Разреши мне разбить тебе сердце

Глава 1

Ярослава

Телефон дрожал в моей руке, казалось, обжигал кожу, будто раскалённый металл.

– Ты не можешь просто взять и исчезнуть, – прошипел мужчина, и каждый слог вонзался в сознание как лезвие. – Я иду к тебе.

Я сглотнула ком в горле.

– Вы… ошиблись номером.

Тишина, потом послышался смех, от которого по спине побежали мурашки.

– Мило, Лиза, через полчаса буду у тебя. Если попробуешь сбежать… – он сделал паузу, и я непроизвольно вжалась в стену, – ты пожалеешь.

Послышались гудки, я опустила телефон, ладонь была влажной от пота. Кто этот человек? Почему он говорит со мной, как будто знает меня?

За спиной раздался всхлип. Я резко обернулась, мой племянник сидел среди разбросанных игрушек, его круглые серые глаза смотрели на меня с детским любопытством. Маленькие пальцы сжимали плюшевого медвежонка – последняя покупка Лизы сыну.

– Всё хорошо, солнышко, – я подхватила малыша на руки, прижала к груди, голос дрожал.

Кто-то думает, что я – Лиза. Господи, что ещё натворила моя сестра перед смертью?

Сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди. Я посадила Макса обратно, метнулась к окну, резко дёрнула штору. Улица была пустынна, всё же поздний вечер. В животе скрутило ледяным узлом. У меня есть полчаса.

Надо взять, вещи, документы, и бежать. Куда бежать и от кого непонятно. Мне несколько дней казалось, что за мной следят, но я гнала от себя эти мысли. Значит, мне не почудилось и на самом деле так было.

Быстро покидала в сумку необходимые вещи, потом стала одевать Макса. Не успела уйти, в дверь стали звонить.

– Открой, Лиза! Давай, милая, открывай! Я знаю, что ты дома! – раздался громкий голос того мужчины, который разговаривал со мной по телефону.

Мне показалось, что я попала в фильм ужасов. Замерла на месте, сердце стучало так, что я была уверена, он слышит его даже через дверь.

– Лиза, я знаю, что ты там! Не заставляй меня ломать дверь! Тебе даже полиция не поможет, хватит прятаться! – слова незнакомца были полны угрозы, и я почувствовала, как мороз пробирается в душу.

Я не шевелилась, но через минуту дверь открыли. Вероятно, кто-то взломал замок.  За порогом стоял высокий, широкоплечий мужчина в длинном чёрном пальто. Тёмные волосы слегка растрёпаны, лицо с резкими чертами и едва заметным шрамом над левой бровью. Больше всего пугали тёмные глаза, почти чёрные, бездонные. В них горел холодный, нечеловеческий гнев.

– Лиза, – произнёс он тихо.

Я отшатнулась, прижимая к себе Макса так сильно, что он хныкнул.

– Я не Лиза.

Его губы дрогнули в подобии улыбки. Он шагнул вперёд, и я почувствовала запах его дорогого одеколона, с нотками чего-то древесного, что странным образом контрастировало с его устрашающей аурой.

Незнакомец протянул руку, и его пальцы с идеально подстриженными ногтями, сомкнулись вокруг моего запястья.

Я замерла, его прикосновение было отчего-то обжигающим, почти болезненным.

– Ты думала, что спрячешься? Думала, я позволю тебе украсть моего сына?

Макс испуганно прижался ко мне.

– Вы не понимаете… – я попыталась вырваться, но хватка мужчины стала только жёстче.

– О, я всё понимаю, – незнакомец наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание на своих губах. – Теперь ты вернёшься туда, где должна была быть с самого начала.

Мир вокруг поплыл. Он не верит мне? Он заберёт меня и Макса, но куда? Неужели он и вправду отец малыша?

Я сделала единственное, что пришло в голову, пнула его изо всех сил.

Его пальцы разжались от неожиданности, и я рванула в сторону, прижимая Макса к груди. Мальчик расплакался, его маленькие ручонки вцепились в мой свитер.

– Тихо, солнышко, тихо… – бормотала я, пятясь к кухне.

Незнакомец не двигался, он стоял посреди комнаты, как чёрная грозовая туча, его глаза сузились, изучая меня с новым интересом.

– Лиза никогда не дралась, – произнёс он медленно, и в его голосе впервые появились нотки сомнения.

Я наткнулась спиной на кухонный стол, опустила ребёнка на пол, и он тут же спрятался за меня. Ладонь нащупала на столе ручку ножа для масла.

– Я же сказала, я не она! – голос сорвался на крик. – Моя сестра… Лиза… Она…

Губы предательски задрожали. Я не могла произнести это вслух. До сих пор не могла поверить, что её нет.

Мужчина сделал шаг вперёд, потом ещё один. В этот момент Макс потянулся к нему и прошептал:

– Па…

Всё замерло, мужчина остолбенел, его ладони непроизвольно сжались, потом разжались. Он медленно опустился на колени.

– Подойди ко мне, – сказал он мальчику, и в его голосе была какая-то новая, незнакомая нота.

Макс потянулся к нему.

– Нет! – я рванулась вперёд, но было поздно. Он уже взял ребёнка на руки с неожиданной для такого крупного мужчины нежностью.

– Продолжишь утверждать, что не Лиза? – прошептал он, глядя на сына, потом поднял на меня глаза. – И кто тогда ты?

– Босс, всё чисто? – в проёме двери появились два здоровяка в чёрном.

Незнакомец, не выпуская Макса, кивнул в мою сторону:

– Заберите её.

Я вся сжалась, держа в потной ладони жалкий кухонный нож. В жизни никого не обидела, да и грех убивать. У меня быстро отобрали бесполезное оружие, потом схватили под руки. Босс пошёл вперёд, а меня поволокли за ним.

– Куда вы меня тащите?!

Мужчина повернулся ко мне, и в его глазах появилось что-то необъяснимое – ярость, любопытство, а может быть, начало понимания.

– Туда, где ты расскажешь мне всю правду.

Когда один из охранников приложил тряпку к моему носу, мир поплыл перед глазами. Последнее, что я увидела – это Макс, спокойно устроившийся на руках у этого чудовища.

Восемнадцать лет назад.

Мы с Лизой прячемся под столом, нам по шесть лет. Родители орут друг на друга и это жутко. Папа обвиняет маму в измене, а та оправдывается.

Прижимаемся друг к другу, стараясь дышать как можно тише. Сквозь порванную скатерть видно, как папа размахивает руками, его лицо искажено злостью. Мама плачет, прикрыв ладонью рот.

– Ты всё врёшь! – папа бьёт кулаком по стене, и мы вздрагиваем.

Лиза хватает меня за руку, её пальцы дрожат. Запах маминых духов смешался с чем-то резким – может, это разлитое вино или папин пот. В горле стоит ком, но я не решаюсь даже сглотнуть.

– Да как ты могла?! – кричит папа, и вдруг раздаётся грохот – что-то тяжёлое падает на пол.

Лиза прикрывает уши, а я чувствую, как по щеке скатывается слеза.

– Скоро кончится, – шепчу я себе. – Скоро они перестанут…

Крики не утихают, я понимаю, что это надолго. Больше не могу терпеть, осторожно выползаю из-под стола, всё ещё держа сестру за руку. На полу разбитая ваза – та самая, что мама так любила, осколки блестят в свете лампы.

– Мама… – шёпот вырывается у меня сам собой.

