Под мальтийским флагом
Размер шрифта: 13
Серия «Морские истории и байки»
© Оформление. ООО «Издательство Горизонт», 2024
© Бортников Михаил, 2025
Глава 1
Медкомиссия
В поликлинике плавсостава Валерий не был почти три года, но ничего в ней за это время не изменилось. Отстояв неизбежную с утра очередь в регистратуру, он протянул в окошко санитарный паспорт и направление от Черноморского пароходства.
– На профотбор.
– Алексеев Валерий Георгиевич? Когда вы у нас были последний раз?
– Алексейчев, девушка. Алексеевых, знаете, много…
Девушка не была расположена к флирту, очередь за спиной Валерия была внушительной.
– Так когда?
– В восемьдесят девятом, когда последний раз медкомиссию проходил.
– Значит, пойдёте, как вновь поступающий, по полной программе, включая кардиограмму. Фотографии есть с собой?
– Есть.
– Давайте. Год рождения?
– Шестидесятый. Тысяча девятьсот! – уточнил Валерий.
– Остряк! – фыркнула девушка. – Вот вам список кабинетов врачей. Начинайте с анализов и флюорографии. Потом – ко всем специалистам, терапевт – первый. Всё ясно? Следующий!
«Деловая, – подумал Валера, направляясь в лабораторию, – в самом деле, если с каждым шутки шутить, быстро с работы попросят. Народу – не продохнуть».
Уже через час Валерий зашёл в кабинет терапевта, блондинки лет сорока в тщательно отутюженном белоснежном халате, и положил на стол свою карточку.
– Алексейчев? Становитесь на весы, – скомандовала она.
– Раздеваться?
– Не нужно.
– Шестьдесят восемь, пятьсот, – доложила врачу медсестра. – Рост свой знаете?
– Шесть футов ровно. Метр восемьдесят три.
– Маловато веса на шесть футов.
– Хороший петух жирным не бывает, – подмигнул Валера сестричке.
– Садись к столу, петух, давление будем мерить.
– Закатайте рукав… сто двадцать пять на семьдесят. Нормально.
– Теперь куда?
– Ко всем врачам в любой очередности. А потом снова ко мне за заключением.
– Ясно, доктор, спасибо!
За результаты профотбора, в отличие от многих других моряков, Валерий нисколько не беспокоился. Никаких хронических заболеваний и операций у него не было, он не курил, спиртного не любил, прекрасно видел и слышал, много и регулярно работал физически. Два года назад, вернувшись из последнего рейса, он, по настоянию жены, уволился из пароходства и устроился работать дежурным электромехаником на районную подстанцию. Всё свободное время Валера был занят строительством собственного дома. Сбережения его давно закончились, заморские тряпки поистрепались, а работа, казалось, не убывала, стройка продвигалась медленно.
«Зря я Ларку послушал! – подумал Валерий, в который уже раз, – за два года сколько денег бы заработал! Нанял бы строителей, а сам за стройкой только приглядывал, и дом уже давно готовый стоял!». Вчетвером, с женой, тёщей и сыном – пятиклассником, Алексейчевы ютились в двух комнатках времянки, которая обещала стать их домом на долгие годы.
– Алекс, снова в моря? – на соседний стул перед кабинетом стоматолога плюхнулся невысокий толстяк с голливудской бородкой.
– Кому Алекс, а кому и Валерий Георгиевич! А вот вашу личность… Андрюха, ты?!
– Узнал всё же! Ты где пропадал столько времени? Друг, называется, как в воду канул, и пузырей не разглядеть!
– Извини, Андрей! Не до общения мне. Третий год на берегу, а здесь знай только поворачивайся. Работаю, в свободное время дом строю в Крыжановке, ещё и «Рыбку» успел окончить.
– А почему «Рыбку»? И быстро что-то – за два года.
– «Рыбку» – потому, что там сразу на четвёртый курс меня взяли, теперь уже рабочий диплом получил. Электромехаником, правда, в пароходство не берут, электриком пока устраиваюсь.
– В ЧМП устраиваешься? Да ещё электриком? Вот и видно, что ты два года в Крыжановке сидел, не высовываясь. Кто же теперь в пароходство идёт? Все, наоборот, оттуда разбегаются. Суда наши за границей арестовывают одно за другим за долги. А что за долги, откуда они взялись, неведомо.
– Ты-то сам где? Старпомом, наверное, давно? – поинтересовался Валерий.
– Если бы! Всё ещё вторым помощником, и пока в пароходстве, но документы сдал уже и в «Диамант», и в «Интермарин». Курсы английского для штурманов окончил. Обещают вот-вот в рейс послать. Ты тоже не теряйся. Не вздумай в пароходство возвращаться! Деньги, правда, нужны на контракт. Долларов пятьсот. Найдёшь?
– Я вижу, это ты от жизни оторвался, а не я. Какие доллары? Живу от аванса до получки, вся надежда на пароходство.
– Ну, прости, не подумал я. Но время ты всё равно неподходящее выбрал в пароходство возвращаться. А как семья? Лариса твоя всё такая же красотка?
– Ну, когда нарядится… Да мне её красота вот уже где сидит, – Валерий провёл ребром ладони по горлу. – Семейная лодка разбилась о быт, как писал Володя Маяковский. Грызёмся с Ларкой каждый день, как собаки, и мамаша её ещё подгавкивает. Костик уже в пятый класс осенью пойдёт, всё понимает. Скорее бы уже вырос.
– А дом ты хоть построил?
Валера вздохнул.
– Андрюха, ты хоть не дави на больной мозоль, на нём жена каждый день топчется. Коробку только выгнал, крышей накрыл, так и стоит без окон, без дверей. Деньги кончились, не на зарплату же строить. Поэтому и хочу в море вернуться. Надоело всё, жалею, что ушел в девяностом. Дом этот… На фиг он мне был нужен? Только глаза закрою, цемент снится, кирпичи и доски. В море хоть отдохну, отосплюсь, наконец. Воздухом морским подышу. Не поверишь, море в двух шагах, а я с прошлого года не купался. И заработать пора уже. Люрекса какого-нибудь привезу, или что там теперь возят, не знаю.
– Да может ты и прав. Поработаешь годик, а дальше будет видно. И английским займись всерьёз, скоро он пригодится. Смотри, очередь твоя подошла! Бывай, Валерка! Звони, телефон у меня не изменился.
Глава 2
Неприметный круинг
К часу дня Алексейчев получил заключение комиссии и вышел на улицу. Он не был ни записным остряком, ни ловеласом, а шутил сегодня с утра беспрерывно только потому, что впервые за долгое время вырвался из дома, где держали его бесконечные заботы. Из головы не выходил разговор с Андреем. «У кого бы разузнать про эти агентства круинговые? Хуже ведь не будет, если зайду поговорить. За спрос денег не берут. А может, после рейса можно за контракт рассчитаться?» – Валера решил не торопиться в отдел кадров, а прогуляться пешком и немного подумать. Коренной одессит, он любил свой город, но уже стал забывать, когда и в центре был в последний раз. Проклятая стройка забирала все силы и всё свободное время.
«Совсем что-то я отупел, – подумал Алексейчев, заметив впереди газетный киоск – «Моряк» же можно купить! Наверняка там объявления есть о вакансиях».
– Девушка, где можно прочитать о найме на работу моряков?
– «Моряк Украины» вчерашний есть. Давать?
– Давайте.
Дойдя до Соборной площади, Валера присел на скамейку перед памятником графу Воронцову и развернул газету. Памятник этот, устоявший в тридцатые годы, благодаря крепости фундамента, ему всегда нравился.
«Так, вот оно: Интерброкер – требуются… помощники капитана, механики… электромеханики первого и второго разрядов. Диамант – требуются… электромеханики со стажем не менее… ТИРС – требуются… электромеханики на рефрижераторы и танкера. Прогресс – требуются… электромеханики второго и третьего разрядов. Знание английского языка обязательное. Условия при собеседовании.
«Съезжу-ка я сюда, попытаю счастья, – решил Валера, – пароходство за день никуда не денется».
Круинговое агентство «Прогресс», прячущееся в полуподвале знакомой Валере с юности улицы, внутри напоминало знаменитое Черноморское отделение Арбатовской конторы по заготовке рогов и копыт. В единственной комнате стояли три стола, но только за одним из них сидел мужчина лет пятидесяти со смутно-знакомым Алексейчеву лицом.
– Слушаю вас, – поднял он глаза на вошедшего Валерия, – чем могу быть полезен?
– В газете пишут, что у вас работа есть для электромехаников третьего разряда. Я восемь лет электриком ходил в море. Недавно заочно окончил среднее мореходное училище, получил рабочий диплом и ищу работу у иностранных судовладельцев.
– How well do you know English? – неожиданно перешёл на английский хозяин кабинета.
– Ouite well. I have leaned English at secondary school and in the college! So sure I can read, write and speak English. I just need a little practice.
– Can you read wire diagrams and manuals in English?
– Yes, I can. No problem.
– That will do. Достаточно. Как у вас с медкомиссией? Давно проходили?
– С медкомиссией у меня полный порядок. Час назад заключение получил.
– Отлично. Свидетельство о международных прививках есть? Заключение комиссии с собой?
– Вот свидетельство о прививках, а заключение – в санпаспорте. Если нужно на отдельном листе, мне дадут.
– Да, нужно будет, и поскорее. Как ваше имя?
– Валерий. Валерий Алексейчев.
– Так вот, Валерий. Вы, конечно, понимаете, что без стажа работы электромехаником вас никто не возьмёт?
Валера кивнул головой. Что-то подсказывало ему, что сегодня Фортуна на его стороне.
– Честно говоря, неделю назад я бы у вас и документы не принял. Но, – Гарий Иванович, как представился работник круинга, сделал многозначительную паузу и поднял вверх указательный палец.
– Я вас внимательно слушаю, Гарий Иванович.
– Есть небольшая греческая компания, у которой всего три балкера грузоподъёмностью по двадцать две – двадцать четыре тысячи тонн с грузовыми кранами. Два судна из трех сейчас находятся в ремонте, поэтому хозяева экономят на всем, на чём можно.
– Понимаю.
– И решили они своих электромехаников заменить электриками. Как вы думаете, справитесь один на балкере? Экипаж смешанный, «наших», бывших советских, никого нет. Но английский у вас бойкий, проблем быть не должно. Главное – работа. Опыт работы с грузовыми кранами есть?
– Опыт достаточный. А работать я как раз и предпочитаю один. Такой у меня характер. Если надо, и вечером буду работать, и ночью.
– Ну, что же. Рискнем, пожалуй. Время поджимает. Паспорт моряка есть? Не просрочен?
– Есть, на год хватит. А сколько месяцев контракт, какие условия, где судно? И когда?
