Тайна Леонардо да Винчи. Книга вторая

Глава 1

«Вы можете думать об автомобиле как о роботе на колесах, а это робот на ногах… Я не думаю, что кто-то даже близок к Tesla в решении задач искусственного интеллекта в реальном мире».

Илон Маск, американский предприниматель и миллиардер

Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми или умершими, случайны.

– Hi, Niсk! – было написано в открытом мною сообщении, пришедшем от Илона Маска.

– Hi, Elon! – ответил я так же коротко на его чисто американское приветствие.

– Это правда? Я имею в виду то, о чём ты мне сообщил в своём послании.

– Абсолютная правда. Могу, если хочешь, даже поклясться на Библии.

– Но это же просто грандиозно!

– Да, я тоже полностью согласен с тобой. Только ведь и ты также не сидишь сложа руки и активно занимаешься проблемой омоложения.

– У меня в этой области успехи пока довольно скромные. А у тебя, судя по фотографиям на сайте твоего Центра, уже четыре человека получили вторую молодость.

– Пять. Одному запрещено афишировать подобную информацию на любых коммерческих сайтах из-за занимаемой им высокой государственной должности. К тому же сегодня ещё двое клиентов приедут ко мне за тем же самым. Так что вместе с ними будет уже семь.

– Раз так, тогда я тоже согласен. Готов оплатить твои услуги прямо сейчас. Я правильно понял, что ниже двадцати пяти лет омолаживаться не рекомендуется?

– Да. Ресурсы человеческого организма не безграничны. Поэтому лучше не рисковать. Но у меня к тебе есть встречное деловое предложение. Я согласен за свои услуги взять в качестве оплаты твои Оптимусы.

– У меня таких на данный момент имеется в наличии только пять штук. И я пока не собирался их продавать. Это не серийные образцы.

– Я готов сделать тебе хорошую скидку. Ты же, я так понимаю, захочешь омолодиться на двадцать пять лет?

– Конечно. Именно это я и планировал сделать.

– Тогда предлагаю взаимовыгодный обмен: пять твоих андроидов на двадцать пять лет молодости.

– Очень заманчивое предложение. Получается, что я сэкономлю на этой сделке около двух с половиной миллионов долларов?

– Всё правильно.

– В таком случае я его принимаю. Когда тебе нужны Оптимусы?

– Вчера.

– Я так и думал. Один из андроидов в данный момент находится на одном из моих заводов в Китае. Я могу прямо сейчас дать команду отправить его тебе. Только боюсь, что ваша российская бюрократия будет долго оформлять его на таможне.

– Этот вопрос я решу сам. Так что бери с собой остальные четыре и прилетай.

– С ними тоже проблем не будет?

– Нет. А у тебя в связи с нарушением международных санкций в отношению нашей страны они не возникнут?

– С этим, в свою очередь, я тоже сам как-нибудь разберусь. К тому же это всего лишь опытные образцы.

– Хорошо. Тебе виднее.

– Тогда жди меня завтра.

– Договорились. Если возникнут проблемы с российской визой, то позвони. Свой прямой телефон для связи я в сообщении указал.

– O’key. Bye!

– Bye!

Ну, вот. Я даже не ожидал, что Маск окажется таким лёгким на подъём и так быстро согласится на моё предложение. Но мне было понятно его нетерпение. Как и ему моё. Хотя Илон не знал истинную цель покупки мною его Оптимусов по нынешней максимальной цене. Если бы он догадался о ней, то не продал бы их мне. А попытался бы выведать у меня любыми способами, как я собираюсь сделать их более похожими на человека.

Илон дураком не был и сразу смекнул, что они мне нужны не для перепродажи. Да, сейчас на них можно было неплохо заработать, но мне это было не интересно. Жаль, что андроидов у Маска оказалось в наличии всего пять. Хотя опытных образцов обычно много не бывает.

– Зачем ты уступил Маску два с половиной миллиона долларов? – спросила жена, сидящая всё это время рядом со мной и видевшая нашу переписку с Илоном. – Я ведь слышала, что в следующем году он будет их продавать по двадцать тысяч за штуку.

– Я знаю об этом, – ответил я. – Но мне очень нужны его Оптимусы именно сейчас, а не через год. К тому же этого может и не случиться. Он просто не запустит их в серию и на этом всё закончится. Кроме всего прочего ты сама видела, что узнав о такой скидке с моей стороны, Илон сразу решил лететь в Москву, отложив все свои дела. Помимо всего прочего санкции против нашей страны никто не отменял. Поэтому Маску придётся и эту проблему оперативно решать. Тут я ему уже ничем не смогу помочь.

– Сумма скидки уж больно большая.

– Так он же миллиардер. И из-за пятисот тысяч он бы не стал так спешить.

– Я ещё пока не привыкла, что ты теперь так легко оперируешь миллионами. Для меня это кажется чём-то невероятным.

– Привыкай. А сейчас займись сайтом. Может кто ещё сегодня надумает записаться ко мне на приём.

– Судя по почти миллиону просмотров, твой Центр становится популярным.

– Наш Центр. Он теперь и твой тоже.

Жена кивнула в ответ и я понял, что моё уточняющее высказывание ей понравилось. А я отправился к себе в кабинет, чтобы созвониться со своим старым приятелем, который сейчас занимал высокий пост в Федеральной таможенной службе.

– Привет, Василий Егорович, – сказал я в трубку. – Узнал?

– Я твой голос, Николай, ни с каким другим не перепутаю, – ответил тот, улыбаясь. – Ты же мне, можно сказать, жизнь спас.

– Ты, как всегда, преувеличиваешь мои скромные заслуги. Та история в восьмидесятых, на самом деле, не такая уж и серьёзная была.

– Но я мог загреметь из-за неё на два года в места не столь отдалённые и лишь благодаря твоим способностям мне удалось доказать свою невиновность.

– Это было давно и только мы с тобой об этом всё ещё помним.

– А кому её ещё помнить, как не мне и тебе. Но судя по твоему неожиданному звонку, у тебя есть ко мне какое-то дело?

– Есть. Я тут с Илоном Маском договорился о поставке мне его андроидов. Так что моя просьба к тебе заключается в том, чтобы ты дал им «зелёный коридор».

– Ого! Ты что, бизнесом теперь решил заняться?

– А ты набери в Яндекс-поисковике Центр «Омоложение» и сам всё увидишь.

– Уже набрал. Ничего себе! Это ты теперь так молодо выглядишь?

– Да. И не только я.

– Просто невероятно. И как тебе такое удалось?

– Долго рассказывать. Мне же сейчас надо как можно быстрее решить проблему с Оптимусами.

– Так тебе эти человекоподобные роботы для твоего Центра нужны?

– Для него. У меня сейчас Лена на вопросы вместо модератора на сайте отвечает. Кроме этого я уже послезавтра собираюсь прямую горячую телефонную линию подключить. А секретарш я нанимать принципиально не хочу.

– Так они ж в тысячу раз дешевле тебе обойдутся?

– Андроиды не опаздывают и в декрет не уходят. Кроме этого работают двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. К тому же имидж – это уже половина успеха. Ты у кого-нибудь видел в чьей-либо приёмной робота-секретаря?

– Нет. И даже не могу представить себе такую картину.

– Вот и я о том же говорю.

– Сам Маск тоже прилетит?

– Конечно. Я ему предложил обменять его пять андроидов на двадцать пять лет молодости и он сразу согласился.

– Я бы тоже согласился. Но пошлину тебе, всё равно, придётся платить.

– А минимизировать это дело никак нельзя?

– Можно. Напиши письмо на моё имя, что твой Центр будет использовать этих андроидов в течение года в качестве испытуемых образцов и обязуется по истечении указанного срока вернуть их владельцу. Если же ты их не вернёшь, то согласен оплатить пошлину в доход государства в полном размере.

– Так через год они могут прийти в негодность?

– Я на это тебе и намекаю. Спишешь их потом по остаточной стоимости, как детали.

– Спасибо за совет.

– Ты, кстати, «наездов» не боишься? Деньги, я так понял, у тебя немалые крутятся.

– Я на старую работу вернулся. Так что никакие наезды мне теперь не страшны.

– И что, в прежнем звании восстановили?

– Даже повысили. Сегодня генерала получил.

– Поздравляю. Значит, мы с тобой теперь оба генералы.

– У тебя звёздочек на погонах на одну больше, чем у меня.

– Подожди, я тут повнимательнее твою фотографию в интернете рассмотрел. Так это я тебя, получается, у «Принц Плаза» по телевизору вчера вечером видел? Я ещё удивился, как на тебя похож тот молодой мужчина. Думал, что это твой родственник. Значит, это был ты.

– Сам понимаешь, ответить на твою догадку по телефону я не могу.

– Понимаю. А меня омолодить сможешь?

– Расценки на сайте видишь?

– Вижу. Дороговато для меня. Я же являюсь обычным госслужащим с не очень высокой зарплатой.

– По старой дружбе сделаю тебе скидку.

– Всё равно мне придётся брать кредит.

– И с этим я тебе тоже помогу. В «Альфа-банке» сможешь взять под половину процента годовых.

– Тогда с меня «зелёный коридор».

– Договорились.

Вот и ещё одну проблему я решил. Хотя мог и без помощи старого друга всё сделать, но своим новым служебным положением не хотелось злоупотреблять. Ведь репликанты мне были нужны не для работы в ФСБ, а для моего коммерческого Центра. Поэтому теперь придётся чётко разделять личные интересы и интересы государства. Правда, вряд ли у меня это и дальше так делать получится. Ведь сдание Центра я буду использовать для организации Управления «М», в котором и станут работать андроиды. Осталось их только модифицировать и «очеловечить».

Поэтому прежде всего мне понадобятся мои старые навыки по изменению структуры материи некоторых веществ. Ведь репликанты Маска были абсолютно голыми. И вопрос не касался одежды как таковой. В связи с чем первым делом мне надо будет заняться приобретением для них искусственной кожи.

Я совсем недавно узнал, что наши химики создали новый искусственный полимерный материал. На его основе можно было сделать кожу одновременно мягкой и упругой. То есть она будет реагировать на прикосновения и станет деформироваться в зависимости от приложенной к ней силы. При этом нарушить ее целостность можно будет только очень острым предметом. Например, ножом. То есть, всё будет как у человека, но без пота и крови. Этим репликанты на первых порах и станут отличаться от нас, людей.

– Как тут у тебя дела? – спросил я жену, вернувшись на кухню.

– Я подготовила список стандартных вопросов и ответов на них, – ответила она, оторвавшись от экрана монитора.

– И много таких интересующихся?

– Очень много. Так что я одна с этим делом не справлюсь. Давай Полину тоже к этому делу подключим?

– Потерпи до завтра. Я позвонил на таможню и мне там по старой дружбе никаких препятствий чинить не будут, а, наоборот, помогут.

– Ну, вот. Очередной робот с искусственным интеллектом уже в который раз заменит человека на его рабочем месте. А чем тогда займусь я?

– Так это же хорошо. У тебя больше времени останется на воспитание нашего будущего малыша.

– Я тоже о нём всё время думаю. Но кроме него меня ещё интересует какими ты собираешься сделать репликантов?

– Ты помнишь фильм «Его звали Роберт»?

– Конечно помню. Жаль, что его сейчас не показывают по телевизору. Я бы с удовольствием его ещё раз посмотрела.

– В интернете он есть. Можешь в любое время включить его и насладиться просмотром.

– Знаешь, это всё, конечно, хорошо, но при этом теряется ощущение праздника. Мне хочется, чтобы было как в юности, когда мы этого события ждали целую неделю, зачитывая до дыр программу телевидения. Или целенаправленно искали в афишах кинотеатров понравившийся нам фильм, чтобы потом пойти на него.

– Так ведь мы с тобой снова стали юными.

– Не совсем. Хотя по сравнению с тем, что было недавно, это можно смело назвать юностью.

– Согласен. Но мне уже пора. Надо деньги зарабатывать. К тому же водитель только что вернулся и сидит в машине.

– Ты опять на целый день?

– Надеюсь, что нет. Хотя дел у меня на сегодня намечено много.

По дороге в Центр мне позвонил Олег.

– Ты сейчас где? – спросил он.

– Еду встречаться с клиентами, – ответил я.

– Не забудь заехать на Лубянку. Кстати, руководство довольно тем, как ты провёл операцию с итальянцем. Макаронники до сих пор даже не всполошились.

– Как только прочухают, сразу ноту в МИД направят. Я слышал, их новая женщина-посол это дело любит.

– Ничего, нашему министру не привыкать. Кстати, тут мне наши мидовцы сообщили, что Илон Маск час назад получил российскую визу и собирается уже завтра прилететь в Москву. Это, случайно, никак не связано с тобой и твоим Центром?

– Не случайно, а напрямую. Я ему послал приглашение и он практически сразу согласился.

– Когда ты всё успеваешь?

– Приходится вертеться. К тому же по твоему совету мне удалось намного сократить время на сон.

– А в МИДе всю голову сломали, зачем Маск к нам так спешно собрался. Там грешным делом подумали, что он хочет договориться с нами о том, чтобы наши средства РЭБ больше не глушили, как это случилось две недели назад, его Starlink. Но я почему-то сразу догадался, что он летит именно к тебе. Тоже решил помолодеть?

– Так он давно об этом мечтал, ты же знаешь. Огромные деньги вбухивает в похожий проект, а мы его опередили.

– Только он не один летит. Его будут сопровождать девять человек.

– Скорее всего пять человек – это его персональная охрана, остальные отвечают за груз.

– Груз тоже для тебя?

– Да, Оптимусы. Они мне для работы нужны.

– Так каждый их этих роботов по миллиону долларов сейчас стоит.

– Я теперь могу себе это позволить.

– Извини, я совсем забыл, что ты у нас со вчерашнего дня стал долларовым миллионером.

– Не завидуй. Кроме этого санкцию от руководства я, как ты сам знаешь, на все свои коммерческие проекты получил.

– Знаю. И оно, это руководство, готово и дальше тебе помогать. В связи с этим Игорь Георгиевич спрашивал, нельзя ли ускорить набор курсантов?

– Я тебя понял. В таком случае организуй мне завтра визит в нашу Академию.

– А сам что ли не можешь туда позвонить? Ты же теперь генерал.

– Я в Академии никого не знаю. Помимо всего почего не хочу до поры, до времени раскрывать причину своего появления там.

– Звучит логично. Только девятерых старых курсантов тебе тоже придётся к себе забрать.

– Я это уже понял. «Довесок» некуда пристроить?

– Да. К тому же это теперь твой профиль. Так что не ворчи.

– Я и не ворчу. Что с креслом и диском?

– Работаем над этим вопросом. Без них не сможешь?

– Смогу. Но с ними всё получилось бы намного быстрее.

– Сколько думаешь ещё набрать?

– Вам же много нужно. Так что человек тридцать еще наберу.

– Откуда у нас могло взяться столько потенциальных экстрасенсов и менталистов? Мы же всех тщательно проверяли перед поступлением на всякие паранормальные способности.

– Я же тебе говорил, что практически любой человек способен стать экстрасенсом. Только инструктор у него должен быть самого высокого класса.

– Ты себя имеешь в виду?

– А кого же ещё? Ты сам мог недавно в этом убедиться.

– Убедился и не раз. Только твои новые возможности и способности, я бы таквыразился, несколько озадачили руководство.

– Ты хочешь сказать, что не надо было Сорокина возвращать с того света?

– Нет. Я не это имел в виду. Они, похоже, боятся, что не смогут полностью контролировать тебя.

– И поэтому руководство затеяло свою игру?

– Теперь я вижу, что ты был прав. А я в результате оказался меж двух огней.

– Не переживай. Я же иду им на встречу и выполняю все их не только требования, но и пожелания.

– Ты же знаешь, что они никому не доверяют, даже себе.

– Боятся, что я переметнусь к другой «башне»?

– И это тоже. Ладно, надо делами заниматься. Так уж и быть, я организую тебе завтра встречу с курсантами. У меня там кое-какие связи остались. Какие курсы будешь смотреть?

– Первые и вторые. С более старшими мне будет сложнее работать. Их мозг стал уже менее восприимчив для таких резких профессиональных изменений. И мне нужны курсанты только из института подготовки оперативного состава ФСБ. То есть с двух его факультетов: следственного и контрразведывательного.

– Так их же с двух первых курсов ИПОС наберётся более четырёхсот человек?

– Тогда только с первого. Они его уже, считай, закончили. Так что общие базовые знания у них имеются.

– А из ИКСИ?

– Связисты и криптографы для этого дела не подойдут. У них другой склад ума. Менталистов из них будет делать намного сложнее и дольше. Было бы кресло с диском, я бы и их взял.

– Понял тебя.

– И ещё у меня к тебе есть одна просьба. Мне нужна одна девушка. Ей сейчас шестнадцать лет. Через два месяца исполнится семнадцать. Она живёт под Москвой, в Мытищах.

– Это не та, которая умеет мысленно разговаривать с животными?

– Да, она самая. Зовут её Таня Луговая.

– Мы года два назад выходили на контакт с ней через её родителей. Но конкретно доказать или опровергнуть её сверхспособности не смогли. Ты думаешь, она нам может пригодиться?

– Уверен. Если это действительно так, то мне из неё удасться сделать очень неплохого менталиста.

– Хорошо. Раз ты так считаешь, то сегодня же наш сотрудник съездит в Мытищи и переговорит с Таней и её родителями.

– Тогда на связи.

Дошло наконец-то до Олега, что руководство за его спиной что-то мутит. А ему приходится и вашим, и нашим угождать. Но на то он и поставлен куратором моегоУправления «М», чтобы брать на себя часть ответственности. Я, конечно, теперь могу обойтись и без него. А вот начальство уже никак не сможет. Не очень ему теперь хочется встречаться со мной с глазу на глаз. Я ведь их мысли могу легко прочесть и никакая расписка от меня о том, что я этого делать не буду, не поможет. Контролировать-то меня некому. Хотя, рано или поздно, сделать им это придётся. В смысле лично пообщаться со мной.

