Развод в 45. Мы больше не семья

Глава 1

– Куда это ты собралась? – Заметив слишком откровенный наряд дочери, встаю из-за стола, иду к ней.

Она притворяется глухой. Обижена на меня, конечно, хотя не понимает, что я злюсь не просто так.

Дети выросли, но стали эгоистами. Считают, что в этом жестоком мире могут самостоятельно справиться с проблемами, что порой сваливаются на плечи в самый неожиданный момент. Только до них не доходит, что пока родители за спиной – все будет хорошо. И что ни мать, ни отец, не станут запрещать ребенку то, что идет ему на пользу. А если идут против, значит, есть на это весомые причины.

– Мам, я давно взрослая, – обуваясь, бросает дочь, не глядя на меня. – Между прочим, совершеннолетняя! И могу делать все, что захочу.

– Это не так. Мне сорок шесть, дочка и я до сих пор слушаюсь своих родителей. Если они мне что-то запрещают, я учитываю их мнение.

Алина усмехается. Выпрямляется и с усмешкой смотрит мне в глаза. Будто я только что сказала глупость.

– Ну, это ты. И этот путь выбрала ты, а не я. Извини, но я такой быть не хочу. Послушной куколкой, у которой нет собственного мнения.

От наглости дочери я теряю дар речи. Столько лет я была хорошей мамой – и вот, буквально пару месяцев стала врагом своим детям. Муж, который раньше поддерживал меня, встал на их сторону и не понимает, что я хочу для своих детишек лишь лучшего. То ли сын с дочкой в чем-то его убедили, то ли ещё что… Не пойму.

– А давай-ка ты не будешь перегибать, Алина? – строго говорю я. – Да, ты взрослая совершеннолетняя девушка, но ведешь себя ужасно. Как малолетка. Прекрати на меня дуться, дочка. Я не хочу тебе зла. Напротив: хочу, чтобы ты не осталась с разбитым сердцем.

– Я тебя умоляю… – Она складывает руки в умоляющем жесте. – Хватит придумывать то, чего нет. Мама, я хочу быть с тобой вежливой и мягкой, но ты выводишь меня из себя. В последний раз повторяю: Коля не такой, каким ты его описываешь! И будь уверена, он не оставит меня на полпути! Ясно тебе? Вбей это себе в голову! А если действительно хочешь, чтобы я была счастлива, оставь меня в покое. Оставь НАС в покое! Хватит мешать нам жить!

Прикрыв глаза, я глубоко вздыхаю. Боже, почему дети считают, что я хочу им зла? Видит бог, если моя мама советует мне чего-либо не делать, я с ней сразу же соглашаюсь. Потому что прекрасно понимаю:плохого она не не пожелает. И она всегда оказывается права.

А мои идут против меня. Сын мягче, конечно, но дочь в последнее время вообще не слушается. Хотя буквально в прошлом году они мне не перечили. А вот причин таких резких изменений я не знаю.

– Послушай, Лин… – Я подхожу к дочери и беру ее лицо в ладони, заглядываю в глаза. Говорю тихо, но стараюсь быть максимально убедительной: – Я же говорю: о нем мне сказали плохие вещи. Те, кто знают того Колю много лет. Алиночка, доченька, его из-за вредных веществ даже за решетку сажали. И за ограбление. Неужели тебе нужен такой мужчина?

У самой ком в горле встаёт.

– А ты бы поверила, если бы про папу гадости говорили?

– Смотря что, Алина.

– Например, что он вор и наркоман!

– Нет, не поверила бы.

– Вот видишь! А я почему-то должна тебе поверить и расстаться со своим парнем, которого очень люблю! Почему? Потому что ты его недолюбливаешь и хочешь, чтобы мы разошлись? Нет, мама! Этого не будет! Я с Колей никогда не расстанусь, что бы ты ни делала!

Дочь резко отстраняется от меня. Взяв сумку и ветровку, выходит из дома. Я иду за ней, потому что меня задели ее слова. Хочу донести до нее истину, но она настроена категорически.

– Да что с тобой не так? – Вцепившись за ее руку, дергаю на себя. Повышаю голос. – Что с тобой не так, Алина?! Я твоя мать, а не уличная девка, с которой можно разговаривать в таком тоне! С воим отцом мы знакомы двадцать шесть лет! А ты того парня всего-то пару месяцев знаешь! Зачем мне вмешиваться в твою жизнь, если парень действительно хороший, скажи? Я пытаюсь как лучше! Хочу, чтобы ты поняла, что он тебе не пара! Но ты ведёшь себя как легкомысленная особа, которая… Которая…

Замолкаю, потому что на языке вертятся нехорошие слова. Это мое третье предупреждение, и каждый раз Алина упирается, защищая его. Но в этот раз я не позволю. Понадобится – запру в комнате и не разрешу выходить. И в университет не пойдет! Даже машину отберу, которую купила ей на восемнадцатилетие.

– Ну! Договаривай!

– Не вынуждай меня, Алина. Не выводи на эмоции. Я тебе плохого не желаю – сто раз тебе это говорила.

– Ну да, ну да… – Она кривит рот. – Ты никому зла не хочешь. Вся такая хорошая, просто ангел! А мы все плохие, да! Слепые и не видим, кто стоит перед нами. А ты все знаешь! Обо всем на свете в курсе! Передай тому человеку, кто про Колю гадости говорил, что не получится нас рассорить! И ты тоже не добьешься своего, ясно?!

Развернувшись, дочь быстро идет к машине. Садится за руль и выезжает из двора. Я же стою на месте до тех пор, пока массивные ворота снова не закрываются.

Мне плохо. Так плохо, как не было никогда. Не думала, что дочь вот так вот со мной обойдется. Я всегда делала все, что она хотела. В итоге воспитала не так… Зажралась, да, как бы ужасно это ни звучало.

Возвращаюсь в дом, дрожа от злости и холода, хотя погода нормальная. Сына дома нет. Но сейчас только обед, а он появляется поздно. У меня же сегодня выходной.

Набираю номер мужа. Отвечает он не сразу.

– Ириш… Что-то важное? У меня встреча.

– Какая? Ты ничего такого не говорил. И вроде обещал пораньше вернуться.

– Да? Обещал?

Он издевается, что ли? Буквально утром дал слово, что к шести будет дома. Думала, приготовлю его любимые блюда и мы поужинаем наедине.

– Извини, что-то в последнее время с памятью проблемы. Ир, давай не сегодня, хорошо? Я потом как-нибудь найду время, и мы сходим в ресторан. Тет-а-тет.

– Хорошо, Алеш. Я поняла.

– Обнимаю.

Он понял, что я обиделась, но… все равно отключился. Что-то в моей жизни все меняется со скоростью света. То дети, то муж… Забывает обещания, хотя раньше я от него такого не замечала.

Не зная, чем себя занять, всё-таки иду в кухню. Пытаюсь приготовить пирог, чтобы хоть немного отвлечься от уничтожающих мыслей. Мне так плохо… Слова дочери выбили из колеи.

Кладу на стол ингредиенты, достаю миксер. Но ничего сделать не успеваю, поскольку звонит мой телефон.

Сестра. Моя единственная сестра.

– Привет, Карин.

– Здравствуй, сестрёнка. Как ты?

– Все хорошо. Живём… у тебя как?

Я от сестры почти никогда ничего не скрывала. Но сейчас говорить ей о своих переживаниях не хочется. Потому что она разозлится и примчится ко мне.

– А я только приехала… Вот остановилась в случайном ресторане с подругой. – Голос у Карины… расстроенный, что ли. – Можешь приехать, если свободна? Ты же не на работе?

– Нет, я дома. Далеко то заведение находится? Отправь геолокацию. А лучше ты ко мне приезжай. Я тут одна, пирог хотела приготовить.

– Оставь пирог в покое, Ириш. Тебя тут сюрприз ожидает. И точно неприятный.

Сердце начинает бешено стучать. От тревоги ладони моментально потеют.

– Что случилось, Карин? – Я нервно сглатываю. – Ты меня пугаешь. У тебя же все в порядке?

– Ириш, дело совершенно не во мне. Ты сильно не переживай, может, всему этому беспределу есть объяснение, но… Мне вряд ли что-то показалось. Фотографию отправлю и адрес. Приезжай, все собственными глазами увидишь. Но мне уже больно, боюсь представить, что почувствуешь ты, сестрёнка. Такое двойное предательство…

– Боже, да что случилось? Я сейчас же еду! Отправляй!

Отключаюсь и бегу в комнату, переодеваюсь. А выйдя из спальни, получаю сообщение от сестры. Да, снимок и геолокация.

Открываю и не верю своим глазам. Сидит мой муж, а рядом – молодая девушка. Обняв ее за плечи, он с такой нежностью заглядывает в ее глаза, что в горле моментально образовывается ком. Больно.

А еще больнее оттого, что моя дочь тоже с ними. И она выглядит такой радостной… счастливой!

Хотя должна быть против…

Глава 2

Жму на газ до пола, выезжаю. Меня трясет всю дорогу до ресторана, где я оказываюсь спустя двадцать минут. На всякий случай звоню сестре. Уточняю, там ли ещё муж и дочь, и Карина подтверждает, что они не спешат уходит.

Муж, с которым я в браке двадцать пять лет, предал меня. Он же буквально час назад сказал, что у него дела! Работы много, ага. Вот так вот соврал и даже глазом не моргнул. Хотя я считала его самым честным мужчиной на свете. Ведь между нами никогда не было лжи.

Сразу же вспоминаются слова дочери. Поверила бы я, узнав, что папа вор и наркоман? Нет, никогда не в жизни. А в то, что у него завелась молодая любовница, – тем более. Потому что это какой-то бред.

Но я видела фото собственными глазами. Если та девушка не любовница… то какого черта мой муж так смотрел на нее? Ещё и руку на плечо положил… С простой знакомой, даже подругой, так себя не ведут. В его взгляде читался восторг!

Мне нужно увидеть все вживую. Осознать, что это конец. Наших отношений. Нашего брака.

А, может… как бывает обычно в фильмах или книгах… я все не так поняла? И это не то, о чем я подумала…

Даже не знаю, как отреагирую.

Паркую автомобиль и, стуча каблуками, иду в ресторан. Сестру я вижу не сразу, зато мужа с той девушкой – да. За дальним окном у окна. Дочь сидит спиной, слушая девицу, на плече которой до сих пор лежит рука моего мужа и слегка поглаживает кожу пальцами…

Боже… Хороший пример для Алины, да…

Сидеть перед дочерью и флиртовать, лапать другую. А дочь тоже хороша. Неужели ее ничего не смущает? Неужели ей нравится, что ее отец наставляет мне рога?

