Кэти в Городе Грехов

Пролог

Что делать, когда твой истинный облик – это нечто, что общество отторгает, заклеймив "порочным"? Когда каждый взгляд, каждая улыбка – лишь маска, скрывающая бездну желаний, которым нет места в вашем сияющем "жили долго и счастливо"? Когда твои фантазии, жгучие и необузданные, выходят далеко за ваши узкие границы приличия и дозволенности, заставляя тебя задыхаться от невысказанного? Правильно – тихо гнить в молчании, подавляя в себе каждую искру истинного "я", пока она не превратится в пепел.

Но Катрин не позволила себе сгореть. Она выбрала другой путь. Путь, усыпанный лепестками роз и осколками разбитых зеркал, ведущий в самое сердце тьмы, которая так манит человека. Она смогла создать "Город Грехов" – не просто место, а пристанище для заблудших душ, оазис для тех, кто устал притворяться. Здесь, в его стенах, не существует осуждения за твои самые потаенные предпочтения. Здесь нет "слишком много", "слишком грязно", "слишком пошло". Здесь твои сексуальные желания, те, что шепчутся только в самых темных уголках разума, будут удовлетворены в полной мере, без стыда и сожалений.

Это место, где можно снять кожу, сбросить навязанную мораль, стать тем, кем ты жаждешь быть на самом деле. Место, где не нужно притворяться лучшей версией себя, если на самом деле ты ей не являешься – ведь здесь ценят твое подлинное, даже если оно отравлено пороком. "Город Грехов" – это исповедальня и алтарь одновременно, где каждый грех становится благословением, а каждая табуированная фантазия – реальностью. Здесь, в объятиях разврата, среди запаха дорогих сигар, пота и сладкого парфюма, среди смеха и стонов, человек находит свободу. Свободу, которая пьянит сильнее любого виски, и грязь, которая очищает сильнее любой святой воды.

Глава 1

Я сидела на бархатном красном стуле, словно на троне, установленном в центре первого этажа величественного четырехэтажного особняка. Мои незаменимые помощники, брат и сестра близнецы, расположились на стульях позади меня, словно верные телохранители. В просторном зале царила деловая суета: декораторы что-то примеряли, осветители настраивали свет, режиссер что-то оживленно обсуждал с коллегами. Множество людей, которым я платила, сновали туда-сюда, готовясь к предстоящему…

Пригубив виски из бокала, ощущая, как терпкий и одновременно приятный вкус согревает горло, я закурила сигарету и медленно выпустила дым из ноздрей. В этот момент на сцене разворачивалось весьма интригующее зрелище – под ритмичную музыку двигались обнаженные два тела, но исполнение девушки явно не дотягивало до нужного уровня.

Обнаженный, поражающий своей красотой мужчина возвышался над хрупкой брюнеткой. Его мускулы играли под лучами проекторов, словно выточенные из камня. Она же, вызывающе отклячив ягодицы, безуспешно пыталась обхватить его возбужденный член ртом, постоянно давясь. В целом, это зрелище вызывало скорее жалость, чем вожделение.

Сделав еще один глоток виски, я продолжала наблюдать за этим весьма посредственным зрелищем. Затянувшись сигаретой, я поставила стакан на столик, затушила окурок, от которого тонкая струйка дыма тут же взметнулась вверх. Резко поднявшись, я направилась прямо к этой паре на сцене. Мой голос прозвучал ледяным приказом, когда я обратилась к девушке:

– Отойди и смотри.

Девушка, не смея ослушаться, моментально отстранилась от мужчины и отползла в сторону. Я опустилась на колени прямо перед ним – таким сексуальным и мужественным. Моя рука уверенно скользнула к его возбужденному члену, направляя его вглубь моего горла. Глубокий стон сорвался с губ мужчины:

– Аааааааааа!

Его хриплый стон и рваное дыхание стали для меня лучшей наградой. Ускорив темп, я игриво шлепнула его по ягодице. Мужчина, явно не ожидавший такой дерзости, слегка дернулся, подаваясь вперед настолько сильно, что его член вошел в мою глотку до самого основания. Однако я не собиралась доводить его до оргазма – в этом не было моей цели. Моей задачей было показать пример. Отстранившись от мужчины, я поднялась с колен.

– Учись, милая – бросила я девушке с ледяным презрением в голосе.

– Да как ты смеешь меня учить? Я лучшая порноактриса! Меня приглашают на самые эксклюзивные мероприятия! – взвизгнула та в ответ, полная возмущения.

– Ты всего лишь дешевая шлюха. – отрезала я, грубо прервав ее жалкую тираду. Развернувшись, я направилась к выходу, бросив через плечо своим работникам.

–Эту бездарность заменить. Найдите кого-нибудь действительно умелого. В Городе Грехов должны работать только лучшие. И свет! Свет настройте правильно, чтобы даже намека на целлюлит не было видно.

– Да, да, конечно. – пробормотал смущенный осветитель.

– Прошу прощения, Катрин. – прозвучал голос ответственной за декорации, останавливая меня.

– Нам необходимо обсудить смету по декорациям.

– Разумеется, – ответила я, сохраняя дистанцию. – Я дам распоряжение моим ассистентам зафиксировать ваш запрос и организовать встречу в ближайшее время. А сейчас, прошу меня извинить, я должна откланяться.

Цокая каблуками по мраморному полу, я направилась к лифту, который должен был доставить меня на четвертый этаж. Следом за мной, едва поспевая, семенили мои верные помощники – близнецы Мирослава и Мирослав. Высокие, как две тростинки, с копнами светлых волос и пронзительно голубыми глазами, они всегда были моей тенью. Длинные волосы Мирославы развевались в высоком хвосте, а пряди Мирослава покачивались в низком. Мы зашли в кабину, и лифт плавно пополз вверх. Но даже за это короткое время мои неугомонные близнецы умудрялись щебетать без умолку, перебивая друг друга и пытаясь что-то мне рассказать наперебой.

– Катрин, я сделала подборку других актрис для вас. – заглядывая преданной собачкой, выдохнула Мирослава.

– Спасибо, милая. – потрепала я девушку блондинку по щеке.

– А мне нужно обсудить с вами денежные выплаты актрисам, кейтерингу, световикам, еще я выбил небольшую скидку на костюмы. – забрал мое внимание Мирослав.

Я продолжала идти в свой кабинет, внимательно слушая доклад Мирославы и Мирослава. Они были невероятно исполнительными, всегда готовыми к работе, их энергия буквально вибрировала в воздухе. Но признаюсь, их усердие было не единственной причиной, по которой я держала этих прекрасных близнецов так близко. Помимо их профессиональных качеств, между нами существовала… особая связь. Их тела, такие молодые и податливые, всегда были готовы предложить мне нечто большее, чем просто помощь по работе. Их прикосновения, порой случайные, порой нарочито долгие, будили во мне желание, а их взгляды, полные обожания и готовности угодить, обещали чувственные удовольствия за пределами моего рабочего стола. Их преданность распространялась и на мою постель, делая их поистине незаменимыми в самых разных аспектах моей жизни.

