Если бы не ты

Когда ты молчишь

Я научилась не ждать. Или, точнее, – убедительно притворяться, что не жду.

Я не пишу первой. Не проверяю телефон каждые пять минут. Не ищу его голос в каждом шорохе. Я больше не считаю «знаками судьбы» одноимённые магазины или конфеты с его именем. Уже нет той острой боли, но отголоски всё ещё живут во мне – словно отдалённый звон в ушах после слишком громкой музыки.

Когда он исчезает, всё вокруг становится… мягче. Словно меня завернули в сладкую вату. Время растекается, как патока, – день тянется, месяц раздувается в вечность. А когда мы были вместе, время ускользало, как синичка с ладони. Легко, стремительно.

Я почти научилась жить без ожиданий. Почти научилась быть целой. Но только почти.

Несмотря на всю боль, если бы мне дали возможность переписать свою жизнь, я бы не изменила ни строчки. Всё было ради этой встречи. Ради тех минут счастья, которые он мне подарил.

Никакое расставание не сотрёт того, как мы любили. По-своему. Неидеально, но искренне.

Любили, как умели.

С тех пор моя жизнь разделилась на «до» и «после». Если «ваш» человек не перевернул ваш мир вверх дном, если вы не узнали себя заново – возможно, это был не он.

Я всегда верила, что у каждого есть своя судьба и «свой» человек. Не сказочный принц и не герой. Обычный. Но мой. Со странностями, страхами, тараканами в голове. С подходящим характером и темпераментом. С голосом, который способен либо убаюкать, либо ударить током под кожей. С запахом, который становится домом. С лицом, на которое хочется смотреть по утрам, как на тёплый рассвет.

Я нашла его. Среди миллионов. И в тот день, когда мы встретились, я и представить не могла, что это он.

Позже, вспоминая те первые встречи, он сказал:

– Я и подумать не мог, что такая красивая девушка как ты вообще посмотрит на меня.

Оказалось, он давно наблюдал за мной. Ненавязчиво. Без вторжения в мою жизнь. Просто – видел. Смотрел на меня как на картину, к которой не мог прикоснуться.

Он видел, как я работаю. Как поправляю волосы перед уходом. Как улыбаюсь и смеюсь с коллегами.

А я ничего не замечала. Жила своей жизнью, в спешке, с головой в задачах. Когда ты живёшь на автомате – легко не заметить, как мимо проходит любовь.

Я и не думала, что кто-то может видеть во мне нечто особенное. Всегда считала себя обычной. Не той, на кого смотрят, затаив дыхание. Но он – смотрел.

Сегодня я проснулась раньше будильника. Как всегда, когда он исчезал. Словно тело тревожится за душу, пока разум ещё делает вид, что всё под контролем.

Я решила не убегать в мечты о будущем. Сегодня я оглядываюсь назад. Не для того, чтобы страдать, а чтобы вспомнить. Понять.

Чтобы дать этой истории дыхание.

Чтобы она стала не только болью, но и смыслом.

Чтобы хоть как-то выжить в тишине, которую он оставляет после себя.

Я стараюсь не ждать, когда станет легче. Учусь жить – по-настоящему.

Почти научилась.

Первая нить

До него моя жизнь была… ровной. Не серой, но скучной. Я жила, смеялась, строила взрослые планы на будущее. Правильные, как по учебнику. Жизнь шла по прямой – без всплесков, без искр. Как будто я жила в черновике.

Уже на протяжении семи лет я была в отношениях. Там были ссоры, крики, долгие молчания. Мы больше напоминали соседей, чем пару. Общие привычки, бытовые ритуалы, как у родителей. Так принято. Так нужно. Только внутри – глухая, вязкая тишина, от которой хотелось кричать. Тот, кто был рядом, не делал меня несчастной. Но и счастливой – тоже. Мне даже делали предложение, но время шло, а к женитьбе мы так и не пришли. Однажды прозвучала фраза: «Я поторопился». Эти слова рассекли меня изнутри – тонко, точно, без шанса на «как раньше». С тех пор я перестала ждать. Просто поняла, что это не мой человек.

А потом в моей жизни появился он.

Он тоже был в отношениях. Девушка звала его к себе, просила переехать. Это были отношения на расстоянии. Казалось, всё должно быть «правильно». Что так нужно. Но он не спешил. Всё откладывал. Как будто уже заранее знал – не получится. Он держался особняком. Казалось, он не пускал никого – ни в жизнь, ни в сердце. Даже её. В нём было что-то замкнутое, как будто внутри него – отдельная комната, в которую никто не входил.

Мы работали в одной компании, но не пересекались. Пока его не перевели в мой отдел.

Первое впечатление было… странным. Не неряшливый – скорее равнодушный к себе. Как будто жил где-то глубже. У него были длинные волосы до плеч. Абсурдная деталь, но именно она зацепилась в памяти. В остальном – спокойный, сдержанный. Даже слишком. Когда мы впервые встретились, он едва слышно поздоровался и кивнул – как будто испугался меня.