– Если вас утвердят, то очень скоро. Теплоход «Барса» ходит под мальтийским флагом, даёт приход в Лас Пальмас уже в это воскресенье. Контракт – восемь месяцев. Зарплата – семьсот пятьдесят долларов плюс овертайм, если рабочее время превысит сто тридцать часов в месяц.
– А сколько вы берёте за услуги? Для меня это немаловажно.
– Понимаю. Вы такой не первый. Поэтому в исключительных случаях мы авансом денег не берём. С вас будут высчитывать двенадцать процентов зарплаты. За восемь месяцев – семьсот двадцать долларов. Подходит?
– Подходит. Спецодежду, инструмент на пароходе, конечно, дают?
– Как правило. Но из своего опыта скажу, что лучше захватить робу из дому. Лишняя не будет. И обувь удобную, и тестер свой, и нормальные пассатижи, отвёртки, мелкие свёрла, метчики. Всякое может случиться, лучше своё иметь. И отношение к вам сразу будет соответствующее, поверьте.
– Гарий Иванович, так что? Нести документы?
– Все документы, и как можно быстрее. Медицинское заключение комиссии со всеми печатями, паспорт моряка, рабочий диплом электромеханика, НБЖС. Лучше всего сегодня.
– А что такое НБЖС? У меня такого нет.
– Свидетельство о прохождении тренинга по борьбе за живучесть судна. Ладно, это я помогу сделать. Успеем. Всё, что есть – несите. И фотографии, четыре на шесть. Успеете сегодня?
– Конечно, Гарий Иванович. До шести успею. А скажите, вы в пароходстве работали? На какой должности?
– Последние годы был капитаном на «Василии Клочкове». А раньше – там же старпомом. А что?
– Правильно, там я вас и видел. Я в резерве у вас работал неделю, вы мне инструктаж по технике безопасности читали.
– Ну, извини. Я тебя не помню, – перешёл на «ты» Гарий Иванович. – Вот тебе наш телефон, если что, звони. Бери ноги в руки и шевелись. Бикицер! – добавил он по-одесски.
Ошарашенный и счастливый, Алексейчев вышел на улицу и посмотрел на невзрачный двухэтажный дом Ленки, находящийся почти напротив него.
«Ладно, сейчас не до воспоминаний», – Валерий побежал на автобус. На такси денег у него не было даже для такого случая. Но скоро появятся! Господи, что за день такой удачный сегодня?
А день был, в самом деле, прекрасный. Тёплый, но не жаркий. Не солнечный, но и не дождливый. И люди вокруг – в ярких, летних нарядах. И девушки – самые красивые в мире. Всё, как всегда. Просто раньше Валерке было не до этого. А в календаре стояла дата – пятое августа 1992 года, вторник.
Глава 3
Последние дни дома
И следующие три дня для Валерия тоже были удачными. Гарий Иванович забрал у него паспорт моряка, снял копии со всех документов, велел утром привезти из поликлиники требуемое заключение. Затем послал его в какой-то офис при морском ПТУ на пятой станции Большого Фонтана, где Алексейчеву провели инструктаж по тушению пожара, по оказанию первой помощи и пользованию спасательными плотами.
Документ о проведении инструктажей был выдан, в виде исключения, немедленно, не бесплатно, конечно. Уже вечером копии всех документов ушли по факсу в Грецию, а в четверг утром Шеф, как стал про себя Валерий звать Гария Ивановича, поздравил его:
– Всё, Валера, тебя утвердили. В судовой роли будет написано, что ты электромеханик. Так что ты на полном основании будешь занимать его каюту и место за столом в кают-компании. И ценз тебе на второй разряд начнёт идти. В другую компанию с третьим разрядом не возьмут, только на суда река-море. Но разве это пароходы? Доволен?
– Не то слово, Гарий Иванович. Ещё позавчера я и помыслить не мог, что так быстро на судне окажусь.
– Всё будет хорошо. Завтра утром приходи к десяти. Подпишем контракт, выдам тебе судовую роль для иммиграционных служб, гарантийное письмо о том, что компания оплатит все твои расходы в дороге, билет на поезд Одесса-Москва и пакет для капитана, копия контракта будет внутри. Обычно и оплата за оформление контракта происходит в этот момент. Если найдёшь деньги, можешь заплатить эквивалент пятисот долларов. Если нет – как договаривались. Компания будет каждый месяц удерживать двенадцать процентов. Вопросы есть?
– Пополнение экипажа украинцами не планируется? Или заход на Чёрное море?
– Валера, всё может быть. А может и не быть. Это не в моей власти. А вот ты как раз можешь повлиять на процесс.
– Каким образом? – удивился Алексейчев.
– Ну, как же. По тебе будут судить о подготовке наших моряков. Если не будешь сачковать, хныкать, жаловаться на трудности, если сможешь содержать электрооборудование в постоянной готовности, если станешь своим в коллективе… Кстати, как у тебя со спиртным?
– Не пью, не курю, и не тянет
– Отлично. Между прочим, в контракте записано, что на судне запрещены спиртные напитки и наркотики. Ещё учти, что врача на судне нет. Возьми с собой, на всякий случай, йод, лекарства самые необходимые. Теплые вещи не забудь, неизвестно, где окажетесь. И англо-русский словарь по солиднее.
– Гарий Иванович, да вы прямо, как отец родной. Не в первый же рейс иду.
– Считай, что в первый, Валера. У иностранцев многое по-другому. Вот скажи, что такое кофе-тайм? Видишь? Самую простую вещь не знаешь? Что такое овертайм? Кто твой прямой начальник? Положены ли тебе выходные дни в море? Какой помощник является грузовым? Даже расписание вахт в мировом флоте не такое, как у нас. Вернее, это у нас не такое, как во всём мире. Так что в первую очередь внимательно изучи приложение к контракту, эгримент, по-английски. Это соглашение между судовладельцем, профсоюзом и моряком. Там много полезного. Деньги будешь жене переводить?
– Обязательно. Нам дом достраивать нужно.
– Завтра же открой ей счет в банке. Реквизиты отдашь капитану. Всё, гуляй до завтра.
– Спасибо, Батя! – не выдержал Валерка.
Теперь предстояло рассказать всё Костику. Ну, он знает, что папа моряк, и так дома засиделся. Поймёт правильно. Может, ещё и сам в моряки пойдёт.
А Ларисе он сказал о неожиданном повороте судьбы ещё во вторник. Иначе с ней нельзя было. Холерический темперамент – никогда не знаешь, чего от неё ждать. Но на удивление Лариса всё приняла спокойно.
– Что же, я рада. Думаешь, не понимаю, как тебе осточертело это строительство? Не вижу, во что превратилась наша семья? А так, поживём раздельно и поймём, стоит ли её сохранять. А дом в любом случае нужно достраивать. Ты деньги сможешь присылать? Письма слать, радиограммы?
– Радиограммы – точно нет. Письма – может быть.
Редко и нерегулярно. Деньги буду посылать ежемесячно, начиная с октября. Может быть, и через месяц пришлю – долларов триста. Попрошу капитана. Буду изредка звонить, но коротко. Сказали, что очень дорого. Не забыла, как по радиотелефону говорить?
– Громко, отчётливо, и по очереди, друг друга не перебивать.
– Умница. И Костика научишь. Я ему позже сам скажу, что в рейс ухожу. Насчёт стройки сумеешь договориться?
– Конечно, Валера. Дом достроим, я даже в Крыжановке мастеров найду. Осенью постараюсь закончить столярку, застеклить окна, подключить отопление. Если денег не хватит, одолжу где-нибудь на пару месяцев. Лишь бы у тебя всё хорошо было.
– Не волнуйся за меня, не в тайгу еду. Любимой работой буду заниматься, наконец. А на работу ко мне сама сходишь, я заявление на увольнение написал. Подойдёшь к главному инженеру, он в курсе моих дел. И вот что, позвоню-ка я Андрюхе!
– Алло!
– Андрей, это Валера. В рейс не ушёл ещё?
– Через неделю обещают, только это пока неточно. А у тебя как?
– Андрюха, я у тебя денег не просил взаймы, и знаешь, почему?
– Догадываюсь. Подозревал, что не дам.
– А вот и не поэтому. Потому, что не знал, чем отдавать буду. Но сейчас обстоятельства изменились. Я тебя послушал, подумал, и нашел себе работу на семьсот баксов.
– Как же ты умудрился?
– Я тебе вечером расскажу, если ты мне одолжишь две-три сотни. Мне нужно Ларке на первое время оставить, купить кое-что из одежды и с собой взять – ну, хоть тридцатку. Выручай, друг, с меня магарыч.
– Ну, раз ты с моей лёгкой руки так резко стартовал, то грех не распить бутылочку. Ко мне приедешь, или в «Гамбринусе» встретимся?
– Андрей, я бы приехал, но уже чемодан пора собирать. Давай в городе пересечёмся. В «Двух Карлах» через час. «Гамбринус» не люблю, там всегда дым столбом стоит. Сможешь?
– Хорошо, через час. Тебе триста точно хватит?
– Я бы и пятьсот взял, надо дом достраивать, но столько просить не осмеливаюсь, не знаю, когда отдам.
– Я с женой поговорю. Она тебя помнит. Без неё я такие суммы не одалживаю. До встречи.
Глава 4
Отъезд
Пятница прошла в хлопотах. Счастье ещё, что билеты были на дневной субботний поезд. В воскресенье – Москва, там где-то перекантоваться придётся до утра, а уже в одиннадцать – вылет на Лас-Пальмас. Субботний завтрак дома накрыли поздно, зато праздничный. Деньги, одолженные у Андрея, тут же пошли в ход.
С утра Валера с Костиком пробежались по магазинам. Вернее, по промтоварному рынку. Кто знает, есть ли у греков судовой ларёк. На всякий случай он купил два тюбика зубной пасты, новую щётку, шампунь, хорошие ножницы для усов и бородки, которые четыре года уже носил, два шкалика четырёхзвёздочного коньяка – на всякий случай.
Ну, и по промтоварам тоже прошёлся. Раз уж деньги в кармане появились. Электромеханик не должен в обносках ходить. Купил большую сумку на колёсах, и начал туда покупки складывать, с каждой минутой всё больше входя в азарт. Обновил запас белья. Купил приглянувшийся ему спортивный костюм, пару тёмных футболок, сандалии, вьетнамки для душа, кроссовки, модную красивую рубашку для выхода в город.
Немного подумав, выбрал себе и джинсы. Не из дорогих, но приличные, классического стиля. Старые его уже и на джинсы не были похожи. Опять же, в расчёте на приличный порт. В Африке-то и в комбинезоне можно выйти, никто не удивится.