Мои пристрастия с бурной молодости остались неизменными – я все так же любила крепкий виски, терпкий дым сигарет и необузданный секс. И Мирослава с Мирославом идеально вписывались в мои требования: молодые, ослепительно красивые, сексуальные до мурашек и беспрекословно исполнительные. Я всегда любила доминировать – в бизнесе, в постели – и многие мужчины ломались под моим напором. Но эти милые котики были со мной с самого начала, с первых дней основания "Города Грехов". Уже пять лет мы вместе создаем уникальное шоу, место, где мужчины и женщины могут дать волю своим самым грязным эротическим фантазиям, разумеется, за весьма солидную плату. Я остановилась у дверей своего кабинета, обернулась и ласково потрепала щеки Мирославы и Мирослава.

– Спасибо, милые, – сказала я с легкой улыбкой. – Но сейчас мне нужно двадцать минут тишины и покоя… и, возможно, немного расслабиться. Решите сами, кто из вас составит мне компанию, а кто займется текущими делами.

Развернувшись, я вошла в свой кабинет, чувствуя приятную прохладу кондиционера. Открыла бар, плеснула щедрую порцию виски в стакан и опустилась в свое кожаное кресло, доставая из пачки сигарету. В тот же миг в дверях появился Мирослав.

– Хм, значит, сегодня мой мальчик. – с довольной, собственнической улыбкой констатировала я.

Мирослав двигался ко мне плавно, словно кот, крадущийся к руке хозяйки. Он молча достал из кармана зажигалку и поднес огонь к моей сигарете, его голубые глаза были полны ожидания.

– Раздевайся. – властно скомандовала я, выпуская дым.

Стянув с себя галстук резким движением, Мирослав начал медленно расстегивать пуговицы на своей рубашке. Я глубоко затянулась сигаретой и выпустила дым, наблюдая за каждым его движением, затем сделала глоток виски, смакуя терпкий вкус. Его худощавое тело было лишено грубой мускулатуры, но легкий рельеф мышц и, главное, его покорный взгляд, которым он на меня смотрел, пробуждали во мне хищницу. Сделав еще одну затяжку и глоток, я затушила сигарету в пепельнице и отставила стакан. Поднявшись с кресла, я неторопливо сняла свой красный пиджак, а затем провела руками по своим красным классическим брюкам, позволяя им скользнуть к моим ногам. Подойдя вплотную, так что я почувствовала горячее дыхание мужчины на своих губах, он вдруг резко опустился на колени передо мной и впился зубами в тонкую ткань моих стрингов. Зубы мужчины аккуратно цеплялись за ткань стрингов, медленно опуская их. Внизу живота начало тянуть от ожидания, кровь прилила к щекам. Осыпая мои ноги нежными поцелуями, он словно вымаливал доступ к самому сокровенному, поднимаясь все выше, к моей жаждущей ласки киске. Одним резким движением он толкнул меня обратно на мой директорский стул. Не давая опомниться, схватил мои ноги и закинул их себе на плечи, широко раздвинув. Я тут же почувствовала его горячее дыхание на своей обнаженной плоти. Он начал ласкать меня языком неторопливо, будто наслаждаясь каждым моментом, словно гурман, открывающий новый вкус. Затем его движения стали быстрее, напористее. Его руки крепко держали мои бедра, приподнимая их, чтобы его язык мог проникнуть еще глубже, задевая чувствительную точку моего ануса. Ритм его ласк становился все более интенсивным, и мои стоны вырывались все громче, теряя всякую сдержанность.

– Ах, да! Сильнее! – простонала я, чувствуя, как тело пронзает волна наслаждения.

Властно схватив его за волосы, я притянула его ближе, заставляя его глубже лизать мою возбужденную киску. Одновременно с этим я почувствовала, как его пальцы проникают внутрь меня, растягивая и наполняя. Это сочетание ласк сводило меня с ума.

– Ааааа, Мирослав, ну же, быстрее! – прохрипела я, чувствуя, как наслаждение нарастает.

Руки Мирослава двигались все быстрее, вызывая у меня новые волны наслаждения. В этот самый момент дверь моего кабинета открылась, и вошла Мирослава.

– Милая, ты хочешь присоединиться? – с томной улыбкой предложила я, не прерывая ласк Мирослава.

– Я бы с огромным удовольствием, – ответила девушка, ее взгляд скользнул от меня к Мирославу, – но мне нужно закончить кое-какие дела. Однако, после… с превеликим удовольствием. И, на самом деле, я зашла по другому вопросу.

Мирослав, казалось, совершенно не замечал вошедшую сестру. Его язык продолжал ласкать мою плоть с нарастающей страстью, а пальцы двигались внутри меня все быстрее, словно заявляя о своем праве на этот момент. Его тело всем своим видом показывало, что сейчас его время, и присутствие Мирославы было лишь досадной помехой на пути к нашему общему удовольствию.

– Аааа, дааааа, милый, лижи еще глубже. – простонала я, не отрывая взгляда от Мирославы. – Так что ты хотела, крошка?

Моя рука сжала набухшую грудь, а пальцы другой сильнее впились в волосы Мирослава, притягивая его еще ближе. Стоны вырывались из моей груди, заглушая попытки сосредоточиться на словах Мирославы.

– Вам звонят, и ждут ответа. – повторила она.

– Скажи, что я занята. – прохрипела я, чувствуя, как язык Мирослава творит чудеса. – Разве не видишь, твой сладкий братик сейчас занят тем, что доставляет мне удовольствие? Как только он закончит, я смогу ответить на все звонки.

– Да, я знаю, и обычно так и делаю, но сейчас, понимаете… звонит ваш отец.

Лицо мое мгновенно побелело, словно на него вылили ведро ледяной воды. Все возбуждение исчезло, как дым. Я замерла, словно статуя. Мирослав тут же почувствовал перемену, поднял голову и вопросительно посмотрел на меня, изогнув бровь.

– Котик, иди отдохни. – тихо сказала я, отстраняясь от него.

– Мирослава, переведи звонок на мой телефон.

– Сию секунду. – ответила девушка и тут же вышла за дверь в приемную.

Мирослав, собрав свои вещи с такой же поспешностью, последовал за сестрой, оставляя меня наедине с нахлынувшей тревогой.

Натянув обратно свои стринги и вернув брюки на бедра, я увидела на телефоне мигающий красный индикатор – отец ждал. Схватив недокуренную сигарету из пепельницы, я глубоко затянулась, пытаясь успокоить дрожь в руках, и включила громкую связь.

– Здравствуй, отец. – мой голос звучал ровно, но внутри все сжалось от давно забытой боли. Тринадцать лет… тринадцать лет я не говорила с этим человеком. Тринадцать лет назад моя верная Эмили помогла мне вырваться из этой золотой клетки, из-под власти человека, который хотел использовать мой брак с его стареющим другом для укрепления своего грязного бизнеса. Тогда этому "другу" было уже пятьдесят пять.

– Здравствуй, дочь.

Голос отца не изменился за эти годы, все такой же властный, только теперь в нем чувствовалась более выраженная хрипотца.

– Как ты поживаешь, Катрин Лемар?

– Откуда ты знаешь про Катрин Лемар? – мой голос прозвучал резко, в нем сквозило недоверие.

– Я знаю не только про Катрин Лемар, но даже про твой новый цвет волос, кстати, рыжий тебе идет, хоть мы не общались двенадцать лет. И про помощников твоих знаю, и про "Город Грехов". Ты всегда была у меня как на ладони.

