Путешествие к фазенде Бога

Более четырёх лет Фаина Моисеевна вела неравную борьбу с коварной болезнью. Казалось, она начиналась безобидно – с небольшой припухлости в подмышечной ямке справа. Со временем недуг стал настоящим испытанием. Каждый новый день, как мрачная тень, приносил всё более серьёзные осложнения, несмотря на упорные старания врачей и её собственные усилия, полные надежды и отчаяния. Болезнь, подобно коварному врагу, вторглась в её жизнь и принесла не только физическую боль, но и глубокое душевное истощение. Когда-то Фаина была жизнерадостной, энергичной и общительной женщиной – её улыбка могла осветить даже самый пасмурный день. Помимо прочего, у Фаины был безупречный вкус в одежде, который удивительным образом сочетался с умением преподать себя на зависть всем. Она была не просто, как принято говорить, хорошим человеком, – она была светом для коллег: так ярко сияла, словно яркая звезда на небосводе человеческих судеб.

Пока болезнь не заставила Фаину оставить любимую работу, она трудилась вместе с мужем в клинике. Назар Исаевич, её верный спутник, работал в отделении детской хирургии, а она, как заведующая отделением анестезиологии и реанимации, заботилась о взрослых пациентах. Каждый день они трудились, делили радости и тревоги своего призвания, словно два корабля, плывущих по бурным волнам. Их врачебное дело состояло из жизни и смерти, отчаяния и надежды, страха и отваги. Но всё это было до тех пор, пока болезнь не вмешалась в их гармонию, как непрошеный гость.

Однажды, после очередной химиотерапии и повторной операции, профессор Виктор Анатольевич Кузнецов, наблюдающий за Фаиной, обратился к её супругу:

–Назар Исаевич, прогнозы неутешительны. Мне трудно объяснить, что я вам сейчас скажу. Но я попробую. Я надеюсь, вы поймете меня, коллега. Выходит, у моих слов нет научных доказательств. Более сорока пяти лет я боролся с женской онкологией, и меня интересовал важный факт. Так вышло, что в медицинской литературе нет данных о связи профессии с развитием онкологических заболеваний. Я заметил, что женщины-медики часто сталкиваются с тяжёлыми формами рака молочной железы. Зачастую у них болезнь протекает с осложнениями. Эти наблюдения, конечно, ненаучны, но, возможно, они связаны с психикой. Вероятно, симптоматика связана с глубоким осознанием проблемы и последствий заболевания. Конечно, эти хрупкие создания нередко подвластны самовнушению, их настроение переменчиво, а порой они способны уйти в глубокую депрессию. Хотя известно, что депрессия и тревожность не влияют на исход большинства онкологических заболеваний, включая рак молочной железы. Но эти факторы, тем не менее, могут усугублять состояние пациента.

Слова профессора, как ядовитая стрела, прочно засели в сознании Назара, и он не раз возвращался к ним вновь с чувством зловещего предостережения. Его реплики, полные горькой правды, обострили страхи, заставляя задумываться о том, как хрупка человеческая жизнь, и как тонка грань между здоровьем и болезнью. В тишине больничного коридора витали тени страха и отчаяния. Там же оказались Фаина и Назар – два сердца, связавшие свои судьбы. Они стояли на краю бездны, где каждый шаг мог стать решающим. Во взгляде Назара читалось беспокойство, но внутри него теплилась неугасаемая и яркая, как луна, надежда.

Вот уже несколько дней Фаина находилась в уютных стенах своего дома и старалась не печалить любимого. Каждый день она стряпала на кухне, наполняя дом ароматами, которые когда-то были символом их счастья. Время от времени она приводила в порядок дом. Её руки создавали в нём уют и тепло. Фаина искала занятия, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. Ей нравилось смотреть телевизор, сидеть в интернете и читать приключенческие книги. Также ей приносили радость ежедневные беседы с дочкой. Слова ее любимой девочки были как солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облака. Поддержка близких помогала ей справляться с эмоциональной нагрузкой, но навязчивые мысли о болезни не покидали.

Шок от результатов биопсии, где были обнаружены мутированные клетки, стал тяжёлым испытанием. Это известие обрушилось на семью Фаины, как грозовая туча, затмевающая всё вокруг. Она вновь и вновь возвращалась к медицинской литературе. Порой это занятие вгоняло её в тоску и страх. Она чувствовала себя запертой в клетке, потому что не могла найти выход. Фаина всегда отгоняла старуху с косой от других, но сейчас она бессильна. Всё же Фаина решила не сдаваться. Она понимала, что жизнь – это драгоценный дар, и каждый день в кругу семьи был для неё бесценным. Она искренне благодарила Бога за каждый миг, вспоминая о счастье, которые они разделили. Но мысли о скорой кончине терзали её и превращались в навязчивую идею. Она испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, она отчаянно боролась за жизнь, а с другой – была бессильна перед самой смертью. Она вспоминала, как бабушка учила её обращаться к Богу, и теперь эти молитвы становились её единственным утешением. Фаина старалась держать себя в руках, но иногда она запиралась в ванной и тихо плакала, а её слёзы словно смывали все невзгоды.

