Замри для меня

Привет, дорогие читатели!

Вы держите в руках книгу редакции Trendbooks.

Наша команда создает книги, в которых сочетаются чистые эмоции, захватывающие сюжеты и высокое литературное качество.

Вам понравилась книга? Нам интересно ваше мнение!

Оставьте отзыв о прочитанном, мы любим читать ваши отзывы!

© Хелена Хейл, 2025

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2025

Художественное оформление по лицензии © Shutterstock

Книги – наш хлѣбъ

Наша миссия: «Мы создаём мир идей для счастья взрослых и детей»

Пролог

Майкл вышел на остановке «Ок-лейк-уэй», бросил скейтборд на влажный асфальт и, запрыгнув на него, направился в сторону Юго-Восточного университета. Вокруг возвышались покрытые снегом горы, которые так восхищали туристов и которыми так гордились местные жители. Майклу же этот вид действовал на нервы – как и родители, твердившие, что в штате Аляска много перспектив. Он мечтал перебраться в оживленный, шумный, теплый Нью-Йорк с его стремительным ритмом. Университет вытянул из него все силы, но оставил крупицу надежды: в конце концов, высшее образование должно было хоть как-то помочь ему с переездом и поиском работы в сфере недвижимости. В две тысячи шестом году продавать и сдавать в Джуно было нечего.

Шерстяная, синяя в черную клетку рубашка Майкла развевалась на ветру, как и его длинные светлые волосы. Он перепрыгивал лужи, двигаясь к парковке. Воды озера Ок-лейк переливались на солнце, ослепляя Майкла, – пришлось нацепить солнцезащитные очки. Сентябрь в Джуно никогда не был жарким – температура не поднималась выше девяти градусов, – но если солнце светило, то безбожно и толком не грея.

– Эй, Майкл! – окликнул его Гарри – лучший друг-скейтер.

Майкл спрыгнул с доски, и они обменялись своим собственным приветствием, включавшим в себя щелчки, хлопки и столкновение животами. Машин на парковке было мало, как и всегда по понедельникам: в этот день ставили мало пар, так как некоторые студенты были просто не в состоянии дойти до учебного заведения после бурных выходных.

Гарри и Майкл подружились еще на первом курсе. Два изгоя быстро нашли общий язык, а к третьему году обучения их дружба стала еще крепче; они даже планировали вместе перебраться в Нью-Йорк.

И все же одна из машин привлекла внимание Гарри.

– Смотри, какая цыпочка! – шепнул друг, указывая татуированным пальцем на девушку за рулем синего «Опель-Корса». – Кажется, она с выпускного курса…

– Да она с тебя глаз не сводит, чувак, – кивнул Майкл, улыбаясь.

Гарри смущенно улыбнулся в ответ. Он был не робкого десятка, наоборот, флиртовать с совершенно незнакомыми девушками – в его стиле, но незнакомка была высокого ранга. Брюнетка, глаз не рассмотреть, аккуратный носик, в меру пухлые губы, высокий бюст.

– Она не просто не сводит с тебя глаз, – вдруг заметил Майкл, – она, по-моему, и не моргает вовсе…

Тревожное чувство задребезжало под ребрами. Гарри запрыгнул на доску и подъехал к «опелю». Майкл боялся сдвинуться с места, тревога завладела всем телом, но он все же заставил себя сделать несколько шагов к машине.

– Привет, красотка! – Гарри постучал по лобовому стеклу и заглянул внутрь. – Вот черт! Майкл! Майкл, звони копам!!!

Майкл чуть не рухнул на землю, но взял себя в руки и набрал телефон экстренной службы, а затем нехотя доковылял до друга, чтобы объяснить ситуацию диспетчеру.

– Полиция штата Аляска, что у вас случилось? – ответил голос на том конце.

– Э-э… мы… здесь… девушка. Она мертва. Ее одежда в крови…

– Мертва? Вы убили ее или нашли? Она точно мертва? Где вы находитесь?

– Нет-нет, мы нашли ее на парковке Юго-Восточного университета. Она сидит за рулем автомобиля «Опель-Корса», номерной знак…

Майкл продиктовал цифры, не понимая, как он смог так четко их выговорить, когда внутри был панический апокалипсис. Раньше он видел трупы только по телевизору. Гарри расхаживал из стороны в сторону, держась за голову, и нервировал его своим мельтешением. Закончив разговор с диспетчером, Майкл отошел от машины.

– Ну?

– Они едут. Нас попросили дождаться полицию для дачи свидетельских показаний.

– Потрясающе! Дерьмо! – Гарри пнул доску, и та, перевернувшись в воздухе, упала прямиком в лужу.

В это мгновение Майкл подумал, что еще никогда горы не казались ему такими красивыми. Он не сводил с них глаз до самого приезда полицейских.

Глава 1

– Мамочка, ты точно заберешь меня после выходных?

Лилиан присела на корточки перед дочерью, поправляя ее светлые хвостики. Небесного цвета глаза смотрели на нее с недоверием. С тех пор как Норе исполнилось четыре, она стала еще любопытнее, еще проницательнее и хитрее.

К двадцати семи годам все в жизни Лили казалось ей само собой разумеющимся, и ежедневные вопросы дочери «А почему?..» приводили ее в замешательство. Как только Норе исполнилось три месяца, Лили вернулась к работе в Бюро расследований Аляски, где и работала по сей день, отказавшись даже от отгулов после смерти мужа.

Работа закалила ее. Она стала частью Лили. Да, в Джуно редко происходили убийства и еще реже объявлялись серийные убийцы, но ей нравилось чувствовать свою ответственность, нравилось помогать людям и быть тем, кто защищает. Ей нравился и восхищенный взгляд Норы, когда она надевала форму, хотя последнее случалось редко, и то, как дочь хвастала перед другими детьми своей мамой-героиней.

А вот родители Лили ее выбор профессии не одобряли, однако, зная пылкий нрав дочери, смирились и безропотно проводили время с единственной внучкой. Рене и Джон Оклоуды жили в Джуно, в небольшом домике на Док-стрит, уже тридцать лет. Дома по соседству можно было пересчитать по пальцам. Улица покорила тогда еще юных молодоженов своей обособленностью и уединением. Джон встретил немку Рене на пароме, следующем на Аляску. Он ехал в экспедицию, она – на каникулы к бабушке. Влюбившись в заповедную природу сурового края и друг в друга, они не смогли покинуть Аляску.

Лили тоже нравилось место, где она родилась и выросла. Из окна ее бывшей комнаты, которая теперь принадлежала Норе, был виден остров Батлшип, а район, где располагался их дом, находился на берегу живописной бухты Фриц. Сам дом за тридцать лет почти не изменился: белая краска на деревянных деталях обновлялась отцом каждые три года, ярко-розовые занавески прикрывали окна первого этажа, а вдоль подъездной дорожки, аккуратно выложенной кирпичом, по-прежнему росли посаженные мамой цветы – в основном лилии.

– Конечно, детка, – ответила Лили дочери.

– Ладно. А можно будет сегодня пригласить к нам домой Диану и Хлою?

– Посмотрим, Нора. Думаю, мы сможем съездить все вместе в парк. Но вряд ли сегодня.

Зазвонил телефон. Увидев высветившийся номер, Лили отошла к рыбацкой лодке отца, лежавшей вверх дном у причала.

– Мерфи.

– Лили? Подъезжай к Юго-Восточному университету, у нас тело. – Звонил ее напарник Картер Райт. Сеть барахлила, отчего голос Райта скрежетал.

– Тело?

– Да, скорее всего, убийство.

– Скорее всего? – Лили нахмурила брови, наматывая круги вокруг лодки.

– Приезжай. Это приказ шефа. Я захватил тебе сэндвич с лососем.

Тяжело выдохнув и улыбнувшись, Лили ответила:

– Буду через полчаса.

Захлопнув телефон-раскладушку, Лили поспешила к дочери. Рене уже завела Нору в дом и усадила за кухонный стол, на котором красовались фирменный рыбный пирог и шоколадный торт.

– Ого! Сегодня какой-то праздник? – окинула взглядом кухню Лили.

– Да, приехала моя внучка, а это всегда праздник. – Рене погладила Нору по макушке.

Нора уже схватила кусок пирога и уписывала его с такой жадностью, словно Лили не кормила ее по меньшей мере несколько суток. Рене укоризненно посмотрела на дочь.

– Что?

– Иногда мне кажется, что ты вообще не готовишь для Норы.

– Мама дает мне в садик очень вкусные бутерброды!

Лили закатила глаза.

– Ладно, мам, мне пора. Звонил Картер, у нас… новое дело.

Рене резко обернулась.

– Новое дело?! – воскликнула она, но, вспомнив о присутствии внучки, перешла на шепот: – Убийство?

– Пока неизвестно. Все, я поехала, позвоню вам вечером. Если Норе что-то понадобится, я привезу завтра. Пока, детка, постараемся встретиться с девочками, когда я разберусь с работой!

– Пока, мамочка! – Нора широко улыбнулась, и кусочек пирога выпал из ее рта.

Лили переступила порог родительского дома и сделала глубокий вдох; ветер стих, светило яркое солнце, золотистые лучи пронизывали кроны деревьев. Сев за руль «доджа», Лили сняла кожаную куртку, оставшись в белом джемпере, затем завела мотор и двинулась в сторону университета. Ей было хорошо известно это учебное заведение: оперативников не раз вызывали из-за шумных разборок нетрезвых студентов. Но еще ни разу на территории университета не находили мертвое тело.

Лили ехала и разглядывала пейзаж за окном. Она и сама не заметила, как ее захлестнули воспоминания о покойном муже. Лили пыталась отогнать грусть, оттеснить ее в самые дальние уголки подсознания. Если впереди ждало настоящее дело, ей нужна холодная голова.

Лили потребовался год, чтобы снова лечь в их супружескую постель и смириться с чередой одиноких ночей. Год, чтобы заставить себя упаковать вещи Дэниеля и отправить коробки свекру, попрощавшись с привычным запахом одеколона мужа.

Проезжая мимо часовни, стоящей на берегу озера, Лили почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками. Пресвитерианская церковка была воплощением спокойствия и безмятежности, но Лили знала, что стоит завернуть за угол и выехать на парковку, как она столкнется с прямо противоположным – с тревогой и страхом, связанными с возможным убийством.

Ястреб спикировал на поваленное дерево справа от дороги, и Лили резко затормозила, вскрикнув от неожиданности. Пора бы уже привыкнуть к внезапным появлениям птиц и диких животных, но ее нервы были на взводе. Из церкви вышел бородатый молодой человек в странном одеянии – возможно, диакон. Вероятно, он услышал визг шин ее «доджа» и захотел убедиться, что ничего страшного не произошло. Клирик проводил машину Лили взглядом, и ей стало совсем не по себе. Лишь яркие лучи солнца дарили хоть какую-то нотку оптимизма.

Картер о чем-то разговаривал с коронером. Лили заметила его светлую макушку, как только въехала на парковку. В последнее время они с Картером занимались бумажной работой в офисе, бóльшую часть времени пуская самолетики, играя в морской бой или в крестики-нолики. Присутствие коронера и криминалистов убедило Лили в том, что дело серьезное.

