Ранетка убивает – 2

Великий человек держится существенного и оставляет ничтожное. Он всё делает по правде, но никогда не будет опираться на законы.

Лао-Цзы

Глава первая. Карт-бланш на убийство.

Ранним пасмурным утром с МКАДа на Новорижское шоссе свернул темно-синий неприметный минивэн «Мицубиси». Машинами такого класса обычно пользуются мелкие бизнесмены для перевозки небольших партий груза, но эта принадлежала всемогущей Службе разведки.

Проехав речку Липки, микроавтобус запрыгал по кочкам разбитого проселка. Живописный когда-то берег теперь всё больше напоминал стихийную свалку. В утренней туманной дымке проступали вокруг кучи самого разного мусора, строительного и бытового.

Попетляв немного по пологим оврагам, микрик уткнулся обтекаемым самолетным носом в чахлый куст. Двигатель ещё немного пожужжал и затих. Дверь салона беззвучно открылась. На воздух выбрался парень в спортивном костюме и бейсболке с надписью «Чикаго буллс». Бейсболист покрутился на месте, пристально поглядел в разные стороны. Кладбищенская тишина изредка нарушалась только кваканьем лягушек и птичьим чириканием. Ещё иногда уши спецназовца регистрировали далекий шум мощного мотора на автотрассе.

– Чисто, – коротко бросил «спортсмен».

Тут же задняя дверка минивэна распахнулась. В мокрую траву сиганул атлетичный служивый в камуфляжной форме.

– Берись и попёрли, – деловито сказал «военный».

Они выдвинули из салона и установили на земле носилки с лежащим на них продолговатым предметом в сером полиэтиленовом пакете. Спортсмен быстренько развязал тесемки, раскрыл две широкие шуршащие полы. В таком своеобразном портпледе обнаружился холодный труп женщины в розовом плаще. Еще недавно румяное лицо Иры Симоновой отливало свинцовой синевой.

– А это точно здесь? – поежившись от прохлады, спросил Камуфляж. Он посмотрел с взгорка на мутную воду узкой речки.

Спортсмен вынул из кармана куртки брикет космической навигационной системы «ГЛОНАСС». Сверил выскочившие цифры на табло с записанными на бумажке.

– Плюс-минус пять метров.

– Сойдет. Понесли.

Парни ухватили мертвую барышню за подмышки и ноги, поднесли к самому берегу, опустили на грязный песок рядом с водной кромкой.

Камуфляж достал из кармана полароидный снимок.

– Понятно. Она должна быть наполовину в реке. Физиономией вниз. Давай.

Парни перевернули женщину на живот и окунули труп в воду с бензиновыми фиолетовыми пятнами на поверхности.

– Сойдет. – Камуфляж положительно оценил проделанную работу внушительным кивком бычьей головы. – По коням!

Более юный и романтичный Спортсмен с сожалением глянул последний раз на безвременно погибшую от руки безжалостного душегуба.

– А ей бы ещё жить да жить, – с сочувствием сказал «зеленый» сотрудник Службы и тяжко вздохнул.

– Слюни распускать нам не положено, – строго одернул его Камуфляж. – Выполняй точно приказ и всё! – Он сердито вбросил в нутро автомобиля носилки, хлопнул задней дверкой.

Уже молча парни скрылись в кабине минивэна. Синяя спецмашина СВР ритмично заурчала мотором и стремительно помчалась по проселку к скоростному шоссе, весело подскакивая на ухабах.

В штаб-квартире «Совы» на Брошевской захлопали двери. Сотрудники потянулись в кабинет с табличкой «Главный редактор».

Планерка началась ровно в 10.15. Румяный Тимур Ваулин раскрыл папку с документами и пакетик с леденцами.

– Итак, операция «Юг-2» входит в завершающую стадию. Однако предположение Олега Семеновича о быстром завершении не оправдалось. Пока мы утвердились окончательно в верности взятого направления – Тур несомненно связан с бандподпольем на Кавказе. Об этом говорит совсем свежий факт, о котором поведает Людмила Александровна.

Дальше заседание повела Людмила Барышева в неизменных очках и с чадящей сигаретой в зубах:

– Линию Тура отныне веду я. Светлана и так чересчур занята. Наши эксперты исследовали труп Ирины Симоновой. Документы при ней отсутствовали. Личность установлена пока не на все сто. Но в Москву из Анапы Тур прилетел именно с ней. Теперь известно, как Тур убил молодую женщину. В машину она села по своей воле. Вы помните, он наплел ей про работу в магазине. Она согласилась. Проехав последний пост ГИБДД на МКАДе, Тур вырубил её шокером. На точке у реки Липки Симонова была в бессознательном состоянии. Затем он запихнул ей в горло капсулу с цианидом и подождал, пока яд подействует.

– Людмила Александровна, а не могла эта Симонова быть ещё живой, когда я подъехала к реке? – с тревогой спросила Наталья Зубова.

– Не могла. Дорогая Наташа, когда ты подъехала, Симонова была уже мертвой, как минимум, минут пятнадцать. Это установлено совершенно точно. Но я выношу тебе выговор за нарушение инструкции. Ты должна была проверить на месте – женщина мертва, или пульс у неё ещё есть.

– Да, я виновата. Больше не повторится…

– Ну, вообще-то, Людмила Александровна, если труп по пояс находится в воде, то проверять там нечего. Когда Симонова была бы Гудини – тогда другое дело. Но Гарри был совершенно единственный в своем роде! – Коротич пылко бросился защищать любимую.

– Уважаемый Александр Павлович, ваше мнение мы учтем. Насчет Гудини, – с явной издевкой сказала Барышева. – А насчет ситуации с трупом, я повторяю, и вы все должны это запомнить, надо обязательно проверять, мёртв человек или ещё хоть немножко жив, и его не поздно реанимировать и использовать в качестве свидетеля.

– Нда, Наташа и остальные, – миротворчески протянул Тимур Георгиевич, – вам придется в подобных случаях как-то преодолевать свою брезгливость и щупать пульс. В данном конкретном случае, я согласен, это было необязательно, но впредь проявляйте больше профессионализма.

– Я просто совершенно растерялась…

– Ну, успокойся, Наташа. Помочь Симоновой не было никакой возможности. Но в другой аналогичной передряге всё может быть иначе. Итак, с этим покончили, идем дальше. – Ваулин сотворил смешной жест конферансье, разряжая обстановку.

Действительно, верные подчиненные поспешили спрятать улыбки. Строгая Барышева окуталась по-пиратски сигаретным дымом и продолжила излагать факты суровой действительности:

– Эксперты исследовали яд, убивший женщину максимум за полминуты. Химический состав цианида не идентичен ядам этой группы, производимым в наших лабораториях. То есть он – не из нашей державы. В базах данных отсутствует. Из чего эксперты сделали заключение: цианид ввезен из-за границы. Сам Тур за пределы России не выезжал никогда. Вполне возможно, он находится в контакте с международной террористической организацией. Дальнейшая наша задача – выйти через Тура на эту глубоко подпольную организацию.

– Можно вопрос? – Коротич поднял длинную руку.

– Валяй, Саша, спрашивай, – разрешил Тимур Георгиевич, отправляя в рот очередную конфетку.

– А нельзя его грубо взять и допросить под скополамином? Чего чикаться с уродом? Пока мы будем за ним бегать, он ещё кого-нибудь грохнет.

– Мысль интересная. – Барышева крутнула кистью с растопыренными пальцами в дымном воздухе. – Но вы, Александр Павлович, сильно заблуждаетесь, если думаете, что Тур знает явки и место расположения штаба серьезно законспирированной банды. Нет сомнений, что его не посвятили во все эти детали, как раз учтя подобное развитие событий. То есть на случай провала.

– Хотя, безусловно, если мы на каком-то этапе операции получим уверенность в том, что Тур обладает нужной нам информацией, мы прибегнем к кардинальному захвату. Но пока этой самой глубоко проникающей информации у нас в наличии крайне мало. Ниточка с Туром всего одна – мы непременно должны её беречь. Мы должны быть невидимыми и неслышимыми, чтобы Тур ни в коем случае не заподозрил наше присутствие. Он ни в коем случае не должен догадаться, что мы его ведем. Вот где собака!

– Теперь все отправились по рабочим местам. День-два будем отрабатывать связи Тура. Сам объект будет под колпаком только в квартире на Партизанской. Светлана, докладывай обо всем значимом в любое время суток на наш номер «ВАБ».

– Слушаюсь, Людмила Александровна.

– Олег Семенович, ваш маневр вам известен. Объект – Шкет.

– Так точно.

– На чём лучше ехать, решайте сами.

– На передвижке. Кресло для бесед я приготовил.

– Вот и отлично. Хорошо бы сегодня выйти на девушку-подельницу. Как вы её обозначили?

– Ранетка.

– Да, ещё Ранетка на нашу голову! – Тимур Георгиевич негромко хлопнул ладонями. – Ну, с Богом, господа следаки!

Утро понедельника выдалось пасмурным. Накрапывал мелкий дождик. К дому № 20 по улице Декабристов старлей Мальцев подъехал на кремовом «Шевроле». Рыжий опер в кургузом штатском костюме быстро пробежал до козырька искомого подъезда. Повертелся у закрытой железной двери. Она, как по заказу, распахнулась, пропуская худенького парня с собакой. Мальцев торопливо ринулся к входу.

– А вы к кому? – Собачник загородил тщедушным тельцем проем и бросил на посетителя недоверчивый взгляд. Рыжий детина крепко ассоциировался с образом гангстера из фильма Тарантино.

– Я из полиции. – Александр достал из кармана пиджака удостоверение.

– А-а, тогда конечно. – Сознательный юноша освободил проход, а верней, сильный боксер утянул хозяина за поводок на зеленый газон.

Мальцев поднялся в лифте на четвертый этаж и позвонил в квартиру номер 78, которая располагалась против двери с номером 82.

– Кто там? – спросил приглушенный старческий голос.

Опер показал глазку удостоверение в развернутом виде.

– Я из полиции. Старший лейтенант Мальцев. Я вам звонил.

Дверь приоткрылась на ширину цепочки. Рослая седая госпожа лет семидесяти пристально оглядела рыжего сыщика. Она коротко вздохнула, сняла цепь, отступила на два шага.

– Проходите, молодой человек. Хотя внешний вид у вас далек от полиционерского.

– Спасибо, Софья Карловна. Я оперуполномоченный следственного подразделения, поэтому без формы.

– А, следователь. Я думала, сыщики бывают постарше.

Бабуля аккуратно закрыла на два оборота замок входной двери.

– Да, я Софья Карловна Ножкина. А вас как величать? – Манерная старушка прошла в чистую комнату, обставленную древней разномастной мебелью. На тумбе в углу стоял допотопный телевизор «Рубин». В другом углу красовались огромные напольные часы с мерно качающимся маятником.

– Александр Андреич, – сказал Мальцев, осваиваясь в квартире. Он задержался взором на мольберте возле широкого окна, наполовину занавешенного тяжелыми шторами.

– Присаживайтесь. Что будете пить? Чай или кофе?

– Ничего не буду, если можно.

Они расселись за столом, застеленным синей скатертью с вышитыми бордово-красными розами на зеленых стеблях. Посреди столешницы стояла хрустальная ваза с шоколадными конфетами.

– Угощайтесь, Александр Андреевич, – предложила сухонькая дылда и оглушительно чихнула в платок.

Мальцев заметил ряд известных детективов за стеклом книжного шкафа, понимающе улыбнулся и взял конфетку.

– Давайте, Софья Карловна, сразу договоримся о конфиденциальности нашего разговора, хорошо?

– Да мне, в общем-то, и некому передавать…

– Ну, всё же. Я из управления МВД по серьезному вопросу…

– А, поняла. Вы, конечно же, направлены участковым по поводу господ Скрынник. Так вот, должна вам сказать, что я ничего предосудительного в их поведении не вижу. Антонина Петровна, их соседка, завзятая склочница. Немудрено, что с ней возникают у всех конфликты…

– Извините, Софья Карловна, но меня интересуют совсем другие ваши соседи. Новые. Которые вселились в бывшую квартиру Меренковых. Номер 82. Как раз напротив вас. – Мальцев вынул из кармана миниатюрный диктофон.

– Да, мне известно, что Меренковы продали свою квартиру. И слава Богу! – Софья Карловна перекрестилась. – Честно говоря, я с ними не очень ладила. Здрасьте – до свидания, и всё! Вот до них в 82-ой квартире жили очень порядочные люди. Потомственные москвичи, интеллигенты! Семья Муравьевых. А эти Меренковы – вечно с сумками, чемоданами… Купи-продай, что называется… В общем, малоприятные субъекты…

– Софья Карловна, а что вы можете сказать о новых хозяевах 82-й квартиры? – осторожно, с мягкостью в голосе спросил Мальцев.

– Новые только появились позавчера, они ещё не въехали. – Старушка чуть придвинулась к оперу и дальше заговорила более вкрадчиво. – И я кое-что заметила. Слышимость у нас на площадке хорошая. А у меня и зрение, и слух – пока в порядке. Записывайте.

– Я включил.

– Да? А, вот огонек загорелся. Техника на службе правопорядка. Так вот… Позавчера я случайно подошла к своей двери. Услышала какой-то шум на площадке. Две женщины громко смеялись. Посмотрела в глазок. Действительно, обе молодые, лет по двадцать пять. Одна – новая хозяйка, вторая пришла в гости. Видные такие барышни, и, конечно, полураздетые, как сейчас принято. Декольте глубокие, всё напоказ… Примерно через часа два – опять шум. Слесарь из местного сервиса вставлял ей новые замки. Потом, видно, молодой человек с ней немного повздорил. Она грубо, с криком выставила рабочего человека на площадку. Тот ругнулся матерно и ушел. Вот и всё. Больше с тех пор никто не появлялся.

Довольный Мальцев почесал за ухом.

– Софья Карловна, я заметил, тут у вас мольберт стоит. Может, вы художница?

– Угадали, молодой человек, – зарделась польщенная старушенция. – Это, знаете, мне мой внучок посоветовал. Он – известный психолог. Я зарисовываю свои какие-то впечатления, увиденных людей. А то всё время одна, читать – глаза устают…

– А соседей из 82-й, случайно, вы не изобразили? – Александр загорелся надеждой и выхватил из внутреннего кармана фотоаппарат «Олимпус».

– Да делать-то мне сейчас особо нечего… – Софья Карловна встала и повернула мольберт к сыщику. Тот мгновенно подскочил, подбежал поближе.

– Вот таким у меня получился слесарь.

На полуватмане был нарисован некий морщинистый, круглый блин.

– Рисунок правильно стоит? – обескуражено спросил Мальцев.

– Да. Ну, что вы не видите? Вот рот губастый такой. Вот глазки свиные, вот мешки под ними от беспробудного пьянства…

Разочарованный Александр щелкнул шедевр абстрактного искусства. Ярко блеснула фотовспышка.

– А вот новая хозяйка. Гостью я видела только со спины, поэтому рисовать не стала…

Теперь на мольберте был лист с неким подобием человека женского пола во весь рост. Мальцев сфотографировал и это произведение уже больше в стиле Сальвадора Дали. «Это какой-то экспрессионизм, – подумал опер, источая сладенькую улыбку. – Окончательно у бабки пробки перегорели».

– Спасибо, Софья Карловна, вы мне очень помогли! – поблагодарил он вслух и потопал к двери.

– А мне какое-нибудь поручение будет? – заговорщицки прошептала старушка, провожая сыщика.

– Посматривайте, конечно, вдруг ещё кто-то появится. – Мальцев не забывал широко улыбаться. – Вот моя визитная карточка. Позвоните, если кто новый тут появится. Хорошо?

– Хорошо. А почему, собственно говоря, вы интересуетесь новыми жильцами? С Меренковыми что-то случилось?

– Случилось. Умерли они. Вот мы всё и проверяем. До свидания. – Мальцев объявил новость со смыслом, не упустил возможности напылить в глаза. И вызвал лифт.

– Ах, Господи! Какой ужас! – Ножкина прикрыла рот ладошкой, как бы останавливая готовый вырваться крик. – Какой кошмар! И что, их убили, или они сами по себе? – Любопытство взяло верх над страхом смерти.

– Возможно, сами, но и не исключено, что кто-то помог. – Мальцев, надув щеки, напустил туману. – Так что вы посматривайте тут. Если что заметите, фиксируйте.

– Я уже. Кажется, от испуга вспомнила… Девушка при встрече с новой жиличкой назвала её Симоновой, а та, в свою очередь, сказала «Старченко». Да, точно, фамилия второй – Старченко. У меня память – кремень! До сих пор без таблеток обхожусь.

Мальцев быстро проговорил новые показания Ножкиной, включив диктофон.

– А вот за это большое спасибо! – радостно выкрикнул оперативник. – Я ещё зайду через дня три-четыре…

Створки лифта со скрежетом сомкнулись за визитером из органов.

