Я – Рюрик!

Глава 1

После гибели Хёгни много дней подряд Альрик никак не мог успокоиться и, пытаясь отвлечься от грустных мыслей, стал наблюдать за действиями своего старшего брата. Находясь постоянно с ним рядом, он с удивлением увидел, как быстро тот повзрослел. Ничего детского уже не осталось в его облике. Антон как-то незаметно превратился в очень уверенного в себе человека. Слова и приказы, слетающие с губ княжича, были весомы и значительны. Иногда казалось, что их произносит не молодой человек, а убелённый сединами воевода.

Вернувшись в Ладогу, Антон велел прежде всего расчистить от пожарища территорию города и крепостные сооружения. Он надеялся, что не всё превратилось в пепел и город удастся восстановить.

Его надежды оправдались. Дома и дворы были построены достаточно далеко друг от друга, поэтому многие из них лишь частично обгорели и остались целы. Сохранилась даже значительная часть крепостного тына, проходящего по суше промеж речных берегов. Да и оставшиеся в городе местные жители старались как могли потушить пожар, благо воды вокруг строений имелось много.

И закипела работа.

Викинги и ратники рубили поблизости лес, таскали заготовленные брёвна в крепость, меняли сгоревшие венцы у домов и обугленные части крепостных стен.

В делах и заботах незаметно пролетели несколько дней.

Молодой ярл с удовольствием орудовал топором, очищая от коры стволы берёз, заготовленных для тына. Однообразные действия успокаивали его, отвлекая от нескончаемых дум о Лесе и Хёгни.

Неожиданно он уловил какую-то суматоху среди строителей.

Оказывается, ещё рано утром рыбаки на быстрой лодке принесли в крепость весть о плывущих по реке шести чужих драккарах. А теперь и дозорные заметили их.

– Похоже на то, что возвращаются из похода люди ярла Фроуда! Вот только почему драккаров так много? Бери лук и побольше стрел, – прокричал вездесущий Флоси, проходя мимо Альрика. – Наши викинги с ратниками уже выводят лодьи с той стороны крепости в реку. Нам же нужно до их подхода продержаться на берегу!

Ни о чём не думая, ярл подобрал с земли свой кожаный мешок с оружием и устремился вслед за Флоси.

Быстро вскарабкавшись по лестнице на деревянный настил, он увидел вдалеке серо-зелёные паруса.

Когда до них уже было не более двух сотен локтей, зоркие глаза Альрика разглядели стоящего на носу огромного драккара человека с длинными седыми вьющимися волосами, которого он не мог ни с кем спутать.

– Так это же Бейнир! – воскликнул молодой ярл, радостно вскидывая вверх руки. – А с ним викинги моего деда ярла Харальда на трёх драккарах. Позади них три новогородские лодьи. Ты же помнишь, как Антон отправил к нашему деду посланников из Новогорода с просьбой о помощи, а совсем недавно ещё две лодьи из дельты Невы? Мне кажется, я вижу Сигара. Видимо, он повстречался в пути с Бейниром, и теперь все целёхонькие плывут сюда. Представляешь, как обрадуется конунг!

– Фу-у-у! – облегчённо выдохнул Флоси. – Конечно, можно помахать секирой или мечом, но не мешало бы и отдохнуть. Что-то я стал староват для таких игрищ!

– Не прибедняйся, дружище, мало кто может с тобой сравниться в битве, – хлопнул его по плечу рукой молодой ярл. – Пойдём встречать Бейнира. Это хорошо, что он снова будет среди нас!

Но первым на пирсе оказался Антон в окружении десятка ратников.

Альрик услышал приветственные слова княжича, в которых улавливалась горечь:

– Я надеялся, что драккаров и викингов ярл Харальд и Мэва пришлют больше! Хорошо ещё, мои лодьи уцелели и с тобой встретились! А почему так долго вы добирались сюда?

– Мы тоже рады видеть тебя, княжич! – широкая улыбка появилась на лице сошедшего по трапу на деревянный настил Бейнира. – Вижу, что ты по-прежнему горяч и нетерпелив!

– Не обижайся, друг, за мою резкость, – Антон стремительно шагнул вперёд и обнял покачнувшегося викинга за плечи.

– Ну вот, с этого и нужно было начинать! – буркнул тот, с трудом высвобождаясь из могучих объятий. – А где твой брат Альрик?

– Здесь, здесь я! – молодой ярл с трудом протиснулся сквозь стоящую толпу и ткнулся лбом в грудь своему бывшему наставнику.

– Ишь ты, повзрослел сильно! – голос Бейнира потеплел, и руки его слегка дрогнули.

– Как там мать с дедом поживают?

– Надеются, что ты в Биармии не задержишься и вернёшься править своим фьордом! Так твоей судьбой распорядились боги! – викинг пристально посмотрел в глаза молодому ярлу. – Мэва часто выходит на берег и долго смотрит, не мелькнёт ли вдали парус. Она ждёт вас обоих. Слышишь меня, Антон? Твоя мать страдает.

– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова вернуться в наш посёлок. Надеюсь, сам всё понимаешь, – княжич нахмурил брови, словно обдумывая что-то. – Пойдём в крепость, там за столом поговорим и решим, как дальше действовать станем.

Прихлёбывая из глиняной чаши пиво, Бейнир внимательно слушал подробный рассказ княжича о подготовке к походу, плавании по рекам и озёрам, захвате крепостей и ярле Фроуде.

– Да-а-а, – наконец протянул он, изучив лежащую перед ним карту. – Когда драккаров и воинов немного, то приходится пускать в ход ум и хитрость. Я вижу, тебе удалось завоевать почти весь этот край, но вот здесь остались ещё две крепости. Чьи они? Похоже, туда даны тоже не успели добраться?

– Ты правильно мыслишь, Бейнир! – хмыкнул Антон, склоняясь над картой и пальцем очерчивая на ней окружность. – Тут земли большого и сильного племени кривичей. Их главный город Изборск. Он защищает Биармию со стороны озера Чудь и реки Великой от набегов эстов и ливов. Мне кажется, местные вожди остались верны новогородским князьям. Нужно лишь показать им нашу силу и правильно повести разговор. Когда они узнают, что я приплыл из Новогорода посадником от князя Гостомысла, обязательно отворят ворота. Думаю, местные жители не захотят воевать с нами.

– А вторая крепость такая же?

– Сказывают, чуть меньше. Стоит она на озере Белом, потому зовётся Белоозеро! И сторожит та крепость пути водные от озёр Великих к реке Итиль, которая всю Биармию пересекает, а дальше по Хазарии протекает.

– Что ж, будущей весной нужно туда отряды наших воинов послать да свои гарнизоны в крепостях поставить. Согласен со мной?

– Можно успеть сделать это ещё до осени!

– Тогда тебе придётся свою дружину на несколько частей поделить. А ты не забыл о викингах ярла Фроуда, которые в поход ушли? Когда они в город вернутся, хватит ли у тебя сил с ними совладать? А ведаешь ли, где нынче ярл Фроуд прячется и сколь много при нём народу осталось?

– Не обижай меня, Бейнир, я давно уже не мальчик! Ярл Эйнар и Клепп меня всему научили, – негромким, но твёрдым голосом заговорил Антон. – Ты видел в дельте Невы крепость? Нет? А сторо́жи на берегу озера? Вот от них я знаю загодя о приближении врага. Ярла Фроуда, о котором речь ведёшь, совсем не опасаюсь. Пленники рассказывали, что не так много воинов у него было, а драккаров всего три. Когда они войдут в нашу реку, то попадут в западню.

– Я тебя понял, княжич, – улыбнулся викинг. – И как же ты решил дальше действовать?

– У нас теперь десять кораблей. Думаю, что держать их все под стенами одной крепости незачем! Да и тяжело будет разместить в домах и прокормить столько воинов до весны.

Антон помассировал затылок, затёкшие мышцы шеи и посмотрел в глаза Бейниру.

– Хочу оставить тут пять драккаров, – снова заговорил он. – По две лодьи отправлю в Изборск и Белоозеро, а ещё одну – к Свиру в захваченную у Греджерса крепость на Онего-озере. За оставшееся лето и осень наши люди смогут построить себе жильё и запастись мясом и рыбой.

– Ну и кого куда отправишь? – на лице Бейнира молодой ярл увидел удивление и даже восхищение.

На мгновение чувство гордости за старшего брата охватило его, вызывая учащённое сердцебиение в груди.

– Пора моим братьям становиться князьями! – рубанул ладонью воздух Антон. – Негоже всю жизнь княжичами зваться! Потому отдаю Изборск Альрику. С ним поплывёшь ты, Бейнир! Будешь ему во всём помогать. Двух драккаров с викингами вам хватит, чтобы захватить крепость.

– А как же Рослав? – обалдело выговорил ярл.

– Они с Флоси тоже на двух лодьях поплывут на Белое озеро. Ну а к Свиру я пошлю Сигара. Пущай этот жёсткий воин помогает сотскому твёрдой рукой и мудрым советом.

– Но не в твоей власти наделять родичей городами и княжьими званиями! – вступил в разговор молчавший доселе Рослав. – То одному князю Гостомыслу дозволено!

– Не забывай, брат, что я его преемник, – хохотнул великан. – Можешь считать себя пока моим посадником, но город твой! Придёт пора, и я назову вас с братом пред всем народом князьями.

– Н-д-а-а! – буркнул Бейнир. – Скор ты на решения, княжич! Хотя правильные они и разумные. Видать, потому люди к тебе тянутся и конунгом зовут. Знать, за дела уважают сильно.

За разговорами совет вождей незаметно и плавно перешёл в пир.

Голоса мужчин становились громче, а движения резче. Чаши и кубки наполнялись полнее, глаза людей блестели ярче.

Альрик заметил, как со спины к Бейниру подошёл викинг с кожаным мешком в руке и что-то шепнул ему на ухо.

Оба тут же посмотрели на Антона и громко засмеялись.

– Ну-ка, ну-ка, что там у вас? – по-ребячьи вытянул шею великан.

– Прости, княжич, чуть было не забыл о подарке, который велела передать тебе Мэва.

Бейнир одним движением руки сдвинул в сторону стоящие перед ним на столе чаши и блюда, а на освободившееся место рывком поставил мешок.

В нём что-то негромко звякнуло.

– Вот точно так же когда-то давно у нас во фьорде ярл Эйнар, Клепп и Мэва подарили мне мечи, кольчугу и броню, – задумчиво произнёс Антон.

– И ты не ошибся: всё это оружие и доспехи лежат в мешке.

Альрик с восхищением наблюдал, как на стол легли два меча в кожаных ножнах, отделанных золотыми бляшками и узорчатыми накладками. Их рукояти переплетали золотые и серебряные нити, тускло мерцающие при свете очага.

Антон не удержался и потянул за рукоять лезвие одного из мечей.

Оно вылезло на свет всего лишь на несколько дюймов, но и этого хватило молодому ярлу, чтобы разглядеть отполированную сталь клинка с непривычным синеватым отливом.

– Не стоит ворошить прошлое, – негромко сказал великан, загоняя лезвие обратно в ножны. – Негоже таким оружием сражаться! Оно только для праздников годится. А вот их у нас ещё долго не будет!

А на столе перед Бейниром уже искрилась мелкими металлическими кольцами кольчужная рубаха с короткими рукавами. И тут же из горловины мешка появился иссиня-чёрного цвета куполообразный шлем-полумаска, а вслед за ним викинг разложил в один ряд пластинчатые поножи и поручни из незнакомого странного жёлто-чёрного металла.

Но и это оказалось ещё не всё.

Бейнир поднял над головой массивный панцирь в виде бочонка, сделанный под стать шлему.

У молодого ярла появилось нестерпимое желание хотя бы кончиками пальцев прикоснуться к переплетению многочисленных пластин разной формы, создающих ощущение не только мощи, но и какой-то лёгкости и воздушности.

– А Мэва подарок нашего врага ярла Эгиля передала? – ехидно улыбнулся Антон.

– Не беспокойся, княжич, он тоже тут!

Появившийся последним из мешка сверкающий металлом щит прямоугольно-выпуклой формы с торчащей из центра небольшой конусообразной пикой заставил Альрика широко открыть глаза.

И тут же у него в голове промелькнула мысль о том, что на свете есть, оказывается, умелец, способный сотворить такое чудо.

Поставив щит рядом с лежащими на столе мечами, Бейнир сел на скамью.

Наступила долгая тишина.

– Что будешь делать со всем этим богатством, конунг? – подал голос Флоси.

– Пока ещё не знаю, – пожал плечами великан и повернулся лицом к Бейниру: – Скажи, а почему ты смеялся, когда принесли мешок?

Альрик видел, как седовласый викинг слегка смутился от неожиданного вопроса, но не отвел в сторону взгляд.

– Я представил, как ты пытаешься облачиться в кольчугу и надеть панцирь! – улыбка растянула губы Бейнира. – А руки и голова в дырки не пролезают!

– Ха! – фыркнул княжич. – Об этом я не подумал! Придётся отдать всё Альрику. Он легко в кольчужку влезет. Унесите оружие. Завтра с ним разберёмся. Нынче велю всем отдыхать, речи говорить, песни петь.

После этих слов, произнесённых братом, молодой ярл откинулся на резную спинку скамьи и приготовился слушать хмельные разговоры викингов, из которых можно было узнать много интересного для себя.

Глава 2

По сложившейся за долгие годы привычке после обильной еды он сидел в кресле за столом и задумчиво наблюдал за снующими подле очага женщинами. Движения их были размеренны и скупы. Отблески огня и человеческие тени в полумраке плясали по бревенчатым стенам сруба, завораживая ярла, невольно погружая в воспоминания о своей беззаботной жизни на побережье Ютландии. Там правил его отец ярл Торстен, который приходился ближним родичем конунгу Хеммингу из клана Скьёлдунгов.

Казалось, всё благоприятствовало процветанию посёлка, в котором проживал Фроуд, но неожиданно от какой-то неизвестной и странной болезни умер конунг. Началась долгая и жестокая война за власть между разными кланами.

Победа осталась за Инглингами.

Их конунг Хорик начал мстить всем, кто поддерживал в той войне ставленника Скьёлдунгов Харальда Клака.

Дошла очередь и до посёлков ярла Торстена.

Узнав о намерениях нового конунга, отец Фроуда собрал всех своих людей, посадил их на пять больших кнорров, поджёг дома, постройки и отплыл от берега вечнозелёной родной Ютландии. Четыре драккара с викингами сопровождали их в этом походе, больше похожем на бегство. Да и как ещё можно было назвать переселение многочисленного рода в никому не известные чужие земли.

Беглецы благополучно доплыли по Варяжскому морю до острова Готланд, откуда продолжили свой путь совместно с купцами, направлявшимися в неведомую данам Биармию. На её окраине ярл Торстен намеревался начать новую жизнь.

Жена Фроуда Эстрид плыла на кнорре вместе с жителями посёлка, а ярл Торстен на большом морском драккаре прикрывал их с тыла. И лишь маленькая дочка Карин тайком пробралась на драккар своего отца и спряталась от него за мачтой.

Так уж случилось, что сильный шторм разметал корабли флотилии по бескрайним просторам моря.

Когда буря стихла, они бесследно исчезли.

И только три уцелевших драккара, как стайка водоплавающих птиц, медленно плыли вдоль незнакомого берега чужой страны.

– Здесь я уже бывал! Мы на окраине Биармии! – кормчий Торбен, по-старчески прищурившись, всматривался в очертания суши. – Это залив. В него впадает река. Она выведет нас на большие озёра и другие реки. По ним можно попасть в Гардарики. Что будем делать дальше? Ты теперь средь нас ярл, командуй!

Походило на то, что их долгое путешествие закончилось.

Фроуд высадил на берег с трёх своих драккаров измученных болтанкой викингов неподалёку от хорошо укреплённой крепости в дельте реки. Можно было, конечно, подняться на вёслах вверх по течению, но оставлять у себя в тылу сильное укрепление не хотелось. Фроуд уже собирался начать его штурм, но всё же решил вступить в переговоры с местными вождями.

Ему удалось выяснить, что хозяин здешних мест князь Волемир, а также его преемники давно не появлялись на морском побережье, реках и озерах, не меняли крепостные гарнизоны, оружие не присылали. Казалось, они совсем забыли об этих землях, хотя дань требовали присылать исправно.

Предложил тогда Фроуд племенным вождям вместо войны свою защиту в обмен на ту дань, что в казну Новогорода они отправляли. Недолго думали начальные люди и открыли городские ворота.

И после этого сумел он без большой крови войти в другие крепости и даже в самую крупную из них, расположенную на мысу в форме длинного узкого языка, в месте слияния двух рек неподалёку от Нево-озера.

