– Месяц не выйдешь из дома.

Очнулась Инга когда стемнело. Привязанная к кровати. Рука затекла, спина горела. Простыни были в кровавых разводах. Очевидно, что он запретил прислуге входить. Так Саша ещё не наказывал её, но о своём поступке Инга ничуть не жалела. Пусть он знает, что она не боится. В следующий раз вообще плюнет ему в лицо. Если он забьёт до смерти – значит избавится и её мучения закончатся.

Не зная, когда муж придёт, чтобы развязать её, Инга легла обратно и уставилась на прикроватную лампу. Разглядывая каждую деталь, она размышляла, что больше никогда не посмотрит ни на кого. Такого как Илья она недостойна. Не то чтобы он пытался подкатить к ней, но в новой жизни ей будет лучше жить одной и не портить собой ничью жизнь. Кстати, о деньгах… Она обрадовалась, что Саша не забрал с собой её телефон и быстренько разблокировала скрытый виджет с онлайн банком. Сумма приближалась к желаемой и заветная мечта могла через каких-то полгода стать реальностью.

Преимущества внешности и характера её подруги были очень большими перед другими девушками. С Олеси спрос был всегда маленький. Она умела, что называется, быть круглой идиоткой перед другими. Настолько, что на неё уж точно никто и никогда не подумал бы. Её хитрости и мозгов вполне хватило, чтобы найти Инге талантливого хакера с ником MrMir, чтобы тот изготовил качественные документы для подруги. А потом познакомил с хорошим байером, торговавшим брендовой одеждой и аксессуарами. Тот за дополнительную оплату, брал с Инги двухкратную стоимость той же самой сумочки, а на деле закидывал половину на её секретный счёт под новым именем. Эту сумма как раз должна быть в её распоряжении, когда она сбежит. Она частенько внушала Саше, как мечтает жить в Европе. Пыталась как могла, щамести след за собой. Если её план осуществится как надо, она затеряется в совсем другом месте. В Австралии. Но он тоже не дурак, и опытнее, к тому же. Может спокойно раскусить её. Инге несказанно повезло, когда она однажды приехала раньше в назначенное Кротовым место и успела поставить телефон так, что он он записал всю ту дичь, которая там творилась.

– Какой же ты неосторожный, Боренька, – прошептала она, просматривая позже запись.

Она подозревала, что Саша хранил кое-что у себя в макбуке. Он как-то хвастался, что от него зависит жизнь и репутация многих влиятельных бизнесменов.

–Все имеют свои слабости, счастье моё. А я могу эти слабости легко использовать против них и во благо нам, – утверждал он, хотя Инга не была до конца уверена. Подойти незаметно не получалось. Он или сам всегда таскал его, или работал за ним, или оставлял под камерами в кабинете и гостиной.

Инга едва успела выключить экран и убрать телефон, когда дверь открылась.

– На этот раз ты далеко зашла, дорогая жена. И сильно разозлила меня, – он присел на край кровати и погладил её по щеке. Он лежала не двигаясь с остекленелым взглядом, – я разрешу тебе умыться и поесть, но неделю ты будешь спать привязанная…

– Саш, не надо.

– Надо, Инга. Не спорь, иначе хуже будет. Ты даже не постаралась, чтобы я смог кончить сегодня на твою прекрасную спину. Так что, я очень добр сейчас с тобой. А ты этого не заслужила. А сейчас вставай, приведи себя в порядок, поешь, если голодна, закинь свои таблеточки или что ты там принимаешь и ложись спать. Твой любимый муж присоединится позже и красиво привяжет тебя, – чмокнув её голове плечо, он насмешливо добавил, – это ведь лучше, чем быть опять исхлёстанной ремнём, не так ли, счастье моё? А мы же не хотим сегодня приглашать нашего врача?

Он открыл дверь её спальни и, остановившись у порога, "обрадовал".

– К юбилею нашего любимого друга, я запланировал нечто особенное. Тебе должно понравиться.

Нет. То, что она чувствует, это не ненависть. Это что-то совсем дикое, неподдающееся объяснению. Неистовое, отчаянное желание, чтобы его не было. Чтобы он своим присутствием не осквернял землю, по которой ходит и не отравлял своей липкой грязью всех вокруг. Иногда ей казалось, что она была когда-то прекрасной лебедью, которой чёрное, жирное нефтяное пятно в виде Саши, запачкало крылья и она никак не может взлететь.

Дождавшись, пока он развяжет её уйдёт, она попыталась встать. С первого раза не получилось, но нужно постараться. Лишь под душем её отпустило и она вдоволь наревелась. Поняв, что мочалкой она всё смыла, а внутри остаётся такой же грязной после него, она начала громко кричать, сминая волосы на голове.

– Убью, убью гада! – истерично, с надрывом доносилось из ванной хозяйки, пока Агния Савельевна, немолодая женщина из прислуги тихо убиралась в спальне, стягивая с кровати окровавленные простыни. Она была уже привыкшая к такому и даже бровью не повела. Лишь молча перекрестилась и продолжила заниматься своей работой. Хозяин ей платит большие деньги за молчание и бурго реагировать на увиденное она не собралась. Впрочем, как и всегда до этого.

***

Инга возненавидела это платье сразу. Пудрового цвета, который она так обожала раньше и ненавидел муж. Тем удивительнее был его странный выбор. Но Инга догадалась, что он хотела сказать этим. Он и любимый цвет у неё отнял. Она горько усмехнулась. Платье будто кричало за Ингу какая она дрянь. Правильно, Саша постарался выставить её именно в таком свете. Атласная ткань, подчёркивающая каждый изгиб и облегающая так, что стыдно так даже дома ходить. Открытая спина, высокий разрез от подола до белья, прозрачные трусики, верх вообще без бюстгальтера. "Чтобы твои соски отчётливо были видны", как сказал муж. Он заставил её сделать макияж смоки-айс, ярко накрасить губы и поднять волосы в высокую причёску. Чтобы спину было видно всем без исключения. Его жена должна затмить всех женщин на вечере и приковать взгляды мужчин. Всех до единого. Зависть и похоть. Вот что он так жаждал видеть в их глазах.

Тщательно замазав некоторые участки кожи консилером и обильно нанеся шиммер для эффектного блеска, как просил муж, Инга ощущала себя секс-рабыней, которую выставили на аукцион. Но сутенёры, наверное, и то поприличнее одевают бедных девушек. А у неё ямочки над попой видны в этом платье, отчего Саша громко и довольно рыкнул. Определённо, его жена постаралась и он был на взводе. Да слабом, но, всё же, ощутимом для него.

Инга стояла рядом с Сашей, Олесей и её женихом и, ведомая каким-то непонятным инстинктом, повернулась назад. На другом конце большого зала у входа стоял Илья. За ним шёл Роберт. Оба не смотрели в сторону девушек. Краем уха Инга услышала, как Олеся вздохнула шипящим змеиным звуком.

–Всё в порядке, милая? – недоумевая от капризов невесты, спросил Артём.

Та закатила глаза и пытаясь спешно избавиться от него, попросила принести ей шампанского.

– Куда ни плюнь, повсюду всякий сброд, – прошипела она, чем очень удивила Худякова. Он перевёл взгляд на вошедших мужчин и хмыкнул. Инга прекрасно поняла, что в его голове уже крутятся шестерёнки, а мозг уже продумывает, как он мог бы использовать слабость Олеси к механикам. Знала, что бесполезно спасать положение, но всё равно попыталась:

– Саша, а мне пить принесёшь?

Муж приподняв бровь вверх и переведя издевательский взгляд на жену, говоривший, что он прекрасно раскусил её уловку, ответил:

– Принесу, счастье моё. Но это будет первый и последний бокал на сегодня. Ты же помнишь про мой сюрприз?

Инга вздрогнула от его стального тона. Она помнила. Саша не давал забыть ни на минуту за этот месяц. Инга догадывалась, но не могла поверить до конца, что он пойдёт на это.

Когда она повернулась обратно, Илья стоял поближе, рядом с Кротовым, пожимая ему руки и что-то даря юбиляру. Он, словно, в упор не замечал её. Роберт же нагло подмигнул Олесе и улыбнулся Инге, слегка наклонив голову.

– Этому лысому засранцу ещё хватает наглости подмигивать, – фыркнула Олеся и опрокинула бокал шампанского, который через несколько секунд принёс её жених.

Посмотрев в последний раз на Илью, Инга послушно пошла наверх под руку с мужем. Навстречу к его сюрпризу. Она так и не увидела, как Илья провожал её взглядом, полным отчаяния и злости.

Глава 8

Именно с того дня началась точка невозврата для них с Ильёй, как впоследствии размышляла Инга. Она очень сильно боялась подставить кого-то. В том числе, по этой же причине оберегала Олесю, не рассказывая ей подробности своего брака. Но в тот момент, когда она смогла вырваться из ада, приготовленного Сашей, Инга не могла адекватно думать. Задача стояла вполне конкретная: спасти свою шкуру любой ценой.

На втором этаже Саша завёл её в большую спальню и попытался расслабить с помощью игристого вина. Внизу Инга выпила полбокала, но здесь он был настойчив. Желаемого эффекта Худяков этим бы не добился. Но его очень просили не подсыпать жене дополнительных стимуляторов, ведь с ней собирались развлечься как следует. Им нужно было её органы чувств не притуплялись. Александр даже возражать не стал. Ему самому интересно было понаблюдать за реакцией жены на его так называемый "сюрприз". Кротов обещал подойти позже, когда она уже будет прилично "разгорета" для него.

В какой-то момент всё резко переменилось и в спальне из неосвещённой ниши появилось трое мужчин. Инга не поняла, как всё произошло, но последнее что она помнила, это то, как Саша сел в угловое кресло и расстегнул ширинку. Её мозг до последнего отказывался верить в его поступок. Она говорила, что не будет этого делать. После единственного разговора два месяца назад, Саша не возвращался к этой теме и она успокоилась. Видимо, зря. Он просто затаился и выждал удобный момент.

Можно назвать чудом её побег. Точнее то, как она с трудом уползла оттуда. Она потеряла счёт времени. Сил не было. Тело горело от боли. Мозг опустошён. А от самой, словно одна оболочка осталась. Когда она очнулась на кровати – никого уже не было. Она поднялась с трудом и вышла из спальни. Плутая по коридору, нашла спуск вниз с другой стороны и, игнорируя шокированных работников кейтеринга на кухне, она прошла через задний двор на выход.

Ещё большим чудом стало обнаружить Илью, собиравшегося уезжать. Господи, это был просто подарок судьбы сейчас. Она без раздумий бросилась к нему.

Он докуривал сигарету, облокотившись на руль мотоцикла и никак не мог вот уже десять минут тронуться с места. Всё думал об Инге и о том, как она уходила наверх. Такая красивая, чувственная и нежная. Цветок среди сорняка. Месяц не видел и, в отличие от Инги, едва взглянувшей в его сторону, Илья поймал себя на мысли, что пришёл сюда из-за неё. В последний момент надумал после звонка Роба. Наспех надел чёрные рубашку и брюки, накинул кожаную куртку и взял мотоцикл для быстрого объезда вечерних пробок.