Припарковав «додж» у края обнесенного полосатой лентой участка, Лили вновь надела куртку – солнце уже скрылось за облаками – и пошла навстречу напарнику. Ее встретили знакомые горящие глаза цвета водной глади, тонкие губы, растянутые в улыбке, и неизменная, местами уже дырявая темно-серая куртка-бомбер.

– Эй, Лили! – Картер сунул ей бумажный пакет с сэндвичем. – У нас труп.

– И тебе привет. Спасибо. Что говорит Сайлас? – Лили кивнула в сторону коронера.

– Смерть наступила около девяти-десяти часов назад. Причину смерти назовет после вскрытия, но, по-моему, она очевидна: девушке перерезали горло. Однако Сайласа настораживает поза, в которой ее нашли. Пойдем, покажу!

– Личность уже установлена? – Лили старалась не отставать от размашисто шагающего Картера.

– Селеста Кларк, двадцать три года, студентка четвертого курса, судя по удостоверению, найденному в машине.

– В машине? – Лили запнулась, а затем увидела ее.

Селеста смотрела ей прямо в глаза. Словно видела ее душу, словно прочла там все ее страхи и теперь намекала: самое страшное еще впереди.

Глава 2

Лили попросила дать ей пять минут, прежде чем тело увезут в морг. Она тщательно проводила осмотр, стараясь ничего не упустить и абстрагировавшись от окружающего шума и от Картера, который бубнил над ухом.

Девушку явно переместили на водительское кресло уже мертвой: бóльшая часть крови была обнаружена на заднем сиденье и ковриках. Причем, учитывая ее позу, выглядевшую естественной, Селесту пересадили за руль за пару часов до обнаружения тела, гораздо раньше, чем наступило окоченение. Глаза намеренно оставили открытыми. Возможно, убийца хотел, чтобы жертва выглядела как живая, и справился со своей задачей: издалека Селеста такой и казалась.

Натянув перчатки, Лили покопалась в бардачке: жвачка, пара тетрадей, учебник; все это заберут криминалисты. Потом она вспомнила слова Картера: «Девушке перерезали горло». Но узкая полоса на горле больше походила на чокер, чем на порез, тем более что шея жертвы казалась идеально чистой: убийца предусмотрительно стер кровь. На Селесте были бежевый брендовый джемпер и брюки-трубы. Не похоже, чтобы девушка наряжалась, значит, версия со свиданием пока отпадала.

– Телефон? – спросила Лили, краем глаза следя за Картером, который стоял рядом и раскачивался с пятки на носок, засунув руки в карманы.

– Не найден.

– Свидетели?

– Студенты третьего курса Майкл Смит и Гарри Прескотт, сидят на бордюре и ждут, когда мы повезем их в участок.

Когда Лили наконец закончила и выпрямилась, напарник вытащил из кармана куртки пачку сигарет и протянул ей: знал, что она курит исключительно на работе. Табачный дым помогал ей запустить мыслительные процессы в голове.

– Детектив Мерфи? – Лили, прикуривавшая сигарету, обернулась, услышав свою фамилию.

Комиссар полиции Курт Дэвис, в сорок пять выглядевший на все шестьдесят, потому что злоупотреблял хот-догами и выпивкой и носил костюмы, подчеркивающие его тягу к мучному, деловито взглянул на сотрудницу.

– Комиссар, – кивнула Лили.

– Вот дела, верно? – ухмыльнулся Курт, кивая Картеру.

В горах загудел фуникулер. Лили стряхнула пепел и вновь затянулась.

– Что скажете?

– Думаю, у нас необычное убийство, довольно продуманное… – ответила Лили.

Картер решил немного смягчить формулировку напарницы:

– Мы здесь всего пятнадцать минут, сейчас опросим пацанов-свидетелей, затем будем искать других…

Лилиан закатила глаза, но решила промолчать. Она потушила сигарету и направилась к студентам, пока Картер отвечал на вопросы комиссара. Двое парней сидели на скейтбордах и тихо обсуждали комикс, который вертели в руках.

– Майкл и Гарри?

Гарри вздрогнул, чем привел скейт в движение; доска прокатилась до ног Лили, а парень неловко растянулся на асфальте. Лили сдержала смешок и протянула Гарри руку.

– Я детектив Мерфи. Задам вам, ребята, несколько вопросов. Скажите, вы были знакомы с Селестой Кларк?

– Если честно, я впервые слышу ее имя, – поежился Майкл.

– Я знал, что она учится на четвертом курсе, потому что часто видел ее в компании других старшаков. Но как ее зовут, не знал. Мы вообще не особо…

– …Общительные, – закончил за него фразу Майкл.

– То есть вы не помните ничего странного, связанного с Селестой? Это же университет, здесь любой слух разносится со скоростью света.

– Ничего, – отрицательно замотали головой парни.

– А когда вы видели ее в последний раз?

Гарри фыркнул, Майкл почесал затылок.

– Мне кажется, я ее вообще не видел в этом учебном году, – пожал плечами Майкл.

Конечно, ведь учебный год начался всего неделю назад.

– На каникулах не пересекались?

– Говорю же, мы не виделись и не общались. Вообще! – Гарри понемногу заводился.

– Ладно, последний вопрос: как вы нашли тело? Здесь поподробнее, пожалуйста.

Гарри и Майкл, перебивая друг друга, описали события этого утра. Лили кивала, записывать было нечего: никакой ценной информации эти ребята не принесли. Только одна фраза Гарри заставила ее нервно сглотнуть:

– Мы были уверены, что она жива и смотрит на нас.

Отпустив ребят, Лилиан вернулась к Картеру. Вдвоем они наблюдали за удаляющимся автомобилем, в который погрузили тело Селесты.

– Пойдем в университет, запросим записи с камер. – Лили потянула Картера за рукав.

В вестибюле их было подхватил поток студентов, но Лили успела схватить напарника за руку и с ним на буксире протолкалась к дежурному охраннику, который объяснил им, где можно посмотреть трансляцию с камер.

Отыскав нужную дверь, Картер постучал. Когда им открыли, в нос ударил едкий запах перегара и лапши быстрого приготовления. В каморке было темно, свет испускали лишь шесть маленьких мониторов.

– Детективы Райт и Мерфи, – представил их Картер. – Нам нужны записи за последние двадцать четыре часа с камер на парковке.

Старика-охранника уже известили о случившемся, но было заметно, что он недоволен вторжением детективов в место, которое он считал своим личным пространством.

– Я дежурил здесь всю ночь и ничего подозрительного не видел, – буркнул он, стряхивая невидимую пыль с черной униформы.

Лили с Картером переглянулись: вряд ли охранник внимательно следил за мониторами, учитывая насыщенный запах перегара.

Старик вытащил из стола диски и протянул детективам.

– Мы можем подключить их здесь и посмотреть?

– Нет, тогда слетят текущие записи. Вы можете пойти в кабинет информатики и посмотреть там.

Лили кивнула и вышла, поблагодарив охранника. Выскочивший следом за ней Картер сделал глубокий вдох и театрально закашлялся.

– Кажется, мне нельзя за руль. Я надышался парами алкоголя, и теперь все плывет перед глазами.

– Перестань. – Лили толкнула его в плечо и усмехнулась. – А чем бы ты занимался, если бы сутками сидел в этой коробчонке?

Картер подвигал бровями и вскинул правую руку.

– Фу! Какой же ты гадкий! – Лили снова шутливо пихнула его в бок и поспешила на второй этаж.

Профессор Ричмонд, информатик, впустил их в кабинет и разрешил провести в нем ближайшие полтора часа. Лили вставила первый диск в дисковод, пару минут пощелкала по появившимся на экране папкам и наконец загрузила искомое видео.

– Твою мать! – выругался Картер. – Да ведь камера не захватывает машину Селесты.

– Да… – грустно вздохнула Лили. – Странно, что тот ряд не попадает в объектив ни одной из двух камер. Может, Селеста или убийца знали об этом, потому и припарковались именно там?

– Не знаю. Включи ускоренный просмотр.

Спустя час, когда шея у Лили совсем затекла, она вдруг вскрикнула и ударила по клавиатуре, ставя видео на паузу:

– Этого не может быть! Смотри!

Лили чуть отмотала видео назад и включила замедленное воспроизведение. Свет фар осветил десяток оставленных на парковке машин, затем показался кусочек капота, после чего машина тут же исчезла, и парковка вновь погрузилась во тьму.

– Готова поспорить, это «опель» нашей Селесты. Но…

– …Как она могла заехать на парковку в пять утра, если была убита около полуночи? – закончил за нее фразу Картер.

Глава 3

Лили вела «додж», нервно постукивая по рулю и выдыхая сигаретный дым в окно. Дело всегда поглощало ее, так что она превращалась в беспрерывно функционирующий аналитический центр, не испытывающий голода и лишенный физиологических потребностей. Картер был для нее идеальным напарником. Он знал, как ведет себя Лили во время расследования, поэтому заставлял ее есть и пить и напоминал о необходимых бытовых вещах. Старался даже шутить, но с тех пор, как умер ее муж, рассмешить Лили было трудно. Она и улыбалась-то, пожалуй, одной только Норе, для остальных натягивая на лицо маску доброжелательности и заинтересованности.

Лили остановилась у автозаправки, чтобы купить энергетик.

– Будешь?

Картер кивнул, Лили вышла из машины и вскоре вернулась с двумя банками. Через двадцать минут они вошли в свое бюро. Солнечные лучи проникали сквозь жалюзи, освещая заваленные папками рабочие столы и толстый слой пыли на сейфе и шкафчиках. Пахло кофейной гущей, которую Картер снова забыл выбросить. Лили открыла окно, впустив волну свежего воздуха.

– Так, через два дня мы получим результаты от Сайласа, – говорила Лили, снимая куртку и усаживаясь в крутящееся кресло. – Завтра опросим студентов: сейчас большинство сидит по домам, нам до ночи придется разъезжать. Проще прийти в аудитории.

– Я переписал адрес с удостоверения Селесты, нужно съездить к ее родителям.

– Давай поеду я, а ты отправишься в церковь неподалеку от университета? Не знаю почему, но мне кажется, что кто-то из служителей мог заметить что-то подозрительное. Я надеюсь, криминалисты найдут почвоведа и попробуют выяснить, где до парковки побывал автомобиль Селесты.

– Ладно, договорились. Я в церковь, ты к Кларкам.

Заполнив несколько бланков и оставив бумаги в офисе, напарники снова сели в «додж».

– На чем ты приехал к месту преступления?! – сердито спросила Лили. У Картера была своя машина, но он предпочитал оставаться пассажиром.

– На автобусе. Там ведь остановка прямо у парковки, – улыбнулся Картер и опустил сиденье почти до горизонтального положения.

Лили фыркнула, но все же поехала к церкви, чтобы высадить напарника.

– Обратно доедешь на автобусе! – крикнула она в окно и, не попрощавшись, двинулась по узкой дороге, с обеих сторон обрамленной лесом.

