Тайна космической птицы

Глава 1

Глава 1

«Я буду править всей Вселенной. Я буду вести за собой миллионы душ. Я подчиню себе даже Колдуна».

На сотни километров вниз располагалось вражеское войско. Все это расстояние космоса усыпали огоньки костров и призрачно копошащаяся масса. Высоко над пространством парили разведчики и дозорные. Совсем скоро из тени планет появится свет «утренней» звезды – и тогда бой начнется. Здесь, в тонком плане бытия, время и пространство ощущались весьма относительно.

Ведьма, умевшая прозревать прошлое и предвидеть будущее, все же пока не знала исхода битвы – в ее сознании время и материя переплетались в тугой клубок. Десятки вариантов будущего, построенные на основе прошлого и настоящего, одновременно присутствовали в ее голове. Это отнимало много сил, но она всегда справлялась и всегда находила правильную мировую линию, избавленную от иллюзий и ненужных случайностей. Сейчас девушка почти неподвижно сидела верхом на своем коне и с края скалы далекого мелкого спутника всматривалась в пугающую уходящую космическую ночь, которая вскоре передаст жребий очередному жестокому рассвету. Черный конь по кличке Ужас, крылатый огнедышащий чудовищных размеров, время от времени взволнованно бил одним из своих восьми копыт. Он с полным правом носил свою кличку, тяжело и угрожающего выдыхал густой искрящийся дым, но Ведьма крепко сжимала коленями его бока и контролировала любое его движение.

Краем глаза она заметила золотистый блеск, медленно и с наслаждением повернула голову. Черное ночное пространство вдруг пошло рябью и ожило, словно раздвигаясь и создавая коридор для наездника. А вот и он – Маг. Он приближался, верхом на таком же, словно самый страшный ночной кошмар, черном коне по кличке Страх, ноздри которого извергали густой серый дым. В след за паром, казалось, вот-вот появятся огненные языки и подожгут все на своем пути. Маг плавно покачивался в такт поступи коня. Он приближался, словно черная грозовая туча, словно неизбежность, словно предвестник краха всего мира. Ведьма внутренне заликовала, она готова была закричать от восторга при виде его огромной мощной фигуры, его лучезарных глаз, которые словно рентгеновские лучи пронизывали все вокруг, блеска светлых волос, делавшие его будто бы вместилищем звезды. Она пришла в восторг и жадно, но не выдавая себя, рассматривала его фигуру, впитывала через глаза его образ, старалась запомнить каждую складку шкуры медведя, накинутой поверх черных матовых доспехов. Она поприветствовала его лишь приподнятым уголком губ и чуть заметным кивком. В ответ мужчина на мгновение приподнял бровь и слегка вскинул подбородок. Он смотрел на нее сверху, презрительно, насмешливо, дерзко. Но взгляд его говорил, что он почти готов сойти с ума от невозможности показать ей свои чувства, умереть от бессилия перед чертовыми законами. Он хотел нарушить их все, он хотел рычать, отдаться страсти, зайтись высокомерным смехом, но долг не давал на это права. Он с усилием и сожалением отвел от нее взгляд и посмотрел в кишащую, наполненную гулом, даль.

– Они очень сильны, – произнес Маг, взглянув туда, куда смотрит Ведьма.

Она усмехнулась.

– Ты боишься? Мы с тобой самые сильные существа в ближайшем космосе.

– Твое высокомерие и самоуверенность одновременно и наивны, и восхитительны, – ответил Маг, скривив губы.

– Я знаю, о чем ты снова хочешь спросить. Я служу Колдуну только потому, что мне это нравится. Когда мне надоест, я уйду. И ты уйдешь со мной.

Маг расхохотался.

– А точно я командую? Ты приносила присягу. Не забывай, что я – Главнокомандующий.

– Присяга – это слова, не более. Никто и никогда не сможет подчинить меня или заставить делать то, чего я не хочу.

– Даже перед лицом смерти?

– Смерть мне не страшна.

– А падение в круг перерождений?

– Этому не бывать, пока я обладаю силой Ведьмы, – девушка искоса глянула на мужчину. Их взгляды встретились, задержавшись на секунду. Потом они одновременно посмотрели в сторону газового гиганта, из-за вихрастого бока которого вот-вот должны были показаться первые лучи.

– Пора. На позиции, – коротко скомандовал Маг, разворачивая коня. Конь взмахнул крыльями, оторвался от земли и завис высоко в воздухе – оттуда Маг прекрасно видел свое войско. Он еще раз оценивающе окинул взглядом все пространство, он был уверен в победе.

И в этот же момент и Ведьма, любуюсь его величественным образом, ощутила приоритетную мировую линию, – победа, насыщение энергией убитых врагов, триумф, слава, власть, завоеванные новые территории, которые Колдун отдаст ей в подчинение.

Ведьма последовала за Магом. И вот они уже приземлились перед многомиллионным войском. Маг заговорил. Все не могли его услышать, но могли почувствовать его настрой. Каждый из воинов всем телом ощущал слова Мага. И все это было возможным благодаря его развитой до мастерства необычайной способности внушать нужные чувства.

– …Еще одна битва, в которой мы победим, – донеслись до Ведьмы его прыгучие, словно маленькие металлические шарики, слова. Они застучали по каменным ступеням, удаляясь в подвижное предрассветное марево. Их становилось все больше и больше, все гуще, все крепче они сливались в единый металлический поток из разрозненных частиц. – И каждому достанется его кусок, каждый насытится энергией, каждый впитает в себя часть вселенской жизни и приобретет силы! Помните об этом! Об этом самом сладостном ощущении! Об этом экстазе, который охватит вас, когда клинок проткнет вражескую плоть, и когда по лезвию потечет амброзия – энергия вашей жизни, ваша пища, ваша вечная молодость и сила! Власть и сила на нашей стороне! Никто не посмеет унизить нашу честь и достоинство! Ура! – наконец воскликнул Маг.

И вслед его восклика раздался восторженный гул. И Ведьма завыла и закричала вместе с теми воинами, что стояли перед Магом. «Легионы, легионы – имя им, – думала Ведьма. – И я среди них. Нет, я сильнее! И Маг – наш предводитель! Нет, только их. Но не мой!»

Появился первый луч, и войско, как по звуку горна, ожило и двинулось в наступление со всех пяти сторон. Враги закопошились, с их стороны взмыла вверх тысяча воинов, такая же тысяча бросилась вниз.

– Я их остановлю, – крикнула Ведьма, и, стукнув коня пятками по бокам, улетела к верхней тысяче. Космос держал их, кошмарный конь не только летел, но и бил копытами по пространству, получая от этого еще больше мощи. Все окружающее пространство-время было его тропой.

Ведьма увеличивалась в размере, расширяла свои границы и формы, и вот вражеские всадники уже казались не больше мелкой собачки. Ведьма видела ужас и отчаяние в их глазах, и от этого она получала еще больше удовольствия, еще больше энергии наполняло ее, еще сильнее становилась ее оболочка от каждого удара мечом. Когда с последним несчастным было покончено, она глянула вниз – там, на противоположной стороне, Маг раскидывал врагов, так же увеличиваясь. С той стороны враги наступали, и Ведьма бросилась на подмогу. Конь хрипнул, тряхнул гривой, и устремился вниз головой, сложив крылья и прикрыв ими Ведьму от боковых потоков пространства. Она вплотную прижалась к шее коня, и они уверенно, как давно сыгравшаяся команда, проскочили все видимое пространство, ставшее полем битвы.

Конь распахнул крылья, резко затормозив, и Ведьма на ходу снесла голову последнему ближайшему вражескому всаднику.

– Я б и сам справился, – с азартом ответил Маг.

– И не благодари.

Они поменяли свое положение в пространстве: их кони одновременно спикировали и раскрыли крылья, теперь битва происходила внизу. Поле битвы стремилось к шарообразному положению. Оно выглядело как одна масса, как однородная, но полная хаоса, система со случайными отростками сражений.

– Скоро все должно закончиться, мы одерживаем победу, – произнес Маг, увлеченно, словно за игрой, наблюдая, как его воины оттесняют противника. Шар начинал принимать форму эллипсоида, что свидетельствовало о скорой победе одной из сторон.

– Это было слишком просто, – чуть с грустью сказала Ведьма. – Надо будет выпросить какое-нибудь секретное задание. Тебе еще не надоело вести за собой миллионы бойцов? Может, отправимся куда-нибудь только вдвоем? – игриво спросила она.

– Обязательно, – кивнул Маг и улыбнулся ей в ответ. – Помнишь нашу первую встречу?

– Когда ты меня решил убить?

Маг отрицательно тряхнул волосами цвета звезды и фыркнул в бороду.

– Нет, в самом начале. Тогда перед нами тоже простиралась многомерная бездна. Только вместо битвы она являлась нам бесконечным многомерным садом. Райским садом…

*

…Маяк Бесконечности очертил желтым лучом бескрайнее пространство. Маг стоял у его основания на широком из светлого камня балконе и смотрел вдаль. Там, везде, со всех сторон, в том числе и сверху, и снизу, располагался прекраснейший мир. Самый лучший, который когда-либо мог существовать. Этот мир все называли Сад. Он был им дарован для беззаботной и вечной жизни, для наслаждения и покоя. Но Маг не любил покой. Его душа, да что там душа, вся его суть жаждала приключений, исследований, новых впечатлений и знаний. Жизнь в прекрасном вакууме казалась ему не полной, ограниченной, лишенной истины. Многие считали его отступником, глупцом, диссидентом. Но он называл себя искателем приключений и истины.

– Какие наши дальнейшие планы? – спросил Принц, появившись рядом с Магом, словно из ниоткуда. Он, так же как и его друг, облокотился на изящные перила. Его глаза заблестели, он предвкушал новые приключения.

Принц, как и Маг, оказался неугомонным искателем, покинувшим уютный и богатый Дворец. Ему с начала существования внушали, что он знатных кровей, а потому его задача – находиться во Дворце, соблюдая придворные правила, и руководить внешним миром, не соприкасаясь с ним. По негласному, но строгому закону всем принцам запрещалось покидать Дворец под любым предлогом, потому что некая высшая Сила беспокоилась об их сохранности и готовила им какую-то особенную роль. Долгими унылыми днями Принц размышлял о замысле и своей участи, и в один из вечеров решился на авантюру: он тайком покинул Дворец, гулял и наслаждался окружающим миром, который не был опасным или жаждущим, чтобы им управляли, а потом вернулся в свои покои. Он проделывал это раз за разом, и в итоге понял, что высшая Сила не против его побегов, раз не останавливает его. Возможно, она даже поддерживает его, если позволяет нарушать свой же закон. И в один из дней Принц покинул Дворец окончательно. Но чувствовал, что если захочет, то обязательно сможет проникнуть обратно.

– От одного пророка слышал, что Великая Птица наконец-то снесла яйца. Без понятия, что это значит, но звучит безумно любопытно, – начал Маг, загадочно улыбаясь.

– Дождемся Первооткрывателя. Я чувствую, что он прошерстил большой участок Сада и может что-то знать по этому поводу.

Луч Маяка Бесконечности в очередной раз сделал круг.

– Удивительно, – прошептал Маг, провожая луч взглядом. – Мне кажется, у этого Маяка были только мы втроем, хотя он стоит здесь с самого начала времени и пространства. И с той стороны луч его не виден, – он кивнул подбородком вдаль.

– Во дворце ходил слух, что Маяк – создатель, и чем больше он работает, тем больше создает пространства-времени, и тем шире Сад и тем больше появляется людей.

Маг поднял на Маяк оценивающий взгляд, желтый фонарь терялся в выси, но был отчетливо виден из-за периодических импульсов света.

– Так он же не одушевленный. Это всего лишь инструмент высшей Силы.

– Да, я тоже так думаю, – согласился Принц. – И он, скорее, не создает, а пробуждает и указывает путь.

– Указал бы он нам путь к Великой Птице, – вздохнул Маг.

– А незачем! – пространство прорезал звонкий радостный голос Первооткрывателя. Он появился так же внезапно, как и Принц, будто шагнув из невидимой арки. – Я знаю, куда нам двигаться. Зеваки уже стягиваются туда, можно подобраться поближе и разгадать эту загадку. Пророки называют это чудом из чудес, но никто не знает, для чего оно и что последует за ним. Мне кажется, это отличная возможность уделать этих теоретиков и разузнать все самим!

Первооткрыватель – Маг и Принц не имели ни малейшего представления, откуда он родом, как и когда он появился в Саду. Да и сам Первооткрыватель давал туманные ответы, до конца не зная своего прошлого. Маг вышел из величественных придворных исследовательских университетов. Изучив теорию всех механизмов развития мира, он бросился на практическое их исследование. Принц появился при Дворце и, имея доступ ко всем секретным уровням и планам, тоже отправился в путешествия. А вот Первооткрыватель будто бы всегда был и всегда сопровождал Мага и Принца, ему всегда были подвластны знания о человеческих мотивах и проявляющихся внутренних страстях, он находил поддержку и доверие в массах и любых обществах, будь то они придворные или отдаленные от дворца. Окружающие ощущали его авторитет и глубинное единение со всем Садом, и без колебаний открывались ему.

– Тогда сейчас же отправляемся! – воскликнул Принц и запрыгнул на перила.

Маг и Первооткрыватель, только этого и ждали – они запрыгнули следом и уже все вместе одновременно нырнули в просторы Сада.

Но какими бы восторженными ни были ожидания троицы, путь оказался не так прост. Место Великой Птицы постоянно менялось. Сад рос и расширялся, раздвигая свои границы с невиданной скоростью. И даже мысль казалась грузной и медлительной по сравнению с масштабами творчества Маяка.

– На границе, на границе… – бубнил под нос Первооткрыватель, стараясь успокоить себя и друзей. Он уже долгое время мерил шагом небольшую опушку, расчерченную мраморными дорожками.

– С какой стороны Сада? – сокрушенно спрашивал Принц, сидя на изящной лавочке и откинувшись в тень деревьев райского сада.

Маг с серьезным выражением лица стоял, скрестив руки на груди. Его взгляд блуждал от Принца к Первооткрывателю, а потом скользил по окружающей природе.

– Думаю, нам стоит разделиться, – наконец произнес он.

Первооткрыватель встревоженно поднял на него взгляд.

– Нет…

– Не навсегда, – поспешил успокоить его Маг. – Думаю, по отдельности у нас будет больше шансов, мы сможем проверить больше мест, расспросить больше людей. Будем держать связь через космические струны. Мы же можем общаться через весь Сад, и тут же окажемся рядом, когда кто-то позовет. Главное, чтобы была определенная точка – и все тут как тут!

– Я согласен, – Принц подскочил с лавочки. – Лучше хоть что-то делать, чем предаваться унынию. Может, план и сработает.

Друзья приблизились друг к другу, переглянулись, кивнули, подпрыгнули и тут же исчезли, направившись в разных направлениях. Каждый из них бросился в пучину личного приключения и своей игры. Слушать друг друга и быть на связи через космические струны, пронизывающие весь Сад и соединяющие всё со всем, помнить об общей цели и обязательно встретиться, как только Птица будет найдена хотя бы одним из них, – об этом они окончательно договорили, когда в последний раз перед расставанием переглянулись друг с другом.

Маг упорно двигался в одном направлении, он, во что бы то ни стало, желал найти, даже если и не Птицу, то границу Сада. Вечность слилась в одну точку. Но и все пространство тоже казалось теперь точкой – бесконечным, вечным, вездесущим – оно не менялось, окружая путника одними и теми же предметами. Маг словно застыл в своем движении, и не было ни конца, ни края, ни времени, ни пространства, ни его движения. Но вдруг он остановился, и Сад вокруг закружился водоворотом, пытаясь успеть затормозить вслед за Магом.

– Ее нет, – прозвучал твердый женский голос за спиной.

– Кого? – удивленно обернулся он.

Перед ним стояла высокая девушка, закутанная в темный шерстяной плащ с капюшоном.

– Границы, – она откинула капюшон и сделала шаг к Магу, пронзив его душу своим взглядом.

Он вздохнул, но не смог тут же выдохнуть – все внутри словно перехватило от удивительного ощущения, возникшего при взгляде в ее глаза. Там были и тайна, и знание, и насмешка, и некая сила, заставившая его мысли разлететься роем. Рой будто разорвал его изнутри и разлетелся по всему Саду, жужжа неслышные, но понятные истины.

– Откуда ты знаешь? – наконец собравшись с мыслями, спросил Маг.

Она молчала, насмешливо кривя губы. Ее ровные длинные волосы чуть заметно колебались. «Но здесь нет ничего, что может колебать даже травинку», – пронеслась мысль в голове Мага, и тут же острая догадка кольнула его.

– Ты чувствуешь то, что за пределами этого мира, ты чувствуешь все струны. Ты одна из них? Из Ведьм?

Девушка кивнула, и концы ее волос плавно приподнялись и опустились, словно находясь в густом пространстве.

– А ты один из приближенных к принцам? – спросила она, улыбнувшись?

– Да, Маг. Но я давно покинул Дворец и оставил все пресные изучения.

– Как и я. И я тебя искала везде. И вот я почувствовала твои устремления, и последовала за тобой. Я долго ждала, пока ты остановишься…

– Зачем же?

– Ты не такой, как они, – девушка неопределенно кивнула. – Как те, что остались во Дворце. Я чувствую, что грядет что-то великое. У Них, – она таинственно понизила голос, выделяя последнее слово, – у тех, кто на самом верху, есть какой-то план. Некая миссия. Они следят за такими, как мы. Поверь, нас немало. Но влекло меня именно к тебе.

– Вы, ведьмы, всегда наводили на меня некоторый ужас, – усмехнулся Маг. – И даже сейчас от твоих слов по моему телу побежали мурашки. Кажется, энергия уплотняется, что-то происходит здесь…

Ведьма снова кивнула и шагнула к Магу. Его одежда зашевелилась, волосы вздыбились, частички всего его существа нестерпимо повлекло к ней.

– Что это? – слегка испуганно прошептал он.

– Это – гравитация. Мы все едины, и, в конце концов, должны будем снова соединиться. Мы элементы одного целого, а это – та вечная сила, которая будет нас соединять, даже вопреки нашему нежеланию.

– А что будет, если я сейчас до тебя дотронусь?

Ведьма пожала плечами и хитро улыбнулась:

– Не знаю, дотронься – и увидишь.

Маг поднял руку и нерешительно дотронулся до нее. Из их тел появились невесомые золотые нити и потянулись друг к другу, переплетаясь в невероятные узоры и символы. Они окутали Ведьму и Мага коконом и вдруг исчезли. Ведьма и Маг еще долго стояли, держась за руки и глядя друг другу в глаза. Казалось, где-то далеко в их головах звучит волшебная музыка, и казалось, музыка эта была одновременно и Ведьмой, и Магом.

– Это струны, – шепнула Ведьма. – Именно так все объединится в конце.

– Но мы остались прежними, – оправившись от восхищения, произнес Маг.

– Конечно. Не думал же ты, что мы станем одним существом! – она рассмеялась, и в голове Мага зажурчали переливы волшебной музыки.