Муж её лично приезжал в сервис две недели назад. Долго расспрашивал о причинах неисправности машины. Пытался слишком наигранно и увлечённо разузнать о нём, о Робе. Крутился возле их гоночной машины. Был нарочито любезным. Илья думал, что включилась его мнительность, но Роб позже тоже высказал свою настороженность, подмечая излишнее дружелюбие со стороны Худякова. Оба приняли решение отогнать машину на платную парковку под домом, где Илья купил свою квартиру. На всякий случай. Подальше от посторонних глаз.

И вот Илья уже поздравил именинника, переговорил со всеми знакомыми клиентами, поддержал ненужные ему разговоры, поглядывая наверх, а Инги всё не было. Хотел пойти туда под видом увлечённого вечером, захмелевшего гостя, но его не пустила охрана, сказав, что проход возможен только по особому распоряжению хозяина вечера. Илья настаивать не стал. Но его очень напряг уход Кротова и ещё пары бизнесменов без спутниц. Никого больше из девушек кроме Инги среди сопровождающих он не видел.

– Одна птичка нашептала мне, что у них там гости в особый отрыв уходят, – прошептал Роб за спиной. Тоже хочешь острых ощущений, Илюх? Говорил же, жениться тебе надо давно.

– Твою птичку случайно не Олеся зовут? – съязвил Илья в несвойственной ему манере. Сказанное другом неприятно кольнуло его. Тот только хмыкнул, так и не ответив на вопрос, – Помаду её вытри с подбородка. Палитесь жёстко перед её женихом, ребята.

Тот прикрыл подбородок и, нахмурившись, отошёл. Было слышно только его тихое "сучка".

Через пятнадцать минут спустился тщательно прилизанный Худяков. Ещё через двадцать минут спустился юбиляр в сопровождении трёх мужчин.

***

Илья не знал, кого благодарить за своё решение остановиться и закурить за зданием. Именно в тот момент, когда он собирался уехать, выбежала Инга. Вся растрёпанная, с порванной лямкой на измятом платье, босиком, зарёванная и с бешеными глазами. Дикая и не вполне адекватная, она вцепилась в его рукав.

– Помоги мне, Илья! Пожалуйста, поехали…

Он молча завёл мотор, снял с себя куртку и накинул на неё. Быстро отдав ей свой шлем, сел за руль и как можно быстрее выехал из территории. Всю дорогу чувствовал, как его футболка пропитывалась её слезами. Минут через пять начал топить так, будто их преследовали. На адреналине или в гневе Илья всегда ускорялся. А сейчас ещё и страхом за её состояние накрыло.

Ингу полчаса не отпускало. Тряска и первая паническая атака, которую она словила только сейчас дала свой эффект. Она вцепилась в Илью, прижимаясь так, словно от него зависела вся жизнь и боялась открыть глаза. Вплоть до того момента, пока он не остановился у дома и не повернулся к ней со словами:

– Принцесса, всё. Можно отпустить. Приехали.

Она выпустила его из объятий и начала рвано дышать. Но воздух никак не хотел поступать в лёгкие, совсем лишая её разума. Казалось, лицо опухло уже от слёз, но меньше всего сейчас Ингу это волновало. Ей бы спрятаться сейчас.

Илья, видя, что ей стало хуже, без вопросов и дальнейших уговоров поднял её на руки и понёс к подъезду своей холостяцкой квартиры. Отцу он уже по пути написал, что ночевать не приедет.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что случилось худшее, но он упорно не давал плохим мыслям одолеть себя. Сейчас его первая задача оказать Инге помощь. А она всё плачет, всхлипывает и не может никак успокоиться. Первым делом, он положил её на кровать в спальне и укрыл. Затем принёс воды. Она даже стакан в руку никак взять не могла из-за дрожи и Илья сам помог ей попить.

– Это твой муж да? Он позволил? – спросил он.

Молчание. Затем еле мотнула головой.

Оставив её лежать, он прошёл на кухню и позвонил Робу.

– Нужна помощь Камиллы. Тут кое-что случилось, – Илья никак не мог чётко сформулировать мысль.

– Ты в порядке? – сразу поинтересовался друг встревоженным голосом, – Камилла у меня и собиралась лечь, насколько я знаю. Сейчас наберу.

Не было времени расспрашивать, где он сам, когда уехал домой ещё час назад.

– Тут такое дело… Короче, Инга, которая супруга Худякова выбежала в невменяемом состоянии, – Роб присвистнул в трубку, – я увёз её к себе. Пожалуйста, привези Камиллу. Нужен осмотр.

– Понял. Через сорок минут жди.

***

Камиллу долго пришлось уговаривать, потому как своей лицензией она рисковтаь не хотела. Тут явно криминал налицо, а она обязана по факту доложить в полицию и вызвать скорую и полицию. Илья уже поддался её уговорам, когда Инга прошептала:

– Пожалуйста, не вызывайте скорую. Не сообщайте никуда. Иначе меня завтра не будет в живых. Илья…, я прошу тебя. Можно я отлежусь пару дней и уйду?

Его всего передёрнуло от её жалобного тона. Кто бы это ни был, он должен понести наказание. Он не знал, что думать. Имеет ли отношение к этому её муж. Знает ли он вообще о случившемся. Инга молчала как партизан до этого момента, отрицательно мотая головой на все его вопросы.

В конце концов, невеста Роба сдалась и попросила мужчин выйти из комнаты.

Илья сидел с другом на кухне, когда она зашла и присела на край стула. Через пару минут Камилла молча встала, прошла к холодильнику и взяла оттуда распечатанную бутылку белого сухого, который Илья держал для гостей. На деле, это бутылка была всегда для неё, потому как они с Робом были частными гостями у Ильи. Налив вино в стакан для чая, она выпила залпом. Мужчины безмолвно наблюдали за этой картиной, не решаясь начать расспросы.

– Заснула. Я вколола ей обезболивающее. Она ничего не сказала, на вопросы о произошедшем не отвечает. Но более менее адекватно воспринимает реальность и с памятью проблем нет.

– Камилл, не тяни…, – подгонял её Роб.

Она проигнорировала замечание жениха. Чувствовалось некое напряжение между ними, будто она обижена. Принципиально не смотря в сторону Роба, она продолжила, смотря на Илью:

– Есть разрывы во влагалище, следы спермы, повреждения ткани и множественные гемотомы на теле, – Илья вскочил с места и стукнул кулаком об стену. Роб грязно выматерился, – по три шва в четырёх местах наложила. Изнасилование. И я подозреваю, что группой лиц.

Налив ещё вина, Камилла продолжила:

– Не спрашивайте почему я так думаю, просто мои предположения. Она будет полной дурой, если не заявит. Я ей сказала об этом и объяснила процедуру снятия побоев. Это нужно сделать завтра, по возможности. Понимаю, что это против правил, но платье её я сняла и все побои зафиксировала на камеру. Не знаю, будет она заявлять или нет, но на всякий случай переслала тебе, Илья. Дальше сами с ней думайте, но это нельзя так оставлять. Последствия для психики могут быть губительны. Если она что-то значит для тебя – сделай всё возможное и желательно быстро.

Илья кивнул и спросил:

– Ты можешь выписать нужные лекарства? Как её лечить?

– Нужно бы в больницу её, Илюх, – вмешался Роб. Он как-то сразу учуял, что быть беде, если Инга останется у Ильи. Её влиятельный муж вполне может обрушить на них свой гнев. Да и описанное Камиллой того требовало.

– Есть угроза её жизни, Камилла? Я не хотел бы насильно её тащить в больницу. Ты же слышала её.

Камилла вздохнула и несколько минут расписывала на листочке все назначения. Затем, протянула Илье.

– Следи за швами. Постараюсь завтра вечером зайти перед сменой. И ради бога, Илья. Не говори кто сказал первую помощь. Я не могу сейчас лишиться работы, – она выразительно посмотрела на жениха, словно у них свой скрытый от посторонних диалог сейчас идёт, – вызови мне такси, Роберт. Если сам не увезёшь.

Она ушла в прихожую. Роб попрощался с другом и со словами "звони если что", ушёл вслед за невестой.

Видимо, у этих двоих по одному месту помолвка пошла, но Илья сейчас слишком эмоционально перегружен был, чтобы спрашивать. Его очень расстраивало упрямство Инги.

Она боится и покрывает собственного мужа?

Тот вообще знает обо всём этом?

Придёт ли он за ней?

И как Илье поступить, если тот потребует свою супругу обратно?

Да, Илья видел, как она сама ушла, но это вообще ни о чём не говорит. Неужели Олеся настолько осведомлена и именно это имела ввиду, говоря об особых развлечениях? Плохо, очень плохо, что Инга упорно молчит.

Он переоделся в штаны с футболкой и лёг в гостиной. Целый час Илья пролежал на диване размышляя как быть дальше. Будет намного проще придумать что-то, если она расскажет. А пока он мог сделать всё, что в его силах. Защитить, накормить и вылечить. Если она не будет против, предложить остаться жить у него. И выяснить степень причастности Худякова. Все инстинкты Ильи, включая интуицию подсказывали ни под каким предлогом не отпускать Ингу.

Мечты, мечты…

А ещё гнев и ярость. На её мужа. За неспособность защитить. На себя. За то, что слишком слаб, чтобы стать достойной опорой для неё. Но он сделает всё, что от него зависит. Главное, поставить её на ноги и добиться хоть каких-то слов.

Только Илья закрыл глаза, как набатом в городу вдарила мысль, а что если он не услышит, если Инга позовёт?

Забрав подушку и одеяло, он тихонько вернулся в спальню и лёг рядом с ней, поверх одеяла. Она никак не отреагировала. Только прохныкала что-то во сне, чем ещё сильнее расстроила Илью. Он развернулся к ней лицом и заснул, потрогав лоб.

Лишь глубокой ночью почувствовал, как она тихонько положила свою руку в его ладонь.

– Спасибо, Илья, – единственное, что он услышал сквозь сон. Моментально открыв глаза, он приглянулся к ней и обнаружил, что она спит.

Глава 9

Разбудил Илью настойчивый звонок с её телефона и куча уведомлений. Похоже, его напрочь вырубило. Он даже не почувствовал как Инга самостоятельно поднялась чтобы сходить в ванную. На часах было уже одиннадцать дня. Роб написал, чтобы он не переживал о работе и побыл с Ингой.

Выругавшись под нос, Илья вскочил с кровати и подошёл к двери ванной.

– Инга, помощь нужна? Я захожу, – спросил он, постучав предварительно.

Ответа не последовало и он открыл дверь. Инга стояла у зеркала и тихо плакала, смотря на своё отражение. Илье как будто резко поддых дали сейчас. Если бы он мог, забрал бы себе её боль. Лишь бы она не плакала.

Инга была одета в футболку, которую Илья вчера положил со штанами на тумбочку с её стороны кровати. Сам он пару раз просыпался и проверял не поднялась ли у неё температура. А она даже позу не поменяла под тёплым одеялом после того, как взяла его за руку.

– Хочешь принять душ? – спросил Илья тихо, подойдя сзади.