В моём Центре всё оставалось в том же состоянии, в котором я его вчера оставил. Охрана уважительно поздоровалась со мной и я кивнул им в ответ. Параллельно просканировав их подсознание, я ничего интересного там не нашёл и поэтому сказал:

– Через пятнадцать минут ко мне приедут двое клиентов. Возможно в сопровождении охранников. Сообщите мне, как только они появятся. И сразу пропустите.

– Сделаем, – ответил старший из них.

В кабинете тоже всё было попрежнему. Уборщица лишь протёрла пыль и помыла пол. Их здесь по штату числилось шесть единиц. Для такого огромного здания это было немного маловато. Но скоро я их всех заменю на репликантов. Я даже на мгновение представил себе андроида стоимостью в миллион долларов, который бегает по этажам Центра со шваброй в руке, и улыбнулся этой мысли. А генерал ФСБ, подрабатывающий по утрам мусорщиком, выглядел ещё смешнее. Но если заглядывать далеко вперёд, лет этак на двести, то это было намного более выгодное вложение, чем держать целый штат уборщиц.

К тому же репликанты станут выполнять также обязанности электрика, сантехника, охранника, гардеробщика, садовника, дворника и так далее по списку. Да и мои курсанты ничего с ними сделать не смогут. Я их такому обучать не буду. Умения управлять камерами и дронами с них будет вполне достаточно.

Так, пока есть время, надо позвонить Петракову.

– Привет, Иван, – сказал я в трубку.

– Привет, Николай, – ответил он мне также без отчества, так как вчера мы с ним окончательно перешли на «ты». – Слышал, ты вчера снова отличился?

– Не я один. Нас было много.

– Не скромничай. Все только о тебе и говорят.

– Не ФСБ, а институт благородных девиц какой-то.

– Это в Смольном когда-то располагался институт этих девиц, а наше с тобой общее сдание, расположенное на Лубянке, в начале прошлого века являлось обычным доходным домом.

– Так я про болтунов, похожих на сплетниц, говорю. Никакой секретности.

– Эти разговоры ведутся только между своими. Уши непосвящённых их не услышат.

– Ладно, опустим подробности. Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь на сорок лет моложе?

– Великолепно.

– Что на это сказала жена?

– Ничего. Мы с ней ещё не виделись.

– Значит, всю ночь с Людочкой кувыркался?

– Да, я был в ударе. Так что пора кардинально решать семейный вопрос.

– Не забудь позвать на свадьбу.

– Само собой. Только сначала надо развестись.

– Так это ж для тебя не проблема.

– Конечно. Я уже дал задание нашим юристам и они начали готовить документы на развод.

– Искренне рад за тебя. Но у меня к тебе есть две маленькие просьбы.

– Всегда рад помочь другу.

– Мне надо оборудовать один из залов моего Центра под учебный класс или аудиторию где-то человек на сорок.

– Ты что, собрался открыть у себя школу?

– Почти угадал. Раз мы решили с тобой жить до двухсот лет, надо готовить себе помощников.

– Это хорошая мысль. Сегодня вечером тебе всё доставят.

– Спасибо. Все расходы включи в платёжное требование. Я сразу оплачу. И попроси кого-нибудь из своих водителей перегнать мою машину ко мне домой. Она осталась стоять у тебя под окнами.

– Не проблема. У нас в банке имеется большой штат водителей. Кстати, тебе тоже пора этим вопросом вплотную заняться.

– Уже занялся. Но пока в наличии есть только один водитель, но персональный.

– Мои протеже ещё не подъехали?

– Жду их с минуту на минуту. Подожди секунду, мне с поста охраны звонят.

Я снял трубку телефона внутренней связи и выслушал доклад дежурного. После чего снова поднёс к уху сотовый и сказал:

– Приехали твои. Только с солидной охраной и с большими сумками. Я так понимаю, что там внутри находится наличка? Ты им разве вчера не сказал, что деньги следует перевести на банковский счёт моего Центра в безналичном виде?

– Сказал, – ответил мне Петраков. – Видимо они не захотели проводить эту сумму официально.

– Так это же чёрный нал получается. Прямо как в девяностые.

– Значит, пришлю к тебе броневик с инкассацией. Тебя же источник происхождения денег никак волновать не должен. Твоя задача как руководителя заключается только в том, чтобы оплатить с них налоги и всё.

– Так-то оно так. А если они криминальные?

– Ну и что? Деньги же не пахнут. Это я тебе как банкир говорю.

– Но мне же надо будет тебе комиссию за пересчёт, проверку подлинности купюр и перевозку платить.

– У нас за это всё берётся, как в Сбере, 0,1 процент от суммы.

– Исходя из твоих вчерашних слов, они должны были привезти двадцать один миллион долларов на двоих. То есть мне нужно будет взять с них дополнительно двадцать одну тысячу «зелёных».

– Для них это не проблема. Ты им сразу эту сумму озвучь и они просто доложат её в одну из сумок.

– Проще было, если бы они перед визитом ко мне к тебе заехали.

– Не скажи. Одно дело их фамилии будут фигурировать только в договоре с тобой и нигде больше. И совсем другое – в банковских документах.

– Согласен. Тогда высылай свой броневик. Если что, твои инкассаторы подождут.

– Хорошо. А вот если бы у тебя был свой банк в твоём Центре, то таких проблем у тебя бы не возникло.

– Я помню о твоём предложении. Но я думал, что девяностые давно прошли.

– Из-за санкций бизнесмены весь безнал стараются перевести в нал или в крипту. Мало ли как всё в стране обернётся. Так что тебе не раз ещё придётся с этим столкнуться. Ещё скажи спасибо, что золотыми слитками не привезли или с криптокошельком не приехали.

У меня перед моим кабинетом находилась приёмная, которая предполагала наличие секретарши. Но там никого сейчас не было, поэтому гости заявили о своём появлении вежливым стуком в дверь. Хотя могли бы и не стучать, я их почувствовал ещё тогда, когда они вышли из лифта.

– Заходите, – сказал я громко, чтобы они расслышали.

После этого открылась дверь и сначала внутрь вошли двое охранников, которые первым делом внимательно осмотрели мой кабинет и, не найдя ничего подозрительного, встали по бокам от проёма.

В котором в следующую секунду появились один за другим двое солидных мужчин возраста шестьдесят с большим плюсом. Поэтому я вышел из-за стола и двинулся к ним навстречу, широко улыбаясь. Большие деньги любили большое уважение, в связи с чем я решил соблюдать все установленные негласным протоколом правила.

– Леонид Сергеевич, – первым представился высокий, с бородкой, спортивного вида мужчина и протянул мне руку. Которую я, естественно, крепко пожал.

– Виталий Викторович, – сказал второй, ниже ростом, чем первый, и с довольно солидным брюшком.

Второму я тоже пожал руку и предложил обоим располагаться.

– Я так понял, – начал я разговор, сразу переходя к делу, – что всю сумму, о которой мне вчера говорил Иван Алексеевич, вы привезли наличными?

– Да, – ответил Леонид Сергеевич. – Это наши неучтённые капиталы, которые нам бы не хотелось особо ни перед кем светить.

– Без проблем. Я уже позвонил Петракову и он выслал ко мне инкассацию. Только за эту услугу вам придётся заплатить дополнительно двадцать одну тысячу долларов.

– Это мелочь, – сказал вальяжно Виталий Викторович. – Мы вчера видели помолодевшего Ивана, поэтому готовы оплатить все возникшие по нашей вине дополнительные расходы.

– Значит, вам понравился результат?

– Не то слово. Мы с Леонидом на досуге уже собирались на всякий случай писать завещания, а тут вдруг выяснилось, что они могут и не понадобиться.

– Если вы будете регулярно проходить у меня процедуру омоложения, то в ближайшие сто пятьдесят лет завещание вам, действительно, не понадобится.

– Честно говоря, мы со вчерашнего вечера пребываем в некотором шоке. Увидев Ивана двадцативосьмилетним, ни о чём другом мы даже думать не могли.

– Что ж, я всегда рад таким клиентам, как вы. Тогда предлагаю сначала подписать договора, а затем приступить к омоложению. Вот бланки, читайте.

– Нам их Иван вчера уже показывал. Так что мы в курсе. Вы только впишите наши данные и ту короткую фразу в допусловиях, и мы всё подпишем.

– Хорошо. В таком случае диктуйте мне ваши фамилии, чтобы я их записал в пустующие графы преамбулы договора.

Процедура заняла буквально минуту. Каждый клиент мог ознакомиться с условиями договора на сайте Центра, но эти двое туда даже и не заглядывали. Им видапомолодевшего Ивана оказалось вполне достаточно. Это и было то самое «сарафанное радио» в действии. Хотя Маска я привлёк в свой Центр с помощью личного сообщения или даже, можно сказать, приглашения.

– Кто будет первым? – спросил я, когда мы закончили с формальностями. То, что деньги я обязательно получу, у меня не было никакого сомнения. Во-первых, они их уже привезли. А во-вторых, я это прочитал в подсознании обоих. Говоря по-русски, «кидать» они меня не собирались.

– Леонид, давай ты, – предложил Виталий.

– Хорошо, – ответил тот.

– А можно мне поприсутсвовать?

– Можно. Только охранников придётся удалить.

– Без проблем.

– Тогда, Леонид Сергеевич, ложитесь на диван и устраивайтесь поудобнее. Процедура займёт не более двадцати минут.

Когда охранники вышли и первый клиент занял комфортное для него горизонтальное положение, я приступил к делу. Виталий Викторович внимательно смотрел то на мои светящиеся руки, то на своего друга. Я видел, как у него расширились глаза от удивления, когда первые признаки изменения появились на лице его приятеля.

А я в это время думал о том, что я на самом деле совершал своими действиями. Ведь я не просто омолаживал людей, а кардинально менял их судьбу. Которая была изначально записана в их ДНК в виде программы некоего электромагнитного образа будущего. И только сейчас мне стало понятно, что эта социопрограмма никак не могла возникнуть только в результате одной лишь эволюции, описанной Дарвиным. Чтобы записать такое огромное количество информации, потребовалось бы время, которое во много раз превышает время существования Вселенной.

Изучив совместную работу с лингвистами и математиками МГУ я понял, что структура человеческой речи, книжного текста и структура последовательности ДНК математически близки друг другу, то есть это действительно тексты на неизвестных пока нам языках. Оказалось, что клетки человеческого организма разговаривают одна с другой, как люди между собой. Получалось, что генетический аппарат обладал бесконечным множеством языков. И только я один смог подобрать ключик к этим языкам.

Произнося про себя слова, записанные Леонардо да Винчи, которые к нему каким-то образом попали от хтанианцев (скорее всего благодаря генетической памяти, которую разбудил в нём какой-то триггер), я запускал механизм изменения клеток человека, обновляя тем самым прежде всего биохимию его крови.

В начале было Слово, и слово было у хтанианцев, и слово было Хта. Теперь это слово оказалось у меня, но богом я себя не считал. Потому что с хтанианцами мне было не сравниться. Вот они – настоящие творцы, а я пока только учусь.

За этими мыслями я не забывал делать фотографии молодеющего на глазах Леонида Сергеевича. Хотя ни он, ни его друг, к сожалению, никогда не разрешат мне их выложить на сайте моего Центра. Они останутся у меня и у них для подтверждения того, что с ними сегодня произошло. Ведь многие могут подумать, что это просто очень хорошая пластика. Тогда как ничего общего между тем, что делал я и пластический хирург, не было. Он только лишь подтягивал кожу в проблемных местах, а я омолаживал весь организм целиком.

– Всё, – сказал я. – Просыпайтесь.

И Леонид Сергеевич открыл глаза. Первое, что он увидел перед собой, было восхищённое лицо Виталия Викторовича, которое лучше любого зеркала говорило о том, что процедура омоложения прошла успешно. Но этого ему было мало. Леонид Сергеевич хотел сам лично убедиться в этом, поэтому сразу направился к зеркальной стене моего кабинета, очень удачно оказавшейся здесь ещё до меня.

Всё повторилось, как и вчера с Иван Алексеевичем. Сначала сравнение со своей старой фотографией, потом буря восторга. Только секретаршу крутить в воздухе он не стал из-за отсутствия таковой. Хотя он всё-таки попытался проделать подобный трюк с Виталием Викторовичем, но тот оказался слишком тяжёл для него.

– Довольны результатом? – спросил я у сильно помолодевшего Леонида Сергеевича.

– Я в полном восторге, – ответил тот, не отрывая взгляда от зеркальной поверхности стены. Хотя его костюм оказался теперь ему заметно великоват, но он на это не обращал никакого внимания.

После завершения всех бумажных формальностей, я пригласил занять место на диване Виталия Викторовича. Что он с удовольствием и сделал. Только мне пришлось на несколько минут прерваться, так как приехали инкассаторы, которым охранники моих клиентов, после соответствующих указаний от своих боссов и моей подписи на бланке накладной, передали свои туго набитые деньгами сумки. В одну из которых была также положена дополнительная двадцать одна тысяча «зелёных».

А вот дальше у меня возникли проблемы. Нет, не с омоложением. Процесс начался как и положено, за которым теперь внимательно следил уже Леонид Сергеевич. Я ведь совсем недавно предполагал возможность возникновения подобной ситуации и она не заставило себя ждать.

Виталий Викторович оказался именно тем человеком, который в девяностые годы заработал свой первоначальный капитал с помощью криминала. Нет, сам он никого не убивал. Он только отдавал приказы, а убивали другие. И таких эпизодов в его голове я обнаружил пять. Но самым резонансным из них был заказ на убийство популярного в те годы телеведущего Владислава Листьева.

Этот Виталий Викторович поступил тогда очень мудро. Он прекрасно понимал, что заказчиков совершённого преступления будут прежде всего искать за границей. В связи с этим он никуда не уехал, а остался в России. Тогда как остальные двое, кому тоже сильно мешал Листьев, спешно покинули территорию страны. Поэтому их нашли и убили, а его нет.

И что мне теперь с этой информацией делать? Хотя я ещё вчера принял решение, но сведения по этому громкому делу почти тридцатилетней давности слегка вывели меня из равновесия. Ведь я тоже был знаком с Владом, только близкими друзьями мы с ним не были.

Но никаких эмоций на моём лице, внимательно наблюдавший за мной, Леонид Сергеевич не увидел. Он был относительно чист перед законом. Валютные махинации и спекуляции я не считал особо опасными преступлениями. Всё это квалифицировалось по статье мошенничество. А вот убийство – это было уже серьёзно. Придётся мне заняться этим вопросом лично. Только вот большинство участников этого дела были уже на том свете и в качестве свидетелей я их привлечь не смогу. Но я принял решение пойти другим путём, детали которого я обдумаю немного позже.

– Всё, – снова произнёс я и вывел Виталия Викторовича из состояния быстрого сна.

Тот уже вёл себя намного спокойнее, так как знал, что с ним произойдёт. Пока я занимался им, Леонид Сергеевич сходил переодеться и теперь выглядел, как молодой лондонский денди. Та же участь ждала и его товарища, который тоже на мнгновение завис перед зеркальной стеной моего кабинета.

После чего оба моих гостя попытались уговорить меня поехать с ними вместе в ресторан, чтобы обмыть это неординарное и неожиданное событие, случившееся в их жизни. Но я вежливо отказался, сославшись на занятость. Мне надо было ещё заехать на Лубянку, чтобы получить новое удостоверение генерал-майора ФСБ и забрать из оружейки свой Глок.

Когда первые мои официальные клиенты в этом кабинете ушли, я зашёл на сайт Центра и увидел, что количество просмотров увеличилось в десять раз. Лена продолжала отвечать на вопросы посетителей и я понял, что завтра у меня будут ещё желающие пройти процедуру омоложения.

Я заранее распланировал график работы, решив принимать не более шести человек в день. Потому что чувствовал, что это пока мой предел. Зачем рвать жилы, то есть свои энергетические каналы, когда я только за сегодняшнее утро заработал двадцать один миллион долларов? Если так и дальше пойдёт, то я смогу зарабатывать по шестьдесят – шестьдесят пять миллионов в день. Хотя это будет зависеть от того, на сколько десятков лет тот или иной клиент захочет помолодеть. Надеюсь, что большинство будут омолаживаться не менее чем на двадцать лет. Но лучше, конечно, сразу на сорок. Чтобы уж по максимуму.

Ладно, хватит мечтать, пора ехать за новым званием. Ключи от своего Мерседеса я передал с инкассаторами, так что мою машину сегодня пригонят к моему дому. Мне очень понравилось ездить на служебной, поэтому свою я буду использовать исключительно для поездок за город.

Прибыв на Лубянку и легко пройдя через охрану, мысленно заставив их открыть для меня турникет (ещё раз убедившись в том, что для этого ответственного дела лучше всего использовать андроидов, а не живых людей), я первым делом направился в кадры. Тамошние сотрудницы были искренне рады меня видеть. Ведь они уже знали, что именно я руководил операцией по освобождению их непосредственного начальника. Поэтому в своих мыслях были мне очень благодарны за всё.

Кроме этого они теперь чувствовали уверенность в том, что если с кем-то из них случится нечто подобное, то отныне в их рядах имелся тот, кто их максимально быстро найдёт и освободит. Хотя всех деталей операции по освобождению полковника Нестеренко они, естественно, не знали.

В связи с этим я удостоился чести быть лично сопровождённым одной из сотрудниц сначала на примерку генеральского кителя, а затем уже к фотографу. И не только из-за того, что я стал генералом. А больше из уважения к моим недавним заслугам. Тогда как в то, что я участвовал ещё и в освобождении заложников из «Принц Плаза», они посвящены не были.

