Антариус

Глава 1: Смоленский труп

Место: Остров Смоленск, архипелаг Южные Шетландские острова, Антарктика.

Координаты: 62° ю.ш. 58° з.д.

Время: 4 марта 3025 года, 10:00.

Хрустнул лёд – глухо, будто под ним что-то вздохнуло. Дион остановился, выпрямился, подтянул потяжелевший ремень. Плотная упряжь на его груди слегка потрескивала от мороза.

Одет он был в белый тактический костюм – многослойная броня из кожи косатки, тюленя, акулы. Усиленная вставками из кости и прочнейшей синтетики. Каждая складка, каждая латка сшита так, чтобы не мешать ни в бою, ни на охоте, ни на отдыхе. Вся поверхность украшена тиснением: морские быки, гарпуны, символы клана Чёрных Клинков. Украшена не для красоты – а как предупреждение, перед тобой человек которому лучше не вставать на пути. Этот костюм был не одеждой – он был второй кожей и одновременно бронёй, и от самого лютого холода и от острого клинка. Сшит на заказ у самого мастера Гурта с острова Росса – тот умел работать с кожей так, словно его руками управляли сами духи глубин.

Когда Дион в новом костюме приехал домой после своего первого контракта на корабле-городе «Морской силе», в посёлке только об этом и говорили. Даже самый простой костюм у Гурта стоил не меньше годового дохода опытного китобоя.

Дион не был красив, но был высок и силён даже по меркам антов. Рост далеко за два метра, могучие мышцы. Его личный тотем – морской бык, отлично ему подходил. Умные зеленоватые глаза с хитрым прищуром, вечная полуулыбка на лице, копна длинных белых как снег волос. Лёгкая, будто пританцовывающая походка, плавность движений, гордая осанка. Дион не жаловался на отсутствие женского внимания, а в новом костюме стал для всех местных девушек просто неотразим.

Рядом, чуть согнувшись, копался Леар, младший брат. Его снаряжение было скромнее, грубее: работа местного мастера, но тёплая и честная. И сам он был проще, безоговорочно признавая авторитет брата, который над ним частенько подшучивал.

– Здесь, – негромко сказал Дион, гарпуном ткнув в скол льда. – След был вчера. Молодой, жирный. Ушёл, не успев к норе.

– Какой нафиг тюлень, – фыркнул Леар, скребя в сугробе рукавицей. – Это пингвин. Вон перья. Узкие, длинные.

Дион присел на корточки, провёл пальцами по краю трещины. Лёд тронулся под тяжестью тела – и сквозь подтаявшую кромку блеснуло чёрное. Кожа. Сапог.

– Смотри… – сказал он хрипло.

Сапог был чужим. Кожаный, с шипами на подошве, странного фасона.

Леар, забыв про осторожность, кинул гарпун в снег, разгрёб сугроб обеими руками. Под слоем снега, – лежал человек. Маленький, худой. Поверх одежды – белый масхалат. Куртка из странной, блестящей, будто мокрой ткани.

– Что за… – выдохнул Леар. – Не наш. Совсем не наш.

– Молчи. – Торгар выпрямился, глядя, как свет скользит по льду. – Волосы… чёрные. Курчавые. Нос большой.

– С «Морской силы», может? – предположил Леар.

Дион отрицательно покачал головой.

На поясе чужака арбалет. Диковинный, маленький, как детская игрушка.

– Арбалет, – сказал Дион, беря оружие на ладонь. – Он прищурился. – Для зверя слабоват, для человека разве что.

На другом боку покойного висела кобура, из которой виднелась рукоятка небольшого револьвера.

Леар вытряхнул сумку: брикеты серо-коричневого цвета. Запах – жуткий, как смесь ворвани, мышиного помёта и чего-то кислого.

– Еда, что ли?

Дион подобрал плоскую коробку с рычажками. – Приёмник?

На шее чужака висел жетон – металлический, гладкий, с выбитыми незнакомыми символами.

– Старейшине покажем, – сказал Дион после долгой паузы. – Пусть решает. Это не просто падаль.

Он завернул тело в шкуры, привязал к нартам. И только когда всё было готово, глухо сказал:

– Ветер меняется. Поторопимся. Такие находки меняют судьбы.

Место: посёлок Хуанка, остров Смоленск, архипелаг Южные Шетландские острова, Антарктика.

Координаты: 62° ю.ш. 60° з.д.

Время: 4 марта 3025 года, 16:00.

Посёлок раскинулся узкой полосой между ледником и чёрными водами моря где не далёко стоял большой китобойный корабль клана сделанный из прочного армированного льда и богато украшенный изысканной резьбой переливающийся на солнце. Двадцать больших, в несколько этажей домов возведённых из голубоватого льда, стояли впритык друг к другу, словно зубы гигантской пасти. Каждый дом – шедевр: вырезанные спирали, волны, силуэты китов, рыб, зверей мерцающие в полярном свете. Большие окна украшены цветными витражами. Хозяева явно соревновались чьё жилище будет самым красивым. Узкие улочки вели к причалу, где рядом с большими ледяными ангарами, на ледяных подставках стояли катера и лодки. Корпуса судов были обёрнутый шкурами – чтобы лёд не схватывал борта. Рядом, под навесом, висели сети, а на вешалах висели связки сегодня пойманной рыбы.

