Последняя Осень: в осаде

Глава 1

Солнце пекло нещадно, давая знать, что до осени теперь спасения от него не жди. Однако это была лишь бравада небесного светила, и исполинские тучи вдали, идущие от самого океана, были тому подтверждением.

Нужно было спешить, ведь весенний ливень после себя мало что оставит… Проводника уже, в общем-то, и не требовалось – теперь Адель чувствовала резкий запах серы, даже спустя несколько дней после произошедшего. О недавнем дерзком налете только и было разговоров – ведь на поле удалось вывести ополчение, которое справилось с угрозой даже без помощи дружины. Однако же, резкий, пугающий запах говорил о том, что все могло сложиться намного, намного хуже…

Чародейка ехала в своем походном платье на смирной рыжей кобылке, причем умело правила, сидя на ней боком. Сопровождавшие ее уланы были в некоторой растерянности, с одной стороны, править так довольно глупо, по их мнению, но с другой – уж очень ловко она управляла одними лишь поводьями. С ней была еще парочка бестолочей из Гильдии. Они были в белых хламидах, которые полагались им по статусу Подмастерьев. По идее такие одежды, сделанные из грубой холстины, должны помогать юным дарованиям познавать окрестности, природу: чтобы узнать, как копить силы для будущих своих заклятий, где лучше их плести, где подобрать камень, из которого получится сделать первый, слабенький амулет… Ну и не разориться на новой одежде, не бояться ее изорвать и изгваздать. К сожалению, эти традиции забыты, да и сама суть познания ремесла искажена – сейчас они сидят в своих покоях, зубрят ветхие книги, и неброская полевая форма стала считаться, напротив, праздничной одеждой… Ну и дела.

Вот и сейчас молодые парни за ее спиной скучно и нудно обсуждали то, как они с помощью вычитанного будут укрощать демонов – чем сильнее был запах серы, тем больше они оживлялись, и тем сильнее возрастали их мнимые, конечно же, способности.

Чуть позже они уже начали обсуждать, как подчинять себе суккубов, перейдя на шепот и воровато посматривая на Адель. Глазенки юнцов масляно поблескивали. Гонору целый воз – судя по тому, как они сквозь зубы говорили с уланами, а на деле – те же шкодливые юнцы из ремесленного цеха, думающие о рогатых-хвостатых обольстительницах и выпивке. Наконец, магесса не выдержала, осадив их:

– Молитесь кому хотите, чтобы на этой поляне никого не было, недоумки! Вы при виде рогатого беса то в штаны наделаете, а уж при виде демонессы не успеете и того…

– Э.. Это почему? – Возмущенно спросил один из начинающих «демонологов». – я знаю, что если использовать литеры…

– Не успеешь…

– Я смог бы использовать ментальный блок от ее чар… наверное… ну… я читал об этом – возразил его товарищ.

– Блок от чар. – Хм, ладно, прочитал где-то. Но у суккуба еще есть когти и хвост. Как только она поймет, что ты ее пытаешься заговорить – она тебе причиндалы оторвет, тем дело и кончится. Или у тебя от этого есть пара заклятий?

– От раны в паху можно быстро кровью истечь, ваши магейшества – подзадорил их один из сопровождающих, наблюдая, как тот бледнеет.

Подмастерья стушевались, а всадники из сопровождения стали над бедолагами посмеиваться, хоть и нервно.

– Вообще, у меня с собой чертополох – один из охранников скромно подал идею.

– Ну, этот цветок так называется не для красного словца – на полном серьезе сказала Адель. – Отпугнуть сможет.

– Это все суеверия – обиженно сказал «демонолог».

Ох и послал же Магистр помощничков…

– Суеверием будет полагать, что единожды прочитанные заклинания сработают и помогут хотя бы от презренного импа. – Сурово сказала Адель – Да больше будет толку, если вы начнете возносить молитвы Верховному отцу, чем попробуете провернуть какой- то из своих фокусов.

На том дискуссия была закончена, а запах серы стал резче. Уланы выглядели несколько обеспокоенно – шестеро из их десятка шарили за пазухой ладанки, другие лишь сурово поджимали губы и держали вынутые из петель топоры наготове.

Запах вывел Адель к знакомой местности – еще чуть дальше была памятная драка с волколаком. И тянет же сюда всякую нечисть!

Адель ловко соскользнула с лошади, осматриваясь и принюхиваясь. Лошади ее спутников отказались подходить еще ближе, потому всем пришлось тоже спешиться. Уланы отвели своих верховых вместе с лошадьми Адель и подмастерьев в ближайшую рощицу, в тень, пообещав вскоре вернуться.

Чародейка смотрела на выгоревшую окружность, в которую была вписана пентаграмма. Судя по налету серы, что-то как будто вырвалось из-под земли наружу, или если будет угодно, выплеснулось. В самом центре угадывались очертания двух тел. Судя по всему, эти жертвы были уже умерщвлены заранее. Неудивительно, что Бездне этого показалось мало, и она решила забрать тех, кто был поблизости. От нескольких непутевых заклинателей остались лишь сплавленные воедино сгустки металла – даже было нельзя разобрать, были то украшения, амулеты или что-то еще – столь сильным был жар. Чуть поодаль он места ритуала было еще больше оплавленного металла, и среди него сухо похрустывали иссушенные адским пламенем кости – видимо, то были рейдеры, которые, следуя приказам неизвестного нанимателя, дежурили возле заклинателей.

Подмастерья разложили вокруг выжженной пентаграммы непонятные для простого человека приборы, полные линз, зеркал, которые должны были фокусироваться на полудрагоценных камнях в оправе. Адель хмыкнула – им это поможет увидеть лишь то, что она и без того почувствовала. Тем не менее, она не стала им мешать – но и рассказывать о своих наблюдениях тоже не стала. Пусть потрудятся, раз уж тащились сюда, действуя ей на нервы.

– Вот ведь олухи – вдруг подал один из них голос. – Неудивительно, что Бездна сожрала и их. Всего два человека…

– Я думаю, уже полдня как мертвых к моменту принесения в жертву– второй оторвал взор от артефакта. И на что они рассчитывали?

Ответ, как ни странно, был в руках у подошедших улан: высокий статный воин откровенно пасовал перед мистикой, и теперь осторожно ступал по обгорелой земле, что-то суеверно бормоча при виде останков.

– Не знаю, поможет ли – робко сказал командир всадников, – но мы нашли обрывок веревки. Кого-то повесили, потом сняли. – Еще был обрывок женской сорочки, вот… И следы крови.

Адель кивнула:

– Они использовали повешенного для ритуала, и, судя по всему, девушку… Как знать, может, ее не.. Обесчестили, а убили сразу.

– Некоторых налетчиков командиры держат в узде – подтвердил один из бойцов, что задумчиво мял в руках обрывок веревки, после чего отбросил его в сторону, словно у него в руках вдруг появилась ядовитая змея – один мог без спросу привести девку, чтобы позабавиться – вот его повесили, а девку… В расход.

Подмастерья испуганно переглянулись – кажется, в их тихий спокойный мир ворвалась неприятная и местами жуткая реальность.

– Это многое объясняет, в таком случае, они могли попытаться… – Совладав с собой, подал один из учеников мага голос.

– Повешенный и д… д… девственница – несмело поддакнул второй.

– Я думаю, мы скоро закончим – сказала Адель – можете идти к лошадям… и… Спасибо, за эти находки.

– Все чем могли… А … – улан спохватился, затем, набрав в грудь воздуха, спросил: Мы точно не нужны…? Мы бы глядишь кого, ну- всадник воинственно крутанул топор на темляке и ухватил его отполированное древко ладонью.

– Нет, портал точно схлопнулся, ни одна тварь не вылезет наружу. Хотя такой сильный мужчина наверняка пробил бы топором панцирь одной из этих тварей – вогнала Адель вояку в краску. – можете быть спокойны, я прослежу, чтобы эти двое не напортачили – свирепо она глянула на подмастерьев, что очень уж внимательно осматривали следы неудавшегося портала.

– Должно быть что-то еще. Почему здесь? – Стал задумчиво говорить один из новичков, складывая артефакты в украшенный резьбой по кости ларь – неторопливо, опасливо, боясь уронить или что-то разбить.

– Возможно, чувствовали всплески, или грань между мирами тут слабее.

– А помнишь, этот, вернулся с того света?

– Который?

–Да будто их много… Этот… Хеньдор? Хелдур?

–Хелдор? И что? Ну, может, он какие пласты перемешал, вот и…

–Я думаю, тогда надо снарядить туда экспедицию, и все проверить…

Адель стало смешно от того, что эти сосунки переход менее чем в половину дня называют экспедицией, однако же, если они туда доберутся, ни ей, ни Хелдору станет не до смеха. Она незаметно сложила пальцы за спиной, на кончиках ногтей чуть слышно затрещали искры. Интересно, получится ли заговорить зубы уланам, если вдруг с поверившими в себя подмастерьями произойдет «несчастный случай». Но заговорит ли она зубы себе самой после такого поступка… Хелдор найдет, в случае чего, выход, а вот к жизни этих олухов уже будет не вернуть…

– Если человек, который по мнению горожан, уверовавших в Верховного, «чудесным образом вернулся с Небес, чтобы спасти Арн-Дейл в нелегкий час» связан со всей этой чертовщиной, то на вашем бы месте я об этом молчала. – Перешла в наступление чародейка – Есть у нас ретивые, могут и на вилы поднять.

– Правда важнее любой опасности – заносчиво произнес один из подмастерьев.

– Ну да, от мужиков с дрекольем вы в башне, положим, запретесь. Но знаете, еще лучше рассказать о своих догадках Хелдору, может, он что помнит, или увидел…

Они испуганно переглянулись и, припомнив грозную рожу Хелдора и то, как он орет на крестьян на плацу, отказались от этой идеи, и более ее не озвучивали.

А вот Адель задумалась, что эти засранцы могли быть и правы. Грань между мирами и правда могла стать тоньше. Остается надеяться, что Хелдор больше не будет мотаться туда-сюда по какой бы то ни было причине или не приведет вдруг кого в гости. Ведь теперь он реально мог это сделать, только чародейка, само собой, даже не думала ему об этом сказать. Несмотря на внешнюю суровость и временами скверный характер, он, словно мальчишка, был очень любопытен, и прознав о своей силе, мог захотеть погулять потусторонними тропинками из простого детского любопытства…

Хелдор не мог нарадоваться тому, как теперь быстро его бойцы справились с поклажей, сборами и прочими рутинными, но столь нужными в воинском ремесле вещами. В этот раз лагерь был поставлен через реку от города – там и леса побогаче было, поскольку лесорубы предпочитали работать вдоль бывшего Королевского тракта, а не здесь. Иногда покой, если такое слово применимо, нарушали только крестьяне, что шли из-за реки в город на базар, но те земли были не столь густо населены. Также мимо них ходили, как ни странно, медных дел мастера, ведь на этом берегу, вдоль речек, которые точили древние, оплывшие скалы, то и дело находили медную руду. Как знать, может, найдется и что поинтереснее…

Его бойцы спокойно, умело, даже с некоторой ленцой выполнили все пикинерские построения. Ивви кричал на них даже меньше, чем обычно. Тем лучше. У большинства эти премудрости уже были вбиты не только потом, но и кровью. Теперь бойцы с пиками стали разбиваться на пары и тройки, отрабатывая каждый свое – им вторили алебардисты и мечники, старательно рубившие чурбаки; щитоносцы тем временем учились работать в тройках.

С щитоносцев сходило семь потов: Хелдор хорошо помнил последнее сражение и подвиг Некро, что прикрыл собой тылы пикинеров. Не умаляя отваги павшего товарища, командир отметил, что все могло сложиться иначе: дерись талантливый, отважный, но недисциплинированный боец не спина к спине с Крумром, а сразу с двумя товарищами, то все еще был бы жив. Некоторые ругались сквозь зубы на столь резкое замечание командира – но понимая, что такова была горькая правда.

Убедившись, что справляются пока без него, Хелдор стал задумчиво перебирать новенькие медные монетки, которые сегодня выдали бойцам в качестве жалования. Были те просто загляденье – на одной стороне оттиск черного ворона, на другой – лилия Арн-Дейла, что добавили сюда по старой памяти. Новую монету у дружинников в трактирах буквально отрывали с руками, кажется, беря даже охотнее пусть серебряных, но весьма потертых монеток.

Майсфельд подошел к делу с умом – хоть в основном он медь раздавал дружинникам, но и потертые монеты у простого люда он менял на новые, да и тоже пускал на переплавку, после чего, собственно, снова запускал их в оборот. Вроде никто в обиде не был, а медные монеты не дешевели, даже кабы не наоборот.

Хелдор в глубине души хотел, чтобы хрупкий мир, установившийся после их двух дерзких весенних вылазок, окреп. Чтобы Арн-Дейл мог постепенно развивать ремесла, спокойно дождаться, с какими новостями прибудут храбрецы из устья реки, наладить, в конце концов, торговлю. Но важнее сейчас было выстоять перед грядущей бурей. Их благоденствие держалось на том, что Ястреб дрался за каждую пядь своей земли, а Хума со своими родичами смог закрепиться за лесом, разбить новые пашни, взять, в том числе, под пашни пустующие земли у Майсфельда…

Не стоит забывать, что противник, заняв новые земли, занимается тем же, поэтому вскоре все может повториться. Однако, не разрушь они гномьи плавильни в Нейтральных горах и не помоги они Хуме – то уже сейчас рейдеры вполне добирались бы до окрестностей города или даже разорили бы земли междуречья.

– Хелдор, слыхал? – Флера подошла к бочке с водой, незаметно пихнув его локтем, пока никто не видел

– Что такое?

– Ты знал, что гномы, ну, пахать умеют, сеять.

– Ну надо же им что-то есть… В горах поди прокормись. Но я думал у них там, ну, грибы. В пещерах. Там пахать явно не с руки.

–Ну а вот в Фахро теперь пашут, сеют, поливают…Пасут скот, вот – она, порывшись в сумке, достала сложенный вчетверо грязно-белый лист, убористо отпечатанный с двух сторон – лишь на полях были завитушки. – Крестьянин, перебравшийся из тех мест, рассказал.

Хелдор помнил, что Альда попросила сделать умельцев оттиски с растительным орнаментом, дабы ее издания выглядели немного веселее.

– Ты листки читаешь? – Хелдор, хмыкнув, развернул лист – И даже не ворчишь, что их трогает Альда «своими тонкими паучьими лапками»?

– Ой, да подумаешь, вырвалось разок. Ты просто уж больно пристально свой рассказ перечитывал, как будто не с твоих слов писали.

– Ну, кто знает, вдруг чего приукрасила… Хм, вот как теперь.

– И как, приврала? Хоть немного? – хитро прищурилась Флера.

– Сама как думаешь? Это я ей, по-твоему, сказал про «пар из ноздрей и вьющиеся, точно змеи, переполняемые силой мышцы»

Флера громко расхохоталась, едва не закашлявшись:

– Ну да , это было… сильно. Зато потом городские кумушки кружками собирались да перечитывали о твоих… Ноздрях – Фыркнула девушка.

– Еще не хватало – буркнул Хелдор, начав чтение – Ну вот, пожалуйста. Думаешь, про «набирающее силу небесное светило» ей беженец из Фахро сообщил, в самом деле?

… Набирающее силу небесное светило озаряло поля, некогда принадлежавшие князю Фахро. Этим землям, кажется, повезло, ведь войска гномов и Стюрангарда пронеслись по ним столь стремительно, что не осталось времени для разбоя и грабежей. Да, кое-что забрали из амбаров, более щедро сыпля угрозами, нежели монетами – однако так могли делать и люди князя, так что сельскому люду было не привыкать.

Разбитые остатки войска отступали этой же дорогой, но были слишком слабы, потрепаны и напуганы, чтобы что-то пытаться силой отнять у крестьян, а потому лишь пытались красть куриц или прошлогоднее зерно да овощи в ночи.

Словом, захватчики отступили, а князь так и не решился вернуть своих земель, ограничившись лишь сенью древнего раскидистого леса да несколькими деревушками подле него, а посему крестьяне жили себе даже более спокойно, чем прежде. Некоторые вернулись в свои селения, едва городок удалось отстоять, кто-то решил остаться, благо было еще время обжиться да взрастить урожай на новом месте.

Весна заканчивалась, все было вспахано, посажено – теперь сохранить бы как-то урожай, да убрать его. Странные происшествия, не касающиеся простого люда, прошли мимо, и жизнь возвращалась в прежнее русло.

Или же нет… Крестьяне еще только выходили в поле, чтобы извести начавшие было выглядывать из черной, густой плодородной почвы назревающие сорняки, как вдруг заслышали отдаленный шум. По дороге к ним пылили десятки, сотни ног! Неужто опять?

Напряженное ожидание, крестьяне в полях были уже готовы броситься прочь со своих делянок, но заметили странное: от основной колонны отделилось десятков пять пеших, вместе с ними пылила лишь пара телег, остальные двинулись дальше, по дороге. Среди всех незнакомцев воинов было немного, судя по редкому отблеску металла, остальные были… Кем же? Кажется, пришельцы угрозой не были, но работяги стали понимать еще меньше.

Прикинув свои силы, селяне стали окликать товарищей, мальчишки, что были при своих отцах, бросились врассыпную, зовя подмогу – самые крепкие деревенские мужики сейчас были за противоположной околицей, рубили лес и корчевали пни под новую пашню.

Чем больше людей собиралось навстречу незваным гостям, тем кажется, медленней путешественники продвигались вперед… И тем более жалко они смотрелись напротив собирающегося мужичья с дрекольем – а тут еще и женщины решили не отставать, похватав вилы да косы.

Когда путешественники остановились, стало ясно, что же не так… Местные возбужденно загомонили. Низкорослые, бородатые… К ним пожаловали гномы! Но что странно, с ними были и их низкие, крепко сбитые женщины – вопреки наветам, они были без бород, но косы на головах были толстенные, отросшие, и ухоженные – такие же, как бороды у их мужчин. Однако, больше всего крестьян поразило несколько детей, что были при них – они были похожи не то на кукол, не то на младенцев, что вдруг стали ходить и разговаривать самостоятельно. Воистину, не каждый день такое увидишь!

Вперед вышло с полдюжины гномов, которые были снаряжены к бою – в кольчугах, шлемах, при щитах и шестоперах. Остальные воинами не выглядели, нервно сжимали заступы, молотки, кирки и прочий нехитрый инструмент. Женщины гномов, ощутив напряжение, подозвали детей к себе и спрятали их за себя.

