Фиктивная жена миллиардера

Глава 1

– Саня, я придумала, как нам отвадить твоего озабоченного шефа!

Юлька вихрем влетела в мой номер. С разбегу плюхнулась на аккуратно застеленную кровать и замерла с выражением триумфа на симпатичном лице.

– Ты так не ори, Юль – он за стенкой. Приказал зачем-то помощнице забронировать нам соседние номера.

– Вот злодей.

– Ещё какой! Сама она сейчас в отпуске на Ямайке, а мне две следующие недели париться с ним тут. Буду и ассистентка, и переводчик, и еще боюсь предположить, кто…

Я поморщилась и продолжила раскладывать вещи из чемодана по полкам.

Можно попытаться найти плюсы даже в этой нежданной командировке.

Первый – жить предстоит в роскошном парк-отеле премиум-класса.

Второй – изумительные природные красоты Карелии.

Третий – приятная компания друзей, на которых у меня, я надеюсь, останется время.

Юлька взяла в руки красочный буклет и зачитала вслух:

– "Международная научно-практическая конференция по фармакологии" . Тоска зеленая. Но контингент здесь, сама понимаешь… Мужчины – один лучше другого, аж глаза разбегаются…

– Ты тут со своим самоваром, так что закатай губу… – хохотнула я, имея ввиду Юлькиного новоиспечённого мужа Рому. Он не рискнул отпускать нас в эту командировку одних, без присмотра, поэтому снял неподалёку от основного здания коттедж.

– Да я же не для себя. Это ты у нас – девушка незамужняя.

– Мне Ильи Алексеича, в этом плане, достаточно. Не знаю уже, куда от его внимания деться.

– Босс исходит слюной, это факт. Хоть мужик он молодой, красивый и при бабках, ты от него воротишь нос.

– Я вообще отношений с мужчинами заводить не хочу. Даже с такими, как Белов. Жду не дождусь, когда он уже наконец, переключится на кого-нибудь другого.

– Александра Юрьевна, – подруга подошла ко мне и ухватила за руку, преданно взглянув в глаза. – Это раньше вы были серой унылой мышью, а теперь… Мужчины таких не пропускают. Привыкайте.

Чистая правда. Я всю жизнь была дурнушкой, но за последние пару месяцев будто бы расцвела.

– Ладно. Что ты там придумала?

– Мы выберем тебе приличного парня, и ты закрутишь с ним роман. Коротенький курортный романчик.

– Во-первых, я тут буду работать. Чувствую, шеф мне вообще продохнуть не даст. Во вторых, сказала же, не хочу никаких отношений.

Я развернулась и, прихватив несессер, пошла в ванную. Юля подскочила и бросилась за мной.

Истинная причина моего затворничества подруге неизвестна. Я так и не решилась рассказать ей историю своего спасения полностью, хоть и прошло уже больше двух месяцев. Потому, наверное, что она обязательно захочет узнать всё.

Лишь от одного мимолётного воспоминания об Андрее моё дыхание сбивается а щёки начинают гореть огнём. Пересказывать подробности нашей с ним первой и единственной ночи вслух? Ни за что…

– Ты не знаешь, от чего отказываешься, – проговорила Юлька, усаживаясь на бортик большой прямоугольной ванны. – Понимаю, почему ты раньше не встречалась с мужчинами – они не видели в тебе сексуальный объект. Но теперь то – всё иначе! Двадцатидвухлетняя девственница-красотка – это нонсенс.

Я обреченно вздохнула, и выдала:

– Один увидел.

– Что? – она с подозрением уставилась на меня. – Не поняла.

– Один мужчина всё же увидел во мне… объект. Два месяца назад, когда я еще была, как ты выразилась, унылой серой мышью…

– Сашка… – протянула она, вытаращив глаза.

– Так что, теперь я просто – двадцатидвухлетняя красотка, – я невесело усмехнулась.

Подруга охнула, приложив ладошки к разинутому рту.

– Почему ты не рассказала?! Как ты могла от меня такое скрыть?! Кто он?!

– Таинственный хирург, который спас мне жизнь.

На её лице застыло выражение готовности вытрясти из меня душу. Со всеми пикантными подробностями моего грехопадения.

Но какой-то добрый человек очень вовремя прервал нашу беседу звонком, избавив меня от неминуемого допроса с пристрастием.

Юля вернулась в комнату и достала из сумки телефон. Недолго послушала, сдвинув брови.

– Представляешь, звонил этот, как там его… лакей. Говорит, машину нужно переставить. Какой-то хрен с горы забронировал себе, видите ли, это парковочное место заранее, – она раздосадованно рявкнула, направившись к двери. Но на пороге обернулась с ободряющей улыбкой.

– Может, он тоже будет на этой конференции? Этот твой хирург? Здесь же весь цвет медицинского сообщества!

– Сомневаюсь. Со мной не случается таких счастливых совпадений.

Наверное, я до конца своих дней обречена помнить мужчину, которому моя любовь без надобности. И вряд ли узнаю даже, кто он на самом деле.

Одно очевидно – рядовой доктор не осмелился бы сделать то, что сделал Андрей.

Зачем же он рисковал карьерой, спасая меня? И если уж я была так для него важна, то почему исчез?

Глава 2

Андрей

– Господин Миллер, добро пожаловать на конференцию! – с придыханием, чуть ли не приседая, проговорил администратор отеля.

– Добрый вечер, – сдержанно поздоровался Андрей.

– Приношу глубочайшие извинения за ситуацию, возникшую с вашим автомобилем!

– Не стоит так переживать. Мне не сложно будет дойти до любого места на парковке.

Видимо, отделаться от гиперуслужливого персонала этого отеля можно только запершись в номере.

Сняв сумку со стойки регистрации, Миллер окинул взглядом просторный, сверкающий холл. И не успел сделать и шага в сторону лифтов, как к ним подбежал юноша. На его лице явно читался испуг.

– Машина господина Миллера… она… её..

Не было ему дела до арендованной машины. Хотелось скорее остаться в одиночестве и отдохнуть.

– Девушка, которая по ошибке заняла ваше место… – блеял парень. – Пыталась выехать и ободрала весь бок. Я не успел сдать назад.

Как ему надоели за сегодняшний вечер все эти приседания, заискивания и подобострастные взгляды.

– Пусть багаж доставят в номер, – кивнул Андрей на два тяжеленных чемодана.

Вещей в этот раз было больше, чем обычно – он планировал задержаться в стране на несколько недель.

Он протянул свою сумку парню, молча развернулся и направился к раздвижным прозрачным дверям, на улицу.

За те несколько минут, что заняла регистрация, почти совсем стемнело. Перед входом в отель зажглась красивая подсветка. Небольшие коттеджи, расположенные в отдалении от основного многоэтажного здания, тоже были уютно подсвечены множеством лампочек. И довершала сказочный пейзаж широкая костровая чаша на берегу озера, в которой вовсю бушевало пламя.

Андрей невольно вспомнил свою прошлую поездку в Москву. Подумал о девушке, которую ему пришлось оставить, и настроение совсем испортилось.

Потому что Миллер не выносил, когда обстоятельства выходили из под его контроля. Он никому и ничему не позволял управлять событиями своей жизни. И только тот единственный за многие годы случай заставил его переступить через свои желания и принципы.

Аля.

Два месяца назад он зарёкся более вмешиваться в её жизнь. Но теперь оказалось, ему недостаточно просто знать, что она в порядке.

Увидеть. Сжать крепче, как в ту их единственную ночь…

Задумавшись, Андрей не заметил, как прошёл парковку почти до дальнего края. И не сразу уловил голоса.

Возле его машины миниатюрная рыжеволосая девушка возмущенно отчитывала парковщика:

– Я смотрю, у вас тут VIP-ы все приличные места застолбили! Кто он такой, вообще, этот ваш Миллер?

Андрей ускорил шаг.

– Господин Миллер – известный канадский…

– Здравствуйте, – вмешался он, забирая у парня ключи. – Можете идти.

Удивительно, как может столь тщедушное создание обладать таким пронзительно звонким голосом.

Будучи ниже его ростом сантиметров на пятьдесят, девчонка смотрела будто свысока. С королевским достоинством и лёгким презрением.

Ну надо же… Интересно. Миллер привык к иной женской реакции на своё появление.

– Калгари Флэймз, – по слогам проговорила она, уставившись на его широкую грудь.

Андрей сперва опешил. Но быстро понял, что девушка вовсе не ясновидящая. Ещё в самолёте ему пришлось переодеться в спортивную футболку, которую он вёз брату, как сувенир. Вылил на пуловер кофе, а в сумке из одежды оказалась только она – с эмблемой канадского хоккейного клуба, за который он в юности играл, а теперь являлся генеральным спонсором и членом управляющего совета.

– Вы, значит, "известный канадский хоккеист"? – с вызовом проговорила рыжая.

– Андрей Матвеевич, – сухо представился Миллер.

– Юлия Владимировна, – задрав подбородок, высокомерно ответила девушка.

– Вам необходимо именно это место? – он стал осматривать взятый днём в аренду автомобиль на предмет повреждений.

– Раньше нужно было предлагать. Я его уже для вас освободила.

– Я не предлагал.

Её глаза полыхнули гневом.

– Мне кажется, вы ошиблись отелем.

– Почему вы так решили?

– С клюшками – это вам в Сибирь. Челябинск у нас – хоккейная столица. Прекрасный город в трёх тысячах километров отсюда. Уверена, там найдётся люксовый отель с просторным паркингом.

Андрей уж было хотел уступить ей и переставить машину, где посвободнее. Но она будто сама напрашивалась на продолжение спора.

За несколько минут препирательств на парковке, маленькая вредная девчонка успела вывести Миллера из себя.

– Теперь вы довольны? Ставьте уже на место свой драндулет. И договоримся о компенсации.

– Юлия Владимировна. Я оставлю вам визитку, и вы передадите её владельцу этого автомобиля. Это возможно?

По документам, внедорожник принадлежит некоему Роману Олеговичу. Да и вещи в машине явно мужские – солнцезащитные очки и кепка большого размера. Не важно, кто он ей – муж, брат, сват… Пусть разгребает.

Она открыла рот, чтобы снова возразить. Но неожиданно умолкла, глядя Андрею за спину.

– Что случилось, Юля? – басом поинтересовался высокий, крупный мужчина, подходя к ним. Мембранный костюм, беговые кроссовки, спортивные наушники – весь его вид говорил о том, что он только что вернулся с вечерней пробежки.

– Ром, я выезжала и задела чужую машину, – недовольно буркнула девушка. – Вот, его.

– Извини, друг, – он протянул Миллеру широкую ладонь. – Моя жена не чувствует габаритов, не для неё этот зверь.

– Уже понял.

Мужчины пожали руки друг другу.

Следующие пару минут обсуждали страховку. Андрей отметил про себя, что, не смотря на добродушный вид и открытость, новый знакомый был далеко не прост. Взгляд проницательный, цепкий. Прямо как у шефа Миллеровской службы безопасности.

А вот супруга – полная ему противоположность. Ни за что бы не подумал, что этих двоих связывают близкие отношения.

Юлия молча ждала на переднем сидении джипа, свесив ноги наружу, и изредка шумно вздыхала.

– Юленька, не скучай тут, – заботливо проговорил Роман. – Идите с Сашей, погуляйте, пока дождя нет.

– Её босс от себя ни на шаг не отпускает.

– Так поздно уже. Все сегодняшние мероприятия прошли.

Девушка спрыгнула и гордо прошествовала мимо, в сторону главного гостиничного корпуса, в котором должен был поселиться Андрей.

– Мы, вообще, сняли тут неподалёку коттедж, – сказал Роман, проследив взглядом за женой, которая вскоре скрылась за стеклянными дверьми отеля. – А подруга её, Александра – там, наверху.

– Какой этаж? – зачем-то спросил Андрей.

– Предпоследний в правом крыле.

– Прямо подо мной, значит.

– Пентхаус? – удивился Роман и с прищуром взглянул на эмблему с шайбой и клюшками. – Ты вроде, не первого эшелона звезда, иначе бы я знал.

– Хоккей – это хобби, – усмехнулся Андрей. – Вообще, я по профессии – хирург. Сейчас у меня фармацевтический бизнес в Ванкувере. И, с недавних пор, появились определенные интересы в России. Я, собственно говоря, поэтому и здесь.

– По работе, значит. Девчонки мои тоже работать приехали.

– Твои? Обе?

