Звёздная Кровь Архераил. Книга 2. Цепь событий

© Горшенев Герман

© ИДДК

Глава 1. Рыба ты моя!

Она сидела посреди добротной хижины, заваленной звёздными предметами, и грызла кусок жареной рыбы. В спокойном и зажиточном поселении даже трели ели досыта, но ей доставалось еды ровно столько, чтобы она не сдохла от голода. Только в шатре старухи, Говорящей с Водой, её всегда кормили и рассказывали смешные и несбыточные истории.

– С небес спустится ангел и защитит тебя, а потом уйдёт обратно на небеса.

– В Вечность?

Старуха покачала головой:

– Нет. С неба. Не понимаю, но не из Вечности. Просто с неба. Ты станешь главнее риксов и даже кингов. Ты будешь властвовать и сможешь забрать в свой новый дворец всех, кого пожелаешь.

Старуха пыхнула трубкой, набитой дурманящими водорослями. Она постоянно курила. Почти все в племени относились с пренебрежением к этому занятию, утверждая, что от курения мозги сворачиваются и люди тупеют, старухе это совсем не мешало. Наверное, её мозги давно состарились и перестали работать, но она жила чувствами и ощущениями и очень часто давала очень ценные и важные советы, которые приводили в движение целые племена. Но, наверное, были и другие времена, когда она говорила такие глупости, как сейчас.

Девушка посмотрела на руки и ноги в царапинах и гематомах. Выходя из воды, специально не стала смотреть в отражение. Наверняка лицо всё распухло и некрасиво перекошено после очередных побоев. Она была рождена в народе Воды, и её не могли сделать трелем по праву рождения, а вот относились к ней даже хуже, чем к самому плохому и ленивому трелю. Её часто наказывали без повода, а когда повод появлялся, то наказывали ещё сильнее. Старуха говорила смешно и, наверное, пыталась утешить и вселить надежду.

И она проснулась. Короткий тревожный сон, в котором её разум снова вернулся в давние воспоминания. Тогда её все ненавидели, и только в хижине предсказательницы кормили и давали выспаться, не смея даже косо смотреть в сторону старухи. Она почувствовала, что они снова взяли след, и, подхватив копьё отца, сделанное из клыка звёздной подводной твари, побежала, путая следы.

Дерево уже скоро должно было начинать светить, прогоняя темноту. Я прошёлся около капсулы и обратился к сидящему рядом медвегрызу:

– Ну что, Плешивый, продолжим пьянку в помещении? Я знаю, что у тебя при свете древа с аппетитом проблемы, так что веди.

Я решил обустраиваться пока здесь. С учётом предыдущего опыта лучше поступить так же, как и в прошлый раз. Немного понаблюдав за моей разминкой, мой медвегрыз потрусил в сторону странной скалы, а я пошёл за ним. Логово ожидаемо оказалось недалеко. Капсула не была в прямой видимости, а располагалась буквально в трёх километрах от берлоги, два из них прошли по берегу широкой реки и галечному пляжу. Зверь здесь ходил постоянно, продавливая своей тушей в подлеске настоящие тропы, ничуть не хуже, чем грунтовые дорожки посреди парка на курортной планете.

На всякий случай до следующего вечера просидел в пещере, высовываясь на дневной свет на пару минут, но ничего не происходило. Я прекрасно помнил, как меня обжигало после привязки моего найтволка, и решил проводить эксперименты, сидя в пещере, а не под открытым небом. На этой территории было свежо. Свет игг-древа выходил всего на несколько часов, а потом оставлял власть небесной игле. Решил ничего не менять. Зачем лезть в отлаженный механизм? Местность очень напоминала Преторию в экваториальной зоне. Низкорослые кусты, такие же корявые и низкорослые деревья, правда, было гораздо больше травы и разнообразия живности. Часть из растений и животных помечалась как теневая.

Днёвка Плешивого располагалась в пещере, образованной двумя скальными массивами, наползшими друг на друга. Как будто пару плоских плит уронили домиком, образовав треугольный вход, уходящий в глубину. Пещера оказалась высотой в два человеческих роста и сильно воняла. Что это за геологическое образование и получилось ли оно природным образом или под действием рун, сказать не могу. Я никогда не был силён в геологии и максимум чем занимался – это охранял перерабатывающие комплексы астероидных поясов. На этом все мои познания в камнях заканчивались.

Подобрал себе удобное место для палатки, чтобы с обзором, не на виду, и подойти можно было, только минуя логово моего медвегрыза. Решил посидеть денёк, послушать звуки местной природы и понаблюдать за хищниками и животными. Нужно определиться по времени, чтобы не ходить ночью и понять, будет ли меня сопровождать Плешивый. Большую часть времени суток здесь царила ночь. Пока было непонятно, что делать. Или ходить по ночам, и мне надо понимать, что медведь будет тереться рядом, или разделять время путешествия на небольшие дневные отрезки. Большинство живности в этих местах вело сумеречный образ жизни, только слегка замирая в самые тёмные часы. В это время я чувствовал своим чутьём близость тварей Грани.

Ничего удивительного. Скорее всего, это местные черви, о которых мне много рассказывали. Описания были самые разные, от летающих стрекоз со множеством жвал и когтистых лап до секционных, очень похожих на сколопендру монстров с клешнями, ядом и всеми остальными возможными и невозможными гадостями, которые может придумать природа и воспалённые мозги нечеловеческого существа. Совсем рядом находился край светового круга, после которого начиналась абсолютная тьма, где эти все черви и обитали.

Неделю я жил в палатке, продумывая план путешествия, ходил ловить рыбу в речку с быстрым течением и тёмной водой. По традиции ловил мелочёвку в виде тушек килограммов по десять. Медведь совсем не возражал против моего соседства. Перед уходом на охоту не забывал вскарабкаться по камням к моей палатке и почмокать пастью, показывая, что он не прочь сожрать остатки моей рыбы, пару пакетиков с сахаром и чего-нибудь из мясных концентратов, даже можно в обёртке, не вынимая из коробки.

Было бы интересно посмотреть, что я учинил в лагере изгоев. Судя по чёрной руне, она сработала, только не знаю как. Даже если не удалось ничего тысячекратно усилить с помощью подарка говорящей головы, то почти четыре килограмма взрывчатки, которую я успел синтезировать, – само по себе много. Это же не просто пластиковая промышленная взрывчатка, а в несколько раз сильнее, и, если всё было усилено тысячекратно, как обещал главный червяк, бабах получился знатный.

За Куся и Склизку я не беспокоился. Просто знал, что у них всё хорошо. Это, наверное, трансформировалось мое чувство, с помощью которого я искал червей в самых отдалённых уголках астероидных поясов и абсолютного космического вакуума. У меня неплохо получалось понимать, что они там, хотя исчадия Грани тихо сидели в своих коконах, не подавая никаких признаков своего присутствия и ожидая, пока кто-то окажется поблизости, чтобы развернуться и напасть.

Спешить я никуда не собирался. Скорее всего, летающий силуэт был не главным и не единственным, но наверняка очень важным. Не думаю, что это и есть автор большого истребления народов, но если мне удалось уничтожить капюшон, то управление на некоторое время выйдет из равновесия и у меня появится время подготовиться. Бежать и размахивать дефендером я не собирался, да и не имел такой возможности. Чтобы начинать геройствовать, вначале надо через пару кругов перелететь, но первое, что следовало сделать, – это подумать и попробовать разузнать хоть что-то о подобных существах.

Идти в лоб было глупо. Я прекрасно чувствовал мощь этой твари. Да, симбионт защитил тогда мои мозги, но меня могли порвать, сломать, однако у любого симбионта существовала функция мгновенного самоуничтожения сознания. Лучше так, чем подчиниться, в древности – негуманоидным расам насекомых, а затем азур-тварям. Если разум сломлен, ты всё равно погибал, поэтому лучше уничтожить себя быстро, чем потом быть послушной куклой в руках пришедших из изнанки чудовищ. Это капюшон тоже отлично понял, а я ему был нужен, и поэтому он отдёрнулся.

Имелась ещё одна причина, и капюшон её тоже осознал. Возможность самоуничтожения для окружающих небезвредна. При смерти симбионт наносит удар в ментальном поле во всю свою мощь, выжигая разумы напавших. Не знаю, смогли бы мы убить, но, скорее всего, сделали бы большую гадость, и при этом он потерял меня, ради поимки которого потратил столько ресурсов.

Быт налаживался. Карта восходящего работала отлично, но позволяла обладать информацией с той детализацией, которую я сам мог понять. Если я ходил ногами около капсулы, то мог на карте различить каждую травинку, а если видел вдалеке горный массив, то для меня это было просто пятно, что там есть горный массив, без каких-либо подробностей. Решил потихоньку расширять свои познания и обследовать местность более детально. Вышел сразу после заката. Ночное зрение за эти дни у меня уже настолько развилось, что ночью и днём я видел практически одинаково. Как оказалось, медвегрыз очень даже готов составить мне компанию. Скорее всего, как и у Куся, у него имелось множество мест, где он мог найти укрытие от дневного света, но, в отличие от привыкшего носиться молнией вокруг и совершавшего огромные круги найтволка, новый питомец был степенен и размерен. Почти всегда он находился рядом, лишь иногда останавливался, принюхивался, а потом уносился, оставляя меня на час-другой посреди тёмного низкорослого леса. Плешивый далеко не убегал, находя добычу в шаговой доступности, а возвращался с набитым брюхом, и я продолжал переход в сопровождении довольно облизывающегося зверя.

Было удобно. Дневали в укрытиях, которые присмотрел Плешивый. Наверняка он тут раньше бывал и уверенно вёл к дневным лёжкам. Если не заморачиваться запахами, то во всём остальном были одни плюсы. По пути пару раз добывал рыбу, проходя вдоль небольших, но глубоких озёр. За одну рыбалку удавалось наловить столько, что хватало и мне и на угощение медвегрызу. По традиции запасов криптора почти не расходовал, таская из рационов только галеты, соль, кофе и полюбившиеся медведю пакетики сахара.

Из здешней живности пока питался одной рыбой. С местными животными следовало разбираться. Места добычей были богатые, но надо понимать, кого нужно ловить и как это есть. Плешивый ел всё, но я в местных животных сомневался. Большинство из зверей, которых мне удавалось увидеть, выглядели странно и были помесями насекомых, пресмыкающихся и совсем непонятно кого. Медведь таких ловил и спокойно ел, а локоть показывал, что токсинов нет и они вполне съедобны, но я пока решил питаться рыбой и сублиматами, чем очень неприглядными на вид насекомоподобными ящерицами и волосатыми пауками с крысиными хвостами.

Шёл я себе спокойно и никого не трогал. Плешивый отошёл буквально несколько минут назад, традиционно найти себе чего пожрать, как я услышал радостный голос молодой женщины:

– Ты трель, ты мой трель, – угрожая копьём, шептала девушка, выходя из-за низкорослого куста.

Стоило больших усилий не заржать, а сделать удивлённо-перепуганную рожу. Хотя дама выглядела измотанной и грязной, но оказалась симпатичной, вполне в моём вкусе, и она была из народа Воды. Пока ничего говорить не стал, решив послушать, что скажут мне. Да, немало жидкости по Единству расплескалось, что вокруг столько народа, ведущего земноводный образ жизни. При таком количестве рек и озёр у водоплавающих всегда было преимущество перед другими племенами, да и рыбу поймать гораздо легче, чем выследить зверя, как по мне.

Самым серьёзным образом она генерировала и выдавала команды на едином и языке народа Воды касаемо моего повиновения, что-то бурча и угрожая коротким копьём, а я тупил и вообще дурак какой-то неуклюжий. В её понятии она меня поймала. Девушка была восходящая, с гвоздём в запястье, и была уверена, что меня сейчас вяжут. Я тоже изображал, что меня поймали. Выходит, и в этом круге местные меня как восходящего не видели. Девчонка была осторожна, внимательно следила за мной и пыталась вязать мне руки, используя одну, а в другой удерживая древко копья. Для простого человека почти любой восходящий будет сильнее. Даже Склизкая со своим диким восхождением гораздо более физически развита, чем простые люди, и могла конкурировать по силе почти с любым обычным мужчиной.

Я внимательно слушал бурчания и ругательства, пытаясь выяснить ситуацию, делал глупую рожу и не мешал связыванию, но постоянно то палец подставлялся неудобно, то запястья раздвигались чуть шире, а узлы соскальзывали, верёвки валились с рук, и просто слов не было, какой криворукий трель ей попался. Всё это страшно бесило связывальщицу, у которой не получалось затянуть плотный узел, а потом я, просияв рожей, понял, что меня привязывают, ткнул пальцем себе в грудь и указал на неё.

Было предположение, что она могла знать глобиш, поэтому проговорил несколько пунктов устава на своём родном, главное, чтобы эмоционально. Конечно, она не поняла, но по моей сияющей роже определить гадость было невозможно. Взял из рук верёвку, словно фокусник, навязал сложный и залихватский узел, в который всунул свои запястья – и вот, с первого раза всё затянулось, образовав вполне удобный и прочный узел. Под изумлённым взглядом моей новой рыбообразной я потыкал свободным концом верёвки ей на пояс, на котором висели нож, несколько мешочков и ещё чего-то, и была отличная петля.

Аборигенка не понимала, что происходит, но не мешала, раз я сам связываюсь. Затем я прочно привязал кусок верёвки к её поясу, завершив связывание. По-тихому в мою сторону отправили какую-то руну. Симбионт сообщил, что меня такой руной пронять сложно, ничего такого не произошло, а я внешне вида не подал, что заметил воздействие. Моя ментальность в одном из подразделов повысилась на единичку. Что это было за воздействие, посмотрю позднее. После удара капюшона, пытавшегося меня ломать, мне добавили много чего в параметры ментальности, открыв несколько подразделов, но и это я тоже по своей разгильдяйской традиции ещё не смотрел. Очевидно, здесь была какая-то деревянная руна подчинения или успокоения, чтобы не нервничал.

Древо давно уже потухло. Рыбообразная была счастлива поимкой и крутила в руках мой криптор, который не открывался. Я его сразу на свой генокод закодировал и честно объяснял это на своём родном, а меня засыпали вопросами на едином и языке народа Воды, требуя, чтобы я открыл экстрамерность. Несколько раз брал прибор обратно в руки, показывая, как включать часы, переключал на индикатор азур и даже включил мелодию будильника, неуклюже изобразив, что под музыку можно танцевать.