«Интроверт какой-то… чудак», – мелькнуло в голове. Но что-то в нём зацепило.

Он сидел через пару столов от меня, часто слушал музыку, будто прятался в ней.

И почему-то я чувствовала какое-то странное притяжение. Не как к мужчине, а как к кому-то важному. Необъяснимому. Разговаривал он со всеми с вызовом, но без агрессии. И у него был этот голос…Спокойный, глубокий, хрипловатый. От которого дрожь пробегает по телу. С каждым словом я будто вспоминала, как это – быть спокойной. Быть собой. Он говорил, и казалось, что слова прикасаются к коже.

Я не решилась познакомиться. Он – тем более. Даже имени его не знала. Если бы не Крис – мы бы и не заговорили.

Кристина была нашей противоположностью: лёгкая, бесстыдно дружелюбная, со способностью заводить знакомства с кем угодно. Она устроила нам «тёплое знакомство». Расспрашивала, шутила, цеплялась за любую тему.

Так мы узнали – у нас одно имя на двоих. Виктор и Виктория. Как будто судьба заранее решила сыграть в симметрию. В тот день, через неё, мы говорили словно между делом – о работе, музыке, книгах. Просто касались друг друга словами.

Мы виделись на работе ещё несколько дней. В один день он ушёл пораньше. Я не рискнула спросить, почему. Да и не моё это дело. А позже услышала – он переезжает. И неожиданно для себя я написала ему: «Не уезжай. Мне было приятно с тобой работать». Мы едва знали друг друга. Но его уход казался потерей чего-то очень важного – ещё не моего, но уже близкого. Я не хотела, чтобы он исчез. Почему-то мне хотелось, чтобы он остался, был рядом.

В ответ он записал мне слова благодарности голосовым сообщением. На фоне – вокзал, объявляют поезд. В тот момент он уже уезжал.

Я сидела в машине, слушала это сообщение. Не могла уехать. В глазах стояли слёзы. Между нами не было ни флирта, ни близости. Но возникло чувство – как будто теряю кого-то родного. Всё тело подсказывало: это важно. Тогда я не понимала причину такого повышенного внимания к нему. Я не могу назвать это влюблённостью. Просто тянуло к нему – по-живому, по-настоящему. Боль была как от утраты. Хотя, объективно – между нами ничего не было.

Так он исчез. Первый раз. Без прощания. Как будто растворился – а мне вдруг стало пусто. Остался только чат и иконка на экране.

Мы с Крис продолжали работать вдвоём.

И вдруг – сообщение от него. Не мне, ей. Рабочий вопрос, ничего личного. Но в тот момент мне показалось, что тишина дала трещину.

Так я узнала, что он не стал увольняться и работает удалённо. Что-то ёкнуло. Как будто в темноте кто-то щёлкнул выключателем.

Он не исчез. Он здесь. Просто… не рядом.

Я не думала, не рассчитывала – просто сказала:

– Добавь его в наш чат. Пусть сам расскажет, в чём дело.

Не знаю, зачем. Просто… захотелось услышать его снова.

И когда я услышала его голос вновь, я вдруг почувствовала, как возвращается дыхание. Как будто до этого я держала воздух в лёгких целый месяц.

С тех пор мы начали говорить втроём. Каждый день. О задачах, дедлайнах. А между делом – о музыке, еде, кино и снах.

Медленно, неосознанно, мы стали командой. Маленькой, но очень продуктивной.

Потом Крис устала. Стала реже отвечать. Возможно, она чувствовала себя лишней. А мы с ним… продолжали. Нам было мало. Когда Крис отключалась – мы не прекращали разговор. Общались, делились, шутили, молчали, но были рядом. Темы для обсуждения стали глубже.

Мы становились ближе. Он сказал, что его тянет вернуться. И тогда я поняла – то моё сообщение было не случайностью. Между нами тянулась тонкая нить. Через города, через расстояние. И я чувствовала: она держит. Если бы кто-то тогда сказал, что это – начало самого важного, я бы только усмехнулась.

Не было вспышки. Но уже тогда внутри что-то шевельнулось – неуловимое, но живое.

Как будто душа узнала.

Нить, ставшая удавкой

Я не сразу поняла, когда всё стало по-настоящему. Мы сближались медленно, но неотвратимо. Каждый день. Онлайн.

Я просыпалась и первым делом шла к компьютеру, как к кому-то родному. Проверить: написал? что делал вечером? И рассказать своё – что-то смешное, что-то неважное, но то, что никому больше не хотелось говорить. Это стало утренним ритуалом, как кофе. Только вместо кофе – его голос.

Потом мы стали задерживаться после работы. Будто бы работа уже не имела значения. Мы делились личным. Настоящим. Историями, болью, привычками, детскими историями и мечтами. Я чувствовала, как захожу в его душу всё дальше – и как он мне это позволяет. Он не открывал дверь – просто не запирал. А я уже стояла на пороге, босиком. Мы говорили, смеялись, плакали, просто были рядом – голосом, дыханием в наушниках.

