Тени Хэмлиша

Введение

Хэмлиш – мрачный, серый и холодный город, погрязший в коррупции и социальном неравенстве. Это место, где преступники и богачи чувствуют свое превосходство над простыми людьми, и где вера давно перестала быть оплотом надежды.

Он имеет свои законы и правила: выживают здесь только сильнейшие либо отчаявшиеся.

У города вековая история. Воздвигнут на северо – западе королевства Кластар и граничит с Морсалой, которое не оставляет попыток захватить их часть, что богата полезными ископаемыми.

Климат сырой, с частыми, пробирающими до костей дождями и оттого вечно влажной почвой. Зимы сухие, бесснежные, а весна и лето – прохладные, иногда радующие теплыми лучами солнца.

В архитектуре преобладает мрачный готический стиль с высокими шпилями, узкими извилистыми улочками и массивными каменными зданиями, украшенными горгульями и другими гротескными фигурами. Многие здания находятся в полуразрушенном состоянии, с облупившейся краской и потрескавшимися стенами, что придает вид недавнего упадка и древней скорби.

Несмотря на мрачность, в Хэмлиш ежегодно стекается все больше населения. В городе есть несколько заведений, которые обеспечивают высокий уровень образования, а также шахты, на которых можно неплохо заработать. Для богачей и преступников тут своя воля и безнаказанность, ведь законники часто могли «смотреть в сторону».

Ближе к центру, расположились слегка потрепанные ветром шатры ярмарки, где продавают все – от продуктов до холодного оружия и скота. На окраине стоит небольшая лечебница, разделенная на два корпуса: для богатых и бедных.

Напротив – Управление. Массивное, похожее на овал здание, разрослось, поглотив прилегающие корпуса тюрем, и теперь было обнесено колючей проволокой по всему периметру.

Внутри, в одном из кабинетов, законник Нурлак получил от информатора записку с новыми сведениями по делу, которое давно расследовал и которое зашло в тупик.

Он был смышленым, к тому же давно работал в органах и расследовал немало дел, но тут… возникало слишком много вопросов. Когда его начальник Шрок его передал, казалось, что хватит пары дней, чтобы во всем разобраться.

На первый взгляд, оно было примитивным – кража драгоценностей у местного торговца. Но вот детали… они не сходились.

Время, ответы как пострадавшего, так и понятых – все это заставляло задуматься. И записки, передаваемые через курьеров, написанные элегантным курсивом, словно пером, вымоченным в чернилах, теперь казались ловушкой.

Стук в дверь отвлек мужчину от размышлений. Он твердым голосом пригласил войти человека с очередной предназначенной ему запиской.

На этот раз содержание его удивило.

–Что за дьявол? – пробормотал он, проведя рукой по своим редким, русого цвета усам. Такое движение можно было заметить в моменты, когда он пребывал в некоторой степени замешательства.

«Последнюю подсказку вы найдете около старого колодца, который находится во дворике дома 35 по улице Корожаевой.

Искренне ваш: Информатор»

–Ничего не понимаю, – слегка растягивая буквы, будто давая мозгу дополнительные секунды на осмысление, проговорил он и перечитал еще раз.

Грузно поднявшись, он прошел в начало кабинета и, открыв шкаф, достал полученные ранее сведения, как связанные с делом, так и не касающиеся напрямую.

Сличив подпись и удостоверившись, что она подлинна, погрузился в задумчивость.

Стук в дверь снова отвлек его. Он не успел сказать и полслова, как дверь открылась и вошел его напарник Эрсарт. Человек, сотканный из противоречий.

Его каштановые волосы, обычно небрежно зачесанные, оттеняли глубокий цвет карих глаз. Среднего роста, он обладал крепким телосложением – широкие плечи и узкая талия, намекающие на скрытую силу, хотя и лишенную нарочитой рельефности. Лицо прямоугольной формы с чуть заостренным подбородком, смягчалось ямочкой, появляющейся, когда он улыбался, что случалось довольно редко.

Особого внимания заслуживали его черты лица: брови его расходились от переносицы, добавляя взгляду хищности; нос с едва заметной горбинкой говорил о сильном характере; широкие, плотно сжатые губы выдавали сдержанность, а легкая щетина – небрежность, граничащую с усталостью.

Войдя широким шагом, он на мгновение остановился, оглядывая кабинет в поисках Нурлака. Увидев его сидящим на корточках около шкафа с документами с рассыпанными около ног бумагами, усмехнулся.

–Что, старина, опять застрял в своей бумажной берлоге? – его голос был ровным, с легкой насмешкой, но беззлобной, той, что позволяется лишь давним товарищам. Он переступил через листы, направляясь к столу, чтобы отыскать среди всех кип, оставленные им же на прошлой неделе, документы.

–Нурл, я у тебя на прошлой неделе оставил отчет по делу подпольных группировок. Не видел случайно? – уточнил законник.

Тот кряхтя поднялся, потирая поясницу. Голубые глаза его подернулись еле заметной пеленой – он пытался вспомнить, как выглядели бумаги, что так активно сейчас ищет его товарищ.

–Кхм, нет, по – моему, я их не видел.

Пока Эрсарт копался в них копался, напарник подошел к столу. Он не сразу заметил нетипичный рассеянный вид друга, но когда это стало очевидным, не мог не поинтересоваться, внутренне подозревая причину такого состояния:

–Что там по делу, которое тебе передал Шрок? Есть подвижки?

Нурлак стушевался, не желая признавать, что дело зашло в тупик.

–Не совсем. Это дело с драгоценностями – оно не дает мне покоя. Чувствую, что упускаю что – то важное. – Он положил на стол последнюю записку и постучал по ней пальцем. – И вот это. Совершенно не вписывается.

Эрсарт бегло просмотрел записку и не придал бы ей значения, если бы не адрес.

–Твой дом? Что улика может делать у тебя во дворе?

–Вот и я задаюсь тем же вопросом, – признался он, проводя рукой по волосам, еще больше их ероша. – Информатор всегда был… надежен. Но эта записка… она не похожа на остальные.

Он кивнул на гору бумаг, вываленных из шкафа.

–Я тут пересматривал прошлые донесения. Почерк и подпись совпадают, но стиль… он другой. Как будто писал другой человек.

– Хамелеон? Удивительно. Действительно, смотри изгиб в конце слова «Корожаевой»… Я где – то его уже видел. Не в таких бумагах, конечно, но где – то точно… – Законник нахмурился. – Начальник не позволит тебе это раскручивать. Слишком много других забот, да и ты давно уже должен был закрыть это дело и перейти к другим. А в День Проклятых их накопилось слишком много.

–Знаю, но я не могу это так оставить! – он покачал головой. – Чувствую, что за этим кроется нечто большее, чем просто кража. Что – то, что ведет к самому сердцу города. И если я прав, то это связано не только с драгоценностями, но и с…

–Стой. Не говори того, в чем не уверен, – нахмурившись, строго проговорил Эрсарт, дав знак рукой о том, что даже у этих стен есть уши.

Они давно уже вышли на странный след, который прослеживался в каждом мало – мальском преступлении, и оба понимали, что кто – то затевает крупную аферу. Но пока у них было слишком мало улик и данных, чтобы об этом говорить вслух.

–Как ты планируешь проверять эту улику?

–Как – как, пойду сейчас домой и проверю. Возможно, доносчик переметнулся на другую сторону и пытается запутать следы.

–Может, отправишь кого – то из ребят?

–К себе домой? Ну уж нет, увольте. Тем более ты сам сказал, что это дело давно должно было быть раскрытым.

Эрсарт так же, как и его товарищ, чувствовал определенный «душок» этого дела, но у него было множество своих, поэтому перед выходом из кабинета он лишь проговорил:

– Держи в курсе и отправляй маяк, если что – то пойдет не так.

Тот махнул рукой, принимая к сведению его слова. Про отчет было забыто. Нурлак взял записку и еще раз внимательно перечитал ее, проведя пальцем по аккуратно выведенным буквам. Ему казалось, что он вот – вот вспомнит, где видел этот почерк, эту характерную закорючку в слове «Корожаевой», но память играла с ним злую шутку. Он мог поклясться: это не связано с криминалом… но с чем же тогда?

Глава 1. Убийство в День Проклятых

Город проснулся под аккомпанемент дождя, казавшийся зловещим предзнаменованием. Небо над городом было свинцово – серым, тяжелым.

Так начинался «День Проклятых» – день, когда грань между мирами истончалась, и богиня Морана, владычица смерти, распахивала врата Изнанки, позволяя душам насильственно убитых вернуться в мир живых, чтобы отыскать и отомстить своим обидчикам.

Воздух был наэлектризован страхом и предвкушением, запахом сырой земли, смешанным с приторным ароматом разложения и едва уловимым, но пронизывающим звуком лязгающих по дорогам железных пут – предвестником возвращающихся душ, закованных в кандалах.

В этот день все живые таились в своих домах, вспоминая молитвы, гасили свечи, закрывали ставни окон и заколачивали двери. Даже животные ощущали тяжелую энергетику и тихо поскуливали в своих коморках, боясь сунуть нос на улицу. Коляски, обычно грохочущие и спешащие по мостовой, двигались с приглушенным, почти благоговейным скрипом.

Несколько веков назад, до заточения Мораны в ее царстве, когда ее боготворили и преподносили дары, «Дня Проклятых» не было. Тогда Владычица Смерти сама следила за порядком, будучи Великой хранительницей Баланса. Ее культ процветал, основанный не на страхе, а на уважении к ее неизбежной справедливости. Для обеспечения возмездия за несправедливые смерти, богиня использовала своих Стражей – ТайЭров, которые были ее руками и глазами в мире живых, находя и приводя души убиенных к богине для суда.

Древний Род, появившийся на заре создания королевств. От всех их отличал холодный ум, отсутствие эмоций и сила. Они были ее невидимыми нитями, кукловодами, способными видеть суть, подтолкнуть к признанию или создать цепь «случайных» событий, ведущих к возмездию. С помощью своих воинов Морана не только отыскивала души и вершила правосудие, но и помогала простым людям, которых настигло горе.

Но однажды Владычица Изнанки в своей жажде власти вышла за все мыслимые пределы. Ее методы стали слишком жестокими, а контроль – удушающим.

Она была заточена, а храм, в который приносили подношения – разрушен. Озлобленная богиня, лишенная своей прежней силы, первое время действовала исключительно через стражей. Без ее прямого руководства, они повергали королевства в хаос, сея безумие и смуту, затмевая все ранее сделанные благородные поступки. Этот период – период Великих Смут – чуть не уничтожил королевство Кластар. И лишь приход сильного короля Ултана со своими чародеями, владеющими силами, способными подавлять не только магическую, но и жизненную энергию, спас народ от вымирания.

После сокрушительной битвы, результаты которой привели к уходу ТайЭров, чародеи стали на страже закона и назвали себя Законниками. В зависимости от уровня дара их делили на разные ранги и к самыми сильным из обращались «мессир».

Именно тогда возник «День Проклятых» – искаженное, неконтролируемое проявление былой власти Богини смерти. Теперь души убитых возвращались не для суда, а для дикой, неистовой мести, повергая город в кровавый хаос.

Эрсарт чувствовал давящую атмосферу, что опустилась на город. Он почти не спал, прокручивая в голове последние слова напарника и эту странную записку. Его внутренний голос, обычно такой расчетливый, кричал об опасности.

–Проклятье, – пробормотал он, поднимаясь утром по ступенькам управления. Сегодня здесь царил хаос. Законники метались, пытаясь подготовиться к предстоящей вакханалии. У всех на лице читалось напряжение.

–Мессир! – окликнул его молодой дежурный Карен, вернувшийся с утреннего обхода. Он был бледен, и его обычно аккуратный мундир казался помятым. – Срочное сообщение… От жителей Корожаевой.

Сердце его пропустило удар: он боялся, что предчувствие подтвердится.

–Что там?

–Нашли тело… в саду. Мужчина. Похож на… на законника Нурлака. – сглотнул дежурный и глаза его расширились от ужаса.

Губы Эрсарта сжались в тонкую линию. Он резко развернулся к подчиненному, и в его взгляде, мгновенно утратившем всякую мягкость, мелькнула холодная решимость. Как бы горько ни было потерять друга и товарища, с которым они не раз расследовали дела, это убийство – а он был уверен, что это было именно оно – стало делом, которое ему необходимо было расследовать до того, как оно попадет на стол Шроку.

–Ты говорил кому – то о случившемся? – спросил он прищурясь.

–Н – нет… не успел, – заикаясь, промямлил тот в ответ.

«Хорошо, значит, у меня еще есть время».

–Пока не говори никому. Я сначала сам хочу во всем разобраться. Понял?

–Да, мессир.

Пока он шел за Кареном на место преступления, в голове так и била мысль в вкупе с горечью: «Я должен был пойти с ним. Должен был настоять».

Дом Нурлака находился на окраине города, в одном из бедных районов. Несмотря на то, что в управлении неплохо платили, он не стал переезжать, отдавая дань отчему дому.

Он был для него не просто жильем, а якорем в бурном море городской суеты, напоминанием о тех немногих, кто искренне любил его: родителях. Законник вкладывал в него каждую свободную монету, стараясь по мере сил поддерживать его в жилом состоянии и не сильно выделяться на фоне остальных, таким образом, сохраняя не только родовое гнездо, но и свой внутренний покой.

Строение из темного кирпича, с покосившейся черепичной крышей и выцветшими от времени деревянными ставнями, едва выделялось среди таких же серых и обветшалых домов по улице. Двор, когда – то бывший небольшим садом, теперь представлял собой запущенный клочок земли с редкими сорняками, где лишь в центре сохранился старый, покрывшийся мхом колодец.

Открыв скрипучую, при каждом движении, калитку, дежурный пропустил внутрь Эрсарта. Тот сразу увидел лежащее около колодца тело и так же определил, что оно принадлежало его напарнику. Мессир не мог не отметить хорошо проделанную работу Карена. Место было оцеплено и убраны лишние глаза и уши, хотя людей могло и не быть в такой день. Преступник идеально все подстроил, оставаясь незамеченным, выбрав дату, когда все сидят по домам и боятся выйти на улицу.

Подойдя к телу, он присел на корточки, достал из кармана платок и поднес к носу, чтобы не вдыхать запахи начавшегося гниения. Его взгляд, глубокий и умный, на мгновение дрогнул, когда увидел знакомые черты лица.