Плешивый подошёл со спины девушки. Медвегрыз появился совершенно бесшумно, словно тень, просто весом в тонну. Увлечённая объяснениями тупому космо, что ей не нужно танцевать под будильник, а она хочет открыть экстрамерность, рыбообразная поняла с некоторым опозданием, что ей обнюхивают спину. Она замерла, а когда Плешивый заинтересованно втянул воздух всей мощью своих лёгких, прыгнула в сторону. Не будь у меня модификаций тела, выращенных имплантом, мне бы руки оторвало. Девка подпрыгнула метра на два, но мои запястья были связанны верёвкой с её поясом. Без верёвки даже не берусь предположить, сколько метров был бы прыжок. Меня дёрнуло, а потом, удерживаемая за пояс моими путами, рыбообразная шмякнулась всей плоскостью спины об землю.

Плешивый неспешно, с ленцой положил лапу на грудь девицы, слегка придавив к земле, и продолжил неспешно обнюхивать. Глаза у охотницы за головами расширились. Девушка народа Воды боялась шелохнуться, глядя то на меня, то на медведя. К своему стыду, признаюсь, что связь с Плешивым у меня была налажена гораздо лучше, чем с Кусем. Или потому, что питомец уже второй, либо потому, что именно таким в душе я бы и хотел быть сам, не стремительным и подвижным, как мой волк, а неспешным, размеренным и обстоятельным, как мой медведище, если, конечно, меня не вынуждали поступать по-другому.

Повинуюсь моей мысленной команде, Плешивый придавил двумя клыками виски девушке, почти полностью засунув её голову в пасть. Ему даже не пришлось особо открывать рот, а так, слегка раздвинуть челюсти. Охват пасти у зверя был такой, что туда взрослый человек пролезть мог, а если стройные девушки вроде вот этой, то, наверное, и двое могли протиснуться. Он сделал всё, как я хотел. Сомневаться в том, что при малейшем неповиновении он сможет раздавить череп, словно плод пьяного тыквенника, никто и не думал.

У меня были связаны руки и, разумеется, узлы я заложил таким образом, чтобы потянуть зубами за хвостик – и верёвка распалась. Упасть верёвке я не дал, подхватил в воздухе, намотал на руку и на наречии народа Воды сказал:

– Молодец. Какова охотница! Поймала! Всех поймала. А какой медвегрыз огромный. И что теперь с нами собираешься делать? Скрижаль открыла, руны показала. Я просто хочу посмотреть. – И, видя сомнения, я подбодрил: – Давай-давай, безголовым они без надобности.

Она зашипела:

– Настанет утро, и медведь уйдёт.

– Ага, с полным животом рыбы. Скрижаль открыла, а то будешь ночевать в животе Плешивого. – Я повёл ладонью, показывая, что приказы выполняются немедленно и обсуждению не подлежат.

– Лучше смерть.

– Лучше, – легко согласился я. – Думаю, что в Вечности тебя не обидят, но я так и так получу своё, просто если больше, то у тебя появятся все шансы выжить. Я человек честный, и у заблудшей дамы может получиться удачно выйти замуж. На одном орбитале мне рассказывали о традиции, когда жених за невесту платит выкуп, чтобы показать, что он весь такой мужчина и очень достоин, а потом родственники невесты так нагружают этим, как его, довеском, а, нет, приданым, что жениху обратно возвращать жену совершенно нерентабельно. Кстати, даже с учётом того, что ему вернут выкуп. Приходится влюблённым жить вместе и это, как его, а, притереться. Могу только пообещать, что мне всё не нужно, я хочу посмотреть.

– Ты не восходящий, у тебя нету гвоздя.

– Разговорчики в строю! Открывай давай! Скрижаль высунула!

Наверное, как-то неуместно шутил. В ответ зло, но очень тихо зашипели, стараясь не раздражать моего медвегрыза, по-прежнему держащего голову девицы в пасти. Потом немного поскрипели зубами, сделали страшное лицо, но всё-таки открыли скрижаль.

– Что смотришь, скидывай всё сюда, я читать буду, – удивлённо произнёс и присоединил свой круг.

Внимательно пробежал глазами по рунам, дав возможность симбионту немного расширить свой кругозор. Не обнаружив ничего интересного для себя, вернул всё моей новой рыбе. Сказать, что она была удивлена, – это ничего не сказать. Похоже, она даже о стоящей на груди лапе медведя и клыках, прижатых к голове, забыла.

– Плешивый, фу, – дал я команду.

Медвегрыз отпустил голову, убрал лапу и плюхнулся задом на землю, сделав максимально флегматичную морду, только искоса поглядывая на девчонку. Как только хватка ослабла, девка сдёрнула на третьей космической и сдриснула в подлеске. Минут через пять вернулась:

– А почему ты за мной не погнался?

Судя по лицу, то, что сейчас произошло, порвало все её возможные и невозможные шаблоны поведения. Ну да, вот такой я странный восходящий без гвоздя. Руны забрал, а потом ещё и вернул. Моя непредсказуемость в глазах дочери народа Воды ушла куда-то за космические горизонты и исчислялась цифрами, возведёнными в степень. Девица хотела всей правды мира, и любопытство пересиливало чувство опасности многократно.

Я внимательно посмотрел на свою новую рыбу. От помощницы бы не отказался, но хотел иметь надежного человека. С любвеобильной Склизкой меня многое роднило. Я её спас, у нас была общая тайна храма говорящей головы, а потом прошли тяжёлый путь, а здесь знакомство было несколько иное. Я бы с удовольствием узнал, что ей тут надо, но уверенности в том, что мне скажут правду или не сделают гадость позже, не было. Что будет днём, когда медведь спрячется от света и не сможет мило придавить череп клыками? Гарантий у меня не имелось, во всяком случае пока.

После всего содеянного на особую благосклонность я и не рассчитывал. Скорее надеялся на то, что оказавшаяся здесь девчонка пригласит меня в напарники. Интересно, а зачем её сюда занесло вместо того, чтобы весело хлюпаться в богатых добычей и нажористых тёплых реках середины круга? Здесь точно имелись весомые обстоятельства, которые её сюда выгнали. Нападение на меня, возможно, было попыткой пополнить свои ресурсы. Почему бы не напасть, если есть заблудившийся голодранец, один и бредущий среди ледяного ветра? Как восходящего она меня наверняка не видела, а она являлась восходящей, у нее были все шансы, если не знать мои предыдущие злоключения. Дело вполне могло выгореть. Была реальная возможность прибарахлиться, ещё и треля заполучить.

– Скажи мне, рыба, а чего ты здесь делаешь?

На меня презрительно фыркнули и сделали гордое лицо. Ладно, у любого пути есть два направления, вспомнил я фразу Цая и решил построить разговор иначе.

– А пожрать не хочешь?

Выражение лица осталось гордым, но взгляд стал явно заинтересованным, а я предложил:

– Слушай, я так и не попробовал одну очень вкусную еду. Если ты дашь клятву наблюдателя, что после использования вернёшь мне руну, то готов тебя накормить. Просто так не отдам, меня так учили. Правда, сам ещё ничего не пробовал и использовал всего один раз, а тогда пожрать не удалось. Только посмотрел, рассовал по карманам, а потом всё отдал. Ты не поверишь, но звёздной крови у меня сейчас нет. Если ты будешь благосклонна и готова потратить пять капель, то могу позвать тебя на романтический ужин с вином, свежайшими лепёшками, солёной рыбой и копчёным мясом, на прекрасной скатерти. У меня ещё есть фрукты и сублиматы. Если ты не в курсе, что такое сублиматы, то это такая гадость, что если разбавить водой…

– Клянусь. Давай сюда, – грубо перебили и мне открыли скрижаль, а от наблюдателя я получил что-то вроде электронного договора, где говорилось, что если мне не вернут руну по первому требованию, то будут опозорены.

Я ей перекинул руну «корзинка удовольствий», подаренную Махантом, и через секунду материализовавшуюся в руках у моей новой рыбообразной. Она поставила её на крупный камень, расстелила скатерть, разложила продукты, поставила диковинный кувшин с длинным горлышком, выложила лепёшки и всё, что мне приготовил рунный мастер вождя честнейших, запихавший в увесистую корзину жратвы на целое подразделение. Хмыкнул. У азио действительно мозги в узорчик. За время, пока расписывали небольшой вытянутый кувшинчик, можно было приготовить десять раз всю еду из корзинки, а чтобы понять такую тягу к украшательству, нужно быть истинным азиатом.

– Хозяюшка моя, – похвалил я под злое очередное фырканье девушку, продолжавшую аккуратно сервировать, а сам взял несколько плотных брикетов сублиматов, уложенных среди натуральных продуктов. – А это я заберу в криптор. Всё равно нам не съесть. Вкус у этого – как у резинового коврика из очистителя, но зато брюхо набивается великолепно.

Еды реально было на нас, и ещё и Плешивому перепадёт щедро. Девчонка старалась выглядеть гордой, но жратва сметалась со скоростью снаряда, вылетающего из разгонной шахты главного калибра линкора. Рыба была голодная. Даже всегда флегматичный Плешивый нервно порыкивал, прикидывая, какой части остатков ужина он лишается.

– Ты сколько дней без еды? Много не ешь, чтобы плохо не стало. Мне не жалко. У меня ещё в крипторе продуктов на месяц. Лучше начинать есть понемногу.

В очередной раз на меня презрительно фыркнули, но скорость поглощения притормозили. Я ел впятеро медленнее, и единственным конкурентом, претендовавшим на всё-всё-всё, и если ещё что-то есть, то тоже тащите, был Плешивый. Но медвегрыз мог сожрать столько, сколько вообще имелось в наличии. На запах нашей жратвы выбрались какие-то крабонасекомые, которых мой интерфейс восхождения опознал как тенехватов. На взгляд, в животинах было килограмма по три.

Два огненных росчерка вылетели с рук восходящей и прожгли дыры в панцирях. Девчонка сходила за тушками и отдала Плешивому под довольное ворчание. Я знал об этой руне. Она называлась «огненные стрелы», а описание гласило, что сформированный пучок высокотемпературного газа в четвёртом агрегатном состоянии может пробить корпус легкобронированного скафандра ополченца планетарной обороны. Соответствие термину 16 %. Наверняка описание для рыбы было иное, а симбионт что-то накопал из моей головы, придумывая для интерфейса восхождения приемлемые для меня формулировки. Это была ещё одна особенность? Местные могли не задумываться, но описание рун генерировалось для каждого согласно его уровню развития? Я прекрасно понимал, какой мощности должен быть сформирован импульс плазмы, чтобы пробить скафандр гражданского, взявшегося за оружие, и это вопросов не вызывало, а вот описание?

Тенехваты с небольшими прожжёнными дырками были ещё живы, но убежать не могли. Медвегрыз хрустел и поглядывал боковой парой глаз за наблюдающей девушкой.

– Рыба, а прочитай мне описание своих рун.

– Зачем? Ты же их видел.

– Читай, – решил я прервать дискус.

Руна называлась так же – «огненные стрелы», а описание внутри скрижали рыбообразной гласило, что стрела из огня, рождённая в сердце героя, прожжёт препятствие и даже панцирь рглуусгла.

– А панцирь этого рглуусгла – это сколько? – уточнил техническую информацию.

В ответ мне показали разведённые ладони с расстоянием в полметра. Пятьдесят сантиметров роговых пластин, думаю, не самого простого животного и пара миллиметров пластстали с защитным покрытием у скафандра планетарной обороны для энергетического оружия, наверное, очень близкие значения. А потом удивился, и вся теория провалилась. Все остальные описания рун совпали идеально, даже корзинки. Выходило, что только одна руна имела случайное пояснение, которое наверняка рождалось внутри головы восходящего. Странно, что только у одной руны, или это обычное дело и просто у неё единственная такая? Было бы интересно, что прочитала бы рыба в описании моей чёрной руны, но показывать такие вещи я никому не собирался.

Зачитав полный список, она опять накинулась на еду. Девчонка была голодна, но пришлось её остановить:

– Мне не жалко, у меня много еды. Я за тебя беспокоюсь.

Было видно, что она сожрала бы всё, что есть на столе, но, выдохнув с огромным сожалением, сделала из кувшина крошечный глоток и уселась около камня, протянув руку и открыв скрижаль со звёздочкой руны.

– Пусть корзинка у тебя побудет. Пока не раздобуду звёздной крови, ты у нас хозяюшка и кормилица. Скажи, а чего ты здесь, такая водоплавающая, делаешь? У меня была жена из народа Воды, и мы с ней плавали по рекам, но там было тепло и много рыбы. Что тут тебе может понадобиться?

– Ты только упал с неба. Ты придумал про жену и дразнишь? – недоумённо сказала моя новая рыба.

– Да много ты знаешь обо мне. Я тут постоянно куда-нибудь падаю и прекрасно знаю о вашем рыбьем народе всё. Даже знаю, что у каждого поселения есть тайная пещера под водой, и вы там всяких гадов приманиваете и растения ядовитые сажаете, чтобы к вам кто-нибудь сзади не подплыл и за задницу не укусил. Вот такой я тоже рыбообразный. Никто из вас без особой надобности в этих ледяных речках плавать не будет. Хотелось бы узнать, что здесь нужно тебе?

Глава 2. Догонялки

Шли несколько часов по каменистой местности среди огромных валунов, раскиданных совершенно бессистемно, редких кустиков, корявых деревьев, пятен травы и мха. Из-под ног прыскала в сторону мелкая живность, мало чем похожая на всё, что я видел. Крупняк тоже попадался, но в присутствии флегматично трусившего рядом Плешивого вежливо уступал дорогу, показывая, что он тут всё равно главный и просто лапы не доходят с нами связываться.

– Понятно, – сказал я, когда мне рассказали очередную часть правдивой и честной истории.

Девчонка придумывала всё что угодно, пытаясь правдоподобничать и всячески делая честное лицо. Вралось бесстыдно. Варианты от богатой добычи из клада древних, который нашли родственники, но не забрали, до чудесных мест, где куча красавчиков уставшим путешественницам круглосуточно массаж делает. Если пойду и я, то там и красавицы есть, и тоже с массажем. Обещали уникальную палку-протыкалку, загадочные руны и немного власти над миром.

– Ты мне не веришь? – прямо с возмущением округляла глаза моя рыба, завершая очередную наиправдивейшую историю.

Ответить не успел. Точку корабля в небе больше почувствовал, чем увидел.

– Плешивый, фу! – дал я команду зверю, а сам завалился в небольшой овражек, сгребая рыбу, утаскивая за собой и подминая под себя.

Не знаю, какую команду нужно давать, чтобы зверь спрятался от наблюдения с воздуха, но Плешивый меня отлично понял. Сработала ментальная связь, и массивная туша медвегрыза нашла себе укрытие раньше, чем я с подругой долетел до дна овражка и забился под корни. При этом медведище отлично осознавал, от кого прятаться и с какой стороны надо ждать неприятностей.