– Ну дык… Это… Ну… И чево тут такое? – Задал вопрос самый красноречивый из крестьян.

Один из гномов, одетый несколько богаче прочих, вышел вперед, аккуратно отстранив бородатых воинов со щитами со своего пути.

– Мы пришли с миром… И по отныне главенствующему здесь новому закону.

      Селяне возбужденно заворчали, обсуждая услышанное. Когда гул стих, гном, поправив суконный капюшон с меховой оторочкой и огладив бороду, продолжил. Руки он сцепил в замок, и те немного подрагивали:

–Отныне эти земли принадлежат Свену, Владыке гномов Арн-Дейла.

– Так а куда теперь десятину свозить, мил-человек? В самые энти ваши горы?

Представитель гномов от неожиданности поперхнулся, пораженный крестьянской деловитости – с одной стороны, и их фатализму – с другой.

– Гм, нет, в крепость поблизости. Вопрос в ином.

–Ну дак давай, гри, чего надо? Оброку захотели? Ну так ты того, не борзей, еще только все посажено, самим жрать неча. – Вторя ему , крестьяне уже загудели раздраженно, стали направляться в сторону чужаков колья и вилы.

– Вы не видите, что мы здесь с женщинами и детьми? Разве с ними ходят собирать подати?! – Воззвал к разуму селян гном. – Увидев, что растущее недовольство разом сошло на нет, продолжил – горы холодны и негостеприимны, там нелегко прокормиться горному народу. Мудрый Свен понял, что выторговывать зерно, вино и скот на металлы, оружие и инструмент – путь ложный, а потому он разумно рассудил, что мы сможем жить бок о бок, пахать, сеять, растить…

– Так уж лето почитай на дворе, неча уже сеять – пожал плечами бойкий крестьянин, вытерев нос рукавом.

– Мы, как и вы, народ подневольный – говоривший гном протянул вперед подрагивающие руки – но мы согласились двинуться сюда в поисках лучшей доли. Наш клан ослабел в стычках, поредел… И нам ничего не остается, кроме как пойти на эти условия, и расселиться здесь, в нескольких соседних деревнях… И наш такой клан не единственный!

– Ну так, а нам что с того? – Спросил кто-то из толпы – вы сельскому труду не обучены…

– Но мы быстро можем научиться! Наш народ вынослив. И наши знания помогут вам… Мы сможем, ну, наладить полив полей, сделать лучшие инструменты и, конечно же – он ткнул пальцем в сторону подошедших лесорубов – мы уж точно знаем, как быстро корчевать пни. Да и от собственной мельницы, вы бы не отказались.

– Дак у нас есть…

– Больше никакого тяжелого труда, и ни к чему понукать несчастный тягловый скот крутить жернова, ведь мы сможем – он поднял палец вверх – обуздать ветер.

Послышались в рядах селян сомнения. Кивнув сам себе, посланник гномов вытащил из рукава последний козырь:

– Поймите, если какие-то деревни будут артачиться, сюда снова придут хускарлы и перевернут все вверх дном. Достанется и нам, и вам…А это ни к чему. Мы облегчим вашу жизнь, а воины смогут отвадить непрошеных гостей, таких как налетчики, что все еще по старой памяти хаживают на эти земли… Но мы с этих волчар в человеческом обличье спустим три шкуры… Ведь… Это уже будет наша земля! Ну… Ну и я кое-что знаю о законах, установленных у нас в горах – гном прищурился, ущипнув себя за ус – и я найду способ, как платить податей меньше, а продавать – больше.

Крестьяне, будто соглашаясь с его справедливыми словами, стали чуть раздаваться в стороны, чтобы телеги могли ехать по колее. Окончательно лед растопили сельские детишки, что стали опасливо и с любопытством приближаться к своим будущим товарищам по играм, которые стали выглядывать из-за своих родителей.

– Ну, что же, соседи… Где мы пока можем остановиться и все ка следует обсудить? – Широко улыбаясь, спросил ведший переговоры гном.

– Ну и ну – Хелдор отложил листок в сторону – одно дело гномы и люди сражаются бок о бок , найдя общего врага… Но чтобы просто жить в мире?

– Слишком много различий?

– Разногласий. Впрочем, простой люд может и сможет работать вместе. Военный союз между ними точно штука непостоянная. Я же видел в Нейтральных землях, как они собачились… Как псы, которым бросили кость.

– Не стесняйся, так и скажи Флере – к ним подошел Ивви, стаскивая промокшую стеганку и перчатки – что пробрался к ним в лагерь, да и зарезал одного из бедолаг, подбросив кинжал.

– Мы выиграли тогда почти целый день… – Эх, ладно – Хелдор отмахнулся от непрошеных воспоминаний. – кажется, к стеганкам и колетам они уж больно попривыкли… Да и лагерь давно возведен. Эх, ну прямо как на картинке – командир пикинеров постучал по столбу, подвернувшемуся под руку. – Пусть заканчивают, завтра и так с них семь потов сойдет… Крисс? Крисс?

Его юный адъютант, умаявшись, прикорнул в тени, под навесом. Вообще, укрытие от солнца Крисс притащил для «их благородия», сиречь Хелдора, дабы ему лишний раз не напекало, но командир буквально такую роскошь игнорировал, предпочитая переносить наравне с другими тяготы и лишения – не в полной мере , конечно, потому что он уже больше четверти часа изучал составленные Альдой опусы и трещал не по делу с Флерой. Он повелел Криссу подготовить для него «что-нибудь чистое», а сам стал аккуратно, бочком, начал пробираться через плац, чтобы не мешать бойцам заканчивать их сегодняшние упражнения. Поймав самого себя на безделье, ему начало казаться, что тренирующиеся смотрят на него косо – но то скорее всего заговорила совесть.

Командир неполной сотни Жостин и его уцелевшие помощники, Баярд и Иверень, с ног сбились, чтобы подготовить хороших щитоносцев. Принимались за это очень рьяно, но иногда без знания дела… Вот и сейчас Хелдор мог видеть, как все трое распекали одного, по их мнению, отстающего, когда остальные уже стали расходиться. Паренек, кажется, десять раз пожалел, что отправился из родной деревни стяжать воинскую славу – его ноги дрожали от напряжения, стеганка и подшлемник были – хоть выжимай. Рука в стеганой рукавице неловко держала меч – вот-вот и выпадет из ослабевших пальцев.

Хелдор, попросив тренировочный шест у одного из тренирующихся пикинеров, утирающего пот с лица, приблизился к незадачливому новобранцу. Кажется, деревенский паренек сомлел от такого пристального внимания, а когда заметил Хелдора, идущего прямо к нему, и вовсе обмер.

– Я, конечно, не щитовик, но у вас, господа, получается херня – заявил Хелдор спокойно, но жестко, отчего вся троица застыла, как была: один вцепился в меч бедолаги, второй – в щит, третий, сев на корточки, пытался правильно переставлять ему ноги. Хелдор, удовлетворенный получившимся эффектом, продолжил – все потому, что один учит его стоять, второй поправляет ему щит, третий учит держать меч…. И вы друг друга не слышите. Ты, Иверень, вообще еще год назад получил по башке разбойничьей дубиной и едва не завалил строй, мне потом рассказали. Но кричишь ты громче всех.

Молодой долговязый воин вдруг стушевался, начал сначала что-то бормотать, но потом сказал тверже:

– Я не хочу, чтобы он повторял моих ошибок. Он ставит щит слишком высоко.

– А будет держать ниже – опустит руку, получит в кисть. – Возразил Баярд.

–Нечего на меня смотреть – Пожал плечами Жостин, спокойно выдержав взгляд командира. – Он, в отличие от остальных, был уверен в своей правоте – он в ногах путается. Опять. Пусть сначала научится правильно ходить… Ну или хотя бы правильно стоять!

–Боец, как звать?

–Йоцек, ваше бла…

–Ты понимаешь, что от тебя хотят?

– Чтобы я стоял… И держал… Ну, все правильно держал.

– Йоцек… Они хотят, чтобы ты мог бить и защищаться. Вот что главное. Они очень хотят до тебя это донести. – чуть смягчился Хелдор – Поэтому сначала встань, как просят. Вот так. Шагни вперед. Назад. Все правильно? – Уточнил он у инструкторов. Он знал, что все правильно, но если сейчас перестараться, то Йоцек потом будет своих наставников и вовсе слушать вполуха.

– Да, пойдет – согласился Жостин, глядя, как тот осторожно шаркает по пылящей земле. – Даже на задницу не упадет от первого удара.

– Щит. Щит держи. Думай. Зачем тебе говорят держать щит именно так? Я бы сейчас тебя пнул под щит, но придется твои зубы собирать в пыли… Вот, так лучше. Теперь меч. Как ты будешь видеть, как, бить? Иверень, верни ему щит, как был. Меч… Так, упрись сначала в щит кулаком. Стоишь? А ну…

Хелдор выставил шест перед собой и ударил новобранца, вкладывая в удар собственный вес. Тот пошатнулся, но устоял, уперся левой ногой.

– Вот именно, а встань ты, как раньше то упал бы. Еще раз.

Командир повторил свою незамысловатую атаку еще несколько раз. Бойцу тяжело было сдерживать напор Хелдора, пусть тот, атаковал его и не в полную силу. На раз, кажется, шестой, Хелдор толкнул его сильнее, и боец не только выставил щит вперед, но и свел его в сторону, увлекая командира вместе с шестом в бок. Тут же его рука с зажатым деревянным мечом взметнулась вверх, метя в Хелдора.

– О, стой! Замри! Что ты сделал?

– Замахнулся.

– Ага, и судя по тому, что Баярд стал хмуриться меньше – сделал ты этой правильно. Ну или почти.

– Ого! Это я… Ну сам…

– Все сам. Работай не только ногами, но и головой, Йоцек. А вы лучше встаньте напротив него да поколачивайте время от времени – Хелдор перевел взгляд на испуганного новобранца – так больше толку.

– О, это я мигом… – потер ладони Иверень.

– Не сегодня. Пусть отдохнет, завтра намается.

– Опять на дрынах, командир? – Переспросил Жостин.

– На них самых. Послезавтра нам в пикинеры Варро пришлет еще сотню, хм, вот таких, как Йоцек. Завтра надо успеть друг другу намять бока от души. Вот с сержантом Иверенем – мы уже на дубинах сходились, верно?

–Да уж, было поучительно… Зато я выиграл немного серебра.

– Хм, поставить против себя это было ловко… – в очередной раз удивился Хелдор его пронырливости – Ладно, вот Крисс с моим дублетом тащится – вздохнул Хелдор – опять говорильня… – обреченно протянул Хелдор.

Определенно, командир пикинеров лучше чувствовал себя в тренировочном лагере, чем на советах у Маркграфа, но необходимость их, тем не менее, осознавал.

Перед собранием мочить ноги и переодеваться совсем не хотелось, потом он двинулся не к броду, через который водили только телеги (и то – не без труда) а прямо к переправе. В это время Халдык, словно почувствовал, что объект его охраны собрался в город, трусцой бежал от опушки леса. Что он там мог делать – да самые обычные для орка, но странные для человека вещи – посидеть послушать лес, покормить белочек, пособирать новых перьев в косу – да много чего. Судя по всему, третье, потому как командир пикинеров увидел в его здоровенных ручищах синее перышко сойки.

Сейчас орк был не в кольчуге, а в простой полотняной рубахе с закатанным рукавом, а потому небольшой подарок от птички в таких лапищах выглядел презабавно, несмотря на два клинка за спиной, густые черные космы и выдающиеся нижние клыки.

Лодочники работали за жалование и вполне катали себе людей на челнах и плотах не взимая платы, но в таком случае набивали пассажиров под завязку, потому Хелдор подал хмурому парню в шерстяном плаще, пропахшем рыбой, пару блестящих медяков. Как только они оттолкнулись от берега, лодочник стал размашисто грести, что-то напевая под нос и прикидывая, как ему удастся пристать к берегу (и как поменьше выгребать против течения, конечно). Халдык, вплетя перо в одну из прядей, заговорил первым:

– А малого отчего с собой не взял?

– Не поверишь, в одной, самой-самой пыльной книге вычитал о подаче сигналов между отрядами флажками. Вот, теперь остальных отроков готовит, что-то показать хочет…

– Сказать ему, что хер с два его флажки кто разглядит – ну, если он конечно моря покорять не собрался?

– Да нет. Мальчишка умный, если поймет, что ерунда выходит, то прекратит. Но сам. Я же не так давно был его лет, по себе знаю, что, если чего запретят, или начнут уговаривать – лишь сильнее заупрямишься. Да и нечего ему, я на совет да обратно.

– Что-то случилось? Или опять наконечники пересчитывать?

– Ну ты вспомнил, один просто решил эльфов облапошить: решил, раз в шкурах ходят, то считают лишь по пальцам рук. А они возьми, да нажалуйся кому надо. Хорошо сами сообразили… А то первые несколько дней, как мы вернулись, помнишь, мы пили да гуляли…

– Не очень помню. – с тяжким вздохом сказал орк – Пронеслось как один миг…

– Не для Кварта, хмыкнул Хелдор – он, бедолага, хоть и ремонтом не сам занимался, но зато бумаги измарал, ууу… Теперь все по складам. А ближе к делу еще бы каждому ополченцу это выдать, и не забыть, кому…

Халдык растянулся в ухмылке, слушал вполуха:

– Трактир «Под Бревном» чудо как хорош – больше никуда и не хотелось. Может, махнем по дороге? Ну или обратно?

– Нет, не хочу. Бойцам я значит на завтра повелел дубья приготовить для завтрашнего побоища, а сам… – Командир пикинеров чуть помолчал, побарабанив пальцами по скамье. – Пусть уж всех наших подождет, да с новой медью. Старый прохиндей хорошо на наших, кровно добытых поднялся. Еще пристрой сделал, весь третий этаж – купальни и только они. Подумывает, другие дома выкупить под комнаты… О том, что новых девчонок понабрал, так вообще молчу.

– Как их там?

– Те две? Уже не помню. А может и не спрашивал. К ним как-то душа не лежит. Та, что зимой у меня на коленках пригрелась и та уже… ну как кукла, что ли… а та троица, они да, с характером. Мои любимицы! – Хелдор на это громко заржал, а его зеленокожий телохранитель вместе с ним. Лодочник, уже перестав петь, сокрушенно вздохнул -над своей судьбой, надо думать.

– Хелдор, дружище, вопрос такой, ну пока нас двое – кажется, орк считал лодочника за пустое место. – а ты кого из этих красоток, то есть, своих любимиц, ну… – Халдык вдруг смутился, став бледно зеленым – до комнаты хоть раз проводил?

– Да ну брось – с деланым раздражением сказал Хелдор.

– Если стесняешься сказать правду при этом бедолаге, то я его кину за борт – лодочник на это испуганно оглянулся, приподняв шляпу. Кажется, он уже пожалел, что взялся вести столь странную парочку. Офицер и его телохранитель – таким и веслом то не пригрозишь, сиди да терпи.

– Нет – Хелдор поднял руку, успокаивая лодочника. – Они конечно говорят, что я душка, и может даже это не из-за серебра, а одна из них млеет от моих «мужественных шрамов» – тут Хелдор повторил томные нотки Инессы, от чего Халдык прыснул со смеху, прикрывая челюсть здоровенной зеленой ладонью – но нет. Нет.

Халдык смотрел на собеседника с нескрываемым любопытством, став абсолютно серьёзным.

–А думаешь, не согласятся?

– Я смогу выложить столько, что они будут вынуждены согласиться, Халдык. Это принуждение. Пока они за серебряную монетку вьются вокруг тебя и щебечут всякий вздор – это, ну, вроде как, сродни игре. Забавной, приятной игре. Зайди это дальше… Та же Инесса так легко со мной общается – потому что знает, что я разве что за задницу ее ущипну, смеха ради. Но как только я попытаюсь ее купить…. Эй, греби давай! – Злобно рявнул Хелдор, поняв, что лодка замерла, и ее потащило течением в сторону.

Лодочник перестал греть уши, а уключины заскрипели быстрее.

– Ну ты загнул – Халдык поскреб зарастающий черным волосом подбородок, выдерживая драматическую паузу. – Хотя у тебя так и есть. Вот Евик повалял на перине, потом как-то не задалось…. – Орк повернул голову в сторону, хитро прищурившись.

Сначала могло показаться, что в глазах командира пикинеров сверкнула молния, но то оказалось напускное:

– Ах ты ж засранец! – Воскликнул Хелдор, вполсилы пиная орка под колено – ах ты ж зеленая жаба – в шутку разозлившись, он выхватил из-под скамьи ковш , зачерпнул воды и окатил ей орка. Тот, гулко хохотнув, сунул в реку свою огромную ладонь и зарядил в ответ. В результате скоротечной схватки лодка начала опасно раскачиваться и лодочник, превозмогая страх, попросил их прекратить озоровать.

– Скажи – Лицо орка уже стало не бледно-зеленое, а даже серое – Ты по пьяни говорил, что в каком-то борделе есть темная эльфийка?

– Ну это квартал дворян, так что это скорее, как они называют, «салон». – Последнее слово Хелдор произнес, изображая спесивые дворянские нотки – Слышал, поет, танцует, развлекает разговорами. И время ее дорого стоит. Ее мало кто видел. А ты почему спросил?

– Ну… – Халдык заерзал на скамье – Я таких давно не видел.

– Ты их видел?

– Ну, мы воевали с ними. В основном они были при оружии, и мы сражались, а тут, можно сказать… А… эм… Ладно, почти приплыли. – Халдык словно потерял к разговору всякий интерес и стал живо интересоваться причалом.

Хелдор на это лишь пожал плечами, не став лезть своему клыкастому другу в душу. Вместо этого он стал рассматривать торговцев, что сбывали товар прямо на ставшей вдруг такой тесной речной пристани. Судя по одеждам, кто-то смог добраться до них с юга. Раньше люди Теодорика все караваны южан, судя по всему, блокировали, но сейчас от южных плодородных земель они отвлеклись – и вот результат. Впрочем, сухофрукты, вино, сладости и ткани едва ли помогут им в борьбе с Теодориком, и тамошняя охрана могла смотреть на это сквозь пальцы. Впрочем, приходили и небольшие партии бердышей, которых оставалось лишь насадить на древки – оружие осталось от распущенной местной стражи. Были, конечно, и сабли: настойчивый купец практически вручил Хелдору саблю, наполовину вынутую из ножен, начав что-то ломано тараторить о том, что уж такому-то воину оружие это пригодится.