– Да бог с тобой. Мне одной рыжей за глаза хватает. Подружки они – не разлей вода. Саню сюда генеральный привёз, как личного ассистента и переводчика в одном лице. А Юля увязалась за ними. Говорит, он домогается её, негодяй. Пришлось собираться быстренько, и сюда.

Андрей запер несчастный ободранный седан, и они направились к выходу с парковки.

– А ты сам чем занимаешься?

– У меня охранное агентство. И их компания среди моих заказчиков. Так и познакомились с будущей женой год назад.

– Занятно.

– А ты тут с семьёй?

Андрей покачал головой.

– Я не женат. Детей тоже нет.

– Слушай, не хочешь завтра с утра пораньше побегать? Часов в шесть, девчонки еще спать будут.

Давненько Миллер вот так вот запросто не общался с едва знакомым человеком. За несколько минут он проникся к Роману искренней симпатией. И даже его рыжая жена не виделась ему такой уж противной.

Завести приятельские отношения и скоротать ближайшие пару недель с этой молодой семейной парой? Почему бы и нет.

– Отлично, – обрадовался роман, получив согласие. – Встретимся у озера, покажу тебе обалденный маршрут вдоль реки.

Глава 3

Александра

Первое после приезда карельское утро началось ночью. С Юлькиного крика. И с приступа тошноты.

– Подъёёём! – гаркнула она, вваливаясь в спальню.

Я с трудом оторвала голову от подушки и села. Время. Сколько времени?

Подруга сдвинула штору и я ахнула.

– Юль, ты с ума сошла? Ещё даже не рассвело!

– Я с девчонками из соседнего коттеджа вчера познакомилась. Договорились к реке сходить. Там обрыв очень красивый и водопад.

– Иди, а я посплю. Белов меня вчера доконал. А ведь это еще официальные мероприятия не начались.

Я спустила голые ступни на ледяной пол и медленно встала. Перед глазами поплыло. Очень осторожно дойдя до ванной комнаты, я продолжила жаловаться уже оттуда:

– До полуночи не мог угомониться. Давай сходим к этим, давай встретимся с теми… Спрашивается, не мог сам английский за сорок лет выучить, если он тебе так нужен?!

Надо же, как сильно тошнит… Что я вчера такого съела?

– Чуть за тридцать ему, Саш.

– Да плевать. Я с ним такой темп не выдержу. Чтобы обеспечивать все его хотелки, при нём тут должен быть целый штат, а не одна я. Странно, как это он еще тебя не припахал?

– Меня сложно заставить работать, ты же знаешь. Но и уволить он меня никак не может – Ромочка обидится, и ищи потом надёжное охранное агентство.

– Юль, я отравилась, кажется, чем-то. Так плохо.

Подружка появилась на пороге ванной и встревоженно посмотрела на меня через большое прямоугольное зеркало.

– Раньше такое было?

– В последнее время частенько. С тех пор, как Белов начал заваливать меня работой, я ем, бывает, один раз в сутки. И нередко – по ночам. С утра потом желудок возмущается.

– Ты не беременна, случаем?

– Маловероятно. Нельзя так забеременеть.

– Как, Саш? – снисходительно, как на дурочку, уставилась она.

– Это случилось всего один раз. Он – взрослый, здравомыслящий мужчина. Вряд ли он мог допустить…

– А ты не помнишь – мог или нет?

– Та ночь вообще была, как в тумане. Из-за анестезии и еще каких-то лекарств.

– Хорош, спаситель! – воскликнула она. – Заниматься сексом с полуживой пациенткой.

– Всё не так однозначно, как тебе это видится.

– Вот и расскажи мне всё, чтобы я не переживала. Давай, приходи в себя, и одевайся.

– Ладно. Я душ быстренько приму. И пойдём на твою реку.

Оставшись, наконец, в одиночестве, я закрылась в душевой кабине и включила тёплый дождь. Крупные капли побежали по телу, пробуждая его ото сна. А в голове вертелось одно единственное имя. Андрей.

Я больше ничего не знаю об этом человеке, кроме имени. И не узнаю уже, скорее всего.

Отчётливо помню его сильные руки и красивые длинные пальцы, в которых поблескивал скальпель. Его успокаивающий голос, нашептывающий ласковые слова. Умопомрачительные карие глаза и обаятельную улыбку.

Никита, мой гематолог, на все мои вопросы потом отвечал сухо и достаточно сурово. "Если не желаешь ему зла – не ищи его. Он нарушил все мыслимые и немыслимые правила. Чуть не подвёл под монастырь несколько человек из персонала Гемцентра, включая меня. Не говоря уже о том, что сам бы надолго мог сесть, если бы оказался не прав и ты бы не выжила. Забудь его, Аля, и никогда не ищи".

– Роман ещё спит?

Я вышла вслед за Юлей на улицу и тут же поёжилась. Холодный влажный воздух мигом проник под одежду и начал пробирать до костей.

– Он раньше меня убежал. Познакомился вчера с канадским хоккеистом и позвал его на пробежку.

Мы бодрым шагом направились в сторону леса .

– У вас же годовщина свадьбы завтра, – вспомнила я. – Ты на Сейшелы хотела…

– Думаешь, я смогла бы уехать и оставить тебя тут одну, на растерзание Белову? Ла Диг от меня никуда не денется. И Ромке здесь хорошо. Он хоть и ворчит, что пришлось резко подрываться и ехать – на самом деле, очень доволен. Особенно теперь.

– Из-за канадца?

– Угу. Теперь у него есть компаньон для пробежек и рыбалки.

К реке вышли минут через двадцать.

У небольшого деревянного мостика, перекинутого на другой берег через бурный поток уже собралась небольшая группа людей в дождевиках и с фотоаппаратами.

– Видишь – народ подготовился, – стуча зубами от холода, выдавила я.

– Китайские туристы. Куда ж без них? – ответила Юлька, ища глазами своих соседок. – Проспали, похоже.

Мы подождали еще несколько минут, и двинули по тропинке вдоль реки.

– Ну ничего. Одни прогуляемся. Может, как раз расскажешь мне про своего доктора?

– Что рассказывать, Юль? Ты и так всё знаешь…

– Я знаю, что ты не стала бы спать с первым встречным, вот что. И этот твой гематолог, Никита Николаевич, вообще не производит впечатление…

– Я не его имела в виду! Меня не он спас.

– А кто ж тогда? Ты представь себе – нам говорят, что у тебя агрессивная форма болезни, последняя стадия. Лечение будет опасное и маловероятно, что поможет. Тебя переводят в интенсивную терапию и неделю о тебе ни слуху, ни духу.

– Я ту неделю вообще плохо помню…

– Рома ставит на уши весь мед персонал и выясняется, что ты вовсе не в реанимации, а в частном крыле. А Никита Николаевич говорит, что ты вдруг подписала отказ от химиотерапии. Представляешь, в каком мы были шоке? Решили уже, что ты сдалась и мать послушала – она ж к небе каждый день новых шаманов, колдунов всяких водила…

– Всё было наоборот, Юль. Андрей уговорил меня попробовать экспериментальный препарат, не сертифицированный у нас. Хотя показаний к его применению не было никаких. И провёл диагностическую операцию, которую не имел права проводить, – я откинула с шеи волосы и указала на небольшой продолговатый шрам.

– Ох и ничего себе… Что ж ты молчала? Мы с Ромой поддержали бы тебя, на что бы ты тогда не решилась!

– Да я не в состоянии была рационально мыслить. И верила всему, что он мне говорил. То есть, фактически – за меня решения принимал едва знакомый человек. И если всё это вскроется… головы полетят. Никиты Николаевича, прежде всего, под носом у которого это всё происходило.

– Откуда он вообще взялся, этот Андрей? Вы ведь не общаетесь теперь, как я понимаю?

– Не общаемся. Я ничего вообще о нём не знаю. Через несколько дней после начала терапии стало ясно, что его диагноз был верным, препарат помогает и новый прогноз для меня – полное выздоровление. И он исчез, не попрощавшись.

– Расскажи лучше, как у вас до постели дошло. Это было не сразу после операции?

– Нет, конечно. За день до выписки.

– Дальше, – поторопила Юлька.

– Что, прям в подробностях?

– Конечно!

– Ладно. В тот день анализы хорошие пришли, впервые. До этого были не очень – оставалась опасность, что почки не справятся. В общем, это означало, что мы не только победили болезнь, но и вышли из этой войны без существенных потерь. И он впервые пришёл ко мне без медицинской маски. Нет, я конечно раньше видела его лицо, несколько раз…

Медсестра, которая была ко мне приставлена, не вышла в ту ночь. То ли заболела, то ли… не важно теперь. Андрей сам делал перевязку, менял катетер на руке, следил за показаниями приборов. В общем, делал всё то же самое, что и раньше. Но раньше он, если и оставался на ночь в клинике, то не в моей палате, хоть это и просторный люкс. А тем вечером не ушёл…

Глава 4

Два месяца назад.

Московский Гематологический Центр

Я просыпаюсь в уже знакомой палате, больше похожей на люксовый номер дорогого отеля.

За окном темно, уже вечер или даже ночь. В комнате – полумрак, едва рассеиваемый тусклым светом лампы в углу.

Кажется, я впервые за последний месяц проспала несколько часов крепко, без удушья и кошмаров.

Рука тянется к шее и давит на длинную повязку. Неужели, всё позади? Можно снова строить планы, не бояться мечтать?

На мягком диване чуть поодаль, в по-домашнему расслабленной позе сидит молодой мужчина. На подлокотнике – белоснежный халат и фонендоскоп. На его коленях – ноутбук, пальцы негромко стучат по клавиатуре.

До встречи с ним думала, что такие хирурги бывают лишь в медицинских сериалах. Высоченный красавец брюнет. Он будто сошёл с глянцевых страниц мужского журнала. Ему бы баснословно дорогие часы рекламировать, вроде тех, что поблёскивают сейчас на его запястье.

Боги, о чём я только думаю…

– Андрей Матвеевич… – зову я, зевая.

Он отвлекается от экрана и внимательно смотрит на меня. Откладывает ноут и встаёт.

– Проснулась? – улыбается и начинает закатывать рукава своей сине-серой рубашки. Как же ему идёт этот цвет!

Садится на стул возле кровати. И я, снова зевнув, улыбаюсь тоже.

Невольно любуюсь сильными мужскими руками, перевожу взгляд выше, на широкую грудь. На шею и невероятно красивое лицо, ставшее уже родным.

Мой любимый доктор. Больше двух недель он неустанно борется за меня, поддерживает и оберегает.

Я видела его без маски всего несколько раз, и теперь мне сложно отвести взгляд. Жаль, у меня нет с собой линз. Хочется запомнить его лицо до мельчайших деталей.

– Как дышится?

Глубокий вдох даётся легко. Воздух беспрепятственно проникает внутрь и наполняет лёгкие. Как же чудесно – дышать полной грудью!

Он пристально наблюдает за мной и удовлетворенно кивает. Затем склоняется и начинает осторожно прощупывать шею.

– Узлы немного увеличены, – констатирует он. – Но очень скоро придут в норму. И голос прежний вернётся.

Его ладони касаются ключиц, распахивают халат. Я чувствую мягкое нажатие и делаю еще один глубокий вдох.

– И здесь порядок.

Андрей спокойно опускает простыню, сдвигая её к моим ногам. Ведёт пальцами по бедру, поднимая халат и рубашку.

Ой нет, не нужно этого делать сейчас. Мне бы в душ.

– И там всё в порядке наверное, тоже? – я возвращаю простыню на прежнее место.

– Не хочешь – не буду, – успокаивает он и отклоняется назад. – Позже сделаем ПЭТ и будем знать точно.

Как ни пытаюсь сейчас, а не могу видеть в этом мужчине просто врача. Раньше он касался меня везде, несколько раз прощупывал лимфоузлы, паховые в том числе. И мне в голову не приходило запретить ему какие-либо манипуляции.

А что теперь? Я почувствовала себя гораздо лучше, и ко мне вернулась способность нормально реагировать. Нервничаю в присутствии своего врача просто потому, что лохматая и заспанная. Очень глупо, Аля.

Нужно привести себя в порядок. И я решаюсь, наконец, спросить:

– Медсестра скоро придёт?

– Жанна отпросилась на эту ночь. Я побуду с тобой до утра. Если тебе что-то нужно, говори.

– Можете вытащить иглу? – указываю на катетер в сгибе локтя. – Хочу в душ без повязки, наконец-то, сходить.