Она оборачивается, её глаза красные, лицо мокрое. Папа замечает нас и на секунду замолкает. В воздухе повисает тяжёлая тишина.

– Дети, идите в свою комнату, – говорит папа, но голос уже не злой, а усталый.

Мама быстро вытирает щёки и пытается улыбнуться:

– Всё хорошо, просто взрослые иногда ссорятся.

Мы знаем, что это не просто ссора, сегодня хуже, чем всегда. Лиза крепче сжимает мою ладонь, и мы медленно идём в коридор. За спиной снова начинается скандал, но теперь тише.

В своей комнате мы забираемся на кровать и укрываемся одним одеялом.

– Они разведутся? – шёпотом спрашивает Лиза.

Я не знаю, что ответить. Поэтому просто обнимаю её и глажу по волосам, как делала мама, когда мы боялись грозы.

За стеной что-то падает или хлопает дверь, я вздрагиваю.

Через два месяца они всё же развелись, был суд, на котором решили, что Лиза останется с отцом, а я с мамой. После папа продал квартиру, которая досталась ему от бабушки, и уехал в неизвестном направлении. Мама сменила фамилию на девичью. Я стала Ярославой Шубиной, только отчество оставили Сергеевна.

Глава 2

Марк

Я так и думал, что Лиза не пойдёт со мной добровольно, пришлось её ненадолго усыпить. Ребята посадили её на стул и прислонили к стене, чтобы она не упала. Я поставил малыша на пол, пошёл в коридор. Нужно посмотреть, что взяла в дорогу Лиза. Быстро глянул вещи, всё было такое убогое. Одежда аккуратная, но почему-то дешёвая, фасон такой, что я бы назвал старушечьим. У Лизы были стильные вещи от именитых модельеров. Неужели ей не на что было жить, и она всё продала? У ребёнка вещи нормальные, но тоже из разряда дёшево и сердито.

Прошёл в комнату, заглянул в шкаф. Вот же они, шмотки, которые я ей покупал. Странно, почему она не забрала их? Думала, что отрастит волосы, наденет простое платье и я её не узнаю? Смешно, Лиза, прямо до колик в животе. Я усмехнулся, раньше девушка носила стильное каре, теперь её локоны спускались ниже плеч.

Внизу шкафа лежал чемодан, я достал его, открыл и покидал туда вещи как попало. Мы не можем задерживаться тут. Это ещё за счастье, что Максимка не стал громко плакать, не хватало, чтобы соседи полицию вызвали.

Открыл отделение, где должно храниться постельное бельё, на одной из полок стояла дорогая косметика и небольшая шкатулка с драгоценностями. На видном месте валялся паспорт, я открыл его. Елизавета Сергеевна Грау. Странно, паспорт новенький, поменяла два года назад. Свидетельство о рождении сына тоже тут. Максим Маркович Грау. В графе родители были указаны мы с Лизой. Почему она, убегая, не взяла самые важные документы? Положил всё в карман пиджака, жене они ни к чему.

Чемодан был почти полон, но я заметил маленький альбом. Первая же страница заставила меня замереть: Лиза, ещё с короткими волосами, держала на руках новорождённого Максимку. Кто делал этот снимок, её подруга или любовник? Жаль, меня не было в тот момент.

Закрыл альбом, сунул его в чемодан. Не время горевать о прошлом, которое промелькнуло мимо. Поставил вещи в коридоре, потом зашёл на кухню. Максимка копошился на полу, пытался дотянуться до игрушки, которая укатилась под стол. Лиза всё ещё сидела на стуле, её голова была опущена, волосы скрывали лицо. Один из охранников доложил, что ввёл инъекцию. Отлично, какое-то время жена будет безвольная, как кукла, действие лёгкого снотворного должно было уже закончиться.

– Всё, хватит отдыхать, – я щёлкнул пальцами перед её носом. – Вставай, поехали.

Она медленно подняла голову, глаза красные, но сухие.

– Куда? – промямлила Лиза.

– Домой, – сказал я резко.

Лиза замерла, потом тихо спросила:

– А разве это не мой дом?

Я усмехнулся.

– Твой дом там, где я скажу.

Максимка забормотал что-то невнятное. Лиза потянулась к нему, но я был быстрее. Подхватил ребёнка одной рукой, другой – схватил жену за запястье и сдёрнул со стула.

– Пошла в коридор! – рявкнул я и добавил для охраны: – Ребята, тащите её, напяливайте верхнюю одежду и уходим.

Она попыталась вырваться, но слабо.

– Вы с ума сошли… – жена недоговорила.

– Нет, Лиза, – я наклонился к её уху, бесило, что она обращается ко мне на «вы»: – Сошла с ума ты, когда решила, что сможешь от меня сбежать.

Один из охранников забрал девушку, другой достал маленькую машинку из-под стола и подал ребёнку, тот захныкал, потянулся к зайцу на полу, пришлось взять и его.

Вскоре дверь захлопнулась за нами, внизу ждала машина с водителем, которую арендовали на время. Лизу посадили в салон, она не сопротивлялась, выглядела странно, но водитель ничего не сказал. Вещи закинули в багажник, я уместился рядом с женой и одним из охранников на заднем сидении, малыша взял на руки.

Через какое-то время автомобиль резко остановился у взлётной полосы, небольшого аэроклуба. Мы вышли, охрана крепко держала Лизу за руки и вела вперёд. Максимку я прижимал к себе, он тихо хныкал, испуганный шумом пропеллеров.

– Вы совсем рехнулись? – спросила Лиза заплетающимся языком.

Она попыталась вырваться, но не смогла, руки и ноги плохо слушались

– Замолчи и заходи в салон, – холодно ответил я.

Перед нами стоял небольшой частный самолёт, который я приобрёл пару лет назад для деловых поездок. Пилот – проверенный человек, уже ждал у трапа.

– Всё готово, Марк Альбертович, – кивнул он, бросая бесстрастный взгляд на Лизу и ребёнка. – Нам разрешили вылет, через пять минут взлетаем.

– Ребята, в салон её тащите.

Лиза замерла, её глаза метались между мной и самолётом.

– Вы… Вы не можете просто так увезти нас, – тихо промямлила она.

– Уже везу, – усмехнулся я и толкнул её вперёд.

Она споткнулась, но охрана не дала ей упасть. Максимка заплакал громче.

– Тише, сынок, – я провёл ладонью по его спинке, но это не помогло.

Мы поднялись по трапу. В салоне было тесно, но уютно: кожаные кресла, мини-бар.

– Садись и пристегнись, – резким тоном сказал я, усаживая Максимку в кресло.

Снял с малыша куртку и шапку, потом пристегнул. Охранник сунул ему в руку зайца, сын обнял его и затих. Я подошёл к Лизе, сдёрнул с неё дурацкую шаль и куртку, потом усадил и тоже пристегнул. Она пыталась дотянуться до ребёнка, погладила его по руке.

– Куда мы летим? – её голос дрожал.

– Домой, место моего сына рядом со мной, твоё тоже.

Пилот запустил двигатели, гул заполнил салон. Лиза сжалась в кресле, её пальцы впились в подлокотники. В специальной нише была бутылка и два низких стакана. Налил себе виски, сделал глоток.

– Расслабься, Лиза, ты же любила летать, – произнёс с усмешкой.

Она не ответила, смотрела в окно, где земля уже отдалялась, а облака становились ближе. Максимка заснул, всё так же прижимая к себе плюшевого зайца.