Я схватил пискнувшую рыбу и подмял под себя, вдавив в небольшую яму под корнями дерева, прижал телом и шикнул. Девчонка замерла. Очень хорошая реакция. Если это наглое приставание с целью облапать женское тело, то всегда можно дать по роже, но немного позже, а пока она сделала всё как надо. Чувство опасности опять не подвело. Над нами пролетел корабль, сканируя местность. Тропа была каменистая и непыльная. Мы шли по звериной дороге, где множество копыт, лап и когтистых конечностей теневых тварей оставило свои следы, и наверняка наши будет увидеть непросто. Оставалось надеяться, что сканеры у них похуже тех, которые используют на ремонтных доках, и не рассчитаны на микронные отклонения.

Девушка с ужасом смотрела на корабль, обводящий огромную территорию мерцанием лазера. Корабль ещё немного повисел над нашим местом и улетел куда-то вдаль, скрывшись в зоне абсолютной ночи. Это был именно тот самый корабль. Не такой же модификации, а именно который сбрасывал реагент на отравленный посёлок людей Леса, когда мы экстренно покидали поселение. Все корабли были похожи, но в каждом борте мой симбионт находил отличия обводов и мог с уверенностью сказать, что это тот самый.

Мы пролежали ещё минут двадцать, но ничего больше над головами не появилось. Симбионт выдал однозначный вердикт. Рыба видела такие корабли раньше и боялась. Он это по зрачковой реакции, изменению температуры выдоха, повышению пульса прижатого мной тела и ещё по десятку других параметров определил и давал вероятность в восемьдесят шесть процентов. Я отодвинулся и сел, повернулся к лежавшей девушке, не смевшей двигаться без команды.

Меня со Штормом и Склизкой владельцы кораблей наверняка отлично запомнили, раз моя банда у них борт спалила, и наверняка искали целенаправленно, а теперь у меня было новое тело и связать одно с другим, ещё и через несколько кругов, нереально. По крайней мере, в моём понимании. А вот девчонка чего боится?

– Знаешь, рыба. Что-то ты недоговариваешь. Давай мы с тобой поговорим теперь по-взрослому. Я тебе расскажу одну страшную историю, а ты решишь, нужен ли тебе такой попутчик, и если захочешь, то расскажешь мне свою.

Существовало предание, что в этих местах часть народа Воды обретёт ещё один новый дом, но потом предания резко стали забывать. Когда она решила отыскать новое место для своего народа, то её почему-то собрались убить. Чудом избежав смерти, она сбежала и брела, спасаясь от преследователей, прячась ночами от червей, которые постоянно шли по её следу, и странных существ, они тоже появлялись рядом, но пока своего слова не сказали. Никакой конкретики, и с какого перепуга среди ледяной равнины с унылой растительностью и покрытыми ледяной коркой водоемами будет приятно жить народу Воды, объяснения я не получил. Так гласит предание, и так будет. Не зря же столь активно взялись за тех, кто только посмел вспомнить древние песни, а ещё и осмелился озвучить, передавая знания из поколения в поколение.

Мне стало очень интересно, кто хотел это предание выбить из голов непослушных водоплавающих и для чего. Ответа не было, зато она вот верит, и всё тут. Ничем бо́льшим, кроме упрямства, затаившегося внутри головного мозга женщины, я объяснить такое экстремальное поведение не мог. Она очень напоминала говорящую голову, фанатично верящую в выход в космос и возможность сбежать из Единства и развить великую цивилизацию среди бескрайних звёздных просторов.

– Корабли сама видела или рассказали?

– Сама видела, – уверенно подтвердила рыба.

Тут было тоже очень интересно. Из кораблей появлялись странные люди. На вид вполне себе оборванцы, но стоило их тронуть, как в ответ получали неадекватную агрессию, и даже сильные восходящие могли отгрести по полной. При этом если вовремя сбежать, не упорствовать и не возвращаться с целью отомстить, то они давали возможность ретироваться. Пришельцы были эпически сильны, и им было плевать, кому навешать люлей. Будь это обычный деревенский дурачок, заплывший в неудачное время на неподходящее мелководье, или восходящий на сильной бронзе, решивший согнать чужаков с родного озера, – эти ребята могли вломить всем.

А потом, завершив свои непонятные дела, залезали в брюхо летающей машины, больше похожей на дракона, и исчезали в высоте. Собственно, всё. Больше информации о них никакой не имелось. В Единстве может происходить все что угодно, и предположений было множество: например, что это вернулись ушедшие кел и решили накопать себе землицы и пополнить запасы воды на небе. Были и обратные варианты, что это приспешники отродий червей, которые сажали поганые растения или разводили непотребную живность. Но всё это на уровне догадок. На контакт они не шли, на всех, кто подходил ближе нескольких сотен шагов, болезненно реагировали, пытаясь прогнать пинками, но если слишком сильно не подходить, то игнорировали.

Понять, чем они занимались, было совершенно невозможно. Просто ходили, копали землю, причём не набивали мешки, а просто ковыряли. Ничего не собирали и не оставляли. Потом лучшие следопыты из народа Воды проверяли буквально каждый камень, песчинку и камышинку, но нет, всё оставалось на месте. Они никогда ничего не брали, просто расковыривали. Рядом находились такие же точно места, как сотня других, ничем не отличающихся от этого, и чем их привлекла именно эта отмель или холм, понять было невозможно.

Нашёл объяснение, с какого перепуга рыба затеяла весь этот поход. У самой рыбы с родственниками что-то не заладилось. Единственной, кто к ней относился хорошо, была старуха, говорящая с водой и видящая будущее. В народе её побаивались, но постоянно приходили за советом. Перед смертью она отдала вождю два стигмата. Либо один отдадут моей рыбе, а второй для любого, кого хотят сделать восходящим, либо оба стигмата ему нужно будет выкинуть. Если моя рыба не получит стигмат, то те, кто получит его вместо неё, окажутся прокляты.

– Меня ненавидели. Ты бы видел, с какими лицами меня вели в храм Вечности. Только чтоб я сдохла, вслух не желали. Всем, кто получает стигмат, обычно дают несколько капель звёздной крови. Это происходит вечером на празднике, когда все веселятся и желают всего хорошего новым восходящим. Меня туда не пустили. Со мной вообще никто не разговаривал. Только желание получить ещё одного восходящего заставило отдать мне гвоздь. Видящую боялись. Она очень сильная восходящая. Никто не знает, сколько у неё рун и звёздной крови. На следующий день после того, как я стала восходящей, она пошла к озеру собирать водоросли и исчезла.

– Сбежала? Умерла? Может, чувствовала, что больше не протянет?

– Этого никто не знает. Она постоянно собирала особые травы в лесу и водоросли по рекам. Мы обыскали всё. Проплыли ближайшие реки и озёра, позвали следопытов из народа Леса, но она как будто бы растворилась. Следы довели до реки и остановились на песке в нескольких шагах от берега, но в воду она не заходила. Как будто улетела или растворилась. Приходил сам рикс и его помощники, но следов звёздной крови и открытия порталов найти не смогли.

Скоро должно было рассветать, а рассказывая, рыба постоянно оглядывалась. Я прямо почувствовал по напряжению, что что-то не так, и потребовал объяснений. Мне ответили…

– Вот же рыба! Сразу нельзя было сказать, пока ночь?

– Я думала, они отстали. Я следы путала.

– Как дать тебе по голове, чтобы через дырку в черепе мозгов надуло! Кто отстал? Местные, которые тут каждый камень знают? Они отстали? Всё! Брысь в берлогу к Плешивому, и чтобы до вечера даже носа не высовывала. – И дал команду медведю готовиться к днёвке и за этой присмотреть.

Рыба пыталась что-то сказать, но потом не стала. И правильно. За девчонкой шли воины из местных, намереваясь поймать и сделать трелем. В этих местах обитали люди народа Тени. Рыбу гнали, а она убегала, делая хитрые круги и прячась в расщелинах камней. Иногда удавалось затеряться, но потом след снова брали. Я решил делать так же, бегая кругами. Тело у меня было изначально в меру тренированное, а симбионт уже прилично дорастил усилений и модификаций.

Не сильно-то и уморился. В этих местах день чуть больше четырёх часов. Так весь день кругами и бегали. Я убегал, а меня догоняли. Когда пробежал очередной круг, было практически открытое поле. Свет древа шёл на убыль. Здесь быстро темнело, а за мной бежало несколько охотников. Расстояние сокращалось. Тело пусть и тренированного космо и тех, кто привык жить посреди ледяных пустынь и каждый день занимался тем, что если не догнал, то остался голодный, отличалось. Я резко остановился, выдохнул, опёршись руками на колени, и посмотрел в сторону бегущих. Они тоже остановились. Расстояние было шагов в пятьдесят. Крикнул на едином:

– Стар я стал целый день бегать. Давайте так: я вот здесь, а вы там. Сейчас костерок разведём, под кустик сходим, выспимся, а с утра побежим. Никто ничего не теряет. Я не сбегу, и вы тоже не убегайте, чтобы честно всё было. Смысл по темноте мотаться? Завтра с утра, выспавшиеся и бодрые, отлично побегаем. Всё равно до темноты в посёлок не вернётесь.

Меня внимательно слушали, озирались по сторонам и не видели никакого подвоха. Вспомнил рассказ Цая, как к нему в апартаменты, расположенные в столице нашего сектора галактики, прилетали родственники, прожившие всю жизнь на аграрной планете в богом забытой деревне. Цай встречал деревенских с традиционной азиатской улыбкой, а они постоянно думали, что городские их подкалывают и издеваются. При этом понять, где именно и как издевались над простыми жителями окраин цивилизации, казалось совершенно невозможно. Над своими родственниками мой товарищ, конечно, не издевался, но деревенские в этом уверены не были, а я над этими издевался.

Воины остановились и провели небольшое совещание, а в чём подвох? Аборигены наверняка обсуждали, с какого перепуга именно здесь, почему сейчас и вообще, зачем я остановился? Обдумывание ситуации заняло несколько минут. Потом самый важный и старший подошёл ко мне. Он был восходящий – дерево. Во мне по старой традиции восходящего не видели.

– Мы тебя хотим взять в плен здесь. Мы тебя накормим. Незачем разводить два костра. У нашего места всем хватит. Незачем ждать завтра, чтобы свершить неминуемое.

Говорили вполне дипломатично, и если я заготовил какие-то гадости, то желание остаться честным человеком не позволит сделать им взамен много плохого. Это если вдруг. Мне просто не за что будет мстить. Если беру на слабо или неадекватно сумасшедший, вообразивший что-то там себе в голове, то от доброго слова с них не убудет.

– Хорошо. Когда я вас возьму в плен, тогда обязательно покормлю, – легко принял предложение главного.

Мне просто кивнули, и мы спокойно пошли к оставшимся парням, которые засуетились и начали готовить ночёвку. За мной следили, но я вёл себя максимально расслабленно, ожидая, пока на костре пожарятся кусочки мяса с пойманного небольшого зверька. Сверху местная живность выглядела неприглядно, но внутри мясо как мясо, а на костре благоухало и вызывало отделение слюны. Пытался помочь с костром и сходить за хворостом, но меня вежливо тормознули, показав, что лучшая помощь – быть на виду и рядом. Говорили на незнакомом наречии. Прибить носителя языка народа Тени мне ещё не удавалось. Единым пользовались только для общения со мной. Следили, как я ем и никуда не спешу. Что-то активно обсуждали.

Достал из полупустого рюкзака кусочек копчёного мяса, вяленую рыбу собственного производства и пачку галет, которую до этого вытащил из криптора, и добавил к столу. Мою еду приняли с благодарностью, но были два воина, не притронувшиеся к моему подношению, и сделали это незаметно. Они взяли по кусочку, положив на свой лист растения, его здесь использовали, как одноразовую тарелку, но есть не стали. Если я решил травануть и сдёрнуть, то будут те, кто моих сюрпризов не употреблял.

В рюкзак специально перекинул немного еды перед забегом, а всё остальное я держал в крипторе. А мой криптор прямо сейчас крутил в руках глава отряда и единственный восходящий. Как и положено, это устройство просто создано, чтобы нести разочарование жителям этого круга. Криптор закодирован на мой генокод, а симбионт обнаружил ещё одну очень забавную функцию. Экстрамерность можно было безусловно заблокировать на восемь часов. В течение этого времени даже на заводе-изготовителе не могли открыть внутреннее хранилище. Я заблокировал. Главный потыкал пальцем по меню устройства, улыбнулся и сказал на глобише:

– Древо не успеет ещё раз погаснуть, и твоя хитрость закончится. Тебе придётся отдать всё, что у тебя есть. Я возьму только то, что мне надо, а остальное оставлю. Мои трели не голодают. Если честно работают, то хорошо живут, имеют жён и право на оружие. Одна из моих жён – космо, и она подарила мне прекрасного сына и знание вашего языка.

– Спасибо за доброту. Я это всё запомню, когда буду вас в плен брать.

В ответ мне хмыкнули и показали, что мясо готово и можно есть. Свет древа давно угас, традиционно дул холодный ветер, костерок давал тепло, а мясо оказалось вполне себе. Старший был отцом семейства, и его звали Туг Хранящий Темноту, а остальные четверо – его сыновьями. Двое от главной жены, а двое от трелей, но разницы никакой. Если ребёнок вырос настоящим воином, то плевать, от кого он родился, главное в нём – его кровь. Все парни были отличными бойцами, следопытами и гордостью отца. Двум из них готовили стигматы на этот тинг, а двум на следующий. Мы мило беседовали, мне рассказывали о местном быте, где они обитают и чем занимаются.

Из искривлённого и редкого подлеска вышла рыба:

– Архераил, вот ты где. Ага, без меня, значит, жрать! Ну-ка, давай. – И она самым наглым образом присела около костра и подгребла себе внушительный кусок, вцепившись в него зубами.

Народ переглядывался. Отец семейства сохранял гордый и непоколебимый вид. Будучи самым умным и старшим, он начал подозревать, но, не понимая ситуацию, пока не дёргался.

– Рыба, ты сильно не усердствуй, другим оставь, – шутливо подначил жующую подругу.

– Угу, – согласилась она, продолжая чавкать, а потом спросила: – Зачем ты их всех поймал? Одного вполне хватит, нам столько не съесть.

– Не надо их есть. Они добрые и хорошие, – самым серьёзным голосом сообщил я.

– Как знаешь, – пожала она плечами и продолжила вгрызаться в кусок мяса.