– Так, надо Евгении сообщить, – твердо постановила сама себе несгибаемая защитница справедливости и захлопнула дверь своей квартиры.

Серый микроавтобус с белой надписью «Главмоспромкабель» мчался по мостовой в районе Фили. В передвижке Марголин сидел за рулем, Коротич – рядом на пассажирском сидении. Зубова в салоне «Газели» работала на бортовом компьютере.

– Какие будут предложения? – не отрывая взора от дороги, спросил Олег Семенович.

– Брать Шкета надо просто, без затей! – самоуверенно заявил Александр. – Главное для нас – незаметно всунуть его в передвижку. Поэтому от подъезда мы пойдем за ним вдвоем. Я улучу момент, когда вокруг будет поменьше зевак, и забегу вперед. Вы, Семеныч, расположитесь сзади. Я поворачиваюсь и предъявляю документ: «Пройдемте!» Он бросается от меня наутек. А сзади вы, Олег, его спокойно принимаете. Я беру его, теплого, в колечки, и все дела!

– Да, главное, чтобы поблизости не оказалось каких пьяных мужиков. Народ у нас замечательный – может вступиться за Шкета и всё нам испортить. – Марголин свернул с Минской на улицу Олеко Дундича.

– Внимание! Заработал его мобильник! – воскликнула Наташа. Перед ней на экране была изображена карта-схема города. В сером квадратике возле белой линии улицы загорелся красный огонек. – Сотовый Кумарина проявился по его адресу.

– Отлично! Что нам и требовалось! – обрадовался Саша. – Олег, давайте на исходную.

«Газель» заехала между двух девятиэтажек во двор, остановилась, забравшись левыми колесами на тротуар.

– Ну, что там у тебя, Наташа? – Марголин поставил микроавтобус на ручной тормоз.

– Ничего. Выключился, – сказала женщина упавшим голосом.

– Вон он, хмырь болотный! – Саша выкрикнул с азартом, выскакивая из кабины. – Олег, догоняйте!

Впереди из подъезда панельной громадины вышел Кумарин. Одет он был в обычные кроссовки, широкие брюки, коричневую курточку. Капюшон надвинут на лицо. Дойдя до асфальтовой дорожки, он внимательно посмотрел на передвижку, стоявшую в метрах пятидесяти, отметил крупного мужчину, стремительно выскочившего из салона. Хума сунул руки поглубже в карманы и быстро пошел прочь от «Газели».

«Чё-то больно борзо выперся мужик из лайбы», – встревоженно подумал Хума. Он был крайне осторожным пацаном. Выявить преследование – не проблема. Кумарин резко повернул на детскую площадку и побежал к ряду металлических гаражей. Коротичу ничего не оставалось, как припустить следом. Тонкий юнец ловко пролез бочком между двумя железными стенками. Саша попробовал протиснуться следом, но понял, что застрянет. Побежал вокруг гаражного бастиона. Марголин вообще безнадежно отстал.

Саша наконец вылетел на дорогу. Прямо перед ним вздымалась панельная китайская стена. В прогалине между домами открывался вид на котельную за бетонным забором. По тротуару две пожилые матроны катили коляски с младенцами. Коротич метнулся к ним.

– Скажите, тут между гаражей выбежал парень, куда он делся? Вы видели? – запыхавшись, сбивчиво попытался объяснить Саша.

– Откуда, вы говорите? – переспросила крашенная блондинка.

– Да вон оттуда! Я из полиции. – Саша показал рукой направление.

– Мы, молодой человек, ничего не слышали, – вступила в разговор чопорная брюнетка. – А на затылке у нас глаз, к сожалению, нету.

– Ч-чёрт!! Ушел подлый шкетенок! – Коротич в сердцах саданул с размаху ладонью по бедру и поплелся назад.

Навстречу вывалился трусцой из-за угла гаражного ряда Марголин. Он сообразил, что пацан благополучно смылся, с облегчением перешел на шаг, надел на ухо отлетевшую во время забега гарнитуру с тонким микрофоном и вкрадчиво проговорил:

– Мы его упустили. У тебя что-нибудь есть?

– Ничего, – ответил наушник голосом Наташи, – сотовый по-прежнему отключен.

– Отбой. Сворачиваемся, – недовольно бросил Олег Семенович уже подошедшему Коротичу. – Вот тебе и простое задержание.

– Виноват, Олег! – гневно рыкнул Саша. – Да кто ж мог знать, что так получится…

– Ладно, проехали. Сотовый тоже молчит. Здесь сегодня нам больше делать нечего.

Двое мужчин внушительной наружности, с выпуклостями от «пушек» под темными куртками, понуро опустили плечи и побрели назад через детскую площадку к микроавтобусу.

– Что теперь будем делать? – с надеждой спросил Коротич у более опытного коллеги.

– Местное отделение милиции нам подключать нельзя, – стал рассуждать обстоятельный Олег Семенович. – Шкет, видимо, из блатных, о чем участковому, как оказалось, неизвестно. На некоторое время он заляжет на дно. Доложим Люсе и Тиме о конфузе. Ничего другого не остается.

– Вот тебе и Шкет! – опять взбеленился Коротич. – Ну, я сам до него доберусь!

– Нет. Никакой самодеятельности! – твердо отрезал Марголин. – А вдруг Шкет следит за Галчонком по приказу Тура? Тогда наш главный фигурант тоже исчезнет, и вся операция накроется мокрым полотном…

– Да, Семеныч, вы, как всегда, правы, – утерся Саша и полез в кабину.

Марголин тоже уселся за руль «Газели».

– Что, Саня, наколол тебя мальчуган! – слегка съязвила Наташа.

– Недооценил, признаю! – с вызовом брякнул Коротич, повернувшись к подруге. – Можете теперь все хором пинать меня ногами!

– Да успокойся! Сказать ничего нельзя…

– Гранит, передай ВАБу, Шкета мы упустили. Едем на базу. – Марголин спокойно сообщил о неудаче по закрытой мобильной линии и повернул ключ в замке зажигания автомобиля.

Аббревиатура ВАБ обозначала двойное руководство «Совы»: Ваулина и Барышеву. Им обоим был выделен один номер мобильной защищенной связи. Если отсутствовала Людмила Александровна, то всегда у оперативников под рукой оказывался Тимур Георгиевич. И наоборот.

Галка и Трафарет подъехали к дому Аллы со стороны двора. Белый «жигуленок» втиснулся в ряд припаркованных автомобилей. Саня стал проверять работу видеокамеры, установленной в квартире Рыкалиных.

– Во, смотри какая картинка – залюбуешься! – Он повернул монитор принимающей станции к подельнице. Покрутил кругляшок трансфокатора, камера послушно наехала на картину Поленова «Московский дворик», за которой был спрятан сейф.

– Кто ставил «глазик»! – Галка воодушевленно стукнула кулачком в плечо Трафарета.

– Осторожно! Настройку собьёшь. – Он отстранился, поправляя на коленях аппаратуру. – А как ты напросишься к ней в гости?

– Так мне тряпки надо вернуть ей в зад. Вон в пакетике лежат!

– Всё продумала! Блин-клин! А этих мы как сконтролируем?

– А я Ваньке звякну, будто стрелку забиваю на щас. Если пойдет в отказ – значит, началось!

– Уно грандиозо! О’кей, если так всё срастется.

– Да прорвемся! Терь не долго!

– У меня сего дня ещё одно дело с Рыжим.

– Так отдай машинку и пирвет!

– Ну, уж дуленьки! Комбинацию сеч буду только я. А то я тебя знаю!

– Джаз-квас! Какие тут раскадровки? В центрах – камеру сразу убрать, чтобы не запалили. А там обчистим – не сомневайсь! Эх, кутнем потом, Трафарет Петрович!

– Заткнись! Раньше срока не пистеть.

По полуденному солнечному городу Москве мчался белый «Опель». За рулем – Иван с приклеенными усами, рядом – Фима в длинноволосом парике. Сзади сидел Лось. Он деловито вкладывал в большой чемодан пустые вместительные сумки.

– Малый, повтори задание, – сказал Фима.

– Да сколько ж можно? – взбунтовался тот.

– А в торец? – рыкнул Лось.

– Я слежу за входом. Если появится кто-то, похожий на папашку, или дочка, или менты, звоню тебе на мобилу.

– Ладок.

– Не ладок, а проспишь клиентов, я тебе самолично кончу! – Лось, как затвором, клацнул замком на чемодане.

– Заткнись! Тара готова? – свирепо рявкнул Фима.

– Готова. Щас туда – «зелень», рыжьё, шмотку, в живот – водку! Ха-га-га. – Ржание у Лося вышло не очень веселым, а мясистые руки и вовсе задрожали, отбивая барабанную дробь на коже чемодана

– Я воще думаю, что чемодан нашелся бы и на хате, – компетентно сказал Иван. – Зачем светиться со своей тарой?

– Нет, Малый, ты не прав, – ровным тоном возразил Фима. – У меня был уже случай, когда в целом особняке не нашлось ничего похожего на крепкую тару. А пакет может порваться в самый подлый момент, и всё добро вывалится на бегу, а собирать его времени не будет.

– Ну, тебе видней, Фима, – поспешил дать задний ход Иван.

И все подельники подпрыгнули на сидениях от неожиданного грохота рок-музыки. Это заиграл мобильник Вани на торпеде.

Перепуганный водитель схватил левой рукой аппарат.

– Дорогой, я сейчас выехала на встречку с подружкой Жаннетой, – весело болтала где-то в городском пространстве взбалмошная Галка. – Она только что обвалилась из Штатов, представляешь?! Короче, пригласила на файф о клок. Ты могёшь тоже присоединиться. Там будет сейшен днем и оргия вечерком. Ты как, уже освободился?

– Не, нет!.. Я никак не могу, – спешно сказал Иван, косясь на строгого пахана Фиму. – Я очень занят. По работе… И говорить не могу… Освобожусь, звякну…

Иван отключил и бросил мобильник назад на торпеду.

– Подруга пригласила на обед, – виновато пояснил он.

– Я слышал, – холодно сказал Фима.

– А если эта сучка заморосит, когда мы начнем «гореть», а Фим? – зло пролаял сзади Лось. – Мы так засыпемся к ёхарной матери!

– Малый, никакой посторонней трепатни, пол? – Фима сурово поставил на вид подчиненному.

– Конечно, я её сразу прерву! – раздраженно воскликнул Ваня. – Ну, всё, вот и наша стоянка… – Он крутнул уверенно руль, закладывая лихой вираж.

«Опель» подъезжал к жилой башне Аллы Рыкалиной по улице, параллельной Тихвинской. Проникнуть в подъезд воровская пара должна была со двора. Как раз на дорожке среди других автомобилей стоял белый неприметный «жигуль» Сани Трафарета.

Галка в салоне оперативно съехала на пятой точке вниз.

– Это они. Припёрлись! – сказала она шепотом.

– Чё ты там шуршишь! – рявкнул Саня и раскатисто захохотал. – Отсюда им не хрена не слышно, чучундра!

– Ага! Всё равно мандражу, – чуть громче призналась Галка. – Тебя-то они не знают, тебе всё по барабану. А меня могут отыметь по полной!

– Не бзди, маруха! В Москве кого найти трудней, чем в космосе, – уверил её Трафарет, поудобней пристраивая на коленях портативную станцию приема видеосигнала с камеры, установленной в квартире Рыкалиных. – Так, запускаю активизацию. Всё, наш «глазок» включился.

– Не рано ли?

– Батареек хватит на сутки. Чего мелочиться?

– Ну, я тогда помчалась. Выдерну Алку с заняток. Она щас тут недалеко у репетитора. Держи меня в курсах.

– Мне сверху видно всё, ты так и знай! – спел раздовольный Саня и игриво хлопнул ладонью ей по коленке.

– Но-но, потише на крыше! – прошипела кошкой Галка. – Комбинацию не просмотри! Рукосуй!

– Есть, Галюха! Запись бум потом вместе смотреть. Не писай! Ну, вали, хватит тянуть. Вон твои «кони» уже поскакали на ипподром! – Саня показал пальцем на двух крупных мужиков, потопавших от «Опеля» к торцу жилого дома.

– Ну, не пуха! – Галка бурно выдохнула и выпрыгнула из «жигуленка».

– К черту! – крикнул вслед Трафарет.

– Что б ты сдох, засранец! – вслух ругнулась Галка, доставая на ходу красный мобильник из сумки «Симоны». – Вечно он на легком труде, а я рискую своей нежной жопой!

В мерно гудящем лифте потный Фима разложил по карманам брюк связки отмычек: – На первый, на второй, на третий.

– А если н-не п-подойдет? – заикнувшись, спросил Лось.

– Не подойдет – так подъедет, – процедил сквозь зубы Фима и пнул его в живот локтем. – Не трясись, пала!

– Уй! – согнулся Лось и замахнулся лапищей, но Фима как раз вышел на лестничную площадку.

На площадке он осмотрелся, прислушался, подошел к двери с номером «28» и мотнул париком: – Закрой телевизор.

Двухметровый Лось с чемоданищем встал у противоположной двери, прижавшись спиной к глазку. Фима остервенело втыкал отмычки в замки. Пот капал с носа, на светлой рубашке широко разрасталось темное мокрое пятно.

– Ух. – Шумно выдохнув. Фима тернул рукой по физиономии и: – Быстро, мешок! – брызжа слюной, махнул Лосю.

Тот вытаращил на дружка ничего не понимающие глаза. Фима повернул в замке отмычку и открыл дверь. Лось с треском вломился за ним в проем, сильно толкнул его плечом…

– Тихо, кабан! – прошипел Фима. Он со злобой больно цапнул верзилу за кадык и ошарашено воззрился на небольшую металлическую коробку, привинченную к стене.

– Ш-ш-шо ето? – шепнул Лось.

Фима ногтем поддел крышку. Под ней было табло с прыгающими цифрами таймера, две кнопки, ярко светилась красная лампочка…

– Сигнализация… Мотаем! Быстро!!! – истошно крикнул Фима, распахнул дверь и полетел вниз по лестнице. Лось неуклюже посыпался за ним.

Выскочив на двор из двери для сборщиков мусора, Фима и Лось пробежались до «Опеля», сели в машину. Ваня ударил по газам, впопыхах содрав наполовину усы… Как только их седан скрылся за поворотом параллельной улицы, к фасаду дома Рыкалиных подкатил «Уазик» вневедомственной охраны. Трое полицейских кинулись к подъезду, в дверях столкнулись с плоской дамочкой Валей, соседкой Рыкалиных по лестничной площадке.

– Женщине уступать надо! – Валя расшвыряла блюстителей порядка, несмотря на стеснявшую ее в движениях сумку.

Но в следующий момент копы, конечно, победили. Двое схватили Валю за руки.

– Стоять! Что в сумке?! – дико заорал сержант и сунул ей под нос дуло черного пистолета.

Синие зрачки арестованной прилипли от страха к переносице.

– Не знаю… Сумка не моя… Милена ее забыла – подруга… – с трудом выдавила из себя она.

– Шурков, давай! – скомандовал сержант.

Рядовой ловко защелкнул на запястьях дамы наручники.

– Но… Но… За что?.. – пролепетала Валя, почти теряя сознание, – Я в магазин… и все…

– Правильно! В магазин после удачного дельца, – заговорщицки подмигнув, согласился с ее версией сержант, осторожно, двумя пальчиками, вынимая из сумки большое кожаное портмоне, раздутое от денег.

– Да нет… Вы не так поняли… Я в гастроном вышла… – затрясла очками полуобморочная Валя.

– Правильно, – Сержант поддержал ее совсем уж по-дружески. – В гастроном за бутыльком! – веско подытожил он и звучно щелкнул указательным пальцем по своей мощной шее…

Позже, когда к дому подъехали на такси Галка с Аллой, полиции уже не было. Подруги, непринужденно болтая, вошли в подъезд.

На лестничной площадке Галка вспомнила анекдот:

– А во, про лифт. Два пьяных ползут по рельсам. Один говорит: «Черт, что-то лестница длинная». А другой: «Ничего. Вон сзади лифт идет, щас подберет».

– Это, скорей, про поезд, – сказала Алла, входя в квартиру, закрывая за Наташкой дверь. – Как там твой композитор поживает?

– Он оказался непутевым – я вычеркнула его из списка… Ал, а вот эти шмоточки все равно тебе тесноваты, так, может, продашь? – Галка говорила, наблюдая за Аллой, отключавшей сигнализацию.

– А я собираюсь похудеть, – ответила Алла и сняла трубку с зазвонившего телефона.

– Да, – сказала она в микрофон, – хорошо… конечно, – кивнула, закончив слушать, опустила трубку, повела встревоженным взором по прихожей.

– Что-нибудь случилось? – участливо спросила Галка.

– Из охраны звонили. Сказали, у нас были воры, представляешь? – Алла, приложив пальцы ко рту, заглянула в стенной шкаф. – Хотя… тут вроде все на месте…

И вдруг захрустел отпираемый дверной замок. Алла испуганно попятилась. Галка сунулу руку в сумку и отыскала среди россыпи косметики электрошокер.