Я откинулся в кресле, наблюдая за женой. Самолёт набрал высоту, и через иллюминаторы было видно только бескрайнее море облаков. Лиза сидела, стиснув зубы, её ногти впились в обивку подлокотников. Она явно боялась, что было странно. Её напугало моё появление – это нормально, но жена действительно в своё время много летала.

Странностей оказалось много, и это настораживало. Лиза ненавидела длинные волосы и всегда стриглась. Никакие уговоры отрастить локоны до талии, как мне нравится, на неё не действовали. Жена никогда бы не позволила себе ходить с короткими ногтями, испорченный маникюр был целой катастрофой. Она бы не одела эти убогие вещи, Лиза их ненавидела с детства. И всё же это была она, никаких сомнений.

– Выпьешь? – я протянул ей стакан с виски.

Она молча отвернулась, на щеке блеснула дорожка слёз

– Как хочешь, я не настаиваю.

Я допил остатки янтарной жидкости, почувствовал тепло, разливающееся внутри. В баре была её любимая текила, которую мы пили в нашу первую совместную поездку. Она знает, что я всегда её покупал, но вместо того, чтобы попросить, Лиза посмотрела на меня со страхом в глазах, и это было прекрасно.

Самолёт летел домой, где-то внизу, за толщей облаков, оставалась её старая жизнь – съёмная квартира, жалкие попытки спрятаться. Теперь у неё буду только я, навсегда.

Четыре года назад.

Я не знал, зачем согласился посетить показ мод. Приглашение от старого друга, который теперь работал в модельном бизнесе, выглядело как повод выпить после мероприятия. Сидел в первом ряду, окружённый людьми, чьи лица выражали либо скуку, либо преувеличенный восторг. Освещение было резким, музыка – монотонной, а воздух пах дорогими духами и чем-то ещё, что я не мог определить.

«Чёрт, надо было отказаться», – подумал я, но уходить было неловко.

И тут вышла она, красивая нимфа со светлыми волосами, которые переливались под софитами словно золото. Её походка была лёгкой, почти невесомой. Взгляд холодный, отстранённый, как и положено модели. Когда она повернулась, мелькнула едва уловимая улыбка.

Я даже не заметил, как перестал дышать, глядя на неё, такое было со мной впервые. Тридцать один год, куча бывших любовниц, а запал с первого взгляда на какую-то модельку.

Вечер стал тянуться мучительно долго. Я почти не смотрел на остальных, ждал только её выхода. Каждый раз, когда блондинка появлялась, мой взгляд прилипал к её стройным ногам, изгибу талии, губам, которые созданы для того, чтобы их целовать.

В голове уже рисовались картины: как я подхожу к ней, говорю что-то дерзкое, а она в ответ лишь улыбается. Как её пальцы скользят по моей груди, когда я прижимаю её к стене. Как она стонет, когда я вхожу в неё, медленно, растягивая удовольствие. Фантазии прервали аплодисменты, на подиум вышел дизайнер и все модели.

После гости направились в зал для фуршета. Приятель догнал меня, стал спрашивать, понравилось ли мне.

– Странные ощущения, Олег, я же никогда не ходил на такие мероприятия. Мне понравилась одна модель, блондинка с коротким каре. Ты можешь нас познакомить? – ответил я с улыбкой.

– Для тебя, друг, нет ничего невозможного, почти.

Олег попросил подождать, и сам пошёл за девушкой. Я взял стакан с виски у пробегающего мимо официанта с подносом. Ко мне подходили знакомые бизнесмены, мы здоровались, перекидывались парой фраз. Вскоре появилась моя нимфа под руку с Олегом. На ней было длинное бирюзовое платье с вырезом до середины бедра. Девушка не шла, казалось, плыла как лебёдушка.

– Знакомьтесь. Мой друг – Марк Альбертович Грау. А это наша юная звёздочка – Елизавета Юнгферн. Ей сегодня девятнадцать лет исполнилось, а тут показ.

– Приятно познакомиться. С меня подарок на день рождения, такая красивая девушка достойна золота.

– И мне приятно познакомиться, – девушка мило улыбнулась.

– Ладно, голубки, оставлю вас. Мне нужно пообщаться с гостями.

Друг удалился, я взял у официанта бокал шампанского и подал ей. Лиза задержала взгляд на моих дорогих часах и только потом приняла угощение.

Глава 3

Ярослава

Мои мысли путались, голова была тяжёлой, словно налитой свинцом. Сквозь туман в сознании я слышала голоса, но не могла разобрать слова. Тело не слушалось, руки и ноги будто онемели. Я пыталась пошевелиться, но смогла лишь слабо дёрнуться. Меня чем-то усыпили, и сейчас сознание медленно возвращалось.

– Всё, хватит отдыхать, вставай, поехали!

Голос мужчины прозвучал прямо передо мной, резкий, как удар хлыста. Я медленно подняла голову. Перед глазами плыло, но я разглядела его лицо – холодное, с едва заметной усмешкой.

– Куда? – мой собственный голос показался мне чужим, хриплым.

– Домой.

– А разве это не мой дом?

Он усмехнулся, и от этого стало ещё страшнее.

– Твой дом там, где я скажу.

Я услышала бормотание Максимки и инстинктивно потянулась к нему, но незнакомец был быстрее. Его пальцы впились в моё запястье, боль пронзила руку, когда он резко дёрнул меня со стула.

Я попыталась вырваться, руки не слушались, тело было слабым, будто ватным. Сердце бешено колотилось, в горле стоял ком. Охранники схватили меня под руки, их пальцы впились в кожу. Я пыталась сопротивляться, но мои движения были вялыми.

Я не знала, чем меня накачали, пока я спала, плечо немного ныло, как после укола. Препарат был странного действия, руки и ноги едва работали, но я всё же шла туда, куда меня вели. В голове была путаница, я не могла сообразить, что сказать, будто из здоровой девушки вмиг превратилась в больную из психиатрической лечебницы.

Меня одевала охрана, а Макса тот, кто назвал себя его отцом. Сестра никогда не говорила, от кого родила. На вопрос об этом она ответила резко: «Тебе не всё равно, сестрёнка?»

Мы вышли на улицу и меня затолкали внутрь автомобиля, я не сопротивлялась, не было сил. Водитель глянул в мою сторону, но даже слова не проронил. Как назло, соседи не гуляли в это время, и мне даже на помощь позвать некого.

Через какое-то время машина остановилась у самолёта.

На мой слабый протест незнакомец ответил резко:

– Замолчи и заходи в салон.

Охранники потащили меня к трапу, ноги подкашивались, земля уходила из-под ног. Я оглянулась на Максимку – он плакал, прижимая к себе игрушечного зайца.

«Я не могу его защитить», – сердце разрывалось от бессилия.

В салоне пахло кожей и дорогим алкоголем. Мужчина пристегнул Максимку, потом подошёл ко мне. Его пальцы грубо сдёрнули с меня шаль, потом куртку.

– Куда мы летим? – я едва узнала свой голос.

– Домой, место моего сына рядом со мной, твоё тоже.

Он улыбнулся, и в этой улыбке не было ничего человеческого.

Двигатели взревели, самолёт задрожал, я впилась пальцами в подлокотники, сердце бешено колотилось. Никогда не летала, было страшно до трясучки.

Похититель сел напротив меня, налил себе виски, сделал глоток, предложил выпить мне, но я отказалась. Никогда ничего крепче кефира не употребляла, ложка кагора во время причастия не в счёт. Он не стал настаивать, и это радовало, сидел и изучал меня, будто хотел для себя что-то прояснить. Я опять не смогла сформулировать мысль и сказать, что я не Лиза, надеялась, что та дрянь, которую мне вкололи, будет действовать не всегда. Хорошо, что Максим успокоился и уснул.