Иду в их сторону, но сразу же вижу Карину. Помещение разделяет стена из живых растений. Карина со своей подругой сидит по ту сторону. И да, Алексей их точно не видит. Зато сестра умудрилась его заметить.

– Мне нужно к ним…

– Ириш! – Сестра обнимает меня, прижимает к себе. – Тут полно народу. Я не хочу, чтобы ты унижалась.

– Хочешь, чтобы я глаза закрыла? Карин, это неправильно. Они потом упираться будут и говорить, что это неправда. Выставят меня дурой. Я потом ничего не смогу доказать. Даже если покажу им фотографию, которую ты послала, они скажут, что я не так поняла… Так нельзя!

– Я тебя прекрасно понимаю, но… родная… – Сестра сглатывает. – По-любому выставят дурой. Ну или Алексей скажет, что устал от тебя или что-то в таком роде. Лучше уж дома это обсудить, чем в людном месте.

– А я не буду повышать голос. Я спокойно…

– Ир, ты от злости трясешься. Вся бледная. Ощущение, что вот-вот в обморок упадешь. Не надо, пожалуйста…

– Нет, Ир. Надо.

Да, я чувствую слабость. Руки дрожат, как и все тело. В голове каша.

Моя жизнь в мгновение ока перевернулась с ног на голову. Вот только что все было хорошо, а через секунду больше нет той счастливой семьи. Пусть Алексей говорит что угодно, но я не дура, чтобы глотать его враньё. Ведь понятно, что та девица – его любовница. Без сомнений. Факт.

Слабо было сказать это мне в лицо? Лучше бы сел и поговорил со мной… Признался бы, что любовь исчезла и чувств не осталось. Возможно, тогда я бы отреагировала спокойно и дала нам время… А если бы ничего не изменилось, без лишних слов дала бы и развод.

Но он решил покончить с нашим браком вот в таком виде. Так унизительно, чтобы не осталось ни одного шанса на примирение. Ну и пусть. Он свой выбор сделал. Ведь сам жалеть будет…

Отхожу от сестры. В несколько шагов оказываюсь у стола, за которым сидят моя дочь, муж и левая девица. Первым меня замечает супруг. Он удивляется и резко поднимается на ноги. Дочь лениво оборачивается, но молчит. Дешёвка сидит и даже не двигается. Гордо вздернув подбородок, смотрит на меня в упор. Такая довольная вся, будто вовсе не она ломает чужую жизнь.

Охотница на богатых мужиков, не иначе. Явно из тех, кто умеет высасывать из своей жертвы все, что захочет.

– Занят, говоришь? Полно работы?

– Ир, это…

– Не то, что я подумала? Да, я уже поняла. Леш, не думаешь, что ты не в том возрасте, в котором нужно лгать на каждом шагу? Слабо было сразу в лицо сказать, что больше не любишь? Что тебя интересуют более молодые и… легкодоступные?

– Вообще-то, Эвелина не такая, – фыркает дочь. – Ты о ней ложного мнения, мама. Ты вообще не разбираешься в людях. Постоянно всех в чем-то обвиняешь, хотя сама не цветочек…

– Заткнись, – перебиваю дочь. – Алексей, ты-то почему не торопишься объясниться?

– А почему я, собственно, должен перед тобой отчитываться? Ну устал я от тебя, Ирина. Может, хватит уже искать вокруг виноватых? Виновата во всем именно ты. Была бы хорошей, ничего бы не изменилось.

Тяну стул на себя, сажусь. Складываю на столе руки и, подавшись вперёд, говорю с улыбкой, хоть и натянутой:

– Я была плохой, потому что ухаживала за вами? А ещё хуже стала, когда перестала поддерживать выбор дочери и сына? Да, Лёш? И… что же я такого сделала, что ты решил с такой девушкой встречаться, а? Сколько ей лет? Ровесница Алины?

Девице лет двадцать пять. И ее ничуть не смущает то, что перед ней сидит жена мужчины, к которому она чуть ли не в рот лезла. Выражение лица каменное, ни капли волнения.

– Это тебя не касается. – Муж тоже опускается на стул и откидывается на спинку. Снова кладет руку на плечо девицы. Не теряя ни секунды, она придвигается к нему и довольно мурлычет.

– Боже… Омерзительно. Считаешь, это в порядке вещей? Алексей, я сегодня же позвоню своему адвокату. Мы разводимся.

– Конечно, можешь съезжать в любой момент. Всё-таки дом мой. Иди куда хочешь.

Я поднимаюсь. Ноги ватные. Хоть и я веду себя спокойно, но в душе такой раздрай, что хочется умереть.

Противно смотреть, как муж, с которым мы делили одну постель, сейчас обнимает другую. Ладно, если бы у нас были разногласия… Но до недавних пор все было замечательно.

И дочь, которая полностью поддерживает выбор отца! Считает, что он поступает правильно. И она от меня отвернулась, хотя причины я так и не поняла. Неужели мстит из-за того, что я не одобряю ее отношения с тем парнем?

– Как ты можешь, Алина? У твоего отца появилась любовница. Он наставил мне рога, а ты как ни в чем не бывало поддерживаешь его?

– А кого я должна поддержать, ма? Они хотя бы не наезжают на меня и согласны с моим выбором. Кстати, папа одобрил нашу с Колей свадьбу. Твое мнение меня не интересует.

Боже, они решили меня окончательно добить? Я же все рассказывала Алексею! Говорила, что тот парень совсем не подходит нашей дочери. Он жизнь Алине сломает!

Он же сам про него справки наводил! Сказал, что я права! А сейчас…

О боже!

– Папа поддержал, значит? – Я устремляю взгляд на мужа, который целует любовницу в плечо.

Ни стыда, ни совести. Будто меня тут вовсе нет. Или же я пустое место для него! Что с ним произошло? Моего мужа будто подменили!

– Конечно! Потому что он знает, что ты преувеличиваешь. И пусть тебе не нравится Эвелина, но она тоже нормальная. В отличие от тебя. Это она открыла папе глаза. За что ей огромное спасибо.

– Твой парень – наркоман и вор! Я поэтому не хочу, чтобы ты была с ним! Ты же сама пожалеешь!

– Мама! Хватит! Ты опять за свое! Сказала же, что мне плевать на твои слова! Я тебе не верю!

– Чтобы сегодня же ключи от машины были у меня. А также от квартиры, куда ты порой ездишь с друзьями. Можешь жить с отцом и его любовницей под одной крышей. Но учти: однажды ты останешься совершенно одна. И за твоей спиной не будет матери, которая прощала тебе все на свете и постоянно поддерживала.

Глава 3

Напоследок смотрю на дочь. Потому что на то это и безусловная любовь.

Ты любишь своего ребенка. Отдаешь себя, посвящаешь ему долгие годы. С браком то же самое, но… сердце может выдержать разрыв. Смотря на свою девочку, я понимаю, что нож, который она вонзила в меня, невозможно вытащить. Он навсегда останется там.

Хочу своим взглядом рассказать ей, как больно ее маме. Как меня ранило именно ее предательство. И надеюсь, что она это видит. А потом разворачиваюсь, чтобы уйти.

Достаточно и с них, и с меня…

Казалось, что упаду, сделав шаг, но передо мной вырастает стена в виде сестры.

Карина обхватывает меня за плечи и улыбается сквозь слезы. Мы слишком близки, чтобы не знать цену любви и семьи.

Затем она переводит яростный взгляд мне за спину, свысока оглядывая тех, кто сидит за столом.

– Знаешь, я некоторых мужчин называю мужчинами, а других – мужчинками. В первой категории те, кого уважают, потому что они умеют быть сильными, умеют отвечать за свои поступки. А во второй – козлята и скоты, трусливые ничтожества. ы струсил и не смог сказать жене в лицо, что разлюбил. Что хочешь развода.

Карина заканчивает речь, от которой даже я улыбаюсь.

– Тетя! – подскакивает внезапно дочь.

Алина делает вперед шаг и выставляет руки для объятий, но сестра отстраняется и не позволяет даже дотронуться до себя.

Что сын, что дочь души в ней не чают. Да и Каринка их просто обожает. Для нее сейчас это такое же предательство, как и для меня. У меня кровоточит душа, у нее так же.

– Не смей даже прикасаться ко мне или говорить. Предательница. Сидишь тут с этим отребьем и в глаза матери такие вещи говоришь, соплячка. Унижаешь свою мать, мою сестру, и надеешься на обнимашки? Твоя мама не заслуживает такого обращения. Предатели бессовестные. Хотя нет, это вы ее не заслуживаете. Прыгает она мне тут.

От слов сестры мне становится еще больней, еще обидней. Сердце сжимается.

– Тетя! – визжит Алина. – Ты не понимаешь. Мама сама виновата!

Я разворачиваюсь и недоуменно смотрю на эту неблагодарную.

– Она не хочет, чтобы я была счастлива. Почему папа на моей стороне? Если бы мой парень и правда был плохим, папа первый запретил бы нам встречаться. А он поддержал. А мама чушь всякую про него говорит, достала уже.

– Вы меня, конечно, извините, – внезапно подает голос любовница, – но я и подумать не могла, что с моим появлением разыграется такая драма. Я была уверена, что дети согласны с выбором их отца, а семья находится на грани развода. Потому и приняла ухаживания Алексея. Не стала отталкивать.

Хочу ответить, но мое запястье сжимает сестра и выступает вперед.

– Ты вообще заткнись, – категорично говорит Карина. – Он женат! Ты можешь сколько угодно думать про грани развода, но он женат. Этот свин не потрудился даже расстаться с законной супругой, а ты там, видите ли, думала и приняла. Ухаживания нужны? Пусть разведется для начала. Пока у него есть этот вонючий штамп в паспорте, он под запретом, поняла?

– Ой, Карина, – тянет муж нарочито уставшим голосом. – Развели тут сыр-бор. Да разведемся мы.

Слежу за эмоциями каждого, и даже становится легче. Мои родные люди на моих глазах опускаются все ниже. Останется просто забыть их и залечить раны, что образовало предательство.

Тем не менее муж продолжает:

– У нас и так все к этому шло. Сплошное непонимание в последнее время.

Мои брови взлетают так, что, кажется, скоро коснутся линии роста волос, настолько я удивлена его словами.

– Леш, ты вообще о чем? – говорю нетвердым голосом. – Какое еще непонимание? В чем оно проявлялось-то? Не припомню ни единого случая, чтобы мы с тобой в последнее время ссорились или спорили.