Вошел сердитый мужчина лет пятидесяти. В темном костюме, при галстуке, с вредными глазками, видящими насквозь… Заметив Галку, он сфокусировал на ней лазерный взгляд.

– Кто такая?

– Папа, это моя подруга! – пояснила Алла.

– Подруга? Очень хорошо. – Папа понюхал воздух, взял с тумбочки дезодорант, прыснул в потолок и стены. – Николай Семенович, – протянул ладонь.

– Галина Алексеевна, – ответила на рукопожатие Галка.

– Звонили из милиции…

– Мне тоже звонили, – Папа перебил, проходя дальше по коридору. – Занимайтесь своими дедами. Все, что нужно, я сделаю сам.

Николай Семенович прямиком прошагал в гостиную, плотно закрыл за собой двери с матовыми узорчатыми стеклами. Снял со стены картину «Московский дворик», на открывшемся за ней сейфе набрал тайный код на клавиатуре, нетерпеливо распахнул титановую дверцу…

– Всё на месте. – Отец Рыкалин облегченно выдохнул, защелкнул тайник, повесил картину, поправил золотистую раму… Видеокамера в коробке от духов «Мажи нуар», стоявшая на книжной полке за его спиной, беззвучно фиксировала всё происходящее в отлично обозримом пространстве гостиной.

«Видно, воры были какие-то дикие, случайные, – сделал справедливое заключение Николай Семенович. – Но как они проникли в подъезд? Надо съездить во вневедомственную и всё разузнать».

На кухне Галка поглощала бутерброд с черной икрой и объясняла Алле диспозицию любовной атаки:

– Значит, кадр из параллельной группы… Тогда тебе надо задружить с кем-нибудь из тех девок, а потом пойти к ним на суарэ. Там закадришь свой пьяный объект в полутемной доверительной обстановке.

– Галя, это тебе всё легко, а я не привыкла с кем-то даже разговаривать, если мне этого человека до этого не представили, – лепетала Алла со страдальческим выражением на хорошеньком личике. – Может, ты сама войдешь в его окружение и потом, как бы между прочим, познакомишь меня с Олегом?

– А то! – Галка трахнула серебряной вилкой по тарелке. – Конэкшен! Мы так всё и спроворим! И заодно я для себя кого-нибудь оторву. Есть там у них среди пипла какие мэны с богатой дворянской биографией? Знаешь, хочется чего-нибудь исторического, чтобы истории красивые рассказывал, понимэ?

– У них учится Сергей Нарышкин. Это древняя фамилия. Его предки боярили ещё при Петре.

– Заметано! Когда приступим к реалити-шоу?

– Можно прямо сегодня. – Алла просияла от счастья.

– Извините, – Отец Рыкалин вдвинулся на шаг в кухню. Чопорный римский профиль излучал деловую активность. – Алла, я пошел на работу. Позже пришлю слесаря, он сменит замки, поэтому пока никуда не уходи. До свидания, Галина Алексеевна.

Галка закивала на прощание и поднялась со стула, как воспитанная девочка. Алла принужденно пробормотала: – Конечно, папа.

Николай Семенович величаво удалился. В прихожей хлопнула дверь.

– Ну, теперь придется ждать слесаря, – обреченно проныла Алла.

– Ничего! Мне всё равно надо подготовиться, переодеться, – весело возразила Галка. – Можно я опять залезу в твой прикид? – Она схватила принесенный с собой пакет.

– Конечно, одевай. Я тут пока немного приберусь. Предки у меня строгие, сама, наверное, заметила.

– У меня точно такие! До того, как они умотали в Англию, я подвергалась каждый миг домашнему насилию! – прокричала Галка уже из коридора. Она быстро подбежала в гостиной к книжному стеллажу, смела с полки коробку «Мажи нуар», бросила микрокамеру в пакет, принялась в темпе переодеваться в Алкины вещи. Резко повеселевшая от удачно провернутой эскапады с определением тайного кода сейфа, Галка громко проорала рэповский припев эстрадного хита про Стрекозу.

В сумке мобильник заиграл мелодию из «Призрака оперы». Галка схватила аппарат цвета «мираж». Из трубки вырвался злобный дискант Сани-Трафарета:

– Ты где застряла, Галюха? Ворюганы давно срыли, я тут загораю, как пентюх, а меня уже люди ждут. Тащи быстрей «Мажи нуар», мне камеру надо вернуть. Чем быстрей, тем дешевле!

– Здравствуйте, Лев Борисович, я к вам смогу попасть только ближе к вечеру. Сейчас я сильно занята, бегу на конференцию по искусству танца. Как только освобожусь, я вам перезвоню! – выпалила Галка и отключила сотовый телефон, расплывшись в самодовольной улыбочке.

Небо над Сванетским хребтом было насыщенно синим, с контрастно-белыми облаками. В начале июня горы уже полностью покрылись буйной «зеленкой». Среди пологих вершин на небольшом плато стоял приземистый каменный дом. У входа была прибита доска с полинявшей надписью на грузинском языке: «Метеостанция». Недалеко от станции располагалась квадратная метеоплощадка. Она кое–как огорожена щербатым штакетником. Тропинки в бурьяне были протоптаны только к белым деревянным ящикам на подпорках, да и те заросли травой. Однако над площадкой к самому небу уверенно поднимались две металлические конструкции: флюгер и радиоантенна, что указывало на какое-то новое предназначение вроде заброшенного учреждения гидрометцентра. В километре от станции в низине просматривалось маленькое село Мардисубани, в трех километрах к северу проходила граница с российской Северо-Кавказской республикой.

Из двух окон без занавесок в просторную комнату падали столбы солнечного света. Четыре железных койки казарменного образца были пустыми, на пятой полулежал, привалившись спиной к беленой стене, худой чеченец с орлиным профилем и черной аккуратной бородкой. Одет он был по-походному: тяжелые берцы на меху, черный фланелевый комбинезон, бронежилет из кевлара, серая распахнутая на груди штормовка. Иса Султыгов курил обычную утреннюю сигарету и неспешно оглядывал очередное временное жильё. Рядом на верблюжьем одеяле покоился укороченный автомат АК-74 с двумя присоединенными спаренными рожками. Безотказная машинка смерти стреляла пулями со смещенным центром тяжести. Боевики всего мира предпочитали иметь под рукой именно это проверенное оружие, получившее красноречивое название «Только попади».

Обветренный мужчина переводил взгляд со стены, любовно оклеенной кем-то журнальными иллюстрациями с изображениями курортов на островах и раздетых загорелых женщин, на древний шкаф с покосившейся створкой, допотопную дровяную печь с чугунными кругами, приоткрытую дверь в коридор, на другую аналогично оформленную стену с уродливой трещиной.

Сорокалетний Иса вдыхал терпкий приятный дым и вспоминал события трех предыдущих лет. Они круто изменили его судьбу. Три года превратили теолога-теоретика в бесстрашного борца за возвращение всех заблудших мусульман под зеленое знамя Аллаха.

«Ничего невозможного не существует, – думал сейчас Иса, полулежа на койке в забытом Богом горном домике. – Я со временем тоже смогу устроить свою исламскую страну на родной земле точно так же, как это сделали, например, евреи. Им даже было трудней, они обосновались в глубоко враждебной среде, на чужой территории. Но всё решила дружба с Америкой. Наша Ичкерия возродится дома, где у нас есть широкая поддержка народа. Гяурам на нашей земле долго не удержаться. Главное – я тоже сделал правильный ход, заручившись поддержкой Запада. Да, сейчас люди устали от войны, но постепенно всё вернется. Так было всегда. Во времена Шамиля нам тоже пришлось отступить, но через век всё вернулось. Вернется народ к идее своего государства и теперь – это неизбежно. Главное – правильно всё рассчитать, идти к цели рука об руку с САМЫМ СИЛЬНЫМ другом на земле – Штатами, а не с этими тупыми талибами или недоносками из «Аль-Каиды», а потом, когда дело будет сделано, можно забыть и о дружбе с кяфирами-янки».

Его важные рассуждения с самим собой прервало шумное появление в комнате телохранителя и одногодки Арзо. Низкорослый крепыш свалил у печи на пол охапку сухих сучьев и повернулся к своему хозяину.

– Где все? – кашлянув, строго спросил командир маленького отряда.

Арзо хитро сощурился и ударил в ладоши, отряхивая пыль.

– Доктор Халид собирает лекарственные травы. Саид и Джабраил застряли в Мардисубани у известных тебе баб. Саид обещал притащить хинкал. Манана налепит, а я тут сварю.

– А где Дэвид?

– Тоже нашел себе гирлу. Гуляют тут по лесу.

– Ясно, – озабоченно вздохнул Иса и снова закашлялся. – Обабились все. С сегодняшнего дня переходим на закрытый режим.

– Да пусть парни душу отведут, – благодушно попросил за ребят Арзо. – Пока есть возможность.

– Возможность уже накрылась, – хмуро возразил Иса. – Мы начинаем серьезную операцию. Ставь воду, я буду бриться. И позови Дэвида. Пусть готовит канал связи для разговора с контактом.

– Понял, Иса, – кивнул Арзо и мгновенно посерьезнел. – Сейчас всё сделаю. Печь только растоплю.

Он поставил автомат в угол, открыл поддувало, присел на корточки возле печки и вкрадчиво заговорил, находясь спиной к собеседнику:

– Иса, ты знаешь, я редко выступаю против. Но сейчас ты не прав. Парней не надо держать взаперти. Они молодые, пусть погуляют. Для местных мы – синоптики, приехали наладить станцию, запустить её в работу. Они поверили, относятся к нам, как к родным, не надо портить эту картину…

– Думаешь? – Иса легко вскочил на ноги, пружинисто прошелся по пустому пятачку между печью и койками.

– Конечно, – продолжил говорить Арзо, вкладывая сучья в темные недра отопительного сооружения. – Посмотри, как они сразу расцвели, появился блеск в глазах. Ребята снова почувствовали радость от жизни. А ты хочешь их всего этого лишить. Когда всё движется хорошо, помех никаких, они должны расслабляться, отдыхать от боевых действий.

– Ладно, уговорил, дипломат! – Иса усмехнулся в бороду и хлопнул друга по плечу. – Пусть резвятся пока. Прикрытие у нас, действительно, нормальное. Опять же в группе – иностранный специалист. Гляциолог.

– Ничего, что я тебя отговорил? – распрямившись, хитро подмигнул Арзо.

– Аллах с ними, пусть жеребятся. – Умиротворенный Иса подставил ладонь. Арзо ударил по ней своей. – Я пошел в обход. Дежурства все равно останутся. Позвони всем, чтобы собрались через два часа.

Он перекинул через плечо ремень автомата и вышел из комнаты. Довольный Арзо тихо запел какую-то унылую песню, разжигая огонь в печи.

2 июня, во вторник, планерка в штаб-квартире на Брошевской началась после десяти. Закурив сигарету «Винстон», Барышева в первую очередь дала слово Светлане Метлицкой.

– Все вы знаете, что русскоязычный Интернет составляет всего один процент, – сообщила Света и помолчала, раскрывая блокнот. – В англоязычной сети всегда можно найти много интересного. Однако и при глубокой вспашке интернетного поля выявить вообще хоть что-то на нашего Тура не удалось. Я отправила запрос в Интерпол. С рю Армего пришел ответ. И эта история, возможно, имеет самое прямое отношение к последним событиям. Французская спецслужба назвала вероятных участников похищения Винсента Мареля. В списке фигурировали Тамерлан Евлоев и два брата: Ибрагим и Иса Султыговы. Я решила проследить за обоими. – Светлана сделала внушительную паузу и чуть склонилась над тезисами в блокноте. – Старший брат Ибрагим Султыгов действительно погиб в 2008 году при взрыве в Назрани. Упавшее знамя джихада, видимо, пришлось подхватить Исе. Прежде младший Султыгов занимался исключительно идеологической обработкой населения, распространял книжки о важности чистоты веры, о необходимости противостоять гяурам, пришедшим на земли Кавказа для того, чтобы забрать себе все богатства нохчей. В момент гибели Ибрагима в 2008 году Иса был за границей. Он читал религиозные фолианты в библиотеке Исламабада, готовился стать настоящим теологом и налаживал связи с единоверцами. Вот на том Пакистане все сведения об Исе обрываются… Конечно, всё это мои предположения. Но они объясняют связь московского жителя Тура с бандподпольем на Кавказе. У меня всё.

– Гипотеза интересная. Мы ещё посмотрим, как она ложится на все наши другие выкладки. – Людмила Александровна ласково посмотрела на любимицу и жадно присосалась к сигарете. Сизый клуб табачного дыма поплыл над головами секретного коллектива.

– Но вернемся к нашим баранам. Итак, вы проработали вопрос века? – громко спросил Тимур Георгиевич.

– С кем, по-вашему, может быть у Тура конспиративная связь? – Барышева постучала по столешнице карандашом.

– С Заславской. Что тут думать? – безапелляционно заявил Саша. Коротич вытянул длинные ноги и полюбовался лакированными носами моднячих остроносых туфель.

– Еще можно вызнать номер у Ранева. Его, по-моему, взять в оборот будет легче, – не очень уверенно высказала мнение Наташа.

– Исключено, – твердо вступила Метлицкая. – Игорь Ранев – это прикрытие. С ним Тур общается по обычной открытой связи. А Заславская, да. Она – безусловно, его агент и, скорей всего, любовница.

Барышева и Ваулин перекинулись понимающими взглядами. Людмила Александровна довольно запыхтела сигареткой.

– Задача утверждена. Требуется установить номер конспиративной связи Тура. Главное действующее лицо – Коротич. Вам, Александр Павлович, придется быстро подружиться с дамочкой и заглянуть в её мобильник. Наверняка в записной книжке гаджета отыщется контакт по имени Руслан или Пупсик. Для верности вам придется срисовать всю базу данных. Задача ясна?

– Так точно! – молодцевато отрапортовал повеса.

– Тогда заостряю для окончательной ясности, – поспешил добавить важную мысль Тимур Георгиевич. – Почему необходимо установить номер конспиративной связи? После установки прослушки через сотовую сеть мы сможем фиксировать все разговоры Тура с кем-то из штаба боевиков и по локализации определять примерное местонахождение абонента. Его контакт наверняка сидит здесь в Москве. Нам надо вычислить этого связного. Плюс мы должны получить более весомые доказательства правильности нашей версии, что Тур является человеком, связанным с террористической ваххабитской организацией, базирующейся на Кавказе. В конце концов нам пора положить на стол Руфа серьезный козырь для высшего руководства. Как видишь, Саша, задача у тебя вполне серьезная и ответственная. Вот где собака!

– Спасибо за доверие, – не удержался от реплики пижонистый подчиненный.

– Пожалуйста! – Вставая, Барышева яростно всадила окурок в пепельницу. – Олег Семенович, вы старший группы. Светлана, за тобой связь.

В кают-компании метеостанции в сванетских горах каждый боевик занимался своим делом. Иса полулежал на койке, обложившись топографическими картами. Халид развешивал на веревке, словно мокрое белье, пучки чабреца, мяты, валерианы и пустырника. Арзо возился возле плиты. Он аккуратно отдирал сырые хинкали от разделочной доски и забрасывал их в большую кастрюлю. Саид согнулся над столом с разобранным автоматом. Он драил шомполом с тряпочкой закоптившийся от стрельбы ствол. Самый молодой и симпатичный Дэвид устанавливал треногу видоекамеры напротив стены с растянутым зеленым знаменем джихада. На нем были выведены белой краской изречения из Корана на арабском языке.

Вдруг комната огласилась бешеным улюлюканьем, похожим на клич команчей. По дощатому полу резво пробежал зигзагом красный пластмассовый таз. Он бы уткнулся в ноги Дэвида, но опешивший американец повалился на кровать и задрал вверх ботинки. Самодвижущийся таз сбил треногу с дорогой цифровой камерой и остановился, уткнувшись в стену.

В дверях, схватившись за живот, развязно хохотал шкафообразный громила Джабраил. Его сильно позабавил явный испуг иностранца-кяфира. Его смехом мгновенно заразился Саид. Арзо тоже улыбнулся в бороду. Один Иса ничего смешного в выходке парня не нашел и глянул на него с осуждением.

Дэвид услышал, как под моечным средством заскулил пес, бросился к нему, освободил собаку из плена. Лохматый Айдар тяжело дышал и недоверчиво озирался по сторонам.

– Не бойся, Айдар, не бойся, – Дэвид погладил станционного пса по загривку и неожиданно швырнул таз в Джабраила.

Грубиян отбил его булыжной головой, как мяч, и разразился новым взрывом громоподобного ржанья. Тогда, перекосившись в лице от ненависти, Дэвид кинулся к обидчику и стал молотить его кулаками, выкрикивая на английском:

– На, гад! Получай! Будешь знать, как издеваться над животным!