– Тринадцать лет. – поправила я его ледяным тоном.

– Что, прости?

– Мы не общались тринадцать лет, отец. Мне недавно исполнилось тридцать семь.

– Верно, тринадцать лет. Долгий срок. Но ты никогда не была вне моей досягаемости, дочь. Все эти тринадцать лет я знал о каждом твоем дне.

Я сжала зубы, стараясь не выдать своего волнения. Осознание того, что он все это время следил за мной, было отвратительным.

Ярость волной захлестнула меня после его слов, обжигая каждую клеточку тела. Он прекрасно знал, через какие унижения и лишения мне пришлось пройти все эти долгие тринадцать лет. Он знал о каждом моем падении и каждой отчаянной попытке подняться. И вот, наконец, лишь последние пять лет, ценой неимоверных усилий, бессонных ночей и внутреннего надрыва, я смогла вырваться из той пропасти, создав свое собственное королевство – мой "Город Грехов", ставший не просто бизнесом, а настоящей страстью, моей жизнью, моей местью прошлому. В поисках хоть какой-то работы, оказавшись в полной нищете, без поддержки и надежды, я приняла единственное, как мне тогда казалось, решение – использовать свои "лучшие" навыки. То, что всегда давалось мне легко, то, что приносило мимолетное забвение – секс и выпивка. И, к моему собственному удивлению, оказалось вокруг множество таких же сломленных, но свободных духом людей, жаждущих острых ощущений, раскрепощенной любви и возможности забыть о своих проблемах. И, о чудо, многие из них оказались весьма состоятельны, в отличие от меня, нищей девчонки, пытающейся выжить. Так и родился "Город Грехов" – это странное, порочное, но по-своему прекрасное место, где самые смелые, самые потаенные и самые грязные эротические фантазии обретали плоть и кровь за весьма и весьма солидную плату. Место, где я наконец-то стала хозяйкой своей судьбы.

Вырвавшись из плена горьких воспоминаний, я с сарказмом процедила:

– И какого черта сейчас, спустя тринадцать лет, в тебе вдруг проснулись отцовские чувства и ты решил мне позвонить?

В трубке раздался звук затяжки и медленного выдоха сигаретного дыма. "Вот в кого я такая", – мелькнула у меня раздраженная мысль.

Проигнорировав мой вопрос, отец вдруг спросил:

– Ты носишь подвеску матери?

Инстинктивно я подняла руку к шее и сжала маленький круглый кулон.

– Да.

– Это хорошо… это хорошо, – протянул отец с какой-то странной задумчивостью и замолчал.

Тишина в трубке начала меня бесить.

– Что ж, если это все, то извини, у меня нет времени на молчанку.

– Постой! – почти прорычал отец.

– Ситуация вышла из-под контроля… Я серьезно накосячил. Связался не с теми. Моих компаньонов уже нет в живых, и, думаю, моя очередь не за горами. – в его голосе промелькнула обреченность.

Я молча обдумывала его слова. В моей голове быстро выстроилась вся картина.

– Значит, я тоже в этой игре?! – воскликнула я, комкая в руке случайную бумажку.

– Прости меня. – прошептал отец.

– Я перевел на твой счет деньги в качестве извинений, там приличная сумма, посмотришь. И отправил к тебе одного человека.

– Кого? Мне нахрен не нужен никакой человек!

– Ты тупая дура! – взревел отец. – Эти ублюдки не просто убьют тебя! Они тебя на куски разделают, понимаешь? Это монстры! Город давно уже не мой, я больше не король. И то, что ты сбежала в другое место, не значит, что ты не будешь расплачиваться за мои грехи! Не отказывайся от помощи, черт возьми!

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Вся эта ситуация казалась дурным сном, где я играю главную роль в кошмаре.

– Кто этот человек?

– Тот, кто сможет тебя защитить. Это все, что я могу. Сегодня мой самолет, и я не уверен, вернусь ли вообще. Прости, но большего я сделать не в состоянии.

– Понятно. – прошептала я, чувствуя, как страх сковывает горло.

И отец оборвал разговор, не сказав ни слова прощания.

Слезы давно перестали быть моей реакцией – сейчас меня пожирала ледяная ярость. Резко встав с кресла, я подошла к бару, схватила бутылку виски и сделала жадный глоток прямо из горла, чувствуя, как обжигает гортань. Затем я забралась на стол, достала новую пачку сигарет и закурила, выпуская клубы дыма в пустоту. Нажав кнопку внутренней связи, я ледяным тоном произнесла:

– Мирослав и Мирослава, закройте приемную и зайдите оба. Немедленно.

Я продолжала затягиваться сигаретой и делать жадные глотки виски прямо из горлышка, сидя на столе, словно пытаясь утопить в алкоголе внезапно навалившуюся тяжесть. Мне отчаянно требовалось личное пространство, утешение, и я знала, кто сможет помочь мне сбросить эти оковы тревоги, которые вновь сковал мой отец.

Две высокие фигуры бесшумно вошли в мой кабинет и закрыли дверь на щелчок замка.

– Вызывали, Катрин? – тихо спросила Мирослава, ее голубые глаза выражали беспокойство.

Выпустив еще одну порцию дыма и скользнув по ним взглядом снизу вверх, я хрипло приказала:

– Раздевайтесь. Оба.