– Ой, Ир, – отмахивается он. – Хватит тут роль играть и притворяться. Мы оба знаем правду.

Я усмехаюсь, прекрасно понимая, что сейчас он просто выгораживает себя. Кто же захочет упасть носом грязь перед молодой любовницей? Вдруг она разглядит настоящее нутро?

Качаю головой.

– Что ж, я поняла тебя и оспаривать твою позицию не имею желания. Мы разводимся. И когда начнешь сожалеть и захочешь попросить прощения, просто помни, что я не прощу. Ни слов, ни унижения, через которое ты заставил меня пройти. Никакого пути назад после твоего озарения не будет. Нашего брака и семьи нет. Ты обесценил все, что создавалось двадцать пять лет. И твои дети, увидев твои поступки, когда-нибудь поступят с тобой так же. – Я указываю на дочь, которая внезапно притихла.

Хоть я и знаю, что сын, скорее всего, поддержит отца, но надеюсь, все же не так прямо и зло, как делает сейчас дочь.

После моих слов Алина закатывает глаза и встает.

– Ой, да хватит уже, мам. Опять ты начинаешь.

– Ты права, солнышко, – специально называю дочь словом, которым называла ее всю жизнь с момента появления на свет. – Живите как хотите.

Повернувшись, иду к выходу из ресторана.

– Посмешище, – говорит сестра. – Неблагодарная дочь, променявшая мать на какого-то ублюдка. И изменщик и трус, который на старости лет начал волочиться за шлюшками. Слава богу, Ира избавилась от вас. Жаль только, что не без потерь и боли. И знаешь, может, твоя любовница и айс в постели, но как женщина и мать она полное ничтожество. Приползешь на коленях просить прощения, Леша. Но я лучше переломаю тебе все кости, но не пущу на порог.

– Тетя, – пытается вставить слово Алина.

– Тебя это тоже касается. Вон твоя семья, напротив. А не я и твоя мать.

Сестра догоняет меня вместе с Таней, которая с таким же шоком наблюдала за ситуацией.

Я оглядываю ресторан и понимаю, что свидетелей больше, чем мне казалось. Но увы… это реальность. Жизнь, где предают дети и мужья. Где обесценивается материнская любовь и супружеская верность. Где клятвы в угоду похоти и трусости превращают в пыль. Где невозможно устоять перед соблазнами. Жизнь, где люди боятся быть честными и иметь отвагу признать свои слабости.

Мы все вываливаемся из дверей ресторана. Я чувствую, как слабеют ноги, потому что силы разом покидают тело и наваливается реальность.

– О боже… Боже…

Стараюсь отдышаться.

– Так, спокойно. Пошли. – Карина снимает с блокировки мой автомобиль и помогает сесть на пассажирское сиденье. – Сиди тут, а я попрощаюсь с Таней и вернусь.

– Не надо, иди с ней… давно же не виделись.

– Ага, прямо побежала. Сиди, говорю.

Сестра закрывает дверь и через минуту возвращается. Заводит двигатель и вклинивается в поток автомобилей.

– Едем не домой, я правильно поняла? Может, ко мне в отель?

– Не знаю… Я сейчас плохо соображаю, Карин.

– Ладно. Поедем домой, я сама соберу твои вещи. Помогу и буду рядом, ты не думай. Мне не сложно, да и не хочу я оставлять тебя одну. А потом решим, чего и куда, хорошо?

Киваю в ответ.

– Поверить не могу, – слегка отрешенно говорю. – У меня так болит горло, словно бежала марафон.

– А это пореветь надо хорошенько, и все будет отлично. Поверь.

– Верю, – усмехаюсь невесело.

Мы приезжаем домой, и едва ступаем на порог, как рядом с моей машиной паркуется авто сына.

Из груди вырывается всхлип.

Словно гора с плеч. Я не хочу сбрасывать на него эту бомбу, но ощутить поддержку от Андрея – это важно.

Он входит за мной и смотрит чуть хмурясь.

– Мам?

– Привет, сынок.

– Привет. В чем дело? Ты плакала, что ли?

– Я ухожу, Андрюш. Твой отец завел любовницу и… Я думаю, ты прекрасно понимаешь, что наша семья на этом моменте перестает существовать.

Он смотрит удивленно.

– Ма, ты че, серьезно? Из-за этой фигни разводиться? Успокойся.

Глава 4

Первый порыв – закричать, что это вовсе не фигня. Это предательство, причем даже не двойное, а тройное, судя по тому, что сын тоже принял сторону отца. Я искренне ждала от него поддержки. Однако сегодняшний день не перестает удивлять. Бьёт, бьёт, и бьёт. Да так сильно, что дышать трудно.

Хочу высказать все это, но появляется сестра.

– Здравствуй, Андрей. Как ты?

Они обнимаются. Карина маленькая, хрупкая, а Андрей – высокий и широкоплечий.

– Тёть… Какими судьбами?

– Да вот, приехала родной город навестить и с вами встретиться. Ну и твоего отца в ресторане с любовницей застала.

Андрей отводит взгляд. Он знал.

– Может, вы просто ошиблись? – неуверенно бросает сын. – Мне кажется, зря драматизируете. Отец быстро устанет от нее и вернётся.

– От нее быстро устанет? Андрей, прекрати притворяться. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы не понимать, что творится у тебя внутри. Ты ничуть не удивлен. То есть если и удивлен, то исключительно тем, что правда выплыла на поверхность. Ещё больнее оттого, что мои дети…

Всё-таки голос срывается. А из глаз текут слезы. Взяв себя в руки, продолжаю:

– В такой сложный момент мои дети должны быть моей опорой. Но… он мне изменял, а вы это знали и закрывали на измену глаза. Что Алина, что ты… Даже если вы на стороне отца, хотя бы добивать меня не нужно! Я думала, что воспитываю нормальных детей, однако жизнь доказала, как я ошибалась. Я вырастила зверей. Бесчувственных зверей, которым наплевать на то, что ощущает их мать. Ладно, не умру. Выживу. Но вас в моей жизни точно не будет.

– Постой, мам, ну что ты кипишуешь? Да, я узнал… вот на днях буквально. И нет, я не то чтобы поддерживаю отца, но… – Сын снова опускает глаза. Выдыхает, дотрагиваясь до моего лица большим пальцем. – Пожалеет и вернётся.

Ирина наблюдает за нами.

– И ты думаешь, я прощу предателя? – искренне не понимаю я.

Они что, меня за дуру держат? Муж будет шляться по ресторанам с другими бабами, спать с ними, унижать меня перед ними, заявляя, что мы давно не в ладах и он по-любому хотел развестись, а я терпеть?

– Мы же семья, мам. – Андрей опять вздыхает.

Уверена: он все понимает, но пытается как-то на меня подействовать. Ведёт себя крайне странно. Вроде как поддержать хочет, но в то же время не может откровенно сказать, что поступок отца ему не нравится.

– Были. – Иду к лестнице.

– Ир, мне помочь?

– Я сама, не переживай.

Я, как дизайнер интерьеров с двадцатипятилетним стажем, каждую деталь в этом доме выбирала и заказывала сама. Все в этом огромном особняке – мой выбор. Я вложила в него душу, все делала от чистого сердце. Здесь море ценных статуэток и сувениров. Картин, которые я заказывала из разных стран…

Поднимаясь по лестнице, невольно касаюсь перил. Их я искала две недели. Все хотела что-то необычное, а в итоге сама нарисовала проект.

Сейчас же на душе так тяжело… на плечах будто камень.

Этот дом кажется мне таким… чужим, что ли… Аж стены давят. Все здесь напоминает наш брак. Да, он не был идеальным, но мы никогда не переходили границ. Да, порой ссорились, как обычно бывает во всех семьях. Порой не разговаривали друг с другом. Но… Я не ожидала такого удара в спину.

Захожу в спальню, оглядываю ее. Мебель, которая казалась мне неповторимой, теперь кажется такой дешевой… Кровать, которую мы делили с Лёшей… от нее вообще тошнит.

Достаю чемодан и впихиваю туда все самое важное. У меня очень много вещей, за раз все не увезти. Да, я бы могла отсудить этот дом. Хотя бы половину… Но желания нет. Зачем? Мне достаточно того, что у меня есть. Я не из простой семьи, но всегда зарабатывала своим трудом. Училась за свой счёт, с умом подходила к каждому шагу. Никогда не делала неверный выбор.

А теперь мне кажется, что вся моя жизнь – как раз-таки неверный выбор. Считаю себя слепой. Как я не подозревала? Как я не увидела изменений в муже?

Да их вроде бы и не было…

Или он достаточно давно изменяет и просто привык вести себя непринужденно, научился играть идеально?

Выдохнув, цепляюсь взглядом за рамку на тумбе. Наша с Алексеем свадебная фотография. А рамку я делала на заказ… Из Штатов привозили.

Я так ценила семью… Детей, мужа. А они наплевали на мои чувства. А как вспомню слова Алины, так вообще будто невидимые руки на шее появляются и душат.

Это какой-то ужасный сон. Предательство – очень болезненная штука. Получить удар так резко, в самый неожиданный момент…

Вот дура. А я ужин хотела приготовить, с мужем наедине остаться. Он же, черт его дери, сказал, что у него полно работы, и пригласил любовницу в ресторан.

Усмехаюсь зло. Ирина, ты такая слепая… Всегда поражалась тому, как женщина не видит, что у мужа появилась другая и он сам давно не тот, каким был раньше. А сейчас почувствовала это на собственной шкуре. Если супруг притворяется и профессионально лжет, то ни черта ты не заподозришь.

Бросив чемодан на пол, беру спортивную сумку. Туда отправляю все свои ювелирные украшения и документы. Снова застываю, видя в шкафчике фотоальбом. Там детские фотографии Алины и Андрея.

Беру и, дрожащими пальцами пролистав пару страниц, выдыхаю. Дышу часто, тяжело. На глазах слезы, которые я еле сдерживаю.

Надо быть сильной. Да, предали все. Все, кого я люблю, ценю и ради кого тружусь почти без выходных. Но такова жизнь… от нее можно ожидать всего.

Они сделали свой выбор. Теперь моя очередь.

Не думая ни секунды, альбом тоже впихиваю в сумку и опять оглядываюсь. Ничего не забыла? Хочу забрать все важное. А за одеждой вернусь, если найду в себе силы.

Интуиция подсказывает… Нет, она буквально кричит, что та курица обязательно появится в этом доме.

