Кот Мурмяу: детектив-неудачник. Съедобное преступление в городе псов

© Ася Фуллер, текст, 2025

© Шатуленко М. В., ил., 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Глава 1

Вопли, зубы и десять булочек

У милой розовой будки в конце Овчарского переулка в центре городка Лайкин собрались трое полицейских псов и один полицейский кот. Капитан Джесси Коржик помахивала хвостом. Мопс по кличке Боксёр то и дело дотрагивался лапой до зелёной деревянной двери. Доберман Добс скалил зубы. Было тихо: и в доме, и рядом с ним.

– Сейчас… – сказал чёрный кот Пит Мурмяу, поправив полицейский значок на ярко-синей ленте.

Он в очередной раз заглянул в окно, но опять увидел только занавеску с розочками.

Мурмяу сам вызвал коллег-детективов из полиции. Потому что в этом милом доме происходит что-то по-настоящему страшное. Ну, то есть происходило – ещё полчаса назад. А как только полицейские примчались – как назло, тишина.

Вдруг из дома послышался вой – протяжный и жуткий.

– Вот. Это, – сказал шёпотом кот. – Так с самого утра.

– Врываемся! – гавкнул Боксёр.

– Подожди, – остановила его капитан Коржик.

Она привстала на задние лапы и, сдвинув капитанскую фуражку на затылок, сосредоточенно обнюхала дверь.

– Пахнет… ванильным шампунем, – озадаченно произнесла капитан, и Мурмяу восхитился: какой же всё-таки у собак породы корги острый нюх, даже лучше, чем у котов.

– Запах настоящего опасного преступника, – насмешливо заметил Добс. – У-у-у-у, как страшно.

На самом деле страшным был сам Добс – огромный тёмно-коричневый доберман. Но после трёх месяцев совместной работы в полиции города Лайкина Мурмяу перестал его побаиваться. Ну, почти.

Вой послышался снова – на этот раз ещё громче, ещё протяжнее. Все четверо вздрогнули – даже Добс. Мурмяу показалось, что тонкое оконное стекло начало трескаться.

– Идеальный звук будильника, – пошутил Боксёр. – Если бы я такое с утра услышал, сразу бы вскочил. Может, всё-таки ворвёмся?

Но Джесси Коржик три раза нажала на кнопку звонка. Никто не ответил. Тогда она постучала.

– Откройте, полиция!

Тишина – и снова жуткий вой, от которого у Мурмяу заложило уши, а в животе подозрительно заурчало.

– Вот теперь заходим! – скомандовала капитан.

Добс подошёл к двери и зубами дёрнул ручку на себя. С другой стороны что-то щёлкнуло. Дверь открылась с протяжным унылым скрипом.

Вслед за полицейскими псами Мурмяу оказался внутри, в гостиной. Лапы тут же утонули в мягком персиковом ковре. На блестящем длинном столе в центре комнаты стояла тарелка, доверху наполненная косточками. На белых стенах плясали солнечные зайчики. Запах ванильного шампуня усилился.

Вдруг из дальней комнаты послышался шорох.

– Сейчас снова завоет, – процедил Добс.

– Мне послышалось, или кто-то зашёл? – прозвучало вместо этого.

Мурмяу был готов поклясться: это самый красивый голос, что он слышал в жизни. Похоже на переливы колокольчиков и позвякивание полицейского значка, когда снимаешь его вечером перед сном.

Боксёр неуверенно гавкнул.

– Подождите, я принимаю ванну! Сейчас! – снова произнёс голос.

На задних лапах в комнату вошла собака породы хаски, завёрнутая в халат – такой же белоснежный, как и её шерсть. На шее у неё висели большие наушники.

– Простите, люблю репетировать в ванной, – произнесла она своим прекрасным голосом. – Как много полицейских… Что-то случилось?

– На вас… гхм… поступили жалобы, – сказал Добс. Он, как и все, выглядел смущённым.

Боксёр не проронил ни звука. Он стоял, впечатавшись всеми четырьмя лапами в пол, будто бы загипнотизированный. Казалось, его большие круглые глаза стали ещё больше.

Капитан Коржик самообладания не потеряла. Она тут же улыбнулась, и Мурмяу в очередной раз убедился, что у корги есть особый дар – располагать к себе кого угодно. Конечно, капитана любят в Лайкине прежде всего за отличную работу, но, кажется, иногда улыбка не менее важна.

– Простите, мы сломали ваш замок, – сказала капитан. – Дело в том, что соседи пожаловались на звуки из вашего дома.

– Ах да, – вздохнула хаски. – Это так сложно. Я понимаю. Я приехала к вам выступить на ярмарке… Но мой продюсер снова всем недоволен. Совсем меня не ценит. – Хаски топнула лапой. – Простите, я не представилась. Я певица…

– Ханна, – проговорил Боксёр, всё так же не шевелясь. – Та самая Ханна! Блистательная Ханна… Из Гавсбурга!

– О, так вы фанат! – Ханна смущённо замахала хвостом. – Да! Это я! Приехала к вам на ярмарку. Так вот… Этот глупый продюсер хочет нечто новое! Нечто особенное! Подождите… Кажется, я что-то нащупала!

Ханна подняла нос кверху, упёрла лапы в бока и завыла. Задрожали стёкла. Затрепетали занавески с розочками. Добс и капитан отпрянули. Мурмяу собрал всю силу воли,

чтобы не шмыгнуть под стол. На самой высокой ноте Боксёр вышел из оцепенения и резко подпрыгнул.

– Так и знала! Это то, что нужно! – Ханна замолчала. Она явно была довольна эффектом.

Даже когда пение закончилось, в ушах у Мурмяу всё ещё звенело. Добс часто моргал. Капитан Коржик незаметно потирала уши. На морде Боксёра застыла странная улыбка.

– Постарайтесь не репетировать дома, – вздохнула капитан. – У нас за рекой есть отличное тихое место. Извините, мы сломали вашу дверь. Оплатим ремонт.