Глава 2

Два прекрасных, знакомых до дрожи, тела принялись неторопливо освобождаться от одежды. Сначала легкой тенью упала на пол невесомая блузка девушки, за ней последовала распахнутая рубашка парня. Расстегнув брюки, они позволили им и нижнему белью скользнуть вниз, и вот эти совершенные тела предстали передо мной во всей своей наготе. Волнующий разряд возбуждения пробежал по всему моему телу, отдаваясь приятной тяжестью внизу живота. Первая ко мне двинулась Мирослава. Она шагала с такой грацией, словно дикая пантера, каждый ее шаг был плавным и уверенным. Высоко посаженная, стоячая грудь, небольшая, но невероятно соблазнительная, едва заметно покачивалась, мгновенно распаляя мои самые смелые эротические фантазии. Мои глаза следили за каждым изгибом ее тела, за тем, как колышется каждый мускул. В следующую секунду Мирослава оказалась совсем близко. Ее губы, полные желания, накрыли мои, и поцелуй стал глубоким, требовательным. Я почувствовала, как ее язык проникает в мой рот, а руки опускаются на мою грудь, сжимая ее. Резкая волна удовольствия прокатилась по телу, и громкий стон вырвался наружу, заглушая все мысли. Я настолько погрузилась в поцелуй с Мирославой, что даже не сразу почувствовала, как к нам присоединился ее брат. Его губы нежно скользнули по моей шее, одновременно с этим я ощутила, как ловкие пальцы начали расстегивать пуговицы моей блузки. В тот же миг Мирослава распахнула мои брюки, и они бесшумно сползли к ногам. А затем по моей попе раздался звучный шлепок, эхом заполнивший комнату, и эта боль лишь усилила нарастающее возбуждение. Девушка оторвалась от моих губ и широко, плотоядно улыбнулась. В следующий миг, идеально синхронно, Мирослав и Мирослава лишили меня последних предметов одежды: мои трусики и лифчик скользнули вниз. Их губы жадно принялись ласкать мою кожу, спускаясь все ниже и ниже. Первой не выдержала Мирослава – сметая все со стола, она аккуратно, но решительно уложила меня, так что моя голова оказалась внизу, а ноги, стоящие на поверхности, были широко распахнуты, полностью открывая меня для их ласк. Подняв мою попу руками, девушка осторожно, но настойчиво прильнула своим ртом к моей влажной плоти. Я почувствовала горячее, влажное прикосновение ее губ, затем мягкое скольжение языка, начинающее исследовать мои самые чувствительные места. Она вылизывала и посасывала мой набухший клитор с такой самозабвенностью, что голова шла кругом. А в это время ее брат, Мирослав, провел своим твердым членом по моим губам, безмолвно приказывая открыть рот. Я подчинилась, и он тут же вошел, заполняя меня до предела. Его член, без каких-либо прелюдий, тут же задвигался быстро и с напором, заполняя мой рот до предела. Одновременно с этим его руки жадно обхватили мою грудь, сжимая и лаская ее с нарастающей силой, усиливая и без того бурлящее во мне возбуждение. Его член настойчиво проникал все глубже в мою глотку, мужчина стремился достать до самых яиц, заполняя меня до предела. И пока я с трудом принимала его, Мирослава внизу начала нежно покусывать мой набухший клитор, отправляя по телу волны наслаждения. Мне отчаянно нужна была эта разрядка, нужно было забыться, выбить из головы те ужасные предчувствия и ярость, что оставил после себя звонок отца. Я жаждала забвения. Инстинктивно мои руки схватили Мирославу за волосы, и я прижала ее еще сильнее, не давая ей оторваться. Мне отчаянно требовалась эта разрядка, это забвение, и я была готова взять силой. А потом, оторвав одну руку от волос Мирославы, я переместила ее на упругую попу своего сладкого мальчика, и еще сильнее прижала его к себе. Его член во рту углубился, пока Мирослава продолжала свои ласки внизу, и я чувствовала, как погружаюсь в этот двойной водоворот наслаждения. Я была на самой грани, но мои сладкие помощники знали свою работу безупречно. Синхронно оторвавшись от меня, Мирослав подхватил меня на руки и одним плавным движением перенес на мягкий диван. Не успела я опомниться, как он сам опустился, и одним сильным, уверенным толчком усадил меня прямо на свой член. Обхватив его руками, я подалась вперёд, а затем начала ритмично прыгать на его члене, словно мячик, чувствуя, как он заполняет меня с каждым движением.

– Аааах… ах! – мои стоны, громкие и неудержимые, наполнили весь кабинет, заглушая все вокруг.

И тут же, как по невидимому сигналу, моя верная помощница Мирослава оказалась рядом. Она опустилась на колени прямо перед диваном, ее глаза горели в предвкушении, готовая присоединиться к нашей оргии. Она бесцеремонно, но нежно раздвинула мои ягодицы руками и тут же прильнула языком к моему анусу, начиная вылизывать его с невероятным мастерством. Девушка была настоящим профессионалом, каждый ее легкий, но настойчивый штрих посылал волны чистого наслаждения по всему моему телу, усиливая нарастающее возбуждение. Встав с колен, Мирослава грациозно подошла к моему столу, где, лежали приспособления для наших игр. Ее рука потянулась и извлекла изящную белую анальную пробку, сияющую в свете ламп. Мирослава вернулась к нам, и на ее лице играла плотоядная улыбка. Снова опустившись, она принялась вылизывать мой анус с удвоенной силой, наслаждаясь каждым стоном, который я издавала. Смазав анальную пробку моими собственными соками, она аккуратно, дюйм за дюймом, начала нежно вводить ее, и я почувствовала, как мое тело медленно, но верно подстраивается под новое вторжение. Она не спешила, потихоньку двигая пробку, медленно проворачивая ее внутри меня. Каждый микродвижение, каждое вращение доставляло дикое, ни с чем не сравнимое удовольствие, разгоняя волны наслаждения по всему телу и заставляя меня выгибаться на диване. Я продолжала отчаянно прыгать на мужчине, чувствуя, как его член наполняет меня изнутри, пока в это же время моя верная помощница Мирослава самозабвенно занималась удовлетворением моей попки, мастерски управляясь с пробкой. Это было двойное, всепоглощающее удовольствие. Их руки и губы, словно невидимые дирижеры, довели меня до самого пика. Не выдержав, я и мужчина кончили в один, взрывной момент. Наши стоны, переплетаясь, заполнили комнату оглушительным эхом. В этот оргазмический шквал я почувствовала, как освобождаю себя, свою душу, и все то темное, что так долго гнездилось в моей душе после разговора с отцом. Это было очищение через грех. В то время как я и Мирослав задыхались от только что пережитого оргазма, Мирослава, не ослабляя хватки на моей груди, принялась доводить себя. Ее пальцы ловко скользили, и вскоре ее тело выгнулось, а стон – глубокий и протяжный – стал финальным аккордом в нашей музыке безудержного наслаждения. Я позволила себе полностью расслабиться, положив голову на грудь мужчины. В это время Мирослава, осторожно извлекая пробку из моей попки, тихонько села рядом с нами на диване, пристроив свою голову на плече брата. Мы лежали втроем, тяжело дыша, в теплой, липкой тишине, нарушаемой лишь отголосками наших стонов. Немного отдышавшись, я подняла голову и глубоко, жадно поцеловала мужчину в засос, чувствуя вкус его кожи. Затем, потянув за подбородок Мирославу, с такой же откровенностью и страстью поцеловала и ее, вкладывая в этот поцелуй всю свою благодарность.

– Спасибо, – прошептала я с легкой улыбкой, чувствуя, как возвращается контроль. Отстранившись от мужчины, я грациозно поднялась и, полностью обнаженная, прошла к бару.

– Котики, вы можете быть свободны, – произнесла я, уже взяв новую бутылку виски и плеснув себе в стакан. – И я жду свое расписание со встречами на почте.

Брат и сестра синхронно поднялись, быстро собирая свои вещи. Перед тем как выйти, Мирослава, ее взгляд был полон беспокойства, обратилась ко мне:

– Катрин, ты хочешь, чтобы мы приехали к тебе сегодня ночью? Мы могли бы…

Развернувшись, я подошла вплотную к Мирославе, наши лица оказались почти на одном уровне. Ее брат уже бесшумно скрылся за дверью, оставив нас наедине. Я всмотрелась в ее глаза, пытаясь прочесть то, что скрывалось за внешней заботой. Прикоснувшись губами к ее губам в легком поцелуе, я тут же начала опускаться. Мои губы скользили по ее телу, оставляя за собой дорожку влажных поцелуев, и я чувствовала, как она вздрагивает под моими прикосновениями. Сначала я задержалась на ее соске, потом спустилась к животу, оставляя за собой дорожку поцелуев. И вот, добравшись до клитора, я глубоко втянула его в рот, издав смачный, причмокивающий звук, показывая всю свою страсть и владение. Выпрямившись, я еще раз легко поцеловала девушку в губы, затем томно, почти шепотом произнесла ей на ухо:

– Спасибо, сладкая, но не сегодня.

Ее глаза на мгновение потухли от разочарования, но я уже выпрямилась во весь рост и громче добавила, обращаясь к обоим, хоть Мирослав уже и скрылся:

– Котики, за работу! И Мирослава…

– А? – ее голос прозвучал с легкой, едва уловимой надеждой.