Вот так и стал он настоящим ярлом и правителем этого обильного края с его многочисленными реками и озёрами, наполненными рыбой, а также бескрайними лесами, населёнными разнообразной живностью, начиная от бобра и заканчивая медведем.

Зверьём тем и богател здешний народ. Лишь только мороз сковывал льдом водоёмы, ватаги охотников устремлялись в леса на промысел. Да оно и понятно: мех шкурок высоко ценился во всех странах и составлял основу торговли подвластных ярлу племён и родов.

С них Фроуд и его люди собирали дань.

Когда же приходила весна, викинги на своих драккарах выходили в залив и совершали набеги на дальние посёлки по берегам и на бесчисленных островах Варяжского моря.

По первости вместе с ними в плавание отправлялся и ярл.

Не добыча его интересовала. Он искал следы своих пропавших в море родичей: отца и жены. Но тщетно. Через несколько лет, осознав бесплодность поисков, Фроуд перестал покидать город.

И вот теперь налаженная за десяток лет жизнь в его стране рухнула.

По рекам и озёрам прошлись бывшие хозяева здешних земель во главе с посадником Антоном, присланным сюда князем Биармии и Гардарики. Воинов у него набралось не так уж много, но города и посёлки в округе он как-то удивительно быстро повоевал.

Пришёл черёд крепости ярла.

Лодьи новогородцев встали супротив её деревянных стен в реке Волхов и Ладожке, а ратники расположились вокруг стен.

Началась осада.

Фроуд ничего не мог противопоставить дружине новогородцев. Он понимал, что его викинги до осени не вернутся из набега, а кроме них, помощи ему было ждать не от кого. Хотя источников воды в городе хватало с избытком, запасов пищи почти не имелось. Да и не ожидал ярл в эту пору нападения врагов на крепость, не готовился к войне. Потому даже стада овец и коров оказались в руках новогородцев.

Голод взял людей за горло очень быстро. Первыми недостаток пищи на себе почувствовали маленькие детишки. Их несмолкаемый плач и укоризненные взгляды, обращённые к взрослым, доводили Фроуда до бешенства. Ярл приказал Эдмунду раздать из собственных кладовых все имеющиеся съестные припасы женщинам с детьми.

Единственным утешением ему служило то, что не знали окружившие крепость ратники о подземном ходе, ведущем под крутой берег реки. В случае крайней нужды он мог через него вывести из города часть людей. Да ещё телохранитель Ассер чуть ли не каждую ночь выбирался на берег реки и возвращался в крепость под утро с овцой на плечах. Как воин ухитрялся под самым носом у новогородцев пробираться в стадо, убивать одно животное и незамеченным притаскивать тушу домой, об этом Фроуд старался не думать. Ярл был просто безмерно благодарен храброму воину. Да и женщины, которые с утра в больших котлах варили мясную похлёбку, пытаясь накормить ею как можно больше людей, не жалели хвалебных слов.

И всё же враги узнали тайну крепости. Может, выследили Ассера, иль виной тому стала дочь ярла Карин, иногда убегающая ополоснуться в реке.

Штурмовой отряд викингов княжича Антона под утро проник в подземный ход, ворвался в город, перебил стражу и распахнул настежь ворота.

Началась резня.

Воспользовавшись сумятицей, ярл с десятком человек прошли по подземелью и затаились в густом кустарнике под берегом реки.

Они дождались, когда дымом от горящих домов заволокло русло и стоящие напротив крепости лодьи вынужденно поднялись на пару сотен локтей вверх по течению.

Фроуд со своими людьми тут же пустились вплавь через реку.

Уже выходя из воды на противоположном берегу, ярл обернулся и увидел свою дочь Карин на палубе ближайшей лодьи. Руки девушки были связаны за спиной, а какой-то высокий сухощавый воин тащил её к борту, пальцем указывая в сторону Фроуда и что-то гневно крича ей в лицо.

В бессилии заскрежетав зубами, ярл бросился в лесную чащу вслед за своими спутниками.

Совсем недавно это было, а казалось, что целая жизнь прошла.

Фроуд пошевелился в кресле, принимая более удобную позу.

Начинался новый день, похожий на все предыдущие.

Глава 3

Антон стоял на берегу реки и с грустью провожал взглядом отплывающие от пирса драккары и лодьи, на которых крепость покидали его братья.

Уж так случилось, что ещё совсем недавно они казались ему почти чужими людьми, но как-то незаметно стали близки и дороги. Да и братья относились к нему с уважением и любовью, потому и хотелось помочь им подняться высоко над всей многочисленной роднёй. Княжич понимал, что, кроме него, никто не захочет и не сможет ничего для них сделать. Задумано было много. Беспокоило лишь одно: успеет ли он.

Антону навсегда запомнились слова Бейнира, сказанные при расставании, когда вместе с братьями и князем Гостомыслом он уплывал из Холма в Новогород. Голос викинга часто звучал где-то в его голове:

– Жизнь таких людей, как ярла Эйнара, Клеппа или твоя, трудна, опасна и, словно полёт стрелы или высверк меча, ярка и стремительна, но не принадлежит ни тебе, ни твоим близким. Хочешь ли ты этого?

Тогда Антон не мог ответить и обещал подумать над словами старого воина.

Теперь же понимал, что не сможет беззаботно и в праздности жить долгие лета, подобно окружающим князя Гостомысла родичам. Не в его натуре было такое прозябание! Как и брат Альрик, он никогда уже не вернётся в свой фьорд и не захочет стать ярлом. В этом их главная схожесть. Обоих влекли звон мечей и свист стрел, жажда власти и славы. А что ещё нужно настоящему воину-викингу?

Княжич прикрыл ладонью глаза от солнца, стараясь рассмотреть младшего брата на корме замыкающего драккара.

Антон не сомневался, что всё у Альрика сложится хорошо. Опытный в битвах и мудрый в совете Бейнир поможет ему совладать с Изборском и племенными вождями кривичей. Хоть и сильна та крепость, но всё же не сможет она устоять против двух драккаров и полутора сотен бойцов.

Княжич знал, что кривичи облюбовали и построили крепость на холме не случайно. С двух сторон её защищали овраги с крутыми склонами, а третья обрывом уходила в озеро. По пологой последней стороне был прорыт глубокий ров и насыпан высокий земляной вал, на котором неприступной стеной возвышался частокол. Мощные дубовые ворота, окантованные широкими металлическими полосами, внушали чувство спокойствия и защищённости жителям города.

О том поведал ему живший в посёлке близ Ладоги старик, не единожды побывавший в окрестностях Изборска и внутри крепости. Много любопытного узнал Антон от него про племена, населяющие здешние земли, и города, куда братьев своих отправил.

Отчётливо помнил викинг хриплый надтреснутый голос и неторопливый связный рассказ:

– Как и Белоозеро, Изборск был построен давно. Ещё при князе Словене. Нарёк он город именем своим – Словенск и сделал главным в стране. А после смерти Словена княжить стал сын его Вандал. Разумным правителем слыл и хорошим воином, за народ грудью стоял. Троих сыновей имел: Избора, Владимира и Столпосвята. Всем чем могли служили они отцу своему. Любил их Вандал дюже. Особо старшего. Даже имя Словенск переиначил, Изборском назвал. Вот только в страшных битвах с ворогом уцелеть смог один лишь Владимир. Он и принял всю власть над землёй. Поначалу хорошо дела складывались. Войны как-то незаметно прекратились, люд в городах и селениях вздохнул свободно, богатеть стал. Но недолго мир сохранялся. Беда нежданная нагрянула, откуда не ждали. Не с моря Варяжского, а с другой стороны. Тысячи и тысячи воинов привёл невесть откуда взявшийся завоеватель, прозванный в народе Годиславом. А как его звали по-настоящему, никто толком и не знал. Старики умные и древние считали, что путь он держал из Хазарии. Похоже, там начались междоусобные войны, и часть этого народа-воина ушла с насиженных земель, захватывая по пути многие племена и вынуждая их переселяться вслед за собой. Тот Годислав, видать, дойти хотел по рекам Итиль и Вине аж до Гандвика, озёр Великих и моря Варяжского. По ним границы страны, им захваченной, вознамерился установить. Его лодьи заполонили все реки и озёра, а конные и пешие рати пошли по их берегам. Местные вожди племён кривичей, словен, веси, чуди и меря в союз вступили, надеялись сообща ворогу противостоять, но негде им было взять столько воинов для отпора. Всё же решили они принять сражение. Сеча произошла страшная. Погиб в ней князь Владимир. А без него вожди племенные на милость победителю сдались. Оказалось, не города Годиславу понадобились, а люди, в них живущие. Вознамерился он крепости каменные строить в тех местах, где пути морские и речные сходились, чтобы держать власть и торговлю в руках своих. Начал с островов Поднебесных и реки Вины. Племена и роды разные со всех концов света туда силой согнал. Много лет ушло у Годислава на строительство. Когда закончил, сыновья у него уже взрослыми стали. Народ же по рекам и озёрам расселился. Из прежних жителей Белоозера и Изборска немногие обратно сумели вернуться. Вслед за людьми по землям тем до моря Варяжского прошёлся с дружинами Волемир – сын Годислава. Повсюду свои гарнизоны насадил, дань установил. Вот так за долгие годы перемешались тут народы, детишек народили, на одном языке говорить начали. А у князя Волемира и преемника его князя Буривоя руки до городов здешних уже не доходили. Хватало других забот. Даже когда вороги почти весь край под себя подмяли, а дань перестала от земель в казну княжью поступать, не приплыли новогородские лодьи с ратниками на помощь, не откликнулись на беду чужую. И только Белоозеро и Изборск не покорились да́нам, не отворили им свои ворота, но из-под руки Новогорода ушли.

Рассказчик закашлялся, переводя дыхание и прочищая осипшее горло кашлем.

– Теперь же всё повторяется сызнова, – после небольшой заминки задумчиво продолжил старик, с лёгкой улыбкой глядя на княжича. – Прислал князь тебя и дружину новогородскую. Вернул ты вспять города, но по-прежнему Белоозеро и Изборск остаются свободными. А без них никто себя хозяином здешних земель назвать не сможет.

Согласен с такими речами был Антон, да и сам об этом много думал. Вот потому и отправил братьев завоёвывать себе земли и крепости. Без них они тоже не могут князьями прозываться.

Взгляд его скользнул вправо. Туда, где наполнились ветром паруса лодий княжича Рослава, готовые унести ратников к далёкой и неизвестной крепости под названием Белоозеро. В глубине души у Антона всё же были сомнения, что сможет брат при поддержке Флоси мирным путем войти в город. Потому и велел им сжечь крепость, коли её защитники не распахнут настежь ворота перед княжичем Рославом. Негоже иметь у себя под боком врага, готового нанести удар исподтишка.

И тут же мысли княжича унеслись в то утро, когда дружина штурмовала стены Ладоги, а Флоси с викингами ворвались внутрь через подземный ход и по неосторожности чуть не спалили все дома.

Крепость занята, город отстраивается заново, но нельзя забывать о ярле Фроуде. Он должен прятаться где-то рядом и следить за всем, что происходит в округе. В том Антон не сомневался. Пора думать о встрече с возвращающимися из похода его викингами, готовить им ловушку.

Бросив ещё один долгий взгляд на удаляющиеся драккары и лодьи братьев, княжич направился в сторону Ладоги.

Глава 4

Ему показалось, что он встретился глазами со стоящим на берегу княжичем Антоном.

Ярл на мгновение отвёл взгляд вбок, чтобы не выдать себя, и снова посмотрел на великана. Похоже, тот не обратил на Фроуда внимания. Но, учитывая звериное чутье, присущее любому викингу, нужно было быть осторожнее.

Да и Карин, которую он видел на борту отходящей от пирса лодьи, несколько раз стрельнула глазами в его сторону, словно узнала своего отца в чужой мешковатой одежде, да ещё с густой длинной бородой.

А более всего ярла взбесило то, что рядом с ней опять стоял человек, которого он поклялся убить ещё при штурме крепости, когда увидел свою дочь в чужих руках. Не будь постоянной охраны при нём, люди Фроуда давно порубили бы его на куски. Ярл уже знал, что имя ему Рослав. Он брат Антона. Но даже это не сможет спасти врага от смерти.

И вот теперь драккары с викингами и лодьи с ратниками отплывали от пристани Ладоги. Местному люду стало известно, что княжич Антон направил их на захват Изборска и Белоозера. Так поступил бы любой правитель, на землях которого имелись неподвластные ему крепости. Фроуд тоже хотел привести к покорности оба города, но руки до них всё никак не доходили.

Но это было раньше.

Нынче же сердце и душа ярла рвались вслед за лодьями, направлявшимися в Белоозеро. За дочерью. А разум требовал остаться на месте и наблюдать, что же станет дальше делать здесь новый новогородский княжич-посадник.

Фроуд уже послал три лёгкие охотничьи лодки в залив и в устье Невы. Его люди должны были предупредить своих возвращающихся из похода соплеменников об опасности.

Ярл понимал, что даже если они сумеют перехватить викингов, то столкновения с новогородцами всё равно избежать не удастся. Фроуду некуда вести людей. Их никто нигде не ждёт. Крепости и крупные посёлки уже захватили дружины княжича Антона, а потому приближающуюся осень с её дождями и суровую снежную зиму данам было не пережить. Да и не надеялся ярл победить в этой войне. Слишком уж большой перевес в драккарах и людях имел враг.

И чем больше Фроуд думал, как же ему дальше быть, тем муторнее становилось на душе. Сам того не замечая, он заскрежетал зубами, сжал пальцы рук в кулаки и тихонько застонал в бессильной злобе.

– Что с тобой, ярл? – прозвучал позади до боли знакомый голос телохранителя Ассера. – Нечего переживать! Нам нужно думать о мести!

– Ты правильно говоришь, но на одной из лодий моя дочь!

– Я тоже видел Карин, но мы ничем не можем ей помочь! Представится случай, спасем её! А пока наберись терпения. Остаётся только ждать. Чем больше драккаров и лодий новогородцев уберётся отсюда, тем меньше их воинов останется в Ладоге.

– Никак хочешь захватить крепость? – криво усмехнулся ярл. – У нас нет ни людей, ни оружия!

– Два десятка человек мы всяко наберём и ночью войдём через подземный ход в город. Его никто не охраняет, я видел. Похоже, новогородцы о нём напрочь забыли!

– И что потом?

– Перережем, как скот, вождей, а остальные сами разбегутся!

– Вот тут ты ошибаешься, Ассер! – обречённо вздохнул Фроуд. – В крепости и вокруг неё более четырёх сотен хорошо обученных воинов. Неужто ты думаешь, эти ратники сложат оружие? Да они нас толпой раздавят!

– Что предлагаешь ты, ярл?

– Дождёмся возвращения наших драккаров, а потом уже решим, как дальше быть. Если ничего не сможем придумать, дабы отвоевать свои крепости, уйдём искать новые земли для жизни. Сам ведь не хуже меня знаешь, как тяжко нам тогда придётся. Впереди зима!

Они ещё долго стояли на берегу, провожая взглядом уплывающие вдаль корабли.

Их обоих мучили думы.

Каждого свои.

Глава 5

Строительные работы внутри и снаружи крепости, казалось, никогда не закончатся. Дома росли, как грибы, но их всё ещё было мало для того, чтобы разместить в окрестностях города сотни новых людей.

Приближалась осень. По ночам становилось свежо, но днём солнце по-прежнему согревало землю, неся тепло всему живому.

Рано утром Антон сидел на лавке с картой в руках у открытого окна, пытаясь разобраться в реках и речушках, протекающих по захваченным им землям. Неожиданно он уловил звук чьих-то тяжёлых стремительных шагов вдоль стены дома и повернул голову по направлению к входу. С лёгким скрипом дверь распахнулась, и через порог шагнул сотский Вебьорн, оставленный Флоси возглавлять охрану княжича вместо себя.

Это был мужчина средних лет мощного телосложения с длинными волосами непонятного белёсого цвета, разметавшимися по плечам и слипшимися на лбу.

– Прости, конунг, что отрываю тебя от дел, но наши люди из дальней крепости, стоящей в дельте Невы, прислали гонца.

– Какие вести он принёс?

– Три драккара данов вошли в Неву, и их тут же перехватили люди на лодках. Они все вместе пристали к правому пологому берегу и разбили лагерь. Похоже, решили ждать ярла Фроуда.

– Ну вот видишь, всё идёт своим чередом, как мы и думали с тобой, – устало улыбнулся княжич. – Прикажи перекрыть реку. Пора! И смотри не упусти ворогов!