Алексей приведет ее сюда. Свою горячо любимую любовницу. Молоденькую девушку, которая умеет пудрить мужикам мозги. Страстно желаю мужу, чтобы он облажался. Чтобы та девица такое вытворила… Пусть он будет жалеть о содеянном.

Но клянусь, я буду не я, если прощу его.

Иду к выходу, но останавливаюсь на первой же ступеньке, слыша, как Карина спорит с Андреем.

– Вам вообще не стыдно? Вы, может, и не знаете, но вы с Алиной всегда были слишком капризными. И Алексей это не переваривал. Он злился, когда вы упорно чего-то требовали. А Ирина… не могла вам отказать. Она работала из дома, но никогда не оставляла вас на нянь, считая, что те не смогут так позаботиться о вас, как мать. Столько любви, уважения… А вы растоптали все ее чувства! Она же ваша мать! Самый родной человек! А вы ее предали! Все! Неужели та девка так хороша, а? Она так подходит вашему отцу, скажи?! Отвечай, Андрей.

Сын сидит на диване, обхватив голову руками. Смотрит в одну точку на полу, не реагирует на слова Карины.

Я потихоньку спускаюсь. Чемодан с грохотом падает с одной ступени на другую. Да, я это специально делаю. Нервы ни к черту.

– Мам! – Сын резко вскакивает с места. – Мам, ну куда ты, а? Пусть отец с той… – Он снова отводит взгляд. – Живут в другом месте.

– Я не хочу каждый божий день видеть предателей. Не хочу ни слышать, ни что-либо говорить. Раз даже дети так со мной поступили, от Алексея я жду ещё бОльшего удара. Он непременно приведет любовницу сюда. А ещё больше унижаться я не намерена. Жизнь не заканчивается. Я вновь поднимусь на ноги. Не пропаду, поверь. Просто жалко… Двадцать шесть лет коту под хвост.

– Ма, отец так не сделает, я уверен. Не посмеет он так поступить. Это уже будет перебор. И я не позволю…

– Какая разница, позволишь ты или нет? Ты тоже сделал выбор, Андрей. – Голос ледяной, на удивление ровный. – Ты поддержал отца. Я же ведь достойна подобного унижения, да? Я это заслужила, сын?

– Мам, давай ты выслушаешь меня? Я тебе отвечаю… Папа не посмеет так поступить.

– Вот как? Что-то ты смелым стал, Андрей, – громом гремят слова Алексея.

Оборачиваемся все. Я, Карина и Андрей. Устремляем взгляд на моего все ещё мужа…

Он стоит в пяти метрах от нас, рука об руку со своей любовницей. А у той – победная улыбка на губах.

Глава 5

Меня воротит от этой картины, поэтому я стараюсь открыто на них не смотреть. Но встаю полубоком, чтобы по возможности видеть всю эту неожиданную компанию. Однако застывший рядом со мной сын настораживает. Его устремленный в их сторону взгляд кажется мне странным и потерянным.

Через секунду Андрей начинает говорить, и я решаю, что все это мне почудилось.

– Отец, какого фига? Ты че творишь-то? Еще и ее сюда притащил… Как ты можешь? Это не только твой дом, но и наш с мамой. Не хватало, чтобы ты творил тут все что заблагорассудится! Влюбился? Да пожалуйста. Делай что хочешь там, – он указывает на дверь. – Но здесь – семья.

Судорожно вдыхаю ставший ядовитым кислород и радуюсь, что Леше не видно моего лица. Я сейчас уязвима. То меня бьют в спину, то защищают…

А мне не хочется, чтобы он видел мою уязвимость. Меня застали врасплох, и необходимо время, чтобы осознать: я потеряла свою семью.

– Мама такого унижения не заслужила! Что ты делаешь? – продолжает сын, словно услышав мои мысли. Словно говорит мне напрямую: «Мама, я с тобой».

Слава богу, моя опора крепка.

Именно я поддержала Андрея, когда он решил начать свой бизнес. Я сказала ему, что он справится, в то время как Алексей всеми силами убивал в нем уверенность. И я горжусь сыном. Надеюсь, бывший муж н не станет вставлять палки в колеса своему ребенку из-за того, что тот встал на мою сторону. Хотя я и не могу рассчитывать на адекватность Леши: он просто опьянен своей новой пассией. Боюсь, тут недалеко и до клиники.

Молчание мужа настораживает. Наконец он прокашливается, привлекая внимание. Привычно засовывает одну руку в карман, а второй придерживает девицу, будто она упадет или сгинет внезапно.

– А я смотрю, кто-то здесь забывается? Этот дом – мой.

Вовсе нет! Хочу ему возразить, но с этим справляется и Андрей:

– Этот дом ты не покупал, отец. Он строился с нуля, и это наполовину заслуга мамы. Не надо тянуть одеяло на себя. О чем ты вообще?

Позади Леши появляется Алина. Она закатывает глаза, убирая телефон в сумочку. Бросает ее на кресло и деловито садится на боковушку.

– Ой, Андрей, давай без этого, а? Наша мамочка тут прибедняется не просто так. Настраивает нас друг против друга. Ты вот из-за дома с папой ругаешься, а у нее по-любому полно квартир. Просто от злости и машину мою забирает, и квартиру, от которой позволяла брать ключи. Как мелочно, – кривится дочь.

От дичайшего удивления я открываю рот.

– Ах ты мерзавка малолетняя! – кричит Карина.

– А ты вообще заткнись, дура, – тоже затыкает сестру Андрей. – Я с отцом говорю, а не с тобой.

– Это ты рот закрой, сопляк! – грубо басит Леша, и сын вздрагивает, как и все мы. – Карина, ты вообще не лезь не в свое дело. А ты, пацан, думай, прежде чем рот открывать. Собираешься поддержать мать? Вперед! – Муж дергает головой в сторону двери. – Только подумай для начала, не ошибся ли ты.

Его слова звучат как угроза, и думаю, что я правильно поняла намек.

Зло затапливает нутро. Но не имею понятия, что между ними могло произойти и когда. Решаю оставить разговор и вопросы на потом.

Мое внимание привлекает эта девка.

Стоит тихо, просто как сторонний наблюдатель. Только не все так просто. Каждый раз, когда Леша затыкает рот кому-то из нас, ее проклятые глаза загораются извращенным блеском.

Мерзавка.

– Папа! – орет сын, выходя из себя и, кажется срываясь уже окончательно. – Да подумай же ты, что творишь! Это точка невозврата, ты что, не понимаешь? Когда поймешь, что натворил, уже ничего не сможешь вернуть. Никто не будет слушать твои просьбы о прощении. Это же не игрушки, не руби с плеча. Я в свои двадцать три никогда бы до такого не опустился. Даже если бы хотел сделать своей девушке больно. Это не по-мужски, отец. И уж тем более не для мужика под пятьдесят.

Он вздыхает так, словно запыхался, а я не могу не восхищаться тем, насколько силен мой сын. Противостоять отцу способен не каждый.

– Блин, тебе полтос, папа. Ты гонишь, что ли? Да пофиг, делай со мной что хочешь. Мне наплевать. Но маму опускать не надо. Мы не твои марионетки.

Леша выходит из себя. Он краснеет и надвигается на Андрея, брызжа слюной.

– Ты вообще кто такой, чтобы так со мной говорить? Я тебя своими руками удавлю, щенок!

Он заносит руку, чтобы ударить Андрея, но я встаю перед сыном и заслоняю его собой.

– А ну не смей! – кричу на него в ответ и толкаю, упираясь руками в его грудь.

– Какой же ты идиот, Леша! Матерь божья, ты просто кретин! Как ты смеешь так себя вести? Мужик, твою… – Карина окончательно выходит из себя.

– Только попробуй прикоснуться к моему ребенку, подлец! Разрушил брак, так возомнил тут себя мужиком? Это сейчас ценится у таких девиц как она? Руку поднять на своего ребенка? Обматерить и развалить семью? – Я смотрю ему за спину. – Интересно даже, что случится, когда он найдет кого-то поинтересней, а ты станешь не нужна.

Она закатывает глаза. Алина хлопает в ладоши, но мне просто наплевать. Я продолжаю:

– А ты, Алексей, имей смелость меня выслушать! Безжалостно рушишь построенное, а выслушать не хватает выдержки? Говоришь всем, что у нас был дерьмовый брак? Ложь! Долгое время все было идеально! Да, по-своему, с проблемами, но идеально для нас. Двадцать пять, мать его, лет! А ты тут кричишь, какой ты бедный и несчастный.

Указываю на сына, на него и дочь, сидящую на том же месте.

– Вся семья – руины, Леша. Ты разрушил все за один день.

– Господи! – Он остервенело трет лицо и рычит: – Ты кто вообще такая, чтобы что-то мне говорить, Ира? Ты, – тычет в меня пальцем, – будешь указывать мне? Я тебя не люблю, ты что, не поняла? Уже давно не люблю. Более того: ты мне противна. И ты, и твое высокомерие. Ты раздражаешь и бесишь. Находиться рядом с тобой – гребаная пытка. Да кто вообще способен тебя вытерпеть? Разве что этот маменькин сынок.

Он улыбается.

– Твое эго раздулось на весь этот дом, а ты и не заметила. Только и слышно: «Я вся такая классная», «Я такая успешная, посмотрите». Словно ты мужик, а не женщина.

– Что? – охреневаю я. – Ты…

Боже мой, так вот в чем дело? Сказать мужу, что мои дела идут хорошо – хвастовство и высокомерие? Быть успешной нельзя, потому что это задевает его мужскую душу? – Мысли плывут, я не могу поверить, что это и есть тот самый камень преткновения.

Осознание сказанного мужем заставляет улыбнуться. На самом деле мне хочется злорадно рассмеяться, ведь он настолько жалок сейчас передо мной и всеми, кто здесь находится.

– Окей, – говорю даже слегка примирительно, давая понять, что я его услышала. – Не любишь – окей, Леша. На свой счет я не сомневаюсь. И жизнь наладится, и ошибка в виде тебя забудется, не переживай. А ты оставайся среди змей, – киваю в сторону дочери и его любовницы. – По-твоему, это справедливый обмен? Равноценный? Так наслаждайся. Сегодня ты на коне, а завтра твоя любовница принесет тебе сотни проблем. Ладно. Она самая-самая, никто не спорит. Я по другую сторону, плохая. Но на тебя я точно не претендую. Просто давай по-быстрому завершим все это, разберемся с документами и забудем друг о друге. Я лично этим займусь.

Уголок его губ кривится в полуулыбке.

Я делаю шаг вперед.

