Ночник

Глава 1

Июль1955 года. Тихий район в пригороде Лондона дышал безмятежностью. Двухэтажные белокаменные дома, окружённые густой зеленью, порозовели от заката и выглядели сказочно. Владельцами элитных домов были дипломаты, чиновники всех уровней и других политики. У одного из таких особняков остановился чёрный Роллс-ройс. Из него вышла женщина с маленькой девочкой. Дворецкий открыл железную дверь, вежливо приглашая войти в дом. Водитель прихватил несколько пакетов с покупками и последовал за ними. Они зашли в холл, обустроенный с утончённым вкусом хозяйки, кем и являлась миссис Оливия Эдисон. Она присела на корточки и, поймав растерянный взгляд малышки, тихо сказала:

– Будь здесь, Сильвия. Мне надо проверить твоего брата.

Оставив малышку в холле, женщина быстро поднялась наверх. Там её встретила встревоженная гувернантка.

– Опять упал. Я его просила, чтобы он мне говорил о том, что ему достать, но он хотел сам и опять упал…

Женщина отстранила в сторону гувернантку и вошла в комнату. Мальчик сидел в кресле-каталке и мастерил одну из своих поделок. Подойдя к нему, она внимательно посмотрела на его лицо. На скуле виднелся ушиб.

– Я ослушался миссис Долли, мам, прости. Мне срочно была нужна отвёртка. Она была в другой комнате…

– Вы опять оставили его одного?!?

– Но мне пришлось выйти, я услышала звуки. Я думала, вы приехали… но видно… просто, вас давно не было. Простите, миссис Эдисон. Я постараюсь. больше так не поступать… В следующий раз я буду внимательней.

– Да уж, будьте любезны, миссис Долли. Жизнь и здоровье моего сына напрямую зависят от того, насколько хорошо вы выполняете свои обязанности.

Миссис Эдисон была явно раздражена халатностью гувернантки. И та, наконец, усвоила урок. Но Оливия Эдисон уже обдумывала какой день выбрать для визита в агентство по найму персонала. Её сын, Арчибальд, несмотря на инвалидность всегда был и остаётся гордостью семьи, в частности отца семейства – дипломата Альберта Эдисона, известного своими политическими взглядами и тем, что он мастерски разрулил ни один международный конфликт. Бывало, встречаясь с довольно страстными властями, Альберт Эдисон не раз рисковал своей жизнью. В случае, когда был безмятежный визит он брал с собой свою семью. На то у него был умысел. Если маленькая Сильвия чаще всего оставалась в Лондоне, то Арчибальд был всегда по правую руку от своего отца…

Комната в сдержанных серых и коричневых тонах указывала на умеренные потребности своего жильца. Хоть от роду ему тринадцать, за его плечами нелёгкая жизнь полная ярких приключений и ужасающих своими последствиями случайностей, таких как брюшной тиф, перенесённый им в раннем детстве и на остаток жизни, приковавший к инвалидному креслу. Его отец, в свою очередь, выполняя свои политические полномочия, изо всех сил старался найти способ исцелить своего сына.

Арчибальд, дабы облегчить отцовскую заботу о себе, неутомимо изучал иностранные языки. Делая ошеломительные успехи, он менял учителей раз в полгода, а чаще всего это были носители языка. Нередко, при хорошем самочувствии, он изучал два-три языка параллельно.

Отца не было дома уже долго. Шла третья неделя его поездки в Китай…

– Мам, а ты знаешь, для чего мне срочно была нужна отвёртка? – парень с напускной загадочностью посмотрел в родные глаза.

– Для чего, дорогой? – Оливия почувствовала, как тревога и гнев в её душе уступают место теплу и нежности.

– Вот для этого… – он взял с тумбы прибор с антенной и торжественно продемонстрировал его матери.

– Ну и что это? – улыбнулась Оливия.

– Это радиоприёмник. Первый, мною сделанный, и притом, он работает. Смотри.

Парень долго, чутко перебирал радиоволны, звучали разные языки. Наконец он остановился.

– Вот, послушай. Это китайский…

Речь диктора лилась непонятным потоком, для Оливии, но не для её сына. Выключив звук, он слово в слово повторил последнюю фразу диктора.

– Мам, ты знаешь, что он сказал? Перевожу – «Делегация из Великобритании, во главе с Альбертом Эдисоном, закончила посещение нашей страны и завтра утром вылетает Боингом …» Папа скоро будет дома! Ты рада, мам?

Оливия немного с грустью смотрела на ликующего сына. Ей до глубины души было обидно, что человек такого редкого интеллекта вынужден зависит от кресле-каталки и посторонней помощи вместо того, чтобы вести за собой людей, как это делает его отец. Тут её внимание привлекли окровавленные ногти сына.

– Так, подожди, Арчи. Конечно, я рада, что папа скоро будет дома. Подожди, прошу тебя. Что это у тебя с ногтями? Ты что их грыз? Притом так жестоко.