И про сына он не забыл, подсластил Костику грусть расставания обновками, купил всё, что сын попросил. И бутылку водки взял напоследок, выпить с тёщей мировую, что уж теперь. Зашли и в парикмахерскую, грива его рыжая давно уже просилась привести её в порядок. Сразу пять лет скинул.
Билет ему достался в девятый вагон (возле ресторана), зато место тринадцатое. Не то, чтобы Валера был суеверным, но могли бы и другое купить. Ладно, зато нижняя полка. Верхние места купейных вагонов Валерка не любил, ноги его длинные там не помещались.
Простились с женой и сыном дома. На этом Валера сам настоял. (Я всё равно мыслями уже на пароходе). Попутчиками оказалась пожилая пара, едущая в Киев, и мальчик лет четырнадцати до Москвы. Тут же старики и попросили отдать им тринадцатое место. Валера не отказал, старость надо уважать. Проводница обмен полками одобрила, и сказала, что в час ночи поезд прибудет в Киев, и Валерка может занять своё законное место.
Выпив на прощание дома три рюмки водки, Валера, не привыкший к спиртному, в поезде сразу же постелил постель и забрался на второй этаж. С наслаждением перевернулся на спину и подумал, что на судне будет каждый вечер ложиться в десять. Какое это удовольствие, отдельная каюта, своя собственная кровать! А ещё море баюкать начнёт… Лепота!
Так он и провалялся целый день, то спал, то газету читал, то просто блаженно улыбался, глядя в потолок и вспоминая, как ловко у него всё сладилось. Андрюшка два месяца должность ждет, и курсы английского языка окончил, а на судно устроиться пока не получилось.
Будущего своего Валерий не опасался нисколько. В прежние времена, при штате электро-группы в три или четыре человека, именно он всегда был опорой электромеханика, брался за самые сложные работы. И двигатели ему пару раз приходилось перематывать, небольшие, правда. А с автоматикой разобраться ему помогали знания, полученные в техникуме, учился он там всерьёз и с охотой.
Ещё неизвестно, получил бы он столько знаний в морской академии. Валера сомневался, в ВУЗе половина учебного времени уходило на общетеоретические науки, и марксизм-ленинизм с политэкономией. На пароходе это нисколько не помогает.
За окном стемнело, в вагоне зажгли свет. Проводница зашла, предложила чай с лимоном, и Валерка заказал сразу два стакана. Старики уже сидели за столом, разложив домашние припасы, и угощали Тимку, московского парнишку, возвращавшегося домой к родителям. Пригласили и Валеру поужинать с ними. Сам он от Ларкиных бутербродов отказался сгоряча, так что приглашение было кстати.
За едой и представился, сказался бывшим моряком, решившим вернуться на флот. Старики заохали, стали вспоминать одесских знакомых, в Одессе в каждой семье моряки, или бывшие, или будущие. Тимка, хоть и москвич, тоже к морю ездит, дядя у него в порту работает, за малым не моряк. Полтора месяца у него пробыл, и не в первый раз.
В Киеве Алексейчев помог соседям спуститься на перрон, снес вещи, и с удовольствием прошелся по перрону. Стоянка поезда была более получаса. Сразу после отправления поезда проводница заглянула в его купе:
– Вы вниз не будете переселяться? Мне нужны два нижних места для женщины с ребёнком.
– Нет, не буду. Я пока в коридор выйду, пусть устраиваются.
– А помочь с вещами не сможете? Женщина больная, сама не справится.
– Без проблем, помогу, конечно.
Валера шагнул в коридор и увидел девочку, лет пятнадцати на вид, а за ней – женщину среднего роста, прислонившуюся к переборке соседнего купе.
– Заходите, пожалуйста, и давайте ваши вещи, я помогу их занести. Тим, а ты чего встал, лезь на свою полку, больше места будет. Чемодан можно под полку положить, или он вам будет нужен?
– Мама, как ты думаешь? – переадресовала вопрос девочка. Ответ Валера не услышал.
– Можно, мама сказала. Всё, что нужно, у нас в сумке. Меня Маша зовут. А маму – Елена Михайловна. Мы в Москву едем, домой.
– И мы с Тимкой до Москвы. Я пока выйду, чтобы вам не мешать.
Проводница принесла постельное бельё, привычно быстро постелила постели. Свет в купе был уже выключен, когда он вернулся. Горел только ночник над Машиной постелью. Валера подтянулся на руках, забираясь наверх. Под ним расположилась Елена Михайловна.
Глава 5
Новые попутчики
Спал в эту ночь Валерий плохо. Вагон шатало и швыряло. Кондиционер не работал. В купе было жарко и душно. Чтобы хоть как-то уснуть, пришлось снять спортивный костюм, а потом футболку. Под утро в купе похолодало, и он, наконец, уснул и даже замёрз. Валера не слышал, как первой поднялась Елена Михайловна, укрыла обоих, раскрывшихся ночью детей, сходила умыться и долго и тщательно расчесывалась перед зеркальной дверью.
Села на свою полку, вынула из сумочки зеркало и стала изучать своё отражение. Достала тени, тушь, помаду, карандаши и привычно «нарисовала себе лицо». Косметика была положена умелой рукой и в глаза не бросалась. Но женщина сразу стала красивее и моложе. Движения рук давались ей с трудом. Закончив макияж, Елена Михайловна вышла в коридор и попросила проводника, сменившего свою напарницу, приготовить ей кофе.
Села на своё место со стаканом в подстаканнике и задумалась. Вскоре, проснулась и поднялась Маша, а за ней и Тимка. Умывшись, они вышли в коридор и разговорились:
– Тебе сколько лет? – спросила девочка.
– Скоро четырнадцать. А тебе?
– Девушек о возрасте не спрашивают.
Тимка прыснул, – это ещё почему?
– Не знаю. Не принято. По этикету.
– A-а. Ну, а в каком ты классе?
– В шестой перешла. А ты?
– Я в седьмой. Но у меня школа специальная. Мы два иностранных языка учим. И все предметы – на английском. А ты – москвичка? В каком районе живёшь?
– Метро «Речной вокзал».
– А я на Петровке. А твоя мама чем-то болеет? Что с ней такое?
– Мы под Киевом с встречной машиной столкнулись, папа погиб, а машину разбили полностью. Мы с мамой только что из больницы. У неё два ребра поломаны и синяков на теле и на лице не сосчитать, и с внутренними органами проблемы. А я почти невредимой осталась. Повезло, что сидела сзади мамы и пристегнулась.
Тимка смотрел на Машу с открытым ртом. – «Вот это приключение», – думал он.
– Тим, а твой папа, – он кто?
– Ты думаешь, я с отцом еду? Нет, я сам. Я в Одессе каждое лето у дяди гощу. На море приезжаю, у них с тётей детей нет. А дядя Валера – настоящий моряк. Он мне самому рассказывал. Сейчас на свой пароход летит, в Лас Пальмас, на Канарские острова. Знаешь, где это?
В это время в коридоре появился Валерий с полотенцем на плече. Маша вернулась в купе, а Тимка пошёл за Валерой в тамбур, где быстро пересказал ему вкратце Машин рассказ.
– Это хорошо, что ты меня предупредил, теперь воздержусь от глупых вопросов о муже и о папе. Но на этом – всё. Рот на замочек. Если что спросят, ответишь, а в душу не лезь. И при Елене Михайловне делай вид, что ты совсем ничего про неё не знаешь. А то у Маши могут быть неприятности из-за её длинного языка. Ферштейн?
– Ферштейн. А сколько вам лет, дядя Валера?
– Тебе зачем?
– Просто так.
– Сколько есть, все мои. – Валера открыл дверь в коридор и подтолкнул Тимку внутрь. – У меня сын такой, как ты. Костей зовут. В следующий раз приедешь, познакомлю.
«Досталось женщине. Вот бедолага, – думал Алексейчев, переваривая услышанное от Тимки. – Интересно, похоронила ли она мужа, доставили тело в Москву, или ещё не разрешают в интересах следствия? – Валера совершенно не разбирался в этих вопросах, но детективов за свою жизнь прочёл немало. Или его уже кремировали? Ладно, это совершенно не его дело. Чужая женщина, что ему до неё? Он её вчера даже и рассмотреть не смог в полутьме. Двигалась только странно, это он заметил. И немудрено – со сломанными-то рёбрами».
– Доброе утро всем! – сказал Валерий, открыв двери в купе. На столе стояло четыре стакана чая и раскрытая пачка печенья.
– Присаживайтесь к столу, дядя Валера! Я для вас чай заказал, будете? Садитесь рядом со мной! – Тимка показал на место напротив Маши.
– Спасибо, Тим! Меня зовут Валерий! А вас я уже знаю по именам. Елена Михайловна, правильно?
Женщина кивнула. – Верно. Но для старых друзей, по-прежнему, просто Лена.
Ошеломлённый Валерий смотрел на неё, и своим глазам не верил. Перед ним сидела та самая Ленка, благодаря которой он и направил свои стопы именно в неведомый «Прогресс», где так удачно устроил своё будущее. Вот так она и в юности на него действовала. Стоило ему её увидеть, как он катастрофически глупел, у него отнимался язык, и он производил впечатление полного идиота от рождения.
Глава 6
Юные годы
Ленка появилась в его жизни двадцать лет назад, а немного позже заняла и все его мысли, о чём никто не догадывался. Может быть, только она сама. И даже спустя долгие годы, не зная, куда она неожиданно для всех пропала, он её не забывал. Можно было бы сказать, что она была его первой, неразделённой любовью, если бы у него за это время случилась другая. Но, несмотря на его весёлый нрав и легкомысленный вид, по натуре он был, очевидно, однолюбом.
Детство Валерки Алексейчева прошло в Одессе, в приморском квартале улицы Воровского, более известной многим, как Малая Арнаутская. Арнаутами когда-то называли албанцев, но ни одного их потомка Валерка не знал.
Двор, в котором он вырос, был самым большим в районе, поэтому в нём собиралась вся окрестная детвора. В нём играли в «сало», жмурки, «штандера», в «казаки-разбойники», в футбол, волейбол, пинг-понг… сейчас уже и вспомнить трудно все те игры. А сама улица была тогда тихой, машин было мало, девчонки играли на тротуарах в классики, в «резиночки», высоко, по журавлиному, задирая ноги.
На велосипедах гоняли по всему району. Сначала – во дворе, потом – по Воровского и тихим окрестным переулочкам, а когда подросли, то и по более оживлённой улице Чкалова, и по Французскому бульвару, и по аллеям парка Шевченко, откуда начинался спуск к пляжу «Ланжерон». Часто бывали и на стадионе в парке, где его приятель Витька занимался в секции волейбола, а Валерка любил наблюдать за тренировками футболистов.
