Другоцветы

Пролог

Пролог.

«Отвергнутый милостив, но горе вам, когда милость эта иссякнет. Покайтесь, ибо никто не спасётся от гнева его. Вы не знаете, когда придёт тот день, поэтому…»

– Ну и чушь! – Феофан раздражённо скомкал листовку и отшвырнул в сторону.

– Что там у тебя? – Артемий лениво повернул голову к спутнику.

– Да опять эти сектанты бумажки свои раскидывают! Я не пойму: у них осеннее обострение, что ли? Весь город уже загадили!

– А может, и правда последние времена наступают, как думаешь?

– Да Исток с вами, Артемий Филаретович! Как в эту дурь вообще верить можно?

– Как знать, Феофан, как знать. Времена нынче сложные…

Артемий подошёл к парапету, достал сигарету и закурил, глядя на панораму города, которая открывалась со Складского холма. Александрия Сибирская потихоньку просыпалась. На горизонте, между высоких труб заводов, вставало солнце. Его лучи пробивались сквозь мерцающую дымку – выхлопы магических реакторов, которые питали энергией станки. Смог переливался фиолетовым и золотым, дрожал в воздухе, словно северное сияние.

По дорогам проезжали грузовики, освещая пустынные улицы голубоватым светом кристаллов из-под капота. Причудливые тени плясали на стенах, украшенных граффити. Это были не просто рисунки: они активировались с восходом солнца, создавая защитные барьеры вокруг заводов – не дай Исток, во время работы случится выброс магической энергии и заденет случайных прохожих.

По серебристым рельсам прогрохотал первый утренний трамвай. Феофан проводил его взглядом, с завистью глядя на пассажиров – сонных техномагов, держащих в руках чашки с дымящимся кофейным зельем.

– Где этот ваш парень ходит? – Феофан широко зевнул и поёжился. – Задубеем тут ждать его.

– У него ещё полминуты, – Артемий бросил взгляд на часы. – А Игнис никогда не опаздывает.

– Не опаздываю, – раздался негромкий, но твёрдый голос откуда-то сверху. Феофан и Артемий задрали головы. На крыше заброшенного склада в дальнем конце переулка виднелась худощавая фигура в куртке с капюшоном.

– Здравствуй, Игнис, – Артемий затушил сигарету о стену и приподнял шляпу в знак приветствия. Пришелец едва заметно кивнул в ответ, легко спрыгнул с крыши и медленно подошёл к ожидавшим его мужчинам. Игнис был невысок, лицо его скрывала чёрная бандана, лишь красные глаза – знак огненного мага – горели под капюшоном.

– Чем порадуешь? – Артемий склонил голову. Игнис молча достал из-за пазухи конверт и протянул собеседнику. Артемий заглянул туда, аккуратно пошевелил пальцем содержимое и удовлетворённо улыбнулся:

– Великолепно, ты никогда не разочаровываешь.

– Ну так и вы меня не разочаровывайте, – Игнис прищурил глаза, болезненно наморщив лоб. Артемий кивнул, расстегнул куртку и провёл рукой вверх-вниз по груди. Тотчас же вокруг его шеи появилась длинная цепь из сияющих полупрозрачных колец разного размера. Артемий прикоснулся кончиком пальца к одному из них. Кольцо отделилось от цепи и поплыло по воздуху к Игнису. Тот подставил ладонь, и по его коже разбежались голубоватые паутинки. Кольцо зависло над ними, несколько раз повернулось вокруг своей оси и замигало зелёным. Игнис сдержанно кивнул, сделал быстрое движение пальцами, и кольцо тут же исчезло.

– А над другим моим предложением подумал? – Артемий, прикусив губу, посмотрел на Игниса.

– Подумал. Я смогу это сделать, но и плата должна быть соответствующей.

– Понимаю. Что ты хочешь?

– Во-первых, три больших кольца…

– Да это же грабёж! – возмутился было Феофан, но Артемий ударил его локтем в бок и снова обратился к Игнису: – Хорошо, три кольца. Что ещё?

– Универсальный пропуск первого уровня, со встроенной защитой. И документы, которые ни по каким базам не проходят. Срок действия – минимум полгода.

– Но ты же сам понимаешь, что быстро я тебе всё это организовать не смогу.

– Я готов подождать.

– Недели через две я с тобой свяжусь, ладно?

– Хорошо. А сейчас позвольте откланяться, – Игнис сдержанно приложил руку к груди, развернулся, в три прыжка взобрался на крышу склада и исчез за полуразрушенной кирпичной трубой.

– Артемий Филаретович! – Феофан, потирая бок, покосился на начальника. – А не обнаглел ли этот ваш Игнис в конец?

– Спокойно, Феофан, это лучший шпион в столице, а может – и во всей стране. Игнис что угодно хоть из пекла достанет. И наши планы совпадают. Он тоже искренне ненавидит что царя-батюшку, что всю его семью.

– С чего это?

– А вот ультима его знает! Говорят, он по их вине родных потерял. Вроде, во время бунта, когда много случайных прохожих положили… Но то слухи…

Артемий надвинул шляпу на лоб, развернулся и зашагал в сторону проспекта. Феофан обречённо взмахнул рукой и засеменил следом.

– Артемий Филаретович! – произнёс он после недолгого молчания. – Вот этот ваш Игнис… странный он какой-то. Имя, как у парня из комиксов… Да и, судя по глазам – он огненный. А не чую я силу огня в нём, не то что-то! Может он из этих…

– Из другоцветов? О нет, Игнис как раз природный. Поговаривают, что у него там, – Артемий мотнул головой куда-то в сторону, – покровители имеются. А эти люди другоцветов не жалуют. Игнис, насколько я могу судить, тоже терпеть перекрашенных не может. Он… как это по-научному будет-то… алиофоб.

– Всё равно странно, – Феофан засунул руки в карманы. – Раз у него такие покровители, то почему он у вас пропуск и документы попросил? Этим же куда проще всё организовать?

– Думаю, он свои какие-то делишки проворачивает в тайне от покровителей. Это, друг мой, не наша забота.

– Да как бы не выкинул парень чего, а нам потом расхлё… Ох ты ж, Исток Вековечный, храни меня, недостойного!

Прямо перед ними в воздухе парила огненная фигура. У неё было человеческое тело, но вместо лица ухмылялась покрытая причудливыми узорами драконья морда. Рисунок на ней постоянно менялся, то закручиваясь спиралями, то щетинясь острыми углами, то распадаясь на десятки крошечных звёздочек. Дракон уставился на Артемия и Феофана золотыми глазами и вдруг утробно расхохотался, расплёвывая во все стороны искры. Его радужки покраснели, затем стали сиреневыми, потом – коричневыми, оранжевыми, чёрными, зелёными, белыми, синими…

Феофан медленно осенил себя защитным знаком. Дракон на миг замолчал, прищурил глаза, которые к тому моменту уже переливались всеми цветами радуги, а потом начал смеяться с новой силой. Он дрожал всем телом, от которого разлетались огненные всполохи и взрывались в воздухе крошечными фейерверками.

Артемий и Феофан робко сделали несколько шагов назад. Дракон, издав последний хриплый смешок, смерил их презрительным взглядом и гулким, словно исходящим из гигантской трубы голосом, произнёс:

– Ну и дураки! Дурачьё, что вы, что англичане ваши! Ничего не понимаете!

Сказав так, дракон ярко вспыхнул пронзительным, иссиня-белым цветом и исчез, напоследок ослепив Артемия и Феофана яркой вспышкой.

– Вот точно, сектанты эти чёртовы колобродят! – проворчал Феофан, потирая глаза кулаками. – Я читал, что они собирались голографические иллюзии бога своего по всему городу включать. Народ взбаламутить, чтоб их!

– Да вот только бог их по-другому маленько выглядит, уж точно не как огненный дракон, – Артемий моргнул несколько раз и подошёл к забору, возле которого ещё минуту назад висело в воздухе пламенное видение.

– Я, Артемий Филаретович, уж простите, в сортах богов не разбираюсь! – Феофан развёл руками. – Может, нового себе придумали какого-нибудь.

– Ну и насчёт иллюзии ты, брат, тоже не угадал, – Артемий дотронулся до забора. На его пальцах остались чёрные следы от обгоревших досок.

Глава 1. Бал-маскарад.

Феодора сосредоточенно водила карандашом по бумаге. Постепенно на листке появились контуры сферы на тонких ножках и с антенной наверху.

– Вот что я увидела, Мари, – великая княжна чуть прикусила кончик карандаша.

– А, что? Ой, простите, Ваше высочество! – Мария, разглядывавшая картину с зимним пейзажем на стене, повернулась к Феодоре.

– Матушка Иулиания сказала, что это и есть то, что нам нужно, – наследница приподняла листок бумаги. – Мы нашли способ решения проблемы. Магический дар у детей слишком нестабилен. Сама же знаешь, к чему могут привести эти… хм… манипуляции.

Мария прикрыла глаза и едва слышно вздохнула.

– Прости, прости, – Феодора взяла её за руку. – Я даже не представляю, каково это – пройти через тот ужас, что случился с тобой. Но теперь мы поняли, в каком направлении работать, как помочь и детям-другоцветам тоже. Как я сказала, их дар нестабилен, но в то же время, не так сильно связан с душой, как у взрослых. Это устройство поможет временно отделить душу от тела и безопасно сохранить, пока идёт ритуал аллохромации.

– И что дальше, Ваше Высочество? – Мария, нахмурив тонкие брови, принялась изучать рисунок.

– Дальше надо найти того, кто сможет это сделать. Нам нужен сильный техномаг. Это очень сложное устройство, такого ещё никто не создавал.

– Достойных много, вот в Академии той же…

– Нет, – Феодора задумчиво посмотрела в окно, постукивая карандашом по столу. – Нужен кто-то другой. Эти заслуженные учёные мужи не подходят.

– Но почему?