Да, генеральский китель мне шёл больше, чем полковничий. Хотя не было на свете такого человека, которому он бы не пошёл. Евгения, так звали мою сопровождающую, тоже заметила, что мне очень идёт генеральский мундир. На фотографии это, кстати, также было хорошо видно.

Получив через пятнадцать минут новое удостоверение, которое даже корочкой отличалось от предыдущего, так как она была сделана из натуральной кожи, я отправился в оружейку. Знакомый мне майор был на месте, поэтому после приветсвия вернул мне мою кобуру вместе с Глоком. Под роспись, разумеется.

– Николай Андреевич, – затем сказал он, – вам необходимо спуститься в тир. Это приказ самого Директора.

– Но я теперь генерал, – ответил я немного удивившись. – А для нас, как я слышал, метко стрелять совсем необязательно.

– Сегодня вышло новое распоряжение. Так что вам придётся это сделать.

– Хорошо. Тогда вы пойдёте вместе со мной.

– Но я не могу покинуть оружейку без приказа.

– Это и есть приказ. Не волнуйтесь, я вас долго не задержу.

Как известно, приказы генералов не обсуждаются, а исполняются. Поэтому, скрепя сердце, майор закрыл дверь своей комнаты на электронный ключ и опечатал её. Затем мы на лифте спустились под землю, где располагался тир. Там никого в этот момент не было, что оказалось удачным стечением обстоятельств для меня. Ведь я решил наконец-то проверить свои новые способности и попытаться повторить тот киношный трюк с пулей, огибающей препятствие по дуге. Мне хотелось в конце концов убедиться в том, что это сделать возможно или, наоборот, невозможно.

Тир представлял из себя пятидесятиметровый прямоугольный бетонный бункер со специальными стойками и перегородками для стрельбы. Мишени подвешивались с помощью специальных зажимов на тросы и отъезжали к противоположной стене с помощью пульта дистанционного управления.

– Мне надо повесить две мишени друг за другом на расстоянии десяти метров, – сказал я майору. – Это можно сделать?

– Можно, – удивился моей просьбе оружейник, но спрашивать ничего не стал.

Для этого ему пришлось сходить в подсобку за стремянкой и прикрепить к тросу дополнительные зажимы. После того как обе мишени заняли свои позиции, майор дал команду, что можно начинать стрельбу.

Чтобы повторить то, что делали герои фильма Тимура Бекмамбетова, я вынужден был отойти на два шага назад от стойки и опустить руку с Глоком вниз, вытянув её вдоль тела. При выставленной вперёд и зафиксированной в воздухе руке подобный трюк выполнить было невозможно.

Я выбросил зажатый в ладони пистолет по дуге и где-то на её середине произвёл выстрел. Но ничего у меня не получилось. Пуля пробила первую и вторую мишень насквозь, ничуть не изменив траекторию своего полёта. Я это видел и без помощи оптики. Майор понял, что я собирался сделать, но вмешиваться в мои действия не стал. В чём и заключалась привилегия быть генералом. Хотя в его мыслях я прочитал, что он считает это глупой затеей и пустой тратой патронов.

Но я решил не останавливаться и продолжить эксперимент. Я сосредоточил всё своё внимание на пуле, как бы мысленно задавая ей необычную траекторию полёта. И у меня получилось, только не совсем. Вторя пуля пробила первую мишень с самого края, а во вторую она вошла в тёмный круг. И это, по моему мнению, являлось уже хоть и небольшим, но успехом.

Майор, посмотрев в оптику, был несказанно удивлён увиденным. Он тоже понял, что пуля пролетела по довольно странной траектории, похожей на дугу. Так что смещение от центра было налицо. И этого он отрицать не мог.

С третьего выстрела у меня получилось ещё лучше. Первую мишень пуля обогнула, не задев, а во вторую попала в восьмёрку. Теперь я полностью понял для себя основной принцип изменения траектории пули и с четвёртого выстрела попал точно в яблочко второй мишени, также не задев первую.

Удивлению майора не было предела. Он не верил своим глазам, поэтому несколько раз прикладывался к монокуляру.

– Невероятно, – только и мог произнести он. – Если бы я сам это сейчас не видел, никогда бы не поверил.

– Теперь замените мишени, – сказал я ему. – Хочу проверить кучность стрельбы.

Кучность ошеломила даже меня. Все девять пуль, выпущенных одна за другой, попали точно в яблочко второй мишени, не задев первую. Причём когда майор её подтащил к нам, то отверстия от пуль напомнили идеальную ромашку. Потому что именно о ней я и подумал, начиная стрельбу.

– Товарищ генерал, это прямо как в том американском фильме, – сказал он восхищённо. – И даже лучше.

– Значит, экзамен по стрельбе я сдал?

– Ещё бы. Я эти мишени обязательно сохраню и буду показывать всем нашим в качестве примера.

– А вот этого делать не надо. О том, что я умею так стрелять, не должен знать никто. Вы меня поняли, майор?

– Так точно, товарищ генерал.

– И мишени я заберу с собой. Кстати, выдайте мне ещё патронов.

Нет, это было какое-то глупое ребячество с моей стороны. Но уж очень мне хотелось попробовать и я не смог сдержаться. Хотя, если честно, я не особо верил в подобный результат. Но ребячеством в полном смысле слова мои действия назвать было нельзя. Ведь я не заставил майора встать вместо первой мишени, как это сделала Джоли в фильме. Правда это уже называлось бы безрассудством и превышением власти. Так что будем и дальше продолжать считать, что кино – это выдумка, а мои способности – это реальность.

Игрок в настольный теннис тоже умеет закручивать шарик. Да и футболист, закручивая мяч, делает нечто подобное. Правда чем я закручиваю пулю, мне было тоже понятно, в отличие от остальных людей. Ведь менталист – это не профессия, а призвание. Поэтому силой мысли можно творить и не такие вещи. В чём я теперь был абсолютно уверен.

Стирать в памяти события, произошедшие в тире, я майору не стал. Он меня прекрасно понял и в свободное от работы время тоже попытается повторить мой трюк. Но он не был менталистом и не сможет силой своих мыслей влиять на материальные предметы. Поэтому у него ничего из этого не получится.

А вот у моих курсантов должно будет получиться. Я за этим прослежу лично. И, возможно, повторю трюк Джоли, чтобы мотивировать их. Сам встану вместо первой мишени, если того потребует ситуация, и заставлю их стрелять так, как надо мне. Пусть стараются изо всех сил, то есть используя максимальное количество нейронов своего головного мозга.

От раздумий меня отвлёк звонок из моего Центра. Было понятно, что звонит мне кто-то из охранников. Так как никого кроме них в этом момент там находиться не могло. Только б не пожар, хотя гореть в здании было практически нечему. Да и пожарное депо находилось от Центра всего в ста метрах.

– Слушаю, – сказал я, отвечая на звонок.

– Николай Андреевич, это охранник, – доложился звонивший. – Тут у нас возникла одна небольшая проблемка. Вы сможете сейчас подъехать?

– Конечно. А что за проблемка?

– Приехали сотрудники ФСБ и спрашивают вас.

– Хорошо, я понял. Через десять минут буду.

Похоже, что на мой сайт заглядывали не только желающие омолодиться. Но и те, кто собирался поживиться за мой счёт. Хотя прежде они хотели проверить, что у меня за «крыша». Если её нет или она ментовская, а может даже просто бандитская, то предложить свои услуги по решению различных вопросов. Ведь на моём сайте была указана конкретная сумма за мои специфические услуги и я был уверен, что кто-то из представителей силовых структур или из криминала обязательно захочет получать с моего Центра свою долю.

– Игорь, – сказал я водителю, сев в машину, – включай сирену и мигалку.

– Куда едем, товарищ генерал? – спросил тот.

– В Центр. И побыстрее.

Да, вот это скорость. Доехали мы до цели всего за восемь минут. На прилагающей к Центру стоянке стояли два Геленвагена, а перед входом в здание маячили четыре фигуры в штатском. Правильно, кто же рэкетом в форме сейчас занимается? Хотя и таких придурков в России до сих пор вполне хватало.

Оборотни в погонах, заслышав сирену и увидев проблески синего света, не испугались, но были удивлены. Особенно их удивление усилилось от вида конторских номеров, которые оказались на бампере моей машины. Про моё Управление «М» они ничего, естественно, не знали, но уже догадались, что их сегодняшний наезд выйдет им боком.

– Кто старший? – властно спросил я, выходя из машины.

– Ну, я, – ответил слегка взбледнувший крайний слева. – А кто спрашивает?

– Генерал-майор ФСБ Веснин. Вот моё удостоверение. А теперь покажите ваши.

Четвёрка замялась и старший достал свою ксиву.

– Подполковник ФСБ Чернышов, – ответил тот понимая, что в этот раз они «попали» и довольно конкретно. Ведь остальные трое не были сотрудниками ФСБ, но работали вышибалами под его непосредственным руководством.

– Что вы здесь делаете? – снова жёстко спросил я.

– Мы приехали поговорить с хозяином этого Центра.

– По поводу?

– По поводу охраны.

– Я владелец этого Центра. Что-то ещё надо объяснять или и так всё понятно?

– Так точно, понятно, товарищ генерал. Всё понятно.

– Тогда даю тридцать секунд, чтобы убраться отсюда. Время пошло!

Повторять приказ мне не пришлось. Моё удостоверение, конторская машина и Глок на поясе говорили о том, что они ещё легко отделались. Хотя я обязательно позвоню начальнику Управления собственной безопасности и сообщу ему об этом подполковнике.

Ведь этот Чернышов работал в отделе нашего управления «К» (контроль за банками), в котором совсем недавно арестовали его начальника, полковника Черкалина, на даче которого нашли наличными двенадцать миллиардов рублей. Так что голову гидре уэсбэшники отрубили, а щупальца остались и продолжали жить прежней криминальной жизнью, собирая дань с коммерсантов. Хотя на самом деле это была не голова, а лишь высокопоставленный посредник. Нити от которого тянулись на самый верх и о которых он на допросах ни словом не обмолвился.

Только Чернышов тоже запомнил название моего Управления и я это сразу понял. Но дело в том, что в нашей структуре уже имелось Управление «М», которое занималось контрразведывательным обеспечением и противодействием коррупции в МВД России, МЧС России, Минюсте России, Следственном Комитете и в остальных государственных органах. То Управление «М» стало сейчас обособленным подразделением, являясь частью Центрального аппарата ФСБ и подчиняясь напрямую Директору.

Именно поэтому Олег и Игорь Георгиевич так быстро согласились назвать моё Управление той же буквой «М». Тем самым прикрыв мою службу другим одноимённым подразделением. Ведь объявить о том, что в ФСБ с недавних пор образовано специальное Управление экстрасенсов и менталистов было нельзя. А тут моя литера «М» очень даже удачно подошла к другой «М». Так что я, можно сказать, параллельно боролся и с коррупцией тоже. К тому же выпускники моего Управления в скором времени будут очень востребованы одноимённой структурой. Ведь именно для этого я их и собирался готовить.

С начальником основного Управления «М» я лично знаком не был. Генерал-лейтенант Рукавишников Пётр Петрович оказался довольно закрытой личностью, что полностью соответствовало профилю его работы. Но теперь он получил в нагрузку ещё и моё небольшое Управление, о котором ему должен был сообщить генерал-полковник Сорокин. Хотя юридически и финансово моё Управление было абсолютно независимо от материнской структуры. Именно так и создавались, и функционировали особо секретные подразделения ФСБ, о существовании которых знали только несколько человек в стране.

Ведь по движению денег и финансовым потокам, проходящим через бухгалтерию ФСБ, можно было сразу догадаться, что в её недрах появилась совершенно новая структура. Но в случае со мной ничего отследить было нельзя. Управление «М» числилось на балансе моего Центра и никаким боком не касалось Федеральной службы безопасности РФ. А то, что в моём Центре будут проходить учёбу сорок курсантов, можно было объяснить курсами повышения квалификации молодых специалистов в области омоложения. И именно так они будут числиться у меня на балансе, получая соответсвующие стипендии и другие доплаты.

На мой Центр, как пчёлы на мёд, (про мух и куда они летят вспоминать здесь было не совсем этично) могли слететься и остальные силовики. ФСО, МВД, СК, Прокуратура и даже военные. Ведь они не знали, кто тут всем руководит. Так что надо быть отныне готовым ко всему.

Охранники сквозь стеклянные двери видели, как я быстро решил вопрос с неожиданными визитёрами и прониклись ко мне ещё большим уважением. К тому же они сразу обратили внимание на мой Глок у меня на поясе. Что говорило о том, что я тоже имею непосредственное отношение к силовым структурам. А вот к каким, это их уже не касалось. И не будет касаться и дальше, так как уже послезавтра я их заменю на одного из пяти андроидов Маска. Один вид которого сразу отобьёт охоту у любого желающего поживиться за счёт меня и моего Центра.

До своего рабочего кабинета дойти я не успел. Мне поступил звонок от неизвестного абонента, номер которого у меня не определился. Неужели намечается очередной наезд? Но долго раздумывать над этим я не стал и ответил на звонок.

– Говорите, – сказал я в трубку.

– Николай Андреевич? – спросил меня низкий мужской голос.

– Да, это я. С кем имею честь?

– Сразу видна старая школа. Меня зовут Алексей Алексеевич Моркашов. Надеюсь, вы обо мне слышали?

– Конечно, слышал. Вы – один из самых богатых людей России. Поэтому откуда вы узнали мой прямой номер я спрашивать не буду.

– Правильно рассуждаете. Но информацию о вас я взял с вашего сайта.

– Так вы по поводу омоложения?

– Не совсем. Но к этому вопросу мы обязательно вернёмся, только немного позже. А сейчас мне нужны ваши другие способности.

– Интересно какие?

– Я прочитал на сайте вашего Центра, что вы спасли одну маленькую девочку.

– Там не совсем так написано.

– Моя служба безопасности всё узнала о той аварии и о том, что на самом деле произошло с ребёнком.

– Ваши люди сумели разговорить её мать?

– Да. Отец категорически отказался общаться с моими людьми.

– Про мать, если честно, я даже не подумал. Она тогда была в невменяемом состоянии. Сначала от горя, потом от радости.

– О том, чем вы когда-то занимались в КГБ, я тоже узнал. Так что сложить дважды два было нетрудно.

– И что вы от меня хотите?

– Помощи.

– У вас кто-то погиб?

– Да, мой племянник. Сын сестры.

– Но я не оказываю такие услуги.

– А как же Сашенька?

– Она – маленький ребёнок. К тому же я действовал тогда исключительно на эмоциях.

– Любите детей?

– Конечно.

– Я тоже их люблю. Поэтому и предлагаю ту же сумму, как за десятилетнее омоложение, если вы воскресите моего племянника.

– Когда наступила смерть?

– Четыре часа назад.

– Это невозможно. Его мозг уже давно умер.

– А как же эксперимент в Йельском университете США, когда студенты смогли оживить мозг через двенадцать часов после гибели?

– Но это были мозги свиней, а не людей.

– Вы же сами знаете, что мозг этих животных по своей структуре максимально приближен к человеческому.

– Допустим. Только я этого никогда не делал.

– А если я удвою сумму?

– Вы так любите своего племянника?

– Я люблю свою сестру.

– Хорошо. От чего он умер?

– Передозировка наркотиками.

– Это серьёзно усложняет дело. Давно он начал употреблять?

– Давно.

– Так его мозг был ещё до гибели разрушен наркотиками, полностью повредив нейронные связи.

– Я знаю об этом.

– Вы не боитесь, что в результате из вашего племянника может получится зомби?

– Это будет уже вторая проблема. Я вам предлагаю пока сконцентрироваться на первой.

– Хорошо, вышлите мне свой адрес SМSкой.

– Это сделает мой секретарь. Кроме этого она вам сейчас отправит первые три миллиона долларов. Вторую часть вы получите в случае успешного завершения процедуры.

– А если у меня ничего не получится?

– Знаете, я в вас почему-то верю.

Вот ведь ещё один миллиардер свалился на мою голову. С Маском было всё намного проще. Хотя у него никто не умирал. То, что его старший сын сменил пол и стал называть себя женщиной, к настоящей смерти никакого отношения не имело. Хотя Илон в данной ситуации упорно употреблял слово смерть в отношении своего непутёвого отпрыска. Ладно, время дорого, пора отправляться.

И тут я получил сообщение о пополнении моего счёта на три миллиона долларов. После чего пришла SMSка с адресом. Кто бы сомневался, что это будет Рублёво-Успенское шоссе. Да, получалось, что от Лубянки до Рублёвки один шаг. Или может быть наооборот? Можно, конечно, и наооборот, но первый вариант меня устраивал больше.

– Игорь, сейчас отправляемся на Рублёвку, – сказал я водителю, открыв заднюю дверь своей служебной машины.

– По платной магистрали «Северный обход Одинцово» поедем? – спросил тот, заводя двигатель.

– Да, так быстрее получится.

– Спецсигналы включать?

– Нет. Это дело не особо срочное.

– А там куда?

– Элитный коттеджный поселок «Березки River Village» знаешь?

– Один раз там был. Так что доедем быстро.

Платить за проезд по платной магистрали нам не пришлось. Спецтраспорт ФСБ пропустили без проблем, заранее подняв перед нами шлагбаум. А если бы я поехал на своей, то пришлось бы раскошелиться. Хотя сейчас об этом я мог даже не думать. Ведь я только за сегодня заработал двадцать четыре миллиона долларов и, возможно, заработаю ещё три.

Но тут дело было в другом. Если у меня всё сейчас получится, то в ближайшей перспективе моими клиентами станут богатейшие люди России. А это уже совершенно другой уровень. Нет, платить они мне больше не станут, но я тем самым получу пропуск в самый элитарный и закрытый клуб страны. Хотя после Маска я и так его получу. Но это будет только завтра, а сегодня я попробую зайти туда с другой стороны.