Дион и Леар направились к дому старейшины. У поворота, рядом с куполом теплицы, им навстречу вышли женщины. В руках – сумки с овощами, кто-то тащил волокушу. Среди них – Адна. Среднего роста, статная, с добрым и весёлым лицом, лет на пять старше Диона. На руках – младший сын, рядом семенила дочка. Её муж в прошлом году сбежал куда-то в поисках приключений. Улыбнулась, увидев братьев.

Дион чуть отстал от брата, скосил взгляд – и не замедлил шаг.

– Вот это удача, – сказал он громко, чтобы услышали все. – Только подумал, что день хороший, и сразу вижу тебя, Адна. А день только начался!

Женщины усмехнулись, одна прикрыла рот варежкой. Адна улыбнулась.

– Если бы каждый хороший день начинался со встречи с тобой, Дион, у нас бы посёлок давно обезлюдел: все бы разъехались от страха.

– А вот я, наоборот, как разбогатею – никуда не уеду, – отозвался он. – Пришлю к тебе сватов. С рыбой.

Адна хмыкнула.

– Тогда поторопись.

– Да я уже почти готов, – не унимался Дион, подмигивая. Только скажи, какая рыба тебе по сердцу – зубатка или треска?

– Лучше кальмар. Он молчит чаще, чем ты.

Хохот. Даже Леар фыркнул.

Дион хотел было что-то добавить, но брат уже тянул его за рукав и тот шагнув следом, оглянулся.

– Смотри, не забудь, – бросил он ей в след. – Скоро жди гостей.

– Запомню, – рассмеялась Адна. – Шутник ты, Дион.

Братья остановили нарты с прикрытым шкурами трупом у ворот дома старейшины. На пороге их встретил внук старейшины – ещё в детской разноцветной одежде, явно уже начавшим её стесняться. Когда же он узнал Диона, а потом и его костюм выделки мастера Гурта, то буквально окаменел, жадно пожирая глазами каждый его шов и узор.

Наконец придя в себя и поздоровавшись со старшими, он вопросительно посмотрел на братьев.

– Твой дед нужен, – ответил Дион.

Пригласив пройти в дом, и оставив в холодном предбаннике, мальчик скрылся в тёплой половине.

– Дедушка Грон ждёт вас, – сказал он тут же вернувшись.

Внутренние стены тёплой половины дома были покрыты резными панно: сцены великих охот, битвы с чудовищами Севера, красиво оформленные карты морей с путями миграций китов на выделанных кожах. На полу – ковры из шкур тюленей. В углу комнаты гудел раскалённый бронзовый котёл.

Старейшина Грон, кряжистый старик одетый в лёгкую домашнюю одежду, поднялся с кресла.

– Да будет солнце над вами, – произнёс он ритуально, касаясь ладонью лба. – Садитесь.

Охотники ответили тем же жестом. На столе из полированного камня для гостей тут же появились чаши с горячим бульоном.

После обмена любезностями Дион рассказал о находке и открыл сумку чужака.

Грон взял арбалет, осмотрел. Взвесил на руке оружие, явно удивился его лёгкости, оценил искусность отделки – не хуже тех, что ковали мастера с острова Росса.

– Странный – пробормотал он, проводя пальцем по тетиве. – И символы… – Указал на жетон. – Никогда не видел такие знаки.

– Отправить в Академию? – спросил Леар.

Старейшина подумав кивнул:

– Да, как раз надо на Росс рыбу и шкуры с Периферии отвезти. Пусть знающие решают что делать с находкой. А вам – спасибо за бдительность.

Глава 2: Остров Росса

Место: Корабль «Удачливый» клана Чёрных клинков, море Уэдделла.

Координаты: 62 ю.ш. 58 з.д.

Время: 6 марта 3025 года, 08:00.

«Удачливый» взревел, выпуская клубы дыма из трубы. Сотня метров корпуса из тёмного льда, усиленного стальными балками, рассекала волны. На ледяных бортах сверкала свежая затейливая резьба – геометрические узоры, символизирующие единство клана, а также изображения, демонстрировавшие, что команде судна не чужда красота, романтика, а также юмор, в том числе не всегда в рамках приличий. На носу – резной морской леопард, его пасть разверзалась в вечном беззвучном рёве, а глаза из гранённого рубина, казалось, следили за горизонтом.

На капитанском мостике стоял Грон в плаще из шкуры полярного ягуара. Рядом стоял внук, которого взяли посмотреть на столицу Антариума.

Винт бодро взбивал ледяную воду океана, оставляя за кормой пенную дорожку и качающиеся небольшие льдины.

На палубе ветер рвал меховые капюшоны. Дион стоял у борта, вглядываясь в ледяные поля, что всплывали из тумана и исчезали, как призраки.

– Видишь? – Леар ткнул в сторону. – Вон твоя «Морская Сила».

Исполинский корабль-город, на котором Дион отработал целый сезон, возвышался над горизонтом, колосс, превосходящий размерами иные айсберги. Борта, протянувшиеся на 500 метров, крутые, как скалы, состояли из мерцающего зеленоватого льда. На палубах возвышались купола теплиц. Сквозь их кристальную оболочку, словно сквозь дымку сна, проступали неясные очертания зелени – обещание жизни среди ледяной пустыни. Из труб вздымались клубы дыма, рассказывая о неустанной работе внутри: переработке щедрых даров моря, сотворении уюта под надежной защитой ледяных стен, воздвигнутых посреди бескрайнего, скованного морозом океана.