Она посмотрела на него в зеркале и молча кивнула, вытирая слёзы.

Он помог ей забраться в ванну, придерживая за талию.

– Это для тебя, – достал из шкафчика полотенце и положил рядом с раковиной, чтобы ей не тянуться далеко, – Позови как закончишь, хорошо?

– Да.

Не позовёт, по глазам, которые она упорно отводит видел. Решил минут через пять сам заглянуть.

Омлет с сосисками уже почти был готов, чайник вскипел и оставалось сделать бутерброды с маслом и сыром. Нужно как-то умудриться накормить её.

Инга тихонько прошла на кухню после душа. Илья стоял перед плитой спиной к ней. Она остановилась у порога и прислонилась к дверному косяку. Так по-домашнему и мило он выглядел, что сердце защемило. Одним своим видом придавал уюта кухне, которую, судя по всему, редко использовал по назначению. Либо был маниакально чистоплотным. Инга надеялась на первое. Хватит в её окружении мужчин с отклонениями.

В целом, вся квартира выглядела необжитой. Она бы спросила, поддерживая разговор, но была слишком раздавлена.

Словно почувствовав её пристальный взгляд на себе, Илья резко повернулся. Его обаятельная улыбка могла бы сбить с ног. Она прислонила голову к дверному косяку и наблюдала за каждый его действием. На ней была всё та же футболка, его штаны, туго затянутые в поясе из-за большого размера, а волосы завёрнуты в полотенце. Ни косметики, ни следа тяжёлого макияжа, делавшего её старше и стервознее на вид. Без какого либо пафора и искусственно насаженного гламура. Такая трогательная и беззащитная в его домашней одежде. При других обстоятельствах Илья поцеловал бы её со всей нахлынувшей нежностью, пожелав доброго утра. Омлет бы сгорел дочерна, пока они забыв о времени увлеклись бы друг другом.

– Упрямая ты, принцесса. Обещала же позвать, – нахмурился он, доставая тарелку и кружки.

Она еле заметно улыбнулась его замечанию.

– Я итак тебя сильно напрягла, Илья…

– Ерунда. Главное, чтобы ты поправилась, – перебил он, покачав головой и махнув лопаточкой, – тебе где будет удобно позавтракать? Здесь или в спальню принести?

– Эммм, я буду только чай, Илья. Любой, – сидеть без боли сейчас невозможно будет, – Пойду прилягу.

– Ложись. Сейчас заварю и принесу, – засуетился он.

Она стояла бы так вечность, смотря как Илья хлопочет для неё. Внутри стало так тепло от его заботы и участия. Что она наделала? Втянула попусту и подставила его. Её скотский муж так этого не оставит. Почувствов головокружение и тошноту от мысли, что с ними обоими сделает Саша, Инга ушла в спальню и легла.

Как не сойти с ума теперь? Нужно уходить отсюда быстрее, только передвигалась она с трудом. Оудение такое, что катком несколько раз переехали.

***

Инга не помнила, как забрала из номера свой клатч. В памяти всплыло то, что он выпал из рук на лестнице и оттуда вылетело всё содержимое. Она схватила только телефон и поспешила дальше. А сейчас, обнаружила его на кресле, подсоединённым к зарядному устройству.

Человек познаётся в мелочах. И то, как проявлялся Илья, покоряло сердце Инги с огромной скоростью.

Телефон, казалось, жил своей жизнью, издавая уведомления о пропущенных звонках и сообщениях.

От одной Олеси была целая куча в мессенджере:

"Где ты? Я тебя потеряла."

"Ты случайно не с Ильёй зажимаешься по углам?"

"Он того стоит, хоть и не в моём вкусе."

"Хотя, с чего бы мне так думать да ;) ?"

"Только не говори, что ушла наверх."

"Ты же не любительница всей этой вакханалии или я чего-то не знаю?"

"Нам надо поговорить."

"Ты серьёзно свалила и оставила меня одну?"

"Убью сучку!"

"Ингуш, ответь. Не смешно уже. Твой ублюдок спрашивал о тебе с какого-то хера. Он же как Кощей стережёт тебя. Ты куда пропала?"

"Если ты уехала трахаться со своим красавчиком, я не осуждаю. Могла бы сказать."

"С тебя подробности."

А к утру пришло последнее сообщение.

"Я всё знаю. Приеду как смогу".

Чёрт!

Хотела ведь придумать какую-нибудь отмазку или написать, что срочно улетела в Италию к матери.

От Саши пришло несколько пропущенных. Но ни одного сообщения. Наверняка, он уже в курсе где она. Вопрос времени только, когда заявится.

Илья зашёл, когда она полулёжа на кровати удаляла с телефона лишнее. За продукты уже поблагодарил друзей, которые, видимо, возвращались в квартиру. На журнальном столике в гостиной, Илья увидел пакетик с лекарствами. Камилла никогда не ляжет спать, пока не закроет все вопросы. Сам Роб бы вряд ли додумался. И сообщение о него, скорей всего, её инициатива.

– Тебе нужно поесть, – мягко сказал Илья, ставя перед ней поднос с импровизированным завтраком.

– Я не хочу.

– Надо, принцесса. На одном чае далеко не уедешь. Надо принять лекарства потом.

Она замотала головой.

Он сел на край кровати, решив сам её покормить и поднёс ко рту вилку. Инга поморщилась от опухшей гематомы на скуле, но дальше капризничать не стала. Он прав. Ни к чему сейчас падать в голодный обморок.

– А ты всегда дипломатично своего добиваешься? – попыталась пошутить она.

– В большинстве случаев, – парировал Илья.

Она съела половину омлета, весь бутерброд и выпила чай.

Вторую половину омлета её же вилкой вместе со вторым бутербродом аппетитно уплетал сам Илья.

– Я могу быть заразной, – мёртвым голосом прошептала Инга.

– Нет. Можешь быть уверена в этом. Камилла только что написала, что твои анализы в норме. – Она вопросительно взглянула на него. – Невеста Роба хирург в ожоговом отделении. Она тебе помощь оказала на свой страх и риск. И анализы без разрешения взяла.

А она всё гадала, кто так аккуратно обработал раны. Всё болело, но не так остро, как вчера.

– Спасибо большое вам за помощь.

Илья отложил поднос с посудой и открыл верхнюю полку тумбочки.

– Расскажешь? – решил он попробовать разговорить её, протягивая расчёску.

Инге почему-то так стыдно стало за свой жалкий вид, за никчёмную жизнь, за то, что она как бездомная побитая собака прячется в доме мужчины, которого едва знает и не может ничего вызвать у него кроме сочувствия. При этом, Илья никак не давал понять это, абсолютно спокойно разговаривая с ней.

– Я не могу. Не спрашивай, пожалуйста, – Инга не могла глаз поднять, теребя в руках несчастную расчёску.

– Мужа боишься? Он имеет к этому отношение да? Я видел как вы вместе ушли. Подруга твоя об особых развлечениях говорила. Только не говори, что свингерская тусовка вышла из-под контроля.

Олеся знала? А они никогда об этом не говорили.

– Нет, всё не так. Саша, он… Не причастен. Он не видел, – пыталась соврать Инга.

Теперь, когда голова немного прояснилась, ей стало страшно за Илью. Она не знала что ожидать от него и не хотела ещё больше усугублять положение. Придумает какое-нибудь оправдание для Саши, лишь бы Илья не пострадал.

– Не покрывай его. И не бойся. Я придумаю как тебя защитить.

Его слова обескуражили и Инга вскинула голову, смотря на Илью удивлённо.

– Зачем тебе это?

Илья не раздумывая ответил:

– Чтобы ты жила нормальной жизнью.

– Какой в этом смысл? Меня уже не спасти.

Руки его невольно в кулаки сжались. Как ей в голову вбить хоть немного здравого смысла? Она как загнанная испуганная жертва сама в лапы зверя хочет вернуться?!

– Не стоит сейчас жалостью к себе упиваться, принцесса. Успеешь. Когда в безопасности будешь.

Она промолчала.

Чуть не вырвалось "от него нигде не спрятаться".

– А если смысла нет – ради меня будешь жить, – вполне серьёзно заявил Илья.

Он не переставал её удивлять. Инга горько усмехнулась.

– Зачем тебе порченный товар?

– Товар незачем. А девушка, которая забрала моё замёрзшее сердце и отогрела – нужна. Чтобы любить её, оберегать от зла и заботиться.

Илья хотел прикоснуться к её руке, но одёрнул себя. Этот жест не ускользнул от Инги.

– Ты издеваешься надо мной?! – возмутилась она, не веря его словам.

– Нет, принцесса. Вообще-то, душу изливаю, – широко улыбнулся Илья, – И раз уж судьба нас подтолкнула к друг другу, глупо не воспользоваться шансом.

– Удивительный ты. Я ещё не встречала мужчин, верящих в любовь с первого взгляда.

Он словно окутывал своей нежностью, ставшей недостижимой мечтой для Инги. Говорил и делал всё так аккуратно, прикасался осторожно. А сейчас боялся в лишний раз тронуть, чтобы боль ей ненароком не причинить. Инга думала, что после случившегося она не сможет больше выносить мужского прикосновения, но Илья не вызывал страха в ней. Наоборот, она ощутила волнение в ванной. Которого никогда не знала.

Сущестование таких мужчин стало открытием для Инги, видевшей со стороны противоположного пола только жестокость, власть и стремление подчинить её.

– С первого, может и нет. Но со второго уверовал. Мне разговора на открытии было достаточно, чтобы понять, что ты – моё.

Его искренняя прямота обезоруживала. Такого уровня откровение от Ильи шокировало её. Да, между ними летали флюиды, но она не ожидала услышать настолько трогательное признание в их четвёртую встречу.

– Ты мне нравишься, Илья, – откровение за откровение, казалось правильным ей, – но я не хочу портить тебе жизнь и забирать в свой ад.

Смешная. Она уже успела достаточно проникнуть под кожу. Без особых усилий.

– Ты мне тоже нравишься, принцесса, – он замер, увидев её протянутую ладонь. Но через несколько секунд, крепко переплёл их пальцы, скрепляя ту связь, которую они ощутили в самую первую встречу, когда она одёрнула руку, – И я всегда был болельщиком Орфея. И, кажется, этот парень наоборот забирает Эвридику из ада.

Инга слабо улыбнулась его шуточной отсылке.

– Насколько я знаю, для них всё плохо кончилось. Вместе они не остались.

– Зато она освободилась. Всё стоит свободы, Инга. Даже любовь.

Эти слова врезались в её память навсегда. Как и его мерцающие глаза, выражающие весь спектр океана невысказанных эмоций. Инга поняла, что впервые отчаянно влюбилась в Илью. Навсегда.

И пожертвует всем ради него. До последнего вздоха. Ценой своей жизни.

Волшебство момента разрушил звонок в дверь.

Глава 10

Инга вздрогнула от испуга. Она была уверена, что за ней пришёл Саша.

– Пожалуйста, не открывай, Илья, – попыталась удержать она его за руку.

Илья плавно высвободился и ответил спокойно:

– Я в своём доме и должен бояться, принцесса? Не переживай.