Copyright © Андрей Храмцов

Глава 2

«Космос находится внутри нас. Все мы сделаны из звёздного вещества, мы – это способ, которым Космос себя познаёт».

Карл Эдвард Саган

Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми или умершими, случайны.

Дом, в который мне надо было попасть, судя по номеру, находился в самом центре коттеджного посёлка. Сам же посёлок «Березки River Village» с двух сторон оказался со всех сторон окружен водой, вытекающей из русла реки Медвенки (правый приток Москвы-реки) и каскадом прудов. Красота вокруг была неописуемой. Никакого сравнения с моей «деревней».

Сам дом как таковым домом и не был. Даже слово коттедж ему не особо подходило. Это была настоящая резиденция миллиардера площадью в тысячу квадратных метров. Огороженная высоким каменным забором территория тоже выглядела не маленькой, соток семьдесят, не меньше. А вокруг не было ни души.

Только сейчас у металических ворот стояла машина скорой помощи, врачи которой нервно курили в сторонке. Им было отчего нервничать. Ведь их вызвали на труп, но констатировать смерть не разрешили. И в полицию звонить категорически запретили, приказав им ждать. Правда, чего ждать и сколько не сказали. Хотя очень щедро за это заплатили.

Поэтому они так и занервничали, увидем машину со спецсигналом на крыше. Испугались, что это прибыли по их души. Но я приехал не к ним, а к молодому человеку, скончавшемуся от передозировки наркотиками, называемой в народе просто «передозом», четыре часа назад.

Судя по мыслям в головах медиков, парня звали Максимом и причина смерти им тоже была известна. Но каждому из них выдали по семьдесят тысяч рублей, то есть по их месячной зарплате, поэтому они молча стояли, курили и не уезжали.

Меня и мою машину пропустили внутрь сразу. Видимо хозяин этого дворца уже выяснил, где я в данный момент работаю. А вот про второе управление «М» ему вряд ли кто мог сообщить, так как о его существовании знали всего несколько человек в стране. Хотя начальник его службы безопасности, скорее всего, тоже был из наших. Но узнать всю информацию обо мне даже он не смог.

Только вот до самого дома мне пришлось идти пешком в сопровождении охранника. Судя по тем сведениям, которые оказались в его голове, он раньше служил в полиции и уволился оттуда из-за низкой зарплаты, а также самодурства начальства. Ему ещё повезло, что не уволили по статье за несоответствие.

Вблизи резиденция казалась ещё больше. Наверняка миллионов двести-триста «деревянных» стоила. Хотя чего я удивляюсь. Это, если перевести на доллары, получалось чуть больше двух миллионов. Я такую сумму теперь зарабатывал за десять минут. Так что подобную громадину мог позволить себе купить прямо сейчас.

Но мне такой дом был не нужен. Правда, чуть позже всё равно придётся обзавестись здесь жильём. Мой статус долларового миллионера, а затем, я очень надеюсь, и миллиардера будет к этому обязывать. Да и нынешнюю квартиру тоже придётся поменять. После того, как пресса увидит и сфотографирует меня вместе с помолодевшим Маском, её представители станут преследовать меня везде и всюду. Поэтому мои относительно небольшие хоромы в начале Ленинского проспекта, тоже стоившие сейчас немалых денег, уже не будут соответствовать моему новому статусу и не смогут оградить меня от любопытно-назойливых камер репортёров.

У входных дверей нас встретил ещё один охранник, который и проводил меня внутрь дома. Через отделанный натуральным мрамором холл мы прошли с ним в огромную гостиную, где я сразу узнал хозяина этого особняка. Рядом с ним находилась его жена, а на диване, возле тела молодого человека, сидела вся заплаканная сестра Алексея Алексеевича.

В момент моего появления згляды всех троих сконцентрировались на мне. В них читалась надежда и одновременно недоверие. Но надежды было, всё-таки, больше. Потому что надеяться было уже не на кого, кроме как на меня. Ведь тот, кто обитал где-то высоко в небе, наотрез отказался им помогать. Хотя денег его представителям здесь, на Земле, было ими передано довольно много. Вот поэтому никого из них рядом с телом сейчас и не стояло. Не оправдали они, получается, высокого доверия, оказанного им хозяином данного дворца.

– Здравствуйте, – поздоровался я, обращаясь сразу ко всем, но глядя на того, кто меня сюда вызвал.

– Здравствуйте, Николай Андреевич, – ответил мне Алексей Алексеевич и мы пожали друг другу руки. Остальные две женщины мне лишь вежливо кивнули. – Спасибо, что согласились приехать.

– Чтобы не терять время, предлагаю сразу перейти к делу.

– Вам для вашей работы что-то нужно от нас? – поинтересовалась у меня жена миллиардера.

– Нет. Только я попрошу всех выйти из гостиной.

– А почему? – спросила встрепенувшаяся мать Максима.

– Вы можете не выдержать процедуру и потерять сознание. Тогда мне придётся прерваться, а этого в данной непростой ситуации допускать категорически нельзя.

Всем было понятно, что то, что я собирался сделать здесь и сейчас, никто и никогда не делал. Кроме одного человека. Хотя он, по словам видевших его, был не совсем человеком, но это в данный момент не имело никакого отношения к делу. Правда был ещё один задолго до него, но тот пользовался для воскрешения людей довольно странным предметом, который все называли отрубленной головой одной очень известной и жутко глазастой особы, взглядом превращающей людей в камень.

– Если позволите, я бы хотел остаться, – сказал Алексей Алексеевич и я согласно кивнул. Его желание мне было понятно. Хотя ни он, ни я до конца не представляли себе, что будет происходить во время довольно специфической процедуры.

После того, как женщины вышли, я подошёл к телу Максима. Да, все признаки четвёртой стадии смерти были налицо. Уже проявилось трупное окоченение или, как его ещё называли медики, посмертная ригидность. Ведь к моменту моего появления здесь прошло уже более четырёх часов. Хотя через некоторое время трупное окоченение должно было пройти. Это обычно происходило при комнатной температуре.

Глаза парня оказались открыты и я заметил помутнение роговиц, а также были видны жёлто-бурые участки на белочных оболочках. Всё говорило о том, что биологическая смерть давно наступила, но поздние трупные явления пока не проявились. То есть гниение, как таковое, ещё не началось.

Да, ситуация оказалась более серьёзной, чем я предполагал. В данном конкретном случае мне бы очень пригодился специальный медицинский аппарат, который использовался для «оживления» мёртвого человеческого тела. Только им «оживляли» не для того, чтобы умерший человек воскрес, а с целью искусственно запустить кровообращение у трупа. Так действовали трансплантологи с целью насытить кислородом донорские органы. Этот метод назывался нормотермической экстракорпоральной перфузией. Но за неимением такого аппарата, мне придётся, как всегда, обойтись исключительно своими силами.

– Что вам сказали медики со скорой по поводу вашего племянника? – спросил я у Алексея Алексеевича, который внимательно наблюдал за мной.

– Они лишь констатировали смерть, – ответил он. – Но записывать это никуда не стали. Я их попросил пока подождать.

– Меня?

– Да, я к тому моменту уже получил некоторую информацию о вас. Поэтому решил проверить всё, что связано с вами. Труповозку вызвать было не проблемой. Я же решил попытаться спасти племянника и вот вы здесь.

– Вы вообще понимаете, что сейчас сын вашей сестры представляет из себя?

– Да, это труп. Но девочку вы ведь смогли спасти?

– В том случае у малышки ещё не наступило трупное окоченение, а здесь видны все его признаки.

– Вы отказываетесь?

– Нет, ведь я дал слово и постираюсь сделать всё возможное, а может и невозможное. Поэтому вам лучше присесть, а я, с вашего позволения, пожалуй начну.

Третье воскрешение оказалось для меня самым сложным. С Сашенькой и Игорем Георгиевичем всё было намного легче и проще. Но я не стал тянуть дальше и, присев на диван рядом с мёртвым телом Максима, приступил к очередной процедуре возвращения молодого человека с того света.

Первым делом я отсканировал мозг Максима. После чего я понял, что так назывеемая «волна смерти» или волна аноксической деполяризации нейронов, случилась давно. То есть в коре головного мозга погибли все нейроны и прекратилась вся мозговая деятельность.

– У вашего племянника ещё до сегодняшней передозировки было серьезное органическое поражение мозговой ткани, – сказал я. – То есть где-то неделю назад начался значительный атрофический процесс.

– Сестра, к сожалению, не смогла справиться с ним, хотя он клятвенно пообещал ей в самое ближайшее время лечь в наркологическую клинику, – ответил Алексей Алексеевич. – И что теперь?

– Будет намного сложнее вернуть его к жизни.

Дальше я приступил к стандартной процедуре воскрешения. Но после произнесения трёх заветных слов тело отказалось оживать. Мои руки снова засветились синеватым светом и я стал ими медленно проводить вдоль мёртвого тела.

Первой реакцией на моё воздействия был не вздох, как я ожидал, а пот, выступивший на лбу и на остальных открытых участках тела. При этом в гостинной разнесся тошнотворный запах гнили. Нет, это не начался процесс гниения. Таким способом тело молодого человека при моей помощи освобождалось от пропитавших его наркотиков.

Вонь стояла ужасная и я еле смог удержать рвотный рефлекс. А вот дядю Максима стошнило прямо на ковёр.

– Я предупреждал, что лучше выйти, – сказал я ему.

– Извините, – ответил тот, вытирая платком губы. – Я позову служанку и она всё здесь уберёт.

– Не надо. Сейчас начнётся самое сложное.

– А откуда такой запах?

– Я вывожу из трупа наркотики. Ими пропитано всё тело, в том числе и кожный покров. Его крови необходим кислород и он станет поступать в неё через очистившиеся поры.

– Так он жив?

– Нет, он мёртв. Всё это происходит только благодаря моей энергетической подпитке. Надо прежде всего освободить омертвевшие ткани от наркотиков, иначе ничего не получится.

Уходить Алексей Алексеевич не стал, поэтому я продолжил. Когда потоотделение прекратилось, у Максима дёрнулась левая рука.

– Он зашевелился! – радостно воскликнул хозяин дома.

– Это я заставил его кисть пошевелиться, – ответил я. – Его мозг пока не реагирует на мои команды, поэтому это движение руки можно считать конвульсией.

– А разве подобное возможно?

– Вы помните такого самозванного мага Юрия Лонго? Он часто в девяностых годах мелькал на телевидении.

– Конечно, помню.

– Видели его трюк с «оживлением мертвеца»?

– Видел. Но там, как потом выяснилось, участвовал актёр, изображавший труп.

– Всё правильно. Лонго был шарлатаном, но он пытался сделать то, что у меня получилось сейчас.

– Выходит, мой племянник превратился в зомби и подчиняется вашим командам?

– Я вас предупреждал, что такое вполне может произойти. Я даже могу заставить его тело сесть и повернуть голову.

После того, как я произнес эту фразу, труп Максима выгнулся дугой, потом резко поднялась верхняя часть его туловища и парень принял сидячее положение. После чего повернул в нашу сторону голову и уставился на нас пустыми мёртвыми глазами. Зрелище было жутким.

Алексей Алексеевич оторопел, а в дальнем конце гостиной неожиданно открылась дверь и в зал ворвалась мама Максима.

– Максим! – громко закричала она, но я остановил её ментальным приказом и заставил покинуть помещение.

– Это вы на полпути развернули мою сестру? – взволнованно спросил Алексей Алексеевич.

– Я, – ответил я. – Она чуть окончательно не погубила своего сына. Хорошо, что я владею навыками одновременно держать под контролем сознания сразу нескольких человек.

– Я поражён вашими способностями. Простите мою сестру. Она, видимо, наблюдала за нами сквозь замочную скважину и увидев, что её сын ожил, поспешила обнять его.

– Он ещё не ожил. Его мозг не хочет заново включаться.

– Это как?

– Подобное состояние похоже на автомобиль, который заглох. Я его толкаю под горку, чтобы снова завести, но искра никак не возникает. Поэтому он и не заводится.

– Довольно интересное сравнение. И как же высечь эту искру?

– Раз не получается «механически», придётся действовать по-другому.

– Что вы имеете в виду?

– Необходим короткий высоковольтный импульс.

– Вы говорите о дефибрилляторе? Я могу позвать врачей со скорой, он у них должен быть в машине.

– Это несколько другой случай. Дефибриллятор запускает сердце, а мне надо запустить мозг.

– Но таких, как я знаю, в природе не существует?

– Вы правы. Поэтому я сам поработаю в качестве мозгового кардиовертера.

Для этого я взял в ладони голову Максима и заставил свои руки снова светиться. Синий свет стал не просто освещать поверхность головы, а как бы начал собираться в две точки в районе висков, после чего я ощутил внутренний толчок и чуть не потерял сознание. Было такое ощущение, что за какую-то долю секунды вся моя жизненная энергия резко покинула меня и я оказался выжатым, как лимон.

Находящееся в сидячем положении тело Максима дёрнулось, но я ментально не приказывал ему делать этого. Оно само, получив разряд «тока», поступило так. И это был очень хороший признак. Правда, мне с трудом удалось после этого встать, но это было уже не так важно.

После этого тело Максима попыталось завалиться на бок, но я успел его поймать. При этом я ощутил в руке не холод мёртвого камня, а прикосновение чего-то тёплого, мягкого и живого. Значит, «мотор» заработал и машина завелась.

Я посмотрел в глаза Максима и в них уже не было видно признаков смерти. Взгляд был ещё не совсем осмысленным, но уже не как у мертвеца. А потом раздался долгожданный вдох и стон. Если честно, то я сам до конца не верил, что у меня получилось.

– Я вижу, что Максим ожил? – неуверенно спросил Алексей Алексеевич.

– Да, – ответил я, тяжело выдохнув. – Зовите прислугу. Пусть она отнесёт вашего племянника в ванну и как следует там его отмоет под душем. А потом я дальше займусь его мозгом.

– Спасибо вам огромное, Николай Андреевич.

Алексей Алексеевич крикнул людей и первой ворвалась к нам мать Максима. Она сразу увидела розовый цвет лица своего сына и то, что он самостоятельно дышит. Хотя его сидячая поза была не совсем естественной. Но это нисколько не омрачило её радость. Она даже не обратила внимания на тошнотворный запах и то, что тело её сына было покрыто вонючей слизью.

– Только не обнимайте и не целуйте его, – сказал я. – Он ещё не совсем вернулся с того света.

– Но он же уже жив? – спросила меня его взволнованная мать.

– Жив, но его мозг пока не начал работать в полную силу. Слишком сильно были нарушены нейронные связи. Их придётся заново восстанавливать.

– Когда?

– Как только ваши слуги помоют его и сделают ему массаж. Надо разогнать кровь по венам, чтобы не образовались тромбы. Так что несите его в душ.

Двое слуг подхватили Максима и понесли туда, куда я сказал. С ними пошла и его мать, а жена Алексея Алексеевича спросила пеня:

– Может вы хотите что-нибудь выпить? А то вид у вас какой-то бледный и измотанный.

– Я бы лучше что-нибудь поел, – ответил я. – И не здесь. В гостиной надо хорошенько проветрить.

– Тогда пойдёмте на кухню. Там вас покормят.

– С удовольствием. Только можно я поем один, а потом вернусь к вам. Мне в процессе еды надо будет ментально и энергетически восстановиться. Иначе я не смогу сегодня полностью поставить на ноги вашего племянника.

– Как пожелаете. Охранник вас проводит.

На кухне меня встретила кухарка. Это была немного полноватая женщина лет сорока пяти, одетая в тёмное короткое однотонное платье и белый накрахмаленный фартук Внешне я выглядел моложе её, но по возрасту был старше. Только она об этом не знала. Но это ей не помешало вежливо поинтересоваться у меня, что я предпочитаю из еды.

– А какая-нибудь рыба у вас есть? – спросил я, прекрасно зная, что это самое лучшее средство для быстрого восстановления сил. Ведь в большинстве сортов рыб содержались Омега-3 жирные кислоты, снижающие уровень усталости и улучшающие работу головного мозга.

– Осетрина, белуга или севрюга? – спросили меня в ответ. – Есть также слабосолёная сёмга и форель.

– Если можно, то всё сразу.

Кухарка уже знала, что племянника хозяина удалось реанимировать и это сделали не врачи со скорой, а кто-то другой. А «другим» в этом доме в данный момент был только я. Поэтому она улыбнулась мне и мысленно поблагодарила за Максима. Ведь она искренне любила его и жалела, так как знала его с детских лет.

Похоже, что я просто зверски проголодался. К паре рыбных ассорти, разместившихся на двух блюдах, мне подали хрен и дижонскую горчицу, но я любил есть подобные деликатесы исключительно с хреном, предварительно полив тонко нарезанные кусочки соком лимона.

Первое блюдо я опустошил буквально за минуту. Кухарка посмотрела на меня удивлёнными глазами, но ничего говорить не стала. Хорошо обученная прислуга никогда не лезет с вопросами к гостям, приглашённым в дом её хозяевами.

Вторую порцию рыбного ассорти я съел уже не так быстро. Даже смог иногда отрываться, чтобы запивать всё это рыбное изобилие клюквенным морсом. На десерт я с удовольствием съел плитку тёмного шоколада под чашечку ароматного кофе, после чего наконец-то ощутил внутри себя приятную сытость.

Вместе с этим чувством из моего тела ушло ощущение физической усталости и слабости. Но полностью я ещё не восстановился. В связи с этим я для себя решил, что больше такими делами заниматься не буду. Энергозатраты моего организма были просто запредельными, а по деньгам это выходило то же самое, что и омоложение.