– Есть такая старая притча. Один человек владел драгоценным камнем невероятной редкости и красоты. Никто из ювелиров не решался его огранить, так как боялся испортить. Последней надеждой стал старый мастер из маленького городка. Он осмотрел камень, потом позвал ученика и попросил поработать над самоцветом. Когда мальчик ушёл, владелец камня удивился: «Но почему вы доверили работу ученику? Разве он справится?». Ювелир ответил: «Вы знаете, что это за камень. Я знаю, что это за камень. А мальчик не знает. Поэтому он сделает». Так вот, Мари, техномаги из Академии – хоть нашей, хоть английской, да какой угодно – заранее скажут, что это невозможно. А мне нужен кто-то, кто не знает о том, что это невозможно.

– Ну и где вы такого найдёте?

– Есть одно место, – Феодора достала из ящика стола богато украшенную полумаску, приложила к лицу и загадочно улыбнулась.

*

Неприметный серый автомобиль остановился у вычурных кованых ворот в каменной стене. Феодора хмыкнула: новодел казался ей смешным и нелепым. Впрочем, дурной вкус владельца особняка – Герхарда фон Эйлера – давно уже стал притчей во языцех.

Великая княжна приоткрыла окно, высунула наружу руку и щёлкнула пальцами. Вокруг них в воздухе появилась полупрозрачная сфера, которая переливалась голубым. Камера на воротах замигала, и шлагбаум со скрипом поднялся, пропуская машину внутрь.

– К дому подъезжать не надо, – обратилась Феодора к водителю. – Я пройдусь.

– Как прикажете, Ваше Вы…

– Фео, – наследница улыбнулась. – Сегодня я просто Фео.

Феодора вышла из машины и поправила висевший на плече ментик. Она была одета по-гусарски – как легендарная героиня Первой Светоносной войны Ева Преображенская. Великая княжна достала из сумки-ташки чёрную бархатную полумаску, украшенную стразами и парой перьев, надела её и зашагала по широкой аллее к трёхэтажному особняку из бурого кирпича.

Здание было построено в стиле модерн, с характерными плавными линиями, асимметричными формами и витражными окнами. Рисунки на витражах представляли собой сложные схемы и чертежи, словно перенесённые из инженерных блокнотов. В сумерках они подсвечивались изнутри мягким голубоватым сиянием.

На крыше возвышалась башня, чем-то похожая на небольшую обсерваторию. Только вместо телескопа там красовалась странная конструкция из линз, зеркал и антенн, которая, по слухам, могла ловить сигналы из космоса.

На аллее, ведущей к особняку, среди деревьев прятались самые разные артефакты: старинные паровые машины, ржавые детали неизвестного назначения и даже небольшой локомотив. Глядя на всё это великолепие, Феодора едва заметно усмехнулась, поднялась по мраморным ступенькам к массивной деревянной двери и дёрнула за рычаг, который больше подходил для запуска какого-то механизма, чем на роль дверного звонка. Изнутри раздалось потрескивание электрических разрядов, и створки отворились. Великая княжна снова усмехнулась и вошла в дом.

– Добро пожаловать, уважаемая гостья! – раздалось прямо у неё над ухом. Феодора оглянулась. Владельца особняка, Герхарда фон Эйлера, она узнала даже в костюме скомороха – по голосу и по необычной особенности. У знаменитого мецената было по шесть пальцев на руках. Он таким родился и ничуть по этому поводу не переживал.

Герхард фон Эйлер был слабым магом, но гениальным бизнесменом. Он сумел собрать под своё крыло сильнейших техномагов со всей Империи, вкладывал деньги в обучение талантливых детей и поддерживал проекты, которые казались ему интересными. Именно для поиска таких проектов эксцентричный фон Эйлер и устраивал весьма нестандартные светские вечера. По правилам, все гости – и техномаги со своими идеями, и меценаты, и владельцы мастерских, ищущие таланты – должны были приходить в карнавальных костюмах и масках, а имена раскрывать по желанию и только при общении с глазу на глаз.

– Как вас позволите называть? – фон Эйлер галантно поклонился, поцеловав руку великой княжны.

– Фео, – она прикоснулась кончиками пальцев к киверу. Наследница не могла сказать наверняка – узнал её хозяин особняка или нет. Но перспектива хотя бы пару часов побыть просто Фео, а не великой княжной Феодорой, ей однозначно нравилась.

– Что же, госпожа Фео, – фон Эйлер снова раскланялся, – добро пожаловать! Надеюсь, вы сегодня вечером найдёте то, что ищите.

Феодора сдержанно кивнула и осмотрелась. Холл особняка оказался довольно вычурным. Высокий потолок, украшенный лепниной в виде переплетающихся шестерёнок и звёзд. На стенах – медные трубы, по которым время от времени пробегали вспышки света, словно по дому циркулировала некая энергия. В паркетный пол в самом центре вмонтирован огромный медный круг с гравировкой в виде астрологической карты. По обеим сторонам от лестницы развешаны старинные часы, но все они показывали разное время, а некоторые и вовсе шли в обратную сторону. Феодора неспешно начала подниматься по ступеням. Крошечными лампочки на перилах загорались в такт её шагам.

– Поторопитесь, госпожа Фео! – раздался из-за спины голос фон Эйлера. – Перерыв вот-вот закончится! Вы же не хотите пропустить начало презентации, не так ли?

Великая княжна поправила полумаску и ускорила шаг. Опоздать на выступления изобретателей она действительно не хотела.

Несмотря на внешнюю вычурность, балы-маскарады фон Эйлера были довольно успешными. Феодора пока была знакома с ними лишь понаслышке. Но теперь пришло время посетить знаменитый бал-маскарад и лично. Царевна никому не хотела доверять поиск техномага для своего проекта. Даже, пожалуй, не проекта, а миссии – прекратить страдания детей-другоцветов…

…Магическая сила, которой обладал каждый человек, закладывалась с рождения. До Великого взрыва, который два века назад положил конец большой войне, узнать направление способностей можно было только с помощью многочисленных тестов. Но затем всё поменялось. У людей появился цвет магии. Теперь сила считывалась сразу – по глазам. Жёлтый цвет означал солярную магию, зелёный – растительную, красный – огненную… Поначалу оттенков было немного, но потом стало появляться всё больше и больше разновидностей. Изредка человек мог родиться с гетерохромией – и тогда в нём или ней жили две магические силы. Таких людей называли двоецветами. Кто-то относился к ним с опаской, другие же считали более сильными магами и всеми правдами стремились с ними сотрудничать. Двоецветы слыли странными, но в целом ничем не были обделены. В отличие от другоцветов – магов, которые осмелились поменять природный цвет своей силы. Те рисковали всем. В том числе – и жизнью…

Невесёлые раздумья Феодоры были прерваны внезапно заигравшей музыкой.

– Дамы и господа! – донеслось из зала. – Я вижу, что все весело проводят время, но хочу напомнить, что собрались мы здесь не только для этого! Наши замечательные техномаги уже готовы к новому раунду презентаций, мы начинаем через пять минут! Так что, наполняйте бокалы и спешите занять места получше, чтобы всё как следует рассмотреть!

Феодора толкнула двери и оказалась в огромном зале с высокими арочными окнами, украшенными витражами. Фон Эйлер явно питал к ним слабость и старался впихнуть везде. Здесь витражи изображали механических ангелов и какие-то алхимические символы. Дальнюю стену почти до середины занимал огромный камин. Вместо обычного огня там горело голубое пламя, которое, как казалось, совсем не давало тепла, лишь порождало причудливые тени вокруг. Возле камина стояло устройство, напоминающее орган, со множеством металлических стержней и проводов вместо труб. Рядом с этим агрегатом и располагалась сцена. Феодора увидела последнее свободное место в самом начале первого ряда.

– Не занято? – спросила она у сидевшей рядом полноватой женщины в деревянной маске шаманки.

– Присаживайтесь, – незнакомка кивнула, и по спиралям на её личине пробежали сиреневые огоньки, а бубенцы на рожках-ветках чуть слышно звякнули. Едва Феодора устроилась в кресле, как зазвучали фанфары, огонь в камине засверкал всеми цветами радуги, а на сцену вышел ведущий. Он был одет в облегающий черный комбинезон с синими и фиолетовыми светящимися полосами, поверх которого струился асимметричный плащ с зеркальными вставками и воротником-стойкой. В массивных очках ведущего хаотично плясали разноцветные огоньки.

– Ну что же, – обратился он к публике, и огоньки в очках сложились в некое подобие смайлов. – Сейчас вы увидите очередные невероятные изобретения от наших юных… и не очень юных… но перспективных гениев! Смотрите внимательно, не упустите возможность выгодно вложить ваши деньги и поддержать таланты! Давайте начинать! Похлопаем и поддержим первого участника! Дамы и господа! Захария Королёв и его… – ведущий сделал паузу, приложив палец к очкам и, видимо, загружая информацию, – его Сфероид Иллюминатус!

Феодора мысленно закатила глаза. Вычурное название уже не предвещало ничего хорошего. С появлением на сцене самого изобретателя опасения великой княжны лишь усилились. Захария вышел на сцену, одетый в длинный плащ с неоновой подсветкой, высокие ботинки на платформе, украшенные шестерёнками, и очки с линзами, которые постоянно меняли цвет. Его ярко-фиолетовые волосы были уложены в хаотичные шипы.

– Друзья! – воскликнул Захария, разводя руками и рассыпая искры во все стороны. – Сегодня я представлю вам нечто, что перевернёт ваше понимание красоты и технологий! Это – Неоновый Сфероид Иллюминатус!

Зрители воодушевлённо захлопали, когда на сцену по воздуху неспешно вплыла металлическая сфера. Феодора покосилась на соседку. Шаманка едва заметно покачала головой. Похоже, она разделяла скептический настрой наследницы.

Изобретатель нажал кнопку на браслете, и сфера ожила. Она начала медленно вращаться, и неоновые лампы на ней замигали, создавая узоры.

