Амуланга

1.

Впервые я увидела ее возле университетского гардероба в конце второго курса. Но я обратила на нее внимание вовсе не потому, что она стояла в обнимку с Артемом, а он не сводил с нее восторженного взгляда. Я бы даже сказала, взгляда, полного щенячьей преданности. На меня он никогда так не смотрел. По правде говоря, он вообще на меня никогда не смотрел. В те радостные для меня мгновения, когда мы пересекались с ним в коридорах университета, в буфете или в библиотеке, Артем не замечал меня. Наверное, потому что даже не помнил о моем существовании.

Судьба свела нас в лифте общежития. Мы застряли на целых полчаса. Наверное, это были самые счастливые тридцать минут в моей жизни. Я только поступила в университет и, приехав из деревни, взирала на столичную жизнь с разинутым ртом. Так же я глазела и на Артема, очутившись с ним в одной кабинке лифта, когда мы застряли между десятым и девятым этажами.

Он опаздывал на встречу, нервно объяснял кому-то по телефону, что задерживается, потом несколько раз чертыхнулся, достал из кармана пиджака пачку «Дирола» и даже предложил мне. Я, привыкшая к своей постоянной роли невидимки, растерялась оттого, что меня заметили, и задала ему самый нелепый вопрос на свете: «Это вы мне говорите?» Как будто с нами в лифте был кто-то еще.

Артем рассмеялся. Наверное, сразу понял, что перед ним стоит неудачница, которую парни не видели в упор даже на расстоянии вытянутой руки. Он протянул мне жвачку и с улыбкой ответил: «Вам, девушка, именно вам!»

И в тот самый момент, когда его серые смеющиеся глаза, подобно Божественному Свету, озарили мрачный туннель под названием «Моя Жизнь», я влюбилась.

Артем рассказал о том, как только что опоздал на важное собеседование в редакцию журнала путешествий, но он не унывал и даже шутил, а потом произнес одну фразу, которая навсегда осталась в моем сердце:

«Мы живем в мире безграничных возможностей. Это люди сами ограничивают себя».

Остаток времени в вынужденном заточении в лифте мы провели за разгадыванием шарад и ребусов. Артем оказался любителем загадок, и мне стало очень приятно, когда он похвалил меня за то, что я моментально ответила на одну из его самых сложных задач.

«Ты залезла в вертолет, сзади оказался слон, а спереди – мотоцикл. Где ты находишься?» – спросил он у меня.

Оказалось, никто из его знакомых ни разу не назвал правильный ответ. Я стала первой, кто предположил: «Может, на карусели?» От восхищенного возгласа Артема я зарделась и растаяла.

Я была готова провести с ним в этой душной кабинке целую вечность, созерцая его прекрасные серые глаза и разгадывая легкомысленные загадки. Но пришел лифтер и украл у меня драгоценные минуты счастья.

На прощание Артем подмигнул мне и поспешил на свое собеседование. Я смотрела ему вслед и, полная наивных надежд, думала о том, что теперь при встрече мы будем здороваться, и когда-нибудь он, возможно, даже спросит, как мои дела.

Но для него, самого популярного третьекурсника, я была всего лишь одной из множества его поклонниц – простушек, мечтающих хоть разок сходить с ним на свидание и отломить хотя бы крошечный кусочек его внимания. Только такие, как я – деревенские девчонки с излишним весом, конопатым лицом и очками на пол-лица, по имени Антонина, которое я ненавидела с самого детства – существовали где-то в другом измерении, на другой планете или даже в другой галактике. В его мире Идеальных людей таким, как я – неудачницам, места не было.

Так вот, на нее я обратила внимание вовсе не из-за Артема. Ее вообще трудно было не заметить. За всю свою жизнь я не встречала девушек красивей, ей только короны и атласной ленты с титулом «Мисс Вселенная» не хватало. Такая живая, чувственная, с дикой, необузданной красотой, и в то же время похожая на фарфоровую японскую аниме-куколку. Самое удивительное – на ней не было ни грамма косметики, но она оставалась такой яркой и притягательной, как будто излучала свет и стояла в его ореоле.

Я бы тоже хотела иметь такие густые черные волосы, струящиеся как шелк по спине, белоснежную кожу и лучистые изумрудные глаза – огромные и раскосые, как у кошечки. Только вот кожа у меня смуглая, волосы рыжие, а глаза темно-карие. Конечно, можно было бы перекраситься в брюнетку, но темный цвет мне абсолютно не идет. Я даже как-то раз нарочно примеряла парик в магазине. И поменять цвет глаз с помощью контактных линз тоже не удавалось, потому что не изобрели еще цветные линзы специально для темных глаз с такими диоптриями, как у меня.

А потом я узнала, что у нее красивое необычное имя Кермен.

Я являлась ее полной противоположностью: у нее было всё, о чем я мечтала, а у меня было всё, чтобы считаться самым жалким существом на свете.

Вот тогда я и поняла, как выглядит Идеал.

Уже потом, оторвав от этой необычайной девушки взгляд, я заметила рядом с ней Артема. Именно в тот момент я осознала две важные вещи.

Первая – теперь, когда рядом с ним Кермен (или Белочка, как он ласково почему-то называл ее), Артем никогда в жизни даже не взглянет на меня.

Вторая – нужно что-то срочно делать с собой, менять себя и свою жизнь, ведь продолжать так дальше жить невозможно.

Тогда я еще не знала, что благодаря Кермен всё в моей жизни изменится. Благодаря этой Белке я скоро умру. Меня убьют так жестоко и хладнокровно, распотрошив все мои чувства и вывернув их наизнанку. Я покину свою галактику неудачников, и никто обо мне и не вспомнит. Благодаря Кермен со мной произойдет то, ради чего стоило появиться на этом свете. Вспыхнуть ярко, как звезда, и полететь с небес, раскинув руки, прямо в объятья бездны со словами «Спасибо, Кермен! Спасибо, Кермен! Спасибо…».

1 глава.

Белка уже полчаса блуждала по безлюдным просторам супермаркета, толкая перед собой тележку и набирая в нее сладости. К упаковкам шоколадных эклеров она небрежно смахнула с полки несколько коробок печений «Oreo», зефира «Шармэль», клубничного штруделя и двинулась дальше в поиске консервированных персиков. Теперь лишь такие лакомства можно было найти в ее вечно пустующем холодильнике. Белка уже давно не питалась дома и не помнила, когда в последний раз включала плиту. В ее суматошной жизни всё было не так. Даже солнечный свет в последний раз видела только в прошлом году. Да, точно, пару недель назад, когда ездила покупать новогодние подарки.

Уже давно ее постоянными спутницами стали ночь и темнота. Когда обычные люди, намаявшись за день, погружались в сладкие сны в своих уютных постелях, для Белки только-только наступал рабочий день. Она, словно вампир, выползала из своей берлоги на Мичуринском проспекте, когда город укутывался в темное пуховое одеяло глубокой ночи, и возвращалась домой задолго до первых лучей рассвета, а когда просыпалась, за окном уже снова густели сумерки. И так продолжалось изо дня в день в течение последних недель, превратившихся в бесконечный цикл ночей и одиночества. С ней повсюду рядом витали зима, мрак и литры «Адреналина Раш». Она умудрилась найти себе долгую полярную ночь даже в Москве. Только северного сияния не хватало, о котором мечтала в детстве с подружкой Алисой.

В свои выходные, привыкнув к такому режиму, Белка продолжала спать днем, а делами заниматься по ночам. Вот и сейчас, в эту рождественскую ночь, сколько ни маялась, не смогла заснуть даже в четвертом часу. И какао не помогло, хотя обычно действовало как снотворное.

От нечего делать Белка включила телевизор и достала журнал. Пару дней назад совершенно случайно она подсела на разгадывание судоку. На работе валялся кем-то забытый журнальчик, а ей, только что дочитавшей «Пока не остыл кофе» Тосикадзу Кавагути, в тот момент нечем было себя занять. Вычисление цифр в квадратиках так увлекло ее, что она забрала журнал домой. Теперь Белка развлекалась новым способом – выбирала самые сложные уровни, устанавливала будильник на мобильном телефоне минут на десять-пятнадцать и проверяла, сможет ли ложиться в этот отрезок времени.

А потом она придумала еще одно правило – загадывала желание, и если в установленный срок ей удавалось правильно заполнить все квадраты, это означало, что оно сбудется.

Если бы ее коллеги узнали, чем она занимается дома по выходным, они покрутили бы пальцем у виска. Красивой девушке двадцати лет следовало проводить время на свиданиях, в веселых компаниях и на шумных тусовках, а не затворничать дома в четырех стенах с судоку в руках.

По телевизору шло шоу для полуночников с приглашенными звездами. Популярный телеведущий Артем Голубь увлеченно рассказывал историю знакомства со своей невестой Асей. Без всяких сомнений он был талантливым журналистом, но, как шептали за его спиной его завистники, так быстро сделать карьеру на телевидении ему помогли, скорее, не умственные способности, а его привлекательная внешность. По мнению читателей одного глянцевого журнала, Голубь входил в число самых красивых людей столицы.

Слушая его увлекательный рассказ о том, как судьба свела их с будущей женой в одном из фитнес-клубов "World Class", Белка даже не заметила, как набросала портрет Голубя на краю страницы журнала. Это вышло само собой. Тот же лукавый взгляд с прищуром, широкая улыбка, взъерошенные волосы – он действительно обладал неотразимым обаянием, и немалая часть зрительниц в этот момент наверняка кусала губы от досады, услышав новость о том, что этот красавчик собрался связать себя узами Гименея.

Белка же была шокирована другим – она никогда не умела рисовать! Даже простые цветочки у нее всегда получались неестественно корявыми, не говоря уже о портретах. Школьная учительница по рисованию Марина Алексеевна, глядя на ее кошмарные рисунки с пародией на натюрморт, поначалу думала, что эта дерзкая девочка нарочно издевается над ней, и без сожаления ставила двойки в ее дневнике.

Белка неоднократно слышала о том, что иногда таланты раскрываются совершенно неожиданно. Ее подруга Настя в надежде на такое чудо мечтала, что когда-нибудь она проснется и запоет голосом как у Адель, об этом феномене будут трезвонить все СМИ, соцсети и Телеграм-каналы, известный продюсер обратит на нее внимание, для нее напишут потрясающую песню, снимут клип на берегу океана, ее номинируют на премию MTV как «Прорыв года», а в ТикТоке под ее хит будут снимать ролики.

Однако Белка никогда в облаках не витала, и по иронии судьбы колесо фортуны остановилось именно на ней, причем на отметке с талантом художника. Азарт захватил ее.

Надо попробовать нарисовать что-нибудь посложнее!

Она вскочила с кровати и, не удержавшись от порыва, бросилась на балкон. Эта уютная квартирка стала её пристанищем всего лишь пару месяцев назад, когда она покинула родительский дом после очередной ссоры. От предыдущих жильцов здесь остались кое-какие вещи, в том числе и детский альбом с красками. Сколько раз она собиралась избавиться от этого хлама, но эта мысль каждый раз благополучно вылетала из головы под натиском других более увлекательных затей, и этим тихим призракам прошлого суждено было пылиться на балконе.

И вот, наконец, краски с альбомом дождались своего часа. Съежившись на морозе в пижаме и в тапочках на босу ногу, Белка упрямо перебирала содержимое коробки, пока не нашла заветный пакет, и с ликующим видом заскочила в теплую комнату.

Ее вдруг охватило желание нарисовать пейзаж – милый уютный домик на берегу реки, утопающий в позолоченной листве осеннего вечера. В эти волшебные закатные часы, когда розовые велюровые облака покорно отражаются в зеркальной синеве воды, кажется, весь мир замер в ожидании. Ни единого дуновения ветерка, лишь тишина и гладь, словно кто-то невидимый по ту сторону экрана нажал на паузу. А ты идешь по хрустящим желтым листьям в этой звенящей тишине, ощущая полное единение с природой, и слышишь собственные мысли, которые льются не спеша, как прозрачная вода в реке.

В начале пятого рисунок был готов. Белка не без гордости вертела его в руках, размышляя о том, что чудеса действительно случаются. Раньше она и представить себе не могла, что когда-нибудь сможет создать такую красоту. Вот бы Марина Алексеевна обалдела при виде ее пейзажа! Она бы теперь знала, как утешать детишек без способностей к рисованию, рассказывая про свою ученицу, которая внезапно, нежданно-негаданно, обрела дар художника.

Увлеченная работа над рисунком разбудила в ней аппетит. Белке вдруг захотелось любимых консервированных персиков! Целую банку умяла бы с удовольствием!

Как обычно, делая в порыве всё, что ей взбредет в голову, Белка накинула длинный пуховик прямо поверх пижамы, заляпанной красками, и выскочила из квартиры. К счастью, супермаркет работал круглосуточно, и до него было рукой подать – даже переходить проспект не пришлось.

Теперь Белка бродила вдоль рядов с продуктами и толкала перед собой тележку, в которую складывала разнообразные сладости, в том числе полудюжину банок с консервированными персиками. Со стороны единственной открытой кассы из радиоприемника доносился старый хит группы «Серебро».

Скажи, не молчи, что любишь меня

Скажи, не молчи, что любишь меня

Глаза закрываю, и будто бы легче

Опять вспоминаю последние встречи

Скажи, не молчи, что любишь меня…

Сонные охранник и кассир обсуждали видеоклип, в котором солистки, сидя на темной крыше, хлопали огромными крыльями. Белке вдруг показалось, что она где-то это уже видела раньше. Не дежавю из клипа с похожим сюжетом, а что-то другое, личное, возможно, унесенное в недра ее детских снов.

Бросив в тележку упаковку «Адреналина Раш», Белка внезапно почувствовала, что за ней наблюдают. Как будто кто-то пристальным взглядом следил за ней из тени. А потом появилось ощущение, что этот кто-то дышит ей в затылок. Она обернулась.

Перед ней стоял загорелый молодой человек и улыбался, уверенный в своей неотразимости. В тонкой рубашке и джинсовых шортах, как будто лето на дворе!

Наверное, с какой-нибудь рождественской вечеринки заехал.

Рядом с этим щеголем Белка смотрелась нелепо в распахнутом пуховике, из-под которого виднелась некогда белая, а ныне заляпанная красками пижама. На голове у неё красовалась желтая вязаная шапка, которую она привезла в прошлом году из Токио в кому-то в подарок, но так и забыла отдать. Да, вид у нее был тот еще! Прямо сбежавшая из психушки!

– Ты выронила это, – молодой человек протянул ей коробочку «Рафаэлло».

Идиотский способ знакомства. По его сценарию, она должна расплыться в улыбке, выразить благодарность за столь неожиданный подарок от незнакомца, а, может, еще и встать на носочки как балерина из рекламы этих конфет и сделать реверанс.

– Не люблю «Рафаэлло», – сдержанно ответила Белка.

– Ты же сладкоежка, – заметил он, окидывая взглядом содержимое её тележки. – А что ты хочешь? Может, шампанское? Заодно отметим наше знакомство.

– Мы не знакомы.

– Значит, познакомимся. Тебя как зовут?

Ее настоящее имя было Кермен, но все ее звали Белкой – именно так переводилось оно с калмыцкого языка. Ее бабушка была калмычкой, и многие, услышав об этом, не упускали возможности пошутить: «Прямо как у Ленина!» Но посвящать в это мистера Рафаэлло Белка не собиралась.

Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

– Потапов Федор Романович, поверьте мне на слово, мы с вами не познакомимся.

От неожиданности молодой человек чуть было не выронил коробку конфет. Впрочем, как и челюсть. Весь его облик от раскрытого рта до вздыбленных бровей рисовал в воздухе огромный знак вопроса с тремя восклицательными.

– Откуда ты знаешь мое имя?!

– От верблюда. Я знаю о тебе всё: дату рождения, адрес прописки, номер твоего «Мерса» с тремя буквами Х. Это типа Ха-Ха-Ха? Ты, наверное, большой шутник.

Федя потерял дар речи.

Черт побери, что тут происходит? Что за прикол? Откуда эта девица в пижаме всё о нем знает?

– Судя по твоему выражению лица, у тебя много вопросов. Но ни на один из них я отвечать не стану, – Белка покатила тележку дальше, оставив молодого человека остолбеневшим возле стенда с напитками.

Пока кассир пробивала ее покупки, она успела пролистать новый выпуск «Hello» и даже заметила на его страницах знакомое лицо – телеведущего Артема Голубя с невестой Асей на какой-то светской тусовке.

Надо же какая синхроничность! Они, что, преследуют меня? Второй раз за ночь попадаются на глаза.

Его невеста – начинающая писательница, миловидная загорелая блондинка ниже его на две головы, с гордостью позировала фотографам и изо всех сил старалась выглядеть счастливой.

– В прошлой жизни желтое тоже было тебе к лицу, – вдруг раздалось за ее спиной.

Белка обернулась. Возле кассы никого, кроме охранника, не было. Он улыбался всем своим морщинистым лицом, и от этого его жесткие седоватые усы смешно топорщились в разные стороны.

– Это вы мне? – спросила она.

– Только зима уже давным-давно закончилась, а ты всё в шапке да в пуховике, – усмехнулся он, проигнорировав ее вопрос.

– ???

– Май-месяц на дворе, скоро и весне конец, а ты как будто с зимовки.

В разговор вмешалась кассирша.

– Петрович, оставь девчонку в покое! Совсем ей голову заморочил. Придет время – она сама всё вспомнит, – женщина пожурила охранника и подмигнула Белке.

– Ты права, – вздохнул седовласый мужчина в форме. – Что бы я сейчас ни сказал, всё равно, как обычно, подумает, что всё это сон.

Белка решила, что это просто сумасшедший охранник. Или обкуренный. Несет какую-то чушь. Их вообще тестируют на адекватность, прежде чем выпустить в зал к клиентам?