Я собирала документы Лизы в свой специальный кейс. Пришлось проверять всё, что-то выкидывать. Сестра аккуратностью не отличалась, у неё всё было разбросано в шкафу. Тут позвонили по телефону, я запаниковала, сунула кейс в спортивную сумку, сверху накидала вещей как попало. Не помню, было ли там свидетельство о рождении племянника.

– Документы, – промямлила я, стараясь не смотреть в чёрные глаза мужчины.

– Что документы, Лиза? Я забрал твой паспорт и свидетельство о рождении Макса, они у меня. Будем дома, уберу их в сейф. Больше не желаю разыскивать тебя по всей стране.

– Как мне к вам обращаться? Как вас зовут? – выдавила из себя нервно, голос дрожал.

– Ха-ха, этот укол так подействовал на тебя, что ты имя собственного мужа забыла? Марк Альбертович Грау.

– Босс, в инструкции нет такого побочного эффекта, – поспешил заверить один из охранников.

Здоровяки сидели через проход от нас. Я скосила на них ошарашенные глаза, значит, меня и вправду чем-то накачали.

«Марк Альбертович Грау» – его имя прозвучало в голове снова, и по спине пробежал холодок. Когда он представился полным именем и отчеством, голос был ровный, почти вежливый, но в этом было и что-то устрашающее. Марк будто напомнил мне: «Ты знаешь, кто я. Ты знаешь, что я могу».

Я совсем не знала его, ведь сестра не удосужилась рассказать. Когда я спросила, почему она сменила фамилию, та ответила, что эта звучит стильно, её директор модельного агентства так попросил. Отчество сыну она дала наобум, и отец в свидетельстве о рождении вымышленный герой. Оказалось, не вымышленный, а в моей жизни на одну ложь стало больше. Это странное чувство, когда ты не можешь сформулировать мысли и сказать что-то, но чётко помнишь прошлое.

Семнадцать лет назад.

На мне красивое платье и здоровый белый бант на голове. Волосы забраны в хвост, всё аккуратно, волосок к волоску. Рядом идёт мама и её новый любовник, какой по счёту за год, я даже затрудняюсь сказать. После развода с отцом мать не начала пить, она просто пустилась в разгул. Мужики сменяли один другого, мама таскала их домой, но никто надолго не задерживался. Только дядю Толика она пригласила к себе жить.

Гражданский муж матери был наглый, поучал меня по любому поводу, требовал, чтобы я называла его отцом. Толик налил себе третью рюмку и заявил маме, что из меня «растёт дрянь».

Я отказывалась, ведь у меня уже есть папа. Анатолий орал в ответ, что я его не уважаю и в корень оборзела. Я молчала, когда он кричал на меня по поводу и без, требовал, чтобы убирала за ним посуду. Сегодня не выдержала и решила дать отпор, несмотря на свои семь лет.

– Сам ты дрянь, – сказала я спокойно, глядя ему прямо в глаза. – У меня есть папа, а ты никогда им не будешь.

Анатолий покраснел, его губы задрожали, он резко встал, а стул грохнулся на пол.

– Вот сука! Где твой отец, нету?! Я тебя кормлю и одеваю, неблагодарная тварь!– заорал он и занёс руку.

Я не отпрянула, но и удара не последовало, мама вдруг встала между нами.

– Хватит, – сказала она тихо. – Толя, хватит, нам пора выходить, мы опоздаем на линейку в школу.

Анатолий что-то буркнул насчёт того, что он отмечает первое сентября, плюхнулся обратно на стул и налил себе ещё водки.

Мама обернулась ко мне и произнесла строго:

– Иди погуляй, мы сейчас спустимся.

Я вышла, на улице было тепло. Солнце ярко светило, дети смеялись где-то вдалеке. Внезапно пришла мысль, а как бы я жила, если бы у меня были нормальные бабушка и дедушка? Что бы было, если бы с отцом осталась я, а не Лиза?

Мама из детского дома, после развода мы с ней переехали в ту квартиру, которую ей когда-то подарило государство. У отца были родители, но жили в Германии с семьёй старшего сына. Они по нации немцы, предки которых в своё время поселились в России. Отец уезжать с ними отказался, остался здесь, чтобы ухаживать за своей бабушкой.

Папа не звонил и не писал, он будто забыл обо мне. Для него существовала только Лиза, а меня он выкинул из своей жизни. Было обидно до слёз, я плакала по ночам в подушку. Теперь какой-то лысый упырь желает, чтобы его называли папой. Мама не против, она вцепилась в Толика как в спасательный круг. Ещё бы, ведь он мелкий предприниматель и держит сеть ларьков с овощами и фруктами.

Вот так я шла к школе, держа букет роз в руках и думая о своей безрадостной жизни. Лучше бы папа забрал меня, а не Лизу, но тогда бы досталось от лысого ей. Мне всегда казалось, что сестрёнка нежнее меня, очень хрупкая и ранимая, она бы не выдержала.

Глава 4

Марк

Мы летели три с половиной часа. Малыш спал, Лиза в какой-то момент тоже уснула. Я прикрыл глаза, мне удалось вздремнуть, но недолго. Вскоре разбудил голос пилота, мы снижаемся. Тронул плечо жены, она открыла глаза и отшатнулась от меня, будто увидела монстра. Что ж, в чём-то она недалека от истины.

– Просыпайся, мы снижаемся. Через несколько минут будем на земле, – сказал я тихо.

Мы приземлялись в одном из частных аэропортов. Тут были ангары для самолётов – бизнес-класса, я арендовал место в одном из них. Также имелась платная стоянка для машин, где можно оставить автомобиль на длительное время.

Один из охранников выбежал из самолёта первым.

– Накинь куртку, Лиза. Машину сейчас подадут прямо к трапу, – сказал я, стараясь не раздражаться, – Максима бутить не надо, я его на руки возьму.

Через несколько минут мой автомобиль стоял у самолёта. Охранник забрал чемодан и сумку, я аккуратно завернул сына в лёгкое одеяло, которым тот был укрыт, потом подхватил его на руки. Малыш даже не проснулся, только улыбнулся чему-то во сне.

– Выходи на улицу и садись на заднее сидение, – тихо произнёс я.

Лиза посмотрела на меня затравленным взглядом и всё же пошла. Она всё ещё была не совсем в себе, но действие препарата начало уменьшаться. Жена сама смогла спуститься по трапу и забраться в салон машины. Я аккуратно залез следом за ней, сын всё так же спал на моих руках. Витя был за рулём, Егор сел на переднее сиденье. Пилота мы ждать не стали. Он загонит самолёт в ангар, потом вызовет себе такси.

До коттеджного посёлка, где находится мой дом, ехать час, с учётом того, что сейчас ночь и дороги практически пустынны. Машина мчалась на предельно разрешённой скорости. Парни молчали, я специально выбирал такую охрану, которая болтливостью не отличалась. Лиза пялилась в окно, отвернувшись от меня. В какой-то момент она чуть лицом к стеклу не прилипла, мы проезжали мимо моря.

Ещё одна странность: жена никогда не стала бы так реагировать. Она видела эти пейзажи сотни раз, и для неё море давно стало чем-то обыденным, почти незаметным, сейчас она будто видела его впервые.