Но её животный ужас его неслабо расстроил.

– Я за тебя боюсь, – объяснила она.

Вот оно! Самое окрыляющее чувство, когда женщина, при виде которой его сердце чаще бьётся, переживает за него. Она и вправду принцесса, которую необходимо спасти от злого, жесткого дракона. Илья и представить не мог, что придётся выставить в роли спасителя когда-то.

Звонок становился всё яростнее. Илья поцеловал пальчики Инги и ушёл открывать. Резкий цокот каблуков, женский истеричный голос. Всё ясно, Леся приехала. Инга нервно выдохнула. Дожила. До состояния тряски от страха при любом звонке. Какая же она жалкая и ничтожная.

– Можешь объяснить, почему я от лысого психа узнаю, что ты тут чуть не сдохла?! Где твой телефон?! – Олеся ворвалась в спальню Ильи как к себе. Её глаза метали молнии.

Ни привет, ни как ты, ничего нового. Всё как в обычном репертуаре Олеси.

– Оставлю вас, девушки. Инга, я вернусь скоро, – Илья решил дать возможность подругам поговорить. Всё лучше, чем лежать Инге одной. Он забрал из шкафа джинсы и чёрную футболку и вышел.

На кровати, укрытая наполовину пледом, Инга попыталась приподняться. Лицо было отвратительно серым, под глазами чёрные тени пролегли. Олеся заметила это и попыталась успокоиться. Инге итак тошно, она ещё тут.

– Лесь, пожалуйста, не сейчас. – голос её был слабым и прерывистым, – Мне так плохо. Телефон сел. Твои сообщения увидела только утром…

Входная дверь закрылась в прихожей.

– Ясно. И отвечать даже не собиралась. Я так понимаю, и объяснять ничего не станешь… – Олеся отошла и замерла у окна, отвернувшись, чтобы скрыть дрожь в руках. Она не из пугливых, но внешний вид Инги её неприятно шокировал.

Всегда бесило, когда её принимали за дурочку, неспособную сложить два и два. Обычно Олеся молчала, видя Ингу через неделю после шумных вечеринок вроде вчерашней. Делала вид, что ничего не заметила. Но обычно Инга не выглядела настолько отвратительно. В её глазах не читалось этой усталости и… желания умереть. Потухший взгляд подруги заставил Олесю быть жесткой. Только так она умела проявлять сочувствие.

– Молчи, дело твоё. В любом случае, уезжай. Сейчас или никогда. Твой новый паспорт я привезу, билет куплю наугад. Потом вернешь деньги. Тебе нужно валить, Инга. Не будь дурой! Начни новую жизнь и забудь всё, как страшный сон.

– Будь осторожна, Лесь, – шепнула Инга, долго буравя одну точку позади Олеси. – Не хочу, чтобы и ты пострадала…

– Будь я трусихой, не ввязалась бы в эту авантюру. Я тут одним одним бешеным уже пуганая. Мне теперь ничего не страшно, – Олеся махнула рукой, отгоняя навязчивый образ Роберта.

Видя, что Инга не стала расспрашивать её о подробностях, она прекратила разговор на эту тему. Сама ещё не вполне понимала, что у них происходит с Робертом. Химия – да. Но на ней далеко не уедешь. Но риск своим будущим с богатым наследником ради этого взрывного притяжения и, возможно, ради секса, представлялся для неё неоправданным. Пока что. Правда, держаться подальше от этого мужчины с каждой новой стычкой было всё труднее. Неохотно она признавала: Роб умеет откинуть в нужный момент личную неприязнь и поступить правильно. Ей очень понравилось, что несмотря на их склоки и бесконечные тёрки, он без колебаний сообщил где Инга и даже предложил самому подвести её. Олеся отказалась, завуалировав это очередной колкостью и приправив вредной начинкой. Рядом с ним легко растаять и сдаться на милость, чего никак нельзя допускать. Придётся бороться до последнего.

Она стояла теперь посреди комнаты, чувствуя, что в шаге от истерики. От бессилия. Из-за неспособности подруги взять судьбу в свои руки и поменять всё.

– Я тебе вот что скажу, Ингуш. Если ты так и не решишься свалить, больше помогать я не стану. Соберись и оторви с мясом старую жизнь. Иначе так и будешь всю жизнь битая.

Она промолчала о своих догадках. Что как идиотка прикидывалась наивной. Что верит всему о чём Инга говорит. Особенно про "случайные" синяки. Что не знает о рукоприкладстве Худякова и прочей чуши. Сейчас она предполагала, что этот ублюдок просто далеко зашёл. А свои худшие подозрения душила на корню. Знала, что подруга не признается. Одно жаль: если бы она видела, как Инга уходит наверх, под любым предлогом остановила бы её. Только вот о предпочтениях будущего свёкра даже не догадывалась, думая, что в семье Кротовых только младший немного не в себе.

Через полчаса Олеся уехала, обещая завтра вернуться.

Илья вернулся с полным пакетом продуктов и еды на вынос. Инга спала очень беспокойно, вздрагивала, бормотала что-то несвязное и болезненно стонала. Он осторожно накрыл её пледом и решил пока заняться домашними делами. Следующие часы прошли в тишине. Он периодически заходил проверять её и всё больше мрачнел, видя её прерывистое дыхание. Камилла составила чёткий план и Илья следовал ему. Лекарства от боли, вода – как можно чаще, лёгкий куриный бульон, который он сварил, стараясь сильно не шуметь. А вот с проверкой швов… будут пока некие трудности. Её стеснение и его смущение. Придётся дождаться Камиллу, обещавшую заскочить. Готовый суп ждал своего часа. Илья сидел рядом с Инной, гладил по волосам, по лбу, когда её била дрожь или из груди вырывались сдавленные стоны. Иногда безумные хриплые рыдания сотрясали спальню.

– Тише, тише, принцеса, – шептал он, не зная, слышит ли она. – Всё будет хорошо. Я здесь. Ты в безопасности.

Мысли о том, что именно с ней сделали, леденили душу Илье. Он старался отгонять их прочь, фокусируясь на конкретных действиях. Чувствовал, что иначе сойдёт с ума. От той боли, которая, словно, передавалась ему от Инги.

Вечером она проснулась ненадолго, когда на осмотр пришла Камилла.

– Пока всё по плану. Я всё обработала, но следи за общим состоянием. Что-то замечаешь – звони. Любое изменение – это повод, Илья.

Он кивнул. Камиллу он впервые видел в деле. Обычно она немногословная, но очень прагматичная девушка. Говорит чётко, конкретно и по делу. Настоящий профессионал своего дела. Что Робу надо – непонятно. Видимо, острых ощущений и эмоций тому, всё-таки, не доставало в этих отношениях.

Проводив Камиллу до двери, Илья вернулся с подносом. Помог Инге сесть и подал бульон. Она выпила несколько ложек. Её взгляд скользнул по нему, но не задержался. Он снова погладил ее по волосам, шепча те же единственные слова утешения. Она кивнула в ответ. И даже попыталась пошутить что-то. Вскоре Инга опять погрузилась в сон.

Должно быть полегче уже. Но глубокой ночью её накрыл особенно сильный кошмар. Она металась, вскрикивала от ужаса. Глаза широко открылись, но не видели его. Они были полны дичайшей паники. Илья вскочил с места и схватил её за руки, пытаясь удержать, утешить, прижать к себе. Она бессвязно шептала и потоке слов он уловил своё имя и замер. Целый спектр эмоций одолел его. Он всегда мечтал о том, чтобы любимая женщина бродила им во сне. Как его бывшая девушка бродила своим боссом, за того впоследствии вышла замуж. Жаль, что места сбылась при таких детских обстоятельствах. И зовёт Инга его не любя, а из-за сильного потрясения и поиска защиты. Что ж, хоть так. Пока. Она полюбит его. Обязательно.

И тут он поймал себя на всепоглощающей мысли. Ему было всё равно на то, что случилось, что сломали, что растоптали и почти уничтожили. Всё меркло перед жгучим, неистовым желанием видеть её здоровой, спокойной и счастливой. Пусть даже счастье это будет другим и Илье в нём не будет места. Лишь бы этот дикий, удушающий страх наконец отпустил её. Лишь бы в этих глазах, когда они посмотрят на него по-настоящему, не было этой мёртвой пустоты.

Глава 11

Худяков, не желая лишних сцен с Авериным, терпеливо ждал. Голова дико болела после вчерашнего вечера. Даже запах алкоголя до конца не выветрился. И чувствовал он себя грязным, хотя казалось бы.

Он видел, как Илья ушёл – вероятно, по делам или за лекарствами. Ярость, холодная и клокочущая, поселилась в нём со вчерашнего вечера. Когда его попросили выйти из спальни, едва он… закончил. Он ушёл ненадолго и пытался пообщаться с гостями внизу. А когда вернулся – жены уже не было.

"Сбежала как последняя шлюха."

А ведь он её тихо домой забрать хотел. Даже после всего случившегося. Отмыл бы, привёл в порядок и постарался всё забыть. Удовольствие, к которому он стремился длилось недолго, а злости было море. Он много пил, пытаясь заглушить голос жены, просившей остановить всё. Оргазму на смену в тот момент быстро пришёл страх за её жизнь. И за себя. Ведь его могут обвинить в случае чего. А прекратить он уже не смог, послушно уйдя.

Александр догадывался, с кем она поехала. Проследив по наружным камерам особняка Кротовых и городским камерам он увидел, что Инга уехала с этим Авериным. Выглядело так, будто он специально ждал её именнно в том месте. Только вот его жена босая и с телефоном. Нужно теперь допытаться, как давно они спят за его спиной.Коктейль из чувства вины и ненависти должен был выплеснуться на бесстрашного Аверина, который посмел её увезти, а не вернуть мужу. Параноидальные мысли лавиной накрывали его и усугубляли неадекватное состояние.

Когда телефонный звонок отвлёк внимание Худякова на мгновение, как раз примчалась взбалмошная Олеся и юркнула в дом. Что ж, предполагаемый заговор против него вскрылся во всей красе. Тем лучше.

Худяков решил, что на сегодня наблюдений хватит. Завтра заберёт жену. А то испортит себе настроение. Проспаться и протрезветь нужно. Пусть и она успокоится. Домой водитель привёз его уже крепко спящим.

***

Илья должен был съездить на работу. Уладить дела там, где нужно его обязательное присутствие. Он с большим страхом оставлял Ингу. Пришедшая с утра Олеся хоть немного разбавит её мрачное настроение.

Худяков начал долбиться в дверь квартиры Ильи буквально минут через пять после его ухода.

– Открывай по-хорошему, счастье моё. Иначе вырежу дверь болгаркой, – его голос, низкий и опасный, легко проник сквозь дерево.

Инга, услышав этот голос, мгновенно окаменела. Рефлекторно она сунула паспорт и билеты глубже под подушку дивана в гостиной, отчаянно мотая головой с немой просьбой не открывать ему. Не понимая, почему она должна сидеть и бояться его, Олеся открыла. Ей-то он что сделает?