А, может, он вообще сбежавший из психушки?

Она торопливо вышла из магазина. А то еще Потапов Федор очнется и бросится за ней со своим бесконечным потоком вопросов. Потом еле от него отвяжешься.

Шурша пакетами, Белка шагала домой вдоль дороги, освещенной тусклыми фонарями. И вдруг, как когда-то в детстве, они стали гаснуть, словно не выдерживая напряжения, едва она приближалась к ним, и тут же загорались вновь. Как будто таким образом отдавали ей честь.

И только тогда Белка заметила листья, распустившиеся на деревьях! Она огляделась вокруг: молодая листва шелестела над головой, возле подъездов в клумбах пестрели цветы и кусты сирени, а где-то совсем рядом соловей завел свою предрассветную песню. Сочная трава покрывала крутые берега пруда «Раменки», в котором тихо плескались рано проснувшиеся уточки, а ведь еще вчера здесь на льду мальчишки дотемна резались в хоккей.

Стояло майское раннее утро.

Неужели я так долго спала?!

Белка торопливо зашагала в сторону своего подъезда. Следующий фонарь, едва она приблизилась к нему, тоже подмигнул. В памяти всплыло какое-то смутное воспоминание, но поймать его не удалось.

Глаза закрываю и будто бы легче….

2.

Дождь лил без устали весь день. Как зарядил с самого утра, так и не прекращался. Осень вступила в свои полномочия, прогнав последние солнечные деньки бабьего лета, и сулила только пасмурные дождливые будни, полные уныния, тоски и ожидания холодов. На горизонте маячило лишь безрадостное существование, затянутое в серую пелену долгих месяцев в ожидании весны.

Тоня шагала через двор, хлюпая старыми резиновыми сапогами по мокрой земле, превратившейся в грязную скользкую жижу. Мысли ее рассеянно блуждали под лай Фомки, который радостно приветствовал ее, выглянув из конуры, и порывался порвать цепь, чтобы стремительно броситься со всех лап к юной хозяйке. Но ей было не до него.

Для Тони вся ее жизнь казалась сплошной, бесконечной осенью. В этой Богом забытой деревеньке, которую она покидала всего раз за все свои шестнадцать лет жизни, когда ее однажды за примерную учебу наградили путевкой в лагерь, трудно было сказать, что она живет. Просто влачит свое жалкое существование. Всегда одна, всегда сама по себе.

С самого детства Тоня мечтала о дружной семье, как у ее единственной подружки с соседней улицы. У той был старший брат, с любовью и заботой опекавший свою младшую сестренку. В их доме всегда витал аромат горячих пирогов и царила атмосфера вечного праздника. Иногда Тоня оставалась у них с ночевкой. Ей нравилось, когда вся семья собиралась за ужином, все шутили, смеялись, и в эти моменты сердечко маленькой Тони наполнялось радостью. Ей так хотелось, чтобы и у нее дома было точно так же. А вместо этого отец, как обычно, заваливал домой пьяным, еле волоча ноги, и до поздней ночи раздавались крики ссорящихся родителей, не давая спать напуганной девочке, которая беззвучно плакала, натянув на голову подушку.

А потом семья подружки переехала в Краснодарский край, и Тоня осталась одна. Никому не нужная. Мать пахала, как лошадь, на двух работах, приходила домой еле живая и от усталости валилась на кровать «без задних ног». Ей было не Тони. Ребенок сыт (вернее, не голодает), одет (в действительности абы как), обут, что еще надо? Мать любила изображать из себя жертву «Вот, смотрите, какая я героиня, всю семью тащу на себе, верчусь как белка в колесе. В глазах соседей она и впрямь выглядела бедной трудягой, но ведь старалась она не ради своей дочери, которая, кстати, во всем помогала ей по хозяйству, а ради себя. Почти все заработанные деньги мать тайком тратила на скупку золотых изделий. Такой вот у нее был пунктик. Перебирая в руках серьги, кольца, браслеты и цепочки, она чувствовала себя хозяйкой своей жизни, а не какой-то там обслугой из столовой, и ее счастливые глаза в этот момент загорались дьявольским огоньком.

Повзрослев, Тоня так и не смогла объяснить поведение матери. Что она хотела добиться, коллекционируя чужое ношеное золото? Может, мечтала в один день нацепить на себя все украшения и пройтись по деревне, как непризнанная королева? Почему ни разу не могла побаловать свою единственную дочь, купить ей наряды, отвезти в областной центр на представление заезжего цирка или хоть разок устроить для нее праздник? Тоне так нужна была, даже необходима, ее любовь, ведь ждать поддержки от отца, с издевкой обзывавшей ее «крокодилкой», было бесполезно.

В подростковом возрасте она стремительно начала набирать вес. Тоня и без того не слыла в классе красавицей, ведь конопатую отличницу в очках с толстыми стеклами сложно было назвать милашкой. Мальчишки с хохотом кричали ей вслед «жиртрес» или «бомбовоз», каждый новый день в школе становился испытанием, полным унижений и насмешек, и Тоне совсем не хотелось идти в школу, где ей приходилось терпеть все эти издевательства.

Единственное, что помогало ей, одинокому, обделенному вниманием подростку, не свихнуться или не покончить с собой в порыве очередной волны отчаяния и безысходности – это ее мечты. Вот в чем было ее спасение, лекарство для израненной души девчонки, которая погрязла в своих проблемах, тонула в них и стремительно шла ко дну, пытаясь из последних сил ловить ртом воздух, в то время как ее родные с равнодушием созерцали на нее с берега, развалившись на шезлонгах.

Тоня научилась жить в мечтах. Она представляла себя сказочной красавицей, которая, как Золушка, трудится в трактире, пока в один прекрасный день на пороге не появляется Принц и не увозит ее с собой в свое королевство. Ей так понравилось сочинять сказки, что вскоре всё свое свободное от учебы и дел по хозяйству время Тоня стала посвящать написанию увлекательных историй обязательно с хеппи-эндом, где главная роль доставалась, конечно же, ей.

Вскоре девочка осознала, что сидеть сложа руки для нее – непозволительная роскошь. Она поставила перед собой цель – вырваться из оков этой унылой жизни и уехать туда, где мечты обретают крылья, подальше от серых будней, тоски и вечной осени. Для начала решила во что бы то ни стало поступить в московский ВУЗ – ее путеводную звезду, а для этого надо было сдать ЕГЭ на самые высшие баллы. С тех пор все свободные часы Тонька начала посвящать учебе и проводила дни в читальном зале, погружаясь во все возможные учебники, словно искательница сокровищ, жаждущая раскрыть тайны, скрытые на страницах.

В этот осенний вечер Тоню полностью поглотили мысли о докладе по литературе. Ей не терпелось поскорее покончить с домашними делами и укрыться в своей комнате, в тишине и покое, окружив себя книжками из библиотеки.

Она перетаскала в дом дрова, загнала коров во двор и понесла свиньям корм из остатков супа вперемешку с картофельной кожурой, яблочными огрызками и прочими отходами. Уже давно наступила пора перебираться из летней кухни в дом, но у матери всё руки никак не доходили. Тоня уже подумывала о том, чтобы заняться этим самой в воскресное утро. Отец в последнее время словно издевался над ней – постоянно гонял ее по холоду в летнюю кухню. Приходилось каждый раз надевать пуховик, натягивать на ноги сапоги и бежать даже впотьмах, ведь починить фонарь во дворе и вкрутить лампочку отец собирался еще с весны. Тоня неслась через двор сломя голову, пока ее богатое воображение рисовало зловещие картины: виноградная лоза, обвивавшая беседку, казалась ей змеями с головы Медузы Горгоны, готовыми в любой момент атаковать ее и укусить, а за стволами деревьев ей постоянно мерещились затаившиеся силуэты кровожадных монстров. Тоня умирала от страха во время каждой вылазки в летнюю кухню, но злить отца, отказываясь выполнять его очередное поручение, не решалась.

Она запомнила на всю жизнь ту историю, когда отец по пьяни, находясь в неистовстве под воздействием алкоголя, чуть не убил ее. В тот день Тоня случайно заперла его с приятелем, таким же любителем выпивки, в летней кухне, не заметив, как они прокрались туда, пока она занималась огородом, а те потом не могли выбраться наружу и обделались прямо в штаны, когда им приспичило по нужде. Целый час отец носился за ней с топором в руке по всей деревне, и перепуганной девчонке пришлось до самой поздней ночи прятаться у доброй старушки-соседки.

Увлеченная мыслями о предстоящем докладе по бунинской "Темной Аллее", Тоня прошла совсем рядом с конурой и поняла о том, что поступила опрометчиво, слишком поздно. Фомка радостно выскочил из укрытия и, накинувшись на хозяйку, повалил ее прямо в грязь. Да еще, желая выразить ей свою неукротимую преданность, принялся лизать ей лицо, виляя хвостом, глупый, бестолковый пес! Тоня, опрокинувшая на себя ведро помоев, не смогла сдержать слез от досады.

Беда никогда не приходила к ней одна. Напасти сыпались на нее одна за другой. Вернувшись домой, девчонка обнаружила пьяного отца, метавшегося по залу с перекошенным от злости лицом. Тоня с замирающим от страха сердцем хотела прошмыгнуть мимо в надежде остаться незамеченной, но отец обернулся в самый неподходящий момент.

– А ну, поди сюда, Тонька!

Она робко переступила порог зала, и лишь тогда заметила, какой бедлам устроил ее отец. Ковер был устлан разбросанными книгами, на полу валялись перевернутые ящики от шкафов и их содержимое в виде фотографий, шкатулок с нитками, открытками, газетными вырезками и прочей ерундой.

Отец оглядел мокрую грязную Тоньку с ног до головы и злобно расхохотался. Он еле держался на ногах и от заливистого смеха, который отдавался в ее ушах, чуть было не упал, потеряв равновесие, но вовремя ухватился за дверной косяк.

– Правду говорят про тебя, что ты свинья! – — воскликнул он с презрением. – Посмотри на себя в зеркало! Крокодилка! А ну, говори, где мать цацки свои прячет?

– Я не знаю, – испуганно ответила Тоня.

Она говорила правду. Мать свое золото никому не доверяла.

– Всё ты знаешь, тварь! – прорычал отец, сверкая глазами. – Мне сказали, она сегодня что-то прикупила. И ее видели, как она шла сюда. Ты же тоже дома была! Видела, куда она все попрятала!

– Нет, я ее не видела. Я только недавно вернулась. В библиотеке была.

– В библиотеке она была! Что, в Москву поступать намылилась? Ни хера ты не поступишь! Будешь тут прозябать, как и я! Это ты мне всю жизнь испоганила! Я бы сейчас сам в Москве жил припеваючи, если бы твоя мать не обрюхатилась и не заставила на ней жениться, сука!

Тоня молча стояла перед отцом, глядя на него испуганными глазами, и боялась пошевелиться. Она не знала, как спастись от очередного назревающего скандала с разрушительной силой урагана. Успокоить отца ей вряд ли удастся, а если бежать, то куда?

– Меня Пашка, друг мой из армии, звал к себе в Москву, а тут ты, тварь, появилась… – продолжал отец, нервно измеряя зал нетвердыми шагами.

Грязные резиновые сапоги оставляли темные следы на ковре, на книгах, на фотографиях…

– Ну, ничего, я тебе тоже жизнь испоганю! Будешь всю жизнь, пока не сдохнешь, свиней кормить!

Отец подлетел к Тоне, от страха сжавшейся в комок, схватил ее очки, бросил их на пол и начал яростно топтать ногами.

– Папа, папочка, не надо! Я прошу тебя! Пожалуйста! – слезы брызнули из глаз бедной девочки, пытавшейся остановить безумного отца.

Но тот лишь брезгливо оттолкнул ее от себя с такой силой, что она не удержалась на ногах.

Тоня упала на пол, поранив ладони об осколки разбитых линз, и, близоруко щурясь, на ощупь нашла свои сломанные очки. Но в руках ее оказалась лишь пустая погнутая оправа с отвалившейся дужкой.

Напоследок разъяренный отец пнул в живот притихшую, застывшую на полу девочку и вышел из дома, громко хлопнув дверью.

Тоня заплакала навзрыд, ощущая, как одиночество сжимает её сердце. Она одна на этом свете. Никому не нужная. Зачем жить дальше? Лучше умереть. Прямо сейчас!

3.

Белка подобрала Настю возле станции метро «Марксистская» ровно в 19.30. Та ловко запрыгнула в Uber, подрумяненная на морозе, и, увидев подругу в непривычном для нее образе с платком на голове и в длинной юбке до пола, не удержалась от возгласа:

– Ну, мать, ты даешь! Прикид – отпад!

– Надела юбку поверх джинсов, потом сниму. А ты почему в штанах? Нельзя же! – пришел черед Белки удивляться. – Сама ведь вчера говорила!

– Так ведь холодно же в юбке! Смотри, какой мороз! В колготках я бы окоченела. И потом, я так подумала, многие ходят в брюках. Ничего страшного в этом нет вроде. Будет гораздо хуже, если я отморожу в очереди свои придатки.

– Надо цветы купить. Там, напротив монастыря, есть цветочный магазин. Я посмотрела по карте. Говорят, она желтые любила. Я хочу купить желтые розы.

– Вижу, ты основательно подготовилась, – заметила Настя.

– Всю ночь читала про Святую Матрону, – призналась ее подруга. – Она на самом деле удивительная. Столько невероятных историй про нее!

Белка действительно серьезно отнеслась к делу. Если уж решилась посетить такое необычное для нее место, как монастырь, ей нужно было знать, что оно из себя представляет.

Первым делом Белка изучила фотографии Покровского монастыря. И увиденное поразило ее.

Толпа посетителей, словно живое кольцо, окружала двор монастыря, свидетельствуя о чудесах, творимых Святой Матроной. Иначе как объяснить, что люди, забыв о времени, часами ждали своей очереди, чтобы преклониться перед ее мощами и прикоснуться к святой иконе? Фотографий, запечатлевших эти мгновения в разные времена года, было предостаточно, но ни палящий зной, ни лютый мороз, ни проливные дожди не могли остановить тех, кто стремился к Матронушке за утешением и помощью.

От снимков Белка постепенно переключила внимание на углубленное изучение информации. Ночь пролетела незаметно за чтением историй о Святой Матроне. Сердцем она чувствовала, что все невероятные чудеса, о которых писали люди в комментариях, не были выдуманными сказками и происходили с ними на самом деле.

Белка не увлекалась мистикой, но и не относилась к тем, кто удивительные события расценивал только как обычную случайность или просто совпадение. С детства ей часто снились странные сны. На утро Белка не помнила их, они словно ускользали из ее памяти с рассветом, но у нее всегда оставалось предчувствие: когда-нибудь в ее жизни произойдет нечто настолько невероятное, что в это трудно будет поверить. С годами после таких снов уверенность в своем пока еще не известном предназначении лишь крепла. И, похоже, сейчас настал тот самый момент, когда те слабые, едва уловимые ощущения действительно начали обретать форму.

Множество раз Белка пыталась восстановить в памяти загадочную ткань своих снов, но все ее усилия разбивались о стену забвения. Однако иногда, внезапно дунувший осенний ветерок с легкой паутинкой, чей-то звонкий смех или резкий скрежет тормозов сдвигали с места неодолимую блокировку памяти, и ей казалось, что вот-вот она поймает эту невидимую нить, которая проведет ее по лабиринтам подсознания. В такие мгновения подушечки ее пальцев начинали покалывать и ладони невольно раскрывались, как будто держа что-то вроде невидимого куба, словно помнили, как сжимали его раньше, когда-то. Белка чувствовала, что сейчас вспомнит нечто важное, возможно, связанное с ее прошлыми жизнями, и это открытие отведет ее туда, откуда нет обратной дороги. Ее разум перевернется. Она уже никогда не будет той беззаботной девчонкой, которая с легкостью шла по жизни. И, наверное, именно поэтому, чтобы спасти ее от безумия, память каждый раз захлопывала двери перед ее носом, а воспоминания ускользали подобно мокрому куску мыла из рук. И Белка снова оставалась наедине со своими обычными земными переживаниями.

История жизни Матроны тронула ее до глубины души. Сколько же неисчерпаемого мужества, терпения и безграничного милосердия таилось в этой хрупкой слепой от рождения девочке, которая с открытой душой помогала людям! Её чистое сердце, полное сострадания, творило настоящие чудеса, исцеляя душевные раны тех, кто обращался к ней за помощью.

Матронушке предстояло стать сиротой при живых родителях и расти в приюте. Четвертого ребенка нуждавшейся семье было не потянуть. Но Матрона, словно небесное послание, явилась во сне к своей еще беременной матери в виде белой птицы с человеческим лицом и закрытыми глазами. Приняв это за предзнаменование, женщина решила никому не отдавать дочь. Знаком свыше было и то, что на груди новорожденной крохи появилась выпуклость в форме креста, а во время крещения над ней поднялся благоухающий легкий дым. К тому же маленькая незрячая девочка полюбила проводить время в церкви и пробиралась по ночам к иконам, словно искала в них утешение. Она даже умудрялась снимать их с полки и могла часами вести с ними беседы.

Только вот соседские дети не щадили ее. Они безжалостно измывались над ней, сажали в яму и со смехом наблюдали за тем, как слепой ребенок на ощупь искал дорогу домой.

Когда Белка читала об этом, слезы сами навернулись на глаза. Она не помнила, когда плакала в последний раз, сентиментальной ее сложно было назвать. Но при мысли о девочке, еле шагающей по дороге с вытянутыми ручонками под насмешливые выкрики злой детворы, ее сердце сжалось. Каково было ей, маленькой и беззащитной, чья жизнь была окутана вечной тьмой, противостоять этому жестокому миру? А Матрона, несмотря на все свои страдания, не держала зла, прощала и мирилась со своей нелегкой долей.