Вокруг «Морской силы», словно рой светлячков вокруг луны, сновали юркие корабли. Они, крошечные на фоне гиганта, входили в его рыболовную и китобойную свиту, помогая тросами направлять корабль-город к вожделенному течению – к той океанской реке, где он, плывя по воле волн, наполнит свои трюмы добытыми экипажем богатствами глубин, которые накормят и оденут народ антов.

– Чего он до сих пор здесь? – спросил Леар, поправляя рукавицы.

– Продали рыбу, ворвань и удобрения, которые мы сейчас везём в Росс, и сталь для ремонта закупили, – ответил Грон. – Россияне сейчас цену хорошую дают, город растёт, еды надо всё больше. На одной тепличной траве много не наработаешь.

Место: Остров Росса, море Уэдделла, Антарктика, город Росс.

Координаты: 77°51′ ю.ш., 166°45′ в.д.

Время: 18 марта 3025 года, 12:00.

Температура: минус 38 °C

Дорога от причала до Академии вела по центральной улице, которая поднималась от гавани в сердце города, раскинувшегося амфитеатром. С первых шагов было видно: столица антов резко отличалась от прибрежных поселений и китобойных станций. Всё здесь выглядело масштабнее, просторнее и роскошнее. Высокие дома поднимались в небо, достигая трех, а порой и четырех этажей. Стены из полупрозрачного льда разных оттенков переливались в лучах света. Фасады украшали изящная резьба, витражи и бронзовые, позолоченные элементы. Ледяные арки над дверями, козырьки, колонны и своды были искусно декорированы горельефами, изображениями китов, кораблей и героев прошлого.

Широкие улицы были расчищены и покрыты плотным, утрамбованным снежным настом. По ним сновали экипажи на полозьях и вездеходы на широких гусеницах. Общественные транспорт – вместительные крытые фургоны – и частные нарты с упряжками собак, а также снегоходы, двигались в едином ритме.

Путники прибыли к зданию Академии – огромному куполообразному комплексу из зеленоватого льда на основании из тёмного камня, с арками и флагами над входом. Внутри, в главном холле, царил торжественный полумрак: солнечный свет проникал сквозь цветные витражи, раскрашивая всё в разные цвета.

Холл был, по сути, музеем. Здесь экспонировались артефакты разных эпох: от первых поселений антов до доисторических времён. Грон, Дион и Леар остановились у экспозиции доледниковой военной техники.

На массивном каменном постаменте стоял танк времён Третьей антарктической войны – угловатая махина, покрытая ржавчиной, с гусеницами из чёрного металла. На табличке было указано, что машину нашли в заваленном подземном ангаре. Рядом с танком – автоматы АК-12, более поздние модели, футляры с остатками боеприпасов, каски и бронеплиты. Отдельно выделялась шестиствольная лазерно-плазменная установка АК-630 «Цербер». Её грозный вид внушал уважение даже сейчас. В стеклянных нишах были представлены реконструированные шлемы пилотов, устройства связи и различные артиллерийские системы.

Далее стояли машины на полозьях, снегоходы, останки вертолётов и дронов. Всё было неподвижно, давно сломано, но заботливо сохранено.

Грон подошёл к дежурившему у входа юноше, и представился:

– Да будет солнце над вами. Мне нужна Атана Зеус, декан факультета изучения Периферии. Скажите, что её хочет видеть Грон.

Юноша кивнул и ушел. Через десять минут в холл вошла женщина лет сорока. Она была среднего роста, в дорогом меховом плаще и белом халате. Её величественная осанка и прическа выдавали в ней высокопоставленного сотрудника Акаданта. На груди у неё красовался медальон с эмблемой факультета – загадочный чёрный символ, окружённый шестью белыми. Увидев Грона, она радостно улыбнулась.

– Дядя Грон! – воскликнула она. – Не верю глазам. Ты почти не изменился.

– Ты тоже, Атана. Совсем как в юности. Тебя, похоже, вовсе не берёт ни мороз, ни время.

Грон быстро перешёл к делу.

– Мы привезли тело. Оно… не наше. Не анта. При нём были вещи – оружие, револьвер и арбалет, блокнот с картой. Всё незнакомое, не нашей работы. Поглядишь?

Атана сразу посерьёзнела:

– Конечно. Пойдём, устроим осмотр. Где тело?

– Пока на корабле, привезём куда скажешь. Но его вещи мы взяли с собой. Надеюсь, в Акаданте смогут понять кто он и откуда.

Атана кивнула:

– Надеюсь. Пойдёмте ко мне.

Гости вместе с деканом отправились в восточное крыло главного корпуса Академии. По дороге Деон мимоходом заметил флаги на стенах: экспедиций, кланов, с которыми вели исследования сотрудники факультета. Кабинет был просторен и холоден – не по температуре, а по духу: строгий порядок, лаконичность в оформлении, ничего лишнего. Но, приглядевшись, можно было заметить многое: над столом – старинная карта Периферии с карандашными пометками, в углу – шкаф с трофеями, а на почётном месте на стене – копьё. Настоящее, боевое. С длинным массивным наконечником, с потёртым древком. Боевой артефакт не кабинетной дамы, а полевой командирши. Именно им Атана когда-то сражалась – и с голодными хищниками, и с излишне гордыми бойцами кланов Периферии, которые считали, что сила закона вдалеке от центра уступает закону силы. Атана с этим не спорила и брала в руку копьё.