Андрей достает из ящика у кровати пузырёк и тампоны. Обхватывает мою руку, от чего волоски на коже мгновенно становятся дыбом. Он истолковывает это по-своему.

– Скоро забудешь эти иглы, как страшный сон, – улыбается он, отдирает пластырь с "бабочкой" и быстро вытаскивает катетер. – Зажми на пару минут.

– Спасибо, – сгибаю руку и осторожно сажусь, свешивая ноги на пол.

– С шеи снимать не буду. Не страшно, если намокнет. Её как раз пора менять.

От запаха спирта мутит, в желудке пусто – я проспала и завтрак, и обед, и ужин.

– Хочешь есть? – Андрей стягивает перчатки и бросает их в корзину. – Уже можно всё.

– Да.

– Давай я принесу, поужинаем здесь вместе. Не против?

Против ли я того, чтобы побыть с моим невероятным доктором на пол часа дольше, чем обычно? Разумеется, нет.

Когда за Андреем закрывается дверь, спрыгиваю с высокой кровати на пол и шлёпаю босиком в душ.

У зеркала задерживаться не стоит – любоваться вообще теперь не на что. Слишком бледная, слишком тощая, вся в синяках от инъекций. Зато живая.

Улыбка растягивается до ушей.

Ну наконец-то… Кажется, нет ничего более приятного, чем вот так стоять под тёплым, ласковым водопадом. Будто и не было этих ужасных недель.

Я слишком измотана страхами. Всё это время, будто в горящей клетке со своими внутренними демонами. Но теперь я нашла ключ и наконец-то свободна. И ключ этот – в руках удивительного мужчины.

Зажмуриваюсь, взбиваю в волосах пену и начинаю напевать песню, которая, как мне кажется, созвучна сейчас моей душе.

I'm so done with all these sleepless nights

I got all these demons in my mind

And they're haunting me until I overdose

Let me go

Need to get out of this burning cage

Wanna find the key and run away

'Cause I'm over-overthinking

Кажется, вместе с пеной в слив закручивается воронкой и безвозвратно утекает всё плохое, что случилось со мной. И я чувствую себя рождённой заново.

Сквозь шум воды пробивается музыка. И я узнаю волшебный голос Зои Уис.

Начинаю улыбаться еще шире, как дурочка. Андрей вернулся, услышал из комнаты, как я пою, и включил для меня эту песню. Торопливо смываю остатки шампуня. Он попадает в глаз и начинает сильно щипать.

Чёрт. И так без линз ничего не видно, теперь эта резь не даёт вообще открыть глаза.

Подставляю лицо под струи воды, поскальзываюсь и неуклюже начинаю махать руками, пытаясь удержать равновесие.

Сверху начинают падать флаконы и тюбики. Бутылка с шампунем, маленькая но на удивление тяжёлая, острым краем приземляется мне прямо на ногу.

Грохот, звон. От неожиданной и сильной боли из глаз сыплются искры. Не берусь даже описывать тот звук, который вырвался из моего горла.

В следующую секунду шлёпаюсь на пол. Задница начинает гореть. Ещё и коленкой ударилась о бортик! Да что за невезуха то?!!!

Улавливаю рядом неясный шум. Каменные ручищи смыкаются на моей талии и тянут вверх.

– Что случилось?! Плохо стало?!

Андрей берет в ладони моё лицо и приподнимает за подбородок. А я открыть глаза даже не могу из-за рези.

– Что?! – повторяет он.

– Поскользнулась. Ничего страшного.

И открываю, наконец, глаза.

Встречаюсь с встревоженным взглядом Андрея и начинаю глупо улыбаться. Потом хихикать, когда понимаю, что мы стоим под душем и мужчина полностью одет. Рубашка намокла и липнет к его рельефной груди, облегает широкие плечи, которые я обхватываю обеими руками. Я мокрая, как и он, но совершенно голая.

Вижу, как исчезают морщинки с его лба – он расслабляется и разжимает руки. Не знаю, отчего мне вдруг стало так весело? Но хохочу уже в голос.

– Впервые слышу твой смех.

В его проницательном взгляде появляется нечто новое, ещё незнакомое мне. Шумный вздох вырывается одновременно у обоих.

Мои пальцы сжимаются на его груди. Его ладони снова обхватывают мою талию. Одна спускается и ложится на горящий, ушибленный зад.

Я умолкаю, чувствуя пульсацию внизу, и не могу отвезти взгляд от его лица.

Андрей хмурится. Подушечкой большого пальца проводит по моей нижней губе. И вдруг, склонившись, целует. Вторгается властно и глубоко…

Не могу поверить, что Андрей делает это на самом деле – обхватывает мои губы, посасывая, ласкает языком.

Голова кружится. Дыхание сбилось и сердце колотится так, будто я бегу.

Он отпускает меня, и стягивает рубашку через голову. Отбрасывает ее в сторону. Туда же отправляется остальная его одежда.

Он полностью разделся передо мной… После того, как засунул свой язык мне в рот. А теперь, как ни в чем ни бывало, стоит и рассматривает меня сверху вниз.

Я раньше не видела обнажённого мужчину живьём. А такого, как этот – так вообще нигде и никогда.

Сильное, красивое тело. Совершенные черты лица. Передо мной – человек, который не пасует перед трудностями и готов отвечать за всё, что делает.

А что можно делать сейчас мне? И есть ли что-то, чего делать нельзя? Продолжить пялиться или тихонько выйти?

Пока я гадала, Андрей поднял с пола гель, быстро намылился и встал под струи воды.

Чувствую, как всё труднее становится дышать. От пара? Делаю несколько глубоких вдохов…

Шум воды стихает и остаются только звуки музыки, доносящейся из-за двери.

Он поворачивается ко мне. Встречаюсь вновь с его тёмными глазами, в которых бушует пламя. И чувствую, что этим пламенем от охвачен весь.

Бессовестно любуюсь обнажённым мужским телом. Задерживаю взгляд на его бёдрах и спешно отворачиваюсь, будто меня застали за чем-то постыдным.

– Извини за это, – произносит негромко.

Делаю шаг ему на встречу, не в силах устоять:

– Это было очень… приятно.

Вижу, что он будто борется сам с собой. И делает выбор не в мою пользу:

– Аля, выйди и ляг в постель, – звучит его чуть хриплый голос.

– Что? – не понимаю.

Его лицо не отражает больше ни одной эмоции. Совершенно равнодушное, словно маска.

Я продолжаю неподвижно стоять перед ним, растерянно моргая.

– Полотенце, – он кивает на противоположенную стену.

Снова включает душ, и на меня летят ледяные брызги.

Всё? Он больше не хочет поцелуев и жарких прикосновений? Ничего больше не хочет? Но как же…

Разворачиваюсь, хватаю полотенце и выхожу.

Глаза наполняются слезами. Я смаргиваю их, но комната всё равно плывёт.

Его ноутбук на диване, из которого доносится всё та же проникновенная песня.

Стою посреди комнаты и слушаю её… Слушаю… снова и снова, минута за минутой.

– Я дал тебе возможность выбрать, – вдруг раздается низкий голос позади.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Но я, собравшись с духом, поворачиваюсь к нему.

– Андрей… – впервые называю его просто по имени.

Но осекаюсь. Он по-прежнему голый, не считая полотенца на бёдрах.

Подходит к окну и опускает жалюзи. Я силюсь понять, что происходит, но…

Но не могу поверить в происходящее, даже когда он запирает дверь палаты изнутри.

Возвращается ко мне. И разводит мои прижатые к груди руки. Махровая ткань соскальзывает вниз.

Полотенце не успевает коснуться пола – Андрей ловит его, и набрасывает мне на голову, взлохмачивая мокрые волосы.

– Я что тебе сказал?

Он обходит меня и останавливается сзади. Вновь оборачивает мои плечи и прижимает к себе за живот. Спиной ощущаю его эрекцию, на голом животе – прохладную ладонь.

– Идти в кровать, – отвечаю, затаив дыхание.

– И почему не послушалась?

– Не успела.

– Я минут пять поливался ледяной водой. Должна была успеть одеться и лечь.

Задыхаюсь от его прикосновений.

Андрей делает шаг к кровати, мягко подталкивая меня перед собой.

– Ждала меня? – шепчет, касаясь губами виска.

– Да, – признаю я. И так ведь понятно.

– Слёзы по какому поводу тогда?

Я упираюсь в высокое металлическое основание кровати. Чувствую опять, как мужчина прижимается сзади и заключает меня в кольцо сильных рук.

– За последние двадцать минут ты хохотала, плакала, пела… – он наклоняется и прикусывает мочку уха. – Знаешь, что еще я хочу услышать?

Чувствую, как от затылка к копчику бегут мурашки, и закрываю глаза.

Влажная ткань спускается к ногам. Я снова перед ним обнажена.

Пытаюсь повернуться, но Андрей не позволяет. Обхватывает мои бёдра и нежно, но твёрдо вжимает в свой пах.

– Хочу услышать, как ты стонешь от удовольствия, а не боли…

От звука его голоса низ живота охватывает жидким огнём. И я отчётливо понимаю, что рядом взрослый, искушённый мужчина. Который точно знает, чего хочет.

Его прохладные ладони скользят по моему телу вверх. Обхватывают груди и мягко сжимают.

В ушах – шум. В голове не осталось, кажется, ни одной здравой мысли.

Чувствую животом его пульсацию внизу через полотенце..

Моя спина выгибается будто бы сама собой. Откидываю голову ему на плечо и облизываю пересохшие губы, стараясь дышать ровнее.

Андрей приподнимает моё лицо за подбородок, склоняется и целует. Медленно, чувственно втягивает мой язык в рот, ласкает губы…

Я не выдерживаю больше этой сладкой пытки. Из груди вырывается глухой стон…

– Вот так… – удовлетворённо шепчет он.

Сдвигает волосы на одно плечо. И нежно целует у основания шеи.

Я пытаюсь развернуться, но он удерживает. Давит ладонью мне на плечи, вынуждая наклониться вперед. Гладит ягодицы, лаская губами кожу спины – будто целует каждый позвонок.

Я в смятении. Не думала, что мой первый раз будет таким… Это поза безумно эротичная, конечно. Но больно уж бесстыдная, совершенно развратная.

Мне же хочется чего-то более интимного… Лицом к лицу, с поцелуями.

И я сжимаюсь всё-таки, когда его пальцы касаются меня между ног. Резко поворачиваюсь и встречаюсь с тёмным, полным первобытного желания взглядом.

Андрей делает глубокий вдох, и с шумом выдыхает.

– Чего ты испугалась? – спокойно спрашивает, подсаживая меня на высокую кровать.

Я плотно свожу коленки и скрещиваю руки на груди.

– Ничего, – уверенно, как мне кажется, отвечаю.

Наблюдаю за Андреем, силясь прочесть эмоции по его лицу.

Он дотягивается до спинки стула и подкатывает его к нам. Садится напротив. Берет с тумбочки ватный тампон.

Передо мной уже не любовник, а снова мой врач. Смена его настроения с игривого на сосредоточенное совершенно сбивает с толку. Но напрасно.

Андрей касается повязки на моей шее. Она промокла насквозь. И как только поддевает край, вниз по груди и животу скатывается несколько капель воды.

Вместо того, чтобы стереть их, он прижимается губами к моей ключице. Ведет ниже, к груди. И обводит ореолы по очереди языком.

Мне так хорошо… нереально, восхитительно просто!

Его губы смыкаются на соске. Сначала нежно, потом всё яростнее он начинает терзать мою грудь. Массирует и мнёт, посасывает и легонько кусает…

И я, поглощённая новыми ощущениями, не замечаю как Андрей разводит мои ноги.

Гладит бёдра, надавливает осторожно между ними. И я теряюсь в своих ощущениях.

Его язык ныряет во впадину пупка. Ладони с силой сжимают мои ягодицы, и я от неожиданности вскрикиваю.

– Ложись, – низким, чуть охрипшим голосом произносит он. И я слушаюсь.

Нет, это всё нереально.

Большой красивый мужчина сидит у моей кровати. И я лежу поперек неё, перед ним, совершенно голая…

Он касается губами моего впалого живота под пупком… ведет ниже…

Я ощущаю, как по влажной коже пробегает холодок.

Это не может происходить со мной…

– Андрей Матвеевич…

– Поцелуи тебя пугают больше, чем скальпель?

– Нет, но… Это слишком…

– Я не собираюсь делать тебе больно.

Замираю, вытаращив глаза.

Больно? Да я сейчас со стыда сгорю! Насмерть!