Вскоре у этой удивительной малышки открылся дар исцеления. Со всей округи в их дом потянулись больные в надежде вернуть свое утраченное здоровье. И они его получали. Даже самых безнадежных Матронушка ставила на ноги, и они возвращались домой своим ходом. Она не только исцеляла телесные недуги, но и делилась мудростью, предвидя, какое будущее ждет каждого, чутко улавливая приближение опасности и предсказывая стихийные бедствия. В знак благодарности люди несли в ее дом продукты и подарки. Так маленькая девочка стала кормилицей всей семьи.

В семнадцать лет у Матроны отнялись ноги. Но и это новое испытание не смогло сломить ее дух. Она принимала все удары судьбы с благородным смирением, подчиняясь Божьей воле, словно своими страданиями искупала муки тех, кто обращался к ней за помощью.

А с годами жизнь становилась всё тяжелее. В советское время Матрона подверглась гонениям, и от нее отвернулись даже родные братья. Ей пришлось покинуть родные места и скитаться по Москве, меняя уголки, чтобы укрыться от властей. Как-то раз знакомые обнаружили ее в заброшенном домике примерзшей волосами к стене. Сколько же дней она провела так холодная, голодная, беспомощная… Но даже тогда Матрона не роптала на судьбу.

Где бы ни находилась Матронушка, к ней всегда шли толпами с просьбами о помощи. В свой предсмертный час она пообещала продолжать помогать людям даже после своей смерти. И свое слово сдержала. Именно поэтому люди не переставали с самого раннего утра занимать очередь у ворот Покровского монастыря, чтобы припасть к ее мощам и поклониться иконе. Потому что видели, что чудеса в этих стенах творятся на самом деле. Даже скептики растерянно пожимали плечами, не зная чем объяснить этот феномен. И тогда многие из них обретали Веру.

Знакомые Насти посоветовали подругам прийти в монастырь перед самым закрытием. Прием посетителей прекращался в 20.00, ворота закрывались, но тех, кто успел зайти во двор и встать в очередь, не просили покинуть территорию монастыря.

В этот вечер погода как будто испытывала решимость желавших поклониться Святой Матроне. Мороз пробирал до самых костей, но никто сдаваться не собирался. Когда подружки в отчаянии начали подпрыгивать на месте, чтобы хоть немного согреться, появились служительницы монастыря.

– Есть желающие остаться до десяти вечера, чтобы помочь с уборкой? После вы сможете подойти к мощам и спокойно, не торопясь, помолиться.

Белка уже собралась поднять руку, как Настя быстро одернула ее.

– С ума сошла? Не вздумай! – прошипела она. – Мы потом там полночи всё убирать будем! Женька с работы как раз сегодня рассказывала, как они с сестрой остались и отмывали всё от воска. А потом еще монахиням не понравилось, как они убрались, и их заставили перемывать всё заново!

– Может, им следовало изначально как следует прибраться, чтобы потом не пришлось всё перемывать?

– Сейчас даже половины девятого нет! Ты предлагаешь нам полтора часа слоняться где-то, потом снова возвращаться сюда и убираться до полуночи? Тебе, кстати, в клуб на работу, не забыла?

– Как-нибудь выкручусь.

Тем временем, пока подруги спорили, служительницы монастыря уже набрали необходимое количество добровольцев и ушли.

– Ну вот! – разочарованно вздохнула Белка.

– Всё, что не делается, к лучшему!

О том, что после посещения Покровского монастыря ей нужно спешить на работу в ночной клуб «Tonight», Белка не переживала. Пару дней назад расследование, связанное с махинациями управляющего клубом, в который она устроилась танцовщицей go-gо, чтобы подобраться к нему поближе, еще имело для нее значение, но в свете последних событий с ее намечавшимся безумием ей уже было не до него – все эти заботы отошли на второй план.

В храме Белка, словно завороженная, наблюдала за тем, как люди, один за другим, подходили к раке с мощами. Над ней величественно сияла надпись: «Все, все приходите ко мне и рассказывайте, как живой, о своих скорбях, я буду вас видеть, и слышать, и помогать вам». Отогретая, убаюканная напевами молитвы и окутанная аурой душевного света, она смотрела, как люди целуют раку, шепчут Матроне свои сокровенные просьбы и, подгоняемые охранником, поспешно отходят в сторону. Унесенная далеко от реальности ворохом необузданных мыслей, Белка, когда настал ее черед, даже забыла о чем пришла просить Матронушку и лишь тихо произнесла «Спасибо!».

Старенькая служительница, раздававшая посетителям цветы на выходе из храма, взглянула на нее с доброй улыбкой на лице и протянула целый букет.

– Почему это она тебе дала букет, а мне всего лишь один бутон розы? – озадачилась Настя, когда они направились к своей очереди у иконы.

– Откуда я знаю? Хочешь, поделюсь с тобой?

– Нет, просто интересно, почему так. Может, она видит, что у тебя проблем гораздо больше, чем у меня?

– Спасибо, подруга, поддержала! – рассмеялась Белка.

На улице девушки мгновенно задубели от пронизывающего холода. Мороз крепчал с каждой минутой и яростно кусал за щеки. Попросив старушку, стоявшую перед ними в очереди, приглядеть за их местом, подружки поспешили греться в стеклянную постройку со святым источником.

– Так интересно, – задумчиво произнесла Белка, дыша на пальцы, которые закоченели даже сквозь перчатки. – Матрона хоть и не видела, но могла путешествовать по всему миру в своем воображении.

– Я о таком не слышала. Это как? Думаешь, она могла отправляться в астральные путешествия? – удивилась Настя.

– Не знаю как именно она могла это делать, но это факт. На сайте прочитала историю женщины, ее соседки. Когда она была студенткой и собиралась стать архитектором, по некоторым причинам из-за предвзятого отношения преподаватель собирался завалить ее дипломную работу. Она пришла домой расстроенная и рассказала об этом Матроне. Та успокоила ее, сказала, что вечером за чаем они обсудят это. А вечером Матронушка говорит ей, что сейчас они совершат путешествие в Италию и полюбуются творениями великих мастеров. Она начала описывать улицы и здания Рима и Флоренции, причем до таких мельчайших подробностей, как будто в тот момент действительно находилась там и видела всё своими собственными глазами. Благодаря Матроне девушка исправила все недочеты в работе, и преподу не удалось ее завалить.

– Ничего себе! – восторженно ахнула Настя. – Хотя неудивительно. Уверена, что с ее способностями она могла и в Лувре побывать, и на Биг Бен в Лондоне посмотреть, да и вообще оказаться в любом уголке мира. Матрона же была сверхчеловеком!

– Это точно!

– А это значит, что она точно может помочь нам решить наши проблемы!

Согревшись, подруги вернулись в очередь. Теперь уже старушка, караулившая их места, отправилась отогреваться в стеклянную постройку со святым источником.

И в этот самый момент к ним снова подошли служительницы монастыря. Но на этот раз это были совсем другие монахини. Настя собралась заявить им, что они уже успели поклониться мощам и уборка в храме их не интересует, но не успела.

– Это тебе, Кермен, – произнесла одна из монахинь, постарше, и протянула девушке небольшой сверток.

– Мне?! – от удивления Белка потеряла дар речи.

Откуда они знают мое настоящее имя и почему обращаются именно ко мне?

– Да, тебе. Эта вещь долгие годы ждала этого момента. Ничего не спрашивай у нас. К сожалению, мы не имеем право давать тебе какие-либо объяснения. Наша миссия заключается лишь в том, чтобы передать тебе этот сверток.

– Это, что, розыгрыш какой-то? – влезла в разговор Настя, на которую монахини не обращали никакого внимания, словно ее там и не было вовсе. – Почему она должна брать его? Может, там бомба вообще!

Вторая служительница, продолжая игнорировать Настю, вложила сверток в руки растерянной Белки.

– Ты, и только ты сама, должна отыскать истину. Но тебе нужно поторопиться. Дитя мое, ты в опасности.

– В опасности? – Белка как попугай повторила слова, не понимая, что происходит.

Она была в полном замешательстве. После той странной истории с майским утром посреди зимы и неожиданными нападками гостя из отеля по имени Филипп Белка решила, что сходит с ума, и очень надеялась, что поход к Святой Матроне поможет ей снова обрести покой. Но получилось всё наоборот – теперь какие-то монахини суют ей в руки загадочный сверток и предупреждают об опасности, а ее мир опять на полной скорости полетел в тартарары.

– Береги себя! – только и сказали напоследок незнакомки и затерялись в толпе.

Настя тут же с любопытством принялась разворачивать сверток.

– Книга какая-то, что ли! – разочарованно протянула она, пытаясь разглядеть ее в потемках. – Неоригинальный розыгрыш! Типа раз ты книжный блогер, то и пранк должен быть связан с книгой. Ты говорила подписчикам, что придешь сюда? Видимо, кто-то из них решил подшутить над тобой.

– Никому я ничего не говорила!

Белка, не выдержав, выхватила сверток из рук подруги и запихнула его в сумку.

– Даже не хочу знать что там! Хочу только одного – чтобы меня оставили в покое!

4.

Сначала Тая порвала новые чулки, потом разлила сок на любимую блузку, а под конец уронила мобильный телефон прямо в щель дивана, и это помимо того, что она проспала на целых сорок минут. Судя по столь насыщенному злоключениями утру, день обещал быть катастрофическим. Даже страшно было представить, какие еще неприятности сулило такое начало.

Пока Тая с чертыханиями исследовала недра дивана, поглотившего ее руку в поисках мобильника, зазвонил домашний телефон. Внезапно до нее дошло, что настало пятнадцатое число – день оплаты квартиры, а это означало, что телефон разрывался от настойчивых звонков хозяина квартиры.

Бросив поиски, она подскочила к тумбочке и схватила трубку.

– Алло! – запыхавшимся голосом воскликнула Тайка и с досадой заметила следы пыли из-под дивана на рукаве кристально белой рубашки, на которую сменила залитую соком блузку.

– Доброе утро! Я могу поговорить с Таисией? – раздался приятный мужской голос.

– Это я. А с кем я говорю?

– Меня зовут Самсон. Я посланник важной для вас информации. Подробности объясню при встрече.

– Что за бред! Какой еще посланник?

– Нам нужно встретиться. Сегодня.

– С какой стати я должна встречаться неизвестно с кем? – Тая почувствовала, как накатывает волна раздражения, пока она смотрела на запачканный рукав.

Снова придется переодеваться, а она и без того уже опоздала на работу!

– Не смею вас больше задерживать, – словно прочитав ее мысли, воскликнул незнакомец. – В восемь часов буду ждать вас в ресторане «360» в Башне "Федерация. Восток" в Москва-Сити. До вечера!

Она даже не успела возразить – в трубке уже раздавались короткие гудки.

Тая подлетела к шкафу, распахнула створки и стала лихорадочно искать чем же заменить испачканную рубашку. Сегодня ей хотелось выглядеть по-деловому – юбка до колен, пиджачок, классические туфли на шпильке. Но, по-видимому, не судьба. И почему у нее нет привычки после стирки заранее гладить одежду и развешивать на вешалках в шкафу, чтобы потом не носиться в последнюю минуту с утюгом как угорелая?

Махнув рукой на деловой стиль, Тая переоделась в джинсы и белую майку, сунула ноги в балетки, схватила с вешалки в прихожей кожаную куртку и выскочила из дома.

В метро ей удалось быстро найти свободное сиденье, чему она была несказанно рада. Теперь шесть станций по прямой до Третьяковской можно было подремать, слушая музыку, полистать учебник французского или же заглянуть в свой ежедневник, чтобы вспомнить какие дела предстоит сделать сегодня.

– Черт! – воскликнула Тая так громко, что ее возглас пронесся по всему вагону, даже не смотря на гремящий стук колес, а сидевший рядом старичок в очках испуганно шарахнулся от нее, приняв за неуравновешенную психопатку.

Как она могла забыть про ясновидящую Малику?!

Горгона назначила Таю ответственной за ее колонку. К 10.00 эта самозванка (а Тая в этом не сомневалась) должна явиться в офис с новым гороскопом. Вернее, уже явилась, ведь часы показывали четверть одиннадцатого. А ехать еще целых пять станций!

Как назло, на Третьяковской дождь лил как из ведра, а зонтик Тая, конечно же, забыла дома. Пришлось скакать в изящных балетках через пузырящиеся лужи весь путь к старому трехэтажному зданию, на чердаке которого располагалась редакция.

Промокшая насквозь, Тая ворвалась в офис и облегченно выдохнула. Возле своего стола никакой ясновидящей она не обнаружила. Сотрудники редакции, погруженные в свои дела, едва обратили на нее внимание, лишь Лиза, правая рука редактора, заметила ее появление.

– Проспала, что ли? – она притулила свой зад на ее стол, жуя чизбургер из соседнего «Макдональдса».

– Нет. Просто хозяин квартиры с утра должен был заехать, но опоздал, и, соответственно, задержал меня, – сочинила на ходу Тая. – А где Малика? Неужели не дождалась меня?

– Ее еще не было. Она утром позвонила и предупредила, что подъедет к одиннадцати. То есть будет через двадцать минут.

– Отлично.

– Слушай, я тут в интернете наткнулась на интересную статью про мистические места в Москве. Не хочешь состряпать что-нибудь на эту тему?

– Хорошо. После встречи с Маликой займусь.

Тая была готова пообещать ей что угодно, лишь бы чавкающая Лиза поскорее убралась подальше от ее стола.

Ну что за утро, а? Мало всех этих несчастий дома, так еще ей на голову свалилось шарлатанка Малика и вечно жующая обжора Лиза. Когда же отпуск? Уехать бы недельки на две…

Черт! А мобильник-то так и остался в диване!

Малика оказалась довольно привлекательной женщиной лет тридцати пяти, облаченной в длинную тунику леопардовой расцветки. Широкая черная лента поддерживала ее крашенные рыжие волосы, ниспадавшие на плечи. Тая видела ее только пару раз, и то мельком, а теперь у нее появилась возможность разглядеть псевдо-ясновидящую вблизи. На газетном снимке она выглядела взрослее и вульгарнее. Наверное, из-за яркого макияжа с выразительными черными стрелками и красной помадой. Сейчас же, без грамма косметики, и с сияющей улыбкой на лице, Малика напоминала почему-то нашкодившую школьницу.

Она села напротив Таи и устремила на нее свои огромные зеленые глаза с завораживающим блеском.

– Простите, что опоздала. Не могла найти ключи от машины. Оказалось, младший сын запихнул их в напольную вазу и благополучно об этом забыл.

Про себя Тая хмыкнула. Какая же из нее ясновидящая, если в собственной квартире ключи не может найти?

– Только не смейтесь надо мной! И у ясновидящих такое случается, – словно прочитав ее мысли, улыбнулась женщина. – Вот гороскоп на следующую неделю. Извините, что написан от руки. Я с компьютером не дружу.

Она выложила на стол кипу листов.

Да, веселенькое занятие – сидеть за компом и набирать весь этот бред! Горгоне однозначно нужна психологическая помощь – верит безоглядно всяким проходимкам. И куда только ее муж смотрит?

Тая взяла первую страницу и начала вычитывать текст с важным видом, демонстративно исправляя ошибки карандашом прямо на глазах у псевдоясновидящей.

– По русскому у меня в школе была тройка, – призналась Малика с виноватой улыбкой.

– А это что за слово? Не могу разобрать! – Тая чувствовала себя стервой, издевающейся над своей подопечной, но не могла отказать себе в таком удовольствии. – Конфета, что ли? Что еще за конфета?

– Конфета? – Малика удивленно вскинула брови.

– Здесь у вас написано для Тельцов «Сегодня ваши претензии и неосторожные высказывания могут стать причиной конфета». Может, «конфликта»?

– Бред какой-то! Я вроде всё правильно переписала, – ясновидящая с озадаченным видом уставилась в свои записи.

– Вы сделали ЧТО? – Тая ликовала.

У этой Малики даже мозгов не хватило, чтобы вывернуться.

Проболталась сама же, что стырила гороскоп с какого-то сайта. Это ж надо!

Женщина тоже поняла, что проговорилась. Но ее это как будто вовсе и не смутило. Она смотрела на Таю своим озорным взглядом, словно ничего особенного не случилось. Подумаешь, гороскоп своровала у кого-то! Ну и что тут такого, что облапошила не только искренне верящую в нее редакторшу, но и всех читателей их газеты?

– Да, вы правы. Думаю, там должно быть слово «конфликта».

– Может, прекратим разыгрывать комедию? Это же не вы составляете гороскоп и никакая вы не ясновидящая! Я сообщу об этом редактору, как только она появится.

– Ничегошеньки ты ей не расскажешь, – уверенно произнесла Малика, продолжая улыбаться.

– Это еще почему? – от такой наглости и внезапного перехода на «ты» Тая даже на мгновение потеряла дар речи.

– Ладно, признаюсь, в этот раз у меня не было времени составлять гороскоп, и я позаимствовала его из одного старого журнала. Но это единственный случай. Обычно я сама пишу гороскопы.

– Это вы уже будете доказывать редактору, а не мне.

– Значит, ты не веришь, что я ясновидящая?

– Ни капельки!

– Тогда откуда мне многое о тебе известно? Например, о том, что случилось с твоими родителями, о том, как смерть матери перевернула всю твою жизнь, как в институте ты была влюблена, да и до сих пор любишь одного парня с именем на букву А? – глаза Малики как будто смеялись.

Тая растерянно захлопала ресницами.