И пусть утром Картер постарался успокоить комиссара, Лили была уверена: они столкнулись с серийным маньяком. По крайней мере, убийство Селесты явно было тщательно спланировано: об этом говорили поза жертвы, ее открытые глаза, стертая кровь. Девушку выставили напоказ, пересадив на водительское сиденье. Вероятно, убийца расправился с ней в другом месте, которое им предстоит вычислить. А в их штате с качественным криминалистическим оборудованием были проблемы. Первым делом все поступало в крупные города США, до Джуно же доходило чуть ли не в последнюю очередь – из-за низкого процента преступности. Единственными убийцами здесь были дикие звери: их страшились куда больше, чем людей.

Селеста Кларк жила недалеко от университета, на Нельсон-стрит. Прямо за ее небольшим домиком возвышались сосны и начинался лес – то есть тупик для автомобилей. Аромат хвои и прохладный воздух взбодрили Лили, она вышла из машины и постучала в дверь.

– Добрый вечер… – На крыльцо вышла светловолосая женщина лет сорока.

За ней показался мужчина постарше. Взглянув ему в глаза, Лили вздрогнула: словно вновь посмотрела в мертвые глаза Селесты.

– Мистер и миссис Кларк?

– Да. Что вам нужно? – Отец Селесты вышел вперед и загородил собой жену, словно пытаясь защитить от плохих новостей.

– Ваша дочь, Селеста… Я детектив Мерфи, бюро расследований Аляски. Позволите мне войти?

Не успела Лилиан договорить, как ноги миссис Кларк подкосились, муж едва успел подхватить ее под руки. Он довел жену до дивана, оставив дверь открытой. Лилиан проследовала за ними, сочтя это приглашением.

– Что с Селестой?! – воскликнула миссис Кларк.

– Сегодня она была найдена мертвой в своей машине. Мне очень, очень жаль, – выдавила Лилиан.

Лили присела на кресло, дожидаясь, пока супружеская пара оправится от шока. Только бы матери не понадобилась скорая. Сообщать о смерти близких – худшая задача для полицейского. По крайней мере, для Лили. За годы работы она почти научилась отключать эмоции и воспринимать жертву не как некогда живого человека, а просто как мертвое тело, хоть и считала такую позицию неверной: как можно бороться за справедливость, не испытывая гнева в адрес преступника и жалости к погибшему?

Когда Лили проходила курсы (вернее, когда начальство направило ее в Вашингтон для повышения квалификации), она убедилась, что столичным детективам проще сообщать о смерти: если бы они каждый раз переживали и давали волю чувствам, то просто не смогли бы работать, ведь они сталкивались с убийствами практически каждый месяц. Это Лилиан всего третий раз за два года выступала в роли ангела смерти.

Год назад Лили сама была на месте Кларков, когда к ней приехал Картер и сообщил о гибели ее мужа.

– Но как же, как же так? – рыдала миссис Кларк.

– Детектив Мерфи, раз вы здесь, значит, Селесту убили? – Отец держался из последних сил, но в его синих глазах стояли слезы.

Лилиан взглянула на каминную полку, где были расставлены рамки с семейными фотографиями, и стиснула зубы, когда увидела фото Селесты со школьного выпускного. Счастливую, улыбающуюся, с нежным румянцем на щеках.

– К сожалению, я не могу посвящать вас в детали, но да, мы полагаем, что Селесту убили. Коронер сообщит результаты экспертизы через два дня.

– Господи! – всхлипнула миссис Кларк. – Этого просто не может быть, не может!

– Дафна, побудь здесь. – Мистер Кларк оставил жену на диване, а сам тронул Лили за плечо и показал взглядом в сторону соседней комнаты.

Лилиан молча последовала за мужчиной.

– Простите, боюсь, Дафна сегодня не сможет вам ничем помочь. Детектив Мерфи, скажите, как ее убили?

– Ей, кхм… – Лили не имела права разглашать детали даже родителям, ведь они тоже были в списке подозреваемых. И все же она ответила: – На данный момент мы сделали вывод, что она умерла от кровопотери.

– Ее зарезали? В нее стреляли? – торопливо уточнил мистер Кларк, но Лили покачала головой, давая понять, что больше ничего не скажет. – Кто же мог ее убить?!

– Это мы и пытаемся выяснить. Вы не знаете, у Селесты были враги?

– Нет! Селеста была… Боже, не могу поверить, что ее больше нет. – Мистер Кларк прижал ладони к глазам, пытаясь сдержать слезы. – Мы можем увидеть ее?

– Да, конечно, ее тело в центральном морге. Я отвезу вас на опознание.

– Не уверен, что Дафна это выдержит, – тихо сказал мужчина.

– Мистер Кларк, когда вы в последний раз видели дочь?

– Вчера утром. Она собиралась в университет на лекцию.

– Она не говорила о планах на вечер?

– Сели подрабатывала в видеопрокате, выходила в ночные смены. Вчера как раз была ее… Вернуться домой она должна была в восемь утра. – Мистер Кларк тяжело вздохнул.

– Простите, а где находится прокат?

– Рядом с библиотекой Литл-Фри. Она… и там часто бывала.

В комнату медленно вошла Дафна, опираясь о стену. Муж перехватил ее и усадил в кресло. Дафна громко всхлипывала и, содрогаясь всем телом, пыталась что-то спросить:

– Г… где ее н… нашли?

– На парковке университета.

– Спенсер, – обратилась Дафна к мужу. – Я хоч-чу увидеть дочь.

– Дафни…

– Спенсер!

– Миссис Кларк, вы уверены, что у вас достаточно сил? Для опознания достаточно мистера Кларка.

Лицо Дафны исказилось от ярости:

– Я должна увидеть свою дочь! Отвезите меня к ней прямо сейчас!

Спенсер бросил на Лили виноватый взгляд. Она кивнула, сжав губы, и пригласила Кларков пройти к «доджу», однако мистер Кларк заявил, что они с женой поедут за ней следом на собственном пикапе. Так было даже проще: Лили не была уверена, что сможет вытерпеть слезы безутешной матери, которая только что потеряла ребенка.

Пока они ехали в морг, Лили допивала остатки энергетика со дна банки и думала о том, удалось ли Картеру что-нибудь выяснить. Сразу после процедуры опознания она планировала найти видеопрокат, в котором работала Селеста. В глубине души Лили надеялась, что у жертвы был неадекватный поклонник и что на них не свалится еще один труп. Серийными убийства можно было считать только в том случае, если жертв объединяли способ, место, время или другие обстоятельства.

Остановившись на светофоре, Лили в который раз залюбовалась пейзажами любимого города. Из-за крыш домов на главной улице виднелась верхушка огромный горы Робертс. Нигде во всем мире для нее не было места красивее. Мегаполисы пугали Лилиан, ее не привлекали стеклянные высотки и яркие вывески. Ее душу с детства волновала природа. Безграничные густые леса, манящие своими тайнами, фьорды с плавающими по темной воде льдинами, заснеженные горы, со склонов которых она обожала спускаться на лыжах. И все это великолепие окружало их маленький, но такой уютный Джуно.

Подъехав к моргу, Лилиан дождалась у входа Кларков и проводила их вниз, на минус первый этаж. Супруги держались за руки, идя по слабо освещенному коридору, в котором стоял пронизывающий холод.

– Подождите минутку, я предупрежу судмедэксперта, – попросила Лилиан и вошла в обитель Сайласа.

– Лили?

Сайлас снял пластиковые очки, которые защищали его глаза во время вскрытий, стянул перчатки, поправил белый (вернее, уже покрытый пятнами и разводами) халат и широко улыбнулся. Его густая темная шевелюра выбивалась из-под шапочки, а орехово-карие глаза подобрели при виде Лилиан.

– Здесь родители девушки…

– Я только что ее зашил, – слишком громко произнес Сайлас. Лили прислушалась, не упал ли кто в коридоре. – Можешь пригласить их.

Лилиан вышла и вернулась в компании Кларков. Сайлас раскрыл железную дверь холодильника и выдвинул тело, накрытое белой простыней.

– Вы готовы? – уточнил он.

– Ее что, уже… ее уже… – давилась слезами миссис Кларк, едва держась на ногах.

– Да, смерть насильственная, поэтому нужно было сразу проводить вскрытие и исследовать тело на наличие…

– Хватит, – остановил Сайласа мистер Кларк. – Открывайте.

Сайлас приспустил простыню и отвернулся. Лилиан застыла с приоткрытым ртом: теперь ничто уже не наводило на мысль, что девушка может быть жива. Кожа Селесты была белой как мел, ее черные волосы безжизненно свисали, глаза были закрыты. Порез на шее выделялся яркой полосой, кожа вокруг него приобрела синеватый оттенок.

Миссис Кларк упала в обморок. С помощью Сайласа мистеру Кларку удалось привести ее в чувство. Мужчины перенесли женщину на небольшой диванчик.

– Позвать врача?

– Нет… нет… – Миссис Кларк, вытирая слезы, выпрямилась. – Моя девочка… Ей что, перерезали горло?

– Официальная причина смерти – потеря крови, вызванная колотой раной, нанесенной холодным оружием, – ответил Сайлас ровным тоном. Он не привык общаться с живыми людьми. – Вы подтверждаете, что это тело Селесты Кларк?

– Да, да, – пробормотал мистер Кларк. – Детектив Лили, но кто же мог так… расправиться с нашей дочерью?! Она была ангелом. Приносила домой всех бездомных и раненых животных, однажды даже спасла тонущую муху! Господи, да что за зверь мог напасть на нее…

Лилиан еще долго выслушивала стенания родителей, думая о том, что сотворить такое с невинной девушкой действительно мог только зверь. Проводив Кларков до пикапа, Лилиан пообещала им, что сделает все, что в ее силах, чтобы найти убийцу.

– Сайлас, что удалось выяснить? – спросила Лили, наконец попрощавшись с Кларками и вернувшись в морг.

– Ты заметила, как свежо выглядит ее тело?

– Э-э…

Сайлас подвел Лили к телу Селесты и сбросил простыню на пол. Он указал на вены девушки.

– Здесь следы от уколов, видишь?

– Угу, – кивнула Лили. Только бы они не оказались признаком разгульной жизни.

– В нее залили формальдегид. Он мешает точно определить время смерти.

– Что?! – Сайлас, привыкший к тишине, поморщился от внезапного крика Лили. – Извини. Но какой в этом смысл?

– Видимо, наш дружок не хотел, чтобы тело испортилось.

– Он хотел, чтобы она казалась живой… – задумчиво прошептала Лили. – Что еще?

– У жертвы был половой контакт прямо перед смертью.

– Изнасилование?

– Не исключено. У меня есть одно подозрение, но результаты токсикологического анализа я получу только завтра к вечеру.

– А что насчет чужого эпителия?

– Она не сопротивлялась. Под ногтями чисто, никаких биологических следов во влагалище. Думаю, убийца был в перчатках и презервативе. Шею жертвы он обработал, скорее всего, тряпкой – я нашел микрочастицы ткани – и обычной водой.

Когда Лили разглядывала Y-образный разрез на теле, тянущийся через все туловище, она внезапно ощутила мерзкий запах. Зажав нос, она вновь взглянула на погибшую: черные волосы, красивая фигура, аккуратные черты лица. Все же для случайного убийцы слишком скрупулезная работа.

– Позвони мне завтра, как только получишь результаты.

– Конечно. Покурим?

Выйдя на улицу, они сели на ближайшую лавочку. Сайлас протянул Лили сигарету. Стемнело, стало еще холоднее, и Лили пожалела, что надела кожаную куртку, а не дубленку.