Каратист Джабраил ловко отбивал неумелые удары желторотика локтями и ребрами ладоней. Нехорошо ухмылялся. Он готовил свой коронный хук в челюсть.

– Прекратить! – грозно рявкнул Иса. Командир подскочил к дерущимся и встал между разгоряченными подчиненными. И вовремя. Джабраил уже не смеялся, а пепелил юного коллегу звериным взглядом законченного убийцы.

– Джабраил, проси Аллаха, чтобы камера сейчас заработала! – Иса сурово помотал указательным пальцем перед носом великана, которому доставал только до подбородка. – Иначе ты отправишься за ней в ад, шакал!

– Я просто пошутил, Иса, – угрюмо пророкотал громила. – А этот сопляк решил, что можно поднять руку на воина ислама…

Джабраил говорил на вайнахском, которого цэрэушный компьютерщик Дэвид не понимал.

– Заткнись, баран! Этот пацан мне нужен! Иди отсюда! Ты должен быть на посту возле тропы. Совсем развинтился ты, Джабраил, – зло рыкнул Иса на товарища. Даже толкнул его в широкую грудь. С таким же успехом можно было сдвинуть гору. – Чтобы ничего такого я никогда видел. Понял?

– Понял, понял, пошутить нельзя, – вполне добродушно пробормотал Джабраил, смачно плюнул на пол и вышел. Все его движения были неспешными и величественными. Боец Аллаха доказал свое превосходство над кяфиром. Простоватый Джабраил лопался от самодовольства. Он лучший! Несмотря на сердитую отповедь брата по оружию.

– Посмотри камеру. Не разбилась? – обратился к Дэвиду озабоченный Иса уже на английском. Он один среди боевиков знал в совершенстве этот иностранный язык. Причем выучил его давно, ещё в детстве. Поэтому в узком кругу сражающихся за веру имел кличку Ингалсхо (Англичанин).

Солнце над Коротичем подбиралось к зениту. Небритый Саша шел по тротуару выполнять весьма необычное задание. Сосредоточенно курил. Одет он был по легенде: потрепанные кеды, грязные джинсы, пиджак из дешевого кожезаменителя, несвежая фиолетовая майка. Из накладного кармана торчало горлышко бутылки с вином.

Вздымая серые клубы пыли, мимо по мостовой грохотали грузовые «МАЗы» и «Мазды». Возле офисного здания с налепленными табличками у входа Коротич решительно отшвырнул окурок, вошел внутрь и гигантскими шагами взлетел по лестнице на второй этаж. В сумрачном коридоре Саша нашел дверь с мужским силуэтом.

– Оно! – Он вскочил в туалет, проверил свободно ли посадочное место, закрылся на щеколду и открутил пробку с припасенной бутыли с дешевым пойлом.

– Гыррр, – Коротич стал полоскать портвейном рот. Наполоскавшись, он выплевывал бурую жидкость в белый унитаз.

– Какая, фак её, гадость! – Саша чертыхнулся, поставил ополовиненную емкость на пол и подошел к рукомойнику.

– У, рожа! – Он залюбовался своей свирепой физиономией, отраженной в зеркале. – Х-ху! – так дыхнул, что стеклянная поверхность запотела до краев.

– Сила! – подвел резюме и ринулся в коридор.

Дверь с табличкой «Сегур» он распахнул без всякого положенного стука. В помещении за секретарским столом восседала грудастая секретарша Валерия Заславская. Удобно развалившись в офисном кресле, она болтала с подругой по стационарному телефону. Кожаная сумка «Прада» висела тут же, на перекинутом через спинку ремешке. На счастье Саши молния на галантерейном изделии была открыта.

– Здрасьте, красавица, – громогласно провозгласил внезапно вошедший «пьяница» и в мгновение оказался рядом с расслабленной женщиной. – Я к вам на труд и подвиг! На работу, значит, устраиваться! – дебоширисто горланил Саша, плотно нависнув над секретаршей и обдавая её крутым перегаром из распахнутой пасти. Правая рука при этом совала в лицо совершенно растерявшейся Заславской трудовую книжку, левая – в эти драгоценные секунды уже спокойно шуровала в разверстой сумочке. Пока Лера очухалась, шаловливая длань уже переправила мобильник «Нокия» из сумки «Прада» в задний карман замызганных джинсов.

– Да отвали ты, мужик! – Швырнув трубку на стол, грубиянка Заславская оттолкнула от себя алкаша обеими пухлыми ручками. – Ишь надрался с утра! Вали отсюда, пьянь подзаборная! – Она вскочила с креслица и поперла, как танк, грудью четвертого размера на нетрезвого посетителя. – Проспись сначала, как следует! А то милицию вызову!

– Да, что вы девушка, я ей Богу, ни грамма! – залепетал вроде испуганно «безработный», пятясь задом. – Я с самыми чистыми намерениями. Я и электриком могу, и грузчиком тоже могу…

– Вот проспись и рожу помой! Тогда придёшь! – Рыжая фурия беспардонно вытолкнула бродягу за дверь, повернула ключ в замке. – Ой, что за козел! Оборвал на самом интересном месте… – Она мигом схватила телефонную трубку. – Да, Свет, ну я слушаю… Что за крик?.. Да тут какой-то урод влез… Так, ты ему: а в какую страну? А он: в Испанию. А что дальше?..

Заславская по-прежнему заняла свое теплое место в удобном кресле и расплылась в безмятежной улыбке, поглощая увлекательные подробности чужой интимной жизни.

Коротич в образе законченного синюги преспокойно спустился по широкой лестнице в фойе, прошел мимо охранника, тихо что-то насвистывая, и покинул офисное здание. Возле тротуара его поджидал голубой микроавтобус с белой надписью «Главмоспромкабель». Саша впрыгнул в кабину, и «Газель» помчалась по улице Обручева.

– Ну, как всё прошло? – спросил Марголин, покручивая баранку.

– Воспользовался, небось, приказом для обольщения знойной девицы? – с любопытством поинтересовалась Наташа, всунув красивую головку в кабину из салона.

– Опаньки, господа следаки! Учитесь филигранно тырить! – победно и самодовольно заявил Саша и предъявил коллеге Зубовой украденный сотовый аппарат.

– Господи! И правда скомуниздил! Ну, ты Саня – Гудини! Ну, Кио и Копперфилд! – восторженно сказала Наташа, принимая гаджет с бесценной для расследования информацией, и чмокнула друга в подставленную щеку. – Ну, теперь, будем надеяться, Тур весь в наших ловких руках, – пробормотала она, бросившись искать в записной книжке мобильника контакт по имени «Руслан».

Руслан Сергеев мчался по Садовому кольцу. Он собирался заглянуть в два магазина своей сети, нагрянуть без звонка и неожиданно проверить: всё ли в ажуре? Тут заиграл громкую мелодию мобильник на пассажирском сидении. Артист схватил сотовый телефон, определил номер абонента, поднес трубку к уху.

– Для вас поступило специальное сообщение, – услышал он бесстрастный голос неизвестного человека. – Читаю: «Возьмите девайс ингалсхо (англичанина). Включите через полчаса».

Артист развернулся и поехал на улицу Михневскую. Взлетел по лестнице в конспиративную квартиру. Достал из сейфа громоздкий черный смартфон. С виду обычный гаджет представлял собой коммуникатор – навороченный миникомпьютер. Открывался как раковина. Верхняя створка являлась дисплеем, на нижней была расположена клавиатура. Артист открыл свой почтовый ящик, зарегистрированный в далекой европейской стране. Среди непрочитанных сообщений нашел послание от веб-журнала «Звукотехник». В дайджесте отыскал видеоролик, кликнул по белому треугольнику в черном квадрате. На экране появилась живая картинка: давно небритый Иса Султыгов сидел на стуле, за его спиной на стене было растянуто зеленое знамя с белыми арабскими письменами. Лидер боевой организации «Борз» смотрел прямо в объектив и тихо заговорил на вайнахском языке:

– Салям алейкум, Ховха. Это послание никто не увидит. Только потом не забудь его удалить. По разным причинам я вынес приговор Совдегару (Коммерсанту). Напросись на встречу и отправь его к Аллаху. Закят ты больше никому платить не будешь. Все деньги, которые ты у него найдешь, они твои. Это плата за работу. Когда будешь на месте, сообщи таким же путем. Мой боец принесет тебе ствол с глушаком. У меня есть нужный комплект. Место и время укажешь. У тебя возникнет вопрос: почему так надо? Отвечаю: на Кавказе Амир должен быть один. Два медведя в одной берлоге не живут. У тебя может возникнуть и второй вопрос: почему ты? Отвечаю: ты никак не связан с организацией, тебя не смогут вычислить его родственники. Убьешь его и бодигардов. Их не будет много. Человека два-три. Действуй. Аллах Акбар!

Артист удалил входящее письмо. Отправил свое послание: «Услуга за услугу. Во время моего отсутствия пусть твои люди уберут в Москве Федора Ковалевского. Он мне мешает. Высылаю все данные: режим его работы, адреса, маршруты движения и фотографии».

«Это можно, – Иса Султыгов мгновенно написал ответ. – Вернешься как раз к его похоронам. Но после этого ты будешь мне должен ровно такую же услугу. Согласен?»

«Да, я согласен», – поспешил сообщить Артист.

Заключительное письмо от всемогущего предводителя организации «Борз» пришло также быстро: «Материалы получены. Твой вопрос будет улажен. Конец связи. Аллах Акбар!»

Руслан все-таки написал еще несколько слов: «Приступаю к подготовке. Вхожу в контакт с Совдегаром». Затем Артист уничтожил отправленные и входящие сообщения. Захлопнул раковину компьютера-наладонника. «Вот я и дождался поворота судьбы к удаче, – удовлетворенно подумал Руслан. – Я хотел убрать Ибрагима руками фепсов (эфэсбэшников), а теперь сам получил высочайшее позволение. Спрашивается: куда девать Любимцева? Его использую в качестве дымовой завесы. Расходный материал всегда пригодится».

Радостный от прозрения Артист вставил в мобильный телефон сим-карту без регистрации и набрал прямой номер Ибрагима Тумриева.

Погожим днем глава Конторы Борис Покатышев и генерал-майор Александр Плотников заседали в просторном кабинете директора ФСБ на Лубянке.

– Итак, что известно на сегодня по организации «Борз»? – задал вопрос руководитель самой закрытой службы страны.

– Пять-шесть лет назад из «Имарата Кавказ» выделилась боевая группа «Борз». Туда вошли отпетые ваххабиты, понимавшие бесперспективность борьбы в открытую. Возглавил организацию Ибрагим Султыгов, – монотонно говорил Александр Борисович, уставившись в страницу с компьютерным текстом. – Мы, к сожалению, толком не знаем и сегодня, кто составляет костяк, кто – бойцы. Все они настоящие профессионалы, умеющие строго соблюдать конспирацию, что поставлено у них во главе угла. Три года назад лидер организации Ибрагим Султыгов погиб в Назрани. Дом был окружен. Он самоподорвался вместе с подельниками. До сего дня практически ничего нового мы не узнали.

– Что вы предпринимаете? Что я должен докладывать Президенту на нашей завтрашней встрече?

– Косвенно кое-что прояснилось. Но, конечно, это оперативная информация. Совершенно очевидно, что одним из лидеров организации «Борз» является Ибрагим Тумриев. В миру он владелец компании «Магас», поставляющей в Ингушетию продукты питания, напитки, сигареты и занимающейся также строительством. Тумриев много ездит по стране, встречается с представителями диаспор, с компаньонами по бизнесу. Предположительно, есть контакты в Москве. Также есть предположение, что второй человек в «Борзе» – младший брат Султыгова Иса. Но о нем никаких данных у нас нет…

– Предлагаю поступить радикально – изъять этого Тумриева и допросить с применением фармакопии.

– Тут мы имеем два отрицательных обстоятельства. Первое. Тумриев – настоящий фанатик. Федаин, преданный идее исламского государства от моря до моря. Мы уже имели дело с подобными экземплярами. Под воздействием препарата они читают наизусть суры Корана: ничего узнать о дислокации не удается.

– А дозу увеличивать пробовали? Или вы с ними миндальничаете?

– Пробовали всё: физическое и психологическое воздействие, разную фармацевтику. Несколько предполагаемых членов организации «Борз» умерли от передозы препарата, но так никого и не выдали. Они все проходят спецподготовку, у них вырабатывается стойкость к любым допросам. Их натаскивают как сторожевых собак. Поэтому конкретных сведений об организации «Борз» получить пока не удалось.

– Какое второе обстоятельство?

– Сейчас я провожу известную вам операцию «Южный ключ». Смысл её – попытка внедрить в организацию нашего человека. Это подполковник Любимцев. Конечно, ему достанется. Но все другие пути мы перепробовали с нулевым эффектом. Я думаю, что лидер организации, кто бы это ни был, захочет иметь «крота» в Управлении ФСБ. Скорей всего, он схватит «подсадную утку». Дальше Любимцева постараются сломать, завербовать. Они снимут компроментирующий его видеоролик, прижмут к стенке. Глеб вынужден будет согласиться на их условия и станет двойным агентом. Они будут уверены, что держат его за горло. А он будет просто выполнять инструкцию. Задача: остаться в живых и обо всем доложить при первой возможности. Президенту вы можете доложить, что в настоящее время проводится операция по внедрению в бандподполье нашего «крота». По-моему, этого для доклада вполне достаточно.

– Хорошо. Подготовьте мне к вечеру подробный отчет об операции. Конечно, в общих чертах, без деталей. И приплюсуйте все последние положительные данные по борьбе с «Имаратом Кавказ». Успеете к 18.00?

– Так точно. Разрешите идти?

– Идите.

– Разрешите спросить.

– Да.

– Мне кажется, «Борз» лучше вообще не упоминать. Давайте ограничимся «Кавказским имаратом».

– Согласен.

– Разрешите идти?

– Идите.

Борис Александрович быстро вышел из кабинета и тут же в коридоре позвонил Любимцеву.

– Глеб Владимирович, пора форсировать события, – твердо сказал он. – Я только что получил втык от директора. Толкай в спину Артиста.

– Есть, – лаконично ответил подполковник и отключился.

Плотников стремительно прошел в свой кабинет. Позвонил майору Евсееву.

– Слушай внимательно, – властно заговорил Александр Борисович. – Покатышев мной недоволен, поэтому я тут всё ускоряю. Ты должен быть в кавказском регионе уже завтра.

– Это можно. Я уже в пути, – отрапортовал агент Пахом.

– Не перебивай. У наших удальцов надо будет непременно перехватить малую кассу Тумриева. Тогда они будут вынуждены направиться за большой казной. Игрок Тарасянц должен крупную сумму хозяину «Пеликана» Ковалевскому. Ему обязательно нужно добраться до денег ваххабитов. А Любимцев его дружок ещё с Афгана. Вот и образовалась устойчивая боевая пара, которая пойдет до конца. Но, думаю, довольно быстро наши неуклюжие Робин Гуды попадут в лапы «Борза» и выведут нас на основной лагерь моджахедов, где бы тот не находился.

– Но их могут грохнуть сразу. На кой таскаться с гяурами по горам?

– Нет. Офицеры ФСБ – это редкая добыча. Сначала их должны доставить для допроса к лидеру. Предположительно, к Исе Султыгову.

– Но часы с них наверняка снимут раньше.

– Ну и что? Нам какая разница? Часы все равно покажут путь движения отряда с пленниками до некоего пункта «Б», по которому и будет нанесен удар мощной войсковой группировкой.

– Понял-понял, Александр Борисович.

– Без имен.

– Извините. Я всё сделаю.

– Постарайтесь не наследить.

– Есть.

– Отбой.

Генерал-майор Плотников выключил аппарат засовской мобильной связи. Взял авторучку «Паркер» из стакана на дорогом малахитовом письменном приборе и написал в ежедневнике: «С сего дня мы вступаем в сложную игру с опасным противником. За бандой «Борз» стоит, скорей всего, ЦРУ, Агентство Смайла. Уж слишком хорошо продуманы все действия этой необычной структуры. Филиал должен быть где-то в Москве или в Подмосковье. Докладывать досконально всё директору я не могу, так как не исключена утечка».

Вечером Галка сидела за стойкой в бистро «Ротекс» возле станции метро «Белорусская». Она доедала куриный шашлык и помешивала кофе в пластиковом стакане. Саня-Трафарет вошел в кафе, огляделся, плюхнулся рядом на высокую кожаную тумбу.

Энергично жуя, Галка вытащила из сумки коробок «Мажи нуар» с микрокамерой внутри.

– Извини, дорогой, но я больше не с тобой! – издевательски прошамкала она и вставила симпатичную коробочку в протянутую горсть. – Я ушла в отказ до других раз. Так что грабеж пока отпадает. Провернем это дельце попозже.

– Ты чо?! Ты рехнулась?!! – Саня придвинул к очаровательному лицу товарки перекошенную в дикой злобе красную рожу. – На картинке всё было видно. Мужик набрал код, я его записал. Завтра сейф надо брать!! Пока урод цифры не поменял!!!