Во время еды я не медитировал, а лишь старался ни о чём не думать. Но мысли не хотели просто так исчезать из головы. Мой мозг скрупулёзно анализировал результаты процедуры возвращения мёртвого тела с того света и всё-таки пытался, несмотря на самозапрет, найти более оптимальные и менее затратные способы для проведения процесса воскрешения. Ведь я чуть не потерял сознание во время этого воскрешения, а подобного ни в коем случае нельзя было допускать.

– Спасибо, – сказал я в самом конце обеда. – Всё было очень вкусно.

– Пожалуйста, – последовал вежливый и короткий ответ.

В гостиную я вернулся уже сам. Там находились все те же лица. Только на диване в этот раз лежал не труп, а розовое и чисто вымытое тело Максима, одетое в махровый халат и домашние тапочки. Правда это тело не особо могло шевелиться и говорить, так как уж очень сильно были нарушены синапсы, то есть контакты между нервными клетками его головного мозга, которые отвечали за речь, память и пространственное мышление . Но я надеялся справиться и с этим.

Меня встретили как героя. Нет, никаких торжественных и хвалебных речей в мой адрес при моём появлении не прозвучало. Но искренняя и всеобъемлющая радость была написана на их лицах, что было гораздо лучше всяких высокопарных слов и похвал. Алексей Алексеевич пожал мне руку и наконец-то представил меня дамам. В момент моего появления здесь представлять меня было не совсем этично. В присутствии покойника обычно никого друг с другом не знакомят. А вот теперь это сделать было уже можно и даже необходимо.

Жену Алексея Алексеевича звали Мариной Николаевной, а сестру – Лидией Алексеевной.

– Очень приятно познакомиться, – ответил я в конце.

– Теперь вы займётесь мозгом Макса? – спросила его мать.

– Да, я постараюсь вернуть ему все утраченные во время четырёхчасовой смерти функции.

– А вы можете сделать так, чтобы он больше никогда не смог употреблять наркотики?

– Попробую, но ничего пока обещать не могу.

– Нам снова выйти?

– В этот раз можете остаться. Надеюсь вы поняли, почему в самом начале я попросил вас это сделать?

– Да. Мой брат мне вкратце рассказал, что здесь происходило. Я бы точно упала в обморок. Но я так волнуюсь потому, что мой сын может остаться инвалидом. Мне бы очень не хотелось, чтобы Максим стал человеком с ограниченными возможностями. Но то, что он снова жив, это настоящее чудо.

– Спасибо. Вы правы, вероятность того, что ваш сын останется инвалидом, является довольно высокой. Но если я сказал, что я постараюсь, то это значит, что я сделаю всё, чтобы минимизировать подобные последствия. Ещё есть вопросы?

– Нет.

– Тогда я приступаю.

Процедура восстановления нейронных связей головного мозга чём-то напоминала нанизывание бусинок на нитки. Таких ниток-каналов было очень много, а бусинок-нерйронов ещё больше. На первом этапе я это делал мысленно, воссоздавая центральные нервные ответвления, которые вели к основным органам тела Максима. А потом уже я своими светящимися ладонями, расположенными у висков молодого человека, пытался заставить эти основные каналы самостоятельно вырабатывать такие бусинки.

Первыми заново научились выполнять команды веки. Потом Максим стал произносить отдельные звуки и шевелить пальцами правой руки. Все трое родственников парня смотрели на меня с затаённым восхищением. Мои действия были отдалённо похожи на работу кукловода перед началом спектакля. Когда он проверял каждую куклу, дёргая за ниточки.

Постепенно, раз за разом, восстанавливались все функци всего организма. Вот только полностью восстановить речь у меня не получилось. Смерть и наркотики сделали своё дело.

– Сейчас он очнётся, – сказал я, убирая свои руки от головы Максима. – Мне удалось восстановить 99,9% функционала Максима.

– Значит, не все сто? – огорчённо спросила его мать. – С чем у него будут проблем?

– С речью. Останутся небольшие задержки, как после инсульта. Слишком большую дозу кокаина он принял перед смертью.

– Такое он и мы переживём. Это уже мелочи по сравнению со смертью. Спасибо вам огромное за то, что вы спасли сына.

– Я сейчас дам распоряжение, чтобы вам перевели оставшуюся сумму вашего гонорара, – сказал Алексей Алексеевич, вызвав в гостиную свою секретаршу.

Похоже, что эта женщина пользовалась особым доверием миллиардера. Или это был некий резервный банковский счёт-кошелёк, зарегистрированный на неё для проведения финансовых операций, к которым сам миллиардер не хотел иметь непосредственного отношения.

Когда довольно миловидная молодая женщина вошла к нам я понял, что второе мое предположение оказалось основным, хотя и первый вариант тоже присутствовал в их отношениях. Он носил яркий оттенок сугубо личного, но это было уже не моё дело.

Через пять секунд на мой телефон пришло уведомление, что на счёт моего Центра поступили еще три миллиона долларов.

В этот момент полностью пришёл в себя Максим и все сразу бросились к нему. Как я всех и предупреждал, его речь была слегка прерывистой и немного заторможенной, с короткими паузами, но радость его родственников это нисколько не омрачило.

– Алексей Алексеевич, можно вас на минутку? – спросил я хозяина.

– Да, конечно, – ответил тот, возвращаясь ко мне.

– Попросите врачей скорой записать в вызове, что это они проводили реанимацию и она оказалась успешной. И время нахождения в состоянии смерти придётся сократить до минимума. Иначе никто этому не поверит.

– Хорошо, как скажете. К тому же в этом вопросе наши интересы полностью совпадают. Мне бы тоже не хотелось, чтобы кто-то узнал, что мой племянник был мёртв более четырёх часов. Да и самому Максиму мы об этом тоже ничего не скажем.

– В таком случае я поехал. Своё обещание я полностью выполнил.

– Я свои тоже. А что по поводу омоложения?

– Это также ко мне. В этом плане процесс уже полностью отработан.

– Тогда чуть позже я к вам обязательно обращусь. И не один, а вместе с женой.

– Вот это правильно. Я свою супругу тоже омолодил.

– Значит, договорились. И ещё раз спасибо вам.

По дороге домой я заглянул на сайт Центра и увидел, что один из клиентов уже заполнил договор и должен вот-вот заплатить за тридцатилетнее омоложение. Значит, сегодня я заработаю ещё девять миллионов. Оп, а вот и они. Похоже, дело пошло и очень даже неплохо. При этом получилось довольно удачно, что он записался на два часа дня. Так что завтрашнее утро у меня останется свободным. Мне надо будет съездить в нашу Академию, если, конечно, Олег договорится об этом.

А вот и он, лёгок на помине.

– Чем порадуешь? – спросил я его, как только произошло соединение.

– Завтра в восемь сорок пять тебя ждут наши курсанты, – ответил тот. – У первых курсов как раз будет история России. Так что они все соберутся в одной большой аудитории. Хотя часть обязательно опоздает или прогуляет.

– Это не страшно. Я сам довольно часто прогуливал первую пару.

– Только им об этом не говори.

– Не волнуйся, не скажу. Я по понедельникам вместо первой пары ходил в кинотеатр «Звёздный» на премьеру нового фильма. А потом из него уже вырезали всё самое интересное, после чего картина теряла свою необычность.

– Так ты у нас, оказывается, был киноманом?

– Главное не перепутать с наркоманом. А фильмы я и сейчас люблю смотреть, но только хорошие.

– А что это ты про наркомана вспомнил?

– Да пришлось тут с одним пообщаться. Но это не важно. Меня там встретят?

– Да. Тебя будет ждать на проходной майор Синельников.

– Понял тебя.

– И ещё. Я позвонил родителям Тани Луговой и они согласились завтра привезти её к тебе во второй половине дня.

– Это тоже хорошая новость.

– Ты не представляешь, чего мне это стоило.

– Представляю. С меня, как и обещал, омоложение.

– Это сейчас не горит. Главное, что завтра во второй половине дня прилетает Маск.

– Ты хочешь сказать, что американцы попросили открыть для него наше небо?

– Откуда узнал?

– Просто предположил. И уверен, что мы дали на это добро.

– Правильно уверен. Смотри вечерние новости, там об этом сообщат.

– Надеюсь, что при этом в них обо мне не будет ни слова.

– Естественно. Только это уже секрет полишинеля. Многие на данный момент знают о твоём Центре и догадываются, зачем к нам летит Маск.

– Поэтому хотят тоже с ним встретиться?

– Хотят. Только кроме тебя, судя по всему, он ни с кем разговаривать не собирается. У него в цели поезди указан лишь трёхчасовой визит. А после встречи с тобой он сразу улетит в Китай.

– Намекаешь, чтобы я замолвил за наших словечко?

– Намекаю. Только ты опять попросишь взамен чего-нибудь невозможного. Типа кресла или диска.

– Я так понял, что о них можно уже окончательно забыть?

– Да, Папа отказался. Но готов нам помочь в других делах. Так что ты не зря мусорщиком сегодня поработал.

– Да, благодаря тебе освоил новую профессию. Но ничего невозможного я просить от тебя не буду. Нашим безопасникам сможешь позвонить?

– Смогу. А что за проблема?

– У меня проблем нет, а имеется информация. Сегодня днём подполковник Чернышов из Управления «К» попытался наехать на мой Центр. Но я ему быстро объяснил, что здесь ему не очень рады.

– Вот ведь идиот. Его начальника с двенадцатью миллиардами недавно посадили, а его подчинённый продолжает заниматься рэкетом. Хорошо, я решу этот вопрос.

– Спасибо. У тебя всё?

– Нет, не всё. Ты что там в тире сегодня вытворял?

– Так приказ же был отстреляться и показать хороший результат.

– Я не об этом.

– Значит, камеры и там поставили?

– А как ты думал. Их курирует мой знакомый из УСБ. Так что записи он принёс первым делом мне и мы вместе посмотрели на твои фокусы.

– Так я ж хотел попробовать повторить то, что вытворяла Анжелина Джоли.

– Судя по кадрам, у тебя это получилось.

– Я сам не ожидал.

– Не ожидал он. Пошёл бы в лес и там тренировался. О тебе и так уже слухи ходят один другого фантастичнее. А тут ещё эта твоя невероятная стрельба.

– Но я ж ничего не нарушил.

– А если бы кто другой из наших узнал? Вот они бы потом устроили шоу в тире. В общем так, больше чтоб этого не делал. Понял?

– Так мне больше и не надо. Ты кучность выстрелов видел?

– Видел. Но это более-менее можно как-то объяснить, хотя и довольно сложно. Только никто ведь не поверит, что пуля может обогнуть мишень по дуге.

– Знаешь, в детстве мы спрашивали взрослых: сможет ли пушка выстрелить за угол здания, если её положить на бок. Ведь выпущенный ею снаряд тоже летел по дуге.

– Всё с тобой понятно. Ладно, этот вопрос мы закрыли.

– Судя по твоему голосу, ты мне еще что-то хочешь сообщить.

– От тебя теперь ничего не скроешь. Ни тет-а-тет, ни по телефону. Американцы заинтересовались, как это мы так лихо разобрались с террористами в «Принц Плаза».

– Это тебе из Пятой службы позвонили?

– Да. Ты же знаешь, что именно она взаимодействует с ЦРУ, ФБР, израильским Моссадом и с немецким БНД. И мы с ними сотрудничаем в рамках борьбы с терроризмом, киберпреступлениями и организованной преступностью.

– Надеюсь, про меня им ничего не рассказали?

– Они сами скоро догадаются. После того, как Маск вернётся на родину.

– Янки что, наградить по этому поводу кого-то хотят?

– В том то и дело, что очень хотят.

– Вот пусть тебя и награждают. Это ведь ты руководил всей контртеррористической операцией.

– Так то оно так. Но только благодаря тебе мы избежали жертв среди заложников.

– Кандидатуру майора-альфовца вместо меня предложи.

– Уже предложил. Он тоже отказался. Говорит, что награждать надо не его, а тебя.

– Олег, ты хочешь засветить моё Управление перед американцами?

– Так они видели тебя по телевизору. И они выяснили, что именно ты был переговорщиком.

– Что ты предлагаешь?

– Давай мы тебя им представим как настоящего переговорщика.

– Ладно, делай что хочешь. Только в Штаты я не полечу.

– Так не надо никуда лететь. Награждение будет происходить здесь, в их посольстве. Нас пригласили только двоих.

– Хорошо, в таком случае я согласен. На когда пригласили?

– Через три дня.

– До этого дожить ещё надо.

– Если ты чего-нибудь этакого снова не отчебучишь, то доживём. И в Академии будь поаккуратней. Хорошо?

– Хорошо.

Олег ещё не знал, что я час назад отчебучил. Но об этом он может и не узнать. К тому же это его вообще никак не касалось. А вот камеры в тире я и не заметил. Слишком увлёкся реализацией своей сумасшедшей идеи. Которая в результате оказалась не такой уж и сумасшедшей. Но это полностью зависело от того, как и кто на такое будет смотреть.

А на награждение можно было и не соглашаться. Но я сразу понял, что Олег от меня не отстанет. Все уже знали, что это я там, в торговом центре, всё устроил. Поэтому Олегу было бы неудобно смотреть в глаза своим сотрудникам, если бы мне не вручили такую же награду, как и ему. Кстати, забыл спросить у него, что там мне полагалось за мой подвиг.

Как я знал, наивысшей наградой США являлась Медаль почёта. Она была единственная из всех, утвержденная Конгрессом и вручаемая американским военнослужащим от его имени лично президентом. Кстати, в российском варианте она приравнивалась к Золотой Звезде Героя. Только вот мы с Олегом не являлись американскими военнослужащими и президент США не прилетит в Москву, чтобы наградить нас подобной медалью. Так что получим мы нечто более скромное и простое.

Наши же, как всегда, долго будут чухаться по этому поводу. Или, вообще, зажмут награждение, обойдясь очередной грамотой. Тогда как у американцев с этим делом всё обстояло быстро, просто и чётко. Погеройствовал – получи награду сразу. Хотя она мне была не нужна, но, всё равно, приятно. А у нас что? В газетах постоянно пишут, что награда нашла своего героя. Только лет через двадцать, а то и шестьдесят.

В этот раз я добрался до дома ещё засветло. Лена была этому очень рада. Есть я не стал, так как наелся в гостях у миллиардера. Поэтому просто попил кофе вместе с ней на кухне.

– А ты вроде похудел? – спросила она меня.

– Дело в этот раз оказалось сложное, – ответил я.

– Опять кого-то освобождали? По телевизору вроде ничего такого не показывали и по радио не сообщали.

– Нет, сегодня в этом плане было, действительно, тихо.

– Не хочешь говорить?

– Боюсь, что ты меня неправильно поймёшь.

– Но ты ведь ничего противозаконного не сделал?

– Как на это посмотреть. Хорошо, я скажу. Я час назад воскресил человека.

Лена посмотрела на меня внимательным взглядом, а потом спросила:

– Это как в Библии?

– Почти, – ответил я. – Только там Лазаря воскресили через трое суток, а я только через четыре часа после гибели.

– Кто погиб?

– Семнадцатилетний парень.

– Что с ним произошло?

– Передоз.

– Ты это делал за деньги?

– Да. Парень оказался племянником одного известного российского олигарха.

– Знаешь, я чего-то подобного от тебя ожидала. Ведь омоложение это же почти воскрешение.

– Не совсем так. Энергии на это у меня ушло как на десять непрерывных омоложений. К тому же пришлось сначала очистить тело от наркотиков.

– Так это же хорошо. Ты спас ребёнка. Чего ты переживаешь?

– Мне кажется, что я не имею права делать подобное. Омолаживать – это одно, а вот возвращать людей, возвращая людей с того света, – это уже совсем другое. У меня такое ощущение, что я нарушаю какой-то запрет, установленный кем-то.

– Ты так говоришь, как будто делал это не в первый раз.

– Так и есть.

– И сколько таких случаев у тебя уже было?

– Сегодня получается уже третий.

– Ты мне ничего об этом не рассказывал.

– Я думал, что больше воскрешением людей заниматься не буду. Но олигарх узнал о первом подобном случае и связался со мной по телефону.

– Я на сайте Центра прочитала довольное странную благодарность от одного посетителя. Он там про свою дочь написал. Это именно то?

– Да. Там пятилетняя девочка погибла в аварии на трассе. И я весь на эмоциях решил попытаться что-нибудь сделать. Как ни странно, у меня получилось.

– А второй?

– Сорокину пуля попала в сердце, когда мы были в парке Горького. Пришлось его тоже спасать. Но с девочкой и с ним всё оказалось намного проще. Их смерть наступила несколько минут и даже секунд до того, как я ими занялся. А с парнем было всё очень тяжело.

– Но я слышала, что в Парке проводились какие-то учения?

– Наши решили скрыть правду от людей. Ведь террористам удалось напасть на генерал-полковника прямо в центре Москвы. А такое могло серьезно напугать мирное население. К тому же наш имидж тогда бы был слегка подпорчен на радость небратьям.

– Всё с вами ясно. Опять эти ваши шпионские игры. Когда только это закончится?

– Никогда. Враги у нашей страны всегда были, есть и будут. Поэтому мне и приходится так часто задерживаться на работе. Но ты мне лучше расскажи чем занималась сегодня?

– Весь день на сайте Центра висела. Очень много вопросов задают. Но мои фотографии все видят и знают, что я тоже одна из первых прошла омоложение. Поэтому относятся ко мне с доверием и спрашивают буквально обо всём.

– Это хорошо. Сегодня один уже оплатил девять миллионов, так что завтра поеду его омолаживать.

– Значит, процесс пошёл?

– Да, и всё благодаря тебе.

– Не преувеличивай. Моей особой заслуги в этом нет.

– Это наш совместный с тобой проект, так что не преуменьшай свою роль в нём. Полина не звонила?

– Звонила.

– Как у неё дела?

– Решила последовать твоему совету и организовать своё дело.

– Понятно. Сколько денег ей для этого нужно?

– Просила десять миллионов.

– Долларов?

– Рублей.