Надо сказать ему. Что меня и в губы-то по взрослому никто еще не целовал… А он трогает прямо там, смотрит и…

Андрей находит самую чувствительную точку, и обхватывает губами пульсирующий бугорок. Меня подбрасывает, как от удара током… Вскрикиваю и вцепляюсь в его густые волосы обеими руками, пытаясь вывернуться.

– Не надо так, пожалуйста…

Всегда думала, что влюблённые пары позволяют себе такую смелость в постели только со временем, узнав друг друга. Но влюбленные – это не про нас.

Он – мужчина. Я – женщина, которая добровольно ему отдалась. Он знает, что делает.

Решаю не перечить и довериться ему во всём.

Наши взгляды встречаются. Впервые вижу Андрея таким – агрессивным, пугающим… он на пределе.

Он сдёргивает полотенце и подтягивает мои бёдра к своим. Понимаю, что веду себя как идиотка, но всё равно не могу перестать трястись.

Вдруг сейчас будет больно настолько, что не смогу вытерпеть молча? И он поймёт, что у меня, в моём-то возрасте, еще не было мужчины… Скучная, никому не нужная серая мышь.

За такое короткое время Андрей стал для меня всем – спасителем, другом… любимым мужчиной. Любимым…

Проговариваю про себя это слово. И осознаю, что шансов получить его себе навсегда у меня всё равно нет. Моя болезнь – единственное, что нас связывало. Он вылечил, и больше ничего общего у нас нет и быть не может.

Поэтому, не стоит переживать, какой он меня увидит. Эта ночь не изменит ровным счётом ничего.

Такие мужчины даже не смотрят на таких, как я. И то, что происходит, я краду у какой-нибудь другой, красивой, умной, раскрепощённой женщины.

Сейчас со мной он просто спустит пар, снимет напряжение последних недель. Ну и пусть… А у меня останутся воспоминания.

Длинные мужские пальцы проходятся по ногам, приподнимают их и разводят еще шире. Гладят влажную кожу между ними. И вторгаются внутрь.

Вскрикиваю, но больше не отталкиваю.

– Сейчас расслабься, полностью.

Андрей склоняется так, что я чувствую его рельефный пресс животом. Упирается локтями по обе стороны от моей головы и целует в губы. Очень глубоко, сбивая дыхание.

Опускает руку, еще раз гладит местечко, которое пульсирует и жжёт. И прижимает член к самому входу.

Понимаю, что женщина и мужчина созданы друг для друга, и то, что он сейчас сделает – это нормально. Но всё равно боюсь.

Поднимаю руки и упираюсь в его каменные плечи. Он ловит их и по очереди зажимает запястья над моей головой.

Давай, скажи ему, что он у тебя первый!!! Скажи, иначе он тебя просто разорвёт!

Но я молчу.

Делаю глубокий вдох и отворачиваюсь, чтобы Андрей не видел моей реакции.

Он толкает бёдра вперед, одним плавным движением наполняя меня собой. Я вскрикиваю.

Но не от боли. Потому что боли почти нет. Есть сильное давление и страх, что там, внутри, что-то не так.

– Аля… – обхватывает моё лицо и впивается в рот.

За первым толчком следуют другие. Поначалу медленные, плавные. Но, спустя минуту становятся частыми и сильными.

Моё сердце колотится, как бешеное. Внизу живота будто закручивается пружина… И я прикусываю его губу, не сдержав порыва.

Он отпускает мои запястья, сжимает ладонями груди и тут же отвечает – прихватывает зубами сосок.

Выгибаю спину и постанываю от невероятных ощущений. Как он и хотел.

– Ммм… – слышу и его стоны тоже. – Хочу в тебя кончить…

– Что?! – не верю своим ушам. – Нет!

Это такая шутка? Я, конечно, не врач. Но понимаю, какие могут быть последствия… Ему всё равно, а мне потом…

– Андрей… нет… Остановись!!

Но он не слушает. Поднимается во весь свой внушительный рост. Хватает подушку и подкладывает под мои бёдра… Разводит их и начинает двигаться так, что у меня звенит в ушах от ошеломляющих ощущений.

Это какое-то сумасшествие. Он играет со мной, словно с безвольной куклой.

То входит медленно, но очень глубоко, заставляя стонать. То вторгается резко, частыми толчками. Вырывает из моей груди крики, заглушая их поцелуями.

Я мечусь по постели, комкая простыни. Трясусь крупной дрожью и срываюсь в пропасть первой.

Прихожу в себя и ошалело смотрю на Андрея. То, что он делает, кажется мне таким порочным…

Он закрывает глаза и запрокидывает голову. Его горячее, шумное дыхание нарушает тишину комнаты. Пальцы судорожно впиваются в мои бёдра, движения всё резче.

И я чувствую, что улетаю снова…

Наши дни. Карелия

– Телефон, Саш.

Я очнулась от воспоминаний и стянула рюкзак, из которого доносилось монотонное треньканье. Кому еще я могла понадобиться в такую рань? Конечно же, шефу.

– Что, тиран проснулся и уже требует к себе ассистента?

– Наверное, – я нехотя нажала на приём. – Да, Илья Алексеевич. Угу. Буду.

Юля еле дождалась, пока я дослушаю начальство. Аж подпрыгивала от нетерпения и любопытства.

– Подожди. Ну а как вы с ним умудрились…

– Я расскажу тебе всё, обещаю. Вечером, ладно? Надо бежать.

– Ловлю на слове, – погрозила она. – Подожди, давай сфоткаемся быстренько.

Зная Юлькино пристрастие запечатлевать каждый свой чих, я обреченно включила камеру на смартфоне. Чует моё сердце – быстренько не получится.

– Эй, ты чего?

Подруга бросила поясную сумку и куртку в траву, и приготовилась сигануть в реку.

– Я встану на эту кочку, а ты сфоткаешь. Ну-ка, подстрахуй.

Я аккуратно сложила свои вещи поверх её и закатала рукава. Река тут хоть и неглубокая, но течение очень быстрое. Брызги разлетаются на несколько метров по берегу.

– Юль, мы сейчас все мокрые будем!

– Ничего! Зато красота какая получится! Держи меня!

Я ухватила подругу за локоть. Она прицелилась и достала ногой до одного из широких порожков, почти сев на шпагат.

Я всерьёз засомневалась, смогу ли её подтянуть назад. Под ногами очень мокро и скользко.

Мимолётом кинув взгляд на противоположный берег, замерла в оцепенении. Среди яркой сочной зелени, в нескольких метрах от меня стоял Андрей. И не отрываясь наблюдал за нами.

– Саш, ну ты чего?! Держи же!!!

Но было поздно. Юлька потеряла равновесие. Ухватила меня за талию. И мы обе полетели в воду.

Глава 5

Андрей

– А ты в неплохой форме, – проговорил Роман, поравнявшись с Андреем. – Как для хирурга – так вообще. Не запыхался даже.

– Играю, когда график позволяет.

– А вон и Юлька с Сашкой, смотри… – он указал на противоположный берег бурлящей реки.

Миллер проследил за его рукой и увидел маленькую рыжую девушку. Она забавно корячилась, пытаясь достать ногой до торчащей из воды кочки. Даже с десяти метров было понятно, что её манёвр обречён на провал.

– Бестолковая… Сейчас же упадёт! – только и успел проговорить Рома.

Юлию с берега поддерживала подруга. Видимо, та самая Александра. Поймав её взгляд, Андрей замер.

Неужели – она?

Он присмотрелся внимательнее. Не впервые ему мерещится Аля в таких местах, где её просто не может быть.

Но время на размышления внезапно закончилось – отчаянные девчонки не удержались и кубарем свалились в реку, которая мгновенно подхватила их и понесла вниз по течению.

Роман громко выругался и рванул за ними. Андрей очнулся и припустил следом.

Следующие сотню метров бурный поток не встречал никаких препятствий, и девушек уносило всё дальше. Андрей вспомнил про водопад и похолодел , представив возможное падение с высоты на камни.

К счастью, впереди показался довольно низкий деревянный мост. И группа зевающих по сторонам туристов на нём.

Девчонок быстро заметили. Кто-то стал кричать и тянуть к воде руки. Двое мужчин спрыгнули в воду. Оказывается, перед мостом было довольно мелко, им – по пояс.

К тому моменту, когда парни подбежали к ним, спасательная операция уже завершилась.

– Юля, я тебе задницу надеру за такие дела! – проорал взбешенный Роман и схватил в охапку свою рыжую, испуганную жену.

Один из туристов, столпившихся возле мостика, проговорил что-то на китайском, в точности скопировав интонацию Романа. Остальные тут же осуждающе зашептались, поглядывая на здоровяка и гадая, исполнит он свою угрозу немедленно или нет. Женщины и вовсе бросали на него порицающие взгляды.

– Шутка, – рявкнул он, нежно прижимая рыжую к себе. – Принесу домой и буду хвалить…

Быстро убедившись, что медицинская помощь Юлии Владимировне не нужна, Миллер подошел к кучке людей в дождевиках. Они окружили сидящего в траве мужчину, который держал на руках промокшую до нитки девушку.

– Позвольте, я взгляну? – попросил он и протиснулся ближе.

Присел рядом с Александрой и озабоченно стал вглядываться в её лицо. Девушка как будто старалась на него не смотреть – отворачивалась и пряталась за мокрыми тёмными прядями.

Тёмными. У Али были светло-русые вьющиеся волосы. Она, без сомнения, была миниатюрнее, на пару размеров точно. А если уж называть вещи своими именами – у его пациентки имелся существенный дефицит массы.

Александра же являла собой образец женственности. Мокрая одежда плотно облепила стройное девичье тело, и Миллер мгновенно оценил фигуру девушки на двадцать баллов из десяти.

Её била сильная дрожь – от холода и пережитого ужаса трясло, как осиновый лист на ветру.

– Я заберу её, – проговорил Миллер не допускающих возражений тоном.

Он подхватил Александру под спину и колени, устроил её голову на своём плече и поднялся под настороженными взглядами прищуренных глаз.

– Я врач. Я ей помогу, – пояснил он и понёс девушку прочь.

Поняли его или нет – было не важно. Андрей не видел и не слышал ничего вокруг, только её неровное дыхание.

– Андрей, стой! – прокричали сзади. – До отеля слишком далеко. Нужно с них мокрые тряпки снять.

Они отошли метров на двести от моста. Убедившись, что людей поблизости не видно, Роман стал стягивать с жены одежду.

Андрей в нерешительности замер. Потом осторожно опустил свою ношу на землю.

– Можешь стоять? – спросил он, не переставая прижимать её к себе.

Она подняла на него огромные голубые глаза и впервые посмотрела прямо ему в лицо.

– У тебя шок, похоже… – он слегка отстранился и стал расстёгивать её спортивную куртку, подкладка которой, словно губка, удерживала холодную речную воду.

Куртка полетела в траву. Действуя на автомате, Андрей ухватился за низ прилипшей футболки и резко потянул. Девушка, подчиняясь, подняла руки и позволила себя раздеть.

И у Миллера мгновенно перехватило дыхание, когда его взгляд уперся в полные манящие холмики. Натуральный, совершенной формы третий размер, не меньше.

Он закашлялся, будто прочищая горло. В трусах стало очень тесно. Его мужской интерес к ней не смогли бы скрыть сейчас даже самые широкие спортивные штаны.

Андрей разозлился на свою несдержанность и стал резкими движениями стягивать с себя кенгуруху. Надел её на дрожащую девушку и опустился перед ней на колени, продолжив освобождать от мокрой одежды уже её ледяные ноги.

– Наш дом ближе, давайте туда… – проговорил Рома, поравнявшись с ними.

И через пол минуты уже скрылся за деревьями.

Андрей снова попытался взять девушку на руки. Она неожиданно воспротивилась.

– Там остался телефон… мой начальник будет..

– Мы за вещами вернёмся. Главное сейчас – тебя согреть.

Он потянул её за руку и быстрым шагом направился в сторону отеля. Саша едва поспевала за ним, но вслух не возмущалась.

Всю дорогу Миллера одолевали сомнения – она или не она. Цвет волос легко изменить, вес – набрать. Но как можно за два месяца отрастить натуральную, полную грудь?

А ведь он не знает, какой была Аля до того, как попасть к нему в руки два месяца назад. Болезнь людей не красит, да. Излишняя худоба делает черты лица резкими, угловатыми. Серый цвет кожи и синяки вокруг глаз тоже красоты не добавляют. И тем не менее, он конкретно так запал на неё тогда.