– Трафарет, ты тупой? – Галка опалила визави презрительным взором. – Не доставай. Я завтра с утра уезжаю на юга. А через ту эмо я клею четкого фраера для личной жизни. Пол? Разбегаться терь с ей мне не с руки. Кругом шестнадцать! Вот такая хренотень. Джаз-квас.

– Ой, ну и тундра ты долбаная!! – шипел змеей Трафарет. – Обосрала такую шару!.. Вот я предчувствовал, что всё боком повернется!.. Одно говно от тебя получаю!!. Сама тупая, как асфальт! Когда ещё всё так классно сложится?!

– Саня, не мороси. Никуда тот сейф не улетит, – спокойно возразила Галка. – Комбинацию мы знаем. Вернусь и в любой момент обшманаю.

– А если папан цифры поменяет?

– С какого абажура?

– Нет, чокнутая ты! Ну, ладно, раз ты дело тормозишь, то гони бабло за амортизацию аппарата!

– Чего? – Галка с угрозой распрямилась во весь свой средний рост. – Дело просто откладывается до моего возвращения. Я сваливаю на три-четыре дня. Ничего я тебе не должна. За этот срок там ничего не изменится.

– Ничо не знаю! Я в прокат камеры бабки вложил. Гони грины в зад!!

– Сколько?

– Двести.

– На, подавись! – Галка вытянула из косметички две сотенные бумажки и воткнула долларовые купюры в карман Саниной куртки.

Трафарет в сердцах плюнул на мраморный пол.

– Но этот кидок я тебе ещё припомню! Чтоб больше я тебя не видел!!! Дура долбаная!!! – Худой малец мстительно прохрипел и кинулся к выходу, проклиная в голос упертую глупую бабу.

– Да, чего ты разосрался? Козел драный! – Галка тихонько дала исчерпывающее определение слишком эмоциональному дружку и принялась неспешно попивать горячий кофе. Она индифферентно разглядывала через оконное стекло снующих на улице людей и вскоре уже улыбалась своим приятным потаенным мыслям.

В горах смеркается рано. В полутьме Арзо и Иса Султыгов остановились на поляне, подле кромки густого лесного массива, уходящего вниз на равнину.

– Ты должен как-то убрать из дома Мурада. Парень нужен мне живым, – Лидер ваххабитской организации «Борз» давал последние наставления своему заместителю. – Я для него богослов, шейх. Человек, открывший всю красоту нашей веры. Он мне предан. Коммерческая и агентурные сети Ибрагима Тумриева перейдут к нему. Он же должен будет убить Ховху, если тот все-таки поведет себя неправильно. Как видишь, Мурад нам крайне необходим.

– Да, я согласен. Ибрагим действовал мудро, когда давал деньги семьям, понимая, что они не смогут их вернуть. Теперь очень многие вайнахи и здесь, и по всей России являются фактически его рабами – манкуртами. Если бы он ещё распрощался со своими старыми взглядами на политику и религию… Однако Ибрагим никогда не уйдет с позиции традиционного ислама, поэтому он должен умереть, – тяжело вздохнул верный суровый Арзо.

– К сожалению, он так и не понял, что противостоять Америке бессмысленно. Янки намного сильней всех в мире. Мы – маленький народ, для которого тупое религиозное упрямство неприемлемо. Это для нас слишком большая роскошь. Кроме Ирана, уже все другие мусульманские страны это поняли и поменяли путь джихада на видимость дружбы. Победить гяуров мы можем только в союзе с Америкой. Ибрагим этого никогда не примет. А Мурад – мальчишка, смотрящий мне в рот. Он пойдет туда, куда я ему укажу. Ты должен увести его из-под удара.

– Сделаю, Иса. Будь спокоен. – Арзо приложил ладонь к груди в знак полного согласия с полевым командиром.

Они обнялись, похлопали друг друга по плечам и молча разошлись в разные стороны. Арзо предстояла прогулка через границу. Маршрут был заранее просчитан и проверен. На той стороне его уже ждал боевик, преданный делу Аллаха. Вечерняя темень поглотила посланника в ваххабитское подполье на территории кавказских республик России.

На тихой ночной улице Докукина горели неоновые фонари. «Хонда Аккорд» остановилась перед пятиэтажным кирпичным домом. Артист привез сюда Галку для придания нового любовного толчка отношениям, которые стали какими-то уж совсем дружескими, а поэтому без животной страсти и не очень стойкими. Они поднялись на третий этаж, вошли в квартиру со старорежимной мебелью и семейными фотографиями в рамках по стенам.

– Русик, куда это ты меня приволок? – усмехнулась Галка. – На хаус забытых предков?

– Угадала. Здесь жил одинокий дед. Я с ним договорился, что буду его кормить и поить до последней минуты. Мой магазин тут рядом. Дедок на радостях отписал мне свою квартиру.

– И через месяц сдох!

– Через два. Теперь тут надо сделать ремонт, да всё руки не доходят. Я иногда здесь ночую, чтобы не ехать в бухом виде.

– А сколько стоит эта двушка?

– Штук триста.

– Не хило. Я вступаю в ваш бизнес, маэстро!

– Вернемся из командировки – перетрём. А пока марш на кухню. – Он вручил ей пакет с продуктами.

Через час любовники уже лежали в полумраке на двуспальной кровати. После секса на Галку всегда нападал приступ болтливости.

– Русик, а ты сексгигант, – Она хихикнула и погладила пятерней волосатую грудь.

– Это от плова энергия появляется, – самодовольно заявил Артист. – Великий завоеватель Тимур придумал объединить рис с мясом. Это простое решение настолько увеличило силы его бойцов, что его армия оченно долго крушила всех подряд в древней Азии.

– А ещё на один заход твоего «солдата» хватит? Что-то я всё это до конца не распробовала. – Она бесстыдно переместила руку на самое чувствительное место в организме любовника.

Артист с удовольствием взгромоздился на горячую подельницу и приступил к выполнению коронного номера сексуальной программы под кодовым слоганом: «Только любовь делает бабу твоей рабыней»…

Утром за ранним завтраком Руслан высказал ей последние наставления перед вылетом на Кавказ:

– Пачки ты повезешь на себе. Поедешь поездом – там не шманают. Вот пояс – подгонишь по фигуре. – Артист выдал курьерше матерчатое изделие для скрытой перевозки денег. – Он широкий, должен расположиться где-то от сисек до жопы. Потренеруйся в нём, чтобы ты могла нормально ходить. Сверху накинешь что-нибудь свободное. Короче, со стороны должно быть незаметно.

– Не мохай, это всё – перья!

– Что?

– Легко, значит.

– Хоть сейчас будь посерьезней. Все бабки в пояс не войдут. У тебя будет ещё сумка. Вот она. Как видишь, сумка специально яркая, попугайская, но с двойным дном. Сверху набросаешь своего белья: грязных трусов, лифчиков. Чтобы если кто из ментов будет досматривать, то его бы покоробило и чуть не стошнило. Понятно?

– Конэкшен! Ёпсик-мопсик!

– Вообще ты должна быть броской, яркой, пестрой! Такая безмозглая столичная штучка – приехала оторваться, потрахаться, попить ускорителя. Короче, на всё плевать! Поняла?

– Да я такая и есть!! Век баков не видать!

– Тебя все будут воспринимать как дуркующее пустое место, и тогда вся наша операция пройдет без сучка.

– Понято! Товарищ адмирал Руслан!

Галка браво отдала честь, воткнула в висок оттопыренный указательный палец, издала звук «Пуххх!» и повалилась, задорно хохоча, на старосветскую кровать.

В аэропорту «Павлодольск» самолет приземлился в самую полуденную жару. Раскаленный воздух окутал Галку, когда та вышла на горячий трап. Одетая по-охотничьи, она стреляла глазами по сторонам, выискивая подходящий объект для атаки и скорой расправы. На разогретом асфальтовом поле ничего стоящего не оказалось. Галка поспешила в стеклобетонный терминал и заняла место в очереди за багажом.

Краем левого глазка из-за стеклышка солнцезащитных очков она заметила русского накаченного верзилу в хлопковой белой рубашке с коротким рукавом. Парень лет тридцати попрощался с мужиком постарше и приклеился вожделенным взором к её аппетитным женским прелестям: упруго торчащим грудкам, не спрятанным за ненужным лифчиком, пухлому животику с пикантным пупком между красным топиком и микроюбочкой, оттопыренной, так и просящейся попасть в крепкие руки, нежной попкой…

В Галкиной классификации «Штангист», как она сразу окрестила запавшего на неё брюконосца, соответствовал среднему положению между Королем и Валетом: ещё, конечно, не шишка, но уже и не пыль на ветру. В общем, кадр без сомнения мог оказаться довольно полезен в незнакомом южном городе, переполненном голодными насчет дамского полу местными головорезами.

Галка сняла с движущейся черной ленты свою ало-салатную сумку и соорудила на чудном кукольном личике страдальческую гримасу: дескать, маленькой девочке приходится таскать такую неподъемную тяжесть! Штангист тут же оказался рядом, беспардонно вцепился экскаваторной пятерней в ручки галантерейного изделия.

– Давайте-ка я помогу. Вы не против? – сказал для проформы силач.

– Нет, я не против, – Галка выдохнула с облегченьем. – Только резко не бросайте – там у меня внутри стеклянный чайничек.

– Не беспокойтесь, я только с виду похож на слона, а вообще я очень даже деликатный, – Штангист блеснул широкой белозубой улыбкой и пошел километровыми шагами на выход из багажного павильона.

– Не так быстро, если можно! – сразу воскликнула Галка, прыгая рядом на высоких каблуках.

– Меня зовут Владимир, а вас? – спросил Штангист, уверенно рассекая толпу таксистов и маршрутчиков на площади перед аэропортом. Шоферы-аборигены навязчиво предлагали свои услуги.

– Галина, – почему-то сказала правду Галка и отчитала себя в уме: «Я веду себя слишком как овца, надо его немного поотшивать!»

– Всё, спасибо, Владимир, – Она забежала вперед и преградила путь неожиданному спутнику. – Дальше я прекрасно доберусь сама, вон сколько кругом транспорта!

Штангист с разбегу прямо въехал торсом в неслабый бюст красотки, чтобы затормозить ему пришлось обнять хитрую пигалицу.

– Что за ерунда?! – Владимир не стал опускать правую ручищу, а чуть прижал к себе рельефное тело. – Вы, Галя, меня не позорьте… – Он горячо задышал от возникшего желания овладеть гостьей Кавказа прямо на мягком газоне. – Я сам довезу, раз уж так всё совпало. Что парни подумают?

– Да, отпусти ты! – Галка еле вырвалась из железной хватки. – Приставать не будешь?

– Галя, ну как же я смогу приставать к тебе за рулем? – искренно удивился Штангист. – Мне моя жизнь пока не надоела.

– Ладно, вези. – Галка с удовлетворением рассмотрела темно-синюю «Toйoту Авенсис». Седан был вполне на московском уровне.

Владимир нежно расположил драгоценную сумку на заднем сидении. Распахнул переднюю дверцу.

– Пра-а-ашу!

– Только сильно не гони, ладно. Я буду знакомиться с окрестностями.

Галка уселась на пассажирское место. Штангист занял водительское кресло, вставил ключ зажигания. Вынул из кармана рубашки малиновое удостоверение и небрежно забросил его в бардачок.

– Можешь не пристегиваться. Здесь меня немного знают. – Владимир не удержался от хвастовства.

– Как скажешь. Ты наверно типа босс?

– Ну, вроде немного того…

– Тогда я буду звать тебя Влад. Так короче. Годится?

– Пойдет. Кем хочешь зови, только при посторонних я буду Владимиром, хорошо?

– Смотри ты! Точно ты – не простой водила. А кто, если не секрет?

– Не секрет. Я работаю в одной солидной конторе. Заместитель начальника. Достаточно?

– Я примерно так и подумала.

– Вот и славно! Хочешь сама повести? – неожиданно спросил приятный в общении водитель. – Машина новая – идет как по маслу!

– Я вообще-то плохо вожу, а тут ещё и дороги не знаю.

– Я тебя научу. Будешь Шумахером номер два!

– Какой ты быстрый! – Галка удивилась уже самым натуральным образом. – Да ты не Влад. Ты – прям ВольдЕмар! – Она сделала ударение на втором слоге.

– Да нет. Просто ты не такая, как другие. Я же не слепой.

– Да, я не такая! – самодовольно заявила Галка. – Но сильно не мылься – насчет мыться сразу не получится!

– Ну, вечер покажет, – Владимир добродушно похлопал подружку по коленке. – Сама не захочешь – тогда как хочешь.

– Останови, я «колы» куплю! – Галка захохотала, как помешанная. Нет, ей определенно понравился могучий бугай и заместитель начальника некой богатой фирмы, несомненно, бандитской. С таким скучно не будет. А пока появится на горизонте Руслан, она может повеселиться до упаду. Чего зря время терять?

– Давай ударим по шашлыку! – предложил Владимир, остановив «Toйoту» на площадке возле придорожного кафе с диковинным названием «Три хачапури». – Здесь вкусно готовят.

– Давай. Но рукам волю не давай! – всё смеялась Галка.

Они уселись за столиком в тени полосатого тента. Владимир поднял вверх два пальца. Усатый хозяин в белом переднике с пониманием кивнул и понес от мангала две палки румяного шашлыка. Мимо проносились по шоссе легковушки и трейлеры. Разогретый воздух над асфальтом создавал иллюзию текущей над автотрассой прозрачной воды…

– Я на минуту отлучусь, – бросил Владимир и скрылся в темных недрах домика под вывеской и изображением вкуснейших яств.

Галка мгновенно проскочила до «Тойоты», открыла перчаточницу, поднесла к глазам роскошное удостоверение с цветным портретом свежего кавалера.

– Центр противодействия экстремизму при МВД РФ, Владимир Владимирович Филимонов, заместитель начальника, – быстро прочитала шустрячка и прыснула пулей назад за столик.

Только зря она так торопилась. Полицейский штангистской комплекции появился через минуты три, когда Галка уже успела навернуть половину своей порции аппетитного шашлыка.

Приехав через день в Павлодольск, Арзо поспешил на встречу с Батырханом, телохранителем Ибрагима Тумриева. Стрелка была забита на восемь вечера. Крепкий мужчина в модной рубашке и темных брюках уже ждал посланника в шумном кафе напротив Центрального рынка столицы Северо-Кавказской республики. Арзо пожал протянутую руку, заказал официантке суп-пюре из шампиньонов и шашлык, поставил на стол неприметную картонную коробку. В ней он принес микрокамеру. Она была встроена в обычный маленький будильник. Стандартный коричневый металлический хронометр за двести рублей ничем не отличался от собратьев. Арзо отправил в рот кусок горячего мяса и принялся за инструктаж.

– Камера в часах. Их надо установить в комнате Ибрагима так, чтобы были видны те люди, которые к нему придут, понял?

– Ясно. – Батырхан отвечал односложно. Он был на редкость самоуверенным парнем.

– Иса хочет знать всё о коммерческих делах Ибрагима. Он дает ему большие баксы и имеет право знать, куда Ибрагим их вкладывает.

– Конечно, имеет.

– Получишь десять сотен за труды. Поставишь «часы» перед приходом московского гостя. Ису больше всего интересует именно это направление бизнеса.

– Мы про москвича ещё ничего не слышали.

– Правильно. Но скоро он вызовет его к себе.

– Я всё понял. Я ставлю камеру в такое место, чтобы она сняла их разговор. Что мне делать потом?

– Потом ты её незаметно уберешь и позвонишь мне.

– Ну, ничего сложного тут нет. Незаметно поставить и забрать. Я всё сделаю.

– Вот, держи баксы. – Арзо отсчитал пять сотенных купюр в долларах США.

– Э, Арзо! Ты же сказал – даешь штуку! – резко возмутился Батырхан.

– Даю. Ещё пятьсот получишь после.

– Ты перестраховщик, Арзо.

– Дело есть дело, Батырхан. Как надо, так я всё и делаю. Когда ты будешь на моем месте, будешь делать точно так же.

– Ну, понял, понял, не дурак, – нетерпеливо сказал Батырхан и заспешил по своим делам. Он познакомился с женщиной на базаре. После восьми она закрывала свой ларек. На любовные игры у моджахеда оставалось всего полтора часа. В десять вечера он заступал на дежурство по охране Ибрагима Тумриева.

