Колесница

Поздний вечер.

Джип несётся по грунтовой трассе, дребезжа и подскакивая на ухабах. По радио играет Игорь Вихорьков – самое то, для водителя, который уже почти пятнадцать часов за рулём. В голове Паши, всю дорогу прокручиваются вариации того, что будет, когда он приедет домой. Впервые за десять лет.

Сразу после окончания школы, восемнадцатилетний юноша уехал из родного Камышевска получать высшее образование, да так больше и не вернулся. С родителями Паша, время от времени, переписывался, говорил по телефону. Но три месяца назад всё затихло. Звонки от отца с матерью прекратились, а, набирая их номер, мужчина, неизменно, слышал одну и ту же фразу: «Абонент не доступен».

И вот, он, обеспокоенный, вооружённый дюжиной банок энергетика, мчит в сторону Камышевска, пытаясь представить волнительную встречу с родственниками.

«Как это будет? Я приду домой, а, застигнутые врасплох сюрпризом сына, родители поведают, что у них одновременно сломались телефоны, а мой номер они наизусть не помнят? Или скажут, что они делали ремонт в моей комнате, нашли под линолеумом порно-журналы и я им больше не сын? Или они…»

Паша мотает головой, отгоняя от себя самую страшную версию.

«Нет… Нет… Наверняка дело в журналах. Чёрт! Так и знал, что нужно забрать их с собой!»

Днём погода на улице была замечательная: солнышко, легкий ветерок. Одним словом – лепота! Но, чем ближе Паша приближался к Камышевску, тем сильнее она портилась. Туман, из-за которого лес по краям дороги выглядит мрачно и тоскливо. Мерзкая морось липнет к лобовому стеклу, размывая, и без того, замутнённую картинку. Но всё это не мешает Паше разглядеть огромную ржавую вывеску с названием города.

«Что ж, вот и он. Дом… Как я рад…» – проносится в голове мужчины, когда он пересекает границу Камышевска.

– Хм, а это что? – произносит он шёпотом, глядя на огромное здание, расположившееся метрах в двадцати от въезда. – Завод что ли, какой-то?..

Из крыши торчит широкая серая труба, из которой валит черный дым.

«Раньше этого здесь не было…»

В остальном всё выглядит как прежде. Город будто законсервировался. Те же вывески на магазинах, те же выбоины на дорогах, те же хрущёвки с осыпающимся фасадом. И всё-таки, почему-то, Паша испытывает некую тревогу. Будто, что-то незримое нависает над городом. Мужчина быстро понимает в чём дело.

«А куда подевались все люди?..»

Паша смотрит на наручные часы.

«Почти десять. Поздно… Но не настолько, чтобы все разбежались по домам. Даже с учётом паршивой погоды.»

Вдруг джип издаёт странный хлопок. Колёса делают несколько ленивых оборотов, прежде чем остановится. Автомобиль глохнет, прямо посреди проезжей части.

– Эй, ты чего? – обращается растерянный Паша к машине, стукнув ладонями по рулю.

Он поворачивает ключ, но джип, за который мужчина всё ещё платит кредит, не подаёт признаков жизни.

– Замечательно… Говно китайское…

Паша легонько постукивает по приборной панели пальцами, пытаясь продумать план дальнейших действий. Он быстро понимает, что, в сложившейся ситуации, вариант один: бросить машину и идти к родителям пешком. И пусть их дом находится буквально минутах в трёх ходьбы, от мысли, что машина останется в одиночестве посреди дороги, Паше становится не по себе.

«Не хотелось бы, вернувшись утром, найти её со снятыми колёсами и, спящими внутри, бездомными… Конечно, можно заглянуть под капот и попытаться починить поломку самостоятельно. Эх, ещё б я в этом, что-то понимал…»

Делать нечего… Мужчина вылезает из машины.

«Ух… как же холодно… И в этом Камышевск не изменился: в июле, здесь, всё ещё февраль…»

Потирая ладоши, Паша бросает скорбный взгляд на джип, после чего отходит на тротуар, направляясь в сторону родительского дома. Время от времени, он оборачивается, с целью удостоверится, что с машиной всё в порядке и, что на дороге, внезапно, не появился ещё один автомобиль, которому «какой-то идиот» перекрыл путь. Но нет. На улице пусто. Лишь Паша, да джип, медленно растворяющийся в тумане. Тишину, едва слышно, нарушает постукивание мороси по куртке и странный звук где-то в дали. Мужчина бы даже не обратил, на этот звук внимание, но он, будто приближается, с каждой секундой становясь всё громче и громче. Проходит немного времени и стук начинает приобретать характерные черты.

