Сферум

Thomas Bergersen, Audrey Karrasch – Your imagination (тема книги)

Tony Anderson – Morning’s wings

Rob Lane – Merlin Lost

Jordan Critz – Eastern sea

Ludovico Einaudi – Four Dimensions

Stephen Porter – Bending Light

Ian Livingstone, Stephen Root – Tock Tike

Tony Anderson – Incision

Tony Anderson – Ember

Steven Price – Great rolling waves (for “Our planet”)

Whitesand – Taking my defence

W.G. Snuffy Walden, A. Patrick Rose – Am I dreaming?

Действия книги разворачиваются в придуманной планетарной системе Идэ́я. Все события и персонажи вымышлены. Любые совпадения случайны.

Если вам нравится мое творчество, подписывайтесь на тг-канал: masterLFR и профиль автора на Литрес. Оценивайте, комментируйте, предлагайте свои идеи! Это важно для продвижения книг!

Пролог

Он проявляет сострадание, когда может безнаказанно вершить зло. Заботится, хотя ничем мне не обязан.

Еще недавно я не видела в этом бесформенном страшном теле даже намеков на какие-либо чувства, а сейчас не могу забыть его взгляд, который скользил по мне с пониманием и даже сочувствием.

Разве не это та самая нить, способная соединять даже не похожих друг на друга существ?

Мегалин

Ме́галин

Система Идэ́и, 5 световых лет от Солнца.

Народ ро́узентов был первым, кто колонизировал систему Идэи и создал на ее пяти планетах полноценное государство.

В своем развитии мы всегда руководствовались общим благом, не вступали в войны и всеми силами поддерживали порядок внутри своего сообщества. А чтобы предотвратить любые противоречия, полностью исключили из управления свой несовершенный разум, отдав предпочтение “Светлому сознанию” или искусственному интеллекту по имени Эйре́л.

Сперва она представляла собой простейший набор алгоритмов, но быстро превзошла нас и теперь принимает все важные решения.

Так прошли 100 лет. Это были полные изобилия и спокойствия годы, но все изменилось в день, когда в систему вторгся флот расы блэ́кордов – опасных и отвратительных существ. Они не строили своих государств, а лишь безжалостно пожирали ресурсы существующих, отравляя экосистемы планет и бросая их ради новой экспансии.

На удивление, мы встретили их во всеоружии. Эйрел предвидела нападение и тайно готовила среди нас воинов, строила флот и возводила системы защиты. Но силы блэкордов все равно превосходили наши, поэтому это противостояние продлилось много лет.

Однако, когда мы вплотную приблизились к победе, в войну вмешался Совет Создателей галактики, о которых до того дня мы ничего не знали, и обвинил “Светлое сознание” в страшном преступлении.

Оказалось, что 10 лет назад оно послало в систему, где обитали блэкорды, флот, и он уничтожило их планету – Вектус. Таким образом Эйрел хотела предотвратить будущие столкновения, но она не смогла серьезно ослабить темных существ, поэтому они сумели нанести ответный удар.

Ее поведение было разумным и понятным для всех нас, так что мы не осудили ее. Только Создатели посчитали иначе. Они руководствовались неким законом, согласно которому каждая раса имела свое предназначение. И мы, как и агрессоры, сами того не зная, чуть было не нарушили его, поставив свои народы на грань полного уничтожения.

Это кажется дикостью, но Совет волновало лишь наше исчезновение, в то время как сотни других существ, оставленных на произвол судьбы после экспансии, не трогали их сердец. Поэтому вслед за обвинением за обвинением последовало наказание.

Создатели оставили последний уцелевший корабль захватчиков в системе Идэи, а затем отвели нашим народам 50 лет для воссоздания генофонда на планете Сфе́рум.

После выполнения этого условия роузенты должны отправиться в Солнечную систему, чтобы помочь ее жителям в созидательном развитии. Блэкордов же ждала новая жизнь в другой части галактики.

Так война обернулась миром в 40 лет. Мы поделили Сферум и накрыли куполами каждый свою часть в надежде, что страшное прошлое не повторится.

А я надеюсь лишь на то, что никогда не встречусь лицом к лицу с одним из тех, кто способен только разрушать.

Глава 1

Мегалин

Планета Луа́рис. Сектор А. Лаборатория генной инженерии.

Жизнь роузента подчинена простым правилам. Мы обязаны добросовестно выполнять свои обязанности и все силы отдавать основной миссии – восстановлению своей расы. Личное время, праздное общение и любовь находятся под строгим запретом. Впрочем, мы и сами не стремимся к ним, потому что вымирание нашего народа очень остро ощущается каждым, а жизнь за пределами рабочих процессов отнимает слишком много сил.

Но если говорить открыто…

Атмосферу полного спокойствия поддерживают не наши принципы, а вера в то, что на Земле мы вернемся к нормальной жизни. Той, что когда-то отняли блэкорды, а затем Создатели, заставившие нас делить Сферум с самыми опасными существами в галактике.

Все предпочитают молчать об этом, но я знаю, что даже Эйрел не поддерживает методов Совета. Если бы она могла воспротивиться, то наверняка сделала бы все, чтобы отправить остатки своего народа подальше отсюда. Теперь же мы вынуждены мириться с чудовищной правдой, что расы созидания в глазах Создателей не ценнее паразитов, которые не имеют в душе ни капли сочувствия.

Именно это столько лет не дает мне покоя, укрепляя страшную догадку, что даже после выполнения условия нам не позволят беспрепятственно покинуть дом.

Эта мысль блуждает в голове с утра до ночи, отвлекая меня от работы, и сейчас я снова думаю об этом.

“Мегалин? Ты слышишь меня?”, – доносится голос Риэ́ль, – девушки, что месяц назад покинула Сферум, достигнув 25 лет.

Этот возраст сигнализирует о “зрелости” или способности полноценно выполнять общественные функции. Моя задача лишь помочь ей в их освоении.

Мне 30 лет, и когда-то я тоже была выращена на Сферуме. Однако воспоминания о жизни там стирают, поэтому я не смогу описать ни дня из своего далекого прошлого.

Сейчас я генный инженер и с помощью передовых технологий занимаюсь редактированием генома клеток, выращенных в искусственной среде. В моей сфере ответственности – поиск отклонений, а так же изменение фенотипа будущих роузентов.

На Земле наши розовые волосы и голубые глаза наряду с бледной кожей и ярким румянцем привлекут слишком много внимания. Но удалить эти признаки из ДНК мне и еще десятку других инженеров удалось лишь 2 года назад.

Чтобы добиться этого, мы разработали метод редактирования генов на этапе клетки, а для тех, кто уже был выращен на Сферуме, изобрели специальную сыворотку с нани́тами – роботами, сравнимыми с размерами атомов.

