НейроКонтроль

Ионов явился на работу по обыкновению вовремя, даже чуть раньше, в надежде проскочить в кабинет и обойтись без утренних рукопожатий с коллегами – на тридцатом этаже здания «Департамента воссоздания человеческого мозга» их порой слонялось до того много что пока уважишь каждого – утомишься, даже не начав работать.

Как и в любое подобное утро первым делом он придирчиво осмотрел все ли убрано в кабинете, не затесалась ли незамеченная уборщицей крошка или пылинка; проверил достаточно ли заряжен робот-пылесос – спуску Ионов ему не давал. Закончив инспекцию, поудобней уселся в кресло. Моноблок на столе распознал его, на экране возник логотип корпорации «Заслон», следом запустилось приложение «НейроКонтроль».

Ионов взглянул на наручные смарт-часы, дождался пока секундная стрелка добежит до пятидесяти, следом развернулся на кресле и мысленно отсчитал еще десять секунд. Через мини-дверь, навроде тех, что делают для домашних питомцев, въехал офисный дроид-курьер, услужливо предложил зеленого чаю и свежий пончик с ягодной начинкой – Ионов принял угощение с благодарностью и приступил к завтраку.

Главным диспетчером «Отдела наивысшего контроля», он работал без малого шесть лет, считал себя старожилом в департаменте и персоной достаточно важной для отдельного кабинета и доставки чая по утрам. Впрочем, никто из коллег с тем не спорил: привилегии он заслужил безупречной работой, а заодно репутацией порядочного человека и верного семьянина. В сорок лет выглядел всегда бодро, никакого намека на лишний вес и подступающую «стариковскую» ворчливость; легкая седина на висках и щетине не в счет.

* * *

В списке дел на сегодня значилось несколько задач. Ионов выбрал на экране строку с первой и приступил к анализу материалов прототипа. Тщательно изучив данные, Ионов убедился, что тот отличался высоким интеллектом, способностями в квантовой физике, но, к сожалению, не обладал даже малейшими признаками экстраординарности, не говоря уже о гениальности; другими словами, совершенно не то, что ожидало руководство департаментом. Ионов, без колебаний, выбрал команду «Отклонить» – задача тут же пропала из списка.

Другие прототипы тоже не порадовали и, уже порядочно заскучав, он приступил к последнему. Номер 69911 отличался от остальных, но, как ни странно, в худшую сторону: в точных, да и в каких-либо других науках он ничем себя не проявил. Обычно такие до «Наивысшего контроля» даже не доходили, их либо сразу утилизировали после «Первичного контроля», либо до особых распоряжений сдавали на склад. Ионов на всякий случай связался с начальником отдела, узнать нет ли тут ошибки; тот заверил что прототип достойный и его необходимо изучить повнимательней, при том не вдавался в подробности на чем именно заострить внимание. Ионов в недоумении пожал плечами, пересел на диванчик и надел ВР-очки.

Он «переместился» в комнату проведения контроля. С прошлого посещения она полностью переменилась – вероятно дизайнеры решили повеселиться и теперь вместо гостиной в неоклассическом стиле она походила на допросную в полицейском участке: зеркало во всю стену, на столе яркая лампа, там же два пластиковых стаканчика с кофе и пепельница с дымящейся сигаретой, еще стаканчик в компании кучки сморщенных окурков покоился под столом в коричневой жиже.

Напротив, как и обычно, сидел безликий манекен в белом облегающем комбинезоне, в этот раз плечистый крепкий мужчина.

– Приветствую! – начал Ионов.

– Здравствуйте, профессор! – бодро ответил прототип.

– Диспетчер, – поправил Ионов.

– Но вы же профессор? Зачем принижать ваши достоинства?

– Всего лишь доцент. Профессором меня в университете в шутку называли. Странно что вам это известно… В любом случае, моя научная деятельность в далеком прошлом. Зовите меня Александром Павловичем, а лучше просто Александром.

– А меня зовите Юпитером.

– Занятно, – изумился Ионов, – но по мне так слегка вычурно.

– 69911 – всего лишь средний радиус той планеты.

– Планетологией интересуетесь? – увлеченно спросил Ионов, – про это ничего не указано. Вероятно, в этом ваши особые таланты?

– Нисколько не интересуюсь, побочные знания вероятно.