– Смотрите! – воскликнул Захария. – Сфероид читает ваши души! Он видит ваши мечты, ваши страхи, ваши надежды! И он превращает их в свет! А сейчас, позвольте продемонстрировать интерактивный режим. Для этого мне понадобится доброволец! Прошу, не стесняйтесь!

На сцену торопливо, словно боясь кому-то уступить возможность, поднялась женщина средних лет с малиновыми волосами, уложенными в пышную причёску. Захария галантно поклонился и жестом пригласил даму подойти к устройству:

– Не бойтесь! Вложите свои эмоции! Ничего сложного, просто подержите руки над этим сенсором. Да, вот тут, прекрасно!

Огоньки на сфере начинает мигать быстрее, а из динамиков вырвались странные звуки. Женщина восхищённо округлила глаза:

– Так… необычно… Я словно чувствую связь с этой сферой!

– О да! Видите! Прибор считывает сигналы вашего подсознания! – Захария широко улыбнулся. – Сфероид Иллюминатус – это не просто устройство, это искусство! Это будущее! Это… эм… ну, в общем, это просто потрясающе!

Зал разразился бурными аплодисментами. Шоу явно интересовало зрителей больше, что практическая польза от изобретения. Захария раскланялся, поцеловал руку даме и удалился со сцены вместе со своим Сфероидом. Феодора вздохнула. Может, этого изобретателя эффектной, но бесполезной вещи пустили первым для разогрева? И дальше появится кто-то более адекватный?

– Дорогие друзья! – объявил тем временем ведущий. – Поприветствуем нашу следующую участницу! Елизавета Ветрова и её Оркестрион!

Феодора терпеливо высидела презентацию, на которой Елизавета продемонстрировала нечто, похожее на плод любви часового механизма и органа. Из труб Оркестриона с шумом вырывался разноцветный пар, время от времени устройство издавало набор звуков, в котором можно было угадать некое подобие мелодии. По словам Елизаветы, её творение создавало музыку в режиме реального времени, читая мысли слушателей.

От звуков Оркестриона у Феодоры разболелась голова. На сцену вышел следующий изобретатель с зеркалом, в котором, якобы можно было увидеть прошлое и будущее. Дождавшись, когда для презентации погасят свет, великая княжна незаметно покинула зал – благо, сидела она рядом с дверью. Наследница свернула в коридор возле выхода и остановилась у балкона. Феодора хотела было открыть окно, чтобы немного подышать свежим воздухом, как вдруг за спиной у неё что-то сверкнуло. Девушка оглянулась и ахнула. В проходе стоял невысокий худой человек. Он был одет в коричневую толстовку, широкие короткие штаны, обнажавшие узкие лодыжки, и потрёпанные кеды. Совсем обычно, если не считать маски дракона. Она сияла всеми цветами радуги, узоры на ней вились в бесконечном танце.

– У меня есть то, что тебе надо, – голос дракона звучал неестественно, переливаясь стеклом цифровых помех.

– Вы техномаг? – великая княжна нахмурилась.

– Я лучше, – незнакомец сделал шаг вперёд. – Дай руку – и всё поймёшь.

Феодора покосилась на массивный перстень на среднем пальце дракона. Герб Александрии Сибирской на нём поблёскивал мертвенно-голубыми камешками. Незнакомец не стал церемониться и схватил великую княжну за запястье. В тот же миг по всему телу Феодоры тысячей ручейков разлилось мягкое вязкое тепло. Запульсировало крошечным гейзером между ключиц. Потом толкнулось изнутри под солнечным сплетением. И медленно, словно дразня, поползло вниз. В голове у девушки зазвучал грозный голос матушки Иулиании: «Распутница! Распутница! Развратница! Блудница!» Последнее слово сорвалось в сладострастный стон. Феодора поняла, что это уже кричит она сама. Царевна отпустила руку дракона, сделала шаг назад, уткнулась спиной в стену и сползла на пол. Странное тепло в её теле продолжало бушевать, накатывало волнами, заставляя тихонько стонать. Дракон наклонился над Феодорой, его маска почти уткнулась в её ухо.

– Ну ты же сама этого хочешь, не притворяйся, – прохрипел он.

– Чего… хочу?.. – выдохнула Феодора.

– Избавиться от этой мерзавки. Я верю, ты ещё не до конца потеряна, – с этими словами дракон чуть приподнял маску, открывая тонкие, чётко очерченные губы и мягкий округлый подбородок. Феодора больше себя не контролировала. Она всем телом подалась к незнакомцу, чтобы поцеловать его. Но внезапно дракон отшатнулся в сторону, словно его ударил кто-то невидимый.

– Ах ты, старая дрянь! – он опустил маску на лицо, резко взмахнул руками, и в тот же миг всё его тело охватил огонь. Ошеломлённой Феодоре только и оставалось наблюдать, как пылающий дракон сражается с незримым противником. В конце концов он без сил рухнул на колени рядом с царевной. Дракон выдохнул, и пламя вокруг его тела погасло, не оставив на коже и одежде ни следа. Он, не вставая, подполз к Феодоре, положил подбородок ей на плечо и прошептал:

– Я постараюсь тебе помочь, обещаю.

Последнее слово дракон произнёс человеческим – и весьма приятным – голосом.

Незнакомец резко поднялся, вспыхнул огненным столбом и исчез, оставив после себя тлеющую занавеску. Та, похоже, была сделана из синтетики, и начала плавиться, распространяя вокруг зловоние. Феодора закашлялась. Едкий дым лез в нос и горло, но сил хотя бы ползком покинуть узкий коридор у неё уже не осталось.

Внезапно раздались шаги, и из-за угла выскочила женщина в костюме шаманки. Она сорвала занавеску и ударами ноги быстро сбила огонь. А потом распахнула настежь все окна. Феодора закашлялась и упала на пол. Шаманка заметила великую княжну, бросилась к ней, легко подхватила под мышки и вытащила на балкон. Феодора вдохнула свежий воздух, снова закашлялась, перегнулась через парапет, и её стошнило.

– Врача позвать? – шаманка поправила рогатую маску.

– Нет, не стоит, – Феодора аккуратно вытерла лицо платком, который протянула ей спасительница. – Мне уже лучше.

– Что тут случилось?

– Парень какой-то, – Феодора повернулась к шаманке. – Он штору поджёг.

– Ох уж эти юные дарования! – женщина с досадой хлопнула себя по бедру. – За ними глаз да глаз нужен, иначе в миг ужрутся, а то ещё и чего похуже. Сплошное разочарование сегодня, если честно…

– Вы тоже техномагов ищете?

– Угу. У меня мастерская. Думала взять кого-то стажёром, но что-то никто не впечатлил… А вы?

– Мне нужен исполнитель для проекта… очень необычного. Молодой, без предрассудков. Пожалуй, даже без тормозов. Готовый браться за невозможное. Но здесь таких нет. Те, кого я видела, только пыль в глаза хотят пустить.

– Согласна. Понты, да и только. Но знаете что? У меня есть один парень, который, возможно, вам подойдёт. Он такой… слегка блаженный, не от мира сего. Но при этом, если его чем-то заинтересовать, то он сделает невозможное. Не раз уже делал. Приходите ко мне, познакомитесь. Может, мальчик и есть тот, кто вам нужен. Вот, возьмите.

Над ладонью шаманки возник светящийся прямоугольник. Покрутившись немного вокруг своей оси, он превратился в бабочку, которая полетела к Феодоре. Коснувшись руки наследницы, она раскрылась крошечной книжечкой, и на крыльях-страницах проступили буквы: «Мастерская Серафимы Галицкой, Димитриева улица, 64».

– Ох, Исток великий! – Феодора ахнула. Бабочка на её руке подпрыгнула и упала на ладонь уже бумажной визиткой. – Так это вы!

Серафима Галицкая была личностью известной. Когда-то она преподавала техномагию в Академии, но потом вдрызг разругалась с руководством и ушла. В официальных учёных кругах считалось, что хорошими магами-инженерами могут стать только обладатели металлического или огненного, в крайнем случае – деревянного дара. Серафима же придерживалась иного мнения. Она бралась учить всех, в ком видела задатки, что и стало причиной скандала. Уйдя из Академии, Галицкая какое-то время работала с фон Эйлером, искала для него талантливых учеников, а потом основала и собственную мастерскую.

– Приятно познакомиться! – Серафима приподняла полы своего шаманского халата и сделала реверанс. – Большая честь для меня!

– Взаимно, – Феодора слабо улыбнулась. – Вы меня узнали, так ведь?

– Давайте не будем нарушать традицию бала и останемся при масках. Жду вас в мастерской. Надеюсь, мой парень вас впечатлит.

– Договорились, – великая княжна достала из сумки телефон и набрала код для вызова водителя.

…Незнакомец, держа маску дракона под мышкой, наблюдал за разговором Феодоры и Серафимы из-за портьеры в дальнем конце коридора.

– Этот дурачок тебя точно впечатлит, дрянь, – прошептал он сквозь сжатые губы. – Ещё как впечатлит.

Глава 2. Дэй-Ар.

Шестью годами ранее.

Андрей лежал на спине и смотрел в потолок. Тот был до неприличия гладким, на белой поверхности – ни трещинки, ни царапинки, совершенно не за что зацепиться взглядом. Долинцев выдохнул сквозь сжатые зубы и опустил глаза. Собственное тело, укрытое измятым серым одеялом, казалось ему похожим на горы. От хребта-туловища отходили тонкие отроги рук и ног. Справа, примерно на середине, они заканчивались обрывами…

В дверь постучали. Андрей тут же отвернулся к стене, притворившись спящим.

– К тебе посетитель, проснись!

Андрей ничего не ответил, продолжая сверлить взглядом обои – такие же белые, как и потолок. Дверь в палату приоткрылась, послышались шаги, и невидимый гость, шурша одеждой, присел на стул возле кровати.