Хелдора одновременно отталкивал и привлекал изогнутый клинок, а пальцы левой руки начали ползти к рукоятке, самое его нутро говорило, что непривычное оружие поскорее надо испробовать. Он видел похожее у горцев, но то было поношенное, неказистое, а тут… Хелдор такими не пользовался. А вот Хуунре – очень может быть. И требовал проделать это снова, впрочем, у него хватит серебра и…

– Это тебе не подойдет… Вдруг вырвал его из странного забытья Халдык – посмотри на отросток, что загибается к костяшкам, эм, нагель, по-вашему. Эта сабля для правши, ты будешь постоянно бить себя этой штукой.

Только теперь торговец заметил, как подвешен меч у Хелдора на поясе, и вздохнул, раздавленный тем, что торговое чутье его подвело. Ссутулившись, он стал убирать оружие обратно на прилавок. Чтобы не расстраивать заморского гостя, командир пикинеров купил сверток сладостей и отрез шелка. Халдык сразу понял, что первое – для Флеры, а второе – для Альды, а потому мерзко ухмылялся, жуя финики и выплевывая косточки в сторону.

Заготовленные бревна и жерди, коими намеревалось укрепить береговую линию, сейчас были сложены неподалеку от стихийно образовавшегося базара –кое-что спешили покупать не дожидаясь, когда это довезут до торговых рядов на городской площади. Гостей дальше с товаром не пускали, а на площади города кое-что может стать уже вдвое дороже.

Хелдор выбрал свой маршрут так, чтобы можно было прогуляться и чуть-чуть опоздать на собрание. Он приметил, что на стенах продолжали возводить новые крытые переходы: без устали стучали молотки, визжали пилы. Дерево обрабатывали маслом, чтобы не строить новые в ближайшие пару лет, а крыши делали с умом – дерево облепляли сырой глиной, которая, в случае чего, не позволит дереву быстро загореться. Пожалуй, самый быстрый и дешевый способ. Хотелось еще посмотреть, как обустроили привратную башню, но возле ворот была толчея, и он не стал усложнять стражникам жизнь. На городских улицах было довольно людно, Халдык даже вдруг взялся порыкивать на прохожих, чтобы убирались с дороги. Хелдор вздохнул, но возражать не стал.

Цитадель, напротив, встретила его в некотором запустении, но ничего странного в том не было – кто в разъездах и на постах, Городские Гильдии с согласия Маркграфа выставляют самый минимум стражи – но и работают до самой темноты. Еще нужно помнить, что отряд Хелдора, а это примерно шестая часть от всей дружины, временно перебрался в полевой лагерь.

У входа в Цитадель топталось с десяток странного вида личностей – видно, что только с дороги, покрытые пылью, с узлами за плечами, да в стоптанных башмаках, а кто и вообще босой. Обмен между фронтиром и Столицей продолжался, но был теперь для их города он стал менее выгодным – в столицу стали отправляться небольшие, но налоги, излишки провизии, скот – а им… вот этих, ищущих лучшей доли.

Сейчас они были лишним напоминанием о том, что в саму дружину теперь попасть стало сложнее. Таких одяжек, что прибывали из столицы в поисках удачи, раньше с радостью принимали в Дружину, ибо, как выражался казначей, мобилизационный ресурс был сильно ограничен. Сейчас, когда дела на фронтире шли кабы не лучше, чем в Столице, таких голодранцев стало слишком много, устали их буквально выпроваживать…. Но конечно не в Столицу, а в город в подмастерья или вовсе в деревни – где у них был шанс обзавестись ухоженным клочком земли, домом и семейством.

Ранний выход на покой ждал и особо нерадивых дружинников – что раннее было делом неслыханным. Маркграфу было легче пристроить некоторых лоботрясов в селах, дав небольшие подъемные, чем терпеть их разгильдяйство и пьяные выходки.

Хелдор с со смесью раздражения и сочувствия посмотрел на просителей: какой толк с эдакого перекати-поля, если теперь в каждой деревне, в зависимости от ее благосостояния, можно было кликнуть пять, а то и десять ратников, да еще при оружии? Среди них еще найдется тот, кто будет из шкуры вон лезть, чтобы его заметили и предложили место в дружине. Ничего, потопчутся да разойдутся. Хелдор тоже правил маркграфа не нарушал и не своевольничал, поэтому лишь отмахнулся от назойливых бродяг, что начали трещать, словно сороки, заприметив его положенную по статусу накидку – пусть в честь установившейся жары он и скинул ее с левого плеча, заткнув рукавом за ремень.

– Пока тут пороги обиваете – уже бы монет на похлебку и пиво заработали в карьере или на вырубке – фыркнул Хелдор под одобрительные смешки часовых, что до сего момента стояли истуканами, игнорируя пришельцев.

– Дак вроде бы, и драться надо кому. А мы того, готовы – сказал самый бойкий, выходя вперед.

– Теперь защищать город не обязанность, а привилегия – ничуть не балагуря, ответил командир пикинеров. Вам тоже самое скажет и стражник, и ополченец. А в карауле за деньги подремать тут и так дураков хватает. – Довольный достигнутым эффектом, он двинулся дальше. Правда, вскоре смятение попрошаек сменилось испугом – неудавшиеся рекруты заметил орка и раздались в стороны, глядя на него со страхом и удивлением.

Хелдор вошел во внутренний двор Цитадели, прошел по двору с десяток шагов, собираясь свернуть в портик и оттуда, по лестнице, взобраться сразу на второй этаж. Ненадолго окинул взглядом балкон, куда по привычке иногда выходил Майсфельд. Дверь, украшенная тонким разноцветным слюдяным стеклом, было открыта нараспашку. Были видны тяжелые, покачивающиеся на ветру шторы. Майсфельд, скорее всего, уже был в зале, ожидая своих советников.

– Сын мой, хорошо, что ты прошел именно здесь, и я смог тебя застать! – послышалось где-то слева от него.

Хелдор вздрогнул, оглянулся, готовый увидеть невысокого лысеющего человечка в рясе – примерно такого он видел обычно у храма, возведенного в честь Верховного Отца. Ходить он возле него он не любил, хоть и приходилось. Хватало ему за глаза небольшого числа тех бойцов, что пришли в отряд весной, поверив, что их командир смог восстать благодаря ЕГО воле, и теперь смотрели на него со страхом и почтением. После того, как его увидели «чудом врачевавшим раны страждущих» таких стало напрашиваться еще больше, но теперь он спокойно спихивал их в ополчение.

– Я знаю, что ты спешишь, и я лишь хочу перекинуться с тобой парой слов. Хотя бы посмотри в мою сторону – Хелдор понял, что несколько мгновений стоял, замерев, уставившись в одну точку. Халдык уже к придурям своего командира привык и пошел рассматривать станковый арбалет, который инженер и пара дружинников прямо во дворе доводили до ума.

Перед Хелдором, к его удивлению, стоял широкоплечий высокий мужчина – он был в черном сюрко, накидке без рукавов, которую носили некоторые из рыцарей, поверх стеганки. На кожаном с латунными накладками поясе была булава. Скорее воин, чем жрец.

– Мы знакомы?

– Ты Хелдор, тебя было бы странно не знать. А я Одо, капеллан.

– И сколько у капеллана бойцов? – Не преминул дерзнуть Хелдор.

– Если дело дойдет до драки, то могу полагаться лишь на свою крепкую руку. Но я для того, чтобы помочь бойцам в трудный час – наставить или утешить.

– Я в порядке. А жрецам место в храме. –Хелдор повернулся спиной.

– Жаль, твой граф иного мнения. – Покачал мужчина головой, затем пригладил редкие волосы – но я с тобой поле боя делил, дважды, между прочим. Этого достаточно, чтобы ты меня хотя бы выслушал?

Командир пикинеров передумал уходить – капеллан задел за живое.

– Слушаю тебя.

– Я чудом избежал гибели весной, но поверь, я был одним из первых стражников, что бросился вам на выручку. Копье налетчика прошло сквозь пластины бригантины, кольчужные кольца, пробило стеганку и… Застряло в ладанке, что я накануне набил травами, отгоняющими нечистую.

– Да уж, повезло.

– Так оно или нет, но я понял, что не только брони и щиты спасают нас. Грядут непростые времена. Твое воинствующее … Неверие может смутить бойцов.

– Ваша вера- смущает бойцов. Станется, они перестанут брать в бой щит, полагая, что пучок крапивы их спасет.

– Ты хороший командир, Хелдор. – пропустил он дерзость мимо ушей – Ты должен знать, что у каждого бойца свои особенности. Свои стремления. Сильные, и слабые стороны. Можешь счесть веру в Верховного Отца их слабостью, но ты обязан учесть это.

– Вот как? – Кажется, меткое слово капеллана заставило его задуматься – Что ты хочешь от меня?

– Приди вечером в храм. Не как враг – Одо мягко пресек его возражения. Или думаешь, что серебро и благовония могут причинить тебе вред?

– Я подумаю, жрец – бесстрастно сказал Хелдор. Теперь мне пора.

– Не смею задерживать, ваше благородие. До вечера.

– Я не обещал, что приду – спокойно, но с вызовом ответил Хелдор, уже ныряя в отбрасываемую террасой тень.

Хелдор приметил, что все советы теперь выглядят несколько менее унылыми – все дело в том, что теперь там обязан был присутствовать Корнуэль, и это было то еще зрелище. Юный (для эльфа) предводитель стрелков и охотников старательно слушал, продирался через дебри непонятных слов морщил лоб и даже, кажется, шевелил ушами, стараясь услышать и понять, как можно больше. Хотя толку от него, как от советника, было чуть, но место свое он там занимал по праву, под его рукой было несколько сотен весьма искусных лучников.

Совет был интереснее прочих тем, что обсуждали не только строительство, торговлю и снабжение. У Майсфельда было несколько донесений о том, что несколько отрядов рейдеров пытались через горные тропы и известные лишь им броды сунуться на территорию Арн-Дейла – тем не менее, безуспешно. Ополчение, почуявшее кровь недругов, самостоятельно справилось с налетчиками – причем встретили их, как доносил фогт из предгорий, «купно». Чтобы не рисковать, там, где должна была пройти дюжина мародеров – там ждала сотня. Крестьяне понимали, что против головорезов в честном бою им не сдюжить, посему без всяких зазрений совести брали их числом – так егеря загоняют копьями сильного, но одинокого медведя, стараясь при этом излишне не рисковать.

Тех немногих, кого не превратили пиками, рогатинами и вилами в решето, подоспевшие дружинники для острастки повесили, дабы охочих пограбить стало меньше.

Обсудили и историю с гномами переселенцами, что забавно, Майсфельд держал листок, напечатанный Альдой. Пока лишь было неясно, к добру это для общего дела или к худу, но для Фахро удар это был серьезный. Часть крестьян еще тишком и вернулась обратно, смекая, что новые бородатые соседи в обиду их не дадут.

– Хума не уверен, что таким образом сможет удержать свои земли и сохранить ту часть княжества, что ему осталась, – подытожил на этой части Майсфельд. Остальные, кажется, с трудом пытались представить гномов, занимавшихся чем-то еще, помимо кузнечного дела или взращивания своих мерзкого вида грибов – потому… Я веду с Гектором и Хумой переписку, и мы прорабатываем возможные варианты…

– Честно сказать, я не в восторге от того, что его крестьяне ковыряются в нашей земле – хрипло каркнул казначей – тем более, они более скотоводы, чем землепашцы, и если кто своих коз и коров нечаянно перегонит на делянку наших работяг – то случится драка. В лучшем случае. Если же живность их проберется на чью-то пасеку, то там дело дойдет до вил… И совершенно справедливо.

– Надо провести межевание и напомнить гостям, что земля дана лишь им в пользование. Это смогут сообщить и обычные дежурные патрули. Теперь другой вопрос, что с людьми, живущими в посаде? Их начали переселять? Господин Милош?

Степенный человек чей возраст приближался к зрелости, высокий и крепкий, поднялся с кресла. На нем был красный дублет без рукавов, короткий плащ несколько хвастливо и вызывающе был сдвинут набок, прикрывая лишь одно плечо. На голове был странного вида тюрбан, который, как Хелдор помнил, городские модники повязывали просто из худа – капюшона с длинным шлыком. Громоздко и неудобно. Вид дополняла золотая цепь на шее, богато украшенный пояс с множеством прицепленных к нему небольших чехольчиков и мешочков. В одном из них, как рассмотрел Хелдор, была спрятана серебряная ложка, что было очень странно. Кроме прочего, к поясу был еще подвешен и меч. Самый что ни есть человек мирного времени, на которого с некоторым удивлением смотрел не только Хелдор. Такая мода присутствовавшим здесь воякам (а еще работяге Кварту) была чужда. Впрочем, в отличие от своего предшественника, свои обязанности выполнял на совесть, и даже не тянул руки к казне – хотя бы потому, что ему денег наверняка хватало.

– Ваша Светлость, я полагал, что время терпит… Насколько я понял, что дома должны быть разобраны ввиду возможной осады, и мы могли бы сделать это… Несколько позже, не смущая жителей пригорода без нужды.

Майсфельд замер, побледнел от гнева, затем зло смял в руках листок, что был отпечатан Альдой в типографии. Затем, кажется, собирался было рвануть тонкое полотно, но сдержался, чему способствовали взволнованные и предостерегающие взгляды прочих его советников.

– Я понимаю, что Вы человек не военный, и для Вас я не слишком ясно выразился – погасил в себе вспышку гнева Майсфельд – но, если я говорю, что пора переселять жителей, значит тому есть необходимость. Военная необходимость. На днях наши стрелки и инженеры уже должны были начинать пристрелку, чему жители, находящиеся под стенами, совершенно не способствуют. Теперь такое важное дело придется отложить, лишь по той причине, Милош, что вы были не вполне расторопны, исполняя мой наказ.

– Я… Я прошу прощения – заметался мэр, а висюльки на поясе взволнованно звякнули. Я сегодня же… Заплачу им виру и прикажу перебираться в сторону от города или за его стены. Заплачу строителям втройне, из своего кармана, чтобы они к утру…

– Не будем горячиться. Дома убрать успеем. – Снисходительно ответил маркграф – но жителей чтобы послезавтра там не было. Действуйте монетой, но если кто будет упираться – при вас будут дружинники. Одно их присутствие живо разрядит обстановку…

– Благодарю! Если это все, то я пойду немедленно исполнять, если далее мое присутствие не столь необходимо.

– Дальше речь будет идти исключительно о военном деле, думаю, лучше будет, если вы уже поспешите. Прошу – Маркграф лично, взмахом руки остановив одного из слуг, налил вино Милошу – выпейте, как говорит простой люд, на ход ноги, и займитесь делом.

Мэр от волнения почти залпом осушил бокал, едва не испачкав дублета – руки все еще подрагивали от волнения.

После того, как Милош закрыл двери, совет продолжился еще некоторое время. После него Хелдор и Варро некоторое время шли вместе – за ними следовали Халдык и уже виденный Хелдором раннее адъютант – Кастер. Неглупый и старательный парень, но как тот столь резко добился такой должности Хелдор не вполне понимал. Тот на высказанный вопрос честно сказал, что вовремя подсуетился – и не ленился лишний раз пробежаться. Ну что же…

То, что Варро сообразил сопоставить календарь сельхоз работ с тренировками оказалось удачным начинанием – власть имущим оказалось полезно знать некоторые подробности из жизни простых селян – и теперь знать, где надавить, чтобы не ленились шевелить лаптями на сборный пункт, а где, напротив, дать немного воли, если их труды были уж слишком утомительны.

Таким образом, получалось подготовить намного больше мужчин держать оружие –само собой, согнать всех на защиту города было затеей очень амбициозной, если не сказать, невыполнимой, тем более на одного такого защитника сразу выйдет немало нахлебников, которых тот захочет забрать в город – от детей до стариков.

От наступающего войска придется, конечно, бежать, в лес или в город, однако те селяне, которых серьезная угроза минует, уж точно смогут отбиться от мародеров или отрядов фуражиров, которых будут посылать с подводами. Как бы ни было велико войско противника – но везде они не поспеют.

Хелдор, обсуждая это с командиром ополчения, еще и приметил, что ему совсем не приходится придерживать шаг – а ведь ранее грузный Варро едва за ним поспевал. Когда раздался звон небольшого медного колокола, Командир пикинеров остановился, задумавшись. Его собеседник прошел дальше, не прекращая болтовни:

– Сейчас середина лета, излишней жары нет, так что через два дня прибу… Хелдор?

– Варро, мы поговорим позже. Я обещал встретиться кое с кем.

Он смотрел на деревянное здание, с фасада недавно беленое штукатуркой. Оно тянулось вверх, туда, где скоро будет установлен небольшой шпиль, который украсят черепицей. Кажется, туда хотят перенести колокол, который сейчас стоял у входа. Сейчас от храма верховного отца расходились люди, лишь немногим удалось попасть на вечернюю службу внутрь. Судя по всему, новый культ становился все популярнее, и жрецам пора думать о пристройке. Варро с удивлением и опасением посмотрел на Хелдора:

– Я надеюсь, вы достаточно благоразумны, чтобы не учинить там погрома. Хелдор?

– Не после того, как меня туда пригласил капеллан. Кажется, Одо.

–Этот человек верит истово, ведь смерть взглянула ему в лицо. А значит – Варро кивнул, имея ввиду шрамы Хелдора – вам удастся найти общий язык.

– Халдык, я ненадолго, можешь пройтись по рядам, наверняка еще что-то вкусное…

– Меня дважды упрашивать не надо – Хмыкнул Халдык и двинулся прямо на главную площадь.

Командир пикинеров, чуть придерживая меч на поясе, двинулся через толпу прихожан. Те расступались, не зная, как на него реагировать – кто-то хотел вполне уместно поприветствовать его легким поклоном, но многие поднимали правую руку в защитном жесте – кто с благоговением, кто с опаской. В любом случае, чем бы встреча в храме не закончилась, трепаться о ней будут еще долго.

В сенях было довольно свободно. Сушились подвешенные над потолком травы, тех было так много, что висели они гроздьями. Знакомые запахи того, чем пользовался Седой в полузабытом лагере Ордена. Хелдор заметил девушку, что немного задержалась, подвязывая к одной из веревок пучок трав. От усердия она закусила нижнюю губку, светлые пряди выбивались из-под нарядного платка, который она, судя по всему, надела к службе. Душица, мята, тимьян, листочки земляники… Из этого бы сварить чай, но судя по серьезной, но юной и наивной мордашке та думала иначе.