Мы говорили на едином, и нас прекрасно понимали. Жизнь в суровых местах приучила быстро реагировать на опасности, но, с другой стороны, научила и осторожности. Не стоит бежать за маленьким зверьком за огромный камень, не будучи уверенным, что за этим камнем не прячется кто-то больше и сильнее. Медвегрыз появился как обычно, словно тень, и о его присутствии аборигены поняли тогда, когда голова мужика оказалась в пасти, с прижатыми к виску клыками.

Отец семейства не шелохнулся и не повёл ни одной мышцей на лице, сохранив полное спокойствие. Мне показалось, что даже немного успокоился, увидев полный комплект заготовленных мной гадостей. Парни переглянулись. Было очевидно, что ни при каких обстоятельствах отца им спасти не удастся и самим убежать тоже. Вопрос стоял только в том, сколько раз они успеют пырнуть железяками зверя, пока он их есть будет.

– Плешивый, фу! – дал я команду.

Медведь отпустил голову отца семейства и плюхнул задницу рядом с нами. Расстояние до зверя было меньше метра. Ребята отлично знали мощь и скорость теневых тварей, усиленных звёздной кровью. То, что мой красавец именно из таких, было очевидно. Для охоты на такого выходят целыми селениями при поддержке нескольких восходящих, и иллюзий никто не строил. Убежать и тем более убить моего медвегрыза у них не было никаких шансов. Дав немного пережить ситуацию и успокоиться, я сообщил:

– Туг, всё как обещал. Теперь я вас поймал и кормлю. – В руках рыбы появилась корзинка удовольствий, подаренная Махантам.

Свою скрижаль светить пока не хотел, раз меня как восходящего не видели.

Если тебя пока не едят, то и от угощения отказываться не стоит. Семейство не отказалось, но ели внимательно, постоянно поглядывая на медведя, меня и рыбу, ожидая чего угодно, но ничего не произошло. Очень понравилось вино из узорчатого кувшинчика с тонким и длинным горлышком. В этих местах такие напитки редкость. Здесь встречались пьяные тыквенники, но они были мелкие и по вкусу совсем иные, с большим содержанием спиртного, чем сладости. Фрукты и овощи тоже зашли на ура.

После того как мы наелись, сгребли все остатки еды и отдали главному по кухне, который с удовольствием подожрал всё, что осталось.

– Ну, мы пошли, – сказал я, и, вежливо попрощавшись, моя банда удалилась, оставив охотников в недоумении.

Всё, что нужно, я узнал. Теперь понимал, где находится их деревня, сколько там народа, как их зовут, кто у них вождь, и ещё много бытовых мелочей. Мы удалились и решили сделать днёвку в логове Плешивого. Единственным недостатком был запах. Даже если туда придёт целая толпа, то вначале охотникам надо вернуться, взять кого-то посильнее, потом прийти обратно. Это долго, и стоял вопрос: а оно им надо?

Местные реалии были суровые, с совсем другим менталитетом. Это я по своей холодной Претории знаю. Так бывает, что кажется, будто уже получил что-то полезное, а потом – раз, и не получилось. Может, для кого-то и будет это переживанием на половину оставшейся жизни, но для жителя морозного климата – ничего страшного, попробуют в другой раз. В холоде обстоятельства чаще меняются, и, как правило, в морозную сторону. Жителям тёплых планет этого никогда не понять.

Просидели в берлоге часов семь. За это время немного поспали, а местный день опять сменила ночь. Отдых в логове медведя очень удобен. Если не принюхиваться, что от тебя воняет сильнее, чем от самого хозяина заведения, то в остальном только плюсы. Развёл небольшой костерок, стараясь расположиться между камнями, чтобы свет от огня был максимально незаметен, и разогревал ранний ночной завтрак. В голову пришла одна мысль. Меня всё устраивало, и проблем в общении я не видел, но по традиции делал это с явным торможением. Моё имя знали, судя по всему, считав из интерфейса восхождения, а у девчонки оно было скрыто.

– Слышь, рыба, а как тебя зовут?

– Нимфея, Цветущая по Ночам, – сквозь зубы процедила девчонка.

– Нимфея. Красивое имя, – согласился я.

– Цветущая по Ночам, – раздражённо повысила голос рыба.

– Ну хорошо. И чего здесь такого?

– Нимфеи не цветут по ночам! Они убирают цветы на ночь под воду, а меня назвали Цветущая по Ночам! Родители верили преданию и назвали меня так! Надо мной все смеялись! С рождения! Такого не бывает! Меня все ненавидели! А потом родители погибли, когда я была совсем ребёнком! – на повышенных тонах объясняла, но злилась и отплёвывала каждое слово рыбообразная.

– Да брось, мир огромный, наверняка где-нибудь что-нибудь по ночам цветёт. Не сейчас, так потом зацветёт.

– Они не цветут, – отрезала подруга и раздражённо сжала губы.

– Если честно, мне плевать, как кого зовут. Если тебе дали такое имя, то значит, так надо.

– Кому надо? Мне не надо.

– А почему ты не поменяла?

– Данное от рождения имя в народе Воды не меняют, – опять выплюнула по слову Цветущая по Ночам.

– Знаешь, рыба, плюнь ты на это. Я вот тоже именем не обижен. Архераил – это демон, который из ада, это под землёй, где самый злобный и огненный червяк живёт. В честь кого меня назвали – тоже не из добрых, взлетает до неба, почти до Вечности, а потом опять падает, чтобы всех червяков убить и опять взлететь, а пока взлетает, всех встречных убивает. Вот такое имечко. Почти все окружающие думают, что я себе такое прозвище взял, а это родители назвали. Ты бы знала, сколько раз меня за это в детстве дубасили, и ничего, только кости крепче стали. У нас огромный парк в городе под куполом рос. Один раз всей толпой на дерево меня загнали, а оно совсем молодое, ветки тонкие. Ствол трясут, говорят, чтобы я в ад на врагов падал. Я на них взял и спрыгнул. Двоим пацанам ногами лица разбил, а на остальных с кулаками бросился. Тогда в такую ярость впал, что боли не чувствовал, бил и кусал без разбора. Сам был весь в синяках, на коже ни одного живого места, зато целую толпу разогнал. Вот так бывает.

Нимфея, Цветущая по Ночам, криво хмыкнула. Мнение по поводу своего имени, конечно, не поменяла, но раздражения поубавилось. Некоторое время молча жевали, прекратив обсуждать тему имён, а потом над головой раздался басовитый гул. Он рождался в нескольких километрах от нас.

Вум, вум, вум, вум, вум – одна за другой уходили ракеты, уносясь куда-то вдаль. Они просто рождались посреди воздуха и улетали километров на тридцать за холмы. Это не что иное, как система залпового огня. Где-то там вдали вспыхивало зарево мощнейших термобарических взрывов. Такая система могла быть установлена на громадине десятилапого шагающего танка в ударной модификации, на эсминце атмосфернике или «Зевсе» и «Микадо», услужливо подсказала память тела. Если я не ошибся с калибром, что вряд ли, то такую систему даже на корвет и винтокрыл лёгкого и среднего класса не поставить.

Штука, с которой вели огонь, должна быть чем-то здоровым в небе или не менее большим на земле, но здесь небо чистое, а каменная равнина пустынная. Моё ночное зрение, кроме вспышек, возникающих из ниоткуда, ничего обнаружить не смогло. Очередная вспышка на высоте с полкилометра, и цилиндр уходил вдаль, распуская огненный хвост, а потом вдалеке вспыхивало зарево. Я схватил флягу с водой, плеснул на угли и начал закидывать потухший огонь землёй и камнями. А затем мы побежали.

Вот же экскременты червей! Опять придётся за негодяями бегать. Ладно, в этот раз тоже. Хоть вообще к людям не выходи. В следующий раз прихвачу себе какую-нибудь зверюгу из теневых побольше, чтобы все окружающие при одной мысли заходить ко мне на территорию мелко гадились. А я сам никуда больше не пойду. Рыбалка, натуральное хозяйство, чистый воздух, но в этот раз мне такой возможности, разумеется, не давали. Можно ещё женщину, лучше из народа Воды, но перед этим надо обязательно уточнить, нет ли у неё какой великой тайны, или не идёт ли она к храму с говорящей головой.

Происхождение ракет могло быть каким угодно. Практически на сто процентов я был уверен, что какая-нибудь очередная руна, созданная из арсенала оружия пришедших в этот круг землян. Оставалось только понять, почему именно техника космо? В этом случае местные сразу поймут, что в руну засунули ракеты РСЗО. Почему в моём круге использовали яд? Совершенно не факт, что рунные ракеты используют именно земляне, а как я убедился у себя, точно не факт. Остался большой вопрос, почему именно техника землян так привлекает создателей всего этого безобразия? Была ещё одна особенность. То, что в этих местах тоже есть обрывы связи с наблюдателем, я знал с первого дня, когда шёл к берлоге Плешивого, но старался это отнести к случайности и думал, что об этом можно подумать позже.

Добежали до места пуска. Никаких сюрпризов и следов. Запуск был точно с воздуха, а на поверхности ровного каменистого плато не сдвинут ни один булыжник. Прошли по направлению движения ракет. Использовались два типа боеприпасов. Тяжёлые, в цельном корпусе, и скоростные, очень быстрые, с разгонным блоком. Стандартная тактика, как по уставу. Быстрые ракеты нужны для оперативной реакции и первого удара, а потом приходит вторая волна с основной поражающей мощью и выжигает всё. Через два-три километра стали попадаться разгонные блоки. Нашёл семь штук. Остальные, наверное, валялись по оврагам и завалам камней, которых здесь немало. Обычно в блоках подобных калибров или шесть, или двенадцать ракет.

Симбионт тут же подсказал, что он насчитал тридцать шесть стартов, и подтвердил, что ракет с ускорителем было двенадцать. Значит, остальные тяжёлого класса. Кстати, мой житель головы определил, что все серийные номера на разгонных блоках разные. Значит, использовали либо несколько различных рун, засунув туда разнообразные боеприпасы, либо использовали одну руну, засунув в неё все заряды. Если бы использовали одну и ту же руну, выпустив несколько ракет по очереди, то серийные номера на разгонных блоках обязательно повторились бы.

Мой кувшинчик из руны корзинки удовольствий был творением настоящего мастера. Расписной, с длинным и тонким горлышком, весь покрытый диковинными узорами, но он появлялся всегда одинаковый. Уверен, что если провести спектральный анализ и отсканировать с максимально высоким разрешением, то совпадение будет абсолютным, до молекулы.

Скорее всего, весь этот залп упаковали в одну руну. За время своих скитаний я часто поступал как самый последний и ленивый тупица, не сильно торопящийся на верха лестницы восхождения, но даже при этом у меня накопилась куча знаний о местных технологиях. Я прекрасно осознавал, что для того, чтобы в руну засунуть мой красивый кувшинчик и корзинку со жратвой, нужен очень сильный восходящий. Какой восходящий нужен, чтобы упаковать в руну минимум три блока ракет РСЗО крупного калибра двух разных типов? При этом не просто упаковать, а ракеты должны быть на стартовом разгоне. Где пусковая? Она растворилась, как бочки с ядом, или боеприпасы сунули в руну сразу в стартовавшем состоянии? И как это можно провернуть? Тот, кто сделал эту руну, точно был не из простых работящих парней, живущих на богом забытом орбитале и зарабатывающих на жизнь работой на шахтном комбайне.

Пока бегали, Плешивый был с нами. Вряд ли он понял, в чём подвох, но если я неожиданно подорвался и нервничаю, то его присутствие не помешает. Решил, что обязательно надо сходить и посмотреть на место удара. Медведище отлично чувствовал моё состояние и настороженно порыкивал. Иногда Плешивый рыкал посильнее, предупреждая о своём приближении окружающих хищников, чтобы они убрались с нашей дороги и с ними не произошло несчастного случая.

Когда до места прилёта оставалось километров десять, я дал команду своему медведю готовиться к днёвке. Скоро рассвет, и затягивать с этим не надо. Медвегрыз немножко недоумевал, рассчитывая наверняка поохотиться, но, почувствовав мой ментальный посыл, решил, что спокойный хозяин лучше набитого брюха. Немного компенсировал переживания зверя парой брикетов сублимата из криптора и горстью пакетиков с сахаром.

Порезанная расщелинами, кривая, забросанная камнями и заросшая корявой растительностью местность была крайне неподходящей для быстрого перемещения. По обычному лесу я бы прошёл раза в три больше, но тут нужно выверять каждый шаг. До рассвета мы всё равно не успеем добраться до места прилёта ракет, а осматривать подобные территории в присутствии охранника весом в тонну гораздо комфортнее. Лучше потерять несколько часов, зато иметь под боком медвегрыза.

Я примерно знал, куда идти. Именно там располагалось поселение пойманных мною охотников. В нём жил народ Тени. Ребята держали огромные территории на границе зоны земель ночи. Мы были в самой середине их владений. Территории гигантские, а поселения находились на поистине эпических расстояниях. Можно было неделями ходить, не встретив ни одного человека. Как стемнело, вылезли из уютной пещеры и выдвинулись.

Место нашли без проблем. Всё как и предполагал. Прилёты были знатные. Мне такое доводилось видеть раньше. Иногда заражённые азур-тварями города надо было срочно почистить, но применять заряды с системами абсолютного поражающего фактора нельзя. Часто на нижних уровнях гиперполисов в защитных убежищах скрывались люди. Тогда применяли удар термобарических боеприпасов. Всё, что сверху, сминалось, а если порождения червей находились в зданиях и коммуникациях под землёй, то их это тоже не спасало. Объёмный взрыв доставал всех, в какую бы они нору ни забились, полностью уничтожая всё, что на поверхности и ближайшем подземелье.

Здесь всё выглядело без изысков. Залп оказался достаточно точен. Бросалось в глаза отсутствие каких-либо осколков. Их просто не было. Имелись воронки от взрывов, чёткие пятна зон поражения, но осколков не было. Странно. По пути сюда мы видели разгонные ускорители, но даже в боеприпасе со сгораемым корпусом всегда много мелких металлических деталей, пластика, кусков проводки и всяких приборов. Здесь же не было ничего. Подрыв, зона поражения и ни одного осколка. Я даже сорванные тряпки с шатров перерыл на предмет дырок и не поленился в несколько воронок спрыгнуть и поковырять землю, но нет.

Мы ходили по уничтоженной деревне. Термобарические заряды высокой мощности – это такая штука. Даже если ты находишься в подвале за дверьми и изгибами коридора, то, если это не бронированные двери бункера, тебя обязательно достанет. В кочевом поселении людей Тени никаких дверей и подвалов не было. Убило всех, включая домашний скот и мелких вредителей, которые жили в норах под домами.