Недалёко висел охотничий кожаный щит с эмблемой факультета со отметинами когтей зверей Периферии. У окна с красивым витражом, на подстилке из толстого войлока, свернулись клубками два её любимца, которых она называла «мои грелки»: большой ленивый кот с рыжими пятнами и строгая угольного окраса кошка. На перекладине над ними, нахохлившись, восседала полярная сова с тяжёлым взглядом профессора на нерадивых студентов. Как часто шутила сама Атана: «Коты – для уюта, сова – для устрашения». Удивительно, но действовало.

Посреди комнаты стоял каменный стол, отполированный до матового блеска. На нём уже стояли перламутровые чаши с горячим глинтвейном для гостей. Грон с Деоном выложили всё из сумки чужака: арбалет, револьвер, прибор, блокнот, подзорную трубу и брикеты. Атана молча склонилась над предметами, взгляд цепкий, опытный.

– Рассказывай, – бросила она Грону.

Он коротко и точно изложил всё: обстоятельства находки тела, снаряжение, особенности внешности чужака. Атана слушала внимательно, не перебивала. В какой-то момент её брови чуть приподнялись.

– Курчавые волосы, большой нос… Не наши. И даже не дикие с Периферии. А они хоть и дикие, но уже по лицу читается что не они. Про такую внешность только в старых текстах читала. Доледниковых.

Она посмотрела на револьвер, взвесила его в руке. Тяжёлый, надёжный. Сделано с пониманием, но по-своему.

– Не кустарщина, не подражание. Своя школа. Отдельная. Что это значит – вопрос непростой.

– Разве нас когда-то интересовали простые вопросы? – сказал Грон. – Как родные, как сын?

Атана улыбнулась, чуть пожала плечами:

– Всё хорошо. Борей пошёл по военной части, служит на факультете физкультуры.

Грон хмыкнул с полуулыбкой: – Ах да. Ваши знаменитые спортсмены.

Факультет физкультуры служил силовым крылом Акаданта, и на нём не экономили. Его бойцы славились как отличные воины и активно привлекались к миротворческим операциям, если конфликты между кланами выходили за разумные пределы и следовало остудить страсти. Физкультурники были обеспечены самым лучшим оборудованием. Во время выездов на «соревнования» с непокорными они были экипированы бронированными самоходами и катерами, автоматическим оружием и серьёзной по меркам Антариуса артиллерией, ну а про огнемёты, арбалеты и холодное оружие и говорить было нечего.

Атана снова стала серьёзной. Она наклонилась к столу, коснулась пальцем блокнота.

– Нам нужно узнать всё. Кто он, откуда, чего хотел. Если он дошёл до острова Смоленск – значит, он либо бежал, либо шёл целенаправленно. Блокнот с картами – к лингвистам. Брикеты – в лабораторию. Прибор физикам – пусть изучают, и на истфак, пусть поглядят доледниковые аналоги.

Посмотрела в окно, туда, где раскинулся Росс, где на улицах спешили по своим делам россияне.

– Если есть другие, значит, нам придётся делать выбор. Выбирать между диалогом и боем… Мы должны быть готовы и к тому, и к другому.

Сова кивнула. Или так показалось.

Глава 3: Совбез Антариуса

Место: Остров Росса, море Уэдделла, Антарктика, город Росс.

Координаты: 77° ю.ш., 166° в.д.

Акадант. Внешний корпус. Гранатовая палата.

Время: 20 марта 3025 года, 15:00.

Внеочередное заседание Совета безопасности Антариуса.

Стены, покрытые ледяными фресками, отражали на мраморе мозаичные отблески витражей. Через них пробивался полярный свет, беспокойный и холодный, как будто само солнце следило за происходящим.

За круглым столом, отполированным до зеркального блеска, восседали члены Совета.

Центральное место, по праву главы и хозяина, занимал ректор Акаданта – Лев. И в самом деле, трудно было назвать его иначе: густая белоснежная грива, величественная осанка, высокий лоб и проникновенный взгляд придавали его облику львиную стать. Белый парадный костюм, как у всех полноправных антов, тяжёлый медальон на груди – всё это усиливало ощущение, будто перед вами не человек, а гербовая фигура льва из старинной энциклопедии.

Слева от него расположилась Атана, декан кафедры Исследования Периферии.

Рядом с ней – Дисс, правительственный эмиссар, с лицом умным и уставшим, как у человека, который видел больше, чем желал.

Далее – Талос, глава сил народной милиции, челюсть упрямая, взгляд прямой.

Мелант – старейшина столичного региона Росса, представитель всех континентальных кланов – плотный, обрюзгший, с манерами патриция и голосом, которого хватило бы на два парламента.

И, наконец, Финк – делегат от морских кланов, обветренный, как палуба китобойного судна, живой и быстрый.

В самом центре стола, как немой свидетель, лежало тело чужака.

Лев едва заметно кивнул Атане. Та встала, подхватила мантией полы, как женщина, знающая цену собственному слову, и начала:

– Уважаемые члены Совета безопасности, вы осведомлены о происшествии и причине столь срочного сбора. В ваших папках – основные материалы экспертиз. Позвольте кратко обобщить выводы.