В полдень Грегори Смайл и Герберт Мокк встретились на пустынной солнечной аллее вашингтонского кладбища Рок Крик (Скалистый ручей). Они стали увлеченно разглядывать витражи на усыпальницах и мавзолеях сановных господ позапрошлого века. В основном это были изображения библейских сюжетов с Иисусом Христом. Грегори между тем тихонько вещал своему спутнику:

– Я и ты. Только мы двое знаем, что в нынешнем верхнем эшелоне власти России есть глубоко законспирированный наш агент. Нелегал. Долбаный Подснежник под псевдо Механик. Никто там даже не подозревает о том, как близко мы подобрались к вершине властной пирамиды. Ему не дает выдвинуться на лучшее место для финишного рывка его босс, руководитель министерства экономического развития Оленев. Наш человек – один из его заместителей. Если пожилой вице-премьер Казаков вдруг умрет от инфаркта, никто не удивится. Скажут: старпёр и так засиделся на этом свете. Есть очень большая вероятность, где-то 95 процентов, что тогда Оленева назначат вице-премьером. А Механика передвинут на место министра. Дальше уже будет проще. Он утвердится, возвысится, будет мелькать в «ящике», станет любимчиком народа. В конце концов он с нашей помощью займет в России позицию № 3. Вот цель темы «Господство». Твоя задача по операции «Паутина» – подготовить и доставить в Москву эффективный препарат, не оставляющий в организме следов. Патологоанатом должен засвидетельствовать естественную смерть. Инфаркт миокарда.

– Как убить – детали, – Герберт указал рукой в перчатке на скульптуру ангела. Как будто темой разговора является искусство. – Вот сделать это в нужный момент – проблема. Такие назначения резко не делаются.

– Да, они там будут много взвешивать, перебирать кандидатуры. Но кое-что обязаны предпринять и мы.

– В порядке бреда. Механик может дать денег тому же… – Мокк прошептал фамилию на ухо Смайлу.

– Нет. Это слишком прямолинейно. К ликвидации объекта лучше приурочить некий сильный ход Механика и всё. Чтобы не выпячивать. Например, Механик разоблачает какого-то высокого коррупционера. Сейчас у них это принято.

– То есть он разоблачает, а потом вдруг умирает вице-премьер.

– Да, такая вполне красивая комбинация. Тогда Механик автоматически становится кандидатом на повышение. Он просто выполнил свой долг, узнав о казнокрадстве, допустим, Карасева.

– Мы должны также сразу, или лучше сказать «вперед», определить, кто «съест» Карасева для Механика.

– Ну, с этим нюансом проблем не предвижу. Кто там у них без греха? Многие берут – только принеси. На роль предлагающего деньги вполне подойдет кто-то, разведенный втемную. Детали еще продумаем. Кстати, нам подходит жертва именно в виде конкурента Механика на выдвижение на министерский пост.

– Таким образом, мы ещё обесточим конкурента. Недурно. Окажется, что выбрать, кроме Механика, просто некого.

– В идеале всё так и будет. Приступаем к компроментации Карасева. И параллельно готовим главный «ход Троянским конем». Когда будут готовы твои выкладки?

– Мне надо два дня.

– Первый уже пошел.

– Тогда встречаемся в четверг.

– Аппарат бюрократов в России – крайне неповоротливая машина. По ходу можно будет что-то подкорректировать. Но все пункты ты должен скрупулезно просчитать.

– О’кей. Я всё сделаю.

Скрестив руки чуть пониже животов, руководители двух отделов ЦРУ застыли перед аллегорической статуей «Мир господень» работы прославленного мастера Сент-Годенса. Фигура сидящей женщины была закутана в широкий плащ. Зрителям было видно только молодое строгое лицо с закрытыми глазами. Однако чувство соприкосновения с глубокой безмолвной скорбью поразило на минуту обоих элегантно одетых посетилей погоста. Произошло это чудесное явление ещё и потому, что эти два представительных мужчины только что спокойно приговорили к смерти ничего не подозревающего человека, живущего на противоположной стороне планеты Земля. То есть очень далеко от кладбища «Скалистый ручей».

Какой совет давал ушлый дальнобойщик неофиту-коллеге, когда тот отправлялся из средней полосы России в Северо-Кавказскую республику? Он смачно выкатывал из глубин серого вещества всеобъемлющее наставление: «Запомни, легкий путь заканчивается в Пятигорске. Дальше будешь очень учтивым на всех постах, а то наживешь геморрой».

Бравая полиция южного Павлодольска жестко выполняла поставленные задачи. Копы заботливо оберегали покой власть имущих, неусыпно присматривали за малочисленной оппозицией, самоотверженно боролись с отморозками бандподполья и криминальным отребьем. Блюстители порядка в своей трудной работе руководствовались простым лозунгом: «Деяния влекут наказания!»

Утром в кабинет к начальнику ОВД Центрального муниципального округа Павлодольска майору Султану Кимирову вошел участковый уполномоченный Салман Кибеков. Последний был слегка узкоглазым и каким-то скользким, больше похожим на отпетого мошенника.

Осанистый Султан Алимурзаевич строго глянул на подчиненного.

– Нашел пациента на нары, Салман? – громко спросил, перебирая листы оперативной сводки за вчерашний день.

– Так точно, – залебезил капитан, – есть хороший кандидат. Пьёт, нагло себя ведет, живет в самом центре.

– Действуй.

– Да, но его надо провести по графе «пособник террористов».

– Как фамилия?

– Шамдуваев.

– Фотку принес?

– Так точно.

– Размножь и отдай Висхану. Он организует привод в отдел. Оформите его и отпустите. Пусть ещё побегает.

– А нельзя его сразу запустить «под пресс»? Два привода у этого Шамдуваева есть, я проверил.

– Посмотрим. Не гони коней. Знаешь, как на охоте? Сначала нору нужно обложить со всех сторон, чтоб зверь не ушел. А потом вдруг у твоего кадра родственник в верхах объявится? Тогда кипешь подымется.

– Да нету у него тут никого. Полный алкаш. В том дворе у меня стукач есть. Передал, что соседка упалила у него книжку ваххабитского содержания.

– Все равно спешить нельзя. А то получится как с журналюгой. Ты тоже тогда говорил «пьянь безработная», а, оказалось, печатается в региональной газете. Шеф до сих пор на меня волком рычит за тот прокол.

– Ну, это когда было…

Кимиров повернул монументальную голову. Полстены в кабинете занимал иконостас с мониторами. Камеры слежения передавали изображения улиц в режиме онлайн. На одном из них цыганка просила милостыню, устроившись прямо на асфальте.

– Вон на твоем участке женщина на земле сидит. Безобразие развел. Свободен, Салман! – гаркнул начальник ОВД. – Твое время истекло. Висхану лишнего не болтай. Скажи: подозрительная личность, всё как обычно.

– Есть, – вяло бросил разочарованный участковый и вышел в коридор.

«Поручу-ка я этого Шамдуваева Бешеным, – подумал Кимиров. – Они быстро выведут его на чистую воду».

«Бешеными» в ОВД звали оперуполномоченных братьев Хапхоевых. 35-летний Давид сверкал абсолютно седой шевелюрой. Валера был младше на четыре года и носил черную кожанку. Братья очень любили фильм Мартина Скорцезе «Бешеный бык». Нет, они никогда не занимались боксом. В юности Хапхоевы обрели славу задиристых хулиганов. Но потом родной дядя был назначен на должность прокурора одного из районов республики. Он и устроил проблемных племянников в милицию.

Бешеные умело втирались в доверие к клиенту и быстро добивались нужных результатов – узнавали всю подноготную исследуемого объекта. Братья Хапхоевы были всегда при деньгах. Они имели симпатичные физиономии, мощные иномарки и нравились женщинам. Рубахи-парни были завсегдатаями ресторанов, ночных клубов города и купались в море удовольствий. Но могли при надобности и блеснуть приемами восточных единоборств. Дерзким крепышам иногда приходилось прибегать и к крайней фазе номер два. В общем, пока в отделе не было им достойной замены.

В бывшем издательстве «Гранит» на улице Брошевской собрались все сотрудники, одетые в строгие костюмы небедных клерков. Обеденная планерка в кабинете липового главреда началась ровно в 14.00. Людмила Барышева бросила на стол пачку сигарет и кивнула головой, уставившись на Светлану Метлицкую. Та привычно сообщила последнюю новую информацию, полученную с камер наблюдения:

– Оперданные онлайн таковы. Машина Тура «хонда» стоит на улице Драгунцова. Там квартира Леры Заславской. Но у меня сомнения, что Тур до сих пор у неё. Обычно он уезжает где-то в двенадцать.

– Олег Семенович, что вы скажете? – подал голос Ваулин.

– Светлана поделилась со мной своими сомнениями. Я прошерстил базы данных аэропортов. Действительно, сегодня в 10.40 наш объект улетел в Минводы из Домодедова.

– А почему же вы молчали? – Барышева поперхнулась дымом и закашлялась.

– Вот, говорю. По-моему, надо послать вдогонку Александра. Он у нас самый мобильный.

– Да, Саша, стартуйте следом. Деньги я вам сейчас выдам из чрезвычайного фонда, – Ваулин открыл ключом допотопный несгораемый шкаф. – Пятидесяти штук, я думаю, хватит. Ваша задача – отыскать Тура. Мы отсюда будем направлять. Возможно, там проявится его подельница Ранетка. Каковую барышню мы так и не сумели отыскать. Кроме фото так ничего и не нарыли.

– Коротич, вы поняли? – Барышева подозрительно посмотрела на модно одетого джентльмена. Во взоре был обидный вопрос: вы вообще в состоянии что-нибудь вообще уразуметь?

– Я понял, что должен обрыскать двадцать кавказских городов с фотографией этой взбалмошной девицы и быстро доложиться.

– Ничего вы не поняли! – с торжеством в хриплом голосе заключила Барышева. – Вам надо перед вылетом навестить два аэропорта. Домодедово и Внуково. То есть лететь пока никуда не надо.

– Точно! Людмила Александровна, это конгениально!! – Коротич вскочил с дивана и шагнул два раза по направлению к очкастой начальнице. – Я предъявлю там фото. И если она улетела тоже, то мы узнаем, куда!

– Александр Павлович, я вас поздравляю. Вы делаете успехи.

– Да, Саша, ждем от тебя победной реляции! Но денежное содержание тогда урезаю втрое. Тут хватит на бензин и возможный подкуп персонала в аэропортах. – Тимур Георгиевич вручил оперативнику тонкую пачку дензнаков и огласил последние наставления: – Сразу отзвонись. Ты гони во Внуково. А ты, Наташа, поезжай в Домодедово. Так будет быстрей. По коням!

– Я как раз хотела предложить! – Радостная Зубова почти выбежала вслед за Коротичем из кабинета, оставив открытой дверь.

– Осторожней! Не превышайте скорость! – крикнула Людмила Александровна и озабоченно покачала головой. – Как дети на прогулке, ей Богу!

Начальник ОВД Павлодольска когда-то участвовал в боевых вылазках против федералов и ему был присвоен гордый позывной «Абрек». Встречи Арзо с Кимировым всегда проходили в загородном яблоневом саду. Сюда перестали наведываться любовники в автомобилях после скандального убийства пары молодоженов. Две машины съехались по кочкастым проселкам под раскидистым фруктовым деревом. Арзо вышел из потрепанных «жигулей» и влез без приглашения в роскошный седан Bentlеy начальника отдела павлодольской полиции.

– У меня тоже к тебе дело, – слегка повернув голову к собеседнику, сказал Кимиров.

– Давай ты вперед. – Арзо вынул из кармана брюк небольшой коричневый будильник.

– Мне надо показатели повышать. Хотя бы одного пособника или боевика подкинешь?

– Да, одного могу. Боец слишком умным стал, отошел от джихада, хочет жизнь сохранить себе и детям. Мое условие выполнишь, солью тебе вероотступника.

– А компоненты ВУ (взрывного устройства) там у него будут?

– Там будут компоненты даже ядерной бомбы, если ты, Абрек, четко выполнишь мою задачу.

– Ладно, слушаю.

– В одной квартире на твоей территории будет микрокамера. Ты её заберешь и передашь мне. Получишь десять штук баксов.

– А задаток?

– Зачем? Деньги в обмен на товар. Не пытайся её открыть. Посмотреть, что снято, все равно не получится. Это техническая новинка. При неправильном вскрытии она самоуничтожится. Вместе с тобой.

– Ладно, хватит пугать. Плевал я на твои секреты. Откуда я должен её забрать?

– Скажу всё позже по мобиле. Не отключайся с этой минуты.

– Так мне мои архары поспать не дадут!

– Ничего, предупредишь своих архаров, чтобы не беспокоили.

– И сколько мне придется ждать твоего звонка?

– Не больше трех дней. Скорей всего, всё случится сегодня.

– А какая она хоть на вид?

– Вот такая. Это точная копия. – Арзо показал часы-будильник.

– А самопроизвольно она не взорвется в моих руках? От тебя же любую подлянку можно получить, а?

– Десять тонн – это твоя зарплата за три года беспорочной службы. По-моему, есть резон тебе немного рискнуть, – усмехнулся заместитель командира боевиков, привыкший жить в обнимку со смертью. – Но в этот раз ты останешься жив и невредим – камера слишком дорогая. И мы её покупали не для того, чтобы взорвать человека, который нам еще не раз пригодится. Правильно?

– Логично, вообще-то. Убедил. Ладно, давай разъезжаться. Буду ждать звонка.

– Береги себя, а то всё дело мне сорвешь.

– Постараюсь, Арзо. Ты тоже будь осторожен, а то останусь без годовой зарплаты и террориста для ФСБ.

– Аллах меня бережет. Мне бояться нечего.

– Ну-ну…

Арзо молча вышел из английской машины мента и сел в неказистую «шестерку». Мужчины разъехались в разные стороны с такими отрешенными физиономиями, как будто вообще незнакомы.

Еще по дороге в здание ОВД Кимиров решил не откладывать подготовку тайной операции в долгий ящик. По приезде в отдел Султан Алимурзаевич собрал в своем кабинете самых преданных копов. Он вызвал по селектору участкового Салмана Кибекова и напористых Бешеных. Ценные указания он озвучил обычным нейтральным тоном, не выдавая личной заинтересованности:

– Сегодня ближе к ночи у нас с вами будет небольшое спецмероприятие, если всё страстется. «Мухобойки» возьмите из неучтенного арсенала. Поедем на чужой тачке, чтобы незаметней подобраться к логову братков. Что там будет, я пока не знаю, жду сообщения от стукача. Салман, возьми сейчас неубитую лайбу со стоянки, проверь, чтобы хорошо бегала, и залей полный бак.

– А какую брать?

– Ту, ничейную, брошенную на Гудоева.

– Ага! Она же авторитета «Гэса»! Он потом мне тыкву продырявит.

– Он – потом, а я – сейчас. Понял?

– Так точно, – недовольно прогундосил Кибеков.

– Все свободны до 22.00.

Краткость – сестра не только таланта. Лишние сведения Кимиров никогда не разглашал. Он справедливо полагал, что его подчиненные не подведут. Они вместе не раз выполняли разные деликатные задания. Во времена дикого капитализма боевую дружбу дополняла круговая порука.

Спальный район Павлодольска ничем особенным не отличался. Панельные хрущевки составляли почти весь жилой фонд. Девятиэтажка № 47 по улице Морских пехотинцев была с тыльной стороны покрыта уродливыми пристройками до самой крыши. Так жители самовольно увеличивали здесь свои квадратные метры. Кирпичные наросты превращали безликие коробки домов в причудливые бесформенные нагромождения.

Руслан беспрепятственно вошел в третий подъезд. Домофон тут не работал. Артист был одет по-летнему: черная рубашка с коротким рукавом, индиговые обтягивающие джинсы и кроссовки от «Рибок». В руке он держал стандартный на вид атташе-кейс, обтянутый коричневой кожей.

Артист вышел из лифта на девятом этаже, позвонил в дверь. Кто-то в прихожей долго рассматривал его через глазок. Наконец щелкнули два замка, стальная дверь распахнулась. Руслан вошел в квартиру. Два угрюмых телохранителя занялись тщательным досмотром посетителя. Первый ощупал торс и ноги в штанинах. Теоретически «пушку» можно было примотать скотчем к голени, но там ствола не оказалось. Второй взял кейс Артиста, проверил на вес: нетяжелый.

– Открой.

Артист выставил на замке нужную комбинацию, поднял крышку. Бодигард увидел кипу бумаг и фотографий. Пошуровал ручищей в содержимом, даже потрогал фломастеры в чехле. Проверил, нет ли двойного дна. Все стенки дипломата были не толще сантиметра – спрятать оружие здесь было невозможно.

– Проходи.

Телохранители сразу потеряли всякий интерес к гостю и протопали на кухню, откуда доносился вкусный запах горячих хинкалей.

Артист вошел в гостиную. Ибрагим Тумриев сидел на желтом мягком диване в обычной скромной одежде.

– Салям алейкум, Руслан, – тихо сказал ваххабитский имам и поднялся. – Да хранит тебя Аллах.

– Алейкум салям. – Артист склонил голову и шагнул к лидеру боевой организации «Борз».

Они обменялись рукопожатием, прислонились на мгновение щеками.

– Ты привез материалы по человеку из ФСБ? – спросил Ибрагим, устраиваясь снова на удобном сидении.