Девчушка, что ростом была Хелдору едва ли по грудь, испуганно ойкнула и, затянув последний узелок, выскользнула на улицу, едва разминувшись со вставшим столбом Хелдором. На мгновение его обдало запахом полевых цветов. Воин остался в сенях, продолжая осматриваться, и в конце концов он сунул в нос деревянный ящик, в котором было полно свеч – какие-то пытались вылепить ровно, но в основном это были самые простые восковые свечи, которые делают, добавляя к фитилю один слой расплавленного воска за другим – получались эдакие грязно-коричневые колбаски весьма непритязательного вида. Смекнув, что свечи были несколько разворошены, он сообразил, что их брали на службу прихожане. Хелдор прихватил несколько штук, после чего увидел деревянный ящик с прорезью. Наверное, он мог взять их и так, но он опустил туда новенький блестящий медяк. Насколько он знал, церковь обыкновенно жертвовала нищим и бездомным – хотя таких в их городе было днем с огнем не сыскать, но еще помогали сиротам и вдовам, коих, напротив, в такие мрачные времена становилось немало.

Скрипнула вторая дверь, и Хелдор оказался внутри довольно просторного помещения, здесь было очень темно, свет бил только через окошко под потолком, а еще его давали свечи, лампадки и лучины возле алтарей. Хелдор сделал два шага вперед, деревянный пол отзывался гулким уханьем под сапогами. Святилище было, кажется, не против его присутствия здесь. Если раньше его буквально трясло при виде этого храма, и он хотел как можно скорее уйти на соседнюю улицу, или проскочить на городскую площадь, то теперь… Тишина. Даже, наверное, спокойствие.

В храме было пусто, поэтому он решил обойти странного вида не то алтари, не то просто небольшие постаменты с углублениями под свечи и лучины. Подошел к первому, потому как на изображении увидел что-то знакомое. Само собой, Святой Себастьян. На изображении, по которому плясал неверный свет, навсегда застыл молодой мужчина, привязанный к столбу, и утыканный стрелами. На щитах стражи, что выбрали святого своим покровителем, он был изображен довольно схематично, здесь же его кто-то выводил долго, старательно – кровоточащие раны, обломанные древки… Идеальная фигура атлета, сильные руки и красивые, почти смазливые черты лица и вовсе наводили на мысль о том, что этакого красавца могла запечатлеть лишь женщина. Вспомнив о пучке свеч в руках, Хелдор зажег одну об небольшую лампадку и воткнул рядом.

Постоял немного, помялся, затем сказал шепотом, который, тем не менее, показался в этих сводах оглушительным:

– Ну, если ты покровитель арбалетчиков, то, ну… Сделай так, чтобы мои болты попадали во врага почаще? Гм… – Хелдор почувствовал себя немного глупо, «простился» с утыканном стрелами красавцем кивком головы и пошел дальше.

Большинство святых выглядели более сурово и строго, чем покровитель отважных стрелков, а некоторые еще и одеты были под стать. Хелдору пришла в голову мысль, что не каждый святой чему-то покровительствовал – воинскому искусству, знаниям – некоторые просто попали сюда лишь за то, что терпели и страдали за веру. Очень странно и непонятно для Хелдора – по его мнению, если ты можешь, то сражаешься за свои убеждения, а если нет, то… Его мысли прервало следующее изображение. Он раньше думал, что это странная жестокая и, в некоторой степени, пикантная байка, но действительно святой почитали девушку, которой несколько веков назад имперцы, забавы ради, отрезали груди. Они несколько раз отрастали вновь, что считалось промыслом Верховного Отца… Очень сомнительный дар свыше, потому что увечили ее подобным образом, покуда не убили… С жалостью и содроганием смотрел на несчастную девушку и схематично изображенных имперцев в цветных штанах и с перекошенными лицами , которые тянули к добротно прорисованным грудям мученицы ножи с раскаленными добела лезвиями.

Ступив в последний, самый скромный, круг цвета, Хелдор действительно оторопел. Судя по одной лишь лампадке, сюда мало кто заходил – может, только служители храма. Из полутьмы на него, чуть боком, взирал человек с головой не то пса, не то гиены – и он очень и очень напоминал его странного знакомого, что приходил в его командирский шатер перед отправлением в Фахро. Воровато осмотревшись, Хелдор выставил ладонь и, стараясь не перестараться, зажег волшебный огонек, чтобы рассмотреть изображение получше. У диковинного святого сподвижника была мощная шея и челюсти, сам он был облачен в сияющую броню, отливающую бронзой, а с левого плеча свисал алый плащ. На правом плече покоился меч, извлеченный из ножен.

Решив, что с него достаточно, Хелдор сел на отполированную деревянную скамью, упершись затылком в стену. Он прикрыл глаза, обдумывая то, что здесь увидел. Странные, причудливые образы сливались в один, он начал скатываться в странную дрему, а перед глазами его возник гнолл в бронзовых доспехах – точь-в-точь, как на изображении, что так его поразило. Виделось ему, как тот разил копьем чешуйчатых рогатых демонов, что начинало казаться чем-то смутно знакомым.

Из странного состояния его вывели нарочито громкие, гулкие шаги. Неизвестный очень хотел, чтобы Хелдор услышал его заранее, потому командир пикинеров даже не пошевелился, лишь открыл глаза и упер взгляд в потолок. Скрипнула скамейка.

– Возможно, кто-то слишком буквально воспринял, что святой Христофор был «звероподобен». – вкрадчиво проговорил Одо – Он был высокого роста и очень красивым. Чтобы женщины не отвлекали его, он испросил Верховного «дать ему звериный облик»

– Он был таким до того, как кто-то вообще услышал о Верховном отце.

– Гм…

–А потом легенды о нем дошли до наших дней, но ваши жрецы все подтасовали так, как ему было выгодно.

– Ты очень начитан, но боюсь…

– Одо, это был гнолл!

– Гнолл? Разве они существуют? Колонисты, что заселяли Южный материк, говорили о них, но мне видится это те же фантазии, что и о ночных эльфийках, крадущих смазливых юношей ради своих бесстыдных ритуалов, василисках, обращающих в камень, и…

– Ну… – Неопределенно хмыкнул Хелдор, не разубеждая капеллана. – Так или иначе, мы здесь не обсудить житие, как ты сказал? Христофора?

– Именно его. Он известен тем, что не обращал против заблудших свою непомерную физическую силу, но смирением, непротивлением он обращал новых…

– Одо, если бы я отвечал на зло непротивлением, то мы все были бы мертвы. Еще той весной.

– Ладно, это меня занесло. Все же, я вечером беседовал с простым людом, для воинов – капеллан хитро улыбнулся – у меня другие примеры святых. Те, что ведут в бои небесные рати и поражают змеев, драконов и прочую нечисть.

– Очень… Хитро и гибко. – Потер подбородок Хелдор.

– Вера – тоже оружие. Топливо, что разжигает в душах огонь. Некоторые же верят в этого твоего Ху…

– Не надо. Не произноси.

– Все, молчу, молчу – Одо поднял руки в примирительном жесте. Я не из тех фанатиков. Мой разум достаточно гибок для того, чтобы принимать…

– Кем ты был, до того, как… – Хелдор пожал плечами –ну раз ты был в страже, то было и ремесло.

– Мясником… Я скорее занимался бумажной работой, и уже почти не разделывал туши – поторопился он добавить, когда Хелдор фыркнул, сдерживая смех.

– Прости, это и правда, в некоторой степени, забавно. – Хмыкнул командир пикинеров – Но тем явственней ощущается – вдруг очень серьезно добавил он – как этот бой тебя изменил. – Но… Боюсь не Верховный тебя защитил, – Хелдор чуть подался вперед, щурясь огонь свечей и лампад – ему не направить твоей руки. И не заставить сердце биться сильнее, разгоняя кровь по уставшим мышцам. Ну а сам я – Хелдор показал на шрамы на лице – выбрался оттуда, куда едва ли ступит Верховный.

– Я тут припомнил, – сказал Одо, игнорируя его колкость – что один из твоих бойцов исповедовался передо мной. Он был в смятении. Столь разным ты был, когда тебя пытались пленить и… Когда ты вел отряды в бой.

– Кто это был?

– Важно то, что он сомневался, герой ли его командир, или палач. Он не называл твоего имени. А я – с нажимом сказал Одо – не скажу его, так что сядь, не нависай надо мной.

– Тем не менее, ты знаешь… Лишнего.

– Думаю, этот случай известен всем, и Майсфельду в том числе. Едва ли кто-то осудит тебя, но… но и не поймет. А кто-то, быть может, и разуверится в тебе. Откажется исполнить вдруг твой приказ, вспомнив, как ты терзал человека, пусть и врага, несмотря на его мольбы – и тебе, и Верховному.

– Ты за этим меня сюда позвал? Как бы то ни было, молитвы тому увальню не помогли. Верховный Отец наблюдал, сверху – и не вмешался.

–А ты подумай, если вдруг душегуб, убийца, насильник – начнет вдруг молиться, прежде чем его повесят – прилетит вдруг небесное воинство и спасет его. За какие заслуги?

Хелдор встрепенулся, потер подбородок, глядя на Одо несколько иначе – а ведь в чем-то он был прав.

– У нас говорят – на Верховного надейся, а к берегу греби. Что толку, если он вспомнил о своем спасителе, когда жертва стала охотником, перебив ему хребет? Вот если бы действительно верил, и хотел бы спастись – он бы обратился к Верховному раньше, и тот, быть может, нашел бы способ подать ему знак, дабы отвадить его от столь гнусных деяний.

Хелдор помолчал, после чего встал, прохаживаясь вдоль алтарей. Одо последовал за ним, продолжая разговор:

– Поскольку вера есть оружие, значите его можно, подобно мечу, направить и во имя злых дел. У налетчиков, с которыми мы сражались, тоже были ладанки. Они тоже звали Верховного. Но суть извращена, забыта. Земли Стюрангарда и его люди опаснее, чем нам кажется. Теодорик приближает постепенно людей не тех, что будут ему служить словом, делом, разумом – но тех, что будут фанатично верить в него. И в Верховного. И помяни мое слово, тот еще назначит себя его пророком, и тогда не одни мы хлебнем лиха.

Одо, помедлив, продолжил:

– У тебя, у твоих воинов – верят они, или не верят Верховного – есть более серьезный враг. Пред лицом которого надо объединится. Я не особо приближен к Совету, или лично Графу. Но …. Когда мне открылась истина, когда иначе взглянул на налетчиков, что погибают, выкрикивая обрывки молитв и фраз из Книги Книг – которой, скорее всего, и в глаза не видели – мне открылась страшная правда.

– Страшная правда в том, – с едва сдерживаемым раздражением произнес Хелдор – что тебе претят те люди, что как-то неправильно верят в Верховного. Извращают твои представления о нем. Ты пытаешься найти для того союзника. – Одо предпочел промолчать – но правда в том, что важен, в первую очередь, наш город, земли вокруг него – люди, что его населяют. И не важно, складывают ли они как-то по-особенному пальцы или нет – ходят ли на вечернюю службу в храм, или стремятся к дольменам в лесу, или лучше лишний раз изнурят себя тренировками в предзакатный час, потому что верят только в свои силы. Важно, что цель у нас одна.

– Ну вот, хорошо, что ты произнес это сам.

– Что, я? А хм… Если так посмотреть, то…

– Именно, Хелдор. Дело общее. Запомни это. Будь терпимей к тем, кто видит и чувствует иначе. Если бы в честь Теодорика лишь украшали его статуи цветами и с голыми задницами прыгали через костер –да и пусть бы их. Но во имя своих убеждений и из-за веры в Теодорика они обратят на нас свой меч – вот в чем причина.

– Спасибо, Одо – командир пикинеров признал свои заблуждения – эта, как вы называете, исповедь прошла не так, как я представлял. Но…

– Бог воинской удали сможет договориться с Верховным. Заходи иногда – можешь даже после службы. Обсудим… Откуда взялся святой, к которому ты оказался так неравнодушен – Одо указал рукой на алтарь звероподобного Христофора, улыбаясь.

–Да, да. Я смогу договориться с Верховным. Для общего дела. – Бывай, Одо.

–Благослови тебя, Хелдор – Одо сделал два шага к алтарю, чтобы пригасить на ночь свечи. Так было в имперских городах не положено, но вряд ли Верховный будет… Капеллан вдруг замер на месте:

– ОН сможет договориться? Может, просто… – Одо посмотрел на изображение не то на псоглавца, не то гнолла, что застыл в напряженной позе. Словно искоса, с прищуром, поглядывал на капеллана. Одо стал одними лишь губами стал читать молитву, сложив пальцы так, словно отгонял нечистую силу.

Город еще спал – лишь водяной молот работал там без передышки, да самые жадные – или трудолюбивые из пекарей спешили наготовить хлеба и пирогов до того, как жизнь в городе закипит.

Скорее всего, у города есть шанс проснуться не от звона колокола, и не от запаха свежей выпечки – а от оглушительного грохота за рекой. Было раннее утро, небо окрасилось в нежно-розовый цвет, подсвечивая легкие облачка. Утренняя ласковая прохлада простоит недолго, а приятно пригревающее солнце скоро начнет жарить нещадно – потому бойцы Хелдора очень спешили. Первые костры начали дымить еще впотьмах, прогоняя и без того непродолжительную и робкую ночь. Задолго до звука командирского рожка бойцы уже начали вполголоса переговариваться, одеваясь и приводя себя в порядок. Задуманное Хелдором предстояло сделать как можно быстрее, потому как они знали – если провозятся слишком долго, то их командиру ничего не будет стоить приказать им драться в самый зной – и никто не посмеет ослушаться. Впрочем, те кто его знают, поняли бы, что подобный приказ пришелся бы ему не по вкусу.

Хелдор решил стать примером для остальных, поэтому на поле он вышел первым, ожидая побоища на дреколье. В нем примут участие все – и лучники, и юные адъютанты –сегодня никому не избежать тумаков. Хелдор тоже не собирался быть в стороне, хотя и будет драться как обычный воин, не отдавая приказов. Теперь он сидел на походном табурете в полном облачении – шлем и перчатки подле него, меч с ножнами отстегнут и прислонен к табурету. Не было только налатника, который неизбежно в такой свалке, пусть и не смертельно опасной, превратится в пыльную тряпку. Вместо полекса при нем было несколько крепких орясин, которые он намеревался переломать о хребты своих бойцов. В руке был медный кубок с разбавленным вином, который ему почти с силой всучил Крисс. Сейчас упрямый и исполнительный адъютант с помощью других мальчишек расставлял прямо над его головой полог. Хелдор лишь на это усмехался.

Следующим оказался подле него Халдык – с палками в руках он выглядел довольно потешно, тем более он пытался выбрать те что тоньше, дабы не было соблазна никого не зашибить. Также орк поклялся не использовать ни один из своих грязных, но весьма сокрушительных приемов– потому как молва о том, как он сшиб лошадь вместе со всадником, весьма волновала остальных бойцов.

Вскоре начали выходить на поле и остальные –организованно, при десятниках и сержантах. Сотники двигались отдельно, прямо к Хелдору. Наиболее смущенно себя чувствовала Ядвига – с шестом вместо привычного лука. Впрочем, Белка и Норка показали ей пару полезных приемов, которые в свое время позволили им неплохо держаться на Арене во время испытания. Все остальные сотники тоже, кроме Жостина, что не расставался со щитом, шли с крепкими двуручными дубинами. Было очевидно, что пикам в таком, в некоторой степени, потешном побоище не место, поэтому все пикинеры тоже выглядели несколько непривычно без своего родного оружия. Их оружие было вдвое короче, но они все равно привычно тащили его, положив на плечо.

Допив кубок и поставив его у табурета, Хелдор поднялся и кивком головы предложил сотникам распределить отряды соразмерно их силам. И так было очевидно, что щитоносцев следует, как и алебардистов со стрелками без своего основного оружия, поделить поровну. Более трудная дележка ложилась бременем на Фиону, Ивви и Статли – «сотни» их пикинеров благодаря пополнению раздулись почти до полутора сотен человек, и все бойцы весьма рознились от одного отряда к другому по подготовке. Так бойцы Статли, набранные из стражи, младшей дружины и доукомплектованные самыми крепкими парнями от Варро наверняка бесславно получат на орехт от бойцов и Ивви, и Фионы, особенно в подобном «палочном» бою, где, как минимум, на равных с умением держать боевой порядок важна и личная удаль.

Хелдор взял слово, поднявший на небольшой помост, построенный ранее – без него было уже никак:

– Что же, одно вы усвоили отлично – бой нужно навязывать в нужное для себя время, поэтому вы и собрались раньше, чем я от вас ожидал. – Его речь встретили сдержанным хмыканьем – но все же, испытание будет не самым простым – вам очень быстро станет тяжело, жарко, а пыль начнет выедать ноздри и глаза. Некоторые из вас наверняка сегодня угодят к Джеремусу на прием – однако, полагаю, что тому, кто боится пыли, разбитых носов и переломов тому нечего делать в нашем отряде. ВЕРНО?!

Бойцы старательно загудели в ответ.

– Правила очень простые- сражаетесь, пока можете. Как долго вы сможете сражаться и сколько в вас достанет воли для того, чтобы в пятый, в десятый раз встать и продолжить бой – будет зависеть не только от вашей воли, но и от сержантов, что будут присматривать за вами. Это испытание и для них – многое будет зависеть от того, какие решения они будут принимать. Я и сотники сегодня будут обычными бойцами. Сегодня у какого-нибудь сержанта будет шанс дать мне пинка под зад, если я замешкаюсь! – последние слова потонули в смехе – расставляйте бойцов, затем начинаем. – Хелдор с этими словами слез с помоста и пошел к одному из построений, кивнув Халдыку, чтобы тот отправился в противоположную сторону.

Майсфельд отлично знал, что затевается, а потому, спихнув все дела казначею, вместе с Лейтенантом и Лексом отправился понаблюдать за предстоящим побоищем. Теперь он вместе со своими спутниками и еще несколькими стражниками, которых расторопный разводящий отрядил в сопровождение прямо на воротах, пересек реку вброд и пробрался в опустевший палаточный лагерь. Стражники остались возле частокола, в тенечке, а сам Майсфельд взобрался на одну из смотровых башенок. Взбираться пришлось по бревну с наколоченными на нем досками, да и на самой площадке стоять втроем оказалось тесновато, но открывшийся вид, определенно, того стоил.