– Здравствуйте, Андрей Мстиславович, – голос пришельца звучал вполне доброжелательно.

– Кто вы такой? – пробурчал Долинцев, не поворачиваясь.

– А это и не важно, дорогой Андрей. Важно то, что я вам помочь хочу.

– Помочь? – молодой человек истерически хохотнул и наконец, повернул голову к визитёру. – Чем вы тут можете помочь?

Андрей приподнял перебинтованную культю правой руки и ткнул ею в покрытую шрамами щёку и бинты на глазу. Гость – темноволосый узколицый мужчина лет пятидесяти – отреагировал на этот жест, слегка приподняв бровь.

– На ногу мою не хотите посмотреть? – проворчал Долинцев.

– В этом нет нужды, я в курсе, что она тоже пострадала, – мужчина прищурил жёлтые глаза. – Но я и правда хочу вам помочь.

– Как же, интересно? – Андрей, язвительно улыбаясь, опустился на подушку. Улыбка вышла кривой – бурый волнообразный шрам, идущий через всю щёку, тянул уголок губы вверх. – Никакая магия тут не поможет.

– Магия не поможет, – охотно согласился мужчина. – Но я и не маг.

Он широко открыл глаза и, не мигая уставился на Андрея. Тот вздрогнул: радужки гостя были золотисто-жёлтыми, но с заметной чёрной каймой. Ни у одного из обладателей солярного дара Долинцев такого не видел, да и не вязалась солнечная магия с чернотой.

– Вы, ультима поглоти, кто? – Долинцев нахмурился и с трудом сел, опираясь на здоровую руку.

– Богорадов, Назарий Теофилович, – мужчина чуть наклонил голову и как бы невзначай смахнул пылинку с лацкана пиджака. Увидев герб на массивном перстне гостя, Андрей нервно сглотнул:

– Так вы… из Хромоклариума, что ли?

– Угу, – буднично кивнул Богорадов.

Андрей с шумом выдохнул. Добродушный Назарий Теофилович совсем не вязался с мрачным образом организации, сотрудников которой за глаза называли инквизиторами. Возможно, даже и за дело: методы, которыми Хромоклариум следил за чистотой магии, были не всегда гуманными.

– Но зачем я вам?

– Андрей, – Назарий закинул ногу на ногу, обхватив колено пальцами. – Напомни, какой у тебя дар?

– Воздушный, – в голосе Андрея прозвучало недоумение. – Вы же видите, у меня глаза светло-голубые.

– Я пока вижу только один глаз.

– Так я не двоецвет. Второй глаз такой же. Врач пока не разрешает бинты снять, так что…

– Я поговорил с доктором. Он сказал, что повязку уже можно убрать.

Андрей пожал плечами и аккуратно снял с лица бинты. Назарий, порывшись во внутреннем кармане кителя, достал оттуда маленькое зеркальце и протянул Долинцеву. Тот взял его и с неохотой поднёс его к лицу, изрытому шрамами от ожогов. И вскрикнул. Его правый глаз теперь был ярко-синим.

– Что… что это за дрянь?! Как это?

– Да я и сам хотел бы знать. Но твой глаз поменял цвет. Не сразу, примерно через три месяца после того, как ты впал в кому. Вот мы и хотим выяснить, как и почему это произошло. Также мы проверим, не появился ли у тебя водный дар, но позже, ты пока ещё слабоват.

– Я… я ничего не знаю, – Андрей запустил пальцы в растрёпанные светлые волосы. – Я мог бы понять, если глаз стал красным, но синий…

– Красным? – Богорадов прищурился. – То есть, ты связываешь это с ритуалом, который пыталась провести твоя мать?

Долинцев, стиснув зубы, кивнул.

*

За полгода до этого.

– Папа, пристегнись! – Андрей испуганно вжался в заднее сиденье машины.

– Да, да, да, – Мстислав, не отрывая взгляда от дороги, нащупал застёжку ремня безопасности. – Вот же ультима, ну поговорили ведь уже, решили, что подождём, пока Варе хотя бы шестнадцать не исполнится!

– Она и меня уговаривала. Типа, тебе девятнадцать уже, должен сам соображать.

– А ты?

– А я сказал, что меня всё устраивает, ничего менять не хочу. Так она обозлилась, сказала, что я ущербный. Что такие, как я, никому не нужны. Я ответил, что плевать, и Варю я не отпущу. Мама ушла, а потом, видать малой позвонила и выманила её через чёрный ход. Пап, прости, я недоглядел.

– Нет, ультима поглоти, – Мстислав сжал руль. – Это я, я недоглядел где-то…

– Пап, тут направо. Вон тот дом, за деревьями, видишь?

Автомобиль притормозил у одноэтажного дома из красного и серо-голубого кирпича. Здание выглядело заброшенным: окна заколочены, крыльцо заросло травой, черепичная крыша местами прохудилась.

– Точно здесь? – Мстислав заглушил машину и повернулся к сыну. Андрей кивнул:

– Да, она уже приводила меня сюда… поговорить.

– Чтоб её! Пойдём!

Мужчина взбежал по ступеням и дёрнул железную дверь, покрытую пятнами ржавчины. Она не поддалась. Мстислав прищурил серые глаза и прикоснулся кончиками пальцев к замочной скважине. Вокруг неё заплясали серебристые искорки, складываясь в угловатую спираль. Внутри что-то натужно, словно нехотя, заскрипело. Андрей внимательно наблюдал за отцом. Он восхищался его даром – стальной магией. Младшая дочь Долинцевых, Варя, унаследовала его, а вот Андрею от матери достался воздушный дар. Который со временем стал проблемой – для всей семьи…

*

– Так что было дальше? – Богорадов потёр пальцами подбородок. – Ты помнишь?

– Не особо, – Андрей покачал головой. – Мы зашли в дом, я сразу почувствовал жар, потом всё стало красным… Дальше темнота… Наверное, я потерял сознание.

– Ну, может потом что-то и всплывёт в памяти… Ладно, сейчас я позову медсестру, она поможет тебе собраться.

– Собраться? Куда?

– Пока в соседний корпус, – Назарий встал. – Подожду тебя в коридоре. Ух ты, а это ещё что?

Он поднял журнал, лежавший на тумбочке. Это был сборник комиксов о «Четвёрке С» – компании магов-супергероев:

– Хит сезона, значит? Элементалисты-борцы с преступностью… А кто из них тебе больше всех нравится?

– Ну… – Андрей наморщил лоб. – Игнис, наверное.

– Огненный маг? Интересно. А почему?

– Он вроде самый злой из них… но при этом… при этом и справедливый тоже. Ну и, мне кажется, Игнис имеет право быть жестоким. После всего того, что с ним сделали…

– Вот как? Потом ещё это обсудим, а пока давай, поднимайся.

Назарий вышел из палаты, пропустив внутрь медсестру. Она помогла Андрею одеться и пересесть на коляску, а затем отвезла в соседний корпус. Богорадов уже был там. Дождавшись, пока сестра уйдёт, он запер кабинет и внимательно посмотрел на Долинцева. Тот съёжился:

– Что вам от меня надо? Я… я ни в чём не виноват, я не хотел менять цвет, да я эти другоцветов вообще ненавижу, из-за них…

– Тихо, тихо, тихо, – Назарий улыбнулся. – Тебя никто ни в чём не обвиняет. И я не сделаю тебе ничего плохого. Даже наоборот. Готов исполнить любое твоё желание.

– Прямо любое? – Андрей недоверчиво нахмурился.

– Любое. Кроме воскрешения мёртвых, это даже мне неподвластно. Впрочем, я, кажется, знаю, чего ты хочешь.

Богорадов приподнялся со стула и открыл массивный металлический ящик, стоявший на столе. Андрей заглянул туда и скривился:

– Но это же обычные протезы, даже не бионические! Выглядят как старьё!

– А это и не важно. Позволь, покажу тебе кое-что, – Назарий достал из ящика хромированную руку. – Тебе, Андрей, очень повезло. Сегодня я добрый.

– Это вы к чему? – Долинцев с подозрением нахмурился.

– А, не бери в голову, с возрастом становлюсь сентиментальным. Давай руку. Просто примерим.

Андрей с неохотой протянул культю. Назарий надел на неё протез, даже не став фиксировать его с помощью ремней. Потом отошёл, склонил голову и удовлетворённо кивнул:

– А сейчас скажи: «дэй-ар».

– Чего?

– Просто скажи, увидишь.

– Дэй-ар, – проворчал Андрей. Вокруг протеза тут же появилась голографическая иллюзия: теперь он выглядел, как живая конечность. Андрей истерически хихикнул, машинально дёрнул плечом и застыл. Это была не иллюзия. Долинцев чувствовал руку – полностью, до кончиков пальцев. Он сжал и разжал кулак, помотал кистью и ошарашенно уставился на Богорадова. Тот улыбнулся:

– Неплохо, да? Единственное, эта рука будет на ощупь чуть холоднее, чем другая. Но, надеюсь, тебя это не расстроит.

– Но ведь… никакая магия на такое не способна… – Андрей пошевелил пальцами. – В чём подвох?

– Я же говорил тебе, что я не маг.

– А кто вы, ультима поглоти?

Назарий внимательно, не мигая уставился на Андрея. Зрачки Богорадова расширились, а потом внезапно превратились в две чёрные спирали.

– Я бог, – ответил он.

Глава 3. Левша.

Здание на Дмитриевой улице выглядело совсем непримечательным. Мария с трудом нашла его, так как думала, что мастерская Серафимы Галицкой, известного техномага, должна представлять из себя нечто из ряда вон выходящее. Но это оказался обычный двухэтажный дом из красного кирпича – такой же, как и десятки других по соседству.