– Вот только на детей орать, унижать и запугивать их я не позволю. Точнее, на сына, потому как Алина на твоей стороне и полностью поддерживает тебя. Окей. Придет время сожалений, когда она обожжется и прибежит ко мне, ведь больше не к кому. Когда поймет, что такое предательство. Я лично покажу ей, – смотрю на нее, щурясь, – что значат боль и одиночество в момент, когда так необходима поддержка.

Взяв чемодан, качу его за собой к выходу. Придерживая на плече сумочку, обхожу мужа и замечаю, как кривится Алина. Жаль, она сейчас ничего не поймет, даже если макнуть ее в дерьмо лицом. А вот Андрей…

Сын стоит на том же месте. Смотрит то на одного человека в комнате, то на другого.

– Сын? Ты идешь?

Он бросает взгляд на отца. По лицу пробегает тень презрения к Леше. Потом смотрит на меня, и я вижу, что ему больно и стыдно. И тяжело принять решение, которое я уже считала принятым.

Алексей хмыкает и, развернувшись, смотрит мне в глаза.

– Он не посмеет пойти с тобой, Ирина. Кажется, твой бессмысленный монолог – игра для одного человека: твоей сестры.

Андрей садится на диван. Он обхватывает голову руками и сжимается, смотря в пол.

Мое сердце почти останавливается.

– Андрей, я верно понимаю твой выбор?

Он не отвечает. Я уже хочу подойти к нему и помочь, сказать, чтобы не боялся, если дело в этом, но меня останавливает Карина.

– Пойдем, Ир. Нет смысла тут оставаться.

Она берет мой чемодан, который сейчас кажется мне огромной тяжестью, подхватывает под руку меня и выводит из дома, который больше не может быть моим.

Глава 6

За руль я опять не сажусь. Карина не позволяет. Более того, запрещает что-либо говорить, ссылаясь на то, что мне нужно остыть. Переспать со всей этой ситуацией и только потом решить, как быть дальше. А пока я на эмоциях, могу нести что угодно. И злиться. Но нервы же не железные. Рано или поздно сдадут.

Прижавшись лбом к прохладному стеклу, наблюдаю за дорогой. Я попросила отвезти меня в квартиру, которая находится неподалеку от офиса. Случайно купила ее три года назад. И да, там тоже все сделано с нуля. Все выбирала я. Но на ночь никогда не оставалась.

Сейчас меня действительно бомбит. Я не понимаю, почему Леша так резко изменился. Ведь между нами действительно не было разногласий. Ну, легкие ссоры случаются во всех семьях… Однако такие громкие слова насчёт того, что мы постоянно не в ладах… Своим заявлением муж вверг меня в шок.

Но, наверное, это хорошо. Потому что после его слов назад дороги нет. Я его не прощу. Было бы гораздо сложнее, если бы он сначала изменил, а потом пожалел. В таком случае он не отстал бы от меня. А сейчас… он сделал выбор. И он категоричен. Не изменится больше. Как и мое решение.

Почувствовав вибрацию телефона, достаю его из кармана. Видя на экране фотографию отца, я впервые хочу вырубить мобильный. Разговаривать нет ни желания, ни сил. Но я беру трубку. Зная характер отца, он всех на ноги поднимет, пока я ему не отвечу.

– Алло.

– Привет, дочка. Как ты? – слышу усталый голос.

– Хорошо, – вру. – А у тебя как? Опять работал?

– Совсем немного, – хрипло смеётся он. – Я вчера Андрею позвонил, попросил приехать. Помощь была нужна. Он до полуночи у нас был. Надеюсь Алексей его не отругал? А то внук пожаловался. Сказал, что вы его «прессуете».

– Пап, а как быть? Закрыть глаза на то, что он днями не появляется дома?

– Он взрослый мужчина. Не надо видеть в нем ребенка, Ириша. У него может быть личная жизнь.

– Так пусть он нам об этом скажет. Что живет с девушкой, например. И мы от него отстанем.

До ужаса раздражаюсь. Чувствую, как сердце сжимается, будто в тисках. Дышать становится тяжелее. Опускаю стекло, позволяя свежему воздуху бить в лицо.

– Я поговорю с ним, – со смешком говорит папа. – По другому поводу звонил на самом деле… Помнишь я говорил, что мой друг скоро приезжает из Америки? Так вот, он приехал. Дом купил за городом. Хороший дизайнер нужен. Ты в деле?

Первый порыв – отказать. Но я понимаю, что если не работа, то я просто свихнусь. А так есть шанс хоть немного отвлечься. Понимаю, что слова детей никогда не забудутся. Даже если я полностью включусь в какой-либо проект. Они меня убили.

– Конечно, пап. Только в ближайшие несколько дней у меня плотный график. В среду пусть приходят в офис, что-нибудь придумаем.

– Отлично. Капризничать точно не будет.

– Я люблю капризных, пап. Не переживай. Не первый год замужем, как говорится, – вылетает изо рта, и я сразу же неосознанно закатываю глаза. Усмехаюсь зло.

Не первый год, ага. Больше двадцати лет. А измену мужа так и не заметила. От него однозначно могло пахнуть женскими духами, хоть какие-то следы на одежде должны были оставаться… Но я была как слепая. Ничего не видела, полностью ему доверившись. И действительно не поверила бы никому, услышав, что Леша меня обманывает. Содержит другую. Но сестра открыла мне глаза.

Карина сжимает мою свободную руку, остановившись на светофоре. Повернув голову, ловлю ее сочувственный взгляд. Не переживай, Карин. Я справлюсь.

– Тогда договорились.

– До встречи, пап. И… береги себя.

Уже хочу отключиться, но папа зовёт меня:

– Ириш…

– Да, папуль?

– Не нравится мне твой голос. С тобой все в порядке?

– Конечно. Все хорошо. А насчёт голоса… Ну, твой мне тоже не нравится, – смеюсь, но это нервное.

– Алина так и не рассталась с тем сопляком? – неожиданно спрашивает отец.

Откашливаюсь, поперхнувшись воздухом. Отец продолжает:

– Он ей не пара. Если вляпается в какое-нибудь дерьмо и потащит за собой Линку, то и ваша с Алексеем репутация пойдет коту под хвост. Ты же понимаешь, Ириш? Я попытался с ней связаться, но она даже трубку не берет. Я уже спать нормально не могу, всю ночь о ней думаю. Приходится ночами торчать в кабинете, чтобы твою мать не разбудить. А она ворчит, когда застаёт меня там.

– Папуль, – вздыхаю, не зная, что ответить. – Я тебя умоляю… Не думай об Алине. Я… что-нибудь сделаю. Но она верит ему, а меня даже не слушает. Не пойму, что случилось с моими детьми. Они будто стали совсем другими.

– И Андрей? Что с ним не так? Мы поговорили, все хорошо было. Правда, настроение у него было странное… Но в итоге мы хорошо сработались. Не думал, что у него тоже есть проблемы.

– Да их и нет… Ты же знаешь, что мы пытаемся контролировать детей. Иногда получается слишком жёстко, и им это не нравится. Все, пап, ты там не переживай. Все будет хорошо, обещаю. Мне пора. Работать надо…

Вру. Конечно же вру, лишь бы закончить разговор и не ляпнуть ничего лишнего.

– Хорошо, дочь. Обнимаю.

Отключаюсь и прячу телефон в карман, ощущая, как по щекам текут слезы. Сдерживаться нет больше сил. Я плачу. Карина молчит. Не трогает меня и не заводит разговор, за что я ей безумно благодарна.

В квартире сразу иду в ванную. Умываюсь, понимая, что надо срочно обратиться в клининговую компанию и воспользоваться ее услугами.

– Тут нужна хорошая уборка. – Карина цокает языком. – Когда ты сюда приезжала в последний раз?

– Не помню уже. – Ищу свой телефон. – Надо связаться с адвокатом. Тянуть смысла нет, да я и не хочу. Развод неизбежен. Ни видеть, ни слышать Алексея нет желания. Поставим точку в наших отношениях, и пусть катится к черту. Вытворяет со своей любовницей что хочет. Я так поняла, ему не стыдно выходить с ней в люди. То есть он не намерен скрывать свои новые отношения. Наставил мне рога,сволочь…

– Ириш, иди ко мне. – Взяв за руку, сестра тянет меня к дивану. Опускается на него, сажая меня рядом. – Я ведь тебя просила. Всего одну ночь потерпи. Поспи, а потом на свежую голову все обдумай.

– Карин, никакие думки не заставят меня забыть о его словах. О той девке, которую он притащил в наш дом. Мое решение о расторжении брака не изменится ни при каких условиях. Я категорична. Уверена, будь ты на моем месте, поступила бы так же.

Она поджимает губы и кивает.

– Клининг вызову. Прямо сейчас.

– Хорошо.

Взяв телефон, иду на лоджию, по пути бросив взгляд на чемоданы, которые так и стоят посреди гостиной. Открываю окно. Прохладный ветер сразу бьёт в лицо. Приятно и дышать становится легче. Втянув носом воздух, набираю номер своего адвоката. Он работает в моем офисе с того дня, как я туда устроилась.

– Ирина Сергеевна. – Он берет трубку. – Здравствуйте.

– Добрый день, Игорь Владимирович. Мы можем встретиться? Желательно вне офиса. Надо обсудить проблему, не касающуюся работы. То есть… личное.

– Конечно. – Он откашливается. – Когда вам угодно, Ирина Сергеевна.

– Сегодня. Я вам скину адрес. Можете к восьми приехать?

– Без проблем.

– Договорились.

Отключаюсь. Постояв ещё несколько минут, возвращаюсь в гостиную. Карина сидит на диване и разговаривает с кем-то по телефону.

– Нет, мне нужно сегодня. Дом в пыли, а нам ночь тут провести надо. Ждать когда? – Она кивает на ответ собеседника. – Отлично. Адрес отправляю по СМС. Жду через час. Если ваш офис находится в центре города, то приедете вы быстро. Все, жду вас.

– Клининг?

– Угу.

– Ты со мной останешься?

– Ну конечно. Если думаешь, что будешь психовать тут одна, то ошибаешься. Дом уберут. Продукты сейчас закажу…

– А я с адвокатом встречусь.

Карина вздыхает.

– Хорошо, Ир. Но меня что-то смущает. Не пойму что. Когда Алексей стал так по-скотски себя вести?

– Он вел себя нормально, Карина. Сегодня я впервые видела его таким. Он обращался со мной, как с какой-то… какой-то шваброй! Думаешь, я ему это прощу?

– Да и не стоит прощать, Ир. Я к тому, что его поведение…

– Плевать я на него хотела. Надеюсь, быстро разойдемся.