– Один драккар уже поджидает их в устье Волхова, а с десяток лодок с викингами я спрятал в трёх милях от крепости, – викинг с шумом выдохнул, переводя дух. – Некуда им деться! Скоро пред нами предстанут.

– Не забудь, что ярл Фроуд мне живой нужен!

– Помню я все твои наставления, конунг. Не тревожься, всё в точности сделаем!

Вебьорн, почёсывая пятернёй затылок, вышел из дому.

Проводив викинга долгим взглядом, Антон облегчённо откинулся на стену, расслабляя мышцы спины, и погрузился в свои думы.

Его до сих пор мучили мысли о том, правильно ли он поступил. Ведь можно было вывести пять драккаров в дельту Невы, дождаться появления измученных после долгого похода данов и атаковать их. В победе княжич не сомневался, но не хотел ради неё жертвовать жизнями ратников. Нужна была хитрость, которая позволила бы обойтись малой кровью. И он её придумал.

Антон понимал, что ярл Фроуд обязательно отправит в дельту Невы своих людей, чтобы предупредить викингов о приходе новогородских дружин, захвате ими крепостей и острогов. Сам же останется недалеко от Ладоги, где в плену томится его дочь. Когда же ему донесут о прибытии драккаров, он сразу поплывёт к своим воинам. Вот только княжич узнает об этом намного раньше. Гонцам ярла придётся плыть против течения реки, а потом и вдоль берега озера на одной лодке. Они быстро устанут и будут вынуждены часто отдыхать. А у ратников лодки заранее распределены по всей Неве и озеру, потому смогут быстрее доплыть до Ладоги и предупредить княжича. Антон успеет послать людей в засаду и сможет наблюдать, как в неё попадётся ярл Фроуд. И тому останется сложить оружие либо пойти на дно Волхова кормить рыб. Ну а без своего вождя даны не рискнут начать войну с новогородцами. Скорее всего, они решат ждать его.

– Дождутся! – сам себе под нос буркнул княжич. – Я окружу их лагерь и перебью всех!

Неожиданно он поймал себя на мысли, что относится к данам совсем не так, как к другим враждебным народам, будь то свеи, германцы или англы. Какое-то чувство ненависти к ним распирало душу, вызывало злобу и ярость. И ведь оно появилось не просто так. Антон вспомнил, как в дальнем посёлке на берегу Вины от копья, брошенного безжалостной рукой викинга-дана, погибла сестра Аслауг, телом своим защитившая маленького ребёнка. Ярость, что обуяла его в тот раз, затмила всё вокруг. Когда он пришёл в себя, то увидел лежащие бездыханные окровавленные тела порубленных своими мечами чужих воинов. Но их смерти не смогли спасти жизнь самого любимого для него человека. С тех пор при одном лишь слове «даны» в груди Антона вспыхивал огонёк, бередящий душу. И он готов был мгновенно перерасти в пламя мести.

До самого вечера княжич просидел у окна, изучая карты и предаваясь грустным воспоминаниям.

Солнце уже начало катиться к закату, когда громкие голоса и крики заставили его выглянуть в оконце.

Он увидел приближающуюся толпу людей во главе с Вебьорном.

Внутрь дома вошли четверо.

– Ты оказался прав, конунг, – заговорил сотский. – Медлить было нельзя. Гонцы ярла приплыли в Ладогу, почитай, вслед за нашими лодками. Видать, умелые гребцы есть у данов, а может, лодки по пути расставили! Быстро сюда доплыли, ярла своего забрали и сразу же в обратную дорогу пустились. Но проскочить мимо нашей засады не смогли. Окружили мы их со всех сторон, сдаться предложили, но они за оружие взялись. Пришлось половину ворогов перебить, а остальных изрядно поколотить и связать. Ярла Фроуда, как ты и велел, в живых оставили и к тебе привели.

Огромный Вебьорн сделал шаг в сторону, открывая взору княжича вражеского ярла.

– Так вот ты какой! – задумчиво произнёс Антон, поднимаясь на ноги и выпрямляясь во весь рост. – Честно сказать, я тебя другим представлял.

Глаза великана неспешно прошлись по обуви и одежде Фроуда, задержались на его лице и бороде.

– Да и ты, княжич, издали постарше выглядишь, – слегка коверкая язык, ответил ярл, пристально рассматривая своего противника. – Давно за тобой наблюдаю и, признаться, уважать стал! Не только за воинскую доблесть, но и за хозяйскую рачительность. По всему видать, учителя у тебя были хорошие, многому ты от них поднабрался!

– Не о том разговор нам вести надобно, ярл! – нахмурил брови княжич. – Любой правитель на моём месте приказал бы убить тебя, но я не хочу этого делать, ведь мы ж теперь родичи!

– Как это? – удивление промелькнуло в глазах Фроуда, а на лице его проступило явное сомнение. – Быть того не может!

– Твоя дочь Карин стала женой моего брата княжича Рослава, – самодовольно усмехнулся Антон. – И никто её не принуждал. Сама согласилась!

– Я ничего не понимаю… – растерянно пробормотал ярл.

– Да тут всё просто, – пожал могучими плечами великан. – Они случайно встретились, когда ещё шла осада крепости, понравились друг дружке, а дальше всё пошло своим чередом, и Карин начала по вечерам бегать к Рославу.

– Так это ж выходит, что моя дочь предала своих родных и друзей? – Фроуд пошатнулся, словно от сильного удара. – Неужто она рассказала врагам о подземном ходе? Из-за Карин новогородцы смогли взять штурмом крепость и перебить всех защитников! Ей нет прощения. Я должен найти и убить её!

Сам того не замечая, ярл произносил вслух свои мысли.

– Ты не торопись обвинять дочь! – прервал его Антон. – Мне кажется, она и под пытками никому бы не выдала тайну подземного хода.

– Но как же вы тогда о нём узнали?

– У моего брата тоже нашёлся недруг! Он следил за парочкой. Видать, хотел поиздеваться и убить, – великан посмотрел куда-то высоко поверх головы Фроуда, словно вспоминая всё произошедшее. – Ему удалось оглушить Рослава и Карин обухом топора. Этот человек связал их и подождал, когда они в себя придут, и стал над княжичем издеваться. Хотел уж убить его топором, но помешал в том ему мой младший брат Альрик, – великан неожиданно открыто улыбнулся каким-то своим мыслям. – Оказывается, он заподозрил Рослава в предательстве и тоже следил за ним издали. А когда понял, что не один этим занимается, ему всё стало ясно. Наш юный княжич – отменный стрелок из лука. Ты небось знаешь об этом? Нет ему равных средь викингов и новогородских ратников. Потому и успел спасти связанную парочку. Попал издали стрелами убивцу в руку и ногу. Хотел сохранить ему жизнь, дабы я мог сам допросить вражину и суд над ним править!

– И что, казнил ты его?

– Лютую смерть он принял под подрубленным корневищем берёзы, никому такой не пожелаю!

– Ну а как же Карин оказалась связанной на драккаре твоего брата? Я сам видел!

– Это я велел ему накануне штурма крепости не отпускать её с вечера в город. Он даже вынужден был связать разъярённую девку. Ну а потом они обо всём договорились. Теперь Карин стала женой Рослава, а потому поплыла с ним в Белоозеро. Неужто ты ничего не понял?

Антон в раздражении махнул рукой и пристально посмотрел в глаза ярлу. Но, кроме растерянности и удивления, в них ничего не было.

Оба надолго замолчали.

– Как ты намерен со мной поступить? – нарушил тишину Фроуд.

– А что бы сам сделал на моём месте? – вопросом на вопрос ответил княжич.

– Если бы не знал всего услышанного нынче, то приказал убить, – серьёзным тоном произнёс ярл. – А вот теперь даже и не знаю…

– Что ж, кажется, это правда. Придётся и мне быть откровенным, – задумчиво протянул великан. – Сначала я хотел окружить лагерь твоих вернувшихся из похода викингов и всех перебить. Сделать это легко. Люди устали от долгого плавания, а высадившись на берег, за несколько дней уже расслабились и потеряли всякую осторожность. Воевать им совсем не хочется. Мне же, сам понимаешь, нельзя оставлять рядом с собой живых врагов, готовых всадить нож в спину. Но после нашего разговора я передумал и решил никого не убивать. Всё же мы стали родичами и можем полюбовно договориться. Вот только тебе придётся мне помочь.

– Как?

– Пойдёшь к своим людям и постараешься убедить их сложить оружие.

– И что тогда с ними будет?

– Они принесут мне клятву верности на крови, – возвысил голос великан. – И ты тоже, ярл! После этого часть из них переселится жить в Изборск, часть в Белоозеро, а тебя и ещё полсотни человек я оставлю здесь под присмотром.

– Ну а те, кто откажется пойти под твою руку?

– Я дам им один драккар, и пусть они убираются с моей земли и воды!

Фроуд почувствовал, что терпению Антона приходит конец, и, немного посомневавшись, всё же задал последний вопрос:

– Скажи, княжич, а ты позволишь викингам забрать себе ценности, добытые в походе?

– Половину возьму я, остальное разрешу тебе поделить промеж своих людей! – великан уже не скрывал своего раздражения. – Мне кажется, мои условия слишком мягкие, чтобы их обсуждать и оспаривать. А потому решай, ярл, жить ли тебе и твоим викингам!

– Что ж, выхода у меня нет, я на всё согласен.

Бывший и новый правители края обменялись крепким рукопожатием, словно подтверждая чистоту своих намерений.

Глава 6

Ещё до восхода солнца его хрупкий вязкий сон был нарушен приглушёнными голосами и звоном оружия. Поёживаясь от прохладного ветра, Фроуд выбрался из походной палатки и подошёл к стоящему в окружении сотских на небольшом холме княжичу Антону.

– Ты долго спишь! – услышал он вместо приветствия ехидный голос великана.

– Я только под утро сомкнул глаза, всё думал, правильно ли поступаю, – в тон ему ответил ярл.

– Что ж, присоединяйся к нам, – примирительно пробурчал тот, не поворачивая головы.

Фроуд подошёл поближе к столпившимся новогородским воинам и с грустью посмотрел сверху на просыпающийся всего в двух сотнях локтей лагерь викингов. Своих соплеменников.

Небольшой кустарник надёжно прятал княжича и его людей от взглядов со стороны берега, а потому они могли спокойно наблюдать за действиями врага.

– А ведь Антон правду говорил, – тихонько прошептал себе под нос ярл. – Их можно брать голыми руками. Даже охрана спит у костров!

– Что ты там бормочешь? – донёсся до него голос великана.

– Удивляюсь глупости и беспечности своих людей.

– Так они же уверены, что сюда, кроме тебя, никто не приплывёт! – весело хохотнул княжич. – Вот и поплатятся за это. Мы ж не зря сюда пожаловали!

Фроуд вспомнил, как вчера вечером на закате солнца пять драккаров Антона, проплывая вдоль правого берега Невы, были остановлены людьми на лодках. После недолгих разговоров все корабли новогородцев вошли в песчаную бухту. Ярлу показалось, что высадившиеся на сушу викинги и ратники точно знали, как им предстояло поступать. Сотни разрозненных воинов тут же объединялись в мелкие отряды и в сопровождении встретивших их охотников стремительно уходили вглубь леса, подковой охватывая лагерь данов, многочисленные костры которых виднелись издалека.

Не зная, что предпринять дальше, Фроуд в нерешительности замер в полусотне локтей от берега.

– До утра можешь поспать в моей палатке, – прозвучал над его ухом хриплый голос Вебьорна, заставивший ярла вздрогнуть. – Так велел конунг. Да и мне спокойнее будет. Не придётся к тебе охрану приставлять!

– Неужто ты думаешь, что я захочу сбежать? – возмутился Фроуд.

– А кто ж тебя знает! – ехидно улыбнулся викинг и ткнул пальцем в сторону позади ярла. – Палатку уже установили. Полезай внутрь, отдохни.

Тяжкие думы будоражили душу ярла, не давая ему уснуть, а громкий храп раскинувшегося у выхода Вебьорна вынуждал заткнуть руками уши.

Он всё никак не мог решить для себя, предаёт ли своих людей или спасает им жизни. И лишь когда небосвод начал окрашиваться бледными прожилками света, утомлённый мыслями мозг погрузил его в короткий сон.

– Ты что там задумался? – отвлек Фроуда от воспоминаний княжич. – Мои люди готовы к штурму лагеря. Полторы сотни лучников только и ждут команды, чтобы двинуться вперёд и начать стрельбу. Как думаешь, много ли народу сможет уцелеть на берегу?

– Не сомневаюсь, что убитых и раненых считать придётся долго!

– Что ж, тогда двигаемся на берег, будем разговоры разговаривать. Глядишь, спасём от смерти пару десятков человек!

– Ты хочешь идти со мной? – удивлённо воскликнул ярл. – Зачем? Это же опасно!

– Но кто-то же должен тебя защищать! – равнодушным тоном произнёс великан, привычным движением вскидывая руки вверх и проверяя, есть ли за спиной мечи в ножнах.

Неспешным шагом Антон продрался сквозь кустарник и направился с холма вниз, увлекая за собой Фроуда.

Удивительно, но они прошли более сотни локтей в самый центр лагеря, прежде чем на них обратили внимание скопившиеся на берегу викинги.

Даны узнали ярла.

Со всех сторон понеслись приветственные крики и свист. Люди поднимались на ноги и шли к своему вождю, надеясь из первых уст услышать, что же случилось в Ладоге и других крепостях, пока они были в дальнем походе.

Толпа постепенно становилась всё больше и больше, образуя круг, в центре которого стоял Фроуд со своим спутником-великаном.

– Мы уже заждались тебя! – раздвинув руками передние ряды викингов, перед ярлом встал огромный кряжистый человек с уродливым шрамом на левой щеке.

Это был Рэв – один из ближних Фроуду воинов, которого он сам назначил в последний поход херсиром – вождём вместо себя.

– С чем ты пришёл к нам, ярл? – раздался его требовательный жёсткий голос. – Желаешь поведать, как не сумел крепости от ворогов уберечь? Иль думаешь, мы ничего не знаем об осаде Ладоги, пожаре и гибели её жителей? А может, хочешь отговорить нас воевать с новогородцами?

– Глупец! – набросился на него Фроуд. – Неужто ты не понимаешь, что ни Греджерс, ни я не могли с небольшой кучкой воинов отстоять наши крепости? Под их стены пришли не дети, а хорошо обученные новогородские ратники, а с ними ещё и более сотни викингов! Разве можно сопротивляться такой силище?

– Но ведь ты как-то сумел выжить? – уже примирительным тоном заговорил Рэв, понимая, что сказал лишнее.

– А мне нужно было сгореть в пожаре? – продолжал нападать на него ярл. – Или в реке утонуть?

На херсира было жалко смотреть. Он не знал, куда деть руки, и уже начинал медленно пятиться, словно пытаясь спрятаться в толпе от обжигающего взгляда Фроуда и его резких слов.

Но ярл на этом не остановился.

Он резко возвысил голос, перекрывая шум и крики:

– Я пришёл сюда спасать ваши жизни.

Его услышали не только стоящие в круге даны, но и те, кто начал двигаться от драккаров по направлению к собравшейся толпе.

Людской гул мгновенно стих.

– Что ты этим хочешь сказать? – уже в полной тишине прозвучал чей-то вопрос.

– Лагерь окружён врагами. Их много. Ваши вожди не удосужились даже выставить охрану, а потому сотни лучников взяли вас на прицел. Бойня будет страшная!

Привыкшие к опасности и смерти, викинги по-прежнему внимательно слушали Фроуда, и лишь несколько человек, озираясь по сторонам, схватились за мечи и секиры.

Не обращая на них внимания, ярл продолжил свою речь:

– Со мной пришёл вождь новогородцев княжич Антон. Он предлагает вам сложить оружие и тогда обещает никого не убивать.

– А если мы его самого изрубим на куски? – завопил кто-то из задних рядов истошным голосом.

– Тогда здесь останутся лежать все! – широко улыбнулся Фроуд. – Ратники не пощадят никого. Вы хотите этого?

Взгляды викингов переместились на Антона.

Великан поднял вверх правую руку и что-то негромко сказал ярлу.

– Что? Что он говорит? – понеслись со всех сторон крики.

– Княжич предлагает посмотреть на опушку леса. – Фроуд устало повернул голову в сторону холма. Как и ожидал, он увидел длинные нескончаемые шеренги вражеских воинов, готовых стрелами засыпать берег реки.