Отряд Хелдора, разбитый надвое, посетители застали за беспорядочной, как сначала могло показаться, беготней. Однако уже через пару минут стало ясно, что сержанты изо всех сил старались правильно расставить своих людей, где советуясь, а где в открытую ругаясь друг с другом. Хелдора нигде не было видно, однако вскоре его выдал тусклый блеск полных лат – больше ни у кого среди готовившихся к бою полного латного доспеха не было.

– Интересно – хмыкнул маркграф – наш юный командир решил остаться в стороне. Бьюсь об заклад, ему это далось с трудом.

– Да уж, умничать он любил даже простым дружинником – а тут такой соблазн – улыбнулся Карви, облокачиваясь на перила.

– Подтверждаю – даже будучи учеником в нашем Ордене. – Лекс обратился к дальнему уголку своей памяти – С Магистром, конечно, в открытую не спорил, но прочим спуску тоже не давал.

– А слышали, что там произошло у него с родственником Хумы?

– Ну – про пленника вы знаете – немного смущенно сказал телохранитель, позволив себе убрать руки с мечей и опереться плечом на столб, державший навес. Ту часть биографии, где они похищали знатных людей, он предпочитал не вспоминать – тем более что и получилось-то не очень. – сказать откровенно – я рад службе лично Вам, но я буду долго жалеть, что лично не видел того боя.

– Это было бы интересно и мне – благосклонно согласился Маркграф – но там речь шла о каких-то девушках, что Хелдор защитил. Видимо, именно их присутствие, в некоторой степени, разрядило обстановку.

– А еще свора пикинеров и стражников у Хелдора за спиной – не без иронии добавил лейтенант Карви.

–Да, это я хорошо помню – сказал Лекс – с того, что он их отпустил, в некоторой степени, и начались все наши злоключения. Хотя, на самом деле, из-за двоих идиотов, что не могут сдержать свою похоть.

– И что же? Их остановил Хелдор? Будучи, как у вас было принято, учеником? Не ты, не ваш предводитель?

– Да, сейчас и вспоминать дико – Лекс чуть склонил голову, старательно разглядывая пол из грубо оструганных досок. – Но, девушки считались добычей, и… Те двое заявили свои права на нее. Еще и подбивали развлечься Хелдора, что вероятно и вывело его из себя.

– Ну, выходит, их беготня за юбками привела вас сюда. Может, это не так плохо? Боюсь, все равно рано или поздно за вас бы взялись всерьез, не так ли?

– Да, наша прежняя банда, по нынешним временам, оказалась бы не у дел. – Согласился Лекс, глядя, как бойцы Хелдора наконец построились в боевые порядки – угадывались где-то линии «пикинеров» – пусть и без своего привычного оружия, строились друг напротив друга колонны алебардистов. Щитоносцев с обеих сторон узнать было легко – с одной стороны они выстроились по десяткам за линией пикинеров, а с другой выстроили почти идеальный клин, нацеленный на угол построения своих соперников. Интересным было то, что в голове этого клина стоял здоровенный Халдык, возвышаясь над прочими. Если удастся его удержать – это, определенно, будет успехом.

Сигнал рожка в этот раз никто не подавал, две партии встретили друг друга приветственными криками и столь многолюдный тренировочный бой начался.

Халдык, судя по всему, взял неформальное лидерство над щитоносцами, и они четким клином двинулись вперед, целясь прямо в угол построения, в рядах которого был Хелдор. Стараясь не отставать, кулак алебардистов с другого фланга повел Фальд. Однако же, центр, в котором был Ивви, стал идти размеренно, шагом. Простая истина от их сотника гласила – не беги, помрешь уставшим. Навстречу им также размеренно пошли пикинеры с противоположной стороны. Алебардисты в этой партии не были собраны в один кулак, а значит флангу, на котором стояли бойцы Бока и стрелкам под командованием Рена придется сражаться, уступая числом. Зато у них оставался еще один отряд, что сейчас медленно шел наперерез клину Халдыка.

Поле пересечь было недолго, и очень быстро послышался грохот и треск – щитоносцы , и Халдык во главе, попытались сходу потеснить пикинеров. Отряд Бока схватился с отрядом Фальда но, чувствуя, что в умении их партия тоже уступает, отошли, теперь опираясь на строй пикинеров.

Две баталии с почти трехметровыми оглоблями сошлись, действуя несколько неуверенно, но вместе с тем выверено- вместо привычных тычков на головы и плечи друг друга они обрушивали мощные удары. Перестук стал громче, злее, кто-то начинал выходить из боя, отходя в тыл – дубина дубиной, а через шлем удар все равно почувствуешь – особенно если он пятый подряд.

Майсфельд, наблюдая за схваткой, сначала не понял, почему партия на стороне Хелдора сражается в меньшинстве и, вроде как, потихоньку уступает. Карви, однако же, хмыкнул и показал пальцем за строй – там щитоносцы неспешно, сохраняя силы для рывка, обходили место побоища – вот поравнялись с алебардистами Конрада, выдвинулись вперед и в уже завязший клин, что вел Халдык, ворвались бойцы, костяком которых бойцы Баярда – а там и Жостин мог помочь советом.

Ударный отряд смело, в дело вступили алебардисты Конрада. Часть пикинеров, что покрепче, принялась охаживать Халдыка оглоблями, и тот вынужденно стал пятиться назад. На баталию пикинеров Ивви, что осталась без поддержки, навалились с трех сторон, а сами они уперлись на алебардистов Фальда. Несмотря на явное утерянное тактическое преимущество, мало кто вышел из боя, а части пикинеров из партии Хелдора пришлось бежать за новым дрекольем взамен поломанного, что было свалено за строем.

Разгрому не дал случиться Ивви, судя по всему – он отвесил тишком пару зуботычин сержантам и те стал спешно перестраиваться в «ежа». Строй стал привычно втягиваться вокруг дающих команды сержантов, к ним подтянулись приходящие в себя щитоносцы. Противоположная сторона не без успеха набросилась на защитное построение с трех сторон, пытаясь продавить и опрокинуть.

Несколько минут длилась жестокая свалка, где уже каждый начал скорее работать кулаками, нежели тренировочным оружием. Сам Хелдор, вдоволь натолкавшись, надышавшись пыли и получив пару серьёзных оплеух, вылез из всей кучи малы и забрал рог у Крисса, который держался подле него. Чуть выровняв дыхание, Хелдор посигналил в рог, и партии стали расходиться в разные стороны.

– Я думаю, необходимо было продолжать – поежившись, сказал Карви. – В такой куче-мале закаляется характер бойца, его выносливость, воля.

– И множатся совсем не нужные увечья. – Возразил Лекс, указывая, что несколько бойцов с обеих сторон, судя по всему, бой продолжить не смогут.

– Это часть тренировки… – Кварт ответил, затем вопросительно поглядел на Майсфельда, который перевел взгляд с места побоища на него. Граф кивнул, и лейтенант продолжил: без травм тренироваться невозможно. Только так вколачивается воинская премудрость.

– Я уже отсюда могу заметить, что пара человек там умудрилась не то что вывихнуть, а даже сломать ногу. Скорее всего, из-за неудачного падения или же, напротив, кто-то им на ногу припал неудачно. Какой урок они из этого вынесут? Ровно никакого. Хелдор сделал правильно, что остановил бой.

– Ну, разве что если они намерены продолжать? – Нехотя признал Карви.

– Да, судя по всему. А вот ушибы, разбитые носы и сколотые зубы – кивнул Лекс – вот это они запомнят в дальнейшем учтут.

– Господа, они продолжают, кажется длительного отдыха он решил им особо не давать.

Все трое замолчали, наблюдая за происходящим.

Хелдор едва заставил себя захлопнуть забрало, что с внутренней стороны было насквозь сырым от его дыхания. Сержанты, перекликаясь, готовили бойцов к новой атаке, и командир пикинеров, не давая себе поблажек, вернулся в строй одним из первых. С обеих сторон из боя выбыло десятка по полтора, не более. Многие чувствовали себя , словно заживо сварившиеся раки, но сейчас таких спешно приводили в чувство. Действенный способ всем показал Флера. Девушка выглядела довольно бодро, благоразумно оставшись на ногах и не влезши в самое пекло, поэтому сейчас она, сняв шапель и откинув на плечи кольчужный капюшон, поливала бойцов водой из ковша. Те чуть наклонялись, снимая шлемы, и ледяная вода плескалась на затылки и обильно за шиворот. Такой незамысловатый метод быстро возвращал бойцов в строй и они, довольно фыркая, надевали шлемы обратно.

Девушка обратила внимание на командира, смотревшего на него. Тот приветственно приподнял забрало и улыбнулся – и та улыбнулась лишь уголками губ, продолжая поливать буйные головы товарищей из бочки. Хелдор бы тоже не отказался от ушата холодной воды за шиворот, но снимать шлем он уже считал неуместным – тем более, что соперники уже строились в боевые порядки.

Похоже, с подачи Ивви сержанты решили спаять отряд алебардистов и пикинеров вместе, выстраивая сильный, монолитный строй. Поодаль стояли лишь щитоносцы за Халдыком. Теперь они наверняка постараются не подставить фланг – порядки соперников были растянуты, теперь они попробуют обхватить их широким фронтом, а потом уже щитоносцы и лично Халдык, в общем-то, отзеркалят ситуацию, произошедшую в предыдущей схватке. Правда вот орк в тылу, пусть и не стремящийся никого покалечить или убить, может позволить все закончить разгромом.

Хелдор с долей фатализма улыбнулся своим мыслям. Он уже видел слабые стороны этого плана, но старательно молчал, не подсказывая. Что же, если сержанты не догадаются, то получит тумаков со всеми наравне. Оставалось лишь, пожимая плечами, переглядываться с Фионой, которая эту уловку, возможно, раскусила и того раньше.

Флера, назначенная десятником на испытательный срок, возможно, спасла положение. Хелдор хотел бы видеть девушку и вовсе сержантом, но боялся, напротив, подпортить ей жизнь таким решением – мало того, что кое-кто мог почитать ее в числе любимчиков , так еще и ее невысказанная симпатия к командиру могло испортить ее отношение с прочими бойцами. Сейчас она, подойдя к своему сержанту, который был ей земляком, пошушукалась с ним. Молодой парень, но с цепкими, быстро бегающими глазами на несколько мгновений ушел в себя, после чего окликнул других младших командиров.

Дело стало спориться, неопределенной формации строй стал выстраиваться в четкие, о семи человек в ряд и до десяти человек вглубь колонны. Пикинеры с укороченными дрынами, алебардисты и щитоносцы перемешивались меж собой, прикрывая друг друга. Всего вышло пять колонн, причем перестроение провели очень быстро. Хелдор торопливо и исполнительно занял свое место в третьей шеренге, колонны по центру, с левого края. Однако же, буквально за минуту до сигнала к сражению, сержант, которому он временно подчинялся, выдернул его из строя.

– Ваше благоро…

– Сейчас не благородие.

– Эм… Хелдор?

–Продолжайте, сержант – командир пикинеров подбодрил бойца.

– Не могли бы вы… Только вы… Ты…

– Любой приказ, сержант.

– Вы единственный, кто сможет остановить орка. Он может завалить колонны, построенные нами как… Как карточный домик.

– Меньше метафор, больше дела.

– Мета… Что? В общем, вы единственный латник в отряде, и будете сражаться вне колонны. Задача будет… Остановить прорыв, в случае, если…

– Вот сразу бы так. Будет сделано – Хелдор не преминул отвесить легкий поклон, вживаясь в роль.

Мальчишки-адъютанты начали перекликаться сигнальными рожками – примерно у половины получилось не ахти, звук напоминал не то лося, не то быка с несварением желудка, чем вызвал смех в рядах сражающихся. Однако бой, пусть и потешный, необходимо было продолжать.

Линия, выстроенная по Ивви, двинулась вперед, медленно, но неумолимо. Колонны двинулись навстречу, но все также неспешно, стараясь сберечь силы для решающего рывка. Все зависело от того, смогут ли колонны быстро перебить импровизированную фалангу противника, или же бесславно завязнут. Хелдор двинулся за крайней левой колонной, но старался особо не маячить, чтобы Халдык его не заметил и двинулся поближе к нему, по кратчайшему пути. Если же зеленыон увидит, как командир маячит впереди, но направление удара он неизбежно сменит, и поди догони в полных латах этого здоровяка.

Две стороны , наконец, оказались друг от друга в полусотне шагов, и события понеслись вскачь. Едва ли кто из сражающихся обратил внимание на Майсфельда и его небольшую свиту, которые, замерев в напряжении, следили за развязкой.

Фаланга замерла, поняв в последний момент, что плотно сбитые колонны им будет не окружить, потому как их строй был намного мобильнее, а уж опрокинуть оные нечего было и думать – фаланга будет вспорота, словно волна, налетевшая на скалы.

Запоздало донеслась команда остановиться и изготовиться к обороне, но это действие это было выполнено сумбурно. Раздался грохот, треск палок, и в фалангу влетели три колонны, что были по центру. Завязалась схватка – фаланга не могла окружить три колонны храбрецов, подавив их числом – ведь тогда уже по расстроенному строю ударили бы в тыл и фланги оставшиеся на месте противники.

Раздался сигнал рожков, колонны нехотя, с боем, стали отходить. Почти все остались стоять на ногах, но дышали тяжело, надсадно, хрип бойцов сливался в унисон. Командиры, управлявшие фалангой, очень рано расслабились, не успех восстановить строй, и тогда маневр повторили остальные две колонны, что стояли по краям.

Халдык, который вел щитоносцев, выгадал единственно верный момент, понимая, что колонны так и будут таранить скованную фалангу, пока, наконец, не навалятся скопом. Изначальный план явно полетел в тартарары, пришлось импровизировать. Орк, вырвавшись вперед, собрался влететь в левую колонну, что остановить ее, а там щитоносцы уже смогли бы ее опрокинуть. Хелдор был единственном козырем в обострившейся ситуации – он, даже не пытаясь поразить своего зеленокожего телохранителя орясиной, просто бросился ему наперерез, используя вес своих доспехов. В них он весил, пожалуй, не меньше Халдыка, но при этом был ниже. Выставив вперед деревянную дубину, он влетел в бочину орка, сшибая здоровяка с ног. Щитоносцы замерли, совсем не ожидая, что кому-то это окажется под силу. Разбег стоил Хелдору немалых сил, в этой схватке он буквально вложился в один единственный бросок. Теперь он мог лишь придавить орка коленом, не давая встать.

Щитоносцы бросились на него, осыпая ударами, один своего командира так и вовсе что было сил ударил углом щита в висок. Как знать, может, им и удалось бы спасти орка от столь странного пленения, но в этот момент новость о том, что командир смог свалить орка, пронеслась по всем колоннам, после чего они разом ударили по соперникам. Схватка сместилась в сторону, Хелдор, шатаясь, поднялся с орка, помогая ему встать. Теперь исход тренировочного сражения решался без них – на фалангу удары теперь сыпались со всех сторон, прорвавшиеся к ним щитоносцы помогли им выстоять, но все больше бойцов падало, не в силах выдержать столь много тупых, но весьма ощутимых ударов. Некоторым уже становилось дурно в той давке, которая началась, когда сержанты, ободренные зуботычинами Ивви, заняли круговую оборону.

– Здорово ты мне намял бока – наконец, прервал их молчание Халдык.

– Сам не ожидал. Но самое приятное, что это мне предложили сержанты.

–Поди раскусил нас, но не стал вмешиваться.

– Именно. Тем приятней то, что у них стало получаться.

– Уже один дерется с тремя, не пора ли…

– Да, пожалуй.

Хелдор, раздобыв у одного из адъютантов рог, дал длинную, тягучую трель, возвещая о том, что схватка была окончена.

Время итогов подойдет позже, но Хелдор твердо решил, что не будет выделять победителей и проигравших. Это приведет к ненужным склокам, и конкуренции, которая уж точно не нужна была. Как минимум, с тех самых пор, как они прошли боевое крещение в Фахро.

Бойцы оказывали помощь товарищам, вне зависимости от того, в чьей партии они сражались. Хелдор старательно и с заботой осматривал вывихи, переломы и сильные ушибы, настаивая на посещении Джеремуса. В конце концов, к хирургу собралась целая делегация. Старик помянет его за эту работенку с утра пораньше добрым словом.

В тот самый момент, когда командир пикинеров со знанием дела со смачным хрустом вернул на место пару пальцев на руке Трубадура, к нему подошел Майсфельд.

– Признаться честно, это было поучительно. Эдакое… Самоуправление, да еще и хорошая драка – признал маркграф.

– Да, красиво получилось, согласился Лекс – сам поди подсказал?

– Возможно, это была Флера, но тсс…

– Умные женщины самые опасные – покачал головой его бывший учитель.

– Я думаю, надо подобное состязание устроить и остальной дружине. А лучше бы и страже. – Карви заложил руки за спину, осматривая место прошедшего побоища, которое было усыпано щепой от переломанных палок. – И доспехи целее будут, казначею должно понравиться.

– Зато Джеремусу подкинем работенки – улыбнулся Хелдор.

– Есть интересные новости от устья реки. Ты просил, чтобы тебе рассказали – только сейчас Хелдор понял, что Майсфельд светился от радости.

–Тем более я ценю, что Вы пришли лично. Давайте не будем возвращаться для этого в город. Можно обсудить это и в шатре.

– Вот так вот, служишь, служишь, а своего шатра у меня так и нет! – Воскликнул Карви. Майсфельд приподнял бровь от удивления, но потом вместе со всеми посмеялся над этой шуткой.

Солнце начинало пригревать, но бойцы дисциплинированно привели в порядок плац, вернули снаряжение в лагерь, и лишь после отправились всей гурьбой к прохладной и быстрой реке. Сегодня они отдохнут в городе, это уж точно необходимо, весь через пару дней к ним приведут ополченцев на обучение, и будет неплохо, если они знают где право и лево.

Глава 2

Крики чаек доносились вдали. Теодорик редко бывал у берега океана, и ему думалось, что птицы были страшно недовольны тем, какая серьезная рыболовная флотилия вышла в океан впервые за многие годы. Было решено использовать старую крепость Хумы и бухту при ней с умом –войско нужно будет чем-то кормить осенью и зимой, и добытая в соленых водах рыба лишней не будет.

