АО «ЗАСЛОН»

Снежная равнина – именно туда устремился звездолет – выглядела равномерно белой: ни точки, ни возвышения. Тот, что находится внутри, летел уже несколько лет. Сколько точно? Уши не помнил. Не помнил, откуда он, не помнил родного дома. Только знал, что летит не неделю и не месяц. Приборы явно сбоили – они показывали несуществующее количество времени, но по своему состоянию и отчетам сканирующей системы Уши предполагал, что в реальности это укладывается в рамки нескольких лет: два, три, возможно, четыре года. Системная ошибка. Не считая путаницы с летоисчислением, ничего особенного с Уши не случалось. Ничего, что помешало бы кислороду поступать в легкие, а еде – в пищеприемник.

Сигнал пришёл совсем недавно – сработал радиолокационный комплекс ЗАСЛОН. Уши (читается как Ущ’и, скорее. Звучание слова уши ему необъяснимо, но абсолютно точно не нравилось) услышал незнакомый звук несколько месяцев назад. Тот не был похож на обычные рабочие – ускорение, замедление, устранить неполадку – сигналы технической части ЗАСЛОНа. И это было непривычно. Тут, в космосе, где нет ни единого человека, невольно начинаешь воспринимать искусственный интеллект за самого близкого друга. И что делать, когда твой друг начинает выдавать такое? Но не принять сингал он не мог. Уши тут же ощутил новое чувство, которое он не сразу распознал. Оно характеризовалось странными вибрациями в животе, учащённым сердцебиением и повышенной потливостью. Сначала Уши подумал, что это вирус. Откуда взяться вирусу на законсервированном корабле, где находится только он, Уши не задумывался. Такие рефлексии не входили в список профессиональных качеств. Исходя из того, что он прилетел невесть откуда, на корабле могли быть ушедшие в спячку нежелательные элементы, настолько микроскопические, что их не распознала даже очистительная система

Теперь Уши предстояло познакомиться с новым местом, с новой командой и точно с новым начальством. Судя по отправленному сигналу тот, кто его отослал, был намного выше самого Уши по статусу. Как только пришел запрос, Уши тут же принял его. Точнее, отследил факт загрузки: надстоящая и явно знакомая со встроенными кодами система не спрашивала у Уши разрешения. В мыслях начали возникать события, связанные с устройством рабочей иерархии. Уши не помнил, приходилось ли ему раньше получать информацию таким образом, но загрузка прошла легко, избежав логических разрывов. Теперь, на подлете к нужному месту часть его интеллекта раскрылась, обнажая сохраненные в нем, но ненужные до поры данные. Уши удовлетворяли новые знания, но ему не нравились новые ощущения – тянущая тоска и странная нервозность, интересные для любительского исследования, но никак не уместные именно сейчас. Теперь они были в нём, и он даже знал, как это называется. Они трансформировались в нечто иное, и это усилило внутренний тремор. Новоиспеченный симбиоз ощущений назывался тревога. Она возникла вместе с новым пониманием иерархической системы, в которую ему предстояло войти, но лучше бы он обошелся без нее, без тревоги этой. Зачем такие бесполезные в работе вещи? Единственное, о чём Уши точно не тревожился – это миссия. Смог, выполнил. Система оповестила его о получении нового статуса и награды. Уши кивнул сам себе. С помощью собственного профессионализма и слаженной работы систем корабля, и того факта, что в космическом пространстве он нашел сигнал, он смог осуществить задуманное. Скорее всего, не им, Уши, задуманное, неважно. Mission impossible? Нет, миссия выполнима. Точно выполнима. Нужное место, и то, что он везет сюда, в целости и сохранности. Что за миссия? Уши знал лишь одно – она засекречена, и он обязан доставить некий файл, that's all. Слова, написанные и звучащие по-разному – разными же буквами и иероглифами, но имевшие одно значение, спутывались. Они не приносили ничего, кроме чувства разочарования от того, что он не помнил точно, ни какой у него родной язык (судя по преобладанию слов на кириллице – это всё-таки был русский, но настоящее значение слова русский ускользало от Уши), ни того культурного наследия, носителем которого он являлся. Смысл новых слов всплывал в его мозгах спонтанно, словно они были нанесены на запотевшем иллюминаторе и возникали не от его, Уши, тяги узнавать, а от потоков воздуха и влажности помещения. На корабле никаких надписей не было – ни на русском, ни на каком-либо другом языке: нужные рычаги и ручки он нажимал интуитивно. Инструкция словно отражалась на его сосудистой и нервной системе.

Теперь снег занимал все пространство иллюминатора капитанской кабины. Уши знал – он высококлассный пилот и занимается этим всю жизнь. С самого рождения, что бы это ни означало в том мире, откуда он прилетел. Но до этого ему ни разу не приходилось приземлять корабль. На время сна техника легко управлялась автопилотом, все остальное время с перерывами на отдых, работу и туалет Уши любил пилотировать сам. Чувство единения с огромной горой металла и пластика успокаивала его. Но сейчас следовало опуститься на нечто отличающееся от безвоздушного пространства, и это получилось легко и необременительно. Уши сделал очередной вывод: в его изначальной экосистеме существовали не только перелеты. Возможно, он когда-то жил на твердой земле. Планета, к которой он смог приблизиться, не самоуничтожившись, выглядела именно твердой. Сейчас всё выглядело настолько просто, что Уши улыбнулся: в неизменной снежной белизне появилась тёмно-графитовая полоса, которая постепенно превратилась в разверстый зев с подсветкой по краям. На занесенной снегом заслонке виднелись буквы «ЗАСЛОН». Уши не удивился. Система радиолокации уловила свой сигнал. Именно поэтому не случилось никакого противоречия: не засветились ядовитыми маячками экраны, не заверещала сигналка. Значит, тревога самого Уши – это просто отголосок непонятно чего, радиопомехи, белый шум. Неудивительно, что организм отреагировал так неожиданно – такого, насколько он себя помнил, с ним не случалось никогда. Уши просто завёл корабль туда, в открывшийся зев, как машину в гараж. Что такое машина