– Это ты привёл их сюда, предатель! – взревел Рэв, выхватывая из ножен внушительных размеров меч. – Клянусь молотом Тора, мы примем достойную смерть! Нас ждёт Валгалла! Но сначала я увижу, какого цвета твои внутренности!

Пальцы ярла непроизвольно потянулись к бедру, чтобы взяться за рукоять оружия.

Его не было.

В груди у Фроуда разлился холодок, а на лбу выступили капли пота.

Боковым зрением он лишь увидел, как княжич резко взмахнул двумя руками и сделал шаг вперёд, закрывая его своим телом.

– Ну что, – услыхал ярл спокойный голос Антона. – Я же обещал тебя защищать. Говори со своими людьми дальше. Теперь тебе никто не помешает.

Выглянув из-за спины великана, Фроуд увидел лежащего на земле навзничь херсира.

Из груди и правой глазницы Рэва торчали рукояти метательных ножей.

Дрожь в теле мгновенно прошла, и ярл снова заговорил:

– Княжич не хочет больше смертей и ещё раз предлагает сдать оружие и принести ему клятву верности на крови. Я тоже это сделаю!

Фроуд обвёл медленным тяжёлым взглядом стоящую напротив него притихшую толпу людей.

– Новогородские ратники и викинги из дружины Антона называют его конунгом. По праву своего рождения он прямой наследник самого князя Гостомысла – правителя всей Биармии и Гардарики! И для меня, вашего ярла, нет ничего зазорного в том, что я буду ходить под его рукой. Ну а тем, кто не желает подчиниться, конунг благосклонно разрешает взять один драккар, своё оружие и навсегда покинуть здешние земли.

– А как он поступит с нашей добычей от похода? – тщедушный старик-викинг с редкой всклокоченной бородой тронул за рукав Фроуда.

– Она вся останется на берегу. После принесённой клятвы княжич половину заберёт себе, а остальное я поделю промеж вас. Себе ничего брать не буду.

Даны, позабыв об угрожающей им смерти, подняли такой шум, что княжич со смехом закрыл ладонями уши.

От внимания ярла не ускользнуло, как толпа медленно начала делиться на две части, меньшая из которых с криками и руганью направилась к реке.

– На каком драккаре добыча? – поманил к себе пальцем старика-викинга Фроуд.

– На самом большом. Том, что посерёдке.

Уходящие по берегу люди свернули в сторону стоящего слева на отмели драккара, чем вызвали вздох облегчения у ярла.

Он попробовал сосчитать, сколько человек вознамерилось покинуть соплеменников, но на седьмом десятке сбился и огорчённо махнул рукой.

– Мы сделали всё, что могли, – донёсся до него голос Антона. – Они не пропадут. Я думаю, твои люди вернутся в те земли, которые недавно грабили. Там перезимуют, а потом пойдут на службу к какому-нибудь правителю. Может, мы с ними ещё встретимся. Ну а пока проследи, чтобы оставшиеся воины сдали оружие и перенесли добычу на берег. До захода солнца нам нужно успеть провести обряд принесения клятвы.

– А ты?

– После дележа добычи мне здесь больше незачем оставаться. Других дел много. Ты ярл, вот и распоряжайся. Если понадобится, Вебьорн тебе поможет. Он с сотней ратников останется на холме.

Фроуд долго смотрел вслед уходящей к лесу могучей фигуре княжича.

Этот ещё совсем молодой человек восхищал его всё больше и больше. Каким-то непостижимым образом в нём сочетались не только воинский талант, но и ум, мудрость, умение повелевать людьми. И даже великодушие.

Глава 7

Свежий ветер раздувал паруса двух десятков лодий и драккаров, плывущих вдоль полуденного берега Варяжского моря вдогонку за кораблями свеев.

За последние пару лет это был первый набег викингов, осмелившихся войти в устье Невы, помышлявших о захвате городов и посёлков, подвластных Новогороду.

Чужаков на реке заметили охотники и тут же отправили гонцов к княжичу Антону, а уж он встретил вражеские драккары в десятке вёрст от Ладоги, благо его дружина тоже была готова отправиться в поход.

При виде превосходящих сил противника свеи развернулись и бросились спасаться бегством.

Альрик понимал, что конунг решил их примерно наказать. Для острастки другим. Потому и начал преследование.

Молодой ярл чувствовал всем телом, как подрагивает палуба драккара под мощными гребками вёсел сидящих на румах викингов. Он видел капли пота на их сосредоточенных лицах, вздувшиеся бугры мышц на руках и даже не сомневался, что свеям не удастся улизнуть от этих мрачных воинов.

Странные предчувствия будоражили его душу.

Так происходило с ним всегда перед важными сражениями или поединками. Страха молодой ярл не испытывал. Это было что-то другое. Может быть, нежелание воевать и убивать людей, отнимать у них жизни.

Альрик нашёл взглядом огромную фигуру старшего брата, излучающую мощь и уверенность в собственных силах.

Слегка наклонив голову, Антон пристально всматривался в даль и, судя по злорадной усмешке, промелькнувшей на лице, уже заметил драккары свеев.

Что будет происходить дальше, молодому ярлу было заранее известно. Он это видел много раз, когда новогородская дружина совершала свои первые походы по Варяжскому морю, выдавливая за его пределы драккары и шнеки разрозненных отрядов данов, доселе безнаказанно грабивших прибрежные поселения.

Драккары княжича подходили к кораблям данов, и, прикрываясь от стрел большими щитами, викинги начинали бросать во врага корчаги с зажжёнными верёвочными фитилями.

Глиняные сосуды разбивались о доски палубы, борта и мачты. Чёрное масло растекалось по деревянным поверхностям, оставляя на них видимые издали следы. Дымящиеся черепки и куски пакли летели в разные стороны, разбрызгивая вокруг себя фонтанчики искр, вызывающих яркое пламя.

Некоторые фитили гасли в полёте и не воспламеняли вырвавшуюся на свободу жидкость из глиняной оболочки. Какие-то корчаги не долетали до вражеских драккаров и плавали рядом с их бортами.

И тут наступала очередь Альрика и других лучников. Они брались за луки и пускали обмотанные промасленной паклей огненные стрелы в уцелевшие корчаги и чернеющие масляные лужицы на палубах драккаров данов.

Враг проигрывал битву, даже не успев её начать.

Трёх лет и двух десятков морских сражений хватило Антону, чтобы стать хозяином Варяжского моря.

Дружины данов всё реже и реже предпринимали набеги на морское побережье, а уж в ближний к Ладоге залив их драккары не осмеливались заходить вовсе. Да и кому захочется кончить свою жизнь в пламени, пожирающем собственный корабль.

Нынче же походило на то, что свеи оказались на Неве случайно. Их драккары с прямыми ярко-жёлтыми парусами новогородцам ещё никогда не доводилось видеть.

Молодой ярл тяжело вздохнул, увидев начавшиеся приготовления ратников и викингов к очередной битве. Люди расставляли на палубе корчаги с маслом, устанавливали на носу драккара и по бортам большие щиты, зажигали факелы.

Сражаться Альрику по-прежнему не хотелось, но клятва, данная когда-то давно брату, вынуждала его это делать.

И он привычно потянулся за луком.

Глава 8

Большая лодья княжича шла в кильватер за «Фенриром» – громадным драккаром конунга.

Подобно своему брату, Рослав нетерпеливо вглядывался в приближающиеся паруса и очертания преследуемых кораблей. Их было восемь. Меньше, чем у новогородцев, но тоже сила немалая.

– Зря они зашли в наш залив! – негромко произнёс княжич, обращаясь к стоящему у руля кормчему Шуреше, похожему на большой пивной бочонок. – Теперь кровью своей за это умоются!

– Что ж, знать, судьба… – пробурчал тот в ответ. – Наш конунг такое не прощает! Командуй, княжич, скоро на полёт стрелы к свеям приблизимся. Пора!

– Эгей! Всем слушать меня! – рявкнул Рослав. – Ратники, поднять щиты! Метатели, разобрать корчаги! Лучники, приготовить огненные стрелы!

Окинув палубу беглым взглядом, княжич с удовлетворением отметил для себя, как быстро и спокойно выполняются его команды. Да и разве могло быть иначе, коли эти люди ходили с ним в походы уже не первый год.

Качнувшаяся и слегка накренившаяся палуба сразу же дала ему понять, что кормчий отклонился от прежнего курса и выводит лодью на чистую воду. И действительно, её нос нацелился на ближайший чужой драккар с прямоугольным грязно-жёлтым парусом на мачте. Рослав видел, как засуетились на нём люди, готовясь к отражению атаки. Ими командовал высокого роста воин с длинными волосами пепельного цвета. На мгновение княжичу даже стало жаль этого человека, ведь всё, что тот делал, было бесполезно: нельзя спастись от огня, который невозможно погасить.

– Княжич! – услыхал он окрик Антона, стоящего на палубе плывущего на расстоянии двух десятков локтей драккара конунга. – Посмотри, свеи останавливаются!

И действительно, по сигналу с самого большого корабля на всех драккарах викинги подобрали паруса и опустили на палубы реи, а высокий светловолосый воин вышел на корму и стал размахивать белым полотнищем.

– Неужто сдаются и просят пощады? – спросил Рослав у кормчего.

– Похоже на то!

Меж тем вражеские корабли встали в полукруг, как будто собирались организовать оборону.

– Вот те на! – удивился Рослав. – Они что, пугают нас или драться собираются?

– Нет-нет! – словно эхом отозвался кормчий. – Смотри, княжич, свеи маленькую лодку на воду спустили и в неё с драккара их вождь переходит. Никак хочет с нашим конунгом дело полюбовно решить? Что ж, посмотрим.

По знаку Антона новогородские драккары, подобрав паруса, замедлили ход и замерли в трёх десятках локтей от линии выстроившихся вражеских кораблей.

Ждать пришлось недолго.

Рослав увидел, как на палубе рядом с громадной фигурой брата появился светловолосый свей, оказавшийся всего лишь на полголовы ниже конунга, но значительно уже в плечах.

Расстояние не позволяло княжичу расслышать, о чём вожди разговаривали меж собой, но по их лицам и жестам ему показалось, что они быстро сумели договориться.

Он уже не удивился, когда свей, пожав руку конунгу, благополучно шагнул на дно своей лодки, и гребцы-викинги тут же дружно заработали вёслами, спеша отдалиться от опасного и грозного соседства.

– Ты видел? – княжич обернулся к кормчему. – Мне кажется, сражения не будет!

– А может, оно и хорошо? – задумчиво проговорил Шуреша, не спуская взгляда с вражеских кораблей. – Свеи паруса распускают и к берегу направляются.

– И нам конунг велит за ними следовать! – прервал его рассуждения Рослав, краем глаза уловив знаки, подаваемые с драккара старшего брата.

– По всему видать, у нас теперь появятся союзники! – улыбнулся кормчий. – А что? Думаю, пора! С данами мы уже давно воюем, с урманами у нас вечный мир, а вот со свеями сталкиваться ещё не доводилось. Делить нам с ними нечего, мстить не за что, потому и дружбу свести можно! Сам понимаешь, в дальнем походе десяток драккаров лишними не будут.

– Что ж, плывём к берегу. Надеюсь, конунг нам расскажет о своих задумках!

Медленно развернувшись на месте, лодья княжича Рослава двинулась вслед за громадным «Фенриром».

Глава 9

Свесив ноги вниз, Антон сидел на выступающей на десяток локтей в море большой пологой скале и смотрел, как серые пенистые волны накатываются на каменистый берег, с тихим шипением исчезая в толстом слое гальки и песка.

Прохладный морской ветер обдувал его лицо, ерошил отросшие за долгий поход волосы, а лучи восходящего солнца, отражаясь от тёмной водной глади, заставляли княжича слегка прищуриваться.

Но он, казалось, ничего не замечал вокруг.

Мысли в голове великана вперемежку с яркими образами воспоминаний неслись по просторам памяти, словно бурная клокочущая река. Точно так же, как мелькали безостановочно дни, складываясь в года с постоянной чередой сражений на море и суше, уносящих с собою жизни друзей, но дающих ему всё больше и больше силы и власти.

Он уже не морщился, когда окружающие называли его конунгом Ладоги, голос Антона возвышался над всеми другими в воинском совете и на поле битвы. Своим домом великан стал считать Ладогу, а о Новогороде и князе Гостомысле почти совсем не думал.

Теперь у него была большая дружина, десятки драккаров, огромная страна. И правил он ею железной рукой с помощью братьев и верных викингов, защищая свои земли и воды от набегов ворогов. Сражений провёл княжич немало и ни в одном не испытал горечи поражения. А всё благодаря Клеппу. Ведь это берсерк когда-то давно научил Антона делать из чёрного масла и смолы огненную жидкость. Ту самую, что не боится воды и может легко сжигать вражеские корабли.

Из рассказов воеводы Истора, взявшегося через своих людей привозить в Ладогу чёрную кровь земли, княжич знал, что биармины собирают её с поверхности воды черпаками на какой-то дальней реке. Ею они и торговали с Холмом, а уж оттуда масло плыло в бочках на лодьях в Новогород, Ладогу и в разные города и страны. Кроме него купцы везли смолу, жир, воск, шкуры и всё, что пользовалось спросом в чужих землях.

Пользу большую принёс княжичу союз со свеями, вошедшими в Неву на своих драккарах.

Этого могло и не быть, если бы Антон, погнавшись за чужаками, пожёг их корабли, но что-то его остановило. Он сумел тогда обуздать гнев и позволил вождю свеев подняться на борт своего драккара для переговоров.

– Моё имя Бьёрн Железнобокий! – коверкая язык новогородцев, простуженным голосом просипел высокого роста сухощавый воин. – Я конунг из клана Мунсё!

Увидев, что сказанные им слова не вызвали никакого интереса на лице стоящего напротив великана, свей продолжил:

– Вы слыхали что-нибудь о знаменитом конунге данов Рагнаре Лодброке?

В ответ последовал утвердительный кивок головы.

– Это мой отец! – гордо и высокомерно произнёс конунг. – А кто ты?

Княжич, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, сдвинул брови на переносице. Конечно же, викинги ярла Фроуда, пленники и свои соглядатаи много рассказывали ему о Рагнаре Лодброке. Он не сомневался, что рано или поздно тот со своими викингами нагрянет в их залив и новогородцам придётся встретиться с ним в битве.

– Я Антон Ладожский, – медленно заговорил великан, торжественно чеканя слова. – Племянник и прямой наследник престола правителя Биармии и Гардарики князя Гостомысла! Все земли, реки, озёра в округе и даже этот залив принадлежат мне! Здесь я – конунг!

При упоминании имени князя Гостомысла что-то осмысленное и тревожное промелькнуло в глазах свея. Он с уважением и почтением окинул взглядом огромную фигуру княжича и снова заговорил:

– Так это ты, оказывается, не позволяешь данам плавать по Варяжскому морю, топишь их драккары и шнеки? – Бьёрн Железнобокий сощурился, стараясь взглядом пронзить Антона. – Уцелевшие викинги рассказывают, что у тебя есть греческий огонь. Верно ли это?

– Огонь есть, но не греческий, а ладожский. Им тоже можно корабли жечь, – пожал плечами княжич. – Но мне кажется, конунг, не затем ты меня искал, чтобы пустые разговоры вести.

– Согласен с тобой! – твёрдым голосом произнёс свей. – Промеж наших народов нет вражды. Конунги и ярлы месть друг против дружки не вынашивают, злобой не дышат. Потому и приплыл я сюда, дабы союз заключить. Думаю, выгода от этого для всех будет. Торговать начнём, в походы вместе поплывём, других конунгов с собой возьмём. А когда нас станет много, сумеем города и целые страны завоёвывать! Давай высадимся на берег и всё хорошенько обсудим.

Княжич мысленно улыбнулся, вспомнив удивлённые лица Рослава, Альрика и Флоси.

– Что ты задумал, конунг? – сразу же накинулся на него стареющий викинг, не выпускающий из рук свою грозную секиру. – Почему не позволил нам потопить свеев?

– И что бы мы получили взамен? – фыркнул тогда Антон ему в ответ. – Они только вышли в поход. Драгоценностей у них ещё нет, а оружие и доспехи пошли бы ко дну вместе с людьми и горящими драккарами.

– Но зато никогда больше свеи не приплывали бы к нашим берегам! – упрямо тряхнул головой Флоси.

– Так коли мы бы их всех пожгли, то кто же тогда смог других от опасности предостеречь? – весело хохотнул княжич, хлопнув тяжёлой ладонью верного викинга по плечу. – Хватит воевать! Нельзя только огнём и мечом страну свою оберегать. Нам нужны друзья и союзники средь соседей! Будем родниться, в гости друг к дружке плавать, торговать, войны вести и мир устанавливать. Думаю, ты и без меня понимаешь, что сообща это делать легче! Ну и на Альрика посмотри. Он ещё совсем молод, а уже устал от сражений. Ему по девкам бегать надобно, а мы его заставляем людей убивать!