Стадион в Одессе был уникальный. Обычно футбольное поле находится на уровне окружающей территории, а над полем высятся трибуны для зрителей. В Одессе же зритель, войдя на стадион, оказывался на уровне верхних рядов трибун, уходящих вниз амфитеатром. Поле стадиона находилось далеко внизу, в котловане. Из верхних рядов можно было увидеть море и суда на дальнем рейде.
Витька был его вечным спутником и одноклассником, хотя был на год старше. В школу они ходили на Чкалова, куда дошкольником Валерке выходить запрещалось, по ней ходило много машин и троллейбусов.
Ленка появилась в их школе в сентябре, когда они с Витькой были в седьмом классе. Учились приятели без особого блеска, но и без троек почти. Сидели они вместе за последней партой у окна. Ленку же посадили в средний ряд, так что Валерка мог разглядывать её, не привлекая внимания.
У неё была странная, длинная и неблагозвучная еврейская фамилия, но больше ничего еврейского в ней не было. Она пошла в маму, эффектную, всегда модно одетую блондинку.
Все девочки тогда носили форму. Вроде и одинаковую, состоящую из коричневого шерстяного платья и чёрного передника, но те, кому повезло с мамой, всегда выделялись бантами, воротничками, колготками и туфлями. В седьмом классе девчонки Валерку интересовали мало, но Ленка ему понравилась сразу. Сначала – чисто внешне, он с ней ни разу и не разговаривал.
Сблизились друзья с ней только через год, на летних каникулах, когда увидели Ленку, ныряющую с пирса пляжа Отрады. Вместе они тогда поныряли, поплавали, потом вылезли из воды, расположились рядом загорать на песке и разговорились. Неожиданно для Валерки, Лена оказалась очень простой в общении и дружелюбной девчонкой, без тени жеманства.
Была она среднего роста, изящная, но не худая, со стройными ногами, с небольшой красивой грудью. Светлые волосы, падающие на плечи, изумрудного цвета глаза, густые, красивой формы, брови, небольшой прямой нос, чуть припухлые губы, ровные белые зубы. И она была умна и начитана, играла на пианино, разбиралась в живописи, на пляж без книги или её любимой «Юности», не приходила. С ней было всегда интересно.
В музыке и изобразительном искусстве Валерка не разбирался, хотя позже постарался восполнить пробелы своего воспитания. А вот о современной литературе он поговорить мог, «Юность» и его любимым журналом была. Играли они на пляже и в карты, и в шахматы. Здесь уже Валерка был в роли наставника. Так они втроём и дружили всё лето.
Дружба их продолжилась и в школе. Там у Ленки были и подруги, конечно. К мальчикам она относилась ровно, никого не выделяя. Но внимательный глаз Валерия видел то, что было скрыто от всех: Ленке очень нравился Витька. А тот был, действительно, красив, высок, всегда хорошо и модно одет. Брюнет, с вьющимися волосами, он уже в восьмом классе начал бриться.
Видел Валера и другое, то, как преследует Лену десятиклассник Юрий Танеев. Осетин, или дагестанец по отцу, он тоже был, конечно, брюнет, и тоже рано созревший. Но в отличии от Витьки он уже точно знал, чего хотел. А хотел он Ленку, и берёг её для себя. А ей, может быть, льстило внимание взрослого парня. По крайней мере, с Юркой они и в кино ходили, и на танцы, и на школьные вечера, и во Дворец студентов.
И мало-помалу Лену все стали считать девушкой Юры, хотя никаких обещаний она ему не давала. И позже не давала, когда Юрку мобилизовали в армию. Случилось это после того, как он отучился год в институте.
К тому времени все они покинули школу: Юра закончил одиннадцать классов, а Лена, Валера и Витька – восемь. Лена хотела стать врачом, но решила поступить сначала в медучилище. Профессия медсестры и стаж работы по специальности могли помочь ей с поступлением в мединститут.
Витька поступил на судоводительский факультет среднего мореходного училища. Валеру больше привлекала специальность электромеханика, и после восьмого класса он, по совету отца, подал документы в техникум промышленной автоматики.
Все вместе они уже не встречались. Витька жил в экипаже мореходки, как называлось общежитие училища, и дома появлялся редко. Танеев продолжал ухаживать за Ленкой, и, хотя ничего более серьёзного у них не было, сказал, что женится на ней после демобилизации.
Витька успешно учился в мореходке, побывал на практике за границей, приоделся и выглядел совсем взрослым, когда снова обратил внимание на давно ждущую этого Ленку. Валера, хоть и виду не подавал, ревновал бешено.
Сам он ей в женихи не набивался, понимал, что выглядит ещё мальчишкой, карманных денег не имеет, одевается неважно. Были и у него девушки, но всех их он сравнивал со своей тайной любовью, и все они в его глазах ей безнадёжно проигрывали.
Тем временем, отношения между Леной и Витькой набирали силу. Валерка за ними не следил, но про себя думал, что дошло дело до полного интима. Устоять не столько против Витькиного напора, сколько против своих желаний, у Ленки шансов не было. Так и произошло. Несколько месяцев почти семейной жизни, а потом… потом что-то случилось, и случилось, когда Валерка был на преддипломной практике в Харькове.
Вернувшись, он узнал от общих знакомых, что Витька уехал по распределению в Новороссийск, а Юрка, вернувшись из армии, сразу же посватался к Ленке, и они сыграли свадьбу. Родители Танеева куда-то к тому времени из их района уехали, куда, никто не знал. И молодые вслед за ними пропали из виду, как в воду канули.
И стало Валерке как-то сразу неинтересно жить. На улицу лишний раз не выходил, сосредоточился на учёбе и окончил техникум «пятипроцентником», что позволяло ему сразу поступать в вуз. Но документы в институт он не подал, а вместо этого поступил на краткосрочные курсы судовых электриков, где учиться ему было легко и интересно. Курсы давали лучшим своим выпускникам направления на работу в Черноморское морское пароходство.
Тогда же он по глупости и женился. Не совсем по глупости, впрочем, а «по залёту». Мало образованный в интимных вопросах Валерка совершенно не задумывался о том, что дети могут появиться у него после одного-двух случаев близости с девушкой, которая только и была для него хороша тем, что внешне напоминала Ленку. Ничего умнее, чем предложить Ларисе оформить брак, ему в голову не пришло, хотя мать и прятала его паспорт.
Но он разругался с родителями, расписался с Ларисой и ушёл в свой первый в жизни рейс, оставив беременную жену дома. Все последующие годы он пожинал плоды своего судьбоносного решения. Нет, конечно, бывали и у них с Лариской счастливые моменты. В целом же Валера своей жизнью удовлетворён не был. Радовал только сын, которому он стал уделять гораздо больше внимания после списания на берег.
И вот теперь новый поворот в судьбе. К чему он приведёт, неизвестно. По крайней мере, за два года на берегу он получил морское образование, позволяющее занимать должность электромеханика на судах дальнего плавания и нашёл себе работу на одном из них. Предстоящий рейс даст ему возможность и заработать и обдумать свои отношения с женой.
Глава 7
Неожиданная встреча
– Для старых друзей я по-прежнему Лена – сказала Елена Сергеевна, улыбаясь.
И у Валеры, и у детей непроизвольно приоткрылись рты, округлились глаза.
– Что?
– Что – что?
– Вы что, знакомы?!
– Ещё как знакомы! В одном классе учились, одно время даже неразлучны были. А теперь вот он меня даже не узнал, признайся, Валера.
– Да где ж тебя узнать в таком маскараде? Ты бы ещё в инвалидную коляску села!
– Не смейся над калекой, Валера. Не знаю, как я жива осталась. Юра вот не выжил. На машине разбились. А Машеньку, видно, Господь охранил. Ей ещё жить и жить.
– В Киеве?
– Под Киевом. Это мы в отпуск так съездили к Юриному армейскому другу. Извини, тяжело вспоминать.
Поезд заметно сбавил ход.
– Вот и Брянск, – сказал Валерий, – девять, ноль пять. Здесь стоянка – полчаса. Раньше продавали и картошку варёную, и грибы маринованные, и огурцы. Я пойду, посмотрю, нам как раз к завтраку будет.
– Дядя Валера, можно я с вами? – попросился Тимка.
– Мам, а мне можно? Я от вагона отходить не буду, – пообещала Маша.
– Помни, что стоянку могут сократить, слушай объявления. И – никуда от дяди Валеры!
– Лена, мы недолго, только по перрону пройдём. Дети, за мной!
Оставшись одна, Лена прилегла на подушку. Устала. Авария или нет, выглядеть развалиной ей не хотелось. Конечно, она знала о юношеской влюблённости Валерки, такое любая почувствует. Но он для неё всегда был, как друг, как брат даже, причём, младший брат. А с братьями в постель не ложатся, и замуж за них не выходят. Вот в Витьку, она, дура, сама влюбилась. Не подумала, из какой он семьи. Невестка – еврейка, это для них было неприемлемым.
А тут ещё и дурацкие советские порядки, дополнение к личному делу в виде биографий родственников жены. Её любимый папа, которым она так гордилась, вернулся из лагерей только в 1958-м. Таких родственников морякам дальнего плавания иметь категорически не рекомендовалось. Господи, тринадцать лет прошло, а до сих пор болит.
– А вот и мы! – Валерий выложил на столик покупки.
– Разворачивай!
– Мама, мы вареники твои любимые купили. Домашние! С картошкой, и с обжаренным луком.
– А грибы купили? А огурцы?
– Обижаешь, Лен. Как же без грибов, Брянские леса вокруг.
– А у нас вилок нет.
– И тарелок.
– Арабы вообще всё руками едят, и не жалуются. Точнее, правой рукой. А для особо воспитанных у меня упаковка зубочисток есть.
Пять минут за столом все только сопели от удовольствия. Валера купил вареников с запасом, и он пригодился. Наконец, все отвалились от стола. Маша растянулась на полке.
– И почему всё самое вкусное вредно?
– Тебе не вредно ещё. Ешь на здоровье. Через два часа – Сухиничи. Там ещё лучше базар, полный перрон всяких разносолов. Вам даже домой можно что-нибудь купить, чтобы не готовить в первый день. Или вы не одни живёте?
– Одни, Валера. Вдвоём теперь будем жить. А ты надолго в Москву?
– Завтра утром в Шереметьево надо быть. У меня вылет на Канары. Где-то надо ещё на ночлег устроиться.
– Ты поедешь с нами, – безапелляционно объявила Лена. – Ты же должен помочь нам добраться домой!
– Конечно, я помогу, я до завтра свободен, как птица.
– Вот и хорошо. Мы и живём как раз недалеко от Шереметьево. Метро «Речной вокзал». Оттуда – прямой автобус, не заблудишься. А ты что, плаваешь? Я о тебе ничего не знаю. Ты женат?