– Кинь мне мое расписание на завтра. Полное, со всеми деталями: с кем у меня встречи, их имя, фамилия, где работают, семейное положение, сколько зарабатывают… В общем, ты знаешь, ты разбираешься в этом лучше меня.

– Да, конечно, – ровным голосом ответила девушка, на ее лице не было ни тени сомнения или недовольства. Мирослава развернулась и бесшумно вышла из моего кабинета, оставляя меня наедине со своими мыслями и надвигающейся реальностью.

Я направилась обратно к бару, но в последний момент одернула себя. Вместо виски, я взяла лишь стакан воды. Обнаженная, я опустилась в свое массивное директорское кресло, чувствуя прохладу кожи на коже. Налив воду, я медленно развернулась в сторону окна. Окна в моем кабинете простирались от самого пола до потолка, и за ними открывался прекрасный, умиротворяющий вид на бескрайний лес. Отпив немного воды, я позволила своим мыслям унести меня, погружаясь в собственные воспоминания. В памяти всплыли глаза Эмили, влажные от слез, но полные несгибаемой воли. За эти краткие, но бесконечно ценные дни мы успели стать единым целым, сродниться так глубоко, как никто до этого. И что отпечаталось в моем сознании ярче всего – это ее решимость вытащить меня из той бездны. А потом – только гул самолета, поглощающий все звуки, и полная, пугающая неизвестность впереди. Я месяцами скиталась по дешевым мотелям с прокуренными диванами и тараканами, где запах затхлости въедался в кожу. Работала в уборке, отмывая чужую грязь, а однажды даже переодевалась в парня, чтобы устроиться грузчиком на склад и заработать хоть что-то. Долгие, изнурительные годы я влачила жалкое существование, работая на самых унизительных и тяжелых работах, каждый день чувствуя себя раздавленной. Но однажды я не выдержала. Хватит. На последние деньги я решилась на отчаянный шаг – полностью сменила свой образ на более раскошный. Отстригла свои роскошные, длинные волосы, покрасилась в вызывающий рыжий цвет и купила невероятно короткое платье, настолько откровенное, что оно едва прикрывало мою попу. И отправилась в самый известный клуб на то время. Я улыбнулась, сейчас было смешно вспоминать о том прошлом, полном отчаяния и унижений. Сейчас, когда я стала богатой, известной и абсолютно не нуждалась больше в обеспечении богатых поклонников, те воспоминания казались далекой, нелепой шуткой. В том клубе я познакомилась с мужчиной, и вот парадокс: ему было столько же лет, сколько и моему несостоявшемуся мужу, тому, от кого я бежала. На тот момент мне казалось, что он стар; сейчас, когда мне самой 37, я смотрю на прошлое совсем по-другому. Он стал первым номером в моем списке. Это был список богатых мужчин, которые платили – и платили щедро – за моё общество. Мужчин было слишком много, чтобы считать. Со временем я забросила этот список. В нем больше не было смысла. Я не испытывала отвращения или презрения к себе; скорее, это было принятие. Я всегда была этой прекрасной розой, что гнила изнутри, просто теперь ее гниль стала моим фундаментом. Однажды, проснувшись в липких объятиях очередного незнакомца, я вдруг ясно осознала: хватит. Я хочу выбирать. Сама. С кем спать, кого пускать в свою постель. Тогда я собрала все, что мне "подарили" мои любовники – это была колоссальная сумма. На эти деньги я создала его – свой "Город Грехов". И у меня получилось. И вот сейчас я здесь, в своем четырехэтажном особняке, смотрю на величественный лес за окном, и по моей спине пробегает холодок от мысли: весь мой грязный, пошлый, но до боли любимый мир может рухнуть в один миг. Что делать? Я не знала. Сказать, что мне было страшно, – ничего не сказать. Но то, что проблемы придётся решать, это точно. Ведь мой "Город Грехов" – это не просто бизнес, это оазис для заблудших, грязных душ, которых, по мнению "праведников", лишь котёл в аду ждёт. Улыбнувшись от этой мысли, от самой своей сущности, я встала. Одела кружевное белье, затем – свой безупречный красный костюм, символ моей власти и решимости. Взяла сумочку, ключи от машины. Погасив свет, я вышла из кабинета, навстречу неопределенности, но с осознанием, что я готова бороться за свой мир. Приемная уже была пуста. Мои любимые "котики", Мирослав и Мирослава, уже давно отправились домой. Я спускалась на лифте особняка в полном, гордом одиночестве. Выйдя из особняка, я небрежно захлопнула дверь – закрывать его не было нужды. Всё место было надёжно ограждено забором под напряжением, и по территории постоянно патрулировали пять охранников, скорее, пять головорезов с оружием наперевес, в полной боевой готовности. Направившись в гараж, я села в свой красный, огромный джип и, выехав с территории особняка через главные ворота, которые бесшумно распахнулись, направилась в центр города, в свою небольшую квартиру. Помимо огромного особняка, служившего домом для моих невероятных шоу и вечеринок в "Городе Грехов", я обзавелась квартиркой в самом сердце города. Она была просторной, светлой, с гигантским балконом и окнами-стенами, простирающимися от пола до потолка. С 20-го этажа открывался захватывающий вид на город, где бесконечный поток машин и людей, словно вечные муравьи, куда-то спешил. Я могла часами пропадать на этом балконе, любуясь суетой, ощущая себя над ней. Квартира включала в себя огромный зал, плавно переходящий в кухню, уютную спальню, гостевую комнату, просторную гардеробную и две совмещенные ванные комнаты. Выезжая из густого леса, я проезжала мимо загородных участков, оставляя позади умиротворенную тишину. Спустя два часа неспешной езды, я наконец въехала в город. Он не спал. Поток машин, словно бесконечная волна, мчался куда-то, а сгорбленные фигуры людей спешили на автобусы, сливаясь в серую массу. Мой ярко-красный джип, в общем-то, как и я сама, был ярким, вызывающим пятном и настоящим бельмом на глазу у большинства этих спешащих, неприметных людей. На парковке своего престижного района я припарковалась и вышла из машины. На первом этаже дома меня, как всегда, ждал консьерж. В большинстве домов это обычно миленький старичок или улыбчивый добродушный мужчина средних лет. Но так как в нашем доме жили политики, наркоторговцы, элитные эскортницы – в общем, я бы объединила это одним словом: элитный грязный высший свет – наш консьерж был совсем другим. Молодой, здоровый, лысый бугай с автоматом наперевес. Но, скажу я вам, мне всегда было с ним комфортно. Я знала, что этот человек не задумавшись может прострелить башку любому, абсолютно любому, и при этом спокойно жуя свой бутерброд. Поднявшись на лифте в свои роскошные апартаменты, я разогрела себе еду, которую заботливо оставила милая женщина Марина. Эта женщина была со мной уже пять лет. Она не только поддерживала идеальный порядок в моей квартире, но и всегда готовила еду, в общем, неустанно заботилась о моем комфорте. Включив воду набираться в ванной, я с аппетитом отужинала вкусной запеченной рыбой. После этого, плеснув себе немного виски, направилась в ванную комнату. Скинув с себя одежду, я погрузилась в теплую воду. Добавив побольше пены, я нежилась в приятных ощущениях, медленно потягивая виски маленькими глотками, позволяя усталости уйти.