– Он воин, а не землепашец, – улыбнулся в ответ Флоси. – И все воины в твоей дружине такие! Нас этому сызмальства учили!

– Правду говоришь, друже, но теперь нужно нам всем пару годов в тишине и мире пожить, новые драккары заложить, города и крепости достроить, народ в них пришлый заманить, детишек наплодить.

– А драккары зачем тебе ещё понадобились? – захлопал длинными ресницами Рослав. – Ты ж воевать более не хочешь!

– Не от меня сие зависит, брат! Найдётся много желающих с оружием в руках пройтись по нашему побережью, рекам и озёрам, разграбить города и посёлки. Нужно быть ко всему готовыми, а потому драккаров и лодий понадобится много. Будем строить их в Ладоге, Изборске, Белоозере и в Холме. – Антон провёл широкой ладонью по лбу и глазам, словно прогоняя тяжёлые думы. – Об этом поговорим как-нибудь в другой раз, а пока нужно разобраться с Бьёрном Железнобоким. Он уже идёт к нам.

Разговор с вождём свеев о совместных действиях затянулся до самого утра.

Не так прост оказался сын Рагнара Лодброка, как могло показаться на первый взгляд, да и озвученные им вслух мысли о будущих походах вызвали у княжича замешательство и отторжение. Но, взглянув на улыбающиеся и заинтересованные лица своих братьев, внимательно слушающих Бьёрна, Антон понял, что свей играет на самых низменных человеческих чувствах: алчности, жестокости и безнаказанности. Княжич уже не сомневался, что впереди их всех ждут трудные годы, наполненные разбойными набегами и войнами. Где-то глубоко внутри у него промелькнула мысль, что зря он не сжёг драккары свеев.

Глава 10

По две и даже по три лодьи за год спускали на воду его люди в Белоозере.

Мужчин, занятых в строительстве, у княжича подобралось много. Да и как им было не появиться, коли Рослав денег не жалел. Артелями многие работали, а то и целыми родами. Одни зимой в лесу брёвна заготавливали, другие их на берег к крепости доставляли, где умельцы древесину расклинивали, а получившиеся доски обтёсывали, в воде вымачивали, на огне гнули, наборы из них делали на киль дубовый и шпангоуты. Работы всем хватало с избытком. Тяжела и кропотлива она оказалась. Зато потом, когда заканчивали конопатить и смолить лодью, устанавливать мачту, а на штевни резные фигуры, княжича непременно призывали, дабы благословил он спуск корабля на воду. День такой в праздник для народа превращался. И уж ежели Рослав не был в походе дальнем, то приходил с женою Карин и даже сына маленького Мечеслава на плечи к себе усаживал, чтобы тот всё хорошо сверху разглядеть мог.

Знал Рослав, что в Изборске и Холме тоже до трёх лодий строили, а в Ладоге и того более. Но там и народу мастерового собралось много.

Видел княжич, как стремительно росла дружина Антона и армада его кораблей. Призывал конунг из ближних и дальних посёлков, что по берегам озёр и рек стояли, парней и мужиков молодых. Плату устанавливал им щедрую, коли соглашались к нему в ратники идти, а тем, кто на румы решался сесть, вдвое платил да ещё долю добычи обещал. Потому от желающих отбоя не было. Так поступать велел он и братьям своим, что в других городах править сели. Чтил Рослав его наставления и слова мудрые всегда помнил. Им и следовал. А потому своим стал княжич для жителей Белоозера, уважение заслужил честностью, щедростью и заботой о людях. А ведь ещё совсем недавно они не хотели ворота ему отворять, когда по повелению княжича Антона на двух лодьях Рослав с ратниками в Белоозеро пожаловал. Отказом ответили ему на требование сдать крепость. Стража и горожане решили свободу свою защитить, жизни положить, но ворогов внутрь её не пустить. На том и стояли несколько дней, удерживая стрелами пришлых подальше от стен.

А княжич тоже понимал, что не должно быть на отвоёванных у данов землях городов и крепостей, неподвластных его брату Антону. Тем более таких, как Белоозеро, которое стоит на пути от озёр Великих к реке Итиль. Той самой, что всю Биармию пересекает и к Новогороду ведёт.

Мог он отдать приказ дружине своей взять штурмом крепость или сжечь её дотла, но тогда пришлось бы много народу положить, а оставшимся в живых податься было бы некуда. Их тоже всех впереди ждала лютая смертушка-зима без тёплого жилья и запасов еды.

Вот потому и вызвал Рослав на разговор из крепости старосту. Имя ему оказалось Вен.

Вышел тот один, ничего не опасаясь. Стар был очень. Волосы, брови и борода белее снега, а в блёклых глазах живой ум и хитринка светились. Посмотрел он на Рослава и первым заговорил:

– Вижу я, паря, не из викингов ты происходишь. Почто к нам пожаловал с целой ратью? Зачем смертью грозишь людям добрым?

– Твоя правда, старик, не викинг я, – улыбнулся в ответ княжич. – Но пришёл со своей дружиной взять то, что мне по праву принадлежит.

– Никак на город позарился? – ухмыльнулся старик. – Так тут таких много мимо хаживало, всё норовили его к рукам прибрать, да кишка тонка оказывалась!

– Судя по сединам, должен ты знать, кто крепость эту построил, кому дань долгие годы город платил?

– Ну-у-у, уж всяко не тебе, молодчик! – растянул в улыбке губы староста.

– И снова верно говоришь, – развёл руки в стороны Рослав. – Но ты не ответил на мой вопрос!

– Не сомневайся, помню я имя настоящего хозяина земель и вод здешних, – прикрыл на мгновение веки старец, словно вспоминая что-то. – Звали его князь Волемир. Он был младшим сыном зачинателя Биармии знаменитого князя Годислава! Видел я его не единожды в детстве.

– И каков он из себя? – не удержался и спросил княжич.

– Огромного роста, сильный и крепкий, как хозяин леса медведь, только старый уже и седой. Ты на него совсем не похож!

– Вот о том я и хотел с тобой говорить! – нахмурился Рослав. – Приплыл сюда посадником с большой дружиной княжич Антон – прямой наследник по линии князя Годислава на престол новогородский. Послал его ныне правящий Биармией князь Гостомысл. Велел он княжичу освободить все земли, захваченные данами, города и крепости, что по берегам рек и Великих озер стоят.

– И как, освободил? – язвительно хихикнул старец.

– Даже не сомневайся! – в тон ему ответил Рослав. – Только и осталось одно Белоозеро. Хоть данов в нём нет, но ты же сам понимаешь, наш посадник новое княжество создавать будет, потому нельзя ему под собственным боком ворогов иметь.

– Неужто и Ладогу твой княжич взял? – покачал удивлённо головой Вен.

– Половину крепостных стен он пожёг, а город захватил. Теперь заново его отстраивает.

– А как же ярл? Тот, что всю округу повоевал? – по-прежнему не унимался старец.

– Ярл Фроуд со своим окружением бежал из крепости! Да и совсем немного у него людей осталось. Почти всех ратники порубили.

– Ишь ты, – удивлённо пробурчал староста. – И что тебе от нас надобно? Тоже город пожечь хочешь? А с людьми как поступишь?

– Коли горожане ворота отворят и власть княжича Антона признают, то не быть войне и смертям. Ну а ежели заупрямятся, то велено крепость повоевать! А народ… бабы ещё детишек нарожают. – Рослав замолчал, впившись взглядом в лицо Вена. – Ты, старик, решай с вождями, что делать будете. Срок даю вам до восхода солнца.

Княжич долго смотрел вслед уходящему в сторону крепости старцу.

Лишь только первые лучи солнца осветили небосвод, огромные створчатые ворота крепости дрогнули и со скрипом отворились, открывая дружине Рослава проход в город.

Глава 11

Зима была в самом разгаре.

К ночи мороз усилился. Небольшое оконце покрылось толстым слоем льда. Холод проник в опочивальню и заставил княжича с ложа переместиться поближе к огню.

Устав сидеть в неподвижной позе на низенькой маленькой скамье перед очагом, Антон потянулся вверх всем своим мощным телом, разминая затёкшие мышцы, опустился на четвереньки, упираясь руками в пол, повернулся и лёг на прохладные дубовые доски, плотно прижавшись к ним спиной.

Горячие волны накатывали сверху, приятно обжигая тело сквозь холщовую рубаху и вызывая приятное чувство блаженства.

Взгляд его заскользил по балкам потолка вслед за мечущимися по нему отсветами пламени, напоминающими армаду драккаров, стремительно несущуюся под парусами к намеченной цели.

Мыслями княжич снова устремился в прошлое, к совместным походам с Бьёрном Железнобоким.

Они оба были молоды, сильны и честолюбивы, а потому довольно быстро сдружились и часто подолгу беседовали друг с дружкой.

Узнав о смерти сестры Антона по имени Аслауг от руки какого-то разбойника-дана, свей пытался убедить княжича в разговорах, что гибель её оказалась случайной. Так уж решили боги. И нельзя за это ненавидеть и мстить всем соплеменникам убийцы. Да и сам Бьёрн тоже родился даном, как его братья и отец.

Княжич, не желая обижать своего нового союзника, молча и задумчиво выслушивал речи викинга, но соглашаться с ним не спешил. Слишком уж свежи были воспоминания о гибели самых близких для него людей: Аслауг, Клеппа и ярла Эйнара.

Как-то Бьёрн рассказал Антону, что стал конунгом только по воле Рагнара Лодброка. Тому хотелось посадить на престол верного человека, способного сильной рукой управлять раздробленной страной свеев. Выбор у него имелся. Детей знаменитый викинг наплодил много, потому ему было на кого оставлять захваченные в набегах города и территории, дабы получать с них дань. И наиболее подготовленными к этой роли считались Бьёрн Железнобокий и Ивар Бескостный, о подлости, жестокости и удачливости которого частенько говорили промеж себя ладожские даны. Не всему услышанному княжич верил, но зарубки в своей памяти о подвигах сыновей Рагнара Лодброка оставлял.

Много нового и интересного для себя почерпнул Антон из бесед со своим союзником, вот только никак не мог выведать, почему тому дали прозвище Железнобокий.

А когда узнал, то долго смеялся.

Оказалось, одна из его наложниц вшила по бокам изнутри куртки викинга несколько металлических полос, чтобы рубящие удары вражеских мечей не причинили вреда бёдрам и бокам её любимого. Драться стало тяжелее, но зато, наряду со щитом, у Бьёрна появилась дополнительная защита, о которой он потом ни разу не пожалел.

Однажды Бьёрн проговорился Антону, что побаивается и сторонится своего брата Ивара Бескостного. И даже неохотно ходит с ним в совместные походы. А всё потому, что тот давно слывёт берсерком и великим воином, скорым на расправу и убийство любого, кто осмеливается ему перечить. Находиться рядом с братом было не только тяжело, но и опасно. Холодный извращённый ум в нём граничил с жестокостью, подлостью и лицемерием. Они незаметно овладели всей его сущностью. А виной тому стала странная болезнь. Она с раннего детства превратила Ивара в горбатого колченогого урода. Но эта болезнь придала удивительную гибкость телу и непомерно длинным рукам мальчика, а телохранители отца сделали из него искусного бойца, с которым не мог сравниться в поединке на мечах ни один из викингов-данов.

Наблюдая исподволь за Бьёрном, княжич понял, что тот жаждет и вместе с тем опасается встречи с Иваром, как и со своим отцом Рагнаром Лодброком. Какая-то тайна пролегла меж ними, но говорить о ней викинг не хотел, а Антон не настаивал.

Первый же поход новогородцев и свеев оказался удачным, хоть и очень долгим.

Когда княжич увидел на картах Бьёрна, куда тот предлагает плыть, он тихонько присвистнул. Кораблям викингов предстояло пересечь всё Варяжское море и пройти через проливы. Дальше на их пути лежало Германское море и побережье страны англов, где располагались многочисленные города. Сюда и нацелил свой удар Железнобокий. По его заверениям, викингов ждала богатая добыча.

Антон хорошо помнил, как почти три десятка их драккаров зашли в устье реки Темзы и высадили сотни воинов на небольшом плодородном и богатом острове Шеппи, отделённом от материковой земли узким проливом. Крепостей на нём не нашлось, постоянных и хорошо обученных войск тоже, а потому за два дня викинги овладели им полностью. Добыча оказалась столь велика, что княжич начал поговаривать о возвращении домой, но Бьёрн был непреклонен:

– Сам подумай, где мы сможем ещё так легко добыть столько золота и серебра? Давай оставим пару твоих лодий с людьми и один мой драккар на острове. Пусть стерегут нашу добычу. А на остальных кораблях пройдём под парусом сотню миль вдоль берега и скрытно высадимся вот в этом заливе. Совсем недалеко от него большой город Дорчестер. Гляди, он тут отмечен, – викинг ткнул пальцем в карту. – Пленники рассказывают, что там хранится часть казны местного конунга Эгберта. Его самого в городе нет. Пока горожане соберут войска, мы захватим крепость и вернёмся сюда, на остров. Отдохнём, поделим драгоценности и отправимся в обратный путь. Соглашайся! Это займёт лишний десяток дней, зато потом не будешь жалеть, что упустил из рук груду золота!

Все произошло так, как и задумал Бьёрн.

Средь бела дня отряд викингов скрытно появился у стен крепости и вслед за бегущими в панике людьми ворвался внутрь города, не позволяя местной страже приблизиться к настежь распахнутым воротам. Когда же подошли основные силы викингов, Дорчестер был обречён.

Весь вечер и ночь не прекращались грабежи и убийства.

И только к утру пресыщенные золотом и человеческой кровью завоеватели покинули город, оставляя внутри него сотни трупов. На многочисленных подводах они увозили по дороге к морю всё, что представляло хоть какую-то ценность и могло пригодиться в собственном хозяйстве.

Обратный путь данов и новогородцев по воде вдоль берега пролива был обыденным и быстрым.

При подходе к небольшой песчаной бухте, откуда викинги начали захват острова Шеппи, Антон увидел три драккара, вытащенные на сушу.

Это были чужие драккары.

Глава 12

Резкий звон металлического била заставил ярла Фроуда вздрогнуть всем телом.

Он посмотрел на сидящего поодаль на скамье мальчика четырёх-пяти лет и улыбнулся.

– Неужто, Мечеслав, этот звук тебя не испугал?

– А чего бояться-то, – надул губы малыш. – Я ж ещё вчера днём слыхал, как ты говорил мамке, что наш конунг Антон со своей дружиной нынче утром должен будет объявиться в Ладоге. С ним мой отец и дядя Альрик. Да и лодку с гонцами, что приплыла вечером с Нево-озера, я тоже видел!

– Ишь, какой хитрый, всё подмечаешь! – удовлетворённо крякнул ярл, удивляясь рассудительности внука. – Что ж, пошли на берег. Надо встречать родичей.

Взяв ребёнка за руку, Фроуд вышел на крыльцо хоро́м и неспешно двинулся в сторону боковых ворот крепости, ведущих к пирсу, куда уже спешили многочисленные жители города. Впереди него вприпрыжку бежал Мечеслав.

На ходу ярл приложил ладонь лодочкой к глазам, защищаясь от солнца, и разглядел вдали два десятка клетчатых и полосатых парусов на реке.

По крутым деревянным ступеням они с внуком сошли на пирс и остановились на его ближнем краю в окружении знатных горожан, среди которых уже находились Карин и Эдмунд.

Громадный драккар конунга Антона под раздутым полосатым парусом чёрно-зелёного цвета по широкой дуге заходил к берегу. Вслед за ним, чуть приотстав и взяв круче к ветру, двигался драккар княжича Рослава. Фроуд сразу узнал его по медвежьей морде на форштевне и парусу в сине-белую клетку.

– Что-то мне тревожно становится, когда драккары вот так, друг перед дружкой красуясь, мчатся к берегу, – услыхал он позади себя голос Карин. – Того и гляди, разнесут по брёвнам пирс!

– Ну что ты! – фыркнул дочери в ответ ярл. – У них хорошие кормчие! Нам не о чем беспокоиться. Лучше скажи-ка мне, уж не кнорры ли плывут позади драккаров конунга?

– Похоже на то, отец, – удивлённо произнесла Карин. – Они же тяжелы и медленные! Неужто Антон захватил так много добычи, что пришлось грузить её на кнорры?