– Я чувствую тебя, – прошептал Маг, и отпустил руку девушки, – мне не нужно для этого быть рядом с тобой. Это удивительно. Но с Принцем и Первооткрывателем все не так…

– Они не знают того, что знаю я, – Ведьма подмигнула Магу.

– Кажется, я догадывался о чем-то подобном. Ты сможешь то же самое провернуть и с ними?

– Нет, – Ведьма покачала головой, – Мне это не интересно. Да и в любом случае, эта связь всегда есть, ее не нужно восстанавливать, я лишь показала, какая она. Вы все равно чувствуете друг друга, вы – друзья. Струны, или космические нити, переплетаются в уникальные узоры, одинаковых нитей не бывает, каждый человек ткет свой рисунок, свое многомерное полотно, и повториться он не может. И из всех этих переплетений получается многомерная, необъятная фигура, благодаря которой при должном усилии мы, Ведьмы, можем знать всё, обо всех и всегда.

Маг пораженно вздохнул.

– Я не знал… Даже не предполагал… Что вы такие могущественные…

– Но не абсолютно – вариантов будущего бесконечно много, и в промежуточных точках оно еще не определено. И у цели нашего существования тоже есть варианты исходов. Но хватит обо мне… Что слышно о твоих друзьях? Нам срочно нужно к Птице!

– Я давно с ними не общался, кажется, наша связь с ними прервалась, – задумчиво ответил Маг.

– Закрой глаза, представь их, задай вопрос, – шепнула Ведьма. – Тебе нужно лишь заново настроиться на них. Связь неразрывна. Она существует всегда, люди лишь забывают о ней, привыкают ее не замечать, и в итоге теряют возможность пользоваться ею. Это как навык, который нарабатывается постоянными действиями и усилиями.

Маг послушно закрыл глаза.

– Принц, Первооткрыватель, – позвал он. И как будто струна его существа действительно завибрировала. Они рядом и уже давно ждут его.

– Вот видишь, – Маг услышал слова Ведьмы. – Нам лишь осталось отправиться по их зову, – она взяла Мага за руку, и они вмиг исчезли.

Ведьма и Маг шагнули и вышли в необъятном пульсирующем пространстве, напоминающем первозданный вакуум. На его просторах толпились люди, они со всех сторон стягивались к единой точке. Людей становилось все больше, и из-за этого казалось, что пространство уплотняется, повышая температуру и давление.

– Смотри, это все странники, путники и искатели! – восхищенно заметил Маг. – Куда же один идут? Нам туда же?

Ведьма молча кивнула, рассматривая людей, и вдруг потянула Мага за плечо, указывая куда-то вверх:

– Смотри!

Там, грандиозно большие, невиданных, а иногда и непознаваемых для человека, спектров света, сворачивались вихрастые водовороты. Их концы терялись далеко в пространстве, а черные центры пульсировали, готовые взорваться.

– Вот это да, – завороженно протянул Маг. – Что это?

– Те самые яйца Великой птицы, которые вы так стремились найти, – усмехнулась Ведьма. – Не так ты себе их представлял?

– Совершенно не так, – прошептал Маг в ответ. А потом внезапно вспомнил: – Мы направлялись к друзьям, – он схватил Ведьму за руку, и они тут же оказались рядом с Принцем и Первооткрывателем.

– Как я рад тебя видеть! – воскликнул Первооткрыватель, обнимая Мага. – Ты тоже в ужасе от того, что видишь?

– Рад встречи, – Маг обнял и похлопал Принца по плечу. – В абсолютном! Не такое я ожидал увидеть. Что будем делать?

– И я рад, – ответил Принц, и когда их объятия ослабли, он перевел взгляд на девушку. – И теперь с нами Ведьма! Вот это хорошая новость, вот это удача! Я всегда мечтал завести знакомство с одной из вас…

Ведьма доброжелательно и приветственно кивнула Принцу и Первооткрывателю:

– Я многое слышала о ваших исследованиях, о вас идет молва.

– О вас тоже, – подмигнул Принц Ведьме. – Ты очень кстати. Мы с Первооткрывателем битую вечность пытаемся разгадать загадку этих яиц, пока Маг где-то слонялся. Но ему можно это простить, он привел тебя.

– Да тут и разгадывать нечего, – пожала плечами Ведьма. – Нам нужно всего лишь увеличиться до их размеров и посмотреть поближе.

Троица удивленно переглянулась.

– Нужно этого только пожелать. Мы все можем управлять и творить в этом мире, – пояснила Ведьма.

– Но я никогда не видел, чтобы другие делали что-то подобное, – засомневался Принц.

– Поверь мне, – ободряюще ответила Ведьма, – поверь себе, пожелай этого, заставь себя делать то, чего ты хочешь, – расти! – и она вдруг сама начала пропорционально увеличиваться. – Все просто, – подмигнула она.

Маг, Принц и Первооткрыватель сосредоточились на этой мысли, и почти тут же стали увеличиваться вслед за Ведьмой. Они ликовали, смеялись и приободряли друг друга хлопками по плечам.

– Невероятно, невероятно… – шептал Первооткрыватель. – Об этом должны узнать все…

Они оторвались от пространства и устремились ввысь, к вихрям. Они своими телами чувствовали их гравитационное давление, их массу и притяжение. И чем больше они становились, тем сильнее вихри притягивали их к себе. Снизу послышались восторженные крики.

– Смотрите! Скорее! – закричал Принц, указывая друзьям вниз.

Там, вслед за ними, остальные искатели приключений и истины стали увеличиваться в размерах.

– Да, они с нами заодно, – подтвердила Ведьма, устремляя взгляд к вихрям.

Вихри же, к удивлению друзей, ближе и меньше не становились. Казалось, четверка уже увеличилась до колоссальных размеров, и каждый из них уже достал бы даже до верхушки Маяка Бесконечности, но они всё никак не могли приблизиться к вихрям. Концы космических водоворотов словно обжигали красочностью цветов. И каждый из друзей, в том числе и Ведьма, которая все же не могла предсказать и до конца раскрыть тайну этого явления, завороженно следили за разноцветными вспышками в центре, и они уже были не в силах отвести свои взгляды.

– Что происходит? – испуганно спросил Маг.

– Я не могу противиться этой силе! – испуганно воскликнул Принц.

– Это весьма любопытно… любопытно… – бормотал задумчиво, словно под гипнозом, Первооткрыватель.

– Во что ты нас втянула, Ведьма?! – с неожиданной злостью отчаянно закричал Маг, когда понял, что назад пути нет.

– Не бойтесь, – прошептала она настойчиво и уверенно, – возьмемся за руки, чтобы не потеряться.

И они все, испуганные от кончиков волос до пяток, схватились за руки. И вихрь окончательно затянул их в себя. Друзья летели кувырком в неизвестном направлении. И непонятным было: двигались они или застыли на месте. И вдруг сила воздействия изменилась, и теперь их стало растягивать в разные стороны, словно пространство снова раздвигалось и увеличивалось. Они держались за руки изо всех сил, но неизвестная сила все же выхватила Принца и Первооткрывателя и отправила их кубарем в разные стороны, превращая их в маленькие далекие точки. Маг в ужасе взглянул Ведьме в глаза. Она была спокойна, ее волосы, как и раньше, не поддавались окружающим физическим законам и жили своей жизнью, двигаясь, словно черные языки пламени. Она пристально смотрела ему в глаза, между ними неуверенно пытались возникнуть нити и сплестись в узор, но тяготение было сильнее.

– Не отпускай меня, – прошептала она. Маг скорее почувствовал эти слова в своем сердце, нежели услышал. Из-за расширяющегося пространства звуки не доходили и улетали вслед за убегающей материей.

И даже фундаментальной связи не удалось удержать их руки вместе, и как по щелчку пальцев они оказались на колоссальном расстоянии друг от друга.

«Я найду тебя. Я обязательно тебя найду», – ощущал Маг в себе эту идею. Внешняя сила росла, он уже не мог думать, он уже не мог чувствовать, все его существо стиралось и обнулялось. И только идеи того, что он Маг, и что ему нужно найти Ведьму, Принца и Первооткрывателя навсегда остались в нем самом.

Пространство расширялось, превращаясь в бескрайнее поле для великого творчества и исследований, и никто не знал, когда завершится его расширение и что произойдет после. Но некоторые предполагают, что как только великое творчество и исследования завершатся, то и в пространстве-времени уже не останется нужды.

*

Сражение продолжалось. От эллипсоида брани начинали отделяться небольшие очаги сражений и таять в космосе. Враг терял свои силы.

Вдруг что-то качнуло Ведьму и Мага, немного сдвинув с точки пространства, в которой они находились.

– Гравитационная волна? – удивилась Ведьма. – Странно. Откуда?

– Может, планета? – спросил Маг, кивая на газового гиганта.

Ведьма отрицательно покачала головой.

– Гравитации космических тел нам не помеха…

Пространство-время зарябило, Ведьму и Мага словно на волнах закачало еще сильнее. Кони затоптались, выбивая копытами искры.

– Вопрос еще вот в чем! – зло закричала Ведьма, гнев забурлил в ней, и рык вырвался из ее горла: – что или кто способен на такое? Кто бросил нам вызов?!

Маг расхохотался – и звук раскатов грома дополнил шум вибрирующего и трескающегося по швам пространства. Его всегда восхищал ее гнев, этот внезапный взрыв эмоций, оглушительный вулкан, завывающее торнадо, рык белого ягуара, готовящегося к сражению с соперником, зашедшим на его территорию. Маг заряжался ее сильными, бескомпромиссными эмоциями и будто мчался на колеснице, запряженной сотней дьявольских взбешенных жеребцов.

– Да! Да! – закричал он, вытаскивая из ножен меч, и Страх заходил еще взволнованнее.

Что-то изменилось в очередной раз. Они почувствовали небольшое притяжение к центру сферы битвы. …Там, далеко, в самом центре происходило нечто странное. С их позиции не было видно, но Ведьма чувствовала – это нечто растет и выбирается из бездны, разрывая и поглощая пространство. Она бы ужаснулась, но ужас ей был не ведом, еще давным-давно она укротила его так же, как и своего адского коня.

– Нам нужно прямо туда! – закричала Ведьма, указывая концом лезвия меча в эпицентр.

– Подожди, мы еще не знаем, что это…

– Ты испугался? – она надменно усмехнулась. – Ничто в этой галактике не может превзойти нас!

И она отразила внезапный удар сбоку, превратив нападающего в пыль.

– Вот видишь, – она презрительно и лукаво взглянула на Мага.

Но через мгновение Магу пришлось оторваться от ее притягательных глаз и вступить в битву с неожиданно появившимися врагами.

– Но! – вскричала Ведьма, не теряя времени, – Но! – она стукнула Ужас по бокам и нырнула в поле боя, падая к центру.

Когда от врагов ничего не осталось, Маг обернулся, чтобы найти Ведьму, но она уже была на полпути к неизвестной силе.

– Стой же ты, – с досадой и опасением прошептал он, обращаясь к ней. Она не слышала, но наверняка чувствовала. И не было тех эмоций, которые смогли бы остановить ее действия. Она как неумолимая кара, как сверхсветовая стрела летела к центру.

И Маг вдруг понял. Он наконец-то разглядел то, что происходило за роем сражающихся тел. Невиданное чудовище – Черный гигант проявлялся из бездны. Маг как явь видел его эмоции, мертвые души, которые поглотил гигант. А в душах этих – скомканные воедино трагедии, самые мрачные страхи, ужас всего мира, доведенная до абсолютного несправедливость, тьма ночи человеческого духа, или, лучше сказать, отсутствие всякого духа. Чудовище всё росло. И даже Маг, одна из сильнейших душ Вселенной, заробел перед ним.

Но не Ведьма. Она раньше него поняла, какая надвигается опасность. И устремилась туда, чтобы убить чудовище прежде, чем оно полностью выберется в их мир и обретет силу.

Маг видел, как Ведьма подобралась к шее чудовища, как она стала увеличиваться в размере, как призрачно блестел ее клинок, растущий вместе с ней. И как все равно несравненно она уступала гиганту в размере. Он видел, как ее частицы притягиваются к чудищу, который словно пил ее всем телом. А она этого будто не замечала, пытаясь наносить удары.

– Стой! – закричал Маг так, что от его крика расчистился путь прямиком к ней, и он направил коня по этому пути вниз. Пространство сгустилось, время замедлилось, и у него не было сил, чтобы противостоять Материи и прорваться сквозь нее прямо к Ведьме. Впервые в жизни пространство и время оказались для него препятствием, а не подспорьем, и это ощущение зарождало в нем глубинный ужас. Причиной был гигант из плотного мира. И прямо у него на глазах…

…Сильный толчок темной материи как хлыстом обжег Ведьму и сбросил с коня, и она, раскинув руки, полетела в густую тьму космоса. На миг ей почудилось, что это и есть свобода – лететь и беспрепятственно падать. А если ничего ей не помешает, то падение ей предстояло долгое, если не сказать вечное. Она упустила свой шанс, а ей этого и хотелось. И сейчас она изо всех сил старалась не прозревать будущее, оставить контроль, пустить на самотек – будь что будет. Но у нее не получалось, ведь ведать – это ее суть. Но какая-то легкость все равно возникла в ее душе при виде отдаляющегося монстра. Теперь это не ее проблема, не ее битва. И ей можно вдоволь поразмыслить, почему она не смогла предвидеть его – чудовище, возникшее из мира плотной материи. Этот гигант имел тело из сплошных стабилизированных вихрей энергии, сгущавшейся до осязаемой материи, он выглядел как дьявол, покинувший свой престол, чтобы вступить в битву. «Гигант», – еще раз мелькнуло в голове Ведьмы. Именно! Рядом с массивными объектами искривляется пространство-время, а так, как она и сама их часть, то искривляется и ее восприятие. Гравитации планет не воздействуют на их сущности, но воздействуют на восприятие и прозрение истин. Планета – вот причина. Враги специально заманили их сюда. Но сейчас она знала другую мировую линию – она отчетливо одновременно видела их поражение и их победу, и этот парадокс слегка тревожил ее. Но сейчас это не имело никакого значения. И Ведьма, и Маг, и другие сущности их уровня могли почти мгновенно оказаться в другой галактике. Пространство не было для них препятствием, но для этого им нужна была точка, от которой они могли бы оттолкнуться. И сейчас эту самую точку Ведьма потеряла, упав с Ужаса. Вряд ли в пылу битвы кто-то обратит на нее внимание. Теперь ее путь лежал в глубины Вселенной, в бесконечном падении через все гравитационные поля планет и звезд, потому что они были не властны над Ведьмой. Падении, пока прямо на ее пути не попадется хоть какой-нибудь объект или живое существо. А если этого все же не случится, то ее обязательно в конце всех времен притянет Маяк Бесконечности в центре Всего.

Но мечты Ведьмы не сбылись: верный конь подхватил ее, она уцепилась за вожжи, запрыгнула в седло, сжала коленями мощные бока и взмыла обратно к монстру. И в это время на долю мгновения в ее голове, словно разряд электричества, проявился вариант ее мировой линии и тут же исчез. Но Ведьме было достаточного и этого…

Когда она вернулась, Маг атаковал монстра, ловко уходя от хлыстов и силы притяжения.

– Это и моя битва! Ты отвлеки, а я зайду с головы!

– Нет, стой! Нужно отступать, мы не готовы к этому! – крикнул Маг.

– Да тут дел то на пять минут! – возразила Ведьма.

– Это приказ!

– К черту твои приказы! – огрызнулась Ведьма и направила коня в обход чудовища.

Маг зарычал от злости, он ощущал, что готов уничтожить все вокруг, бешенство бурлило так, что даже Страх, почувствовав эту бурю эмоций, выбил копытами столпы искр. Она должна была послушаться его. «Ну и черт с тобой, Ведьма, потом разберемся», – подумал он и взмахнул мечом, привлекая к себе монстра и уводя его еще ниже. Плети чудовища распространялись все дальше, они били без разбора и по союзникам, и по врагам, и те в одночасье становились вспышкой и исчезали в пространстве.

«Антиматерия», – пронеслась догадка в голове Мага. И его сердце дрогнуло в очередной раз за эту битву. Он достал свой второй меч и запустил им в монстра. Меч отсек пару плетей и угодил в тело гиганта, вспыхнув и мгновенно превратившись в ничто.

– Ведьма! – в ужасе закричал он. – Вернись! Ты его не убьешь! Он из антиматерии!

Но она уже воткнула клинок ему в голову. Маг видел, как засветилось и распалось лезвие, а за ним и ее рука. Они встретились взглядами. И Маг прочел в ее глазах всю страсть и всю дикую жажду никогда не разлучаться с ним. Воспоминания больно шевельнулись в груди. И сейчас, как и тогда, он снова дал себе клятву перед лицом всей Вселенной, что найдет ее.

И в один миг ее больше не стало.

Глава 2

Это было то время, когда существование вселенной подходило к концу. На небе погасли почти все звезды, и плотная тьма спускалась с небес, по кусочку проглатывая пространство и время. В этот момент не было места ни грусти, ни радости – все рождается, живет, старится и умирает, подчиняясь изначальному и вечному закону мироздания.

Это событие никому не было ведомым. Здесь не было наблюдателей, а потому ни единая сущность не смогла бы рассказать историю этой вселенной, а также о том, просуществует ли она пять минут или тысячи лет. Но еще оставались законы – бессмертные и вездесущие, которым подчиняется даже смерть.

Все пространство-время ожидало. Невозможно вообразить, что будет после того, как погаснет последняя звезда, как распадется последний камень, после того, как все сомкнется в единую частицу. Вселенная ожидала этого мига терпеливо и настойчиво.

Прямо как холодная белая каменная статуя женщины, венчавшая престол последнего Храма вселенной: обнаженная женщина сидела на величавом Троне – и Трон этот был всем миром. Она ждала вместе со всем, что до сих пор существует, и существовало когда-либо в бесконечном пространстве-времени. Она, бессмертная Жрица, не пожелала покинуть свой престол, чтобы уйти с остальными богами – и пыль и пепел умирающего пространства запечатали ее в каменный кокон. Губы ее были плотно сжаты, тело напряжено, пальцы рук смыкали скипетр и свиток законов, глаза всматривались в черное небо. Вся Вселенная словно стремилась сжаться вокруг Жрицы, страстно желая воссоединиться с ней. Ее белая невероятно твердая кожа призрачно мерцала в свете далекой одинокой красноватой звезды. Вечное мертвенное ожидание. Вечная борьба со временем, в которой проигрывают даже бессмертные, и в которой могут победить только созидатели.

Женщина покоилась в полной тиши, у ее ног неподвижно лежал белый матовый песок. Но казалось, будто из-под этого песка пробивался белесый свет, окутывавший планету. Это свечение было слишком слабым, чтобы заметить его издалека, но достаточно сильным, чтобы освещать Храм и Трон.

Женщина, а вместе с ней и планета, отдали себя ради жизни Вселенной. Их пламя и огонь давным-давно растаяли в космосе, став его часть. И частью той далекой красноватой звезды, что уже долгую вечность смотрела на Женщину.