Чего уж говорить об этой Александре. Да она просто олицетворение греха. И Миллеру не будет теперь покоя, пока он не получит её в безраздельное владение.

Глава 6

Александра

Андрей не узнал меня! С одной стороны – и хорошо, что так. Нам обоим было бы сейчас неловко, мягко говоря.

В голове, будто наяву, звучит его голос: "Аля, всё самое страшное позади. Теперь всё будет хорошо, я же обещал тебе…"

Вот только мы с ним под этим самым "хорошо" подразумевали разные вещи. Я – что он и дальше будет рядом. Не только в горе, но и в радости, так сказать. А он, очевидно, и не думал ни о чем подобном, раз даже ни разу потом не позвонил.

Обидно до слёз.

И вот теперь мы с ним стоим одни, посреди утреннего леса, и он стягивает с меня одежду. Чёрт, и бельё тоже? А я настолько ошарашена неожиданной встречей, что даже среагировать нормально не могу – послушно поднимаю руки, позволяя ему раздеть себя по пояс.

Когда поднимаю взгляд к его лицу, вижу, что он смотрит на мою голую грудь. Смотрит по-мужски и совершенно не таясь. А я начинаю дрожать сильнее, то ли от холодного ветра на влажной коже, то ли от его осторожных прикосновений.

Успокойся, Темникова. Он тебя уже видел голой и везде трогал.

В первый раз – на операционном столе, когда нащупывал лимфоузлы и выбирал, где резать. Не хотел уродовать шею, но пришлось – остальные оказались слишком глубоко или неудобно расположены. Ещё успокаивал и обещал, что сделает какой-то особый пластиночный шов и шрам будет маленький и незаметный.

Мне было тогда всё равно – я не верила, что поправлюсь. А Андрей верил. И оказался, на моё счастье, прав во всём.

Ну а когда он везде меня трогал во второй раз… Сейчас лучше об этом не вспоминать.

Андрей стащил свою толстовку через голову и остался в одной белой футболке. Быстро надел её на меня, заботливо просунув руки в рукава. Обхватил меня за талию, собираясь нести дальше, видимо.

А я отчетливо поняла, что моё разбитое уже один раз этим мужчиной сердечко такой пытки не выдержит. Чем он ближе, тем мне больнее.

Я выпуталась из крепких объятий и несильно оттолкнула его.

– Там остался телефон… мой начальник будет..

– Мы за вещами вернёмся. Главное сейчас – тебя согреть.

Боже, да я плыву от одного только его голоса. Низкого, обволакивающего, невероятно сексуального.

Обхватив мою ладонь, Андрей быстрым шагом направился в сторону отеля. И всю дорогу был задумчив и как будто старался на меня больше не смотреть.

Но когда мы вышли к коттеджам, он вдруг остановился и пристально посмотрел на меня.

– Саша.

– Мм? – только и смогла выдавить я.

– Меня зовут Андрей.

Точно не узнал. Иначе, зачем бы тогда знакомиться заново?

– Спасибо, что помогаете… Андрей.

Он кивнул, и мы двинулись дальше, не размыкая рук.

Коттедж, который занимали наши друзья, стоял у самой кромки леса. Из окон первого этажа доносились звуки ссоры. Ромкин рык и Юлин писк. Причем, не ясно было – кто из них нападает, а кто защищается. Этот свирепый громила наводил ужас на провинившихся подчинённых, даже не повышая голоса. А вот на Юльку он мог орать сколько угодно – она и ухом не вела.

Андрей поднялся было на ступеньку, но затормозил.

– Знаешь, не хочется им мешать… Пошли в свой корпус.

– Мои ключи остались в сумке. Можно, конечно, попросить горничных…

– Я пошлю кого-нибудь за вашими вещами, как только мы окажемся внутри, наконец. Идём.

Металлические нотки в его голосе отбили охоту спорить. В конце концов, еще каких-то пол километра, и я окажусь в своем номере. Встану под горячий душ… нет, лучше наполню ванну. Ноги совсем окоченели в мокрых кедах.

Стоило нам появиться в холле, как мы мгновенно привлекли к себе внимание. Девушка с мокрыми растрёпанными волосами в мужской толстовке на голое тело. И высокий подтянутый красавец, в безупречном облике которого имелся лишь один изъян – тёмные мокрые пятна со следами речного ила на одежде. Видимо, испачкался, когда нёс меня на руках и прижимал к себе.

– Господин Миллер! – обрадовался управляющий, подходя к нам.

Миллер… Теперь хоть буду знать фамилию своего спасителя.

– И милая барышня, – продолжил приветствие он, улыбнувшись мне.

– Пришлите, пожалуйста, ко мне человека, который хорошо знает окрестности. Мы оставили вещи у реки. Я объясню, где именно. Нужно их найти и забрать.

Не дожидаясь ответа управляющего, Андрей снова взял меня за руку и уверенным шагом направился к лифтам под многочисленными любопытными взглядами постояльцев и персонала.

Я напрочь забыла про оставленный в сумке на берегу ключ. И вспомнила только, когда мы поднялись на мой этаж. Ладно, останусь одна и придумаю что-нибудь.

Двери распахнулись, я открыла рот, чтобы еще раз поблагодарить и попрощаться…

– Темникова, где тебя черти носят?! – проорал начальник мне в лицо.

От неожиданности я отскочила обратно в лифт, неуклюже подвернув ногу. Андрей тут же поймал сзади, не дав упасть.

– Илья Алексеевич! Доброе утро, – раздражённо проговорила я, быстро придя в себя.

– Очень недоброе, Темникова! Ты на кого похожа? – он стал оглядывать меня с головы до ног. – Я прождал тебя целый час..

– Вы звонили мне минут тридцать назад…

– Ты так и будешь там стоять? Выходи уже!

Я бросила взгляд в зеркало и виновато улыбнулась Андрею. Сделала шаг навстречу Белову, и тут произошло неожиданное. В который уже раз за это утро.

– Андрей Матвеевич, – представился Миллер, протягивая Белову руку и одновременно задвигая меня себе за спину. – У Саши ключ от номера остался в реке. Так что мы пока наверх.

Шеф что-то невнятно пробурчал и демонстративно проигнорировал вполне мирный жест моего спутника.

– И телефон её, кстати, там же, – злорадно добавил Андрей. – Не утруждайте себя звонками.

Нажал кнопку, и двери лифта закрылись. Теперь Белов и вовсе сживет меня со свету…

Глава 7

Андрей

Мнение о начальнике Александры у Миллера сложилось мгновенно и навсегда. Он с брезгливостью относился к таким самодурам и старался никаких дел с ними не иметь.

Судя по реакции Саши, отчитывал при посторонних он её не впервые. Она, вроде бы, и огрызнулась. Но полноценный отпор не дала. Значит, очень дорожит своей должностью, не смотря на хамоватого шефа.

Стоп. Роман же говорил, что этот Белов к ней неровно дышит. Может, приревновал, увидев свою ассистентку с незнакомым мужчиной?

В любом случае, не помешает навести справки об Илье Алексеевиче и его компании. Возможно, потом пригодится.

А Александра, тем временем, растерянно молчала. Пришлось снова взять её за руку, чтобы вывести из лифта.

– Я сейчас подумал. У тебя с ним только рабочие отношения?

– Только рабочие, – она нахмурилась.

Приложил ключ-карту, дверь отъехала в сторону.

Зачем он её к себе привёл? Какое ему дело до того, что их связывает с шефом? Ну похожа она на Алю. Очень похожа. И что с того?

А вот что. Раз кроме мужа подруги некому её тут оберегать от похотливого начальника, мужчины у неё сейчас нет.

Надо как можно скорее проверить, есть ли на шее шрам. И если нет, можно с чистой совестью уложить её прямо сейчас в койку. Определённо, им обоим не помешает снять стресс.

– Проходи. Я позвоню вниз, они пришлют кого-нибудь с ключом. Какой номер?

– Восемь-двенадцать.

Андрей пристально осмотрел её с головы до ног.

– Сходи пока в душ. Погреешься, смоешь грязь. За ней всех порезов и ссадин не видно.

– Нет. Я у себя, – излишне твёрдо ответила она.

Миллер набрал короткий номер для связи с менеджером. Попросил доставить вместе с ключом завтрак на двоих и перечислил всё, что может понадобится для очищения и обработки ран.

Девушка отвернулась и подошла к прозрачным дверям на террасу. Вид на лес и озеро с высоты открывался потрясающий. Он и сам завис сегодня, когда проснулся и впервые увидел здешний рассвет.

– Хочешь, позавтракаем там?

– Спасибо. Но я дождусь ключ и к себе.

– Ну, пока ты будешь ждать, какая-нибудь речная зараза проникнет через порезы внутрь и отложит яй… – он не успел договорить.

Она так изменилась в лице, буквально посерела на глазах. А потом и вовсе согнулась, прижав руку к животу.

Андрей подбежал к ней и схватил за плечи. Попытался заглянуть в её лицо, но мешали густые каштановые пряди.

– Саш, я пошутил… Ну что ты, как маленькая?

– Где ванная? – сдавленно прошептала она, делая редкие глубокие вдохи.

– Там. Идём.

– Не надо со мной.. – она оттолкнула его и бросилась в ванную.

Андрей последовал за ней. Но остановился у двери, услышав сдавленный кашель. Надо же, какая впечатлительная! Затошнило от одной невинной фразы…

От двери послышался звонок.

– Господин Миллер, вот ключ. А это из медпункта, всё что вы просили.

Андрей торопливо забрал из рук консьержа ключ и пакет, и выпроводил его прочь.

Вернулся к ванной, постучал в дверь. Тишина в ответ.

– Я вхожу.

Девушка сидела на бортике большой прямоугольной ванны и держалась за живот, тяжело дыша. При виде Миллера её снова скрутил спазм.

– Кажется, я понял, – проговорил он.

Подошёл вплотную к ней и развёл её скрещенные руки.

Александра испуганно уставилась на него. И вскрикнула, когда он начал снимать с неё свою толстовку. Попробовала сопротивляться, но в следующую секунду всё равно осталась совершенно голая.

– Мы перепачкались с тобой в этой зелёной дряни. Она мерзко воняет. Неудивительно, что тебя тошнит.

– Я не…

Он подал ей полотенце, чтобы прикрылась.

– Кроме того, я в этой кофте с утра бегал, – он точным броском отправил её в корзину для белья, стараясь не смотреть на обнажённую гостью.

И под её ошарашенным взглядом стал стягивать с себя футболку и штаны.

– Андрей!

От того, как она выкрикнула его имя, у Миллера участился пульс. Во рту мгновенно пересохло. Воображение начало рисовать картины, одна развратнее другой.

Сейчас бы прижать её вон к той стене, подсадить на себя… Она такая лёгкая, малышка.

Они, не мигая, смотрели друг на друга. Саша – укутавшись в полотенце. Андрей – опустив руки к заметно оттопырившимся в районе паха боксерам.

– Можно мне воды? – фальшиво бодро попросила она.

– Можно. Сейчас налью.

Шумно выдохнув, Андрей вышел и направился в кухню. И усмехнулся, когда услышал щелчок замка. Она боится его, что ли?

Открыл кран и побрызгал себе на лицо. Хотя, не помешало бы сейчас облиться холодной водой полностью. А лучше прыгнуть в сугроб.

Пока гостья плескалась в душе, Миллер надел, наконец-то, чистые джинсы и футболку.

Привезли завтрак из ресторана, и он попросил накрыть в комнате. На крыше можно будет устроить потом романтический ужин.

Александра вышла минут через пятнадцать. В пушистом белом халате, заметно посвежевшая и даже с румянцем на щеках. Неизменными остались только многочисленные синяки и ссадины на руках и ногах. Каким-то чудом лицо осталось целым.

Она небольшими глотками выпила воду, которую Андрей оставил для неё на журнальном столике. Там же лежали принесённые консьержем ключ-карта и лекарства. Главное, чтобы нашлись антисептик и стерильные повязки. Остальное, если понадобится, можно докупить потом.

Саша взяла в руки пластиковый прямоугольник.

– Да, это твой, – он кивнул. – А это принесли из аптеки, пока ты была в душе. Там самое основное, без чего нам не обойтись, – он указал на пакет. – Я еще раз руки помою и приступим.

И ненадолго вышел. А когда вернулся, увидел озадаченную Александру с аптечным пакетом и коробкой презервативов в руках.