Я перевёл взгляд на Максима, тот по-прежнему спал, его дыхание было ровным и спокойным. Хотя, если бы не он, я бы уже давно сорвался. Всё в Лизе, её взгляд, движения, даже то, как она отстранялась от меня, говорило о страхе. Этот страх был направлен именно на меня, и это бесило до кровавых пятен в глазах.

Машина свернула с трассы на узкую дорогу, ведущую к коттеджному посёлку. Жена сжалась в углу салона, будто пыталась стать меньше.

– Лиза, – тихо позвал я, но она не отреагировала.

Осторожно протянул руку, чтобы прикоснуться к её плечу, но она резко дёрнулась, словно от ожога.

– Не трогайте меня, – её голос был тихий, но в нём звучала такая ненависть, что у меня похолодело внутри.

– Ты не в себе, – попробовал я успокоить её, но сам понимал, что слова сейчас бессмысленны. Препарат ещё не до конца выветрился, и её сознание было где-то между реальностью и кошмаром.

Машина замедлила ход, въезжая в посёлок. Мой большой дом появился впереди. Мы остановились у ворот, Витя открыл их, щёлкнув кнопкой брелока. Поехали дальше, он открыл подземный гараж, из которого сразу можно попасть в дом.

– Выходи, – сказал я Лизе, но она не двигалась.

Тогда я осторожно передал Максима Егору, вышел из машины, чтобы открыть ей дверь.

– Лиза, мы дома, выходи уже, – твёрдо сказал я, протягивая руку.

Она посмотрела на мою ладонь, потом медленно подняла голову. В её взгляде было что-то странное, я подумал, что всё из-за укола, завтра она придёт в себя.

Три года назад

Лиза вышла на балкон с бокалом вина. Она встала у ограждения и посмотрела на море. Я направился следом за ней, обнял её сзади и прижал к себе. Сегодня девушка надела красивое голубое платье с подолом до середины бедра, и глубоким вырезом. Она любила откровенные наряды на грани приличия.

– Я прошу тебя, приди на похороны моего отца в приличной одежде, желательно чёрного цвета, – вежливо попросил я.

– Прости, Марк, я не смогу присутствовать. Сегодня вечером уезжаю с одним из наших модельеров на показ в Париж. Я уже подписала краткосрочный контракт. Пойми, это другой уровень, другие деньги. Сейчас у меня есть возможность пробиться в мировую индустрию моды, я об этом мечтала.

– Когда ты мне сказать собиралась? – раздражённо спросил я.

– Вот, уже говорю, – девушка допила вино и поставила пустой бокал на кофейный столик.

Лиза была родом не из Сочи, но поступила работать в модельное агентство именно у нас. Директор агентства её продвигал, ведь девушка выглядела потрясающе, одним своим видом могла покорить любого мужчину. Я не был исключением, влюбился в неё как идиот.

Лиза проводила со мной мало времени, она постоянно моталась по показам, делала какие-то фотосессии. Мы всегда встречались в моём доме, она сама просила пока не афишировать наши отношения. Теперь вот снова улетает, на этот раз в Париж. Я понимал, если контракт подписан, то она не сможет появиться на похоронах моего отца, тут даже обижаться не стоит.

Отец воспитывал меня один. Мама умерла при родах, и он предпочёл семью больше не заводить, ушёл с головой в бизнес. Обо мне заботились бабушки и няня. Папа пропадал на работе или с многочисленными любовницами. Девушки сменяли одна другую, позже я узнал, что среди его пассий была и молоденькая секретарь, замужняя девушка, между прочим. Я ещё подростком решил для себя, что моя жена будет мне верна, если что, удавлю собственными руками.

Вот и сейчас ревность подняла голову. Лиза будет дефилировать для богатых европейских мужиков. Я затолкал раздражение поглубже, ничего, когда пройдёт сорок дней после смерти отца, я женюсь на ней, и она будет сидеть дома. Хватит ждать, уже год встречаемся едва ли не два раза в месяц.

Я не стал говорить ей о своих планах, ещё не время. Развернул девушку на себя и посмотрел ей в глаза. Всё же не выдержал и сказал строго.

– Смотри у меня там, узнаю, что с кем-то переспала и пощады не жди. Ты моя и делить твоё тело я ни с кем не собираюсь.

– Я для тебя всего лишь тело? – усмехнулась она.

– Не утрируй, я не это хотел сказать. Ты же знаешь, что я тебя люблю.

– Знаю, – Лиза вздохнула и слегка отстранилась, её голос звучал устало. – Иногда твоя любовь больше похожа на одержимость. Я не вещь, Марк.

Я сжал её руки, чувствуя, как внутри закипает гнев.

– Ты сама знаешь, как выглядишь, прекрасно понимаешь, какие взгляды на тебя бросают. Я не хочу, чтобы кто-то даже думал о тебе так, как думаю я.

Она вырвала руки и отступила ещё на шаг, глаза на миг вспыхнули гневом.

– А может, тебе стоит подумать о том, почему ты мне не доверяешь? Я ни разу не дала тебе повода сомневаться во мне, но ты ведёшь себя так, будто я уже виновата.

– Я просто знаю, как устроен этот мир! – резко оборвал я. – Ты будешь там одна, среди этих волков, которые только и ждут, чтобы…

– Чтобы что? – она скрестила руки на груди, брови сдвинулись. – Ты всерьёз считаешь, что я не смогу сказать «нет»? Или что я вообще не в состоянии принимать решения сама?

– Лиза… – начал я, но она перебила.

– Марк, я люблю свою работу и не собираюсь от неё отказываться. Если ты не можешь с этим смириться, нам нужно пересмотреть наши отношения.

Лиза никогда раньше не говорила ничего подобного, я был в шоке от этих слов. Она не может уйти от меня, не позволю.

– Ты что, угрожаешь мне расставанием? – прошипел я.

– Нет, я просто хочу, чтобы ты понял: я не готова жить в клетке, даже если эта клетка – твоя любовь.

Я молчал, сжимая кулаки, в голове крутились мысли, но ни одна не казалась правильной.

– Хорошо, – наконец ответил я сквозь зубы. – Лети в свой Париж, но помни мои слова.

Она посмотрела на меня с раздражением, затем повернулась и ушла в дом. Я остался на балконе, подошёл к краю и сжал перила так, что пальцы побелели.

Глава 5

Ярослава

Мы приземлились, я молча вышла из самолёта и села в салон автомобиля. Решила для себя, что сейчас бесполезно говорить правду, утром мы с Марком всё проясним. Мужчина не вёл себя агрессивно, с Максимом обращался нежно, это давало надежду на его адекватность.

Да, мы с Лизой очень похожи, в детстве соседи нас путали. И всё же отличительная черта имеется. У меня сзади на шее большое родимое пятно, именно поэтому я предпочитаю носить длинные волосы. Недавно не было с этим проблем, я всё время была в платке за исключением сна.

Мы проезжали вдоль моря, уставилась на него круглыми глазами. Детская мечта сбылась, я вижу эту бескрайнюю водную гладь. Значит, мы на юге? Какой это город?

– Лиза, – тихо позвал Марк, но я не стала отвечать.

Он прикоснулся к моему плечу, я резко дёрнулась, не привыкла, что меня лапают.

– Не трогайте меня, – мой голос был тихий, но я вложила туда всю ненависть к мужчинам.

– Ты не в себе, – ответил Марк, создавалось впечатление, что он хочет меня успокоить.

Вскоре я увидела ворота большого особняка, водитель сначала заехал во двор, а потом в подземный гараж.