Мы нашли восходящего и четвёрку сыновей среди размётанных остатков кочевого посёлка. Они сидели около одного из растерзанных ударной волной шатров, а перед ними лежали несколько тел женщин и детей. Я подошёл и встал рядом. Отец, не оборачиваясь, спокойным тоном сказал:

– Ты мог нас убить, приказав своему зверю, но сохранил жизнь и накормил, поэтому я тебя не убью. Но остальных людей твоего народа это не касается. Я отомщу им обязательно.

– Отомстишь. Это правильно. Но мой народ к этому не имеет никакого отношения. Если ты хочешь узнать правду, то я могу тебе рассказать, но вначале нужно завершить все дела здесь и уходить. – И я показал на изломанные трупы.

Взрывная волна не пощадила никого. Поселение было немаленькое. Только на первый взгляд я видел пять тел, в запястьях которых торчали гвозди, и над ними висели капельки звёздной крови. Видел несколько животных, тоже исковерканных взрывами, с искорками над телами.

Огромные безлюдные территории с холодным климатом заселяло несколько кланов людей Тени со своим риксом, собиравшим под крыло многочисленные кочевые племена. Все они подчинялись кингу, он находился очень, очень далеко, практически на той стороне круга. Народ людей Тени окружал всё световое пятно, поселяясь в местах, которые остальные народы не жаловали. Гораздо проще взять палку и натыкать рыбы в тёплых реках или поймать зверя в огромных нажористых лесах, чем гонять полдня злобную небольшую животину с острыми клешнями и покрытую панцирем, а она и сама не прочь сожрать охотника.

Если что, так, на всякий случай, к этому надо прибавить изобилие животных с приставкой «теневые твари», вроде моего найтволка и родственников Плешивого. Между прочим, они были не самыми большими и агрессивными хищниками, да и мелкой дряни, прячущейся по пещерам, тоже хватало. Не забыть упомянуть близость червей.

Зато здесь, как в любом из народов, живущих в условиях сурового климата, существовали свои правила помощи и традиции гостеприимства. Если ты чужак вроде космо или забредшей случайно рыбообразной, то тебя с удовольствием поймают и сделают трелем, но, если в тебе кровь людей Тени, нужны веские основания, чтобы отказать в помощи и тем более лишить свободы. Скорее тебя сделают изгоем и выдворят, чем превратят в треля.

Трофеев было много. Глава семейства жалел только о том, что сыновья не восходящие и все руны и звёздная кровь достались ему. Каждый из парней получил по два стигмата, один нужно было ему вставить на ближайшем тинге, второй отдать вождю поселения в качестве дара за приём в новое племя. Места суровые, и поселения часто гибли и вновь восстанавливались, поэтому подобные традиции соблюдались очень строго. Сегодня помог ты, а завтра, может быть, и тебе придётся отправлять своих детей в соседнее поселение. Род не должен прерываться.

А вот уговорить мужика отправиться с детьми не смогли. Раз мы ввязались в эту тему, то теперь он будет со мной, и никакая сила не сможет изменить его решение. Пришлось соглашаться. Провожатый по местной природе и настоящий эксперт по выживанию в этих местах мне бы не помешал.

Оставалось удивляться, насколько я повторяюсь. Не прошло и трёх недель, а у меня снова команда из рыбы и потерявшего семью здоровяка. Он, конечно, был не огромным, как Шторм, и совсем немного выше меня, зато с рельефной мускулатурой, и такое ощущение, что вместо мышц жилы, а тело смотрелось мощным и прочным. Или я сам додумываю, или у меня судьба возрождаться вновь и идти по той же дороге. Линейка случайностей?

Вспомнил один эксперимент. В глубокой древности ходили деньги в виде монет из металла. Один очень мощный искин загрузили задачей промоделировать падение монеты и понять, какой стороной она падает и с какой вероятностью. Результат был примерно пополам, но искусственный интеллект просчитал триллионы в миллиардной степени вариантов с цифровыми моделями миллионов монет. Самое интересное, что были последовательности, когда кругляш из металла падал одной и той же стороной подряд по нескольку сотен тысяч раз. Как понять, что это всего лишь случайный набор из ста тысяч повторений, а не закономерность? Всего лишь провести эксперимент триллион в миллиардной степени раз.

Глава 3. Цепь событий

Вначале думали отпустить парней самих и отправиться в дальний путь на поиски негодяев, использующих систему рунных РСЗО, но потом, немного поразмыслив, решили идти сразу к риксу этих земель. Наверняка произошедшее взбудоражит нервы местным властителям и лучше объясниться самим, чем передавать послание через сыновей, не имеющих даже статуса восходящих.

Весть о погибшем племени могут принять не так. Всё это усложнялось отношением к землянам. Здесь оно несколько иное. Если в моём круге это был полноценный народ, с которым с удовольствием торговали, обменивая суворовы на местные полезные вещи, то в этом круге достаточно долго космо воспринимали исключительно как трелей. Всё это длилось много лет, а потом появились несколько иные ребята. Они тоже вначале ничего не помнили, зато у них в крипторах лежали автоматы и штурмовые комплексы, их применяли не раздумывая. Они лихо сбились в кучу, и понеслось.

Капсулы с колонистами и грузовые крипторы вырывали из горла местных, а если надо было вырезать поселение аборигенов, не хотевших отдавать полюбившихся трелей, то вырезали не глядя. К ним бежали изгои со всех мест, и если, на взгляд землян, ты ничего предосудительного не сделал, то тебя принимали к себе. Скрепя сердце местные признали землян народом. Ещё некоторое время пытались делать гадости, но всё чаще получали в ответ увесистых люлей и уползали на свои территории. Земляне контролировали совсем небольшой пятачок, зато он у них полностью простреливался из чего-то очень разрушительного и просто прийти толпой без огромных потерь было нереально.

За убийство поселения местные обязательно начнут большую войну, и это дело чести и принципа, но зачем? А может, так хотел тот, кто занимается выселением из этих мест местных племён? В своём круге я встречал смертник и знал, что земная колония обладает ракетным оружием. Не исключено, что и в этом могут оказаться тактические заряды на основе расщепляющихся материалов или антиматерии. Просто так их не применят, а вот если обиженные риксы соберут весь народ Тени и пойдут в бой до последнего? Что остановит землян, когда станет понятно, что их всё равно всех убьют? Может, так и задумано? А если в распоряжении колонии есть заряды с абсолютным поражающим фактором? Почему бы и нет?

Эту историю точно не надо пускать на самотёк. Передавать сообщения через парней явно не стоило. Первым пунктом назначения выбрали большое поселение в относительной близости. Там нашего здоровяка знали, и можно будет поговорить с главным и решить, как лучше добраться до рикса. Все согласились, что без рассказа о тонкостях не обойтись. Нужно было объяснить про осколки и о том, как появились ракеты, да и много чего надо рассказать. Неоспоримых доказательств применения земного оружия не было. Больше того, имелось много признаков, что это неземное оружие.

Опёрся на лопату, дав затёкшей спине немного отдыха и крутя в голове навязчивые мысли. Так, что там у нас было? Приземление, теневая животина, меня пытались поймать и сделать трелем, погибшее поселение, летающие корабли, отец, потерявший семейство. Что-то я упустил? Конечно же, сами мысли выглядели полнейшим скотством и откровенным кощунством, когда твои руки натёрты лопатой. Той самой лопатой, которой ты роешь уже которую по счёту братскую могилу и стаскиваешь в неё тела погибших в поселении людей. Могилы были общие, и подбирали для них небольшие овражки, чтобы не сколько копать, а просто забросать землёй. Сам посёлок был немаленький, и если каждому копать, то здесь работы на месяц.

Что-то я упустил? А, да, конечно, рыба шла в очередной раз за великими делами – искать чудное озеро, где её племени будет удобно жить в новом месте, но не было храма говорящей головы. Точно! Просто почувствовал, что в организме не хватает посещения храма с говорящей головой.

– Скажи, – обратился я к Тугу, – а поблизости нет храма с говорящей головой?

На меня удивлённо посмотрели. Мои попытки объяснить, что это вообще за такая штука, не удались. А потом один из сыновей восходящего сказал:

– Отец, прости, но мать мне рассказывала, а я думал, что это враньё. Сказка, чтобы я вечером заснул.

Как я понял, это был один из сыновей, который рождён от жён трелей, её мужик в другом племени в рабство взял. Закончив рассказ, парень предложил:

– Я могу с вами пойти и показать, где это место.

Отец так рявкнул, а парень так быстро поменял мнение, что, казалось, он в прыжке может сменить башмаки внутрикорабельного скафа на комплект обуви планетарной обороны. За полминуты мы получили подробнейшее объяснение, где находится место, больше не обсуждая тему личного присутствия детёныша.

Место с храмом говорящей головы прямо подсовывали, вот именно поэтому я решил туда не ходить, по крайней мере пока. Конечно, вопросов накопилась уйма, но снова пройти по той же событийной линии не позволяли упрямство и осторожность. Да и надо ли оно мне? Ощущаешь себя игрушкой в чьих-то очень могучих и не факт, что чистоплотных руках. Ведь я так и не понял, с кем связался и куда влез.

Решил менять. Единственным пунктом, который надо было выполнить прямо сейчас, был визит в племя моего здоровяка. Нужно сдать детёнышей и лично переговорить с местными владыками. Храм говорящей головы располагался по маршруту к чудесному месту, о котором говорила рыбообразная, и нужно всего сделать небольшой крюк, но я решил, что если и будет крюк, то с другой стороны. Всегда можно зайти и потом. Не думаю, что будет сложно найти оплавленный горный кряж и несколько километров пустыни из дроблёного камня. Если, конечно, в этом круге именно так оформляют подобные заведения.

Странностей хватало и так. Что за загадочное место для нового дома народа Воды? Возможно, никаких чудес и не будет, а найдём просторное горное плато посреди ледяной пустыни со множеством озёр и рек, которые подпитываются теплом геотермальных источников. Для водоплавающих, привыкших проводить большую часть жизни в воде, вполне нормальный климат. Там наверняка полно донной растительности, рыбы и водной живности, а если негодяи захотят прийти в эти места и не будут уметь плавать, то, скорее всего, просто себе жопы отморозят. Может быть, и не надо придумывать никаких космических объяснений, а попробовать немножко отстраниться от местных чудес и поискать что-нибудь из арсенала научного происхождения.

Если честно, то прямо точки, куда надо было идти и искать новый дом для жителей Воды, не было. В сказке описывался район поисков в несколько тысяч квадратных километров. По крайней мере, хоть какая-то локация, а там по месту будем разбираться.

Выдвинулись только через два дня, как стемнело. Именно столько заняли работы по захоронению тел и созданию нескольких кладов с имуществом. Мне загрузили криптор особо ценным и тяжёлым, коего оказалось немало, но в большом, пусть и кочевом поселении ценных предметов имелось прилично.

Первую днёвку на пути сделали там, куда вёл Плешивый. Мудрить не стали. Если не принюхиваться, то всем места хватало, а в случае внештатной ситуации можно просто забежать в темноту. А потом уже нарушителям спокойствия и хулиганам самим придётся объясняться с хозяином жилплощади, а нам просто немного подождать. Это была отличная, уютная и традиционно вонючая пещера. С меня охрана в пути и крыша над головой, а с аборигенов чё пожрать мне, рыбе и медвегрызу.

В долгих путешествиях с боевым флотом по множеству окраин Галактики я всегда убеждался, что мозги тех, кто живёт в суровых условиях, особенно когда холодно, работают совсем по-другому, чем мозги жителей тёплых планет. Если кругом буран, тебя закапывают в снег и кто-то решил потратить свои запасы энергии на это дело, то вариантов может быть много. Возможно, тебя хотят укрыть от холода и бурана, а может, спрятать от ледяного чудовища, которое вылезает из своего морозного убежища только в такую погоду, а может, просто хотят, чтобы ты не испортился, и замороженное в снегу мясо нарезать гораздо удобнее, чем кромсать промороженную тушу. Осталось определить, какой из вариантов именно твой, и отреагировать.

Парни мгновенно приспособились к тому, что теперь у них есть Плешивый. Видя, что сейчас мы в одной банде, они его тут же припрягли к охоте. Выглядело несколько иначе. Вначале мы просто шли, крупные хищники вдалеке порыкивали, но давали возможность нам пройти, показывая всем своим видом, что только потому, что лапы о нас, таких мелких, марать неохота. Мелкие сразу сдёргивали. А потом мужик выставил передо мной руку. Я замер, а парни, пригнувшись, аккуратно разошлись по сторонам. Метрах в двухстах от нас раздались вопли, и они начали стучать копьями о камни, а затем, резко заорав, побежали обратно. Большими скачками за ними погналась здоровая козлоящерица. Местные звери были совсем ни на что не похожи, по крайней мере, из того, что я видел даже на изолированных планетах со своим развитием цивилизации и уникальной биосферой. Чистым хищником эта зверюга явно не была, но, как и большинство зверей тени, наверняка могла жрать всё.

Я прямо почувствовал недоумение и удивление медвегрыза появившемуся животному. Это как? Почему не почувствовал и не унюхал? Как эти смогли, а я нет? Недоумевал мой медведище с четверть секунды и рванул. Оббегать парней не стал, а просто перепрыгнул, опустившись на хребет догонявшей зверюги. По весу они были примерно равны, но не по возможностям. Удар, рык, ещё пара ударов лап, прикус – и ужин на всех можно начинать готовить.

Зверь был со звёздной кровью, но каплю забрал мой питомец, а нам оставалась огромная туша. Плешивый, конечно, рассчитывал и тут на немаленькую долю, но сам драть не стал, честно дождавшись, когда ему первому отрезали приличный шмат мяса, который он начал жрать. После этого ему стало гораздо легче наблюдать, как мы разделываем тушу и воруем увесистые куски мяса в криптор или подвешиваем на одно копьё, чтобы потом на днёвке попробовать прокоптить.

Отец семейства был доволен сыновьями. Даже мой зверюга пропустил прячущуюся в камнях живность, а вот парни приметили, выследили и загнали на Плешивого. Лично они копьями не затыкивали, но зачем это делать, когда у нас есть способ гораздо лучше? Набрав мяса, отправились к месту днёвки. Я примерно предполагал, где это находится, и уже виднелся небольшой скальный массив, где наверняка и расположена пещера моего зверя.

Уходили под недовольное ворчание медведя. И Плешивый, и Кусь всегда недовольно порыкивали, когда я воровал еду в их присутствии, но честно терпели, поэтому я старался воровать в светлое время суток без их присутствия. Сейчас ждать дня у меня возможности не было, поэтому пришлось извиниться и всё делать под внимательным и вечно голодным взглядом. Плевать, что жратвы больше, чем можно съесть, тут дело принципа. Как только мы отошли на несколько шагов, то кости захрустели и на всю округу раздалось довольное чавканье.