Откуда у этой самозванки столько информации о ней? Никто ведь не мог рассказать Малике про ее жизнь по той простой причине, что она НИКОГДА НИКОМУ на белом свете не открывала свою душу и не делилась своими тайнами. Тая никогда никому не рассказывала НИЧЕГО о своем прошлом.

– Я знаю и о том, что иногда, когда ты проходишь мимо, фонари начинают мигать. Как будто здороваются с тобой. Я даже могу рассказать тебе о твоем даре. Но не буду этого делать. Мне пора идти, ждут неотложные дела.

С этими словами Малика встала со стула.

– Думаю, мы договорились? – произнесла она с улыбкой. – Редактор ведь не узнает о моей маленькой шалости?

– Постойте! Вы так и уйдете, ничего мне не объяснив?!

– Таечка, не всем разрешено знать о своем будущем раньше положенного времени. Поэтому ничего объяснять тебе я не буду. Могу сказать только одно: однажды своим пером ты создашь новую жизнь. Вернее, своей клавиатурой. И, возможно, это изменит наш Мир к лучшему.

Ясновидящая направилась к дверям, но на полпути остановилась и снова посмотрела на онемевшую журналистку.

– Да, и можешь не ломать голову над загадочной встречей вечером. Это всего лишь шутка старого знакомого. Но встреча с ним сулит немало приятного.

Малика ушла, а Тая так и осталась сидеть с раскрытым ртом.

5.

Танцы всегда были ее стихией, с самого детства, когда маленькую Белку отдали в хореографическую студию. В ритме музыки она могла выразить то, что не могла сказать словами, выплеснуть наружу тайные чувства. Пластичная, гибкая и грациозная, Белка завораживающе смотрелась на сцене ночного клуба, и ее красота в свете софитов казалась неземной.

Авантюрное расследование для блога в клубе «Tonight» приносило дополнительный доход всего за несколько пятнадцатиминутных выступлений. Непыльная работенка с учетом того, что ей самой нравилось танцевать.

Но в этот вечер даже любимое занятие не могло помочь расслабиться и отвлечься от проблем. Обычно, танцуя над движущейся толпой и чувствуя ритмы музыки каждой клеточкой своего тела, Белка уносилась в мыслях куда-то далеко, в мир своих грез, в другую Вселенную, где царили только Музыка, Страсть и бескрайняя Радость.

Но сегодня чувство тревоги не покидало ее. Жизнь стремительно летит в тартарары! А она не в силах остановить это. Словно изо всех сил жмет на тормоза, а машина продолжает неистово нестись дальше, не поддаваясь никакому контролю.

Нужно взять себя в руки.

Но как? Как же забыть о всех этих странных событиях, которые преследовали ее в последнее время? Как не обращать на них внимания и притворяться, что всё в порядке?

Нужно попробовать сосредоточиться на чем-то приятном! Например, на путешествии.

С такими мыслями Белка покинула сцену в сопровождении здоровенного охранника, который, несмотря на ее постоянные отказы, всё еще не оставлял надежды сходить с ней в кино. Чувствуя, что он вот-вот снова заведет ту же шарманку, девушка поспешила скрыться в женском туалете и простояла там долгие десять минут, прежде чем решилась выглянуть в коридор.

Чисто. Расстроенный поклонник уже вернулся на свое рабочее место. Не будет же он вечность караулить ее возле туалета.

С довольным видом Белка зашагала по коридору в сторону гримерки.

В дверях она неожиданно столкнулась с лысым молодым человеком, который чуть не сбил ее с ног. Не удосужившись извиниться, он поспешно направился к служебной лестнице. Лет тридцати, с бездушным серым взглядом и сломанным носом, крепкий, коренастый, невысокого роста, он, скорее всего, когда-то был боксером. Почему-то так ей подумалось, когда лысый промелькнул у нее перед глазами.

Интересно, что он делал в гримерке? Посторонних там быть не должно, но время от времени благодаря своим связям в администрации клуба поклонники танцовщиц умудрялись пробираться и сюда. К кому из девочек он мог прийти?

И в этот самый момент Белка вдруг почувствовала, как ее интуиция запоздало забила тревогу и со всей дури начала трезвонить в колокола. Теперь ей стало ясно, что именно с этим лысым было не так. Она обернулась и увидела, как он уходит с ее сумкой в руках! Никаких сомнений в том, что это была именно ее сумка, быть не могло. Эту потертую кожаную котомку в клепках с четырьмя изображениями Одри Хепберн в стиле Энди Уорхолла ей подарил начинающий английский дизайнер Дилан, когда она участвовала в фотосессии его коллекции.

Не раздумывая, Белка бросилась по коридору за грабителем.

– Эй ты! Стой! – крикнула она, полная решимости вернуть свое.

Незнакомец, находившийся на полпролета ниже, вздрогнув, обернулся. И в ту же секунду ломанулся вниз по лестнице, которая вела на улицу. Вместе с ее сумкой.

Белка, не раздумывая, скинула босоножки на высоченной прозрачной шпильке и бросилась за ним. Она догнала его в два прыжка, ловко сиганув через перила. Такой прыти от нее воришка явно не ожидал. С размаху врезав ему, Белка вырвала свою сумку у растерявшегося горе-грабителя, которому не оставалось ничего другого, как дать деру. Может, он бы и применил свои боксерские приемчики, чтобы вырубить ее и вернуть свою добычу, но в этот момент на лестничной площадке сверху послышались голоса. Появление свидетелей заставили ему принять более разумное решение – смотать удочки, пока не поздно.

Итак, лысый не был поклонником кого-то из девчонок и вряд ли в гримерку его провел кто-то из администрации клуба. Тогда как же он туда проник? Белке стало интересно, как вор сумел пройти мимо охраны на служебном входе и где раздобыл карту-ключ от двери гримерки. Не девчонки же его пустили.

Подумав об этом, она решила спуститься к охране и выяснить, на каком основании они пропустили постороннего человека в служебную зону.

Два охранника, уставившись в ноутбук сонными глазами, разглядывали фото девушки с сайта знакомств. Они даже не заметили, как Белка подошла к стойке, пока она нарочно не закашляла, привлекая их внимание. Мужчины уставились на нее с вопросительными взглядами, означавшими: «Ну? Чё надо?»

– Только что отсюда выбежал тип. Кто он? И как попал в гримерку?

– Какой тип? Не было тут никакого типа! – в унисон ответили охранники.

– Лысый! Выбежал сейчас на улицу.

– Никто отсюда не выбегал!

– Ну да! – нахмурившись, Белка скрестила руки на груди. – И свою сумку я только что выхватила у призрака.

Охранники переглянулись, делая вид, что не понимают, о чем идет речь. Конечно, они теперь в жизни не признаются, что здесь был кто-то посторонний. Будут доказывать с пеной у рта, что воришка ей только померещился.

– Никто не мог отсюда выбежать, потому что дверь заперта, а ключи у нас, – объяснил один из них с подобием уверенности.

– Так вот проверьте дверь, потому что она открыта!

Белка развернулась и босиком зашлепала вверх по ступеням.

Интересно, почему именно её сумка привлекла внимание вора? Ведь не мог же он быть почитателем творчества малоизвестного в России Дилана, тем более, когда рядом стояли сумки других танцовщиц, украшенные более известными логотипами «Louis Vuitton» и «Gucci» – у кого-то удачные подделки, а у кого-то подарок состоятельного поклонника.

Во время брейка между следующими выходами на сцену Белка провернула успешную вылазку в кабинет управляющего клубом для своего расследования, о котором писала в своем блоге, а остаток смены провела в приятных мыслях об отдыхе в новом месте, и инцидент с похищением сумки быстро растворился в грезах о будущем путешествии. Она выбирала между тем, чтобы отправиться в теплые края нежиться на пляже под лучами знойного солнца или же наоборот уединиться в заснеженных горах в заброшенном уютном домике с камином.

В памяти всплыли воспоминания о прошлых поездках на отдых с подругами. Чаще с Никой, как всегда с приключениями, но ее теперь нет. Остались только Настя и Василиса. Их знаменитая четверка превратилась в трио. Васька уехала на новогодние праздники к сестре-близняшке Даниэлле в Париж, а Настю точно не устроит вариант отпуска в горах. Она любит быть в центре внимания, особенного мужского, и отдых в глухомани явно не входит в ее список желаний.

В пять утра с чувством выполненного долга Белка покинула клуб через служебный вход и направилась к такси.

Ее старый знакомый – лысый боксер с кривым носом – появился внезапно. Подлетел как вихрь, откуда ни возьмись, выхватил у нее из рук сумку и побежал к своему автомобилю. Белка, хоть и растерялась на мгновение, быстро пришла в себя и погналась за ним.

«Дубль два!» – пронеслось у нее в голове.

Бежать по обледенелой дороге, усеянной колдобинами, было не так удобно, как по лестнице, но злость, охватившая ее, помогала не отставать от лысого.

И чего он ко мне прицепился? Что ему надо? Достал!

Тем временем вор уже запрыгнул в машину на краю парковки, но закрыть дверцу ему не удалось, потому что Белка с силой потянула ее на себя и врезала ногой прямо ему в лицо.

– Сумку гони, урод!

Голова лысого с разбитой губой и ошалелым взглядом откинулась назад. Не теряя ни секунды, Белка схватила свою сумку, но отдавать ее грабитель и не думал. Он пытался отбиться от нее до тех пор, пока в его руке вдруг не появился «ствол».

Увидев направленное на нее дуло, Белка застыла. Странно, но она почему-то не испугалась. В её мыслях даже не возникло предположение, что он может выстрелить, и жизнь вот так внезапно оборвется. Предстояло лишь решить, как действовать дальше в новых обстоятельствах.

Но в эту ночь как будто сама судьба благоволила к ней. Внезапно улицу осветили фары приближающегося автомобиля. В темноте нарисовалась патрульная машина.

Чертыхнувшись, лысый отпустил сумку, тем самым отправив Белку в сугроб, возвышавшийся за ее спиной, и нажал на газ.

Выбравшись из глыбы снега, в которую она отлетела вместе со своей отвоеванной сумкой, девушка отряхнулась и поспешила к своему такси. Водитель Убера оторвался от дисплея только в тот момент, когда она постучала в окно. По всей видимости, он пропустил эту сцену c погоней как из фильма-боевика, которая только что разыгралась перед его носом.

Белке хотелось поскорее покинуть это место. Вдруг этот безумный вооруженный грабитель решит вернуться? И чего он к ней прицепился? Что потерял в ее сумке? Можно подумать, в ней пачки долларов.

Стоп!

Белка чуть не подпрыгнула от осенившей ее мысли, когда Uber мчался по ночному Садовому кольцу.

Неужели всё дело в том свертке, который передали монахини?

А она и напрочь про него забыла. Наверное, лысый охотится за этой книгой! Других объяснений просто не существует. Вот почему он позарился именно на ее потрепанную сумку и остался караулить ее до конца смены.

Белка заметила впереди вывеску круглосуточной «Шоколадницы» – приюта для полуночников. Сколько раз они с подружками заглядывали в одну из этих уютных кофейн после похода по ночным клубам и встречали там рассвет. За бурной болтовней и бутылкой вина не замечали, как за окном светало, пустынные улицы оживали и постепенно наполнялись прохожими, и новый будний день набирал обороты, оповещая о себе нетерпеливыми сигналами машин.

По традиции девчонки заказывали десерты вроде шоколадного фондю, знакомились с молодыми людьми в деловых костюмчиках, забегавшими в кофейню позавтракать перед работой, пудрили им мозги всяческими небылицами о себе и покидали «Шоколадницу» с веселым настроением и слегка кружившейся головой навстречу новому дню. Три часа пролетали незаметно, и солнечный день с несущимися туда-сюда автомобилями и спешащими мимо прохожими всегда сбивал их с толку, ведь им казалось, что еще должно быть раннее утро, и пустынная улица, окутанная сонным покоем, всё еще ждет своего пробуждения.

Белка попросила водителя высадить ее возле кофейни. На первом этаже весело шумела компания, которая забрела сюда тоже, скорее всего, после ночного клуба. Кто-то из парней с задором пародировал Lady Gaga из ее старого клипа, корчась возле столика как зомби с переломанным позвоночником, и от этого зрелища девчонки хохотали чуть ли не до слез. Белка не помнила, когда в последний раз веселилась вот так, как они – беззаботно, от души, на полную катушку.

Она поднялась на второй этаж. Зал практически пустовал, только в уголочке ворковала влюбленная парочка.

Белка устроилась в противоположном конце зала, заказала чашку капучино и достала загадочный сверток из сумки. Сейчас она узнает, почему лысый тип охотился за этой вещицей, переданной ей служительницами монастыря.

Потрепанная книга оказалась дневником некоей монахини Марии. Судя по датам, она жила в Испании аж в шестнадцатом веке! В голове не укладывалось, каким образом ее записи сохранились до наших времен, да еще почему-то предназначались именно для Белки.

Какое отношение я имею к испанке, жившей несколько сотен лет назад?!

А, может, монахини узнали о моем книжном блоге и именно поэтому решили обратиться ко мне за помощью? А то, что Мария якобы оставила дневник именно для меня, просто сочинили для интриги.

Другого объяснения Белка не находила.

Интересно, что именно лысый собирался узнать из этого дневника? Может, на его страницах раскрыт какой-то важный для истории секрет или указано место, где спрятаны сокровища испанского короля?

С этими мыслями Белка погрузилась в чтение дневника. Ей не терпелось поскорее узнать многовековую тайну, которую монахиня доверила этим страницам. О чем же таком важном поведала эта Мария, что теперь за ее записями охотятся грабители двадцать первого века?

Однако Белку ждало полное разочарование. Целый час, даже не притрагиваясь к кофе, она жадно, без остановки, читала все записи от корки до корки, но не обнаружила ничего примечательного. Мария постоянно обращалась к Господу Богу и описывала свою рутинную жизнь в монастыре до самого дня своей смерти в возрасте шестидесяти пяти лет. Единственным удивительным моментом во всей этой истории было то, что монахиня точно знала дату своей будущей кончины, и, судя по последней записи, сделанной некоей сестрой Бенедиктой, Мария не ошиблась и действительно ушла в мир иной в тот самый день.

Белка заказала новую чашку капучино и, откинувшись на спинку диванчика, задумчиво уставилась на заснеженный бульвар за окном.

По-настоящему во всей этой утомительной писанине ее заинтересовала лишь трогательная история любви Марии. В семнадцать лет юная испанка готовилась к свадьбе со своим возлюбленным Марсело Домингесом, служившим у короля Филиппа II. Но по приказу Его Величества он отправился с остальными конкистадорами в Южную Америку, где и погиб. А убитая горем Мария решила уйти в монастырь, оставив в прошлом свои мечты о семейном счастье.

Допив кофе, Белка вызвала Uber и покинула кафе. Надо было спешить домой. Оставалось совсем немного до того момента, когда город окончательно проснется и окажется затянутым утренними пробками.

Погруженная в размышления о странной встрече с монахинями, о переданном ей дневнике испанской женщины, которому больше четырех столетий, и о настырных попытках лысого похитить его, Белка и глазом не успела моргнуть, как такси свернуло с Мичуринского проспекта, заехало во двор и остановилось перед ее подъездом. Она расплатилась с водителем и уже собиралась выйти из машины, когда вдруг неожиданно заметила свет в окнах своей квартиры.

Белка могла поклясться, что выключала его!

Сначала она подумала, что ошиблась этажом, но, пересчитав ряды окон, поняла, что свет горит действительно в ее квартире. А это означало, что кто-то проник к ней домой и ждет ее возвращения! Возможно, даже тот самый лысый охотник за дневником Марии!

– Я передумала! Отвезите меня, пожалуйста, в другое место. Район Октябрьского поля. Только поскорее выезжайте отсюда. Плачу в двойном размере.

Что ж, придется разбудить Настю.

И только когда Белка подъехала к дому подруги на улице Маршала Бирюзова, ее вдруг осенило: читая дневник на испанском языке, она понимала каждое слово с такой легкостью, словно текст был написан по-русски!

6.

Тоня мчалась домой вприпрыжку, прижимая к сердцу заветный конвертик. Если бы мать увидела ее в этот момент, то проворчала бы с недовольным видом: «Что скачешь как коза драная?» и тут же придумала бы ей какое-нибудь задание, чтобы омрачить радость дочери.

Но сегодня небеса, кажется, улыбались Тоне. Мать с отцом в кои-то века вместе уехали на целых три дня. Они отправились на свадьбу к его двоюродному брату в поселок, расположенный в трехстах километрах от их деревни. Одно это уже было для Тони радостным событием. Три дня абсолютной свободы, три дня сама себе хозяйка, в тишине и покое, не опасаясь криков, скандалов и скверного настроения вечно пьяного отца.

Тоне становилось стыдно за свои дурные мысли, но иногда она всей душой мечтала о том, чтобы ее отец поскорей ушел в мир иной. Тонька тут же отгоняла от себя эти мрачные нездоровые желания, но в последнее время они непроизвольно приходили к ней все чаще и чаще.

С отъездом родителей хорошие новости не иссякли. Вчера Тоня одержала победу на школьной олимпиаде по литературе, и сегодня на праздничном вечере в честь дня Святого Валентина ее собирались торжественно наградить грамотой. Школьное руководство возлагало на нее большие надежды, ведь теперь через месяц ей предстояло защищать честь всей деревни на областной Олимпиаде.

А еще сегодня совершенно неожиданно для себя Тоня вдруг получила валентинку! Впервые в жизни! На перемене перед последним уроком она готовилась к контрольной по физике, когда в класс влетели девчонки из девятого класса – дежурные по «почте любви», которые с самого утра на каждой перемене разносили по классам романтические послания, и всучили ей розовый конвертик.