– Ты сказал, у тебя есть подозрения. Какие?

– Формальдегид и то, что он сотворил с сосудами, видно невооруженным глазом, можно даже не ждать результатов экспертизы. Но я почти уверен, что жертве ввели еще один препарат. Думаю, ее обездвижили.

Глава 4

По пути в видеопрокат Лили позвонила своей матери и поговорила с дочкой. Нора рассказала ей, что они с дедушкой гуляли по лесу и изучали следы животных, после чего она уговорила его поиграть в прятки, и дедушка целых полчаса не мог ее найти, так здорово она спряталась под лодкой. Лили страшно захотелось все бросить и поехать к Норе, улечься вдвоем на маленькой кроватке и почитать дочери ее любимую сказку о Золушке. Сколько бы новых книг Лили ни покупала дочери, они всегда возвращались к истории трудолюбивой принцессы.

Вскоре Лили припарковала свой «додж» возле видеопроката и, ежась от холода, вошла в маленькое, плохо освещенное помещение. Внутри витал неприятный запах, в котором отчетливо ощущалась нотка перегара. Лили задержалась у стендов с триллерами, подумав, что было бы здорово взять напрокат несколько фильмов и провести все выходные перед телевизором, но тут же вспомнила, что обещала дочери активный отдых. А учитывая, что на руках у Лилиан труп, выходные и вовсе могли отменить.

– Добрый вечер! Отличный выбор, «Сделка с дьяволом» сейчас самый популярный фильм. Вернули буквально полчаса назад. – Из комнаты для персонала вышел парень лет двадцати с пирсингом и татуировками на руках. Он доброжелательно улыбался.

– Детектив Мерфи, – вместо приветствия ответила Лили. Улыбка испарилась с лица парня. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Я не… клянусь, просто… – начал заикаться парень, от которого исходил подозрительный душок.

– Успокойтесь, я здесь по поводу убийства, – остановила поток оправданий Лилиан.

– У… убийства? Будешь тут спокоен! Господи, да я никого не убивал, вторые сутки торчу здесь безвылазно…

– Дайте мне договорить, – Лили взглянула на бейдж, – Лесли. Могу я к вам так обращаться?

– Конечно.

– Лесли, Селеста Кларк была твоей сменщицей?

– Селеста, да, она… Подождите, вы сказали «была»?! Так это Селесту грохнули?! – Лесли схватился за голову, прижав к черепу сальные светло-русые волосы.

– Лесли, мы снова отвлекаемся. Она была твоей сменщицей?

– Да… да. У нас не всегда был стабильный график, в основном она брала несколько ночных смен в неделю, иногда дневные, когда не было занятий в универе.

– Селеста вышла на смену этой ночью?

– Нет, она и не должна была, – нахмурился Лесли.

Значит, родителям Селеста солгала.

– А когда ты видел ее в последний раз?

– Она отрабатывала за меня дневную смену позавчера, кажется, – почесал затылок Лесли. – Я сменил ее в восемь вечера.

– В каком она была настроении? Расстроена, напугана?

– Нет, наоборот! Она была улыбчивой, хотя, в общем-то, она всегда такой была… Не могу поверить…

– Вы довольно близко общались?

– Нет! Нет, могли только посмотреть фильм. Она не одобряла мои… пристрастия, ругала часто. Мы с ней работали вместе всего три месяца.

Лесли рассказал, что Селеста много времени проводила в библиотеке, даже на смену приносила с собой книжки. Авторов и названия он вспомнить не мог, потому что не особо интересовался. Лесли сообщил, что их камера хранит видео только сутки, а дальше запись автоматически стирается. Но Лили все равно решила просмотреть: вдруг удастся заметить что-нибудь подозрительное.

– Говорю ж вам, ничего особенного за сутки.

Лили придвинулась к монитору, рассматривая мужчину, прикрывшего лицо козырьком бейсболки. Он выглядел подозрительно и все время оглядывался.

– О, не думаю, что это ваш клиент. Билли завсегдатай отдела для взрослых, он прятался от жены.

Лилиан тяжело вздохнула и потерла глаза.

– Неужели Селеста ничем с тобой не делилась?

– Со мной? Нет, мы виделись нечасто, в основном десять минут перед сменой. Болтали о фильмах, обсуждали рабочие вопросы. Иногда удавалось посмотреть какую-нибудь новинку, чтобы советовать ее покупателям.

– Может, кто-то приставал к ней? Она не жаловалась?

– Ни разу. Более того, Селеста умела резко отшивать: она продемонстрировала это в день нашей первой встречи. Думаю, вам стоит поговорить с ее подругой Мэгги. Вот кто здесь часто бывал.

– А вы знаете, как с ней связаться?

– Нет, но Селеста говорила, что она живет в соседнем с нею доме.

– Спасибо, Лесли. Вы мне очень помогли. Если вспомните что-то еще, пожалуйста, свяжитесь со мной. – Лили протянула Лесли визитку.

– Может, все-таки возьмете «Сделку с дьяволом»? – Лесли улыбнулся, и на его щеках образовались ямочки.

– В следующий раз. Думаю, я еще загляну.

В «додже» Лили растеклась по креслу. Мог ли Лесли быть убийцей? Нет, вряд ли. Во-первых, у него железное алиби: Лили просмотрела записи с камер за сутки, и, даже если бы дата вверху экрана была неверной, на видео было множество свидетелей, которые подтвердят присутствие Лесли в прокате. Во-вторых, он производил впечатление ленивого, вечно расслабленного парня, о котором старшее поколение наверняка высказалось бы нелестно. Да и его вредные привычки, аромат которых преследовал Лили всю дорогу до библиотеки, не позволили бы так аккуратно совершить убийство.

Зазвонил телефон, она раскрыла раскладушку: Картер.

– Лили, где ты?

– Около библиотеки Литл-Фри. А ты?

– У пресвитерианской церкви. Заберешь меня?

Из трубки доносился гул автомобильного двигателя.

– Ты ведь рядом с остановкой, запрыгивай на чертов автобус!

– Ну Лили…

– Ладно, еду.

Лили сдала назад, развернулась и под визг шин выехала на асфальтированную дорогу. Она чуть превысила скорость, разозлившись на Картера, но потом заметила автомастерскую и притормозила. Именно здесь в последний раз делали техосмотр «ауди» Дэниеля, которая теперь похоронена на городской свалке. Когда ей сообщили, что Дэниель разбился, она долго смеялась, но, осознав, что это не шутка, пришла в ярость. Вместо слез ее накрыло волной гнева. Ей было жизненно необходимо наказать любого причастного к аварии, хотя главным виновником была судьба.

Всего за два дня до аварии Дэниель проверял машину в этой мастерской. Лили приехала сюда на следующий день после того, как увидела в морге искалеченное тело своего мужа, схватила разводной ключ и грозилась забить до смерти каждого, кто был причастен к поломке авто. Перепуганные механики и управляющий пытались успокоить Лили:

– Миссис Мерфи, мы сделали все, что требовалось, никаких проблем выявлено не было! Мы проверили тормоза, проехались по главной дороге. Да никогда в жизни на нас никто не жаловался! Мы понимаем, вам очень больно, но дело не в нас. Возможно, в дорожном покрытии или…

– Или в чем? Хотите сказать, что мой муж с пятнадцатилетним стажем вождения отвлекся за рулем?!

– Вы же знаете, это Джуно, из леса может выскочить кто угодно…

Тогда Лили с ненавистью швырнула ключ на кафельную плитку, и та отозвалась глухим треском, который заставил вздрогнуть всех присутствующих. Она пообещала засудить их компанию, но, успокоившись и смирившись с ситуацией, приехала попросить прощения. Управляющий – его по иронии судьбы тоже звали Дэниель – налил ей крепкий кофе и попытался развлечь болтовней о рыбалке и автомобильных запчастях.

Сзади загудела машина, Лили газанула: опять задумалась и не заметила, как загорелся зеленый сигнал светофора.

Картер ждал ее на остановке. Когда она подъехала, он торопливо запрыгнул в автомобиль, радуясь, что в салоне гораздо теплее, чем снаружи.

– Привет, – улыбнулся напарник, – какие новости?

Лили рассказала обо всем, что ей удалось узнать. Картер сообщил, что никто в церкви не слышал под утро ни криков, ни других подозрительных звуков. Даже если кто-то проезжал по шоссе, они ничего не видели, так как спали. Картер опросил продавцов ближайших магазинов и заглянул на заправку: «опель» Селесты никто не видел, но внешность девушки показалась им знакомой. Однако ничего примечательного о ней так никто и не вспомнил.

Говорят, Джуно – все равно что маленькая деревня, где все друг друга знают; фамилии всех семейств, по словам родителей, были у всех на слуху. Но стоило произойти убийству – и стало ясно, что никто здесь не видет дальше своего носа.

– Завтра поеду к ее подруге, сегодня уже поздно врываться в дом, – сказала Лили.

– Нора у родителей?

– Да.

– Не хочешь посидеть где-нибудь?

В последнее время Лили все чаще после работы проводила время с Картером, если Нора гостила у ее родителей: в его обществе было проще не думать о Дэне.

– Прости, Картер, я вымоталась, нужно разобраться со всей этой кашей в голове.

– Окей, – грустно кивнул Картер.

Лили высадила напарника на Риверкорт-уэй и поехала в сторону дома. Полная луна, похожая на маяк, серебрила кроны деревьев. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не уснуть за рулем. Прошлой ночью Нора плохо спала и несколько раз звала папу; Лили глядела в потолок и обнимала дочь. Ей был страшно. Она не понимала, почему, будучи уже взрослой, до сих пор не ощущает той уверенности в правильности своих решений, о которой твердили родители. Не понимала, почему не становится легче, а проблемы продолжают расти, как снежный ком. Она не знала, как помочь дочери принять потерю, которую сама была не в силах пережить. И все же благодаря плотному графику Лили наконец смогла отвлечься.

На Медоу-лэйн было тихо. Свет почти ни у кого не горел. Лили заехала в гараж, вышла из машины и поспешила в дом; ей требовались горячая ванна и тишина. Без Норы в их жилище было оглушительно тихо, а мысли в голове, напротив, стучали слишком громко. Лилиан неустанно прокручивала в памяти сегодняшний день: поза Селесты, формалин, церковь, видеопрокат, Кларки. Нет, она ни на шаг не приблизилась к поимке убийцы.

Однако чутье подсказывало, что дальше произойдут вещи пострашнее. Что Селеста могла быть первой, но точно не будет последней.

Глава 5

Лили разбудили солнечные лучи, нещадно светившие в глаза. Надев домашний свитер, она спустилась на первый этаж и поставила на плиту турку с кофе. Завтрак готовить не стала: не было аппетита. Все ее мысли занимала Селеста. Ей хотелось поскорее отправиться к Мэгги – подруге жертвы. Лили потянулась к мобильному и увидела сообщение от Картера: «Сладких снов, Лили». Вчера она так быстро уснула, что не успела проверить телефон. Улыбнувшись, она бросила мобильный в сумку, переоделась в кожаные брюки, серый свитер и дубленку.

Ни одной зацепки. Ни одной чертовой зацепки. Это сводило Лили с ума, хоть она и пыталась убедить себя в том, что расследование началось лишь двадцать четыре часа назад.