– Да, конечно, как обещал… Сейчас всё достану…

Артист повернулся спиной к Тумриеву, положил свою ношу на стол и стал возиться левой рукой с замком кейса. Правую он опустил за ремень штанов в плавки, достал из гульфа маленький «Браунинг». Левая рука подняла крышку дипломата, правая вытащила из ручки чемоданчика глушитель и быстро навернула его на дуло. От волнения Руслан покраснел, конечности утратили ловкость, но повернулся он к жертве уже полностью готовым к стрельбе. В левой Руслан крепко держал кипу бумаг и фотоснимков, которая прикрывала пистолет в правой длани.

Ибрагим чуть поднял до уровня груди горсть руки с янтарными четками. Он почувствовал что-то необычное в поведении гостя. Смотрел пристально прямо в глаза приближающемуся Руслану.

– Ты хочешь сказать мне об Исе? – высказал предположение Ибрагим. – Абу-Умар Халид передал мне страшную весть. Они подозревают, что Иса слил Мехсудина американцам. Ты об этом?

Артист немного растерялся. Челюсть слегка отвисла. Но зубы уже сомкнулись в зловещем оскале. Руслан Евлоев-Сергеев нажал на курок пистолета. Раздался тихий металлический щелчок: пхтц! Бумажки разлетелись в стороны. Ударом маленького снаряда Ибагима отбросило на мягкую спинку, посреди живота под грудной клеткой стало расплываться кровавое пятно. Имам и коммерсант в одном лице скорчился от боли и еще успел прохрипеть: – Раз ты пришел убить, то это правда… Ховха, ты знаешь, месть моджахедов неотвратима… Сначала сдохнет Ингалсхо, за ним умрешь ты…

Вторая пуля попала точно в правый глаз Тумриеву. Зрительный орган вспух ошметками белка и красной слизи, кровь залила бледное лицо. Ибрагим умолк навсегда и безвольно завалился на бок, как большая тряпичная кукла. На желтом бархате дивана стали проступать две багровые лужицы.

Артист замер в столбняке над поверженным наставником и партнером по бизнесу. Но вспомнил о смертельной угрозе, исходившей от боевиков за блочной стеной. Артист немного поиграл желваками и вновь обрел спокойствие бойца, привычного к лицезрению свежих трупов. Он вылил воду из графина прямо на напольный ковер и пошел по коридору в кухню. Матовым стеклянным сосудом опытный киллер прикрывал «Браунинг» в правой руке.

В утлой комнатке бодигарды насыщались дымящимися хинкалями, сидя за узким столом.

– Я наберу воды, – Артист сказал ровным голосом, двигаясь к раковине. Громилы снова опустили головы над тарелками.

Руслан выстрелил одному в затылок, второму – в темя. С расстояния в полтора метра он не промахнулся.

Определив по входным отверстиям смертельный итог, Артист вернулся в гостиную. Стер свои отпечатки с графина и ручки кейса. Ранее он заметил под столом большой дипломат, в котором Тумриев возил деньги. Черный чемодан с продольными дюралевыми полосками был даже не закрыт. Под крышкой и отчетными ведомостями лежали пачки купюр в долларах и рублях.

– Не наврал Иса про бабки, – удовлетворено пробормотал Артист. Он посмотрел на ряд цифр, выставленных на замке, и захлопнул вместилище с большими деньгами. Покрутил колесики, чтобы чужой человек не смог открыть дипломат.

Из кармана джинсов достал мобильник, нажал кнопку вызова.

– Ты на месте?

– Да, я стою, как ты сказал. Дом «47», с обратной стороны, где нет подъездов, посередине.

Артист немного отодвинул плотную штору, глянул сверху на небольшие огороды в кустах, разбитые жителями вокруг многоэтажки.

– Я тебя не вижу.

– Я под деревом.

– Выйди быстро. Ага, увидел. Ну, лови посылку. Брошу, как смогу ближе.

Артист выключил свет в гостиной, открыл окно и метнул дипломат с деньгами в ночную темень. Высунувшись из оконного проема, он заметил водосточную трубу, уходящую сверху вниз. Руслан запрыгнул на подоконник, подергал за неё рукой. Водосток держался крепко. Тогда Артист ухватился дланями за крепление трубы и вылез по ней не без труда на крышу.

Галка выскользнула из-под кроны платана, схватила кейс и стремительно пошла между домами к освещенной улице. На ходу она прижала к уху красный мобильник, затараторила скороговоркой:

– Владимир, у меня ЧП! Я была в гостях у родственницы. На улице Морских пехотинцев. И, знаешь, на меня чуть не напал местный урод. Точно боевик! Как в телике показывают. В кожаном пиджаке. Ёжик уголовный на голове. Короче, бандит!

– А с чего ты взяла, что он бандит? – недоверчиво поинтересовался капитан полиции.

– Так у него рука в кармане на пушке была! Он весь напрягся. Говорю, чуть не бросился! Мог спокойно грохнуть через штаны. Но я мимо прошкандыбала, вроде ничо не заметила. А сама потом обернулась. А он руку эту высунул и стал пальцы разминать. Сожмет, распрямит, сожмет, распрямит… Видно, с перепугу судорога лапу свела. Грохнуть он меня хотел. Точно!!! Зуб на операцию отдаю!

– И куда он делся?

– Зашел в дом № 47. Я спецом посмотрела. Подъезд посередине. Я тут никого не знаю, а ты можешь позвонить, куда следует.

– Ты тут поздно не гуляй. Тут тебе не там! – отчитал подругу Владимир. – А позвонила правильно. Молодец! Надо этот факт проверить. К тебе я тогда попозже приеду.

– Буду ждать! Ага! До встречки у речки!

Капитан Филимонов пропустил бы мимо ушей это сообщение взбалмошной москвички. Роль приезжей «инопланетянки» для него была строго ограничена миссией бесплатной давалки. Но в расклад пустякового происшествия врезалось одно важное обстоятельство: именно в доме № 47 по улице Морских пехотинцев функционировал наркопритон – приманка для криминальных элементов и деятелей бандподполья. Уже скоро требовалось отчитываться перед Москвой. Центру «Э» срочно требовалось обезвредить парочку террористов.

С удовлетворением от найденного решения трудной задачи Владимир надавил на тревожную кнопку и побежал вниз по лестнице. Группа захвата из четырех офицеров в штатском находилась на боевом дежурстве круглосуточно. Впятером парни набились в хэтчбек «Ниссан» и помчались по ночному Павлодольску. Быстрой езды до улицы Морских пехотинцев было не больше пяти минут.

Центр по противодействию экстремизму, что находился в Павлодольске на улице Павлика Морозова, не имел никаких проблем с финансированием. Бизнесмены Северо-Кавказской Республики с радостью жертвовали разумные суммы на хозяйственные нужды ведомства, дабы не прослыть экстремистами. Всё начальство полицейского подразделения гоняло на собственных инормарках, а четырехэтажное здание Центра всегда блестело свежей краской и радовало строгие взоры проверяющих из Москвы. Также столичное руководство умасливалось изящными сувенирами от местной ювелирной фирмы «Смарагд».

Глеб Любимцев и Артур Тарасянц наблюдали за домом № 47 из белого кроссовера «Нива». Они не знали, что в наградные кварцевые часы обоих вставлены радиомаяки, работающие от обычных батареек. Анатолий Евсеев получал сигналы на пульт величиной с пачку сигарет. Сейчас эти злополучные хронометры показывали 23.12. В Павлодольске люди старались не высовываться без особой нужды из жилищ в темное время суток. Спать здесь ложились рано, но некоторые окна ещё светились. Погруженный в темноту двор с футбольное поле зиял абсолютной пустотой.

– Так, Глеб, я давно хотел тебе сказать, да всё откладывал, – решительно заговорил Артур. – Но дальше уже тянуть невозможно. Ты видел, как Артист пошел на встречу с казначеем банды. У того гарантированно лежит под матрасом пол-лимона американских бабок. Это верняк! По-моему, надо сейчас пристроиться в кильватер, забрать этот куш и «сделать ноги»!

– А как же казна Аллаха? Тогда мы упустим куда большие деньги, от которых можно будет спокойно отщипнуть хоть «лимон» или два. Плотник все равно не знает, сколько денег в общаке. Мы назовем ему любую сумму, смотря по обстоятельствам.

– Глеб, ну как ты не поймешь! Казна Аллаха – это не наш уровень. Это не уровень и группы «Зет», которая уже где-то дышит нам в затылок. Я думаю, при атаке на казну появится ещё и некая третья сила, о которой мы пока ни хрена не знаем. Например, вывалится «вертушка» сверху, замочит к черту и нас, и группу «Зет», и возьмет спокойно казну. Зачем нам такие неподъемные риски? А пол-лимона – вот они, руку протяни! Давай решайся, и матнём быстро домой! Артист уже десять минут, как вошел. Нам надо будет вскочить туда при его выходе, когда откроется дверь. Он сказал – девятый этаж…

– Я, честно говоря, тоже об этом думал. Лады! Пошли. Вот прими для бодрости. – Глеб забросил в рот таблетку энергетика и протянул такую же напарнику.

– Да я вообще-то и так злой, – нехорошо усмехнулся громила Артур. Он задвигал челюстями, пережовывая препарат. Похлопал ладонями по карманам, проверяя оружие. – Пошли! Полный вперед!

Они направились через большой темный двор по диагонали к подъезду, в котором три минуты назад скрылся Руслан Сергеев. По дороге Артур тихо продолжил важный разговор:

– С казначеем дело простое и надежное. Завалим сейчас там всех и рванем открывать свой бизнес.

– Не говори «гоп», – не разделил уверенности друга Глеб. – На этом пути тоже есть сложности. Придется убрать Артиста. Как я это объясню?

Артур возразил слишком горячо. Видимо, уже подействовала таблетка, резко повышавшая выделение адреналина.

– Казну Аллаха мы все равно не сможем проглотить. Этот куш не для нас. За такие бабки с нас спросят и наши «конторские», и «чехи», и ещё эта группа «Зет». Вот уже три угрозы! А малый куш спрячем в надежном месте, дальше пойдем за общаком для отмазки перед Плотником.

– А что скажем за бойню?

– Так война кругом! Сидели, ждали, а его всё нет и нет. Пошли посмотреть, а там они друг друга постреляли. Сейчас после дела сразу доложишь Плотнику.

– Нет, не сразу. Сразу надо бабки спрятать. Лапшу вешать буду потом. Место для тайника придумал?

– А то! Потом скажу. Всё! К бою!

– Но пасаран!

Коренастые мужчины вошли в подъезд, натянули на лица черные шапочки с прорезями для глаз. Тарасянц надавил пальцем красную кнопку лифта…

Джип «Лексус» ЧОПа «Юстас» с выключенными фарами медленно въехал в большой двор со стороны улицы Первомайской и остановился возле ряда жасминовых кустов. Натренированное зрение майора Евсеева сразу засекло две знакомые фигуры, целеустремленно пересекающие по диагонали детскую площадку. Командир группы спецназовцев видел их со спины. На фасаде девятиэтажки горел фонарь прямо над входом в подъезд. Майор мгновенно приложил к глазам цейсовский бинокль. Рассмотрев двоих эфэсбэшников на освещенном пятачке, Евсеев полностью утвердился в том факте, что примерно в ста метрах впереди Любимцев и Тарасянц вошли в подъезд жилого девятиэтажного дома № 47.

Он молча поднял вверх кулак, что означало команду «Приготовиться к бою».

Парни за его спиной передернули затворы пистолетов-пулеметов «Кедр», надвинули на квадратные физиономии трикотажные маски.

Евсеев нажал на мобильнике кнопку вызова.

– Да, – услышал он в динамике спокойный голос генерал-майора ФСБ Плотникова.

– Два «голубя» вошли в девятиэтажку, – доложил Евсеев.

– «Документы» там?

– Кто знает? Но шли они танками, напролом.

– Тогда посмотри. Всё проверь. Ставка высокая. Надо рисковать. Действуй по обстоятельствам.

– Ясно. Начинаю операцию.

– Только без свидетелей.

– Так точно.

Шестеро качков в черной одежде беззвучно высыпали из салона «Лексуса» и двинулись легкой рысью к нужному подъезду. Двое встали у панельной стены, сымитировав ступени, третий ловко вскарабкался по ним на бетонный козырек и саданул с размаха рукояткой автомата по плафону лампы. Звонко посыпались осколки, свет потух. Четверка спецназовцев скрылась в подъезде, два супермена притаились в кустах терновника перед домом.

И тут случилось непредвиденное. Прямо к среднему подъезду дома № 47 лихо подлетел хэтчбек «Ниссан». Бойцы в штатском с автоматами в руках вывалились из машины со всех четырех дверей. Они спешили покончить с арестом подозрительной личности, необходимой для отчетности перед Москвой. После этого несложного дельца сотрудники Центра по противодействию экстремизму могли отправляться на боковую или, как капитан Филимонов, на поиски амурных приключений.

– Внимание! У нас помеха!

Это всё, что успел сообщить подчиненный Евсеева, открывая огонь на поражение. Пара стрелков лежала за темными кустами и четко прошила очередями открыто идущих навстречу самонадеянных милиционеров, забывших о всех опасностях в курортной командировке. Трое были убиты на месте. Раненый капитан Филимонов истошно крикнул: «Назад!» и вместе с водителем спрятался за автомобилем. Завязалась перестрелка, быстро превращавшая новенькую японскую машину в решето.

– Отходим! – отдал команду майор Евсеев.

Спецназовцам ничего не оставалось делать, как забросать «Ниссан» гранатами. Чоповцы стремительно пробежали до своего «Лексуса» и умчались прочь от растревоженного двора по улице Морских пехотинцев.

Машина BMW с местными павлодольскими фараонами стояла против 47-го дома в тени от пристройки с вывеской «Дельфин». Картинка ясно указывала на то, что это прачечная. Вся двухминутная бойня разразилась прямо перед глазами сильно удивленных блюстителей порядка.

– Султан, надо дёргать! – прошипел испуганный Кибеков, как только парни ЧОПа открыли огонь.

– Сиди, Салман! – грозно шикнул на него начальник отдела. – У них там свои разборки. Мы выйдем, когда всё утихнет.

Братья Хапхоевы спокойно обозревали темный двор, удобно развалившись на заднем сидении. Бешеные только переглянулись с пониманием и осклабились.

– Правильно, – веско сказал законченный храбрец Валера, – на пепелище всегда найдется, чем поживиться.

– Заткнись, – Кимиров осадил и его. – Одна команда уже сваливает.

Его мобильный телефон громко сыграл национальную мелодию.

– Да, слушаю. – Султан крепко прижал трубку к уху.

– Порядок. Квартира «104». Девятый этаж. Где отдыхает совдегар, понял? Всего минус три.

– Понял. – Кимиров отключил аппарат. – Еще немного подождем.

После отъезда «Лексуса» бравые полицейские Центрального МО города Павлодольска подождали ещё минуты две. Затем медленно подъехали к месту сражения. Взорванный хэтчбек горел ровным пламенем. Вокруг светились окна проснувшегося жилого дома. Капитан Филимонов с пулей в бедре сидел на земле, привалившись к песочнице. Он вызывал по рации подкрепление и требовал прислать «скорую».

– Филимонов? Ты как? – крикнул ему Султан Алимурзаевич.

– Ничего, терпимо, – отмахнулся оперативник. – Проверь там квартиру «87».

– За мной! – Кимиров привычно скомандовал и возглавил отряд. В дверях подъезда полицейские столкнулись с Любимцевым и Тарасянцем.

– Руки за голову! – Кибеков истошно взвизгнул и перевел предохранитель на автомате в крайнее положение – для стрельбы длинными очередями.

– Да мы свои. ФСБ России. – В правой поднятой длани Глеб держал раскрытое удостоверение.

Кимиров придирчиво осмотрел документ в неверном свете слабой лампочки.

– Обыщите! – безжалостно приказал. – Руки не опускать!

Копы обступили эфэсбэшников, в карманах пленников мгновенно были обнаружены три пистолета и две гранаты.

– Я вас вынужден задержать до выяснения, – отчеканил Кимиров, надевая наручники на Любимцева.

– Мы выполняем задание государственной важности! – возроптал подполковник. – Вы обязаны позвонить моему начальству и нас отпустить. Мы из-за вас потеряем время. У вас будут крупные неприятности…

Кимиров выслушал грозную тираду абсолютно спокойно. Смотрел он вообще на Тарасянца, который визуально был похож на заросшего щетиной боевика.

– А у вас какие документы? – Он задал вопрос на засыпку бывшему майору.

– У него только паспорт, – протянул малиновую книжицу Кибеков.

– Вот видите, подполковник, ваша версия не годится. Мы обязаны во всем разобраться. Хапхоев, увести задержанных. Обоих доставить в отдел.

Кимиров поманил пальцем Давида и прошептал на ухо: – Закрой их в разных камерах. Я скоро подъеду.

Затем майор громко приказал:

– Кибеков, за мной.

Он чуть ли не насильно затолкнул участкового в лифт и нажал кнопку девятого этажа.