Тоня несколько мгновений сидела, как будто в трансе, не веря своим глазам, с трудом осознавая то, что только что произошло. Сначала она решила, что это, должно быть, просто ошибка. Наверное, валентинка предназначалась другой девочке, а «почтальонки» просто что-то перепутали. Но когда Тоня перевернула конвертик и прочитала на нем свое имя, её сердце забилось быстрее. Другой Антонины Гуровой в их школе, да и во всей деревне, точно не было.

Дрожащими руками она вскрыла конверт и достала открытку в форме сердца.

«Милая Тонечка! – было написано печатными буквами сиреневым фломастером. – Ты давно нравишься мне. Я восхищаюсь тобой, твоим умом, твоими талантами. Давай встретимся сегодня перед школьной дискотекой возле раздевалки спортзала в 18.00 и поговорим. Буду ждать тебя».

Мысли о физике тут же улетучились. Даже во время урока Тоня не могла сосредоточиться на контрольной и витала в облаках мечтаний о своем первом свидании.

Неужели она кому-то нравится? Неужели ее мечта о сказочном принце начинает сбываться? Неужели для кого-то она может быть не «очкаркой» или «жиртресом-бомбовозом», как ее дразнили мальчишки, а просто девчонкой, в которую можно влюбиться?

С этими волнующими мыслями после уроков Тоня помчалась домой на всех парусах, словно расправив крылья на весеннем ветру. Несколько фонарей весело подмигнули ей, как бы желая приятного вечера. А он обещал быть просто волшебным! Только нужно было успеть управиться с домашними делами и прихорошиться.

Как же здорово, что дома никого нет и можно спокойно привести себя в порядок!

По случаю первого в ее жизни свидания Тоня собиралась надеть мамину блузку из нежного голубого гипюра и синюю велюровую юбку, накрутить волосы на бигуди и даже сделать макияж.

Ровно в шесть она стояла возле раздевалки спортзала вся при параде. Правда, свет здесь не горел, и темнота скрывала ее праздничный облик: рыжие волосы, перехваченные нарядной голубой лентой, ниспадали на плечи каскадом милых кудряшек, огромные карие глаза, подкрашенные бирюзовыми тенями, казались еще больше за толстыми стеклами очков, а на тонких поджатых от напряжения губах блестела алая помада.

С замирающим от волнения сердцем Тоня ожидала в потемках появления своего поклонника. Школьный праздник должен был начаться с минуты на минуту в актовом зале, расположенном в другом крыле здания, и этот укромный уголок возле раздевалки спортзала казался идеальным местом для тайного свидания.

У Тони даже коленки дрожали при мысли о том, что ее поклонник вот-вот появится, и она, наконец, увидит того, кто сумел разглядеть под толстой оболочкой ее непривлекательности красоту ее души.

– Гурова! – раздался сверху чей-то голос, нарушив поток ее мечтаний.

Тоня подняла голову, и её взор устремился к лестнице, которая вела на второй этаж к библиотеке. Оттуда, высунувшись из-за перил, невнятно вырисовывались чьи-то силуэты. В этот момент кто-то резко включил свет, и она увидела несколько одноклассников и одноклассниц, входивших в тусовку со скромным названием «VIP». Эту стайку отпрысков обеспеченных семейств возглавлял Федя Потапов – первый красавчик и самый отъявленный хулиган школы, о дерзких проделках которого слагались легенды. Несмотря на свои бесконечные шалости, он был круглым отличником и тянул на золотую медаль, поэтому все его выходки, даже самые возмутительные, сходили ему с рук. Вчера Потапов рвал и метал, когда занял всего лишь второе место на Олимпиаде по истории, и никак не мог смириться с тем, что его обскакала дочка посудомойщицы.

– Меня ждешь, моя милая Тонечка? – крикнул он и его громкий смех, похожий на ржание кобылы, эхом заполнил пространство.

Тоня еще не осознала, что происходит. В первые мгновения ее охватило смятение, и она испугалась, что эта шайка, любившая поглумиться над ней, помешает ее романтическому свиданию. Но когда под всеобщий хохот ее окатили из ведра грязной водой, до нее, наконец, дошло, что валентинка оказалась всего лишь жестоким розыгрышем.

Хохот звенел в ее ушах, когда, мокрая с головы до ног, она сняла очки и попыталась вытереть стекла подолом юбки. Вода стекала с ее волос, одежда прилипла к телу и даже сапоги промокли от такого мощного грязевого душа.

– Гурова! Ну ты вылитая свинья! – раздался один из насмешливых голосов.

– Да не, слониха! С такими складками на животе я бы просто повесилась!

– Ха-ха, а она реально поверила, что ее кто-то приглашает на свидание! Да ты в зеркало на себя посмотри!

– Эй, Гурова! Беги скорей в актовый зал! Сейчас начнется твое награждение! – хохотал Потапов, восторженно радуясь своей удачной шутке над соперницей, которая осмелилась увести у него из-под носа возможность блеснуть на областной олимпиаде.

Тоня бросилась прочь. Промокшая до нитки, она бежала по улице, сотрясаясь в рыданиях, даже не ощущая безжалостного двадцатиградусного мороза. Фонари на ее пути уныло гасли, как будто сочувствовали ее горю. На всем белом свете никто больше не мог ее поддержать.

Когда через два дня вернулись ее родители, они нашли дочь практически без сознания. У нее началось воспаление легких, и она чудом осталась живой. Если бы мать с отцом задержались на день, они бы могли обнаружить дома лишь безжизненное тело дочери. Оказалось, двое суток Тоня пролежала с высокой температурой, как в бреду, не в силах позвать кого-нибудь на помощь. Врачи из областной больницы спасли ей жизнь, не подозревая о том, что больше всего на свете Тоня хотела умереть.

7.

Настя спала так крепко в объятьях Морфея, что ее не смог бы разбудить даже пушечный выстрел. Белка точно окоченела бы возле подъезда, снова и снова набирая домофон, если бы не долговязый подросток, который в столь ранний час, к ее счастью, вышел выгулять лохматого сенбернара. Ни настойчивый трезвон домофона, ни раскатистый звонок в дверь, ни стук по ней кулаками, ни разрывающийся голосом Niletto мобильник в квартире – ничто не могло заставить спящую красавицу проснуться. Белка даже принялась тарабанить в дверь ногами, но негодующий лай соседского пса заставил ее прекратить это занятие. Она по очереди набирала номер мобильного телефона, потом домашнего, потом снова мобильного, но Настя продолжала дрыхнуть непробудным мертвецким сном.

– Жесть какая-то! – Белка уже собралась покинуть лестничную площадку, как вдруг за дверью квартиры, из глубин этого сонного царства, наконец, послышался слабый голосок подруги.

– Кто там? – словно умирающий лебедь, поинтересовалась Настя.

И это спустя десять минут отчаянных попыток разбудить ее!

– Дед Пихто! Открывай!

– Белка?!

Дверь открылась, и на пороге появилась удивленная Настя с растрепанными волосами и берушами в руке.

– Что случилось? Ты откуда взялась? Что вообще происходит? – она распахнула дверь, пропуская подругу в квартиру и одновременно засыпая ее вопросами.

– Новые приключения.

– Пошли на кухню, расскажешь, – зевнув, предложила Настя. – Если ты в такую рань притащилась, значит, дело действительно серьезное.

Сонная подруга, слушая ее невероятную историю, принялась варить ароматный кофе по-турецки. Вид у нее был забавный – с полузакрытыми глазами, которые захлопывались сами по себе, сколько бы она ни пыталась держать их широко открытыми, с лохматой шевелюрой и в пижаме с медвежонком в ночном колпаке она напоминала пародию на Спящую Красавицу. Но уже после первых слов подруги о преследованиях лысого грабителя она моментально проснулась и без всякого кофе. Сон как рукой сняло, словно кто-то взмахнул волшебной палочкой, и от сонной дымки не осталось и следа.

– Это точно он засел в твоей квартире! – воскликнула Настя, выслушав историю до конца. – Лысый любым способом хочет отобрать этот злосчастный дневник!

– Но зачем он ему? Я же говорю, там нет ничего, кроме пыли веков! Я весь его прочитала от корки до корки!

– Ну, ты и наивная, Белка! Еще и книжный блогер! Видимо, ночные смены негативно повлияли на работоспособность твоих серых клеточек и затуманили твой мозг. Лысый не за содержимым охотится, его волнуют вовсе не мудрые изречения монахини на пожелтевших страницах, а сам дневник! Ты подумай только! Ему больше четырех веков, это ж антиквариат, эхо минувших эпох! Сокровище, за которое коллекционеры готовы отдать целые состояния!

Белка кивнула головой.

– Да, ты права, об этом я не подумала. Я была уверена, что ценность дневника именно в его записях.

– Вот тебе подфартило! Любой музей мира будет рад заполучить этот дневник! – листая его страницы, воскликнула Настя. – Это ж сколько можно заработать на нем!

– Ты мне лучше скажи, как объяснить калейдоскоп событий, который происходит со мной сейчас? Позавчера у меня ни с того, ни с сего открылись способности художника уровня чуть ли не Алексея Саврасова, а сегодня я начала понимать испанский, как свой родной язык. Уже не говоря о моей памяти на столько гигов, что я помню всю базу данных постояльцев отеля, и о моей способности перемещаться из зимы в лето и обратно.

– Ай, да не принимай ты всё так близко к сердцу! Радуйся тому, что у тебя есть. Это ж так круто! Было бы гораздо хуже, если бы ты, как в фильме «Район 9», стала превращаться в огромную креветку. А так ты просто как… Железный Паук!

– Как кто?

– Ну, я хотела сказать, что ты как Человек-Паук или Железный Человек из Вселенной Марвел. Или как Супермен из комиксов. Ты Супердевушка со сверхспособностями, вот кто ты! Из Вселенной Белки.

– Ага. Осталось только надеть трико и плащ!

Она порылась в сумке и извлекла на свет акварельный рисунок домика на берегу тихой реки, усыпанном багряными листьями. В водной глади, словно в зеркале, отражалась ее собственная, ускользающая реальность.

– Вот, посмотри! Я его еще вчера возле монастыря хотела показать тебе и забыла. Скажи, разве может человек, никогда не учившийся в художественной школе, нарисовать такой пейзаж?

– Почему нет? В жизни всякое бывает! Вон Менделееву вообще таблица химических элементов во сне приснилась! Будешь еще кофе?

– Нет, спасибо! Вообще-то Менделеев на тот момент уже был ученым, который, кстати, трудился над созданием этой таблицы годами. По некоторым источников, даже около двадцати лет. Так что не было такого, что ему вдруг, как по взмаху волшебной палочки, приснилась вся таблица.

Настя долила себе в чашку дымящийся напиток и достала из холодильника упаковку порционных сливок с логотипом отеля, в котором она работала.

– Белка, радуйся, что у тебя в жизни хоть что-то интересное происходит, не то, что у меня – сплошные любовные истории с козлами!

С этими словами она нервно плеснула сливки в чашку, но ее рука дрогнула, и несколько жемчужных капель полетело прямо на раскрытые страницы дневника.

– Ой, прости, я нечаянно! Это всё мои руки-крюки! – Настя с испуганным видом схватила рулон бумажных полотенец. – Видишь, я всё вытерла. Капель даже не видно!

Белка посмотрела на подругу широко распахнутыми глазами.

– Настя, ты гений! Молоко!

– При чем тут молоко? Это вообще-то сливки! – растерялась та, глядя как Белка принялась проверить каждую страницу дневника, подсвечивая ее снизу мобильным телефоном. – Что это ты делаешь?

Настя дружила с Белкой еще со школьных времен и уже привыкла к тому, что ее подругу постоянно осеняли какие-то причудливые идеи. С непредсказуемой и немного чудаковатой Белкой точно со скуки не помрешь! Никогда не знаешь какие еще сумасбродные мысли посетят эту головушку.

– Молоко – это невидимые чернила. И на свету оно проявляется.

Настя с сомнением наблюдала за подругой, усердно проверявшей каждую страничку на наличие секретного текста.

– Ты серьезно считаешь, что эта монахиня Мария оставила тебе невидимое послание?

– Почему нет? Я уже ничему не удивлюсь.

– А мне кажется, что это бред сивой кобылы! Лысый охотится за дневником, чтобы заграбастать бабки! Только вот интересно, откуда у него твой адрес? И откуда вообще он узнал, что дневник именно у тебя?

– Ну, он мог знать, что дневник у монахинь, и следить за ними. Таким образом, он увидел, что они передали дневник мне, а потом поехал вслед за мной на работу.

– Но когда ты его спугнула после смены, каким образом лысый мог узнать, где ты живешь? Получается ведь, что он приехал к тебе домой раньше тебя и поджидал там. Подкупил кого-то в клубе?

– Он никак не мог получить там мой адрес. В клубе его не знают. Я, как всегда, назвала левый, когда устраивалась на работу. Может, дома меня ждал все-таки не лысый?

– Угу, – кивнула Настя, отхлебнув кофе из чашки. – Или ты просто забыла выключить свет, когда уходила из дома.

– Да выключала я его!

Белка начала терять терпение. Осталось всего несколько страниц, но никакого заветного тайного послания всё не было. А ей так хотелось, чтобы этот дневник оказался чем-то большим, чем просто летописью монашеской жизни.

– А может, это Фил выследил тебя? – предположила Настя. – Точно! Кто еще может притащиться ночью и дожидаться тебя?

– Смотри! – в этот момент Белка со взволнованным видом показывая на страницу. – Видишь?

Подруга склонилась над раскрытым дневником.

– Я ничего не понимаю из того, что тут написано, кроме имени Джейн Орандж. Я же, в отличие от некоторых супергёрл, не могу в одночасье выучить испанский.

– Да ты не туда смотришь! Смотри на правый верхний угол! Видишь, здесь на свету проявляются буквы?

Настя глянула в верхний угол страницы, подсвеченный фонарем телефона, и ахнула, действительно обнаружив таинственные символы.

– Уау! 1598 вижу! – восторженно воскликнула она.

– Да, тут написано «1598 год. Штат Массачусетс», – подтвердила Белка.

– И что это значит? – ее подругу распирало от любопытства.

– Если бы я знала! Только вот, если я не ошибаюсь, в 1598 году никакого штата Массачусетс и в помине не было.

– Ты уверена? – нахмурилась Настя.

– Давай проверим!

Белка открыла в телефоне поисковик и вбила название штата.

– Написано, что первым здешних берегов достиг английский мореплаватель Бартоломью Госнолд в 1602 году! А первые поселенцы появились здесь только спустя восемнадцать лет. В 1620 году сюда высадились пассажиры торгового судна «Мейфлауэр», покинувшие Англию по религиозным соображениям. Именно они и основали на территории Массачусетса первое европейское поселение – Плимутскую колонию. Но как такового штата Массачусетса тогда еще не было!

– Получается, монахиня была предсказательницей и знала, что в будущем появится такой штат? – изумилась Настя.

– Выходит, что так, – задумчиво ответила Белка. – Мария умерла в 1597 году. Но она откуда-то, каким-то непостижимым образом, знала, что почти четверть века спустя на другом континенте, разделенном с Европой бескрайним океаном, появится штат с таким названием. Надо почитать историю Массачусетса. Может, найдем зацепку.

Подруги, словно археологи, раскапывающие древние руины, принялись исследовать страницы Интернета, переходя от одной ссылки к другой. Они узнали, что колония получила свое имя по названию местного племени массачусет, что означало в переводе «большое горное место», и что первая американская конституция – знаменитое Мейфлауэрское соглашение – была подписана теми самыми первыми поселенцами в 1620 году перед тем, как они окончательно сошли на землю Плимута. В этом соглашении содержалась идея гражданского согласия – подчинении воле большинства. И спустя полтора века, именно потомки этих первопроходцев, движимые духом свободы, сыграли решающую роль в обретении Америкой независимости.

– Думаешь, это всё имеет отношение к нашей истории? – поинтересовалась Настя.

– Не знаю. Всё может быть… Кстати, Гарвардский университет находится в Массачусетсе. Он был основан в 1636 году, а Массачусетс получил статус штата только в 1788-ом, то есть полтора века спустя!

– Ого! Это, что, ему почти четыре века? – она округлила глаза от удивления и снова уткнулась в свой планшет. – Ой, смотри! Тут еще интереснее! Написано, что в 1692 году в Массачусетсе началась «охота на ведьм» в городе Сейлем!

– Точно! Я слышала про Сейлемский процесс, – вспомнила Белка.

– Да, тут написано, что на этом Сейлемском процессе было предъявлено сто пятьдесят шесть обвинений, тридцать человек были признаны виновными, из них четырнадцать женщин и пять мужчин были казнены на виселице. Неужели наша монахиня имела отношение к этим ведьмам?

– Да не! Мария умерла в 1597 году, а этих ведьм казнили в 1692, почти век спустя. И она служила Богу, а не темным силам, если уж на то пошло. Что-то мы не в те дебри лезем, – вздохнула Белка. – Меня интересует, почему же указан именно 1598 год.

Она снова принялась бороздить просторы интернета, но поиски по-прежнему не приносили желаемых плодов. Тогда ей пришла в голову мысль вбить в поисковой строке «1598 год. Штат Массачусетс». И вот, пролистав множество бесполезных ссылок, она, наконец, наткнулась на кое-что интересное. Оказалось, 1598 год и штат Массачусетс были связаны историей возникновения праздника День Благодарения.

Согласно общепринятой версии, впервые этот праздник был отмечен в 1621 году жителями Плимутской колонии, прибывшими из Англии на легендарном судне "Мейфлауэр" годом ранее. Их первая зима на новом месте оказалась суровым испытанием, и лишь благодаря великодушию местных индейцев, протянувших руку помощи, колонисты смогли выжить. А через год в благодарность за это, губернатор колонии решил учредить День Благодарения Всевышнему за дарованные милости и в честь окончания сбора урожая, предложив праздновать его вместе с соседями-индейцами. На самом первом празднике были зажарены четыре индейки, и с тех пор это блюдо стало символом Дня Благодарения.