Она открыла папку, но, казалось, знала всё наизусть.

– Первое. Человек, найденный во льдах, не ант. По телосложению – возможно потомок доледниковых народов Южной Америки; варианты Южной Европы и Северной Африки также не исключены. Причина смерти – переохлаждение, признаков насилия нет. Одежда тёплая, но для наших широт недостаточная.

– Второе. При нём найден револьвер. Хорошая сталь, есть следы стрельбы из него, патроны обнаружены не были. Порох близок к селитряному, конструкция напоминает поздний XIX век. Судя по пригонке – ручная работы.

– Третье. Радиоприёмник – ловит наши частоты, но собран иначе, не из фабричных антских компонентов. Источник питания отсутствует, однако гнездо под аккумулятор есть. Следовательно – портативное устройство. В рабочем состоянии.

– Четвёртое. Подзорная труба – медный корпус, стекло высокой чистоты, явная ручная работа.

– Пятое. Брикеты. Смесь жира и мяса тюленя и каких-то ягод. Судя по всему походная высококалорийная еда.

– Шестое. Блокнот. Язык – судя по всему родственен латинской группе, что хорошо укладывается с вариантом Южной Америки. Заметки обрывочные, много сокращений. Цифры – стандартные. Перевод пока невозможен. Присутствуют рукописные карты береговой линии Периферии рядом с островом Смоленск. Всё выполнено графитом, но при теле найден не был. Источников огня, а также иных предметов – не обнаружено.

Она закрыла папку. Повисла тишина.

Лев, не отрывая взгляда от тела, произнёс негромко:

– Благодарю. Вопрос, стало быть, в том: кто он – и зачем пришёл в Антариус?

Первым заговорил Дисс. Он слегка подался вперёд, положив руки на стол, голос его был уравновешен и мягок:

– Если это шпион, а не какое-нибудь недоразумение с просторов Периферии или результат чьей-то дурной шутки – мы имеем дело с представителем высокоорганизованного общества. И в таком случае, Антариус уязвим. Наш флот силён, но береговая линия велика, а угольные шахты и металлургические заводы практически без прикрытия. И даже при экстренном сигнале, мы не сможем прийти на помощь вовремя.

– Милиция готова, – хмуро отозвался Талос. – Но без данных о противнике, направлениях возможных ударов – это игра в угадайку. Перекрыть всё не сможем. Без разведки, без усиления – бесполезно.

Мелант, тяжело дыша, перебил:

– А Росс, позвольте заметить, не заинтересован в расходах ради каждого случайного бродяги. Зачем тратить гигантские ресурсы на тень?

Финк вскинулся:

– Морские кланы и Периферия готовы внести вклад. Нам важно знать, что за люди – на севере. Разведка необходима, вплоть до экватора. Даже дальше.

Мелант насмешливо:

– Вы себе представляете стоимость экспедиции такого рода? Специальное судно, снаряжение, экипаж – город построить можно!

Ректор поднял ладонь:

– Акадант может взять все расходы на себя.

Мелант, прищурившись, с улыбкой во все зубы:

– И оставить вас единственным обладателем добытых сведений? Ни в коем случае. Мы поможем вам нести это бремя.

Лев в ответ улыбнулся. Но взгляд его был холоден.

– Атана, расчёты по судну готовы?

– Да, – чётко ответила она. – На стапелях – корвет, готовый к спуску на воду, подходящий по параметрам для такой экспедиции. Потребуются лишь доработки: усиление охлаждения корпуса, установка дополнительного вооружения, топливных баков. Основную часть работ можно завершить за месяц, остальное – уже в море. Если дать задаче высший приоритет, верфь справится.

– Отлично. Подготовьте проект модернизации, перечень оборудования, предварительный состав команды. Отправьте всем присутствующим – под грифом «секретно».

Он обвёл взглядом собравшихся.

– Прошу в кратчайший срок сообщить, есть ли предложения по кандидатурам. Кто будет представлять ваши интересы в экспедиции?

Все согласно кивнули. И молча – как по команде – обернулись к телу маленького человека, появление которого изменило больше, чем сам он мог бы вообразить при жизни.

Место: Остров Росса, море Уэдделла, Антарктика, город Росс.

Координаты: 77° ю.ш., 166° в.д.

Акадант. Кабинет ректора.

Время: 20 марта 3025 года, 21:00.

В кабинете царил благородный полумрак. Лишь каминный огонь перебегал по стенам пятнистыми отсветами, оживляя тени резных книжных шкафов. В кожаном кресле, величественном, как трон, восседал хозяин – Лев, ректор Академии. Плед скрывал его ноги, на коленях покоился кубок, чёрный до такой степени, что поглощал даже свет огня. От него тянуло чем-то пряным. Напиток был горяч и, несомненно, целебен.

Камин грел не тело. Огонь был здесь не источником тепла – то шло от знаменитых горячих источников нагретых недрами острова Росса. Именно они грели и бескрайние теплицы, и саму столицу, сделав её жарким сердцем мира антов. Но Лев любил огонь, как человек, привыкший размышлять, глядя на языки пламени, в которых иной раз можно было разглядеть нечто большее, чем просто сгорающие куски угля.