Пока ярл с дочерью строили свои предположения, драккары со спущенными парусами с двух сторон заскользили бортами по боковым доскам пирса и замерли, покачиваясь на поднятых волнах.

С сухим треском острые багры впились в настил, и на какое-то мгновение наступила тишина.

И тут же послышались радостные крики и свист. Где-то в толпе заплакал ребёнок, резанул по ушам пронзительный женский смех.

Скопившиеся у бортов викинги высматривали своих родных и друзей на пирсе, а также на берегу реки. Встречающие горожане тоже искали глазами мужей, сыновей и братьев на палубах драккаров.

Шум нарастал.

Фроуд нашёл взглядом конунга и не поверил собственным глазам.

Такого не могло быть.

Чуть позади великана стоял человек, которого он уже не надеялся увидеть живым.

– Скажи, Эдмунд, – ярл дёрнул своего друга за рукав. – Кто это там за спиной княжича прячется?

– А я уж перепугался, что увидел призрака, – тряхнул головой викинг. – По всему видать, конунг нашёл твоего отца ярла Торстена!

С грохотом упал на настил пирса деревянный трап с флагманского драккара, и первым под рёв толпы на него ступил Антон.

Несколькими большими шагами он стремительно проскочил по нему и приблизился к группе поджидающих его начальных людей.

– Мы все несказанно рады твоему возвращению, конунг! – заговорил Фроуд, искоса поглядывая в сторону драккара. – Похоже, вернулся ты с богатой добычей?

– Не без того! – весело воскликнул великан, приобняв за плечи ярла. – Как вы тут без нас жили? Войну ни с кем не вели? А это кто за подол твоей рубахи держится? Уж не мой ли племяш Мечеслав?

Княжич огромной ручищей подхватил ребёнка и одним движением посадил себе на плечо.

– Эй, Рослав, поспеши на берег! Тебя сын заждался! – перекрывая шум толпы, рявкнул он.

Зазвучали команды кормчих, и викинги, кто по трапам, а некоторые прыгая прямо через борт, заполонили пирс.

Подошедший Рослав принял малыша из рук великана, приобнял ярла и быстрым шагом устремился куда-то сквозь толпу встречающих людей.

– Беги-беги, – фыркнул конунг. – Жена тебя уже ищет, я сверху её вижу!

А Фроуд не спускал глаз с протискивающегося через толпу седовласого мужчины.

– Ну-у-у, а ты что замер? – хохотнул Антон, ткнув его в бок огромным кулачищем. – Иди отца встречай, а за твоим внуком мы вместе с княжичем Рославом присмотрим!

– Прости меня, ярл, – только и смог выговорить Фроуд, в три прыжка оказавшись рядом с трапом и обнимая самого близкого для себя на свете человека. – Я искал тебя по всему побережью Варяжского моря!

– Знаю, – кивнул головой ярл Торстен, в глазах которого стояли слёзы. – Мне обо всём рассказал конунг. И о внуке тоже.

– Эстрид с тобой? – голос Фроуда дрогнул. – Она жива?

– Твоя жена на кнорре вместе с другими женщинами.

Оба посмотрели на дальний конец пирса, где всё ещё швартовались драккары.

– А про меня вы совсем забыли! – ярл Торстен обернулся на обиженный женский голос и даже присел под тяжестью повисшей у него на шее Карин.

– Внучка! – завопил он. – Какой же ты стала красавицей! А где твой маленький сын?

– Его наш конунг и мой муж княжич Рослав унесли в хоромы, – улыбнулась молодая женщина.

– Пойдём-ка мы на берег, а то мешаем проходу викингов, – прервал их весёлую болтовню Фроуд. – Кноррам ещё долго придётся ждать на середине реки.

Они сели на старое бревно, кем-то брошенное у самой воды, и начали терпеливо смотреть на то, как драккары, выгрузив людей и грузы, один за другим отходят от деревянного настила, освобождая место следующим.

Подошла очередь кнорров.

Приземистые и широкозадые, словно утки, они все разом с двух сторон медленно подошли к пирсу.

– На каком из них Эстрид? – Фроуд в нетерпении уже переминался с ноги на ногу.

– Не помню, – ярл Торстен растерянно почесал затылок. – По-моему, во-о-н на том, у которого на штевнях собачьи головы.

Уже на бегу Фроуд снова услышал его задумчивый голос:

– А может, и не на этом!

– Что-то у моего деда совсем память отшибло! Сдал он сильно за эти годы, – Карин пыталась не отставать от ярла.

Но он вдруг резко остановился и придержал рукой дочь:

– Теперь уже незачем спешить! Люди сходят на пирс. Будем смотреть на их лица. Надеюсь, мы узнаем твою мать!

– И твою жену! – ехидно добавила Карин.

Женщины, дети и старики устало брели мимо, изредка бросая на них равнодушные взгляды.

Народу на пяти кноррах оказалось много.

– Мне нужно было быть в городе, чтобы их всех разместить, а я тут… – хлопнул себя ладонью по ноге Фроуд. – Они же измученные, голодные!

– Не переживай, отец! Я слышала, как конунг приказал тысяцкому и сотским топить бани, готовить много еды, застелить шкурами топчаны и лавки в домах для детей и стариков и даже палатки воинские установить.

– Где ж мы тогда ратников и викингов дружинных поселим?

– У него тоже об этом спросили.

– А он?

– Княжича Антона это не беспокоит. Его воины могут и у костров поспать!

– Жестоко, но справедливо! Вот только что он дальше будет со всей этой оравой людей делать, которые на пяти кноррах приплыли? Для них ведь надобно целый посёлок строить! И не один!

– Я не знаю, отец, но мне кажется, наш конунг и об этом уже успел подумать!

– Но Антон же не всесилен! – хмыкнул ярл. – Лето к концу клонится, а там дожди и холода придут.

– А я всё равно в него верю! – сквозь зубы упрямо процедила Карин.

– Хватит спорить! – Фроуд схватил дочь за плечо и повернул её лицом к ближнему кнорру, стоящему у пирса с правой стороны от них. – Смотри! Уж не Эстрид ли идёт по трапу?

– Она-а-а! – взвизгнула Карин и, ловко лавируя меж идущих навстречу людей, стремглав бросилась навстречу матери.

Ярл хотел побежать за ней, но неожиданно почувствовал, как ноги у него онемели, а на висках выступили холодные капли пота.

Все же, превозмогая слабость, он двинулся вслед за дочерью, но тут же угодил в самую гущу толпы и вынужденно остановился.

Фроуд предпринял несколько безрезультатных попыток продвинуться вперёд, как вдруг ощутил на своих плечах и шее чьи-то цепкие сильные пальцы и, уже ни о чём не думая, прижал к груди черноволосую женскую голову.

С женой на руках людской поток вынес его на берег реки почти к тому месту, где в одиночестве сидел ярл Торстен, дожидаясь своих родичей.

Бережно поставив Эстрид на землю и по-прежнему прижимая её к себе, ярл обернулся, ища глазами Карин.

– Здесь я, отец! – услыхал он её голос. – Веди нас всех домой! И не забудь забрать с собой моего деда, а то ты уже никого, кроме своей жены, не замечаешь!

Взяв под руку старика, она медленно повела его по утоптанной тысячами ног дороге.

Но едва они прошли половину пути, как откуда-то сверху понеслись зычные крики:

– Ярл! Ярл Фроуд! Где ярл Фроуд?

– Что случилось? Кто меня зовёт? – встрепенулся ярл, подняв вверх правую руку.

И тут же два десятка воинов из городской стражи тесным кольцом окружили ярлов и идущих вместе с ними женщин. Расталкивая крепкими руками и плечами народ, они быстро повели их к крепостным воротам.

– Прости, что мы так поступаем! – на ходу обратился к Фроуду угрюмого вида молодой десятский. – Нам княжич Антон велел быстро привести вас всех к нему в хоромы, а то уже смеркаться начинает.

Через настежь распахнутую дверь при свете многочисленных факелов они вошли в просторную гридницкую, где за накрытыми столами уже сидели знатные дружинные воины и начальные городские люди.

Запах жареного мяса, копчёной рыбы и пива ударил им в нос, вызывая жуткое чувство голода.

Увидев вошедших родичей, Антон махнул им рукой и показал на места на скамьях по обе стороны от себя:

– Проходите и усаживайтесь поближе ко мне! Да-да, рядом с моими братьями Рославом и Альриком! Вы же все тоже мои родичи.

Фроуд и Эстрид разместились по соседству с княжичем Альриком, который встретил их кивком головы и открытой добродушной улыбкой.

Слуги тут же поставили перед ними большое деревянное блюдо с жареным мясом и рыбой, а также высокие золотые кубки, наполненные пахучей янтарной жидкостью.

– Пока мы вас ждали – речей сказано было много, а пива и чужеземного вина выпито ещё больше, – перекрывая шум застолья, произнёс Антон. – Теперь хотелось бы послушать тебя, ярл!

Фроуд поднялся на ноги и обвёл собравшихся за столом людей тяжёлым внимательным взглядом, заставляя умолкнуть изрядно захмелевших воинов, и заговорил:

– Всего каких-то пять лет назад ты, княжич, приплыл сюда с небольшой дружиной и сумел отобрать у нас все крепости и города на реках и озёрах, перетянул на свою сторону моих викингов и даже сделал меня своим союзником. Признаюсь, сначала я тебя сильно ненавидел, – ярл провёл ладонью по лбу и лицу, словно снимая с него маску. – Не понимал, как такой юный воин может командовать викингами и ратниками. Но когда узнал получше, живя бок о бок рядом с тобой, начал уважать и даже подчиняться. Изо дня в день я видел, что ты по крупицам собираешь под своей рукой земли, драккары, союзников, готовишь молодёжь для своей дружины. Ты оказался умным и справедливым правителем, великим воином и просто хорошим человеком! Люди в округе стали называть тебя не посадником или княжичем, а конунгом! Такое отношение к себе нужно заслужить! Ну а враги по всему побережью Варяжского моря вздрагивают, услыхав твоё имя, и вглядываются в туманную даль, страшась увидеть ненавистные драккары.

Ярл шумно выдохнул из груди воздух и посмотрел на своих родичей.

Они внимательно слушали его речь, одобрительно кивая головами.

– А более всего я обязан тебе тем, что снова могу прижать к груди отца и жену. Не знаю, как и где удалось их найти, но до конца дней своих я этого не забуду!

Фроуд устало улыбнулся и добавил:

– Мне кажется, ты станешь достойным наследником престола князя Гостомысла и правителем всей Биармии и Гардарики!

Отхлебнув большой глоток вина из кубка, ярл в полной тишине опустился на скамью.

– Благодарю тебя за хорошие слова, – задумчиво ответил на его речь Антон. – Я их запомню и хорошенько обдумаю. Ну а теперь продолжим наш пир!

Глава 13

Лодьи и драккары новогородцев стремительно входили в бухту и неподвижно замирали на песчаном мелководье.

Лишь только княжич с громадного «Фенрира» подал знак, как тут же сотни викингов и ратников с оружием в руках бросились в воду, устремляясь к берегу и сразу выстраиваясь в боевую колонну, ощетинившуюся копьями и мечами.

Антон в сопровождении братьев, вездесущего Флоси и десятка телохранителей уже готов был занять место во главе своей дружины, как услышал громкий голос приближающегося Бьёрна:

– Постой, конунг, не спеши! Нам не придётся ни с кем сражаться! Я знаю, кто приплыл на остров на этих трёх драккарах! – указал он пальцем на стоящие поодаль чужие корабли.

– Не тяни, говори! – великан пристально посмотрел в глаза своему союзнику, словно пытаясь предугадать его ответ.

– Судя по головным фигурам на штевнях, нас здесь поджидает мой брат Ивар Бескостный.

– Что он тут делает? – сощурился Антон. – Или вы с ним договаривались встретиться на острове?

– Не надо меня ни в чем подозревать, конунг! – Бьёрн покачал головой. – Я лишь знаю, что Ивар с Рагнаром Лодброком собирались в поход на реку Сену, где у франков построено много городов. Видать, что-то у них не сложилось. Сам не понимаю, почему мой брат оказался на этом острове.

– И как нам следует теперь поступить? – во взгляде княжича по-прежнему было недоверие.

– Давай я со своими людьми пойду впереди, – улыбнулся Бьёрн. – Надеюсь, Ивар не нападёт на своего брата!

Пройдя четверть мили, они увидели выстроенный на пригорке боевой ёж викингов.

– Э-ге-гей! – завопил Бьёрн, отделившись от толпы шедших за ним воинов-данов, и поднял вверх руки, показывая, что в них нет оружия. – Мы приплыли с миром! Встречай гостей, брат!

Боевой ёж дрогнул, рассыпался на части, и из его центра вышел сухощавый молодой человек с непомерно длинными руками, наклонённой далеко вперёд головой и горбом на спине.

Антон сразу обратил внимание на его странную походку. Воина как будто плавно шатало из стороны в сторону, но при этом все совершаемые им движения казались удивительно стремительными.

Братья обнялись, похлопывая друг друга по спине, обменялись несколькими фразами и направились навстречу княжичу.

В протянутой для рукопожатия сухой и прохладной руке викинга оказалось больше силы и жёсткости, чем предполагал Антон.

– Это мой знаменитый брат, о котором я тебе много рассказывал, – с улыбкой сказал Бьёрн, стоя сбоку и оценивающе рассматривая обоих. – Оказывается, Рагнар Лодброк долго откладывал поход на Сену, поэтому Ивар вынужден был на трёх своих драккарах отправиться в плавание без него. Сам понимаешь, чтобы захватить большой город или целое побережье, у него мало людей. Пришлось плыть в другую сторону. И выбрал брат этот остров. Вчера утром его драккары зашли в бухту, а в ней оказались наши корабли. Хорошо ещё, многие мои викинги знают Ивара, иначе здесь могло бы начаться сражение. Мой брат хотел плыть дальше, но всё же решил дождаться нас.

– Что ж, – пожал могучими плечами княжич. – Я рад нашему знакомству. Надеюсь, мы станем союзниками, будем встречаться и когда-нибудь вместе отправимся в набег!

Краем глаза Антон увидел, как толпы викингов медленно растекаются вверх и вниз по берегу, превращая его в огромный лагерь. Опасность миновала, и люди начали устраиваться на облюбованных местах, разводить костры и готовить на них походную еду.

– Если ладожский конунг Антон и мой брат – конунг свеев Бьёрн со своими ближними людьми не откажут мне в нижайшей просьбе поучаствовать в совместной трапезе, то я бы сопроводил их к своей палатке, где они смогут подкрепить силы вином и едой! – спокойно и чётко произнёс Ивар Бескостный.

В прозвучавших изысканно-вежливых словах княжич уловил открытую насмешку и даже издевательство. Он тут же заметил, как дёрнулся и нахмурился Бьёрн, а брови на его лице сошлись в прямую линию.

Решив для себя не обращать внимания на странности в поведении сыновей Рагнара Лодброка, Антон в сопровождении ближних родичей и друзей неспешно направился вслед за Иваром к установленным недалеко от воды палаткам.

Когда викинги утолили голод ароматным жареным мясом, а жажду вином и пивом, неизбежно завязалась беседа о будущих совместных набегах на богатые страны.

Начал разговор Ивар, пытаясь уговорить брата и его союзника продолжить поход и отправиться вместе с ним на Сену, обещая им несметные богатства.

– Твоё предложение заманчиво, – глядя ему в глаза, заговорил Антон. – Вот только запоздало оно слишком. Утром мы с Бьёрном поделим добычу, и мои драккары поплывут домой. Нам нужно поторапливаться и до наступления холодов быть в Ладоге. А поход на Сену… что ж, можно подумать и поговорить о нём. Но коли мы на него решимся, то только на следующую весну.

– Я не могу столь долго ждать! – процедил сквозь зубы Ивар, лицо которого всё больше и больше мрачнело, а взгляд устремился на горящий костер.

– Если же тебе так хочется ограбить франков, попробуй сделать это вместе с Бьёрном, – весело хохотнул княжич. – Думаю, брат тебя поддержит!

– Мне нужны все ваши драккары и люди! – не терпящим возражений тоном отчеканил викинг, по-прежнему не отрывая глаз от языков пламени.

– И что ты сделаешь, коли я не соглашусь? – уже вовсю веселился Антон. – Не забывай, у меня людей вдвое больше, чем у вас с братом!

– Ты об этом очень сильно пожалеешь, если останешься жить! – возвысил голос викинг. – Иль забыл, кто я?