– Ну и причем тут 1598 год? – нахмурилась Настя, слушая подругу, читавшую информацию с сайта.

– При том, что есть легенда о том, что как будто на самом деле впервые День Благодарения был отмечен за двадцать три года до этих событий, то есть в 1598 году! Инициатором стал некий Хуан де Онате, испанский конкистадор. Он сумел удачно провести через жаркую пустыню группу переселенцев с территории современной Мексики. И в благодарность за это чудесное спасение и избавление от жажды и смерти они вознесли молитвы и устроили пир в честь Всевышнего. Интересное совпадение – именно в этот день одна из женщин-переселенцев родила девочку, а где-то за океаном умер король Испании Филипп II.

– Это всё, конечно, увлекательно, но что нам дает эта легенда? Я уже ничего не соображаю после такого объема информации, – Настя покачала головой. – Пойду-ка я лучше собираться на работу.

– Эх, как бы я хотела знать, какое отношение ко всему этому имела монахиня Мария! И почему ее дневник достался мне? – вздохнула Белка, убирая телефон в сумку.

Во время сборов Настя принялась уговаривать ее на вечерний поход в кино. Ей отчаянно требовалось общество, бальзам для души, израненной расставанием с Вадиком, и присутствие Белки, даже несмотря на все ее злоключения, успокаивали ее. Обычно роль жилетки доставалась их подруге Василисе, с которой они снимали эту двушку в районе Октябрьского поля, но та сейчас наслаждалась новогодними праздниками в столице Франции.

К тому времени, когда Настя собралась на работу, Белку, измотанную странными событиями этой долгой ночи, уже начало клонить ко сну, и она лишь вяло кивала, не в состоянии возражать напористой подруге, обещая к 19.00 приехать в торговый центр «Щука».

Когда Настя, наконец, отчалила на работу, Белка приняла душ и с наслаждением приготовилась погрузиться в сладкий сон. Только сначала она зашла на кухню, чтобы взять мобильный телефон из сумки. И тут ее взгляд случайно упал на рисунок, одиноко лежавший на столе. Она взяла его и задумчиво повертела в руках.

Какой милый домик на берегу реки получился! Как же, наверное, хорошо там – свежий воздух, напоенный осенними ароматами, природа, тишина, покой и умиротворение! Вот бы сейчас попасть туда!

Не успела Белка об этом подумать, как ее словно подхватили невидимые могучие руки, а в глаза хлынул ослепительный поток света.

Мгновение – и в кухне не осталось ни души. Лишь листок с рисунком, словно подхваченный озорным порывом ветра, взмыл в воздух и, обессилев, уныло опустился на пол. Белка исчезла…

8.

Тая испытала истинное наслаждение, проснувшись в субботнее утро с осознанием того, что никуда не нужно спешить и можно сколько угодно нежиться в свое удовольствие в уютной постельке.

Она ждала выходные как манну небесную. За эту долгую неделю Тая вымоталась так, что чувствовала себя выжатым лимоном. Вторая журналистка заболела, и ей приходилось допоздна работать за двоих. Она приползала домой такой уставшей, что сил хватало только на то, чтобы принять душ и доковылять до кровати, а на следующее утро заново впрягалась в такую же изнурительную гонку с бешеным ритмом и бесконечными дедлайнами. Поэтому в субботу Тая решила отложить все домашние дела на потом и позволила себе высыпаться до полудня.

– Может, сегодня останемся дома и вообще никуда не пойдем? – предложила соседка Юля, когда они встретились на кухне, собираясь готовить поздний завтрак.

Обычно по субботам подруги ездили затовариваться продуктами на всю неделю, и эта поездка в «Ашан» в торговом центре «Гагаринский» уже превратилась в своего рода традицию.

– Я только ЗА обеими руками!

– А, может, закажем пиццу и весь день будем смотреть «Друзей»? Я вчера скачала второй сезон, – в глазах подруги зажглись озорные огоньки.

– А давай! Гулять так гулять!

Тая сидела на строгой диете, но изредка баловала себя. Кто из нас не без греха? Иногда можно позволить себе маленькую слабость. Пиццу она не ела уже несколько лет, и устоять перед соблазном погрузиться в мир любимого сериала, уплетая ароматное итальянское лакомство и запивая его прохладной кока-колой со льдом и ломтиком лимона, было выше её сил. В конце концов, она пахала как лошадь всю неделю и заслужила небольшую награду за свои труды!

Пока Юля колдовала над заказом на сайте пиццерии, Тая включила мобильный телефон. Перед тем, как лечь спать и с блаженной улыбкой на лице обнять подушку, она предусмотрительно выключила его, чтобы никто не посмел потревожить ее драгоценный сон.

Мобильник тут же ожил, приветствуя мир писком входящего сообщения. Прочитав его, Тайка нахмурила брови.

– Черт! Костя звонил с утра целых три раза. Что ему надо? Достал! – воскликнула она с раздражением.

Ясновидящая Малика оказалась права. Звонок некоего Самсона, назначившего Тайке встречу в ресторане «360», был всего-навсего розыгрышем их однокурсника Кости, того самого внука хозяина квартиры. После института он уехал покорять Европу, а несколько дней назад вернулся в Москву. Оказалось, в Мадриде у Кости украли телефон, а контакты в нем он по глупости не синхронизировал с почтой, поэтому в тот день позвонил на домашний в надежде связаться с Таей. А она его не узнала, вот он и придумал на ходу этот дурацкий розыгрыш.

Тая всегда ощущала флер симпатии, исходящий от Кости, но в тот вечер в ресторане осознала с кристальной ясностью: вернувшись домой, он вознамерился завоевать ее сердце. Она оказалась в щекотливом положении, словно птица, пойманную в ловушку – отшить бывшего однокурсника Тайка не могла, ведь именно его дедовская квартира служила им тихой гаванью за символическую плату, а принимать его ухаживания ей не хотелось. Костя не был лишен привлекательности, это был довольно симпатичный молодой человек, к тому же толковый, но разве мог он затмить образ Артема Голубя, сиявший в ее сердце долгие годы?

В тишине кухни телефон вдруг громко запел голосом Ярослава Евдокимова. От неожиданности Тая чуть было не выронила его из рук. Песню «Фантазер» она предусмотрительно установила на Костика, чтобы отличать его звонки от других. Ну и интуиция у него! Как будто почувствовал, что она включила телефон. Или получил сообщение, что абонент появился в сети.

– Костик трезвонит? – хихикнула Юлька. – Что же не отвечаешь своему Принцу?

– Он всю неделю названивает мне. Вечно зовет куда-то. Я ему говорю, что занята, что у меня много работы, а он как будто не понимает, что я его культурно отшиваю!

– Дурочка ты, Тайка! – Юлька покачала головой с укоризной. – Перспективный парень, коренной москвич, да ещё и с собственной квартирой! Чем не завидный жених?

– Вот и забирай его себе! – отрезала Тая, чувствуя, как в голосе проскальзывают раздраженные нотки.

К моменту, когда курьер доставил дымящуюся пиццу, Костя успел набрать номер Таи еще два раза, но она так и не ответила. Поставив на паузу захватывающие приключения шестерых друзей из Нью-Йорка, разворачивающиеся на огромной плазменной панели, приобретенной в складчину, подружки, с нетерпением предвкушая наслаждение, принялись торопливо раскладывать ароматное горячее лакомство и напитки на журнальном столике, когда снова раздался звонок в дверь.

– Курьер, что ли, что-то забыл? – с досадой воскликнула Юлька.

– Иди открывай, теперь твоя очередь! – воскликнула Тая, у которой уже слюнки текли при виде аппетитных кусочков пиццы.

– Ладно, так уж и быть, дорогуша!

Юля вышла в прихожую, и спустя несколько томительных мгновений раздался ее изумленный возглас:

– Костя?! А ты какими судьбами?

Услышав его имя, Тая бросила на бумажную тарелку кусок пиццы, который уже почти поднесла ко рту, и заметалась по комнате, словно загнанный зверь. Даже дома нет покоя от этого прилипалы! В панике, не придумав ничего получше, она юркнула в спасительную темноту платяного шкафа.

– Да я проезжал мимо. Решил заглянуть, проведать вас, – послышался бодрый голос Кости. – Надеюсь, не помешал вашему девичнику?

Последняя фраза прозвучала скорее как утверждение, чем вопрос.

– Ааа, понятно!.. Ну, раз уж пришел, милости прошу! – Юле, слегка обескураженной, пришлось предложить бывшему однокурснику пройти в комнату.

– А где же Тайка? – поинтересовался он, проходя в зал.

Юля последовала за ним и с удивлением обнаружила, что ее подруги и след простыл. Как сквозь землю провалилась!

– Тайка? А она… эээ… она… короче, ее нет дома.

Костя покосился на разложенную пиццу, от которой исходил манящий божественный аромат, и два стакана с еще шипящей кока-колой, в которых позвякивали кубики льда, и вопросительно посмотрел на однокурсницу, словно спрашивая: "Для кого же тогда предназначается второй стакан?"

– А я думала, что это Тайка пришла, когда услышала звонок в дверь, и поставила два стаканчика, – на ходу сочинила Юля. – А это, оказывается, ты! Какая приятная неожиданность! Как хорошо, что ты заглянул к нам! Терпеть не могу есть в одиночестве. Присаживайся, Костик! Угощайся!

– О, благодарю! Я как раз умираю с голода, забыл позавтракать сегодня, – с удовольствием отозвался Костя.

Тая с разбитым сердцем слушала, как они за разговором с аппетитом уплетают пиццу, и горько сожалела о том, что не захватила с собой в шкаф хоть крохотный кусочек.

– А я что-то до Тайки дозвониться не могу, – спустя некоторое время произнес Костя и достал свой телефон.

Тут же, словно раскат грома, комнату наполнил голос Евдокимова.

– Ой, Тайка телефон свой забыла! – продолжала выкручиваться Юлька. – Вот растяпа, дырявая башка! Она такая рассеянная! Кстати, эта песня не только на твои звонки стоит. Просто ей «Фантазер» очень нравится.

Тая мысленно придушила подругу, которая от волнения нескончаемым потоком продолжала нести чушь и не могла остановиться.

– А куда Тайка ушла?

– Ой, даже не знаю. Я проснулась, а ее нет. Может, вообще домой не приходила ночевать, – сочинила Юля, чтобы дать понять Костику, что у ее подруги может быть личная жизнь.

– Вряд ли, – возразил Костя, словно следователь, распутывающий сложное дело. – Телефон у нее был отключен, а недавно включился. Значит, Тайка ночевала дома, а ушла совсем недавно. Наверное, в магазин побежала. Я ее подожду, не возражаешь?

– Конечно, нет! – Юле не оставалось сказать ничего другого, стараясь придать голосу дружелюбный тон.

Тая чуть не лопнула от злости. Внутри нее бушевал ураган. Свалился ей на голову, ест ее пиццу да еще теперь дожидаться вздумал! И что теперь делать? Сидеть в шкафу весь день?

Раздражение Таи росло с каждой минутой, словно тесто на дрожжах. Кости ныли от долгого заточения, а предательское урчание голодного желудка, подстрекаемое дразнящими ароматами пиццы, становилось невыносимым.

"И Юлька тоже молодец! – с укором подумала Тая. – Могла бы уже что-нибудь придумать, чтобы спровадить его, а не жрать пиццу и точить лясы!

Время, которое Тае пришлось провести в шкафу, показалось ей целой вечностью. В момент особого отчаяния ей даже захотелось плюнуть на все приличия и шагнуть из шкафа навстречу свободе, свету и пицце, но, о чудо, Костик, словно услышав ее мольбы, засобирался в туалет.

Как только раздался звук закрывающейся щеколды, Тая пулей вырвалась из своего заточения, словно птица из распахнутой клетки, и, едва не сбив с ног опешившую Юльку, ринулась в прихожую. Она уже собиралась выскочить в подъезд, чтобы избежать нежелательной встречи с незваным гостем, но замешкалась, надевая кроссовки, и столкнулась прямо лицом к лицу со своим горе-поклонником, который внезапно вышел в коридор. По подсчетам Таи у нее должно было быть в запасе еще несколько секунд после того, как раздастся звук сливного бачка, но он вышел, даже не помыв руки!

– О, привет! – стараясь изобразить радостное удивление, громко воскликнула Тая. – Я только вошла, в магазин ходила. Надо же! А у нас гости, оказывается. Вот так сюрприз!

Молодой человек окинул ее недоумевающим взглядом.

– Ты ходила в магазин в пижаме?!

Тая подбоченилась с гордым видом.

– Да, я ходила в пижаме, – с вызовом ответила она. – Я вообще люблю ходить в магазин в этой пижаме. Она, между прочим, из Парижа! Это специальная коллекция универсальных пижам для тех, кто ценит каждую минуту и готов выпорхнуть из дома, как только проснется.

– А где твои покупки? – поинтересовался Костя.

Глаза Таи округлились от ужаса.

– О, нет! Черт! Я забыла их в магазине! Заболталась с соседкой и ушла, оставив пакет на кассе.

– Хочешь, вместе сходим за ним? – предложил Костя и принялся обуваться, не дожидаясь ответа.

Юля чуть сдержала смех, представив, что теперь ее подруге действительно придется тащиться в магазин в пижаме.

– Да нет, не надо! Черт с ним, с этим пакетом! Разве можно уходить в магазин, когда такие гости пожаловали! – Тая попыталась выкрутиться, но дотошный Костя уже распахнул входную дверь.

– Пойдем-пойдем! Зря платила, что ли? Не пропадать же добру! Кстати, девчонки, как насчет того, чтобы всем вместе сходить в кино вечером? Я друга возьму с собой.

– Чудесная идея! – Юля еле сдерживалась от хохота, глядя на соседку.

Тая бросила на нее испепеляющий взгляд и, не говоря ни слова, шагнула в подъезд в пижаме и в кроссовках.

Ну, Юлька, берегись! Ты у меня сегодня получишь!

9.

Белка открыла глаза, и взору ее предстали розовые велюровые облака, плывущие над ней в вечернем небе. Мгновение она оставалась неподвижной, лежа на земле, пытаясь вынырнуть из омута забытья и сообразить, где она и что с ней произошло.

Неужели уже в отпуске? Тогда, в таком случае, куда именно я отправилась отдыхать?

Воспоминания ускользали, словно в утренней дымке. Она никак не могла припомнить ни сборов чемодана, ни суеты аэропорта, ни изучающих взглядов пограничников.

И тут, словно вспышка молнии, вернулась память. Перед ней предстала вся цепь событий минувшей ночи: и лысый боксер, одержимый поиском дневника монахини, и зловещий свет в ее квартире, означавший, что кто-то поджидал ее дома, и утро в гостях у Насти, посвященное разгадке таинственной записи: "1598 год. Штат Массачусетс".

Воспоминания обрушились на нее, словно ледяной поток, заставив вскочить на ноги. Оглядевшись, она поняла, что находится на опушке леса, у самой кромки реки. Золотая листва с узорами винно-красного багрянца, словно драгоценное покрывало, укрывала землю. Вечер был тих и прекрасен, исполнен осенней меланхолии. Хотелось замереть и раствориться в этой умиротворяющей красоте, пока солнце, отражаясь в реке, не скроется за горизонтом.

Значит, я научилась перемещаться из зимы в лето, из лета в зиму, а теперь еще и в осень. Что же меня ждет дальше?

Поразмыслив немного, Белка двинулась вдоль берега. Она понимала, что нужно выбраться к шоссе, чтобы поймать попутную машину. Однако внутренний голос подсказывал, что идти через лес не стоит, услужливо подбросив в архивах ее памяти недавнюю новость о стае волков, осмелевших настолько, чтобы наведаться в подмосковную деревню и напасть на домашних собак. Перспектива заблудиться в сгущающихся сумерках и стать добычей хищников ее совсем не прельщала.

Вскоре путешественница заметила впереди очаровательный деревянный домик. Где-то она уже его видела недавно… Но только вот где же?

Вдруг догадка обожгла ее сознание.

«Да не может быть!» – чуть ли не выкрикнула Белка, когда поняла, откуда он ей знаком.

Дом был точным воплощением её собственного рисунка! Совпадало абсолютно всё: и осенний вечер, и опушка леса, и берег реки…

Я переместилась в свой рисунок!!! Как такое может быть?!

Внезапно тишину разорвал хруст веток за спиной. Чьи-то шаги зашуршали по ковру опавших листьев.

Белка обернулась и замерла. Перед ней стоял мужчина, словно сошедший со страниц старинной книги: в странном сюртуке, черной шляпе, украшенной пером, и с ружьем, перекинутым через плечо. Он явно не ожидал встречи и, увидев ее, застыл как громом пораженный, с изумлением, застывшим на его вытянутом лице.

– Не подскажите, как пройти к шоссе? – обратилась к нему Белка, чтобы развеять неловкое молчание.

Незнакомец не ответил. Теперь он смотрел на нее с недоумением, даже с оттенком испуга, словно перед ним предстало привидение или пришелец с другой планеты.

– Я заблудилась. Как мне пройти к дороге? – повторила вопрос Белка, начиная нервничать.

Мужчина что-то озадаченно пробубнил себе под нос. К своему удивлению, девушка уловила в его бормотании английские слова.

Час от часу не легче! Надо же было ей встретить иностранца-чудака вместо местного жителя. Белка сначала приняла его за лесничего, а это, по всей видимости, какой-то турист. Оставалось надеяться на то, что он сможет объяснить дорогу.