В «додже» было холодно, как в морозильной камере. Пришлось завести двигатель и ждать на улице. Медоу-лэйн понемногу просыпалась: соседи суетились, хлопали дверцами автомобилей, торопили детей. Где-то в конце улицы гудела воздуходувка: кто-то с самого утра пытался избавиться от опавших листьев.

Выкурив сигарету, Лили забралась в слегка прогретый салон, коснулась ледяного руля и выехала из гаража. Зимой она обязательно включит здесь отопление, чтобы не мучиться по утрам с машиной.

К дому Кларков Лили прибыла через час, вдосталь настоявшись в пробках. Дверь открыл мистер Кларк.

– Детектив Мерфи? Есть новости?

Казалось, всего за одну ночь он превратился в девяностолетнего старика с темными мешками под глазами.

– Доброе утро, мистер Кларк. Не подскажете, в каком из домов живет Мэгги?

– О! – Мистер Кларк словно очнулся ото сна. – Конечно! Мэгги… Она вчера заходила.

– Спенсер, кто там? – послышался голос миссис Кларк.

– Дафни, отдыхай, это утренняя почта, – крикнул мистер Кларк, а затем прошептал Лили: – Простите, она… боюсь, ей слишком плохо.

– Конечно. Так какой дом?

– Вот этот, кирпичный. – Он махнул рукой в сторону дома напротив. – Мэгги с Селестой часто общались из окон своих спален. У обеих комнаты на втором этаже…

Лили пришлось несколько раз нажать на звонок, чтобы тот сработал. Через минуту дверь открыла милая темноволосая девушка с карими глазами и чуть вздернутым носом. На ней была белая рубашка и черный строгий сарафан. А еще всего один ботинок. Видимо, она куда-то собиралась.

– Мэгги?

– Э… да, добрый день.

– Детектив Мерфи. Есть минутка?

Мэгги сглотнула, сняла ботинок и жестом пригласила Лили войти.

Интерьер дома Мэгги, в отличие от жилища Кларков, был стильный и современный, с претензией на роскошь. Лилиан отметила дорогую мебель в скандинавском стиле, выполненную в единой цветовой гамме, тогда как у соседей все было пестрым и безвкусным. Мэгги предложила ей пройти на кухню, налила чай и поставила на стол вазу с печеньем.

– Спасибо, я не голодна, – вежливо отказалась Лили. – Мэгги, думаю, вы понимаете, зачем я здесь, поэтому без предисловий. Вы были близкой подругой Селесты?

Мэгги сжалась, теребя подол сарафана.

– Мы были как сестры. Я переехала сюда с родителями в возрасте пяти лет, тогда мы и познакомились. Селеста довольно замкнутая, поэтому мы долго притирались друг к другу. Ходили в одну школу, посещали литературный кружок. Селеста обожала книги и искусство, могла вытащить меня в другой город ради художественной выставки. У меня более аналитический склад ума, поэтому мы поступили на разные факультеты в Юго-Восточный университет. Стали реже видеться, к тому же она устроилась на подработку… хотела накопить денег, чтобы переехать в Новый Орлеан. Там много представителей современного искусства…

Лилиан прекрасно понимала мечты Селесты. Она сама окончила художественную школу, обожала рисовать – и рисовала бы, если бы жизнь круто не переменила ее планы. И все же за последний год она несколько раз бралась за кисть: когда Лили поделилась с Картером своей страстью к живописи, он настоял на том, чтобы посмотреть ее работы. Заметив восхищение в его глазах, она не смогла скрыть улыбку и вдохновилась на новую картину, которую так и не закончила.

– Когда вы виделись в последний раз?

– Ох. – Мэгги обхватила ладонями кружку, над которой поднимался пар. – Если не ошибаюсь, на прошлой неделе, в пятницу. Вместе ехали из университета.

– О чем вы говорили? Она была расстроена, зла? Может, у нее что-то случилось?

– Мы обсуждали учебу, а еще пытались договориться о встрече. Как раз сегодня. – Мэгги смахнула слезу. – Она была счастлива, но…

Мэгги замялась, словно думая, стоит ли делиться своими предположениями.

– Мэгги, любая деталь важна. Вы заметили что-то необычное в ее поведении?

– Она вела себя как-то скрытно, но не в плохом смысле. Была довольной и взволнованной, я еще пошутила: не влюбилась ли она?

– У нее был парень?

– Нет! – быстро ответила Мэгги. – За Селестой парни ходили толпой. Всю жизнь. Я даже завидовала ей в младших классах. Но она всегда говорила, что ей плевать на выскочек и задир, на всех популярных парней, которые за ней увивались. – Мэгги усмехнулась. – Помню, как я злилась. Она отшивала парней, о которых мечтала вся школа! Селесте нравились… как бы точнее сказать… тайны, загадки. Ее первой любовью был тихий, никому не известный парень. Мы с ней очень редко говорили об отношениях. Она вообще была не из болтливых, но умела слушать. По крайней мере, делать вид, что ей интересно.

– А у вас есть парень?

– Да, Сэм. Мы вместе с первого курса.

– Он общался с Селестой?

Мэгги нахмурилась:

– Нет, что вы. То есть без меня не общался. Мы встречались все вместе.

– Значит, вы думаете, у Селесты мог быть тайный поклонник?

– О нет, поклонники у нее были всегда. Я думаю, она влюбилась. Или скрывала что-то другое. Как-то раз она уже вела себя подобным образом, а потом мы с мистером и миссис Кларк узнали, что она на целый месяц сбежала в Хьюстон, чтобы посещать мастер-классы по рисованию маслом портретов и натюрмортов. Она жила своими мечтами и не всегда думала о близких.

– А о Лесли, сменщике, она что-нибудь говорила?

– Только то, что ее ужасно бесила вонь в коморке после смен Лесли. Извините, – хмыкнула Мэгги.

– Селеста ни на что не жаловалась? Ничего не боялась?

– Нет, нет. Она вообще ничего не боялась, у нее даже фобий не было. Она всегда подшучивала над моей боязнью пауков, но потом стала моей защитницей: стряхивала их с меня прежде, чем я могла их увидеть. – Мэгги грустно улыбнулась.

– Мэгги, скажите, с кем еще могла близко общаться Селеста?

– Разве что… с кем-то из художественной школы. Да, наверняка.

– А что за школа?

– «Дневники Пикассо».

Лилиан оторопела: она сама окончила эту школу. Правда, с тех пор минуло почти десять лет.

– А что насчет одногруппников?

– Паула и Чед Джонсоны. Брат с сестрой. Но не могу сказать, что они были друзьями. Скорее, приятелями. Я же говорю, Селеста мысленно уже жила в Новом Орлеане и писала картины. В последнее время, признаться, даже отдалилась от меня. Словно прощалась заранее.

«Но, возможно, была заинтересована в мужчинах», – подумала Лилиан.

– Вы не знаете, почему Селеста соврала родителям, что работает в ночную смену?

Глаза Мэгги округлились.

– Соврала?! Даже не знаю. Родители, конечно, старались контролировать ее, хоть ей уже и было двадцать два, но… Как я уже сказала, возможно, у нее была встреча или… – Мэгги пожала плечами. – Родители не одобряли ее мечты, поэтому она перестала делиться с ними своими планами. Возможно, это как-то связано.

– Ладно, Мэгги, большое спасибо. Возможно, я еще к вам заеду.

– До свидания. Надеюсь… Скажите, а Селеста сильно мучилась? – Мэгги роняла тихие слезы.

Лилиан ненавидела этот вопрос.

– Она умерла быстро, – соврала Лили и поспешила покинуть дом.

Глава 6

Селеста неспроста отказывала мужчинам. Не то чтобы они ее не привлекали, просто она не собиралась заводить отношения в Джуно: ей хватало пристального надзора родителей, который, к сожалению, не прекратился даже после ее совершеннолетия. Она давно открыла в себе художественный талант и умела удивлять: ее картины, выполненные по заданию преподавателей, всегда чем-то выделялись среди работ других учеников. Ей нравилось добавлять акценты, которые она называла своим почерком.

Все считали ее стервой, а она всего лишь умела мечтать и смотреть в будущее. И вообще, какого черта она должна реагировать на все так, как хочется другим?

Нет. Слишком долго она просидела в этом крохотном городишке в безвестности и в окружении обычных лесничих и работяг. Она никогда не видела себя офисным работником, а фермером так и подавно. Селеста точно знала, что наступит день, когда родители увидят в газете ее фото и репродукции ее картин, которыми будут восхищаться жители не только холодной Аляски, но и всей Америки!

И когда Мэгги – ах, милая, наивная Мэгги! – поняла, что Селеста не намерена менять свои мечты на детские пеленки, когда разглядела в ней соперницу за мужское внимание, она отдалилась от Селесты. А ей это было на руку. Их отношения не то чтобы изменились, просто они стали проводить вместе намного меньше времени. Селеста все реже делилась с Мэгги сокровенным, а та, хотя и старалась выглядеть холодной и деловитой, уже через пару минут после начала встречи готова была рассказать Селесте обо всех мелочах, какие только приходили на ум. Однако с появлением Сэма Мэгги перестала видеть в Селесте конкурентку и попыталась снова сблизиться с подругой.

Селеста предпочитала девчачьим разговорам поход в библиотеку. Ее не интересовала романтика. До определенного момента. Какое-то время ей достаточно было осознавать, что ей повезло с внешностью и что в Джуно она никогда не останется без парня, если выберет жить здесь и дальше.

Но потом появился он. Она встретила его в видеопрокате, где подрабатывала, чтобы стать независимой от родителей и накопить на мечту – переезд. А он нарушил все планы.

Была ее смена. На улице август – последний месяц такой короткой теплой поры. В августе никто не отдыхает, наоборот, это самый активный месяц для всех землевладельцев и для жителей, которые имеют собственное хозяйство: все делают заготовки к зиме. А потому в августе в видеопрокат редко кто захаживает, только студенты да школьники, которым лень помогать родным.

Она не обращала внимания на мужчин, это было их любимое занятие – рассматривать ее, отпуская двусмысленные намеки. Она лишь закатывала глаза и продолжала работать. Но не в тот вечер. Все же, несмотря ни на что, у Селесты был свой излюбленный мужской типаж, и, что греха таить, иногда ей очень хотелось поцелуев и прикосновений. Поэтому однажды она позволила Лесли поцеловать себя. Но они оба пришли к выводу, что это явно было лишним.

А потому когда она увидела его, то ощутила забытое, приятное чувство: у нее сладко потянуло внизу живота.

Потом он оторвал взгляд от дисков и взглянул на нее. Он казался удивленным, но быстро взял себя в руки и отвернулся, словно раздумывал над чем-то. А потом снова посмотрел. И еще раз, исподтишка. Обычно она не подходила к мужчинам первой даже на работе, чтобы посоветовать, какой фильм выбрать, но в тот вечер не удержалась.

– Не можете определиться?

– Да… никак, – хрипловато ответил он, не глядя на нее.

– Как бы вы хотели провести вечер? – спросила Селеста, зная, что любой другой на его месте отпустил бы пошлую шутку на тему совместного времяпрепровождения. Но мужчина ответил, грустно усмехнувшись:

– Хотелось бы посмотреть достойную комедию, поднять настроение.