«Мой старый друг», – мелькнуло в сознании, но эта мысль была мгновенно подавлена жестким профессионализмом. Сейчас он был частью улик.

–Острие… вошло под ребро, – его голос был сухим и отстраненным. Он внимательно осмотрел рану: порез, почти хирургически точный, но рана вокруг него была грубо разорвана, словно клинок не столько пронзил, сколько выдрал кусок плоти. – Неаккуратный почерк для такой точности.

Лицо Нурлака было искажено не столько болью, сколько шоком неверия. Глаза оставались широко распахнутыми, уставившись в свинцовое небо, словно он до последнего мгновения пытался осознать свою кончину.

Он отметил, что кулаки у трупа были сжаты, но при этом отсутствовали какие-либо следы борьбы. Ни царапин, ни синяков, ни порванной одежды. И это настораживало.

–Убийца, должно быть, застал его врасплох, или же он не ожидал нападения от того, кто был так близко.

В груди зародилось тяжелое, холодное чувство – не горе, а скорее, гнев на себя, судьбу и убийцу..

Мужчина медленно встал, его взгляд скользнул по всему периметру. Он словно клинок, рассекал мрачный воздух, выхватывая каждую деталь, что могла вывести его на след. Эрсарт знал, что это дело будет не просто расследованием, а личной вендеттой.

Далеко от дома законника, в сыром подвале портового склада, Леакар заканчивала пересчет ящиков с контрабандным товаром. Ее русые с серебристыми прядями волосы прилипли к вискам, отяжелевшие от духоты, пропитанной запахом гнилой рыбы и морской соли. Работая помощницей главы контрабандистов, она привыкла к подобным местам и сомнительным сделкам. Но сегодня, в «День Проклятых», даже здесь царило необычное напряжение.

Внезапно, прямо посреди мерного шепота докеров, ее пронзило давно забытое чувство. Неясный, но мощный всплеск, как будто кто – то разорвал шелковую ткань прямо у нее в сознании. Чистая, насильственно вырванная душа. Незнакомая, но такая яркая, полная растерянности и шока – это вызывало, как минимум, любопытство.

Ее желтые, с зелеными вкраплениями, кошачьи глаза распахнулись.

«Кто посмел?»

В день, когда каждая смерть несет в себе нечто большее, чем просто конец жизни, это убийство было вызовом. И движимая холодным, древним любопытством, Страж уже знала: остаться в стороне она не сможет.

Отложив все дела, она направилась в сторону улицы Корожаевой, используя тайные проходы, которые за годы работы изучила, как свои пять пальцев.

Выбравшись из темных, сырых туннелей, она дала глазам привыкнуть к предрассветному свету и быстро оценила обстановку.

Прислушавшись к исходящим эманациям, Леакар сконцентрировалась на одной, выделяющейся душе, которая своим светом привела к месту убийства.

Она была чистой и принадлежала мужчине – законнику Нурлаку. Девушка пару раз сталкивалась с ним и, используя дал, путала сознание и отводила от себя внимание.

«Интересно, кому пришло в голову убивать законника в такой день?». Промелькнуло в ее голове.

Переключив зрение на обычное, она заметила молодого дежурного, чьи дерганные и нерасторопные движения были только на руку. В таком состоянии люди чаще всего были «слепы» и она могла не тратить свои силы на излишнюю скрытность. Нужно было просто действовать с осторожностью.

Пока законник отошел за дом, чтобы проверить всю ли территорию оградил, ТайЭрка бесшумно прошла через калитку, лишь затаившись, когда услышала скрип. Поморщившись, она медленно закрыла ее за собой, убедившись, что никто не вернулся обратно и не заметил ее появления.

Она подошла к телу, присела около него на корточки и аккуратно провела ладонями над трупом, снимая остаточные потоки. Оно было холодным, но вокруг все еще вибрировал фантомный жар недавнего насилия. Страж подняла свои глаза на парящую недалеко душу и ухмыльнулась.

«Не думала законник, что мы с тобой встретимся теперь уж при таких…обстоятельствах» – ее шепот никто не услышал, лишь дух, что затрепетал, силясь вернуться в прежнюю оболочку.

Ей интересно было бы поговорить с Нурлаком, узнать, что скрывается за его смертью, но она отреклась от своего рода и дара, поэтому единственное, что ей оставалось – это наблюдать и думать.

Место преступления требовало быстрого и тщательного изучения. Ее взгляд пробежал по земле, по тени у колодца, где была чуть примята трава. Остаточные эмоции убийцы были слабыми, но она уловила их: странное сочетание высокомерия и…уверенности в своей правоте. Леакар была уверена в одном, этот убийца чертов гений и либо приближенный к законникам, либо у него там есть проверенные информаторы.

Так тщательно все спланировать мог только тот, кто обладал достоверной информацией.

Глава 2. Эрсарт и Шрок. Столкновение воли

Осмотрев место преступления и оставив Карена охранять его от посторонних глаз, Эрсарт направился в управление.

Здание возвышалось над окрестными постройками, словно массивный, угрюмый монолит из серого и черного камня. Его стены, некогда гордо отполированные, теперь были покрыты въевшейся копотью, а углы и карнизы изъедены многолетними потеками дождевой воды и городской пыли. Архитектура его была строга и лишена всяких изысков – прямые линии, тяжелые, массивные двери из темного дерева, обрамленные коваными решетками, и узкие окна, напоминающие бойницы, сквозь которые свет проникал неохотно, словно боясь коснуться внутренней тьмы.

Территория вокруг была такой же унылой. Редкие, чахлые кусты вдоль периметра давно пожухли, их сломанные ветки свидетельствовали о том, что в этом проклятом месте им не хватало жизненных сил. От главной дороги тянулась булыжная мостовая, испещренная глубокими колеями от проезжающих повозок и карет, свидетельствующих о постоянном, но беспорядочном движении. Забор из массивного, почти черного железа с острыми пиками венчал периметр, отделяя здание от остального города. Даже воздух здесь казался тяжелее, пропитанный запахом сырости, пыли и неясной, удушающей безысходности.

Войдя внутрь, Эрсарт не успел сделать и пары шагов, как путь ему преградила секретарша его начальника Шрока. Розанна, была с несколько крупноватыми, но по – своему миловидными чертами круглого лица. Ее светлые, тщательно уложенные волосы, почти сливающиеся с бледным цветом лица, были собраны в строгий пучок, без единого выбившегося локона, что только подчеркивало чопорность.

На тонкой переносице сидели аккуратные очки в тонкой оправе, за стеклами которых скрывались внимательные глаза. Одежда ее всегда была безупречна – строгий, темный мундир, выглаженный до последней складки, без единого пятнышка или помятости, отражая ее педантичность и безукоризненное следование протоколу.

Вся ее внешность говорила о человеке, который привык к порядку и дисциплине.

– Мессир Эрсарт, что – то вы припозднились сегодня, – с некоторой долей ехидства проговорила она, упирая руки в бока при этом снисходительно смотря на него снизу вверх. Его всегда удивляло, как эта женщина, имея невысокий рост, умеет смотреть на людей так, будто выше и в росте, и в статусе. Это его знатно раздражало, но, подавив это чувство, ему все же удалось выдавить подобие улыбки.

– Дела, дела, Розанна. Нет времени засиживаться в кабинете. Как видишь, с утра пораньше уже выезжаю на расследования.

– Знаю я ваши дела, мессир. Только кажется мне, что начальству они не понравятся… Кстати, да, он ожидает вас в своем кабинете. И я бы на вашем месте не задерживалась и прямиком направилась к нему.

– Конечно, я как раз к нему направлялся, – проговорив это, он обошел секретаршу по дуге и, направляясь в кабинет чуть слышно проговорил: – Как хорошо, что вы, Розанна, не на моем месте.

Подойдя к двери, Эрсарт вежливо постучал и, не дождавшись ответа, что было для него естественным, вошел внутрь.

Помещение был отражением его самого – массивный, давящий, но при этом с претензией на некую скрытую роскошь. Тяжелые, темно – синие шторы из бархата прикрывали узкие окна, погружая помещение в полумрак, который разбавлялся тусклым светом большой бронзовой лампы на дубовом столе.

Запах старого дерева, дорогой кожи и чернил смешивался с едва уловимым ароматом сигар, которые глава курил в моменты глубоких размышлений или, как сейчас, скрытого раздражения.

Стены были увешаны картами Хэмлиша, старинными гравюрами, изображающими сцены из жизни королевства, и редкими, тяжелыми артефактами, чье предназначение было известно лишь самому Шроку. В углу, под самым потолком, виднелся большой сейф, надежно скрывающий самые темные тайны Управления.

Сам он стоял у окна и сверлил взглядом пространство за окном. Его фигура, облаченная в безупречно сшитый мундир цвета воронова крыла, излучала напряжение. Скрещенные на груди руки лишь подчеркивали его непроницаемость. Образ был подобен медведю, которого только что разбудили от зимней спячки – тяжеловесный, мощный, и его недовольство, казалось, вторит моросящему дождю, монотонно стучащему по стеклу.

– Эрсарт, – наконец произнес он. Его голос был глухим, но полным скрытой угрозы, словно рокот далекого грома. Он медленно повернулся, и глаза, холодные и пронзительные, впились в законника. – Мне доложили, что ты скрыл убийство сотрудника. Нурлака.

Он не любил церемониться, поэтому сразу сразу перешел к сути вызова.

– Это серьезное нарушение. Особенно в такой день. И ты знаешь, чем это чревато…

Повисло тягостное молчание, и комок напряжения разрастался в груди Эрсарта, предвещая дальнейшее.

– Ты понимаешь, что не имел права идти к месту преступления и должен был сразу же доложить о случившемся мне, а не просить дежурного придержать это дело?

Законник внутренне чертыхнулся. Его мозг активно работал и прогонял внутри разговор с Кареном утром: был ли кто – то посторонний рядом, кто мог услышать и донести Шроку? Он не был уверен, что они не были кем-то услышаны, ведь в тот момент сам он был поглощен эмоциями. Раздражение перемешалось с горечью от осознания собственной оплошности.

– Мессир, я посчитал, что это дело требует немедленного, личного внимания. Я не мог ждать, – проговорил он, следя, чтобы в речи не было лишней эмоциональности.

– Личного внимания?! – Начальник сделал шаг вперед, и его голос, до этого низкий, поднялся до грозного рыка. – Это противоречит всем нашим правилам! Правила для тебя – пустой звук?

Каждое его слово звенело, как удар молота.

– Ты прекрасно знаешь, что дела, касающиеся наших, подлежат немедленному докладу и ведению специально инквизицией! Особенно если это такое убийство. Или ты думаешь, что можешь в одиночку противостоять тому, что грядет в этот день?!

– Я знаю, что это дело особенное, мессир. И я знаю, что расследовать его должен я. – Его ответ звучал спокойно, но с твердостью, не терпящей возражений.

– Ты ведь взялся за это дело лишь потому, что это Нурлак, – утвердительно, с усмехнувшись, констатировал Шрок. – Личное дело? Это не профессионально, Эрсарт.

Глава управления видел это дело без эмоциональной призмы: он не был глуп и знал, что убийство его подчиненного кем – то тщательно спланировано. Понимал и то, что у них завелась «крыса». Смотря на напротив стоящего законника, видел не только юнца, который еще не окончательно закостенел в этих стенах, но и сильного мага, который сможет разобраться в этом деле.

Именно поэтому, когда Эрсарт вместе с со своим напарником начали раскапывать новое, нигде не прослеживающееся дело, якобы тайно, он их не останавливал.

Но сейчас, когда оно приняло такой поворот, не мог на сто процентов быть уверенным, что он будет действовать, как профессионал. И ему нужна была гарантия.

– Эрсарт, я понимаю твою… увлеченность. Но ты не можешь рисковать собой и Управлением. Это не просто убийство, это вызов всем нам. И, если ты не забыл, ты – один из тех, кто уже противостоял этим силам, но тогда мы знали, с кем воюем. Ты был частью той группы, что подавила ТайЭров, разве нет? Твои способности… они слишком опасны, чтобы действовать вслепую, без полного понимания происходящего.

Эрсарт сжал кулаки. Этот разговор шел не по тому сценарию, который он планировал. Начальник знал больше, чем показывал, но не все. И то, что он упомянул его прошлое и его силу, говорило о многом. Он не запрещал ему копать совсем, а пытался направить, и чародей это понял.

– Слушай внимательно, Эрсарт. Это убийство… оно носит особый почерк. Очень специфический. Если хочешь помочь, внимательно изучи старые дела. Те, что касались самых резонансных, самых странных убийств не только в Хэмлише, но и во всем королевстве за последнее десятилетие. Помнишь дело о пропавших детях в порту? Или о той серии необъяснимых самоубийств в Восточном городе? Обрати внимание на детали, на методы. Что – то в этом напоминает… их. Но я не говорю, что это они. Только то, что почерк схож.

Он внимательно слушал, впитывая, как губка, каждое слово.

– Но ты не расследуешь это дело, Эрсарт, – резко оборвал его Шрок, подняв руку. – Я отдаю его инквизиторам. Они займутся этим. А ты… ты займешься внутренней проверкой старых архивов. Немедленно. Это приказ. Я должен быть уверен, что ты не станешь обузой в той игре, что началась. И не будешь действовать наперекор приказам.

Он молча кивнул, его челюсть напряглась. На его лице читалось явное недовольство, смешанное с кипящей решимостью. Ему могли приказать что угодно, но он знал, что теперь перед ним открыто точное направление. И он не откажется от расследования. Это было его дело. И он доведет его до конца, чего бы это ни стоило, теперь уже тайно.

Развернувшись на пятках, Эрсарт вышел из кабинета, не оглядываясь. Дверь за ним закрылась с глухим, окончательным стуком, словно отрезая его от начальства и его открытых приказов. Он знал, что теперь у него есть ключ. И он использует его.

Как только дверь закрылась, Шрок подошел к столу и устало опустился в кресло. Его массивные пальцы нашарили холодную сигару, но он не стал ее поджигать. Взгляд его ушел в темноту кабинета, словно увидел нечто, скрытое от обычных глаз.

«Глупый юнец», – подумал он, хотя в мыслях не было ни грамма злобы, лишь сложная смесь раздражения и осторожного расчета. – «Он думает, что действует мне назло. Что ж, пусть будет так».