– Столько вопросов сразу. Я тоже о тебе ничего не знаю. Познакомимся ещё. Время есть.
– Ты прав. Машенька, я прилягу, устала. А вы не шумите, ладно? Посплю.
– Хорошо, мамуля. Мы с Тимом лучше в коридор выйдем и дверь закроем, чтобы было тихо. Отдыхай! – Дети вышли из купе, а Валера остался сидеть на Машиной полке, наблюдая за своей старой подругой.
– Валера, не сверли меня глазами. Я так не засну.
– А ты точно хочешь спать?
– Я плохо себя чувствую. У меня рёбра поломаны, трудно дышать.
– Как это случилось? Или тебе трудно вспоминать?
– Да как… В гости поехали, Юркин друг пригласил. Встретили нас, как родных. Богом забытое село под Киевом, в глухом месте. Но мы на своей машине были, разыскали. Делать там особенно было нечего, мужчины сутки за столом просидели, а дальше – чем заниматься? Юрка, знаешь, не рыболов, не охотник. Да там и Чернобыль не так далеко. А рядом древний Киев с его Софийским собором, Андреевским спуском, Крещатиком… Стали мы в Киев каждый день выбираться.
Вот как раз из Киева мы и возвращались в тот вечер. Поздно, в Опере были. С шоссе свернули, дальше сельская дорога, бетонка. Освещения никакого. А Юрка, знай, несётся, под сто километров шёл. Он по-другому не умел. Дорога после поворота к Васиной деревне была совершенно пустынная. Маша сзади сидела, пристегнулась, учёная уже. Километра три оставалось проехать, когда неожиданно перед глазами выросло что-то тёмное, непонятное и необъятное.
Юрка тормознул, и свернул влево, а там, откуда не возьмись, навстречу грузовик. И Юра уже вправо принял, надеялся в зазор вписаться, наверное, но места не хватило. Погиб он один. Водитель грузовика голову разбил, и грудь о баранку, а справа оказалась неосвещённая телега с сеном, на которой заночевали два подростка, те тоже не пострадали. Они, конечно, главными виновниками аварии были, но что с них взять?
Вынимали нас спасатели долго, вырезали, буквально. Я долго без сознания была. Потом «Скорая» в больницу отвезла. Неделю нас там продержали.
– А с телом что?
– С телом… С телом так получилось. Приехал старший брат Юрки и договорился о кремации в Киеве. Теперь у нас государства разные, всё непросто. А родителей его уже в живых нет. Урну с прахом брат сам и увёз. Станет немного мне легче, договоримся в колумбарий поместить. Но сейчас я этим не могу заниматься, а то сама рядом лягу.
– Скажи…
– Что, Валера?
– Как так вышло, что вы пропали без вести? Почему? Я, когда в Харьков уезжал, был уверен, что вы с Витькой поженитесь. Ты ведь его любила, я знаю.
– Любила, правда. И о свадьбе мечтала. И уже Машкой беременна была, когда он мне объяснил, почему на мне жениться не может. И мама его ещё лучше всё объяснила позже. Ему виза важнее меня оказалась.
– А он знал…
– Сначала не знал, я сама уверена не была. А когда узнал, ничего не изменилось. Ему по распределению ехать, и жена-жидовка с репрессированным отцом, как камень на шее. Ты же помнишь, какую фамилию я носила.
– Конечно, Лена. Файнштейн.
– Ну, вот. А тут Юрка как раз вернулся, замуж стал звать. И я… я согласилась. Но его не обманывала. Всё рассказала, как на духу. И что рожать собираюсь, и то, что не люблю его, тоже сказала. Чтобы потом не попрекал.
– И вы уехали. Куда?
– В Москву и уехали. Свёкру там хорошую работу предложили. В министерстве пищевой промышленности. Заместителем начальника отдела.
Жили вместе, сначала тесно было. Но, спасибо, хоть жидовкой никто не называл, и Машку все любили. Она другого отца не знает. И если бы не Юрка, пришлось бы мне на алименты подавать, ещё и через это пройти. Вот я тебе всё рассказала. А тебе Витька что обо мне говорил?
– Ты не поверишь, но мы ни разу не встречались. Оба в море работали. Он в Новороссийске женился и на танкерах ходит, это мне его мать говорила. Давно уже старпомом. А сейчас, наверное, и капитаном уже.
– А ты кем?
– А я электриком.
– А я – старшей медсестрой в районной больнице. Врачом стать не удалось.
– Ничего. И без высшего образования люди живут.
Глава 8
Полёт
– Внимание, пассажиры, улетающие рейсом компании Иберия IB 3822, Мадрид – Лас Пальмас де Гран Канария, приглашаются на посадку, выход номер семь, терминал 1. Повторяю…
Сразу после посадки в Мадриде, Валерий подошёл к стойке компании Иберия и попросил объяснить, из какого терминала ему придётся вылетать в Лас Пальмас.
Получив необходимые сведения, он нашёл свободное кресло напротив информационной доски, в которой легко можно было разобраться и позволил себе расслабиться. С собой у него была только небольшая сумка с документами и газетами, купленными в Шереметьево.
Ночью, в московской квартире Танеевых, спалось неважно, близость Ленки волновала, но от Шереметьево до Мадрида он своё добрал. Сейчас спать уже не хотелось. Разместившись в кресле авиалайнера, он пристегнул ремни и надел на глаза предложенную стюардессой матерчатую маску для сна. Мысли о предстоящей работе перемежались воспоминаниями о последнем вечере, проведённом с Леной и её дочерью.
«Хорошо, если электромеханик хоть на несколько часов останется на судне. В первую очередь надо его спросить, где все электросхемы. И инструменты, само собой. Предохранители. Шарикоподшипники. Электродвигатели все ощупать, прослушать подшипники стетоскопом.
Ленка выглядит совсем неплохо для своих лет. Молодец, не располнела, не то, что Лариска. Конечно, последствия аварии налицо, но время пройдёт, оправится. Машка у неё классная. Заботливая, и чай заварила, и в магазин слетала, умничка.
Правильно, что тестер с собой взял. Свой инструмент надёжней. Съёмники подшипников у испанцев должны быть лучше наших. И вообще, с инструментом должно быть нормально. Шеф сказал, что капитан – испанец, а большинство экипажа с Филиппин. Филиппинцы, помнится, тоже христиане, католики. Так что жить мне теперь по-католически. И Рождество отмечать и Пасху.
Да, а что такое? И Пасху захвачу, если получится. Это сейчас выпустили нас за границу, а через полгода, может, спохватятся, нисколько не удивлюсь. Так что, два года от моря отдохнул, вкалывать теперь до лета. Десять месяцев. Нормально. А если у меня за это время вырастут ветвистые рога, так тому и быть. Сам я с разводом спешить не буду. Костик ещё слишком мал. Ну, а если меня перед фактом поставят…
Ленка что-то поняла про меня, когда попросила фото жены показать. А фото-то я и не взял. И не то, что специально, но… И про возраст Костика не зря спросила, она девушка умная, всегда такой была. Поняла, что я женился сразу после ее отъезда, да так ведь и было. Что со мною делаешь, ты Лена, Лена. Что это за песня такая, где-то я её слышал.
Но обо мне она точно ничего не знала. Десять лет, как я в море ушёл. Если бы хотела, то узнала бы, конечно. Но ей на меня всегда было наплевать. Нет, ну какой же Витька сукин сын! Вот уж от кого я не ожидал. Мало того, что отказался расписываться, но от своего ребёнка отказался, да не просто от своего, от Ленкиного. Ведь он её любил. Или и не любил совсем? В общем, по любому Скотина. С большой буквы. Даже хуже. Подлец. И это – мой лучший друг! Хотя и бывший.
Интересно было бы на его рожу посмотреть. Хотя… что на него смотреть? Наверное, он был таким всегда, я просто не хотел этого замечать. А Ленка в него влюбилась, как последняя дура. Вот кто меня приятно удивил, так это Юрка. Царствие ему небесное. Надо бы помянуть хорошего человека».
– Поднимите, пожалуйста, спинки кресел. Сейчас вам будут предложены напитки и обед – приятное объявление.
– Девушка, мне, пожалуйста, водки и стакан томатного сока. «Ну, Юра, за тебя! Ты был хорошим парнем. Спасибо тебе за Ленку!».
– Внимание пассажиров! Прошу поставить спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть привязные ремни. Наш самолёт начинает снижение. Через пятнадцать минут мы приземлимся в Гандо – Аэропорту Гран-Канария. Расстояние аэропорта от столицы провинции Гран Канарии Лас Пальмаса – девятнадцать километров. Спасибо за внимание.
Валерий посмотрел на быстро приближающуюся землю, отметил полуостров, похоже было, что на нём и размещался аэропорт. На судне в Лас Пальмас он заходил не раз, но только на один день. Становились на рейде, принимали питьевую воду, провизию, бункеровались топливом, ездили на катере к причалу Санта Каталина, который располагался в центре портового района Ла Лус.
В первый свой заход от площади святой Каталины пошли со своей группой совсем не туда, куда все советские моряки ходили, а в противоположную сторону. И вместо торговой улицы Альбареда с индусскими лавками попали в «Галерею Пресиадас», торговый центр в четыре этажа. Ходили по магазину, как по музею. С нашими деньгами нам были доступны только толстые каталоги мод, которые некоторые и купили, наверное, чтобы подразнить своих жён.
– Уважаемые пассажиры! Наш самолёт прибыл в аэропорт Гран Канария. Просим всех оставаться на своих местах до полной остановки двигателей. Температура за бортом – двадцать шесть градусов Цельсия. Просьба не забывать свои вещи. До города вы можете добраться на такси, а также на автобусе номер шестьдесят, который доставит вас на площадь Санта Каталина. Командир корабля и экипаж будут рады видеть вас на борту нашего корабля в любое время. Спасибо.
Валерий подождал, пока схлынет поток самых нетерпеливых, протиснулся в проход и попрощался со стюардессами, стоявшими на выходе. Гибкий рукав соединял самолёт с коридором, по которому спешили к стойкам пограничников пассажиры. Через десять минут Валера уже катил свою сумку к выходу, где в толпе встречающих его уже ждали.
Толстый усатый испанец держал в руках плакат, на котором было аписано: «Теплоход «Барса». Электромеханик Валерий Алексейчев. Третий помощник Мария Изабель Лопес». Рядом с ним стояла невысокая темноволосая стройная девушка.
Глава 9
В тридцать два жизнь только начинается
– Здравствуйте! – поздоровался Валера с встречающим его агентом. Я – Валерий Алексейчев, электромеханик.
– Здравствуйте. Это все ваши вещи? Можем ехать?
– Да, конечно.