– Выходи, – сказал Марк, но я не пошевелилась, было страшно заходить в его дом.

Тогда он передал Максима Егору, вышел из машины, открыл мне дверь.

– Лиза, мы дома, выходи уже, – скомандовал он, протягивая руку.

Я посмотрела на ладонь мужчины, словно та была ядовитым плющом, потом медленно подняла голову. Марк глянул на меня с раздражением, будто я его бешу до крайности. Как бы я ни хотела, всё же пришлось принять его помощь и выбраться из автомобиля.

– Витя, вызывай такси. Отдыхайте пока, я скажу, когда вы мне понадобитесь. Егор, помоги занести ребёнка в дом, —произнёс Марк уже спокойно.

Мы поднялись по лестнице и попали в холл. Максим неожиданно проснулся и заплакал.

– Мама, – он потянул ко мне руки.

Из-за нашей схожести с сестрой Максим воспринимал меня как маму. Я не стала ничего говорить ему, он слишком мал, чтобы понять, его мать ушла на небеса. Потянулась к малышу, забрала из рук Егора и прижала к себе.

– Вещи вашей жены, – Витя принёс чемодан и сумку. – Такси приедет через десять минут, пошли, Егор.

Охрана ушла всё так же через гараж. Марк попытался забрать у меня мальчика.

– Надеюсь, ты не забыла, где наша спальня? – усмехнулся мужчина.

– Я не буду с вами спать. Совсем совесть потеряли? Ещё раз говорю, я не Лиза.

Я недоговорила, отвлёк плач, Максим не хотел идти на руки к Марку.

– Хорошо, я покажу вам гостевую спальню, ложитесь пока там. Мальчику нужно привыкнуть ко мне и к этому дому.

– Мама, я хочу пипи, – раздался голос ребёнка.

Марк повёл в уборную на первом этаже, потом на кухню, потому что Максим попросил пить. Вскоре мы заходили в спальню на втором этаже. Малыш шёл, держа меня за руку, его отец тащил сумку и чемодан.

Спальня оказалась просторной, но создавалось впечатление, будто здесь никогда не жили. Шторы были плотно задёрнуты, и только слабый свет от люстры в коридоре, разгонял мрак.

– Здесь спать будете, кровать застелена чистым бельём, – Марк бросил сумку на пол, его голос звучал устало, но в глазах всё ещё тлело раздражение. – Уборная справа от комнаты, моя спальня напротив, зови, если что-то нужно.

Я кивнула, Максим прижался ко мне, его маленькие пальцы всё ещё держались за мою ладонь. Он словно боялся, что я исчезну, если он отпустит меня.

– Мама, не иди, – прошептал он.

Я поняла, он просит меня не уходить. Сердце сжалось, мне хотелось кричать, плакать, выбежать из этого дома и никогда не оглядываться. Куда я денусь с ребёнком, который верит, что я его мать?

– Хорошо, малыш, – тихо ответила я, гладя его по голове. – Давай я переодену тебя в пижаму, и мы ляжем.

Марк включил лампу на прикроватной тумбе, потом встал в дверях, наблюдал за нами. Его взгляд был тяжёлым, будто он пытался разгадать мою игру.

– Завтра мы всё обсудим, – наконец сказал он. – Ты перестанешь изображать невинную овечку.

Я не ответила, делая вид, что сосредоточена на том, чтобы поскорее уложить Максима спать.

Марк резко развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь. Только когда его шаги затихли в коридоре, я позволила себе облегчённо выдохнуть.

Надела ночную рубаху до пят, легла рядом с мальчиком. Прижала его к себе, чувствуя, как по щекам катятся предательские слёзы. За окном шумело море, то самое, о котором я мечтала в детстве. Сейчас оно казалось таким бесконечно далёким, как и правда, которую завтра придётся рассказать.

Шестнадцать лет назад.

Мама уехала на курорт в Турцию, всё же выпросила себе путёвку на море. Я осталась с ненавистным Толиком, который продолжил меня воспитывать в своём духе. Начало октября, учусь и меня никуда не берут.

Отчим никуда не хочет, он считает такой дорогой отдых расточительством. Он скупой до ужаса, покупает мне и маме всё самое дешёвое, несмотря на то, что владеет небольшим бизнесом. Зато на водку ему не жалко, пьёт по выходным как заправский алкаш. Летом он сделал себе несколько недель отпуска, но ушёл в запой. Мне повезло, что я этого почти не видела. Школьная подруга уехала к прабабушке в деревню и взяла меня с собой.

Мама отпустила спокойно, она знала эту семью как порядочную. Отчим махнул рукой и заявил: пусть валит куда хочет, лишь бы глаза не мозолила.

Я не понимала, как моя красивая мамочка может жить с этим упырём? Он постоянно чем-то недоволен. Часто кричит на маму, обзывая гусыней или курицей без мозгов. Я для него обуза, которую приходится терпеть в доме.

Живём в трёхкомнатной квартире Толика, и он вечно попрекает нас, что мы на его иждивении, хотя мама тоже работает.

Я лежала на кровати и вспоминала, как гостила в Ромашкино. Мы приехали туда на машине родителей Кати. Деревня в пятнадцати километрах от города, в последние годы тут построили много коттеджей, есть школа и даже детский сад. Бабушка Валя и дедушка Ваня приняли меня как родную. Впервые я почувствовала тепло бабушкиных рук, они были ласковые, гладили по голове.

Однажды мы с подругой легли спать, старушка сидела на краю нашей кровати и пела какую-то красивую старую песню.

– Бабуль, а почему одинокая гармонь бродит? У неё же ног и рук нет, как она может ходить? – спросила подруга.

– На самом деле это влюблённый парень ходит по деревне, играет красивую мелодию, – улыбнулась старушка. – Завтра троица – большой церковный праздник, пойду молиться с утра.

– Разбуди меня, пожалуйста. Там же крестный ход будет, я тоже хочу, – тут же начала просить Катя.

– Я тоже пойду, ни разу в церкви не была. Мой отец и мама неверующие, но меня крестили, я и не помню ничего. Мама говорит, мне года не было. Я тогда сильно заболела, и соседка сказала крестить срочно, – тоже вызвалась пойти на молитву.

– Значит, один раз всё же была в церкви. Засыпайте скорее, завтра рано разбужу.

Утром бабушка Валя действительно нас разбудила. Мы быстро умылись, надели платья и платки, потом пошли к церкви.

Всё вокруг было зелёным и праздничным. На дверях храма висели берёзовые ветви, а пол устилала свежескошенная трава. Люди шли тихо, с улыбками, многие держали в руках ветки берёзы. Я вспомнила, как заходила в храм, любовалась иконами. Колокольный звон, казалось, лился в самое сердце и радовал душу.

Бабушка купила нам с подругой свечи. Дедушка Ваня тоже был с нами. Крестный ход начался с пения. Впереди шли мужчины и несли иконы, священник в красивых одеждах размахивал кадилом, а за ним были все прихожане. Я не знала слов молитвы, но слушала, как голоса певчих сливаются в один тёплый поток. Это было так красиво, что дух захватывало и на сердце становилось радостно и спокойно.

Вечером дедушка Ваня достал гармонь. Сел в кресло в зале и чуть тронул пальцами кнопки, словно хотел проверить, играет ещё или нет.

– Ну что, про одинокую гармонь спрашивали? – засмеялся он и заиграл.