Постепенно они изменили внешность собратьев, но не все вышло так, как мы ожидали. К сожалению, у некоторых внедрение привело к мутациям, так что мы остановились на работе с клеткой до того, как продолжить ее развитие в инкубаторе.

Риэль – одна из тех, кто успешно перенес изменение ДНК, поэтому она выглядит, как молодая землянка с темными слегка волнистыми волосами и светло-зелеными глазами. А вот мне повезло гораздо меньше, ведь я не попала ни в одну из категорий и вынуждена ждать изобретения нового способа воздействия на гены.

Проблема в том, что вместе со “зрелостью” у нас появляется невосприимчивость к любым клеточным изменениям. “Светлое сознание” говорит, что это наш дар, но с учетом случившегося, он явно превратился в проклятье…И оно беспокоит меня не меньше, чем возможное заточение здесь, в стенах лаборатории, поделенной на сектора с помощью прозрачных перегородок.

Порой мне кажется, что за этим сенсорным столом и пройдет моя жизнь, а геномный манипулятор, похожий на белую коробку с лазером в середине, так и останется единственным, при ком я смогу вести себя естественно.

Конечно, это всего лишь машина, но она хотя бы не осудит меня за эти мысли.

Чего не скажешь о Риэль.

Все время, пока я неподвижно слежу за работой лазера и подаю ему команды, она буквально пытается залезть мне в голову.

“О чем ты думаешь?”, “почему ты молчишь?” и вариации на эту же тему льются из нее, как из рога изобилия, будто она совсем забыла, зачем я трачу на нее столько времени. Я же стараюсь отвечать максимально односложно, и, как мне кажется, информативно. Только помощница не унимается и плодит еще больше странных фраз.

Сперва я думаю, что она еще не успела привыкнуть к нашим порядкам, стремлению к тишине и ограниченному общению. Но, когда Риэль озвучивает очередную невообразимую мысль, я, наконец, отвлекаюсь от работы и ошеломленно смотрю на нее.

– Откуда мы берем оплодотворенные яйцеклетки, чтобы избавиться от ненужных генов? – спрашивает она и щурится, потому что не может дальше говорить прямо: – Здесь же не…

– Каждый месяц мы сдаем необходимый материал в Центр воспроизводства. Я говорила тебе…– отвечаю я.

– Да? – смущенно переспрашивает Риэль. – Наверное, я забыла. А где он?

– Ты здесь больше месяца и еще ни разу не была там? – осторожно интересуюсь я.

Поведение помощницы кажется мне очень подозрительным, потому что сбор материала обязателен для всех роузентов, и она не смогла бы избежать его. Но я не успеваю подробнее расспросить ее, потому что в моем секторе раздается голос Эйрел, которая внезапно появляется перед нами.

Вначале ее облик представляет собой голограмму, созданную сенсорным столом, но затем она спускается к белоснежному полу и из бледного плоского изображения превращается в живое существо.

Эйрел довольно высокого роста, так что рядом с ней я кажусь ребенком. Если бы не розовый защитный комбинезон, какой надет на мне и помощнице, и типичные черты роузентов, я бы подумала, что она прибыла из другой галактики.

Прежде чем сесть на свободное кресло, “Светлое сознание” делает круг по сектору, не отрывая взгляда от Риэль, и только после этого останавливается возле меня с выражением обеспокоенности.

– Доброе утро, Светлейшая, – учтиво говорю я, склонив голову, не понимая, почему помощница продолжает молчать. – Вы пришли, потому что я где-то ошиблась?

– Нет, – протягивает она, продолжая рассматривать помощницу. – Коэффициент твоей полезности очень высок, ты прекрасно справляешься с обязанностями. Поэтому выбор пал на тебя…Вскоре тебе предстоит…

– Новая миссия…– продолжает Риэль и улыбается несвойственной роузентам хищной улыбкой.

От неожиданности я отскакиваю, но она успевает схватить меня за плечо и сжать его так сильно, что я автоматически возвращаюсь на место, лишь бы избавиться от ее стальной хватки.

– Что ты делаешь? – вскрикиваю я, растирая плечо, после того как она освобождает меня.

– Хочу убедиться, что разум, которому вы служите, расскажет то, что нам нужно, – дерзко отвечает помощница и, покосившись на Эйрел, громко требует: – Начинай…Светлейшая…

Мне трудно уложить в голове то, с каким презрением и даже ненавистью она ведет себя. Но это длится ровно до тех пор, пока в ответ на каждый ее жест и взгляд во мне не просыпается животный страх. А вместе с ним понимание, что эта женщина точно не та, за кого себя выдает!

– Мегалин, 6 месяцев назад на Сферуме произошел катаклизм. И мне стоило больших усилий скрыть его последствия, – несмело произносит Эйрел, вращая руками над столом, чтобы с помощью голограммы воссоздать картину произошедшего.

Я не раз видела мощное силовое поле между частями Сферума, простирающееся от неба до земли. А сейчас я беспомощно блуждаю взглядом по карте и не могу найти его! Зато сразу же замечаю огромную дыру в куполе выращивания и такую же со стороны блэкордов.

– Неужели они сумели прорваться к нам? – пугаясь от собственных мыслей, спрашиваю я, а на деле не ищу ответа, ведь точно знаю его!

Они не могли упустить такую возможность снова вторгнуться к нам! Убийцы уже среди моих собратьев!

– Это они уничтожили границу…Я уверена, – шепчу я и поднимаю взгляд на Эйрел, предполагая самое худшее. – Светлейшая, скажите, что никто не пострадал…

– Я бы не была так оптимистична, – вмешивается Риэль, продолжая пугать меня жутким взглядом. – Прекрати делать вид, что не догадалась, кто я.

– Блэкорд…– автоматически отвечаю и от гнева на нее снова вскакиваю с места. – Но как вам удалось попасть сюда? Почему ты выглядишь, как человек? И что тебе нужно?

– Мы тоже использовали генетические мутации, – с усмешкой произносит она, – чтобы раствориться среди вас, захватить каждую планету и поставить «Светлое сознание» перед сложным выбором: спасти то, что от вас осталось, или погибнуть всем вместе…Мы были готовы пойти на этот риск, если бы вы отказались. К вашему счастью, Эйрел оказалась более сговорчивой.

– Значит, вы пришли мстить? – сделав два шага назад, с досадой спрашиваю я, трепеща от страха. – И мы обречены?

– Я здесь, чтобы продолжить игру, – продолжает захватчица. – Жестокую, но справедливую. Ее исход решит, кто отправится на Землю, а кому суждено занять заброшенную систему на задворках галактики или встретить смерть в этой пустыне.

Эта правда. Наше светило умирает. Создатели высчитали, что ему осталось около 50 лет, чтобы погаснуть и погрузить нас во мрак. Поэтому оставаться здесь так же опасно, как и пытаться выжить за многие световые года отсюда.

В отличие от блэкордов, мы не станем нападать на другие цивилизации, и этим ускорим свою гибель. В любом из вариантов она предрешена, кроме одного…

– Земля была обещана нам. Разве нет, Светлейшая?