Теодорик задумчиво наблюдал за тем, как рыбаки растягивали новые бредни и собирали старые. Если бы старик Хума знал, что эти воды кишат рыбой – никогда бы не оставил свое родовое гнездо. Но и, чего греха таить, тут было очень красиво. Сейчас здесь почти не было его войск – лишь его гвардейцы, да и то он позволил им не облачаться с ног до головы. Одним из сопровождающих был угрюмый гвардеец, которого он в порыве гнева оставил без глаза. Наверное, суровый правитель о том сожалел, но виду не показывал.

Сейчас вся округа пропахла рыбой и кострами – прямо тут же выпаривали соль, заготавливали дары моря, чтобы те не испортились во время будущих кампаний. Через тяжелый рыбный запах пробивался резкий запах дегтя и более приятный- древесной стружки. Сосновый лес в округе без всякой жалости вырубался ради нужд его войска.

– Красиво здесь, а главное, не так жарко- подле Теодорика находился Свен – несмотря на то, что до ближайшего противника было несколько дневных переходов, овелитель гномов был в своей верной кольчуге, усиленной пластинами. . -Но на том положительные стороны и заканчиваются.

Свита повелителя гномов в две дюжины здоровенных бородачей была при полном параде – только без шлемов.

– Когда мы были на юге, ты выглядел довольным.

– Мда… – Его союзник потер большую гладкую голову, похожую на валун – гарем у султана был мое почтение. Хоть бы сюда кого привез, а то… Погреб спалили, девок нет…

– Ты здесь вроде ненадолго – несколько резко сказал Теодорик – да и я тоже. Не возить же с собой султанский гарем. Вина не обещаю, но пиво привезут к вечеру самое лучшее.

– Годится – Свен огладил растрепанную бороду. В отличие от своих соплеменников, он не особо за ней ухаживал – напротив, размышляя о чем-то или нервничая обдирал ее, отчего она торчала клочками – тем более завтра в путь. Где уж там наша с тобой межа, напомни-ка?

– Я пока довольствуюсь побережьем – пожал плечами Теодорик. А тебе я отдал немало земель для твоих поселенцев, под пашни. Но…

– Гномы опять через лес не полезут – возразил гном. Найдем брод в другом месте!

– О, если бы ты смог еще и добыть мне голову Хумы в другом месте… – Съязвил Теодорик. – Но они не растут на деревьях.

– Почти все снаряженное туда войско положили под стенами. Едва ли треть моих вернулась – не стоит того его седая сморщенная башка.

– Не забывай, что мои люди тоже там были. – Теодорик, скрипнув зубами, отвернулся от живописного пейзажа и вперил взгляд на своего коренастого собеседника.

– Мы потеряли Ничейные горы, и все что там было, вот о чем надо беспокоиться – вздохнул гном. Теперь кузницы в наших родных горах работают на износ. Чтобы вооружить и своих молодых воинов, и твоих рейдеров.

– Именно потому нужен выход в Фахро. Сейчас против нас два противника. До сих пор. Они изрядно помяты, но их поддерживает Арн-Дейл вне досягаемости от наших ударов. Мы туда забрасывали одиночные отряды, но они заканчивают плохо.

– Неужто вороны Майсфельда поспевают везде и всюду? Они разбили нас в Фахро – гном загибал толстые короткие пальцы – обнесли наши шахты и литейные в горах. И чуть позже и твой рейд на крестьян закончился провалом, насколько я помню.

– В третьем случае это были сами… Крестьяне. – Неохотно признал Теодорик – Проклятье, им дали волю, дали оружие, дали… Ну или оставили им землю . Они поверили в себя – нагло и скопом лезут на более опытного противника и главное – побеждают!

– Каждый гном у нас – воин, если потребуется, но для людей это, конечно, странное дело! – позволил себе гном некоторую издевку.

– Зато меня пока не предал ни один генерал – вяло огрызнулся Теодорик, припоминая ему, что же на самом деле случилось в горах.

Несколько минут союзники злобно друг на друга дулись, а их телохранители, которые до этого момента вполне дружелюбно беседовали о погоде и выпивке, неуверенно друг с другом переглядывались, не зная, что сейчас произойдет. Напряжение нарастало, воздух, кажется, между предводителями можно было уже резать ножом. Хотя на смотровой башне вольно гулял свежий морской ветер, на лбах у всех присутствующих выступила испарина.

По лестнице, ведущей к ним, застучали башмаки, наверх поднялся кто-то из свиты Теодорика – он был облачен в черный дублет и шоссы. Из-под черного же колпака выбивался белый чепец:

– Мой повелитель, к нам движется вооруженный отряд. Обернитесь.

Правители, совершенно позабыв, что кроме них и бескрайнего океана есть кто-то еще, перешли к другой части башни, посмотрели с нее на дорогу, что вела вглубь захваченных земель. К родовому гнезду Хумы двигался крупный отряд – несколько сотен человек, если не больше. Невозможно было определить, кому он принадлежал, а потом все, кто присутствовали на площадке, поспешно схватились за оружие. Телохранители начали в открытую обсуждать, как, в случае чего, общими усилиями уводить оттуда своих владык. Что ж, несмотря на разногласия, никто друг на друга не пенял – сразу стали предполагать, что это могли быть общие враги. Тот же Гектор, если получит помощь от Арн-Дейла, мог бы решиться на такой дерзкий маневр…

Свен , небрежно опершись на топор, ухмыльнулся:

– Кажется, это твои рейдеры, Теодорик. Если это твоя уловка, чтобы выкрутить мне яйца и пересмотреть наш с тобой договор – с фатализмом произнес он – то можешь не терять времени и начать излагать уже сейчас.

– Я не люблю встречаться со своими рейдерами, когда у меня за спиной едва ли половина моих гвардейцев. Так что кабы не пришлось пару договоров и мне с ними пересмотреть.

Свен вдруг протянул ему здоровенную руку с обманчиво короткими и пухлыми пальцами:

– Я и мои бойцы в твоем распоряжении – если будет нужно – незамедлительно снесем пару дюжин буйных голов.

Теодорик несколько посторонился, глаза его удивленно забегали – либо от неожиданности, либо от столь искреннего заявления союзника. Не найдя ничего ответить, он крепко, насколько мог, пожал широкую ладонь гнома, делая это как можно сильнее. Свен хмыкнул, удовлетворенный крепостью рукопожатия.

Ворота, от греха подальше, были как бы невзначай прикрыты, немногочисленный штатный гарнизон и телохранители обоих правителей выжидали на стенах. Действительно, то были рейдеры. Они изо всех сил старались выглядеть расслабленно, даже непринужденно – щиты и арбалеты за спинами, мечи и топоры в петлях и ножнах, на виду лишь копья да короткие вужи, на которые некоторые опирались при ходьбе. Однако же, с их рожами и повадками – они всех местных работников напугали до икоты, заставляя бросать работу и прятаться кто куда – от них можно было ждать чего угодно.

Тертые вояки остановились, после чего послышалась отрывистая команда и они преспокойно сбросили с себя мешки, оружие и прямо на траве, близ натоптанной дороги, расположились на отдых. К воротам стал приближаться только один. Этот воин был владыке Стюрангарда незнаком, но внимание среди прочих привлекал – выглядел он опрятно, подтянуто, пластины доспеха словно недавно подновлялись черной краской, равно как и шлем, который тот повесил за ремень у своего бедра. В ножнах два меча. Лицо, кстати, тоже было гладко выбрито, как и виски. Волосы были незамысловато, но довольно ровно подстрижены под горшок. Он был меньше всех похож на рейдера, но, судя по всему, таковым являлся, возглавляя всех этих людей

– Я не помню, чтобы назначал на командование столь большим отрядом… Кого-то подобного… – Начал говорить Теодорик.

– А я не помню более бездарного плана, чем тот, в котором с полтыщи войска нанизали на колья Арн-дейлские холопы.

– Ты про то, когда…

– Если это был ваш план, – неизвестный сложил руки на груди – то я настолько разочарован, что лучше пойду и предложу наши мечи Хуме.

Воцарилось гробовое молчание. Свен хотел рассмеяться, но лишь просипел, и теперь старался не издавать ни звука, теребя бороду. Теодорик несколько опешил перед такой наглостью, но изо всех сил старался не уронить достоинства:

–Я право был занят Гроздом и надеялся, что уж… МАСТЕР НАД РЕЙДЕРАМИ сможет устроить РЕЙДЫ без моего участия. Однако я слышал, что он погиб, и большинство вместе с ним…

– Мастер заигрался, связавшись с какими-то шарлатанами. И, кажется, я теперь вместо него.

– И почему именно ты?

–Честно сказать, я устал стоять, задрав голову – возразил Бакх – кто-то должен подняться. Или кто-то спуститься.

Кажется, Теодорик что-то злобно прошипел сквозь зубы, но вслух лишь сказал:

– Открыть ворота! Ты можешь зайти. Полагаю, это с тобой люди, что выбрались из Арн-Дейла? Я вижу не меньше семи сотен.

– Бакх не стал говорить, что почти половину из них он выловил по схронам и заимкам уже позже, чтобы придать себе веса.

– Я угощу твоих людей хорошим пивом, раз так. – Собираясь спускаться с надвратной башни, Теодорик добавил: обоз скоро прибудет.

Владыка Стюрангарда, Южного Моря и Побережья океана, как он без ложной скромности себя титуловал, ждал один во дворе крепости. Телохранители стояли несколько поодаль, на стенах и лестницах. Его жутко раздражало, когда во время аудиенций охрана «пыхтела ему на ухо». Более того, он полагал, что и сам был неплохим мечником, и мог за себя постоять. Знай он, что мог вытворять Бакх, то попросил бы телохранителей быть поближе. И своих, и охраняющих Свена.

– Я спас всех этих бойцов, выведя из-под удара. Многие были перебиты, а потом и рейдеры, и бойцы Черной Пехоты были окружены у главного брода. Многие, скорее всего, в плену. Точнее, зная их графа – на каторге. валят лес или долбят камень.

– Урс докладывал об этом. Он получил еще пару шрамов в свою коллекцию, но теперь идет на поправку.

– Рад тому, что он выжил –ничуть не покривив душой, произнес Бакх. – Людей и без того было потеряно немало. Но их выводил оттуда я, пока старый медведь зализывал свои раны – твердо продолжил он.

– Смотрю, ты все опасаешься, что тебя вернут командовать… Сотней, если не ошибаюсь.

– По моему положению да – но водил и больше. И не только водил, но и ВЫводил из задницы, в которую нас посылали, тоже больше.

– Это когда же? – заинтересовался Теодорик.

Бакх сложил руки на груди, поглядывая в сторону.

– Ваше высочество обязано мне некоторыми своими успехами, а именно – Бакх стал загибать пальцы – если бы мы не навели суету в разбойничьих бандах Арн-Дейла, то их бы передавили, как клопов, это раз. Не говоря об уйме скота, серебра, рабынь и прочего фуража, что помог Вам в осеннюю кампанию.

– В горах, я слышал…

–Тоже мои люди. Несколько десятков самых толковых, но именно мы почти семейные разборки горцев превратили в кровавую резню. Более того, после того, как бестолочь Аллан проиграл бой, мы смогли перехватить и привести вам….

Молчи… Молчи – сквозь зубы просипел Теодорик, стреляя глазами в гномов.

– ПривеЗти вам несколько бригантных доспехов, что потом вышло удачно скопировать и упростить – продолжил Бакх. Ну и в конце концов оказался в вашем войске я лишь потому…. Что остатки верного мне отряда передали вам Вивьена фон Гешлагена.

– Ага, вот где я о тебе слышал – согласился Теодорик. – Услуга действительно была неоценима.

– Пусть столь ценного пленника я обменял на должность тогда еще десятника в отряде –ситуация была безвыходной, но я не стану просить золота или каменьев. Даже пары деревень в Фахро не спрошу, хотя, по правде сказать, мне бы это польстило… Но думаю, что командовать этим отрядом я имею полное право.

– Ты заслужил это – согласился Теодорик. Причем потом и кровью, а не как некоторые бездельники благородных кровей. – Для начала твоих воинов осмотрят мои лекари, и вам будут переданы арбалеты и брони из арсеналов Черной       дружины. Неплохо, да?

– Да, раны некоторых все еще воспалены, кабы чего не вышло…

– Есть еще кое-что, чем ты займешься, но людей тебе понадобится и того больше… Но и возможностей у тебя будет больше.

– Владыка?

– Я считаю, что вассальные клятвы – пережиток прошлого. Составлю контракт с тобой, как если бы ты был кондотьером из Империи. Но получишь ты и то, что ни одному наемнику не снилось – я позволю тебе вербовать людей по всем нашим землям в свои отряды. Будешь ты отчитываться или передо мной… Ну и перед Урсом, когда он придет в себя.

– Приемлемо – буркнул Бакх, изображая безразличие, хотя сам был готов пританцовывать от радости.

– Сроку тебе будет до конца лета. Набери больше людей… а главное не дай разбрестись тем, что есть.

– Не подведу. И уж точно не буду пытаться использовать в столь важном деле людей, знающихся с бесами.

– Так слухи не врали? – Удивленно уточнил Теодорик – Заигрался, заигрался твой лысый покровитель… Но раз так, теперь он в весьма тепленьком местечке, причем буквально. Я распоряжусь устроить твоим людям достойный ночлег и ужин. Тебя приглашаю в замок, расскажешь, что на самом деле случилось в Арн-Дейле. – Теодорик проводил взглядом Свена, который поглядывал на дорогу, заметив телеги, вероятно, груженые бочками с заветным напитком. – но про искрящийся порошок при бородатых молчок, усек?

Майсфельду все больше казалось, что Хелдор, несмотря на возложенные на его обязанности, все еще был мальчишкой. Смерти он не просто смотрел в глаза – буквально он танцевал с ней, но и это на него повлияло лишь в малой степени. Несмотря на изнуряющие тренировки, что он выдержал в детстве и отрочестве, вопреки лишениям и потерям – он, в сущности, так и не повзрослел. Ведь как повзрослеть, если и детства у него не было?

Сейчас здоровенный детина, что был выше него на несколько вершков, но заметно шире в плечах – злобно дулся, отвернувшись к выходу из зала. На одном плече висел упелянд, вторая его половина болталась заткнутая за пояс, являя миру нижнюю рубаху. Хоть он после тренировки на плацу надел свежую и, похоже, даже новую, с довольно старательно подшитыми рукавами, но где-нибудь в столице явиться в таком виде даже на улице было верхом неприличия. Боги, хорошо, что они не там.

Глаза Лекса, что был при графе, выражали сочувствие к Хелдору, но чуть кривая усмешка лишь убеждала Майсфельда, насколько Хелдор был не прав. За столом, окруженный ворохом бумаг, казначей отважно и увлеченно сражался с числами, время от времени щурясь, ожидая продолжения перепалки. Скрипнула дверь, в зал зашел Халдык, который отправил часовых у дверей прогуляться по этажу, чтобы почем зря не грели уши.

Что могло случиться? Хелдор мог напиться, подраться или, в конце концов, связаться с чьей-нибудь дочуркой благородных кровей? Нет, нет, и нет. Смертельный поединок с обидчиком? Заложил лошадь и доспехи, играя в кости? Снова нет, но оттого ситуация выглядела еще более идиотской. Хелдор злился, словно ребенок, которому не дали пряник. Красные отметины на лице гневно отдавали в синеву, делая картину еще более странной.

– Хелдор. – граф глубоко и судорожно вздохнул – ты слышишь себя? Ты командуешь пятой, ПЯТОЙ частью дружины. Готовишь ополчение. Какое такое отправиться вверх по реке? – Майсфельд уже десять раз пожалел о том, что позвал его пообщаться с первопроходцами.

– Я только что, только что подготовил три сотни новых остолопов – вот этими вот руками – он показал пожелтевшие ладони, которые были истыканы занозами. И горло сорвал, обучая их. Почему я не могу…

– И теперь ты хочешь грести на веслах и браниться с торговцами за пригоршню соли? – Удивился Майсфельд.

– Но… Но… Это … Это все так интересно – Хелдор надулся, как мышь на крупу.

–Ты провозишься почти до конца лета, и право сказать, ты … Проклятье, Хелдор, под твоей рукой здоровенная силища. Жалование, на которое ты мог бы деревню купить….

– Еще б кто продал – буркнул казначей.

– Если бы не разбазаривал его – граф отмахнулся от советника, как от назойливой мухи – а ты хочешь променять это на роль какого-то искателя удачи? Неужели?

– Ваша Светлость? – Вдруг подал голос Лекс – Я могу с ним поговорить, как его прежний учитель.

– Да… Конечно – Граф несколько смутился не только странной просьбе, но и тому, что Лекс вообще о чем-то его попросил.

Лекс, прикинув, что в зале были все «свои» сделал то, от чего бы оторопел любой из прислуги или фрейлин – он весьма бесцеремонно приоткрыл дверь в опочивальню маркграфа и позвал Хелдора на пару слов.

Дверь, тихо скрипнув, закрылась, и телохранитель маркграфа не стал ходить вокруг да около:

– Что, старая игрушка надоела?

– Чего?

– Наигрался в солдатиками, хочешь попускать кораблики?

– Лекс, но…

– Вот что «но»? Потом тебе надоедят кораблики, чем займешься? Фермером станешь? Ремесленником? Откроешь бордель? Уедешь за океан, присоединишься к колонистам?

Над последним Хелдор задумчиво поскреб подбородок – телохранитель Майсфельда прикусил язык, чтобы больше не подавать ему новых идей.

– Неужели тебе не любопытно, Лекс, увидеть, что там в верховьях реки? Неужто сам бы не рванул? – с нескрываемой тоской спросил его бывший подопечный.

Телохранитель судорожно вздохнул:

– Поздно. Слишком поздно Хелдор. У нас у всех есть определенный круг обязанностей, и…

– Интересно, стоило ли они того? – Вдруг спросил Хелдор.

– Либо ты, друг мой, зажрался, либо тебе кто-то сегодня дал палкой по лбу слишком сильно. Вольная жизнь не так хороша. У нас была она, а потом в один момент все рухнуло – смерти, раскол, бегство. Не гневи богов, и цени, что имеешь.

– Лекс, ну сам ведь поним…

– Понимаю. Отлично понимаю. Мне иногда снится, что спускаюсь вниз по реке, к устью, один, на ладье, и ее несут волны. Но что поделать.

– Придется выиграть пару войн, сколотить деньжат, уйти в отставку и собрать экспедицию?

– Боюсь, к этому времени там особо нечего будет исследовать, и люди будут туда сплавляться как к себе домой. Эх, ладно, ступай.