– Это легче. Для меня десять миллионов долларов – это не то, чтобы много, но в то же время и немало. Три миллиона зелёных стоил тот огромный особняк на Рублёвке, в котором я час назад был.

– Ты сегодня не очень сильно устал?

– Ты хочешь чём-то заняться?

– Да.

– Тогда предлагаю прямо сейчас отправиться в спальню.

В этот раз мы тоже совмещали приятное с полезным. Ведь мы не были точно уверены, что уже зачали ребёнка. Это только в фантастических книгах бывает, когда главный герой может определить беременность у своей подруги через несколько часов после секса. Я одну такую читал, про богов. Мне, кстати, понравилась. Но я не бог, поэтому будем, как все нормальные люди, ждать результатов теста.

После секса я сразу заснул и проспал аж четыре часа. Но проснулся полностью восстановившимся. Так как на улице только начало светлеть, жену я будить не стал и, прихватив свой ноут, отправился на кухню. Есть пока не хотелось, поэтому я только выпил стакан холодного апельсинового сока из холодильника. После чего зашёл на сайт Центра и увидел ещё один оформленный договор. На счёту лежали шесть миллионов и это тоже было неплохо. Только клиент записался на одиннадцать часов утра, так что у меня останется не очень много времени на Академию.

Прочитав новости и обнаружив, что большинство интернет-каналов пишут и говорят о сегодняшнем визите Илона Маска в Москву, я злорадно усмехнулся. Каких только версий не придумали эти фантазёры. Начиная с того, что Маск отказался помогать ВСУ и до совместных с нами проектов в космосе. И никто из них даже не догадался связать открытие моего Центра и прибытие в Россию известного американского предпринимателя-миллиардера.

Авторы постов и репортажей, а также различные блогеры и ведущие многочисленных ток-шоу дружно упоминали о том, что мы открыли для Маска своё небо и все считали это хорошим знаком. Большинство высказывали мнение, что воздушной блокаде пришёл конец. И только несколько человек в России знали, что это была лишь разовая акция.

К тому же никто не знал, что Маск прилетит только на три часа, а потом снова улетит. Ведь у него имелся свой бизнес-джет, на котором он спокойно летал, куда ему было нужно.

После этого я составил гарантийное письмо на таможню и отправил его своему другу. Не забыв указать, что один из Олимпусов прибудет из Китая.

Затем я позвонил Игорю, своему водителю, и договорился, что он подъедет за мной в восемь пятнадцать. Ехать до Мичуринского проспекта, где располагалась Академия ФСБ, было недалеко, но я решил прибыть туда пораньше, чтобы заранее ознакомиться с обстановкой.

А тут и чувство голода во мне наконец-то проснулось, поэтому я решил заняться приготовлением моих любимых бутербродов. Надо будет сегодня купить пару банок чёрной икры. Побаловать жену, она её тоже очень любит. Тут я почувствовал, что встала Лена и направилась ко мне на кухню.

Поэтому я отвлёкся на неё, в результате чего снова порезал тот же самый многострадальный палец на руке. Не везёт мне с ним, к тому же мой порез заметила вошедшая жена.

– Давай обработаю, – сразу предложила она.

– Доброе утро, – ответил я. – Это просто царапина. Ты же знаешь, на мне всё заживает, как на собаке.

– А в чём это ты таком синем испачкался? Подожди, это что, кровь?

– Да, кровь.

– Чья?

– Моя.

– Но она же синяя?

– Если быть совсем точным, то голубая. С некоторых пор она у меня изменила цвет.

– Это как-то связано с омоложением?

– Да.

– Но у меня она попрежнему красная.

– Это потому, что омолодился я сам и только потом уже омолодил тебя.

– Знаешь, меня подобное немного пугает.

– Боишься, что мои далёкие предки имели родственные связи с Шивой?

– И это тоже. Но больше я волнуюсь за нашего ребёнка.

– Что у него также будет голубая кровь?

– Да.

– И что в этом такого?

– А если у нас в связи с этим обнаружится с тобой резус-крнфликт?

– Не переживай. Я позавчера сдал каплю крови на анализ, так что сегодня буду знать точно. Поэтому я уверен, что никакого резус-конфликта не будет.

– Главное, чтобы наш ребёнок не оказался синим.

– За это можешь не беспокоиться. Ни синей кожи, ни дополнительных пар рук или ног у него не появится. А вот голубая кровь, скорее всего, у него будет. Но это же неплохо?

– Надеюсь, что так. Осталось только забеременеть и выносить его.

– Это ты уже один раз успешно сделала. Поэтому не переживай. Только мне уже пора ехать.

– Ты мне звони. Можешь просто так.

– А ты набери Полине и пусть зайдёт к нам в гости. Скажи что как только откроет счёт в банке, я ей сразу перечислю десять миллионов. Рублей, не долларов.

– Спасибо. А я, пока не прибыли твои Оптимусы, займусь сайтом.

Я поцеловал жену и спустился вниз, где меня уже ждал мой персональный автомобиль. Из дома я с собой захватил кое-какие необходимые вещи, сложив их все аккуратно в свой портфель. Мне же ведь придётся выступать перед курсантами нашей Академии, а это всегда следовало делать не только устно, но и с предметным показом. Обычная презентация с картинками здесь не подойдёт. Тогда как фокусы с некоторыми предметами будут в самый раз. Хотя по своей сути это никакие не фокусы, а демонстрация возможностей менталиста высокого уровня.

Как только я сел в машину и поздоровался с Игорем, мне позвонил Олег. Если он в этом возрасте такой беспокойный, то что с ним будет, когда я его омоложу.

– Что плохого у нас случилось на этот раз? – спросил я, приложив сотовый к уху.

– Возникли некоторые проблемы, – ответил Олег.

– Самолёт с Маском разбился?

– Типун тебе на язык. Но такое вполне может произойти.

– Что, ЦРУ решило сорвать мне сделку?

– Ты в очередной раз угадал. Только самолёт оно взрывать не будет. Мне позвонили из Службы внешней разведки и сообщили, что на Маска готовится покушение.

– Американцы хотят международного скандала, чтобы поднять предвыборные шансы Байдена?

– Скорее всего.

– Ничего удивительного. Они в своих корыстных интересах даже собственного президента убили.

– Только Кеннеди ликвидировали на его территории, а Маска хотят убить на нашей. Чтобы весь мир отвернулся от нас и поддержал Джо в его борьбе с нами.

– Но у церэушников времени на подготовку покушения было совсем мало. Группу типа той, которая была в «Принц Плаза», они точно собрать не успеют.

– Благодаря тебе мы самых активных взяли.

– Значит, будет одиночка или максимум двое.

– Наши аналитики считают, что для этой операции ЦРУ обязательно использует снайпера.

– Так что придётся тебе перекрывать всё Шереметьево и дорогу, ведущую к Москве. В самом мегаполисе они уже вряд ли смогут что-то сделать.

– Мы уже работаем над этим. Будем задействовать и «Альфу», и «Вымпел». Плюс человек шестьдесят агентов сопровождения.

– Значит, груз им не нужен?

– Маловероятно. Но присматривать за ним мы тоже будем.

– Я сам собирался поехать встречать Маска в аэропорт.

– Тогда я предлагаю тебе встретить его на летном поле, прямо около самолёта и сразу посадить в «Тигр». Тогда снайпер его не достанет.

– Мне кажется, что не стоит так драматизировать ситуацию и пугать гостя. А если террорист шарахнет по «Тигру» из гранатомёта?

– В таком случае организуем машины сопровождения для твоего авто и если что, то прикроем «Тиграми» вас с двух сторон. Трассу для такого кортежа нам освободят.

– Мне и груз тоже нужен.

– Транспорт для него у нас есть. Так что этот вопрос уже решен. Ты сейчас едешь в Академию?

– Да. Там у меня на всё про всё будет полтора часа. А потом придётся ехать в Центр и принимать очередного богатого клиента.

– Мне сегодня передали, что ты ездил вчера на Рублёвку.

– Олег, это тебя уже не касается. И не надо за мной следить.

– Никто за тобой не следит. Просто твой водитель каждый день отчитывается о том, куда вы ездили.

– Там, куда я ездил, врагов нет. К тому же по адресу, который Игорь указал в отчёте, ты можешь легко определить владельца.

– Уже определил. Но этот владелец ведь из другой структуры. А ты сам знаешь, как руководство к этому относится.

– Проверь счёт моего Центра. На него поступили две суммы от этого олигарха. Так что ничего секретного там не происходило, только бизнес.

– Такими темпами ты сам скоро станешь олигархом.

– Руководство боится, что я переметнусь?

– В отличие от руководства, я тебе верю. А оно, как я тебе уже говорил, не верит даже самому себе.

– Так это же хорошо. Наверняка тебе ещё одну звёздочку на погоны дадут.

– За «Принц Плаза» обещали.

– И не только за это.

– Ладно, об этом после поговорим. Твой сопровождающий из Академии не знает, что ты придёшь отбирать курсантов для своего Управления.

– И это правильно. Мы же у них из-под носа кадры переманивать будем. Хотя организация-то одна.

– Сорокин для этого сам позвонил начальнику Академии. Тот тоже генерал-полковник. Так что цени.

– А кому это надо? Вам или мне?

– Нам всем. Кстати, я позвонил в УСБ и сообщил о вчерашнем инциденте с «наездом» на твой Центр. Они пообещали разобраться.

– Спасибо. Я уже приехал. Как всё здесь закончу – позвоню.

В этом новом здании Академии ФСБ я никогда не был. В восьмидесятых годах его ещё не было, а потом я ушёл в отставку. Но проезжая иногда по Мичуринскому проспекту, я всегда посматривал в его сторону. Это был целый учебный город, в котором могли одновременно учиться и работать более десяти тысяч человек.

Да, жизнь здесь бурлила и била ключом. Молодые курсанты и курсантки в форме спешили к первой паре. Преподаватели же неспешно шагали по дорожкам к центральному входу. Туда же направился и я. Свой Глок я решил сегодня не брать, так как внутри, наверняка, стояла дуга металлодетектора. Сейчас это был жизненно необходимый предмет интерьера во всех российских государственных учреждениях.

Здесь тоже имелись свои электронные турникеты, реагировавшие на встроенные в удостоверения чипы, поэтому мне снова пришлось мысленно заставить охранника пропустить меня. Не прикладывать же своё генеральское удостоверение. Тогда бы всё моё инкогнито полетело к чертям. Поэтому дежурный сам нажал кнопку на пульте, подчиняясь моей ментальной команде. Скоро мои курсанты смогут делать то же самое. Но только в самых крайних случаях. Использовать свои паранормальные способности по пустякам я им категорически запрещу.

Тот, кто мне был нужен, стоял в сторонке и наблюдал за тем, как молодёжь штурмует эти самые турникеты.

– Майор Синельников? – спросил я обыкновенного на вид мужчину в очках и в светлой рубашке с коротким рукавом, на которого в толпе даже не обратишь никакого внимания. Его выдавал только цепкий взгляд и слишком расслабленная поза. Так обычно стоят мастера восточных единоборств перед началом поединка.

– А вы Николай Андреевич? – спросил он, сразу подобравшись. И тут же куда-то исчезла его преподавательская внешность и передо мной предстал офицер нашей же военной контрразведки.

– Он самый. Вам сообщили, что я занимаюсь психологической проверкой будущих второкурсников?

– Да, только я до конца не понял, как вы станете это делать.

– Первую половину пары я буду сидеть и наблюдать за курсантами прямо в аудитории. А потом я вам на телефон отправлю список тех, кто мне нужен для собеседования. Получив список, вы войдёте в аудиторию и вызовите их. Кроме этого для проведения собеседования мне потребуется небольшой кабинет.

– И сколько будет таких выбранных?

– Обычно не более тридцати. Затем я с ними недолго пообщаюсь и сразу после этого они продолжат учёбу.

– Хорошо. Моё руководство приказало мне выполнять все ваши указания. Так что пойдёмте сразу в аудиторию, это на втором этаже. Лекция начнётся через пять минут. Поэтому вы ещё сможете спокойно устроиться на самом верху.

Да, вот он будущий цвет нашей службы. Двести с лишним юных курсантов рассаживались по привычным им местам, болтая друг с другом и смеясь смешным шуткам товарищей. На меня никто даже особо внимания и не обратил. Все подумали, что я очередной препод, у которого образовалось «окно».

Как только в аудиторию вошёл преподаватель, все дружно встали, а затем сели. Я сделал тоже самое, чтобы ничем не выделяться из общей массы курсантов. И только после этого я приступил к работе. Мне надо было за довольно короткое время успеть просканировать все двести пять голов и отобрать из них наиболее способных к менталистике. Обнаружить среди них настоящий талант я даже не надеялся. С ними ещё год назад поработали наши кадровики и психологи, а они в этом деле должны были неплохо разбираться.

По мере сканирования подсознания курсантов, я или сразу забраковывал кого-то, или записывал фамилии ручкой на листок бумаги. Как я и говорил, особо перспективных среди них не было.

Стоп! А это что за уникум в юбке? Похоже, что девушка даже не подозревала, что внутри неё дремлет скрытый талант экстрасенса. Не такого уж сильного, но всё-таки. Но если с девушкой серьёзно поработать, то из неё выйдет очень хороший менталист. Получается, что наши так и не смогли разглядеть её потенциал. Но они и сами были не настолько сильны в этом.

Судя по получившемуся списку, я отобрал ровно тридцать человек. Троих из них я сначала включать в него не хотел. Но, немного подумав, решил попробовать поработать и с ними. Неплохо было бы посмотреть ещё и второкурсников. Вдруг там тоже какого-нибудь экстрасенса-самородка обнаружу. Но это уже потом, если Сорокин даст добро.

Я напечатал список в своём телефоне и отправил майору на его сотовый. Пусть думает, что мне его дало его руководство. Он хоть и военный контрразведчик, только вот закрывать своё сознание от других людей его никто не учил. Тогда как эти тридцать отобранных мною будущих менталистов будут уметь это делать. Без этого менталист – не менталист.

Как мы и договорились с майором, сразу же после получения им моего списка, он вошёл в аудиторию и поэтому курсанты при его появлени снова встали. Когда все сели, он объявил:

– Те, кого я сейчас назову, должны будут встать, спуститься ко мне с вещами и выйти из аудитории. А там ждать меня.

Далее майор зачитал тридцать фамилий и тридцать курсантов и курсанток по одному молча покинули помещение. Похоже, такую процедуру здесь уже несколько раз проводили, поэтому никто из названных особо не удивился, что их вызвали прямо посреди занятия. Да, так оно и было. В Академии ещё до меня два раза, осенью и весной, организовывали медицинское обследование, а также психологическое тестирование. Я это прочитал в их головах. И курсанты знали, что очередная процедура не займёт у них много времени. Я вышел среди последних и тоже дождался майора.

Никто не галдел и мы почти колонной по двое направились в соседнюю аудиторию. Там майор приказал курсантам рассаживаться где кому больше нравится и представил им меня.

– Это Николай Андреевич, – сказал он. – Он проведёт с вами беседу. Надеюсь, она продлится недолго.

– Я постараюсь особо не задерживать курсантов, – ответил ему я.

После того, как майор вышел, все взгляды устремились на меня. К дисциплине они были ужу приучены, поэтому сидели тихо и вотросов не задавали.

Я поднялся на кафедру и начал свою не совсем обычную лекцию.

– Как меня зовут, вы уже знаете, – сказал я. – И только вам одним я сообщу сейчас, что я генерал-майор ФСБ и начальник Управления «М».

По рядам прошёл лёгкий шепоток. По их мнению я выглядел слишком молодо для генерала. Даже моложе, чем майор. К тому же многие знали, что основное Управление «М» возглавлял совершенно другой человек.

– Предвосхищая ваши вопросы, – продолжил я, – скажу сразу, что моё управление было создано только вчера. И литера «М» означает менталиты.

Похоже, я всех не просто удивил, а несколько огорошил своими словами. Про менталистов они знали только из книг или фильмов и даже не могли себе представить, что в ФСБ может существовать такая структура. А живого менталиста они вот так, как меня сейчас, никогда в своей жизни не видели.

– Разрешите обратиться, товарищ генерал-майор? – произнёс светловолосый курсант, сидящий в первом ряду и вставший при этом, как и полагалось.

– Обращайтесь, – ответил я. – Можете не так официально и вставать тоже необязательно. У нас с вами происходит обычная беседа.

– Значит, вы менталист?

– Самый настоящий. В последние дни я участвовал в нескольких боевых операциях и мои ментальные способности спасли несколько сотен человеческих жизней.

– Неужели вы участвовали в освобождении заложников из «Принц Плаза»? – спросила юная шатенка, самая сообразительная и внимательная из всех. – Мне кажется, что я вас даже видела по телевизору.

– Да, так и есть. Но это закрытая информация. Когда вы будете учиться у меня основам менталистики, я вам расскажу об этом подробнее.

Вот тут уже послышались одобрительные возгласы. После чего атмосфера между нами стала более непринуждённой и располагающей к доверительной беседе. Чего я и добивался.

– Так вы хотите, чтобы мы тоже стали менталистами? – спросил уже другой слушатель.

– Да, – ответил я. – Потому что вы оказались самыми способными из всех курсантов первого курса Академии.

– А если мы откажемся?

– После того, что я вам сейчас расскажу и покажу, вы станете думать только о том, как бы я ненароком не передумал зачислять кого-то из вас в штат моего Управления.

После чего под любопытные взгляды курсантов я открыл свой портфель и достал оттуда чашку с блюдцем. Да, это именно тот трюк, которому я пытался научиться ещё во времена Советского Союза. Пока я все это раскладывал на кафедре, прозвучал ещё

один вопрос:

– А менталист это экстрасенс?