– Извините за беспокойство, – уже по-английски заговорила она. – Не подскажите, как выбраться из леса? Я заблудилась.

После ее слов, произнесенных ею на его родном языке, лицо незнакомца озарилось улыбкой, словно солнце проглянуло сквозь хмурые тучи.

– Должен признаться вам, юная леди, вы меня немного обескуражили. До этого момента я совершенно не понимал, о чем вы говорите. Вижу, вы не из здешних мест.

– Да, я не местная. Где мы находимся? До Москвы далеко?

– Вам не стоит тут оставаться. Лучше вернемся в деревню. У нас там сейчас пир горой идет. Празднуем союз двух любящих сердец.

– Каких сердец? – не поняла Белка. – В какую еще деревню? А до города далеко?

Незнакомец разразился хохотом, словно Белка произнесла несусветную глупость. Его смех эхом прокатился по лесу, заставляя встревоженных птиц взмывать ввысь.

– Что смешного? – нахмурилась девушка.

– Милая барышня, вы, наверное, забыли, что мы не в Англии. Позвольте мне напомнить вам, что здесь поблизости нет ни одного города.

– При чем тут Англия? Мы вообще где?

– да вы прямо как с Луны свалились!

– Считайте, что так оно и есть. Где мы? И чей это дом? Кто в нем живет?

– Пока никто. Этот дом построили специально для наших молодоженов. Бобби неслыханно повезло. Отхватил себе такую невесту! Самую красивую во всей Плимутской колонии!

После его слов ноги Белки подкосились, и она чуть было не осела на землю в кучку опавшей бронзовой листвы.

– М-мы в… Плимутской колонии???

– А где ж еще нам быть?

– Какой год сейчас?

– 1621 от Рождества Христова.

Белка попыталась убедить себя в том, что она спит, и лесничий со всем этим загадочным антуражем – домиком, сошедшим с ее рисунка, лесом и берегом реки ей просто снятся. Но в то же время в глубине души она понимала: всё происходящее реально. Череда событий, сводивших ее с ума, продолжалась, набирая обороты. Внезапно появившийся талант к рисованию теперь казался ей невинной забавой по сравнению с перемещением на другой континент на несколько веков назад.

1621. В тот год Гдов в Псковской области, находившийся с 1614 года под шведской властью, вернулся в Россию.

Этого еще мне не хватало! Я помню хронологию всех дат в истории России?!

Поток ее размышлений на эту тему прервал голос лесничего.

– Так вы идете со мной в деревню? – поинтересовался он. – Я проверил силки и возвращаюсь. Вы со мной?

Белка поспешно кивнула. Оставаться одной в лесной глуши, особенно в преддверии ночи, ей не хотелось, тем более теперь, когда она не имела ни малейшего представления, каким образом вернуться в привычную реальность.

– Так, значит, в вашей деревне празднуют свадьбу? Бобби женится на первой красавице? – Белка пыталась поддержать разговор, хотя мысли в ее голове сплетались в запутанный клубок.

– Джейн не только красавица, она наша спасительница. Если бы не она, мы бы все с голоду померли год назад. Еще толком не успели обжиться на новой земле, да и урожай выдался скудным.

– А что сделала Джейн, чтобы спасти вас?

– Начнем с того, что она – дитя этих мест.

– То есть местная? Я думала, что в здешних краях местное население – индейцы, – еще больше озадачилась Белка. – Так эта Джейн – индейская девушка?

– Нет. Ее предки были англичанами. Но судьба распорядилась так, что Джейн рано осиротела и выросла среди индейцев. Когда прошлой осенью нас постигла беда, Джейн помогла нам наладить контакт с ее племенем, ведь она прекрасно говорит на их языке, и эти добрые люди избавили нас от голодной смерти.

– После этого ваш Бобби без памяти влюбился в нее?

– Они замечательная пара. Сами убедитесь!

Лесничий не покривил душой, говоря про пир горой в деревне. Торжество развернулось прямо под открытым небом. Прибывшие на новые земли англичане и коренные индейцы веселились душа в душу одной большой дружной компанией. Столы ломились от лакомств, рядом кружился в пляске народ, вокруг резвились довольные ребятишки.

Джейн действительно оказалась красавицей. Белокурая невеста в белоснежном кружевном платье светилась от счастья в объятьях такого же счастливого жениха.

Гостеприимные и радушные жители деревни усадили Белку за стол, оказывая ей почести как дорогой гостье. Поначалу их несколько смутил ее диковинный наряд, состоящий из джинсов, майки и худи с капюшоном, который они с любопытством принялись рассматривать, но, узнав, что девушка прибыла из дальних краев, где принято облачаться подобным образом, постепенно успокоились.

Белка, затаив дыхание, наблюдала за разворачивающимся действом, всё еще не веря своим глазам. Как же так получилось, что она шагнула сквозь полотно времени и очутилась в семнадцатом веке? Ей казалось, что она попала не то на съемочной площадке исторической драмы, не то в декорациях эпической саги, подобной "Игре престолов". Забыв о бренности бытия, путешественница во времени жадно впитывала каждую деталь, ловила каждое слово и жест, словно стремясь запечатлеть увиденное на скрижалях памяти, чтобы потом поведать обо всем этом в своем блоге.

Белка отведала немного сочного куска жареной оленины, приправленной зернами кукурузы (ничего вкуснее ей еще не доводилось пробовать) и с наслаждением осушила чашу вина. Аппетит у нее разыгрался не на шутку. Еще бы! В последний раз она ела несколько веков тому назад!

Освоившись немного, в том числе благодаря живительному напитку, кочевница Белка решилась подойти к новобрачным и выразить им свои поздравления. Под любопытными взглядами она двинулась к жениху и невесте с чашей вина в руке.

– Простите меня за мое дерзкое вторжение на ваш праздник! Я здесь очутилась без приглашения. Но мое сердце переполняется желанием поздравить вас от всей души и пожелать, чтобы свет вашего семейного очага горел вечно, озаряя всё вокруг!

Джейн и Бобби с живым интересом выслушали речь диковинной гостьи.

– Мы несказанно рады вашему присутствию, – учтиво поклонился жених. – Для нас большая честь приветствовать у себя странников, проделавших столь трудное путешествие из дальних краев. Прошу вас чувствуйте себя как дома!

– Позволите ли задать вам вопрос? – Джейн с лучезарной улыбкой подошла к Белке. – Не составит ли вам удовольствия небольшая прогулка?

– О, с превеликим удовольствием!

Девушки неспешно двинулись вдоль освещенной факелами улочки, погруженной в густые осенние сумерки.

– Знаете, – начала Джейн, – я просто обожаю слушать истории чужестранцев. Я ведь всю жизнь провела здесь, и мир для меня ограничивается горизонтом этого поселения. Бобби иногда рассказывает о своей родине, и Англия кажется мне волшебной страной. Ведь мои предки тоже родом оттуда. А откуда прибыли вы?

– Из России. Она тоже находится за океаном.

– Никогда не слышала о ней, – с сожалением произнесла невеста. – Большая страна?

– Не просто велика – необъятна! И, как сказал наш Президент, границы России нигде не заканчиваются. Англия по сравнению с ней – малышка. Россия больше ее приблизительно в семьдесят раз.

– Семьдесят?! – ахнула потрясенная Джейн. – Вот Бобби диву даст!

– А как ваши предки оказались в Америке?

– Один из них в далеком четырнадцатом веке был славным английским рыцарем военно-монашеского ордена тамплиеров. Или по-другому они назывались храмовники. Слышали ли вы о таких?

Белка кивнула. Она читала о них когда-то давно, хотя деятельностью ордена не интересовалась. В той библиотечной книге мельком упоминалось, что это тамплиеры организовывали добычу серебра в землях Южной Америки у берегов империи инков и вывозили его в Европу.

Орден был несказанно богат. Он быстро разросся, разделив европейский континент на девять провинций, в числе которых были Франция, Португалия, Италия, Англия, Германия и другие могущественные государства. Вскоре влияние тамплиеров стало затмевать даже власть Папы Римского и королей. И вот, в роковом 1307 году, король Франции Филипп Красивый, заручившись поддержкой Папы, обвинившего орден в ереси, развязал жестокую охоту на храмовников. Тысячи рыцарей были преданы огню. Под пытками, нечеловеческими и изощренными, от них требовали раскрыть тайну местонахождения их сокровищ, но ни один из них не сломился, не предал своих братьев. Лишь немногим рыцарям удалось спастись, бежав в далекую Америку, где они нашли приют в империи инков, доживая свой век вдали от европейских распрей.

– Вот так мои предки оказались на этом континенте. На территории индейского государства проживало несколько поколений нашей семьи, пока в 1572 году империя не пала под натиском испанских конкистадоров.

Белка с интересом слушала рассказ Джейн, и нить повествования, словно тонкая паутина, плела перед ней картины прошлого. Оказалось, тогда нескольким семьям удалось тогда найти новый дом на территории современной Мексики. А в 1598 году мать Джейн с группой под предводительством Хуана де Онате смогла перебраться в Северную Америку. А ведь этого могло бы и не случиться, если бы за нее не заступился один из людей Хуана де Онате.

– Мама как раз носила меня под сердцем, – продолжала Джейн. – Ее не хотели брать с собой, опасались лишних хлопот. Но всё же один человек сжалился над ней и опекал маму на протяжении всего пути, подобно ангелу-хранителю. Звали его Марсело Домингес. Мама была безмерно благодарна ему за его доброту и заботу. А после того, как опасное путешествие осталось позади, появилась на свет я. Мама говорила, что я словно дожидалась этого момента, чтобы не тревожить ее в дороге.

– Постой! Ты родилась в 1598 году? Так это твоя мама в числе других переселенцев первыми праздновали день Благодарения! И ты – тот самый ребенок, который родился в день смерти испанского короля Филиппа II! Надо же какая синхроничность! – вырвалось у Белки.

– Ты слышала об этом в своей далекой стране?! – изумилась Джейн. – Как такое может быть?

– Да. Так что ты знаменитость!

– Ну, надо же! Обо мне знают аж на другом континенте за океаном! Настоящие чудеса!

– А что случилось с тобой потом? Этот лесничий или охотник, который привел меня сюда, говорил, что ты выросла среди индейцев и знаешь их язык. Это правда? – Белка сгорала от любопытства.

– Да. В этих благословенных краях мама обрела приют среди индейцев. Здесь, под сенью вековых лесов, и прошло мое детство. Благодаря маме я с малых лет говорю на английском и испанском. К несчастью, когда мне исполнилось пять лет, Небеса забрали мою мамочку. С тех пор моей семьей стало племя, приютившее меня. Поэтому я могу свободно изъясняться на их языке.

За увлекательной беседой девушки не заметили, как обошли всю деревню. Джейн, открывая душу, делилась историей своей жизни, а Белка, словно гостья из будущего, рассказывала о далекой России двадцать первого века.

– Это всё настолько невероятно, что ум отказывается в это верить! – то и дело восклицала юная американка, ее глаза сияли неподдельным изумлением. – У вас там, должно быть, всё удивительно!

– Думаю, и здесь, в вашем мире, можно найти немало занятий для души, – ответила Белка с улыбкой.

– О, да! Я говорила, что мать Бобби, миссис Орандж, искусная преподавательница музыки? Теперь она дает мне уроки. Я мечтаю научиться играть на фортепиано.

– И как успехи?

– Мелодия с трудом покоряется моим пальцам, но я стараюсь.

После прогулки, когда вино, испитое с удовольствием, ярче заиграло в крови, Белка, уступая просьбам Джейн, присоединилась к играм и пляскам. Ей и в голову не могло прийти, что она могла бы так беззаботно и весело проводить время в семнадцатом веке. Но еда здесь была такая вкусная и источала восхитительные ароматы, вино текло рекой, словно живительный эликсир, а сердца людей, словно маяки, излучали доброжелательность и дружелюбие. И в этой атмосфере всеобщего ликования Белка, словно зачарованная, позабыла обо всем и просто наслаждалась моментом.

Но вдруг, словно удар молнии, ее осенило. Мысль, долго блуждавшая в лабиринтах сознания, наконец, обрела ясность. Белка осознала, что не случайно судьба забросила ее именно в Плимутскую колонию. И в тот же миг, словно по мановению невидимой руки, внезапный вихрь подхватил ее, закружил и растворил в воздухе, нагретом кострами.

Когда Джейн повернулась, чтобы позвать свою новую приятельницу к столу с закусками перевести дух после шумных плясок, той словно след простыл. Окинув взглядом толпу соседей, веселящихся у огня в сгущающихся сумерках, она озадаченно пожала плечами. Необычная путешественница, словно призрак, исчезла под покровом наступающей ночи.

10.

С приходом весны душу Тони неизменно окутывала тоска. Мир вокруг ликовал, приветствуя долгожданное тепло, ласковые лучи солнца, свежий воздух, трепетно набухающие почки, предвещающие новую радостную жизнь, а для нее всё это было лишь горьким напоминанием о том, что она неудачница. Праздник жизни снова и снова обходил ее стороной, оставляя на обочине одну.

С осенью всё было намного проще. Она, наоборот, приносила странное успокоение. В ее дождливом, меланхоличном настроении не было места иллюзиям. Зная, что это лишь предвестие грядущих бед – грязи и слякоти, которые вскоре уступят место леденящим холодам и новой волне отцовских запоев, Тоня чувствовала в осени родственную душу. Бродя по шуршащему ковру опавших листьев, она размышляла об их удивительном сходстве с человеческими судьбами. Такие наивные и зеленые весной, подобно подросткам-идеалистам, верящим в то, что в этой жизни перед ними открыты все двери. Беззаботные летом, словно молодые прожигатели жизни, полные сил и самоуверенности. И, наконец, опавшие, никому не нужные осенью, как старики, с грустью осознавшие быстротечность бытия. Листья под ногами – это люди в старости. И от того, как ты проживешь свою жизнь, зависит, ждет ли тебя падение в лужу засохшим мелким листком осины и топтание в грязь или благородный полет на ветру роскошным кленовым листом, который со временем только обретает неповторимую красоту, расцветая в богатой палитре оттенков. Осень, словно мудрый старец, предостерегала о том, что ждет нас впереди.

А весна обнадеживала. Но до сердца Тони ее нежные слова не долетали. Для нее наступления теплых времен означало одно – новый всплеск усмешек одноклассников. Весной девчонки, как все юные создания, подобно распускавшимся первым цветкам, прихорашивались, щеголяли в обновках, подчеркивавших их хрупкие фигурки, красовались в модных чулках и изящных туфельках, и лишь Тоня, одна-единственная в классе, продолжала носить старую одежду и поношенные башмаки. А ведь ей тоже так хотелось сбросить оковы серости и хоть на миг ощутить себя чуточку прекраснее в новом наряде.

И Тоне оставалось лишь мечтать. В ее мире грез, будучи никому не нужной дурнушкой, она воображала, как вдруг одним взмахом волшебной палочки добрая фея превращала ее, гадкого утенка, в красавицу в роскошном платье, сажала в карету и отправляла на встречу с Принцем, предначертанным ей Судьбой.

Только Тоня не была Золушкой, хоть и трудилась с утра до ночи не покладая рук. И ей оставалось лишь предаваться мечтам, ведь она понимала, что в ее жизни чудесам нет места. В этой суровой реальности ей нужно было рассчитывать только на себя, отринутую родителями, забытую миром, только на себя, одну-единственную.

В тишине библиотеки, среди шелеста страниц "Cosmopolitan", Тоня уносилась в мир глянца и светской хроники. Она скользила взглядом по лицам знаменитостей, купающихся в лучах софитов, и грезила о себе на красной ковровой дорожке, в ослепительных нарядах под восторженными взглядами толпы поклонников. Тоня понимала, что эта мечта – лишь мираж, такому не суждено случиться, но сладость воображения была слишком велика, чтобы от нее отказаться. Ей нравилось сочинять остроумные ответы на придуманные ею же вопросы воображаемых журналистов и представлять перекошенные от зависти лица ее обидчиков, когда она, словно богиня, появится в телестудии Первого канала во всем своем великолепии. Эти мечты были ее опорой, тихой гаванью, позволяющей не сломаться под гнетом повседневных унижений, они придавали ей силы и заставляли шаг за шагом двигаться вперед. Тоня понимала: ключ к свободе от этой серой, унылой жизни, из которой она так мечтала вырваться поскорее, – в ее собственных руках. Нужно лишь собрать волю в кулак, бросить все силы на поступление в московский вуз и навсегда забыть о существовании родной деревни, где ее ничто не держало.

Но той весной неожиданно кое-что случилось, после чего Тоня взглянула на себя по-новому. Первого апреля ей исполнилось шестнадцать лет. Судьба и здесь сыграла с ней шутку, выбрав ее появление на свет в день дурака. По случайному совпадению, в этот же день родилась и ее бабушка – мать матери, которую девочка даже не знала, ведь она умерла задолго до рождения Тони.

В семьях, где царят любовь и согласие, шестнадцатый день рождения ребенка считается событием, достойным пышного празднества. Тоню же отец не поздравил даже на словах, а мать, вернувшись с работы, сунула ей в руки упаковку телесных колготок, словно бросила кость голодному псу, и ушла на кухню.

Тонька отнесла подарок в комнату и отправилась разогревать матери ужин. Девчонка удивилась, обнаружив ее на кухне с рюмкой водки.

– Поминаю твою бабку, – сухо объяснила женщина.

– Понятно, – ее дочь присела за стол и вздохнула, не зная что сказать.

– Мне передали, что она умерла в прошлом месяце.

– Как в прошлом месяце?! – ахнула Тоня с изумленным видом.

– А вот так! – отрезала мать, не желая вдаваться в объяснения.

– Но ты всегда говорила, что она умерла еще до моего рождения!