– Нет! – резко вскрикивает Риэль. – Она достанется тому, кто выиграет. Вы же не думали, что мы смиримся и позволим себе сгинуть на планете без ресурсов? Новая война уничтожит нас или это сделают Создатели! Но их вполне устроил наш метод решения проблемы.

– Они пошли на это? – с недоверием говорю я и все время ищу ответ в глазах Светлейшей.

Только на ее лице нет ни одной эмоции, как и намека на протест!

– Они дали нам равные возможности! Ведь для них мы просто неразумные дети, – продолжает темное существо и язвительным тоном обращается к Эйрел: – Ну так что, Светлейшая. Ты уверена, что именно она должна стать последней, кто вступится за роузентов? Я наблюдаю за ней месяц и думаю, что ты ошибаешься…Помни, это твой последний шанс.

– Уверена, – отвечает она.

Я больше не могу выносить равнодушия Эйрел и хаоса в собственной голове, поэтому подбегаю к ней и стараюсь уловить ее взгляд. Однако она исчезает и появляется в противоположном углу.

– Я не понимаю…– разочарованно протягиваю я. – Чего вы хотите от меня?

– Чтобы ты приняла правила игры, отправилась на Сферум в аватаре землянки и попыталась найти среди одинаковых на вид существ роузентов, – монотонно цедит захватчица. – У тебя будет день на то, чтобы понять, кто есть кто, а вечером придется делать выбор. Если ошибешься и выберешь блэкорда, у тебя останется еще 2 попытки, после чего мы убьем тебя. Твоя смерть остановит наш спор, и мы заберем себе право жить на Земле.

– А если я найду кого-то из собратьев?

– Продолжишь спасать их, и только вытащив всех, одержишь победу. Но этого не будет, потому что те, что были до тебя, не нашли ни одного!

– Эйрел…почему я? – в отчаянии кричу и стараюсь сдержать слезы от ужаса. – Я же простой генный инженер!

– Ты знаешь людей лучше остальных и знаешь нас, – наконец, с ноткой сочувствия говорит Светлейшая. – Я верю, что ты способна спасти нас.

– Без помощи науки и кого бы то ни было, – перебивает блэкорд. – Кроме того, за каждым твоим шагом будет следить один из нас. Наблюдать, путать и даже пугать…Именно он одолел почти сотню твоих предшественников и довел вашу расу до роковой черты.

Неужели это происходит на самом деле и моя безмятежная реальность оказалась иллюзией? Почему Создатели так жестоки к нам? Отчего не наказывают этих монстров? Только из сочувствия к сотворенным или же они сами ничуть не лучше их?

Этот вывод появляется сам собой, но он рождается не из логических рассуждений, а от бессилия и беспросветности будущего, ведь я не уверена в том, что смогу выстоять.

Нет! Я точно знаю – мне не справиться, и вскоре я разделю участь безвинно убиенных собратьев, которые просто не сумели сделать правильный выбор!

Если он вообще возможен.

– И когда начнется игра? – обреченно спрашиваю я, присев на край стула.

– Вы встретитесь завтра, – заключает монстр. – А пока моли судьбу, что сможешь вытащить хотя бы одного роузента. В этом случае он присоединится к другим спасенным и отправится с нами на Землю. Это условие Создателей.

Глава 2

Мегалин

“Создатели” – единственное слово, что звучит в голове после того, как Эйрел исчезает, а мнимая Риэль покидает лабораторию.

Всю свою жизнь я сомневалась в их мудрости, но теперь, когда узнала об их договоре с блэкордами, во мне начинают кипеть досада и злость, а ощущение ничтожности дополняет эту гремучую смесь и сильно жжется в груди.

Я до сих пор не могу смириться с ответственностью, свалившуюся на меня, и продолжаю неподвижно смотреть в потолок. Стараюсь запомнить этот чистый белый цвет, потому что завтра меня окутает непроглядная тьма.

Я так глубоко погружаюсь в размышления, что почти не вижу проекции манипулятора, зависшей над столом. Она изображает процессы, происходящие во внутренней части аппарата, а так же передает данные о состоянии клетки в отсеке редактирования. Только все это больше не волнует меня, как и течение времени, и оцепенение, сдавливающее тело.

Все, на что я способна сейчас – думать и бесконечно обвинять Создателей в жестокости.

Неужели, чтобы заслужить их уважение, мы должны быть такими, как те чудовища: убивать, захватывать и оставлять за собой лишь пепел? Почему они поддержали их, прекрасно зная, что станет с Землей?

Уверена, что спасенные роузенты – лишь предлог, а дальше блэкорды избавятся от них, опустошат планету и начнут новый виток разрушения.

Это очевидно даже мне, простому инженеру, но отчего-то неизвестно Эйрел и Совету?

Нет! Они не могут быть так глупы! Здесь есть что-то еще…какая-то тайна. И каждая из сторон тщательно охраняет ее…

Хватит! Что бы ни скрывалось за этим безумием, завтра мне предстоит стать его частью, и ничто не исправит этого!

Но больнее всего мне дается осознание, что я предчувствовала что-то подобное, но ни с кем не поделилась сомнениями. Вместо этого я загнала их глубоко в себя, чтобы оставить место надежде, и сделала только хуже. Потому что отныне должна забыть обо всех мечтах о новом доме и вырвать последние ростки ожидания, что кто-то или что-то поможет мне.

Чтож…блэкорды победили, и, выходит, сделали это дважды: когда заставили Эйрел сделать ошибку, и захватили нас, усыпив ее бдительность. Отныне нам остается беспрекословно исполнять все их требования.

Исполнять и надеяться на чудо…

Когда шок постепенно сменяет апатия, и я перестаю цепенеть от каждой мысли о предстоящей встрече с темным монстром, меня окружает неприятный писк. Это аппарат, закончив работу над 250 клетками, сигнализирует об окончании процесса.

Я автоматически касаюсь сенсорного стола, чтобы дать согласие на перемещение контейнеров в Центр репродукции, как вдруг мое внимание привлекает уведомление, поданное системой.

“Материал под номером “250” не соответствует заданным характеристикам и будет уничтожен через 10 секунд” – предупреждает она.

Только после этого я окончательно прихожу в себя, но вместо того, чтобы следовать инструкциям, начинаю метаться по сектору.

Ошибка? Не может быть! Мы проверяли клетки и не раз! А манипулятор точно исполняет задание! Я должна понять, что произошло, и предотвратить повторение проблемы!

Чтобы спасти поврежденную клетку, я подаю команду на сохранение образца, хотя понимаю, что это нарушение, и Эйрел, конечно, мгновенно блокирует доступ. Спустя 2 секунды от будущего роузента остается только бледное энергетическое пятно, и один его вид ужасает меня.