– Во как! – издевательски фыркнул Антон. – Маленький горбатый уродец возомнил себя великим воином и даже осмелился мне угрожать! Передай при встрече своему отцу Рагнару Лодброку, что нельзя ребёнка выпускать одного в море! Пусть подождёт, когда ты станешь мужчиной!

От таких дерзких и унизительных слов Ивар в страшном гневе вскочил на ноги и схватился за рукоять меча, висевшего в ножнах на широком ремне.

Вслед за ним, запаздывая всего на мгновение, поднялся княжич, выпрямляясь во весь свой гигантский рост и снисходительно поглядывая сверху на викинга.

– Что с вами? – Бьёрн Железнобокий пытался как мог остановить не на шутку разгневанных воинов, вклинившись между ними. – Мы же союзники, а не враги! Нам незачем ссориться!

– Поздно, брат! – угрюмо покачал головой Ивар, отступая на два шага в сторону и не убирая ладони с рукояти меча. – Твой друг нанёс мне оскорбление. Он не заслуживает пощады и должен умереть!

– Ну-у-у, – в протяжном голосе Антон слышался смех. – Это ещё нужно суметь сделать! А не боишься, что я твои бескостные руки и ноги в узлы завяжу и придётся тебе всю оставшуюся жизнь на заднице скакать?

Увидев, как побледнело от злобы лицо викинга и на щеках его заходили желваки, княжич понял: ему удалось вывести противника из равновесия, чего он и добивался.

– Не мешай мне, Бьёрн, отойди! – в бешенстве прорычал Ивар и потянул правой рукой из ножен меч, неуловимым движением левой руки перебрасывая со спины на грудь круглый щит. – Поглядим, какого цвета нутро у ладожского конунга!

– Оно точно такое же, как и у тебя, – хохотнул Антон. – Не боишься нам его показать?

Остриё лезвия вспороло воздух, нацеливаясь Антону в горло.

Таким коварным ударом предводитель викингов отправил в Валгаллу много своих врагов. Они даже не успевали схватиться за оружие, чтобы отбить предательский выпад.

А княжич и не собирался сражаться.

Одним слитным неуловимым движением он сместил своё огромное тело с линии удара, проваливая Ивара в пустоту и тут же пинком правой ноги заставляя того распластаться на земле.

– Место! Место! Освободите место для поединка! – неслись крики сбегающихся со всех сторон людей.

– Ты уже мертвец, конунг! – прорычал вождь данов, подбирая с земли выпавший из руки меч и поворачиваясь в сторону Антона.

Толпа вокруг них росла.

Бесстрашные и суровые мужчины, позабыв о кострах и пище, спешили увидеть самое важное в их жизни зрелище: смерть воина на глазах сотен и сотен людей.

Глава 14

Кутаясь в медвежью шкуру, он наблюдал, как сидящий у огня Рослав молчаливо и старательно полирует лезвие своего меча, счищая зазубрины и доводя поверхность до блеска. Движения княжича были плавными и однообразными, а скрежещущий звук тихим и монотонным, вызывая у Альрика состояние дремоты.

Он отвёл взгляд от брата, стараясь не заснуть, и попытался думать о чём-то хорошем. Вот только мысли его умчались в прошлое, от которого некуда было деться. Почему-то вспомнился совместный поход со свеями и поединок Антона с их предводителем Иваром Бескостным. Память услужливо вытаскивала из глубин мозга картины давних событий, людские образы, голоса и даже запахи.

Стоя тогда в толпе, Альрик выхватывал взглядом вокруг себя искажённые самыми низменными чувствами лица людей, широко открытые в крике рты, блестящие глаза. Казалось, что каждый из воинов сам вышел с оружием в руках на смертельный поединок и, затаив дыхание, следит за всеми движениями противника.

– Ни к чему нам это! – прохрипел простуженно над самым ухом Флоси. – Если Антон убьёт Бескостного, то в Германское море новогородцам путь будет закрыт. Да и Рагнар Лодброк непременно захочет отомстить за сына! Не сомневаюсь, что его драккары приплывут под стены Ладоги. Может начаться долгая война с данами.

– Я думаю, наш конунг тоже это понимает! – задумчиво произнёс молодой ярл.

– Что ж, нам остаётся только ждать!

– И смотреть!

Намётанным взглядом Альрик тут же оценил готовность Ивара к поединку. Походило на то, что злость и ярость переполняли его, а прилюдное унижение из-за падения на землю раззадорило ещё больше. Теперь он думал лишь о мести. И это было на руку княжичу. На старшего брата ярл не смотрел, уверенный в хладнокровии и превосходстве Антона над любым врагом.

Меж тем Бескостный медленно двинулся в сторону княжича.

Походка и все движения викинга разительно изменились. В шагах появилась твёрдость и упругость, голова вжалась в плечи, черты лица обострились, делая его похожим на секиру. Учитывая физические недостатки Ивара, скорость, с какой он действовал, была просто удивительной.

– А этот воин опасен! – прокричал Флоси, перекрывая гул голосов. – Нашему конунгу нужно быть осторожнее. У Бескостного слишком длинные руки.

Взгляд Альрика переместился на княжича.

Тот по-прежнему стоял неподвижно, спокойно наблюдая за происходящим.

Когда расстояние между бойцами сократилось до шести локтей, Ивар первым начал свою атаку. Он сделал два быстрых шага вперёд, и его меч вылетел откуда-то сбоку из-под щита, нацеливаясь остриём в шею конунгу. Непомерно длинная рука позволила ему нанести коварный рубящий удар, сопровождающийся торжествующим выражением на лице Бескостного. Похоже, такой приём он отрабатывал годами и теперь не сомневался, что поразил своего противника.

Каково же было его удивление, когда Антон, не сходя с места, мгновенно отклонился в сторону, позволяя лезвию просвистеть в двух дюймах от своей головы. И тут же чудовищный удар кулака великана пришёлся в открывшееся плечо поднятой вверх правой руки викинга, перекручивая его тело и второй раз швыряя на землю.

От жуткой боли пальцы Ивара разжались, и меч с тихим звяканьем отлетел далеко в сторону.

В полной тишине Бескостный дважды пытался встать на четвереньки, но боль в отбитой руке не позволяла ему это сделать, и он заваливался на бок.

Подбежавший Бьёрн помог брату подняться на ноги.

– Кто ты? – выдавил из себя хриплым голосом Ивар. – Те два удара, что я нанёс, отправили в Валгаллу много воинов. Были среди них даны, свеи, франки, англы. Все они считали себя великими и непобедимыми! А ты даже не обнажил оружие! Такой боец, пусть и конунг, не может быть среди новогородцев. Назови имя своего отца!

– Моего отца и учителя звали Клепп. Он был телохранителем ярла Эйнара, а до этого телохранителем эмира Хакама и его сына принца Абд ар-Рахмана в далёкой и жаркой Аль-Андалус. Ещё эту страну называли Андалусией. Но на самом деле он княжич из Новогорода, ближний родич знаменитого князя Буривоя и его сына Гостомысла. Всему, что Клепп умел, он обучил меня.

– Имя его мне знакомо, – наморщил лоб Бескостный. – Мой отец Рагнар Лодброк как-то рассказывал о великане-берсерке, самом искусном бойце среди всех, кого он встречал в своей жизни.

– Где твой отец его видел? – сощурился Антон.

– На побережье во фьорде ярла Харальда. Там проходил большой тинг. Наши конунги хотели объединить разные земли и народы под одной рукой. Но так ни до чего и не договорились. После того тинга устроили игрища. Сильных воинов собралось много. Среди них был Клепп. – Ивар широко улыбнулся, словно что-то вспоминая. – Из сотни лучших бойцов выйти на поединок с ним не отважился ни один!

– В нашем фьорде об этом случае даже дети знали, – улыбнулся княжич. – А ярл Харальд, в гостях у которого побывал Рагнар Лодброк, мой дед!

– Прости, конунг, – протянул вперёд левую руку Бескостный. – Не думал я, что мы с тобой одними и теми же богами мечены. Давай забудем всё, что тут было! Можешь считать меня своим союзником, как и Бьёрна. Заканчивай с ним свои дела и не держи на меня зла! Если будущей весной соберёмся в большой поход, то через брата передам тебе весточку.

Крепкое рукопожатие скрепило союз данов и новогородцев.

– Да-а-а, – задумчиво протянул Флоси, посмотрев в глаза Альрику. – Наш конунг – не только великий воин, но и мудрый правитель. Коли уж Ивар и Бьёрн стали союзниками Антона, то теперь врагов среди данов у нас сильно поубавится. Глядишь, в следующий поход с Рагнаром Лодброком отправимся.

– Хватит болтать, старина, – молодой ярл ткнул викинга под рёбра кулаком. – Толпа уже разошлась, а ты тут стоишь. Глянь, княжич к драккарам направился. Кто ж его охранять будет?

– Бегу-бегу, – гаркнул викинг, подхватывая рукой с земли огромную секиру и устремляясь вслед за удаляющимся Антоном.

Оставшись на берегу в одиночестве, Альрик вдруг почувствовал, как устал от долгих походов, сражений, пожарищ, вида человеческих смертей. Он поймал себя на мысли, что ему не нужны награбленное золото, красивая одежда, изысканное оружие и вкусная еда. Всё это молодой ярл без сожаления отдал бы за то, чтобы оказаться в Новогороде. Но каким же долгим для него может стать этот путь! Сотни и сотни миль по морям, рекам и озёрам предстоит проплыть, прежде чем справа по борту драккара появится княжий терем, где ждёт его Леся. И свидятся ли они с ней ещё когда-нибудь, о том знают лишь боги.

– Эй, брат! Проснись! – сквозь навалившуюся дрёму раздался громкий голос Рослава. – Прости, что разбудил! Но ты так стонешь, будто тебя на раскалённые угли посадили. Что снилось-то?

– Как всегда: море, парус и война! – угрюмо пробурчал Альрик, вытирая тыльной стороной ладони мокрый от пота лоб.

– Ну не скажи! – весело засмеялся княжич. – Мне вот часто жена и сын снятся.

– Но они ж здесь, в хоромах, у тебя под боком! Ты их каждый день видишь! – удивлённо пожал плечами Альрик. – Иль чего опасаешься?

– Ты знаешь, брат, что-то у нас затишье наступило. Боюсь, весна слишком бурной станет!

Молодой ярл увидел, как резко изменилось настроение Рослава. В глазах его появились растерянность и грусть, а руки сами непроизвольно отложили меч на стоящую рядом скамью.

Негромкий стук заставил княжичей одновременно повернуть головы к двери.

С лёгким скрипом она отворилась, пропуская внутрь опочивальни худенького юного отрока. Имени его Альрик не помнил, но точно знал, что это один из малолетних гридей брата Антона.

Ярл с любопытством и улыбкой смотрел на детское лицо, улавливая на нём отпечаток гордости и радости за оказанное княжичем доверие и причастность к происходящим событиям.

– Наш конунг ждёт вас обоих в гридницкой! – чётко выговорил малыш и тяжело вздохнул. – Велел поторопиться!

Так же медленно и осторожно он снова приоткрыл дверь и исчез в переходе.

– Ну вот и началось, – задумчиво произнёс Рослав, поднимаясь на ноги. – Пошли, брат! Видать, что-то важное нам княжич рассказать хочет, коли к себе призывает, не дождавшись вечерней трапезы. Поспешай, не заставляй конунга ждать!

В жарко натопленной гридницкой за огромным столом уже расположились Антон, Бейнир, Флоси, Фроуд и десяток сотских.

Дождавшись, когда братья усядутся на скамьи, княжич заговорил, сопровождая свои слова короткими резкими жестами рук:

– Нынче поутру в крепость на лыжах пришли ратники из дружины князя Гостомысла. Не близок был их путь из Новогорода в Ладогу. Наш князь повелевает мне плыть весной в город Ингельхайм, что стоит на реке Рейн. Там нужно будет встретить его посольство. Оно кружным путём через всю Европу направляется из Византии к императору франков Людовику. После аудиенции у императора наших людей следует забрать на лодью и в целости доставить в Новогород.

Антон замолчал, и в гридницкой наступила долгая тишина. Собравшиеся начальные люди молча оценивали услышанное.

Пришедшая Альрику в голову мысль была о том, что Гостомысл совершенно не знает, где находится этот Ингельхайм, иначе не отправлял бы своего посадника Антона через земли и воды данов и свеев на неведомый Рейн, который впадает в Германское, а не в Варяжское море!

– Что молчите? – подстегнул всех голос Антона. – Иль нечего сказать?

Первым, откашлявшись, заговорил Бьёрн:

– К Ингельхайму в Биармии мы ближе всех. Тут князь Гостомысл прав. Этот поход может оказаться очень трудным и опасным. Он нарушит наши договорённости с конунгами урманов, данов и свеев на будущее лето. Но не плыть никак нельзя. Потому, княже, тебе решать, сколь много людей и драккаров возьмёшь с собой. А говорить более не о чем. Думаю, не согласных со мной нет.

Обведя внимательным взглядом сидящих за столом мужчин, княжич кивком головы разрешил им покинуть гридницкую.

Уже перешагнув через порог, Альрик повернулся и увидел, как Антон охватил голову руками и начал медленно раскачиваться из стороны в сторону.

Глава 15

Князь Гостомысл покрутил головой из стороны в сторону и с силой потёр ладонями глаза, прогоняя сон.

Чуть слышно хрустнуло резное кресло, откликаясь на движения своего хозяина, колыхнулось пламя свечи, и снова в хоромах наступила тишина.

Он любил эти тихие вечера, когда можно было спокойно и без спешки подумать о делах государственных, разложить на столе берестяные грамоты, присланные с оказией от подвластных князей и воевод, вчитаться в слова, пытаясь уловить скрытый в них смысл и недосказанность.

Но не это его заботило ныне, не о том хотел князь поразмыслить, протягивая руку к большой стопке берестяных листков, лежащих на узорчатой деревянной полке. То были донесения соглядатаев, доставленные тайно с самого края страны, из тех мест, куда на отдых уходило солнечное светило. Поодаль от них виднелись грамоты, писанные рукой княжича Антона. И тех и других накопилось много.

Нынешняя грамота, присланная княжичем с оказией, мало чего нового могла добавить к тому, что уже известно было Гостомыслу.

Почти шесть лет минуло с тех пор, как молодечная дружина отплыла к берегам Варяжского моря. Туда, где даны – заклятые вороги новогородцев – захватили крепости и остроги, когда-то давно построенные ещё князем Волемиром для защиты дальних рубежей Биармии. Не особливо надеялся князь, что сможет молодой и дерзкий племяш его отвоевать назад земли, на которые он сам давно махнул рукой и смирился с их потерей. Уж слишком далеко они располагались от Новогорода, да и не хотел Гостомысл ратников своих опытных туда на погибель слать, потому отпустил всего три сотни своих гридей в поход с княжичем Антоном. Где-то в глубине души теплилась робкая надежда на его безрассудную отвагу, удачу и везение. И она совсем неожиданно оправдалась. С небольшой дружиной молодой викинг сумел в первое же лето, используя разные хитрости, освободить от данов реки, озёра и часть морского побережья. А через год, получив помощь от деда Харальда и матери Мэвы, на полутора десятках драккаров и лодий он уже начал расширять собственные владения в Варяжском море.

Предательски скрипнули половицы под тяжестью шагов идущего по переходу грузного человека, заставляя князя отвлечься от своих дум.

В приоткрытую дверь просунулась круглая голова ближнего болярина Таислава, единственного человека в городе, которому Гостомысл полностью доверял, а к советам всегда прислушивался.

– Дозволь войти, государь? – губы толстяка растянулись в улыбке. – Весна пришла, днём солнце припекает, а вот по ночам всё ещё холодно. Продрог я слегка, а у тебя тут натоплено изрядно!

– Заходи, грейся, – буркнул князь, не поднимая глаз на вошедшего человека, словно заранее зная и даже предугадывая каждое его движение. – Почто пришёл незваным? Иль какие вести принёс?

– Обходил я хоромы, на твоё оконце взглянул, а в нём свеча мерцает. Чую я, княже, не спится тебе. Знать, дело какое важное замыслил. Вот и решил проведать. Может, что присоветовать смогу.

– Что ж, нам с тобой есть о чём покумекать! – задумчиво проговорил Гостомысл, собираясь с мыслями.

Таислав не стал его поторапливать. Он скинул с себя тяжёлый меховой плащ, небрежно бросил на пол, а сам уселся на широкую лавку, привалившись спиной к стене, и приготовился слушать.

– Утром прискакали ко мне гонцы с грамотой от молодого бека Манассии, что нынче всей Хазарией правит, – начал разговор князь.