Мария нажала на кнопку возле двери. Глазок камеры пару раз мигнул, и створки с едва заметным шипением разъехались в разные стороны, пропуская гостью внутрь. Мария оказалась в светлом и просторном помещении, с высоким потолком и большими окнами. В центре комнаты стоял массивный стол из тёмного дерева, покрытый царапинами и следами от паяльника. На нём аккуратно были разложены инструменты: от обычных отвёрток и пассатижей до кристаллов и непонятных устройств, напоминающих компас, но с руническими символами. Рядом с столом возвышался верстак с тисками и набором металлических заготовок.

– Ой, простите! – раздалось вдруг откуда-то снизу. А потом что-то зашуршало, и из-под стола вылезла невысокая женщина в чёрной бандане на голове и буром комбинезоне. – Отвёртку уронила… Я Серафима, хозяйка мастерской. Чем могу быть полезна?

– Мария Блохина, фрейлина её Императорского высочества, великой княжны Феодоры Константиновны, – гостья чуть склонила голову. – Я звонила вам на днях.

– Да-да, конечно, я помню! – Серафима улыбнулась и сняла бандану, открывая сиреневые волосы, стриженные под каре. – Присаживайтесь, вон туда, на диванчик. Я сейчас переоденусь, и мы всё обсудим.

Серафима вышла из комнаты, а Мария, устроившись на диване у окна, принялась рассматривать мастерскую. В углу стоял механизм – нагромождение медных труб, шестерёнок, поршней и клапанов. Мария узнала агрегат: это было прогремевшее пару месяцев назад изобретение – парогенератор для создания защитного магического тумана. Над ним на стене висел огромный циферблат с множеством стрелок, показывающих не только время, но и фазы луны, уровень магической энергии и даже прогноз погоды.

Вдоль дальней стены тянулись длинные полки, сделанные из металлических труб. На них располагалась весьма пёстрая коллекция. Здесь была и радиола с виниловым проигрывателем, и старинный телевизор с выпуклым экраном, и набор радиодеталей в картонных коробках с потрёпанными этикетками, и даже миниатюрный спутник, который, кажется, слегка подрагивал, будто пытаясь взлететь. Рядом примостился наполовину разобранный робот-пылесос, чертёжная доска с набросками механических птиц и какими-то формулами, кристаллы, свечи, книги в кожаных переплётах, фотография юной Серафимы с её дедом – известным техномагом. Возле фоторамки стояла миниатюрная модель дирижабля, медная бабочка с ажурными крыльями и механическая блоха, на лапках которой поблёскивали крошечные серебряные подковы.

– Прошу прощения за ожидание! – Серафима, одетая в свободную бежевую тунику и джинсы, вошла в комнату. – Здесь желаете поговорить или, может, в кабинет пойдём?

– Да можно и здесь. Только прошу, учтите: наш разговор должен оставаться строго конфиденциальным. Как и… кхм… договорённости, к которым мы придём. Надеюсь, это понятно?

– Более чем, – Серафима присела на стул, стоявший возле дивана. – Итак, я вас слушаю, госпожа Блохина.

– Можно просто по имени, если вас это не смущает… Прежде всего, мне необходимо узнать одну вещь. Как вы относитесь к другоцветам?

– Вопрос, конечно, неожиданный, – Серафима чуть приподняла брови. – Ну… у меня нет к таким людям ненависти, если вы об этом. Жалко их. Истязают себя, а чего ради? Всё равно новый дар слабым будет, да и старый в прежнем объёме вернуть не получится… А здоровье уже угроблено.

– Да, это, конечно, всё очень печально, – Мария потупилась, нахмурившись. – Но ведь новые ритуалы куда менее травматичны. Для взрослых, по крайней мере.

– Взрослые-то ладно! Знают, на что идут… ну, я надеюсь. А ведь некоторые и детей гробят! У одного моего знакомого… давно… мать пыталась его самого аллохромировать и сестрёнку маленькую. Парень выжил, хоть и покалечился изрядно, а девочка погибла.

– Я это понимаю, – Мария зажмурилась и замолчала ненадолго, прикусив губу. Потом с шумом выдохнула и продолжила:

– Простите… я тоже потеряла подруг… Вы же слышали об эксперименте Ротмайстера?

– Ох, Исток вековечный! – Серафима вздрогнула. – Это вы о том ужасе, где двенадцать детей…

– Да, к сожалению… их не спасли…

Трагедия, известная как «эксперимент Ротмайстера», произошла около десяти лет назад. Тогда только-только начали заходить разговоры о том, что аллохромацию – перемену цвета магии – можно проходить не только взрослым, но и детям. Надо лишь разработать особый вариант ритуала, который был бы безопасен для юных магов. Одним их адептов этой теории был англичанин Уилбур Ротмайстер, живший в Петербурге. Он утверждал, что цвет магии изначально «флюиден», то есть текуч, и может легко измениться. Но родители, развивая способности детей по лекалам врождённого цвета, словно цементируют его. А если дать ребёнку возможность выбирать себе направление, то и цвет со временем сам поменяется.

У Ротмайстера нашлись последователи. Они, согласно его учению, воспитывали детей «бесцветными» – никак не развивая их способности. И у двенадцати из подопытных действительно через несколько месяцев цвет начал меняться. Так и не удалось выяснить, действительно ли это произошло, либо Ротмайстер и его последователи обманули окружающих с помощью контактных линз. Но, как бы там ни было, с детьми решили провести экспериментальный ритуал аллохромации, чтобы «закрепить» новоприобретённый дар. И это обернулось трагедией: все другоцветы погибли…

– А почему вы об этом вспомнили? – после недолгого молчания спросила Серафима.

– После ритуала… вы же сами понимаете, в каком состоянии были родители тех детей… Некоторые, чтобы справиться с горем, обратились к вере. Молились Несвергнутым богам… В одной из церквей была монахиня, её звали Иулиания. Она близко к сердцу приняла эту историю. Матушка обратилась к Несвергнутым в молитве, и они ей ответили. Правда, откровение было о другом.

– Откровение?

– Да. Несвергнутые рассказали о том, как сделать ритуал более безопасным, но для взрослых. Иулиания добилась аудиенции с покойной императрицей и поведала о том, что ей открылось. Новый способ аллохромации опробовали добровольцы из окружения царской семьи. Всё прошло хорошо: они по сей день живы, здоровы, и дар их вполне силён.

– Ну, про новый ритуал я слышала. Так получается, что Иулиания и есть та самая «безумная старица»? – Серафима сделала пальцами кавычки.

– Про матушку Иулианию много плохого говорят, – вздохнула Мария. – Но она не желает никому ничего плохого. Она лечила великую княжну, когда та была младеницей. Феодора Константиновна родилась очень слабой, врачи боялись, что она не проживёт долго. Но стараниями матушки Иулиании наследница поправилась. Так вот, когда великой княжне исполнилось девятнадцать, Несвергнутые дали новое откровение. Именно она должна помочь разработать безопасный ритуал аллохромации для детей. У матушки Иулиании и её высочества одновременно было видение: боги показали им аппарат и принцип его работы. У нас есть идея. Теперь нужен исполнитель. Вот зачем я здесь.

– Понятно, – кивнула Серафима. – Но, прежде чем мы продолжим разговор, я бы всё же хотела, чтобы её императорское высочество великая княжна Феодора Константиновна наконец изволили перестать прятаться.

– Прошу меня простить, – Феодора материализовалась из воздуха возле окна. – Я сперва хотела отправить Мари на разведку, но не смогла сдержать любопытства и накинула на себя иллюзию невидимости. Но вы меня раскусили, браво.

– Ваше высочество, ну я же опытный техномаг, – Серафима поклонилась. – Засечь такие иллюзии не сложно.

– Ещё раз прошу прощения, – Феодора заправила прядь волос за ухо. – Я не хотела совершать официальный визит. Сами понимаете, дело весьма и весьма деликатное.

– Не переживайте, всё останется между нами… Ну так что, Ваше Высочество и вы, Мария, готовы познакомиться с Фери?

– Фери? – великая княжна удивлённо вскинула брови. – Необычное имя.

– Это мы его так зовём. Его имя Фердинанд. Фердинанд фон Эйлер.

– Родственник того самого?

– Нет, один из воспитанников. Сирота. Господин Герхард так был впечатлён его талантом, что дал свою фамилию.

– А настоящее имя? Вы не подумайте чего, но служба безопасности должна проверить…

– Так Фери сам его не знает… Не помнит, точнее. Пять лет назад в Енисейской губернии было землетрясение, парня вытащили из-под обломков. Он ничего не смог рассказать о себе, никто его не искал.

– А по Печати разве не смогли идентифицировать?

Магическую печать наносили при рождении, и она заменяла все документы. Её можно было дополнить или, наоборот, удалить сведения. Но матрица с исходной информацией оставалась неизменной.

– Видимо, Фери пережил сильнейшее потрясение во время катастрофы. Это вызвало неконтролируемый выброс магической энергии, – Серафима ненадолго замолчала, прикусив губу. – Печать стёрлась. Так бывает. Редко, но бывает.

– Да, да, я знаю, – со вздохом кивнула Мария. – Такое случилось с моей… моей знакомой… Она тоже пережила… ну, скажем так, катастрофу. Печать пришлось ставить заново. Но она была и рада, мол, давно хотела имя сменить. Так бы старое в матрице всё равно сохранилось, а тут всё начисто, новая жизнь…

– Вот и нашего Фердинанда тоже «переклеймить» пришлось. Я хочу вас предупредить, он… довольно необычный мальчик… Фери может показаться вам странным.

– Говорят, гении всё слегка не от мира сего, – Феодора мягко улыбнулась. – Надеюсь, он и правда талантлив.

– Ну так прошу в соседнюю мастерскую, – Серафима жестом пригласила гостей следовать за ней. – Я надеюсь, Фери доковырял уже своё очередное творение, потому как, пока он не закончит, разговаривать с ним – бесполезно.