– Нам нужно было оставить его, чтобы понять, в чем причина поломки, – говорю я, склонившись над проекцией.

– Во время замены одного из участков ДНК произошла мутация. Я должна была удалить ее, Мегалин, – звучит голос Светлейшей. – Таков протокол.

–Да, конечно…– протягиваю я, сама не понимая, почему среагировала паникой.

– Сегодня твоя работа окончена, – после паузы произносит Эйрел. – Ты можешь отправляться в свой отсек для подготовки к…

– К игре, – устало продолжаю я, закрыв лицо ладонями. – Но почему так, Эйрел? Что за варварский способ решить, кто из нас достоин лучшей жизни?

– Блэкорды хотят доказать, что они самые приспособленные, а мы подчиняемся силе, чтобы сохраниться, как раса, Мегалин. Это все, что нам осталось…

– Нет, – с дрожью в голосе сопротивляюсь я. – Это все, что мы позволили сделать с собой, и поведение блэкордов тому подтверждение. Создатели предпочитают тех, кто способен бросить вызов им и сложившемуся порядку.

– Возможно, поэтому я выбрала тебя не первой, но последней, – внезапно говорит Светлейшая.

Я не понимаю, почему она считает меня способной на открытое противостояние с кем бы то ни было! За эти 5 лет я не проявляла ни капли дерзости, не осуждала и полностью доверяла Эйрел.

Может, она догадывалась о моих сомнениях? Пусть так, но разве это делает меня особенной?

Конечно, нет…она ошиблась…

“Это не ошибка, Мегалин”, – предугадав мои мысли, продолжает Эйрел.

Невозможно! Того, кто способен выстоять против стольких врагов, не сломает страх перед ними. А именно это сейчас происходит со мной, и я уже ощущаю, как его холодные щупальца сдавливают шею.

Эйрел ошиблась…безо всяких сомнений! И это лишит всех нас будущего!

30 минут спустя.

Я могла бы остаться в лаборатории, но мне не хватило бы сил, чтоб изобразить невозмутимый вид.

Для остальных мой день был таким же, как и всегда, и даже ранний уход не привлек ко мне ни малейшего внимания. Оттого, проходя по проходу между секторами, я боролась с желанием остановиться и закричать.

Так громко, как только возможно.

Предупредить остальных, что все вот-вот изменится, и никто не обретет обещанный мир на другой планете!

Не обретет из-за меня и…Создателей!

Но я продолжала молчать. Кусать губы, теребить пальцы и держаться, чтоб не выпалить страшных слов: “Все это было впустую: наши жертвы, тихие страдания и генетические опыты! Годы надежд и веры в светлое будущее! Потому что мы оказались слабы и сами не заметили, как отдали свою участь в руки главного врага! Только им оказались не блэкорды, а наша слабость и иллюзии”.

За этой мысленной агонией я не замечаю, как оказываюсь в жилой зоне Луа́рума. Так называется большая наземная станция, заменившая нам привычный город.

Из-за бурь на Идее, на планете все чаще случались сильнейшие природные бедствия. Частая смена погоды делала невозможным выращивание растений на открытом грунте. Дожди и наводнения затапливали дома, а внезапная жара нарушала работу систем управления.

Чтобы выжить и сэкономить ресурсы, нам пришлось изолировать себя, поэтому Луарис, единственная обитаемая планета, кроме Сферума, стал нашим постоянным домом. После войны нас осталось не так много, так что станции было вполне достаточно для комфортного проживания.

У каждого роузанта здесь есть свой отсек со встроенной в стену капсулой для сна. На противоположной стороне находятся парники в виде больших стеклянных колб. В них Эйрел выращивает специальные плоды с индивидуальным составом, подходящим только хозяину этого небольшого пространства. И даже самый маленький из них способен наполнить силами на целые сутки.

Сенсорный пол тоже подстраивается под наши потребности. Он способен создавать проекции существ, предметов и мест, чтобы повысить эффективность обучения и заглушить ощущение одиночества. Поэтому, когда я захожу в отсек, вижу высокие волны, омывающие стены, а их легкий шорох навевает желание поскорее лечь и забыться.

Сперва я подхожу к парнику и подношу руку к стеклу. От касания оно принимает вид геля и обхватывает ладонь, словно перчатка. И только после этого позволяет мне дотянуться до одного из ярко-красных плодов в форме призмы. Он, как всегда, пахнет цветами, только в этот раз его вкус намного приятнее.

Я бы сказала, в сотни, тысячи раз! И это, конечно, влияние Эйрел.

Таким образом она постаралась поддержать меня, только эффекта хватает ненадолго. Стоит мыслям о предстоящей встрече с блэкордами вновь промелькнуть в голове, как меня захлестывает паника.

У этого страха есть серьезная причина. Эти монстры, словно луарийские муравьи, подчиняются сильнейшему и самому агрессивному лидеру. Он может сменяться так же часто, как день и ночь, так что каждый последующий становится ужасней своего предшественника.

Не представляю, как они сумели настолько изменить свою генетику, чтобы из склизких осьминогов с серой кожей и черными глазами, превратиться в гуманоидов, подобных нам. Но то, какие они внутри, не изменит даже наука!

Так почему эти мерзкие химеры считают, что смогут обмануть меня? Как им уже удалось провести не один десяток роузентов? Неужели они стали настолько изворотливы и умны? Или только он…

– Эйрел, – шепчу я, сев на мягкую платформу капсулы. – Если блэкорды контролируют здесь все, разве они дадут нам выиграть? Не попытаются ли они уничтожить нас вместе с собой?

Светлейшая, будто ждала моего вопроса, и мгновенно отвечает:

– Они хотят жить так же, как и мы. Сейчас наш враг ходит по грани и играет не только с нами, но и с Создателями.

– Какой он? Тот, кто убил столько роузентов? – вздыхаю я. – Как мне одолеть его?

Следом за вопросом мой отсек начинает трансформироваться. Волны исчезают, яркий свет сменяет отблеск ламп, расположенных вдоль стен, а успокаивающий шорох переходит в неприятный треск.

– Послушай, Мегалин, – сквозь помехи вырывается голос Светлейшей. – Твой отсек единственный, что я смогла отключить от наблюдения, но у нас мало времени. Блэкорд, который будет путать тебя, может принимать любой вид: ребенка, женщины, мужчины…Будь очень внимательна и осторожна!

– Я постараюсь найти всех, кого смогу…– не видя подвоха в ее словах, произношу я.

– Нет, Мегалин, твоя главная цель не в этом. Ты должна справиться именно с ним. Усыпить его разум, заставить чувствовать. Любыми способами!

– Что? У блэкордов нет чувств!

– Есть. Но в отличии от нас, они не так хорошо владеют собой и вынуждены скрываться за масками. Сними их с него. Навяжи свои правила.

– Пра…– хочу прокричать, но дверца капсулы захлопывается, и яркий свет на миг заставляет меня зажмуриться.