Дверь отворилась бесшумно. Вошёл Фаддей, декан кафедры Истории. Он не поклонился и не произнёс ни слова – просто подошёл к жаровне, на которой стоял начищенный до блеска медный чайник, взял себе такой же чёрный кубок, налил ровно на три четверти – не каплей больше – и опустился в соседнее кресло. Они сидели молча. Минуту. Две. Может, больше.

– Как тебе, Атана? – наконец произнёс Лев, как бы нехотя, будто это слово случайно соскользнуло с губ.

– Закусила удила, – отозвался Фаддей, – этот труп она мёртвой хваткой держит. Думает, приведёт её прямо сюда, в твоё кресло.

– Ты тоже так думаешь?

– Я думаю, дорога у неё не гладкая. И на поворотах её поджидают вещи… весьма неприятные.

– Ты что-то нашёл?

– Да, – коротко.

– И?

– В районе Смоленска, где нашли тело, была замечена «Морская сила».

– Пром?

– Возможно.

– А сам труп?.. Подлинный?

– Труп – да. А вот вещи… – Фаддей пожал плечами.

– Геф?

– Возможно, – загадочно сказал Фаддей.

На несколько минут в кабинете воцарилась тишина.

– Значит, отказываешься от моего кресла?

– Как и прежде. Я не лев, Лев. Я, скорее, лисий хвост, пришитый к его шкуре.

На этом всё стихло. Даже камин, казалось, стал пылать тише. Заплясали на потолке багровые тени, и в этом багровом молчании вдруг прозвучало:

– Фаддей… жаль, что ты не носишь мою фамилию.

– Я знаю, отец, – ответил тот, не глядя.

– Передай привет матери.

– Передам.

Фаддей поднялся, кубок оставил полупустым, кивнул – даже не кивнул, а просто как-то скользнул плечом – и вышел так же бесшумно, как вошёл.

Лев остался один. Он смотрел в камин, как смотрят в прошлое: пристально, в полголоса, будто надеясь услышать ответ из потрескивающих углей. Огонь в это вечернее мгновение был похож на глаза – чужие, живые, и очень старые.

Глава 4: Лёд тронулся

Место: Остров Росса, море Уэдделла, Антарктика, город Росс.

Координаты: 77° ю.ш., 166° в.д.

Главная верфь Акаданта «Российский эллинг»

Время: 21 марта 3025 года, 10:00.

Все, кому доводилось столкнуться с Атаной Зеус, сразу понимали: знаменитую фамилию она носит не зря. Воля у неё была стальная. Если Атана ставила перед собой цель – она её достигала. А все, кто пытался встать у неё на пути, потом долго об этом жалели.

Утро на главной верфи Акаданта началось как обычно: собаки лениво приветствовали идущих на смену рабочих, кто-то делился новостями, кто-то ещё не допил утренний чай.

Наверху корвета рабочие не спеша заканчивали возведение внешних стен надстроек. Прямо на ледяную обшивку лили свежий слой льдобетона. Из большого шланга, парящего на морозе, с шумом выливалась густая, мутноватая смесь – воду заранее замешивали с волокнистыми добавками и укрепляющим составом, потом переливали в опалубку. Из-за мороза раствор сразу же прихватывало инеем, и по нему ползли лёгкие струйки пара – как дыхание самого корабля. Буквально через несколько минут смесь застывала и превращалась в твёрдую броню в три раза крепче обычного льда

Всё изменилось в одно мгновение.

На площадку, где стоял новенький корвет, словно вихрь, ворвалась Атана Зеус в сопровождении небольшой группы помощников.

Собаки тут же испарились – будто и не было их вовсе. Рабочие словно проснулись от гипноза: вялость и неторопливость сменились резкой суетой, движения ускорились, лица посерьёзнели. Казалось, само время на верфи ускорилось вдвое.

Начальник верфи и его заместители спешно бросились навстречу высокой гостье среднего роста. Несмотря на то, что она была ростом лишь до плеча главного, они кланялись и кивали с видом прилежных учеников, выслушивающих учительницу с указкой. Атана говорила коротко и чётко – каждая фраза звучала, как выстрел.

– Запомни, – произнесла она, смотря сверху вниз на возвышающегося над ней на целую голову мужчину. – Работаете круглосуточно. Семь дней в неделю. Всё, что связано с корветом – высший приоритет. Переводишь людей с других проектов. Всё остальное – заморозить. Ясно?

– Да, декан. Но… как же контракты?..

– Забудь про них. В каждом есть пункт про форс-мажор. Спросят – скажешь: «Атана Зеус». Этого будет достаточно.

– Это Иасон, – она кивнула в сторону худощавого молодого мужчины в форменном халате Акаданта. – Он здесь – мои глаза и уши. Пока идёт строительство, он живёт прямо на верфи. Выделяешь ему кабинет. Все проблемы решаешь с ним. Не можете решить, подключаете меня. Ясно?

– Да, декан.

– Всем объяснить: государственная задача. Работаем на пределе. Оплата двойная, премия – за опережение графика. Кто срывает сроки – поедет на Периферию, лодки из моржей клеить. Ясно?

Начальник верфи замотал головой, как шарнирный.

– Доклад – два раза в сутки. Утро и вечер. Все необходимые материалы – на складе через неделю, максимум. Лично отвечаешь. Я не хочу потом слушать сказки про то, что где-то не нашлось труб или прокладок. Всё ясно?

– Да, декан.