Свет от красной звезды исходил импульсами, он приближался, становился ярче. Он был последним Якорем Вселенной и Маяком Бесконечности. Звезда многие годы подмигивала статуе, словно стараясь донести весть, ласкала ее, убаюкивала и успокаивала. Но время еще не пришло…

И с приближением звезды, те места на теле женщины, на которые падали частички света, словно вбирали обратно энергию и тепло – оживали, приобретали мягкость, начинали светиться изнутри, и вот статуя шевельнулась. В недрах планеты также зарождались новые процессы: она содрогнулась в такт движения статуи, из-под земли послышался гул, напряженный треск, началось движение литосферных плит, словно планета хотела разродиться.

И вдруг взрыв россыпью рассек черный небосвод – Звезда окутывала вихрями и всплесками видимое пространство, и вместе с волной и росчерком огненных вихрей на черном полотне неба статуя наконец-то получила весть:

– Ты есть жизнь. Ты есть Вселенная. Ты есть новое пространство и время! Ты есть вечное творчество и великий закон! Ты – новое солнце и новое пламя! Ты – это Я.

Жрица ожила и улыбнулась, скипетр в ее руке расцвет, свиток с законами заструился по ноге. Планета содрогнулась, восприняла послание Звезды, но всё еще ждала, и тогда Жрица разрешила: планета оказалась спящей маленькой белой звездой, которая в конце времен стала черным карликом, и для которой наконец-то настало время. Звезда зажглась, принимая в себя тепло, расширяясь и уничтожая черный газопылевой кокон тьмы, пожиравшей остатки Вселенной. Прекратилась борьба двух сил – сжатия и расширения, и с ожившей Жрицей и ее загоревшейся звездой, противоположные силы объединились в одну и начали распространяться во все стороны, творя новую вселенную.

А красная подмигивающая звезда исчезла, подарив всю себя Жрице – сверхновой звезде, ставшей матерью для этой вселенной.

И то было начало начал.

*

Взгляд Ведьмы упал на широкое просторное и словно свободное от каких-либо пут поле, над которым поднималось позднее осеннее солнце. Внутри щекотало ощущение, что она не одну тысячу раз видела подобные – по-особенному манящие – виды. Что-то знакомое и приятное отзывалось в душе. Девушка любовалась необъятным, безмерным пейзажем, он напоминал места, где ей было хорошо и уютно. И вот луг резко сменился лесом, и Ведьма вернулась из мечтаний в реальную жизнь: сверхскоростной поезд мчал ее на одну очень важную встречу.

Мир за окном проносился с невероятной скоростью. Вот только недавно были лошади, а теперь – металлические неугомонные гусеницы и птицы. «Как быстро меняется мир, как быстро бежит время», – вздохнула она и попросила проводника принести в купе чай.

Лет двести назад по земным измерениям, Отшельник промышлял предсказанием будущего. Делал это, скорее, ради развлечения сельчан. Показывал им различные фокусы, чтобы они поверили в высшие силы. И тогда же он рассказывал им, что через десятки лет по небу будут летать металлические птицы, а всю планету обовьет невидимая паутина. Говорил им, что все, о чем он рассказывает, – наука, и те молодые люди, которые пойдут учиться, смогут создавать невероятные вещи. И подкреплял свои слова различными научными экспериментами. Конечно, его бы могли принять и за колдуна, и казнить за подобное… Но Отшельник всегда умудрялся найти с простым народом общий язык, ему открывались и доверяли, иногда он слыл знахарем, иногда чудотворцем, и всегда мог найти защиту и в городах, и в деревнях. Последней мысли Ведьма усмехнулась – Отшельник никогда не нуждался в чьей бы то ни было защите.

Поезд бесшумно и плавно затормозил, с легким шипением раздвинулись двери, выпуская пассажиров на перрон. Ведьма вслед за всеми вышла из поезда и оказалась на высокотехнологичном вокзале. Она, не медля, отправилась к выходу, мимоходом обращая внимание на лица. И вдруг внутренний порыв заставил ее остановиться – вокруг было слишком много красивых, светлых, радостных лиц. Такое количество света, радости, открытости и свободы она не ощущала давно, редко в каком земном поселении добро концентрировалось с такой силой.

– Прошу прощения, – обратилась она к радостной пожилой паре, старичок со старушкой тут же заулыбались Ведьме и заинтересованно на нее посмотрели. – Сегодня какой-то праздник? Почему сегодня все такие радостные?

– Нет, – усмехнулся старичок. – Просто у нас страна такая – для счастливой и радостной жизни, всем здесь хорошо, все стараются, все стремятся к счастью и миру, как тут не радоваться?! – и широко улыбнулся.

Ведьма тоже широко улыбнулась в ответ и поинтересовалась:

– А куда вы направляетесь?

– А мы решили на недельку съездить в наш любимый город у моря, где мы познакомились, – старичок приобнял свою супругу, игриво подмигнул ей, та смущенно захихикала, явно вспомнив о чем-то, что имеет значение только для них двоих, и кивнула, подтверждая его слова.

Ведьма и умилилась, и обрадовалась, и заулыбалась еще шире, видя такие искренние эмоции.

– А вы, наверное, совсем юная, раз не знали о нашей стране. Видно, что вы не местная – слишком темную одежду носите, но, вот, странно: приезжие наоборот знают, куда едут, и стремятся обязательно, хоть раз в жизни, побывать здесь. Раньше все хотели отсюда уехать, теперь все желают сюда попасть, а мы с моей старушкой здесь почти всю жизнь прожили, – старичок рассмеялся, немного надул щеки, будто гордясь за страну и народ. – И плохое прошли, и теперь хорошее проживаем…

– Да, вы правы, давненько я здесь не была, – улыбнулась Ведьма в ответ, и пока парочка не прикинула, насколько давно было это «давненько», она пожелала им приятного отдыха и направилась к выходу. Дела ждали.

Двери здания вокзала разъехались, и холодный осенний ветер тут же налетел на Ведьму, запутавшись в ее волосах и разбросав их в разные стороны. Она запахнула плащ, приподняла воротник и осмотрелась. Холодная погода никоим образом не портила радостное настроение горожан. Вдруг большими медлительными хлопьями посыпал снег. В воздухе словно застыло предчувствие праздника.

Взгляд Ведьмы задержался на знаменитых «Въездных Воротах» – двух зданиях-башнях с двух сторон проспекта. Они словно призывали непременно пройти через них, чтобы попасть в город. И Ведьма намеревалась исполнить этот ритуал.

«Иди через Врата», – Ведьма вспомнила напутствие и стала спускаться по ступеням вокзала к мостовой. Сотни подобных «врат» она миновала, но она всегда помнила те врата, через которые она прошла впервые и те, через которые ей пройти не удалось. И грустью щемило в сердце от того, что никогда в жизни она не сможет вернуться к Вратам Райского Сада. После того, как она и все остальные искатели прошли через порталы Сада, путь назад закрылся для них навсегда. Они захотели познать и потому отказались от уютной колыбели, они поклялись себе стать взрослыми и потому последовали за зовом любопытства. Они все взяли на себя ответственность за свои судьбы и вступили на тропу трансформации: от немощного ребенка – к становлению богами, чтобы продолжить их род. И все они, пожелав, обязаны были вкусить этот плод. И для них осталась только одна дорога – вперед.

Сейчас же Ведьме хотелось скорее пройти через эти, пусть и не столь важные, врата – ее подгоняло небольшое старое, въевшееся опасение, что очередные врата тоже могут исчезнуть. Но на этот раз она бы не позволила им пасть…

…В тех мирах, которые сейчас даже Ведьме кажутся фантастическими, она жила радостной и легкой жизнью веселой любопытной девочки. Хоть с начала всех времен в ней и была заложена суть Ведьмы, об этой сути она не помнила. Девочка вела детскую беззаботную жизнь в Светлом Доме, ее ограждали от проблем и тревог, растили как уникальную розу, как важную светлую звездочку. Девочка росла любопытной и непоседливой. Она не имела родителей, но имела множество разнообразных опекунов из местного Храма, и по-детски пользовалась этим: то одному взрослому, то другому задавала наивные, но приводящие в замешательство, вопросы.

Больше всего она любила в день еженедельного собрания забираться к восьмиконечной из цветного стекла крыше Храма, и оттуда, через приоткрытые окошко подслушивать умные, но малопонятные разговоры храмовников.

«Город Златых Врат», – как-то раз донеслась до ее слуха фраза, запомнившаяся на долгие годы. Фраза легонько коснулась ее уха и скрылась в обыденном гуле окружавшей храм природы. Из того же разговора она поняла, что это восхитительный и прекрасный город с различными удивительными сооружениями и повсеместно творящимся волшебством. После этих слов у девочки появилась самая большая мечта за всю ее жизнь.

– Где находится Город Златых Врат? Я хочу там побывать, – как-то раз она потянула за мантию и озадачила одного своего друга-храмовника, седого старичка из совета старейшин.

Тот обернулся, не сразу поняв, кто его тревожит, и удивленно уставился на девчушку.

– Рано тебе еще думать об этом городе, – снисходительно улыбаясь, покачал он головой.

– А когда не рано будет? – не унималась девочка.

Старичок-храмовник призадумался, почесывая седую бороду, и неспешно ответил:

– Когда освоишь все науки, преподаваемые в храме.

– Все-превсе?

– Все-превсе, – кивнул храмовник.

– Но зачем же мне все науки, чтобы побывать в том городе и посмотреть на чудеса?

– Город Златых Врат только для великих умов и усердных учеников, просто так, без заслуг или стремлений к знанию, туда не пускают.

– Даже одним глазком нельзя посмотреть? – девочка умоляюще сложила ладони.

Храмовник отрицательно покачал головой, прикрыв глаза. Он с трудом мог отказать умоляющему ребенку, особенно этой непоседе, которая стала ему чуть ли не родной внучкой.

– Учись прилежно, постигай все знания, получи несколько ступеней мастерства и тогда мы вынесем вопрос о посещении Города на совет старейшин. И на главном экзамене ты должна будешь показать, что достойна посетить Город и держать речь перед их Ученым Советом.

И после этих слов девочка на ближайшие годы нашла свою цель.

Сейчас, спустя тысячи лет, оказавшись в новом городе, она невольно припоминала все, чему училась у храмовников: сухие знания о мире, людях и сотворении всего, приготовление снадобий и распознавание болезней, фехтование и езда на лошадях. Большего от нее не требовалось, но она ощущала, что этих знаний и умений ей мало. Девочка украдкой брала запрещенные для нее книги из библиотеки Храма и с упоением читала, а после ходила следом за храмовниками и дергала за мантии то одного, то другого, ставя в неудобное положение своими не детскими вопросами.

– А как создать ангела? – спросила она как-то учителя по приготовлению снадобий во время очередного индивидуального урока. Она сортировала листья Авронии Златолистной, и этот вопрос, сдерживаемый уже долгий час, почти невольно сорвался с ее губ.

Учитель не выдал своего удивления, но девочка знала, что, как и всех остальных, этот вопрос его тоже озадачил. В первую очередь своей неожиданностью. Он выдержал паузу. В светлой, залитой солнцем, и обставленной всевозможными растениями, оранжерее эта пауза гармонично сочеталась с неспешным и умиротворенным течением времени.

Он кашлянул, прочищая горло, и взглянул на девочку.

– Во-первых, нужно очень много света.

– Как в этой оранжереи?

– Нет, – покачал он головой, с любопытством наблюдая за девочкой из-за своего рабочего стола, на котором организованно располагались колбочки, и словно оценивая, стоит ли раскрывать ей эти знания.

Она ждала, вопросительно уставившись на учителя.

– Еще больше. И свет должен быть, в том числе, и внутренним. Ангелы – это творения высшего уровня. Они, как и демоны, являются частью человека. Это должна быть твоя, разогнанная до высочайших температур, психическая энергия. Чтобы они могли существовать в нашем, физическом мире, им нужно физическое тело, источником энергии для которого будет Звезда. Для создания Демонов только ты являешься постоянной и психической, и физической батареей, что не так уж и сложно. Но для создания Ангелов нужно хорошенько потрудиться…

– Как потрудиться? Как разогнать энергию до высоких температур?

– Разогнать энергию до высоких температур – это, на самом деле, метафора. Это лишь значит, что тебе должен быть дан доступ в более высокие, и соответственно, более низкие измерения. А это возможно только для существ, достигших такого уровня самосознания, при котором они могут хотя бы частично сохранять свою память во время перемещений между мирами. Но и тогда это будет сложно…

– А как достигнуть такого уровня самосознания?

– Учиться, постигать, творить…

– И тогда мне дадут доступ?

Учитель в очередной раз усмехнулся, словно предвещая открытие таинственных знаний:

– Его на самом деле никто не дает, и дать не может. Ты просто сама вырастешь настолько, чтобы суметь это сделать…

– Хорошо, – девочка послушно склонила голову. Но не для того, чтобы продолжить урок, а чтобы задать очередной вопрос: – А во-вторых? Что еще нужно, чтобы сотворить Ангела?

– Во-вторых, нужно хорошо знать науку, чтобы усмирить энергию Звезды. В одиночку мало кто способен совместить в себе и то, и другое. Великие Маги собирались в группы, чтобы сотворить Ангелов, и далеко не все выживали в этой битве, как с внутренней энергией, так и с энергией Звезды. И даже маленькое Ангельское существо требует колоссальных усилий, но зато потом оно сильнее даже тысячи тысяч темных творений и может существовать миллионы лет, пока во Вселенной горит хотя бы одна последняя Звезда.

– А где найти Магов?

– Ох, дались тебе эти Ангелы и эти Маги! Мы же перебираем листья, сейчас важнее научиться лечить болезни, а не фантазировать! – в шутку и с добрым смехом учитель повысил голос на ученицу.

– Но все же? – не унималась девочка, широко улыбаясь.

– В Городе Златых Врат, где же еще, – просто ответил учитель и взглядом указал, что урок по приготовлению снадобий должен продолжиться.

Ведьма резко вынырнула из воспоминаний – ее охватило чувство, похожее на то, которое она недавно испытала в поезде. Она снова огляделась – смеркалось, но через эти сумерки она прозрела историю этого места: воинственную, боевую, славную, смелую, честную, терпеливую и непреклонную. Она видела, что почти пятьдесят лет назад, после целого века пребывания в рабстве, раздорах, угнетении, страхе, унижении дух народа воспрянул, сознание раскрылось, оковы рабства стали спадать – словно солнечный луч разрезал мрак этой земли. И с мирным боем, преодолевая лишения, несправедливость, боль, насилие эти люди, стремящиеся к свету и правде, победили. И до сих пор, на протяжении уже пятидесяти лет, чувство свободы, справедливость и любовь взращивается в каждом новом человеке. И теперь среди людей снова оживает некогда утерянная связь – золотисто-розовые нити чуть видимым свечением тянулись между прохожими.

«Действительно, – подумала Ведьма, – после такого каждый день будет как праздник». История этой страны напомнила историю ее Дома, ее жизни и борьбы. Она вспомнила Колдуна и жизнь при его власти – и поежилась, укуталась в плащ еще сильнее, странная мелкая дрожь пробежала по телу. Возможно, здесь слишком холодно, а возможно, те времена и события всегда будут отзываться дрожью страха, гримасой презрения и неловким чувством стыда.

Она поднялась на улицу, завернула за угол и направилась к центру. С каждым шагом в голове всплывала история этого места и до жути реалистично переплеталась с ее воспоминаниями. Ведьма отшатнулась, когда внезапно перед ней появились призраки прошлого – десяток вооруженных бойцов пробежали сквозь нее по направлению к вокзалу. Она ощутила их настроение, эмоции, желания, мысли, от этого больно защемило сочувствием сердце. Когда-то и она была в отряде карателей и свято верила, что нашла правду во владениях Темной области. Она действительно приняла, что кристаллизация, сужение, все большее стремление к вечной фиксации, самообман – верный путь, и ей это нравилось. Она верила Колдуну, и тому, что выполняет праведную миссию. А еще Ведьма ощущала, что она как никогда сильна и счастлива, и что только во тьме – истинная власть. Ей пообещали богатства, титулы, стабильность, свободу во тьме – всё это повлияло на ее выбор. Но в итоге – этого следовало ожидать – за первый же промах ее отправили в заточение. Вот и вся власть: и ты орудуешь страхом, и твой повелитель держит тебя в ежовых рукавицах страха. Страх затуманивает разум, ложь и манипуляции подаются под соусом конструктивной критики. Вера Темному Правителю превращается в страх перед мнимой угрозой, с которой Ведьма, да и все несчастные, перешедшие вместе с ней на темную сторону, отчаянно боролись во славу Колдуна. И страшно было оттого, что никто на самом деле не знал, что – правда, а что – ложь, все просто повиновались тому, что велел Князь Колдун.

Она совершала зло, потому что принимала его за истину. И, что ужаснее всего, она совершала зло, потому что ей это нравилось. К счастью, ей удалось выбраться оттуда. От этих мыслей Ведьма тяжело вздохнула. И снова ей навстречу выплыли призраки истории: на этот раз энергии были ярче, светлее, прямо как одежды прохожих. Снег мягкой периной покрывал серый тротуар, но Ведьма сквозь годы видела на этом снегу пролившуюся кровь многих поколений мирных жителей. Сквозь годы ей навстречу шли люди, объединенные верой в правду, справедливость, добро. И, казалось, поток их никогда не закончится – это вечный поток, до сих пор текущий сквозь время. Ведьма почти физически ощущала все происходившее и тогда, и намного раньше, и слезы катились по ее щекам. Так было в начале истории, так было в новейшем времени, так будет в будущем – это реальность, в которой приходится существовать людям Земли. Она видела суть, она видела, что творилось в сердцах и умах каждого жителя, независимо от выбранной им позиции. Она видела то, что невозможно высказать словами, что сложно всецело охватить и понять человеку в одиночку, что сложно рассказать, будь даже на руках все факты, цифры, данные, она видела эту тайну – не зря же она носила имя Ведьма.

Дела ждали, и Ведьма вынырнула из путешествий во времени, уверенно направившись к небольшому скверу. Потом она свернула направо, перешла дорогу и вышла на нужную улицу. Ведьма огляделась: на этой улице сюрреалистично соседствовали новомодные заведения, здания в стиле ампир и дореволюционные постройки – очередные памятники неоднозначной истории. Но Ведьма не стала снова погружаться в прошлое, а быстро преодолела расстояние до нужного ей дома, свернула в арку и оказалась у подъезда, набрала на домофоне код, дождалась, когда дверь запищит и впустит ее, взлетела по ступенькам на последний, пятый этаж, и дернула круглую ручку массивной, обитой зеленым, двери.

Она тихо, не разуваясь, прошла сразу в комнату. Там, за столом, располагавшимся прямо в центре, освещаемый лишь слабым светом фонаря за окном, сидел человек. По чуть вздрагивающим черным с проседью кудрям, Ведьма догадалась – человек что-то усердно пишет.

– Привет, – тихо поприветствовала она, будто опасаясь нарушить магию, наполнившую комнату и окутавшую человека за столом.