– Султан, да куда мы вдвоем?! Ты обалдел?! – переполошился от страха мент. – А если там засада?

– Будешь отстреливаться, – вяло усмехнулся начальник. Он точно знал, что сегодня уже никаких нападений не будет.

Дверь квартиры № 104 была закрыта. Стальную преграду можно преодолеть только одни путем – вынув дверную коробку из стены. Кимиров уже собирался вызвать ребят из МЧС. Однако на площадку вышел пожилой сосед в цветастых трусах и белой майке.

– Привет, Султан, – любезно поздоровался он с представителем городской власти.

– А, это ты! – Кимиров обрадовался, увидев старого знакомого. – Ты не в курсе насчет этой квартиры? Чья она? Где хозяин?

– Её Аза сдает. Сейчас на два месяца один старик снял. С сыновьями. А ключи есть ещё у меня. На всякий случай.

– И он настал, – Кимиров счастливо хлопнул по плечу мужчине. – Открывай!

Сосед повозился немного с двумя замками. Дверь распахнулась. Кибеков с автоматом наперевес заглянул в прихожую. Кимиров без всякой опаски уверенно прошел в гостиную. Мертвый Ибрагим Тумриев лежал на желтом диване. Окно было распахнуто, от ветра развевалась тюлевая занавеска. Выглянув наружу, майор увидел водосточную трубу, проходившую в полуметре от проема окна.

– Убийца ушел по крыше, – догадался Кимиров.

Он внимательно посмотрел вверх. Водосток был идеальным путем для достижения спасительной крыши.

– Салман, проверь остальные помещения, – приказал начальник участковому.

Тот, бледный и растерянный, молча застыл над холодным трупом.

– Есть, – тихо прошелестел он и вышел из комнаты.

Кимиров провел взором по мебели и ковру на стене. Коричневый будильник с видеокамерой внутри он увидел почти сразу. Часы стояли на полке с книгами. Султан Алимурзаевич спешно сунул немудреный хронометр в карман форменных брюк. Его основная миссия на этом была закончена. Кимиров-Абрек заработал десять тысяч долларов за час непыльного труда. Конечно, подобные услуги связывали его по рукам и ногам, делали зависимым от моджахедов. Но борцы за веру не щадили отступников. Выхода из трудного положения Кимиров не видел, да и не искал. Он был кавказским мужчиной и должен был прежде всего кормить семью, дать образование двум сыновьям и дочери, вывести своих наследников в люди… Все остальные неприятные мысли он отметал. Издержки имелись в каждой профессии, проводить некую другую линию в коррумпированной насквозь полиции было бессмысленно и опасно. Свой небольшой тайный бизнес в рамках органов имел каждый офицер, каждый прокурор и руководитель отдела. Никакого другого устройства служивый люд себе не представлял и считал двойную жизнь нормой.

Днем Галка дважды прошла ногами маршрут от дома на улице Морских пехотинцев до гостиницы «Павлодольск». Поэтому ночью она без проблем добралась до своего отеля и уединилась в номере. Проверила задвижку на двери. Вообще-то Галка собиралась улизнуть с чужими долларами. Конечно, решиться на предательство любовника и компаньона было не просто. Но она справедливо прикинула, что денег у Руслана и так куры не клюют, а у неё ничего нет. Хитрый ход с вызовом полиции придумался случайно, после того, как девчонка посмотрела удостоверение потенциального кавалера. Галка была почему-то уверена, что менты благополучно взяли Руслана. Пока он откупится и выкрутится, пройдет достаточно времени, за которое она спрячет бабки и придумает правдоподобную историю для введения в заблуждение опытного фармазона.

Теперь она первым делом хотела заглянуть в дипломат: есть ли там вожделенные грины? И сколько их родимых? На вес кейс был тяжеловат. Но вот наборный замок открываться не собирался. Галка уже решилась взломать чертов чемодан, когда в дверь настойчиво постучали. Из коридора до неё донесся знакомый металлический голос:

– Галчонок, открой! Или я вышибу дверь.

Артист появился как гром. Смыться она не успела. Что же делать? «Придется подождать другого раза, – с сожалением подумала Галка, – такой случай пролетел мимо носа!..»

Она отщелкнула задвижку и посторонилась, пропуская подельника.

– Ты же должен был сразу лететь в Москву? – Она сказала чуть дрожащим сопрано.

– Обстоятельства изменились. – Артист глянул на неё подозрительно и, конечно, заметил красные пятна на лице от воровского перевозбуждения.

Артист подошел к кейсу, лежащему на столе, набрал на замке цифры: 43-43. Крышка послушно отскочила. Руслан поднял ведомости, просчитал примерно сумму в долларах. Галка стояла рядом и пожирала глазами аккуратные штабеля из настоящей зеленоватой валюты.

– Ну, позырила и будет, – категорично заявил он. – От вида голой бабы мужика переклинивает. Бабки – ещё большее искушение для обоих полов. А за большие деньги человек может предать друга. Чтобы этого не случилось, я всё это у тебя заберу.

– Ага, поняла! – Галка кивала головкой, как китайский мандарин. – Ага, конэкшен! Я ничего такого нигде не замышляла, но тебе видней… Бабки твои – ты банкуешь. Джаз-квас…

– Пока держи пять штук. – Артист протянул ей пачку. – Не шикуй. Не трать много. А то до дома живой не доедешь. Сейчас везде полно оченно страшных ублюдков, способных убить и за гораздо меньшую копейку.

– Ага, поняла!

– Тебе пока «пятерки» хватит за глаза. А для меня ты провезешь вот это. – Артист быстро достал из кармана и разобрал на части полуавтоматический пистолет. Цилиндрический глушитель и металлические детали сложил в яркий фирменный пакет «Ив Роше».

– Но рамка же в аэропорту на него сработает, – обескуражено сказала Галка, – и меня тут же заметут менты!

– Поэтому поедешь автотранспортом. На автобусе. Он идет утром с местной Театральной площади. Это самый центр города. На нем гоняют в Москву челноки за товаром. Одно место всегда найдется.

– Во сколько?

– Спросишь у портье. Часов в семь утра.

– Ой, так рано! – проныла Галка.

– Сейчас «капусту» отберу, – пригрозил Артист.

– Ну, чё ты сразу! – задиристо брякнула пигалица. – Привезу я тебе твой «шмайсер».

– Так то лучше.

Артист захлопнул чудесный кейс и быстро вышел с дорогой ношей из гостиничного номера. Галка взъерошила пятернями короткую прическу и провозгласила громким шепотом: – Ну и пять тонн для начала тоже неслабо!

Она прижала к груди пачку американских банкнот и закружилась на линолеуме в импровизированной пляске неведомого племени мумбо-юмбо.

На Театральной площади Павлодольска стоял латунный Владимир Ленин на высоком мраморном постаменте. Вождь сжимал в левой руке кепку, правая – была устремлена в светлое будущее. По праздникам под Ильичем собиралась кучка выживших коммунистов с кумачевыми стягами. Это было жалкое зрелище. Банальное людское стяжательство на голову разбило идею всеобщего равенства и братства. В России воцарился дикий капитализм в самом уродливом бандитском виде. Продвинутая молодежь смотрела на немощных большевиков, как на динозавров. Старики так и не поняли, что эра справедливого распределения никогда не вернется. Кухарки не будут управлять государством. Сегодня правят бал олигархи из золотого списка «Форбса». Особенно те, которых составители побоялись или не смогли в него включить из-за недостатка информации. Крупный бизнес ботал на фене, сделки проводились скрытно от налоговой службы, договоренности строились по понятиям, а разборки недовольных друг другом сторон совершались с широким применением взрывчатки и разнокалиберного оружия. Цель у всех живущих в этой огромной стране была одна – добыть миллион. Сначала рублевый, потом – долларовый. Каким путем? Да любым! Лишь бы побыстрее, а то состаришься в нищете и не увидишь неба в алмазах.

Невыспавшаяся Галка без конца зевала. Без десяти семь к вождю пролетариата подкатил белый двухэтажный автобус «Неоплан». Челноки бросились занимать забронированные по телефону места.

– Всем стульев хватит! – Смуглый шофер увещевал на входе, проверяя пассажиров по записям в общей тетради. – А ты кого-то ждешь, красавица? – весело обратился он к Галке.

– Я? Нет, я еду одна. – Ярко одетая девушка показала рукой на сумку. – У меня поклажа большая. Её надо, наверно, в багаж?

– Да, проходи с сумкой! – добродушно разрешил водитель. – Только паспорт покажи. Порядок такой, понимаешь.

Галка отдала документ. Шофер записал в своем журнале: «Галина Шеина, Мытищи».

– Будем знакомы. Меня Ваха зовут, – представился водитель. Он подхватил Галкину сумку, поставил её возле самого удобного кресла в первом ряду. – Тут тебе, Галина, будет очень хорошо! Садись, пожалуйста! – Кавказец рассыпался в любезностях. – А ты куда лезешь? Иди дальше, ладно! – Он тут же шугнул с привилегированного ряда базарную тетку.

– Да я же впереди занимала! – возмутилась потная женщина.

– Здесь место сменного водителя, он позже подсядет, – объяснил улыбчивый мужчина. Хозяин междугородного транспорта явно распускал павлиний хвост перед обворожительной почти москвичкой, предчувствуя вполне возможную победу в любовном флирте.

Недовольно бормоча что-то под нос, торговка ретировалась, видимо, не решившись портить отношения с командиром дальнего рейса.

Белый «Неоплан» мягко поехал по площади. От неё уходили в стороны две тополиные аллеи. Одна как будто упиралась в снежную горную вершину. В небо прямо из-под колес взметнулась стая голубей. Всё кругом было очень интересным: архитектура позапрошлого века, круглые фонтаны с высокими водными гейзерами, зеленые раскидистые кроны каштанов и лип… Галка любовалась южным городом через тонированное стекло и вежливо улыбалась, внимая болтовне неутомимого рассказчика-шофера.

6 июня в штаб-квартире подразделения «Сова» на улице Брошевской царила траурная тишина. На планерке недовольная Барышева обвела тяжелым взором свое небольшое воинство. Людмила Александровна закурила сигарету «Винстон» и выдала неприятный итог:

– Итак, выезд Тура мы прошляпили. Шкет до сих пор не найден. Исчез в неведомом направлении. Мать подала заявление о пропаже сыночка в полицию. Короче, никаких известий. Как в воду канул. Ранетка нигде не обозначилась. В аэропортах по фотке её никто не опознал. Мы изъяли копии видеоматериалов с камер наблюдения, но это работа минимум на неделю. Причем если сесть за мониторы всем составом.

– Ну, всё не так уж сумрачно, – бросив в рот конфетку, сообщил Тимур Георгиевич Ваулин. – У Светланы есть что-то для нас весьма интересное.

Светлана Метлицкая расправила складку на крепдешиновой юбке и раскрыла блокнот с тезисами.

– В Павлодольске прошедшей ночью произошла перестрелка. Позже в доме на улице Морских пехотинцев были обнаружены три трупа. Это предполагаемые члены боевой организации «Борз»: Ибрагим Тумриев и два его телохранителя. Все застрелены из пистолета. Калибр – 7,2 миллиметра. Похоже на «Браунинг». Таким образом, можно с большой долей уверенности заключить, что это работа нашего клиента Тура. Вполне возможно, что в ликвидации ему как-то помогала Ранетка. Я считаю, что уже сегодня в Павлодольск должен кто-то полететь и разузнать всё на месте.

– Угадайте с одного раза, кто полетит? – разогнав облако дыма рукой, спросила Барышева.

Все члены секретного коллектива «Сова» молча повернулись к Саше Коротичу.

Тем же летним днем Кимиров и Арзо съехались в час после полудня в яблоневом саду за городом Павлодольском. Теперь майор вышел из «Бентли» и влез с треском в салон раздолбаной «шестерки». Всем своим видом он изображал высокое раздражение. Кряжистый коп был суров и сопел засоренным римским носом с горбинкой. Он молча поставил коричневый будильник с видеокамерой внутри на торпеду.

– Арзо, вообще-то у меня могут быть неприятности. – Кимиров поморщился и неприязненно посмотрел на координатора организации «Борз». – По твоей наводке я с людьми попал в перестрелку. Затем мы в том доме наткнулись на двух фепсов. Их пришлось закрыть, потом – выпустить. Завтра фээсбэшники у меня спросят про подозрительное совпадение: почему я там оказался?

– Скажешь, что ехал мимо и услышал выстрелы. Нормальный ход.

– Нет. В это время я обычно сплю в теплой постели.

– О! Мало ли что бывает? Придумаешь что-нибудь.

– Например?

Арзо поиграл желваками и уставился на собеседника пудовым, слегка презрительным взглядом.

– Султан, ты мусульманин? Да. Ты знаешь, что объявлен джихад куфру? Да. Значит, либо ты с нами, либо ты – труп. Третьего никогда не будет.

– Я всегда выполнял ваши поручения. Разве не так? Так. Что же тебе не нравится?

– Мне не нравится, как ты на меня смотришь. Ты смотришь как на глупого человека, приносящего неудобства. Без преданности, что предполагает фарз’айн (индивидуальная обязанность каждого мусульманина участвовать в джихаде). Пока мы тобой довольны, но ты должен помнить, что Кавказ – это наша земля. Наш долг – освободить её от гяуров. Уяснил, Абрек?

– Кто спорит? Я согласен. Но у меня семья. Это тоже надо учитывать.

– А мы и учитываем. Вот тебе десять тысяч, как обещал. Корми свою семью. – Арзо вынул пачку американских дензнаков из внутреннего кармана кургузого пиджака, протянул деньги полицейскому майору. – А пока разошлись до следующего раза.

– Храни Аллах, – тихо сказал майор Кимиров.

Он вышел из салона неприметного «жигуля». Повернулся спиной к боевику. «Однажды я получу вот так пулю между лопаток, – пролетела в голове полицейского очевидная мысль. – Они просто скинут меня с пути, если заподозрят в предательстве. И допрашивать не станут».

Идя к своей престижной машине, он недовольно подумал: «Землю они освобождают для торжества идеи ислама, собаки! Хотят сесть нам на шею вместо тех уродов, которые сидят на ней сейчас. Вот и весь их джихад».

Абрек удобно устроился на сидении за рулем роскошной иномарки. И не удержался, плюнул в сердцах на помятую протекторами траву. Затем резко захлопнул дверцу «Бентли» и поехал в отдел.

Рассуждения полицейского майора о природе латентной войны на Северном Кавказе были правильными. Не учел блюститель порядка только одну немаловажную деталь – повальную коррумпированность всех представителей власти, что подталкивало население на поиск лучшей жизни, которую обещали ваххабитские проповедники. А в пункте честной службы рыльце самого Кимирова было изрядно в пуху, ибо крейсерскую лайбу ему запрезентовал нефтяной король за отличное крышевание нелегального производства.

Глава вторая. Блоха на веревочке.

Сразу после вызволения из подвала ОВД в Павлодольске Глеб Любимцев и Артур Тарасянц были отозваны генерал-майором Плотниковым в Москву. Руководству Конторы стало ясно, что «Борзу» эфэсбэшники из Управления на Лубянке нигде не интересны. Глеб Владимирович на встрече с Артистом в Сокольниках получил от него вполне правдоподобный рассказ о том, что произошло в квартире 104 дома № 47 по улице Морских пехотинцев. Вкратце Руслан сообщил, что обнаружил на злосчастной явке три теплых трупа, в том числе Ибрагима Тумриева, и ушел по крыше, услышав стрельбу во дворе. Таким образом, Артист умудрился остаться в стороне, не попасть в подозреваемые в громком убийстве. Сведения нуждались в проверке, но в целом Александр Плотников был доволен: последний хоть какой-то выход на организацию «Борз» не засветился, можно было надеяться на внедрение в подполье с помощью бизнесмена Сергеева-Евлоева.

Вообще же через месяц после возвращения из Павлодольска в жизни Артиста многое изменилось. Собственно, сбылась главная мечта коммерсанта, идущего на пролом, – он стал законным владельцем ночного клуба «Пеликан». Прежнего хозяина увеселительного заведения расстреляли неизвестные преступники. Ранним утром Ковалевский возвращался домой с работы в своем центре грез и веселья. Совершено неожиданно его роскошый «Мерседес» изрешетили из автоматов прямо на Рублево-Успенском шоссе. Вместе с Федором Самуиловичем погибли водитель и телохранитель Колян. Начальник службы безопасности Виктор Зуев на «Фольксвагене Поло» почему-то отстал на метров двести от хозяйского «мерса». Услышав выстрелы, он сумел вовремя развернуться и умчаться прочь на неприметном рыдване с форсированным движком. Однако все старания Виктора ускользнуть от костлявой оказались напрасными. Через четыре дня родственница обнаружила Зуева на диване с аккуратной дырочкой во лбу. Тело находилось в его собственной квартире на улице Усиевича. Калибр пули, оставившей смертельный след, равнялся 7,2 миллиметра.