Девушка улыбнулась и посмотрела на Миллера. Поднесла коробочку ближе к глазам, прищурилась и, как будто, прочитала:

– Первое средство при порезах и ушибах.

– Я имел в виду, нам не обойтись без антисептиков. Презервативы, вероятно, шли в подарок ко всему остальному.

– Я поняла.

Андрей обошёл журнальный столик и опустился на диван. Вытряхнул из пакета пузырьки, тюбики и несколько упаковок с бинтами и повязками. Александра молча наблюдала за ним.

– Я – хирург. Окончил Мед в Калгари, но практики получилось всего несколько лет. Больше занимался исследовательской работой. Потом совсем ушёл в бизнес. Хочешь, расскажу, почему? Иди сюда.

Так Андрей обычно заговаривал зубы маленькой племяннице, перед тем, как сделать болезненный укол.

Александра осторожно села рядом с ним на диван.

– Кроме того, что мне видно, есть глубокие порезы? – спросил он, разрывая пакетик с ватой.

– На правом бедре и плече.

– Показывай.

Она замешкалась.

– Мы с тобой не на свидании, не надо меня стесняться. Быстро повязки наложу и пойдём уже завтракать.

Саша нехотя повернулась к Миллеру спиной и приспустила халат.

Андрей, затаив дыхание, собрал каштановые пряди и откинул с её обнаженного плеча, заодно освобождая шею. На том месте, где у Али должен был бы быть шрам, виднелась свежая ссадина – несколько сантиметров содранной о речные камни кожи.

А на хрупком маленьком плечике расползлось бурое пятно, посередине которого пролегал довольно глубокий порез с запёкшейся кровью по краям. Андрей смочил тампон перекисью и стал осторожно промывать.

Девушка шумно вздыхала при каждом его касании, но вытерпела все манипуляции молча. Заговорила только, когда он закончил накладывать повязки.

– Ну и почему?

– Что?

– Почему вы оставили хирургическую практику?

Ухо резануло это её "вы". Намеренно держит дистанцию или и вправду считает его слишком старым? Ей чуть больше двадцати, значит разница в возрасте у них примерно лет семь-восемь.

– С детства занимался хоккеем. Сначала здесь, в России. Потом и в Канаде, когда родители развелись и мы с мамой переехали в Калгари. Частые травмы мешали работе и едва не поставили на ней крест, когда я получил серьёзный перелом кисти.

Она обернулась и сочувственно взглянула на него через плечо.

– Нужно было от чего-то отказаться. Либо хирургия, либо спорт. К тому времени исследовательская деятельность начала приносить плоды, бизнес пошёл в гору… Выбрать оказалось не сложно.

– Так вы здесь по делам? На этой конференции?

– Да. А по её окончании планирую еще на пару месяцев задержаться в России, навестить родных в Москве. Показывай второй.

Девушка нехотя облокотилась на подушки и развела в стороны полы халата, обнажая бедро. Круглое, на вид упругое и наверное, очень нежное.

Миллер не смог сдержать вздоха. Да что за чертовщина? Как подросток, в самом деле!

Он как можно скорее повторил те же действия, что и ранее с плечом. Аккуратно наложил стерильную повязку и разровнял клейкий слой ладонью.

Схватить бы её сейчас, сорвать дурацкий халат и вжать животом в спинку дивана…

– Спасибо, Андрей.

Александра поправила халат, туже затянула пояс на талии и встала.

– А ты? Чем занимаешься?

– Я окончила лингвистический в прошлом году. Работать на Белова начала ещё на втором курсе. Сначала как офис-менеджер. Со временем вникла в специфику бизнеса, и уже полтора года занимаюсь маркетингом.

– И часто он тебя с собой по командировкам таскает?

– С собой – нечасто. Сейчас я тут скорее, как переводчик. Последние пол года много езжу на Алтай, у нас там офис и один из производственных комплексов.

– Пол года?

– Да. Была там, наверное, больше времени, чем дома.

Андрей отвернулся, чтобы не выдать смятения. В феврале, когда Аля умирала у него на руках в московской клинике, Саша была на Алтае.

Утром он еще допускал вероятность того, что она его просто не узнала… Он же постоянно был в медицинской маске, а она мало что различала без своих очков. Но теперь всё встало на свои места – она не та, за кого он её принял.

Можно обрадоваться и начать знакомство с Александрой с чистого листа. Пригласить на прогулку, позвать на свидание… Почему же тогда он так разочарован? Надеялся, что судьба подбросила ему второй шанс?

С Алей у них всё равно ничего бы не вышло. Он особенно чётко это вдруг осознал.

Встреть она его сейчас – даже руки ему, наверное, не подала бы. После всего того, что он с ней сделал тогда…

Набросился на слабую, беззащитную девочку, словно обезумевший, голодный зверь. А когда пришёл в себя, было уже поздно.

Всякий раз, невольно вспоминая её испуганные глаза, тонкие руки и маленькие ладошки, упирающиеся в его грудь, тот её первый, пробравший до мурашек крик, – он испытывал сильнейшее отвращение к себе.

Приближаться к Але с того дня, когда всё вскрылось, было нельзя. Таким было главное условие её матери, помимо прочих. Иначе все пошли бы под суд.

За свои действия Миллер готов был отвечать. Но вся загвоздка заключалась в том, что отвечать пришлось бы не ему одному. К ответу привлекли бы всех – и Никиту, который точно лишился бы медицинской лицензии, и половину его сотрудников. А все они, по сути, были непричастны…

И всё, что он мог после этого – это звонить Никите и выслушивать короткий сухой отчёт. Она в порядке, кровь в норме, организм быстро восстанавливается…

– Андрей Матвеевич, я к себе.

Красивый женский голос вывел Миллера из раздумий.

Голос.

Какой на самом деле у Али голос, он так и не успел узнать – распухшие лимфоузлы сдавливали связки, и девушка едва могла говорить.

Александра наклонилась, подхватила свои мокрые кеды, которые оставили на светлом ворсе ковра грязные следы, и босиком направилась к лифту.

Андрей последовал за ней.

– Если кто-то пойдёт искать наши вещи, дайте мне, пожалуйста, знать? Я бы вам свой номер оставила, но не помню его наизусть.

– Я позвоню Роману, – ответил Андрей чуть охрипшим голосом.

– Ещё раз – извините за беспокойство, – она нажала на кнопку.

Вот он – подходящий момент для того, чтобы пригласить её куда-нибудь вечером. Но у Миллера будто язык прирос к нёбу.

Двери лифта раздвинулись, она сделала было шаг внутрь. Андрей выбросил руку вперед, схватил девушку за талию и втянул назад в апартаменты.

Глава 8

Александра

– Мы с тобой не на свидании, не надо меня стесняться.

Я медленно повернулась к мужчине спиной. Хотелось прокричать этому слепцу:

"Я тебя не стесняюсь. Я боюсь, что ты увидишь шрам на шее и, наконец, поймешь, кто я. "

Уж лучше продолжать обманываться и убеждать себя, что он так поступил со мной не по своей воле. Не потому, что я стала ему неинтересна и он просто вернулся в свою обычную жизнь, быстро забыв обо мне.

Я чувствовала себя униженной из-за того, что он меня бросил. И из-за того, что сегодня даже не узнал. Хотелось убежать от него как можно дальше и больше никогда не вспоминать, не мечтать, не жалеть ни о чём…

Я сидела перед Андреем молча, прокручивая в голове этот монолог. Его руки прошлись по ушибленному плечу и коснулись шеи. Кожу тут же защипало.

Следующие несколько минут он обрабатывал мои порезы и накладывал повязки. Я с трудом выносила его прикосновения. Всё ещё слишком хорошо помню его руки на своём теле в нашу первую и единственную ночь.

Немного отвлекал разговор. Андрей рассказывал о себе, и я внимательно слушала. И удивлялась – как вообще я могла его принять за обычного врача? Да от него же так и веет силой и властью.

Простой хирург не решился бы на то, на что пошёл ради моего спасения Андрей. Наша система здравоохранения мигом перемолола бы его и выплюнула. Но Миллер, очевидно, был ей не по зубам.

Оказывается, он – канадец. Конференция закончится через две недели, и он снова уедет из страны.

В душе образовалась пустота, а сердце закровоточило еще сильнее.

Не знаю даже, зачем я соврала ему про Алтай. Если он не узнал меня стазу, еще там, у реки… Значит, просто не запомнил.

Оставаться наедине становилось сложнее с каждой минутой. Воспользовавшись его задумчивостью, я встала и быстро вышла в холл. Подхватила свои кеды…

Миллер всё же вышел провожать. Стоял и молча наблюдал за мной. А я едва не подпрыгивала от нетерпения в ожидании лифта.

Двери, наконец, открылись, и я шагнула внутрь. Но крепкая рука обхватила сзади мой живот и втащила назад.

Боже мой… что он делает?

Разворачивает к себе лицом, прижимая еще теснее. И я замираю, не зная, как себя вести.

– Останься…

Он говорит это своим обволакивающим, низким голосом так, что не остается сомнений – для чего именно просит меня остаться.

Его пылающее смесью не вполне понятных мне чувств лицо приближается к моему. Слышал, как меня выворачивало в его ванной, и всё равно собирается целовать?

Я увернулась от поцелуя, и его мягкие горячие губы полоснули по щеке. Ладони сжали талию до боли, и я охнула в голос.

Совсем как тогда… Мне было страшно переходить черту. И я отталкивала его, боясь довериться и пойти до конца. Но уже через несколько мгновений исступлённо задыхалась от наслаждения в его сильных руках… Боже, нет.. только не вспоминать!

Большая мужская ладонь обхватила моё лицо. Каменное, годами тренированное тело вжало меня в прохладную стену. Мы, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.

Почувствовав его ширинку, твёрдо и нагло вдавленную в мой живот, я упёрлась в широкую грудь ладонями. Мы оба тяжело и шумно дышали.

Хотелось отвернуться, но Андрей не позволил. Тогда я выдала единственную реакцию, на которую оказалась способна в своём положении – зажмурилась.

Зачем он это делает? Привык получать любую женщину по щелчку пальцев? Но я – не любая. Я уже знаю, как ЭТО может быть с ним. И как тошно потом будет вновь остаться одной.

Предательская слезинка скатилась по щеке. Обида на этого мужчину грозилась вот вот пролиться водопадом слёз.

Андрей поймал солёную каплю губами, и хрипло проговорил:

– Прости, Саш. Я забылся.

И наконец, отпустил меня, отступая на шаг.

А я торопливо нажала кнопку снова. На этот раз, двери открылись быстро. Я молча вошла в лифт, нажала кнопку своего этажа и закрыла глаза, только бы не встретиться с ним взглядом в зеркале.

Оказавшись, наконец, в своём номере, я дала выход эмоциям. Ревела несколько минут, не в силах взять себя в руки.

Ну почему всё так сложно?

Признаться Миллеру, что я – та самая Аля? Ну так она ему не нужна. Иначе хотя бы позвонил.

Делать и дальше вид, что мы не встречались до сегодняшнего дня? Но рано или поздно он всё поймёт. Я себя чем-нибудь выдам. Или Юлька проговориться. И какой тогда дурой я буду выглядеть в его глазах?

А главное – всё это ради чего? Ради секса на одну ночь? Или, если в этот раз он также внезапно не исчезнет, – будет роман на целых две недели?

В любом случае, Миллер скучать тут не собирался – пачка презервативов красноречиво намекала о его планах.

Ревность захлестнула с головой, вызывая новый всплеск рыданий. Этот мужчина делает меня слабой. Превращает в безмозглую истеричку.

Нужно бежать с этой чёртовой конференции как можно дальше от соблазна. Только вот шеф такой подставы не сможет понять и простить. А интересную, высокооплачиваемую работу терять не хочется.

Что же делать? Как выкрутиться с наименьшими потерями?

Раз уж начала косить под незнакомку, нужно подстраховаться как следует. Прежде всего – предупредить друзей о том, что Миллеру знать не положено. Эх, телефона, жалко нет. Ничего, забегу к ним перед тем, как предстать перед шефом.

Наскоро перекусив, оделась потеплее и уже собралась выйти, как дверь номера широко распахнулась.

– Александра!

– Вы не даете мне по вам соскучиться, Илья Алексеевич.

– Скажи мне, откуда знаешь Миллера?

– Моя личная жизнь вас не касается.

– Касается, Саша, касается. Я с ним деловые отношения наладить не успел, а ты уже перешла на личные. Ты – лицо сейчас, и в некотором роде, мозг моей компании. А теперь и тело, если спишь с самым крупным потенциальным инвестором.