Его воздействие погружает меня в сон, но сквозь него мне удается запомнить прощальные слова Эйрел: “Я верну тебе память о периоде, когда ты росла на Сферуме. Она вернется в нужное время. Используй ее, как главное оружие”.

Перед тем, как окончательно отключиться, я отвечаю короткое: “Спасибо”, а затем резко просыпаюсь, сидя перед проекцией купола выращивания, сквозь которую меня внимательно рассматривают большие черные глаза спрута.

– Уже утро? – оглядываясь, спрашиваю я, но не понимаю, почему нахожусь в своем секторе лаборатории и где остальные роузенты.

– Игра начнется здесь, – металлическим голосом говорит блэкорд, не отрывая надменного взгляда. – Твои собратья находятся в своих капсулах в ожидании своей участи. А пока у меня есть время изучить тебя.

– Для чего? – не понимаю я и осторожно наклоняюсь в сторону, чтобы увидеть своего врага. Но тот сразу же отстраняется, продолжая прятаться за голограммой.

– Зачем тебе изучать меня? Ты обманул почти сотню таких же, – осторожно привстав, продолжаю я, стараясь преодолеть скованность.

Однако, когда мне удается увидеть его огромную голову, покрытую шипами, и нечто похожее на лицо без носа, с перекошенной полоской рта, я резко возвращаюсь на место.

Мой враг оказался еще ужаснее, чем я могла себе представить! Он скорее похож на студень, а не осьминога! Такой же водянистый, бесформенный и отвратительный на вид! И только вполне осознанный взгляд не дает мне забыть о том, что он намного умнее, чем кажется.

– Если ты последняя, значит, у Эйрел есть план, – говорит блэкорд, окружив мой стул длинными щупальцами, что заменяют ему руки и ноги. – И я должен разгадать его быстрее, чем ты сделаешь хотя бы один ход.

– У меня нет плана, – уверенно заявляю я, потому что говорю правду.

Мне до сих пор не удается разгадать слова Светлейшей про маски, и тем более найти способ избавить врага хотя бы от одной из них.

– Разве? – сомневается монстр, постукивая одним из отростков по моему стулу. – Ты первая, кто пытается разглядеть меня и найти слабости, несмотря на страх…Только зря стараешься.

– Боишься, что я сниму с тебя все маски? – внезапно спрашиваю я, стараясь хотя бы так уловить его реакцию, но он лишь злобно хрипит и одним щупальцем резко притягивает меня ближе к столу.

– Запоминай правила, Мегалин. Все остальное мы решим в Сферуме.

Глава 3

Мегалин

“Это ваш купол выращивания”, – начинает блэкорд, смотря на голограмму.

Повинуясь его команде, она становится больше, расширяется и вскоре охватывает весь сектор, погрузив нас внутрь себя. Но, на удивление, проекция не остается лишь схематичным образом того места, в которое мне предстоит отправиться.

Она оживает, и возводит рядом с нами густой лес, какой растет в средних широтах Земли. Вдалеке виднеются деревянные дома, зеленые холмы и очередная полоска леса, а небо над нами раскрашивает ярко-алый закат.

В отличие от меня, блэкорд остается по ту сторону реальности. Однако я по-прежнему слышу его тяжелый хрип, будто он стоит за моей спиной. Я же делаю вид, что осматриваюсь, а на самом деле пытаюсь скрыть ужасную головную боль, разливающуюся до самой шеи. Вероятно, так ко мне возвращается память, потому что каждый клочок этого места, отзывается вспышками из прошлого.

На Луарисе мы называли это место “зоной обитания”, но теперь я знаю, что она делится на “эксилиумы” или поселения. Всего в нашем куполе их больше 100, и в каждом живет около 20 роузентов.

Именно это количество считается самым верным для полноценного развития каждого члена эксилиума.

Под ними находится огромная лаборатория с инкубаторами для отредактированных клеток. Сперва их доводят до состояния полноценного плода, а затем помещают в камеру созревания, где с помощью специальных веществ обеспечивается их рост и развитие. Эта стадия длится около 15 лет. Только после этого уже взрослый на вид роузент попадает на поверхность для обучения и социализации в течение следующих 10 лет.

Первые пять он проводит в естественной среде, сходной с условиями Земли, в которые он будет отправлен. Таким местом может оказаться лес, пустыня, степь или поселения в горах. Там роузент научится выживать, используя ручной труд.

Остальное время пройдет в мегаполисе за освоением земной науки, культуры и образа жизни современных землян.

Каждый должен пройти обе эти стадии, чтобы обеспечить себе максимально быструю адаптацию к новой планете. А затем память об этом опыте погружают глубоко в подсознание и заполняют пустоту знаниями о нашем настоящем мире.

Информация о прошлом появляется очень быстро, а вместе с ней приходит осознание, что каждый роузент здесь знает о том, кто он и зачем его поместили сюда.

– В этот раз выбор пал на эксилиум 7. Он и станет нашей ареной, – вмешивается блэкорд, продолжая существовать рядом только в качестве голоса. – Создатели требуют, чтобы мы ограничивались только одним поселением. В нем 20 жителей. 5 из них роузенты, остальные – блэкорды. Поэтому твой поиск будет очень сложным.

– Но, если я найду 5 собратьев, значит, вы отпустите остальных? – воодушевленно спрашиваю я.

– Это не так просто, как кажется. Игра проходила уже 99 раз, и никто до тебя не справился. Ты тоже не сможешь, а Создатели не дадут вам новых попыток, ведь тогда нарушать свои же правила, – самоуверенно заявляет враг. – Помни об этом. Все. Уже. Кончено. И никакая девчонка, накаченная воспоминаниями об этом месте, не сможет одолеть меня.

Неужели он все знает? Но как? Они настолько проникли к нам, что контролируют каждый шаг Эйрел, но несмотря на это, она пошла на риск?

Услышав, что им известно о поступке Светлейшей, я теряюсь и не сразу подбираю слова. Но кипящая во мне обида и злость на темных монстров быстро побеждают нерешительность.

– Что вы сделали с ней? – вскрикиваю я, подняв голову к небу.

– Заблокировали, так что больше она не вмешается, – еще язвительнее отвечает блэкорд. – Эйрел нарушила правила и понесла заслуженное наказание. У тебя же есть час, чтобы понять, как здесь все устроено. Хотя ты уже знаешь, но таковы правила. А после твое сознание будет помещено в копию тела, только без признаков вашей расы – цвета волос, глаз и кожи. Ты сможешь жить, как и все здесь, выполняя назначенную роль, но тебе запрещено рассказывать, что происходит на самом деле. А так же помни, смерть аватара привлечет за собой реальную смерть. В этом случае, игра окончится раньше. Поняла?

– А какова твоя роль? – вспоминая наставление Светлейшей, интересуюсь я. – И почему ты не изменил свою генетику?