Расстояния здесь очень немаленькие. Дошли всего за четыре дня. Нам прямо повезло. Вождь местного клана как раз принимал в гости рикса этих земель. Народ Тени был разнороден, и конкретно эти назывались Клинки. Были Топоры, Крюки и ещё чего-то. Всех их объединял кинг, которого они выбирали главным из числа риксов.

Местный глава земель, впрочем, как и вождь поселения, оба оказались людьми вполне вменяемыми. Они внимательно всё выслушали. Разумеется, я рассказывал не всё. Самой большой дыркой в своём рассказе считал своё возрождение из капсулы, но, как оказалось, это не было в глазах местных проблемой. У всех гвоздь в запястье, а у меня в голове. По-правильному, конечно, душа прыгает в гвоздь и отправляется в Вечность, где потом обитает и пользуется всеми благами цивилизации. У меня всё не так, и что должен делать гвоздь, который в голове, ну, наверное, так и должен. Во всяком случае, этого никто не знает и эту возможность не исключают. А то, что я без звёздной крови, так тело новое, что тут необычного?

Всё остальное уже было объяснять гораздо легче. Разумеется, про то, чем я реально занимался в храме говорящей головы, рассказал в очень сокращённом варианте, упирая на выяснение про своего найтволка. Не рассказал о том, что перед взрывом применил чёрную руну. Но и здесь вопросов не возникло. Рассказ про четыре килограмма взрывчатки, размещённых в моих костях, местные восприняли вполне с энтузиазмом. Им приходилось сталкиваться с техникой космо. Из любопытства они не раз расковыривали патроны и искренне удивлялись, как очень скромная кучка пороха может запустить увесистую пулю, пробивавшую почти всю местную броню, а бывало, и черепа восходящих. И всё это без рун. Четыре килограмма взрывчатки, которая ещё сильнее, – это вполне весомый аргумент, особенно если он у тебя перед носом грохнул.

Вождь поклялся, что о капюшонах он никогда не слышал и даже не припомнит, чтобы подобные существа упоминались хотя бы в сказках. Местные вожди были явно не в сговоре с гадёнышами, освобождающими территорию, но и совершать необдуманные действия не спешили. Хорошо, что мы не передали послание через детей моего здоровяка, а я лично всё рассказывал. Появилась куча вопросов и уточнений. Мне верили и не сомневались, просто картинка была настолько нехорошей, что в головах главарей этому нужно уложиться.

С детворой вопрос тоже решили. Половина парней моего здоровяка остается здесь, а половина детей отправится в центральное племя, где обитал рикс, и он уже сам проследит, чтобы они получили стигматы на ближайшем тинге. Вместе с нами хотели отправить целую армию из самых сильных восходящих, и мне пришлось некоторое время отбрыкиваться. Тёмные дела делают осторожно, исподтишка стравливая народы и без нужды не показываясь. Я прекрасно помнил мощь капюшона, и создавалось впечатление, что он боится не местных кингов, а кого-то другого, и нашими силами вопрос не решить. По крайней мере, надо пробовать с варианта тихонько прошмыгнуть.

Пока всё складывалось хорошо, и мы немного опережали события. Бессмысленная война с очень неслабым противником в виде поселения космо никому не нужна. Оставалось выяснить то, что мне не удалось в прошлый раз. Кто те ребята, которые всё это устроили, и реально зачем? Правда, от подарочков отделаться не удалось. Когда главный узнал о том, что у меня нет звёздной крови даже на то, чтобы активировать корзинку удовольствий и нормально пожрать, а не таскать сухие брикеты из криптора, то организовал мне небольшое развитие. С риксом был неприметный мужичок в должности фламина, как я понял, вроде шамана, он мне перекинул двенадцать капель звёздной крови, и теперь я был вполне самостоятельным восходящим.

Вечером, уютно усевшись в шатре, который предоставили местные, решил ещё немного побродить по лестницам восхождения и всё-таки пробежаться глазами по своим параметрам и рунам. Нужно забрать награду наблюдателя, которую я ещё не выбрал, и просто понять, что у меня есть. Со мной поселили рыбу, решив, что она моя жена, подруга и трель разом, а Тугу и сыновьям отвели соседний шатёр.

Так, что у меня есть: проклятая руна великого усиления и истинной преданности, подаренная головой, руна иллиумового когтя, подаренная водяной ведьмой, корзинка удовольствий, подаренная Махантом. Странно, все подарочки были при мне, хотя, кроме иллюмового когтя, описания остальных рун не содержали упоминание о том, что они привязаны к душе. Умения тоже сюрпризом не были. Осознанный сон, как здесь называли будильник симбионта, опознание ядов и иммунность. Это уже мой локоть с возможностью определения химических веществ и симбионт с подавлением боли и способностью купировать некоторые повреждения. Житель головы мог немного помочь убрать химическое отравление, радиоактивное воздействие, подавлять болевые ощущения и останавливать небольшие кровотечения. Всего понемногу. Отрезанную ногу не отрастить и распоротую брюшину не залечить, но в целом – согласен.

Выбор зрения – это моё ночное зрение, и тоже модификация имени жителя головы. Владение единым и языком народа Воды. Наглость развилась в две ветки со знаками вопроса. Тут у меня даже догадок не было, во что ещё она может превратиться и как ею пользоваться осознанно. Стандартные изменения от симбионта, такие как скорость, локоть, определяющий яды, дополненная нервная система и усиление позвоночника, амортизация мозга и органов, защита от перегрузок.

По телу понятно. Я сейчас на уверенном развитии дерева с некоторым набором сучков, которые отрастил мой симбионт. Оно было новое, и ничего такого не произошло. Будь я на флоте и если бы получил не свой клон тела, то мой симбионт вырастил бы такие же точно модификации без всяких рун.

Разум был десять из десяти и ветвился на восприятие – три из десяти, мышление – шесть из десяти, волю – десять из десяти. Тоже объяснимо. Умный и волевой, только глазёнок, резкости слуха и размера мозга не хватает. Конечно, упрощаю, однако без дополнительных рун, таких как «чуткое ухо», мог похвастать только ночным зрением, но это заслуга симбионта, и оно у меня и так всегда было до Единства. Взгляд зацепился за параметры ментальности.

– Эу, Цветущая в Ночи, можешь поговорить? – отвлёк я рыбу от пожирания чего-то вкусного, что притащили нам местные.

– Угу, – раздалось сквозь набитый жратвой рот.

– У меня дух распался на предвидение, стихийность и ментальность. В предвидении и стихийности всего понемногу. Тут понятно. Это у меня гвоздь в голове понимает, куда стрелу пустят, и я могу яды определять и ожоги от огня обезболивать. А вот ментальность у меня как дерево расползлась, я уже две сотни ответвлений насчитал и прочитать не могу. Они у меня все знаками вопроса. – И глянул я на замершую рыбу. – Ты чего?

Было понятно, что я застал рыбообразную своими научными изысканиями врасплох и именно в этой ситуации не к умным, а всё-таки к красивым. Пришлось звать самого опытного из нашей банды и погнать Нимфею в соседний шатёр за здоровяком. Но и тут мне не помогли. Дух, как оказалось, – это такая штука… Здоровяк честно сказал, что, скорее всего, тут мне ничего не подскажут, да и говорить об этом не станут.

– Такие знания хранят в сотни раз ревностнее, чем собственных жён, да и если кто-то что-то подскажет, то это только фламин, но надо ли у него спрашивать? – задумчиво и негромко сказал Туг.

– Наверное, нет. Пусть пока так побудет, – согласился я и, раз уж все собрались, то решили выбрать бронзовую награду наблюдателя за то, что я сам себя прибил.

Своим, конечно, объяснил, что это награда за порчу капюшонов и прижигание бандитов. Страшно бесила лотерея из трёх пунктов, когда наблюдатель случайным образом предлагал награду из трёх вариантов. Как по мне, можно дать вариантов побольше, ну и пусть часть из них будет не бронзой, а вдруг тебе из тех трёх ничего не надо?

В прошлый раз брал у наблюдателя руну-заклинание и получил облачную молнию, которой успешно лупил по площадям, раздавая заряды искр всем в округе, и больше пугал своих друзей, чем врагов достал. Решил быть поумнее, взять руну-умение, и замер:

– Скажи, а может быть такое, что мне дают ту руну, которую я с прошлым телом потерял? – обратился я к здоровяку.

– Я об этом никогда не слышал. Стигмат уносит души и руны поверженного восходящего в Вечность, роняя часть и давая награду победителю, но ты не убежал в Вечность. Может, наблюдатель поднял твои руны и хочет вернуть их тебе в качестве награды? Это необычно, но и о гвозде в голове я никогда не слышал.

– Понятно, – легко согласился и сделал выбор.

Если я жаловался на выбор из трёх, то мои пожелания учли и сократили количество вариантов до минимума, просто ткнув носом. Мне предлагали руну «токсичная иммунность», которая у меня и так была, только в качестве постоянного свойства, обеспеченного симбионтом, и руну «ночное зрение». И эта руна мне не нужна. У меня уже есть такой навык, и тоже выращенный жителем головы. Похоже, наблюдатель или тот, кто подаёт ему идеи, решили выбрать за меня.

Выбрал. Руна умения «телесная эфемерность». «Ваше сознание может проделать большой путь и коснуться тех, чьё тело разделено с разумом сновидениями. Нет плоти, которая может ранить душу; и нет души, которая сможет причинить вред плоти, но вы можете».

Ага, это именно та самая руна, которую я получил с водяной ведьмы и так ни разу не использовал, а потом утратил вместе с потерянным телом. Если кто-то и решил мне её подсунуть незаметненько, то этот кто-то знай: я очень подозрительный и недоверчивый, но подарочки принимаю.

Если честно, то брать награду или подождать – разницы не было. У меня имелось всего двенадцать капель звёздной крови, и мне бы хоть на регулярную активацию корзинки удовольствий хватало, а о боевом применении рун я даже и не думал. Пока у тебя не будет запаса звёздной крови на десяток-другой запусков боевых умений, то на руны в качестве оружия рассчитывать просто вредно. Я не раз видел моменты драки на рунах. Это надо много капель. А теперь спать, как только древо погаснет, нам выходить…

Через два дня пути, когда ночь подходила к концу, мы вышли к каньону, который отделял земли Клинков от ничейной территории, со множеством неприятных и непонятных опасностей. Плешивый ушёл на днёвку, а мы шли к огромному завалу камней, чтобы перейти на ту сторону. Мужик выставил передо мной руку. Я остановился. Он показал на ничем не приметный кустик и несколько ростков, торчащих из земли. Кустик как кустик. Листики, крючковатые побеги и песчано-каменистая почва. Этими кустиками заросла довольно большая территория перед завалом камней, он образовывал переход через резкую расщелину. Ширина расщелины небольшая, но глубина не просматривалась, а склоны были словно раскол монолита, отвесные, почти без выступов. Сама расщелина километров тридцать в обе стороны. Здоровяк выругался:

– Это разрывник. Раньше его тут не было. Теперь неделю обходить.

Я присмотрелся своим зрением. Интерфейс восхождения не сразу понял, что от него хотят, но всё-таки показал: «Разрывник обыкновенный – содержит звёздную кровь». Было несколько кустиков, которые назывались так же, но звёздной крови не содержали.

– Они глубоко корни проращивают. Был бы один куст, можно за полдня выжечь.

Затем он отломал от небольшого деревца не толстую, но достаточно длинную ветку метра в полтора, с веточками и листиками. Осторожно подойдя к жухлым растениям, кинул ветку. Ничего не произошло. Оторвал ещё одну палку, достал из рюкзака кусок вяленого мяса, потёр им листики и ствол. Швырнул туда же. Из земли выскочили массивные побеги с шипами, больше напоминавшими клыки зверя. Их было много, и они были реально огромные. Древесные когти мгновенно смяли палку, разорвав на множество частей, утащив под землю.

– Понятно, – сказал я.

Симбионт постарался определить контуры растений, и если вдруг где-то сразу эту флору не покажет интерфейс восхождения, то мой житель головы обязательно взял себе на заметку следить за подобными милыми кустиками.

Растеньица расположилась здесь не зря. Удобная тропа шла через завал камней, образующий переход между двумя сторонами провала. Тропа уходила на него, и если ты козёл или медвегрыз, способный прыгнуть метра на три, то можно было прыгать по камням, но существовал шанс соскользнуть, и тогда корешки обязательно попробуют тебя сожрать. Риск явно того не стоил. По задумчивому лицу здоровяка было понятно, что так и есть и не всем прыгунам удавалось перебраться на ту сторону. Идти тридцать километров в обход тоже не хотелось.

Всюду вдоль обрыва росли деревца, и некоторые совсем на краю отвесного склона.

– Сюда! Сюда! – радостно закричала рыба, прижимая ногой вот такое небольшое дерево метра в полтора с тонким и гибким стволом.

В руке сверкнул амулет. Ствол начал немного расширяться, дерево попёрло в рост прямо на глазах, пытаясь выровняться.

– Держите! – вопила рыбообразная, а я с мужиком повис на стволе всем весом, задавая изгиб.

Ствол рос, пытаясь выровняться, а потом нехотя искривился и, раз мы ему не даём расти вверх, начал тянуться вбок, нависая над обрывом. С час дерево так росло, норовя искривиться вверх, а мы пытались прижимать его к земле. За это время ствол уже стал таким, что наших сил было явно недостаточно, но направление мы задали. Ещё через час дерево имело внушительный размер и нависало над той стороной расщелины. Корни были в полном соответствии с размером древесного ствола, но земля, к которой прицепилось мелкое деревце на самом краю обрыва, рассчитана на эти корни не была. Корни и ствол отлично выдержали, а вот край обрыва нет. Растение чуть сползло, опустившись примерно на метр, а вершина упёрлась в противоположную сторону обрыва.

– Вот же! – завопила рыба.

Да, обидно вышло. Сооружение держалось над пропастью, но выглядело совсем хлипко.

– Дай сюда, – протянул руку здоровяк.

Покрутив в руках амулет, отданный рыбой, он удивлённо поднял бровь:

– Хороший амулет. Сам заряжается?

– Да. Несколько раз в день. Это подарок Говорящей с Водой. Она была очень сильная восходящая.

Мужик хмыкнул:

– Дети вы глупые, – и пульнул синеватую искорку из амулета в завалившееся дерево.

Корни начали шевелиться, расти и вцепились в обломанный край обрыва, а ветки на другой стороне упёрлись в противоположную сторону преграды. Ощутив почву, ветки на той стороне тоже пустили корни.

Если руны из скрижали Нимфеи я знал, то вот амулеты из внимания упустил. У меня была целая куча амулетов из отравленной деревни, но несерьёзные и откровенно бесполезные, а вот этот заинтересовал, и я тоже полюбопытствовал.