Изо дня в день она просыпалась с решимостью и надеждой. Фаина понимала, что время идёт против неё, но азарт к жизни не покидал её ни на миг. Она знала, что за спиной всегда был муж, готовый разделить с ней все невзгоды и радости. Рядом с ним Фаина продолжала бороться за жизнь. Не только мучительная боль, но и бесконечная любовь были в её жизни. Назар, разумеется, разделял тревогу Фаины.

Последняя МРТ оголила ему мучительную правду о метостазах в лёгких жены – тогда его сердце сковал страх, ему стало горько. Он не мог избавиться от навязчивого чувства, что тень болезни нависла над их жизнью, как зловещая туча, готовая обрушиться в любой момент. Не в силах терпеть этот груз, Назар обратился к известному торакальному хирургу, профессору Дмитрию Абрамовичу Гельбергу. Главный человек в жизни Фаины надеялся на лучшее, хотя внутренний голос подсказывал, что чудес не бывает.

В кабинете профессора, наполненном тусклым светом и запахом антисептика, Назар услышал то, что и сам ожидал, но ответ врача поразил его, как раскат грома.

–Назар Исаевич, – начал он, стараясь сохранить спокойствие, – я понимаю вашу озабоченность. Мы оба знаем, каково это, когда дело касается родного человека. Врачи – тоже люди, и мы всегда стараемся зацепиться за хоть какой-нибудь шанс.

Профессор говорил с усталостью в глазах, зная, что его слова станут тяжёлым бременем для души Назара.

–Если мы рискнём и что-то предпримем, последствия могут быть непоправимыми. Даже если уберём эти очаги в лёгких, раковые клетки останутся в других органах. Они мигрируют по лимфатической системе и атакуют всё тело. Учитывая общее состояние Фаины, ещё одно хирургическое вмешательство погубит её раньше, чем болезнь. Вы сами всё знаете.

Эти слова обрушились на Назара и отняли всякую надежду. Он шёл по больничному коридору и никого не видел перед собой. Спускаясь по лестнице, Назар невольно задел плечом нескольких медбратьев, похожих на муравьёв из-за спешки по своим делам. Его рассудок затуманился, и эта пелена была схожа с густым предрассветным туманом. Каждый шаг давался ему с трудом, и он ощущал, как под ногами уныло скрипит паркет в знак сочувствия. Медсёстры суетливо бросали на него быстрые взгляды, полные сопереживания, но Назар не мог скрыться от их глаз. Он полностью погрузился в свои мысли и провалился в бездонную пропасть профессорского кабинета. Вокруг него раздавались голоса, смешиваясь в единый отдалённый гул. Он видел людей, но не замечал их – они были всего лишь силуэтами в его жизни. В воздухе витала неясная тревога, как тёмная птица над головой, готовая тут же вонзить свои когти в его сердце. Он вспомнил о Фаине и о её лучезарной улыбке.

Он не сказал любимой о встрече с Гельбергом. В последние дни Назар избегал привычные вопросы. Хотя до болезни в самые мрачные времена они с Фаиной разделяли свои мысли и страхи, но сейчас он чувствовал, что не может огорчить её ещё сильнее. Он изо всех сил искал способы поддержать супругу в трудные дни, похожие на испытание. Он искал утешение в мелочах: в утреннем чаепитии, в тихих уединённых вечерах с Фаиной в компании старых кинолент. Тогда они пытались спрятаться в своём уютном мире от невзгод. Каждый день он был для неё опорой, но в глубине души чувствовал себя потерянным, словно земля уходила из-под ног.

Когда Назар вернулся домой, его с порога встретил пряный аромат ужина. Фаина улыбалась и по-настоящему радовалась мужу. Назар сел за стол, Фаина подошла к нему, обняла за плечи и нежно прошептала:

–Назарик, – начала она, – сегодня я пересматривала наши фотографии и видео с путешествий. Помнишь, как мы мечтали отметить годовщину на Адарском озере? Но, к сожалению, всё отменилось из-за моей болезни.

Эти слова вызвали у Назара волну воспоминаний о совместных поездках, радостных моментах и мечтах. Он долго ждал этого разговора и, собравшись с мыслями, сказал:

–Я говорил с профессором Гельбергом. Он интересовался твоим состоянием и предложил мне взять отпуск на несколько дней, сказал, тебе было бы хорошо развеяться. Я уже поговорил с Геной Калецким, он возьмет мою работу на себя. Я предупредил Карена Оганесовича о скором отпуске. Так что можем прямо сейчас купить билеты. Вылетим утром двадцать шестого апреля и вернемся второго мая после обеда. Что думаешь?

Фаина обрадовалась, в её глазах зажглась надежда. А Назар понимал, что это путешествие станет не просто отдыхом, а возможностью восстановить связь и вернуть радость в их жизнь. На берегу Адарского озера они вновь почувствуют себя юными и беспечными.

На самом деле Назар не договаривался ни с кем об отъезде. Мысли о поездке возникли спонтанно, когда он, погружённый в раздумья, шагал по знакомым улицам из больницы домой. В его сердце жила одна единственная мысль: исполнить последнее желание супруги. Это желание стало для него священным, и он был полон решимости сделать всё возможное, чтобы его осуществить. В глазах его горела искра, и он понимал, что ради этого стоит преодолеть любые преграды.