– Однако… – слегка расстроился Ионов, – что ж, раз познакомились как следует, предлагаю приступить.

– Уверены?

– Не понял? – замешкался Ионов, но тут же собрался, – да-да, приступим.

– Хм… Как скажете.

– Даже не знаю с чего начать… – задумался Ионов, – как насчет попытаться подтвердить или опровергнуть гипотезу «о невозможности существования двух одинаковых метакристаллов крономатерии», – с иронией выдал он, – ее, кстати, ваш «коллега» предложил – выходец из наших инкубаторов.

– Для меня, пожалуй, сложновато.

– Еще бы, – ухмыльнулся Ионов, – тогда вынужден признать, что результаты ваших тестов уже близки к провальным. И все-таки чем вы так заинтересовали руководство?

– Отчего же близки? – рассмеялся Юпитер, – может гипотезы и не мой конек, но поверьте никто и никогда ее не осилит, да и незачем. Это никому не нужно, мир от этого не станет ни хуже, ни лучше; разве что какой-нибудь одаренный умник получит за нее премию, пропьет на радостях, станет отшельником и в конце концов умрет всеми забытый.

– Глупости.

– Вероятно! – весело согласился Юпитер, – но мои способности вы умоляете напрасно. Я могу многое…

Вой пожарной сирены прервал Юпитера, комнату наполнило красное пульсирующее сияние.

– Угроза безопасности четвертого уровня! – взревел динамик на стене, – всему персоналу немедленно покинуть здание через запасный выход!

Ионов сбросил ВР-очки, сирена ревела и в «реале»; он бегло огляделся по сторонам и без раздумий метнулся к двери. Четвертый – наивысший – уровень включали впервые, а значит произошло что-то чрезвычайно скверное.

* * *

Он бросился через опустевший коридор к запасному выходу и этаж за этажом летел по лестнице на сколько хватало сил. К пятнадцатому все же подустал и ненадолго остановился. До того момента в голове хватало места лишь мыслям о спасении, но чуть передохнув, задумался и о том куда все подевались. Вопросы: как персонал так быстро покинул этаж и почему до сих пор никто не повстречался, так и не нашли ответа; но сирена не умолкала – Ионов побежал дальше.

Наконец домчал до первого этажа, резко открыл дверь и ринулся вперед… В черную бездонную пропасть…

Пару секунд спустя он вновь очутился за столом в «допросной».

– Я что уснул? – взволнованно спросил он у Юпитера.

– Не думаю.

– Тогда что это было? Кто вам помог? Только не говорите, что сами! Телекинез, пси-захват? Вряд ли вы на это способны, хотя… Вы же обязаны знать, что дистанционное внедрение в госчип1 запрещено законом! Куда только безопасники смотрят!? – вскрикнул Ионов и тут же полушепотом добавил, – но в любом случае атака такой силы еще у нас не встречалась… Неужели…

– Знаю-знаю про законы. После массового помешательства в 2108-м за это наконец взялись всерьез.

– Зачем вы это сделали?

– Я? – опешил Юпитер, – ну хорошо, пускай буду я. Но вы же сами искали мои таланты? Отчего теперь удивляетесь?

– Это как-то уж слишком!

– Странный вы, – ухмыльнулся Юпитер, – столько лет занимаетесь поиском великих умов способных заменить угасающий потенциал человечества, а теперь на попятную идете. Да-да, за столько лет ни одного достойного гения ни в одной сфере; впрочем, это не так уж и странно: я полагаю, что природа сама решает, когда мир нуждается в гениях и выдает их в строгом количестве, согласно потребности времени. А что, если число их вовсе не бесконечно и у нее осталось не так уж и много? Вспомните сколько их было когда-то, скажем в музыке: Бетховен! Шопен! Рахманинов! А что сейчас можно сказать о музыке? Ничего, абсолютный ноль! И ровно тоже самое в науке. Все держится на посредственностях, да – умных, да – талантливых, но неспособных на великие прорывы. Последнее достойное открытие на какое сподобилось человечество это мы – мозги выращенные в инкубаторах. Ловкий продуманный обман природы. Нас интегрируют с компьютером, пытаются обучить всевозможным наукам; но как известно, природа и тут неумолима: не все из нас, что называется, получаются, а тех, кто не получился утилизируют. А наиболее перспективных отправляют на последний суд диспетчеру. То есть вам.