Человек встрепенулся, обернулся на гостью и широко улыбнулся.

– Я вижу, ты вписываешься в здешний мэйнстрим: нынче модно вот так стричь усы, бороду и брови, – тихо продолжила она.

Мужчина засмеялся, встал из-за стола, чтобы обнять и поприветствовать Ведьму.

– Зато мода всегда проходила мимо тебя.

– Мне так удобно, я одеваюсь практично, я нашла свой стиль, – ответила Ведьма.

– А я одеваюсь так, чтобы не привлекать к себе лишнее внимания и быть в общем потоке, твой внешний вид слишком… ты словно из средневековья.

– Почти угадал…

Они обменялись многозначительными взглядами, и вдруг рассмеялись.

– Принц, ты всегда был неугомонным!

– Начала ты… Кстати, как добралась? Хочешь чего-нибудь? Съесть, выпить?

Есть она не хотела ровно до того момента, пока Принц не предложил. Она периодически забывала о еде, и вспоминала о ней после того, как начинало темнеть в глазах. Ведьма кивнула, и они вместе отправились в кухню. С телом приходилось считаться. Принц прав: нужно соответствовать этому миру и не забывать о существующих здесь законах.

Яркая лампа под высоким потолком на мгновение ослепила – одна из неприятных особенностей глаз. Ведьма зажмурилась на секунду, привыкла. Принц за эти мгновения каким-то волшебным образом успел сориентироваться и уже ставил еду в микроволновку. При свете он выглядел иначе, сумрак выгодно скрадывал его черты, возраст.

– Ты давно здесь? – спросила Ведьма.

– Лет двадцать.

Она прикинула в уме, сколько еще продержится его тело. А он в это время открыл дверь балкона, закурил, перехватил ее удивленный взгляд:

– Да как-то сама собой появилась эта привычка, – пожал он плечами, опершись спиной на стену у дверного проема и скрестив руки. – Это помогает телу расслабиться. Опять заземляюсь. Не смотри на меня с укором. Знаю, вредно. Но я надолго задерживаться здесь не собираюсь. Еще пью очень много кофе и мало сплю. Работа…

– И, явно, мало двигаешься, – подметила Ведьма, жуя овощной пирог.

А Ведьма-то помнила, что Принц всегда был активным, даже чересчур активным, подвижным, жилистым, неуловимым, легким, словно ветер, и самым большим мучением для него были кабинетные работы. Видимо, всё меняется…

Принц качнул головой, ухмыльнулся:

– Глобальный прогресс. К тому же, когда работаю почти сутки напролет, особо не слежу за тем, что закидываю в рот.

– Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит, – кивнула Ведьма. – В прошлый раз забвения ты спился и чуть не попал в принудительные воплощения.

– Но не попал же. Если тебе неприятно, я потушу… – ответил Принц, наклоняясь к табакерке.

Ведьма неопределенно повела плечами и отрицательно качнула головой, наблюдая за плавными и размеренными движениями Принца.

– Я все же… – он покрутил сигарету в пальцах, глянув на Ведьму, и погасил огонек, после чего уселся напротив нее. – Ты тогда и не помнила ничего.

– Я чувствовала.

– Этого было недостаточно. Сейчас я скучал по тебе. Как и в тот раз.

– Мое возвращение из земных жизней не стоило бы твоего падения.

– Стоило бы. Я пойду за тобой даже в Ад. На тебе всё держится, я это понял с самого первого взгляда… В прошлый раз я все осознавал, хоть и пил много… И верил, что все получится. Нам остался последний рывок.

– Да, еще одна жизнь, и я снова вернусь, – прошептала Ведьма, внезапно ощутив всю важность их задумки и окинув мыслью весь проделанный путь.

– Я верю, – Принц дотронулся до ее руки своей горячей ладонью. – Как в тот раз, когда…

…– Разбежавшись, прыгну со скалы! – в центре рыночной площади, в обступившей полукругом толпе, пел, чуть ли не кричал, пестрый Шут. Он бряцал на лютне незамысловатую мелодию:

– Вот я был, и вот меня не стало! – Шута сопровождали модно и со вкусом одетые дудочник, старательно высвистывающий на длинной дудке высокие ноты, и барабанщик, экзальтированно бьющий в свой барабан. – И когда об этом вдруг узнаешь ты, поймешь, кого ты потеряла! – Шут рухнул на колени, запрокинул голову и еще раз со вселенским страданием в голосе пропел: – Меня ты потеряла…

Таина – девушка с забытой сутью Ведьмы – следила за всем этим представлением чуть издалека.

– Кто это? – спросила она у остановившейся рядом женщины, чтобы одним глазком посмотреть на представление, но так и замерла с корзиной зелени в руках.

– Да шут придворный, – ответила женщина. – Короля нашего. Новый какой-то. Этот поинтереснее предыдущего будет.

– А здесь-то он что делает?

Женщина пожала плечами:

– Нравится ему народ веселить. Предыдущий не высовывался из замка. А этому только дай поошиваться в толпе да в трактире.

– А король не высечет его?

– Да куда уж там, – встрял мужичок-торговец, подслушивавший их разговор из-за своего прилавка, – этот всё вывернет так, как ему надо, король ему доверяет. И любит. Вы поосторожнее болтайте, может этот шут специально в народ ходит, чтоб потом доносить на нас.

– Иди ты, – погрозила женщина мужичку кулаком. – Ничего такого мы и не болтаем.

– Знаю я вас…

Женщина повернулась к Таине и, уже внимательнее окинув ее взглядом, поинтересовалась:

– А ты и сама не из местных?

– Нет, недавно тут, работаю на винодельне к югу отсюда.

– А… у Азара? Да, знаю-знаю… Отличные вина. В этом году поставляет на праздничную ночь…

– А когда праздничная ночь?

– Через неделю. Как вина подоспеют. А ты, кажется, совсем не из этих мест? Издалека?

Таина кивнула.

– Издалека. Там не было винограда и моря.

Пока Таина болтала с незнакомкой, трио музыкантов исчезло с торговой площади, оставив в душе девушки легкий шлейф грусти. А люди тут же потянулись кто-куда по своим делам, словно никакого Шута здесь и не было.

– Азар, спасибо за приют. Если бы не ты, стражники нагнали и казнили меня.

Азар – высокий широкоплечий мужчина средник лет с черной бородой, хозяин и владелец обширной виноградной плантации, винодельни, и нескольких сотен гектаров пастбищ и лесов – прищурил глаз, предполагая, что Таина может о чем-либо, наконец, вспомнить.

– А ты помнишь, почему они за тобой гнались?

– Украла мешок золота у одного из придворных, – задорно ответила девушка. – Видел бы ты, как ловко я это сделала! А потом вскочила на своего коня и понеслась! А они следом! Но мне не впервой уходить от погони! И в этот раз мне фортуна тоже улыбнулась! – и она раззадоренная своим рассказом поставила ногу на табурет, мечтательно взглянув в окно. В даль, озаренную золотистым светом солнцем, зеленеющую, живую, буйную, словно движущуюся. На миг Таине показалось, что мир действительно живой и движущийся, словно плывущий или перетекающий из одного состояние в другое. И этот мир вот-вот станет единым с ней, примет в свои объятия, а потом скинет таинственные покрова и явит забытую истину. Только и оставалось: протянуть руку и…

Но девушка испугалась этого ощущения и резко отвернулась, взглянув на мужчину.

Азар вздохнул.

– Ты так вздыхаешь, будто не веришь мне!

– Верю, – мужчина снисходительно улыбнулся девушке. – Но я не устану тебе объяснять, что все случившееся было не случайностью и не фортуной, а гнались за тобой не из-за мешка денег. И были это вовсе не придворные стражники.

Таина закатила глаза.

– Ничегошеньки у меня внутри не шевелится от этих слов, – помотала головой девушка. – И от других твои рассказов – тоже. Я всю жизнь прожила у стен Замка. Родители и предки мои были земледельцами и пастухами. Не так давно родители покинули этот свет. И я верю, что они попали в горний мир и там упокоились. Но я никогда не поверю в бредовые рассказы о космических битвах и свободном странствии Души…

– Ну не такие уж и свободные, Душу еще нужно соткать, – поправил Азар.

Таина приподняла бровь и недоверчиво посмотрела на Азара.

– Вот как? – усмехнулась она. – Всё равно бред какой-то. Ты не заставишь меня в это поверить, в странствия какие-то… между телами и в разных мирах. Как можно верить в разные миры, ты же уже почти старый человек! Это, может, молодежи свойственно такая дерзость мысли. Смотри, чтоб никто не прознал о твоем сумасшествии.

– Тогда судя по твоим словам, престарелая уже ты, а я – юнец, – рассмеялся Азар.

– Смейся, – улыбнулась в ответ Таина и посерьезнела. – Как бы там ни было, твои рассказы я считаю детскими сказками. Не могут в космосе быть сражения, путешествия и города. Космос – это всего лишь свод, к которому крепятся звезды. Если бы там было хоть что-нибудь из того, о чем ты говоришь, это бы все видели, когда смотрят в небо. Но никто этого никогда не видел, – Таина развела руками.

– Ты всегда была такой упрямой, – Азар тяжело вздохнул.

И для Таины потянулись дни, наполненные сбором урожая, приготовлением вина, бытовыми хлопотами и скачками на черном коне Буране по вечернему лесу. Лес, новые дорожки, неизведанные места, ветер в волосах и закатное оранжевое солнце были отдушиной Таины. Она много размышляла о том, что ей рассказывал Азар, но, как и прежде, это никак не откликалось в ее душе и казалось выдумкой.

– Пускай она идет на праздничную ночь, – кивнула подбородком Мария своему мужу Азару. – Пусть повеселится. Вдруг вспомнит.

Она развешивала белье во дворе их поместья. Азар тихонечко вздохнул, почесал бороду и поглядел вдаль, туда, где примостился городок, готовящийся к ежегодному празднику.

– А съездите ка вы с ней на рынок за тканями, – произнес Азар.

Мария подняла удивленный взгляд на мужа, все еще задумчиво всматривающегося куда-то, как могло показаться, дальше границ горизонта.

– Отдадим швее, сошьет ей платье, – он, наконец, взглянул на Марию и улыбнулся. – Пусть у нее будет самое красивое платье. Да заодно и себе и детям прикупи обновок и угощений.

Перед обедом Мария и Таина запрягли лошадей в крытую повозку и отправились в город.

– Прогуляйся по рынку, – сказала Мария, когда они спрыгнули с повозки перед торговыми лавками.

– Но ты же просила помочь тебе, – удивилась Таина, – скажи, что от меня нужно, и я все сделаю.

– Нет-нет… – покачала головой и улыбнулась Мария. – Мне нужна была лишь твоя компания в дороге. Теперь можешь развеяться и прогуляться. Там вроде бы в центре рынка снова поет Шут с музыкантами. К обеду отправимся домой.

В этот момент к телеге подошел торговец с тканями, и Таина послушно отправилась в город.

– И ты попала! К настоящему Колдуну, он загубил таких, как ты, не одну! – послышалось яростное пение Шута, и Таине невольно подумалось: «Вздернут». Уж ей-то не раз в своих бегах приходилось видеть таких смельчаков, и все они заканчивали одинаково. Разве что этот смельчак чем-то отличался от других.

Когда девушка добралась до центра площади, где по ее мнению должна была выступать труппа, их и след простыл.

– Эй, а куда они делись? – спросила Таина у торговца, кивая в сторону того места, где только недавно пел Шут.

– Бог их знает, – пожал плечами торговец. – Спроси вот у той старухи, она за всеми тут следит, должна знать.

Таина глянула на старуху, на которую ей указал торговец, и поежилась.

– Она? – неуверенно переспросила Таина у торговца. – Ты уверен?

Помрачневший торговец кивнул:

– Эта ведьма всё обо всех знает, – и отвернулся, чтобы не продолжать разговор о старухе.

Страшная сгорбленная старуха сидела в тени соломенного навеса и сухой рукой держалась за клюку, рядом стояла глиняная миска для подаяний. Старуха зыркала колючим взглядом из-под черного покрывала, словно сама смерть, выслеживая кого-то.

– Матушка, – неуверенно обратилась Таина к старухе и бросила монету в миску, – скажи, пожалуйста, видела ли ты, куда исчез шут с музыкантами?

Старуха закаркала смехом, поднимая колючий взгляд на Таину.

– А сама-то ты откуда взялась? – и засмеялась еще страшнее.

Таина неопределенно повела плечами:

– Как и все… Так ты видела, куда пошел шут?

Старуха перестала зловеще смеяться и молча взглянула Таине прямо в душу через ее глаза. И девушке показалось, что вся торговая площадь замерла и, затаив дыхание, наблюдала за ней и старухой, и все ждали, что же будет дальше. В душе они все содрогались – ведь никто из них не решался заговорить со старой ведьмой – страшно было услышать злую правду. Или злую ложь – именно так все и воспринимали колючие слова старухи. Ее прозвали Ведьмой, ее боялись и обходили стороной, и чтобы ее задобрить, но скорее, чтобы задобрить свой страх, каждый считал своим долгом хоть раз в неделю подать старухе монету.

– Да ты и сама знаешь, ты такая же, как и я, – прокаркала ведьма.

Дрожь пробежала по телу Таины. И она вдруг опустила голову и покачала головой:

– Ничего я не знаю.

– Тогда скорая смерть уготована тебе! – старуха рассмеялась громче и страшнее прежнего, и Таина отшатнулась, помрачнела, отвернулась. Последние слова так сильно подействовали на нее, что девушка, сама того не осознавая, будто во сне, сделала пару шагов в сторону узкого переулка. Кривое смеющееся лицо старухи все стояло перед ее глазами. Но вдруг лицо старой изменилось, подобрело и… кивнуло. И тут же исчезло.

И Таина бросилась узким переулком по лестнице вверх, туда, к вершине холма, на склоне которого располагался город.

От быстрого бега у девушки перехватило дыхание, и она остановилась в безлюдном переулке, прислонилась спиной с теневой стороны к белой прохладной каменной стене дома и закрыла глаза.

«Боже, и куда же я бегу?» – пронеслось у нее в голове.

И внезапно она мысленно оказалась перед бескрайним местом, озаренным ярким солнечным светом, на всем пространстве которого колыхались почти невесомые розовые тюли. Это видение так захватило Таину, что она завороженно наблюдала за колыханиями тканей, потом сделала шаг и дотронулась рукой. Тюль поддалась и словно вода заструилась с ладони. Таина сделала глубокий вдох и на выдохе вошла в мистическое розовое пространство. Тюли окутывали ее тело, обволакивали, смягчали, расслабляли. Где-то впереди вдруг послышался голос шута, насвистывание и его мелодичное пение. Таина бросилась туда, спешно раздвигая ткани, которые от каждого ее прикосновения чуть ли не взлетали вверх. Она двигалась все быстрее, но никак не могла приблизиться к таинственному голосу. И снова резко остановилась и в изнеможении закрыла глаза, тюли закружились вокруг нее вихрем, потихоньку опускаясь и создавая вокруг девушки невесомый кокон.

«Я тебя потеряла, Боже. Тебя свергли? Тебя убили?»

Тюли нежно опустились на голову Таины, и ей показалось, что невидимая сила ее нежно обнимает.

«Я там же, где и был, – послышался обезличенный мягкий голос. – Меня невозможно свергнуть или убить. Каждый из вас – частичка меня. И только вы сами в себе можете меня свергнуть или убить. Я – бездвижен. В постоянном движении только Люди».

И девушка открыла глаза. Она оттолкнулась от каменной стены и с новыми силами помчалась вверх по лестнице. Уже почти на самой вершине холма она остановилась на небольшой покрытой зеленью площадке, чтобы отдышаться и оглядеться. Отсюда открывался невероятный вид на город и прилегающие земли…

– Не за мной ли бежишь так стремглав? – раздался мелодичный мужской голос.

Таина обернулась, на невысоком заборчике из белого камня сидел тот самый шут. Одет он уже был как обычный горожанин, без нелепого шутовского костюма и музыкальных инструментов.

– За тобой, – просто ответила девушка.

– И зачем же я тебе нужен? – шут прищурил один глаз.

Таина пожала плечами.

– Старая ведьма сказала… – начала девушка

– Да ты вроде и не старая! – рассмеялся шут. Он схватился руками за живот, подтянул к себе ноги и стал ими болтать в воздухе, как маленький ребенок. А потом так же внезапно, как и захохотал, успокоился и серьезно посмотрел на девушку: – Хотя, по какой мере судить, – и снова прищурил глаз, осматривая Таину. – Знаешь, есть такая шутка, ей уже лет тысячу, наверное. Так вот: заходят как-то в трактир Маг, Ведьма и придворный Шут, а трактирщик им и говорит: богадельня за углом, – и покатился со смеху.

– А что было дальше? – серьезно спросила Таина.

Шут прекратил смеяться.

– Неужели ты не слышала эту историю?

– Нет.

– Так вот, – шут откашлялся и запрыгнул с ногами на каменный забор, – Маг, Ведьма и Шут разнесли этот трактир к чертям собачьим и заставили всех посетителей танцевать под дудку Шута, а трактирщика назначили начальником богадельни – подвесили под потолком и заставили петь. Троица выпила по пять кружек эля, съела поросенка, наблюдая за этим представлением, и исчезла в рассветном тумане.

– Это настоящая история?

– Только тебе по секретку могу сказать, – шут приложил палец к губам: – да, настоящая. И Ведьма была не ужасная и старая, а прекрасная и вечно молодая, потому что может жить и в своем прошлом, и в настоящем, и в будущем одновременно. И всё для нее – сейчас.

– Глупости! – возмутилась Таина. – История выдуманная! И никто не может жить одновременно во всех временах.

Шут презрительно смерил взглядом девушку.

– Твое неверие и незнание – вот что настоящие глупости. Я многое знаю, и тебе лучше мне верить. Я, как-никак, придворный шут. И о твоей истории с воровством и побегом тоже прекрасно осведомлен. А еще и о том, что если бы не Азар, то ты бы болталась на виселице. А я, чтоб ты понимала, не люблю беглецов и обманщиков, да и вообще чужд жалости к кому бы то ни было. Так что без лишних ужимок могу сообщить о тебе и об Азаре королю, с вами расправятся, а я получу неплохое вознаграждение, и, что намного важнее, еще большее доверие при дворце.

Таина стояла, не двигаясь, и твердо смотрела Шуту в глаза, пока тот говорил.

– И что же ты хочешь взамен твоего молчания? Денег? – спросила она, выдержав паузу.

Шут ухмыльнулся.

– Хочу, чтобы ты составила мне компанию в праздничную ночь. Послезавтра.

Таина улыбнулась уголком губ, понимающе хмыкнула, и кивнула.

…– Так кто же ты? – спросила девушка неясный образ, перетекавший из одной видимой формы в другую.

– Я часть той вечной силы, что хочет зла, но совершает благо, – ответил образ голосом Шута.

– А я тогда кто?

– Ты и есть та сила, которая изначальное – безраздельное и благо, и зло.