– Ты же понимаешь, что… если разделить имущество, ты выиграешь?

– Ты серьезно думаешь, что мне от него что-то надо?

– Не думаю. Но как же месть? Так просто закроешь глаза?

Ответить не успеваю. Звонит телефон Карины.

– Это Андрей, – говорит она мне и берет трубку. – Да.

Не знаю, что говорит сын, но сестра цедит злобно:

– Все, что надо, вы там сказали. При той шлюхе. Теперь ваши разговоры и слова ничего не изменят. Я бы на месте Ирины… раз и навсегда плюнула на вас! Вы недостойны того, что она для вас сделала! Неблагодарные! Нет, адрес ее не дам! Не скажу, где она, ясно?!

Глава 7

Сестра сбрасывает звонок моего сына и откидывает телефон. Злая. А меня отпустило. Какое-то странное состояние. Словно внутри что-то перегорело и требует починки.

– Не нервничай, – говорю Карине. Выудив из чемодана темно-синюю шифоновую блузку, быстро переодеваюсь.

Хоть эта встреча и деловая, Олег Викторович почти член семьи, а мне не хочется снова заниматься макияжем.

Надев куртку, проверяю содержимое сумочки, чтобы ничего не забыть, и ухожу как раз в тот момент, когда приезжает клининг.

Чувствуя себя неловко, останавливаюсь перед Кариной, но она лишь улыбается.

– Я справлюсь, а ты не задерживайся, – говорит вдогонку сестра, тут же распоряжаясь, где и что необходимо сделать.

Сев в машину, еду в одно приватное кафе. Оно часто используется для конфиденциальных разговоров за обедами или ужинами. Сюда я пригласила и адвоката.

Войдя в зал, я занимаю кабинку. Делаю заказ и жду.

Адвокат появляется довольно быстро. Он выглядит бледным, но в остальном все как всегда: неизменный костюм и привычный глазу золотой зажим для галстука.

– Еще раз добрый вечер. Простите, что попросила о встрече так поздно.

– Все в порядке, Ирина.

– Чай с лимоном. – Я наполняю вторую чашку и придвигаю ближе к нему.

– То что надо для прохладного вечера.

Он по-доброму улыбается, отпивает немного из чашки и, сложив руки перед собой, дает понять, что готов слушать.

– Не буду ходить вокруг да около. Как я уже сказала – дело личное.

Он кивает.

– Мне нужно, чтобы вы подготовили документы на развод.

Олег Викторович хмурится, затем вытаскивает из портфеля записную книжку и ручку и быстро что-то записывает.

– Я так понимаю, мы оформляем ваш развод с Алексеем?

– Верно.

Вслух подтверждаю слова о крахе семьи, и становится дурно. Половина жизни, списанная за ненадобностью. Ты даже ставишь собственную подпись, соглашаясь на такой исход.

В первую очередь это жестоко, а уже потом больно.

– Знаете, какой вопрос я задаю первым уже много лет подряд?

– Не уверена, что у меня имеется правильный ответ.

Он улыбается и кивает.

– Вам я такой не задавал, так как не было случая. Сегодня это изменится. Я не хочу лезть к вам в душу, но все же. Вы уверены?

Мне не приходится раздумывать над ответом. Наверное, в любой другой ситуации я тысячу раз спросила бы себя: «А ты уверена, Ира?». Но не в данный момент.

– Уверена, Олег Викторович.

– Я вас понял. – Он снова что-то отмечает в блокноте. – Тогда следующий вопрос – раздел имущества. Как мы поступим? Что принадлежит только ему, а что – только вам?

– У меня две квартиры и свой офис. У мужа несколько квартир, дом и сеть магазинов.

– Если вы будете поделите имущество, то вы выиграете довольно много, понимаете?

– Нет, – тут же отвечаю. – Каждому достается лишь то, что принадлежит ему. Никакого раздела. Мне просто хочется скорее разойтись и покончить с этим. Мне достаточно того, что есть у меня.

Адвоката удивляет моя категоричность. Он закашливается и, кажется, становится бледнее.

– Олег Викторович, нужно было сказать, что вы болеете. Зачем промолчали?

– Ну-ну, все в порядке. Не беспокойтесь. Однако… – Он прикрывает рот платком и снова кашляет. – Однако недавно в город приехал мой сын. Он тоже адвокат, и я бы порекомендовал его в качестве адвоката по вашему делу.

Такого поворота мне бы не хотелось.

– Простите, но я ведь его совсем не знаю… Разумеется, ваш опыт не сравнится ни с чьим другим, потому я и пришла к вам. Да и годы совместной работы дают особую гарантию на успех. Мне не хотелось бы доверяться кому-то еще, пусть и вашему сыну.

– Не стоит так думать, – отвечает он с улыбкой. – Не стал бы я советовать адвоката без опыта. Тем более сына. У меня ведь тоже репутация.

Конечно, сомневаться в его словах я не могу. Требовательностью он напоминает мне моего отца. Тот тоже никому не давал поблажек. Неважно, дочь или сотрудник. Берешься за дело – будь любезен выполнить.

– Опыта у него достаточно, поверьте, Ирина. Мне ли не знать. Бывал свидетелем дел, которые, казалось, и не вытянуть, а тут – раз! – и выигрыш.

На самом деле выбора у меня нет. Олег Викторович болен, искать другого адвоката нет смысла. Да и… верю я его словам.

– Хорошо, – соглашаюсь. – Давайте я с ним встречусь, познакомлюсь, а там уже все обсудим с ним лично.

– Не пожалеете, Ира, мое вам слово.

Дальше мы недолго обсуждаем короткий план. Я записываю данные его сына в свою записную книжку, и на этом мы заканчиваем встречу.

Выйдя на улицу, я решаю прогуляться, оставив сумочку в машине. Да и ноги сами несут пройтись по городу.

Подростком я вела дневник и описывала в нем неприятные ситуации, ссоры или что-то, что затрагивало мое юное сердце. Это помогало принять решение.

Став старше, я делилась с Кариной своими секретами, а она – своими. Так я научилась проговаривать свои тайны и страхи. А сейчас… не хочется говорить. Не хочется описывать свою боль или чтобы рядом был другой человек.

Когда мама заставала меня в такие моменты, она в шутку спрашивала: «Ир, ты там кашу варишь?», а я улыбалась и не отвечала.

Вот и сейчас я, похоже, «заварила» очередную кашу, в которую кто-то набросал иголок. И о чем бы я ни думала, мысли о семье все равно нагоняют и пытают меня всплывающими образами, словно назойливые мухи.

В конце концов, сколько женщин прошло через подобное. А сколько – через то, что и представить сложно? Но предательство детей… Вот рана, которая продолжает кровоточить.

Леша совсем запугал Андрея. Для чего? Я согласна на развод. Согласна на то, чтобы мы ничего не делили. К чему переманивать детей? Чтобы карма не пострадала? Совершенно нелогично. Но я не могла ошибиться: сын хотел постоять за меня… но то ли мужества не хватило, то ли страха было слишком много.

А дочь?

Она не была паинькой. Взросление было сложным, как у многих девочек-подростков. Но мы, казалось, прошли тот этап. Мы научились говорить. То, о чем она не могла сказать мне, она говориле Карине. И мне такой вариант нравился больше, чем если бы она рассказывала все подругам.

А потом что-то пошло не так. Начался бунт. И привел ее к тому мерзавцу.

От одной мысли об Алине и том хулигане меня бросает в дрожь. Но Леша… Как же сильно ему хотелось перетащить дочь на свою сторону, что он пожертвовал ее безопасностью?

Идиот, иначе и не скажешь.

Настроение резко меняется со спокойного на агрессивное. Растеряв удовольствие от прогулки, я быстро возвращаюсь к машине.

Оказавшись внутри салона, выдыхаю. Легкие немного горят, и я снова напоминаю себе о том, что хотела купить абонемент в фитнес-зал, но каждый раз было не до этого.

Я хочу быть спокойной. Быть в форме. Быть свободной от боли.

Пока веду мысленный диалог, машина немного прогревается, а телефон, стоящий на вибро, подает признаки жизни. Когда нахожу его в боковом кармане сумочки, звонок уже прерывается. И неотвеченных за мою полуторачасовую прогулку уже уйма.

Листаю список: Алексей, Андрей, Алина, Карина…

– Что случилось-то?

Завожу двигатель и еду в свою квартиру. Стоит войти, обнаруживаю сестру, которая наворачивает круги по гостиной.

– В чем дело?

– Да чтоб тебя, Ира! – кричит она и прикладывает руку к сердцу. – Не поступай так со мной!

– Как?

– Я звонила.

– И? Я просто решила прогуляться и подумать. Успокойся.

– Я просто за тебя переживаю. Дома чисто, и я приготовила ужин.

– Прости. Но если ты звонила – это понятно. Но почему звонили сын, дочь и муж? Не по одному разу даже.

– О, это самое интересное. – Карина коварно улыбается. – Леша звонил и мне.

– Да? Чего хотел?

Вешаю куртку, пока разговариваю с Кариной.

– Срочно встретиться.

– Встретиться? – Новость буквально шокирует.

Вымыв руки, я беру телефон и звоню Леше сама. Он поднимает трубку почти сразу.

– Соизволила перезвонить?

– Радуйся и этому. Чего ты хотел?

– Встретиться нужно. Срочно.

– Правда? Жаль, что мне это не интересно. Встретимся, когда этого захочу я сама. Так что жди. Видеть твое уродливую рожу у меня нет ни малейшего желания, Алексей. Единственное, от чего я бы сейчас не отказалась, – это плюнуть тебе в лицо. Никаких встреч не будет. Ни с детьми, ни с тобой. Даже не рассчитывай. Теперь это зависит только от меня.

Глава 8

Смутно помню вчерашний день. Выпила обезболивающее, чтобы головная боль утихла, но не тут-то было. Нервы ни к черту. В итоге уснула ближе к утру, но сон продлился всего пару часов: надо было ехать на работу. Быстро собравшись, я вышла из дома. Как доехала, сама не знаю.

Сижу в кресле в своем кабинете, обдумываю слова мужа и детей. Не могу сконцентрироваться на делах, которые нуждаются в срочном решении. В голове раздрай, семья вдребезги. Нас больше нет.

Дочь, которая выбрала не того человека…

Сын, который, казалось бы, понял меня и нашел верный путь… А в последний момент передумал…

И муж, который нашел себе молоденькую и считает, что жизнь только начинается.