Он прекрасно понимал что законник не остановится. Этого он и добивался. Отдать дело инквизиторам – это было лишь отвлекающим маневром, чтобы никто не заподозрил, что расследование ведет именно его чародей. Тот, что способнен чувствовать эти силы, и, что важнее, когда – то их подавлявший.

Это не было просто случайное убийство. Это был ход, продуманный, направленный. Возможно, ТайЭры не знали, что Эрсарт жив, или же… наоборот, знали и бросали ему вызов. Он не мог допустить, чтобы законник действовал открыто и стал мишенью. В этом городе слишком много глаз и ушей и слишком много тех, кто ждет удобного момента, чтобы ослабить Управление.

Его усталость была глубокой, не только физической. Шрок был не просто начальником, а хранителем тайн, тяжесть которых сгибала его плечи. Он помнил те времена, когда они сражались с ТайЭрами. Помнил их методы, их безжалостность, их способность проникать повсюду. Убийство Нурлака было лишь первым звонком. Звонком, который Шрок, в отличие от многих других, не мог игнорировать.

«Пусть ищет в архивах. Пусть думает, что это его бунт. Мне нужны его мозги, его чутье. А когда он найдет то, что нужно… тогда и посмотрим, как он будет действовать. Эта игра слишком опасна, чтобы играть в нее в открытую. И я не собираюсь проигрывать».

Он закрыл глаза. Да, он был доволен. Эрсарт – его невольная пешка. А что он сам? Лишь старый волк, что прикрывает своего пса, пока тот гонит по следу.

Глава 3. Костяная рука: Призраки прошлого

Покидая место преступления и спускаясь обратно в тоннели города, Леакар не могла перестать думать. Убийство Нурлака ее взбудоражило. Она невольно поморщилась, сильнее кутаясь в плащ, чтобы защитить себя от сквозняков, и ускорила шаг.

Выбравшись на поверхность в самом бедном районе города, направилась к дому ее наставницы Мериллы Бейс.

Идя по закоулкам, чувствовала на себе взгляды из щелей в заборах и прорезей в занавесках. В этом районе особо не любили чужаков, и сколько бы она тут ни прожила – ее не признавали. Внешность слишком выделялась, двигалась слишком быстро и бесшумно, что вызывало определенные вопросы…

Страж свернула в узкий проход между двумя покосившимися зданиями и вскоре оказалась перед неказистой, чуть заметной дверью без вывески. Вытащив из потайного кармана ключ, она беззвучно повернула его в замке и зашла.

Внутри пахло травами, свежесваренным кофе и чуть заметным ароматом старых книг. Это был запах дома – теплый, успокаивающий, далекий от смрада улиц. Мерилла Бейс, хозяйка этого приюта для потерянных душ и мастерской по изготовлению алхимических препаратов, уже сидела за широким дубовым столом, склонившись над кипой бумаг.

Ее жесткие, седеющие волосы были собраны в тугой пучок на затылке, а очки в тонкой оправе сползли на кончик носа. На ее широком, хоть и низком, лбу залегла глубокая, привычная морщина.

Алхимик подняла голову, и ее острые, как у ястреба, глаза скользнули по вошедшей ТайЭрке. В них не было намека на душевность, но чувствовалось тепло, скрытое под этим суровым фасадом. Оно было редкостью в ее жизни, и именно эта женщина подарила ей его.

– Наш черный кот снова принес блох? – Ее голос был хриплым, словно наставница много лет провела в прокуренной таверне, и почти лишенным эмоций.

Девушка кивнула, снимая плащ и вешая его на крючок у двери.

– И немного трупного запаха.

Мерилла хмыкнула, возвращаясь к своим бумагам.

– Неудивительно. Город гниет изнутри. Смертей в День Проклятых становится больше, а законники, кажется, совсем ослепли.

– Это был не просто труп и не совсем обычная смерть, – подходя к ней ближе и садясь за стол, проговорила Леакар.

Она оперлась о него ладонями, и, массируя виски, начала свой рассказ. Ей было известно, что Мерилла не будет задавать дополнительных вопросов. Она только оторвалась от бумаг, подняла вопросительно бровь и прямо посмотрела на нее.

– Ты помнишь законника, который безуспешно пытался раскрыть наши махинации с переправами экспериментальных препаратов за границу?

– Нурлак? Конечно, он еще работает с моим двоюродным племянником Эрсартом. Мне тогда много сил пришлось приложить, чтобы запутать следы и избежать упоминания моего имени в документах.

Для стража была в новинку информация о новом родственнике своей руководительницы, но она пропустила это мимо ушей, так как привыкла, что та не сильно погружала в детали. Она давала задания – Леакар выполняла.

– Это был он? Ты что – то почувствовала? – ее взгляд стал острее.

Впервые за долгое время в них промелькнула тень подлинного интереса, смешанная с тревогой.

– Не может быть… Он всегда казался мне таким осторожным, таким умным следователем. Как же это случилось?

–Не могу точно сказать, как это произошло, но я побывала на месте преступления и вот что увидела…

Вернувшись мыслями к недавнему прошлому, Леакар поведала Мерилле все, что обнаружила и почувствовала.

– Меня никто не видел, но я чувствовала душу Нурлака и не могла не проверить. Она металась. Я ощутила остаточные эмоции, что испытывал законник перед смертью. Это смесь шока и неверия в происходящее. Он знал убийцу. А еще знак. Тело лежало около колодца, и на одной из стенок была нацарапана «Костяная рука»…

– Знак вашего рода? Они вернулись? – Алхимик поднялась и начала нервно ходить туда – обратно по комнате, бросая на ТайЭрку все более тревожные взгляды.

Она знала о даре и о том, что она была когда – то одной из Них, но обещала скрывать эти знания от всех и помочь. Когда – то давно, после эпохального сражения десятилетие назад, на одной из пыльных дорог, ведущих в Хэмлиш, Мерилла наткнулась на измученную, еле передвигающуюся, продрогшую и осунувшуюся девушку. Она никогда не могла иметь детей, но тут что – то внутри сломалось, глядя на беззащитное дитя, и решила ее приютить, несмотря на то, что видела: она является врагом.

Впоследствии много раз анализировала свой поступок, но так и не смогла найти рациональности в своем решении. За годы, проведенные бок о бок, владелица лавки нашла ей применение и научила искусно заметать следы их не всегда легальной деятельности, отводя глаза законникам.

Страж покачала головой, тяжело вздыхая.

– Символ наш, то есть их, но… это не они. Магия… там не было той души. Только… отголосок. Древний, но словно подделка. Искажение, а не прямое воздействие, будто эхо. Это чувство… как будто кто-то очень долго и упорно имитировал работу нашего рода. Нет, Мерилла, это не они. Или, по крайней мере, не те, что я знала.

Слова дались ей с трудом, каждое из них возвращало к болезненным воспоминаниям.

Наставница тихо присвистнула, оценивая каждое ее слово.

– Подделка, говоришь? И убийство законника, которого знали и уважали, да еще и своего же, накануне Дня Проклятых… Это что – то крупное. Очень крупное. – Она посмотрела на Леакар, и в ее глазах читалось нечто вроде предупреждения. – Держись подальше от этого. Ты не обязана вмешиваться в дела законников. Чем меньше ты на виду, тем лучше. Особенно сейчас, когда все прячутся. Нам не нужны проблемы.

Девушка пожала плечами, вставая и подходя к полкам с травами и флаконами. Она начала разбирать недавно привезенные компоненты, ее движения были точны и привычны.

– Я не могу. Душа Нурлака… она не дает мне покоя. Он был хорошим человеком. И я чувствую, что это только начало. Это не просто убийство, это послание. И я должна понять, кто за этим стоит.

Мерилла глубоко вздохнула, ее хриплый голос зазвучал чуть мягче, чем обычно, хотя интонация оставалась жесткой.

– Ну, раз так, тогда будь осторожна. Хэмлиш всегда был городом, полным теней, но сейчас они стали гуще, чем когда – либо. И не забывай, что у тебя здесь есть дом. И работа. А некоторые вещи… они стоят того, чтобы их беречь.

Она на секунду умолкла, а потом ее взгляд внезапно стал более цепким.

– Кстати, о делах законников. Возможно, тебе стоит познакомиться с моим племянником. Он ведь был напарником этого убитого джентльмена. Наверняка он сейчас весь в этом деле. И, зная его, будет копать. Как и все Управление, он будет уверен, что это ТайЭры. Если ты уверена, что это не так, то тебе будет необходимо пустить следствие в другом направлении.

Леакар удивленно подняла брови.

– Зачем, Мерилла? Я и так стараюсь не отсвечивать, мое лицо, тело, повадки просто кричат о том, что я страж Мораны. Никто не в курсе, что я ушла. И ты, зная о том, что Управление считает виновными в убийстве Нурлака мой народ, отправляешь туда меня? Серьезно?

Пока она говорила, женщина уже вернулась к своим прежним делам и только проговорила:

– Подумай о другом. Ты ТайЭр, и если ты убедишь Управление, что с тобой можно сотрудничать, то это будет их главным козырем в расследовании.

– А какая выгода мне?

– Ты можешь просить о разном, оказывая такую услугу. Например, изменение имени и официальный статус жителя королевства. Ты же не всегда будешь со мной. Когда – то ты пойдешь дальше. А как идти, если сейчас ты враг для всех? Подумай, Леакар.

И она действительно задумалась.

После общения со Шроком, Эрсарт сначала зашел в кабинет к Нурлаку. Там все застыло, будто время остановило свой ход. Он нахмурился; ему тяжело давалось нахождение в этом месте после случившегося.

Глубоко вздохнув, он направился сначала к столу, чтобы собрать все бумаги, которые могли бы пригодиться. Не стал тратить время, чтобы разбирать их внутри. Ему хотелось как можно скорее уйти на нейтральную территорию, чтобы была возможность трезво оценить собранное.

Отойдя от стола, также собрал документы, рассыпанные по полу, в которых копался напарник за день до убийства.

Мысли не отпускали его. Сколько бы ни проработал в Управлении, он все же оставался человеком. Чувствовал физический груз, легший на плечи. Теперь это дело стало делом чести.

Собрав все, что нашел, в последний раз окинул кабинет взглядом и убедившись, что ничего не упустил, направился на выход.

Он решил отправиться в архив – в это пыльное место, где можно было не только сосредоточиться на изучении манускриптов, но и отыскать новые детали, если где – то не будет их хватать.

Архив Управления был не просто хранилищем, а лабиринтом из старой древесины и пожелтевшей бумаги, погребенным в глубинах здания. Воздух внутри был густым, тяжелым от запаха пыли. Ряды стеллажей, высокие и мрачные, уходили в темноту, где слабый свет закопченных ламп едва достигал верхних ярусов.

Казалось, что каждый скрип половицы, каждый шорох листа мог разбудить призраков прошлого, запертых в этих папках. Для Эрсарта это место было и спасением, и проклятием: оно давало убежище ото всех, но среди мертвых дел его ждали тени собственной истории.

Он выбрал стол в самом дальнем углу, под одной из немногих рабочих ламп, и осторожно выложил бумаги Нурлака.

Сначала он разобрал те, что были найдены на полу. Это были обрывки старых отчетов, пометки к несуществующим делам, несколько полупустых бланков. Среди них он обнаружил ту самую, последнюю записку, которая отправила его напарника в обитель Мораны.

Присмотревшись к ней, обнаружил то, на что изначально не обратил внимания. В самом углу, около подписи информатора, была начерчена Костяная рука.

В памяти мессира, словно вспышки, воскресли образы десятилетней давности. Битва, которая произошла далеко, на восточных рубежах Кластара, почти у самых границ Морсалы.

Он был тогда молод, едва поступил в Управление, полон юношеской бравады и наивной веры в непоколебимость Закона. А потом грянул ад. ТайЭры. Они обрушились на приграничные города, как чума – невидимые, безжалостные, оставляющие за собой лишь смерть и безумие.

Законник помнил панику на улицах, крики, запах гари, который висел над городами неделями. Он был одним из тех, кто, дрожа от страха, но сжимая оружие, вступил в отряд сопротивления и попал в один из ведущих подразделений, которые посылали на поле битвы, чтобы отразить атаку стражей смерти. Он видел, как гибли его товарищи, как менялись лица чародеев в их предсмертной агонии.

Эти твари истребили его семью, что также, как и он, участвовала в той битве, защищая свои дома.

Он был одним из тех, кто в итоге смог загнать обратно в тени ТайЭров. Но цена была высока.

Почти пять лет назад, пережив то, что казалось невозможным, Эрсарт перевелся в Хэмлиш. Это был выбор, продиктованный не карьерными соображениями, а необходимостью.

Этот город был домом для единственной выжившей родственницы – его двоюродной тетки Мериллы Бейс. Ее суровое, но теплое присутствие было единственным якорем в его опустошенном мире. И теперь, спустя годы относительного покоя, он снова видит ИХ знак.

Он неосознанно стер память о них, уверившись, что их тирании пришел конец. Как же он был глуп! Доказательства были повсюду, но он отказывался их видеть.

Его мозг начал активно перебирать события минувших дней и все анализировать заново.

Пару месяцев назад в северных кварталах Хэмлиша, на месте сожженного склада гильдии торговцев, была найдена точно такая же метка. Тогда они списали это на бандитские разборки, приправленные местными поверьями, но теперь все совпало.

Три месяца назад, когда исчезла целая семья зажиточных купцов из восточных кварталов – их опустевший дом был помечен Костяной рукой.

А чуть больше месяца назад, на городской площади, прямо во время праздника урожая, посреди толпы, возникла паника, и несколько человек погибли от необъяснимых ран – кто – то клялся, что видел мелькающие тени и слышал шепот, и на остатках флага ярмарки тоже обнаружили обугленный фрагмент с едва различимым знаком их врагов.

Они были здесь, и они становились сильнее и опаснее.

Мужчина сидел за скрипучим столом, заваленным пыльными папками. За окном сгущались сумерки Дня Проклятых, и город окончательно погрузился в тревожное молчание.

Сокрушаться и винить себя было поздно. Нужно действовать и исправлять то, что он упустил. Выдернув себя из воспоминаний, он вернулся в действительность, отложил записку и взялся за основную пачку бумаг, найденных на столе.

Это были в основном текущие, рутинные дела, но одна папка привлекла его внимание – та самая, на которой было написано: «Нурлак. Неоконченные дела».