– «Американский пирог»?

– Слишком пошло.

– «Мистер и миссис Смит»? – Селеста показала обложку.

– Хм…

– Там о спецагентах и разрушенном браке, – пояснила она.

– Пойдет, – кивнул он.

И тут она спросила то, чего не спрашивала даже у Мэгги:

– А что с вашим настроением?

– Прелести взрослой жизни. – Он наконец снова посмотрел на нее. Не так, как другие. Он словно пытался ухватить глазами каждый кусочек ее лица, и Селеста впервые ощутила себя не просто сексуальной игрушкой, а значимой и интересной. Он ведь явно увидел в ней что-то особенное.

– У вас очень красивые глаза. Синие. Такой глубокий цвет нечасто встретишь.

И она пропала, как бы глупо это ни было. Несмотря на всю свою пошлость, этот комплимент мгновенно запал в ее душу. Но она помнила о своей цели: переезд, поэтому никаких отношений. Селеста встряхнула головой и поблагодарила его. Взяла деньги, выдала квиток с датой возврата и попрощалась.

Перед уходом он посмотрел на нее чуть дольше, чем допускали приличия (чего уж там, он вообще мог не смотреть на нее), будто пообещал: «Мы еще встретимся».

Конечно, встретимся, ведь он должен будет вернуть диск. Боже, хоть бы в мою смену!

Но покорить ее сердце было не так просто. Может, незнакомец и поселился в ее мыслях, и даже возник на некоторых картинах, которые она по ночам писала в спальне, но не более того. Просто он стал новым источником вдохновения для ее творчества.

До того момента, пока они «случайно» не встретились вне видеопроката. Она заметила его в библиотеке, когда села читать новую книгу. Некстати вернулось тянущее ощущение в животе, а когда увидела на его безымянном пальце кольцо, которое не заметила в первые встречи, она густо покраснела и выдохнула. Женат. Можно расслабиться: он не станет проблемой на пути к мечте.

И все же, как бы Селеста ни старалась выбросить его из головы, он продолжал появляться на ее пути. В какой-то момент она задумалась: не следил ли он за ней? Но потом решила, что это ее раздутое эго нашептывает глупости. С какой стати ему это делать? Он ведь даже не заговаривал с ней. До одного вечера, когда они встретились в местной кофейне. Это уж точно случайность: кофейня была самой посещаемой в Джуно.

– Прости, Селеста, – он запомнил ее имя, это уже интересно, – мы с тобой встречались у художественной школы, я верно понял – ты художница?

– Да. Так и есть, – улыбнулась она, забыв, что собиралась купить кофе.

– Мне нравится живопись. Раз уж нам предстоит долго стоять в очереди, могу я поинтересоваться, как давно ты рисуешь?

Речь зашла о деле всей ее жизни, и на этот вопрос Селеста не смогла ответить кратко. Она рассказала ему всё, даже на всякий случай (скорее чтобы заранее расставить точки над i) сообщила, что готовится к переезду в Новый Орлеан, где мечтает однажды организовать выставку своих картин.

– Правда? Ого, я поражен твоей целеустремленностью.

У нее даже сердце забилось быстрее от его восхищенного тона.

– У меня, кстати, есть знакомый в Новом Орлеане. Могу дать его номер, может, он поможет тебе в первое время после переезда. Я и сам как раз планирую поехать туда через месяц.

Тогда Селеста и совершила ошибку. Она увидела свое будущее рядом с ним. Позволила себе думать, что было бы неплохо использовать нового знакомого для достижения собственных целей, а на самом деле влюблялась в него с каждым днем все сильнее. Он умел быть романтичным. Ее не смутило даже то, что он попросил никому не говорить об их отношениях и не делать совместные фото до поездки в Новый Орлеан: не хотел, чтобы жена узнала об измене раньше времени. По его словам, она была той еще стервой и могла отобрать все имущество, а он как раз в последние месяцы планировал разобраться с документами и развестись.

Селеста никогда не была доверчивой. Но что-то в его речах, поступках влекло ее, заставляло верить в силу его чувств. К тому же он стал ее новой тайной, а она – его. А секреты Селеста любила. Они делали жизнь более интригующей.

Но этот секрет оказался опасным. В день, когда они должны были поехать в Новый Орлеан, она не взяла с собой ничего: он пообещал купить все необходимое для их короткого путешествия на месте. Да и родители что-то заподозрили бы, выйди она из дома с большой сумкой. И так пришлось всем соврать о том, куда она собралась. Они заправили машину и поехали. Селесте показалось, что они выбрали неверный путь к аэропорту, но он убедил ее, что так они сократят дорогу по меньшей мере на полчаса. А потом начал касаться ее так, как не позволял себе прежде. В ее венах уже плескались адреналин и счастье, поэтому она позволила ему все, даже остановила машину, чтобы страстно поцеловать его.

А потом она почувствовала внезапную боль в руке и увидела шприц, иглу которого он ввел в ее вену.

– Какого… – только и вымолвила она, а потом почувствовала странное онемение. Попыталась пошевелиться – и не смогла.

Он овладел ею на заднем сиденье. Шептал странные слова, смысла которых она не уловила. Селеста беззвучно роняла слезы и не понимала, что происходит: зачем было делать этот укол, если она и так готова была отдаться ему?

А потом он достал кинжал. И тогда она поняла, для чего он обездвижил ее. Чтобы не дергалась. Чтобы ничто не помешало ему перерезать ей горло. И пока кровь толчками выплескивалась из шеи, пока она захлебывалась ею, он безучастно смотрел в ее глаза, словно ее здесь и не было. Будто смотрел на кого-то другого. А Селеста в последнюю секунду успела проклясть себя за то, что умирает, так ничего и не добившись. В гребаном Джуно.

Глава 7

Глубокая пропасть – вот каким виделось это дело. Может, Селеста во что-нибудь вляпалась? Или встретила мужчину?

Лили поехала в университет, чтобы поговорить с Паулой и Чедом и, если удастся, опросить преподавателей. После она планировала посетить «Дневники Пикассо». Или лучше поручить это Картеру? Ей было страшно переступать порог школы. Она боялась, что, если осмелится вновь окунуться в мир красок и кистей, он ее больше не отпустит.

Заиграл дурацкий рингтон ее «Моторолы».

– Картер, только не говори, что ты проснулся минуту назад.

– Привет, Лили! Что ты, я не спал и всю ночь думал о тебе. – Лили густо покраснела, несмотря на ироничный тон напарника. – Ты можешь за мной заехать?

– Ты можешь завести свою чертову машину? Я еду в университет, а тебе нужно отправиться в «Дневники Пикассо»!

– В твою художку? Зачем? – Лили быстро пересказала разговор с Мэгги. – Ого… Ладно. Как закончу, встретимся в бюро?

– Я думаю, что… Ой, Картер, я тебе перезвоню.

Лили переключилась на вторую линию:

– Мерфи.

– Лили, привет. Это Сайлас. Пришли результаты экспертизы. Я был прав, ее обездвижили. В крови обнаружен миорелаксант краткого действия.

– Господи боже, – отчаянно прошептала Лили. – Больше нет причин предполагать, что убийство было случайным, хоть и изощренным. Кто будет носить с собой шприц с препаратом «на всякий случай»?!

– Ну, разве что ветеринар, – хмыкнул Сайлас. – Чаще всего именно они используют это вещество.

– Буду иметь в виду, – выдохнула Лили. – Доза не смертельная, верно?

– Нет, конечно, иначе причина смерти была бы совсем иная. Порядок действий убийцы таков: обездвижил, изнасиловал, перерезал горло.

Лилиан прикрыла глаза, и пред ее мысленным взором предстала Селеста, не способная даже биться в агонии, у которой не было ни единого шанса защитить себя из-за этого чертового укола.

– Точно ли изнасилование? Ты сделал вывод по результатам осмотра?

– Скажем так. – Сайлас попыхтел, подбирая слова. – Не похоже на типичную жертву насилия, но она ведь не могла двигаться. Понимаешь? По-моему, никто в здравом уме не будет так поступать с человеком, чтобы совершить добровольный половой акт.

– Иногда, Сайлас, мне попадаются такие дела, что я начинаю сомневаться в здравомыслии как таковом, – грустно усмехнулась Лили. – Фетишистов никто не отменял. Ладно, спасибо, на связи!

Поездка в университет не принесла результатов. Брат с сестрой, о которых рассказала Мэгги, никогда не виделись с Селестой вне занятий. Они могли вместе сходить в столовую или прогуляться по территории университета во время окна в расписании. Паула сказала, что за Селестой пытался ухаживать Даг, их одногруппник, но в конце прошлого курса девушка его отшила. Чед подтвердил, что Селеста любила таинственность и жила своей мечтой о переезде. Брат с сестрой также заметили, что Селеста в этом учебном году сидела на лекциях с чересчур отрешенным видом, лишь на черчении несколько собиралась.

Лили удалось отыскать Дага. Несмотря на то что учился парень на факультете гуманитарных наук, разговаривал он так, словно читал рэп, – покачиваясь, не пренебрегая сленгом и ругательствами. Понять его было непросто, но у Лили получилось. Оказалось, Селеста отказала Дагу, после чего пробежал слушок, что парни ее вовсе не интересуют. Лилиан кивнула, а сама подумала: каких только ярлыков не навешает уязвленное самолюбие парней на бедных девушек.

Стоило Лили выйти из здания университета, как ее ослепили вспышки: вокруг столпились местные репортеры.

– Детектив Мерфи, вам удалось найти убийцу?

– Студенты в опасности?

Лилиан отмахнулась от камер, как от надоедливых мух, и надела солнцезащитные очки. Второй день расследования, а у нее полный ноль. Даже у Дага алиби: он был на вечеринке, где его видели по меньшей мере двадцать человек. Да и фотографии оттуда есть. Может, Селеста чем-то насолила Пауле и Чеду?

Лили позвонила Картеру:

– Где ты?

– Еду в бюро.

– Хорошо, я тоже скоро буду.

Ей стало легче дышать при мысли о Картере. Они быстро нашли общий язык. Лилиан проработала в бюро два месяца, прежде чем забеременела. На тот момент ее напарником был Стивен Берг, но, пока Лили сидела в декрете, старик вышел на пенсию. Тогда-то и взяли Картера. Первый месяц совместной работы выдался непростым: они оба испытывали неловкость и старались быть максимально осторожными. Картер изо всех сил пытался сработаться с Лили; она, в свою очередь, пыталась стать ему хорошим другом. Норе только исполнилось три года, когда, спустя всего полгода после выхода на работу, Лилиан потеряла Дэниеля. Картер очень ей помог. Он и ее лучший друг Филипп. Она плохо помнила те дни: всё было словно в тумане. Даже сейчас воспоминания были скрыты под дымкой слез и горечи, сквозь которую уже не пробиться.

Подъехав к бюро, Лили улыбнулась, завидев машину Картера: старенький синий «мустанг» криво вписался между двумя внедорожниками. Парковка никогда не была сильной стороной Картера. В кабинете ее встретил аромат свежей выпечки и мокко.

– Что-то я не заметил сегодня солнца. – Картер кивнул на очки Лили.