– Потому что для меня она еще тогда сдохла, а сейчас отправилась на тот свет по-настоящему.

В этот момент на кухне появился отец, словно ведомый безошибочным, почти звериным чутьем на алкоголь. У него всегда срабатывал нюх на выпивку. Учуял, что рядом кто-то глушит водку, и оказался тут как тут.

– О своей цыганке проклятой говоришь? Я же просил не вспоминать эту старую ведьму в моем доме!

– Моя бабушка была цыганкой?! – удивленно воскликнула Тоня.

– Самая настоящая поганая цыганка! – рявкнул отец. – А ведь она была права – не хотела, чтобы мы с твоей матерью встречались. Всё делала, чтобы нас разлучить. А эта смекнула и быстренько обрюхатилась, чтобы окольцевать меня!

– Да кому ты сдался, пень? Возомнил себя принцем, которого мечтают окольцевать! Это не я обрюхатилась! А ты меня обрюхатил, паршивец! Хренов неудачник!

– Заткнись, кобыла!

Слушать перепалку родителей у именинницы Тони не было ни малейшего желания. Она поспешила уединиться в комнате и в более спокойной обстановке осмыслить внезапно открывшуюся ей истину. Так вот откуда у матери эта неутолимая страсть к украшениям, особенно к золоту!

Тонька подошла к зеркалу и принялась внимательно разглядывать свое лицо. Цыганки представлялись ей знойными красавицами с алыми цветками в черных локонах и многоярусными юбками, пестрыми, как крылья бабочек, но, сколько бы Тоня ни всматривалась в свое отражение в зеркале, никакого сходства с Эсмеральдой, пленившей сердце Квазимодо в «Соборе Парижской Богоматери» не обнаруживала. Разве что только цвет глаз темно-карий.

Но должно же во мне быть хоть что-то от бабушки-цыганки!

Первый отблеск перемены в себе Тоня ощутила на следующий день по дороге на уроки. Возле беседки в школьном дворе она заметила банду Потапова, мимо которой пройти спокойно не удавалось никогда. От ядовитого града их издевок и насмешек ей часто хотелось наглотаться снотворных таблеток и заснуть навечно.

Обойти беседку было невозможно, поэтому Тонька, словно обреченная на казнь, стала мысленно готовить себя к неминуемой встрече с унижениями. В голове промелькнула дерзкое желание «Вот бы превратиться в невидимку!». Не в том смысле, чтобы раствориться в воздухе, а просто стать незаметной и исчезнуть из поля зрения лишь для этих конкретных мучителей. Тоня представила себя окутанной прозрачным коконом, скрывающим ее от глаз Потапова и его дружков. Все ее видят, а вот для них она как будто не существует в этом мире, словно невидимый призрак.

Собрав остатки мужества, Тонька направилась к школьному крыльцу, словно идя на эшафот, ожидая в любой момент нападки в свой адрес. Но никто ее не окликнул. Переступив порог и очутившись в вестибюле, Тоня робко выглянула в окно. Ее обидчики продолжали о чем-то оживленно болтать, не обратив на нее никакого внимания! А ведь она прошла прямо у них перед самым носом!

Неужели сработало?! Разве такое может быть? Разве возможно такое волшебство?!

Ей было необходимо удостовериться в том, что это не случайность! Тоня вышла на улицу и прошлась мимо беседки туда и обратно еще раз. Реакция была такой же. Потапов и компания не реагировали на нее! Они в упор не замечали ее, словно ее скрывал плащ-невидимка.

В сердце Тоньки вспыхнуло радостное волнение.

Может, бабушка-цыганка, чья кровь течет в моих жилах, обладала магическими способностями, и после ее смерти они перешли мне по наследству?

Так, после дня своего шестнадцатилетия она увидела себя в ином свете, осознав свои скрытые возможности, дремавшие до этого момента. Это стало началом новой главы ее жизни, которую она, наконец, намеривалась написать собственной рукой так, как ей хотелось, больше не ограничивая себя в своих желаниях.

11.

Белка очнулась в Настиной спальне. Она лежала на кровати, свернувшись калачиком, и под размеренное тиканье часов, доносившееся из прихожей, пыталась выбраться из глубин забытья, где обрывки сновидений еще цеплялись за сознание.

Какой странный сон приснился! Плимутская колония, семнадцатый век, Джейн, выросшая среди индейцев…

Во сне всё было до удивительной достоверности реально, словно это происходило с ней не в мире сновидений, а на самом деле, и она действительно прожила этот вечер в лесу в кругу молодоженов и их гостей.

Стоп! Или это не было сон? И всё было наяву?!

Белка присела на кровати, пытаясь понять, что же с ней произошло. Неужели она по—настоящему каким-то невероятным образом умудрилась отправиться в столь увлекательное путешествие, вот так запросто шагнув сквозь время и пространство?

Чтобы развеять сомнения, Белка потянулась за телефоном и открыла поисковик Яндекс. Сейчас она проверит, есть ли в Интернете хоть какая-нибудь информация о Джейн из Плимутской колонии, посодействовавшей укреплению отношений между отцами-пилигримами из Англии и местным племенем. Что там о ней известно? Муж Бобби, свекровь – миссис Орандж…

Стоп!

То есть получается, что после замужества она стала Джейн Орандж! А ведь именно такое имя было у прихожанки, о которой монахиня Мария писала на той самой странице своего дневника, помеченной невидимыми молочными чернилами. Понятное дело, что речь шла не о той Джейн, с которой во сне (или всё же наяву?) удалось пообщаться Белке. Прихожанка жила за четверть века до свадьбы Джейн в далекой Америке. Но не может же это совпадение быть случайным! Наверняка оно означает, что Белка на правильном пути. Правда, пока непонятно что это за путь и куда он ее приведет.

И тут ее осенило. По коже даже пробежали мурашки от этого озарения. Джейн говорила, что ее матери помог некий Марсело Домингес, опекавший ее, словно ангел-хранитель. А разве не так звали жениха монахини Марии? Неужели он все-таки выжил, и известие о его гибели с конкистадорами было ошибочным? По каким-то причинам он остался на новом континенте вдали от дома, ведомый предначертанной ему Судьбой, чтобы однажды сыграть важную роль в появлении на свет девочки по имени Джейн.

Белка почему-то не удивилась, когда обнаружила в сети сведения о композиторе Джейн Орнадж, проживавшей в семнадцатом веке в штате Массачусетс. Видимо, ее свекровь оказалась не только очень хорошим учителем музыки, но и настоящим вдохновителем. И вот, спустя несколько лет после свадьбы, талант невестки расцвел, сделав ее гордостью штата и всей страны, подарив миру несколько музыкальных шедевров.

Белка пробежала глазами по статье из Википедии и задержала взгляд на названии произведения «Любовь гейши», написанного Джейн в тридцатилетнем возрасте. Что-то диссонировало в этом названии, словно фальшивая нота в стройном аккорде. Она снова открыла страницу поисковика и задала вопрос "Когда появились гейши?"

Яндекс поведал ей, что это явление в японской жизни возникло только в середине семнадцатого века. Откуда же Джейн из далекого Массачусетса могла узнать о будущем чужой страны за десятилетия до его наступления? Где она могла увидеть гейшу и узнать о ней столько, чтобы вдохновиться и написать об этом целое музыкальное произведение? Неужели обладала даром провидения?

Звонок в дверь бесцеремонно оборвал размышления Белки о таинственном даре Джейн предвидеть грядущее. Интуиция подсказала ей бесшумно пройти в прихожую на цыпочках и посмотреть в глазок.

Увидев на лестничной площадке лысого преследователя, потрясенная Белка отпрянула от двери, словно от удара током.

Он по спутнику из космоса выслеживает меня, что ли? Каким образом этот тип умудряется идти прямо по моим пятам?!

Она спешно собрала свои вещи и вышла на балкон. Ледяной январский ветер, словно разъяренный зверь, набросился на нее, обжигая кожу своим морозным дыханием. Обычный будний день с нескончаемым потоком машин на пересечении улиц Маршала Бирюзова и Народного Ополчения встретил ее не очень приветливо. Белке не оставалось ничего другого, как, несмотря на высоту в десять этажей и лютый холод, унять дрожь и попытаться перебраться к соседям.

Только бы это серое угрюмое небо не было последним, что я увижу в этой жизни!

В то время как Белка, вцепившись в обледенелые перила, словно за соломинку, перелезала на соседний незастекленный балкон, краем глаза она уловила внизу движение у входа в подъезд. Там маячили три подозрительные фигуры. Возможно, их появление не имело к ней никакого отношения, но ведь могло быть и такое, что лысый взял с собой подмогу, и теперь его дружки караулили ее на улице.

Белка благополучно перебралась на соседний балкон и теперь молилась о том, чтобы в квартире никого не оказалось. Чтобы проникнуть внутрь, ей пришлось пойти на отчаянный шаг – разбить стекло. Не хотелось, конечно, устраивать погром, но обстоятельства не оставляли выбора. К счастью, на шум, устроенный ею, никто не прибежал, и это давала надежду, что дома никого нет.

Очистив раму от острых осколков рукавом пуховика, Белка проникла в квартиру и оказалась в детской комнате, она пробралась в квартиру и очутилась в детской комнате. Окинув взглядом временное пристанище, искательница приключений достала из кармана две пятитысячные купюры, положила их на подоконник и придавила их сверху статуэткой, чтобы не улетели от порыва ветра. Она надеялась, что хоть как-то смягчить гнев невидимых хозяев этой компенсацией за причиненный ущерб.

Плана дальнейших действий у нее не было. Выйти из квартиры она не могла, это означало бы добровольно сдать себя в лапы лысого преследователя, поджидающего ее на лестничной площадке. И даже если бы ей чудом удалось ускользнуть от него, у подъезда ее поджидали три громилы.

И тут Белке в голову пришла идея. Она схватила со столика детские краски и альбом, опустилась на ковер, поджав под себя скрещенные ноги, словно по-турецки, и торопливо, но с усердием, принялась выводить на бумаге образ гейши.

К тому моменту, когда лысый очутился на балконе и по разбитому окну у соседей сообразил, что его цель где-то рядом, Белки и след простыл. Ее не было ни в этой квартире, ни в подъезде, ни на улице – нигде в этом мире 2020 года от Рождества Христова. Она снова перешагнула грань реальности, оставив преследователя в недоумении перед загадкой её исчезновения.

Белка же очнулась на полу просторной комнаты, залитой ярким дневным светом, проникавшим сквозь широкое окно. Она поднялась с пола и огляделась. Сначала ей показалось, что неведомые ей силы переместили ее в приватный зал какого-нибудь суши-бара – раздвижные перегородки из бумаги сёдзи, плетенное татами и низкий столик с подушками вместо стульев подходили по интерьеру для такого заведения. Однако, приблизившись к окну, Белка замерла в изумлении. Перед ней раскинулся дивный сад с распустившимися цветами нежной сакуры. Вдали виднелась изогнутая крыша домика, утопавшая в изумрудной листве, а с другой стороны, журчал каменный ручей, через который перекинулся изящный полукруглый мостик с красными перилами.

Легкий шорох за спиной заставил Белку обернуться. В комнату, словно тень, вошла юная японка. Легкая, как пушинка, она бесшумно скользила в деревянных гэта. Ее облачение – роскошное кимоно, расшитое журавлями, с широким поясом оби, подчеркивавшим ее осиную талию, – являло собой верх изящества. Безупречный макияж и черепаховый гребень, венчавший прическу, завершали образ неземной красоты.

Заметив незваную гостью, японка застыла в изумлении, глядя на нее широко распахнутыми глазами. Белка вспомнила фильм «Мемуары гейши» и поняла, что юная красавица, скорее всего, приготовилась к торжественному выходу в свет.

– Вы кто? – наконец, спросила она, с удивлением и любопытством разглядывая Белку с ног до головы.

На нее джинсы и майка произвели большее впечатление, чем на Джейн и ее сородичей из Плимутской колонии.

– Меня зовут Кермен, или Белка. А вас? – Белка мысленно похвалила себя за то, что в университете ходила на курсы японского языка, увлекшись аниме и книгами Харуки Мураками.

– Я Аюми. Необычное у вас имя для японки. Как и ваше одеяние.

Белку нередко принимали за японку, даже во время ее путешествий по Стране восходящего солнца, но она никак не ожидала подобной реакции от настоящей гейши, словно сошедшей со старинной гравюры.

– По правде сказать, я не японка. Я чужестранка, гостья из далеких земель.

– Как же вы оказались здесь? – изумилась Аюми.

– Сама не поняла, как так вышло, – призналась кочевница и на всякий случай уточнила. – Я же в Японии?

– Разумеется! Неужели вы не помните, как прибыли в нашу страну? – с каждой минутой удивление японки росло всё больше и больше.

– Нет, увы. А какой сейчас год?

Аюми звонко рассмеялась.

– Я поняла, вы решили подшутить надо мной!

– Вовсе нет, говорю совершенно серьезно. Это долгая и невероятная история. Боюсь, вы сочтете меня безумной, если я ее поведаю, но, уверяю вас, я прибыла сюда из далекой страны и совершенно не представляю, в какое время попала.

– Звучит весьма интригующе! Думаю, у меня найдется несколько минут, чтобы выслушать вашу удивительную историю хотя бы вкратце.

Белке пришлось уступить настойчивому желанию юной японки. Она начала свой рассказ о чудесах, внезапно ворвавшихся в ее привычный мир, о способностях, проявившихся словно по волшебству, и об обретении дневника испанской монахини, который распахнул для нее двери в мир путешествий во времени и пространстве, охватывающих весь земной шар.

Любопытная Аюми, словно завороженная, выслушала ее, затаив дыхание, чуть ли не с раскрытым ртом, и тут же принялась забрасывать вопросами. История гостьи из далекой страны под названием Россия казалась ей дивной сказкой, невероятным сном, чудом, оторванным от суровой реальности. Лишь когда ее любопытство было утолено, она вспомнила о заданном вопросе и словно возвратилась из волшебного путешествия в обыденность.

– Девятый год периода Камбун, – промолвила японка.

– Ох! У вас же другое летоисчисление! Я совсем забыла, – Белка прикусила губу в задумчивости, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь про эру Камбун. – Кажется, это середина семнадцатого века по-нашему. Но я не уверена. А какие важные события происходят сейчас в стране?

– Увы, я тут навряд ли смогу помочь, мои познания неглубоки, – с сожалением ответила Аюми. – Разве что иногда до нас доносятся слухи о крупном восстании айнов. Говорят, некий Сягусяин поднял знамя бунта на острове Хоккайдо. Об этом шепчутся повсюду.

– Я потом почитаю об этом в Интернете. Это такая большая энциклопедия. Получается, я во второй раз за утро очутилась в семнадцатом веке. Аюми, расскажи о себе. Ты гейша?

– Судьба моя сложилась так, – смиренно ответила девушка. – Я родилась в семье, где детей больше, чем лепестков на вишневом дереве весной. Родители, обремененные заботами о пропитании, узнали о существовании домов гейш. И вот я здесь, дабы служить искусству и радовать сердца.

– Давно живешь здесь?

– Вот уже несколько лет я посвящаю себя этому искусству. А недавно… о, недавно состоялся мой дебют! – с нескрываемой гордостью произнесла Аюми. – Я танцевала, словно бабочка, порхающая над цветком лотоса, и играла на сямисэне. Этот инструмент – голос моей души.

Белка с улыбкой смотрела на эту юную японку, словно на распустившийся бутон сакуры – она словно излучала сияние восходящего солнца. Ее глаза, цвета осеннего меда, искрились, словно игристое саке. Несмотря на тернии, усыпавшие ее детство, она казалась сотканной из любви к жизни, щедро даря окружающим тепло своей позитивной энергии.

– А сейчас ты готовишься к новому выходу в свет? – поинтересовалась Белка.

– Да. Меня ждет торжество в честь дня рождения сына сёгуна Ичиро. Это большая честь для меня.

В тишине коридора раздался тихий шорох, словно дыхание ветра в бамбуковой роще. Аюми мгновенно насторожилась, и тревога омрачила её прежде светлое лицо. Она бросила быстрый взгляд на свою новую знакомую.

– Кажется, пришли за мной. Скорее, спрячься за сёдзи! – прошептала она.

– Я так и не успела расспросить тебя толком, – разволновалась Белка. – Скажи, имя Джейн Орандж тебе что-нибудь говорит?

– Нет, никогда прежде не слышала такое, – покачала головой Аюми.

– Ты уверена?

– Незнание – блаженство, как говорят у нас! А я знаю, что никогда не слышала столь удивительное имя. Я бы его точно запомнила.

Японка поправила перегородку, за которой укрылась ее гостья.

В сердце Белки закралась досада. Аюми сейчас уедет на празднование дня рождения, и ей придется томиться в этой комнате долгие часы, ожидая ее возвращения в надежде получить хоть какую-то зацепку.

– Но мне часто снится девушка по имени Лучана, – доверительно прошептала Аюми, словно делясь сокровенной тайной.

– Лучана? – переспросила Белка.

– Да. Она из Италии. Мне несколько раз снилось, будто мы ведем с ней долгие беседы обо всем на свете. Вот как мы с тобой сейчас. Это так странно, ведь я ничего не знаю об Италии, и у меня совершенно нет знакомых с таким именем.

В этот самый миг двери комнаты бесшумно раздвинулись в разные стороны, и на пороге появилась почтенная японка.

– Аюми, ты готова? Нам пора в путь!

– Да-да, иду, – отозвалась девушка.

Аюми торопливо заглянула за сёдзи, желая бросить прощальный взгляд на Белку, но с изумлением обнаружила лишь пустоту. Милая путешественница исчезла так же внезапно, как и появилась. И кто знает, в какие неведомые дали ветры странствий унесли ее на этот раз.