И Таина проснулась в своей кровати в маленькой, но уютной комнатушке, уже залитой утренним светом.

«Азар очень добр ко мне, – думала она, лежа под легким хлопковым покрывалом, – а Шут явно что-то замыслил. И я должна выяснить, что, и вывести его на чистую воду. Азар не должен знать о том, что из-за меня он может попасть под суд. Он и так уже спас меня, а, значит, не заслуживает еще больших волнений».

Швея, работающая в поместье, сшила восхитительное светло-голубое платье для Таины, прекрасно гармонирующее с ее загорелой кожей.

«Интересно, понравится ли Шуту?» – совершенно внезапно она поймала себя на этой мысли и осеклась. «Почему же я хочу ему нравиться? Мне лишь нужно подловить его на глупом проколе».

Вечером Таина вскочила на Бурана и унеслась по направлению к городу. Мария пыталась ее остановить, предлагала повозку, мол, молодые девушки не должны проявлять такую дерзость и своеволие.

– Мария, ты ли это говоришь мне? – усмехнулась Таина, уже расположившись в седле и наблюдая сверху за Марией и Азаром. – Бочки с вином скоро отправятся к городу. Там увидимся! Сомневаюсь, что и вы с Азаром пропустите эту ночь! – Таина широко и многозначительно улыбнулась и исчезла за живой изгородью, отделявшей поместье от внешнего мира.

– С кем она там будет? – поинтересовался Азар. – С ним?

– Да, с Принцем, – кивнула Мария. – Нашел ее все-таки.

– Ну и ладно. Может, хоть он сможет пробудить в ней воспоминание.

Мария покачала головой:

– Не знаю, вся его истина осталась в вине.

Азар вздохнул:

– Посмотрим. – А после весело добавил: – Хорошо хоть, что в моем!

– Прекрасно выглядишь, – шут встретил ее у входа в город.

Она спешилась, оправила платье. Перед ней стоял мужчина в красивом темно-красном костюме придворного, ни единая деталь не говорила о том, что он шут, балагур, пьяница и пройдоха.

– Так как тебя зовут? – спросила Таина, подойдя ближе.

Он взял ее под локоть и повел через городские врата к центру города, куда уже стекались все горожане и жители близлежащих деревень.

– Шут. Просто Шут. И никак иначе, – шепнул он в ее развивающиеся от внезапного сквозняка волосы.

– Я уверена, ты не просто так скрываешь свое имя, – возмутилась Таина.

– Но ведь и твое имя не настоящее.

– Настоящее!

– Нет. Это лишь отсылка к тому, что под ним, то есть в тебе, скрывается некая тайна, которую тебе самой нужно разгадать.

– Вздор! Это просто имя!

– Тогда и Шут – просто имя, прими это, – серьезно и чуть раздраженно ответил он. Но после паузы добавил: – Извини, я не должен был раздражаться. Любые негативные эмоции – как яд, и для себя, и для других.

– И поэтому от них нужно избавляться, но не держать в себе, – добавила Таина. – Я прекрасно понимаю, что ты хочешь мне что-то объяснить. И что я до чего-то должна додуматься сама. Но, черт возьми! Я совершенно не понимаю, к чему ты ведешь, и Азар…

– Азар? – хмыкнул Шут. – У него явно ничего не получилось.

– С чего ты взял?

– Тогда бы мы с тобой сейчас не находились в самом центре веселящейся толпы! – и потянул ее чуть в сторону, туда, где можно было спокойно разместиться за небольшим уютным столиком под раскидистым деревом. Таина сомневалась, что там для них найдется свободное место. Но как только они подошли, каким-то удивительным образом, появилось местечко, с которого открывался невероятный вид на море.

– Как удивительно и необъятно, – завороженно глядя на спокойную искрящуюся воду произнесла девушка.

– А представь, какие просторы там, – Шут кивнул в небо.

– Да, – Таина вздохнула, – птицей быть прекрасно.

– Нет, еще дальше, там, среди звезд! – произнес Шут и посмотрел ей в глаза. – Среди таких же звезд, как и твои прекрасные глаза, наполненные космической тайной.

Таина тихонько рассмеялась.

– Ты явно мечтатель…

– Это не мечты. Ты только представь, закрой глаза…

Таина послушно их закрыла.

– Там, далеко и высоко над землей, – Шут повел рукой, сам окунаясь в воспоминания, – там живут люди, которым доступны путешествия в любые миры и галактики, они могут управлять звездами и создавать миры, им подвластны ангелы и демоны, они могут принимать любые формы, они могут как спускаться на землю и жить земной жизнью, так и подниматься к высшим и тончайшим формам жизни. Они могут одной силой желания перемещаться от одного края галактики к другому. Они служат и повелевают, путешествуют и творят. Но и воюют, и с помощью дипломатии сохраняют мир. И они знают: все в нашей великой Вселенной, в нашем мировом кольце, или, как образно выражаются, в яйце Великой Птицы, всё взаимосвязано, все постижимо и ощутимо. И в этом мире есть удивительные люди, имя которым Ведьмы, они могут чувствовать все струны, с помощью которых между собой связаны все элементы великой Вселенной, они могут управлять этими струнами, вышивая мировое Полотно, они ведают будущее, настоящее и прошлое, они знают, они ощущают всю Вселенную. Но с тех пор, как она стала расширяться, приобретать новые плотные вихри, скопления, когда творцы стали творить и разрушать, Ведьмам стало сложнее ориентироваться в пространстве-времени, и со временем они начали забывать о своих великих способностях…

Таина широко распахнула глаза.

– А ты не боишься, что тебя вздернут за такие слова? – тихо и настороженно спросила она.

– Нет, я всегда могу сказать, что это глупая выдумка, и что я придворный дурак, который только и может, что выдумывать глупые сказки для развлечения короля.

– Так это глупая выдумка?

Шут хмыкнул и покачал головой.

– Давай выпьем этого прекрасного вина, сделанного в винодельне Азара, в честь этого праздника Жизни! – предложил Шут и передал девушке чашу с вином.

Она удивилась, но чашу приняла. Таина настолько погрузилась в воображаемый и созданный Шутом мир, что не заметила, как бочонок и чаши появились на их столе. Те миры показались ей действительно настоящими, а еще ей показалось, что она и сама летала между тех звезд и галактик, о которых говорил Шут. И от нескольких глотков прохладного вина она вдруг ощутила до этого дремавшую жажду Жизни. Жажду страсти, действия, творчества, познания. Ей захотелось танцевать, двигаться, хоть на шаг приблизившись к настоящему движению – к Жизни.

… – Неужели ты стесняешься? – рассмеялась Таина, пытаясь стащить Шута со стула и увлечь в танец. Его темные кучерявые волосы сотрясались в такт его смеха.

– Нет, – он, улыбаясь, потянул ее обратно к себе. – Зачем тебе эти танцы? Пускай отплясывают скоморохи! Посмотри, как прекрасно вокруг!

Солнце почти скрылось за горизонтом, и наступала теплая летняя праздничная ночь; факиры для зрителей раскручивали огненные вихри, музыканты играли, будто в последний раз в жизни, трактирщики огромными бутылями разносили вино.

– Посмотри еще раз на небо, на эти звезды…

Таина посмотрела туда, куда указывал Шут – в бесконечное темнеющее небо, нависающее над бесконечным золотящимся и краснеющем от заката морем. Они находились почти в центре балагана, но вдруг девушке показалось, что праздник удаляется, затихает, и они с Шутом остаются совсем одни. В первозданной природе, в стрекоте цикад, окруженные цветами олеандров и сладковатыми, дурманящими природными ароматами, до плотной густоты наполняющими воздух.

– А еще там есть планетные системы, похожие на наши, – продолжил Шут, – но есть и такие, у которых и два, и три светила, и даже четыре… Одну из таких звезд называют «Клюв Птицы», – Шут вытянул руку и указательным пальцем очертил часть уже темного неба: – Этот ромб называют «Северный Крест», смотри, какие яркие четыре звезды в нем по краям. И одна из них, – Шут указал на самую дальнюю звезду ромба, – она называется Альбирео, или «Клюв Птицы», это двойная звезда – и когда-то там в космосе была женщина, которая имела силу двух Солнц и двух Лун, и могла соединять в себе эту силу без вреда для себя… И именно там она обрела эту способность, но и там она выбрала сторону Луны.

– И где же она сейчас? – завороженно прошептала Таина. – Мне кажется, я и сама не отсюда, и еще мне кажется, – шептала Таина, всматриваясь в небо, – по мне кто-то будет скучать.

Шут выразительно посмотрел на девушку, она заметила его взгляд и слегка смутилась.

– Тебе не кажется. Я по тебе скучал, – тихо произнес Шут.

– Но мы же виделись позавчера, – удивилась Таина.

– О, нет, намного дольше.

Девушка вдруг рассмеялась, и таинственная атмосфера лопнула, словно мыльный пузырь, оставив лишь щекочущий воспоминаниями аромат цветов.

– Твои шутовские штучки?

Он обнял ее.

– Это даже немного оскорбительно, что ты мне не веришь.

– Оставь странные шутки для развлечения короля. Это романтично, но очень глупо.

– Я короля не развлекаю. На самом деле я, только никому не говори, – Шут, ухмыльнувшись, поднес палец к своим губам, – я его советник, – и повисло опасное молчаливое замешательство. – Ну, что ж, пошли танцевать! – вдруг оживился он. – А то праздник пройдет мимо нас! – он залпом осушил чашу вина, резво подхватил Таину на руки и увлек в самый центр веселящихся в танце людей.

Ранний рассвет застал их спящими на побережье. Это была лучшая ночь в жизни Таины. Она смутно помнила карнавал, но прекрасно запомнила нежные прикосновения мужчины, на шерстяной накидке которого она уснула. Эта ночь ей показалась похожей на безудержные пляски таинственных сил и волшебных существ. «Еще вина, еще!», – кричали сатиры. Танцевали и смеялись феи с нимфами, шутили и потешались дриады, а между ними ходил большой величественный, пьяный, веселый и громкий Дионис. Казалось, он откуда-то из воздуха выуживал все новые и новые бочонки с вином и подливал веселящимся существам. Потом заладились игры и танцы, ручейками потекли пары, распалили костры, забили в барабаны, и пары стали прыгать через огонь. «Огнем природа обновляется!» – кричал Дионис, сотрясая от смеха длинной черной бородой. А потом она увидела Шута – ловко и юрко, несмотря на шатающуюся от опьянения походку, пробирающегося к Дионису. Бог виноделия и жизненной силы положил свою тяжелую и большую руку на плечо Шута, но тот, к удивлению Таины, оказался не меньше закадычного друга по веселью. Шут определенно был очень пьян, но непоколебимо держался под живым и постоянно двигающимся телом бога, а, может, и задавал только ему одному известный ритм взаимодействия. На мгновение Таине показалось, что они как два пламени, горящие на разных, но очень близких, щепках: они то сливались, то расходились, и их языки огня синхронно качались то в одну сторону, то в другую, и, казалось, искры от их взаимодействия летели в разные стороны и покровительственно освещали всю поляну.

– А, Принц, друг мой, – Дионис с силой притянул Шута к себе и чмокнул в макушку. Он залился хохотом и ослабил хватку. – Нравится тебе мой карнавал? А?

– Еще как, – ответил Шут, пьяно улыбаясь. Он без натуги ослабил хватку друга.

Тот только хмыкнул.

– Силушку не растерял. А где твоя спутница?

– Ты прекрасно знаешь, – усмехнулся в ответ Шут. – С нимфами в хороводе. Правда, я не уверен, что она понимает, с кем водит хороводы. Она так и не вспомнила.

– Ну, ничего, – ободряюще буркнул Дионис, – у нас время еще есть. Я… то есть, мы не отступимся.

Дриады затянули веселую и развратную песню. Бог виноделия ее подхватил, чуть заслышав. Вокруг закружились дриады и феи. И через пару строк Дионис снова обратился к другу:

– Выдери ее из лап иллюзий. Реальность может ей не понравиться, но это лучше, чем оставлять ее здесь, – весело напутствовал бог, похлопав Шута по плечу, и скрылся в толпе, утянутый дриадами. – Растерзайте меня, вкусите мою плоть и кровь! – разносился раскатистый веселый крик Диониса из толпы. – Причаститесь, станьте богами и моими друзьями!

– Ты очаровательна, – шепнул Шут в растрепанные и усыпанные цветами волосы Таины, обхватил ее за талию и вытянул из хоровода. Образовавшаяся в хороводе брешь тут же затянулась снова сцепившимися руками, и безумный танец продолжился, но уже без девушки.

– А ты не хотел танцевать! – восторженно и возбужденно воскликнула Таина и повернулась к Шуту, положив руки ему на плечи. Их взгляды встретились. – Словно яркие манящие звезды в твоих глазах, – прошептала она.

– И они обращены только в твою сторону, и видят они только тебя. Всегда. От самого начала времен и пространства, с первого раза, как я тебя увидел. И я будут смотреть на тебя до самого конца пространства-времени. И дальше. До бесконечности.

Он приблизился к ней.

– Эй, Гермес, ты ловкий и хитрый, – вдруг раздался рядом высокий женский веселый голос. – Но это не по правилам!

А потом этот же веселый женский голос обратился к Таине:

– Беги! Чего же ты стоишь? Таков ритуал! Пока не догонит…

Таина рассмеялась, резко вырвалась из объятий Шута и побежала в черную ночь. В десятке шагов от костров уже начиналась непроглядная темнота, но девушка, сама не отдавая себе отчета, ловко перепрыгивала коряги, оббегала деревья, уклонялась от ветвей – казалось, летела. Она словно видела все вокруг, она будто чувствовала весь окружающий мир своим телом. И слышала, как близко, отставая лишь на пару метров, за ней мчится он, так же непревзойденно лавируя среди деревьев в ночном лесу. Таина временами чувствовала его приближение, и, казалось, он вот-вот схватит ее за руку, и ей этого очень хотелось. Временами он отставал, и окружающий мир без него становился холоднее и неинтереснее. Потом он снова появлялся – и в пространстве как будто что-то менялось – оно становилось наполненным, плотным, чувственным. И они оба знали, что это всего лишь игра. И он, если бы захотел, в любую минуту мог настичь ее, а она, если бы захотела, без усилий могла скрыться от него.

И вот этот момент настал. Он схватил ее за талию, и они кубарем покатились по мягкой, словно перина, траве, по склону к побережью. Когда под их телами оказался песок, он обхватил ее еще сильнее и жадно поцеловал в губы. Она с не меньшей жадностью ответила ему. И весь окружающим мир исчез для них. И только водяные с русалками бросали им цветы и душистые травы. А после и сами слились в страстных поцелуях.

– Нам пора… – прошептал Шут.

Но Таине не хотелось расставаться с восхитительным видом, наполнявшим душу надеждой. Она удивлялась тому, как чист и непорочен рассвет, словно все беды и опасности отступили. И осталась только солнечная нежность, обнимающая и ласкающая. Как и этот мужчина рядом одновременно родной и незнакомый. Солнце поднималось выше, появлялось ощущение вечности и непостижимости жизни. За ночью – бурной, страстной, непредсказуемой, страшной своей неизвестностью, неизменно наступает рассвет – ясный, чистый, спокойный и умиротворяющий. Но ночь и день не несут в себе ни зла, ни добра. Они есть, каждый из них имеет свои особенности, свои слабости, и свои силы. И никогда одно не бывает без другого. И тот человек, который обладает храбростью и силой, может без вреда находиться одновременно в двух состояниях – объединяя и тем самым усиливая каждое из них.

Эти ощущения и размышления были так пленительным, что за ними ни Таина, ни Шут не заметили две черные фигуры, наблюдавших за ними с высокого отдаленного обрыва, нависавшего над морем.

– Так кем же мы были друг другу, Азар? – спросила Таина, застав винодела в оружейной. Он точил свой меч.

Азар взглянул на нее исподлобья.

– Ты беглянка, а я тебя спасаю, – спокойно ответил мужчина.

– Нет же… – прошептала Таина, наконец обратив внимание на то, чем он занят и ощутив странные волны энергии, исходившие от меча.

Энергия была ужасающая, темная, обволакивающая.

– …Мне что-то не по себе, – вздохнула она, обхватила себя руками за живот и прислонилась к стене.

– Это именно ты научила меня пользоваться силой двух сторон. А теперь ты забыла о своей сути. Теперь тебе плохо от твоей силы, – неспешно, спокойно и твердо ответил Азар, пока Таину будто вжимало в стену.

После чего он неторопливо встал и взял меч в руку. И вдруг темная тяжесть исчезла, и лезвие меча словно запылало солнечным светом, бескомпромиссно отсекая все ложное. Таине полегчало, она вздохнула, вышла в центр помещения и посмотрела Азару в глаза.

– Мы нашли друг друга, – продолжил Азар, не прерывая зрительного контакта, – и мы любили друг друга. И между нами появилась неразрывная связь, на подобии той, которую в будущем люди на этой планете назовут квантовой запутанностью, но естественно это ни о чем тебе сейчас не скажет.

Во дворе послышался шум и громкие крики.

– Там что-то происходит! – воскликнула Таины и обернулась, готовая выскочить по двор.

– Постой, – Азар остановил ее за руку, – не надо. Они тебя все-таки нашли. Тебе нужно бежать – через подвал, там дальше выход в конюшни, бери Бурана – и беги, что есть сил. Не оглядываясь.

– Азар… Азар! Это же не придворные стражники, так? – дрожащим голосом прошептала девушка.

Мужчина крепко сжал губы и кивнул, опустив взгляд.

– Они думают, что ты предала нас. Прости, я не смог оправдать тебя. Тебя осудили на самую мучительную казнь, после которой ты бы никогда не смогла бы отсюда выбраться. А теперь беги. Беги же!

– А как же ты? Как же Мария и все остальные?

– Они готовились к этому… Уходи! – Азар толкнул ее за угол в сторону двери, ведущей в подвал как раз в тот момент, когда дверь в оружейную со страшным грохотом сорвалась с петель.

Она слышала, как Азар зарычал. Как стучали лезвия, как ломалась деревянная мебель. Как необычные энергетические волны начали расходиться по пространству, обдавая ее то жаром, то холодом, то заставляя ее бежать, то накатывая приступами тошноты.

И вот она оказалась в конюшне, словно будучи во сне и ощущая всю его нереальность, она отвязала Бурана, запрыгнула на него и помчалась в сторону леса. Таина остановилась у самой его каймы и обернулась на поместье. Оно пылало огнем.

Вдруг маленькая белесая искорка показалась перед ее глазами. Она порхала вокруг, словно призывая Таину следовать за собой, а потом стала отдаляться по дорожке, ведущей в лес. Таина задумалась лишь на миг, а после ударила Бурана по бокам, направляя его вслед за светлячком.

Глава 3

Ни единая эмоция не колебалась у Мага внутри. Он лишь чуть с большей, чем обычно, силой сжимал рукоять меча, висящего на левом бедре. Единственный человек, нет, даже единственное существо во всей Вселенной, которое могло бы вывести его из равновесия, сейчас было мертво. Перед Магом находились три кресла: одно витиеватое величественно пустовало, в двух других простых, находящихся по бокам, сидели главы дружественных Домов. Но Маг их называла не иначе как прихвостнями.