– Зато я заметила чертовых репортеров. Жду не дождусь, когда позвонит Дэвис и вынесет нам мозг. Пожалуйста, скажи, что ты что-нибудь выяснил в художественной школе. – Лили упала в кресло и крутанулась вокруг своей оси.

– Возьми пончик, здесь твой любимый, карамельный. И мокко. – Картер никогда не путал ее предпочтения, за что Лили ценила его вдвойне.

– О, Картер! Я и забыла, что еще не завтракала.

– Прекрасно. Время шесть вечера.

Жадно откусив кусок пончика, Лили сощурилась:

– Я жду.

– Есть кое-что интересное. «Дневники Пикассо» проводили конкурс на лучшую серию сезонных пейзажей. Победитель получит возможность поучаствовать в крупной международной художественной выставке то ли в Париже, то ли в Санкт-Петербурге, я так и не запомнил, но суть в том, что жертва в этом конкурсе участвовала. Помимо этого, победителю полагается грант, которого хватило бы на первое время в Новом Орлеане, чтобы снять квартиру и найти подработку.

– Ты думаешь, кто-то убил Селесту, чтобы занять ее место? Мотив слабоват. И зачем убийце так все усложнять?

– Лили, разве ты не художница? Разве тебе не хочется вносить щепотку творчества в каждое действие?

– Если дело касается работы – нет. – Лили смутилась. – По-твоему, убийца может быть художником? Не знаю, в таком случае мы нашли бы хоть какой-то намек на искусство. У нас ни одного волокна, ни одного отпечатка. Ни одного подозреваемого!

– Я на всякий случай проверю алиби всех участников конкурса.

– Хорошо. А я думаю… Мне кажется, стоит получше изучить саму Селесту. Съезжу в библиотеку и спрошу, какие книги записаны в ее читательском билете.

Раздался звонок стационарного телефона, Картер и Лили одновременно потянулись к трубке. Их пальцы соприкоснулись, они взглянули друг на друга. Отчего-то Лили покраснела и отдернула руку.

– Наверняка Дэвис, – шепнула она.

Картер прочистил горло.

– Детектив Райт. Да, комиссар. Нет. Опросили, да. Понял. Кого мы можем задержать? У всех алиби. Мотива тоже нет.

Лили схватилась за голову и тяжело вздохнула. Чертовщина какая-то, а не дело. Лили решила после библиотеки заехать к Кларкам и осмотреть спальню Селесты.

Картер швырнул трубку.

– Кретин.

– Он бесится из-за репортеров, не кипятись.

– Ладно, пора ехать. Библиотека закроется в восемь, как и школа.

По дороге в библиотеку Лили слушала радио и отстукивала ритм пальцами по рулю. Ее не покидала мысль, что убийца хотел что-то показать. Что она что-то упустила.

В библиотеке ей выдали читательский билет Селесты. В основном девушка читала биографии известных художников, сборники стихотворений, а за последние два месяца прочла целых три романа: «Анна Каренина», «Поющие в терновнике» и «Пробуждение». Ничего примечательного, разве что Селеста перешла на жанровую прозу.

– Мисс Кларк вернула вам книги?

– Да, буквально на той неделе принесла последнюю, «Пробуждение», – сообщила библиотекарь.

– Она когда-нибудь читала в зале?

– Бывало.

– Вы что-нибудь можете о ней сказать?

– Хорошая тихая девочка, часто брала с собой карандаши и рисовала во время чтения. Но мы ни разу не разговаривали.

– С ней кто-нибудь был или она приходила одна?

– Одна, всегда. Не помню, чтобы она приходила в компании. Может, с кем-то и говорила здесь, я ведь иногда отлучаюсь со своего поста, чтобы расставить книги.

– Спасибо.

Лили поехала к Кларкам. Читала ли Селеста и раньше романы? Или что-то натолкнуло ее взяться за них, раз прежде она интересовалась только биографической литературой и поэзией?

– Селеста, Селеста, о чем же ты не хочешь нам говорить… – прошептала Лили, следя за дорогой.

Дверь ей открыла миссис Кларк. Она была одета в простое черное платье, на лице ни грамма макияжа. Бледная и потерянная.

– Миссис Кларк, добрый вечер.

– Детектив Мерфи, есть новости?

– Пока нет. Вторые сутки все-таки. Я бы хотела осмотреть комнату Селесты…

– О, конечно. Проходите.

Миссис Кларк проводила Лилиан на второй этаж и медленно отворила дверь в спальню дочери. У Лили дух перехватило: столько прекрасных картин она увидела. Селеста писала все: и пейзажи, и портреты, и абстракции, но в каждой работе был виден ее почерк. Лили не смогла бы объяснить это, но художник всегда может отличить картины другого художника по маленьким штришкам. Селеста любила рисовать пастелью и маслом.

– Я ничего не трогала здесь с тех пор… не знаю, смогу ли когда-нибудь снять их. – Миссис Кларк окинула взглядом стены комнаты.

– Вы знали, что Селеста мечтала организовать выставку своих картин? – стараясь скрыть осуждение, спросила Лили.

Миссис Кларк насупилась и уставилась в пол.

– Она обмолвилась однажды. Но мы… – Послышался всхлип. – Мы недостаточно верили в ее талант, детектив.

– Тогда, возможно, когда мы закроем дело, вам будет чем заняться, – намекнула Лили, указывая на десятки развешанных по стенам работ.

Все картины были разного размера: бабочка морфо дидиус была нарисована на вырванном из блокнота листочке, а рядом висел большой холст, на котором были изображены горы, явно написанные с натуры: видимо, Селеста рисовала их, расположившись на автобусной остановке или на университетской парковке. У Лили вдруг кольнуло в сердце: неужели жизнь такой талантливой девушки столь трагически оборвалась?

– Я оставлю вас. Мне тяжело здесь находиться.

Лили кивнула и прошла вглубь спальни. Села на мягкую постель, расположенную прямо у окна и заваленную вещами. Осмотрелась, но ничего особенного не увидела. Нужно было поискать дневник или тайник. Лили отметила, что Селеста не рисовала своих родителей: ни в ее комнате, ни на кухне, ни в других помещениях она не увидела их портретов. Возможно, какой-нибудь рисунок висел в родительской спальне, куда Лили еще не довелось попасть, но все же это наводило на определенные мысли. Казалось, Кларки многого не знали о своей дочери.

Под кроватью Селесты обнаружились клубы пыли и старые носки, в платяном шкафу была только небрежно сложенная одежда. На туалетном столике минимум косметики – ей и не нужно было больше, подумала Лили: Селеста от природы была очень красива. На секунду Лили показалось, что на комоде стоит ее собственное фото в подростковом возрасте, но, подойдя ближе, она увидела, что это снимок Селесты. Стало немного жутко. Лили размяла пальцы и продолжила обыскивать спальню.

За полчаса она простучала все деревянные поверхности на наличие тайников – ничего. Тогда Лили собрала все работы Селесты, включая старые альбомы, и взяла с собой, чтобы дома рассмотреть их повнимательнее. Она по себе знала, что, если голову художника занимают какие-то назойливые мысли, они будут бессознательно зафиксированы на полотнах. Нужно лишь проявить терпение и взглянуть на них под правильным углом.

Глава 8

Лили полночи просматривала картины Селесты, и в конце концов они слились для нее в один общий узор, поэтому она решила вернуться к ним позже, с ясной головой. Утром, когда она готовила завтрак, ей позвонил Филипп – друг детства. Пожалуй, единственный ее друг, если не считать Картера – но с ним-то она познакомилась не так давно.

– Крошка Ли!

– Привет, Фил. – Лили расплылась в улыбке, услышав родной голос.

– Слышал, ты расследуешь дело о девчонке Кларк.

– Чертова пресса…

– Ты давно включала телевизор? Вообще-то сюжет о ней уже третий день крутят по новостным каналам.

Лили бросила взгляд на старинный телевизор с огромным экраном в гостиной (все ее друзья давно перешли на плазму): да, телевизор она не включала с тех пор, как отвезла Нору к родителям. Она так привыкла к звукам мультфильмов, которые Нора смотрела одним глазом, играя в куклы или раскрашивая принцесс в гостиной, что не включала телевизор в отсутствие дочери: иначе переносить одиночество становилось совсем трудно.

– Как Нора?

– Чудесно: наслаждается природой у бабушки с дедушкой, чувствует себя принцессой.

– А ты давно возила ее к отцу Дэниеля?

Лили громко вздохнула, выключила плиту и села на высокий стул. Мистер Мерфи регулярно писал Лилиан просьбы привезти Нору или хотя бы заехать в гости. Она боялась. Боялась смотреть на свекра, как две капли воды похожего на мужа. Боялась, что Норе снова начнут сниться кошмары. Боялась, что так и не сможет начать новую жизнь…

– Лили?

– Я здесь. Думаю, скоро все же придется отвезти ее к дедушке…

– Так ты с ним не виделась?

– Я отвозила ему вещи…

– Лили! Так нельзя, он потерял единственного сына. Я знаю, тебе очень больно, но не лишай его возможности видеться с Норой.

– Я не… Ладно, давай сменим тему. Как у тебя дела?

– Соскучился, хотел заехать на неделе, можно?

– Давай на следующей: у меня голова крýгом от этого дела.

Они поболтали еще минут двадцать, затем Лили позавтракала глазуньей с тостами, поморщившись, выпила крепкий эспрессо и отправилась одеваться. Темно-синий свитер под цвет глаз, кожаные брюки, ботинки и дубленка – она была готова к встрече с Сайласом. Волосы давно пора было подстричь (о чем непременно напомнила бы мать), но Лили нравилось, что они отросли: так она выглядела на несколько лет моложе.

Картер тоже должен был приехать в морг, но «мустанга» на парковке не оказалось. «Не дай бог он снова решил пройтись пешком», – подумала Лили. Но, как оказалось, напарник уже активно обсуждал с Сайласом последний бейсбольный матч. Лили не успела поздороваться, как зазвонил телефон.

– Детектив Мерфи.

– Лили, это Стэн, отдел криминалистики. Наши почвоведы изучили образцы, взятые с колес машины жертвы. По их словам, ничего интересного не обнаружено, разве что… Они предполагают, что машина могла проезжать близ водоема: в образцах почвы чересчур много каких-то там характерных букашек. Я перешлю тебе отчет по факсу, если нужны точные данные.

– Спасибо, Стэн. Перешли, пожалуйста.

Попрощавшись с коллегой, Лили поделилась новостями с Картером и Сайласом.

– Ну что, прокатимся? – улыбнулся Картер.

– Ты – прогуляешься. Будешь пешком бродить.

– Лили, может, мне просто нравится твое общество! На двух машинах ездить нелогично: если меня посетит какая-нибудь гениальная мысль, мне придется звонить тебе, а так можно просто…

– Расслабься, Картер: что-что, а гениальные мысли тебе точно не грозят.

Картер ухмыльнулся, Сайлас беззвучно прыснул в кулак, но спустя пару секунд его лицо вновь стало серьезным:

– Нам нужно отдать тело родителям для погребения.

– Давайте еще раз обсудим, что нам известно. Когда была убита Селеста?

– В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое сентября, – уточнил Картер.