– Надо бы извиниться перед…

– Особо не за что извиняться. Майсфельд тоже тебя понимает, как никто другой, будучи заложником своего положения.

– Он? Заложником?

– Знаешь, как он рвался в бой в горах? Из последних сил! Дружинники из «стариков» и приставленные к нему оруженосцы старательно его оттирали во второй ряд.

– Неприятно – покачал головой Хелдор.

– Скажи, что вернешься к своим делам, и дело с концом.

Скрепя сердце, Хелдор согласился. Вдохнул, выдохнул и, открывая дверь, все же решил извиниться – каким невинным ни был вопрос, но вел он себя словно избалованный недоросль, а не командир большого отряда. Однако же…

– Хелдор – первым заговорил Майсфельд – я понимаю, что прошлое лето у тебя прошло в разъездах – и теперь ты изнемогаешь на одном месте, и находиться в это время на одном месте для тебя невыносимо…

– Ваша Светлость – я растроган тем, как хорошо вы меня понимаете, но… Но я справлюсь.

– Конечно справишься – сказал казначей, покусывая трубку – ты и выбранные тобой люди будут головой отвечать за этот груз…

–Что?!

– Мы тишком посоветовались, Хелдор. И я вспомнил фразу, которую ты однажды обронил…

– Я… Я много чего говорил.

– Ты тогда сказал, что приказывать надо людям то, чего они сами хотят.

– Все же… Экспедиция?

– Ну, ты понимаешь, Хелдор, что исследование дельты реки может быть не только увлекательным, но и продолжительным. А мы все хотим, чтобы ты в обозримое время вернулся к своим прямым обязанностям.

– Но вот сопроводить груз в уже разведанный город, с которым мы заключили соглашение – это лишним не будет. – предположил Майсфельд – Вряд ли вам встретятся речные разбойники, но вот в самом городе на товар, действительно, есть кому позариться. А там будет и то, что попытается продать Милош, и товары от гильдий. Туда забредают и поморы, и северяне, и наиболее отчаянные из имперцев, старающиеся продать свой товар втридорога.

– Я тут как раз прикидывал – казначей продолжил мысль – с хорошей охраной не придется гнать струги порожними – вновь отчеканенную медь, некоторое число шлемов, бригантин, а еще немалое число сукна, драгоценностей, пива и того товара, что мы получили от южан лучше не оставлять нескольким десяткам рыбаков, плотников и полудюжине торговцев. Этак мы все это отдадим задарма… Или вообще потеряем людей.

– И… И когда выдвигаемся? – выдавил из себя Хелдор, не веривший своему счастью.

– Дня через два. Там наши, пусть и громко сказано, матросы что-то подсчитали, чтобы на обратном пути был прилив и вам было проще тащиться на кораблях вспять.

– Двух десятков бойцов точно хватит, Хелдор. У нас всего несколько подходящих струг для такого пути.

– Может, однажды получится сделать большой корабль и…

– И на обратном пути его придется переть волоком – разбил его розовые мечты Халдык.

– Да, и правда. Кстати, да, ты отправляешься со мной.

– Какая неожиданность – весело буркнул зеленокожий.

Хелдору едва хватило отведенного времени – нет, он не потратил их на сборы личных вещей. Оставляя своих бойцов, он должен был всячески проинструктировать их, потому как большинство заступало обратно в дозоры, охранения, обходы. Некоторые будут навещать отдаленные деревни, проверяя, как там справляется местное охранение – ну и долю, положенную графу, тоже можно будет забрать. Теперь в лагере и на плацу был лишь необходимый минимум инструкторов, который будет тренировать крестьян, посадских и горожан.

Первой мыслью командира было собрать себе отряд из бойцов, что тогда, на пути в столицу, его выручили. В конце концов, двигаться опять предстоит примерно в ту же сторону, но по реке и не под конвоем, как он сам шутил. Однако, шутки шутками, но хорошие бойцы нужны и городу.

Ивви и Фиону он был вынужден оставить, что называется, на берегу. Других бойцов из бывшего Ордена, как-то Фальда, Белку и Норку – тоже. Поразмыслив, с собой он взял десяток Флеры, чтобы не разбивать их довольно сплоченный отряд, но пики , опять же, пришлось взять короткие, о трех метрах. В качестве усиления к ним пошли неплохо владеющий пикой Трубадур, Конрад с одолженной у Хелдора глефой, и еще Михаэль, из того же отряда, отличившийся в весеннем сражении. Из щитоносцев напросился в путешествие Иверень, хотя Жостин и отпустил сержанта очень неохотно. Не самый умелый, но пообтершийся в боях товарищ прихватил с собой еще троицу подчиненных. Единственным толковым стрелком, не занятым на подготовке ополчения, был Рен – но его уговаривать не пришлось. Свое прошлое он скрывал очень тщательно, но было видно, что такая оседлая жизнь ему явно в новинку и он надеялся развеяться.

Хелдор не хотел брать с собой своего адъютанта, но своими тщательными сборами Крисс поставил его в тупик. Мальчишка старался учесть каждую мелочь, сверялся с пыльным фолиантом о службе пажей, то и дело чихая, с собственным, коряво почерканным списком. Все добро он тщательно упаковывал в один большой узел, чистил кирасу и шлем Хелдора. Вощил ремешки, привел в порядок щит, что добыл в оружейной для себя, подшивал набивняк… Командир считал бы себя последней скотиной, если бы приказал мальцу остаться дома.

Все это время полевой лагерь сворачивался – дружинники перебирались обратно в город. Второй раз сборы проходили быстрее. Ближе к вечеру городским заведениям пришлось с честью выдержать серьезное испытание – помимо обычного наплыва посетителей, почти семь сотен бойцов решили разом прогуляться по кабакам и облегчить кошельки от накопленного жалования. Конечно, командир и раньше позволял отлучки из лагеря в город, но нечасто и не всем сразу…

Кое-где кутеж пошел не по плану, поэтому сейчас Хелдор был еще не в своем любимом заведении, а фирменная похлебка трактира «Под Бревном», старательно приготовленная для него, стыла. На сей раз, к счастью, его никто похищать и везти на казнь не собирался, все было гораздо прозаичней. Командир с почетным сопровождением из стражников прошел в другой конец города, чтобы увидеться с четырьмя своими бойцами у стражников в околотке – физиономии у них были слегка помяты, но целы. За решетку их никто не бросил; ни руки, ни ноги у них связаны не были. Понурые и резко протрезвевшие нарушители общественного порядка в изодранных коттах сидели тут же, на лавке, под надзором двух стражников. Разводящий стражи, смутно знакомый паренек из цеха дубильщиков, страшно извинялся за то, что его бойцов пришлось задержать. Чтобы не усугублять их положения, он решил срочно вызвать офицера.

– Так с кем они подрались? – Решил уточнить Хелдор – Друг с другом? После утреннего боя что-то не поделили?

– Эм, нет, Хелдор – вкрадчиво сказал его начальник караула – с поденщиками, из столицы.

– И где они? – Хелдор осмотрелся, но помещения для задержанных были открыты настежь и пусты. – Вы их отпустили, а моих бойцов… – Хелдор машинально ухватился за край столешницы, что была перед ним. Стражники готовы были поклясться, что старая древесина затрещала под его пальцами.

– Нет-нет – молоденький разводящий, собрав в кулак всю отвагу, встал перед ним, теперь опасливо косясь на чуть побагровевшие шрамы. – Тому, что мы их не задержали есть уважительная причина: их, с позволения сказать, оппоненты отправились к врачевателю. Все… Все десять.

Кажется, у Хелдора чуть поднялось настроение, когда он узнал, что его молодчики кому-то намяли бока, будучи в меньшинстве, но он лишь отпустил ни в чем не повинную столешницу и ухмыльнулся:

– Ну так и чего? В дружине без году неделя, и давай морды бить? Варро за вас, меж тем, поручился. В дружину сейчас попасть сложно, а вот вылететь – Хелдор многозначительно замолчал, задумчиво стряхнув с плеча несуществующие пылинки.

– Вашбродие, они сами! – наконец, решил защитить себя и товарищей самый здоровый из дружинников – рослый, белобрысый, на щеках и подбородке пробивается пушок. Они стали к нам из-за котт цепляться.

– Вот как? Это что за непуганые идиоты? – действительно, кому в городе может быть охота связываться с дружинниками?

– Так говорят же вам, это из столицы, поденщики. Хотели в дружину завербоваться, деньжат поднять, а их не берут теперь, дескать, закрыт набор.

– А все, как они сказали, потому что всякая деревенщина их места заняла! – отозвался второй.

– Ну а я говорю а вот и нет – продолжил белобрысый, – ничего мы не деревенщины. Писать-читать… учимся. И вообще мол командир нас учит по Глади… Гачи…

– Гладиатории – тихо буркнул третий товарищ.

– Тут они решили, что мы над ними издеваемся – резюмировал четвертый из задержанных – мол, специально тарабарщину какую измышляем, ну и началось. Мы похватали табуреты и давай их лупить.

– Как вы учили, чувствуя локоть товарища. – поддакнули ему. – и перехватывая инициативу.

Хелдор был уже готов рассмеяться над этой историей. Может, даже пригласил бы ребят выпить по кружечке, да рассказать в лицах… Но увы. Хелдор сделал сложное и серьезное лицо, проговорив:

– То есть, еще и порча имущества доброго трактирщика… А где все было?

– Так это… – Белобрысый хотел сказать, но вдруг стал красным, от носа до кончиков ушей.

– Боец, где?!

– В… в….

– Бойцы были задержаны в заведении под названием Бесстыжая Курочка, ваше благородие. – отчеканил разводящий.

– Вот вам… и курочки, бойцы – Хелдор едва не давился, пытаясь не рассмеяться.

Начальник караула понял тяжело оброненные слова иначе и вступился:

– Пожалуйста, не губите их! Это хорошие бойцы, они к нашему появлению уже раскидали всех негодяев! Но когда пришел патруль – послушно проследовали за нами.

Дружинники вдруг не сговариваясь поднялись со скамьи, все не смея поднять взгляда на командира.

– Значит так – сказал Хелдор. – Разводящий, есть к бойцам вопросы? Взыскания?

– Ну, разве что трактирщик начнет сутяжничать из-за своих табуретов…. А сейчас нет. Мы… можем их отпустить.

– Ну что же. Удар держать они умеют. Посмотрим, как держат слово. Сейчас вы, четверо засранцев – идете к своим… курочкам – Хелдор положил на стол серебряную монетку – платите ущерб. – Бойцы радостно засопели, понимая, что пара сломанных табуретов того не стоит, посему…

– Я не закончил! – Рявкнул Хелдор, поняв, что бойцы не знают, куда бежать – к выходу или от переизбытка чувств обняться с командиром. Потом вы неделю будете ходить со стражниками в караулы, вот так вот. Со Статли я договорюсь. А ребята тут будут пить пиво и играть в картишки, пока вы за них работаете – с этими словами он добыл небольшой столбик меди и придвинул разводящему – это на то и другое… Свободны. Приведите себя в порядок. Где ваши пояса?

– Так при… задержании добровольно отстегнули и сдали вместе с тесаками – ответил разводящий, любуясь новым красивым медяком.

– Похвально. Все, идите, пока там залетные ваших «курочек» не потоптали – отмахнулся он от своих бойцов, -меня вообще-то тоже ждут. В другом конце города, между тем – Хелдор засобирался в дорогу.

До трактира Хелдора тоже проводили обратно стражники – как можно более ненавязчиво прогуливаясь в полусотне шагов от него. Прежде чем повернуть на улицу, где ждал ставший родным трактир, он помахал им рукой, да и был таков.

Город постепенно затихал, кое-где уже гасли огни. Можно было расслышать птиц за стеной и даже стрекот кузнечиков. Едва он открыл массивную, подновленную дверь, звуки беззаботной летней ночи смело чадом веселья.

В трактире «Под Бревном» собрались все его сотники, некоторые сержанты. Бойцы, с которыми ему завтра предстояло отправиться в дорогу, тоже были здесь, причем впервые.

Появление командира встретили приветственными криками – и парочкой ехидных комментариев о том, что он вернулся сам, и его не надо ехать спасать. Кроме посетителей был еще отдельных стол, за котором сидело несколько горожан – но, судя по всему, довольно степенных и серьезных, так что местные девушки перед ними хвостами особо не крутили, уделяя все свое внимание воякам. Когда он спускался на пару ступенек вниз, в зал, его встретила та девушка, что той зимой дерзко бухнулась ему на колени. Точно, Исидора.

Она широко, чуть фальшиво улыбалась, щебеча что-то о том, как она рада его видеть. На это Хелдор отстегнул пояс с мечом и проговорил:

– Мне как обычно, и острие подведи – после этого в зале разразился смех, переходящий в рыдания, что вызвало недовольные взгляды горожан, притулившихся в углу. Хелдор оставил незадачливую девицу с перевязью в руках, слегка шлепнув ее по заду, после чего сел прямо во главу стола, что был распложен по центру – там сразу для него освободилось место. К нему тут же подошла Беатрисс – но она была умнее – не сказав ни слова, она поставила перед ним заботливо подогретое блюдо, а следом возникла кружка пива.

– Еще что-нибудь? – спросила та, игриво почесав его за ухом.

– Так смотрю бойцы еще до купальни не добрались?

– Нет, ждали Вас, командир.

– Отлично.

–Скоро будет – девушка стала заматывать волосы под импровизированный тюрбан, готовая к своим основным обязанностям банщицы.

Хелдор, воздав похлебке должное, встал из-за стола и с кружкой пива прошелся по залу, уделив внимание каждому. С сотниками он еще раз перекинулся парой слов по делу, однако же его прервал Ивви:

–Командир, все сделаем. Давай, о чем угодно, только не о службе.

– Угу – буркнул сидевший рядом Бок – я вот начал говорить о том, как в детстве ловил бекасов с помощью мешка, веревки и пары улиток. Для тебя могу начать сначала.

Хелдор легкомысленно махнул рукой, присаживаясь рядом:

– Мне сначала расскажи, какие они из себя. Птицу я обычно вижу уже жареную на вертеле!

– А вот сейчас нам их подадут, закрепишь… Так вот, слушай…

Крисс тоже был в трактире, старательно ждал до сего момента командира. Удовлетворенный тем, что тот вернулся, паренек выпил у стойки с полкружки медовухи, после чего его немного сморило:

– Командир? Вы отсюда… – он отчаянно зевнул – больше никуда не пойдете?

– Можешь не беспокоиться, Крисс – Хелдор как можно более тепло улыбнулся, отвлекшись от беседы.

– Я… Тогда… Пойду… До… Уфф… – Глаза у него слипались – ой, только не забудьте меня в… Цитадели.

– Исидора? Исидора!

– Господин – подошла к нему девушка, старательно заглядывая в глаза и улыбаясь.

– Сходи, уложи паренька спать.

– Я? Ну, то есть… Да, конечно… – девица нежно провела парню по волосам, обращая на себя внимания. Глаза у того удивленно распахнулись.

– Просто спать положи его, бесстыжая! – С деланым негодованием воскликнул Хелдор – давай, ступай.

– Заколдованное место, – приподняв бровь, сказал Ивви – любая, самая невинная фраза может звучать – иначе. – Сотник, отпивая из кружки, машинально проводил взглядом Исидору, поднимавшуюся по лестнице вместе с Криссом.

Место это для отряда Хелдора и правда было особенным, но потому, что все здесь становились равны. Клаттер мог, например, спокойно перекинуться в карты с Жостином, хотя, видя его на плацу, иногда побаивался заговорить даже по делу. Алебардист Михаэль, едва кончились истории о бекасах и улитках, присел Ивви на уши, начав ему рассказывать о своей непростой судьбе неудавшегося школяра – он успел много где побывать, даже был на окраинных городах Империи, в составе одного братства, что было больше по части драк и выпивке, чем по науке. Из его рассказов можно было узнать чего-то интересное, но бесконечные «лирические» отступления уже доняли сотника настолько, что он оперся о стену и молча поглядывал в потолок, невпопад кивая. Норки с ним сегодня не было, данное местечко ей приходилось не очень по душе.

      Лучник Рен резался в кости со своим прямым командиром Ядвигой и щитоносцами – особо не болтал, но пил, ел и играл наравне со всеми, не межуясь, что называется, от своих. Хелдор пару минут украдкой поглядывал на странного лучника. Так и не удалось вывести его на разговор. Тем не менее, как дошло дело, и стрелки приблизились к рейдерам и гномам, бил противников буквально влет, как говорят – мгновенно ориентируясь в бою.

Рен заметил оценивающий взгляд Хелдора – он вдруг, оторвавшись от игры, кивнул командиру:

– Присоединяйтесь, командир, сыграем?

– Спасибо, чуть позже –немного помялся Хелдор. Рен на это тяжело вздохнул, кинул еще пару взглядов на Хелдора и продолжил игру.

Тише и скромнее всех себя вел десяток Флеры, которых завтра ждало путешествие. Хелдор, решив их немного расшевелить, подсел к ним поближе, чуть подвинув рыжеволосую девушку, те немного засмущались, потупили взгляды.

– Ну что, парни, готовы завтра к отплытию?

– Да! Да… – Чуть оживился веселый паренек, которого он помнил еще по штурму резиденции – интересно все-таки. Спасибо за эту возможность. Я всегда хотел куда-то выбраться за пределы деревни, и я смог, но… Но…

– Что – но?

– Н-нет…

– Не бойся, если ты еще не понял, в этих стенах мы все на равных, говори.

– Но мы половину лета пробыли в лагере…

– Да, скука смертная – не стал спорить Хелдор. – Но это эти тренировки помогли нам переосмыслить, исправить, дополнить то, что мы вынесли из этой схватки. Пока воспоминания, скажем так, еще на поверхности. – Хелдор резко осушил кружку, задрав ее донышко к потолку – ну, а теперь – вот вам приключение. А твои товарищи тоже с ног собьются в дозорах и разъездах – так что они еще будут долго вспоминать, как могли спокойно засыпать и просыпаться в одном и том же месте.

Дружинники согласно покивали, чуть смущенно поглядывая на командира.

–Так что, парни, насчет искупаться то тоже себе договорились? А то потом…

Ему ответили невнятным бормотанием, покашливанием. Хелдор понял, что по какой-то причине они чувствовали себя не своей тарелке. Но вот почему – понять не смог.