Массивная деревянная дверь резко распахнулась и оглушительно грохнула в стену. Прихвостни вздрогнули и резко обернулись на шум. Маг практически не пошевелился, и лишь перевел внимание в ту часть зала, откуда донесся шум. В зал, словно черным торнадо, ворвался Колдун. Он на ходу отирал краем разноцветной легкой длинной накидки кровь с лезвия меча. Колдун выглядел высоким, подвижным, изящным, словно летящим по пространству. Он так легко ступал по каменному полу, что казалось, он едва касался его кончиками пальцев. Весь его образ создавал впечатление благородства и утонченности. Но кое-что противоречило этому впечатлению и оставляло неприятный осадок. Если внимательно всмотреться в его лицо, то на нем можно увидеть всегда  надменно приподнятую левую бровь, напряженные скулы и безумный взгляд.

– Я не устоял – исполнял смертный приговор, – словно между прочим бросил он двум своим соратникам, взволнованно ерзавшим на мягких сидушках. – Если хотите вырастить из своих детей отличных воинов, уже лет с восьми приобщайте их к исполнению казней. Отлично укрепляет дух и расслабляет нервы, – он спешно, но в то же время вальяжно, подошел к своему трону, почти с отвращением швырнул меч в тень, скопившуюся за спинками стульев, уселся на трон, подпер одной рукой подбородок и уставился на Мага. Рука колдуна по локоть была в полузасохшей крови, случайным движением он оставил кровавые отпечатки и на своем лице.

– Мы с позором проиграли эту битву, и понесли возмутительные потери! – начал человек, сидевший по левую сторону от Колдуна.

– Но не войну. Мы теперь знаем, чего ожидать от врагов, это нас приведет к победе, – спокойно ответил Маг, представ в центре кафедры перед предводителями трех Домов. Колдун не шелохнулся, продолжая все так же в упор смотреть на Мага. Его трон обвивала живая лоза, но это была единственная жизнь, которая могла существовать рядом с ним.

Маг даже не глядя на его прихвостней отлично ощущал зловоние страха и раболепия. И обычно он не чурался того, чтобы незаметно с помощью своей способности еще больше увеличить низменные чувства тех, кого он презирал. На Колдуна же эта его способность не действовала. Потому-то он и был Колдуном. «Я всегда смогу выйти из-под его власти, – думал Маг. – Он мне не хозяин. Я служу ему по своей воле. Ведь я один из самых сильных во Вселенной. Как и Ведьма, но она уступила монстру, а значит, недостаточно сильна или… недостаточно умна?»

– Еще одна битва, ведущая к подобной победе, и мы падем! – выкрикнул предводитель, сидящий по правую сторону от Колдуна.

Маг учтиво кивнул, ожидая слов Повелителя.

– Где Ведьма? – наконец вкрадчиво поинтересовался он.

– С прискорбием сообщаю: она храбро погибла в битве с монстром. Думаю, она должна быть удостоена…

– Ведьма? Погибла? – Колдун ухмыльнулся и в задумчивости коснулся двумя пальцами подпиравшей его подбородок руки – указательным и средним – своих губ.

– Да. Я видел это. Монстр оказался из антиматерии и…

– Она знала, что он из антиматерии?

– Смею предположить, нет. Я и сам не знал, пока не подобрался ближе и не увидел, что…

– Почему же вы не отступили, узнав об этом?

– Я…

– Дай угадаю. Вы самые сильные существа в этой Вселенной и для вас не существует непреодолимых преград?

Маг молчал. Он с достоинством и вызовом смотрел в глаза Колдуну и начинал догадываться о скрытой причине случившегося.

– Так вот нет! – внезапно выкрикнул Колдун и ударил кулаком по подлокотнику.

Прихвостни в испуге подскочили на своих места и забились в дальние углы кресел. Маг не шелохнулся.

– А как же смерть? – вкрадчиво поинтересовался Колдун.

– Смерть может постичь каждого, независимо от его сил и умений. Особенно, если встретиться с антиматерией. От Ведьмы осталась всего лишь вспышка света.

– Тогда не можете вы называться сильнейшими! – Колдун расхохотался. – И имена ваши, и звания – есть не что иное, как то, что я смогу так же забрать, как и даровать вам. И не будешь ты больше для этой галактики ни Главнокомандующим, ни Генералом, ни даже Магом. Эти имена сотрутся с полотна Вселенной, и больше ничего не будут значить!…

Слова Колдуна для Мага сейчас были лишь пустым сотрясанием пространства-времени, его мысли уносились к ней: «Она всегда считала себя сильной, для нее не было ничего невозможного. Она видела свою линию жизни. Но из-за гравитационного поля планеты ее видение исказилось, и она увидела ложный путь, который привел ее к действительной смерти», – думал Маг.

Колдун прищурился, снова подпер подбородок кулаком и теперь вкрадчиво и, чеканя слова, снова спросил:

– Где? Ведьма?

Маг усилием воли вернулся из своих мыслей к кафедре, на которой его безуспешно пытался распнуть Колдун.

– Мертва.

– Что ж, – тихо произнес Колдун, а потом внезапно закричал: – Объявляю ее предательницей и беглянкой! Это дезертирство! – он резко встал и вскинул руки. Прихвостни по обеим его сторонам завторили ему. – А, ты, – он указал на Мага длинным тонким окровавленным пальцем, – ее пособник! И не смей ее покрывать!

– Да, да, да… – по залу эхом растекся невнятный шепот.

– Но я не могу быть ее пособником.

– Ты – Главнокомандующий объединенными войсками. Значит, за дезертирство вышестоящих чинов отвечаешь и несешь ответственность ты. Именно по твоей инициативе ее взяли в наш Дом, обучили и продвинули по службе. Если бы не ты, то мы бы не проиграли битву, вовремя отступив. Так что вина за все потери только на тебе! Теперь это будет твоей задачей найти её и представить на суд.

– Она мертва…

– Не смеши, – скривился и отмахнулся Колдун. – Это тонко спланированный побег.

– Вы ошибаетесь.

– Я никогда не ошибаюсь, – голос Колдуна сделался стальным. – И теперь либо ты найдешь Ведьму, и мы через суд предадим ее реальной смерти за предательство и пособничество врагам. Либо мы это все равно сделаем сами без твоего участия. Сначала мы на твоих глазах будем мучительно и долго с ней расправляться. А потом ты с этим видением останешься навсегда гнить в подземельях, и мы никогда не дадим тебе умереть и будем продлять твои страдания. Но выбор, конечно же, за тобой, мой мальчик. О, да, я вижу в твоих глазах недоумение. И ты будешь прав, задавая этот немой вопрос. Ведь – истинно – всё предрешено от Начала Начал. И ты, как и я, частная необходимость этой Вселенной. Но я, мой юный друг, открыто и чистосердечно исполняю свою миссию, и потому – Власть имею! – и Колдун резко взмахнул рукой, отчего Маг почувствовал, как тяжелеет и немеет его тело. Он пытался сопротивляться. Но Колдун потому и назывался Колдуном, – в его дворце все подчинялось его воле. «Надо бы выбираться отсюда», – мелькнуло в голове у Мага. Но он как обычно оставался непроницаемым и горделивым, ничем не выдавая перед прихвостнями своей слабости.

И Колдун засмеялся мерзко и презрительно. Прихвостни тихонечко захихикали, поглядывая друг на друга и на Мага.

«Неужели ты могла так поступить со мной, Ведьма?» – думал Маг, идя в сопровождении стражи.

– Смысла от вас ноль, – обратился он к своему конвою.

Один из стражников толкнул его в плечо.

– Ты думаешь, даже вы вшестером смогли бы меня остановить? – Маг приподнял бровь.

– Точно нет. Но Колдун – да. Ты и пальцем шевельнуть не сможешь.

Маг презрительно хмыкнул, показывая, что стражник ошибается. Он старался не допускать сомнения в себе. Ох, как много жизней сломил этот противный червь сомнения. Тот, кто долго не может определиться с выбором, получает вариант, выбранный обстоятельствами.

«Колдун говорит, что ты жива. Ведьма, как бы я ни старался, но я не чувствую тебя. Наши линии прервались, – Маг на мгновение прикрыл глаза, втягивая легкими холодный и влажный воздух каменного коридора. – Я не могу поверить в это, но я не чувствую даже намека на тебя ни в одной из известных мне галактик. Я верю тому, что видел и тому, что знал о тебе. Колдун заставляет меня гоняться за призраком. Если ты слышишь… Да что за бред я несу у себя в голове?»

За тысячелетия установленная и укрепленная связь молчала, ни единая струна не шелохнулась.

Мага сопроводили до его покоев – большого помещения, включавшего спальню, ванную комнату, гостиную, рабочий кабинет и зал для совещаний.

Как только дверь за ним закрылась, он громко произнес:

– Личного присутствия не требуется. Созываю разведывательную операцию, ищем предателя и отступника. Разрешаю все доступные нам меры. И даже больше.

«Глупости, – принялся размышлять Маг, вышагивая по гостиной от одной стены к другой, – она не боялась смерти – и это ее погубило. Если бы это был план побега, то она поделилась бы со мной. Я уверен. Но, – он остановился и поглядел в окно – в бесконечную космическую даль, – могла ли она что-то утаивать от меня? Нет, – он тряхнул головой и продолжил размеренно шагать по гостиной, – я чувствовал ее, ее прямолинейную искренность передо мной. И в этот раз я ощущал ее зверский запал, она была готова убивать, но не умирать. Или? – он вдруг хмыкнул, остановился у чайного столика, на котором стоял графин, налил из него в хрустальную чашу дымящейся жидкости и отпил, – если это действительно был ее план побега, то почему так? Намного проще… Хм, нет, тут она права – Колдун бы не отпустил ее так просто. Но если прав и Колдун, то как она сможет возродиться после аннигиляции? Это никому не по силам. Энергия-материя переходит из одного состояния в другое, но нужно обладать колоссальной мощью, чтобы хаос высвободившейся энергии превратить в частицы и соединить обратно. А если предположить, что у Ведьмы все-таки есть такие силы, то где и когда преобразовавшиеся частицы соберутся вновь? В каком измерении? В каком времени? В каком пространстве? В какой форме? И главный вопрос: зачем? Это получается очень изощренный и смертельно опасный план, слишком сложный, чтобы исполнить его в одиночку».

Маг ухмыльнулся, закрыл глаза и настроился на две оставшиеся струны: «Мне нужна ваша помощь», – это скорее было желание, чем мысль. Он продолжал желать и слушать колебания Вселенной. Связь, которой он не пользовался многие годы, постепенно ожила, и струны пришли в действие.

«Ведьма, если ты действительно жива, то мы тебя найдем. Я создам любое устройство, лишь бы оно помогло тебе, не зря же я назвался Магом».

Маг взглянул в высокое острое окно…

…Лучи раннего солнца нежно проникали в продолговатое помещение через большие распахнутые окна, разделенные колоннами, и рисовали причудливые линии на белых мраморных стенах. Дул летний ветерок, он колыхал полупрозрачные тюли и освежал разгоряченные тела и умы будущих выпускников Академии, а после исчезал с противоположной стороны помещения в таких же окнах. Над головами округло нависал каменный купол. И это, скорее, была не обычная ученическая аудитория, а беседка – место, где проходили беседы, а порой и прения между Учителем и учениками. Ученики расслабленно сидели в больших креслах, хаотично расставленных по беседке. На чуть возвышавшейся кафедре в таком же кресле сидел Учитель – хрупкий, изящный, высокий, седовласый мудрец и Высший Маг. Но, несмотря на свой статус и имя, он не казался отделенным от учеников, вид его не был надменным или уничижительным для других.

– Суха теория, друзья мои, – произнес Учитель и тепло улыбнулся собравшимся перед ним молодым людям. – Но древо жизни пышно зеленеет. И потому уже совсем скоро вы должны представить свои выпускные изобретения в Академии перед высшим Руководством. Помните, по программе экзамена у вас должны быть прототипы или готовые изобретения – одно физического плана, другое – метафизического, иначе говоря – с разницей хотя бы в одно измерение. Так же вам придется ответить на экзаменационные вопросы и блеснуть знаниями по всем пройденным курсам. После чего Руководство решит, кому будет дано имя Мага, а кому придется продолжить свои научные изыскания. Друзья, я в вас всех крепко верю. Помните, какое бы решение ни приняло Руководство, все вы уже доказали, что достойны находиться в этом Городе. Он перед вами уже распахнул свои Златые Врата, а это значит, что вы одни из лучших умов ближайшего Космоса.

Учитель дал окончательные наставления и отпустил учеников. Те встали, поклонами поблагодарили наставника и поспешили дальше по своим делам. Но только Маг, а тогда еще всего лишь Ученик, задержался и чуть застенчиво подошел к Учителю.

– Учитель, можно с вами посоветоваться насчет моего изобретения?

– Конечно, мой друг, – улыбнулся мудрец и внимательно посмотрел на юношу.

Ученику вдруг стало тепло и легко внутри. Ему очень нравилось, что такой умный и высокочтимый человек разговаривает с ним на равных. Ох, как это ощущение отличалось от того, что он испытал на совете перед учеными мужами из Академии. Они всегда на всех смотрят свысока. Ученик был уверен, что они не умнее и не сильнее всех остальных в этом городе, лишь случайное стечение обстоятельств позволило им занять эти должности в Академии – главном научном центре Города. Они словно возвышали себя над всеми остальными. В их руках сосредотачивалась власть. И, к его сожалению, именно перед ними предстояло снова защищать свое изобретение.

– Понимаете, я хочу представить лишь одно изобретение, но оно может одновременно работать сразу во всех измерениях. Это допустимо?

Учитель удивленно посмотрел на юношу через мерцавшие на солнце линзы очков, отвел взгляд и призадумался, поглаживая седую бороду.

– Хм, в правилах насчет этого ничего не сказано. А в чем будет заключаться суть твоего изобретения?

– В том, чтобы блокировать попадание «вируса» в наш мир и нейтрализовать его в низшем.

– Ты уверен, что хочешь предстать именно с этим проектом перед учеными мужами?

– Да, я его доработал…

– Но ты же помнишь, чем закончился прошлый разговор с ними насчет твоего изобретения? Ты же хочешь защитить звание Мага? Лучше бы ты развивал свой удивительный дар чувствования – такой мужчинам редко достается, это действительно великий и особенный дар.

– Учитель, послушайте, что мне до этой моей чувствительности, когда на кону судьба нашего Города, а, может, и всей Вселенной! Я хочу спасти всех от этого «вируса». Он поражает наше общество! И у меня есть неоспоримые доказательства, которые подтверждаются безупречной системой – Цветком Жизни! При всех моих вычислениях становится ясно –это действительно формула жизни. И ключ к избавлению от опасного воздействия «вируса» кроется в самом его центре – в так называемом Яйце Жизни. Я смог гармонично встроить схему Цветка в свое изобретение и так настроить все параметры, что оно точно сработает!..

– Мой юный друг, – Учитель остановил юношу, взяв за плечо и мрачно заглянув ему в глаза.

– Нет, вы не поняли, – не унимался ученик. – Но ведь вы же и сами видите, что происходит! У меня есть шанс всем помочь и все исправить!

– Что ж, – Учитель кивнул, – я верю тебе. Но могу практически со стопроцентной гарантией сказать, что твое изобретение не будет принято. И, как ты мог заметить, Цветок Жизни и все знания о его схеме нынешние мужи пытаются дискредитировать всеми способами. Мы не смогли отследить, когда зло из низших миров проникло в наш правящий аппарат. Те мужи в Академии – это уже не те великие умы, что были здесь тысячи лет назад, еще до твоего появления в Городе. И сейчас только такие светлые головы как ты могут заметить, что наш город болеет. В этом заслуга твоего дара, от которого ты открещиваешься. Немногие способны распознать симптомы.

– И что же теперь делать? – тихо спросил ученик, вдруг осознав сложность положения.

– Иногда лучше не вмешиваться кардинальным образом в ход событий больших систем – это может привести к весьма неожиданным последствиям. Во многих случаях система сама приходит к равновесию – правда не всегда к равновесию в том смысле, в котором мы хотели бы его видеть. Материя разумна и циклична, жизнь то ввергается в хаос, то возвышается к гармонии, то разрушается, то перерождается в новой форме. Наша задача лишь в том, чтобы найти баланс и срединный путь, поняв и приняв необходимость таких циклов. Но если ты веришь в свое изобретение, то ты должен его закончить и воплотить. Это кредо любого изобретателя. Но помни: ты должен быть абсолютно уверен. Твоя уверенность – спусковой механизм.

Ученик на секунду призадумался, помрачнел, и осторожно ответил:

– Но все же, это лишь экзаменационный прототип. Чтобы он заработал нужно настоящее покровительство свыше. От ученых мужей я его точно не добьюсь…

– Что ж, мой юный друг, – Учитель похлопал ученика по плечу, и линзы его очков в очередной раз многозначительно замерцали. – Я дарую тебе свое покровительство. Ты его ощутишь. И ни слова больше. Ты уже давно должен был догадаться, что пораженные «вирусом» везде имеют уши и глаза и у них огромная власть за счет веры народа в их богоизбранность. Раньше то они и были избранные богом, но не сейчас. И ради своей жизни и комфорта они пойдут на всё, – он понизил голос, твердо посмотрел ученику в глаза, а потом быстро собрал учебники и вышел из беседки.

В тот вечер юноша вернулся домой в смятении, он еще очень долго всматривался в свои чертежи, разложенные на полу. Он перепроверял формулы, пересматривал варианты взаимодействий, сомневался, и совершенно внезапно пришел к одному потрясшему его выводу: его изобретение не только двойное, но и двоякое. С одной стороны – это настоящая панацея для его народа. С другой стороны – если немного изменить значения в формулах и градусы углов, то изобретение просто-напросто устранит всех носителей этого вируса в довольно большом радиусе пространства-времени. И когда не станет носителей, «вирус» не сможет распространяться – и мир будет спасен! Этот вариант был намного проще, эффективнее и быстрее, чем первый. Но по спине юноши уже стекал холодный пот ужаса. И он поклялся себе, что о втором варианте никто никогда не узнает.

Этой ночью юноша спал плохо. Он то проваливался в полусон, то выныривал из него. Его одолевали темные неприятные видения, которые словно кошмарные существа обступали его со всех сторон.

– Спи, спи, – шептал один голос. – Но не крепко, чтобы мы могли показать тебе, какой властью ты можешь обладать.

– Какой интересный дар, – шептал другой. – Ты можешь стать нашим повелителем.

– Я не хочу, – слабо сопротивлялся юнец, но темные бесформенные тени уже держали его за руки и за ноги и тянули куда-то вверх.

– Не сопротивляйся, – продолжали голоса. – Мы покажем тебе будущее, и ты все поймешь. Так должно быть.

Юноша полетел по разноцветному тоннелю, увлекаемый тенями. И вот он оказался в невесомости, а вокруг замелькали разноцветные пятна.