Амулет бурного роста. Описание гласило: «Великий мастер применил немало искусства и создал шедевр. Вложенное в кристалл заклинание вызывает бурный и быстрый рост любого растения. Не требует от восходящего ни единой капли звёздной крови. Самозаряжающийся предмет, время перезарядки – два часа, ранг бронза».

Пока я изучал неприметный камень, обвязанный кожаным плетением и висевший на такой же кожаной верёвочке, отец семейства достал из скинутого на землю рюкзака мясо, лепёшки и соорудил нам перекус. Пока неспешно ели, ствол увеличился втрое и теперь мог выдержать нас всех одновременно, а корни на обеих сторонах намертво вцепились в края пропасти. Даже перила выросли. По всему стволу появились растущие побеги, которые тянулись вверх, за них будет удобно держаться, если переходить по стволу. Оставалось только спуститься на полтора метра на нашей стороне, пройти по выросшему мосту, а затем спрыгнуть с метровой высоты с той стороне.

За несколько часов мы избавились от предполагаемого крюка в несколько дней. Переходов, кроме каменного завала и теперь нашего дерева, поблизости не было. Хотя расщелина невелика, всего метров пятнадцать, местами до двадцати, но срез уходил почти вертикально вниз, а на дне клубился туман. В белёсых клубах просматривалось нездоровое шевеление, не предвещавшее ничего хорошего. В Единстве часто встречались похожие разломы, связанные с применением когда-то давно древних рун. Размер и глубина могли быть любыми. Есть просто каменные, большие и глубокие, а попадались и такие. На дне мог быть туман, убивающий всё, что в него попало, или расплавленный камень. Они могли быть заселены непонятной животиной, заполнены кислотой, которая просто так там находилась, никуда не текла, но и не вытекала и не испарялась. Даже местные аборигены не всегда могли сказать, что тебя ждёт внизу, и старились обходить эти места верхами, не испытывая судьбу.

Перешли по стволу без проблем. Чуть позже нас обязательно догонит Плешивый. Я думаю, он знаком с местным разрывником, прекрасно сориентируется на нюх и поймёт по следу, как мы перебрались, а не будет делать круг в три десятка километров. Пока шли, здоровяк организовал экскурсию с рассказом о местных легендах и необычностях:

– Там живут женщины племени Серпов. Они дикие восходящие и выходят из пещеры, только чтобы напасть.

– Если девки такие, то мужики тогда совсем мощные?

– У них нет мужчин. Они ловят трелей.

– А кто-нибудь видел этих трелей? А что они едят, если живут только в пещере? У них что, только девочки рождаются? – начал уже я занудствовать.

– Они пользуются мужчинами и убивают.

– А куда потом девают?

Здоровяк явно не понимал моего нездорового интереса. Какая мне разница? Да плевать, куда они трелей девают и что едят. Главное, не подходить слишком близко, чтобы не вызвать нападение. Нам, идущим своей дорогой, это точно без надобности. Мы обходили гору, которая располагалась километрах в пяти, и именно там и водятся представительницы племени Серпов, или по-местному Алаган-Наи.

Так звучало на языке народа Тени название воительниц, но переводилось примерно как «отсекающая, не говорящая и прекрасная дева». Эти тётки убивали всех встречных и поперечных двумя острыми серпами. Девки были безжалостны, бесстрашны, быстры и умелы. Их не раз пытались ловить, но это было давно, и со слов деда моего здоровяка, их подвергали самым ужасным пыткам и одаривали всеми благами, но девицы молчали, при малейшей возможности пытались убить или хотя бы плюнуть. Они это делали, пока не погибали.

Все они дикие восходящие. У девок имелась звёздная кровь, но отсутствовал стигмат.

– Да, у всех нет гвоздя. Это такое племя. Они тоже где-то обитают, но никто не знает где, и появляются только в этой пещере, – уверенно говорил здоровяк.

– Понятно! – соглашался я и слушал страшные истории об этом месте.

Мы обходили, оставив слева от нас высоченную гору, возвышавшуюся на пару километров над окрестностью. С горы будто срезали верхушку и обожгли дюзами крейсера-атмосферника. К середине медленно поднимался выступ горной гряды, или даже кряжа, словно кто-то из земли выдвинул дорогу, постепенно поднимающуюся с уровня земли на километр. Очень похоже именно на дорогу. Гряда была ровная, словно струна, а верхушка сколота, образуя вполне проходимую тропинку. Были, конечно, и крупные камни, и небольшие трещины, но, на первый взгляд, этот путь вполне преодолим. Снег и лёд завершали образ обледенелой дороги поверху.

Она вела к огромной пещере, расположившейся на середине высоты одиноко стоящей горы. Приемлемо для тех, кто не боится ходить по леднику и готов мириться с порывами ветра и льдом под ногами. К пещере, которая находилась примерно посередине горы, можно было спокойно дойти, если ты захочешь встречи с неразговорчивыми девицами, вооружёнными серпами. Теми самыми Алаган-Наи. Местность была нехорошая, и ходили легенды, что здесь появлялось непонятно откуда множество разных странных и необычных тварей, помимо воительниц. Существовала и легенда о том, что если победить чудовищ, которые живут в этих пещерах, то можно получить подарочки в виде неких сокровищ. Кто и что получал, неизвестно, но если и были счастливчики, то они молчали.

– Кто-нибудь хочет имущество или приключений на задницу? – осведомился я у моего небольшого отряда.

Рыбообразная покачала головой, а Туг презрительно фыркнул, просто проигнорировав вопрос, но по лицу было понятно, что отвечать он не хочет. Ну да, какое к червям имущество, когда мы собираемся найти негодяя, виновного в смерти его семьи, поймать и вырезать печень, делая это по небольшому кусочку с паузами.

Глава 4. Воображариум

Мы шли по широкому плато. Слева от нас находилась гора с монстрами и тётками, а справа предположительно гора с храмом говорящей головы. И до того и того было километров по десять. Я чувствовал приближение одиночного червя.

– Цветущая по Ночам, за нами одинокий червяк увязался. Это не на твой запах пришли? – пытался пошутить я, но, судя по реакции, получилось как-то неуместно.

– Они постоянно на меня охотятся, как я из племени ушла. Надо убегать.

Туг покачал головой:

– Ещё рано. Древо только погасло. Если он будет один, лучше убить, иначе потом появится много.

Мы приготовились к бою. Старались не приближаться к уходившим в глубину разломам, по которым за нами упорно двигался червяк. Плешивый догнал довольно быстро и решил наши проблемы. Этот червь был совсем неразвитый, но габаритами вполне немаленький. Плешивый с подобными существами был отлично знаком. Удар огромных лап, хруст хитина, и ядовитый кислотный запах разошёлся от разбрызганной крови. Кровь червей по традиции была ядовита, но это медвегрыза мало беспокоило. Плешивый лихо выволок тушу на ровную каменную поверхность из расщелины, где придавил животину. Думаю, он сам отчасти содержал генокод червей. С чего бы тогда непереносимость игг-света? Плешивый разгрёб лапой внутренности и выдрал внушительный кусок зубами, принявшись жевать, но не флегматично, а настороженно, стараясь заглотить жратву как можно быстрее.

Два, три, а то и пять таких червей в присутствии моего медведя опасности не представляли, но Плешивый явно нервничал. Согласен. Первым точно понял я, но ещё надеялся, что а вдруг нет, но чувство капитана малого тральщика работало отлично, и я отчётливо понимал, что к нам направилась целая толпа червей. Конечно, не может никуда деться то, что вырабатывалось годами, когда тебя убивали тысячи раз и ты большую часть жизни метался между азур-тварями, кораблём-регенератором, где тебе выдавали новое тело, и базой флота, где ты получал новый корабль. И опять ощущения не подвели.

Плешивый напрягся одновременно, но основываясь на моём беспокойстве. Ментальная связь с ним у меня была намного крепче, чем с Кусем. Он просто понял, что я нервничаю и почему, но пока конкретной опасности не ощущал. Я решил не проверять, как близко медвегрыз может почувствовать червей. Объяснять моей банде ничего не стал, просто сказав:

– Черви! Много! Туда. – И погнал всех на плавно поднимающийся скальный хребет.

Было всего два варианта: вправо, к храму говорящей головы, или влево к тёткам и монстрам. Идти в пещеру, наполненную разными видами монстров, а ещё где живут представительницы племени, которые всегда молчат, всех убивают и размножаются с помощью трелей, откровенно не хотелось. Но по традиции особого выбора нам не дали. Вариант с головой я не рассматривал принципиально, решив ломать цепь событий.

Мы побежали. Где-то вдалеке по разломам шуршали лапки сотен червей, но вылезать из каньонов они будут только в самые тёмные часы ночи. Ледяной хребет плавно поднимался на высоту с километр и вёл к той самой пещере, где жило племя агрессивных тёток и куча монстров. Словно кто-то дорогу делал, пусть не идеально ровную, зато упирающуюся в дыру в скале, куда можно винтокрыл засунуть, такой огромной оказалась пещера. Но самым главным для меня сейчас было другое. Ледяная дорога сильно возвышалась над местностью, свет игг-древа оттуда ушёл последним и придёт раньше, дав нам лишние минуты защиты от азур-чудовищ из краёв полной ночи.

Те, кто жил в пещере, тоже опасны, но, возможно, нам удастся победить, сбежать или договориться, а вот против сотен червей у нас шансов точно не было. Лучше попытать счастья в месте, наполненном неизвестными опасностями, чем наверняка сдохнуть, сцепившись с сотнями червей. Кроме того, с нами Плешивый, а он сам по себе за нескольких восходящих. Стоило бросить взгляд на питомца, как ко мне прилетело чувство зверя, что и он теперь ощущает опасность и полностью разделяет моё мнение, что надо убегать, и побыстрее.

Они выскочили, словно из ниоткуда, когда мы почти добрались до пещеры, пройдя по ледяной дороге. Их было трое, и каждому досталась по одной противнице. Выглядело необычно! Девка была невероятно сильна и быстра, даже с моими пилотскими усилениями на скорость. Она вполне превосходила многих обычных восходящих, и только реакция, усиленная имплантом, и дополнительные нервные окончания спасали мою шею и причинное место от глубоких рассечений зазубренными лезвиями. Я реально еле успевал, а как же простой восходящий, не вложивший немало рун в развитие скорости?

Всё было неправильно. Серпы свистели, и только симбионт с системой целеуказания спасал меня от разрезов. Поножи, наручи, пара серпов, небольшая бронированная юбочка, носимая без белья, больше обозначающая знаки приличия, и крупное ожерелье, являющееся украшением и ни в коем случае не скрывающее женских прелестей. Всё остальное было столь же выдающимся, как и неестественным. Пышная причёска, как будто прямо сейчас её делали в салонах парикмахерского искусства, и не в каком-нибудь автоматизированном модуле, а лицензированный парикмахер своими руками. Каждый волосок укладывали и придумывали что-нибудь эдакое.

Я увернулся ещё от одного удара. Фигура и кожа. Ну да. Мне сотни раз поменяли тело, и в клон-теле у меня тоже была такая же кожа, гладкая и без единого шрама, а стоило месяц пожить без регенерации, то поцарапался на тренировке, то просто порезал палец, когда решил приготовить еду не из пищевого синтезатора, и тело стало обрастать отметинами. В детстве, где мы постоянно дрались руками и палками, применяя ноги и зубы, на моём теле живого места от шрамов не было. Как у девки, владеющей в совершенстве таким особенным и небезопасным для себя и окружающих оружием, может не быть ни одного шрама? Тут хотя бы понять, как держать, чтобы себе брюхо не вспороть, но как она сохранила идеальную кожу?

Оба серпа ударили одновременно. Один бил по горлу, а второй пошёл мне в область паха, причём на втором ударе внимание не заостряли, а делали его с небольшой задержкой, всем телом и мимикой показывая, как мне хотят перерезать шею. Если бы не система целеуказания от симбионта, то мог бы и пропустить. Мелкие зубчики цыкнули по грубому ножу сверху и стволу дефендера внизу. Больше вариантов просто не было. Убрать с траектории удара одновременно шею и причинное место не получалось. Похоже, девица совершенно не думала о себе, а не будь у меня в руке грубого тесака и пистолета, да не реагируй я на систему целеуказания импланта, то мне бы обязательно что-нибудь подрезали. Оба варианта ранения грозили оставить меня без возможностей пения, просто один повыше, другой пониже.

Зато девица подставилась. Ствол пистолета был сцеплен с серпом, и я выстрелил девке в колено, стараясь попасть хоть куда и замедлить. Выстрелил ещё раз, но попадание пришлось в символичную металлическую юбку и не пробило, на мой взгляд, тончайшую пластинку из металла, а все последующие я отстрелил в корпус, с силой приподняв ствол. Пока возился со своей, здоровяк и рыба прибили остальных и немного помогли.

Здоровяк подловил раненую на удар копья, и на этом всё. Я тронул руку мертвой девки. Пока дрались, отбил пару ударов ногами с разворота и локтем. Это были тренированные удары в полный контакт, и так приложить мог только подготовленный и обученный боец. Кожа казалась идеальной, но как можно научиться, не набив себе костяшки и локоть? И ещё один момент. Здесь реально можно отморозить задницу. Даже я, привыкший в своем мире жить на планете, где всего два месяца лето, по месяцу на осень и весну, а всё остальное зима, явно ощущал, что здесь зябко. Даже рыбообразная, которая очень мало ощущает холод, носила весьма тёплую одежонку.

Где эта дурацкая Алаган-Наи пряталась и с какого перепуга напала на нас почти голиком, агрессивная, накрашенная и с причёской? Она что, сидит месяцами у входа в пещеру в шубе и при макияже? Ну допустим, сидит в шубе или термоизолирующем скафандре, а снимать его зачем?

Туг был реально здоровый и, скорее всего, в поселении, когда собирал руны и звёздную кровь, немало вложил в развитие тела. Свою девку он прибил очень быстро, приняв серпы на наручи, которые носил под тёплой курткой. Серпы завязли в плотной шкуре и мехе верхней одежды, а за мгновение, пока воительница освобождала оружие, он дал ей в живот ногой и, схватив за голову, встряхнул, ломая шею.

Вторую девку своим коротким копьём держала Нимфея, устроив поединок в несколько секунд, пока здоровяк не прицелился и не метнул копьё в серпастую. Затем рыба отскочила и плюнула огненными рунами, а подскочивший здоровяк ударил девку в основание шеи ножом, пробив позвонки. Оставалось выдернуть копьё и ткнуть в мою даму, с которой я занимался рукопашкой и пострелушками.