Флера резко подалась к нему, приложила руку ко рту и шепнула несколько слов на ухо. Тут Хелдора осенило, что эти бедолаги сидели с одной кружкой на двоих, и клевали закуски с одного подноса. Кажется, о бадье с водой они даже особо и не мечтали. Не говоря о том, чтобы им кто-то спинку потер.

–Так, вояки, я вам что, жалование не выплатил?

– Н-нет – смущенно пробубнил один из пикинеров.

– Так а за чем дело встало?

–Ну, дороговато, немножко – немного гнусаво сказал другой, да и я хотел денег в деревню своим передать… – Засмущался парень, делясь своими планами.

– Проклятье. Инесса? Инесса! – Крикнул Хелдор в сторону кухни – тащи десять кружек эля этим молодым людям!

– А волшебное слово? – Донесся игривый голосок из-за перегородки.

– Быстрее! – Ответил он, чем вызвал смех остальных товарищей – даже пикинеры Флеры не сдержались. – У меня здесь вообще-то это… мать-перемать, слово такое… во, депозит, балбесы. Мог бы еще один трактир построить.

– Вам так много платят? – Позволил себе нотки зависти один из ребят, но тут же скукожился, сам испугавшись своей «дерзости»

– Не совсем, я не успеваю тратить – честно сказал Хелдор. Из-за доспехов, что смастерил мне Кварт, я бы наверняка ощутимо обеднел, да вот деньги он брать отказался. У меня даже цацки остались непроданные еще с тех пор, как мои труды… гм, были не вполне праведны…

– Вы правда были разбойником? Из-за этого ведь и была дуэль, правильно? – прогудел самый здоровый из десятка.

– Ну если прямо честно, то да, так и было. Наш отряд, хоть и не терял хватки, но был все менее многочисленным и, наверное, где-то уже после Междоусобицы стал вне закона. А может нам просто не повезло в борьбе за власть, и, напротив, мы были бы потомками князя и его личной дружины, как знать…

– Как это? – удивился его собеседник.

– Ну… Я кое-что читал. После той трагедии хозяев не было – кто чего захватить успел, тот и князь, в общем-то. Вот была ваша деревня, друзья, под Арреном. А может ее успел бы захватит Теодорик. Или отец Теодорика – или вообще его дед и оп – мы стали врагами – от последней фразы здоровяк съежился, только что не спрятавшись под стол. – Так что хорошо еще, что все случилось именно так – подытожил Хелдор, глядя на возникающие на столе кружки и еще парочка подносов со снедью – свежий хлеб, мясо, зелень и кое-какие овощи. – Налетайте, тоже вам – махнул рукой Хелдор. Ну так как насчет искупаться?

– Да я в речке сегодня…

– А я в баню в Цитадели ходил…

– Пф, ну ты сравнил, тут тебе бадейка, в нее полотно устелят, а потом побреют, спинку поскребут – почесав затылок, сказал Хелдор – а то чего в Цитадели с мужиками в бане задницами толкаться – подытожил Хелдор, начав пить из кружки, в которую ему подлили немного пенного.

–А что такого? – Нарочито удивленно спросила Флера.

Сначала Хелдор непонимающе вытаращил глаза, потом поняв шутку, начал смеяться, едва не подавившись пивом, и то, противно щекоча, пошло носом. С ним засмеялись и остальные.

– Уф, предупреждать надо – придя в себя, сказал Хелдор – короче говоря, соглашайтесь. Потом дней десять только в реке скрестись, а потом, кто знает…

– Что – потом? – спросил один из непонятливых.

– Ну мало ли, что нас там ждет… – Произнес Хелдор. Потом продолжил, выдержав драматическую паузу: вдруг еда невкусная, выпивка мерзкая, вода холодная…

– Банщицы страшные – предположила Флера, толкнув командира в бок острым локотком.

–Вот именно, сплошные лишения! Словом, если в монетах дело – то вообще не вопрос… Так что купят твои родители корову, или что там им надо…

После непродолжительной беседы Беатрисс сообщила, что бадьи нагреты, и можно подниматься на второй этаж. Дружинники, довольно ворча, стали подниматься из-за своих мест, беря с собой кружки и кувшины. Трактирщик стал просить их не таскать посуду наверх, дескать, им там все подадут в лучшем виде. На лавке до последнего в некотором смущении сидел Конрад, но, когда стало очевидно, что наверх поднимаются все добрых три десятка человек (и один орк) – не стал оставаться в стороне. Хелдор вновь оказался в полутемном помещении без окон. Оно было с помощью длинных и тяжелых отрезов тканей было поделено на отсеки. Интересно, стража знает, что тут за полночь жгут свечи, или нет? Хотя, если так подумать, то скорее пожар будет от огромного очага, в котором грелась вода, нежели от свечей… Но боги миловали.

Первым не терпелось сюда попасть, кажется, Халдыку. Он раньше всех занырнул в ближайшую бадью, да и расплылся там, как большая зеленая лягушка. До полного счастья, как он мечтал, наверное, с весны – Беатрисса стала старательно приводить в порядок его космы, клятвенно пообещав вплести все его бесчисленные украшения обратно – а перед этим каждую бусину, косточку и перышко она складывала рядом. Говорили они, к еще большей радости Халдыка, о еде и способах ее приготовления. Хелдор лишь улыбнулся таким вывертам, да сам стал раздеваться.

В самом большой бадье состоялся практически военный совет, но без участия Хелдора – там расселись его сотники, кто в исподнем, кто обернувшись простынями: млели от приятной, чуть горячей воды. Посреди бадьи им поставили широкий поднос, на который подали кубки, кувшин и кое-что из закусок.

Флера, оставшись в одной длинной нижней рубахе, чуть толкнула локтем Хелдора и кивнула на огороженную драпировкой помещение, находившееся чуть поодаль:

– Ты не против посидеть там? От шума голова разболелась.

Прежде чем Хелдор без всякой задней мысли согласился, за спиной у Флеры послышались сдавленные смешки – конечно, это были не старшие товарищи, которые никогда не лезли в личные дела других, и уж тем более не бойцы из ее десятка. Троица из отряда Ивереня стала гадливо хихикать, а Михаэль растянулся в улыбке, масляно сверкнув глазами.

Флера на сей раз не стала никому ломать нос – наверное, пожалела девушек, которым пришлось бы тут потом замывать полы и простыни. Однако, Михаэль, стоявший ближе всех, познакомился с ее локтем, которым она треснула его в грудину.

– Кому-то еще непонятно слово «посидеть»? Есть вопросы, или пара лишних зубов мне на память?

Михаэль примирительно поднял руку и, отдышавшись, полез в бадью, чуть потеснив других. Пикинеры из десятка Флеры теперь вполголоса посмеивались над бедолагой, но приняли в свою компанию.

Хелдор нырнул под драпировку, которая почти сразу приглушила разносившиеся по этажу голоса. Тут было темнее и уютнее – словно он оказался в шатре. Довольно широкая бадья с парящей водой была переложена белым полотном. Сама бадья была на постаменте, снизу ее подогревала небольшая печка, в которой тлели угли… Очень хитро.

Трактирщик поселился в городе одним из первых – его заведение в столице разорилось. Когда он разбирал понравившееся помещение, нашел очаг и специальный железный обруч на ножках, что поднимал бадью над полом. Брошенная посудина к появлению новых обитателей сгнила в труху, но остальное было во вполне сносном состоянии и… первая баня для горожан появилась именно здесь – даже раньше, чем в Цитадели сделали новый сруб под бараки.

Молодой воин залез в горячую воду, нырнул с головой. Над головой он услышал плеск, а когда вынырнул – напротив него уже сидела Флера. Она тут же подала ему глиняный бокал с вином.

– Премного благодарен, – кивнул Хелдор. Командир пикинеров стал молча потягивать напиток, рассматривая Флеру – в полумраке он вспомнил, как она впервые явилась к нему в шатер – притащив с собой выпивку из родной деревни.

Сейчас вместо стеганки на ней была лишь мокрая льняная сорочка, а тугую косу она ловко расплела и откинула волосы назад, и теперь они весьма эффектно вились. После этого девушка облокотилась на край бадьи и тоже налила себе вина, вполоборота повернувшись к Хелдору. Ее фигура сейчас смотрелась весьма и весьма притягательно, но Хелдор самым прилежным образом сначала косил глаза на полог. Поиграв некоторое время с Хелдором в гляделки, она сказала:

– Давно мы вдвоем не пили.

– Да, это досадное недоразумение.

– Неужели? – Переспросила Флера, решив, что он съязвил.

– Не самое плохое времяпрепровождение.

– Почему же?

– Ладно, скажу так – сознался Хелдор – наедине я пить хочу только с тобой.

– Ого, серьезное заявление. – Флера слегка покраснела и улыбнулась, сверкнув белыми, слегка неровными зубками – а почему с Альдой пить не понравилось? –добавила она, по-хозяйски вытянув ноги и упершись стопами в противоположный край бадьи, рядом с Хелдором.

– Флера, мне от таких вопросов делается довольно погано.

– Да я не о том. – девушка, словно извиняясь, взяла кувшин и подлила собеседнику еще – что успело случиться за день? Вы довольно мило щебетали, обсуждая, как она опишет сегодняшнее побоище – Хелдор настороженно внимательно рассматривал лицо девушки, стараясь уловить усмешку, хотя бы ее тень. Она говорила абсолютно серьезно. – И тут на тебе.

Хелдор поскреб подбородок, неопределенно хмыкнул.

– Трудно понять, что она хочет, правда? – с сочувствием сказала Флера.

– Все намного хуже. Я не всегда знаю, что хочу сам. Вернее, не понимаю.

Сочувствие в глазах девушки сменилось тенью пренебрежения:

– Так кто кому голову морочит, в конце концов, командир – может она несчастная пташка бьется в твоих когтях, и зря я на нее цыкаю?

– Ты – что? Когда? Хм, ладно – Хелдору одного взгляда хватило понять, что ответа не будет – Я тебе так и не рассказал, что произошло по ту сторону… Даже не знаю, как сказать…

– Думаю, ты говорил это мало кому. – она пожала плечами – И я не из твоего круга приближенных, сколько у тебя тех десятников, в самом деле. Зато со мной приятно пить, да? – с ноткой обиды в голосе сказала Флера.

– Инесса! Еще вина!!! И пусть жару поддадут! – зычно крикнул Хелдор. – Рассказ будет долгий – это он уже вполголоса сказал девушке.

Хелдор не стал подробно говорить про Чертог – точнее, то, кем он оказался, он донес до девушки несколько обтекаемо. Флера уже нутром чуяла, что ее командир ох как непрост, но бесконечные битвы, пиры и его путешествие через Преисподнюю – этого было более чем достаточно для того, чтобы она слушала, приоткрыв от удивления рот: пару раз она даже в задумчивости наклоняла бокал, из-за чего алые капли вина расплывались в воде, тут же без следа пропадая. Когда к ним опасливо заходили работницы трактира, он резко менял тему, болтая о всякой чепухе, а затем, какое-то время косясь на колышущийся полог, продолжал рассказ. О нем и так ходило немало слухов и сплетен, так нечего было их распалять еще больше.

В конце концов, он рассказал и о том, о чем знали, пожалуй, лишь Ивви, Фиона – ну и Альда , само собой, потому как ее это касалось лично.

Флера от души посмеялась над тем, как Хелдор обрадовался, вновь признав Сивку – причем намного больше, чем Альде, но потом она стала резко серьезна. Она осушила бокал залпом, подогнула колени и обняла их, вперившись в одну точку. Затем осторожно заговорила:

– То есть… Проклятье, значит наши чувства могут приобретать… Физическую форму? Осязаемую? Уму непостижимо.

Хелдор помолчал в ответ. За драпировками все стихло. Все дружно поднажали на выпивку и разошлись спать. Только они и остались на этаже. Может, разве что, где-то Инесса прикорнула в уголке, или кто-то еще из девушек.

– Так и выходит, что лично мои чувства к ней неопределенны. С одной стороны – у нас есть с ней, как ни крути, общий интерес – типография. Хотя этим занята лишь она, но я придал тому движение. С другой стороны – прагматизм –да, она, скажем так, поступила не очень умно.

– Как дура она поступила, назовем вещи своими именами – чуть не угробила тебя – оживилась Флера.

– Допустим. – Не стал спорить Хелдор – но она вернулась не чтобы мне насаждать – она хочет помогать людям. Она работает еще и в госпитале. Она многим помогла, когда весной в город прибыло огромное число раненых…

– А еще?

– Вот это вот «еще» не от меня зависит. Как будто во мне собираются осколки того, что во мне рухнуло тогда. Никакой любви там и рядом нет… Но уже и не хочется ее пинками выгнать из города с глаз долой.

– Быстро к хорошему привыкает – ухмыльнулась Флера, наверное, хочет уже, чтоб вы миловались, как раньше. Вот поэтому ты ей шелка отрез – а она в тебя – горшком.

– Что?! Ты видела это?! – Хелдор был готов сгореть со стыда.

– Да там патрулировали ребята из хлебопекарного цеха той ночью – пришли на шум, понаблюдали. Увидели, что очередная «драма» – Флера язвительно выделила это слово – да и патрулировали себе дальше.

– Да уж, зато хотя бы тогда финики приняла благосклонно.

– О, еще бы – она растянулась в улыбке, накручивая на палец мокрую рыжую прядь – стыдно сказать, но я пошла в лес и слопала все одна, чтобы ни с кем не делиться – Флера прыснула со смеху, наморщив носик и прикрыв рот рукой.

– Ну ты даешь. Надо на это в следующем листке нарисовать, как его… Шарж! Десятник отряда пикинеров, присев на пенек, трескает финики. И прячет косточки за щеками, как хомяк. – Хелдор надул щеки, изображая данное животное. Девушка сначала даже немного растерялась, потому как никогда не видела, чтобы ее командир гримасничал.

– Ах Вы…. Ах ТЫ… – Флера развеселилась и обдала его водой. Хелдор ответил, и та от удивления ойкнула – сразу стало ясно, что вода, в общем-то почти остыла, однако, веселья это не остановило.

Во время водяной баталии из-за драпировок показалась заспанная Беатрисс. Увиденное повергло ее в шок и та, недолго пронаблюдав это возню, все же вмешалась:

– Я тут ожидала увидеть буквально все что угодно – ухмыльнулась она, сонно потягиваясь – но не это точно – идите спать, полуночники – с деланым ворчанием проговорила банщица – простудишь барышню.

– Спасибо, Беатрисса. Наверное, еще есть смысл прикорнуть ненадолго.

– Ваши уж час как спят. А вы все щебечете.

Флера осталась за драпировками, выжимая свои волосы, Хелдор отдал ее узел с одеждой и стал сам переодеваться в сухое исподнее. Беатрисс тактично отвернулась, пока Хелдор не стал наскоро завязывать пулены, чтобы дойти в них до спальных комнат.

– А ну-ка, поди сюда – свалишься спать с мокрой гривой, еще не хватало. Сядь, здоровяк, не дотянусь – с этими словами она стала с яростной заботой натирать ему голову полотенцем.

– Ай! – только и мог сказать на это Хелдор.

– Тсс… Это кстати… – Беатрисса наклонилась к его уху, заговорив вполголоса, – точно не та «кобыла», к которой тебя тогда приревновала Альда.

– Нет. – В тон ей ответил Хелдор – как видишь, эта «кобыла» рыжая, а та сивая…

– У меня довольно хороший слух – как бы между прочим напомнила о себе Флера, явившись перед ними в свежей белой сорочке, длинной и с рукавами.

– Как у всех лошадей – гоготнул Хелдор.

– Я припомню и хорошенько лягну тебя на следующей стоянке – беззлобно огрызнулась Фиона.

– Крайняя дверь, как спуститесь, открыта. Там только одна кровать, но решайте этот вопрос сами – дерзко обронила Беатрисса – мне спать пора, завтра встанете, всех перебудите, пойду прикорну хоть немного – девушка еще раз сладко зевнула.

– Да, тут правда только одна кровать. – Констатировал Хелдор, когда они зашли внутрь. Полутемная комната освещалась лишь одним подсвечником. Свечи почти целиком оплыли. – Ну ничего, я, если что, прикорну в кресле… Или что-нибудь подстелю на пол.

– Не сходи с ума.

– Хорошо, тогда… Тогда мой меч будет между нами, чтобы… Чтобы.

Девушка вздохнула:

– О боги, какая пошлая глупость. Это в книжках твоих пишут? – Флера завязала волосы лентой, взбила подушку, переставила поближе подсвечник, чтобы потом задуть его.

– Это … Это просто символ того что…– Командир пикинеров несколько опешил, держа в руках перевязь с ножнами. Откровенно говоря, он надеялся таким красивым жестом поразить девушку, подняться в ее глазах. – Это символ чистоты, несгибаемой воли духа над телом и …

– Командир. – девушка совсем не была этим впечатлена. Оставьте это для какой-нибудь наивной принцессы. Если вам есть, что мне сказать или в чем-то признаться – не нужны мне эти красивые символы. Скажите уже прямо. – Флера сделала приглашающий жест рукой, предлагая что-то еще.

Несмотря на меч в руках, Хелдор оказался совершенно… Безоружен и обескуражен. Бесполезная на сей раз перевязь с оружием отлетела в сторону. Он сел на край кровати, глядя в одну точку, словно в немом удивлении.

– Хорошо, что я увидела тебя таким – девушка смотрела на него, задумчиво опершись на локоть.

– Каким это?

– Растерянным. Немного уязвимым. Не таким, какой ты в бою.

– Ты… Разочарована мной? Как командиром? – поспешил он добавить.

– Ты спас мне жизнь, знаешь ли. А еще спас от той жизни, что была мне уготована. Сказанная тобой глупость не может этого перевесить.

– Да почему глупость?

– Хелдор… Ты забыл, меня пытались выдать замуж за старого хрыча. С козами и стеганым одеялом в придачу. Вся эта высокопарная чушь не для меня, правда. Давай, ложись, и без этой своей орясины ради всех богов.

Хелдор неловко прилег рядом, все еще пребывая в некоторой растерянности.

– А говорят, язык у меня хорошо подвешен. Но мои чары на тебя не действуют.

– Да нет, почему же…

– Что ты сказала?

– Говорю – Флера дунула свечу, после чего стала устраиваться спать – Можешь положить между нами меч, если боишься меня.

– Ч-чего? – Оскорбленно выдавил из себя Хелдор.

Флера, глумливо хихикнула и, немного повозившись, притихла. Хелдор обалдело смотрел в ее сторону, прислушиваясь к ее ровному дыханию:

– Ишь… Дерзкая и бодливая, что те козы.