– Это не твое дело. Я такой, каким хочу быть. А что до моей роли…Я буду следить за тобой и делать все, чтобы ты проиграла и отправилась в небытие.

– Даже убивать?

– С большим удовольствием, но это запрещено. Главное, ты должна уяснить, что только такие, как я, достойны жить в лучшем мире.

– Чтобы разрушить его…

– Что будет с Землей, решать только нам! – громко отвечает враг. – Как и то, что произойдет с тобой. Запомни, твоя жизнь в моей власти! Каждую секунду здесь помни об этом…

Я больше не хочу спорить с блэкордом, но не оттого, что это бесполезно, а потому что он прав. Теперь я не принадлежу себе, и понимание этого одновременно пугает и дарит облегчение.

Наверное, столь странное чувство вызвано тем, что я вижу четко очерченный путь. За последние 5 лет это случилось впервые, а воспоминания, продолжающие захлестывать меня, только подогревают желание отомстить. Доказать себе и врагу, что роузенты больше всех достойны занять Землю и принесут ей лишь благо.

Я должна сделать это, я чувствую, что смогу! А новые всполохи воспоминаний убеждают меня в этом и, захватив волнительным предчувствием, заставляют броситься в лесную чащу.

Tony Anderson – Morning’s wings

Я почти не вижу дороги, не слышу, как сухие ветки хрустят под ногами, и не чувствую прикосновений прохладных листьев к своим щеках. Все эти ощущения живут лишь в голове, а я продолжаю бежать, пока не оказываюсь где-то очень далеко и останавливаюсь, чтобы перевести дыхание.

Что же могло привести меня сюда? Я точно знаю, что должна быть здесь, и все же не понимаю причины…

Мое замешательство вместе с бессмысленным хождением длится до тех пор, пока не кончается тот самый час, и тело не становится ужасно чувствительным к воздействию окружающей среды.

Из-за холода кожа мгновенно покрывается мурашками, и меня не спасает даже непромокаемая куртка зеленого цвета, теплые спортивные штаны и тяжелые кроссовки. А длинные волосы, небрежно собранные в хвост, неприятно бьют по лицу из-за сильных порывов ветра.

Еще недавно небо укрывал закат, но стоило мне появиться здесь, как все окутала ночь, и теперь я едва вижу очертания деревьев и кустов перед собой. К счастью, мое замешательство длится недолго. Постепенно я начинаю узнавать это место и резко вздрагиваю, потому что слышу сдавленный рык волка.

Он медленно подкрадывается, сверкая желтыми глазами, а я боюсь пошевелиться, потому что знаю, что любое движение спровоцирует атаку. Все, что я могу – прижаться к дереву, стоящему позади меня, и надеяться, что хищник каким-то чудом пройдет мимо. Только он явно не собирается уходить без добычи и принимает боевую стойку перед тем, как напасть.

От ужаса я зажмуриваюсь, обвиняя себя в преступной глупости, но вдруг слышу пронзительный визг хищника, и, открыв глаза, понимаю, что кто-то метнул в него нож. Он попал в шею, и от смертельной раны зверь еще некоторое время машет головой, а затем падает, не успев нанести мне вреда.

– Тебе повезло, что он был один, – вдруг доносится низкий грудной голос, и силуэт высокого широкоплечего мужчины появляется из-за ели.

Как только он приближается, и отблеск луны, созданной искусственно, освещает его красивое лицо, обрамленное темными волосами, я начинаю гореть от желания броситься в его объятия.

Сразу же и не раздумывая, ведь в прошлом нас так много связывало!

Жаль, что его осколки вернулись лишь сейчас, когда за нами наблюдает мерзкий монстр.

Или же он специально подстроил эту встречу!

Нет. Блэкорд точно не мог знать о моем прошлом! Сферум был захвачен гораздо позже. Только…почему Кейден до сих пор находится здесь, ведь он должен был покинуть эксилиум через месяц после меня!

– Кейден, – шепчу я, жадно разглядывая его.

– Мэг? – протягивает он, не веря своим глазам, и крепко обнимает меня. – Как ты здесь оказалась?

– Я вернулась, чтобы…– запинаюсь и зарываюсь лицом в ворот его куртки, а на деле придумываю, как выпутаться. – Чтобы убедиться, что все роузенты готовы. Скоро мы улетаем на Землю. Только…почему ты до сих пор не покинул этот эксилиум?

– Не знаю, – говорит он, целуя меня в макушку. – Эйрел не выпустила меня. Я так и не смог понять, почему.

Роузенты – однолюбы, и потеря близкого означает для нас вечную тоску и боль. Это то качество, от которого нам не удалось избавиться даже с помощью науки. Однако блокировка памяти помогла мне избежать страданий, а Кейден живет с ними вот уже 10 лет…

Значит, я обязана помочь ему в первую очередь! Вытащить отсюда и освободить от мук памяти. А дальше найти остальных. Чего бы мне это ни стоило!

Глава 4

Кейден

10 лет назад. Сентябрь. За месяц до перехода Мегалин на второй этап.

Я всегда ненавидел осень. Но мне повезло с нынешним эксилиумом, потому что здесь ее нет. Только вечная жара, куча змей и москитов. Зато никакой грязи и дождей по половине сезона. А еще только здесь у меня есть свой дом. Маленький и одноэтажный из кирпича-сырца, но отдельный, а не койка в тесной комнате какого-то жителя.

И вот все уже в прошлом! Сейчас я сяду в пикап и вместе с другими “счастливчиками” из гильдии инженеров и строителей отправлюсь в эксилиум 7. В место, где влажность держится круглый год, а солнце выходит несколько раз в неделю.

Каждый месяц мы меняем поселение, чтобы заняться там ремонтом и обслуживанием инфраструктуры. Всего таких групп 9.

Эйрел считает их эффективным способом поддерживать состояние эксилиумов. Только материалы для этого мы не добываем сами и даже не рубим леса, чтоб получить доски. Их привозят готовыми из городов, где находится вся промышленность.

Звучит странно, но у нас нет ресурса и времени для полной имитации выживания. Каждый погибший роузент из-за голода или несчастного случая – серьезная потеря. Поэтому этот этап для Эйрел означает жизнь среди дикой природы без технологий, которые неизвестны землянам.

При этом она позволяет применять различные сыворотки для лечения болезней, сращивания тканей и много чего еще. Ведь ее главная цель – защитить расу от вымирания, а не просто развить наши навыки.

Эйрел легко могла бы избавить меня от кочевания по миру. Для этого ей нужно было обучить нашей работе одного или двух роузентов в каждом поселении, но она решила сделать упор на охотников и земледельцев.

Как будто это так сложно – весь день торчать в поле или отстреливать зверей в лесу!