– Что происходит? – в ужасе думал юноша.

– Смотри, и не отрывай взгляда…

Мир мелькал, и вдруг остановился, словно внезапно замер, но при этом продолжал двигаться в некоем другом понимании. И юноша вдруг догадался – он сам движется со скоростью света. И только так можно увидеть настоящую Вселенную и всю ее прелестью. И только человеку, раскалившему свою Душу до невероятных температур и соединившему всё – в одно, доступно видение целостного пространства-времени.

– Смотри, чем ты можешь владеть, – продолжали нашептывать голоса. – Да, это самый прекрасный и самый восхитительный мир, – голоса озвучивали его мысли. – Это однозначно то, ради чего стоит жить и чем непременно стоит владеть.

И после этих слов юноша почувствовал сожаление. И прежде, чем он успел понять, с чем могло бы быть связано это чувство, тени понесли его обратно. Но он запротивился, начал вырываться и кричать, но сущности, которым он уже подсознательно отдался во власть, несли его в постель.

– Еще не настало твое время, но это именно то, чем ты действительно сможешь владеть. Так узри же свое будущее.

И юноша забылся коротким глубоким сном. А перед самым рассветом, когда солнечные лучи только-только начинают намекать на свое появление, он видел будущее. И это видение испугало его, и поразило, и пленило своей неотвратимостью.

Юноша подскочил на рассвете. И вскоре он уже слонялся меж пустующих ученических беседок и еще закрытых зданий академических лекториев.

Но вот стали появляться первые ученики. Они занимали беседки, входили в лектории, между серых ученических форм мелькали разноцветные мантии мудрецов. Юноша высматривал Учителя. Но возле беседки, где он обычно преподавал, лишь растерянно толпились ученики.

– Учителя нет еще? – спросил юноша, подойдя к ожидавшим.

– Задерживается… странно, он всегда приходит вовремя. Может, что-то случилось? – пожала плечами одна совсем еще юная девушка.

Случилось! Юноша не на шутку забеспокоился – он ощутил, что именно он виноват в том, что Учитель не пришел на беседу. И сейчас он ясно увидел начало предначертанного. Юноша резко развернулся на пятках и через весь город помчался к корпусу Высшей Академии – туда, где заседают ученые мужи. Острое необъяснимое желание притягивало его к высившемуся над остальными постройками многоэтажному мраморному конусовидному зданию с длинными шпилями, уходившими высоко в небо.

Но возле правоведческого корпуса совершенно случайно ему на пути попался давний друг.

– Дружище, – воскликнул ученик, – не ожидал тебя увидеть. Думал, ты весь в работе.

Ребята тепло обнялись.

– В работе, – кивнул друг и отвел взгляд, потом внезапно посмотрел Ученику в глаза: – только никому не говори, что видел меня здесь.

Ученик кивнул.

– Понимаешь, – продолжил друг, – на соседней улице ярмарка, на которой продают вкуснейшие булочки, – он сладко причмокнул. – Так вот, профессор, у которого я прохожу стажировку, отправил меня за ними. Это его любимые. Да что там, только его? Их все любят, но не все могут выйти посреди рабочего дня. У нас же все засекречено, все работают на благо науки, так что мне пришлось пробираться тайным путем, вон, – он показал на рукава своей мантии и похлопал по ним, отряхиваясь, – нацеплял пыли, хоть бы нигде не порвал. Да я и сам не против – и себе булочек возьму. А ты-то чего такой встревоженный?

– Учитель пропал, – коротко ответил Ученик, твердо и многозначительно глядя другу в глаза.

– Ох, – вздохнул друг.

Учитель во многом повлиял и на его мировоззрение, раскрыв его глубинную любовь к людям и направив на путь изучения и защиты прав и законов Человека и Вселенной.

– А когда ты видел его в последний раз?

И Ученик пересказал другу все последние события.

Друг помрачнел, словно на город надвинулись серые грозовые тучи.

– Знаешь, – неуверенно произнес он, – я слышал, что к нам в тюрьму привели кого-то. – Потом махнул рукой, словно пытаясь переубедить самого себя, – этого не может быть. Тюрьма всегда пустовала, там никогда не было ни одного заключенного, не может быть, чтобы это был…

– Нам нужно проверить, – настойчиво перебил Ученик. – Нам нужно попасть в тюрьму.

Друг замотал головой.

– Я не могу… если узнают… У нас в отделении в последнее время твориться такая неразбериха… ужас просто.

– Послушай, друг мой, – Ученик взял друга за плечо и заглянул в глаза. – Я чувствую, что он там и что ему нужна помощь. Как ты знаешь, у меня есть дар. Собственно, как и у тебя твой, да и у всех горожан – свой особенный. Так вот, ночью я это видел не просто так. Если мы не победим «вирус», то…

Друг тяжело вздохнул, бросив прощальный взгляд на лотки с булочками.

– Поклянись, что никто не узнает об этом, – прошептал друг. – Я не хочу вылететь с должности.

– Так ты же всего лишь стажер, а на кону судьба всего города…

Друг нахмурился:

– И все же это путь к моему будущему, которого я желаю.

Ученик кивнул.

И они оправились к обратной стороне правоведческого корпуса узкими улочками, над которыми нависали жилые дома, и остановились у груды досок, приставленных к стене.

– Там, – кивнул друг.

За досками оказалась маленькая неприметная дверь, сливавшаяся со стеной. Друг какой-то железякой с усилием подковырнул дверь, та открылась со скрипом, заставившим парней вздрогнуть.

– Тише-тише, – прошептал друг, успокаивая себя. Он открыл дверь лишь настолько, чтобы они смогли пробраться внутрь.

За дверью стояла мрачная темнота, разрезаемая солнечным лучом, дерзко и остро врывавшимся через отверстие.

– Там пыльно, – предупредил друг и первым нырнул в темноту.

Ученик последовал за ним, осторожно закрыв за собой дверь. Они шли наощупь почти в полном мраке и в непроницаемой тиши. Ученик слышал шелест мантии и тяжелое прерывистое дыхание друга. Иногда они на пару секунд замирали, прислушиваясь к звукам.

«Не помешал бы светоч», – подумал Ученик, когда в очередной раз им приходилось сворачивать, держась за стены узкого коридора.

– Думаю, нам сюда, – прошептал Друг и повел по круглой каменной лестнице вниз.

Спустя несколько минут они оказались в тюрьме – в достаточно светлом и просторном помещении из белого камня. Тут располагались три коморки с толстыми прутьями, и шкафы, в которых должны были находиться документы и вещи арестованных.

– Учитель, – Ученик подбежал к одной из коморок, узнав худую сгорбленную над столиком фигуру.

Остальные коморки для заключенных, как они и думали, пустовали – до недавнего времени тюрьма являлась формальным сооружением, и напоминала о тех мрачных временах, когда она служила по назначению, о тех временах, когда их народ был темным и непросвещенным. Ученику уже мерещилось, как время зацикливается, и они стремительно возвращаются в прошлое – на ту ступень, с которой начинали интеллектуальное и духовное восхождение. И этот единственный узник, сгорбившийся над низким столом с какими-то бумагами, казался ему символом этого предзнаменования.

Учитель повернул голову на ребят и устало проговорил:

– Зря вы сюда пришли, добра вам это не принесет. Но я все равно очень рад вас видеть. И отмечу вашу храбрость так удачно соседствующую с вашей глупостью.

– Учитель, мы не глупцы, – возмущенно прошептал Ученик. – Я видел этой ночью кое-что такое… короче говоря, если мы не избавимся от «вируса», то мы вернемся в темные времена. И нам нужно вызволить вас отсюда!

Учитель покачал головой:

– Наш народ уже обречен. Это не имеет смысла. За меня вам не стоит беспокоиться, вам нужно подумать о своей безопасности.

– Нет… Я не верю! – возмутился Ученик.

– Вы можете спасти только себя и тех немногих, чью душу не тронуло зло, – Учитель поднялся из-за стола, взял с него исписанные листки и передал Ученику: – Вот, я подкорректировал формулы твоего изобретения. Это и есть мое покровительство. Сегодня ровно в три часа ночи его нужно активировать в центральной точке города.

Ученик пробежался по рукописи глазами.

– Учитель! Это гениально! И как я сам этого не заметил! Это идеально сработает! Но… Но почему в три? И что станет с теми людьми, на которых не подействует мое изобретение?

– Тише, – прошептал Учитель, и вдруг усталость исчезла с его лица, взгляд стал острым и пристальным, в глазах мелькнула неизвестная и потому пугающая искорка, Учитель приблизился к прутьям. Паренек испугался этой резкой перемены в мудреце, которого он знал половину своей жизни, но все равно приблизился ухом к его губам. И учитель зашептал: – С ними все будет хорошо. Они обретут надежду, возвысятся, возможно, в другом измерении, в другом времени, в совершенно ином качестве. Возможно, это все сойдется в одной точке. И что за вопросы? Ты же чувствуешь, как все должно быть и к чему это приведет. И твой друг должен тебе помочь. Помни: ровно в три. И вот еще что, – учитель достал из кармана небольшой смятый листок. – Сохрани это, вырежи в камне, передавай устно, сохрани эти заповеди, донеси их до самых низших миров. Делай с ними, что хочешь, но их должны все знать, это – основа, это – поможет восстановиться после «вируса»…

– Вот черт, – послушалось ругательство друга.

Учитель и Ученик обернулись на него. Друг не терял время даром. Перед ним на полу лежали кипы документов, и он уже прошерстил большую их часть.

– Это донос, – возмущенно произнес он. – Кто-то донес на учителя: антисоциальные действия, грубо подрывающие городской уклад и дискредитирующие главных ученых мужей города. Наш народ действительно прогнил…

– Это «вирус», я же говорил, – прошептал Ученик.

Друг поднял на него взгляд:

– Тогда мы во что бы то ни стало должны от него избавиться, – и он спешно стал собирать документы. – Я возьму их с собой. Учитель, здесь и ваши труды, мы их не оставим, я обещаю всё сохранить…

Их разговор нарушил звук приближающихся шагов. Ребята испуганно встрепенулись. Ученик подбежал к прутьям решетки, он крепко сжимал в руках листки.

– Я все сделаю, Учитель. И мы вернемся за вами.

– Уходите уже, – сурово ответил мудрец.

И ребята, подхватив документы и рукописи, бросились к тайному выходу. Ученик до боли в пальцах сжимал рукописи, боясь потерять хоть листок. А друг, уже не заботясь о скрытности, с грохотом распахивал перед ним двери. Они взлетели по лестнице и остановились только после того, как потайная дверь захлопнулась за ними. Парни прислонились спинами к стене, переводя дыхание.

– Встретимся в два часа около ратуши, – все еще тяжело дыша, сказал Ученик, глядя в сторону Звезды, которая уже катилась к горизонту.

Друг кивнул. Держась за стену, он сделал пару шагов и завернул за угол. Ученик еще некоторое время стоял неподвижно, собираясь с мыслями.

Юношу била дрожь. Он с удивлением отметил, что находится дома и нависает над разложенными на полу чертежами. Как он шел по улице, переходил дорогу, как чуть не попал под копыта коней охраны, а потом как закрылся на все замки и разложил чертежи – он совершенно не помнил. Он пытался разобраться в хаосе своих мыслей: к чему такая спешка? Зачем Учитель хочет, чтобы именно сегодня активировалось изобретение? Сомнение снова закрадывалось Ученику в голову. «Нет!» – бескомпромиссно отмахнулся он от навязчивых мыслей. Он всецело верил своему Учителю – этому мудрому, знающему, честному человеку, который не раз выручал его. Чего только стоила защита мудреца перед учеными мужами, когда те внезапно передумали проводить его первый экзамен и раскритиковали все идеи. И только Учитель верил, что Ученик сможет их осуществить. А покровительство? Некоторые полжизни ждут покровительства мудрецов, которые и половины не сделали из того, что сделал Учитель. Это великий шанс – огненная птица судьбы протянула ему перо из своего хвоста!

– Так дерзай же, глупец, и ничего не бойся! – прокричал сам себе Ученик. – Жар-птица – редкая птица!

И Ученик погрузился в рукописи Учителя. По ним он видел, что в три ночи должно произойти какое-то великое событие, он видел предначертанное, спрятанное в звездах и их движениях. Что-то должно было случиться, но Ученик еще не получил посвящение в эти новые знания, которые ему сейчас очень бы пригодились. Доступ к ним открывался только с получением звания Мага. И потому Ученику только и оставалось довериться расчетам Учителя и добросовестно выполнить его наставления.

Ближе к назначенному времени Ученик сложил чертежи и устройство в походную сумку и практически бесшумно выскользнул из жилого комплекса. Он старался передвигаться плавно и тихо, скрываясь от света звезд в тени стен домов и нависающих крыш.

Друг уже ждал на ратуше.

– Что это? – удивился Ученик.

– Это? – Друг кивнул на огромную кипу книг, лежавших у ограждения, – выкрал у нас. Там содержатся все основные знания. А вдруг пригодятся, мало ли…

Ученик кивнул, отметив заботу друга, но сам ничуть не сомневался в том, что устройство сработает и без помощи книг.

Юноши переместились в центр крыши, и Ученик достал и установил на полу небольшую черную коробочку и что-то на ней нажал.

– И это все? – озадаченно и слегка расстроенно спросил друг.

Ученик хмыкнул:

– А ты широким зрением посмотри.

– Ох, и вправду! Грандиозно! Мы прямо внутри!

– То-то же, – довольно кивнул Ученик и оглянулся по сторонам, проверяя, в правильном ли порядке вырастают видимые только в высших измерениях схемы.

– Думаю, ты бы запросто сдал экзамен на звание Мага! – все еще восхищенно оглядываясь, сказал друг.

– Спасибо. Но наверняка, меня бы и в этот раз раскритиковали не меньше предыдущего. Даже и с покровительством Учителя.

Друг вздохнул.

– Ты прав. Не с этой комиссией. – И после паузы добавил: – Но если бы там были настоящие ученые и чистосердечные мужи, то точно бы сдал.

Ученик добродушно рассмеялся.

– Спасибо тебе большое за поддержку. А сейчас за дело! У нас еще много работы!

И Ученик погрузился в настройку своего изобретения.

– До трех осталась всего пара минут, – напомнил друг, взволнованно кусая рукавов своей мантии.

– Ох, да, всё уже почти готово, – Ученик оторвался от своего изобретения и взглянул на друга, – последние штрихи. – Он взмахнул рукой, произнес заклинание и замолк, словно прервавшись на полуслове.

– Что-то уже происходит? – испуганно прошептал друг.

– Да, ты это чувствуешь?

По коже побежали мурашки, воздух как будто наэлектризовался и неуловимо зазвенел.

– Что-то совершенно неуловимое, – Ученик пытался подобрать слова происходящему. – Все вроде бы, как и было, но по-другому. Словно меняются полярности… О, боже! Точно!

И город содрогнулся. Ученик и его друг свалились с ног на каменную поверхность крыши. Ученик посмотрел на небо, потом на своего друга, который даже в свете звезд казался бледнее обычного.

– Кажется, я где-то допустил ошибку!

Ученик вскочил на ноги и подбежал к изобретению.

– Так, может здесь? Нет… Все в порядке. А если проверить эти узлы? – бубнил он себе под нос, спешно проверяя схему за схемой.

И вдруг содрогнулся уже он сам от слов своего друга.

– Стой. Ты все сделал правильно.

Ученик резко обернулся на него и замер, ожидая продолжения.

– Ты все сделал правильно. Все по чертежам Учителя.

Друг стоял у стены как-то чересчур расслабленно, почти неподвижно, чуть ли уже не сползая обратно на пол.

И новая волна дрожи пошла по городу, послышались звуки пространственно-временного разлома.

– Тогда нужно бежать к Учителю. И срочно его освобождать. Он поможет исправить все!

Друг покачал головой.

– Не исправит. Я же вижу, что такова была его задумка…

– Нет! – закричал Ученик. – Тогда я отключу изобретение! – и кинулся к маленькой коробочке, но вдруг неподвижно замер, лишь слегка коснувшись ее поверхности.

– Я не могу остановить его, – тихо, уже смиренно, прошептал он.

– Мы погибнем? – раздался из-за спины слабый голос друга.

– Нет! – закричал Ученик. – Я в тюрьму к Учителю. Я добьюсь правды, – и словно ветер юноша помчался по лестнице, а потом по мостовой к корпусу правоведческой Академии.

Но путь ему преградили всадники в темных, почти сливавшихся с серой ночью, накидках. Среди фигур он узнал одну – худую, высокую, слегка сгорбленную.

– Учитель! – закричал юноша.

Фигура обернулась, из-под капюшона мелькнули белыми молниями стекла очков.

– Беги, глупец! И спаси все рукописи и книги, что твой друг выкрал из Академии. Спасайтесь вместе! Позже ты всё поймешь! Ты – настоящий Маг! – и Учитель отвернулся. – Но! Но! – скомандовал он, все лошади поднялись на дыбы, сделали прыжок и одновременно растворились в ночи.

Ученик остался на улице совершенно один. Он вдруг схватился за голову, и бросился обратно к ратуше.

«Кому же я доверился? Что же я наделал? Я всех погубил!» – метались мысли в его голове. Ему срочно нужно было поговорить с другом: вдруг в тех книгах есть знания, которые помогут остановить изобретение!?

На крыше ратуши было пусто. Город содрогнулся в очередной раз. Под коробкой изобретения был зажат листок с кривой надписью, сделанной другом: «Я вниз, твое изобретение – на самом деле портал. Я позабочусь о рукописях, знаниях и о тех людях, которые пошли со мной. До встречи. Друг».

Ученик в ярости скомкал листок, скинул его с крыши и закричал. И вдруг обессиленно замолк, глядя на розовеющую линию горизонта. Линия вдруг превратилась в зигзаг, пошла трещинами и молниями, они неумолимо подползали к городу, пожирая его. Ученик не мог пошевелиться, и только одна мысль о том, что он разрушил великий Город Златых Врат засела в его голове. Город снова содрогнулся, трещина рассекла ратушу, и Ученик полетел вниз головой с ее стены. «Пусть лучше я умру», – мелькнула мысль.

– Нет, мы этого не допустим, – зашептали над его ухом темные ночные сущности и подхватили его невидимыми руками. – Помни о своем предназначении!

– Я всех погубил…

– Ты все сделал правильно. Ты и тот человек, о котором говорили звезды.

– Какой человек?

– Этот человек – элемент твоего устройства. Если бы он не пришел, всё было бы иначе, и погибло бы еще больше невинных душ.

«Так вот, что я не мог понять в чертежах Учителя», – наконец сложилось в голове юноши.

– Все верно, – вторили голоса сущностей его мыслям.

– И кто же он?

– Великий человек, которому доступны разные формы!

Юноша поник, и голоса продолжили:

– Но он бы не был таким без тебя! А ты не стал бы тобой без него! Ты уже догадываешься, кто ты есть!

– Кто же?

– Ты уже познал! Признайся вслух: так кто же ты?

