Дворянские тайны: переплетение судеб

Глава 1

Глава 1

"Званый обед"

Алексей Никифорович Гурьев сладко потягивался в своей постели и позволил себе подольше отдохнуть. Вчера был прекрасный день: его Борзый славно потрудился и принес ему несколько отличных куропаток. Теперь Алексей Никифорович ожидал приезда своих друзей на званый обед.

Он полежал ещё некоторое время, предвкушая сегодняшний день, а затем привстал с постели и крикнул:

– Никитка! Одеваться!

В спальню тут же вошёл парнишка лет двадцати и стал помогать барину переодеться. Алексей Никифорович был в приподнятом настроении и что-то подпевал себе под нос, иногда даже и не обращая внимания на то, что Никита стоит с готовым нарядом и ждёт, когда тот наденет его. Наконец, продев свои руки в рукава длинной рубашки, барин подошёл к зеркалу, поправил свои волосы и спросил:

– Скажи-ка мне, Никитка, как я выгляжу?

– Как всегда, прекрасно, барин! – тут же ответил Никитка и поклонился ему.

– Ах, ты ж подхалим! – рассмеялся Алексей Никифорович, – ты что, не видишь, что мой живот стал больше, а щëки стали раздуваться? Нет, мне явно надо садиться на диету и скинуть так кило пять-десять.

Барин стал вертеться у зеркала, рассматривая себя со всех сторон. Сам он был среднего роста, с широкими ладонями. Он, то поднимал руки, то опускал их, то втягивал живот, то тяжело выдыхал. Его чёрные брюки уже еле сходились на талии.

Гурьев принялся разглядывать своё лицо. Руками прикасался к щекам, вглядывался в свои зелёные глаза, причмокивал пухлыми губами. Его густые тёмные брови то понимались, то опускались, а родинка на левой щеке ходила ходуном от тяжёлого дыхания.

– Да, конечно.. Хм.. – хмуро говорил сам себе Гурьев, – надо заняться собой, что-то я себя запустил. А, впрочем, не сейчас. Сейчас меня ждёт вкусный обед! Так что ещё не настало время грустить!

Гурьев хлопнул в ладоши и потëр их в предвкушении:

– Ну, что, Никитка, Авдотька уже накрыла на стол?

– Да, уже почти всё готово, барин, – услужливо ответил Никитка.

–Это хорошо, это очень хорошо! Скоро приедут мои друзья, мы как всегда будем много беседовать, думать, трапезничать и смеяться, – ответил Гурьев и снова потëр руки. Затем он обернулся к зеркалу и сказал своему отражению:

– А тобой я займусь позже.

Гурьев наспех надел на себя пиджак темно-бордового цвета и спустился вниз в гостиную. Здесь шли последние приготовления, кухарка Авдотья вместе со своей помощницей Меланьей накрывали на стол.

– Проворнее, проворнее надо быть! – торопил их Гурьев.

– Барин, ещё минута и всё будет готово! – почти раздражённо ответила ему Авдотья.

– А ты, я смотрю, так и не научилась за все эти годы, что живёшь здесь, нормально разговаривать со мной. Совсем вы тут без меня распустились! – ответил Гурьев и пригрозил пальцем.

– Полно вам, барин, характер у меня такой. Я привыкла командовать на кухне, вы же знаете, не прикрикнешь – никто не пошевелится. А так, раз – и всё готово. Вот и ваш стол уже накрыт, барин, – ответила Авдотья, схватила за подол фартука Меланью и поспешила вместе с ней удалиться на кухню.

– У-у-ух, мне эти кухарки! – пригрозил кулаком Гурьев вслед им.

В гостиную вошёл Кузьма – личный кучер Гурьева. Он был небольшого роста, с карими глазами и рыжей бородой. Его тонкие пальцы теребили чёрную шапку, которую он только что снял со своей головы. Он стряхнул с плечей снег, поклонился и сказал:

– Барин прибыли-с.

– О, мой друг приехал! Отлично, Кузька, заводи моего друга! – воскликнул Гурьев.

Кузьма поклонился и вышел. Вскоре в гостиной показался молодой человек лет 30-35. На нём был надет красивый тулуп коричневого цвета, воротник которого обрамлял белый заячий мех. На нём были надеты чёрные, вычищенные до блеска, ботинки, костюм бежевого цвета и белоснежная рубашка. Лицо его было гладко выбрито, а светлые волосы были аккуратно причесаны назад.

– Александр Николаевич, дорогой мой! Наконец-то ты приехал! Сам Ростовский ко мне пожаловал! Здравствуй! – воскликнул Гурьев.