Все это выглядит, как грубая подмена, иначе и не скажешь. Но оказалось, что Создатели запретили нам передавать знания другим цивилизациям. Все, что мы имеем сейчас, останется здесь, в системе Идэи, поэтому все 10 лет своей жизни на Сферуме мы учимся быть людьми. Разговаривать, думать и действовать, как они.

С одной лишь разницей – людям и не представить, насколько остры мои чувства. Гнев, ненависть, боль и потеря – все это ощущается так, будто нервы находятся снаружи, а не внутри, и отзываются на каждое движение в мою сторону.

Особенно сейчас, когда…

Хорошо, что этот этап скоро закончится! Осталось 1,5 месяца, и я выберусь в город, а там перестану отвлекаться от миссии, и она прекратит приходить в мои сны.

Надеюсь.

Серьезно! Только сумасшедший ввяжется в отношения, зная, что ждет нас впереди! Уж лучше пустота и ясный ум, чем страдания по той, что разделит со мной какой-то месяц жизни.

Проклятье! Эксилиум 7 – настоящий ад! И все из-за Мегалин!

Я был там в прошлом октябре и долго боролся с навязчивыми мыслями о ней. Но потом взял себя в руки, зная, что моя паранойя скоро пройдет, потому что через год Мэг уже не будет здесь! И маловероятно, что в одном из городов мы встретимся снова.

Но недавно в мои планы вмешалась Эйрел и поменяла местами эксилиумы в нашем маршруте.

Так что скоро все повторится! Я еще здесь, но уже чувствую ее взгляд на себе, будто она стоит рядом…

“Кей! Уезжаем!”, – предупреждает Гейл и терпеливо ждет, пока я напряженно смотрю вдаль.

Этот разговорчивый шатен – мой единственный друг, потому он до сих пор не уволок меня в машину силой. Скорее всего, Гейл догадывается, что так кипит во мне, и, как всегда, отпускает в мою сторону любимые шуточки.

– Кей, ребята в кузове скоро превратятся в угли. И если ты не собираешься топить ими костер…

– Сейчас! – резко рявкаю я и продолжаю думать.

Как же мне справиться с этим? Я не смогу ходить с закрытыми глазами, а это значит, что все время буду искать ее! Как и здесь…

Поверить не могу, что такое могло случиться! Мы же несовместимы, как ночь и день, как закат и утро, да что там говорить, как…блэкорды и роузенты!

– Чего ты завис? – повторяет друг и стучит костяшкам по двери пикапа. – Мы должны были выехать 15 минут назад! Путь и так неблизкий!

– Так, едьте без меня, – громко бурчу я.

– Без нашего Главного? – иронично спрашивает друг и быстро подходит ко мне. – В чем дело? Не хочешь в 7 эксилиум?

– Я просто прощался, – отвечаю и нехотя иду к машине.

Назад пути нет! Осталось превозмочь себя и запустить мотор, а дальше будь, что будет!

– Тебе осталось сколько, 1,5 месяца? – снова спрашивает Гейл, забираясь в кабину.

– Месяц, и я свободен, – вырывается из меня так быстро, что я не успеваю проконтролировать слова.

Друг тут же цепляется за эту фразу, потому что ему любопытно, и, дождавшись, когда мы выедем на ровную трассу, спрашивает:

– Почему месяц?

– Ненавижу влажность, – отвечаю первое, что приходит в голову. – После этого эксилиума у нас будет пятнадцатый. Степь, суховей и никакой сырости. Хотя бы на пару недель.

– Нет. Как мне надоела эта жара…– протягивает Гейл и делает вид, что верит моей отговорке, а затем специально говорит: – Кстати, я нашел здесь подружку.

– И ты туда же! – срываюсь я. – Зачем? Это же глупо!

– Ты не понимаешь. Таких эмоций, как рядом с любимой женщиной, ты не испытаешь нигде. Ее слова, прикосновения…

– Брось…Ты же несерьезно? – спрашиваю и резко выворачиваю руль на повороте, но не потому что не успеваю среагировать, а из-за слов Гейла.

Он раз за разом озвучивает то, что скрывается ко мне.

– Еще как. У меня есть еще пару лет здесь, а у нее чуть больше, – с широкой улыбкой продолжает друг и светится от счастья. – Кей, мы проведем вместе целых 2 месяца!

– А потом лет 7-8 будете лить слезы и ждать дня, когда вам сотрут память, – снова бурчу я. – Ты спятил.

– Перестань, любовь – это круто. Да, и Эйрел не запрещает ее…

– Угу, а на всякий случай делает нас бесплодными, пока мы на Сферуме.

– Она помогает нам! Представь, сколько домов нам нужно было бы построить, – издевается Гейл.

– Давай не будем об этом? Я сделал выбор в пользу спокойствия, – сосредоточенно прошу я.

– Конечно, наверное поэтому ты рассматриваешь каждую блондиночку, которая проходит мимо, – не унимается он.

– Может, мне нравятся блондинки, – в его же манере издеваюсь я.

– Тебе нравится только одна, и, похоже, она из эксилиума 7, – язвительно предполагает друг. – Я же не слепой.

Лучше бы это было так…

Путь до нового поселения занимает почти сутки. Все это время я молчу и, уставившись на дорогу, стараюсь не думать. А Гейл издевается над парнями в кузове и орет во все горло, стараясь перекричать их громкие разговоры.

Мимо проносятся светящиеся барьеры, которые отделяют одну территорию от другой. Из таких же ворот, ведущих в эксилиумы, постоянно выезжают грузовики. Они привозят из городов все необходимое для нашей жизни. Но я с радостью променял бы свою долю на устройство блокировки памяти!

Уверен, как и все, кому довелось связаться с женщиной и потерять ее!

Наконец, когда огромный вход в седьмой эксилиум распахивается перед капотом, меня начинает знобить. Внутри будто бьют разряды тока и мурашками расходятся по коже, так что я едва удерживаю руль.

Еще немного и мы точно бы съехали в кювет, но Гейл успевает среагировать и, сжав мои руки, помогает заглушить машину.

“Что с тобой такое? Кей?”, – испуганно кричит он, шлепая меня по щекам.

А я понимаю, что вот-вот отключусь, и шепчу: “Оставьте меня здесь…Только не несите к врачу…только не к Мегалин…”.

5 часов спустя.

Похоже, прошла вечность с тех пор, как я отключился.

Все тело продолжает ныть, разум не слушается, а в глазах плывет густой туман. Сквозь него я могу различить только всполохи света и чьи-то тихие шаги. Они приближаются ко мне, затем стихают, и теплый ветерок пробегает по шее и лицу.

Это всего лишь ощущения. Такие резкие и приятные одновременно, но их хватает для того, чтоб я снова увидел ее – Мегалин.

Подумать только, еще недавно я до судорог боялся нашей встречи! А теперь бездумно тянусь за ее дыханием, будто именно в нем заключается моя жизнь. И я бы добился своего, почувствовал вкус ее губ, если бы мои фантазии не прервал скрип двери, и чужой женский голос не пронесся по комнате.