Он открыл ее. Внутри были старые рапорты, допросы, заметки, касающиеся нераскрытых или приостановленных расследований. Мелкие кражи и контрабанда, уличные драки… он, должно быть, держал ее как своего рода «список нерешенных головоломок».

Эрсарт тщательно перебирал страницы, ища любую зацепку, что могла связать напарника с убийцей. Взгляд задержался на одной из последних заметок, датированной, когда они не работали в паре.

«Контрабанда алхимических трав. Источник: порт. Возможно, через западные трущобы. Очень тонко. Следов почти нет. Есть ощущение, что кто – то опытный умело заметает. Связь с лавкой Бейс?».

Эрсарт знал только одну Бейс в Хэмлише, и это была Мерилла. Это казалось абсурдным, но, с другой стороны, у него не было оснований не доверять этим записям.

Углубившись в это дело, мессир наткнулся на еще одну стоящую внимания надпись.

Его товарищ набросал маленький, почти незаметный символ – ту самую Костяную Руку, которую он видел на месте убийства, но начерченную словно впопыхах.

Он прикоснулся к нему кончиками пальцев, и под кожей пробежал едва заметный холодок. Это не было физическим ощущением, скорее, откликом – подавленным, почти забытым. Головная боль, которая преследовала его весь день, усилилась, когда он сосредоточился на этом странном символе, пульсируя где – то за глазами, словно что – то пыталось пробиться наружу из глубин его собственного разума.

«Неужели Бейс в сговоре с ТайЭрами?» Это не укладывалось в голове.

«Его тетка – контрабандистка? И она связана с ТайЭрами? И самый главный вопрос: как он это мог упустить? Как это прошло мимо всего управления, и только Нурлак догадался?»

Все это было слишком запутанно. Единственная нить, которая объединяла все последние дела – это связь с Стражами. И ему необходимо было с ними разобраться.

Он закрыл папку и встал, чувствуя прилив решимости. Несмотря на риск и неодобрение начальника, он должен был действовать. Завтра, когда город очнется от кошмаров «Дня Проклятых», он отправится к Мерилле.

Он должен был сам увидеть, что происходит. И, возможно, узнать больше, чем хотел. Это дело приобретало для него совершенно новые, неожиданные повороты, раскрывая то, что он в упор не хотел видеть. А он не любил, когда его обводят вокруг пальца.

Глава 4. Неожиданное сотрудничество

На следующее утро, когда город и его жители начали медленно выходить из оцепенения после «Дня Проклятых», Эрсарт уже был на ногах. Воздух все еще давил своей тяжестью, пропитанный отголосками ночного безумия, но жители, один за одним, выбирались из своих трущоб и шли на работу, выдыхая висевшее напряжение. Этот день был прожит, оставалось еще триста шестьдесят черыте для того, чтобы насладиться жизнью, какой бы она ни была.

Мысли о Мерилле и записках Нурлака не покидали его. Напарник никогда раньше не ошибался в своих подозрениях. Если тетка замешана в этой истории и связана с контрабандой, то она могла быть в опасности. Или, еще что хуже, быть частью той самой сети, что сейчас опутывает Хэмлиш и другие города королевства. Законнику до последнего не хотелось в это верить, ведь она – его последняя родственница и единственный якорь.

Ее лавка находилась в западных кварталах, там, где улицы становились уже, а дома стояли плотнее друг к другу. Несмотря на то, что имела слегка запущенный вид, выцветшие ставни и покосившееся от времени крыльцо, внутри всегда пахло сушеными травами, медом и чем – то неуловимо домашним. Он помнил этот запах с детства, когда она угощала его сладким отваром от простуды или давала понюхать пахучие сборы.

Внутри царил приглушенный свет, воздух пропитан терпким ароматом сухих трав, висевших пучками под потолком, и пыли. Звон колокольчика над дверью возвестил о приходе нового гостя. Его встретила тетка, вышедшая из-за стойки, заставленной различными склянками и мешочками.

Ее лицо, покрытое сетью морщин, было суровым, но глаза, хоть и уставшие, всегда оставались проницательными.

– Эрсарт, – В ее голосе прозвучала привычная нотка удивления. – Какие ветры тебя принесли в такую рань? Служба не ждет?

Он снял капюшон плаща, который надел, чтобы оставаться незаметным, и шагнул к стойке.

– Здравствуй, тетушка, – он попытался придать голосу будничные нотки, но чувствовал, как напряжение выдает его. – Вот… решил проведать. День Проклятых был напряженным.

Она усмехнулась, опершись на стойку.

– Тут каждый день такой, дорогой. За столько лет ежегодных мучений жители города должны были бы уже привыкнуть к такому распорядку дел. Но, страх… он сильнее рациональности. А в особенности страх смерти, когда сама природа застывает в ожидании.

– Как прошел твой день, Мерилла? Не было ничего необычного?

– Необычного? Здесь странности – норма, особенно в такие дни. Вот только… – она нахмурилась, глядя куда – то вглубь лавки и еле слышно проговорила. – Кое – какие поставки задерживаются. И люди стали более нервными. – Спохватившись, следующее было сказано обычным голосом. – Слышала, что твой напарник погиб. Мне очень жаль, хороший был мальчик.

Он напрягся. «Поставки задерживаются». Это могло быть связано с тем, о чем писал Нурлак. Он решил идти дальше, аккуратно проверяя почву.

– Тетушка, этому мальчику было тридцать пять лет. Я сейчас как раз занимаюсь этим делом. И уверен, что тут замешаны ТайЭры.

Это было его планом, специально упомянуть о Стражах Мораны, чтобы посмотреть на реакцию, и какой бы хорошей «актрисой» она не была, заметил тень, пробежавшую по ее лицу, и легкую, практически незаметную взгляду, бледность. Он видел не страх, какую – то усталую безысходность.

– ТайЭры? – ее голос был ровным. – С чего ты взял?

– Уже в некоторых местах был замечен их знак, также вчера я весь вечер просидел в архиве и нашел там дополнительные подтверждения моей теории. Они уже среди нас и это, мягко говоря, настораживает.

– Что ж, если ты так считаешь. Хотелось бы верить, что эта история осталась только в нашей памяти, но…

В следующее мгновение, их диалог прервался. Из – за плотной занавески, закрывающей заднюю часть лавки, вышла девушка, скрывающая свою истинную суть под толстым слоем грима.

Единственное, что выдавало в ней Стража Смерти – желтые глаза с вертикальным зрачком. Она вышла бесшумно, словно призрак, и стала за плечом его тетки.

Мерилла в свою очередь поджала недовольно губы; она не планировала так скоро их знакомить, но, ее гибкость сыграла ей на руку, и оперативно подстроившись под новые под обстоятельства, приняла правила игры и продолжила:

– Леакар, – произнесла она, ее голос стал чуть более твердым. – Ты как раз вовремя. Это мой племянник, Эрсарт. Законник. Он расследует убийство того несчастного законника Нурлака о котором я тебе рассказывала.

– Приятно познакомиться, мессир Эрсарт, – спокойно и холодно проговорила она, медленно повернув голову в его сторону.

Почему она использовала такое обращение, хотя по правилам ко всем служащим обращались – господин? Она почувствовала его силу и, конечно же, вспомнила с кем когда-то сражалась по разные стороны..

Последний раз Страж чувствовала такую мощь ровно десять лет назад, на пыльных полях Кластара, где ее народ потерпел сокрушительное поражение, правда не без ее участия в этом.

Тогда, среди хаоса битвы и криков умирающих, она, еще совсем юная, ощутила его силу, пробивающуюся сквозь ряды ее сородичей, окутывая, как паук своей паутиной и высасывая всю магическую и жизненную энергию. И теперь он стоял перед ней, не замечая, как внутри она борется с боязнью быть узнанной.

«Боги, пусть он меня не вспомнит. Мне не хочется больше окунаться в те чувства, что когда-то уже пережила и искать себе новое пристанище».

– Леакар… она хорошо осведомлена о том, что происходит в городе, – продолжила тетка, ее голос звучал нарочито небрежно, но он уловил едва заметную, почти властную нотку. – И она редко ошибается в своих… наблюдениях.

Он нахмурился. Ему не нравилось, когда навязывали помощь.

Как только эта девушка поняла, он сразу понял, что та не так проста, как кажется и что за слоями грима скрывается его враг. Та, с чьим народом он сражался и кто нанес столько урона королевству и ему лично, но он дал себе зарок не идти на поводу своих предубеждений. Ему не хотелось возвращаться в прошлое и заново переживать ту боль, поэтому он решил пока за ней просто понаблюдать. К тому же, если она скрывается, на нее можно надавить и использовать в темную, что могло оказаться только на руку.

– И что же вы, Леакар, знаете о всей этой ситуации с убийством? – Спросил он. Голос был ровным, без единой эмоции.

Девушка не сразу ответила. Ее взгляд, подобный взгляду хищника, скользнул по нему, затем по тетке, словно взвешивая каждое слово, отбирая лишь то, что посчитает нужным сообщить.

«Возможно, девушка не так проста, как показалось на первый взгляд, и мне нужно быть осторожнее».

– Душа вашего знакомого была… заточена, – наконец произнесла она, ее голос звучал тихо, но без тени сомнения. Она говорила так, словно сообщала самую очевидную истину. – Его смерть… это не просто убийство. От этой метки… от нее исходит фальшь. Это не настоящая магия моего народа.

– А откуда вы знаете, как выглядит настоящая магия ТайЭров? И о какой метке вы сейчас говорите? – Эрсарт решил раньше времени не выдавать своей осведомленности о том, кто она такая.

И тогда, она поняла, что просчиталась, а законник…оказался более проницательным и ей пришлось произнести вслух то, что оба понимали.

– Я ТайЭр, – спокойно проговорила Страж, но кто бы знал, чего только стоило ее мнимое спокойствие. – И я точно могу отличить настоящую силу дара от фальшивой. А также метку или как вы, законники, ее называете: Костяная рука. Если не знать истории и нашей письменности, то она, действительно, похожа на часть скелета, но… если знать. То пару штрихов пишутся под другим углом и на нашем языке она означает «Знамя Мораны».

Она сделала небольшую паузу в своем монологе и, стараясь не смотреть на наставницу, которая давала знаки замолчать, продолжила. Она чувствовала, что несмотря на открытую неприязнь и даже ненависть к ней, мессир не сдаст своим.

– Знак, который нарисован и рисовался все эти годы, что я тут живу, не наш. Ваши каракули на нашем языке обозначают «Умрите от руки моей».

Было видно, что его удивили слова ТайЭрки. Где – то на подкорке у него билась мысль, что что – то не сходится при изучении архивов, но то, что знак, который все поголовно приняли за знак вражеского народа, им не был… такого он не ожидал.

– Что еще вы почувствовали? – спросил он, его голос был низким, раздраженным. Он был готов к бою, к противостоянию, к любым открытиям.

Леакар слегка наклонила голову, ее глаза все также пристально смотрели на него. Ни единой эмоции не отразилось на ее лице.

– Я много чего чувствую, ведь не все можно увидеть глазами. Иногда… можно просто знать. – В голосе не было вызова, лишь констатация факта и непоколебимая истина, которую она не собиралась объяснять или доказывать.

Мерилла, заметив изменившееся выражение лица племянника и опасное спокойствие, решила вклиниться в разговор:

– Возможно, она сможет помочь тебе больше, чем ты думаешь. У нее есть не только дар ТайЭра, но и связи в трущобах, о которых ты и не подозреваешь. И она не требует многого. Только… возможность иногда быть в безопасности.

Эрсарт перевел хмурый взгляд на тетку, и сделал вид, что серьезно задумался над ее словами. В действительности, он уже давно для себя решил, что такое подспорье не помешает, но не стал говорить об этом прямо.

– Хорошо, Леакар, – наконец произнес он, кивнув. Голос его был тверд и не оставлял места для споров. – Возможно, твои… знания и впрямь будут полезны. Я могу предложить тебе вознаграждение за информацию. И возможно, небольшую защиту, если ты будешь полезна.

Он еще не знал, что эта встреча изменит не только ход расследования, но и его собственное понимание мира, заставив столкнуться с тем, что он так долго отрицал.

Несмотря на то, что в итоге он не добился тех сведений, за которыми пришел изначально, он считал эту встречу продуктивной. Сегодня, решил он, ему есть над чем подумать, а распутывание связи тетки с контрабандой можно оставить и на потом. Но это не говорило о том, что он забудет. Нет, ей уже не отвертеться.

– А с тобой, дорогая тетушка, нам нужно будет серьезно поговорить. У меня есть вопросы, и я надеюсь получить на них ответы.

Сказав это, он окинул их и комнату цепким взглядом, и погрузившись в собственные мысли, вышел.

Глава 5. Нити в тени

Тонкая, едва заметная нить тянулась от ее руки к невидимой точке в пространстве. Она наблюдала за дрожью, чувствуя каждое, даже самое легкое движение на другом конце. Незримое, но абсолютно реальное соединение с теми, кто был лишь пешками в ее большой и давней игре. Она перебирала в уме лица, ощущая натяжение каждой незримой путы, что связывала их с ней.

Ее взгляд был сосредоточен, хищен. В своем закутке, который давно превратила в свое пристанище, она ощущала себя хозяйкой положения. За окном поднималось солнце, аккуратно выходя из – за туч. Город, словно послушная игрушка, медленно выходил из оцепенения страха и ожидания.

«День Проклятых миновал, – подумала она, – но проклятья никуда не делись. Они лишь поменяли облик».

Она усмехнулась, почти неслышно.

Шрок и его законники пытались залатать дыры в своей изъеденной системе, но было слишком поздно. Их власть давно прогнила, и теперь достаточно было слегка надавить, чтобы все рухнуло.

Вчерашняя «акция» с Нурлаком прошла… удовлетворительно. Она, конечно, ожидала больше самостоятельности от своей куклы, но самого главного эффекта удалось достигнуть. Все управление уверено, что в деле замешаны ТайЭры, и никто не подумает иначе. Она вынашивала свои планы слишком долгое время, постепенно просачиваясь в кровеносную систему власти этого города и аккуратно переводя всякие мало – мальские подозрения с себя на Стражей Смерти.

Это было как минимум удобно и развязывало руки. Никто не видел их много лет и не знал, куда они пропали после поражения, поэтому можно было исключить момент мести или раскрытия с их стороны. Она ничего не имела против этой расы и даже в какой – то момент восхищалась их методами, когда изучала историю. Их магию оказалось не так просто подделать, но у нее получилось, чем она и пользовалась последние пять лет.