Толстяк пошел вперед, показывая дорогу, и волоча за собой солидных размеров красный чемодан, принадлежавший, по-видимому, девушке, которая шла рядом с Валерой с небольшим рюкзаком за плечами.
– Вы тоже на «Барсу»? Будем знакомы – Валерий. Из Одессы.
– Мария Изабель. Да, я буду третьим помощником капитана. Можете звать меня Марией. Агент остановился возле светлого «Сеата» и открыл багажник. Валерий помог ему загрузить вещи и предложил Марии место рядом с агентом.
– Я не люблю сидеть впереди. А вы садитесь, если хотите.
– Тогда я сяду с вами, если не возражаете.
Машина тронулась, и Валерий спросил агента:
– Мы едем в порт? Судно уже на рейде?
– Мы едем в отель. Мне поручили вас встретить, на этом мои полномочия оканчиваются.
– Ладно, разберёмся. Мария, а вы откуда? Имя у вас испанское. Вы местная?
– Нет, я из Панамы. Закончила там морскую академию. На практике была на бункеровщике в Бальбоа. Трудно было устроиться на торговое судно, но мне помог отец, он много лет работает лоцманом в Панамском канале, его многие капитаны знают, и очень уважают. И сеньор Рамирес, наш капитан, согласился взять меня кадетом на «Интер» год назад
– И теперь?
– А теперь он вызвал меня на другое судно компании, на «Барсу». Уже штурманом.
– Значит, «Барса» – это в честь футбольного клуба?
– Догадались, да? Есть ещё «Реал», он сейчас в ремонте. Судовладелец – фанат футбола.
Через двадцать минут неспешной езды машина остановилась перед отелем «Кристина», расположенном на набережной, напротив располагался знакомый Валерке пляж Лас Кантерас. Да и сам отель ему был знаком, он даже фотографировался на его фоне однажды. Только никогда не думал, что будет в нём жить.
За стойкой сидела тоненькая, миловидная брюнетка, которая предложила заполнить небольшие бланки и выдали ключи от номеров – 311 и 314. Агент попрощался, и уехал, ничего толком не объяснив. Всё же по настоянию Валерия он вручил ему бизнес карту с телефоном агентства.
– Будьте добры, наберите этот номер, – попросил Валера девушку-портье.
– Мария, вы лучше меня говорите по-английски. Постарайтесь узнать, всю информацию, какую только сможете, чтобы мы не были привязаны к отелю.
– Алло! Эсо эс… – Мария быстро заговорила на испанском, которым, очевидно, владела в совершенстве.
– Агент сказал, что судно задерживается в пути, и раньше завтрашнего вечера не придёт точно. Можно будет получить свежую информацию завтра после десяти утра. Что будем делать?
– Занесём вещи в номера, примем душ, полчаса отдохнём и прогуляемся по вечернему городу. Как вам такая программа? – спросил Алексейчев.
– Именно это я и сама хотела предложить. Можно даже в океане выкупаться. Или вы против?
– Я только за. Тогда через час? Здесь, или постучать в номер?
– Постучать!
Валера, измученный ещё вчерашней ночью, и часа, конечно, не вытерпел. Если в самолёте он спокойно планировал обойтись без женщины десять месяцев, то сейчас он не мог выждать и полчаса. Всего одно, но со значением, как ему показалось, слово «По-сту-чать!», и он забыл всё, им уже управляли инстинкты.
Тук-тук-тук! В шортах, вьетнамках и новой майке, Валера постучался в дверь 311-го, крайнего по коридору номера.
– Кам ин! Аделанте! – раздалось изнутри.
Дверь была не заперта. Посередине номера, в белом купальном халате, со щёткой для волос в правой руке, стояла ослепительная женщина. Босиком она была ему по плечо. Мария подняла руки ему навстречу. Халат распахнулся, и восхищённому взгляду Валерки предстала естественная и целомудренная нагота. Две небольшие, влажные после душа, груди по очереди поглядывали на него своими глазками из-под халата, а далеко внизу он увидел невысокую вертикальную полоску коротких тёмных волос, которую ему сразу же захотелось потрогать.
У Валерки перехватило дыхание. Ему показалось, что ничего красивее он не видел в своей жизни. Больше того, он подумал, что и не жил ещё, что жизнь, безоблачная и безграничная, только начинается. Вот сейчас начнётся.
– Сумасшедший! Локо! – Мария выскользнула из-под Валерки и перевернула его на спину. – Ты всегда такой безумный?
– Только сегодня.
– Лежи, и не шевелись. Я сама. Мария легла на левый бок, приподнялась на локте, лаская Валерку своей тёплой маленькой ладошкой, тонкими, красивыми пальцами.
– Это что у тебя?
– Не обращай внимание. В детстве пропорол кожу о скалу, когда нырял.
– А это что?
– Шрам от операции. Эрния. Рапше. Знаешь?
– Знаю. Ты уже успокоился?
И Мария принялась за дело всерьёз, не позволяя Валерке никаких активных действий. Он млел, стонал от удовольствия, чувствовал себя на седьмом небе от блаженства, а она всё продолжала свои поцелуи, доводя его до экстаза. Потом опять прилегла рядом, положила голову на плечо.
– Валера, как тебя звали в детстве?
– Так и звали. Лера. Валера. Валера – холера. Шкиля-макарона. Макароны знаешь?
– Знаю. Смешно. Холеру тоже знаю. Я буду тебя звать Лера, мне так нравится. И ещё Локо. Русо Локо. Это значит, бешеный русский. Ты не проголодался? Мы можем спуститься в ресторан, или заказать еду в номер. Денег не нужно, только подписать счёт. А можем пойти по набережной погулять. Что ты выберешь?
– Я выбираю пойти на пляж, и выкупаться вместе. И сделать в воде то, что я уже хочу опять. Согласна? Или пойдём вместе в душ?
– В душ вместе мы сможем изредка ходить и на судне. Я голосую за пляж. А потом мы поужинаем, и будем всю ночь гулять по набережной. А потом пойдём в твою каюту, там мы ещё не отметились сегодня, и я тебя изнасилую. Вот так!
«Ваша половинка придёт к вам внезапно, неожиданно и навсегда», – вдруг вспомнилась Валерке фраза, читанная в какой-то романтической книге.
Глава 10
Экскурсия в старый город
На следующий день они проснулись в Валеркином номере поздно, около десяти. Да и встали не сразу, долго нежились в постели, целовались. В Валеркиной жизни такого никогда не было. Говорить об этом Марии он не стал, зачем? Не стал он и спрашивать ничего про её жизнь. Захочет – расскажет. Работы это, конечно, не касалось.
– Мария, а что ты знаешь о «Барсе»? Хороший пароход?
– Плохой.
– Как плохой? – опешил Валера, – и ты об этом так спокойно говоришь? И идёшь на него?
– Иду, потому, что работать нужно, надоело на шее у отца сидеть. А работу помощником капитана мне найти очень трудно. Капитан Рамирес меня позвал, поэтому я иду с ним. Я ведь первый раз штурманом. Для меня судно не будет плохим.
– Ты умная девочка, Мария. Значит, плохой – это для меня?
– Нет, плохой, потому что давно не был в ремонте, и потому, что некомпетентный персонал в машине. Я знаю. Поэтому тебе будет трудно, тяжело, работы будет много.
– Я не боюсь. Я люблю свою работу.
Мария задумалась. Потом сказала,
– Я тебе помогу. Чем смогу, помогу. Веришь мне?
– Верю. И я тебе помогу. Можешь на меня рассчитывать. Друг на пароходе – это много значит.
– Сегодня что делать будем? На пляж пойдём?
– Сначала позавтракаем. Нет, сначала ты позвони в агентство, узнай, когда «Барса» придёт. Потом завтракаем и едем в Лас Пальмас.
– А мы разве не в Лас Пальмасе?
– Мы сейчас в Ла Лусе. Старый Лас Пальмас в другом месте. Зайдём в туристическое бюро на Санта-Каталина, там возьмём план города и путеводитель. Они это всем туристам бесплатно дают. Потом поедем в Вегету, в старый город, там есть церковь, в которой Колумб молился перед своим путешествием. Сан Антонио Абад.
– Лера, откуда ты всё это знаешь? И где ты так хорошо научился по-английски разговаривать?
– Так я старше тебя почти на десять лет. Английский в школе учил, и в училище, и сам немножко. И вообще, я там уже был, только мало что понял, потому, что испанский не знаю.
– Зато я знаю. И всё тебе переведу. А хочешь, и тебя научу. Испанский очень лёгкий.
– Конечно, хочу. Скажи что-нибудь по-испански.
– Те кьеро. Те кьеро мучо.
– И что это значит?
– Я люблю тебя. И я хочу тебя тоже. У испанцев это неразделимо. Я хочу тебя сильно.
– Хороший язык. Мне нравится. Те кьеро мучо. Запомню. А как сказать: ты хорошая девочка, Мария?
– Мария, эрэс уна мучача буэна.
– Эрэс уна мучача буэна. Те кьеро мучо. – повторил Валера, и снял телефонную трубку, – пора звонить. Вот карточка с номером.
Переговорив с агентством, Мария расплылась в улыбке.
– Что сказали?
– Дают приход на двенадцать завтра, но могут ещё задержаться. Проблемы с главным двигателем.
– Не будем терять времени. Я пошёл бриться.
– А я – к себе. Через двадцать минут буду готова.
– Постучать?
– Постучать!!
Через час, вооружённые картой города и путеводителями на двух языках, Мария с Валерием вышли из экскурсионного бюро и сели в автобус, идущий в старый город.
Выйдя на конечной остановке, они начали осмотр достопримечательностей. Сначала Валера находил знакомое ему место, и в двух словах сообщал, что это такое. Затем Мария читала надписи под памятниками и на стенах зданий, потом доставала путеводитель и зачитывала выдержки оттуда, переводя его на простой английский, доступный Алексейчеву.
– Так… вот, смотри – это площадь Святой Анны, это – церковь, вернее, католический собор Святой Анны.
– Кафедральный собор, – поправила его Мария, он строился почти четыреста лет. Святая Анна – это мать самой Марии, понимаешь? Матери Христа. Внутри собора есть лифт. Можно подняться наверх, вид, наверное, грандиозный. Лас Пальмас с высоты птичьего полёта!
– Это – мэрия Лас Пальмаса, а возле неё восемь бронзовых скульптур собак в разных позах на постаментах, – Валера увлёкся ролью экскурсовода, – Канарские острова – это Собачьи острова в переводе с латинского.
– А это епископский дворец постройки шестнадцатого века, – нашла в путеводителе Мария.
– А теперь, мучача, я покажу тебе бывшую резиденцию губернатора острова, которая называется иначе домом Колумба.