– Исходя из количества обнаруженного формалина, возможно, убийство произошло в девять – девять тридцать вечера, – добавил Сайлас.

– Мы видели, как машина Селесты въезжает на парковку около четырех утра. Если убийца был там…

– А городские камеры? – перебил Сайлас.

– Ничего. Последняя зафиксировала ее автомобиль на заправке вечером в половине восьмого: Селеста заправилась, села в автомобиль и уехала. Салон рассмотреть было невозможно, но вместе с ней никто не выходил, – ответил Картер.

– Значит, нам нужно изучить те места, где нет камер. Включая лес.

– То есть практически всю округу, – хмыкнул Картер.

– Сайлас, спасибо за помощь. Мы поехали. – Лили хлопнула Сайласа по плечу, но немного переборщила, и тот впечатался в Картера. – Ой…

– Все в порядке, я был слишком расслаблен, – защищался Сайлас, пока Картер и Лили хихикали.

Накрапывал дождь, и напарники поспешили спрятаться в автомобиле. Лили включила печку и подставила руки под поток теплого воздуха. Ее живот издал истошную руладу, ругая свою хозяйку за нерегулярное питание чем попало с паузами длиной в сутки.

– Ага, значит, по пути заедем перекусить, – тут же отозвался Картер.

– У нас нет времени, стемнеет раньше, чем мы хоть что-нибудь обнаружим…

– Ты отключишься за рулем!

– Так садись и рули, любитель ходить пешком.

Картер хитро улыбнулся и коснулся руки Лили. Она вздрогнула от его прикосновения. Кроме Норы и родителей, за целый год к ней никто не прикасался. Дождь барабанил по стеклам все сильнее. Лили сглотнула и сделала радио погромче. Картер как ни в чем не бывало начал подпевать композиции «Maybe Tomorrow» группы Stereophonics.

– Откуда начнем? – спросил напарник, забрав у сотрудника забегаловки бумажный пакет с бургерами и картошкой. В другой руке он держал два латте в подстаканниках.

– Я думаю, от рекреационного центра. Дорога от него идет прямо к университету.

– Ты хочешь оставить машину?

– Из салона мы ничего не увидим, к тому же наш автомобиль может уничтожить следы.

– За нас их уже уничтожили медведи, охотники и прочие…

Лилиан смерила напарника неодобрительным взглядом.

– Сдаюсь, – хмыкнул Картер.

Перекусив, они сели в машину и доехали до кромки темнеющего леса. Ступив в промозглый мрак, детективы вдохнули головокружительные ароматы природы: сырой земли, влажной древесины, хвои, шерсти диких животных и пресной воды.

– Нужны фонарики, – констатировал Картер.

– В багажнике. И рюкзак прихвати, пожалуйста, – бросила Лили, не оборачиваясь.

Ее манила тьма впереди. Высокие деревья, хруст веток под ногами и чавкающие звуки мокрой земли. Лили вытащила сигарету и закурила, ожидая напарника. Картер нагнал ее и протянул рюкзак и фонарь.

– Свет может привлечь зверей, давай включать фонарь по необходимости, – предложил Картер.

– Ты прав, пошли.

Они блуждали по лесу до изнеможения. Лили уже не чувствовала пальцев ног. В рюкзаке были уже десятки проб: они наткнулись на несколько пятен, похожих на кровь, но в лесу это могла быть и кровь животных. Лили подписывала каждый пакетик, чтобы хотя бы примерно представлять, из какой точки леса эта проба. Картер со вспышкой сфотографировал несколько следов, оставленных чьими-то колесами, чтобы сопоставить их с протекторами шин автомобиля Селесты.

– У тебя губы синие, пора возвращаться.

– Но мы ведь почти ничего…

– У тебя полный рюкзак проб! Сегодня лучше хорошенько выспаться, а завтра будем просматривать записи с камер. Я бы еще хотел пообщаться с двумя персонажами, чьи алиби не подтвердились.

– Ты о ком?

– Об участниках конкурса художественной школы.

– А-а… – От холода Лили плохо соображала и поэтому просто устало плелась вслед за Картером.

Наконец они вышли к машине. Еще никогда Лили так не радовалась при виде своего старенького «доджа». Заведя мотор, она опустила сиденье и прикрыла глаза, пытаясь согреться. Недопитый кофе за четыре часа безнадежно остыл. На небе высыпали звезды.

– Лили, пересаживайся, я поведу, – заявил Картер.

Спорить не хотелось, как и вести машину. Она перебралась на соседнее кресло, пристегнулась и подложила ладонь под голову. Ухабистая дорога совсем ее уморила. Проснулась Лили оттого, что Картер открыл дверцу с ее стороны, впустив в машину ночной холод. Она не успела даже поморщиться, как напарник подхватил ее на руки, словно она весила не больше фунта.

– Я в состоянии дойти сама, Картер, – сонно пробормотала Лилиан, хотя не была уверена в правдивости своих слов.

– Где ключи?

– Запасные в цветочном горшке. – Лили указала на экзотический папоротник, росший слева от подъездной дорожки. – Ты можешь меня поставить.

Картер, поколебавшись, все же опустил ее на землю.

– Спасибо большое, сейчас заеду в гараж. Стоп. А ты как до дома доберешься?

– Э-э… а где ближайшая остановка?

Лили прикинула, сколько напарнику придется идти по темноте; к тому же к ночи похолодало так, что у нее мгновенно замерзли конечности.

– Ладно. Поспишь в гостиной. Заходи.

Застелив диван, Лили решила принять душ. Выйдя из ванной, она обнаружила Картера разглядывающим работы Селесты.

– Ты ничего не рассказала мне о комнате жертвы.

Лили поведала обо всем, что увидела, в том числе о своих ощущениях, и объяснила, почему решила взять рисунки с собой. Картер пообещал завтра составить ей компанию и вместе изучить работы Селесты. Пожелав напарнику спокойной ночи, Лили поднялась в спальню. Ей требовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что в ее доме находится мужчина. Однако сегодня она так устала, что уже через десять секунд погрузилась в глубокий сон.

Утром ее разбудил шум, доносящийся из кухни. Лили натянула лосины, надела красный свитер длиной по колено и спустилась вниз. Картер готовил завтрак, бегая от плиты к разделочной доске. Лили застыла на пороге, потому что спросонья ей показалось, что перед ней Дэни. Их обычное утро: он готовит, а она делает вид, что спит, пока не ощутит аромат готового завтрака. Лили тряхнула головой, и видение исчезло.

– Что делаешь? – улыбнулась она.

Интересно, он давно проснулся? На столе стояли тарелка с тостами, вишневый джем и арахисовая паста. Картер поджарил бекон и вылил на сковороду яйца. Иногда Лили поражалась тому, насколько хорошо Райт успел ее изучить, тогда как она, вечно витавшая в своих мыслях, не смогла бы назвать даже любимую марку шоколада или пива Картера.

– Вау! – Лили захлопала в ладоши и рассмеялась.

– Я, знаешь ли, всегда плотно завтракаю.

Он был в серой футболке, открывавшей накачанные бицепсы. Сглотнув и отведя глаза от его торса, Лили забралась на стул.

– Комиссар сказал, что все записи с камер были доставлены к нам в бюро. Опять же, некоторые из них хранят лишь двадцать четыре часа, так что материала немного.

Лили уронила лицо в ладони и спросила:

– Вечером посмотрим рисунки?

– Если получится. Я хотел успеть опросить тех, что без алиби.

Напарники отвезли в криминалистическую лабораторию все, что удалось найти в лесу. Сотрудники долго возмущались тем, что им придется копаться в зверином дерьме, но Лили была непреклонна: шел четвертый день расследования, а у них ни одной зацепки и даже нет подозреваемых. Из лаборатории они направились в бюро. Сентябрьское солнце ласково согревало их лица, а яркие лучи, сумевшие пробиться сквозь оконные стекла, нагрели кожаную обивку кресел.

В течение примерно шести часов они смотрели видеозаписи. Лили проклинала власти Джуно за то, что камеры были установлены не на каждой улице. Ничего нового они не увидели, удалось лишь найти машину Селесты после заправки: она выехала на Менденхолл-Луп-роуд, как и предполагала Лили, но на перекрестке камеры не было, и машина пропала из виду.

– Ладно, Лили, пока не поздно, хочу съездить и опросить тех девушек. Ты останешься?

– Нет, я… Я поеду домой и посмотрю рисунки.

– Мне кажется, нам нужен выходной. Чтобы немного передохнуть и освежить мысли.

– Дэвис убьет нас, – простонала Лили.

Картер поцеловал ее в макушку и пулей вылетел из бюро. Лилиан смотрела ему вслед и улыбалась, прикрыв рот ладонью.

Как ни крути, а завтра она заберет Нору и проведет с ней два выходных дня. Обещания, данные дочери, для нее были нерушимыми, поэтому она лишь молилась, чтобы за эту ночь не произошло ничего непредвиденного. Позвонив мамам Дианы и Хлои, она договорилась встретиться с ними и девочками в Риверсайд-парке.

Дома Лилиан снова и снова пересматривала работы Селесты. Она ощущала, что в манере письма последних полотен что-то изменилось, но не могла уловить, что именно: это было все равно что схватить ящерицу за хвост, но так и не поймать само животное. У Лилиан не получалось разгадать Селесту.

Поздним вечером Лили поехала к родителям, по пути набрав Картера.

– Есть новости?

– Не могу уловить мотив. Обе девушки, те, что без алиби, довольно обеспечены, им этот грант не нужен. Правда, о Селесте они отзывались нелестно, но скорее из зависти.

– О чем я и говорила. А как насчет тех, у кого есть алиби?

– Там есть где разгуляться. Но алиби железные.

– Ты же знаешь, можно убить чужими руками.

– Слишком изощренный способ убийства, чтобы доверить его другому.

Лили помолчала.

– Ладно, Картер, я у родителей, приехала за Норой. Увидимся в понедельник.

– Вы будете вдвоем в выходные?

– Да. На следующей неделе приедет Филипп, помнишь, он…

– Твой друг, с которым ты познакомилась в лагере.

– Э… да. – Лили усмехнулась. – Думаю, может, стоит оставить Нору у себя на следующей неделе. Филипп сможет забирать ее из сада…

– Я бы тоже мог, ты знаешь.

– У тебя нераскрытое убийство, как и у меня. Всё, хороших выходных.

Лили положила телефон в рюкзак и пошла по подъездной дорожке, по привычке задержав взгляд на глади залива. Свет полной луны играл на мелких волнах, тихие всплески воды умиротворяли. Постучав в дверь родительского дома, Лили услышала топот маленьких ножек.

– Бабушка, это мама! Мама!

Рене открыла дверь, и Нора запрыгнула на Лили, так что та еле устояла на ногах.

– Мамочка!

– Привет, котенок. – Лилиан широко улыбнулась и принялась целовать дочь в щеки, волосы и нос. – Как дела?

– Зайдешь? – спросила мать.

– Нет, я так вымоталась… Хочу скорее лечь в постель.

– Ладно. – Рене хотела задать дочери множество вопросов, но она решила, что сейчас неподходящее время. Она сильно переживала за Лили и не всегда одобряла ее решения.

Лили сразу заметила недовольство во взгляде матери: наверняка та слушала новости и следила за ее расследованием.