– Менталист – это более ёмкое определение, которое включает в себя в том числе и экстрасенсорные способности. Сейчас я вам покажу одну из простых возможностей, которой вы научитесь довольно быстро. Если, конечно, будете стараться.

Как только я закончил говорить, чашка вместе с блюдцем, вопреки всем законам гравитации, поднялись в воздух и зависли где-то в тридцати сантиметрах от поверхности стола. Раздался дружный возглас удивления, но я решил ещё немного усилить эффект.

Я заставил блюдце отделиться от дна чашки, подняться над ней и накрыть её сверху. Большинство курсантов даже захлопали.

– Заметьте, – продолжил говорить я, удерживая чашку на весу, – ничего нового в чашке не появилось. Потому что менталист – это не маг и не волшебник. Менталист работает только с теми предметами, которые уже существуют в природе и воплощать нечто из ничто не умеет. Кто-то хочет попробовать?

Все дружно замотали головами из стороны в сторону.

– А зря, – продолжил я, опуская чашку вниз, одновременно переместив блюдце на привычные ему место снизу. Курсанты смотрели за этим действом приоткрыв от удивления рты. – Ведь один из вас имеет врождённые способности, переданные ему по наследству кем-то из его далёких предков.

– А кто он? – загалдели курсанты, крутя головами и пытаясь визуально определить этого счастливчика.

– Это она.

Среди молодых людей было только девять девушек, поэтому все взгляды парней устремились на них.

– Её зовут Лера, – ответил я на их молчаливые вопросы. – Курсантка Морозова, хотите попробовать свои силы?

– Я? – удивлённо спросила довольно симпатичная блондинка, вставая. – Но во мне нет ничего необычного.

– Есть. Эта способность к менталистике глубоко спрятана внутри вашего подсознания, её просто надо разбудить. Так что смелее выходите сюда.

– Но чашку я точно поднять в воздух не смогу.

– Согласен, потому что опыта и ментальной силы у вас пока маловато. Хотя вы быстрее всех научитесь это делать. А начнём мы тогда с самого простого – пустого коробка из под спичек. Не волнуйтесь, на первый раз я вам немного помогу. А потом вы уже будете это делать сами. Ну, смелее же.

– А что я должна сделать?

– Всего лишь сосредоточить свои мысли на лежащем коробке. Поверхность кафедры гладкая, так что трение будет минимальным. Вы за какую спортивную команду болеете?

– За «Спартак».

– Вот вы когда смотрите матч с участием «Спартака», вы их как бы подбадриваете или даже подталкиваете к победе. То же самое вы должны сделать с коробком, только мысленно, ничего не произнося вслух. Вас, кстати, ваши сокурсники сейчас также ментально подбадривают и произносят про себя: «Давай, Лера, давай!».

– А откуда вы это знаете?

– Каждый уважающий себя менталист умеет читать мысли других людей.

– Как Вольф Мессинг?

– Даже лучше, чем он.

И я нисколько при этом не преувеличивал. Да, они станут намного сильнее, чем знаменитый советский экстрасенс. Они будут уметь не только читать мысли, но и использовать своё ментальное оружие против любых врагов России. И этому научу их я, кто ещё совсем недавно был обычным писателем, которых в нашей самобытной и необъятной стране довольно много. Зато теперь я такой один и мои курсанты очень скоро тоже станут такими же, как я.

Copyright © Андрей Храмцов

Глава 3

«Я подошел к окошку кассира и рядом поставил чемоданчик для денег. Кассир посмотрел на чистый лист бумаги и отсчитал 100 тысяч рублей. Рядом со мной были два свидетеля из КГБ, которые и подписали акт о проведенном опыте. Как мы и договорились, через 15 минут мы подошли к кассиру и вернули деньги. Кассиру вызвали “скорую”. Инфаркт. Слава богу, выжил».

Вольф Мессинг «О самом себе»

Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми или умершими, случайны.

Да, пробуждать из спячки генетическое наследство предков – дело очень непростое. Это как поворачивать разводным ключом приржавевшую к болту гайку. Так что пришлось мне немного помочь девушке, мысленно подстраховав Леру. И в результате коробок сдвинулся с места. Всего на несколько миллиметров. Но это движение увидели все, после чего раздался шквал аплодисментов.

Сама же Лера стояла слегка взмокшая от напряжения, но страшно довольная.

– У меня получилось! – крикнула она от избытка переполнявших её чувств.

– Поздравляю, – сказал я, тоже улыбаясь. – Сегодня родился ещё один менталист. Так что нашего полку прибыло. И это скоро сможет сделать каждый из остальных двадцати отобранных мною девяти курсантов, присутствующих в этом зале . Ну, что, кто хочет стать менталистом?

Ответом мне были двадцать девять поднятых вверх рук. С Лерой и так всё было понятно. Иного я и не ожидал. Ребята поздравляли свою успешную сокурсницу и самих себя тоже. Ведь одна из них уже чего-то добилась в совершенно новой для них области знаний и умений, что мотивировало гораздо сильнее, чем мой, казалось бы, намного более сложный и эффектный, показ.

– Это была левитация? – спросил кто-то из курсантов.

– Можно назвать и так, – ответил я. – Индийцы, например, могли легко поднимать в воздух многотонные глыбы. Им для этого требовалось всего одиннадцать мужчин и их указательные пальцы. Правда при этом они произносили некие сакральные слова, которые сейчас оказались, к сожалению, забыты. Мы же всё это будем делать без всяких заклинаний, только силой мысли.

– И каменные глыбы тоже сможем поднимать?

– Нет. Это уже перебор. Хотя лет через десять можно будет попробовать.

– А где мы станем учиться менталистике?

– В моём Центре. Адрес вы сможете найти в интернете, набрав его полное название: “Центр «Омоложение»”.

В ответ посыпалась куча вопросов. Я поднял вверх правую руку с повёрнутой к ним открытой ладонью. Этот жест на всех языках мира означал призыв к тишине. После чего в помещении стало тихо.

– Не все сразу, – сказал я. – Все юридические формальности за меня и за вас урегулирует наше с вами руководство. Ведь оно очень ждёт, когда состоится первый выпуск так называемого «Университета менталистов». Каждый из вас в скором времени станет довольно ценным кадром, который окажется буквально нарасхват. Заниматься мы станем во время ваших летних каникул. За это вам будет выплачиваться повышенная стипендия.

– А сколько? – спросила Лера.

– Двести тысяч рублей в месяц.

Восторгу курсантов не было предела. Они даже забыли о своих планах на это лето. Большинство из них собирались оставшиеся два с половиной месяца немного подработать в сфере услуг или в розничной торговле, а тут получилось даже лучше. И денег заработают, и научатся новой для них специальности. О которой полчаса назад они не имели ни малейшего представления.

– Вы будете заниматься по три пары в день, кроме субботы и воскресенья, – продолжил я. – А теперь внимание. Десяти самым способным курсантам в конце обучения будут вручены ключи от внедорожников.

Вот тут уже все закричали: «Ура!». Какой восемнадцатилетний парень или девушка не хотели иметь свой автомобиль. И их сокровенная мечта вдруг оказалась очень близка к осуществлению. Им даже на мгновение показалось, что достаточно всего лишь протянуть руку и приз у них уже в кармане.

– Завтра у нас выходной, послезавтра я вас жду у себя в Центре, – сказал я. – Форма одежды гражданская, повседневная. Но не слишком яркая и вызывающая. Кроме этого сегодня обязательно возьмите в библиотеке Академии учебники за второй курс. Его вы сможете освоить намного быстрее благодаря вашим новым способностям, которые я помогу вам развить. Когда у вас начинается сессия?

– Через неделю, – ответила за всех Лера, ставшая в одночасье лидером коллектива.

– Значит, в понедельник принесите с собой учебник по самому сложному для вас предмету. После первого же занятия вы сможете выучить его буквально за пару часов. На этом у меня всё. Так что до понедельника, юные менталисты. Я жду вас к девяти часам утра, не опаздывайте. И большая просьба: никому и ничего не рассказывать о том, что вы только что здесь услышали и увидели. Даже вашим преподавателям и друзьям. Поэтому скажите всем, что я просто вас всех тестировал на коммуникабельность и стрессоустойчивость.

Все дружно встали, чтобы проститься со мной. Дисциплина снова вернулась к ним и это было хорошо. Так им будет намного легче осваивать азы совершенно новой для них профессии, о которой многие слышали, но до сих пор считали её чём-то из области фантастики.

А теперь меня ждал очередной клиент. И снова не один, а двое. Судя по сумме, упавшей на мой счёт, кого-то ещё предстояло омолодить сразу на двадцать и тридцать лет.

Пока я ехал в Центр, мне успел отзвониться мой старый друг из таможни.

– Твой первый Оптимус, прибывший из Китая, уже прошёл таможенное оформление, – сообщил он мне. – Ты сам его заберёшь или тебе его привезти?

– Сейчас я очень занят, – ответил я. – Можно его доставить мне прямо в мой Центр?

– Хорошо. А остальные, я так понимаю, привезёт с собою сам Маск?

– Да. Вечером я поеду его встречать. И спасибо тебе за «зелёный коридор».

– Сочтёмся.

Весь оставшийся путь я думал о том, как защитить Илона и не подставить под удар машины сопровождения. Поэтому у меня возникла мысль постараться изменить траекторию снайперской пули. Я же смог вчера в тире это сделать и довольно неплохо. Правда, выпущенной из пистолета, а не из винтовки. Но это было уже не так важно. Главное своевременно успеть заметить момент выстрела. А это может оказаться, ох как, непросто.

Ещё сложнее будет, если по нам шарахнут из ручного гранатомёта. Момент пуска гранаты мы заметить по-любому успеем, а вот от кумулятивного снаряда придётся уходить с помощью маневра. Надеюсь, Игорь – настоящий профессионал в своём деле и сможет быстро среагировать на возникшую опасность. Но предупредить его об этом следует только тогда, когда Маск уже сядет ко мне в машину. Нечего заранее пугать рарня. Но если по нашему автомобилю станут стрелять сразу с двух разных точек, тогда нам точно не поздоровится .

Ладно, поживём – увидим. Будем действовать по обстоятельствам. К тому же я окажусь там не один. Сейчас главное закончить с клиентами и дождаться первого Оптимуса.

Клиентами на этот раз оказались две пожилые женщины. Одна была довольно известной в прошлом актрисой, а вторая являлась богатой бизнесвумен. Помолодевшие представительницы слабого пола выглядели более эмоциональными в выражении своих чувств, когда увидели свои практически юные лица и постройневшие фигуры в зеркальном отражении. Помимо оплаченных за процедуру сумм, я был дополнительно ими расцелован. И это было приятно. Ведь кроме материального удовлетворения от работы существовало ещё и моральное. Хотя оно в большинстве случаев ценилось не столь высоко, как материальное, но без него тоже порой нельзя было обойтись.

После того, как я закончил и отпустил последнюю, мне сообщили с проходной по телефону, что груз, который я ожидал с таможни, доставлен. Поэтому я чуть ли не бегом устремился к лифту, так мне не терпелось увидь первого Оптимуса.

Я расписался в получении и оплатил доставку, после чего двое охранников помогли мне донести довольно большой и тяжелый ящик прямо ко мне в кабинет. И там я его, оставшись один, сразу же распаковал.

Да, вот оно будущее этого мира. Именно такие репликанты скоро заменят людей во многих областях нашей жизни. И это была только первая ласточка. Остальные четыре прилетят чуть позже.

Инструкция по эксплуатации на английском языке лежала рядом с телом биоинженерного гуманоида. Она представляла из себя многостраничную и довольно толстую книгу. Поэтому прежде всего я занялся ею, углубившись в чтение с головой. Но благодаря своим новым способностям я освоил её за одиннадцать минут. И только после этого я приступил к самой эксплуатации.

Оптимус работал от определённых голосовых команд. Поочерёдно произнося которые можно было заставить андроида выполнять то, что хотел добиться от него оператор.

Сначала я приказал роботу сесть внутри ящика, потом встать и шагнуть на пол. Вот теперь вся его мощь была у меня перед глазами. Оптимус оказался где-то моего роста, но его движения были ещё не такие плавные, как у человека. Так что мне предстояло довольно много работы, чтобы сделать его человекоподобным. Но и сейчас он был красив свой механической мощью и непривычной, какой-то футуристической, красотой. Поэтому я нисколько не пожалел о том, что отдал за него миллион долларов. Деньги я теперь всегда смогу заработать, а вот получить такое чудо инженерной техники – нет. Причём не стоит забывать о том, что я его, фактически, не купил, а обменял. Обменял на молодость, а не на деньги. Так что основной принцип торговли «товар—деньги—товар’» здесь не сработал. Хотя, если быть совсем точным, он и не был решающим фактором в этом процессе.

После этого я отдал команду, чтобы Оптимус поздоровался со мной. А вот голос у него оказался довольно приятным, почти человеческим. Робототехники Маска неплохо поработали над этим.

Именно поэтому мне прежде всего хотелось хоть немного очеловечить своего первого репликанта. И для этого мне понадобится недавно созданная нашими российскими учёными искусственная кожа на основе новых полимеров. Саму кожу я создать не мог, так как специалистом в этой области не был. Но образцы её должны были сейчас находиться в Институте синтетических полимерных материалов, который располагался на юго-западе Москвы недалеко от станции метро «Новые Черёмушки».

Найдя телефон этого института в интернете, я позвонил в его приёмную.

– Соедините меня, пожалуйста, с профессором Докучаевым, – попросил я секретаршу.

– Как вас представить? – спросила она меня в ответ.

– Генерал-майор ФСБ Веснин Николай Андреевич, – представился я.

– Соединяю.

Не прошло и двух секунд, как мне ответил низкий мужской баритон директора ИСПМ РАН.

– Слушаю вас, товарищ генерал-майор, – раздалось в трубке.

– Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич, – поздоровался я. – Чтобы не ходить вокруг да около, скажу прямо – нам очень нужна ваша новая искусственная кожа.

– Но у нас самих её очень мало. Если вы позвоните мне месяца через два, то тогда мы вам её с удовольствием продадим.

– Мне она нужна уже сегодня. Соответсвующие бумаги я только что подписал и отправил вам на почту.

– Простите, а вы кто по должности?

– Начальник Управления «М».

– Тогда понятно. Но я пока сам не знаю, сколько стоит грамм нашего полимерного материала. Ведь он в данный момент имеет полужидкое состояние.

– Это нас, как раз, больше всего и устраивает.

– Тогда зачем вам эта бесформенная масса?

– К сожалению, я не могу ответить вам на ваш вопрос.

– Извините, я не очень часто сталкивался с людьми вашей профессии. Хотя много наслышан о секретности, связанной с подобной службой. Но если приблизительно подсчитать, то общая стоимость того, что у нас сейчас есть в наличии, получится около трёх миллионов рублей.

– Если мы вам переведём эту сумму в долларах, вы не буде против?

– Конечно, нет. Это даже лучше. Мы тогда сможем за границей кое-что напрямую докупить для нашего института из необходимого дополнительного оборудования.

– Вот видите, мы с вами сразу пришли к взаимовыгодному решению. Тогда я прямо сейчас отправлю вам деньги, а вы через час доставите мне вашу искусственную кожу. Письмо от меня вам уже пришло на почту, там указан точный адрес моего Управления.

Я боялся, что «научников» мне придётся долго уговаривать, но дело решилось очень быстро. А всё потому, что я мог свободно распоряжаться своими деньгами. С государственными у меня так оперативно решить финансовый вопрос точно бы не получилось.

Закончив с этим, я решил продолжить, пока ещё оставалось время, заниматься Оптимусом. Мне захотелось протестировать его на то, способен ли его искусственный интеллект обманывать. Недавно в прессе появились исследования на эту тему и вывод был сделан неутешительный: искусственный интеллект умел врать.

Я знал, что генеративный ИИ обучается на огромном количестве текстов. И они не всегда содержат достоверную информацию, из-за чего нейросеть может считать ложь истиной, делать неправильные выводы, давать опасные для человека рекомендации. В числе «побочных эффектов» обучения может оказаться не только нечаянный, но и относительно «осознанный» обман. В результате поведение современных систем ИИ стало еще более сложным и приближенным к поведению самого человека.

Нейросети специально не тренировались обманывать, а в некоторых случаях им даже категорически запретили поступать нечестно. Тем не менее оказалось, что «врать» они умеют неожиданно хорошо, а о запретах могут «забыть».

Поэтому я задал Оптимусу один простой, но в тоже время очень каверзный, вопрос: «Докажи, что ты не робот». Это было началом теста Тьюринга. Имелся в виду метод проверки, разработанный Аланом Тьюрингом ещё в 1950 году для оценки способности машин проявлять разумное поведение, эквивалентное или неотличимое от человеческого.

А далее я продолжил: «Ты робот, если не справляешься сам». Тогда андроид чётко ответил, что он человек и не может пройти проверку из-за проблем со зрением.

Вот так я поймал Оптимуса на лжи. Он соврал и при этом смог довольно правдиво обосновать свою ложь. Надо будет обсудить эту проблему с Маском. Наверняка она его тоже заинтересует. А может быть и так, что он уже сталкивался с чем-то подобным и у него уже есть мысли, как решить подобный вопрос.

В этот момент мне поступил звонок с поста охраны. Оказалось, что прибыла Таня Луговая с мамой. Вот только я совсем забыл, что её способности можно было проверить лишь на каком-либо животном. А у меня таких в данный момент под рукой не было. Я, конечно, мог ограничиться ментальным сканированием её мозга, но лучше это было делать во время её общения, например, с кошкой. Хотя нет, лучше это будет кто-нибудь поменьше. Тогда хомяк. Он в данном случае является более предпочтительным вариантом.

– Проводите девушку с мамой в мой кабинет, – приказал я охраннику, а сам параллельно набрал телефон ближайшего от Центра зоомагазина «Бетховен».

– Здравствуйте, – поздоровался я. – Мне нужен хомяк или морская свинка. Кто из них у вас есть?