– Это Аргос, – представила она второго молодого мужчину, похожего на Иасона как брат. – Главный инженер по модернизации. Делаешь, как он говорит. Никаких «я корабел, я так вижу». Тут не для самовыражения. Ясно?

– Да, декан…

– Эти что там скребут? – Атана указала на группу мастеров, вырезающих замысловатые узоры на ледяном борту корабля. – Прекратить. Всех – на прокладку труб охлаждения. Как-нибудь отплывут и без узоров. Команде будет чем заняться в рейсе. Ясно?

Директор снова закивал, но в этот момент в его голове, будто по своей воле, вспыхнула непрошеная мысль: а хороша всё же… стройная, горячая, можно было бы на столе в кабинете…

Мысль тут же оборвалась – сама себя испугалась. Это скорее его сейчас кто-нибудь разложит. И уж точно – не так, как мечталось.

– Территорию прибрать. – голос Атаны не ослабевал. – Нет порядка во дворе – не будет и в работе. Ясно?

– Да, декан, – ещё раз коротко буркнул начальник.

– Теперь пойдём внутрь, посмотрим, как обстоят дела, – сказала Атана и уверенно зашагала к трапу, ведущей в утробу ледяного гиганта.

Вся её свита – а за ней и руководство верфи – поспешно засеменила следом, не решаясь даже переглянуться.

Место: Остров Росса, море Уэдделла, Антарктика, город Росс.

Координаты: 77° ю.ш., 166° в.д.

Акадант. Кабинет декана исторического факультета

Время: 21 марта 3025 года, 11:00

Присутствуют:

Мамерт – декан физфака Акаданта, единственный (официально) сын ректора Льва Сотера.

Фаддей – декан истфака.

Фаддей сидит в старом кресле за загромождённым столом – бумаги, папки, рукописи и справки, наваленные в неразборчивом порядке.

Мамерт, сдвинув в сторону одну из папок, устроился на краешке стола.

– Фад, скажи… отец предлагал тебе занять его место?

Фаддей взглянул прямо, с лёгкой, уклончивой улыбкой.

– Возможно.

– Но почему?! Я же его сын! Я – Сотер. Я – декан физфака, в конце концов!

– Видишь ли, Ар, – проговорил Фаддей, используя детское имя, которым звал его когда-то. – Я слишком много знаю. Я как тот кот учёный , что по цепи кругом ходит. А котиков, как ты знаешь, все любят.

– Ты скорее кот кручёный, – мрачно буркнул Мамерт. – Или даже лис.

Фаддей усмехнулся. Неожиданно удачная шутка – особенно от Мамерта, который не блистал остроумием.

– И ты отказался?

– Да, Ар. Я отказался.

– Но почему?

– Ты сам сказал – я лис. Лису не место на троне льва, Ар. Я лисий хвост на его шкуре, и это моё место. Так лучше для всех.

– Темнишь, Фад, – сказал Мамерт уже спокойнее, с ноткой усталости.

– Может быть, Ар. Но не лгу. Ты ведь знаешь – я не люблю лгать.

На некоторое время оба замолчали. В кабинете воцарилась тишина.

Первым нарушил молчание Мамерт:

– Поможешь, Фад?

– Не знаю, Ар. Но в спину – не ударю.

– Я не так уж глуп, как кажусь. – тихо сказал Мамерт.

– Я знаю. Но не переоценивай себя. Игра началась всерьёз.

– Всё настолько плохо?

– Да. Мы на пороге перемен. Идёт буря. Та, что срывает не только вековые льдины – целые айсберги разлетятся в крошево.

– Дашь совет, Фад?

– Дам, Ар. Будь осторожен. Будь осторожен как никогда раньше.

– Спасибо, Фад. Я тебя услышал.

Мамерт встал. Несколько секунд постоял, будто собираясь что-то добавить. Но ничего не сказал. Просто вышел, не оборачиваясь и не прощаясь.

Глава 5: Белая косатка

Место: Остров Росса, море Уэдделла, Антарктика, город Росс.

Координаты: 77° ю. ш., 166° в. д.

Акадант. Кабинет ректора Льва Сотера.

Время: 22 марта 3025 года, 10:00

– Отец! – дверь в кабинет отлетела в сторону с таким звуком, словно кто-то выстрелил в неё. Декан Мамерт влетел, как шквал, не озираясь, не стуча, не извиняясь, его лицо сверкало от азарта.

Лев Сотер оторвался от бумаг, приподнял бровь и поднял лицо.

– В тридцати милях к северу – стая! Косатки. С ними – белый детёныш, – выпалил Мамерт, уже почти смеясь, дрожа от возбуждения.

Величие, царственная неподвижность, академическая надменность – всё слетело с Льва Сотера в одно мгновение. Лицо его исказилось хищным восторгом. Он встал. Затем выпрямился. Затем взревел:

– Едем!

Он швырнул перо в чернильницу, схватил куртку и, что-то бросив растерянному секретарю, вместе с сыном вихрем вылетел из кабинета. Стены Академии задрожали от грохота их шагов, а аспиранты перед ними разбегались в стороны.

На пристани уже стояли три катера, дымя из труб. Пар вспыхивал в лучах солнца, обволакивая экипаж, проверяющий сети.

– Всё готово, – отчеканил Мамерт, вскакивая на борт. – Стая держится между айсбергами. Загонщики уже выдвинулись.

Лев молчал. Его лицо застыло. Лишь веки подрагивали.