– А сейчас в нём находится музей великих географических открытий, – добавила девушка.
– Я в нём был лет шесть назад. Но если ты хочешь, можем зайти.
– Честно говоря, меня больше манят узкие, тенистые улочки и маленькие уютные ресторанчики этого района, которые так вкусно описываются в путеводителе.
– Мне тоже больше по душе просто шататься по городу и получать удовольствие от процесса. И нет никакой для меня разницы, когда построена эта церковь. Кто был в одной церкви, был во всех церквях. Всё в них одинаково.
– Кто это сказал?
– Не помню. Но кто-то сказал.
Мария и Валера прошли пешком и Вегету, и Триану, другой старинный район города, и только тогда сели в автобус.
– Сильно устала? – спросил Валера. – Или сразу пойдём обедать?
– Пойдём сразу. Я только умоюсь и переоденусь.
– Постучать?
– Постучать!!
Глава 11
Теплоход «Барса»
Следующим утром в отель позвонил агент, и предупредил, что ровно в двенадцать часов он подъедет в отель и заберёт членов экипажа теплохода «Барса» на судно. Судно приходит на внешний рейд, где планируется смена трёх членов экипажа и бункеровка. По окончании этих операций «Барса» продолжит рейс на Кадис, испанский Атлантический порт.
Самый большой пляж Испании, Лас Кантерас тянулся дугой огромной окружности на четыре километра, переходя в другой, со скалами, небольшой и очень живописный, который облюбовали сёрфингисты. Именно туда ребята ходили накануне вечером, там они были скрыты от нескромных посторонних глаз, и порезвились в воде вволю.
С утра молодые люди решили времени зря не тратить и поплавать на центральном пляже, возле своего отеля. Пляж был идеально чист. Крупный песок просеивался машинами ежедневно, ранним утром. Даже в сильный шторм вода в бухте спокойная, потому, что большую её часть защищает плоский барьерный риф, на который Валерий и Мария и уселись отдохнуть.
– Повезло нам, Лера. Но больше такого не будет. Теперь весь контракт проведём на борту.
– Ну, можно же выйти ненадолго. Разве нет?
– Не надейся на это. Во время грузовых операций электромеханика в город никто не отпустит. А мы со вторым помощником на стоянке несём вахту шесть через шесть, ещё и другая работа есть, после вахты. Так что просто выспаться, и то не всегда получается. А старпом на выгрузке только грузом занят, от вахты освобождён. У вас разве иначе было?
– Иначе. У нас в Союзе за погрузку отвечал второй помощник, и никто его от вахты не освобождал. А электро группа была из трех человек, в каждом порту гуляли.
– Теперь не погуляешь. Так что наслаждайся пляжем, пока мы на Канарах. Поплыли к берегу?
На рейдовый катер они сели на причале Санта Каталина. Третьим в компании оказался болгарский сварщик, который тоже ночевал в «Кристине». Катер шёл до судна, бросившего якорь на внешнем рейде, минут сорок. Ржавый, когда-то чёрный корпус «Барсы» был утоплен в воду по ватерлинию. На корме чётко выделялось название судна и порт приписки – Ла Валетта. Немного выше развевалось красно-белое полотнище мальтийского флага.
«Первым делом надо будет поговорить со старпомом и боцманом, узнать у них, какие краны в каком состоянии. И, конечно, проверить самому все функции и защиты, – планировал в уме Валера, глядя на приближающуюся «Барсу», – сколько суток переход может быть до Кадиса? Примерно, двое с половиной? Маловато».
Вахтенный матрос приспустил парадный трап правого борта. Валера передал красный чемодан Марии встречающему их на трапе филиппинцу и помог девушке перескочить с прыгающего на волне катера на нижнюю площадку трапа. Потом поднялся на палубу сам. Последним вскарабкался сварщик.
– Добро пожаловать на борт! Кто из вас сварщик? Кто электромеханик.
Уезжающие специалисты торопились показать вновь прибывшим морякам их каюты и приступить к сдаче дел. Высокий, выше Валеры, плечистый филиппинец пожал ему руку, ухватил сумку, и понёс её вверх по наружным трапам. Каюта оказалась на палубе, где жил весь средний комсостав, по левому борту. Чемодан Марии понесли на правый борт.
Палубой выше располагались апартаменты капитана, старшего механика и судовладельца. Валера заглянул сначала к стармеху и вместе с ним зашёл к капитану. Много времени визит к Мастеру не занял. В течение двух минут он принял пакет из «Прогресса», проверил документы и отпустил Валерия.
Затем быстро переоделся по рабочему, взял блокнот и ручку, и вместе с отъезжающим электромехаником спустился в машинное отделение. Зашли в центральный пост управления. Поздоровавшись с вахтенными, Валера прошёлся вдоль главного распределительного щита. Отметил параметры сети: высоковольтная – 440, низковольтная – 110, частота – 60 герц. В работе два дизель-генератора, хотя и одного достаточно. Не останавливают, потому, что скоро отход? Возможно.
Валера проверил сопротивление изоляции обоих сетей, зашёл за щит – непорядок. Пространство за ГРЩ захламлено, это недопустимо. Резиновые ковры лежат, диэлектрические перчатки в наличии, боты стоят. Открыл одну из панелей. Очень много пыли. Плохо.
– Элек, где у тебя мастерская, где кладовки, где предохранители лежат, где электро схемы? Давай быстренько всё показывай, времени нет. Филиппинский Элек (общепринятое сокращённо от Электришен) понял, что имеет дело с профессионалом, и побежал по заданному маршруту.
– Подшипники, съёмники, мегометр, тестер, предохранительный пояс, перчатки, – требовательно перечислял Валера, – невыполненные заявки на снабжение, запасные контакторы, реле, электролампы.
– Лампы на сигнальные огни, на подсветку, лампы дневного света, переноски. Электродрели, изолента, изоляционный лак, электроклинер, очиститель контактов, монтажный провод. Конечно, всё это он и сам позже мог найти, но пока предшественник на судне, нужно его использовать.
– Пойдём, аварийную электростанцию посмотрим, дизель-генератор запустим. Так, нормально. Обесточивания были? Аварийный движок на автомате запускается? Состояние аккумуляторов? Журнал проверки? Пошли на спасательные шлюпки. Давай, запускай. Как? Третий механик запускает, а ты не можешь? Когда последний раз запускали? Камбуз! Пошли на камбуз.
– Шеф, привет! – обратился Валерий к коку. Какие плиты не работают? Вытяжка нормальная? Сигнализацию холодильных камер проверяли? Как рефка работает? Компрессора давно чередовали? Кто у вас ответственный за них, второй или Дед? Мясо, рыба – температуры нормальные. Будь здоров, завтра зайду. Рулевая машина, заскочим на минутку. Какая машина от АДГ работает? Аварийный пожарник в работе? Нормально пускается?
– Так, Элек, теперь расскажи про грузовые краны. Электромеханические? Тип? Ага, знаю. Проблем по электрочасти много? Контакты запасные есть? Где лежат? Работу конечников когда проверял посдедний раз? Швартовые лебёдки, проблемы? Траповые? Пульт один на два трапа? Ясно. Ключи от каюты, от кладовок, от крана, – давай все сюда. Паяльники где лежат? Шестигранники у тебя есть? И метрические и дюймовые? Лерки, плашки, мелкие свёрла? Давай, давай, всё показывай.
Теперь скажи про отчетность. Сопротивления изоляции – раз в полгода, плотность электролитов… так. Список сделанных ремонтных и профилактических работ раз в неделю. Понял. По воскресеньям. График проверки автоматики, датчиков, приборов защиты – по понедельникам. Ясно. Генераторы у нас щёточного типа, да? Когда чистил? Щетки проверял? Только честно говори. Так. Масло в выносных подшипниках какое? Турбинное? Сам менял или третий помогал?
На мостике в это время дела принимала и Мария. Современная девушка современна во всём. Включённый диктофон висел у неё на груди. Все наставления третьего, уходящего в отпуск она собиралась расшифровать и записать позже. За ней, кроме вахты, числилось очень много бумажной работы. Счастье, что печатать она уже умела, не глядя на клавиатуру.
Противопожарное оборудование, шлюпочное и спасательное оборудование тоже находилось в её заведовании, одних только огнетушителей трёх типов – сотня, да три больших, стационарных, четыре комплекта пожарного с изолирующими противогазами и противопожарными костюмами, все пожарные шланги, распылители, гайки Ротта для присоединения шлангов к гидрантам.
В рейсе ей именно этим и предстояло заниматься после утренней вахты и перерыва на обед. Помощников у неё не было. И стоит только на пару дней забросить работы по графику, как они снежным комом будут расти и расти. «Ничего, справлюсь! – прошептала себе под нос Мария, – по крайней мере, у меня уже есть Валерка, всегда можно поплакать ему в жилетку».
Глава 12
Отход на Кадис
Около шести вечера подняли якорь, легли на курс и набрали ход. Почти тринадцать узлов показывал лаг, когда Мария, после небольшого отдыха, заступила на свою первую ходовую вахту. Старший помощник, невысокий, с брюшком, филиппинец лет сорока, заполнил вахтенный журнал, поставил карандашом точку на навигационную карту, всегда лежащую на штурманском столе, записал координаты судна на 20.00 в журнал, и пожелал ей спокойной вахты.
Специально выждав полчаса, и дав возможность Марии освоиться в наступающей темноте на мостике и прочувствовать ответственность вахтенного помощника, в рубку поднялся капитан Рамирес, её старый знакомый, в форменной рубашке с погонами, как всегда в порту.
– Буэнос ночес, Мария!
– Буэнос ночес, сеньор Рамирес!
– Зови меня Мастер, как все. Как дела на мостике, всё в порядке?
– Да, Мастер. Курс 42 градуса, в точку поворота прибываем в 23.20. Прогноз погоды хороший, вот посмотрите, только что пришёл. Руль пока ещё на ручном управлении, на вахте матрос – рулевой Ортега.
– Перед поворотом позвони мне, я поднимусь. А потом включим авторулевой. Матроса с нуля уже не будите.
– Есть, Мастер.
– Как себя чувствуешь после перелёта?
– Отель был отличный, отдохнула, готова к работе.
– Почаще смотри в радар, вокруг много судов. В случае любого сомнения вызывай меня на мостик.
– Всё ясно, спасибо.
Валера, согласно расписанию по швартовке, находился в ЦПУ, вёл журнал реверсов главного двигателя и заодно запоминал расположение пусковых автоматов, установленных на ГРЩ – главном распределительном щите. Второй механик, управляющий главной машиной, стоял у машинного телеграфа, стармех, развалясь в кресле, разгадывал кроссворд, периодически подменяя второго и посылая того в машинное отделение на обход.