– Алексей Никифорович, как я рад тебя видеть, дорогой! – воскликнул Ростовский. Друзья обнялись.

– Ох, ну и пурга началась нынче, – говорил Ростовский, снимая с себя тулуп, – дорогу замело. Я думал, не доеду до тебя. Спасибо, тебе, Алексей, что выделил для меня свою карьеру и Кузьмича, моя карета, как ты знаешь, сломалась…

– Знаю, конечно, ты попал в то ещё приключение. Но ничего, ты теперь у меня дома, ни о чëм не беспокойся! Никитка, тулуп! – крикнул Гурьев и бросил тулуп Ростовского в руки Никитке. Никитка проворно поймал его и поклонившись, унёс его в прихожую.

– Да, приключение у меня было знатное, – соглашался Ростовский. Но самое главное, что всё обошлось!

– Что верно, то верно! О, как ты возмужал, я не видел тебя всего ничего, какой-то месяц, а ты так изменился! А ну-ка, подойди к окну, я тебя получше разгляжу при свете, – сказал Гурьев, похлопав друга по плечу и ведя его к окну.

– Государственная служба обязывает быть подтянутым. Ты же помнишь, что меня не так давно назначили титулярным советником, я писал тебе об этом в последнем письме.

– Да, да, я помню, я читал об этом. Ну, я тебя поздравляю! Теперь, может, и о женитьбе пора подумать? – спросил Гурьев и продолжая с интересом разглядывать друга у окна.

– О-о-о, нет, – затянул Ростовский. Я только встал на ноги, мне светят блестящие перспективы, если буду усердно работать, а женитьба мне только помешает. Нет уж, мне спешить некуда.

– Тебе уже целых 33 года, а ты ещё ни разу не был женат! – возразил Гурьев.

– Не целых 33, а всего лишь 33, – поправил его Ростовский. – Ну что же, насмотрелся на меня? Я могу идти к столу?

– Ох, до чего же ты хитрый, Ростовский, но этим ты мне и нравишься. Ты всегда добиваешься того, чего хочешь, – ответил Гурьев и потрепал друга по голове.

Пушистые светлые волосы тут же поднялись на затылке. Ростовский аккуратно подправил их, прищурил свои голубые глаза, плотно сжал свои тонкие губы и таинственно произнёс:

– Ну, а как же по-другому?

Гурьев рассмеялся, Ростовский, глядя на него, тоже стал улыбаться.

В комнату вошёл ещё один молодой человек лет 37. У него были черные, словно смола, волосы, чёрные глаза ярко поблескивали на свету. Его густые черные усы аккуратно обрамляли лицо. На нём был также надет темно-синий костюм и чёрные ботинки.

– Над чем это вы так смеётесь, просветите и меня, друзья?

– О-о-о, наконец-то и ты до меня доехал, мой дорогой друг, Григорий Михайлович! Ростовский, поздоровайся и ты с Авдеевым!

Ростовский и Авдеев по-дружески обнялись.

– Григорий, как ты добрался до меня? Не тяжко ли было ехать в такую пургу? Погодка нынче совсем что-то испортилась. Не то, что была вчера! – поинтересовался Гурьев.

– Спасибо, Алексей, добрался нормально. Мой кучер хорошо знает дорогу до твоего дома, я уже столько раз бывал здесь! Кажется, завяжи ему глаза, он всё равно привезёт меня к тебе, ему никакая пурга нипочём! Тем более, ехать мне не так далеко, всего вёрст 20.

– Я рад, я очень рад, что ты приехал ко мне! Ну, пойдёмте к столу.

Затем Гурьев провёл их к столу, потëр руки и не без удовольствия сказал:

– Вчера мы с моим Борзым потрудились на славу. Нам удалось поймать несколько отличных куропаток. Авдотька с Мелашкой приготовили их. Давайте же попробуем их. А ещё я вам очень рекомендую попробовать и отварную картошку, квашеную капусточку, солёные помидоры.

– Почему, ты, Алексей, зовёшь всех Авдотька, Мелашка, Кузька, Никитка? – спросил Ростовский.

– А как же мне их ещё величать, если они и есть Авдотька, Мелашка, Кузька и Никитка? – рассмеявшись, ответил Гурьев, кусая кусок куропатки.

Друзья принялись кушать. Немного отобедав, Авдеев спросил у Ростовского:

– Я что-то не вижу твоей кареты во дворе. Что случилось? И на чем же ты добрался сюда, ведь тебе ехать гораздо дальше, чем мне, вёрст 40, если не ошибаюсь.

– Ну, Григорий, слушай, сейчас тебе Александр расскажет приинтереснейшую историю, – вмешался Гурьев и стал ждать рассказа от Ростовского.