– И ты здесь. Интересно… – Худяков вошел. Он посмотрел на Олесю, затем его взгляд скользнул по бледной как смерть жене. – Сговорились за моей спиной. Что ж, счастье моё, придется с подругой расстаться.

– Это кто решает? Ты? – дерзко бросила Олеся, выпрямившись во весь рост, хотя внутри все сжалось от ледяного страха за Ингу.

– Лесь, не надо… – слабо прошептала Инга, словно парализованная.

Олеся посмотрела на неё с немым ужасом. Та, при виде мужа, в считанные секунды превратилась в тень, в безвольную куклу. Лишь сейчас Олеся начала понимать глубину её страха и насколько он парализует Ингу.

– Как законный муж Инги, я решаю даже какого цвета трусы на ней будут, Олеся. Так что да. И твоё влияние в последнее время мне не нравится, – сказал Худяков с ледяной вежливостью.

– Она твоя жена, а не рабыня. Что за архаика? – не сдавалась Олеся.

– Осторожнее, соплячка. Ты действуешь мне на нервы, – рявкнул он на неё, и тут же голос его стал шелковым, обращаясь к жене. Быстрая смена интонации была пугающей. – Инга, поехали. Отлежишься дома. Я с тобой останусь сегодня. Поговорим. Ну же, не упрямься. Заставила меня поволноваться и искать, теперь можно ехать. Не будем злоупотребляттъь гостеприимством хозяина.

Инга услышала и поняла подтекст: "Не поедешь – будет хуже. Пострадают другие".

– Я… поеду домой, Лесь, – сказала Инга почти беззвучно, поднимаясь с дивана. – Передай Илье спасибо… – она едва заметно кивнула в сторону дивана, где лежали билеты, и поплелась к коридору.

Олеся не узнавала подругу. Та, словно загипнотизированная, шла за Худяковым.

– Инга, стой! Ты чего? А как же…? Да подожди ты, глупая! Он же убьёт тебя! – Олеся кинулась вперед.

Пощёчина Худякова была стремительной и звонкой. Олеся отлетела назад, прикусив губу.

– Знай свое место, шлюшка. С женой разберусь сам. Не лезь, иначе больше не увидишь её, – он схватил Ингу за руку выше локтя, грубо толкая к выходу.

– Тебе конец, скотина! – Олеся, забыв про боль, резко бросилась на него, и когтями впилась ему в щёку. – Кротов от тебя мокрого места не оставит!

Он увернулся от новых ударов, схватил её за волосы и с силой дернул.

– Саша, отпусти её! – Инга слабо уцепилась за его спину.

– Боря из-за тебя со мной связываться не станет. Не потянет, – процедил он. В его глазах мелькнуло холодное удовлетворение. "Сам влез в неприятности, развлекаясь с чужой женой. И доказательства у меня есть", – подумал он, хищно качнув головой. – Он уже в дерьме по уши. – И швырнул Олесю на диван.

Хлопнула дверь.

***

– Какая же она дура! – Олеся вскочила с дивана, трясясь от ярости и бессилия, когда дверь в квартиру Ильи распахнулась вновь через десять минут, и вошли он сам и Роберт. – Какая же безнадежная, слепая, запуганная дура!

Всё это время она сидел в шоке от того, что кто-то впервые её ударил. Но она хотя бы боролась. А Инга послушно ушла.

– Прекрати истерить, – резко оборвал её Роберт. Его взгляд скользнул по её раскрасневшемуся лицу, царапине на щеке и растрёпанныем волосам.

– А ты не указывай! Своей невесте будешь рот затыкать!

– Прекратите оба! – властно прервал их Илья. Голос его прозвучал неожиданно твёрдо.

Олеся сбивчиво рассказала всёделая акцент на том, что она почти добровольно и без борьбы ушла. О том, что она недооценила Худякова и сама же открыла – смолчала. Боялась гнева Ильи.

Он слушал, метаясь из угла в угол. Видел пустой диван, видел состояние Олеси – и всё сложилось в страшную картину.

Ему хотелось вышвырнуть обоих всех сейчас. Всё бесило. Инга не поверила в него. Это причинило боль. Или, испугавшись, как всегда, решила взять удар на себя. И как назло, он задержался…

– Быть подушкой для битья и все равно вернуться… – покачал головой Роб. – Не буду гением, если скажу: спасение утопающих…

– Помолчи, Роб! – прикрикнул Илья. В его глазах горела та же ярость, что и у Олеси, но сдержанная и холодная.

Роб мгновенно притих, удивленно подняв брови. Олеся тоже посмотрела на Илью иначе. В нём открылась новая грань, куда более импонирующая, чем казавшаяся раньше мягкость. Темперамент его друга, Роба, будоражил её сильнее, но эта твёрдость вызывала уважение.

– Сегодня ты за главного, – сказал Илья Роберту, не отводя взгляда от Олеси. – Акты подпиши сам.

– Ладно. Молчу. Задержался, работы куча, – Роб поднял руки в мнимом примирении. – Просто хотел сказать: тут надо искать шишку повыше её мужа. Того, кто его прижмёт. Без криминала не обойдется, друг мой. – Он хлопнул Илью по плечу, а затем окинул Олесю оценивающим взглядом с ног до головы. – А тебе пинка для ускорения не надо? Утешители Илье ни к чему. Шевелись, куколка. Составишь компанию за рулём.

– Ого, наш гений криминалистики решил, что скажешь "Оп!" – и я запрыгну? – она фыркнула и демонстративно отвернулась к Илье. – Тебе фамилия Лютов о чём-нибудь говорит? Если нет, пораскинь мозгами в этом направлении. Если, конечно, хочешь вытащить Ингу из дерьма. Потому что перед этим долбоёбом её мозги в пюрешку превращаются, в чём я лично убедилась.

Илья кивнул, в глазах зажёгся сосредоточенный огонёк.

– Спасибо. А теперь, оставьте меня одного, – попросил он вежливо, но с такой неоспоримой твёрдостью, что спорить было невозможно.

Олеся закатила глаза, но подчинилась. Проходя мимо Роба, прислонившегося к косяку, она намеренно задела его плечом. Его ноздри раздулись от злости и… чего-то ещё. Он намеревался устроить ей очередной "урок" хороших манер за хамство, хотя прекрасно понимал их полную бесполезность. Эти стычки доставляли ему колоссальное, почти болезненное удовольствие. Мозг забывал о Камилле, тело не успокаивалось, пока он не кончал в душе, представляя вместо невесты эту взбалмошную, ядовитую куклу. А сердце рядом с Олесей билось так бешено, что каждый удар отдавался в висках гулким эхом.

Дверь закрылась за ними. Илья остался один в тишине опустевшей квартиры, где ещё витал запах бульона и лекарств. Он подошел к дивану, где недавно лежала Инга, и сжал кулаки. Фамилия "Лютов" отозвалась в памяти мрачным колоколом. И образ её потухших глаз, её слова в бреду, и его собственная, обжигающая мысль – "Лишь бы она была счастлива" – слились в одно целое.

Глава 12

Не в натуре Ильи было оставлять кого-то в беде. Пусть даже друг считал, что она сама виновата и её всё устраивало. Пусть даже человек вернулся в гущу чёрной дыры сознательно. Что-то не вязалось со словами Олеси. Какая-то неискренность всё равно прослеживалась. Инга могла вернуться добровольно после пережитого либо из большого страха, лишающего воли, либо из-за годами выдрессированной покорности, либо вследствие шантажа. Ни один ментально здоровый человек неспособен хотеть страданий. Илья мысленно поставил галочку, что Инге нужна будет помощь психолога, когда всё закончится. Она может не справиться самостоятельно.

Как тигр в клетке метался Илья, крепко сжимая в руках оставленный Ингой телефон. Он будто жёг руку, напоминая, что хозяйка была здесь. Совсем рядом. Экран стоял на блокировке и ему ничего не оставалось как хранить гаджет пока у себя.

В квартире, будто резко опустело без неё. Да, она лежала свернувшись под пледом, почти не говорила и прилежно выполняла все указания Ильи, но он вкусив возможность заботиться о ком-то, теперь ощущал непривычный дискомфорт. И тревогу за неё. Перманентную. Словно, кусочек от него отделился. Муж – не муж, но решимость освободить Ингу от удушающих её пут только усилилась.

«Думай, Илья, думай!»

Всплыли слова Олеси внезапно.

«Тебе фамилия Лютов о чём-нибудь говорит?»

С годами Илья всё меньше старался просить помощи. Но его талант помог обрасти контактами нескольких влиятельных людей. Правда, ничьим воспользоваться не доводилось. Кротова было достаточно. Повторно обращаться он не хотел. Тем более, юбилей был его. А значит, он будет заинтересованным лицом, в том, чтобы скандал не всплыл наружу.

Одним из таких влиятельных людей являлся Дмитрий Илларионович Елисеев. Если Кротов был вторым по величине и богатству, хозяином дилерских центров страны, Елисеев был гигантом, который дал путёвку многим в этом направлении. Кротов как-то упоминал, что учился у лучших, подразумевая эту глыбу в области продаж авто в стране. Хотя, Илья мало чего о Елисееве в последнее время не слышал в информационном поле. Тот, вроде как даже не в стране, по слухам.

Илья выправлял как-то спорткар его сына Тимура, пытавшегося скрыть от отца факт своей аварии, так как был за рулём в первый день после получения прав. В компании дружка. Елисеев старший лично посетил тогда ещё скромный автосервис Ильи. Видимо, ему быстро доложили. Он оказался довольно добродушным, местами даже юморным мужиком. Но на поступок сына закрывать глаза не собирался. Тогда он предложил Илье либо заставить «сопляка» самому чинить дорогую тачку, либо заработать на её ремонт самостоятельно. Илья промолчал. А расстроенный сын после долгих переговариваний с отцом, решил выбрать первое. А Илье без ведома сына, Елисеев старший, всё-таки, оплату перевёл. Но отдавать машину, пока парень не потрудится как следует, строго-настрого запретил. Так Тимур с Ильёй взялись сообща за дело. Прошло несколько лет. Парнишка давно учится в Англии, но тогда его так захватил сам процесс и спокойное руководство Ильи, что он некоторое время после окончания ремонта своей машины приезжал к помочь с другими моделями гоночных Пежо.

В благодарность Дмитрий Илларионович, видя, что из этой затеи вышел маломальский толк, оставил Илье свою визитку и разрешил обратиться к нему с любым вопросом в будущем. Илья знал одно точно. Елисеев начинал этот нелёгкий бизнес с нуля и очень давно. И он должен знать о неком Лютове непонаслышке.

Правда, случилась одна загвоздка. Телефон был вне зоны доступа. А в мессенджер писать как-то несолидно сначала. Но ответный звонок из мессенджера сам прилетел через полчаса размышлений и нервов Ильи.

– Здравствуй, Илья! Чем обязан?

Откуда он понял? Хотя, на аватарке Ильи фото его старого мерина и имя полностью в нике указано. Логично. А Елисеев его помнил, оказывается.

– Э… Дмитрий Илларионович, прошу прощения, что отрываю…

– Ближе к делу, Илья Андреевич. Я тут в Лондоне из зума в зум с грёбаными совещаниями прыгаю, так что говори сразу.