– Вы размечтались, по моему. Чего же ему руку не пожали тогда?

– Не узнал его сразу, потом сообразил. Ты хоть знаешь, кто такой Андрей Миллер? Да он жрёт такие компании, как наша, на обед. Мы можем выплыть благодаря его деньгам. Неясно вообще, как его занесло на эту местечковую конференцию и почему он тут расхаживает без охраны, как простой смертный.

Я уселась на пуфик у двери и стала зашнуровывать ботинки.

– Ну почему же, местечковую. Тут много представителей крупных компаний из многих стран.

– Всё равно, не его уровень. Насколько ты с ним близка?

– Я с ним не сплю, если вы об этом спрашиваете.

– Откуда его знаешь, тогда?

Я решила не вдаваться в подробности.

– Он несколько часов назад вытащил меня из реки. Мы с Юлией Владимировной гуляли утром и свалились случайно.

– И раньше ты его не знала?

– Нет. Подождите, что значит, мы можем выплыть? Не замечала, что мы тонем.

Илья присел на корточки передо мной, сжал мои ладони в своих и проникновенно посмотрел в глаза. До чего ж красивый мужик… жаль характер отвратный.

– Темникова, послушай. Заводик, который я в прошлом году прикупил, вовсе не БАДы производит.

– Вы ж говорили, что не будете лезть в ту степь. Сложности с сертификацией и тому подобное…

– Деньги такие маячили, что я полез. И напортачил немного. Пришлось подделать результаты клинических испытаний. И пошло-поехало…

– Боже.

– Если коротко, то без серьёзных инвестиций я потеряю бизнес, а ты – работу. Так что, у меня к тебе предложение, дорогая. Сделай так, чтобы Миллер захотел вложиться в нас, и я перепишу на тебя всё Алтайское направление – производство, лаборатории… всё. Станешь состоятельной, самодостаточной женщиной, Сашуля.

– С чего вы взяли, что я смогу повлиять как-то на его решения?

– Дай ему то, чего он хочет.

– Думаете, он хочет меня? – я усмехнулась.

– Конечно. Он тебя глазами по всякому уже трахнул в этом лифте…

– Илья Алексеевич!

– Что, "Илья Алексеевич"? Я с тобой разговариваю откровенно, как со взрослой. И, положа руку на сердце, скажу – ты стала настоящей красоткой, Темникова. Раньше мне тебя в приёмную было стыдно сажать, а последнее время только и думаю, как найти к тебе подход. Не знаю, что ты с собой сделала два месяца назад.

Вот скотина! Сделал комплимент и тут же оскорбил. Ладно, мне не привыкать к его манере разговаривать с подчинёнными.

Сама никак не могу свыкнуться с новой внешностью. Всегда была рыхлой, полноватой девочкой с крупными порами и вечно воспалённым лицом.

Как мне объяснял мой лечащий врач, Никита Николаевич, болезнь влияла не только на иммунитет, но и на работу всего организма – как только с ней удалось справиться, все системы пришли в норму и проблемы со здоровьем решились, включая и гормональный дисбаланс. Кто бы мог подумать, что эта вялотекущая болезнь может так уродовать несколько лет? И если бы не Андрей…

– Чего замечталась? Мужик он привлекательный, кстати. Не так уж и сложно тебе будет закрутить с ним роман.

– Я подумаю над тем, о чём вы просите.

– Не над чем тут думать!

– Для раздумий нужен выходной! – настаивала я.

– Ладно, – сдался шеф. – Будет тебе выходной.

– Завтра.

– Уговорила. Почему завтра-то?

– У Юлии с Романом годовщина свадьбы. Будем отмечать.

– Правда? Зайду к ним обязательно..

Шеф что-то еще хотел сказать, но не успел. Раздался стук в дверь, она широко распахнулась, свалив Илью на пол. И в проёме появился Андрей.

Глава 9

– Саша, я тебе бинты и мазь хотел оставить, – проговорил Миллер, в упор не замечая сидящего на полу Илью. – Если будешь менять повязки… – он показал мне знакомый пакет.

– Спасибо, – я поднялась и протянула к нему руку.

Андрей осторожно обхватил моё запястье и локоть, и помог встать.

Ужасно неловко. Каких-то пол часа назад он вжимал меня в стену своей ширинкой, под которой всё было набухшим и горячим. А теперь, как ни в чем ни бывало, принёс вот повязки. Какие мужчины, всё-таки, хладнокровные.

– Андрей Матвеевич! – прозвучало из-за двери.

Шеф выбрался из угла, в который его случайно отправил минуту назад Андрей. А до этого сидел, затаившись. Ожидал, наверное, что-то интересное услышать? Не поверил, что мы едва знакомы.

– Здравствуйте, – проговорил Миллер, но в этот раз руки не протянул.

– Я был под таким сильным впечатлением! Подумал, куда это тащат с утра пораньше мою полуголую… эээ… Александру? Не узнал вас сразу.

– А я своё присутствие здесь и не афиширую.

Мужчины всё же пожали друг другу руки. Ну вот. Может, они без меня как-нибудь договорятся?

– Я, с вашего позволения, побегу.

Я схватила куртку, с трудом протиснулась между ними и пошла к лифтам. Скорее предупредить Рому, чтобы не откровенничал обо мне с Миллером.

Для Юльки я придумаю приемлемое объяснение, которое сможет удовлетворить её любопытство на ближайшие две недели, пока мы здесь. Знать правду ей точно нельзя – мигом займётся сводничеством и усложнит моё положение еще больше. Расскажу ей всё, когда мы вернёмся в Москву, а Андрей – в Канаду.

А вот как быть с её проницательным мужем? Миллеру он явно очень симпатизирует. И захочет знать причину моего странного поведения. Докопаться до правды ему труда вообще не составит.

Жму который уже раз за утро кнопку вызова лифта. И снова он тащится снизу еле-еле. Приближающиеся мужские голоса и шаги заставляют меня выбежать на лестницу. Пусть думают, что хотят. Мало ли, куда я тороплюсь?

Через минуту я была уже на улице. Ещё через пять – заходила в коттедж Юли и Романа.

Громко потопала в холле, раздеваясь. Судя по курткам и обуви, ребята сейчас дома. Прошла на кухню, скинула свитер и принялась изучать кофемашину.

Спальни в этом доме располагались на втором этаже. Молодожёны занимали одну, вторая пустовала. Я бы с большей радостью поселилась вот в таком доме у озера, чем в основном многоэтажном здании. но шеф решил, что удобнее будет держать помощника поближе к себе.

Кстати, о нём.

Не успела я наполнить кружку, как на горизонте появились Илья с Андреем.

Пару секунд я в замешательстве пялилась в окно. Проклятье! Зачем они сюда идут?!

Делать нечего. Придётся вломиться к ребятам в спальню прямо сейчас.

Я взлетела по лестнице на второй этаж, постучала сперва в одну дверь – тихо. Потом в другую.

– Юля, выйди пожалуйста!

– Сашка, это ты? Подожди внизу, сейчас спущусь…

– Это срочно.

Подруженька выглянула через несколько секунд, наспех запахивая короткий шёлковый халат.

– Прощение у мужа прошу, как видишь, – усмехнулась она. – Испугался за меня. Так орал…

– Сюда идут Андрей и Илья. Сделай кое-что для меня, это очень очень важно.

– Конечно, что угодно… – проговорила она, заметив, как я взвинчена.

– Для Миллера, если вдруг разговор зайдёт, я была последние пол года на Алтае. Ничем серьёзным не болела, в Гемцентре месяц не лежала. Запомни, пожалуйста, и Рому предупреди.

– Ладно. Подожди, а кому какая разница, где ты последние пол года провела?

– Юля! Все вопросы – потом. Они к двери, наверное, уже подошли.

– Как всё таинственно…

– Короче говоря, у вас гости. Не понимаю, что им тут надо, правда…

– Так Андрей Ромке написал пол часа назад, что зайдёт. Вроде, хочет о чём-то спросить.

Так, спокойно. Может, дело вовсе не во мне. Он же не сказал мне ничего, когда мы были в его номере? Не сказал. Значит, не узнал.

А то, что прижал у лифтов… Виновата моя новообретенная красота. Увидел меня голой и не смог устоять. Сработал, вероятно, какой-то первобытный инстинкт. Или, как это происходит у мужчин, я не знаю!

– Иди пока вниз. А мы сейчас оденемся и тоже спустимся.

Я обреченно поплелась в гостиную. А что делать? Придётся две следующие недели терпеть присутствие Миллера и гореть заживо от воспоминаний о том, что между нами было.

Мужчины как раз снимали куртки внизу. Завидев меня, разулыбались оба. Илья – заговорщически, с многозначительным прищуром.

– А мне Андрей Матвеевич как раз рассказал об утреннем происшествии. Лучше девочкам вообще одним к реке не ходить.

– Согласен. Здесь, вокруг, места довольно дикие, можно и заблудиться.

Мы прошли в кухню. Миллер сразу отодвинул для меня стул, и мы уселись рядом, касаясь плечами друг друга. Илья Алексеич стал по-хозяйски засовывать капсулы в кофемашину.

– Как себя чувствуешь? К вечеру сильнее, наверное, будет всё болеть.

– Чуть тянет, но терпимо, – я поморщилась.

– Насколько там всё серьёзно, – поинтересовался шеф у Миллера, кивнув на меня.

– Два довольно глубоких пореза, много гематом. Надо бы чаще накладывать мазь и менять повязку. И полежать лучше спокойно пару дней, а не носиться рысью по окрестностям.

– Вот Андрей Матвеевич как раз и поможет с перевязкой, да? У неё завтра выходной, будет лежать, выздоравливать.

– Помогу, – охотно согласился Миллер. – Зайду еще к тебе часов в десять. Может, понадобится обезболивающее, чтобы заснуть.

– Спасибо, но не думаю, что понадобится…

– Слушай, что тебе говорит врач, и не спорь, – слишком грубо перебил Илья, ставя перед нами две дымящиеся кружки. – Ты мне тут здоровая нужна, ясно?

Угу. А еще шеф надеется, что праздно шатающийся, ещё никем не взятый в оборот миллиардер зайдёт сделать мне укол перед сном, и останется до утра. Сводник.

– Завтра праздник у Юли с Ромой, я же вам говорила!

– Да да, – подхватила Юлька, появляясь на кухне.– Здрасьте всем.

– А вы, Юлия Владимировна, не сильно пострадали при заплыве? – ехидно поинтересовался Илья.

– Не сильно. На мне, вообще, всё как на кошке заживает – мгновенно. А ты как, Сань?

– Нормально.

– У неё теперь личный доктор, который проследит за лечением, – подмигнул Белов. Вот это уже был перегиб.

– Доктор? Это который хоккеист? – она взглянула на Миллера. – Может, лучше настоящему врачу тебя показать?

Андрей пошевелился рядом, и я поняла, что он положил руку на спинку моего стула. Всё ближе и ближе…

– Я – настоящий врач, к вашему сведению, – невозмутимо заверил тот. – Дипломированный, практикующий хирург.

– Как же нам повезло! Значит, сходим еще раз сфоткаться в реке! А Андрей Матвеич нас потом вылечит, в случае чего.

– Не смешно, Юля! – прогремел Роман, появляясь в кухне. – Про прогулки без взрослых вообще на ближайшие две недели забудьте!

– Не заводись. Лучше скажи, как завтра будем праздник отмечать. По прогнозу – гроза и ливневые дожди с утра до ночи.

– Значит, отпразднуем здесь. И Сашку не придётся далеко никуда таскать, она еще слабенькая.

Я похолодела. Неужели, Юлька не успела его предупредить? Все присутствующие уставились на меня, но Роман тут же поправился:

– Ты говорил, порезы у неё глубокие… я имею в виду, – он взглянул на Миллера. – Присоединишься к нам?

– Охотно, – кивнул Андрей, осторожно сжимая моё здоровое плечо. – Ждите подарок, Юлия Владимировна.

Глава 10

– Теперь, сели и рассказали мне, что происходит.

Только за Андреем и Ильёй закрылась дверь, Рома потребовал от нас ответа.

– Я сама не очень понимаю… – проговорила Юлька, присаживаясь на высокий стул рядом со мной.

– Я объясню, а ты не встревай, ладно? – попросила я, выразительно выпучив глаза.

Чёрт меня дёрнул утром рассказать ей о своём враче. Надеюсь, хоть Ромке она не разболтала об этом?