Прошло время – и остальная жизнь отступила. Я перестала отвечать друзьям. На выходных могла не выйти из дома. Мне было хорошо. Не восторженно – спокойно, глубоко, как будто кто-то впервые разрешил мне быть собой.

Мы стали друзьями. Настоящими. Работа отошла на второй план. Всё остальное – тоже. Моя жизнь постепенно сужалась до экрана с его именем.

Я рассказала о нём подруге. Она посмотрела на меня внимательно и сказала:

– Вы уже не просто приятели.

Я рассмеялась. Потом замолчала. И поняла – да, я влюблена. Не во внешность. Его образ уже начал истончаться. Я почти забыла, как он выглядит. Были фото, были редкие видеозвонки, но я помнила не это. Я влюбилась в его душу. В его голос. В его манеру думать, молчать, произносить слова. В его привычки, которыми он делился.

Я испугалась. И предприняла нелепую попытку сбежать. Предложила подругам поехать за город, сменить обстановку. Холод, серое небо, ветер – всё было как надо, чтобы остудить чувства. Но не получилось. Я вернулась, села в машину, уехала снова – одна. Просто каталась, как будто можно было уехать от себя.

Остановилась на набережной. Ветер выдувал мысли, но не те. Я шла вдоль воды, пока не замёрзла до дрожи. Я гуляла по промозглой пустоте, и тишина в голове была громче, чем крики.

Я не выдержала. Нашла его номер. Позвонила.

– Алло. Привет. Что-то случилось? – в голосе его была тревога.

Только тогда поняла – уже вечер, поздно. Бестактно. Но я не была тактичной. Я была сломанной.

– Я… хотела поговорить. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Но… сложно собраться. Это важно.

– Говори. Я буду внимательно слушать. – Его голос был мягкий. Почти нежный.

И стало тепло. И стало невыносимо.

– Ты нравишься мне как мужчина. Всё это… наше общение… оно стало другим. Это неправильно. Мы должны прекратить его. Полностью.

Душа кричала: нет, не надо! Мы же только начинаем!

Он молчал. Долго.

– Ты хочешь совсем прекратить общение?

– Да, совсем, – соврала я.

На другой стороне повисла пауза. А потом – он засмеялся. Тихо, сдавленно, почти беззвучно. Но я услышала.

Когда-то, в одном из наших душевных разговоров, он признался:

“Ты знаешь, у меня странная реакция на боль. Там, где нужно плакать – я смеюсь. Смех – это моя броня, когда внутри всё рушится.”

И в ту секунду я поняла, что он смеётся не потому, что ему смешно. А потому, что больно.

– А дружить?.. хотя бы? – спросил он всё тем же голосом, но этот смех всё ещё эхом бился в моей голове.

Я почти сорвалась. Но:

– Нет. Друзьями мы быть не можем – сказала я и почувствовала, как голос предаёт меня.

Я попрощалась и повесила трубку.

Он не перезвонил. Он никогда не нарушал чужих границ – даже когда хотелось.

Я сидела в машине и рыдала. Глупо, по-детски, как отломанный кусок чего-то важного.

Я наказала себя за чувства. За привязанность. За то, что позволила себе лишнее.

Возможно я просто ждала, что он не отпустит. Что позвонит. Напишет. Но он не написал. Он уважал моё «нет». Даже если оно звучало, как просьба: останови меня.

Прошёл месяц. А легче не стало.

Я жалела, что выговорилась. Мы могли бы продолжать общение, держать всё под замком, сублимировать чувства в дружбу. Но я не выдержала.

На рабочих созвонах он теперь молчал. Иногда включал камеру, и я ловила его взгляд – грустный, сосредоточенный, уставший. Как будто он тоже не спит. Иногда он и вовсе не показывался. Мы сидели в одном звонке, но молчали так, будто нас разделяла вечность.

Коллеги всё замечали.

– Вы что, поругались? – спрашивали те, кто раньше слышал наш смех, подколы, сплочённость. Мы были искрой. А теперь – дым.

А потом наступило лето. Люди радовались солнцу, теплу – а у меня внутри по-прежнему метель. Колкая, режущая.

Я пыталась жить, как будто ничего не было. Как будто не держала его голос в ладонях. Как будто не дышала им месяцами.

Я читала в его глазах вопросы, но молчала. А он – уважал. Это было его проклятие.

И с тех пор я падала. Тихо. Не в драме, а в быту. Сквозь фильмы без смысла, книги, которые не спасают. Сквозь встречи, где я делала вид, что живу. Сквозь дни, в которых не было его.

Теперь я знала, как выглядит человек, который становится тебе домом.

И каково – добровольно сжечь этот дом дотла. Ради «правильно». Ради того, чего больше не чувствовала.

Жизнь стала прежней.

Только теперь я знала, какой она могла бы быть – с ним.

И всё, что осталось – это тишина.