– Мне нужна ваша помощь в одном деликатном деле. – Ну, будь что будет. – Супруга одного известного бизнесмена в беде. Нужно помочь ей вырваться из лап мужа-тирана. Промелькнула фамилия Лютов. Если вы знаете как на него выйти, подскажите мне, пожалуйста.

Молчание. Казалось, связь прервалась. Но нет, секунды на экране отсчитывали время.

– Личный интерес к женщине? – внезапно прилетело в ответ.

– Больше, – как есть ответил Илья прямо.

– Понял. Илья Андреевич, смотри, расклад такой. Ты не знал, но на будущее отмечу. Брат Ле… Лютова – первоклассный хакер. Этот разговор, скорей всего, из-за упоминания фамилии в телефонных разговорах ближнего круга, он прослушает. А я считаюсь ближним. Не настолько как раньше, конечно. Но он бдит. – Чёрт, а назад дороги теперь нет. – Так вот. Я в Лондоне живу уже несколько лет, если ты не в курсе и в ближайшее время в Москву не собирался. Тебе можно выйти на него через моего давнего друга Алимова Арслана. Он поможет устроить встречу.

– Это строительный магнат который? – переспросил Илья. Кажется, он знал, через кого можно выйти на него.

– Он самый. Но телефонные контакты я не раздаю, сам понимаешь. Попробуй попасть к нему через личный приём. Если нужно, могу предупредить его о тебе. Ситуацию сам обрисуешь. Дальше он подскажет, – тон был извиняющимся, скорей, оттого, что толком помочь не мог. И это подняло, Елисеева в глазах Ильи на порядок.

Это уже было ого-го какой помощью от Елисеева. Особо ни на что Илья и не наделся.

– Благодарю, Дмитрий Илларионович. Признателен – поблагодарил Илья искреннее.

– Удачи, – коротко ответил Елисеев и в трубке раздались короткие гудки.

Видимо, придётся по уши залезть в мир, который он всегда старался избегать. Мир имён, которые нельзя называть или делать это с тщательной осторожностью. Скорей всего, этот Лютов уже сегодня будет в курсе прихода Ильи. Что ж. Ради Инги придётся. Поставить на кон всё и рискнуть.

Раздался звонок от Роба.

– Да, слушаю, – отрывисто ответил Илья, поставив на громкую связь и начав одеваться на работу.

– Знаю, что голова забита у тебя сейчас красивой чужой женой, но хотел напомнить, что завтра в восемь заезд.

–Чёёёрт!

– Ага. Илюх, бабки немалые. Терять не хочется. А старушку нашу мы ещё в форму не привели, – с заметным упрёком намекнула Роб.

– Хорошо. Еду, – ситуация с Ингой выбила из колеи, но работа тоже не стоит. И он не имеет права сейчас расслабляться и давать волю эмоциям. Хоть они все о ней теперь. Но совесть заметно кольнула.

– Извини, брат.

– Нормально всё. Кое-какие зацепки есть. Нужно пробовать.

– Потом расскажешь. Жду.

В разгар работы на следующее утро ворвалась Олеся, предварительно позвонив Робу, чтобы узнать, на работе ли сегодня Илья.

– Оставь нас одних, псих! – крикнула она с порога, заставив обоих мужчин поднять головы.

– Ты доиграешься, всё-таки, кукла! Не испытывай моё терпение! – швырнул Роберт грязную тряпку на пол. Время поджимало, он был не в настроении сейчас перекидываться колкостями.

– Илья, выйди тогда. Разговор есть. Срочный, – выразительно подчеркнула она последнее слово.

– В кабинете она отдала Илье свой телефон, на котором он бегло что-то прочитал. Затем подняв голову спросил:

– Когда?

– Вчера виделись. – она взялась руками за бока и громко выдохнув, взъерошила волосы. – Короче, меня тут совесть замучила уже. Я сама готова к этому Лютову заявиться.

– Как Инга? – хриплый голос Ильи после долгого молчания во время работы вырвался наружу.

– Подожди. Илюх, в общем… Не добровольно она ушла. Этот ушлёпок бьёт её много лет. Я просто запаниковала вчера. Ещё и твой лысый бульдог…

– Олеся.

– Плохо они живут. Она ничего не рассказывает мне. Мои догадки просто. Он как-то при мне упоминал, получила ли её мать деньги. Как-будто, ну, знаешь, это специально для меня сказано было. Мол, смотрите какой я охуенный, что тёщю содержу. Елена нигде и дня не работала, Инга рано замуж вышла. Не знаю, я слишком тупая для логических цепочек, но по-моему, он шантажирует Ингу матерью. – Она подняла ладони вверх. – Опять-таки, это чисто мои догадки. А вчера этот ушлёпок вёл себя как шёлковый. Мне даже разрешил зайти её проведать. У них камерами весь дом напичкан. Она нашла способ тебе передать послание.

– Спасибо, Олесь. Её телефон…

– Пусть у тебя будет пока, ладно? Инга уже с новым ходит. Она что-то ещё хотела сказать, но эта ёбань не отлипала ни на секунду, подслушивая наш разговор.

– Позаботься о ней, Олесь. Я на Лютова выйду. Узнавал способы.

– А у тебя яйца больше, чем я думала. Без обид, конечно! Но принцесска, по ходу, не зря запала на тебя, – усмехнулась она.

Илья смутился, еле улыбнувшись. И от бесцеремонности Олеси и от её «запала на тебя».

– Ладно, я пошла, – резко развернувшись, Олеся щёлкнула пальцами, – А, кстати, под подушкой твоего дивана её паспорт и билеты с открытой датой спрятаны. Я приносила. Короче, провалился наш «надёжный как швейцарские часы» план. Не получилось у неё сбежать. Сохрани, если случай подвернётся – она воспользуется.

– Понял. Хорошо, что сказала, – кивнул Илья.

Она решила напоследок пощекотать его вопросом:

– Ты в принцесску влюбился или чисто потрахаться?

Илья помотал головой:

– Как думаешь, мужчина стал бы влезать в криминальный мир из-за «чисто потрахаться»?

Не успела она ответить, как дверь его кабинета с резко распахнулась, ударившись с треском об стену. Роберт явился. С раздувающимися от гнева ноздрями он выглядел как бык перед пикадором. Ещё и последнее слово услышал. Илья приподнял бровь и покачал головой, когда Олеся нарочито вытерла пальчиком губы, с вызовом смотря на злого «психа» и поправляя подол платья.

– Оставлю вас, ребята, наедине. Не задерживайся, Роб, – насмешливо откланялся Илья, наблюдая за двоими, не отрывающими взгляд друг от друга злые взгляды.

Глава 13

Камера в спальне фиксировала неподвижную фигуру на кровати. Инга лежала на боку, лицом к стене, укрытая до подбородка тяжёлым покрывалом. Казалось, она вообще не дышала. Худяков потягивал вторую порцию виски, курил и смотрел на экран монитора в своем кабинете. Его лицо было непривычно лишено привычной самоуверенности. Трусливая сущность внезапно подняла голову и это очень выводило из себя, ведь он думал, что давно уже стал неуязвимым и всемогущим. В особенности, из-за своего финансового благополучия, открывающего любые двери и затыкающего рот каждому, кто посмеет тягаться с ним. Тревога, острая и неприятная, как заноза под ногтём, грызла его изнутри. Он видел эту прострацию у жены и раньше – после особенно жёстких "уроков" с Кротовым, но никогда так долго и так… глубоко. Эта отрешенность пугала Александра больше её истерик или слёз. Это была пустота, в которую он не мог проникнуть, которую не мог контролировать и понять, как действовать дальше. А быть загнанным в тупик Худяков очень не любил.

"Перегнул палку?" – мысль пронеслась в его пьяной голове, но Худяков тут же отогнал её, заменив привычной яростью.

"Нет. Она сама виновата. Довела. Сбежала. Заставила искать, унижаться перед этим Авериным…" Но вид её безжизненной спины на экране гасил гнев, оставляя лишь липкий страх потери. Потери своего идеала, своей вещи, своего отражения в глазах общества. Его Инги. Его "вечного счастья".

Он встал, решительно направившись в спальню жены. Нужно было вернуть контроль. Вернуть её в реальность. В их общую реальность до всего этого "недоразумения". Починить, заставить забыть и сделать прежней. Хоть и было ему хорошо и повторения Алессандр дико жаждал (правда, со своим уже полным контролем над ситуацией и совсем другими, более зависимыми от него участниками), но пока эту тему нужно было закрыть наглухо. Возможно, даже на длительное время. Сейчас начиналась другая игра. В заботу и поддержку, с элементами газлайта. В этом он за годы брака очень хорошо преуспел и был уверен, что и в этот раз сойдёт с рук и забудется.

Дверь открылась бесшумно. Александр остановился на пороге, вбирая в себя картину: полумрак, тяжёлые блэкаут шторы, запах лекарств и… безысходности. Он подошел к кровати, сел на край, стараясь сделать движение плавным и не пугающим. Придал лицу максимально прискорбно-жалостливый вид и начал отыгрывать свою очередную увертюру.

– Солнышко? – голос его звучал непривычно мягко, почти нежно. Он положил руку на плечо Инги, ощущая под тонкой тканью пижамы кость. Она не дрогнула, не ответила. – Врач сказал, всё хорошо. Ты поправишься. И тебе, оказывается, оказали достойную помощь. Просто у тебя сильное переутомление. Нервы. Тебе нужно отдыхать. Счастье моё.

Александр замолчал, ожидая хоть какого-то отклика. Тишина. Оглушающая. Страх снова сжал ему горло. Он взял руку Инги, холодную, безвольную и начал гладить пальцы, как будто пытаясь согреть и оживить.

– Знаешь, – заговорил он снова, нараспев, будто рассказывая сказку больному ребёнку, а именно так он воспринимал Ингу во время её восстановления, – я так хотел взять тебя с собой в Милан. На ту выставку, о которой ты мечтала. Но в таком состоянии… – Он сделал выразительную паузу, вглядываясь в её профиль. Ни тени сожаления, ни разочарования. Ничего. Это начинало раздражать. Он театрально вздохнул, – Придётся ехать одному. Но я привезу тебе всё самое красивое. Как и всегда, ты же знаешь. Платья. Туфли. Ту самую сумку, которую ты показывала подруге своей. Видишь, какой я у тебя внимательный?

Он наклонился, его губы почти коснулись щеки жены.

– Ты у меня идеальная, знаешь? – Шёпот был ласковым, но в глубине его глаз мерцал холодок. – Ты так меня порадовала и в тот вечер и тем, что вернулась домой. Где тебе место. Где о тебе позаботятся. Мать о тебе спрашивала ведь. А я что сказал бы? Она ведь переживает, как никак. – Его рука скользнула по её щеке. Кожа была гладкой, но очень бледной. И он решил закрепить окончательно результат. – За это мама твоя получит в этом месяце двойную сумму. Так что знай, о ней не стоит сейчас волноваться. Разве я бы не хотел тебя радовать в ответ, если бы не любил, м?