Втроём они вышли в коридор, ведущий в пристройку – кирпичное здание с высокими потолками и деревянными балками. Стены мастерской были увешаны чертежами, схемами и магическими символами, нарисованными мелом на грифельных досках. На полках, сделанных из темного дерева, стояли стеклянные колбы с разноцветными жидкостями, шестерёнки, медные трубки и кристаллы, излучающие слабое свечение. На рабочем столе, заваленном инструментами, валялись куски металла, провода, и множество книг.

В центре мастерской, прямо на полу, сидел сам Фердинанд фон Эйлер. Точнее, он в какой-то невообразимой позе скрючился возле прибора – крупного кристалла, заключённого в металлический каркас с тонкой гравировкой. Фердинанд то так, то сяк пытался приладить к этому каркасу шестерёнки и медные диски.

Феодора заметила, что молодой техномаг держал инструмент в левой руке. Поймав её удивлённый взгляд, Серафима кивнула:

– Да, он левша. Но это ещё не самое необычное.

– А что он собирает? – шёпотом спросила Мария.

– Эфирный резонатор, – не оборачиваясь, ответила Серафима. – Устройство для усиления и контроля магической энергии. Чтобы в нужное русло её направлять.

Фердинанд тем временем продолжал колдовать над своим устройством. Стараясь найти подходящее место для медных дисков, он буквально извивался вокруг прибора. Джинсы на его коленях протёрлись насквозь – видимо, для техномага было привычно ползать по полу во время творческого процесса. Фердинанд бесконечно запускал руку в и без того растрёпанные светлые волосы, поджимал тонкие губы, вскидывал брови, морщил лоб, отчего веснушки на его лице складывались в причудливые узоры. Наконец он хлопнул в ладоши и воскликнул:

– Да!

– Ну теперь-то твоя душенька довольна? – с улыбкой обратилась к Фердинанду Серафима.

– Обожди маленько, испытать ещё надо! Сейчас только… Ух ты! – молодой техномаг поднял голову и увидел Феодору с Марией. – Красивые какие…

Великая княжна приподняла брови. Фердинанд – невысокий, худой, растрёпанный, с огромными синими глазами, пушистыми ресницами, мягкими чертами лица и россыпью веснушек – внезапно оказался обладателем глубокого бархатного голоса. Такой бы подошёл шикарному ловеласу, а не мальчику-одуванчику в дранных джинсах.

– Ты бы поздоровался, что ли, – укоризненно посмотрела на Фердинанда Серафима.

– А да, здрасьте, здрасьте, – техномаг встал, вытер руки о штаны и поклонился. – Где-то я вас видел…

– Я тебе потом расскажу, кто это, – Серафима подошла к нему и положила руку на плечо. – Фери, у наших гостий есть для тебя предложение. Довольно интересный проект, ты таким точно раньше не занимался. Хочешь взглянуть?

– Ну это можно, конечно, – Фердинанд почесал в затылке.

Мария подошла к столу, достала из рюкзачка рисунок Феодоры и развернула его на столе. Серафима и Фердинанд склонились над ним. Великая княжна принялась рассказывать о приборе и его предназначении. Молодой техномаг то и дело перебивал её, задавая вопросы. Сперва Феодору это раздражало, но постепенно это чувство сменилось восхищением. Фери поначалу показался наследнице странным, чуть ли не блаженным, но, когда речь заходила о технике, он преображался. Может, парень был и правда, слегка не от мира сего, но дурачком назвать его точно было нельзя.

– Так что? – Феодора, закончив рассказ, посмотрела на Фердинанда.

– Штука так-то интересная… технически, – фон Эйлер снова запустил правую руку в волосы, и наследница заметила, что он так и не снял с неё замызганную перчатку. – Это мы попробуем.

– Вот и отлично. А вы интересный парень, Фердинанд. Я не сомневаюсь, у вас всё получится. Только пообещайте, что сохраните наше дело в тайне. Никому не расскажете?

– А да.. я-то… я могила, – рассеяно ответил Фери, не глядя на великую княжну. Феодора улыбнулась. Она словно физически почувствовала, как в голове молодого техномага начали щёлкать идеи. Похоже, выбор был правильным…

– Ваше высочество, – прервала её размышления Мария, – вызывать водителя?

– Да-да, вызывай, – Феодора кивнула и повернулась к Фердинанду. – До встречи, господин фон Эйлер. Надеюсь, что до скорой.

– Ага, ага, – Фери, уже полностью ушедший в свои мысли, склонился над столом, покусывая карандаш.

– Ну вот такой он, манер никаких, – развела руками Серафима. – Вы уж не серчайте.

– Ничего страшного, мне это кажется даже забавным, – великая княжна негромко рассмеялась. – Давайте оставим гения наедине с его вдохновением.

Феодора и Мария в сопровождении Серафимы вышли из мастерской. Фердинанд откинулся на спинку стула, закрыв глаза. Пальцы его левой руки выписывали в воздухе какие-то одному ему понятные знаки, а правой – ритмично барабанили по столу. Внезапно незамысловатая мелодия оборвалась. Фери встрепенулся, вскочил со стула и, чуть прихрамывая, убежал в подсобку.

*

Мария вышла на улицу, чтобы дождаться водителя и подать сигнал Феодоре. Фрейлина неторопливо прохаживалась туда-сюда, как вдруг её в нос ударил резкий запах гари. У забора в боковом проезде что-то вспыхнуло. Мария развернулась и осторожно заглянула за угол. И тут же сползла по стене, едва сдерживая крик. На заборе было выжжено: «13. Я всё знаю». Мария опустилась на корточки и зарыдала. Вокруг её зелёных радужек медленно проявилась иссиня-белая каёмка.

Глава 4. Свергнутые боги.

– Всё хромаешь? – Назарий снисходительно посмотрел на ковыляющего чуть позади Андрея.

– Простите, не привык ещё, – пробурчал тот. Он действительно до сих пор осторожничал со своими новыми конечностями. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Долинцев надел свободную чёрную рубашку и чёрные же мешковатые штаны, которые висели на нём, как на пугале.

– Ладно, не бери в голову. Привыкнешь со временем, – Богорадов притормозил и положил руку Андрею на плечо. – Кстати, мы пришли.

– Пришли? – Долинцев приподнял тёмные очки, под которыми прятал изменивший цвет глаз. – Так нам что, в церковь нужно?

Перед ними возвышался главный храм столицы – Собор Несвергнутых богов. Он больше напоминал крепость с чугунными аркбутанами, гигантскими медными шестернями и стальными шпилями. Главный купол храма представлял собой огромный паровой резервуар. Из него в праздничные дни выпускали дым, который превращался в лики богов. Но сегодня вокруг маковки лишь лениво покачивались облака розоватого пара, пахнущего причудливой смесью ладана, смолы и пороха.

Андрей закашлялся. Назарий сочувственно улыбнулся:

– Да, я сам этой ерунды не люблю. И не припомню, чтобы кому-то из них, – он махнул в сторону храма, – это как-то особо нравилось… Ладно, пойдём. Сегодня службы нет, внутри не должно вонять сильно.

Они поднялись по тёмным гранитным ступеням и вошли внутрь. Глаза титанового двуглавого орла над входом слабо загорелись, будто приветствуя посетителей. В будний день в храме было безлюдно. Перед пятью престолами Несвергнутых богов горели свечи. Назарий неспешно прошёлся перед ними, равнодушно скользя взглядом по гигантским катушкам Теслы, медным дискам с выгравированными заклинаниями, металлическому змею-автоматону, ткацкому станку, солярному генератору…

– Знаешь что-то о Несвергнутых? – спросил Богорадов, не оборачиваясь.

– Я не религиозен, – неуклюже пожал плечами Андрей. – А вы… вы так спокойно на это смотрите… а вам… ну… не обидно?

– Обидно? – Назарий негромко рассмеялся. – За что? За то, что раньше здесь стояли декорации с моим именем, а теперь не стоят?

– А как вас звали-то?

– Нэй-Саар. Но ты можешь звать меня, как привык. Поверь мне, друг мой, не в храмах и алтарях дело.

– А в чём же тогда?

– Сейчас объясню, – Назарий остановился возле скульптурной группы. Она изображала пятерых жриц. Первая была одета в латунные доспехи с электрическими узорами, вторая – в некое подобие кольчуги из стеклянных чешуек, на глазах третьей красовались огромные окуляры, плечи четвёртой покрывал струящийся золотой плащ, а пятая прятала лицо за противогазом.

– Знаешь ли, – продолжил Назарий, дождавшись, пока Андрей подойдёт поближе, – те, кого вы именуете богами, вовсе не какие-то всемогущие существа. Мы, скажем так, просто иная форма жизни.

– Инопланетяне что ли? – Долинцев приподнял бровь.

– Не совсем. Если совсем упростить, то мы – те, кто обитает в пространстве, параллельном вашему, но куда более многомерном.

– Как там… четвёртое измерение? Или пятое?

– У нас куда больше измерений, человеческому мозгу такое представить почти невозможно. Но не бери в голову, это не имеет значения… Помнишь, как, согласно, официальной истории, магия пришла в мир?

– Триста с лишним лет назад, Бэй-дэр, первый Император, установил хрустальную пирамиду, которая пробудила неизвестные ранее виды энергии… Я так понимаю, вы, ну в смысле, боги, как-то с этим связаны?

– Эксперименты Бэй-дэра открыли путь между измерениями. И это спровоцировало нестабильность. Ваша реальность, грубо говоря, могла схлопнуться. Чтобы восстановить баланс, мы сделали своего рода энергетические стяжки. Потоки между мирами. Девять штук.

– То есть, боги – это и есть потоки энергии?

– А ты неплохо соображаешь, Андрей. Да. Мы воплощены в вашем измерении в виде так называемых богов. И наша энергия и порождает магию, держа ваш мир в равновесии. Но этот баланс дважды пытались нарушить. Сам догадаешься?

– Первая и Вторая Светоносные войны?