Но он не понимает одну элементарную вещь: я без него не пропаду. Поднимусь на ноги, начну все заново. Несмотря ни на что! Я смогу выдержать все удары судьбы. И когда-нибудь дети обязательно меня поймут. Вопрос времени. Поймут и вернутся.

Однако боюсь, будет поздно. Они убили во мне веру. Показали свой эгоизм. Оказывается, дети тоже выбирают лишь то, что им выгодно. Несмотря на материнскую любовь.

А та девица… Как добьется своего, так пошлет Алексея на все четыре стороны. Я в этом даже не сомневаюсь. Она тоже ведь не просто так в него вцепилась. У каждого своя цель. И достигнув ее, мы расслабляемся. Так же будет и с той дешевкой.

Короткий стук в дверь, и в кабинет заходит моя секретарша. Окинув меня изучающим взглядом, выдыхает. Она работает со мной много лет, поэтому всегда по выражению моего лица понимает, если что-то не так. В детали я не вдавалась, но коротко бросила ей, что развожусь. Вот и смотрит на меня с сочувствием.

– Адвокат пришел, – сообщает тихо. – Впустить?

– Олег Викторович? Он же болел…

– Нет, Сергей Олегович.

Понятно. Тот самый сын, о котором говорил мой юрист.

– Конечно. Пусть заходит.

Сейчас передо мной стоит мужчина примерно сорока пяти лет, в черном костюме, высокий, спортивного телосложения. Вид крайне деловой. Я бы даже сказала, он на что-то зол.

– Здравствуйте, Сергей Олегович. Рада вас видеть. Присаживайтесь.

– Спасибо, – сухо отвечает он и опускается в кресло напротив.

– Ощущение, будто вы приехали сюда нехотя, – не в силах контролировать эмоции, говорю я.

Если ему не по душе мое дело, лучше разобраться с этим прямо сейчас. Ибо с таким настроем мы вряд ли найдем общий язык. А опытных адвокатов очень много, хотя я бы не хотела, чтобы моим разводом занимался кто-то со стороны. Надеялась на Олега Викторовича, который совсем некстати заболел.

– Нет, ничего подобного. Но я и правда менее приветлив, чем мой отец. Давайте перейдем к делу? Чем больше я буду знать, тем качественнее будет моя работа.

– Мне нужно получить развод, – коротко и ясно говорю я. – Чем раньше, тем лучше.

– Причина?

– Измена мужа. Дети на его стороне и полностью поддерживают выбор отца.

Адвокат даже бровью не ведёт. Будто таких дел у него каждый божий день.

– Понял. Сколько лет брака? И… насчет имущества…

– Более двадцати лет. Не идеальные отношения, но и не ссорились каждый божий день. Мне казалось… что мы нормальная семья. А имущество… У меня есть все, что надо. В деньгах мужа я не нуждаюсь.

Он поднимает голову и смотрит на меня, как на дуру.

– Отец сказал, что вам выгодно разделить имущество. Но вы отказываетесь. Впервые за столько лет работы вижу такую женщину. Неужели не хочется отомстить? Или забрать то, что вы заслужили?

– Хочется скорее развестись и забыть о нем. Сейчас наш брак будто клеймо на коже. Насчёт мести… Карма его по-любому настигнет, дело времени. Нервы мне гораздо дороже. И чувства тоже. Поэтому… Давайте уже не будем тянуть кота за известное место.

Он откидывается на спинку кресла и, склонив голову набок, смотрит на меня. От его пристального взгляда мне становится не по себе.

– Давайте договоримся. Вы даёте мне три дня. Я проведу свое расследование. Разузнаю все что можно о вашем муже, о его любовнице и о его планах на будущее. Спустя столько лет брака на такую подлость пойдет не каждый. Хочу знать все. А потом поделюсь информацией с вами и мы решим, хотите вы разделить имущество или нет. Не перебивайте, пожалуйста. – Поняв, что я хочу возмутиться, он выставляет руку. – Подобное я предлагаю не каждому. Отец много о вас говорил. И не только вчера. Меня в этой стране практически не поймать, я работаю с иностранцами. Но о вас наслышан. Отец сказал, что вы ему дороги. И потому я хочу выиграть это дело. Да так, чтобы вы были в максимальном выигрыше. Вы не глупая женщина, Ирина, и сами понимаете, что ваше решение мне сейчас выгоднее. Гораздо легче всего лишь подписать документы о разглашении брака. Я думаю, ваш муж сделает это без всяких раздумий. Тем более вы от него ничего не хотите. Это крайне приятные для него вести. Но я никогда не ищу лёгких путей. Поэтому доверьтесь моему опыту. К тому же меня сильно интересует то, почему ваши дети приняли сторону предателя.

Он говорит разумные вещи, но я не уверена, что мне надо втягиваться в это дело… Я хочу поскорее избавиться от Алексея, а не разговаривать с ним каждый божий день. Казалось, обсуждать нам нечего, но вчера он звонил мне несколько раз. Хотел встретиться. Но зачем я ему?

Едва вспоминаю о нем, как телефон на столе подаёт признаки жизни. Взглянув на экран, закатываю глаза… Алексей, кто же ещё…

Меня прямо разрывает на части, когда я о нем слышу. Правильно говорит этот Сергей Олегович… Спустя столько лет брака не каждый сделает такую подлость. Я и не думала, что мой муж на такое способен. Но он сделал все возможное, чтобы навсегда уничтожить наш брак. Обратного пути, естественно, нет.

Принимаю звонок и, сама не понимая причин, ставлю на громкую связь.

– Слушаю, – бросаю безразлично.

– Слушай, конечно. Куда же ты денешься! – чуть ли не орет он в трубку. Мне приходится снизить громкость. – Мне сказали, что у тебя появился новый хахаль. А ты, бл*дь, ведёшь себя, как сама невинность. Молодец, конечно. Аплодирую стоя. Очень хорошая роль, Ирина! Ты показала себя на высшем уровне. Еще и удивляешься, почему дети тебя не поддерживают. Да с какой стати они должны быть на стороне гулящей женщины?

У меня чуть челюсть не отваливается от заявления мужа. Щеки вспыхивают, горят огнем. Распахнув глаза, смотрю на адвоката и моментально жалею о своем поступке. Выключив громкую связь, подношу телефон к уху.

– Что ты несёшь? – Моему возмущению нет предела. – Ты вообще в своем уме? Кто у нас тут гулящий? Ты чего стрелки на меня переводишь?

– Упирайся сколько хочешь, но одно вбей себе в голову: ты от меня ничего не получишь! Ясно тебе? Я тебе ничего не дам! Не рыпайся, если не хочешь, чтобы я отнял у тебя все, что ты считаешь своим. У меня есть все связи, чтобы по щелчку пальцев оставить тебя ни с чем! Лишить всего!

– Ты мне угрожаешь, Алексей? – зло усмехаюсь я.

Сжав губы в тонкую линию, адвокат прожигает взглядом во мне дыру. Будто говорит: «Ведь я предупреждал, что не нужно это дело оставлять просто так».

– Я ставлю тебя перед фактом, Ирина. Не лезь к детям. Не появляйся на моем пути. Иначе себе же хуже сделаешь.

– Завтра я приеду за своими вещами. Как раз обсуждаю с адвокатом наш развод. Скоро ты получишь документы, подпишешь, и на этом наши пути разойдутся…

– Значит, ты заранее готовилась к разводу! – перебивает. Опять начинает орать. Отвожу мобильный от уха, морщусь. Мне кажется, Алексей пьян. – Как давно у тебя появился любовник, Ирина? Как давно ты наставляешь мне рога?

Мои вчерашние слова он сейчас говорит мне. Даже смешно становится.

– Отныне с тобой будет разговаривать мой адвокат, – цежу сквозь стиснутые зубы. – Не звони мне, занимайся своей личной жизнью. И не пытайся переложить на меня вину за то, что сделал сам. Я не настолько подлая, чтобы иметь отношения на стороне, будучи в браке. Меня с собой не путай. А дети… Рано или поздно все поймут и прибегут ко мне. Понял? Вали к черту.

Бросаю телефон на стол, ощущая дрожь во всем теле. Он вывел меня на эмоции. Да только зачем? Неужели думал, что на нервах я совру ему, что у меня кто-то есть? Просто чтобы отомстить?

Детский сад.

– Успокойтесь, – просит адвокат. – Вы до сих пор считаете, что делаете правильный выбор? Не передумали?

– Передумала, – заявляю уверенно. – Согласна с вами. Идём до конца.

Глава 9

Когда с губ срываются эти слова, я касаюсь двумя пальцами переносицы. Сжимаю ее, слегка поглаживаю место между бровями. Ужасно болит голова. Чувствую, как пульсирует боль, а рабочий день в разгаре. Внутри так много эмоций и чувств, что я не могу сразу определить, что из них важнее.

Зачем я вообще оставила вызов на громкой связи? Зачем слушала этот бред?

А Алексей и рад наговорить гадостей. Каков идиот, ну правда.

Любовник?

Что за бред он нес? Сколько можно!

Ну изменил – так уходи, не держит ведь никто. К чему пустые обвинения? Причем такие нелепые и фальшивые.

«Боже», – усмехаюсь мысленно.

Если разобрать весь наш брак по кирпичику, можно легко понять, кто из нас был верен до конца. Я ни разу не давала даже повода думать обо мне в таком ключе. Я презираю флирт, презираю выход за рамки. Я отдаю столько же, сколько хочу получить взамен. Мне всегда казалось, что именно это Леша уважал во мне в первую очередь.

Я не думала о других мужчинах, и мне это не было интересно.

А теперь, выслушиваю обвинения, еще и от кого? От самого изменника! Интересно, говорил ли он серьезно? Или просто пытался меня оскорбить? Привнести в мои мысли хаос?

Другими словами: верил ли он сам в то, о чем говорил? Хотел обидеть или и правда нашелся человек, который заставил его думать именно так? Леша всегда мыслил крайне рационально. Но тогда его мозг не был отравлен всей этой любовной чушью.

Это выматывает. Я эмоциональный человек, факт. Люблю вкладывать эмоции в то, чем занимаюсь. И, видимо отдаю их тоже слишком много.

Хотела же закончить миром. Даже несмотря на его свинский поступок. Но нет, теперь точно никакого соглашения.

Исподлобья смотрю на мужчину напротив.

Надеюсь, Олег Викторович не приукрашивал заслуги своего сына. Я знаю своего мужа. Он пойдет на все, чтобы не оставить мне ни копейки. И мне понадобится опытный и умный адвокат, чтобы сразиться с моим мужем.