Неверно. Многим я бы показалась шлюхой и алкоголичкой. Но это не так. Я была 37-летней женщиной, которая не просто открылась этому гнилому миру, но и приняла его в себя, стала его частью, пропиталась им до самых костей. Порой мне казалось, что я родилась такой – гнилой, бездушной, изначально предназначенной для этой жизни, для этих интриг, для этой жадности, для этих пустых обещаний, что щедро раздаются под прикрытием фальшивых улыбок. Моя душа, если она когда-либо и была чистой, давно почернела, покрылась коркой цинизма и прагматизма, став идеальным вместилищем для грязи этого мира. И это было комфортно.

Приняв ванну, я завернулась в пушистый махровый халат и вышла на балкон. Усевшись в кресло, я начала свой ритуал – пила виски, выпускала дым сигареты, наблюдая за миром внизу, где машины мелькали, а люди спешили, словно тени, вечно гонящиеся за чем-то, что никогда не принесет им истинного удовлетворения. Я знала это. Потому что сама давно перестала верить в "истинное".

Глядя на эту кипящую жизнь внизу, мне всегда становилось интересно: а если бы я оказалась там сейчас, в теле другого человека, что бы я чувствовала? Куда бы я спешила? И какая у меня была бы душа? Такая же грязная и гнилая, как моя, или есть всё-таки души чистые и непорочные? После этих мыслей я усмехнулась. За все 37 лет своей жизни я ещё ни разу не встретила по-настоящему чистых и непорочных душ. Лишь хорошо замаскированные, или те, что просто ещё не успели испачкаться.

Глава 3

– Бей сильнее, бей! У тебя что, макароны вместо рук?! – орал мой тренер по боксу. Мужчина лет шестидесяти, в прекрасной физической форме, сейчас буквально заходился в приступе психоза, его лицо покраснело от напряжения. Ты чего как баба бьешь?! Тьфу ты, ты же и есть баба!

– Андрюха, я больше не могу! – задыхалась я от его нападок, отчаянно пытаясь отбиться.

– Работай, говорю! Я из тебя мужика сделаю! – кричал мне Андрюха, не сбавляя натиска.

Этот мужчина, обладавший впечатляющей стальной физической формой, был Андрей Кальковский. Бывший военный, на его скуле едва заметно проступал тонкий шрам, след былых сражений. Иногда, при резком звуке или неожиданном движении, его взгляд на мгновение становился отсутствующим, а уголки губ дёргались – невольное напоминание о старой контузии, которая, по слухам, сделала его ещё более непредсказуемым. Тем не менее, он оставался непобедимым чемпионом по боксу, чьи кулаки не знали пощады. Ходили упорные слухи, что до сих пор он втайне выполнял киллерские заказы для государства. Шёпот о его "работе" звучал почти благоговейно, смешиваясь с трепетом: говорили, что он исчезал на недели, возвращаясь с невозмутимым видом, а вскоре после этого в новостях мелькали сообщения о "загадочных несчастных случаях". Но правду, конечно, нам никогда не узнать, ведь его молчание было тяжелее слов, словно оно скрывало сотни нерассказанных историй, окрашенных кровью и тайной.

Я тренировалась у Андрея Кальковского уже десять лет. Я была одной из первых, кто пришёл к нему, когда он, выйдя на пенсию, открыл свою школу защиты. Там он обучал боксу, боевым искусствам и стрельбе из любого оружия. Поначалу я занималась только боксом, но потом Андрей, с присущей ему тонкой, почти гипнотической манерой, "подсадил" меня на стрельбу. Он учил меня не просто попадать в цель, а чувствовать оружие, словно оно было продолжением моей руки, читать обстановку, предвидеть каждый шаг противника. И вот уже десять лет он был для меня по-настоящему близким человеком. Он не был для меня как отец; скорее, он стал настоящим другом и мудрым советчиком во многих областях моей жизни. В его глазах, несмотря на всю их строгость, я всегда находила что-то вроде скрытого одобрения, а его редкая похвала стоила всех усилий. Для других он, возможно, оставался загадочным и опасным человеком из тени, но для меня он был тем, кто научил меня не только биться, но и выживать, кто увидел во мне нечто большее, чем просто ученицу. Его уроки были не только о физической силе, но и о железной дисциплине ума, о том, как держать лицо, когда внутри всё горит. Более того, у Андрея до сих пор оставались влиятельные связи в государственных структурах, что позволило ему без труда помочь мне найти "крышу" для моего бизнеса и обеспечить ему надёжную защиту.

Сегодня тренер неистовствовал, его голос гремел в зале: – Работай руками, давай удар! Выпад правой! Ногу ставь сильнее, чего она шатается у тебя?!

Я чувствовала, как силы покидают меня, и прохрипела, задыхаясь: – Пожалуйста, добей меня, я больше не могу…

– Так-с, ещё! Давай пять минут – и потом иди отдыхать, – отрезал он.

Я ликовала! Это была победа, пусть и маленькая. Моё настроение взлетело в сто раз, и я, собрав последние крохи энергии, начала отбивать ритм про себя: "Раз, раз, раз, раз!"

Последние пять минут тянулись для меня мучительно медленно, казались бесконечной пыткой. Когда свисток наконец пронзил воздух, оповещая об их окончании, я, словно обессиленная, просто выползла с ринга, переваливаясь через канаты, как выжатая мокрая курица. Рухнув на мат мешком картошки, я жадно потянулась к своей бутылке и сделала глубокий глоток. Прохладная вода оказалась живительной, мгновенно освежая и возвращая силы после такой изнурительной тренировки. Мой тренер, спустившись с ринга, хлопнул меня по плечу.

– Катрин, ты молодец! – голос тренера звучал уже мягче. – Только самое главное – не пропускай тренировки.

– Это было лишь один раз! – заканючила я, выжидающе глядя на него.

– Вот и молодец, что только один, – хмыкнул он. – Так, пойдёшь в тир стрелять?

– Нет, – покачала я головой. – Сегодня важные встречи.

– Ладно, давай, – он махнул рукой, а затем его взгляд метнулся куда-то за мою спину. – Эй, придурки! Вы как бьёте?! Куда ты ногой машешь, как макака?!

Мой тренер, заприметив новую "жертву", уже стремительно направлялся к ней.

Я продолжала сидеть на мате, тяжело дыша. "Так, нужно размяться, потом домой и сразу на встречи," – пронеслось в голове. Чёрт, я даже не посмотрела расписание, хотя сама Мирославе напоминала об этом кучу раз! Встав с мата, я направилась в небольшую комнату, полностью окружённую зеркалами, где на полу были расстелены мягкие маты. Сначала я разминала ноги, потом руки. Тело сразу почувствовало приятное расслабление, мышцы приятно тянулись. Я легко села на шпагат, чувствуя эластичность связок. Затем, наклонившись максимально вперёд, я внезапно ощутила его: твёрдый, горячий член, прижавшийся к моей попке сквозь тонкую ткань спортивных лосин. Воздух в лёгких словно застыл. Сердце ёкнуло и пошло вразнос.