У него было две страсти: женщины и охота. Конкретно охота верхом на косатках. Белых косатках, других он не признавал. Власть была как данность, он к ней давно привык. Но страсть – только это. После трагической гибели на охоте последнего белого любимца он долго приходил в себя. Только новая белая косатка могла залечить зияющую дыру в его душе.

В поместье Сотера был огромный бассейн с выходом в залив, где он плавал со своими подопечными, говорил с ними, дрессировал их. Сейчас у него были белые дельфины, морские свиньи, даже нарвал. Но белой косатки не было. А без этого «конюшню», как он называл свой дельфинарий, он считал неполноценной.

Катера рванули вперёд. Море хрустело, визжало, отдавало леденящим паром. Скоро два обледенелых айсберга.

Ректор молча наблюдал за холодным морем. Ноздри раздувались от возбуждения. Он почувствовал, как всё внутри него замирает в предвкушении – будто сам стал хищником, вышедшим на тропу.

В бинокль виднелись спины. Чёрные, гладкие. И среди них – она. Белая. Чистая. Достойная самого ректора Акаданта.

– Заходим с двух сторон, загоняйте, но аккуратно. Не дай бог повредите мне этого зверя! – крикнул он.

Катера заняли позиции. Ветер свистел. В небе кружили птицы. Из-под воды показался спинной плавник – белый, тонкий, будто вырезанный из слоновой кости. Детёныш всплыл – точно, как говорили. Лев едва сдержался, чтобы не завыть от восторга.

Операция началась.

– Там. В центре. Глубина – мелкая. – шептал Мамерт, который перенял от отца страсть к охоте на касатках. – Его можно взять.

Команды пошли по рациям. Загонщики обогнали с флангов, начали сужать кольцо. Самка дважды всплыла, засвистела. Остальные косатки повели себя нервно. Но детёныш не заметил.

– Сети! Сейчас!

Бросок – и в ледяную воду полетела сеть, серебристая, как волчья паутина. Один край её лёг на спину детёныша. Он дёрнулся. Мгновенье – и волна пошла по стае. Но уже было поздно.

Вторая сеть захлопнулась сбоку. Косатка всплыла, глаза в ужасе. Но сеть уже стянули, обвели, зафиксировали.

– Он наш! – раздался крик.

Лев Сотер стоял на носу катера и не шевелился. Он был счастлив.

Место: Остров Росса, море Уэдделла, Антарктика, пригород города Росс.

Координаты: 77° ю. ш., 166° в. д.

Поместье Льва Сотера

Время: 22 марта 3025 года, 18:00

Лев Сотер – даже в самые загруженные дни, среди заседаний, докладов и визитов – в определённые часы он спускался в свой священный бассейн и снаряжал любимцев. Он упражнялся в искусстве подводной охоты с таким сосредоточением, будто отточенность этих манёвров была важнее политики, науки и деловых союзов.

Ибо не ради игры всё это – не ради забавы, но ради охоты на китов, на исполинов, требующих разумных загонщиков, молниеносных разворотов и согласованности, как в бою. Лев Сотер не доверял механике. Он верил в хищника – живого, выдрессированного, понимающего по глазам, по движению ладони по шкуре.

Целый зал в поместье был отведён под гарпуны, багры, пики и разнообразные клинки, кованные под его руку. Там, за стеклом, лежали орудия, что пробивали китов на рассвете, в штормах, в ледяных грозах. Рядом – зал сбруи, парадной и рабочей: выделанная кожа, железные полукольца с символами и узорами, в которые облачали морских зверей, чтобы всадник не соскользнул при погружении или резком повороте.

Каждая комната поместья была увешана трофеями – костями, шкурами и даже портретами и скульптурами самих зверей, как портретами друзей, братьев, соратников.

Лев не просто владел морскими хищниками. Он был один из них.

Холодный ветер Антарктики гудел, когда катер с белым детёнышем, заключённым в тёплый резервуар, приближался к окраинам поместья Сотера. Оно было устроено как цитадель. Ледяные стены, то безукоризненно гладкие, то украшенные резьбой, производили должное впечатление. Это дом владыки окрестных земель и вод.

Бассейн… Бассейн был живым.

Он был обширным и глубоким, с подсветкой, самый большой в Антариусе. В глубине уже кружили два дельфина-альбиноса и самец белухи. Услышав, что открылась дверь, они синхронно всплыли – встретить друга и хозяина.

В зал вкатился контейнер с детёнышем.

Лев стоял на платформе. Ни слова, ни жеста. Только пальцы дрожали.

Он ждал этого момента два года. С того самого дня, как старый Фарос – его прежний любимец – пошёл ко дну, замешкавшись при манёвре.

И вот теперь – новая жизнь. Новое белое тело. Он сам выберет ему имя. Он сам будет его кормить, учить, растить. Ни один слуга, ни один ветврач не получит доступа без его воли.– Выпускайте.

Слуга осторожно отвёл рычаг. Зверь чуть дёрнулся – и плавно вышел вместе с водой в главный бассейн.

Он отплыл на метр – и остановился.

– Подойди, – сказал Лев. Но не голосом – глазами, намерением, тяжестью в грудной клетке.

И он – подошёл. Сначала с сомнением. Потом ближе. Потом – прямо к борту.

Нос косатки коснулся ладони человека. Лев закрыл глаза.