– А куда же прежний бек Изекия подевался? – удивлённо прищурился толстяк и даже языком прищёлкнул. – Никак в мир нави переселился? Много он нашей кровушки попил за последние годы! Постоянные войны на рубежах вёл, проходу купцам и товарам из Новогорода в Византию по рекам не давал, всё обобрать норовил! Подлый человечишка оказался. Свою ли смерть принял, или кто помог, о том посланники сказывали?

– Не переживай за него, – улыбнулся Гостомысл. – В своей одрине отошёл. Да и не каганом ведь Изекия был, потому и не задушили его шёлковым шнуром!

– Задушили? – невольно охнул толстяк.

– По хазарским обычаям, верховная власть передаётся по старшинству промеж мужчин правящего рода. Но до того, как взойти на престол, нового кагана душат почти до смерти шёлковым шнурком, чтобы в беспамятстве он сказал, сколько лет намерен править страной, – ухмыльнулся князь. – На пороге ухода из жизни мало кто захочет лгать, а потому все свои замыслы выдаст!

– И что бывает потом?

– У хазар так установлено, ежели каган умирает до названного им же самим срока, то это для всех хорошо.

– А коли нет? – в глазах Таислава уже светилось откровенное любопытство.

– Тогда родичи убивают его! – спокойно и равнодушно проговорил Гостомысл.

– Но ведь каган может обмануть своё окружение и назначить любой, заведомо огромный срок правления. Верно ль говорю?

– Хазары верят в божественную силу, которую получает их правитель, садясь на престол, но она иссякает, когда каган правит больше сорока годов. Его нужно менять, дабы стареющий правитель не навлёк на страну бе́ды, – князь пристально взглянул в глаза болярину. – Каган у них жив-здоров, а умер бек Изекия. Я ж тебе рассказывал уже, что каган в Хазарии ведает делами божественными, ему весь народ поклоняется. Он самый главный в стране.

– А бек?

– Тот всеми земными делами правит! Потому и называется каган-беком.

– Ну и что же хочет от тебя молодой Манассия? – не удержался от ехидства Таислав.

– Он предлагает свою дружбу и вечный мир с Хазарией. Кроме того, каган-бек обещает помочь нам заключить договор с Византией. Тогда купцы Биармии смогут беспрепятственно торговать в Константинополе, как у себя в Новогороде, и не платить большие пошлины! – князь задумчиво посмотрел на дальнюю стену. – Хазарские послы ранней весной направятся к императору Феофилу и, ежели мы захотим, возьмут с собою наших людей.

– Ишь, куда хватил бек Манассия! Молод, но умён зело! Хочет не только с полуночной стороны свои земли обезопасить, но и торговлю нашу с Византией через себя вести! – Таислав почесал пятернёй затылок. – Скажи, княже, у тебя карты Хазарии и Византии имеются, а то я плохо себе представляю, где они все находятся?

– Так я ж тебе не единожды их показывал! Неужто всё подзабыть успел? – удивился Гостомысл.

– В тех землях ты со своими воеводами бывал, а мне дальше Новогорода никуда выбираться не приходилось.

– Подай-ка мне их, они во-о-о-н на той верхней полке, – указательным пальцем князь ткнул в лежащие свитки телячьей кожи.

Гостомысл принял из рук толстяка охапку карт, уверенным движением выдернул одну из них и неспешно развернул перед собой на столе.

– Вот смотри, из союза разных племён на плодородных землях в среднем и нижнем течении Итиль и Танаис образовалось государство хазар. Оно начало стремительно расширяться в разные стороны. Их войска захватили Таврику, степи у Хазарского и Хвалисского морей, обложили данью Армению, Грузию, взяли Дербент, покорили сильный народ буртасов, живущих по соседству с племенами муромой и мордвой, начали долгую и тяжёлую войну с арабами при поддержке Византии. Досталось и нашим окраинным землям от хазар. Ты же и сам помнишь, сколь много раз приходилось отправлять отряды ратников на помощь муромскому князю, чтобы снять осаду с его крепостей. Мы с князем Буривоем однажды уже собрались вести все наши дружины на войну с хазарами, но неожиданно нам помогли взбунтовавшиеся против них буртасы.

– Ты как-то говорил, княже, что главный хазарский город – Семендер? – проявил свою осведомлённость Таислав.

– Это было давно, когда хазары ещё вели кровопролитные войны с Халифатом и потерпели несколько поражений подряд. Вот тогда каган и весь двор вынужденно перебрались в Казар, дабы оказаться подальше от врага. Иноземцы иногда ещё называют его Итиль, путая с именем реки. Соглядатаи мои сказывают, весьма многолюден сей город стал и красив очень! Располагается он на большом острове и по берегам рек Итиль и Ахтубы при впадении в море, потому всей торговлей там правит.

– С мечом и огнём бы пройтись по нему! – зло фыркнул болярин. – Так же, как хазары по нашим землям хаживали.

– Не спеши, друже, придёт день, и мы припомним им все обиды! Ну а пока нужно воспользоваться их помощью и направить наше посольство в Византию. Не думаю я, что бек Манассия сможет долго на престоле усидеть, а кто вместо него потом будет, то нам не ведомо. Может, войны с ним вести придётся, потому на пути к Казару по сторонам поглядывайте, крепости и большие сторо́жи примечайте, тайнописью на одежду свою, как на карту, наносите. Когда потом с хазарами воевать станем, всё это нам пригодится. Они там по берегам Танаис и Итиль крепостей много понастроили, чтобы с купцов пошлины собирать, от половцев, да и от нас тоже обороняться. Вот смотри, – Гостомысл ногтем ткнул в серёдку пергамента. – Тут сии реки близко друг к дружке подходят, а потому волоком промеж собой соединяются. В этом удачном месте самая большая крепость хазарская стоит. Называется она Саркел и возвышается над всей округой. Возводить её хазарам помогали византийские мастера, присланные императором Феофилом. Крепость отпугивает кочевые племена половцев, поскольку гарнизон в ней довольно большой: от трёх до пяти сотен хорошо обученных воинов.

– Выходит, Казар и Саркел всю торговлю в своих руках держат в Хазарии?

– Там и другие города имеются.

Князь надолго задумался, отведя взор куда-то в сторону.

– Кому дело сие важное поручить решил, государь? – прервал тишину Таислав.

– Возглавит посольство Изяслав, – немного подумав, ответил Гостомысл. – В помощь княжичу дадим сына его Вадима. Хоть и горяч он излишне, но зато хитёр сверх меры. А командовать ими обоими я пошлю тебя! Твой холодный расчётливый ум и мудрость позволяют мне надеяться, что вы вернётесь живыми домой.

– Сомневаюсь я в их послушании, – развёл руки в стороны толстяк. – Им гордость не позволит мои приказы выполнять.

– А это мы ещё поглядим. Вскоре соберу вас всех, поговорим о посольстве. Пока же ступай, мне ещё о многом подумать надобно, да и отдохнуть не мешает.

Глава 16

За суетой бегущих дней и каждодневных забот он давно не появлялся на половине княжны Вилены, а потому как-то подзабыл о существовании понравившейся ему юной худенькой девчушки. И вот теперь, почти как в прошлый раз, случайно столкнулся с ней лицом к лицу в бабкиных хоромах.

При колеблющемся пламени множества горящих свечей её огромные голубые глаза и завораживающая манящая улыбка заставили сжаться сердце княжича, а копна густых волос пшеничного цвета так и манила запустить в неё руки.

Как он выглядит со стороны, об этом Вадим не успел задуматься. Противный скрипучий голос мгновенно привёл его в чувство, а прозвучавшие грубые слова заставили поёжиться, словно от дуновения ледяного ветра:

– Я предупреждала, внучок, чтоб ты к Лесе близко не приближался? Иль уже забыл об этом? Таких кобелей, на тебя похожих, я за свою жизнь мно-о-о-го перевидала! Все смерть свою находили быструю, да глупую. И всё из-за баб!

Ошарашенный таким резким приёмом, он с укоризной посмотрел на бабку.

– Чем я заслужил твою немилость, княжна?

– Неужто я не вижу, как ты на девку смотришь? От тебя искры летят! Того гляди, огнём всё вокруг займётся!

– Кабы знал, что так меня встретишь, не пришёл бы к тебе! – возмутился Вадим, чувствуя, как от обиды заполыхали щёки и уши. – Почто звала, человека за мной посылала? Говори, да я уйду!

– Не кипятись, остынь! – Вилена, прищурившись, не сводила взгляд с его лица. – Мне донесли, что утром приплыли люди от княжича Антона с грамотой государю нашему, где писано, что на озёрах Великих и море Варяжском деется! А ещё от кагана хазарского гонец прискакал, какую-то весточку важную привез. Князь тут же за Кагелем послал. Сидят теперь оба в гридницкой и о чём-то спорят.

– И чего ты от меня хочешь, княжна? Меня ж туда не позвали! – криво усмехнулся Вадим.

– Дождись на дворе, когда Кагель от князя уйдёт, да всё у него выведай!

– Так ведь государь сам потом расскажет, что на дальних рубежах наши дружины ратные сотворили, а Хазария мне и вовсе без надобности! – пожал плечами княжич.

– Нам с тобой важно знать не только то, о чём Антон пишет, а что князь об этом думает и какие решения принимать намеревается!

– Всё понял, княжна, уже бегу! – коротко бросил Вадим, направляясь к двери. – О чём узнаю от Кагеля, расскажу!

Выскочив на высокое крыльцо, княжич увидел поверх окружающего хоромы тына идущую в сторону распахнутых крепостных ворот Лесю. И тут же, забыв обо всём на свете, он ринулся ей вслед.

Вадим догнал девку на краю берега.

Она стояла спиной к нему, уперев руки в бока, и всматривалась в речную даль. В ту сторону, откуда катились мелкие весенние волны. Куда когда-то давно уплыли лодьи княжича Антона и его братьев.

Услышав шаги, Леся стремительно обернулась. Длинные пушистые ресницы слегка дрогнули, выказывая её удивление, а безмятежное выражение тут же исчезло с лица.

Остановившись в паре шагов от неё и переведя дух, Вадим заговорил, с трудом подбирая слова:

– Мы редко видимся. Похоже, ты совсем не выходишь из хором!

Ответом ему было холодное равнодушное молчание.

Проклиная сам себя за невесть откуда взявшуюся робость, он откашлялся и продолжил:

– Весна пришла! Парни и девки на заходе солнца собираются у больших костров на берегу, песни поют, хороводы водят, а ты почему там не бываешь? Разве тебе средь старух, что княжну Вилену окружают, не скучно?

Что-то дрогнуло в её глазах. Их цвет как-то незаметно из синего превратился в нежно-голубой, будто под действием тепла растаяли две льдинки.

– Ты зря над ними насмехаешься, княжич! – едва заметно одними губами улыбнулась она. – Эти старухи очень умны и знают много интересного и нужного. Рядом с ними не приходится скучать. Я сожалею лишь о том, что долго жила в маленьком посёлке на Вине, где никто ничему меня не учил. И если бы не предводитель викингов Клепп, то там бы и осталась навсегда! Только благодаря ему удалось увидеть Холм и попасть в Новогород, где все так хорошо ко мне относятся.

Вадим слушал журчащий голос, отмечал про себя правильно построенные фразы и с удивлением понимал, что перед ним стоит не глупенькая забитая девка из толпы служанок его бабки, а умная и красивая воспитанница княжны, из которой постепенно делают болярыню.

Сам того не замечая, он машинально взял в руки её ладонь, пытаясь прикосновением к коже разрушить ту преграду, которую неожиданно воздвигли между ними женский ум и красота.

Леся не предприняла попытки вырваться, но блеснувшая синева глаз заставила княжича отпустить хрупкие пальцы и даже сделать полшага назад.

– Прости, – только и смог выдавить из себя Вадим, прислушиваясь к бешеному стуку сердца в груди и осознавая, что такого с ним никогда ещё не было.

– Поутру прибыли люди с грамотой от княжича Антона, – зачем-то произнёс он тихим шёпотом. – Ежели пожелаешь, я вечером расскажу, как на Варяжском море живётся нашему викингу и его братьям.

– Но для этого мне нужно будет выходить из хором? – испуганно пролепетала она.

– А как же я смогу с тобой разговаривать? Или велишь кричать в окошко?

– Что ж, – нахмурила брови девка. – Узнаю всё сама у княжны Вилены. Мне пора. Прощай!

Вадим, не пытаясь остановить Лесю, молча стоял и смотрел, как она удаляется от него всё дальше и дальше.

– Государь приказывает тебе немедля явиться к нему! – сиплый голос подошедшего телохранителя князя заставил его вздрогнуть.

Быстрым шагом он дошёл до княжьих хором, взбежал на крыльцо и распахнул дверь в гридницкую.

Кагеля внутри уже не было.

– Ты что себе позволяешь! – загремел во всю мочь лёгких сидящий за столом Гостомысл, хлопнув ладонью по столу. – Тебя княжна Вилена о чём просила? Не подходить никогда к Лесе! Жить надоело? Хочется удар засапожного ножа под рёбра получить? Иль не знаешь, что за девкой друзья викингов присматривают?

– Государь… – попытался вставить хотя бы слово княжич.

– Молчи и слушай! – движением руки князь заставил его замолчать. – Подойдёшь к ней ещё раз, велю прилюдно плетью выпороть! А ежели через своего Орея удумаешь что-нибудь с ней сделать, я сотского на берёзе повесить прикажу! Ступай отсель!

Как побитый пёс, выскочил Вадим из гридницкой, не понимая, куда несут его ноги.

Пришёл в себя он у крепостных ворот, где долго простоял в одиночестве, обдумывая всё, что с ним случилось за этот день.

Глава 17

Князь окинул пристальным взглядом сидящих супротив него родичей и своего ближнего болярина. Походило на то, что они уже знали, какой разговор предстоит. Видать, Таислав рассказал княжичам о своей беседе с Гостомыслом. Лица их были серьёзны и сосредоточены. И только Кагель сохранял полное спокойствие, понимая, что предстоящее посольство никоим образом его не коснётся.

Улыбка скользнула по губам князя, и он заговорил негромким голосом:

– Новый каган-бек Хазарии Манассия, вступивший на престол после своего отца Изекии, предлагает нам мир, дружбу и свою помощь в переговорах с Византией. Нынче то и другое нам не помешают! Не мне вам рассказывать, как тяжко вести войны с ордами кочевников вятичам, мордве, мещере и другим дружественным нам племенам. Даже муромские князья постоянно просят в подмогу дружины новогородские. А купцам нашим жизни спокойной не дают на Итиль и Танаис хазарские сборщики податей, засевшие в тайных сторо́жах и норовящие обобрать их до нитки. И ежели удаётся им доплыть с товаром до Царьграда, то и там обидеть желают, поскольку нет договоров у нас ни с Византией, ни с каганатом. А посему – жаловаться некому. Сам знаешь, тяжко стало не только в полуденной стороне. Но и на заходе солнца тоже!

– Помнится, князь Буривой хотел с императором Карлом дружбу установить, – вступил в разговор Кагель. – Собирал ли он посольство ещё раз после того, как беда с братом его князем Корлином случилась?

– Сие дело отложилось надолго, а я и не вмешивался, воевать много мне приходилось, не до того уж было. И нет давно в живых Карла, правит теперь всей империей сын его Людовик. С ним договариваться надобно.

– Так ведь есть тепереча кого к нему послать, – ехидно буркнул княжич Вадим. – Ваш Антон силу великую на Варяжском море набрал, со свеями, сказывают, союз заключил. Даже тебя, государь, о том не уведомил!

– Что ж, когда придёт пора, прикажу Антону в Ингельхайм к Людовику посольство от моего имени снарядить с дарами. А возглавить его ему же и велю. То не зазорно мне будет. Княжич много пользы уже государству нашему принёс: рубежи дальние и крепости от ворога освободил, земли расширил, торговлю тамошнюю в свои руки взял. Ведаете все вы, что внове широким ручьём в Новогород звонкая монета потекла, казну наполняя нашу, потому нечего на него напраслину возводить. Честен племяш передо мною и Новогородом!

– И за всё это, государь, ты его своим наследником желаешь сделать? Не наш он человек! Как был викингом, так им и останется! – снова подал голос Вадим. – Не нужен такой князь Биармии!

– Я удивлён, – подал голос Таислав. – Защищать страну и воевать за неё ты Антону дозволяешь, а править ею запрещаешь? Что же сам не поплыл с ним на Великие озёра и на побережье Варяжского моря? Покрыл бы славой имя своё и по возвращении в Новогород получил из рук государя нашего княжью гривну. Тебе ж сие предлагали! Иль сомневался, что из похода того живым вернёшься?