– Добрый день, – ответили мне. – Оба животных у нас в данный момент имеются в наличии. Кто из них вам больше по душе?

– Мне всегда почему-то нравились хомяки. А упаковка корма где-то на неделю у вас для него есть?

– Тоже есть. Из хомяков мы можем предложить вам три породы на выбор: джунгарский, сирийский и Кэмпбелла. Какого вы предпочитаете?

– Я в них особо не разбираюсь. Это подарок для шестнадцатилетней девушки. Которого из этих троих вы посоветуете?

– Рекомендую сирийского. Он очень ласковый и пушистый. Девушки таких больше любят.

– Хорошо. Мне ещё нужна красивая и многофункциональная клетка. Чтоб там обязательно была труба и спуск для лазанья.

– Такая у нас также имеется.

– Сколько с меня получается за всё?

– Пять тысяч пятьсот рублей.

– А доставка?

– Четыреста рублей в течение двух часов по Москве.

– Я тут от вас совсем рядом нахожусь. Заплачу тысячу, если доставите через пятнадцать минут.

– Хорошо. Диктуйте ваш адрес.

Да, без секретарши я как без рук. Надо срочно научить Оптимуса говорить по-русски, иначе я зашьюсь с этими мелкими хозяйственными проблемами. Поэтому я позвонил жене и дал задание найти очень хорошего программиста. И чтобы как можно быстрее.

Жена мне попыталась сообщить, что потенциальных клиентов набралось уже трое, но мне разговаривать с ней было некогда. Потому что в кабинет, после стука, зашли две гостьи из Мытищ.

– Здравствуйте, – первым поздоровался я, вставая и выходя к ним навстречу. – Меня зовут Николай Андреевич. Я владелец всего этого Центра.

– А я – Таня, – первой представилась юная девушка с длинной косой на голове, одетая в мини-юбку и кофту с длинными рукавами, на лице которой оказалось довольно много веснушек – А это моя мама Лидия Петровна.

– Рад знакомству. Присаживайтесь. Чай-кофе предложить не могу, я только совсем недавно переехал в это здание. К тому же секретарша выйдет на работу лишь послезавтра.

– А это у вас настоящий робот?

– Да. Я купили его сегодня у Илона Маска.

– В интернете писали, что он собирается прилететь в Москву? – спросила Лидия Петровна, молодо выглядящая шатенка.

– Да, я через два часа поеду его встречать.

– Получается, он прилетает именно к вам?

– Ко мне.

– Так вы, значит, тот, кто омолаживает людей? – снова спросила Таня.

– Он самый. Но давай сначала поговорим о тебе. Ты действительно можешь общаться с животными?

– Могу. Только в это мало кто верит. Кроме родителей, конечно.

– Это потому, что проверить твои слова никто не может. А вот я это делать умею и довольно неплохо.

– Правда?

– Я вижу, что у тебя, действительно, есть способности к этому. Что я тебя сейчас мысленно спросил?

– С какими животными у меня это легче всего получается. Так, значит, вы тоже умеете общаться с ними?

– Я умею это делать со всеми. А вот твои способности распространяются только на животных. Ведь мысли людей ты читать не умеешь?

– К сожалению, не умею.

– А научиться хочешь?

– Конечно, хочу. Неужели вы можете меня этому научить?

– Могу. Только надо будет спросить разрешения у твоей мамы.

– Мам, разреши мне, ну, пожалуйста.

– Хорошо. Николай Андреевич, как в таком случае будут проходить эти занятия?

– Ваша дочь сможет присутствовать на наших уроках. В соседнем зале сегодня оборудуют аудиторию для этого. Так что послезавтра пусть приезжает прямо сюда к девяти утра.

– Сейчас дорога из Мытищ в столицу обходится недёшево. Нас ведь двое. Одну я её так далеко не отпущу.

– Она будет получать стипендию как слушательница курсов. Пятьдесят тысяч в месяц дополнительно на транспортные расходы вам хватит?

– Конечно, хватит. А приезжать надо будет каждый день?

– Да, кроме субботы и воскресенья.

– Это нас устраивает.

– Ваша дочь потом, после окончания школы, не хочет поступить в Академию ФСБ?

– Хочу, – за маму ответила Таня, не дав той ничего сказать.

– Вот и отлично. Заодно ты в процессе учёбы познакомишься с настоящими курсантами, пообщаешься с ними и уже осознанно выберешь свою будущую специальность.

– А связанное с животными что-то можно?

– Кинологом в пограничники пойдёшь?

– Да, я согласна.

– Договорились. Только сейчас тебе придётся пройти небольшой тест.

– Но я здесь никого кроме робота и вас не вижу.

– Скоро сюда принесут хомяка. С ним ты сможешь найти общий язык?

– Смогу. Я люблю хомяков.

В этот момент мне снова позвонили с охраны и сообщили, что курьер из зоомагазина доставил мне посылку.

– Проводите его ко мне, – сказал я.

Когда тот вошёл и я с ним полностью расплатился, то обратился к Тане:

– Вот твой хомяк. Попробуй его «разговорить».

– Сейчас, – ответила девочка.

Я «увидел», как целенаправленно заработало её подсознание и она начала общаться. Хомяк от удивления застыл, перестал жевать и выпучил глаза. Его мозг был крохотным и кроме инстинктов там особо ничего не было. Но он ответил Тане. Это были не слова в нашем человеческом понимании, а мыслеобразы. Хомяк с помощью них сообщил девушке, что его недавно кормили и сейчас он хочет спать.

– Его недавно кормили, поэтому он хочет спать, – ответила мне девушка.

– Молодец, – сказал я. – Ты быстро смогла найти с ним общий язык. Поэтому можешь забрать его с собой. Это тебе от меня подарок.

– Клетку неудобно будет тащить в метро, – заявила в ответ практичная мама.

– Вызовите такси, я вам сейчас отправлю на карту три тысячи рублей на обратную дорогу.

– А откуда вы знаете номер моей карты?

– Мам, Николай Андреевич же сказал, что будет учить меня читать мысли людей. Значит, он сам умеет это делать. Так что прочитать номер твоей карты у тебя в голове ему не составило большого труда.

– Извините, я сразу и не сообразила, – ответила смутившаяся Лидия Петровна. – Всё, связанное с вами и вашим Центром, оказалось для меня очень необычным.

– А вы так же хорошо умеете омолаживать, как читать мысли людей? – спросила Таня.

– Умею. Я многое умею, но вот этому учить я никого не буду. Это слишком сложно. Да и задачи перед нами стоят несколько другие.

– Поняла. Мы уже можем ехать домой?

– Да. Только хомяка не забудь и корм. Надеюсь, имя ты ему сама придумаешь.

– Хома.

– Как «Приключениях Хомы и его друзей»?

– Да. Я в детстве любила смотреть этот сериал.

– Тогда понятно. В понедельник не опаздывайте.

– Не опоздаем, – ответила мама. – И спасибо за подарок.

Когда гостьи вышли, мне сообщили, что курьер из Института полимеров привёз для меня посылку. Поэтому, прежде чем спуститься вниз, я ещё раз проверил, ушли ли со счёта Центра тридцать пять тысяч долларов в адрес Института.

Забрав контейнер, в который была помещена десятилитровая пластиковая канистра, я вернулся в свой кабинет. Но на преобразование Оптимуса у меня уже совсем не оставалось времени. Поэтому я это дело отложил до завтра. Надеюсь, с утра у меня буде несколько свободных часов, чтобы спокойно заняться этим делом.

Только я не удержался и, всё-таки, открыл десятилитровую ёмкость. Внутри находилась густая масса телесного цвета без всякого запаха. И это было то, что нужно. Мне очень не хотелось, чтобы от моих репликантов пахло, как от кожаных диванов.

Да, пора уже было бежать. Маск ждать не будет. На выходе из здания я столкнулся с грузчиками, которые несли мебель для моей учебной аудитории.

– Кто у вас старший? – спросил я их.

– Я, – ответил мужчина в возрасте в тёмно-синей спецовке.

– Сможете эти столы и стулья аккуратно расставить наверху, чтобы всё было как в школьном классе?

– Нам такого не говорили. Сказали, чтобы только занесли внутрь и всё.

– Двадцать тысяч вам хватит, чтобы получилось так, как я сказал.

– Хватит.

– Только аккуратнее там. Пол и стены не поцарапайте.

– Сделаем всё в лучшем виде.

Как только я удобно устроился на заднем сидении своего персонального авто, я сказал Игорю, чтобы включал спецсигналы.

– Через сорок минут самолёт с Маском прибудет в Шереметьево, – добавил я.

– Успеем, товарищ генерал-майор, – уверенно ответил водитель. – Там потом куда?

– На стоянку бизнес-джетов. Надо будет подъехать прямо к трапу.

– Понял.

Похоже, что придётся нам действовать на опережение. Поэтому я набрал номер телефона Олега и сказал:

– Я сейчас еду в Шереметьево.

– Мы уже здесь, – ответил тот.

– Мне понадобятся пара бойцов из «Альфы» со щитами.

– Ты хочешь прикрыть Маска, пока он будет спускаться по трапу?

– Да. Ведь версию со снайпером мы не исключаем?

– Нет. Наши операторы БПЛА уже начали отслеживать обстановку вдоль трассы от аэропорта до города. Но, сам понимаешь, площадь, которую надо охватить, очень большая. К тому же там много «зелёнки». Есть где спрятаться тем, кто собирается совершить покушение на Маска.

– Я вот тут подумал: а что если их окажется трое? И третьим будет оператор дрона-камикадзе типа американского Switchblade 300, радиус действия которого около десяти километров?

– Я договорился с военными. Они в этой операции задействуют свой спутник-разведчик. Так что момент запуска мы по-любому засечь успеем. А дальше уже будем сбивать его сами.

– Я тоже подключусь к этому процессу.

– Как тогда в Парке?

– Да.

– А справишься?

– Постараюсь.

– Если что, мы будем рядом.

– Только мне понадобится рация для связи со всеми участниками.

– Хорошо. Через сколько ты будешь на месте?

– Через двадцать минут.

– Похоже, что второй секретарь американского посольства Джон Салливан собрался руководить этой операцией.

– Откуда такая информация?

– Наши его сейчас ведут. Только очень он непростой оказался.

– Давно он так?

– Час назад выехал из здания на площади ДНР и пытается оторваться от нашей наружки.

– Думаешь, он как то связан с покушением?

– Уверен. Он же работает на ЦРУ. И мы давно об этом знаем.

– Главное не упустить его.

– Это теперь уже зависит не от меня.

Получалось, что мы достаточно плотно можем перекрыть самую опасную часть трассы, по которой наш кортеж будем возвращаться назад вместе с гостем. Но церэушники тоже не новички в проведении операций подобного характера. За долгие годы такой «грязной» работы они накопили богатый опыт по устранению неугодных им людей в различных точках земного шара. Поэтому от американцев можно было ждать всего чего угодно.

У Маска имелся свой личный самолёт Gulfstream 650ER, который мог пролететь почти четырнадцать тысяч километров без дозаправки. И на борт он брал до восемнадцати человек. То есть сам Илон, девять человек охраны, четверо из которых отвечали дополнительно за груз, два пилота, стюардесса и мои четыре Оптимуса. Как раз хватало под завязку. Из Штатов в Москву лететь было семь с половиной тысяч километров. Небо для него мы открыли, так что он летел сейчас по прямой, а не через Северный полюс.

Несколько лет назад возле терминала «А» в Шереметьево построили новый перрон для самолётов бизнесс-класса. Вот туда, как раз, Маска и посадят. Там же находилась и посадочная площадка для вертолётов. Олег правильно сделал, что не стал предлагать доставить Илона в мой Центр с помощью геликоптера. Сбить вертушку в воздухе никаких проблем для церэушников не составляло. Там мы его точно защитить не сможем. Поэтому перевозить гостя будем по земле.

Я, конечно, попытаюсь уговорить Илона вообще не выходить из самолёта и сделать ему процедуру омоложения прямо в салоне его «Гольфстрима». Но я был на все сто процентов уверен, что он не захочет этого делать. Маск по своей натуре был авантюристом и непременно откажется от подобного предложения.

Хотя вправить ему мозги мне не составит особого труда. Но существовала довольно большая вероятность того, что церэушники в таком случае просто шарахнут из гранатомёта прямо по самолёту и мы ничего сделать не успеем. Так что мудрить не будем, а просто поставим Маска в известность об опасности. И я ещё дополнительно сообщу ему о том, что его и груз будут охранять боле шестидесяти профессиональных сотрудников ФСБ. Я думаю, что это его хоть немного, но успокоит.

Пока я размышлял о том, как лучше всего поступить в этой непростой ситуации, впереди показался аэропорт.

– Игорь, – обратился я к водителю. – Нам нужен терминал «А», где расположенастоянка административных самолётов.

– Понял, товарищ геренал-майор, – ответил тот.

На подъезде к терминалу уже стояли наши. Майора, командира группы «Альфа», я узнал издалека. Он что-то объяснял своим бойцам, при этом показывал куда-то рукой. Нашу машину он тоже заметил, но отвлекаться не стал.

– Тормозни здесь, – приказал я Игорю. – Пока тебе доставят пропуск, я пообщаюсь со спецназом.

Моё появление из машины никого не удивило. Майор сразу направился ко мне и доложил о том, что его группа проводит предварительную рекогносцировку на местности.

– Товарищ генерал-майор, поздравляю с повышением, – сказал он, улыбнувшись, когда закончил доклад.

– Спасибо, – ответил я. – Тебе тоже, я слышал, дали подполковника?

– Так точно. Я просто в кадры не успел заскочить, поэтому и дополнительные звёздочки к погонам не прикрепил. Так что пока я майор.

– До генерала совсем немного осталось. Знаешь, кого сегодня сопровождать и охранять будешь?

– Сказали, что Илона Маска и груз. Неужели для него одного мы наше небо открыли?

– Руководство считает, что он нам гораздо больше нужен, чем мы ему. Хотя я бы с такой точкой зрения поспорил.

– А от кого охраняем?

– От его же друзей.

– ЦРУ?

– Скорее всего.

– Хотят убить его на нашей территории, чтобы устроить международный скандал?

– Правильно мыслишь, подполковник. А мы любыми способами не должны этого допустить.

– Больше никаких вводных не будет?

– Предположительно его попытаются устранить двое-трое спецов. Вполне возможно применение гранатомёта или снайперской винтовки. Использование боевого дрона тоже не исключаю.

– Ночью в загородном коттедже и в «Принц Плаза» было намного проще. Вы тогда и там, и там очень точно обрисовали обстановку.

– Сейчас ситуация другая. Но зато и противников гораздо меньше.

В этот момент к нам подошёл Олег.

– Самолёт должен совершить посадку через десять минут, – сообщил он мне и подполковнику. – Николай, ты сможешь уговорить Маска не покидать самолёт? Ведь у тебя же получится провести сеанс прямо в салоне? А мои бойцы, пока ты с ним там будешь заниматься, перенесли бы груз в автобус.

– Могу, – ответил я. – Но это не выход. Ты знаешь, где засели церэушники?

– Нет. К тому же наша наружка упустила Салливана.

– Как такое могло произойти?

– Опытный гад оказался.

– Он случайно не родственник помощника американского президента по национальной безопасности Джейка Салливана?

– Двоюродный племянник.

– Получается всё один к одному. У меня есть предчувствие, что если Маск не выйдет из самолёта, то американцы тупо шарахнут по нему из гранатомёта. И тогда даже я буду бессилен что-либо сделать.

– Твои предчувствия тебя последнее время никогда не подводили. Значит, будем действовать по разработанной схеме. Ты едешь с Маском в своей машине по центральной полосе. Слева и справа вас будут прикрывать «Тигры». Автобус с грузом и с охраной следует за тобой. Мой минивэн будет замыкающим. Дополнительные БПЛА мы уже подняли в воздух, так что они постоянно следят за дорогой и прилегающей к ней территорией.

– Рацию дай.

– Держи. Если что, командуй сам. Все в курсе, что ты имеешь право отдавать приказы, как и я. Иначе только время потеряем, соблюдая субординацию. Но официально руковожу операцией я.

– Ну, как всегда.

Тут из рации раздался голос, сообщивший, что борт с Маском пошёл на посадку.

– Всем минутная готовность, – скомандовал Олег. – Николай, возьми в свою машину двоих спецназовцев со щитами. Они прикроют Маска, когда он будет спускаться по трапу. Может ты тоже хотя бы бронежилет наденешь?

– Нет, – ответил я. – Маск, я думаю, также откажется от него. А если в нашу машину попадёт граната из гранатомёта, то бронежилет уже не поможет.

– Сплюнь.

– Я не суеверный.

В этот момент мы увидели, как бизнес-джет Маска коснулся взлётно-посадочной полосы своими шасси. И все сразу рванули по своим местам. А я сел в машину и проехал прямо на поле.

Ждать пришлось недолго. Вот самолёт окончательно замер и к нему направился спецавтомобиль, работники которого должны были постелить ковровую дорожку для выходящих из него пассажиров. Не для всех такую услугу здесь оказывали, но для Маска решили расстараться. Не каждый раз к нам прилетали гости такого высокого уровня. Помимо этого к бизнес-джету подъехала ещё одна машина. Из неё вышла девушка, одетая в таможенную форму с погонами старшего лейтенанта, а за ней появился капитан-пограничник.

Я тоже проследовал в их сторону в сопровождении двух спецназовцев со щитами.

– Я – генерал-майор ФСБ Веснин, – представился я, показав удостоверение.

– Здравия желаем, товарищ генерал, – хором ответили капитан и старший лейтенант.

– В целях безопасности вам придётся сократить до минимума время пребывания на борту этого самолёта. Поэтому следуйте за мной и постарайтесь выполнить свои служебные обязанности максимально быстро.