– Верно. Во время Первой некоторые местные деятели, которые в какой-то мере были осведомлены об истинном положении вещей, решили перенаправить потоки так, чтобы усилить собственное могущество. В результате, как ты, вероятно, знаешь, произошёл взрыв, породивший цвета магии. Во время Второй – перенаправить потоки частично удалось, но это привело бы к катастрофе, поэтому четверых богов, так сказать, свергли, – Назарий сделал пальцами кавычки. – Для баланса.

– Но если вам и другим свергнутым перекрыли потоки, то как вы сюда попали? – Долинцев наморщил лоб.

– Потоки не перекрыли совсем, а существенно ослабили. Я могу находиться здесь в человеческом облике и на что-то даже влиять, но в куда меньших масштабах, чем раньше. Собственно, мне и другим свергнутым не было нужды вообще что-то делать, являться сюда. Просто поддерживать минимальный уровень энерго-нити. Так было до недавнего времени.

– И… что же произошло?

– Один из нас решил вернуться в качестве божества. Единственного.

– Но он же и так… типа бог… откуда такие желания?

– Андрей, пусть мы и отличаемся от вас, но кое в чём схожи. Жажда власти, тщеславие и прочее нам тоже свойственны. Поэтому тот, кого раньше звал Шоалай, решил возвратиться и перерезать все остальные потоки.

– А это… вообще возможно?

– Возможно. Даже один условный бог способен поддерживать существование этого мира. Но вряд ли вам это понравится. Потому как основой баланса станет ультима.

– Исток вековечный! Ультима? Сверхчёрная энергия? От неё же ещё лет сто назад избавились!

– Выходит, что нет. Вернувшийся бог хранит где-то значительное её количество. Вашими приборами этого не засечь, там стоит мощнейшая защита. Даже я, со всеми своими способностями, могу только понять, что она есть, её очень много, и количество постепенно растёт. Но вот где именно – увы, нет.

– А откуда она вообще взялась?

– Вообще, немного ультимы выделяется при ритуале аллохромации.

– И здесь другоцветы эти проклятые! – Андрей сжал кулак. – Все беды от перекрашенных!

– Да не горячись ты! Я же сказал, немного совсем выделяется. Чтобы такое количество собрать, которое я чувствую, добрую половину жителей Российской Империи аллохромировать бы пришлось. Тут что-то другое.

– А самого этого бога вы разве не можете найти? Ну вы, типа, должны же чувствовать друг друга. Или как там у вас?

– Тут всё сложно. Бог, который вернулся, прячется в человеческом теле. Не так, как я, моё тело создано мной. Оно того же свойства, что и твои новые конечности. А вот у «возвращенца» нашего всё не так. Он завладел чьим-то разумом. Как паразит живёт внутри обычного человека. И очень хорошо затаился. Я узнал только то, что человек этот – из ближайшего окружения царской семьи.

– Так может, это та сумасшедшая монахиня? Как там её?

– Матушка Иулиания? Нет, в ней нет ничего особенного. Даже магические силы не слишком сильны. Единственное, ума и хитрости ей не занимать. Думаю, эта уважаемая старица просто выгодно устроилась.

– Значит, нет способа вычислить этого бога?

– Есть, но потребуется много работы. И ты, дорогой Андрей, мне в этом поможешь.

– Я? Но как?

– Об этом лучше поговорим в другом месте. Думаю, нам пора.

Андрей ещё раз окинул взглядом мрачноватый интерьер храма и поковылял к выходу вслед за Богорадовым. Пока Назарий вызывал машину, Долинцев бесцельно слонялся туда-сюда вдоль церковной ограды. Он пытался, наконец, освоиться со своей новой ногой и перестать хромать. Андрей так сосредоточился на этом занятии, что налетел на дворника, который сметал мусор возле въезда на парковку.

– Ой, простите, – пробормотал Долинцев, потирая ушибленное плечо.

– Ты уж смотри, куда… – дворник, повернувшись к Андрею, внезапно изменился в лице. – Изыди! Изыди, тварь! Ультима тебя поглоти!

Долинцев замер в недоумении. Богорадов, услышав ругательства быстрым шагом подошёл к нему.

– Андрей, что случилось? – кивнул Назарий в сторону дворника, который пятился, одной рукой выставив перед собой метлу, а другой осеняя себя защитным знаками.

– Да я толкнул его случайно, а он чего-то взъелся, – недоумённо развёл руками Долинцев.

– Это он! Он! Та тварь бешеная! Оборотень! Изыди!

– Какой ещё оборотень, уважаемый? – Назарий подошёл к дворнику ближе.

– Да вы что, не слышали, что ли, господин хороший? По весне тут всех распугал! Встал посреди площади, да как вдруг в зверюгу обратился! Я сам видал, Исток мне свидетель! Везде об этом шумели тогда!

– Ну, даже если кто-то тут и фокусничал, то уж явно не этот молодой человек. Он совершенно точно весной находился в больнице, и не то что в зверя обратиться – с постели встать не мог. Так что вы, милейший, что-то путаете.

– Ничего я не путаю, я хорошо его запомнил!

– Так теперь забудьте, – тяжело вздохнул Богорадов. Зрачки его расширились.

– Я вот и говорю, – дворник медленно опустил метлу, – тут асфальт повело, вы осторожнее, не споткнитесь.

– Премного благодарен, – Назарий кивнул. – Андрей, пойдём, там машина подъехала.

Он приобнял Долинцева за плечи и увлёк за собой. Дворник, сдвинув вязаную шапочку на затылок, проводил их взглядом:

– Где-то я этих двоих видал уже… Тот, что постарше, из мэрии вроде… Да и у молодого лицо знакомое… артист, может… А откуда это горелым тянет?

Дворник покрутил головой, пытаясь найти источник запаха. Не обнаружив ничего подозрительного, он продолжил подметать парковку.

…Человек в огненной маске дракона облокотился на парапет смотровой площадки под одним из церковных куполов.

– Как же это смешно, – выдохнул он. Несколько золотистых искорок заплясали в воздухе, быстро погаснув.

Глава 5. Девочка с белыми глазами.

Фери сидел на полу, скрестив ноги. В одной руке он сжимал отвёртку, а пальцами другой ритмично щёлкал возле щеки. Ритм то ускорялся, то замедлялся, но вдруг резко оборвался. Фон Эйлер принялся шевелить губами, рука с отвёрткой начала чертить что-то в воздухе.

– Вот! – наконец воскликнул Фери и склонился над стоявшим перед ним агрегатом из двух соединённых друг с другом металлических сфер. Он отложил отвёртку, взял несколько проводков и соединил между собой. На одной из сфер тут же загорелась голубоватая лампочка.

– Так-то и правильно! – молодой техномаг широко улыбнулся. – Тех-ни-чес-ки!

Фердинанд откинулся назад, опершись на руки. Улыбка медленно исчезла с его лица.

– Исток, во что я ввязался? – Фери устало закрыл глаза. – Какой ультимы? Если это не сработает, то…

– Можно? – в дверь мастерской постучали. Фон Эйлер снова улыбнулся:

– Машенька! Заходи конечно!

Мария осторожно проскользнула внутрь через приоткрытую дверь. Фрейлина на сей раз явилась не при параде: на ней были серые джинсы и клетчатая футболка. Фери приподнял брови:

– А разве вам так можно ходить, ну, по-простому?

Мария рассмеялась и опустилась на корточки рядом с Фердинандом.

– Конечно, можно! Я же не на службе сейчас. Просто зашла посмотреть, как дела у тебя.

– А тебе хорошо так, – Фери кивнул на футболку. – Лучше, чем в юбках этих… ну они… как капуста…

– Точно! Ну да, глупый у нас дресс-код. Но что поделать, традиция, – Мария развела руками. – Так что, Фери?

– А да-да-да, дела! Хорошо дела, только вот… стопорит меня кой-чего… из-за того и промедление…

– И? Что-то не получается?

– Ну я… понять не могу… зачем это всё.

– Так вроде же её Высочество объяснила…

– Не, я не о том, – Фердинанд завёл руку за голову и опустил глаза. – С прибором-то всё ясно… технически… Я про смысл… не пойму я, зачем лезть в это. Ну, детям…

– Ты не любишь другоцветов? – Мария осторожно прикоснулась к рукаву Фердинанда.

– Не понимаю я их, – Фери насупился. – Взрослые-то ладно, Исток с ними, пусть творят, что хотят с собой. А детей зачем трогать? Пусть вырастут сперва и сами решат, менять им цвет или нет… Вот знаешь, с прибором мне поковыряться-то оно и интересно, но не хочу, чтобы его в дело пускали… Первый раз со мной такое…

– Это личное, да? У тебя кто-то… пострадал?

– Да не помню я… Фима же рассказывала, что я памяти лишился?

– Угу… Фери, прости, – Мария села на пол. – Знаешь, я бы хотела тебе показать, что всё не совсем так, как ты думаешь. Я не хочу, чтобы ты работал… ну, без души, что ли…

– Душу-то он как раз вкладывает! – вдруг проскрежетал над ухом Марии чей-то голос. Она оглянулась и вскрикнула: прямо перед ней стоял невысокий человек в чёрной рубашке и чёрных же штанах. На месте лица у него извивались огненные спирали, складываясь в причудливую драконью маску.

– Фери… – прошептала Мария, осторожно отодвигаясь. – Ты его видишь?

– А ну, брысь отсюдова! – Фердинанд подхватил с пола гаечный ключ и швырнул в пришельца. Инструмент пролетел сквозь дракона и вонзился в обивку дивана. А пришелец тут же растворился в воздухе, оставив едва уловимый запах гари. Мария ахнула, резко побледнела и без чувств рухнула на пол. Фери подполз к ней на четвереньках и взял за запястье, щупая пульс.