Не вставая, я лишь приподняла голову и посмотрела в зеркало. Мои губы растянулись в улыбке, полной не только узнавания, но и предвкушения. Это был Майкл, мой милый 25-летний мальчик, от которого всегда веяло свежестью и тестостероном. У нас с ним никогда не было ничего серьёзного, так, пара случайных "перепихов", скорее, горячая разрядка без обязательств. Я заприметила его год назад, когда он только пришёл сюда, но его идеально вылепленное тело, каждая мышца которого говорила о силе и упорстве, сразу же покорило меня. И, как оказалось, к этому прекрасному телу прилагался не только огромный член, уже пульсирующий за его тренировочными шортами, но и резвый, опытный язык. В общем, в первый же день нашего знакомства я его "опробовала" с неприкрытым интересом. Он был высок, с каштановыми волосами, красивыми миндалевидными глазами, в которых всегда играл огонёк азарта, и идеальным рельефом мышц с кубиками пресса, при виде которых во мне просыпались самые низменные, животные желания – не нежность, а скорее, голод и жажда обладания. В этот момент его дыхание стало чуть глубже, а взгляд в зеркале встретился с моим, полный бесстыдного, понимающего вожделения.

– Я скучал, – хриплым голосом прошептал Майкл, его слова обволакивали меня, как тёплое одеяло.

– Моя попка чувствует, как ты скучал, малыш, – игриво ответила я, не меняя позы.

– Так может, мы проведём время вместе? Может, сходим наконец-то на свидание? – в его голосе прозвучала надежда, но я лишь хмыкнула.

– Малыш, ты же знаешь, я не хожу на свидания.

Поддавшись вперёд, я выпрыгнула из его цепких рук и, развернувшись к нему лицом, обняла мужчину за шею. Провела рукой по его щетинистой щеке и легонько поцеловала в подбородок.

– Катрин, пойдём на свидание! Вкусная еда, вино, покатаемся на машине… – его голос звучал так соблазнительно, что я почти заколебалась.

– Я миллион раз повторяла тебе: я не хожу на свидания. Секс у нас с тобой прекрасный, но сейчас у меня нет на это времени, много работы.

– Ты даже не пробовала! – Майкл начал манипулировать мной, его слова скользили, как шёлк. – Давай сходим на свидание, пообщаемся ближе. Мы с тобой уже давно знакомы, ты мне нравишься.

– Котик, я тебе с самого начала говорила: между нами только прекрасный, сногсшибательный секс. Мне большего не нужно, я взрослая девочка. Ты молод, тебе нужна кто-то помладше, с кем ты сможешь пожениться, родить детей…

– Это можешь быть ты, – перебил он, его взгляд был полон упрямой надежды.

– О нет! – протянула я, резко отстранившись от мужчины. – Не дай бог этому случиться! Я не создана для семьи и детей, и всей вот этой вот мишуры "долго и счастливо".

Я решила, что больше не хочу продолжать наш диалог, развернулась и пошла к раздевалке.

– Катрин! – Мужчина позвал меня, в его голосе звучала отчаянная надежда, что я остановлюсь. Но я понимала: сексуальное влечение угасло, а серьёзные разговоры о семейном счастье были совсем не для меня. Я не обернулась.

Войдя в раздевалку, я взяла свою спортивную сумку. Махнув рукой на прощание Андрею, чей взгляд был поглощён новой "жертвой", я направилась к своей машине. Сев в свой роскошный красный джип, кожаные сиденья которого приятно холодили кожу, я двинулась в сторону дома. Настроение было на нуле – после такой ночи и такого утра хотелось просто исчезнуть, но дела и встречи обязывали.

Дорога домой не прошла так быстро, как мне того хотелось; огромный поток машин, словно армия зомби, спешил на работу, создавая бесконечные пробки. Наконец добравшись до своей уютной квартиры, я с облегчением нырнула под струи лёгкого освежающего душа, смывая остатки усталости и неприятных воспоминаний. Затем я приготовила себе полезный и питательный завтрак: свежий салат из рукколы и черри, идеально сваренное яйцо пашот и нежный стейк из лосося, который придавал сил. Времени на раздумья не оставалось. Я выбрала строгий чёрный классический костюм с юбкой-карандаш, который идеально сидел по фигуре, и завершила образ высокими туфлями на шпильках, добавлявшими уверенности каждому шагу. Перед выходом из дома я мельком глянула в зеркало: уставший, но решительный взгляд, ни тени вчерашней растерянности. Первая запланированная встреча ждала меня.

Глава 4

Выйдя из дома и сев в свой роскошный красный джип, я проверила адрес и направилась в небольшую кофейню в самом центре города. Припарковавшись на платной стоянке, я пошла к кофейне. Погода была отличная, тёплая; ярко светило солнце, а подростки беззаботно гуляли по центру, сидели на лавочках и ели мороженое. Дойдя до места назначения, я села за небольшой столик на двоих у окна. Ко мне тут же подбежал молодой, симпатичный официант с широкой, приветливой улыбкой.

– Что вы желаете в такой чудесный день? – спросил официант, его улыбка была искренней.

– Мне, пожалуйста, обычный чёрный кофе, без сахара, без молока, – озвучила я свой заказ.

– Может, какой-то десерт? – не унимался он. – У нас есть очень вкусные новинки! А ещё огромный выбор печенья: с шоколадом, с лимонными дольками внутри, с изюмом…

Я улыбнулась милому официанту. – Нет, спасибо, мне только чёрный кофе, без сахара.

Пока официант готовил мой кофе, я достала iPhone и стала изучать расписание на сегодняшний день. Оно было забито полностью встречами. Это были встречи с потенциальными клиентами; сегодня я должна была продать билеты на своё мероприятие.

Вообще, я не встречалась с каждым клиентом. Я работала только с VIP-персонами – людьми, которые платили за билет огромные деньги, и, естественно, на моих вечеринках им предоставлялись особые услуги, которых не найти больше нигде. Моя цель была не просто провести мероприятие, а создать эксклюзивный мир, где каждый чувствовал бы себя особенным, а я получала бы не только прибыль, но и доступ к тем, кто держит нити власти.

Существовало лишь четыре вида билетов, каждый из которых открывал дверь в свой уровень привилегий и секретов.

Первый вид билета был стандартным, и его продавали мои помощники. Покупатели этого, самого дешёвого, билета должны были пройти фейсконтроль ещё до мероприятия: они обязаны были быть красивыми, ухоженными, стройными, подтянутыми и располагающими к себе. Это создавало массовую, но при этом эстетически приятную аудиторию, фон для всего остального.

Второй вид билетов стоил намного дороже. Чаще всего его покупали начинающие звёзды, писатели, художники – творческие люди, жаждущие связей и признания. Они также проходили предварительный фейсконтроль, и если их тела были привлекательны, им продавался второй вид билетов с небольшими бонусами на вечеринке, открывающими доступ к закрытым барам или специальным знакомствам.

Третий вид билетов обычно приобретали бизнесмены – люди, которые уже скопили свой небольшой капитал, но ещё не стали неприлично богатыми. Они стремились к расширению влияния и новым возможностям. Этих людей также ждали особые условия и более приятные бонусы, чем у второго билета, например, доступ к ложам для приватных переговоров.