Эрсарт, этот упрямый пес, клюнул на приманку. Как и ожидалось. Его ненависть к ним была настолько всепоглощающей, глубоко укоренившейся, что он с радостью принял бы любую тень за истинное воплощение древнего зла.

«Пусть роет, – думала она, касаясь кончиками пальцев прохладной поверхности стола. – Пусть верит в ТайЭров. Чем глубже он погрузится в эту иллюзию, тем легче будет им управлять».

Женщина отошла от окна, взгляд скользнул по карте Хэмлиша, разложенной на столе. Карта была старой, испещренной ее собственными пометками: красные точки обозначали места прошлых «инцидентов», синие – потенциальные цели.

Сейчас ее палец завис над районом доков, неподалеку от складов гильдии торговцев. Место шумное, людное. И идеально подходящее для следующего шага.

«Нужно поднять волну. Еще больше страха и паники. Чтобы Шрок выглядел еще более некомпетентным, а общественность окончательно потеряла веру в его способность защитить их».

«Кого использовать на этот раз?» – задала себе вопрос.

У нее были свои «активы». Люди, давно и прочно привязанные к ней нитями долга, страха или общих интересов. Те, кто верил ей, или те, кто просто был слишком слаб, чтобы отказать. Зачастую, и то, и другое. Она перебирала в уме лица, зная их слабости и болевые точки.

«Гильдия Контрабандистов», – подумала она, тихо рассмеявшись. – «Они уже нервничают из – за Эрсарта. И у них есть прекрасное место для следующего «акта» – портовые склады, где их товар все чаще «теряется». И, конечно же, кто – то должен будет ответить за эти потери. Глупые, жадные люди».

Она закрыла глаза, погружаясь в собственные воспоминания. Не в те, что были недавними, а в те, что предшествовали всем этим играм. Давние дни, когда город был другим. Когда ее семья… она помнила их лица. Отца, мать, младшую сестру. Они были обычными людьми, живущими по правилам этого города. Пока правила не изменились. Пока «законники» не стали решать, кто достоин защиты, а кто нет. Когда обещания обернулись прахом, а справедливость оказалась лишь словами для успокоения толпы.

Она видела, как система, которую они так наивно поддерживали, разорвала их на части, оставив ее одну.

– Они говорили о законе, – с ненавистью прошептала она самой себе, и голос ее звучал жестко, почти беззвучно. – О порядке. Но их законы всегда работали только для избранных. Для тех, кто умел платить. Для тех, кто обладал силой. Мои родители не обладали. Моя сестра…

Тогда, в той тьме, она нашла свой собственный метод. Изучила. Нашла способ. Не магию, нет. Ее принцип был иной. Метод понимания. Понимания того, как работает мир, как управлять его шестеренками, используя чужие слабости, страхи и амбиции. ТайЭры, со всей их древней силой, были лишь удобной маской. Эффектной. Убедительной.

Она открыла глаза. Их цвет, обычно серый, сейчас казался почти черным.

«Нет, – мысль была холодной и четкой. – Не своими руками. Руки должны быть чужими, чтобы ни одна нить не вела ко мне».

Она протянула руку к небольшой резной шкатулке на столе. Внутри несколько склянок с вязкими, мерцающими жидкостями и свитки с тонкими, почти невидимыми символами. Это были инструменты ее нового порядка. Созданные ею самой, с кропотливой точностью. Они не даровали истинную магию, но позволяли подменять ее. Создавать иллюзию. Достаточно убедительную, чтобы запугать, посеять панику, сбить с толку.

Она выбрала одну из склянок – с тускло мерцающей в свете настольной лампы субстанцией. Это было для следующего этапа. Оставалось только продумать детали…

Ее взгляд скользнул по краю карты, останавливаясь на небольшой, почти неприметной метке в районе доков. Еще один удар. Еще один шаг к цели. Хэмлиш будет очищен. От старых правил, от лживых законников, от прогнивших властей. И тогда, только тогда, на его руинах она построит что – то новое. Что – то, что будет служить всем, а не только избранным. И никто, кроме нее, не будет знать истинного лица того, кто это сделал.

Глава 6. Смерть на поводке

Где-то глубоко в недрах Изнанки, искривленного отражения мира живых, где логика рассыпалась в прах, а время текло наоборот. Где не было твердой земли или синего неба; лишь переменчивые, мерцающие туманы. Очертания зданий, деревьев, даже целых городов могли внезапно возникнуть из мглы, искаженные и неустойчивые, словно нарисованные на зыбкой водной глади, а Тени обладали собственной волей.

В самом центре этого хаотичного величия, располагались владения Мораны. Ее обитель не имела четких стен, но каждый уголок Изнанки пульсировал ее присутствием. Она не нуждалась в физических глазах, чтобы видеть. Каждое искаженное эхо на поверхности, каждые страх и ложь, что сотрясали мир, доходили до нее вибрацией. Она ощущала их, как паук ощущает дрожь в своей сети.

Сейчас все ее внимание сосредоточилось на городке Хэмлиш, где происходили весьма увлекательные события. Она видела ту, что плела свои нити в свете дня, искусно имитируя магию ее народа, и ее хитрость была по нраву. Она решила не вмешиваться, так как это было на руку, ведь они могли привести Законника и Леакар в ее обитель.

Здесь, в ее царстве, они могли бы увидеть истину. И она знала, что дочь ее, как бы она ни сопротивлялась своей природе, все равно придет к ней и приведет этого чародея. Только она, Богиня, могла показать им истинную природу того, с чем они столкнулись. Она была источником, началом и концом. И рано или поздно, они придут к ней, осталось только дождаться, а времени у нее было очень много.

Морана в два счета могла разобраться с той, что заставляет людей жаться в ужасе при мысли о ТайЭрах, которые все это время тратят свои силы на восстановление, но не делала этого по нескольким причинам. Во–первых, если она примет решение вернуться в мир живых и действовать по старым правилам (как бы людишки ни были уверены, что она оказалась заточена в Изнанке, это было не так), то ей не придется тратить силы своих слуг на то, чтобы они вновь повергли города в хаос. Убийца делает это за нее, так зачем ей мешать?

А во–вторых, ей было скучно. Вечность давила, и однообразие ее правления порой было невыносимым. То, что происходило в Кластаре, а особенно в Хэмлише, хоть немного раскрашивало ее дни, делая их более интересными и насыщенными.

Это была игра, сложная и многослойная, она же всегда ценила хороший спектакль. Наблюдать за суетой смертных, за их страхами и заблуждениями, за тем, как их нити переплетаются и рвутся, было своего рода развлечением.

В это время в городе произошло новое событие, которое привлекло внимание богини, и разыгралось оно в районе, в котором расположились доки. Еще одна жертва. Еще одна метка. Игра становилась все интереснее.

Она наблюдала, как по щербатой брусчатке ехала дребезжащая повозка Управления. Внутри – Эрсарт и Леакар.

«Все–таки договорились», – цокнув, удрученно проговорила богиня, пробарабанив пальцами по по поверхности, на которую опиралась.

ТайЭрка сидела в повозке и то и дело бросала любопытные взгляды на законника. Его вечно нахмуренные брови и сосредоточенное лицо выдавали напряженную мысленную работу – он пытался логически объяснить необъяснимое. Она уважала его за это, и в то же время невольно посмеивалась.

Когда спустя пару часов он вернулся в лавку Мериллы, ему повезло застать их на месте. Обычно во второй половине дня они занимались делами поставок, закрывая лавку.

В этот день, будто повинуясь провидению, они решили поосторожничать и отложить «дела» на следующий день, дождавшись снижения накала в городе. Кто же знал, что это убийство было лишь спусковым крючком, после которого события закрутятся с головокружительной скоростью.

Ворвавшись и застав ее на месте, мессир кратко и сухо проговорил: «Новая жертва в доках. Если ты еще не передумала участвовать в расследовании, то у тебя минута на сборы» и вышел, как ни в чем не бывало. Долго ждать ее не пришлось и ровно через отведенное время они уже садились в повозку, чтобы доехать до места.

Внутри сидеть было неудобно и чтобы хоть как-то снизить чувство дискомфорта и неловкости, Леакар решила поинтересоваться:

– Чего вы ждете от моей работы?

–Давай я немного погружу тебя в контекст, а потом уж расскажу, чего ожидаю от нашего сотрудничества. – Хмыкнув, проговорил Эрсарт. – Портовый заметил на одной из коробок знак вашего народа, но не бросился бежать, как ожидалось, а первое время работал, как обычно. Всего через две–три минуты, его уже было не узнать. Он выпустил из рук ящик и резко развернувшись пошел в кабинет своего начальник – Ребарка.

– И его не пытались остановить? Как-то слабо верится, если честно…

– Тут ты права. Его, действительно, Пытались остановить, но вот беда…у них ничего не вышло. Да, он не был хилым, но у таких же, как и он амбалов, ничего не получилось. В итоге они все вместе завалились к главе доков и глазом моргнуть не успели, как тот уже всадил клинок в шею. Ребарк не успел ничего сделать и вот…у нас новый труп.

– Что же вы от меня хотите? Я не собака из вашего отдела и не ясновидящая. У меня не получится воссоздать то, что там произошло. Вы же это понимаете?

– Ты серьезно считаешь всех законников такими глупыми? – поднял бровь, с насмешкой проговорил он.

Она стушевалась под этим взглядом, но не отступила. А просто решила корректно перевести тему.

– Он жив? В смысле, тот портовый, что убил.

– Да, нам повезло, и он остался в живых. Поэтому я и пришел за тобой. Пока я буду проверять место, мне нужно, чтобы ты просканировала его и определила, почему он так резко изменил свои планы. Справишься?

– Думаю, да. Такое мне под силу. – Их диалог на какое-то время прекратился и в кабине воцарилось молчание. И Леакар решила утолить еще одно свое любопытство. –Вы же занимаетесь только делами, в котором есть факт совершенного убийства?

– Верно. Когда нет убийства, к этому привлекают других законников. Мне же поручают только особо опасные дела.

Сидя напротив ТайЭрки, Эрсарт все думал о том, какой демон его дернул при появлении этого дела сразу же отправиться к Стражу. Логических объяснений тому не было, но дар, который просыпался ото сна все больше, подсказывал, что так будет правильнее.

Не зря законник в свое время был одним из самых сильных чародеев, который первое время после войны охранял самого короля Кластара – Ултана. Мало кто знал, что правитель во время сражений с десять лет назад бился с ним бок о бок, и только увидев своими глазами всю мощь законника, предложил ему службу в его канцелярии и не просто место, а должность Главы тайного сыска.

Миссия законников – порядок, контроля и противодействие хаосу. С помощью их дара, они могли видеть потоки, как жизненные, так и магические и влиять на них в той или иной степени. Сила Эрсарта была глубже и сложнее; он не только мог воздействовать и перекрывать их, но и подавлять энергию, выкачивая ее и оставляя лишь бездушную оболочку.

Чтобы не навредить мирным жителям, в дни, когда не было войн и сражений, он глушил свой дар, оставляя только необходимые для работы способности. Но, когда он решал применять свой дар в полную силу, его мысли становились невероятно четкими и быстрыми.

Прибыв на место, он показал девушке кабинет, в котором держали потерявшего память дока. Он оставил Стража в кабинете, но не ушел далеко. Пока он ездил за Леакар, его отряд оборудовал соседнюю комнату так, чтобы можно было слышать и видеть происходящее за стенкой, без обнаружения. Он пока совершенно не доверял ТайЭрке и не был готов оставить совершенно один на один с подозреваемым.

Она вошла в небольшую, душную комнату, пропахшую рыбой и старой древесиной. В центре, прикованный к стулу, сидел портовый рабочий. Его глаза были пустыми, взгляд блуждал, словно он видел не этот мир, а что–то совсем иное, запредельное. Тело было напряжено, но душа… Леакар ощутила ее как холодную, обрывочную рябь, словно вода, по которой прошлись мощные волны.

Морана наблюдала из Изнанки, как ее дочь приближается к доку. Она видела, как желтые глаза Стража Смерти вспыхивают ярче, а зрачки слегка сужаются, когда она настраивается на невидимые потоки. Богиня чувствовала, как Изнанка еле слышно шепчет в ответ на зов Леакар, как отголоски ее собственной сущности тянутся к беглянке.

Она позволила ей прикоснуться к Силе, узнать чуть больше, чем та, возможно, хотела. Страж медленно протянула руку. Не касаясь дока, она позволила своим пальцам зависнуть в паре дюймов от его лба. Легкое мерцание воздуха окутало ее ладонь, почти незаметное для обычного глаза, но для Эрсарта, наблюдающего за ней, оно проявилось как мимолетная, еле уловимая дымка, появившаяся вокруг ее руки.

Он прищурился, и сквозь его напускное спокойствие пробился холодный озноб. Это была не просто энергия, это было присутствие Изнанки, той самой бездны, которую он поклялся запечатать. Его собственный дар завыл, пытаясь вырваться наружу, отвечая на притяжение, что исходило от ТайЭрки. Казалось, кожа стянулась на костях, а в висках застучало так, словно молот стучал по наковальне. Он чувствовал эту зыбкую, но глубокую энергию, проникающую в саму суть комнаты, и понимал: перед ним не просто женщина, а живое воплощение того, что он ненавидел, и того, от чего когда-то поклялся спасать. Ему пришлось сжать кулаки, впившись ногтями в ладони, чтобы подавить позыв броситься на нее или, наоборот, поддаться этой древней силе.

В сознании девушки начали вспыхивать образы… Она увидела знак на коробке – не глазами, а ощущением, как будто он был выжжен прямо в ее сознании. Но это было не чистое пламя ее народа, а гнилой, приторный смрад, словно кто–то смешал драгоценные эликсиры с болотной жижей.

Она почувствовала невидимые испарения, въевшиеся в ауру дока, и едва различимые рунические узоры, которые мерцали на грани восприятия. Это была кропотливая, механическая имитация, изысканно созданная из множества формул. Именно эти руны, эти испарения, были тем, что выжгло душу дока из его тела, оставив лишь оболочку, управляемую чужой волей, и стерло его память, словно ластиком по грифельной доске. Она увидела тонкие, почти невидимые нити…

Богиня видела, как Леакар слегка вздрогнула, как по ее руке пробежала едва заметная дрожь.