Его пальцы слегка сжали её подбородок, заставляя повернуть лицо к нему. Глаза Инги были открыты, но пусты. Смотрели сквозь него, в какую-то бездну. В них не было ни страха, ни ненависти, только ледяное безразличие. Это было хуже всего. Бесило, что в квартире Аверина она была живее.

– И слушай, – голос его стал чуть твёрже, назидательным. Терпения не оставалось уже, – про всё это, скажем… недоразумение… нужно забыть. Вычеркнуть. Как страшный сон. Жить дальше. Наша жизнь с тобой ведь прекрасна. Ты будешь счастлива. Я позабочусь. – Он наклонился и поцеловал её в лоб. Губы его были сухими и жёсткими, как наждачная бумага. – И этого… Аверина… я отблагодарю. За то, что приютил. – мысленно его лицо исказила гримаса ненависти, – "Хотя, разорвать бы, стереть в порошок и уничтожить… Но внешне всё будет прилично. Я знаю, как."

Он встал, глядя на неё сверху вниз, поправил рукав рубашки и свой идеально отлаженный костюм. Отрешенность жены не прошла. Но он сделал всё, что от него зависело. Остальное – дело времени. И страх за мать. Он был уверен, этот рычаг сработает всегда. Ведь до этого сбоев не было. А если у этой сучки возникли романтические представления к Аверина, значит и он пойдёт вторым рычагом. И подруга истеричная. Все, кто ей хоть как-то близок и дорог.

Он вышел через некоторое, оставив дверь приоткрытой, уверенный что жена заснула. Надо было позвонить Косте, своему гоночному псу.

Звонок был коротким и деловитым. Никаких эмоций. Только холодный расчёт. Он сегодня просто в ударе по всем фронтам, похоже.

– Костя. Гонка завтра… Ты знаешь, о ком я говорю. Аверин. Его машина. – Он продиктовал марку и номер. – Она не должна финишировать. Понимаешь? Не должна дойти. Лучше – не должна уйти с трассы живой.

На другом конце короткое молчание. Костя этот не был убийцей по призванию, он был гонщиком. Жёстким, беспринципным, но…

– Александр Владимирович, это же…

– Это приказ, – голос Худякова стал стальным. – Или ты забыл, кто оплачивает твои "эксперименты" с двигателями? Кто закрывает твои долги в казино? Подрежешь его машину на втором круге, на высокой скорости, в повороте. Он или его друг, мне без разницы кто не справится с управлением. Или… найду того, кто сделает вместо тебя. И тебе будет очень, очень жаль.

Пауза. Потом глухой выдох.

– Понял. Второй круг.

– Именно. Сделай это чисто. Как несчастный случай. Я знаю, ты ведь мастер и непризнанный гоночный гений у нас. – Худяков позволил себе ледяную улыбку. – И не подведи. От этого зависит многое. Очень многое. Костик. – Он положил трубку. Чувство удовлетворения смешалось с остатками тревоги за Ингу. Но теперь был план. Убрать Аверина – разомкнуть эту опасную цепь. Лишить Ингу ложной надежды. А потом… потом он вернёт её полностью. В его мир. Под его контроль. Все будет идеально. Как и всегда до этого.

***

Инга лежала неподвижно и с закрытыми глазами ещё долго после его ухода. Слова Саши, его прикосновения, его ложная нежность – всё это только успевало отскакивать от брони апатии, которую она выстроила вокруг себя. Единственное, что проникало сквозь неё – леденящий ужас при упоминании матери и жгучая, как раскаленный уголь, тревога за Илью.

"Отблагодарит".

Она знала, что стоит за этим словом. Знала его ненависть. Знала его методы. К сожалению, она очень хорошо научилась распознавать его интонации, хоть и против воли.

Страх за Илью оказался сильнее оцепенения и сильнее тревоги за мать, хоть та и не заслужила даже этого. Этот животный ужас пробил лёд. Нужно было предупредить. Нужно было дать ему шанс. Но как? Дом – тюрьма с камерами. Телефон остался у него (хотя, это даже лучше, ведь он пока единственный человек кроме Леси, которому она доверяет). Даже собственные мысли казались уязвимыми, потому что Саша мог и туда залезть при желании. И всё же, муж совершил большую ошибку, разговаривая по телефону не в своём собственном кабинете внизу. Что в лишний раз убедило Ингу не верит они единому его лживому слову.

Спустя несколько часов сквозь сон она услышала шаги на лестнице. Лёгкие, быстрые. Олеся! Александр разрешил ей навестить "больную" – под его бдительным оком, конечно. Но Олеся была сейчас единственным мостом во внешний мир. Единственной надеждой. Очень нужной для Инги.

Дверь открылась. Олеся вошла, неся огромный букет экзотических цветов – очередной "подарок" Саши. Её лицо было напряженным, глаза бегали по комнате, ища Ингу и оценивая обстановку. За ней, как тень, стоял Александр, его лицо – маска учтивой заботы.

Чёрт.

Леся закатила глаза, ощутив его за спиной, но ничего не поделаешь. Лишь бы удостовериться, что подруга в порядке. А его присутствие она как-нибудь уж проигнорирует. Не впервой. Но лещ Худякова она собралась так просто забыть. Пока не знала как, но собиралась знатно отыграться.

– Ну как наша больная? – голос Олеси звучал нарочито бодро, но Инга уловила дрожь напряжения. Она медленно повернула голову, встретив взгляд подруги. Он был пустым, как и прежде, но Олеся, знавшая её годами, уловила в нём что-то. Микроскопическую искру. Предупреждение.

– Она всё ещё слаба, Олеся, – вмешался Худяков, подходя ближе. – Говорит мало. Но твоё присутствие, я уверен, пойдет на пользу. – Он стоял слишком близко. Слушал. Если бы Олеся была тупой дурочкой, её челюсть отвисла бы до пола о его резкой смены тона. Но правила игры сейчас она обязана принять. Ради Инги. Итак натворила дел в квартире Ильи и чуть не потопила обеих.

Она подошла к кровати и поставила цветы на тумбочку, поморщивщись от их резкого запаха. Или от очередного притворного жеста Худякова.

– Привет, Ингуш, – она села на край кровати, аккуратно взяла её руку. – Цветы от твоего Саши, конечно, красота нереальная. Выздоравливай скорее, а? – Она говорила обычные утешительные слова, но её пальцы слегка сжали руку Инги. "Я здесь. Я слушаю."

Инга не отвечала. Её взгляд скользнул мимо Олеси, уставясь в стену. Но её рука под покрывалом, скрытая от камеры углом тела и букетом, медленно двинулась. Она нащупала край матраса, под который в единственную минуту уединения в ванной, спрятала клочок бумаги – обрывок рецепта врача. На нём большими буквами было написано всего два слова, выведенные дрожащей рукой: "ГОНКА ОПАСНА".

Она почувствовала, как Олеся незаметно подсунула свою руку под покрывало. Их пальцы встретились. Инга судорожно вложила бумажку в ладонь подруги. Олеся не дрогнула и ничуть не изменилась в лице. Она продолжала говорить о цветах, о погоде, о какой-то сплетне, идеально отыгрывая фарс перед Александром, стоявшим лицом к окну. Её пальцы крепко сжали бумажку и так же незаметно убрали её в карман джинс. Она как будто достала свой телефон и показала, какое платье якобы утвердила на свадебное торжество и спросила совета, нужно ли ещё одно, более скромное на регистрацию.

– Ну, не буду тебя утомлять, солнце моё, – Олеся встала, улыбаясь Инге и Худякову. – Отдыхай. Я ещё заскочу. Спасибо вам, Александр, что любезно согласились принять меня, – прозвучало слащаво и весьма фальшиво, учитывая произошедшее у Ильи, но что делать… Из этого дома главное сейчас уйти невредимой. Горький урок Олеся быстро усвоила. – Она бросила быстрый, полный понимания взгляд на Ингу, подмигнув ей с улыбкой. "Я передам."

Александр проводил Олесю до выхода, любезно улыбаясь. Инга закрыла глаза, сердце бешено колотилось. Она сделала это. Предупредила. Теперь всё зависело от Ильи и Роба. От Олеси и от удачи. Страх за него стал ещё острее, но он был… живым. Он вытащил её из мертвой пустоты. Она снова что-то чувствовала.

Глава 14

Олеся вылетела из дома Худяковых, чувствуя, как комок бумаги жжёт её карман. Она сфотографировала в машине записку крупным планом, включила зажигалку и сожгла её, выбросив обугленный клочок с приоткрытого окошка.

Она должна была немедленно найти Илью. Сердце колотилось, мысли лихорадочно путались: состояние Инги, эта жуткая игра, записка… и Роб. Всегда Роб. Их последняя стычка, их невероятное, взрывное, запретное притяжение, выливавшееся в яростные поцелуи в его машине, после того, как Илья попросил их уйти… Его руки, его губы, его злость и страсть, смешавшиеся в один ослепляющий коктейль.

Она подъехала к сервису Ильи, ещё не остывшая от горячего расставания с Робом. В глазах горели остатки азарта и тревога за Ингу. Кажется, её затягивало в болото опасности и адреналина. Так и подсесть недолго. Она не заметила чёрный "Мерседес" G-класса, припаркованный в тени дальнего угла стоянки. За рулём сидел Артем Кротов. Он приехал сюда импульсивно. Олеся в последнее время была странной. Отстраненной. Отменяла часто встречи. Была уклончивой в ответах и даже запыхавшейся, судя по интонации. Говорила по телефону украдкой. Его отец вскользь упомянул о какой-то истории с Худяковым и его женой, в которую ввязалась Олеся и… Аверин. Артёму не нравилось это сочетание. Он решил лично проверить. Увидел её машину. И замер в ожидании.

Минут через сорок дверь сервиса распахнулась. Вышел Роберт. Его лицо было искажено яростью. Волосы всклокочены, губка замасленной ветошки торчала из кармана комбинезона, расстегнутого на груди. Он крепко держал за локоть Олесю, которая пыталась вырваться.

– Отстань, псих! – шипела она, но в её голосе не было настоящего страха. Скорее вызов. Артём не узнавал свою невесту.

– Заткнись и садись в свою тачку! – рычал Роб, буквально заталкивая её к машине. – И исчезни отсюда! Быстро! Пока я не… не сделал чего-нибудь! – Его голос сорвался. Он был вне себя – от злости на неё, на себя, на эту невозможную ситуацию. Он только что чуть не сорвал с неё одежду полностью в кабинете, напрочь забыв про Камиллу, про всё, поддавшись этому безумию. А теперь его захлестывал жгучий стыд и ярость от потери контроля.

Олеся, вместо того чтобы слушаться, вдруг повернулась к нему. Глаза её горели тем самым опасным огнем, который сводил его с ума. Она резко потянулась к нему, обвила руками шею и… впилась зубами в чувствительное место у ключицы. Не больно, но влажно, вызывающе, с намеком на недавнюю близость.