Четвёртый вид билета я бы назвала самым "жирным", это был мой главный фокус. Его покупали высшие сливки общества, те, кто формировал реальность: неприлично богатые, избалованные люди, политики, крупнейшие бизнесмены, хозяева наркобизнеса, подпольных боёв и подпольных игр. Покупатели четвёртого вида билета были моей самой желанной публикой. Это люди, для которых "миллион плюс, миллион минус" особой роли не играл в их банковском счёте, и они с удовольствием рассчитывались со мной наличными, предпочитая полную анонимность. Для четвёртого вида билета у меня всегда были самые особые условия – личные встречи, индивидуальные запросы и абсолютная конфиденциальность, ведь именно через них я получала информацию и власть.

Встречи я проводила только с людьми, готовыми купить второй, третий и четвёртый вид билета. Официант принёс мне мой чёрный кофе.

– Пожалуйста, ваш кофе, – произнёс он.

– Благодарю, – улыбнулась я милому парню и начала потихоньку попивать свой горячий чёрный кофе.

Горячий напиток обжигал рот. Внезапно, отвлекая меня от раздумий, на стул передо мной плюхнулась симпатичная блондинка. Её кудряшки забавно торчали в разные стороны, а большие голубые глаза хлопали огромными, длинными накладными ресницами.

– Здравствуйте! Вы Катрин? – затараторила блондинка. Она походила на принцессу из порнофильма: вся такая сексуально открытая, с вызывающим макияжем.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, отложив свою кружку кофе на стол. – Вы, я так понимаю, Куколка Джоли?

– Почти. Это мой сценический псевдоним. На самом деле я Наталья.

– Как интересно, – немного притворно восхитилась я.

– Знаете, я жду не дождусь, как посещу вашу вечеринку! Все говорят, как там здорово и классно! Я смогу написать во всех своих социальных сетях об этом мероприятии. Вы знаете, у меня очень много поклонников в TikTok, в Instagram, на YouTube! Я смогу привлечь вам новую аудиторию! – тараторила она, не давая мне вставить и слова.

– Это всё прекрасно, моя милая Куколка Джоли, или как вас, простите, Наталья? – я медленно сделала глоток кофе, наблюдая за ней поверх кружки. – Но вы понимаете смысл этой вечеринки?

– Ээээ… – некрасиво открыв рот, протянула девушка. – Честно говоря, никто не сказал мне, что на этой вечеринке, но все говорят, что это супер потрясно!

И в этот момент я поняла, что будет достаточно тяжело объяснить этой "фее-фиалке" (так я называю всех дам, воодушевлённо припизднутых, что происходит на моих вечеринках).

– Понимаете, милая Наталья, на этой вечеринке все… трахаются.

Куколка выпучила глаза и широко открыла рот, словно пытаясь поймать ртом воздух.

– Да, моя милая, не удивляйтесь, – продолжила я, понимая, что сейчас наш диалог перейдёт в плавный монолог. – Это закрытые VIP-вечеринки. У нас есть четыре вида билетов, и каждый из них – это свой вход, свои услуги. Вы выбрали второй билет. По условиям второго билета хозяйка Города Грехов – то есть, как вы понимаете, я – встречается лично с вами, обсуждает моменты и бонусы, которые вы получите, а также поясняет, какая будет форма одежды и к чему готовиться. Естественно, никто вас не заставляет этим заниматься, но данный вид вечеринок создан именно для этого.

– Про нашу вечеринку вы ничего не смогли найти, потому что она закрытая. Все гости проходят фейсконтроль, а это значит, что я смотрю на ваше лицо, вашу фигуру, и только потом допускаю на вечеринку. Как вы понимаете, трахаться с жирным, сальным, плотным человеком не всем хочется. Всех больше привлекают молодые, свежие, подтянутые, сексуальные тела. – Я печально вздохнула, намекая, как это грустно, что всем нравятся молодые и красивые.

– Да, вы правы, – немного в трансе затараторила девушка. – Всем нравятся молодые и красивые…

Девушка явно была удивлена, и по её расширенным глазам я понимала, что это тяжёлый случай.

– Послушайте, милая Наталья, вы можете отказаться. Эта вечеринка абсолютно добровольна.

– Я так понимаю, что в Instagram, в TikTok и в YouTube нельзя будет запостить? – в её голосе сквозила искренняя растерянность.

– Голубушка моя, вы всё правильно поняли. На входе вас обыскивают и забирают любые средства связи.

– А-а-а-а-а-а-а-а! – раздался протяжный, полный отчаяния стон.

Девушка нервозно начала ёрзать на стуле, её пальцы бессознательно комкали бумажную салфетку. Глаза, до сих пор широко раскрытые, теперь лихорадочно бегали по моим рукам, по столику, словно ища спасение.

– Вы знаете… я, наверное, попробую, – неуверенно произнесла она, её голос был на пару тонов выше обычного.

– Вы уверены? – уточнила я, пристально глядя на неё. Моё выражение лица, вероятно, было абсолютно нейтральным, не выдавая ни грамма сомнения или поощрения. – Конечно, вас никто не заставляет сразу трахаться, но вечеринка подразумевает именно это. Это её суть.

Наталья сделала глубокий вдох, почти всхлипнула. – Я бы попробовала, – тихо повторила девушка, опуская глазки вниз и изображая невинность, которая на фоне её порнозвёздного образа выглядела особенно нелепо. В этом опущенном взгляде я увидела не столько стыд, сколько нервный азарт и желание получить что-то, о чём она, возможно, и сама не подозревала.

– Вот и чудненько! – Я легонько хлопнула руками по столу. – Тогда, пожалуйста, вам счёт уже отправили, переведите туда сумму денег, и вот он, ваш заветный билет. – Из сумочки я достала заранее приготовленный конверт, плотный и чёрный, перевязанный тонкой красной лентой. – Внутри вы найдёте входной билет и всю необходимую информацию: точное время, место, подробную форму одежды, а также список того, что можно, а что категорически нельзя… полное описание.

– Форма одежды? – удивлённо протянула девушка, её брови поползли вверх, а глаза вновь расширились.

– Голубушка, естественно! У нас же вечеринки тематические, – мой голос стал чуть мягче, почти игриво. – В этот раз у нас тематика – "Красная ковровая дорожка". Как вы понимаете, это не просто наряд, это образ: роскошные вечерние костюмы и длинные платья в пол, ослепительные бриллианты, искрящееся шампанское рекой… атмосфера абсолютного шика и дозволенности, где каждый – звезда.

Наталья на мгновение замерла, её взгляд, кажется, представил себя под софитами. – Хорошо, – пролепетала девушка, и в её голосе теперь слышалось не только покорность, но и зарождающийся азарт. Я знала, что она уже влипла.

Я достала купюру из сумочки и, небрежно бросив её на стол, встала.

– Ну раз мы всё решили, то я должна идти. Ещё раз спасибо за встречу, и я надеюсь, у нас вам понравится. – Девушке я кивнула, не дожидаясь ответа, и отодвинула стул. Щёлкнув пальцами, я указала официанту, который всё ещё стоял неподалёку, на столик. – Деньги на столе. Чаевых не нужно.

Развернувшись, я не оглянулась на ошарашенную Наталью или на спешащего к столу официанта. Сделка была заключена. Ещё одна "фея-фиалка" соблазнилась блеском "Красной ковровой дорожки", не до конца понимая, что за этими блестящими софитами и реками шампанского красная дорожка стелет путь прямиком в ад порока и похоти. Но это было её решение. Моё дело – лишь открыть дверь.