ТайЭр пробивалась сквозь хаос в сознании дока. Она ощутила толчок, мгновенный и чудовищный, что буквально выбил душу из его тела. Она увидела – или почувствовала – тонкие, почти невидимые нити, что тянулись от него к чему–то или кому–то за пределами этой комнаты. Но сфокусироваться на них у нее не получилось: в этот момент кто–то оборвал нити, и тело подозреваемого обмякло.

Девушка отпрыгнула от остывающего тела, ее сердце колотилось, а дыхание сбилось. Она провела перед глазами рукой, давая себе секунды, чтобы скрыть магию и успокоиться. В тот момент, когда это произошло, Эрсарт вскочил со своего места и ворвался в комнату. В его глазах пылала смесь шока и ярости. Он метнул взгляд на Леакар, затем на безжизненного портового.

– Что здесь произошло?! – его голос был низким, рычащим, едва сдерживающим гнев. В воздухе чувствовался холод, предвещающий срыв его дара с цепи. – Что ты с ним сделала?!

Он присел над доком, быстро проверяя пульс. Нет ничего.

– Черт! Как я это объясню?! Мы пришли, чтобы получить информацию, а получили еще одну смерть!

Его гнев был не столько на Стража, сколько на себя, на ситуацию, на то, что все вышло из–под контроля. Глаза стали темнее, зрачок полностью заполнил радужку, а в комнате все же стало холоднее на пару градусов. Она поежилась и обхватила руками плечи, чувствуя его необузданную силу.

Мужчина просканировал взглядом все помещение, ища причины того, что случилось с доком, и не найдя их, вернулся в прежнее состояние. Зрачки приобрели родной карий оттенок, а температура вернулась в прежнее состояние. Он хотел было что–то сказать, но Леакар вдруг согнулась пополам так, что ему пришлось ее поддержать, чтобы не упала.

В голове Стража появлялись вспышки и образы.

Морана решила, что ее слуга еще не все увидела. Вспышка ярости. Образ Ребарка, главы гильдии, кричащего и пытающегося отбиться. Рука дока, сжимающая нож. Момент убийства, увиденный не как воспоминание, а как отпечаток энергии, оставленный этим актом. А потом – полная, оглушительная тишина в его сознании. Амнезия. Не естественная, а выжженная.

Богиня кивнула самой себе. Вот теперь она была довольна. Убийца не просто управляла ими, она стирала следы, оставляя за собой лишь пустые оболочки.

«Теперь у тебя больше зацепок, девочка. Как же ты будешь с ними разбираться?»

Глава 7. Отголоски прошлого

После того случая в доках, Леакар долго не могла прийти в себя. Что–то в бессмысленности и абсурдности убийства в доках заставило ее задуматься.

Она чувствовала себя… нарушенной. Разве раньше она не сталкивалась со смертью? Практически каждый день она видела, как гаснут жизни. Так почему же это убийство произвело на нее такое впечатление? Эта иррациональная реакция тревожила ее больше, чем сам факт преступления.

Такое было ей не свойственно – погружаться в столь глубокие размышления о собственной реакции. Обычно она была холодна и прагматична, ее решения – быстры и беспощадны, если того требовала ситуация. Но сейчас, сидя в своей комнате в лавке Мериллы, она ощущала себя натянутой струной, готовой порваться от любого прикосновения.

Она вспоминала и анализировала в деталях все, что произошло во время «проверки» портового рабочего и после нее.

Те обрывочные образы, что пронзали ее разум, настойчиво возвращались. Сначала они были смазаны, словно старая картина, но по мере того, как она концентрировалась, пытаясь осознать необъяснимую потерю контакта с подсознанием задержанного, они становились мучительно, почти осязаемо четче.

Эрсарт не терял времени даром. Выйдя из комнаты, где обмякшее тело оставило еще больше вопросов, чем ответов, законник принялся за педантичное изучение всего, что окружало место преступления.

Помещения представляли собой лабиринт из складов, грязных переулков и узких проходов, пропахших рыбой, смолой и страхом. Оцепление было выставлено, но это не мешало любопытным зевакам и нервным рабочим толпиться поодаль.

Леакар наблюдала, как мужчина методично осматривал каждый ящик, каждую доску на полу. Сначала ничего не бросалось в глаза. Обычная портовая грязь, следы множества ног и колес. Но он увидел нечто необычное у края разбитой бочки, той самой, на которую ТайЭрка ранее обратила внимание.

Это был тонкий, еле заметный налет. Он напоминал мельчайшие кристаллические осколки, поблескивающие на свету, словно битое стекло, рассыпающиеся под пальцами в маслянистую пыль.

Рядом с ними, на деревянной доске, виднелся слабый, еле различимый отпечаток. Словно кто–то прижал к ней ладонь, испачканную в чем–то тягучем и светящемся. Это не было похоже на выжженную метку, скорее на остаточный след от пока неизвестного вещества.

Законник осторожно собрал немного этой пыли в специальный свинцовый контейнер, после чего двинулся дальше.

Под другой, менее поврежденной бочкой, он заметил небольшую кожаную сумку. Она была примята, словно ее бросили в спешке. Внутри он обнаружил несколько пустых стеклянных пузырьков с остатками блестящей, гелеобразной жидкости на стенках. Один из пузырьков был плотно закупорен и содержал темно–зеленую, мутную субстанцию. Это была концентрированная энергия.

Она мгновенно узнала ее, так как пару месяцев назад к ним обращался глава гильдии с просьбой изучить странный состав и попробовать создать что–то подобное. Наставница тогда дала добро, и вместе они воссоздали точно такую же жидкость, с тем же характерным запахом плюща, что заглушал все остальные запахи.

Обычно Мерилла не спрашивала у заказчиков, для чего создан тот или иной товар, но в этот раз она спросила и получила странный ответ.

Леакар не помнила точных формулировок, но смысл ответа сводился к тому, что вещество будет использовано на благо общества: оно поможет очистить мир от грязи.

Им показался странным такой ответ, и они не стали отдавать жидкость Ребарку. Она помнила, как он тогда сильно разозлился и удалился с фразой, что «мы очень пожалеем».

Теперь же девушка размышляла, стоит ли говорить об этом законнику или нет, и решила, что сейчас делать этого не стоит. Сначала она должна сама все проверить.

Пока Страж пребывала в собственных мыслях, Эрсарт нашел среди пузырьков тонкий пергамент и развернул его. На нем были начертаны сложные и незнакомые им обоим рунические символы. Они были четкие, геометрически правильные, и, казалось, пульсировали собственной энергией.

Рядом с ними были несколько аккуратно написанных слов инструкции, на общепринятом в королевстве языке.

«Нанести на носитель. Кровь усиливает эффект. Дождаться помутнения. Цель – подчинить волю. Эффект: Стирание памяти после совершенного действия.»

Кто–то использовал сложную химию и искусные руны, чтобы подчинять людей, как марионеток, а затем стирать их воспоминания, оставляя чистое поле. Это объясняло поведение того дока.

Мужчина сжал пергамент в кулаке и поспешил к двери. Его взгляд был сосредоточен, гнев уступил место холодной решимости. Игра стала намного сложнее, но теперь у него были первые реальные зацепки.

Очнувшись от образов прошедшего дня, Леакар села удобнее в кресле, поджала под себя ноги и устремила взгляд на улицу.

Ее мучило несколько вопросов, но самый главный: «Как у нее получилось считать детали произошедшего убийства и как получилось «залезть» в голову этому несчастному портовому?».

После того, как она отреклась от Изнанки, от самой Богини Смерти, и сбежала, осознав чудовищные последствия своих действий – ее связь с источником силы была разорвана.

Все, что ей было доступно – это крохи от того величия, которыми когда–то обладала. Тогда, на границе Кластара и Морсалы, она сделала свой выбор и долго восстанавливалась после, балансируя на грани полного истощения.

Сейчас девушка могла лишь чувствовать души – посредственно, как далекий шум, и очень осторожно влиять на поступки людей, посылая им слабые импульсы в голову, закладывая нужные ей мысли, словно семена, что должны были прорасти сами. Это были лишь намеки, не приказы.

А раньше? О, раньше она могла претендовать на звание великой. До побега, она была второй рукой Мораны, ее самым преданным последователем. Той, кому Богиня передавала свои сокровенные знания и огромную долю силы. Сила струилась в ней, как река, и ее желтые глаза светились не просто отражением, а живым, танцующим пламенем самой Изнанки.

Раньше она могла с помощью всего нескольких жестов забрать и вызвать душу с того света. Заложить в умы не то что одного человека, а целой маленькой деревни непреодолимый посыл восстания, и оно свершалось – без единого физического прикосновения, лишь силой воли.

Но только в процессе битвы она поняла, что она была не кукловодом, а куклой в руках Богини. Боль и разочарование, смешанные с холодным ужасом, пронзили ее тогда.

Слаба ли она стала после потери дара? Однозначно. Это было как лишиться конечности, которую ты не чувствуешь, но знаешь, что она должна быть.

Жалела ли? Большую часть времени нет. Внутри кипело осознание собственной свободы, хрупкой, но истинной.

Леакар прикрыла глаза и сжала двумя пальцами переносицу, пытаясь остановить шквал воспоминаний, что вырвались из недр ее памяти.

Смутные, болезненные картины вспыхивали перед внутренним взором. Особенно ярко выделилась одна.

Это была небольшая деревня у границ Морсалы, с другой стороны от Хэмлиша. Деревушку, которую увидела Страж, больше не забудет никогда.

Она до сих пор чувствовала жжение в своей душе от тех дней. Ведь именно там она так кроваво и беспощадно истребила не одну семью, выполняя приказы Мораны.

Их лица – она помнила все. Каждое искаженное ужасом или болью лицо. И в особенности лица тех, что так внешне похожи на мессира Эрсарта…

Эта мысль пронзила ее, как ледяная стрела, вызвав, едва сдерживаемую, тошноту.

Его лицо, его гнев, его стремление к порядку… Как похож на тех, кого она когда–то безжалостно уничтожала.

Впервые за долгое время она ощутила нечто похожее на стыд. Или это было лишь предвкушение возмездия, что неизбежно настигнет ее? Она не знала.

Но одно было ясно: ее прошлое, которое она так старательно пыталась забыть, начинало нагонять ее, и в этот раз за ее спиной не было могущественной силы, что могла в любой момент прикрыть и заставить все и всех забыть.

Чтобы не взвыть от нахлынувших эмоций, Леакар погрузилась в более приятные воспоминания. И почему-то именно в этот момент она подумала о своем давнем знакомом, короле вражеского королевства и его землях.

Морсала была огромной и у нее были свои достояния. Народ этого королевства в основном состоял из Заклинателей, чья сила была в управлении природными стихиями, обычных Смертных и Телепатов, что могли передавать свои мысли за много верст без использования телепатических кристаллов.

Она кардинально отличалась от Кластара по климату, отношению к людям и ведению политики. На троне сидел молодой король Фарсат, который был неплохим Телепатом.

Возможно, именно эти способности короля помогли Леакар благополучно выстроить контрабанду в Хэмлише, ведь остатки дара Стража по своей природе были схожи с даром короля.

Она могла входить в прямой контакт с ним, что способствовало беспрепятственному сбыту и приему товара. Для нее это было редким напоминанием о том, какой она могла бы быть.

Девушка знала о трудностях в общении обоих королей, но старалась туда не лезть – ее интересы были здесь, в Хэмлише. Во всяком случае сейчас это было так.

Глава 8. Цена правды

Убедившись, что Леакар пришла в себя после случившегося в доках, Эрсарт отправил ее домой, а сам направился в Управление.

И только войдя в свой кабинет, он, наконец, смог выдохнуть все скопившееся за день напряжение. Это место сейчас казалось ему последним оплотом здравого смысла в мире, стремительно теряющем равновесие.

Привычная прохлада и стерильная чистота окутали его, словно защитный кокон. Здесь, среди аккуратно сложенных досье и тяжелых металлических стеллажей, забитых отчетами, он чувствовал себя в своей стихии.

Мужчина привычно сел за массивный стол, что стоял напротив узкого окна с видом на глухой двор. Разложил перед собой принесенные с места преступления улики: свинцовый контейнер с маслянистой пылью, кожаную сумку с пустыми пузырьками и, отдельно, запечатанный флакон с темно–зеленой жидкостью, рядом с которым лежал тот проклятый пергамент с инструкциями.

«Что же с этим всем делать?» – спросил он у самого себя, потерев переносицу. Его дар зудел под кожей, отзываясь на найденный след. Он четко видел нить, тянувшуюся через все последние случаи, связывая дело Ребарка с предыдущими, включая дело Нурлака. Но была ли это истинная связь, ведущая к убийце, или он так уводил его по ложному следу, играя на его жажде порядка?

Он не мог забыть, что расследованием смерти его напарника официально занималась Инквизиция. По правилам, законник должен доложить им о сходствах, своих находках и подозрениях в связи этих дел, но что–то подсказывало ему медлить.

Когда мысли его были глубоко заняты обдумыванием дальнейшего плана, его телепатический кристалл связи на столе внезапно завибрировал. Он достал его из кармана и подобрался, мгновенно узнав инициатора вызова – король Кластара..

– Эрсарт? Что за чертовщина у вас там происходит? Мои советники уже несколько дней только и делают, что твердят о появлении ТайЭров на наших границах. Инквизиция молчит как рыба, а народ волнуется. До меня дошли слухи о новых убийствах. Что там у тебя?

Мужчина позволил себе слабую, почти незаметную усмешку. Вот оно. Вечно окруженный бюрократией и лестью, но в глубине души все тот же прагматичный воин, который ненавидит, когда ему лгут или утаивают информацию.

– Ултан, – начал он, намеренно используя его имя, чтобы напомнить о временах, когда они могли говорить без всяких церемоний. – Чертовщина, говоришь? Это еще мягко сказано. Я здесь копаюсь в такой грязи, что твои дворцовые сады показались бы райским уголком. И нет, твои доносчики принесли не совсем верные сведения. Если бы это были Стражи смерти, то ты бы узнал об этом первым. Но то, что кто–то точечно и искусно копирует их почерк, это факт.

Он сделал паузу, позволяя словам осесть. Король, нетерпеливый по своей натуре, сразу же среагировал.

– Не они? Кто–то из наших? – в голосе Ултана проскользнула обычная для него подозрительность.