Я смотрела в окно, слушала игру дедушки, красивый голос бабушки и думала: «Как же здесь хорошо». А потом мы пили чай с мёдом, и казалось, что так будет всегда.

– Вставай, блаженная, хрена ты дурью маешься?! Яичницу приготовь, жрать охота, – пьяным голосом сказал отчим, заглядывая в комнату и разрушая светлые воспоминания.

С тех пор как я стала иногда ходить в церковь, расположенную недалеко от дома, Толик стал обзывать меня блаженной.

Глава 6

Марк

Зашёл в уборную, чтобы принять душ, и глянул на себя в зеркало. После того как Лиза сбежала от меня, отрастил усы и бороду. Может, побриться? Провёл рукой по подбородку. Не стоит, друзья говорят, что мне идёт. И всё же странно, что жена ничего не сказала по поводу моей новой внешности. Когда-то она была категорически против любой растительности на моём лице.

Ничего, завтра мы поговорим, а пока пусть отдыхает. Я специально взял неделю отпуска, чтобы разобраться с домашними делами. Максима нужно в детский сад отправить. Его может Лиза возить и забирать, ведь её машина стоит в гараже. Вопрос в том, захочет ли она жить со мной?

– Кто её спрашивать будет? Как у нас говорят: «Не можешь? Научим. Не хочешь? Заставим», – сказал я сам себе, снимая одежду.

На втором этаже не было ванной только навороченная душевая кабина со стеклянными дверцами, зашёл внутрь и сделал воду погорячее. Хотелось отвлечься, но мысли о жене не отпускали. Впрочем, так было несколько лет, пока я её искал. Главный вопрос, почему она сбежала? Не давал продолжить карьеру модели? Ревновал к каждому, кто смотрел на неё похотливо? С ребёнком на руках не может быть речи о показах мод, если только няню не нанять.

Завтра я задам ей все эти вопросы. Почему ушла, на что жила всё это время? Она не пользовалась банковской картой, которая у неё была, сразу обналичила все средства, как только сбежала.

Вышел из душа, вытерся и направился в спальню. Всегда спал голый и не собираюсь от этого отказываться. Неожиданно Лиза вышла из спальни в странной ночнушке до пят и с длинными рукавами. Она увидела меня и прикрыла глаза ладонью.

– Вы совсем стыд потеряли? Ходите по дому голый, а тут посторонние, – сказала она строго.

– Это ты посторонняя? – я подошёл к ней, схватил за талию и прижал к себе. – Ты моя жена, не забывай об этом, не веди себя так, будто голого мужика впервые видишь. Сними это тряпьё, у тебя же есть красивый пеньюар. Я всю твою одежду в чемодане привёз.

– Не трогайте меня! Никакая я вам не жена, я в туалет шла, – она отпихнула меня неожиданно сильно. – Будете ко мне приставать, я вам вашу пипетку ночью садовыми ножницами отчекрыжу. Привезли меня к себе, заперли в доме. Ещё нужно посмотреть, кто вы такой.

– Что происходит, Лиза?! – взревел я от бешенства.

– А вот если вы мне своим ором ребёнка разбудите, сами потом станете успокаивать. Завтра обо всём поговорим. И оденьтесь уже, бесстыдник.

Я понял, что она почти пришла в себя, но поведение было весьма странным. Лиза не стала бы стесняться, да она и сама снималась для порножурнала однажды. Пошёл в спальню, решив подождать до утра. Утро вечера мудренее.

Три года назад.

Как только Лиза вернулась из Парижа, мы подали заявление в ЗАГС. Выбрали такой день, чтобы сорок дней траура уже закончились. Девушка сказала, что с отцом давно в ссоре и не общается, поэтому приглашать его не будет. Где мама, она не знает, после развода её оставили с отцом.

Я подумал, что раз Лизу воспитывал папа, значит, мать у неё не совсем адекватная, пила или в тюрьме сидит. Впрочем, просить службу безопасности раскопать прошлое невесты, я не стал, любил её очень, мне было всё равно, познакомит она меня с роднёй или нет.

Торжество было скромным, я позвал своих друзей и близкую родню. Недавно потерял отца, и мне не хотелось устраивать пышное веселье на несколько сот человек. Лиза дула губы, обижалась, но в итоге мы всё равно расписались. Я начал уговаривать её бросить работу и родить мне ребёнка, но она не соглашалась. Тогда я перестал покупать презервативы, ведь мне нужен наследник.

Прошёл месяц после нашей свадьбы, и я заявился домой злой как демон. Лиза сидела в гостиной и смотрела какой-то ситком, где за кадром смеялись по поводу и без, не люблю такое.

– Это что за хрень, объясни мне?! – заорал я и кинул в неё французским порножурналом, который друг привёз мне из Франции.

Лиза взяла его в руки, полистала глянцевые страницы, потом кинула рядом с собой.

– Я снималась в мою единственную поездку в Париж. Это было до того, как мы с тобой поженились. И да, это тоже заработок, мне заплатили за эти фото хорошие деньги.

– Раздвигать ноги на камеру – заработок?! Ты ничего умнее не придумала?! Сейчас эти снимки разлетятся по интернету, и все будут говорить, что жена бизнесмена Грау шлюха!

– Почему ты такой правильный, Марк? Вроде современный человек. Это просто фото голой девушки, там же нет мужчины в кадре, – совершенно спокойно ответила Лиза.

Я подошёл к ней вплотную, наклонился и заглянул в глаза. Жена ни разу не смутилась, ей не было стыдно. Это поразило меня, другая бы сейчас уже тряслась и умоляла простить.

– Я тебя придушить, за это готов. Говорил и не раз, что ты только моя, но тебе видно плевать на всё. Хочешь, чтобы я вышвырнул тебя из этого дома как подзаборную шавку? – процедил я сквозь зубы.

– Не выкинешь, потому что я беременна. Можешь глянуть тест, специально для тебя на бортике ванной оставила. Записалась к врачу на завтра. Добился своего, да? Теперь буду сидеть дома как на цепи. Прекрати уже цепляться ко мне, Марк. Твоя ревность уже вот где сидит, – на последнем предложении Лиза приложила ребро ладони к горлу.

Я замер, её слова словно в грудь меня ударили. В голове пронеслось: «Наконец-то наследник, но как теперь быть с этим позором?»

– Ты думаешь, беременность спасёт тебя от последствий? – прошипел я, но голос уже дрогнул.

Лиза медленно поднялась с дивана, её глаза блестели – не от страха, а от вызова.

– Последствий чего, Марк? Ты сам перестал предохраняться, зная, чем это закончится. Теперь будешь орать из-за работы, которую я сделала до тебя? Это просто бизнес. Никто не узнает, если ты не начнёшь орать на весь город.

Я сжал кулаки, она была права, и это бесило ещё больше. Съёмки были до того, как я предложил ей выйти за меня замуж.

– Ты вообще понимаешь, что теперь всё изменится? – я резко сменил тактику, понижая голос. – Никаких съёмок, никаких глупостей. Ты – моя жена, мать моего ребёнка.

Лиза рассмеялась и махнула рукой пренебрежительно.

– Ох, Марк, ты так говоришь, будто я твоя собственность, – она погладила живот, которого ещё не было видно. – Думаю, мне и правда стоит отдохнуть.

Я почувствовал, как кровь ударила в виски.

– Что значит отдохнуть?

Лиза повернулась и сказала совершенно спокойно:

– После того как рожу, снова выйду на работу. Для ребёнка можно няню нанять. Ложись сегодня в гостевой, а то я устала, да и тебе кажется, надо остыть.