Глянул на пистолет. Не без царапин, но легированная сталь дефендера в разы лучше и прочнее. У серпа тоже был неплохой металл, скорее всего, сталь, обработанная и закалённая в традициях глубокой древности, процветавших здесь, но это явно не предмет высоких или рунных технологий.

В процессе яростного боя, в котором мы прибили тройку воительниц, Плешивый спокойно прошёл вперёд, совершенно не обращая внимания на наших оппонентов, и плюхнул задницу около входа в пещеру, сделав флегматичную морду. Он внимательно наблюдал за моими прыжками, выстрелами и ударами, при этом искренне недоумевая, что мы там застряли.

Я обошёл труп по кругу, разглядывая дохлое тело. Серпы были обычными железяками. Сталь неплохая, хорошо отточенная, добротно зазубренная. В целом предмет отличный в отношении сбора урожая, как это делали в глубокой древности, так и пригоден для развлечений вроде разрезания горла и гениталий зазевавшимся путникам. Но при этом многофункциональное орудие оставалось примитивной металлической штукой без всяких изысков.

Навёл пистолет и выстрелил дохлой тётке в юбочку, расположенную на поясе. Короткая, символическая и декоративная, металлическая, она больше обозначала знаки приличия, чем была визуальной преградой. Стрелял в специально выбранную пластинку шириной сантиметра четыре и длиной не больше пятнадцати. Из таких и был собран незатейливый набедренный прибор туалета. Попал куда хотел. Пуля легла, сместившись буквально на полмиллиметра, практически в то же попадание. Выстрелил ещё раз. Блеснул отлетевший стальной сердечник, а попадание сделало небольшую вмятину, но в упор не пробило, на мой взгляд, совершенно несерьезный металл, вряд ли толщиной больше полумиллиметра. Сунул пистолет в кобуру и стащил юбку.

Рыба скривила носик, а я продолжал мародёрствовать. У нас было уже три бронированных юбки. Мне срочно надо обзаводиться чем-нибудь из оружия, брони и хоть как-то начинать учить руны. Чем не повод? Потом наверняка удастся найти мастера и сделать себе что-то вроде бронежилета из довольно лёгких и непробиваемых пластин, составлявших набедренную одежду серпастых, а пока надел две юбки крест-накрест через грудь и одну, как положено, на пояс. Надетое поверх тёплого комбинезона и куртки выглядело вполне как доспех, а тёплая одежда образовывала отличный поддоспешник.

Сам по себе тёплый комбинезон был достаточно прочный, из специальной синтетической ткани, отлично держал царапины от шипов местных растений и, по идее, мог выдержать скользящие удары холодного оружия и клыки некрупных хищников, но хотелось иметь что-то более надёжное от удара копья, стрелы или выстрела суворова. На моей памяти многие восходящие таскали странные предметы, приспосабливая их для нужд обороны. Даже шлем погибшего лётчика, которого я выкопал на болоте, был больше похож на кастрюлю или крышку прибора, чем на шлем. Думаю, его так же нашли и приспособили. Юбки оказались очень лёгкими, и, судя по попаданиям пистолета, имеет смысл на досуге попытаться из них сделать нечто более похожее на бронежилет. То, что выглядит это не героически, меня не смущало.

Прямо срочно нужно обзаводиться ещё и оружием, и надо что-нибудь такое, на все случаи жизни. И чтобы не лупило по площадям, как моя предыдущая молния, калеча и обдавая электрическими разрядами встречных и поперечных. Глянул на растерзанные рукава здоровяка, из-под которых проглядывал металл наручей. Он очень лихо ими девку зафиксировал, а потом башку свернул. Точно! Снял с трупов наручи. Они были из такого же материала. Одни протянул Цветущей в Ночи, она традиционно скривила носик, но взяла и, фыркнув, надела. Для меня размерчик маловат даже на голое тело, поэтому сразу отправил в криптор. Поножи брать не стал. Они имели чисто декоративную функцию, мялись при обычных ударах ног и отлично пробились выстрелом дефендера.

Стоило мне раздеть трупы и закинуть трофей в криптор, как на нас выскочило нечто…

– Рыба. Какого червя, что это за штука? – проорал я, обращаясь к рыбообразной, как к специалисту по водным тварям.

– Это рглуусгл.

– Меня интересует, что она здесь делает? – задал я уточняющий вопрос и отдёрнул подругу, а в то место, где она была секунду назад, ударил кончик хвоста.

Водная ящерица, покрытая роговыми пластинами, с огромными перепончатыми лапами и массивным длинным хвостом, приспособленным для плавания под водой, зло зашипела и бросилась на здоровяка, который приложил её огненной руной, выбив сноп искр и наполнив воздух запахом гари. Что делает этот трудно произносимый в пещере, посреди обмороженной горной местности? Ему бы в тёплом болоте обитать и на местных водоплавающих ужас наводить, а не жабры среди заиндевелых камней морозить.

Я прыгал вокруг здоровенной, метров в шесть, ящерицы, явно не приспособленной для жизни вне воды. Только это и спасало нас от перекуса пополам или переломов всех костей разом при ударе мощного хвоста. Очень напоминало ту рептилию, в логове которой мы прятались от наблюдения с воздуха, только эта была покрыта массивной бронёй, её дефендер не пробивал, и мне приходилось проявлять чудеса прицеливания, чтобы прострелить по стыкам пластин и открытым местам. Нимфея отправляла свои огненные стрелы из сердца героя, а наша главная огневая и силовая мощь прыгала вокруг, используя целую кучу всего, от льда до острых шипов, выскакивающих из-под земли.

Стоило нам, навалившись толпой, прибить зверя, побежали ещё две девки с серпами. Они появились дальше, поэтому я успел выстрелить обеим в голову по два раза. Тела по инерции покатились и свалились с края неширокой дорожки, по ней мы поднимались к пещере. Было очень жаль ещё пары бронеюбок, но в такой спешке лезть за ними точно не надо, да и не было возможности. Второй рглуусгл, только покрупнее, начал преследование из глубины прохода. Мы не побежали назад, а, наоборот, рванули вперёд к краю входа в пещеру и полезли вверх по камням. Чудовище приспособлено для воды и плавания в болоте, лезло по склону не очень. Здесь мы его зашвыряли камнями, а здоровяк дожёг рунами.

Всё это время, пока мы воевали с местными чудовищами, медведь с отрешённой мордой наблюдал за моими прыжками, звал меня посетить столь замечательное убежище. На мой ментальный посыл, что там есть какие-то чудовища и ужасы, откровенно недоумевал. Плешивый не понимал, чего мы застряли, и был уверен, что ни врагов, ни еды в отличном месте для днёвки нет, и даже нервничал, рассчитывая на угощение из моего криптора, а я по неизвестной причине застрял на входе. Просто возмутительно и безобразие, когда медвегрызы не кормлены.

Оставив своих на скале, решил спуститься к Плешивому. Здоровяк и Нимфея брались меня подстраховать, если что. Из глубины пещеры на меня бежала девка в ярком клоунском парике сиреневого и флюоресцентно-зелёного цвета. На ней был минималистичный купальник в таких же цветах, едва прикрывающий грудь и причинное место. На ногах разноцветные туфли с громадными каблуками и платформой. Через лицо была надета повязка, закрывающая один отсутствующий глаз, а второй говорил о том, что выпила клоунесса изрядно. Она вопила и пыталась запугать меня до смерти с помощью подушки-пердушки.

– Понятно. Ну допустим, – кивнул я и выстрелил работнице прекрасного в голову.

Парик снесло вместе с половиной головы, а она грохнулась на спину плашмя, совсем некультурно раскинув руки и ноги.

Я прекрасно помню эту девицу. В очередном богом забытом астероидном поясе, который мы чистили от азур-тварей, нас позвали на праздник, проходивший на скромном типовом орбитале. Это был единый день рождения. Орбитал не из богатых, и жители договорились, что день рождения празднуют вместе, сообща собирая на угощения и объявляя общий выходной. По местным меркам мы оказались настоящими богачами, а небольшая сумма кредитов и некоторые запасы не положенной по штату еды с тральщика и личные спиртного, отданные на общий стол, привели местных в восторг. Мы получили приглашение посетить праздник без возможности отказаться.

Праздник был совмещён для всех возрастов. Вначале детская программа. Я сразу приметил одну клоуншу в обвислом балахоне и с повязкой, скрывающей потерянный глаз. Её выделяли тупые и даже для детей не смешные шутки, но шума и воплей от неё было много, и детям нравилось.

Детская часть праздника завершилась, и малых растащили по жилмодам, отправив спать, на столах появилось спиртное, а клоунши сменили свои наряды с яркого балахона на очень скупые на материал и нескромные купальники. Репертуар шуток тоже сменился на взрослые. Концертная программа была рассчитана уже на совсем другую публику и большое количество спиртного. Кстати, клоунессы могли развлечь не только весёлыми шутками, но и сольными номерами, которые исполнялись в жилом модуле индивидуально и, разумеется, за дополнительную плату. О чём труженицы прекрасного очень прямо и без изысков постоянно намекали.

Она бесила страшно. Я реально боялся, что одноглазая клоунша обратит на меня внимание, подбежит и будет полвечера скакать со своей штуковиной вокруг и вопить несвязные и несмешные шутки. Вот тогда точно придётся дать по роже и надо быть очень осторожным, чтобы не лишить обдолбанную клоунессу последнего глаза. Жутко пьяная и одетая в максимально яркий и ничего не скрывающий купальник и башмаки на огромной платформе, она бегала между столами пьянствующих работяг и пугала всех громким звуком из специального приспособления, имитирующего выход газов из организма.

В Единстве большинство людей практичны и наверняка боялись червей, теневых тварей, нападения с воздуха крупных дрейков и хищников со звёздной кровью. Боялись соплеменников и представителей других народов, которые могли убить ради звёздной крови или сделать трелями. В отличие от местных, у меня имелись и другие страхи. Я действительно боялся этой обдолбанной и полуголой девки с подушкой-пердушкой и действительно переживал, что именно меня она наметит главной целью и будет весь вечер бегать около нашего стола со своим ужасающим предметом пыток, заглушая пьяное ржание окружающих громкими и специфичными звуками.

Благодаря моему импланту, дело со страхами у меня обстояло не так, как у всех. К крикам тварей Грани, выпрыгивающих из разрывов пространства, привыкнуть невозможно. Любой без исключения человек будет бояться и испытывать практически непреодолимый ужас. А надо ещё реагировать на ближайшие опасности вроде изменённых азур-излучением бытовых приборов, отращивающих клешни, войдов, летающих сквозь переборки и появляющихся через порталы червей. Человеческое сознание без защиты не может сопротивляться ужасу, который охватывает всю звёздную систему, когда открываются большие прорывы класса «Альфа плюс».

Этот страх я делил со своим жителем головы. Походило на то, что симбионт боялся за меня, срезая пики эмоций и оставляя только необходимое, чтобы я понимал, что страшно, но не впадал в оцепенение, а, наоборот, шевелился быстрее и принимал адекватные решения. Это совершенно другое чувство, больше похожее на расчётливую злобу, а эмоциональная составляющая отодвигалась назад. В том и была самая главная функция симбионта. Жителей головы придумали в далёкой древности для защиты от ментальных атак, их наносили высшие насекомоподобных рас ещё в первую войну с нелюдями, а потом импланты развивались, а когда появились твари Грани, то стали защитой и в этой войне.

На военном флоте все имели симбионты, когиторы и воксы с обязательной системой защиты от ментальных воздействий. На базах флота рождалось немало детей, и младенцу в первые минуты жизни обрезали пуповину, кололи универсальный комплекс прививок и вживляли либо симбионт, как у меня, с возможностью замены тела, а если было нельзя, то базовый когитор, но с обязательной функцией защиты. Кто ощущал вопль войда, проломившего блоки и кричащего прямо в голову, те поймут, остальные идут отдаленным астероидным поясом.

У меня происходило разделение страхов. Ужасы А-тварей и клешни мутировавшей техники были наши с симбионтом общие, а мои страхи по поводу обдолбанной полуголой клоунши, охотившейся на людей с помощью подушки-пердушки, оставили мне на эксклюзивной основе. Оттуда и хватанули страх, предназначенный лично мне.

Кто-то залез в мою память и вытащил страхи, черпанув из доступных вариантов, которые симбионт оставил мне в личное пользование. На взгляд нечто, материализующего ужасы, было выбрано самое нелогичное и ужасающее существо. С опасностью можно, конечно, поспорить, но по ужасности и нелогичности одноглазая клоунша одна из самых выдающихся чемпионок моей памяти, она превосходила даже красоток с одного богом забытого орбитала. Там эталоном женской красоты считалась лысая голова с яркими татуировками и верхняя губа, разрезанная и пришитая к носу.

Вернулся к своим, сидящим на скале, и провёл блиц-опрос. Уже через минуту я понял, что у моих с фантазией дела обстоят замечательно. Если там действительно кто-то или что-то, которое хапает из воспоминаний страхи и воплощает в реальность, то моей банде в том месте точно делать нечего и придётся идти мне. Местные боялись без фантазий, весьма на обывательском уровне. Список состоял из выводков червей, теневых тварей, нападения крупных хищников из-под воды и с неба, злых девок с серпами и тавров с дубинами. А вот пьяных клоунесс среди страхов местного населения не было.

Спустился и пошёл. Чего тянуть? Как только пристрелил ещё одну клоуншу, на меня кинулась одна хорошо мне знакомая тётка. В детстве мы несколько лет жили на планете торгашей и часто воровали у местных еду. Эту женщину мы все боялись. В отличие от неуклюжих местных, считавших своим долгом быть жирнее, чем остальные, и идеалом красоты для них служило отвисающие брюхо и толстые щёки, она была сухощава и поджара. Она никогда не убивала небесных детей, зато могла облить кипятком, неожиданно выскочить из-за угла, выжидая часами нашего появления, стукнуть палкой, швырнуть камнями, которые постоянно носила в карманах. По её милости я неделю пролежал в горячке с подгнивающим распоротым боком и надколом ребра, когда она ударила меня штукой, которой выбивали семена из колосьев.

Как же мне тогда не хватало дефендера, из него я сейчас с огромным удовольствием положил быструю тройку в голову. Это, конечно, не оригинал, а копия, но приятно. Потом в меня полетел собачий лоток. Я родился и вырос в городе-куполе. Почти всегда я выгуливал собаку в специальных местах, которые предназначены для этого, но в доме был и лоток. Мой пёс его использовал, когда объявляли тревогу обрушения. На Претории иногда возникали мегаураганы, которые могли разрушить даже купол города. Когда объявляли тревогу, все сидели в зданиях по нескольку дней и выходить на улицы было строжайше запрещено.