– Пока не могу сказать. Я собрал недостаточно улик…

– Эрсарт, от тебя ли я слышу эти слова? Мой бывший глава Тайной канцелярии и не смог собрать улики?

– Я подключился к этому делу не так давно… – досадуя на необходимость оправдываться, проговорил Законник. Он понимал, что в этом деле уже сплоховал.

– Так. Хорошо. Я слишком хорошо тебя знаю и поэтому доверяю, но…Даю тебе неделю, Эрсарт. Если до моего следующего звонка тебе, не предоставишь мне не только доказательства, но и убийцу, который поверил в себя и решил, что ему все дозволено… Я отстраню тебя от службы и самостоятельно займусь этим делом. Стоит ли тебе напоминать, чем обычно это заканчивается для города?

– В королевстве станет на один город меньше…

– Именно, мой дорогой друг. Я готов пожертвовать одним городом, если на кону стоит благополучие всего королевства.

Проговорив это, Ултан отключился, оставив после разговора удушающую тишину.

Он понимал ему говорят, и сам осознавал, что королевству не нужны были лишние волнения, когда во всем мире так неспокойно, но ему нужно было время, которое катастрофически быстро утекало. Мозг законника закипал. Неделя. Всего неделя, чтобы найти то, что Инквизиция проглядела месяцами. Как? Где искать? Улики были, но их было недостаточно, чтобы сломить упрямство религиозных фанатиков и успокоить паникующего короля.

Чтобы хоть как–то переключиться, он решил связаться с теткой, с которой обещался серьезно поговорить. Сделать это получилось не с первого раза, и к тому моменту, как Мерилла подняла кристалл, Эрсарт был порядком раздражен. Это состояние преследовало его постоянно, и раздражение нарастало.

– Племянник? Ты что–то хотел? – голос тетки был как всегда спокойным.

– Да, кажется, я задолжал тебе один разговор. Не думала же ты, что я об этом забыл? – В его голосе прозвучала открытая усмешка, и на том проводе на какой–то период замолчали, не зная, что сказать. Ведь любое сказанное слово могло обернуться против.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Что тебя именно интересует? И давай без наших игр в кошки–мышки, я уже не в том возрасте.

– Что ж, хорошо. Будь по–твоему. – Он сделал короткую паузу и продолжил. – А интересует меня банда контрабандистов, которая обустроилась в Хэмлише и которая отправляет алхимические составы в Морсалу. Ничего о них не слышала?

– Тебе всю правду? – глухо проговорила тетка. Ее голос как будто выдавал всю накопленную за годы усталость.

– Хотелось бы.

– И с чего мне начать?

– Хоть я и не священник, а ты не исповедуешься, предлагаю начать с самого начала. Я слушаю тебя.

– И не осуждаешь? – с коротким смешком, как будто над собой, проговорила Мерилла.

Он усмехнулся.

– Во время твоего рассказа я буду бесстрастен, обещаю.

– А после? Что мне грозит после того, как я все расскажу?

Эрсарт задумался. А сможет ли он обеспечить полное инкогнито рассказу и не прислать инквизицию к ее порогу? Ему жизненно необходима была информация от Мериллы. И не потому что он надеялся хоть как–то восстановить свой прежний мир, который был разрушен в который раз, а потому что у него были сроки от Короля, и он чувствовал, что стоит начать распутывать клубок именно с тетки и ее причастности к контрабанде.

– Я даю тебе слово Главы тайной канцелярии короля, все рассказанное тобой останется между нами.

Он знал, что о его отречении от должности знали только приближенные к Ултану люди, и был уверен, что данное обещание развяжет ей язык.

На другом конце кристалла вздохнули. Длинно, протяжно, словно сбрасывая с плеч годы лжи.

– Мы связаны. Моя лавка… она всегда была чем–то большим, чем просто место с травами. Мы отправляли редкие компоненты, растворы и сборы трав. В том числе и в Морсалу. Через… определенных людей.

– И что именно вы поставляли Фарсату? – Голос законника оставался ровным. Внешне только холодная, профессиональная заинтересованность, но внутри него ледяной кулак сжимал сердце. Контрабанда.. Его тетка…Ему пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы сохранить это внешнее спокойствие, пока его разум лихорадочно переваривал новую, неудобную правду.

– Понимаешь, у меня есть уникальные знания, Эрсарт. Наследие, которое передавалось по женской линии. О которой, конечно же, даже не ведал твой отец… Я могу создавать стабилизирующие составы, которые никто другой не умеет. В последнее время, именно их заказывал король Морсалы в достаточно больших количествах.

– Раньше он заказывал что-то другое?

– Всегда по разному. То просто сбор редких трав, то нейтрализующее зелье или основу для лекарственных препаратов. Уже и не упомнишь…

– Как долго длится ваше сотрудничество? – напрягшись, спросил мужчина.

После некоторого молчания, она все же ответила

– Годы…У меня стабильные поставки и не только ему, но и в другие королевства, которые проходят через их границу.

Атмосфера новых фактов давила ему на плечи. Столько времени он был в неведении. Это заставляло его о многом задуматься, в том числе о его «слепоте».

– Для чего они Фарсату? И как вы вообще на него вышли?

– Он уверял, что составы нужны ему для контроля над собственной магией. Если ты не знал, то король Морсалы сильнейший телепат, которых я знаю, и с такой магией проблематично жить и управлять королевством. Его магия, она иногда бывает нестабильна. – Мерилла судорожно вздохнула. Она понимала, что сейчас раскрывает чужую тайну и, возможно, поплатится за это. Но над этим она подумает позже, ведь сейчас на кону ее шкура.. – Его дар в последнее время нестабилен.

– Почему вы решили с ним сотрудничать?

– Леакар как-то вышла на его банду, что тайно орудовала у нас и собирала все эти компоненты по разным знахарям и знахаркам. У девочки есть нюх, который мне очень помог и она не упустила такую выгоду. Она договорилась с ним и мы пришли к устраивающим обе стороны, договоренностям

– И в чем же она оказалась?

– Точки сбыта. Отправляя ему достаточно незатейливые и безопасные составы, я открываю для себя перспективы. Ты же знаешь, что за этим королевством есть еще несколько, и раньше я не имела возможности с ними сотрудничать. Сейчас я одна на этом рынке, и мне выгодно так и оставаться.

– Допустим. А что ты скажешь о Пыли Забвения?

Голос тетки стал твердым, почти ледяным.

– Это совсем другое, племянник. Это не то, что я делаю. Да, я знаю о ее существовании, но это не алхимический состав – это чистая энергия из Изнанки. Это осадок Хаоса, который не принадлежит этому миру, но который кто–то намеренно сюда тащит. И тот, кто это делает, возможно, пытается использовать наши стабилизирующие составы, чтобы контролировать эту дрянь. Или прятать ее.

– Хм, – пробормотал Эрсарт, – давно я о ней не слышал.

– Или не хотел слышать – ответила Мерилла. Ее голос смягчился, в нем появилась нотка увещевания, словно она говорила с ребенком, который не верит в чудовищ под кроватью. – И это понятно. То, что ты пережил, не проходит бесследно, каким бы ты сильным ни был.

– Что ты знаешь об этой пыли?

– Это источник всего магического, но и всего безумного. Если ты хочешь понять, кто стоит за этим всем, приносит сюда эту чудовищную пыль, то тебе придется заглянуть туда, куда не смотрит ни один Законник. Тебе придется спуститься в Изнанку. Только там ты найдешь ответы.

Кристалл в руке Эрсарта потяжелел, словно наполнившись свинцом. Он смотрел на улики на столе: блестящая пыль, мутная жидкость, проклятый пергамент. Владения Мораны. Сама мысль о ней вызывала первобытный страх, но обещание, данное Королю, и внезапно обрушившаяся на него правда о тетке с ее напарницей, требовали действий. Выбора, казалось, у него не было. Неделя. И единственный путь в бездну.

Глава 9. Ултан. Битва за Кластар

Ултан отнял от головы телепатический кристалл. Морщины, что легли на его высокий лоб за последние годы, казались глубокими бороздами, высеченными не временем, а бесконечными решениями.

В свои двадцать пять он чувствовал, как каждый мускул ноет под непосильной тяжестью короны, словно к его плечам прикованы невидимые гири. Отсутствие родных, кому он мог бы довериться, оставляло его наедине с этой ношей. Тишина кабинета давила сильнее, чем любой враг.

Затянувшееся противостояние с Морсалой, внутренние распри среди подчиненных, да еще и появление неизвестного, решившего подражать самим ТайЭрам, отозвались в нем старой болью. Память упрямо тянула его назад, к тому самому дню, когда небо разверзлось, и мир его едва не рухнул…

Тогда они выиграли, но какой ценой? Сколько душ отправилось вместе с Мораной в Изнанку? И сколько из них потом каждый год возвращалось мстить в «День Проклятых»? Не сосчитать.

Вспоминая ту битву, король сам не мог поверить, что у них получилось. Сразиться с богиней смерти и заточить в ее же царстве без возможности выбраться. Он каждый день благодарил провидение, что тогда большая часть королевства уцелела и ему не пришлось воскрешать Кластар из руин.

Он помнил, что в самом начале сражения они катастрофически проигрывали. Слышал шепот умирающих чародеев, видел остекленевшие глаза соратников и тень их дара, что таяла вместе с жизнью. Сам он только и успевал выставлять щиты и отражать удары врагов, когда дыхание уже срывалось, а силы истощались. Воздух был пропитан едким запахом гари и приторным ароматом свежей крови. Его войско держалось только на внутренней воле. Губы пересохли, во рту стоял привкус меди. Битва длилась много часов и не спешила завершаться. Земля передавала вибрации от каждого удара и отдавалась в ногах воинов, подкашивая тех, кто совсем ослаб.

Оценивая состояние Стражей, внутренне опускались руки. Словно призрачные тени, они скользили по полю. Их клинки пели смертоносную песню, а в движениях ощущалась нечеловеческая грация. Они были неутомимы, их магия не иссякала, и каждый воин Кластара, столкнувшийся с ними, знал, что сражается с воплощенным кошмаром.

Король понимал, что в какой–то момент, который мог наступить очень скоро, силы его войска закончатся, и тогда он встретит свою смерть, так и не успев сделать свое королевство великим.

Ему было до агонии мучительно представлять, во что превратится его родина, если они не смогут их одолеть. Руины, объятые пламенем, безмолвные улицы, по которым некогда разносились детские голоса…

Поле битвы превратилось в кипящий котел боли. Скрежет стали о плоть, шипение рассеивающихся заклинаний, тяжелое дыхание идущих напролом солдат – все сливалось в единый, невыносимый вой, от которого скрипели зубы.

Из его груди вырвался глубокий, исступленный крик, чтобы выпустить из себя все скопившееся во время битвы напряжение и с большим ожесточением ринуться в бой. Он рванулся вперед, и лишь тогда, сквозь пелену, Ултан заметил рядом знакомую фигуру. Рядом с ним, бок о бок, сражался его товарищ Эрсарт…

По лицу градом стекал пот, руки дрожали от напряжения, но он не сдавался. Его брови сомкнулись на переносице. Взгляд Эрсарта, несломленный, пылающий верой в победу, вдруг стал для правителя маяком в этом кромешном аду. Как он мог смириться с поражением, когда рядом стоял тот, кто еще не потерял веру?

Он расправил плечи, воззвал ко всем своим внутренним резервам и хотел было высвободить свою силу на вражеское войско, но не успел.

Вдруг, словно невидимая рука схватила само время, остановив его ход. Звуки не просто стихли – они оборвались, оставив за собой звенящую, невозможную тишину, в которой можно было услышать биение собственного сердца. Чародеи замерли, их магические искры зависли в воздухе. ТайЭры, казавшиеся неистовыми мгновение назад, теперь стояли неподвижно, их руки застыли в полуударе, а безумные глаза уставились вперед, на седую молодую девушку, что вышла из их рядов, словно мираж.

Она обвела взглядом все кровавое поле, где не осталось даже черноты земли, подняла руки к небу и заговорила на незнакомом древнем языке. Ее слова были отрывистыми, шипящими на концах.

В момент, когда было произнесено последнее слово, тело девушки выгнулось в неестественной арке, и фиолетовая, яркая молния вошла аккурат в ее грудь. Вмиг ветер сорвался с цепи и закружил по спирали около ее тела, путая и кидая волосы на ее лицо. Ее глаза расширились, радужка окрасилась в нечеловеческий белый цвет. Из носа аккуратной струйкой стекала на землю кровь. Это действие продлилось не более пары секунд, но после… Когда всех, кто находился поблизости, ослепила белая вспышка, заставив прикрыть глаза… После никто бы не поверил, что всего пару минут назад ТайЭрка вобрала в себя всю силу и мощь необузданной природы.

«Нам конец», – подумал король.

Ултан был уверен, что настал момент кончины его королевства, но нет. Он ошибся, когда увидел, как девушка поворачивается к своему народу, подставляя спину им, врагам, и что–то им говорит.

Ветер все также бушевал, и нельзя было расслышать слов, кроме бессвязных отрывков, произносимых на языке смерти. Было видно, что ее народ недоволен словами предводительницы. Это было заметно по появившемуся оскалу на лицах и коротким, но громогласным выкрикам.

Сказав все, что посчитала нужным, ТайЭрка повернулась к чародеям и устремила взгляд на короля, не отпуская, ловя его мысли и настраивая на свою волну. И тогда Ултан услышал в голове слова:

«Мы начали эту войну, идя на поводу у своей богини, веря в ее право сильной. Мы были слепы. Я была слепа. Вы больше не услышите о нашем народе. Мы не сможем восстановить жизни и города, но мы не станем причиной вымирания народов«.

Послание, прозвучавшее в самой глубине его сознания, стало для него не просто словами. Оно было отголоском древней трагедии, признанием вины и предвестником новой, неведомой судьбы. В глазах девушки, устремленных прямо в его душу, он увидел не врага, а существо, несущее на себе непосильное бремя своего народа.

Его и его чародеев ослепило вспышкой. Когда пелена спала, и глаза снова смогли различить очертания, Стражей уже не было. От них не осталось и следа – ни тел, ни оружия, ни даже выжженной земли. Поле битвы погрузилось в оглушительную, невыносимую тишину, в которой эхом отдавались лишь редкие стоны раненых и нервный кашель солдат, задыхавшихся от пыли и гари. Чудом выжившие воины Кластара стояли, шатаясь, их лица были бледны от шока и недоверия. Неужели это конец? Неужели они победили? В воздухе все еще витал привкус озона от молнии и запах смерти, но над всем этим парила аура нереальности, словно весь кошмар был лишь сном.