Валерий, познакомившись с механиками, отметил только спокойную уверенность обоих и хорошее взаимопонимание. Попросив разрешения, сам спустился на нижние плиты машины, прощупал и прослушал работающие двигатели. Электромоторы работали нормально, уровень шума и нагрева, показания амперметров были в норме. Окончились манёвры и стармех отпустил его отдыхать.
Электромеханик вахту не нёс, и мог отдыхать до утра. Чужой грязи он не любил, поэтому сразу же взялся наводить порядок в каюте, мыть переборки и палубу, развешивать и раскладывать вещи в шкафу. Уже после одиннадцати он поднялся с фонарём на затемнённый мостик, на ощупь нашёл Марию, прошептал на ушко:
– Поздравляю с первой вахтой. Всё в порядке?
– Си, сеньор.
– Эрэс уна мучача буэна. Буэнас ночес!
Наутро, позавтракав, Мария заступила на вахту на мостике, а Валера, быстро обойдя работающие механизмы, полез на четвёртый грузовой кран, который отделял от мостика только один трюм. Погода была свежая, и поднимать стрелу крана в воздух было опасно. Поэтому Валерий начал с осмотра распределительных щитов, изучения электросхем, осмотра конечных выключателей и состояния контакторов. К двенадцати, работая без перерыва, он уже сымитировал и подъём-спуск груза, и движения стрелы крана, и его вращение. Пора было обедать.
– Приятного аппетита, Мария! – В кают-компании кроме их двоих, никого уже не было.
– Спасибо! Как краны, нормально?
– Пока только четвёртый проверил, всё в порядке. А у тебя как вахта прошла?
– Вечером в темноте страшновато было, большое движение возле порта. А сегодня – красота! Такое море бирюзовое, дельфины целый час с нами плыли, потом повернули на юг.
– Хорошо вам, штурманам! А я выше тебя был, а дельфинов не заметил. Какие планы?
– Уборка в каюте. Столько грязи, не представляешь!
– Представляю, представляю! Ты сложи всё, что на выброс, в мешки, и оставь в коридоре, а я снесу на корму к мусорным ящикам. А сейчас, после обеда, проверю электрооборудование в твоей каюте. Это моя обязанность.
– У меня в изголовье светильник не работает. А в ванной люминесцентная лампа мигает.
– Починим. Заменим. Захвачу лампы, в час дня приду, жди.
Дверь в каюту Марии была распахнута и закреплена в открытом положении. Справа находилась закрытая запасная каюта для пассажиров. Слева, каюта второго помощника, который нёс вахту с двенадцати до четырёх. Ещё дальше в нос – уже лобовая каюта старшего помощника.
– В твоём коридоре только старпом сейчас в каюте. И ему уже пора отдыхать перед вахтой. А у мастера – адмиральский час. Он же его соблюдает?
– Ещё как! Он всегда говорит, не мы его устанавливали, не нам его отменять. Сиеста! Он же испанец!
– Вот видишь, как хорошо ты устроилась. А наведёшь порядок, будет ещё лучше. Ну, давай я делом займусь.
Валерка сноровисто поменял две сгоревшие лампы, пощёлкал выключателями, одобрительно посмотрел на высокий комод.
– Мария, ты только посмотри, какие у тебя удобства в каюте! Жаль, что меня краны ждут. Но завтра в это время я обязательно зайду к тебе на чашечку кофе, – сказав это, Валера побежал по своим делам, которые его нисколько не пугали, а только раззадоривали.
Глава 13
Кадис
В воскресенье, 17 августа, порт не работал. Трюма закрыли ещё в субботу, поздно вечером. Рамирес тоже объявил выходной день. Вахты это, конечно, не касалось, Мария в восемь утра сменила старпома, Валера тоже решил поработать. В этом порту механикам, вообще, повезло: марганцевую руду, которую они привезли из Габона, докеры выгружали портовыми кранами. Судовые же, с поднятыми и развёрнутыми на правый борт стрелами – хоботами, отдыхали. Накануне Валера с четвёртым механиком закончили их проверку, погоняли все краны по очереди. Без нагрузки, конечно, зато все защиты проверили и подстроили, хоть Регистру сдавай. А краны в другом порту пригодятся.
Сегодня он решил проверить состояние генераторов. Начал с первого, вскрыл лючки, осмотрел щётки, продул коллектор воздухом, поменял воздушные фильтры. До обеда провозился. Как для выходного дня, сделал немало. И Мария ему об этом напомнила:
– Валера, я до восьми вечера свободна. Давай в город пойдём! Стармех тебя отпустит. У филиппинцев в воскресенье выходной – это святое. Тем более, ты за эти дни столько работы переделал. И сегодня ещё работаешь.
– Да я и сам думаю, что на сегодня хватит. Ты узнай у Мастера насчёт аванса. У меня денег совсем нет. Пропуск нужен на берег идти?
– Пропуска у вахтенного у трапа, а насчёт денег лучше сам спроси. Я сто долларов выпросила.
– Да и мне сотни хватит. Покупать я ничего не собираюсь. Обедать будем, или в городе поедим?
– Конечно, в городе. Выберем красивое тенистое место на берегу. И закажем суп марискос. Ты ел когда-нибудь настоящий суп марискос?
– Даже не помню.
– Значит, не ел. Такое не забывается.
Выходной, не выходной, а к стармеху Валера зашёл. Анархии на флоте не место.
– Чиф, я в город собираюсь. Ничего у нас не ожидается сегодня?
– Нет, Валерий, гуляй спокойно, заслужил. С порт-надзором вчера все вопросы решили. Краны проверили. Если что, я без тебя справлюсь. Не в первый раз. Только к Мастеру всё равно зайди. Он во всём любит порядок.
Как был, в робе, Валера и к Мастеру заглянул, не дожидаясь наступления испанской сиесты. Дверь капитанской каюты была распахнута. Это был сигнал о том, что он дома, и бодрствует.
– Электришен, а ты почему в робе? Ты мне брось советские порядки устанавливать, – по случаю выходного дня капитан был настроен пошутить, – я за тобой уже два дня смотрю. Никакой дисциплины. На кофе-тайм даже с кранов не спускаешься. И сегодня опять нарушаешь. Выходной день, а ты в грязной робе. Иди – ка ты в город. Не бывал ведь в Кадисе?
– Нет, не бывал. Аванс дадите? А то скучно без денег.
– Сто долларов даю всем желающим, а больше не могу. Город очень красивый, древний, своеобразный. Памятники замечательные. Ты по-испански не говоришь?
– А мы с Марией пойдём, с ней не заблудимся. И испанскому языку она меня обещала научить. «Мария эре с уна мучача буэна», – не выдержав, похвастался Валерка.
– Молодец, Элек. Похвально. Только не «эрэс», а «эс». Понял?
– Нет, не понял. Мария говорила «эрэс», я точно помню. «Мария, эрэс уна мучача буэна».
– Правильно будет, когда ты так скажешь, обращаясь к ней самой: «Мария, ты – хорошая девушка». А сейчас мы говорим о ней. И если ты спросишь меня моё о ней мнение, то я скажу: «Мария эс уна мучача буэна». И держись от неё подальше, я с её отцом знаком и обещал за ней присматривать, ясно?
– Да, капитан. Мы чисто испанский изучаем. Всё будет хорошо, Мастер. Не волнуйтесь.
Переодевшись, Валера позвонил Марии:
– Мария, я готов. Жду тебя у трапа. Нет, лучше на причале. Плавки не беру, купаться не пойдем.
– Буэно. Пять минут, и я выхожу.
Марию, сошедшую с трапа «Барсы» через десять минут, было не узнать. Хорошо, что он был к этому подготовлен. Светлые босоножки на среднем каблуке, белая юбка, синяя майка без рукавов, яркие бусы на шее. А ножки! Безупречной формы, и длиннющие! У такой-то крохи! Потрясающе!
Проходная порта была рядом, молодые люди только дотронулись до своих паспортов, как карабинер, широко улыбаясь, махнул рукой – «проходите».
– Ну, в Кадисе ты меня уже не будешь по достопримечательностям водить?
– Нет, конечно, я здесь первый раз. И ничего о нём не знаю.
– Тогда пойдём просто куда глаза глядят. Вот, справа небольшой парк, может быть, и ресторан есть? О, Лера, тут такой же павильон для туристов, как в Лас Пальмасе. Зайдём?
– Иди сама, я пока узнаю, что это за красные автобусы с туристами, с надписями hop on/hop off. А, вспомнил, видел такие где-то. С них удобно памятники осматривать, они везде останавливаются, но нам они не подходят, у нас слишком мало времени. А путеводитель возьми. И мне тоже, на английском. Будет сувенир на память.
– Лера! Вот план города, сказала Мария, выйдя из туристского бюро, – и ещё я узнала, где подают настоящий суп марискос. Это недалеко, пошли.
Заведение было непрезентабельное, невзрачное, столиков на десять. Туристы в такие не ходят. Мария сказала, что вечером оно не работает, зато блюда готовятся из свежайших морепродуктов. Предлагаемое меню было написано мелом на большой чёрной доске, но Мария пошепталась с официантом и сделала заказ.
Первым принесли «Фино де Херес» в маленькой бутылочке, которую камареро откупорил и разлил по бокалам.
– Я заказала полбутылки, – объяснила Мария, потому, что херес не всем нравится. Но это лучшее, что может предложить Андалузия, это его родина. И он прекрасно сочетается со всеми морепродуктами. Сейчас принесут сопа де марискос, нам этого пока хватит. Вечером пойдём в другое место.
– А из чего делается этот суп?
– У каждого повара свой рецепт. Но, в принципе, томаты, перец, лук, чеснок. И, конечно, хорошая рыба, кальмары, креветки, ракушки. Ты сейчас сам всё увидишь. Девушка в бюро сказала, что повар здесь изумительный.
Принесли тарелки с густым супом, отдельно подали дольки лимона и веточки петрушки.
– Попробуем вино? – предложил Валерий. – За удачный рейс!
Вино, на невзыскательный вкус Валеры, было… очень своеобразным. Пить такое ему не доводилось. Впрочем, надо довериться знатоку, в качестве которого выступала Мария.
– Я сама никогда не пила херес, – призналась Мария., – это мужское вино. Но мне посоветовали именно «фино», это значит, сухое, очень сухое.
– Но и работа у тебя мужская. За тебя! Эрэс уна мучача буэна.
– Спасибо. Грасьяс!
Отпили из бокалов и тут же закусили креветками из супа.
– Вкусно! – признал Валерка. – Очень вкусно!
– В кастрюле варятся и неочищенные креветки тоже. Для придания супу нужного вкуса. Дальше ели и пили молча, наслаждаясь изысканным вкусом деликатеса.
Продолжить чтение