– Сейчас поможем, – с необычным спокойствием сказал он, поднял фрейлину и аккуратно уложил её на стоящий в углу диванчик. Фери вышел из мастерской и пару минут спустя вернулся, держа в одной руке металлический обруч, а в другой – чемоданчик, из которого торчали разноцветные провода.

Мария тихонько застонала, из-под её прикрытого века по щеке потекла рубиновая слеза. Фери склонил голову, нахмурившись. Слеза тем временем побелела и застыла, превратившись с сосульку. Техномаг осторожно прикоснулся к ней кончиком пальца и кивнул:

– Так и есть, так и есть.

*

Мария открыла глаза. Она лежала на холодном каменном полу посреди тёмного зала. Сквозь плотные занавески на высоких окнах почти не пробивался свет. В воздухе пахло чем-то сладковатым, и этот запах был фрейлине смутно знаком…

– Мария, – раздался из угла бархатный мужской голос. – Мария… Почему тебя зовут именно так?

Мария вздрогнула. Нахмурилась. Мотнула головой. Не может быть, чтобы кто-то знал. Но он… кем бы он ни был… он знает.

– Не понимаю, о чём вы, – Мария старалась говорить как можно более уверенно. Она покрутила головой по сторонам, силясь обнаружить обладателя голоса. Тьма в дальнем углу сгустилась, превратившись в уже знакомого Марии человека-дракона. Только на сей раз он был без маски. На месте лица плясали светлые пятна, рисуя гротескные личины, посреди которых горели глаза-огоньки. Сначала они были красными, потом сменили цвет на зелёный, синий, оранжевый…

– Всё ты понимаешь, – незнакомец неторопливо подошёл к фрейлине и наклонился. – Жалеешь, поди?

– Вы меня с кем-то путаете! – голос Марии дрогнул. – И кто вы, Ультима поглоти?

– Пойдём, – дракон, проигнорировав вопрос, протянул руку. – Освежим твою память.

Мария, словно против воли, вложила пальцы в ладонь незнакомца. И тут же вздрогнула: рука, хоть и выглядела совершенно обычной, на ощупь оказалась холодной, словно металлическая.

– Ничего, привыкнешь, – дракон рывком поставил Марию на ноги и потащил за собой. Быстрым шагом они пересекли зал и вышли в коридор. В его конце Мария увидела приоткрытую дверь, сквозь которую пробивался солнечный свет. С улицы доносились весёлые детские крики.

Дракон пинком распахнул деревянные створки, Мария зажмурилась, а когда открыла глаза, то удивлённо ахнула. Они стояли на лестнице, ведущей в самый обычный школьный двор. Трое девочек лет восьми качались на качелях. Их форма – иссиня серые юбки и жилетки, голубые блузки и пурпурные банты-галстуки – Марии была знакома. Точно такую же носили в той школе, где училась когда-то она сама. Фрейлина пригляделась. На жилетках у девочек была нашивка с гербом – золотой олень на красном фоне. Сомнений не оставалось: дракон зачем-то привёл Марию в её собственную школу.

К девочкам на качелях тем временем подошла ещё одна школьница. Худенькая, с пышными каштановыми волосами. На их фоне выделялись глаза – светло-голубые, почти белые.

– Ледяной дар, – пробормотала Мария. – Он же очень редкий… И я… я где-то видела эту девочку… не могу вспомнить.

– У неё не ледяной дар, – дракон ухмыльнулся, – а снежный. Приглядись, глаза совсем белые. Ещё более редкий дар. Можно сказать, уникальный. Ну, ты же понимаешь, о чём я, а, МАША?

Имя фрейлины дракон произнёс особенно язвительно. Мария зажмурилась и мотнула головой:

– Нет, это невозможно!

– Чего ты припёрлась, белоглазка? – раздалось со стороны детской площадки. – Уходи отсюда, уродка!

– Я же не виновата, – прошептала девочка с белыми глазами. – Я же… я такой родилась…

– Лучше бы и не рождалась тогда, – засмеялась кудрявая рыжеволосая девочка, сидящая на качелях. Её ярко-зелёные глаза сверкнули. Из-под земли, прямо рядом с ногой снежной, выбился росток с колючками и хлестнул по коленке. На бледной коже появилось несколько алых капелек крови.

– Я помогу! – Мария сделала было шаг к ступеням, но дракон схватил её за рукав:

– Не рыпайся. Будто не знаешь, что она сама справится.

Прозвенел звонок. Девочки побежали в сторону школы. Мария уже набрала воздух, чтобы выдать гневную речь, но ученицы, едва поднявшись на первую ступеньку крыльца, просто исчезли. Дракон повернулся к спутнице:

– Я ж говорю, не рыпайся. Просто смотри.

– Это что… иллюзия такая? – Мария мотнула головой. Дракон ничего не ответил, лишь слегка дёрнул плечами и засунул руки в карманы.

Девочка с белыми глазами, которая осталась во дворе, тем временем опустилась на одно колено и прикоснулась пальцами к оцарапанной ноге. Кожа вокруг ранки покрылась инеем.

– Ярослава! – раздалось из-за деревьев. – Яра, где ты?

– Я тут, тётя Мила! – девочка подняла голову и быстро вытерла кулаком заплаканные глаза. Скрипнула калитка, и на школьный двор вошла девушка лет семнадцати. Сероглазая, с яркими малиновыми волосами, собранными в неряшливый пучок. Увидев Ярославу, она нахмурилась:

– Что с ногой?

– Ничего страшного, – Ярослава поднялась, одёргивая юбку. – Поцарапалась.

Мила присела на скамейку и махнула девочке рукой. Ярослава робко примостилась на самом краю.

– Я поговорила с твоими родителями, Яра. Они согласны, – Мила положила руку собеседнице на плечо.

– Правда? – Ярослава широко распахнула глаза. – Они правда разрешили?

Мила с улыбкой кивнула:

– Да! Знаешь, я тебе даже немного завидую. Жаль, что я ему не подошла. Но ничего, придумаю что-нибудь. Главное, что твоя мечта исполнится.

– Не слушай её! – закричала Мария. Дракон фыркнул:

– Да как ты не поймёшь! Они нас не видят и не слышат, можешь не орать.

– Ага, вот вы где! – он ловко спрыгнул на отмостку и побежал к ступеням, где стояли Мария и дракон. Но вдруг притормозил и медленно повернул голову. Увидев Милу, Фердинанд изменился в лице.Из школьного здания раздался шум. Кто-то с силой ударил изнутри по заколоченному окну. Обломки досок посыпались на газон. В проёме показался Фери и огляделся по сторонам.

– Что эта… она… тут делает? – он злобно посмотрел на дракона.

– Ты меня спрашиваешь? – равнодушно хмыкнул тот. – И не всё ли тебе равно? То, что тебе нужно было – ты увидел. Разберёшься потом, обещаю.

– Маша, пойдём, – Фери, нахмурившись сжал кулаки. Мария спрыгнула с крыльца, бросилась к фон Эйлеру и повисла у него на шее.

– Тяжело дурачком притворяться, да, Фердинанд? – дракон сложил руки на груди. – Ничего, скоро тебе всё это надоест.

Фери ничего на это не ответил. Крепко обняв Марию, он с необычайной лёгкостью оторвался от земли и запрыгнул обратно в окно.

– Что за дурацкая роль, – дракон посмотрел ему вслед. – Никогда она мне не нравилась. Ну да ничего, недолго осталось. Ковыряй свою машинку, Фери, ковыряй.

*

– Маша, Машенька! Очнись!

Мария приоткрыла глаза. Она поняла, что лежит на диване в мастерской Фердинанда. Сам фон Эйлер обеспокоенно склонился над девушкой. Та попыталась сесть, но не смогла поднять голову – что-то удерживало её.

– Сейчас, сейчас, всё поправим! – Фери аккуратно прикоснулся к волосам Марии, что-то щёлкнуло, и в руках у фон Эйлера оказался металлический обруч с проводами.

– Что это ещё такое? – фрейлина приподнялась на локте.

– Дракон тот… ну… у него магия была очень нехорошая… так просто тебя не вышло бы разбудить… вот, пришлось пошаманить маленько… залезть тебе в голову… так, технически. Ты как себя чувствуешь?

– Ну… вроде неплохо, – Мария села. – А что это за дракон был?

– Понятия не имею, – Фери мотнул головой. – Но ничего в нём хорошего, зуб даю… Странно, Фима же здесь такой защиты понаставила от всяких вот таких. Я думал, только мы с ней знаем, как её обойти, а тут нарисовался, красавец, ишь…

– Надеюсь, он больше здесь не появится, – Мария поёжилась.

– Сегодня же всю систему переберу, разобраться надо… Может, кристалл где какой-нибудь треснул или ещё чего…

– Ты справишься, Фери… А скажи, почему ты так разозлился на ту девушку, с красными волосами. Ты что, знаешь её?

– Это… —фон Эйлер опустил глаза и поджал губы. – Это мать… моего знакомого… он погиб… по её вине… потом, позже. То есть, давно, лет шесть назад. Тут мы, получается, вроде как прошлое видели…

– Да, это было прошлое, – Мария кивнула.

– А ты откуда знаешь?

– Послушай, Фери, я бы тебе рассказала, но это… это не только моя тайна. Я спрошу… у других, можно ли тебя посвятить, хорошо? Но ничего не обещаю.

– Да и ладно.

– Фери, я пойду, наверное. Сейчас машину вызову.

– Тебя проводить?

Мария с улыбкой покачала головой.

– Ну тогда до скорого.

– До скорого, Фери.

Мария присела в полушутливом реверансе и вышла из комнаты. Фердинанд пожал плечами и принялся сматывать провода. Покончив с этим, он подошёл к дивану, взял в руки обруч и нажал на едва заметную кнопку. В ладонь техномага упал крошечный кристалл-флешка. Фери, покопавшись в ящике стола, достал оттуда футляр, положил флешку туда и довольно кивнул:

– Пущай пока тут полежит. Если надо будет, сам посмотрю, что там за прошлое такое.