«Хм, как копыта по асфальту… Откуда здесь лошади?..»

В облаке перед собой, Паша замечает странное темное пятно. И так же как стук, оно становится всё более различимым…

Пустая улица. Сумерки. Туман. И жуткий силуэт, скачущий на встречу. От столь мрачной и таинственной картины у Паши начинают трястись колени. По спине бежит холодок. Обеспокоенный мужчина останавливается.

«Это… это часть какого-то интерактивного спектакля или что?» – думает он.

И вот, когда между Пашей и нечтом остаётся метров тридцать, можно разглядеть его таким, как оно есть. На мужчину несутся три, связанных в упряжку, зверя. Однако, это вовсе не лошади, как показалось сначала. Мохнатые, чёрные как смола, размером с бизонов мутанты, с голыми вытянутыми черепами вместо голов, огромными клыками и кроваво-красными глазными яблоками. За собой существа тащат грязную деревянную массивную колесницу, на которой стоит некто похожий на человека. Но по мере приближения, и это оказывается заблуждением. Непропорционально длинные бледные худые руки с такими же длинными и худыми пальцами, больше напоминающими гигантские вытянутые ноги белого каракурта. На монстра накинут чёрный балахон с капюшоном, почти полностью закрывающим лицо. Обнажён лишь рот, с острыми, как у акулы, зубами, расползшийся от уха до уха в безумной улыбке. И, пусть Паша не видит его глаз, по оскалу сразу ясно, что чудовище смотрит на мужчину, как волк на свинью, заставляя сердце своей потенциальной добычи танцевать гопак.

– Хе-хе-хе, – вдруг разлетается по улице высокий скрипучий гогот, – привет, мужичок!

«Твою мать… это точно не спектакль…»

Паша срывается с места и бежит прочь от чудовища.

«Это что такое?!»

Мужчина, понимая, что по прямой ему не убежать, сворачивает во двор. Протиснувшись между домами, Паша оказывается на детской площадке.

«Спрятаться… спрятаться… нужно спрятаться!»

Он подбегает к одной из дверей, ведущих в подъезд. Пытается открыть, но та, будучи закрытой на кодовый замок, не поддается. Не теряя времени, мужчина несётся к следующей двери. То же самое. Между тем, Паша слышит, как колесница со скрипом останавливается. Затем какой-то шлепок и быстрые приближающиеся шаги.

«Ох, что же делать?.. Думай! Думай!»

Паша нервозно озирается по сторонам.

«Вот оно!»

Слева от себя, метрах в двадцати, он видит заброшку и бежит к ней. Со школьных годов, не имея со спортом ничего общего, сейчас, переполненный адреналином, Паша, не чувствуя усталости, резво добегает до, много лет назад, опустевшего здания поликлиники, словно шимпанзе, запрыгивая в дверной проём. Ровно в тот же момент чудовище проникает во двор, что мужчина замечает краем глаза, тут же пригнувшись, дабы не быть замеченным через разбитое окно. На корточках, стараясь не издавать шума, он ползёт вглубь облезлого коридора. Вползает в одно из помещений – самое тёмное, из-за забитых окон, и, сидя на полу, прижимается к стене. А в это время из коридора доносятся шаги. Тяжёлые. Медленные.

– Гули-гули-гули, – раздаётся мерзкий, писклявый возглас. – Мужичок, ты где?.. Выходи-выходи.

От голоса существа, дёрганного, неестественно высокого и шизофреничного, у Паши дрожит всё тело, а голова начинает кружится, будто он вот-вот потеряет сознание.

– Му-жи-чок, вы-хо-ди…

Мужичок задерживает дыхание и прикрывает лицо руками. Шаги монстра прямо рядом со входом в тёмное помещение.

«Пожалуйста, уходи!»

Паша слышит громкие свистящие вздохи. Существо, кажется, замерло, буквально в паре десятком сантиметров от мужчины, видимо прислушиваясь, ожидая малейшего скрипа, который выдаст добычу.

«Пожалуйста, уходи!»

– Ладно, мужичок, всё равно найду… – будто читая Пашины мысли, произносит нечто, после чего убегает прочь.

Наступает тишина. Мужчина громко выдыхает, продолжая вжиматься в стену. Не шевелясь, он просидит ещё около получаса, прежде чем осмелится пошевелится, достав из кармана джинсов телефон. Нажимает на кнопку, но экран не загорается.

«Что?! Села батарейка? Я же его заряжал, перед отъездом!»