– Нет, мам, не грыз. Так ведь можно в кровь занести инфекцию и панариций заработать. – парень постарался спрятать кисти рук поглубже в плед, который укрывал его ноги.

– Так, а что тогда? – Оливия обернулась на сжатую от чувства вины гувернантку и одарила её испепеляющим взглядом. – Сколько раз я говорила, что ногти тебе подрезает миссис Долли. Не так ли, миссис Долли? Об этой обязанности вы не забыли?

– Извините, миссис Эдисон, но он сказал, что на руках сделает всё сам. Я обеспечила его стерильными ножницами и спиртом…

– Да, мам! Не ругай её. Это моя ответственность. Просто я взял слишком близко к коже, вот и поранился. Но я всё продезинфицировал. Послезавтра и следа не останется, не переживай.

– Простите, миссис Эдисон. – гувернантка очень колебалась, докладывать или нет. – Я не знаю, куда ваш сын прячет отрезанные ногти. Я везде искала. Так и не нашла. Возможно, это не моё дело… Но, думаю, вы должны это узнать.

– Так, молодой человек, просветите меня, для чего это вы так странно себя ведёте? – сурово спросила мать.

– А я подумала, что у него проблемы… – начала было миссис Долли.

– Миссис Долли, оставьте свои предположения при себе, пожалуйста. – жестко остановила её миссис Эдисон. – Не стоит смущать моего сына. И, я уверена, они у вас ошибочны. Прошу оставить нас и уйти на первый этаж.

Женщина кивнула головой и удалилась. По звуку шагов прислуги Оливия убедилась, что осталась с сыном наедине. В голове её кружили разные варианты, один страшнее другого. И в том числе разрушительное последствие менингита, как тяжёлого осложнения брюшного тифа могло вызвать необратимую деградацию сознания ведущую к весьма необъяснимым поступкам.

– Я не сошёл с ума, мам. Наоборот, это нужно… – парень замялся. – Нет, мне это необходимо для моего будущего! Вот.

Арчибальд выдохнул и расплылся в широкой улыбке. Но Оливия так ничего не поняла.

– Для будущего? – повторила она за ним, пытаясь уловить суть.

– Да, мам. В будущем мои отрезанные ногти, оторванные заусенцы и даже молочные зубы, я сохранил парочку, мне очень сильно будут нужны. Я их спрятал. А в них хранится моя ДНК!

– Да, я знаю, что это такое. Но зачем тебе это всё надо? У тебя же нет доступа к научному оборудованию. И даже, если бы доступ был, как бы ты смог что-то сделать?

– Да, мам, доступа нет. Пока нет. Но пройдут года, и я обязательно найду возможность сделать себя нового…

– Сделать что, прости?

– … себя нового!

На лице женщины выступила испарина, она села на пол и обняв бесчувственные ноги сына, положила на них голову.

– Меня пугает ход твоих мыслей, сынок. Эту чепуху вбила в твою неокрепшую голову та русская, что была твоей сиделкой? Кстати, она из всех продержалась дольше всех.

– Не называй её так.

– Как?

– Русская! Она не просто – русская! Наташа – советская лётчица! Если бы не нужда и ей сразу разрешили бы въезд в Штаты, то я бы с ней никогда бы и не встретился…

– Не велика беда.

– Очень даже велика беда! Мне без неё плохо. Нет прежнего прогресса! Понимаешь?

– Я её уволила, потому что ты сам мылся. Она увиливала от выполнения своих…

– …обязанностей. Да, мама. Никогда не допущу, чтобы меня мыл боевой лётчик.

– Ну, значит, и не надо было с ней связываться с самого начала.

– Нет уж, мама. Это самое мудрое решение в твоей жизни. Она открыла для меня мир не хуже, чем это делает отец. Она мне помогала с конструированием. Знаешь, из-за неё у меня есть это. – раскрасневшийся Арчибальд достал из ящика тумбы увесистую железную коробку. – Я называю её – коробка глупости. Суть в том, что когда мне были нужны новые запчасти, Наташа уходила в магазин за ними. Уходя, советовала купить совсем другие, но я был тогда непреклонен. И вот, когда она приходила с покупкой, передо мной клала оба варианта – мой и её. Угадай, какой подходил в итоге? Негодный вариант попадал в эту коробку. И в самый разгар моего развития она исчезает. Это вообще, как?

– Ты же знаешь, сынок. Её темнокожий супруг – американец. Он не мог привезти её к себе на родину потому, что ей было отказано во въезде. Но твой папа помог им. Он задействовал свои связи и теперь Наталья счастливо живёт в Штатах…

– Лучше бы отец ничего не делал…

Арчибальд с трудом перебрался с коляски на кровать и отвернулся лицом к стене. Повернувшись вполоборота, добавил:

– Да, мам, ты права. Про клонирование я тоже от неё узнал.