– Ах ты шл… – Роб не договорил. Чисто рефлекторно, от неожиданности, ярости и дикого возбуждения, которое этот укус вызвал, он отвесил ей звонкую пощечину. Звук шлепка гулко разнёсся по стоянке. Он резко изменился в лице от своего поступка. Никогда не бил ни одну женщину. А эта и здесь пальму первенства урвала.

Олеся отшатнулась, прижав ладонь к щеке. Ну вот, второй лещ уже за два дня от двух муд…мужиков. Но в её глазах не было обиды или страха. Было… торжество? И вызов. Она знала, как вывести его из себя. Знала свою власть над ним.

– Доволен, скотина? – прошипела она, но уголки её губ дрогнули в намеке на улыбку.

– Свали! Немедленно! – заорал Роб, указывая на её машину. Он задыхался, его трясло. Он боялся, что если она останется ещё на секунду дольше, он либо задушит её, либо снова притянет к себе.

Олеся плюнула на асфальт перед его ногами, развернулась и прыгнула в машину. Двигатель взревел, колеса взвизгнули, оставляя на асфальте въевшиеся чёрные полосы. Она унеслась, не оглядываясь.

Роб стоял, сжимая кулаки, глядя ей вслед. Он чувствовал жгучую боль на щеке (она тоже успела царапнуть?), влажный след от её зубов на шее и всепоглощающую ненависть… к себе. К своей слабости. К этой женщине, которая влезла под кожу. Он не заметил за пеленой гнева перед глазами, как чёрный «Гелендваген» тихо тронулся с места и скрылся за углом.

Артём Кротов ехал, не видя дороги. Лицо его было каменным. В глазах – лёд и куча мыслей. Неприятных. Он видел всё. Видел её позорный взлохмаченный вид, её распухшие губы. Видел, как Роб её выталкивал – не как случайного гостя, а как человека, с которым только что был предельно близок. Видел этот поцелуй-укус. Видел пощёчину. В этом не было ничего случайного. Это была интимная ссора любовников. Его невеста. И какой-то… Механик? Предательство. Глухое бешенство, холодное и страшное, начало закипать где-то глубоко внутри. Он не сказал ни слова и не позвонил ей. Просто уехал молча. Но это молчание было страшнее крика. Месть будет холодной и расчётливой. Роберту. А на ней он просто не женится и попросит отца пустить её семью по миру. Без разницы как. Лишь бы она страдала и приползда к нему сама, умоляя жениться и соглашаясь на любые его условия.

Илья видел сцену на стоянке из окна своего кабинета. Видел ярость Роба, и вызов Олеси. Видел, как Роб зашёл обратно в сервис, пнув по пути ведро с отработкой, и скрылся в глубине цеха, явно чтобы что-нибудь сломать кувалдой. Он видел и черный «Мерседес» и понял все.

Он сидел за столом, перед глазами стояла фотография обрывка бумаги, только что показанной Олесей. Два слова: «ГОНКА ОПАСНА». Дрожащий почерк Инги. Крик души, пробившийся сквозь её тюрьму. Предупреждение. От кого? От Худякова. Кто ещё мог угрожать ему именно на гонке? Это был приговор. И вызов ему лично. Роб не должен из-за него пострадать.

Он посмотрел в окно. Друг остался во дворе и закурил. Руки его дрожали. Он был сломлен, раздавлен своей почти изменой Камилле и этой неконтролируемой страстью к Олесе. Судя по реакции, сам не мог гонять.

Нет. Не сегодня. Не в таком состоянии. Он рисковал собой и машиной.

Мысли Ильи проносились с бешеной скоростью. Риск. Огромный риск. Он не гонял профессионально годами. Только тестировал и настраивал. Но…

"Она предупредила. Ради меня. Рискуя."

Образ Инги – хрупкой, сломленной, но нашедшей в себе силы передать весточку – встал перед ним. Его сердце сжалось от боли и… чего-то тёплого, сильного. Защитить. Спасти и быть рядом. Это было больше, чем влечение. Гораздо больше.

Роб не справится. Не сегодня. А машина… их гордость, плод месяцев труда, надежда на крупный приз была готова. И несмотря на свой многолетний "простой" Илья знал её как свои пять пальцев. Он "чувствовал" её.

Решение созрело мгновенно, с кристальной ясностью. Он не стал говорить Робу ни о предупреждении, ни о своём решении. Роб и так был на грани. Илья просто встал, взял ключи от второй машины и вышел во двор.

– Роб.

Роберт резко обернулся. У самого глаза красные от ярости и бессонницы.

– Я поведу сегодня. Ты… – Илья сделал паузу, глядя на состояние друга, – ты будешь на пит-стопе. Страхуй.

Роб замер. Потом его лицо исказилось.

– Ты чего, с ума сошел?! Ты не гонял сто лет! Эта трасса…

– Я знаю трассу, – спокойно перебил Илья. Его спокойствие было стальным. – Знаю машину. Лучше тебя. Ты не в форме. Точка.

Они смерили друг друга взглядами. Ярость Роба столкнулась с непоколебимой решимостью Ильи. Роб понял, что спорить бесполезно. Да и в действительности в таком состоянии он мог угробить и себя, и машину. Он коротко кивнул, резко ответив:

– Ладно. Твоя голова, брат. Но если разобьешь мой движок…

– Не разобью, – Илья повернулся к машине. – Готовь пит. Скоро выезжаем.

Внутри у Ильи всё горело. Адреналин, страх, решимость. И образ серых, огромных глаз Инги, смотрящих на него с этим обрывком бумаги.

"Я приду. Я выиграю. И я приду за тобой."

Это было обещание. Самому себе. И ей.

Гул моторов, запах жженого масла и бензина, крики механиков, рёв толпы – всё слилось в один оглушительный фон. Илья в комбинезоне, в шлеме, пристёгнутый в тесной кабине, чувствовал себя другим человеком. Всё личное – боль за Ингу, тревога, даже ярость на Худякова – ушло на второй план. Остался только трек, машина и враги вокруг. Острая, почти животная концентрация.

Старт. Рёв двигателя, перегрузка, вжимающая в кресло. Он прошёл первые позиции чисто, агрессивно, но без лишнего риска, как Роб любил делать. Машина слушалась идеально, покорно поддаваясь каждому движению руля и педалей. Он чувствовал каждую кочку, каждое изменение сцепления.

"Инга. Держись. Ради меня."

Второй круг. Поворот. Легендарный, опасный, с ограниченной видимостью. Илья помнил предупреждение. Его взгляд метнулся в зеркала. Рядом, слева, нагнал ярко-оранжевый призрак. Костя. Тот шёл слишком близко и слишком агрессивно для этого места.

"Вот он."

Илья сбросил газ чуть раньше, чем планировал, готовясь к входу в поворот. Костя, видимо, ожидал стандартной траектории. Его оранжевая машина резко рванула вперед, пытаясь подрезать Илью на самом входе в вираж, вытеснить его на внешний бетонный отбойник.

Время замедлилось. Илья увидел движение Кости за долю секунды. Инстинкт, дремавший годами, проснулся мгновенно и сгруппировал все органы чувств. Он поступил мудро и не стал бороться за позицию. Вместо этого Илья "отпустил" тормоз, дав машине чуть проскользить вперед, и резко дёрнул руль влево, не на внешнюю, а на внутреннюю бровь поворота, по малому радиусу. Это был рискованный манёвр, требующий филигранного контроля.

Оранжевая машина Кости пронеслась мимо, задев боком Илью. Искры брызнули из-под колес и его понесло. Илья ловил машину рулём и газом, чувствуя, как задняя ось пытается уйти в занос. Сердце колотилось, как молот. На мгновение он увидел бетонную стену, стремительно приближающуюся… Но машина послушалась. Выровнялась. Он вышел из поворота впереди Кости, который, не ожидая такого маневра. Сам чуть не врезался в отбойник, резко тормозя.

В радиопереговорном устройстве раздался хриплый выдох Роба:

– Чёрт возьми, Илюх! Чисто! Ты его сделал!

Илья не ответил. Он видел в зеркале яростное лицо Кости. Первая атака отбита. Но танец со смертью ещё не окончен. И он знал – Худяков не отступит, раз раскрыл карту таким образом.

Гонка шла своим чередом. Илья держался в лидирующей группе, отбивая атаки конкурентов. Машина послушно летела, но напряжение росло. Над трассой сгущались тучи.

"Только не это…"

Илья почувствовал первые тяжёлые капли на лобовом стекле.

К третьему кругу дождь хлынул стеной. Трасса мгновенно превратилась в каток. Видимость упала до нуля. Скорости резко снизились. Управлять машиной стало невероятно сложно. Каждый поворот – борьба за жизнь. Адреналин бил в виски, смешиваясь с усталостью.

Впереди перед финишной прямой, машина одного из гонщиков не справилась с управлением на мокром асфальте. Её резко занесло и она закрутилась волчком, перекрывая трассу. Хаос. Тормозные огни, визг шин, крики по радио.

Илья увидел ловушку за долю секунды. Прямо перед ним машины тормозили в панике, рискуя столкнуться. Слева – отбойник. Справа – крутящаяся машина. Стандартный путь перекрыт.

Предупреждение Инги и его собственный манёвр на втором круге вспыхнули в сознании. Это был безумный шанс. Или гибель.

Он не стал тормозить в пол. Сбросил газ, резко повернул руль вправо, в зазор между крутящейся машиной и краем трассы – туда, где было чуть больше места. Он направил её по самой внутренней, самой опасной траектории, почти по обочине, где асфальт был ещё более скользким от грязи.

Машина дрогнула, задняя часть пошла вразнос. Илья ловил срыв, работая педалями газа и тормоза с ювелирной точностью. Он чувствовал, как шины теряют сцепление и как машина плывет. Он видел мелькающую перед капотом крутящуюся машину, до которой оставались сантиметры. Слышал визг своих собственных шин и рёв двигателя, боровшегося с заносом.

Казалось, прошла вечность. И глаза Инги промелькнули в сознании. Потом… трасса перед ним освободилась. Он выскользнул из ловушки, выйдя на финишную прямую позади лидеров, но зато живой. Невероятным усилием воли он выровнял машину, нажал на газ и рванул вперед, рассекая стену дождя.

Финиш. Илья не был первым. Но он финишировал целым. Вот что главное. И его машина была цела. Это была победа над трассой и коварным неожиданным дождём. Над подлостью Кости. Над страхом. Ради неё.

Он заглушил двигатель и снял шлем. Дождь хлестал ему в лицо, смешиваясь с потом. Руки дрожали от перенапряжения. Он видел бегущего к нему Роба, его лицо, искаженное облегчением и остатками ярости. Видел толпу. Но в мыслях была только она. Инга.

"Я жив. Я приду за тобой. Скоро."

Где-то в Милане, городе как алиби в случае чего, Худяков разбил об стену отельного номера дорогой бокал с шампанским. Его лицо было багровым от бешенства. Костя подвел. Аверин выжил. И выиграл свое место под солнцем. Игра только начиналась. И ставки стали неизмеримо выше.

А в большом загородном доме Инга беззвучно заплакала. Впервые за эти дни в доме Саши. Слёзы были солёными и горькими, а молитва за Илью не прекращалась ни на минуту.