Я был в бешенстве, Лиза вела себя так, будто ничего страшного не произошло. Она на снимках не с раздвинутыми ногами, а стоит в платье девятнадцатого века и держит букет полевых цветов. А вдруг там не только съёмка голой натуры, но было что-то похлеще?

Я догнал её, развернул на себя и вцепился в горло одной рукой.

– Придушу и на собственном участке закопаю, если ребёнок окажется не мой! – рявкнул я ей в лицо.

– Он твой, Марк, отпусти, ты меня пугаешь, а мне волноваться нельзя.

– Я поужинаю и лягу в гостевой спальне.

Ринулся на кухню, нужно остыть, пока я дел не наворотил.

Глава 7

Ярослава

Я проснулась, в пять утра, несмотря на то, что удалось поспать всего несколько часов в самолёте и уже здесь. Многолетняя привычка давала о себе знать. Осторожно вышла в коридор и направилась умываться. После я переоделась в чистую одежду. Хотелось принять душ, но я не знала, как пользоваться душевой кабиной, которая стояла в уборной.

Зашла в комнату, достала из кармашка сумки складную икону, здесь были изображены Иисус и божья матерь. Раскрыла её и стала молиться. Лиза говорила, что Максим не крещёный, надо обязательно это сделать.

Я окончательно пришла в себя, вспомнила всё, что произошло. Меня и племянника похитил какой-то мужчина, который назвал себя его отцом. Теперь мне предстоит объясниться с ним и узнать правду. Что делать прямо сейчас, непонятно, всё равно теперь не усну.

Оглядела комнату, обстановка шикарная, с дорогой мебелью, но без лишней вычурности. Панорамное окно с выходом на балкон манило открыть дверь. Я решилась и вышла на улицу. Оказалось, второй этаж весь окружён балконом. Может, я ошибаюсь? Направилась вдоль ажурных перил, радуясь тому, что ручка у двери как снаружи, так и внутри, расположена высоко, если малыш проснётся, то не сможет сюда выйти. Впрочем, ограждение было из прутьев, соединённых в причудливый орнамент, ребёнок сквозь них не пролезет. Мои окна выходили на задний двор, тут был бассейн, качели, горка и несколько шезлонгов. Балкон заворачивал за здание, потом ещё раз.

Я глянула на закрытые ворота, большой вольер недалеко от них. Внезапно откуда-то появились два огромных пса и понеслись к дому с лаем. Испуганно вздрогнула и инстинктивно отшатнулась к стене.

– Айн, Даго, фу! – где-то рядом раздался грозный голос. – Вы чего, дурные головы, хозяйку не узнали?!

Я посмотрела в сторону и увидела, что у ограждения стоит Марк. Он был одет в домашние брюки и футболку. В его пальцах тлела сигарета.

– Какой позор, вы ещё и курите, – фыркнула я.

– Чего ты сказала?! – сигарета выпала из его руки, и он раздавил её тапкой.

– Я говорю, что курить грех. Апостол Павел говорил: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших». Курение вредит здоровью, а значит, разрушает Божий дар – тело, вот так, – заявила я смело.

У Марка даже челюсть отвисла от шока. Он схватил меня за руку и поволок в комнату.

– Я тебе сейчас покажу, что такое грех. Ты откуда явилась такая блаженная, Лиза? Два года тебя искал. Ты что в какой-то секте пряталась?

Марк затащил меня в свою спальню, закрыл дверь и кивнул в сторону кровати.

– По закону ты моя жена, и обязана выполнять супружеский долг. Вперёд, снимай с себя это тряпьё.

Я расширила глаза от ужаса, теперь стало страшно.

– Женщина – не второсортный человек, а равная перед Богом. Насилие над ней – осквернение Божьего образа, – начала мямлить я, пятясь к выходу.

Нащупала ручку двери, но та не открывалась. Взгляд лихорадочно пробежался по комнате и остановился на одинокой фотографии на стене. Марк в чёрном костюме обнимает мою сестру. Лиза в белом свадебном платье и счастливо улыбается.

Мужчина подошёл ко мне вплотную и сказал спокойно:

– Здесь закрыто на ключ, Лиза. Какой бы я скотиной ни был, по твоему мнению, но до изнасилования, точно не опустился бы. Ты сбежала от меня, будучи беременной на последних месяцах, и я жду ответы на свои вопросы.

– Хорошо, раз уж оба не спим, давайте поговорим. Только не в вашей спальне. Я заберу документы из своей комнаты, и мы сядем где-то на нейтральной территории.

– У меня есть комната для приёма гостей на первом этаже. Идём туда, пока Максим спит, —огласился со мной он.

Я отошла от двери, Марк открыл замок и выпустил меня. Лиза сбежала от него беременная, но почему? На свадебном фото она кажется такой счастливой.

Шестнадцать лет назад.

Мама вернулась из поездки, а через месяц объявила нам с отчимом, что беременна. Толик воспринял всё холодно, но заявил, что если родится сын, то он будет рад. Мне было всё равно, кто братик или сестрёнка, я буду счастлива.

Неделю всё было спокойно, но сегодня к отчиму пришёл приятель, и они напились. Мы с мамой ходили в магазин, чтобы купить мне зимнюю куртку, потому что старая стала мала.

Гостя мы увидели выходящим из подъезда.

– Опять налакался, свинота, – недовольно пробурчала мама.

– Зачем ты тогда с ним живёшь? – удивилась я.

– Женщине нужен мужчина, ты ещё маленькая и не поймёшь. Вот вырастешь, сама всё узнаешь, – ответила мама недовольным тоном.

Я не понимала, на меня чего злиться? Такое впечатление, будто я виновата во всех её бедах.

Мы зашли в дом, сняли верхнюю одежду, потом пошли на кухню. Мама ещё продукты купила, нужно положить их в холодильник.

Неожиданно на неё налетел отчим, начал совать в лицо экран телефона. Я ужаснулась, увидев фото, мама стоит на балконе отеля в обнимку со смуглым мужчиной.

– Друг ездил тоже отдыхать, но жил в соседнем корпусе! Ты его не увидела, поэтому еблась там вовсю с турками! Сука подзаборная, тварь похотливая! Ещё и ребёнок не от меня, наверное! – начал орать отчим, потом ударил маму, и та упала.

– Не трогай её! – я ринулась на помощь.

Толик отпихнул меня так, что я больно ударилась спиной о холодильник.

– Говори, чей ребёнок, шалава! С кем еблась на курорте, отвечай! – отчим стал со всей силы пинать маму по животу, она защищалась, как могла.

Я выбежала на лестничную площадку, стала тарабанить во все двери и звать на помощь. На крики выбежал сосед, дядя Саша, он помог оттащить пьяного отчима от мамы, но под ней уже разливалась лужа крови.

– Убирайся из моей квартиры, и блаженную свою забери! – орал отчим, валяясь в коридоре.

Оказалось, жена дяди Саши вызвала полицию и скорую помощь. Она подбежала ко мне, вытирала слёзы, успокаивала.

– Оль, пока ты будешь в больнице, Ярослава у нас поживёт. Не переживай, мы о ней позаботимся, – сказала тётя Люда.

Вскоре дом наводнили полицейские и медики. Маму увезли в больницу, а отчима в отделение полиции. Ещё через день я узнала, что мама потеряла ребёнка и больше не сможет родить. Нам придётся снова ехать в свою квартиру, на отчима мать написала заявление в полицию.

Глава 8

Марк

Я немного