– Мы познакомились с Миллером два месяца назад, когда я проходила лечение в гемцентре. Андрей – тот самый врач, который перевел меня в частное крыло и спас.

Юлька взвизгнула и зажала рот руками. Хоть бы и дальше так сидела, молча.

– А Никита Николаевич… – прищурился Рома.

– А Никита не мог ничем мне помочь. Он использовал протокол лечения, который показан при моём диагнозе. Но диагноз, как выяснилось, был неверным. Хоть и подтверждён ИГХ. Миллер каким-то образом это понял, и уговорил подписать отказ от ненужного, опасного лечения. Вводил мне что-то несколько раз. И я спустя неделю стала приходить в себя. А он исчез.

– Быть того не может, – не поверил Роман. – Где Миллер, а где Московский Гемцентр?

– Я понятия не имею, как он там оказался. Но это точно он, Ром.

– Ладно, допустим. Ну а к чему тогда спектакль?

– Сегодня утром, когда мы встретились у реки, он меня не узнал. Мне это показалось обидным. И я не стала напоминать. Сделала вид, что тоже впервые его вижу.

Рома усмехнулся. А Юлька не выдала и словечка. Представляю, сколько всего она успела уже нафантазировать. Одно дело – просто какой-то гипотетический хирург. И совсем другое – реальный Андрей Миллер, впечатляющий, во всех отношениях, мужчина.

– Обиделась, потому что не узнал? Да тут и муж родной не узнал бы, если сравнивать тебя нынешнюю с той, какой ты была тогда, – он шумно вздохнул. – Женщины… мне не понять, как работают ваши мозги.

– Не нужно понимать. Просто не упоминай в разговоре с ним, что я болела.

– Он что, документов твоих не видел?

– По документам сейчас я – снова Темникова. Даже шеф уже выучил. А в медкарте указано было – Орлова.

Поскольку личность моего родного отца была тайной, при рождении я получила дедову фамилию – Темникова. Орлов – фамилия одного из маминых мужей. Не помню, какого по счёту.

Сильно поссорившись с матерью после выписки, я вернула себе прежнюю фамилию. И вычеркнула из жизни тех, кто называл меня Алей.

– Хорошо. Но… Это же он тебя резал? Увидит шрам рано или поздно.

– Он уже видел мою шею, – я поморщилась, коснувшись рукой повязки. – Там сильно кожа содрана, на том самом месте.

– Почему мне кажется, что ты что-то недоговариваешь? – вновь прищурился Роман.

– Ром. Не допрашивай меня, пожалуйста. Я хочу забыть всё, как страшный сон.

– Ладно, – он сдался. – Я сейчас за удочками в соседний городок. А вы – дома.

– Удочки тебе сейчас зачем? – удивилась Юлька.

– Охотиться пойдём, на медведя.

– Рома....

– Зачем нужны удочки, Юль? – он с жалостью взглянул на жену, потом на меня. – Короче, сидеть дома, смотреть сериал. Белова я предупрежу. Если что-то начинает сильно болеть, звоним знакомому врачу, в пентхаус. Ему как раз тут, на чужбине, больше заняться нечем…

Мы были со всем согласны, особенно Юлька. Её прямо разбирало от нетерпения узнать всё то, о чём я могла говорить только наедине.

Рома оделся, прихватил ключи от машины и вышел.

– Поверить не могу… – повернулась ко мне подружка.

– Это совершенно точно он.

– Да нет. Не верится в то, что такой человек, как Миллер мог снизойти до обычной больной девушки. Да вас там, несчастных, несколько этажей битком было… Почему ты?

– Судя по некоторым услышанным разговорам, они с Никитой Николаевичем – друзья. Андрею, наверное, моя карта случайно попалась на глаза. И он посчитал мой случай интересным.

– Не хочу тебя обидеть… Ты на серьёзных препаратах была, у которых куча побочек…

– Говори уже!

– Секс у вас точно был? – наконец выдала она. – Может, это такие реалистичные галлюцинации?

– Точно был.

– И что было после?

– Ничего. Я проснулась одна. Андрей передал через Никиту пожелания скорейшего выздоровления. И больше я его не видела. До сегодняшнего утра.

Юля встала, подошла ко мне и обняла.

– Знаешь, я думаю, он тебя узнал. Смотрит странно… особенно, когда ты не видишь.

– И почему сделал вид, что мы незнакомы?

– Может, стыдно? Или скандала боится. Что, если ты поймёшь, кто он на самом деле, и начнёшь шантажировать?

Я уронила голову на руки. Очень хотелось спать.

– Он просил меня утром остаться с ним. Зажал у лифтов и пытался поцеловать. Я оттолкнула и ушла к себе.

– Умница. Не сдавайся сразу.

– Сразу? То есть, считаешь, я сдамся, так или иначе?

– Считаю. Видно же, как вас друг к другу тянет. Мужчина он очень привлекательный. И в постели, наверняка, хорош.

– Я думала, у тебя к нему неприязнь с первого взгляда.

– Так и есть. Миллер – высокомерный, знающий себе цену самец. Бесит его манера общения жутко. Но ради тебя я готова его терпеть. И ради Ромки, чтобы было с кем на рыбалку пойти. А то, не приведи бог, меня еще потащит с собой…

– Андрей сегодня собирается зайти перед сном, поменять повязки. Вдруг захочет остаться?

Юлька поджала губы, и выпалила:

– Скажи, тебе с ним хорошо было в первый раз?

– Не то чтобы… Всё было вообще не так, как я всегда себе представляла.

– Может, это второй шанс для вас? И теперь, когда ты здорова, всё получится намного лучше?

– Я не хочу снова разочаровываться, Юль.

– Нужно выяснить, узнал Андрей тебя, или нет. Подошлём к нему вечером Рому с каким-нибудь крепким напитком. Может, слово за слово, и он всё расскажет. Почему так внезапно исчез? Почему не захотел позвонить? Мало ли, какие у богатеев бывают проблемы и неотложные дела.

– Нет такого оправдания, которое меня бы устроило.

– Не беги впереди паровоза. Узнаем точно, тогда и будем решать – дать Миллеру еще один шанс, или нет.

– По поводу крепкого напитка, сомневаюсь. Он придёт ко мне на ночь глядя, раскрепощённый алкоголем… А мне перед ним раздеваться? Я побоюсь ему дверь открывать.

– Чего бояться? Не будет же он тебя насиловать, в самом деле?

– А излишняя настойчивость – это насилие, или нет?

Глава 11

Весь оставшийся день мы с Юлькой провели у неё. Отдохнули, посмотрели новую романтическую комедию, подремали даже на диване в гостиной. После обеда пришёл парнишка и отдал нам наши куртки, сумки и телефоны. К счастью, ничего не пропало и не испортилось из-за влаги.

Уже ближе к вечеру пошли во двор, готовить мясо с овощами на гриле.

– Как же здесь хорошо! – полной грудью вздохнула Юлька. – Вот в такие командировки можно ездить, особенно если с мужем..

Солнце уже село, когда вернулся Роман. Они зашли практически одновременно с Миллером и устроились на террасе рассматривать новые спиннинги и всякие рыболовные снасти.

Стол потом накрыли там же. Включили гирлянды из жёлто-красных лампочек и уселись ужинать вчетвером.

Сказать, что мне было неловко рядом с Миллером – это не сказать ничего. Хоть он вёл себя совершенно спокойно и расслабленно, я не могла спокойно есть, пить и даже дышать в его присутствии.

Он очаровывал низким, красивым голосом, обаятельной улыбкой. Рассказывал истории из своего хоккейного прошлого, пару забавных студенческих эпизодов. Хотелось слушать и слушать…

– Ребята, вы уже почти бутылку прикончили… – заметила Юлька, наблюдая, как роман доливает коричневую жидкость в два бокала.

– Под такой плотный ужин совсем незаметно, – успокоил он.

Спустя минут двадцать мужчины затосковали и начали многозначительно переглядываться.

– Кстати, у меня есть пара бутылок "Чёрного Вельвета" наверху, – вспомнил Андрей. – Принесу, пожалуй.

Он встал, надел куртку и сбежал со ступенек вниз. Но у двери остановился и спросил, глядя на нас с Юлькой:

Захватить вам из бара что-нибудь?

– Ничего не нужно, – спешно ответила Юлька. – Мы сейчас уберем всё и спать.

Андрей нахмурился, подумал несколько секунд и предложил:

– Саша, пойдём сейчас вместе, может?

Угу. Снова остаться с ним наедине в замкнутом пространстве лифта – сущая пытка. Вдруг он спьяну начнёт приставать, а я не смогу устоять перед ним? И повторится всё то же, что и в прошлый раз. Для него это ничего не будет значить, а для меня…

– Я Юле помогу с уборкой. Пойду чуть позже.

– А повязки?

– Мы справимся, Андрей Матвеевич, не переживайте.

– Главное не переусердствуйте, Юлия Владимировна, как с моей машиной на парковке. Чтобы на Александре не оказалось утром больше царапин, чем есть сейчас.

Юлька скривила рожицу, но беззлобно. Видно, что прониклась к Миллеру симпатией.

Рома тоже поднялся.

– Девочки, давайте я с Андреем схожу? Не буду вам мешать. А вы делайте, что собирались.

– Вы потом сюда вернётесь? Или останетесь в пентхаусе?

– Вернёмся. Посидим часик.

Мы вроде бы и попрощались, а вроде и нет. Подразумевалось, что к возвращению мужчин мы уже разойдёмся спать, если я всё правильно поняла.

Прекрасный был вечер. Кто бы мне сказал еще вчера, что я проведу его с Андреем, ни за что бы не поверила.

Мужчины вышли, а мы начали убирать со стола и носить посуду в кухню. Юля распахнула холодильник, вытащила и поставила на стол сперва бутылку сока, затем вермут. Я непонимающе уставилась на неё.

– Сейчас прихватим это и засядем наверху.

– Я – пас. Ты же спать хотела..

– И такое пропустить?

– Какое – "такое"? – не поняла я.

– Пьяный разговор по душам. Ромка обычно сперва жалуется на меня, но заканчивает всегда хвалебной одой, – усмехнулась подружка. – Надеюсь, будет откровенность за откровенность, и мы узнаем, что у Миллера на уме.

– Как ты коварна…

Мы спешно загрузили посудомойку, обновили тарелки с закусками для мужчин и притаились наверху.

– Свет не будем включать. Пусть думают, что мы разошлись.

Вскоре в ярком свете уличного фонаря появились две рослые мужские фигуры.

– Ты посмотри – амплитуда какая… – Юля указала на размашистую походку Романа. – Ещё одна бутылка таких не свалит, но язык развяжет точно.

Первые минут двадцать ничего интересного не было. Мужчины обсуждали что угодно, только не нас – хоккей, ведение бизнеса в Канаде и России, каких-то людей, встреченных сегодня на конференции.

Юлька тянула коктейль через соломинку. Я просматривала почту в смартфоне, без конца зевая.

– Ты Александру давно знаешь? – вдруг донёсся голос Миллера снизу.

Мы переглянулись и навострили уши.

– Пару лет.

– Серьёзных проблем со здоровьем не было у неё последние пол года?

– Не могу сказать, – уклонился от ответа Ромка. И не соврал ведь. – Почему ты спрашиваешь?

– Она мне очень напоминает одну пациентку. Я, когда увидел Сашу у реки, подумал, что это она. Но Аля меня бы узнала, думаю.

Послышался звонкий чпок пробки. потом бульканье.

– Аля?

– Алёна, Алефтина… Не запомнил, каюсь. Сумасшедшие были дни. Здесь, в Москве, кстати. Два месяца прошло, а я не могу перестать о ней думать.

– Какой-то нетипичный случай?

– История, мягко говоря…

– С хорошим концом?

– С одной стороны – да. Она поправилась, насколько я знаю.

– А с другой?

– С другой… я думал, что всё только начинается. Оказалось, напрасно так думал.

– Я ничего не понял. Рассказывай сначала, – попросил Рома.

Я почувствовала, как учащается пульс. Кровь приливает к лицу и загораются щёки. Неужели, это так важно для меня – услышать его версию? Получается, да.

Радует одно – мой спаситель, похоже, и правда меня не узнал. А не просто сделал вид, чтобы не усложнять своё пребывание тут.

За те две недели, пока Андрей оберегал меня в клинике, я много чего себе напридумывала. Мне казалось, что он относится ко мне с особой симпатией, теплом. Слишком чуток и внимателен для обычного врача, у которого целое отделение таких же, как и я, пациентов.