Вернувшись из омута воспоминаний, король тяжело вздохнул. После этого сражения осталось слишком много вопросов и тревог, что ТайЭры вернутся, но у него не было времени на поиск ответов. Ему необходимо было заниматься восстановлением земель, пересчетом населения, организацией многочисленных похорон и выделением из казны поддерживающей подати.

Десяти лет оказалось мало, чтобы восстановить дух его народа. Ултан понимал, что еще одну битву они не осилят, да и соседствующая королевство не переставало напоминать о себе. Королю нужно было объединиться с другой, более сильной державой, и проще всего это было сделать, женившись на чьей–то дочери.

Он давно перебирал списки и морально готовился к такому решению. В его еще юношеской душе не совсем истлело желание жениться по любви, но он понимал, что такое практически невозможно с его положением.

Его выбор пал на Эрастор, в которое чтобы попасть, нужно переплыть великий океан. Королевство, в котором проживали Иксы. Их народ внешне не сильно отличался от Кластарцев. Среднего роста, в основном с пшеничного цвета волосами, чуть заостренными чертами лица, вытянутыми кончиками ушей и большими глазами. Их королевство было плодородным, а король благородным и слышащим народ. У Рикардо была одна дочь – Мелания. Ей недавно исполнилось всего шестнадцать лет, она еще не успела погрузиться в политику, и интересовали ее придворные забавы и акты благотворительности, которые она проявляла по отношению к своим подданным.

Король не был против не только союза короля Кластара и Мелании, но и объединения с королевством, несмотря на всю их тяжелую историю. Но при этом, поставил несколько условий, от которых ему, Улатну, стало не по себе.

Во–первых, Кластар никогда и ни под каким предлогом не сможет вмешиваться в управление Эрастором. Во–вторых, сам король будет обязан учитывать мнение и советы Рикардо при управлении собственным королевством. И, наконец, самое тяжелое: второй сын, рожденный в этом браке, должен будет отправиться в Эрастор, чтобы Рикардо сам воспитал из него своего наследника.

Он много дней обсуждал эти условия на своем совете, выслушал различные мнения. Некоторые были «за», были и те, кто «против». Множество различных аргументов, но он понимал, что итоговое решение за ним. И принял это решение.

Осталось подождать неделю, пока его бывший глава тайной канцелярии разберется с Хэмлишем, и можно будет отправляться в Эрастор и объявить о помолвке короля.

Глава 10. Воспоминания Леакар

Сидя на ступеньках мастерской, Леакар размышляла, как ее жизнь сложилась так, что когда–то она была великой предводительницей своего народа и голосом Мораны, потом злейшим врагом в двух измерениях и, в конечном итоге, компаньоном, помогающим в расследовании Законнику.

Многое она проживала неосознанно, и лишь спустя время могла вернуться к этим воспоминаниям, чтобы проанализировать свои поступки и их последствия.

Ей не хватало мощи ее прошлого дара, но она примирилась с этим. Как ни парадоксально, но ей недоставало советов Мораны, тех долгих обсуждений о том, как устроен этот мир, о тайнах Изнанки, что когда–то были их общим достоянием. Она скучала по своему народу, который отвернулся от нее, когда она выступила против них и самолично привела к поражению в войне, которую они могли бы с легкостью выиграть.

Ее народ… Она помнила, как они жили до того, как стали голосом богини смерти. Помнила, какой тихой и спокойной была их жизнь.

Они существовали в двух измерениях, на нейтральных землях между Кластаром и Марсалой и в Изнанке. Их поселение было окружено горами, и они никогда не вмешивались в течение жизни людей. У них были свои заботы. Они несли службу, подсчитывали души, чтобы знать, кто приходит и уходит из потустороннего мира, и растили детей, наблюдая, как за Изнанкой, так и за людьми.

Очень редко и осторожно они выбирались в мир живых, но всегда скрывались под плащами и наблюдали за ними издалека. Перенимали быт и приносили новые легенды.

ТайЭры никому не подчинялись, пока однажды Оракул не вышла с предсказанием о будущем величии:

«Придет Морана, и мы подчинимся ей. Мы будем ее глазами и ушами в мире живых. И посеем баланс на той земле».

Многие, особенно мужчины, воодушевились и воздвигли величественный храм. Он расположился в самом сердце их земель, в месте стыка двух миров, став не просто святилищем, но истинными вратами, открытыми в обе стороны. Именно через них Морана впервые ступила в мир людей. И тут же, спустя годы, Леакар ценой неимоверных усилий смогла заточить ее, а вместе с ней и своих же собратьев, положив конец их безумию.

Тяжело вздохнув, она закрыла глаза, подтянула колени ближе к себе и уткнулась в них пульсирующим от воспоминаний лбом.

Когда через время она подняла голову, то увидела перед собой то, что заставило зрачки расшириться от удивления.

– Нурлак… но как? – пораженно выдохнула девушка.

Возле нее покачивался прозрачной дымкой дух. Казалось бы, прошло всего пару дней с момента убийства, а для нее будто бы прошла вся жизнь, до того эти дни были насыщены событиями.

Лицо умершего законника было искажено гримасой отчаяния и боли. Он открывал и закрывал рот, силясь произнести хоть звук, но она не могла услышать и понять.

Она не понимала, зачем он вернулся и пришел к ней, ведь ему она ничем помочь не могла. Он казалось, что-то понял, прежде чем его прозрачная фигура исчезла.

«И что это было?» – подумала Леакар и встала со ступеней.

Она понимала, что сейчас не время для меланхолии и воспоминаний, хоть и все ее подводит к тому, чтобы погружаться в прошлое, но дела не ждали. Помимо помощи законнику, у нее были и другие обязанности, по которым были вполне реальные сроки.

Девушка отряхнулась, мотнула головой, прогоняя последние мысли, и направилась внутрь лавки, где в подвальном помещении находился их с Мериллой склад. Там она варила составы по рецептам своей наставницы, а затем они отправляли их королю Морсалы.

Глава 11. Забытые договоренности

Пока Леакар предавалась воспоминаниям, а Эрсарт разговаривал с королем, в кабинет к Шроку зашла женщина. Несмотря на возраст, ее движения сохраняли изящество, а взгляд, прямой и решительный, по–прежнему мог вызвать трепет.

–Дорогая Мерилла, сколько лет, сколько зим. – С тоской во взгляде, поприветствовал ее Глава Управления, вставая из–за стола.

Она небрежно махнула рукой на его жест и с присущей ей нахальностью опустилась в кресло. Его старая кожаная обивка недовольно скрипнула под ее весом.

–Что же тебя привело в мою обитель? – полюбопытствовал он.

–Да вот, давно не виделись, решила вспомнить, как ты выглядишь, а то все о кристаллу общаемся.

Мужчина приподнял бровь, позволяя себе легкую, едва заметную усмешку.

–Ну, что же. Раз так, то как поживает твоя лавка? Есть ли заказы? – его голос источал нарочитую вежливость.

–Идут, не переживай, – вскользь проговорила она, и в этом «не переживай» он уловил едва заметное напряжение, которое та тщетно пыталась скрыть. – Но не будем об этом. Я вот по какому к тебе делу…

–Внимательно слушаю.

Он сложил руки в замок перед собой, чуть наклонив корпус в ее сторону, словно внимательный хищник, готовящийся к прыжку. Ее прямая спина, словно в нее воткнули стержень, подтвердила его догадки: что бы ни привело ее сюда, это было нечто из ряда вон выходящее..

–Мои заказы…могут быть внезапно сорваны… – Мерилла закусила губу и бегло осмотрела кабинет на наличие прослушек. Ее взгляд задержался на углах, где могли быть магические ловушки. Она с намеком посмотрела на сидящего напротив мужчину.

Он не был дураком, и как только она вошла, активировал имитаторы звука. Это изобретение было экспериментальным и он пока не готов был его обнародовать, но у себя при этом активно тестировал.

–Нас не услышат, не беспокойся. Я создал один артефакт, который подменяет голоса в комнате. Сейчас все, кто захочет послушать, о чем мы говорим, услышат как ты хвастаешься своим племянником Эрсартом.

На губах женщины проскользнула дерзкая усмешка, а в ее глазах, казалось, впервые за весь визит, промелькнуло искреннее восхищение его талантами.

–Я всегда тебя недооценивала…Что ж, тем лучше. Мне не придется ломать комедию и ходить вокруг да около. – Она сделала небольшую паузе и продолжила – Твой подчиненный, приходящийся мне родственником, узнал о том, что я поставляю стабилизирующие составы королю Морсалы, и, как ты понимаешь, был недоволен. Теперь же, все мои ближайшие поставки, могут накрыться медным тазом.

–И он уже рассказал об этом королю? – лениво уточнил Шрок

–Да откуда ж мне знать?!

–Мерилла, – спокойно проговорил он, делая попытку достучаться, – ты знаешь своего племянника, можешь же предположить, как он мог поступить в такой ситуации?

–Хм…Я уверена, что сначала он сам захочет разобраться во всем, прежде, чем идти к королю…И тем более, в последний раз я подсказала ему, где искать ответы. И, скорее всего, он уже строит план, как спуститься в Изнанку.

– Позволь уточнить, – вкрадчиво начал он, – ты отправила моего законника в преисподнюю?

– Ну, да. А что такого?

– Зачем?

– Его заинтересовали не только мои махинации, но и появление Пыли Забвения. Я не произвожу ее, но кое что о ней слышала…

– И что же?

– До меня дошли слухи, что она активно распространяется по нашему континенту и почти добралась до столицы Кластара. У меня есть информация о том, что чтобы узнать ответ нужно спуститься в Изнанку, к Моране. Как бы абсурдно это не звучало.

– Откуда у тебя такие сведения? Почему ты им доверяешь?

– Источник проверенный, но карт своих, уж извини, я тебе не раскрою.

– Ты осознаешь, что если твой источник в итоге пустит Моего служащего по ложному следу, мы не только потеряем время, но и можем обречь того на смерть?

Женщина потупилась. На какое-то время повисло тягостное молчание, необходимое ему для переваривания. Затем он возобновил их диалог.

– Хорошо. Я доверюсь тебе по старой памяти…. Тогда о чем ты переживаешь, дорогая?

– Мне тревожно…Что если Эрсрат начнет копать в направлении контрабанды раньше, чем пройдет последняя поставка?

Шрок задумался. Убирать законника он не планировал, но и срыва дела, которое стоило ему таких усилий, допустить не мог.

Все его внутреннее чутье кричало о том, что в последних преступлениях замешано соседнее королевство, и так как он не мог пока этого доказать, приходилось действовать тайно, привлекая не только своих сотрудников, но и посторонние лица.

Но, также он понимал, что сейчас ему важно успокоить, сидящую напротив, женщину, чтобы та не натворила лишнего, с чем потом ему же придется разбираться.

Смотря на Мерилу, видя, как она изменилась внешне и как поменялась ее жизнь, он не мог не вспомнить время, когда все было по другому. А именно дни, когда они были намного ближе друг к другу.

Идя по весеннему городу, он чувствовал себя победителем. Казалось бы, еще вчера он только окончил Академию, а сейчас его направили сюда в одно из управлений. Изначально, чтобы приглядеться, но начальство сразу дало понять, что именно в этом месте пройдет вся его дальнейшая служба. Солнце улыбалось ему, ветер развивал по военному подстриженные волосы, все было залито ярким светом. Так Хэмлиш встречал своего будущего Главу управления – Шрока. Он ощущал себя на пороге великих свершений.

Проходя мимо городской площади, он увидел Ее.

Она сидела на бортике фонтана, пытаясь дотронуться до струй воды, и напевала тихую мелодию. Ее волосы, цвета темного меда, были заплетены в тугую косу, которая перекинулась через плечо. Глаза, глубокие и задумчивые, были такими же ясными, как и небо над головой, а на щеках играл румянец.

Мужчина, так привыкший к дисциплине и порядку, вдруг почувствовал, как привычный ход вещей нарушился. Его всегда холодный ум, казалось, впервые заклинило, а в груди поселился пожар. Он стоял, как вкопанный, не в силах оторвать от нее взгляд.

Заметив, что не одна и что за ней наблюдают, девушка подняла голову и их взгляды, лишь на мгновение, встретились, но и этого хватило.

В ее глазах мелькнула озорная искорка, и она слегка улыбнулась, заметив его замешательство. Затем, она спрыгнула с места, отряхнулась и, как ни в чем не бывало, скрылась в толпе, оставив после себя легкий шлейф травяного аромата.

Его сердце екнуло. Он, кто всегда был олицетворением самообладания, вдруг почувствовал себя неуклюжим мальчишкой. Шрок поспешил за ней, скорее инстинктивно, без всякого продуманного плана.

Сначала он потерял ее из виду, и уже огорчился такому исходу, но тут его взгляд привлекла надпись на одной из лавок: «Травы Мерилы Бейс». Сопоставив исходивший от девушки аромат и, понадеявшись на удачу, зашел внутрь.

Остановившись у двери, он стоял, не зная, что сказать и с чего начать их диалог. Он впервые с момента, как ее увидел, осознал, как глупо выглядел в глазах напротив стоявшей девушки. Его чутье не подвело и он нашел ту, что искал, но что делать дальше? Ответа на этот вопрос у него не было.

Она заметила, как стушевался тот, что так активно ее преследовал и улыбнувшись открытой, доброй улыбкой, первая сделала шаг навстречу.

– Добро пожаловать в мою лавку. Могу ли я вам чем-то помочь?

–Кхм, добрый день. Да, я только приехал в ваш город, и пока не знаком с ним и проживающими тут людьми и…кажется, я забыл, зачем сюда пришел. – Хрипло проговорил он.

Она склонила голову набок, ее глаза внимательно изучали его.

–Меня зовут, Мерила и я тут продаю травы и различные составы. Вы можете приходить ко мне, если в будущем что-то нужно. А также, я давно тут живу и с радостью буду готова рассказать о том, как устроен быт в Хэмлише.

–Я Шрок и сегодня заступил на работу в управление. Буду очень рад вашей помощи и рассказу. Мне он точно не помешает.

И он не ошибся. С тех пор они стали чаще общаться, но, в что-то большее эти отношения перерасти так и не смогли, о чем впоследствии законник очень жалел.