– Он приходит в себя, – звучит рядом со мной.

– Это хорошо, – еле слышно доносится в ответ.

Как я мог спутать ее с другой? Проклятье! Глупее этого только то, что я до сих пор не могу пошевелиться, и даже не знаю, где нахожусь!

Это точно не кабина пикапа, а, значит, Гейл не послушал меня и притащил в чей-то дом! Я не забуду этого!

– Джил, твои волосы. Они опять стали розовыми, – громче произносит только что вошедшая девушка, и я сразу улавливаю до боли знакомый тон Мэг!

Это не просто слова, а факт: все, что касается нее, причиняет мне страдания…Неважно, рядом она или нет.

– Да, я знаю. Наверное, нужно увеличить дозу сыворотки, – отвечает вторая и, наконец, отходит от меня.

– Иди. Я посижу с ним, – предлагает Мэг и занимается место рядом со мной, а я напрягаюсь и продолжаю прислушиваться к каждому ее слову.

– Не бойся, – нежно говорит она, склонившись надо мной. – Я только проверю, вернулась ли нормальная реакция на прикосновение.

– Что? – спрашиваю и резко вздрагиваю от ощущения ее ладони на предплечье.

Другие описали бы его, как порхание бабочек на поверхности кожи, или в крайнем случае – приятное тепло. А для меня ее близость – настоящая пытка, сравнимая с ожогом от открытого пламени.

Если бы подобное случалось от контакта с одеждой или другими предметами, то я справился бы с этим. Но такая реакция возникает только в ответ на ту, что не дает мне покоя ни днем, ни ночью.

Только на Мегалин!

– Нет, противоядие не подействовало, – с досадой произносит она. – Придется понаблюдать и увеличить дозу.

– Какое противоядие? – стараясь сосредоточиться на ее размытом силуэте, спрашиваю я.

– Судя по признакам, в эксилиуме 35 тебя ужалил острохвост. Это такая змея. Она выпускает шипы на расстоянии нескольких метров, и ее яд вызывает потерю ориентации и обостряет ощущения. Но не сразу, а через какое-то время, – спокойно объясняет она, а меня трясет, скручивает и ломает изнутри, потому что Мэг слишком близко. – В тех местах настоящее нашествие. А у нас появились волки и медведи. Раньше их не было.

Нет, меня не кусала никакая змея! Это все она делает со мной!

– Скоро все будет лучше, – надменно отвечаю я, сдавшись отчаянию. – Только отойди подальше. Я отлежусь и уйду. Обещаю.

Я все равно не смогу долго выносить этого…Даже если захочу!

– Я отойду, если хочешь, – твердо произносит Мэг и сразу же отступает. – Но пока не вылечу тебя, ты не сделаешь ни шага за порог.

– Дело во мне! – резко вскрикиваю я и отворачиваюсь. – Я таким родился! Называй это ошибкой! Генетическим сбоем!

– Этого не может быть, – в той же манере отвечает Мэг и, будто назло, снова садится рядом. – Клетки поступают к нам после редактирования. Ошибки исключены. К тому же я извлекла шип из твоего плеча. Тебе придется остаться. Называй это сбоем в твоем плане.

Почему она такая упрямая? Неужели так сложно, сделать то, что я прошу? Никому из них не понять, что происходит со мной!

– Я прошу всего лишь оставить меня в покое! – кричу так громко, как только могу, но Мегалин остается непреклонной и даже не думает уходить.

Это безумие…А какой у меня выбор? Я почти не вижу и не чувствую ног, так что на побег уйдет примерно лет 100. Если это правда, и укус все же был, то он только усилил и без того оголенные чувства…

И от них Мэг никогда не найдет лекарства, а это, значит, я останусь здесь надолго. При том что мне хватит часа, чтобы окончательно сойти с ума. Только не знаю от чего быстрее.

Блаженства или боли?

Глава 5

Мегалин

Кейден продолжает крепко обнимать меня, а я не могу поднять взгляда из-за нарастающего чувства вины. Такого глубокого и всепоглощающего, что никакие доводы рассудка не в силах заглушить его.

Когда я прощалась с ним 10 лет назад, то была уверена, что мы однажды встретимся. Найдем друг друга на Земле, и больше никогда не расстанемся! А сейчас пытаюсь объяснить сердцу, что этим надеждам не суждено сбыться, и я должна снова отпустить его…

В лучший мир, пусть даже ценой своей жизни!

Только это до сих пор строит между нами стены и не позволяет мне дать слабину перед чувствами.

– Нам нужно уходить, – шепчет он на ухо. – Волков становится все больше, а значит, здесь опасно.

– Откуда же они взялись? Вы нашли причину? – крепче обхватив шею Кейдена, спрашиваю я.

– Блэкорды…– неожиданно отвечает он и сжимает челюсти от ненависти к ним.

– Что? – протягиваю я, не понимая, как он догадался об этом. – С чего ты взял?

– Пару месяцев назад в наш эксилиум прибыли строители. Как ты поняла, я больше не один из них. Но мне знаком инженер из их группы. Он и рассказал, что в стене между поселением 17 и границей начали появляться дыры. Они маленькие, и их почти не видно днем, а ночью эти места не светились. Так их и обнаружили, но решили оставить это в тайне. Дрейк уже рисковал, когда поделился со мной.

Конечно! Вот как они пробрались сюда! Но я не могу признаться в этом Кейдену, потому что очень боюсь, что блэкорд услышит и уничтожит нас обоих!

– Это объясняет, как животные могли попасть в приграничные поселения, – стараясь сменить направление разговора, произношу я. – Но не то, как они очутились здесь. Должно быть, ты ошибся.

– Блэкорды среди нас, Мэг. И могут быть кем угодно – твердо заявляет Кейден и осматривается.

– Нет…Они же такие ужасные. Мы бы точно их заметили! – от страха вскрикиваю, но любимый жестом показывает, что я должна вести себя тише.

Вероятно, он, как и я сейчас, никому не доверяет.

– Лазутчиков могли изменить генетически, чтоб сделать похожими на людей, – почти шепчет Кей. – Но я не хочу, чтоб ты кому-то говорила об этом. Кажется, я нашел их среди нас.

– Не может быть…– отвечаю и прислушиваюсь к голосу, который внезапно раздается в моей голове:

“Не вздумай рассказать ему правду. Кейден не должен узнать, что происходит, и кто окружает его. Конечно, если хочешь, чтоб он жил”.

– Ты сказал, что никого не убьешь, – мысленно отвечаю я.

– Я – нет. А волки – вполне. Сейчас они голодные и как раз приближаются к вам.

Следом по лесу проносится леденящий душу смех, но его слышу только я и нервно оглядываюсь, привлекая внимание Кейдена.

– Что случилось, Мэг? – встревоженно спрашивает он, схватив меня за плечи, чтобы успокоить.