– Я – Маг! – прокричал юноша. – Теперь я – Маг!

– Да будет так, – прошептали темные сущности и увлекли юношу под его испуганные крики, прерываемые истерическим хохотом, в дальний космос. Уже будучи среди звезд, он бросил прощальный взгляд на распадающийся на атомы город и с облегчением вздохнул и смолк.

*

Маг шел длинными каменными коридорами подземелья, в котором располагались лаборатории. Ученые колпаки и шуршащие мантии сновали мимо, в спешке чуть ли не натыкаясь на огромную, неспешно двигающуюся, фигуру Мага.

«Приветствую, господин, приветствую», – бубнили некоторые лаборанты, соизволившие оторваться от своих мыслей, бумаг, чертежей и поднять на него взгляд.

Магу не было никакого дела до их раболепных приветствий. Когда-то и он сам начинал с этих лабораторий, имел успех, создал здесь достаточно изобретений, которые до сих пор служат на благо военного дела, и которыми он сам пользуется. Вскоре Колдун увидел в нем потенциал военного предводителя, и лабораторные колбы с центрифугами он сменил на меч и военное обмундирование, а к званию Маг добавилось звание Главнокомандующий.

Мага интересовала сауна, находившаяся в подземельях и служившая для отдыха работников лабораторий. В отличие от саун на других этажах, эта практически всегда пустовала. Лаборанты были слишком погружены в свои работы, чтобы отвлекаться на такое незначительное занятие как отдых. Создавать, исследовать, тестировать – в этом была вся их жизнь. Но Магу эта их жизнь виделась лишь мелочным копошением.

Сауна встретила Мага густым горячим паром. Как он и предполагал, здесь стояла блаженная тишина, его развитое чутье не улавливало посторонних, и его чувства наконец-то пришли к равновесию, здесь он мог быть самим собой. Он думал о ней, он дал волю тем чувствам, которые было опасно показывать в Темной Области. Их здесь воспринимают как слабость, а какая бы то ни было слабость для приспешников Тьмы – место, в которое обязательно ударят, и в которое ты сам обязан ударить другого. Чувства – не все, но определенные, которые уводят от служения Темной Области, – порочны для темного воина, это низменный уровень существования, над которым они обязаны возвыситься. Многие в Область приходят, потому что от рождения лишены чувств и насилие доставляет им удовлетворение. Они никогда не испытывали чувств, но досконально знают, как они выглядят и как их демонстрируют. Также одни приходят, чтобы избавиться от чувств, другие, чтобы оказаться в среде, где их не нужно испытывать. И потому в Темной Области Магу пришлось научиться мастерски их подавлять и скрывать. Здесь же ему пришлось трансформировать свой великий, редкий для мужчин, дар – он не всегда мог воздействовать на чувства, но он нашел лазейку и научился воздействовать на желания и выработанные рефлексы. Но временами, даже несмотря на контроль, его чувства рвались наружу, и ему казалось, что он вот-вот сойдет с ума…

Он со всей силы ударил в деревянную лавку кулаком – и та разломилась надвое.

– Эй, уважаемый!.. – раздался чистый сильный мужской голос с другого конца сауны.

Длинное мрачное помещение сауны на две половины делила печь, поверх которой громоздились камни. На камни с высокого, терявшегося в темноте, потолка лились струи воды и эфирных масел. Вода и раскаленные камни соприкасались, объединялись в извращенном союзе, и порождали тихое шипение и обжигающий пар, скрывавший дальние уголки сауны. Шипение ласкало слух уставшего Мага, и он был неприятно удивлен соседству с неизвестным.

– Кто ты? – с напущенным безразличием в голосе спросил Маг.

И тут же обернулся проверить вход. С другого конца сауны тоже должна была быть дверь, он всегда был начеку и контролировал пути отхода. Здесь вместо доспехов и оружия у него было лишь мягкое полотенце, повязанное вокруг бедер. Но он знал, что даже в таком виде, сможет одолеть десяток вооруженных лучших воинов Колдуна.

– Часть вечной силы, – усмехнулся голос, ставший слегка озорным.

– И все же?

– Неужели не узнал? Хотя, какое ж дело суровому мужчине, вроде тебя, занятому битвами и походами, до маленького скромного юноши, на всех пирах находящегося по правую руку Правителя?

– Ясно – шут, – напряженно выдохнул сквозь зубы Маг. – Самое мерзкое существо в этом Замке.

– Мы просто не знакомы близко, чтобы любить друг друга, – усмехнулся шут.

– Мне не нужно близкое знакомство с человеком, который пресмыкается перед Колдуном и его прихвостнями.

– Я их развлекаю песнями.

Маг скривился – он в первый раз за долгое время позволил эмоциям отразиться на лице.

– Все знают, как ты их развлекаешь на самом деле.

– Я тоже знаю, как и с кем развлекаешься ты, – усмехнулся Шут, повысив тембр голоса.

На этот раз ни один мускул не дрогнул на лице Мага.

– Что тебе нужно? – резко спросил он.

– Подойди и узнаешь, – серьезно ответил Шут.

Маг выждал пару секунд. Он был уверен, что в любой битве сможет одолеть этого мерзкого выскочку, которому все проделки сходят с рук лишь потому, что он является игрушкой Колдуна, но все же медлил.

– Ну что же ты? Неужели боишься меня? Подойди, сядь рядом со мной, посмотри мне в глаза, – еще раз позвал Шут.

Маг неспешно, словно нехотя, поднялся, сделал несколько уверенных шагов сквозь пар и оказался около развалившегося на лавке совершенно голого юноши. Он полулежал, раскинув жилистые руки в разные стороны по спинке лавки. Голову, с зализанными назад влажными темными волосами, он запрокинул, словно пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте, скрывающей потолок. Красноватый свет, испускаемый печью, остро очерчивал его рельефное худощавое тело.

– Садись, – приказал Шут.

Маг всё так же неспешно и важно сел на лавку, не спуская глаз с Шута, и ровным голосом произнес:

– Я слушаю.

– Тебе нужна помощь, – Шут повернул голову в сторону Мага и посмотрел на него лукаво.

Маг ничего не ответил.

– Я слышал, Колдун приказал тебе разыскать Ведьму.

– Я и не сомневался, что до тебя доходят все придворные сплетни.

– И что ты позвал своих некоторых друзей, – хитро улыбнулся Шут.

– Как думаешь, что мне мешает задушить тебя прямо здесь, сжечь в этой печи и развеять твой пепел по космосу? – холодно произнес Маг, твердо глядя прямо в глаза шута.

Юноша хмыкнул:

– Например, то, что у тебя в друзьях останется только один.

Маг неожиданно для себя моргнул, и перед ним уже сидел совершенно другой человек.

– Вот же ты падаль космическая! – вскрикнул Маг и с негодованием, и с восторгом.

Шут, ставший Принцем, рассмеялся, снова запрокинув голову. Ему кошмарно нравилась реакция Мага. Ради подобной реакции он мог на многое пойти в своих проделках.

– Так все это время ты был здесь? Ну и мерзкая у тебя работенка… Я много раз продумывал, как избавиться от тебя…

Маг невольно скользнул по новому телу. Взгляд зацепился за рваные шрамы на торсе мужчины. Маг напряженно сглотнул.

– Кто тебя так? – он кивнул на увечье.

– Цербер.

– Цербер?! – удивленно повысил голос Маг. – Где ты его нашел?

– В Аду, где же еще… Долгая история, – махнул рукой Принц. – Теперь они навсегда со мной.

– Насколько же мощные эти Церберы, что смогли оставить настоящий шрам на твоем теле. Я удивлен, что ты выжил.

– А я и не уверен, что выжил, – Принц покачал головой. – Но не об этом сейчас. У меня наконец-то есть доступ к некоторым чуть более высшим уровням.

– Тебе их дал Колдун?

Принц отрицательно покачал головой.

– Это уровни другого плана, не из Темной Области.

– Ты был на другой стороне?

Принц задумчиво кивнул:

– Там о Ведьме тоже знают. Она из одного Светлого Дома, который захватил Колдун.

– Да, я в курсе.

– Колдун считает, что это происки Светлых домов и что они готовятся к нападению.

– У нас же с ними перемирие. Хлипкое, конечно, но хоть какое… Соглашение, контролируемое извне…

– Да-да… И ему может прийти конец из-за диверсии Ведьмы.

Маг отвел взгляд и покачал головой.

– Они не будут нападать, у них не хватит сил против нас.

– Ошибаешься. Они планируют создать еще одно ангельское существо. Наша область уже собирает армию со всех темных союзников, пока ты расслабляешься в сауне. Думаю, перед такой угрозой даже недружественные нам Темные Дома захотят присоединиться.

Магу вдруг стало холодно, ком сжал его горло.

– Но ведь Ведьмы там нет?

– Нет, не было и вряд ли будет.

– Это всего лишь повод, – подытожил Маг, – Колдуну нужен был повод, чтобы развязать всекосмическую войну. Вряд ли он ее побег сможет выставить как пособничество.

– Уже выставил. Другая сторона осведомлена.

– Ведьма… – он облокотился на спинку лавки и прикрыл глаза ладонью. – Вечно она…

– Ты погоди винить ее, – заступился Принц, – я наверняка не знаю, зачем она это все задумала, но мне кажется все не так просто. Еще вот над чем задумайся: после этой войны, да даже уже во время нее, нужны ли будут Колдуну настолько сильные и независимые сущности, как ты и Ведьма? Он вас не может контролировать, независимая индивидуальность ему не нужна. Войну бы он развязал по-любому, ее бегство лишь удачный повод. Он вас использует, достигнет своих целей, а потом захочет избавиться.

– Да, я вижу, он уже пытается стравить нас друг с другом. Нам нужно ее найти раньше. Вряд ли он отправил на поиски только мой отряд.

Принц кивнул, закусив губу.

– Шесть отрядов карателей, во все стороны.

– Черт побери, и мы сидим здесь? – Маг подскочил на ноги.

– Тише, – шикнул Принц, – Куда подевалась твоя выдержка? Мы ее найдем сразу же, как только она возродится. У нас есть преимущество – мы с ней связаны. Как только мы услышим колебание ее струн, мы сразу же отправимся к ней.

– Она будет совершенно беззащитна! И мы не знаем, где она окажется.

– Я предполагаю, что это будут низшие плотные миры. Все не так просто с Гигантом. Возможно, он – ключ к разгадке ее плана.

– Мы не сможем быстро услышать ее в плотной материи. Нам нужно уже сейчас действовать!

– Сможем. Там Первооткрыватель, он свяжется с нами. Он ее услышит, и будет рядом.

Принц поднялся на ноги, показывая, что разговор закончен.

– И куда же ты? – удивился Маг.

– Колдун зовет, – смиренно вздохнул он и моментально превратился в юношу. – Я сообщу, если будет что-то еще. Собирайся на задание.

Шут занес ногу, встал на невидимую ступеньку и тут же исчез.

*

Девушка лежала в траве и смотрела в черное усыпанное звездами небо. Она досконально изучила курс астрономии и потому с легкостью могла назвать все яркие звезды, рассчитать расстояния между ними, скорость удаления и массы. Она знала всё о физических законах космоса – творящихся как на колоссальных масштабах, так и о тех, которые происходят в мельчайших частицах.

Это для нее стало обыденным и скучным. И потому она с величайшим любопытством изучила все доступные книги о влиянии движения звезд и тел на Человека и Вселенную. И теперь в движении и мерцании звезд она видела не только физические законы, но и предзнаменования. И одно из них было о ней – еще совсем юной девушке. Оно было таинственным и до конца не понятным, но девушка чувствовала, что скоро она разгадает его тайну.

«Вот бы научиться создавать звезды и миры, как это делают Маги, – думала она, обводя созвездия пальцем вытянутой вверх руки. – Вот бы стать изобретательницей и ученой!»

Она провела рукой от одного края неба до другого, воображая, как под ее ладонью загораются звезды, появляются созвездия и места жизни для тысяч новых душ. Завтра ей предстоял выпускной экзамен.

– И не рассчитывай, что мы дадим тебе поблажку. Ты такая же ученица, как и все остальные, – серьезно предупредил ее храмовник-старейшина перед дверью Храма.

Там, за этой высокой деревянной изящно вырезанной дверью, уже закончились приготовления к экзамену. Комиссия рассаживалась по своим местам, ожидая учеников.

– И не надеюсь на это, – весело ответила девушка. – Я уверена в себе.

Храмовник добродушно хмыкнул в седую бороду, подмигнул ей и медленно зашагал к маленькой боковой дверце.

Совсем скоро подтянулись остальные экзаменуемые, и они группой вошли в просторный светлый зал.

– Блестяще, просто блестяще! – довольно сообщил Старейшина Храма.

Девушка стояла перед ним и другими храмовниками, радостно улыбаясь. После дня экзамена уже несколько раз всходили и заходили Луны их мира, но только сегодня из Города Златых Врат пришло подтверждение, что ее допускают на ознакомительный осмотр.

– Немедленно. Сегодня же ты отправляешься туда. Тебе будет оказана великая честь – пообщаешься с учеными мужами Академии, они определят, сможешь ли ты поступить на обучение в Город, и какая сфера тебе подойдет. Также тебе разрешили посетить лекцию по философии Вселенной одного из главных мудрецов.

И вот уже вскоре Золотая колесница ждала девушку около ступеней Храма. Энергия звездного ветра разгоняла ее до околосветовых скоростей, она уже многие тысячелетия возила по космосу странников.

– Самая быстрая из всех, – довольно произнес механик и погладил колесницу по блестящему боку.

– Когда я стану ученой, изобрету колесницу еще быстрее! – рассмеялась девушка, запрыгивая на мягкие сидения.

Механик покачал головой, улыбнувшись ее дерзости:

– Выше скорости света – не для нас. Мы знаем законы и свое место.

– Возможно, мы не до конца их знаем, – многозначительно заметила девушка.

– Приобретение сверхсилы – всегда новая ответственность. Зная о чем-то большем, ты несешь ответственность за это знание. Чем больше в тебе силы – тем большую опасность ты представляешь для Космоса. Многие знания потому и хранятся в тайне, что могут уничтожить мир, если попадут к слабому, глупому или злому человеку.

Колесница летела по Космосу, и девушка видела мелькания прекраснейших галактик и туманностей. И вот вдали словно начался рассвет. Но какой рассвет в их мире? Это восходило «солнце» Златых Врат, блистающее на десятки световых часов. Этот свет согрел сердце девушки, и чем ближе она становилась к Городу, тем отчетливее ощущала, что именно с ним связана ее судьба.

Но вдруг девушка ощутила мимолетное изменение в пространстве, она взглянула на далекие звезды и ближайшие планеты – они предвещали что-то одновременно и ужасно, и необходимое, и неизбежное. И вдруг свет от Златых Врат стал приближаться быстрее, чем стоило бы. Колесница резко остановилась, девушка испуганно вглядывалась в расширяющуюся алую сферу, на краях которой вибрировала черная кайма. И вдруг с оглушительным грохотом видение стало деформироваться, и волна трансформации покатилась по Космосу.

 Волна становилась все ближе к девушке и колеснице. Девушка зажмурилась, но даже сквозь закрытые глаза видела, как ее колесница распадается на частицы, которые почти сразу превращаются в кратковременные вспышки энергии. Девушка видела, как волна трансформации съедает эти вспышки и уносит вдаль. И как эта волна ударяется о невидимый кокон, окутавший девушку. Свет был нестерпимо ярким, и девушка закрыла глаза ладонями. Она изо всех сил желала оказаться дома в Храме рядом с близкими. И ей казалось, что в этом желании она провела вечность.

…Когда она попала сюда, от нее остался лишь намек на существование. Острые серые призрачные скалы появлялись со всех сторон и устремлялись вверх, повторяя за остатками разорванной души. В том мире, из которого она пришла, от нее осталось только воспоминание – след информации, записанный на вечный космический носитель.

Ее сущность дрожала от малейших колебаний нового сотворявшегося мира. И в то же время эта сущность сама возводила его: стены, скалы, далекое неведомое море, с которого веяло солью надежды, и свинцовые тучи – такие же тяжелые, как и то испытание, которое происходило с ее душой.

И сущность, обессилев, заснула. И спала до тех пор, пока луч света не разрезал свинец туч и не упал на сущность. Она открыла глаза, встала, сделала пару шагов в сонной задумчивости и остановилась на краю обрыва. Там, внизу, по огромным острым камням пробивался маленький ручеек. Он упрямо полз к морю Надежды. И так напряженно было его устремление, что сущность устала от этого вида и снова заснула.

Но спустя время солнечный луч снова разбудил ее. И она снова стояла на обрыве. Но теперь скалы казались менее острыми, серый цвет превратился из тревожного в успокаивающий. А маленький упрямый ручеек стал небольшой уверенно текущей рекой.

«Вот бы мне быть, как ты», – подумала сущность, глядя на текущую воду. Со стороны моря повеяло соленым ветром. Он приносил частички, обжигавшие сущность.

Земля чуть заметно содрогнулась. Где-то глубоко в ее недрах жил спящий вулкан, который начинал осознавать себя. Еще не время – и он это знал. Если он проснется раньше или позже срока, то может уничтожить все вокруг.

И сущность снова заснула, утомленная чувствами и новыми впечатлениями.

И в третий раз солнечный, уже нестерпимо яркий, луч разбудил сущность. Теперь под ее ногами бушевал поток. А там, вдали, она видела гладь сверкающего зеркального моря.

«Я», – произнесла сущность. Земля содрогнулась, и гладь моря покрылась огненными зигзагами.

Сущность весело и оживленно засмеялась, ощущая и принимая свою силу. «Я!» – снова произнесла она. И подчиняясь приказу, Зеркальное Море, Свинцовое Небо, Огненные Недра и Острая Земля слились в единое целое. Зеркало внутреннего пристанища, которое в то же время было и темницей, разлетелось на мелкие кусочки…

Послышался звук бьющегося стекла, потом – приглушенный испуганный шепот, который становился громче и отчетливее, мягкие спешные шаги и шелест грубых мантий. Девушка наконец-то осмелилась убрать руки и открыть глаза. Она лежала, свернувшись калачиком в центре главного зала Храма.

– Бедная моя, – припал к ней Старейшина и прижал к себе. – Мы уже давно не надеялись…

Он и остальные храмовники помогли девушке подняться.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Старейшина, заглядывая ей в глаза и стараясь почувствовать ее состояние.

Девушка спокойно ответила на его взгляд, осмотрелась вокруг, отметила, что находится в родных стенах.

– Я видела падение города Златых Врат, – спокойно и твердо ответила она.

– Да, – кивнул Старейшина, – это произошло десяток лет назад.

– И где же я была все это время? – бровь девушки слегка дрогнула от удивления.

– В твоем коконе, который тебя спас и который помог тебе раскрыться и переродиться.

Девушка удивленно посмотрела на Храмовника. И тот продолжил:

– Теперь мы знаем, кто ты. Тебя зовут Ведьма. Ведь только Ведьмы могут создать внутренний кокон и выжить в такой катастрофе. С этой поры твое обучение будет совершенно другим.