На самом деле за слова и поведение Алексея мне перед Сергеем Олеговичем стыдно. Но я пытаюсь проглотить это все. Переварить.

Глубоко дышу. А потом слышу, что адвокат поднимается с места.

– Простите, – киваю, чувствуя себя лучше и благодаря его за спокойное ожидание.

– Успокойтесь, Ирина, – отвечает он и быстро выходит из кабинета.

Я открываю рот, чтобы извиниться, запротестовать и попросить вернуться, но слышу, как он просит для меня воды.

– Ладно, – бормочу себе под нос.

Сергей Олегович возвращается на свое место. Через секунду входит Лена и ставит перед нами по стакану воды, обеспокоенно глядя на меня.

– Все в порядке?

– Да, конечно. Спасибо.

Делая глоток, смотрю на Сергея Олеговича. Сталкиваюсь с ним взглядом, когда он делает то же самое.

Чувствуя неловкость, отвожу глаза и отодвигаю стакан.

– Все, что он сказал, – бред, – считаю себя обязанной внести ясность.

Он молча кивает.

– От плана я не отказываюсь, как и сказала ранее. Но сначала я подожду вашу информацию. Слишком многое сложилось в его пользу. У меня появились важные вопросы. К примеру, почему дети так поступили? С чего Алексей так уверен, что я ему изменила?

– Можете положиться на меня, Ирина. – Он наклоняется к столу и кладет на него руки. – Я представляю, что мой отец мог сказать обо мне. И понимаю, что вы готовы разделить сказанное на два. Но поверьте: руки у меня длинные. Есть инструменты давления на таких, как ваш муж, и нужный опыт. Отец посоветовал обратиться ко мне не просто так.

Адвокат просит меня записать номер телефона мужа, имя и адрес дома с офисом. Когда я продвигаю к нему листок, он кладет его во внутренний карман пиджака, поднимается и, попрощавшись, идет к двери.

Открыв створку, он почему-то медлит, а потом разворачивается и говорит:

– Прежде всего, давайте перейдем на «ты».

Киваю, соглашаясь.

– Так будет проще во всем, – поясняет он. – У меня есть твой номер телефона. Полагаю, если понадобится уточняющая информация, я могу тебе позвонить или написать в любое время?

– Конечно.

– Тогда на сегодня точно все. И мой совет – не переживай и держи эмоции под контролем. Всего доброго.

– И тебе, – отвечаю, немного удивляясь его «совету», когда он уже фактически скрылся за дверью.

Некоторое время думаю о разводе, и это нервирует. Я не могу позволить себе такие вещи. Раньше мне казалось, что я умею четко разделять “внутреннюю” себя на деловую женщину в офисе и жену и мать – дома. Умела, пока не пошатнулась одна из основ, составляющих мою личность.

К обеду приезжает сестра. Я слышу ее задолго до того, как она вваливается в кабинет.

– Не злись. – Карина выставляет руку и проходит к столу. – Я переживала за тебя. Мало кому удается работать, когда кругом такой бардак.

Усмехаюсь, оставляя в покое документы.

– Ты прав. У меня просто все валится из рук. Ненавижу быть такой.

– Знаю. Но и отдыхать ты тоже не захочешь.

– Не захочу.

– Поэтому тебе придется взять себя в руки.

– Дело именно в этом, Карин. Я вроде не так чтобы расклеилась, но все равно ничего не выходит.

– Мне ли не знать, что происходит с людьми после того, как их в пропасть толкают близкие люди?

Грустно смотрю на сестру, но вижу лишь улыбку.

– Не хочу, чтобы ты переживала из-за тех, кто этого недостоин.

– Я встречалась с адвокатом.

– А вот это по-настоящему хорошие новости. Что в итоге решили?

– Решили, что Леша мудак. И что я заберу все, что причитается мне по закону.

Сестра смотрит, выпучив глаза, затем, начинает громко смеяться и хлопать в ладоши.

– Ну ничего себе! Кто этот мужчина, сумевший тебя переубедить? Я хочу его поблагодарить.

– Поверь, – усмехаюсь, – он в этом решении виновен лишь наполовину. Ты еще не все знаешь.

– Правда?

– Мне позвонил Леша и обвинил в измене.

– Какой измене? Той самой? – Сестра шокированно смотрит на меня.

– Ага. Заявил, что знает о моем «новом хахале». Угрожал, чтобы не лезла к детям, и, разумеется, ни на что не претендовала. Иначе заберет все, что у меня есть.

– Матерь божья! – Карина прикладывает руки к груди. – Может, он головой ударился и звонил из больницы? Что за подонок такой!

– По-моему, его били по голове все эти годы. Вот и выбили все мозги, – усмехаюсь.

– Нет, я все понимаю, Ир. Придумать можно что угодно. Но почему именно это?

– И я задумалась. Адвокат пообещал за ним проследить. В итоге мы все выясним.

– Ой, а это хорошая идея, между прочим.

– Согласна. Главное, чтобы дала результаты.

– Не переживай, он свое еще получит. Ему прилетит не только бумеранг, вот увидишь. Поймет потом, пожалеет.

– Да я не сомневаюсь. Только это будет потом, Карин… – Я чувствую, что размякаю, и сквозь надетую броню просачивается боль. – Только как пережить все это именно сейчас? Я же прекрасно понимаю, что ничего не осталось. Ни чувств, ни семьи… Ни капли любви к этому человеку! Все просто уничтожено. Но эти его слова… они так сильно задевают… Я не хочу каждый раз приходить в себя после этих перепалок. Хочу, чтобы тут, – указываю на левую сторону груди, – все отключилось. Сразу. Так же, как мы становимся чужими друг другу, когда ставим подпись в документах о расторжении брака.

Сестра поджимает губы и подходит ко мне. Обнимает и гладит по спине.

– Это тоже пройдет, сестренка. Вот увидишь. Воспаришь еще, милая.

После ухода сестры я беру себя в руки и принимаюсь за работу. На сайте фирмы выставляю новые мотивы, которые в ближайшее время будут популярны в интерьере. Обновляю статьи картинками из проектов, что мы завершили не так давно. И к вечеру радуюсь тому, что все же удалось серьезно разобраться с делами.

Собираясь, кладу в сумку документы, с которыми хотела поработать дома, и принимаюсь искать ноутбук. Была уверена, что оставила его в офисе, но почему-то не нахожу.

– Проклятье, – стону уныло, потому что понимаю, где он может находиться.

Попрощавшись с Леной, выхожу из офиса, все еще размышляя о том, что необходимо съездить за ноутбуком. Плюс забрать другие свои вещи. То есть вернуться в тот самый дом, куда совершенно не хочется ехать.

Разблокировав машину, открываю заднюю дверь и оставляю на сиденье сумку. А вернувшись к водительской двери, вижу буквально в десяти метрах парня моей дочери. Он стоит в обнимку с другой девкой и целует ее.

Меня накрывает жуткой злостью. Потом он наконец видит меня, и я со злорадством наблюдаю за его растерянностью.

Мы настолько близко, что я даже улавливаю их разговор.

– В чем дело? – спрашивает девушка. Ещё одна, которая повелась на слова этого урода, который ни копейки не стоит. Не пойму, что они в нем нашли… В том числе и моя дочь.

– Садись, ни в чем, – командует парень.

Он захлопывает дверцу машины и суетливо подходит ко мне.

– Здрасьте. Вы только не подумайте ничего такого.

– О, правда? Поцелуи посреди улицы с другой, – это совершенно не то, что я только что видела. И о чем должна подумать мать девушки, которой ты обещал свернуть горы и быть самым лучшим мужем.

Из меня буквально льется ярость, которой я хочу этого идиота удавить.

– Как ты смеешь так относиться к моей дочери? – наступаю на него. – Я все расскажу Алине, подонок.

Да, понимаю, что она мне не поверит, но не могу не огрызнуться.

С него быстро слетает вежливость. Он начинает громко смеяться, обнажая свое гнилое нутро.

– Да бл… нафига я вообще к вам подошел? – Он сует руки в карманы изношенных джинсов и высокомерно усмехается. – Да говорите что хотите, она все равно вам не поверит. С этим мы уже давно разобрались, не так ли?

– С чего ты взял, что не поверит? – цежу сквозь стиснутые зубы. Ногти впиваются в ладони, наверняка оставляя на коже следы в виде полумесяца.

– Кстати, не только она не поверит, никто другой тоже. Вы же у нас известная дурочка и фантазерка. Так что валяйте, говорите, что вздумается. Это добавит вам минусов в глазах родных. А мне похрен.

Глава 10

Что бы ни делала моя дочь, как бы она ни поступила со мной… Что бы ни говорила… Я всё-таки мать. А матери всегда идут до последнего, лишь бы вернуть ребенка на верный путь.

Да, знаю, что ублюдок прав. Мне никто не поверит. Но все же я выполнила свой долг. Хоть как-то попыталась защитить ее. Хотя мне заткнули рот и поставили на место.

Я этого не заслужила. Я вообще ничего такого не заслужила. Всю жизнь делала все, чего хотели дети и муж. Крайне редко им перечила или отказывала. Но теперь понимаю: зря. Они не стоят того, что я дала им за двадцать с лишним лет. Не стоят моих попыток быть идеальной матерью и женой. Да, я старалась. Но почему моя забота и доброта вернулись мне таким образом?

Алина никогда не будет счастлива. Моя дочь – слепая дурочка. Не видит, что ее используют. Как и я не видела очевидных вещей. Столько лет в браке, и ни разу не заподозрила Алексея в измене. Верила безоговорочно и не ожидала удара в спину.

Ладно он… Но дети? Как они могли?

– Ты же понимаешь, что я тебя уничтожу? – бросаю, глядя на самодовольную ухмылку этого кретина.

– Да тебя саму уже уничтожили, – ржет он, направляясь к своей машине. Останавливается у двери и лениво бросает: – Дело времени. Скоро вообще клянчить на жизнь будете.

Будете… это же не обо мне? Он ко мне на «ты» обращается. Невоспитанный ублюдок. Он говорит о нас. О нашей семье. У него есть цель, и пока он ее не достигнет, не оставит нас в покое.

– Посмотрим, – усмехаюсь. Я первая сажусь за руль. Завожу двигатель и с визгом шин трогаюсь с места.

По дороге звоню Карине.

Сестра отвечает на мой звонок сразу же:

– Родная, слушаю, говори?

– Мне надо вернуться в тот дом. Я там ноутбук оставила. Его необходимо забрать. И другие вещи тоже. Поедешь со мной? Пожалуйста? Не хочу их видеть, но другого выхода нет… С тобой я буду увереннее.